автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Русский символизм в рецепции англо-американского и немецкого литературоведения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русский символизм в рецепции англо-американского и немецкого литературоведения"

На правах рукописи

РГ 5 ОД

ТЯПКОВ Илья Сергеевич

V Г.

РУССКИЙ символизм

В РЕЦЕПЦИИ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОГО И НЕМЕЦКОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ: ВОПРОСЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ

специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Иваново 2000

Работа выполнена в Ивановском государственном университете.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор

Раков Валерий Петрович

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор

Михайлова Мария Викторовна,

кандидат филологических наук, доцент

Цветков Юрий Леонидович

Самарский государственный университет

Защита состоится " " февраля 2000 года в ¿Г часов на заседании диохртациониого совета Д. 063.84.06 Ивановского государственного университета по адресу: 153377, г.Иваново, ул. Ермака, д. 39, ауд. № 4-^т

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета.

Автореферат разослан 1Л с-

Ученый секретарь

диссертационного совета кандидат филологических наук Тюленева Е. М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность и научная новизна исследования

Особая интенсивность изучения литературного процесса конца XIX - начала XX веков, обозначившаяся в последние десятилетия, выявила необычайную пестроту, причудливость и сложные противоречия в литературе того времени, что, в свою очередь, требует всё более разноаспектного и комплексного подхода к ее дальнейшему осмыслению. Наряду с синтезирующим осознанием "некой онтологической всеобщности культуры" (Библер В. С. Цивилизация и культура. Философские размышления в канун XXI века. Чтения по истории и теории культуры. Вып. 2. М., 1993. С. 5) пришло аналитическое понимание того, что адекватное восприятие таких сложных явлений в литературе рубежа веков, как символизм возможно только с учетом самых различных точек зрения на него. Значительную научную ценность в подобной ситуации представляют исследоваш1я зарубежных ученых, которые "вчуже", с позиций некоторой отстраненности и остра, ценности в ряде случаев более чутко и ярко отражают те или иные свойства изучаемого предмета - в данном случае русского символизма.

Творчество русских символистов давно п плодотворно изучается литературоведами Западной Европы и США. Значительная часть анализируемой в диссертации англо- и немецкоязычной части этого материала не введена в активный научный оборот российского литературоведения, некоторые работы до сих пор не обсуждались в отечественной научной печати.

Актуален не только поиск нового материала, но и его осмысление, дающее возможность по-новому взглянуть на рецепцию наследия русских символистов в Европе и США и опосредованно дополнить и уточнить научные знания как собственно о русском символизме, так и о возможных способах его постижения.

Полученные таким образом сведения актуализируются в наше время еще и потому, что в последние десятилетия происходит своего рода "пq)eoцeнкa ценностей" - как в методологии литературоведения, так и в осмыслении сущностной природы символизма как одного из высочайших достижений человеческой культуры.

Включение в отечественный научный контекст наблюдений и выводов западных исследователей приобретает на этом фоне актуальное, масштабное и плодотворное значение для более глубокого проникновения в потаенные смыслы эстетики и поэтики русского символизма.

Актуальность диссертации обусловлена и возрастающим значением функционального изучения русской литературы, требующего в том числе и осмысления ее рецепции на Западе.

Пета и задачи работы

Основная цель диссертации - собрать, проанализировать, систематизировать и обобщить новые и недостаточно изученные работы о русском символизме, опубликованные в Западной Европе и США на немецком и английском языках (в ряде случаев привлекаются работы, изданные на французском и итальянском языках) с тем, чтобы охарактеризовать особенности рецепции данного ярчайшего литературного явления рубежа XIX - XX веков западными учеными, получить новые данные для более корректного восприятия и осмысления философско-эстетической доктрины, генезиса, эволюции, исторической роли русского символизма в мировом литературном процессе.

Еще одной целью диссертации является демонстрация диапазона научных методов и приемов анализа наследия русского символизма на Западе, с которыми не всегда и во всем можно соглашаться, но которые полезно учитывать нашему литературоведению, особенно в период методологической "смены вех", хотя бы затем, чтобы не повторять ошибок зарубежных коллег, но в большей мере дом того, чтобы освоить их несомненный положительный опыт - особенно в скрупулезности сбора и анализа конкретных литературных фактов и последующей широте и глубине их обобщений, ярчайшим примером чего является грандиозная по замыслу и воплощению работа А. Ханзен -Лёве по реконструкции мо-тивной системы русского символизма. Первая часть исследования недавно была опубликована на русском языке: "Русский символизм: система поэтических мотивов. Ранний символизм" (1999).

К работам подобного рода можно отнести и комментарий Вл. Маркова к произведениям Бальмонта, аналога которому в отечественном литературоведении не существует (Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont 1890—1909. Köln; Wien, 1988).

"Демонстрационная" цель повлекла за собой следующую, "сопоставительную" цель: актуализировать на фоне зарубежных работ промахи и достижения российских исследователей символизма для коррекции последующего изучения литературы Серебряного века. При этом мы не стремились к полной экспликации всех существующих в отечественной науке о лищэатуре работ по данной теме, полагая, что они с достаточной степенью достоверности присутствуют в современном научном сознании и доступны для возможных сверок и что нет необходимости загромождать диссертацию детальным описанием компаративистских параллелей. Однако в достаточно большом ряде случаев такой параллелизм присутствует, доказывая продуктивность сопоставительного бинокулярного рассмотрения литературного явления.

В связи с данной целью мы ставили перед собой задачу своеобразной "реабилитации" компаративистского метода в современном литер а тур о веде! гии, неоправданно, на наш взгляд, уводимого с научной авансцены.

Поэтому специальную главу диссертации мы посвятили апологетическому изложению некоторых точек зрения на современную компаративистику, исходящих в основном из "смежных" областей науки - философии и культурологии, так как научное обоснование актуальности компаративного метода в литературоведении в настоящее время значительно отстает от философско-культурологи-ческого.

Специальную главу диссертации мы сочли необходимым посвятить краткому обзору истории литературной русистики в США, Англии и Германии, полагая, что такой контекст позволит более широко и глубоко осмыслить общее состояние науки о литературе в названных странах, увидеть ее интернациональную общность и национальную специфику. Мы считаем, что на этом фоне более отчетливо проявятся и особенности подходов западных ученых к изучению русского символизма и обоснованность продуцируемых ими наблюдений.

Материалом ;шя исследования послужили все доступные нам работы о русском символизме на русском, английском, немецком и частично на итальянском и французском языках.

Мы, естествешю, стремились к полноте представления обозреваемого материала, но она не стала исчерпывающей.

Наша задача, повторим, была иной: выбрать из огромного массива существующей литературы по теме те работы, которые в достаточной мере репрезентативно представляют основные тенденции, методологию, уровень и характерные особенности в изучении англо- и немецкоязычными учеными истории и теории русского символизма, осознать особенности его рецепции на Западе.

В соответствии с данной задачей мы не ограничивали себя строгими хронологическими рамками регулярного описания того или иного десятилетня (например, 20 - 30-х или 60 - 80-х годов) и делали репрезентативную тематическую выборку интересующих нас работ, изданных за псе время изучения русского символизма в США, Англии и континентальной Европы.

Объектом анализа стали книги и статьи, опубликованные в Англии, США и Германии в 1920 - 1980-х гг. (привлечены также некоторые работы, опубликованные до 1920-х годов и позже 1990 года) и хранящиеся в библиотеках г.г. Москвы и Санкт-Петербурга, а также в книгохранилищах г.г. Пассау, Регенсбурга и Мюнхена (ФРГ), доступ к которым автор имел во время аспирантской стажировки.

Рассматривались, главным образом, книги о русском символизме, символистах, литературном периоде конца XIX - начала XX веков и только самые значительные статьи по теме, часто выходившие отдельными изданиями. В ряде случаев привлекались и небольшие работы, если они освещают либо не затронутую ранее тему, либо посвящаются детальному анализу очень специального вопроса.

"Пунктирность" в обозначении некоторых аспектов восприятия русского символизма на Западе обусловлена в большинстве случаев тем, что "сплошного" изучения этого гигантского литературного явления там попросту не существует, если не иметь в виду исключения в виде работ А. Пайман и А. Ханзен -Лёве. Кроме того, подробное обследование всех сторон выбранной нами диссертационной темы непосильно для автора-одиночки - это задача для целого исследовательского коллектива на довольно продолжительное время.

Нами рассматривались работы по выбранной теме, принадлежащие ученым Англии, США, Германии и иным исследователям, издавшим свои труды на английском и немецком языках. Определяющим фактором в нашем выборе был именно язык (английский и немецкий), а не принадлежность автора к тому или иному национально-государственному образованию. Поэтому в ряде случаев в наш обзор попадали сочинения ученых Австрии, немецкоязычной части Швейцарии и ряда других стран. Время от времени использовали мы и работы на других языках, если они прочно и о шли в научный обиход Европы или ярко иллюстрировали то или иное положение нашего обзора. В этих случаях мы прибегали к услугам профессиональных переводчиков. В остальной части диссертации ответственность за адекватность перевода несет ее автор.

Наша работа, по определению, носит историографический характер, и в этом аспекте ее главный научный смысл - в репрезентативности тех материалов, на примере которых мы освещаем рецепцию русского символизма в США, Англии и Германии. Понятно, что мы не стремились представить все работы о русском символизме, вышедшие на Западе за минувшее столетие - мы этого просто не смогли бы сделать даже технически; кроме того, в этом нет научной необходимости, так как с течением времени литература по той или иной теме проходит своеобразную селекцию, собирается в некие "фокус-группы", состоящие из довольно ограниченного круга издашш, которые как бы вбирают в себя, поглощают информацию из многочисленных работ-сателлитов и своеобразно представительствуют некое общее, типичное научное мнение о предмете. В ряде случаев такое "поглощение" бывает не библиографически-собирательным, а выраженным в прозрениях большого ученого, сумевшего в своем индивидуальном исследовании сосредоточить вопросы многих предшественников и дать ответы на них.

И в том и в другом случае подобное "фокусирование" сказывается на последующей частоте цитирования, входит в научный обиход. Такие работы мы непременно учитывали, как и те, что цитируются пока нечасто, но, на наш взгляд, ярко выражают те или иные аспекты избранной нами темы.

Чтобы обогатить проблемную сторону нашего диссертационного исследования, мы, вопреки его обзорному характеру, в ряде случаев останавливались на подробном анализе тех или иных "проблемных узлов", по которым и в настоящее время, и в прошлом ведутся и велись оживленные дискуссии. В нашей работе такими "узловыми" моментами оказались вопросы актуализировавшейся в очередной раз дихотомии "Восток-Запад", соотношение "цивилизация - культура" в современной отечественной и западной культурологии, место А. П. Чехова в этой соотнесенности как предтечи русского нодернизма, само понимание чеховской "предтечиости", а также центральный вопрос - о параметрах самобытности русского символизма в западном и российском понимании. Иногда эти проблемные ситуации раскрываются компактно и концентрированно в определенном разделе диссертации (чеховская проблематика), но в большинстве случаев они имплицированы в рассредоточенном виде во всем корпусе проведенного исследования п фокусируются только в обобщающих заключительных выводах в соответствующих разделах и в заключении настоящей работы.

При выполнении jmccqrramm не однажды возникало искушение сопроводщъ сведения из работ наших зарубежных коллег выписками из сходных по тематике сочинений коллег отечественных, чтобы получить стереоскопический взгляд на обсуждаемую проблему. Однако это серьезно загромоздило бы диссертацию и заслонило собой презентацию зарубежных источников. Пришлось остановиться на идее фрагментарного и по большей части "отсылочного" сопровождения суждений западных ученых выдержками из работ наших соотечественников в строго ограниченных случаях, полагая, что российские источники, во-первых, в латентном, "снятом" виде присутствуют в сознании читателя и, во-вторых, они, естественно, более доступны для корректирующих сопоставлений. Однако мы по-прежнему полагаем, что полномасштабное научно корректное восприятие трудов западных исследователей о русском символизме возможно только при их постоянном сопоставлении с выводами российских ученых всех поколений. В некоторой мере данную "недостаточность" нашей работы восполняет Библиографический список использованной литературы на русском языке, который мы привели в широко развернутом виде.

Особенности непосредственной читательской рецепции творчества русских символистов нами не учитывались в силу малой доступности исходных материалов (библиотечные формуляры, от-

четы о литературных дискуссиях и диспутах, результаты социологических опросов и т.д.), а также по причине недостаточно широкой популярности произведений русских авторов Серебряного века в широких читательских кругах.

Следует признать, что к настоящему времени наследие русских символистов по большей части воспринимается на Западе в основном как эстетическая доктрина, осложненная философско-религиозной рефлексией и проиллюстрированная, пусть и блестящими, но малопонятными художественными произведениями. Последнее обстоятельство обусловлено и малым количеством адекватных переводов и, главным образом, глубочайшей эзотерич-ностыо и языковой (в широком смысле) сложностью художественных творении символистов, все смысловые глубины которых не в полной мере доступны даже российским читателям.

Именно поэтому, говоря о рецепции русского символизма на Западе, мы имеем в виду главным образом его научное осмысление, лишь попутно касаясь писательских и читательских откликов на это явление.

Иной рецепции как сложившегося предмета для филологического изучения в настоящее время не существует.

Тем не менее, шпенционалъная близость художественного и теоретико-эстетического творчества русских символистов, о которой многократно говорилось в отечественной и зарубежной научной литературе, позволяет через анализ символистских доктрин прийти к более адекватному восприятию их художественных произведений. Это положение вполне корректно экстраполируется и па западную, и на отечественную рецепцию символизма.

При анализе собранного материала в свете поставленных целей и задач мы обращались к сравнительно-историческому, системно-типологическому, историко-генетическому и историко-функцио-напъному методам.

Нами учитывались те достижения литературоведческой методологии, которые и в виде теоретико-эстетических доктрин, и в выводах историко-литературных исследований сформировали общую научную картину постижения русского символизма. Прежде всего мы имеем в виду источниковедчески и концептуально выверенные труды тех, кто стоял у истоков изучения литературы Серебряного века (С. А. Венгеров, Ю. А. АйхеПвальд, Эллис (Л. Л. Кобы динский), В. Ф. Асмус, Н. С. Ашукин, Н. К. Гудзий, В. М. Жирмунский), и работы следующего поколения российских ученых, устоявших на прочных научных позициях в эпоху идеологического диктата (Л. Я. Гинзбург, Д. Е. Максимов, П. В. Куприяновский, Ю. М. Лотман, 3. Г. Минц, С. С. Аверинцев, В. Н. Топоров), а также методологически богатые, выстроенные на огромном фактическом материале, точные и свободные по духу исследования

И. П. Смирнова, Н. А. Богомолова, О. А. Клннга, Е. В. Ивановой, М.В.Михайловой, А.В.Лаврова, С. С. Гречишкина, К. М. Аза-довского и мн. др.

В этом же ряду следует назвать ученых США, Англии (Bowra С., Cheron G., Clowes Е., Grossman J., Markov V., Keys R., Malmstad J., Matich O., Pachmus Т., Poggioli R., Rosental B. G., West J.) и Германии (Cassirer E., Hansen-Löve A., HolthusenJ., Ingold F., Knigge F., Stqjun F.).

В то же время, исследуя зарубежные труды о русском символизме, мы обязаны были отрефлектировать те методологические принципы, которые легли в основу работ ученых Германии, Англии, США.

Данные обстоятельства обусловили необходимость ознакомления с довольно широким кругом зарубежных и отечественных работ по вопросам мифо- и онтопоэтики, фрейдовского и формального методов, "новой критики" (США), "остфоршунга" и "европеизащш" (Германия и Англия), по культурологии, эстетике и философии.

Помня глубокое и точное замечание о том, что "литературное произведение, литературное течение, направление, стиль и пр. значительнейшим образом изменяется от того, с какой научной методологией к ним подходят" (ЛихачевД. С. "Принцип дополнительности" в изучении литературы // Русская литература, 1991, № 3. С. 36), мы были обязаны включить в свой исследовательский тезаурус практически все методологические принципы и подходы, которые применялись зарубежными учеными в их работах о русском символизме. Широтой исследуемого материала объясняется формирование достаточно пространного списка использованной литературы на русском и иностранном языках, не всегда процитированной, но имплицитно присутствующей в нашем обзоре.

Теоретико-методологическую базу диссертации составили фундаментальные исследования немецких, английских и североамериканских ученых по сравнительному литературоведению (Bauer Е., Braun М., Harder Н. В., Harder J., AutyR., Thiergen P., Setchkareff W„ König H. - Германия; Wellek R, Warren Au., Maslennikov O., Mir-sky D. S., Morfill W., Phelps G., Poggioli R., Turner С. - Англия и США); труды по компаративистике российских ученых А. Н. Весе-ловского, Н.И.Конрада, В. М.Жирмунского, М.П.Алексеева, А. В. Михайлова, Л. Г. Андреева, А. Л. Григорьева, Л. М. Земля-новой, В. И. Кулешова, П. Н. Николаева, Д. Д. Обломиевского, Д. М. Урнова; работы по общим вопросам литературоведения, эстетики, философии и истории культуры А. Ф. Лосева, М. М. Бахтина, В. С. Библера, Я. Э. Голосовкера, Е. М. Мелетин-ского, Ю. И. Левина, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова.

Научно-практическое значение работы определяется новизной подхода к русскому символизму, рассмотренному сквозь призму зарубежных исследований. Основные положения диссертации могут быть использованы при разработке учебных пособий, лекционных и практических курсов в высшей школе и специализированных учебных заведениях среднего звена.

Апробация работы осуществлена в пяти публикациях и докладах автора на научных конференциях и методологических семинарах. Диссертация обсуждена на кафедре теории литературы и русской литературы XX века Ивановского госуштерситета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использовашюй литературы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, его методологические принципы; определены цели и задачи диссертащш, объем и степень изученности представленного материала.

В Главе I. названной "Актуальные вопросы современной компаративистики", аргументируется плодотворность применения сравнительно-исторического метода в современной науке.

Следует отметить, что в последнее десятилетие практически полностью преодолен исторически объяснимый крен сравнительного литературоведения к полюсу социологических дегерминат. Компаративизм стал эластичнее, ярче, богаче в сопряжениях с новейшими философско-методологическнми и литературно-теоретическим достижениями феноменологии, синергешки, герменевтики, онтопоэтики.

Намечается отчетливая тенденция к своеобразному ренессансу компаративизма в литературоведении, подкрепляемая очевидными успехами компаративного подхода к анализу современной Западной и Восточной философии.

Устремленность ученых-философов к компаративному рассмотрению главного предмета своих исследований вооружает литературоведческий компаративизм и методологическим, и вариативно-аналитическим инструментарием вплоть до использования соответствующих терминов, в выработке которых литературоведение пока что значительно отстает от многих других научных дисциплин.

"Возвращение" компаративизма - вполне естественный и оправданный шаг познающего научного сообщества, ибо и эпистемология в целом, и литературоведение как ее часть всегда связаны со сравнением, и на этом базисе будет постоянно прирастать могущество компаративистики, неуклонно устремляющейся к своему ренессансу. Важно подчеркнуть, что "возвращение" компа-

ративизма основывается не только на вновь входящих в идеологическую моду мифологизированных контраверзах Восток-Запад (в глобальном масштабе), панславянство-западничество (в российском измерении). Современная компаративистика расположена в более широком и потому более корректно-продуктивном поле общенаучной методологии сравнительного анализа, которое порождает обоюдную познавательную пользу как в общефилософском осмыслегаш мира, общества, культуры, человека, так и в специализированно-научном понимании процессов, протекающих в рамках вполне определенных отраслей знания.

Сравнительное литературоведение раскрывает не только ограниченность западного или российского видения тех или иных литературных явлении или их национальную п культурно-историческую герметичность, но и показывает, что национально и хронологически замкнутым литературный процесс никогда не был. Никогда литературы Европы, Америки, России и т.д. не питались только своими национальными корнями - солнце и воздух мировой куш.туры всегда были общими.

Развитие человека познающего, его культуры, видов рефлексии и дискурсов незавершнмо в принципе, что уже само по себе постоянно повышает потенциал компаративных подходов в науке. Кроме того, современный мир живет в эпоху шггенсивной глобализации и интернационализации, "синергийного" синтеза языков культуры, художественной полистилистики. Укорененность литературы в национальной почве, позволяя манифестировать свою специфику, не противоречит, а, напротив, способствует становлению общемирового "ноосферного" континуума философских, художественных и научно-рецептивных идей. Это обстоятельство, в свою очередь, повелевает уточнять и упорядочивать мировоззренческие и научные ориентиры, которые обеспечивали бы адекватное осмыслите литературного процесса и в целом, и в отдельных его проявлениях одновременно в национальном и зарубежном восприятии.

Филологическая компаративистика, сравнивая разные типы художественного выражения философских идей, религиозной рефлексии, мистики, экзистенциалыюсти, феномены литературных направлений, течений, методов, стилей, образов, тропов, охотно использует аналогии и параллели, диалог и полилог - весь арсенал сопоставнтельности. В свою очередь, данный арсенал более отчетливо проявляет литературную самобытность, а диалогичное понимание "другого" приводит к наращиванию духовных связей и делает каждую литературу одновременно устойчивой и подвижной, уникальной и общезначимой, хранящей незыблемые традиции и способной к усвоению самых радикальных инноваций. Такая диалектичная целостность и морфологии, и протекания литератур-

ного процесса становится надежным и неисчерпаемым обеспечением нескончаемого поиска каждой литературой базисных признаков самоидентификации в нынешний период глобального и ускоренного сближения "инаковых" культур в едином духовном поле. Понятно, что в данной ситуации все более отчетливо осознается актуальность компаративной рецепции культурных и соответственно литературных явлений.

Глава II "Славяноведение и русистика в Соединенных Штатах Америки, Англии и Германии" абрисно раскрывает историю изучения русской литературы в названных странах.

Уникальный характер русистики США заключается в том, что в своей основе она во многом складывалась благодаря усилиям выходцев из славянских стран и их потомков, которые воплощали в своих научных трудах не только академический, но и в значительной степени ментальный интерес к русской литературе и ее распространению за рубежами России. В то же время американские русисты, зачастую попадавшие в США не по своей воле на волнах разных поколений эмиграции, были, как правило, отягощены мотивами "изгнанничества", "возмездия", распошосованности на дихотомии "западников" и "славянофилов", "монархистов" и "республиканцев", "правых" и "левых" и др. Поэтому рецепция исследований американских русистов, как, впрочем, и многих русистов западной Европы, должна по необходимости учитывать исторически сложившуюся "дополнительность", подвергающую академические наблюдения и выводы некой идеологической аберрации.

В большинстве компаративистских работ американских славистов присутствует мысль о наднациональности искусства слова, противостоящей любым националистическим интерпретациям. При этом идея "денационализации" литературных связей также связана с мотивом "европеизации", с утверждением западных приоритетов в мировой художественной литературе и соответственным принижением роли русской литературы.

Русские писатели часто рассматриваются в каком-либо чрезмерно обобщающем "покрывающем дискурсе", который нивелирует национальную, эстетическую, этическую и иную своеобычность художника, растворяет в теоретических моделях его уникальность. Данное явление, которое можно назвать "обаянием методологии", отчетливо проявилось в период массового увлечения западных ученых 3. Фрейдом и, позднее, К. Юнгом, когда художественные творения укладывались на сциентистские психоаналитические матрицы в поисках доводов, подтверждающих ту или иную заранее принятую теоретическую установку.

Подобная угроза "покрывающего дискурса" возникает и в современных увлечениях архетипичностью, онтологизмом, религиозным имманентизмом, синергийностыо и другими слишком ши-

рокими для филолого-аналитических целей модными подходами к искусству слова, которое более нуждается в вычленении в нем уникального, нежели общего.

В "американском" разделе главы дан подробный перечень работ русистов США, в том числе о Серебряном веке русской ли-тq)aтypы: Р. Поджоли, О. Масленникова, Г. Струве, Б. Филиппова, В. Маркова, С. Бройда, Ф. Рива, О. Матич, Дж. Мальмсгада и мн. др.

История славистики в Англии разделяется английскими исследователями на два неравных периода: с начала до середины XIX века и с середины XIX века до наших дней. Первый период отмечен спорадическими работами самого общего характера, и лишь со второй половины 1840-х годов в славяноведении Англии намечается профессиональный культурологический и филологический подход.

Следует отметить, что вместе с видными английскими учеными основы славистики в Англии закладывали, как и в США, выходцы из России: М. Трофимов, В. Слепченко, Д. Святополк-Мнрский и др.

Свой расцвет английская славистика и, в первую очередь, русистика пережила по окончании второй мировой войны. Были открыты русские кафедры и славянские отделения в Оксфорде, Кембридже, Лондоне, русистика все более развивает черты профессиональной специализации.

Наиболее популярным писателем рубежа XIX - начала XX в. в Англии становится А. П. Чехов, которому посвящаются многочисленные разножанровые работы.

Несмотря на серьезное стартовое отставание от американской и немецкой славистики, в 1980-е и особенно в 1990-е годы английская русистика и, в первую очередь, ее литературоведческая составляющая, стала органической частью мировой филологической науки, базирующейся на прочных академических основах, обеспечивающей и должную специализацию, и широкий охват изучаемых тем. Лавинообразно выходят новые статьи, книги, переводы, интересные исследования по лингвистике, истории литературы, культуролопш, которые заслуживают отдельного рассмотрения. В следующих разделах диссертации представлены те из них, которые имели то или иное, прямое или опосредова!шое отношение к теме диссертации.

Как и в "американском" разделе, ведущие тенденции английской русистики анализируются на методологической основе фундаментальных работ Г. Фелпса, Я. Лавр1ша, Д. Святополк-Мир-ского, В. Джерарди и мн. др. видных ученых.

Германская славистика восходит к началу XVIII века, но до конца XIX века, главным образом по идеологическим причинам, она имела лингвистический уклон. Изучение русской литературы

было по преимуществу сферой занятий не филологов, а историков, публицистов, общественных деятелей, издававших популяризаторские книги.

Литературная русистика в Германии, долгое время лишенная систематичности, была вместе с тем чрезмерно отяжелена идеологическими задачами "отсфоршунга", "изучения Востока" сквозь призму одиозной политики "Drang nach Osten".

В сфере изучения немецко-русских литературных связей сторонники "остфоршунга" исходили из трех основных предпосылок: первая утверждала глубочайшее ментальное различие между "западной" (немецкой) и "восточной" (русской) литературами; вторая указывала на однозначно определяющее влияние немецкой "Hochkultur" и литературы на русскую, не замечая, очевидно, при этом, что второе утверждение нивелирует различие, продекларированное в первом; третья опиралась на демонстрацию перманентной угрозы панславизма как выражения природной агрессивности русского народа.

Эти и ряд других идеологизированных установок, подчеркивающих непреодолимую разделешюсть в дихотомии Восток-Запад, искажали научную объективность многих высококачественных в фактологическом отношении работ немецких исследователей, примером чему м о жег служить труды двух видных ученых: Д. Чижевского и В. Сечкарева.

Со временем идеи "остфоршунга" постепенно утрачивали силу, что проявилось в вышедших после второй мировой войны работах М. Брауна, А. Риммельмайера, Ф. Филиппа и ми. др. В трудах H. Pe6qi, А. Эльбель, X. Роте, Г. Б. Гардера, В. Поль и др. компаративистский подход контаминируется с "феноменологическим" на основе формального метода.

Тщательный анализ художественного текста русских писателей стал научной основой работ многих немецких исследователей, опиравшихся на методологическое "искусство интеграции" Эмиля Штайгера и концепцию "словесного искусства" Вольфганга Кайзера, которые во многом исходили из идей русских формалистов.

О серьезном внимании к русской формальной школе свидетельствует появление немецкого перевода известной книги американского ученого В.Эрлиха "Русский формализм" и издание с 1967 г. специального журнала "Poética", ориентированного на изучение и распространение научных взглядов Б. М. Эйхенбаума, В. Б. Шкловского и других лучших представителей русской формальной школы. В 1969 г. в Германии под редакцией Ю. Штрид тера был издан капитальный двухтомник "Тексты русских формалистов".

Данное направление в немецкой русистике позволило целому ряду видюлх ученых сосредоточиться на узко специальных проблемах русской литературы.

В реферируемом разделе приведены сведения об австрийских и немецкоязычных швейцарских славистах, не выработавших национально-специфического взгляда на русскую литературу и создававших свои исследования в русле тех же идей "остфоршунга" и "гейстегсншхте", увлечения "формальной школой" и более поздними методологическими подходами, которые были свойственны германской русистике.

В заключении главы делается вывод, что не учитывать огромную исследовательскую базу зарубежных коллег при изучении русского символизма было бы, как минимум, нерационально и в принципе антинаучно.

Глава III "Русский символизм в литературоведении США, Англии и Германии" является центральной в работе. Она состоит из 12 разделов и представляет собой концептуально оснащенный аналитический обзор научной литературы по теме диссертации, изданной на английском и немецком (частично - на итальянском и французском) языках.

Первый раздел "Периодизация и классификация течений русского символизма" посвящен обзору зарубежных работ общего характера, в которых устанавливаются принципы и критерии разделения русского символизма на отдельные течения и группы по признакам места и времени их существования. Рассмотрены классификации М. Шика, А. Пайман, А. Ханзен -Лёве в сопоставлении с работами по той же проблематике российских ученых С. Венгерова, В. Жирмунского, 3. Минц и др.

Во втором разделе "Общие работы по истории русского модернизма: основные проблемы и методологические принципы" представлены работы А. Пайман, В. Маркова, И. Хольтхузена, Л. Страховского, О. Маслешшкова, Л. Стальберга, Г. Хокке, демонстрирующие широту диапазона и разнохарактерность проводимых в США, Англии и Германии исследований русского символизма, а также некоторую неустойчивость в ряде исходных методологических установок, слишком широко интегрирующих явления литературы Серебряного века под общими наименовашшми "модернизм" и "авангард".

Здесь же проанализированы труды Р. Поджоли, Ж. Дончин, Ф. Степуна, Дж. Уэста, А. Xeinira, У. Кирстена, Э. Клум, В. Кайзера, В. Эрлиха и многих других ученых, рассматривавших генезис, развитие и проецирование на будущее основных тенденций русского символизма в самых разнохарактерных национальных и европейских контекстах: символизм и мифология, символизм и религия ("Вехи", Ницше, Шопенгауэр, Вл. Соловьев и т. п.), саморефлексия символизма и его связи с другими видами искусства, родовые и жанровые аспекты творчества символистов и другие вопросы

установочного характера. В обзоре предстает картина постепенного вытеснения идеи "европеизации" и "остфоршунга", формального и психологического методов новой идеологией интернационального синтеза и плюрализма методологических подходов к различным явлениям литературы.

Третий раздел "А. П. Чехов и русский модернизм: новые подходы в старом споре", помимо аналитического обзора зарубежных исследований о Чехове, содержит в себе попытку концептуального осмысления необыкновенной популярности русского писателя на Западе и его включения зарубежными учеными в парадигму русского модернизма. Особенно существенны для современного че-ховедения размышления западных коллег о месте литературно-эстетической и философской концепций писателя в соотношении Запад - Восток, часто осознаваемого как дихотомия цивилизация -культура.

Наблюдения Й. Конрада, В. Страды, Т. Ванцловы, Й. Длуго-ша и др. интегрируются в проективный вывод о том, что гениальный скептицизм и релятивизм Чехова, умудрившегося оставить островки надежды современному человеку, погруженному "в грусть-тоску агностицизма" (Л Гачев), очевидно, оказались созвучными философско-экзистенциалышм исканиям западной культуры конца XX века.

Проведенный обзор чеховсдческих работ западных ученых показывает отрадную и плодотворную синхрошюсть в главных выводах ведущих российских и зарубежных исследователей. В модусе Серебряного века Чехов почти безоговорочно воспринимается ныне не как "поэт конца", договаривающий прекрасные слова великих и благороднейших иллюзий XIX века, а как "поэт начал". Писатель осознается не только "редчайшим для России - гносеологическим художником" (В. Катаев), но и гениальным мыслителем, открывшим человечеству новые, "в парадигме Бора" (//. Моисеев ) подходы и к расширеншо горизонтов рационализма, и к эпистемологии в целом, и к онтологизму, и к гуманизму - гуманизму трагическому, каковым ему и должно быть "после" Ницше, "после" Освенцима - ко всему тому, что есть "особое, сказанное "после", слово в развитии русского Логоса <...> Слово и тип миросозерцания, не закрывающие книгу о русском типе мысли, но, скорее, отвергающие саму возможность ее завершения" {Катаев В. Б. Спор о Чехове: конец или начало? И Чеховиана: Мелиховские труды и дни: Статьи, публикации, эссе. М., 1995).

Разделы с четвертого по двенадцатый включительно посвящены анализу всех попавших в поле обозрения немецких, американских и английских работ о Н. Минском, А. Волынском, А. Добролюбове, И. Коневском, Вл. Соловьеве, Д. Мережковском, 3. Гип-

пиус, Ф. Сологубе, К. Бальмонте, В. Брюсове, И. Анненском, А. Блоке, Вяч. Иванове и А. Белом.

Первые четыре и два последних имени, а также Мережковский и Гиппиус объединяются в самостоятельные разделы, всем остальным посвящены персональные разделы-"медальоны", в которых дается оценка зарубежных работ о каждом из представленных в диссертации русских символистов. Количество и качество этих работ в каждом случае зависит от множества самых разнообразных факторов, отмеченных в диссертации, но не требующих перечислительного реферирования.

С наибольшей интенсивностью на Западе изучается творчество "младших" символистов: А. Блока, Вяч. Иванова и Андрея Белого. Первый из них представлен в немецкой и (более слабо) в англо-американской русистике главным образом как художник и, скорее всего, именно поэтому изучается несколько бессистемно и поверхностно - существующие переводы неадекватны и неполны. Вяч. Иванов и А. Белый - два опорных столпа у теоретических врат "истшшого" символизма изучаются с большей масштабностью и в обозначенных странах, а Вяч. Иванов еще и на своей второй родине - в Италии.

Творчество "поэтов-теургов" рассматривается по преимуществу в контексте религиозных исканий русского символизма, а также в русле их оригинального формотворчества.

Вяч. Иванов и А. Белый изучаются, по преимуществу, как теоретики "истшшого" русского символизма.

Основными проблемными "узлами" зарубежной рецепции двух великих русских символистов стали следующие:

Осмысление симбиотичности и особой синергийности художественного и дискурсивного творчества выдающихся теоретиков и практиков русского символизма;

- Постижение религиозной основы и проективности их жизнедеятельности во всех творческих проявлениях;

- Выявление генезиса теоретических построении двух символистов и проецирование "заветов символизма" на литературную теорию и художественную практику XX века как в их "постсимволистских", так и иных проявлениях;

Определение места и роли Вяч. Иванова и Андрея Белого в национальном и мировом литературном процессе;

Анализ морфологии стиховых и прозаических форм, определение специфики художественного творчества двух .литераторов-символистов. (В данном "узле" формальный анализ опережает содержательно-обобщающие выводы).

Среди сочинений о прозе русских символистов вместе с работами об А. Белом необходимо отметить содержательные исследования о Сологубе Й. Хольгхузена, А. Лейтнера, С. Рабиновича,

Д. Грин, отличающиеся детальным проникновением в структурные пласты сологубовских романов.

То же качество присуще обследованиям стиховых форм символистов в работах западных (особенно немецких) ученых о Вл. Соловьеве, В. Брюсове, А. Блоке, Ф. Сологубе.

Достоин восхищения и внимательного изучения "Комментарий" Вл. Маркова к произведениям К. Бальмонта. Надолго останется эталонным научным достижением фундаментальная работа А. Ханзен -Лёве "Русский символизм".

Исследовательские результаты главы позволяют сделать достаточно обоснованные выводы о необходимости учета результатов осмысления русского символизма западными учеными и корреляции с ними аналогичных работ в российском литературоведении.

В Заключении подведены итоги, представлены основные выводы, обобщающие проведенный в диссертации анализ работ западных ученых, прошедших большой путь от идей "остфор-щунга" и восприятия русского символизма как побочного сына европейского символизма к пониманию национальной органичности его генезиса в русле европейской литературы, к глубокой заинтересованности зарубежных исследователей художественными и философско-мировоззренческими результатами творчества символистов, их влиянием на последующее развитие мировой культуры.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Некоторые аспекты восприятия творчества В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта в современном зарубежном литературоведении // Ивановский государственный ушшерситет. 25 лет. Юбилейный сборник тезисов статей молодых ученых. Иваново, 1998. С. 11-12.

2. А. П. Чехов в модусе "серебряного века": западная рецепция (Новые подходы в старом споре) // Филологические штудии. Сб. научн. трудов. Вып. 2. Иваново, 1998. С. 34-49.

3. К. Д. Бальмонт в работах англоязычных литературоведов // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 221-222.

4. М. Цветаева в американских и западноевропейских изданиях // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 225-226.

5. К. Бальмонт в модусе Серебряного века: западная рецепция // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. Иваново, 1998. С. 119-121.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тяпков, Илья Сергеевич

Введение

Глава I. Актуальные вопросы современной компаративистики.

Глава II. Славяноведение и русистика в Соединенных Штатах

Америки, Англии и Германии.

Англия

Германия

Глава III. Русский символизм в литературоведении США,

Англии и Германии.

1) Периодизация и классификация течений русского символизма в отечественном и зарубежном литературоведении.

2) Общие работы по истории русского модернизма: основные проблемы и методологические принципы.

3) А. П. Чехов и русский модернизм: новые подходы в старом споре.

4) Предшественники и первопроходцы русского символизма: Н. Минский, А. Волынский, А. Добролюбов, И. Коневской в работах западных ученых.

5) В. С. Соловьев.

6) Д. С. Мережковский и 3. Н. Гиппиус.

7) Федор Сологуб (Ф. К. Тетерников).

8) К. Д. Бальмонт.

9) В.Я.Брюсов.

10) И. Ф. Анненский.

11) А. А. Блок.

12) Вячеслав Иванов и Андрей Белый.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Тяпков, Илья Сергеевич

Актуальность и новизна темы

Особая интенсивность изучения литературного процесса конца XIX -начала XX веков, обозначившаяся в последние десятилетия, выявила необычайную пестроту, причудливость и сложные противоречия в литературе того времени, что, в свою очередь, требует всё более разноаспектного и комплексного подхода к ее дальнейшему осмыслению. Наряду с синтезирующим осознанием "некой онтологической всеобщности культуры"1 пришло аналитическое понимание того, что адекватное восприятие таких сложных явлений в литературе рубежа веков, как символизм возможно только с учетом самых различных точек зрения на него. Значительную научную ценность в подобной ситуации представляют исследования зарубежных ученых, которые "вчуже", с позиций некоторой отстраненности и остраненности в ряде случаев более чутко и ярко отражают те или иные свойства изучаемого предмета - в данном случае русского символизма.

Творчество русских символистов давно и плодотворно изучается литературоведами Западной Европы и США. Значительная часть анализируемой в диссертации англо- и немецкоязычной части этого материала не введена в активный научный оборот российского литературоведения, некоторые работы до сих пор не обсуждались в отечественной научной печати. Актуален не только поиск нового материала, но и его осмысление, дающее возможность по-новому взглянуть на рецепцию наследия русских символистов в Европе и США и опосредованно дополнить и уточнить научные знания как собственно о русском символизме, так и о возможных способах его постижения.

Полученные таким образом сведения актуализируются в наше время еще и потому, что в последние десятилетия происходит своего рода "переоценка ценностей" - как в методологии литературоведения, так и в осмыслении сущностной природы символизма как одного из высочайших достижений человеческой культуры.

Включение в отечественный научный контекст наблюдений и выводов западных исследователей приобретает на этом фоне актуальное, масштабное и плодотворное значение для более глубокого проникновения в глубинные смыслы эстетики и поэтики русского символизма.

Актуальность диссертации обусловлена и возрастающим значением функционального изучения русской литературы, требующего в том числе и осмысления ее рецепции на Западе.

Цель, задачи и связанные с ними структурные параметры исследования

Основная цель диссертации - собрать, проанализировать, систематизировать и обобщить новые и недостаточно изученные работы о русском символизме, опубликованные в Западной Европе и США на немецком и английском языках (в ряде случаев привлекаются работы, опубликованные на французском и итальянском языках) с 1920-х до середины 1980-х годов, с тем, чтобы охарактеризовать особенности рецепции данного ярчайшего литературного явления рубежа XIX - XX веков западными учеными, получить новые данные для более корректного восприятия и осмысления его философско-эстетической доктрины, генезиса, эволюции, исторической роли в мировом литературном процессе.

Особенности непосредственной читательской рецепции творчества русских символистов нами не учитывались в силу малой доступности исходных материалов (библиотечные формуляры, отчеты о литературных дискуссиях и диспутах, результаты социологических опросов и т.д.), а также по причине недостаточно широкой популярности произведений русских авторов Серебряного века в широких читательских кругах.

Следует признать, что к настоящему времени наследие русских символистов по большей части воспринимается на Западе в основном как эстетическая доктрина, осложненная философско-религиозной рефлексией и проиллюстрированная, пусть и блестящими, но малопонятными художественными произведениями. Последнее обстоятельство обусловлено и малым количеством адекватных переводов и, главным образом, глубочайшей эзотеричностью и языковой (в широком смысле) сложностью художественных творений символистов, все смысловые глубины которых не в полной мере доступны даже российским читателям.

Именно поэтому, говоря о рецепции русского символизма на Западе, мы имеем в виду главным образом его научное осмысление, лишь попутно касаясь писательских и читательских откликов на это явление.

Иной рецепции как сложившегося предмета для филологического изучения в настоящее врет не существует.

Тем не менее, интенциональная близость художественного и теоретико-эстетического творчества русских символистов, о которой многократно говорилось в отечественной и зарубежной научной литературе, позволяет через анализ символистских доктрин прийти к более адекватному восприятию их художественных произведений. Это положение вполне корректно экстраполируется и на западную, и на отечествентто рецепцию символизма.

Еще одной целью диссертации является демонстрация диапазона на>"чных методов и приемов анализа наследия русского символизма на Западе, с которыми не всегда и во всем можно соглашаться, но которые полезно учитывать нашему литературоведению, особенно в период методологической "смены вех", хотя бы затем, чтобы не повторять ошибок зарубежных коллег, но в большей мере для того, чтобы освоить их несомненный положительный опыт особенно в скрупулезности сбора и анализа конкретных литературных фактов и последующей широте и глубине их обобщений, ярчайшим примером чего является грандиозная по замыслу и воплощению работа А. Ханзен-Лёве по реконструкции мотивной системы русского символизма. Первая часть исследования недавно была опубликована на русском языке: "Русский символизм: система поэтических мотивов. Ранний символизм" (1999)2.

К работам подобного рода можно отнести и комментарий Вл. Маркова к произведениям Бальмонта, аналога которому в отечественном литературоведении не существует3.

Демонстрационная" цель повлекла за собой следующую, "сопоставительную" цель. Заметим, что компаративистский подход постоянно присутствует в диссертации как методологическая основа для анализа западной рецепции русского символизма. Труды ученых Германии, Англии и США рассматриваются на фоне существующих российских работ о символизме и так или иначе первые поверяются вторыми и наоборот. При этом мы не стремились к полной экспликации всех существующих в отечественной науке о литературе работ по данной теме, полагая, что они с достаточной степенью достоверности присутствуют в современном научном сознании и доступны для возможных сверок и что нет необходимости загромождать диссертацию детальным описанием всех компаративистских параллелей. Однако в достаточно большом ряде случаев такой параллелизм присутствует, доказывая продуктивность сопоставительного бинокулярного рассмотрения литературного явления.

В связи с данной целью мы ставили перед собой задачу своеобразной "реабилитации" компаративистского метода в современном литературоведении, неоправданно, на наш взгляд, уводимого с научной авансцены. Поэтому специальный раздел диссертации мы посвятили апологетическому изложению некоторых точек зрения на современную компаративистику, исходящих в основном из "смежных" областей науки - философии и культурологии, так как научное обоснование актуальности компаративного метода в литературоведении в настоящее врелш значительно отстает от философско-культурологического.

Специальный раздел диссертации мы сочли необходимым посвятить краткому обзору истории литературной русистики в США, Англии и Германии, полагая, что такой контекст позволит более широко и глубоко осмыслить общее состояние науки о литературе в названных странах, увидеть ее интернациональную общность и национальную специфику. Мы считаем, что на этом фоне более отчетливо проявятся и особенности подходов западных ученых к изучению русского символизма, и обоснованность продуцируемых ими наблюдений.

Наша работа, по определению, носит историографический характер, и в этом аспекте ее главный научный смысл - в репрезентативности тех материалов, на примере которых мы освещаем рецепцию русского символизма в США, Англии и Германии. Понятно, что мы не стремились представить все работы о русском символизме, вышедшие на Запале за минувшее столетие — мы этого просто не смогли бы сделать даже технически; кроме того, в этом нет научной необходимости, так как с течением времени литература по той или иной теме проходит своеобразную селекцию, собирается в некие "фокус-группы", состоящие из довольно ограниченного круга изданий, которые как бы вбирают в себя, поглощают информацию из многочисленных работ-сателлитов и своеобразно представительствуют некое общее, типичное научное мнение о предмете. В ряде случаев такое "поглощение" бывает не библиографически-собирательным, а выраженным в прозрениях большого ученого, сумевшего в своем индивидуальном исследовании сосредоточить вопросы многих предшественников и дать ответы на них. И в том и в другом случае подобное "фокусирование" сказывается на последующей частоте цитирования, входит в научный обиход. Такие работы мы непременно учитывали, как и те, что цитируются пока нечасто, но, на наш взгляд, ярко выражают те или иные аспекты избранной нами темы.

Чтобы обогатить проблемную сторону нашего диссертационного исследования, мы, вопреки его историографическому характеру, в ряде случаев останавливались на подробном анализе тех или иных "проблемных узлов", по которым и в настоящее время, и в прошлом ведутся и велись оживленные дискуссии. В нашей работе такими "узловыми" моментами оказались вопросы актуализировавшейся в очередной раз дихотомии "Восток - Запад", соотношение "цивилизация - культура" в современной отечественной и западной культурологии, место А. П. Чехова в этой соотнесенности как предтечи русского модернизма, само понимание чеховской "предтечности", а также центральный вопрос - о параметрах самобытности русского символизма в западном и российском понимании. В отношении Чехова эта проблемная ситуация раскрывается компактно и концентрированно в специальном разделе главы III, но в большинстве случаев они имплицированы в рассредоточенном виде во всем корпусе проведенного исследования п фокусируются только в обобщающих заключительных выводах в соответствующих разделах и в заключении настоящей работы.

Особое положение Чехова в данном случае объясняется повышенным в последние десятилетия вниманием западноевропейских и американских литературоведов, читателей и театральных кругов к творчеству русского писателя, оказавшемуся необычайно созвучным умонастроениям западного общества на рубеже XX и XXI столетий.

Более других художников и мыслителей fin de siècle Чехов совпал с философскими и эстетическими запросами нового рубежа веков. Гениальный скептицизм и релятивизм Чехова, умудрившегося оставить островки надежды современному человеку, погруженному в "грусть-тоску агностицизма" (Гачев Г.), его "уклонение от нормы", трагический гуманизм, загадочная безрелигиозная этикотелеология при мудрой снисходительности к разного масштаба верованиям после того, как "Бог умер" - все эти и многие другие качества "обыкновенного гения" (Залыгин С.) вошли б позитивный резонанс и с новейшими успехами рационалистической эпистемологии, и религиозными исканиями, и с экзистенциальными тревогами современного западного общества.

Необходимо при этом подчеркнуть, что в значительном большинстве зарубежных чеховедческих работ писатель включен в парадигму русского модернизма, что несомненно должно быть учтено в актуальных сейчас дискуссиях о Чехове, необычайно остро развернувшихся в российском литературоведении.

При выполнении диссертации не однажды возникало искушение сопроводить сведения из работ наших зарубежных коллег выписками из сходных по тематике сочинений коллег отечественных, чтобы получить стереоскопический взгляд на обсуждаемую проблему. Однако это серьезно загромоздило бы диссертацию и заслонило собой презентацию зарубежных источников. Пришлось остановиться на идее фрагментарного и по большей

II и *-* части отсылочного сопровождения суждении западных ученых выдержками из работ наших соотечественников в строго ограниченных случаях, полагая, что российские источники, во-первых, в латентном, "снятом" виде присутствуют в сознании читателя и, во-вторых, они, естественно, более доступны для корректирующих сопоставлений. Однако мы по-прежнему полагаем, что полномасштабное научно корректное восприятие трудов западных исследователей о русском символизме возможно только при их постоянном сопоставлении с выводами российских ученых всех поколений. Надеемся, что в некоторой мере данную "недостаточность" нашей диссертации восполнит Библиографический список использованной литературы на русском языке, на который мы время от времени ссылаемся по ходу работы.

При ссылках на русскоязычную часть Списка в скобках указываются арабскими цифрами номера соответствующих позиций: (2, 5, 19 и т. п.). Ссылки на иноязычную часть Списка сопровождаются дополнительным указанием соответствующей страницы римскими цифрами: (И, 8; IV, 17 и т. п).

Материалом для исследования послужили все доступные нам работы на русском, английском, немецком и частично на итальянском, французском и других языках.

Мы, естественно, стремились к полноте представления обозреваемого материала, но она не стала исчерпывающей.

Наша задача, повторим, была иной: выбрать из огромного массива существующей литературы по теме те работы, которые в достаточной мере репрезентативно представляют основные тенденции, методологию, уровень и характерные особенности в изучении англо- и немецкоязычными учеными истории и теории русского символизма, осознать особенности его рецепции на Западе.

В соответствии с данной задачей мы не ограничивали себя строгими хронологическими рамками регулярного описания того или иного десятилетия (например, 20 - 30-х или 60 - 80-х годов) и делали репрезентативную тематическую выборку интересующих нас работ, изданных за все время изучения русского символизма в США, Англии и континентальной Европы.

Объектом анализа стали книги и статьи, опубликованные в Англии, США и Германии в 1920 - 1980-х гг. (привлечены также некоторые работы, опубликованные до 1920-х годов и позже 1990 года) и хранящиеся в библиотеках г.г. Москвы и Санкт-Петербурга, а также в книгохранилищах г.г. Пассау, Регенсбурга и Мюнхена (ФРГ), доступ к которым автор имел во время аспирантской стажировки.

Рассматривались, главным образом, книги о русском символизме, символистах, литературном периоде конца XIX - начала XX веков и только самые значительные статьи по теме, часто выходившие отдельными изданиями. В ряде случаев привлекались и небольшие работы, если они освещают либо не затронутую ранее тему, либо посвящаются детальному анализу очень специального вопроса.

Пунктирность" в обозначении некоторых аспектов восприятия русского символизма на Западе обусловлена в большинстве случаев тем, что "сплошного" изучения этого гигантского литературного явления там попросту не существует, если не иметь в виду исключения в виде работ А. Пайман и А. Ханзен-Лёве. Кроме того, подробное обследование всех сторон выбранной нами диссертационной темы непосильно для автора-одиночки - это задача для целого исследовательского коллектива на довольно продолжительное время.

Нами рассматривались работы по выбранной теме, принадлежащие ученым Англии, США, Германии и иным исследователям, издавшим свои труды на английском и немецком языках. Определяющим фактором в нашем выборе был именно язык (английский и немецкий), а не принадлежность автора к тому или иному национально-государственному образованию. Поэтому в ряде случаев в наш обзор попадали сочинения ученых Австрии, немецкоязычной части Швейцарии и ряда других стран. Время от времени использовали мы и работы на других языках, если они прочно вошли в научный обиход Европы или ярко иллюстрировали то или иное положение нашего обзора. В этих случаях мы прибегали к услугам профессиональных переводчиков. В остальной части диссертации ответственность за адекватность перевода несет ее автор.

При анализе собранного материала в свете поставленных целей и задач мы обращались к сравнительно-историческому, системно-типологическому, историко-генетическому и историко-функционалъному методам.

Нами учитывались те достижения литературоведческой методологии, которые и в виде теоретико-эстетических доктрин, и в выводах историко-литературных исследований сформировали общую научную картину постижения русского символизма. Прежде всего мы имеем в виду источниковедчески и концептуально выверенные труды тех, кто стоял у истоков изучения литературы Серебряного века (С. А. Венгеров, Ю. А. Айхенвальд, Эллис (Л. Л. Кобылинский), В. Ф. Асмус, Н. С. Ашукин, Н. К. Гудзий, В. М. Жирмунский), и работы следующего поколения российских ученых, устоявших на прочных научных позициях в эпоху идеологического диктата (Л. Я. Гинзбург, Д. Е. Максимов, П. В. Куприяновский, Ю. М. Лотман,

3. Г. Минц, С. С. Аверинцев, В. Н. Топоров), а также методологически богатые, выстроенные на огромном фактическом материале, точные и свободные по духу исследования И. П. Смирнова, Н. А. Богомолова, О. А. Клинга, Е. В. Ивановой, М. В. Михайловой, А. В. Лаврова, С. С. Гречишкина, К. М. Азадовского и мн. др.

В этом же ряду следует назвать ученых США, Англии (Bowra С., Cheron G., Clowes Е., Grossman J., Markov V., Keys R., Malmstad J., Matich O., Pachmus Т., Poggioli R., Rosenthal B. G., West J.) и Германии (Cassirer E., Hansen-Löve A., HolthusenJ., Ingold F., Knigge F., Stepun F.).

В то же время, исследуя зарубежные труды о русском символизме, мы обязаны были отрефлектировать те методологические принципы, которые легли в основу работ ученых Германии, Англии, США.

Данные обстоятельства обусловили необходимость ознакомления с довольно широким кругом зарубежных и отечественных работ по вопросам мифо- и онтопоэтики, фрейдовского и формального методов, "новой критики" (США), "остфоршунга" и "европеизации" (Германия и Англия), по культурологии, эстетике и философии.

Помня глубокое и точное замечание о том, что "литературное произведение, литературное течение, направление, стиль и пр. значительнейшим образом изменяется от того, с какой научной методологией к ним подходят"4, мы были обязаны включить в свой исследовательский тезаурус практически все методологические принципы и подходы, которые применялись зарубежными учеными в их работах о русском символизме. Широтой исследуемого материала объясняется формирование названного выше достаточно пространного списка использованной литературы на русском и иностранном языках, не всегда процитированной, но имплицитно присутствующей в нашем обзоре.

Теоретико-методологическую базу диссертации составили фундаментальные исследования немецких, английских и североамериканских ученых по сравнительному литературоведению (Bauer Е. Braun М., Harder Н. В., Harder J., Auty R., Thiergen P., Setchkareff W., König H. -Германия; Wellek R., Warren Au., Maslennikov O., Mirsky D. S. Morfill W.; Phelps G., Poggioli R., Turner С. - Англия и США); труды по компаративистике российских ученых А. Н. Веселовского, Н. И. Конрада, В. М. Жирмунского. М. П. Алексеева, А. В. Михайлова, JL Г. Андреева, А. Л. Григорьева. Л. М. Земляновой, В. И. Кулешова, П. Н. Николаева, Д. Д. Обломиевского, Д. М. Урнова; работы по общим вопросам литературоведения, эстетики, философии и истории культуры А. Ф. Лосева, М. М. Бахтина, В. С. Библера. Я. Э. Голосовкера, Е. М. Мелетинского, Ю. И. Левина, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова3.

Научно-практическое значение работы определяется новизной подхода к русскому символизму, рассмотренному сквозь призму зарубежных исследований. Основные положения диссертации могут быть использованы при

Структура работы

Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и библиографического списка работ о русском символизме на русском, английском и немецком языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русский символизм в рецепции англо-американского и немецкого литературоведения"

Заключение

Современные "новаторские" методологические установки и "синтезирующие" (синергийные, симбиотические и т.п.) сопряжения литературоведения с философией, лингвистикой, психологией, теологией, эзотерикой и др. не менее, чем научная "архаика" (издержки социологизма, органицизма, формализма и т.д.) требуют критического подхода к ним. Необходимо ясное осознание того, что сама по себе новизна подхода не только не гарантирует автоматического проникновения в истину, а напротив, очень часто замутняет уже освоенные наукой смыслы нагромождением излишеств в аналитическом инструментарии, нарушая тем самым фундаментальный гносеологический принцип "бритвы Оккама": не умножать сущности без необходимости. В частности, и по этой причине в исследовательской практике нередко встречается произвольное расширение рамок толкования художественных смыслов в произведениях того или иного писателя и поэта.

Подобное "растекание" и "расширение" интерпретаций можно, на наш взгляд, в какой-то мере упорядочить в русле научного гностицизма (коль скоро мы анализируем, а не "мистически прозреваем" предмет исследования) с помощью широкого сопоставления самых разнообразных точек зрения на изучаемый материал. При этом следует, очевидно, установить самые минимальные "отборочные" критерии: близость дискурса к рассматриваемому художественному тексту, научная добросовестность исследователей и толерантность в восприятии достигнутых результатов.

В идеале компаративный подход в литературоведении вполне отвечает этим минимальным установочным требованиям и может быть использован в актуальных интерпретациях труднопостигаемых литературно-художественных явлений, в том числе и русского символизма во всех его самых богатых и разноречивых формах и сущностях.

Включение в сферу отечественного литературоведения достижений (и промахов!) зарубежных коллег обогащает общий взгляд на предмет исследования, придает дополнительные коннотации казалось бы давно устоявшимся мнениям. При этом необходимо с полной отчетливостью подчеркнуть, что "национальная" принадлежность того или иного вывода в принципе не имеет прямых корреляций с его достоверностью - и заблуждения, и открытия возможны в любом из научных топосов, и на их качество скорее влияет не локус, а модус исследования. Поэтому труды наших зарубежных коллег, естественно, не следует автоматически причислять к эталонным - так же, как и российские, они подвержены экстрафилологическим воздействиям (идеи "остфоршунга", "европеизации", "окультуривания" и т. п.). Однако в этих случаях они представляют существенный интерес как провокативный источник проясняющей ситуацию полемики. Опровергая чье-либо заблуждение, мы вместе делаем очередной шаг на бесконечном пути к истине.

Обратимся снова к примеру Чехова как наиболее наглядному и вызывающему, как уже было показано в соответствующем разделе (гл.Ш, 3), обостренный интерес и западных, и российских ученых, которые мобилизовали в данном случае в качестве доказательной базы самые современные методологические установки и самый совершенный аналитический инструментарий. Именно поэтому Чехов - один из самых ярких примеров компаративистской интернационализации литературоведческих исследований, расположенных в русле нашей диссертационной темы, именно это и побуждает нас и ь резюмирующей части нашей работы продолжить сопоставление англоамериканских и немецких чеховедческих работ, с одной стороны, и российских - с другой.

Рассмотрим здесь только один аспект современной мировой чеховианы -ее соотнесенность с широко понимаемым и остро актуализировавшимся в последние десятилетия мифологизмом, что предположительно соединяет чеховское творчество с глубинными тенденциями "истинного" русского символизма.

Сразу отметим, что в своих крайних проявлениях чрезмерное увлечение мифологическими конструктами в интерпретациях произведений А. Чехова приводит не только к нивелированию индивидуальной поэтики в слишком обобщенном архетипическом потоке, но и к прямым ошибкам в осмыслении рассказов писателя1.

В более академически взвешенных вариантах результаты исследований существенно интереснее.

Первые попытки соотнести прозу Чехова с широко понимаемым мифом предпринимались в России с 1920-х годов2, а на Западе с середины 1960-х3. Однако серьезные исследования по этой теме следу ет отсчитывать, начиная с работ Чуковского и Катаева4, высказавших обоснованный скепсис по поводу прямых экстраполяций мифологизма в чеховский художественный текст. Западные ученые однако пошли по внешнему пути обнаружения отдельных совпадений литературных сюжетов с мифами что трактуется как сознательная творческая установка писателя на мифологизм.

В монографии Г. Пенцкофера "Построение смысла в поздних рассказах Чехова: "отрытое" и "закрытое" повествование" понятия "миф" и "мифологический" используются как синоним статичности и герметизма отражаемого мира5. Другой немецкий исследователь, Вальтер Шмид, в книге "Орнаментальное повествование в русском авангарде: Чехов - Бабель -Замятин", столь же неоправданно сужая понятие "миф" рамками наррации, связывает "мифическое мышление" писателя с орнаментализмом чеховской прозы6. В книге американского слависта Т. Виннера "Чехов и его проза" мифологический ряд выстраивался лишь в виде бессистемных указаний на встречающиеся содержательно-смысловые соответствия между отдельными деталями чеховских рассказов и известными мифами7. Довольно часто интерпретации мифологизма в литературе о Чехове основываются на редукционистском толкования самого понятия миф. в частности, на сведении

его к архетипу. Большинство отечественных исследователей опирается на известное глубокое определение Лосева: "Миф не есть выдумка, или фикция, не есть фантастический вымысел, но - логически, т.е. прежде всего диалектически, необходимая категория сознания и бытия вообще"8.

На Западе превалирует юнгианское понимание мифа9, также психологическое по своему топосу (сфера сознания и бессознательного). Однако миф, который, по Юнгу, является "живым и переживаемым", во многих современных исследованиях западных ученых трансформируется в понятие "архетип", трактуемое, как некий универсальный конструкт, вобравший в свою сферу не только античные, но и буквально все прошедшие эпохи человеческого бытия. И сам миф, и соотнесенные с ним символы10, и всегда, в принципе, уникальные художественные творения редуцируются в таком неоправданно расширительном понимании "архетипа" до тривиального набора стандартизированных клише, матриц, ограниченного каталога раз и навсегда предуготовленных "бессодержательных оболочек".

Ради справедливости необходимо при этом отметить, что повод к подобному смешению давали сами символисты, нередко объединявшие в едином семантическом поле ближние литературные и дальние фольклорные традиции с древнейшими мифологическими пластами. При работе модернистов с фольклором, утверждает современный литературовед, ".сама традиция мистифицировалась и мифологизировалась, фольклор становился сферой мифотворческих устремлений символистов, а сама фольклорная традиция архаизировалась и по существу отождествлялась с мифологической"11.

Обозначенные сопряжения присутствовали - в значительно, правда, меньшей мере - и в творчестве Чехова, что, возможно, и спровоцировало чеховедов на несколько поверхностные интерпретации мифологизма прозы писателя.

Так, американская исследовательница Т. Клайман, манипулируя стандартизированным набором архетипических схем, легковесно сводит своеобразие чеховского рассказа "Тина" к некоей психотерапевтической

сублимации, к попытке преодоления автором "страха перед женщиной"

Немецкий ученый Т. Вехтер в своей монографии "Художественный мир в поздних рассказах Чехова" пытается доказать: что генезис ряда чеховских приемов повествования (ретардация, повторы звуковых и тематических мотивов) обнаруживается в интеративности привлекаемых писателем мифических образов. Чехов, - пишет Вехтер, - оперирующий особым "мифическим способом чтения", стремился мифоопосредованным образом прикоснуться к "особому смыслу истории как моделирования социальной реальности <.>. Реальность пытается скрыть в себе мифическую силу, которая только и ждет того, чтобы высвободиться" В данной интерпретации трудно согласиться не только с мистифицированием некой рвущейся на свободу "мифической силы", но и - главным образом — с моноидеологическим сведением чеховского творчества к поискам социального моделирования, хотя

давно и неоднократно было доказано, что чеховский социальный анализ является лишь первой, подготовительной ступенью для более глубокого, точного, важного и аксиологически значимого психологического исследования писателем картины человеческого бытия.

"Одержимость" облюбованным "единственно верным" методологическим приемом, которая резко сужает диапазон интерпретаций прозы Чехова до отысканий прямого калькирования литературных фабул с религиозных мифов, явно просматривается и в яркой, но весьма спорной монографии Савелия Сендеровича14. Известный американский славист, выделяя в качестве постоянной составляющей чеховскую "одержимость" образом Георгия-победоносца, пытается втиснуть творчество писателя в рамки "русской народной религиозной традиции, <.> сознания из Библии, православной литургии и популярной русской религиозной культуры"'5. При этом неоправданно уплощается не только внеконфессиональный универсализм чеховского гения, но и универсалия самого мифа, низведенного до аналога литературной фабулы, до окостеневшего инструменталистского "культурного комплекса".

Данный упрек можно распространить и на статью Л. Середаш, в которой чеховский "Человек в футляре" проанализирован сквозь призму упрощенного представления о "мифе"16.

При этом необходимо вполне твердо подчеркнуть, что в целом, разумеется, речь не должна идти о "запрете", "отмене" и т. п. мифологических и иных способов обогащения интерпретаций художественного текста: культурологических, психоаналитических, мифопоэтических и т. д. Важно только осознавать пределы научно корректных возможностей облюбованных толкований художественного и, следовательно, всегда индивидуализированного творения.

Глубоко и точно, на наш взгляд, понял и проанализировал данную проблему в своей диссертации Р. Б. Ахметшин. "Переосмысляя традицию, -пишет исследователь, — Чехов лишает процесс восприятия произведения привычной опоры (в смысле "подыгрывания" читателю устоявшимися <.> схемами, в смысле облегчения процесса анагноризиса - узнавания вновь). Он как бы секуляризировал, десакрализовал миф "традиции мифа", сводя ее, может быть, с высоты классичности на "землю" естественных фактов творчества: традиция (в данном случае, рецепции мифа писателем) становится более естественной и оживляется, лишенная формы и канонизированных условий итеративности.

Создав образ мифа, когда целое мира и жизни воплотилось в целостной, настолько же реальной, как и сам жизненный мир, пластике человеческого ума, сознания, он дал нам, обладающими сегодня лишь продуктами распада этого мифа, шанс понять еще раз самих себя, свой народ, свою родину".

Ахметшин прав, замечая, что представлять ту или иную "сюжетную линию как редупликацию или хотя бы трансформацию мифа <.> было бы

сомнительным открытием.

Действительно, это было бы подобно ответу лаборанта, которого попросили сделать анализ воды из конкретного живительного источника (кастальского ключа, к примеру): "Жидкость состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода".

Чехов, однако, по верному заключению Ахметшина, новаторски подходит к использованию мифа, "миф становится не над рассказом, а в положении, функционально равное положению прочих деталей повествования", в связи с чем проверка чеховского творчества мифом "ясно показывает, как легко впасть в заблуждение, истолковывая рассказ по традиционным правилам, когда мифу приписывается "ядерная" функция, а прочие элементы повествования должны тогда составлять поле, отражающее основные характеристики ядра". Подобное заблуждение возникает когда в Чехове хотят видеть "писателя, который отыскивает в жизни известные схемы и шаблоны, воспринимает мир как такую схему". Чехову, однако, "удалось глубже, чем кому-либо из его современников, проникнуть в суть происходящих жизненных процессов <.> Чехов осознал логику этих процессов как недетерминистской эволюции и, на наш взгляд, эта идея присутствует во всех его произведениях, предвосхищая замечательные открытия XX века"18.

Как видим, наш соотечественник из молодой генерации литературоведения, в отличие от большинства западных ученых достаточно точно определяет круг соотносимостей чеховского мифологизма с литературно-философскими контекстами рубежа XIX - XX вв., а также тот факт, что Чехов и в данной сфере значительно опередил своих современников на путях художественного освоения действительности. "В дочеховской литературе, - верно замечает Ахметшин, - миф воспринимался как гарант прочности, необходимости опыта носитель этих аспектов, как квинтэссенция человеческой мудрости и знания о мире вообще. Обращаясь к нему, автор как бы заявлял и о своей личностной значимости. Чего не обнаружишь у Чехова ни как автора рассказов и пьес, ни как автора писем, ни как личности в целом

с " п 19

безотносительно к ее литературной деятельности.

Нетрудно заметить, что Чехов с мудрым спокойствием, без малейших экзальтированных манифестаций и направленческого теоретизирования, идя своим одиноким путем гения, своеобразно, прошел "сквозь" столь важный и значимый для русского символизма пласт мифотворчества, возведенный представителями "новой литературы" в степень сакрализованного открытия и ставший непременным атрибутом, даже субстанцией их художественной и бытовой жизни. Чехов при этом вовсе не пренебрегал мифом - этой универсалией человеческого сознания. Просто он с присущими ему внедогматичностью и гениальной прозорливостью не впал в очередную "одержимость" и ушел от перманентного идолотворения (онтологического, эзотерического, мифотворческого, органицистского, социологического -любого), поместив миф наряду со всеми другими свойствами и факторами в безыерархичный и неисчерпаемый источник осознания живой жизни.

Художественная система Чехова, по мнению Ахметшина, "характеризуется энантиодромичностью (энантиодромия - любимый термин Юнга - означает "встречное движение", взаимопроникновение крайностей) <.> Восприятие произведений Чехова и действующих лиц неоднозначно, и это объясняется также тем, что его образы возникают в точке столкновения противоположных архитипических структур. В этом - открытие писателя, его новаторство"20.

Исследователь видит здесь не только чеховское художественное новаторство, но и достоинство научного открытия Юнга, описавшего расколотость души не как патологию (по Фрейду), а как естественную многоплановость личности и ориентацию "на душевное равновесие, здоровье".У символистов, также оперировавших различными и многозначными архетипическими и мифологическими структурами22, ориентация, как правило, локализовалось все-таки, в сферах дисгармонии, "патологии", нездоровья - и здесь они кардинально расходились с Чеховым, видевшим в данном явлении не "единственную из", а и "фрейдовскую", и "юнговскую" (конечно, независимо от Фрейда и Юнга), и иные возможности одновременно.

Саморекламные манифестации и "школьное" конструирование виртуальной многозначительности символистских "пролетов в вечность" Чехову не были нужны ни в малейшей степени - он прозревал гораздо большее, нежели в субъективной виртуальности, богатство смыслов (и художественно-символических, и философских, и экзистенциально-психологических, и мн. др.) в самой реальной действительности с ее нескончаемым чудом и "незавершимой целостностью" (М. Бахтин) бытия. И, естественно, только недоуменное раздражение могли у него вызвать попытки А. Белого депародировать его пародию на "мистические прозрения" первых русских декадентствующих шопенгауэрианцев. "Андрей Белый, - справедливо замечает по этому поводу Е. Толстая, - в "Пришедшем" ("мистерия" Белого, опубликованная в "Северных цветах", 1903, № 4 - И. Т.) пытается спроецировать понятую всерьез мистику треплевской эсхатологической пьесы на соловьевскую религиозную тему; он как бы "раскавычивает" чеховские кавычки, депародируя порадию"24.

Внимание Чехова к мифу и одновременно его незашоренность в этом вопросе, очевидно, в какой-то мере объясняют двойственность отношения символистов к писателю: с одной стороны - "свой", отринувший плоскостные параметры художественного натурализма и философского позитивизма, с другой - "чужак", не пожелавший покинуть эмпирию ради эмпиреи. "Здесь, -по верному замечанию Е. Ивановой, - как представляется, и находится главный пункт расхождения Чехова и символистов, сколько бы не совпадали их искания: творческая сверхзадача символистов выходила за границы эмпирии и лежала в области эмипиреи""5.

Именно здесь, в пределах живой и теплой земной эмпирии располагались художнические и человеческие интересы русского гения, а собственно метод.

способ, принцип символистского письма был для него не только вполне внятен, но даже и приемлем, когда он помогал увидеть мир не призрачным, а более прозрачным26.

Пример с Чеховым достаточно убедительно демонстрирует креативный потенциал сопоставлений взглядов западных и российских ученых на ту или иную проблему.

Не менее плодоносно, как, надеемся, нам удалось показать это в настоящей диссертации, соотнесение отечественных и зарубежных концепций теории и истории русского символизма, взглядов на его ярчайших представителей.

Мы полагаем, что нет необходимости давать подробный итоговый реферативный свод всех выводов, сопутствовавших проведенному нами сопоставительному анализу работ российской, англо-американских и немецких исследователей русского символизма - в "перечислительном" виде подобный "свод выводов", неизбежно редуцируя проблематику, может выглядеть малозначимым, а заново резюмировать каждый раздел нашего исследования по образцу "чеховского" не представляется возможным из-за ограниченного объема диссертации.

Можно предположить, что такого рода подробные выводы могут стать самостоятельными дискурсами в дальнейшей перспективе сопоставительных исследований российских и зарубежных работ о русском символизме.

В то же время мы считаем важным еще раз подчеркнуть вывод как о продуктивности конкретного сопоставительного анализа разнонациональных научных точек зрения на русский символизм так и о своеобразном ренессансе литературоведческого компаративизма в целом.

"Возвращение" компаративизма - вполне естественный и оправданный шаг познающего научного сообщества, ибо и эпистемология в целом, и литературоведение как ее часть всегда связаны со сравнением, и на этом базисе будет постоянно прирастать могущество компаративистики, неуклонно устремляющейся к своему ренессансу. Важно подчеркнуть, что "возвращение" компаративизма основывается не только на вновь входящих в идеологическую моду мифологизированных контраверзах Восток-Запад (в глобальном масштабе), панславянство-западничество (в российском измерении). Современная компаративистика расположена в более широком и потому более корректно-продуктивном поле общенаучной методологии сравнительного анализа, которое порождает обоюдную познавательную пользу как в общефилософском осмыслении мира, общества, культуры, человека, так и в специализированно-научном понимании процессов, протекающих в рамках вполне определенных отраслей знания.

Сравнительное литературоведение раскрывает не только ограниченность западного или российского видения тех или иных литературных явлений или их национальную и культурно-историческую герметичность, но и показывает, что национально и хронологически замкнутым литературный процесс никогда не был. Никогда литературы Европы, Америки, России и т.д. не питались

только своими национальными корнями - солнце и воздух мировой культуры всегда были общими.

Развитие человека познающего, его культуры, видов рефлексии и дискурсов незавершимо в принципе, что уже само по себе постоянно повышает потенциал компаративных подходов в науке. Кроме того, современный мир живет в эпоху интенсивной - глобализации и интернационализации, "синергийного" синтеза языков культуры, художественной полистилистики. Укорененность литературы в национальной почве, позволяя манифестировать свою специфику, не противоречит, а, напротив, способствует становлению общемирового "ноосферного" континуума философских, художественных и научно-рецептивных идей. Это обстоятельство, в свою очередь, повелевает уточнять и упорядочивать мировоззренческие и научные ориентиры, которые обеспечивали бы адекватное осмысление литературного процесса и в целом, и в отдельных его проявлениях одновременно в национальном и зарубежном восприятии.

Филологическая компаративистика, сравнивая разные типы художественного выражения философских идей, религиозной рефлексии, мистики, экзистенциальности, феномены литературных направлений, течений, методов, стилей, образов, тропов, охотно использует аналогии и параллели, диалог и полилог - весь арсенал сопоставительности. В свою очередь, данный арсенал более отчетливо проявляет литературную самобытность, а диалогичное понимание "другого" приводит к наращиванию духовных связей и делает каждую литературу одновременно устойчивой и подвижной, уникальной и общезначимой, хранящей незыблемые традиции и способной к усвоению самых радикальных инноваций. Такая диалектичная целостность и морфологии, и протекания литературного процесса становится надежным и неисчерпаемым обеспечением нескончаемого поиска каждой литературой базисных признаков самоидентификации в нынешний период глобального и ускоренного сближения "инаковых" культур в едином духовном поле. Понятно, что в данной ситуации все более отчетливо осознается актуальность компаративной рецепции таких сложных литературных яатений как русский символизм.

Следует отметить также, что развитию компаративного подхода в решешш сложных литературоведческих проблем в значительной мере способствовали серьезные успехи западной русистики.

Материалы главы II "Славяноведение и русистика в Соединенных Штатах Америки, Англии и Германии" убедительно демонстрируют, как под влиянием различных факторов, в том числе и благодаря успехам науки о литературе в России, зарубежная русистика прошла путь от прикладной сферы знакомства с русскими экзотизмами, через этапы идеологизированной разобщенности, отягощенной идеями "с&форшунга", "европеизации", "цивилизаторства", "мессианизма", "панславизма" и т. п., до научно корректного паритетного обмена информацией и уважительно! о учет достижений российских коллег.

Многие работы западных русистов следует признать образцовыми в своей сфере, что является дополнительным исследовательским стимулом для отечественного литературоведения. В то же время достаточно поучительны и промахи наших зарубежных коллег, позволяющие не повторять очевидные ошибки и неудачи.

К числу наиболее распространенных просчетов западных русистов относятся, на наш взгляд, те работы, в которых русские писатели рассматриваются в каком-либо чрезмерно обобщающем "покрывающем дискурсе", нивелирующем национальную, эстетическую, этическую и иную своеобычность художника, растворяющем в теоретических моделях его уникальность. Данное явление, которое можно назвать "обаянием методологии", отчетливо проявилось в период массового увлечения западных ученых 3. Фрейдом и, позднее, К. Юнгом, когда художественные творения укладывались на сциентистские психоаналитические матрицы в поисках доводов, подтверждающих ту или иную заранее принятую теоретическую установку.

Подобная угроза "покрывающего дискурса" возникает и в современных увлечениях архетипичностью, онтологизмом, религиозным имманентизмом, синергийностью и другими слишком широкими для филолого-аналитических целей модными подходами к искусству слова, которое более нуждается в вычленении в нем уникального, нежели общего.

Очевидно, нашему литературоведению следует воспринять подобную "угрозу" не как обязательную для подражания моду, а как своевременное конструктивное предостережение.

Как мы уж отмечали выше, нет необходимости реферировать в Заключении все выводы, содержащиеся в Главе III нашей работы. Количество и качество исследований о представленных в диссертации русских символистах в каждом отдельном случае зависит от множества самых разнообразных, не сводимых к единому классификационно^ основанию факторов, описанных в соответствующих разделах.

Отметим здесь только еще раз, что с наибольшей интенсивностью на Западе изучается творчество "младших" символистов: А. Блока, Вяч. Иванова и Андрея Белого. Первый из них представлен в немецкой и (более слабо) в англоамериканской русистике главным образом как художник и, скорее всего, именно поэтому изучается несколько бессистемно и поверхностно -существующие переводы неадекватны и неполны. Вяч. Иванов и А. Белый -два опорных столпа у теоретических врат "истинного" символизма изучаются с большей масштабностью и в обозначенных странах, а Вяч. Иванов еще и на своей второй родине - в Италии.

Творчество "поэтов-теургов" рассматривается по преимуществу в контексте религиозных исканий русского символизма, а также в русле их оригинального формотворчества, Вяч. Иванов и А. Белый изучаются, по преимуществу, как теоретики "истинного" русского символизма.

Основными проблемными "узлами" зарубежной рецепции двух великих русских символистов стали следующие:

• Осмысление симбиотичности и особой синергийности художественного и дискурсивного творчества выдающихся теоретиков и практиков русского символизма;

• Постижение религиозной основы и проективности их жизнедеятельности во всех творческих проявлениях;

• Выявление генезиса теоретических построений двух символистов и проецирование "заветов символизма" на литературную теорию и художественную практику XX века как в их "постсимволистских", так и иных проявлениях;

• Определение места и роли Вяч. Иванова и Андрея Белого в национальном и мировом литературном процессе;

• Анализ морфологии стиховых и прозаических форм, определение специфики художественного творчества двух литераторов-символистов. (В данном "узле" формальный анализ опережает содержательно-обобщающие выводы).

Среди сочинений о прозе русских символистов вместе с работами об А. Белом необходимо отметить содержательные исследования о Сологубе И. Хольтхузена, А. Лейтнера, С. Рабиновича, Д. Грин, отличающиеся детальным проникновением в структурные пласты сологубовских романов.

То же качество присуще обследованиям стиховых форм символистов в работах западных (особенно немецких) ученых о Вл. Соловьеве, В. Брюсове, А. Блоке, Ф. Сологубе.

Достоин восхищения и внимательного изучения "Комментарий" Вл. Маркова к произведениям К. Бальмонта. Надолго останется эталонным научным достижением фундаментальная работа А. Ханзена-Лёве "Русский символизм".

Исследовательские результаты главы и диссертации в целом позволяют сделать достаточно обоснованные выводы о необходимости учета результатов осмысления русского символизма западными учеными и корреляции с ними аналогичных работ в российском литературоведении.

Отстаивая эстетические принципы символизма, А. Блок заявлял, что "быть художником, - значит утверждать ветер из иных миров искусства, совершенно не похожих на этот мир, только страшно влияющих на него."27.

Следуя завету художника, литературоведение также должно ловить в свои паруса ветер из "иных миров", не смущаясь их непохожестью "на этот мир" т? помня, что в современной науке, в том числе и филологии, всё взаимосвязано, всё "страшно влияет" друг на друга и непременно должно учитываться з постижении общечеловеческой "розы ветров".

Список научной литературыТяпков, Илья Сергеевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. См. об этом подробнее в одной из недавних диссертаций о Бальмонте: Бурдип В. В. Мифологическое начало в поэзии К. Д. Бальмонта 1890-х 1900-х годов. Иваново, ИвГУ, 1998.

2. Schmidt Alexander. Valerij Brjusovs Beitrag zur Literaturtheorie. Aus der Geschichte des russischen Symbolismus. München, 1963. S.69.

3. Брюсов В. Ключи тайн // Брюсов В. Собр соч.: В 7 т. Т.6. М., 1975. С.93. Впервые: "Весы", 1904, № 1; в виде лекции прочитана в марте и апреле 1903 г.

4. Брюсов В. Miscellanea // Эпоха. Кн.1. М., 1918. С.217.

5. Эллис. Русские символисты: Константин Бальмонт. Валерий Брюсов. Андрей Белый. Томск, 1996. С.110, 177.

6. См. о нем подробнее в "Библиографическом списке"10 Аполлон, 1910, №8.

7. Вяч. Иванов. Указ. соч. С. 16.1 ^Ал. Блок. Указ. соч. С.22.ь Аполлон, 1910, № 2. Цит. по: Брюсов В. "О "речи рабской", в защиту поэзии" . И Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. Т.6. М., 1975. С. 178.14 Там же.

8. Указ. соч. С.178-179. 10 Там же.

9. Сорокин Ю. А. О чем и как размышляет Цветан Тодоров // Тодоров Ц. Теории символа. М., 1998. С.А-10. Там же.

10. Андрей Белый. Венок или венец// Аполлон, 1910, № 11.

11. См. в "Библиографическом списке" №№ 4, 9, 31, 104,. 119, 165, 207, 314, 319,, 362 365, 370, 393, 421,499, 505, 536 - 542, 545.

12. Donchin Georgette. The influence of French symbolism on Russian Poetry. S-Gravenhade, 1958.

13. Aepwi Пайман. История русского символизма. М., 1998. С.356.

14. Цит. по: Тихонова Е. 77. Брюсов о русских поэтах XX века. Ереван, 1973. С.9.

15. См. в "Библиографическом списке" №№ 18, 29, 40, 43, 59, 88, 112, 127, 144, 181, 242, 261, 263, 271,301, 303, 310, 315, 403, 420.

16. Poggioli R. The poets of Russia 1890 1930. Cambridge, Massachusetts, 1960.29 Ibid.30 Ibid. P. 105.31 Ibid. P.101.

17. Rice M. P. Valery Brjusov and the rise Russian of Symbolism, Ann Arbor, 1975.

18. Knigge A. Die Lyrik VI. Solov'evs und ihre Nachwirkungen bei A. Bely und A. В lok, Amsterdam, 1973.

19. Mythos in der Slawischen Moderne // W iener Slawistischer Almanach. Bd. 20. Wien, 1987.

20. Setschkareff V. The narrative prose of Brjusov // International Journal of slavic Linguistic and Poetics, I—II, 1959, pp. 237-265.

21. См.: Жирмунский В. M. Валерий Брюсов и наследие Пушкина. Опыт сравнительно-стилистического исследования // Жирмунский В. М. Избранные труды: Теория литературы. Поэтика. Стилистика. JL, 1977. С. 142-204.

22. О пушкинской традиции в творчестве поэтов Серебряного века подробнее см. в одной из последних крупных работ на эту тему: Мусатов В. В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века. М., 1998.

23. См.: ТиханчеваЕ. Н. Брюсов о русских поэтах XIX века. Ереван, 1973.

24. Брюсов В. Разносторонность Пушкина // Брюсов В. Собр. соч.: В 7 т. Т.7. М., 1975. С.112.

25. Брюсов В. Пушкин мастер // Брюсов В. Указ. собр. соч. Т.7. С.163, 165, 166.

26. Balakian Anna. The symbolist Movement. New York, 1967.

27. Брюсов В. Указ. собр. соч. Т.2. С.204.

28. Брюсов В. Указ. собр. соч. Т.7. С. 147.

29. Eliasberg Alexander. Russische Literaturgeschichte in Einzelporträts. München, 1922, s. 141-149.fj)1.ther Arthur. Geschichte der Russischen Literatur. Leipzig, 1924, s.414.

30. Stender-Petersen A. Geschichte der russischen Literatur, Bd.II. München, 1957. S.519.

31. Пагшан А. История русского символизма. С.300-301.2 Там же. С.303, 306, 307.3 Там же. С.305.4 Там же. С.304.Baer Joachim Т. Arfcr Schopenhauer und russische Literatur des späten XIX. und frühen XX. Jhs. München, 1980.

32. Смирнов И. П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М.,1977. С.75-79.

33. BazzarelliE. La poesia di Innokentij Annenskij. Milano: U. Murista, 1965. P.53-54.

34. Ivask George. Annenski und Cechov // Zeitscherift fur slavische Philologie, Bd. XXVII. H.1, 1959, Helf 2. S.363-364.

35. Kugel James L. The Technique of Strangeness in Symbolist Poetry. New Haven. London, 1971. S.79.

36. Le Symbolisme. Цит. no: Hofstätter H. H. Symbolismus und die Kunst der Jahrhundertwende, Köln, 1965. s.227-229.

37. Ханзен-Лёве. Указ. соч. С. 18.

38. Небольсин С. Александр Блок и современное западное литературоведение /' Русская литература и ее зарубежные критики: Сб. статей. М., 1974. С.302-303.2 Там же. С.306.

39. См.: Парникелъ Б.-Б. Александр Блок и Хайрил Анвар // Народы Азии и Африки, 1965, № 3. С.65.

40. См. "Библиографический список", №№

41. Соколов А. А. Русский символизм и творчество Александра Блока в англоамериканской критике 1960 80-х годов. М., 1985; Пиццикеми Т. А. Творчество Александра Блока в Италии. М., 1988.

42. Пайман А. Александр Блок в Англии // Русская литература, 1961, № 1. С.214.

43. Mirsky D. S. Contemporary Russian Literature (1881 1925). N.Y. and London,1926, pp. 210-224.

44. См. "Библиографический список", Ms 11 13, 37, 45, 49, 64, 108, 148, 263,277,284,301,314,316,319.

45. Poggioli Renato. The poets of Russia 1890 1930. Cambridge, Massachusetts,1960.

46. Maslennikov O. The Frenzied Poets. Andrey Beily and the Russian symbolists. Berkeley Los Angeles, 1952.

47. Holthusen Johannes. Studien zur Ästhetik und Poetik des russischen Symbolismus. Göttingen, 1957.

48. Holthusen Johannes. Russische Gegenwartsliteratur. 1890- 1940. Die Literarische Avantgarde. München, 1963.

49. A. Blok. The Twelve. Tr. С. E. Bechofer. London, 1920.

50. A. Blok. The Twelve. Tr. B. Deutsch and A. Yarmolinsky // The Slavonic and East European Review, vol. VIII, London, 1930; A. Blok. The Twelve (extracts). Jn.: G. Reavy and M. Slonim. Soviet Literature. London, 1933.

51. A. Blok. The Twelve (extracts). Jn.: CM. Bowra. And second Book of Russian Verse. London, 1947; A. Blok The Twelve. Tr. A. Miller. "Stand", London, 1954, №8.

52. A. Blok. Two Verse Libre Poems. Tr. A. Miller. "Stand", London, Winter 1956/1957.

53. Laffitte S. Le symbolisme occidental et Alexandre Blok // Revue des etudes slaves. 1957, pp. 88-94.

54. Kluge R. D. Westeuropa und Russland im Weltbild Alexandr Blok II Slavistische Beiträge. B.27. München, 1967.

55. См.: БлокА. Дневники II Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т.7. М.; Л., 1963. С.362.33 Там же. С.360.

56. Reeve F. D. Alexandre Blok, between image and idea. New York London, 1962. P.2.

57. БлокА. Указ. собр. соч.: В 8 т. Т.З. С.295-300.

58. Ницше Ф. Собр. соч. Т.VI. М., 1901. С. 181.

59. Блок А. Указ. собр. соч. : В 8 т. Т.6. М.; Л., 1968. С.24.

60. Pound Ezra. Vorticism // The Modern Tradition. Background of Modern Literature. New York, 1955, pp. 149, 152.

61. Bowra. CM. 1) Position of Alexander Blok in Russian Literature // Criterion, 1932, № XLIV, p.422-438; 2) The heritage of symbolism. London, 1944, p.144-179.46 Ibid. P.160.

62. Bowra С. M. A Book of Russian Verse. London, 1943, pp. 97-110.48 Ibid. P.XDC-XX.

63. Donchin Georgette. The influence of French symbolism on Russian Fbetry. S-Gravenhade, 1958.

64. Pvman A. Alexander Blok and the Merezkovskijs // Alexandr Blok. Centennial Conference. Columbus, Ohio, 1984. P.237-270.

65. Pyman A. The Life of Alexandr Blok, vol. I: The Distant Thunder. Oxford. 1979. P.288-297.

66. Nietzsche in Russia Bernice Glatzer Rosental. Princeton, 1986.

67. Meyer Teo. Nietzsche. Kunstauffassung und Lebensbegriff, Tübingen, 1991.

68. Lewitter L.The Inspiration and the Meaning of the "Rose and the Cross" // The Slavonic and East European Review, vol. XXXV, London, 1957.

69. Peters Johanne. Farbe und Licht. Symbolik bei Aleksandr Blok. München, 1981.64 Ibid. P.197.

70. См. замечание А. Пайман в разделе "А. А. Блок".Л вVyacheslav Ivanov: poet, critic and philosopher / Ed. by Robert Louis Jackson Loery. Nelson. New Haven: Yale center for unern. And area studies, 1986. P.198-199.

71. См. "Библиографический список", №№ 17, 26, 59, 84, 168, 169, 200, 226, 251,256, 263 267, 272, 283, 287, 309 - 315, 336, 352, 394 - 403, 417 - 419, 446, 456 - 465, 469, 478, 481, 499, 504, 505 - 507, 519, 528, 536, 541.

72. Poems by Vjaceslav Ivanov. With an introduction by Marie Bowra. Oxford, 1962.8 «v •Hetzer Armin. Vjacesl av Ivanovs Tragödie "Tantal". Eine literarist interpretation. München, Sagner, 1972.

73. Burkhart D. Leitmotivik und Symbolik in Andrej Belyj's Roman Peterburg II Die Welt der Slaven. 9 (1964). S.277-323.ь Hönig Anton. Andrej Belyis Romane: Stil und Gestalt. München, 1965; Hindley L. Die Neologismen Andrej Belyjs. München, 1966.

74. Knigge A. Die Lyrik VI. Solov'evs und ihre Nachwirkungen bei A. Bely und A. Blok, Amsterdam, 1973.

75. Lauer B. Das Lyrische Früh werk von Fedor Sologub. Weltgefdhl, Motivik, Sprache und Versform, Giessen, 1986.

76. Struve G. Andrej Belyjs Experiments with Novel Technique II Stil-und Formprobleme in der Literatub. Vortage des VII. Kongresses der Internationalen Vereinigung für moderne Spkchen und Literaturen in Heidelberg. Heidelberg, 1959.

77. Иванов В. Мысли о символизме // Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 1 -4. Брюссель, 1971 1987.

78. См.: Дерман А. Б. Творческий портрет Чехова. М., 1929.

79. См.: Виннер Т. Чехов и его проза Winner Тп. Chekov and His Prose. NV: Rinehart and Winston, 1966.

80. См.: Чуковский К. И. О Чехове. М.,1967. С.204-205; Катаев В. Б. Чехов и мифология нового времени // Филологические науки, 1976, № 5.С.71-77; Он же. Литературные связи Чехова. М., 1989.

81. См.: Penzkofer G. Der Bedeutungsaufbau in den späten Erzählungen Cechovs. "Offenes" und "geschlossens" Erzählen. München, 1984. S.219-247.

82. См.: Schmid W. Ornamentales Erzählen in der russischen Moderne: Cechov -Babel' Zamjatin. Frankfurt am Main, Berlin, Bern, New York, Paris, Wien: Lang, 1922.

83. См.: Winner Th. Chekov and His Prose. NY: Holt, Rinehart and Winston, 1966.

84. Bande. Wiesbaden : Harrassowitz, 1990. В. I. Ss. 313-323.

85. Wächter Th. Die Kunstlerische Welt in späten Erzählungen Cechovs. Frankflirt am Main; New York; Paris: Land, 1992. S.139.

86. Сендерович С. Чехов с глазу на глаз. История одной одержимости А. П. Чехова. СПб. 1994. С. 6-8.

87. Ахметшин Руслан. "Аналитическая психология" К. Г. Юнга. С. 155, 165.21См. работы К. Юнга в "Библиографическом списке".22

88. Литература на русском языке

89. А. Ф. Лосев и культура XX века: Лосевские чтения. М., 1991.

90. Абашев В. В. Художественный опыт Ф. И. Тютчева и мифотворчество русских символистов // Проблемы типологии литературного процесса: Межвузовский сборник научных трудов. Пермь, 1992. С.84 95.

91. Авраменко А. 77. Русский символизм и немецкая культура // Из истории русско-немецких литературных взаимосвязей. М., 1987. С.158 170.

92. Автор и текст. Сборник статей / под ред. В. М. Марковича и Вальда Шмида. Петербургский сборник. Вып. 2. СПб., 1996.

93. Адамович Г. В. Мережковский // Адамович Г. В. Одиночество и свобода. СПб., 1993. С.26-37. (Статья 1955 г.).

94. Азадовский К. М. А. Блок и М. Добролюбова // Ученые записки ТГУ. Тарту, 1988. Вып. 813 (Блоковский сборник. т.8: А. Блок и революция 1905 г).

95. Айхенвалъд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994.

96. Актуальные проблемы современного литературоведения. М., 1997. П.Александр Блок, Андрей Белый: Диалог поэтов о России и революции. М,1990.

97. Александр Блок. Исследования и материалы. Л., 1987.

98. Александр Блок. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1960 1963.

99. Александрова Р. И. Серебряный век и творчество М. М. Бахтина // Вестник Мордовского ун-та. Саранск, 1997. № 2/3. С.65 70. - Библиогр.: С.69 - 70.

100. Александрович Ю. История новейшей русской литературы (1880 1910). Ч. 1-2. М., 1911 - 1912.

101. Алексеев М. П. Восприятие иностранных литератур и проблема иноязычия. Л., 1946.17 .Альтман М. С. Разговоры с Вячеславом Ивановым. СПб., 1995.

102. Андреев Л. Г. Методологические проблемы изучения западноевропейской литературы XX века. Модернизм и реализм // Методологические проблемы филологических наук. М., 1987. С.136 162.

103. Андрей Белый и антропософия / Публ. Мальмстада Дж. // Минувшее. М., 1992. № 6. С.337 448; Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи, воспоминания, публикации. М., 1988.

104. Андрей Белый: Жизнь. Миропонимание. Поэтика. М., 1995.21 .Аникин А. Е. Рецензия. // Славяноведение. М., 1993. № 4. С.123 126. Рец. на кн.: Elementa. Journal of Slavic studies and comparative cultural semiotics. Vol. 1, № l.-X, 117 p.

105. Антипов Г. А. От философии к литературе. От литературы к философии // Философия и ее место в культуре. Новосибирск, 1990. С. 88 106.

106. Антология гнозиса. Современная русская и американская проза, поэзия, живопись, графика и фотография: В 2 т. СПб., 1994.

107. Аристотель. Соч. Т.1. Метафизика. М., 1976.

108. Арлычев А. Н. Об иррационализме как философии изменчивости // Вопросы философии, 1998, № 6. С.133 142.

109. Арсеньев Н. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала XX века // Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С.ЗОО 311. Впервые: журнал "Современник", Торонто, 1962, № 6.

110. Арутюнова Н. Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры // Pes philologica. М.; Л., 1990. С.71 88.

111. Архипов Ю.В. О судьбах литературно-философских жанров в XX веке // Культура как эстетическая проблема. М., 1985. С.90 98.

112. Астахов О. Ю. Импрессионизм как основа поэтики символа в раннем творчестве В. Я. Брюсова // Серебряный век. Кемерово, 1996. С.46 51.

113. Баканова Т.П. Поль Верлен и Артур Саймонз (Из истории англофранцузских литературных связей) // Филологические науки, 1987, № 6. С.34-39.ЪЪ.Банфи А. Философия искусства. Пер. с ит. / Предисл. Долгова K.M. М., 1989. Имен. Указ.: С.378 - 381.

114. Барабанов Е.В. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии, 1991, № 8. С. 102 116.

115. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века: Велимир Хлебников. Федор Сологуб. Анна Ахматова. Александр Блок. Алексей Ремизов. Вячеслав Иванов. М., 1993.

116. Баргош Ю. Фома Аквинский. М., 1975.

117. Барзах А.Е. Материя смысла // Иванов Вячеслав. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. СПб., 1995. С.5 60.

118. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989.

119. БатайЖорж. Литература и зло. М., 1994.43 .Бахматова Г. Н. Концептуальность орнаментального стиля русской прозы I четверти XX века // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. М., 1989. № 5. СЛО 17.

120. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975; Эстетика словесного творчества. М., 1979.

121. Белоус В. Г. Андрей Белый председатель вольной философской ассоциации (Вольфилы) // Вопросы философии, 1996, № 10. С.113 - 122.

122. Белоусова Е. Г. Дуализм стиля Д. Мережковского // Вестн. Челябинского унта. Сер. 2, Филология. Челябинск, 1997. № 2. С.4 10.

123. Беренштейн Е. П. Символизм Иннокентия Анненского: Проблемы художественного метода / Тверской гос. ун-т. Тверь, 1992.

124. Берковский 77. Н. Статьи о литературе и театре. М.; JL, 1969.

125. Бибихин В. В. Символ и "другое" // Апокриф 2. Культурологический журнал. М., 1991. С.48-59.

126. Библер В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М., 1991; Цивилизация и культура. Философские размышления в канун XXI века. М., 1993 (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 2).

127. Бщилли П. М. Избранные труды по филологии. М., 1996.

128. Богатырева Е. А. Драмы диалогизма: М.М.Бахтин и художественная культура XX века. М., 1996.

129. Богомолов Н. А. Заметки о русском модернизме // Новое литературное обозрение. М., 1997. № 24. С.246 255.

130. Богословский В. М. Современная идеологическая борьба и зарубежная литература // Зарубежная литература XIX XX веков и идейно-эстетическая борьба. М., 1986. С.3-13.

131. Бойчук А. Г. "Святая плоть" земного в "Кубке метелей": К теме "Белый и Мережковский" // Литературное обозрение. М., 1995. № 4/5. С.144 152.

132. Борее Ю. Б. Критика современных буржуазных эстетических концепций. Учеб. пособие. М., 1977.

133. Борщуков В. Социалистический реализм против модернизма и формализма: (Критика советологической критики) // Сравнительно-историческое изучение и теоретические вопросы развития современных литератур. М.,1985. С.30 37.

134. Борьба методов и направлений в литературах современного Запада. Киев,1986.

135. Бражников И. Неоткрытый Чехов, или Осколки распавшегося мира // Дядя Ваня. М., 1993, № 1/5. С.87 109.

136. Брюсов Валерий. Собр. соч.: В 7 т. М., 1973 1975; Среди стихов: 1894 -1924: Манифесты, статьи, рецензии / Сост. H.A. Богомолов и Н. В. Котрелев. М., 1990; Неизданное и несобранное. М., 1998.

137. Бугров Б. С. Драматургия русского символизма. М., 1993. 1 Х.Булгаков С. Н. Сочинения в двух томах. М., 1993.

138. Бунина Н. Е. Модернистское искусство: проблема понимания // М. М. Бахтин: Эстетическое наследие и современность. Саранск, 1992. 4.2. С.204 209.

139. Буржуазная философия XX века. М., 1974.

140. Быстрое В. Н. Раннее творчество А. Блока и античная философия // Российский Литературоведческий журнал, 1997, № 9. С.5 39.

141. Быховских Б. Э. Шопенгауэр. М., 1975.

142. В. И. Иванов и Э. К. Метнер. Переписка из двух миров (Вступ. статья, публикация и комментарии В. Сакова) // Вопросы литературы, 1994, вып. II. С.307 346: Вып. III. С.281 -317.

143. Валерий Брюсов: Исследования и материалы: Сб-к научных трудов. Ставрополь, 1986.

144. Валерий Брюсов: Проблемы творчества. Межвузовский сборник научных трудов. Ставрополь, 1989.

145. Васильев И. Стилевые искания литературных групп и поэтических объединений конца 10-х начала 20-х годов XX века // XX век. Литература. Стиль. Екатеринбург, 1996. Вып. 2. С.43 - 55.

146. Вехи. Из глубины. М., 1991.

147. Вехи. Интеллигенция в России. Сборник статей 1909 1910. М., 1991.

148. Виллих X. Лев Львович Кобылинский-Эллис запоздалый романтик или символист? Заметки и связи русского романтизма с символизмом // Проблемы романтизма в русской и зарубежной литературе. Тверь, 1996. С.107 -114.

149. Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980; Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976.

150. Властитель дум: Ф. М. Достоевский в русской критике конца XIX начала XX вв. СПб., 1997.

151. Волков А. Поэзия русского империализма. М., 1935.

152. Вопросы истории и теории эстетики. М., 1975.

153. Воспоминания об Андрее Белом. М., 1995.

154. Восприятие русской литературы за рубежом. XX век. Сб. науч. тр. Л., 1990.

155. Время Дягилева: Универсалии серебряного века: Материалы Дягилевских чтений. Пермь, 1993. Вып.1

156. Встречи с прошлым. Сборник материалов ЦГАЛИ СССР. Вып. 1-8. М., 1972- 1996.

157. ВыготскийЛ. С. Психология искусства. М., 1987.

158. Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. М., 1994.

159. Гаврикова И. Ю. Проблема вечности в прозе писателей конца XIX -начала XX века: (А. Белый, М. Горький, Ф. Ницше) // Время Дягилева: Универсалии серебряного века. Третьи Дягилевские чтения. Пермь, 1993. Вып. 1. С.44-51.

160. Гачев Г. Русская дума. Портреты русских мыслителей. М., 1991.

161. Геворкян А. Р. Пессимизм и религия // Вопросы философии, 1998, № 1.

162. Геллер JJ. Слово мера мира. М., 1994.

163. Гервер JI. "Инструменты игры" Блока, Хлебникова и Маяковского // Язык как творчество. М., 1996. С.66 79. - Библиогр.: С.79; Андрей Белый -"композитор языка" / Музыкальная академия. М., 1994, № 3. С.102 - 112.

164. Гершензон М. О. Славянофильство // Вопросы философии, 1997, № 12. С.68 72.

165. Гете И. В. Западно-восточный диван. М., 1975.

166. Гивишвнли Г. В. Принцип дополнительности и эволюция природы // Вопросы философии, 1997, № 4. С.72 85.

167. Гиндин С. И. Программа поэтики нового века: (О теоретических поисках В. Я. Брюсова в 1890-е годы) // Серебряный век в России. М., 1993. С.87 -116.

168. Гиппиус 3. Н. Петербургский дневник. М., 1991; Стихи. Воспоминания. Документальная проза. М., 1991; Стихотворения. СПб., 1999 (Б-ка поэта. Большая серия).

169. Гиршман М. М. Идеи А. А. Потебни и филологический подход к изучению словесно-художественного образа // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. М., 1988, № 1. С.25 28.

170. Гитин В. Иннокентий Анненский // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995. С.171 179.

171. Голдсмит Оливер. Гражданин мира или письма китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на Востоке. М., 1974.

172. Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М., 1987.

173. Голубкова В. П. Между Аполлоном и Дионисом: Вопросы поэтики в журнале "Весы" // Вестник Российского ун-та дружбы народов. Серия: литературоведение. Журналистика. М., 1997, № 2. С.53 58. - Библиогр.: С.57 - 58.

174. Григорьев А. Л. Русская литература в зарубежном литературоведении. Л., 1977.

175. Григорьев В. П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. М.: Наука, 1986.

176. Григорьев И. Психоанализ как метод исследования художественной литературы // Зигмунд Фрейд, психоанализ и русская мысль. М., 1994. С.221 -236.

177. Григорьева Е. О некоторых психоаналитических коннотациях мотива андрогина в русской литературе конца XIX начала XX века // Studia Russica Helsingiensia et Tartuencia. - Helsinki, 1996. C.335 - 348.

178. Григорьян К. H. Верлен и русский символизм // Русская литература, 1971, № 1.С.111 -120.

179. Гришин А. С. Новые литературные исследования по русской литературе Серебряного века // Вестн. Челябинского ун-та. Сер.2, Филология. Челябинск, 1997. № 2. С.37 44.

180. Гройс Б. Россия как подсознательное Запада // Гройс Б. Утопия и обман. М., 1993; Русский авангард по обе стороны "черного квадрата" // Вопросы философии, 1990, № 11.С.67-73.

181. Громов П. П. А. Блок, его предшественники и современники. Л., 1986.

182. Грюнбаум А. Сто лет психоанализа: итоги и перспективы // Вопросы философии, 1997, № 7. С.85 98.

183. Гуляев Н., Карташова И. Некоторые элементы романтического эстетического сознания в современных зарубежных исследованиях // Художественное осмысление и действительность. М., 1988. С.53 69.

184. Гурвич И. Чехов: от поэтики к эстетике // Известия АН. Сер. лит. и яз. М., 1997. Т.56, № 4. С.27 28.

185. Гусев В. И. К соотношению философских и литературоведческих категорий в контексте современной интерпретации классики // Филологические науки, 1986, № 2. С.20 22.

186. Д. С. Мережковский: Мысль и слово. М., 1999.

187. Девицкий И. И. Эволюция взглядов Томаса Манна на творчество А. П. Чехова // Проблема традиций и взаимовлияния в литературах странЗападной Европы и Америки XIX XX веков. Нижний Новгород, 1993. С.75 - 85. - Библиогр.: С.84 - 85.

188. Дефъе О. В. Д. Мережковский и новое эстетическое сознание серебряного века русской культуры // Время Дягилева: Универсалии Серебряного века. Третьи Дягилевские чтения. Пермь, 1993. Вып. 1. С. 167 176.

189. Джеймсон Ф. Р. Теория в новой ситуации // Вопросы литературы, 1990, №6. С.86 89.

190. Дикман М. И. Поэтическое творчество Федора Сологуба // Сологуб Федор. Стихотворения. Л., 1975 (Б-ка поэта. Большая серия).

191. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986.

192. Диянова В. М. Художественное творчество: к интеграции идей. Вяч. Иванов и А. Арто // Современная зарубежная философия: проблемы трансформации на рубеже XX XXI веков. СПб., 1996. С.76 - 78.

193. Дмитриев В. "Внеэстетическое суждение вкуса" // Дмитриев В. Поэтика: (Этюды о символизме). СПб., 1993. С.129 151; Два этюда о В. Брюсове // Новый журнал = New rev. Нью-Йорк, 1992. Кн. 187. С. 193 - 217; ПоЭТИКА: (Этюды о символизме). СПб., 1993.

194. Долгов К. М. Эстетика и модернизм // Судьба культуры судьба человечества. М., 1996. С.21 - 34.

195. Долгополое Л. Андрей Белый и его роман "Петербург". Л., 1988; На рубеже веков. О русской литературе конца XIX начала XX века. 2-е изд. Л., 1985.

196. Доливо-Доброволъский А. В. Акмеизм и символизм в свете идей Л. Н. Гумилева // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С.90 107.

197. Драматургические искания Серебряного века: Межвуз сб. науч. трудов. Вологда, 1997.

198. Дружинина А. А. А. П. Чехов и английская драматургия начала века // Писатель и общество. М., 1987. С.21 26; А.П.Чехов и английскаядраматургия рубежа веков // Художественное осмысление и действительность. М., 1988. С.19-34.

199. ДуденковВ.Н. Философия веховства и модернизм: Критика антигуманизма и эстетизма в России рубежа XX в. Л., 1984.

200. Дудкин В. В. Блок в Германии // Литературное наследство. М., 1993. Т.92, кн. 5. С.244 289; Символика поэмы А. Блока "Двенадцать" (на материале зарубежных исследований) // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1990. С.115 - 127.

201. Дудова Л. В., Михальская 77. 77., Трьгков В. 77. Модернизм в зарубежной литературе: Литература Англии, Ирландии, Франции, Австрии, Германии: Учеб. пособие по спецкурсу "История зарубежной литературы XX в.". М., 1998.

202. Дюришин Д. О европейских межлитературных центризмах // Россия, Запад, Восток. СПб., 1996. С.269 276.

203. Емельянова В. У. К вопросу о взаимовлиянии немецкой и русской литературы // Литература в контексте времени. Уссурийск, 1997. С.64 68.

204. Ермилова Е. В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.

205. Ерофеев Виктор. На грани разрыва ("Мелкий бес" Ф. Сологуба на фоне русской реалистической традиции) // Вопросы литературы, 1985, № 2. С. 140 158; В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990.

206. Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж, 1990.

207. Жирмунский В. Теория стиха. Л., 1975; Гете в русской литературе. Л., 1982; Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л., 1979; Теория литературы. Поэтика, стилистика. Л., 1977.

208. Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Мир автора и структура текста. Тенефлай, 1986.

209. Заборов П. Р. Русская литература в журнале "Revue des etudes franco-vusses" (1901 1910): Библиографические материалы. // Восприятие русской литературы за рубежом, XX век. Л., 1990. С.185 - 196.

210. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

211. Засурский Я. Н. Американская литература XX века: Некоторые аспекты литературного процесса. М., 1966.

212. Звиняцковский В. Я. Символизм или модерн? // Чеховиана. М., 1993. С.41 -51.

213. Землянова Л. М. Современное литературоведение в США: Теоретические направления и конфронтации 1920 1980-х гг. М., 1990.

214. Зенъковский В. В. Эстетические воззрения Вл. Соловьева // Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М., 1997. С.278 287.

215. Зись А. Я. Философское мышление и художественное творчество. М., 1987.

216. Зотов А. Ф., Мельвиль Ю. К. Буржуазная философия середины XIX -начала XX века. М., 1988.

217. Иваницкая Е. Спор о Серебряном веке // Октябрь, 1994, № 10. С. 181 -187.

218. Иванов Вячеслав Иванович. Родное и вселенское. М., 1994 (Мыслители XX века).

219. Иванов Вячеслав. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. В 2 кн. СПб., 1995 (Б-ка поэта. Большая серия).

220. Иванова Е. В. Чехов и символисты: не проясненные аспекты проблемы // Чеховиана: Чехов и "Серебряный век". М., 1996.

221. Иванов-Разумник Р. В. Русская литература XX века (1890 1915). Пг., 1920.

222. Идеалистическая диалектика в XX столетии: (Критика мировоззренческих основ немарксистской диалектики). М., 1987.

223. Из истории русской литературы конца XIX начала XX века / под ред. Соколова А. Г., Михайловой М. В. М., 1988.

224. Из истории русско-немецких литературных взаимосвязей / под ред. Кулешова В. И. (СССР), Фейерхерд (ГДР). М., 1987.

225. Из ранней верленианы Валерия Брюсова // De visu. М., 1993, № 8. С.24 -49.

226. Ильин И. А. Одинокий художник. М., 1993.

227. Ильин И. Английский постструктурализм и традиция социального историзма // Диапазон. М., 1992, № 1. С.32 38.

228. Ильюнина Л. А. "Создатель русской науки о символизме": (Материалы из архива Д. Е. Максимова) // Проблемы источниковедческого изучения истории русской и советской литературы. Л., 1989. С. 145 166.

229. Интертекстуальные связи в художественном тексте. СПб., 1993. С.12 -20.

230. Искржицкая И. Ю. А. Белый и П.Флоренский: Культурфилософия христианства // Вестник МГУ, 1993. Серия 9. Филология, № 5; Ахматова и Чехов: Черты нового психологизма // Ахматовские чтения. Тверь, 1991. С.56 -65.

231. Искусствознание Запада об искусстве XX века. М., 1988.

232. Искусствознание и психология художественного творчества: Сборник. М., 1988.

233. Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

234. История русского романа: В 2 т. Т.2. М.; Л., 1964.

235. История русской литературы: В 10 т. Т.10. М.; Л., 1954.

236. История русской литературы: В 3 т. Т.З. М., 1964.

237. История русской литературы: В 4 т. Т.4. Л., 1983.

238. История русской литературы: XX век: Серебряный век. М., 1995.

239. Исупов К Г. "Homo ludens" Томаса Манна // Прблемы метода и поэтики в зарубежной литературе XIX XX веков. Пермь, 1987. С.58 - 69; Историзм Блока и символистская мифология истории // Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1991. С.З - 21.

240. К. Г. Юнг о современных мифах: Сб. трудов. М., 1994.

241. Казак Вольфган. Зарубежные публикации русской литературы // Вопросы литературы, 1989, №3.C.110-133.

242. Козин А. Русский соблазн // Лепта. М., 1991, № 4. С.125 138.

243. Калебич Креацуа Джованно. "Вехи" и проблема русской интеллигенции: К истории термина "интеллигенция" в русской общественной мысли. М., 1993.

244. Калугина Л. М. Творчество А.П.Чехова в интерпретациях зарубежных исследователей // Теория и практика литературоведческих и лингвистических исследований. М., 1988. С.40 46.

245. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М., 1990.

246. Кантор В. Артистическая эпоха и ее последствия: (По страницам Федора Степуна) // Метаморфозы артистизма. М., 1997. С.6 40.

247. Капустин Б. Г. Современность как принуждение и как свобода // Вопросы философии, 1998, № 4. С.19 - 39; Онтология и поэтика // Вопросы философии, 1996, № 7. С.55 - 82; Пьесы Чехова // Вопросы философии, 1998, №9. С.72 - 91.

248. Карягин А. А. Неомифология и современное буржуазное искусствознание // Искусствознание Запада и об искусстве XX века. М., 1988. С. 12 42.

249. Кассирер Э. Естественнонаучные понятия и понятия культуры // Вопросы философии, 1995, № 8. С.157 173.

250. Категории поэтики в смене литературных эпох (Аверинцев С. С., Андреев М. Л., Гаспаров М. Л. и др.) // Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 3 38.

251. Келли А. Самоцензура и русская интеллигенция: 1905 1914 // Вопросы философии, 1990, № 10. С.52 - 65.

252. Кибальник С. А. Эстетическое самоопределение русского символизма и наследие Пушкина // Русская литература XI XX веков: Проблемы изучения: Тезисы докладов научной конференции молодых ученых и специалистов 29-30 апреля 1992 г. СПб., 1992.

253. Киммо Каариайнен, Фурман Д. Е. Верующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности) // Вопросы философии, 1997, № 6. С.35 51.

254. Кирсанов Н. О. Оппозиция "реальное вымышленное" в архитектонике художественного текста. К проблеме взаимоотношения текста и реальности //Проблемы культуры и искусства. СПб., 1997. С.116-118.

255. Кисунъко В. Г., Наринский М. М. Русско-французские культурные связи (XIX начало XX века) // Французский ежегодник, 1984. М., 1986. С.20 -33.

256. КлайнДж. Л. Гегель и Соловьев // Вопросы философии, 1996, № 10. С.84 -93.

257. Клейтон Дж. Д. Улыбка Константина: К проблеме поэтического языка Чехова // Автор и текст. СПб., 1996. Вып. 2. С.341 353.

258. Клуге Р.-Д. Образ Христа в поэме Александра Блока "Двенадцать" // Общественная мысль. М., 1990. Вып.2. С.40 48; О русском авангарде, философии Ницше и социалистическом реализме // Вопросы литературы, 1990, №9. С.64-77.

259. Клягина М. Е. Проза Федора Сологуба глазами Андрея Белого // Русская речь, 1997, №6. С.15-20.

260. Кожевникова Н. А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986; Язык Андрея Белого. М., 1992.

261. Кожевникова Т. Творчество А. Блока в Италии // Поэзия. 1990, № 55. С.171 179.

262. Козлов А. С. Борьба идей в современном зарубежном литературоведении // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. 1991, № 2. С.35 43; Мифологическое литературоведение в США // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. 1988, № 2. С.35 - 41.

263. Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии, 1995, № 10. С.85 93.

264. Козырев А. П. Смысл любви в философии Владимира Соловьева и гностические параллели // Вопросы философии, 1995, № 7. С.59 78.

265. Колеров М. А. "Новые вехи": к истории "веховской" мифологии (1918 -1944) // Вопросы философии, 1995, № 8. С.144 156.

266. Кондаков И. Перед страшным выбором: (Культурно-исторический генезис русской революции) // Вопросы литературы, 1993, Вып. 6. С.72-121.

267. Коновалов В. Проблемы русской литературы на страницах немецких и австрийских журналов по славистике (1990 96) // Тонус. Казань, 1997, № 1 (2). С.84 - 97.

268. Конрад Н. И. Избранные труды: Литература и театр. М., 1978.

269. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Иваново: ИвГУ, 1993 (вып. 1); 1996 (вып. 2); 1998 (вып. 3); 1994 (вып.4..

270. Коренева М. Ю., Данилевский Р. Ю. Чеховский симпозиум // Русская литература, 1992, № 4. С.213 215.

271. Корецкая И. В. О русских литературных аналогах "Югендстиля" // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1994. Т.53, № 3. С.З 12.

272. Котрелев Н. Русские символисты по-итальянски // Иностранная литература, 1991, № 8. С.244 245.

273. Кравченко Э. Я. Система символов в языке ранней поэзии А. Белого / Российский ун-т дружбы народов. М., 1994.

274. Красноглазое А. Психоанализ и русская литература // Вопросы литературы, 1992, Вып. 3. С.332 351.

275. Красовский В. Е. От натурализма к декадентству: (О неонатурализме 1900-х гг.) // Из истории русской литературы конца XIX начала XX века. М., 1988. С.61-77.

276. Краус В. Зигмунд Фрейд и литература // Вопросы философии, 1995, № 2. С.122- 133.

277. Кретов П. В. Категория смерти и онтологический миф культуры русского символизма: (А. Белый, "Петербург") // Жизнь. Смерть. Бессмертие. СПб., 1993. С.85 87.

278. Кривощапова Т. В. Русская стихотворная сказка в конце XIX начале XX в. // Филологические науки, 1997, № 2. С.28 - 35.

279. Кротов Я. Владимир Соловьев и свобода совести // Континент. М.; Париж, 1997, № 3. С.227 269.

280. Крохина Н. П. Мифопоэтизм А. Блока в контексте символистского мифомышления // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1990. Т.49, №6. С.515 526.

281. Кругликов В. А. Психоанализ как проблема культуры // Методологические проблемы исследования культуры. Культура и критика психоанализа. М., 1987. С.6 25.

282. Крутикова H. Е. В начале века. Горький и символисты. Киев, 1978.

283. Крымский С. Б. Культурно-экзистенциальные измерения познавательного процесса // Вопросы философии, 1998, № 4. С.40 49.

284. Крюкова A. M. М. Горький и Андрей Белый: завершение спора // Крюкова А. М. Творческое взаимодействие. М., 1988. С.73 -98.

285. Крючкова В. А. Социология искусства и модернизм. М, 1979.

286. Кузнецова Т. Ф. О некоторых методологических исканиях в современном буржуазном литературоведении // Критика современной буржуазной идеологии. М., 1988. С.45 52.

287. Культурное наследие народов Востока и современная идеологическая борьба. Сб. статей. М., 1987.

288. Кулъюс С. К Ранний Брюсов о поэзии и философии Вл. Соловьева // Учен. зап. Тартуского ун-та, 1985, вып. 680. Блоковский сборник, № 6. С.51 -65.

289. Кутырев В. А. Пост-пред-гипер-контр-модернизм: концы и начала // Вопросы философии, 1998, № 5. С. 135 143.

290. Кшицова Д. С. Категория времени у М. М. Бахтина и в русском модернизме // Бахтинские чтения. Орел, 1997. Вып. 2. С.53 58.

291. Кшондзер М. К. И. А. Бунин и поэзия серебряного века. Филологические записки. Воронеж, 1996. Вып. 7. С.74 79.

292. Къеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

293. Кэвана К. Модернистское созидание трагедии: О. Мандельштам, Т. С. Элиот, Э. Паунд // Русская литература XX века. СПб., 1993. С.400-421.

294. Лазаренко О. В. Категория будущего в литературе и философии начала XX века // Время Дягилева: Универсалии серебряного века. Третьи Дягилевские чтения. Пермь, 1993. Вып. 1. С.78 88.

295. Лаппо-Данилевский К. Ю. Вячеслав Иванов на рубеже двух столетий // Русская литература, 1997, № 1. С.215 216.

296. Лашекевич А. В. Рецептивно-герменевтический подход в литературоведении. Учеб. пособие. Ижевск, 1994.

297. Лебеденко Н. П. Своеобразие сатиры А. Блока в стихотворном цикле "Жизнь моего приятеля" // Вопросы русской литературы. Львов, 1986. Вып. 1. С.88 93.

298. Левин В. Проза начала века (1900 1920) // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995. С.272 - 293.

299. Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.

300. Лейдерман Н. Л. Космос и Хаос как метамодели мира: (К отношению классических и модернистских типов культуры) // Русская литература XX века: направления и течения. Екатеринбург, 1996. Вып. 3. С.4 12.

301. Лейжес Н. С. В поисках природы и смысла литературы // Вестник Московского ун-та. Серия 9, Филология. 1989, № 4. С.54 58.

302. Лекманов О. "Аполлон" и акмеизм // Вопросы литературы, 1997, сентябрь-октябрь. С.329 330; "Цех поэтов" и символизм // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С.25 - 32.

303. Лельков А. А. Миф в поэзии "Серебряного века" // Пепел созвездий. М., 1997. Т.1. С.11.

304. Лесная Г. М. Ученые-филологи размышляют о Серебряном веке // Вестник Московского ун-та. Серия 9, Филология. 1997, № 2. С. 187 191.

305. Летописи. Книга седьмая. Александр Блок и Андрей Белый: переписка. М., 1940.

306. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX в. М., 1975.

307. Литературные манифесты (от символизма к Октябрю). Сборник материалов. М., 1929.

308. Литературные направления и стили. Сборник статей, посвященный 75-летию профессора Г. Н. Поспелова. М., 1976.

309. Литературный процесс и русская журналистика конца XIX начала XX века. 1890 - 1904. I. Социал-демократические и общедемократические издания. M.; II Буржуазно-либеральные издания. М., 1982.

310. Лишаев С. А. А. П. Чехов и новая рациональность: (К постановке вопроса) // Философия и культура. Самара, 1997. С. 171 182.

311. Лобковиц Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики // Вопросы философии, 1995, № 1. С.95 105.

312. Локс К. Повесть об одном десятилетии (1907 1917) / Публ. подгот. Пастернак Е. В., Поливанов К. М. // Минувшее. М.; СПБ., 1993. - 15. С.7 -162.

313. Ломтев C.B. Проза русских символистов. Пособие для учителей. М., 1994.

314. Лосневский И. Я. Символическое у Чехова в контексте исканий русской философской мысли начала XX века // Чеховиана. М., 1993. С.32 40.

315. Лосский Н. О. Избранное. М., 1991; История русской философии. М., 1991.

316. Лукач Г. Литературные теории XIX века и марксизм. М., 1937.

317. Любушин В. И. К проблеме взаимодействия творческих методов и направлений в поэзии раннего Блока // Творческие методы и литературные направления. М., 1987. С.90 101.

318. Лялина Л. Е. Метрический и строфический репертуар К. Д. Бальмонта // Проблемы теории стиха. Л., 1984.

319. Ляшева Р. П. С. Кьеркегор, В. Соловьев и современная советская проза // Филологические науки, 1989, № 1. С.9 14.

320. М. М. Добролюбова. Отрывки из дневника и писем (Публ. С. Б. Бураго) // Collegium, 1993, № 1. С.118- 131.

321. Магомедова Д. X. Автобиографический миф в творчестве А. Блока. М., 1997.

322. Мазаев А. И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М., 1992.

323. Маковский М. М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов. М., 1996.

324. Максимов Д. Поэзия Валерия Брюсова. Л., 1940; Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975; Русские поэты начала века. Л., 1986.

325. Манн Т. Собр. соч.: В 10 т. Т.9. М., 1960.

326. Манн Ю. В. Диалектика художественного образа. М., 1987.

327. Масленников И. О. Культура будущего в философии Вяч. Иванова // Горизонты культуры накануне XXI века. Тверь, 1997. С. 168 177.

328. Махлин В. Л. Наследие М. М. Бахтина в современном зарубежном литературоведении // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1986. Т.45, № 4. С.316-329.

329. Медведев П. Н. Формализм и формалисты. JI., 1934. (первое издание -1928).

330. Мелетинский Е. М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Вопросы философии, 1991, № 10. С.41-47.

331. Мелъвилъ Ю. К. Пути буржуазной философии XX века: (Критические очерки). М., 1983.

332. Меркулов И. 77. Истоки сакрализации теоретической науки // Вопросы философии, 1998, № 10. С.64 76.

333. Мескин В. А. Кризис сознания и русская проза конца XIX нач. XX вв.: Пособие по спецкурсу / Московской пед. гос. ун-т им. В. И. Ленина. М., 1997. С.127- 136.

334. Методологические проблемы истории славистики. М., 1978.

335. Микушевиич В. Лебединая песня новой души: (Теодицея Марины Цветаевой) // Здесь и теперь. М., 1992, № 2. С. 156 179.

336. Миловидов В. А. Поэтика литературного скандала // Проблемы и методы исследования литературного текста. Тверь, 1997. С.96 100.

337. Мильдон В. И. Природа и культура (Опыт философии безнадежности) // Вопросы философии, 1996, № 12. С.62 74.

338. Милюков 77. Н. Интеллигенция и историческая традиция. (Вступ. статья: Кантор В. К. Историк русской культуры практический политик (П. Н. Милюков против "Вех")) // Вопросы философии, 1991, № 1. С.101 -159.

339. Минералов Ю. И. Внутренняя форма как проявление стиля: (К концепции А. А. Потебни) // Ученые записки Тартуского ун-та, 1985, вып. 710. Исследования по истории славянского языкознания, № I. С.45 62.

340. Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб., 1990 1998, вып. 1-23.

341. Мириманов В. Б. Русский авангард и эстетическая революция XX века. Другая парадигма вечности / Российский государственный гуманитарный ун-т. М., 1995. (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 13. Современные процессы в культуре).

342. Мирская Л. А. Символ в интерпретации романтизма и неокантианства // Историко-теоретические проблемы искусства. Кишинев, 1987. С. 18 35.

343. Моисеев Н. Н. Мир XX века и христианская традиция // Вопросы философии, 1993, № 8.

344. Морозова Т. JI. Американская мечта и русская идея // Российский литературоведческий журнал. М., 1997, № 10. С.89 104.

345. Мочулъский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995; А. Блок. А. Белый. В. Брюсов. М., 1997.

346. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. М., 1994.

347. Мусатов В. В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX в. М., 1998.

348. Мущенко Е. Г. "Живая жизнь" как эстетическая универсалия серебряного века // Филологические записки. Воронеж, 1993. Вып. 1. С.41 49.

349. На грани тысячелетий: Мир и человек в искусстве XX в. М., 1994.

350. На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. М., 1990.

351. Неженец Н. И. Русские символисты. М., 1992.

352. Неизданная переписка А. Блока и Э. К. Метнера (Публикация, предисловие и комментарии А. В. Лаврова) // Российский литературоведческий журнал. 1997, № 9. С.90 118.

353. Неизданный Федор Сологуб. М., 1997.

354. Нефедов Н. Т. История зарубежной критики и литературоведения: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по спец. "Русский язык и литература". М., 1988.

355. Нива Ж. Александр Блок во Франции // Литературное наследство. М., 1993. Т.92, кн. 5. С.225 243; 1) Андрей Белый; 2) Александр Блок; 3) Русский символизм // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995. С.73 - 146.

356. Низаметдинов Д. Н. Мифологическая культура: учеб. пособие. М., 1993.

357. Никитин В. От магии символов к мистике слова // Наука и религия. М., 1993, №7. С.26-29.

358. Никитин Е. П., Харламенкова Н. Е. Проблема самоутверждения личности в философии и психологии (к истории проблемы) // Вопросы философии, 1995, №8. С.73-91.

359. Николаев П. А. Типология и компаративистика: Современная жизнь понятий // Филологические науки, 1996, № 3. С.З 12.

360. Никольская Я. Д. Об активизации авторского сознания в стилевых исканиях русской литературы конца XIX начала XX в. // Поэтика реализма. Куйбышев, 1984. С.62 -75.

361. Николюкин А. А. П. Чехов и Америка // Взаимодействие культур СССР и США, XVIII XX вв. М., 1987. С.143 - 152.

362. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. М., 1990; Стихотворения. Философская проза. СПб., 1993.

363. Новиков Вл. Коллеги: Заметки о зарубежной русистике // Вопросы литературы, 1995, Вып. III. С.331 351.

364. Новиков Л. А. Стилистика орнаментальной прозы Андрея Белого. М., 1990.

365. Нойхаузер Рудольф. Авангард и авангардизм (по материалам русской литературы) // Вопросы литературы, 1992, III. С. 125 139.

366. Нордау Макс. Вырождение. М., 1995.

367. Носов С. Гибель действительности: (Иррационализм в русском модернистском сознании) // Новый журнал. СПб., 1997, № 2. С. 181 191.

368. Носов С. Сны наяву: Сновидческий иррационализм Вл. Соловьева -истоки и судьба // Новый журнал, 1997, № 3. С. 184 192.

369. О поэтике А. П. Чехова. Сборник. Иркутск, 1993.

370. О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.

371. О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. СПб., 1991.

372. Обатнин Г.В. Неопубликованные материалы Вяч. Иванова: По поводу полемики о "мистическом анархизме" // Лица. М.; СПб., 1993, № 3. С.466 -477.

373. Обломиевский Д. Французский символизм. М., 1973.

374. Образ России: (Россия и русские в восприятии Запада и Востока): Сб. статей. СПб., 1998.

375. Образцова О. Г. От натурализма к символизму в европейском театре на рубеже XIX XX вв. // Эпохальные рубежи в истории искусства Запада. М., 1996. С.163 - 175.

376. Ойзерман Т. И. Главные философские направления: (Теоретический анализ историко-философского процесса). 2-е изд., доработ. М., 1984.

377. Орлов Вл. Бальмонт: Жизнь и поэзия // Бальмонт К. Д. Стихотворения. Л., 1969. (Б-ка поэта. Большая серия).

378. От мифа к литературе: Сборник в честь семидесятилетия Е. М. Мелетинского / Российский государственный гуманитарный университет. М., 1993.

379. Оцуп Н. Николай Гумилев. Жизнь и творчество. СПб., 1995.

380. Павлова И. Всесоюзная научная конференция "А. П. Чехов и мировая литература" (Москва, 23 24 января 1985 г.) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1985. Т.44, № 4. С.381 - 383.

381. Пайман А. Блок в английском и американском литературоведении // Литературное наследство. М., 1993. Т.92, кн. 5. С.360 401; "Пошли упорство верить и стремиться." // Вопросы литературы, 1994, Вып. 2. С. 105 - 116; История русского символизма. М., 1998.

382. Панков Александр. Разгадка М. Бахтина. М., 1995.

383. Панченко А. М. "Серебряный век" и гибель России // Гумилевские чтения. СПб., 1996. С.5 10.

384. Паперно И. О природе поэтического слова: Богословские источники спора Мандельштама с символизмом // Литературное обозрение, 1991, № 1. С.29-36.

385. Парамонов Б. Новый путеводитель по Сологубу // Звезда, 1994, № 4. С. 199 203; Провозвестник Чехов // Звезда, 1993, № 11. С. 181 - 187.

386. Парные А. Е. Вячеслав Иванов и Хлебников: К проблеме диалога и о ницшевском подтексте "Зверинца" // De visu, 1992, № 0. С.39 45.

387. Пастернак Б. Об искусстве. "Охранная грамота" и заметки о художественном творчестве. М., 1990.

388. Петякшева Н. И. Проблемы диалога цивилизаций // Вопросы философии, 1996, № 1. С.186- 189.

389. Пигулевский В. О., Мирская Л. А. Символ и ирония: (Опыт характеристики романтического миросозерцания). Кишинев, 1990.

390. Пискунов В. "Второе пространство" романа А. Белого "Петербург" // Вопросы литературы, 1987, № 10. С.127 155.

391. Пискунова С., Пискунов В. Культурологическая утопия Андрея Белого // Вопросы литературы, 1995, III. С.217 146.

392. Письма К. Д. Бальмонта Д. Шаховской. Публикация Ж. Шерона // Новый журнал, 1989, № 176. С.215 242.

393. Пиццикеми Т. А. А. Блок в итальянской критике: (Из истории пер. и исслед. творчества поэта) // Из истории русской литературы конца XIX -начала XX века. М., 1988. С. 184 191.

394. Поварцов С. "Люди разных мечтаний": (Чехов и Мережковский) // Вопросы литературы, 1988, № 6. С. 153 183; Траектория падения (О литературно-эстетических концепциях Д. Мережковского) // Вопросы литературы, 1986, № 11. С. 153 - 191.

395. Погорелая С. В. Ницше и русский символизм // Право: вопросы истории и теории. Владимир, 1997. С.10- 15.

396. Подшивалова Е. А. Аналитическое начало в лирике рубежа XIX XX веков // Русская литература XX века: направления, течения. Екатеринбург, 1992. Вып. 1. С.56 - 62.

397. Полушин Владимир. В лабиринтах серебряного века. Кишинев, 1991.

398. Пономарева Л. Парадигма Европы в творчестве Владимира Соловьева // Европейский альманах. История. Традиция. Культура. М., 1990. С.77 85.

399. Потебня А. А. Мысль и язык. М., 1993; Слово и миф. М., 1989; Теоретическая поэтика. М., 1990. Эстетика и поэтика. М., 1976.

400. Поэтический мир Чехова. Сборник научных трудов. Волгоград, 1985.

401. Пресняков О. Андрей Белый: концепция творческого сознания и его стилевое воплощение // XX век. Литература. Стиль. Екатеринбург, 1996. Вып. 2. С.68 -73.

402. Пресняков О. Поэтика познания и творчества: Теория словесности А. Потебни. М., 1980.

403. Приходъко И. С. Традиции Бодлера в брюсовской трактовке темы города // Лирическое начало и его функции в художественном произведении. Владимир, 1989. С.92- 100.

404. Проблема взаимовлияния в русской и зарубежной литературе XIX XX вв.: Межвуз сб./ Горьковский гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского. Горький, 1986.

405. Проблема человека в западной философии. М., 1988.

406. Проблемы взаимодействия эстетических систем реализма и модернизма: Вторые Веселовские чтения: Материалы межвуз. науч. конф. ученых, аспирантов, 28 29 окт. 1997 г. Ульяновск, 1998.

407. Пророков М. В. Категория художественного образа и проблема символа // Вестник Московского ун-та. Серия 9, Филология. 1987, № 4. С.39 47.

408. Пространство и время в литературе и искусстве. Методические материалы по теории литературы. Вып. 1 4. Даугавпилс, 1984 (Вып. 1); 1987 (Вып. 2 - 3); 1990 (Вып. 4).

409. Пул Р. Э. Русская диалектика между неоидеализмом и утопизмом (ответы Вл. С. Соловьеву) // Вопросы философии, 1995, № 1. С.70 94.

410. Пучкова Г. А. Феномен личности А. П. Чехова в англоязычной критике XX в. // Чеховиана: Чехов и его окружение. М., 1996. С.32 54.

411. Пяст Вл. Встречи. М., 1997.

412. Пятигорский А. М. Избранные труды. М., 1996.

413. Рассадин С. В. Будущее культуры в философско-эстетической концепции А. Белого // Горизонты культуры накануне XXI века. Тверь, 1997. С.158 -167.

414. Рашковский Е. Б. Современное мирознание и философская традиция России: о сегодняшнем прочтении трудов Вл. Соловьева // Вопросы философии, 1997, № 6. С.92 106.

415. Редекер Хорст. Отражение и действие. Диалектика реализма в художественном творчестве. М., 1971.

416. Резвых П. В. Бытие, сущность и существование в поздней онтологии Г. В. И. Шеллинга (к шеллинговской постановке проблемы творения) // Вопросы философии, 1996, № 1. С.110 123.

417. Реутин М. Ю. Полемика вокруг идей М. М. Бахтина в немецкой культурологии 90-х годов // Мировое древо. М., 1997. Вып. 5. С.207 218.

418. Решетов В. Г. Возрождение и декаданс: У. Шекспир и Ф. Бэкон в восприятии Ф. Ницше и О. Уайльда // Филологические науки, 1997, № 3. С.41 -47.

419. Розанов В. В. Собр. соч.: В 2 т. Т.1; Религия и культура. Т.2; Люди лунного света. Метафизика христианства. М., 1990.

420. Россия и Германия: Опыт философского диалога. М., 1993.

421. Россия и Запад: диалог культур. М., 1994.

422. Россия. Запад. Восток. Сб. статей. СПб., 1996.

423. Рубцов Н. Н. Символ в искусстве и жизни: Философские размышления. М., 1991.

424. Рудич В. 1) Вячеслав Иванов; 2) Дмитрий Мережковский // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995. С.157 170; 214 -224.

425. Русская классическая и советская литература за рубежом (изучение, преподавание, оценка). М., 1988.

426. Русская литература в зарубежных исследованиях 1980-х годов: Учеб. пособие. М., 1994.

427. Русская литература в оценке современной зарубежной критики. М., 1981.

428. Русская литература и ее зарубежные критики. Сборник статей. М., 1974.

429. Русская литература конца XIX начала XX в. Девяностые годы. М., 1968.

430. Русская литература конца XIX начала XX в. 1901 - 1907. М., 1971.

431. Русская литература конца XIX начала XX в. 1908 - 1917. М., 1972.

432. Русская литература XX в. Исследования американских ученых. СПб., (Вирджиния, США), 1993.

433. Русская литература XX в.: направления и течения. Вып. 4. Екатеринбург, 1998.

434. Русская литературная критика начала XX века: современный взгляд: Сб. обзоров. М., 1991.

435. Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру: Критический очерк экзистенциального психоанализа. М., 1985.

436. Савельев С. Н. Идейное банкротство богоискательства в России в начале XX века: Историко-религиоведческий очерк. Л., 1987.

437. Садовский Б. А. "Весы": (Воспоминания сотрудников) / Публ. Щербакова Р. Л. // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПБ., 1993. Т.13. С.7 53.

438. Самопознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991.

439. Самусенко В. И. Тема "духовного распада" в русской прозе рубежа XIX -XX веков // Научно-теоретические и методические аспекты изучения литературы. Минск, 1991. С.67 88.

440. Сарабьянов Д. В. Кандинский и русский символизм // Известия РАН. Серия литературы и языка. М., 1994. Т.53, № 4. С.16 26.

441. Сарнов Б. Заложник вечности. Случай Мандельштама. М., 1990.

442. Сарьгчев В. А. Эстетика русского модернизма: Проблема жизнетворчества. Воронеж, 1991.

443. Секс К. Элементы стиля модерн в эссеистике А. Белого // Литературное обозрение. М., 1995, № 4/5. С.196 200.

444. Семенов Л.Е. Романтизм на рубеже тысячелетий: Размышления о воззрениях на романтизм в гуманитарном знании // Горизонты культуры накануне XXI в. Тверь, 1997. С.78 90.

445. Сендерович С. Чехов с глазу на глаз. История одной одержимости Чехова. СПб., 1994.

446. Сергеева Е. В. Метафора и метафора-символ в цикле А. Блока "Снежная маска" // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Л., 1990. С.58 65.

447. Серебряный век в России. Избранные страницы. М., 1993.

448. Серебряный век русской литературы: Проблемы, документы. М., 1996.

449. Серебряный век. Мемуары. (Сборник) / сост. Т. Дубинская-Джалилова. М., 1990.

450. Сивоволов Б. М. В. Брюсов и М. Цветаева. (К истории личных и литературных отношений) // Филологические науки, 1989, № 4. С. 10 15.

451. Сиклари Дж. У истоков русского символизма // Из истории русской эстетической мысли. СПб., 1993. С.117- 130.

452. Силъвестрова И. Г. "Впечатление" и символ в художественных системах Чехова и Блока // Творчество А. П. Чехова. Ростов-на-Дону, 1986. С.75 81.

453. Сквозников В. А. Блок и символизм // Вопросы философии, 1965, № 5. С.95- 106.

454. Слово и судьба: Осип Мандельштам. М., 1991.

455. Смирнов И. П. На пути к теории литературы. Amsterdam, 1987; Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994; Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977.

456. Смола К. О. "Психоаналитическое" чеховедение в Германии (1980 1990-е годы) // Филологические науки, 1997, № 5. С. 13 - 20.

457. Соболев А. В. О персоналистической гносеологии (или о сближении познания и художества в русской мысли XX века) // Вопросы философии, 1998, №4. С.121 137.

458. Современная буржуазная эстетика: Критические очерки. М., 1978.

459. Современная проблема реализма и модернизм. М., 1965.

460. Современное западное искусство. XX век. Проблемы и тенденции. М., 1982.

461. Созина Е. К. Космологические зеркала: образ "двойной бездны" в русской поэзии XIX начала XX века // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь, 1997. - 3. - С.81 - 95.

462. Соколов А. А. Поэма А. Блока "Двенадцать" в англо-американской критике // Русская классическая и советская литература за рубежом. М., 1988. С.154- 165.

463. Соколов А. Г. О некоторых спорных вопросах в изучении истории литературы конца XIX начала XX века // Методологические проблемы филологических наук. М., 1987. С.98 - 106.

464. Соловьев С. М. Богословские и критические очерки. Томск, 1996; Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева. Брюссель, 1977.

465. Сологуб Федор. Стихотворения. Л., 1975.

466. Солоухина О. В. Читатель и литературный процесс // Методология анализа литературного процесса. М., 1989. С.215 226.

467. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

468. Спивак Р. С. И. А. Бунин и космос культуры в русской поэзии начала XX века // Проблемы типологии литературного процесса: Межвузовский сб. научн. трудов. Пермь, 1992. С.95 110.

469. Спиваковский П. "Индия духа" и Машенька ("Заблудившийся трамвай" Н. С. Гумилева как символистско-акмеистическое видение) // Вопросы литературы, 1997, сентябрь-октябрь. С.39 54.

470. Сравнительное литературоведение и русско-польские литературные связи в XX века. М., 1989.

471. Стахеев Б. Польский романтизм и русская литературная жизнь конца XIX начала XX в. // Сравнительное литературоведение и русско-польские связи в XX веке. М., 1989. С.64 - 75.

472. Страда В. История русской литературы XX века. Серебряный век. М., 1995.

473. Стрелков Л. А. Под знаком Бальмонта. М., 1997.

474. Стрельцова И. Д. Андрей Белый. Цикл стихотворений "Звезда" (лингво-поэтика текста) // Филологические науки, 1998, № 3. С.98 105.

475. Струве Н. А. Осип Мандельштам. Томск, 1992.

476. Струве П. Б. Дух и слово. Статьи о русской и западноевропейской литературе. Paris, 1981.

477. Сугай Л.А. А. Белый против Освальда Шпенглера // Литературное обозрение. М., 1995, № 4/5. С.10 12.

478. Сухих И. Н. Движение концепции // Русская литература. 1988, № 2. С.238 -241.

479. Таганов Л. Н. 1) Родной край в поэзии К. Бальмонта; 2) Шесть тезисов о "русской нерусскости" К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. 1)Вып. 2. Иваново, 1996. С. 25 31; 2) Вып. 3 Иваново, 1998. С.54 - 57.

480. Тамарли Г. И. Чехов и Гауптман: (О типологии художественного мышления) // А. П. Чехов: (Проблемы жанра и стиля). Ростов-на-Дону, 1986. С.79 88.

481. Татаренко С. Д. Миф как универсалия символистской культуры и поэтика циклических форм // Серебряный век. Кемерово, 1996. С.З 14.

482. Тахо-Годи А. А. От диалектики мифа к абсолютной мифологии // Вопросы философии, 1997, № 5. С.167 178.

483. Текст и контекст: русско-зарубежные литературные связи XIX XX вв. Сборник. Тверь, 1992.

484. Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественная коммуникация и семиотика. (Серия "Идеологическая борьба в современном мире"). М., 1986.

485. Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественный процесс и идеологическая борьба. (Серия "Идеологическая борьба в современном мире"). М., 1975.

486. Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественная рецепция и герменевтика. (Серия "Идеологическая борьба в современном мире"). М., 1985.

487. Теории, школы, концепции (критические анализы). Художественный текст и контекст реальности. (Серия "Идеологическая борьба в современном мире"). М., 1977.

488. Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982.

489. Теория литературных стилей. Типология стилевого развития XIX века. М., 1977.

490. Теория метафоры: Сборник. М., 1990.

491. Тодоров Цветам. Теории символа. М., 1998.

492. Толстая Е. "Вдохновенный дидакт" и "симпатичный талант": Аким Волынский о Чехове // De visu. М., 1993, № 8. С.50 64; Поэтика раздражения: Чехов в конце 1880-х - начала 1890-х годов. М., 1994.

493. Толстой Лев. Поли. собр. соч. М.; JI., 1928 1958.

494. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995.

495. Трофимова Р. П. Мифология и религия в культурологических теориях России (вторая половина XIX в.) // Культура и религия: линии сопряжения. М., 1994. С.43-47.

496. Трубачев О. Н. Славянская филология и сравнительность. От съезда к съезду // Филологические науки, 1998, № 3. С.З 14.

497. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

498. Тюрина И. И. Дионисийская концепция любви и смерти в сборнике Вяч. Иванова "Cor ardens" // Культура и текст. СПб.; Барнаул, 1997. Вып. 1: Литературоведение. 4.2. С.55 62.

499. Тяпков С. Н. Бальмонт в пародиях литературных "архаистов" // Творчество писателя и литературный процесс: Слово в художественной литературе: Типология и контекст. Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1994.

500. Усенко Л. В. Импрессионизм в русской прозе начала XX века. Ростов-на-Дону, 1988.

501. Успенский Б. А. Избранные труды. T.I. Семиотика истории. Семиотика культуры. 2-е изд., испр. и доп. М., 1996; Избранные труды. Т.П. Язык и культура. 2-е изд., испр. и доп. М., 1996; Семиотика искусства. М., 1995.

502. Устинова В. А. О платоновско-дантовской традиции в русском символизме // Вестник Омского ун-та. Омск, 1997. Вып. 1. С.79 82.

503. Уткина Н.Ф. Философия В. С. Соловьева: (Статья вторая) // Историко-философский ежегодник. М., 1994. 1993. С.91 - 121.

504. Фадеева И. Е. Проблема трагического в русской культуре рубежа XIX -XX веков // Художественная культура и гуманизация образования. СПб., 1992. С.26 39.

505. Федор Степуи. Встречи и размышления. Лондон, 1992.

506. Федоров А. Иннокентий Анненский. Личность и творчество. Л., 1984; Иннокентий Анненский лирик и драматург // Анненский Иннокентий: Стихотворения и трагедии. Л., 1990 (Б-ка поэта. Большая серия).

507. Федорова Н. А., Жилкина В. А. Символизм как творческое выражение идейной позиции интеллигенции в начале XX века // Интеллигенция Татарстана в период реформ и революций 1-й трети XX века. Казань, 1997. С.45-47.

508. Филиппов Борис. Статьи о литературе. Лондон, 1981.

509. Философия и религия на зарубежном Востоке: XX век. Сб. статей. М., 1985.

510. Флейшман JI., Хъюз Р., Раевская-Хъюз О. Русский Берлин. 1921 1923. По материалам архива Б. И. Николаевского в Гуверовском институте. Paris, 1983.

511. Флоренский П. А. Сочинения: В 2 т. М., 1990.

512. Флорковская А. Андрей Белый о природе символа. К вопросу становления творческого метода художников "Голубой розы" // Пластические искусства. М„ 1997. С.56-61.

513. Фортунатова Н. М. Художественное мышление Чехова и проблемы синтеза искусства XX века // Литературоведение и литературоведы. Коломна, 1996. С.49-55.

514. Фраджена С. Русская литература XX века как единая эстетическая система // Вопросы литературы, 1993, вып. 2. С.86 91.

515. Франк И. М. Третий глаз: Диалектика искусства. М., 1993.

516. Франк С. JI. Сочинения. М., 1990; Духовные основы общества. М., 1992.

517. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

518. Фридлендер Г. M. Д. С. Мережковский и Генрих Ибсен (у истоков религиозно-философских идей Мережковского) // Русская литература, 1992, № 1; Шестое чувство: (Из истории литературно-общественных настроений 1910-х годов) // Русская литература, 1992, № 2.

519. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994; Иметь или быть? Изд. 2-е доп. М., 1990; Психоанализ и этика. М., 1993.

520. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997; Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993; Слова Ницше "Бог мертв" // Вопросы философии, 1990, №7. С.143 176.

521. Хализев В. Е. Творчество Чехова в немецких историях и теориях драмы // Известия РАН. Серия литературы и языка. М., 1992. Т.51, № 1. С.84 98.

522. Халлер Р. Витгенштейн и модерн // Вопросы философии, 1998, № 5. С.29 -36.

523. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999. (Серия "Современная западная русистика", т.20).

524. Хейзинга Й. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. М., 1988.

525. Холътхузен И. Модели мира в литературе русского авангарда // Вопросы литературы, 1992, III. С. 150 160; Федор Сологуб // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995. С.294 - 301.

526. Хорольский В. В. Английская поэзия рубежа XIX XX веков в русской и советской критике // Типологические схождения и взаимосвязи в русской и зарубежной литературе XIX - XX вв. Красноярск, 1987. С.72 - 79.

527. Хоружий С. С. Род или недород? (Заметки к онтологии виртуальности) // Вопросы философии, 1997, № 6. С.53 68.

528. Хохлова И. А. Гносеологическое обоснование теории культуры в эстетике Вяч. Иванова // Взаимодействие эстетики, искусствознания и художественной критики. М., 1987. С.46 58.

529. Храповицкая Г. Н. Двоемирие и символ в романтизме и символизме // Филологические науки, 1993, № 3. С.35 41; Некоторые аспекты восприятия ибсеновского "символизма" в России начала XX века // Филологические науки, 1995, № 2. С.43 - 52.

530. Художественное творчество и психология. М., 1991.

531. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

532. Цилевич Л. М. Принципы анализа литературного произведения как художественной системы // Филологические науки, 1988, № 1. С.9 13.

533. Цьгбенко Е. 3. Взаимосвязи польской и русской модернистской прозы рубежа XIX XX вв. (Пишбышевский, Берент, Брюсов, Арцыбашев, Белый) // Научные доклады филологического факультета МГУ. М., 1996. Вып. 1. С.145- 166.

534. Черкасов А. В. Мифы об антихристе у Д. С. Мережковского и В.С.Соловьева // Культура и текст. СПб.; Барнаул, 1997. Вып. 1: Литературоведение. 4.2. С.54 55.

535. Чернец Л. В. Адресат литературного произведения // Русская словесность. М., 1994, №4. С.84 88.

536. Черняков А. Г. Онтологическая дифференция и темпоральность // Вопросы философии, 1997, № 6. С. 136 151.

537. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М., 1973 1984.

538. Чехов и Германия. Молодые исследователи Чехова. Вып. 2. М.; Tubingen, 1996.

539. Чеховиана: Мелиховские труды и дни. М., 1995.

540. Чеховиана: Чехов в культуре XX века: Статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1993.

541. Чеховиана: Чехов и серебряный век. М.,1996.

542. Чечулин А. В. Феномен "соборного индивидуализма" в русской эстетике начала XX в. // Из истории русской эстетической мысли. СПб., 1993. С. 130 -138.

543. Чудаков А. П. Вещь в реальности и в литературе // Вещь в искусстве. М., 1986. С. 15 46; Слово - вещь - мир: От Пушкина до Толстого. Очерки поэтики русских классиков. М., 1992.

544. ЧулковГ. И. Валтасарово царство. М., 1998.

545. Чурсина Л. К. К проблеме "жизнетворчества" в литературно-эстетических исканиях начала XX века: (Белый и Пришвин) // Русская литература, 1988, №4. С. 186 199.

546. Чучин-Русов А. Е. Культурно-исторический процесс: форма и содержание // Вопросы философии, 1996, № 4. С.З 14.

547. Шайтанов И. О. Глазами жанра: Проблемы англоязычной критики в свете исторической поэтики // Англистика = Anglistica. М., 1996. Вып. 1. С.5 -29.

548. Шапир М. И. О "звукосимволизме" у раннего Хлебникова: ("Бобоэби пелись губы.": фоническая структура) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1992. Т.51, № 6. С.37 42.

549. Швейцер В. Слово о Бальмонте // Новое литературное обозрение, 1992, № 1. С.154- 176.

550. Шелогурова Г. Об интерпретации мифа в литературе русского символизма // Из истории русского реализма конца XIX начала XX в. М., 1986. С.122 - 135.

551. Шестов Л. Сочинения в 2 т. М., 1993.

552. Шматенко К. П. В плену иллюзий и домыслов (Критика буржуазных интерпретаторов советской литературы) // Филологические науки, 1985, № 5. С.7- 14.

553. Шопенгауэр А. Избранные произведения. M., 1992.

554. Шпенглер Освальд. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории: В 2 т. М., 1993.

555. Штайн К. Э. Поэтический текст в свете теории относительности // Вестник Ставропольского гос. пед. ун-та. Социально-гуманитарные науки. Ставрополь, 1997. Вып. 10. С.81 87.

556. Щербаков А. Б. Из истории термина и творческая индивидуальность // Филологические науки, 1986, № 5. С.43 48.

557. Эйхенбаум Б. О литературе (Работы разных лет). М.: Советский писатель, 1987; О прозе. О поэзии (Сборник статей). JL, 1986.

558. Эллис (Кобылинский) JI. JI. Русские символисты. Томск, 1996.

559. Энциклопедия символизма. Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка. М., 1989.

560. Эпштейн М. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX XX веков. М., 1988; Природа, мир, тайник вселенной. Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

561. Эстетика немецких романтиков. М., 1987.

562. Эткинд А. Культура против природы: психология русского модерна // Октябрь, 1993, № 7. С.168 192; Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993; Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.

563. Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994 (Серия "Язык, Семиотика, Культура").

564. Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. М., 1997; Проблемы души нашего времени. М., 1994.

565. Юркина Л. А. Проблематика романа А. Белого "Петербург" // Филологические науки, 1988, № 4. С. 16 21.

566. Якобсон Р. О поколении, растратившем своих поэтов // Феникс-ХХ. М., 1993. № 4/5. С.254-274.

567. Якушева Г. В. Концепция русской литературы в современных энциклопедиях Запада // Освобождение от догм. М., 1997. Т.2. С. 174- 183.

568. Ямполъский М. Демон и лабиринт (Диаграммы, деформации, мимесис). М., 1996.

569. Янков В. А. Эскиз экзистенциальной истории // Вопросы философии, 1998, №6. С.3-28.

570. Яроцинъский Стефан. Дебюсси, импрессионизм и символизм. М., 1978.

571. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.Диссертации, связанные с темой исследованияДокторские диссертации

572. Грякалова Н. Ю. От символизма к авангарду: (Опыт символизма и русской литературы 1910 1920-х гг.; Поэтика, жизнетворчество, историософия). СПб., 1998.

573. Захарова В. Т. Импрессионистические тенденции в русской прозе начала XX века. М., 1995.

574. Клинг О. А. Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-х годов. М., 1996.

575. Кожевникова Н. А. Язык Андрея Белого. М., 1993.

576. Кулиева Р. Р. Проза А. П. Чехова и художественные искания русской литературы рубежа веков. Баку, 1990.

577. Мазаев А. И. Проблема синтеза искусства в эстетике русского символизма. М., 1996.

578. Минералова КГ. Художественный синтез в русской литературе XX века. М., 1994.

579. Михайлова М. В. Русская литературная критика марксистской ориентации (1890-е 1910-е гг.). М., 1996.

580. Сорокина Л. Н. Проблема символизма в немецкой поэзии на рубеже веков: (Истоки, эстетика, поэтика). М., 1989.

581. Сухих И. Н. Художественный мир Чехова: (Истоки, границы, принципы, эволюция). Л., 1990.

582. Фатющенко В. И. Русская лирика периода кануна и свершения Октября. М., 1989.Кандидатские диссертации

583. Белоусова Е. Г. Генерализующая поэтика Д. Мережковского (Трилогия "Христос и Антихрист"). Екатеринбург, 1998.

584. Беренштейн Е. 77. Иннокентий Анненский и романтизм: (Вопросы метода и стиля). Свердловск, 1998.

585. Ведмецкая Н. В. Концепция художественного творчества русского символизма: Философский анализ (А. Белый, В. Брюсов, Вяч. Иванов). М., 1987.

586. Городницкая А. А. Общественно-политические взгляды старших символистов (Середина 90-х годов XIX в. 1917 год). М., 1996.

587. Григорьев А. В. Типологические и контактные отношения национальных литератур. М., 1986.

588. Дорский А. Ю. Трагическое в эстетике Вячеслава Иванова. СПб., 1996.

589. Евдокимова Л. В. Мифопоэтическая традиция в творчестве Ф. Сологуба. Волгоград, 1996.

590. Зубарева Е. Ю. А. П. Чехов в американском литературоведении и критике 1960 1980-х годов. М., 1989.

591. Иванова Е. В. Зарождение русского символизма. М., 1983.

592. Козарезова О. О. Концепция мира и человека в творчестве Ф. К. Сологуба. М., 1997.11 .Козьменко М. В. Проблемы стилизации в русской прозе десятых годов XX века. М., 1988.

593. Колетвинцев А. Н. Философия нравственности Вл. Соловьева. М., 1991.Ъ.Лавров А. В. Брюсов и литературное движение 1900-х годов: (К вопросу о роли Брюсова в самоопределении русского символизма). Л., 1985.

594. Литвиненко Н. 77. Художественный опыт А. П. Чехова в творческих исканиях А. А. Блока. Киев, 1989.

595. Лопутько О. 77. Место В. Я. Брюсова в развитии русского литературного языка конца XIX первой четверти XX веков. М., 1988.

596. Нижеборский А. К. Проблема символа в гносеологии русского символизма (В. Брюсов и А. Белый). М., 1982.

597. Перепелкина Л. Д. Эстетика и литературная критика B.C. Соловьева. СПб., 1993.

598. Петрова Г. В. Лирика И. Ф. Анненского в контексте философских и эстетических идей конца XIX начала XX века: (Проблемы творческой личности). СПб., 1997.

599. Пиццикеми Т. А. Творчество Александра Блока в Италии. М., 1988.

600. Сасъкова Т. В. Взаимодействие творческих методов в русской литературе начала XX века. М., 1986.21 .Сергеева Е. В. Метафора и метафора-символ в поэтических циклахA. А. Блока. Л., 1990.

601. Симакова Д. В. Владимир Соловьев и литературно-философская критика конца XIX начала XX веков. Курск, 1997.

602. Соколов А. А. Русский символизм и творчество Александра Блока в англоамериканской критике 1960-х- 80-х годов. М., 1985.

603. Стояновский М. Ю. Символ у Вяч. Иванова: традиция и специфика. М., 1996.

604. Фаин С. В. Поль Верлен и поэзия русского символизма: (И. Анненский,B. Брюсов, Ф. Сологуб). М., 1994.И. Работы по общим вопросам литературной компаративистики и славяноведения на иностранных языкахНа английском языке

605. A handbook of Slavic studies. Cambridge, Mass., 1949.

606. A history of modern criticism: 1750 1950. V.l-4. New Haven, London, 1955— 1966.

607. A select of Russian history 1807 1917. Oxford, 1962.

608. American bibliography of Slavic and East European studies, 1956. Bloomington, 1957. Z2483. A 65.

609. American Contribution to the International Congress of Slavists. Sofia, Ohio, 1988. P.97-109.

610. Baley J. Pushkin. A comparative commentary. Cambridge, 1971.

611. Baley J. Tolstoy and the novel. London, 1966.

612. Baring M. 1) Landmarks of Russian life rature. London, 1910; 2) An outline of Russian Literature. London, 1914.

613. Belknap R. The Genesis of the "Brothers Karamasov". Northwestern University Press, 1990.

614. Bowman H. E. Vissarion Belinski 1811 1848: A study in the origins of Social Criticism: The Heritage of Organic Aesthetics, 1974.

615. Brewster D. East-West Passage. A study in Literary relationship. London, 1954.

616. Briggs A. A comparative study of Pushkin's. The bronze horseman, Nekrasov's Red-nosed frost, and Blok's The 12: The wild world Lewiston, 1990.

617. Brown E. J. Stankevich and his Moscow circle. Stanford , 1966.

618. Brumfield W. The decorative arts in Russian architecture 1900-1907 // Journal of Decorative and Propagande Arts, № 5, 1937. P. 12-30.

619. Bulletin of the New York Public Library. A Bibliography of Slavonic bibliography in English. A. Heifetz and A. Bevlstin. April, 1947. New York, 1947 (Serial).

620. Burgi R. A history of the Russian hexameter. Hamden, Connecticut, 1954.

621. Ca/ Z. Derrida and Zeng-Zhao: Lingvistic and Philosophical Deconstruction / Philosophy East and West. Vol. 43. Number 3, 1993.1..Carr E. N. Dostoevsky. A new biography. London, 1931.

622. Christian R. F. Tolstoy's "War and Peace". A study. Oxford, 1962.

623. Cizewski D. Outline of comparative Slavic Literatures. Boston. 1952

624. Concept of 1950. V.l-4. New Haven. London, 1963.

625. CornfordF., E. Polansky. Poems from Russia. London, 1943.

626. Coward H. Derrida and Indian philosophy / Philosophy East and West. Vol. 2. Number 2, 1992.

627. Cross A. G. N. M. Karamsin. A study of his literary career. 1783 1803. London-Amsterdam, 1971.

628. Dossick I. J. Doctoral research on Russia and Soviet Union. New York, 1960.

629. Erlich V. 1) Gogol. New Haven and London, 1969; 2) Gogol and Kafka. Note on "realism" and "surrealism". The Hague, 1956, p.100-108.

630. Faulkner W. Essays, Speeches and Public Letters. N.Y, 1965.

631. Fizer J. Alexander A. Potebnja's Psycholonguistic Theory of literature: A Metacritical Inquiry. Cambridge, Mass., 1987.31 .Freeborn R. Turgenev; the novelist's novelist. A study. Oxford, 1960.

632. Friederich W. O. Outline of Comparative Life-rabure. Chapel Hill, 1954.

633. GarnettE. Tolstoy, his life and writings. London, 1914.

634. Garnett E. Turgenev. A study. London, 1917.

635. Gettman R. Turgenev in England and America. Urbana, 1941.

636. Gifford H. The hero of his time. London, 1950;

637. Gifford H. The novel in Russia. From Pushkin to Pasternak. London, 1964.

638. Gregg R. A. Fedor Tiutchev. The evolution of a poet. New York, London, 1965.

639. Kent L. J. The subconscious in Gogol' und Dostoevskij and its antecendents. The Hague-Paris, 1969.

640. Kerner R. J. Slavic Europe. A select bibliography in the Western European Languages, composing history, languages and literatures. Cambridge, Mass.,1918.Sl.Kershaw J. The present stage. London, 1966.

641. Lavrin J. 1) Gogol. London, 1925; 2) Introduction to the Russian novel. 4lh edition, 1942; 3) Tolstoy. London, 1944; 4) Dostoevsky. New-York, 1947; 5) From Pushkin to Mayakovsky. London, 1948; 6) Gontcharov. New Haven, 1954.

642. LavrinJ. Russian Literature. London, 1927.

643. Lloyd J. Ivan Turgenev. London, 1913.

644. Lodge D. 20th century literary criticism: a reader. Harlow, Longman, 1972. 51.Lord R. Russian and Soviet Literature. London, 1972.

645. Manning C. M. A history of Slavic studies in the United States. Milwaukee, Wisconsinn, 1957.

646. Maslenikov O. Slavic studies in America 1939 1946 // Slavonic and East European Review, 1947, vol. XXV, № 65, p.528-537.

647. MerserauL. Mikhail Lermontov. Carbondale, 1962.

648. Miller R.F. The Brothers Karamasov: the world of the Novel. New York, 1992.

649. Mirsky D. S. Contemporary Russian Literature (1881 1925). N.Y. and London, 1926, pp. 210-224.

650. Mirsky D. S. A History of Russian Literature. London-New-York, 1949;

651. Monier B. U. Koz'ma Prutkov. The Hague Paris, 1968.

652. Morfill W. R. Russian Literature // Encyclopedia Britanica. Cambrige, 1911. Vol. 23. P. 919.

653. Morfill W. B. An essay on the importence of the Slavonic languages. London, 1890.71 .Moser Ch. A provincial realist. Harvard, 1969.

654. Muchnic H. Dostoevsky's English reputation. 1881 1936. New-York, 1972.

655. Nabokov V. Nicolai Gogol. Norfolk, Connecticut, 1944.

656. NasrS. H. Knowledge and the Sacred. Edinburg, 1981.

657. Newmarch R. Poetry and progress in Russia. London, 1907.

658. Parkers G. Heidegger and Asian Thought // Philosophy East and West. Vol. XL. Number 1, 1990.

659. PoggioliR. Chehov. A collection of critical essays. New Jersey, 1967.

660. PoggioliR. Dostoevsky. A collection of critical essays. Preutico-Hall, 1962.

661. Poggioli R. The phoenix and the spider. A book of essays about some Russian writers and their views of the self. Cambridge, Mass., 1957.87 .PoggioliR. Tolstoy. A collection of critical essays. New Jersey, 1967.

662. Poltorazky N. P. 1) Lev Tolstoy and "Vekhy" // The Slavonic and East European Review, vol. XLII, № 99,1964.

663. RajuR. Introduction to comparative philosophy. Lincoln, 1962. P.5.

664. Redpath T. Tolstoy. London, 1960.91 .Rosenshield G. The realization of the Collective Self: The Rebirth of the Religious Autobiography in Dostoievsky's "Zapiski iz Mertvogo Doma" // Slavic Review, 1991, №50:2, pp. 317-327.

665. Sarolea G. Europe's debt to Russia. London. 1916; The soul of Russia. Ed. by W. Stephen. London, 1916.

666. Scherr B. Russian Poetry: Meter, Rhythm and Rhyme. Berkeley Los Angeles -London, 1986.

667. Selden R. A reader's guide to contemporary literary theory. Lexington, 1985.

668. Simmons E.J. English literature and culture in Russia. 1553 1840. Cambridge, Mass., 1935.

669. Simmons J. S. G. Russian bibliography, Libraries and archives. A selective list of bibliographical and philosophical thought, theology and linguistics. Oxford, 1973.

670. Soviet Literary Criticism on Lev Tolstoj and "Vekhy" // The Slavic and East European Journal, vol.Vm, 1964, № 2.

671. Stone G. Monica Gardner // Ruch Literacki. Warsawa, 1978, № 19. P.301-304.

672. Strakhovsky L. A handbook of Slavic studies. Cambridge, Mass., 1949.

673. Talvi. Historical view of the languages and Literatures of the Slavic nations; with a sketch of their popular poetry. New York, 1850.

674. The Heritage of Russian Verse. Introduced and edited by Dimitri Obolensky. Bloomington London, 1976.

675. Thompson E. M. Russian Formalism and Anglo-American New Criticism. A Comparative Study. The Hague. 1971.

676. Turner C. E. Studies in Russian literature. London, 1882.

677. Unbegaunn B. O. Russian versification. Oxford, 1965.

678. Vickery W. N. Alexander Pushkin. New York, 1970.

679. Wellek R., Warren An. Theory of Literature. New York, 1949.

680. Wellek R. The history of modem criticism: 1750-1950. New Haven-London, 1965. V.3.P.238-251. '

681. Wiener L. Anthology of Russian Literature from the earlyest period to the present time, in two parts. New York, 1902 1903.

682. WoolfV. The common reader. London, 1925 ("The Russian point of view").

683. Yearbook of comparative and general Literature. 1 (1952). Chapel Hill, 1953. (Serial). PN851. Y 4.

684. Zenkovsky S., Ambrewster. A guide to the bibliographies of Russian Literature. Neshwille, 1971.На немецком языке

685. Auty R. Vorarbeiten und Voraussetzungen ffir eine Ge schichte der englisch Slavistik // Wiener Slavistisches Jahrbuch 8. (Graz-Köln, 1990. S. 154-159).

686. Bauer E. Naturalismus Nihilismus in der russischen Dichtung. Berlin, 1890.

687. Beiträge zu den europäischen Bezüngen der Kunst in Russland. Giessen, 1979.

688. Beiträge zur Geschichte der Slavistik in nichtslawischen Ländern. Wien, 1985

689. Bittner К. 1) Herder J. G. und A. N. Radiscev // Zeitschrift für Slavische Philologie, 1956, B.25, H.l, s.8-53; 2) J.G. Herder und V. A. Zukovskij. Ibid., 1959, B.28, H.1, s. 1—43; 3) Ivan Sergeevic Aksakov // Die Welt der Slaven, 1961, № 3, s.241-263.

690. Bittner K. J. G. Herder und V. A. Zukovskij // ZSPh. 1959. Bd 28. H.l.

691. Block A. Ausgewählte Werke. Hrsg. von F. Mirau. München; Berlin, 1978. 3 Bde.

692. Brückner A. Geschichte der russischen Literatur. Leipzig, 1905.

693. Der russische Roman. Hrsg. von B. Zelinsky. Düsseldorf, 1979.

694. Die russische Novelle. Hrsg. von B. Zelinsky. Düsseldorf, 1982.

695. Eliasberg A. Russische Literaturgeschichte in Einzelporträts. München, 1922.

696. Europäischer Realismus. Hrsg. von R. Lauer u. A. Wiesbaden, 1980. (Neues Handbuch der Literaturwissenschaft, Bd. 17).

697. Kampman T. Dostojewski in Deutschland. München, 1930.

698. Kasack W. Die Technik der Personendarstellung bei N. V. Gogol.31 .Kayser W. Das Groteske Seine Gestaltung in Malerei und Dichtung. Oldenburg -Hamburg, 1957.

699. Komparativistik: Theoretische Überlegungen und südosteuropäische Wechselseigheit: Festschrift fur Z. Konstantinovic. Heidelberg, 1981.

700. Kulturbeziehengen in Mittel und Osteuropa im 18. Und 19. Jh.: Festschrift für H. Ischreyt zum 65. Geburtstag. Berlin, 1982.

701. Lettenbauer, W. Russische Literaturgeschichte. Frankfurt am Main Wien, 1955.

702. Luther A. Geschichte der russischen Literatur. Leipzig, 1924.

703. Masaryk Th. G. Russland und Europa. Zur russischen Geschichts und Religionsphilosophie. Soziologische Skizzen. Düsseldorf, Köln, 1965.

704. Mattenklot.G. Bilderdienst. Ästhetische Opposition bei Beardsley und George. München, 1970.3%.McLaughlin S. Schopenhauer in Russland: Zur Literarischen Rezeption bei Turgenev. Wiesbaden, 1984.

705. Müller E. Russische Intellekt in europaischer Krise. Ivan V. Kireevsky (1806 -1856). Böhlen Köln - Graz, 1966.

706. Polonskij G. Geschichte der russischen Literatur. Leipzig, 1902.

707. Rammelmeyer A. Russische Literatur in Deutschland // Deutsche Philologie im Aufriss. Berlin, 1967. Bd. 3

708. Reber N. Studien zum Motiv des Doppelgängers bei Dostojevskij und E. T. A. Hoffman. Giessen, 1964.

709. Referatedienst zur Literaturwissenschaft. 1984. H.l.

710. Reinhold A. Geschichte der russischen Literatur. Leipzig, 1886., XIX.

711. Reisen und Reisebeschreibungen im 18. Und 19. Jh. Als Quellen der Kulturbeziehungsforschung. Hrsg. Von B.I. Krassnobajew, G. Röbel und H. Zeman. Berlin, 1980.

712. Rothe H. M. M. Karamzins europäische Reise: der Beginn des russischen Romans. Philologische Untersuchungen. Bad Homburg etc., 1968.

713. Russische Literatur im Überblick. Frankfurt am Main, 1974.

714. Russische Literatur in Deutschland. Texte zur Rezeption von den AcMiger Jahren bis zur Jahrhundertwende. Mit einer Einfuhrung und einer weiterführender Bibliographie. Hrsg, von Sigrid Hoefert. Tübingen, Niemeyer, 1974.

715. Russische Literaturische Parodien. Heidelberger slavische texte herausgegeben von D. Tschizewskij und J. Schröpfer. I. Heidelberg, 1957.

716. Russische Lyrik von den Anfängen zur Gegenwart. Russisch Deutsch. Stuttgart, 1983.

717. Russische Lyrik von Krylov bis Simonov. Übers und hrsg. von R. Trautmann. Göttingen, 1948; Russische Lyrik: Volkslieder und Gedichte des Klassischen Zeitalters. Hrsg. von P. Friedrich mit einem Geleitwort R. von Radetzki. 1948;

718. Russische Lyrik von Puschkin bis Block. Auswahl und Übertragung von W. von Mattey. 2. Aufl. Basel, 1956.

719. Russische Lyrik: Eine Einführung in die Literaturwissenschaftliche Analyse. Hrsg. von K.-D. Seemann. München, 1982.

720. Russische Lyrik: Gedichte aus 3. Jahrhunderten. Ausgew und eingel. von E. Etkind. München, 1981.

721. Schamschula W. Der russische historische Roman von Klassizismus bis zurRomantik. Mesenheim am Glan, 1964.

722. Sehroeder H. Russische Verssatire im 18. Jahrhundert. Köln Giraz, 1962.

723. Seeman K. D., Siegmenn F. Bibliographie der Slavistischen Arbeiten. Aus dendeutschsprachigen. / Bibliographische Mitteilungen des Osteuropa Instituts anderjreien Universität Berlin. Heft 8. Berlin, 1965.7 ii

724. Thiergen P. Probleme der russischen Schopenhauer Rezeption // Göttingische gelehrte Anzeigen. 1986. 238. Jg. H.3 - 4.

725. Thiergen P. Translationsgedanken und Imitationsformeln: zum Selbstverständis der russischen Literatur des XVIII und XIX. Jhs.// Arcadia. 1978. Bd. 13. H.l.

726. Tschizewskij D. 1) Das heilige Russland. Russische Geistegeschichte, I, 1-17. Jahrhundert. Hamburg, 1950; 2) Russland zwischen Ost und West. Russische Geist-geschichte, II, 18-20. Jahrhundert. Hamburg, 1961.

727. Zabel E. Iwan Turgenjew. Eine Literarische Studie. Leipzig, 1884.

728. Zollner H. L. Greif und Zarenadler: Aus zwei Jahrhunderten badischrussischer Beziehungen. Karlsruhe, 1981.

729. Konig H. Literarische Bilder aus Russland. Stuigart Tübingen, 1937. SA.CaKynuH II. Die Russische Literatur. Berlin - Potsdam, 1927 ("Handbuch der1.teraturwissenschaft" 116).На других иностранных языках

730. Ambrogio I. Formalismoe avanguarda in Russia. Milano, 1968.

731. Hofinan A. Thomas Mann a Rusko. Praga, 1959.

732. Istorija na slavistikata ot kraja na 19 i nacaloto na 20 vek. Sofia, 1981.

733. Lucin G. P.: Per una poética del simbolismo. A cura di Gkauco Viazzi. Napoli, Guida, 1971.

734. Ourousot A. L'Architecture secrete des "Fleurs du mal" // Le Tombeau de Charles / Baudelaire. Paris, 1896.

735. Studie z dejin slavistiky do polovice 19. Storocia. Bratislava, 1978.

736. I. Работы по теории и истории русского символизма на иностранных языкахНа английском языке

737. Adams R. М. Surface and Symbol: The Consistency of James Joyce's "Ulisses". New York, 1962.

738. Aiexandr Blok. Centennial Conference. Columbus, Ohio, 1984.

739. Alexandrov V. Andrei Bely. The Major Symbolist Fiction.

740. Andrei Bely*s Petersburg and the Cult of Dionysus. Lawrence, Kansas, 1986.

741. Anton Chechov 1860 1960: Some essays. Ed. T. Eakman. Leiden, 1960.

742. Bailey J. The versification of Zinaida Gippius (докторская дисс., Гарвардский ун-т, 1965).

743. Balakian A. The symbolist Movement. New York, 1967.

744. Bowlt J. E. Here and There: The Questions of Space in Blok's Poetry; Pirog Gerald. The Language of Love and the Limits of Language // Alexandr Blok. Centennial Conference. Columbus, Ohio, 1984.

745. Bowlt J. E. The Silver Age: Russian Art of the early Twentieth Century and the "World of Art" Group. Studies in Russian Art History. Newtownville, Mass. 1979;

746. Bowlt J. E. The World of art // Russian Literature Triquarterly, 4, 183-218.

747. Bowra С. M. A Book of Russian Verse. London, 1943, pp. 97-110.

748. Bowra. C.M. 1) Position of Alexander Blok in Russian Literature // Criterion, 1932, № XLIV, p.422-438; 2) The heritage of symbolism. London, 1944, p. 144179.

749. Breivster D. Chekhov in England and America // Masses and Mainstream 7, 1954. P.35-41.ll.Briford W. 1) Chekhov and his Russia. A sociological study. London, 1947; 2) Anton Chekhov. London, 1957.

750. Bristol E. Blok between Nietzsche and Soloviev //' Nietzsche in Russia. P. 149— 159.

751. Byrns R., Kotzamanidou M. Mallarme and the Poetry of Innokentij Annenskij: A Study of Surfaces Textures // Comparative Literature Studies. Vol. XIV. Urbana, 1977.

752. Carlson M. "No Religion Higher than Truth": A history of the Theosophical Movement in Russia. 1875 1922. Prinston, 1933.

753. Carlson M. The Conquest of Chaos: Esoteric Philosophy and the development of Andrei Belyi's Theory of Symbolism as a World Viav (1901 09). Diss. Indiana University.

754. Cassedy S. Selected Essays of Andrey Bely. Berkeley, 1985.

755. Castellano C. The Mystery Play in Andrei Belyi's Dramaturgy and Prose. Canadian American Slavic Studies 19, 1985. 339-411.

756. Cioran S. The Apocalyptic Symbolism of Andrej Belyj. The Hague, 1973.

757. Cioran S. Vladimir Solov'ev and the Divine Feminine // Russian Literature Triquarterly, 4, 1972.

758. Clowes E. W. The Nietzschean Image of the Poet in some early Works of Konstantin Bal'mont and Valerij Brjusov // Slavic and East Euripean Journal, vol 27, 1, 68-80.

759. Collin A. G. Alexander Blok // "Russian Review", vol. 4, N.Y. and London, 1948. АЪ.СоппоШ J. The Role of Duality in Sologub's "Tvorimaja Legenda" // Die Weltder Slawen. XIX/XX, 1974-1975. S. 25-36.

760. Conrad J. L. Chekhov's "Volodya": Transformations of Turgenev's "First Love" // Reading Chekhov's Text. Evanston, 1993.

761. Cooke О. M. Cultural Mythologies of Russian Modernism. Berkeley, 1992.

762. Creating life: The aesthetic Utopia of Russian modernism. Stanford (California), 1994.Al.Crone A. L. Gnostic Elements in Belyi's Kotik Letaev // Russian Language Journal, XXXVI, Nos. 123-124, 1982.

763. Crone A. L. Nietzschean, all Too Nietzschean? Rozanov's Anti-Christian Critique //Nietzsche in Russia. Prinston, 1986, 97-112.

764. Cultural Mythologies of Russian Modernism. Berkeley, 1992. California Slavic Studies. Vol.XV.

765. Davidson P. The Poetic Imagination of Yyachcslav Ivanov. A Russian Symbolist'; Perception of Dante. Cambridge, 1989.51 .Davies A. An annotated critical bibliography of modernism. Brighton, the Harvester, 1982, 10.

766. Davies R. D. Nietzsche in Russia, 1892 1917: A Preliminary Bibliography //Germano-Slavica. № 2, 1976. P.107-146. № 3, 1977. P.201-220. 53 .Davies R. D. Nietzsche in Russia, 1892 1919: A chronological Checklist, in: B. G. Rosenthal 1986, 355-392.

767. Debreczeny P. "The Black Monk". Chekhov's Version of Symbolism // Reading Chekhov's Text. Evanston, 1993. P. 179-188.

768. DenisoffN. Fedor Sologub, 1863-1927. Paris, 1981.

769. Diens L. Creative Imagination in Fedor Sologub's " Tvorimaja Legenda" // Die Welt der Slawen. XXIII. 1978. S. 176-186.

770. Donchin G. The influence of French symbolism on Russian Poetry. S-Gravenhage, 1958.

771. Doyle P. A. Chehov in Erin // Dublin Review, 1967. P.263-269.

772. ElsworthJ. Audrey Bely. A Critical Study of the Novels. Cambridge, 1983.

773. Erlich V. Double Image Concepts of the Poet in Slavic Literatures. Baltimore, 1964.6\.Erlich V. Modernism and revolution: Russian Literature in Transition. Cambridge, Mass., London, 1994.

774. Erlich V. Russian formalism. The Hague, 1955.

775. Erlich V. The Maker and Seer. Two Russian Symbolists. The Double Image: Concepts of the Poet in Slavic Literatures. Baltimore, 1964.

776. Erlich V. The Russian Poets in Search of a Poetic // Comparative Literature/ Univ. of Oregon, vol.4, 1952. P. 54-74.

777. Field A. The Created Legend: Sologub's Symbolic Universe // Slavic and East European Journal. 1961. Vol.5, p. 314-349.

778. Field A. The Theatre of Two Wills: Sologub's Plays // Slavic and East Europen Review. 41, 1962/63. P. 80-88.

779. Flaker A. Russian Symbolism // Symbolism or Modernism in Slavic Literatures? Russian Literature, Amsterdam, 1979. P.443-536.

780. Forsyth J. Prophets and supermen: "German", ideological influences on Aieksandr Blok's Poetry // Forum for Modern Language Studies, vol.- 13, № 1 (Jan 1977), pp. 33-46.

781. Foster J. B. Heirs to Dionysus: A Nietzschean current in Literary Modernism. Princeton, 1981. P.23-27.

782. Freidin G. A coat of many colors: Osip Mandelstam and his mythologies of selfpresentstion. Berkeley Los Angeles - London, 1987.

783. Hamburger M. The Truth of Poetry. Tension in Modern Poetry from Baudlaire to the 1960. Pengiun books, 1972. P.89-92.

784. Janecek G. An Acoustico-Semantic Complex in Belyj's "Kotik Levaev" // South East European Journal, vol.18, 2. 153-159, 1974.

785. Janecek G. Bely and Maiakovski // Russian Literature and American Critics. Ed. by K. Brostrom. Ann Arbor, 1984. P. 129-137.

786. Janecek G. Bely and Maiakovski // Russian Literature and American Critics. Ann Arbor, 1984.

787. Janecek G. Rhythm in Prose: The Special Case of Bely // Andrey Bely. A Critical Review. Lexington, 1978.8b.Janecek G. Symphonic Form in Andrey Belyj's Fourth Symphony // Canadian American Slavic Studies, 1974. Vol.VIII, 4. P. 501-512.

788. Jung G. G. Symbols of Transformations, tr. By R. F. C. Hill. Princeton. N. J., 1965.

789. Juriejf Z. "Prishedshy": A. Bely and A. Chekhov // Andrey Bely. A critical review. Ed. by Gerald Janecel. Lexigton, Kentucky, 1978. P.44-55.

790. Kahler E. The Nature of Symbol, Symbolism in Religion and Literature. New York, 1960. 50-74.90 .Kalbouss G. Echoes of Nietzsche in Sologub's Writings, in B. G. Rosenthal, 1986. 181-194.

791. Kalbouss G. From Mystery to Fantasy: An Attempt to Categorize the Plays of the Russian Symbolists. Canadian American Slavic, Pittsburgh, 1974.

792. Kalbouss G. Sologub and Myth // South East Euripean Journal, vol.27, 4, 440451, 1983.

793. Kalbouss G. The plays of the Russian Symbolists. East Lansing, 1982.9A.Karlinsky S. Frustrated Artists and Devouring Mothers in Checkov and Annenskij

794. Mnemozina. Studia Literarria Russica. München, 1974.

795. Kaun A. 1) Leonid Andreev. A critical study. 1924; 2) Maxim Gorky and his Russia. New-York, 1931.

796. Kelly C. Bacehic Revels? Annensky's Famira-Kifared and the Satyrs // Essays in Poetics: The Journal of the British Neo-Formalist School, 1985.

797. Keys R. Bely's Symphonies // Andrey Bely: Spirit of Symbolism. Ed. by. John E. Malmstad. London, 1987. P.46-47.

798. Keys R. The reluctant modernist. Andrey Belyj and the development of Russian Fiction 1902-1914. Oxfird, 1996.

799. Keys R. The Unwelcome Tradition: Bely. Gogol and Metafictional Narration // Nicolay Gogol. Text and Context. London, 1989. P.92 108.

800. Kovac A. Andrey Belyj: The symphonies (1899 1908). Bern; Frankfurt/M, München, 1976.

801. Kugel J. The Technique of Strangeness in Symbolist Poetry. New Haven, London, 1971.

802. Labry P. Alexandre Blok et Nietzsche // Revue des etudes slaves, t.27, 1951, pp. 201-208.

803. Lampert E. Modernism in Russia. 1893 1917 // Modernism 1890 - 1930. Pengiun books, 1976. P. 136-144.

804. Lane A. M. Bal'mont and Skrjabin: The artist as Superman // B. G. Rosenthal, 1986, 195-218.

805. Lane A. M. Nietzsche comes to Russia: Popularization and Protest in the 1890's // B. G. Rosenthal, 1986, 51-68.

806. Lane A. M. Nietzsche in Russian thought, 1890- 1917. Wisconsin, 1976.

807. Lehmann A. G. The Symbolist Aesthetic in France 1885 1895. Oxford, 1950.

808. Levi A. W. Philosophy and the Modern. Bloomington, 1959.

809. Levin Ar. Andrey Bely, M. O. Gershenzon and "Vekhi": A. Rejoinder to N. Valentinov // Andrey Bely. A critical review. Ed. by Gerald Zanecek. Lexington, Kentucky, 1987. P. 169-180.

810. Lewitter L. The Inspiration and the Meaning of the "Rose and the Cross" //. The Slavonic and East European Review, vol. XXXV, London, 1957.

811. Ljunggren M. The Dream of Rebirth. A study of Andrey Belyj's Novel "Petersburg". Stockgolm, 1982.

812. Ljunggren M. The Psychoanalitic Breakthrough in Russia on the Eve the First World War // Russian Literature and Psychoanalysis. Amsterdam / Philadelphia,1989.

813. Lord R. Dostojevski and V. Solovyov // The Slavonic and East European Review, v.42, 1963-1964.

814. Lucas F.L. The drama of Chekhov, Synge, Yeats and Pirandello. London, 1963.

815. Magarshack D. 1) Chekhov. A life. London, 1952; 2) Chekhov the dramatist. London, 1952; 3) Turgenev. A life. London, 1954; 4) Gogol. A life. London, 1967; 5) Dostoevsky. London, 1962.

816. Malmstad J. E. Andrej Belyj at Home and Abroad (1917 1923). Materials for a Biography // Europa orientals (Roma), 1989. Vol.8. P.439.

817. Malmstsd J. Andrey Bely and Serafim of Sarov // Scottish Slavonic Review,1990, vol.XIV. P.21-59. Vol.XV. P.59-102.

818. Malmstsd J. Andrey Belyj Materials for a Biography // Literature, Culture and Society in the modern Age. Part. II. Standford, 1992. P.l 1-15, 19-23, 33-34.

819. Markov V. Balmont. A Reapprial // Slavic Review 2. XXVIII, 1969. P.221-264.

820. Markov V. Russian Futurism. Berkeley-Los Angeles, 1968.

821. Markov V. The longer poems of Velimir Khlebnikov. Berkeley-Los Angeles, 1962.

822. Markov VI. Russian Crepuscolari: Minsky, Merezhkovskii, Lokhvitskaya // Russian Literature and History. Jerusalem, 1989. p. 78-80.

823. Maslennikov O. The frenzied poets. Adnrey Bely and Russian symbolists. Berkeley-Los Angeles, 1952.

824. Matich O. Lines and circles: The Poetry of Zinaida Gippius // Russian Literature Triquarterly, 4, 289-301.

825. Matich O. The Religious Poetry of Zinaida Gippius. Miinchen, 1972.

826. McLean H. The development of modern Russian literature // Slavic Review, 1962, №3.

827. Meister Ch. W. Chekhov's Reception in England and America // American Slavic and East European Pveview 12, 1953. P. 109-121.

828. Mejer J. M. Cechov's word. On the theory of descriptive poetics: Anton P. Chekhov as story-teller and playwright II Dutch studies in Russian literature. N 4, 1978. P.99-145.

829. Michailovic A. Estatology in "Jonych" // Reading Chekhov's Text. Evanston, 1993. P. 103-114.

830. Mihajlov M. The Great Catalyzer: Nietzsche comes to Russia: Popularization and Protest in the 1890's, 1986, 127-145.

831. Miles P. Chekhov on the British Stage. Cambridge, 1993.

832. Milner J. Symbolists and Decadents. London, 1971.

833. Mirskij D. S. Chekhov and the English in Russian Literature and Modern, English Fiction. Chicago and London, 1965.

834. Molrar M. Body of Words: A Reading of Belyj's "Kotik Letaev", Birmingham, 1987.

835. Moore H. T. Parry Albert. Twentieth - Century Russian Literature. Illinonis, 1974.

836. Muchnic H. Alexander Blok // "Russian Review", vol. 12, № 1, N.Y., 1953.

837. Myth in Literature. Columbus, Ohio, 1985.

838. O'Bell L. Maliarme and Annensky: The Gift of a Poem // Canadian Slavonic Papers, vol. XVIII, 4.

839. O'Bell L. The Russian Symbolists: An Anthology of Critical and Theoretical Writings. Ann Arbor, 1986.

840. Pachmuss . Zinaida Hippius. An Intellectual Profile. Urbana Illinois, 1971.

841. Pachmuss T. Zinaida Hippius and Andrey Bely: A story of their Relationship // Andrey Bely. Centenary Papers. Amsterdam, 1980. P.52-62.

842. Patterson R. Bal'mont: In Search of Sun and Shadow // Russian Literature Triquarterly, 4, 241-264.

843. Patterson R. The Early Poetry of Konstantin Dmitrievic Bal'mont. Los Angeles, 1969.

844. Peterson R. <Introduction> // The Russian symbolists: An Anthology of Critical and theoretical Writings. Ann Arbor: Ardis, 1986.

845. Peterson R. E. Andrei Beiy's Short Prose. Birmingham, 1980. P.56-60.

846. Pike B. Andrej Belyj's "Silver Done": The Black Depths of Blue Space. Or Who Stole the Baroness's Diamonds // Mnemozina. Studia Literaria russica in honoren Vsevolod Setchkarev. Miinchen, 1974.

847. Pike B. The Image of the City in Modern Literature. Princeton, 1981.

848. Pipes R. Peter Struve on the Russian Revolution // Orbis scriptus. Miinchen, 1966. Pp. 633-639.

849. Pirog G. Alexander Blok's "Итальянские стихи". Confrontation and Disillusionment, 1983.

850. Poggioli R. The poets of Russia 1890 1930. Cambridge, Massachusetts, 1960.

851. Pomorska K. Russian formalists theory and its poetic ambiance. The Hague-Paris, 1968.

852. Pound E. Vorticism // The Modern Tradition. Background of Modern Literature. New York, 1955, pp. 149, 152.

853. Putnahm G. Aleksandr Blok and the Russian Intelligentsia //

854. Pyman A. A forerunner of Russian Modernism: Ivan Konevskoy // Scottish Slavonic Review, № 14 (Spring 1990), p. 5-19.

855. Pyman A. Alexander Blok and the Merezkovskijs // Alexandr Blok. Centennial Conference. Columbus, Ohio, 1984. P.237-270.

856. Pyman A. The Life of Alexandr Blok, vol. I: The Distant Thunder. Oxford, 1979. P.288-297. Vol. II: The Release of Harmony, 1908 1921. Oxford, 1980.

857. Rabinovitz S. Sologub's Literary Children: Key to a Symbolist's Prose. Columbus, Ohio, 1980.

858. Reeve F. D. "Vesy". A study of Russian Magazine // The Slavonic and East-European Review, vol. XXVII, 1958, № 8;

859. Reeve F. D. Dobroljubov and Brjusov: Symbolist Extremists // The Slavic and East-European Journal, vol. VIII, № 3, 1964, pp. 292-391.

860. Reeve F. D. The Russian novel. New York, 1966.

861. Reeve F. D. Alexandre Blok, between image and idea. New York London, 1962.

862. Rice M. P. Valery Brjusov and the rise of Russian Symbolism, Ann Arbor, 1975.

863. Richardson W. Zolotoe Runo and Russian modernism: 1905 1910 / William Richardson - Ann Arbor, 1986.

864. Ritcher H. Chekhov's Humor // A.Chekhov Companion / Westport, ct.: Greenwood, 1985.

865. Robinson D. Uses of Grammatical Person in the Novels of Andrej Belyj. 1964.

866. Roklina N. The Role of Mythology in the Poetry of Maximilian Voloshin. D. Diss. (Ann Arbor: Univ. Microfilm international, 1989).

867. Ronen O. A Functional Technique of Myth Transformation in Twenteith Century Russian Lyrical Poetry // Myth in Literature. Columbus, Ohio, 1985. P.l 10-123.

868. Ronen O. Toponyms of Fedor Sologub's "Tvorimaja Legenda" // Die Welt der Slawen. XIII, 1968. S. 307-318.

869. Rosenthal B. G. Nietzsche in Russia. Hg. B. G. Rosenthal., Princeton, 1986.

870. Rosenthal B. G. Stages of Nietzscheanism: Merezhkovsky's Intellectual Evolution//B. G. Rosenthal, 1986. 69-93.

871. Rosenthal B. G. The Transmutation of the symbolist Ethos: Mystical Anarchism and the Revolution of 1905 // Slavic Review, 1977, vol. 36, № 4, p.608-627.

872. Rosenthal B. G. Theatre as church: The vision of the Mystical Anarchism // Russian history / Histore Russe, 1977, vol. 4, № 2, p. 122-141.

873. Ruffel B. Innokenty Fyodorovich Annensky // Russian Poetry under the Czars. Albany, 1971.

874. Sapir B. An unknown Correspondent of Andrey Bely (Audrey Bely in Berlin 1921 1923) // The Slavonic and East European Review, vol. 49, № 116 (July 1971).

875. Schapiro L. The Vekhi Group and the Mystique of Revolution // The Slavonic and East European Review, vol. XXXIV, № 82, 1955.

876. Senelik L. Chekhov and the Irresistible symbol: A response to the Peter Holland I I Themes in Drama. Vol. IV.

877. Setchkarev W. Studies in the life and works of Innokentij Annenskij. The Hague, 1963.

878. Setschkareff V. The narrative prose of Brjusov // International Journal of slavic Linguistic and Poetics, I—II, 1959, pp. 237-265.

879. Sloane D. A. Alexander Blok and the Dynamics of the Lyric Cycle. Columbus, Ohio, 1988.

880. Smith J. Chekhov and the Theatre of the Absurd. Buckneu, 1966.

881. Snow V. Russian Writers: A Bio- bibliographical Dictionary: from the Age of Catherine II to the October Revolution of 1917. New York: International Bookservice, 1946.

882. Some Remarks on Bal'mont's Epigraphs. Studies in Honor of Vsevolod Setchkarev, Columbus, Ohio, 1987, 212-221.

883. Stammler H. V. Soloviev as a Literary Critic // Russian Review, v. 22, № 1, 1963.

884. Steinberg Ada. Word and music in the Novels of Andrey Bely. Cambrige, London, New York. 1982.

885. Sthalberger L. The symbolic system of Mayakovski's. The Hague, 1964.

886. Strada V. Gogol, Gorkij, Cechov. Roma. 1973.

887. Strakhovsky L I. The Silver Age of Russian Poetry: Symbolism and Acmeism. Canadian Slavonic Papers, 1959, vol. 4. P.61-87.

888. Strakhovsky L. Craftsmen of Word. Three Poets of Modern Russia. Gumilyov, Akhmatova, Mandelslam. Cambridge, 1949.

889. StrukD. The Great Escape: Principal Themes in Valerij Brjusov's Poetry // The Slavic and East-European Journal, vol. XII, № 4, 1968, pp. 407^123.

890. Struve G. P. Blok and Gumilev // The Slavonic and East European Review, vol. XXV, London, 1946-1947.

891. Styan J. L. Chekhov in perfomance. A commentary on the major plays. Oxford, 1971.

892. Symons A. The Symbolist Movement in Literature. New York, 1958.

893. The modernists: Studies in a literary phenomenon: Essays in honor of Harry T. Moore / ed.: L. B. Gamache. Toronto, 1987.

894. The Slavic and East-European Journal. American doctoral dissertation in the fields of Slavic and East-European Languages and literatures. V.VII, I. Bloomington, 1963.

895. The Tradition of Religious Holiday Literature and Russian Modernism // Christianity and its role in the Culture of the Eastern Slavic. Vol. 3. Ed. by B. Gasparov,, R. Hughesetal. The University of California Press.

896. Titler N. J. Annenskij as Translator of French Symbolism // Translation Perspectives II: Selected Papers 1984 1985. Rose, Marilyn Gaddis, ed. Binghampton, 1985. P.79-86.

897. Titler Nancy Jane. The Lyric Poetry of Innokentij Annenskij and Russian Literatury Tradition (Ph. D.1981. Yale University) // Dissertation Abstracts International, 1981, vol.42.

898. Tucker J. Innokentij Annenskij as critic // Russian Literature Triqyarterly. Ann Arbor, 1975. S.379-392.

899. Tucker J. Innokenty Annensky as Critic // Russian Literature Triquarterly, 1977, № 11. P.379-392

900. Turner C. J. G. Time and Temporal Structure in Chekhov. Birmingham, 1994.

901. Turner V. The Forest of Symbools. Ithaca. N.Y., 1967.

902. Valency M. The breaking string. The plays of Anton Chekhov. New-York, 1966.

903. Vyacheslav Ivanov: poet, critic and philosopher / Ed. by Robert Louis Jackson Loery. Nelson. New Haven: Yale center for unern. And area studies, 1986.

904. West J. Neo-romanticism in the Russian Symbolist Esthetic // Slavonic and East European Review. 1973.

905. West J. Russian symbolism. A study of Vjacheskav Ivanov and Russian symbolist aesthetic. London, 1970.

906. West J. The Poetic Landscape of Russian Symbolists // Forum for Modern Language Studies. St. Andrews, 1975.

907. Westbeijn W. G. Bal'mont and Chlebnikov (A study of euphonic devices) // Russian Literature, 1980, vol.8, № 3.

908. Winner T. Chekhov and his prose. New-York-Chicago-San-Francisco, 1966.

909. Woodward J. B. Rhythmic Modulation in the "dol'nik" triameter of Blok // The Slavic and East European Journal, vol.IX, 1969, № 13. P. 1-21.

910. Woronzoff A. Andrej Belyj's "Petersburg", James Joyce's "Ulisses" and the Symbolist Movement. Dern; Frankfurt am Main, 1982.

911. Zavalischin V. Early Soviet Literature. New York, 1958.

912. Zubarev V. A. Systems Approach to Literature. Mythopoetics of Chekhov's Four Major Plays. Westpoit, Connecticut; London, 1997.

913. Zuckerkandl V. Sound and Symbol, New York, 1956.На немецком языке

914. Albrecht F. Beziehungen zwischen ochriflsteller und Politik am Beginn des 20. Jahrhunderts // Weimarer Beitrage, 1967.

915. Althaus-Schonbühner S. Konstantin D. Bal'mont: Parallelen zu Afanasij A. Fet: Symbolismus und Impressionismus. Bern, Frankfurt a. Main, 1975.

916. Baer J. T. Artur Schopenhauer und russische Literatur des späten XIX. und frühen XX. Jhs. München, 1980. S. 167-179.

917. Balthasar H. U. Von Herrlichkeit. Eine theologische Ästhetik. Einsideln, 1962.

918. Becker J Andrej Belyjs Prosa und seine ästhetisch-weltanschaulichen Schriften: zum Verhältnis von Dichtung und Dichtungstheorie. Köln, 1990.

919. Bicilli Р. M. Anton Chechov. Das Werk und sein Stil // Forum Slavicum. Bd. 7. München, 1966.

920. Böckmann PI. Die Bedentung Nietzsches für die Situation der modernen Literatur, Deutsche Vierteljahresschrift XXVII (1953), 77-100.

921. BrangP. Zur Todesmotivik in der russischen Moderne // Schweizerische Beiträge zum VTII. Internationalen Slavistenkongress in Zagreb und Ljubjana, September 1978, Slavica Helvetica. Band. 12. Bern, Frankfurt am Main, Las Vegas, 1978.

922. Burkhart D. Leitmotivik und Symbolik in Andrej Belyj's Roman Peterburg // Die Welt der Slaven. 9 (1964). S.277-323.

923. Cassirer E. Wesen und Wirkung des Symbolbegriffs, Darmstadt, 1956.

924. Cassirer Et. Die Begriftsform im mythischen Denken, Leipzig Berlin, 1922.

925. Christa E. Symbolismus in Russland: zur Romanprosa Sologubs, Remisows, Belys / Christa Ebert. Berlin: Akad.-Verl., 1988.1 e.Conrad В. I. F. Annenskij. Poetische Reflexionen. München, 1976. (Forum Slavicum; Bd.39).

926. David C. Zwischen Romantik und Symbolismus: 1820 1885, Guterslon, 1966.

927. DelevoyR. L. Der Symbolismus in Wort und Bild, Gent, 1979.

928. Deppermann M. Andrej Belyj's ästhetische Theorie des schöpferischen Bewusstseins. München, 1982. S. 130-136.7 V

929. Flickinger B. Valerij Brjusov: Dichtung als Magie. Kritische Analyse des "Feurigen Angels". München, 1976.

930. Forsther D. Die Welt der Symbole, Innsbruck, Wien, München, 1961.

931. Gemba H. Unterschungen der Raumsprache im Lyrischen Werk A. A. Bloks. München, 1990.

932. Göbler F. Vladislav F. Chodasevic: Dualität und Disbanz als Grudzüge seiner Lyrik. München, Sagner, 1988.

933. Hahl-Koch J. Marianne Werefkin und der Russische Symbolismus. Studien zur Ästhetik und Kunsttheorie, 1967 (Slawistische Beiträge. B.24).

934. Hansen-Löve A. Symbolismus und Futurismus in der russischen Moderne II The Slavic Literatures and Modernism. A Nobel Symposium August 5-8, 1985, Stockholm, 1986,17-48.

935. Hansen-Löve A. "Erinnern Vergessen - Gedächtnis" als Paradigma des russischen Symbolismus. Teil I: Diabolisches Modell // Wiener Slavistischer Almanach 16, 111-164, 1985.

936. Hindley L. Die Neologismen Andrey Belys. München, 1966.3%.Hinterhäuser H. Fin de Siecle: Gestalten und Mythen. München: Fink, 1977.

937. Hoffrichter R. Natur-und Randarstellung in A. P. Cechovs Erzählungen: 1895 -1902. Frankfurt am Main; Bern; New York; Paris, 1990.

938. Holthusen J. Vyaceslav Ivanov als symbolistischer Dichter und als russischer Kulturphilosoph. München, 1982. V.: Sitzungsberichte. Kl.I. Jg. 1982. H. 2.

939. Kasack W. Lexicon der Russischen Literatur des 20. Jahrhunderts. Vom Beginn des Jahrhunderts bis zum Ende der Sowjefära, 2 neu gearbeitete und wesentlich erweiterte Auflage, München, 1992.

940. Kayser W. Der europäische Symbolismus. Versuch einer Einfuhrung, die Vortragsreise. Studien zur Literatur, Bern, 1958, 287-304.

941. Kirsten U. Zur Reception des "toten Seelen" durch die symbolistische russische Prosa II Zeitschrift für Slawistik, B. 13, 1968, H. 3, s. 373-385.

942. Kluge R. D. Westeuropa und Russland im Weltbild Alexandr Blok II Slavistische Beiträge. B.27. München, 1967.

943. Kluge R.-D. Anton P. Cechov. Einführung imLeben und Werk. Darmstadt, 1995.

944. Klum E. Natur, Kunst und L'sbe in der Philosophie V. Solovjev II Vorrede von F. Stepun. München, 1965.

945. Knigge . Die Lyrik VI. Solov'evs und ihre Nachwirkung bei A. Belyj und A. Biok //Bibliotheca Slavonica.Band 12. Amsterdam, 1973.

946. Kostka E. Heinrich Mann und Fyodor Sologub // Rivista di Letterature Moderene e Comparate, 1965. Vol. XVIII, f.4., p.256-285.

947. Kreitler S. Symbolschöpfung und Symbolerfassung, München Basel, 1965.

948. Lachmann R. Gedächtnis und Literatur: Intertextualität in der russische Moderne. Frankfurt am Main, 1990.

949. Lauer B. Das Lyrische Frühwerk von Fedor Sologub. Weltgefühl, Moto%ik, Sprache und Versform. Giessen, 1986.

950. Leitner A. Die Erzählungen Fedor Sologubs. München, Sagner, 1976.

951. Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K. D. Bal'mont 1890 1909. Köln; Wien, 19SS.

952. Mail J. Der europäische Weg der modernen slavischen Literaturen // Studi in onore di Ettore Lo Gatto e Giovanni Maver. Roma, 1962, p. 451-458.

953. Meyer. Nietzsche. Kunstauffassung und Lebensbegriff, Tübingen, 1991.

954. Müller L. Nietsche und Solovjov // Zeitschrift für philosophische Forschung. B.l, Helt.40. Reutlingen, 1947.

955. Mythos in der Slawischen Moderne // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 20. Wien, 1987.

956. Pollach R. Vers und Reimtechnik in den Gedichten V. S. Solov'evs. Tübingen, 1983.

957. Rokem F. Theatrical Space in Ibsen, Chekhov and Strinberg: Publ. Forms of privacyo Arm Arbor (Mich.):UMI research press, cop. 1986. - XIII.

958. Russische Literatur an der Wende von 19. zum 20. Oltenburger Simposium. Herausgegeben von Rainer Grübel, Amsterdam Atlanta, Rodopi, 1993.

959. Russischen Literatur in Deutshland: Texte zur Rezeption von d. achtziger Jahren bis zur Jahrhundertwende. Mit Einf. u.e. weiterfuhrenden Bibliogr. Hrsg. v.S'igrid Hoeferd. Tübingen, Niemever 1974. 26, 174 s. Bibliogr. S. 156-170.

960. Stammler H. Iulianus Apostata Redivivus. Dmitrij Merezkovskij: Predecessorsand Successors II Die Welt der Slaven, 1966, H.l-2, S. 180-204. 96.Stelther U. Zur Evolution des russischen Dramas: Ostrovskij und Cechov II WSL. 1980. H.l.

961. Stephan V. Studien zum Drama des Russischen Symbolismus. Frankfurt am Main-Bern -Cirencester, 1980. (Slawische Sprachen und Literaren, R.XVI, Bd. 15). 9%.Stepun F. Mystische Weltschau. Fünf Gestalten des russischen Symbolismus. München, 1964.

962. Szilard-Mihalne L. Nietsche in Russland II Deutsche Studien № 12, 1974. P.159-163.

963. Taeger A. Die Kunst, Meduza zu töten. Zum Bild der Frau in der Literatur der Jahrhundertwende, Bielefeld, 1987.

964. Tiergestalten und metaforische Erscheinungen in der Literatur der russischen Avantgarte (1909- 1923). München, 1974.

965. Truhlar K. Teilhard und Solowjew. Dichtung und religiöse Erfahrung. Freiburg München, Alber, 1966.

966. Tschizewskij D. Versdichtung des russischen Symbolismus. Ein Lesebuch. Hg. Von Joh. Holthusen und Dm. Tschizewskij, Wiesbaden.

967. Tschöpl C. Vyaceslav Ivanov. Dichtung und Dichtungstheorie. München, Sagner, 1968.

968. Vyaceslav Ivanov. Russischer Dichter europäischer Kulturphilosoph. Beitrage des IV. Internationalen Vyaceslav Ivanov Symposiums Heidelberg 4-10. September 1989. Heidelberg, 1993.

969. Wächter Th. Die k ünstlerische Welt in späten Erzählungen Cechovs. Frankfurt am Main; Bern; New York; Paris, 1992.

970. Wellek R. Das Wort und der Begriff "Symbolismus" in der Literaturgeschichte, Wellek Rene / Grenzziehungen. Beiträge zur Literaturkritik; Stuttgart Berlin - Köln - Mainz, 1972, 64-83.

971. Wenzler L. Die Freiheit und das Böse nach V. Solov'ev. Freiburg; München, 1978.

972. Wystrzens G. Zur Lyrik Nikolai Maksimovi? Minskij // Korrespondenzen, Festschrift für Dietrich Gerhardt, Giessen, 450-467.

973. Zelinsky B. Über die Ästhetik Solov'ev II Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. B.13. Köln, 1968.На других иностранных языках

974. Andrej Belyj. Pro et contra. Milano, 1986. P.106-107.

975. Bazzarelli E. "Appunti sugli epiteti composti nella lingua poética di I. Annenskij " // Studi di Litteratura, Storia e Filosofía in Onore di Bruno Revel. Firenze, 1965. P.95-99.

976. Bazzarelli E. Alexander Blok. Milano, 1968.

977. Bazzarelli E. La poesia di Innokentij Annenskij. Milano: U. Murista, 1965. ("Civita letteraria del Novecento" sez. Russa 1).

978. Bazzarelli. Blok et Ivanov. Quelques reflexions // Cahiers du monde Russe et Sovietique 25:1 (Jan-mar 1984), p. 49-55.

979. Cultura e Memoria. Attidel terzo Simposio Internazionale dedicato a Vjaceslav Ivanov I: Testi in italiano, francese, inglese. Firenze: LaNuola Italia, 1988.

980. Denissoff N. La querre de Troie daus la theatre symboliste russe: Annensky, Bijusov, Sologub // Revue des Etudes Slaves. Paris, 1978.

981. Döring-Smirnov J. Сектантство и литература ("Серебряный голубь" Андрея Белого) // Christianity and the Eastern Slavic. Vol.11. Russian Culture in Modern Times. Berkeley, 1994. P. 196-197.

982. Heistein J. Decadentisme, symbolisme, avant-garde, dans kes littératures européennes: Recueil d'etudes. Wroctaw: Univ. Press, Nizet, 1987.

983. Hessen S. La lutte entre L'utupic et L'autononie dans La philosophie de Dostoevski et de VI. Soloviev // Le monde slave, 1930, № 1.11 .Kichilov A. Alexandre Dobroljubov et Blok, in: Revue des Etudes slaves, LIV/4, 609-615.

984. Kozlik F. Andre Belyj: Vers une definition fondamentale du symbolisme littéraire // Andrej Belyj. Pro et contra. Milano, 1986.

985. Labri P. Alexandre Blok et Nietzsche // Revue des etudes slaves, t.27, 1951, pp. 201-208.

986. Laffitte S. Le symbolisme occidental et Alexandre Blok // Revue des etudes slaves, 1957, pp. 88-94.

987. Lathomvers M. A. Kosmos en Sophia. Alexander Blok: zijn wereldbeschouwing. en het russisch denken. Groningen, 1962.

988. Poggioli R. I Lirici Russi 1890 1930: Panorama storico-critico. Milano, 1964.

989. Poggioli R. Il flore del verso russo. Giulio Einaudi editore. 1949.1..PoggioliR. L'arte di Constantino Balmont II Rivista di littérature slave. III, 1928.

990. JSmaga J. Fiodor Sologub i Paul Verlaine // Slavica orientalis. Warszawa, 1980, № 3. P.441-445.

991. Symbolisme // Distionaire Historique, Thématique et Technique des Literatures: Literatures française et etrahgeres ancienees et modernes: Vol. 1,2 / Sur la direction de J. Demougin. Paris, 1981.РОССИЙСКГДГЛ фбудлрстзещ^*