автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.03
диссертация на тему: Русско-польская межъязыковая омонимия и паронимия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русско-польская межъязыковая омонимия и паронимия"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Кусаль Кшиштоф Чеславович

РУССКО-ПОЛЬСКАЯ МЕЖЪЯЗЫКОВАЯ ОМОНИМИЯ И ПАРОНИМИЯ

Специальность 10.02.03 - славянские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 2006

Работа выполнена на кафедре славянской филологии Санкт-Петербургского государственного университета

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,, профессор

доктор филологических наук, профессор

доктор филологических наук, профессор

Норман Борис Юстинович Богданов Валентин Васильевич Сидоренко Константин Павлович

Ведущая организация: Псковский государственный

педагогический институт

Защита состоится « <-Н » марта 2006 г. в Л.» часов на заседании диссертационного совета Д 212.232.18 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу; 199034, г. Санкт-Петербург, Унииверситетская наб., 11, филологический факультет СПбГУ.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан » 2006 1

Ученый секретарь диссертационного совета , ^ доц. С.А.Аверина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Достижения современной русской и польской лексикологии и фразеологии связаны с активным процессом системного изучения лексических и фразеологических единиц в самых разных аспектах: исследуется семантическая структура и семантическая типология, грамматика, процессы слово- и фразообразования, функционирование лексических и фразеологических единиц в языке и речи, синтаксические свойства фразеологизмов, системное взаимодействие их единиц этих единиц с другими уровнями языка, место и роль лексики и фразеологии в общей языковой картине мира. При этом межъязыковое сопоставление становится одним из наиболее эффективных методов выявления национальной специфики русской и польской языковой системы.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу явления так называемой межъязыковой омонимии и паронимии на материале современного русского и польского языков.

Интерес к этой проблеме в последнее время значительно возрос. Это обнаруживается как в публикации теоретических статей на названную тему, так и в издании специальных словарей, сохраняющих, как правило - в том или ином виде - наименование „южные друзья переводчика" (напр., Акуленко 1969; Муравьев 1985; Црсгик 1995 и др.). Речь идет о языковых единицах, совпадающих или близких по звучанию, но далёких друг от друга по значению, например: рус. - полъек.: гадать - £а<1а<5, обделить -оШеИ£; грач — цглсх, качка — каегка, жуткий — ггиНа, конечный — кошесгпу; зараз — гятях, лихо - НсЬо; чеш. — полъек.: $ика1 — вгикаб, оЫи(1а — оЫийа, рШотп£ — ргауЧотпу, ргауё — ргатпе; серб. - полъек'. ЦиЬШ — 1иЫ£, оЬгаг — оЬгаг, 1ерМ — 1ер$гу, зрого - «рого и т.п.

Так называемые ложные друзья переводчика привлекают внимание лексикографов уже потому, что именно они, будучи источником переводческих ошибок, являются камнем преткновения при передаче текста с одного языка на другой и создают иллюзию взаимопонимания при фактическом отсутствии такового.

Следует отметить, что для контактирующих родственных славянских языков проблема лингвистического исследования и лексикографического описания межъязыковой омонимии - одна из сложных задач, ибо уже само определение объема омонимии (как внутриязыковой, так и межъязыковой) и разграничение омонимов является необычайно трудным. Цциного, общепринятого определения омонимов до сих пор нет. В литературе приводятся десятки разных определений, «общими для которых является лишь признание тождества языковых единиц в плане выражения и различия их в плане содержания» (Малаховский 1990). По-разному, например, решается вопрос о том, следует ли относить к омонимам только слова или также единицы других языковых уровней. В результате одни исследователи сужают данное явление до межлексического тождества, другие, наоборот, расширяют его до практически неограниченнного круга межъязыковых созвучий разного языкового уровня.

Открытым до сих пор является также вопрос о месте и статусе межъязыковой омонимии в языковой системе.

Вопросы межъязыковой лексической омонимии в русском и польском языках изучены недостаточно, хотя они относятся к числу важнейших проблем сопоставительного анализа этих языков.

Актуальность выполненного нами исследования определяется тем, что, хотя многоаспектное сопоставление лексических составов близкородственных языков в последнее время ведется по разным направлениям, русская и польская лексика, совпадающая в плане выражения, но семантически неадекватная, остается пока еще недостаточно изученной. Почти полностью отсутствуют в российском и польском языкознании работы, в которых бы последовательно и детально анализировались явления межъязыковой омонимии и паронимии в славянских языках. Среди немногих подобных исследований можно назвать лишь несколько работ: статью П.П. Шубы (Шуба 1975), где затрагивается проблема белорусско-русской межъязыковой омонимии и паронимии, диссертационные исследования И.С.Ровдо (Минск, 1980), Н.В.Заславской (Киев, 1985) и Е.В.Федорчук (Москва, 2001). Из польских исследований следует отметить труды З.Гросбарта (ОговЪаЛ 1983), РЛипчука (Ырсгик 1979; 1988; 1992), Э.Токажа (Токагг 1999), Е.Калишана (КаИагап 1996; 1997), П.Стасиньской (З^Мзка 1988) н М.Беднаж (Ве<3пагг 1998; 1999; 2000). Обзор литературы вопроса показывает, что русский и польский языки пока еще не подвергались ни масштабному лингвистическому анализу, ни подробному лексикографическому описанию. Настоящая работа и является попыткой заполнить этот пробел в русской и польской лексикологии и лексикографии.

Явление межъязыковой (как и внутриязыковой) омонимии заслуживает специального внимания и потому, что связало с глобальными проблемами языкознания - принципом (закопом) экономии (в данном случае - принципом экономии в сфере звуксвых оболочек слов).

Таким образом, актуальность реферируемого исследования обусловлена:

1) важностью изучения структурных и семантических свойств русско-польских омонимов и паронимов, выявления объективных критериев и принципов разграничения омонимических и паронимических рядов, а также установления взаимосвязей между лексической омонимией/паронимией и полисемией, синонимией и вариантностью;

2) недостаточной освещенностью проблемы межъязыковой омонимии и межъязыковой "/ паронимии близкородственных языков в современной сопоставительной лексикологии;

3) диффузностью статуса этого понятия, вызывающей терминологический разнобой в лигвистической литературе;

4) значимостью результатов анализа данных явлений для теории лексической и фразеологической семантики как русского, так и польского языков, а также для общей типологии всех славянских языков;

5) непосредственной связью темы диссертационной работы с проблематикой интерференции и транспозиции, с теорией и практикой перевода и вопросами двуязычной лексикографии.

Цель и задачи работы. Основной целью исследования является описание часте-речного состава в сфере русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов, структурно-семантический и функциональный анализ русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов в синхронном аспекте в системе всех знаменательных частей речи. Указанной цели в работе подчинены следующие задачи:

1) осуществить теоретический обзор содержания, критериев и принципов выделения межъязыковых омонимов, проанализировать существующие классификационные подходы в сопоставительных семасиологических исследованиях;

2) определить степень охвата русского и польского языков омонимическими отношениями и степени распространения разных типов межъязыковых омонимов.

3) выявить мастеренный состав в сфере русско-польских омонимов и паронимов и определить формальные (в плане выражения) и смысловые (в плане содержания) границы между межъязыковыми омонимами с одной стороны, и межъязыковыми паронимами с другой стороны;.

4) выявить (с максимальным учетом всех объективных данных - фонетических, словообразовательных, семантических) набор дифференциальных признаков (сем) в структуре современных лексических значений русских и польских межъязыковых омонимов и паронимов.

5) выявить и описать разряды гомогенных и гетерогенных межъязыковых омонимов и представить их типы по признакам формальной вариативности;

6) исследовать семантическую структуру русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов и описать типы семантических отношений в сфере межъязыковой омонимии и паронимии.

7) очертить идеографические зоны наиболее частотного функционирования русско-польской омонимии.

8) определить пути усвоения иноязычных по происхождению омонимических единиц в русском и польском языках;

9) составить свод русско-польских межъязыковых омонимов/паронимов и сформулировать принципы построения русско-польского словаря межъязыковых омонимов

Методы исследования. Цели и специфика описываемого материала определили выбор методов исследования. Для достижения поставленной цели и решепия указанных задач в работе использовался общеметодологический системный подход и частные научные методы:

- описательный метод, позволивший передать специфику омонимических отношений в лексике и фразеологии;

-' сравнительно-сопоставительный метод, который применялся при выявлении дифференциальных признаков межъязыковых омонимов и паронимов разных типов;

- дистрибутивный и контекстуальный методы, давшие возможность изучить сочетаемость русско-польских омопар.

Кроме указанных, мы применяли метод семантической идентификации, который использовался при передаче значений омопар.

Материал исследования Фактический языковой материал составляют слова, извлеченные из толкового Словаря русского языка в 4-х томах (MAC - М., 1981 - 1984), толкового Словаря польского языка в 3-х томах под редакцией М.Шимчака (SJP -Варшава, 1998), Фразеологического словаря руссого языка под редакцией А.И.Молоткова (ФСРЯ - М., 1986), Большого фразеологического словаря польского языка (WSF - Warszawa, 2004). В процессе исследования привлекались также данные других современных лексикографических источников.

Объектом данного исследования явились 1400 пар межъязыковых русско-польских соответствий омонимического и паронимического характера, относящиеся к знаменательным частям речи. Исследованию подвергались, главным образом, те межъязыковые омонимы и межъязыковые паронимы, которые генетически родственны, то есть восходят к одному этимону. Общая рабочая картотека насчитывает около 2500 пар межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов в системе знаменательных и служебных частей речи.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нем впервые: в русской и польской лингвистической науке проводится комплексное изучение и сопоставительное описание структурных, семантических и функциональных свойств русско-польских межъязыковых омонимов/паронимов; определены и описаны способы разграничения явлений межъязыковой омонимии, с одной стороны, и межъязыковой паронимии — с другой;

описан частеречный состав межъязыковых омонимов в русском и польском языках и их семантическое своеобразие в лексико-семантических системах обоих языков; установлены типы различных межъязыковых омонимов в плане выражения и в плане содержания;

описаны источники и механизмы возникновения межъязыковых омонимов с учетом собственно лингвистических и экстралингвистических предпосылок; указано их отличие от омонимов и паронимов внутриязыковых;

категория межъязыковой омонимии впервые характеризуется с учетом переходных явлений; в составе межъязыковых омонимов предложено разграничение омонимов закономерных и случайных;

описаны принципы построения большого словаря межъязыковых омонимов.

Закономерности, выявленные в результате анализа русско-польских омопар, имеют как теоретическое, так и практическое значение.

Теоретическая значимость работы состоит в том. что проведенное в ней исследование русско-польской межъязыковой омонимии и паронимии представляет собой определенный вклад в теорию семасиологии, ономасиологии и межъязыковых контактов, а также в методику сопоставительного изучения лексической семантики родственных языков. Полученные результаты могут быть использованы для определения общих закономерностей существования омонимических отношений в русском и польском языках.

Данные о закономерностях существования межъязыковых омонимических отношений, специфических чертах этих отношений и типах межъязыковых омопар уточняют и расширяют представление об омонимии как языковом явлении.

Межъязыковые и внутриязыковые омонимы и паронимы имеют общие признаки. Языковые средства различения межъязыковых омонимов могут быть использованы при выявлении и квалификации внутриязыковых лексических омонимов и их типов, а также при их лексикографической экпликации.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации и ее выводы могут быть использованы в вузовских теоретических курсах по славянскому сравнительному языкознанию и по проблемем двуязычной лексикографии. Сопоставительно-типологическое исследование подсистем русского и польского языков способно стать фрагментом общего типологического описания славянских языков. Материал исследо-

вания может быть использован при составлении сравнительного словаря славянских языков, при изучении курса контрастивной лексикологии.

Исследование представляется актуальным и для глоттодидаюгаки - обучения русскому и польскому языкам в вузах (и школах) России и Польши. Данные исследования могут быть использованы в преподавании курса русского и польского языков, при проведении спецсеминаров и спецкурсов по фразеологии и субстандартной лексике. Особое значение полученные в диссертации результаты могут иметь для практики перевода - как художественного, так и устного.

И, наконец, материалы Приложеня J могут послужить источником для составления полного свода лексических и фразеологических русско-польских межъязыковых омонимов/паронимов.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах на ежегодной Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов филологического факультета СПбГУ (2001, 2005), на международных научных конференциях, проходивших в Брно (Jazykovidnä rusistika na poiätku noviho tisicileti, Brno 2002), в Ополе (Frazeografia slowianska, Opole 2001), в Щецине-Грайфсвальде (Slowo. Tekst. Czas. Materialy VI Mi?dzynarodowej Konferencji Naukowej „Nowa frazeologia w nowej Europie" (Szczecin 6-7 wrzeinia 2001 г., Greifswald 8-9 wrzeSnia 2001 г..) и во Вроцлаве (Wyraz i zdanie w j?zykach siowiaAskich. Opis, konfrontacja, przeklad, Wroclaw 2002, 2004). По теме работы опубликована монография, 12 статей и словарь. Основные положения и результаты исследования обсуждались на фразеологическом семинаре СПбГУ, а также на заседании кафедры славянской филологии филологического факультета СПбГУ. На защиту выносятся следующие положения:

1. Среди русско-польских лексемных межъязыковых параллелей, тождественных или сходных в плане выражения, но различных в плане содержания, необходимо разграничивать две категории - межъязыковых омонимов и межъязыковых паронимов.

2. Специфика межъязыковых омонимов и межъязыковых паронимов заключается в том, что они могут находиться в семантических отношениях дизъюнкции (исключения), конъюнкции (включения) и пересечения.

3. Межъязыковая омонимия, так же как и внутриязыковая, может возникать по крайней мере тремя путями: а) вследствие семантической дивергенции (распад полисемии); б) в результате фонетической конвергенции; в) благодаря заимствованию или образованию новых слов.

4. Русско-польские омопары, принадлежащие к разным семантико-грамматическим ■ классам, различаются категориальным и индивидуальным значением.

5. Межъязыковая омонимия/паронимия наблюдается не только на лексическом, но и на других уровнях языковой структуры.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка лексикографических источников. Завершает работу Указатель русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов (Приложение 1). Интегральной частью работы является Русско-польский словарь межъязыковых омонимов (Приложение 2).

В первой главе «Межъязыковая омонимия и ее лингвистический статус» рассматриваются общие вопросы теории омонимии (§1), анализируются различные точки зрения на явления внутриязыковой и межъязыковой омонимии, представленные в лингвистической литературе, дается определение основных понятий, принятых в работе в качестве ее теоретической базы (§2). Кроме того, в главе исследуются проблема классификации омонимов разных типов, в том числе - омонимов межъязыковых, определены критерии и принципы выделения межъязыковых омонимических единиц на синхронном срезе, описаны источники их появления, определены границы между межъязыковыми омонимами и межъязыковыми паронимами (§3).

Проблема омонимии, поднятая еще в эпоху позднего средневековья, является предметом пристального внимания лингвистов и в настоящее время. При этом в лингвистических исследованиях термин омоним часто не имеет устойчивого содержания. В языкознании существует две разновидности определений омонимов, различия между которыми выражаются в том, что признается существенным при характеристике омонимии. В определениях омонимов (как лексических, так и фразеологических) в качестве дифференциальных признаков называются тождество формы и различие значений. Во всех семантических" определениях подчеркиваются семантические различия: "Омонимы - слова, имеющие разное значение и одинаковый звуковой состав" (А.Н.Гвоздев), "Омонимы — это слова, одинаковые по звучанию, но разные по смыслу" (Р.А.Будагов). Недостаток такого рода определений состоит в том, что остается неясным, каким должен быть характер семантических различий, поскольку для многозначности тоже показательны разные значения.

Для большинства авторов, исследующих проблему омонимии, характерен семан-тико-граиматический подход. Среди них О.С.Ахманова, В.В.Виноградов, А.А.Реформатский, А.И.Смирницкий, Д.Буттлер, Э.Гродзиньски и другие. При таком подходе первостепенная роль при разграничении омонимов принадлежит семантическому критерию, грамматические различия выступают на первый план в случаях отнесенности однозвучных образований к разным частям речи либо в случаях несовместимости морфологической структуры. Дискуссионными внутри обозначенной проблемы являются вопросы природы омонимии, источников и механизма образования омонимов, критериев разграничения полисемии и омонимии, типов омонимов. Для решения проблемы омонимии сущностными являются вопросы, связанные с семантикой языковых единиц. Категория значения в лингвистике не получила однозначного толкования. Свидетельством этого является наличие не только разных подходов к определению значений языковых единиц, разные классификации зпачений, но и стремление структурировать значение с целью проникновения в его сущность (имеется в виду смысловой компонентный анализ).

Многогранность и многоаспектность омонимии не позволяет современным лингвистам дать ей единую трактовку, предложить единую и всеобъемлющую классификацию. Данная проблема поэтому по-прежнему остается одной из наиболее актуальных в языкознании, о чём свидетельствуют опубликованные за последние два десятилетия работы, в которых рассматриваются следующие проблемы:

• типология омонимов и пополнение их классификаций (Л.А.Введенская, М.Ф.Палевская и др.);

• разграничение омонимии и полисемии, подача омонимов в словарях (В.М.Абаев, М.М.Фолькович, Н.М.Шапскпй и др.);

• вопрос о включении морфемной омонимии в грамматическую, что расширяет представление о границах грамматической омонимии (А.Б Аверьянова, А.И.Васильева и др.);

• описание омонимии синтаксических конструкций (Н.Н.Гвоздев, Н.П.Колесников и

др-);

• проблема машинного перевода и омонимии (Ф.А. Дрейзин, Л.Н. Иорданская и др.);

• вопрос об устранении омонимии (Б.С.Мучник, Н.П.Колесников и др.).

На сегодняшний день описаны основные группы омонимов, созданы их классификации, отражающие многогранность и сложность данного явления. Наиболее остро стоит вопрос о характеристике фактов, иллюстрирующих грамматическую омонимию. Об этом говорят многочисленные работы А.С.Дымского, О.М.Ким, Н.П.Колесникова, Ю.С.Маслова, Б.С.Мучника, М.И.Фоминой, Н.М.Шанского и других учёных. Так, О.М.Ким отмечает, что "омонимия на уровне частей речи - одна из наименее изученных и наиболее сложных проблем" (Ким 1980).

Интерес к изучению омонимии, ее происхождению и развитию в отдельных языках, в семьях и группах родственных языков, то разгорался, то затухал, но никогда не исчезал полностью (Виноградов 1960). Это объясняется тем, что явление омонимии многоаспектно и требует всестороннего языкового анализа.

В восточнославянском языкознании процесс разработки теории омонимии имеет давние традиции и связан с именами таких ученых, как М.В.Ломоносов, Н.И.Греч, Я.К.Грот, Л.А.Булаховский, С.О.Карцевсий, Л.ВЩерба, В.В.Виноградов, А.И.Смир-ницкий, О.С.Ахманова, Н.М.Шансий, Н.П.Колесников, Ю.С.Маслов, М.И.Фомина, И.С.Тышлер, А.Я.Шайкевич Л.В.Малаховский и многих других.

В современной науке о языке общепризнанно, что омонимия — абсолютная универсалия. Наличие омонимов в языке обязательно и закономерно, глубинно обусловлено как физиологически (действием принципа экономии в системе звуковых оболочек слов), так и самой природой языка как системы, в частности - существованием в языке категорий симметрии и асимметрии. Парные категории симметрии и асимметрии признаются ньше атрибутами любых объектов-систем. Языковая система не является исключением.

Симметрия в данном случае понимается как совпадение признаков сопоставляемых объектов, в пределе - как их тождество. Асимметрия — необходимое дополнение симметрии, несовпадение и различие сравниваемых объектов по каким-либо признакам. Вариантность слова, как в плане выражения (ПВ), так и в плане содержания (ПС), как известно, является проявлением асимметричного дуализма языкового знака, сформулированного С.О.Карцевским. Именно благодаря этому асимметричному дуализму структуры знака лингвистическая система может эволюционировать" (Карцевский 1965).

Закономерный и универсальных характер омонимии в языковой системе подчеркивали (на разных ее уровнях - от фонетического до синтаксического) Л.А.Булахов-ский, Ю.С.Маслов, И.П.Иванова, Л.В.Малаховский и другие исследователи.

Известно, что семантические изменения в языке более многочисленны и разнообразны, чем фонетические. В одних случаях в процессе развития языка наблюдается обогащение, усложнение семной структуры слова, а в других - устранение каких-либо сем (Куз-

нецова 1985; Черемисина 1992). Новые значения могут возникать на основе исходного значения (радиация), либо развиваться последовательно одно из другого (катенция). Обычно в истории семантического развития того или иного слова сочетаются оба процесса.

В то же время возможны и исчезновения отдельных значений. При этом устранению могут подвергаться как исходные значения слов, так и производные, как появившиеся в результате радиации, так и возникшие в результате катенции. Следствием выпадения какого-либо звена в семантической структуре слова становится разрыв смысловой связи между другими лексико-семантическими вариантами (ЛСВ) и возникновение слов-омонимов (Новиков 1982; Малаховский 1990). Омонимы, возникшие в вследствие распада полисемии, как известно, довольно многочисленны в русском языке; ср.: брань 'ругань' и брань 'война, битва', долг 'обязанность' и долг 'взятое взаймы'.

Безусловно, омонимизация первоначальных словоупотреблений - процесс, требующий немалого времени. На любом этапе мы встречаем в языке различные омонимы, представляющие к тому же разные стадии развития - омонимы частичные и полные, окончательно сформировавшиеся и находящиеся в процессе становления (Проро-кова 1960, 790). Не случайно категория омонимов связана с фактором времени больше, чем иные лексические категории (Трубачев 1985).

Таким образом, благодаря неизбежности языковых изменений, с одной стороны, и случайному характеру многих их результатов - с другой, появление омонимов в языке оказывается (с точки зрения социально-коммуникативной) всегда закономерным: слова, пусть и совпадающие в ПВ, могут быть необходимыми для общения, для коммуникации. Заимствованное слово, оказавшееся омонимичным по отношению к некоему исконному слову либо иному заимствованному (в более ранний период или из другого языка) становится „равнозвучным" словом-омонимом не случайно: как правило, заимствование подчиняется формам заимствующего языка, а отсюда - его фонетическим законам. Именно ассимиляция уподобляет заимствованное слово исконному.

Таким образом, появление нового слова-омонима из сферы чужого языка (либо иного диалекта, говора) является, с точки зрения социальной, - коммуникативной необходимостью. Что же касается звучания заимствуемого слова, то это звучание лишь случайно может совпасть с „однозвучным" русским словом. Совпасть, как правило, в одной какой-либо форме (словоформе). И совпадение это обусловлено, в свою очередь, действием фонетических законов, а не законов семантических. Отдельные иноязычные слова при фонетической адаптации могут значительно видоизмениться и совпасть по своему внешнему облику с лексемой языка-рецептора, расширяя тем самым круг гетерогенных омонимов. Здесь теоретически возможно одновременное действие фонетических законов русского языка и фонетических законов ассимиляции иноязычного слова более привычному „обрусевшему" звуковому облику (Мякишев 1996).

Как известно, омонимия наблюдается не только среди слов непроизводных, но и среди слов производных. При этом нарушения во внутрисловном плане (имеется в виду многозначное слово) языковой мотивированности отдельных ЛСВ (значений), то есть утрата между отдельными ЛСВ семантической связи, находит обычно выражение во внешнесловном плане. В словообразовании данное явление также находит отражение -в формировании у бывших ЛСВ одного многозначного слова, а ныне - у омонимов, закономерно возникших в результате распада полисемии, - различных семантически не

соотносительных гнезд слов. Ср. бумага I - хлопчатобумажный, бумагопрядение, бумагопрядильный, бумагопрядильня, бумажник ('работник бумажной фабрики'), бумазея, бумазейный и бумага II - бумажка, бумажный, бумажник (для документов и денег), бумагомарание, бумагомаратель, бумагомарка и т.п. (Новиков 1982).

Признание универсальности омонимии, таким образом, позволяет утверждать, что омонимия не может рассматриваться как „дефект" или „болезнь" языка, а представляет одно из и его фундаментальных свойств, „которое должно приниматься во всех теоретических концепциях языкознания, а также при решении различных прикладных задач" (Малаховский 1990). Однако следует подчеркнуть, что, несмотря на признание омонимии фундаментальным свойством языка, мнения ученых по поводу полезности — вредности омонимии весьма неоднозначны.

Разнобой во мнениях представлен в трудах, посвященных проблеме омонимии в индоевропейских языках. Так, по мнению РА.Османовой, невозможно передать все „многообразие жизни, мысли" несколькими десятками звуков, поэтому омонимия -„естественный процесс в языке" (Османова 1962). Данное суждение о необходимости омонимов в языке, их "безвредности", является характерным для большинства восточнославянских и польских лингвистов. Так, Л.В.Булаховский, Р.А.Будагов, Ю.С.Маслов, И.С.Тышлер и др. оценивают омонимию как «безвредное» для понимания смысла сказанного явление, а некоторые лингвисты даже считают ее „позитивным явлением", способствующим компактности языка, позволяющим экономить единицы плана выражения (ПВ) (Маулер 1983).

Безусловно, омонимия способствует экономичности ПВ, „компактности" языка, но вряд ли можно согласиться с оценкой данного явления как „позитивного": даже в европейских языках, и в частности русском, омонимия, нарушая „закон знака", может вызывать затруднения в процессе коммуникации. Как в свое время справедливо заметил А.А.Реформатский, „омонимы во всех случаях - это досадное неразличение того, что должно различаться" (Реформатский 1967). Подобное мнение высказывают И.Г.Васильева, Л.В.Малаховский, Н.П.Колесников: омонимия стирает формальные различия между знаками с различным содержанием, поэтому она снижает эффективность языка как средства коммуникации (Васильева 1969; Малаховский 1990; Колесников 1995).

Подход к омонимии с позиции вредности - полезности данного явления для процесса коммуникации, на наш взглвд, не раскрывает сущности самого явления, приводя некоторых ученых к мысли о том, что омонимы представляют собой „своеобразный дефект языка" (Гвоздев 1952). Вместе с тем возможно и „оправдание" омонимии. Это становится очевидным при учете двух моментов: во-первых, того, что омонимия может „сниматься" конситуацией (омонимы всегда выводят нас в новую ситуацию как элемент языковой картины мира). С другой стороны, именно эта обращенность омонимов к различным языковым „мирам" определяет возможности и своеобразие их стилистического использования — например, как способ создания каламбуров.

Признавая факт, что наличие омонимов (как и полисемов) в ряде случаев может помешать процессу коммуникации, мы считаем, что возникновение омонимов в языках является одним из проявлений их коммуникативной необходимости, связанной с принципом экономии звуковых оболочек. Как следствие недостатка означающих или, иначе,

как проявление закона „наименьших усилий" омонимия характеризуется многими авторами (напр., Малаховский 1990).

Вслед за Р.А.Будаговым, Р.А.Османовой, Н.В.Черемисиной, Н.С.Новиковой, А.П.Критенко, автор настоящего исследования полагает, что глубинная причина появления омонимов - принцип экономии в сфере плана выражения языка. Звуковые (фонетические) совпадения совершенно различных слов происходят потому, что в любом языке количество звуков сравнительно ограничено, тогда как слов бесконечно много (Будагов 1958; Османова 1962).

Обратимся к определению, и уточнению понятия лексической омонимии. Что же такое омонимы, омонимия как языковое явление?

Общепринятого определения омонимов до сих пор нет, хотя в лингвистической литературе приводятся десятки различных определений, общим элементом которых является лишь признание тождества языковых единиц в ПВ и различие их в ПС (Фомина 1990). Под тождеством означающих чаще всего понимают тождество звучания омонимичных пар, "внешней звуковой" формы слов (Смирницкий 1948), их "звукового строя" (Виноградов 1960), "внешнее совпадение по звуковой оболочке" (Ахманова 1957).

Некоторые лингвисты включают в число омонимов только слова, имеющие два формальных признак омонимии - фонетическое и графическое тождество означающих (Шанский 1964; Арнольд 1973). Подобная позиция для нас неприемлема, ибо разные в ПС слова могут совпадать либо в звуковом (омофоны) либо в письменном (омографы) варианте, либо по звучанию и написанию (лексические омонимы, омоформы). Мы считаем, что наличия одного из формальных признаков ПВ (при расхождении в семантике) достаточно для признания существования омонимичных отношений между словами.

Существенной особенностью омонимов (как внутриязыковых, так и межъязыковых) является их соотносительный характер. По общему признанию, слово попадает в категорию омонимов лишь в том случае, когда оно соотносится с каким-либо другим словом (омонимичная пара) или словами (омонимичный ряд), имеющими такую же форму, но другое значение.

В раде работ отечественных и западноевропейских лингвистов термин „омонимия" употребляется в широком значении, как синоним слова омофония (Башш 1955; Блумфилд 1968; Смирницкий 1948 и др.). Омонимией в широком смысле слова называют „одинаковое произношение нетождественных одноименных значимых языковых единиц любого характера (одинаковых или разных по происхождению и написанию, совпадаю-щих в произношении во всех или не во всех формах): минимум двух приставок, корней, суффиксов, окончаний, слов или словоформ, фразеологических оборотов, свободных или синтаксически несвободных словосочетаний, предложений. Омонимия, как и паронимия - лишь часть омофонии, то есть всегда одинаково произносимое в языке" (Данилов 1972).

Как видим, омонимия, понимаемая в широком значении данного термина, может быть самой разнообразной:

- лексической (лексические омонимы, например: лисичка I - 'гриб'- лисичка II (уменып.-ласк. к слову лиса), свет I 'вселенная* - свет II 'лучистая энергия');

- морфологической (ср. омоформы, например: техника 'совокупность средств труда 'и техника род. падеж ед. числа от слова техник 'специалист со средним техническим образованием');

- фонетической (омофоны, например: плот - плод)',

- графической (омографы, например: виски'—ей 'ски, стой 'т - сто'ит);

- словообразовательной (словообразовательный тип, как известно, определяется производностью/непроизводностью омонимов: мир 1 и мир 2 - непроизводные омонимы, состоящие из одного корня, наметать 1 и наметать 2 — производные омонимы, включающие в свой состав аффиксы);

синтаксической (например, редакции (им. падеж мн. числа) отвечают - редакции (дат. падеж ед. числа) отвечают.

В центре нашего внимания будут, главным образом, лексические омонимы как некая псевдосемантическая парадигма слов. Мы ограничиваем применение термина „омонимы" лексемами, семемами (при сопоставлении слов двух языков с разными семантическими объемами). В широком смысле сюда относятся и омоформы, то есть межъязыковые соответствия с совпадением части словоформ.

Разграничение полной и частичной омонимии, давно предложенное Б.Трнкой (1931), широко применяется в современной лингвистической литературе. Собственно лексическая омонимическая парадигма может быть полной или неполной. Полные лексические омонимы — это „разные по своей семантической структуре, а иногда по морфологическому составу, но тождественные по звуковому строю во всех, формах слова" (Виноградов 1960). Полнота/неполнота омонимов определяется тем, входят ли они целиком или частично в грамматическую парадигму, то есть, охватывает ли лексическая омонимия все ряды словоформ одного и того же слова.

К неполным омонимам, например, относятся псевдосемантические системы типа: рак I 'членистоногое' и рак II 'болезнь', где второй омоним не обладает формами множественного числа; заставить I 'обставить мебелью' - заставить II 'принудить'; здесь второй омоним не имеет причастных страдательных форм.

Исходя из известного постулата О.С.Ахмановой о том, что "если несовместимыми оказывается значения хотя бы в одной морфологической части сравниваемых единиц, их следует считать омонимами" (Ахманова 1986), можно сделать вывод: омонимия, обусловливается семантической несовместимостью либо основной, либо формальной части. Полный словарь омонимов поэтому должен фиксировать не только традиционно выделяемые группы омонимов, но описывать разнообразные типы омонимов-омоформ.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что несмотря на разные критерии, которые берутся за основу при классификации омонимов, существует традиционный взгляд на омонимию, позволяющий выявить общие черты в классификациях: омонимия как явление понимается достаточно широко. При этом все омонимы делятся на четыре типа: лексические омонимы, фонетические омонимы (омофоны), графические (омографы), лексико-грамматические (омоформы).

По аналогии с выделением в рамках одного языка лексических омонимов, омофонов, омографов, можно говорить и о подобных разновидностях межъязыковых соответствий омонимичного характера.

В заключение отметим, что процесс разработки теории русской омонимии включает два основных этапа.

Первый (XVIII - XIX вв.) характеризуется вниманием ученых к отдельным фактам омонимии, стремлением к накоплению подобных фактов, а также преобладанием

орфографического аспекта в их описании и трактовке (М.ВЛомоносов, Н.И.Греч, Я.К.Грот и др.).

Второй этап развития теории омонимии - это этап многоаспектного осмысления данного явления и создания научно обоснованных классификаций, учитывающих се-мантико-грамматические, фонетико-акцентологические признаки омонимичных словоформ, особенности их функционирования в речи (Л.А.Булаховский, В.В.Виноградов, А.И,Смирницкий, О.С.Ахманова, Н.М.Шанский, М.И.Фомина, Н.П.Колесников, Ю.С.Маслов и др.). Вторая половина XX в. характеризуется более детальным рассмотрением грамматической омонимии: исследуется ее языковая природа, истоки появления и многочисленные формы проявления в русском языке. Безусловно, данные этапы в развитии лингвистической теории оказали непосредственное влияние на развитие методики обучения русскому (родному) языку.

В § 2 настоящего исследования речь идет о понятии межъязыковой омонимии в контрастивной лексикологии.

Омонимия как универсальное языковое явление не ограничивается системой одного языка и, выходя за его пределы, становится межъязыковым явлением. Следовательно, не только дефиниции внутриязыковых и межъязыковых лексических (и фразеологических) омонимов оказываются сходными, но одинаков комплекс решаемых проблем.

Понятие межъязыковой омонимии, как известно, является спорным. Для контактирующих языков проблема лингвистического исследования и лексикографического описания этого явления - одна из сложных задач. Прежде всего, уже само определение объема омонимии (как внутриязыковой, так и межъязыковой) и разграничение омонимов является необычайно трудным и вызывает ряд недорозумений. По-разному, например, решается вопрос о том, следует ли относить к омонимам только слова или также единицы других языковых уровней. В результате одни исследователи ограничивают данное явление пределами межлексического тождества, другие, наоборот, расширяют его до практически неограниченнного круга межъязыковых созвучий разного языкового уровня. Спорным до сих пор является также вопрос о месте и статусе межъязыковой омонимии в языковой системе. Некоторые авторы считают, что омонимия в традиционном понимании этого термина — явление, строго ограниченное рамками одной языковой системы. Межъязыковая же омонимия, т.е. сходство слов, принадлежащих разным языковым системам, это явление совершенно иного плана и нуждается для своего наименования в особом термине. В ряде работ, посвященных данной проблематике, наряду с вышеупомянутыми „ложными друзьями переводчика", можно встретить определения типа: межъязыковые омонимы/паронимы (РадиЬ-ДугониЬ 1991), тавто-нимы (Орстик 1988), псевдоэквиваленты (Тегаипи... 1993), коварные слова (РапбУсоу£ 1993), междуязычные анапогизмы (Готлиб 1966), межъязыковая гетерофемия (ОгозЬаП 1984) т.д. Этот терминологический разнобой является результатом различной трактовки отдельными исследователями самого явления омонимии (межъязыковой омонимии в частности), а также разного подхода к определению ее статуса и границ.

Следует подчеркнуть, что межъязыковые омонимы регулярно сопоставляются с внутриязыковыми, причем внутриязыковые и межъязыковые омонимы рассматриваются как системные категории, образующие определенные формально-семантические оппозиции.

Системное и широкое изучение омонимичных межъязыковых соответствий началось с 1928 года, с работы М.Кесслера и Ж.Дерконьи на материале французско-английских и англо-французских параллелей. Ими же был введен термин — „faux amis du traducteur" (.¿южные друзья переводчика") - ныне стандартный, общеупотребительный и выделены два типа ,ложных друзей переводчика": 1) полностью ложные" со сходной орфографией и расходящейся семантикой и 2) „частично ложные" со сходной орфографией и в основном с общей семантикой (Koessler, Derojigni, 1928). Это последнее замечание об общности семантики принципиально значимо для нашего анализа.

Составной термин "ложные друзья переводчика" используют в своих работах, преимущественно связанных с проблемами перевода, и славянские лингвисты. В СССР в свое время были изданы дифференциальные словари, которые вслед за М.Кесслером и Ж.Дерконьи стали наименоваться словарями „ложных друзей переводчика" (см.: Акуленко 1969; Готлиб 1972; Муравьев 1969).

Отмечая различия между понятиями „ложные друзья переводчика" и „межъязыковая омонимия", В.В.Акуленко подчеркивает, что „значительное место среди "ложных друзей переводчика" занимают случаи межъязыковой омонимии и паронимии" (Акуленко 1969).

Принято считать, чгго понятие „ложных друзей переводчика" значительно шире, чем межъязыковые омонимы и межъязыковые паронимы: оно включает в свой состав все лексические единицы, которые могут вызвать неправильные ассоциации - межъязыковые омонимы, межъязыковые паронимы, этимологические дублеты и др. (Ср. Ко-валь-Костинская, 1984; Кочерган, 1990; Sipka 1999 и др.).

Однако некоторые лингвисты употребляют оба термина, не разграничивая их семантически (Будагов 1974). Чешский лингвист Й.Влчек считает, что наименование „ложные друзья переводчика" являются не термином, а „образным выражением для наименования межъязыковых омонимов" (Влчек 1975). Подобную точку зрения высказывает А.Шидловский (Шидловский 1978).

Однако, на наш взгляд, называть межъязыковые омонимы термином „ложные друзья переводчика", состоящим из метафорической перифразы, было бы неверно: такое наименование не отражает фундаментальной симметрично-асимметричной стороны явления, так как омонимия - это проявление симметрии формы при асимметрии содержания. Определение ,ложные друзья переводчика", приемлемое в теории перевода, совершенно не отображает лингвистического аспекта проблемы: видимо, поэтому в1 монографических исследованиях, посвященных проблеме межъязыковой омонимии, для подобных слов (сходных по звучанию, но различающихся по значению) разных языков, используются другие термины.

Межъязыковая омонимия (в широком понимании) охватывает все то, что в рамках однопорядковых языковых уровней формально идентично, а семантически различно в контактирующих языках. Однако, по признанию многих исследователей, основная (и важнейшая) часть межъязыковой омонимии отмечается на лексическом уровне — в категории межъязыковых лексических омонимов (Супрун 1958; Будагов 1974; Селиванов 1976; Опельбаум, 1979 и ряд других).

Возможны два способа объяснения причин появления межъязыковых омонимов: случайные совпадения звучаний, в языках, практически не контактирующих, и совпаде-

ния неслучайные, обусловленные последующими изменениями в семантике генетически родственных однокоренных слов (Будагов 1974). Эта „иная ситуация" связана с тем, что большая часть межъязыковых омонимов и паронимов в таких языках возникают в результате распада полисемии либо как следствие расширения/сужения значений слов, восходящих к одному этимону.

Естественно, что между родственными языками и тем более близкородственными языками удельный вес подобных соответствий гораздо выше, чем в языках с родством более отдаленным. По некоторым данным, между русским и чешским языками лексические псевдоэквиваленты составляют до 6% (см. Влчек 1975), а вот между русским и литовским - только 1% (Гудавичус 1989). Более того, между словами родственных языков могут возникать целые ряды межъязыковых омонимов или межъязыковых паронимов как следствие неодинакового развития значений общих по происхождению слов (ср.: русск., укр. булка 'хлеб, обычно белый' - болг. булка 'невеста'; русск. злодей 'тот, кто совершает преступление', польск. г.1о<1йе], укр. злодш, 'вор').

Исходя из этого, можно говорить, что различия в семантике формально близких межъязыковых эквивалентов родственных (или близкородственных) языков - это проявление асимметричных отношений в их лексико-семантических системах соответствий в родственных языках в последнее время посвящается немало работ. Однако следует отметить, что большинство исследователей, занимающихся проблемой межъязыковой омонимии в славянских языках, хотя и используют термин межъязыковые омонимы (Реформатский 1952; Супрун 1958; Язич 1971; Мокиенко 1975; Аксенова 1978; Ровдо 1980; Грабчиков 1980; Миронюк 1982; Шуба 1982; Русановский 1980; Заславская 1985; Влчек 1975 и др.), толкуют этот термин по-разному.

В дальнейшем термин „межъязыковые омонимы" получил широкое распространение в лингвистической литературе. Однако анализ имеющихся точек зрения на явление омонимии показал, что до сих пор нет единого общепринятого определения понятия межъязыковые омонимы. Мнения исследователей расходятся как по поводу плана выражения, так и по поводу плана содержания межъязыковых соответствий омонимического характера.

Как видно из предыдущего изложения, своеобразие межъязыковых омонимов в сравнении с внутриязыковыми - в их возможной генетической общности, следы которой сохраняются в тех или иных элементах и поныне. Это относится, разумеется, лишь к межъязыковым омонимам, восходящиь к одному этимону, т.е. к гомогенным омонимам.

При этом, судя по нашему материалу, межъязыковые абсолютные омонимы, то есть межъязыковые лексические пары, значения которых в современных близкород-ствспных языках не имеют ничего общего, составляют незначительное количество.

Различия в семантике в таких случаях могут быть обусловлены случайным совпадением по форме слов двух языков (с точки зрения синхронного анализа). Однако, как уже отмечалось, большинство сходных в ПВ лексем близкородственных языков восходят к одному этимону и даже разойдясь до уровня омонимического противопоставления, сохраняют реликтовые общие семы - чаще всего периферийного или фоново-культурного характера. В этом, на наш взгляд, и заключается основное отличие закономерных омонимов от случайных.

Так, например, русск. наглый 'крайне дерзкий, нахальный, бесстыдный' и пол. многозначное па§1у, имеющее три значения 1. 'внезапный, неожиданный, непредвиденный'; 2.разг. 'быстрый, стремительный'; 3. 'неотложный, спешный, требующий быстрого исполнения'. Контексты, иллюстрирующие такую семантическую дифференциацию, приводятся в нашем «Русско-польском словаре межъязыковых омонимов» (2002).

В нашей работе мы исходим из того, что потенциально межъязыковые омонимы характерны для любых пар (или групп языков мира), но „наиболее широко представлено их реальное речевое существование в языках, имеющих генетическое родство и близость систем, при необходимом условии их активного контактирования" (Ровдо 1980). Особо широко они распространены в парах таких генетически родственных языков, как русский-украинский, русский-польский и т.п.

Обычно в этимологически тождественных словах близкородственных языков развивается неодинаковое количество значений, так как слова, возникающие из одного источника, но в разных родственных языках, часто сохраняют общие контуры смыслового движения во всех или многих из этих языков. При этом семантические изменения одного и того же слова в разных языках могут быть неравномерными - отсюда различия не только в значениях, но и в оттенках значения.

Следовательно, возникновению межъязыковых соответствий омонимического характера содействуют многие лингвистические и экстралингвистические факторы: фонетическая конвергенция, семантическая дивергенция, словообразовательные процессы. Одним из экстралингвистических факторов называют социальный — языковые контакты. При таком условии пары двух языков вступают в системные отношения, присущие омонимии, образуя формально-семантические оппозиции.

Для наименования подобных лексем двух близкородственных языков некоторые лингвисты используют термин относительные межъязыковые омонимы (Ровдо 1980; Заславская 1985; Кочерган 1990,). Отмечая некоторую условность термина „межъязыковые относительные омонимы", исследователи выдвигают следующие критерии предпочтения данного определения: 1) слова совпадают по форме (существующие различия сводятся к закономерным соответствиям); 2) это разные языковые единицы по признаку принадлежности к двум системам; 3) они могут быть источником интерференции, то есть источником появления ошибок в устной речи билингва и в практике перевода.

При всей условности термина „межъязыковые омонимы" такое наименование представляется более оправданным, чем использование терминов „межъязыковые относительные синонимы" или „межъязыковые полисемы" в ряде работ сопоставительного плана (например, В.В.Акуленко).

Некорректным представляется использование термина „межъязыковые синонимы" по отношению к словам двух языков, совпадающим в ПВ и ПС, но отличающихся коннотацией. Подобные межъязыковые соответствия не могут быть взаиморелевантными и должны восприниматься как показатели специфичности лексем двух близкородственных языков.

Хотя термин межъязыковая (двуязычная) полисемия" иногда встречается в лингвистической литературе (Финкель 1962; Гольцекер 1971; Затовканюк 1979; Борисенко 1990; Манакин 1998), однако невозможно, на наш взгляд, говорить и о существовании

межъязыкового полисема: признание такой категории привело бы к утверждению о том, что значение одного и того же слова реализуется одинаково в разных языках.

Безусловно, трудно найти термин, который бы охватил одновременно явление межъязыковой омонимии разных видов (омографы, омофоны, омоформы), паронимии, парасемии, стилистические и другие расхождения. А.Е.Михневич, собравший подобные примеры в белорусском и русском языках назвал их паралексами (от греч. para -при, lexis - слово), С.А.Горская парасемантами (от греч. para — при, возле, semantikos — значение; Горская 1990).

Заметим также, что перечисленные термины не исчерпывают полного их списка. Некоторые лингвисты предлагают межъязыковые соответствия, совпадающие в ПВ и различные в разной степени в ПС квалифицировать как ложные эквиваленты (Андреев 1962; Федоров 1968), ложные друзья переводчика (Шахрай 1955; Гальперин 1970; Бу-дагов 1974), обманчивые языковые сходства (Гросбарт 1983), слова-аналоги (Вишоман 1978), псевдоинтернационализмы (Коломиец 1976), аппроксиматы (Симеонова 1981; Карпачева 1985; Чангарова 1992, 4), ложные лексические параллели (Дубичинский 1993), гетеронимы (Конецкая 1968; Селиванов 1976).

Множество терминов, предлагаемых исследователями для именования межъязыковых соответствий омонимического характера, свидетельствуют о сложности данного явления, о необходимости использования таких лингвистических методов, которые позволили бы избежать неоднозначности в интерпретации категории межъязыковой омонимии. Значительную часть ответов на трудные вопросы при анализе формально сходной лексики близкородственных языков могут дать, на наш взгляд, наблюдения над переходными явлениями, характеризующиеся синкретизмом свойств, то есть совмещением в одном факте языка и речи дифференциальных признаков разных категорий.

Как показали наши наблюдения, наличие периферийных областей в сфере межъязыковой омонимии может быть обусловлено: 1) степенью сходства плана выражения и 2) степенью различий плана содержания.

Судя по результатам исследования, центром межъязыковой омонимии/паронимии следует считать лексические единицы двух языков, совпадающие во всех формах (либо в большинстве форм) в плане выражения и различные в плане содержания (так называемые абсолютные межъязыковые омонимы).

Таковыми являются, например, омопары: гадать — gadaéразг. 'говорить; болтать*, обделить — obdzielíé 'оделить; раздать', попирать — popieraâ 'поддерживать; подкреплять', смутиться - smuclà siç 'грустить, печалиться, огрчаться; горевать';гран-gracz 'игрок', качка - kaczka 'утка', плётка - plotka 'сплетня', уйма - ujma 'моральный урон, ущерб, вред'; жуткий - rzutkl 'деятельный, живой, энергичный; изобретательный; инициативный', конечный - konieczny 'необходимый; непременный; неизбежный', личный - liczny 'многочисленный', уродливый - urodziwy 'красивый; прекрасный; хорош собою; отборный'; зараз -zaraz '1. сейчас; 2. сразу, тотчас'и под.

Если для ядра характерна максимальная концентрация признаков омонимии (симметрия формы при асимметрии содержания), то для периферии - неполный набор признаков, характеризующих центр.

В зоне ближней периферии располагаются межъязыковые соответствия, совпадающие в большей части словоформ и различные по семантике. Таковы, например, русск. луна 'небесное светило, естественный спутник Земли' и пол. luna 'зарево' (Ср. Федорчук 2001).

В зоне дальней периферии наблюдаются межъязыковые соответствия, совпадающие в большинстве словоформ и имеющие частичное семантическое сходство. Следовательно, сюда войдут моно-полисемичные либо полисемичные лексемы двух языков, для которых характерно, с одной стороны - семантическое тождество (совпадающие ЛСВ), а с другой — семантическая омонимия (несовпадающие ЛСВ).

Например, рус. чад и польск. czad имеют семантически эквивалентные ЛСВ: 1)'удушливый дым от недогоревшего угля, от горящего жира'; 2) перен. 'то, что дурманит сознание, разум; нездоровая обстановка'. Помимо названных значений в семантическую структуру польского слова входит ЛСВ (3) жарг. ФЕ Daé czadu = рус .Дать маху).

В зону крайней периферии войдут лексические единицы сопоставляемых языков, имеющие формальное сходство и отличающиеся оттенками значений. Ср. око - око 'глаз'; чело — czolo 'лоб', уста — usta 'рот'и под., имеющие в русском и польском языках разную стилистическую маркировку.

Таким образом, явление межъязыковой омонимии в нашей работе характеризуется широко - как в формальном (фонетическом и графическом) аспекте (совпадении /несовпадении), так и в аспекте семантическом, то есть и в сфере означающего (ПВ), и в сфере означаемого (ПС) с учетом переходных явлений. В качестве исходного в работе принимается такое определение: межъязыковые омонимы — это слова двух (или более) контактирующих языков, совпадающие по звуковой и/или графической форме, различающиеся (в разной степени) по значению. Именно сохранением той или иной степени семантической связи отличаются межъязыковые омонимы, восходящие к одному этимону от омонимов внутриязыковых.

Завершая общую характеристику межъязыковой омонимии, следует отметить необходимость ее отграничения не только от омонимии внутриязыковой, но и от межъязыковой паронимии.

В § 3 1-й главы рассматриваются сходства и различия внутриязыковой омонимии и межъязыковой омонимии по формальному и содержательному признакам.

Анализ внутриязыковых и межъязыковых омонимов в ПВ предполагает определение их фонетической, морфологической и/или графической близости.

Соотношение формальных признаков, как для внутриязыковых, так и межъязыковых омонимов можно представить, на наш взгляд, с помощью логической формулы F = AUB, где F - формальное тождество, А - фонетическое тождество, В — графическое, а знак U указывает на отношение слабой дизъюнкции и/или (Малаховский 1990; Федорчук 2001). В различных видах омонимии (внутриязыковой и межъязыковой) могут иметь место:

а) отношения типа А (таковы, например, омофоны в русском языке: костный - косный, пруд — прут, а также межъязыковые русско-польские омофоны: лестный -leSny, властный - wlasny и под. (Ср. Зинкевич 2001; Карпов 1998).

б) отношения типа В (русские омографы мука'- му'ка; межъязыковые русско-польские омографы: русск. запа'х 'заход одной полы за другую' — пол. zapach (равное по семантике русскому запах — 'свойство предметов, веществ, воспринимаемых обоняни-

ем'); Ср. также маяк - majak 'призрак; галлюцинация', качка — kaczka 'утка', чулки - czulki мн. зоол. 'сяжки, усики; щупальца' и под. в) соотношение формальных признаков и в сфере внутриязыковой и межъязыковой омонимии может быть выражено одновременно двумя способами - фонетическим тождеством (А) и графическим тождеством (В) (ср.: рус .'колоть 'раздроблять' и колоть от укол, ветрянка 'оспа' и ветрянка 'мельница'. Аналогичны соотношения межъязыковых русско-польских омонимов: рус. лук I 'овощное растение с трубчатыми листьями и луковицей* и польск. luk 'ручное орудие для метания стрел' (сходное значение имеет, как известно, и русский омоним - лук II); рус. засада ед.ч. 'скрытое расположение кого-нибудь' и польск. zasada ед.ч. 'основание, начало' (ср. Федорчук 2001).

Приведенные примеры наглядно демонстрируют основу для классификации различных типов внутриязыковых и межъязыковых омонимов в ПВ.

Формальное соответствие русских и польских слов обнаруживает отношения формального тождества и частичного формального тождества. В работе предлагается следующая классификация межъязыковых омонимов, предусматривающая выделение трех основных типов: фонетико-графические, графические и фонетические.

Фонетико-графические межъязыковые омонимы характеризуются полным совпадением в ПВ (в звучании и написании) исходной формы и большинства словоформ, то есть соотношением формальных признаков по формуле F = AUB. Например, русск. ба'ня 1. 'специальное помещение, где моются и парятся', 2.разг. перен. 'взбучка, строгий выговор, нагоняй' и пол. bania 1. 'выпуклая крыша, свод в виде полушария; купол'; 2. жарг. 'голова'.

В разряд фонетических межъязыковых омонимов включаются слова с регулярными расхождениями графем: русск. вы'ступ 'видающаяся, выступающая вперед часть чего-либо' и пол. wyst$p ЛСВ 1) - совпадает с рус. ЛСВ) и ЛСВ 2) 'публичное оглашение речи;

К фонетическим межъязыковым омонимам следует отнести также лексемы двух языков с графико-орфографическими различиями. Ср.: русск. властный 'склонный повелевать, не признающий права личности' и пол. wlasny 'принадлежащий по праву собственности кому-либо', а также лестный 'содержащий похвалу, одобрение' и leiny 'лесной'.

Подобные формальные расхождения в написании объясняются закономерными соответствиями графем и тем, что в польском языке явление упрощения групп согласных стн, здп, ндк, рдц, лнц, рнч, стл закреплено орфографией-serce,posla£,pdtno и т.д.

Графические межъязыковые омонимы - это слова, совпадающие в написании, но различающиеся произношением. Графическое тождество лексем двух языков может быть:

а) результатом случайного совпадения слов, разных по происхождению. Например, рус. буй 'сигнальный плавучий знак' и польск. Ь6) 1) 'сражение, бой'.

б) результатом семантического и акцентологического расхождения этимологически тождественных слов типа русск. жа'лобный и пол. ialobny 'траурный; скорбный; похоронный'.

в) результатом совпадения этимологически тождественных слов, различающихся произношением отдельных фонем. Ср.: русск. возраст, взгляд, упоминать и пол. wzrost, wzglqd, upominai и под.

Что касается лексико-грамматических омонимов типа жечь (глаг.) - песг (сущ.), течь (глаг.) - с1есг (сущ.), зкуть (1. сущ.; 2. в знач. сказ.; 3. взнач. нареч.) - ¿и<5 (глаг.), кеды (сущ.) - кШу (нареч.), почитай -росгуиу (глаг.), часто (нареч.) - сш№ (сущ.) и под., то они - в соответствии с задачами работы - не являлись объектом нашего анализа.

Сопоставление лексических единиц русского и польского языков в плане содержания (§3) предполагает сравнение семантической структуры слова и структуры значения слова. Сопоставление может проводиться на следующих основных уровнях:

- на уровне слова, его семантической структуры;

- на уровне тематической и шире - лексико-семантической группы;

- на уровне словаря как высшем уровне.

Выявлению и описанию возможных границ явления межъязыковой омонимии и паронимии посвящен §4 1-й главы настоящего исследования.

При рассмотрении паронимов в узком смысле, как слов, восходящих к единому корню, привлекает внимание прежде всего сходство звучания паронимов. Это внешнее (в ПВ) сходство и в то же время генетическое родство втягивает паронимы в сферу взаимоотношения слов-омонимов, восходящих к одному этимону, однако критерий этого разграничения остается неясным. Объясняется это тем, что эти категории похожи лексическими значениями и они различаются по степени сходства звуковой (графической) формы (при различии значений). Когда сходство больше, говорим о межъязыковой омонимии, когда меньше - межъязыковой паронимии (Тошич 1985). При этом не указывается, какую степень сходства можно считать достаточной для дифференциации названных межъязыковых категорий. С другой стороны, уже в практической лексикографии предпринималась попытка разграничения межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии. Категорию межъязыковой паронимии выделили и так терминологически обозначили лексикологи-составители дифференциальных словарей (напр., Влчек 1966). Автор чешско-русского словаря Й.Влчек относит к русско-чешским паронимам лексемы, различающиеся фонетически или морфологически, т.е. выделяет их с учетом формального компонента.

Несмотря на отсутствие общепринятого критерия разграничения категорий межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии целесообразно рассматривать эти категории отдельно.

Системный характер паронимов проявляется в их сходстве и различии в словообразовательном отношении, при установлении семантических различий, в дифференциальной сочетаемости созвучных лексем и т.д. В связи с семантическим анализом сопоставления выясняются особенности их сочетаемости (см.: Бельчиков, Панюшева 1994).

Слова, составляющие внутриязыковой генетически родственный паронимический ряд, в большинстве случаев соотносительны между собой в логическом, смысловом, семантическом плане. Данное утверждение относится и к межъязыковым паронимам. Так, папример, общеславянское слово веселье употреблялось в значениях 'веселость', 'радость', 'утеха'. В современном русском языке слово веселье имеет два значения: 1) 'беззаботно-радостное настроение, радостное оживление', 2) 'веселое времяпрепровождение, развлечение, забава' и образует межъязыковую паронимическую пару с польской лексемой н>ае1е 1) 'свадьба', 2) собир. разг. 'люди, присутствующие на свадьбе'. В польском языке значение 'свадьба' появилось уже с XV века. Заметим также и то, что в современном польском языке \vesele теперь употребляется лишь в значении 'свадьба', хотя

в XVIII столетии, как свидетельствуют польские письменные памятники, это слово было известно в Польше и в старом значении 'веселость', 'радость', 'утеха*. В других славянских языках это слово сохраняет первоначальное значение 'веселость', 'радость' (ср. словац. уеве1е 'свадьба' диалектизм с ограниченной локализацией; русск. диалектное веселие 'свадьба' В. Даль дает с пометой южное, то есть это может быть украинское или белорусское слово.

Семантическое отождествление или сближение русского веселье происходит потому, что в основе их значений лежит общий семантический компонент - 'полный веселья, выражающий веселье, вызывающий веселье'. Он восходит к древней общеславянской смысловой (геэр. обрядовой) инерции этого слова, выявленной С.М.Толстой.

Явление паронимии, таким образом, определяется как семантический тип взаимоотношений созвучных слов. Типы паронимов имеют специфику конкретного выражения, связанную с взаимодействием семантики слова и его морфологической структуры.

В системе генетически однокоренных слов-межъязыковых паронимов русского и польского языков нами были выделены следующие их основные типы с точки зрения внешней (ПВ) структуры:

1. Русско-польские межъязыковые паронимы с идентичной основой и разньши формантами, то есть паронимы, различающиеся произношением:

а) приставок (приставочные), например, разгадать/гощаЛа£ 'разболтать, разгласить', разбавить/гогЬатИ 'развеселить, потешить', растопить/го&ор№ 'растопить; расплавить' и под.

б) суффиксов (суффиксальные), например, русск. мал-ость: I.разг. 'незначительное количество'; 2. розг.'что-либо незначительное, мелочь, пустяк'; 3. 'незначительность по размеру, величине' и пол. та1-о54 2. = русск. малость (3) разг., редко - Э-ГР, 197); аналогично живность - %ун>по$£ 'пища, продовольствие; продукты питания'.

в) окончаний (финальные), например, русск. благой 1. 'хороший, добрый, полезный'; 2. обл. 'сумасбродный, взбалмошный' и пол. Ыogi 'блаженный; благотворный' или луговой - 'щелочной':

2. Русско-польские межъязыковые паронимы (непроизводные) с разными по звуча-шио и написанию основами: русск. звон 1. 'звук, издаваемый металлическими или стеклянными предметами'; 2. перен., прост, 'сплетни, толки' и пол. ¿хюоп 'колокол'. Графико-фонетические различия семантически неэквивалентных слов в данном случае связаны с закономерными соответствиями йг- з польского консонантизма составляет одну из важнейших черт польской фонетической системы (Кусаль 1998).

3. Русско-польские межъязыковые паронимы с различающимися по звучанию и написанию основами и формантами: световой - ^¡аЬпчу 1. 'мировой; всемирный; 2. 'светский', распятие — гогр1$с1е 'разрез', переводной - рггетойт 'главный, основной, ведущий', перебой-рпеЬб] 'шлягер, хит* и под.

Специфика межъязыковых омонимов и паронимов заключается, конечно, в их семантике: исследование показало, что, в отличие от внутриязыковых омонимичных рядов, межъязыковые омонимы и межъязыковые паронимы могут находиться как в отношении дизъюнкции (непересечения), так и в отношениях включения и пересечения.

Семантика межъязыковых омонимов и паронимов, таким образом, представляет собой сложную иерархию: от полного различия в значении одних пар до частичного сближения значений у других пар.

Внутриязыковые омонимы сближаются по фонетической линии, но семантика на синхронном срезе у них различна. Специфика межъязыковых омонимов и паронимов заключается в том, что они в равной степени являются источником лексико-семантяческой интерференции: близкие по звуковому составу однокорневые слова в результате так называемой семантической инерции (или фонетической аналогии), паронимической аттракции (Маковский 1971; Феяорчук 2001) иногда сближаются говорящими. Из этого следует, что под влиянием звукового сходства семантика таких слов может восприниматься искаженно. Следовательно, с точки зрения семантических различий, между межъязыковыми закономерными омонимами и межъязыковыми паронимами весьма сложно провести границу. Это объясняется тем, что важнейшей причиной их возникновения оказывается расхождение семантики современных слов с первоначально общим этимоном.

Вторая глава «Структурно-семантическая характеристика русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов» состоит из S параграфов и посвящена формально-семантической классификации межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов в системе знаменательных частей речи (§§1-4). Здесь предложена типология межъязыковых омонимов и паронимов в плане выражения (ПВ) и плане содержания (ПС), рассматриваются структурно-словообразовательные особенности межъязыковых русско-польских паронимов в системе знаменательных частей речи. Здесь дана типология русско-польских паронимов с точки зрения их внешней структуры, то есть в плане выражения.

В специальном параграфе второй главы (§5) характеризуются также типы семантических реляций в сфере межъязыковых омонимов для всех четырех знаменательных частей речи - существительных, прилагательных, глаголов и наречий. Названные части речи обладают полным набором специфических дифференциальных признаков, являясь ядром системы частей речи в славянских языках.

Существительные занимают особое место в системе языка и составляют ядро лексикона. Поэтому вполне закономерно, что большую часть русско-польских омонимов й паронимов составляют имена существительные.

В плане формального соответствия русско-польских омонимов в разряде существительного нами выделены следующие типы: фонетико-графические, графические, фонетические.

Фонетико-графические субстантивные межъязыковые омонимы это слова полностью совпадающие по звучанию и написанию в исходной форме и болыпинстве_сло-воформ. Ср. русск. баба I 1. устар. 'замужняя крестьянка', 'простая, необразованная женщина'; 2. прост, и обл. 'жена'; 3. прост., обычно пренебреж. 'женщина вообще'; 4. разг., презр. 'о робком, слабохарактерном мужчине'; 5. разг. 'то же, что бабушка' и пол. baba 11. baba - 'старуха'; 2. 'старая по возрасту женщина'; 3. = русск. баба (3); 4. = i. русск. баба (4); 5. я русск. баба (5); 6. 'женщина, принимающая детей во время родов; повитуха'; 7. устар. 'гадалка, знахарка'. Аналогичны омонимические пары русск. баламут и пол. balamut 'повеса; обольститель', русск. бляха и польск. blacha 'листовой металл; жесть' и мн. др.

Как показывают наши наблюдения, фонетико-граФические русско-польские омонимы составляют наибольшее количество из числа проанализированных существительных. Это объясняется тем, что межъязыковые омонимичные пары чаще всего образуют общие по происхождению (однокоренные) существительные. Ими могут быть как славянские слова, восходящие к праславянской общности, так и заимствования.

Кроме того, межъязыковые фонетико-графические омонимы в разряде существительных могут возникать и в результате случайного совпадения разных по происхождению и семантике слов типа русск. кома мед. 'потеря сознания с резким ослаблением организма', 'тяжелое болезненное состояние, связанное с нарушением реакции организма на внешние раздражения' и пол. кота I лингв, 'знак препинания, имеющий форму крючка и употребляющийся для обособления слов и предложений; запятая'.

Исследование показало, что именно для русских и польских существительных характерно сохранение тождества формы в значительно большей степени, чем в других частях речи.

Обнаружено, что графические русско-польские субстантивные омонимы составляют примерно 20 % от общего количества проанализированных существительных.

Графическими межъязыковыми омонимами являются, напр., русск. паства и польск. pastwa устар. 'корм, пища; добыча' (только во фраз.). Ср. также омопары жалоба - ialoba 'траур', опаска - opaska 'повязка', замах - zamach 'покушение' и т.п.

Специфической чертой межъязыковых русско-польских омографов (в разряде существительных) является то, что в омонимические отношения могут вступать не только слова, имеющие тождественное написание (при акцентологических различиях в устной речи), но и те лексемы русского и польского языков, которые не различаются по месту словесного ударения (пост - post 'пост', кит - kit 'замазка для окон', нарты -narty 'лыжи', наушник - nausznik 'наушник' и под.). Среди межъязыковых омонимов графического типа (омографов) особую подгруппу составляют слова, совпадающие в русском и польском языках по написанию, но различающиеся по фонетическому облику. Вместе с тем и межъязыковые соответствия типа качка - kaczka 'утка*, диван -dywan 'ковер', опаска - opaska 'повязка' и др. также относятся к межъязыковым омографам. ибо при тождестве графической формы подобные лексемы двух языков имеют различия в произношении отдельных звуков. Степень соответсвующих различий определяется весьма условно, в основном - с опорой на данные русской и польской орфоэпии; в некоторых случаях довольно сложно провести границу между фонетико-графическими и графическими русско-польскими омонимами.

Кроме фопетико-графических и собственно графических субстантивных межъязыковых омонимов, в русском и польском языках можно выделить и фонетический тип. Фонетические межъязыковые омонимы в разряде существительных представлены меньшим количеством пар. В нашей картотеке их насчитывается всего 68 пар (ок. 17%). Пишутся такие слова нередко по-разному, но в звучании оказываются сходными. Таковы, например, высыпка - wysypka 'сыпь', посадка - posadka разг. 'местечко', пожитки - poiytki ««.'выгода; польза; прибыль', спуд - sp6d 1.'низ; дно; 2. 'подкладка', дробина - drabina 'лестница; стремянка', врушка — wrdtka 'гадалка' и под.

При этом семантика фонетических межъязыковых омонимов, как и семантика всех субстантивных омонимов, не совпадает. Сравним, к примеру, значения много-

значных слов - русск. высыпка 1) 'вываливание, выкладывание чего-либо путем ссы-пания'; 2) охот, 'внезапный прилет множества дичи' и пол. \vysypka 1) разг. 'искусственное земляное возвышение; насыпь'; 2) мед. 'мелкие пятнышки или прыщики, появляющиеся на теле при некоторых болезнях; сыпь'; 3) = русск. высыпка (2).

Аналогичные типы межъязыковых омопар наблюдаются в сфере прилагательных и наречий. В связи с орфографическими различиями письменной формы в русском и польском языках, в связи со спецификой в оформлении отдельных графем и своеобразием произношения некоторых звуков русского и польского языков фонетико-графические межъязыковые омонимы в разряде прилагательных представлены незначительным по сравнению с омопарами-существителышми случаями (ок 3% от общего количества проанализированных омонимов-прилагательных), напр.: русск. гожий и польск. Но1у 'пригожий, цветущий, свежий'.

Незначительную по количеству группу —14% от общего количества (см. диаграмму 2) исследованных межъязыковых омонимов - составляют и графические русско-польские омонимы в разряде прилагательных.

Приведем примеры графических межъязыковых адъективных межъязыковых соответствий. К данному типу в первую очередь относим русско-польские лексемы с акцентологическими различиями - ср. залоговый — га/о^оиу 1. 'экипажный; групповой'; 2. 'относящийся к (рабочему) коллективу', жалобный — Ы1оЬпу 'траурный' и под. Ср. животный — ¡утой1у 'живой, деятельный'; 2. 'животворный'; 3. перен. 'жизненный, существенный; актуальный, жгучий', спасенный - вразюпу 'тучный, упитанный', смутный -зтМпу 'грустный, печальный; тоскливый', отвлеченный - оЛтксгопу 'оттянутый, оттащенный; отсроченный', спорый-хрогу 'немалый, значительный' и т.п.

Как показывают наблюдения, большую часть русско-польских адъективных омонимов в ПВ составляют фонетические омонимы (омофоны) - 83 %, то есть слова, совпадающие по звучанию, но различные по написанию и семантике.

Исследование показало, что производные прилагательные русского и польского языков в некоторых случаях сохраняют омонимию производящих. Например, русск. бранный''ругательный, неприличный' образует омонимичную пару с пол. Ьгапу обл. 'смелый, отважный'. В подобных случаях можно говорить о возникновении своеобразного гнезда омонимов. Ст. также омопары ладный и 1айпу 'красивый; симпатичный', блудный и Ы^йпу 1. 'ошибочный, неправильный, ложный'; 2. 'безумный; отсутсвующий*.

В большинстве случаев производные адъективные русско-польские омонимы сохраняют омонимию производящих основ, образуя омонимичные гнезда.

В других случаях межъязыковые омонимичные пары образуют отдельные производные слова, напр.: думный и с1итпу 'гордый', мозольный — тогоЫу 'тяжкий, тяжелый; изнурительный; кропотливый', обывательский - оЬум>а1е1Ш 'гражданский* и т.п.

Межъязыковые омонимы в сфере наречий анализировались по той же схеме, что субстантивные и адъективные русско-польские омонимы. Наблюдения показывают, что и межъязыковые русско-польские омонимы-наречия также можно подразделить в ПВ на три разновидности: фонетико-графические, графические, фонетические.

Следует отметить, что абсолютное фонетическое тождество между данными фо-нетико-графическими омонимами невозможно, ибо, как уже отмечалось, польскому

языку не свойственна редукция безударного гласного [о]. Ср. русск. огулом и пол. og^Яem 'всего, в целом; в сумме'.

В сфере межъязыковых русско-польских омонимов-наречий также наблюдаются переходные явления. Как синкретичные между фонетико-графическими и графическими омонимами классифицируем соответствия с фонетическими различиями при одина-ковой позиции словесного ударения. Например, между русск. лихо и польск. ИсНо не существует тождества в произношении, так как в русском слове безударный [о] подвер-жен качественной редукции. Совпадая в одном из значений, данные русско-польские соответствия различаются по семантике. Ср. графические межъязыковые омонимы: рус. зараз 'сразу' и польск. глгог, просто — ргозиг 'прямо; непосредственно', затем-Шет 'итак, следовательно, таким образом' и под.

В § 3 межъязыковые русско-польские паронимы рассматриваются с точки зрения внешней структуры (словообразовательных элементов — основы и формантов). При сопоставлении межъязыковых паронимических пар близкородственных языков на первый план выдвигается фонетический аспект. Подобный подход обусловлен тем, что в области словообразования современные славянские языки имеют много общих черт. Основные способы образования слов в этих языках - суффиксальный, префиксальный, префиксально-суффиксальный и словосложение. Наиболее распространена суффиксация, причем большинство суффиксов существительных одинаковы во всех славянских языках. Это объясняется, с одной стороны, общим происхождением этих суффиксов, а с другой тем, что словотворческие модели родственных языков в значительной мере складывались в праславянский период. Следовательно, различия между формантами русского и польского языков часто связаны с фонетическими особенностями каждого из языков.

Анализ русско-польских межъязыковых однокоренных паронимов свидетельствует о том, что различия во внешней структуре лексем двух близкородственных языков могут быть самыми разнообразными. Однако, как показывают наблюдения, в сфере межъязыковой русско-польской паронимии наиболее распространенными являются следующие несколько типов (по степени убывания их частотности) формальных отношений: 1) русско-польские паронимы с идентичной основой и разными формантами-, 2) русско-польские непроизводные паронимы с разными основами-, 3) русско-польские паронимы с разными основами и идентичными формантами; 4) русско-польские паронимы с разными по звучанию и написанию основами и формантами.

Следует отметить, что межъязыковые русско-польские паронимы обнаруживаются в системе различных частей речи.

В системе генетически однокоренных межъязыковых паронимов-существительных наблюдаются все перечисленные выше типы формальных отношений.

1. Русско-польские межъязыковые паронимы с идентичной основой и разными формантами: приставочные, суффиксальные, суффиксально-финальные и финальные.

' а) Приставочные, например, русск. подручник (под + руч/н/ый *— рук/а) 1. 'тот, кто служит кому-либо; вассал', 2. 'тот, кто находится поблизости, под рукой; помощник* (пол. пщручний, пом1чник), 3. спец. "подставка, опора для режущего инструмента на токарном станке* и пол. ро(1г(сгп1к <— г^к/а) 1. 'книга, по которой изу-

чают предмет; учебник' 3. = русск. подручник (3)

б) Суффиксальные, например, русск. высокость (высок¡ость «— выс/ок/ий) книжн. 'полнота глубокого, необыденного содержания; возвышенность' (MAC, 1, 282) и пол. wysokoid (wysok/os6 <— wys/ok/i) 1. 'пространство на большом расстоянии от земли' 2. 'возвышенная горная местность',); 3.устар. с местоим. ваша, его, их 'высочество'; 4. = русск. высокость.

2. Русско-польские непроизводные паронимы с разными основами. Например, русск. дед 1. 'отец отца или матери', 2. разг. 'старый человек, старик', 3 мн.ч. 'люди, жившие в старину; предки' и пол. dziad, которое помимо названных значений русской лексемы дед, имеет еще несколько ЛСВ 4. 'убогий, бездомный мужчина преклонного возраста; нищий', 5. устар. 'сторож (в саду, на бахче и т.п.), 'чучело на огороде' (SJP, 100). Ср. также дело - dzielo 1. 'произведение'; 2. 'результат; последствие'; 3. 'работа, действие', резь - rzet 'резня; бойня' и др.

3. Межъязыковые русско-польские паронимы с разными по звучанию основами и идентичными формантами. Например, русск. усмешка (усмеш/к/а *— у/смех/а/гь/ся) 'улыбка, выражающая насмешку, иронию, недоверие и т.п.' и пол. uimieszek (uimiesztek <— u/sraiech/a/6 sif) 1. 'мимика лица, губ, глаз, показывающая расположение к смеху, выражающая привет, удовольствие, насмешку; улыбка', 2. 'небольшое юмористическое художественное произведение'. Ср. также трепачка - trzepaczka 'выбивал-. ка\работник - robotnik 'рабочий',резня - rzeinia 'бойня' и под.

4. Русско-польские паронимы с разными по звучанию и написанию основами и формантами. Подобные различия характерны для отглагольных существительных, напр., рус. жалованье (жалов/ая/[й-э] <— жал/ова/гь) 1. устар. 'денежное вознаграждение за службу', 2. 'награда за услугу в знак расположения' и польск. balowanie действие по знач. глагола ialowai 'проявлять расположение, любовь, уважение'. Ср. признание — przyznanie 'присуждение; награждение', провидение -przewidzenie 'предвидение' и под.

По нашим наблюдениям, количество русско-польских межъязыковых паронимов зависит от степени продуктивности того или иного способа образования и фонетических особенностей сравниваемых языков. Так, префиксальные русско-польские паронимы в сфере существительных составляют незначительное число пар, ибо префиксация не является продуктивным способом образования для данной части речи. Важно отметить также, что в принципе продуктивным является также бессуффиксальный способ, особенно при образовании отглагольных существительных.

По схеме, аналогичной описанной, анализировались также межъязыковые русско-польские паронимы в сфере прилагательных.

Анализ соотносительных паронимичных адъективных лексических единиц русского и польского языков позволил сделать следующие выводы.

1. Чаще всего межъязыковые соответствия паронимического характера в сфере прилагательных составляют лексемы русского и польского языков с идентичной основой и разными финалями (флексиями). Одна из причин подобных различий объясняется тем, что в русском языке окончание -*bjb фонетично изменилось в -ой (под ударением). Ударная флексия -ой у прилагательных твердой группы мужского рода в им.п. является характерной чертой русского языка. В польском языке у прилагательных мужского рода окончание -*bjb фонетично изменилось на -i/-y, напр.: рус. духовой и

польск. йисНоку 'духовный; душевный; часовой — сгахону 'временной; преходящий' и листовой — 1Шощ 'почтовый; письменный' и под.

2. Вторую по количеству группу адъективных межъязыковых русско-польских паронимов составляют межъязыковые соответствия с разными по звучанию основами и идентичными формантами, напр., рус. подорожный и пол. рос1гд1пу 1. дорожный; 2. в знач. сущ. пассажир; путешественник, путник'. Ср. дерзкий - йаапЫ 'бравый; лихой; живой' и под.

3. Адъективные русско-польские паронимы с разными по звучанию префиксами и идентичными основами (префиксальное), напр., рус. беспечный, бесчинный — польск. ЬехрХесщу 'безопаспый', Ьегсгуппу 'бездейственный, бездеятельный; праздный; пассивный'.

Итак, в системе именных частей речи между русско-польскими паронимами существуют самые разнообразные формальные отношения. Причины появления межъязыковых паронимических соответствий лежат во внутренних закономерностях развития каждого из языков.

В сфере глагольной русско-польской паронимии можно выделить два основных типы: 1) лексемы, с идентичной основой и разными формантами, 2) лексемы с разными по звучанию и написанию основами и формантами. \

1. Межъязыковые русско-польские паронимы с идентичной основой и с разными формантами представлены двумя разновидностями: а) префиксально-суффиксальными и б) суффиксальными глагольными межъязыковыми паронимами.

В нашем материале достаточно широко представлены межъязыковые паронимы префиксально-суффиксальной разновидности, например, рус. распинать, расточить, растворить, растопить, разбавить, разгадать и польск. гогртас 'расстегивать', го&осгуб 1. 'развернуть, распустить'; 2. 'распространять'; гог!ор16 'растопить; расплавить*, тотЛкотгуй устар. 'растворить, раскрыть', /юг6ви>и5 'развеселить, потешить', го^айабразг. 'болтать; сплетничать' образуют межъязыковую паронимические пары.

Вместе с тем большинство межъязыковых паронимов глагольного класса относится к разновидности межъязыковых паронимов суффиксальных. Чаще всего это связано с различиями в произношении финальных суффиксов -ть, -ти в русском и польском языках, например, русск. гадать и пол. {¡айабразг. 'болтать, говорить".

2. Межъязыковые русско-польские паронимы с разными по звучанию основами и формантами. Такие различия чаще всего связаны с фонетическими особенностями русского и польского языков. Таковы омопары: разбирать — тогЫегаб 1. 'раздевать'; 2, 'разобрать; разделать', разрозни/я» - го&дЫ1а£ 'различить; отличить' и под.

Итак, исследование типов формальных отношений в области межъязыковой русско-польской паронимии показало, что в составе межъязыковых паронимов выделяются различные комбинации фонетических и морфологических соответствий: от соответствия максимального (максимального сходства типа шейка - ¡тука, роковой - гокону, браковать — Ьгакоь>а£) до соответствия весьма отдаленного (т.е. отдаленного от полного фонетического и морфологического сходства) типа кровавый — кгн>ану, разрознить - го1г61п1£).

Поскольку сопоставление лексем двух языков ведется от формы к содержанию, то в следующем параграфе рассмотрены типы семантических соответствий. Данный под-

ход позволил на основе учета тождества/сходства ПВ и степени различий ПС предложить типологию межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов с точки зрения формальных и смысловых отношений.

В классификации типов семантических соответствий (§5) в сфере русско-польской межъязыковой омонимии и паронимии мы опирались на логическую схему возможных формально-смысловых соответствий между знаками: тождество, включение, пересечение и отсутствие общей части (ср. Lipczuk 1988; Федорчук 2001; Манакин 1994).

1. Семантические отношения дизъюнкции (модель РЦП)

Данный тип отношений определяется отсутствием общей части в значениях русской и польской лексических единиц, если омонимия возникла случайно (в результате конвергенции). В закономерно возникших омонимах и однокоренных паронимах возможно сохранение следов прежней семантической связи.

Отношения полного семантического различия могут быть следствием расхождений этимологически тождественных слов, напр., рус. мешкать и польск. mieszkaí 'жить, проживать', восходящие к одному этимону (к глаголу мешать), на синхронном срезе имеют разные значения. (Федорчук 2001). Ср. также омопару запросить и zaprosié 'пригласить; позвать', где произошло переосмысление семантики общих по происхождению слов русского и польского языков. Однако и после семантических трансформаций значений у лексем сохранилась некоторые точки семантического соприкосновения: отнесенность к семантическому полю „волеизъявления".

2. Расхождение семантики слов, восходящих к одному этимону, может быть связано и с расширением/сужением семантического объема лексемы в одном из языков. Указанные процессы привели к функционированию в руском и польском языках межъязыковых омонимов/паронимов двух типов:

а) Русское слово сохраняет былое, широкое, общеславянское значение слова, а польский аналог употребляется в более узком, частном значении, напр., рус. злодей 1. 'тот, кто совершает злодеяния или способен на них, преступник'; 2. употребляется как бранное слово; 3. устар. 'преступник; убийца' и польск. zlodziej 'тот, кто занимается вороством; вор, похититель'. В русский язык в данном случае перешло большее количество значений древнерусского слова-прототипа по сравнению с польским. Однако сема 'преступление' сохранилась в значениях и русского, и польского слова.

б) польские слова обладают большим семантическим объемом, русские же соответствия употребляются в более узком, частном значении, напр., польск. taska 1. 'милость, благосклонность; любезность; помилование; одолжение'; 2. 'любезность, одолжение; снисхождение' и рус. ласка 'проявление нежности, любви'. Ср. рус. щуплый и польск. szczupty 1. 'худощавый, сухощавый, поджарый; тонкий; стройный; 2. 'скудный; ограниченный; малочисленный'.

Семантически пересекаются" русские и польские слова, восходящие к одному этимону и имеющие на синхронном срезе „противоположные" значения. При этом некоторые такие пары развивают так наз. межъязыковую антонимию (см. Плотников 1979) либо энантиосемию (Балалыкина 1985), например, вонь 'дурной запах' / tvoñ 'запах, аромат' и уродливый 'безобразный' / urodzíwy 'красивый; прекрасный; хорош собою; отборный (ср. польск. uroda 'красота'), младенец 'дитя, ребенок' / miodzienlec 'молодой человек, юноша'.

Случаи таких резких антонимичных различий генетических коррелятов свидетельствуют о глубоких изменениях, которым подверглись эти некогда тождественные слова в процессе исторического формирования и развития лексических систем славянских языков. Однако семантическое сближение формально сходных русских и польских слов возможно даже при расхождении значений. Этому способствует наличие у анализируемых лексем некоторых общих смысловых элементов (например, сема 'внешность' у триады рус. уродливый - укр. вродливий - польск. urodziwy).

Семантические отношения дизъюнкции могут быть обусловлены и внутриязыковой омонимией. Например, рус. брак I 'супружеские отношения, законно оформленные'; брак II 'недоброкачественные, с изъяном предметы производства'; 'изъян, повреждение' и польск. brak 'нехватка, недостаток чего-либо, отсутствие кого-л., чего-л.' Ср. также польск. celny I 'меткий', celny П 'превосходный; отборный', celny 1П 'таможенный' и рус. цельный 1. 'состоящий из одного вещества, куска; сплошной'; 2. 'не разбавленный'; 3. 'целостный'.

Между формально сходными многозначными лексемами двух языков могут быть самые разнообразные типы отношений. При частичном совпадении семантики полисе-мичных слов выявляют отношения включения и пересечения (ср. напр., Ровдо 1980). Соотношение типа А»В имеет две разновидности (ср. Федорчук 2001). В зависимости от того, на чем основывается частичное совпадение лексических значений сопоставляемых слов, выделяем следующие типы формально-смысловых соответствий между русскими и польскими омопарами: 1) РсП или РоП (семантическое отношение включения : русское слово по объему лексического значения (ЛЗ) может быть больше либо меньше польского слова); 2) модель РПП (семантическое отношение пересечения: в ЛЗ каждого из слов есть совпадающая часть и несовпадающие элементы).

В модели РсП, отношение семантического включения (где включающим является значение польского слова) наблюдается в лексических омопарах: давний / dawny и памятка / pamiqtka.

В реляциях семантического включения (тип РзГ1) включающим является многозначное русское слово. Так, например, русское слово кисть помимо основного значения 'часть руки от запястья до конца пальцев', а также 'скопление плодов на одной ветке; гроздь' свойственных и польской лексеме кШ, имеет еще три ЛСВ: 2. 'украшение в виде стянутого вверху пучка ниток, шнурков'; 3. 'пучок ровных щетинок, волосков на рукоятке для нанесения краски, клея, лака'; 4. перен. 'искусство живописи'. Различия в подобных случаях (давний — dawny, памятка — pamiqtka, кисть — kiiS) обусловлены наличием самостоятельных означаемых, входящих в одном из языков в структуру многозначного слова. Подобные отношения возникают в тех случаях, когда в значении слова одного языка имеется больше семем или сем, чем в значении другого языка.

Как уже упоминалось, семантические различия в объемах однокорневых лексем могут быть связаны и с развитием переносных значений в одном из языков. Примером может служить межъязыковая омонимичная пара рус. болячка разг. 'небольшая рана на коже; язва, опухоль, чирей' и польск. bolqczka 1. = рус. болячка-, 2. перен. 'трудность; проблема; больной вопрос': Bol^czki spoleczne. 'Общественные проблемы'.

иэитуаб Ьо1%сгЫ. 'Устранять трудности (проблемы)'. Омонимия возникла здесь в результате появления метафорического переноса (ЛСВ 2) в польском языке.

Отношение семантического пересечения модель (РЛП) наблюдаются в тех случаях, когда значения сопоставляемых слов как бы накладываются одно на другое (то есть в них имеются совпадающие элементы), но в то же время у каждого из сопоставляемых слов остается несовпадающая семантическая часть.

Так, например, в семантических отношениях пересечения находятся и русско-польские омонимы забава/гаЬака 1. 'игра; развлечение'; 2. 'бал, танцевальный вечер'; 3. 'забава, потеха'. Несовпадение семантических структур многозначных слов в разных языках, как известно, является одним из наиболее заметных расхождений, которое отражает существенные особенности лексических систем языков и наблюдается в различных двуязычных ситуациях. Наиболее яркие примеры различий по признаку моно-семант — полисемант чаще обнаруживаются в языках, которые имеют большую родственную отдаленность.

Типы семантических реляций, описанные на уровне слова, не исчерпывают многообразия семантических отношений между русско-польсими межъязыковыми омонимами. Глубина разработки значения - еще одна теоретическая проблема современной лексикологии и лексикографии. Помимо собственно семантических различий между русско-польсики омопарами могут существовать более сложные отношения (Норман 2004). Они наблюдаются в тех случаях, когда на смысловые несоответствия наслаиваются стилистические и функциональные расхождения. Различия по прагматическому значению являются наиболее значительными и могут составить предмет самостоятельного изучения.

Если разделение ЛСВ в границах лексемы - это, можно считать, разработка семантической структуры слова „вширь", то проникновение внутрь каждого ЛСВ отдельных русско-польских омопар, вплоть до отдельных сем, - это перспектива развития семасиологического исследования „вглубь" и остается пока делом будущего.

Итак, исследование показало, что в ПВ межъязыковые русско-польские омонимы в разряде существительных представлены во всех трех разновидностях, известных и в классификации внутриязыковых омонимов - это межъязыковые фонетико-графиче-ские (полные лексические омонимы или - чаще - омоформы), графические (омографы) и фонетические (омофоны).

Рассмотрение меры частотности трех названных типов русско-польских межъязыковых соответствий омонимического характера в ПВ целесообразно завершить статистическими выводами. Из 396 русско-польских омонимов (в разряде существительных) нашего общего списка 61 % составили фонетика-графические, 22 % - омонимы графические, и только 17 % составляют омонимы фонетические. Эти данные говорят о том, что для русско-польских омонимов (в разряде существительных) в большинстве случаев характерно почти полное (фонетико-графические) тождество формы. Причины подобных формальных совпадений у существительных двух славянских языков - прежде всего в их этимологическом родстве. В то же время семантика, как сфера более подвижная (по сравнению с фонетической формой), определяет существо различий слов-омонимов, их семантическое несовпадения; мало того, зачастую - отнесенность к разным языковым мирам (Черемисина 1992; Новикова, Черемисина 2000).

Несколько иная картина с точки зрения ПВ складывается в сфере межъязыковых омонимов из разряда имен прилагательных.

Третья глава - «Межъязыковая омонимия как лексикографическая проблема» - посвящена проблеме лексикографического описания данной категории лексики и принципам составления двуязычного словаря межъязыковых омонимов/паронимов.

Практика составления двуязычных словарей показывает, что «ложные друзья переводчика» в иных случаях оказываются также „ложными друзьями" лексикографа. Об этом свидетельствует, в частности, неудовлетворительная трактовка некоторых слов этой категории в русско-польских и польско-русских словарях (см., напр., Шахрай 1955; Wawrzyöczyk 1982).

Современное оживление внимания к лексикографическим вопросам лингвистических исследований связано с развитием новых лексикографических жанров в межкультурном контексте. Интенсивное развитие словарного дела, особенно таких актуальных сегодня направлений, как двуязычная учебная и культуроведческая лексикография (например, Дубичинский 1993; Берков 1996), заставляет лингвистов обратиться к проблемам, которые новыми для лексикографических описаний не являются, однако требуют новых подходов для успешного решения в современных условиях. Одна из таких проблем - проблема лексических параллелей - связана с описанием семантики лексических единиц средствами иностранного языка, в которой сталкиваются многие вопросы теории и практики (Дубичинский 1992; 1993). Она фокусирует теоретические интересы различных сфер лингвистических исследований - семантики, лексикологии, переводо-ведения, лингвокультурологии, когнитивнстики, а также лингводидактики. Такого рода исследования стимулируют также развитие лексикографии. Возрождается особый лексикографический жанр - дифференциальный двуязычный словарь, включающий только ту лексику, которой различаются описываемые языки.

В последние десятилетия славянская лексикография активно пополняется новым типом изданий — словарями, сохраняющими в той или иной форме название ложных друзей переводчика (например, Акуленко, Комиссарчик, Погорелова, Юхт 1969; Готлиб 1972). Издания эти объединяют пары (иногда тройки или даже четверки) слов двух (и более) языков, совпадающих или сходных по форме, но различающихся по своему значению (напр., Мякишев 1996; Дубичинский 1992; 1993; Popovié, Trostinsfca 1993). Слова разных языков, совпадающие по форме, но различающиеся своим значением, именуют также лексическими параллелями, лексическими ловушками, мнимыми эквивалентами, псевдоэквивалентами, аппроксиматами, тавтонимами и т.п. Но, пожалуй, самое частое название для „ложных друзей переводчика", используемое в современной науке, это межъязыковые омонимы (и паронимы). Русский и польский языки стали объектом такого рода описания как для неславянского „фона" (Акуленко, Комиссарчик, Погорелова, Юхт 1969; Муравьев 1969; Готлиб 1972; Lipczuk, Bilut-Homplowicz, bCqtny, Schatte 1995; Rudolf 2003 и др.), так и для славянского (Кочерган 1997; Vlëek 1966; Szalek, Neîas 1993; Sipka 1999; Tokarz 1998; 1999 и др.), однако в подобном ключе в зеркале обоих языков масштабному лексикографическому описанию пока не подвергались.

Справедливости ради отметим, что в Польше была попытка создания русско-польского словаря межъязыковых омонимов: свыше 40 лет тому назад вышел под несколько вычурным названием словарь И. Козелевекого (Kozielewski 1959), который

включал в себя около 900 пар (иногда троек или четверок) слов двух языков, совпадающих по своей форме. Вместе с тем, отсутствие примеров словоупотребления (речевых контекстов) не позволяло в полной мере воспользоваться книгой всем тем, для кого она в принципе была бы полезна: переводчикам, редакторам, преподавателям. По степени семантической разработанности материала словарь Козелевского оставляет сегодня желать лучшего. Последнее замечание в равной степени относится к недавно вы-шед-шему в Польше „Словарю русско-польских омонимов" М. Шалэка (ЭгаМс 2004), в ко-тором можно найти и спорные моменты, и некоторые недочеты общего порядка, не позволяющие развернуто охарактеризовать Словарь польскому и русскому читателю. Не определены, в частности, понятие межъязыкового омонима (паронима) и границы описываемого материала, поэтому „омонимический" статус отдельных пар, включенных в Словарь, можно оспорить. Предисловие, к сожалению, столь минимизировано, что такой характеристики пользователь не получает.

Существовавшую до последнего времени лакуну в польской (и русской) лексикографии призван заполнить составленный автором настоящей работы „Ковуэзко-роЫц з1оотйк Ьотошт6\¥ ппесЬгу^гукохуусЬ - Русско-польский словарь межъязыковых омонимов" (Киза1 2002), включающий в себя около 1400 пар русско-польских омонимов и паронимов.

Академик Л.В. Щерба, обосновавший теорию активной и пассивной грамматики языка, говорил, что для каждой пары языков необходимо иметь четыре словаря: например, для русского и французского языков нужно иметь французско-русский и и русско-французский словарь для русских и такие же словари для французов (Щерба 1974), поскольку принципы построения французско-русского словаря будут зависеть от того, предназначен ли он для русского или французского читателя. В первом случае это будет словарь пассивного типа, в котором исходный язык менее знаком пользователю, а язык-цель — его родной язык. Задача такого словаря - раскрыть значение слова, тогда как нужный перевод в условиях конкретного контекста может найти сам читатель, опираясь на свою компетенцию в области родного языка. Неслучайно поэтому при обучении переводчиков им советуют: чтобы найти точный перевод, совершенно необходимо посмотреть в словарь, но лучшим окажется тот перевод, которого в словаре нет.

С иной ситуацией мы сталкиваемся во втором случае. Здесь перед нами - словарь активного типа, где язык левой части словаря является родным (или более знакомым) для читателя, тогда как язык правой части ему знаком меньше. Обращаясь к подобному словарю, читатаель ищет не разъяснения значения переводимгого слова (он его и так знает), а указаний, которые позволили бы ему найти точный эквивалент в языке-цели. Основная трудность, с которой встречается как составитель, так и пользователь словаря, заключается в том, что словарь представляет слова как элементы языка-системы, тогда как люди говорят фразами, относящимися к уровню речи. При переходе от языковой системы к речи слова претерпевают различные семантические и грамматические модификации, и задачей двуязычного словаря активного типа является максимально возможный показ этих изменений. Специфика словаря активного типа проявляется в его макроструктуре, в его микроструктуре (устройство отдельно взятой статьи), в принципах отбора языкового материала и в принципах обработки этого материала.

Опыт составления словаря межъязыковых омонимов дает, как кажется, возможность ответить на некоторые острые вопросы сопоставительной лексикографии. Ниже предлагается обобщение такого рода проблем.

Первая проблема, с которой сталкивается составитель подобного словаря, - это принципы отбора материала (§2). В самом деле, что считать межъязыковыми омонимами? До какой степени сопоставляемые слова двух языков должны формально совпадать? Должны ли они в буквальном смысле быть идентичны друг другу (разумеется, с поправкой на графику), как, например, русские и польские лексемы давка - Ломка 'доза; порция', дружка - drôika 'дорожка,,тропинка', запинка—zapinka 'застежка; заколка', бут -but 'сапог, ботинок', блат - blat 'плита, доска', брак - brak 'нехватка; недостаток; отсутствие; пробел', груда - gruda 'глыба; промерзшая земля'; рок - ток 'год', гадать-gadai 'болтать, трепаться', убавить - ubawié 'развеселить, насмешить, потешить; развлечь*, умилить — umîlic 'скрасить, сделать приятным', упоминать — upominaé 'делать замечания; ставит на вид; увещевать, журить', заточить - zatoczyé 1.'закатить, вкатить'; 2. 'совершить криволинейное движение' и т.п. или же достаточно приблизительного сходства (Бунчич 2002; Норман 2004)? При этом достаточно ли сходства только в одной форме -звуковой или буквенной - или же следует учитывать и ту, и другую языковую материю (ср. примеры вроде ласка - laska/laska 1. 'милость, благосклонность; 2. 'любезность, одолжение' / '1. трость, палка; 2. 'жезл', сборка — zbiârka 1. 'сбор; линейка'; 2. 'сбор, собирание', любезный - lubleiny 'сладострастный, похотливый; развратный*)? Далее, нужно ли принимать во внимание лишь регулярные, исторически обусловленные соответствия нетождественных звуков и букв, типа завлекать —zawlekaâ 'затаскивать, затагивать', резь — rzei 'резня', обратный — obrotny 'оборотливый, ловкий; предприимчивый', пригодный — przygodny 'случайный', нарекать — narzekac 'жаловаться, сетовать', преставиться — przestawiâ slç 'переключиться', сколотить — sklécié 1. 'поссорить'; 2. 'смешать, взболтать', сохраниться - schronié siç 'укрыться, спрятаться, скрыться', умыкнуть - umknqé 'убежать; ускользнуть', ушить — uszyé 'сшить', растворить - roztworçyà 'раскрыть, открыть', протравить - przetrawié 1. 'переварить; усвоить'; 2. 'вытравить; разъесть', порожняк - prôtnlak 'бездельник, лентяй, лодырь', халда - halda 'отвал', частный — ciasny 'тесный', лестный - leiny 'лесной', властный - wlasny 'собственный' и т.д.)? Это значит: следует ли исходить из научных (историко-фонологических) оснований или же из сугубо практических (лингво-психологических) потребностей?

Иными словами, можно по-разному формулировать критерий межъязыковой омонимичности, поднимая планку формального совпадения то выше, то ниже. В зависимости от этого будет сильно различаться и объем словаря (Норман 2004).

Что касается отбора материала, то обычный двуязычный словарь пассивного типа представляет собой своеобразный компромисс между двумя языками. Поскольку задача подобного словаря - раскрыть общие значения слов, то в качестве иллюстраций обычно берутся те синтагмы, в которых слово переводится более или менее просто; случаи, составляющие переводческую трудность, опускаются (напр., Kozielewski 1959; Tokarz 1998), за исключением устойчивых выражений, которые следует рассматирвать не как иллюстрации к значениям слова, а как своего рода „подстатьи" (напр., Szatek 2004; Sipka 1999, Rudolf2004 и др.).

Такой подход неприемлем для словаря межъязыковых омонимов, который должен показывать именно пути преодоления переводческих сложностей, являясь тем самым словарем активного типа, который в равной (одинаковой) степени адресован и российскому и польскому пользователю.

Для лексикографа важно одно: выбрав какой-либо один практический подход, в дальнейшем последовательно его соблюдать. Следует сразу оговориться, что нами выбрано максимально широкое понимание межъязыковой омонимии (см. Глава 1). При таком — широком - подходе вполне закономерны русско-польские омопары, как гарнитур - garnitur 'костюм', китель - kitel 'халат', криминалист - kryminalista 'уголовник', отбить - odbié 'отразить', 'отчалить', отповедь - odpowiedi 'ответ', плеть -piei 'пол', провизия — prowiya 'комиссионные', скала —Skala 'шкала, масштаб', скоро

— skoro 'если, раз' (союз), спешиться - ípieszyí sif 'торопиться', табор — tabor 'обоз', 'парк (вагонный и т.п.)', талия - talla 'колода (карт)', течка - teczka 'портфель', часто — ciasto 'торт, пирог' и др. Принимая широкую трактовку межъязыковой омонимии, автор этих строк включает в словарь и такие паронимы, как девиз — dewizy 'валюта', дерзкий - dziarski 'бравый; лихой', древний - drzewny 'древесный', каморка — komórka 'клетка, ячейка', а также 'сотовый телефон', карточка - karteczka 'листок', огонь (огонек) - ogon (ogonek) 'хвост, (хвостик)', пегий -piegi 'веснушки', приемный

— przyjemny 'приятный, милый', превратный - przewrotny 'коварный; лицемерный', преставление - przestawienie 'перестановка, перемещение', стебель - szczebel 'перекладина; ступенька; 'уровень' и т.п.

Следует, кстати, сразу отметить: словарь такого рода всегда асимметричен, т.е. наличие русско-польского словаря омонимов не исключает (а наоборот, предполагает) наличие или создание аналогичного польско-русского словаря, хотя автоматическое „перевертываниея" словника справа налево здесь не принесет желаемого лексикографического результата.

Способ учета и интерпретации „ложных друзей переводчика" служит накоплению опыта и решению некоторых теоретических проблем двуязычной лексикографии.

Одна из них — это фиксация и разработка полисемичного слова. Если слова моно-семичны, то и в словаре межъязыковых омонимов с ними особых проблем не возникает. Так, рус. пушка, пытка, сининца, сумка, Щур, пытать, ниц, споро внешне совпадают с польск. puszka 'банка*, pytka 'плетка, хлыстик', sínica 'цианоз; синюха', sumka 'небольшая сумма (денег)', szczur 'крыса', pytaé 'спрашивать', nie 'ничто', sporo 'немало, порядочно, прилично'. Перед нами формальные эквиваленты, имеющие, с одной стороны, яркое поверхностное сходство, а с другой стороны, существенно отличающиеся друг от друга в функционально-семантическом плане,

Сложнее обстоит дело в том случае, если межъязыковые омонимы в каких-то из своих значений совпадают, а в каких-то расходятся. Некоторые лексикографы говорят в таких случаях о частичной эквивалентности, или о неполных лексических параллелях, и отграничивают подобную ситуацию от ложной эквивалентности (напр., Дубичинский 1998). В нашем же словаре (см. Приложение 2) случаи частичной эквивалентности рассматриваются наряду с „классическими" омонимами, но подаются они только в своей различающейся части. Например, у русского слова тлеть есть несколько значений, в том числе 'догорать' и 'разрушаться, гнить'. Первое из них присутствует и у польского

tlei?; зато второго нет. Поэтому РПС фиксирует только дифференциальную часть значения русского глагола; значения же 'догорать' при русском глаголе не приводится. Ср. такса - taksa, удар - udar, приход - przychód, фамилия - familia,- czerstwieé, просто -prosto и т.п.

В вопросе о подаче многозначного слова сталкиваются несколько факторов. С одной стороны, над составителем словаря довлеет гипноз формального единства слова. Немаловажным является и требование экономии места. С другой стороны, коммуникативная практика требует по возможности более подробной и четкой филиации значений. Эти две тенденции сталкиваются друг с другом. Лексикографу поэтому приходится исходить из прагматической целесообразности, вытекающей из факта, что носитель языка имеет дело с отдельными лексико-семантическими вариантами слова (Норман 2004). То, что эти ЛСВ взаимодействуют друг с другом в составе значения, не отрицает их принципиальной автономности (ср. Gibbs, Matlock 1997). Именно они - лексико-семантические варианты -функционируют в сознании носителя языка при порождении и восприятии текста, и именно их соответствия или несоответствия следует фиксировать в словарях. Иначе говоря, лексикографу надо привыкать работать с единицами меньшими, чем слово.

Так, например, польск. jatowy, кроме значения 'яловый, бесплодный', имеет зна-чепия 'пустой, бессодержательный', 'холостой' (ср. jalowa rozmowa — 'пустой, бессодержательный разговор', jalowy bieg motoru - 'холостой ход мотора', и т.п.) — и, стало быть, вполне заслуживает включения в словарь межъязыковых омонимов. Польск. humor, кроме значения, соответствующего рус. юмор, имеет еще значения 'настроение', 'каприз' (ср. poczucie humoru — 'чувство юмора', czarny humor - 'черный юмор', byé w dobrym humorze - 'быть в хорошем настроении', znosié czyjei humory - терпеть чьи-либо капризы) и, следовательно, опять-таки представляет собой межъязыковой омоним. Польский глагол mieé, кроме значения, равноценного русскому иметь, используется еще в функции модального глагола: mam coi zrobié значит 'я должен (мне предстоит) что-то сделать'. Точно так же akademik по-польски это не только 'академик', но и 'студенческое общежитие', delegacja - не только 'делегация', но и 'командировка', 'командировочное удостоверение', fatalny - не только 'фатальный', но и 'ужасный, кошмарный', indeks — не только 'индекс', но и 'зачетная книжка', opieraé sie ~ не только 'опираться', но и 'сопротивляться' и т.д. Подобных примеров не совпадающих лексико-семантических вариантов в двух языках можно найти еще немало. Вообще при сопоставлении и анализе межъязыковой интерференции этот тип схождений/расхождений является особо „интерфероносным". Частичное семантическое отличие межъязыковых омонимов создает условия для „вибрации" между родным и неродным языком.

Глубина разработки значения — еще одна теоретическая проблема современной лексикографии. Сегодняшние знания о содержательной структуре слова не удовлетворяются представлением о сумме семантических компонентов или даже о „произведении сем". Оказывается, что эти семы имеют разную природу и разный вес в структуре значения (см., напр,: Стернин 1985). Одни из них, условно говоря, „центральные", осознаются ярче и фиксируются легче. Они и в случае с межъязыковыми омонимами представлены лучше, чем семы, относящиеся к периферии значения. Последние оттенки, нередко образующие прагматико-стилистическую, коннотативную сферу семантики слова, фиксируются труднее.

Это в полной мере относится и к РПС. Здесь мы находим массу слов с неполным набором общих сем. Точнее, какие-то семы для русского и польского слова оказываются общими, а какие-то - различительными, дифференциальными. И соотношение этой «общей» и «дифференциальной» части в каждом случае свое. Так, словарь фиксирует омопару рус. жаба 'ropucha' - польск. taba 'лягушка'. Для массового русскоязычного сознания жаба и лягушка - очень близкие понятия. И то, и другое - животные, земноводные, живут в воде или в сырых местах, холодные, со слизистой кожей, вызывают отвращение. Таких общих признаков — большинство. А различаются жаба и лягушка (для среднестатистического носителя языка) фактически только двумя признаками: жаба крупнее и у нее - бородавачатая кожа. Тем не менее, этого оказывается достаточно, чтобы считать слова жаба и taba межъязыковыми омонимами.

Именно такие случаи (а не хрестоматийные запомнить - zapomnleé 'забыть', диван - dywan 'ковер', ковер — kawior 'икра', люстра — lustro 'зеркало' и т.п.) представляют собой наиболее частые „подводные камни" для деятельности переводчика или учащегося. Все эти случаи, несомненно, заслуживают внимания лексикографа. И все же спрашивается: насколько велико должно быть семантическое расхождение между лексемами для того, чтобы они могли быть признаными достойными включения в словарь межъязыковых омонимов? Ведь иногда единственное, что различает план содержания слов, — это эксрес-сивно-сгилистические коннотации или прагматические оттенки (ср. семантику рус, хам и польск. cham, которая в своей денотативной части одинакова: это взрослый человек, мужского пола, невежливый (не соблюдающий правил приличия), неотесанный и необразованный, грубый и т.п. Естественно, РПС не включает в себя этой пары. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что у русского слова заметнее оттенок 'наглец*, легко придающий слову свойства инвективы. За польским же словом стоят несколько иные ассоциации: это 'мужик, крестьянин, простолюдин'. Ср. рус. холера и польск. cholera, рус. торба и польск. torba, рус. гребень и польск. grzebieñ и т.п. (Норман 2004)

Еще одна теоретическая проблема, связанная с отбором лексики для словаря межъязыковых омонимов, - это отношение к лексическим маргиналиям. А именно: следует ли учитывать историзмы и архаизмы, просторечные и диалектные слова, узкоспециальные термины и потенциальные образования - то есть все то, что традиционно остается за пределами литературной нормы? (ср. Мякишев 1996; Федорчук 2000). Речь идет о парах слов типа драпать - drapai 'царапать', дроги - drogí 'дорогой', думный - dumny 'гордый, высокомерный', намет — namiot 'палатка, шатер', острог — ostróg 'крепость', ссать — ssaé 'сосать*, халда — halda 'отвал', гривна — grzywna 'штраф', замах — zamach 'покушение', пижма - piimo 'мускус', средник - Srednik 'точка с запятой', фалда -falda 'складка', халява - cholewa 'голенище' и так далее.

Показательны в этом плане и русские жаргонно-просторечные слова типа: загнать 'продать; перепродать', замазанный 1. 'находящийся под наблюдением милиции'; 2. 'скомпрометированный', достать 'замучить, лишить спокойствия'; сильно надоесть кому-л.', подставить 'поставить кого-л. в неловкое положение', надуть 'обмануть', опустить 1, 'унизить, оскорбить' 2. 'изнасиловать', засыпать 'предать, выдать кого-л.', светиться 'появляться где-л.; быть заметным, замеченным' где-л., капать 'доносить на кого-л.', косить 1. 'подражать кому-л.'; 2. 'уклоняться от чего-л.' и др., основная семантика которых сохранилась в польских аналогах: zagnaé, zamazany, dostaé, podstawií.

nadqö, opuscii, zasypai, Swiecii караб, kosiö). Иногда же, наоборот, русское слово вполне соответствует литературной норме, но его польский омоним несет на себе жаргонную или терминологическую окраску — и такие случаи безусловно должны были бы найти отражение в словаре, ср. лексемы вроде глина-glina 'полицейский, милиционер', бегунья/бегунок - biegunka 'понос', бетон — beton 'человек, неохотно меняющий свои взгляды; консерватор', выпад - wypad 'поездка', жила - tyta 1. 'скупердяй; 2. 'сильный, человек'; 3. 'принципиальный, требовательный человек', жабка - iabka 1. спорт, 'вид прыжка; 2. спорт, 'брасс'; 3. техн. 'натяжка, лапка' жито - iyto 'ржаная водна' и т.п. (Норман 2004).

Несмотря на то, что эти русские и польские лексемы находятся на периферии словарного состава, для межъязыкового сопоставления они представляют несомненный интерес также как один из источников русско-польской омонимии. В настоящее время наблюдается активное использование в устной речи слов, словосочетаний и устойчивых выражений из сферы субстандарта, главным образом, из сферы просторечия и жаргона.

Надо сказать, что русский и польский языки и в этой сфере чрезвычайно богаты единицами близкими по форме, но различными по содержанию, которые вступают в омонимические отношения. Обладая интерфероносным потенциалом, они создают иллюзию взаимопонимания, при фактическом отсутствии такового. Ср.: товар 'краденая вещь' - towar 'девушка, женщина', кантовать 'бить'kantowad 'обманывать', вкопать 'сделать что-л. интенсивно' — wkopai 'выдать кого-л.', висеть 'находиться под стражей' - wisiei 'задолжать кому-л.', заправить 'обмануть кого-л.' — zaprawii 'ударить кого-л.', набраться 'напиться пьяным' — nabrai 'обмануться', бимбер 'часы' -bimber 'самогон', шайба 'лицо' — szajba 'психически больной', амба 'безвыходное положение, крах, обвал' — amba 'незнакомое лицо', кабель 'глупец, дурак' — kabel'доносчик, осведомитель', кишка 'обжора' - kiszka 'покрышка, шина' и т.п.

Во всех этих случаях критерий употребительности русских словарных единиц дополняется принципом контрастивного сравнения (восприятия) с выходным языком.

В своем комментарии к явлению межъязыковой омонимии мы фактически затрагивали различные аспекты значения слова: парадигматический, сигматический, прагматический. Не составляет исключения и синтагматический аспект: он также принимает участие в распознавании и интерпретации „ложных друзей переводчика". Сочетаемость слова наиболее важна для семантики глагола (в соответствии с организующей ролью данной части речи во фразе). Так, например, псшьск. wyjasniai требует зависимых форм коти? со? - и это опять-таки сигнал межъязыковой омонимии: wyjasnia6 значит не 'выяснять (для себя)', а 'объяснять, разъяснять (кому-то)'. Польское goichi - это не только 'гостить*, но и 'принимать в качестве гостя': об этом свидетельствуют отличия в управлении: goäcii kogo?. Польское zalegaö, кроме управления, свойственного русскому залегать, может также требовать в качестве зависимой формы имя в вин. п. без предлога (zalegai со?) или же в тв. п. с предлогом z (zalegac z czym?) - это опять-таки проявления особых значений данного глагола (соответственно 'заполнять' и 'отставать'). Подобные особенности присущи также глаголам kiwaö, przenikai, spehtiad, wozii si(, zarastai и др. - и во всех случаях у нас есть основания для выделения пар польско-русских омонимов.

Конечно, если учесть все перечисленные пожелания и идти далее по пути максимально широкого учета сходного лексического материала (с фиксацией как отдельных

JICB, так и периферийных, в том числе коннотативных, сем), то объем словаря РПС значительно вырос бы. Возможно, в нем стало бы не 1400 омонимичных пар, а в два или в три раза больше. Возникает вопрос - не получится ли в таком случае, что объем словаря межъязыковых омонимов приблизится к объему двуязычного словаря как такового? В перспективе это не исключено, но бояться этого, на наш взгляд, не следует: такова языковая реальность. Ведь усилия современной лексикографии как раз и направлены на то, чтобы отразить семантику слова во всем ее богатстве, а тем самым приблизиться к пониманию специфики лексической системы. Расширение корпуса такого словаря, однако, потребует пересмотра некоторых традиционных взглядов на межъязыковую омонимию и детализированного анализа семантических, синтаксических и стилистических особенностей соответствующих лексических пар.

Принципы построения русско-польского словаря межъязыковых омонимов освещаются в § 4 настоящей работы.

Исходя из принятого в нашей работе определения межъязыкового омонима, предлагаемый русско-польский словарь межъязыковых омонимов должен отражать как „классические" омонимические пары, образованные случайным звуковым совпадением (бур - bór, вертеп - wertep, вуз - wóz, кит — kit, морс - mors, ниц - nie, халда - halda и т.п.), так и исторически закономерные межъязыковые фонетические параллели (вонь -wo А, злодей - ziodziej, смысл - zmysl, живность - iywnoíé; доконать — dokonai, заставить — zastawié, топить - tapié; беспечный - bezpieczny, личный — líezny, опорный — орогпу; вольно - wolno, огулом - ogóiem, смутно - smutno и т.д.). Сюда же примыкают и межъязыковые паронимы, т.е. случаи частичного звукового (и морфологического) сходства, обусловленного генетической общностью сопоставляемых слов, при их семантическом (полном или частичном) различии: возраст - wzrost, клятва - klqtwa, пясть -pifió, скаред(а) — szkarada, утроба - wqtroba, чванство - ewaniaetwo; блудный - blfdny, дремучий — drzemiqcy, заведенный — zawiedzíony, загорелый — zagorzafy, коренной -korzenny, чудной — cudny/cudowny, вечереть - wieczerzaá, морочить - mroczyé, потакать -potakiwaé; нагло — nagle, особенно - osobno, превратно -przewrotnie и т.п.

Как известно, омонимия/паронимия как языковое явление полного или частичного совпадения плана выражения языковых единиц при абсолютном или частичном отличии их плана содержания наблюдается не только в лексике, но и на других уровнях языковой структуры (т.е. на морфологическом, синтаксическом и фразеологическом уровнях). Этот факт позволяет отметить случаи (правда, редкие) межуровневой омони-мии/паронимии слова и словосочетания (где словосочетание трактуется как фонетическое слово) и включить в корпус словаря пары типа: вкупе - и> kupie 'в куче', вместе — w mieicie 'в городе', зарок — za rok 'через год', затемно — za ciemno 'слишком темно; темновато', затылок - za tylek 'за задницу', злыдень — zfy dzieií плохой день', напоследок — na poSladek 'на ягодицу', невольно — nie wolno 'нельзя*, тужить — tu ty¿ 'жить здесь' и т.п., являющиеся потенциальным источником языковых ошибок.

Наряду с лексической омонимией, явление омонимии имеет место и в области фразеологии. По определению М.И. Сидоренко, омонимичными можно назвать «фразеологизмы, которые в исходной форме полностью совпадают в структурном отношении и ничего общего не имеют в своем значении» (Сидоренко 1966).

Если вопросы внутриязыковой фразеологической омонимии давно являются объектом внимания лингвистов (Истомина 1968; Ройзензон, Эмирова 1970; Сидоренко 1971 и др.), то проблемы фразеологической межъязыковой омонимии даже близкородственных языков, как это ни парадоксально, выпадают из поля зрения исследователей. В ряде работ, посвященных данному вопросу, а также в словарях межъязыковых омонимов, вышедших в Польше, межъязыковая фразеология полностью отсутствует как объект лекси-кохрафирования. Вместе с тем, опыт составления нами РПС показывает, что фразеологические системы русского и польского языков богаты единицами близкими по форме, но различными по содержанию, которые благодаря устойчивости своей структуры и семантики могут при общем формальном сходстве вступать в омонимические отношения.

В группе русско-польских фразеологических омонимов можно выделить два типа омонимических отношений, в которых участвуют русские и польские ФЕ:

1. Внутриуровневая омонимия, т.е. омонимия собственно фразеологических единиц, которая охватывает те случаи, когда два фразеологизма [0], совершенно одинаковые в плане выражения, не совпадают в плане содержания. Каждый из них в своем языке обладает самостоятельным значением. Ср.: О ВОДЫ НЕ ЗАМУТИТ «очень скромен, тих, кроток» - '\VODY 1ДЕ 2АМДС1 «никому не навредит, не помешает», 0 НА ЗУБОК «в подарок новорожденному» - 0 ЫА гдВ[ЕК] разг. «на закуску» 0 В НАТУРЕ жарг., угол, «действительно, в самом деле» - 0 ¥ ЫАТ1Ж7Е «получать вознаграждение; платить продуктами, товарми», 0 В САМУЮ ПОРУ - 0 БАМД РОМ? «вовремя, в походящий момент», 0 ПУСТИТЬ В ТРУБУ 1. «разорить, лишить денег, имущества»; 2. «тратить, расходовать зря, безрассудно» - 0 РиЙОб ТЯДЕЩ «порвать отношения с кем-л., покинуть, бросить кого-л.» - 0 ОТ РУКИ разг. «ручным способом» - 0 ОЭ Ы;К1 «сразу, немедленно», 0 ОТ СЛОВА ДО СЛОВА «все целиком, от начала до конца» - Ф ОБ 8£ХША 00 SLOWA «по мере развития беседы, разговора, дискуссии», О УТКНУТЬ НОС во что-л. «не отрываясь, с увлечением читать, писать и т.п.» — О

\м со, йо с2е%о «вмешаться, сунуться» и др.

2. Межуровневая (или разноуровневая) омонимия, т.е. омонимические противопоставления фразеологизмов и свободных сочетаний слов. В результате возникает омонимическая система, члены которой (свободное словосочетание // фразеологизм) принадлежат разным языковым уровням - синтаксическому и фразеологическому. Ср. О В СЕРДЦАХ «в порыве гнева, раздражения» - ЗЕЯСАСН, О ЗЕЛЕНАЯ УЛИЦА 1. «свободный путь, без препятствий и задержек»; 2. устар. «наказание шпицрутенами солдат в дореволюционной России» - гШШИА Ш.1СА (т.е. улица, где много зелени), О ОСТАТЬСЯ БЕЗ РУК «сильно устать, дойти до изнеможения от работы руками» -гОЭТАС ВЕг ИДК (букв, «лишиться рук, стать инвалидом»), О СВОЯ РУКА «свой человек, единомышленник» - SWOJA ИЦКА (своя рука, а не чья-нибудь), О В РУКУ «на пользу кому-л.» - W МрСД (роса1о\уш5\у т.е. поцеловать кого-л. в руку), О ДОЛГАЯ (ДЛИННАЯ) ПЕСНЯ «то, что требует много времени» - ШАЛлА РГЕ§Й (т.е. длинная, продолжительная песня), О С РУКАМИ И НОГАМИ 1.«целиком, полностью (выдавать, брать и т.п.)»; 2. «охотно, с удовольствием» - Z ИЦКАМ11 Ж)ОАМ1 и т. д.

2.2. ФЕ в польском // свободное сочетание в русском: О ИА ЛЯЖЕ1 ИОЭгЕ (роЫес, вкосгуб йр.) «быстро, как можно скорее; НА ОДНОЙ НОГЕ (напр., стоять, прыгать); О ЫА СТАЯ «вовремя; пунктуально» - НА ЧАС (отлучиться на час); О Э\УА

BIEGUNY «два полюса» - ДВА БЕГУНА (напр., на короткую дистанцию), О POKAZA6 PLECY «О показать спину» - ПОКАЗАТЬ ПЛЕЧИ (а не руки, ноги, уши и т.п.) и т.п.

И, наконец, отметим еще одну особенность русско-польских фразеологических омонимов. Наряду с фразеологизмами-омонимами, представляющими собой одинаковый набор компонентов при разной сумме (алгебраической) их значений, в рамках обоих типов встречается довольно большая группа фразеологизмов, омонимические отношения между которыми формируются на основе омонимии лексической (как гомогенной, так и гетерогенной). Таковы, например, омонимические пары типа: О ЗА ПЛЕЧАМИ 1. «в непосредственной близости, рядом»; 2. «в прошлом» — О ZA PLECAMI «за спиной», О БЕЗ ОКОЛИЧНОСТЕЙ «прямо, открыто» - BEZ OKOL1CZNO&CI «без обстоятельств», О НА ЩИТЕ «возвращаться побежденным» — NA SZCZYCIE «на вершине»: 7а dwle godziny bqdziemy па szczycie., О ПОД СПУДОМ «без использования; в забвении» - О POD SPODEM «внизу» О НА СОПЛЯХ I. «кое-как, еле-еле»; 2. «очень плохо, непрочно» - NA SOPLACH «на сосульках», О ПОД СЕНЬЮ 1.«под защитой, под покровительством»; 2.шод покровом, укрытием чего-л.» - POD SIENI4 «у сеней», О ВИТАТЬ В ОБЛАКАХ -WIT Ад W OBLOKACH «доел, приветствовать в облаках», О ЗА ГЛАЗАМИ «когда или где никто не видит» - ZA GLAZAMI «за валунами», О НА ГЛАЗАХ 1.«так, что видно, заметно, известно кому-л.»; 2. «при жизни, во время деятельности кого-л.» - NA GLAZACH «на валунах» и т.д.

Приведенный выше материал однодзначно указывает на то, что межъязыковая фразеологическая омонимия - реальный лингвистический факт, требующий специального изучения. Многие устойчивые словосочетания демонстрируют „законсервированные" фразеологической системой „интерфероносные" значения, что делает их весьма ценным материалом, отражающим „взрывоопасную" зону русско-польского взаимодействия.

В условиях билингвизма фразеологические единицы также как и лексемы провоцируют интерференционные ошибки и становяться причиной недопонимания при межкультурном общении. Автоматический перенос с одного языка на другой ФЕ тождественных или близких в структурном и фоническом отношении приводит к образованию ФЕ (а также словосочетаний), создающих порой комический эффект: ср. польск./рус. О RYCHLO W CZAS «слишком поздно» РЫХЛО В ЧАС, О SZLIFOWA6 BRUKI «О гранить мостовую» ШЛИФОВАТЬ БРЮКИ, О TOCZYC B6J «вести борьбу, войну; бороться» —• ТОЧИТЬ БУЙ, О CISKAC GROMY «О метать громы и молнии» ТИСКАТЬ ГРОМЫ, О GRUBA AWANTURA «крупный скандал» ГРУБАЯ АВАНТЮРА, О GRUBA RYBA «О важная птица» ГРУБАЯ РЫБА, О LATAJACY DYWAN «О ковер-самолет» -» ЛЕТАЮЩИЙ ДИВАН, О ANGIELSKA FLEGMA «невозмутимое спокойствие» -> АНГЕЛЬСКАЯ ФЛЕГМА, О KONSKA DAWKA «лошадиная доза» -> КОНСКАЯ ДАВКА, DZIEN MATKI «День матери (общепольский праздник)» —ДЕНЬ МАТКИ; русУпольск. О НА ГЛАЗ «примерно, приблизительно» —► NA GLAZ «на валун», О ЗА МИЛУЮ ДУШУ 1. «с большим удовольствием, весьма охотно» —» ZA МИД DUSZIJ, а также О С ДУШКОМ -> Z DUSZKIEM, О РВАТЬ НА МЕСТЕ RWAC NA М1ЕЙС1Е, О ТРАВИТЬ БАЙКИ — TRAWlC BAJKI и т.п.

Следовательно, без целевой установки на иронию, шутку, сарказм и другие семантические смещения, полноценное функционирование многих фразеологизмов невозможно.

Фразеологические межъязыковые омониммы в славянских языках заслуживают последовательного лексикографического описания уже потому, что во многих словарях - как общих, так и специально фразеологических - они практически не обработаны. В нашем словаре сделана попытка описания некоторых оборотов такого рода, однако составление специальных словарей фразеологических межъязыковых омонимов остается пока делом будущего.

С содержательной точки зрения основную группу корпуса словаря составляют лексические омонимы, т.е. слова одной части речи, разные по лексической семантике, например: сущ. щит - szczyt, жилетка - tyletka, листопад - listopad; прилаг. штуч-ный -sztuczny, заводной — zawodny, животный — iywotny; глаг. бодать — badaé, ви-тать — witaé, мешкать — mieszkaé; нареч. беспечно — bezpiecznie, разом - razem и т.п.

Вторую, не менее многочисленную группу составляют лексико-грамматические омонимы (слова разных частей речи), т.е. омопары типа: выжига (сущ.) - wyrzyga (глаг.), жечь (глаг.) - ггесг (сущ.), лютый (прилаг.) - luty (сущ.), кеды (сущ.) - kiedy (местоим.; союз), почитай (нареч.) —poczytaj (глаг.), подле (предлог) — podle (нареч.), часто (нареч.) — ciasto (сущ.) и т.п.

Настоящий словарь включает как моносемантические, семантически полностью дифференцированные слова (так называемые абсолютные или полные омонимы) типа: блат - blat, вор - wór-, выжигать - wyrzygaí, витать - witaé; бесчинный - bezczynny, животный - iywotny и под., так и полисемантические пары слов, значения которых не совпадают частично (так называемые частичные или относительные омонимы), что вполне оправдано на фоне массированной демонстрации отличий, например: болячка -bolqczka, гроб — grób, пятно — pinino, час — czas\ выжить — wyiyé, заставить — zastawií, топить - tapié; противный — przeciwny, скорый — skory и т.п. Данная классификация (т.е. полные/неполные) отличается от традиционной (т.е. внутриязыко-вой омонимии - см. Малаховский (Смирницкий, Виноградов).

Внутриязыковые омонимы снабжаются цифровым указателем и разрабатываются в разных словарных статьях, например: рус. ИКРА I, II; ЧАСОВОЙ I, II, III; польск. CELNYI, II; ZAWÓDI, II, Ш и т.д.

Словник описываемого словаря включает около 1350 пар русско-польских омонимов/паронимов, полученных в результате выборки из двуязычных переводных и толковых словарей русского и польского языков, список которых прилагается.

До сих пор мы обсуждали вопрос отбора лексики в дифференциальный словарь, т.е. его макроструктуру. Следует определить и некоторые микрострукгурные параметры дифференциального словаря, в частности, построение словарной статьи (§ 5). Расмотрим общие принципы, которые реализуются в каждой конкретной статье.

В организации статьи следует различать форму и содержание. Что касается формы, то вопрос сводится к разработке такой структуры статьи, которая бы показывала постепенный переход от языка-системы к речевой реализации. Поэтому для каждого значения обычно выявляется несколько „слоев": а) общий внеконтекстуальный перевод заглавного слова в данном значении; б) более частные переводы, сопровождаемые пояснениями на языке пользователя; в) примеры, в которых заглавное слово переводится приведенными эквивалентами; г) краткие ситуативные высказывания, в которых перевод может значительно отступать от всех эквивалентов и определяется в первую очередь ситуацией.

Перейдем теперь к лексикографическим параметрам словарной статьи РПС. Каждая статья состоит из двух частей: русской и польской. В первой части раскрывается семантика русского слова, во второй — его омонима/паронима в польском. Полная словарная статья включает в себя следующие компоненты: 1. русское заголовочное слово, грамматическая характеристика, экспрессивно-стилистическая характеристика, польские переводы (эквиваленты), контексты-иллюстрации и их перевод на польский язык; 2. польское заголовочное слово, грамматическая характеристика, экспрессивно-стилистическая харктеристика, русские переводы (эквиваленты), контексты-иллюстрации и их перевод на русский язык.

Изменяемые части речи приводятся в исходной форме. Для существительных, прилагательных, местоимений и причастий указан род, а для глаголов вид. Неизменяемые слова (наречия, частицы и союзы) снабжаются частеречной характеристикой: БЕСПЕЧНО przysi., ИМЕННО part., ПУСТЬ 1. part.-, 2. spójn. и т.п.

Способность слова управлять другими словами показана с помощью вопросительных слов кто, что/kto, со, набранных курсивом: ПИТАТЬ ndk 1. кого (что); 2. что чем; 3. что к кому-чему\ PYTA6 несов. kogo о kogo, о■ со; КРУШЕНИЕ п чего; KRUSZENIE ср. czego.

За этими сведениями следует стилистическая характеристика слова (стилистические пометы) и указания на особенности его употребления в речи (если они имеются). Активный словарь нуждается в разработанной системе стилистических и страноведческих помет, позволяющих читателю правильно употребить синоним. Стилистическая характеристика дается по разным параметрам: актуальности/неактуальности, профессиональной специализации, сфере функционирования, и т.д. Пометы и объяснения, относящиеся к русским словам, даются по-польски, к польским — по-русски.

Основой построения словарной статьи и деления слова на значения является семантика русских и польских заголовочных слов, образующих омонимическую пару. Порядок значений слова внутри словарной статьи определяется частотой употребления, стилистической окраской и сферой употребления. В случае многозначных слов отдельные значения отмечены арабскими цифрами. На первом месте даны главные значения, затем переносные, стилистически окрашенные (включая жаргонизмы, вульгаризмы, эвфемизмы, устаревшие или устаревающие слова и т.д.), а также специальные термины.

Польские эквиваленты русского слова (и, соответственно, русские эквиваленты польского слова) или его значения располагаются в следующем порядке: сначала даётся самый общий эквивалент, подходящий для наибольшего числа контекстов, а затем следуют параллели с более ограниченной сферой употребления. Синонимические эквиваленты и аналоги, отражающие очень близкие значения отделены друг от друга запятой; более далекие по смыслу разделяются точкой с запятой: рус. ДРЯНЬ ¿ 1. pot. zblor. (col niepotrzebnego) ámiecie, paskudztwo; сЫаш; dziadostwo; ЛЕКЦИЯ i wyklad; odczyt, prelekcja; ЛИХОЙ II m dziarski, zawadiacki, chwacki; zwinny, sprawny; пол. NAMIOT m. палатка; шатёр; DUCHOWY м. духовный; душевный; NAPRAWIÓ сов. /NAPRA WIA6 несов. со 1. починить, отремонтировать, исправить; наладить что.

Словарь активного типа должен „разговаривать" с читателем; лексикограф не должен скупиться на пояснения. Эти поянения полностью прагматичны, они не имеют постоянной формы и их назначение - дать намек на сферу использования русского (или

польского) эквивалента. Это может быть русский (или польский) синоним, глагол или прилвгвтельное, употребляемое с данным существительным и т.п.

Необходимы и пояснения грамматического характера bip / tylko mn / и т.п. Напомним, что пояснения даются на языке читателя, так что никакой тавтологии не получается.

Если русское (или польское) заголовочное слово не имеет точного эквивалента -дается толкование и, по мере необходимости, пояснение (в круглых скобках курсивом): рус. НАМЁТ m 1. posp. naniesiona warstwa (czegoí); НАРТЫ Im wqskie drewniane sanie (do psich lub jelenich zaprzçgôw)', пол. ISKAt несов. со прост, вылавливать насекомых, избавляться от насекомых: NALÓG м. 1. вредный для здоровья навык, болезненное пристрастие (к употреблению спиртных напитков, к табакокурению, к наркотикам и т.п.); вредная (дурная) привычка.

В тех случаях, когда русское или польское заголовочное слово самостоятельно не употребляется или употребляется исключительно в устойчивых сочетаниях, оно снабжается соответствующим квалификатором (с пояснением), после которого приводится это сочетание с переводом: рус. ДРУЖКА i П pot. (jedynie w zw. fraz.) О друг дружку; друг дружке; друг с дружкой; друг о дружке; друг за дружкой itp. nawzajem, jeden drugiemu; ze sob^; jeden za drugim, jeden po drugim, po sobie itd\ КОРЧИТЬ ndk (tylko w zw. fraz.) pot. 2. О корчить гримасы (рожи) 0 robié (stroié) ml-ny; wykrzywiaé siç; пол. PASTWA ж. устар. (только во фраз, сочет.) О па pastwç losu; па pastwç komuê, czemus О на произвол судьбы; на съедение кому-л.; ZABÓJ м. (только в выражении: 0 разг. na zabó|) сильно, безумно, страстно; О без памяти.

В §6 данной главы даются рекомендации по отбору иллюстративного материала. Каждая статья проиллюстрирована примерами, взятыми преимущественно из русских и польских толковых и двуязычных переводных (в том числе и специальных) словарей. В отдельных случаях приводится собственные записи. Контексты-иллюстрации дают пользователю конкретное представление о диапазоне употребительности того или иного слова в обоих языках, позволяют обозначить сочетаемость и стилистическую окраску сопоставляемых слов. В тех случаях, когда одно из слов выражения допускает замену синонимами, эти синонимы приводятся в круглых скобках, например: рус. Получить информацию (сообщение, сведения); Предзнаменование (предвестие) беды, катаклизма грозы (бури); пол. Okazaé (wySwiadczyé) komus uprzejmoáé (przyslugç, grzecznoSé); Mam teraz praey (roboty) od groma (kupç, peino, po uszy, po same uszy, powyiej uszu) и т.д.

В квадратных скобках помещается слово, которое факультативно в составе данного выражения, например: рус. В семь [часов] утра; Забыть [про] свои обязанности; пол. О [godzinie] siódmej rano; Nie wiedziaiem, le z niego [jest] taki prólniak и т.п.

В качестве иллюстративного материала в Словаре представлена также фразеология в широком смысле этого термина, т.е. устойчивые словосочетания различного типа: сравнения (глуп как пробка - gfupijak but, как часы), разноструктурная идиоматика (без околичностей, лежать под спудом, z okladem), паремии (Не боги горшки обжигают; Jedna jaskálka nie czyni wiosny), фразематика, т.е. крылатые слова и афоризмы (египетская тьма, избиение младенцев, burza w szklance wody, puszka Partdory) и т.п. Омонимические отношения здесь формируются на основе омонимии лексической, (как гомогенной так и гетерогенной).

Такой материал, так же как и лексический, несомненно расширяет славистический кругозор читателя. Отсюда стремление как можно полнее использовать в данном словаре в качестве иллюстраций русскую и польскую фразеологию.

Фразеологические обороты приводятся в словарных статьях на все слова, которые в них входят. Варьируемые компоненты даются в круглых скобках: рус. О Резать (говорить) правду-матку; Гордый (важный) как павлин; Как (будто, точно, словно) с луны свалился (упал); пол. О Rqba¿ (wygarniaé) síowa prawdy; Wyjáé (wymknqé sif) po angielsku; Zamkn^é (trzymaí) g$b$ (buzif) na klódkf и т.д.

Факультативные компоненты фразеологизма даются в квадратных скобках: рус. О У мужика [есть] голова на плечах; С [высоты] птичьего полета; Корчить [из себя] дурака; пал. О Daí komuí [áwlgty] spokój; Pogoda pod [zdechlym] psem; Dobraé si£ [jak] w korcu maku и т.п.

Так же как заголовочные слова, устойчивые сочетания имеют при себе функциональные и стилистические пометы, а также вопросительные слова, характеризующие управление: рус. О posp. Жаба душит (давит) кого-л.', ö priest, posp. При живности кого-л., чьей-л.; пол. О устар. Rzucií (wydaf) kogoí, coi na pastwf; na pastwf komuí, czemus; 0 разг. Wciskaé (wstawiaí) komui kit.

Дифференцированию фразеологии (равно как и лексики) двух родственных яыков помогает и стилистическая характеристика по разным параметрам: актуальности - неактуальности, сфере функционирования, профессиональной специализации, эвфемизации и др.

Описываемые в словаре межъязыковые омонимы детально характеризуются также и грамматически в § 7 3-й главы. При этом традиционно маркируются грамматическими пометами вокабульные слова.

Составленный нами Русско-польский словарь межъязыковых омонимов представляет собой объемистый материальный корпус, отражающий „взрывоопасную" зону русско-польского языкового взаимодействия. Словарь адресован в первую очередь студентам, изучающим русский язык, переводчикам и широкому кругу читателей, интересующихся славянскими языками. Многие омонимические пары, зафиксированные и дефинированные в Словаре, являют собой трудные случаи освоения русского языка поляками (и наоборот), ибо искус языкового родства, как показывает практика преподавания, постоянно толкает и переводчика, и студента или учащегося, на ложную идентификацию „чужого" на основе „своего". Нужно подчеркнуть, что выявление и описание такого рода омонимических пар, изучение семантической специфики межъязыковых омонимов как на лексемном, так и на фразеологическом уровнях необходимо не только для диагностики потенциальных ошибок, но и для практики обучения русскому и польскому языкам в качестве креативного дидактического материала. Любопытны своим эффектом „семантической неожиданности", в частности, такие пары: последки —poíladki, сопли — sople, качка — kaczka, кеды - kiedy, погреб - pogrzeb, тлен — tlen, уродливый - urodziwy, ссаки — ssakl; пукать - pukaé, зажигать - zarzygaí, положиться на кого-л. — poloiyé sif па kogos/na kimS, словосочетания и фразеологизмы типа: на щите — na szczycie и т.п. Можно быть уверенным, что именно этот „эффект неожиданности" обратит внимание учащихся на эти лексемы и обеспечит быстрое их освоение. При этом необходимо, на наш взгляд, включить в корпус словаря лексемы и фраземы, отражающие новые понятия, характерные для изменившейся России, насы-

титъ словарные статьи разговорным и просторечным материалом, не чураться жаргонизмов, действительно нахлынувших в современную русскую живую и публицистическую речь (в натуре; быть в заказе и т.п.). Вышеуказанные рекомендации и пожелания сделают лексикографируемый материал актуальным, без излишнего налета книжной архаики, столь характерной для академических русских словарей.

Для преподавателей же такой материал - благодатная почва для демонстрации исторической близости славянских языков и прихотливости (при всех закономерностях) семантических и стилистичеких переходов.

И, наконец, словарь может стать базой научных исследований, в частности для типологических и сравнительно-исторических изысканий в области лексической семантики русского и польского языков.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы.

Разнообразие точек зрения, связанных с явлением межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии свидетельствуют о том, что в контрастивной лингвистике до сих пор нет четкого, непротиворечивого определения этих понятий. Термин "межъязыковые омонимы" используется многими исследователями родственных и близкородственных языков для наименования лексических единиц, которые находятся в отношениях формального тождества или частичного формального различия регулярного характера, что обусловлено закономерными соответствиями - фонетическими, морфологическими, графическими.

Рассмотрение типологии межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов (которое велось от формы к содержанию), необходимо подчеркнуть, что исследованием обнаружены различные типы межъязыковых соответствий в плане выражения в системе основных частей речи - существительных, прилагательных, наречий и глаголов.

В плане формального соответствия русско-польских омонимов в системе знаменательных частей речи были выявлены те же типы, которые характеризуют специфику внутриязыковых омонимов, то есть обнаружены межъязыковые омонимы фонетико-графического, графического и фонетического типов. Что же касается паронимов, то среди них выявлены фонетические и словообразовательные разновидности, различающиеся произношением. Поскольку межъязыковая омонимия тесно связана с явлением смежным - межъязыковой паронимией, то обе названные межъязыковые лексические категории расматриваются в работе как в аспекте их взаимосвязи, так и в аспекте их различий. Данный подход представляется особенно важным при сопоставлении родственных языков, а также при изучении феномена интерференции.

Как показало исследование, большую часть русско-польских омонимов и паронимов составляют имена существительные. Это объясняется тем, что значительная часть имен существительных сохраняет исходные типологические черты в современных славянских языках. Именно поэтому субстантивные межъязыковые омонимические и па-ронимические пары чаще всего образуют однокоренные существительные, то есть слова общего происхождения.

Кроме того, анализ формальных отношений между русско-польскими межъязыковыми омонимами позволил выявить специфические черты межъязыковых соответствий двух близкородственных языков в плане выражения.

1. Обнаружено, что проявление формального тождества на фонетико-графиче-ском уровне весьма относительно в связи с фонетическими особенностями сопоставля-

емых языков. Судя по нашему материалу, фонетико-графическое тождество наблюдается в некоторой из словоформ (чаще - начальной в каждом из языков).

2. Специфической чертой межъязыковых русско-польских омонимов является то, что среди межъязыковых омографов возможны лексемы, которые не различаются по месту словесного ударения, но при графическом совпадении имеют различия в произношении отдельных звуков, обусловленные спецификой орфоэпии каждого из языков.

3. Межъязыковым русско-польским омонимам присуща в ряде случаев определенная системность в соотношении деривационных моделей. Так, некоторые производные русско-польские омонимы, сохраняют омонимию производящих основ, образуя, таким образом, "омонимичные гнезда".

Структурно-словообразовательный анализ в системе знаменательных частей речи показал, что при сопоставлении межъязыковых паронимичных пар близкородственных ' языков на первый план выдвигается фонетический аспект. Как показывают наблюдения, в сфере межъязыковой паронимии наиболее распространенными являются три типа формальных отношений: 1) межъязыковые русско-польские паронимы с идентичной основой и разными формантами; 2) межъязыковые русско-польские паронимы с разными по звучанию основами и идентичными формантами; 3) межъязыковые русско-польские паронимы с разными по звучанию и написанию основами и формантами.

Самую многочисленную группу межъязыковых паронимов, по нашим данным, составляют слова из класса глаголов, что во многом определяется различиями финалий глагольного инфинитива в русском и польском языках.

Итак, результаты исследования плана выражения показали, что в области межъязыковой русско-польской омонимии и паронимии выделяются различные комбинации фонетических, графических и морфологических соответствий: от соответствия, представляющего собой максимальное сходство (особенно в случае фонетико-графичсской омонимии) до отдаленного звукового сходства, что характерно для некоторых видов паронимов.

Анализ семантических отношений в сфере межъязыковой омонимии и паронимии позволил выявить две основные причины расхождения семантики слов русского и польского языков:

• расхождение этимологически тождественных слов (семантическая трансформация ' . значений, расширение/сужение семантических объемов) либо

• конвергентное развитие формы разных по происхождению слов (случайные омони-

мы).

Обобщая результаты формально-семантических исследований межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов, можно выделить следующие типы формально-смысловых соответствий:

1) формальное тождество/сходство при отсутствии общей части в значениях русского и

польского слов (отношения дизъюнкции);

2) формальное тождество/сходство при семантическом пересечении значений слов (от-

ношения пересечения ЛЗ);

3) формальное тождество/сходство при семантическом включении на уровне слова (от-

ношения включения);

4) формальное тождество/сходство при совпадении денотативно-понятийных сем в со-

ставе и структуре коннотата.

Помимо собственно семантических различий, между русско-польскими лексемами могут существовать более сложные отношения. Они наблюдаются в тех случаях, когда на смысловые несоответствия наслаиваются стилистические и функциональные расхождения. Различия по прагматическому значению являются наиболее значительными в количественном отношении и могут составить предмет самостоятельного изучения в связи с проблемой построения русско-польского словря омонимов и паронимов и явлением лексико-стилистической интерференции.

Предложенная процедура лексикографического исследования — конечно, не единственно возможная, однако - это открытая система; такое лексикографироваяие, как мы убедились, чрезвычайно продуктивна прагматически.

Лексикографическое описание межъязыковых лексических омопар на уровне ЛСВ решает многие другие задачи. Таковы, например, совпадение-несовпадение главных и второстепенных значений, сопоставление различных семантических объемов лексем различных языков, расширение-сужение значений, совпадение-несовпадение стилистических, грамматических и других характеристик.

Регулярность лексических расхождений между двумя языками заставляет рассматривать факты межъязыковой омонимии на фоне того общего свойства языка, которое принято называть идиоматичностью, с которой связаны ограничения в возможности перевода с языка на язык. Изучение межъязыковой омонимии лишний раз убеждает нас в том, что именно лексика (вместе с фразеологией) составляет наиболее самобытную, „самовитую" часть языка.

Приведенные выше наблюдения и соображения позволяют вывести следующую общую закономерность в сфере сопоставительной, в том числе межславянской, лексикографии: межъязыковыми омонимами принято (или желательно) считать слова двух языков, которые существенно сближаются в плане выражения и существенно расходятся в плане содержания. Казалось бы, конкретное решение указанной проблемы (степени схождения и расхождения) зависит в каждом случае только от автора конкретного словаря: от его опыта, целей и принятой им концепции. Но фактически выбор той или ипой трактовки межъязыковой омонимии соотносится с генеральными путями развития самого языка. Межъязыковые омонимы, как правило, возникают либо в результате семантической дивергенции исторически единых лексических основ, либо в результате формальной конвергенции исторически не связанных между собою слов. Соответственно, систематизация омопар, ориентированная на первую из указанных причин, имеет научный - этимологический или историко-семасиологический — „привкус" (Норман 2004). Вторая же причина появления межъязыковых омонимов находит свое лексикографическое оправдание преимущественно в практических потребностях пользователя: необходимо предостеречь учащегося, переводчика, редактора об опасности столкновения с „ложными друзьями".

Следовательно, двуязычный словарь активного типа - это больше, чем обычный словарь; он должен быть своеобразной энциклопедией языка перевода, способной дать читателю разнообразные необходимые сведения.

Понимая словарь не как инертный объект лексикографического наблюдения, а как живое средство общения, мы предприняли попытку разработать основы словаря межъязыковых омонимов активного типа (по терминологии Л.В. Щербы) или близкого к нему.

Существенно для описываемого подхода также то, что в его рамках отсутствует абсолютизация границы между словарем языка и его грамматикой, т.е. выдержан сло-воцентрический подход к единице описания.

В неспециализированном, предназначенном для общего пользования двуязычном словаре не обязательно указывать сугубо специальные терминологические значения, а также их малоупотребительные лексико-фразеологические варианты („оттенки значений", лексио-семантические варианты). Ограничимся поэтому рассмотрением возможностей перевода на польский язык слова в его основном значении наиболее близком к основному значению русского, до не совпадающим с ним. Именно такая близость не совпадающих полностью значений легче всего вводит в заблуждение переводчика, лексикографа и, наконец, всякого человека,

Естественно, словарь не может исчерпать всех возможных способов перевода того или иного слова на другой язык, так как многие слова обладают многогранной и до некоторой степени расплывчатой семантикой и приобретают разнообразнейшие смысловые оттенки в различных контекстах. В современном русском (польском) языке контекстуальные связи слова уводят его из той сферы, к которой относится его польский (русский) этимологический коррелят, в сферу другую.

Связь сопоставительного синхронного изучения языков и двуязычной лексикографии кажется очевидной на первый взгляд, хотя первые двуязычные списки слов создавались, когда необходимость систематического сравнения языков еще не осознавалась их составителями. Сравнение современных двуязычных словарей показывает, что достижения конфронтативной лингвистики отражаются в них в недостаточной степени, (см. \Vawrzynczyk 1982). Причины этого лежат в степени развития сопоставительных исследований относительно данной пары языков, в ограниченности самих словарей (их объема и целенаправленности), а также в наличии лакун их теоретического обоснования.

В ходе работы над словарем возникло немало вопросов, решение которых предполагает целенаправленное обращение к результатам сопоставительного изучения русского и польского языков. Именно поэтому предыдущие главы диссертации были посвящены структурно-семантическому анализу этого пласта лексики. С другой стороны, полученные результаты обогащают наше представление о сходствах и различиях сопоставляемых языков.

При отборе лексики словника соблюдались критерии употребительности в стандартном (литературном) языке и критерий прагматической релевантности. По критерию употребительности в стандартном языке исключаются чистые диалектизмы, но, как по-казл анализ русско-польских омопар, часто русской лексеме с нейтральным (или высоким и т.п.) значением соответствует польская лексема, относящаяся к субстандарту и наоборот. Вместе с тем учитывается высокая динамика развития стандартного языка в XX столетии (например, в него входят и закрепившиеся неологизмы 80-х и 90-х годов), а также влияние нестандартных разновидностей русского языка на стандарт, употребление в стандартных текстах жаргонизмов и слов из народно-разговорного языка.

Таким образом, впервые в большом объеме включены в словник лексические единицы не только стандартного языка и разных специальных языков (терминологий), но и отражены социолекты и т.н. народно-разговорная лексика (просторечие) вплоть до таких центральных (стержневых) лексем мата, чью семантику и стилистическую значи-

мость польский реципиент несомненно должен знать хотя бы пассивно для понимания части современных произведений и текстов СМИ.

Во всех этих случаях критерий употребительности русских словарных единиц должен дополняться принципом кошрасгивного сравнения (восприятия) с польским языком.

Слова, одновременно живущие в нескольких языках - интернациональная лексика и собственно заимствования - нередко оказываются „ложными друзьями" переводчика. Когда в переводимом тексте встречается слово, имеющее этимологическое соответствие в языке перевода, это соответствие обычно сразу же всплывает в памяти переводчика в качестве предполагаемого эквивалента данного слова. Между тем слово, этимологически тождественное определенному слову другого языка, во многих случаях не может служить его эквивалентом при переводе, так как значение, семантическая и синтаксическая сочетаемость и стилистические особенности этимологически тождественных друг другу слов в двух разных языках редко совпадают полностью. Это во всяком случае справедливо в отношении слов нетерминолошческого характера, а также слов, которые, наряду с терминологическим употреблением, применяются в одном или обоих сопоставляемых языках за пределами специальной терминологии.

Межъязыковая омонимия, как мы попытались показать в исследовании, является сложным лингвистическим явлением, отражающим как эволюционные процессы развития соответствующих языковых систем, так и внешние воздействия на эти системы. В образовании русско-польских омопар ярко отразилась борьба системных и антисистемных тенденций, определяющих динамику лексико-фразеологического состава. Многоаспектное описание результатов таких динамических изменений позволило воссоздать объективную картину сходств и различий лексики и фразеологии близкородственных языков, отразить их в лексикографическом зеркале, а также дать им теоретическую интерпретацию.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Кусаль К.Ч. Русско-польская межъязыковая омонимия как лексикографическая

проблема (Монография). СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005,183 с.

2. Кусаль К.Ч. Русско-польский словарь межъязыковых омонимов // Rosyjsko-polski

slownik homonim<5w mi^dzyjizykowych. Wroclaw, 2002,190 с.

3. Кусаль К.Ч. Эвфемизмы в современном польском языке. // Вестник С.-Петерб. ун-та.

Сер. 2. Вып. 3.1997. № 1 б. С. 63-66.

4. Кусаль К.Ч. Жаргонные пословицы и поговорки - традиционное и новаторское.

Craogorska AkademijaNauka i Umjetnosti 17. Подгорица, 1999. С.199-204.

5. Kusal К. Семантический анализ русских жаргонных пословиц и поговорок // Slavica

Wratislaviensia. CIX. 2000. С. 147-152.

6. Kusal К. Фразеология в русско-польском словаре межъязыковых омонимов //

Frazeografia slowiaaska. Opole, 2001. С. 373-377.

7. Kusal К. Принципы построения русско-польского словаря межъязыковых омонимов

// Wyraz i zdanie w j?zykach siowianskich 3. Opis, konfrontacja, przekiad. Wroclaw, . 2002. C. 163-169.

8. Кусаль К.Ч. О работе над словарем русско-польских омонимов Н Материалы XXX

Межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 5. СПб.: Изд-во филология, факультета С.-Петерб. ун-та, 2001. С. 50-53.

9. Kusal К. Фразеология и межъязыковая омонимия // Slowo. Tekst. Czas, VI. Tezy

konfereneji „Nowa frazeologia w nowej Europie" (Szczecin 6-7 wrzeinia 2001 г.). Szczecin, 2001, s.146-147.

10. Кусаль К. Фразеология и межъязыковая омонимия // Slowo. Tekst. Czas. Materialy VI

Mi^dzynarodowej Konfereneji Naukowej „Nowa frazeologia w nowej Europie" (Szczecin 6-7 wrzeSnia 2001 г., Greifswald 8-9 wrzeinia 2001 г.). Szczecin-Greifswald, 2002. C. 394-399.

11. Kusal К. Межъязыковая омонимия как лексикографическая проблема. (Содержание

и принципы построения русско-польского словаря межъязыковых омонимов) // JazykovidnA rusistika na poiätku novöho tisiciletf. Brno, 2002. C. 144-155.

12. Kusal К, Русско-польская межъязыковая омонимия в сфере фразеологии П ¿mogus ir

todis 6. Svetimosios kalbos. Mokslo darbai. T. 6. Nr 3. Vilnius, 2004. C. 15-20.

13. Kusal К. Русско-польская субстандартная лексика как источник межъязыковой

омонимии И Wyraz i zdanie w j?zykach stowiaüskich. 5. Opis, konfrontaeja, przekiad. Wroclaw, 2005. С. 155-160.

14. Кусаль К.Ч. Лексикографическое описание как метод изучения межъязыковой омо-

нимии // Материалы XXXIV Международной филологической конференции (С.Петербург 14-19 марта 2005 г.). СПб.: Изд-во филологич. факультета С.-Петерб. ун-та, 2005. С. 19-29.

15. Kusal К. Типы семантических отношений в сфере руско-польской межъязыковой

омонимии // ¿mogus ir iodis 7. Svetimosios kalbos. Mokslo darbai. T. 7. Nr 3. Vilnius, 2005. C. 48-55.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Кусаль Кшиштоф Чеславович

Введение.

Глава I. Межъязыковая омонимия и ее языковой статус.

§ 1. Некоторые общие вопросы теории омонимии.

§2. О понятии межъязыковой омонимии в контрастивной лексикологии

§ 3. Внутриязыковая и межъязыковая омонимия: сходство и различия.

Границы явления межъязыковой омонимии.

Глава II. Структурно-семантическая характеристика русскопольских межъязыковых омонимов.

§ 1. Межъязыковая русско-польская омонимия в системе именных частей речи.

§ 2. Межъязыковая русско-польская омонимия в сфере наречий.

§ 3. Структурно-словообразовательная характеристика русскопольских паронимов в системе знаменательных частей речи.

§ 4. Глагольные межъязыковые русско-польские паронимы.

§ 5. Типы семантических отношений в сфере русско-польской межъязыковой омонимии и паронимии.

Глава 111. Межъязыковая омонимия как лексикографическая проблема.

§ 1. Проблема лексикографического описания межъязыковых омонимов.

§ 2. Содержание и принципы построения русско-польского словаря межъязыковых омонимов.

§ 3. Фразеология и межъязыковая омонимия.

§4. О построении словаря.

§ 5. Структура словарной статьи.

§ 6. Иллюстративный материал.

§ 7. Грамматическая характеристика заголовочных слов в словаре. 136 Заключение.

Лексикографические источники.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Кусаль Кшиштоф Чеславович

В последнее время интерес к проблеме межъязыковой лексической омонимии увеличивается повсеместно Это обнаруживается как в публикации теоретических статей на названную тему, так и в издании специальных словарей, сохраняющих, как правило - в том или ином виде - наименование „южные друзья переводчика" (напр , Готлиб 1972, Муравьев 1985, Lipczuk 1995 и др ) Речь идет о языковых единицах, совпадающих или близких по звучанию, но далеких друг от друга по значению, например рус - пол. гадать - gadac, обделить - obdzielic; грач - gracz, качка - kaczka, жуткий - rzutki, конечный - konieczny; зараз -zaraz, лихо - licho; чеш. - пол. sukat - szukac, obluda - obfuda, pritomny -przytomny, prâvë - prawie; серб. - пол. Ijubiti - lubie, obraz - obraz, lepsi - lepszy, sporo - sporo и т n

Так называемые ложные друзья переводчика привлекают внимание лексикографов уже потому, что именно они, будучи источником переводческих недорозумений, являются камнем преткновения при передаче текста с одного языка на другой и создают иллюзию взаимопонимания при фактическом отсутствии такового

Следует отметить, что для контактирующих родственных славянских языков проблема лингвистического исследования и лексикографического описания межъязыковой омонимии - одна из сложных задач, ибо уже само определение объема омонимии (как внутриязыковой, так и межъязыковой) и разграничение омонимов является необычайно трудным Несмотря на то, что все авторы, говоря об омонимии, понимают под омонимами, казалось бы, одно и то же, единого, общепринятого определения омонимов до сих пор нет В литературе приводятся десятки разных определений, общими для которых является лишь признание тождества языковых единиц в плане выражения и различия их в плане содержания По-разному, например, решается вопрос о том, следует ли относить к омонимам только слова или также единицы других языковых уровней В результате одни исследователи ограничивают данное явление до пределов межлексического тождества, другие, наоборот, расширяют его до практически неограниченнного круга межъязыковых созвучий разного языкового уровня

Открытым до сих пор является также вопрос о месте и статусе межъязыковой омонимии в языковой системе

Вопросы межъязыковой лексической омонимии в русском и польском языках изучены недостаточно, хотя относятся к числу важнейших проблем сопоставительного анализа этих языков

Актуальность выполненного нами исследования определяется тем, что, несмотря на то, что сопоставление лексических составов близкородственных языков в последнее время ведется по разным направлениям, совпадающая в плане выражения, но семантически неадекватная лексика в русском и польском языках остается пока еще недостаточно изученной Почти полностью отсутствуют в российском и польском языкознании работы, в которых бы последовательно, в предлагаемом в данном исследовании в синхронном аспекте анализировались явления межъязыковой омонимии и паронимии в славянских языках Среди немногих подобных исследований можно назвать лишь несколько работ книгу П П Шубы „Проблема преподавания русскому языку в школах с белорусским языком обучения" (Минск 1975), где затрагивается проблема белорусско-русской межъязыковой омонимии и паронимии, диссертационное исследование И С Ровдо "Межъязыковая омонимия в условиях русско-белорусского и белорусско-русского билингвизма" (Минск 1980), а также работу НВ Заславской, в которой явление межъязыковой омонимии анализируется на материале русского и украинского языков в связи с явлением лексической интерференции (см Заславская 1985) Из польских исследований следует отметить труды 3 Гроссбарта, Р Липчука, Е Токажа, Е Калишана и М Беднаж (см Литература) Обзор литературы вопроса показывает, что как русский и польский языки стали объектом такого рода описания как для неславянского „фона", так и славянского, однако в подобном ключе в зеркале обоих языков ни масштабному лингвистическому анализу, ни подробному лексикографическому описанию пока не подвергался В отдельных работах их авторы рассматривают частные проблемы, однако эти сравнения носят спорадический характер, чаще всего они проводятся интуитивно, без последовательно выявленной и построенной базы исследования, затрагивая лишь отдельные фрагменты системы языка В целом же вопрос остается неизученным

Настоящая работа является попыткой заполнить этот пробел в русской и польской лексикологии и лексикографии

Исследование представляется актуальным и для глоттодидаю-ики - обучения русскому и польскому языкам в вузах (и школах) России и Польши

Актуальность темы исследования, таким образом, обусловлена

1) недостаточной освещенностью проблемы межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии в близкородственных языках в современной сопоставительной лексикологии,

2) практической неразграниченностью межъязыковой омонимии и паронимии,

3) значимостью результатов анализа данных явлений для теории лексической семантики как русского, так и польского языков,

4) значимостью результатов анализа данных явлений для общей типологии всех славянских языков),

5) связью темы диссертационной работы с теорией и практикой перевода, проблематикой интерференции и транспозиции и вопросами двуязычной лексикографии

Целью работы является попытка разграничения межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии, описание частеречного состава в сфере русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов, структурно-семантический и функциональный анализ русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов в синхронном аспекте в системе всех знаменательных частей речи

Для реализации сформулированной цели потребовалось решить следующие основные задачи

1) определить формальные (в плане выражения) и смысловые (в плане содержания) границы между межъязыковыми омонимами с одной стороны, и межъязыковыми паронимами с другой стороны,

2) разработать типологию межъязыковых омонимов и межъязыковых паронимов, соотнеся ее с общепринятой типологией внутриязыковых омонимов и паронимов,

3) выявить частеречный состав в сфере русско-польских омонимов и паронимов и охарактеризовать его своеобразие,

4) описать особенности исходной (генетической) соотнесенности и охарактеризовать пути семантического "расхождения" в сфере межъязыковой омонимии и паронимии в процессе семантической эволюции соответствующих слов,

5) выявить (с максимальным учетом всех объективных данных - фонетических, словообразовательных, семантических) набор дифференциальных признаков (сем) в структуре современных лексических значений русских и польских межъязыковых омонимов и паронимов

Объектом исследования явились 1400 пар межъязыковых русско-польских соответствий омонимичного и паронимичного характера, относящиеся к знаменательным частям речи Исследованию подвергались, главным образом, те межъязыковые омонимы и межъязыковые паронимы, которые генетически родственны, то есть восходят к одному этимону Общая рабочая картотека насчитывает около 2500 пар межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов в системе знаменательных и служебных частей речи

Явление межъязыковой омонимии (как и внутриязыковой) заслуживает специального внимания и потому, что связано с глобальными проблемами языкознания - принципом (законом) экономии (в данном случае - принципом экономии в сфере звуковых оболочек слов)

Материал исследования. Фактический языковой материал извлечен из из толкового словаря русского языка в 4-х томах (MAC - М, 1981 - 1984) и толкового словаря польского языка под редакцией МШимчака (Варшава, 1998) В процессе исследования привлекались также данные других лексикографических источников (см Литература)

Александрова 3 Е, Словарь синонимов русского языка, „Русский язык", изд 4-ое, Москва 1975

Ахманова О С, Словарь омонимов русского языка, „Советская энциклопедия", Москва 1974

Бельчиков Ю А, Панюшева М С, Словарь паронимов современного русского языка, Москва, Русский язык, 1994

Бирих А К, Мокиенко В М, Степанова JIИ, Словарь фразелогических синонимов русского языка, „Феникс", Ростов-на-Дону 1997

Вишнякова О В , Словарь паронимов русского языка, „Русский язык", Москва 1984 Елистратов В С, Словарь московского арго, „Русские словари", Москва 1994 Жуков В П , Сидоренко М И, Шкляров В Т, Словарь фразеологических синонимов русского языка, „Русский язык", Москва 1987

Жуков В П, Словарь русских пословиц и поговорок, изд 4-е, „Русский язык", Москва 1991

Н П Колесников, Словарь омонимов русского языка (Ростов/Дону, 1995)

Котова М Ю, Русско-славянский словарь пословиц с английскими соответствиями,

Издательство С -Петербургского университета, С -Петербург 2000

Кузнецов С А (ред), Боьшой толковый словарь руского языка, Санкт-Петербург

1998

Мокиенко В М, Словарь русской бранной лексики, Dieter Lenz Verlag, Berlin 1995 Мокиенко В М, Никитина Т Г, Большой словарь русского жаргона, Санкт-Петербург, „Норинт" 2000 Никитина Т Г, Так говорит молодежь Словарь сленга, „Из глубин" Москва 1996 Ожегов С И , Шведова Н Ю, Толковый словарь русского языка, „Русский язык", 4-е изд дополн, Москва 1998

Польско-русский экономический словарь, под ред М Н Осьмовой, „Русский язык", PWE, Москва-Варшава 1977

Словарь современного русского литературного языка, тт 1-17, АН СССР, М-JI 1950-1965

Словарь русского языка, I-IV, „Русский язык", Москва 1981 Словарь иностранных слов, изд 15-е, „Русский язык", Москва 1998 Фразеологический словарь русского языка, под ред А И Молоткова, изд 4-е, „Русский язык", Москва 1986

Словаря синонимов русского языка (т 1-2, 1970-1971) под ред А П Евгеньевой Яранцев Р И, Словарь-справочник по русской фразеологии, „Русский язык", Москва 1981

Hessen D, Styputa R, Wielki slownik rosyjsko-polski, t 1-2, Wiedza Powszechna, „Русский язык", Warszawa-Moskwa 1980

Anusiewicz J , Skawinski J, Slownik polszczyzny potocznej, PWN, Warszawa-Wroclaw 1996

B^ba S , Dziamska G, Liberek J, Podr?czny slownik frazeologiczny j?zyka polskiego, PWN, Warszawa 1997

Buttler D, Slownik polskich homonimow calkowitych, Wroclaw, 1988

D^browska A, Slownik eufemizmow polskich czyli w rzeczy mocno, w sposobie lagodnie, PWN, Warszawa 1998

Grochowski M , Slownik polskich przeklenstw i wulgaryzmöw, PWN, Warszawa 1996 Inny slownik j?zyka polskiego, t 1-2, pod red M Banki, PWN, Warszawa 2000 Kania S , Slownik argotyzmow, Wiedza Powszechna, Warszawa 1995 Komputerowy slownik j?zyka polskiego PWN, edycja 1998

Kozielewski J, Slownik wyrazow о podobnym brzmieniu a odmiennym znaczeniu w j^zyku rosyjskim i polskim, Warszawa 1959

Mirowicz A, Dulewicz I, Grek-Pabis I, Maryniak I, Большой русско-польский словарь, т 1-2, „Советская энциклопедия", Wiedza Powszechna, Warszawa-Moskwa 1970

Nowy slownik poprawnej polszczyzny, pod red A Markowskiego, PWN, Warszawa 1999

Skorupka S , Slownik frazeologiczny j?zyka polskiego, Wiedza Powszechna, Warszawa 1974

Slownik j^zyka polskiego, pod red W Doroszewskiego, PWN, Warszawa 1997 Slownik wyrazow obcych, wydanie nowe, PWN, Warszawa 1996

В качестве дополнительного источника для анализа применялись данные этимологических словарей МФасмера (т 1-4, 2 изд, 1986-1987) и А Г Преображенского (т 1-2, 2 изд, 1959) и Нового этимологического словаря польского языка К Длугош-Курчаб (см К Dlugosz-Kurczab, Nowy slownik etymologiczny j?zyka polskiego, Warszawa 2003)

Поставленные в работе цели и задачи определили необходимость использования комплексной методики исследования В ходе работы применялись, в их взаимосвязи и взаимодействии, следующие методы описательный, включающий в себя наблюдения и классификацию исследуемого материала, сравнительно-типологический, предполагающий сопоставительный анализ русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов, метод компонентного анализа значений отдельных лексико-семантических вариантов (J1CB) в составе межъязыковых омонимов и паронимов, а также - отчасти - современная методика математической теории множеств При необходимости привлекалась методика элементарной статистики и графического изображения полученных результатов

В ходе конкретного анализа русско-польских параллелей была применена процедура анализа, включающая следующие пять основных моментов

1 Составление списка лексических единиц (выборка проведена на основе данных толковых и двуязычных словарей)

2 Определение исходной формы для сопоставления межъязыковых соответствий

Неразработанность методики анализа на уровне слова в совокупности всех его форм не позволяет нам на данном этапе учитывать в полном объеме словоизменение русских и польских единиц Поэтому в качестве лексического материала для сопоставления в работе была принята исходная словарная форма (например, для существительного и прилагательного - форма ед числа им падежа, для глагола - форма инфинитива и т д)

3 Сопоставление отобранных для анализа лексем в плане выражения 1) к межъязыковым омонимам в системе знаменательных частей речи русского и польского языков при этом были отнесены лексемы, тождественные в звучании и /или графике, 2) к межъязыковым паронимам в системе знаменательных частей речи русского и польского языков - однокорневые лексемы со сходным планом выражения (имеющие различия с точки зрения морфемно-словообразовательной структуры)

При анализе межъязыковых русско-польских омонимов в плане выражения учитывались важнейшие фонетические, орфоэпические, акцентологические особенности сопоставляемых языков Поскольку русский и польский языки имеют существенные фонетические различия, то в большинстве случаев при межъязыковой омонимии мы можем говорить лишь об относительном тождестве (см об этом далее) В ходе сопоставления русских и польских омонимичных/паронимичных лексем, в частности, учитывались следующие специфичесте черты в реализации некоторых гласных и согласных фонем в русском и польском языках Принимаем во внимание, что а) особенностью вокализма польского языка (в сравнении с русским) является то, что польскому языку не присуще такое фонетическое явление, как аканье, то есть сближение артикуляции безударного [о] с артикуляцией [а], б) в русских лексемах в I - ом предударном слоге реализация фонемы <э> приближается к [и1], в польском же - остается без изменений, в) фонемы <г> и <ч*> русского языка соответствуют фонемам <х>и <cz> польского языка, но польская <h> заднеязычная, фрикативная, глухая, польская < cz > - всегда твердая (ср русск [гурт] - пол [hurt], халда/ИаМа, русск [ч'истый] - пол [czysty], чесать/сгевас и под

Перечисленные различия, как правило, при восприятии речи билингвом нивелируются, становятся "несущественными" (ссылка ср. Zinkiewicz Ш) Отсюда следует, что разные по значению межъязыковые русско-польские соответствия с подобными фонетическими различиями можно квалифицировать как межъязыковые омонимы

Русско-польские параллели с различиями (в), (е) совпадают в графическом оформлении и также могут быть отнесены к числу межъязыковых омонимов

4 Следующим шагом (этапом) принятой методической процедуры являлось сопоставление русских и польских омопар с точки зрения плана содержания Сопоставление включало а) дифференциацию исследуемых межъязыковых пар по типу семантических отношений (дизъюнкция, конъюнкция, пересечение), б) дифференциацию межъязыковых омонимов и паронимов по степени их семантической близости (наличие/отсутствие коннотата как прагматически значимого компонента их лексических значений)

5 Составление русско-польского словаря межъязыковых омонимов и паронимов

Основные положения, выносимые на защиту

Среди лексемных межъязыковых соответствий, тождественных/сходных в плане выражения, но различных в плане содержания, следует разграничивать две категории - межъязыковых омонимов и межъязыковых паронимов Специфика межъязыковых омонимов и межъязыковых паронимов заключается в их семантике они могут находиться как в отношении дизъюнкции (непересечения), так и в семантических отношениях включения и пересечения Важнейшей причиной возникновения межъязыковых закономерных омонимов и межъязыковых паронимов в близкородственных языках оказывается расхождение семантики современных слов с первоначально общим этимоном Различия в значениях межъязыковых омонимов и паронимов выводят нас в разные языковые картины мира

Научная новизна заключается в том, что в работе

1) впервые проблема русско-польской омонимии и паронимии рассматривается монографически и детализированно,

2) определены и описаны способы разграничения явлений межъязыковой омонимии, с одной стороны, и межъязыковой паронимии - с другой,

3) установлены типы различных межъязыковых омонимов в плане выражения и в плане содержания, выяснен и описан их частеречный состав в русском и польском языках и их семантическое своеобразие в лексико-семантических системах обоих языков,

4) впервые межъязыковые русско-польские омониммы и паронимы охарактеризованы особо - в плане выражения (звучания) и семантической структуры,

5) представлен анализ собственно лингвистических и экстралингвистических предпосылок возникновения межъязыковых омонимов и паронимов, а главное -их отличие от омонимов и паронимов внутриязыковых,

6) категория межъязыковой омонимии впервые характеризуется с учетом переходных явлений,

7) в составе межъязыковых омонимов предложено разграничение омонимов закономерных и случайных,

Теоретическая значимость контрастивных исследований в общелингвистическом плане и в аспекте лингводидактики, как известно, весьма велика Проведенное исследование по сопоставительной лексикологии призвано обогатить лексикологию и семасиологию, ибо анализ слов, их семантической структуры в зеркале других языков помогает глубже понять общие законы, управляющие лексической семантикой (в частности - действие закона экономии), а также показать реальную значимость каждого из компонентов семантической структуры слова в синхронном аспекте

Практическое использование результатов работы Поскольку русский и польский языки связаны между собой генетически и близостью функционального взаимодействия, сопоставительный анализ подсистем омонимии и паронимии в системах этих языков чрезвычайно необходим и в практических целях А А Реформатский говорил "Соблазн отождествления своего и чужого при изучении родственных или близкородственных языков лежит на поверхности Но это именно и есть та провокационная близость, преодоление которой таит в себе большие практические трудности" (Реформатский 1962 53) Сопоставительно-типологическое исследование подсистем русского и польского языков способны стать фрагментом общего типологического описания восточнославянских языков Материал исследования может быть использован при составлении сравнительного словаря славянских языков, при изучении курса контрастивной лексикологии

Апробация исследования. Материалы диссертации были изложены автором в докладах на пяти международных научных конференциях, проходивших в Санкт-Петербурге, Ополе, Щецине-Грайфсвальде и во Вроцлаве По теме работы опубликованы 9 статей и словарь Основные положения и результаты исследования обсуждались на фразеологическом семинаре СПбГУ, а также на заседании кафедры славянских языков СПбГУ

Структура и основное содержание диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, а также списков использованных словарей Завершает монографию Указатель русско-польских межъязыковых омонимов и паронимов (Приюжение I) К тексту диссертации отдельно прилагается Русско-польский словарь межъязыковых омонимов и паронимов (Приложение 2)

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русско-польская межъязыковая омонимия и паронимия"

Итак, результаты исследования плана выражения показали, что в области межъязыковой русско-польской омонимии и паронимии выделяются различные комбинации фонетических, графических и морфологических соответствий от соответствия, представляющего собой максимального сходства (особенно в случае фонетико-графической омонимии) до отдаленного звукового сходства, что характерно для некоторых видов паронимов

Анализ семантических отношений в сфере межъязыковой омонимии и паронимии позволил выявить две основные причины расхождения семантики слов русского и польского языков

• как следствие расхождений этимологически тождественных слов (семантическая трансформация значений, расширение/сужение семантических объемов) либо

• как следствие конвергентного развития формы разных по происхождению слов (случайные омонимы)

Обобщая результаты формально-семантических исследований межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов, можно выделить следующие типы формально-смысловых соответствий

1) формальное тождество/сходство при отсутствии общей части в значениях русского и польского слов (отношения дизъюнкции),

2) формальное тождество/сходство при семантическом пересечении значений слов (отношения пересечения ЛЗ),

3) формальное тождество/сходство при семантическом включении на уровне слова (отношения включения),

4) формальное тождество/сходство при совпадении денотативно-понятийных сем в составе и структуре коннотата

Помимо собственно семантических различий между русско-польскими лексемами могут существовать более сложные отношения Они наблюдаются в тех случаях, когда на смысловые несоответствия наслаиваются стилистические и функциональные расхождения Различия по прагматическому значению являются наиболее значительными в количественном отношении и могут составить предмет самостоятельного изучения В диссертационном исследовании они будут частично рассмотрены далее в связи с проблемой построения русско-польского словря омонимов и паронимов и явлением лексико-стилистической интерференции

Предложенная процедура лексикографического исследования - конечно, не единственно возможна, однако - это открытая система, такое лексикографирование, как мы убедились, чрезвычайно продуктивно Лексикографическое описание межъязыковых лексических омопар на уровне ЛСВ решает многие другие задачи Как, например, совпадение-несовпадение главных и второстепенных значений, сопоставление различных семантических объемов лексем различных языков, расширение-сужение значений, совпадение-несовпадение стилистических, грамматических и других характеристик

Регулярность лексических расхождений между двумя языками заставляет рассматривать факты межъязыковой омонимии на фоне того общего свойства языка, которое принято называть идиоматичностью В работе, специально посвященной данному вопросу, В Дорошевский характеризовал идиоматичность как «склонность говорящих на данном языке людей специфическим образом реагировать на внеязыковую действительность» фогозгехУБк! 1982 131, ср

Михневич 2002 91 и др) и с нею же связывал ограничения в возможности перевода с языка на язык Изучение межъязыковой омонимии лишний раз убеждает нас в том, что именно лексика (вместе с фразеологией) составляет наиболее самобытную, „самовитую" часть языка

Приведенные выше наблюдения и соображения позволяют вывести следующую общую закономерность в сфере сопоставительной, в том числе межславянской, лексикографии межъязыковыми омонимами принято (или желательно) считать слова двух языков, которые как можно ближе сходятся в плане выражения и как можно дальше расходятся в плане содержания Казалось бы, конкретное решение указанной проблемы (степени схождения и расхождения) зависит в каждом случае только от автора конкретного словаря от его опыта, целей и принятой им концепции Но фактически выбор той или иной трактовки межъязыковой омонимии соотносится с генеральными путями развития самого языка Межъязыковые омонимы, как правило, возникают либо в результате семантической дивергенции исторически единых лексических основ, либо в результате формальной конвергенции исторически не связанных между собою слов Соответственно, систематизация омопар, ориентированная на первую из указанных причин, имеет научный - этимологический или историко-семасиологический - „привкус" (Норман 2003 138-139) Вторая же причина появления межъязыковых омонимов находит свое лексикографическое оправдание преимущественно в практических потребностях пользователя необходимо предостеречь учащегося, переводчика, редактора об опасности столкновения с „ложными друзьями"

Следовательно, двуязычный словарь активного типа - это больше, чем обычный словарь, он должен быть своеобразной энциклопедией языка перевода, способной дать читателю разнообразные необходимые сведения

Понимая словарь не как инертный объект лексикографического наблюдения, а как живое средство общения мы предприняли (предпринята попытка) разработать основы словаря межъязыковых омонимов активного типа (по терминологии Л В Щербы) или близкого к нему А это полностью отвечает современным методическим концепциям в изучении и преподавании иностранных языков

Существенно для описываемого подхода также то, что в его рамках отсутствует абсолютизация границы между словарем языка и его грамматикой, те выдержан словоцентрический подход к единице описания

В неспециализированном, предназначенном для общего пользования двуязычном словаре не обязательно указывать сугубо специальные терминологические значения, а также их малоупотребительные лексико-фразеологические варианты („оттенки значений", лексико-семантические варианты) Поэтому в нашей работе мы ограничились рассмотрением возможностей перевода на польский язык слова в его основном значении наиболее близком к основному значению русского, но не совпадающим с ним Именно такая близость не совпадающих полностью значений легче всего вводит в заблуждение переводчика, лексикографа и, наконец, всех пользователей обоих языков

Естественно, словарь не может дать перечня всех возможных способов перевода того или иного слова на другой язык, так как многие слова обладают многогранной и до некоторой степени расплывчатой семантикой и приобретают разнообразнейшие смысловые оттенки в различных контекстах В современном русском (польском) языке контекстуальные связи слова уводят его из той сферы, к которой относится его польский (русский) этимологический коррелят, в сферу другую

Связь сопоставительного синхронного изучения языков и двуязычной лексикиграфии кажется очевидной на первый взгляд, хотя первые двуязычные списки слов создавались, когда необходимость систематического сравнения языков еще не осознавалась их составителями Сравнение современных двуязычных словарей показывает, что достижения конфронтативной лингвистики отражаются в них в недостаточной степени Причины этого лежат в степени развития сопоставительных исследований относительно данной пары языков, в ограниченности самих словарей (их объема и целенаправленности), а также в наличии лакун их теоретического обоснования

В ходе работы над словарем возникло немало вопросов, решение которых предполагает целенаправленное обращение к результатам сопоставительного изучения русского и польского языков Именно поэтому предыдущие главы диссертации были посвящены структурно-семантическому анализу этого пласта лексики С другой стороны, полученные результаты обогащают наше представление о сходствах и различиях сопоставляемых языков Данная взаимосвязь была продемонстрирована на примере отбора лексики словника и отражения семантической структуры русских словарных единиц и их польских эквивалентов (аналогов)

Для данного словаря исходный язык определяется как неродной для пользователя языка (словаря), т е доминируют черты пассивного словарного типа Такой словарь должен охватить современный русский язык 20 века и одновременно включить тот пласт лексики, который необходим для реципирования современных текстов, в частности масс-медия Словарь создается на основе современных одноязычных (толковых) и двуязычных переводных (в том числе специальных) русских и польских словарей

При отборе лексики словника соблюдались критерии употребительности в стандартном (литературном) языке и критерий прагматической релевантности По критерию употребительности в стандартном языке исключались чистые диалектизмы, но, как показл анализ русско-польских омопар, часто русской лексеме с нейтральным (или высоким и т п) значением соответствует польская лексема, относящаяся к субстандарту и наоборот Вместе с тем, учитывалась высокая динамика развития стандартного языка в XX столетии (например, в него входят и закрепившиеся неологизмы 80-х и 90-х годов), а также влияние нестандартных разновидностей русского языка на стандарт, употребление в стандартных текстах жаргонизмов и слов из народно-разговорного языка

Так, например, в словарных статьях БЛАТ/ВЬАТ, БЛЯХА/ВЬАСНА и под были учтены, с одной стороны, их специальные (и др) значения данных омопар, а также их значения в фене и в молодежном жаргоне

Таким образом, впервые в большом объеме включены в словник лексические единицы не толко стандартного языка и разных специальных языков (терминологий), но и отражены социолекты и т н народно-разговорная лексика (просторечие) вплоть до таких центральных (стержневых) лексем мата, чью семантику и стилистическую значимость польский реципиент несомненно должен знать хотя бы пассивно для понимания части современных произведений и текстов СМИ Какуже отмечалось выше, лексика субстандарта только в последние два десятилетия стала отражаться (фиксироваться) в словарях (словарями), изданных в России, как в специальных (ссылка), так и в толковых словарях современного русского литературного языка (ссылка) Вместе с тем, хорошая лексикографическая обработка данного круга лексем в одноязычных словарях русского языка не снимает необходимости их представления именно в двуязычном словаре

Во всех этих случаях критерий употребительности русских словарных единиц должен дополняться принципом контрастивного сравнения (восприятия) с польским языком

Слова, одновременно живущие в нескольких языках - интернациональная лексика и собственно заимствования - нередко оказываются „ложными друзьями" переводчика Когда в переводимом тексте встречается слово, имеющее этимологическое соответствие в языке перевода, это соответствие обычно сразу же всплывает в памяти переводчика в качестве предполагаемого эквивалента данного слова Между тем слово, этимологически тождественное определенному слову другого языка, во многих случаях не может служить его эквивалентом при переводе, так как значение, семантическая и синтаксическая сочетаемость и стилистические особенности этимологически тождественных друг другу слов в двух разных языках редко совпадают полностью Это во всяком случае справедливо в отношении слов нетерминологического характера, а также слов, которые, наряду с терминологическим употреблением, применяются в одном или обоих сопоставляемых языках за пределами специальной терминологии

Естественно, словарь не может дать перечня всех возможных способов перевода того или иного слова на другой язык, так как это слово обладает многогранной и до некоторой степени расплывчатой семантикой и приобретает разнообразнейшие смысловые оттенки в различных контекстах

Вместе с тем, такой словарь может стать составной частью сопоставительного словаря славянских языков, в котором явление межъязыковой омонимии будет занимать надлежащее место

Лексикографические источники

1 Александрова 3 Е, Словарь синонимов русского языка, „Русский язык", изд 4-ое, Москва 2003, 568 с

2 Ахманова О С, Словарь омонимов русского языка, Москва 1974,448 с

3 Бельчиков Ю А, Панюшева М С, Словарь паронимов современного русского языка, Москва, 2002, 464 с

4 Бирих А К, Мокиенко В М, Степанова JIИ, Словарь фразелогических синонимов русского языка, Ростов-на-Дону 1997, 352 с

5 Вишнякова О В , Словарь паронимов русского языка, „Русский язык", Москва 1984

6 Елистратов В С , Словарь московского арго, Москва 1994, 700 с

7 Жуков В П, Сидоренко М И, Шкляров В Т, Словарь фразеологических синонимов русского языка, „Русский язык", Москва 1987, 448 с

8 Жуков ВП, Словарь русских пословиц и поговорок, изд 4-е, Москва 1991, 534 с

9 Колесников Н П, Словарь омонимов русского языка, Ростов-на-Дону, 1995

10 Котова МЮ, Русско-славянский словарь пословиц с английскими соответствиями, С -Петербург 2000, 360 с

11 Кузнецов С А (ред), Большой толковый словарь руского языка, Санкт-Петербург 1998, 1100с

12 Мокиенко В М, Словарь русской бранной лексики, Dieter Lenz Verlag, Berlin 1995

13 Мокиенко BM, Никитина ТГ, Большой словарь русского жаргона, Санкт-Петербург, „Норинт" 2000, 717 с

14 Никитина ТГ, Так говорит молодежь Словарь сленга, „Из глубин" Москва 1996,

15 Ожегов С И , Шведова Н Ю , Толковый словарь русского языка, Москва 1998, 944 с

16 Польско-русский экономический словарь, Москва-Варшава 1977,496 с

17 Словарь современного русского литературного языка, тт 1-17, АН СССР, М -Л 1950-1965

18 Словарь русского языка, 1-IV, „Русский язык", Москва 1981

19 Словарь иностранных слов, изд 15-е, „Русский язык", Москва 1998, 624 с

20 Фразеологический словарь русского языка, под ред А И Молоткова, изд 4-е,

Русский язык", Москва 1986, 543 с 21 Словаря синонимов русского языка (тт 1-2, 1970-1971) под ред А П Евгеньевой, 648 с

22 Яранцев Р И, Русская фразеология Словарь-справочник, Москва 2001, 845 с

23 Hessen D, Stypula R, Wielki slownik rosyjsko-polski, t 1-2, Wiedza Powszechna, „Русский язык", Warszawa-Moskwa 1980

24 Anusiewicz J, Skawinski J, Slownik polszczyzny potocznej, PWN, Warszawa-Wroclaw 1996

25 B^ba S, Dziamska G, Liberek J, Podr^czny slownik frazeologiczny j^zyka polskiego, PWN, Warszawa 1997

26 Buttler D, Slownik polskich homonimow calkowitych, Wroclaw, 1988

27 D^browska A, Slownik eufemizmow polskich czyli w rzeczy mocno, w sposobie tagodnie, PWN, Warszawa 1998

28 Grochowski M, Slownik polskich przeklenstw i wulgaryzmow, PWN, Warszawa 1996

29 Inny slownik j^zyka polskiego, t 1-2, pod red M Banki, PWN, Warszawa 2000

30 Kania S , Slownik argotyzmow, Wiedza Powszechna, Warszawa 1995

31 Komputerowy slownik j?zyka polskiego PWN, edycja 1998

32 Kozielewski J, Slownik wyrazöw о podobnym brzmieniu a odmiennym znaczeniu w j?zyku rosyjskim l polskim, Warszawa 1959

33 Mirowicz A, Dulewicz I, Grek-Pabis I, Maryniak I, Большой русско-польский словарь, т 1-2, „Советская энциклопедия", Wiedza Powszechna, Warszawa-Moskwa 1970

34 Nowy slownik poprawnej polszczyzny, pod red A Markowskiego, PWN, Warszawa 1999

35 Skorupka S, Slownik frazeologiczny j?zyka polskiego, Wiedza Powszechna, Warszawa 1974

36 Slownik j?zyka polskiego, pod red W Doroszewskiego, PWN, Warszawa 1997

37 Slownik wyrazow obcych, wydanie nowe, PWN, Warszawa 1996

В качестве дополнительного источника для анализа применялись данные этимологических словарей М Фасмера (т 1-4, 2 изд, 1986-1987) и А Г Преображенского (т1-2, 2 изд, 1959) и Нового этимологического словаря польского языка К Длугош-Курчаб (см К Dlugosz-Kurczab, Nowy slownik etymologiczny j?zyka polskiego, Warszawa 2004)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разнообразие точек зрения, связанных с явлением межъязыковой омонимии и межъязыковой паронимии свидетельствуют о том, что в контрастивной лингвистике до сих пор нет четкого, непротиворечивого определения этих понятий Термин "межъязыковые омонимы" используется многими исследователями родственных и близкородственных языков для наименования лексических единиц, которые находятся в отношениях формального тождества или частичного формального различия регулярного характера, что обусловлено закономерными соответствиями - фонетическими, морфологическими, графическими Такое широкое понимание явления межъязыковой омонимии характерно, частности, для белорусских, украинских и югославских лингвистов (см Супрун 1958, Ровдо 1980, Шуба 1982, Заславская 1985, Борисенко 1990, Кочерган, 1997, М Радич-Дугонич и др)

Рассмотрение типологии межъязыковых русско-польских омонимов и паронимов (которое велось от формы к содержанию), необходимо подчеркнуть, что исследованием обнаружены различные типы межъязыковых соответствий в плане выражения в системе основных частей речи - существительных, прилагательных, наречий и глаголов

В плане формального соответствия русско-польских омонимов в системе знаменательных частей речи были выявлены те же типы, которые характеризуют специфику внутриязыковых омонимов, то есть обнаружены межъязыковые омонимы фонетико-графического, графического и фонетического типов Что же касается паронимов, то среди них выявлены фонетические и словообразовательные разновидности, различающиеся произношением

Как показало исследование, большую часть русско-польских омонимов и паронимов составляют имена существительные Это объясняется тем, что значительная часть имен существительных сохраняет исходные типологические черты в современных славянских языках Именно поэтому субстантивные межъязыковые омонимичные и паронимичные пары чаще всего образуют однокоренные существительные, то есть слова общего происхождения

Кроме того, анализ формальных отношений между русско-польскими межъязыковыми омонимами позволил выявить специфические черты межъязыковых соответствий двух близкородственных языков в плане выражения 1 Обнаружено, что проявление формального тождества на фонетико-графическом уровне весьма относительно в связи с фонетическими особенностями сопоставляемых языков Судя по нашему материалу, фонетико-графическое тождество наблюдается в некоторой из словоформ (чаще - начальной в каждом из языков)

2 Специфической чертой межъязыковых русско-польских омонимов является то, что среди межъязыковых омографов возможны лексемы, которые не различаются по месту словесного ударения, но при графическом совпадении имеют различия в произношении отдельных звуков, обусловленные спецификой орфоэпии каждого из языков

3 Межъязыковым русско-польским омонимам присуща в ряде случаев определенная системность в соотношении деривационных моделей Так, некоторые производные русско-польские омонимы сохраняют омонимию производящих основ, образуя, таким образом, "омонимичные гнезда"

Структурно-словообразовательный анализ в системе знаменательных частей речи показал, что при сопоставлении межъязыковых паронимичных пар близкородственных языков на первый план выдвигается фонетический аспект Как показывают наблюдения, в сфере межъязыковой паронимии наиболее распространенными являются три типа формальных отношений 1) межъязыковые русско-польские паронимы с идентичной основой и разными формантами, 2) межъязыковые русско-украинские паронимы с разными по звучанию основами и идентичными формантами, 3) межъязыковые русско-польские паронимы с разными по звучанию и написанию основами и формантами

Самую многочисленную группу межъязыковых паронимов, по нашим данным, составляют слова из класса глаголов, что во многом определяется различиями финалий глагольного инфинитива в русском и польском языках

Список научной литературыКусаль Кшиштоф Чеславович, диссертация по теме "Славянские языки (западные и южные)"

1.1 Абаев В И О подаче омонимов в словаре, Вопросы языкознания 1957, № 3 С 31-44

2. Авалиани Ю Ю, Ройзензон JIИ Синонимические отношения слов и фразеологических единиц//„Лексическая синонимия", М, 1967 С 163-173

3. Адамец П Несколько замечаний о синтаксической омонимии в русском языке // Системные семантические связи языковых единиц, M, 1992 С 46-53

4. Аксенова Г H Русско-белорусские межъязыковые омонимы и омографы // Вопросы преподавания русского языка в школе с белорусским языком обучения Тематический сборник научных трудов под ред А Е Супруна, H Л Желуденко, Минск, 1978,

5. Актуальные проблемы учебной лексикографии, M, 1977 322 с

6. Акуленко В В Комиссарчик С Ю , Погорелова Р В, Юхт В Л Англо-русский и русско-английский словарь „ложных друзей переводчика" М, 1969 384 с

7. Акуленко В В О „ложных друзьях переводчика" // Англо-русский и русско-английский словарь „ложных друзей переводчика", М, 1969 С 371-384

8. Акуленко В В Существует ли интернациональная лексика? // ВЯ, 1961, № 3 С 60-68

9. Акуленко В В Интернациональные элементы в лексике и терминологии Харьков Вища школа, 1980 206 с

10. Акуленко В В Слов'янсью мови в acneicri штерлшгвютики // Мови Свропейського культурного ареалу розвиток i взаемодая Киш, 1995 С 72-98

11. Аникин АЕ Опыт семантического анализа праславянской омонимии на индоевропейском фоне Новосибирск, 1988 125 с

12. Античные теории языка и стиля M , 1936 295 с

13. Апресян ЮД Лексическая семантика Синонимические средства языка М, 1974 367 с

14. Арнольд И В Лексикология современного английского языка Л, 1973 245 с

15. Арнольд ИВ Эквивалентность как лингвистическое понятие // Иностранные языки в школе, 1976, № 1 С 11-14

16. АрсеньеваМГ Строева Т В, Хазанович А H Мгогозначность и омонимия Л, 1966 С 25-26

17. Ахманова О С Очерки по общей и русской лексикологии M , 1957 240 с

18. Ахманова О С Словарь лингвистических терминов М,1966 608 с

19. Ахманова О С Словарь омонимов русского языка M, 1986 450 с

20. Бабайцева В В Место переходных явлений в системе языка (на материалечастей речи) // Переходность и синкретизм в языке и речи Межвуз сб науч трудов М, 1991 С 112-123

21. Бабайцева В В Явление переходности в грамматике русского языка М, 2000 290 с

22. Байкоу М, Некрашев1ч С Беларуска-расшскш слоушк Мшск, 1926 430 с

23. Балаж Я Синтагматизация и лексикализация (к теоретическим вопросам лексикологии и лексикографии) // Лексикология и лексикография, М , 1972 С 23-47

24. Балалыкина Э А Энантиосемия как лексико-грамматическое явление // Р^Ы И118усу51ус2пу, 1985, г 1-2 С 75-84

25. Балалыкина Э А, Словообразовательная омонимия в современном русском языке // РггеёЫ Ки8усуз1ус2пу, 1986, № 1-2 С-43-51

26. Балалыкина Э А Основные приемы изучения русско-польской лексической и словообразовательной омонимии // II 8ро1кап1а .§2укогпа\ус2е \У кг^и вета^о^н, ^квукои^П 11егт1По1о§п, Оро^-Бгсгескгук 12-13 IX 1986 г С 1923

27. Балалыкина Э А Роль межъязыковой паронимии в сопоставительном описании и изучении русского языка // РЯЗР, 1991, № 3 С 54-58

28. Балли Ш Общая лингвистика и вопросы французского языка М, 1955 416 с

29. Барзилевич Е Ю К сопоставлению лексико-семантических полей в русском и болгарских языках // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках Межвузовский сборник научных трудов Воронеж, 1997 С 120-126

30. Бекбулатова ЭР Междуязычные аналогизмы и близкие к ним категории лексики //Изв АНКазССР, Сер филол , Алма-Ата, 1986, № 2 С 39-42

31. Беднаж М А Украшсько-польська м1жмовна омошмю структурно-морфолопчний та деривацшний аспекти // Нов1 пщходи до фшологи у вищш школ1 36 наук праць Запор1жжя, 1998 С 89-90

32. Беднаж М А Гомогенна та словотв1рна м1жмовна омонЫя в украшськш та польськш мовах // Наука \ сучасшсть 36 наук Праць Кшв, 1999 С 16-24

33. Беднаж М А Контраст при м1жмонш omohímíi первинна i вторинна номшащяна матер1ал1 украшько1 та польсько1 мов) // Проблеми семантики слова, речення та тексту 36 наук праць Кшв, 1999 С 3-8

34. Беднаж М А Запозичеш омошми та штернацюнал1зми в украшськш та польськш мовах // Прблеми з1ставно1 семантики Кшв, 1999 С 189-193

35. Беднаж М А 1з спостережень над польсько-украшськими м1жмовними омошмами II Науков1 записки Юровоградського педагопчного ушверситету ¡меш Володимира Винниченка, Cepin Фшолопчш науки К1ровоград, 1999 Вип 20 С 152-161

36. Беднаж М А Польско-украинская межъязыковая омонимия Автореф дисс канд филол Наук Киев 2000 19 с

37. Беднаж М А До проблеми гетерогенно1 м1жмовно1 omohímíi в украшськш та польськш мовах // Studia i szkice slawistyczne Literatura Kultura - J§zyk, Opole 2000 С 149-155

38. Беднаж M А Польско-украшська м1жмовна омонш1я Opole, 2002 113 с

39. Бельчиков ЮА Паронимия // Лингвистический энциклопедический словарь, М, 1990 С 368

40. Бельчиков Ю А, Панюшева М С Словарь паронимов современного русского языка М,1994 464 с

41. БерковВП Вопросы двуязычной лексикографии (Словник) Ленинград, 1973 191 с

42. Берков В П Слово в двуязычном словаре Таллин, 1977 140 с

43. Берков В П Двуязычная лексикография Учебник Изд-во С -Петербургского университета С -Петербург, 1996 248 с

44. Биловус Г Фразеологический аналог как тип межъязыковой соотносительности (на материале украинских переводов русскоязычных повестей Т Шевченко) // Вюник Льв1вського ушверситету, Сер1я фшолопчна, вип 28 Льв1в, 2000 С 267-271

45. Блумфилд Л Язык М, 1968 608 с

46. Борисенко Н А Лексико-семантическая интерференция в русской речи на

47. Украине (лингвистический и социолингвистический аспект) Автореф дис канд филол наук Киев, 1990 22 с

48. Брицин М Я, Жовтобрюх М А, Майборода А В Пор1вняльна граматика украшсько1 i pocificbKoi мов Кшв, 1978

49. Будагов Р А Сравнительно-семасиологическое исследование (романские языки) М, 1963 320 с

50. Будагов Р А Введение в науку о языке М, 1965 460 с

51. Будагов РАО новых изданиях словарей типа „ложные друзья переводчика" // Известия АН СССР, Серия литературы и языка, 1970, вып 1 С 65-68

52. Будагов Р А Типы соответствий между значениями слов в родственных языках //Язык, история и современность М, 1971 С 109-130

53. Будагов Р А Ложные друзья переводчика // Человек и его язык, М, 1974 С 141-146

54. Будагов Р А Сходства и несходства между родственными языками М , 1985 272 с

55. Будняк ДВ Полонизмы в современном украинском литературном языке Автореф дис д-ра филол наук 10 02 02 /КГУимТГ Шевченко Киев, 1991 53 с

56. БулаховскийЛ А Введение в языкознание Ч 11 М , 1953 220 с

57. Булаховский Л А Из жизни омонимов // Избранные труды В 5-ти т / АН УССР Ин-тут языкознания, К ,1978, тЗ Славистика Русский язык С 330-342

58. Бунчич Д, Критерии для определения степени "опасности" псевдо-аналогонимов ("ложных друзей") // Научни трудове на Пловдивския университет "ПаисийХилендарски": Филологии Пловдив 2002 С 39-46

59. Бунчич Д Энантиосемия внутриязыковая и межъязыковая как проблема коммуникации // "Slowa, slowa, slowa". w komumkacji jqzykowej II. Gdansk, 2004 С 207-212

60. Быков В Омоглоссы в русском языке как результат внутренней интерференции //Rusistik 1993 №1 С 36-45

61. Быкова J10 Теоретические аспекты изучения межъязыковыхфразеологических соответствий // StRosP 26, 1995 С 185-190 64 Вайнрайх У Языковые контакты Состояние и проблемы исследования, Киев, 1979 264 с

62. Вайнтрауб Р М Опыт составления соматической фразеологии в славянских языках /к вопросу о сравнительном изучении славянской фразеологии // Труды Самаркандского ГУ, Новая серия, вып 288, Вопросы фразеологии IX Самарканд, 1975 С 158-159

63. Варлакова Т В Омонимия как проявление семантических отношений между фразеологизмами различных разрядов // Гуманитарные исследования Омск,2000 Вып 5 С 67-73

64. Варлакова ТВ К вопросу об определении омонимов // Фразеологизм семантика и форма Курган, 2001 С 15-16

65. Василаки Ч С О соотношении понятий „диапаронимия" и „ложные друзья переводчика" (на материале французского и молдавского языков) // Лексическая и грамматическая семантика романских и германских языков Кишинев, 1989 С 29-37

66. Васильева И Г Некоторые случаи возникновения шума в канале связи при передаче информации в связи с наличием в языковой системе омонимов и абсолютных синонимов // Учен зап Моек обл пед ин-та им Крупской М, 1973 Т 228 Вып 15 С 44-51

67. Введенская ЛАК вопросу о классификации и стилистическом использовании омонимических слов // Вопросы стилистики и литературоведения Ростов-на-Дону, 1964 С 52-61

68. Верещагин Е М, Костомаров В Г Мирознание вне и посредством языка В поисках путей развития лингвостановедения гипотеза (лого)эпистемы М,2001 330 с

69. Вилюман В Г, Соболева П А Семантико-синтаксические проблемы в контрастивной лингвистике // Проблемы структурной лингвистики 1978 М, 1981 С 58-70

70. Виноградов В В Об омонимии и смежных явлениях//ВЯ, 1960 №5 С 3-17

71. Виноградов В В Избранные труды Исследования по русской грамматике, М , Наука, 1975 405 с

72. Виноградов В В Избранные труды Лексикология и лексикография, М, Наука, 1977,312 с

73. Вишнякова О В Паронимы современного русского языка, М , 1987

74. Вишнякова О В Словарь паронимов русского языка, М, 1984, 352 с

75. Влахов С, Флорин С Непереводимое в переводе, М , 1986,416 с

76. Влчек Й Чешско-русские омонимы высшая стадия лексической интерференции//Болгарская русистика София, 1975 С 39-52

77. Высоцкая ИВ Лексико-грамматическое описание омокомплекса ПРОСТО // Филологические науки М, 1999 №2 С 71-77

78. Гак В Г Некоторые общие семантические особенности французского слова в сравнении с русским и вопросы лексикографии // Лексикографический сборник, вып 4, Москва, 1960 С 77-89

79. Гак В Г Сопоставительная лексикология, М, 1977 264 с

80. Гак В Г О некоторых тенденциях в современной учебной лексикографии, // Иностранные языки в школе 1990 №2 С 51-55

81. Гальперин Г А "Ложные друзья переводчика" Немецко-русский и русско-немецкий учебный словарь Минск, 1972 243 с

82. Гильбург А М К вопросу о классификации омонимов // Славянские духовные традиции Сибири Материалы общероссийской научно-практической конференции культура и просвещение, философия и история, язык и литература Тюмень, 23 мая 1999 Тюмень 2000 С 27-28

83. Голобородько ЛИ О межъязыковой лексической синонимии в близкородственных языках // Труды Киргизского ун-та, Серия гуманитарных наук, 1975, вып 11 С 50-58

84. Гольцекер Ю П Межъязыковая омонимия и полисемия как специфическая проблема в переводах с родственных языков // Исследования по русскому и славянскому языкознанию Самарканд, 1971 С 129-136

85. Гольцекер Ю П Фразеологическая омонимия в близкородственных языках /переводческий аспект проблемы/ // Вопросы фразеологии 14 Самарканд, 1979 С 96-101

86. Горская С А Русско-белорусские омолексы Автореф дис канд филол наук Минск, 1990 23 с

87. Готлиб Г К М Междуязычные аналогизмы французского происхождения в немецком и русском языках Автореф дис канд филол наук Томск, 1966 21 с

88. Готлиб ГКМ Междуязычные аналогизмы французского происхождения в немецком и русском языках, Кемерово, 1966 49 с

89. Готлиб ГКМ К вопросу о так называемых междуязыковых омонимах // „Германские языки" Новосибирск, 1967 С 242-252

90. Готлиб ГКМ Немецко-русский и русско-немецкий словарь „ложных друзей переводчика" М, 1972 448 с

91. Готлиб ГКМ О словаре „ложных друзей переводчика" // Немецко-русский и русско-немецкий словарь „ложных друзей переводчика" М,1972 С 436-448

92. Грабска М Опознавательные характеристики формальных корневых польско-русских эквивалентов // 51ау1са (Зшпциеесс^егша II 1996, Материалы 3-й международной конференции „Теория и практика преподавания славянских языков" (26-27 апреля 1996 г) С 126-134

93. Грабчиков С М Межъязыковые омонимы и паронимы Опыт русско-белорусского словаря Минск, 1980 216 с

94. Гроссбарт 3 Обманчивые межъязыковые сходства в пределах славянских языков // IX Международный съезд славистов Резюме докладов и письменных сообщений М, 1983 С 452-453

95. Гудавичус А Й Сопоставительная семасиология литовского и русского языка Вильнюс, 1985 290 с

96. Давидов М В , Феденев В Б К вопросу о паронимической аттракции М, 1979 160 с

97. Данилов А А О некоторых проблемах омонимии // Слово в лексико-семантической системе языка Л, 1972 С 37-46

98. Демська ОМ Лексична та лексико-граматична омошм1я сучасно1 украшсько1 мови Дис канд фшол наук 10 02 01 /НАН Украши, 1нститут мовознавства ¡м О О Потебш Киев, 1996 163 с

99. Денисов ПН Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии, М, 1969 220 с

100. Димитрова Т О причинах межъязыковой омонимии (о некоторых французских заимствованиях в русском и болгарском языках) // Съпоставително езикознание Кн 5, София, 1985 С 10-15

101. Дискуссия по вопросам омонимии // Лексикографический сборник Вып 4 1960 С 80-110

102. Дорошевски В Элементы лексикологии и семиотики, М, 1973 288 с

103. Дубичинский В В Интернациональные омонимы, паронимы, антонимы и синонимы в русском языке Харьков, 1991 36 с

104. Дубининский В В Лексические параллели в лексикографической практике //

105. Современные проблемы лексикографии Харьков, 1992 С 146-158 108 Дубичинский В В Русско-испанские и русско-французские лексические параллели Харьков, 1992 44 с

106. Дубичинский В В Лексические параллели в лексикографической практике, Современные проблемы лексикографии Харьков, 1992 С 25-29

107. Дубичинский В В Русско-английские лексические параллели Харьков, 1993 44 с

108. Дубичинский В В Межъязыковые лексические омонимы Харьков, 1993 36 с

109. Дубичинский В В Лексические параллели Харьков 1993 155 с

110. ИЗ Дубичинский В В Теоретическая и практическая лексикография Вена-Харьков, 1998 290 с

111. Жугич Р, Типове междуезикови омонимично-паронимни двойки // Българистични проучвания Велико Търноыво, 1996 С 169-177

112. Жук А И К вопросу об отражении в словарях функциональных омонимов частиц, // Речь Речевая деятельность Текст Межвуз сб науч трудов Таганрог, 2000 С 29-27

113. Жук А И Явление синкретизма в сфере функциональной омонимии (на материале незнаменательных слов), // Речь Речевая деятельность Текст Межвузовский сборник научных трудов Таганрог, 2000 С 54-60

114. Жук А И К вопросу об отражении в словарях функциональных омонимов частиц, // Речь Речевая деятельность Текст Межвузовский сборник научных трудов Таганрог, 2000 С 60-67

115. Жук А И Дифференциальные признаки частиц и их омонимов // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания Ростов-на-Дону, 2001 Ч 1 С 72-78

116. Залевская А А Межъязыковое сопоставление в психолингвистике Калинин, 1979 189 с

117. Залевская А А Слово в лексиконе человека психологическое исследование Воронеж, 1990 210 с

118. Заславская H В Семантико-стилистическая и функциональная характеристика межъязыковых омонимов в русском и украинском языках Автореф дис канд филол наук Киев, 1985 22 с

119. Заславская НВ К проблеме создания словаря межъязыковых омонимов (на материале русского и украинского языков) // Современные проблемы лексикографии Харьков, 1992 С 23-25

120. Заславская Н В О межъязыковых омонимах в русском и украинском языках // Язык и культура Киев, 1992 С 107-108

121. Затовканюк М Классификация явлений языковой интерференции (на материале лексики и грамматики)//Русский язык за рубежом, 1979 №2 С 7477

122. ЗвегинцевВА Семасиология М, 1976 324 с

123. Зинкевич А В Дифференциальный словарь похожее в непохожем, II Славичтические чтения памяти профессора ПА Дмитриева и профессора ГИСафронова Материалы международной научной конференции 12-14 сентября 2000 г Санкт-Перербург, 2001 С 29-37

124. Зинкевич А В Учебный болгарско-русский словарь лексических параллелей, Минск, 2001 41 с

125. Зинкевич А В Болгарско-русский словарь аппроксиматов с белорусскими соответствиями Минск, 2003 80 с

126. Иванова И П Об историческом рассмотрении омонимии // Проблемы сравнительной филологии Сб статей к 70-летию В М Жирмунского Л, 1964 С 48-49

127. Иванова Ц По някои принципи и специфични въпроси на междуезиковата омонимия в славянските езици (С ориентация към българо-србската омонимия)//Славистични проучвания Велико Търново, 1993 С 67-77

128. Иванова Ц Междуславянските лексико-семантични отношения в приложната лингвистика (За тематичен речник-минимум и речник на междуезиковите омоними и полисеми) // Славистични прочувания Велико Търново, 1998 С 35-44

129. Илиева ДИ Взаимосвязь межъязыковой омонимии, паронимии, аналогии и др с явлениями интерференции // Русский язык в СНГ М , 1992 № 1-3 С 4144

130. Истомина В В Виды фразеологических омонимов // Доклады межвузовской научно-теоретической конференции аспирантов Ростов-на-Дону, 1968 С 99106

131. Истомина В В О фразеологической омонимии // Сб Вопросы лексики и фразеологии современного русского языка Ростов-на-Дону, 1968 С 107-111

132. Истомина В В О фразеологической полисемии и омонимии // Вопросы семантики фразеологических единиц Новгород, 1971 С 139-144 136 Иирачек И Интернациональные суффиксы существительных в современном русском языке Брно, 1971,281 с

133. Каде ТХ, Радева, ПИ Некоторые семантические аспекты межьязыковой русско-болгарской омонимии Краснодар, 1987 21 с

134. Калишан Е Об омонимии компонентов сложносокращенных слов // „Przegl^d Rusycystyczny" 1988 № 3-4 С 42-54

135. Калишан Е Об универбизации в аспекте омонимии // „Studia Rossica Posnaniensia" 1988 №ХХ С 191-195

136. Калишан Е Омонимия производных имен существительных в русском языке // „Przegl^d Rusycystyczny" 1990 №1-4 С 29-38

137. Калишан Е Омонимия разночленимых имен прилагательных в русском языке //Проблемы современной русистики Познань, 1995 С 94-106

138. Калишан Е Об одном типе омонимии производных имен прилагательных в русском и польском языках // „Acta Polono-Ruthenica", t 1, Olsztyn 1996 С 33-39

139. Калишан E Омонимия производных слов в русском языке Poznan, 1997 146 с

140. Караулов Ю Н Общая и русская идеография М , 1976 356 с

141. Караулов ЮН Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка Москва, 1981 322 с

142. Караулов ЮН Русский язык и языковая личность Москва, 1987 285 с

143. Карпов В А Явление межъязыковой омонимии в условиях русско-болгарского билингвизма //Съпоставително езикознание Кн 5 София, 1983 С 18-20

144. Карпов В А Внутриязыковая и межъязыковая омонимия болгарского языка, // Славистический сборник СПб, 1998 С 56-63

145. Карцевский СО Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Звегинцев В А История языкознания XIX-XX вв в очерках и извлечениях Ч II М, 1965

146. КасаресХ Введение в общую лексикографию М,1958 355 с

147. Келтуяла В В К семантической характеристике общеупотребительных интернациональных слов//Вопросы общего языкознания Л, 1965, с 41-52

148. Келтуяла В В О расхождении смыслового содержания параллельныхинтернациональных слов немецкого и русского языков автореф дисс канд филол наук 1975, 12 с

149. Киклевич А Практическая полонистика // Лингвисты шутят München, 2000 180 с

150. Ким ОМ Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке Ташкент, 1978

151. Ким О M Типы омогрупп и омопар на уровне частей речи // Вопросы теории и истории языка Сб науч трудов Ташкентского гос ун-та № 629 Ташкент, 1980 С 37-48

152. Киршова M Nomina agentis и nomina instrumenti у српском и руском кн>ижевном^зику Подгорица 1998 190 с

153. КщилаЛЮ Чесько-украшська лексична омошмю перекладознавчий аспект // Семантика Синтактика Прагматика мовленнево! д1яльносп Матерши Всеукрашсько1 науково1 конференци Льв1в, 1999 С 360-367

154. Кщила Л М1жмовна омошм1я в перекладознавств1 (на приклад1 украшсько1 та чесько1 мов) // BicHHK Льв1вського ун'терситету Сер1я фшолопчна Вип 28 Льв1в, 2000 С 261-266

155. Колесников НП Омонимия в предложении и вопросы ее устранения (на материале русского языка) Автореф дис докт филол наук Тбилиси, 1968 22 с

156. Колесников НП Изучение проблем омонимии в советском языкознании // Вопросы русского языкознания Куйбышев, 1978 С 39-58

157. Колесников H П Словарь омонимов русского языка Тбилиси, 1978 632 с

158. Колесников H П Синтаксическая омонимия в простом предложении Ростов-на-Дону, 1980 144 с

159. КоломиецОВ Французко-украинские лексические параллели Автореф дисканд филол наук Киев, 1976 21 с

160. Комолова НА Возникновение омонимов в межъязыковой личной антропонимиии // Вестник Башкирского государственного педагогического университета Сер гуманитарных наук Уфа, 1996 №1 С 116-119

161. Конецкая ВП О понятии супплетивизма в его отношении к гетеронимии Вопросы языкознания 1968 №2 С 20-27 167 Копелиович А Б Омонимия определения, понятия, принципы классификации, терминология // Лексика и словообразование Хабаровск, 1978 С 38-42

162. Копецкий Л В Из заметок о теории двуязычной лексикографии // 81ау1са РгаБепма IV РгаЬа, 1962 С 515-524

163. Копецкий Л В О статье двуязычного славянского словаря // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков К 80-летию С Г Бархударова М, 1974 С 15-21

164. Коптилов В В М1жмовш омошми \ питания перекладу // Вюник Кишського ушверситету 1962 Сер1яфшологитажурналютики Вып 2 №5 С 91-94

165. Косанович М Межъязыковые омонимы романского происхождения в русском, польском и сербском языках // „БШсПа НоББюа РоБпаше^а" 1998 Ъ XX С 113-118

166. Костич-Голубичич М Межъязыковые омонимы (подход к теоретической интерпретации) // Сопоставительные и сравнотельные исследования русского и других языков Тезисы докладов Белград, 1996 С 31-32

167. Костич-Голубичич М Полски и српски узвици у светлу ме1)у.езичке хомоними]е // Матице срп за слависитку Нови Сад, 1993 № 44/45 С 205216

168. Кочерган МП Лексическая сочетаемость омонимов и лингвистический статус омонимии//Филологические науки 1981 №5 С 47-55

169. Кочерган МП Словарь русско-украинских межъязыковых омонимов /Содержание и принципы построения/ // Русский язык взаимодействие с украинским Киев, 1989 С 23-34

170. Кочерган МП Словарь русско-украинских межъязыковых омонимов (Содержание и принципы построения), Науч докл высш шк Филилогические науки, М, 1990, № 3, с 103-109

171. Кочерган М П 31ставна лексична семантика проблеми \ методи дошдження //Мовознавство Кшв, 1996 №2/3 С 3-12

172. Красникова С В Лаврентьева В В К вопросу о типах омнимии // Некоторые проблемы германской филологии Межвузовский сборник научных трудов Пятигорск, 2000 С 174-179

173. Кривицкий А А, Михневич А Е, Подлужный А И Белорусский язык для небелорусов Минск, 1973 310 с 180 Критенко А П Паронимия и ее роль в языке Автореф дис канд филол наук Киев, 1971 22 с

174. КрысинЛП Иноязычные слова в современном русском языке М, 1968 208 с

175. Крючков Г Г Совмещение формальных признаков омонимов французского и русского языков//Теория и практика перевода Киев, 1991 Вып 17 С 151158

176. Кузнецов AM Основания для сравнения в контрастивной семасиологии // Методы сопоставительного изучения языков М, 1987 С 37-43

177. Куныгина О В Омонимия фразеологических частиц и фразеологических союзов//Исследования по семантике Уфа, 2001 С 241-247

178. КуриловичЕ Очерки по лингвистике М,1962 456 с

179. ЛайонзДж Введение в теоретическую лингвистику М, 1978 543 с

180. Лаптева OA Текстовая омонимия и синтагматические нейтрализации // Словарь Грамматика Текст М, 1996 С 89-100

181. Лаптева О А Системность речевого расширения явления омонимии //Язык Культура Гуманитарное знание Москва, 1999 С 120-130

182. Лаптева OA Стратификация речевого поля омонимии // Русский язык сегодня M, 2000 Вып 1 С 386-394

183. Левковская К А Лексикология немецкого языка M, 1956 247 с

184. Лейчик В M Сопоставительный анализ заимствований из французского языка в польский и русский языки // Kontakty jçzykowe polsko-wschodmoslowianskie, Rzeszow 1995 С 139-157

185. Лейчик В M Типы лексико-семантических соответствий между польскими и русскими словами // Acta Universitatis Wratislaviensis, Slavica Wratislaviensia С Wroclaw, 1998 С 57-65

186. Лейчик В M Типология омонимов и паронимов // Shipskie ргасе humanistyczne № 18 а Neofilolgia Shipsk, 1999 С 38-46

187. Лемов А В К вопросу омонимии суффиксов в русском языке на материале суффикса ,,-к(а)"//Вопросы металингвитики Ленинград, 1973 С 29-35

188. Леонидова M Междуезикова омонимия на фразеологично равнище в руски и български език // Славянска филология Т XVII Езикознание София, 1983 С 173-180

189. ЛемтюговаВ П Украшска-беларуш слоунж Минск, 1980 490 с

190. Лингвистический энциклопедический словарь Москва 1990 686 с

191. Липатов AT Омонимия и аббревиация //НДВШФН 1984 3 с 50-56

192. Липатов AT Межъязыковая омонимия в зеркале ее семантики и функционирования // Исследования по семантике Уфа, 1991 с 59-71

193. Липовска А Невербальные кинетические компоненты коммуникации в учебном русско-болгарском словаре и их место в процессе формирования вторичной языковой личности // Языковое сознание и образ мира М , 2000 С 92-109

194. Люкшин Ю О лексикографических единицах в двуязычном учебном словаре // Studia Rossica Posnaniensia vol XXVI 1995 С 113-118

195. Маковский M M Теория лексической аттракции M, 1971 252 с

196. Малаховский J1В Об использовании частотного словаря в лексикологическом исследовании (на материале английского языка) // Частотные словари и автоматическая переработка лингвистич текстов Минск, 1968 С 30-35

197. Малаховский Л В Теория лексической и грамматической омноимии Л, 1990 240 с

198. МамракФВ Проблеми словотв!рно1 омонши //Мовознавство 1992 №3 С 29-38

199. Манакин В М Основы контрастивной лексикологии близкородственные и родственные языки Киев-Кировоград, 1994 263 с

200. Маслов Ю С Омонимы в словарях и омонимия в языке // Вопросы теории и истории языка Сб вчестьпроф Б А Ларина Л, 1963 С 198-202

201. Маслов ЮС Введение в языкознание М,1975 328 с

202. Матузова Т А Количественное варьирование призрачных фразеологических единиц и их омонимов как проявление структурного развития // Гуманитарные исследования, Омск, 2000, вып 5, с 93-99

203. Матузова Т А Структурные модели призрачных фразеологических единиц и их омонимов//Фразеологизм семантика и форма, Курган, 2001, с 62-63

204. Матузова ТА Количественное варьирование призрачных фразеологиеских единиц и их омонимов как проявление структурного развития // Гуманитарные исследования Омск, 2000 Вып 5 С 93-99

205. Маулер Ф И Грамматическа омонимия в современном английском языке Ростов, 1983 220 с

206. Мешков ОД Заметки о композитной омонимии // Вопросы языкознания1976 №3 С 101-106 214 Миронюк НП Украшсько-росйсью mîhcmobhi омошми // Лексика украшсько1 мови в и зв'язках з сусщшми слов'янськими i неслов'янскими мовами Тезидоп Ужгород, 1982 С 67-78

207. Михневич А Е Идиоматика // Белорусский и другие славянские языки семантика и прагматика Мат междунар науч конф Вторые Супруновские чтения Минск, 2002 С 43-52

208. МичатекЛ А Дифференциальный сербско-русский словарь СПб, 1903

209. МичатекЛ А Дифференциальный болгарско-русский словарь СПб, 1910

210. Мокиенко В M Фразеологические параллели и фразеологические изоглоссы в славянских диалектах // Труды Самаркандского ГУ Новая серия Вып 288 Вопросы фразеологии IX Самарканд, 1975 С 122-132

211. Мокиенко В M Славянская фразеология М,1980 208 с

212. Молотков А И Основы фразеологии русского языка Л, 1977 284 с

213. Морковкин В В Лексическая основа русского языка М,1984 252 с

214. Москаль Б Проблема омонимии префиксальных глаголов в русском и польском языках // Zeszyty Naukowe Uniwersytetu Lodzkiego Nauki Humanistyczno-Spoleczne Serial, z 54(1968) С 115-124

215. Муравицкая МП Психолингвистический анализ лексической омонимии в украинском языке//Вопросы языкознания 1991 №1 С 116-124

216. Муравьев В Л Faux amis или «ложные друзья переводчика» М, 1969 78 с

217. Муравьев В Л О языковых лакунах // Иностранные языки в школе 1971 № 1 С 40-41

218. Муравьев В Л „Ложные друзья переводчика" Пособие для учителя французского языка M , 1985 48 с

219. Мякишев В П Семантическая эволюция лексики родственных языков на материале русско-польско-болгарских межъязыковых омонимов // Вопросы лингвистики и лингводидактики Матералы конференции МАПРЯЛ Краков 23-24 IV 1996 Krakow, 1996 С 39-48

220. Наделяева Т Г Семантические корреляции слов родственных языков (на материале немецкого и английского языков) Аавтореф дисс канд филол наук Киев, 1978 21 с

221. Найда Е А Анализ значения и составление словарей // Новое в лингвистике Вып 2 М, 1962 С 45-71

222. НайдаЮА Наука перевода Вопросы языкознания 1970 №4 С 3-14

223. Николаева Т M Из наблюдений над фактами межъязыковой омонимии // Beitrage zur Slavistik Frankfurt am Main, 1995 Bd XXVII С 409-415

224. Новиков ЛАК проблеме омонимии // Лексикографический сборник Вып IV М, 1960 С 93-102

225. Новиков Л А О семантическом переоформлении заимствованных слов в русском языке//Русский язык в школе 1963 №3 С 5-10

226. Новиков Л А Семантика русского языка M, 1982 272 с

227. Новиков Л А Таксономия омонимии (на материале русского языка) // Язык -система Язык-текст Язык способность М, 1995 С 37-45

228. Новикова H С, Черемисина H В Картины мира и многомирие в языке и поэтическом тексте // Русская словесность 2000 № 1 С 83-95

229. Норман Б Ю Язык знакомый незнакомец Минск, 1987 222 с

230. Норман Б Ю Грамматика говорящего СПб, 1994 228 с

231. Норман Б Ю О некоторых аспектах межъязыковой омонимии (В связи с выходом «Русско-польского словаря межъязыковых омонимов» К Кусаля) // Паланистыка Полонистика Poloni sty ka 2002/2003 Минск, 2004 С 123-140

232. Общее языкознание Внутренняя структура языка М,1972 565 с

233. Общее языкознание Методы лингвистических исследований М,1973 542 с

234. Опельбаум Е В Деям проблеми контрастивного вивчення лексики далекоспорщнених мов // Нариси з контрастивно1 лшгвкггики Кшв, 1979 С 45-57

235. Османова РАО явлении омонимии в лезгинскомлитературном языке // Учен зап Азерб гос ун-та Сер обществ наук Баку, 1962 Т I С 29-40

236. Паламарчук О Л "Фальшив! друзГ1 перекладача як особливий р!зновид чесько-украшсько1 ¡нтерференци // Розвиток духовно1 культури слов'янських народов 36 наук пр Кшв, 1991 С 123-130

237. Палевская M Ф Омонимия как следствие лексикализации отдельных грамматических форм и перехода слов из одной части речи в другие // Рус яз вшк 1960 №3 С 34-41

238. Панчев К Диференциален фразеологичен руско-български речник София, 1955 149 с

239. Панчев К Диференциален руско-български речник София, 1963 222 с

240. Плотников Б А О межъязыковой синонимии и антонимии (на материалеславянских языков) // Вопросы общественных и гуманитарных наук Вып 2 (Материалы II научно-методической конференции) Гомель, 1974 С 226227

241. Плотников Б А Основы семасиологии Минск, 1984 223 с

242. Покусаенко В К К вопросу о классификации омонимов в русском языке // Науч труды Краснодарск госин-та Вып 81 Краснодар, 1968 С 33-40

243. Пособие по лексикологии русского языка Praha, 1967 232 с

244. Проблемы учебной лексикографии М, 1977 268 с

245. Проблемы учебной лексикографии и обучение лексике М, 1978 264 с

246. Прохорова В Н Энантиосемия в современном русском языке (о причинах и условиях функционирования слов с противоположными значениями) // Вопросы русского языка Вып I М, 1976 С 56-63

247. РадиЬ-ДугониЬ М Ме^езички хомоними и пароними у руском и српскохрватском .езику // Славистички сборник 6 Горн>и Милановац -Београд 1991 150 с

248. Радий-Дугоний М Семный потенциал русско-сербских межъязыковых паронимов в сопоставительной лексикографии // Medzinarodny zjazd slavistov, Zbornik resume, Bratislava 1993 С 681

249. РадиЙ-ДугониЬ M Идентификатор юъучни елемент семне структуре речи // Реч Смисао Сазнан>е (студи.а из лексичке семантике) Београд, 1999 С 4753

250. РадиЙ-ДугониЬ М Семантическое ядро и его место в комплексной структуре лексического значения слова // Реч Смисао Сазнан>е (студ^а из лексичке семантике) Београд, 1999 С 54-60

251. Радий-ДугониЬ М Семантичко je3rpo и семаетичка перифер^а као основни показателе контакта лексичких .едница у словенским ]езицима // Реч Смисао Сазнан>е (студи]а из лексичке семантике) Београд, 1999 С 61-71

252. РадиЙ-ДугониЬ М К вопросу о семантической периферии лексемы и ее роли в переводной лексикографии // Реч Смисао Сазнан>е (студи.а из лексичке семантике) Београд, 1999, с 72-78

253. Радий-Дугоний М Идеографска класификащуа руско-српских ме1)у.езичких паронима // Реч Смисао Сазнаше (студи]а из лексичке семантике) Београд, 1999 С 79-86

254. Репринцева Н.М. Контрастивный анализ лексической группировки как основаее лексикографического описания Автореф дис канд филол наук Воронеж, 1999 23 с

255. Реформатский A.A. Лингвистические вопросы перевода // Иностр яз в шк 1952 №6 С 29-37

256. Реформатский А А Введение в языковедение Изд 4-е М, 1967 480 с

257. Ровдо И С Межъязыковая омонимия в системе русской и белорусской лексики Веснж Беларускага дзяржаунага ушверсггэта ¡мя УI Ленша Сер IV1979 №2 С 29-33

258. Ровдо И С Типы различий в лексико-семантических системах русского и белорусского языков и межъязыковая омонимия // Весшк Беларускага дзяржаунага ушверсггэта ¡мяУ1Ленша Сер IV 1980 №1 С 31-35

259. Ровдо И С Лексико-семантическая интерференция в условиях русско-белорусского двуязычия//Народна асвета 1980 №7 С 51-54

260. Ровдо И С Межъязыковая омонимия в условиях русско-белорусского и белорусско-русского билингвизма Автореф дис канд филол наук Минск,1980 19 с

261. Ройзензон Л И Внутренняя форма слова и внутренняя форма фразеологизма // Вопросы фразеологии Ташкент 1965 С 63-70

262. Ройзензон Л И Некоторые вопросы изучения устойчивых словесных комплексов славянских языков и восточно-славянско-польские фразеологические параллели // Питания фразеологи схщнослов'янських мов /тези/ Кшв, 1972 С 38-40

263. Ройзензон Л И, Абрамец И В Совмещенная омонимия в сфере фразеологии Вопросы языкознания 1969 №2 С 54-63

264. Ройзензон Л И, Эмирова А М Фразеологическая и лексическая омонимия // Вопросы фразеологии Вып 3 Самарканд, 1970 С 76-88

265. Русашвський В М Структура лексично1 i граматично1 семантики Кит, 1988 315с

266. РильськийМ Мистецтво перекладу Кшв, 1956 310 с

267. Сборник ответов на вопросы по языкознанию, М , 1958 220 с

268. Селиванов ГФ Языковые контакты и проблема межъязыковой омонимии (гетеронимии) // Вопросы русского и славянского языкознания Межвузовский сборник Иваново, 1976 С 116-126

269. Сидоренко М И Типы фразеологических омонимов русского языка // Вопросы семантики фразеологических единиц Новгород, 1971 С 164-171

270. Скиба ЮГ К вопросу о так называемой антономической омонимии в славянских языках//Наук зап Черншецького ун-ту Т 31 Сер1я ф!лол наук Вип 7 1958 С 165-168

271. Скрипкина А Ф О фразеологической омонимии // „Тезисы докладов Ростовской областной научн-теоретической конференции молодых ученых и аспирантов, I, 1967 (секция гуманитарных наук)" Ростов-на-Дону, 1967 С 21-22

272. Смирницкий А И Некоторые замечания по английской омонимике // Иностр яз в шк 1948 №5 с 10-15

273. Смирницкий А И Лексикология английского языка М, 1956 209 с

274. Соболева П А Словообразовательная структура слова и типология омонимов //Проблемы структурной лингвистики 1976 М, 1978 С 49-58

275. Соболева ПА Словообразовательная полисемия и омонимия М, 1980 294с

276. Соколов О М Энантиосемия в кругу смежных явлений // НДВШ „Филологические науки" 1980, №6 С 24-31

277. Сорокина М А Принципы создания словаря функциональных омонимов // Языковая деятельность переходность и синкретизм Ставрополь, 2001 Вып 7 С 87-89

278. Стемплевски А, Цветановски Г „Ложные друзья переводчика" в македонском и польском языках // Совещание-семинар преподавателей польского языка, работающих в университетах России и других славянских страна М, 1997 С 71-72

279. Степанов ЮС Основы общего языкознания М, 1975 271 с

280. Стернин И А. Проблемы анализа структуры значения слова Воронеж, 1979 191 с

281. Стернин И А. Лексическое значение слова в речи Воронеж, 1985 208 с

282. Тарасова Е H К вопросу о теории омонимии // Ученые записки Благовещенского гос пед Института Благовещенск, 1999 Т 18 Вып 2 С 185-192

283. Тихонов АН Словообразовательные омонимы в русском языке // Русский язык в школе 1971, № 1 С 44-50

284. Телия В H Русская фразеология Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты М, 1996 288 с

285. Теория и практика учебной лексикографии M, 1988 190 с

286. Терещенкова А А Каламбуры, в основе которых лежит обыгрывание омонимов // Смол гос пед ин-т им К Маркса. Смоленск, 1993. 12 с Библиогр с 11-12 Рукопись деп в ИНИОН РАН N 47916 от 15 04 93

287. Толстой H И Некоторые проблемы сравнительной славянской семасиологии // Славянское языкознание VI Международный съезд славистов, M, 1968 С 83-91

288. Толстой H И. Славянская лексикология и семасилогия // Избранные труды Т 1 М, 1997 310с

289. ТошийБ Пароними у наставе руске лексике Capajeeo, 1985 190 с

290. Трнка Б Замечания об омонимии // Пражский лингвистический кружок Сб статей М, 1967 С 112-128

291. Трубачев ORO семантической теории в этимологическом словаре Проблема омонимов в словаре подлинных и ложных и семантическая типология // Теория и практика этимологических исследований M, 1985 С 87-96

292. ТышлерИ С. Омонимия в современном английском языке Саратов, 1988 196 с

293. Ульманн С Семантические универсалии // Новое в лингвистике М, 1970 Вып V С 250-299

294. Уфимцева А А. Слово в лексико-семантической системе языка М, 1968 226 с

295. Уфимцева А А Лексическое значение принцип семиологического описания языка М, 1986 210 с

296. Фалькович М М. К ворпросу об омонимах и полисемии // Вопр языкознания 1960 №5 С 33-41

297. Федоров А В Основы общей теории перевода М, 1968 396 с

298. Федорчук ЕВ Национальная специфика семантики слов и явление межъязыковой омонимии (на материале русского и украинского языков) // Актуальные проблемы социогуманитарного знания Материалы научных трудов кафедры философии МПГУ Вып VII М,2000 С 311-317

299. Федорчук ЕВ Типы межъязыковых лексичесчких омонимов (на материале русского и украинского языков) // Тезисы докладов 50-й научно-практической конференции преподавателей и студентов Благовещенск изд-во БГТТУ, 2000 В 2-х ч ч 1 С 220-222

300. Федорчук ЕВ Типы семантических отношений и явление межъязыковой омонимии (на материале русского и украинского языков) // Семантика языковых категорий в диахронии Калининград, 2001 С 142-151

301. Федорчук ЕВ Межъязыковые омонимы и паронимы в близкородственных языках (на материале русского и украинского языков) Автореф дис канд филол наук М,2001 18 с

302. Фомина МИ Современный русский язык Лексикология М , 1990 415 с

303. Цимбалюк ЮВ Про один 13 способ1в засвоення латишзм^в схщнослов'янськими мовами // Студи змовознавства Кшв, 1975 С 94-100

304. Черемисина НВ Семантика возможных миров и лексико-семантические законы//НДВШФН 1992 №2 С 111-117

305. Чонгарова И Русско-болгарские апроксиматы, Межъязыковые лексические соответствия омонимического характера, // Болгарская русистика София, 1991 Т 18, №4 С 50-56

306. Чукалов С Руско-българска омонимика // Езиковедско-Етнографски изследования в памет на академик Стоян Романски София, 1960 С 109-131

307. Шайкевич А И О принципах классификации омонимов // Процессы развития в языке М, 1959 С 125-143

308. Шанский НМ Лексикология современного русского языка М, 1964 240 с

309. Шахрай О Б „Ложные друзья" переводчика Вопросы языкознания 1955 №2 С 107-111

310. Шахрай ОБ К вопросу о смысловых взаимоотношениях интернациональных слов в разных языках // Иностранный язык в школе 1955 № 1 С 26-27

311. Шидловский А В Лингвистические проблемы перевода на белорусский язык Минск, 1978 187 с

312. Широкова А Г Теоретические предпосылки сопоставительного изучения славянских языков Вестник МГУ Сер 9 Филология 1978 № 6 С 36-44

313. Шмелев ДН Проблемы семантического анализа лексики, М „ 1973 280 с

314. Шмелев ДН Современный русский язык Лексика М, 1977 335 с

315. Шуба ПП Проблемы белорусско-русской межъязыковой омонимии // Вопросы преподавания русского языка в школе с белорусским языком обучения Минск, 1975 С 14-32

316. Шумарин С И Способы репрезентации функциональных омонимов в словарях : (На материале слов типа весело, холодно) Автореф дис канд филол наук М , 1992.16 с

317. Шумилов Н Ф Об одном из способов разграничения полисемии и омонимии, Русский язык в школе 1976, № 3 С 29-37

318. Шумова Н С Межъязыковые омонимы и омологизмы в сознании билингва // Слово и текст в психолингвистическом аспекте Тверь, 2000 С 98-102

319. Щерба Л В Опыт общей теории лексикографии // Щерба Л В , Языковая система и речевая деятельность, Л, 1974 С 265-304

320. Эмирова А М К вопросу об омонимии в области фразеологии // Материалы III научной конференции преподавательского состава Самаркандского пединмтитута им С Айни, Самарканд, 1969 С 98-115

321. Энциклопедия русский язык Москва, 1997 685 с

322. Язич Д Русско-сербскохорватские межъязыковые омонимы // Годишн>ак филозофска факультета у Новом саду XIX Нови Сад, 1971 С 337-382

323. Якубовская М Д Изменение морфолого-синтаксических признаков слова при переходе от полисемии к омонимии // Русский язык в школе 1976 № 3 С 4148

324. BalcerzanE Pisarze polscy о sztuce przekladu Poznan, 1977 275 c

325. Balalykina E, Bartoszewicz A, Nikolajew G Slowotworstwo rosyjskie dla

326. Polaków Warszawa, 1990 188 c 339 Baldyga E Metody wydzielania homonimów // Poradnik J§zykowy 1975, № 10 С 61-70

327. Baldyga-Witanowa E Z zagadnien polskiej homonimii monogenetycznej // Prace Filologiczne 1979, t 29 С 53-62

328. Barnickel К Falsche Freunde Ein vergleichendes Worterbuch Deutsch-Englisch Heidelberg, 1992 230 c

329. Bartwicka H, M^delska J Moze si§ pan na mnie polozyc slowniczek dyferencjalny wspolczesnego polnocnokresowego dialektu kulturalnego i j?zyka ogolnopolskiego Bydgoszcz, 1995 164 c

330. Bartwicka H Krytycznie o sposobie prezentacji leksyki potocznej w Wielkim slowniku rosyjsko-polskim // Wspólczesny j?zyk polski i rosyjski Konfrontacja przekladowa Warszawa, 1997 С 127-145

331. Birbrajer J, Friends and false friends A dictionary of "false friends" between Polish and Russian with an English translation of all entries Stockholm, 1987 190 с

332. Branicka T, Buttler D, Tokarski J, Witan E Slownik polskich form homonimicznych Wroclaw, 1984 159 c

333. Buncic D Энантиосемия внутриязыковая и межъязыковая как проблема коммуникации // "Slowa, slowa, slowa" w komunikacji j§zykowej II Ed Marcelina Grabska Gdansk, 2004 С 33-40

334. Buttler D Odmiany polskiej homonimii I Homonimy rdzenne // „Poradnik J§zykowy" 1971 № 1 С 8-13

335. Buttler D Odmiany polskiej homonimii II Homonimy slowotwórcze // „Poradnik J?zykowy" 1971 №2 С 74-82

336. Buttler D Polska homonimia slowotworcza //Prace Filologiczne, t 22, 1972 С 44-59

337. Buttler D Slownik polskich homonimów calkowitych Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdañsk-Lódz, 1988 152 c

338. ButtlerD Wlasciwosci polskiej homonimii//Polonistyka Warszawa, 1988. R 41 N2 С 136-149

339. Buttler D Problemy leksykograficznego opisu homonimów // Rozprawy Komisji J?zykowej, Lodzkie Towarzystwo Naukowe Lodz, 1989 t 34 С 37-44

340. Buttler D Polskie i rosyjskie homonimy rzeczownikowe // Prace slawistyczne

341. Wroclaw etc, 1989 №71 С 95-103 354 Cemerkic J Paronymes Russo/Serbo-Croates („Amis" et „Faux amis"), Aix-en-Provence, 1998 188 c

342. Czernecka J Homonimiczne formacje czasownikowe w gniazdach slowotworczych czasowniköw ruchu w j§zykach rosyjskim i polskim // Prace Jfzykoznawcze Uniwersytetu Sl^skiego 1986,1 13 Sosnowiec, 1986 С 31-39

343. Daszczynska I Rosyjskie frazeologizmy werbalne i ich polskie ekwiwalenty, Slupsk, 1984 156 c

344. Daszczynska I Rosyjsko-polskie pozorne ekwiwalenty frazeologiczne Slupsk 1987 210c

345. Doroszewski W J§zyk Myslenie Dzialanie Rozwazania jfzykoznawcy Warszawa, 1982 288 с

346. Daszczynska I, Rosyjsko-polskie monoekwiwalenty frazeologiczne // Kontakty j§zykowepolsko-wschodnioslowianskie Rzeszow, 1995 С 55-65

347. DurcoP Фразеологические паронимы // SR 34, (1989) С 135-145

348. Emericzy Т „Faus amis in ungarisch-deutscher Relation" // Kontrastive Studien Ungarisch-Deutsch Budapest, 1980 С 49-64

349. Gibbs R W, Matlock J Т. Psycholinguistic perspecyives on polysemy // Polysemy in Cognitive Linguistics Amsterdam/Philadelphia, 1997 С 213-239

350. Grodzinski E О poj^ciu wieloznacznosci „lancuchowej" // Poradnik Jfzykowy 1969 z 5 С 38-47

351. Grodzinski E Trudne problemy homonimii Homonimia etymologiczna a homonimia semantyczna //Poradnik Jfzykowy 1987 № 1 С 347-355

352. Grosbart Z О „межъязычных омонимах" // J§zyk Rosyjski XI 1958 Nr 6 С 4953,

353. Grosbart Z О русских и польских словах близких по звучанию и разных по значению // Материалы Международного симпозиума преподавателей русского языка стран социализма М, 1962, С 89- 95

354. Grosbart Z Обманчивые межъязыковые сходства в русском и польском языках //Симпозиум МАПРЯЛ 12-15 IX, Люблин, 1978 г С 56-59

355. Grosbart Z Problem myl^cych podobienstw mi§dzyj§zykowych Proba definicji i poszukiwania terminologiczne // Acta Universitatis Lodzienzis Folia Litteraria 9 1982 С 197-208

356. Grosbart Z Heterofemia mi^dzyj^zykowa, czyli skutki nadmiernego zaufania dointuicji transíatorskiej // Wielojfzycznosc literatury ¡ problemy przekiadu artystycznego = Z dziejów Form Artystycznych w Literaturze Polskiej, t LX1V, Wroclaw, 1984 C 29-44

357. Grosbart Z Teoretyczne problemy przekiadu literackiego w ramach jfzykow bliskopokrewnych Lódz, 1984 230 c

358. Grzegorczykowa R O tak zwanych homonimach siowotwórczych // Poradnik J^zykowy 1966 nr 6 C 98-110

359. Grzegorczykowa R Struktura semantyczna wyrazen ekspresywnych // Z zagadnien slownictwa wspolczesnego jfzyka polskiego Prace J^zykoznawcze nr 91 Wroclaw, 1978 C 117-123

360. Grzegorczykowa R, Puzynina J Slowotwórstwo wspolczesnego j^zyka polskiego Warszawa, 1979 210 c

361. HavlovaE Slovanska etymologie a homonymie//Slavia 63 1994 C 141-148

362. Hladky J, Zradna slova vanglictiné Praha, 1990 187 c

363. Horalik L O univerbizaci a homonymii z hlediska principu ekonomie // Ceskoslovenskarusistika 1967 №3 C 67-80

364. Horalik L Morfologicka homonymie v aspektu porovnávacím na materialu soucase spisovné rustiny a cestiny // Rusistycky sbornik olomoucko-lublinsky 1 Praha, 1980 Acta Universitatis Pol Olomuncensis 45 C 188-200

365. Ivanova C, Aleksic M Srpsko-bugarski tematski recnik Leksikon medujezickih homonima i polisema Veliko Trnovo, 1999 189 c

366. Jadacka H O przydatnosci opisu gniazdowego w badaniach nad polisemia i homonimi^//Poradnik Jfzykowy Warszawa-Lódz, 1987 C 1-39

367. Jiracek J Déjova jmena s priponom —(k)a v soucasne rustiné // Rusky jazyk 23 1972-73 C 441-447

368. Jiracek J Adjektiva s internacionálními sufíxálními morfy v soucasne rustiné v porovnani s cestinou Brno, 1984 166 c

369. Kaliszan J Kilka uwag o interpretacji pojfcia homonimii slowotworczej w pracach jfzykoznawców radzieckich//Jfzyk rosyjski 1986 R 39 N 5 C 273-275

370. Kaliszan J Z zagadnien rosyjskiej i polskiej homonimii slowotworczej // Studia i materialy XXVIII, Filología Rosyjska 7, ZielonaGora, 1988 C 73-82

371. Kaliszan J Homonimia slowotwórcza denominalnych rzeczownikow sufíksalnych w jfzyku rosyjskim i polskim // Studia i materialy XXXV Filología rosyjska 9 Zielona Góra 1990 C 25-33

372. Kania S , Tokarski J Zarys leksykologii i leksykografii polskiej Warszawa, 1984 234 c

373. Karpaczewa W Aproksymaty wyrazy róznych j^zykow o podobnej formie a odmiennym znaczeniu (na przykladzie j^zyka polskiego i bulgarskiego) // „Rocznik Slawistyczny" 1987 t XLV cz 1 С 45-50

374. Karpaczewa W Ojednej kategorii aproksymatowj^zyka polskiego i bulgarskiego // Slawistyczne studiaj^zykoznawcze Wroclaw, 1987 С 163-165

375. Kazmierczak E „Die falschen Freunde" als Fehlerquelle in der polnisch-deutschen Ubersetzungspraxis//Kwartalnik Neofilologiczny T 3,1987 С 77-90

376. Koessler M , Derocquigny M, Les faux amis ou Les pieges du vocabulaire anglais, Paris 1928

377. Kollar D, Medzijazyková homonymia II Studia Academia Slovaca 11 Bratislava, 1982 С 229-233

378. Kozielewski I Slownik wyrazow o podobnym brzmieniu a odmiennym znaczeniu wj^zyku rosyjskim i polskim Warszawa, 1959 144 c

379. Kubin J S Slovnik slovensko-cesky (diferencialhni) Praha, 1921

380. Kuroczycki T Zwodmcze ekwiwalenty leksykalne jako problem praktyki translatorskiej (Na przykladzie polskiego thimaczenia Anny Kareniny L N Totstoja) //PrzegM Rusycystyczny 1977 z VIII С 127-140

381. Kusal К, Воспроизведение и восприятие русских звукотипов в иностранной аудитории, Wroclaw 1998 128 с

382. Lipczuk R, О interferencji semantycznej na przykladzie niemieckiego i polskiego slownika sportowego//J§zyki Obce w Szkole 4 1979 С 206-209

383. Lipczuk R O roznicach semantycznych w zakresie niektorych tautonimow czasownikowych w relacji niemiecko-polskiej//Jfzyki Obce w szkole 5 1988 С 387-393

384. Lipczuk R Maly slownik tautonimow niemiecko-polskich Wyrazy o podobnej formie, lecz róznych znaczeniach, Warszawa 1990 210 c

385. Lipczuk R Internacjonalizmy a "falszywi przyjaciele tlumacza // Kontakty j^zyka polskiego z innymi jfzykami na tle kontaktow kulturowych = J?zyk a kultura, 17 Wroclaw, 1992 С 135-143

386. Lipczuk R Worterbuch und „faux amis" am Beispiel des Grossworterbuchs von

387. Jan Piprek / Juliusz Ippoldt / Ryszard Lipczuk // Bilingual Lexicography in Poland Theory and Practice Warszawa, 1995 Z 51 С 72-78

388. Lipczuk R Niemiecko-polski slownik tautonimöw (wspölautorzy Z Bilut-Homplewicz, A K^tny, Ch Schatte) Warszawa, 1995 346 c

389. Lotko E Zradna slova v polstine a cestine lexikologicky pohled a slovnik, Olomouc, 1992 183 с

390. Lyons J Semantykatl Warszawa,1984 359 c

391. Lyons J Semantykat 2 Warszawa, 1989 484 c

392. MackiewiczJ Cotos^tzw internacjonalizmy?//J§zyk Polski 1984 5 С 176-184

393. Majewska M Analiza morfologiczna przymiotnikowych homonimow calkowitych //Prace Filologiczne T 40 Warszawa, 1995 С 63-77

394. Micätek L A. Differencialny slovensko-rusky slovnik Дифференциальный словенско- (словацко-) русский словарь Martin Kinhtlaciarsko-Ucastinarsky Spolok, 1900

395. MiodunkaW Podstawy leksykologii i leksykografii Warszawa, 1989 269 c

396. Mirkovic N. Bugarsko-srpskohrvatski diferencijalni rjecnik Beograd, 1937 210 c

397. Mlacek J Polysemia a homonymia vo frazeologii // Slavica Slovaka 23 (1988) С 61-73

398. Odrobinska-Dudek В Семантический анализ некоторых польско-русских межъязыковых соответствий//Slavia Orientalis 2001 L Nr3 С 431-452

399. Orlos T Z badan nad frazeologizmami przymiotnikowymi w j?zyku czeskim i polskim // Z problemöw frazeologii polskiej i slowianskiej II 1985 С 143-149

400. Orlos T Polonizmyw czeskim j?zyku literackim Krakow, 1987 187 c

401. Orlos T Przyczynek do problematyki czeskich i polskich zwi^zkow frazeologicznych frazemy z przymiotnikami pravy prawy, levy - lewy // Studia z j^zykoznawstwa slowianskiego, Krakow 1995, t 40, s 121-124

402. Orlos T Czesko-polskie zludne ekwiwalenty о przeciwstawnych znaczeniach // Anabasis Prace ofiarowane Profesor Krystynie Pisarkowej Krakow, 2003 С 191194

403. Pancikova M Pol'sko-slovenska lexikalna interferencia // Polonisticky zbornik

404. Ostrava, 1986 С 106-115 419 Pancikova M Pol'sko-slovenska jazykova homonymia // Prace Filologiczne 38, Warszawa, 1992 С 229-235

405. Pancikova M 2гас1пё slova v pol'stine a slovencine lexikologia pol'skeho jazyka, Filozoficka fakulta Univerzity Komenskeho Bratislava, 1993 104 c

406. Perl M , Winter R Zum Problem der „false friends" // Fremdsprachen-unterricht 4 1972 С 183-185

407. Pietrak-Meiser H Czeskie wyrazenia i zwroty frazeologiczne na tie porownawczym polskim Lublin, 1985 166 c

408. Polsko-rosyjskie j?zykoznawstwo konfrontatywne Wybor materiatow, oprac J Wawrzynczyk, Lodz 1978 330 с

409. Popovic M , Trostinska RIO medujezicnoj hrvatskosrpsko-ukrajinskoj homonimiji // Radovi Zavoda za slavensku filologiju Zagreb, 1989 №24 С 71-80

410. Puiapki leksykalne Siownik aproksymatow polsko-buigarskich // pod red E Tokarza Katowice, 1994 420 c

411. Radic S Cessko-hrvatska slovnica s citankom i s cesko-hrvatskim diferencijalnim rijecnikom Zagreb, 1902

412. RadinaO Zradna slova ve francoustine Praha, 1975 215 c

413. Rejakowa В Frazeologiczna homonimia mi?dzyj?zykowa (na materiale polskim i slowackim) // Stalosc i zmiennosc zwi^zkow frazeologicznych Lublin, 1982 С 123-135

414. Rudolf KF Siownik angielsko-polski, polsko-angielski wyrazow zdradliwych Krakow, 2003 249 c

415. Sitarski A Zjawisko homonimii w polskiej i rosyjskiej terminologii jfzykoznawczej //Studia Rossica Posnaniensia, z XX Poznan, 1988 С 197-201

416. Skarzyski M Charakterystyka ilosciowa form homonimicznych homonimicznych j§zyku telewizji polskiej // Badania nad j?zykiem telewizji polskiej Krakow, 1990 С 115-127

417. Stasinska P О некоторых типах семантических отношений в пределах русско-польских омонимов // 11 Spotkania j^zykoznawcze W kr?gu semazjologn, leksykologii i terminologii Opole, 1988 С 46-57

418. Staszewski S Wieloznaczne zwi^zki frazeologiczne w j?zyku polskim i rosyjskim (w ujfciu konfrontatywnym) // Z problemow frazeologii polskiej i slowianskiej 1 Wroclaw, Warszawa, Krakow, Gdansk, Lodz, 1982 С 193-200

419. Stawnicka J Wykorzystanie metody opisu gniazdowego w okrelseniu granichomonimii slowotworczej (Na materiale j?zyka rosyjskiego i polskiego) // Prace j^zykoznawcze Wroclaw, 1991 № 18 С 50-64

420. Szalek M. Slownik homonimow rosyjsko-polskich Poznan, 2004 270 с

421. Szalek M, Necas J. Czesko-polska homonimia mi?dzyj?zykowa Poznan, 1993 302 c

422. Sedivy V. Kratky diferencialni cesko-slovensky slovmik Praha, 1937 180 с

423. Sipka D Obrada homonimije u rjecnicima srpskohrvatskog jezika // .ужнословенска филология Београд, 1990 Кн 46 С 69-85

424. Sipka D Paronimi iz engleskog u srpskohrvatskom opstem i mentalnom leksikonu //Kontrastivnajezicka istracivanja "Novi Sad, 1991 С 130-135

425. Sipka D Leksicka homonimija (na primjeru savremenog standartnog srpskohrvatskogjezika) Sarajevo, 1991 223 c

426. Sipka D Serbsko-polska mi§dzyj§zykowa homonimia i paronimia, Recnik srpsko-poljskih homonima i paronima // Slownik serbsko-polskich homonimow i paronimow Poznan, 1999 с 21-30

427. Siska Z О enantiosemnich lexömech (na ruskem materialu) // Rosica Olomouniensia 16(1978) С 28-31

428. Tezaurus terminologii translatorycznej Warszawa, 1993 244 c

429. TesitelovaM О morfologicke homonymii v cestine Praha 1966 166 c

430. Thiemer E Die „falschen Freunde" als Erscheinung zwischensprachlicher und innersprachlicher Interferenz//Fremdsprachen 4 С 263-270

431. Tkaczewski D Polsko-czeskie zwi^zki j^zykowe inaczej stereotypy myslowe d0tycz3.ce j?zyka, niezr^cznosci i bl^dy, zdradliwe slowa // Prace Naukowe Uniwersytetu Sl^skiego w Katowicach Prace J^zykoznawcze Katowice, 1995 23 sC 94-106

432. Tokarz E Pulapki leksykalne Slownik aproksymatow polsko-bulgarskich Katowice, 1994 480 c

433. Tokarz E Pulapki leksykalne Slownik aproksymatow polsko-chorwackich Katowice, 1998 494 c

434. Tokarz E Pulapki leksykalne Slownik aproksymatow polsko-slowenskich Katowice, 1999 465 с

435. Tosovic В Glagolska homonimija // Славистички студии списние за русистика, полонистика и бохемистика CKonje, 1995 Бр 6/7 С 65-73

436. Trup L Problematika „zradnych slov" v slovencine a spanielcine // Slovenska rec46 1981 с 4 С 212-221 452 Vascenco V О межлингвистической омонимии в славянских языках // 7 Конгресс славистов, Варшава 1973 С 56-61

437. Veskic J Slovenacko-srpsko-hrvatski diferencijalni rjecnik Recnik slovenacko-srpskohrvatski Beograd, 1932 234 c

438. Vlcek J К problematice rusko-ceske homonymie // Slavica Pragensia IV Praha, 1962,С 467-473

439. Vlcek J Uskali ruske slovni zasoby Slovnik rusko-ceské homonymie a paronymie Praha 1966 179 c

440. Walter H, Mokienko W, Niemeyer M Sprache der Jugend Kleines russischdeutsches Wortebuch Greifswald, 1999 168 c

441. Waszakowa К О homonimicznosci sufiksow rodzimych i obcych w derywatach wspctfczesnej polszczyznyogölnej Poradnik Jçzykowy 1990 №6 С 426-435

442. Wawrzyriczyk J Problemy konfrontacji przekladowej jçzyka polskiego i rosyjskiego (w swietle krytyki leksykograficznej) Bydgoszcz, 1982 73 s

443. Wierzchowski J Leksykologia i leksykografia, Siedice 1978 231 c

444. Wierzchowski J Semantykajçzykoznawcza Warszawa, 1980 183 c

445. Witan E Z zagadnien homonimii czçsciowej // Poradnik Jçzykowy 1981 № 3 С 93-103

446. ZarçbaL Studium kontrastywne//Poradnik Jçzykowy, 1980, cz 1, s 11-23

447. Zatovkanuk M О rusismech povahy (pseudo)synonymicke // Slavica Pragensia 25 (1982) С 247-252

448. Zatovkanuk M О jednom tipu jazykovych kontaktû distancnich // Slovo a slovesnost 1982/83 С 38-45

449. Zwiegincew W Semazjologia Warszawa, 1962 459 c