автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Сакральная фитонимия: лингвокультурологический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сакральная фитонимия: лингвокультурологический аспект"

□03 1Т2100

На правах рукописи

БУРМИСТРОВА Татьяна Николаевна

САКРАЛЬНАЯ ФИТОНИМИЯ: ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

10 02 01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург-2008

003172100

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: Коновалова Надежда Ильинична

кандидат филологических наук, доцент

Официальные оппоненты: Кусова Маргарита Львовна

доктор филологических наук, профессор Слаутина Марина Васильевна

Ведущая организация: Московский государственный областной

университет

Защита состоится 27 июня в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212 283 02 при ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» по адресу 620017, г Екатеринбург, пр Космонавтов, 26, ауд 316.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном зале научной библиотеки Уральского государственного педагогического университета

Автореферат разослан «27» мая 2008 г.

Ученый секретарь НА Пирогов

диссертационного совета

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация выполнена в рамках лингвокультурологиче-ской парадигмы исследований, позволяющей выявить взаимосвязь языка и культуры, особенности воплощения в языковых формах стереотипов национального сознания [Залевская 1990, Рут 1992, Телия 1996, Арутюнова 1998, 1999, 2001,2006, Кусова 1999, Воркачев 2001, Корнилов 2003; Урысон 2003, Маслова 2004, Маковский 2006, Демидова 2006, 2007, Коновалова 2001, 2006, 2007 и др.] Исследование формирования и функционирования того или иного фрагмента картины мира наиболее полно может быть осуществлено при реализации именно лингвокультурологического подхода к языковому материалу Одним из наиболее «культуроносных» фрагментов языковой картины мира является семантическая сфера сакрального, которая является частью традиционной крестьянской культуры

Актуальность предпринятого исследования определяется, с одной стороны, тем, что со сменой системоцентрической парадигмы изучения языка на антропоцентрическую проблема преломления в языке знания человека о «сверхъестественном» становится неотъемлемой частью изучения наивной картины мира С другой стороны, в современной речевой практике отмечается толкование сакральных названий через профанные мотиваторы и т п смещения, сдвиги в интерпретации исходных «значений» соответствующих номинаций Это свидетельствует о динамичности этнокультурных стереотипов, в том числе связанных с осмыслением семантики фитонимов

Народные названия растений исследовались в разных аспектах мотива-ционном [Боброва 1974, Блинова 1981, Голев 1981, Вендина 1998], культурологическом [Забылин 1997], системно-структурном [Арьянова 1989], ономасиологическом [Голев 1981, Копочева 1985, Вендина 1998, Коновалова 2001], Анализ фитонимов в лингвокультурологическом ключе позволяет выявить степень актуальности для носителей современного литературного языка сакральных компонентов значения.

Объектом данного исследования является сакральная фитонимия Предмет исследования - лингвокультурологическая интерпретация сакральных смыслов, закрепленных в сакральной фитонимии

Понятие «сакральный» (от лат. Басег, эасп 'священный, святой') в узком смысле определяется как «священный, относящийся к религиозному культу, обрядовый» [Крысин 2003] По мнению Р Кайуа, сакральное и профанное -два представления о мире, которые могут быть определены лишь один через другой, они взаимно исключают и взаимно предполагают друг друга Са-кральность принадлежит как свойство некоторым вещам (предметам культа), некоторым людям (святым), некоторым пространствам (церкви), некоторым моментам времени (дням Пасхи, рождества и т д) Религиозная жизнь выступает как сумма отношений человека и сакрального Они излагаются в верованиях Эти взаимоотношения должны строго регламентироваться Средст-

вами их практического обеспечения служат обряды Именно от сакрального верующий ждет всяческой помощи и всяческих удач

В качестве основополагающего для цели нашего исследования мы принимаем широкое определение сакрального [Коновалова 2007] При таком подходе, кроме традиционно выделяемого набора компонентов1, связанных с религиозным культом и мифами, в объем понятия «сакральное» включается целый «спектр сакральных характеристик нескольких семантических полей а) 'священный', 'обрядовый', 'ртуальный', 'таинственный', 'магический', 'сверхъестественный', б) 'относящийся к существу, персонажу, лицу, вещи, зданию, действию, таинству'» [Коновалова 2007 8] Существенным при этом является постулат о том, что «сакральносгь - явление комплексное, его значение может быть передано разными кодами вербальным (тексты, языковые формулы), акциональным (действия, обряды, ритуалы), предметным (вещи, здания), субъектно-объектным (существа, персонажи, лица) итд» [Коновалова 2007 9]

Данное определение сакрального открывает возможности интерпретации сакральной фитонимии с учетом разного рода культурологической информации, представляющей сферу сакрального в русском языковом сознании

К сакральной фитонимии мы относим, с одной стороны, народные названия растений, содержащие в своей семантической структуре сакральный смысл Он может быть закреплен во внутренней форме наименований, например, божья милость. Это зверобой похвально божья милось зовут, он сильно лекарственной [КС 39] С другой стороны, - названия растений, внутренняя форма которых не указывает на связь со сферой сакрального, но сопряженные с фитонимом сакральные смыслы выявляются в идиоматике или показаниях языкового сознания носителей литературного языка или говоров Например, белена. Используют для привораживания, как любовно средство [КС 28] Таким образом, сакральное в народной фитонимии может быть формально выражено или не выражено

Сакральный смысл может быть представлен в семантической структуре фитонима по-разному Если внутренняя форма названия прозрачна, то мотивировочный признак входит в состав лексического значения, если же внутренняя форма «стерта», затемнена, то сакральный смысл эксплицируется в процессе установления связи названия с разными кодами, транслирующими культурную информацию (ритуалы, обряды итд)

Для классификации сакральных фитонимов нами учитывались следующие критерии а) наличие в фитониме лексических маркеров сакральности {Бог,

1 Ср Сакральное - 1 Вымышленные, наделенные сверхъестественными качествами существа - персонажи религиозных мифов, 2 Религиозные ценности - вера «истины», вероисповедания, таинства, церковь, 3 Совокупность вещей, действий, текстов, языковых формул, зданий и прочее, входящее в систему культа [АС 1984 391]

Богородица, дьявол, леший, Христос, черт и др), например, богородка, божья чарка, дьявольское окушение, лешак, христова роса, чертово зелье и др, б) наличие в словарной дефиниции компонентов, с помощью которых осуществляется семантизация сакрального ('связь с религиозными представлениями ', 'связь с народными поверьями', 'связь с мифологией', 'использование в обряде, ритуале', 'связь с традиционными народными праздниками', 'использование в колдовстве', 'использование в знахарской практике, народной медицине О, в) на сакральность фитонима могут указывать и контексты употребления, например, третница, Третниса от лихоманки лещит, надо правильно собрать и правильны слова (=заговор) сказать, так-ту не помогат [КС- 195]

Цель исследования - выявить культурную информацию, содержащуюся в сакральных фитонимах, тенденции, связанные с их функционированием, и актуальность для носителей языка маркеров сакральности в структуре лексического значения

Данная цель может быть достигнута решением следующих задач:

1 Определить значимость внутренней формы сакральных фитонимов для «считывания» культурной информации

2 Описать структуру лексического значения сакральных фитонимов

3 Выявить коннотативные компоненты, в том числе этнокультурные коннотации, в значениях сакральных фитонимов

4 Определить типы национально-культурной коннотации, содержащейся в семантической структуре сакральных фитонимов

5 Выявить тенденции, связанные с функционированием сакральной фи-тонимии в литературном языке и говорах

6 Выявить актуальность для носителей языка маркеров сакральности в структуре лексического значения сакральных фитонимов

Методологически значимым для лингвокультурологической интерпретации сакральной фитонимии является понятие культурной коннотации, содержание которой составляет «соотнесение языковых значений с тем или иным культурным кодом» (В Н Телия) В культурную коннотацию фитонимов нами включается разнообразная информация, сопряженная с его функционированием в различных сферах традиционной народной культуры и отражающая связь наименования с религиозными и мифологическими воззрениями народа, с его праздниками, обрядами, ритуалами, народным календарем природы, магико-ритуальной практикой народной медицины и т п Такая информация может фиксироваться внутренней формой фитонимов, народной идиоматикой, контекстами, спонтанно выявляющими показания языкового сознания

Выбор методов исследования обусловлен спецификой поставленных задач Для тематической классификации сакральных фитонимов использовались методы компонентного, контекстуального, структурно-семантического

анализа, а также методы классификации и сопоставления При выявлении мотива наименования для фитонимов с затемненной внутренней формой использованы элементы этимологического анализа Для сбора и обработки полученного материала использовались методы сплошной выборки из лексикографических источников Для выявления актуальности восприятия носителями языка маркеров сакральности в структуре лексического значения использовались психолингвистические методы (свободный и направленный ассоциативные эксперименты), методы ономасиологического эксперимента и прямого толкования В качестве дополнительных исследовательских процедур использовались методы анкетирования и статистического представления результатов исследования

Научная новизна диссертационного исследования заключается в определении объема понятия «сакральная фитонимия» Выявлены тенденции, связанные с функционированием сакральной фитонимии в литературном языке и говорах Определены факторы, обусловливающие осознаваемость сакрального компонента носителями современного литературного языка и говоров

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке алгоритма лингвокультурологической интерпретации сакральных фитонимов Процедура «считывания» и воспроизведения мотивационного кода в сознании носителей языка включает соотнесение мотивационной формы и мотивационного значения фитонима с учетом языковых и внеязыковых (культурных) пресуппозиций

Практическая значимость работы заключается в возможности применения результатов работы в лексикографической практике при составлении лин-гвокультурологических словарей сакральной фитонимии, полученные результаты могут быть использованы в вузовском преподавании курсов этнолингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии и других интегративных лингвистических дисциплин Разработанная методика лингвокультурологической интерпретации сакральной фитонимии может найти применение и для других групп лексики (или для других семантических классов) Материал исследования и источники языкового материала: Материал для описания номинаций сакральной фитонимии извлечен методом сплошной выборки из «Словаря народных названий растений Урала» [Коновалова 2000] и «Словаря русских народных говоров» (т 1-40) [Филин 1965-2006], Национального корпуса русского языка (электронный ресурс http //www ruscorpora ru/.), используются также данные, полученные в ходе экспериментов Для определения характера символических смыслов, содержащихся в сакральных фитонимах, мы использовали данные словарей символов, мифологических, культурологических, этнолингвистических и др (см список источников) Обший объем проанализированного материала, полученного в ходе эксперимента, составляет 6386 единиц В результате свободного ассоциативного эксперимента получено 2392 ассоциаций, направленно-

го ассоциативного эксперимента - 2394 ассоциаций, ономасиологического эксперимента - 800 толкований, метода прямого толкования - 800 толкований

Положения, выносимые на защиту:

1 Сакральная фитонимия - народные названия растений, содержащие в своей семантической структуре сакральные смыслы 'сверхъестественное', 'священное', 'нечистое', 'используемое в народной медицине', 'обрядовое', 'ритуальное', 'магическое'

2 Внутренняя форма является одним из способов закрепления и представления сакральных смыслов, заключенных в фитониме

3 Сакральная информация может быть представлена и не представлена во внутренней форме слова Методика анализа сакральных фитонимов разных типов предполагает разные процедуры если сакральная информация представлена во внутренней форме, то достаточно выявить и интерпретировать мотив наименования и описать семантическую структуру слова Если же сакральная семантика фитонима не представлена внутренней формой, то она выявляется в результате интерпретации культурной семантики, связанной с обрядами, ритуалами, легендами и т п «контекстом» функционирования фитонима

4 В процессе функционирования сакральной фитонимии наблюдаются противоположные тенденции к десакрализации и спорадическому восстановлению исходных сакральных смыслов

5 Актуальность сакральной семантики для носителей современного русского языка обусловлена следующими факторами

- прозрачность / непрозрачность внутренней формы наименования,

- знание/незнание самого денотата,

- общий уровень лингвистической и культурной компетенции носителей языка,

- знание/незнание обрядов, ритуалов, с которыми связана культурная информация

Основные положения диссертации апробированы на VII Конгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), региональной научно-практической конференции «Философия и наука» (Екатеринбург, 2006), межвузовской научной конференции «Человек в мире культуры» (Екатеринбург, 2005), международной научной конференции «Язык Система Личность» (Екатеринбург, 2008) Автор выступал с докладами на аспирантских семинарах кафедры общего языкознания и русского языка Уральского государственного педагогического университета По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе одна статья в рекомендуемом ВАК издании

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, библиографического списка, списка источников языкового материала, Приложения

Краткое содержание работы Во Введении определяются объект, предмет, материал исследования, его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются цель и задачи работы, положения, выносимые на защиту

Глава 1. «Языковая картина мира. Сакральная фитонимия как отражение стереотипов национального сознания» посвящена исследованию проблемы соотношения языка и культуры и состоит из следующих разделов «Подходы к изучению языковой картины мира» (11), «Стереотипы национального сознания и формы их выражения в языке» (1 2), «Внутренняя форма фитонима как знак сакральности» (1 3)

Проблема взаимоотношения человеческого мышления и языка впервые освещалась в трудах В фон Гумбольдта Он утверждал, что внутренняя форма языка фиксирует особенности национального миропонимания Продолжение развития его идей нашло отражение в учении А А Потебни о внутренней форме слова, открывшем перспективы для исследования национально-специфических черт в области номинативной и семантической специфики языковых форм Внутренняя форма выступает как выражение национальной специфики языка Внутренняя форма слова не является обязательным компонентом его значения, т к. в языке есть слова, в которых она затемнена или совсем утрачена В этом случае обращение к этимологии слова позволяет эксплицировать смыслы (в том числе и сакральные), которые были значимы в момент возникновения слова как знак того образа предмета, который возникает в сознании номинатора в результате накопления человеком познавательного опыта, знания о том, что нас окружает Последнее и составляет основу картины мира В лингвистике особо подчеркивается многомерность параметров языковой картины мира в целом и в частных ее фрагментах (Т И Вендина, О А Корнилов, А Д Шмелев и др)

В современной лингвистике отмечается множество подходов к описанию языковой картины мира. Ведется поиск и реконструкция присущего языку цельного, хотя и «наивного», донаучного взгляда на мир, при этом учитывается национальная специфика языковых форм составляющих цельную языковую картину мира (см. об этом Ю Д Апресян, Е С Кубрякова, Ю Е Прохоров, С Г Тер-Минасова, Е В Урысон и др.)

Другое направление в изучении этого феномена связано с психолингвистическими основами исследования речевой деятельности (Н И Берсенева, Т А Гридина, И А Стернин и др ) Языковая картина мира рассматривается также в региональном аспекте (С М Белякова, О И Блинова, В Н Гришано-ва, К И Демидова, ЕН Елеонская, Л О Занозина, Н.Г Ильинская, Н И Коновалова и др) и через национально-культурный компонент (В Н Телия, В А Маслова, Е М. Верещагин, В Г Костомаров)

Так, например, в трудах Ю Д Апресяна языковая картина мира получает дополнительное название «наивная» [Апресян 1995. 39] Согласно его кон-

цепции, она отражает множественность подходов к выражению одного и того же смысла По его мнению, исследование наивной картины мира идет в двух основных направлениях Во-первых, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты, это, прежде всего, «стереотипы» языкового и культурного сознания, ср. типично русские концепты душа, тоска, судьба и др С другой стороны это специфические коннотации неспецифичных концептов Культурные различия в коннотациях настолько важны, что их приходится учитывать при декодировании национально-культурной идиоматики фольклорных текстов, связанных с ритуалами, обрядами и т п

Н И Береснева отмечает, что языковая картина мира «в виде значений языковых знаков, составляющих семантическое пространство языка, является вторичной, опосредованной и поэтому не влияет на мышление и поведение И напротив, мышление, поведение определяются когнитивной картиной мира, выступающей в виде концептов, образующих концептосферу, которая является непосредственной, первичной Языковая картина мира представляется более узкой и бедной, не выражающей богатства, бесконечного разнообразия концептосферы» [Береснева 2004 15] Языковая картина мира является частью картины мира Это «человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке [Маслова 2001 64] Познание внутренней формы языка через внутреннюю форму слова дает возможность исследования мотивированности языковой картины мира, в том числе и через выявление отражения в языке стереотипов языкового сознания

Язык является средством формирования и существования знаний человека о мире Человеком в слове фиксируются результаты познания Совокупностью этих значений является языковая картина мира индивида, которая всегда формируется под влиянием представлений всего народа, под влиянием уже существующих образцов и моделей, то есть определенных стереотипов Разработке теории стереотипа посвящены работы многих исследователей (см, например Ю Д Апресян, Е М Верещагин, В Г. Костомаров, У Липп-ман, В А Маслова, Ю Е Прохоров и др ) Социологи, психологи, этнографы, лингвисты рассматривают в стереотипе, прежде всего, те характеристики, которые отражают его роль в сфере их исследования Выделяются социальные стереотипы, социокультурные стереотипы речевого общения, этнокультурные, культурные, и т д В понимании лингвокультурологов стереотип -«это некое минимизированное и национально-детерминированное представление об объекте или ситуации» [Маслова 2004 66] Культурные стереотипы усваиваются человеком с момента его идентификации с определённой культурой, с определённым этносом, с момента осознания себя их элементом Е М Верещагин и В Г Костомаров рассматривают национальные стереотипы, как установки, с помощью которых «одна национальная группа воспринимает и, что самое главное, оценивает другую» [Верещагин, Костомаров 1973 137] В этнокультурных стереотипах отражаются традиции, суеверия,

обычаи, обряды2, народный календарь природы, поверья, ритуалы3 и т п Информация о них зафиксирована в языковых формах

В данной работе лингвокультурологическое исследование «культуронос-ных» знаков - народных названий растений - основано на интерпретации заключенной в них этнокультурной информации

Одним из фрагментов языковой картины мира является народная фитони-мия Рассмотрим ее с точки зрения отражения в ней традиций народной культуры Русская культура синкретична в плане отражения в ней языческих и христианских верований «Отдельные слои и фрагменты народной культуры по-разному насыщены элементами христианства (первый компонент), неславянского язычества или ахристианства (третий компонент) и славянского язычества (второй компонент) [Толстой 1995 59] В сознании человека представлены языческие и христианские образы В фитонимии этот синкретизм особенно заметен, в одной системе мы можем обнаруживать самые разные представления Однако «единицами языка культуры могут быть не только вербальные символы, но и знаки другой природы - предметы, действия, изображения и т.п, чьи символические значения могут быть тождественными семантике вербальных элементов, а могут создавать с ними сложное синкретичное целое» [Толстой 1995 291] Это находит отражение в традиционной народной лексике, в том числе в фитонимии как одном из участков денотативного пространства русской культуры Мир растений осваивается в русской культуре разными кодами4 в системе образов, хозяйственно-бытовых, родильных, крестильных, семейных и т п обрядах, в практике народной медицины и т д

Наиболее интересной в плане лингвокультурологической интерпретации народных названий растений нам представляется сакральная фитонимия, так как в ней отражаются самые разные аспекты представлений русского народа, как о реальной действительности, так и о сфере сверхъестественного

Одним из способов закрепления и представления сакральных смыслов в слове является внутренняя форма, мотивирующая номинацию Поскольку мотивированность является свойством слов, в которых связь звучания и значения объяснима для носителей языка, то, естественно, «мотивированность

2

Обряд - совокупность действий, лиц, предметов, объединенных общностью срока и терминологии и имеющих некоторое смысловое единство

' Ритуал - формально и содержательно самостоятельный фрагмент, соответствующий некоторому отдельному, законченному и обычно мотивированному действию, входящему в обряд Так, купальский обряд в Полесье, приуроченный ко дню Иоанна Крестителя, распадается на ряд автономных ритуалов возжигание огня, борьба с нечистой силой, бесчинства, карауленье солнца и т д [Толстая 2005 425]

4

Код - Правило, позволяющее соотносить (сопоставлять) с каждым передаваемым сообщением некоторую комбинацию различимых сигналов [Ахманова 2004 198]

каждой конкретной единицы может быть определена с учетом языкового сознания говорящего на данном языке, диалекте» [Блинова 1989 123]

В зависимости от средства мотивировки выделяются следующие типы мотивированности абсолютный и относительный. Абсолютный тип создается за счет соотнесения слова с внеязыковой действительностью Абсолютной мотивированностью характеризуются, прежде всего, разного рода «звукоподражания», отражающие явления живой и неживой природы Под относительным типом мотивированности слова понимается «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать рациональность связи значения и звуковой оболочки слова на основе его лексической и структурной соотносительности» [Блинова 1984 15] Если рассматривать мотивированность применительно к народной фитонимии, то примером первого типа может быть номинация, отражающая результат восприятия шумовых эффектов шишебарник - шуршащее растение Эта же номинация при осознании ее мотивированности путем соотнесения с другим словом языка - шишка -может рассматриваться как пример второго типа шишебарник - это кустарник, плоды которого похожи на шишки

В зависимости от средства мотивировки выделяются следующие типы мотивированности, характерные для слов с относительным типом семантический и морфологический, к последнему в свою очередь относятся лексическая и структурная мотивация Источником выявления разных типов мотивированности слова служат показания языкового сознания

Семантический тип мотивированности (разновидность типа относительной мотивированности, выраженной лексико-семантическими средствами языка) Например, бараний язык. Луговое травянистое растение с небольшим пушистым стеблем, фиолетовыми цветками, лепестки которого похожи на бараний язык Когда по лесу идешь, он пристает, как будто баран лижет [КС 25] В показаниях языкового сознания семантическая мотивированность выражается через сопоставление данного слова с исходным, послужившим базой для метафорического или метонимического переноса наименования с одного предмета на другой и оформляется одним из средств выражения сравнения

Разнообразны способы выражения в показаниях языкового сознания морфологического типа мотивированности (разновидность типа мотивированности, выраженной посредством морфем) К этому типу относятся лексическая и структурная мотивация, также выявляемая с помощью показаний языкового сознания

Лексическая мотивированность (разновидность относительного типа мотивированности, связанная с выражением мотивировочного признака обозначаемого в слове, т е тот реальный признак предмета, который кладется в основу его наименования) В показаниях языкового сознания обнаруживается словом-конкретизатором. или мотивирующим однокорневым словом (на-

пример, название растения лешак, лексический мотиватор леший «в славянской мифологии человекообразное сказочное существо, живущее в лесу, дух леса, враждебный людям» [Ож 325] Названо от слова леший, ядовитое растение, пильная трава. Ср кила - грыжа Кильна трава от килы (1, Ту-гул) [КС 101]

Структурная мотивированность (разновидность типа относительной мотивированности), связанная с выражением классификационного признака в слове Под классификационным признаком понимается как признак принадлежности данного слова к более крупным обобщенным лексико-грамматическим классам слов - частям речи (отсюда - признак предметности, процессуальности, признаковости и т д), так и признак принадлежности к более мелким конкретным тематическим классам слов, например, к названиям ягод, трав, помещений и т д В показаниях языкового сознания подобная мотивированность обнаруживается чаще всего словом-идентификатором и одноструктурным словом, содержащим ту же формантную часть, что и у мотивированного слова, например, на толкование названия растения ястре-бинка даны названия лечеглазКА, глазиночКА (данные обратного ономасиологического эксперимента)

Показания языкового сознания позволили выявить явление полимотивации слова как у одного, так и у разных носителей диалекта Под полимотивацией понимается такой тип мотивации, при котором слово имеет несколько мотивирующих его единиц Преимущество показаний языкового сознания как источника анализа особенно очевидно в тех случаях, когда звуковая форма мотивирующего слова не полностью налагается на звуковую форму мотивирующего им слова Так, была выявлена полимотивация некоторых фито-нимов, например, Сердцева трава У сердцевой травы листки сердечками [КС 182], сердцева трава, т к листики в форме сердечками Сердцева трава от сердца помогат [КС 182], сердцева трава, т к применяется для лечения сердца

Итак, носитель языка, вычленяя тот или иной значимый сегмент слова, может связать ассоциативно такое слово с соответствующим словесным или морфемным аналогом данного слова, а может и не осознавать этой связи Так, например, вычленяя компонент слова зверобой — ЗВЕРЬ и БОЙ, не все носители диалекта (или литературного языка) могут объяснить их связи с зверь и бить Причем показания языкового сознания позволяют определить разные стадии процесса осмысления мотива наименования, неодинаковость протекания этого процесса в речи разных социально-возрастных групп

На основе показаний языкового сознания выявляются также такие компоненты слова как мотивационная форма и мотивационное значение Под мотивационной формой понимаются значимые сегменты звуковой оболочки слова (лексемы), обусловленные его мотивированностью, например, мотивационная форма названия растения богородКА вызывает ассоциации, объеди-

ненные значением 'насекомое', что объясняется идиоматичностью семантики словообразовательного форманта и его широкой референтной отнесенностью, ср божья коровКА, стрекозКА — 'насекомое', полянКА, лужайКА -'место' Под мотивационным значением понимается синтез значения моти-вационной формы, например подснежник — под/снеж/ник - 'растение под снегом' Причем, если мотивационную форму как только материальную часть знака носители диалекта не выделяют, то мотивационное значение они осознают и выражают либо как самостоятельное, реально существующее значение слова, проецируемое на мотивационную форму слова или ее часть, либо как значение, «вплетенное» в лексическое, что обнаруживается при толковании слов носителями диалекта Так, например, в названии дурнопьян выражены оба компонента мотивационного значения слова дурнопьян - дурманит, дурнопьян, <делает> пьяным, безголовый, эти компоненты как бы совмещены с семами 'дурной', 'пьяный', входящими в лексическое значение слова С ево голова кругом, потому дурман, дурманит он [КС 76] Осознание носителями диалекта мотивационного значения слов обнаруживается чаще всего в случаях, когда поясняется мотивировка слова и когда мотивационное значение начинает противоречить мотивационной форме (например, благо-вопник)

С помощью показаний языкового сознания можно определить, является ли мотивационное значение индивидуальным (при единичности фиксаций) или узуальным (при регулярно получаемых показаниях), постоянным или вариантным, по данным показаний языкового сознания можно составить представление о способах выражения и толкования мотивационного значения слова Мотивационная форма и мотивационное значение слова являются составляющими внутренней формы слова Именно эти компоненты в единстве воплощают в слове мотивировочный и классификационный признаки (если слово полностью мотивировано) или один из них (если слово полумотивировано) Носителем языка ярче осознается реализованный в слове мотивировочный признак Приведем пример, демонстрирующий вариативность осмысления мотива номинации перенос — трава помогат немочь перенести, она сама переносится по ветру, нихто ее не садит [КС 154-155] Название дано траве по связи с тем, что ветер переносит ее с места на место (она сама переносится по ветру) - трава, быстро размножающаяся Затем происходит переосмысление указанного мотивировочного признака по отношению к человеку - помогат немочь перенести

Показания языкового сознания как источник лексикологического исследования только начинают изучаться, осмысливаться, особенно в рамках лин-гвокультурологических изысканий

Глава 2. «Лингвокультурологическая интерпретация сакральной фи-тонимии» состоит из следующих разделов «Названия растений с прозрачной внутренней формой, которая указывает на связь со сферой сакрального»

(2 1), «Названия растений с прозрачной внутренней формой, которая не отражает связь со сферой сакрального» (2 2), «Названия растений с затемненной внутренней формой» (2 3) В главе представлен анализ особенностей функционирования сакральной фитонимии в литературном языке и говорах, а также модель комплексного анализа сакральной фитонимии с учетом типа транслируемой культурной информации

В рамках лингвокультурологического анализа возможно выявить, как воплощена культура в содержании сакральной фитонимии, определить смысл культурно-национальных коннотаций

Сакральная фитонимия, как уже отмечалось выше, неоднородна сакральные смыслы могут выражаться как мотивировочным признаком, лежащим в основе фитонима, так и семантической структурой в целом Кроме того, сакральные смыслы народной фитонимии могут выявляться посредством анализа показаний языкового сознания и идиоматики Естественно, интерпретация разных типов фитонимов базируется на разных процедурах Если для выявления сакрального смысла в одном случае достаточно определить мотив наименования (в словах с прозрачной внутренней формой), то в других случаях необходимы дополнительные исследовательские процедуры (элементы этимологического анализа, контекстуальный анализ, психолингвистические эксперименты и пр)

Наше исследование языкового материала показало, что сакральные смыслы могут быть выражены в семантической структуре фитонима по-разному прозрачной внутренней формой, контекстами употребления, лексическими мотиваторами соответствующих семантических полей 'названия святых', 'названия нечистой силы', 'названия магико-ритуальных действий' и т п Разработанный нами пошаговый алгоритм описания сакральных фитонимов включает в себя следующие процедуры

I Определить к какому типу по характеру мотивированности относится фитоним название с прозрачной или затемненной внутренней формой

1 Если фитоним с прозрачной внутренней формой, то определить, отражает ли она сакральный смысл:

а) если фитоним отражает сакральный смысл через соотнесение с определенными лексическими маркерами (шептуха, ваяльная трава, Бог, Богородица, леший, ведьма), то необходимо определить значение сакрального компонента по толковому словарю,

б) если сакральный смысл фитонима не эксплицирован, то необходимо определить, какую культурную информацию содержит фитоним, обратившись к словарным дефинициям, легендам, контекстам культурологических, мифологических словарей

2 Если фитоним с затемненной внутренней формой, необходимо, прежде всего, определить его значение по этимологическому словарю и выявить исходную мотивацию (сакрального или профанного характера)

II Выявить коннотации сакрального характера посредством анализа контекстов употребления фитонима и показаний языкового сознания носителей языка, полученных экспериментальным путем

Рассмотрим эти способы представления сакральной информации Названия растений с прозрачной внутренней формой, которая указывает на связь со сферой сакрального Этот тип фитонимов представляют названия, в которых этнокультурная информация легко прочитывается с учетом культурной коннотации, закрепленной в лексическом значении

Анализ материала позволил выявить несколько групп фитонимов с сакральным компонентом-

Названия растений, внутренняя форма которых указывает на их лечебные свойства. Заметим при этом, что к сакральной фитонимии мы относим не любые фитонимы, мотив номинации которых указывает на их лечебные свойства, а лишь те, которые используются в традиционной народной медицине, знахарских практиках, обрядах

Вервдовец. Название дано, очевидно, по характеру использования в народной медииине применяется от нарывов (ср веред - «нарыв, чирей») [КС 48] Ср ан-тропоморфизацию сил зла, когда неодушевленному предмету приписываются человеческие свойства, например чирей - 'о человеке' Хозяин, что чирей, ваше превосходительство [НКРЯ] Растение использовали в черной магии, для того, чтобы навредить кому-нибудь [дагшые эксперимента] Ср вредный «причиняющий вред, опасный» [Ож 106] «Толкования возникают в результате спонтанной этимологической рефлексии, т е восстановление исходной семантической связи слов «ст слав врЪдь и др русск вередь от прасл * уегс! «нарыв, гнойник» [МФ т 1 295] В ходе исторического развития происходит абстрагирование от конкретного признака и переосмысление значения корня как «любой вред, наносимый человеку»

Названия растений, внутренняя форма которых связана с названием святых, крестных сил. Через лексемы-мотиваторы Богородица, Иисус Христос, Бог в семантике фитонима актуализируются признаки «универсальное средство от всех болезней», «растение, обладающее необычными волшебными свойствами», «одно из лучших кормовых растений» [Гридина, Коновалова 2001 36]

Так, например, положительная характеристика с использованием этих лексем представлена в следующем контексте, богородичник. Раньше когда были больные, окуривали богородщыной травой, эслиф в комнате повесить пучки богородични-ку, больному делатца лучше, делают из ево сонные подушки, еще в квас добавляют (2, Серовск) [КС 37] Фитоним богородичник выражает положительную оценку с помощью лексического мотиватора Богородица — «В Христианстве Дева Мария - мать Иисуса Христа») [Ож 53], мотиватор связан с ассоциативным полем «святая», ф показания [РАС т 1:59], где на стимул Богородица из 103 полученных реакций - реакция «святая» - 25. К этой группе относятся также названия, содержащие имена христианских и языческих святых (Адам, Фрол, Лавр, Петр, Юрий,

Аграфена), такие названия содержат культурный компонент, связанный с народным календарем природы, с ритуалами, обрядами и народными праздниками адам-трава. «И эту травку рвать с крестом господним и говорить «Отче наш, помилуй мя Боже» И трава та есть царь во всех травах [КС 17] По поверью полезна от всяких болезней [СРНГ т 1 206] Адамова голова. Считалось, что эта трава, сорванная в ночь на Ивана Куполу, после Великого четверга становилась чудодейственной [КС 18] Цветок растения, которому приписывается чудодейственная сила [СРНГ т 1 205]

Названия растений, внутренняя форма которых указывает на связь с нечистой силой. К этой группе относим названия, в которых через лексемы-мотиваторы ведьма, бука, черт, сатана, дьявол, леший и др в семантике фи-тонима актуализируются признаки «вредный», «ядовитый», «используемый в колдовском ритуале» [Гридина, Коновалова 2001 37] Так, например отрицательная характеристика с использованием этих лексем представлена в следующем контексте- чертово зелье. Обходят ево, кто знат, кто не знат, дак до смерти обнюхатца, это где ко'ры, там чертово зелье (1, Ново-лял) [КС 208]. Название чертово зелье выражает отрицательную оценку обозначаемого, т к наименование нечистой силы ассоциативно связано с полем общей отрицательной оценки (зло), противопоставленной общей положительной оценке (добро, благо) Фитоним чертово зелье выражает отрицательную оценку с помощью лексического мотиватора черт - «в религии и народных поверьях злой дух, олицетворяющее зло сверхъестественное существо в человеческом образе, с рогами, копытами и хвостом» [Ож 884]. Номинация связана с ассоциативным полем «нечистая сила, страх», Ср черт в славянской мифологии злой дух Черти в народных верованиях постоянно вмешивается в жизнь людей, причиняют мелкие неприятности, принуждают к неоправданным поступкам [МС 595] Конкретизирующий компонент зелье в разных контекстах употребления может выступать с разными оценочными коннотациями а) может содержать нейтральную характеристику растения, т к в основе - лексический мотиватор зелье = трава - «лечебный, ядовитый или, по старинным народным представлениям, привораживающий настой, преимущественно из трав» [Ож- 228], б)может иметь положительную коннотацию (ср сему 'лечебный' настой), в) может иметь отрицательную коннотацию, т.к одна из сем 'ядовитый' связана с ассоциативным полем зло В современном употреблении лексический мотиватор зелье имеет только отрицательную коннотацию

В целом названия растений, проанализированные выше, содержат, кроме собственно национально-культурной коннотации, оценочные компоненты Названия растений с затемненной внутренней формой Выше, при рассмотрении названий с прозрачной внутренней формой, мы наблюдали, что она может указывать на наличие сакральных смыслов, а может и не отражать связи со сферой сакрального В этом случае на наличие сакральных смыслов указывает легенда или контекст. Но мотив наименова-

ния не остается неизменным с течением времени, исходный мотив может забываться, может изменяться фонетическая, словообразовательная структура слова, затемняя первоначальные связи между мотивирующим и мотивированным. Анализ подобных номинаций растений позволил разделить их на две группы заимствованные названия (с изначально неясным мотивом наименования) и собственно русские с преобразованным фонетическим и/ или структурным обликом (изначально соотносимые с сакрально маркированным мотиватором)

1. Заимствованные слова, например, дягиль, укр дягиль, блр дзягшь, польск ёг1е£1е1, в -луж. ёгеЬе! Из *ёе§у1ь или *с^1ь Поскольку это растение применяется как лекарство, название, по-видимому, связано с дяглый, дягнуть и предыдущими словами [МФ т2. 561] => Исходное значение «дяглый, дягнуть» Полезен против очарования (= порчи колдовством, чарами) Маленькие дети, носящие растение на шее, предохраняются от порчи [КС. 80]

2. Собственно русские, которые имеют преобразованный фонетический облик, например Шишебарник. Растение, применяемое как средство против сибирской язвы [Производное от шишобар, шиш «черт» и бороть (см ), ср чертополох] [МФ т 4 445] Неспроста его и называли шишебарни-ком шиш-значит «бес», а бара-«борьба» [КС 211]

Таким образом, можно отметить, что процедура «считывания» сакральной информации фитонима зависит от характера его мотивированности Лингво-культурологическая интерпретация основана на декодировании различными способами сакрального содержания. Особую сложность вызывает анализ фи-тонимов с затемненной внутренней формой Это связано с процессами, отражающими динамику информативной функции исходного мотива наименования, который может не осознаваться современными носителями литературного языка (говора)

Лингвокультурологическая интерпретация сакральной фигонимии дает возможность выявить способы воплощения традиционной народной культуры в содержании названий растений Этому способствует определение оценочных коннотаций, которые сопровождают функционирование фитонима с прозрачной внутренней формой, указывающей на связь с сакральным содержанием Базовыми единицами лингвокультурологической интерпретации являются наименования, само лексическое значение которых содержит семы, относящиеся к сфере сверхъестественного ('святой','божественное' и'демонический'и т д) Кроме того, важным компонентом лингвокультурологической интерпретации сакральных фигонимов являются показания языкового сознания (когда на связь номинации со сферой сакрального указывает легенда или контекст)

Таким образом, сакральная фитонимия отражает тесную связь процессов получения типового знания об обозначаемом с ментальными национально-культурными стереотипами воплощения этого знания в названии

Глава 3. «Выявление этнокультурной информации через показания языкового сознания» состоит из следующих разделов «Свободный ассоциативный эксперимент» (3.1), «Направленный ассоциативный эксперимент» (3 2 ), «Ономасиологический эксперимент» (3 3), «Метод прямого толкования» (3 4)

Контексты употребления сакральных фитонимов, приведенные в словарях, не всегда позволяют сделать вывод об актуальности для носителей языка культурологических компонентов значения сакральных фитонимов Для выявления тенденций, связанных с функционированием сакральной фитонимии в современном литературном языке и говорах, мы использовали серию психолингвистических экспериментов

Глубина считывания сакрального прецедента, как показывает практика, разная Семантика сакральной идиоматики многослойна, поверхностный слой связан с профанными, бытовыми (обыденными) ситуациями, хотя уже сам факт выделения клишированной формулы свидетельствует о прагматической значимости ситуации, с ней связанной

Сбор материала проводился с мая по декабрь 2006 года В ходе серии экспериментов было опрошено 80 человек разного возраста (от 17 до 78 лет), пола, уровня образования, разных регионов России Родной язык всех информантов русский В отборе группы для серии экспериментов немаловажен возрастной состав участников эксперимента, к 17-25 годам формирование языковой личности в основном завершается, и ее структура остается относительно стабильной на протяжении всей жизни Кроме того, мы учитывали общепризнанный социолингвистами тезис о влиянии на направление ассоциирования профессии, образования, места жительства, тендерных различий В ходе эксперимента исследовались 10 названий растений с прозрачной и затемненной внутренней формой- ум-да-разум, вередовец, богородка, адамов корень, ведьмино зелье, чернобыльник, шишебарник, лешак, разрыв-трава, дюделяшка. Названия отобраны не случайно в качестве стимулов предлагались фитонимы с разными способами выражения сакральной семантики Так, в фитонимах с прозрачной внутренней формой сакральная семантика чаще всего выражена с помощью лексических средств В названиях же с затемненной внутренней формой основным маркером сакрального является легенда или контекст, сопровождающие функционирование фитонима

В свободном ассоциативном эксперименте гипотеза базировалась на предположении, что в ходе эксперимента будут выявляться наиболее стереотипные, базовые реакции представленные в языковом сознании носителей современного русского языка и связанные с культурным фоном Испытуемым предлагалось записать первые три реакции на слово-стимул

Обработка полученных в ходе эксперимента реакций позволила сделать следующие выводы а) ассоциативные поля предложенных в ходе эксперимента стимулов можно рассматривать как полиядерные, поскольку выделя-

ются семантические группы ассоциатов, объединенные несколькими значениями; б) во всех слоях периферийной зоны обнаруживаются реакции, «поддерживающие» ядерные ассоциаты отмеченных групп, в) группировка ассоциатов по типам семантических отношений со стимулом может свидетельствовать о наличии нескольких ассоциативных доминант в направлении ассоциирования

В целом можно отметить тенденцию к десакрализации фитонимов с исходной сакральной семантикой, что связано и с тенденцией к десеманти-зации фитонимов, чаще всего не осознаваемых большинством испытуемых как названия растений

Данное обстоятельство обусловило необходимость в проведении направленного ассоциативного эксперимента, гипотеза которого была сформулирована нами следующим образом так как нами вводится ограничение в направление ассоциирования, то будут выявляться глубинные связи слова-стимула именно с номинацией растения, представленные в языковом сознании носителей современного русского языка Следовательно, могут возникать реакции, связанные с фоновыми культурными знаниями носителей языка о растениях и их номинациях Данный эксперимент позволяет выявить в ряду других культурных компонентов семантики фитонима наличие в сознании испытуемых сакральных смыслов, связанных с народными названиями растений, а также актуальность этих смыслов

На основе полученных данных следует отметить, что в направлении ассоциирования в 75 % случаев испытуемые связывают реакции с денотативной сферой 'растения'.

Эксперимент позволил выявить психологическую реальность в семантике фитонимов следующих сакральных компонентов

- 'растение, используемое в народной медицине' богородка (помощь при родах, снадобье и др),

- 'растение, обладающее сверхъестественными свойствами' ум-да-разум (разумное, умно произрастает), разрыв-трава (разлука, разлучница, разочарование, потеря),

- 'растение, обладающее одурманивающим действием' разрыв-трава (дурь), ум-да-разум (галлюцинация, опьянение, психотропное средство),

- 'растение, священное, мифологическое' адамов корень (Адам, Ева, Адамовское яблоко, змей-искуситель, мифологическое растение),

- 'растение, используемое в колдовстве, обрядах, ритуалах'- ср ведьмино зелье (колдовство, приворот, заговор, магия, ворожба, колдовское)

Наиболее актуальными для испытуемых являются сакральные смыслы 'растение, используемое в народной медицине' - адамов корень (22%), ум-да-разум (18%), богородка (11%), 'растение, священное, мифологическое' -адамов корень (24%), богородка (7%), 'растение, используемое в колдовстве, обрядах, ритуалах' - ведьмино зелье (51%)

Отметим, что сакральные смыслы чаще всего актуализируются испытуемыми в том случае, если внутренняя форма слова-стимула указывает на связь со сферой сакрального

При направленном ассоциативном эксперименте, количество реакций, передающих сакральное содержание, увеличивается с 15 % до 17 % Это связано, прежде всего, с тем, что растения в практической деятельности человека являются источником культурологической информации, в том числе и сакральной

В целом тенденция к осознанию сакральной информации в большей степени проявляется в ассоциативном поле стимулов с прозрачной внутренней формой, нежели синхронно не мотивированных стимулов В последнем случае направления ассоциирования так же, как в свободном ассоциативном эксперименте, демонстрируют тенденцию к десакрализации сакральных фи-тонимов

Спорадическому восстановлению сакральной семантики способствуют ложноэтимологические сближения предложенных стимулов Ср, например, вередовец, парономастически сближаемое с вера, верность вередовец -символ веры, символ верности

Ономасиологический эксперимент позволяет при направленной рефлексии выявить осознание испытуемыми исходного мотива наименования и его связь (или отсутствие связи) с сакральным содержанием Мы предполагаем, что при рефлексии над немотивированными наименованиями испытуемые будут ориентироваться на случайное звучание слова и его структурный облик, в результате чего должны возникать реакции, основанные на народно-этимологических сближениях В случае же ассоциативного поиска на стимул с прозрачной внутренней формой должны возникать реакции, ориентированные на выявление ассоциативных связей родственных лексем.

Испытуемым было предложено объяснить, почему растения (те же 10 наименований, что и в первых экспериментах) так названы

Результаты показали, что при направленной мотивационной рефлексии носителей языка над мотивом наименований сакральная информация осознается в большей степени, количество соответствующих реакций возросло с 17% до 30 % При этом обнаруживается отмеченная выше закономерность если внутренняя форма сакрально маркирована, те в качестве мотиватора используется единица семантических полей 'божественное', 'нечистое' в толкованиях-объяснениях регулярно отмечается сакральная информация (Адамов корень, Богородка, Ведьмино зелье); если же внутренняя форма не отражает связи со сферой сакрального, сакральная информация осознается в меньшей степени (Чернобыльник, Разрыв-трава)

Метод прямого толкования позволяет выявить метаязыковую рефлексию, навыки экспликации знания о реалии в словарной дефиниции Метод

прямого толкования активизирует ориентацию носителей языка на типовые ономасиологические модели, которые представлены в сознании

Гипотеза- Слова с прозрачной внутренней формой могут содержать культурную информацию, которая осознается современными носителями языка с разной степенью глубины В словах с затемненной внутренней формой исходные сакральные мотивы не осознаются, и их мотивация современными носителями языка ориентирована на связь по случайному созвучию или структуре При этом сакральная культурная информация может быть представлена в дефиниции в основной зоне толкования (через слово-идентификатор или конкретизатор), либо в периферийной зоне толкования (в словосочетании, иллюстративном материале как дополнительный компонент семантизации)

Метод прямого толкования позволил выявить, на какие типовые ономасиологические модели ориентируются носители языка при составлении словарной дефиниции

Толкования, предложенные испытуемыми, содержат следующую сакральную информацию- 'название растения, используемого в народной медицине', 'название растения, обладающего сверхъестественными свойствами', 'название растения, обладающего одурманивающим действием', 'название растения, связанного с легендой, волшебством'; 'название растения, используемого в колдовстве, обрядах, ритуалах'

В Заключении содержатся выводы и намечаются перспективы исследования, заключающиеся в использовании предложенной модели лингвокуль-турологической интерпретации сакральной фитонимии для описания других фрагментов русской языковой картины сакрального Кроме того, перспективным представляется создание лингвокультурологического словаря сакральной фитонимии, с применением интерпретации заключенной в них культурной информации.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ:

1 Бурмистрова, Т Н. Сакральная фитонимия как отражение стереотипов национального сознания / Т Н Бурмистрова // «Вестник МГОУ» серия «Русская филология» — Москва, 2007 — № 3 — С 62- 65.

Публикации в других изданиях:

2. Бурмистрова, Т Н Показания языкового сознания как источник лингвокультурологического исследования фитонимов / Т Н Бурмистрова // Лексикология, лексикография, диалектная лингвогеография. — Екатеринбург, 2006. — Вып 3 — С4—10

3. Бурмистрова, ТН Сакральная фитонимия лингвокультурологическая интерпретация / Т H Бурмистрова // Язык Система Личность — Екатеринбург . Урал гос пед. ун-т, 2007 — С 16—20

4 Бурмистрова, Т H Лингвокультурологическая интерпретация сакральных фитонимов с прозрачной внутренней формой / Т.Н Бурмистрова // Креативная языковая личность в этносоциокультурном и прагмалингвистическом контексте Материалы Междунар научн конф «Язык Система Личность Лингвистика креатива» Екатеринбург, 24-26 апреля 2008 г / Урал roc пед ун-т —Екатеринбург, 2008 —С 36—41

5 Бурмистрова, ТН Культурная коннотация в народной фитонимии / Т.Н Бурмистрова // Человек в мире культуры сб. матер межвуз науч конференции молодых ученых Екатеринбург, 16 марта 2005 г. / Урал гос пед ун-т — Екатеринбург, 2005 — С. 67—69

6 Бурмистрова, Т Н. Языковая картина мира в лингвокультурологическом аспекте / Т.Н. Бурмистрова // Философия и наука материалы V-й региональной научно-практической конференции аспирантов и соискателей «Философия и наука» Екатеринбург, 25 апреля 2006 г, / Урал гос пед ун-т — Екатеринбург, 2006. — С 12—14

7. Бурмистрова, Т H Лингвокультурологическое исследование народных названий растений / Т H Бурмистрова // Педагогический поиск — Пущино АНТИ, 2008 — С 59—61

8 Бурмистрова, Т H Семантическая структура народных названий растений / Т H Бурмистрова // VII Конгресс этнографов и антропологов России Доклады и выступления Саранск, 9-14 июля 2007 г / Саранск — Саранск, 2007.—С 508

Подписано в печать 27 04 2008 Формат 60x84 "16 Бумага для множ аппаратов Гарнитура «Times» Печать на ризографе

Уел печ л 1,5 Тираж ЮОэкз Заказ ¿v^ Оригинал-макет изготовлен и отпечатан в отделе множительной техники Уральского государственного педагогического университета 620017 Екатеринбург, пр Космонавтов^ 26 E-mail uspu@uspu ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бурмистрова, Татьяна Николаевна

Введение.

Глава I. Языковая картина мира. Сакральная фитонимия как отражение стереотипов национального сознания.

1.1. Подходы к изучению языковой картины мира.

1.2. Стереотипы национального сознания и формы их выражения в языке.

1.3. Внутренняя форма фитонима как знак сакральности.

Выводы.

Глава II. Лингвокультурологическая интерпретация сакральной фи-тонимии.

2.1. Названия растений с прозрачной внутренней формой, которая указывает на связь со сферой сакрального.

2.1.1. Названия растений, внутренняя форма которых указывает на их лечебные свойства.

2.1.2. Названия растений, внутренняя форма которых связана с названием святых, крестных сил.

2.1.3. Названия растений, внутренняя форма которых указывает на связь с нечистой силой.

2.2. Названия растений с прозрачной внутренней формой, которая не отражает связь со сферой сакрального.

2.3. Названия растений с затемненной внутренней формой.

Выводы.

Глава III. Выявление этнокультурной информации через показания языкового сознания.

3.1. Свободный ассоциативный эксперимент.

3.2. Направленный ассоциативный эксперимент.

3.3. Ономасиологический эксперимент.

3.4. Метод прямого толкования

Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Бурмистрова, Татьяна Николаевна

В последние десятилетия стали актуальными лингвистические исследования в рамках антропоцентрической, в том числе лингвокультурологи-ческой парадигмы. По определению В.А. Масловой лингвокультурология — это «наука, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке» [Маслова 2001: 28]. Все языкознание пронизано культурно-историческим содержанием, ибо своим предметом имеет язык, который является условием, основой и продуктом культуры.

Подобные исследования позволяют выявить взаимосвязь языка и культуры, особенности менталитета того или иного этноса, стереотипы национального сознания, которые закреплены в языке [Будагов 1976; Залев-ская 1990; Рут 1992; Телия 1996; Арутюнова 1998, 1999, 2001, 2006; Кусо-ва 1999; Воркачев 2001; Байдуж 2002; Голикова 2002; Еремеева 2002; Корнилов 2003; Урысон 2003; Маслова 2001, 2004; Маковский 2006; Демидова 2006, 2007; Суперанская 2007; Коновалова 2006, 2007 и др.].

Лингвокультурологический подход к анализу содержательной структуры сакральной фитонимии предполагает анализ семантической структуры фитонимов, интерпретацию входящих в нее сем разного статуса (денотативных, сигнификативных, коннотативных и т.п.). При таком подходе особое внимание уделяется культурной коннотации, которая выступает t инструментом выявления культурно значимой информации, заключенной в номинациях растений.

Народные названия растений исследовались в разных аспектах: мо-тивационном (Т.А. Боброва, О.И. Блинова, Н.Д. Голев, Т.И. Вендина), культурологическом (М. Забылин), системно-структурном (В .Г. Арьянова), ономасиологическом (В.В. Копочева, Т.И. Вендина, Н.И. Панасенко).

Комплексное исследование народной фитонимии представлено в работе Н.И. Коноваловой «Народная фитонимия как фрагмент языковой картины мира» [Коновалова 2001], где дается структурно-семантическая характеристика названий растений, описываются системные отношения в лексике среднеуральских говоров, а также разрабатываются принципы лексикографического описания фитонимической лексики.

Анализ фитонимов в лингвокультурологическом ключе позволяет выявить степень актуальности для носителей современного литературного языка и говоров сакральных компонентов лексического значения (далее -ЛЗ).

Все вышесказанное обусловливает актуальность данного исследования сакральной фитонимии в лингвокультурологическом аспекте.

Выбор именно такого материала обусловлен тем обстоятельством, что сакральная фитонимия относится к наиболее древним разрядам лексики, в которых отражаются как объективные, так и субъективные представления об окружающей действительности. В сакральной фитонимии закреплены не только прагматические, профанные, но и мифологические, сакральные (в том числе религиозные) мотивы освоения окружающей природы. Это в целом отражает характер пралогического мышления и позволяет изучить отдельные фрагменты наивной картины мира.

Объектом исследования является сакральная фитонимия.

Предмет исследования — лингвокультурологическая интерпретация сакральных смыслов, закрепленных в сакральной фитонимии.

К сакральной фитонимии мы относим, с одной стороны, народные названия растений, содержащие в своей семантической структуре сакральный смысл. Он может быть закреплен во внутренней форме (далее - ВФ) наименований, с другой стороны, - названия растений, ВФ которых не указывает на связь со сферой сакрального, но сопряженные с фитонимом сакральные смыслы выявляются в идиоматике или показаниях языкового сознания носителей литературного языка или говоров. Таким образом, сакральное в народной фитонимии может быть формально выражено или не выражено.

Понятие «сакральный» (от лат. sacer, sacri 'священный, святой') в узком смысле определяется'как «священный, относящийся к религиозному культу; обрядовый» [Крысин 2003]. Р. Кайуа исследует сакральное с социологической точки зрения. Он говорит о том, что «религиозное представление о мире предполагает различение сакрального и профанного, противопоставляя миру, где верующий свободно занимается своими делами, не имеющими последствий для его спасения, другую область, где его парализуют то страх, то надежда, где его, словно на краю бездны, может непоправимо погубить малейшая неточность в малейшем жесте» [Кайуа: 151]. По его мнению, эти два мира могут быть определены лишь один через другой, они взаимно исключают и взаимно предполагают друг друга. Сакральность принадлежит как свойство некоторым вещам (предметам культа), некоторым людям (святым), некоторым пространствам (церкви), некоторым моментам времени (дням Пасхи, рождества и т.д.). Все, что угодно, может стать ее носителем и тем самым обрести в глазах верующего ни с чем не сравнимый престиж. В его почтении к сакральному сочетаются страх и доверие. В самом деле, именно от сакрального верующий ждет всяческой помощи и всяческих удач. Религиозная жизнь выступает как сумма отношений человека и сакрального. Они излагаются в верованиях. Эти взаимоотношения должны строго регламентироваться. Средствами их практического обеспечения служат обряды. По мнению Р. Кайуа, «мир сакрального - это область опасного и запретного; индивид не может приблизиться к ней, не приведя в движение неподвластных ему сил, перед которыми он чувствует себя безоружным. Вместе с тем без их помощи любое его предприятие обречено на провал. В них источник всякого успеха, всякой мощи, всякой удачи» [Кайуа 2003: 156].

В-качестве основополагающего для цели нашего исследования-мы принимаем широкое определение сакрального [Коновалова 2007]. При таком.подходе, кроме традиционно выделяемого набора компонентов, связанных с религиозным культом и мифами?, в объем понятия «сакральное»' включается'целый «спектр сакральных характеристик нескольких семантических полей: а) 'священный', 'обрядовый!, 'ритуальный', 'таинственный', 'магический', 'сверхъестественный'; б) 'относящийся к существу, персонажу, лицу, вещи, зданию, действию, таинству'» [Коновалова 2007: 8].

При этом отмечается, что «сакральность — явление комплексное, его значение может быть передано разными кодами: вербальным (тексты, языковые формулы), акциональным. (действия, обряды, ритуалы), предметным- (вещи, здания), субъектно-объектным (существа, персонажи, лица) и т.д.» [Коновалова 2007: 9].

Данное определение сакрального- позволяет- проанализировать больший' объем языковых единиц с учетом разного рода культурологической информации,, представляющей сферу сакрального, в языковом сознании русского народа:

Сакральный смысл- может быть представлен в семантической структуре фитонима по-разному. Если название мотивированное, то ВФ фито-нима (мотивировочный признак) входит состав JI3, если же ВФ «стерта», затемнена, то сакральный смысл эксплицируется в процессе установления связи названия с разными кодами, транслирующими культурную инфор

1 Сакральное - 1. Вымышленные, наделенные сверхъестественными качествами существа - персонажи религиозных мифов; 2. Религиозные ценности - вера «истины», вероисповедания, таинства, церковь; 3. Совокупность вещей, действий, текстов, языковых формул, зданий и прочее, входящее в систему культа [АС 1984: 391]. мацию (ритуалы, обряды, магико-ритуальная практика народной медицины и т.д.).

В соответствии с широким пониманием сакрального к. сакральной фито-нимии мы относим названия растений, в которых сакральный компонент формально выражен (представлен лексемой соответствующего семантического поля; ВФ, сигнализирующей о связи с сакральным этимоном) и-не выражен. В последнем, случае название растению дается с использованием «профанной» лексической' единицы, однако в дефинициях фитонима или контекстах его-употребления отмечаются сакральные смыслы.

Цель исследования - выявить культурную информацию, содержащуюся в сакральных фитонимах, тенденции, связанные с их функционированием, и актуальность для носителей языка маркеров сакральности в структуре лексического значения.

Данная цель может быть достигнута решением следующих задан:

1. Определить значимость ВФ сакральных фитонимов для «считывания» культурной информации.

2. Описать структуру JI3 сакральных фитонимов. t

3. Выявить коннотативные-компоненты, в том числе этнокультурные коннотации, в значениях сакральных фитонимов.

4. Определить типы национально-культурной коннотации, содержащейся в семантической структуре сакральных фитонимов.

5. Выявить тенденции, связанные с функционированием сакральной, фитонимии в литературном языке и говорах.

6. Выявить актуальность для носителей языка маркеров сакральности в структуре JI3 сакральных фитонимов.

Выбор методов исследования обусловлен спецификой поставленных задач. Для тематической классификации сакральных фитонимов исг пользовались методы компонентного, контекстуального, структурно-семантического анализа-, а также методы классификации и сопоставления.

При выявлении мотивам наименования для» фитонимов с затемненной ВФ использованы* элементы этимологического^ анализа: Для сбора и обработки полученного материала использовались методы сплошной выборки из лексикографических источников.чДля выявления'актуальности восприятия носителями языка; маркеров сакральности в структуре JI3 использовались психолингвистические; методьг (свободный ' и направленный? ассоциативные эксперименты);, методыюномасиологического эксперимента и прямого толкования: В качестве дополнительных исследовательских процедур' использовались методы анкетирования. и статистического» представления? per зультатов исследования. , .'■■''■••'.

1 . Методологически значимымj для лингвокультурологической; интерпретации. сакральной- фитонимии является? понятие: культурной; коннотации. G точки зрения В.Н. Телия;. «понятие^культурной1 коннотации?является базовым; для^ лингвокультурологии, которая призвана исследовать иг описать взаимодействие языка и культуры не только и не столько в ее этнических формах (которые привлекаются скорее, как свидетельства преемственности культуры этноса и культуры, национальной), сколько в формах национальной и общечеловеческой культур в их современном? состоянии; или в определенные синхронные- срезы этого: взаимодействия» [Телия . 1996: 216]. Соотнесение, языковых: значений^ с тем или иным культурным кодом составляет, по мнению автора; содержание: культурно-национальной; коннотации, котораяшридает знаку культурно значимую маркироваиность. Таким образом; лингвокультурологические исследования, посвященные культурно-национальному аспекту значения языковых сущностей, должны включать «сведения о характерологических чертах-: ментальности, содержание- которых проявляется- в культурной коннотации» [Телия 1996:222].

Итак, в этнокультурную - коннотацию - включается/ разнообразная? информация, дополняющая» денотативную, соотнесенность фитонима иг связанная с религиозными и мифологическими воззрениями народа, с его праздниками, обрядами, ритуалами, народным календарем природы. Такая информация может фиксироваться внутренней формой наименований, народной идиоматикой, контекстами, спонтанно выявляющими показания языкового сознания. Принимая точку зрения В.Н. Телия, мы включаем в состав коннотативных компонентов культурную информацию, в том числе сакральную, содержащуюся в народной фитонимии.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в определении объема понятия «сакральная фитонимия». Выявлены тенденции, связанные с функционированием сакральной фитонимии в литературном языке и говорах. Определены факторы, обусловливающие осознавае-мость сакрального компонента носителями современного литературного языка и говоров.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке алгоритма лингвокультурологической интерпретации сакральных фитонимов. Процедура «считывания» и воспроизведения мотивационного кода в соз-1 нании носителей языка включает соотнесение мотивационной формы и мотивационного значения' фитонима с учетом языковых и внеязыковых (культурных) пресуппозиций.

Материал исследования и источники языкового материала:

Материал для описания номинаций сакральной фитонимии извлечен методом сплошной выборки из «Словаря народных названий растений Урала» [Коновалова 2000] и «Словаря русских народных говоров» (т. 1-40) [Филин: 1965—2006], Национального корпуса русского языка (электронный ресурс http://www.ruscorpora.ni/.), используются также данные, полу. ченные в ходе экспериментов. Для определения характера символических смыслов, содержащихся в сакральных фитонимах, мы использовали данные словарей символов, мифологических, культурологических, этнолингвистических словарей и справочников (см. список источников). Общий объем проанализированного материала, полученного в ходе эксперимента, составляет 6 386 единиц. В результате свободного ассоциативного эксперимента получено 2392 ассоциаций, направленного ассоциативного эксперимента - 2394 ассоциаций, ономасиологического эксперимента - 800 толкований, метода прямого толкования - 800 толкований.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения результатов работы- в лексикографической практике при составлении, л ингвоку л ьтуро логических словарей-сакральной фитонимии, полученные результаты могут быть использованы, в вузовском преподавании курсов этнолингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии-и других интегративных лингвистических дисциплин. Разработанная методика лингвокультурологической интерпретацию сакральной фитонимии может найти применение и для других групп лексики (или для других семантических классов).

Положения, выносимые на защиту:

К Сакральная фитонимия - народные названия растений, содержащие в своей семантическою структуре сакральные смыслы: 'сверхъестественное', 'священное', 'нечистое', 'используемое в народной медицине', 'обрядовое', 'ритуальное', 'магическое'.

2. Внутренняя'форма является одним из способов закрепления и предI ставления сакральных смыслов, заключенных в фитониме.

3. Сакральная информация может быть представлена и не представлена во внутренней форме слова. Методика анализа сакральных фитонимов разных типов предполагает разные процедуры: если сакральная информация представлена во внутренней форме, то достаточно5 выявить и интерпретировать мотив наименования и описать семантическую структуру слова. Если же сакральная семантика фитонима не представлена внутренней формой, то она выявляется в результате интерпретации культурной семантики, связанной с обрядами, ритуалами, легендами и т.п. «контекстом» функционирования фитонима.

4. В процессе функционирования сакральной фитонимии наблюдаются противоположные тенденции: к десакрализации и спорадическому восстановлению исходных сакральных смыслов.

5. Актуальность сакральной семантики для носителей современного русского языка обусловлена следующими факторами: прозрачность / непрозрачность внутренней формы наименования; знание/незнание самого денотата; общий уровень лингвистической компетенции носителей языка; знание/незнание обрядов, ритуалов, с которыми связана культурная информация.

Основные положения диссертации апробированы на У1ГКонгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), региональной научно-практической конференции «Философия и наука» (Екатеринбург, 2006), межвузовской научной конференции «Человек в мире культуры» (Екатеринбург, 2005), международной научной конференции «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 2008). Автор выступал с докладами на аспирантских семинарах кафедры общего языкознания и русского языка Уральского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 8 статей, в том числе одна статья в рекомендуемом ВАК издании.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, Списка условных сокращений, принятых в работе, Списка источников языкового материала и двух приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сакральная фитонимия: лингвокультурологический аспект"

ВЫВОДЫ:

В результате свободного ассоциативного эксперимента отмечается, что в направлении ассоциирования на предложенные стимулы 21 % информантов связывают данные названия с 'растительной семантикой'.

Такая связь обнаруживается в большей степени в названиях адамов корень и разрыв-трава, т.к. в этих составных наименованиях одно из слов (корень, трава) прямо указывает на отношение к денотативному пространству 'растительный мир'.

Название шишебарник также отнесено к денотативному пространству 'растительный мир' половиной испытуемых, это связано с ложноэти-мологическим сближением слов по случайному созвучию (ср. шиш со значением 'бес' и шишка, где вычленяется фонетический комплекс шиш).

Если же наименования не содержат непосредственного указания на связь с растительной сферой, то реакции соответствующей семантики в ассоциативном поле, как правило, отсутствуют.

Лишь 15% испытуемых отмечают сакральную информацию, соотносимую с названиями. Она содержится в реакциях, данных на стимулы с прозрачной ВФ, указывающей на связь с сакральными полями 'названия святых', 'названия нечистой силы', 'названия- магико-ритуальных действий' и др. {богородка, ведьмино зелье, лешак), а также в реакциях, данных на фитоним вередовец, возникших в результате ложноэтимологиче-ского сближения слов по случайному созвучию (ср. веред в значении 1 нарыв' с вред), где один из компонентов ложноэтимологической аттракции содержит сакральные коннотации.

В целом можно отметить тенденцию к десакрализации фитонимов с , исходной сакральной семантикой, что связано и с тенденцией к десеманти-зации фитонимов, чаще всего не осознаваемых большинством испытуемых как названия растений. Данным обстоятельством была продиктована необходимость в проведении направленного ассоциативного эксперимента.

На основе данных, полученных в результате направленного ассоциативного эксперимента, следует отметить, что количество испытуемых, которые связывают реакции с денотативной сферой 'растения', возросло с 21% до 81%.

Важно, что в ряду других культурных компонентов семантики фитонима в сознании испытуемых обнаруживается наличие сакральных смыслов, связанных с народными названиями растений: 'растение, используемое в народной медицине': богородка (помощь при родах, снадобье и др.); 'растение, обладающее" сверхъестественными свойствами': ум-да-разум (разумное, умно произрастает); разрыв-трава (разлука, разлучни-ifa, порча)\ 'растение, священное, мифологическое': адамов корень, (Адам, Ева, Адамовское яблоко, змей-искуситель, мифологическое растение); 'растение, используемое в колдовстве, обрядах, ритуалах': ведьмино зелье (колдовство, приворот, заговор, магия, ворожба, колдовское);

Наиболее актуальными для испытуемых являются следующие сакральные смыслы: 'растение, используемое в народной медицине': адамов1 корень (22%), ум-да-разум (18 %), богородка (11%); 'растение, священное, мифологическое': адамов корень (24%), богородка (7%); 'растение, используемое в колдовстве, обрядах, ритуалах': ведьмино зелье (51%).

Сакральные смыслы становятся актуальными для испытуемых чаще всего в том'случае, если ВФ"слова-стимула'указывает на связь со сферой сакрального.

При' направленном ассоциативном эксперименте, количество реакций, передающих сакральное содержание увеличивается с 15 % до 17 %. Это объясняется, .прежде всего, тем, что с растениями в практической деятельности человека связывается> различная культурологическая информация, в том числе и сакральная (причем в большей степени-это отмечается в толкованиях деревенских жителей).

Можно- отметить, что тенденция к осознанию сакральной информации в большей степени проявляется в ассоциативном поле стимулов с прозрачной ВФ,4 нежели стимулов с затемненной ВФ.

Спорадическому восстановлению сакральной семантики способствуют ложноэтимологические сближения предложенных стимулов: ср. ве-редовец (веред с вера, верность) символ веры, символ верности.

При направленной мотивационной рефлексии носителей языка над мотивом наименований в ходе ономасиологического эксперимента сакральная информация представлена в большей степени (число сакральных толкований возрастает с 17% до 31 %).

Если внутренняя форма сакрально маркирована, т.е. в качестве мотиватора используется, единица семантических полей 'божественное', 'нечистое', то в толкованиях-объяснениях регулярно отмечается^ сакральная информация (адамов корень, богородка, ведьмино зелье). Если, же внутренняя, форма не отражает синхронные связи со сферой сакрального, то, соответственно,' сакральная информация осознается в меньшей степени (чернобыльник, разрыв-трава).

Метод- прямого толкования позволил выявить, на какие типовые ономасиологические модели ориентируются носители языка при составлении словарной дефиниции. В ходе эксперимента сакральная информация осознается в» большей степени (число^ толкований сакрального характера возросло с 31 % до 40 %):

В1 результате анализа толкований нами были представлены актуальные для» носителей современного русского языкам компоненты модели структурирования' фитонимической когниции: 'цветообозначение'; 'особенности внешнего вида, размер'; 'растение, обладающее вредными, ядовитыми свойствами'; 'место произрастания'; 'наличие/отсутствие плода'; 'растеI ние, используемое в народной медицине'; 'запах'; 'растение, обладающее одурманивающим действием'; 'вкус'; 'распространенность растения'; 'использование в пищевых целях'; 'растение; являющееся символом'; 'характер происхождения'; 'время цветения'; 'продолжительность жизни растения'; 'размножение растения'; 'растение, обладающее сверхъестественными свойствами'; 'растение, используемое в колдовстве, обрядах, ритуалах'.

Заключение

Данное диссертационное исследование представляет собой опыт лингвокультурологического изучения сакральных фитонимов. Исходным моментом такого исследования было определение параметров языковой картины мира как способа фиксации в языковом знаке информации о человеке и окружающей его действительности. Этот когнитивный опыт закрепляется в различного рода культурной (в том числе сакральной) информации, находящей воплощение в языковых формах. Причем ЯКМ отражает только значимые для носителей того или иного языка фрагменты действительности, поэтому большое внимание в работе уделено показаниям языкового сознания носителей современного русского литературного языка и говоров. В качестве основного источника культурной информации нами рассматривалась внутренняя форма наименований растений и мотиваци-онные связи фитонимов. Такая логика работы обусловила выбор методов исследования и структуру работы.

В I главе были рассмотрены типы мотивированности (абсолютный и относительный, семантический и морфологический) и способы их, представления лексической и структурной мотивацией. Семантический тип мотивированности, который выражается лексико-семантическими средствами языка, представлен номинациями типа бараний язык. Луговое травянистое растение с небольшим пушистым стеблем, фиолетовыми цветками, лепестки которого похожи на бараний язык. Когда по лесу идешь, он пристает. как будто баран лижет. Морфологического типа мотивированности, представленный словообразовательными средствами, в сакральной фитонимии отмечается значительно реже (ястребинка — лече-глазКА — глазиночКА.

Анализ ВФ сакральных фитонимов с учетом показаний языкового сознания позволил нам выявить явление полимотивации например, Сердцева трава, незабудка. Нами рассматриваются такие составляющие

ВФ слова компоненты, как мотивационная форма и мотивационное значение. Нами отмечено, что осознание носителями диалекта мотивационного значения слов-обнаруживается чаще всего в случаях направленной мотивационной рефлексии, когда поясняется мотивировка слова и когда мотивационное значение начинает противоречить мотивационной форме.

Во второй главе описана структура ЛЗ сакральных фитонимов, выявлены наиболее значимые коннотативные компоненты.

Для лингвокультурологическом интерпретации сакральных фитонимов нами был разработан пошаговый алгоритм описания сакральных фитонимов, который включает в себя а) определение типа фитонима по характеру мотивированности (название с прозрачной или затемненной внутренней формой); б) выявление сакрального смысла через соотнесение с определенными лексическими маркерами (шептуха, баялъная трава, Бог, Богородица, леший, ведьма); в) определение типа культурной информации, которую содержит фитоним, через словарные дефиниции, легенды, контексты и пр. данные; г) выявление степени актуальности сакральных компонентов для носителей современного русского литературного языка и говоров через контексты употребления фитонима и показания языкового сознания носителей языка, полученные экспериментальным путем.

Анализ материала позволил выявить несколько групп фитонимов с прозрачной ВФ, которая указывает на связь со сферой сакрального: а) названия растений, ВФ которых указывает на их лечебные свойства, б) названия растений, ВФ которых связана с названием святых, крестных сил; в) названия растений, ВФ которых указывает на связь нечистой силой;

Анализ материала позволил выявить разные способы передачи сакрального содержания: через ВФ наименований, которая указывает на связь со сферой сакрального, через оценочные коннотации, сопровождающие функционирование фитонима с прозрачной ВФ, указывающей на связь с сакральным содержанием; через легенду или контекст.

В третьей главе для выявления тенденций, связанных с функционированием сакральных фитонимов и актуальности для носителей языка сакральной семантики проведена серия психолингвистических экспериментов, в ходе свободного ассоциативного эксперимента выявлено, что в направлении ассоциирования на предложенные стимулы 21 % информантов связывают данные названия с 'растительной семантикой'. В ходе направленного ассоциативного эксперимента лишь 81 % испытуемых связывают реакции с денотативной сферой 'растения'.

Большой экспериментальный материал позволил верифицировать, определенные нами параметры осознаваемости сакральных смыслов. В первую очередь это зависит от характера внутренней формы, хотя даже слова с прозрачной внутренней формой содержат культурологическую информацию, которая осознается современными носителями с разной степенью глубины. Часто исходная сакральная информация не обнаруживается ни в одной реакции и толкования названий даются на основе ложноэтимо-логического сближения слов по случайным созвучиям. В' словах же с затемненной внутренней формой исходные сакральные мотивы как правило не осознаются

Перспективы исследования видятся в использовании предложенной модели для описания других фрагментов русской языковой картины сакрального. Кроме того, перспективным представляется создание лингвокульту-рологического словаря сакральной фитонимии, с применением интерпретации заключенной в них культурной информации.

Список научной литературыБурмистрова, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Агаркова, Н. Э. Исследование концепта money в языковой картине мира / Н. Э. Агаркова // Когнитивный анализ слова. — Иркутск : ИГЭА, 2000. —С. 87—126.

2. Апотелоз, Д. Язык, мышление и референция / Д. Апотелоз // Концептуализация и смысл. —Новосибирск : Наука, 1990. — С. 61—70.

3. Апресян, Ю. Д. Образ человека по данным языка / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. — 1995. — №1. — С. 37—35.

4. Апресян, Ю. Д. Прагматическая информация для толкового словаря / Ю. Д. Апресян // Прагматика и проблемы интенсиональности. — М. : ИНИОН, 1988.—С. 183—189.

5. Арнольд, И.В. Основы научных исследований в лингвистике / И.В. Арнольд.— М. : Высшая школа, 1991. — 140с.

6. Арутюнова, Н. Д. Логический анализ языка. Языки пространств / Н. Д. Арутюнова. — М. : «Языки русской культуры», 2000. — 448 с.

7. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. 2-е изд. испр. —М.: «Языки русской культуры», 1999. — 896 с.

8. Арьянова, В. Г. Об одной стороне системных отношений в диалектной фитонимике / В. Г. Арьянова // Русские говоры Сибири Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1981. — С. 21—24.

9. Атеистический словарь / под общ. ред. М. П. Новикова. — М. : Политиздат, 1983. — 559 с.

10. Афанасьев, А. Н. Дерево жизни / А. Н. Афанасьев. — М. : Современник, 1983. — 562 с.

11. Афанасьев, А. Н. Происхождение мифа: статьи по фольклору, этнографии и мифологии / А. Н. Афанасьев. — М. : Индрик, 1996. — 638 с.

12. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу : в 3 т. / Афанасьев М.: 1995, Т.1 —'ГЗ.

13. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. — 2-е изд., стереот. — М. : УРСС, 2004. — 576 с.

14. Бабушкин, А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А. П. Бабушкин. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1996. —104 с.

15. Базылев, В. Н. Синергетика языка: овнешнение в гадательных практиках / В. Н. Базылев. — М. : Диалог— МГУ, 1998. — 180 с.

16. Байбурин, А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А. К. Байбурин. — Л. : Наука. — 188 с.

17. Беликов, В. Г., Крысин Л. П. Социолингвистика : учеб. пособие. — М. :РГГУ, 2001. —439 с.

18. Белякова, Г. С. Славянская мифология / Г. С. Белякова. — М. : Про-^ свещение, 1995. —238 с.

19. Белянин, В.П. Психолингвистика : учеб. пособие. — М. : Флинта: Московский психолого-социальный институт, 2005. — 232 с.

20. Блинова, О. И. Структурная мотивация слов / О. И. Блинова // Русские говоры Сибири Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1981. — С. 37—42.

21. Блинова, О. И. Языковое сознание и-вопросы теории мотивации / О. И. Блинова // Язык и личность. — М.: Наука, 1989. — С. 122—126.

22. Боброва, Т. А. О природе названия и принципах номинации / Т. А. Боброва // Русский язык в школе. — 1974. № 4: — С. 73—79.

23. Болдырев, Н. Н. Концепт и значение слова / Н. Н. Болдырев // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. — С. 26—32;

24. Будагов, Р. А. Язык и речь в кругозоре человека / Р. А. Будагов. — М:: Добросвет, 2000. — 302 с.

25. Будагов, Р. А. Толковые словари в национальной культуре народов / Р. А. Будагов ; МГУ. — М., 1989. — 151 с.

26. Василевич, А. П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте: на материале цветообозначения в- языках разных систем ; Ин-т языкознания. — М, 1987. — 138 с.

27. Василенко, О. И.Фитонимы в системе русских колоративов / О. И.! Василенко // Язык. Система. Личность. — Екатеринбург.: Урал. гос. пед. ун-т, 2007. — С.20—25.

28. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / пер. с англ., отв. ред. М. А. Кронгауз. — М.: Русские словари, 1996. — 416 с.

29. Верещагин, Е. М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. — М. : МГУ, 1973. —246 с.

30. Воркачев, С. Г. Лингвокультуралогия, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С. Г. Воркачев // Филологические науки. — 2001. — № 1. — С. 54—64.

31. Воробьев, В. В. Лингвокультурология: (теория и методы) : учеб. пособие. — м:: РУДН, 1997. — 331 с.

32. Воробьева, Н.А. Сакральное в национальной языковой идиоматике / Н.А.Воробьева, Н.И.Коновалова // LINGUISTICA JUVENIS. Язык в свете традиционных и новых научных парадигм: сборник научных трудов молодых ученых. — Екатеринбург, 2005. —Вып. 6. — С. 93—101.

33. Выготский, Л. С. Мышление и речь / Л. С. Выготский. — М; : Лабиринт, 1996.— 414 с.

34. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира / Г. Д. Гачев. — М. : Аса-demia, 1998. — 429 с.

35. Говердовский, В. И. История понятия коннотации / В. И. Говердов-ский // Филологические науки. — 1979. — № 2. — С. 12—21.

36. Гол ев, Н. Д. Вопросы отождествления классификации и номинации в русской народной лексике флоры и фауны. (Наблюдение над ролью прагматического фактора) / Hi Д. Голев // Русские говоры Сибири Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1981. — С. 50— 57.

37. Голев, Н. Д. О некоторых общих* особенностях принципов номинации в диалектной лексике флоры и фауны / Н. Д. Голев // Русские говоры» Сибири Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1981. — С. 112-— 119.

38. Голикова, Л. П. Специфика национально-культурного компонента в поэзии О. Мандельштама / Л. П. Голикова // Вестник МГОУ. — 2005. — №2 —С. 107—109.

39. Горелов, И. Н. Основы психолингвистики : учеб. пособие. / И. Н. Горелов, К.Ф.Седов.—М. : Лабиринт, 1998. —256 с.

40. Горяев, С. О. К вопросу о мотивах появления номинаций-неологизмов / С. О. Горяев // Язык. Система. Личность.: материалы докл. и сообщений1 междунар. научн. конф. 23 —25 апреля 1998 г. / Урал. гос. пед. ун-т. — Екатеринбург, 1998. —С. 11—15.

41. Гридина, Т. А. Модели фитонимической номинации в мотивацион-ном аспекте / Т. А. Гридина, Н. И. Коновалова // Лексикология. Лексикография. Диалектная лингвогеография. ■— Екатеринбург. : Урал. гос. пед. ун-т, 2001.—С. 34—49.

42. Гридина, Т. А. Онтолингвистика: Язык в зеркале детской речи : учеб. пособие. —Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2005. — 141 с.

43. Гридина, Т. А. Проблемы изучения народной этимологии / Т. А. Гридина ; Сверл, гос. пед. ин-т. — Свердловск, 1989. — 71 с.

44. Гридина, Т. А. Явление мотивационной рефлексии в ситуативной» и контекстной речи / Т. А. Гридина, О. С. Колясникова // LINGUISTICA JUVENIS. —Екатеринбург, — Вып. 3. — С. 5—9.

45. Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество : монография. — Екатеринбург.: Урал. гос. пед. ун-т, 1996. —214 с.

46. Гриненко, Г. В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация / Г. В. Гриненко. —М. : «Новый век», 2000. — 448 с.

47. Гультяева, Н. В. Лексическая мотивация в заговорном тексте / Н. В. Гультяева // |Язык. Система. Личность. — Екатеринбург. : НУД О «Межотраслевой региональный центр», 2000. — С.48—57.

48. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию / В. фон Гумбольдт. — М.: Прогресс, 2000. — 400 с.

49. Гуревич; А. Я. Время как проблема истории культуры / А. Я. Гуревич // Вопросы философии. — 1969. — № 3. — С. 20—25.

50. Демидова, К. И. Диалектная языковая картина мира в культурологическом аспекте / К. И. Демидова // Лексикология. Лексикография. Диалектная лингвогеография. —Екатеринбург, 2006. —Вып. 3. — С. 16 —26.

51. Демидова:, К. И: Языковая картина мира и аспекты ее изучения : монография. — Екатеринбург. : Урал. гос. пед. ун-т, 2007. — 110 с.

52. Добровольский, Д. О: Национально-культурная специфика во фразеологии / Д. О. Добровольский // Вопросы языкознания.— 1997.—№ 6. — С. 37—49.

53. Елеонская, Е. Н; Сказка, заговор и колдовство в России / Е. Н. Еле-онская. — М.: Индрик, 1994. •—271 с.

54. Еремина, С. А. Образная номинация в просторечии / С. А. Еремина. // Язык. Система. Личность. —Екатеринбург. : НУ ДО «Межотраслевой региональный^ центр», 2000.—- С. 312—317.

55. Жинкин, Н. И. Речь как проводник информации / Н. И. Жинкин.— М. : Наука, 1982. — 159 с.

56. Жинкин, Н. И. Язык, речь. Творчество / Н. И. Жинкин. — М. : Лабиринт, 1998.—368 с.

57. Жйнкин, Н; И: О кодовых, переходах во внутренней речи / Н. И:. Жинкин // Вопросы языкознания.— 1964:-—№ 6. — С. 24—37.

58. Забылин, М. Русский народ, его обычаи, обряды:, предания, суеверия и поэзия / М. Забылин. — М. : Рипол классик, 1997. -— 540 с.

59. Залевская, А. А. Психологический подход к проблеме концепта / А. А. Залевская// Методологические проблемы когнитивной лингвистики.— Тверь: ТГУ, 1998. — С. 3—8.

60. Залевская, А. А-. Свободные ассоциации в трех языках / А. А. Залевская // Семантическая структура слова; Психолингвистические исследования. — М. : Наука, 1971?. — С. 178—195.

61. Залевская, А. А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое^ исследование / А. А. Залевская ; Изд -во Воронеж, ун -та. — Воронеж , 1990. —204 с.

62. Занозина, Л.О. Наименования обрядовых хлебов в составе календарной терминосистемы Курского региона / Л.О. Занозина ; Кур: гос. пед.ин-т. — 1990:— 19 с. .

63. Занозина, Л.О. Терминология весенних календарных обрядов в этнолингвистическом аспекте / Л.О: Занозина ; Кур. гос. пед.ин-т. — 1989: — 14 с.

64. Иванова, А. Е. Языковая компетентность испытуемых в психолингвистическом эксперименте / А. Е. Иванова // Язык и личность. — М. : Наука, 1989. — С. 127—131.

65. Иванова, В. В. О реконструкции пословичной картины мира / В. В. Иванова // Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 1. — 2002. — № 2. — С. 107— 111.

66. Казкенова, А. К. Мотивированность заимствованного слова (на материале современного русского языка) / А. К. Казкенова // Вопросы языкознания. —2003. — № 5. — С. 72—81.

67. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное / Р. Кайуа. — М. : ОГИ, 2003.—296 с.

68. Карасик, В. И. О категориях лингвокультурологии / В. И. Карасик // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 3—16.

69. Карасик, В. И. Языковая личность: культурные концепты / В. И. Карасик. — Волгоград: Перемена, 1996. — 260 с.

70. Караулов, Ю. Д. Русская языковая личность и задачи ее изучения /

71. Ю. Д. Караулов // Язык и личность. — М. : Наука, 1989. — С. 3—8. |

72. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. — М. : УРРС, 2002. — 276 с.

73. Касевич, В. Б. Буддизм. Картина мира. Язык. / В. Б. Касевич ; С-Петерб. гос. ун-т. — С-Петербург, 1996. — 275 с.

74. Климов, Г. А. Фрагмент культуры древних картвелов по данным языка / Г. А. Климов // Вопросы языкознания. — 1994. — № 6. — С.31— 37.

75. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика : учебник. — М. : Еди-ториал УРСС, 2004. — 352 с.

76. Колесов, В. В. Философия русского слова / В. В. Колесов. — СПб. : ЮНА, 2002. —448 с.

77. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке / Г. В. Колшанский. — М. : Наука, 1975. — 159 с.

78. Коновалова, Н. И. Народная фитонимия как фрагмент языковой, картины мира: монография. — Екатеринбург. : Издательство Дома* учителя, 200 h— 150 с.

79. Коновалова, HI И. Сакральный текст как лингвокультурный феномен: монография. —Екатеринбург. : Урал. гос. пед. ун-т, 2007. —278 с.

80. Конованова, Н. И. Демонологическая лексика как фрагмент концепта "сакральное" в русском- языковом сознании / Н. И.' Коновалова // Язык. Система. Личность. — Екатеринбург, 2000. — С.55 Г—556.

81. Коновалова, Н. И. Динамика мотивационных связей и информативная функция слова / Т. А. Гридина, Н. И. Коновалова // Слово-в системных отношениях на разных уровнях языка.— Екатеринбург, 1994. — С. 10—16.

82. Коновалова, Ж И; Сакральная символика и персонификация ночи в русском языковом сознании / Н. И. Коновалова // Лексикология. Лексикография; Диалектная лингвогеография. — Екатеринбург, 2006. — Вып. 3.— С. 26.—35.

83. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О: А. Корнилов.—2-е изд. испр. и доп.—М; : Че-Ро, 2003, — 349 с.

84. Кошарная, С. А. Миф и язык: опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира / С. А. Кошарная ; БГУ. —Белгород, 2002. — 288 с.

85. Кравец, А. С. Наука как феномен культуры / А. С. Кравец ; Изд-во Воронеж, ун-та. — Воронеж, 1998: — 92 с.

86. Кравченко, А. В. Знак,. значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. — Иркутск : ОГУП, 2001. -—261 с.

87. Красных, В. В. Основы психолингвистики штеории:коммуникации / В. В. Красных. — М. : «Гнозис», 2001. — 269 с.

88. Кубрякова, Е. С. Языки и культура. Факты и ценности / Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 2001.— 163 с.

89. Кусова, М. Л. Интеллект в русской' языковой картине-мира через призму оценочности и оценки / М. Л. Кусова // Язык. Система. Личность.

90. Екатеринбург.: Урал. гос. пед. ун-т, 2007. —С. 112-—117.

91. Лебедев, С. А. Философия социальных и гуманитарных наук: учеб. пособие. — М.: Академический Проект, 2006. -— 909 с.

92. Лейчик, В.М. Люди и слова / В. М. Лейчик. — М. : Наука, 1982. — 177 с.

93. Леонтьев, А. А. Основы психолингвистики : учеб. пособие. — М. : Смысл, 1997. —288 с.

94. Лешкевич, Т. Г. Философия науки : учеб. пособие. — М. : ИНФРА-М, 2005.—272 с.

95. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре / Ю. М. Лотман. — СПб. : Искусство-СПБ, 1994. —398 с.

96. Лукянова, Н. А. Лексика современных говоров как объект изучения / Н. А. Лукянова ; НГУ. — Новосибирск, 1983. — 79 с.

97. Лурия, А. Р. Язык и сознание / А. Р. Лурия. — М. : МГУ, 1979. — 319 с.

98. Макеева, И. И. Языковые концепты в истории русского языка / И. И. Макеева // Язык о языке. — М. : Языки русский культуры, 2000. — С. 149—156.

99. Маковский, М. М. «Картина мира» и миры образов (Лингво-культурологические этюды) / М. М. Маковский // Вопросы языкознания. — 1992.— №6. — С. 36—55.

100. Маковский, М. М. Феномен ТАБУ в традициях и в языке индоевропейцев. Сущность — формы — развитие, / М. М. Маковский. — 2-е изд. доп. — М. : КомКнига, 2006. — 280 с.

101. Маковский, М. М. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов / М. М. Маковский // Вопросы языкознания. — 1997. — № 1. — С. 73—97.

102. Макридина, М. А. Коннотативный спектр* лексики семантического поля «Праздность» в русском языке / М. А. Макридина // Язык. Система. Личность. — Екатеринбург. : НУДО «Межотраслевой региональный центр», 2000. — С. 99—106.

103. Малышева, О. О. Этнокультурный компонент в русских заговорах / О. О. Малышева // Язык. Система. Личность. — Екатеринбург. : НУДО «Межотраслевой региональный центр», 2000. — С. 568—572.

104. Марков, Б. В. Разум и сердце: История и теория-менталитета / Б. В. Марков ; СП б ГУ. — СПб, 1993. — 232 с.

105. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика : учеб. пособие. — Минск. : ТетраСистемс, 2004. — 256 с. г

106. Маслова, В. А. Лингвокультурология : учеб. пособие. — М. : Издательский центр «Академия», 2001. —208 с.

107. Мечковская, Н. Б. Социальная лингвистика: Пособие для. студентов гуманитарных вузов и учащихся лицеев: учеб. пособие. — М. : Аспект Пресс, 1996. —203 с.

108. Мечковская, Н. Б. Язык и религия / Н. Б. Мечковская.— М. : Аген-ство « Фаир», 1999. — 352 с.

109. Михновец, Н. Г. Варианты бытования сакрального текста как факторы его устойчивости и продуктивности в русской культуре / Н. Г. Михновец // Филологические науки. — 2006. — № 3. — С. 59—67.

110. Никитина, С. И. Устная народная культура и языковое сознание / С. И. Никитина. — М. : Наука, 1993. — 187 с.

111. Новикова, Н. С. Многомирие в реалии и общая типология картин мира / Н. С. Новикова, Н. В. Черемисина // Филологические науки. — 2000. — №1. — С. 40—41.

112. Панова, М. Н. О профессиональной языковой картине мира современного государственного служащего / М. Н. Панова // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и меэ/скультурная коммуникация. — 2006. — № 3. — С. 56—64.

113. Пелипенко, А. А. Культура как система / А. А. Пелипенко, И. Т. Яко-венко. — М. : Языки русской культуры, 1998. — 376 с.

114. Петров, М. К. Язык, знак, культура / М. К. Петров. — М. : Наука, 1991. —328 с.

115. Полубченко, J1. В. Сопоставление культур через пространственно-геометрические концепты / JI. В. Полубченко, Ю. В. Гринкевич // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкулътурная коммуникация. — 2006. — №4. — С. 74—85.

116. Пономаренко, И. Н. Концепт «святость» в русском языковом сознании / И. Н. Пономаренко // Вестник МГОУ. — 2005. — № 2 — С. 116— 117.

117. Попова, 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / 3. Д. Попова, И.А. Стернин. — Воронеж. : «Истоки», 2002. — 192 с.

118. Попова, 3. Д. Язык и национальная картина мира / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж. : «Истоки», 2003. — 56 с.

119. Потебня, А. А. Собрание трудов. Мысль и язык / А. А. Потебня. — М. : Лабиринт, 1999 — 268 с.

120. Прохоров, Ю. Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль.в обучении русскому языку иностранцев / Ю. Д. Прохоров. — 2-е изд. стреотип: — М. : КомКнига, 2006. 224 с.

121. Радченко, О. А. Понятие языковой картины мира в немецкой философии языка XX века / О. А. Радченко // Вопросы языкознания. — 2002. —№6: —С: 140—160;

122. Радченко, О. А. Диалектная картина мира как идеоэтнический феномен / О. А. Радченко, Н. А. Закуткина // Вопросы языкознания. — 2004;6::— G. 25—49;

123. Рут, ML Э. Имена и судьбы / М: Э. Рут. — Екатеринбург. : Сред. Урал, кн; изд-во, 1996. —128 с. i;

124. Рут, М; Э. Образная номинация в русском языке / М. Э. Рут ; УрГУ.

125. Екатеринбург, 1992.— 144 с.

126. Седых, А; П. Языковое поведение, конвенциальная семантика и национальные архетипы / А. П. Седых // Филологические науки. — 2004. — № 3. — С. 51—56.

127. Семенова, О. Р) Лексика растений и животного мира в говоре с. Сер-пиевка Катов-Ивановского района Челябинской области / О. Р. Семенова,

128. Е. Н. Соловова // Лексикология. Лексикография. Диалектная лингвогео-графия. — Екатеринбург. : Урал. гос. пед. ун-т, 2001. — С. 94—96.

129. Силантьев, И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев. — М. : Языки славянской культуры, 2004. —296 с.

130. Скворцов, О. Г. Методы исследования лексических систем / О.' Г. Скворцов. Екатеринбург : Изд-во АМБ, 2001. — 142 с.

131. Сталтмане В. Э. Ономастическая лексикография / В. Э. Сталтмане. — М. : Наука, 1989. — 112 с.

132. Стернин, И. А. Лексическое значение слова в речи / И. А. Стернин ; Изд-во Воронеж, ун-та. — Воронеж, 1985. — 170 с.

133. Стернин, И. А. Экспериментальные методы в лингвистической кон-цептологии / И. А. Стернин // Психолингвистические аспекты изучения речевой деятельности. Труды Уральского психолингвистического общества. — Вып. 4. — Екатеринбург, 2006. — С. 102—113.

134. Суперанекая, А. В. Общая теория имени собственного / А. В. Супер-анская. — 2-е изд., испр. — М. : Издательство ЛКИ, 2007 — 368 с.

135. Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. М. : СЛОВО, 1996. — 286 с.

136. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация / С. Г. Тер-Минасова. — М. : Наука, 2000. —262 с.

137. Толстая, С. М. Полесский народный календарь / С. М. Толстая. — М. : Индрик, 2005. —600 с.

138. Толстой, Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н. И. Толстой. —М.: Индрик, 1995. —510 с.

139. Трипольская, Т. А. Тендерный фактор в семантике эмотивно-оценочного слова / Т. А. Трипольская // Психолингвистические аспекты изучения речевой деятельности. Труды Уральского психолингвистического общества. — Вып. 4. —Екатеринбург, 2006. — С. 102—113.

140. Трубачева, О. Н. Русская ономастика и ономастика России / О. Н. Трубачева. — М. : Школа-Пресс, 1994. —288 с.

141. Улуханов, И. С. О степенях словообразовательной мотивированности слов / И. С. Улуханов // Вопросы языкознания. — 1992. — № 5. — С. 74—90.

142. Урысон, Е. В. Языковая картина мира vs. обиходные представления (модель восприятия в русском языке) / Е. В. Урысон // Вопросы языкознания. — 1998. №2. С. 3—12.

143. Урысон, Е. В. Языковая картина мира и лексические заимствования (лексемы округа и район) / Е. В. Урысон // Вопросы языкознания. — 1999. — №6. —С. 72—82.

144. Уфимцева, А. А. Лексическое значение: Принципы семиологическо-го описания лексики. / А. А. Уфимцева. — М. : Наука, 1986. — 239 с.

145. Ученова, В. В. Полифония текстов в культуре / В. В. Ученова, С. А. шомова. — М. : Омега-Л: ИМПЭ, 2003, 389 с.

146. Философия науки: Общие проблемы познания. Методология естественных и гуманитарных наук / отв. ред.-сост. Л.А. Микешина. — М. : Флинта, 2005.— 992 с.

147. Фрумкина, P.M. Экспериментальные исследования в психолингвистике / Р. М. Фрумкина; Ин-т языкознания. — М, 1982. — 142 с.

148. Хайдеггер, М. Время картины мира / М. Хайдеггер // Новая технократическая волна на Западе.— М. : Наука, 1958. — С. 93—119.

149. Хроленко, А. Т. Лингвокультурология : учеб: пособие. — Курск. : КРУ, 2002. учеб', пособие. — 184 с.

150. Человек Текст. - Культура / под ред. Н.А. Купиной, Т.В. Матвеевой. Екатеринбург : УрГУ, 1994. — 237 с.

151. Чернышева, Н. И: Современная теория языковой номинации и комплексные единицы лексикона (на материале немецкого языка) / Н. И. Чернышева // Филологические науки. — 2006. — № 3. — С. 70—76.

152. Язык. Этнос. Картина мира / отв. ред. М. В. Пименова. — Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. —214 с.

153. Яковлева, Е. С. Фрагмент русской языковой картины времени / Е. С. Яковлева // Вопросы языкознания. — 1994. —№5. — С. 73—90.

154. Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира: (модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. — М. : Гнозис, 1994.— 343 с.

155. Яценко, Л. В. Что такое общая картина мира / П. И. Дышлевый, Л. В. Яценко. — М.: «Знание», 1984. — 64'с.

156. Список источников языкового материала

157. Даль Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. М.: «Русский язык», 1990 Т 1. — Т 4.

158. Жюльен Жюльен, Н. Словарь символов / пер. с франц. С. Каюмов, И. Устьянцева. — Челябинск : «Урал LTD», 1999. — 498 с.

159. Кериот Кериот, X. Э. Словарь символов: Мифилогия. Магия. Психоанализ. / X. Э. Кериот — М.: REFL-book, 1994. — 437 с.

160. КС — Коновалова, Н. И. Словарь народных названий растений Урала / Н. И. Коновалова. —Екатеринбург: Полиграфист, 2000. — 234 с.

161. Махов Махов, Е. Эмблемы и символы / Е. Махов. — М. : Индрик, 1995.—6. 320 с.

162. МС Мифологический словарь / под ред. Е. М. Мелетинского. — М. : «Советская энциклопедия». — 672 с.

163. МФ Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4т. / пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. — СПб. : Азбука-Терра. — 1996. — Т. 1-4.

164. НКРЯ Электронный ресурс. — Режим доступа: http// www.ruscorpora.ru/.

165. Ож — Ожегов, С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. — М. : РАН: Институт рус. яз им. В. В. Виноградовой : Азбуковник, 1999. — 944 с.

166. РАС Русский ассоциативный словарь: в 2 т. / Ю. Н. Караулов и др..1. М., 2002. — Т. 1.—Т.2.

167. СБ — Белова, О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики / О. В. Белова. — М.: «Индрик», 2001. — 320 с.

168. СД — Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под ред. М. И. Толстого. — М. : Международные отношения, 1995.1. Т. 1.—Т.5.

169. СРНГ Словарь русских народных говоров. / под ред. Ф. П. Филина. — М. - Л, 1965 — 2006. — Т. 1. — Т. 40.

170. Степанов Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / Ю. С. Степанов. —М. : Академический проект, 2001. —990 с.

171. Химик Химик, В.В. Большой словарь русской разговорной экс-? прессивной речи С.-П, Норинт, 2004.

172. Ш Шанский, Н.М. Краткий Этимологический словарь / Н.М. Шанский. — М. : П. — 1971. —542 с.