автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Санкт-Петербургский Александра II кадетский корпус, 1886 - 1917 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Боев, Максим Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ВОСПИТАННИКИ АЛЕКСАНДРА II КАДЕТСКОГО КОРПУСА.

I. 1. Правила приема в корпус.

I. 2. Состав воспитанников.

I. 3. Распределение выпускников по окончании корпуса.

ГЛАВА II. СОТРУДНИКИ АЛЕКСАНДРА II КАДЕТСКОГО КОРПУСА.

II. 1. Численность и служебные обязанности сотрудников.

11.2. Сословный и конфессиональный состав.

11.3. Образование сотрудников.

11.4. Служба до поступления в корпус.

11.5. Возрастной состав и продолжительность службы в корпусе.

11.6. Семейное положение.

11.7. Материальное положение.

ГЛАВА III. УЧЕБНО-ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РАБОТА В КОРПУСЕ.

III.1 Учебные программы.

111.2. Успеваемость воспитанников.

111.3. Внеклассные занятия.

Ш.4. Воспитательная работа.

ГЛАВА IV. ФИНАНСОВО-МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ КОРПУСА.

IV.I. Финансирование.

IV.2. Пищевое довольствие.

IV.3. Здания и помещения корпуса.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Боев, Максим Юрьевич

Армия в жизни любого государства выполняет важнейшую задачу по обеспечению национальной безопасности и внутренней стабильности. На протяжении всей истории России, где так называемый оборонный фактор всегда был доминирующим, различным вопросам боеспособности армии уделялось повышенное внимание. Одним из них являлся вопрос подготовки квалифицированных офицерских кадров. В связи с этим особый интерес представляет исследование деятельности военно-учебных заведений Российской Империи и, прежде всего, кадетских корпусов. Связано это с тем, что вновь организуемая сегодня система кадетских корпусов по образцу дореволюционных военизированных интернатов рассматривается в современной России как важная часть подготовки квалифицированных кадров для новой реформируемой армии, а также важнейший инструмент в решении острых социальных задач. Именно поэтому необходимость и своевременность обращения к историческому опыту функционирования российских кадетских корпусов очевидна. В этой связи чрезвычайно важно проследить, как в императорских корпусах сочетались общеобразовательная подготовка, начальная военная подготовка и специфическое военное воспитание с благотворительными задачами, заключающимися в предоставлении заслуженным и нуждающимся офицерам права бесплатно обучать своих детей в корпусах. Полученные данные, безусловно, помогут внести ряд корректив в организационную структуру и учебно-воспитательную практику современных корпусов.

Дореволюционная историография проблемы не отличается своей обширностью. Связанно это, прежде всего с тем, что корпуса просуществовали относительно не большой промежуток времени и поэтому просто не успели стать предметом многочисленных исследований. Одним из первых к истории кадетских корпусов обратился генерал М.С. Лалаев. С 1880 по 1892 г. им были опубликованы 3 части «Исторического очерка военно-учебных заведений, подведомственных главному их управлению»1. В этой работе автор обращается к истории всех военно-учебных заведений, существовавших в России на протяжении XVIII -80-х годов XIX века. Естественно, что такие широкие рамки исследования не позволили автору более подробно осветить изменения в организации учебной и воспитательной работы кадетских корпусов в 1880-х гг. В своих оценках реформы Лалаев ограничивается констатацией их необходимости и своевременности. Таким образом, давая богатый фактический материал по истории военно-учебных заведений различного типа, деятельность реформированных в 1882 г. кадетских корпусов в работе Лалаева освещена крайне скупо.

Значительно более информативна работа Петрова П.В и Соколова H.A. «Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк». Эта работа состоящая из 3 частей вошла в 10-й том юбилейного издания «Столетие военного министерства»2. Издавалась она в 1902-1914 гг., когда корпуса просуществовали уже более 20-ти лет и авторы могли говорить о некоторых результатах их деятельности. Так авторы положительно оценивают организацию в кадетских корпусах хозяйственной жизни, быта воспитанников, внеклассных занятий и отдыха кадет. Тем не менее, как и в работе Лалаева деятельность корпусов в данном исследовании рассматривается лишь как часть военно-учебной системы Российской империи, в очень широких хронологических рамках. Именно поэтому такие важные характеристики системы кадетских корпусов как состав воспитанников, сотрудников, специфика учебно-воспитательной работы в ней практически не рассматривается.

Ещё две работы хотя и касаются кадетских корпусов, тем не менее, с фактологической точки зрения ещё менее содержательны, чем исследования Лалаева и Петрова. Именно поэтому ограничимся лишь упоминанием о них. Это книги Ф.В. Грекова «Краткий исторический очерк военно-учебных заведений»3 и В.А. Бернацкого «Пятидесятилетие Главного управления военно-учебных заведений»4.

Особую группу дореволюционной историографии составляют работы, посвященные отдельным кадетским корпуса, издание которых, как правило, было приурочено к какой-то круглой дате со дня их основания. Авторами таких работ являлись сотрудники или бывшие воспитанники самих этих учебных заведений. В них отражалась преимущественно внешняя, парадная сторона жизни корпуса. Подробно описывались посещения заведения императором и членами его семьи, высокопоставленными чиновниками военного ведомства. Большое внимание авторы уделяли корпусным балам, танцевальным вечерам и концертам. Иногда авторы отмечали количественные изменения численности воспитанников и сотрудников, часто приводя их подробные списки, упоминали о важнейших организационных изменениях в деятельности корпусов. Тем не менее, все эти юбилейные сборники носили исключительно описательный характер. В этой связи следует особо упомянуть краткий исторический очерк «Александровский кадетский корпус за первые 25 лет существования»5, составленный секретарём Александровского корпуса А.Д. Крутецким. В приложении к этому сборнику автор приводит чрезвычайно разнообразную статистическую информацию, которая касалась различных сторон деятельности заведения. Не смотря на то, что все приводимые данные не подвергались критическому анализу, с фактологической точки зрения они имеют большую ценность. Отметим, что к тридцатилетнему юбилею Александровского корпуса инспектор классов подготовил к печати «Памятку Императора Александра II кадетского корпуса»6, которая, в отличие от работы Крутецкого, полностью была выдержана в традициях юбилейных изданий.

В советский период первые исследования, посвященные кадетским корпусам, появляются только в 40-е годы. Интерес к проблеме был вызван исключительно практическими соображениями, так как именно в это время в стране .начали появляться Суворовские училища и опыт кадетских корпусов мог оказать существенную помощь в их организации. В течение 1944-1945 гг. появляются статьи Н.И. Алпатова «Историческая справка о кадетских корпусах в России XIX в.»7 и «Опыт кадетских корпусов - Суворовским училищам»8. Позднее, в 1958 г., подводя итог своим исследованиям, Алпатов издаёт монографию «Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа»9. Главная особенность этих - исследований преимущественное внимание вопросам организации воспитательной работы в кадетских корпусах. Все остальные составляющие их деятельности и организационной структуры, в силу выше указанных причин, автора не интересовали. Также в общепедагогическом русле было проведено диссертационное исследование Т.Н. Жёстковой «Краткий исторический очерк развития кадетских корпусов в России»10. Учебно-воспитательным аспектам проблемы посвящена и статья A.M. Лукашова «Военное обучение и воспитание в кадетских корпусах царской армии»11.

После ряда исследований 40-х - начала 50-х годов вопросы, связанные с деятельностью российских кадетских корпусов, вновь уходят из сферы научных интересов советских историков. И только в 1973 г. в книге А.П. Зайончковского «Самодержавие и русская армия на рубеже XIX - XX столетий. 18811 9

1903 гг.» появляется очерк развития военно-учебных заведений, где автор касается и деятельности кадетских корпусов. Несмотря на то, что корпусам посвящена очень небольшая часть очерка, автору удалось затронуть ряд важных вопросов. Прежде всего, говоря о реформе военных гимназий, Зайочковский отмечает их серьёзные социально-экономические причины. Обращает внимание на то, что рассматривать как одну из действительных причин реформ недостаточную подготовку воспитанников гимназий к условиям пребывания в военных училищах (на что указывал военный министр П.С. Ванновский) не правомерно. Отмечает, что учебная работа в корпусах была организована неудовлетворительно. В этой связи автор впервые обращает внимание на такое явление как завышенные аттестационные баллы кадет в официальных отчётах Главного управления военно-учебных заведений. Также существенно важно и указание Зайончковского на необходимость критического отношения к данным такого источника как «Всеподданнейшие отчёты Военного министерства». Для оценки контингента воспитанников корпусов Зайончковский приводит анализ изменений в соотношении отдельных категорий кадет. Сравнивая эти сведения с данными по военным гимназиям, исследователь установил, что число детей потомственных дворян несколько уменьшилось, прежде всего, за счёт уменьшения детей личных дворян, чиновников и канцелярских служителей. При этом автор обращает внимание на то, что по отдельным корпусам эти отношения значительно отличались.

В целом, деятельность корпусов Зайончковский оценивает негативно и рассматривает её как часть консервативного внутриполитического курса 80-х гг. Как несомненную ценность работы следует отметить попытку комплексного подхода автора к проблеме изучения кадетских корпусов. Но так как исследователь в своих оценках основывался преимущественно на официальных данных ГУВУЗ и Военного министерства, мемуарных источниках, поднятые им вопросы всестороннего освещения не получили. Кроме того, в рамках довольно общей работы некоторые аспекты проблемы вообще ушли из поля зрения автора. Так, например, автор абсолютно не рассматривает состав сотрудников корпусов.

Из работ появившихся в 70-е - 80-е гг. самые общие сведения о кадетских

13 корпусах приводятся лишь в монографиях Л.Г. Бескровного . При этом автор никаких новых данных не приводит и в своих оценках полностью согласуется с выше приведённой позицией Зайончковского.

С начала 90-х годов наблюдается всплеск интереса к военно-учебным заведениям Российской Империи. Появляются монографии А.И. Каменева, В.А. Скоробогатого, В.Б. Задорожного, C.B. Волкова14. В 1993 г. выходит справочное издание «Школа российского офицерства», написанное в соавторстве Ю.А. Галушко и A.A. Колесниковым15. Несмотря на большое количество работ, посвященных системе подготовки офицерских кадров, они имеют один существенный недостаток. У всех перечисленных авторов исследование деятельности кадетских корпусов не носит самостоятельный характер, а является заимствованием (как с фактологической, так и с оценочной точек зрения) из более ранних, прежде всего дореволюционных работ. Именно поэтому для них характерны всё те же, уже отмеченные нами ранее, недостатки.

Несколько слов скажем о книге A.M. Лушникова «Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России»16. В этой работе автор пытается соотнести деятельность военноучебных заведений с бурной политической историей России конца XIX -начала XX вв. В этом отношении, говоря о кадетских корпусах, Лушников отмечает несколько фактов появления в учебных корпусах прокламаций и листовок, участие некоторых кадетов в уличных беспорядках (упоминает раненого кадета Псковского корпуса). В целом же, в общей концепции автора о том, что система военно-учебных заведений была втянута в «круговорот событий» начала XX века и не только испытывала на себе его влияние, но и воздействовала на ход политических процессов, кадетским корпусам отводится очень не значительная роль.

Из числа работ, вышедших в последние годы, упомянем монографию

1 7

В.В. Изонова «Подготовка военных кадров в России XIX - начала XX в.» . В одном из пунктов данного исследования автор в рамках характеристики новых условий и требований, которые стали выдвигаться к подготовке офицерских кадров в начале XX в., упоминает и некоторые изменения в учебно-воспитательной системе кадетских корпусов.

Помимо выше указанных работ в 90-е гг. появляется целый ряд диссертационных исследований, в которых в той или иной степени затрагивается деятельность кадетских корпусов. Часть из них посвящена исключительно педагогическим аспектам работы корпусов. В это число входят диссертации C.B. Бор-дунова, В.В. Семичева, Ю.В. Кожухова и В.М. Курмышова18. Две работы посвящены исследованию в целом всей системы военно-учебных заведений. В диссертации A.M. Дёмина «Подготовка офицеров русской армии в 60-е - 90-е годы XIX в.»19 помимо того, что кадетским корпусам не уделяется особого внимания и многие составляющие их работы вообще остаются за пределами исследований, большая часть фактов и характеристик заимствуется либо из дореволюционных изданий, либо основывается на давно вошедших в научный оборот источниках (Положении Военного Совета о кадетских корпусах высочайше утверждённое 14 февраля 1886 г., Инструкции по воспитательной части для кадетских корпусов и некоторых других). Работа А.Н. Теркуна посвящена изучению влияния военных реформ 1905-1912 гг. на организацию учебновоспитательной работы в различных военно-учебных заведениях . В связи с тем, что деятельность кадетских корпусов все анализируемые изменения затронули в наименьшей степени, исследователь уделяет им лишь попутное внимание. Ещё одна работа, В.Ф. Струтинского, посвящена историографическому обзору проблемы подготовки офицерских кадров в России во второй половине. XIX-начала XX в21.

Наиболее важную группу, с точки зрения постановки проблемы, составляют диссертации, посвященные непосредственно деятельности кадетских корпусов. Одним из первых к этой проблеме обратился A.A. Михайлов. В 1994 г. им была успешно защищена кандидатская диссертация, посвященная истории

22

Псковского кадетского корпуса . Ряд положений диссертации вскоре были отражены в статьях, опубликованных в журналах «Вопросы истории» и «Роди

23 на» . Важно отметить, что в своём исследовании A.A. Михайлов, опираясь на обширную источниковую базу, предпринял попытку всесторонней оценки деятельности корпуса. Большое значение имеет сделанный им анализ состава воспитанников корпуса. В число анализируемых характеристик воспитанников были включены, помимо сословного происхождения, служебное положение родителей, вероисповедание, категории зачисления в корпус, география рождения и проживания, а также динамика распределения по военным училищам. Важное место в работе занимает оценка профессиональной квалификации сотрудников корпуса, которая была сделана с привлечением ряда социокультурных характеристик. Впервые учебная работа в корпусе исследовалась на основе данных текущих и итоговых аттестаций кадет. При оценке воспитательной системы корпуса активно привлекались сведения регулярных отчётов отдельных офицеров-воспитателей. Не осталась без внимания автора и финансово-хозяйственная жизнь заведения. В результате исследования автор пришёл к ряду важных выводов. Во-первых, большинство воспитанников корпуса были казённокоштными интернами, детьми дворян, проживали в Псковской и близлежайших губерниях. Во-вторых, сотрудники корпуса отличались высоким уровнем образования, при этом им явно не хватало педагогических знаний и опыта. Материальное обеспечение работников Псковского корпуса, с учётом того, что большинство из них были женаты и имели детей, по мнению A.A. Михайлова следует признать недостаточным. В-третьих, учебно-воспитательная работа, несмотря на ряд проблем, в целом оценивается как удовлетворительная. В-четвёртых, финансовые поступления полностью обеспечивали все потребности корпуса.

Некоторые положения диссертационного исследования A.A. Михайлова нашли своё логическое продолжение в монографии «Руководство военным об

24 разованием в России во второй половине XIX - начале XX века» . Несмотря на то, что в этой работе некоторые стороны деятельности кадетских корпусов отошли на второй план, она представляет несомненный интерес. Прежде всего чрезвычайно ценно то, что автор впервые в отечественной историографии на основе широкого круга архивных данных приводит целый комплекс статистических сведений о составе воспитанников всех кадетских корпусов Российской Империи и их дальнейшем распределении по военным училищам. При этом, говоря о контингенте кадет, Михайлов анализирует их общее количество, категории зачисления и социальный состав. Конечно, не все характеристики в рамках обширного исследования удалось учесть. Так автор не затрагивает этно-конфессиональный состав и физическое состояние воспитанников, кроме того, ряд приводимых сведений не охватывает весь период (нет соотношение детей военных и штатских лиц за период 1898-1917 гг., количества уволенных из корпусов за 1914-1917 гг.). Кроме того, в работе полностью отсутствуют сравнительные данные по отдельным корпусам, представляющие существенный интерес (на различия контингента воспитанников различных корпусов указывал ещё А.П. Зайончковский ). Задачи исследования не позволили проанализировать учебную и воспитательную работу в корпусах (на основе архивных данных ряда корпусов), уровень профессиональной подготовки и социокультурные особенности сотрудников, финансово-хозяйственную деятельность. Тем не менее, всё выше сказанное не в коей мере нельзя относить к недостаткам работы A.A. Михайлова, в которой обозначенная в заглавии проблема раскрывается всесторонне, с привлечением совершенно новых архивных данных, интересных мемуарных свидетельств.

В 1997 г. появляется исследование В.Н. Бондаренко «Кадетские корпуса

26

России во второй половине XIX века, опыт, уроки» . Значительная часть работы посвящена анализу дискуссий возникавших по вопросам реформирования кадетских корпусов и военных гимназий. При этом все проводимые реформы оцениваются исключительно с точки зрения организационных изменений. Характеристика учебной и воспитательной деятельности носит преимущественно описательный характер и основывается на данных высочайше утверждённых «Положений» и инструкций, регламентировавших деятельность военных гимназий и кадетских корпусов. Источниковая база исследования крайне ограничена.

Наконец, остановимся несколько подробнее на работе Е.А. Комаровского,

27 которая была посвящена истории Воронежского кадетского корпуса . Следует отметить, что уже сама постановка автором задач исследования указывает на то, что при изучении заявленной темы был использован преимущественно описательный способ работы. Действительно, оценивая деятельность Воронежского корпуса в разные периоды времени, Комаровский ограничивается характеристикой изменений организационной структуры и основных подходов к учебной и воспитательной работе. Полностью за рамками исследования остались такие важные вопросы как социальный состав воспитанников, уровень профессиональной подготовки сотрудников, объективный анализ учебной и воспитательной работы, а также финансовое обеспечение. Структура диссертации во много обусловила и характер источниковой базы, которую составляют мемуарные источники, сведения юбилейных исторических обзоров деятельности Воронежского кадетского корпуса, исследования дореволюционных авторов, законодательные акты и чрезвычайно разрозненные, не систематизированные данные архива корпуса. Очевидно, что ряд положений диссертации представляют компиляцию работ дореволюционных авторов. Интересно, что при характеристике источников, автор относит к ним не только юбилейные сборники и исторические очерки отдельных корпусов, но и исследования Лалаева, Бобровского и ло др. В то же время вообще не упоминается в числе источников официальное издание Главного управления военно-учебных заведений журнал «Педагогический сборник». Подобный подход к классификации источников представляется нам довольно сомнительным.

Кроме того отметим, что в работу перекочевали и ошибки, характерные для более ранних исследований. Так, например, автор утверждает, что «про

29 граммы и учебный план корпусов последний раз утверждались в 1897 г.» , в то время, как A.A. Михайлов установил, что программы корпусов принципиально пересматривались в 1911 г., не считая многочисленных менее значимых дополнений и изменений в другие годы. То есть в своих оценках исследователь не учитывает, что после значительного сокращения программ в 80-е - 90-е годы, с 1900-х гг. начинается увеличение их объёма. Вообще, за количественным изменением часов, отводимых на преподавание отдельных предметов, автор не замечает гораздо более важных качественных изменений в учебной работе.

Такое явление как притеснение младших воспитанников старшими, на кадетском жаргоне получившем наименование «цук», Комаровский рассматривает чрезвычайно односторонне, опираясь на мемуарные оценки бывших воспитанников корпусов, которые, долгое время находясь в эмиграции, склонны были несколько идеализировать свое прошлое. При этом говоря об отношении корпусных педагогов к цуку то утверждает, что «. внутренняя кадетская организация со своими законами и иерархией встречала нередко сильное противодействие со стороны воспитательского персонала, что ещё более укрепляло .внутреннюю дисциплину и спайку в кадетской среде»30, то пишет, что «. начальство «традиционное» никогда не вступало в конфликт с начальством «реальным», даже наоборот - поддерживало его авторитет»31. В целом же автор считает, что после реформы 1882 г. цук существовал только в лёгких формах32 и являлся основой воспитания кадет33. При этом исследователь очевидно не знаком с фактами трансформации так называемого легкого цука в жестокое физическое насилие над младшими кадетами, которое имело место, например, в

Псковском корпусе в 1901 г. и всколыхнули всю педагогическую общественность России34. Но даже в тех случаях, когда имели место действительно «цивилизованные» формы цука, оценивать их как основу воспитания - значит отвергать не только роль отдельных воспитательных условий и мероприятий, проводимых в корпусах, но и в делом эффективность всей воспитательной системы. Подобные утверждения, на наш взгляд, не имеют под собой никаких весомых оснований.

Таким образом, анализ обозначенных в работе задач, характера исследования, выявленный ряд фактологических недочётов позволяют говорить о том, что диссертация А.И. Комаровского не внесла существенно важного вклада в изучение системы кадетского образования России конца XIX - начала XX в.

Завершая историографический обзор, упомянем ещё диссертацию C.B. Федорина «Физическое воспитание в системе военного образования в России

5 с

1905-1914 гг.)» . В этой работе затрагиваются некоторые аспекты деятельность кадетских корпусов по физической подготовке воспитанников. К сожалению в отношении этой части исследования приходится констатировать, что основывается она исключительно на данных «Общей программы, распределение времени и наставления для ведения внеклассных занятий в кадетских корпусах» и некоторых циркулярных распоряжениях ГУВУЗ и поэтому не даёт представления о реальной организации физических занятий в корпусах.

Таким образом, историографический обзор показывает, что уровень ис-следованности важнейшего звена военно-учебной системы России - кадетских корпусов до сегодняшнего дня остаётся явно недостаточным. При этом, ещё .опыт работы над проблемой П.А. Зайончковского указывает на необходимость привлечения к исследованию материалов отдельных кадетских корпусов. Связано это с тем, что данные корпусных архивов гораздо более информативны и достоверны, чем документы, характеризующие в целом систему кадетских корпусов (официальные отчёты ГУВУЗ, всеподданнейшие отчеты Военного министерства и др.) и только на их основе можно предпринять всестороннее исследование проблемы. Начало этой работы было положено диссертационным исследованием A.A. Михайлова «Псковский кадетский корпус, 1882-1917 гг.». Автор осуществил всесторонний анализ всех сторон деятельности корпуса и на его основе сделал ряд важных выводов. Но с момента появления этой диссертации сразу же появился ряд новых проблем. Прежде всего, совершенно не ясно в какой степени возможно распространить выводы, сделанные относительно деятельности Псковского корпуса, на всю систему кадетского образования. Имелись ли различия между отдельными группами кадетских корпусов, прежде всего губернскими и столичными. Влияла ли экономическая и социальная ситуация в регионе на деятельность расположенных там корпусов. Во всех ли корпусах в равной степени руководствовались указаниями и инструкциями ГУВУЗ при организации учебно-воспитательной и хозяйственной деятельности. На эти и другие вопросы исследования, появившиеся в последнее время, не дают исчерпывающих ответов.

Таким образом, все выше приведённые основания вызывают необходимость продолжить работу по всестороннему изучению деятельности отдельных кадетских корпусов. В этом отношении, безусловно, наибольший интерес вызывают Санкт-Петербургские корпуса, так как они функционировали в особых столичных социально-экономических условиях в непосредственной близости с руководящими структурами ГУВУЗ. Именно поэтому исходя из объекта исследования, которым является система российских кадетских корпусов, предметом исследования была избрана деятельность Санкт-Петербургского Александра II кадетского корпуса.

Целью настоящей работы является всестороннее изучение деятельности Александровского кадетского корпуса и оценка полученных данных в сравнении с положением в Псковском корпусе. При этом новизна постановки проблемы заключается в том, что впервые на основе собранных и систематизированных данных о составе воспитанников и сотрудников, учебно-воспитательной и финансовой деятельности Санкт-Петербургского Александра II кадетского корпуса и уже имеющихся аналогичных сведений по Псковскому корпусу была предпринята попытка дать сравнительную характеристику всего комплекса организационных, финансовых и социальных условий воспитания и обучения в столичных и губернских кадетских корпусах.

Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач:

• исследовать численность, возраст, социальный, этно-конфессиональный состав воспитанников, а также их физическое состояние, географию рождения и распределение по окончании корпуса;

• выявить и проанализировать численность, сословный и конфессиональный состав, образование, возраст, семейное и материальное положение сотрудников корпуса;

• изучить содержание и эффективность учебной и воспитательной работы в корпусе;

• систематизировать и оценить данные о финансировании корпуса, обеспечении воспитанников питанием и состоянии корпусных зданий и помещений;

• сравнить полученные сведения с положением в Псковском корпусе.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на основе собранных и систематизированных данных о составе воспитанников и сотрудников, учебно-воспитательной и финансовой деятельности Санкт-Петербургского Александра II кадетского корпуса и уже имеющихся аналогичных сведений по Псковскому корпусу была предпринята попытка дать сравнительную характеристику всего комплекса организационных, финансовых и социальных условий воспитания и обучения в столичных и губернских кадетских корпусах.

Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма. Они предполагают непредвзятый подход к анализу изучаемых проблем, критическое отношение к источникам, вынесение суждений на базе осмысления совокупности фактов, а также показ явлений в развитии и контексте исторической обстановки. Для анализа обширных цифровых сведений были использованы некоторые приёмы математической статистики. Среди определявшихся в работе статистических показателей в первую очередь следует назвать средние величины. При оценке стабильности или, наоборот, лабильности, изменчивости того или иного процесса использовался такой показатель как коэффициент вариации.

Хронологические рамки исследования охватывают деятельность корпуса начиная с 1886 г., что обуславливается особенностями его реформирования. Дело в том, что появился Александровский корпус в результате переименования III -й Санкт-Петербургской военной гимназии, одной из двух организованных исключительно для приходящих учеников. В связи с большими материальными трудностями организации интерната, приходящий состав учеников продолжал сохраняться в течение четырёх лет и в корпусе. Только с начала 1886-1887 учебного года в корпус стали поступать первые казеннокоштные интерны и именно с этого времени появляется возможность анализировать их социальный состав и численность. Завершается же исследование 1917-м годом, когда организационная структура корпуса начала полностью разрушаться.

Использованные в работе источники могут быть разделены на четыре группы. К первой относятся официальные документы, регулировавшие деятельность кадетских корпусов в целом (Высочайшие повеления, Приказы по военному ведомству и ведомству военно-учебных заведений, циркуляры и предписания Главного начальника военно-учебных заведений и т.д.). Особое место среди них занимает «Положение Военного Совета о кадетских корпусах»

•7 S высочайше утверждённое 14 февраля 1886 г. Оно определяло место кадетских корпусов в системе других военно-учебных заведений, регламентировало все основные стороны их деятельности (приём воспитанников, обязанности сотрудников, принципы воспитательной и учебной работы).

Кроме того, Главным управлением военно-учебных заведений были разработаны документы, детализировавшие основные направления работы. Так порядок комплектования штата воспитанников определялся «Приёмными правилами», которые за рассматриваемый период неоднократно подвергались изменениям37. Учебная работа велась в соответствии с «Общими программами и

38 инструкциями для преподавания учебных предметов» и программами препо

39 давания отдельных предметов , которые также неоднократно пересматривались. Основные принципы воспитательной работы были изложены в Разработанном Главным управлением военно-учебных заведений в 1886 г. Инструкции по воспитательной части»40. Имелись также специальные «Положения» и инструкции по отдельным вопросам хозяйственной жизни и финансирования кор

41 пусов .

Вторую группу источников составили документы Александровского кадетского корпуса, хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (748 единиц хранения).

Прежде чем начать характеристику архивных источников, отметим, что большинство данных о составе воспитанников за 1886-1898 гг. заимствовались нами из сводных статистических таблиц, которые были составлены секретарём Александровского корпуса А.Д. Крутецким и опубликованы в одном из юбилейных сборников42. Именно поэтому архивные сведения о составе кадет привлекались преимущественно за 1900 -1917 гг.

Для анализа динамики количества и состава воспитанников корпуса по категориям зачисления были привлечены дела «О прибыли кадет корпуса в списочный состав по приёмному экзамену» за 1902-1917 гг.43, при этом отсутствуют сведения за 1900, 1901, 1908 и 1915 гг. (за 1916 г. информация не полная). Эти дела включали данные о количестве поступивших в корпус, общее количество кадет в корпусе и классных отделениях, при этом во всех случаях обозначались категории зачисления. Для выявления отдельных групп кадет прибывших по переводу из других кадетских корпусов использовались дела «О прибыли кадет корпуса в списочный состав по переводу из других корпусов» за 1899, 1903, 1908 и 1911 гг.44, в которых кроме общего количества кадет указывались и причины их перевода. Для оценки количества ежегодно увольняемых из корпуса по различным причинам изучались дела «Об убыли кадет из списочного состава по увольнению на попечение родителей, по убыли в другие корпуса и школы и по другим причинам до окончания курса» за 1900, 1904, 1908, 1913 и 1914 гг.45 Выбор дел «О прибыли.» и «Об Убыли.» за указанные годы обусловлен как физическим состоянием документов, так и статистическим требованиями, согласно которым сделанная нами выборка вполне репрезентативна. Кроме того, в архиве корпуса обнаружено дело «О кадетах уволенных из кадетских корпусов до окончания курса за дурное поведение» за 1914 г.46, которое позволяет сравнить причины и количество уволенных из Александровского корпуса с аналогичными показателями по всем корпусам страны. Большой объём информации, чрезвычайно важной для оценки состава воспитанников корпуса, содержат дела «О выпуске кадет корпуса по окончании курса» за 1899-1915 гг. (кроме 1901, 1907 и 1916 гг.). В этих делах, кроме обширной переписки с военными училищами и родителями, находятся итоговые «Аттестационные списки выпускных кадет»47, которые включают сведения о социальном, конфессиональном и возрастном составе кадет, содержат характеристики их физического состояния, а также исчерпывающие данные об учебных и воспитательных успехах кадет. С помощью этих же списков систематизировалась и информация о распределении кадет по военным училищам. При этом отсутствующие сведения за 1901 г. частично восполнялись с помощью мал о териалов «Переписки о высылке документов на кадет, 1901 г.» (данные о распределении кадет по военным училищам), за 1907 (возраст, категория поступления) и 1916 г. (средняя успеваемость) - «По части учебно-воспитательной»49.

Данные о месте рождения и проживания кадет удалось установить лишь в от/ ношении кадет IV класса 1 отделения обучавшихся в корпусе в 1905-1906 учебном году50. К сожалению такой важный источник информации о сословной принадлежности, вероисповедании, возрасте, характере отдельных кадетов как «Аттестационные тетради» в фонде Александровского кадетского корпуса в достаточном для систематического анализа количестве не обнаружены. Имеются лишь «Аттестационные тетради» кадет И.Б. Сечена, В.В. Божерянова, Е.А. Стрелковского51, ещё несколько тетрадей воспитанников, уволенных до окончания курса, оказались подшитыми к некоторым делам «По воспитательной части». В качестве дополнительных источников привлекались дела П-го Санкт-Петербургского кадетского корпуса - «Алфавитные списки кадет»52.

Наиболее информативными источниками для оценки состава сотрудников корпуса являются «Послужные списки». Данные этих документов позволяют установить должность сотрудника, год рождения, сословную и конфессиональную принадлежность, уровень образования, семейное положение, а также основные этапы служебной деятельности. «Послужные списки» за 1882-1897, 1908, 1912, 1914 гг. обнаружены в фонде Главного управления военно-учебных заведений (всего 69 фамилий)53, «Послужные списки» за 1890-1899 гг. имеются в фонде Александровского корпуса (в общей сложности 116 фамилий)54. В связи с тем, что «Послужные списки» всех сотрудников обнаружены не были в качестве дополнительных источников привлекались дела «О прибыли и убыли офицеров и чинов корпуса из списочного состава и о последовавших переменах в служебном и семейном положении» за 1909-1911, 1914-1917 гг.55 Кроме того, использовались и сведения «Списков офицеров и чиновников корпуса по старшинству (к месячным рапортам)» за 1900-1911, 1913-1916 гг.56 В документах последней группы содержались сведения о занимаемой в корпусе должности, возрасте, вероисповедании, образовании и семейном положении. В некоторых «Списках.» содержатся и данные о месте рождения, социальном происхождении и некоторых этапах служебной карьеры. Так же в этих документах отражалась динамика приема и увольнения служащих за отчётный период (включая прикомандированных офицеров-воспитателей), количество вакантных должностей в корпусе. В некоторых случаях использовались данные «Послужных списков» сотрудников Орловского Бахтина кадетского корпуса, хранящихся в Государственном архиве Орловской области57.

Учебно-воспитательная работа в корпусе исследовалась на основе дел «По учебно-воспитательной части» за 1899, 1904-1905, 1906-1907, 1907-1908, 1910-1911, 1916-1917 гг.58 Эти дела включали сведения касающиеся широкого круга учебно-воспитательных проблем начиная от организации игры кадет в футбол и заканчивая материалами обсуждения учебных программ и новых правил проведения заседаний Педагогического комитета. К сожалению «Журналы заседаний педагогического комитета» в фонде Александровского корпуса не отложились. В диссертации лишь однажды использовалась «Выписка из журнала заседаний общего собрания педагогического комитета Александровского кадетского корпуса 6 ноября 1897 г.»59, которая содержала данные о поведении в корпусе представителя среднеазиатской знати кадета Мехди-Хана. Средние баллы по всем предметам корпусной программы и поведению выпускных кадет содержат уже упомянутые нами «Аттестационные списки выпускных кадет». Для оценки успеваемости всех кадет корпуса использовались данные «Аттестации кадет корпуса» за 1901-1905 гг.60, которые включали таблицы средних баллов по всем предметам, числа неудовлетворительных отметок, успехов кадет по отделениям, а также процентные соотношения неудовлетворительных баллов к числу всех выставленных. Большое значение для сравнительного анализа имели данные «Журнала офицера-воспитателя» подполковника Опацкого, относящиеся ко времени его работы в IV, V, VI и VII классах первого отделения Александровского корпуса (1906-1909 гг.)61. Несомненная ценность сведений журнала заключается в том, что он содержал ежедневные записи о поведении (включая все наложенные на кадет класса взыскания), успеваемости и самостоятельном чтении воспитанников. «Журнал» служил основой для ежемесячного «Периодического отчёта отделённого офицера-воспитателя», но при этом сам он не являлся самостоятельной формой отчётности, а потому в некоторых случаях представлял более достоверную чем «Отчёт» информацию о состоянии учебно-воспитательной работы в классе. Интересный материал об учебной работе содержится в «Журнале о малоуспешных кадетах 2-й роты на 1912-1913 гг.»62, «Журнале для иностранных языков VI класса 1-го отделения»63, а также в «Отпускной тетради V класса 2-го отделения»64. Ценные данные о результатах проверочных испытаний выпускников всех российских корпусов по истории, французскому и немецкому языкам содержится в одном из уже упомянутых нами дел «По части учебно-воспитательной»65. Для оценки содержания экскурсионной работы в Александровском корпусе привлекались следующие дела:

Журнал общеобразовательных прогулок кадет 2-й роты Александровского корпуса, 1899-1900 гг.»66, «Об экскурсиях кадет корпуса, 1913 г.»67, а также «Об организации поездок кадет в Болгарию для обозрения памятников и музеев войны 1877-1878 гг.»68. Большое значение для оценки введенного в 1911 г. нового вида внеклассных занятий - военно-подготовительных экскурсий - имеет дело «О военно-подготовительных экскурсиях кадет корпуса за январь-июль 1914 г.»69 В нём собранны подробные рапорты отделённых офицеров-воспитателей корпуса, содержащие план и задачи предстоящих экскурсий, а также подробное описание основных этапов их проведения. Определённое представление о круге чтения кадет даёт «Шнуровой реестр сочинений, переданных из общей библиотеки Александровского корпуса в библиотеку первой роты 1891-1909 гг.»70. Особого рода информация содержится в делах, обозначенных как «Разные секретные бумаги». Прежде всего, в этих делах собрана переписка с ГУВУЗ, касающаяся благонадёжности сотрудников корпуса и других военно-учебных заведений, рапорты директора, содержащие характеристики отдельных нравственно испорченных кадет, списки политической литературы, рекомендованной для чтения офицерам-воспитателям и ротным командирам. Используемые в исследовании «Разные секретные бумаги» за 1907-1909

7 1 гг. , кроме всего выше указанного, содержат и материалы о массовых беспорядках кадет 2-й роты, произошедших 22-23 сентября 1908 г. В качестве дополнительного источника привлекалось дело «О празднованиях корпуса и переписка по сему» за 1916 г.72

Финансово-хозяйственная жизнь корпуса исследовалась, прежде всего, на основе данных ежегодных финансовых отчётов, которые содержатся в делах «О доставлении в Главное управление военно-учебных заведений и Государственный контроль частного распределения сумм ассигнованных корпусу» за 1892, 1904, 1908 и 1915 гг.73 Эти дела отражали объёмы финансирования по всем статьям бюджета корпуса, а также показывали его реальные расходы. Отметим, что с помощью содержащихся в этих делах сведений о жаловании, выделяемой офицерам корпуса, а также «Расчёта Александра II кадетского корпуса о сумме, причитающейся на жалование преподавателям и учителям», стало возможным проанализировать уровень материального достатка сотрудников корпуса. Кроме того, в деле за 1892 г.74 содержатся подробные данные о пищевом довольствии кадет, а в материалах за 1904 г.75 - детальные описания и технические характеристики зданий и помещений корпуса. Некоторое представление о питании кадет во время лагерных сборов дают материалы «Раскладки по столовому довольствию кадет» за 1904 г.76 В качестве дополнительных источников использовались данные, содержащиеся в «Журналах хозяйственного комитета корпуса» за 1890, 1895 и 1902 гг.77 Оценить материальные затраты корпуса, связанные с проведением регулярных кадетских вечеров позволило дело «Об

78 устройстве кадетского вечера, февраль-март 1903 г.» .

В третью группу вошли мемуарные источники. Среди них наибольший интерес представляют воспоминания H.A. Зотова «Записки офицера-воспитателя»79. Проработав в течение восьми лет в Александровском кадетском корпусе в должности отделённого офицера-воспитателя Зотов преимущественное внимание в своих записках уделяет вопросам организации учебно-воспитательной работы в корпусе, отмечает ряд трудностей с которыми ему пришлось столкнуться в своей педагогической практике. Кроме того, на основе своего личного опыта Зотов делает ряд интересных заключений по поводу эффективности экскурсионной работы в корпусе, внеклассного чтениях кадет, роли Педагогических комитетов в организации воспитательного процесса в заведении и т.д. Всё это делает воспоминания Зотова весьма ценным источником. Целую серию воспоминаний о своём пребывании в Александровском кадетском корпусе опубликовал на страницах журнала «Военная быль» в рамках цикла «Корпус императора Александра И» Ф. Кочетов. В статье «Кадетская 80 охота» он описывает, регулярно проводимые непосредственно директором корпуса А.И. Калишевским поездки кадет старшей роты на охоту, в статье этого цикла «Юбилейные поездки по России»81 автор рассказывает об организованных в корпусе в связи со столетием Отечественной войны 1812 г. и столетием Дома Романовых в 1913 г. нескольких многодневных экскурсий по историческим местам России, в его заметке «Манежная езда и конный праздник» " описывается такой необычный вид внеклассных занятий, практиковавшийся в столичном корпусе, как конная езда. Ещё один воспитанник корпуса В. Каменский в рамках цикла опубликовал статью, посвященную организации медицин

83 ского обслуживания в заведении «Корпусный лазарет» , а также «Воспомина

84ния об Александровском кадетском корпусе» , в которых касался более широкого круга вопросов. В целом отметим, что во всех этих воспоминаниях авторы затрагивают в основном вопросы организации досуга и быта кадет.

В работе над отдельными положениями данного исследования нами использовались письма Главного начальника военно-учебных заведений великого князя Константина Константиновича, опубликованные в ряде номеров журнала «Военная быль»85. Они содержат интересные замечания о пребывании его в Александровском корпусе, который только за 1900-1903 гг. он посетил 36 раз и сведения о взаимоотношениях с бывшим директором корпуса К.В. Руданов-ским (в 1900-1901 гг. помощник Константина Константиновича).

Четвёртая группа источников — периодические издания. В первую очередь использовались материалы журнала «Педагогический сборник», который являлся официальным печатным органом Главного управления военно-учебных заведений. На его страницах обсуждались практически все основные вопросы воспитательной и учебной работы в кадетских корпусах, публиковались статьи видных педагогов, как военных, так и гражданских. Анализ этих сведений позволяет выяснить, какие взгляды по тому или иному вопросу преобладали среди сотрудников кадетских корпусов, что внушало наибольшую тревогу и какие пути решения проблем предлагались. При этом необходимо иметь в виду, что как небезосновательно отмечалось в одной из статей журнала «Вестник воспитания»: «Педагогический сборник» открывал свои страницы преимущественно статьям общепедагогического и методического характера и в этом отношении был и остаётся изданием довольно содержательным. Но напрасно мы стали бы искать в нём полного освещения жизни кадетских корпусов, правдивой и смелой критики их порядков, их учебных программ, их воспитательных приё

Заключение научной работыдиссертация на тему "Санкт-Петербургский Александра II кадетский корпус, 1886 - 1917 гг."

Заключение

Санкт-Петербургский Александра II кадетский корпус, находясь в системе военно-учебных заведений России конца XIX - начала XX века, обладал, наряду с характерными для всех корпусов организационными и учебно-воспитательными составляющими, целым комплексом существенных отличий.

Относительно состава воспитанников к таким отличиям можно отнести ряд обстоятельств:

1. Количество воспитанников в Александровском корпусе постоянно превышало штатную норму. Начиная с 1899 г. превышение в среднем составляло 18%. При этом превышение штатов происходило в результате повышенного приёма сверхштатных своекоштных интернов. В результате процент своекоштных интернов во всех классах корпуса составлял 19%, а ежегодно поступавших 38% (впоследствии часть из них переходила в разряд своекоштных). Эти сведения значительно отличаются от аналогичных данных по Псковскому кадетскому корпусу. Абсолютное большинство псковских кадетов казеннокоштные -90% от общего количества обучавшихся. Причиной, по которой ГУ ВУЗ и директор Александровского корпуса в данной ситуации могли пойти на увеличение числа интернов, явилось большое количество кандидатов, желающих обучаться, в том числе на «свой счет». Эти кандидаты значительно превосходили вакансии столичных корпусов, реформированных (за исключением Николаевского) на основе «благотворительного» принципа, то есть с подавляющим большинством казеннокоштных мест для детей заслуженных офицеров. Такая ситуация могла возникнуть только в столице, где сконцентрированы значительные военные силы, в том числе гвардейские части, находился большой корпус офицеров и чиновников Военного министерства. Часть этих офицеров, в финансовом отношении наиболее благополучных, резонно рассчитывали обеспечить получение начального военного образования своим детям хоть и пер.воначально за свой счет, но в одном из столичных корпусов, находящихся непосредственно рядом с местом службы. ,

2. Контингент воспитанников Александровского корпуса имел более привилегированный состав. На это указывает тот факт, что 29% кадет сыновья генералов и чиновников 1-У классов, а более 12% всех воспитанников составляли пажи-кандидаты. Высокий процент генеральских детей для столицы закономерен, так как только на службе в войсках Петербургского военного округа находилось по штату 1914 года 145 генералов. Кроме того, в Военном министерстве служил 191 генерал. Даже если не принимать во внимание старших офицеров военно-учебных заведений, расположенных в Петербурге, получается, что на территории Петербургского военного округа проходили службу почти столько же генералов, сколько в трех крупнейших военных округах (Варшавском, Киевском, Московском), включавших в общей сложности 14 корпусов.

3. Распределение кадет столичного корпуса отличалось повышенным приёмом в престижные артиллерийские и Николаевское инженерное училища, при том, что уровень средних выпускных баллов кадет Петербургского и Псковского корпуса принципиально не отличался. Это связано с тем, что часть кадет по окончании корпуса занимала своекоштные вакансии в Николаевском инженерном училище. Кроме того, некоторые выпускники оказывались в артиллерийских училищах не благодаря своим успехам в учебе, а, очевидно, вследствие влияния на чиновников ГУВУЗ своих высокопоставленных родителей.

4. Процент столичных кадет, отправленных на попечение родителей, был значительно более высоким, чем в среднем по всем корпусам. Причины такого значительного отличия ситуации в Александровском корпусе от общероссийской кроются в особенностях контингента воспитанников столичного заведения. Так большая часть выпускников корпуса были жители столицы, значительная часть из них принадлежала к привилегированной части общества, ^.естественно, имели гораздо больший выбор в вопросах продолжения своего обучения и карьеры чем выпускники провинциальных корпусов. Очевидно, с этим и связан постоянный, превышающий общероссийский отток выпускников корпуса на гражданскую службу.

Анализ социального состава, динамики приёма, увольнения и распределения по окончании курса воспитанников Александровского корпуса выявил серьёзное влияние на военно-подготовительную деятельность интерната так называемого «благотворительного принципа».

Так исследования документов «о прибыли и убыли в списочный состав кадет Александровского корпуса» позволяют утверждать, что процент исключённых был ниже, чем того требовала учебно-воспитательная практика. ГУВУЗ на протяжении всего рассматриваемого периода отменял решения об исключении, заменяя их переводами из корпуса в корпус с педагогическими целями. Именно поэтому анализ возраста кадет показывает, что около 40% из них оставались на второй год, при этом дважды пропускали год - 5%, трижды ~ 1 %. Эти неуспешные кадеты образовывали значительные группы во всех классах корпуса и серьёзно затрудняли учебную и воспитательную работу. Несмотря на это даже самые неуспешные кадеты, за редким исключением, из корпуса не отчислялись.

В результате благотворительного принципа комплектования контингента, только 27% воспитанников корпуса имели физическую подготовку, оцениваемую как хорошую, все остальные кадеты были подготовлены удовлетворительно или слабо. При этом совсем не были редкостью факты выявления среди выпускных кадет таких серьёзных заболеваний как косоглазие, ожирение, эпилепсия, плоскостопие или признания кадет по окончании корпуса не годными к армейской службе по каким-либо другим причинам. Учитывая военно-подготовительную составляющую деятельности кадетских корпусов, такую'ситуацию можно оценить как крайне неудовлетворительную. Об этом же свидетельствует и тот факт, что количество ежегодно отказывающихся от продолжения учёбы в военных училищах выпускных кадет корпуса составляло в среднем 21%, при этом в отдельные годы этот показатель колебался от 11 до 35%. На наш взгляд существование такой не достаточно эффективной системы подготовки кадров для средних военно-учебных заведений можно объяснить, прежде всего, необходимостью решать социальные задачи.

Таким образом, учитывая выше обозначенные обстоятельства, можно утверждать, что при формировании состава воспитанников администрация 'корпуса руководствовалась не только задачами учебно-воспитательными и военно-подготовительными, но и необходимостью предоставить помощь наиболее заслуженным и нуждающимся офицерам.

Анализ контингента кадет Александровского корпуса показывает, на какие категории офицеров в первую очередь была ориентированна помощь. Наиболее значительной группой воспитанников являлись дети штаб-офицеров -47%. Дети из семей обер-офицеров составляли 26,5%, при чем подавляющее большинство из них были сыновьями капитанов и штабс-капитанов. Процент семей, лишившихся кормильца, составлял для детей штаб-офицеров - 20%, обер-офицеров - 43%.

Исследование состава сотрудников Александровского корпуса позволило выявить ряд специфических служебных, образовательных и социальных характеристик:

1. Более 69% преподавателей не состояли в штате корпуса и являлись приватными педагогами, то есть работали на временной основе. В Пскове привлекался к работе один приватный педагог за период с 1882 по 1917 гг.

2. Около 40%о офицеров-воспитателей после прикомандирования отправлялись в свои части, не удовлетворив требованиям, предъявляемым к кандидатам на воспитательские должности. То есть администрация с помощью постоянной ротации прикомандированных стремилась отбирать наиболее способных к педагогической деятельности офицеров. В этой связи укажем, что уровень образования офицеров Петербургского корпуса был выше чем в Псковском. Так высшее военное образование имели 24 столичных офицера или 23%, а д.гу-бернском корпусе этот показатель был в два раза меньше - 12%. Особо следуе? отметить, что 13 человек, закончивших военные академии, занимали в корпусе должности офицеров-воспитателей, то есть 19% от общего числа воспитателей, а в Псковском корпусе таких офицеров было трое или 2%. Эти процентные.-со-отношения говорят о более высоком уровне образования значительной "части офицеров-воспитателей Александровского корпуса. Связано это было с тем, что в столице количество офицеров, желающих занять воспитательские должности," значительно превосходило имеющиеся вакансии в отличие от губернских корпусов. В таких условиях администрация Александровского корпуса могла позволить себе зачислять в штат преимущественно тех офицеров, которые имели высшее образование.

3. К преподаванию в столичном корпусе удавалось привлекать талантливых педагогов и врачей, известных художников, музыкантов и артистов. Связанно это с тем, что в отличие от губернских корпусов Александровский корпус служил для многих из них прекрасным трамплином для будущей карьеры.

4. Анализ педагогической подготовки сотрудников Александровского корпуса показал, что с начала 1900-х годов число сотрудников, прослушавших специальные курсы, неуклонно возрастало и к концу рассматриваемого периода удалось повысить свою профессиональную квалификацию большей части, офицеров-воспитателей. Этот процесс шел параллельно с увеличением количества гражданских преподавателей, также получивших педагогическую подготовку на краткосрочных курсах при ГУВУЗ. Такая ситуация резко отличается от положения в провинциальных корпусах, где процент получивших специальную педагогическую подготовку оставался всё ещё незначительным.

5. За весь исследуемый период только три офицера корпуса были не православными, в то время как в Пскове лютеране и католики среди офицеров составляли в 1891 г. - 20%, в 1903 г. - 12%, в 1912 г. - 8%.

6. Говоря о служебном опыте сотрудников, укажем, что в Александровском корпусе процент имевших опыт армейской службы был несколько выше, чем в Пскове, и, кроме того, значительно большая часть офицеров столичнс)го корпуса являлись выходцами из элитных полков гвардии. Первое обстоятельство, очевидно, связанно с большей текучестью в Петербургском корпусе офицеров финансово-хозяйственной части, не удовлетворённых условиями службы, а также с большим числом прикомандированных офицеров-воспитателей,, впоследствии не утверждённых в должности. Второе обстоятельство может, быть объяснено тем, что именно в Петербурге были расквартированы все старейшие гвардейские полки, и некоторые из их офицеров предпочитали армейской службе карьеру воспитателя в одном из столичных корпусов. То есть, и в первом и во втором случае все различия с Псковским корпусом обусловлены особенностями социального и экономического положения в столице.

7. Анализ продолжительности службы показал, что состав финансово-хозяйственных, медицинских служащих, а также священнослужителей столичного корпуса был более изменчив, чем в губернском Псковском. За счёт этого количество сотрудников служивших в Александровском корпусе от 3 до 11 лет было на 11% меньше чем в Пскове, а работавших более 25 лет меньше на 5%. Тем не менее эти различия несколько нивелировались количеством служащих проработавших от 12 до 25 лег, которых было на 7% больше чем в Пскове.

8^>олыиинство сотрудников Александровского корпуса были женаты и имели детей. Но материальная обеспеченность относительно ранних браков,.'а также более чем в два раза большее количество семей с одним ребёнком позволяет утверждать, что материальное бремя семейной жизни для части сотрудников Александровского корпуса, в отличие от большинства Псковских, было менее тяжёлым.

Помимо выше указанных специфических характеристик состава сотрудников корпуса отметим одно важное обстоятельство. В результате проведенного нами исследования было установлено, что материальное обеспечение всех работников Александровского корпуса в результате неоднократных повышений заработной платы в 1900-х годах достигло к концу исследуемого периода вполне удовлетворительного уровня. Именно это, наряду с некоторыми другими материальными выгодами (ускоренное чинопроизводство для офицеров, сокращённый срок выслуги полной пенсии и преимущественное право на опре-' деление детей в кадетские корпуса), являлось мощным стимулом для перехода, армейских офицеров на службу в ведомство Главного управления военно-учебных заведений.

Относительно организации учебно-воспитательной деятельности Александровского корпуса принципиальных отличий выявлено не было. К некоторым особенностям можно отнести насыщенную и разнообразную экскурсионную работу. Также отметим и некоторые различия в организации внеклассных занятий. Прежде всего, занятия кадет лёгкой атлетикой в связи с отсутствием просторного манежа в осенне-зимний период не проводились, вообще отсутствие просторного корпусного двора чрезвычайно осложняло проведение всех спортивных мероприятий. В некотором смысле этот недостаток компенсировался тем, что кадеты старшей роты имели возможность заниматься в одном из Петербургских манежей конной выездкой.

Тем не менее, оценивая учебную систему корпуса в целом необходимо отметить ряд серьёзных проблем. Прежде всего, проведённый нами анализ показал, что в среднем «хороший» балл по некоторым предметам большинства -выпускных кадет Александровского корпуса не отражал реальный уровень их знаний. Установлено, что успехи кадет в изучении русского и иностранйых языков были чрезвычайно низкими. При этом «очень хорошие», «хорошие» и «достаточные» оценки, выставленные в корпусе, превращались на проверочных испытаниях в военных училищах в неудовлетворительные, даже по такому «успешному» предмету гуманитарного цикла как история. В целом это закономерно, так как ежегодные аттестации кадет показывали, что как минимум 30% кадет в учебном отношении относились к категории «безнадёжных». Подобная ситуация в большей или меньшей степени характерна для всех кадетских кор-' пусов. При этом отметим, что на основании сравнительного анализа, относительная эффективность педагогической системы корпуса очевидна. Тем не менее, качественного улучшения учебной деятельности не происходило. Главная причина заключается в том, что благотворительная составляющая работы часто проводилась в ущерб учебной деятельности.

Существенные недостатки выявлены нами и в организации воспитательной работы. К ним можно отнести недостаточно эффективную систему организации внеклассного чтения, недостаток самостоятельности в служебйой деятельности офицеров-воспитателей. Но главная проблема заключается в-том, что на протяжении ряда лет из класса в класс переходили кадеты, явно не удовлетворявшие требованиям корпусной дисциплины и внутреннего распорядка. Главная причина такого положения, как и в случае с учебной деятельностью, заключается в благотворительной задачи корпусов. С таких позиций оценивать эффективность воспитательной системы следует чрезвычайно осторожно. При этом, если характеризовать результаты воспитания кадет с точки зрения привития им верноподданнических убеждений, осознания значимости армейской службы, офицерского долга и чести, способности к корпоративному единению, то систему следует признать довольно успешной.

К особенностям финансово-хозяйственной жизни корпуса следует отйе-сти следующие обстоятельства:

1. Довольно значительные денежные средства поступали в непосредственное распоряжение корпуса по доходной статье «Плата за обучение сверхкомплектных стипендиатов и сверхштатных своекоштных интернов» Такое положение связано с выше отмечаемой спецификой контингента воспитанников столичного корпуса. За счёт этих средств корпус покрывал часть своих расходов, а ГУВУЗ, исходя из ожидаемых поступлений, уменьшало ассигнования корпусу. В результате ежегодно образовывался, так называемый, планируемый перерасход. Нужно сказать, как показывает исследование, плата за обучение сверхштатных кадет шла полностью на их собственное содержание, при этом, учитывая рост цен, не компенсировала даже этих затрат. Тем не менее, количества своекоштных воспитанников постоянно увеличивалась и доля поступлений в корпус по доходной статье возрастала с 0.8% в 1892 г. до 23% в 1915. '

2. К особенностям питания столичных кадет следует отнести включение в меню дорогостоящих деликатесных продуктов. Руководствуясь инструкциями ГУВУЗ, которые не допускали не каких излишеств в питании, администрация корпуса заметно уменьшила закупку необязательных продуктов, тем не менее, в меню продолжали оставаться тетёрки, цветная капуста, сливки, виноград, "какао и др. При этом и меню столичного корпуса отличалось не только разнообразием блюд, но и,в некоторых случаях,гастрономической изысканностью.

3. К архитектурным особенностям Александровского корпуса можно отнести то обстоятельство, что помещения воспитанников, административные и хозяйственные службы размещались в семи отдельно стоящих зданиях. Только классные помещения были сосредоточены исключительно в главном здании. Сообщение только между тремя самыми большими зданиями было организовано при помощи крытых галерей. Также отметим, что некоторые помещения воспитанников были не достаточно просторны (ватер-клозеты, гимнастический зал, проходной зал). Всё это создавало определённые неудобства при организации учебной и воспитательной работы корпуса.

Анализ финансирования корпуса показывает, что на протяжении всего исследуемого периода расходы на содержание корпуса постоянно увеличивались с 162679 руб. в 1892 г. до 278982 руб. в 1915 г. При этом в пересчёте на каждого обучавшегося в корпусе кадета рост затрат выглядел следующим образом: в 1892 г.-477 руб., в 1904 г. - 498 руб., в 1908 г. - 530 руб., в 1915 г.-615 руб. Об эффективности этих огромных затрат с точки зрения подготовки офицерских кадров необходимо судить исходя из того, что например за счёт средств, потраченных в течении семи лет на одного кадета5можно было подготовить несколько офицеров на базе юнкерских училищ, не говоря уже о том, что обучение одного ученика в гимназии или реальном училище обходилось государству в 6-7 раз дешевле. Учитывая помимо всего прочего большой непроизводительный отток выпускников в гражданские учебные заведения^ нам представляется очевидным, что корпуса решали не только военно-подготовительные, но и социальные задачи.

Таким образом, всесторонний анализ деятельности Александровского кадетского корпуса показал, что система кадетских корпусов в столице имела целый ряд существенных отличий, касающихся контингента воспитанников, состава педагогов, финансово-хозяйственного обеспечения, а также некоторых учебно-воспитательных аспектов. Комплекс этих отличий обуславливал в целом более привилегированный состав воспитанников, высокую квалификацию преподавателей, избыточность в некоторых вопросах материального обеспечения, а также большие возможности для культурного и эстетического воспитания. При этом, выявленные различия существенно на уровень учебной подготовки кадет не влияли.

Помимо этого, выявленные в результате исследования условия набора контингента воспитанников, а также специфика их пребывания в корпусе позволяют утверждать, что важнейшей составляющей деятельности кадетского корпуса, помимо военно-подготовительной, являлась задача предоставления помощи семьям наиболее заслуженных или нуждающихся офицеров. При этом, благотворительные задачи крайне негативно сказывались на физической подготовке кадет, учебной и отчасти воспитательной составляющей деятельности корпусов. Именно поэтому уровень учебной подготовки кадет за исследуёмьга период можем оценить как недостаточный, а в целом систему кадетского образования как не удовлетворяющую в полной мере задачам начальной военной подготовки.

Установленные нами условия функционирования столичного корпуса 'Позволяют по-новому взглянуть на место и роль кадетских корпусов конца XIX -начала XX вв. не только в системе военно-учебных заведений, но и в целом в жизни российского общества. В этой связи очевидно, что корпуса были призваны решать не только военно-подготовительные задачи, но и занимали важное место в политике царской администрации по предоставлению социальных "гарантий широким слоям офицерства. К 1913 году такой помощью удалось" охватить значительную часть нуждавшихся офицеров, что значительно снижало социальную напряженность в этой, чрезвычайно чувствительной в вопросах материального обеспечения, среде. При этом государство сохраняло за собой право тотального контроля за формированием социально стабильной, промонархи-чески настроенной корпорации офицеров.

Список научной литературыБоев, Максим Юрьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Неопубликованные источники

2. Государственный архив Орловской области, ф. 514 (Орловский Бахтина кадетский корпус), 4 дела.

3. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 356 (Александра II кадетский корпус), 97 дел.

4. РГВИА, ф. 725 (Главное управление военно-учебных заведений), 4 дела.

5. РГВИА, ф. 315 (И-й Санкт-Петербургский кадетский корпус), 2 дела.1.. Опубликованные источники И. 1. Нормативные документы

6. Инструкция по воспитательной части для кадетских корпусов. СПб., 1905.120 с.

7. Инструкция по хозяйственно-административной части военно-учебных заведений, подведомственных Главному их управлению. СПб., 1895. 11.5.

8. Положение Военного совета о кадетских корпусах, высочайше утверждённое 14 февраля 1886 г. //ПСЗ. СПб., 1888. Собр. 3. Т. 6. С. 59-77.

9. Положение Военного совета об изменении правил приёма малолетних в кадетские корпуса, высочайше утверждённое 7 апреля 1884 г.// ПСЗ. СПб, 1887. Собр. 3. Т. 6. С. 59-77.

10. Правила о приёме в кадетские корпуса казённокоштных и своекоштных интернов, высочайше утверждённое 7 сентября 1903 г.// ПСЗ. СПб, 1905. Собр. 3. Т. 23. С. 917.

11. Приёмные правила и программы для поступления в разные классы кадетских корпусов, принятые в 1906 г. СПб., 1913. 137 с.

12. Общая программа и Инструкция для преподавания учебных предметов в кадетских корпусах. СПб., 1890. 145 с.

13. Общая программа и Инструкция для преподавания учебных предметов в кадетских корпусах. СПб., 1898. 140 с.

14. Общая программа и Инструкция для преподавания учебных предметов в кадетских корпусах. СПб., 1915. 144 с.

15. Общая программа распределения времени и наставление для ведения внеклассных занятий в кадетских корпусах. СПб., 1908.112. Периодическая печать

16. Военная быль. 1952-1974. №№ 1-129 (Журнал общекадетского объединения за рубежом).2. Вестник воспитания. 1906.3. Новое время. 1910.

17. Педагогический сборник. 1882-1917. (Ежемесячный журнал Главного управления военно-учебных заведений).

18. Офицерская жизнь. 1906-1914. №№ 1-149 (Журнал экономического общества офицеров Варшавского военного округа).1. И.З. Мемуары

19. Де-Витт Д. Из далекого прошлого // Военная быль. 1955. №12. С. 10-16.

20. Каменский В. Корпусный лазарет//Военная быль. 1960. № 40. С. 20.

21. Каменский В. Воспоминания об Александровском кадетском корпусе // Военная быль. 1976. № 124. С. 24-28.

22. Кочетов Ф. Кадетская охота //Военная быль. 1959. № 36. С. 18-19.

23. Кочетов Ф. Юбилейные экскурсии по России // Военная быль. 1959. JY° 38. С. 19-21.

24. Кочетов Ф. Манежная езда и конный праздник // Военная быль. i960. № 40. С. 20-21.

25. Лампе А. Цукнул // Военная быль. 1957. № 23. С. 26.

26. Марков А. Товарищи // Военная быль. 1953. № 4. С. 8-13.

27. Месняев Г. Кадетские годы // Военная быль. 1954. №11; 1955 № 12, 13, 14, 15; 1956. № 16.

28. Алпатов Н.И. Историческая справка о кадетских корпусах в России XIX в. // Советская педагогика. 1944. № 1. С. 18-21.

29. Алпатов Н.И. Опыт кадетских корпусов Суворовским училищам // Пограничник. 1945. № 20. С. 44-48.

30. Алпатов Н.И. Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа. М., 1958. 244 с.

31. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. М., 1973. 615 с.

32. Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX века. М., 1986. 237 с.

33. Бутовский А.Д. Телесные упражнения и внеклассные занятия в кадетских корпусах. М., 1898. 30 с.

34. Бернацкий В.А. Пятидесятилетие Главного управления военно-учебных заведений, 1863-1903. СПб., 1913. 116 с.

35. Волков C.B. Российский офицерский корпус. М., 1993. 367 с.

36. Галушко Ю.А., Колесников A.A. Школа российского офицерства. М.,1993.174 с. ' ,

37. Ю.Ганелин Р.Ш. Очерки по истории средней школы в России. М.-Л., 1950. 275 с.

38. П.Греков Ф.В. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. М., 1910. 158 с.12.3адорожный В.Б. Из истории подготовки офицерских кадров в России.

39. Новосибирск, 1990. 394 с. 13.3айончковский П.А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX XX столетий. 1881-1903. М., 1973. 351 с.

40. Изонов В.В. Подготовка военных кадров в России XIX начала XX в. СПб., 1998. 215 с.

41. Каменев А.И. История подготовки офицерских кадров в России. М., 1990. 283 с.

42. Крутецкий А. Д. Александровский кадетский корпус за первые 25 лет существования. Краткая историческая записка. СПб., 1898. 196 с.

43. Лалаев М.С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их управлению: В 3 ч. СПб., 1892. 40 с.

44. Лукашов A.M. Военное обучение и воспитание в кадетских корпусах царской армии (1822-1917) // Военно-педагогический институт. Труды. Сб. № 9. М., 1952. С. 29-34.

45. Лушников A.M. Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России. Ярославль, 1996. 215с.

46. Михайлов A.A. Российские кадетские корпуса // Вопросы истории. 1997. № 12. С. 124-131.

47. Михайлов A.A. Шляхетный корпус// Родина. 1997. №6. С. 52-58.

48. Михайлов A.A. Руководство военным образованием в России во второй половине XIX начале XX века. Псков, 1999. 463 с.289

49. Михневич А.П. Памятка Императора Александра II кадетского корпуса-, 1873-1903. СПб., 1903. 36 с.

50. Петров П.В., Соколов H.A. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк// Столетие военного министерства. Т. 10.-Ч. 13. СПб., 1902-1914. 215 с.

51. Режепо П.А. Статистика полковников. СПб., 1905. 204 с.

52. Скоробогатый В.А. Военная школа России: страницы истории. М., 1990. 347 с.290