автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х - начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х - начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике"

На правах рукописи

Булгакова Наталья Ивановна

СЕЛЬСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ СТАВРОПОЛЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20-Х - НАЧАЛЕ 30-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА: ИЗМЕНЕНИЯ В ДЕМОГРАФИЧЕСКОМ, ХОЗЯЙСТВЕННОМ И

КУЛЬТУРНОМ ОБЛИКЕ.

Специальность 07. 00. 02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ставрополь - 2003

Диссертация выполнена на кафедре археологии и региональной истории Ставропольского государственного университета

Научный руководитель:

доктор исторических наук,

профессор Невская Т. А.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук,

профессор Булыгина Т. А. кандидат исторических наук, профессор Щетнёв В. Е.

Ведущая организация:

Карачаево-Черкесский

государственный университет

Защита состоится 26 декабря 2003 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д.212.256.03 в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан «24» ноября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук,

профессор Краснова И. А.

Общая характеристика работы.

Актуальность темы исследования. Аграрный вопрос в России на протяжении всей ее истории был и остается одним из самых острых. И в данный момент российское село находится в кризисном состоянии. В сельской местности остро ощущаются демографические проблемы, отмечаются негативные тенденции в экономической и культурной сферах. Для выработки проектов дальнейших преобразований в аграрном секторе необходимо определение перспективных и деструктивных положений произведенных реформ, причин их негативных последствий. Решающее влияние на развитие сельского хозяйства страны оказала государственная политика в деревне в конце 20-х - начале 30-х годов, изменившая не только производственные отношения, но и демографическую структуру села. Попытки изучить ситуацию в деревне в указанный период времени предпринимались советскими учеными, но на выводы многих исследователей доминирующее влияние оказывали идеологические установки. Начиная с 90-х годов ХХ века, историки, демографы, экономисты, философы стараются по-новому подойти к вопросам развития деревни во второй половине 20-х - начале 30-х годов. Их интерес к проблеме на данном этапе вызван еще и тем, что последствия преобразований можно проследить на довольно большом промежутке времени.

В настоящее время формирование государственной идеологии и одновременно сохранение традиций невозможно без учета опыта экономического реформирования села, опыта культурной революции. При этом еще не изучены демографические процессы на Ставрополье в 20-е - 30-е годы, требует рассмотрения вопрос состояния единоличных хозяйств. В этом плане тема представляемой диссертации, где предпринята попытка осветить эти проблемы, может быть названа актуальной.

Объектом исследования является сельское население, проживавшее на территории Ставропольского и Терского округов Северо-Кавказского края во второй половине 20-х - начале 30-х годов ХХ века.

Предметом исследования в данной работе являются процессы, имевшие место в демографической, экономической и культурной сферах ставропольской деревни второй половины 20-х - начала 30-х годов ХХ века и проходившие под воздействием государственной политики хлебозаготовок, коллективизации и раскулачивания.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают вторую половину 20-х - начало 30-х годов ХХ века, поскольку именно в это время под влиянием политики коллективизации произошли коренные перемены в демографической, хозяйственной и культурной сферах жизнедеятельности ставропольского села. Характеристика состояния деревни середины 20-х годов ХХ в. позволяет оценить развитие ставропольского села накануне его реформирования. Со второй половины 30-х годов развитие села шло уже под влиянием иных факторов.

Территориальные рамки охватывают районы Ставропольского и Терского округов Северо-Кавказского края, которые включаются в территорию Ставропольского края и в современных его границах.

С февраля 1924 года Ставропольская и Терская губернии входили в состав Северо-Кавказского края, с октября того же года рассматриваемые губернии были преобразованы в округа. В 1934 году Северо-Кавказский край был разделен на Азово-Черноморский и Северо-Кавказский. Районы, ранее составлявшие Ставропольский и Терский округа (кроме Прохладненского), вошли в Северо-Кавказский край. Затем край переименовывали, к нему присоединяли и выводили из его состава отдельные территории, но границы края, не считая автономных образований, в итоге, за некоторым исключением, сохранились до настоящего времени в пределах 1934 года1. Таким образом, мы включили в сферу рассмотрения только ту территорию, которая с 1934 года постоянно находилась в составе края в его современных границах и входит в него теперь.

1 Край наш Ставрополье: Очерки истории. - Ставрополь: Шат-гора, 1999. С. 504-505.

Цель работы - проследить в региональном разрезе процесс трансформации традиционной крестьянской деревни во второй половине 20-х -начале 30-х годов ХХ столетия, происходившей под воздействием политики советского правительства по форсированному преобразованию страны из аграрной в агро-индустриальную. Для достижения этой цели необходимо будет разрешить следующие задачи:

1) охарактеризовать демографическую структуру населения Ставропольского и Терского округов накануне проведения коллективизации и раскулачивания;

2) определить влияние правительственной политики конца 20-х - начала 30-х годов на масштабы миграций, на уровни рождаемости и смертности среди сельского населения изучаемых районов;

3) охарактеризовать основные мероприятия, проводившиеся в рамках культурной революции и повлиявшие на облик села;

4) дать анализ экономического состояния Ставропольской деревни накануне коллективизации и на первом ее этапе;

5) показать трансформацию хозяйств колхозников и единоличников в результате социалистического переустройства деревни.

Историография изучаемой проблемы весьма обширна. Всю использованную литературу по экономической составляющей обозначенной темы можно разделить на несколько основных групп: во-первых, - это исследования, в которых данные процессы представлены в масштабах страны, и исследования по микроистории, где рассматривается социалистическая перестройка сельского хозяйства на территории Ставрополья. Второй критерий классификации - временной. По этому признаку работы можно разделить на изданные в сталинский период, в годы «оттепели», в период застоя, в постсоветский период.

Во многих научных трудах по вопросам развития сельского хозяйства в 20-е - 30-е годы основное внимание уделялось процессу коллективизации и становлению коллективных хозяйств, но не индивидуальным крестьянским

хозяйствам.

В издаваемых с периода коллективизации и до конца 80-х годов работах в основном придерживались позиции, что коллективизация и раскулачивание являлись достижением, и их осуществление было необходимо в условиях сокращения товарности крестьянских хозяйств. Полностью соответствовали этой установке работы сталинского периода2.

В исследованиях, появившихся в годы «оттепели», ученые больше стали обращаться к причинам «затруднений», имевших место при проведении коллективизации, больше внимания уделяли состоянию единоличных хозяйств. В качестве одной из причин затруднений они выделили культ личности Сталина . Историческая литература, которая выходила в свет с конца 60-х годов, уже не содержала резкой критики перегибов, допущенных при социалистическом реформировании деревни, и объяснявшихся, в том числе, политикой сталинизма .

В конце 80-х годов ХХ века, с наступлением процесса демократизации в советском обществе, старые идеологические установки начали разрушаться. Однозначность интерпретации фактов сменилась желанием исследователей выявить положительные и отрицательные стороны проведенной реформы5.

2 Варга Е. Капитализм и социализм за 20 лет. - М.: Партиздат ЦК ВКП (б), 1938; Трапезников С. Борьба большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в годы первой сталинской пятилетки. - М.: Госполитиздат, 1951.

Немаков Н. И. Коммунистическая партия - организатор массового колхозного движения (1929-1932 гг.) По материалам некоторых областей и краев РСФСР. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1966.

4 Борисов М. А. Борьба партии за создание основ социалистической экономики. 1926 -1932. - М.: Высшая школа, 1968; Кузьмин В. И. В борьбе за социалистическую реконструкцию 1926-1937. - М.: Мысль, 1976.

5 Данилов В., Ильин А., Тепцов Н. Коллективизация: как это было // Урок дает история. - М.: Политиздат, 1989. С. 138-182; Рогалина Н. Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. -М.: Изд-во Московского ун-та, 1989.

Исследования постсоветского периода6 резко отличаются от работ советских исследователей: ученые акцентируют внимание на извращениях и перегибах, которые были настолько частым явлением, что определили лицо эпохи.

Литературу, в которой рассмотрен процесс экономического реформирования деревни в конце 20-х - начале 30-х годов на Ставрополье также можно разделить на несколько групп по временному принципу. К периоду 30-х - начала 50-х годов следует отнести исследования Уланова В. А. , Панкова А. М. . Хотя некоторые из статей указанных авторов были опубликованы после 1956 года, писались они в соответствии с установками, господствовавшими в эпоху сталинизма. Монография Е. И. Турчаниновой9 -типична для периода «оттепели». Автор, несмотря на бескомпромиссность интерпретации коллективизации и раскулачивания, свойственной исследователям советского периода вообще, в перегибах обвиняет и Сталина. С конца 50-х по 80-е годы критика политики коллективизации в научной литературе прекращается10.

В научных трудах, опубликованных с конца 80-х годов ХХ века,

6 Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание. - М.: Магистр, 1996; Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия». - М.: РОССПЭН, 1999.

7 Уланов В. А. Начало массового колхозного движения на Ставрополье // Материалы по изучению Ставропольского края. - Вып. 6. Ставрополь: Кн. изд-во, 1954. С. 233-262; Он же. Завершающий этап коллективизации сельского хозяйства на Ставрополье // Сборник трудов института - Вып. 12. Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 227-250.

8 Панков А. М. Развитие зернового производства в Ставропольском крае за 40 лет // Сборник трудов института - Вып. 12. Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 251-267.

9 Турчанинова Е. И. Подготовка и проведение сплошной коллективизации сельского хозяйства на Ставрополье. - Душанбе: Таджикский государственный ун-т, 1963.

10 Негодов Д. Г. Деятельность Терской партийной организации по созданию материально-технических предпосылок сплошной коллективизации // Научные труды преподавателей кафедр общественных наук вузов Ставропольского края. - Ставрополь: Кн. изд-во, 1968. С. 63-74; Очерки истории Ставропольского края. - Т. 2. Ставрополь: Кн. изд-во, 1986. С. 121136.

содержатся резкие оценки событий, связанных с коллективизацией. Историки пытаются отойти от свойственных работам советского периода тенденций оценивать преимущества коллективного хозяйствования перед единоличным, но не деятельность конкретных колхозов 20-х - 30-х годов. Из работ постсоветского периода по истории ставропольской деревни следует выделить труды Осколкова Е. Н., Баранова А. В. и Мальцевой Н. А. Книга Е. Н. Осколкова11 посвящена голоду на Северном Кавказе в 1932-1933 годах.

Автор обстоятельно исследовал политику центральной и местных властей

12

начала 30-х годов, которая стала причиной голода. А. В. Баранов , рассматривая состояние села в годы нэпа, проследил развитие системы хлебозаготовок и изменения, происходившие накануне массовой

13

коллективизации в единоличных хозяйствах. Исследования Н. А. Мальцевой , в том числе, показывают эволюцию личных крестьянских хозяйств в процессе коллективизации.

Кроме того, периоду коллективизации посвящены труды и отдельные статьи следующих исследователей-краеведов: Кочуры Д. В. (обратился к проблемам оценки событий конца 20-х - начала 30-х годов), Кругова А. И. (охарактеризовал процесс проведения коллективизации на Ставрополье), Игонина А. В. (рассмотрел политику государства в сельской местности Ставрополья, Кубани и Дона в 1928-1934 годах)14.

11 Осколков Е. Н. Голод 1932/1933. - Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1991.

12

Баранов А. В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929 гг.). - СПб.: Нестор, 1996.

13 Мальцева Н. А. Очерки истории коллективизации на Ставрополье. - СПб.: Нестор, 2000; Край наш Ставрополье. - Ставрополь: Шат-гора, 1999. С. 276-287.

14 Кочура Д. В. Коллективизация в СССР: «Раскрестьянивание деревни» или необходимый этап модернизации советской экономики // Вестник Ставропольского университета. 1996. Вып. 4. С. 62-66; Кругов А. И. Ставропольский край в истории России (1917-1941 гг.). - Ч. 2. Ставрополь: Кн. изд-во, 1996. С. 105-120; Игонин А. В. Партийно-государственная политика в сельских районах Ставрополья, Кубани и Дона: историко-политический и теоретический

Интерес к состоянию села в СССР в период коллективизации проявляли и иностранные исследователи15.

Историографию по демографическим вопросам целесообразно выстроить по хронолого-тематическому принципу. Активно изучением демографической ситуации, складывавшейся в стране накануне и в период коллективизации, занимались советские ученые16. Характерной чертой этих исследований было то, что если в них и отмечались какие-либо деформации демографической структуры советского общества в 30-е годы - причины таких изменений не назывались. Однако большая часть работ советских ученых с точки зрения методологии демографии на данный момент сохраняет свою ценность.

С 1989 года исследователям стали доступны засекреченные ранее документы. В результате ученые занялись изучением демографических процессов 20-х- 30-х годов с новых позиций. Так, в 1989 году появилась статья Цаплина В. В., представляющая интерес с точки зрения полноты содержащихся

в ней материалов по переписи 1937 года17 и вызвавшая огромный интерес к

18

данной переписи со стороны ученых . В 90-е годы появились исследования, посвященные оценке масштабов репрессиий19. Взаимоотношения казачества и советской власти - одна из наиболее трагичных страниц в истории Северного

аспекты (1928-1934 гг.). Автореферат дис. канд. ист. наук. - Ставрополь: СГУ, 1997.

15 Maynard J. The russian peasant and other studies. - N. Y.,1962; Фрицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. - М.: РОССПЭН, 2001.

16 Урланис Б. Ц. Проблемы динамики населения СССР. - М: Наука, 1974. С. 284; Шелестов Д. К. Историческая демография. - М.: Высшая школа, 1987. С.169-170.

17 Цаплин В. В. Статья жертв сталинизма в 30-е годы // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 175181.

18

Население Советского Союза: 1922-1991. - М.: Наука, 1993; Волков А. Г. Из истории переписи населения 1937 года // Вестник статистики. 1990. № 8. С. 45-56.

19 Земсков В. Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социологические исследования. 1995. № 9. С. 118-127; Максудов С. О публикациях в журнале «Социс» // Там же. С. 116-117.

20

Кавказа. Эта тема также стала актуальной для исследователей в 90-е годы .

Одна из последних тенденций в исторической демографии - появление

обобщающих трудов по демографическим процессам в СССР, в том числе, по

21

периоду конца 20-х - начала 30-годов .

Первую попытку изучить естественное и механическое движение

населения на Северном Кавказе в рассматриваемый нами период предпринял в

22

90-е годы Кабузан В. М. , но в его исследовании основной акцент делается на миграциях и этническом аспекте.

Значительное количество исследований посвящено также и вопросам культурного строительства на селе во второй половине 20-х - начале 30-х

23

годов.

Методологическая база исследования. Для написания диссертации автором использованы следующие методы исторического исследования: историко-генетический, историко-типологический, историко-сравнительный и историко-системный24. Историко-генетический метод позволил рассмотреть демографическую структуру общества и состояние крестьянских хозяйств в

20 Щетнев В. Е. Расказачивание как социально-историческая проблема // Голос минувшего. 1997. № 1. С. 18-22; Гонов А. М. Северный Кавказ: актуальные проблемы русского этноса (20-30-х годов). - Ростов-н/Д.: РВШ МВД РФ, 1997; Козлов А. И. Возрождение казачества. -Ростов-н/Д., 1996.

21 Население России в XX веке. Т. 1. - М.: РОССПЭН, 2000; Жиромская В. Б. Демографическая история России в 1930-е гг. - М.: РОССПЭН, 2001.

22 Кабузан В. М. Население Северного Кавказа в Х1Х-ХХ веках. - СПб.: БЛИЦ, 1996.

23 Фунтиков Н. И., Пронин В. Б. Социалистическая культура края к 40-й годовщине Октября // Ставрополе за 40 лет Советской власти. - Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 143-165; Соляникова А. М. Народное образование - предмет неустанной заботы Коммунистической партии и Советского правительства // Там же. С. 183-201; Булыгина Т. А. Некоторые вопросы культурной революции на Ставрополье в 20-е годы // Из истории земли Ставропольской. - Вып. 5. Ставрополь: СГУ, 1999. С. 113-118.

24

Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука, 1987. С. 170-194; Аникеев А. А. Проблемы методологии истории. - Ставрополь: СГУ, 1995. С. 100-103.

развитии. Историко-типологический метод дал возможность выявить общие тенденции, проявлявшиеся в разных сферах жизни деревни в изучаемый период. С помощью историко-сравнительного метода были сделаны сопоставления ряда наиболее важных общегосударственных, краевых и окружных показателей, характеризующих состояние демографической структуры общества, была предпринята попытка сравнить некоторые данные по ставропольской дореволюционной деревне, ставропольской советской доколхозной деревне и ставропольской деревне периода коллективизации. Историко-системный метод помог охарактеризовать ставропольскую деревню как систему взаимосвязанных элементов, где изменения в одном из элементов влекут за собой перемены в других.

В диссертации также применены в сочетании формационный и цивилизационный подходы.

Источниковая база диссертационного исследования разнообразна, и ее можно классифицировать следующим образом: 1) документы из архивных фондов; 2) изданные сборники документов и материалов; 3) периодические издания; 4) законодательные акты; 5) речи и статьи государственных деятелей; 6) полевой материал.

Первым и наиболее ценным источником материалов для написания диссертации послужили архивные фонды. Автор основывал свои рассуждения и выводы на документальных источниках пяти архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Государственного архива новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК). Из материалов ГАРФ фонд Верховного суда СССР (Р. 9474) дает возможность оценить степень правовой защищенности населения в изучаемый период, ранее секретные документы описи 141 фонда Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов рабочих,

крестьянских и красноармейских депутатов (Р. 1235) включают в себя сведения о местной администрации и применяемых местными органами власти методах управления, о беспризорности в регионах страны, фонд 4-го спецотдела Министерства внутренних дел СССР (Р. 9479) содержит обширную информацию о раскулачивании, спецпоселках и правах спецпоселенцев. Большую помощь в написании диссертации оказали материалы РГАЭ. Исчерпывающая информация по статистике народонаселения края конца 20-х -30-х годов была получена из фонда Центрального статистического управления при Совете Министров СССР (Ф. 1562). Для рассмотрения вопросов экономики деревни были использованы документы фонда Министерства финансов СССР (Ф. 7733), где содержатся сведения о налогообложении населения, данные о конфискации имущества кулацких хозяйств, фонд Министерства сельского хозяйства СССР (Ф. 7486) и фонд Народного комиссариата земледелия РСФСР (Ф. 478), где хранятся материалы о развитии сельского хозяйства. Ценными для работы над диссертацией явились протоколы заседаний бюро СевероКавказского крайкома ВКП(б), хранящиеся в РГАСПИ (Ф. 17), поскольку раскрывают влияние коллективизации на все стороны жизни деревни.

Обширный материал по теме диссертационного исследования находится в ГАСК, хотя значительная часть документов изучаемого периода была в свое время уничтожена. В числе использованных фондов можно выделить следующие: фонд Уполномоченного Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии ВКП(б) и рабоче-крестьянской инспекции по Терскому округу (Р. 1163), фонд Ставропольского окружного статистического бюро (Р. 596), фонд Исполнительного комитета Ставропольского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Р. 299). В документах, которыми располагают эти фонды, содержится весь спектр вопросов жизнедеятельности деревни интересующего нас периода.

Широтой охвата проблем отличаются также документы фонда Терского окружкома ВКП(б) (Ф. 5938), хранящиеся в ГАНИСК.

Вторая группа источников- опубликованные документы и материалы. В изданиях советского периода читается поддержка проводимой в деревне в

25

конце 20-х - начале 30-х годов политики . Постсоветские сборники отличаются тем, что в них собраны документы, отражающие эпоху главным образом с негативной стороны26.

Особо следует выделить издания по демографии. В первую очередь это опубликованные результаты переписей 1926 и 1939 годов, данные засекреченной ранее переписи 1937 года27.

Значительную помощь в изучении ситуации в стране и крае оказали периодические издания, выходившие на рубеже 20-х - 30-х годов28.

В диссертации также использованы статьи и работы политических деятелей изучаемого периода: Ленина В. И., Сталина И. В, Андреева А. А.,

29

секретаря Северо-Кавказского Крайкома ВКП(б).

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

25 Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.). - Краснодар: Кн. изд-во, 1972; Наш край: 1917-1977 гг. - Ставрополь: Кн. изд-во, 1983.

26 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Т. 2. - М.: РОССПЭН, 2000; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Т. 1-3. - М.: РОССПЭН, 1999-2001.

27 Всесоюзная перепись населения 1926 года. - Т. 5, 9, 22, 26, 39. М.: ЦСУ СССР, 1928-1930;. Всесоюзная перепись населения 1939 года. - СПб.: БЛИЦ, 1999; Всесоюзная перепись населения 1937 года. - М.: Институт истории СССР АН СССР, 1991.

28 Известия. 1932; Молот. 1928-1930, 1933; Власть Советов. 1928-1933; Спутник агитатора. 1928; За работой. Ежемесячник Терского Окружкома ВКП (б) и Терского Окрисполкома. 1928, 1929; Бюллетень Ставропольского Окружного Союза Сельско-Хозяйственных Кредитных и Производственных Кооперативов. 1928 и др.

29 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. - Т. 45. М.: Изд-во политической литературы, 1964.; Сталин И. Сочинения. - Т. 12, 13. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1949, 1951; Андреев А. А. За решительный подъем. - Ростов-н/Д., 1929; Он же. Успехи коллективизации на Северном Кавказе. - Ростов-н/Д.: Северный Кавказ, 1931.

1) впервые эффективность выбора путей преобразования деревни в конце 20-х -начале 30-х годов оценивается через характеристику изменений, произошедших во всех основных сферах ее жизни;

2) впервые при изучении ситуации на Ставрополье, складывавшейся при проведении коллективизации, рассматривается демографическая структура деревни того периода;

3) характеризуется влияние культурной революции на изменение образа жизни ставропольских крестьян, их образовательного уровня;

4) впервые предпринята попытка охарактеризовать влияние экономических и политических преобразований конца 20-х - начала 30-х годов на состояние единоличных хозяйств и личных подсобных хозяйств колхозников Ставрополья.

Практическая значимость. Материалы могут оказаться полезными при подготовке проектов экономических реформ в деревне, так как, учитывая сделанные выводы, можно избежать «нововведений», которые не будут иметь успеха на российской почве. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по Отечественной истории, истории Ставропольского края, подготовке спецкурсов, написании учебных пособий.

Апробация работы прошла в процессе выступлений на конференциях и при публикации статей в университетских сборниках.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, приложений и списка использованной литературы.

Положения, выносимые на защиту. 1. Аграрная политика государства в конце 20-х - начале 30-х годов повлияла на социально-экономические отношения и классовый состав сельских жителей Ставропольского и Терского округов, способствуя изменению традиционного образа жизни деревни.

2. Состояние и развитие ставропольского села характеризуется противоречивыми тенденциями: с одной стороны, государственная политика по коллективизации и раскулачиванию способствовала стремительному повороту от традиционного образа жизни к современному, дала толчок развитию культурной сферы села, с другой, - стала причиной массовых миграций, вызвала падение рождаемости, рост смертности.

3. В ходе культурной революции были заложены основы всеобщей грамотности населения, новых форм общественной жизни и досуга, женщина получила возможность участвовать в политической, культурной и производственной жизни общества.

4. Государственная политика по перекачке средств из деревни в промышленность и объединение крестьян в производственные коллективы при недостаточной проработанности административных, хозяйственных и финансовых вопросов в создаваемых колхозах не могли способствовать повышению жизненного уровня колхозников в начале 30-х годов.

5. Государственная политика в деревне в конце 20-х - начале 30-х гг. делала ведение единоличного хозяйства невыгодным, поэтому крестьяне-единоличники либо вступали в колхозы, либо уезжали из сел, либо сокращали размеры хозяйств, чтобы снизить налоги, избежать репрессий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во введении к диссертации обосновывается ее актуальность, научная новизна, определяются объект и предмет исследования, методологическая база, выделяются хронологические и территориальные рамки, формулируются цель и задачи исследования, дается обзор источниковой базы и литературы по изучаемой теме, называются положения, выносимые на защиту.

Первая глава - «Сельское население Ставрополья накануне и в период массовой коллективизации: демографическое состояние, занятия и культурный облик» - состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе - «Население Ставропольского и Терского округов

по материалам переписи 1926 года» - характеризуется количественный, этнический, половой и возрастной состав населения Ставропольского и Терского округов, а также распределение жителей этих округов по видам занятий накануне коллективизации.

При анализе данных переписи в демографической структуре населения, проживавшего на изучаемой нами территории, выявлена значительная диспропорция в численности мужского и женского населения (мужчины составляли на Ставрополье 47,64 %, женщины - 52,36 %; в Терском округе соответственно 48,09 % и 51,91 %), характерная и для страны в целом, что объясняется высокой смертностью мужского населения во время войн начала ХХ века и голода 1921 года. Те же самые причины, которые вызвали диспропорцию в половой структуре, оказали отрицательное влияние и на численно-возрастной состав населения. Аномалии выявлены в возрастных группах 4-11 лет (то есть у рожденных с 1915 по 1922 гг.), группах с 20-24 лет.

Государственная политика советской власти способствовала трансформации традиционной крестьянской семьи. В диссертации показано, как вовлечение женщины в общественную и культурную жизнь села, в общественное производство повлияло на брачные отношения. Сопоставление статистических данных конца Х1Х и середины 20-х годов ХХ века позволило увидеть, что в числе прочего результатом преобразований за указанный период времени стало увеличение числа разводов.

Второй параграф, «Миграции населения Ставропольского и Терского округов на рубеже 20-х - 30-х годов ХХ века».

В работе показано, что государственная политика по социалистическому реформированию деревни вызвала массовые стихийные переселения. Миграционные потоки были встречными. Одна часть сельского населения, желая избежать либо раскулачивания, либо объединения в колхозы и обобществления имущества, уезжала из сел Ставрополья в города или сельские местности других районов страны. Особенно усилился миграционный поток с

началом массовой коллективизации. Выезжало из сельской местности СевероКавказского края прежде всего мужское население работоспособного возраста, 23-44 лет. Другая часть населения приезжала на место жительства в села края. Среди прибывающих были и ранее выехавшие отсюда, но не сумевшие устроиться на новом месте жительства крестьяне, и беженцы из других регионов, спасавшиеся от голода и раскулачивания. Но поток выезжавших был многочисленнее потока прибывавших и не компенсировал потерю населения. Согласно данным 1934 года по Северному Кавказу, в городах осело 27,4 тыс. сельских жителей края и других областей, а население сел края уменьшилось на 17,8 тыс. чел. В изучаемый нами период времени государство проводило и плановые переселенческие мероприятия: землеустройство, выселение при раскулачивании.

Огромный вред демографической структуре и хозяйственной организации ставропольского села нанесла кампания по раскулачиванию. Раскулачивание в сочетании с коллективизацией и голодом стало причиной роста смертности, распада многих семей, увеличения количества беспризорных и деклассированных. На 1 мая 1933 года по Северо-Кавказскому краю было зафиксировано 16,5 тыс. беспризорных до 16 лет.

Третий параграф - ««Естественное движение» населения на Ставрополье в конце 20-х - начале 30-х годов ХХ века и отражение в переписях 1937 и 1939 годов изменений в демографической сфере ставропольского села, произошедших в годы коллективизации».

Методы проведения коллективизации и раскулачивания способствовали резкому падению рождаемости и росту смертности. Согласно неполным статистическим данным, за 1927 год сельское население Ставропольского округа выросло на 3,3 %, в 1928 году прирост населения составил 5,1 %, что говорит о тенденции развития села накануне коллективизации. В 1929 году прирост снова снизился до 3,3 %, свидетельствуя о реакции населения на проводимую коллективизацию. В начале 30-х годов уровни рождаемости и

смертности постепенно сближались. Разность между ними по сельской местности Северо-Кавказского края с 1930 по 1932 год уменьшилась с 53,2 % до 28,6 %.

Хлебозаготовки 1932-1933 годов оставили население без семенного фонда и запасов продуктов питания, в результате в крае начался голод, и смертность в селах края превысила рождаемость на 69,3 %. По отдельно взятым районам Северного Кавказа смертность была еще выше. Например, в Курсавском районе смертность превысила рождаемость на 89 %, в Ставропольском - на 86,6 %. Часто люди умирали не столько от голода, сколько от болезней, которые вызывались бурным миграционным потоком, ослаблением иммунной системы от недоедания и плохого качества пищи. Мужская смертность во время голода 1932-1933 годов была выше женской, что еще более ухудшало половозрастную структуру общества. Например, в 1933 году уровень смертности мужчин в сельской местности края был в среднем на 17 % выше женской. Борьба с эпидемиями была затруднена вследствие недостаточного медицинского обслуживания сельского населения Ставрополья.

Согласно переписи 1937 года, за 10 лет население Северного Кавказа не выросло, а сократилось на 4,1 %. В крае, без учета данных по автономным областям, по отношению к 1926 году до 157,74 % выросла численность городского населения за счет массового прибытия в города жителей села, численность сельских жителей уменьшилась до 79,45 %. С одной стороны, это разрешило проблему перенаселения в сельской местности и обеспечило растущую промышленность рабочей силой, но, с другой, - из сел уезжало население трудоспособного возраста и преимущественно мужчины, что ухудшало половозрастной состав населения. Перепись 1937 года также выявила новые деформации в демографической структуре, появившиеся в конце 20-х -начале 30-х годов: пониженный процент детей, начиная с пятилетнего возраста, то есть рожденных с 1931 года (особенно на фоне общих статистических данных выделялось незначительное количество детей трехлетнего возраста

(66,6 % от численности шестилетних)), сокращение доли мужского населения края, за 10 лет на - 6,1 %.

Изменение половозрастной структуры населения страны не могло не отразиться на институте семьи. Это стало одной из причин уменьшения процента женщин, состоящих в браке.

Четвертый параграф, «Изменение культурного облика ставропольского села на рубеже 20-х - 30-х годов ХХ века».

Проведение культурных мероприятий в рассматриваемый нами период осложнялось отчасти консерватизмом населения, отчасти - параллельно проводимыми коллективизацией и раскулачиванием, а также нехваткой средств и рядом других факторов. Тем не менее, преобразования в области культуры в середине 20-х - начале 30-х годов (радиофикация и кинофикация, расширение сети библиотек, введение всеобщего обязательного начального обучения, создание клубов, организация курсов) заложили основу широкого распространения грамотности, способствовали повышению агрокультуры населения, дали возможность сельской молодежи получить профессиональные знания. На первом этапе качество образования было низким. В частности, профессиональное образование в большинстве случаев ограничивалось краткосрочными курсами, длившимися от нескольких дней до нескольких месяцев. Но и это было определенным достижением при существовавшем в тот период времени низком уровне грамотности населения и при большой нехватке профессиональных кадров.

С преобразованиями 20-х - 30-х годов связано изменение традиционного представления о роли женщины в семье и обществе. Женщин стали активно привлекать к участию в политической, экономической и культурной жизни села. Последнее определило необходимость создания детских дошкольных учреждений, пунктов общественного питания. И в то же время, работа женщин в колхозах становилась в ряде местностей обязательной, а создание детских площадок затягивалось. В результате дети оставались без присмотра, что также

повысило уровень детской смертности.

Вторая глава - «Экономическое состояние крестьянских хозяйств Ставрополья на рубеже 20-х - 30-х годов ХХ века» - состоит из 4 параграфов.

Первый параграф, «Состояние крестьянских хозяйств Ставропольского и Терского округов накануне коллективизации».

До начала форсированной коллективизации в государстве шли поиски оптимальных путей организации хозяйствования, поэтому в тот период одновременно существовали общины, хутора, отруба и коллективные хозяйства, создавались агроуплотненные поселки.

В 1928 году основными производителями сельскохозяйственной продукции на Ставрополье были крестьяне-единоличники, и им принадлежала большая часть посевов и скота: 94,8 % площадей под озимыми, 88,6 % яровых посевов, 93,4 % лошадей, 96,4 % голов крупного скота. Часть крестьян еще продолжала состоять в общине. На 1928 год большая часть членов общины -пользователи небольших, менее 8 десятин, участков земли. Окончательно община перестанет существовать после начала массовой коллективизации. Во-первых, это было связано с тем, что община распадалась после вступления всех ее членов или части в коллективные хозяйства, а во-вторых, распаду общины способствовала целенаправленная государственная политика.

В целом развитие крестьянских хозяйств на Ставрополье и Тереке в 20-е годы ХХ века шло в сторону их измельчения. Последнее было крайне нежелательно для Северо-Кавказского края, который являлся регионом рискованного земледелия. По Северному Кавказу в середине 20-х годов 58,3 % крестьянских хозяйств не имели достаточного количества земли, чтобы гарантировать себя от голода в неурожайные годы. В связи с этим, система хозяйствования региона требовала реформирования.

Во втором параграфе - «Экономическое развитие ставропольской деревни на первом этапе ее социалистического реформирования» -характеризуется развитие крестьянских хозяйств и состояние рынка на первом

этапе коллективизации.

В течение 1929 года положение на рынке ухудшалось, так как государство делало ставку на насильственное изъятие продукции у населения, а не на эквивалентный обмен. Из-за неурожаев 1928 и 1929 годов запасы зерна в хозяйствах были незначительными. В крупных хозяйствах излишки имелись, но владельцы этих хозяйств не хотели сдавать их государству за бесценок. Более того, полученные от продажи зерна деньги сложно было реализовать, так как в селе наблюдалась нехватка промышленных товаров. В результате, заготовки сельхозпродукции у населения нередко сопровождались применением насилия (обыски, физическое и психологическое воздействие, исключение из кооперативов, запрещение отпуска товаров).

Ситуация на зерновом рынке не могла не сказаться на состоянии животноводства. Во-первых, владельцы мелких хозяйств распродавали свой скот, чтобы сохранить урожай, а во-вторых, из-за нехватки кормов в их хозяйствах ухудшалось качество скота. Зажиточное крестьянство, скрывая свое имущество от государственных заготовителей и налогообложения, также уменьшало поголовье скота в своих хозяйствах.

С началом коллективизации государство окончательно отказывается от поддержки крупных производителей сельхозпродукции. Беднота и середняки на Ставрополье, в отличие от практики предыдущих лет, получили преимущества при кредитовании, по льготным тарифам могли пользоваться инвентарем, принадлежавшим прокатным пунктам, организациям и единоличникам.

Неурожаи, давление государства на крестьян, имевших излишки, необдуманная политика властей в области хлебозаготовок, оказание помощи преимущественно мелким хозяйствам, коллективизация и ряд других факторов стали причинами сокращения размеров посевных площадей в крупных единоличных хозяйствах. Не давало возможности развиваться крупным хозяйствам также свертывание аренды и права приобретения земли, инвентаря,

проводившееся в целях экономического уничтожения кулацких и зажиточных хозяйств. По мере нарастания коллективизации, чуждыми элементами, кроме кулаков, становились все крестьяне-единоличники. Права собственности единоличников ущемлялись, регламентировалось использование техники, находившейся в их личной собственности.

В третьем параграфе - «Перестройка традиционной деревни и экономическое положение кооперированного крестьянства в начале 30-х годов» - автор рассматривает отношение крестьянства Северного Кавказа к коллективизации и характеризует изменения в повседневной жизни крестьян, произошедшие после объединения их в колхозы.

Проведение массовой коллективизации в крае было воспринято крестьянством неоднозначно. Одна часть крестьян добровольно шла в колхозы, преимущественно это была беднота (на 1 июня 1928 года, то есть когда еще не началось массовое объединение крестьян в колхозы, уже созданные коллективные хозяйства Терского округа на 76,9 % состояли из бедноты, в Ставропольском - на 84,1 %). Но другая часть сельского населения, несмотря на то, что единоличное ведение хозяйства было тяжелым, вступать в коллективные хозяйства не желала, поэтому к ним были применены меры принуждения. В число хозяев, не желавших объединяться в коллективы, входили представители различных социальных слоев (не видевшие выгоды от вступления, колеблющиеся). Это свидетельствует о том, что размежевание крестьян шло не по классовому принципу, а по ментальному.

Анализ документального материала свидетельствует, что объединение крестьян в колхозы не имело обязательным следствием повышение их уровня жизни. Деятельность созданных в 20-е годы на Ставрополье колхозов была затруднена, так как при образовании коллективных хозяйств не были продуманы вопросы организации рабочего процесса, оплаты труда. На практике местное руководство столкнулось с низкой дисциплиной колхозников. Причиной и одновременно следствием этого были проблемы с

оплатой труда. При этом процент обобществления имущества колхозников постоянно рос, что не могло не сказаться на благосостоянии их семей.

Из-за насильственного объединения части крестьян в производственные коллективы и серьезных недостатков в организации деятельности этих хозяйств, после опубликования статьи И. В. Сталина «Головокружение от успехов» (от 2 марта 1930 года) началось бегство крестьян из колхозов. Например, если на 20 февраля 1930 года уровень коллективизации в Александровском районе Ставропольского округа составлял 99 %, то на 5 июня 1930 года - только 36,2 %. Однако и к единоличному ведению хозяйства вернуться было сложно, вследствие серьезных затруднений, возникавших при возвращении обобществленного имущества, поскольку не все обобществленное имущество считалось паевым взносом при вступлении в колхоз, а при выходе из колхоза обязательному возвращению подлежал только пай. Это было одной из причин повторного вступления крестьян в колхозы.

Необходимо отметить, что первые годы коллективизации были противоречивы. Некоторые крестьяне действительно верили в скорую победу коммунизма и добросовестно трудились в колхозе. Сообщения об ударниках периодически печатались в прессе. Но на фоне общей ситуации в деревне ударники не могли кардинально повлиять на экономическое состояние села или на настроение масс.

Что касается личных подсобных хозяйств колхозников, то в начале 30-х годов они мельчали. После появления перебоев с продовольствием в 1932 году из-за низкого урожая и широкого экспорта сельхозпродукции, и в связи с волнением крестьянства, государство обратило внимание на личные хозяйства колхозников. Было решено, что семья колхозника должна иметь корову, мелкий скот, птицу. Но для восстановления личных подсобных хозяйств необходимо было время. И только после голода 1932-1933 годов, начиная с 1934 года, крестьяне края начали активно расширять свои хозяйства.

Четвертый параграф, «Трансформация единоличных хозяйств на

Ставрополье в начале 30-х годов».

В конце 20-х годов руководство страны продолжало изменять сложившуюся еще до революции 1917 года социальную структуру общества. С целью ограничения дальнейшей возможности развития крупных хозяйств, для усиления процесса коллективизации и искоренения явления батрачества, а также с появлением резерва рабочих мест для задействования свободных рук, государство способствовало упразднению слоя батрачества. Крепкие хозяева с конца 20-х годов уничтожались не только экономически, но и физически. Понятие «кулак» в тот период было весьма расплывчатым, поэтому наряду с владельцами действительно крупных хозяйств раскулачивались и середняки, и беднота.

Не коллективизированные крестьяне на Ставрополье во время проведения массовой коллективизации и раскулачивания, пытаясь избежать обобществления имущества, репрессий, высоких налогов, искусственно занижали мощность своих хозяйств (резали скот, сокращали посевы). Руководство принимало меры по предотвращению разбазаривания единоличниками своего имущества, но прибегало при этом не к экономическим стимулам, а к насилию.

Не во всех случаях в сокращении мощности своих хозяйств были виноваты сами крестьяне. С началом коллективизации землеустройству единоличников придавали второстепенное значение. Землеустройство колхозов часто проводили за счет земельных участков индивидуальных хозяев, которым в последующем выделяли землю в неудобном месте или плохого качества. Были сложности и в своевременном возвращении посевного материала, отданного на хранение.

Способы организации хозяйствования в единоличных хозяйствах на Ставрополье постепенно становились схожими с организацией трудового процесса в колхозах: во время проведения сельскохозяйственных работ крестьян пытались привлекать к участию в объявляемых властями ударных

десятидневниках и в социалистическом соревновании, их объединяли в супряги, звенья, прикрепляли к колхозным бригадам.

В заключении формулируются основные выводы, свидетельствующие о том, что коллективизация ставропольской деревни произвела коренные изменения в демографической, хозяйственной и культурной сферах общества:

1. накануне проведения коллективизации и раскулачивания состояние демографической структуры ставропольской деревни определялось войнами начала ХХ столетия, голодом 1921 года, ставшими причинами появления диспропорций в половозрастном составе населения, а также новой экономической политикой, способствовавшей стабилизации показателей рождаемости и смертности;

2. государственная политика по форсированному объединению крестьян в колхозы и раскулачиванию вызвала массовые миграции населения;

3. коллективизация, репрессии конца 20-х - начала 30-х годов, голод 1932-1933 годов вызвали на Ставрополье резкий рост уровня смертности и снижение рождаемости;

4. культурная революция расширила для сельского населения возможность получить образование, позволила знакомиться с мировыми и местными новостями посредством газет, журналов, кино, радио, способствовала вовлечению женщины в культурную и общественную жизнь, но некоторые из культурных преобразований проводились форсированно, без создания основ для этих преобразований (в первую очередь это касается изменения роли женщины в обществе), что не могло не сказаться на настроениях населения и итогах проводимых реформ;

5. накануне коллективизации ставропольская деревня представляла собой традиционное аграрное общество, ориентированное на способы организации хозяйства, свойственные предшествующим поколениям; в результате социалистического переустройства деревни была проведена ее модернизация, изменившая экономические и социальные отношения и превратившая страну в

аграрно-индустриальное общество;

6. при создании колхозов на Северном Кавказе не были продуманы административные, организационные и финансовые вопросы осуществления деятельности коллективных хозяйств, поэтому колхозники в конце 20-х -начале 30-х годов не были удовлетворены своим экономическим положением, о чем свидетельствуют многочисленные выходы крестьян из колхозов и голод 1932-1933 годов;

7. правительственная политика в отношении единоличников, проявлявшаяся в первую очередь в мерах экономического воздействия, вызвала измельчение их хозяйств, обусловленное потерей стимула у крестьян развивать свои хозяйства.

По теме диссертации опубликованы работы:

1. Булгакова Н. И. Государственная политика в отношении единоличных крестьянских хозяйств в начале 30-х годов ХХ века. // Сборник научных трудов. Серия «Право». - Ставрополь: Северо-Кавказский ГТУ, 2003. С. 92-100.

2. Булгакова Н. И. Организация учреждений культуры на Ставрополье

в конце 20-х гг. ХХ в. // Сборник научных трудов. Серия «Право». -Ставрополь: Северо-Кавказский ГТУ, 2001. С. 89-92.

3. Булгакова Н. И. «Освобождение» женщины и развитие дошкольных учреждений в Ставропольском округе в конце 20-х гг. ХХ в. // Северный Кавказ: геополитика, история, культура. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С. 289-291.

4. Булгакова Н. И. Сельские библиотеки Ставропольского округа в конце 20-х годов ХХ века // Из истории народов Северного Кавказа. - Вып. 4. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С. 117-123.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Булгакова, Наталья Ивановна

Введение.

Глава I. Сельское население Ставрополья накануне и в период массовой коллективизации: демографическое состояние, занятия и культурный облик.

1.1 Население Ставропольского и Терского округов по материалам переписи 1926 года.

1.2. Миграции населения Ставропольского и Терского округов на рубеже 20-х - 30-х годов XX века.

1.3. «Естественное движение» населения на Ставрополье в конце 20-х — начале 30-х годов XX века и отражение в переписях 1937 и 1939 годов изменений в демографической сфере ставропольского села, произошедших в годы коллективизации.

1.4. Изменение культурного облика ставропольского села на рубеже 20-х

- 30-х годов XX века.

Глава И. Экономическое состояние крестьянских хозяйств Ставрополья на рубеже 20-х- 30-х годов XX века.

2.1. Состояние крестьянских хозяйств Ставропольского и Терского округов накануне коллективизации.

2.2. Экономическое развитие ставропольской деревни на первом этапе ее социалистического реформирования.

2.3. Перестройка традиционной деревни и экономическое положение кооперированного крестьянства в начале 30-х годов.

2.4. Трансформация единоличных хозяйств на Ставрополье в начале 30-х годов.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Булгакова, Наталья Ивановна

Актуальность темы исследования. Аграрный вопрос в России на протяжении всей истории был и остается одним из самых острых. И в данный момент российское село находится в кризисном состоянии. В сельской местности остро ощущаются демографические проблемы, отмечаются негативные тенденции в экономической и культурной сферах. Для поиска оптимальных путей выхода из этого кризиса необходимо детально изучить преобразования, которые были проведены в стране в течение XX века. Решающее влияние на развитие сельского хозяйства в стране оказала государственная политика в деревне в конце 20-х - начале 30-х годов, изменившая не только производственные отношения, но и демографическую структуру села. Всестороннее изучение процессов, происходивших в деревне на рубеже 20-х - 30-х годов, на данный момент крайне необходимо для выяснения перспективных и деструктивных положений произведенных реформ, причин их негативных последствий, и выработки проектов дальнейших преобразований в аграрном секторе.

Попытки изучить ситуацию в деревне в указанный период времени предпринимались учеными на протяжении нескольких десятилетий, но на современном этапе выводы многих исследователей советского периода нельзя целиком принять во внимание и использовать в научных целях и при проектировании реформ, так как в них нет критического подхода к политике коллективизации и культурного преобразования деревни. Это связано с тем, что доминирующее влияние на науку оказывали идеологические установки.

В настоящее время формирование новой государственной идеологии и одновременно сохранение традиций невозможно без учета опыта экономического реформирования села, опыта культурной революции. Начиная с 90-х годов XX века, историки, демографы, экономисты, философы стараются по-новому подойти к вопросам развития деревни во второй половине 20-х -начале 30-х годов, так как последствия преобразований можно проследить на довольно большом промежутке времени. Несомненно, в научных работах последнего десятилетия по изучаемому нами периоду также есть элементы субъективизма, но только подробное и всестороннее изучение темы позволит сделать обоснованные выводы по проблеме. Еще не изучен массив информации по вопросам демографических процессов на Ставрополье в 20-е - 30-е годы, не учтены все факторы, влиявшие на рост или убыль населения, требует рассмотрения вопрос состояния единоличных хозяйств, что еще раз позволило бы оценить эффективность проведенных преобразований. В этом плане тема представляемой диссертации, где предпринята попытка осветить эти проблемы, может быть названа актуальной.

Объектом исследования является сельское население, проживавшее на территории Ставропольского и Терского округов Северо-Кавказского края на рубеже 20-х - 30-х годов XX века.

Предметом исследования в данной работе являются процессы, имевшие место в демографической, экономической и культурной сферах ставропольской деревни второй половины 20-х - начала 30-х годов XX века и проходившие под воздействием государственной политики хлебозаготовок, коллективизации и раскулачивания.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают вторую половину 20-х - начало 30-х годов XX века, поскольку именно в это время под влиянием политики коллективизации произошли коренные перемены в демографической, хозяйственной и культурной жизни ставропольского села. Нижняя временная граница - середина 20-х годов XX века. Характеристика состояния деревни этого периода позволяет оценить развитие ставропольской деревни накануне ее реформирования. Верхняя временная граница — начало 30-х годов, поскольку дальнейшее развитие села шло уже под влиянием иных факторов. С целью показа эволюции крестьянских хозяйств или состава народонаселения в диссертации данные за 20-е - 30-е годы сопоставляются с показателями по Ставропольской губернии и Терской области конца XIX -начала XX веков.

Территориальные рамки охватывают районы Ставропольского и Терского округов Северо-Кавказского края, которые включаются в территорию Ставропольского края и в современных его границах.

С февраля 1924 года Ставропольская и Терская губернии входили в состав Северо-Кавказского края, с октября того же года рассматриваемые губернии были преобразованы в округа. С 1930 года округа были упразднены, районы этих округов, оставаясь в составе Северо-Кавказского края, подчинялись Ростову-на-Дону - краевому центру. В 1934 году СевероКавказский край был разделен на Азово-Черноморский и Северо-Кавказский. Районы, ранее составлявшие Ставропольский и Терский округа (кроме Прохладненского, переданного Кабардино-Балкарской области), вошли в Северо-Кавказский край. Затем край переименовывали, к нему присоединяли и выводили из его состава отдельные территории, но границы края, не считая автономных образований, в итоге, за некоторым исключением, сохранились до настоящего времени в пределах 1934 года. За этот период только в 1944 году Наурский район, который в 1934 году принадлежал Северо-Кавказскому краю, был передан Грозненской области, Моздокский - Северной Осетии. [1] Таким образом, мы включили в сферу рассмотрения только ту территорию, которая в период существования советского государства постоянно находилась в составе края в его современных границах и входит в него теперь.

Цель работы - проследить в региональном разрезе процесс трансформации традиционной крестьянской деревни во второй половине 20-х -начале 30-х годов XX столетия, происходившей под воздействием политики советского правительства по форсированному преобразованию страны из аграрной в агро-индустриальную. Для достижения этой цели необходимо будет разрешить следующие задачи:

1) охарактеризовать демографическую структуру населения Ставропольского и Терского округов накануне проведения коллективизации и раскулачивания;

2) определить влияние правительственной политики конца 20-х - начала

30-х годов на масштабы миграций, на уровни рождаемости и смертности среди сельского населения изучаемых районов;

3) охарактеризовать основные мероприятия, проводившиеся в рамках культурной революции и повлиявшие на облик села;

4) дать анализ экономического состояния ставропольской деревни накануне и на первом этапе коллективизации;

5) показать трансформацию хозяйств колхозников и единоличников в результате социалистического переустройства деревни.

Историография изучаемой проблемы весьма обширна.

За более чем семидесятилетний период времени, прошедший после проведения коллективизации, появилось большое количество научных трудов, в которых авторы пытались осветить процесс социалистического преобразования экономики деревни. Всю использованную литературу по экономической истории деревни конца 20-х - начала 30-х годов в данном историографическом обзоре указать невозможно, поэтому задействованы будут лишь наиболее крупные или ярко характеризующие тот или иной этап в исторической науке исследования.

Рассматриваемые нами труды можно разделить на несколько основных групп: во-первых, - это исследования, в которых экономические процессы рассмотрены в масштабах страны и исследования по микроистории, где рассматривается социалистическая перестройка сельского хозяйства на территории Ставрополья. Второй критерий классификации — временной. По этому признаку работы можно разделить на изданные в годы коллективизации и в сталинский период, в период «оттепели», в период застоя, и изданные в постсоветский период.

Следует отметить, что во многих научных трудах, в которых рассмотрены вопросы развития сельского хозяйства в 20-е - 30-е годы, основное внимание уделялось процессу коллективизации, развитию коллективных хозяйств. Подробно на влиянии реформы на состояние индивидуальных крестьянских хозяйств исследователи не останавливались, а без изучения этого вопроса нельзя дать объективную оценку и коллективизации.

Для работ, написанных в различные периоды времени, характерны свои особенности. В конце 20-х - начале 30-х годов XX века появились первые издания, посвященные экономическому преобразованию деревни. Носили они преимущественно пропагандистский или информативный характер, но в них уже содержалась общая идеологическая установка на роль коллективизации и раскулачивания в развитии экономики страны. К числу таких работ можно отнести книгу В. Николаева «Беседы по кооперации» [2], А. С. Гордона «Система плановых органов СССР» [3], Б. Маркуса [4], Г. Гурари, П. Савиных, А. Цветкова [5].

Издаваемые после завершения коллективизации и до конца 80-х годов работы по социалистическому реформированию деревни имели стандартный сюжет и стандартные оценки с некоторыми особенностями, свойственными различным временным этапам. Позиция партии в отношении ситуации в деревне на рубеже 20-х - 30-х годов, которой продолжали придерживаться в советской исторической науке почти 60 лет, была определена в «Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Кратком курсе», одобренном ЦК ВКП(б) в 1938 году. [6] Утвержденная ЦК официальная точка зрения заключалась в следующем: измельчение крестьянских хозяйств, вызвавшее снижение их товарности, а, следовательно, и угрозу голода, требовало перейти к разрешению этого вопроса. Из двух возможных путей решения проблемы, развитие крупного капиталистического производства или создание коллективных хозяйств, для советского государства был, единственно, приемлем только последний. Существовавшее крупное частное производство необходимо было сворачивать. В «Истории.» утверждалось, что крестьяне повернулись к колхозам и стали массами вступать в коллективные хозяйства, поскольку не имели в своих хозяйствах сносных орудий труда и тягловой силы. Антисоветские выступления крестьян кое-где были, но подбивали на эти выступления крестьян кулаки. Основная же масса жителей села поддерживала политику государства по уничтожению кулачества. Вину за недостатки, которые проявлялись в процессе коллективизации (нарушение принципа добровольности при вступлении в колхозы, обобществление не подлежащего передачи в коллективы имущества и другие) возлагали на партийных работников на местах. Подробно на изменениях в хозяйствах единоличников и колхозников, происходивших под воздействием государственной экономической политики, авторы «Истории.» не останавливались, но отмечалось, что колхозный строй способствовал поднятию уровня жизни колхозников, и, если некогда бедняки жили впроголодь, то теперь поднялись до уровня середняков и стали обеспеченными людьми. Таким образом, коллективизация и раскулачивание рассматривалась как достижение.

Полностью соответствовали этой установке работы сталинского периода и первых лет пребывания в должности Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева, из которых можно назвать книгу Варги Е. «Капитализм и социализм за 20 лет» [7], Трапезникова С. «Борьба большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в годы первой сталинской пятилетки» [8], Куропаткина А. «Вопросы экономики сельскохозяйственного труда в СССР» [9], Лященко П. И. «История народного хозяйства СССР» [10].

Некоторые исследования, появившиеся в годы «оттепели», при сохранении общего сюжета от научных работ предыдущего времени отличали ряд особенностей: ученые расширили перечень причин «затруднений», выявлявшихся при проведении коллективизации, больше внимания уделяли рассмотрению состояния единоличных хозяйств. В качестве причины неудач они выделили культ личности Сталина. О наличии этой причины говорил в своих работах Н. И. Немаков [11] (автор указывал, что местных руководителей на путь произвола толкали применявшиеся к ним меры административного воздействия со стороны руководства [12]). Некоторые авторы и постхрущевского периода не отказались от жесткой критики перегибов, возлагая вину за них не только на местные органы власти, но и центральные: Н. А. Ивницкий [13], авторы книги «История крестьянства СССР» [14].

В период пребывания у власти JI. И. Брежнева идеологические установки снова сместились. В исторической литературе, посвященной социалистическому переустройству деревни, с конца 60-х годов исчезла резкая критика перегибов, допущенных при массовом объединении крестьян в колхозы, объяснявшихся, в том числе, политикой сталинизма, и снова вина за неудачи возлагалась на классовых врагов, местные органы власти. Из характерных для того периода работ можно выделить монографию М. А. Борисова «Борьба партии за создание основ социалистической экономики. 1926 -1932» [15], В.И.Кузьмина «В борьбе за социалистическую реконструкцию 1926-1937» [16], В. В. Гришаева «Сельскохозяйственные коммуны Советской России 1917-1929» [17].

В конце 80-х годов XX века, когда начался процесс демократизации в советском обществе, старые идеологические установки начали разрушаться. Но в тот период еще говорили о будущем Советского Союза как о демократизированном социалистическом государстве, поэтому это отразилось на общих оценках, даваемых учеными того периода событиям рубежа 20-х -30-х годов. Однозначность интерпретации фактов сменилась желанием исследователей выявить положительные и отрицательные стороны проведенной реформы. Из положительных последствий государственной политики по массовому объединению в коллективы авторы выделили имевшие место достижения в промышленном, колхозном и культурном строительстве, из отрицательных — массовую гибель населения от голода, «деформацию демократической сущности социализма», уничтожение в крестьянине хозяина и так далее. Исследователи все больше стали обращаться к экономике единоличных крестьянских хозяйств. В большей или меньшей степени эти тенденции прослеживаются в статьях Ю. С. Борисова «Эти трудные 20-30-е годы» [18], JI. А. Гордона и Э. В. Клопова «Форсированный рывок конца 20-х и 30-х годов.» [19], В.П.Данилова «Коллективизация: как это было» и «Коллективизация.» [20], коллективной статье В. П. Данилова, А. А. Ильина и Н. В. Тепцова «Коллективизация: как это было» [21] и Г. Бордюгова и В. Козлова «Время трудных вопросов.» [22], монографии Н. JL Рогалиной

Коллективизация: уроки пройденного пути» [23].

Исследования постсоветского периода (изданы Волкогоновым Д., Ивницким Н. А., Осокиной Е. А. и другими [24]) по своему содержанию резко отличаются от работ советских исследователей. Если в советский период в статьях и монографиях на первом месте перечислялись достижения, которым способствовала коллективизация, то теперь ученые главным образом рассматривают извращения и перегибы, которые были настолько частым явлением, что определили лицо эпохи. Если до конца 80-х годов в число достижений включали быстрый и массовый переход крестьян к коллективному ведению хозяйства и уничтожение крепких хозяйств, то на данный момент политика государства по форсированному созданию колхозов и раскулачиванию оценивается как насилие над крестьянством и его ограбление.

Коллективизацию в СССР изучали и зарубежные авторы. Поскольку ученым капиталистических стран не нужно было соотносить свои выводы с жесткой государственной идеологией, то они всегда пытались критически подойти к преобразованиям в СССР. [25]

Литературу, в которой рассмотрен процесс экономического реформирования деревни в конце 20-х - начале 30-х годов на Ставрополье, также можно разделить на несколько групп. К эпохе 30-х — 40-х годов следует отнести исследования Уланова В. А. [26], Оробца А. С. [27], Панкова А. М. [28]. Хотя некоторые из статей указанных авторов были опубликованы после 1956 года, - писались они в соответствии с установками, господствовавшими в годы сталинизма: однозначно положительная оценка политики и методов коллективизации и раскулачивания.

Монография Е. И. Турчаниновой [29] - типичная для периода «оттепели». Автор, несмотря на бескомпромиссность интерпретации событий в отношении коллективизации и раскулачивания, свойственной исследователям советского периода вообще, в перегибах обвиняет и Сталина. В частности, она обвиняет Сталина в искажении указания В. И. Ленина в отношении путей социалистического переустройства деревни.

С конца 50-х и до конца 80-х годов критика политики коллективизации в деревне в научной литературе прекращается. В этот период опубликовали свои исследования по периоду колхозного строительства Негодов Д. Г. [30], Беликов Т. И. [31], появилось издание «Очерков истории Ставропольского края» [32].

Из работ постсоветского периода по истории ставропольской деревни особо следует выделить труды Осколкова Е. Н., Баранова А. В. и Мальцевой Н. А. Исследованиям, опубликованным с конца 80-х годов XX века, свойственны резкие оценки событий, связанных с коллективизацией, и объясняется это тем, что историки пытаются отойти от характерных для работ советского периода тенденций оценивать в первую очередь преимущества коллективных хозяйств перед единоличными, но не деятельность реальных колхозов в 20-е - 30-е годы. Современные исследователи обращаются к конкретным событиям рубежа 20-х - 30-х годов.

Книга Е. Н. Осколкова [33] посвящена голоду на Северном Кавказе в 1932-1933 годах. Автор обстоятельно исследовал политику центральной и местных властей в начале 30-х годов, которая стала причиной голода. А. В. Баранов [34], рассматривая состояние села в годы нэпа, проследил изменения, происходившие накануне массовой коллективизации в единоличных хозяйствах Северного Кавказа под воздействием государственной политики. Исследования Н. А. Мальцевой [35] отличаются от многих работ по истории коллективизации тем, что автор для более объективной оценки значения социалистического переустройства деревни показывает эволюцию личных хозяйств крестьян в процессе коллективизации.

Кроме того, периоду коллективизации посвящены статьи и более крупные труды следующих исследователей-краеведов: Кочуры Д. В. [36], который обратился к проблемам оценки событий конца 20-х - начала 30-х годов, Кругова А. И. [37], охарактеризовавшего процесс проведения коллективизации на Ставрополье, Игонина А. В. [38], рассматривавшего политику государства в сельской местности Ставрополья, Кубани и Дона в

1928-1934 годах, Забелина В. М. [39], остановившегося на хлебозаготовительных кампаниях 20-х годов, Чернопицкого П. Г. [40], изучавшего развитие сельского хозяйства на Северном Кавказе.

Анализ литературы показал, что, несмотря на обилие работ, посвященных развитию деревни во второй половине 20-х - начале 30-х годов, некоторые важнейшие аспекты состояния села в тот период времени на региональном уровне еще не изучены.

Историографию по демографическим вопросам целесообразно выстроить по хронологическо-тематическому принципу.

Проблемами демографии изучаемого нами периода в отечественной науке занимались и советские, и российские ученые. Среди советских исследователей можно выделить Б. Ц. Урланиса [41], Д. К. Шелестова [42], И. В. Калинок, Р. С. Ротову, Е. С. Самойлову [43] и других.

Б. Ц. Урланис, широко освещая в своей работе 1974 года методы определения различных численных показателей динамики населения (использовал метод сопоставления возрастных групп, сочетал его с другими методами), и, анализируя уже имеющиеся и вновь полученные им цифровые данные, приводил ряд цифр, демонстрировавших деформацию в демографической сфере советского общества в 30-е годы, но причины таких изменений не называл.

Отсутствие причинного анализа в работе ученого-демографа в 1974 году происходило из-за закрытости для широкого доступа секретных документов органов статистики, ОПТУ, хозяйственных органов и т.д. Тем не менее, даже опубликованный материал свидетельствовал не в пользу правильности проводившейся в 30-е годы государственной политики: снижение в 1938-39 годах чистого коэффициента возобновления населения по сравнению с 19261927 годами примерно на 14,4%, а с 1938-1939 гг. по 1958-1959 гг. еще на 12,2%. [44]

Кроме того, Б. Ц. Урланис при помощи различных вычислительных операций определял численность населения в СССР на 1933 г. в 158 млн. человек [45], а на 1937 г. в 164 млн. человек [46]. В отношении 1937 года ученый ошибался всего на 2 миллиона человек, и его подсчеты оказались наиболее близкими к действительным статистическим показателям. На опубликованные Урланисом Б. Ц. результаты исследований ссылались некоторые зарубежные советологи как на авторитетный источник.

В 1982 году вышла книга «Особенности демографического развития в СССР» под редакцией кандидата экономических наук Р. С. Ротовой. [47] Эта книга - итог исследовательской работы, проводившейся на экономическом факультете МГУ. Ученые на страницах изданного ими труда показали рост культурного уровня населения в Советском Союзе и увеличение использования женского труда в народном хозяйстве, отметили наличие интенсивной урбанизации в 20-30-е годы (к 1939 г. численность городов увеличилась почти в два раза по сравнению с 1926 годом и составила 33 %), падение рождаемости (с 1925 по 1929 года рождаемость снизилась на 12 %, а с 1930 по 1935 на 25 %; уменьшение рождаемости объяснялось уменьшением числа браков в раннем возрасте у женщин, вовлечением женщин в производство), снижение смертности (вывод был сделан на основании сравнения данных переписей 1926 и 1939 годах без разбивки этого периода на временные промежутки, потому общая картина по смертности оказалась удовлетворительной), сокращение естественного прироста населения. И в данном случае ученые верно определили тенденцию развития общества в 20-30-е годы, но из-за отсутствия в их распоряжении засекреченных на тот момент архивных материалов не могли увидеть всех причин, по которым развитие шло именно в этом направлении. [48]

В опубликованной в 1987 году работе Д. К. Шелестова [49] уже упоминалрсь о засекреченных итогах переписи 1937 года. Кроме того, автор проанализировал демографическую ситуацию, складывавшуюся с России, начиная практически с конца XIX века. По отношению к интересующему нас периоду ученый сделал следующие выводы: в СССР после гражданской войны и вплоть до 1928 года шло повышение уровня рождаемости, а с 1929 года, в связи с началом перестройки общественных отношений, социально-экономическими сдвигами, ростом городов, коллективизацией и т. д., он начал падать. С уровнем смертности в то же самое время ситуация была обратной: до 1928 года смертность в стране падала (в 1926 году коэффициент смертности составлял 20,3 %о), с 1928 года она стала повышаться (1928 г. - 23,3 %о), и этот процесс продолжался до середины 30-х годов. В качестве причины роста уровня смертности автор снова называл начало «реконструкции народного хозяйства». [50]

Также большой интерес для исторической демографии представляет книга «Население СССР за 70 лет» 1988 года издания [51]. В ней собран огромный фактический материал, но сохраняется свойственная эпохе социализма тенденциозность.

Приведенные выше работы советских ученых — лишь небольшая часть того, что было написано исследователями в области демографии за годы существования советского государства. На данный момент большая часть этих работ сохраняет свою ценность с теоретической точки зрения из-за детальной разработанности ряда тем (брачность, рождаемость и т. д.). Только недостаток фактического материала и штампы, которые в социалистическом обществе оказались наиболее труднопреодолимыми, не дали ученым возможность проследить причинно-следственные связи в отношении некоторых процессов, а относительно изучения всех кризисных явлений, порочащих историю страны, проводившаяся работа сводилась к констатации догадок, либо такие исследования вообще не приветствовались, запрещались.

1989 год стал для отечественной демографии переломным. В апреле этого года в журнале «Вопросы истории» появилась статья директора Центрального государственного архива народного хозяйства СССР Цаплина В. В. «Статистика жертв сталинизма в 30-е годы» [52]. Статья и теперь представляет интерес с точки зрения полноты содержащихся в ней материалов переписи 1937 года. Но ряд исследователей обвиняют автора публикации в некритическом подходе к результатам переписи. Такое обвинение в данном случае вряд ли обосновано. Целью В. В. Цаплина было обнародование засекреченных более 50-ти лет статистических сведений, и он достиг этой цели, опубликовав статью, написанную в форме документального обзора. Материалы переписи, опубликованные Цаплиным В. В., свидетельствовали о наличии голода в ряде районов страны в первой половине 30-х годов, о чрезмерно жесткой политике, проводившейся в отношении крестьянства в ходе коллективизации, и т. д. Примерные потери населения в 1927-1936 годах были определены В. В. Цаплиным в 8,6 млн. чел. [53]

Статья Цаплина вызвала огромный интерес со стороны ученых. В печати стали появляться новые публикации, в которых рассматривались различные вопросы, связанные с переписью 1937 года, с демографической ситуацией, сложившейся в СССР в 20 - 30-е годы. Одна из таких публикаций - небольшая статья экономиста Марка Тольца «Репрессированная перепись» [54]. По мнению автора, были предприняты попытки фальсификации результатов переписи. Это более поздние «доработки». Например, была создана комиссия под руководством заместителя председателя Комитета партийного контроля Я. А. Яковлева, которая занималась «проверкой» точности . данных переписи. [55]

Из современных специалистов оценку переписи дали А. Волков, Ф. Д. Лившиц, Е. М. Андреев, Л. Е. Дарский, Т. Л. Харькова и другие.

A. Г. Волков, являвшийся в 1990 году заведующим отделом демографии НИИ Госкомстата СССР, высказал мнение, что в 1937 году большого недоучета населения при проведении переписи не было. Он критиковал оценку, данную

B. Н. Старовским, о недоучете 1,2% населения, то есть двух миллионов человек, и склонялся к точке зрения Ф. Д. Лившица (недоучет 0,3 % или 450 тыс. чел.) [56], Е. М. Андреева, Л. Е. Дарского и Т. Л. Харьковой (недоучет 0,43 % или 700 тыс. чел.) [57], М. В. Курмана (недоучет 0,5-0,6 % или миллион человек).

В качестве причин, предопределивших недоучет населения, Волковым были названы: проведение учета только наличного населения, сокращение срока переписи до одного дня (сокращение срока увеличило количество привлекаемых к работе счетчиков, увеличение количества счетчиков повлияло на их подбор и качество подготовки), неудачный выбор времени проведения переписи (ночь с 5 на 6 января - канун Рождества, и в этот период возрастает подвижность населения), отстранение работников ЦУНХУ от разработки проекта переписи, разработка окончательного варианта переписного листа непрофессионалами, нечеткость инструкций для счетчиков. [58]

С.Максудов, оценивая результаты переписей 1926, 1937 и 1939 годов, считал, что перепись 1926 года недоучла 0,5 % населения, так как не было еще паспортов, в организации переписи имелись ряд недостатков и не сложилось у людей представления о переписи как о мероприятии, имеющем всемирно-историческое значение, а исход переписи 1937 года стал причиной завышения, хотя и незначительного, на 1,5-2 млн. человек, результатов переписи 1939 года. [59]

Кроме материалов переписи 1937 года, в 90-е годы исследователям стали доступны и другие секретные документы, в результате чего ученые занялись детальным изучением демографических процессов в 20 - 30-е годы, появились новые темы для исследования. Одна из новых тем - репрессии. Некоторые аспекты этой проблемы освещались и ранее, но все рассматривавшиеся факты преподносились с точки зрения справедливой классовой борьбы. С конца 80-х годов XX века, когда кризис в сельском хозяйстве уже трудно было скрывать, о раскулачивании, произведенном в конце 20-х - первой половине 30-х годов, стали говорить как о трагедии крестьянства, как о причине, повлекший развал экономики страны.

Оценке масштабов репрессий посвящены публикации В. Н. Земскова. [60] Автор, опираясь на архивные материалы, определил, что с 1921 года по 1 февраля 1954 года в СССР за контрреволюционную деятельность было осуждено, включая уголовников, 3 777 380 человек, из них 642 980 человек было приговорено к высшей мере наказания, 2 369 220 человек - к отбыванию наказания в лагерях и тюрьмах сроком до 25 лет. [61] Ссылаясь на справки

Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930 - 1931 годах», историк назвал следующие цифры, касающиеся численности высланных кулаков: в 1930-1931 гг. 391 026 семей или 1 803 392 человека были отправлены на спецпоселение; с Северного Кавказа было выселено 38 404 семьи (25 995 - на Урал, 12 409 - расселены по территории Северного Кавказа); на Северный Кавказ было направлено 2 213 семей из Средней Азии; на 1 июля 1938 года всего в трудпоселках страны находилось 997 329 трудпоселенцев. [62]

Максудов С. опроверг «заниженные цифры» раскулаченных, приведенные Земсковым (4 миллиона человек): «4 миллиона — это только минимальное количество пострадавших, у которых имущество было отнято насильственно, еще 3 млн. человек - это оставшиеся без имущества по решению суда за неуплату непосильных налогов, еще 2-2,5 млн. человек -самораскулаченные, бросившие свое имущество и бежавшие в города и другие районы ради спасения своей жизни. В итоге - 10 млн. человек». [63] В ответ Земсков предложил разделить понятия «репрессированные» и «пострадавшие от коллективизации». Пострадавших было гораздо больше 10 миллионов, но они не подверглись репрессиям. Репрессированные - это кулаки первой, второй и третьей групп, то есть ссыльные и выселенные. [64]

Среди ученых, занимающихся проблемой раскулачивания, можно выделить также ГориноваМ. М. (в своих исследованиях в 1990 году опирался на опубликованные архивные материалы и считал, что за 1930-1931 годы по Советскому Союзу была выселена 381 тыс. семей или, примерно, 1 828,8 тыс. чел.) [65], Гинцберга J1. И. (придерживался мнения историков, которые писали, что с помощью насильственного переселения, кроме всего прочего, власти пытались обеспечить рабочей силой промышленность отдаленных районов страны; автор уделяет большое внимание изучению условий проживания крестьян в местах ссылок) [66], Ивницкого Н. А., который был автором ряда крупных работ по истории коллективизации. [67] В своих исследованиях Ивницкий Н. А. отмечает, что в 1930-1931 годах по СССР 569,3 тыс. крестьянских хозяйств было «экспроприировано», причем большая часть хозяйств, не относилась к категории кулацких. На начало 1932 года в спецпоселках находились 1 421 380 человек. Эта цифра меньше, чем количество переселенных, что связано с высокой смертностью при перевозке и обжитии новых мест и бегством спецпереселенцев. Выселение кулаков продолжалось и после 1931 года. В 1932 году были высланы 71 230 человек, в их числе были 200 семей, отправленных в западную Сибирь с Северного Кавказа, в 1933 году выселению подвергались 268 091 человек. [68]

Другая тема, заинтересовавшая ученых, и которую, по сути, тоже можно назвать новой, - национальная политика в СССР. М. М. Кучуков, характеризуя ситуацию, сложившуюся в области межнациональных взаимоотношений с 20-х годов, отмечал, что с этого периода сформировались «упрощенные представления о нации и национальных интересах, и основой такого упрощения были взгляды Сталина». [69]

Проблемам межнациональных отношений посвящены работы Н. Ф. Бугая [70], Р. Г. Абдулатипова [71], Ю. П. Шарапова [72],

А. В. Авксентьева и В. А. Авксентьева [73] и других. Р. Г. Абдулатипов в своей книге «Национальный вопрос и государственное устройство России» национальную политику рассматривал на макроуровне, то есть на уровне государства, законодательных актов. [74] Шарапов Ю. П. в статье «Вопреки гуманизму. О национальном шовинизме», помещенной в сборнике «Россия на рубеже XXI века», обратился к национальному мировоззрению со свойственным ему национализмом и интернационализмом. [75] В работах А. В. Авксентьева и В. А. Авксентьева освещаются вопросы, связанные с этнической историей Северного Кавказа. [76] Н. Ф. Бугай посвятил свои исследования изучению депортации народов, и начал рассмотрение этого вопроса с высылки казаков в 20-е годы. [77] Взаимоотношения казачества и Советской власти - одна из наиболее трагичных страниц в истории Северного Кавказа. Эта тема стала актуальной для исследователей в 90-е годы, и в то время появилось множество публикаций и монографий по этой проблеме:

В. Е. Щетнев «Расказачивание как социально-историческая проблема» [78], В. П. Данилов «К истории расказачивания» [79], А. М, Гонов «Северный Кавказ: актуальные проблемы русского эпоса (20—30-е годы)» [80],

A. И. Козлов «Возрождение казачества: история и современность» [81] и т. д.

Одна из последних тенденций в исторической демографии - появление обобщающих исследований. Монографии, где все демографические процессы, происходившие в обществе, рассматривались в комплексе, издавались в большом количестве до 1989 года, но, как мы уже видели, они страдали отсутствием объективности. С 1989 по начало 90-х годов в связи с экономическим кризисом и небольшим временным промежутком, который был дан ученым для изучения рассекреченных документов, публикация крупных трудов стала редкостью. Первые общие исследования по интересующему нас вопросу - это статьи в журналах и сборниках. К их числу можно отнести статью В. И. Козлова «Динамика населения СССР (Общий и этнодемографический обзор)», помещенную в журнале «История СССР» за 1991 год [82], статью Ю.А.Полякова «Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920 - 1930-е годы)» в журнале «Вопросы истории» за 1995 год [83] и т. д. В двухтысячном году были изданы две крупные работы, посвященные рассмотрению демографических процессов в СССР в конце 20-х - начале 30-годов. Первая работа - монография

B. А. Исупова «Демографические катастрофы и кризис в России в первой половине XX века» [84] и вторая - коллективное издание «Население России в XX веке» [85]. В 2001 г. появилась монография В. Б. Жиромской «Демографическая история России в 1930-е годы.» [86].

Первую попытку изучить естественное и механическое движение населения на Северном Кавказе в рассматриваемый нами период предпринял в 90-е годы Кабузан В. М. [87] В его исследовании особый акцент делается на миграциях и этническом аспекте. Поскольку автор не ставил целью детально проследить развитие демографической структуры населения 20-х и 30-х годов, то этот вопрос освещен схематично. Подробно структура народонаселения на тот период в краевом разрезе учеными еще не изучалась.

За годы существования советской и российской исторической демографии ученые много сделали для изучения динамики народонаселения в 20-е - 30-е годы XX века. Современные исследователи пытаются на основе новых документов, которые были недоступны советским демографам, восстановить картину о демографической ситуации в СССР в период коллективизации, но их успехи во многом обусловлены достижениями советских ученых в области методологии исторической демографии.

Изменения в структуре народонаселения в СССР в период коллективизации давно интересовали и зарубежных исследователей. В течение нескольких десятилетий в Америке, Великобритании и других странах ученые, используя доступные материалы, производя различные подсчеты и сравнения, давали свои оценки событиям 20-х - 30-х годов. За границей исследования проводились по следующим направлениям:

1. определение достоверности переписей 1926, 1939 и 1959 годов и установление возможного коэффициента погрешности в их результатах;

2. установление количества репрессированных в годы сталинского террора;

3. оценка влияния голода 1932-1933 годов на демографическую ситуацию.

Зарубежных исследователей, занимавшихся этими вопросами до конца 80-х годов XX века, согласно сделанным в их работах выводам, по мнению Е. Б. Гришаевой [88], можно разделить на 2 группы. Представители одной из них - Р. Конквест, С. Розфильд, М. Фешбах и другие. Они считали, что сталинская внутренняя политика в форме коллективизации, раскулачивания, изъятия хлеба у крестьян имела результатом гибель миллионов советских граждан, и еще десятки миллионов были заключены в тюрьмы, лагеря и высланы в спецпоселки. Роберт Конквест, ссылаясь на Ф. Лоримера (результаты его исследований были опубликованы в 1946 году в Женеве) и Д. Дарлимпле, занимавшуюся изучением голода на Украине (результаты ее изысканий появились на страницах журнала «Soviet Studies» в январе 1964 года), писал, что без архивных данных определить потери населения от голода 1932-1933 годов нелегко, но наиболее достоверна цифра в 5-6 миллионов смертей. В эти 5-6 миллионов входят не только умершие от голода, но и от болезней, вызванных голодом. Из общего количества смертей три миллиона приходится на Украину. По мнению Р. Конквеста, жертвами террора, связанного с коллективизацией и раскулачиванием, стали 10 миллионов кулаков. Последние данные взяты Р. Конквестом из труда Уинстона Черчилля «Вторая мировая война», в которой Черчилль отметил слова Сталина о том, что в Советском Союзе расправились с десятью миллионами кулаков, из них «громадное большинство» уничтожено, а остальные были высланы в Сибирь. Конквест Р. полагал, что около трех миллионов высланных погибли в исправительно-трудовых лагерях. [89]

Другой представитель этого радикального лагеря, С. Розфильд, осуждал исследователей, которые, как он считал, преуменьшали масштабы террора в Советском Союзе в 30-е годы и не верили заявлениям о «необычайно» большом количестве заключенных в лагерях. Розфильд в доказательство своих- выводов использовал данные переписи 1937 года, приводимые в своей работе А. В. Антоновым-Овсеенко, архивные материалы Американского посольства (послы собирали сведения о положении дел в России). Он призывал более критично относиться к переписи 1926 года и больше доверять статистическим данным о рождаемости в 30-е годы. По мнению Розфильда, сталинские репрессии и война 1941-1945 гг. стали причиной смерти 37 миллионов человек. [90]

Всех вышеперечисленных иностранных исследователей интересовала проблема голода, его влияние на демографическую ситуацию в СССР. С. Розфильд и Р. Конквест соглашались с А. В. Антоновым-Овсеенко в том, что в 1933 году на территории СССР проживало 156 миллионов человек [91], то есть, не поддерживали официально существующую в СССР точку зрения о высоком уровне воспроизводства населения в период коллективизации.

М. Фошбах писал о десяти миллионах человеческих жизней, унесенных коллективизацией и голодом 1932-1934 годов. [92]

Ко второй группе следует отнести английского историка С. Уиткрофта, Б. Андерсон и Б. Сильвера. Эти исследователи считали, что положение в Советском Союзе в конце двадцатых - тридцатые годы было менее удручающем, чем утверждали их оппоненты.

С. Уиткрофт занимался изучением демографических кризисов в СССР 1918-1922 и 1930-1933 годов, исследовал документальные материалы о лагерях. В качестве главной причины повышенной смертности в это время он называл голод. Ученый отмечал, что изучение кризисных процессов, происходивших во втором и третьем десятилетиях в России, затруднено, так как данные о ценах долгое время скрывались, в конце 20-х годов были прекращены исследования в области питания городского и сельского населения. Для проведения своих научных изысканий английский ученый пользовался постепенно открываемыми для исследователей документами, содержащими сведения о заболеваемости и уровне цен на продукты питания (на цены во многом влияла государственная ценовая политика через низкие закупочные тарифы и систему распределения), а для определения качества потребляемых продуктов питания использовал валовой продукт. Огромную ценность представляет разработанный учеными материал о системе питания населения: калорийность употребляемых в пищу продуктов, размер продуктовых пайков у различных групп населения. Представляет интерес предложенное автором разделение понятий «голод» и «голодание» или «недоедание». «Голодание» или «недоедание», по его мнению, является причиной повышения заболеваемости инфекционными болезнями и детской смертности. В отношении фальсифицированности результатов переписей Уиткрофт С. считает, что перепись 1939 года заслуживает доверия и не содержит серьезных искажений. [93] А цифру о численности заключённых в концентрационных лагерях в 9-10 миллионов человек, заявленную Р. Конквестом и С. Розфильдом, оспаривал, назвал несовместимой с общим количеством населения Союза - 167-168 миллионов человек, считал ссылки С. Розфильда на архив Американского посольства необоснованными из-за недостоверности сведений послов и определял число заключенных в 1939 году максимум в 4-5 миллионов человек (в 1933 году их было больше, так как репрессии 1933 года были масштабнее, чем в 1937 году).

Для подсчетов численности населения С. Уиткрофт использовал возрастные таблицы, составленные органами статистики по результатам переписей 1926 и 1959 годов (в настоящее время ученые-демографы считают этот метод высокоэффективным). Наблюдаемая им образовавшаяся к 1959 году аномалия в возрастной группе населения 1900-1904 годов рождения в виде большой диспропорции в соотношении мужского и женского населения приводилась им в подтверждение имевших место репрессий и заключений в концентрационные лагеря, затронувших прежде всего мужчин [94].

Другие сторонники «либерального» лагеря Б. Андерсон и Б. Сильвер осуждали С. Розфильда и ряд других исследователей за то, что последние смешивали понятия «дефицит населения» (суммирование умерших и не родившихся) и «вынужденная смертность» и в результате приводили в своих работах цифры, далекие от действительности. Кроме того, Сильвер Б. и Андерсон Б. критиковали своих оппонентов за отсутствие ссылок на источник, из которого взяты данные о количестве репрессированных, и за ссылки по этому вопросу только друг на друга. [95]

Опубликованные в 1989 году в СССР результаты переписи 1937 года сняли многие спорные вопросы, и ученые занялись изучением новых материалов.

Значительное количество исследований посвящено также и вопросам культурного строительства, в том числе культурного строительства в крае. Среди них можно выделить работы ФунтиковаН. И. и Пронина В. Б., проследивших развитие культурной сферы ставропольского села с конца XIX века по 1960 год [96], Соляникову А. М, осветившую состояние народного образования в первой половине XX века [97]. Критическим подходом к мероприятиям государства в области культуры, в первую очередь относительно целей ряда преобразований, отличаются современные исследования по культурной революции. В их число входит исследование Т. А. Булыгиной [98].

Методологическая база исследования. Для написания диссертации автором использованы следующие методы исторического исследования: историко-генетический, историко-типологический, историко-сравнительный и историко-системный [99]. Историко-генетический метод позволил рассмотреть демографическую структуру общества и состояние крестьянских хозяйств в развитии, проследить изменения, которые происходили в демографической и хозяйственной структурах сельского общества под воздействием политики коллективизации и раскулачивания. Историко-типологический метод дал возможность выявить общие тенденции, проявлявшиеся в разных сферах жизни деревни в изучаемый период. С помощью историко-сравнительного метода были сделаны сопоставления ряда наиболее важных общегосударственных, краевых и окружных показателей, характеризующих состояние демографической структуры общества, была предпринята попытка сравнить некоторые данные по ставропольской дореволюционной деревне, ставропольской советской доколхозной деревне и ставропольской деревне периода коллективизации. Историко-системный метод помог охарактеризовать ставропольскую деревню как систему взаимосвязанных элементов, где изменения в одном из элементов влекут за собой перемены в других.

В диссертации также применены в сочетании формационный и цивилизационный подходы. Безусловно, при рассмотрении истории деревни 20-х - 30-х годов нельзя опустить идеи смены формаций, классовой борьбы, присущих формационному подходу, но в то же время необходимо подходить к проблеме коллективизации не только с точки зрения государственной необходимости, но и с точки зрения видения этого процесса крестьянином, с точки зрения его интересов, что и позволяет сделать цивилизационный подход.

Источниковая база диссертационного исследования разнообразна, и ее можно классифицировать следующим образом: 1) документы из архивных фондов; 2) изданные сборники документов и материалов; 3) периодические издания; 4) законодательные акты; 5) речи и статьи государственных деятелей; 6) полевой материал.

Первым и наиболее ценным источником материалов для написания диссертации послужили архивные фонды. Автор основывал свои рассуждения и выводы на документальных источниках пяти архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Государственного архива новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК). Фонды центральных архивов позволяют охарактеризовать общую ситуацию в СССР и округах Северо-Кавказского края на рубеже 20-х -30-х годов. Из материалов ГАРФ фонд Верховного суда СССР (Ф. Р. 9474) дает возможность оценить степень правовой защищенности населения, ранее секретные документы описи 141 фонда Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ф. Р. 1235) включают в себя сведения о местной администрации и применяемых местными органами власти методах управления, о беспризорности в регионах страны, о землеустройстве и так далее, фонд 4-го спецотдела Министерства внутренних дел СССР (Ф. Р. 9479) содержит обширную информацию о раскулачивании, спецпоселках и правах спецпоселенцев, фонд Совета Культурного строительства при Президиуме Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (Ф. Р. 6946) позволяет раскрыть планы государства, и проследить предпринятые им мероприятия по культурному преобразованию деревни. Информацию, отражающую различные стороны жизни села, можно найти в фонде ЦИК СССР (Ф. Р. 3316).

Особенно большую помощь в написании диссертации оказали материалы РГАЭ. Практически исчерпывающая информация по статистике народонаселения края конца 20-х - 30-х годов была получена из фонда

Центрального статистического управления при Совете Министров СССР (Ф. 1562). Дополнением к этим данным послужили планы и отчеты учреждений по руководству переселением в СССР, хранящиеся в фонде Ф. 5675. Для рассмотрения вопросов экономики деревни были использованы документы фонда Министерства финансов СССР (Ф. 7733), где содержатся сведения о налогообложении населения, данные о конфискации имущества кулацких хозяйств, фонд Министерства сельского хозяйства СССР (Ф. 7486) и фонд Народного комиссариата земледелия РСФСР (Ф. 478), где хранятся материалы о колхозах, землеустройстве, страховании в сельской местности, поголовье скота и другая информация, имеющая отношение к сельскому хозяйству.

Также ценными при работе над диссертацией явились протоколы заседаний бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б), хранящиеся в РГАСПИ (Ф. 17), поскольку раскрывают влияние коллективизации на все стороны жизни деревни.

Обширный материал по теме диссертационного исследования находится в ГАСК, хотя значительная часть документов изучаемого периода была в свое время уничтожена. В числе использованных фондов можно выделить основные: фонд Ставропольского отделения Северо-Кавказского Полеводческого Союза (Ф. Р. 597), фонд Ставропольского окружного колхозно-кооперативного совета (Ф. Р. 2510), фонд Уполномоченного Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии и рабоче-крестьянской инспекции по Терскому округу (Ф. Р. 1163), фонд Ставропольского окружного статистического бюро (Ф. Р. 596), фонд Исполнительного комитета Ставропольского окружного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ф. Р. 299). В документах этих фондов рассматривается весь спектр вопросов жизнедеятельности деревни интересующего нас периода.

Широтой охвата проблем отличаются также документы фонда Терского окружкома ВКП(б) (Ф. 5938), хранящиеся в ГАНИСК.

Вторая группа источников, которая использовалась при написании диссертации - опубликованные документы и материалы. В свою очередь группу источников по социально-экономическому и общественному развитию деревни можно разделить на две части. Первую часть составляют сборники, подготовленные и изданные в советский период и вторую - сборники, выходившие с конца 80-х годов XX века. При составлении сборников документов в советский период к подбору материала подходили в соответствии с установками существовавшей государственной идеологии, поэтому в этих изданиях читается поддержка проводимой в конце 20-х - начале 30 годов политики коллективизации и раскулачивания. К числу таких работ следует отнести тематические сборники «Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.)» [100], «Наш край» [101], «Великий Октябрь и раскрепощение женщин Северного Кавказа и Закавказья (1917-1936)» [102] и сборники правовых актов: «Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957» [103], «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК» [104].

Сборники постсоветского периода отличаются тем, что в них собраны документы, отражающие эпоху главным образом с негативной стороны. Закрытость этих материалов в Советском Союзе не позволяла исследователям объективно оценить проводившиеся в деревне на рубеже 20-х — 30-х годов преобразования. Теперь новые документальные сборники являются дополнением к сборникам советского периода.

В числе сборников документов и материалов, изданных в 90-е годы XX века и в начале XXI века необходимо особо выделить четырехтомник, подготовленный совместно Институтом российской истории РАН, Домом наук о человеке (Франция), центральным архивом ФСБ РФ, Институтом истории новейшего времени (Франция) и Российским государственным архивом экономики «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939» [105] и пятитомник, над проектом создания которого работали Российская Академия Наук, Федеральная архивная служба России, Центральный архив ФСБ РФ, Бостон колледж (США), Университет Торонто (Канада), Университет Мельбурна (Австралия), Бирмингемский университет (Великобритания) и

Сеульский государственный университет (Республика Корея) «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939». [106]

Знакомство с материалами этих сборников дает возможность определить цели государства, которые ставились при перестройке сельскохозяйственного производства на коллективную основу, методы, которые применялись при осуществлении хлебозаготовок, коллективизации, раскулачивания и главное -увидеть реакцию крестьян на проводимые преобразования.

В постсоветский период появились также и другие, менее крупные сборники, в которых освещались некоторые аспекты жизни села в 20-е - 30-е годы. В частности, к таким сборникам можно отнести «Письма И. В. Сталина В. М. Молотову 1925-1936 гг.» [107], где прослеживается позиция Сталина по основным вопросам внутренней политики, в том числе по проблемам хлебозаготовок, голода, использования наемного труда ссыльных и так далее.

Большой вклад в изучение крестьянского мировоззрения сделали составители сборников «Крестьянские истории: Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах» [108], «Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг.». [109] В письмах, помещенных в этих сборниках, крестьяне выражали свое мнение о тех или иных государственных преобразованиях. Через письма жители села спорили о наиболее выгодных формах землепользования, просили юридической помощи.

Особо следует выделить издания по демографии. В первую очередь это результаты переписи 1926 года - «Всесоюзная перепись населения 1926 года». [110] Последующие сборники - с данными переписи 1937 года [111], эти материалы смогли опубликовать только в 90-е годы, после рассекречивания архивных документов, с данными переписи 1939 года [112] и другие статистические издания [113]. Для демонстрации того, каким образом социальные катаклизмы влияют на развитие демографической структуры общества, при написании диссертации использовались опубликованные результаты переписей 1897, 1916, 1920 годов. [114]

Значительную помощь в изучении ситуации в стране и крае оказали периодические издания, выходившие на рубеже 20-х - 30-х годов: газеты «Известия», «Молот», «Власть Советов», журналы «Вестник сельского хозяйства», «Власть Советов», «Спутник агитатора», «За работой», «Бюллетень Ставропольского Окружного Союза Сельско-Хозяйственных Кредитных и Производственных Кооперативов» и так далее. [115]

В диссертации также использованы работы политических деятелей изучаемого периода - работы В. И. Ленина, И. В. Сталина, секретаря СевероКавказского Крайкома ВКП(б) А. А. Андреева [116].

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1) впервые эффективность выбора путей преобразования деревни в конце 20-х - начале 30-х годов оценивается через характеристику изменений, произошедших во всех основных сферах жизни села;

2) впервые при изучении ситуации, сложившейся на Ставрополье в период коллективизации, рассматривается демографическая структура сельского населения того периода времени;

3) характеризуется влияние культурной революции на изменение образа жизни и образовательного уровня ставропольских крестьян;

4) впервые предпринята попытка охарактеризовать влияние экономических и политических преобразований конца 20-х - начала 30-х годов на состояние единоличных хозяйств и личных подсобных хозяйств колхозников Ставрополья.

Практическая значимость. Материалы могут оказаться полезными при подготовке проектов экономических реформ в дереве, так как, учитывая сделанные выводы, можно избежать «нововведений», которые не будут иметь успеха на российской почве. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по Отечественной истории, истории Ставропольского края, подготовке спецкурсов, написании учебных пособий, дипломных работ, магистерских диссертаций.

Апробация работы прошла в процессе выступлений на конференциях, при публикации статей в университетских сборниках.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, приложений и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х - начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике"

Заключение.

1. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов).

2. Мальцева Н. А. Очерки истории коллективизации на Ставрополье.

3. Кочура Д. В. Коллективизация в СССР: «Раскрестьянивание деревни» или необходимый этап модернизации советской экономики // Вестник Ставропольского государственного университета. 1996. Вып. 4. С. 62-66.

Список научной литературыБулгакова, Наталья Ивановна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

2. Фонд Верховного суда СССР Р. 9474. On. 1. Д. 41, 50, 55 а, 70, 89.

3. Фонд Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Р. 1235. Оп. 141. Д. 4, 21, 23, 28, 33, 35, 47, 155, 393, 764, 1340, 1348, 1362, 1507, 1508, 1522, 1531, 1533, 1542, 1544, 1575, 1577.

4. Фонд Совета Культурного строительства при Президиуме Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Р. 6946. On. 1. Д. 1, 6, 7, 11, 16, 58.

5. Фонд ЦИК СССР Р. 3316. Оп. 64. Д. 31, 1221.

6. Фонд 4-го спецотдела Министерства внутренних дел СССР Р. 9479. On. 1. Д. 2,3,4,5,6 7,8,9, 10, 11,20,31.

7. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

8. Фонд Министерства сельского хозяйства СССР 7486. Оп. 19. Д. 1, 2, 23, 24, 29,179, 229,445.

9. Фонд Министерства финансов СССР 7733. Оп. 8. Д. 30, 67, 86, 162,192.

10. Фонд Народного комиссариата земледелия РСФСР 478. Оп. 7. Д. 3654, 3677.

11. Фонд учреждений по руководству переселением в СССР 5675. On. 1. Д. 7, 7а, 8,51,55, 57,61.

12. Фонд Центрального статистического управления при Совете Министров СССР 1562. Оп. 20. Д 15, 16, 17, 18, 24, 26, 32, 33а, 34, 35, 37,38; Оп. 329. Д. 16, 18,58,81,84,111, 132,141, 142, 143, 144, 145, 146, 256, 257.

13. Российский государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ)

14. Фонд Центрального Комитета КПСС 17. Оп. 21. Д. 3378, 3377.

15. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК)

16. Фонд Земельного отдела исполнительного комитета Ставропольского районного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924-ноябрь 1953 Р. 203. On. 1. Д. 4, 5, 7, 17.

17. Фонд Исполнительного комитета Орджоникидзевского краевого Совета депутатов трудящихся. 1934 1974 гг. Р. 1852. On. 1. Д. 1104, 1105,1105а.

18. Фонд Исполнительного комитета Ставропольского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924-1930 Р. 299. On. 1. Д. 897, 899, 915, 919, 928, 942, 1142, 1299, 1402, 1510, 1518, 3359; Оп. 2. 127, 919.

19. Фонд Исполнительного комитета Ставропольского районного исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924-1939 Р. 636. On. 1. Д. 60, 63, 111, 325, 327, 381; Оп. 2. Д. 1378, 1384,1433, 1452.

20. Фонд Камеры инспекции охраны труда при исполнительном комитете Ставропольского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Июль 1924-август 1930 Р. 339. On. 1. Д. 396, 1139, 1262, 1495.

21. Фонд Ставропольского окружного колхозно-кооперативного совета. 1 февраля 22 июня 1930 г. Р. 2510. On. 1. Д. 1,2, 3,4, 5,6.

22. Фонд Ставропольского окружного союза сельскохозяйственных коллективов. Октябрь 1928-январь 1930 Р. 602. On. 1. Д. 17, 19.

23. Фонд Ставропольского окружного статистического бюро. 1924-1930 Р. 596. On. 1. Д. 147, 212, 214 (Ч 1, 2), 290, 291, 295, 300, 302, 303, 304, 306, 308, 312, 319,323,325,545, 549,551.

24. Фонд Ставропольского отделения Северо-Кавказского Полеводческого Союза. 1 марта 1930-неизвестно Р. 597. On. 1. Д. 1, 2, 3, 4, 5, 9, 10, 19,22, 55, 99.

25. Фонд Статистического бюро исполнительного комитета Терского окружного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. 1924-1930 Р. 1148. On. 1. Д. 7, 21, 26, 28, 34.

26. Фонд Статистического управления при Ставропольском крайисполкоме.1935-1974 гг. P. 1886. On. 2. Д. 3 (Ч. 1-2), 179, 180, 181, 182, 204.

27. Фонд Терского окружного исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов. 1924-1930 Р. 1161. On. 1. Д. 1662, 1770, 1771.

28. Фонд Уполномоченного Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии ВКП(б) и рабоче-крестьянской инспекции по Ставропольскому округу. 19241931 гг. Р. 258. On. 1. Д. 157.

29. Фонд Уполномоченного Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии ВКП(б) и рабоче-крестьянской инспекции по Терскому округу. 1924-1930 гг. Р. 1163. On. 1. Д. 76, 104,121, 224, 374.

30. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК)

31. Фонд Терского окружкома ВКП(б) 5938. On. 1. Д. 36, 38, 42.

32. Фонд Ново-Александровского райкома КПСС 36. On. 1. Д. 42.

33. Ставропольский государственный краеведческий музей имени Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве.

34. Фонд аудиокассет. Н. В. 8215.

35. Фонд истории городов и сел Ставропольского края 50. On. 1. Д. 3, 7-9, 13, 14,25,36,36а, 38, 43, 68, 69, 71-74, 78-80, 82-93, 96, 100, 104, 117.

36. Энциклопедические издания.

37. Болыная советская энциклопедия. Т. 39. М.: ОГИЗ РСФСР, 1939. 416 с.

38. Большая Советская Энциклопедия. Т. 22. М.: Советская Энциклопедия, 1975. 628 с.

39. Демографический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1985. 608 с.

40. Народонаселение. Энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. 640 с.1. Опубликованные источники.

41. Андреев А. А. Воспоминания, письма М.: Политиздат, 1985. 335 с.

42. Андреев А. А. За решительный подъем -Ростов-н/Д., 1929. 95 с.

43. Андреев А. А. Успехи коллективизации на Северном Кавказе Ростов-на-Дону: Северный Кавказ, 1931. 36 с.

44. Великий Октябрь и раскрепощение женщин Северного Кавказа и Закавказья (1917-1936 гг.): Сборник документов и материалов — М.: Мысль, 1979. 350 с.

45. Всероссийская сельскохозяйственная перепись 1920 года. Поуездные итоги по Ставропольской губернии Ставрополь: Издание Ставропольского Губстатбюро, 1921. 101 с.

46. Всесоюзная перепись населения 1926 года Т. 5. Отд. 1. М.: ЦСУ СССР, 1928. 388 с.

47. Всесоюзная перепись населения 1926 года Т. 9. М.: ЦСУ СССР, 1929. 228 с.

48. Всесоюзная перепись населения 1926 года Т. 22. М.: ЦСУ СССР, 1929. 516 с.

49. Всесоюзная перепись населения 1926 года — Т. 26. М.: ЦСУ СССР, 1930. 209 с.

50. Всесоюзная перепись населения 1926 года — Т. 39. М.: Планхозгиз, 1930. 291 с.

51. Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. Россия СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. 208 с.

52. Всесоюзная перепись населения 1937 года. Краткие итоги. — М.: Институт истории СССР АН СССР, 1991. 240 с.

53. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 1932 гг. / Отв. ред. А. К. Соколов - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 328 с.

54. Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957. Сборник документов. Т. 1. 1917-1928. М.: Государственное Изд-во политической литературы, 1957. 880 с.

55. Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957. Сборник документов. Т. 2. 1929-1945. М.: Государственное Изд-во политической литературы, 1957. 888 с.

56. Законы о батрацком и пастушеском труде с постатейно систематизированными материалами. Славгород: Издание Окружного Исполнительного Комитета, 1929. 56 с.

57. Итоги выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Союза ССР. М.: Издание Госплана Союза ССР, 1934. 277 с.

58. Итоги (поволостные и уездные) сельскохозяйственных переписей Ставропольской губернии 1916 -1922 гг. Ставрополь: Типография «Пролетарий», 1923. 26 с.

59. Итоги разработок крестьянских бюджетов в группировках по доходу. М.: Госплан РСФСР, 1930. 87 с.

60. Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927- 1937 гг.). Документы и материалы /Под редакцией П. В. Семернина и Е. Н. Осколкова — Краснодар: Кн. изд-во, 1972. 824 с.

61. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1923-1927. Документы и материалы. -М.: Наука, 1991. 428 с.

62. Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах / Сост. С. С. Крюкова -М: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001.232 с.

63. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 45. М.: ИПЛ, 1964. 730 с.

64. Наличное население обоего пола по уездам и городам, с указанием преобладающих вероисповеданий и сословий. Вып. 6. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. б. и. 1905. 60 с.

65. Налоговое обложение частного сектора. М-Л.: Государственное Финансовое Изд-во Союза ССР, 1931. 280 с.

66. Народное хозяйство Союза ССР в цифрах. Краткий справочник М.: Центральное Статистическое Управление, 1924. 354 с.

67. Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1987. 766 с.

68. Народное хозяйство СССР. Статистический справочник. М, Л.: Государственное социально-экономическое изд-во, 1932. 672 с.

69. Народное хозяйство СССР. 1922-1972. Юбилейный статистический ежегодник.-М.: Статистика, 1972. 848 с.

70. Население России за 100 лет (1897 1997). Статистический сборник - М.: Госкомстат России, 1998. 222 с.

71. Население СССР. 1988: Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1989. 704 с.

72. Наш край: Документы, материалы (1917-1977 гг.) Ставрополь: Кн. изд-во, 1983.405 с.

73. Новый закон о едином сельхозналоге. Ставрополь: Пролетарий, 1930. 34 с. 71.Обзор Ставропольской губернии за 1912 год — Ставрополь: Типография Губернского Правленния, 1913. 142 с.

74. Обзор Ставропольской губернии за 1914 год Ставрополь: Типография Губернского Правленния, 1915. 118 с.

75. Отчет Прасковейского Сельскохозяйственного общества. От 27 мая 1912 года по 1 марта 1914 года Пятигорск: Электро-механ. тип. Н-в К. К. Кабардина, 1915. 74 с.

76. Первая борозда / Сост. Чмыга А. Ф., Левкович М. О. М.: Политиздат, 1981. 351 с.

77. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. — Т. LXVII. Ставропольская губерния. СПб.: Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1905. 148 с.

78. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. — Т. LXVIII. Терская область. СПб.: Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1905. 236 с

79. Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936 гг. Сборник документов -М.: Россия молодая, 1995. 304 с.

80. Поселенные итоги переписи 1926 года. Терский округ. Ростов-н/Д., 1928. 29 с.

81. Пятилетний план народно-хозяйственного строительства СССР. Т. 2. Ч. 2. М.: Плановое хозяйство, 1930. 418 с.

82. Пятилетний план народно-хозяйственного строительства СССР. Т. 3. М.: Плановое хозяйство, 1930. 608 с.

83. Пятилетний план промышленности ВСНХ РСФСР (1928/29 1932/33) - М. -JL: Государственное изд-во, 1929. 650 с.

84. Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года. Стенографический отчет. -Т. 1. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1961. 848 с.

85. Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года. Стенографический отчет. -Т. 2. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1962. 1724 с.

86. Распределение населения по видам главных занятий и возрастным группам. Т. III. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. СПб. б. и., 1905. 272 с.

87. Савотеев Н. Отчет Ставропольского Губернского Общества Сельского Хозяйства за 1912 год. Издание Ставропольского Губернского Статистического Комитета Ставрополь: Типография Губернского Правления, 1914. 33 с.

88. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954. -М.: Госюриздат, 1954. 720 с.

89. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Выпуск 33. Тифлис: Управление Кавказского Учебного Округа, 1904. 498 с.

90. Сборник отчетов отделов Ставропольского Губревкома (Март 1920 г. — февраль 1921 г.) Ставрополь: Издание Ставропольского Губернского Революционного Комитета, 1921. 146 с.

91. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 1918 - 1939. Документы и материалы. Т. 2. /Под ред. А. Береловича, В. Данилова - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. 1168 с.

92. Современное положение общественного призрения в России. Б. м. Б. г. 10 с.

93. Спецпереселенцы жертвы «сплошной коллективизации». Из документов «особой папки» Политбюро ЦК ВКП(б) 1930-1932 гг. // Исторический архив. 1994. №4. С. 145-180.

94. Справочник по автономным областям, районам и городам СевероКавказского края. Ростов-н/Д.: Северный Кавказ, 1932. 272 с.

95. Сталин И. Вопросы ленинизма. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. 652 с.

96. Сталин И. Сочинения. Т. 12. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1949. 398 с.

97. Сталин И. Сочинения. Т. 13. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1951. 424 с.

98. Статистический справочник по Северо-Кавказскому краю — Ростов-на-Дону: Северо-Кавказское краевое статистическое управление, 1925. 486 с.

99. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917-1991 гг. М.: Зерцало, 1997. 592 с.1. Газеты.

100. Власть Советов. Ставрополь., 1928-1933.100. Известия. М., 1931, 1932.

101. Молот. Ростов-н/Д., 1928, 1929, 1930, 1933.1. Журналы.

102. Бюллетень Северо-Кавказского краевого статистического управления. Ростов-на-Дону. 1925. №3.

103. Бюллетень Ставропольского Окружного Союза Сельско-Хозяйственных Кредитных и Производственных Кооперативов. Ставрополь, 1928.

104. Вестник Российской академии наук. 2002. Т. 72. № 2.

105. Вестник сельского хозяйства. Издание Московского Общества Сельского Хозяйства. 1927.

106. Вестник статистики. 1990. № 7, 8.107. Власть Советов. 1932.

107. Вопросы истории. 1992-2002.

108. Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. 1997, 2000.

109. За работой. Ежемесячник Терского Окружного Комитета ВКП(б) и Терского Окрисполкома. 1928, 1929.

110. Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1994, 1995, 1996, 1997.

111. Известия Северо-Кавказского Краевого Исполнительного Комитета. Двухнедельный журнал. Ростов-н/Д. 1928.

112. Новый исторический вестник. 2001. № 1.

113. Отечественная история. М. 1992-2003.

114. Собрание Узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1933.116. Спутник агитатора. 1928.

115. Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР, издаваемое Управлением Делами СНК СССР и СТО. 1929 1932.

116. Советская этнография. 1963. № 2. 184 с.

117. Статистический Бюллетень. Орган Ставропольского Губернского Статистического Бюро. 1921. № 3, 5-6.

118. Социологические исследования. 1995.1. Сборники и монографии.

119. Абдулатипов Р. Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. М.: Славянский диалог, 2000. 656 с.

120. Аборты в 1925 году. М.: Мосполиграф, 1927. 82 с.

121. Аграрная история Дона и Северного Кавказа: Сборник статей / Отв. ред. П. Г. Чернопицкий. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1980. 151 с.

122. Аграрная политика Коммунистической партии на Дону и Северном Кавказе. (1920-1937) / Отв. ред. М. Смагина. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1985. 165 с.

123. Аникеев А. А. Проблемы методологии истории. Курс лекций. Ставрополь: СГПУ, 1995. 215 с.

124. Баранов А. В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921 1929 гг.) - СПб.: Нестор, 1996. 356с.

125. Берлинских В. А. Крестьянская цивилизация в России. М.: Аграф, 2001. 432 с.

126. Боговой И. В. Организация деревенской бедноты и борьба против кулачества. M-JL: Московский рабочий, 1928. 112 с.

127. Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории советского общества. М.: Политиздат, 1992. 352 с.

128. Борисов М. А. Борьба партии за создание основ социалистической экономики 1926-1932 М.: Высшая школа, 1968. 252 с.

129. Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 376 с.

130. Ваганов Ф. М. XV съезд ВКП (б) М.: ИПЛ, 1987. 80 с.

131. Варга Е. Капитализм и социализм за 20 лет. М.: Партиздат ЦК ВКП (б), 1938. 232 с.

132. Варейкис И. М. О сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Воронеж: Коммуна, 1930. 56 с.

133. Веселов А. П. Борьба Коммунистической партии за проведение культурной революции в деревне в годы коллективизации JL: Изд-во Ленинградского ун-та, 1978. 128 с.

134. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995. 400 с.

135. Волкогонов Д. Сталин. Политический портрет. Кн. 1. М.: ООО «Фирма «Издательство ACT»», АО «Издательство» Новости»», 1998. 624 с.

136. Вопросы перспективного планирования в колхозах — М.: Государственное изд-во сельскохозяйственной литературы, 1952. 384 с.

137. Гонов А. М. Северный Кавказ: актуальные проблемы русского этноса (20 30-е годы). - Ростов-н/Д.: РВШ МВД РФ, 1997. 99 с.

138. Гордон А. С. Система плановых органов СССР / под ред. и с предисловием Г. М. Кржижановского. М.: Изд-во Коммунистической академии, 1929. 68 с.

139. Горяева Т. М. Политический контроль советского радиовещания в 1920 -1930-х годах. Документированная история. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. 176 с.

140. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933 — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001.96 с.

141. Гришаев В. В. Сельскохозяйственные коммуны Советской России. 1917 -1929-М.: Мысль, 1976. 192 с.

142. Гурари Г., Савиных П., Тонков С., Цветков А. Опыт построения народнохозяйственного плана в районе. М, Л: Государственное социально-экономическое изд-во, 1933. 116 с.

143. Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство.-М.: Наука, 1977. 318 с.

144. Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. 360 с.

145. Данилов В. П. Создание материально-технических предпосылокколлективизации сельского хозяйства в СССР. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 452 с.

146. Демографические процессы в СССР. М.: Наука, 1990. 216 с.

147. Демографические процессы в СССР. 20 80-е гг. (Современная зарубежная историография). - М.: ИНИОН АН СССР, 1991. 128 с.

148. Дон и Северный Кавказ в период строительства социализма: Сборник статей / Отв. ред. Н. В. Киселева. — Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1988. 144 с.

149. Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе. Сборник статей / Отв. ред. А. П. Пронштейн. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1972. 154 с.

150. Достижения Ставрополья к 60-летию образования СССР. Ставрополь: Статистическое управление Ставропольского края, 1982. 260 с.

151. Елизаров Н. В. Ликвидация кулачества как класса. М, Л.: Государственное изд-во, 1930. 95 с.

152. Жиромская В. Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. 280 с.

153. Жиромская В. Б., Киселев И. Н., Поляков Ю. А. Полвека под грифом «секретно»: Всесоюзная перепись населения 1937 года-М.: Наука, 1996. 152 с.

154. Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда: ВГТУ, изд-во «Русь», 2001. 432 с.

155. Заседателева Л. Б. Терские казаки М.: Изд-во Московского ун-та, 1974. 424 с.

156. Звездин 3. К. От плана ГОЭЛРО к плану первой пятилетки. Становление социалистического планирования в СССР. М.: Наука, 1979. 269 с.

157. Ибрагимова Д. X. НЭП и Перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М: Памятники исторической мысли, 1997.218 с.

158. Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.).-М.: Наука, 1972. 360 с.

159. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М.: Магистр, 1996. 288 с.

160. Из истории народов Северного Кавказа: Сборник научных статей. — Вып.

161. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. 164 с.

162. Из истории народов Северного Кавказа: Сборник научных статей. — Вып. 5. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. 264 с.

163. Ильин В. В., Панарин А. С., Ахиезер А. С. Реформы и контрреформы в России / Под ред. В. В. Ильина. М.: Изд-во МГУ, 1996. 400 с.

164. Ильин Т. Кто такой кулак и почему с ним надо бороться? Ростов-н/Д.: Северный Кавказ, 1930. 40 с.

165. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. ОГИЗ, Государственное изд-во политической литературы, 1946. 352 с.

166. История городов и сел Ставрополья: Краткие очерки / Научные редакторы проф. Д. В. Кочура и проф. А. А. Кудрявцев. - Ставрополь: Кн. изд-во, 2002. 704 с.

167. История отечественного государства и права / Под ред. О. И. Чистякова.4. 2. М.: Изд-во БЕК, 1999. 492 с.

168. История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный редактор С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. 263 с.

169. История Северного Кавказа с древнейших времен по настоящее время (Тезисы конференции 30-31 мая 2000 года). Пятигорск: Изд-во Пятигорского государственного лингвистического ун-та, 2000. 281 с.

170. История советского крестьянства. — Т. 2. М.: Наука, 1986. 448.

171. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961 г. в Москве / Ответственный ред. М. П. Ким. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. 448 с.

172. История советской государственной статистики. Сборник статей / Главный ред. А. И. Ежов. М.: Госстатиздат, 1960. 438 с.

173. История советской государственной статистики. Сборник статей- М.: Статистика, 1969. 528 с.

174. Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 244 с.

175. Кабузан В. М. Население Северного Кавказа в XIX-XX веках. Этностатистическое исследование. — СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1996. 224 с.

176. Каппелер А. Россия многонациональная империя. — М.: Традиция — Прогресс-Традиция, 2000. 344 с.

177. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация (книга первая). (Серия: История России. Современный взгляд). М.: Алгоритм, 2001. 528 с.

178. Кара-Мурза А. А., Поляков Л. В. Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии. СПб.: РХГИ, 1999. 440 с.

179. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. — М.: Наука, 1987. 440 с.

180. Кожинов В. В. Россия. Век ХХ-й (1901-1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года. (Опыт беспристрастного исследования). — М.: Алгоритм, 2001. 448 с.

181. Козлов А. И. Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория.). Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1996. 248 с.

182. Конквест Р. Большой террор. Кн. 1. Рига: Ракстниекс, 1991. 416 с.

183. Край наш Ставрополье. Очерки истории / Научные редакторы проф. Д. В. Кочура и проф. В. П. Невская Ставрополь: Шат-гора, 1999. 528 е., 96 с.1. ИЛЛ.

184. Крестьяиоведеиие. Теория. История. Современность. Ученые записки. / Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М. б. и., 1999. 323 с.

185. Крестьянство и индустриальная цивилизация: Сборник статей / Отв. ред. Ю. Г. Александров, С. А. Панарин. М.: Наука, Восточная литература, 1993. 272 с.

186. Крестьянство Северного Кавказа и Дона в период капитализма / Отв. ред. А. М. Анфимов. — Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1990. 256 с.

187. Кругов А. И. Ставропольский край в истории России (1917-1941 гг.) Материалы по краеведению для старших классов средних учебных заведений. — Ч. 2. Ставрополь: Кн. изд-во, 1996. 158 с.

188. Кузьмин В. И. В борьбе за социалистическую реконструкцию 1926-1937. -М.: Мысль, 1976.312с.

189. Кукушкин Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (19211932 гг.) М.: Изд-во Московского ун-та, 1968. 296 с.

190. Куренышев А. А. Крестьянство и его организации в первой трети XX века М.: Государственный Исторический музей, 2000. 224 с.

191. Куропаткин А. Вопросы экономики сельскохозяйственного труда в СССР. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1952. 340 с.

192. Леденев С. Г. Экономический обзор Ставропольской губернии. Материалы к 3-му Пленуму Губкома РКП(б) Ставрополь, 1924. 24 с.

193. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР. Т. 3. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1956. 644 с.

194. Мальцева Н. А. Очерки истории коллективизации на Ставрополье СПб.: Нестор, 2000. 154 с.

195. Маркус Б. Законы о труде батраков. М.: Вопросы труда, 1929. 96 с.

196. Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 6. Ставрополь: Кн. изд-во, 1954. 380 с.

197. Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 11. Ставрополь: Кн. изд-во, 1964. 350 с.

198. Медведев Ж. А., Медведев Р. А. Неизвестный Сталин. М.: Права человека, 2001. 354 с.

199. Место демографии в системе наук / Под ред. О. В. Лармина. М.: Изд-во Московского ун-та, 1975. 256 с.

200. Мирек А. Красный мираж. Как мы верили в мифы и ложь: Воспоминания и раздумья (1917-1960).-М.: Готика, 2000. 472 с.

201. Народное образование на Северном Кавказе. Ставрополь: Изд-во Ставропольского госпединститута, 1975. 152 с.

202. Население России в XX веке. В 3-х томах. Т. 1. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. 463 с.

203. Население Советского Союза: 1922-1991 / Андреев Е. М., Дарский Л. Е., Харькова Т. Л. М.: Наука, 1993. 143 с.

204. Население СССР за 70 лет /Отв. ред. Л. Л. Рыбаковский. М.: Наука, 1988.216 с.

205. Научные труды преподавателей кафедр общественных наук вузов Ставропольского края. Ставрополь: Кн. изд-во, 1968. 328 с.

206. Наше Отечество. Ч. И. / Кулешов С. В., Волобуев О. В., Пивовар Е. И. и др.-М.: ТЕРРА, 1991. 622 с.

207. Невская Т. А. Чекменев С. А. Ставропольские крестьяне. Очерки хозяйства, культуры и быта Минеральные Воды: Типография изд-ва «Кавказская здравница», 1994. 168 с.

208. Некоторые вопросы социально-экономического развития Юго-Восточной России — Ставрополь. Б. и., 1970. 412 с.

209. Немаков Н. И. Коммунистическая партия организатор массового колхозного движения (1929-1932 гг.). По материалам некоторых областей и краев РСФСР. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1966. 272 с.

210. Николаев В. Беседы по кооперации. — М.: Изд-во ВЦСПС, 1925. 114 с.

211. Ованесов Б. Т., Судавцов Н. Д. Здравоохранение Ставрополья в конце XVIII начале XX вв. - Ставрополь: ГУЛ «Ставропольская краевая типография», 2002. 212 с.

212. Овчинникова М. И. Советское крестьянство Северного Кавказа (1921 -1929) Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1972. 200 с.

213. Озеров Л. С. Дело трудящихся всех стран. Международная солидарность трудящихся СССР и зарубежных стран в период строительства социализма в СССР. М.: Политиздат, 1978. 216 с.

214. Омельченко И. JI. Терское казачество. Владикавказ: Ир, 1991. 299 с.

215. Осколков Е. Н. Голод 1932-1933 годов: Хлебозаготовки и голод 19321933 года в Северо-Кавказском крае. — Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1991.91 с.

216. Осколков Е. Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа. (Очерки истории партийного руководства коллективизацией крестьянских и казачьих хозяйств). Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1973.311 с.

217. Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс, 1989. 656 с.

218. Особенности демографического развития в СССР / Под ред. Р. С. Ротовой. М.: Финансы и статистика, 1982. 232 с.

219. Осокина Е. А. За фасадом «Сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М.: РОССПЭН, 1999. 271 с.

220. Осокина Е. А. Иерархия потребления: О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928-1935 гг. -М.: Изд-во МГОУ, 1993. 144 с.

221. Островский В. Б. Колхозное крестьянство СССР. Политика партии в деревне и ее социально-экономические результаты. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1967. 329 с.

222. Очерки истории Ставропольского края. Т. 1. / Научный редактор проф. В. П. Невская. Ставрополь: Кн. изд-во, 1986. 462 с.

223. Очерки истории Ставропольского края. Т. 2. / Научный редактор проф. Д. В. Кочура. Ставрополь: Кн. изд-во, 1986. 607 с.

224. Парадиев С. П. Сельскохозяйственная разруха, причины и выход. Сельскохозяйственная Академия-коммуна на Кавказе — Ставрополь: Издание1. Госиздата, 1921. 88 с.

225. Переписка на исторические темы: Диалог ведет читатель / Сост. В. А. Иванов. М.: Политиздат, 1989. 496 с.

226. Плимак Е. Г., Пантин И. К. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ). М.: Весь Мир, 2000. 360 с.

227. Позерн Б. П. Ликвидация кулачества и очередные задачи партработы. -Л.: Прибой, 1930. 39 с.

228. Политические репрессии в России. XX век. (Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар, 7-8 декабря 2000 г.). Сыктывкар, 2001. 256 с.

229. Прозрителев Г. Н. Ставропольская губерния в историческом, хозяйственном и бытовом отношениях Ч. 1-2. 156 с.

230. Развитие государственной статистики в Ставропольском крае к 50-летию СССР (сборник статей и статистических материалов) Ставрополь: Статистическое управление Ставропольского края, 1972. 146 с.

231. Ратушняк В. Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX начале XX века - Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1989. 256 с.

232. Раух фон Г., Хильгер Г. Ленин. Сталин. Серия «Исторические силуэты». Ростов-н/Д.: Феникс, 1998. 320 с.

233. Режим личной власти Сталина: К истории формирования / Под редакцией академика Ю. С. Кукушкина. М.: МГУ, 1989. 160 с.

234. Родина Советская, 1917-1980: Исторический очерк \ Под общ. ред. М. П. Кима. М.: Политиздат, 1981. 623 с.

235. Россия в XX веке: Историки мира спорят. М.: Наука, 1994. 752 с.

236. Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. М.: Наука, 2000. 343 с.

237. Рязанцев С. В. Миграционная ситуация в Ставропольском крае в новых геополитических условиях. Ставрополь: СГУ, 1999. 107 с.

238. Рязанцев С. В. Современный демографический и миграционный портрет Северного Кавказа. Ставрополь: Сервисшкола, 2003. 376 с.

239. Сборник научных трудов. Серия «ПРАВО». Ставрополь: СевероКавказский государственный технический ун-т, 2001. 108 с.

240. Сборник сведений о Северном Кавказе Т. IX. Ставрополь: Ставропольский Губернский статистический комитет, 1914. 194 с.

241. Сборник сведений о Северном Кавказе / Под ред. Помощника Председателя Статистического Комитета Присяжного Поверенного Г. Н. Прозрителева Т. XI. Ставрополь: Ставропольский Губернский статистический комитет, 1914. 158 с.

242. Сборник трудов института. Вып. IX. Ставрополь: Кн. изд-во, 1955. 328 с.

243. Сборник трудов института. Вып. 12. Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. 268 с.

244. Северный Кавказ: геополитика, история, культура: Материалы всероссийской научной конференции: В 2 ч. Ч. 2. М., Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001.312 с.

245. Селунская В. М. Изменение социальной структуры советской деревни. -М.: Знание, 1979. 63 с.

246. Селунская В. М. Социальная структура советского общества: История и современность. М.: Политиздат, 1987. 286 с.

247. Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии: (Материалы XVI сессии Симпозиума по изучению проблем аграрной истории, Кишинев, 1976) / Отв. ред. В. Л. Янин. Кишинев: Штиинца, 1977.214 с.

248. Сельское хозяйство России. 1917-1967. М.: Россельхозиздат, 1967.229 с.

249. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник / Общество «Мемориал», ГАРФ. Сост. М. Б. Смирнов. Под ред. Н. Г. Охотина, А. Б. Рогинского. М.: Звенья, 1998. 600 с.

250. Смирнов М. Очерк хозяйственной деятельности Ставропольской губернии к концу XIX века. Ставрополь: Издание Ставропольского Губернского Статистического Комитета (Типография Губернского Правления), 1913. 122 с.

251. Советское крестьянство. Краткий очерк истории. (1917-1969) / Под ред. В. П. Данилова и др. М.: Политиздат, 1970. 512 с.

252. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Т. 1. От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира / Под общ. ред. Ю. Н. Афанасьева. М.: Российский гуманитарный ун-т, 1997. 510 с.

253. Ставрополье за 40 лет Советской власти (Материалы по изучению Ставропольского края, № 9). Ставрополь: Кн. изд-во, 1957.218 с.

254. Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Ч. 2. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998.

255. Ставропольский край в истории СССР / Под общей ред. П. А. Шацкого. -Ставрополь: Кн. изд-во, 1975. 272 с.

256. Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина; Сост.: Г. В. Клокова и др. М.: Политиздат, 1989. 448 с.

257. Судьбы российского крестьянства / Под общей ред. Ю. Н. Афанасьева. -М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. 624 с.

258. Тепцов Н. В. Аграрная политика: на крутых поворотах 20-30-х годов. -М.: Знание, 1990. 64 с.

259. Трапезников С. П. Борьба партии большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в годы первой сталинской пятилетки М.: Госполитиздат, 1951.264 с.

260. Трапезников С. П. Исторический опыт КПСС в осуществленииленинского кооперативного плана. -М.: Мысль, 1965. 615 с.

261. Трапезников С. П. Исторический опыт КПСС в социалистическом преобразовании сельского хозяйства. — М.: Госполитиздат, 1959. 447 с.

262. Трапезников С. П. Колхозный строй — великое завоевание партии и народа. -М.: Знание, 1958. 72 с.

263. Трапезников С. П. Коммунистическая партия в период наступления социализма по всему фронту. Победа колхозного строя в деревне (1929-1932 г.). М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1961. 144 с.

264. Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: ИПЛ, 1975. 408 с.

265. Турчанинова Е. И. Подготовка и проведение сплошной коллективизации сельского хозяйства в Ставрополье Душанбе: Таджикский государственный университет имени В. И. Ленина, 1963. 320 с.

266. Урланис Б. Ц. Народонаселение: Исследования, публицистика. М.: Статистика, 1976. 359 с.

267. Урланис Б. Ц. Проблемы динамики населения СССР. М.: Наука, 1974. 336 с.

268. Урланис Б. Ц. Статистические методы изучения зависимости явлений. — М.: Госстатиздат, 1956.111 с.

269. Урланис Б. Ц. Эволюция продолжительности жизни. М.: Статистика, 1978.310 с.

270. Урок дает история / Под общ. ред. В. Г. Афанасьева, Г. Л. Смирнова; Сост. А. А. Ильин. -М.: Политиздат, 1989. 416 с.

271. Ученые записки. Т. 22. Общественные науки. Ставрополь: Кн. изд-во, 1965.296 с.

272. Фрицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001.422 с.

273. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М.: Три века истории, 1999. 768 с.

274. Чернопицкий П. Г. Деревня Северокавказского края в 1920-1929 гг. -Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1987. 230 с.

275. Шелестов Д. К. Историческая демография. М.: Высшая школа, 1997. 288 с.

276. Щербина Ф. А. История Кубанского Казачьего Войска Т. 2. Краснодар: Советская Кубань, 1992. 855 с.

277. Maynard J. The russian peasant and other studies. N. Y., 1962. 640 p.1. Статьи.

278. Аминова P. X. Из истории коллективизации в Узбекистане // История1. СССР. 1991. №4. С. 42-53.

279. Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Опыт оценки численности населения СССР 1926-1941 гг. (краткие результаты исследования) // Вестник статистики. 1990. № 8. С. 34-46.

280. Анохина В. В. Кооперация Ставрополья в 20 40-е гг. XX в. // Из истории народов Северного Кавказа: Сборник научных статей. - Вып. 5. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. С. 171-179.

281. Антонов-Овсеенко А. В. Сталин и его время // Вопросы истории. 1989. № З.С. 106-125; №4. С. 85-97.

282. Араловец Н. А. Потери населения советского общества в 1930-е годы: проблемы, источники, методы изучения в отечественной историографии // Отечественная история. 1995. № 1. С. 135-146.

283. Базаров А. Ночью пашут, днем доят. Советская женщина как строитель светлого будущего //Родина. 2000. № 10. С. 82-87.

284. Барнз Р. Общественная психология в США и СССР 20 30-х годов в свете теории потребления //Вопросы истории. 1995. № 2. С. 133-137.

285. Беликов Т. И. Первые шаги социалистического переустройства сельского хозяйства Ставрополья (1920 -1925 гг.) // Материалы по изучению Ставропольского края.-Вып. 11. Ставрополь: Кн. изд-во, 1964. С. 225-234.

286. Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов. ( История 20 30-х годов и современная общественная мысль.) // Урок дает история / Под общ. ред.

287. B. Г. Афанасьева, Г. JI. Смирнова; Сост. А. А. Ильин. М.: Политиздат, 1989.1. C. 232-267.

288. Борисов Ю. С. Эти трудные 20 30-е годы // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина; Сост.: Г. В. Клокова и др. - М.: Политиздат, 1989. С. 121-157.

289. Бочаров А. « Слово «кулак» теперь самое страшное в деревне» // Родина. 1998. №4. С. 74-80.

290. Бугай Н. Ф. 20 50-е: переселения и депортации еврейского населения в СССР // Отечественная история. 1993. № 4. С. 175-185.

291. Бугай Н. Ф. 20 40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. 1992. № 4. С. 37-49.

292. Бугай Н. Ф. 20 40-е годы: трагедия народов // Восток. 1992. № 2. С. 122139.

293. Булыгина Т. А. Некоторые вопросы культурной революции на Ставрополье в 20-е годы // Из истории земли Ставропольской. Вып. 5. Ставрополь: СГУ, 1999. С. 113-118.

294. Быстрова И. В. Государство и экономика в 1920-е годы: борьба идей и реальность // Отечественная история. 1993. № 3. С. 19-34.

295. Вагина В. Ф. Народное образование на Северном Кавказе в период строительства социализма // Народное образование на Северном Кавказе. — Ставрополь: Изд-во Ставропольского госпединститута, 1975. С. 26-50.

296. Венер М. Лицом к деревне: советская власть и крестьянский вопрос (1924-1925 гг.) // Отечественная история. 1993. № 5. С. 86-107.

297. Волков А. Из истории переписи населения 1937 года. // Вестник статистики. 1990. № 8. С. 45-56.

298. Волобуев О. В., Суслов Н. Б. Тоталитаризм и личность. Научно-практическая конференция в Перми // Отечественная история. 1995. №. 2. С. 215-217.

299. Вылцан М. А. Последние единоличники. Источниковая база, историография // Судьбы российского крестьянства. М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. С. 365-386.

300. Гинцберг Л. И. Массовые депортации крестьян в 1930-1931 годах и условия их существования в северных краях (по материалам «особых папок» политбюро ЦК ВКП(б) и «комиссии Андреева) // Отечественная история. 1998. №2. С. 190-196.

301. Гинцберг Л. И. Массовый голод в сочетании с экспортом хлеба в начале 30-х годов. По материалам «особых папок» политбюро ЦК ВКП(б) // Вопросыистории. 1999. № 10. С. 119-126.

302. Гинцберг JI. И. По страницам «особых папок» политбюро ЦК ВКП(б) // Вопросы истории. 1996. № 8. С. 16-30.

303. Горинов М. М. Советская страна в конце 20-х начале 30-х годов // Вопросы истории. 1990. № 11. С. 31-47.

304. Госданкер В.В. О начале местного радиовещания на Ставрополье (к 70-летию ставропольского радио) // Ставропольский хронограф на 1996 год. -Ставрополь: Ставропольская краевая научная библиотека им. М. Ю. Лермонтова, 1996. С. 72-76.

305. Гребцова В. Е. Проблема эксплуатации рабочей силы: актуальные аспекты в условиях становления рынка // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1994. № 3-4. С. 20-24.

306. Губанов Г. П. Хуторская жизнь в Терской области // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда: ВГТУ, изд-во «Русь», 2001. С. 35-101.

307. Данилов В. П. Возникновение и падение советского общества: социальные истоки, социальные последствия // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. — М.: Наука, 2000. С. 70-90.

308. Данилов В. П. К истории расказачивания (Дон. Год 1919-й) // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. 1997. № 1. С. 11-17.

309. Данилов В. П. Коллективизация: как это было // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина; Сост.: Г. В. Клокова и др. М.: Политиздат, 1989. С. 228-253.

310. Данилов В., Ильин А., Тепцов Н. Коллективизация: как это было // Урок дает история / Под общ. ред. В. Г. Афанасьева, Г. Л. Смирнова; Сост. А. А. Ильин.-М.: Политиздат, 1989. С. 138-182.

311. Даниэле Р. Революция, обновление и парадоксы России в XX веке // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. — М.: Наука, 2000. С. 91-111.

312. Доброноженко Г. Ф. Дефиниции понятий «кулак» и «сельская буржуазия» // Политические репрессии в России. XX век. (Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар, 7-8 декабря 2000 г.). -Сыктывкар, 2001. С. 52-55.

313. Дэвис Р. Развитие советского общества в 20-е годы и проблема альтернативы // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М. Наука, 1994. С. 311-318.

314. Дэвис Р. У. Советская экономика в период кризиса. 1930-1933 годы // История СССР. 1991. №4. С. 198-210.

315. Жиромская В. Б. Возвращенные цифры (Всесоюзные переписи населения 30-х годов как исторический источник) // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М.: Наука, 1994. С. 385 396.

316. Забелин В. М. Деятельность советских государственных органов по выполнению плана хлебозаготовок 1927-1928 гг. на Ставрополье // Из истории земли Ставропольской. Вып. 5. Ставрополь: СГУ, 1999. С. 104-112.

317. Захарова Е. А. Здравоохранение на Ставрополье // Ставрополье за 40 лет советской власти (Материалы по изучению Ставропольского края, № 9) — Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 166-182.

318. Зеленин И. Е. Был ли «колхозный неонэп» // Отечественная история. 1994. №2. С. 105-121.

319. Зеленин И. Е. «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 114-123.

320. Зеленин И. Е. Коллективизация и единоличник (1933-й — первая половина 1935) // Отечественная история. 1993. № 3. С. 35-55.

321. Зеленин И. Е. Крестьянство и власть в СССР после «революции сверху» // Вопросы истории. 1996. № 7. С. 14-31.

322. Зеленин И. Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг.) // История СССР. 1990. № 6. С. 31-49.

323. Зеленин И. Е. Первая советская программа массового освоения целинных земель (Конец 20-х 30-е годы) // Отечественная история. 1996. № 2. С. 55-70.

324. Зеленин И. Е., Ивницкий Н. А., Кондрашин В. В., Осколков Е. Н. О голоде 1932-1933 годов и его оценке на Украине // Отечественная история. 1994. №6. С. 256-263.

325. Земсков В. Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (Статистико-географический аспект) // История СССР. 1991. №5. С. 151-165.

326. Земсков В. Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социологические исследования. 1995. № 9. С. 118-127.

327. Земсков В. Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930-1954 гг.) // Отечественная история. 1994. № 1. С. 118-147.

328. Зитта Ф. И. Обводнение Западного Прикаспия и его значение для Ставрополья // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 6. Ставрополь: Кн. изд-во, 1954. С. 19-33.

329. Ивницкий Н. А. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? // Судьбы российского крестьянства. М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. С. 333-363.

330. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание в начале 30-х годов. По материалам Политбюро ЦК ВКП(б) и ОПТУ // Судьбы российского крестьянства. — М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. С. 249-297.

331. Ивницкий Н. А. Раскулачивание в начале 30-х годов и судьба раскулаченных // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М. Наука, 1994. С. 329-336.

332. Игонин А. В. Инспекционная поездка В. М. Молотова в сельские районы Кубани и Дона (март 1930) // Из истории земли Ставропольской Ставрополь: СГПУ, 1996. С. 6-7.

333. Игонин А. В. Кредитно-ссудная политика советского государства и практика контрактации в сельских районах Ставрополья, Кубани и Дона (19281929) // Из истории земли Ставропольской. Сборник статей. Вып. 3. Ставрополь: СГУ, 1996. С. 30-35.

334. Игонин А. В. Политотделы МТС и совхозов на Ставрополье в 1933-1934 гг. И Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Ч. 2. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 74-81.

335. Кабанов В. В. Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография // Судьбы российского крестьянства. М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. С. 212-248.

336. Кирьянова Е. А. Материальное положение и быт крестьянства Московской области в 30-е годы // История российского быта: Материалы

337. Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный редактор С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. С. 119-121.

338. Кислицын С. А. Проблемы формирования государственной политики по отношению к казачеству на юге России // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1996. № 2. С. 67-69.

339. Козлов В. И. Динамика населения СССР (Общий и этнодемографический обзор) // История СССР. 1991. № 5. С. 3-17.

340. Конференция по истории новой экономической политики // Отечественная история. 2003. № 3. С. 178-184.

341. Коротаев В. И. Сталинская модернизация 30-х годов: проблема стимулов к труду // Политические репрессии в России. XX век. (Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар, 7-8 декабря 2000 г.). Сыктывкар, 2001. С. 40-45.

342. Косачев В. Г. Накануне коллективизации. Поездка И. В. Сталина в Сибирь//Вопросы истории. 1998. № 5. С. 101-105.

343. Кочетков И. В. Семейный быт как фактор развития крестьянской экономики // История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный редактор С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. С. 85 90.

344. Кочура Д. В. Коллективизация в СССР: «Раскрестьянивание деревни» или необходимый этап модернизации советской экономики // Вестник Ставропольского государственного университета. 1996. Вып. 4. С. 62-66.

345. Кудюкина М. М. Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной

346. Европы. Вологда: ВГТУ, изд-во «Русь», 2001. С. 308-314.

347. Лебедева В. Г. У истоков советского варианта «общества потребления» (30-е годы) // История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный редактор С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. С. 245-249.

348. Лельчук В. С. Курс на индустриализацию и его осуществление // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина; Сост.: Г. В. Клокова и др. М.: Политиздат, 1989. С. 173-228.

349. Максудов С. О публикациях в журнале «Социс» // Социологические исследования. 1995. № 9. С. 114-118.

350. Малахиев А. Развитие средств связи в Ставропольском крае // Ставрополье за 40 лет советской власти (Материалы по изучению Ставропольского края, № 9) Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 111-123.

351. Мальцева Н. А. Сплошная коллективизация на Ставрополье (1929-1933 гг.) // Вестник Ставропольского государственного педагогического университета. Вып. 1. Социально-гуманитарные науки. 1995. С. 42-47.

352. Мальцева Н. А., Польская Л. А. Коллективизация на Ставрополье и ее последствия // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Ч. 2. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 65-73.

353. Маньков А. Г. Из дневника рядового человека (1933-1934 гг.) // Звезда.1994. №5.С. 134-183.

354. Морозов Н. А., Рогачев М. Б. ГУлаг в Коми АССР (20 50-е годы) // Отечественная история. 1995. № 2. С. 182-187.

355. Наумов В., Курин JI. НЭП: Суть. Опыт. Уроки // Урок дает история / Под общ. ред. В. Г. Афанасьева, Г. JI. Смирнова; Сост. А. А. Ильин. М.: Политиздат, 1989. С. 91-106.

356. Национальный вопрос и межнациональные отношения в СССР: история и современность. Материалы «круглого стола» // Вопросы истории. 1989. № 6. С. 130-146.

357. Невская Т. А. Российская аграрная политика конца XIX начала XX в. // Из истории народов Северного Кавказа: Сборник научных статей. — Вып. 5. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. С. 121-131.

358. Неретина JI. А. Нэп идеи, практика, уроки (Конференция в Институте истории СССР АН СССР) // История СССР. 1992. № 1. С. 217-219.

359. Неретина JI. А. «Соотношение политики и экономики. Завершающая стадия нэпа». Конференция в Москве // Отечественная история. 1996. № 2.1. С. 208-212.

360. Оджей М. К Вопросу о кадрах механизаторов в сельском хозяйстве (19291939 гг.) // Отечественная история. 1993. № 2. С. 176-183.

361. Оробец А. С. Сельское хозяйство Ставрополья за годы Советской власти // Ставрополье за 40 лет советской власти (Материалы по изучению Ставропольского края, № 9) Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 85-110.

362. Осокина Е. А. СССР в конце 20-х первой половине 30-х годов. Торговля? - Распределение! // Отечественная история. 1992. № 5. С. 42-59.

363. Осокина Е. А. Жертвы голода 1933 года: сколько их? (Анализ демографической статистики ЦГАНХ СССР) // История СССР. 1991. № 5. С. 18-26.

364. Павлова И. В. Власть и общество в СССР в 1930-е годы // Вопросы истории. 2001. № 10. С. 46-56.

365. Павлова И. В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка // Вопросы истории. 2002. № 10. С. 3-18.

366. Пайпс Р. Мое прощание с XX столетием // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. М.: Наука, 2000. С. 172-183.

367. Панков А. М. Развитие зернового производства в Ставропольском крае за годы Советской власти // Ученые записки Т. 22. Общественные науки. Ставрополь: Кн. изд-во, 1965. С. 27-71.

368. Панков А. М. Развитие зернового производства в Ставропольском крае за 40 лет // Сборник трудов института. Вып. 12. Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 251-267.

369. Панкратова О. Б. Документы «о лишенцах» как источник по быту деревни 20 30-х гг. XX века // История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный ред. С. Н. Полторак. - СПб.: Нестор, 1999. С. 109-111.

370. Пеннер Ди Энн. Взаимоотношения между донскими и кубанскими казаками и коммунистической партией в 1920-1932 гг. // Голос минувшего. 1997. № 1.С. 23-26.

371. Плотников И. Е. Как ликвидировали кулачество на Урале // Отечественная история. 1993. № 4. С. 159-167.

372. Польский М. П. «Базовая человеческая потребность» (О продовольственной проблеме в СССР) // История СССР. 1991. № 4. С. 182-197.

373. Поляков Ю. А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920 1930-е годы) // Вопросы истории. 1995. № 3. С. 122-128.

374. Попов В. П. Паспортная система в СССР (1932-1976 гг.) // Социологические исследования. 1995. № 8. С. 3-13, № 9. С. 3-13.

375. Рагер Ю. Б. Хозяйства немцев-колонистов в условиях новой экономической политики (на материалах Кубани) // Голос минувшего. № 1-2. 2000. С. 32-35.

376. Рогачевская JI. С. Альтернативы первому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР // Россия в XX веке: Историки мира спорят. — М. Наука, 1994. С. 319-328.

377. Рожков А. Ю. Народное сопротивление антирелигиозной политике советской власти на юго-востоке России в 1918-1929 гг. // Голос минувшего. 1997. №2. С. 3-12.

378. Романишина В. Н. Быт казачества в начале XX века // История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный ред. С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. С. 92-95.

379. Семисотое И. Н. Ленинский комсомол в борьбе за всеобщее обязательное начальное обучение в деревне (1930-1932 гг.) // Научные труды преподавателей кафедр общественных наук вузов Ставропольского края. Ставрополь: Кн. изд-во, 1968. С. 75-87.

380. Сенявский А. С. «Урбанизационный переход» России в XX веке как составляющая модернизационного процесса: Условия, реализация, результаты // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. М.: Наука, 2000. С. 216-237.

381. Симонов Н. С. «Крепить оборону Страны Советов» («Военная тревога» 1927 года и ее последствия) // Отечественная история. 1996. № 3. С. 155-161.

382. Скрипчинский В. В. Кормовая рожь на Ставрополье И Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 6. Ставрополь: Кн. изд-во, 1954. С.77-129.

383. Смирнов В. Н. Первый опыт экономического сотрудничества трудящихся

384. Дона с деловыми кругами Запада (20 30-е гг. XX в.) // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. 1994. № 3-4. С. 13-19.

385. Соляникова А. М. Народное образование предмет неустанной заботы Коммунистической партии и Советского правительства // Ставрополье за 40 лет советской власти (Материалы по изучению Ставропольского края, № 9) — Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 183-201.

386. Состин Д. И. Ставропольское крестьянство и его социально-экономическое положение накануне революционных событий 1917 года // Из истории земли Ставропольской. Вып. 4. Ставрополь: СГУ, 1997. С. 55-61.

387. Ссыльные мужики. Правда о спецпоселках // Неизвестная Россия. XX век: Архивы, письма, мемуары. Кн. 1. М., 1992. С. 184-268.

388. Таниучи У. Система уполномоченных партия, советы и аграрная коммуна // Россия в XX веке: Историки мира спорят. — М. Наука, 1994. С. 337353.

389. Тархова Н. С. Участие красной армии в заселении станицы Полтавской зимой 1932-1933 г. (по материалам РГВА) // Голос минувшего. 1997. № 1. С. 3842.

390. Таугер М. Б. Урожай 1932 года и голод 1933 года // Судьбы российского крестьянства. М.: Российский государственный гуманитарный ун-т, 1995. С. 298-332.

391. Телицын В. JI. Новая экономическая политика: взгляд из Русского зарубежья // Вопросы истории. 2000. № 8. С. 30-42.

392. Тольц М. Репрессированная перепись. // Родина. 1989. № 11. С. 56-61.

393. Трякин А. В. Ирригация важнейшее условие интенсификации сельского хозяйства // Ученые записки - Т. 22. Общественные науки. Ставрополь: Кн. изд-во, 1965. С. 72-96.

394. Трякин А. В. Механизация и электрификация сельскохозяйственного производства — главный путь создания материально-технической • базы коммунизма в сельском хозяйстве // Ученые записки Т. 22. Общественные науки. Ставрополь: Кн. изд-во, 1965. С. 3-26.

395. Уланов В. А. Двадцатипятитысячники на Ставрополье // Сборник трудов института. Вып. IX. Ставрополь: Кн. изд-во, 1955. С. 39-50.

396. Уланов В. А. Завершающий этап коллективизации сельского хозяйства на Ставрополье // Сборник трудов института. Вып. 12. Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 227-250.

397. Уланов В. А. Начало массового колхозного движения на Ставрополье // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. 6. Ставрополь: Кн. изд-во, 1954. С. 233-262.

398. Урусов С. М. Станица Екатериноградская, Терской области, Моздокского отдела // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. -Тифлис: Издание управления Кавказского Учебного Округа, 1904. С. 1-34.

399. Файн JI. Е. Нэповский «эксперимент» над российской кооперацией // Вопросы истории. 2001. № 7. С. 35-55.

400. Фунтиков Н. И., Пронин В. Б. Социалистическая культура края к 40-й годовщине октября // Ставрополье за 40 лет советской власти (Материалы поизучению Ставропольского края, № 9) Ставрополь: Кн. изд-во, 1957. С. 143165.

401. Цаплин В. В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 175-181.

402. Червонная С. М. Россия нэповская: политика, экономика, культура (Заметки с научной конференции) // Отечественная история. 1992. № 3. С. 216221.

403. Чернопицкий П. Г. Опыт повышения культуры земледелия в СевероКавказском крае в 1920-1927 годах // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1995. № 4. С. 11-16.

404. Чернопицкий П. Г. Республиканская научная конференция «Крестьянство и власти в России в 1917-1994 гг.» (Ростов-на-Дону, сентябрь 1994 г.) // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1995. № 2. С. 78-80.

405. Шаповалов В. А., Игонин А. В. Аграрная политика советского государства на Ставрополье в середине 30-х годов // Ставропольская земля в прошлом и настоящем: Материалы научной конференции. Ч. 2. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998. С. 82-88.

406. Шарапов Ю. П. Вопреки гуманизму. О национализме и шовинизме// Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. М.: Наука, 2000. С. 314-323.

407. Щетнев В. Е. Расказачивание как социально-историческая проблема // Голос минувшего. 1997. № 1. С. 18-22.

408. Яхшиян О. Ю. Сельские сходы в русской деревне 1920-х гг. // История российского быта: Материалы Четырнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Научный редактор С. Н. Полторак. СПб.: Нестор, 1999. С. 121123.