автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.03
диссертация на тему: Семантическая категория обладания в структуре высказывания и текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантическая категория обладания в структуре высказывания и текста"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВВДЕНМ И БАЛКАНИСТИКИ

•1 *

г(апу На правах рукописи

ГОЛОВАЧЕВА Арина Витальевна

СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ОБЛАДАНИЯ В СТРУКТУРЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ТЕКСТА (на материале славянских языков)

Специальность 10.02.03 Славянские языки (западные и южные)

НАУЧНЫЙ ДОКЛАД на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1994

Работа выполнена в Институте славяноведения и балканистики РАН

Научный руководитель:

доктор филологических наук, проф. Т.М.Николаева, зав. отделом типологии и сравнительно-исторического языкознания ИОиБ РАН '

Официальные оппоненты; ■

доктор филологических наук О.Н.Селиверстова

кандидат филологических наук М.А.Осипова

Ведущая организация - Институт русского языка РАН

Защита диссертации состоится " ¿^/¿¿У1994г. в/о—час. на заседании специализированного совета Д 002.97.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Институте славяноведения и балканистики РАН по адресу: 117334 Москва, Ленинский проспект, д. 32-а, корпус "В", 9 этаж.

С опубликованными работами автора можно ознакомиться в библиотеке Института славяноведения и < балканистики РАН (Москва, Трубниковский переулок, д. 30-а).

Научный доклад разослан 1994г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук

М.И.ЕРМАКОВА

В настоящем докладе излагаются результаты многолетних исследований автора в области семантики синтаксиса и структуры фольклорного тегота, проведенных на западносла-зянском и русском материале. В процессе исследования затронутые проблемы оказались тесно связанными между собой, поскольку языковые данные рассматривались нами в их коммутативном и когнитивном аспектах, т.е. в первую очередь з точки зрения "знания о мире", "социальном контексте вы-зказываний, умения извлекать имеющуюся в памяти информации, планировать и управлять дискурсом"* и т.д. С таким аспектом исследования языка тесно связано понятие фрейма, г.е. схемы, сценария, протоситуации, представляющей собой гакет информации, обеспечивающий "адекватную когнитивную збработку стандартных ситуаций"^. Наличие в системе знаний юдобных стереотипных сценариев-фреймов обусловливает тот 1ли иной способ построения связного текста или отдельного предложения, тот или иной способ референции входящих в них плен, чем определяется функционирование таких категорий сак определенность-неопределенность и посессивность; изу-юние этих категорий, связанных как с когнитивным, так и ! прагматическим аспектами языка, является одной из акту-шьных задач современной лингвистики. Вопросы коммуникати-шого и когнитивного аспектов языка, теории референции и шнгвистической прагматики успешно разрабатывались в последние десятилетия учеными разных стран (Ч.Филлмором, '.А. ван Дейсом, Дж.Лакоффом, А.Вежбицкой, У.О.Куайном, [.Сгаллом; в России - Н.Д.Арутюновой, О.Н.Селиверстовой, '.М.Николаевой, Е.В.Падучевой и многими другими учеными), [ами была поставлена задача на основании изучения запад-ославянских и русских текстовых и фразовых структур (в :ервую очередь - посессивных) выявить и смоделировать со-тветствующие им стереотипные отношения в картине мира

*Новое в заруб, лингвистике, вып. нш. М., 1988.

' 6* 2

лТт же, с. 8.

(стереотипные ментальные структуры, CMC); другой нашей задачей было исследование роли этих стереотипных ментальных структур в построении таких паремиологических текстов как загадки и заговоры.

В опубликованных работах автор использует термины языковой картины мира (ЯКМ), картины мира (КМ) и модели мира (ММ). ЯШ трактуется как отражение в языке, в языковых категориях представлений о мире, осуществляемое языковым менталитетом данного языкового коллектива (в опредеде-лении Бодузна де Куртенэ - "языковое знание", существующе( наряду со "знанием интуитивным, созерцательным, непосредственным и знанием научным, теоретическим"®). Термин КМ обозначает комплекс знаний о мире, об устройстве макрокосма и микрокосма, представляющий собой систему концептов-"стереотипов" предметов, действий и ситуаций, которую можно считать в определенной степени универсальной для человеческого менталитета в целом. Термин ММ обозначает систему концептов-символов, являющуюся результатом творческого, поэтического осмысления знаний о мире и человеке как центре этого мира, и используется нами (наряду с термином ГО,;) для описания структуры паремиологических текстов. Для исследования языковых явлений используются термины ЯКМ и ЮЛ; ЯКМ есть отражение КМ в языке на различных языковых уровнях - словообразовательном, лексическом, син' таксическом и текстовом, осуществляемое с. помощью Языковы категорий. Так, назначением категории определенности-неоп ределенности является выделение в тексте в первую очередь определенных объектов - объектов типа Unica, т.е. уникаль ных в рамках КМ (ср. нем. Ich habe die Sonne (ein, Stern) erblickt), а также объектов уникальных, определенных в рамках некоторой CMC (ср. нем. Auf der Betriebsversammlung hat der Direktor (eiк Ingenieur) Besprochen). Ядром CMC может служить посессор, по отношению к которому

^И.А.Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. Т.П, 1963. С.79.

[еотчувдаемые объекты обладания также являются уникальны-1И (ср. нем. Man stahl dem Madchen^den^Pa^).

Неотчуждаемость (отношение между концептами КГЛ -¡онцептом посессора PsG и его объекта обладания нй) I - шире - посессивность (отношение меаду конкретными де-ютатами Рз^ и HD) понимается как такое отношение г 1ежду двумя сущностями, при котором одна из них (объект )бладания, обладаемое R) "включается" в другую (обладатель, посессор Рз), составляя с ним единое физическое i/или функциональное целое. Это отношение осознается язы-совым менталитетом и выражается в наличии специальной 1зыковой единицы (лексической, словообразовательной и т. I.). Такими единицами в рассматриваемых языках являются притяжательное местоимение Pronp0as» притяжательное при-тагательное Attrp0S3 и родительный принадлежности lenposs* Анализ отношений, выражаемых этими единицами, юказывает, что -структура посессивности как языковой категории весьма неоднородна, поскольку, помимо категориальна средств, она располагает и разнообразными некатегориальными средствами выражения, которые могут быть в боль-лей или меньшей степени дифференцированы в зависимости от земантики Ра (наличия в ней признаков одушевленности-не-здушевленности, личности-неличности, конкретности-абстрастности), а также в зависимости от семантики Н, которым может быть свойственна большая или меньшая степень неотчуждаемости.от соответствующего Рв. Само отношение посессивности обладает свойством рекурсивности, т.е. в зависимости от точки отсчета может рассматриваться как отношение "вхождения"(в частном случае - принадлежности: R ^ Ра 'Н входит в Ps*) и как отношение "включения" (в частном случае - обладания: Ра 3 Е ,ps включает R'), причем каждый из аспектов отношения г располагает своим набором средств выражения в языке. При этом в зависимости от ситуации отношения посессивности могут трактоваться как неподвижные, статичные, и как движущиеся, динамичные (нарушение одних посессивных связей и возникновение других, воздействие одного из членов отношения или протекающих в нем про-

цессов на другой и т.п.). Статика и динамика посессивных отношений также располагают различными наборами средств для своего выражения.

• I. СТАТИКА ПОСЕССИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Описание статики посессивных отношений сводится к описанию типов отношений, выражаемых категориальными средствами, классификации этих типов по "степени неотчуждаемости", выявлению не..атегориальных средств выражения этих типов отношений (с учетом рекурсивг.ости) и описание их семантики (с помощью семантико-синтаксических и семантических моделей) - с целью выявить то общее, что дало возможность языковому менталитету объединить на формальном уровне различные по своей семантике отношения в единую языковую категорию.

Такое описание целесообразно осуществлять "от центра к периферии", т.е. начиная с тех типов отношений, свойственных одушевленному посессору (и в первую очередь -лицу), которые расцениваются языковым и человеческим менталитетом как отношения неотчуждаемости, т.е. присущие не только конкретному лицу, но и человеку вообще, осознаваемому как абстрактная сущность, концепт (вследствие чего для конкретного денотата они мыслятся как обязательные или в высшей степени вероятные):

I. Отношение между человеком и его "физическими составляющими" (частями тела и внутренними органами); отношение 'человек Э его части тела» включает две ступени посессивных отношений: а) 'человек («единство духовного начала и тела) Э его тело' и б) »тело (=единство частей тела) 5> его части' (ср. кчеловек ^ его^щсти); при этом как посессивные рассматриваются отношения мевду телом и его частью как общим понятием ("константой"), а отдельные части тела ("переменные") принадлежат не телу, а его обладателю (человеку), ср. ктело 3 его рука и человек ^ его •рука; это наводит на мысль, что посессивные отношения между живым существом и его частями тела следует рассматривать не как отношения Часть-целое1,а. как отношения неотчуж-

аемой принадлежности по функции.

Человек, человеческое Я - его духовное начало, его 'ело и части тела - представляет собой физическое, духов-гое и функциональное единство, являющееся своего рога "мо-;елью", по которой языковой и человеческий менталитет стру-:турирует и другие типы отношений неотчуждаемости. Как подзывают языковые данные (в частности, рефлексивные конст->укции, задачей которых является отождествление двух акта-гтов), границы Я могут проходить не только за пределами ;ела, но и внутри его, ср. в этой связи корреляции мевду [, телом и Я/ в рефлексивных конструкциях (где Я - агенс, i Я' - некоторый другой актант, обозначаемый, как правило, зозвратным местоимением): а) Я и Я7 тождественны: иольск. tiKdjji±e_mowi_o^3obie; б) Я7 отождествляется с телом: злвц. zazriej^_aa4^sebou^ польск.

aleo jga^jioble^aiclea ubranj-g), romavijMo^z^k^a^toiß-:ym za aobgj в) границы íf уже пространственных границ гела: русск. (ср. польск. pies bie-

rze ogon pod aieblej, ср. также аналогичное соотношение иежду Я и телом в некоторых нерефлексивных конструкциях: ПОЛЬСК. nogi ugjjijKy ai|^pode^mng, чеш. ád^na^jjjguhych. aoiiach; г) часть тела противопоставляется Я, тождественному Я: чеш. vlofcit na sebe ruku; д) fl! отождествляется с душой, противопоставленной телу:слвц. S^rico^k^jebejai-krofoa a ako bea seba kri5al.

2. Отношение между человеком и ближайшими ему абстрактными сущностями, "расположенными внутри" тела:

а) душой ("нутром"), совестью, разумом, сознанием, памятью;

б) "психическими константами": мыслями, чувствами, убеждениями и т.п. (каждой из этих констант, являющихся принадлежностью человека-концепта, соответствует набор отчуждаемых переменных, относящихся к конкретному индивидууму, его конкретному психическому состоянию: конкретным мыслям, чувствам и т.п.);

в) константами, относящимися к деятельности частей тела и внутренних органов: голосом, походкой, зрением,

слухом; здоровьем, аппетитом, артериальным давлением;

г) константами, связанными с интеллектуальной деятельностью человека: речью, почерком и т.п.;

д) физическими константами: размерами (ростом, толщиной), весом, внешностью (наружностью, чертами, образом, фигурой, тенью);

е) временными константами: жизнью (судьбой, долей), молодостью, старостью, прошлым, будущим,'возрастом фолами"),

ж) неотчуждаемыми социальными константами: именем, происхождением, профессией, правами, обязанностями, а также рядом социальных констант, объединяющих лвдей в этнические и социальные группы: верой, языком, обычаями, национальностью, вероисповеданием;

з) пространственными константами: местом (местоположением в пространстве), а также (в некоторых ЯКМ) - отношение между лицом и ближайшим окружающим его пространством, ср. польск. ро ДеД ргаиеД ) з!;го111е_.

3. Отношение лица к ближайшим ему предметным сущностям, прежде всего к одежде, которая может трактоваться как абстрактная сущность (концепт, "константа") и в этом случае осознаваться как неотчуждаемая принадлежность по функции: "одежда - то, что одевает"; как "продолжение" тела, его неотчуждаемая часть (такой тип отношения реализуется в динамике, ср. русск. схватить кого-либо за_р^ку - за^щкаё); как предмет собственности, т. е. как отчуждаемый объект, способный к смене посессоров; отношение лица к локусу обитания, который также может рассматриваться и как абстрактная сущность, и как предмет собственности; в первом случае возможно "слияние" посеосора с его локусом (аналогично "слиянию" с одеждой), при этом локус также осознается как "продолжение" посессора, ср. Он пришел ко мне .в.комнату, домдЙ (заметим, что в этом случае отношение посессор-локус заключено в самом глагольном словосочетании и наименование локуса при этом может элиминироваться, ср.: Он__пдашел-ко мне •вошел в мой локус'/Он подошел ко мне 'приблизился');

:окус как жилище может быть предметом собственности по от-юшению к единичному или множественному посессору при ус-:овии "совпадения объемов" реального посессора и подразу-[еваемого в данной ситуации, ср. мойном (индивидуальный; ¡обственно принадлежность) - мне отремонтировали дом, но: юй дом (коммунальный; "частичное владение", принадлеж-юсть по функции) - хмне отремонтировали дом .(возможно то-[ько: на^от^эемон^ Локус как территория' ассо-

[иируется, как правило, с множественным посессором; возда-щость "индивидуального владения" возрастает в зависимости 1Т степени неуникальности территориальной единицы в данной :итуации, ср. мря улица - моя деревня - мой__го£од (?) -;моя^ст£ан|; возможность последних двух словосочетаний гряде случаев может объясняться наличием, помимо террито->иального"обладания" (пассивная функция посессора), некоторой иной зависимости, а именно обладания по активной функции посессора, ср. Я вернулсязнакомый ю__слез;. мой, лр мивagтcявJГpтамo^pecпyблики.

4.Родственные и некоторые другие отношения лица-'обладателя" к лицу-"обладаемому"; характер отношения од-юзначно определяется релятивной семантикой имени облада-¡мого: сочетания его отец, его дочь, его брат, его друг, !го^сосед обозначают некоторое лицо через его отношение с лицу-обладателю; при этом одушевленные имена релятив-юй семантики могут образовывать симметричные и конвер-;ивные пары:.брат-брат,ровесник-ровесник, а также отец-:ын, свек^-невестка и т.п.); родственные отношения мо-?ут осознаваться языковым и человеческим менталитетом I как отношения 'часть-целое' [ср. польские и русские 5Ловообразовательные и лексические модели типа ершо^а, йокЪогоша, 525Й52Й& ~ обозначения од-

юго из супругов (при этом как целое рассматривается Фугой из супругов: она - его половина, он - ее полотна и т.п.)}, а также как отношения собственности (при-вдлежности и обладания) нашедшие отражение в^ семантике

ада глаголов и глагольных словосочетаний типа £бла-*ать, иметь, взять (в жены), отдаваться, принадле-

жать, др.-русск. ПОЗДТИ ШШ, польск. pojи т*

Для перечисленных типов отношений неотчуждаемости семантика сочетания Pronp0saR (erojjyKa, душа, молодость Дом, сын) полностью адекватна смыслу самого сочетания и н зависит от коцтекста или ситуации. Семантика входящего в сочетание Pron^oss определяется в первую очередь семантикой й и включает в себя два основных компонента: отношение вхождения (r Q Ре) и предикацию включения (Рв 3 Ю> что соответствует двум вышеназванным аспектам категории посессивности (принадлежность и обладание). С точки зрени предикации включения автор различает абсолютную и относительную неотчуждаемость. Отношения абсолютной неотчуждаемости осознаются языковым менталитетом как обязательные для л:обого конкретного Ра, поэтому при именах абсолютно неотчуждаемых н предикация включения в семантике Pronposs отсутствует: £SrojaocT 180 см. К абсолютно неотчуждаемым R одушевленного Ре (лица относятся части тела (кроме отрастающих частей), перечисленные в п. 2 абстрактные сущности (константы), одежда, жилище, предметы личного обихода (вне их конкретного воплощения), а также территориальные единицы, представляющие собой константы (^лица, страна и т.п.).

В сочетании с относительно неотчуждаемыми именами РгоПроаз содержит предикацию включения, поскольку отноше ния между соответствующими концептами в картине мира мыслятся лишь весьма вероятными, но не необходимыми: L ^него есть сын.7 Его сын вчера звонил нам. К относительно не отчуждаемым объектам следует отнести отрастающие части тела (усы, бакенбарды, борода и т.п.), лиц, состоящих ,cPs в родственных и других отношениях, одежду, жилище (в боле узком понимании), основные предметы личного обихода, а также населенные пункты, :р. OHjmeT^^Bjrogoge (в деревне /хШ^ЗИвет_в_стрше (в^районе, округе, на_ул!ще).

Что касается отношения вхождения (R ^ Ра), то оно может быть двух видов: а) если имя R содержит релятивные семы, то характер вхождения либо соответствует семантике имени (для имен релятивной семантики: ejrojwajb,

¡го друг), либо полностью ею определяется (для иыен, с^дер-гащих релятивные семы в качестве дополнительных: его^ука); 5) если имя Н не содержит релятивных сем, то характер вхо-вдения соответствует либо собственно принадлежности, либо 1ринадлежности по функции: его^одежда - 'одежда, которая эму принадлежит' либо 'одежда, которую он носит', его^инст^-румент - "инструмент, который ему принадлежит' либо 'инструмент, которым он работает' (в принципе, такие функции могут и совмещаться). Помимо Ргопр0аа' отношение вхождения может быть выражено родительным принадлежности Genp0ag или притяжательным прилагательным (при этом в каждом языке один из способов доминирует, ср. польск. j&cie__Plotra, чеш.Рв-truvjSivot), а также предикативными конструкциями двоякого рода: а) конструкцией, в которой роль предиката выполняет РгоВр0аа, употребленное автономно: эта^рука - моя, этот почерк - мой; б) конструкциями с глаголами, выражающими принадлежность (собственно принадлежность или принадлежность по функции): arajwjja^^i^HH^^ , ношул.

Отношение включения (Ps Э н) также располагает определенным набором средств для своего выражения, среди которых конструкции обладания ('иметь'-конструкции) в наиболее явном виде раскрывают оппозицию мевду абсолютно и относительно неотчуждаемыми В, поскольку они возможны лишь с относительно неотчуждаемыми именами, ср. польск. ^Piotr^ma^rj-се, glo^f» wzroat / J^jJjg. brod|_. С абсолют-

но неотчуждаемыми н такого рода конструкции употребляются лишь в общих высказываниях типа польск. Kaz^^aiawiek ma^Jwie^fgoe, jjidn^jäiow^^^eto^OTdjy^; чеш. pavoukja, oem^noh (такие семантико-синтаксические структуры сообщают о наличии посессивных отношений между концептами: Рас~) а также в конструкциях с отрицанием (конструкциях "необладания"), ср. польск. Ptotv nie та jedaej reici (etraoii" podozaejvojny) (такие высказывания информативны, поскольку сообщают об отличии денотата PsD от концепта Fac« Рв^Э Не)- Такую же задачу (сообщение о специфических свойствах Рвс) выполняют атрибутивные "иметь"-конструкции, со-

держащие информацию о признаке а не о его наличии: Ра НЭ (К гЭ (подробное описание статических и динамических семантических и семантико-синтяксических моделей

ПРИВОДИТСЯ В [13]), Ср. ПОЛЬСК.

X чеш. слвц. о51

шalм^p2м£raíz¡ сообщение о признаке н может быть оформлено и по бытийному типу, ср. слвц. УвИсе ае1епе о51

Ту же семантическую интерпретацию к геют именные конструкции с приименным родительным, ср. русск. BoшeлJлg^^ роста; Алексей Иванович человек умный и хорошей Фамилии; в русском такие конструкции возможны только с неотчуждаемыми абстрактными константами, в отличие от чешского XIX В., ср.: а^еоЬ^СеЗпб^^

Ьва)| более продуктивны именные предложные конструкции типа польск. аупа_.о ДаапусЬ «ГоаасЬ; слвц. сЬ1а-

чеш. (конструкция с предлогом па

служит для выражения принадлежности по функции части тела, служащей опорой для РаД а также конструкции с именами одежды, выражающие принадлежность одежды по функции и рассматривающие одежду как "вместилище" для Ра» чеш. Ьо^.-

ПОЛЬСК. '

Существенной чертой всех перечисленных атрибутивных конструкций обладания с абсолютно неотчуждаемыми Е является невозможность опущения в них атрибута, ср. £еп оХЬг^зди^т^а^^агг; проста. оЬ-

¿|вУ11_ве^ап^уАааи; ее<а§1а _в!е81дка ж£аЬи.# *у1аац! исяупа но »ЗгоаасЬ; оЬ1ар£к хв оВаш!; &епа Кпа поЬадЪ; Ьо^л^гка^^у^йа^есЬ; еогп^к^и^хЬгаМи; те же конструкции с относительно неотчуждаемыми (и отчуждаемыми) й не имеют таких ограничений, ср.: .5X55'

еогп1к _р2аегсги; та же семиотическая оппозиция (обяза-

тельность/необязательность данного концепта и для данного концепта Ра) отражена и в словообразовательных моделях прилагательных, различающихся наличием/отсутствием семы признака в зависимости от степени неотчуждаемости е, ср.:

Относительная Абсолютная

неотчуждаемость неотчуждаемость

русск. дсщы& носатый

"^имеющий усы' мз длинным носом'

Ч6Ш. гоЬаЪу п£Ьа££

^имеющий рога' '"Язоольшими ногами'

русск. детный, женатый, таадас^ый

муж@з Небольшими выразитель-

'имеющий детей, ниш глазами' жену, мужа'

бородатый ШШШ тщеющий бороду' умелыми руками*

ЩОШШЩй

'с отзывчивой душой* Идея "необладания" для абсолютно неотчуждаемых Н часто обозначает в словообразовательных моделях прилагательных необладание соответствующей функцией н, а не самим К, ср.: йегж^шШ, йессещечный 'неспособный к состраданию', безрукий 'не умеющий выполнять ручные работы*, безмозглый •не умеющий думать' и т.п.; необладание Н, а также обладание некоторым признаком И (чаще отрицательным) может быть выражено и лексическим способом, с помощью прилагательных, существительных и глаголов, имплицитно содержащих в своей семантике указание на соответствующую часть тела или другой абсолютно неотчуждаемый объект, ср. прилагательные типа хромой, косой, слепой., глухой, лохматый; лысый, голый, босо$; гне,дой, каурый; существительные типа блощцш, брюнет, шатен; глаголы типа хромать, косиН, седеть и т.п.

К отчуждаемым объектам обладания следует отнести такие предметные, одушевленные и абстрактные сущности, которые не предполагаются языковым менталитетом обязательными или весьма вероятными для человека вообще; среди них следует выделить объекты обладания, возможные для данного концепта Рв (человека), т.е. в некоторой степени свяэан-

ные с ним парадигматически и в ряде динамических ситуаций (см. ниже) способные восприниматься как неотчуждаемые ("окказиональная неотчуждаемость"), а также"со<5ственно отчуждаемые" объекты, парадигматическая связь которых с посессором данного типа отсутствует в картине мира.

Свойством окказиональной неотчуждаемости могут обладать: неодушевленные объекты [конкретные предметы одевды и личного обихода, предметы собственности, конкретный локус обитания (квартира, изба), локус деятельности (учреждение, завод, ферма), орудия деятельности (различные виды машин, инструментов и т.п.), а также предметы, являющиеся объектом или результатом деятельности^; одушевленные объекты [лица или животные, связанные с Ра по функции; при этом часто Ра и в составляют симметричные и конверсивные пары: сотцдаш<-сот]щник, соавтор-соавтор, в£ач-пациент, учитель-ученик, ию^подчшенный и т.п. ("доминирующий" член конверсивной пары может при изолированном употреблении не иметь релятивной семы, ср. В совещании участвовали врач^и^учи^еля, и приобретать его только в сочетании с другим, "зависимым" членом пары: мой^врач, Петин учитель)]; абстрактные сущности [физические состояния (сон, голод, болезнь и т.п.), психические состояния (радость, гордость, страх,. т.е. "переменные", коррелирующие с соответствующими неотчуждаемыми константам^, социальные "переменные" (должность, звание, власть и т.п.), а также события, в которых принимает участие Рв; результаты его умственной деятельности и т.п.] .

К собственно отчуждаемым объектам, способным спорадически выполнять роль"объектов обладания", связанных с Ра отношением "окказиональной принадлежности" ему по функции, могут быть отнесены любые предметные, одушевленные и абстрактные сущности, свизь которых с Ра может быть ясна только из контекста или ситуации, ср. польск. де^^й^оаге^г^воЬОе (т.е. поезд, на который я торопился и опоздал); при этом многие объекты внешнего мира (в первую очередь, предметные сущности) могут восприниматься и как окказионально неотчуждаемые (например, собственно

принадлежность), и как отчуждаемые ("окказиональная" принадлежность) в зависимости от ситуации (ср. Чем^чаще^я^при-хлебывал из моего стакана, тем становился отважнее, - стакан не является здесь собственностью Ps, а лишь принадлежит ему по функции: 'стакан, из которого я пил») и от типа посессора (ср. у Зощенко: Кошка^убеэтшс^до рвоегю__шкд^ / чеш. Kogka Bol.ni.gka_ зе dlouho diyala да av^jkianS, где Ргопрозз указывает на окказиональную принадлежность по функции, которая выясняется из предтек-ста: 'кошка залезла на шкаф', при том, что для Рз-лица шкаф может быть предметом собственности: _Я^оложила^веида B^pBofijaKaj; или играть роль окказионально неотчуждаемого объекта: Мне починили шкаф). Роль собственно отчуждаемых объектов могут играть также лйца, имена которых не имеют релятивных сем, например, лица, названные по своей профессии, национальной принадлежности, собственному имени и т. П., ср. польск. A^ednakjji^aan^

пега-Г Walter Договаривался с ки-

тайскими солдатами и офицерами, служащими под его началом'; особую разновидность собственно отчуждаемых объектов представляют лица или животные, а также абстрактные сущности, упоминавшиеся в речи (тексте), по отношению к рассказчику (автору), слушателю или им обоим: КоHgчнод^ац^тар!^отю-бел^сдазу / чеш. Ht^J3taljk^ae^oVSep zaleklj польск. Pgd апЬоф^т _azcz|Eem^Bta^3iu^ чеш. Kde_by

" Итак, с точки зрения степени парадигматической связанности (ПС) посессора и объекта обладания для одушевленного Рв было выделено 4 класса R. В качестве диагностических контекстов при этом использовались: 1) для различения абсолютно и относительно неотчуждаемых объектов - утвердительные конструкции обладания без атрибута: *У_11ет£а ecTbjwfij /2) для различения относительно и окказионально неотчуждаемых объектов - рад конструкций, в частности, конструкции, в которых Ра и R впервые вводятся в речь, ср.

rii

яла девушка в платье (относительная неотчуждаемость) / Наавтдбусной_ остановке стояла девушка в джинсах (окказиональная неотчуждаемость); 3) для различения окказионально неотчуждаемых и собственно отчуждаемых объектов диагностическим контекстом может служить именное словосочетание с Ргопр08а, которое в случае окказиональной неотчуждаемости может быть интерпретировано при изолированном употреОленвд ср. мои^дашсы, мой_ст£л, моямкощка, мря грусть и т.п., а в случае собственно отчуждаемости требует для своей интерпретации привлечения широкого контекста, ср. его^ситайцы, мой^заящ, ваша^^мокдатия и т.п; кроме того, для большинства к диагностическим контекстом может служить Са<;рова - структура, описывающая событие, происходящее с И и затрагивающее его обладателя; возможность употребления в таких структурах•объединяет абсолютно, относительно и окказионально неотчуждаемые н, ср. испор— мли^одежду, сломали^тазнь / Ему сбрили усы, испортилико-стюм / Ему_сломали машину и т.п. Для собственно отчуждаемых н такие конструкции невозможны, поскольку процесс, происходящий с собственно отчуждаемым й не может расцениваться менталитетом как затрагивающий его "обладателя",

мой автобус 'автобус, на котором я ехал', но: *Мне сломали автобус.

Структуры посессивных отношений неодушевленного посессора (предметного и абстрактного) представляют собой в той или иной степени "редуцированное" отражение структуры посессивных отношений одушевленного посессора, однако им свойственны также и специфические черты, связанные с особенностями предметных и абстрактных сущностей, фиксируемыми языковым, менталитетом.

Неотчуждаемыми объектами посессора-предмета являются, в первую очередь, его составные части, причем по сравнению с пространством одушевленного посессора, включающим всего несколько относительно неотчуждаемых частей, количество относительно неотчуждаемых частей предметного посессора (особенно рукотворного) практически безгранично. Человек осваивал и создавал мир "по своему образу и подобию"

юэтому имена частей предметов (как рукотворных, так и не->укотворных) часто восходят к названиям частей тела [ср. \лава (горы), подножье (холма), устье (реки) и т.п., а таксе ножка, ручка, головка, гаазок, палец, нос, носи?' |убцы, колено, плечо, ушо, язузсж. горлышко и т.п., ср. 'акже чеш. SlÜÜS» Si^üSÍ^SÍ--

lia, uchoja^nádobí J и образуются преимущественно с испо-1ьзованием деминутивных суффиксов, указывающих на вторич-1ую,"вспомогательную" роль машины по отношению к человеку. 1осессивные отношения охватывают не все части предмета, а нишь наиболее существенные (как бы "непосредственно составляющие", ср. Мы^посто^ Зеленые его стены, раскаленные^за^день, источали^твшю), а также части пространства, занимаемого предметом (верх-низ, внутреннее пространство - поверхность - ближайшее внешнее пространство, ср. польск. Boli^giowa, bolijbam Конструкции вхождения с-именами частей предметов включают в себя, помимо словосочетаний с РгоОдоав и Gexip0BB. также и предложные словосочетания: чеш. noha_jtolu/noiha^ujjtolu, lí-meo__od^koSll0j слвц. польск. noika

^rkla, drzwi^)dj32afy, paloe_u^nog, wstg^a^u^czepca^. [Заметим, что в отличие от западнославянского предлога od, русский предлог от употребляется только с именами отчужденных частей предмета, ср. воротник рубашки/ воротник^от^^-башки; существенно, что для имен отчужденных частей одушевленного Ра. такой оппозиции не существует: по-видимому, и в отчужденном состоянии они осознаются менталитетом как неотчуждаемые, ср. бшеим^нта (s6HBeHbjDTjviaMOi^ Конструкции включения синтаксически и семантически аналогичны конструкциям с именами частей тела; с именами абсолютно неотчуждаемых объектов они также не употребляются без атрибута, ср. польск. Z^fiegerni, ittora_ma^biaía, takie tjyjcjig^niemlejskl^ eoian^-, «idac byío drogo wolnoáciowa (*flegern¡a ma se i аду), а также kana£a_^__gowy6lnAn^ai riogaml ( kanapa^z^jaogaml ), buciki o_díugiob noaaoh ( buci^i^o^^SJSSé)» eíiáili^ no gao h (^stóí^iji^nogaoh^cp. те же конструкции с именами

отчуждаемых частей: польск. (ко:

<Ипбс^ ъ г§ка\»ат1), 2вваг г кики1к§ (но: ^аеваг^ЭДвка-готк^ТГТ^еотчувдаемыми являются для -Ре-предмета также некоторые абстрактные сущности, в первую очередь константы характеризующие предмет с точки зрения его физических свойств: размеров, веса, цвета, внешнего вида и т.п., ср. польск. Ьо^^ийо^и®^ (но: *аи<;ота )сва1;аДгЬ),

также конструкции ~ипа русск. ний (*гора_оче|1таний),

фасона) и т.п. Отчуждаемыми для Ре-предмета являются, помимо отчуждаемых составных частей (см. выше), некоторые абстрактные сущности, характеризующие предмет-денотат по отношению к предмету-концепту: признаки и действия, по отношению к которым Ре может быть как агенсом, так и лациен-сом: его (солнца) заход, их (Кистрина^_0чакова) взятие и т.п. а также лица, обозначаемые именами релятивной семантики, включающей в себя сему собственно принадлежности или принадлежности по функции; эти отношения можно определить как "обладание обладателем", ср. его (дома) хозяин -его (хозяина) дом, его (прибора) констщкто^ - его (конструктора) прибор и т.п.

Роль абстрактного посессора могут играть различные абстрактные сущности: действия, производимые человеком, его состояния, результаты его умственной деятельности, явления природы, свойства предметов и явлений и т.п. Неотчуждаемыми объектами абстрактного посессора могут быть различные "физические" константы типа часть, начало-конец, середина, ось, границы, размены (величина), уровень, а также вид, обцаз, форма, следы, вес и т.п. (наличие таких объектов обладания свидетельствует о том, что структура абстрактной сущности в ря^е случаев осознается языковым менталитетом аналогичной структуре физического тела), а также константы, характеризующие абстрактный Ра как нечто нематериальное: смысл (суть, существо), содержание, значение, цена, тема, £оль, причины и сда^зтвшь Результаты, згапи, стадош и т.п. К отчуждаемым объектам обладания

можно отнести признак (ср. я оообщил ей свои предложения. Она^ддиэнала^юс^благоразумд^; чеш.

действие, в котором Рв может

быть агенсом (польск.

йивзу ^¿го^ка}) или падиенсом (БaтюшaJ^e^Л5билJ^и

а также лицо, функционально связанное с Рв -событием или другим абстрактным Ра как его автор, виновник, участник, свидетель, жертва и т.п.: чеш. .^^гёаа^я^к^

(-» де^/ ибаз^п1к;ед); польск. Ву 11 Ьегро^згеДп1т1 8»1аШсат1 гЬгойп! (-> ) и т.п.

Характерно, что структуры посессивных отношений предметного и абстрактного посессора включают в себя только те объекты обладания, которые сами обладают "центростремительной потенцией", т.е. способностью входить в посессивное пространство соответствующего посессора, и которые в подавляющем большинстве (кроме частей предметов) обозначаются именами релятивной семантики.

Итак, исследование отношений, выражаемых категориальными средствами, позволило выявить три типа посессоров и типы объектов обладания, свойственных каждому типу Рз. Для каждого типа Ра был выяснен характер посессивной связи (отношения часть-целое, отношения родства, собственности, принадлежности по функции, отношение к признаку и т.д.) и степень парадигматической связанности (ПС) соответствующих типов Рз и н. Эти свойства посессивных отношений определяются "центробежными" свойствами посессора, его способностью "присваивать" себе объекты внешнего мира, и "цент;эст-ремительнымн" свойствами объектов обладания, их способностью занять то или иное место в структуре посессивных отношений данного типа Ре.

Д. ДИНАМИКА ПОСЕССИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Рассмотренные нами статические свойства посессивных отношений, определяемые семантикой имен посессора и объекта обладания, с наибольшей полнотой раскрываются в динамических ситуациях, возникающих под воздействием сил, внеш-

них и внутренних по отношению к Ра, которые вызывают в Ра -и в Н взаимосвязанные между собой процессы. Такие динамически ситуации выражаются в языке разнообразными семанти-ко-синтаксическиш структурами (r-str),общим свойством которых является то, что, отражая взаимосвязанные процессы, протекающие в Рв и в к, они тем самым отражают и статику посессивных отношений, что в большинстве случаев исключает необходимость в статическом показателе посессивности (ProHpOSS. GeOp0Sa, Attrposs)> который в безартиклевых языках в таких структурах обычно отсутствует, а в артик-левых заменяется на определенный артикль. В "Анкете по категории определенности-неопределенности", составленной И.И.Ревзиным, имеется вопрос: "Можно ли описать значение посессивности как сумму: одно из значений определенности «- указание на отношение?". Очевидно,, что ответ на этот вопрос будет утвердительным, если возможно формально "расщепить" (т.е. заменить без изменения смысла) притяжательное местоимение Proaposs на некоторые два языковые средства, выражающие соответственно определенность (Def) и отношение посессивности (р): Розе - Def +т. Именно такое расщепление происходит в x^-6tr;cp. нем. E&bag wäscht Handgi gj^st^junj^ Per Kopf zerspringt

^^^fäjrt^vor_Sctmerzenj Baubere^haben^demjladchen_djj Handtasche entwendet. Здесь показатель определенности дан эксплицитно, а отношение г заключено в самой семан-тико-синтаксической структуре, важную роль в которой иг- • рает семантика предиката, ср. Peter wäscht die Hände/Peter hat seine Hände im Spiegel erblickt, где вОТЬ необходимость в показателе посессивности. В этих примерах представлены два способа индивидуализации объекта обладания: с помощью лексических средств (2-й пример) и с помощью семантико-синтаксических средств(1-й пример); здесь индивидуализация осуществляется путем соотнесения объекта-денотата % с соответствующим концептом Rq, включенным в посессивное пространство Psc (лица); при этом для индивидуализации необходима соответствующая семантика предиката, "подкрепляющая", а не "разрушающая" парадигматиче-

ские связи; вторым условием.индивидуализации (не всегда жестком для абсолютно неотчуждаемых Rj является количественное совпадение между денотатом (референтом) и концептом (экстенсионалом), ср. нем. alchjelnen Zahn_auabrechea /sich In den ginger achneiden (во втором случае, возможно, имеет место генерализация);-в генерализованном значении могут употребляться и относительно неотчуждаемые н (при условии, что экстенсионал представляет собой конечное множество объектов данного рода), ср. Мне звонил

» но: М-?- зв°нила-подруга (одна подруга); жестко соблюдается условие количественного соответствия референта с экстенсионалом для относительно неотчуждаемых В, ср. нем.

Подобные предметные имена, употребленные вне соотнесения с посессором, могут быть определенными или неопределенными в зависимости от условий контекста. Можно предположить, что притяжательное местоимение не имеет постоянной семы определённости. Это подтверждается результатами семантико-синтаксического "расщепления" Pronp0ss> которое может давать не только определенность, но и неопределенность имени в, что зависит от количественного фактора, а также от степени ПС между соответствующими концептами Ра и R. Приведенные рассуждения позволяют предположить, что j^str возникают как результат наложения друг на друга двух или более "стереотипных ментальных структур" (CMC), или фреймов: CMC данногоРзс, представляющее собой сложное структурированное посессивное простja-нство, содержащее набор R0 с различной степенью ПС по отношению к данному Psi CMC некоторого действия или процесса Аос, представляющее собой набор актантов Act^CMC некоторой ситуации. Наложение CMC друг на друга способно изменить степень ПС между соответствующими Рз и R, "сдвигая" данный Ра в пространстве посессивных отношений либо к "центру", "ядру", в направлении неотчуждаемости, либо от центра - в сторону отчуждаемости. Так, объект, неотчуждаемый для данного Ре,может явиться "отчуждаемым"

для конкретной ситуации, противоречащей некоторой стерео- -типной ситуации (протоситуации, фрейму), ср.: З^П£Ишел__на работ;- в помятой одежде (атрибут указывает на некоторое отступление от стереотипа, содержащееся в признаке R, однако сама динамическая ситуация использования одежды не нарушена, поэтому существует запрет на фразу: *Х пришел на работу в одежде) / X лег спать в одежде (динамика отношений между Ра и R противоречит стереотипу, поэтому такая структура информативна и атрибут при имени R необязателен). Имена релятивной семантики коррелируют с такими R^, которые входят в CMC соответствующего Рзс и поэтому требуют обязательного указания на обладателя; если r-Str не "включает" R, то указание на Ps осуществляется лексическим 'способом, ср. Он поднял руку, вытер лщо (элементарное и рутинное действия включают R и поэтому исключают необходимость в PronjOBj/Он увидел в.зеркале„свое, лицо (динамическая ситуация представляет соответствующие Ре и R как самостоятельные сущности, что обусловливает необходимость ProHp0as, восстанавливающего утраченные в динамике статические связи). И наоборот, посессивные связи достаточно свободные, необязательные в статике, в парадигматике, могут восприниматься как отношения неотчуждаемости в динамической ситуации, связывающей Ра и R в одно целое общностью протекающих в них процессов (окказиональная неотчуждаемость), ср. MH£jiopBajm_jtojTy, починили транзистор. Возможность представить одно и то же действие как затрагивающее и не затрагивающее Ра- может быть использовано в языке для выражёния различных смысловых оттенков; так, например, русский язык обнаруживает 4 ступени затронутости Ре ласкательным действием: I - действие, не затрагивающее Psi П ~ дей~ ствие в локусе (пространств^Ра: XjnongJioB^ (ср.:

Ц^сть__он_^бя^благоаловит) - слабая затронутость Ра действием; Ш - действие, затрагивающее Ра» ^поцеловал руку 1У - действие, направленное на Ра« ^?о1деловал_ЗГ-а BjrojioBy; в польском языке употребляются только крайние

(I И 17) ПОЗИЦИИ (ТИПЫ структур), ср. Рап Алдгге^ ргздк!^-эусск.

юцеловал руку королевы ("королеве),

тогладила~ш^^ этом примере ярко видно, как язы-

совой менталитет дифференцирует иерархию человеческих отно-юний: действие королевы выражено аккузативно-посессивной '.наиболее "фамильярной") моделью, действие ее подданного ■ конструкцией"незатрагивающего" действия; ср. также -| различных социумах - ритуалы целования края одежды, зем-и у ног владыки, земли на почтительном расстоянии от него т.д. - чем больше социальная дистанция, тем выше страх затронуть действием". Таким образом, в формирование язы-овых (в частности, посессивных) структур с успехом втор-аются стереотипные ментальные структуры, относящиеся не элько к картине мира, но и к модели мира.

Наиболее полное описание посессивных семантико-син-эксических структур (с помощью синтаксических, семантиче-адх и семантико-синтаксических моделей) дано в [13]. Здесь 1 приведем лишь краткий их перечень, составленный на ба-: синтаксических моделей, которые могут быть разделены на >а основных класса: I класс - модели конструкций, в кото-сх агенсом является Рв; Л класс - модели конструкций, в торых агенсом является В или некоторый другой агегт, :ешний по отношению к Рз. Наибольшим разнообразием отлича-ся семантико-синтаксические модели, описывающие динамику ношений в ядре категории, и в первую очередь динамич.с-е модели конструкций с именами частей тела.Неотчуждае-сть как ментальная категория, связывающая посессивным ношением концепты посессора и объекта обладания Р^ и выступает здесь в своем наиболее явном виде - посессор своими объектами обладания составляют единое физическое функциональное целое. В то же время, являясь физически давной частью Рз, части тела обладают и некоторой ав-юмностыо по отношению к нему, что предопределяет разяо-)азные возможности их взаимодействия. Посессор в таких

конструкциях может быть агенсом, пациенсом и локусом действия, а часть тела - агенсом, пациенсом, инструментом и локусом действия. Внутри каждого класса выделяются элементарные и комплексные модели. В элементарных моделях имя (или имена) частей тела занимают одну актантную позицию, например, Ребенок__отк£^_|^азаоьз.(Иг.» Мольчик^де^жит

ладала_^ебенка^пд_1Щ02^ос и т.п. Комплексные модели представляют собой комбинации элементарных моделей одного и того же или разных классов и включают имена частей тела в разных (двух и более) актантных позициях, например, ЩЭёиЬд Девуша^йь-

В моделях I класса наиболее явственно проявляется дуализм частей тела - зависимость от посессора и автономность. И то, и другое сво?1ство находят отражение в языке. В зависимости от актантной позиции имени к можно выделить четыре группы элементарных моделей 1 класса: аккузативные, инструментальные, адвербиальные и локативные, а также комплексные модели, представляющие собой комбинации вышеперечисленных элементарных. Модели Д класса также подразделяются на элементарные (номинативные, аккузативные и локативные) и комплексные. Внутри этих групп моделей проводятся еще более тонкие градации. Так, элементарные аккузативные модели подразделяются на элементарные аккузативные модели элементарного и комплексного действия в зависимости от . того, совершается ли действие со стороны Ра; направленное на й^ при участии этой же части тела й или оно совершается при участии другой части тела н/,ср.: поднять-опустить (руку, гааз_а, взгляд), вытянуть (щтсу, шею), отк£ыт1 -зак£ыть, сжать (глаза, рот, удлахж и т.п.), адщмить-но£У. сбросить (кожу, панцирь) -

в таких действиях одна и та же часть тела является и агенсом, и пациенсом (элементарное,или "прямое телесное действие") / выкшт^^гки, напуд2й1ЬЛ9Р • сломагь_£^гку, а также Еасцарапагь^йй^кеде-но (комплексное действие, совершаемое Ре по отношению к

звоей части тела R с помощью другой части тела -инструмента; такое действие может быть совершено и другим ли-дем по отношению к Ра» поэтому для указания на Ра -агента вджет быть использована возвратная клитика, осуществляющая »братную связь между пассивной частью тела и посессором; [еобходимость в возвратной клитике зависит от характера ;ействия, в большей или меньшей степени предполагающего [сполнение его внешним агентом, ср. вымыть лицо - gacoaga_-;ать себе лицо, а также от свойств данного языка, в боль-:ей или меньшей степени склонного избегать конструкций с еустойчивой согласованностью по рефлексивности, ср. ольск. uayo r§ce, twarz /чеш. •

де рутинные действия, соотносимые с некоторой CMC и при-лижающиеся к прямым телесным действиям в польском языке, чешском языке расцениваются как комплексные). В инст-ументальных моделях в наиболее явном виде представлен арактер посессивных отношений между одушевленным Ps и го частью тела - неотчуждаемая принадлежность по функции, мтрументальные действия можно подразделить на специфиче-ше для данной части тела и неспецифические; специфичес-19 действия могут быть совершены только с помощью данной юти тела; для некоторых частей тела таких действий может ль несколько,и тогда среди них следует различать: а) ¡рвичные действия, являющиеся основной функцией данной юти тела, название которой входит в семантику таких талон лишь в скрытом виде и материализуется только при начни атрибута, ср.: нюхать кносом/нюхата_своим_дли^ сом, х^шуэить

отреть , думать

олдвой/^^цлать своей_га^пой^1щовой и т.п. ; б) вторич-е действия, т.е. неосновные для данной части тела, но вершаемые только с ее участием, ср. моргнуть (глазами), вн^ть (годовой),'топнуть (ногой), махнутв (рукой) и т. ; здесь упоминание части тела - орудия факультативно; ше примеры подтверждают уже высказанную выше мысль, ) каждый глагол соотносится в КМ с некоторой CMC, ядром горой является "концепт" действия и "пространство" ко-

торого включает все возможные для данного действия актанты. Специфические для данной части тела предикаты встречаются и-в лс сативных конструкциях, например, взять (в^уки), стоять (?на ногах), ср. также

и т.н. Динамические структуры с именами неодушевленных посессоров имеют весьма ограниченное употребление; следует назвать конструкции,обозначающие "воздействие" на предметный Ра в локусе его части, например, подаять_стул__за_дюжку, польск.

чеш. » конструкции пространственной

ориентирования Ра« польск. £o£tret_odwrooo«r_j^ _sciany, . а также конструкции с пространственными константами Абстрактного посессора: польск. to^aaaJtakuj^^ni^ tej aprawie juz aa росг^*си.Действие, направленное на объект обладания, не может "затронуть" неодушевленный Ра,ср.: сломатьножк^стста (кслома^^1^ожку

Петру (^сломать ногу Петра) и т.п. Явление окказиональной неотчуждаемости также возможно только для одушевленного Ра, способного чувственно воспринимать процессы, происходящие с его Е. Особенностями Ра-лица по отношению к Ра-животному с точки зрения статики" посессивных отношений является большая дифференциация этих отношений по их характеру (наличие отношений собственности, сложная структура родственных и других социальных отношений, разветвленная система абстрактных объектов обладания), а с точки зрения динамики - многообразие потенциальных окказионально неотчуждаемых объектов, а также способность присваивать себе любые не предусмотренные парадигматикой объекты, что связано с ант-ропоцентричностью категории посессивности, ее генезисом, ориентированностью на человека, осваивающего и присваивающего себе внешний мир. Антропоцентричность категории сказывается также и в том, что посессивные пространства (CMC] предметного и абстрактного посессора в значительной степени изоморфны соответствующему пространству Ра -лица, представляют собой его редуцированное отражение, являются результатом абстрагирования категории человеческим разумом, одним из способов моделирования и освоения человеком внеш-

него мира.

Таким образом, категорию посессивности можно представить как пространственную концентрическую (антропоцентрическую) структуру, центром которой является человек, его духовное средоточие (ядро), тело и далее внешнее пространство, также частично присвоенное ядром, а также проекции этой структуры на другие сферы внешнего мира, в результате чего создаются иные типы "посессоров" и соответствующих им пространственных концентрических структур. Такая структура категории, имеющая место в современных языках, объясняется генезисом языкового и человеческого менталитета: осознание человеком самого себя, своего тела и его частей, а также ближайших к нему объектов внешнего мира как "своих", затем - "присвоение" им более удаленных конкретных и абстрактных сущностей и, наконец, абстрагирование категории, перенесение уже сформировавшейся модели на эти, расположенные вне человека неодушевленные сущности, которые прежде могли быть только присваиваемы, а затем и за ниш было признано "право" присваивать. '

1. КАРТИНА МИРА И МОДЕЛЬ МИРА В ПРАГМАТИКЕ ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКОГО ТЕКСТА

Исследование содержательного аспекта категории посессивности, проведенное автором на материале западнославянских и русского языков, позволило выделить несколько типов стереотипных ментальных структур:

1) CMC посессора-лица и ее редуцированные отражг ¡ия: CMC предметного и абстрактного посессора; такие CMC включают концепт Ps и концепты его объектов обладания, характеризующиеся различной степенью парадигматической связанности с Ра (абсолютная, относительная и окказиональная неотчуждаемость), что дает основание представить их как концентрические пространства;

2) CMC действий, содержащие ядро - "концепт" действия и концепты его "неотчуждаемых" актантов;

3) CMC типовых ситуаций, содержащие общее представ-

ление о ситуации и ее "неотчуждаемых" элементах.

В соответствии с этим картина мира и модель мира могут рассматриваться как системы концептов (стереотипов), в которых предметам и действиям (процессам, ситуациям) присваиваются некоторые стереотипные ("неотчуждаемые") свойства: С 3 2РКМ^ 2РММ (концепт 0 включает в себя сумму свойств в системе КМ и сумму свойств в системе ММ). Эти концептуальные свойства имплицируются концептом (£р

С), и поэтому нерелевантны для прагматики обычного текста, всегда ориентированного на индивидуальное, содержащего информацию об индивидуальных свойствах реальных денотатов, ср. Перед^зание^

(свойство денотата) / (хзеленые ) ели (свойство концеп-îa); • ПьяшйПзщ^^^ущ^ (свойство "де-

нотата"-действия) / загородил ( хязыком - свойство "концепта"-действия). Сообщение о свойствах концептов може содержаться только в общем высказывании, отражающем соответствующий фрагмент картины мира (С 5 Р)> ср.: Амебы^эаа мно^оют^я^делением, но x§T£^aMeöaj^ Д§30век_чсме£тен, но хПетр^смедтен. Особенность прагматики паремиологических текстов в" том, что они ориентированы на . "универсальное знание", на концептуальные свойства объек-• тов, на стереотип, вне зависимости от того, включен ли дан ный паремиологический текст в конкретную ситуацию (как заг воры или причеты), в контекст (как половицы или поговорки) или этот текст семиотически, не связан с контекстом или ситуацией (как это имеет место в загадке).

Прагматической задачей'загадки является идентификации загаданного концепта Сх посредством репрезентации его чере; сумму его неотчуждаемых, концептуальных, стереотипных свойств 2 Р(СХ). включающих в себя признаки ЩС*), функцш *(СХ), объекты обладания Н(сх) и их неотчуждаемые, стереотипные свойства Р(В(С*), качественные м(В(сх)) и количественные N(H(cx)) признаки и функции J? (Н(СХ)) j иными словами, загадку можно сравнить с общим высказыванием, содержащим только рему, тема - это отгадка, которую мы находим в системе стереотипов (КМ или ММ). Таким образом, прос-

'ейшая семиотическая схема загадки получает следующий вид:

Текст загадки фрагмент КМ или ММ,

заложенный в пресуппозиции загадки

схЭ2Рп С*

Отгадка: 0х » Сп

0х отгадывается по совокупности свойств 2 Р? при этом из-естно, что в системе КМ (ММ) совокупность свойств 2 ^сю-ержит концепт СР; отгадка: 0х » сР». Для отгадывания необхо-има, как правило, именно совокупность свойств, поскольку в истеме стереотипов каждому свойству соответствует множест-о Сх и искомый Сх находится на пересечении этих множеств т.е. свойства играют роль своего рода дистинктивных призна-ов, способствующих однозначной идентификации искомого Сх), р. две русские загадки: Шапочка алая, жилеточка нетканая, а|тадчик_£Ябены«й (ку

^нетканая, ка^таетик^щбенький, aJC0ДИT-52£íS2^í (в°Рона).

Приведенная выше схема в известной степени условна, оскольку суммой свойств ^ может обладать не один кон-епт, а несколько, и в этом случае одной загадке может со-тветствовать несколько отгадок, ср.:

Отгадка Морковь Свекла Вода Сон Вода Сон

Иными словами, в отгадке заложены элементы как логи-зского, так и конвенционального. В настоящей работе пред-дом исследования является именно лэгический аспект отга-шия концепта по его свойствам, поэтому при анализе отдель-« типов загадок делается допущение, что суша свойств

Загадка

Красна, в землю вросла

^то_^всето^слаще?

Что оильнее.всех на ддйте?

Что сильнее всего?

£р соответствует только одному концепту в системе КМ (ММ). Чрезвычайный интерес, на наш взгляд, представляют загадки, в кот рых посессор С может быть назван эксплицитно, а неотчуждаемый объект обладания Рх должен быть угадан лишь по одному его свойству - неотчуждаемости данного Рх для данного концепта С. При этом неотчуждаемость эксплицитно раскрывается как:

а) необходимость Рх для любого конкретного воплощения данного С: БeзJíeп)_j^eJ^ (имя);

б) постоянство концептуального свойства для конкретного предмета (в отличие от его индивидуальных свойств, которые могут быть также и временными):

кладет? (рубашка); УмеР

шего);

в) универсальность концептуального свойства для всех конкретных воплощений данного концепта: Собой _не_оДнака,_ а нужна^инако^^ (рубашка); Что у всех есть? (имя);

и у кота, и у щуки .в море., и у_дуб_а в лесу (имя); Никто его нeJ«инy<^ (намогиль-*

ный знак);

в^мо^е (тень). Репрезентация через стереотипные свойства ' характерна и для других паремий, а также для других типов фольклорных текстов - ср., например, сказки о животных, в которых "действуют" по сути не "денотаты", а "концепты" (Лиса, Заяц, Петух - а не лиса, заяц, петух), репрезентирующие свои стереотипные (в системе ММ) свойства (хитрость, трусость, задиристость и т.п.'); ср. также народные песни, в которых эпитеты суть концептуальные (в системе ММ) свойства: реченька широкая, девица красная, молодец удалой, месяц светлый и т.п. В различных типах фольклорных текстов ис пользование концептуальных свойств служит различным прагматическим задачам.

В заговорных текстах главным орудием магического воздействия являются повтори, которые могут осуществляться экс плицитно - анафоры, тавтологии (что можно схематически обозначить как С&С - повтор концепта), и имплицитно, т.е. по-

;редством репрезентации упомянутого концепта через его :войства: С$£Р(С ), содержащиеся в системах КМ или ММ: ... ¡сть на святой Руси красна девица..., полетай ей въ рети-

ЛиЛ -I — . —Ч , 1-1. . -|„ -у.,'— II —■- -*1. —1 ~ ■"*■*> *« ----^ ч. wii»4»..' — '■'''*■ —'Iw "W—^.■■"■wV—-

)аговорный текст, как и любой другой паремиологический •екст, является каноническим, и хотя он применяется в конфетной ситуации, однако не содержит указания на индиви-¡уальные свойства конкретных денотатов, например, адреса-'ов любовных заговоров или заговоров от болезней. Названные | заговоре концепты действия также репрезентируются через вой концептуальные свойства в системах КМ и ММ: ... умо-1сь водок). росоЮ;^^^^ • • 5 Бога бы не

оялась^_людей быне^^вдмась^воуста бы целовала, руками бнимала^лудь^со тво |зила...

Предложенная в работах автора концепция, согласно ко-орой КМ и ММ трактуются как "система стереотипов" предме-ов, явлений, процессов и действий, а также стереотипы си-уаций, оказалась весьма продуктивной для анализа таких язы-овых категорий как посессивность и определенюсть, через оторые система стереотипов обеспечивает информативность реи, а также паремиологических текстов, целиком базирующихся а системе стереотипов. Целиком определяется взаимодействи-м различных CMC и референция имени в тексте. Исследование эотчуздаемых и шире - стереотипных свойств концептов ыожет dслужить источником нетривиальных этногенетических выводов, также некоторых выводов о свойствах человеческого ментали-эта. Инвентаризация стереотипных свойств концептов, прове-знная на основе анализа языковых данных в сопоставлении с гкстами заговоров, загадок и других паремий, может служить 1зой для реконструкции картины мира и моделей мира древних современных социумов, выделению в них некоторого универ-щьного антропоцентрического ядра и периферических черт, »условленных специфичностью исторического развития отдель-IX социумов и регионов.

Основные положения доклада отражены в следующих работах:

1) Идентификация и индивидуализация в анафорических структур х // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках. N1., 1979. 1,5 а.л.

2) Притяжательность (посессивность) и способы ее выражения (предварительный вариант анкеты - совм. с колл. авторов) // Структура текста. Тезисы. М., 1981. 0,5 а.л.

3) Семантико-синтаксический способ выражения посессив-ности // Там же, 0,5 а.л.

4) К вопросу о содержательном аспекте категории посес-сивности // Категория посессивности в славянских и балканских языках. Тезисы. М., 1983. 0,6 а.л.

5)' Детерминация объекта обладания в связном тексте // Там же. '0,5 а.л.

6) Роль категррии посессивности в организации текста загадки (совм. с З.М.Волоцкой) // Там же. 0,3 а.л.

7) К вопросу о соотношении категорий посессивности и определенности // Славянское и балканское языкознание. М., 1986. I а.л.

8) К проблеме референции имени объекта обладания в тексте // Исследования по структуре текста. М., 1987. 1,2 а.л

9) Проблемы моделирования конструкций с именами частей тела (на материале западнославянских и русского языков) // Сов. славяноведение, 1987, № 5. 1,5 а.л.

* 10) Типология функционирования посессивных конструкций // функционально-типологические проблемы грамматики. Вологда, 1986 (совм. с колл. авторов). 0,12 а.л.

11) Некоторые аспекты отражения картины мира в текстах загадок // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора. Тезисы. М., 1988. 0,3 а.л.

12) Типология функционирования посессивных конструкций в славянских языках (совм. с колл. авторов). // Славянское языкознание. X Международный съезд славистов. М., 1988. 1,2 а.л.

13) Категория посессивности в плане содержания // Категория посессивности в славянских и балкаских языках. М., 1989. 5 а.л.

14) Семантическая функция падежа в западнославянских

[ русском языках // Синхронно-сопоставительное изучение грамматического строя славянских языков. Тезисы. М., 1989. 0,2а.л.

15) Семантические функции падежа в посессивных структу-ах // Проблемы сопоставительной грамматики славянских язы-ов. М., 1990. 0,8 а.л.

16) Типология семантико-синтаксических структур, выра-ающих посессивность // Типологическое и сопоставительное зучение славянских и балканских языков, '¿езисы докладов и ообщений. М., 1992. 0,1 а.л.

17) Картина мира и модель мира в прагматике заговора /Исследования в области балто-славянской духовной культу-ы. Заговор. М., 1993. 1,7 а.л.

18) Типология грамматических категорий в славянских и алканских языках (совм. с колл. авторов) // XI Межд. съезд кавистов. М., 1993. 1 а.л.

19) К вопросу о прагматике загадки // Загадка как текст.

1994. 1,52 а.л.

20) Языковая картина мира и картина мира в текстах за-адок (совм. с З.М.Волоцкой) // Малые формы фольклора (в пе-1ти). 2 а.л.