автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Семантические процессы в слово- и фразеообразовании в диахронии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантические процессы в слово- и фразеообразовании в диахронии"

На правах рукописи

САВАНКОВА Екатерина Владимировна

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СЛОВО- И ФРАЗЕООБРАЗОВАНИИ В ДИАХРОНИИ

(на материале древне- и средневерхненемецкого периодов)

Специальность 10.02.04 - германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2004

Работа выполнена на кафедре грамматики и истории немецкого языка Московского ордена Дружбы народов государственного лингвистического университета

Официальные оппоненты:

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Н.И. Рахманова доктор филологических наук, профессор O.A. Радченко

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Е.С. Батурина Московский государственный

университет

Защита диссертации состоится 7 февраля 2005 г. в 11.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Московском ордена Дружбы народов государственном лингвистическом университете по адресу: 119992, Москва, ГСП-2, ул. Остоженка, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского ордена Дружбы народов государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан » 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Реферируемая диссертация посвящена диахроническому исследованию семантического аспекта образования цельно- и раздельнооформленных комплексных знаков немецкого языка. Исследование осуществлено в русле когнитивно-дискурсивного подхода с привлечением данных таких дисциплин, как историческая лексикология, историческая фразеология, исторический синтаксис, когнитивная семантика, культурологическая семантика, лингвокультурология.

Актуальность исследования определена необходимостью комплексного взаимосвязанного описания процессов образования и исторического развития сложных слов и фразеологических единиц как неотъемлемой части номинативной системы языка, что является логическим продолжением и необходимым условием дальнейших исследований в области исторического словообразования и исторической фразеологии немецкого языка.

Объектом настоящего исследования являются сложные слова и устойчивые сочетания как идиоматического, так и неидиоматического характера древне- и средневерхненемецкого периодов. Всего собрано около 7500 соответствующих единиц, для анализа отобрано (в силу ряда объективных причин) 5146 единиц (см. данные Табл. 1). Таблица 1

Фразеологические Сложные слова

единицы

идиоматичные двн. 132

двн. 342

свн. 915

1047 свн. 784 1126 2173

неидиоматичные двн. 215

двн. 672

свн. 833

1048 свн. 1153 1825

2973

2095

2951

Предметом работы являются процессы образования комплексных знаков (в данном случае фразеологических единиц и сложных слов), а именно: образная семантическая трансформация одного из компонентов фразеологических единиц и сложных слов или всего знака в целом, десемантизация одного из компонентов выше названных единиц или всей единицы в целом; мотивированность или немотивированность компонентов или всего знака в целом.

Цель исследования - установление закономерностей слово- и фразеообразовательных процессов в диахроническом развитии немецкого языка.

Цель работы обусловила постановку и решение следующих задач:

1. выявление корпуса древне- и средневерхненемецких сложных слов и фразеологизмов, соотносящихся по структуре и семантике со сложным словом, и их тематико-идеографическая систематизация;

2. изучение процессов структурно-семантического моделирования в слово- и фразеообразовании, и установление лингвистических и экстралингвистических факторов, определяющих структурно-семантическое моделирование этих комплексных знаков;

3. изучение семантических процессов, определяющих формирование и развитие сложных слов и фразеологизмов в диахронии;

4. установление продуктивных и непродуктивных компонентов сложных слов и фразеологизмов двн., свн. периодов с учетом как лингвистических, так и экстралингвистических факторов, влияющих на выбор, повторяемость, продуктивность и вариативность компонентов исследуемых комплексных знаков;

5. выявление закономерностей изменения семантики компонентов в составе сложных слов и фразеологических единиц.

Материалом для анализа послужили лексикографические источники: словари древне- (Schiitzeichel 1969) и средневерхненемецкого (Lexer 1956), а также приложения к диссертационным исследованиям по историческому

словообразованию (работа Н.С. Кусковой) и по исторической фразеологии немецкого языка (работы Н.И. Рахмановой Л.И. Пальм, E.H. Цветаевой, H.H. Васиной).

Выбор методов анализа обусловлен целью и задачами работы, а также спецификой изучаемого материала: это - индуктивный, количественный, метод сплошной выборки, метод анализа словарных дефиниций, содержательный анализ, интерпретационный анализ.

Научная новизна настоящего исследования заключается в дальнейшем исследовании теории словной и фразеологической номинации с позиций когнитивно-дискурсивного подхода применительно к историческому словообразованию и исторической фразеологии немецкого языка. Диахроническое изучение параллельности и сопоставимости этих процессов до сих пор не предпринималось, что не может не затруднять дальнейшие исследования в области исторической фразеологии, поскольку и фразеологизмы, и сложные слова являются словесным отражением семантических трансформаций, происходящих в сознании на основе переосмысления лингвистического и культурно-исторического материала.

Теоретическая значимость работы видится в установлении общих закономерностей образования сложных слов и фразеологизмов в диахронии немецкого языка. Предложенная методика исследования, основанная на взаимосвязанном учете лингвистического знания и энциклопедической информации применительно к конкретному языковому материалу, разработанные принципы систематизации комплексных знаков (тематико-идеографические группы) вносят вклад в историческое словообразование и историческую фразеологию и могут быть перенесены на исследование смежных проблем развития номинативной системы языка.

Практическая ценность исследования заключается в осуществленной систематизации обширного эмпирического материала, представленного в двух Приложениях, что делает возможным его дальнейшее применение в исторических исследованиях, а также в лексикографической практике.

Результаты проведенного исследования могут быть использованы далее в преподавании курсов «История немецкого языка», «Введение в германскую филологию», спецкурсах по историческому словообразованию и исторической лексикологии для студентов и аспирантов лингвистических и филологических специальностей, а также при написании диссертационных, курсовых и дипломных работ. Методика анализа может быть в дальнейшем применена для исследования семантического аспекта в слово- и фразеообразовании на материале памятников древне-, средне- и ранненововерхненемецкого.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры грамматики и истории немецкого языка МГЛУ (2002-2004). Выводы, полученные при проведении исследования, нашли отражение в публикациях автора.

Цель и задачи определяют структуру диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и приложений.

Во введении обосновывается выбор темы и объекта исследования, актуальность, научная новизна диссертации, ее теоретическая значимость и практическая ценность, сформулированы цель, задачи работы, охарактеризован материал для анализа.

В первой главе обобщаются результаты исследований взаимосвязи слово- и фразеообразовательных процессов, которые предпринимались в лингвистике с середины XX века, и обосновывается правомерность рассмотрения сложных слов и фразеологизмов как моделируемых комплексных знаков, а также приводится систематизация фразеологизмов и сложных слов в диахронии с опорой на систему образов и ценностей определенного исторического периода.

Во второй главе рассматриваются процессы образования комплексных знаков неидиоматического типа, а именно: глагольно-именных устойчивых словосочетаний и сложных слов с одним десемантизированным

компонентом, номинативных устойчивых словосочетаний и соотносимых с ними по структуре и семантике сложных слов, парных устойчивых словосочетаний.

В третьей главе рассматриваются процессы образования комплексных знаков идиоматического типа, а именно: глагольно-именных фразеологизмов и сложных слов с образной семантической трансформацией, компаративных идиоматичных фразеологизмов и сложных слов, парных идиоматичных фразеологизмов и соотносимых с ними по структуре и семантике сложных слов.

В заключении обобщаются теоретические и практические положения данного исследования, делаются выводы по результатам работы.

Приложения к диссертации являются ее практическим результатом и, включая все исследованные единицы, представляют собой перечень основ первых и вторых компонентов фразеологизмов и сложных слов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сложные слова (или композиты) и фразеологизмы являются моделируемыми комплексными знаками, образование которых сопряжено с разного рода семантическими трансформациями.

2. Образование неидиоматичных комплексных знаков сопряжено с безобразным переосмыслением одного из компонентов выше названных единиц.

3. Обрачование идиоматичных комплексных знаков сопряжено с образным переосмыслением одного из компонентов или комплексного знака в целом.

4. Как для неидиоматичных, так и для идиоматичных комплексных знаков характерна серийность их образования.

Содержание работы

Обобщая данные многочисленных попыток сопоставления семантики разнооформленных языковых единиц, в данном случае сложных слов и

фразеологизмов, которые предпринимались в отечественной и зарубежной лингвистике с середины XX века, отметим, что исследования данной проблемы велись как в традиционном, то есть системно-структурном плане (работы B.JI. Архангельского, A.B. Кунина, В.П. Жукова, В.Н. Телия, A.M. Бабкина, А.Д. Райхпггейна, Л.И. Ройзензона, А.Я. Бородулиной и др.), так и в свете теории номинации (работы В. Флейшера, В. Хенцена, Р. Эккерта, М. Думе, A.B. Кунина, A.M. Каплуненко, O.A. Леонтович, И.И. Чернышевой и ДР-)-

Вместе с тем, в когнитивном аспекте проблема соотношения семантики фразеологизма и сложного слова, столь разнопланово представленная в рамках традиционного подхода к языковому значению, а также в рамках теории номинации, еще не нашла достаточно широкого освещения. Когнитивные исследования данной проблемы представлены немногочисленными работами на материале современного английского языка (работы М.Ю. Дементьевой) и современного немецкого языка (работы X. Бургера, А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского). На материале ранних этапов развития немецкого языка подобные исследования отсутствуют.

В настоящем исследовании сложные слова (или композиты) и фразеологизмы рассматриваются как моделируемые комплексные знаки, то есть составные, объединяющие в одну структуру несколько готовых знаков языка (подробнее о комплексных знаках см. работы Е.С. Кубряковой 2002; И.И. Чернышевой 1993), образование которых сопряжено с разного рода семантическими трансформациями.

Опираясь на работы Г. Фреге по композиционной семантике, Е.С. Кубрякова указывает на тот факт, что «значение каждого комплексного знака в языке представляет собой композиционную функцию значений составляющих знака и отношений между ними» (Кубрякова 2002, с.7), а описать композиционную семантику каждого комплексного знака языка значит «охарактеризовать возможные типы взаимодействия единиц внутри

этого знака или же типы взаимодействия данного знака с другими знаками в разных конструкциях и аранжировках» (там же, с.8). Подобный подход представляется целесообразным, так как комплексные знаки (в нашем случае это сложные слова и фразеологизмы) служат «организации и объективации новых концептуальных структур» (то есть структур знания об обозначенной сущности), «... новой информации путем подведения их под существующие конвенциональные модели» (там же, с. 10).

Фразеологизмы и сложные слова древне- и средневерхненемецкого периодов, являясь комплексными знаками, представляют, на наш взгляд, своего рода микроконтекст, который достаточно очевидно отражает культурный фон и ценностные ориентации определенной эпохи. Выше названные языковые единицы образуют сферу, в которой лингвистические и экстралингвистические факторы вступают в наиболее тесные контакты и функционируют в качестве своеобразных культурно-исторических и языковых индексов.

В терминах когнитивной лингвистики фразеологизмы и сложные слова являются фреймами (знания о типичных ситуациях, объектах и способах поведения), в основе образования которых находятся разные концепты (ментальные единицы сознания - понятие, представление, образ, оценка, установка, являющиеся результатом человеческой деятельности, процессов познания мира и вербализуются в языке различными языковыми средствами). Таким образом, в качестве источника формирования значения комплексных знаков на лингвистическом уровне выступают значения слов-компонентов (прямые или производные), а на ментальном - концепты, фреймы и сценарии. В этом случае значение фразеологизмов и сложных слов следует описывать как результат концептуальных преобразований над фреймами, которые в диахронии характеризуются различным культурно и исторически обусловленным содержанием.

Так, например, средневековый концепт „tag" как светлое время суток, представлен в древне- и средневерхненемецком на уровне фрейма сложным словом tagestern; концепт „tog" как определенное время (срок), связанное с правосудием, представлен на уровне фрейма сложным словом tagedinc; концепт „tog" как отрезок времени представлен на уровне фрейма парным устойчивым сочетанием tag tinde naht, концепт „tog" как время трапезы представлен на уровне фрейма сложным словом tagemuoz.

Фразеологизмы и сложные слова являются моделируемыми комплексными знаками, для образования которых существует определенный алгоритм их создания, включающий три базовых компонента: (1) структуру (или структурную модель) комплексного знака, (2) механизм сцепления конституентов (или семантическую модель) комплексного знака и (3) знание дискурса. Данный алгоритм учитывает взаимосвязь лингвистического знания и энциклопедической информации в процессах образования и дальнейшего исторического развития комплексных знаков языка на любом этапе его развития.

Определение дискурса в настоящем исследовании мы не ограничиваем рамками конкретного высказывания, но включаем в него контекст ситуации (Казанцева 2004, с. 19). Полная семантическая характеристика сложного слова и фразеологизма устанавливается на основе таких факторов, как «уровень конкретности восприятия ситуации, фоновые предположения и ожидания ... и выбор точки зрения (перспективы)» рассмотрения (Краткий словарь когнитивных терминов 1996, с.73-74).

Структурная модель комплексного знака - это такой тип синтаксической конструкции, по которому образуется ряд устойчивых цельно- или раздельнооформленных комплексных знаков. Структурная модель - это каркас комплексного знака и один из факторов, обеспечивающих его устойчивость и воспроизводимость, в определенной мере даже регулирующий его семантическую тождественность.

Семантическая модель комплексного знака - это в обобщенном виде возможные типы (варианты) сцепления семантики (смыслов) конституентов комплексного знака (eine Wirtschaft machen, hantwercman, den sin verwandeln, hantvride).

В целом образование цельно- и раздельнооформленных комплексных знаков древне- и средневерхненемецкого сопряжено либо с безобразной семантической трансформацией одного из компонентов, тогда мы говорим о неидиоматичных комплексных знаках, либо с образной семантической трансформацией одного из компонентов или всего комплексного знака в целом, тогда речь идет о идиоматичных комплексных знаках.

Образность является одним из важнейших свойств идиоматичных комплексных знаков и трактуется в настоящем исследовании как способность языковых знаков создавать наглядно-чувственные представления о предметах и явлениях действительности. Образность в настоящем исследовании понимается как «совмещенное видение двух картин» (определение В.Г. Гака, 1966; Д.О. Добровольского, 1990). Одна из картин создает переносное значение слова, а другая соответствует его буквальному значению. Например, прямое значение свн. hagelstein это «градина» (Hagelschlosse, Hagelkorn), «град», который для средневекового человека ассоциировался с бедствием (неурожаем и, как следствие, голодом) и вселял страх, в переносном значении hagelstein - табуированное название черта „Teufelsname", что можно объяснить наличием негативных ассоциаций, связанных с hagel.

В диахронии образность комплексных знаков не является постоянной, неизменной величиной. Под влиянием экстралингвистических (в связи с изменением реалии) и лингвистических факторов (в связи с развитием нового значения одного из компонентов комплексного знака) может происходить «потускнение», а затем и полное «стирание» образа идиоматичного образования (Цветаева 1995, с.69-70), то есть дефразеологизация. Данное явление можно рассматривать в качестве причины перехода комплексного

И

знака из группы образных в группу десемантизированных образований. Как показывает практический материал, такой переход рассматриваемых единиц из одной группы в другую не является характерным для древне- и средневерхненемецкого периодов. Это объясняется отсутствием кардинальных культурно-исторических изменений в эпоху Средневековья, которые могли бы повлиять на мировосприятие и миропонимание средневекового человека и, как следствие, привнести новое в семантику комплексных знаков. Можно предположить, что этот процесс намечается лишь на рубеже средне- и ранненововерхненемецкого периодов, что связано в том числе и с появлением третьего сословия, и как следствие этого -новых понятий и ценностных ориентации в обществе (подробнее см. Цветаева 1995).

Итак, модель комплексного знака - это единство семантических и структурных типов, а процесс моделирования позволяет идентифицировать регулярность/нерегулярность системы.

Термин «структурно-семантическая модель» нами использовался применительно к комплексным знакам идиоматического и неидиоматического типа, так как моделируемыми являются все комплексные знаки как фразеологического, так и нефразеологического типа:

- безобразные глагольно-именные устойчивые словосочетания (arbeit haben, habedanc geben, ze unminnen werden)';

- безобразные номинативные устойчивые словосочетания и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (gräwe kloester, ein edeliu frouwe nahtfogal, swegelsang, gommanbarn, kriuzebruoder, hérirenhofy,

— безобразные парные формулы (hiute unde ze allen / andern ziten, vil unde vil, üf unde nider);

— образные глагольно-именные и номинативные устойчивые словосочетания

1 В зависимости от источника знак долготы гласных в дан. и свн. обозначается á, ó, ü, ё или а, б, ü, ё.

(in den himel / ze himele faren, muotwillo wesan, ze kämpfe ziehen, reines herz, verdampfte séle, swarze müniche, die reine frouwe) и образные сложные слова (elilenti, kragebein, edilzwigá).

- образные компаративные устойчивые словосочетания (süez als honic, als lange got ein herre in dem himel ist, só gröz als umb ein här) и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (bércmaezic, klégruene, grúzwerty,

- образные парные фразеологизмы (houbet und schände, wol und lihte, verscheiten unde verfluochen, lant und liute) и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (lantliut, tróstheilbérnde, ebengelíchen, hugulust).

Проанализированный материал позволяет установить, что большинство из выше перечисленных моделей являются общими для слово- и фразеоообразования. Отмечены также модели, характерные только для фразеоообразования, а именно: парные устойчивые сочетания неидиоматического типа с общим значением обобщения для обозначения времени, места, количества. В сфере композитообразования подобные единицы отсутствуют, что объясняется нетипичностью лексико-семантических повторов для сложных слов.

Образование комплексных знаков по структурно-семантическим моделям и дальнейшее развитие их семантики в диахронии определяется как лингвистическими факторами (подготовленностью немецкого языка в типологическом отношении к образованию новых комплексных знаков по уже устоявшимся в языке семантико-синтаксическим моделям, наличием семантической трансформации одного из компонентов или комплексного знака в целом), так и экстралингвистическими (появление новых понятий, и, как следствие, вовлечением новых слов-компонентов в структурно-семантические модели).

Семантическим признаком всех неидиоматичных комплексных знаков, независимо от их структуры, является десемантизация одного компонента: в устойчивых глагольных словосочетаниях это семантически обесцвеченный глагол (глагол широкой семантики или формализованный глагольный компонент), в сложных словах - первый или второй семантически обесцвеченный компонент (чаще синсемантичное имя существительное или прилагательное, реже синсемантичный глагол как второй частотный компонент в сложных глаголах).

Для неидиоматичных комплексных знаков характерна серийность образований, которая возможна на основе безобразного семантического преобразования одного из компонентов: применительно к устойчивым глагольным словосочетаниям речь идет о расширении значения глагольного компонента, который в свою очередь сочетается с целым рядом именных компонентов (как правило, существительным с конкретной или абстрактной семантикой), что сближает выше названные комплексные знаки с фразеологизмами. Например, двн. глагол bringan- geba bringan, in angest bringan, lop bringan, minna bringan, ze nihte bringan-, свн. глагол Verliesen: hulde Verliesen, saelde Verliesen, Up und all die sinne Verliesen, die triuwe Verliesen, minne Verliesen. В подобных глагольно-именных сочетаниях глагол лишь выражает определенные категориальные значения:

- действие (tuon, machen, pflegen, triben, schaffen, frumen, begen, Heben), состояние {sin, sten / stän, sitzen, ¡igen),

- обладание {haben, tragen, halten, liden),

- приобретение {nemen, gewinnen, erwerben, enphähen, finden, behalten, bekamen),

- приведение в состояние {bringen, heben, setzen, legen, zerbrechen, keren, anlegen),

- переход в состояние (gin/gän, komen, werden, fallen, fareri).

Сущность серийного образования сложных слов неидиоматического типа заключается в создании рядов композитов, которые имеют один одинаковый конституент (первый или второй) и образуют определенное единство. Серийная аналогия действует на основе модели образования композитов, номинативным центром которой являются в большинстве своем синсемантические имена существительные. Такие имена существительные, образуя серию и становясь, таким образом, центром номинации, в силу недостаточности своего лексического содержания требуют обязательных пояснений, смысловых дополнений, которые в немецком языке могут быть выражены первыми конституентами композиюв. Например, древне- и средневерхненемецкое существительное man в качестве второго компонента сложных существительных грамматизировано и лишь указывает на то, что man - это лицо мужского пола: betoman, boimwercman, spiloman, zimberman, koufman, reitman castluaman, thionöstman, vriman, eigenman, hüsman, lantman, hantwercman, ambahtman, kristenman, gademman. В диахронии происходит увеличение класса синсемантических слов и частотных компонентов для композитообразования и числа глаголов широкой семантики для устойчивых глагольных словосочетаний.

Состав синсемантических компонентов не гомогенен. Одни из них по значению ближе к свободным лексемам (например, полусуффиксы со значением лиц -thiot / -diet, -man (-liutt:), -vole, -mp, -vrouwe, -maget, -meit, -diu/-dierne, -meister, -knabe, -knäht, -holt, -schalk, -herre, -vurste, -kunic и др.), другие почти или даже полностью омонимичны соответствующим им словам (например, усилительные синсемантические компоненты lieht-, blui-, bor- и т.д.).

Класс синсемантических слов в немецком языке не остается неизменным в количественном отношении. В диахронии наблюдае1ся численное увеличение не только синсемантических компонентов в композитообразовании, но и увеличение числа глаголов широкой семантики

(или формализованных глагольных компонентов). Данный факт свидетельствует о том, что в основе образования как сложных слов, так и фразеологических единиц лежат одни и те же процессы. В данном случае речь идет о десемантизации компонентов в составе разнооформленных комплексных знаков.

От десемантизированных компонентов сложных слов следует отличать частотные компоненты. Это - весьма продуктивные повторяющиеся в целых сериях слов первые и вторые компоненты, отличающиеся от полуаффиксов значительно меньшим сдвигом значения (например, -riche в Средневековье в ряде случаев означало не «богатого», а «могущественного» человека, либо объединяло оба эти понятия: edelrîche, êrenrîche, loberîché) или отсутствием такого сдвига вообще (например, второй частотный компонент -faz / -voz выражает то общее, что связывает все оттенки многозначного слова, а именно, общее понятие «емкость, сосуд»: bînvaz, liehtvaz, goltvaz, chellerfaz, waz(z)arfaz, tresofaz, melcvaz, scenkifaz, briefvaz, leitvaz, hantvaz, rouhfaz, silberfaz, salbfaz, ërfaz и др.). Так, в композитах bînvaz, liehtvaz, chellerfaz, waz(z)arfaz, tresofaz, melcvaz, rouhfaz, salbfaz, giezvaz, hebevaz, harnvaz, hëlvaz, hâmevaz второй компонент имеет значение «емкость»; в композитах briefvaz, hantvaz- «сумка».

Обновление и обогащение словарного состава немецкого языка в диахронии за счет сложных слов обусловлено следующими причинами:

- потребность в наименовании объектов и событий объективной реальности в разных областях, а также стремление к языковой дифференциации наименований;

- стремление к языковой экономии (так, Р. von Polenz называет немецкое словосложение самым экстремальным способом сжатия предложения -„exstremstes Mittel der Satzkomprimierung" (Polenz von P. 1984, S.37)). Образование сложных слов из словесных комплексов с различной степенью

спаянности компонентов имеет месю уже в Средневековье. В современном немецком языке данное явление приобретает еще более актуальный характер. В то время как большинство направлений в развитии немецкого языка (прежде всего в синтаксисе) связывают с тенденцией к аналитизму, в словообразовательных процессах отмечается тенденция к синтезу (Braun 1998, S. 168).

Необычайно высокую способность компонентов сложных слов к сочетаемости В. Флейшер объясняет наличием ограниченного числа структур. Таким образом, модель в основе своей служит для обогащения выразительных возможностей языка (Fleischer 1975, S.277).

Семантическим признаком всех идиоматичных комплексных знаков, независимо от их структуры, является наличие семантической трансформации (чаще всего метафорической) одного компонента или комплексного знака в целом, при этом характер переосмысления и образности у них разный.

К первой группе мы относим такие комплексные знаки, целостность семантики которых создается в результате изменения значения отдельных компонентов, что влечет за собой изменение значения комплексного знака в целом. К таковым относятся:

- глагольно-именные фразеологизмы (durch die werlt fâren, in den himel / ze himele faren, muotwilio wesan, ze kämpfe ziehen),

- идиоматичные номинативные фразеологизмы (verdampfte sêle, swarze mûniche, boeser gelouben, die reine frouwé),

- компаративные фразеологизмы (als vil als stoubes un der sunnen, suez als honic, als lange got ein herre in dem himel ist, sô grôz als umb ein hâr)

- идиоматичные сложных слов (hunthûs, elilenti, kragebein, edilzunga, bèrcmaezic, klêgriiene, blîweich, grûzwèrt)

Семантическая целостность другого класса идиоматичных комплексных знаков, а именно идиоматичных парных фразеологизмов,

обусловлена единством образа и отнесенностью конституентов к одному и тому же или близким понятиям (при синонимичных или тематически близких компонентах), например, ritter und herren, brinnen und braten, über velt und über lant или отнесенностью к родовому понятию более высокого порядка (при компонентах-антонимах), например, gröz unde klein, jung und alt, tac unde naht.

Для идиоматичных комплексных знаков, также как и для неидиоматичных, характерна серийность образования, которая возможна на основе образного семантического преобразования одного из компонентов: в глагольно-именных фразеологизмах это глагольный компонент oberhant gewinnen, gewalt gewinnen, himilrihhi qiuuinnan, höhvart gewinnen, laster gewinnen, für die hant gewinnen, herberge gewinnen, ze helfe gewinnen, muot gewinnen, в сложных словах - первый или второй образно переосмысленный компонент: armuot, fastmuati, festmuote, frömuoti, grözmüetekeit, heizmuoti, höhmuot, krancmiietec, lihtmüete, lihtmüetic, lutcilmuati, mihilmuotig, stargmuotlg, truobmuoüg, weichelmuot, zornmuotig.

Образно - переосмысленные слова-компоненты глагольно-именных фразеологизмов и сложных слов уже в древне- и средневерхненемецком не гомогенны по своему значению. Так, ряд метафорически переосмысленных компонентов, различных по семантике, в составе идиоматичных комплексных знаков приобретают усилительное значение: bor-, eiter-, grünt-, halp-, höh-, houbet-, ober- и др.

bor- porebaldo „sehr, allzu zuversichtlich", boreferro „sehr, allzu weit", borefilo „allzu sehr", porharto „sehr, allzu hart", boralang „sehr, allzu lang", porreht „vollauf berechtigt, hinlänglich", boreunchunt „ganz unbekannt", boreweigiro „überhaupt nicht", borkirche „die Emporkirche".

eiter- eiterbitter „beissend wie Gift", eitergalle „Giftgalle"

grunt- gruntboese „sehr schlecht"

halp- halpvisch „Plattfisch", halpbröt и halbez bröt „schlechtes Brot"

höh- höh tuon, höhchöse „überhebliches Reden", höhsang „Lobgesang, hoher Gesang" (ср. также двн. lobosang, scalsanch), höhsangön „lobsingen, ein hohes Lob singen" (ср. также двн. lobsingan, hugesangön), der höhe herr, höhe heiligen, höher bann, höhe ere, eine höhe tugent, der höhe gloube, der höhe kristengloube

houbet- houbetstein „Hauptstein, Eckstein", houpitpurch

ober- der obere herr, obere freude, obere Sünde

Сопоставление в структурно-семантическом плане комплексных знаков древне- и средневерхненемецкого периодов с комплексными знаками более поздних этапов развития немецкого языка свидетельствует о системности и развитии в диахронии слово- и фразеообразования немецкого языка в целом. Системность слово- и фразеообразования видится в образовании фразеологизмов и сложных слов в диахронии немецкого языка по определенным структурно-семантическим моделям, а развитие - в дальнейшей семантической трансформации выше названных комплексных знаков. Так, например, для древне- и средневерхненемецкого периодов в настоящее время зафиксировано лишь четыре комплексных знака с компонентом äffe (affenspil „Gaukelspiel", äffen machen, ein äffe werden „sich närrisch benehmen", tuon als ein äffe schin) Где äffe образно переосмысленный компонент с отрицательной коннотацией. В дальнейшем он остается продуктивным как в слово-, так и во фразеообразовакии, приобретая дополнительный усилительный оттенок.

Комплексный анализ семантики фразеологизмов и сложных слов был проведен с учетом принципа историзма, получивший в работе наряду с традиционным пониманием - дифференцированный подход к анализу языковых явлений - также дискурсивную интерпретацию, в соответствии с

которой адекватное толкование знака в целом должно основываться на культурно-историческом дискурсе.

Подобный подход к анализу исследуемого материала позволил показать, с одной сторонц, неабсолютный характер возможного отнесения единицы к тому или иному классу комплексных знаков, а, с другой стороны, привел к использованию в исследовании как принципа классификации, так и принципа систематизации, основанного на системе ценностей и образов определенного исторического периода, что позволило выделить так называемые тематико-идеографические группы, объединяющие в себе как сложные слова, так и устойчивые словосочетания с идентичным опорным компонентом.

Выделенные нами тематико-идеографические группы комплексных знаков являются, с одной стороны, универсальными, так как характеризуют жизнь человека на любом этапе его истории. Например, ФЕ и композиты, служащие для описания времени, пространства, права и других значимых реалий. С другой стороны, по своему содержанию они культурно обусловлены, что в свою очередь связано со спецификой мироощущения и мировосприятием средневекового человека. Например, характерный для Средневековья антропоцентризм проявляется в том, что средневековый человек сопоставляет себя со всем остальным миром и измеряет его своим собственным масштабом, а эту меру он находит в самом себе, в своем теле, в своей деятельности.

Так, относя к тематико-идеографической группе представлений, связанных с физиологией, сложные слова и фразеологизмы с компонентом hant следует учитывать, что hont, как и другие соматизмы, имеет символьное значение, в данном случае - правовой силы и власти (hantvride „mit dem Handschlag abgeschlossener Friede", hanttriuwe „Versprechen, Buendnis durch Handschlag", hantslac geban).

Повседневная жизнь средневекового человека напрямую зависела от природы, в том числе и от тех природных явлений, которые наносили

ощутимый вред сельскому хозяйству. Обозначение этих явлений могло повлиять на семантическую трансформацию соответствующих лексем. Например, град (hagei') являлся угрозой, опасностью, несчастьем, так как мог повлечь за собой неурожай. Так свн. hagel - это «град, градобитие», а свн. сложное слово hageltragende обнаруживает уже два значения - прямое „Hagel bringend" и переносное „Verderben bringend", обозначая то, что приносит вред, наносит ущерб вообще.

Эпоха Средневековья является своеобразным сочетанием культурного наследия предыдущих эпох (античности, германской культуры и язычества), о чем свидетельствуют средневековые представления о времени, семье, обрядах и обычаях, праве и сословных отношениях. Дальнейшее развитие культуры Средневековья неразрывно связано с христианством, развитием куртуазных отношений, усилением социальной дифференциации в обществе, а также с появлением интереса к человеку как к личности, что привело к изменениям в системе правовых и сословных отношений, религиозных представлений, а также обусловило становление и дальнейшее развитие представлений о внутреннем мире (душе, разуме, интеллекте и т.д.) и эмоциональной жизни (радости, ликовании, горе, страдании, печали, боли и т.д.) человека. Так, например, свн. list - это не только владение определенным ремеслом (кузнечное дело, фармацевтика), но и знание искусства магии (zouberlist), но уже рнвн. list - это уловка, коварство, хитрость (Fritz 1998, S. 117-118).

Тематико-идеографические группы комплексных знаков древне- и средневерхненемецкого периодов могут быть взяты за основу при систематизации комплексных знаков последующих периодов развития немецкого языка. С одной стороны, это позволило бы определить способы вербализации универсальных (вневременных) понятий и тем. С другой стороны, помогло бы наметить тенденции и направления в изменении мироощущения и мировосприятия человека определенной исторической

эпохи, и как следствие, ценностей и образов этой эпохи, отражаемых языковыми средствами.

Дальнейшие исследования комплексных знаков более поздних этапов развития немецкого языка должны помочь в выявлении не только новых тематико-идеографических групп комплексных знаков, но и их нового семантического наполнения с целью проследить развитие слово- и фразеообразовательной системы и изменения культурного фона в их взаимосвязи.

* * *

Проведенное исследование открывает новые перспективы изучения комплексных знаков как в синхронии на более ранних этапах, так и диахронии немецкого языка. Применительно к историческому словообразованию и исторической фразеологии немецкого языка имеется в виду дальнейшее исследование закономерностей, присущих сложным словам и фразеологизмам как комплексным номинативным знакам с позиций когнитивно-дискурсивного подхода. Изучение способов вербализации как универсальных (вневременных), так и исторически обусловленных концептов в комплексных знаках целесообразно проводить на основе текстового материала соответствующих периодов и изучать развитие системы комплексных знаков, в том числе и их семантической трансформации, в связи с изменением культурного фона.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях:

1. К вопросу взаимосвязи словообразовательных и фразеообразовательных процессов в диахронии (на материале немецкого языка) // «Пространственно-временные модели художественного текста» Сб. статей по материалам научно- практической конференции. - Самара: СГПУ, 2003.-0,1 п.л.

2. Ментальные понятия немецкого Средневековья во фразеологии и композитах (на примере пикЛ) // «Проблемы и методы современной лингвистики» Сб. статей по материалам конференции молодых научных сотрудников и аспирантов РАН. - М.: Институт языкознания РАН, 2003. -0,1 п.л.

3. Семантические процессы во фразео- и словообразовании в диахронии (на материале средневерхненемецкого) // «Дискурсивный потенциал грамматического компонента в различных сферах человеческого общения» Вестник МГЛУ. Вып. 482. - М.: МГЛУ, 2004.-0,6 п.л.

4. Фразеологизмы и сложные слова как концептуальные структуры картины мира немецкого Средневековья // «Семантический анализ единиц языка и речи: процессы концептуализации и структура значения» Первые чтения памяти О.Н. Селиверстовой. - М.: Институт языкознания РАН; МГЛУ; МИЛ, 2003. - 0,7 пл.

РНБ Русский фонд

2005-4 47719

É-107»

Принято к исполнению 23/12/2004 Заказ № 527

Исполнено 24/12/2004 Тираж 100 экз

ООО «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 Москва, Балаклавский пр-т, 20-2-93 (095) 747-64-70 (095) 318-40-68 www autoreferat ni

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Саванкова, Екатерина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ДИАХРОНИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СЛОЖНЫХ СЛОВ И ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ КАК КОМПЛЕКСНЫХ ЗНАКОВ

1.1. Исследования в области взаимосвязи слово- и фразеообразовательных процессов.

1.2. Сложные слова и фразеологизмы как моделируемые комплексные знаки.

1.3. Опыт систематизации сложных слов и фразеологизмов в диахронии.

Выводы.

ГЛАВА II. ПРОЦЕССЫ ОБРАЗОВАНИЯ КОМПЛЕКСНЫХ ЗНАКОВ

НЕИДИОМАТИЧЕСКОГО ТИПА

2.1. Раздельно- и цельнооформленные комплексные знаки с одним десемантизированным компонентом.

2.2. Номинативные устойчивые сочетания и сложные слова.

2.3. Парные устойчивые сочетания.

Выводы.

ГЛАВА III. ПРОЦЕССЫ ОБРАЗОВАНИЯ КОМПЛЕКСНЫХ ЗНАКОВ

ИДИОМАТИЧЕСКОГО ТИПА 43.1. Образность как основа выделения идиоматичных комплексных знаков.

3.2. Образные идиоматичные фразеологизмы и сложные слова: общая характеристика и принципы классификаци и.

3.2.1. Глагольно-именные и номинативные фразеологизмы, сложные слова с образной семантической трансформацией.

3.2.2. Компаративные идиоматичные фразеологизмы и сложные слова.

3.2.3. Парные идиоматичные фразеологизмы и соотносимые с ними сложные слова.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Саванкова, Екатерина Владимировна

Настоящее исследование выполнено в русле исторической фразеологии и исторического словообразования (композитообразования). На важность изучения исторического развития фразеологической системы в разных языках указывали Б.А. Ларин, А.В. Кунин, Н.Н. Амосова, В.М. Мокиенко, В.Г. Гак и др. Необходимость диахронического анализа фразеологии подчеркивалась в трудах А.Г. Назаряна, Х.Бургера, Р. Эккерта.

Исследователями определены направления, по которым развивается историческая фразеология, а также очерчен круг задач, стоящих перед лингвистами: описание и систематизация устойчивых сочетаний (далее УС) на определенных исторических срезах, установление изменений в системе фразеологизмов на протяжении развития языка (Ekkert 1977), изучение системных связей фразеологии и словообразования (в частности образования сложных слов) (Мокиенко 1989).

Историческое развитие словообразовательной системы (и образования сложных слов в частности) рассматривается в работах Н.Морцинец, В.Г. Адмони, М.Д. Степановой, В. Флейшера, X. Пауля, Н.С. Кусковой. Исследования исторического развития сложных слов затрагивают как область изучения изменений в их структуре, так и область изучения изменений в их семантике (Paul 1957, Кускова 1971, Schippan 1984).

Сложные слова тесно связаны с фразеологизмами и представляют собой чрезвычайно ценный источник для исторической фразеологии, так как композиты «являются промежуточным результатом на пути устранения противоречия раздельнооформленность — семантическая целостность, результатом, сохраняющим почти неприкосновенными оба компонента бывшего сочетания» (Мокиенко 1989, с. 108-109, Duhme 1981).

Основой для исследования семантических процесов в слово- и фразеообразовании в диахронии в рамках настоящего исследования являются экстралингвистические факторы, повлиявшие на этот процесс (работы В.М. Мокиенко, Н.И. Рахмановой, Е.Н. Цветаевой).

Данная диссертация является продолжением исследований немецкой исторической фразеологии и немецкого исторического словообразования. Начиная с первых памятников древневерхненемецкого (далее двн.) периода, отмечается развитая система сложных слов, разнообразных по структуре и семантике, (Paul 1957, Кускова 1971) и устойчивых словосочетаний (далее УС) идиоматического и неидиоматического типа (Рахманова 1982, 1996, Пальм 1994). Как показали исследования, в ранних памятниках идиоматика представлена в относительно малом объеме. Отдельные классы фразеологических единиц (далее ФЕ) развиваются с разной степенью интенсивности. Так, глагольно-именные УС неидиоматического типа уже в двн. языке достаточно разнообразны в структурном и семантическом отношении (Пальм 1994). Что касается идиоматики, то очевидно она особенно интенсивно развивается в ранненововерхенемецкий (далее рнвн.) период (Тоичкина 1977, Кораблина 1987, Цветаева 1995, Емельянова 2002). На диахроническом уровне прослеживается преемственность определенных моделей, продуктивность отдельных компонентов, в частности глаголов с широкой семантикой (Рахманова 1991, 2002, Пальм 1994, Васина 1999), что приводит к развитию и становлению аналитических глагольных сочетаний уже к XVIII веку (Орлов 1993).

Для словообразования наблюдается численное увеличение класса композитов в диахронии за счет образования по аналогии по уже существующим в языке словообразовательным моделям (Paul 1957, Кускова 1971, Степанова 1979). При этом продуктивность компонентов, участвующих в композитообразовании, неодинакова. Так, наибольшую продуктивность в этом процессе в диахронии обнаруживают многозначные имена существительные (Степанова 1979).

Для изучения всей системы ФЕ необходим комплексный подход, в котором диахронический анализ внутриязыковых явлений осуществляется с привлечением широкого спектра внеязыковых факторов (Цветаева 1995). Последнее утверждение считаем правомерным и по отношению к системе сложных слов.

Основным критерием определения фразеологизмов на ранних этапах развития языка является семантический, то есть смысловое единство компонентов. Считаем сочетание устойчивым, если оно обладает семантическим единством компонентов, имеет относительно твердый порядок слов, было неоднократно встречено в памятниках разных жанров одного или разных синхронных срезов.

Основным критерием выделения сложных слов мы полагаем формальный, то есть цельнооформленность композитов.

Объектом настоящего исследования являются сложные слова и устойчивые сочетания как идиоматического, так и неидиоматического характера древне- и средневерхненемецкого периодов. Всего собрано около 7500 соответствующих единиц, для анализа отобрано 5146 единиц (см. данные Табл. 1, с.8 диссертации).

В силу ряда объективных причин не весь собранный материал проанализирован в настоящем исследовании. В одних случаях — это отсутствие или недостаточность достоверной лексикографической информации о том или ином компоненте сложных слов или ФЕ, что затрудняло толкование всей единицы в целом. В других случаях для адекватной трактовки значения единиц требовалось привлечение более широкого контекста, что в рамках данного диссертационного исследования не всегда представлялось возможным, так как описание и обработка текстового материала двн. и свн. периодов является далеко не полной.

В период, предшествующий нормированному языку, ФЕ представлены в виде более или менее многочисленных формальных и лексических вариантов. В целях системного описания единиц представляется целесообразным пользоваться структурно-семантическими моделями -инвариантами УС, которые можно считать условной словарной формой ФЕ. На всех исторических этапах развития немецкого языка устойчивость ФЕ определяется семантикой, а именно устойчивостью семантики модели или многих образных ассоциаций в сознании носителей языка.

Таблица 1

Фразеологические единицы Сложные слова идиоматичные двн. 132 1047 двн. 342 1126 2173 свн. 915 свн. 784 неидиоматичные двн. 215 1048 двн. 672 1825 2974 свн. 833 свн.1153

2095 2951

Предметом работы являются процессы образования комплексных знаков (в данном случае фразеологических единиц и сложных слов), а именно: образная семантическая трансформация одного из компонентов фразеологических единиц и сложных слов или всего знака в целом, десемантизация одного из компонентов выше названных единиц или всей единицы в целом; мотивированность или немотивированность компонентов или всего знака в целом.

Материалом для анализа послужили лексикографические источники: словари древне- (Schutzeichel 1969) и средневерхненемецкого (Lexer 1956), а также приложения к диссертационным исследованиям по историческому словообразованию (работа Н.С. Кусковой) и по исторической фразеологии немецкого языка (работы Н.И. Рахмановой Л.И. Пальм, Е.Н. Цветаевой, Н.Н. Васиной).

Актуальность исследования определена необходимостью комплексного взаимосвязанного описания процессов образования и исторического развития сложных слов и фразеологических единиц как неотъемлемой части номинативной системы языка, что является логическим продолжением и необходимым условием дальнейших исследований в области исторического словообразования и исторической фразеологии немецкого языка.

Цель исследования — установление закономерностей слово- и фразеообразовательных процессов в диахроническом развитии немецкого языка.

Цель работы обусловила постановку и решение следующих задач:

1. выявление корпуса древне- и средневерхненемецких сложных слов и фразеологизмов, соотносящихся по структуре и семантике со сложным словом, и их тематико-идеографическая систематизация;

2. изучение процессов структурно-семантического моделирования в слово- и фразеообразовании, и установление лингвистических и экстралингвистических факторов, определяющих структурно-семантическое моделирование этих комплексных знаков;

3. изучение семантических процессов, определяющих формирование и развитие сложных слов и фразеологизмов в диахронии;

4. установление продуктивных и непродуктивных компонентов сложных слов и фразеологизмов двн., свн. периодов с учетом как лингвистических, так и экстралингвистических факторов, влияющих на выбор, повторяемость, продуктивность и вариативность компонентов исследуемых комплексных знаков;

5. выявление закономерностей изменения семантики компонентов в составе сложных слов и фразеологических единиц.

Выбор методов анализа обусловлен целью и задачами работы, а таюке спецификой изучаемого материала: это - индуктивный, количественный, метод сплошной выборки, метод анализа словарных дефиниций, содержательный анализ, интерпретационный анализ.

Научная новизна настоящего исследования заключается в дальнейшем исследовании теории словной и фразеологической номинации с позиций когнитивно-дискурсивного подхода применительно к историческому словообразованию и исторической фразеологии немецкого языка. Диахроническое изучение параллельности и сопоставимости этих процессов до сих пор не предпринималось, что не может не затруднять дальнейшие исследования в области исторической фразеологии, поскольку и фразеологизмы, и сложные слова являются словесным отражением семантических трансформаций, происходящих в сознании на основе переосмысления лингвистического и культурно-исторического материала.

Теоретическая значимость работы видится в установлении общих закономерностей образования сложных слов и фразеологизмов в диахронии немецкого языка. Предложенная методика исследования, основанная на взаимосвязанном учете лингвистического знания и энциклопедической информации применительно к конкретному языковому материалу, разработанные принципы систематизации комплексных знаков (тематико-идеографические группы) вносят вклад в историческое словообразование и историческую фразеологию и могут быть перенесены на исследование смежных проблем развития номинативной системы языка.

Практическая ценность исследования заключается в осуществленной систематизации обширного эмпирического материала, представленного в двух Приложениях, что делает возможным его дальнейшее применение в исторических исследованиях, а также в лексикографической практике. Результаты проведенного исследования могут быть использованы далее в преподавании курсов «История немецкого языка», «Введение в германскую филологию», спецкурсах по историческому словообразованию и исторической лексикологии для студентов и аспирантов лингвистических и филологических специальностей, а также при написании диссертационных, курсовых и дипломных работ. Методика анализа может быть в дальнейшем применена для исследования семантического аспекта в слово- и фразеообразовании на материале памятников древне-, средне- и ранненововерхненемецкого.

Цель и задачи определяют структуру диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы, Списка использованных словарей и Приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантические процессы в слово- и фразеообразовании в диахронии"

ВЫВОДЫ

Комплексные знаки идиоматического типа в двн. и свн. периоды развития немецкого языка представлены глагольно-именными, номинативными фразеологизмами и сложными словами с образной семантической трансформацией, компаративными фразеологизмами и соотносимыми с ними сложными словами, парными фразеологизмами и соотносимыми с ними сложными словами.

Отбор идиоматичных комплексных знаков в данном исследовнии проводился на основе широкого понимания идиоматичности (как для фразеологизмов, так и для сложных слов) как семантической целостности сочетания и несводимости значения целого оборота к простой сумме значений образующих его слов.

Анализ идиоматичных фразеологизмов и сложных слов двн. и свн. периодов проводился с соблюдением принципа историзма, который заключается в том, чтобы рассматривать семантику того или иного комплексного знака с позиции человека Средневековья, а не приписывать ему наличие или отсутствие идиоматичности с точки зрения современного носителя языка.

Идиоматичные комплексные знаки представлены в двн. и свн. периоды двумя разновидностями: образно-мотивированными (для фразеологизмов) или идиоматичными (для композитов) и демотивированными образованиями. Образные комплексные знаки составляют основную массу идиоматического фонда древне- и средневерхненемецкого периодов.

Идиоматичные комплексные знаки объединены семантической общностью, а именно: наличием семантической трансформации одного из их компонентов или комплексного знака в целом. Компоненты с семантической трансформацией (чаще это метафорический перенос значения) в составе фразеологизмов и сложных слов различной структуры способны к образованию серий цельно- и раздельнооформленных комплексных знаков. Связь компонентов в данном случае осложнена семантической трансформацией одного из компонентов или всего сложного знака в целом. В диахронии семантический сдвиг значения многих лексических единиц и развитие их многозначности в составе сложных слов и фразеологизмов можно объяснить изменением сферы их употребления (например, not, muot, ere, ё и др.). Изменение (а также расширение) сферы именного компонента влечет за собой расширение семантики того или иного глагола. В свою очередь, с расширением семантики глагола происходит вовлечение новых именных компонентов в состав УГС.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование семантического аспекта образования цельно- и раздельнооформленных комплексных знаков в диахронии немецкого языка в рамках данного диссертационного исследования осуществлено в русле когнитивно-дискурсивного подхода с привлечением данных таких дисциплин, как историческая лексикология, историческая фразеология, исторический синтаксис, когнитивная семантика, культурологическая семантика, лингвокультурология и медиевистика.

Фразеологизмы и сложные слова древне- и средневерхненемецкого периодов, являясь комплексными знаками, представляют, на наш взгляд, своего рода микроконтекст, который достаточно очевидно отражает культурный фон и ценностные ориентации определенной эпохи. Выше названные языковые единицы образуют сферу, в которой лингвистические и экстралингвистические факторы вступают в наиболее тесные контакты и функционируют в качестве своеобразных культурно-исторических и языковых индексов.

В терминах когнитивной лингвистики фразеологизмы и сложные слова являются фреймами (знания о типичных ситуациях, объектах и способах поведения), в основе образования которых находятся разные концепты (ментальные единицы сознания — понятие, представление, образ, оценка, установка, которые являются результатом человеческой деятельности, процессов познания мира и вербализуются в языке различными языковыми средствами). Таким образом, в качестве источника формирования значения комплексных знаков на лингвистическом уровне выступают значения слов-компонентов (прямые или производные), а на ментальном — концепты, фреймы и сценарии. В этом случае значение фразеологизмов и сложных слов следует описывать как результат концептуальных преобразований над фреймами, которые в диахронии характеризуются различным культурно и исторически обусловленным содержанием.

Так, например, средневековый концепт „tag" как светлое время суток, представлен в древне- и средневерхненемецком на уровне фрейма сложным словом tagestern; концепт „tag" как определенное время (срок), связанное с правосудием, представлен на уровне фрейма сложным словом tagedinc, концепт „tag" как отрезок времени представлен на уровне фрейма парным устойчивым сочетанием tag unde naht, концепт „tag" как время трапезы представлен на уровне фрейма сложным словом tagemuoz.

Фразеологизмы и сложные слова являются моделируемыми комплексными знаками, для образования и интерпретации которых существует определенный алгоритм, включающий три базовых компонента: (1) структуру (или структурную модель) комплексного знака, (2) механизм сцепления конституентов (или семантическую модель) комплексного знака и (3) знание дискурса. Данный алгоритм учитывает взаимосвязь лингвистического знания и энциклопедической информации в процессах образования и дальнейшего исторического развития комплексных знаков языка на любом этапе его развития.

Определение дискурса в настоящем исследовании мы не ограничиваем рамками конкретного высказывания, включая в него и контекст ситуации.

Структурная модель комплексного знака - это такой тип синтаксической конструкции, по которому образуется ряд устойчивых цельно- или раздельнооформленных знаков. Структурная модель — это каркас комплексного знака и один из факторов, обеспечивающих его устойчивость и воспроизводимость, в определенной мере даже регулирующий его семантическую тождественность.

Семантическая модель комплексного знака - это в обобщенном виде возможные типы (варианты) сцепления семантики (смыслов) конституентов комплексного знака (eine wirtschaft machen, hantwercman; den sin verwandeln, hantvride).

В целом образование фразеологических единиц и сложных слов древне- и средневерхненемецкого сопряжено либо с безобразной семантической трансформацией одного из компонентов, тогда мы говорим о неидиоматичных комплексных знаках, либо с образной семантической трансформацией одного из компонентов или всего комплексного знака в целом, тогда мы говорим об идиоматичных комплексных знаках.

Итак, модель комплексного знака — это единство семантических и структурных типов, а процесс моделирования позволяет идентифицировать регулярность/нерегулярность системы.

Термин «структурно-семантическая модель» нами использовался применительно к фразеологизмам и сложным словам идиоматического и неидиоматического типа, так как моделируемыми являются все комплексные знаки как фразеологического, так и нефразеологического типа: безобразные глагольно-именные устойчивые словосочетания и соотносимые с ними по структуре сложные слова (arbeit haben, habedanc geben, ze unminnen werden, sigu neman, werchliute, hantwercman, reitman, sangmeister, badevolk, kuchendirne, lantmannen); безобразные номинативные устойчивые словосочетания и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (grawe kloester, ein edeliu frouwe, ze aller stunde, bachenswin, mittawehha, nahtfogal, swegelsang, gommanbarn, kriuzebruoder, herirenhof ezzischheie)\ безобразные парные формулы (hiute unde ze alien / andern ziten, vil unde vil, uf unde nider, gar unde genzliche); образные глагольно-именные и номинативные устойчивые словосочетания (durch die werlt faren, in den himel/ze himele faren, muotwillo wesan, ze kampfe Ziehen, reines herz, verdampfte sele, swarze miiniche, boeser gelouben, die reine frouwe, hunthus) и образные сложные слова (elilenti, kragebein, edilzunga). образные компаративные устойчивые словосочетания (als vil als stoubes un der sunnen, siiez als honic, als lange got ein herre in dem himel ist/waere, so groz als umb ein hdr) и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (bercmaezic, klegriiene, bliweich, gruzwert)\ образные парные фразеологизмы (houbet und schande, wol und lihte, verschelten unde verfluochen, lant und liute) и соотносимые с ними по структуре и семантике сложные слова (lantliut, trostheilbernde, ebengelichen, hugulust).

Проанализированный материал позволяет установить, что большинство из выше перечисленных моделей являются общими для слово-и фразеоообразования. Отмечены также модели, характерные только для фразеоообразования, а именно: парные устойчивые сочетания неидиоматического типа с общим значением обобщения для обозначения времени, места, количества. Это объясняется нетипичностью лексико-семантические повторов для сложных слов и нехарактерностью наличия в их составе синонимов.

Образование комплексных знаков по структурно-семантическим моделям и дальнейшее развитие их семантики в диахронии определяется как лингвистическими факторами (подготовленностью немецкого языка в типологическом отношении к образованию новых единиц по уже устоявшимся в языке семантико-синтаксическим моделям, наличием семантической трансформации одного из компонентов или комплексного знака в целом), так и экстралингвистическими факторами (появлением новых понятий, и, следовательно, вовлечением новых слов-компонентов в структурно-семантические модели).

Семантическим признаком всех неидиоматичных комплексных знаков, независимо от их структуры, является десемантизация одного компонента: в устойчивых глагольных словосочетаниях это семантически обесцвеченный глагол (глагол широкой семантики или формализованный глагольный компонент), в сложных словах — первый или второй семантически обесцвеченный компонент (чаще синсемантичное имя существительное или прилагательное, реже синсемантичный глагол как второй частотный компонент в сложных глаголах).

Для неидиоматичных комплексных знаков характерна серийность образований, которая возможна на основе безобразного семантического преобразования одного из компонентов: применительно к устойчивым глагольным словосочетаниям речь идет о расширении значения глагольного компонента, который в свою очередь сочетается с целым рядом именных компонентов (как правило, существительным с конкретной или абстрактной семантикой), что сближает выше названные комплексные знаки с фразеологизмами. Например, двн. глагол bringan: geba bringan, in angest bringan, lop bringan, minna bringan, ze nihte bringan; свн. глагол verliesen: hulde verliesen, saelde verliesen, lip und all die sinne verliesen, die triuwe verliesen, minne verliesen. В подобных глагольно-именных сочетаниях глагол лишь выражает определенные категориальные значения: действие {tuon, machen, pflegen, triben, schajfen, frumen, begen, tieben), состояние {sin, sten / stan, sitzen, ligen), обладание {haben, tragen, halten, liden), приобретение (nemen, gewinnen, erwerben, enphahen, jinden, behalten, bekomen), приведение в состояние (bringen, heben, setzen, legen, zerbrechen, keren, anlegeri), переход в состояние (gen /gan, komen, werden, fallen, faren).

Сущность серийного образования сложных слов неидиоматического типа заключается в создании рядов композитов, которые имеют один одинаковый конституент (первый или второй) и образуют определенное единство. Серийная аналогия действует на основе модели образования композитов, номинативным центром которой являются в большинстве своем синсемантические имена существительные. Такие имена существительные, образуя серию и становясь, таким образом, центром номинации, в силу недостаточности своего лексического содержания требуют обязательных пояснений, смысловых дополнений, которые в немецком языке могут быть выражены первыми конституентами композитов. Например, двн. и свн. существительное man в качестве второго компонента сложных существительных грамматизовано и лишь указывает на то, что man - это лицо мужского пола: betoman, boimwercman, spiloman, zimberman, koufman, reitman castluaman, thionostman, vriman, eigenman, husman, lantman, hantwercman, ambahtman, kristenman, gademman. В диахронии происходит увеличение класса синсемантичных слов и частотных компонентов в композитообразовании и числа глаголов широкой семантики в устойчивых глагольных словосочетаниях.

Состав десемантизированных компонентов сложных слов не гомогенен. Одни компоненты по значению ближе к свободным лексемам (например, полусуффиксы со значением лиц -thiot/-diet, -man (-liute), -vole, -wip, -vrouwe, -maget, -meit, -diu/-dierne, -meister, -knabe, -kneht, -holt, -schalk, -herre, -vtirste, -kiinic и др.), другие почти или полностью омонимичны соответствующим им словам (например, усилительные синсемантические компоненты lieht-, blut-, bor- и т.д.).

Как отмечалось выше, класс синсемантичных слов в немецком языке не остается неизменным в количественном отношении. В диахронии наблюдается численное увеличение не только синсемантичных компонентов -в композитообразовании, но и увеличение числа глаголов широкой семантики (или формализованных глагольных компонентов). Данный факт свидетельствует о том, что в основе образования как сложных слов, так и фразеологических единиц лежат одни и те же процессы. В данном случае речь идет о десемантизации компонентов в составе разнооформленных комплексных знаков.

От полуаффиксов сложных слов следует отличать частотные компоненты сложных слов. Это — весьма продуктивные, повторяющиеся в сериях слов первые и вторые компоненты, отличающиеся от полуаффиксов значительно меньшим сдвигом значения (например, -riche в Средневековье в ряде случаев означало не «богатого», а «могущественного» человека, либо объединяло оба эти понятия: edelriche, erenriche, loberiche) или же его отсутствием вообще (например, второй частотный компонент —faz выражает то общее, что связывает все оттенки многозначного слова, а именно, общее понятие «емкость, сосуд»: binvaz, liehtvaz, goltvaz, chellerfaz, waz(z)arfaz, tresofaz, melcvaz, scenkifaz, briefvaz, leitvaz, hantvaz, rouhfaz, silberfaz, salbfaz, irfaz и др.).

Семантическим признаком всех идиоматичных комплексных знаков, независимо от их структуры, является наличие семантической трансформации (чаще всего метафорической) одного компонента или комплексного знака в целом, но характер переосмысления и образности у них разный.

Целостность семантики глагольно-именных фразеологизмов (durch die werlt faren, in den himel / ze himele faren, muotwillo wesan, ze kampfe ziehen), идиоматичных номинативных фразеологизмов (reines herz, verdampfte sele, swarze miiniche, boeser gelouben, die reine frouwe), компаративных фразеологизмов (als vil als stoubes un der sunnen, stiez als honic, als lange got ein herre in dem himel ist / waere, so groz als umb ein har) и соотносимых с ними по семантике сложных слов (hunthus, elilenti, kragebein, edilzunga, bercmaezic, klegriiene, bliweich, gruzwert) создается в результате изменения значения отдельных компонентов, что влечет за собой изменение значения комплексного знака в целом. Семантическая целостность идиоматичных парных фразеологизмов, обусловлена единством образа и отнесенностью конституентов к одному и тому же или близким понятиям (при синонимичных или тематически близких компонентах), например, fitter und herren, brinnen und braten, iiber velt und iiber lant, или отнесенностью к родовому понятию более высокого порядка (при компонентах-антонимах), например, groz unde klein, Jung und alt, tac unde naht.

Для идиоматичных комплексных знаков, также как и для неидиоматичных, характерна серийность образований, которая возможна на основе образного семантического преобразования одного из компонентов: в глагольно-именных фразеологизмах это глагольный компонент gnade begen, gnade erwerben, an jds. gnaden stan / sten, gnaden bitten, uf jmds.genade komen, gnaden enphahen, genaden pflegen, sich uf jmds. genade ergeben, в сложных словах — первый или второй образно переосмысленный компонент: armuot, fastmuati, festmuote, fromuoti, grozmiietekeit, heizmuoti, hohmuot, krancmtietec, lihtmiiete, lihtmiietic, lutcilmuati, mihilmuotig, stargmuotig, truobmuotig, weichelmuot, zornmuotTg.

Образно переосмысленные слова-компоненты глагольно-именных фразеологизмов и сложных слов уже в древне- и средневерхненемецком не гомогенны по своему значению. Так, ряд метафорически переосмысленных компонентов в составе идиоматичных комплексных знаков являются усилительными: bor-, eiter-, grunt-, halp-, hdh-, houbet-, ober- и др.

Сопоставление в структурно-семантическом плане комплексных знаков древне- и средневерхненемецкого периодов с комплексными знаками более поздних этапов развития немецкого языка свидетельствует о системности и развитии в диахронии слово- и фразеообразования немецкого языка в целом. Системность слово- и фразеообразования видится в образовании фразеологизмов и сложных слов в диахронии немецкого языка по определенным сруктурно-семантическим моделям, а развитие — в дальнейшей семантической трансформации выше названных комплекных знаков. Так, например, для древне- и средневерхненемецкого периодов в настоящее время зафиксировано лишь четыре комплексных знака с компонентом affe (ajfenspil „Gaukelspiel", ajfen machen, ein affe werden „sich narrisch benehmen", tuon als ein affe schin), где affe — образно переосмысленный компонент с отрицательной коннотацией. В дальнейшем он остается продуктивным как в слово-, так и во фразеообразовании, приобретая дополнительный усилительный оттенок.

Комплексный анализ семантики фразеологизмов и сложных слов был проведен с учетом принципа историзма, получивший в работе наряду с традиционным пониманием — дифференцированный подход к анализу языковых явлений — также дискурсивную интерпретацию, в соответствии с которой адекватное толкование знака в целом должно основываться на культурно-историческом дискурсе.

Подобный подход к анализу исследуемого материала позволил показать, с одной стороны, неабсолютный характер возможного отнесения единицы к тому или иному классу комплексных знаков, а, с другой стороны, привел к использованию в исследовании наряду с принципом классификации, принципа систематизации, основанного на системе ценностей и образов определенного исторического периода, что дало возможность выделить так называемые тематико-идеографические группы, объединяющие в себе как сложные слова, так и устойчивые словосочетания с идентичным опорным компонентом.

Выделенные нами тематико-идеографические группы комплексных знаков являются, с одной стороны, универсальными, так как характеризуют жизнь человека на любом этапе его истории, с другой стороны, по своему содержанию они культурно обусловлены.

Дальнейшие исследования комплексных знаков более поздних этапов развития немецкого языка должны помочь в выявлении не только новых тематико-идеографических групп комплексных знаков, но и их нового семантического наполнения с целью проследить развитие слово- и фразеообразовательной системы и изменения культурного фона в их взаимосвязи.

Проведенное исследование открывает новые перспективы изучения комплексных знаков как в синхронии на более ранних этапах, так и диахронии немецкого языка. Применительно к историческому словообразованию и исторической фразеологии немецкого языка имеется в виду дальнейшее исследование закономерностей, присущих сложным словам и фразеологизмам как комплексным номинативным знакам с позиций когнитивно-дискурсивного подхода. Изучение способов вербализации как универсальных (вневременных), так и исторически обусловленных концептов в комплексных знаках целесообразно проводить на основе текстового материала соответствующих периодов и изучать развитие системы комплексных знаков, в том числе и их семантической трансформации, в связи с изменением культурного фона.

Список научной литературыСаванкова, Екатерина Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агзамов М. Опыт выявления идиоматичности и мотивированности (на материале сложных и сложнопроизводных существительных имен лиц в современном немецком языке): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1975.-33 с.

2. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. — М.: Высшая школа, 1963. — 335 с.

3. Азатьян А.В. Структурно-семантические особенности образных сложных существительных в немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Калинин, 1975. 18 с.

4. Алексеев А.А. О проблемах диахронического исследования устойчивых словосочетаний // Вопросы романо-германского языкознания и методики преподавания иностранных языков: Учеб. зап. ленингр. гос. пед. ин-та им. А.И. Герцена, 1979. Т. 469. - С.161-167.

5. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. JL: ЛГУ, 1963. - 207с.

6. Амосова Н.Н. О диахроническом анализе фразеологических единиц // Исследования по английской филологии. JL: ЛГУ, 1965. С. 101-106.

7. Арутюнова Н.Д. Синтаксические функции метафоры. Известия АН СССР, Серия литературы и языка, Т. 37, 1978. - № 3. - С.251-262.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

9. Асфандияров Р.Р. Аналитические конструкции и их глагольные коррелятивы в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1968.-15 с.

10. Астахова Э.И. Внутренняя форма идиом и ее функции // Фразеография в Машинном фонде русского языка. — М.: Наука, 1990. — С. 146-152.

11. Бабкин A.M. Фразеология и лексикография // Проблемы фразеологии. Исследования и материалы / Сб. статей. -M.-JL: Наука, 1964. -С.7-36.

12. Бабкин A.M. Русская фразеология, ее развитие и источники. —JL: Наука, 1970.-261 с.

13. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Структуры знаний и их языковая онтологизация в значении идиомы // Исследования по когнитивным аспектам языка. Труды по искусственному интеллекту: Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1990. Вып. 903. - С.20-37.

14. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Концептуальная модель значения идиомы // Когнитивные аспекты лексики / ТТУ. Тверь, 1991. С.3-24.

15. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Идиоматичность и идиомы // Вопросы языкознания, 1996. №5. - С.51-63.

16. Бах А. История немецкого языка. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1956.— 343 с.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М., 2002. — 446 с.

18. Беркетова З.В. Мотивационные связи в лексике современного русского языка // Филологические науки, 2000. №1. — С.69-77.

19. Бирих А. К диахроническому анализу фразеологических полей // Вопросы языкознания, 1995. -№4. — С.14-24.

20. Бородина М.А., Гак В.Г. К типологии и методике историко-семантических исследований. J1.: Наука, 1979. - 232 с.

21. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. 0 М.: 1986. 609 с.

22. Будагов Р.А. Проблемы развития языка. — М., JI.,: Наука, 1965. 73 с.

23. Бурдина З.Г. Процессы фразеологизации в синтаксисе современного немецкого языка / Конспект лекций. М.: МГПИИЯ, 1975. - 129 с.

24. Бурдина З.Г. Неразложимые языковые структуры и речевая коммуникация. -М.: Высшая школа, 1987. — 119 с.

25. Васина Н.Н. Проблема стабильности и вариативности устойчивых сочетаний в языке средневерхненемецкого периода: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1999.-207 с.

26. Вашунин B.C. Особенности семантической структуры немецких композит // Вопросы романо-германской филологии. Научн. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза.-М., 1975.-Вып. 91.-С.7-14.

27. Вашунин B.C. Субстантивные сложные слова в современном немецком языке. — М.: Высшая школа, 1990. 158 с.

28. Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в лингвистике. -М.: Прогресс, 1970.-Вып.5. С.163-249.

29. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. — Вып. XII. - С. 123-170.

30. Вишневская Г.П. Лексика и фразеология. русской демократической сатиры XVII века: Дис. . канд. филол. наук. Киев, 1970. - 302 с.

31. Вундт В. Язык. Народно-психологическая грамматика. — Киев, 1910.126 с.

32. Гак В.Г. Десемантизация языкового знака в аналитических структурах синтаксиса // Аналитические конструкции в языках различных типов. М.-Л.: Наука, 1965. - С. 129-142.

33. Гак В.Г. К вопросу о семантической типологии словосочетаний // Сб. науч. тр. / МГПИ иностр. языков им. М.Тореза. М.: МГПИ, 1979. - В.145. С.44-52.

34. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М.: Шк. «Яз.ру.культуры», 1998. 763 с.

35. Галямова Г.А. Символика как источник образности в языке немецкого Средневековья // Дискурсивный потенциал грамматического компонента в различных сферах человеческого общения / Сб. науч.тр. — М.: МГЛУ. — Вып.482. 2004. - С.41 - 53.

36. Гвоздарев Ю.А. Основы русского фразообразования. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1977. - 184 с.

37. Губарев В.П. К типологии фразеологических моделей (на материале немецкого языка) // Филологические науки, 1983. №4. — С.65-68.

38. Губарев В.П. О номинативных потенциях фразеологических единиц // Проблемы фразеологической номинации, Иркутск, 1988. — С.3-9.

39. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - 449с.

40. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М.: Искусство, 1981. - 395 с.

41. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М.: Индрик, 1993.-327 с.

42. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. — М.: Просвещение, 1984.-350 с.

43. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. -М.: «Искусство», 1989. 336 с.

44. Гуревич А.Я. Норвежское общество в раннее Средневековье. Проблемы социального строя и культуры. — М.: «Наука», 1977. — 325 с.

45. Гуревич А.Я. Пространственно-временной «континуум» «Песни о нибелунгах» // Традиция в истории культуры. — М., 1978. — С. 105-111.

46. Гуревич А.Я. Средневековый мир: Культура безмолвствующего большинства. М.: «Искусство», 1990. — 396 с.

47. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой культуры // Проблемы эпохи средневековья, культурологические штудии, Ученые записки Московского культурологического лицея № 1310. Вып. 3. - М., 1998. - С.47-94.

48. Гухман М.М., Семенюк Н.Н. История немецкого литературного языка IX-XV веков. М.: Наука, 1983. - 198 с.

49. Даркевич В.П. Народная культура средневековья: Светская праздничная жизнь в искусстве IX-XYI вв. М.: Наука, 1988. -341с.

50. Даркевич В.П. Народная культура средневековья: Пародия в литературе и искусстве IX-XVI вв. М.: Наука, 1992. - 285с.

51. Диброва Е.И. Синкретизм фразеологического знака (разграничение фразеологической синонимии и вариантности) // Фразеологическая номинация: Особенности семантики фразеологизмов / Межвуз. сб. науч. тр. -Ростов н/Д, 1989. С. 19-27.

52. Диброва Е.И. Объект и аспекты фразеологии // Лексикология и фразеология: новый взгляд. Раздел «Фразеология» / Тез. 2-й межвуз. конф. -М.: МГЗПИ, 1990. С.25-29.

53. Добровольский Д.О. Основы структурно-типологического анализа фразеологии современных германских языков (на материале немецкого, английского и нидерландского языков): Автореф. дис. . докт. филол. наук. -М., 1990.-41 с.

54. Добровольский Д.О. Типология идиом // Фразеология в Машинном фонде русского языка. — М.: Наука, 1990. — С.48-67.

55. Добровольский Д.О. К проблеме фразеологических универсалий // Филологические науки, 1991. -№2. — С.95-103.

56. Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // Вопросы языкознания, 1993. — № 2. С.5-15.

57. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопросы языкознания, 1996. №1. — С.71-93.

58. Ермолаева JI.C. Очерки по сопоставительной грамматике германских языков: Учебное пособие. — М.: Высш. шк., 1987. — 127 с.

59. Ермолаева JI.C. О динамическом рассмотрении языковых явлений // Единицы разных уровней языковой системы в свете их динамики / на материале английского, французского и немецкого языков/. — Ярославль, 1987.-С.З-10.

60. Идеографический и историко-этимологический анализ славянской фразеологии. — Псков: Псковск. пед. ин-т, 1994. 114 с.

61. Казанцева Ю.М. Возможна ли грамматика дискурса // Тезисы докладов Международной конференции, посвященной памяти проф. О.И. Москальской. -М.: Изд-во МГЛУ, 2004. С. 19-20.

62. Кириллова Н.Н. О денотате фразеологической единицы как номинативного знака // Структура и семантика единиц номинации. — Л., 1986. — С.52-58.

63. Ковалева Л.В. Фразеологизация как когнитивный процесс. Воронеж, 2004.- 182 с.

64. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. — М., 1987,438 с.

65. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник / Отв. ред. Д.П. Горский. — М., 1975.

66. Копыленко М.М. Проблемы изучения славянской фразеологии древнейшей эпохи // Славянская фразеология, Тезисы. Л.: Изд-во Лен. Унта, 1962. -С.96-97.

67. Копыленко М.М. Исследования в области славянской фразеологии древнейшей поры: Автореф. дис. . докт. филол. наук. — Л., 1967. — 47 с.

68. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии (Фразеосочетания в системе языка). Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1989.-190 с.

69. Кораблина Л.П. Развитие средств фразеологической номинации в современном немецком языке (XIX XX вв.): Дис. . канд. филол. наук. — М., 1977.-207 с.

70. Котин М.Л. Процессы демотивации и идиоматизации в сфере производной глагольной лексики немецкого языка : Дис. . канд. филол. наук. — М., 1988.-222 с.

71. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. — М.: Наука, 1978.-114 с.

72. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова.-М., 1981,- 199 с.

73. Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования / Сб. науч.тр. — Рязань: Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А.Есенина. — 2002.-С.7-11.

74. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира/Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. -560 с. - (Язык. Семиотика. Культура).

75. Кунин А.В. Фразеологизация и источники фразеологических единиц // Словообразование и фразообразование / Тезисы докладов научной конференции. / М.: МГПИИЯ, 1979. С. 146-149.

76. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка: Учеб. для ин-тов и фак-тов иностр. яз. — М.: Высш. шк., 1986. — 336 с.

77. Кускова Н.С. Именные сложения древневерхненемецкой эпохи как структурные единицы и как средства номинации: Дис. . док. филол. наук. — М., 1971.-410 с.

78. Левинтова Э.И., Вольф Е.М. О диахроническом подходе к фразеологии / На материале испанского языка // Проблемы устойчивости и вариативности фразеологических единиц. Тула: II ПИ, 1968. - С.289-297.

79. Jle Гофф Ж. Цивилизация средневекового запада. — Сретенск: МЦИФИ, 2000.-368 с.

80. Логический анализ языка: культурные концепты. М.: Наука, 1991. —204 с.

81. Лотман Ю.М. Символ в культуре // Символ в системе культур. — Тарту: Изд-во Тартус. гос. ун-та, 1987. Вып. 754. - С. 10-24.

82. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике культуры и искусства. С.-Пб.: Академический проект, 2002. — 544 с.

83. Люкина Е.В. Номинативное пространство фразеологических единиц с компонентами цветообозначения в немецком и английском языках: Дис. . канд. филол. наук. М., 2004. — 233 с.

84. Макаев Э.А. О некоторых проблемах диахронической лингвистики // Philologika. Исследования по языку и литературе. М., Л.: Наука, 1973. -С.226-233.

85. Материалы к этимологическому словарю русской фразеологии. С.-Пб., Самарканд: 1993. - 98 с.

86. Мощанская О.Л." Картина мира в художественном восприятии англосаксов и древних русичей // Филологические науки, 2000. №1. — С.31-39.

87. Минтасова Э.А. Опыт концептуального анализа «имен чувств» в произведениях Гартмана фон Ауэ: Дис. . канд. филол. наук. М., 2003. -170 с.

88. Мокиенко В.М. Идеография и историко-этимологический анализ фразеологии // Вопросы языкознания, 1995. №4. - С.3-13.

89. Мокиенко В.М. Историческая фразеология: этнография или лингвистика // Вопросы языкознания, 1973. №2. - С.21-34.

90. Мокиенко В.М. Противоречивая фразеология и ее динамика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. — Л., 1976. — 32 с.

91. Мокиенко В.М. Загадки русской фразеологии. М.: Высш. шк., 1990.159 с.

92. Мокиенко В.М. Образы русской речи: Историко-этимологические и этнолингвистические очерки фразеологии. JL, 1986. — 277с.

93. Мокиенко В.М. О тематико-идеографической классификации фразеологизмов // Словари и лингвострановедение. — М.: Русский язык, 1982. — С.108-121.

94. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. — М.: Высшая школа, 1989.286с.

95. Москальская О.И. История немецкого языка (на немецком языке). М.: Высшая школа, 1973. 277 с.

96. Назарян А.Г. История развития французской фразеологии. М.: Высшая школа, 1981. — 188 с.

97. Назарян А.Г. Семантическая моделируемость фразеологизмов: реальность или фикция? // Филологические науки, 1983. — №6. — С.34-40.

98. Назарян А.Г. Фразеология современного французского языка: Учеб. пособие для ин-тов и фак-тов иностр. яз. — М.: Высш. шк., 1976. 318 с.

99. Ольшанский И.Г. Лексикография немецкого "языка: Учебное пособие для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. школа, 1979. - 136 с.

100. Ольшанский И.Г. Полисемия существительных в языке и тексте. М., 1982.-81 с.

101. Ольшанский И.Г. Текст лекций по сопоставительной лексикологии немецкого и русского языков. — М., 1992. 134 с.

102. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце XX в.: итоги, тенденции, перспективы // Лингвистические исследования в конце 20 века. -М.: РАН, 2000. С.26- 55.

103. Орлов Ю.В. Семантико-функциональная характеристика аналитических глагольно-именных сочетаний предложного типа в немецком языке XVIII XX вв.: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1993. — 238 с.

104. Палевская Н.П. Основные модели фразеологических единиц в русском языке XVIII века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — JL, 1977. — 39 с.

105. Пальм Л.И. Устойчивые глагольные словосочетания в немецком языке VIII -XIV вв.: Дис. . канд. филол. наук. -М., 1994. 188 с.

106. Панкратова С.М. Развитие словарного состава в немецком языке // Диахроническая лингвистика: Межвузовский сб. / Под ред. Л.П. Чахоян. -С.Пб.: Издательство С.-Пб. университета, 1997. С.8-25.

107. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания, 1990. №3. - С. 135-146.

108. Почепцов Г.Г. Десемантизация. Десемантизация? // Теория лингвистической семантики. М.: МОПИ, 1985. - С.100-107.

109. Прокопьева С.М. Проблема фразеологической образности в исследовании универсально-типологического и национально-специфического во фразеологической системе языка. — М.: Мир книги, 1995. 163 с.

110. Проскурин С.Г. О значениях «правый — левый» в свете древнегерманской лингвокультурной традиции // Вопросы языкознания, 1990.-№5.-С.37-49.

111. Райхштейн А.Д. Немецкие устойчивые фразы и устойчивые предикативные единицы: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1974. - 70 с.

112. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии /для ин-тов и фак-тов иностр. яз./. — Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1980. — 143 с.

113. Райхштейн А.Д. Тексты лекций по фразеологии современного немецкого языка. Вопросы фразеологической семантики. М.: МГПИИЯ, 1981.-77 с.

114. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики. -Известия АН СССР, Серия литературы и языка, Т. 59, 2000. № 3. - С.3-15.

115. Рахманова Н.И. Устойчивые словесные комплексы в средневерхненемецком языке: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1982. 167 с.

116. Рахманова Н.И. Предикативные устойчивые словесные комплексы в текстах средневерхненемецкой ораторской прозы // Коммуникативная функция грамматических единиц немецкого языка / Сб. науч. тр. М.: МГПИИЯ им. М/Гореза. - Вып. 249. - 1985. - С.153-162.

117. Рахманова Н.И. Глаголы с широкой семантикой в устойчивых сочетаниях (в диахронии, немецкий язык) // Типология языков и межуровневые связи / Сб. науч. тр. М.: МГЛУ. - Вып.382. - 1991. - С.113-120.

118. Рахманова Н.И. Продуктивные модели устойчивых глагольных сочетаний в ранненововерхненемецком // Грамматический аспект и интерпретация текста / Сб. науч. тр. — М.: МГЛУ. Вып. 411. — 1993. — С.78-85.

119. Рахманова Н.И. Фразеология в контексте средневековой этики // Реализация междисциплинарной парадигмы в различных типах текста / Сб. науч.тр. М.: МГЛУ. - Вып.465. - 2002. - С.116 - 127.

120. Рахманова Н.И., Цветаева Е.Н. Реализация концептуального содержания языковых единиц в диахронии 11 Дискурсивный потенциал грамматического компонента в различных сферах человеческого общения / Сб. науч.тр. -М.: МГЛУ. -Вып.482. -2004. -С.130 151.

121. Розен Е.В. Когнитивные свойства лексической аллюзии // Когнитивные аспекты лексики / IT У. Тверь, 1991. — С.62-67.

122. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-216 с.

123. Смирницкий А.И. Значение слова // Вопросы языкознания, 1955. №2. - С.79-89.

124. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Изд-во литры на иностр. языках, 1956. — 260 с.

125. Солодуб Ю.П. Образность фразеологизмов и фразеологическая номинация // Фразеологическая номинация. Особенности семантики фразеологизмов / Межвуз. сб. науч. тр.- Ростов н/Д, 1989. С.4-11.

126. Солодуб Ю.П. Национальная специфика и универсальная свойства фразеологии как объект лингвистического исследования // Филологические науки, 1990. -№ 6. С.55-65.

127. Солодуб Ю.П. Фразеологическая образность и способы ее параметризации // Фразеография в Машинном фонде русского языка. — М.: Наука, 1990. С.139-146.

128. Степаненко А.В. Лингвокогнитивные особенности функционирования метафоры в политическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков) : Дис. . канд. филол. наук. — М., 2001. 227 с.

129. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М., 2001. — 990 с.

130. Степанова М.Д. К вопросу о синтаксической природе словосложения на материале немецкого языка/Уч. зап. 1 МГИИЯ. 1959. — Т. XIX.

131. Степанова М.Д. Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка / Учеб. для ин-тов и фак-тов иностр. языков. М.: Высшая школа, 1986.-247 с.

132. Степанова М.Д. Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка / Учеб. для ин-тов и фак-тов иностр. языков. — М.: Высшая школа, 1962.— 310 с.

133. Степанова М.Д. Флейшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке. М., 1984. — 264 с.

134. Стерлингов С.Г. Устойчивые символические единицы современного немецкого языка (семантика и функционирование): Дис. . канд. филол. наук. М., 1981.-233 с.

135. Телия В.Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемости // Аспекты семантических исследований. -М.: Наука, 1980. — С.250-319.

136. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. -М.: «Наука», 1981. -269 с.

137. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: «Наука», 1986. 143 с.

138. Телия В.Н. Семантика идиом в функционально-параметрическом отображении // Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. - С.32-47.

139. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и культурологический аспекты. — М.: Школа «Языки русский культуры», 1996. -288 с.

140. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 173-204.

141. Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - 511 с.

142. Тиктинская Е.О. Метафорический перенос как основа создания образности // Сб. науч. тр. М.: МГЛУ им. М.Тореза. - Вып. 360. - 1989. - С. 50-56.

143. Тиктинская Е.О. Национальное и типологически сходное в языковой образности (на материале глагольных фразеологизмов немецкого и английского языков): Дис. . канд. филол. наук. М., 1993. - 319 с.

144. Тоичкина Л.Я. Фразеология языка литературных памятников немецкого языка XVII века: Дис. . канд. филол. наук. М., 1977. - 204 с.

145. Топорова Т.В. К вопросу о семантических мотивировках обозначений пространства и времени в древнегерманских языках // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1985. №5. - С.417—426.

146. Топорова Т.В. Семантика «конца» в древнегерманской модели мира и проблема реконструкции германского эсхатологического мифа // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1987. №2. - С.132-140.

147. Топорова Т.В. Язык в зеркале культуры: древнегерманские двучленные имена собственные. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 253 с.

148. Топорова Т.В. Язык и стиль древнегерманских заговоров. — М.: «Эдиториал УРСС», 1996. 208 с.

149. Федосов И.А. О соотношении фразеологизма и слова (Стилистический аспект) // Фразеологизм и слово в русском языке . Ростов-на-Дону, 1983. С. 34-40.

150. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. - Вып. XII. - С.74-122.

151. Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. —205 с.

152. Фрумкина P.M. Культурологическая семантика в ракурсе эпистемологии. Известия АН СССР, Серия литературы и языка, Т. 58, 1999. — № 1.-С.З-10.

153. Хахалова С.А. Роль метафоры в функции аккумуляции языковой культуры // Филологические науки, 1997. № 2. - С. 105-110.

154. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. — М.: Прогресс, 1992.-464 с.

155. Хейзинга Й. Homo ludens. Статьи по истории культуры. М.: Прогресс, 1997.-412 с.

156. Хейзинга Й. Осень средневековья. — М.: 1995. — 416 с.

157. Цветаева Е.Н. Процессы фразеологизации в литературном языке ранненововерхненемецкого периода: Дис. . канд. филол. наук. М., 1995. -142 с.

158. Цветаева Е.Н. Культурно-исторические источники формирования словесных формул (на материале немецкого языка) // Реализация междисциплинарной парадигмы в различных типах текста / Сб. науч.тр. — М.: МГЛУ. Вып.465. - 2002. - С.221 - 233.

159. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Ин-т языкознания. Отв. ред. В.Н. Телия, М.: Наука, 1991. - 214 с.

160. Чемоданов Р.С. Хрестоматия по истории немецкого языка. М.: Изд-во лит-ры на иностр. языках, 1953. — 346 с.

161. Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С.78-92.

162. Черданцева Т.З. Мотивационный компонент идиомы и параметр денотации // Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. - С.73-80.

163. Чернышева И.И. К динамике фразеологической системы // Филологические науки, 1993. № 1. — С.61-70.

164. Чернышева И.И. Семантические процессы и фразеологическая деривация // Законы семантического развития в языке. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1961. -С.31-39.

165. Чернышева И.И. Критерии выделения фразеологических единиц / На материале немецкого языка // Проблемы устойчивости и вариативности фразеологических единиц. — Тула: ТГПИ, 1968. С.34-42.

166. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. М.: Высшая школа, 1970. — 200 с.

167. Чернышева И.И. Фразообразование как особая область вторичной номинации // Словообразование и фразообразование / Тезисы докладов научной конференции/ М.: МГПИИЯ, 1979. С. 162-163.

168. Чернышева И.И. Некоторые вопросы теории лексикона сегодня и учебный теоретический курс лексикологии // Филологические науки, 1999. -№ 4. — С.87-93.

169. Шайхутдинова Х.А. Когнитивное значение мотивированности метафорических инноваций // Когнитивные аспекты лексики / ТГУ. Тверь, 1991. — С.92-98.

170. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания: Учебное пособие к спецкурсу. Волгоград, 1983.

171. Шендельс Е.И. Сложное слово как минимальный контекст для реализации стилистических фигур // Вопросы романо-германской филологии. Научн. тр. / МГПИИЯ им. М. Тореза. -М., 1975. Вып. 91. - С.82-89.

172. Шрадер О. Индоевропейцы. С. Пб., 1913. - 212 с.

173. Шрадер О. Сравнительное языковедение и первобытная история. Лингвистическо-исторические материалы для исследования индогерманской древности. С. Пб., 1886. - 482 с.

174. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. С.24-39.

175. Эккерт Р. К вопросам фразообразования и словообразования по историческим аспектам // Linguistische Arbeits-Berichte. — Leipzig, 1979. — Bd. 22-S. 96-103.

176. Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. — 357 с.

177. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени и восприятия. — М.: Гнозис, 1994. 344 с.

178. Ярцева В.Н. Диахроническое изучение системы языка // О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. М.: Изд-во Акад. Наук ССР, 1960. - С.39-49.

179. Barz I. Wortbildung und Nomination // Zur Theorie der Wortbildung im Deutschen, Sitzungsberichte der AdW der DDR. 4G. - Berlin, 1988. - S. 19-23.

180. Beutin W. Das Weiterleben alter Wortbedeutungen in der neueren deutschen Literatur bis gegen 1800. Hamburg: Hartmut Luedke Verlag, 1972. - 364 s.

181. Borchardt W., Wustmann G., Schoppe G. Die sprichwortlichen Redensarten im deutschen Volksmund. Brockhaus Verlag, Leipzig, 1955. — 539 s.

182. Braun P. Tendenzen in der deutschen Gegenwartssprache: Sprachvarietaten. Stuttgart: Kohlhammer, 1998. - 265 s.

183. Bumke J. Geschichte der deutschen Literatur im hohen Mittelalter. -Deutscher Taschenbuch Verlag, Muenchen, 2000, 447 s.

184. Burger H. Probleme einer historischen Phraseologie // Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Tubingen, 1977. - Bd. 99. -H.1.-S. 1-24.

185. Burger H., Linke A. Historische Phraseologie des Deutschen // Sprachgeschichte / Hrsg. von W. Besch et.al. Bd. 2. — Berlin New York: De Gruyter, 1985. -s. 2018-2026.

186. Burger H., Phraseologie: eine Einfuhrung am Beispiel des Deutschen. -Berlin: Erich Schmidt, 1998. 224 s.V

187. Chernyseva I.I. Feste Wortkomplexe des Deutschen in Sprache und Rede. -Moskau: Verlag „Vyssaja skola", 1980. 141 s.

188. Dobrovol'skij D. Phraseologie als Objekt der Universalienlinguistik. -Leipzig: Enzyklopaedie, 1988. 264 s.

189. Dobrovol'skij D. Phraseologie und sprachliches Weltbild // Deutsche Phraseologie in Sprachsystem und Sprachverwendung / Hrsg. von Csaba Foeldes. -Wien, 1992. S.171-195.

190. Duhme M. Lauschangrijf und Rollkommando ~ „Einwortphraseologismen" in der Pressesprache am Beispiel des Nachrichtenmagazins FOCUS. Baur/ Ch. Chlosta (Hrsg.), 1981. - S.83-93.

191. Eckert R. Aktuelle Probleme der Phraseologie. Leipzig, 1976. — S. 1-24.

192. Eckert R. Zum historisch-vergleichenden Studium von Phraseologismen // Zeitschrift fur Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikation. Berlin, 1981. — Bd. 34. - H.U. - S.32-48.

193. Eckert R. Studien zur historischen Phraseologie der Sprachen (unter Beriicksichtigung des Baltischen). Muenchen, 1991. - 262 s.

194. Eggers H. Deutsche Sprachgeschichte. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 1986. - Bd. 1.-559 s.

195. Ehrismann O. Ehre und Mut, Aventiure und Minne. Hofische Wortgeschichten aus dem Mittelalter. MUnchen. 1995. 262s.

196. Fleischer W. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: bibliografisches Institut, 1971. - 327 s.

197. Fleischer W. Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: bibliographisches Institut, 1982. — 250 s.

198. Fleischer W. Zur Doppelfunktion der Wortbildung — Benennungseinheit und syntaktische Parallelkonstruktion // Wissenschaftliche Zeitschrift der padagogischen Hochschule Ernst Schneller. Zwickau, 1982. - 17 - H. 2.

199. Fleischer W., Barz I. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. -Tubingen: Niemeyer, 1992. 375 s.

200. Henzen W. Deutsche Wortbildung. Halle (Saale): Max Niemeyer Verlag, 1947.-307 s.

201. Krewitt U. Probleme des Verstehens altdeutscher Texte und die Moglichkeiten ihrer Ubersetzung // Sprachgeschichte / Hrsg. von W. Besch et.al. -Berlin New Jork: De Gruyter, 1985. Hdb 1. - S.780-792.

202. Molsdorf W. Christliche Symbolik der mittelalterlichen Kunst. — Graz: Akademische Druck und Verlagsanstalt, 1984. - 293 s.

203. Naumann B. Wortbildung in der deutschen Gegenwartssprache. Tubingen: Max Niemeyer, 1972.

204. Ol'sanskij Igor G. Kognitive Aspekte der lexikalischen Polysemie /am Material des Deutschen/ // Germanisches Jahrbuch das Wort DAAD, 1996. -S.151—156.

205. Ol'sanskij Igor G. Sprache und Kultur — kognitive und prototypische Ansatze // Daf Heft 4 (37), 2000 Jahrgang. S. 228-233.

206. Paul H. Deutsche Grammatik. Halle: Max Niemeyer, 1957. - Bd. V: Wortbildungslehre. —142 s.

207. Pavlov V.M. Die substantivische Zusammensetzung im Deutschen als syntaktisches Problem. Muenchen: Max Hueber, 1972.

208. Polenz P. von. Synpleremik I: Wortbildung // Lexikon der germanistischen Linguistik. Tuebungen: Max Niemeyer, 1973.

209. Pretzel U. Mittelhochdeutsche Bedeutungskunde / Unter Mithilfe von R.Leppin. Heidelberg: Carl Winter Universitatsverlag, 1982. - 296 s.

210. Rachmanova Natalija I. Mittelhochdeutsch. Probleme einer phraseologischen Untersuchung. Germanisches Jahrbuch 1996 Das Wort, DAAD. -S. 112-120.

211. Schlesinger M. Geschichte des Symbols. Symbolik in der Tonkunst. -Hildesheim, 1967.

212. Schieb G. Mittelhochdeutsch // Kurzer Grundriss der germanischen Philologie bis 1500 / Hrsg. von L.E. Schmitt. Berlin: De Gruyter CO, 1970. -S.347-385.

213. Schippan T. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. — Leipzig: VEB bibliografisches Institut, 1984. 307 s.

214. Schirmer A. Deutsche Wortkunde. 4 Aufl. von W. Mitzka. - Berlin: De Gruyter CO, 1960. - 123 s.

215. Schwarz E. Kurze deutsche Wortgeschichte. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1967. - 242 s.

216. Sonderegger S. Althochdeutsche Sprache // Kurzer Abriss der germanischen Philologie bis 1500 / Hrsg. von L.E. Schmitt. Berlin: De Gruyter CO, 1970. -S.288-346.

217. Splett J. Wortbildung des Althochdeutschen // Sprachgeschichte / Hrsg. von W. Besch et.al. Berlin New Jork: De Gruyter, 1985. - Hbd 2. - S.1043-1052.

218. Stegje A. Deutsche Sprache gestern und heute. Einfuhrung in Sprachgeschichte und Sprachkunde. Muenchen: Wilhelm Fink Verlag, 1989. -224 s.

219. Thiel G. Die semantische Beziehung in den Substantivkomposita der deutschen Gegenwartssprache // Muttersprache. — Wiesbaden, November / Dezember 1973.- Heft 6.

220. Weise O. Die deutsche Sprache als Spiegel der deutschen Kultur. Koln-Opladen: Westdeutsch. Verlag, 1963. - 56 s.

221. Weisgerber L. Die geistige Seite der Sprache und ihre Erforschung. -Duesseldorf, 1971.-270 s.

222. Wellmann H. Das Substantiv // Deutsche Wortbildung. Typen und Tendenzen in der Gegenwartssprache / Eine Bestandaufhahme des Instituts fur deutsche Srache. Forschungsstelle Innsbruck. 2. Hautteil. — Diisseldorf, 1975.

223. Wundt W. Voelkerpsychologie. Eine Untersuchung der Entwicklungsgesetze von Sprache, Mythos und Sitte. Leipzig, 1911. — Bd. 1. -695 s.

224. Zelter J. Deutsche Sprache und deutsches Leben. — Arnsberg: Stahl, 1907.146 s.V

225. Zepic St. Morphologie und Semantik der deutschen Nominalkomposita // Zagrebacke germanistice studije, 3. Zagreb, 1970.

226. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

227. Азимов Э.Г., Щукин А.Н. Словарь методических терминов (теория и практика преподавания языков). — СПб.: Златоуст, 1999. — 472 с.

228. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов: Пер. с фр./ Общ. ред. и вступ. ст. Ю.С. Степанова. М.: Прогресс - Универс, 1995. -456 с.

229. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. — М.: «Филология», 1996. — 245 с.

230. Немецко-русский фразеологический словарь / Сост. Л.Э. Бинович, Н.Н. Гришин. М.: Русский язык, 1975. — 656 с.

231. Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / А.Н. Зуев, И.Д. Молчанова, Р.З. Мурясов и др.; Под. рук. М.Д. Степановой, М.: Рус. яз., 1979.-536 с.

232. Фразеологический словарь русского литературного языка (конца XVII— XX вв.) / Под ред. А.И. Федорова. М.: Топикал, 1995. — 605 с.

233. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

234. Althochdeutsches Worterbuch / Hrgs. von E. Karg-Gasterstedt u.T. Frings. -4Bde. Berlin: Akademie Verlag, 1971-1985. KGF.

235. Borchardt Wustmann — Schoppe. Die sprichwortlichen Redensarten im deutschen Volksmund. — Leipzig: Brockhaus, 1955. - 538 s.

236. Deutsches Worterbuch von J. u. W. Grimm. Leipzig: Verlag von S. Hirzel. - 16 Bde.- 1854-1971.

237. Dornseiff F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. — Berlin: de Gruyter, 1970. 922 s.

238. Kluge F. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache. Berlin: de Gruyter, 1960.-917 s.1.xer M. Mittelhochdeutsches Woerterbuch. Leipzig: Hirzel Verlag,1956. -343 s.

239. Paul H. Deutsches Worterbuch. — Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1992. -1130 s.

240. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. — in 2 Bd. Bern; Miinchen: Francke AG, 1959.

241. Rohrich L. Lexikon der sprichwortlichen Redensarten. Freiburg, 1976. - 2 Bde. - 1255 s.

242. Schiitzeichel R. Althochdeutsches Worterbuch. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1969.-250 s.

243. Singer S. Sprichworter des Mittelalters. Wien, 1811. - 134 s. (MdO) Wahring G. Deutsches Worterbuch. - Giitersloh Miinchen: Bertelsmann Lexikon Verlag, 1991.-1493 s.

244. Wasserzieher E. Woher? Ableitendes Worterbuch der deutschen Sprache. — Berlin Bonn: Dummler, 1935. 411 s.

245. Wasserzieher E. Bilder aus der deutschen Sprache. Bonn - Berlin, 1943.296 s.

246. Weber P. Woher der Ausdruck? Heidelberg: Kemper, 1961. - 160 s.

247. Zingerle I.-V. Die deutschen Sprichworter im Mittelalter. Wien, 1864.199 s.