автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.03
диссертация на тему: Семантика и синтаксис формул в деловых документах XIII - XVII вв. (на материале русского, белорусского и украинского языков)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика и синтаксис формул в деловых документах XIII - XVII вв. (на материале русского, белорусского и украинского языков)"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ_

ОД

На правах рукописи

ЛИТВИНА Анна Феликсовна

СЕМАНТИКА И СИНТАКСИС ФОРМУЛ В ДЕЛОВЫХ ДОКУМЕНТАХ XIII-XVII вв.

(па материале русского, белорусского и украинского языков)

Специальность 10.02.03 Славянские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва — 1995

российская академия наук

институт славяноведения и балканистики

На правах рукописи

ЛИТВИНА Анна Феликсовна

СЕМАНТИКА И СИНТАКСИС ФОРМУЛ В ДЕЛОВЫХ ДОКУМЕНТАХ ИЛ-ХУЛ вв. (на материале русского, белорусского и украинского языков)

Специальность 10.02.03 Славянские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1995

Работа выполнена в Институте славяноведения и балканистики Российской Академии Наук.

Научный руководитель:

член-корр. РАН А. А. ЗАЛИЗНЯК

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук В. М. ЖИВОВ, кандидат филологических наук Н. Н. ЗАПОЛЬСКАЯ

Ведущая организация - Московский педагогический государственный университет им. В. И. Ленина.

диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте славяноведения и балканистики РАН (117334, Москва, Ленинский проспект, д. 32-а, корп. "В").

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института славяноведения и балканистики РАН.

Автореферат разослан ".^у^Ь-?........1995 г.

Защита состоится *'.......тГТГ.. Л.

заседании диссертационного совета

..1995г. в 15.00. на Д 002.97.01 до защите

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук М. И. ЕРМАКОВА

Институт славяноведения и балканистики РАН

Диссертация посвящена актуальной и малоисследованной теме -зудьбе заимствованных формул в восточнославянской деловой тисьмонности ХШ-ХУП вв. Хотя сам факт наличия подобных формул лзвостон, однако представлялось важным рассмотреть их становление в историческом аспекте, включить их в единый гантекст взаимодействия западноевропейской и восточнославянской шщелярских традиция. Такие составные части западноевропейского документа, как аренга, промульгация, констатация дееспособности завещателя, в результате взаимопроникновения культур заимствуются восточнославянской деловой письменностью и входят в зостав вновь составляемых документов наряду с элвментами исконно зосточнославянского формуляра.

С целью проследить весь путь заимствования той или иной санцелярской формулы из документа в документ был исследован значительный массив памятников деловой письменности 1рсвнорусского, литовского, польского и т.д. происхождения на татинском, польском, западнорусском канцелярском языке и т.д. Тмекжшеся в нашем распоряжении тексты позволяют достаточно толробно рассмотреть процесс внедрения западноевропейских формул * восточнославянскую деловую письменность. При ¡этом выявлено сходство и различие в массовости и глубине проникновения )ззличных формул на восточнославянскую территорию.

Актуальность темы В Ц6Л0М ОПрвДвЛЯвТСЯ бОЛЬШИМ НауЧНЫМ

штересом, который представляет западноевропейское происхождение >яда формул восточнославянской деловой письменности. Переводной :арактер некоторых формул в составе отдельных документов [еодкократно отмечался исследователями. Однако их наблюдения юсили спорадический характер. В настоящей работе ставится

задача монографического исследования процесса прошшювенш определенных составных частей западного формуляра в деловые формуляры разных восточнославянских регионов. При это? предпринята попытка охарактеризовать этот процесс, определив ег< основные географические и жанровые приоритеты. Предложен! определенные культурные модели, описывающие этот процесс. Стол] массовое изучение восточнославянского документа с этой точк: зрения предпринимается впервые, чем определяется новизн. исследования. 1

. Основная цель работы - ПрОВбСТИ ИССЛвДОВаНИв БрОИСХОЖДвНИЯ !

путей заимствования ряда формул восточнославянской делово письменности ХШ-ХТО вв., являющихся переводами элемента западноевропейского средневекового формуляра.

Задачи исслелоаания: '

- проследить этап за этапом судьбу формул, являюшихс восточнославянскими переводами элементов ззападноеврогойског формуляра;

- выявить основные направления, в которых протекал процес заимствования восточнославянских коррелятов латинских форму./ географические и жанровые приоритеты заимствования, историчес» периоды активизации процесса заимствования;

- охарактеризовать культурные механизмы заимствования усвоения писцами восточнославянских канцелярий инокультурнь образцов;

- выявить степень влияния синтаксиса латинского оригинч. на синтаксис заимствованной формулы;

- охарактеризовать процэссы изменения порядка слов в такс.

- з -

восточнославянского документа в целом и в тексте заимствованной формулы» - охарактеризовать место заимствованных формул в эбщей структуре восточнославянского документа.

Методологической Разой ДЛЯ решеНИЯ ПОСТЭВЛЭННЫХ ЗЭДаЧ

7ослужили, с одной стороны, работы отечественных и зарубежных ученых, исследовавших в историко-филологическом аспекте историю юзникновения, развития и распространения элементов латинского формуляра, с другой - разработанное отечественной и зарубежной ¡аукой положение о проницаемости дая инокультурных влияний юсточнославянской культуры, ориентированной на готовые образцы.

Объект настоящего исследования — ПЭМЯТНИКИ

юсточнославянской деловой письменности ХШ-ХШ вв., созданные . расточных канцеляриях восточнославянского культурного ареала.

Материал диссертации СОСТаВИЛИ СЛуЧЭИ уПОТребЛвНИЯ

осточнославянских коррелятов элементов западноевропейского ормулярэ в доступных автору работы памятниках. Для олоставдения формул, встречающихся в восточнославянских окументэх, с латинскими формулами в работе используются окументы, вышедшие из латинской канцелярии Великого Княжества итонского, польских, немецких и т.д. канцелярий» средневековые чебники по составлению документов (агз сИсг&псл).

Теоретическая значимость рабОТЫ ОПрв Д6 Л Я8Т С Я ее

<туадьностью и новизной осмысления обширного материала по Л'Орта восточнославянского документа. Практическая значимость мечтается в собранном автором работы обширном гг(.|1 дао-культурном материале, который может быть использован т создании учебников и чтении курсов по истории русского языка

и культуры.

Апровация расоты. Материал исследования докладывался на научной конференции» работа в целом обсуждалась на заседании отдела структурной типологии славянских и балканских языков Института славяноведения и балканистики РАН. Отдельные проблемы диссертации отражены в трех публикациях автора.

Структура исследования. Диссертация СОСТОИТ ИЗ Введения,

четырех глав, Заключения, списка использованной литературы.

Содержание работы.

Во Введении поставлены задачи и цели работы, обоснован выбор темы и ее актуальность, определен предмет исследования, установлены методологические основы работы, приведена кратка* история вопроса.

К ХШ в. в средневековой Европе сложились две относительнс независимые канцелярские традиции. Одна, более мовдая, опирающаяся на книжную культуру, на латинскую риторику, имеюшэ в своем распоряжении учебники по искусству составлена документов (ars dictandi), - существовала Б Pax Latina. Другая, более локальная, не знающая теоретических разработок, целиком i полностью ориентированная на готовые образцы, - ] восточнославянском культурном ареале. На латинском Запада i этому времени сложился так называемый общий формуляр; j восточнославянских канцеляриях, в свою очередь, сформировали«: свои каноны составления документов.

Однако восточнославянская канцелярская традиция ориентированная на восприятие и усвоение готовых образцов, был проницаема для инокультурных влияний. Контакты же с культуро.

р«к иаипа - в польском или немецком варианте - были, особенно для заладньп и юго-западных областей, достаточно частыми и систематическими. Встречаясь с канцелярской традицией Западной Европы, писцы восточнославянских канцелярий могли воспринимать элементы западноевропейского общего формуляра как культурно престижные образны. Латинские формулы - сначала спорадически, а потом все более систематически - переводились на деловой язык древнерусской канцелярий и становились элементами восточнославянского формуляра.

Заимствование и усвоение шре веденных с латыни документальных формул еще в прошлом столетии вызывало интерес таких исследователей, как П.И.Беляев, А.С.Лаппо-Данилевский и эго школа, А.П.Калачов. Позднее вопросы происхождения отдельных заимствованных формул затрагивались в работах С.Н.Валка и его жолы, С.М.Каштанова, Х.Станга и А.Золтана. В настоящей работе ©лается попытка проследить пути усвоения на протяжении Ш1-ХУП вв. восточнославянской канцелярской традицией ряда ыюментов западноевропейского общего формуляра, а также решить шд связанных с этим филологических, лингвистических и гультурологических задач.

В первой глава рабОТЫ СОДОрЖИТСЯ ЭНЭЛИЗ уПОТрвбЛЭНИЯ ЗрвНГИ

I латинских и русских канцеляриях Великого Княжества Литовского, .рента - это начальная часть документа, содержащая обобщенную ютивировку его написания, рассуждение философского характера, на являлась составным элементом западноевропейского редневекового "общего формуляра" - аренги составлялись, оспроизводались, варьировались и заимствовались в латинских

- в -

канцеляриях Западной Европы на протяжении всего средневековья и дожили до Нового времени. В качестве примерз латинской а ¡юнги можно привести следующие формулы:

N« «a qui gerurtlur in tempore cum lapsi.1 temper is labantur soient poní in lingua rum testimonia at ecripti rnemori perhennari ;

Dum -fragil i tas Humana g«tnarib petricoœaeat ultimum vitae tempor'« Bubitune» transpositio aventura, oportet unumquefiique Klommen*. m non inventant inparata sed de bonus operibus diliyenter praecepto.

Аренга более, чем другие часта формуляра выявляет ешк-л западноевропейской канцелярской традиции, искусства напилчши документов (аг* а»сW,ai) со всей латинской образованностью ъ целом. Она была как бы элемонтом высокой риторики в тексте документа. По своему содержании аренга не была связана с практической стороной дела, излагаемого в документе, не обозначала никакой юридической реалии и, с этой точки зрения, была в документе "излишней", декоративной частью. Единственна! функция аренги - демонстрация официального статуса текста, демонстрация того факта, что предваряемый ою текст полноценны! документ, написанный нотарием, подучившим соответствую^';! подготовку.

А^хэнга - формула, употреблявшаяся уже в поздноантичнш документах и становившаяся время от врекони продиоти рассмотрения античных риторичоских трудов (см. наииме}

чинение Юлил Виктора, компояятора Цицерона (IV в.)), ановится признаком документальности, признаком включенности кумента в определенную канцелярскую и культурную традицию, туплению (экзордиуму, аренге) отводилось не менее трети всех оретических рассуждений в средневековых пособиях по агв с1апсн - автору пособия это давало возможность юдемонстрировать свое знакомство с античной риторической одицией, с трудами предшественников. Для составителя нкретного документа использование аренги - повод проявить на (актике свое риторическое мастерство или знакомство с естижными канцелярскими образцами. То, как употребляются юнги в той или иной кандалярии (насколько часто составляются >вые аренги, из каких канцелярий заимствуется, сколь долго ^производятся), служит одним из важных показателей уровня )звития этой канцелярии.

При сопоставлении восточнославянских документов с шадноевропейскими аренга оказывается, таким образом, самым }ападноевропейским" из всех элементов западноевропейского зрм.уляра. Для восточнославянской канцелярской традиции, - в эраздо более слабой степени, нежели западноевропейская, риентированной на книжную культуру и книжную риторику, не иевшей теоретических трактатов о написании документа, зхарактерно употребление столь пространных риторических □нструкций, не имеющих отношения к юридической прагматике окумента. В исконном восточнославянском формуляре отсутствует ачальный элемент, аналогичный аренге. В то же время аренга рисутствует в целом ряде восточнославянских документов, начиная

li ¡- ¡у,-

со Смоленской грамоты 1229 r.i к началу XVI в. она усваиваете югозападнорусской канцелярской традицией и продолжав употребляться до первой трети ХУЛ в.

В диссертации рассматривается постепенное продвижение аренг из центров развития are dictandi к окраинам латинского мира затрагиваются проблемы, связанные с ее судьбой в Германии Польше, откуда она попадает на восточнославянскую территорию Исследуется ее судьба в латинских канцелярий юго-западны территорий Руси, а также проблемы, связанные с ее переводом распространением и усвоением в русских канцеляриях.

В период с конца ХП до середины XTV в. соприкосновени западных областей России с латинским миром становится достаточн тесным, возникает необходимость обмениваться документами. Пр княжеских дворах появляются люди, в той или иной степен знакомые с двумя канцелярскими традициями, русской западаоеврошйскоа. В Галицкой Руси к началу XIV в. складаваетс. ситуация параллельного существования русской и латинско] канцелярии, наиболее благоприятная для заимствования элемента общэго формуляра. Уже в ХШ в. становится возможным, i частности, единичное заимствование аренги» примером такоп заимствования является Смоленская грамота 1229 г. Однако в эт( время аренг еоцэ не становится элементом, усвоении» западнорусской канцэлярскоа традицией. Аренга, видимо, принадлежит к числу формул, медленно осваиваемых канцеляриями, ведущими делопроизводство на национальных языках. Для того чтобь аренга стала регулярно употребляться в документах, создаваемы) на национальном языке, необходимо длительное сосуществование

латинской и национальной канцелярий и достаточно высокий уровень подготовки персонала в обеих.

Перевод латинской аренги мог осуществляться как для конкретного документа, так и дня регулярного употребления в эазных документах. Те случаи, когда для отдельного русского документа он создается путем специального перевода отдельного латинского варианта аренги, мы называем единичным >аимствованием аренги. Об усвоении аренги мы считаем возможным 'оворигь в тех случаях, когда в канцелярской практике «фабатываются стандартные варианты русского текста аренги, ^пользующиеся во многих документах, не всегда имеющих латинский [эраллельный текст.

Первый известный нам текст содержащий восточнославянскую юрсию аренги (и промульгации - см.главу вторую диссертации) -(оговор Смоленска с Ригой и Готским берегом I229 г. "Смоленская рамота". "Уто са д*ютЬ по вЪремьыемь то ыидето по вйрьиьмеиь рик&,члыо Блудите доврымъ людЪиъ а любо грамотою оутв£рдАТЬаРенга промульгацияклко то буд^те ВСеиъ въдомъ иди кто посаь живым ютлмЬть са (СГ,список А, готландская редакция 1229 г.) "Уто са Ъ которое В-ЬреМА маумвть дЪити то еутвьрж&ють грамотою 4 БЫШ4 са с завыли познайте мл п&мать держите нынЪишии и по с*мь вереиеми удсууи : къ комоу си грамота придеть" (список Д, рижская эдакция, 1270 - 1277) "л уто са в кое врем науыет д^ити то утверживаите грамотою да выша са не завывали познайте и памАть ,ержит (список г рижская редакция копия середины XIV в).

Очевидно, что в основе каждого из вариантов начального экста грамоты лежит латинский прототип. Все известные нам

латинские варианты этой аренги представляют собой риторическую конструкцию из двух частей. Синтаксическая конструкция русского текста почти буквально соответствует синтаксической конструкции первой части одного из наиболее распространенных латинских вариантов аренги.

В латинском оригинале эта синтаксическая конструкция

включена в другую! эта включенность отсутствует в русской

тексте, что придает последнему некоторую невразумительность.

Очевидно, переводчик не усвоил данную конструкцию или не напш ы;

адекватных средств для ее передачи и при переводе просто опустш существенный для ее построения элемент (или элементы). Единичное заимствование ' латинской аренги осушэствляется в Смоленской грамоте 1229 г. сравнительно несовершенными лингвистическими средствами, однако это заимствование включает грамоту в контекст общеевропейской канцелярской традиции.

Новая эпоха в употреблении аренги в восточнославянские документах наступила в XIV в., когда Литва подчинила себе значительную часть восточнославянской территории. Языком частник документов на этих захваченных территориях остается русский, основанный на местных юмшоукраинских и белорусских говорах, г поскольку литовские завоеватели не имели собственно! письменности, 'то в формирующейся литовской великокняжеское канцелярии используется русский деловой язык на южноукраинско! (галицкой) диалектной основе» впоследствии, ыо второй половине XV в., в великокняжеских грамотах берут верх черты белорусской языка. В то же время в Великом Княжестве Литовском формируете собственная латинская канцелярия, изначально тесно связанная <

ольской королевской канцелярией Русская и латинская канцелярии заимодействукгг друг с другом, причем латинские документы вляются престижными образцами для русских.

История употребления аренги в Великом Княжестве ,, Литовском ожот быть разделена на три периода:

I)конец XIY - бо-е гг. ХУ вв. - аренга регулярно потребляется в латинских документах, известны отдельны©, случаи потребления аренги в русских текстах.

ii)9o-e гг. XV - зо-е гг. Ш вв. - аренга регулярно потребляется в латинских и русских документах, вырабатываются гандартные варианты русского текста аренги.

их »вторая половина XVI в. - частота употребления аренги как латинских, так и в русских документах постепенно уменьшается.

Ситуация длительного сотрудничества двух канцелярий кладавается с 138в года, когда литовский великий князь Ягайло, энившись на младшей дочери умершего короля Польши, и Венгрии цвиге, становится польским королем. В период с 1386 г. до 1492 . латинская канцелярия Великого Княжества Литовского с точки рения употребления аренг (равно как и усвоения общего формуляра целом) принципиально ничем не отличается^ от других эпадноевропэйских светских канцелярий. В выборе вариантов ренги ее сотрудники тяготеют к образцам польской королевской звцэлярии.

В русской канцэлярии аренга употребляется в качестве циничного заимствования. Перевод, как правило, бывает эдостаточно квалифицированным. Перевода изобилуют лексическими элонизмами, при этом некоторые лексемы, польские по

происхождению, видимо, стали элементами собственно западнорусского делового языка. В жалованной грамоте на имениэ, данное Драгосиновичу, написанной в 1424 г.: "Ръчи который къ bi час'у1бЬ1&ають ажбы не проминули съ проминучными часы надобно е.ст£ имъли бы прыати кь будучей знаемости ажбы въчностш листовь бьш потворждены" '{АШР nis) - мы сталкиваемся с одним из раннш употребжний местоимения "который" в функции сошного слова npi придаточном 'определительном в западнорусских деловых текстах. Стандартный гаревЬд аренги в это время еще не выработан.

В период Правления Александра (1492-1506) и Сигизмунда (I5IM-I544) , ставший в Великом Княжестве Литовском "классическо] эпохой" как' для 'всего западнорусского делового языка, так и дл.

'употреблялась в документах, связанных вахшокняжбской кадцвляршй, причем, как правило, в тех из них k$o^''ÜowftäHpyiсоотносились с документами, составляемыми латинской"' великокняжеской канцелярии: в привилеях н ¡Ш^бургШ^'' право, в пожалованиях католическим монастыря

заимствование 'аренги демонстрирует постоянную связь русски

«fWi ''insu-' i -

канцэлярии . с латинской, наличие постоянного контакт западнорусской канцелярской традиции с западноевропейской. Пр этом варианты западноевропейской - западнорусской аренги бьи распространены" в тех великокняжеских документах, которь использовались в судебной и имущественной практике и мог. служить образцами для частных документов. Тем не менее, ареш лишь ограниченно могла употребляться в частных документах и i стала для них стандартным элементом формуляра.

В правление Александра латинская канцелярия полюет:

сформировалась как самостоятельная структура, в ее документах продолжают употребляться варианты аренг, унаследованные от польской королевской канцелярии, но появляются и собственные, регулярно воспроизводимые варианты общезападноевропейских моделей. На всем протяжении истории Великого Княжества Литовского употребление аренги в документах на русском языке связано с княжескими канцеляриями, в первую очередь с литовской великокняжеской и польской королевской, конкретный документ мог содержать аренгу, во-первых, если он составлялся параллельно , в эусской и латинской канцеляриях и, во-вторых, если у этого документа не было непосредственной латинской параллели, но документы этого жанра в латинской канцелярии,, вообще, говоря, ¡оставлялись. На рубеже XV-XVI вв. в великокняжеской.,.канцелярии 5ырабатываются стандартные русские варианты некоторых „ моделей )ронги. А в начале 1500-х гг. стандартные упрощенные, варианты |ренги вытесняют в русской канцелярии перевода конкретных .аренг [ используютя в большинстве текстов, содержащих таренгу.о Так, апример, один из таких стандартных вариантов употребляется,,, в ;овята различных документах разных жанров: 'ТдаЗы вчитот лодск1в оторыи жъ сь прироженя своего кончаются сь твердости листов ку ъчности не приведены и слушнымь свадщгвомь, ку„ пришлого, часу ъдомости не были бы докончаны, сказила бы всякую речь . сь часомъ тарость" (Леон. NN619, 691, 694 , 728, 767» ASP,, П....,NN14,... 28» ЮР I NN 103, 118). ^ гу .

Период с 1544 до конца XVI в. был периодом постепенного счезновения аренг из латинских и русских документов, созданных а территории Великого Княжества Литовского, В практике русской

'Гздакггодвдуа эпоху <<%', •лрпияялдкщуо оброэпц; " ~ 14 -

!ПС..Л01ШИЧ ПО ВГЙМОНИ ""

канцелярии продолжают применяться образцы аренг, выработанные в

и-.тизч^тсн в кал. '>ь-'.....

предшествующую эпоху (см. в привилэв Полоцкой области аренгу,

•■'ЛГШк!НС.КОЙ Области -i--i.lv-".

воспризводящую образец: "Гдабы вчинки людскш..(АЗР III N5)).

„ Итак, в Юго-Яапашгт-

Последний по времени из известных нам примеров аренги

встречается' ' в жалованной грамоте Стефана Батория жителям

^чггмиояэичнм,¿впала - к»*и•• „„ _

Могидевской области, написанной в 1585 г. (АЗР Ш N114).

"Ш ввыработаю "обйНМ „

Итак, в Юго-Западной Руси, начиная, по крайней мере, с ХШ

мпадниотвш на «ПУ«'

в., местная канцелярская традиция взаимодействует с

«знналяроких тикиш

латиноязычной западноеврошйской. Нотариатом латинского Запада

гра.цшт ь [ело?*

был .выработан "общий формуляр", что позволяет говорить о

ОООбвНВО ТОСШАУ П'1'- ■•■■'

воздействии на югозападцорусскую деловую письменность не

. котда пли .лшогг канцелярских традиция различных стран, но западноевропейской

традиции'в целом.

Особенно тесным это взаимодействие становится к концу XIV

-с;и< гнишппошп'й а; - '

в., когда при литовском великокняжеском дворе формируется две канцелярии - латанская и русская. Употребление аренг в латинской великокняжеской канцзлярии позволяет характеризовать послэднюю как " полноденную провинциальную канделярию, одну из многих периферийных канцелярии западного мира, что существенно да обшей оценки культурной ориентации Великого Княжества Литовского.

В канцеляриях Юго-Западаой Руси при заимствовании латинско! аренги осуществлялся ее перевод на местный деловой язык, благодаря чему латинская формула оказывалась включенной I восточнославянский культурный контекст.

В отдельные периода аренга как элемент формуляра полносты усваивается западщорусской деловой письменностью. Появляютс:

всхожие стандартные тексты аренг на русском языке, широко римвняющизся в канцелярской практике.

Во второй главе работы рассматривается судьба латинской ромульгзции в Юго-Западной Руси.

Термином "промульгация" в западноевропейской дипломатике бозначают часть документа, содержащую демонстрацию олеизъявлвния того, кто назван в интигуляции (субъекта, от лица оторого написан документ), адресованную обычно всем христианам, же в раннем средневековье промульгация встречается в папских осланиях, однако в первую очередь она характерна для документов вотских властей. В раннесредневековых коллекциях формуляров се примеры промульгаций связаны с документами императоров и нязей.

Промульгация очень легко усваивалась всеми канцеляриями ападной Европы, куда проникал латинский "общий формуляр", и последствии, когда документы в этих канцеляриях начинали исаться на соответствующих национальных языках, перевод ромульгации распространялся и в этих документах.

Промульгация представляет собой пример полного усвоения зимствованной формулы заладаорусской канцелярской традиции, она тала одним из наиболее характерных элементов югозападнорусских экументов, выделяющих их из общего массива восточнославянских эловых текстов.

Хронологические и географические рамки распространения ооиулъгации. Промульгация встречается в текстах, написанных в ~о-западных областях Руси, начиная с 1229 г. и вплоть до начала 'Ш в. Благодаря многочисленным контактам с Западом латинские

промульгации были известны в Галиче, Смоленске, Новгороде видимо, других городах Западной Руси уже к началу "ш (см.например текст договора Новгорода с немецким орденом К г., папские послания галицким князьям. Ранние примеры единичж заимствования промульгации в русских текстах встречаютя Смоленской грамоте 1229 г., в договоре литовского князя Гордс с ливонским орденом и городами Ригой, Полоцком и Витебске "Кназ Гордень клаНАвтьсе всем темь кто видать сую грамот тис што нынъ живи суть а темь кто напосле придут тъмь ведомо какъ мирь есмы створили" (Полоцкие грамоты N1) - и связаны латинскими образцами немецкого происхождения. В середине ^ту промульгация употребляется в документах, исходящих из русел канцелярий Владислава Опольского и Казимира Великого, частности в договорных грамотах последнего с литовскими князь; (АЗР I N1. з). к началу формирования литовской великокняжест канцелярии, ознаменовавшего возникновение в 1388 литовско-польской унии, промульгация уже была хорошо известна русских канцеляриях Юго-Западной Руси. В конце XIV - начало вв. эта формула употребляется в великокняжеских и гордст канцеляриях Вильны, Галича, Витебска, Перемышля, Луцк Смоленска и других населенных пунктов (см.например Грамоти м*^

15, 37, 40, 53, 73, 80, 81; АГОР NN2, 3, в, 9, 13; ЛЗР 1 Г.*

ю, 1г, 17). Формула регулярно употреблялась в документ великокня!иеской и королевской канцелярии в шриод с 1386 по 14 г., что повлияло на ее дальнейшее распространение в документ всего Великого Княжества Литовского и за его пределами, частности в северовосточнорусских документах. Форму

ии/уриривала в различных вариантах. Варианты могут быть >азделены на краткие и пространные, они могут различаться по лексическому составу» порядок слов в них достаточно устойчив.

Стандартные варианты промульгации вырабатываются в еликокняжеской канцелярии в эпоху правления Александра I492-1506), в период общей стандартизации западнорусского языка : формуляра документов; см.например один из стандартных -ариантов: "чинимъ знаменито симь нашимъ листомъ хто на него осмотритъ або услышить чтучи кому ж того будет потреба ввдати" АЗР i, N121). Во время царствования Александра <1492-1506) и игизмунда i (1506-1544) возрастает число частных документов, :спользующих промульгацию в данных, купчих и завещаниях см.например АЮЗР ii n4, 26; АЗР i n128; АЗР ii nn17. 22. 31; двнар-Запольский nnis, зек

В конце XVI в. происходит изменение в стандартном варианте ромульгации, принятом в великокняжеской канцелярии. См.напр.: Ознаймуемъ тымъ листомъ нашимъ всимъ вобецъ и кождому зособно ому то вьдати належить" (АЗР IV N179). В частных документах ро должают использоваться различные, нестандартизованные арианты промульгации. Промульгация продолжает употребляться гиоть до начала XVIII в. В частности, она становится элементом аильного протокола унивдалов украинских гетманов до и после их ьш>да кз-под власти Польши и присоединения к России.

Место промульгации н структуре западнорусского формуляра. же к -о ни/ XIV в. промульгация распространена не только в ¡.'кументах, непосредственно соприкасающихся с лаинекой ан> (оливина, но и в текстах городских властей и частных .яиц. В

XV в. она употребляется в документах практически всех жанров Промульгация традиционно считается характерной чертой топ начального протокола, который вытеснил в Великом Княжестэ Литовском исконно восточнославянский протокол. В рабоп показано, что исконно восточнославянский начальный протокол бы. допустим в документах литовской великокняжеской канцелярии, п крайней мере, до конца XV в., а в частных документах - на все протяжении существования Великого Княжества Литовского. Видимо следует говорить скорее о встраивании элементов латинског формуляра в восточнославянский, а не о вытеснении последнего.

На примере промульгации прослеживается превращение польски и латинских по происхождению лэксем в элементы собственн западнорусского делового языка. Порядок слов в промульгаци вплоть до второй трети ХУЛ в. остается относительно неизменным вариативность проявляется только в расположении претяжательны местоимений. В середине XVII в. возникает тенденция к помепюни сказуемого в позицию посла зависимых слов, в конец формулы видимо, характерная для западнорусских и московских д&ловы текстов этого времени в целом. Традиционно зта тенденци приписывалась более позднему времени и объяснялась ашгаие переводной литературы.

Промульгация употреблялась в Пго-Западной Руси независимо с своего латинского оригинала, проникла в документы практичеси всех жанров и стала элэментом собственно западнорусскс канцелярской традиции. Изменения в лэксике и синтаксис промульгации связаны с изменением западнорусских деловых тексте в целом.

В тротьея глава рассматривается судьба западнорусской юмульгации за пределами Великого Княжества Литовского. Как мазано во второа главе, промульгация, широко юпространившаяся в Юго-Западной Руси уме в ХГУ в., проникшая в «ументы самых разных аанров, в том числе и не связанных с пинской канцелярией, и полностью отделившаяся от своего п'инского прототипа, была цэлином усвоена западнорусской ищэлярской традицией и стала элементом формирующегося шаднорусского формуляра. Эта формула могла распространяться и 1Лъшо, на тех территориях, где оказывалось возможным влияние ¡падаорусской канцелярской традиции. Bojee того, ста формула «т служить своеобразным индикатором, позволяющим определить •егонь этого влияния.

Так, влияние западнорусской традиции было очень велико в яцэлярии Молдавского княжества. В основу канцелярского языка одавии, как и в основу канцелярского языка Великого Княшства гговского, лег галицкий говор.

В Молдавском княжестве, видимо, не было выработано единого ¡разца начального протокола княжеской грамота* в ней могут в !зличных сочетаниях выступать формулы, заимствованные из разных щцелярских традиций - чаще всего употребляется западнорусская юмульгация, с ней могут соединяться исконно восточнославянское : и элементы болгарского формуляра. Ср. ешэ одну грамоту 22 г. воеводы Александра, где западнорусский формуляр реплетеп с болгарским: "Míctía 6¡kiqa азъ але^андрь воевода, и ряъ вьсои Молдовлах1Нскои земли, Ччинимь знаменито, кто на cíe зритъ или его оуслышитъ еже блгопроизволили г(д)во ми\".

Характерно, что для молдавских грамот является допусти сочетание в одном тексте двух формул, в одной из кото; употребляется характерное для исконно восточнолавянского болгарского формуляра единственное число "се лзъ", "г(д)во ми" и множественное величия западнорусской промульгаш унаследованное ею от латинских документов. Видимо, в молдавст канцелярии не делалось попыток выработать из генетичес разнородных формул однородный текст. Заимствованные формз употреблялись как своего рода показатели документальное!! которые можно было объединять более или менее произвольно.

Другой территорией, где сказывалось влияние западнорусст канцелярской традиции, было Хверское княжество. Наприме договорная грамота 1427 г., фиксирующая зависимость тверскс князя Бориса Александровича от Великого Княжества Литовскси имеет начальный протокол, отличный от протокола договорЕ грамот с Москвой, но не обладающий и характернь западнорусскими чертами. Текст известен в подлиннике (ДЦГ N23) в копии Литовской метрики (АЗР I N33), причем в последи начальный протокол передан без изменений: "Се изъ кназь вэ.лу Борись Адександровичь тферьски бзалъ есмь любовь такову с свс гснмъ з двдомъ великимъ кнзмъ Витовтом литовским и МНОГУ Рус.ьокихъ земль господаремъ".

Ср.также грамоту 1449 г.: "Млст1ю божею мы великии кн Борись Адексэндровичъ тверским сею нашою грамотою ивное де чинимь всмкому хто на него узрытъ и.вд чтучы услышыть игго вчынито, По божьей воли и по нзшои любви взюли есмь любо такову з братомъ своимь Казимиромъ королемь полскимъ и велики

- 7.7 -

.илаом лишвьским... и инымъ, што..."

Западнорусская промульгация появляется в договоре 1393 г. нзанского князя Олега Ивановича с Вигговтом: "Мы великим кыазь |легъ Ивлыовичь разйыьскии зылюмо уиыиыъ сюю мшею грамотою хто оли ил N10 возритъ или плкъ оуслышита лже.1393 (Грамоти n I). Составитель этого документа не нуждается в том, чтобы эздавать сложный начальный протокол, сочетающий эверовосточнорусские и литовские черты» он использует как Зразец готовый вариант промульгации, несколько раз стречающийся в документах литовской великокняжеской канцелярии АЗР I N12. 1395; Грамоти N66, 1395).

Итак, колебания Тверского и Рязанского княжеств между осквой и Литвой в попытках сохранить независимость, до экотороя степени отразились на канцелярской традиции этих няжеств. Начальный протокол договоров с Московским великим няжеством написан в соответствии с московскими образцами, делавшимися в XV в. общесеверовосточнорусскими. В Твери для оговоров с Литвой вырабатывается отдельный формуляр, в котором аладнорусские элементы сочетаются с тверскими разновидностями евериьосточнорусских. Литовская ориентация местной канцелярской ¿иди](ии проявляется и в случае Твери, и в случав Рязани только /*И1Ш'Матичвских документах, связанных с Великим Княжествам итонским. В княжеские документы, касающиеся виугрев'ч*й жизни «пжйс.тва и в частные документы элементы западнорусского '■»«у.чира не проникают. Там употребляете Я ИСКОНИ) ос-тичк.^славянский формуляр, характерный для все* .Н'жум*нт.»в ¡■"Г., гизта в Северо-Восточной Руси и допустимый « частных

документах Великого Княжества Литовского.

Формуляр западнорусских документов был хорошо известен и Московском великом княжестве, соперничавшем с Литвой в да. объединения восточнославянских княжеств. Несмотря на то, что д деловых языка, московский и западнорусский, развивались разных диалектных основах, в разных, нередко враждуют государственных образованиях, в контакте с разными культурны традициями, унаследованный восточнославянский словарь постоянное взаимодействие этих языков обеспечива беспрепятственную коммуникацию между их носителями. Элемев западнорусского формуляра могли проникать в московсн документы, соединяясь с собственно московскими а®ментами.

Примером такого документа с начальным протоколом смешаняс типа может служить договор между Москвой и Литвой 1449 Начальный протокол этого документа: " По 6o*W воли и по нэп любви бо^ею мл°тыо се «3 кн»3 велики0 Василэи Васипев! московьски11 и новгородский и ростовьски11 и пэРмскии и иных брати моя молодшал кнмз Иванъ Анъдрэевичь и кнзь Миха1 Анадреевичъ и кнзь Василэ11 ирославичь чьшечы знаменито каждс кто на сю нашу грамоту узрыт или чтучы услышитъ кому® то бут того потребно ведати и кна3 велики11 Василэи и moa брат . молодшал дали есмь сесь запись брату нашому Казимиру кор< полскому и великому кнлзю литовъскому и рускому и жомоитскому иныхь што есмо с нимъ взили братство и любовь и веч доконьчанье" (ДЦГ N52).

Западнорусская промульгация в начальном протоколе эт договора выступает в окруяенш формул, связанных

происхождению с исконно восточнославянским формуляром, но обычно не употреблявшихся в договорах Москвы с другими северо-восточными княжествами. Так, например, "Се изь" формула, связанная с княжескими жалованными грамотами, духовными, частными документами разных жанров, нехарактерная, однако, для известных нам договорных грамот (за исключением договорной грамоты Александра Невского, новгородцев с немцами; ср. Обнорский-Бархударов I 51). Таким образом, в Москве, как и в Твери, вырабатывается официальный формуляр специально для договоров с Литвой, в который, в числе прочих специфических элементов, может включаться и промульгация.

Итак, западноевропейская промульгация, усвоенная западнорусской канцелярской традицией и ставшая элементом собственно западнорусского формуляра, проникает на территории, испытывавшие политическое и культурное влияние Великого Княжества Литовского.

Промульгация закрепляется в практике молдавской канцелярии, использующей язык, близкий к западнорусскому и легко заимствующей и усваивающей генетически разнородные формулы.

В тверской канцелярии промульгация используется исключительно в дипломатических документах, связанных с литовско-тверскими сношениями, причем вырабатывается особый тип смешанного литовско-тверского начального протокола. Похожая ситуация складывается и в Рязанском княжестве.

В практике московской канцелярии промульгация встречается в единственной грамоте - грамоте 1494 г., причем начальный протокол ее объединяет элементы западнорусского и московского

формуляров.

Таким образом, промульгация, будучи усвоенной западнорусск канцелярской традицией, становится для широкого кру восточнославянских канцелярий культурно престижным элемент формуляра, ассоциируемым с культурно-политическим влияни Великого Княжества Литовского.

В четвертой главе рассматривается бЫТОВаНШ в русск

средневековых документах формулы "своим целым умом" и i вариантов. Она употреблялась преимущественно в духовных и данн грамотах. Эта формула традиционно рассматривается к характерный элемент северовосточных, и в шрвую очере, московских духовных и даных грамот. В завещаниях княз московского дома она фигурирует с середины xiv в. (ДДГ мз. 5, is, 25, 2б>, в частных духовных и данных зафиксирована с кон xiv в., т.е. начиная с того времени, когда эти жан представлены существенным количеством документов.

Рассматривается распространение этой формулы, ограничивающееся Северо-Восточной Русью. Формула встречается документах xiv-xvi вв., написанных в Юго-Западной Руси (АШР n2, gis АШ? II N64: Полоцкие грамоты н N261-, Грамота N28). с употребляется также в югозападаорусских данных, купчих, mow встречаться в жалованных грамотах ><v в. (ГВНП юзо, 250, 25 263, 27i). в соответствующих грамотах Новгорода xiv-xvi вв. э формула не фиксируется.

Необходимость фиксации умственной полноценности субъеи сделки или волеизъявления в европейской традиции восходит римскому праву» в дошедших до нас восточнославянс»

Есонодзтельных источниках это понятие отсутствует. Поэтому «но предположить, что формула "своим целым умом" заимствована каких-либо образцов, использовавших понятия и терминологию некого права. В диссертации характеризуются возможные гочники этого заимствования и пути распространения формулы в эвнерусских документах.

В двинские грамоты, которые в xiv в. по формуляру были изки к новгородским, наша формула проникает только в xv в., эсте с несколькими другими элементами, характерными именно для сковскоа разновидности общевосточнославянского формуляра стных актов*. Таким образом, в двинские грамоты формула падает из Носквы, где в км в. она употреблялась уже регулярно, не непосредственно из неславянского источника.

Один из возможных источников заимствования формулы зантийские законодательные памятники, Прохироп и Эклога, ревод которых вошел в начале xiv в. в Пространную редакцию кона Судного Людей. Там, в статье о завещаниях встречается ражение "у страсти имгниэ здьравымь ход-кщэ и целымъ умомь",

СХОДЯЩев К ЛаТИНСКОМУ мша »on« «t corpora «an«.

В статье Закона Судного Людям Пространной редакции иводится рад указаний о порядке составления завещания, относимых со структурой северовоеточнорусского формуляра: о обходимости в начала указать "вгры свое* ибразь"» об отпуске свободу» о перечислении в завещании сначала детей завещателя, потом - жены. Однако дуть прямого заимствования формулы из кета Закона Судного Людям Пространной редакции представляеся ловероятным. Текст этот сложен, местами невразумителен* и не

предназначен для регулярного практического использования всем: авторами текстов завещаний1. Можно предположить, чт существовали тексты, служившие образцами - посредниками межд Законом Судным Людем и частными документами. Такими текстам могли стать княжеские завещания. Для выработки их формуляра соотносимого с византийскими законодательными текстами митрополичьих и княжеских канцеляриях в xiv в. существовал достаточные ресурсы» ср. деятельность митрополита Киприана.

Другой возможный путь заимствования формулы - из латински документов Юго-Западной Руси в русские. Известны документы исходящие из латинской канцелярии Витовта и содержащие формул

sane mente et corpore <Vitoldíana N3, 36). ÍПрвСТИЖНОСТ

латинских образцов для русской канцелярии и механизм перевода заимствования формул был продемонстрирован на примере аренги промульгации.) Латинские югозападнорусскиэ тексты, содеркапо» формулу, представляют собой великокняжеские жалованные грамоть русские тексты - частные документы разного жанра, в том числе купчую (АГОР i N64)! указание на здравость рассудка субъект сделки характерно для польских латинских грамот, но не да северовосточнорусских документов.

Рассматриваются возможности независимого заимствован! формулы в северо-восточных и юго-западных канцеляриях, а таю возможность ее последовательного заимствован!

восточнославянскими канцеляриями. Наиболее вероятш

*См.: В.М.Живов. История русского права как лингво-семиотическая проблема.//Semioml«. Semiotics and Himtory of Culture. - Columbus, 1987. - V.U.

представляется путь заимствования этой конструкции из московской великокняжеской канцелярии в канцелярии Великого Княжества Литовского.

В работе рассматриваются причины употребления притяжательного местоимения свой в восточнославянской конструкции. Аналоги этого местоимения отсутствуют в возможных латинских и греческих прототипах.

Приводится краткий обзор формул, контекстно связанных с конструкцией "своим целым умом", - кальки "при своем животе"

(corpore sana, corpore naturaque) И ее исконно

восточнославянских заместителей.

В зак/иочэнии диссертационной работы делаются определенные вывода о характере заимствования исследованных формул - аронги, промульгации и некоторых других. Констатируется разная стопонь усвоения заимствованных формул восточнославянской канцелярской традицией. Характеризуются различные модели взаимодействия двух разных канцелярских и культурных традиций.

Отдельные положения диссертации отражены в следующих работах:

1.Формуляр русского документа и неславянские правовые источники.//Диалог в культуре и истории. Тезисы конференции молодых ученых. М., 1993.

2.Славянская и неславянская норма: порядок слов в текстах xvm в.//Типологические и сопоставительные методы в славянском языкознании. М., 1993.