автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.14
диссертация на тему: Семантика моральной оценки у Гомера и Аполлония Родосского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика моральной оценки у Гомера и Аполлония Родосского"

На правах рукописи/

Федотова Марина Викторовна

СЕМАНТИКА МОРАЛЬНОЙ ОЦЕНКИ У ГОМЕРА И АПОЛЛОНИЯ РОДОССКОГО

Специальность 10.02.14-Классическая филология, византийская и новогреческая филология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1952

Москва -2008

003451952

Работа выполнена на кафедре классической филологии

филологического факультета ФГОУ ВПО "Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова"

Научный руководитель доктор филологических наук,

профессор Тахо-Годи Аза Алибековна

Официальные оппоненты доктор философских наук,

профессор Доброхотов Александр Львович, философский факультет ФГОУ ВПО "Московский государственный университет" имени М.В. Ломоносова

кандидат филологических наук, доцент Малинаускене Надежда Касимовна, Высшая школа культурологии при ФГОУ ВПО "Московский государственный университет культуры и искусств"

Ведущая организация ФГОУ ВПО "Московский государственный

лингвистический университет"

Ж*

Защита состоится*?....'......2008 г. в ... часов на заседании диссертационного совета

Д 501.001.82 при ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» по адресу: 119991, ГСП-1, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й учебный корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет, ауд. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного университета „

Автореферат разослан «>.!» 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент......

.О.М.

Савельева

Общая характеристика работы. Тема диссертации

Данное диссертационное исследование ориентировано на одну из крупных проблем филологии и лингвистики - проблему развития и функционирования языка в его непосредственной связи с развитием общества. Эта проблема иллюстрируется в нашей работе с позиций содержания и развития узуса для круга слов, передающих в памятниках древнегреческой словесности представления древних о нравственных ценностях и, соответственно, их оценочное отношение морального плана к определенным поступкам, суждениям и эмоциональным проявлениям Непосредственно тема диссертации связана с семантикой моральной оценки в греческом эпосе, т.е. всего того, что может быть охарактеризовано в терминах «хорошо» / «плохо». Материалом исследования выбран архаический эпос Гомера (поэмы «Илиада» и «Одиссея») с одной стороны и эллинистический эпос Аполлония Родосского (поэма «Аргонавтика») с другой.

При анализе семантики моральной оценки, отразившей мировоззренческий и духовный аспекты эллинского мира, справедливо обратиться к истокам того, что впоследствии оформилось в систему нравственных ценностей греков. Гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея» являются первыми памятниками, отражающими представления о греческой морали, сложившиеся «задолго до их возникновения и сохранявшиеся позднее»1. Раннегреческий эпос представляет собой особый,

синкретичный жанр устной поэзии, воплощающий дух архаической эпохи. Поэтому за основу сопоставительного анализа, выполняемого в работе, принимается материал гомеровских поэм и трактовка ценностных концептов, выявленных в «Илиаде» и «Одиссее». Поскольку с позиций теории литературы сопоставление такого рода принято проводить в рамках

Блаватская Т.В. Греческое общество II тысячелетия до н.э. и его культура М, 1976. С. 135

3

в

одного жанра, сохраняющего «специфическую группировку приемов... вокруг признаков жанра»2, вторым объектом исследования мы избираем эллинистический эпос Аполлония Родосского, тем более, что «Аргонавтика», как известно, в значительной степени создавалась как демонстрация возможности возрождения жанра эпической поэмы в рамках контекста эпохи эллинизма.

Непосредственным предметом нашего исследования являются контекстуальный и лингвистический аспекты аксиологической проблематики эпической поэмы. Цель работы состоит в том, чтобы выявить основные представления о нравственности в архаическом и эллинистическом эпосе в их лексическом и семантическом выражении. В соответствии с этим формулируются и задачи исследования. Анализ семантики моральной оценки включает в себя как контекстуально -семантический анализ отдельных лексем, так и смысловой анализ контекста эпизода в целом. При этом проводится разграничение или сведение воедино дескриптивного и оценочного смысла пассажей, выявление конкретных денотатов оценок «хорошо»/ «плохо» во всем многообразии их сигнификативного выражения. Для этого мы обращаемся к исследованию синонимических рядов и уточняющих контекстов. Свою задачу мы видим также в том, чтобы показать, как от присутствия различных лексем со сходным значением меняется смысл эпизода или, наоборот, при употреблении лексем с различным значением, смысл контекста остается прежним.

В итоге предполагается получить достаточные данные для того, чтобы, во-первых, показать, как меняется аксиологическая проблематика эпической поэмы в рамках самого гомеровского эпоса от «Илиады» к «Одиссее», во - вторых - насколько сильно модифируются заданные концепты в диахронии.

2Томашевский Б В. Теория литературы. Поэтика М., 1996 С 206

4

Методология исследования определяется его целями и задачами. Существует достаточное количество работ, посвященных, систематизации древнегреческой этики и ее основных понятий (Л. Шмидт, М. Вундт, В. Йегер, Л. Пирсон, А. А. Гусейнов), а также исследований, связанных с проблемам общей этики и духовного развития греческого общества (В. Нестле, Б. Снелль, Ф.Ф. Зелинский, А.Ф. Лосев и др.). Отметим, однако, что, если отражению этических аспектов архаического эпоса в этих и других исследованиях уделено достаточное внимание, то нравственная проблематика эллинистического эпоса отдельно не рассматривается ни в одной из известных нам работ. В исследованиях У. фон Виламовица -Мёллендорфа3 и К. Циглера4 обращение к этой проблеме присутствует опосредованно, особенно в плане рассмотрения языковых позиций, как и в монографии H.A. Чистяковой5. Литература же, связанная с творчеством Гомера и Аполлония в интересующем нас аспекте, преимущественно, предпочитает изучение текста на уровне культурологических концепций (А. Адкинс, Р. Хантер, Ч. Бейе, М.М. Дефорест и др.), анализу непосредственно моральных концептов не всегда отводится достаточное место.

Учитывая все это, в качестве метода мы выбираем контекстуальное изучение литературного произведения, лексико-семантический анализ эпизода в целом, имея в виду широкую концепцию семантики, учитывающую весь контекст целиком, а не только конкретный речевой отрезок (А. Е. Кибрик6). Соответственно, в рамках общей темы выделяются два основных аспекта исследования. Первый - это собственно лингвистический, представляющий собой семантический анализ оценочной лексики с учетом этимологии, морфологии, и, главным образом, актуального значения исследуемых лексем. Второй аспект исследования мы

' Wilamowitz-Moellendorff U von. Hellenistische Dichtung m derZeit des Kallimachos, Berlin, 1924

4 Zicgler K. Das Hellenistische Epos, ein vergessenes Kapitel griechischer Dichtung, Teubner, 1966

5 Чистякова H.A Эллинистическая поэзия. Л., 1988

4 Кибрик А Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания, М., 1992

характеризуем как концептуально - смысловой (Ю. С. Степанов7), имея в виду, что семантический анализ выявленных лексем проводится с непременным учетом полного контекста ситуации, а также ее дескриптивного или оценочного смысла.

Кроме того, в работе применяется историко-этимологический метод, метод каталогизации слов, а также метод статистической обработки материала.

Актуальность данной работы состоит в том, что ее результаты пополняют, обновляют и детализируют сложившиеся в общей эллинистике представления об аксиоматике и характере развития приоритетов в этой сфере от архаики к эллинизму, раскрывают языковую картину мира в ее мировоззренческом аспекте, затрагивают вопросы нравственной проблематики эллинистического эпоса. Следует также отметить, что, несмотря на достаточное количество исследований, посвященных сравнительному анализу гомеровского эпоса и «Аргонавтики» Аполлония Родосского, это сопоставление никогда не проводилось с точки зрения заявленной в диссертации темы.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что полученные данные могут быть использованы при исследовании философского и этического смысла понятий «благо» - «зло» в древнегреческой морали. Работа позволяет сделать выводы о приоритетных и периферийных представлениях о «достойном» и «недостойном» поведении человека с учетом культурно-исторических причин выявленных изменений и поведенческих констант.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования полученных результатов в учебниках и учебных пособиях по истории античной литературы, истории философии (в части «Этика») и общего языкознания. Наблюдения, сделанные в диссертации, могут быть полезны при чтении текстов Гомера и Аполлония Родосского филологами -

7 Степанов Ю.С. Константы, словарь русской культуры, М., 2001

6

эллинистами, а также использоваться при дальнейшей разработке заданной в диссертации темы.

Апробация работы

Отдельные главы и основные положения диссертации обсуждались на кафедре классической филологии филологического факультета МГУ («Юбилейные Ломоносовские Чтения», М., 2005) и научной конференции «От Гомера до Нонна» в Библиотеке истории русской философии и культуры «Дом Лосева» (М., 2007). Результаты исследований отражены в публикациях.

Структура работы определилась как трехчастная, состоящая из введения, трех глав, заключения и двух приложений. В качестве опорных элементов исследования выбраны наиболее существенные представления, определяющие моральную оценку поступков и играющие главную роль в складывании системы нравственных ценностей греков. Так, в первой главе диссертации рассматриваются представления о чести и бесчестии, проводится детальный анализ концепта Ti|j.f|. Во второй главе с аксиологической точки зрения анализируются представления о разумном-неразумном, проводится анализ основных лексем с соответствующим значением. В третьей главе работы рассматриваются оценочная доминанта представления о знатности - незнатности / храбрости - трусости на основе контекстуально-семантического анализа лексем

áyaOo?, арьстто?, ¿a0\ós\ каког.

Каждая из глав имеет более подробные подразделы, посвященные анализу отдельных лексем, а также аксиологических представлений, сложившихся на основе указанных доминант: это представления о стыде и бесстыдстве, кротости и разнузданности, ответственности и безответственности, «неправде» в различных ее проявлениях, а также сакральной природе законов гостеприимства.

Основное содержание диссертации.

Во ВВЕДЕНИИ к диссертации обозначается предмет и область исследования, обосновывается актуальность темы и излагаются причины, по которым в качестве материала для исследования выбран жанр эпической поэмы. Обсуждается степень разработанности проблемы, основные труды, в которых была освещена интересующая нас проблематика, указываются цели и задачи исследования. Обозначаются основные концепты, рассматриваемые в диссертации, объясняется выбор лексико-семантических единиц, описывается структура диссертации.

ГЛАВА I Концепт пцт1! в системе нравственных ценностей эпической поэмы состоит из трех основных частей: § 1 - «Tip.f| у Гомера», § 2 -« Тцл] у Аполлония Родосского», § 3 - «AlScÎ)? как семантический коррелят лексемы п.рт|». В § 1 подробно раскрывается функционирование категории tip.t| у Гомера. В центре анализа оказывается ситуация конфликта Ахилла и Агамемнона - основная тема «Илиады», эпизод, который, по мнению Б. Снелля, впервые в греческой литературе ясно освещает рефлексию человеческого поведения и поступков8. Истинные причины ссоры связаны с публичным умалением достоинств одного персонажа другим, с попыткой силой или хитростью вынудить одного из героев признать свое социальное и моральное поражение. В параграфе 1.1.2 исследуется этимология и семантика лексемы ti|if| с учетом контекстов употребления. Результаты проделанной работы позволяют говорить о более широком спектре значений чем этой принято традиционно (А. Адкинс, Э. Бенвенист, Э. Доддс, A.A. Гусейнов, В. Иегер, JI. Шмидт). Соответственно, в параграфах 1.1.3, 1.1.4 и 1.1.5 объясняется функционирование этой категории по принципам

«Tip.fi - участь», «TLцт) - статус», «tl(j.t| - удел». В итоге делается вывод о g

Snell В Entdeckung des Geistes Studien zur Entstehung des europäischen Denkens bei den Griechen, Hamburg, 1955. S 220

доминирующей роли концепта пцт) в ценностной системе гомеровских персонажей, поскольку его принципиальной сутью оказывается обозначение социального положения и нерушимых статусных привилегий героя. Соответственно, апелляция к пцг| позволяет постулировать нравственную правоту (Агамемнон, Посейдон) или неправоту (Ахилл, Терсит) персонажа, четко определить его позицию, права и обязанности и рамках конкретной социальной структуры. Кроме того, категория tljj.T) в гомеровском эпосе мотивирует суть законов проксении, обусловливает ценность дома и семьи, позитивную оценку доброты и сострадательности, а также одновременно и стремление гомеровского грека воевать и его негативное отношение к распре.

Справедливость сделанных наблюдений подтверждает и дополняет работа, проведенная в части 1.3. Если глагол fiTipaaev характеризует нравственное преступление Агамемнона (II. I, 11, 94), то возможность его искупить определяется лексемой alSoi? (И. I, 23). В результате анализа корреляции лексем alSais- - б\ео? выявляется ее смысловая

доминанта: стремление заботиться о другом человеке (страннике, просителе) из страха перед наказанием богов (животное проявление) и под влиянием сострадания, побуждающего к действию (Й. X. Шмидт9). В итоге общая семантика лексемы а18(Ь? формулируется как «уважение к статусу другого человека и его tl|xt|, более высокой по сравнению с собственной». По этому принципу рассматривается употребление характеристик aiSoTo? - dvaiSfis- в гомеровском эпосе и выявляется эквиполентность семантики эпитета cd Sol о?: достойный уважения и уважающий тщг| другого. ' AvaiSri? во всех гомеровских контекстах имеет смысл превышения меры в поступках (параграф 1.3. lb)

В эпосе Алоллония принципиальная суть понятий, выраженных лексемами ti|xt| (§ I. 2) и aiSw? (§ 1.3.2) в целом соответствует гомеровской. Tl(j.t) в «Аргонавтике», главным образом, обусловливает

Schmidt J Н. Synonymik der griechischen Sprache, Leipzig, 1876- 1886, Bd. Ш. 147.1

9

«статусные полномочия» персонажа (Arg. I, 505; III, 1123; IV, 1143). Так, например, «честь» предводительствовать походом определяется у Аполлония посредством лексемы киЗо? (I, 206), смысл которой в гомеровских поэмах связан с определением границ т1цт| героя (II. I, 279). При этом в эллинистическом эпосе отмечается заметное смягчение строгости трактовки концепта в том, что касается наказания за оскорбленную ti|if|: за убийство Апсирта Кирка отлучает Медею от дома (Arg. IV, 745-746), тогда как, например, Одиссей или Гелиос в гомеровском тексте требуют непременной смерти своих обидчиков (Od. XXII, 63-64; XII, 392-393). Лексема ейбеб? также играет важную роль в эпосе Аполлония. В одном из центральных эпизодов «Аргонавтики» - ситуации морального выбора Медеи - именно alSco? трижды указывается как причина, не позволяющая Медее принять решение в пользу Ясона (Arg. III, 649-654). По замечанию М. Дефорест, именно этот эпизод показывает в поэме Аполлония борьбу «Гомера» и «Каллимаха» как противостояние епбео? и ерш?, и именно в момент вынесения Медеей окончательного решения, «Аргонавтика» становится в полном смысле эллинистической поэмой10 (И.2.1е). ГЛАВА II. Разумность и неразумие как категории морали: значение для вынесения положительной и отрицательной моральной оценки делится на два больших параграфа: параграф 1 -«Категории разумности и неразумия у Гомера» и параграф 2 -«Категории разумности и неразумия у Аполлония Родосского». Каждый параграф разделен на более подробные подпараграфы.

В предварительных замечаниях к этой главе диссертации обозначается причина, по которой категории разумности и неразумия в древнегреческом эпосе рассматриваются в этическом аспекте: семантика похвалы или порицания в превалирующем числе гомеровских эпизодов стимулируется ментальным контекстом ситуации (напр., И. VI, 351, XV, 129 сл.; Od. I, 227-

10 DeForestM. М Apoüonios' Argonautica' a Callimachean Epic, Leiden- New-York-Kocln, 1994 P. 107

229, II, 64-65, XI, 433 сл.). Мы также касаемся представлений о стыде и совести, отраженных в произведениях древнегреческой литературы, апеллируя к лингвистическим и литературоведческим исследованиям (Й.Х Шмидт, В. Н. Ярхо"), и отмечаем внимание, которое поздние этики уделяют категории разумности (Arist. Ethik. Nik. VI 1140a -1142 b).

В параграфе II. 1.1 проводится аиализ лексико-семантического поля «неразумный» у Гомера. В качестве основных оценочных лексем с семантикой неразумия выделяются ^то? ( 11.1а), афршу (ИЛЬ), ¿тастбаХо? (II.lc), Sai|i6vios (II.Id) и цйруо? (11.1с). Три последние из указанных лексем не имеют непосредственного значения «неразумный», но, на основании замечания Э. Доддса12, могут быть рассмотрены в данной лексико-семантической группе. Основным материалом, использованным в этой части диссертации, стали этимологические словари и «Синонимика древнегреческого языка» Й. X. Шмидта. В каждом из подпараграфов детально, с указанием статистических данных, рассматриваются контексты употребления соответствующих лексем с учетом их этимологии, а также дескриптивной или оценочной семантики в каждом конкретном случае. По итогам контекстуально-семантического анализа приводится подробный спектр значения каждой из указанных лексем. Так, к примеру, характеристика иг|ттш? у Гомера употребляется, главным образом, для того, чтобы показать, что персонаж не владеет элементарной общеизвестной информацией, неправильно оценивает ситуацию и свои возможности и потому ведет себя неадекватно обстоятельствам. Также vt|ttlo? характеризует героя, чрезмерно гордого успехом или слишком уверенного в себе. Иными словами, оценочное значение этой лексемы напрямую связано с дескриптивным, поскольку все указанные особенности поведения суть проявления инфантильности. Лексема афршу характеризует

" Ярхо В Н Была ли у древних греков совесть'' И Ярхо В Н Древнегреческая литература Tpai едия. М , 2000, Ярхо В.Н Вина и ответствен!юсгь в гомеровском эпосе // Весгник Древней Истории, 1963, № 3

12 Dodds Е R Dodds Е R The Greeks and the irrational, Berkeley, 1951.P. 28

II

недальновидность, неопытность героя, ошибочное действие, совершенное случайно, а также по причине превышения меры в поступках - аспект, не отмеченный Й. X. Шмидтом. Лексема атйстбаХо? у Гомера в гораздо большей степени, чем другие, оказывается связанной с понятиями морали и обозначает неразумие, предполагающее сознательность и ответственность персонажа за совершенный поступок: о спутниках Одиссея, когда они по неведению развязали подарок говорится, что они себя погубили афра81т|ст (0& IX, 361), а когда зарезали быков Гелиоса, зная, что животные священны - атаа0аХ1Т|СТ1 (0& I, 7). В семантике бащбую?, напротив, преобладает эмотивная составляющая, выражающая, скорее, не оценку поведения оппонента, а собственные эмоции, вызванные его поведением (И.VI, 401, 486). При этом в «Одиссее» характеристика баацбуш? приобретает новый по сравнению с «Илиадой» оттенок значения и указывает на одержимость, провоцирующую насилие (XVIII, 15; XVIII, 406; XIX, 71 -XIII, 166, 174. 264; XXIII, 12). И, наконец, рлруо? во всех контекстах «Илиады» и «Одиссеи» имеет семантику вопиющей разнузданности и превышения предела дозволенного.

Таким образом, выясняется, что общим для сигнификатов неразумия у Гомера, оказывается смысл, связанный с превышение меры в поступках -компонент, противоположный оценочной семе проанализированных в первой главе диссертации лексем Т1ЦТ) и си бок. Данное наблюдение свидетельствует в пользу целостности системы нравственных ценностей греков.

Параграф И. 1.2 посвящен анализу лексем с семантикой разумности в гомеровском эпосе. Обращает на себя внимание тот факт, что лексемы со значением разумности значительно уступают сигнификатам неразумия в численном отношении - особенность, которую Л. Шмидт и М. Хоффманн объясняют тем, что архаическое сознание преимущественно трактует нравственность в отрицательном смысле: в данном случае «поступать разумно» значит «не поступать неразумно». В результате сплошного

просмотра контекстов были выделены две лексемы, употребляемые в эпизодах похвалы преимущественно катафатически - ттеттуирхио? (т^ито? (II. 2а)) и тгикию? (Н.2Ь). Общий анализ функционирования указанных категорий, как и ожидалось, позволил выявить в их семантике оценочную доминанту, противоположную этому аспекту у лексем со значением неразумия. «Разумный» у Гомера - это человек, чье поведение укладывается в рамки меры и статуса. В частности, устойчивым для «Одиссеи» оказывается семантическое противопоставление ттеттуицёуо? -иггерЗюд, характеризующее поведение Телемаха с положительной точки зрения и женихов Пенелопы - с отрицательной (Ос1. И, 129, 208, 367; II, 309; XVII, 392 и т.д). То же и в «Илиаде»: Менелай называет обманувшего его на ристаниях Антилоха «прежде разумным» (ттростОеу ттетт)|1еуе, И. XXIII, 440), поскольку в данной ситуации его поведение оценивается как (лтер(3аа1си (XXIII, 589).

Принципиальных отличий в смысловом или контекстуальном употреблении тиито^ и тжи^о? - «твердый разумом» - не выявлено. При этом анализ, проведенный в этой части работы, показал еще один оттенок того, что архаический грек вкладывает в понятие разумности: как проявления разумности трактуются у Гомера честность (11. XXIII, 585-604; 0(1". III, 20; III, 383) и верность (ОД. XX, 227-228; XXI, 102-105).

Проведенным исследованием практически ограничивается

собственно лингвистической аспект функционирования категорий разумности - неразумия в гомеровском эпосе. Далее мы переходим к рассмотрению семантики смыслового контекста в целом, выбирая эпизоды, в которых указанные категории присутствуют не в непосредственном лексическом выражении, а представлены описательно или на уровне общего смысла пассажа. В соответствии с этим были выделены следующие градации: параграф II. 1.3 - «Разумность и кротость»; параграф 11.1.4 -«Разумность и честность»; II. 1.5 - «Разумность и гостеприимство»; II. 1.6 -

«Разумность и речь»; II.1.7 - «Разумность как правильная оценка своих возможностей»; II. 1.8 - «Разумность и моральная твердость».

В параграфе II. 1.3 проанализированы эпизоды, в которых категория разумности на смысловом уровне оказывается связанной с

представлениями о доброте и кротости (полюс положительной моральной оценки) и противопоставляется полюсу отрицательной моральной оценки, выраженному корреляцией смыслов «неразумный» - «некроткий» -«жестокий» (напр., II. XVIII, 108; XV, 129; XXIII, 603-611; XXIV,44-45; Od. V, 8-12; VI, 120, 187; VIII, 575; IX, 175; XI, 433-446; XIII, 201). Однако, контексты II. XVII, 670-672; XXIV, 770, 772 показывают кротость как абсолютное достоинство в «Илиаде», что, очевидно, свидетельствует о первичности этой категории как морального позитива по отношению к разумности. Большой интерес с точки зрения исследуемого вопроса представляют пассажи Od. XVII, 381 и XVIII, 63-65, где «разумным» и «добрым» назван персонаж, чье поведение ни вообще, ни в настоящий момент не может объективно соответствовать такой характеристике. А. Адкинс особо отмечает этот прием в гомеровском эпосе и называет его «убеждающей дефиницией» (persuasive definition)13- прескрипцией, суть и дидактический смысл которой состоит в том, что человеку заранее присваиваются положительные качества, которыми оп не обладает, чтобы мотивировать его к нравственному поведению.

В параграфе II. 1.4 описывается отношение греков к неправде во всех ее проявлениях. Основные лексемы, фигурирующие в эпизодах неправды у Гомера - это 86Хо?, кХетттосаил], аттатт|, dXiTpia, феибо?, кербо?, p.f|Tis\ Результаты исследования показали, что оценка события персонажем существенно меняется в зависимости от интересов ее субъекта (напр., Od. XIX, 158 и XXIV, 128, 141; XI, 439 и VIII, 494), что не обязательно выражается лексически, а может предполагаться на уровне общего содержания. Так, свою хитрость с саваном Пенелопа называет p.f|Tt.S" -

13 Adkms A.W.H. Merit and Responsibility, Oxford, I960. P. 134

14

«замысел», «план» (Od. XIX, 158), тогда как разгневанные женихи оценивают ее как 8ó\og - «ловушка», «западня», «подлость» (Od. II, 93; XXIV, 128, 141); в то же время лексемой 80X09 характеризуется и убийство Агамемнона (Od. XI, 349), и троянский конь (Od. VIII, 494), причем субъектом оценки в обоих случаях оказывается Одиссей. На основании сделанных наблюдений выявляется еще один оценочный аспект ссоры Ахилла и Агамемнона: в основе известного конфликта оказывается неудачная попытка обмана, спровоцировавшая гнев Ахилла и последующую ссору басилевсов (IIIX, 313377).

Также в этой части работы подробно рассматривается личная выгода (кербо?) как категория морали (П.4а), разбирается функционирование предложений оперативного предпочтения (KépSiov etvcu) в гомеровском эпосе и делается вывод о различном отношении к неправде в «Илиаде» и «Одиссее»: в «Илиаде» неправда во всех проявлениях оценивается отрицательно, в «Одиссее» ее оценка всецело зависит от личной заинтересованности субъекта высказывания14.

В параграфе II. 1.5 показывается взаимозависимость разумности и соблюдения законов гостеприимства, выявляются ее причины. Здесь, главным образом, обращает на себя внимание принцип |ir|Sév ay ay, непререкаемый для гомеровского грека во всех сферах жизни. Естественно, соблюдать законы проксении правильно и разумно, «золотое правило нравственности» присутствует, наверное, во всех этиках, но здесь мы видим то, что отличает собственно раннегреческую культуру и менталитет. В Od. XV, 69-70 Менелай произносит: «Я и сам был бы разгневан на гостеприимца, который слишком любит или слишком ненавидит: надлежащее лучше всего (áp.ávw 5' alalia тгаута)». Вспомним утверждение В. С. Соловьева: «Добродетель не требует, чтобы мы были

14 См. также Snell В Op. cit. Р. 232

ограниченными и умеренными»15. Это постулат современной этики. Архаическая нравственность требует соблюдения меры во всем.

В параграфе II. 1.6, в соответствии с замечанием М. Вундта о деятельном характере греческого менталитета16, проводится анализ того, как способность произносить правильно построенную речь связывается в греческом сознании с проявлением разумности, выявляются признаки правильно построенной речи (И. III, 214-215) и должного поведения оратора (II. II, 225-242, IX, 32 сл.). Рассматривается также вопрос о том, какую роль «способность говорить» играет в конституировании последующего принципа калокагатии: в «Илиаде» герой подвергается порицанию, если он, прекрасный внешне, недостаточно храбр (II. III, 44-45), в «Одиссее» - если недостаточно умен (Od. VIII, 159-161).

В параграфе II. 1.7 обобщается анализ эпизодов, проводившийся в разделах 1.1.2 , 1.2.1, II. 1.1. и II. 1.2., а также приводятся дополнительные пассажи, иллюстрирующие справедливость полученного в работе утверждения, что характеристика «разумный» для греческого сознания является неотъемлемой составляющей семантического ряда тцхт| - спбш?.

В параграфе II.8 проводится разграничение характеристик фрт|У àyaOôç, обозначающей в большей степени доброту, расположение одного человека к другому, и фрт|У ёцттсЗо?, непосредственно указывающей на моральную твердость персонажа, а именно его способность противостоять силам cítt| (II. VI, 356), нести ответственность за свои поступки (П. VI, 351-352) и всегда доводить начатое до конца (II. IX, 17; Od. I, 302, II, 270-273).

На основании проделанной в части II. 1 работы сделан общий вывод о том, что поступать разумно и правильно - это значит: 1) уважать старших; 2) соблюдать законы гостеприимства; 3) быть доброжелательным, негневливым, скромным и кротким; 4) верно определять свое место и меру в

" Соловьев B.C. Оправдание добра. Нравственная философия//Собр. соч. в 2-ч т.т., т. I, М., 1988 С 186

16 Wundt M. Geschichte der griechischen Ethik. Bd.I-11, Leipzig, 1908. Bd 1, S. 11

поступках; 5) правильно оценивать собственные возможности; 6) стремиться увидеть и извлечь выгоду из обстоятельств; 7) быть твердым духом и нести ответственность за свои деяния; 8) быть верным; 9) быть благодарным; 10) быть честным (критерий относительный: трактовка в «Илиаде» и «Одиссее» различна).

В § 2 рассматриваются категории разумности и неразумия у Аполлония Родосского по дефинициям и принципам, обозначенным в § 1 для гомеровского эпоса. Особое внимание обращает на себя лексема рлруо?, значение которой принципиально отличается у Аполлония от гомеровского смысла. В «Аргонавтике» цехруо? (И.2.1е) обозначает страсть17, возникшую вследствие «усыпления рассудка» (III, 288) Медеи под действием стрелы Эрота и приведшую к моральному падению героини (Arg. IV, 1016-1019)'8. При этом в указанном пассаже отмечается четкое разделение смыслов «papyoCTÛvri» и «неразумия», обозначенного посредством оборота TTUtavai êireaov фргуе? " «пал твердый рассудок» (IV, 1019). Таким образом, лексема цйруо? к числу сигнификатов неразумия у Аполлония не относится, однако, контексты, связанные с этой категорией на семантическом или лексическом уровне, весьма значимы с позиций моральной оценки в эллинистическом эпосе. Так, в эпизоде III, 792 -800 (самооценка Медеи) отмечается интересная корреляция лексем alax0? (III, 792) - Xußri (III, 801) - ÈXéyxea (III, 800), показывающая причинно-следственную связь понятий, представленных указанными смыслами и не отмеченная ни в одном из гомеровских контекстов. В семантике лексемы vf|TTio? (II.2.1а) у Аполлония оценочный компонент заметно ослабевает (из 11 контекстов только 3 динамических (гомеровский смысл)); лексема афрыV ( II.2.1b) ни разу не является эпитетом персонажа и по значению в некоторых пассажах приближается к гомеровскому смыслу

17

В переводе Г. Церетели — «похоть» (Аполлоний Родосский Аргонавтика. Перевод с древнегреческого . и комментарии. Г.Ф. Церетели, Тбилиси, 1964)

" У Гомера царуоу является эпитетом Ареса (II. V, 761), обозначая бесконтрольное и пагубное стремление воевать, у Аполлония - эпитетом Эрота (Arg III, 120), эксплицируя столь же пагубное и неистовое желание .побить

ÖTdaOaXo? (Arg. II, 324-327). Что касается самой лексемы ¿таоОаХо? (11.21 с), доминирующий в ее семантике морально-этический компонент уже у Гомера в «Аргонавтике» полностью вытесняет значение неразумия. В семантике лексемы Заьцбпо? (П.2.Ы), напротив, заметно усиливается дескриптивная составляющая по сравнению с гомеровским употреблением.

Параграф II.2 посвящен анализу лексем, обозначающих разумность в эпосе Аполлония: в П.2а проводится анализ семантики тгикилэ?, в II.2.b -семантики лексемы ttlvutos-. Особую значимость среди анализируемых пассажей имеют контексты III, 289 и IV, 1018, где неразумие приводится как причина морального падения Медеи, а также эпизод IV, 65 сл., который оказывается переломным: Медея впервые в поэме получает характеристику «разумная» (mvi>tf|), и с этого момента ее характер, по замечанию ряда исследователей (У. фон Виламовиц, М.М. Дефорест, Н. А. Чистякова), кардинально меняется.

В параграфе И.2.3 -«Разумность и кротость» - отмечается исключительно смысловая корреляция этих понятий у Аполлония, отраженная преимущественно в характеристиках речи. Проведенная аналогия с гомеровским мотивом успокоения гнева лаской, выявляет отличия «кротости» аргонавтов от «кротости» гомеровских героев: «медовость» арганавтов представляет собой дипломатический ход (принцип genteel comparadie "), в отличие от гомеровской кротости как составляющей морали.

В параграфе II.2.4 - «Разумность и хитрость»- рассматриваются, главным образом, эпизоды III-ей книги «Аргонавтики» и сама ситуация подвига Ясона с точки зрения его справедливости. Задание Ээта изначально превышает возможности ауаОо?20, и это объясняет разницу оценок. Если у Гомера в ситуации выбора присутствуют две альтернативы - «тайно» /

" Beye Ch. R. Epic and Romance in the Argonautica of Apollonios, Southen Illinois University Press, 1982. P 85

20 dayman Dee L. The Scepticism of Apollonios' Argonautica //Hellenistica Gronmgana,

Groningen, 1998 P43

«явно» и « или (не) силой / или (а) хитростью», то в эллинистическом эпосе второй вариант решения проблемы отсутствует. С этой точки зрения анализируется позиция предводителя у Гомера (духовный лидер и идейный вдохновитель) и у Аполлония (формальный предводитель, занимающий пассивную позицию по отношению к участникам похода), проводится сопоставительный анализ сходных ситуаций в обоих эпосах, рассматривается тезис М. Дефорест о «гомеровских персонажах» и «героях Каллимаха» как двух типах характеров в «Аргонавтике». В итоге делается вывод, что эллинистический поэт в принципе не уделяет этическим аспектам того внимания, которое заметно в раннегреческом эпосе. «Гомеровские герои» (Геракл, Анкей, Ид, Теламон) ведут себя в соответствии с нормами гомеровской морали и с этой точки зрения оценивают происходящие события (Hanp.,Arg. И, 871 сл.; III, 558-563). Примечательно, что именно эти герои, помимо Пелия, Ээта, Амика, моссинеков, бебриков и сапиров имеют в поэме характеристику Оттёрло? (I, 151; I, 426). «Эллинистические» же персонажи не сталкиваются в проблемой морального выбора как таковой21: охваченные ¿ццха^'ей, они ждут, что ситуация разрешится без их участия (I, 1280-190; II, 860 сл.; III, 432, 504), что нередко и происходит в поэме (II, 885; III, 485). В этой связи исследуется функционирование характеристик ацщауо? -TToXuiifixavos' с точки зрения контекстуального употребления и оценочной доминанты у Гомера и Аполлония Родосского.

Дефиниции, отмеченные в гомеровском эпосе и описанные в параграфах II.1.4; II.I.5; II.1.7; II.1.8 в тексте Аполлония отсутствуют.

ГЛАВА III Лексемы с общей семантикой знатности у Гомера и Аполлония Родосского посвящена анализу традиционных эпических ценностей, выраженных концептами àyaGô?, сстОХо? и âpioroç -

21 HunterR The Argonaute of Apollonius, Cambridge, 1993. P 23; Beye Ch Op cit P 85; DeForest M.M.DeForest M. M. Apollonios' Argonautica a Callimaehean Epie, Leiden- New-York-Koeln. P 50, 54

исследование, без которого не может быть в достаточной степени описан моральный кодекс эпической поэмы. В параграфах III. 1.5 и III. 1.8 также рассматривается контекстуальная семантика лексемы какб?.

Традиционно àyaQos и арюто? трактуются как высшая компетитивная ценность, непременно предполагающая храбрость и аристократическое положение у носителя этой характеристики (JI. Шмидт, М. Хоффман). А. Адкинс говорит о присутствии в поэмах Гомера двух ценностных подсистем, «соревновательной» и «взаимосотруднической» (мирной), которые существуют как бы независимо друг от друга. А. Лонг, полемизируя с Адкинсом, полагает, что неправомерно выводить семантику àyaOoç без учета контекстов, где эта лексема употребляется не в функции эпитета персонажа Также и В. Йегер отмечает присутствие в семантике àyaQoç весомого оценочного компонента. В результате последовательного анализа всех контекстов с присутствием указанных лексем в работе делаются следующие выводы:

1. Неоднозначность семантики àyaOô?, о которой говорит А. Лонг, в целом подтверждается 85-ю контекстами «Илиады» (параграф 111.1.1) Однако 5 из них - уступительные с присутствием формулы àyaOôç тгер èév (о персонаже: II. I, 131, 275; XV, 185; XIX, 155: XXIV, 53) - демонстрируют оценочный смысл: быть àyaOos - не значит, пренебрегая мирными добродетелями, заботиться лишь о воплощении ti|ifj, но разумно используя привилегии своего статуса, вести себя в соответствии с нормами общепринятой морали.

2. В «Одиссее» ценностная семантика àyaÔôç отходит на периферию доминирующих в поэме смысловых соотношений, причем разница с «Илиадой» настолько значительна, что вызывает недоумение и схолиастов, и редакторов. Так, в пассаже IV, 593 - 611 Телемах просит Менелая поменять ему подарок на более подходящий - неслыханная дерзость с точки зрения законов гостеприимства - и получает характеристику «по крови ты àyaQôç». Д. В. Монро и Т. В.Аллен указывают одно из рукописных чтений

óXooio вместо áyaOoio (Кратес Александрийский), однако не принимают эту конъектуру22. Также и в XVIII, 382-383 Одиссей объясняет грубость Евримаха тем, что тот находится среди oük áyaGotcjL, имея в виду знатных женихов. В том же издании Монро-Аллена мы видим вариант oimSavoIoi, представленный в рукописных чтениях corpus familiae k. 3. В «Илиаде» в семантике арьстто? (III.2.2) доминирует оценочный компонент, в семантике ауаОо? - декриптивный, в «Одиссее» (III.2.1) наблюдается противоположная ситуация: женихи в поэме неоднократно названы äpicrroi и ни разу áyaOoí.

В параграфах Ш.6.1а и Ш.бЛЬ анализируется семантика лексемы ёстбХо? у Гомера, и вновь делается вывод о принципиально различной смысловой доминанте лексемы в «Илиаде» и «Одиссее». В «Илиаде» ёстОХо? оказывается даже более сильным ценностным концептом, чем áya0ó?, поскольку, характеризуя персонаж, фактически пренебрегает наличием моральных качеств у героя как несвойственных храброму воину (I1.XI, 665; XVI,672). В «Одиссее», напротив, éaBXós как эпитет персонажа обозначает доброту в широком смысле слова, ни одна из оппозиций какб? - ¿aOXó? или éaOXá -xeípea не употребляется в смысле «слабый» - «сильный», «храбрый» -«трус» - единственном смысле этой оппозиции в «Илиаде».

Семантика какб? в «Илиаде» (III. 5) раздваивается по принципу, отмеченному в контекстуальном употреблении áyaGó?, в «Одиссее» в семантике како? доминирует оценочный смысл: в 8 из 15 контекстов какб? как эпитет персонажа употребляется в нравственном смысле, не отмеченном ни в одном из эпизодов «Илиады». В целом оценочная семантика како? в гомеровском эпосе сильнее, чем динамический компонент лексем áyaOóg и apiaros-, поскольку, во-первых, она заложена в самой этимологии лексемы (Фриск), во-вторых - в виду наличия у прилагательного kgckós- степеней сравнения, передающих один и тот же

22 Homeri opera. Recognoverimt brevique adnotatione critica instruxerunt D.V Monro et Th W Alien, Oxford, 1911

смысл с разной степенью оценки. Лексемы же äyaOös и арюто? этимологически нетождественны, формы аре'ши, ареОии рассматриваются Фриском, Шантреном и Й. X. Шмидтом как суперлативы к йрктто?, не связанные с ауаОо?.

У Аполлония лексемы ¿уабо? (параграф III.3), арюто? (III.4) и eaQXos (III. 7) употребляются в целом как следование эпической традиции, не привнося в контексты нового, отличного от гомеровского, смысла. В героических контекстах «Аргонавтики», за исключением эпизода III, 421, эти лексемы отсутствуют, что, очевидно, связано с отмеченной спецификой подвига. Лексема како? в эллинистическом эпосе лишь однажды фигурирует как средство поэтической характеристики, являясь эпитетом персонажа (III, 421), во всех остальных случаях имеет сугубо оценочное значение, причем в 66 из 67 отмеченных контекстов употребляется не для порицания, а для передачи эмоционального состояния субъекта высказывания или авторской оценки событий.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ к диссертации формулируются основные выводы проведенного исследования:

1. Изменения содержательной стороны моральной оценки в большей степени прослеживаются в рамках гомеровских поэм от «Илиады» к «Одиссее», чем от архаического эпоса к эллинистическому.

2. В «Одиссее» отмечается существенное изменение семантики оценочных лексем в сторону морализации по сравнению с «Илиадой», учащаются соединения референтов разумности и понятий морали, что отражено на уровне лексической сочетаемости.

3. В системе нравственных представлений гомеровских героев доминирующими оказываются концепт Т1цх|, обозначающий статусные привилегии персонажа, и разумность как категория, обусловливающая меру в поступках.

4. У Аполлония Родосского ценностные концепты, отмеченные у Гомера, за исключением ti(ir| и aLSüs, присутствуют, главным образом, как следование эпической традиции, их первоначальный социальный смысл ожидаемо редуцируется и модифицируется в сторону оценочной составляющей. Разумность как категория морали фигурирует в «Аргонавтике» только в связи с выбором Медеи, а сигнификаты неразумия теряют смысловую соотнесенность с преступлением меры.

5 В эллинистическом эпосе не отмечаются новые, не выявленные у Гомера категории, принципиальные для системы моральных оценок. При этом все ценностные концепты, отмеченные для гомеровского эпоса, представлены в поэме Аполлония, Это свидетельствует о прочности критериев самих оценок, а также о безусловном литературном и поэтическом мастерстве Аполлония Родосского.

В Приложении 1 проводится контекстуально-семантический анализ лексем с общим значением «позорного» в гомеровском и эллинистическом эпосе (ейегхо?, ёХеухо?, Xcoßri, кат^феьа).

В Приложении 2 приводятся данные контекстуального анализа эпитетов центральных персонажей «Илиады», «Одиссеи» и «Аргонавтики» с целью выявления превалирующих характеристик эпических героев.

Положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. М.В. Федотова. Ссора Ахилла и Агамемнона: опыт семантического комментария // Вопросы Классической Филологии, вып. XIII: Argumenta classica. М, 2003. С. 233-241

2. М.В. Федотова. Что такое «неразумный» у Гомера // Сборник тезисов международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2004». М., 2004. С. 319-320

3. М.В. Федотова. О некоторых оценочных лексемах у Гомера и Аполлония Родоссокого // Вопросы Классической Филологии, вып-XVI: Scripta mediterránea. М., 2006. С. 67-76

4. М.В. Федотова. О дескриптивном и оценочном значении лексемы ёсг0\09 в греческом эпосе // Голоса молодых ученых, вып. 20. М., 2007. С 106-111

5. М.В. Федотова. Разумность как моральная категория у Гомера // Библиотека русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева». Бюллетень, вып. 6. М„ 2007. С. 65-68

6. М.В. Федотова. К вопросу о дескриптивном и оценочном значении лексем ауабб? и ар^слго? в греческом эпосе // Вестник МГУ. Серия 9. Филология, №3. М., 2008. С. 87-93

7. М. В. Федотова. IIiwtós как моральная характеристика гомеровских героев. // Индоевропейское языкознание и классическая филология, вып. XII. Спб., 2008. С. 446-449

Отпечатано в копицентре «СТПРИНТ» Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус. www.stpnnt.ru e-mail: zakaz@.stprint.ru тел.: 939-33-38 Тираж 50 экз. Подписано в печать 20.10.2008 г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Федотова, Марина Викторовна

Введение 3

Глава I. Концепт tl|if| в системе нравственных ценностей эпической поэмы 18

§ 1.ТфЛ1 у Гомера18

1.1. Этиология конфликта 18

1.2. Этимология имантика лемы tl|j.f| 20

§ 2 . Tlijlti у Аполлония Родкого 29

§ 3. А16о)? какмантичий коррелят лемы Т1|пг| 31

3.1. А18ы9 у Гомера 31

3.2. AiScus- у Аполлония 41

Глава II. Разумность и неразумие как категории морали в архаическом и эллинистическом эпосе: значение для вынесения положительной или отрицательной моральной оценки 44 —

§ 1. Категории разумни и неразумия у Гомера 48 —

1.1. Лемысемантикой неразумия 48

1.2. Лемысемантикой разумни 61

1.3. Разумнь и кроть 70

1.4. Разумнь и чнь 76

1.5. Разумнь и геприиво 87

1.6. Разумнь и речь 89

1.7. Разумнь как правильная оценкаоих возможней 95

1.8. Разумнь и моральная твердь 97

§ 2. Категории разумни и неразумия у Аполлония 102

2.1 Лемысемантикой неразумия 103

2.2. Лемысемантикой разумни 110

2.3. Разумнь и кроть 115

2.4. Разумность и хитрость с. 118

Глава Ш. Лексемы с общей семантикой знатности у Гомера и Аполлония

Родкого., 130

§ l.'AyaOos- у Гомера 131

1.1* AyaGo? в «Илиаде»131

1.2' АуаОо? в «Одее» 133

§ 2."Аркгго? у Гомера 135

2.1*Арто9 в «Одее»135

2.2!,Ар1<гго? в «Илиаде»137

§ 3.' АуаОо? в «Аргонавтике»139

§ 4.wApicrros" в «Аргонавтике»

§5. Какб? у Гомера 140

§ 6. 'бХо? у Гомера 143бЛ.'вХб? в «Илиаде»143

6.2.'6Х6д в «Одее» 144

§ 7. 'EaOXos у Аполлония Родкого

§8. Какб? у Аполлония Родкого 148

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Федотова, Марина Викторовна

Данное диссертационное исследование посвящено анализу семантики моральной оценки в древнегреческом эпосе - одного из видов оценки, предмет которого связан с выявлением и обоснованием моральной ценности тех или иных феноменов (поступков, намерений), из которых складывается сознательная человеческая деятельность1. Таким образом, в центре работы оказывается как понятие морали само по себе, так и все его составляющие, все, что может быть охарактеризовано в терминах «хорошо» - «плохо».

В современной философии мораль определяется следующим образом: мораль (нравственность) есть один из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе, особая форма общественного сознания и вид общественных отношений . При этом указывается, что нравственная санкция (похвала - порицание) в моральной регуляции выступает не в форме материальных мер общественного воздаяния, а в форме оценки, которую человек должен сам осознать, принять внутренне и соответствующим образом направлять свои действия в дальнейшем. Важное значение здесь имеет соответствие оценки общим приципам, нормам и понятиям добра и зла, тем более, что высшие ценности и императивы осмысливаются различными социальными субъектами, которые фиксируют, объясняют и обосновывают их сообразно своим социальным интересам3. Поэтому в морали огромную роль играет индивидуальное сознание (личные убеждения, мотивы и самооценки), позволяющее человеку самому контролировать и внутренне мотивировать свои действия, вырабатывая определенную линию поведения в рамках коллектива или группы.

1 Новая философская энциклопедия в 4-х тг. Под редакцией B.C. Степина. М, 2000, т.Ш. С. 183.

2 Философский энциклопедический словарь. Под редакцией С.С. Аверинцева и др.М., 1989. С. 387-388.

3 Новая философская энциклопедия, т. П. С. 611.

Естественно, что мораль «как мыслительная, идеальная форма, объективизируется в языке»4, и именно в форме оценок конкретных действий и поведения людей функционирует в жизни общества. Исследование этой проблемы применительно к греческой культуре и стало главным предметом данной диссертации: автор ставит перед собой задачу посредством лексико-семантического анализа эпизодов похвалы и порицания реконструировать представления о мире в аксиологическом аспекте и показать их развитие от архаики к эллинизму.

Традиционно появление дидактики и начало формирования системы нравственных ценностей, становление основ греческой этики связывают в первую очередь с именем Гесиода — представителя т.н. "нового времени", времени, для которого прежние (коллективно-родовые) идеалы перестают быть актуальными, и, пока новые идеалы не оформились в определенный тип, а старые, домашне-родственные еще живы, сознание людей превращает последние в систему назиданий, т.е. в мораль. Однако, уже ахейский эпос представляет собой богатейший свод сведений о нравах общества во второй половине II тысячелетия. Более того, представления, отраженные в гомеровских поэмах, сложились задолго до их возникновения и сохранялись позднее. Запечатленные в «Илиаде» и «Одиссее» настроения представляют определенный завершающий этап длительного предшествующего развития, во многом нам неизвестного5. По замечанию А.А. Гусейнова, античная этика возникла как размышление над моральным каноном полисного человека и сама явилась понятийно - оформленным завершением этого канона — канона, который был задан еще в дополисную эпоху, в первых (и по времени, и по значению) текстах древнегреческой словесности - поэмах Гомера и Гесиода, а также в своде изречений Семи мудрецов6. "Это было время сложения индивидуальной личности, т.к. нараставшее в ХХП-ХП в.в. до н.э.

4 Гусейнов А.А. Этика. М., 2003. С.305.

5 Snell В. Entdeckung des Geistes. Studien zur Entstehung des europaeischen Denkens bei den Griechen. Hamburg, 1955. S. 220.

6 Гусейнов А.А. Античная этика. M., 2003. С. 9. имущественное неравенство с неумолимой логикой отодвигало в тень древние принципы коллективизма и единства членов родовой общины"7. Таким образом, именно гомеровские поэмы, время создания которых приходится как раз на рубеж между обеими основными античными формациями, существуют не в рамках какой-то одной идеологии, а являются своего рода рефлексией над ними обеими.

В этом обществе нового типа вырабатываются новые установления, понятия и критерии. Собственно идеология как таковая, в законченном и цельно оформленном виде, пока не сложилась, и часть моральных ценностей, созданных еще племенным строем, органично вливается в свод новых общественных норм. Общинно-родовая идеология при этом существенно модифицируется, ее постулаты подвергаются значительной интерпретации.

Важную роль здесь играла выработка четких понятий о том, каким должен быть человек. В. Иегер называет основным греческим духовным принципом гуманизм как "приведение человека к его истинной форме, о форме человека как такового" . Уже памятники пластического искусства XVI-XII в.в. рисуют идеализированный образ мужчины-воина, основные черты которого совпадают с чертами героев ахейского эпоса. В кругах сельского и городского (предполисного) населения также вырабатывались специальные требования к представителям соответствующего социального слоя9. Таким образом, можно говорить о существовании уже в ахейскую эпоху (а, возможно, даже раньше) неписаного правового кодекса, нормы которого определяют сложившуюся систему отношений между обществом и человеком, их взаимные права и обязанности.

Однако, жанр эпической поэмы перестает быть актуальным с началом разложения общины, характеризовавшейся приматом общего над индивидуальным. Уже содержание самих гомеровских поэм не в полной

7 Блаватская Т,В, Греческое общество И тысячелетия до н.э. и его культура, М., 1976, С. 135.

8 Йегер В. Пайдейа. Пер. А. ИЛюбжина. М., 2001, т. I. С. 87. мере соответствует этим идеалам. А.Ф. Лосев называет их стиль не строго эпическим, а свободным (смешанным), поздним эпическим стилем, «бурлящим далеко не эпическими концепциями»10 . Здесь Лосев имеет в виду морализаторство гомеровских поэм, их «субъективную взволнованность и оценочный подход к действительности» как субъективные проявления личности поэта11: И. XVIII, 477-608; XXII, 136-214 и т.д. Говоря о героизме гомеровских персонажей, Лосев характеризует его как «поздний эпический героизм, уже содержащий в себе черты субъективизма, неустойчивости,

12 изысканности и весьма капризной психологии» . В некоторых сценах (в частности, в знаменитой сцене разговора Ахилла и Приама (И XXIV, 517 сл.), несомненно видны зачатки психологии, пришедшей на смену традиционному эпическому антипсихологизму. Аналогичное замечание высказывает и Г. Меррей: исследователь обращает внимание на то, что, заставляя понять психологическое состояние героев, в частности, тоску, отчаяние и агонию Ахилла, Гомер оправдывает тем самым жестокость Пелида по отношению к Гектору, порицаемую и в принципе не

1Я свойственную грекам . Все больший интерес к отдельному человеку во всех его проявлениях делает жанр эпической поэмы неактуальным для греческого менталитета и, соответственно, литературы вплоть до эллинистического периода, когда ученая поэзия в своей рефлексии возвращается к древнейшему прошлому, истории, культуре, литературе. Эллинистический поэт обращается к жанру, ставшему историей литературы, «культурной иконой», связывающей настоящее с прошлым14.

Аполлон и ii не случайно выбирает события, предшествующие событиям гомеровской «Илиады», стремясь таким образом показать отсутствие прерывности как внутри героического века самого по себе, так и между

9 Блаватская Т.В. Ук. соч. С. 136.

10 Лосев А.Ф. Гомер. М., 2006. С. 140, 143.

11 Лосев А.Ф. Ук. сон. С. 139.

2Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 208.

13 Миптау G. The Rise of the Greek Epic. London, 1934. P. 148-149.

14 Hunter R. The Argonautica of Apollonius. Camdridge, 1993. P. 154. прошлым и настоящим, равно как и непрерывную цепь, которая связывает читателей «Аргонавтики» с прегомеровскими героями повествования. Архаический (гомеровский) эпос представляет собой социо-культурный синкретичный жанр, в котором воплощается дух соответствующей эпохи15. Нравственные нормы и моральная оценка, представленные в гомеровских поэмах, являют собой истоки, основу формирования морального кодекса греков - предмет чрезвычайно интересный для лингво-литературно-культурного исследования. Однако любой факт действительности интересно рассматривать не абсолютно, а в сравнении с аналогичным фактом в синхронии или в диахронии, т.е. в его дальнейшем развитии, поскольку такой подход позволяет наиболее полно охарактеризовать исследуемую данность. В литературоведении такое сопоставление принято проводить в рамках одного жанра, поскольку «в приемах каждого жанра мы наблюдаем специфическую для данного жанра группировку приемов вокруг <.> признаков жанра. <. .> Причина, выдвинувшая данный жанр, может отпасть, основные признаки жанра могут медленно изменяться, но жанр продолжает жить генетически, <.> [испытывая] эволюцию, а иной раз и резкую революцию»16. В нашей работе эпос Гомера сопоставляется с «Аргонавтикой» Аполлония Родосского — эллинистической поэмой, созданной в значительной степени в стремлении поэта показать возможность возрождения жанра эпической поэмы в контексте современной ему

I *ч литературы и культуры . М. Дефорест характеризует «Аргонавтику» как 1 эпическую историю, обращенную в аллегорию теории поэзии , Р. Хантер называет поэму «рассказом о разнице и взаимодействии культур»19. Помимо связи с гомеровским эпосом, «Аргонавтика» является также

15 Wilamowitz - Moellendorff U. von. Hellenistische Dichtung. Berlin, 1924, Bd. I. S. 100.

16 Томашсвский Б,В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996, С. 206,

17 Мы не обращаемся к эпосу Геснода, поскольку и «Труды и дни», и «Теогония» представляют собой образцы принципиально иной эпической поэмы - дидактической, где наставления и мораль присутствуют как самоцель, и космогонической, имеющей иную, этиологическую проблематику

18 DeForest М.М. Apollonios' Argomiuticn: A Callimachean Epic. Leiden — New -York - Koeln, 1994. P.9.

19 Hunter R. Op. cit. P. 159. аллюзией на IV Пифийскую оду Пиндара, написанную в честь победы Аркесилая IV в Кирене, Медея Аполлония следует в ее основных чертах образу Медеи Еврипида. Очень интересные наблюдения относительно «Аргонавтики» высказала М. Дефорест в уже указанной монографии. Аполлоний, будучи эллинистическим поэтом, по мысли исследователя, «адаптирует голос Каллимаха к написанию поэмы, которую тот сам никогда бы не написал»20. Основной интерес «Аргонавтики» в том, чтобы сделать читателя свидетелем превращения эпической поэмы в письменную. В эпосе Аполлония как бы объединяются два повествователя, Гомер и Каллимах, сам Аполлоний стоит над ними обоими. Автор «Аргонавтики» создает и одновременно деконструирует героический образ поэмы и ее героев, однако дань эпическому отдается на протяжении всего повествования: буквально каждая строка поэмы насыщена эпизодами и сценами, являющимися прямыми аллюзиями на соответствующие гомеровские контексты, но получившими новую разработку у Аполлония (начало «Аргонавтики» и «Илиады» с воззвания к Аполлону; мотив испытания воинов (II. II, 110 сл.; Arg. И, 617 сл.), речь Геракла (Agr. 1,872-874) - речь Терсита (11.11, 232), пребывание Ясона у Лика (Arg. И) и Одиссея у феаков (Od. VII-IX), свидание Навсикаи и Одиссея (Od. VI, 149 сл.), Ясона и Медеи (Arg. Ill, 971 сл.), речь Медеи (111,732-33) - речь Андромахи (II.VI, 429-30); Ясон и лемносские женщины (Arg. I) - Одиссей и Калипсо (Od, V), а также символами эпического и антиэпического (аОХо? Ясона и подвиги гомеровских героев; явное превосходство и последущий уход Геракла, вследствие которого pice в 1-й книге поэмы центральная скамья «Арго» остается пустой, и т.д.)21.

Таким образом, особая, не только жанровая, преемственность между гомеровским эпосом и «Аргонавтикой» Аполлония Родосского не оставляет сомнения. Предметом же нашего исследования являются контекстуальный

20 DeForest М.М. Op. cit. P. 4. i Подробно о гомеровских аллюзиях, контекстах и лексике у Аполлония см. Platinga М. The supplication Motif in the Apollonois' Rhodios Argonautica // Hellenistica Groningana. Groningcn, 1998; см. также Смыка O.B. Некоторые замечания об источниках «Аргонавтики Аполлония Родосского» // Вопросы Классической Филологии №5. М„ 1973. и лингвистический аспекты аксиологической проблематики эпической поэмы. Свою задачу мы видим в том, чтобы максимально полно описать лексико-семантическое поле, отражающее представления о нравственности в древнегреческом языке сопоставительно на материале раннегреческого и эллинистического эпоса. Анализ семантики моральной оценки в греческом эпосе включает в себя как контекстуально - семантический анализ отдельных лексем, так и смысловой анализ контекста эпизода в целом -филологическое исследование, требующее непременного учета культурного фона эпохи, социальной ситуации, литературной традиции и т.д. Подобное исследование представляется тем более актуальным, что, несмотря на большое количество иследовательской литературы, посвященной творчеству обоих авторов, проблема, на которую ориентирована диссертация, в научной и критической литературе получила лишь фрагментарное освещение. Принципиальным моментом в данном случае оказывается вопрос методологии исследования.

Серьезный интерес к вопросам, связанным с моральными ценностями, к их систематизации, возникает уже в античности. Богато и своеобразно они преломляются в лирике Пиндара, в известной степени присутствуют во фрагментах Солона и Феогнида. Однако более всего здесь нужно иметь в виду этики Платона и Аристотеля, главным образом, «Никомахову этику» Аристотеля, в которой подробно рассматриваемые этические проблемы иллюстрируются примерами из гомеровского эпоса22. Однако главной трудностью здесь является то, что Аристотель как представитель периода греческой классики, характеризуя тот или иной моральный концепт и иллюстрируя его примерами из Гомера, нередко проецирует современные ему реалии на гомеровский текст, тем самым допуская некоторую аберрацию в сторону современных ему понятий.

Aristotelis Ethica Nicomachea, ed. I. Bywater, 1894 (repr. 1970) // Аристотель. Собрание сочинений в 4-хт.т., т. IV . М., 1984 (пер. и комментарии Н.В. Брагинской)),

В конце XIX века появляются монографии, посвященные описанию и систематизации древнегреческой этики и ее основных понятий. Первой такой монографией стало фундаментальное двухтомное исследование JI. Шмидта, изданное в Берлине в 1882 году . Затем в свет выходит монография М. Вундта «История греческой этики»24, исследование В.Йегера «Пайдейя», имеющее своей целью всестороннее изучение греческого мира на фоне античного эллинского воспитания . В 1962 году

Л/издается «Общая этика в Древней Греции» Д. Пирсона и, как важный факт отечественной литературы, в 2003 году появляется «Античная этика» А.А.

Гусейнова27, Все указанные работы, несомненно, представляют большую ценность с научной и общекультурологической точки зрения, однако исследованию собственно архаической этики в них отводится весьма небольшое место по сравнению с исследованием морали, например, в трагедии или у Платона и Аристотеля28.

Первая работа, посвященная исследованию этики в раннегречеком эпосе, - это диссертационное исследование М. Хоффманна, опубликованнное в 1914 году . В первой половине XX века также выходят в свет работы, посвященные анализу отдельных концептов раннегреческой морали (напр., С. Е. von Erffa. AlSoo? und verwandte Begriffe in ihrer Entwicklung von Homer bis Democrit, Leipzig, 1937; Gerech J.'AWip dyaOo?. Muenchen, 1932; Й. X. Шмидт в «Синонимике древнегреческого языка»30 уделяет внимание семантике некоторых этических понятий» (сибсо?, alax^PTi

23 Schmidt L. Die Ethik der alten Griechen.Bd.I-II. Berlin, 1882.

24 Wundt M. Geschichte der griechischen Ethik. Bd.I-II. Leipzig, 1908.

25 Jaeger V. Paideia. Berlin, 1933. На русский язык эта монография была переведена в 1997 году М. Н. Ботвинником (т. II) и в 2001 году А.И. Любжиным (т. I).

26 Pearson L. Popular Ethics in ancient Greece. Stanford, 1962.

27 Гусейнов А.А. Античная этика. М., 2003.

28 JI. Пирсон объясняет это огромным количеством свидетельств, относящихся к V в. до н.э. и предоставляющих ученым благодатную почву для исследования (Pearson L. Op. cit. P. 1).

29 M.Hoffmann. Die ethische Terminologie bei Homer, Hesiod und den alten Elegikern und Iambographen. Tuebingen, 1914.

3.° Schmidt J. H. Synonymik der griechischen Sprachc, Bd. I-IV. Leipzig, 1876-1886.

Ill, 140); €\€os ( II, 143); какбд (IV, 179); штерф1аХ05\ итгсррю? (I, 176); 0ё|119, SLicn (I, 18); cvltiti, фоуост, ёХеуход (1,4).

Специальные же работы по этике эллинистического периода главным образом посвящены анализу взглядов представителей различных философских школ, возникающих в IV- III вв. до н.э.31, работы, связанные с моральной проблематикой у Аполлония Родосского практически отсутствуют32. Есть надежда, что эта лакуна может быть до некоторой степени восполнена результатами предлагаемого исследования.

Что касается литературы, посвященной творчеству Гомера и Аполлония в интересующем нас аспекте, практически во всех оказавшихся доступными изданиях предпочтительным оказывается изучение текста на уровне культурологических концепций. Такова, в частности, монография

A.Адкинса «Долг и ответственность»33, уже упоминавшаяся монография

B. Йегера «Пайдейа», монография В. Нестле «История греческого духа (культуры) от Гомера до Лукиана»34, исследование Б. Снелля «Открытие духа»35 и работа Э. Доддса «Греки и иррациональное»36. Таковы же и современные исследования, посвященные творчеству Аполлония Родосского. Это, в первую очередь, исследование Р. Хантера «Аргонавтика» Аполлония»37, а также монографии Ч. Бейе «Эпическое и романтическое в то

Аргонавтике» Аполлония» и М. Дефорест «Аргонавтика Аполлония: Каллимахов эпос» . В этом ряду стоит уже упомянутая монография Н.А. Чистяковой «Эллинистическая поэзия», отдельные главы которой посвящены

31 Гусейнов А.А. Античная этика. М., 2003; Wundt М. Geschichte der griechischen Ethik. Leipzig, 1908, Bd. II).

32 Косвенно этот вопрос затрагивается в трудах, посвященных анализу эллинистического эпоса в целом (Wilamowitz - Moellendorff U. von. Hellenistische Dichtung. Berlin, 1924; Ziegler K. Das Hellenistische Epos. Leipzig, 1966; Wundt M. Gcschichte der griechischen Ethik. Leipzig, J 908, Bd. II. S. 326-328 , Чистякова Н.А. Эллинистическая поэзия. JI., 1988).

33 Adkins A.W.H. Merit and Responsibility. Oxford, 1960.

34 Nestle W. Griechische Geistgeschichte von Horner bis Lukian. Stuttgart, 1944.

35 Snell B. Entdeckung des Geistes. Hamburg, 1955.

36 Dodds E. R. The Greeks and the irrational. Berkeley, 1951. Hunter R. The Argonautica of Apollonius. Cambridge, 1993.

38 Beye Ch. R. Epic and Romance in the Argonautica of Apollonios. Southen Illinois, Southen Illinois University Press, 1982. исследованию эпоса Аполлония. Необходимо отметить, что все перечисленные работы во многом опираются на фундаментальные

40 исследования эллинистического эпоса У. фон Виламовица-Мёллендорффа и К. Циглера41, однако представляют особый интерес для нашей темы, поскольку посвящены непосредственно исследованию текста «Аргонавтики». Культурологический контекст поэм рассматривается в них достаточно широко, естественно, затрагиваются и аспекты нравственной проблематики, представленные, в эллинистическом эпосе в сравнении с архаическим, однако, во-первых, анализу собственно моральных концептов отводится весьма незначительное место, во-вторых - каждый исследователь находится во власти собственной теории, что нередко затрудняет объективную трактовку пассажей. Так, например, А. Адкинс все представленные в гомеровском эпосе ценности четко делит на два несоприкасающихся полюса «военных» и «мирных» добродетелей, разрушая таким образом целостность семантики значительного числа лексем. Также и М. Дефорест предполагает в «Аргонавтике» сознательную деконструкцию Аполлонием собственно эпических ценностей и образа главного героя, подчиняя этой идее смысл ряда анализируемых пассажей. При этом в монографии Дефорест ясно объяснен смысл и функционирование в «Аргонавтике» центральной гомеровской категории морали - концепта alScus", что очень ценно в контексте нашей темы.

Таким образом, литература, освещающая специфику архаического и эллинистического эпоса с точки зрения аспектов культурологии, представляется не вполне достаточной для раскрытия заданной темы, поскольку не предоставляет достаточного материала в том, что касается анализа конкретных лексем и концептов. Собственно лингвистическая же литература, за исключением четырехтомной монографии Й.Х. Шмидта42,

39 DeForest М. М. Apollonios' Argonautica: a Callimachean Epic. Leiden- Nevv-York-Koeln, 1994.

40 Wilamowitz - MoellendorffU. von. Hellenistische Dichtung. Berlin, 1924. Ziegler K. Das Hellenistische Epos. Leipzig, 1966.

42 Schmidt J. H. Synonymik der griechischen Sprache, Bd. I-IV. Leipzig, 1876-1886. тоже оказывается неполной, т.к. вовсе не затрагивает культурологический аспект актуальных для нашей темы пассажей и не объясняет смысл общего и контекстуального употребления лексем (см. Дии Дж.Г. «Эпитеты людей у Гомера», где автор в предисловии анонсирует, что видит свою задачу в простом перечислении основных эпитетов персонажей, не предлагая никаких выводов из их контекстуального употребления4.3).

Соответственно, актуальность данной работы мы видим в том, чтобы совместить литературоведческие и лингвистические методы исследования эпического текста, провести детальный анализ выбранных эпизодов с точки зрения общего значения, этимологии и контекстуальной семантики присутствующих в них лексем. Поэтому в качестве метода мы выбираем контекстуальное изучение литературного произведения, анализ семантики контекста в целом с учетом его дескриптивного и оценочного смысла, поскольку «ценностные отношения закреплены в семантических (а иногда и синтаксических) структурах <.>, оценка как ценностный аспект значения присутствует в самых разных языковых выражениях»44. Под семантикой мы понимаем «всю информацию, которую имеет в виду говорящий при развертывании высказывания и которую необходимо восстановить слушающему для правильной интерпретации этого высказывания»45. Для нашей работы это тем более важно, поскольку оценочные предикаты информативно недостаточны46, а в тексте их неполнота и недостаточность компенсируется и проясняется. Говоря о семантике, мы имеем в виду широкую концепцию семантики, учитывающую весь контекст целиком, а не только конкретный речевой отрезок. Таким образом, наша цель состоит в том, чтобы посредством такого анализа выявить важнейшие составляющие морали, лежащие в основе формирования греческой этики, показать Dee J. Н. Epitheta hominum apud Homerum. Olms — Weidmann, Hildesheim- Zuerich -New York, 2000. P. 12.

44 Вольф E.M. Функциональная семантика оценки. M., 1985. С. 6.

45 Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992. С. 25.

46 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М 1999. С. 215. конкретные денотаты оценок «хорошо» / «плохо» во всем многообразии их сигнификативного выражения, а также проследить изменение оценочных представлений в диахронии от Гомера к Аполлонию Родосскому. Здесь прежде всего необходимо учитывать отмеченную выше синкретичность гомеровского эпоса. Создание настоящей эпической поэмы невозможно без абсолютного проникновения этим духом — в нашем случае, духом эпохи греческой архаики. «Аргонавтика» же, будучи по форме эпической поэмой, по сути является поэмой эллинистической, письменной и проникнутой духом эпохи эллинизма. В,работе мы постараемся показать, как, фактически повторяя гомеровские мотивы и эпизоды, оперируя теми же терминами морали, Аполлоний показывает другой мир, вольно или невольно смещая акценты, изменяя контекст ситуации, эмоциональную реакцию персонажа на определенные события, оценку поступков и событий. Поэтому в основу сопоставительного анализа мы помещаем гомеровский эпос, в ходе исследования выявляя, во-первых, как гомеровские представления и их языковое выражение трансформировались в сходных контекстах и ситуациях «Аргонавтики», а во-вторых, какие новые аспекты моральной оценки, не представленные у Гомера, появились в эллинистическом эпосе. В итоге мы предполагаем получить достаточные данные для того, чтобы показать, как меняется аксиологическая проблематика эпической поэмы в рамках самого гомеровского эпоса от «Илиады» к «Одиссее», а также, насколько сильно заданные Гомером концепты модифируются в эпосе Аполлония.

В рамках общей темы выделяются два основных аспекта исследования. Первый — это собственно лингвистический, представляющий собой семантический анализ оценочной лексики с учетом этимологии, морфологии, и, главным образом, актуального47, т.е. обусловленного контекстом, значения лексемы, поскольку «язык вообще не является простой суммой слов, хотя бы эти слова и были самыми точными, самыми

47 Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2004. С. 55. яркими терминами»48. Особый интерес здесь представляет исследование синонимических рядов, уточняющих контекстов, семантических корреляций и выявление интегральных признаков для коррелирующих лексем каждой исследуемой группы.

Второй аспект исследования мы характеризуем как концептуально-литературоведческий, понимая термин «концепт» в том смысле, в котором его трактует Ю.С. Степанов, а именно как «сгустки культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека» с одной стороны и «то, посредством чего человек <.> сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее»49. Иными словами, семантический анализ выявленных лексем проводится с непременным учетом полного контекста ситуации, т.е. с учетом того, «что <.> за обстоятельство, сколько их, кто действующее лицо, что за поступок, с чем и при каких обстоятельствах совершается, а иногда также как и чем <.>, и ради чего, <.> и каким образом»50.

Кроме того, в работе применяется историко-этимологический, семантико-стилистический методы, метод каталогизации слов, а также метод статистической обработки материала. Инструментарий исследования включает в себя использование критических изданий текстов, а также специальных лексиконов к Гомеру и Аполлонию Родосскому.

В соответствии с целями, задачами и материалом исследования общая структура работы, представляющая собой параллельный анализ лексем, концептов и эпизодов в «Илиаде», «Одиссее» и «Аргонавтике» и последующий сопоставительный анализ полученных данных, определилась как трехчастная, состоящая из введения, трех глав, заключения и двух приложений. В первом приложении проводится контекстуально-семантический анализ лексем с общим значением «позорного» (сисгхо?, еХеухо?, Хоа^Л И катпфаа) в гомеровском и эллинистическом

48 Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 214.

49 Степанов Ю.С. Концепты: словарь русской культуры. М., 2001. С. 43.

J* эпосе, во втором приводятся статистические данные контекстуального анализа некоторых эпитетов центральных персонажей «Илиады», «Одиссеи» и «Аргонавтики» с целью выявления превалирующих характеристик эпических героев. В качестве опорных элементов исследования выбраны наиболее существенные представления, определяющие моральную оценку поступков и играющие главную роль в формировании системы нравственных ценностей греков. Так, в первой главе диссертации рассматриваются представления о чести и бесчестии, проводится детальный анализ концепта tl|if|. Во второй главе с аксиологической точки зрения анализируются представления о разумном - неразумном, проводится анализ основных лексем с соответствующим значением. В третьей главе диссертации рассматриваются ценностная и оценочная составляющие представлений о знатности — незнатности / храбрости — трусости на основе контекстуально-семантического анализа лексем ауабо?, арюто?, ёо&код, какод.

Каждая из глав имеет более подробные подразделы, посвященные анализу аксиологических представлений, сложившихся на основе указанных доминант, и лексико-семантических единиц, их выражающих: это представления о стыде и бесстыдстве, кротости и разнузданности, ответственности и безответственности, «неправде» в различных ее проявлениях, а также сакральной природе законов гостеприимства.

Наметив основные аспекты исследования, начать работу мы предполагаем с анализа центрального эпизода первой песни «Илиады», эпизода, который Б. Снелль назвал первым в греческой литературе призывом к добродетели51 - с конфликта Ахилла и Агамемнона, поскольку в нем не только четко отражены представления о главном - «чести» /

50 Аристотель. Ук. соч. П11112а 1-5 (пер. Н.В. Брагинской).

51 Snell В. Op. cit. S. 220. бесчестии», но представлены и основные мотивы лорицания, характерные для гомеровского эпоса в целом.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантика моральной оценки у Гомера и Аполлония Родосского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе были исследованы следующие аспекты морали в поэмах Гомера и Аполлония Родосского:

1. Представления о Tip"n — чести — участи;

2. Представления о разумном и неразумном и соответственно:

- соблюдение меры как главный критерий поведения в обществе;

- выгода как критерий морали;

- нравственная природа законов гостеприимства;

- проблема морального выбора и личной ответственности;

- представления о доброте, кротости, снисходительности и противоположных категориях;

- представления о верности и предательстве;

- оценка неправды.

3 . Представления о доблести и храбрости: моральная оценка традиционных эпических ценностей у Гомера и Аполлония Родосского

Общее число эпизодов, разобранных в диссертации, составило 670 контекстов277, из них 185 пассажей проанализированы в «Илиаде» (подробно 38), 262 в «Одиссее» (подробно 37), 223 в «Аргонавтике» (подробно 14). При этом число эпизодов порицания в «Илиаде» составило 96 единиц, в «Одиссее» 62 и в «Аргонавтике» 29, эпизодов похвалы - в «Илиаде» 12, в «Одиссее» 36, в «Аргонавтике» — 10. Таким образом, количество эпизодов порицания почти втрое превосходит число эпизодов с семантикой похвалы, как у Гомера, так и у Аполлония Родосского. Сооответственно, можно заключить, что вывод М. Хоффмана об изображении нравственности в отрицательном смысле в архаическом

278 эпосе в той же степени актуален и для эпоса эллинистического.

277 Статистика приводится с учетом числа контекстов всех отдельно проанализированных лексем.

278 M.Hoffinann. Die ethische Terminologie bei Homer, Hesiod und den alten Elegikern und Iambographen. Tuebingen, 1914 // цит. по: Лосев А.Ф. Гомер. M., 2006. С. 214

Статистические данные того, как лексический пласт нравственной проблематики и его значимость в гомеровском эпосе отразились в эпосе Аполлония, можно представить в виде следующей таблицы:

Концепт (лексема) Кол-во контекстов в «Илиаде» Кол-во контекстов в «Одиссее» Кол-во контекстов в «Аргонавтике»

Tl|J.T| 57 -0,4% 51 -0,4% 10-0,2 % aiSofe 50 - 0,3 % 61 -0,5% 26 -0,6% veiieais' 36 -0,2% 28 - 0,2 % 1 -0,02% v^mos 62 - 0,4% 27 -0,2% 11 -0,2% атасгбаХод 5 -0,03% 25 -0,2% 5 -0,1 % рлруо? 1 -0,006% 3 -0,02% 3 - 0,06 % (сильно измененное значение)

8ai|j.6vios 43 -0,3% 11 -0,09% 8 -0,2% афршу 25 -0,2% 19 - 0,15 % 7 -0,15%

-гтеттуи^ёуо? 16 - 0,1 % 79 -0,7% 1 -0,02% ттикхиб? 15- 0,09% 5 -0,04% 11-0,2% aya06? 85 -0,5% 36 - 0,3 % 3-0, 06% стОХо? 77 - 0,5 % 70 -0,6% 10-0,2% apLaros 114 -0,7% 97 - 0,8 % 44-1% како? 14 -0,09% 39 - 0,3 % 67-1,5% аьахо? 20 - 0,13 % 14 - 0,12 % 4-0,1 %

ХеуХО? 12 -0,07% 6 -0,04% 2-0. 04%

XOJ(3T) 14 -0,09% 10 -0,08% 5 - 0,1 % катпфеиа 5 - 0, 03 % 2 - 0,01 % 10-0,2% (негомеровское значение)

Приведенные данные показывают, что Аполлоний в целом сознательно находится в круге слов Гомера279, все указанные для архаического эпоса ценностные концепты присутствуют в «Аргонативке» и в процентном отношении к общему числу лексем в поэме иногда даже превышают гомеровский показатель. Однако здесь следует учитывать специфику самой задачи, поставленной в работе, — выявление семантики ценностного концепта, его функции и роли в системе моральных оценок, представленных в архаическом и эллинистического эпосе. Так, у Гомера лексема тьрт) из 57-и случаев употребления в «Илиаде» 24 раза присутствует в 1-й и 1Х-Й песнях поэмы, т.е. в эпизодах, непосредственно связанных с нарушением и последующим воплощением «удела» Ахилла. В «Одиссее» наибольшее число контекстов с присутствием тьрт] имеет место в XI-й песни поэмы, где речь идет об уделе погребенных, и в XIV-й —эпизоде прибытия Одиссея на Итаку. Это наблюдение представляется гораздо более важным по сравнению с общестатистическими данными. Также атастбаХо? в «Одиссее» Гомера 16 раз из 26-и контекстов употребления характеризует поведение женихов Пенелопы, а в «Аргонавтике» а18с6? из 26-и пассажей 14 раз имеет место в Ш-ей книге поэмы в эпизодах, связанных с моральным выбором Медеи. Лексемы с общей семантикой знатности и храбрости в некоторых случаях по статистике оказываются более употребительными у Аполлония, чем у Гомера, однако результаты и проведенного исследования показали, что в «Аргонавтике» эти лексемы в целом употребляются как следование эпической традиции, их первоначальная социальная составляющая практически полностью модифицировалась в сторону оценочного смысла «хороший» - «плохой» без выраженной дифференциации значений.

279 См. Верещагина А.В. Формирование лексико-семантического поля глаголов мыслительной деятельности в языке Гомера и Аполлония Родосского. М., 2006.

Таким образом, об изменении оценочных представлений, скорее, можно говорить в рамках гомеровского эпоса и отслеживать эти изменения от «Илиады» к «Одиссее».

Гомеровская система нравственных ценностей в целом . основана на спаянности трех концептов: Tipf| — априорных привилегий, целостность которых ни при каких условиях, не может быть нарушена, alStos" -понимания меры в поступках и разумности (здравого смысла) - категории, которая доминирует в указанной группе и придает ее единству системный характер. При этом очевидно, что каждый из указанных концептов предполагает сумму всех трех составляющих, поскольку «оценочное

280 суждение синтетично, дескриптивное — аналитично» : уважение к старшим, гостеприимство, правильная оценка своих возможностей и обязанностей, верность и скромность, по сути, есть четкое понимание своего места в социальной структуре общества, регулируемого понятиями Ttpf| и alSto?. Разумность же для гомеровского грека — это «мера господства над самим собой <.> господства разума над страстями» , ведь «где есть мера, предел, норма, там есть тем самым и разум, и идея»282. Изначальная суть морали состояла в том, чтобы противостоять эмоциональной разнузданности, и способность к такому противостояншо и делает человека человеком283. Поэтому превышение меры у Гомера семантически соотносится с разнузданностью и жестокостью — понятиями, противоположными смысловому полюсу разумности, кротости и сострадательности. По замечанию А. Гусейнова, в гомеровском эпосе намечается «ставшая магистральной для европейской культуры и этики тенденция, отождествляющая нравственное и достойное поведение с

284 поведением разумным» . Так, эпитеты, обозначающие знатность и храбрость, отнюдь не превалируют среди характеристик гомеровских героев,

280 Арутюнова Н.Д. Ук. соч. С. 166.

281 Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 1998. С. 12.

282 Соловьев B.C. Ук. соч. С. 322.

283 Snell В. Op. cit., S. 222; см. также Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Ук. соч. С. 14. у некоторых персонажей они отсутствуют вовсе, у других присутствуют лишь в оценочном значении (см. приложение 2). Связь с разумностью или ее отсутствием, в большей или меньшей степени присутствует в характеристиках всех рассмотренных персонажей.

При этом отметим, что, очевидно, психологические черты - мягкость и кротость - первичны по отношению к разумности: в «Илиаде» эти понятия имеют место как абсолютные положительные этические характеристики

ЛОС

II. XXIV, 772) , в «Одиссее» прослеживается прочная лексическая спаянность концептов доброты, снисходительности и разумности (Od. V, 812; IV, 490-493).

Важным выводом, сделанным в диссертации, является также и то, что стремясь к достижению личной выгоды, герои «Илиады» и «Одиссеи» по-разному оценивают способы ее достижения. В частности, обращение к обману и хитрости персонажи «Илиады» трактуют как неразумный и аморальный поступок, тогда как для героев «Одиссеи» этот аспект нередко оказывается в ряду референтов разумности. Очевидно, более поздним статусом «Одиссеи» объясняется и большее внимание, уделяемое героями этой поэмы собственно морали. Больше всего это заметно на примере принципиальных смысловых измений в эпических характеристиках ауабб? и ёаОХо? от «Илиады» к «Одиссее», модификации семантики лексемы арирозу как противопоставленной ат^ут^ (Od. XIX, 326), а таюке почти полного отсутствия компетитивного смысла и усиления оценочного компонента для сигнификатов позорного в более поздней

286 т-, поэме . 1о же можно сказать и о лексемах «разумности»: семантика каждой из них все более конкретизируется от «Илиады» к «Одиссее», дифференцируются оттенки значений (Заьроуьо?) и усиливается моральная

284 Гусейнов А.А. Античная этика. М, 2003. С. 21.

285 В «Илиаде» связь разумности и кротости прослеживается только на семантическом уровне и всего 1 раз (II. IX, 75 сл.), неразумия и некротости — 5 раз, тоже только на уровне семантики, которую можно трактовать и как превышение меры (II. IV, 31; ХХПТ, 586; XIX, 554; XXIV, 40; XVIII, 108).

286 См. приложение I. составляющая (атаабаХо?), что подтверждается примерами непосредственной лексической сочетаемости сигнификатов разумности и референтов понятий морали. Смысловая доминанта денотатов калокагатии также смещается в «Одиссее» в сторону нравственного аспекта трактовки (И. III, 44-45; Od. VIII, 159-161).

Неизменными по значимости и восприятию в обеих поэмах остаются только категории Т1|длг|, обусловливающая статус героя со всеми положительными и отрицательными аспектами существования, и ouStus" как уважение к тьрт) и мера, определяющая поведение в обществе.

Примечательно, что именно эти категории из всех рассмотренных концептов оказываются наиболее близкими к гомеровскому смыслу и в эпосе Аполлония. Так, например, «честь» предводительствовать походом определяется в «Аргонавтике» посредством лексемы кОбо? (I, 206), смысл которой у Гомера связан с определением границ Tipri персонажа (II. I, 279); в ситуации морального выбора Медеи — именно alScos" трижды указывается как причина, не позволяющая героине принять решение в пользу Ясона (Arg. Ill, 649-654). При этом все же следует обратить внимание на ощутимое снижение сторогости толкования Tip.fi в том, что касается наказания за нарушение «участи», а также практическое отсутствие корреляции Т1Ц.Т| - aiScos" ~ veiieais1, неизменно представленной в гомеровских контекстах на уровне смысла.

Другие моральные ценности, отмеченные как приоритетные для гомеровских героев, в «Аргонавтике» ожидаемо редуцируются. Для представителя эллинистической эпохи коллективистские ценности гомеровского эпоса — своего рода моральный атавизм, неблизкий и непонятный, воспринимаемый в значительной степени как историческая

287 данность . Именно поэтому его герой, постулируя в силу канонической традиции идеал предводителя таким, каким его видят гомеровские герои (I,

287 В частности, на этом основании Ч. Бейе называет «Лргонавтику» эпосом только формально (Beye Ch. Op. cit., p. 79).

339-340), в принципе не способен следовать этому идеалу. Когда во главе угла оказывается отдельный человек, озабоченный частными проблемами, пристрастиями и эмоциями, а отнюдь не общественным мнением относительно своих поступков, само понятие морали стирается и бледнеет, поскольку «религия в широком смысле проистекает из связи человека с его природным окружением, мораль же — из его отношения к своим соотечественникам» : компромиссность эллинистической морали демонстрирует решение Алкиноя и Ареты, основанное не на

289 общепринятых нормах, а на конкретной ситуации (Arg. IV, 11061109). Нельзя сказать, что Аполлоний полностью пренебрегает моральным аспектом поведения своих героев, аксиологические оценки присутствуют в «Аргонавтике», но, как было показано в соответствующих главах работы, почти везде они являются своего рода данью эпическому канону. При этом категория разумности оказывается в центре главного эпизода поэмы -выбора Медеи, хотя моральный смысл самого понятия существенно снижен по сравнению с гомеровским эпосом. В «Аргонавтике», за исключением эпизода IV, 1016-1019, нет контекстов, где неблаговидность поступка объясняется неразумием субъекта поведения, равно как нет пассажей, где характеристика «разумный» является словом — стимулом для положительной моральной оценки героя. Сигнификаты неразумия у Аполлония полностью теряют смысловую соотнесенность с преступлением меры. Выясняется также, что стабильные для эпической традиции эпитеты ayaQog, koQXog, арюто? и их антоним како? практически не употребляются в героических контекстах «Аргонавтики», обладая доминирующим оценочным компонентом (тенденция, намеченная уже в «Одиссее»). Лексемы с семантикой позорного, как и ожидалось, полностью теряют соотнесенность с компетитивным контекстом ситуации, ни одна из них не получает нового

288 Beye Ch. Op. cit. P. 53.

289 В мифологической традиции Алкиной говорит колхам, что не выдаст Медею, если она уже сошлась с Ясоном (Аполлодор Афинский. Мифологическая библиотека. Пер. В.Г. Борухович. М., 1993, IIX, 25). по сравнению с гомеровским смысла, за исключением лексемы катпфеьа, которая теряет у Аполония соотнесенность с моральной оценкой и приобретает значение уныния и отчаяния. Не выявляются в «Аргонавтике» и новые, принципиально отличные от гомеровских, моральные концепты. «Гомеровские» герои в своих действиях руководствуются нормами гомеровской морали, «эллинистические» персонажи в принципе не сталкиваются с проблемой морального выбора: эмоциональной доминантой поэмы оказывается уныние и безысходность (aprixavLa).

Однако, оценивая поступки героев «Аргонавтики» и их нравственные замечания, прежде всего следует помнить, что перед нами принципиально иной эпос, отражающий иные ценности и приоритеты. Как замечает А.А. Тахо-Годи, «Аргонавтика» не имеет ничего общего с гомеровским эпосом, построенном на «субстанциальном и реально жизненном осмыслении мира, соответствующем древнему героизму, не вступающем с ним в противоречие и укрепляющем эпическое сознание человека»290. Главная цель Аполлония -не демонстрация возможности возрождения эпической поэмы в рамках эллинистической литературы, но создание альтернативной эпической системы - цель, которая впоследствии была достигнута Вергилием . Поэтому, герой Аполлония - не антигерой, как считают некоторые

292 исследователи , а попытка создания героя нового типа, не подходящего под

293 традиционное определение эпического героя во всех возможных

294 тт вариантах . При этом, с позиции исследованнои в диссертации темы, очень важным является тот факт, что все отмеченные у Гомера этические концепты присутствуют в эпосе Аполлония. Это свидетельствует, во —

290 Тахо -Годи А.А. Стилистический смысл хтонической мифологии в «Аргонавтике» Аполлония Родосского» // Тахо-Годи А.А., Лосев А.Ф. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб., 1999. С. 608.

291 Redondo J. Non — epic Features in the Language of Apollonios Rhodios // Hellenistica Groningana. Groningen. P. 136.

292DeForest M.M., p. 9, Lawall G. Apollonius' Argonautica: Jason as Anti- Hero // Yale Classical Studies, №19; Hunter R. Apollo and Argonauts. Two Notes on Arg. II, 669-719 // Museum Helveticum, 43, 1986

293 Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 204.

294 Beye Ch. Op. cit., p. 79 первых, о прочности выявленных в архаическом эпосе критериев моральной оценки, во-вторых, об огромном литературном и поэтическом таланте Аполлония Родосского.

Список научной литературыФедотова, Марина Викторовна, диссертация по теме "Классическая филология, византийская и новогреческая филология"

1. Homeri opera. Recognoverunt brevique adnotatione critica instruxerunt D. Monro et Th.W.Allen. Oxford, 1911.

2. Homeri Ilias, ed. T. W. Allen. Oxford, 1931.

3. Homerus. Iliade. Texte etabli et trad, par P. Mazon. Paris, 1937-1938.

4. Homeri Ilias. Ed. G. Dindorf. Lipsiae, 1921.

5. Homeri Odyssea, ed. P. Von der Muehl. Basel, 1962.

6. Homeri Odyssea. Ed. G. Dindorf. Lipsiae, 1856.

7. Homer. The Odyssey. The Loeb Classical Library. London, 1995.

8. Argonautica, ed. H.Fraenkel, Apollonii Rhodii Argonautica. Oxford, 1961.

9. Apollonii Argonautica. Emendavit apparatum criticum et prolegomena adjecit. R. Merkel. Scholia Vetera e codice Laurentiano ed. H. Keil. Lipsiae, 1854.

10. Greek Elegy and Iambus. The Loeb Classical Library. London, 1994.

11. Aristotelis Ethica Nicomachea, ed. I. Bywater. Oxford, 1894 (repr. 1962).

12. Euripidis fabulae. Medea, ed. G. Murray. Oxford, 1902 (repr. 1966).

13. Pindari carmina cum fragmentis, ed. H. Maehler. Leipzig: Teubner, 1971.

14. Poetae elegici: Testimonia et firagmenta, ed. G.Gentile. Lipsiae: Teubner, 1985.

15. Commentary on Homer Odyssey. Oxford: Clarendon Press, 1988.

16. The Iliad: a commentory. Ed. G.S. Kirk. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

17. Гомер. Одиссея. Перевод с древнегреч. В.А.Жуковского. М.:

18. Художественная литература, 1959.

19. Гомер. Илиада. Перевод с древнегреч. Н.И. Гнедича. Москва — Харьков: Фолио, 2000.

20. В библиографическом списке приводятся не только исследования, непосредственно процитированные в работе, но также и литература, которую необходимо было привлечь в ходе работы над диссертацией.

21. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Перевод с древнегреч. и прим. Н.А. Чистяковой. М.: Ладомир, Наука, 2001.

22. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Перевод с древнегреч. Г.Ф. Церетели. Тбилиси, 1964.

23. Античная лирика. Перевод с древнегреч. и лат. С. В. Шервинского. М.: Художественная литература, 1968.

24. Античные риторики. Под ред. А.А. Тахо-Годи. М.: Изд-во Московского ун-та. М., 1978.

25. Аристотель. Поэтика. Риторика. Пер. с древнегреч. В. Г. Аппельрота, Н. В. Платоновой. СПб.: Азбука, 2000.

26. Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Собрание сочинений в 4-х тт., t.IV. Под ред. А.И. Доватура и Ф. X. Кессиди. М.: Мысль, 1984.

27. Эллинские поэты. Перевод с древнегреч. В.В. Вересаева. М.: Художественная литература, 1963.

28. Энциклопедии, словари и справочные издания:

29. Chantraine P. Dictionnaire dtymologique de la langue grecque: histoire des mots.,w. 1-4. Paris, 1970-1977.

30. Frisk Hj. Griechisches Etymologishes Woerterbuch, Heidelberg, 1954-1970

31. Liddell H.G., Scott R., Jones H.S. Greek English Lexicon with supplement. Oxford, 1996.

32. Pauly A.F. von. Paulys Real-Encyclopaedie der classischen Altertumswissenschaft. Bd. I-V. Stuttgart, 1959.

33. Pauly A.F. von. Der kleine Pauly. Lexicon der Antike. Auf der Grundlage von Pauly's Real-Encyclopaedie der classischen Altertumswissenschaft. Stuttgart, 1959.

34. Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2002.

35. Литературный энциклопедический словарь. Под ред. В.М. Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987.

36. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. Перевод с фр. Р.Д. Андреева, под ред. А.А. Реформатского. М., 2004, 435 с.

37. Новая философская энциклопедия. Под ред. B.C. Степина, т.т. I- IV. М.: Мысль, 2000.

38. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х тт. Перевод с нем. О.Н. Трубачева, под ред. Б.А. Ларина. М.: Азбука, 1996.

39. Философский энциклопедический словарь. Под ред. С.С. Аверинцева и др. М.: Советская энциклопедия, 1989.1. Исследования:

40. Аверинцев С.С. Образ античности. СПб.: Азбука — классика, 2004, 477с.

41. Античная Греция. Проблемы развития полиса, под ред. Е.С. Голубцовой, т. I. М.: Наука, 1983.

42. Аполлодор Афинский. Мифологическая библиотека. Перевод с древнегреч. В.Г. Борухович. М.: Наука, 1993.

43. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Изд. ф-ма Вост. Лит., 1974, 472 с.

44. Аристотель. Этика Аристотеля с приложением "Очерка истории греческой этики до Аристотеля" Э. Радлова. СПб., 1908, 207 с.

45. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999, 895 с.

46. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., Искусство, 1986, 444 с.

47. Бенвенист Э. Словарь индо-европейских социальных терминов. Перевод с фр. и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Прогресс — Универс, 1995, 425 с.

48. Блаватская Т.В. Греческое общество второго тысячелетия до н.э. и его культура. М.: Наука, 1976, 173 с.

49. Боннар А. Греческая цивилизация. Пер. с фр. О.В. Волкова, Е.Н. Елонской. М.: Искусство, 1995, 664 с.

50. Вендлер 3. О слове good // Новое в зарубежной лингвистике. Под общ. ред. В.А.Звегинцева. М.: Прогресс, 1981, вып. X. С. 531-534

51. Верещагина А.В. Формирование лексико-семантического поля мыслительной деятельности на материале глаголов в языке Гомера и Аполлония Родосского. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2006, 270 с.

52. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989, 404 с.

53. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 228 с.

54. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо»/ «плохо» // Вопросы языкознания. М., 1986, вып. 5. С. 98-106.

55. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985, 310 с.

56. Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1996,414 с.

57. Голинкевич Н.Т. Читаем Гомера. М.: Высшая школа, 1996, 222 с.

58. Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1978, 394 с.

59. Гусейнов А.А. Античная этика. М.: Гардарики, 2003, 270 с.

60. Гусейнов А. А. Моральный выбор. М.: Изд-во МГУ, 1980, 344 с.

61. Гусейнов А.А. Иррлитц Г. Краткая история этики. М.: Мысль, 1987, 589с.

62. Гусейнов А.А. Этика. М.: Гардарики, 2003, 496 с.

63. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Перевод с древнегреч. М. Л. Гаспарова. М.: Танаис, 1995,638 с.

64. Доброхотов А. Л. Избранное. М.: Территория будущего, 2008, 471 с.

65. Доватур А.И. Феогнид и его время. Л.: Наука, 1989, 207 с.

66. Доддс Э.Р. Греки и иррациональное. Перевод с англ. С.В. Пахомова. СПб.: Алетейа, 2000, 506 с.

67. Егунов А.Н. Гомер в русских переводах. М.: Индрик, 2000, 397 с.

68. Ермолаева Е.Л. Лексико-семантическое поле «истина — ложь» в раинегреческом эпосе: автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Спб, 2002.

69. Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V в.в. до н.э. Л.: изд во Ленинградского ун -та, 1985, 317 с.

70. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М.: РГГУ. 1999, 381 с.

71. Зелинский Ф.Ф. Гомеровская психология // Онианс Р. На коленях богов. М., 1999. С. 449-498 (см. ниже).

72. Зелинский Ф.Ф. Из жизни идей, в 2-х т.т. М.: Ладомир, 1995 (репринт с изданий 1911, 1916 гг.).

73. Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб.: Марс, 1995, 380 с. (репринт с изд. 1914 г.).

74. Зелинский Ф.Ф. Эллинская религия. М.: Экономпресс, 2003, 330 с. (репринт с изд. 1918г. («Древнегреческая религия») и 1922 г. («Религия эллинизма»).

75. Иванов В.В. Структура гомеровских текстов, описывающих психологические состояния // Структура текста. М., 1980. С. 87-117

76. Йегер В. Пайдейа. Пер. с нем. А.И. Любжина, т.1,. М.: ГЛК, 2001, 593 с.

77. Йегер В. Пайдейа. Пер с нем. М.Н. Ботвинника, Т.П. М.: ГЖ, 1997, 334с.

78. История греческой литературы. Под ред. С.И.Соболевского и др., т. I -III. М.: Изд-во АН СССР, 1946-1960.

79. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: Изд-во МГУ, 1992, 325 с.

80. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000, 346 с.

81. Ковалева И.И. Удел Афродиты // Славянское и балканское языкознание. Человек в пространстве Балкан. Поведенческие сценарии и культурные роли. М., 2003. С. 44-50.

82. Лосев А.Ф. Античность как тип культуры. М.: Наука, 1988.

83. Лосев А.Ф. Гомер. ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 2006, 394 с.

84. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Ранняя классика. М.: Ладомир,1994, 538 с.

85. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Ранний эллинизм. М.: ACT, 2000, 959 с.

86. Лосев А.Ф. О законах сложного предложения в древнегреческом языке // Языковая структура. М., 1983. С. 235-247.

87. Лосев А.Ф. Словарь античной философии. М.: Мйр идей: АО «АКРОН»,1995, 228 с.

88. Ницше Ф. Собрание сочинений в 2-х т. Перевод с нем. Я. Бермана, под ред. К.А. Свасьяна, т.И. М.: Мысль, 1996.

89. Онианс Р. На коленях богов. Перевод Л.Б. Сумм, общ. ред. Е.В. Приходько и Л.Б. Сумм. М.: Прогресс-Традиция, 1999, 592 с.

90. Палевская М.Ф. Проблема синонимического ряда, его границ и возможности выделения доминанты II Лексическая синонимия. М., 1967. С. 94-103.

91. Савельева Л.И. Романтические тенденции в античной литературе. Казань: Изд- во Казанского ун-та, 1973, 157 с.

92. Савельева О.М. Как Владимир Соловьев объясняет, почему плакал Одиссей // Владимир Соловьев и культура Серебряного века, ред. Р. Берда, А. Доброхотова, А. Тахо-Годи и др. М.: Наука, 2005, с. 165-173.

93. Савельева О.М. Ментальная лексика в языке греческой поэзии VII-VI вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М.: МГУ, 1978.

94. Севастьянова Т.В. Мотивация в структуре морального сознания и поведения //Мораль, Общество, Личность. М., 1980, вып. 2. С. 24-33.

95. Смыка О.В. Некоторые замечания об источниках «Аргонавтики» Аполлония Родосского // Вопросы классической филологии. М., 1973, №5. С. 108-123.

96. Соколов Г.И. Искусство древней Эллады. М.: Просвещение, 1996, 223с.

97. Соловьев B.C. Собрание сочинений в 2-х тт. М.: Мысль, 1988.

98. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Молодая гвардия, 1995, 352 с.

99. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения. Семиологическая грамматика. М.: URSS, 2007, 359 с.

100. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001, 989 с.

101. Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007, 246 с.

102. Стефанович П.С. Древнерусское понятие чести по памятникам литературы домонгольской Руси // Древняя Русь. М.: ООО «РФК Имидж-Лаб», 2004 , №2 (16). С. 63-87

103. Тарн В. Эллинистическая цивилизация. Перевод с англ. С.А. Лясковского. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1949, 272 с.

104. Тахо-Годи А.А. О древнегреческом понимании личности на материале термина айкх // Онианс Р. На коленях богов. М., 1999. С. 498-533.

105. Тахо Годи А.А. Стилистический смысл хтонической мифологии в «Аргонавтике» Аполония Родосского // Тахо-Годи А.А., Лосев А.Ф. Греческая культура в мифах, символах и терминах. СПб.: Алетейа, 1999. С. 603-614.

106. Тихонов А.А. Одиссея разума и разум Одиссея. Ульяновск: Изд-во УлГПУ, 2003,82 с.

107. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1996, 332 с.

108. Уфимцева А.А. Лексическое значение: принципы семасиологического описания лексики. М.: Наука, 1986, 239 с.

109. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики (пер. О. В. Звегинцевой) // Новое в зарубежной лингвистике. Под ред. Б. Ю. Городецкого. М.: Радуга, 1983, вып. XII. С. 74-122.

110. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2007, 404 с.

111. Чистякова Н.А. Греческая эпиграмма VIII-III в.в. до н.э. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983,216 с.

112. Чистякова Н.А. Аргонавтика Аполлония Родосского. Место Аполлония в литературной борьбе III в. до н.э. и образы главных героев его поэмы. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1950.

113. Чистякова Н.А. Сказание об аргонавтах, его история и поэма «Аргонавтика» Аполлония Родосского // Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Перевод и комментарии Н.А. Чистяковой. М.: Ладомир, Наука, 2001.

114. Чистякова Н.А. Эллинистическая поэзия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988, 174 с.

115. Шталь И.В. Художественный мир гомеровского эпоса. М.: Наука, 1983, 296 с.

116. Щербатых Ю.В. Искусство обмана. М.: Эксмо-Пресс, 1998, 539с.

117. Щербатых Ю.В. Психология страха. М.: Эксмо -Пресс, 1999, 504 с.

118. Экман П. Психология лжи. Перевод с англ. Н, Исунова и др. СПб., 2007, 268 с.

119. Ярхо В.Н. Была ли у древних греков совесть? // В.Н.Ярхо Древнегреческая литература. Трагедия. М.: Лабиринт, 2000, 335с.

120. Ярхо В.Н. Вина и ответственность в гомеровском эпосе // Вестник древней истории. М., 1962, №2. С. 46-64.

121. Ярхо В.Н. Древнегреческая литература. Эпос. Ранняя лирика. М.: Лабиринт, 2001,364 с.

122. Ярхо В.Н. Поэзия культового содружества: Сапфо и Алкей // Ранняя греческая лирика. СПб.: Алетейа, 1999. С. 130-192.

123. Ярхо В.Н. Проблема ответственности и внутренний мир гомеровского человека//Вестник древней истории. М., 1963, №2. С. 3-26.

124. Adkins A.W.A. Homeric Gods and the values of homeris society // The Journal of Hellenic Studies. London, 1972, vol.92. P. 1-19.

125. Adkins A.W.H. Merit and Responsibility. Oxford: Clarendon -press, 1960, 380 p.

126. Benedict R. The Chrysanthemum and the Sword: Patterns of Japanese Culture. Boston New - York, 1946 .

127. Benveniste E. Le vocabulaire des institutions Indo -Europeennes, les editions de minuit. Paris, 1969.

128. Beye Ch. R. Epic and Romance in the Argonautica of Apollonios. Southen Illinois: Southen Illinois University Press, 1982, 171 p.

129. Bonnard A. Civilisation Grecque. Lausanne: Clairefontaine, I-II, 1954 —1956

130. Bruchmann G.F.H. Epitheta deorum quae apud poetas graecos leguntur. Leipzig, 1893.

131. Campbell M. Index verborum in Apollonium Rhodium. Hildesheim -Zuerich-New York: Alpha-Omega, 1983, 292 p.129. dayman Dee L. The Scepticism of Apollonios' Argonautica // Hellenistica Groningana. Groningen, 1998. P. 33-53.

132. Dee J. H. Epitheta hominum apud Homerum. The Epithetic Phrases for the Homeric Heroes: a Repetory of descriptive expressions for the human characters of the Iliad and the Odyssey. Hildesheim -Zuerich -New York: Olms-Weidmann, 2000,610 р.

133. DeForest M. M. Apollonios' Argonautica: a Callimachean Epic. Leiden-New- York-Koeln, 1994, 159 p.

134. Dodds E.R. The Greeks and the irrational. Berkeley, 1951.

135. Ebeling H. Lexicon Homericum. Lipsiae, 1880-1885.

136. Eustathii commentarii ad Homeri Iliadem. Lipsiae, 1829.

137. Eustathii commentarii ad Homeri Odysseam. Lipsiae, 1830.

138. Fraenkel H. Einleitung zur kritischen Ausgabe des Apollonoios. Goettingen, 1964, 163 S.

139. Fraenkel H. Noten zu den Argonautica des Apollonios. Muenchen, 1968

140. Gerech J.' Avip ayaQog. Muenchen, 1932, 132 S.

141. George E. Poet and Characters in Apollonius' Rhodius' Lemnian episode // Hermes: Wiesbaden, 1972, vol. 100. P. 47-63.

142. Haendel P. Beobachtungen zur Epischen Technik des Apollonois Rhodios. Muenchen: Beek, 1954, 138 S.

143. Hoffmann M. Die ethische Terminologie bei Homer, Hesiod und den alten Elegikern und Iambographen. Tuebingen, 1914.

144. Hurst A. Apollonios des Rhodes: maniere et coherence. Rome, 1967.

145. Hutchinson G. O. Hellenistic poetry. Oxford: Clarendon -Press, 1988, 374 p.

146. Hunter R. The Argonautica of Apollonius. Cambridge: Camdridge University Press, 1993, 239 p.

147. Hunter R. Medea's Flight: the fourth book of Argonautica // Classical Quarterly. Oxford, 1987, vol. 37. P.129-139.

148. Hunter R. Apollo and Argonauts. Two Notes on Ap. Rhod. II, 669-719 // Museum Helveticum. Basel, 1986, vol.43. P. 50-60.

149. Irmscher J. Goetterzorn bei Homer. Leipzig: Harrasowitz, 1950, 96 S.

150. Jaeger W. Paideia: Die Formung des griechischen Menschen. 4 Aufl. Bd. I-III. Berlin, 1959.

151. Knox M.O. House and palace in Homer // The Journal of Hellenic Studies. London, 1970, vol. 90. P. 117-120.

152. Lawall G. Apollonius' Argonautica: Jason as Anti- Hero // Yale Classical Studies, 1966, №19. P. 119-169.

153. Lesky A. Geschichte der griechischen Literatur. Muenchen, Bern: Farcke, 1957-1958.

154. Long A.A. Morals and values in Homer // The Journal of Hellenic Studies. London, 1970, vol. 90. P. 121-140.

155. Marrou H.-I. Histoire de l'education dans Г antiquite. Paris: Ed. du Sueil, 1960, 645 p.

156. Moulinier L. Le pur et 1' impur dans la pensee des Grecs d' Нотёге a" Aristote. Paris: Klincksiek, 1952, 449 p.

157. Murray G. The Rise of the Greek Epic. London: Oxford University Press, 1934,356 p.

158. Nagy G. The best of Achaeans: Concepts of the Hero in Archaic Greek Poetry. Baltimore, 1979.

159. Nestle W. Griechische Geistgeschichte von Homer bis Lukian. Stuttgart, 1944, 555 S.

160. Platinga M. The Supplication Motif in the Apollonius Rhodius Argonautica // Hellenistica Groningana. Groningen, 1998, p.105-127.

161. Parry M. The traditional epithet in Homer // Parry M. The making of Homeric verse. Oxford, 1971. P. 118-153.

162. Parry A. Have we Homer's Iliad // Yale Classical Studies. Yale, 1996, №20. P. 175-216.

163. Pearson L. Popular Ethics in ancient Greece. Stanford: Stanford University Press, 1962, 262 p.

164. Redondo J. Non-Epic Features in the Language of Apollonios Rhodios // Hellenistica Groningana. Groningen, 1998. P. 129-154.

165. Rohde E. Psyche. Seelensucht und Unsterblichkeitsglaube der Griechen. Bd. l-II. Tuebingen, Mohr, 1907.

166. De Romilly J. La loi dans la pensee greque. Paris: Les belles lettres, 2002, 365 p.

167. Schmidt L. Die Ethik der alten Griechen, Bd.I-II. Berlin: Hertz, 1882.

168. Schmidt J. H. Synonymik der griechischen Sprache. Bd. I-IV. Leipzig, 18761886.

169. Snell B. Die Entdeckung des Geistes. Studien zur Entstehung des europaeischen Denkens bei den Griechen. Hamburg: Claussen, 1955, 447 S.

170. Treu M. Von Homer zu Lyric: Wandlungen des griechisches Weltbildes im Spiegel der Sprache. Muenchen: Beck, 1955, 332 S.

171. Wendell C, Die Ueberlieferung der Scholien zum Apollonios von Rhodos. Berlin, 1932, 124 S.

172. Wilamowitz-Moellendorff U. von. Die Heimkehr des Odysseus. Berlin: Weidmann, 1927, 205 S.

173. Wilamowitz Moellendorff U. von. Das Homerische Epos. Berlin: Weidmann, 1927, 22 S.

174. Wilamowitz Moellendorff U von. Die Ilias und Homer. Berlin: Weidmann, 1916, 523 S.

175. Wilamowitz Moellendorff U. von. Hellenistische Dichtung in der Zeit des Kallimachos, Bd. I-1I. Berlin: Weidmann, 1924.

176. Wundt M. Geschichte der griechischen Ethik, Bd. I-II. Leipzig: Engelmann, 1908.

177. Ziegler K. Das Hellenistische Epos, ein vergessenes Kapitel griechischer Dichtung. Leipzig: Teubner, 1966, 77 S.