автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Семантика женского начала в сакральном пространстве традиционного удмуртского дома

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантика женского начала в сакральном пространстве традиционного удмуртского дома"

На правах рукописи

Бортникова Наталья Вячеславовна

СЕМАНТИКА ЖЕНСКОГО НАЧАЛА В САКРАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ТРАДИЦИОННОГО УДМУРТСКОГО ДОМА

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата

культурологии

1 2 ФЕВ 2015

005558951

Саранск-2015

005558951

Работа выполнена на кафедре дизайна Института искусств и дизайна ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»

Научный руководитель кандидат технических наук, доцент Зыков Сергей Николаевич

Научный консультант доктор философских наук, доцент Елисеева Юлия Александровна

Официальные оппоненты:

Рогачев Владимир Ильич доктор филологических наук, доцент, кафедра русской, зарубежной литературы и методики преподавания ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева», профессор

Ермаков Александр Михайлович кандидат искусствоведения, доцент, Удмуртское региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз Дизайнеров России», председатель

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Высшая школа народных искусств (институт)»

Защита состоится «12» марта 2015 г. в 13.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.10 при ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева» по адресу: 430005 г. Саранск, ул. Полежаева 44, корпус 3, ауд. 423.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. М. Бахтина ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарёва» и на сайте университета: www.mrsu.ru/ru/diss/diss.php?ELEMENT_ID=32524

Автореферат разослан « февраля 2015 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Кузнецова Ю. В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Удмурты - коренной финно-угорский народ Поволжья и Предуралья. Удмурты в настоящее время расселены довольно компактно. Основная их часть живет на территории Удмуртской Республики (410 тыс. чел.) и на сопредельных территориях. На западе и севере Удмуртия граничит с Кировской областью, на востоке - с Пермским краем, на юге и юго-востоке - с Татарской и Башкирской республиками. Удмурты являются вторым по численности финно-угорским народом в России (после мордвы). В его структуре выделяются два крупных субэтноса - северные и южные удмурты.

Культура удмуртского этноса богата и уникальна. Она является ценным источником многогранной информации об этносе, его формировании и развитии в различные временные периоды. Именно через культуру, ее специфические локальные особенности происходит самоидентификация этноса, общение с другими народами и сохранение своей самобытности в быстро меняющемся мире.

Женский мир в этнической культуре удмуртов - исключительно важный культурный феномен, однако его исследования весьма фрагментарны. Поэтому обращение к тематике женского начала в сакрально-смысловом аспекте предметно-пространственного мира удмуртской культуры на сегодняшний день представляется перспективной исследовательской задачей.

Во-первых, женщина является хранителем многовековых традиций и духовных ценностей семьи, всего рода. Для архаично ориентированного человека женщина является воплощением самой природы с ее вечным циклом жизни: рождение, жизнь, смерть и снова возрождение. Исследователь удмуртской культуры Г. К. Шкляев отмечает: «Эмансипация удмуртской женщины <...> обернулась ущербом для этноса. Этнос теряет женское начало, а этническая культура - футурологическую направленность» . Поэтому именно женщина, женские образы могут способствовать сохранению этноса и всей этнической культуры.

Во-вторых, обращение к истокам этнокультуры через женскую сущность позволит ей не утратить свою специфику и уникальность в современном информационном мире. В частности, это касается вопросов, относящихся к национальному жилищу, которое, как и сакрально-знаковый мир женщины, накапливало и хранило в себе сокровенные знания, определявшие самобытность национальной культуры. По верной мысли искусствоведа В. Б. Кошаейа, «дом является носителем идей космоса, защищенности, достатка, преемственности поколений и культуры. Традиционное жилище XIX - начала XX в. - хранитель древних поверий и обрядов, мифологии и преданий, этнической информации, высокого строительного искусства, художественного, эстетического, композиционно-пространственного мышления»2.

Дом для удмурта был воплощением окружающего природного мира и его непостижимого божественного величия. Природа, по представлениям удмуртов обладала женским началом и ассоциировалась с Великой Богиней - Великой Матерью, которая «...выступает символом вечности человеческой жизни, является ее залогом: пока она существует, жизнь не прекратиться, поэтому она должна быть

1 Шкляев, Г. К. Очерки этнической психологии удмуртов : монография. - Ижевск : Удмурт, ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 2003. - С. 286.

Кошаев, В. Б. Традиционное жилище народов Западного Приуралья. Культурогенез. Классификация. Искусство. - Ижевск : Удмурт, ун-т, 2001. - С. 5.

неизменной и бессмертной»3.

В эпоху всеобщей культурной глобализации под давлением реалий современного общества забываются традиции национальных культур, нивелируются те духовные ценности, которые на протяжении веков были одним из краеугольных камней общественной жизни. В итоге наблюдается разрыв природного строя и разрушение внутреннего сакрального содержания отдельных предметов и всего жилища в целом. Дом перестает быть малой моделью мира, космосом, Вселенной и уже не подчиняется строгим канонам и порядкам древних семиотических представлений, строгим хранителем которых была именно женщина. Поэтому культурологическая реконструкция семантики женского начала в сакральном пространстве удмуртской культуры выступает как весьма актуальная научная проблема.

Степень теоретической разработанности проблемы.

Анализ историографии проблемы показал, что комплексного исследования женской составляющей удмуртской культуры не проводилось. Поэтому диссертант опирался на ряд философских, культурологических, историко-этнографических трудов, освещающих отдельные аспекты избранной темы.

Первая группа исследований посвящена изучению общих проблем культуры и этнокультуры. Базовые для данной работы теории и концепции содержатся в трудах отечественных ученых: А. И. Арнольдова, Э. А. Баллера, В. Е. Давидовича, М. С. Кагана, Г. С. Кнабе, Л. Н. Когана, И. В. Кондакова, Т. А. Кудриной, А. Я. Флие-ра, А. И. Шендрика и др.

Вторую группу составили культурологические исследования, раскрывающие методологический потенциал системного моделирования (П. В. Алексеев, В. М. Видгофф, Ю. А. Елисеева, А. Ф. Кудряшов, В. А. Лекторский, В. С. Швырев и др.).

Третья группа представлена трудами как отечественных (М. М. Бахтин, Н. А. Бердяев, В. В. Иванов, А. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, Б. Малиновский, В. Н. Топоров, А. Я. Флиер, О. М. Фрейденберг и др.), так и зарубежных (Р. Барт, Э. Кассирер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс, А. Леруа-Гуран, Э. Тайлор, В. Тернер, Э. Фромм, М. Элиаде и др.) исследователей, которые рассматривали проблемы мифологических реконструкций в философских, культурологических, социологических и других аспектах. Они связывали специфику архаических форм мифа, мифологического сознания с ритуальными процессами.

В четвертую группу вошли работы отечественных (Ю. М. Антонян, С. А. Борин-ская, М. О. Косвен, А. И. Першиц, А. Д. Столяр, Т. А. Токарев, С. Г. Фатыхов и др.) и зарубежных (И. Я. Бахофен, М. Гимбутас, Р. Грейвс, Л. Г. Морган и др.) ученых, в которых рассмотрены ранние формы религии и периоды истории, связанные с материнским родом и высоким статусом женщины.

Пятую группу образуют труды отечественных ученых, рассматривающих традиционное жилище как объект системного анализа. Изначально оно изучалось с чисто утилитарных позиций (расположение, конструкция и т. д.), однако для выявления его этнонациональных особенностей исследователи значительно расширили спектр используемых подходов и методов. Так, Е. Э. Бломквист применила метод сравнительного анализа, А. К. Байбурин - семиотический подход; С. Н. Зыков - метод ретроспективного анализа с использование электронного геометрического моделирования; М. Н. Некрасова - метод ансамблевого подхода.

В шестую группу вошли труды финских (М. А. Кастрен, У. Харва, Л. Хонко, А. Хамеляйнен, А. О. Хейкель, У. Т. Сирелиус и др.) и отечественных (Н. Ф. Мокшин,

3 Антонян, Ю. М. Великая Мать: реальность архетипа. - М.: Универ. кн. : Логос, 2007. - С. 53.

В. И. Рогачев, Н. Г. Юрченкова и др.) исследователей-финно-угроведов, посвященные изучению общетеоретических проблем этнокультуры на основе сравнительного анализа, полевых материалов, интервьюирования и т. д. Ученые разработали методологию, позволяющую раскрыть логику формирования этнических особенностей материальной и духовной культуры различных финно-угорских народностей, выявить местные и заимствованные элементы этнокультуры.

Седьмую группу источников составляют труды видных ученых-этнографов, посвященные изучению этнических особенностей культуры удмуртской женщины: женские костюмные комплексы, текстиль (К. М. Климов, Д. Г. Мессершмидт, Л. А. Молчанова, Д. Н. Островский); жилище (К. М. Климов, П. А. Орлов); менталитет и психология женщины (Г. К. Шкляев); религиозные культы и пантеон женских божеств (В. Е. Владыкин, А. И. Емельянов); роль и статус удмуртской женщины в обществе (М. Бух, М. В. Ившина, Н. И. Шутова); семейные обряды, быт (К. П. Герд, Л. С. Хри-столюбова) фольклор (Т. Г. Перевозчикова).

Особого внимания заслуживают труды П. А. Орлова «Вещный мир удмуртов (к семантике материальной культуры)» (1999), М. В. Ившиной «Статус женщины в традиционном удмуртском обществе XIX - начала XX вв.» (2000), Л. А. Молчановой «Орнамент традиционной удмуртской одежды (опыт структурно-семантического анализа)» (1999). Хронологический диапазон (1999-2000) данных указанных работ свидетельствует о том, что более серьезных разработок по предлагаемой тематике в последующие годы не проводилось.

Источниковая база исследования опирается на этнографические материалы, хранящиеся в фондах Национального музея Удмуртской Республики им. Кузебая Герда, Архитектурно-этнографического музея-заповедника «Лудорвай», Историко-культурного музея-заповедника Удмуртской Республики «Иднакар». Дополнительным источником являются собранные автором фотоматериалы.

Научная гипотеза исследования. Человек на протяжении веков и тысячелетий жил в атмосфере язычества, где физическое пространство в его представлениях не могло существовать без сакрального, населенного божествами и духами, определяющими все процессы в природе и жизни людей. В мировоззрении удмуртов особое место занимали сверхъестественные существа с ярко выраженным женским началом Великой Матери (Родовой Богини). Традиционные представления о неразрывной магической связи Великой Богини с земной женщиной нашли отражение как в особом семейном и родовом статусе женщины, так и в знаковой символике материального мира удмуртов. Национальный дом, являясь зеркалом удмуртской культуры, наглядно показывает это. Его планировка, конструктивные элементы, декор, обрядовость были пронизаны сакральным духом Великой Матери, который придавал удмуртской женщине (хозяйке дома) особый статус главной хранительницы и защитницы дома, семьи, рода, дарующей достаток, уют и тепло от лица Великой Богини.

Объектом диссертационного исследования выступает этническая культура удмуртов.

Предметом диссертационного исследования является семантика женского начала в структуре сакрального пространства традиционного удмуртского дома.

Цель диссертационной работы - обозначить и раскрыть феномен доминирования женского начала в этнокультуре удмуртов через сакральный топос удмуртского дома.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

- выстроить культурологическую модель сакрального пространства этнической культуры с использованием методологического потенциала системного подхода;

— определить основные факторы культурогенеза удмуртского народа и раскрыть роль сакрального пространства этнокультуры в этом процессе;

— исследовать мифо-религиозные представления и обрядовость удмуртов в аспекте дуальности пантеона;

— раскрыть семантику женских образов в традиционном этноискусстве;

— выявить этнокультурную специфику традиционного удмуртского дома как компонента сакрального пространства;

— вычленить смысловые доминанты женских образов в организации жилой среды традиционного удмуртского дома.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования, обусловленная спецификой изучаемой проблематики, предполагает комплексный междисциплинарный подход, который позволяет наиболее полно и системно раскрыть природу женского начала в духовной и материальной культуре удмуртов.

В основу положены теоретические разработки и труды ведущих отечественных и зарубежных исследователей в области изучения феномена женских образов и женского мира в архаичном и современном искусстве и культуре: М. О. Косвена, А. Д. Столяра, С. Г. Фатыхова, О. М. Фрейденберг, Л. С. Христолюбовой, Н. И. Шутовой, М. Элиаде и др.

В данной работе автор взял за основу теоретико-методологические разработки ведущих отечественных исследователей А. К. Байбурина, И. Н. Гемуева, Ю. М. Лотма-на, Н. Ф. Мокшина, М. А. Некрасовой, А. Б. Пермиловской, Н. Г. Юрченковой.

При решении поставленных задач исследования диссертант опирался на следующие методы исследования: метод системного моделирования для создания культурологической модели сакрального пространства этнической культуры удмуртов; метод структурно-функщонального анализа с целью раскрытия места и значения «женского» в сакральном пространстве удмуртской культуры; методы классификации, систематизации и типологизации при анализе этнографического материала; историко-этнографический метод, позволяющий реконструировать объекты материальной культуры по археологическим данным; метод искусствоведческого анализа в процессе работы с предметами традиционного этноискусства удмуртов; метод компаративного анализа для сопоставления хронологических, этнографических и других факторов с целью выявления общих черт и различий; метод семантического анализа с целью содержательной интерпретации феноменов женского мира в сакральном пространстве удмуртской этнокультуры.

Территориальные рамки исследования охватывают территорию Камско-Вятского региона (куда входит и современный ареал проживания удмуртов).

Хронологические рамки охватывают рубеж середины XVIII - начала XX в., обусловленный крайними датами известных в настоящее время научных источников по изучению удмуртской культуры.

Научная новизна исследования обусловлена следующими результатами. В работе впервые:

• сакральное пространство этнокультуры рассмотрено как объект системного моделирования в проблемном поле культурологического знания;

• обобщены и систематизированы данные о проявлениях женского начала в удмуртской культуре через исследование и сопоставление особенностей мировоззренческих взглядов, языческого пантеона богов, предметов материального искусства, обрядовости и организации предметно-пространственной среды удмуртского дома;

• аргументированно доказано, что весь мир и каждое живое существо в нем в мировоззрении удмуртов имели женскую природу и являлись одним из воплощений Великой Матери;

• выявлена и показана ассоциативная связь между сложным композиционным образом Великой Матери в предметах малой объемной пластики (бляхах) и родильными обрядами в удмуртском доме;

• феномен почитания удмуртской женщины, как земного воплощения Великой Матери (Родовой Богини), раскрыт через сакральное пространство удмуртского дома.

Положения, выносимые на защиту.

1. Культурогенез удмуртского этноса - сложный процесс, начавшийся в I тыс. н. э. и под влиянием ряда взаимосвязанных природно-географических (потепление климата; изменение растительного покрова, фауны и др.) и социально-исторических (межэтнические контакты с ираноязычными, тюркскими, славянскими, финно-угорскими народами; великое переселение народов; появление новых и усовершенствование уже существующих технологий и орудий труда; отдаленность и изолированность от крупных культурных центров и др.) факторов. Специфика формирования удмуртского этноса нашла отражение в мифо-религиозных представлениях, согласно которым: мир имеет трихотомичную структуру; пантеон богов ие-рархизируется; значительное место в культуре и мировоззрении этноса занимают культ женских божеств и родовых святынь и т. д. С целью комплексного охвата мировоззренческих особенностей удмуртов в данное исследование введено понятие «сакральное пространство этнокультуры», обозначающее измерение культурного универсума, аккумулирующее представления этноса о мире священного и способах контакта с ним.

2. Необходимость вычленения структуры сакрального пространства этнокультуры обусловливает выбор в качестве базового метода системного моделирования. Системная модель сакрального топоса удмуртского этноса выстраивается на основе следующих бинарных оппозиций: сакральное/профанное, природное/культурное, материальное/духовное, свое/чужое, мужское/женское.

3. Пантеон богов удмуртов характеризуется сложностью и многогранностью, что объясняется особым миропониманием удмуртского этноса, основанным на вековых традициях почитания природных стихий, воды, лесов, полей, а также духов предков. Верховные боги олицетворяли единство мужского и женского начал (имели дуальный характер), однако в пантеоне присутствовали божества и духи, имеющие ярко выраженные мужскую и женскую сущности. При этом женские божества (Кылдысин, Шунды-мумы, Толэзь-мумы, Ву-мумы, Музъем-мумы, Инву-мумы, Воршуд, Мудор) почитались особо. Это нашло отражение в насыщенной и разнообразной сакральной семантической атрибутике предметов быта и изделий прикладного искусства удмуртов.

4. В удмуртской культуре образ женщины и женского начала является чрезвычайно цельным, имеющим ярко выраженное смысловое ядро Великой Матери (Родовой Богини), которое является структурной сакральной основой практически для всего предметно-пространственного мира удмуртов. Систематизация информации многовекторных исследований вокруг этого ядра является необходимым условием комплексного исследования материального мира удмуртов и, в частности, удмуртского дома.

5. Между статичными композиционными построениями образа Великой Ма-

тери в объектах малой пластики и динамическими композициями, формирующимися во время проведения обрядовых процедур в пространстве удмуртского дома, имеются устойчивые связи. Семантика динамичной композиции дверного проема, раскрывавшаяся только во время проведения обрядово-ритуальных родильных процедур, аналогична семантике статичной композиции в объектах малой пластики (бляхи).

6. Традиционный дом как феномен этнокультуры многоуровнево аккумулировал представления удмуртского народа об окружающем мире (трехчастное устройство; воршудная организация; главенствующее положение женщины; преобладание женских образов и символики плодородия и т. д.). Дом правомерно рассматривать как модель сакрального пространства удмуртской этнокультуры, в котором проявляются указанные выше бинарные оппозиции и способы гармонизации их полюсов в культурном сознании удмуртского народа (использование природных материалов в процессе строительства дома, зонирование жилого пространства с учетом хозяйственно-бытовой организации и мифо-религиозных представлений этноса).

7. Все пространство избы в удмуртской культуре было связано с образом Великой Матери и Мирового древа через структурное построение и форму. Жилая часть дома несла на себе вертикальную трехчастную смысловую нагрузку, которую воедино связывал центральный элемент, пронизывая все три уровня избы. Такое трехчастное деление в мировоззрении финно-угоров было неразрывно связано с сакральным образом Великой Матери, Мирового древа, а, значит, и с женским началом. Помимо этого, квадратная в плане форма избы в финно-угорской семантике отождествлялась с «женскими» знаками, символизирующими землю, территорию или часть пространства, охраняемую Родовой Богиней. Эту «женскую» знаковость можно проследить не только в прямоугольной форме самой избы, но и в аналогичной знаковое™ формы двери, окон, печи, текстиля, его орнаментации и т. д.

8. Сакральный дух Великой Матери наполнял весь традиционный удмуртский дом:

• Великая Мать в воплощении Мирового древа определяла сакрально-знаковое деление дома на три мира: нижний, средний и верхний;

• печь, как воплощение Великой Матери, даровала семье тепло, уют и пищу;

• женщина как воплощение Великой Матери своим трудом делала для семьи дары Великой Богини материальными и осязаемыми;

• родильные обряды превращали весь дом в особое сакральное пространство, где главными являлись роженица, Великая Мать и духи предков.

9. Между Великой Матерью, печью и женщиной существуют смысловые параллели: семантика данных образов была тесно связана с их сакральной сущностью, олицетворяя «женское начало». При этом в финно-угорском фольклоре слова «женщина», «печь», «Великая Мать» были практически равнозначны, а в контексте родового пространства их можно описать следующим образом: родовая территория (Вселенная, Великая Мать - Родовая Богиня), изба (чрево Великой Матери), печь (зародыш в чреве Великой Матери). Женщина посредством печи даровала людям пищу как священный дар богов (Великой Матери). Интересно при этом отметить, что семантическое наполнение Вселенной, избы и печи имеет непосредственное отношение к образам женского начала и Великой Матери.

10. Внутреннее помещение избы являлось женской родовой территорией, где женщина была полноправной хозяйкой. Женщина, подобно Богине, воспринималась как центр всей семьи, хранительница родовых традиций и ценностей. Родовая территория, как и изба, находились под покровительством Великой Матери,

обеспечивая сакральную защиту женщине и всему роду. Магическую защиту дома от злых сил и скверны обеспечивала исключительно «женская» сакрально-знаковая символика. Причем имеется основание считать, что обереговой силой, по мнению удмуртов, обладали не только особые семантические орнаментальные изображения «женского начала» на окнах, дверях, печном столбе, текстиле и костюме женщины, но также и отдельные конструктивные элементы дома в форме углов и квадратов, ромбов и прямоугольников.

Теоретико-практическая значимость исследования заключается в раскрытии и обосновании семантики женского начала в сакральном топосе традиционного удмуртского дома, что способствует расширению и углублению представлений о культурной специфике этноса. Полученные диссертантом результаты могут использоваться при проведении профильных исследований, связанных с историей и культурными традициями финно-угорских народов, а также при разработке лекций, спецкурсов по этнографии, истории культуры и искусства финно-угорских народов в вузах, колледжах, общеобразовательных школах, домах детского творчества, при создании музейных экспозиций и реконструкций. Также результаты проведенных исследований являются значимой информационной базой для разработки специалистами в области дизайна адаптированных к финно-угорским традициям предметно-пространственных композиций и иных объектов современного искусства.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования нашли свое отражение в статьях, опубликованных в научных журналах и сборниках конференций. По тематике диссертации были подготовлены и сделаны доклады на следующих научных и научно-практических конференциях: международные (Пенза, 2013 г.; г. Санкт-Петербург, 2013-2014 гг.; Уфа, 2014 г.; Новосибирск, 2014 г.; Москва, 2014 г.); всероссийские (Киров, 2013 г.; Белгород, 2014 г.; Санкт-Петербург, 2014 г.; Воткинск, 2014 г.); региональная (Воткинск, 2013 г.). Разрабатываемые в диссертации положения диссертации неоднократно докладывались и обсуждались на кафедре дизайна ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет».

Публикации. По теме диссертации опубликовано 18 научных статей, 6 из них в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ для публикации основных научных результатов.

Структура диссертации подчинена логике, обусловленной целями и задачами работы. Диссертационная работа состоит из введения, 2 глав, заключения, приложения. Библиографический список включает 239 наименований. Общее количество страниц в диссертационной работе - 179.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее научной разработанности, формулируются цель, задачи, объект и предмет исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, территориальные и хронологические рамки исследования, излагается апробация и структура диссертационного исследования.

В первой главе «Сакральные доминанты удмуртского этноса» диссертант раскрывает специфику мифо-религиозных представлений удмуртов в контексте куль-турогенеза и обосновывает системную модель сакрального пространства этнической культуры.

В первом параграфе «Сакральное пространство этнокультуры как объект системного моделирования» автор рассматривает этническую культуру как универсум, обеспечивающий функционирование системы «человек — общество - природа -культура» на этническом уровне. Осмысление этнокультурной специфики обусловливает обращение к истокам ее возникновения, поэтому диссертант проводит факторный анализ культурогенеза удмуртского этноса, выделяя два ключевых фактора - природно-географический и социально-исторический. При этом именно изменения структурных элементов природно-географического фактора (потепление климата; изменение растительного покрова, фауны и др.) влекут за собой изменения в социальной сфере жизни общества. Труднодоступность региона проживания удмуртов привела к исторически сложившейся условной консервации бытового уклада и культуры этноса и сохранению вплоть до начала XX в. архаичности многих национальных традиций: патриархально-родового уклада; культов религиозного поклонения, мировоззрения и традиционной семантики образов, определяющихся трудовой деятельностью и доминирующим положением женщины в обществе.

Особенно ярко архаичность проявилась в отношении женских образов и женского начала в культуре и искусстве удмуртов. С целью их глубокого культурологического осмысления диссертант вводит понятие «сакральное пространство этнокультуры», обозначающее структурированную сферу культурного пространства, противостоящую профанному пространству, в которой генерируются, транслируются и хранятся сакральные смыслы этноса.

Культурологическое обоснование сакрального пространства предполагает использование системной методологической базы. Используя метод системного моделирования, диссертант выстраивает модель сакрального пространства как интегратора бинарных оппозиций (пространственно-временных: небо/земля, север/юг, запад/восток, день/мочь, солнце/луна и т. д.; социальных: свой/чужой, мужской/женский, старший/младший, низший/высший и т. д.; природно-культурных: вода/огонь, сырой/вареный, дом/лес и т. д.; фундаментальных антиномий: жизнь/смерть, счастье/несчастье и т. д.) через призму мифо-религиозных представлений этноса.

Во втором параграфе «Дуальность пантеона в этнической культуре удмуртов» диссертант рассматривает пантеон, религиозные культы и обрядовость удмуртского этноса. При этом пантеон удмуртских божеств и духов ранжируется от высших к низшим, и в нем выделяются шесть групп: верховные божества (Инмар, Куазь, Кыл-дысин); духи-праматери (Шунды-мумы, Толэзь-мумы, Ву-мумы, Музъем-мумы, Ин-ву-мумы); родоплеменные духи-покровители (Воршуд, Мудор); божества (духи) природы (Нюлэсмурт, Лудмурт, Вукузё, Керемет, Обьща, Египечи, Кукри-Баба); божества (духи) дворовых построек (Коркамурт, Гидкуамурт, Мунчомурт, Колодчамурт); духи-болезни (Кыль, Пужы, Кезег, Чача). Диссертант отмечает, что пантеон удмуртских богов характеризуется сложностью и многогранностью, при этом божества и духи имели как мужскую, так и женскую сущность (верховные божества объединяли эти обе сущности в себе, т. е. имели дуальный характер). Особым величием, значимостью и могуществом обладали женские божества и духи (Кылдысин, Шунды-мумы, Толэзь-мумы, Ву-мумы, Музъем-мумы, Инву-мумы, Воршуд, Мудор).

Также в параграфе дана характеристика особо значимых для удмуртского народа религиозных культов (деревьев, зверей, земли и урожая), в которых женская природа проявилась наиболее ярко. Поклонение зооморфным перевоплощениям божеств и духов отражалось в содержимом воршудной коробки, где «была сосре-

доточена материализованная информация об окружающем мире»4. Через магические ритуалы и орнаментированные предметы удмурты пытались обозначить свою причастность к сокровенным тайнам Великой Матери, поскольку, согласно древним поверьям, ее естество наполняло все вокруг (и природу, и жилище, и весь предметный мир человека), формируя особое обережное сакральное пространство.

В третьем параграфе «Семантика женских сакральных образов в традиционном этноискусстве» автор исследования вычленяет особо значимые для удмуртской культуры и искусства образы, которые являются олицетворением женского начала. При этом в объемной малой пластаке эти образы имели реалистичный характер изображения, а в орнаментальных мотивах - стилизованно-геометрический. Эта трансформация прошла путем формального сокращения деталей и поэлементного дробления общего сакрального образа, каждая часть которого превратилась в отдельный символ-мотив и стала «.. .образцом кодирования сложной бесписьменной информации»5.

Сакральный образ птицы. Птицы считались одними из особо почитаемых живых существ, им покланялись как божественным созданиям. Удмурты почитали как хищных (орел, коршун, ястреб, беркут и др.), так и водоплавающих (утка, гагара, гусь, лебедь и др.) птиц, связывая свое родство с ними через естество материнства. Различные материальные воплощения сакрального образа птицы были неизменными спутниками жизни финно-угорской женщины (предметы быта, обихода, амулеты, элементы одежды и др.). Диссертант рассматривает некоторые из них: бляхи и орнаментальные композиции на рукавах женских рубах.

Композиция блях формировала сложный сакральный образ (присутствуют орни-томорфные, антропоморфные и зооморфные элементы). Личина на груди птацы могла олицетворять не только великое женское начало, но и лик Великой Матери. Композиционно-знаковые орнаментальные композиции на ткани были сформированы отдельными наиболее яркими и характерными для узнавания образа базовыми элементами. У птицы таким элементом являлись крылья. Располагаясь на рукавах, они ярко символизировали сакральную орнитоморфную сущность женщины и показывали ее социальный статус.

Сакральный образ животного. В удмуртской культуре, как и в других финно-угорских культурах, сакральный статус имели как дикие (лось, олень, медведь и др.), так и домашние (быки, кони и др.) животные. Большинство предметов женского обихода (ритуальная посуда, детали ткацкого станка, гребни, амулеты и др.) через пластические формы или орнаментальную символику олицетворяли собой образы различных животных, имевших с женщиной сакральную связь. Так, на бляхах повернутые в разные стороны конские головы символизировали бинарное устройство мира, а сквозные отверстия, расположенные в центре подвесок, обозначали чрево женщины (треугольное отверстие) и божественное небесное светило (круглое отверстие). Женские коньковые подвески имели сильный обереговый статус также и за счет звука (шума), которые они издавали при движении. Кроме того, символика женского начала угадывалась во внешних контурах подвески и в геометрических орнаментальных мотивах на женских нагрудниках. Формируемый в подвесках и нагрудниках образ является композиционно собирательным, состоящим из нескольких антропо-, зоо- и орнитоморфных элементов, которые суммарно олицетворяют женское начало в природе, женщину-мать, плодородие земли и саму жизнь.

Сакральный образ Великой Матери. Великая Мать (Родовая Богиня) - божество, почитаемое многими финно-угорскими народами. Великая Мать даровала жизнь де-

' Владыкин, В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. - Ижевск : Удмуртия, 1994. - С. 283-284

Молчанова, Л. А. Удмуртский народный костюм (история и символика). - Ижевск: Удмурт, ун-т, 2006. - С. 5.

тям, наделяла плодородием поля, лесных и домашних животных. Ее земным воплощением была женщина, которую везде окружали сакральные предметы, придававшие женщине магические животворящие силы Великой Матери. Диссертант рассматривает бляхи и орнаментальные композиции на поясе и головном полотенце.

Композиция блях с антропоморфной фигурой в центре в окружении различных зооморфных существ (животных, птиц, насекомых) имеет замкнутую трапециевидную форму и по вертикали поделена на три яруса, которые связывает воедино Вселенская Богиня-Мать. Изображение личины на груди Богини (на одной из блях) указывает на то, что Богиня ведала великим таинством рождения людей. Об этом свидетельствуют также ярко выраженные отличительные женские признаки (груди и треугольник внизу живота, обозначающий женское чрево), что говорит о Богине как хранительнице и повелительнице женского начала в природе. Необходимо отметить, что у удмуртов Великая Мать (где одним из ее воплощений было дуальное божество плодородия Кылдысин) имела, наряду с женским началом (Му-Кылчин), также и мужское начало (Керемет). Таким образом, наряду со способностью воспроизводить «живое», обожествлялся также и процесс зачатия живого -таинство слияния двух природных начал.

Трехчастной структурой обладали и тканые орнаментальные композиции, которые содержали такие геометрические фигуры, как ромб, треугольник, угол, крест, символизирующие Великую Мать. В некоторых случаях ромб напрямую указывал на женщину-мать: ромб с треугольными или угловыми отростками на концах символизировал женщину-роженицу, у которой руки подняты к небу, а ноги упираются в землю в ожидании появления новой жизни. На удмуртском языке такой ромбический орнамент называется «куско» (кус по-удм. «поясница»).

Предметы, на которые традиционно наносились орнаментальные символы Великой Матери, приобретали у удмуртов, как и у других финно-угорских народов, особый сакральный статус. Магическая сила этих предметов защищала женщину от злых духов, придавала ее естеству великую животворящую силу, дарованную ей Великой Матерью. Именно эта сила наиболее ярко проявилась в сакрализации жилой среды удмуртского дома.

Вторая глава «Женская природа сакрального пространства удмуртского жилища: культурные маркеры» посвящена раскрытию сакральной семантики женского начала через призму организации жилой среды традиционного удмуртского дома.

В первом параграфе «Удмуртский дом как компонент сакрального топоса» автор исследования описывает традиционное удмуртское жилище и вычленяет его эт-нолокальные особенности в контексте вышеперечисленных бинарных оппозиций.

Удмуртский дом (корка) представлял собой избу срубного типа с обязательным наличием потолка, пола и печи (отсутствие одного из компонентов лишало строение статуса дома как такового). По своей сути дом «корка» являлся четырехстенной избой, имеющей различные пристройки, где располагались помещения бытового и хозяйственного назначения. При любой конструктивной организации помещений печью отапливался только один «жилой» объем.

Диссертант рассматривает традиционный удмуртский дом как компонент сакрального топоса, опираясь на следующие бинарные оппозиции.

Природное/культурное. Удмурты использовали материалы природного происхождения (деревья, кустарники, растительность и т. д.) при строительстве домов, изготовлении предметов быта, ткани. Все объекты природного происхождения, как и саму природу, удмурты обожествляли, наделяли душой. В руках удмурта природные

объекты материапизовывались, облагораживались, приобретали иную форму, но при этом не теряли своей сакральности. Так, дом, построенный из бревен (обработанных древесных стволов), наделялся божественной сущностью.

Материальное/духовное. К сфере материального в доме относятся все искусственно созданные объекты, которые позволяли удмурту создать комфортные условия для жизни и оптимально приспособиться к социальным и природным условиям. Четкая хозяйственно-бытовая организация определялась наличием и расположением печи, которая являлась главным композиционным центром избы. Вокруг печи по углам располагались четыре зоны различного хозяйственно-бытового назначения, которые были комбинированными и совмещали в себе различные функции: хранение вещей, рабочая зона, место для сна, обеденная зона, место для приготовления пищи и т. д. При этом сама конструкция дома и каждый предмет в доме имел духовную составляющую: наделялся особым сакральным смыслом и олицетворял Вселенную, почитаемых божеств.

£

Зова № 3 |

□ I

Рисунок 1. Планировка жилой избы по принципу хозяйственно-бытового зонирования ('зона № I - входная зона; зона № 2 - зона «красного угла»; зона № 3 - спальная зона; зона № 4 - зона «печного угла»)

Статичное/динамичное. Удмуртский дом в объемно-композиционном решении являлся статичным объектом. Динамичное в доме проявлялось через движение объектов или их частей, например, при проведении различных обрядов: заготовки бревен; укладки первых венцов; укладки матицы; битья печи; переезда в новый дом; обживания дома; внутридомовых обрядов.

Свой/чужой. Под своим удмурт понимал то пространство, которое он ассоциировал с домом, очагом, печью. Своим для удмурта был и человек из собственного рода, семьи. Чужое пространство представлялось темным, неизведанным миром, населенным злыми духами. Так, по отношению к удмурту чужим мыслились: лес, водоем, кладбище, пространство за пределами стен дома, усадьбы, деревни. Здесь, по верованиям удмуртов, обитали злые духи. Чужим для удмурта, опасным, воспринимался и человек из другого рода или человек, пришедший из леса или кладбища. Чтобы очиститься от влияния злых духов, удмурт, придя домой, прикасался к печи или осыпал себя золой.

Мужское/женское. В доме мужское/женское проявлялось в социально-половой организации избы и включало разделение жилого пространства избы на женскую и мужскую части, которые располагались по диагонали относительно друг друга: зоны «красного угла» и «печного угла». Пограничными элементами служили печь и условная плоскость матицы. Эти зоны находились в противоположных диагональных углах избы, не имели общей границы и не контактировали друг с другом. При этом не только зоне «печного угла», но и всему пространству избы, где женщина являлась полноправной хозяйкой, были присущи определенная замкнутость и изолированность. Поэтому

почти в каждом элементе избы и ее предметно-бытовом наполнении можно найти особое сакрально-смысловое содержание, связанное с женщиной и женским началом.

Рисунок 2. Планировка жилой избы по принципу социально-полового зонирования (I - мужская часть избы; II - женская часть избы)

Во втором параграфе «Роль женщины и женских образов в организации жилой среды традиционного удмуртского дома» сакральная семантика женских образов раскрывается на примере жилища удмуртов.

Жилое пространство избы по вертикали делилось на три части (верхний мир -средний мир - нижний мир), а по горизонтали - на четыре части (север - юг - запад -восток) с пятой составляющей - сакральным центром. Такое деление в мировоззрении удмуртов было неразрывно связано с сакральным образом Великой Матери и женским началом.

Жилая изба, как и Земля, на которой проживал род, имела форму, приближенную по своим пропорциям к квадрату и была под постоянным покровительством Великой Матери (Родовой Богини). Поэтому сакральные образы, символизирующие Великую Мать и женское начало, наполняли собой все пространство избы, организация и предметно-бытовое наполнение которого подчинялись вековым законам родовых традиций.

Дверь в избе была прямоугольной формы и представляла собой некую пространственно ограниченную сакральную сущность, что наиболее ярко проявилось в родильной обрядности. Во время родов дверь открывалась, впуская на свет новую жизнь, которую даровала Родовая Богиня, незримо появляясь в этом сакральном пространстве. Автор исследования утверждает, что между этим образом и композиционным решением образа Великой Матери на одной из блях можно провести вполне определенные параллели: в композиции бляхи фигура божества также располагалась в центре некого сакрального почти прямоугольного пространства. В верхней части двери, как и в верхней части композиции бляхи, присутствовали ор-нитоморфные образы (головы, крылья птиц). Таким образом, во время родов входная дверь становилась материальным воплощением Великой Богини. Дверь, как сакральную границу, защищали различные амулеты, причем большая часть из них семантически имела прямое отношение к женщине.

Окна, как и дверь, имели прямоугольную форму, что также ассоциировалось с сакральными образами женщины и женского начала. Через окна проходил небесный свет, который заполнял собой все пространство избы. Неслучайно девушки, когда пряли, садились под окнами в ожидании сакрального благословения, веря, что через солнечные лучи и волокна кудели происходило познание сокровенных тайн, которыми заведовала Великая Мать. Прядение у окна в некотором роде символизировало великое таинство

зачатия. Окна декорировались обереговой символикой: полотенцами с трехчастной орнаментальной композицией (символ Великой Матери), ветками ели или березы (символ Кылдысина), которые отгоняли злых духов и защищали женщину и дом.

Матица - центральное опорное бревно в избе, поддерживающее потолочный свод. К матице относились как к живому существу, почитали, боготворили и называли «мумыкор» (с удм. «мать-бревно», или «материнское бревно»). Поскольку матица объединяла и крепила в единый свод все потолочные доски, ее уподобляли матери рода -Родовой Богине, которая сакрально связывала всех членов семьи (рода), украшали солярными и родовыми знаками, а в праздничные дни - ритуальными полотенцами, лентами, отрезами ткани с сакральной семантикой образа Великой Матери.

Печь в пространстве избы занимала доминирующее центральное положение, соединяла в себе образы Мирового Древа и Великой Матери. Сакрально-смысловое восприятие печи в удмуртской культуре было неразрывно связано с одним из воплощений Великой Богини божеством Шунды-Мумы (Мать Солнца) через священный образ женщины-матери, которая даровала семье тепло, пищу и саму жизнь. Устье печи ассоциировалось с женским чревом, а таинство приготовления хлеба - с вынашиванием ребенка, секреты которого Великая Мать открывала только женщине. Печь в контексте родового пространства можно описать следующим образом: родовая территория (Вселенная, Великая Мать - Родовая Богиня), изба (чрево Великой Матери), печь (зародыш в чреве Великой Матери).

Прялка была неразрывно связана с образами женщины и женских божеств. Сакральный характер процесса прядения заключается в прямой ассоциации с таинствами сотворения мира, зачатия и рождения. Ритуал дарения новой (либо материнской) прялки девушке ознаменовывал ее переход в новый значимый в роду статус. Поскольку в сечении столбца прялки был квадрат, она символизировала женское начало, а декорированию подвергалась каждая из четырех плоскостей столбца. Этот сугубо женский предмет, когда женщины не ткали, хранился под столом в зоне «красного угла», что подчеркивало его особую сакральность, поскольку в этой зоне традиционно хранились святыни семьи и рода (например, воршудный короб). Обе-реговая семантика Великой Богини на прялке защищала женщину и семью от несчастий, способствовала богатству и процветанию.

Обеденный стол, скатерть и полотенца. Пища на обеденном столе была одновременно священным даром небес и жертвоприношением богам и воршуду рода, ее никогда не ставили на «голый» стол: его поверхность покрывали чистой скатертью с сакральной орнаментацией. В особых случаях (например, во время свадьбы) перед священным деревом рода вместо скатерти стелили свадебное женское платок-покрывало «сюлык». Скатерть и платок были обязательно орнаментированы «женскими» символами (ромб с отростками, треугольники, углы), обозначающими Великую Богиню, дарующую пищу, и женщину, посредством которой происходит «дарение» - «рождение» пищи в печи. Наряду с декорированной скатертью в доме имелись полотенца с орнаментацией Мирового древа и Великой Богини. С сакральных позиций их можно рассматривать как своеобразные «мобильные» обереги, которые создавали магическую защитную ауру того пространства, вблизи которого они находились: вблизи окон, дверей, красного угла и т. д.

Посуда и емкости. Все предметы домашнего обихода, особенно принимавшие участие в приготовлении пищи и имевшие форму с округлыми очертаниями (корыто, горшки, квашня, чашки, ковши, ведра, бочки и т. д.), традиционно отождествлялись с женщиной и ее лоном. Пустая посуда не обладала значимым смыслом: он возникал

лишь в процессе ее заполнения. Так, квашню с тестом ассоциировали с беременной женщиной, тесто - с будущим ребенком, сам процесс замешивания теста (как и толчения злаков в ступе) - с таинством зачатия. На стол посуда ставилась и покрывалась при помощи полотенец с орнаментацией Великой Богини, Мирового древа и женского начала. Сакральная знаковость деревянной посуды прослеживается также в материале ее изготовления: использовали «женские» породы деревьев - липу, березу, осину, ель.

Анализ сакрально-знакового пространства удмуртской избы позволяет сделать вывод о том, что традиционная удмуртская изба являлась олицетворением Великой Матери, а все ее пространство было заполнено сакральными образами женщины, женского начала и Великой Матери.

В заключении диссертации подведены итоги и сформулированы основные выводы работы, касающиеся проблемы структурирования и наполнения сакрального пространства традиционного удмуртского дома с позиции выявления его женской составляющей. Как показал анализ научных исследований в данном направлении, многие авторы видели «женское» только в текстильной организации внутреннего пространства избы, раскрывающей свою специфику и сакральность образов через орнаментальную символику бытового текстиля и женских костюмных комплексов.

Данная работа значительно расширяет исследовательские границы благодаря введению базового понятия «сакральное пространство этнической культуры». Традиционный удмуртский дом рассматривается как один из смысловых центров сакрального пространства этнокультуры, и семантика «женского» в нем раскрывается комплексно, через анализ конструктивно-функциональных доминант. Тем самым данное исследование системно восполняет определенный пробел в области анализа женской составляющей удмуртской культуры. Диссертант доказывает, что женское начало в ней является чрезвычайно цельным и доминирующим, неразрывно связанным с образом Великой Матери (Родовой Богини) как структурной сакральной основы практически для всего предметно-пространственного мира удмуртов.

В исследовании показано, что формирование культурного мира удмуртов обусловливалось доминирующим влиянием женской части общества. Данный факт был продиктован сложившимися в регионе вековыми традициями, восходящими к глубокой древности, к временам матриархального строя, когда женщина концентрировала в себе весь мир и являлась его смысловым ядром. Поэтому является вполне закономерным появление в мифологии божества, которое обладало более высоким статусом, концентрировало в себе сложный, многогранный характер и функционал, где женское, материнское начало являлось определяющим. Божественная способность к рождению всего живого и самовоспроизведению способствовали возведению данного божества в ранг особо почитаемых. Поэтому оформившиеся еще в древности культы Великой Матери и различных женских божеств на протяжении веков играли значительную роль в жизни удмуртской женщины.

Исследование сакрального пространства удмуртского дома показало, что оно было неразрывно связано с образом Великой Матери. Особой «женскую» сущность имели элементы квадратной (прямоугольной, треугольной) формы. Так, автором в диссертационном исследовании предложена оригинальная трактовка статично-динамичных композиционных решений образа Великой Матери в сакральном пространстве удмуртского дома. Кроме того, доказано наличие ассоциативных связей между сложным статичным композиционным образом Великой Матери в предметах малой объемной пластики (бляхах) и динамичными композициями при проведении родильных обрядов в удмуртском доме.

Таким образом, изучение семантики женского начала в сакральном пространстве традиционного удмуртского дома с культурологических позиций позволило выявить сущностные особенности этнической культуры удмуртов и реконструировать многие этнокультурные процессы. Дальнейшее изучение данной тематики открывает достаточно широкие исследовательские горизонты в русле современного социогуманитарного дискурса.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в научных изданиях, включенных в журналы ВАК РФ:

1. Бортникова, Н. В. Материальные носители традиционной удмуртской символики / Н. В. Бортникова // Финно-угорский мир : междунар. журн. — Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2013. -№ 4 (17). -С. 77-81.

2. Бортникова, Н. В. Традиционная модель мира удмуртов в национальном женском костюме / Н. В. Бортникова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. -Тамбов : Грамота, 2014. - № 5 (43) : в 3 ч. - Ч. I. - С. 44-46.

3. Бортникова, Н. В. Родовая символика удмуртов: традиции и современность / Н. В. Бортникова // В мире научных открытий. - Красноярск : Науч.-инновац. центр, 2014. -№ 7 (55): Социально-гуманитарные науки. - С. 147-159.

4. Бортникова, Н. В. Традиционная проектная культура удмуртов с позиции современного дизайна / Н. В. Бортникова // Современные проблемы науки и образования. — 2014. - № 2. - URL: http://www.science-education.ni/l 16-12711.

5. Бортникова, Н. В. Критериальный анализ специфических особенностей объектов материальной культуры этноса / Н. В. Бортникова, С. Н. Зыков // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2013. -№ 7 (33) : в 2 ч. -Ч. I.-С. 33-36.

6. Бортникова, Н. В. Специфические характеристики объектов предметно-бытового наполнения крестьянского жилища / Н. В. Бортникова, С. Н. Зыков, А. Н. Обухова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2013. -№ 10 (36): в 2 ч. - Ч. II. - С. 35-37.

Прочие публикации:

7. Бортникова, Н. В. «Мировое древо» в символике предметной среды удмуртов / Н. В. Бортникова, В. Г. Желудов // Альманах современной науки и образования. - Тамбов : Грамота, 2013. - № 6 (73). - С. 34-37.

8. Бортникова, Н. В. Трехчастная система мира удмуртов в современных объектах дизайн-проектирования / Н. В. Бортникова, С. Н. Зыков // Аналитика культурологии. -2013. — № 3. - С. 6-11. - URL: http://www.analiculturoIog.ru.

9. Бортникова, Н. В. Проблема сохранения национального колорита в предметах современного дизайна / Н. В. Бортникова, С. Н. Зыков // Молодежь. Наука. Современность : материалы VIII науч.-практ. конф., 10 апр. 2013 г. : сб. ст. / филиал ФГБОУ ВПО «УдГУ» в г. Воткинске ; отв. ред. Р. М. Мелекесова. — Ижевск : Удмурт. ун-т, 2013. — С. 13-16.

10. Бортникова, Н. В. Функции мебели традиционного интерьера с позиции современного дизайна / Н. В. Бортникова, В. Г. Желудов, С. Н. Зыков // Молодежь. Наука. Современность : материалы VIII науч.-практ. конф., 10 апр. 2013 г. : сб. ст. / филиал ФГБОУ ВПО «УдГУ» в г. Воткинске ; отв. ред. Р. М. Мелекесова. - Ижевск : Удмурт.ун-т, 2013.-С. 17-19.

11. Бортникова, Н. В. Национальный колорит в современном предмеггно-бытовом окружении / Н. В. Бортникова И Традиционная и современная культура: история, актуальное положение, перспективы : материалы III междунар. науч.-практ. конф., 20-21 сент. 2013 г. - Пенза: Социосфера, 2013. - С. 125-127.

12. Бортникова, Н. В. Эволюция жилища удмуртов: знаково-семантический аспект / Н. В. Бортникова // Эволюция научной мысли : сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф., 21 февр. 2014 г. : в 2 ч. / отв. ред. А. А. Сукиасян. - Уфа : РИЦ Баш-ГУ, 2014.-Ч. 1.-С. 12-17.

13. Бортникова, Н. В. Орнаментальная культура удмуртов. Семантика женских образов / Н. В. Бортникова // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологи : сб. ст. по материалам XXXIII междунар. науч.-практ. конф. - Новосибирск : СибАК, 2014. -№ 2 (33). - Ч. II. - С. 86 - 93.

14. Бортникова, Н. В. Образ «Мирового древа» удмуртов в современных объектах дизайн-проектирования / Н. В. Бортникова, С. Н. Зыков // Культурные тренды современной России: от национальных истоков к культурным инновациям : сб. докл. II Всерос. науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых, посвященной Году культуры в России (Белгород, 17-18 апр. 2014 г.) : в 2 т. / отв. ред. И. А. Гричаникова, И. Е. Белогорцева, Е. А. Середина. - Белгород : Изд-во БГИИК, 2014.-Т. 1,-С. 49-54.

15. Бортникова, Н. В. Виды, композиционные схемы и семантика традиционного удмуртского орнамента / Н. В. Бортникова // В мире научных открытий : материалы XI Междунар. науч.-практ. конф., 27 марта 2014 г. : сб. науч. тр. / науч. ред. И. А. Руданова. - М.: Перо, 2014. - С. 13-16.

16. Бортникова, Н. В. Образ дерева в декоративно-прикладном искусстве удмуртов / Н. В. Бортникова // Наука XXI века: новый подход : материалы IX молодеж. междунар. науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых, 8-9 апр. 2014 г. - СПб., 2014. - С. 168-173.

17. Бортникова, Н. В. Семиотический подход в формообразовании традиционных предметов / Н. В. Бортникова // Молодежь. Наука. Современность : Всерос. науч.-практ. конф. 10 апр. 2014 г.: сб. ст. Т. 2 / фил. ФГБОУ ВПО «УдГУ» в г. Воткинске ; науч. ред. Р. М. Мелекесова. - Ижевск : Удмурт, ун-т, 2014. - С. 165-166.

18. Бортникова, Н. В. Особенности традиционной проектной культуры деревянных строений Вятской земли // Вятская земля в прошлом и настоящем (к 100-летию Вятского государственного гуманитарного университета) : сб. материалов VII Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием. - Киров, 20-21 нояб. 2013 г.: в 2 т. -Киров : Изд-во ВятГГУ, 2014. - Т. 1. - С. 461^164.

Бортникова Наталья Вячеславовна

СЕМАНТИКА ЖЕНСКОГО НАЧАЛА В САКРАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ТРАДИЦИОННОГО УДМУРТСКОГО ДОМА

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 12.01.15. Формат 60x84 '/16. Тираж 100 экз. Заказ № 19.

Типография ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 2. Тел. 68-57-18