автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Семантико-прагматические и дискурсивные характеристики речевого акта "вызов"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантико-прагматические и дискурсивные характеристики речевого акта "вызов""

0034В4В39

На правах рукописи

ГУЦАЛ Наталья Александровна

СЕМАНТИКО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И ДИСКУРСИВНЫЕ

ХАРАКТЕРИСТИКИ РЕЧЕВОГО АКТА «ВЫЗОВ» (на материале английского языка)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград - 2009

003464639

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Галина Романовна Восканян

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Татьяна Александровна Ивушкина (Волгоградский государственный педагогический университет)

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Надежда Александровна Сытина (Волгоградский государственный университет)

Волгоградская академия государственной службы

Защита диссертации состоится 9 апреля 2009 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.029.05 в Волгоградском государственном университете по адресу 400062, г. Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд. 4-01 А.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета.

Автореферат разослан «/У» февраля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, доцент

М.В. Косова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена исследованию семантических характеристик и особенностей функционирования провокативного речевого акта (РА) «вызов» в различных коммуникативных условиях.

На выбор темы оказало влияние теоретическое положение работ социолингвистов В. Лабова и Д. Фэншела о том, что решающими действиями в установлении последовательности ходов в разговоре являются не такие речевые акты, как просьбы и утверждения, а скорее вызовы (наряду с защитой и отступлением), которые вынужденно связаны со статусом участников разговора и их изменяющимися стастусно-ролевыми отношениями [Labov, Fanshel 1977: 58-59].

Объектом данного исследования служит РА «вызов», что предполагает изучение глаголов, называющих данный РА в английском языке, и выявление средств его выражения.

Предметом исследования являются семантико-прагматические и дискурсивные характеристики РА «вызов».

Актуальность исследования обусловлена тем, что РА «вызов», являясь одной из основных составляющих вербального взаимодействия, привлекал внимание исследователей лить опосредованно - в рамках изучения различных типов дискурса [Labov, Fanshel 1977, Schiffrin 1985, Harris 1995, Schrodt 2003, Culpeper et al., 2003], общетеоретических вопросов статуса коммуникантов, власти [Diamond 1996], социальных ролей и кодовых переключений [Williams 2005], доминирования [Itakura 2001], вежливости [Leech 1983], само-вежливосги [Chen 2001] и несогласия [Muntigl, Tumbull 1998, Rees-Miller 2000, Gruber 2001]. При этом следует констатировать, что авторы данных исследований не касались семантико-прагматических особенностей РА «вызов» и тем более его дискурсивных характеристик.

РА «вызов» безотносительно к его функционированию в дискурсе

упоминается в основных классификациях речевых актов [Austin 1962, McCawley 1974, Searle 1975, Katz 1977, Wunderlich 1980, Агапова 2003 и др.]. Тот факт, что авторы относят вызов к разным классам РА (экспрессивам, директивам, комиссивам, вокативам, провокативам), требует,* как мы считаем, более глубокого исследования не только его прагматических, но и лексико-семантических, дискурсивных характеристик. Подобный комплексный подход является необходимым для создания типологии, выявления закономерностей функционирования вызова в различных коммуникативных условиях, а также изучения механизма развития / избегания конфликта в коммуникации, содержащей исследуемый РА.

Нами выдвигается гипотеза о том, что речевой акт, называемый в английском языке глаголами challenge, dare, defy, представляет собой вариативный комплекс речевых актов «вызов».

Цель данной работы заключается в выявлении способов вариативной вербализации основных типов вызова и создании дискурсивной классификации комплекса РА «вызов» на основе изучения закономерностей их функционирования.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1) определить список глаголов со значением «бросать вызов», выделить из него речеактовые глаголы вызова с целью построения классификации глаголов, называющих различные типы вызова;

2) классифицировать глаголы, репрезентирующие различные оттенки комплекса РА «вызов», по принципу их семантической общности;

3) проанализировать особенности функционирования разновидностей вызова в дискурсе, принимая во внимание их семантико-прагматический потенциал и социофакторы;

4) установить наиболее рекуррентные типы вызова в комплексе РА

«вызов» и описать случаи передачи вызова другими РА, определяя при этом способы их языковой реализации;

5) выявить модели коммуникации, релевантные для каждого из типов вызова, для конкретизации ситуаций его реализации в целях создания дискурсивной классификации комплекса РА «вызов».

Поставленные задачи обусловили выбор следующих методов анализа: структурно-семантического; метода компонентного анализа, дополненного процедурой лексических трансформаций; пресуппозитивно-контекстуального; социопрагматического; интеракционального; количественного.

Теоретической базой исследования послужили положения работ ряда ученых о коммуникативном поведении (Е. Goffman, В.З. Демьянков, П. Грайс, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, и др.), о дискурсе (Н.Д. Арутюнова, Т.А. ван Дейк, M.JI. Макаров), о речевых актах (J.L. Austin, Т. Ballmer, W. Brennenstuhl, J.J. Katz, J.D. Mc Cawley, J.R. Searle, В.И. Карабан), а также лингвистические труды, посвященные изучению и описанию феномена вежливости (P.Austin, Р. Brown, S. Levinson, В. Fraser, R. Lakoff, G. Leech, В.И. Карасик, E.B. Карпова, В.П. Козьмина), невежливости / конфликтных иллокуций (J. Culpeper, J. Diamond, A.D. Grimshaw, W. Labov, D. Fanshel, A. Williams, В.И. Жельвис, O.C. Иссерс, О.П. Королева, B.C. Третьякова и др.).

Материалом исследования послужили драматургические произведения английских и американских авторов, так как в них наиболее точно воспроизводится речь в устном варианте. Совокупный объем рассмотренного материала составляет более 6000 страниц; 890 дискурсивных отрезков; более 1800 примеров комплекса РА «вызов».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевой акт, называемый в английском языке глаголами challenge, dare, defy, представляет собой вариативный комплекс речевых актов «вызов».

2. Вызов - это провокативный речевой акт, которым говорящий прямо или

косвенно вызывает отрицательную либо положительную реакцию собеседника, намереваясь оказать воздействие на адресата с целью: в вызове (-) экспрессивного вида - унизить, дискредитировать адресата; в вызове (-) директивного вида - побудить сделать что-либо нежелательное / неприятное /трудное / рискованное / невозможное; в вызове (+) и вызове (-/+) директивного вида - стимулировать / побудить собеседника на предпочтительное, но трудное для него действие.

3. Вызовы могут быть прямыми - с пропозициональным содержанием вызова, в том числе выраженными посредством перформатива, косвенными - с компонентом вызова в пропозиции, имплицитными - с компонентом вызова в пресуппозиции.

4. На выбор речеактовых и языковых средств выражения РА «вызов» оказывают влияние социопрагматические факторы, а именно статусно-ролевые отношения коммуникантов, фактор адресата, контекстуальная обусловленность и коммуникативная ситуация, задающая тон общения.

5. Функционируя в разных моделях коммуникации (модели противоборства, информационной модели и модели воздействия), основные типы вызова представляют собой разновидность конфликтного взаимодействия, но обладают при этом различной степенью ликоущемляющего потенциала.

Научная новизиа исследования заключается в том, что впервые проведен комплексный лексико-семантический анализ глаголов, называющих РА «вызов» в английском языке; разработана речеактовая типология; создана дискурсивная классификация комплекса РА «вызов», в которой определен набор моделей коммуникации и входящих в них коммуникативных ситуаций, релевантных для каждого конкретного типа вызова.

Теоретическая значимость работы состоит в дальнейшем развитии теории речевых актов и теории речевого взаимодействия, конкретизации прагматических теорий вежливости / невежливости, в уточнении вопросов

влияния статусно-ролевых отношений коммуникантов на выбор стратегий и тактик речевого поведения в конфликтных ситуациях.

Практическая ценность представленного исследования заключается в том, что изложенные выводы, а также фактический материал могут быть использованы в вузовском преподавании курсов семиотики, социолингвистики, элективных курсов по лингвистике, а также в практике межличностного общения и разработке рекомендаций по выбору стратегий в условиях конфликтного речевого взаимодействия.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английского языка ПГЛУ (2004 - 2008). По теме диссертации сделаны доклады на IV и V международных конгрессах «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск 2004, 2007), на научно-методических чтениях ПГЛУ «Университетские чтения» (Пятигорск 2004 - 2007), на межвузовских конференциях молодых ученых в ПГЛУ «Молодая наука» (Пятигорск 2006 - 2008).

Структура диссертационной работы обусловлена ее задачами и спецификой исследуемого материала. Диссертация включает введение, три главы, заключение, список использованной литературы, список лексикографических источников и приложение.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, устанавливаются цель и задачи работы, раскрывается ее новизна, теоретическая и практическая значимость, дается общая характеристика материала, описываются методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Речевой акт "вызов" в сеете современных лингвистических теорий» излагается теоретическая база исследования, дается

обзор отечественной и зарубежной литературы по прагматической теории, при этом РА «вызов» рассматривается в свете теорий вежливости / невежливости, конфликтологии, социолингвистики, а также описываются социолингвистические разновидности вызова и некоторые средства их выражения.

Отсутствие в научной литературе системного описания РА «вызов» предопределяет задачи, решаемые в первой главе, а именно: анализ и систематизацию фрагментарной информации (в основном социолингвистического толка) о вызове с выявлением различий в подходах к изучению данного РА.

Полученную и проанализированную информацию о РА «вызов» можно представить следующим списком социолингвистических разновидностей вызова.

1. Вызов как нарушение норм: вызов авторитету [Williams 2005]; вызов собеседнику, наделенному институциональной властью [Labov, Fanshel 1977, Harris 1995, Rees-Miller 2000]; вызов этническому определению /культурологическим традициям [Rees-Miller 2000, Williams 2005].

2. Вызов как сомнение в компетенции /роли /статусе собеседника: вызов компетенции собеседника [Labov, Fanshel 1977, Muntigl, Turnbull 1998]; вызов роли собеседника [Diamond 1996]; вызов статусу собеседника [Harris 1995, Rees-Miller 2000, Williams 2005].

3. Вызов как несогласие, оспаривание позиции /мнения собеседника: вызов пропозиции высказывания собеседника [Labov, Fanshel 1977, Rees-Miller 2000]; вызов пресуппозиции высказывания собеседника [Harris 1995, Itakura 2001]; вызов позиции собеседника [Schiffrin 1985, Harris 1995, Diamond 1996, Culpeper et al. 2003, Williams 2005]; вызов позиции, в том числе требующий доказательств, подкрепляющих позицию собеседника [Muntigl, Turnbull 1998, Ревенко 1999, Gruber 2001]; вызов валидности личного опыта собеседника

[Diamond 1996, Rees-Miller 2000]; вызов интерпретации мнения собеседника [Schiffrin, 1985, Gruber 2001].

4. Вызов как ликоущемляющий PA [Diamond 1996, Muntigl, Turnbull 1998, Rees-Miller 2000, Gruber 2001, Culpepcr et al. 2003].

5. Вызов как стратегия: вызов как терапевтическая стратегия [Labov, Fanshel 1977]; вызов как стратегия занятия лидирующей позиции в конфликтном разговоре [Diamond 1996]; вызов как стратегия несогласия [Gruber 2001]; вызов как стратегия невежливости, в том числе по отношению к собеседнику, наделенному властью [Culpeper et al. 2003].

6. Вызов как защитная реакция: вызов как защита своей позиции в судебном дискурсе [Harris 1995]; вызов как защитная реакция на попытку доминирования [Itakura 2001]; контр-вызов [Labov, Fanshel 1977, Diamond 1996; Rees-Miller 2000, Williams 2005].

Исследование иллюстрационного материала работ вышеуказанных авторов позволяет констатировать, что в социопрагматической литературе упоминаются следующие речевые акты как средства выражения РА «вызов»: провокационные вопросы различных типов, несогласие / корректировка, обвинение, критика, упрек, директив / требование, предложение, совет, а также смена темы и перебивание.

Изучение научной литературы позволяет обратить внимание на сложную структуру и полифункционалъность РА «вызов», а его упоминание в прагматической, социолингвистической литературе сопряжено с такими понятиями, как «дискурс», «коммуникативные нормы», «принцип сотрудничества», «ликоущемляющий потенциал», «стратегии невежливости», «конфликт», «социофакторы» и др.

Во второй главе «Семантико-прагматические характеристики глаголов, выражающих речевой акт "вызов"» раскрывается объем и содержание понятия «вызов» в английском языке, изучаются синонимические связи и

прагматические характеристики базовых глаголов вызова; впервые формируется список глаголов со значением «бросать вызов», создается речеактовая типология комплекса РА «вызов».

Ключевое слово понятийного ряда «вызов» в английском языке имеет несколько репрезентаций, а именно challenge, dare и defiance. Соответственно базовыми глаголами, обозначающими и называющими РА «вызов», будут глаголы challenge, dare, defy. Глаголы, обозначающие речевые акты, относящиеся к речевой деятельности и различным аспектам языкового поведения, могут рассматриваться как указания на то, что говорящие считают релевантным для своего языкового поведения [Ballmer, Brennenstuhl 1981: 3].

Изучение лексико-семантических характеристик базовых глаголов вызова позволило определить дне основные семантические разновидности вызова: 1) вызов, предполагающий отрицательную реакцию собеседника, названный нами вызов (-), куда входят ЛСВ1 challenge «вызывать на состязание», ЛСВ 2 challenge «оспаривать», ЛСВ 1 dare «сметь, отваживаться», ЛСВ 2 dare «подзадоривать», ЛСВ 1 defy «открыто не повиноваться», ЛСВ 2 defy «настоятельно просить сделать что-либо невозможное» и 2) вызов, предполагающий положительную реакцию, вызов (+) - ЛСВ 3 challenge «стимулировать, представляя трудности».

Посредством компонентного анализа мы установили, что базовые глаголы вызова challenge, dare, defy объединяются значением, провоцирующим ответную реакцию (чаще всего отрицательную), т.е. их по праву можно назвать провокативньши речеактовыми глаголами во всех оттенках.

Сопоставление данных, полученных в результате изучения дефиниций, синонимов, понятийного ряда «вызов» из тезауруса П.М. Роже и речеактовых классификаций, позволило, во-первых, сформировать список глаголов со значением «бросать вызов» и, во-вторых, выделить восемь типов вызова с соответствующими семантическими категориальными компонентами.

Список включает 200 глаголов и глагольных сочетаний, куда входят как речеактовые глаголы (называющие речевое действие), так и неречеактовые (обозначающие физическое действие, называющие ситуацию общения и т.п.). Особый интерес представляют речеактовые глаголы, что обусловлено выявлением оттенков вызова и исследованием его характеристик в дискурсе.

Речеактовую типологию комплекса РА «вызов» составляют 106 речеактовых глаголов, разделенных на 12 семантических групп:

- приглашать /вызывать (bet, call out, challenge, declare war, invite, summon);

- провоцировать /подстрекать / подзадоривать (dare, goad, egg on, fight, incite, irritate, provoke, solicit, stump);

- требовать / выражать претензии (blackmail, call for, claim, demand, request, require, summon, accuse, blame, criticize, reprehend, reproach, reprove);

- угрожать (accost, menace, threaten, warn);

- оспаривать / подвергать сомнению (contest, controvert, disbelieve, dispute, doubt, impugn, query, question);

- возражать / не соглашаться (contradict, confute, deprecate, disagree, dissent, negate, object to, oppose, protest, traverse);

- стимулировать (arouse, advise, appeal, cheer up, convince, encourage, foster, hint, influence, insist, motivate, nag, persuade, stimulate, shame into, suggest, tackle, urge);

- подвергать испытанию (stimulate, tax, test, try);

- неуважительно относиться / позволять себе (abuse, affront, backbite, bluster, bully, cheek, compromise, insult, offend, outrage, presume, revile, show up, slander);

- пренебрегать / неуважительно относиться (belittle, bite the thumb, flout, frustrate, humiliate, pooh-pooh, reject);

- насмехаться (deride, jeer, mock, ridicule, scoff, sneer, taunt);

- оказывать сопротивление / не подчиняться (answer back, defy, disobey, oppose, rebuff, repulse).

Наличие в речеактовой типологии глаголов, не содержащих компонент вызова в пропозиции, таких как advise, invite, request и др., обусловлено рядом факторов, которые включают социально-контекстуальную обусловленность, общую с вызовом перлокутивную цель, декодирование адресатом акта как вызов, а также другие механизмы, которые раскрываются в третьей главе.

В третьей главе «Дискурсивные характеристики комплекса речевых актов "вызов"» описываются прагматические контексты функционирования вызова в разных моделях коммуникации в зависимости от параметров коммуникативной ситуации, устанавливается набор речеактовых средств выражения, использующихся ввиду преимущественно косвенного оформления вызова, изучаются стратегии совершения и структура комплекса РА «вызов».

В основу дискурсшшой классификации комплекса РА «вызов» нами положен общий принцип классификации речевых актов Т. Бальмера и В. Бренненштуль, отражающий коммуникативное поведение говорящих. Разные типы вызова, как показывает анализ, тяготеют к трем моделям коммуникации (приводятся по мере убывания степени ликоущемляющего потенциала РА):

1. Модель противоборства (72,4%) - вызов (-):

- экспрессивно-комиссивный вызов «нанесение обиды» (31,2%), компоненты «rude», «unpleasant», «disrespect»;

- экспрессивно-комиссивный вызов «дерзкое противостояние» (25,2%), компоненты «openly disobey», «act against», «disrespect»;

- директивно-комиссивный вызов «приглашение сразиться» (2,9%), компоненты «invite to compete», «fight».

Для вышеперечисленных типов вызова превалирующими коммуникативными ситуациями являются «ссора», «спор, переходящий в ссору»;

- директивно-экспрессивный вызов «убеждение сделать что-либо опасное /трудное» (11,0%), компоненты «dangerous», «difficult», «risky»;

- директивно-комиссивный вызов «настоятельная просьба сделать что-либо невозможное» (2,1%), компоненты «impossible», «undefeatable».

Превалирующие коммуникативные ситуации для двух вышеуказанных типов вызова - «спор», «беседа».

2. Информационная модель (16,8%) - вызов (-):

- экспрессивный вызов «оспаривание» (16,8%), компоненты «question», «dispute».

Превалирующая коммуникативная ситуация - «спор».

3. Модель воздействия (10,8%) - вызов (+), вызов (-/+):

- директивно-комиссивный вызов «жесткое предложение /требование сделать что-либо нежелательное» (2,0%), компонент «unwilling»;

- директивно-комиссивный вызов «стимулирование /проверка способностей» (8,8%), компоненты «test», «try», «stimulate».

Превалирующие коммуникативные ситуации данной модели - «беседа», «спор».

Подавляющий процент разновидностей вызова (-) с высокой степенью ликоущсмляющего потенциала в модели противоборства показывает, что вызов с отрицательной семантикой функционирует в конфликтном взаимодействии (ссоре). Для вызова (-) в информационной модели конфликт может заключаться в столкновении мнений (споре). А для вызова (+) и вызова (-/+) в модели воздействия конфликт наблюдается на уровне импозиции и столкновения интересов участников вербального взаимодействия. Таким образом, вызовы любого типа, являясь ликоущемляющими актами, функционируют в рамках разного рода конфликта.

Конвенционально вызов «challenge» регистрируется в коммуникативной ситуации «вызов на дуэль» и ассоциируется с приглашением защитить свою

честь в ответ на обвинение посредством борьбы / сражения. В этом смысле вызов представляет собой сложное действие или, другими словами, в терминах В.И. Карабана, сложный РА. Сложные акты характеризуются одним из трех типов дискурсивных отношений: 1) включенностью, т.е. отношением субординации между компонентами (комплексные РА); 2) тождеством (композитные РА); 3) способствованием {составные РА) [Карабан 1989: 13].

В модели противоборства (экспрессивный вид), где иллокутивная сила средств выражения, как правило, очень велика и вызовы часто совершаются прямо, употребление простых актов зафиксировано в относительно равной степени с употреблением сложных (43%:57%). В модели противоборства (директивный вид) сложные акты значительно превалируют над простыми (83%: 17%), причем для модели воздействия употребление простых РА нехарактерно.

Вызовы бывают прямыми, т.е. с пропозициональным содержанием вызова, в том числе выраженными посредством перформатива (пример 1 см. ниже); косвенными - с компонентом вызова в пропозиции (примеры 2, 3); имплицитными - с компонентом вызова в пресуппозиции.

Наличие имплицитных вызовов обусловлено тем, что в определенных условиях (контекстная обусловленность, коммуникативное коварство говорящего, реакция адресата и др.) любые РА могут приобретать признаки того или иного типа вызова. Наиболее широко они представлены в модели противоборства. Это происходит потому, что имплицитность вызова с большим ликоущемляющим потенциалом дает говорящему возможность сохранить лицо, избежав ответственности за нанесение ущерба лицу адресата, а также не провоцировать открытый конфликт при решении своей предосудительной коммуникативной задачи.

1. Модель противоборства

Перлокутивная цель основных видов директивного вызова (-) модели

противоборства, а именно, вызовов «приглашения сразиться», «требования», «убеждения», «настоятельной просьбы» заключается в побуждении адресата к нежелательному для него действию. При этом такие вызовы несут угрозу негативному лицу собеседника, нарушая принцип вежливости и принцип сотрудничества, так как противоречат цели адресата и часто совершаются прямо, без компенсации ущерба лицу адресата.

Принимая во внимание социолингвистические характеристики вызова, отметим, что директивные вызовы модели противоборства являются вызовом-сомнением в компетенции /роли /статусе собеседника. Типичным вызовом роли можно считать вызов «приглашение сразиться», при котором говорящий в целях повышения своего статуса оспаривает некую роль адресата, приглашая его к состязанию (будь то дуэль, спортивный матч или спор).

Представляя собой одну из форм убеждения, директивные вызовы модели противоборства «приглашение сразиться», «настоятельная просьба», как и вызовы модели воздействия «стимулирование», «требование», выражаются комплексными РА, а именно, директивом с пропозициональным содержанием вызова с последующим обоснованием позиции. При этом преватируют косвенные средства выражения, что можно объяснить тем, что провокативное побуждение различных типов подразумевает использование широкой палитры речеактовых средств выражения, а также тем, что компоненты вызова могут находиться в пресуппозиции.

Количество прямых вызовов превышает количество косвенных только в экспрессивном вызове «дерзкое противостояние», что обусловлено лексико-семантическими характеристиками, а именно, таким компонентом дефиниции базового глагола данного типа вызова, как «открытое неповиновение».

Перлокутивная цель экспрессивного вызова (-) модели противоборства, который тяготеет к вызову-нарушению норм, заключается в том, чтобы, вызвав у собеседника негативные эмоции, унизить, дискредитировать его. Для вызова

«нанесение обиды» еще одним оттенком перлокутивной цели может являться провоцирование ссоры. В вызове «дерзкое противостояние», который является вызовом авторитету, лерлокутивная цель заключается в том, чтобы, противодействуя, оспорить более высокий статус собеседника, а средствами выражения являются отказ повиноваться, а также насмешка или оскорбление в адрес собеседника более высокого статуса. Такой вызов (как показано в нижеследующем примере), обладая большой степенью ликоущемляющего потенциала, провоцирует жесткую реакцию в форме оскорблений (контр-вызов «нанесение обиды»), что влечет развитие открытого конфликта.

В примере 1, коммуникативная ситуация «семейная ссора», в ответ на жесткий вызов «требование» отца (Melody) повиноваться (I forbid you...) дочь (Sara) отвечает возражением (You lie) и контр-вызовом «дерзкое противостояние» в форме эксплицитного отказа подчиниться (I defy you), чем сильно злит отца. Желая любыми средствами поставить дочь на место, отец отвечает композитным контр-вызовом «нанесение обиды», который состоит из унизительного замечания (You'd sell your pride...), серии жестких оскорблений (You filthy peasant slut) и угрозы (I'd kill you myself):

Пример 1

Речеактовые глаголы вызова

Melody: .. .1 forbid you ever to see him again!

If you dare disobey me I '11 - ! If you dare defy me -

for the sake of the dirty money you think you can

beg from his family, if you're his wife - !

Sara: (fiercely) You lie! (Then with quiet intensity.)

Yes. I defy you or anyone who tries to come between us!

Melody: You'd sell your pride as my daughter - !

(His face convulsed by fury.) You filthy peasant slut!

You whore! I'll see you deadfirst - ! By the living God,

I'd kill you myself. [O'Neill, A Touch of the Poet 1978: 128].

demand

threaten

taunt

accuse, oppose

defy

taunt

insult

threaten

2. Информационная модель Перлокугивная цель экспрессивного вызова (-) «оспаривание /выражение сомнения» информационной модели заключается в том, чтобы, ставя под сомнение высказывание собеседника, уличить его в неправоте и тем самым унизить (что характерно для коммуникативной ситуации «ссора» и намеренного нарушения принципа сотрудничества) либо просто переубедить (коммуникативная ситуация «спор» - при соблюдении принципа сотрудничества). Следующий пример демонстрирует ряд характерных для информационной модели параметров: 1) вызов «оспаривание», являясь вызовом-оспариванием позиции собеседника, и как следствие вызовом компетенции, обладает относительно небольшим ликоущемляющим потенциалом; 2) выражается возражением в сочетании с провокационным вопросом и представляет собой один из вспомогательных шагов / приемов в споре.

В примере 2, коммуникативная ситуация «семейный спор», отец (Tyrone) в ответ на неприятное для него предположение (it has always been a sign) сына (Jamie) бросает комплексный вызов «оспаривание», где возражение (It isn V this time!) и разъяснение позиции (It's easily explained) сопутствуют провокационному вопросу риторического характера (Where else could she go...?). При этом отец не стремится унизить сына. Его цель - компенсировать ущерб от неприятного предположения и сохранить свой локальный статус, поэтому отец пытается переубедить сына, чья реакция - уход в форме оправдания - признания своей неправоты (.. .1 was all wrong):

Пример 2 Речеактовые глаголы вызова

Jamie: ...I couldn't help remembering that when she starts sleeping alone in there, it has always been a sign -Tyrone: It isn't this time! It's easily explained object to, dispute

Where else could she go last night to get away question, challenge

from my snoring*!

Jamie: ...I've just said I was all wrong [O'Neill, Long Day's Journey into Night 1972: 32].

3. Модель воздействия Перлокутивная цель директивного вызова (+) «стимулирование / проверка способностей» модели воздействия, который относится к вызову роли, имеет положительный для собеседника оттенок и заключается в том, чтобы стимулировать / побудить собеседника на некое предпочтительное (повышающее статус), но трудное для него действие, что также представляет собой угрозу негативному лицу адресата, хотя и в меньшей степени, чем в случаях директивного вызова модели противоборства.

В нижеприведенном примере 3 отражена общая закономерность модели воздействия, в которой вызовы совершаются посредством комплексных РА при относительном соблюдении принципа сотрудничества, что подразумевает более мягкие средства убеждения (косвенные советы, выражение личного мнения и др.). В случаях, когда стимулирование (+) приобретает форму выражения негативной оценки адресата (-), имеет место вызов (-/+).

В примере 3, коммуникативная ситуация «дружеская беседа», повар бросает кухонному рабочему косвенный вызов «стимулирование» посредством выражения негативной оценки (silly boy...) и личного мнения о том, что будет лучше для адресата (You want more...), который вызов не принимает, сомневаясь (1 - I - I can't) и объясняя свою неспособность сделать это (I try but...):

Пример 3 Речеактовые глаголы вызова

Peter: Ach по, silly boy. That's a hobby that's shame into

not what you really want. You want more, more, Dimitri - advise

Dimitri: 1 -1 -1 can't, Peter, I can't see more, I try but I can't see more [Wesker, The Kitchen 1976:52].

Реакция на вызов может быть представлена контр-вызовом, защитой в форме оправдания позиции, эксплицитным принятием (пример 1), непринятием вызова (пример 3), уходом от темы (пример 2) и отсутствием вербальной реакции.

Контр-вызов, как жесткая форма отстаивания адресатом своего статуса, является наиболее частой реакцией во всех трех моделях коммуникации при демонстративном намеренном нарушении принципа сотрудничества, что является показателем развития открытого конфликта. Наибольшее количество эксплицитного принятия вызова следует в ситуациях, где угроза лицу адресата либо невелика, либо скрыта (при недемонстративном намеренном нарушении принципа сотрудничества), а именно в косвенном вызове «убеждение» модели противоборства и косвенном вызове «стимулирование» модели воздействия (при относительном соблюдении принципа сотрудничества). А эксплицитное непринятие наиболее рекуррентно для косвенного вызова «требование» модели воздействия, где угроза негативному лицу адресата часто очевидна. Отсутствие вербальной реакции зафиксировано в модели противоборства в ситуациях с вызовом «настоятельная просьба», а также с прямым вызовом «нанесение обиды». Это происходит, когда адресат не желает развивать конфликт.

Таким образом, наиболее эффективными с точки зрения достижения перлокутивной цели являются вызовы, которые совершаются при демонстративном намеренном нарушении принципа сотрудничества (для экспрессивного вида модели противоборства), а также при относительном соблюдении принципа сотрудничества (для директивного вида модели воздействия) или при недемонстративном намеренном нарушении принципа сотрудничества (для директивного вида модели противоборства).

Полученные результаты исследования подтвердили выдвигаемую нами гипотезу о том, что речевой акт, называемый в английском языке глаголами

challenge, dare, defy, представляет собой вариативный комплекс РА «вызов». Речевые акты этого комплекса функционируют в. разных моделях коммуникации и имеют многочисленные способы как речеактовой, так и языковой вербализации. Рекуррентные языковые средства выражения различных типов вызова делятся на контекстуально-свободные (инвективная лексика и др.) и контекстуально-связанные (слова и словосочетания, которые только в определенных контекстах становятся вызовом).

В заключении в обобщенной форме излагаются результаты исследования. Выявлено, что вызов - это провокативный речевой акт, которым говорящий прямо или косвенно вызывает отрицательную либо положительную реакцию собеседника, намереваясь оказать на адресата воздействие. Проведенный сопоставительный анализ показал, что комплекс РА «вызов» имеет две основные семантические разновидности (с многообразием составляющих в каждой из них): вызов (-) и вызов (+), а также слияние этих разновидностей - вызов (-/+), и во всех случаях РА являются провокативными.

Определено, что, функционируя в разных моделях коммуникации (модели противоборства, информационной модели и модели воздействия), основные типы вызова представляют собой разновидность конфликтного взаимодействия, но обладают при этом различной степенью ликоущсмляющего потенциала.

Установлено, что функционирование вызова в разных моделях коммуникации обусловлено совокупностью факторов, включающих:

а) коммуникативную ситуацию, которая варьируется от непринужденной беседы, флирта, семейного спора до спора, переходящего в ссору, ссоры, вызова на дуэль, а также ипституализированното приказа, судебного разбирательства;

б) контекстуальную обусловленность; в) статусно-ролевые отношения между коммуникантами; г) соблюдение / нарушение принципа сотрудничества и принципа вежливости; д) тип вызова; е) степень ликоущемляющего потенциала языковых средств выражения; ж) стратегии совершения РА «вызов».

В приложении представлены таблицы и схемы, отражающие лексико-семантические и прагматические характеристики базовых глаголов вызова, а также данные сравнения различных параметров вызова.

Соискатель имеет 16 опубликованных работ по теме диссертационного исследования общим объемом 6,0 п.л. (без соавторов).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Гуцал, H.A. Основные семантические, социо-прагматические и дискурсивные характеристики вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Вестник Ставропольского государственного университета. - №51, 2007. -Ставрополь, 2007. - С. 173-177. Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ (0,5 п.л.).

2. Гуцал, H.A. Типология речевых актов вызова и их дискурсивное поведение [Текст] / H.A. Гуцал // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. № 34 (74): Аспирантские тетради. Часть 1 (Общественные и гуманитарные науки): Научный журнал. -СПб., 2008. - С. 132-136. Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ (0,5 п.л.).

3. Гуцал, H.A. Вызов в английском языке (социологические разновидности, речеактовая типология, основные характеристики) [Текст] / H.A. Гуцал // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. -№ 3, 2008. - Пятигорск, 2008. - С. 63-65. Статья опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ (0,6 п.л.).

4. Гуцал, H.A. Семантическая характеристика глаголов Чо challenge', 'to dare', 'to defy' [Текст] / H.A. Гуцал // Молодежное приложение к журналу Вестник ПГЛУ №2,2004. - Пятигорск, 2004. - С. 32-40 (0,5 п.л.).

5. Гуцал, H.A. Семантические характеристики глагола 'to challenge' [Текст] / H.A. Гуцал // Материалы научно-методических чтений ПГЛУ.

Университетские чтения-2004. - Пятигорск, 2004. - С. 134-138 (0,3 пл.).

6. Гуцал, H.A. Средства выражения речевого акта вызова, предполагающего отрицательную реакцию собеседника [Текст] / H.A. Гуцал II Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы докладов IV Международног о конгресса 21-24 сентября 2004 г. - Пятигорск, 2004, -С. 36-39 (0,2 п.л.).

7. Гуцал, H.A. Вопрос в ситуации вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Университетские чтения-2005: посвященные 60-летию Великой Победы. Часть 2. - Пятигорск, 2005. -С. 62-65 (0,2 п.л.).

8. Гуцал, H.A. Вызов как вид несогласия [Текст] / H.A. Гуцал // Когнитивно-семантические исследования предложения и текста. Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск, 2005. - С. 43-49 (0,5 пл.).

9. Гуцал, H.A. Вызов как вид нарушения норм [Текст] / H.A. Гуцал // Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Университетские чтения-2006. - Пятигорск, 2006. - С. 143-148 (0,3 п.л,).

10.Гуцал, H.A. Директивный вызов [Текст] / H.A. Гуцал // Молодая наука-2006. Материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Пятигорск, 2006. - С. 72-75 (0,2 п.л.).

U. Гуцал, H.A. Семантико-прагматический потенциал и дискурсивное поведение речевого акта вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Вестник СевероКавказского государственного технического университета. - № 4 (8), 2006. -Ставрополь, 2006. - С. 55-57 (0,4 пл.).

12.Гуцал, H.A. Вежливость vs невежливость и речевые акгы вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Университетские чтения - 2007. - Пятигорск, 2007. - С. 135-142 (0,5 пл.).

13.Гуцал, H.A. Социопрагматический аспект речевого акта вызова (Текст) /

Ы.А. Гуцад // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы докладов V Международного конгресса. - Пятигорск, 2007. -С. 178-179 (0,1 пл.).

14.Гуцал, H.A. Принцип Сотрудничества в речевых актах вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Молодая наука-2007. Материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Пятигорск, 2007. - С. 106-110 (0,3 пл.).

15.Гуцал, H.A. Тезаурусные связи и структура концепта «вызов» [Текст] / H.A. Гуцал // Молодая наука-2008. Материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - Пятигорск, 2008. - С. 137-141 (0,3 пл.).

16.Гуцал, H.A. Прагматические характеристики вызова [Текст] / H.A. Гуцал // Прагматика в лингвистике и методике. Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск, 2008. - С. 27-35 (0,6 пл.).

Подписано в печать 17.02.2009 г. Формат 60484/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л.1,2. Тираж 110 экз. Заказ 49.

Издательство Волгоградского государственного университета. 400062, Волгоград, просп. Университетский, 100.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гуцал, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. РЕЧЕВОЙ АКТ «ВЫЗОВ» В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ.

1.1. Теории, актуальные для исследования речевого акта «вызов».

1.1.1. Речевой акт «вызов» в свете теории вежливости.

1.1.2. Речевой акт «вызов» в свете теории невежливости и конфликтологии.

1.2. Социолингвистические подходы к изучению речевого акта «вызов».

1.2.1. Социолингвистические разновидности вызова.

1.2.2. Стратегии совершения и реакция на вызов.

Выводы по главе 1.

ГЛАВА II. СЕМАНТИКО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

ГЛАГОЛОВ, ВЫРАЖАЮЩИХ РЕЧЕВОЙ АКТ «ВЫЗОВ».

2.1. Объем и содержание понятия «вызов» в английском языке.

2.1.1. Семантические характеристики глаголов, выражающих речевой акт «вызов» в английском языке.

2.1.2. Синонимические отношения глаголов, выражающих речевой акт «вызов» в английском языке.

2.2. Прагматические характеристики глаголов, выражающих речевой акт «вызов» в английском языке.

2.3. Типы вызова и способы их вариативной вербализации.

Выводы по главе II.

ГЛАВА III. ДИСКУРСИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КОМПЛЕКСА

РЕЧЕВЫХ АКТОВ «ВЫЗОВ».

3.1. Вызовы в рамках модели противоборства.

3.1.1. Вызов «приглашение сразиться».

3.1.2. Вызов «убеждение сделать что-либо опасное /трудное».

3.1.3. Вызов «настоятельная просьба сделать что-либо невозможное».

3.1.4. Вызов «нанесение обиды».

3.1.5. Вызов «дерзкое противостояние».

3.2. Вызовы в рамках информационной модели.

3.2.1. Вызов «оспаривание /выражение сомнения».

3.3. Вызовы в рамках модели воздействия.

3.3.1. Вызов «стимулирование /проверка способностей.

3.3.2. Вызов «жесткое предложение /требование сделать что-либо нежелательное».

Выводы по главе III.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Гуцал, Наталья Александровна

Диссертация посвящена исследованию семантических характеристик и особенностей функционирования провокативного речевого акта (РА) «вызов» в различных коммуникативных условиях.

На выбор темы оказало влияние теоретическое положение работ социолингвистов В. Лабова и Д. Фэншела о том, что решающими действиями в установлении связи последовательности ходов в разговоре являются не такие речевые акты, как просьбы и утверждения, а скорее вызовы (наряду с защитой и отступлением), которые вынужденно связаны со статусом участников разговора и их изменяющимися стастусно-ролевыми отношениями [Labov, Fanshel, 1977: 58-59].

Объектом данного исследования служит РА «вызов», а также глаголы, которые называют и выражают данный РА в английском языке.

Предметом исследования являются семантико-прагматические и дискурсивные характеристики РА «вызов».

Актуальность исследования обусловлена тем, что речевой акт вызова, являясь одной из основных составляющих вербального взаимодействия, привлекал исследователей лишь опосредованно в рамках изучения различных типов дискурса - терапевтического [Labov, Fanshel, 1977], аргументативного [Schiffrin, 1985; Ревенко, 1999], стратегического [Harris, 1995], институционального [Schrodt, 2003; Culpeper et al., 2003]; a также в рамках изучения общетеоретических вопросов статуса, власти [Diamond, 1996], социальных ролей и кодовых переключений [Williams, 2005], доминирования [Itakura, 2001], вежливости [Leech, 1983], самовежливости [Chen, 2001] и несогласия [Muntigl, Turnbull, 1998; Rees-Miller, 2000; Gruber, 2001]. При этом следует констатировать, что авторы данных исследований не касались семантико-прагматических особенностей РА «вызов».

С этой точки зрения РА «вызов» безотносительно к его функционированию в дискурсе упоминался в основных классификациях речевых актов [Austin, 1962; Мс Cawley, 1974; Searle, 1975; Katz, 1977; Wunderlich, 1980; Агапова, 2003 и др.]. Тот факт, что авторы относили РА «вызов» к разным классам (экспрессивам, директивам, комиссивам, вокативам, реквистивам /провокативам), требует, как мы считаем, более глубокого исследования. В соответствии с чем, нами выдвигается гипотеза о том, что речевой акт, называемый в английском языке глаголами challenge, dare, defy представляет собой вариативный комплекс речевых актов (КРА) «вызов». РА «вызов» упоминался также в классификации речевых актов Т. Бальмера и В. Бренненштуль [Ballmer, Brennenstuhl, 1981], которые предлагали дискурсивные ориентиры для изучения речи без акцента на семантико-прагматические особенности глаголов, называющих речевые акты. В этой связи возникла необходимость в совмещении различных подходов, рассматривающих лексико-семантические, прагматические и дискурсивные характеристики. Подобный комплексный подход представляется необходимым для создания типологии, выявления закономерностей функционирования КРА «вызов» в различных коммуникативных условиях, а также для изучения механизма развития /избегания конфликта в коммуникации, содержащей исследуемый РА.

Цель данной работы заключается в выявлении способов вариативной вербализации основных типов вызова и создании дискурсивной классификации КРА «вызов» на основе изучения закономерностей их функционирования.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1) определить сводный список глаголов со значением «бросать вызов», выделить из него речеактовые глаголы вызова (РГВ) с целью построения классификации глаголов, называющих различные типы вызова;

2) классифицировать глаголы, репрезентирующие различные оттенки комплекса РА «вызов», по принципу их семантической общности;

3) проанализировать особенности функционирования разновидностей вызова в дискурсе, принимая во внимание их семантико-прагматический потенциал и социо факторы;

4) установить наиболее рекуррентные типы вызова в КРА «вызов» и описать случаи передачи вызова другими РА, определяя при этом способы их языковой реализации;

5) выявить модели коммуникации, релевантные для каждого из типов вызова, для конкретизации ситуаций его реализации в целях создания дискурсивной классификации КРА «вызов».

Поставленные задачи обусловили выбор следующих методов анализа: структурно-семантического, метода компонентного анализа, дополненного процедурой лексических трансформаций, пресуппозитивно-контекстуального, социопрагматического, интеракционального, количественного.

Теоретической базой исследования послужили положения работ ряда ученых о коммуникативном поведении (Е. Goffman, В.З. Демьянков, П. Грайс, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, и др.), о дискурсе (Н.Д. Арутюнова, Т.А. ван Дейк, M.JI. Макаров, В.Н. Степанов), о речевых актах (J.L. Austin, Т. Ballmer, W. Brennenstuhl, J.J. Katz, J.D. Mc Cawley, J.R. Searle, D. Vanderveken, D. Wunderlich, В.И. Карабан), а также лингвистические труды, посвященные изучению и описанию феномена вежливости (P. Austin, P. Brown, S. Levinson, В. Fraser, R. Lakoff, G. Leech, JI.A. Азнабаева, В.И. Карасик, E.B. Карпова, В.П. Козьмина), невежливости / конфликтных иллокуций (J. Culpeper, J. Diamond, A.D. Grimshaw, S. Harris, W. Labov, D. Fanshel, A. Williams, В.И. Жельвис, O.C. Иссерс, О.П. Королева, B.C. Третьякова и др.).

Материалом исследования послужили драматургические произведения английских и американских авторов, так как в них наиболее точно воспроизводится разговорная речь в её устном варианте. Совокупный объем рассмотренного материала составляет более 6000 страниц; 890 дискурсивных отрезков; более 1800 примеров КРА «вызов».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Речевой акт, называемый в английском языке глаголами challenge, dare, defy, представляет собой вариативный комплекс речевых актов «вызов».

2. Вызов — это провокативный речевой акт, которым говорящий прямо или косвенно вызывает отрицательную либо положительную реакцию собеседника, намереваясь оказать воздействие на адресата с целью: в вызове (—) экспрессивного вида — унизить, дискредитировать адресата; в вызове (-) директивного вида - побудить сделать что-либо нежелательное /неприятное /трудное /рискованное /невозможное; в вызове (+) и вызове (-/+) директивного вида - стимулировать /побудить собеседника на предпочтительное, но трудное для него действие.

3. Вызовы могут быть прямыми — с пропозициональным содержанием вызова, в том числе выраженными посредством перформатива, косвенными — с компонентом вызова в пропозиции, имплицитными — с компонентом вызова в пресуппозиции.

4. На выбор речеактовых и языковых средств выражения РА «вызов» оказывают влияние социопрагматические факторы, а именно, статусно-ролевые отношения коммуникантов, фактор адресата, контекстуальная обусловленность и коммуникативная ситуация, задающая тон общения.

5. Функционируя в разных моделях коммуникации (модели противоборства, информационной модели и модели воздействия), основные типы вызова представляют собой разновидность конфликтного взаимодействия, но обладают при этом различной степенью ликоущемляющего потенциала.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1) впервые проведен комплексный лексико-семантический анализ глаголов, называющих РА «вызов» в английском языке, который позволил создать классификацию РГВ;

2) определено, что речевой акт, называемый в английском языке глаголами challenge, dare, defy, представляет собой КРА «вызов», который в свою очередь имеет две основные семантические разновидности (с многообразием составляющих в каждой из них): вызов (-) и вызов (+), а также слияние этих разновидностей — вызов (—/+), и во всех случаях РА являются провокативнымщ

3) разработана речеактовая типология КРА «вызов»;

4) выявлено речеактовое и языковое воплощение коммуникативной интенции, и ряд социопрагматических факторов, влияющих на это;

5) разработана дискурсивная классификация вызова, в которой определен набор моделей коммуникации и входящих в них коммуникативных ситуаций, релевантных для каждого конкретного типа вызова.

Теоретическая значимость данной работы сострит в дальнейшем развитии теории речевых актов и теории речевого взаимодействия, конкретизации прагматических теорий вежливости / невежливости, в уточнении вопросов влияния статусно-ролевых отношений коммуникантов на выбор стратегий и тактик речевого поведения в конфликтных ситуациях.

Практическая ценность представленного исследования заключается в том, что изложенные выводы, а также фактический материал могут быть использованы в вузовском преподавании курсов «Семиотика», «Социолингвистика», элективных курсов по лингвистике; а также в практике межличностного общения и разработке рекомендаций по выбору стратегий в условиях конфликтного речевого взаимодействия.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английского языка ПГЛУ (2004-2008). По теме диссертации сделаны доклады на IV и V международных конгрессах «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 2004, 2007), на научно-методических чтениях ПГЛУ «Университетские чтения» (Пятигорск, 2004 - 2007), на межвузовских конференциях молодых ученых в ПГЛУ «Молодая наука» (Пятигорск, 2006 - 2008).

Основные положения нашли свое отражение в шестнадцати публикациях.

Структура и объем работы определяется последовательностью поставленных задач. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающей 224 наименования, в том числе 89 на иностранном языке, списка словарей (26), источников примеров (27) и приложения. Общий объем работы составляют 182 страницы печатного текста, не включая раздел Приложение (25 страниц).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантико-прагматические и дискурсивные характеристики речевого акта "вызов""

Выводы по главе III:

1. Разные типы вызова, учитывая степень ликоущемляющего потенциала и частотность ситуаций вызова (подробно см. Приложение 10), тяготеют к моделям коммуникации:

-модель противоборства (72,4% от всех ситуаций вызова) — вызов (—): вызов «нанесение обиды»; вызов «дерзкое противостояние»; вызов «приглашение сразиться» (превалирующие КС «ссора», «спор, переходящий в ссору»); вызов «убеждение сделать что-либо опасное /трудное»; вызов «настоятельная просьба /требование сделать что-либо невозможное» (превалирующие КС «спор», «беседа»);

- информагрюнная модель (16,8%) - вызов (—): вызов «оспаривание» (превалирующие КС «спор»); модель воздействия (10,8%) — вызов (+): вызов «жесткое предложение /требование сделать что-либо нежелательное»; вызов «стимулирование» (превалирующие КС «беседа», «спор»).

2. На ликоущемляющий потенциал и функционирование различных типов вызова в той или иной КС оказывают непосредственное влияние социофакторы (статусно-ролевые отношения коммуникантов, дистанция и др.) Принимая во внимание приведенные ранее социолингвистические разновидности вызова, экспрессивные вызовы модели противоборства тяготеют к вызову-нарушению норм, а вызовы информационной модели являются вызовом-оспариванием позиции /мнения собеседника. Директивные вызовы модели противоборства и модели воздействия можно рассматривать как вызов-сомнение в компетенции /роли /статусе собеседника.

3. Соотношение прямых, косвенных и имплицитных вызовов варьируется в зависимости от типа вызова. В модели воздействия (вызов «стимулирование»), где ликоущемляющий потенциал вызова ниже, соотношение косвенных вызовов к прямым больше (77:23), чем в модели противоборства — вызов «дерзкое противостояние» (41:59). Функционирующий в информаг\ионной модели вызов «оспаривание», косвенно представлен чаще, чем прямо (74:26), поскольку, как правило, имеет вопросительный формат (см. Приложение 8).

4. Различные типы вызова могут оформляться как простыми, так и сложными (комплексными, композитными и составными) РА. Причем в модели противоборства (экспрессивный вид), где иллокутивная сила РСВ, как правило, очень велика и вызовы часто совершаются прямо, употребление простых актов зафиксировано в относительно равной степени с употреблением сложных (43:57). А в модели противоборства (директивный вид) сложные акты значительно превалируют над простыми (83:17), причем для вызова модели воздействия («стимулирование») употребление простых РА не характерно.

5. О наиболее частотных РСВ различных типов вызова можно сказать следующее. В модели противоборства (экспрессивный вид) вызов «нанесение обиды» выражается обвинением, оскорблением, насмешкой, язвительным упреком, сообщением неприятной для собеседника информации; вызов «дерзкое противостояние» выражается отказом повиноваться /выполнить требование говорящего, а также насмешкой-пренебрежением и оскорблением в адрес собеседника более высокого статуса; а экспрессивный вызов «оспаривание» информационной модели, тяготеющий к модели противоборства — несогласием /возражением, в том числе в сочетании с провокационным вопросом. Директивные вызовы модели противоборства «приглашение сразиться», «настоятельная просьба», как и вызовы модели воздействия «стимулирование», «требование» выражаются директивом с пропозициональным содержанием вызова с последующим обоснованием позиции.

6. Что касается позиции вызова в последовательности ходов, то он может быть инициативным, реактивным и контр-вызовом. При том, что все типы вызова вне зависимости от модели коммуникации могут являться контрвызовами, преимущественно инициативными являются вызовы модели противоборства «приглашение сразиться», «убеяеденне», «настоятельная просьба» и «нанесение обиды», а также вызовы модели воздействия «стимулирование», «требование». К реактивным вызовам относятся: вызов «оспаривание» (информационная модель) и вызов «дерзкое противостояние» {модель противоборства).

7. Реакция на вызов может быть представлена контр-вызовом, защитой в форме оправдания позиции, эксплицитным принятием /непринятием вызова, уходом от темы и отсутствием вербальной реакции. Наибольшее количество эксплицитного принятия вызова следует на косвенный вызов «убеждение» модели противоборства и косвенный вызов «стимулирование» модели воздействия, где угроза лицу адресата либо невелика, либо скрыта; а эксплицитное непринятие — на функционирующий в модели воздействия косвенный вызов «требование». Контр-вызов является наиболее частой реакцией во всех трех моделях коммуникации при демонстративном намеренном нарушении ПС, что является показателем развития открытого конфликта. В большинстве случаев защитная реакция в форме оправдания позиции следует на косвенные вызовы «настоятельная просьба», «оспаривание», «нанесение обиды». Отсутствие вербальной реакции преимущественно характерно для вызовов модели противоборства, в частности для прямого вызова «нанесение обиды». Данный факт говорит о нежелании адресата развивать конфликт.

8. Наиболее эффективными с точки зрения достижения перлокутивной цели являются вызовы, которые совершаются при: относительном соблюдении ПС (для директивного вида модели воздействия) или при недемонстративном намеренном нарушении ПС (для директивного вида модели противоборства)', а также при демонстративном намеренном нарушении ПС (для экспрессивного вида модели противоборства).

147

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Коммуникативные нормы (социальные ограничения), эксплицируемые в ПВ и ПС, призваны гармонизировать общение, способствовать эффективной коммуникации, препятствовать возникновению конфликта, но существуют контексты, в которых конфликтные иллокуции являются центральными, т.е. в них намеренно нарушается ПВ и ПС.

Вызов является ликоущемляющим РА, который чаще всего функционирует в рамках конфликтного взаимодействия, с использованием конфликтных стратегий.

Под вызовом мы понимаем такой РА, целью которого является провоцирование некой эмоциональной или поведенческой реакции собеседника. В зависимости от специфически многообразных интенций провоцирующего толка реакция может быть как отрицательной, так и положительной, что демонстрирует различное перлокутивное воздействие РА «вызов» и что коррелирует с основными ЛСВ базовых глаголов, называющих КРА «вызов» в английском языке.

Изучение лексико-семантических характеристик базовых глаголов, называющих РА «вызов» в английском языке (challenge, dare, defy), позволило выявить восемь типов вызова с соответствующими категориальными компонентами-индикаторами вызова (см. ниже).

В свою очередь, разные типы вызова, как показывает анализ, тяготеют к трем моделям коммуникации. Перечислим их по мере убывания степени ликоущемляющего потенциала РА:

1. Модель противоборства (72,4% от всех ситуаций вызова) -вызов {—)\

- экспрессивно-комиссивный вызов «нанесение обиды» (компоненты «rude», «unpleasant», «disrespect») - РГВ dare, defy, insult, offend, taunt и др.;

- экспрессивно-комиссивный вызов «дерзкое противостояние» (компоненты «openly disobey», «act against», «disrespect») - РГВ defy, disobey, rebuff, mock и др.;

- директивно-комиссивный вызов «приглашение сразиться» (компоненты «invite to compete», «fight») - РГВ invite, challenge, demand и др.

Для вышеперечисленных типов вызова превалирующими КС являются «ссора», «спор, переходящий в ссору»;

- директивно-экспрессивный вызов «убеждение сделать что-либо опасное /трудное» (компоненты «dangerous», «difficult», «risky») - РГВ dare, goad, incite, provoke и др.;

- директивно-комиссивный вызов «настоятельная просьба сделать что-либо невозможное» (компонент «impossible») — РГВ defy, goad и др.

Превалирующие КС «спор», «беседа».

2. Информационная модель (16,8%) - вызов (—):

- экспрессивный вызов «оспаривание» (компоненты «question», «dispute») - РГВ challenge, question, doubt, oppose и др.

Превалирующая КС «спор».

3. Модель воздействия (10,8%) - вызов (+), вызов (—/+):

- директивно-комиссивный вызов «жесткое предложение /требование сделать что-либо нежелательное» (компонент «unwilling») -РГВ challenge, claim, egg on и др.;

- директивно-комиссивный вызов «стимулирование /проверка способностей» (компоненты «test», «try», «stimulate») - РГВ challenge, encourage, stimulate, test, try и др.

Превалирующие КС «беседа», «спор».

Подавляющий процент разновидностей вызова (—) с высокой степенью ликоущемляющего потенциала в модели противоборства показывает, что вызов с отрицательной семантикой функционирует, как правило, в конфликтном взаимодействии (ссоре). Для вызова (—) в информационной модели конфликт может заключаться в столкновении мнений (споре). А для вызова (+) и вызова (—/+) в модели воздействия конфликт, как правило, наблюдается на уровне импозиции и столкновения интересов. Таким образом, вызовы любого типа, являясь ликоущемляющими актами, в большинстве случаев функционируют в рамках конфликта.

Перлокутивная цель основных видов директивного вызова модели противоборства — вызова (—), а именно: вызовов «приглашения сразиться», «требования», «убеждения», «настоятельной просьбы» заключается в побуждении адресата к нежелательному для него действию, либо в том, чтобы не допустить выполнения предлагаемого действия (в случае квази-требований /рекомендаций). Перлокутивная цель директивного вызова (+), вызова «стимулирование» модели воздействия, имеет положительный для собеседника оттенок и заключается в том, чтобы стимулировать /побудить собеседника на некое явно предпочтительное, но трудное для него действие.

Перлокутивная цель экспрессивного вида вызова модели противоборства — вызова (—), заключается в том, чтобы, вызвав у собеседника некие негативные эмоции, унизить, дискредитировать его. Для вызова «нанесение обиды» еще одним оттенком перлокутивной цели может являться провоцирование на ссору. В вызове «дерзкое противостояние» перлокутивная цель заключается в том, чтобы противодействовать любыми средствами, в том числе и посредством унижения /принижения позиции собеседника, и не только отстоять свою позицию, свое положение, но и повысить его. Перлокутивная цель экспрессивного вида вызова информационной модели вызова «оспаривание» заключается в том, чтобы, ставя под сомнение высказывание собеседника, уличить его в неправоте и тем самым унизить (что характерно для КС «ссора» и намеренного нарушения ПС, и тогда подобный вызов тяготеет к модели противоборства), либо просто переубедить (КС «спор» - при соблюдении ПС).

Когда вызов (любого типа) занимает реактивную позицию, т.е. является защитной реакцией в форме контр-вызова, перлокутивная цель может заключаться еще и в том, чтобы «сбить» атаку собеседника и как следствие компенсировать ущерб для своего лица.

Как показало проведенное исследование стратегий совершения вызова, соотношение прямых и косвенных (в том числе имплицитных) вызовов варьируется в зависимости от типа вызова. Так, в модели противоборства в группе директивного вида вызова (вызовы «приглашение сразиться», «убеждение», «настоятельная просьба») превалируют косвенные средства выражения, что можно объяснить тем, что провокативное побуждение различных типов подразумевает использование широкой палитры речеактовых средств выражения, а также тем, что компоненты вызова могут находиться в пресуппозиции.

В группе экспрессивных вызовов наблюдается следующая тенденция: в вызове «дерзкое противостояние» количество прямых вызовов превышает количество косвенных, что обусловлено лексико-семантическими характеристиками, а именно таким компонентом дефиниции базового глагола данного типа вызова, как «открытое неповиновение». Функционирующий в той лее модели противоборства вызов «нанесение обиды» косвенно употребляется чаще, чем прямо, что объясняется использованием таких речеактовых средств выражения данного типа вызова, как намеки, косвенное обвинение, сообщение неприятной для адресата информации, провокационные вопросы с оттенком унижения и т.п. Функционирующий в информационной модели вызов «оспаривание», косвенно представлен чаще, чем прямо, поскольку, как правило, имеет вопросительный формат.

Наличие такой категории вызова, как имплицитный (когда компоненты вызова находятся в пресуппозиции) обусловлено тем, что нейтральные с точки зрения вызова РА в определенных условиях (контекстная обусловленность, коммуникативное /ироническое коварство говорящего, реакция адресата и др.) приобретают признаки /оттенки того или иного типа вызова. Наиболее широко имплицитные вызовы представлены в модели противоборства, а именно вызове «убеждение сделать что-либо опасное /трудное» и вызове «нанесение обиды». Это происходит потому, что имплицитность вызова с большим ликоущемляющим потенциалом дает говорящему возможность сохранить лицо и избежать ответственности за нанесение ущерба лицу адресата.

Выявлена четкая взаимосвязь между типом вызова, стратегией совершения, КС и соблюдением /несоблюдением ПВ и ПС. Если КС тяготеет к нейтральному /дружелюбному (беседа /легкий спор), то даже вызов «нанесение обиды» модели противоборства употребляется в более мягких формах (косвенные средства выражения, средства с меньшей иллокутивной силой). Вызов «приглашение сразиться» той же модели осуществляется при намеренном нарушении ПВ и ПС. Единственным исключением являются квази-требования, при которых маскируется коммуникативное намерение. В других случаях директивного вызова модели противоборства — вызове «убеждение» и вызове «настоятельная просьба» наблюдается тяготение к соблюдению /недемонстративному намеренному нарушению ПВ и ПС.

Вызовы модели противоборства «нанесение обиды» и «дерзкое противостояние», обладая большой степенью угрозы лицу собеседника, являются высоко конфликтогенными. Для них характерны КС «спор», «ссора», «семейная ссора». В КС «спор» средства выражения обычно мягче и, как правило, не наблюдается демонстративного намеренного нарушения ПВ. Если же ПВ намеренно нарушается, то КС «спор» переходит в КС «ссора». В вызове «дерзкое противостояние» более прямые стратегии и средства с большей иллокутивной силой (характерные для КС «ссора») появляются и в КС «спор», что объясняется близкой дистанцией между собеседниками, которая снижает степень угрозы лицу адресата. Все типы вызова в рамках институционального контекста (КС «судебное разбирательство» и т.п.) произносятся с демонстративным нарушением ПС и ПВ, поскольку являются нарушением институционально прописанных норм.

Различные типы вызова могут оформляться как простыми, так и сложными (комплексными, композитными и составными) РА. Причем в модели противоборства (экспрессивный вид), где иллокутивная сила РСВ, как правило, очень велика и вызовы часто совершаются прямо, употребление простых актов зафиксировано в относительно равной степени с употреблением сложных (43:57). А в модели противоборства (директивный вид) сложные акты значительно превалируют над простыми (83:17), причем для вызова модели воздействия («стимулирование») употребление простых РА нехарактерно.

Как показало проведенное исследование РСВ различных типов вызова в модели противоборства (экспрессивный вид) вызов «нанесение обиды» выражается обвинением, оскорблением, насмешкой, язвительным упреком, сообщением неприятной для собеседника информации; вызов «дерзкое противостояние» выражается отказом повиноваться /выполнить требование говорящего, а также насмешкой-пренебрежением и оскорблением в адрес собеседника более высокого статуса; а экспрессивный вызов «оспаривание» информационной модели - несогласием /возражением, в том числе в сочетании с провокационным вопросом, содержащим элемент сомнения.

Директивные вызовы модели противоборства «приглашение сразиться», «настоятельная просьба», как и вызовы модели воздействия «стимулирование», «требование» выражаются директивом с пропозициональным содержанием того или иного вызова с последующим обоснованием позиции; директивный вызов «убеждение» модели противоборства выражается подзадориванием /подстрекательством в сочетании с обоснованием позиции, квази-требованием /советом, а также прямым или косвенным обвинением в трусости.

Изучение позиции в последовательности ходов приводит к выводу, что вызов может быть инициативным, реактивным и контр-вызовом. При том, что все типы вызова вне зависимости от модели коммуникации могут являться контр-вызовами, преимущественно инициативными являются вызовы модели противоборства «приглашение сразиться», «убеждение», «настоятельная просьба» и «нанесение обиды», а также вызовы модели воздействия «стимулирование», «требование». К реактивным вызовам относятся: вызов «оспаривание» (информационная модель) и вызов дерзкое противостояние» {модель противоборства), который в инициативной позиции зафиксирован не был.

Реакция иа вызов может быть представлена контр-вызовом, защитой в форме оправдания позиции, эксплицитным принятием /непринятием вызова, уходом от темы и отсутствием вербальной реакции. Практически для всех типов вызова контр-вызов является жесткой формой отстаивания адресатом своего статуса. Защиту в форме оправдания позиции также можно причислить к попытке адресата отстоять свой статус, однако оправдание свидетельствует о некотором понижении локального статуса адресата, что также предпочтительно для говорящего, бросающего вызов.

Контр-вызов является наиболее частой реакцией во всех трех моделях коммуникации при демонстративном намеренном нарушении ПС, что является показателем развития открытого конфликта, преимущественно на: прямые вызовы «дерзкое противостояние», «требование»; косвенные вызовы «приглашение сразиться», «оспаривание»; а также как на прямые, так и косвенные вызовы «нанесение обиды».

В большинстве случаев защитная реакция в форме оправдания позиции следует на косвенные вызовы «настоятельная просьба», «нанесение обиды» {модель противоборства), «оспаривание» {информационная модель). Косвенность подобных вызовов предоставляет большую возможность адресату защитить свой локальный статус без намеренного развития открытого конфликта.

Наибольшее количество эксплицитного принятия вызова наблюдается в ситуациях, где угроза лицу адресата либо невелика, либо скрыта, а именно на косвенный вызов «убеждение» модели противоборства (при недемонстративном намеренном нарушении ПС, в том числе коммуникативном коварстве говорящего) и косвенный вызов «стимулирование» модели воздействия (при относительном соблюдении ПС). А эксплицитное непринятие — на функционирующий в модели воздействия косвенный вызов «требование», где угроза негативному лицу адресата часто очевидна.

Уход от темы как реакция на вызов встречается в ситуациях со всеми типами вызова, хотя и не частотен, а отсутствие вербальной реакции зафиксировано в модели противоборства в ситуациях с вызовом «настоятельная просьба», а также с прямым вызовом «нанесение обиды». Данный факт говорит о нежелании адресата развивать конфликт.

С точки зрения достижения основной перлокутивной цели того или иного типа вызова, показателем успешности можно считать эксплицитное принятие вызова. Контр-вызов, а также эксплицитное непринятие вызова, можно квалифицировать как признак неуспешности вызова. Защиту в форме оправдания позиции, уход от темы и отсутствие вербальной реакции можно отнести к относительной неуспешности вызова директивного вида (хотя данные типы реакции могут свидетельствовать о понижении локального статуса адресата).

Однако для группы экспрессивного вида вызова модели противоборства отсутствие вербальной реакции (как и уход от темы) приобретает другое значение, например, нежелание поддаваться на провокацию и т.п., что возможно сохранит локальный статус адресата, а не понизит его. Поэтому отсутствие реакции, уход от темы можно рассматривать как признак относительной неуспешности вызова экспрессивного вида (в подобных случаях важно учитывать эмоциональное состояние адресата вызова, которое часто описывается автором). Своеобразным «принятием» вызова данного вида можно считать контр-вызов (как показатель уязвленности адресата и развития конфликта) и защиту в форме оправдания позиции (как показатель предпочтительной для говорящего реакции на провокацию, значительно понижающей локальный статус адресата).

Таким образом, наиболее эффективными с точки зрения достижения перлокутивной цели являются вызовы, которые совершаются при: относительном соблюдении ПС (для директивного вида модели воздействия) или при недемонстративном намеренном нарушении ПС (для директивного вида модели противоборства); а также при демонстративном намеренном нарушении ПС (для экспрессивного вида модели противоборства).

Все выделенные нами типы вызова могут быть описаны, принимая во внимание социолингвистические разновидности вызова, приведенные ранее. Экспрессивные вызовы модели противоборства тяготеют к вызову-нарушению норм: в первую очередь это вызов «нанесение обиды» и вызов «дерзкое противостояние». Причем вызов «дерзкое противостояние» можно считать вызовом авторитету, поскольку непосредственным условием функционирования такого вызова является более высокий статус адресата, которому бросающий такой вызов противостоит с явным неуважением, пренебрегая его авторитетом, установленными правилами поведения и общепринятыми нормами.

Директивные вызовы модели противоборства и модели воздействия можно рассматривать как вызов-сомнение в компетенции /роли /статусе собеседника. Типичным вызовом роли можно считать вызов «приглашение сразиться» модели противоборства, при котором говорящий (бросающий вызов) оспаривает некую роль адресата, приглашая его к состязанию (будь то дуэль, спортивный матч или спор). Говорящий преследует своей целью повышение своего статуса посредством понижения статуса адресата. К вызову роли также можно отнести вызов «стимулирование» модели воздействия, при котором говорящий, стимулируя адресата на нечто трудное, но интересное, требующее от него проверки неких способностей, невольно вынуждает адресата повысить свой статус.

Вызов «оспаривание» информационной модели в первую очередь является вызовом-оспариванием позиции /мнения собеседника, при этом его также можно квалифицировать как вызов компетенции и как следствие вызов роли. В этом случае бросающий такого рода вызов ставит под сомнение мнение адресата, оспаривая его позицию и как следствие его компетенцию, т.е. соответствие определенной роли.

Суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что функционирование КРА «вызов» обусловлено совокупностью факторов, включающих:

1) коммуникативную ситуацию, которая варьируется от непринужденной беседы /флирта, семейного спора до спора, переходящего в ссору, ссору /столкновение, вызов на дуэль, а также институализированных формальной беседы, приказа, допроса и судебного разбирательства;

2) соблюдение /нарушение ПВ и ПС;

3) статусно-ролевые отношения между коммуникантами;

4) контекстуальную обусловленность;

5) тип вызова, иллокутивную силу, степень ликоущемляющего потенциала, выбор языковых средств (подробно см. Приложение 11) и стратегий совершения вызова.

Список научной литературыГуцал, Наталья Александровна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абрамова, Т.В. Речевой этикет как предмет лингвистического изучения Текст. / Т.В. Абрамова // Язык, коммуникация и социальная среда. -Вып.2. Воронеж: ВГТУ, 2002. - С.94-98.

2. Агапова, С.Г. Прагмалингвистический аспект английской диалогической речи Текст.: автореф. дис. .докт. филол. наук: 10.02.19, 10.02.04 / С.Г. Агапова. Ростов-на-Дону: РГПУ, 2003. - 42 с.

3. Азнабаева, Л. А. Принцип экспликации отношения в конвенциональном речевом поведении адресата Текст. / Л.А. Азнабаева // Филологические науки. 2002. - №3. - С.40-50.

4. Анипкина, Л.Н. Оценочные высказывания в прагматическом аспекте Текст. / Л.Н. Анипкина // Филологические науки. 2000. -№2. - С.58-60.

5. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы Текст. / Н.Д. Арутюнова -М: Наука, 1976. 383с.

6. Арутюнова, Н.Д. Дискурс Текст. / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990. 688с.

7. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата Текст. / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. лит и яз. 1981. - Т. 40, №4. - С.356-367.

8. Багдасарова, А.А. Текстообразующие прагматические свойства глаголов с директивным значением Текст. / А.А. Багдасарова // Прагматическая интерпретация и планирование дискурса. Пятигорск, 1991. -С.16-18.

9. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров Текст. / М.М. Бахтин // Собрание сочинений. Т.5. -М., 1996. - С. 159-207.

10. Беликов, В.И., Крысин, Л.П. Социолигвистика: учебник Текст. / В.И. Беликов, Л.П. Крысин. М.: Рос. гос. гуманитарный университет, 2001. -439 с.

11. Беляева, Е.И. Принцип вежливости в речевом общении Текст. / Е.И. Беляева // Иностранные языки в школе. 1985. - №2. - С. 12-17.

12. Бердникова, Л.П., Уманская, М.Б. Прагматика авторских ремарок в тексте английской пьесы Текст. / Л.П. Бердникова, М.Б. Уманская //Вопросы романо-германской и русской филологии. Пятигорск: ПГЛУ, 2000. - С.32-35.

13. Булыгина, Т.В. О границах и содержании прагматики Текст. /Т.В. Булыгина // Изв.АН СССР Сер.лит. и яз., 1981. т.40. - №4 - С.402-421.

14. Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д. Грамматика позора Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д.Шмелев // Логический анализ языка. Языки этики. РАН Институт Языкознания. Языки русской культуры. М., 2000. - С.216-234.

15. Вендлер, 3. Иллокутивное самоубийство Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. — М., 1985. С.238-251.

16. Вежбицка, А. Речевые акты Текст. /А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. -М., 1985. С.251-275.

17. Вилюман, В.Г. Английская синонимика (введение в теорию синонимии и методику изучения синонимов) Текст. /В.Г. Вилюман М.: «Высшая школа», 1980. - 128с.

18. Восканян, Г.Р. Структура, типы, контексты функционирования комиссивных и эмфатических ассертивных высказываний в современном английском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Г.Р. Восканян -Пятигорск, 1985. 238с.

19. Гак, В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи Текст. / В.Г. Гак // Иностр.языки в школе, 1982. N5 - С. 11 -17.

20. Гедз, С.Ф. Коммуникативнно-прагматические особенности высказываний с интеррогативным значением в современном английскомязыке Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / С.Ф. Гедз. — Киев, 1998. 16с.

21. Герасимова, О.И. Прагматическая детерминированность ответных реплик Текст. / О.И. Герасимова // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. - С.44-49.

22. Герасимов, В.И., Ромашко, С.А. Прагматика устного общения Текст. / В.И. Герасимов, С.А. Ромашко // Звучащий текст. М.: ИНИОН, 1983, -С.173-217.

23. Гладуш, Н.Ф. Директивная функция повествовательных предложений Текст. / Н.Ф. Гладуш // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. - С.54-65.

24. Городннкова, М.Д. Тендерный фактор и распределение социальных ролей в современном обществе Текст. / М.Д. Городникова // Тендерный фактор в языке и коммуникации. — Иваново, 1999. С.23-27.

25. Готлнб, Н.В. Глаголы — перформативы, неэксплицируемые в высказывании Текст. / Н.В. Готлиб // Лексическая семантика и части речи. Межвузовский сборник научных трудов. Ленинград, 1986. - С.46-51.

26. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение Текст. / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике.—Вып. 16.-М., 1985. — С.217-238.

27. Грацианова, Н.Н. Косвенные стратегии в «конфликтных» коммуникативных актах Текст. / Н.Н. Грацианова // Грамматические средства выражения когнитивно-функциональной семантики. Сборник научных трудов 460, МГЛУ. -М., 2001 С.119-125.

28. Гришина, Н.В. Психология конфликта Текст. / Н.В. Гришина М.: Питер, 2004. - 464 с.

29. Гуляр, Т.Б. Коммуникативные оценочные действия в иллокутивных и перлокутивных актах Текст. / Т.Б. Гуляр // Высказывание и дискурс в прагмалингвистистическом аспекте.: Сборник научных трудов. — Киев: КГПИИЯ, 1989. С.30-34.

30. Гуляр, Т.Б. Побудительный дискурс Текст. / Т.Б. Гуляр //

31. Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. Тверь, 1993. -С.37-43.

32. Гусева, Л.П., Батуринцева, О.М. О дерзких высказываниях в английском языке Текст. / Л.П. Гусева // Университетские чтения-2005. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. — Часть 2. Пятигорск: ПГЛУ, 2005. — С.53-59.

33. Давыдова, Т.А. Речевой акт упрека в английском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Т.А. Давыдова. Иркутск: ИГЛУ, 2003. -161с.

34. Давыденко, Л.Г. Роль аргументации в конфликтных ситуациях Текст. / Л.Г. Давыденко // Дискурс и аргументация. — Пятигорск, 1992. — С.132-134.

35. Давыденко, Л.Г. Коммуникативные неудачи в процессе общения Текст. / Л.Г. Давыденко // Университетские чтения-2005. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Часть 2. — Пятигорск: ПГЛУ, 2005. -С.65-68.

36. Давыденко, Л.Г. Роль коммуникативной установки говорящего в процессе общения Текст. / Л.Г. Давыденко // Университетские чтения-2007. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. — Часть 2. Пятигорск: ПГЛУ, 2007.-С. 142-147.

37. Дейк, Ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Ван Т.А. Дейк-М., 1989.-273с.

38. Демьянков, В.З. Конвенции, правила и стратегии общения: (Интерпретирующий подход к аргументации) Текст. /В.З. Демьянков // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка, 1982. Т. 41. № 4. - С.327-337

39. Демьянков, В.З. Аргументирующий дискурс в общении: (По материалам зарубежной лингвистики) Текст. / В.З. Демьянков // Речевое общение: Проблемы и перспективы. -М.: ИНИОН, 1983. -С.114-131.

40. Демьянков, В.З. Коммуникативное воздействие на структуру сознания Текст. / В.З. Демьянков // Роль языка в структурированиисознания. М.: Институт философии АН СССР, 1984. - 4.1. - С. 138-161.

41. Демьянков, В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной лингвистической литературы: (Обзор направлений) Текст. / В.З. Демьянков // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С.223-235.

42. Демьянков, В.З. Намерение в интерпретации и интерпретация намерений в речи Электронный ресурс. // Текст: Структура и анализ. М.: Институт языкознания АН СССР, 1989. С.41-46. Режим доступа: http://www.infolex.ru/p049.html

43. Драганов, А.К. Диалог с позиции социо-прагмалингвистики Текст. / А.К. Драганов // Прагматическая интерпретация и планирование дискурса.: Тезисы совещания-семинара. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1991. - С.35-41.

44. Драганов, А.К. Интенция как центральное понятие прагматики: за и против? Текст. / А.К. Драганов // Вопросы романо-германской филологии (прагматика и семантика): Межвузовский сборник научных трудов. -Пятигорск: ПГПИИЯ, 1994. С.63-77.

45. Дьячкова, И.Г. Способы выражения интенционального смысла высказывания в речевых жанрах похвала и порицание Текст. / И.Г. Дьячкова // Филологический ежегодник. Вып. 2. - Омск, 1999. - С.99-103.

46. Ефимова, Н.Н. Онтологизация концепта «риск» в английской фразеологии. Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Н.Н. Ефимова. -Н. Новгород, НГЛУ, 2000. 17с.

47. Жельвис, В.И. Некоторые эмоциональные особенности инвективного общения Текст. / В.И. Жельвис // Язык и эмоции: собрник научных трудов ВГПУ. Волгоград, 1995. - С.24-32.

48. Жельвис, В.И. Слово и дело: юридический аспект сквернословия Электронный ресурс. // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. - С. 194-206. - Режим доступа: http://lexis-asu.narod.ru

49. Зарубежная лингвистика: Перевод с английского: «Новое в лингвистике»: Избранное. -М.: Прогресс, 1999. -308 с.

50. Зубкова, Л.Г. Речевая культура в функциональном аспекте: языковые предпосылки самовыражения и взаимопонимания Текст. / Л.Г. Зубкова // Речевое общение. 2000. - №3(11). - С.51-56.

51. Ильина, С.Ю. Косвенная оценочность и средства ее выражения в современном английском языке Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / С.Ю. Ильина. Нижний Новгород, 1997. - 15 с.

52. Иссерс, О.С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий Текст. / О.С. Иссерс // 1 Вестник Омского университета. — Омск, 1999, — Вып. 1. С.74-79.

53. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Текст. / О.С. Иссерс. -М., 2006. -284с.

54. Карабан, В.И. Сложные речевые единицы. Прагматика английских асиндетических полипредикативных образований Текст. / В.И. Карабан. — Киев: «Выща школа», 1989. 131с.

55. Карабан, В.И. Сложные речевые акты как речевые единицы Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / В.И. Карабан. Киев, 1989. -39с.

56. Карасик, В.И. Язык социального статуса Текст. / В.И. Карасик М. «Гнозис», 2002. - 333с.

57. Карпова, Е.В. Стратегии вежливости Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Е.В. Карпова. СПб., 2002. - 182с.

58. Клюканов, И.Э. Перформативное прочтение некоторых неперформативных глаголов Текст. / И.Э. Клюканов // Языковое общение: единицы и регулятивы. Межвузовский сборник научных трудов. Калинин, 1987. -С.85-89.

59. Козьми на, В.Н. Языковая реализация гибких коммуникативных тактик в английском диалоге. Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / В.Н. Козьмина. СПб., 2001.- 196 с.

60. Козырев, Г.И. Введение в конфликтологию Текст. / Г.И. Козырев — М.: Владос, 2001. 175с.

61. Комина, Н.А. Прагматическая структура констативного блока реплик в диалоге Текст. / Н.А. Комина // Языковое общение и его единицы: Межвузовский сборник научных трудов. Калинин: КГУ, 1986. - С. 60-66.

62. Комм, Я.Б. Прагматическая характеристика высказываний с эксплицитным модусом сомнения Текст. / Я.Б. Комм // Семантика и прагматика языковых единиц. Сборник научных трудов. Душанбе: Тадж. гос.ун-т, 1990.-С.З-9.

63. Конрад, Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты Текст. / Р. Конрад // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. - С.349-384.

64. Королева, О.П. Прагматика инвективного общения в англоязычном социуме (британский ареал) Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / О.П. Королева. Н. Новгород, 2002. - 220 с.

65. Королькова, И.А. Семантико-синтаксические свойства вопросительного предложения (на материале английского языка) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / И.А. Королькова. М., 1981. -14с.

66. Котова, Т.А. К вопросу о прагматике лингвистического исследования Текст. / Т.А. Котова // Филологические науки. 1981. - №5. - С.74-77.

67. Котракова, А.В. Особенности фунционирования глаголов побуждения, возбуждения в английском языке Текст. / А.В. Котракова // Вопросы романо-германской филологии (Вып. 1 Грамматика. Лексикология). -Пятигорск: ПГЛУ, 1997. -С.145-149.

68. Кранина, Л.А. Диалог в социо-прагмалингвистике. Текст. / Л.А. Кранина // Вопросы романо-германской филологии (Вып. 1 Грамматика. Лексикология). Пятигорск: ПГЛУ, 1997. - С. 149-156.

69. Кънева, Н.К. Коммуникация и конфликт Текст. / Н.К. Кънева // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 2. — Тверь, 1999. — С.80-88.

70. Лазарев, В.В. Философия познания и лингвофилософия: парадигмальный подход Текст. / В.В. Лазарев // Монография. Пятигорск: ПГЛУ, 2006. - 506 с.

71. Лакофф, Дж. Прагматика в естественной логике Текст. / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. - М., 1978. - С.439-470.

72. Леонтьев, А.А. Психология общения Текст. / А.А. Леонтьев. — М., 1997.-324 с.

73. Леонтьев, А.Н. Общее понятие о деятельности Текст. / А.Н. Леонтьев // Основы теории речевой деятельности. М.,1974. - С.5-20.

74. Макаров, М.Л. Анализ дискурса в малой группе Текст. / М.Л. Макаров. — Тверь, 1995. — 82 с.

75. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса Текст. / М.Л. Макаров. -М., 2003.-280 с.

76. Матвеева, Т.В. Нормы речевого общения как личностные права и обязанности Электронный ресурс. // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. — Барнаул, 2000. С. 40-49. —

77. Режим доступа: http://lexis-asu.narod.ru

78. Меркулова, Э.Н. Прагматический аспект субколлоквиальных оценочных номинаций Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Э.Н. Меркулова. Нижний Новгород, 1995. - 16 с.

79. Нефедова, JI.А. Лексические средства манипулятивного воздействия в повседневном общении (на материале современного немецкого языка) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Л.А. Нефедова. М., 1997.- 16 с.

80. Никифорова, Р.В. Оценка в речевых актах совета Текст. / Р.В. Никифорова // Высказывание и дискурс в прагмалингвистическом аспекте. Сборник научных трудов. Киев: КГПИИЯ, 1989. - С.70-72.

81. Николаева, Т.М. О принципе «некооперации» и /или о категориях социолингвистического воздействия Текст. / Т.М. Николаева // Лингвистический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. — М., 1990. С.225-235.

82. Петрушина, М.В. Семантико-прагматические функции высказываний с модальным значением неодобрения Текст. / М.В. Петрушина // Филологические науки. 2003. - №5. - С.58-68.

83. Плотникова, С.Н. Дискурсивный анализ диалогов персонажей художественного произведения Текст. / С.Н. Плотникова // Материалы Первой школы-семинара по когнитивной лингвистике. — Тамбов, 1998. — ч. 1. -С.61-63.

84. Покровская, Я.А. Отражение в языке агрессивных состояний человека (на материале английского и русскоязычного художественного текста) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / Я.А. Покровская. Волгоград, 1998. - 19 с.

85. Полянская, Л.И. Коммуникативно-прагматическая структура высказывания реакций (на материале английской диалогической речи) Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Л.И. Полянская. П.: ПГПИИЯ, 1990.- 187 с.

86. Постоенко, И.А. Ситуация несогласия /отказа в динамике английской речи Текст.: дисс. канд. филол. наук / И.А. Постоенко. Хабаровск, 2001. -163 с.

87. Почепцов, Г.Г. Фактор слушателя Текст. / Г.Г. Почепцов // Тезисы докладов "Коммуникативные единицы языка". М.Д 984. - С.99-102.

88. Почепцов, Г.Г. Теория и практика коммуникации Текст. / Г.Г. Почепцов. -М.: Центр, 1998.-352 с.

89. Почепцов, О.Г. Основы прагматического описания предложения Текст. / О.Г. Почепцов. — Киев: Выща школа, 1986. 115 с.

90. Правнкова, JI.B. О некоторых системных свойствах перлокутивных актов Текст. / JI.B. Правикова // Высказывание и дискурс в прагмалингвистическом аспекте.: Сборник научных трудов. — Киев: КГПИИЯ, 1989. С.73-75.

91. Прокопчук, А.А. Коммуникативно доминирующие /недоминирующие высказывания в побудительных репликах Текст. / А.А. Прокопчук // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин, 1988. - С.86-94.

92. Прокофьева, О.А. Функциально-семантические особенности категории отрицания в современном английском языке Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / О.А. Прокофьева. Пятигорск: ПГЛУ, 2002. - 185 с.

93. Ревенко, О.А. Диалог-спор в лингвистической теории аргументации Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / О.А. Ревенко. Красноярск, 1999.- 188 с.

94. Серль, Дж.Р. Что такое речевой акт Текст. / Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых жанров М., 1986. -С.151-169.

95. Серль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов Текст. / Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов -М., 1986. С.170-194.

96. Сидоров, Е.В. Онтология дискурса Текст. / Е.В. Сидоров М.: Издательство ЖИ, 2008. - 232 с.

97. Синеокова, Т.Н. Парадигматический подход к изучению синтаксических особенностей речи в состоянии эмоционального напряжения Текст. / Т.Н. Синеокова // Филологические науки. 2003. - №5. - С.68-76.

98. Смирнова, Н.Н. Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Н.Н. Смирнова. М., 2003. - 165 с.

99. Смирнова, О.В., Коровушкин, В.П. О социолингвистическом аспекте прагматики дискурса Текст. / О.В. Смирнова, В.П. Коровушкин // Прагматическая интерпретация и планирование дискурса: Тезисы совещания-семинара. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1991. — С.50-53.

100. Степанов, В.Н. Провокационный вопрос с точки зрения прагмалингвистики Текст. / В.Н. Степанов // Московский лингвистический журнал. 2004. - том 6. - №2. - С. 157-180.

101. Степанов, В.Н. Провокационный дискурс социально-культурной коммуникации Текст. / В.Н. Степанов СПб.: Роза Мира, 2003. - 263 с.

102. Степанов, Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) Текст. / Ю.С. Степанов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.,1981. Т.40. - N4. - С.325-332.

103. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики Текст. / Ю.С. Степанов 4е издание. - М.: УРСС, 2003. - 312 с.

104. Стернин, И.А. Понятие коммуникативного поведения и проблемы его исследования Текст. // Русское и финское коммуникативное поведение. -Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. -С.4-20.

105. Столнешсер, Р.С. Прагматика Текст. / Р.С. Столнейкер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8: Лингвистика текста. - М., 1978. - С.419-438.

106. Сусов, И.П. Семантика и прагматика предложения: Учебное пособие Текст. / И.П. Сусов. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1980. - 51 с.

107. Сусов, И.П. К предмету прагмалингвистики Текст. / И.П. Сусов // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин: Изд-во Калинин.ун-та, 1983.-C.3-15.

108. Сусов, И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и её единицы Текст. / И.П. Сусов // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984. — С.3-12.

109. Сухих, С.А. Аспект отношения в диалоге Текст. / С.А. Сухих // Высказывание и дискурс в прагмалингвистистическом аспекте: Сборник научных трудов. Киев: КГПИИЯ, 1989. - С.89-94.

110. Сухих, С.А. Механизмы манипулятивной коммуникации Электронный ресурс. // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - С. 17-20. — Режим доступа: http://tpll999.narod.ru/

111. Тарасова, И.П. К анализу пресуппозиции и прагматической семантики в речевом акте и порожденном предложении Текст. / И.П. Тарасова // Сборник научных трудов. МГПИИЯ им. М.Тореза, 1983. -Вып.213 - С.96-106.

112. Тарасенко, В.Н. Средства выражения сомнения и неуверенности (сравнительно-сопоставительный подход) Текст. / В.Н. Тарасенко // Вопросы романо-германской филологии (Вып. 1 Грамматика. Лексикология). -Пятигорск: ПГЛУ, 1997. С.254-262.

113. Терихов, С.А. Средства выражения и контексты функционирования конфронтационных аргументативных актов (на материале англоязычной художественной литературы) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / С.А. Терихов. Пятигорск, 1995. - 16 с.

114. Терихов, С.А. Особенности функционирования речевых актов обвинения в литературном контексте Текст. / С.А. Терихов // Университетские чтения-2005. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Часть 2. - Пятигорск: ПГЛУ, 2005. - С.201-206.

115. Третьякова, B.C. Конфликт глазами лингвиста Текст. // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. -Барнаул, 2000. С. 127-140.

116. Третьякова, B.C. Речевой конфликт и гармонизация общества. Текст.: дис. . докт. филол. наук / B.C. Третьякова. Екатеринбург, 2001. -301 с.

117. Формановская, Н.Н. Русский речевой этикет Текст. / Н.Н. Формановская. -М.: Русский язык, 1983. 181 с.

118. Фрейтас, Дж.Ф. де. Минимум для общения: Практическое пособие по разговорному английскому языку Текст. / Дж.Ф. де Фрейтас // Survival English. Practice in Everyday Communication. M.: Высш. школа, 1982. -135 c.

119. Хомяков, В.А. Теория речевых актов и социальная лингвистика Текст. / В.А. Хомяков // Прагматическая интерпретация и планирование дискурса. Пятигорск, 1991. - С. 11-14.

120. Цветков, О.Ю. Коммуникативная среда побудительного высказывания Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / О.Ю. Цветков. -Череповец, 2002. 181 с.

121. Цурикова, Л.В. Вопрос и прагматический диапазон вопросительного предложения Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / JI.B. Цурикова. Воронеж, 1992. - 24 с.

122. Чахоян, Л.П., Власова Т.М. Функционально-семантические типы реплик-реакций в диалогах английских пьес XIV-XVbb Текст. / Л.П. Чахоян // Функциональные особенности лингвистических единиц. Краснодар, 1979. -С.147-153.

123. Чекменева, Н.А. Речеактовая структура спора и ссоры в английском языке Текст. / Н.А. Чекменева // Высказывание и дискурс в прагмалингвистическом аспекте: Сборник научных трудов. Киев: КГПИИЯ, 1989. - С.97-100.

124. Чекменева, Н.А. Текстообразующие функции речевых актов взаимного неодобрения в английском языке Текст. / Н.А. Чекменева // Прагматическая интерпретация и планирование дискурса: Тезисы совещания-семинара. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1991. - С.98-100.

125. Чернец, А.Ю. Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / А.О. Чернец. -П: ПГЛУ, 2004. 193 с.

126. Шакнрова, Э.Р. Интенция говорящего и аспекты ее реализации (на материале английского языка) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Э.Р. Шакирова. Уфа: БГУ, 2003. - 26 с.

127. Шейгал, Е.И., Арчакова, Е.С. Тезаурусные связи и структура концепта Текст. / Е.И. Шейгал, Е.С. Арчакова // Язык, коммуникация и социальная среда. Вып. 2. Воронеж: ВГТУ, 2002. - С. 19-24.

128. Шиленко, Р.В. Прямые и косвенные экспрессивные высказывания в аспекте регулирования межличностных отношений Текст. / Р.В. Шиленко // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. -С.49-54.

129. Шилнхнна, К.М. О коммуникативных неудачах при попытке модифицировать поведение или эмоционально-психологическое состояние собеседника Текст. / К.М. Шилихина // Речевое общение. №1(8). — Воронеж: ВГТУ, 1999. - С.49-52.

130. Шимберг, С.С. Функциональный диапазон вопросительного высказывания в современном английском дискурсе Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / С.С. Шимберг. СПб., 1998. - 167 с.

131. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность Текст. / Л.В. Щерба. Л: Наука, 1974. - 130 с.

132. Щербинина, А.В. Косвенные высказывания и их функции в тексте: на материале декларативных речевых актов Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / А.В. Щербинина. Самара, 2002. - 182 с.

133. ЫЙМ, Х.Я. Прагматика речевого общения Текст. / Х.Я. Ыйм // Интеллектуальные процессы и их моделирование. АН СССР Отделение информатики, вычислительной техники и автоматизации. Институт проблем передачи информации. -М.: Наука, 1987. С. 196-207.

134. Adler, M.J. A pragmatic logic for commands Text. / M.J. Adler //

135. Pragmatics and Beyond. Amsterdam: J. Benjamins B.V., 1980. - №3. - 13 lp.

136. Austin, J.L. How to do things with words Text. / J.L. Austin. Oxford: Oxford University Press, 1962. - 167p.

137. Austin, P. Politeness revisited the dark side Text. / P. Austin // New Zealand Ways of Speaking English; ed. by A. Bell, J. Holmes. - Multilingual Matters, Philadelphia, 1990. - P.277-293.

138. Ballmer, Th., Brennenstuhl, W. Speech act classification: A study in the lexical analysis of English speech activity verbs Text. / Th. Ballmer, W. Brennenstuhl Berlin etc.: Epringer, 1981. - 274p.

139. Bavelas J.B., Rogers L.E., Millar F.E. Interpersonal conflicts Text. / J.B. Bavelas, L.E. Rogers, F.E. Millar // Handbook of discourse analysis. 1985. — Vol. 4.-P. 9-26.

140. Bargiela-Chiappini, F. Face and politeness: new (insights) for old (concepts) Text. / F. Bargiela-Chiappini // Journal of Pragmatics. 2003. - №35. -P. 1453-1469.

141. Beebe, S.A., Masterson, J.T. Communicating in small groups. Principles and Practices Text. / S.A. Beebe, J. T. Masterson // Fifth edition. Longman, 1990.-372 p.

142. Beths, F. The history of dare and the status of unidirectionality Text. / F. Beths // An interdisciplinary journal of the language sciences. Linguistics 37. -1999.-№6.-P. 1069-1110.

143. Bilmes, J. The concept of preference in conversation analysis Text. / J. Bilmes //Language in Society. 1988. - №17. - P. 161-181.

144. Blum-Kulka, Sh. Indirectness and politeness in requests: same or different Text. / Sh. Blum-Kulka // Journal of Pragmatics. 1987. - №11. - P. 131-146.

145. Bowditch, J.L., Buono, A.F. A primer on organizational behavior Text. / J.L. Bowditch, A.F. Buono. John Wiley & Sons, Inc., 1994. - 296 p.

146. Brown, P., Levinson, S. C. Politeness: Some universals in language use. Text. / P. Brown Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1987. - 450 p.

147. Burton, D. Analysing spoken discourse Text. / M. Coulthard, M. Montgomery, eds. // Studies in discourse analysis. — London: Rouledge, 1981. -P. 61-81.

148. Campbell, B.G. Toward a workable taxonomy of illocutionary force and its implication to works of imaginative literature Text. / B.G. Campbell // Language and Style 1975. - Vol.8. - №1-2 - P. 3-20.

149. Chen, R. Self-politeness: A proposal Text. / R.Chen // Journal of Pragmatics.-2001. -№33.-P. 87-106.

150. Coulthard, M. An introduction to discourse analysis Text. / M. Coulthard. London, 1985. - 254 p.

151. Culpeper, J. Toward an anatomy of impoliteness Text. / J. Culpeper // Journal of Pragmatics. 1996. - №25. - P. 349-367.

152. Culpeper, J., Bousfield, D., Wichmann, A. Impoliteness revisited: with special reference to dynamic and prosodic aspects Text. / J. Culpeper, D. Bousfield, A. Wichmann // Journal of Pragmatics. 2003. - №35. - P. 15451579.

153. Davis, S. Perlocution Text. / S.Davis // Speech act theory and pragmatics. Dordrecht: Reidel Publishing Co., 1980. - Vol. 10. - P. 37-57.

154. Dijk, van T.A. Studies in the pragmatics of discourse Text. / T.A. van Dijk. The Hague, etc.: Mouton de Gruyter, 1981. - 331 p.

155. Diamond, J. Status and power in verbal interaction Text. / J. Diamond // Pragmatics and Beyond. New Series 40. 1996. - 184 p.

156. Doolittle, R.J. Communication and conflict Text. / R.J. Doolittle. -Chicago, 1982.-243p.

157. Escandell-Vidal, V. Towards a cognitive approach to politeness Text. / V. Escandell-Vidal // Language Sciences. 1996. - № 18 (3/4). - P. 629-650.

158. Fraser, B. Hedged performatives. Text. / B. Fraser // Syntax and semantics. — New York etc., 1975. vol. 3. Speech acts. - P. 187-210.

159. Fraser, B. Perspectives on politeness Text. / B. Fraser // Journal of Pragmatics. 1990. -№14. - P. 219-235.

160. Goffman, E. Interaction ritual: Essays on face-to-face behaviour. Text. / E. Goffman New York: Pantheon, 1967. - 296p.

161. Goffman, E. On face-work: an analysis of ritual elements in social interaction Text. / E. Goffman // Communication in face-to-face interaction. — London: Harmonthsworth, 1972 P. 319-346.

162. Goffman, E. Forms of talk Text. / E. Goffman. Oxford: Basil Blackwell, 1981,-33 5p.

163. Goodwin, Ch. Embedded context Text. / Ch. Goodwin // Research on language and social interaction. Mahwah (N.J.); L., 2003. - Vol. 36, №4. -P.323-250.

164. Grice, H.P. Logic and conversation Text. / H.P. Grice // Syntax and semantics / P. Cobe, J.Morgan (eds.). N.Y.: Academic Press, 1975. - V.3: Speech Acts.-P. 41-58.

165. Grimshaw, A.D. Conflict talk: sociolinguistic investigations of arguments and conversations Text. / A. D. Grimshaw Cambridge University Press, Cambridge. - 1990. - 334 p.

166. Gruber, H. Questions and strategic orientation in verbal conflict sequences Text. / H. Gruber // Journal of Pragmatics. 2001. - №33. - P. 1815

167. Gu, Y. The impasse of perlocution Text. / Y. Gu // Journal if Pragmatics. 1993.-№20.-P. 405-432.

168. Harris, L., Gergen, K., Lannaman, J. Aggression rituals Text. / L. Harris, K. Gergen, J. Lannaman // Communication Monographs. 1986. - №53. -P. 252-265.

169. Harris, S. Being politically impolite: extending politeness theory to adversarial political discourse Text. / S. Harris // Discourse and Society. 2001. -№12 (4).-P. 451-472.

170. Harris, S. Pragmatics and power Text. / S. Harris // Journal of Pragmatics. 1995. - №23. - P. 117-135.

171. Heisler, Т., Vincent, D., Bergeron, A. Evaluative metadiscursive comments and face-work in conversational discourse Text. / T. Heisler, D. Vincent, A. Bergeron // Journal of Pragmatics. 2003. - №35. - P. 1613 -1631.

172. Heritage, J. Analyzing news interviews: Aspects of the production of talk for an overhearing audience. Text. / T.A. van Dijk, ed., // Handbook of discourse analysis. London: Academic Press, 1985. - Vol. 3. - P. 95-117.

173. Hill, В., Ide, S., Ikuta, S., Kawasaki, A., Ogino, T. Universals of linguistic politeness Text. / B. Hill, S. Ide, S. Ikuta, A. Kawassaki // Journal of Pragmatics. 1986. - №10. - P. 347-371.

174. Holmes, J. Modifying illocutionary force Text. / J. Holmes // Journal of Pragmatics. 1984. - №8. - P. 345-365.

175. Jacobsen, E. Language and emotions Text. / E. Jacobson // Pragmalinguistics. Theory and Practice / ed. by J.L. Mey. Mounton Publishers:

176. The Hague, Paris, New York, 1978. P.215-233.

177. Kasper, B. Linguistic politeness: Current research issues Text. / B. Kasper// Journal of Pragmatics. 1990. - №14. - P. 193-218.

178. Katz, J.J. Propositional structure and illocutionary force Text. / J.J. Katz // New York: The Harvester press, 1977. 249p.

179. Koike, D.A. Requests and role of deixis in politeness Text. / D.A. Koike //Journal of Pragmatics. 1989. - №13. - P. 187-202.

180. Kochman, Th. The politics of politeness: social warrants in mainstream American public etiquette Text. / Th. Kochman // Meaning form and use in context: Linguistic applications / ed. by D. Schiffrin. N.Y., 1984. - P.200-209.

181. Krainer E. Challenges in a psychotherapy group Text. / E. Krainer // Proceedings of the fourteenth annual meeting of the Berkeley Linguistics Society. 1988. -P.100-113.

182. Kurzon, D. The speech act status of incitement: Perlocutionary acts revisited Text. / D. Kurzon // Journal of Pragmatics. 1998. - №29. - P.571-596.

183. Labov, W. Sociolinguistic patterns Text. / W. Labov. Philadelphia: University of Pennsylvania press, 1972. -344p.

184. Labov, W. Rules for ritual insults Text. / W. Labov // Sudnow D. (ed.), Studies in Social Interaction, NY: Free Press, 1972. P. 120-169.

185. Labov, W., Fanshel, D. Therapeutic Discourse: Psychotherapy as Conversation Text. / W. Labov, D. Fanshel. Academic Press, New York, 1977. -392 p.

186. Lachenicht, L.G. Aggravating language: a study of abusive and insulting language Text. / L.G. Lachenicht // International Journal of Human Communication. 1980. - № 13 (4). - P. 607-688.

187. Lakoff, R. The logic of politeness; or, minding your p's and q's Text. / R. Lakoff // Papers from the ninth meeting of the Chicago Linguistic Society. -Chicago, 1973. P. 292-305.

188. Lakoff, R. The limits of politeness Text. / R. Lakoff// Multilingua 8. -1989.-P. 101-129.

189. Lee, H. Power: Women and the word Text. / H.Lee // The State of Language 1990 Edition. /Ed. by Christopher Ricks and Leonard Michaels. — London Boston: Faber and Faber, 1990. P. 110-117.

190. Leech, G.N. Explorations in semantics and pragmatics Text. / G.N. Leech // Pragmatics and Beyond. Amsterdam: J. Benjamins B.V., 1980. - №5. - 133 p.

191. Leech, G.N. Principles of pragmatics Text. / G.N. Leech. 5th impr. — N.Y.: Longman, 1983.-250 p.

192. Levinson, St. Pragmatics Text. / St. Levinson. // Cambridge Textbooks in Linguistics. Cambridge University Press, 1983. - 420 p.

193. Mc Cawley, J.D. Remarks on the lexicography of performative verbs Text. / J.D. Mc Cawley // Proc. on the Texas conference on perfomatives, presuppositions and conversational implicatures. Washington, 1974. — P. 13-25.

194. Meier, A.J. Passages of politeness Text. / A.J.Meier // Journal of Pragmatics. 1995. - №24. - P. 381-392.

195. Mortensen, C.D. A transactional paradigm of verbalized social conflict Text. / C.D. Mortensen // Perspectives on Communication in Social Conflict / G.R.Miller, H.W.Simons. Prentice-Hall, Inc. Englewood Cliffs, New Jersey, 1978.-P. 90-125.

196. Muntigl P., Turnbull W. Conversational structure and facework in arguing Text. / P. Muntigl, W. Turnbull // Journal of pragmatics.- 1998. №29. -P. 225-256.

197. Norrick, N.R. On the organization of corrective exchanges in conversation Text. / N.R Norrick // Journal of Pragmatics. 1991. - №16. - P. 225-256.

198. Penman, R. Facework and politeness: multiple goals in courtroom discourse Text. / R. Penman // Journal of Language and Social Psychology. -1990.-№ 9.-P. 15-38.

199. Pomerantz, A. Agreeing and disagreeing with assessments: Some features of preferred/dispreferred turn shapes Text. / M.J. Atkinson, J. Heritage, eds. // Structures of Social Action. Cambridge: Cambridge University Press. - 1984. -P. 57-102.

200. Quirk, R., Greenbaum, S., Leech, G., Svartvik, J. A comprehensive grammar of the English Language Text. / R. Quirk, S. Greenbaum, G. Leech, J. Svartvik. — London and New York. Longman Group Limited, 1985. 1779 p.

201. Rees-Miller, J. Power, severity, and context in disagreement Text. / J. Rees-Miller // Journal of Pragmatics. 2000. - №32. - P. 1087-1 111.

202. Sacks, H.; Schegloff, E.; Jefferson, G. A simplest systematics for the organization of turn-taking for conversation Text. / H. Sacks, E. Schegloff, G. Jefferson // Language 50. 1974. - P. 696-735.

203. Searle, J.R. Speech Acts. An essay in the philosophy of language Text. / J.R. Searle. London: Cambridge University Press, 1969. - 203 p.

204. Searle, J.R. A Taxonomy of Illocutionary acts Text. / J.R. Searle // Language, mind and knowledge / R. Gunderson. Minneapolis, 1975. - P.344-369.

205. Schiffrin, D. Everyday argument: the organization of diversity in talk Text. / D. Schiffrin // Handbook of discourse analysis / T.A. van Dijk. Vol.3: Discourse and Dialogue. - Academic Press: London, 1985. - P. 35-46.

206. Schrodt, P. Students' appraisals of instructors as a function of students' perceptions of instructors' aggressive communication Text. / P. Schrodt // Communication Education. 2003. - Vol. 52 /№2. - P. 106-120.

207. Swan, M. Practical English usage Text. / M. Swan. — Oxford University Press, 1985.-639 p.

208. Thomas, J. Meaning in interaction: and introduction to pragmatics Text. / J. Thomas. L., N.Y.: Longman, 1996. - 224 p.

209. Vanderveken, D. Illocutionary logic and selfdefeating speech acts // Speech act theory and pragmatics / Ed.by J.R. Searle, F. Kiefer, M. Bierwich. -Dordrecht etc., 1980. P.247-272.

210. Verschueren, J. On speech act verbs Text. / J. Verschueren // Pragmatics and Beyond. Amsterdam: J. Benjamins B.V., 1980. - №4. - 83 p.

211. Walker, A.G. Linguistic manipulation, power, and legal setting Text. / A.G. Walker // Power through discourse / L. Kedar. Norwood, NJ: Ablex, 1987. -P.57-80.

212. Warner, M. Fighting Talk Text. / M. Warner // The State of Language 1990 Edition. / Ch. Ricks and L. Michaels. London Boston: Faber and Faber, 1990. -P.100-109.

213. Widdowson, H. G. Discourse analysis Text. / H.G. Widdowson Oxford University Press, 2007. - 136 p.

214. Williams, A. Fighting words and challenging expectations: language alternation and social roles in a family dispute Text. / A. Williams // Journal of Pragmatics. 2005. - №37. - P. 317-328.

215. Williams, J.A. The curriculum, the students, and the world. Text. / J.A. Williams // American Behavioral Science. 1996. - 40(2). - P. 195-202.

216. Wunderlich, D. Methodological remarks on speech act theory Text. / D. Wunderlich // Speech act theory and pragmatics / J.R.Searle, F.Kiefer, M.Bierwich. Dordrecht, 1980. - P.291-312

217. СПИСОК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

218. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка (в 4-х томах). Репринтное воспроизведение издания 1903-1909 гг. осуществленного под ред. проф. И.А. Бодуэна де Куртенэ. М.: Прогресс-Универс, 1994. Т. 4.

219. Ожегов, С.И. Словарь русского языка: Около 57000 слов / Под редакцией чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотипное. — М.: Рус. яз., 1988.

220. ЛЭС — Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. Н.В. Ляпон.-М., 1990.-685 с.

221. Словарь по общественным наукам. Глоссарий, ру. EDI-Press&WebMission, 2000-2006. - Электронный ресурс. - режим доступа: /http://www.glossary.ru. (СпОН)

222. Cambridge Advanced Learner's Dictionary. Cambridge University Press, 2006. - Электронный ресурс. - режим доступа: /http://www.dictionary.cambridge.org/cald. (CALD)

223. Cambridge International Dictionary of English. Cambridge University Press, 1995. (CIDE)

224. Chambers Dictionary of Synonyms and Antonyms. Chambers Harrap Publishers Ltd., 1997. (ChDSA)

225. Collins Cobuild English Language Dictionary. William Collins Sons + Co Ltd, 1995. (CCELD)

226. Collins English Dictionary. Collins London and Glasgow, 1972. (CED)

227. O.Collins Paperback Thesaurus. Harper Collins Publishers, 1995. (CPTh)

228. Compact Oxford English Dictionary of Current English /Third Ed. Oxford University Press, 2005. (COEDCE)

229. Crabbs, G. English Synonyms. London and Henley, 1979. (CES)

230. Dictionary of English Synonyms and Antonyms. Penguin Reference, 2000. (DESA)

231. Dictionary of Selected Collocations. LTP, 1999. (DSC)

232. Heinley's Newbury House Dictionary of American English / Fourth Ed. —

233. Thomson. Heinley's, 2004. (HNHDAE)

234. Longman Dictionary of English Language and Culture. Longman Group UK Ltd, 1992. (LDELC)

235. Longman Dictionary of Contemporary English / Third Ed. Longman Group Ltd, 1995. (LDCE)

236. Longman Exams Dictionary. Person Education Ltd, 2006. (LED)

237. Merriam-Webster Online Dictionary, 2006. — Электронный ресурс. — режим доступа: /http://www.m-w.com/cgi-bin/dictionary. (MWOD)

238. Merri am-Webster Online Thesaurus, 2006. Электронный ресурс. — режим доступа: /http://www.m-w.com/cgi-bin/thesaurus (M-WOTh)

239. New Webster's Dictionary of the English Language, 1989. (NWDEL)

240. Oxford Advanced Learner's Dictionary / Sixth Ed. Oxford University Press, 2000. (OALD)23 .The New American Roget's college Thesaurus in Dictionary Form. A Signet Book. New American library. Times mirror, 1978. (NARCTh)

241. The Oxford English Dictionary. Printed in Great Britain in 12 volumes, 1961, Vol. III. (OED)

242. The Pan dictionary of synonyms and antonyms. Laurance Urdang Inc., 1980, 1995. (PDSA)

243. Webster's New Dictionary of Synonyms, 1984. (WNDS)

244. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

245. Ayckbourn, A. The Norman Conquests Text. / A. Ayckbourn. Penguin Books, 1997. - 223 p. (ANC)

246. Coward, N. Private Lives Text. / N. Coward // Plays: Two. The Master Playwrights. London, 1979. - P.l-90. (CPL)

247. Coward, N. Bitter-sweet Text. / N. Coward // Plays: Two. The Master Playwrights. London, 1979. - P.91-180. (CB)

248. Coward, N. The Marquise Text. / N. Coward // Plays: Two. The Master Playwrights. London, 1979. - P. 181-276. (CM)

249. Hellman, L. The Autum Garden Text. / L.Hellman // Three American Plays. Moscow: Progress Publishers, 1972. - P. 129-220. (HAG)

250. O'Neill, E. Long Day's Journey into Night Text. / E. O'Neill // Three American Plays. Moscow: Progress Publishers, 1972. - P. 9-128. (OLDJIN)

251. O'Neill E. A Touch of the Poet Text. / E. O'Neill. New Haven and London: Yale University Press, 1978. - 182 p. (OTP)

252. Shaw, B. Major Barbara Text. / B. Shaw // Four Plays. Foreign Languages Publishing House. Moscow, 1952. - P. 17-114. (SMB)

253. Shaw, B. Augustus Does His Bit Text. / B. Shaw // Four Plays. Foreign Languages Publishing House. Moscow, 1952. - P.l 15-136. (SADHB)

254. Shaw, B. Arms and the Man Text. / B. Shaw // Plays Pleasant. Penguin Books, 1968. - 316 p. (SAM)

255. Shaw, B. The Devil's Desciple Text. / B. Shaw. Longman, Green and Co Ltd, 1969.- 143 p. (SDD)

256. Shaw, B. The Showing-up of Blanco Posnet Text. / B. Shaw // Selected One Act Plays. Harmondsworth, 1978. - 357 p. (SSBP)

257. Shaw, B. The Man of Destiny Text. / B. Shaw // Plays Pleasant. Penguin Book, 1978.-357 p. (SMD)

258. Wesker, A. The Kitchen Text. / A. Wesker // Three Plays. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 8-71. (WK)

259. Wesker, A. Four Seasons Text. / A. Wesker // Three Plays. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 72-128. (WFS)

260. Wesker, A. Their Very Own and Golden City Text. / A. Wesker // Three Plays. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 129-204. (WVOGC)

261. Wesker, A. Chicken Soup with Barley Text. / A. Wesker // The Wesker Trilogy. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 9-78. (WCSB)

262. Wesker, A. Roots Text. / A. Wesker // The Wesker Trilogy. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 79-150. (WR)

263. Wesker, A. I'm Talking about Jerusalem Text. / A. Wesker // The Wesker Trilogy. Great Britain: Harmondsworth, 1976. - P. 150-217. (WITJ)

264. Williams, Т. Baby Doll Text. / T.Williams. Penguin Books in association with Martin Seeker and Warburg, 1977. - P. 7-96. (WBD)

265. Williams, T. Orpheus Descending Text. / T. Williams // Three American Plays. Moscow: Progress Publishers, 1972. - P. 221-308.

266. Williams, T. Something unspoken Text. / T. Williams. Penguin Books in association with Martin Seeker and Warburg, 1977. - P. 97-112. (WSU)

267. Williams, T. Suddenly Last Summer Text. / T. Williams. Penguin Books in association with Martin Seeker and Warburg, 1977. - P. 113-159. (WSLS)

268. Williams, T. Sweet Bird of Youth Text. / T. Williams. — Penguin Books Ltd., Harmondsworth, Middle Essex, England, 1978. P. 7-112. (WSBY)

269. Williams, T. A Streetcar Named Desire Text. / T. Williams. Penguin Books Ltd., Harmondsworth, Middle Essex, England, 1978. - P. 113-226. (WSND)

270. Williams, T. The Glass Menagerie Text. / T. Williams. Penguin Books Ltd., Harmondsworth, Middle Essex, England, 1978. - P. 227-313. (WGM)

271. Smolen, R. The Box / R. Smolen // The English Server Drama Collection.

272. Электронный ресурс. — режим доступа:- http://esei-ver.org/drama/ (STB)

273. СОКРАЩЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В РАБОТЕ1. ПС принцип сотрудничества1. ПВ принцип вежливости1. РА речевой акт

274. КРА комплекс речевых актов

275. РГВ речеактовые глаголы вызова

276. ЛСВ лексико-семантический вариант

277. ЛСГ — лексико-семантические группы