автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Сложные директивные речевые акты в разноструктурных языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сложные директивные речевые акты в разноструктурных языках"

На правах рукописи

Емельянова Маргарита Валентиновна

СЛОЖНЫЕ ДИРЕКТИВНЫЕ РЕЧЕВЫЕ АКТЫ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ

(на материале русского, английского и чувашского языков)

Специальность 10 02 20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Чебоксары 2004

Работа выполнена на кафедре английского языка Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова

Научный руководитель - доктор педагогических наук

Прокошенкова Людмила Петровна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук

Фаттахова Наиля Нурыйхановна

кандидат филологических наук Дегтярев Геннадий Александрович

Ведущая организация - Чувашский Республиканский институт образования

Зашита состоится «24» декабря 2004 г на заседании диссертационного совета Д 212 301 03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук по специальности 10 02 20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание при Чувашском государственном университете имени И Н. Ульянова по адресу: 428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, ул Университетская, д 38. ауд 434

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Чувашского государственного университета им И Н. Ульянова

Автореферат разослан «23» ноября 2004 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В современной сопоставительной лингвистике акцент исследовательских интересов перемещается с анализа системно -структурных аспектов языка на его функционирование в процессе целенаправленной речевой деятельности. Речевая деятельность предполагает наличие своих собственных единиц, заключающих в себе ее основные параметры (Богданов В.В, Сусов И.П., Почепцов О.Г. и др.). К их числу относятся сложные директивные речевые акты, характерной особенностью которых является побуждение к облигаторному, по мнению Говорящего, для Адресата действию.

Актуальность данной работы определяется: 1) социальной значимостью сложных директивных речевых актов в процессе межличностной коммуникации; 2) потребностью систематизации средств выражения суггестивной интенции в русском, английском, чувашском языках; 3) необходимостью выявления национальной специфики названных средств выражения и их прагматической вариативности.

Цель реферируемой диссертации заключается в комплексном функционально- прагматическом анализе сложных директивных речевых актов на материале русского, английского и чувашского языков, который предполагает структурирование плана содержания и систематизацию форм плана выражения рассматриваемых речевых единиц. Поставленная цель реализуется в ходе решения следующих задач:

1) произвести критический обзор различных взглядов на язык, речевую деятельность и их национально-культурные особенности с точки зрения использования в коммуникации высказываний обоснования;

I гии национальная I БИБЛИОТЕКА ^

2) на основе этого обзора разработать понятие структуры сложных директивных речевых актов;

3) выявить критерии членения прагматического пространства комиссивных и ассертивных РА и выявить прямые и косвенные способы их выражения;

4) описать основные параметры прагматических вариантов

вышеуказанных РА;

5) систематизировать структурные варианты выражения суггестивной

интенции в каждом из языков;

6) определить коммуникативно-прагматический диапазон форм выражения суггестивной интенции;

7) проанализировать ситуативную вариативность форм выражения и установить их корреляцию с факторами коммуникативной ситуации;

8) выявить национальную специфику плана содержания и плана выражения функционально-прагматического поля комиссивных и ассертивных в английском, русском и чувашском языках.

Для решения поставленных задач в работе используются следующие методы лингвистического исследования: компонентный анализ, анализ словарных дефиниций, контекстуальный анализ, метод трансформационного анализа, метод логико-семантического моделирования, метод простого подсчета для систематизации полученных данных.

Материалом для исследования послужили высказывания, выявленные путем анализа произведений русской, английской и чувашской художественной литературы XX века, что составило около 1000 примеров, а также данные ряда словарей современного русского, английского и чувашского языков.

Научная новизна исследования состоит в осуществлении комплексного анализа содержательных и структурных особенностей сложных директивных речевых актов в разноструктурных языках с точки зрения их функционирования в конкретных ситуациях речевого общения.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что функционирование сложных директивных высказываний позволяет учитывать взаимодействие коммуникантов в процессе общения, видеть диалектику сущности и явления в диалоге и вследствие этого реально определить природу директивности и директивных высказываний.

Практическая значимость работы заключается в возможности методического использования ее основных положений в процессе обучения иностранному языку, в частности, при изучении функций языка и его основных компонентов, одним из которых и является класс директивных высказываний. Разработанные на основе диссертации лекционные и практические курсы могут оказать помощь обучающимся в процессе постижения природы коммуникации, ее метаязыковых и национально-языковых особенностей.

Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографии, а также списка использованных источников языкового материала и словарей. Во введении обосновывается выбор темы и определяются: актуальность исследования, цели и задачи, новизна и значимость работы; основные методологические понятия, а также характеризуются методические приемы и материал исследования. В первой главе дается общая характеристика сложного директивного речевого акта, объясняется выбор адекватной модели описания, определяются критерии выделения, описываются его прагматические варианты, выявляются, систематизируются и характеризуются средства и способы выражения суггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. Во второй, третьей главах определяется коммуникативно-прагматический диапазон форм выражения суггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. В заключении излагаются выводы исследования.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на региональных научных конференциях Чувашского государственного

университета в 2000 - 2004 гг.; на научных конференциях: «Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде» (2004 г), «Актуальные проблемы филологии» (2004), на ежегодной конференции «Славянские чтения» (2003 г).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Эмоциональность речи в осуществляемых речевых актов, как известно, играет важную, а иногда и решающую роль в достижении прагматических целей коммуникации, ради которых и создаются акты, так как в эмотивно-экспрессивных вариантах высказывания объем речевой информации значительно больше, чем в нейтральных вариантах. Роль эмоционально-оценочной рамки состоит в том, чтобы помочь говорящему оказать воздействие на слушающего. Желая произвести эффект, убедить слушающего, говорящий мобилизует свои и его эмоции, в связи с чем эмоционально-оценочный компонент высказывания превалирует над номинативным.

В анализируемых эмоционально-директивном коммуникативном актах действие выполняется после реализации директивного, а необходимым и достаточным условием для осуществления действия директива является выражение говорящим своего намерения. Исследуемый речевой акт нами определяется как двухкомпонентная структура, первая часть которой представляет собой побуждение, а вторая является гипотетической ситуацией, которая предлагается в качестве альтернативы к первому компоненту. В соответствующих сложных речевых актах компоненты связаны отношениями условия в форме логической импликации "если...,то"(в случае отсутствия какого-либо компонента двухчастной структуры можно говорить о косвенном выражении рассматриваемых ситуаций). Главным компонентом сложных суггестивных РА является

требование. Дифференциация плана содержания рассматриваемых суггестивных РА базируется на совокупности трех прагматических признаков, отражающих существенные признаки побудительной ситуации: 1) приоритетности / неприоритетности позиции Г; 2) облигаторности / необлигаторности выполнения действия для А; 3) его бенефактивности для одного (обоих) коммуникантов. Компонентами сложных суггестивных речевых актов являются: а) слушающий не заинтересован в осуществлении действия; б) говорящий знает о незаинтересованности слушающего; в) говорящий способен осуществить действие; г) говорящий заинтересован в определенном поведении слушающего; д) говорящий намерен совершить действие.

Механизмы речевого взаимодействия в исследуемых коммуникативных актах тесно связаны с конкретными формами речевых актов, зависящих от человеческих факторов: 1) социально-культурный статус (социальная принадлежность, профессия, занимаемая должность, культурные нормы и обычаи и др.); 2) психологический тип (темперамент, интровертная или экстравертная ориентация); 3) текущее психологическое состояние (настроение, текущие знания, цели и интересы); 4) степень знакомства коммуникантов; 5) устойчивые привычки и некоторые др. В различных социумах эти признаки, как показывает практический материал, имеют неодинаковую значимость и поэтому в разной степени отражаются в сложных суггестивных речевых ситуациях общениях.

Отличительной особенностью сложных суггестивных РА является то, что между условиями успешности различных речевых актов (прежде всего это:а) условия искренности, так как угроза не состоится, если говорящий не будет рассматривать то, чем он угрожает как "крайне нежелательное для адресата; б) условия назначения: данный акт рассматривается как суггестивное обещание или суггестивный констатив) имеются многообразные связи - сложная система сходств и различий. Следует отметить, что побудительно-комиссивная/утвердительная природа побудительного процесса находит также

отражение в некоторых аналогиях между условиями успешности утверждений и побуждений, с одной стороны, и условиями успешности комиссивов и директивов, с другой. Действительно, предварительные условия директивов аналогичны предварительным условиям утверждения: "Г имеет основание считать суждение Р истинным" и "Ни для Г, ни для С не очевидно, что С знает, что Р не нуждается в напоминании." Предварительные условия комиссивов имеют аналоги в предварительных условиях побуждения.

В косвенных речевых актах способ выражения той или другой иллокутивной силы также связан с условиями успешности, ибо говорящий выражает в явном виде лишь какое-то из условий успешности того речевого акта, который соответствует его действительному намерению. В сопоставляемых языках использование непрямых средств выражения иллокутивной предназначенности высказывания неодинаково. Конкретные разновидности косвенных речевых актов обоснования характеризуются своей спецификой в каждом отдельном языке- в русском, английском и чувашском.

Сложные суггестивные акты обладают различным прагматическим диапазоном и характеризуются определенным набором прагматических контекстов употребления, что в свою очередь позволяет выделить определенный репертуар форм выражения, присущих тому или иному прагматическому типу речевых актов, определить глубину структурной вариативности. . Исследуемые речевые акты подразделяются на две группы: а) группа с эксплицитным маркером суггестива; б) группа с имплицитным нулевым показателем директивной иллокутивной силы. Например: a). Do you know I have the right to do as I like to do with you, that Ican killyou, ifIplease? (H. Jacobs). 'Ты знаешь, что у меня есть право поступить с тобой так, как захочу, что я могу убить тебя, если пожелаю!'

- Ежели, - угрожал, - не покаетесь в изменах своих перед нами, вам предстоят суровейшие кары... Плохо вам тогда будет.(В. Пикуль). 'Енчен те хавар сутанчакла ёдерсемшён укенместёр пулсан, сире харуша товару кетет. Начар пулать ун чухне сире', б) Вы что не видите, что здесь написано? Только

попробуйте это сделать (В.Шаламов). 'Эсир мен, кунта мен (ырнине курмаст&р-и? ÇaxHa туса пахар канаГ Stop the car. There's no way we 're going to. — (Donna Tart). ' Останови машину. Там нет дороги'. - 'Машинана чар. Çyji ^ук унта '.

В сложных суггестивных речевых актах порядок компонентов может быть различным. Проведенный анализ показывает, что в исследуемых нами языках частотность РА с препозицией компонента-аргумента ниже частотности РА с соответствующей постпозицией. Это соответствует прагматическому принципу приоритета, который в данном случае предполагает предшествование директива аргументу, поскольку суггестив обычно занимает начальную позицию.

Значительную роль в определении порядка компонентов обосновываемых РА играет фактор адресата, в частности, степень учета адресантом социально-ролевого статуса адресата и его информационно-коммуникативных потребностей.

Намеренное речевое воздействие может осуществляться посредством аргументации, которая представляет собой одну из многих возможностей речевого воздействия на сознание человека,. В зависимости от иллокутивных и перлокутивных характеристик компонентов, выступающих в функции аргументации, можно выделить достоверные и вероятностные обоснования (первые представленные, например, сообщениями, характеризуются полной истинностью, а вторые, выраженные, например, предположениями -неполной, относительной истинностью).

Во второй главе диссертации «Семантико-прагматическая характеристика конфликтных речевых актов» рассматриваются прагматические варианты сложных суггестивных речевых актов.

Речевое намерение, как известно, согласовывается с социальными психологическими характеристиками адресата. В качестве базовых, определяющих коммуникативный контекст сложных суггестивных речевых актов, в исследовании рассматриваются такие экстралингвистические факторы,

как ролевые отношения и отношения социально-психологической дистанции. Как показывает практический материал, ролевые отношения (позиционные, статусные, ситуационные) определяют иерархию взаимоположения коммуникантов: ниже - равное - выше, и, соответственно, выделяются следующие типы ситуаций - симметричные (несубординативные) и асимметричные(субординативные). В зависимости от направления коммуникации субординативные отношения реализуются в двух типовых моделях: старший - младшему и младший - старшему.

Социально-психологическая дистанция между коммуникантами в комиссивно-директивных речевых актах может быть определена как близкая или далекая в зависимости от степени интимности отношений между говорящим и слушающим.

Исходя из вышеназванных факторов различаются следующие типы коммуникативных контекстов:

1. Симметричные КК(коммуникативные контексты) или горизонтальные, которые имеют место, когда участники коммуникативного процесса находятся на одном уровне, то есть равный против равного; а) равный - равному при близкой социально-психологической дистанции- Aramis, ту goodfriend, Your wit is always leading you beyond bounds; if Monsieur de Treville heard you, you would repent of speaking thus. (A. Duma) ' Арамис, друг мой, твое воображение всегда ведет тебя за пределы воображения; если бы де Тревиль слышал тебяды бы пожалел о своих словах'. 'Арамис, тдванам, ку хутёнче эсё йанбшатан. Енчен те Детревилъ штнё пу.чсан сан самахусене, эсё fania каланишен питех те укённё пулаттан' Ты, конечно, можешь это сделать, - нервничая, сказала Маняша, — но предупреждаю: тогда мы с тобой больше никогда не увидимся. (В.Пелевин). 'Эсё паллах, апла тума та пултаратан.-терё Маша.-анчах

б) равный - равному

при далекой социально-психологической дистанции: Henry, it's none of my business, but I hope for God's sake you know what you're doing. I said . (Donna Tart). ' Генри, это не мое дело, но, ради Бога, я надеюсь, ты знаешь, что

и

творишь. - Сказала я'. 'Генри, ку egмар. Анчах та эпе эсхавмен хатланнине анланатап пуль тетёп,-тер5м эпе'. Лападис, я тебя предупреждаю: ты доиграешься (А. Львов). 'Лападис, эп сана acSpxammapaman: вайаран вакар ан тухтар'.

2. Асимметричные КК или вертикальные можно поделить на 4 типа: высший против низшего и низший против высшего, а) младший - старшему при близкой социально-психологической дистанции: If you dread them they'll dislike you." (Charlotte Bюnte)'.Ecли ты будешь бояться их, ты им не понравишься'.

. б), младший - старшему при далекой социально-психологической дистанции: Инструкции за четыре года • могли измениться. - парировал племянник - Как знать, может, теперь вы настолько важная персона, что даже в туалет ходите с охраной, поэтому предупреждаю (М. Милованов). ' Катартусем те 4 £ул хушшинче улшанма пултарна, -хиререне ача.-А^тан пелес, men xaie эсир чапа тухна, туалета та хуралпа

. в) старший - младшему при близкой социально-психологической дистанции: Come, then, as early asyou like - atseven o'clock; but beware, if you and your Musketeers are guilty. "(A. Duma). 'Хорошо приходите рано, как вам вздумается; но поберегитесь если вы и ваши мушкетеры виновны'. И я предупреждаю всех: никто сегодня не уйдет отсюда домой, пока не примем конкретное решение, как немедленно, начиная буквально с завтра, приступить силами общественности и на свои средства к восстановлению форпоста. (А. Львов), г) старший - младшему при далекой социально-психологической дистанции: What the devil, continued the king, Seven of his Eminences Guards placed HORS DE COMBA T by youfour in hvo days! That's too many! If you go on so, his Eminence will be forced to renew his company in three weeks, and I to put the edicts in force in all their rigor (A Duma). Что за черт! -продолжал король, - Семь из гвардейцев кардинала были убиты вами четырьмя за два дня! Это слишком много! Если так будет продолжаться, кардиналу придется набирать гвардейцев заново через три недели, а мне издать указ о вашем неподчинении'. 1 Менле-ха кпала,-тене король,- Ике кун хушшинче риче

гвардейеца велертёр. Пит нумай! Кун пекех пулсан, кардиналан тепер eng эрнерен дёнё гвардейецсем илме тивет, манан вара эсир пйханманни ршчен указ калармалла пуле'.

Социальная цель состоит в том, чтобы избегать конфликтов между коммуникантами. Этой цели отвечает теория вежливости. В прагматической теории речевого общения вежливость рассматривается как универсальный принцип, который в практике речевого взаимодействия играет значительную регулирующую роль. Принцип вежливости определяется как особая стратегия речевого поведения, направленная на предотвращение конфликтных ситуаций. Данный стратегический принцип реализуется в практике речевого общения с помощью различных тактических приемов и формулируется в виде постулатов и максим. Принцип вежливости по-разному реализуется в разных типах рассматриваемых речевых актов. С учетом размытости границ категории вежливости и многообразия ее функциональных характеристик в работе выделяется следующая система оппозиций: конвенциональная и индивидуальная вежливость, дистанцирующая и солидаризующая вежливость, эксплицитная и имплицитная вежливость, недостаточная и достаточная вежливость. Сопоставляемые языки предоставляют говорящим богатый спектр средств для выражения различной степени вежливости. Для демонстрации невежливости по отношению к партнеру по коммуникации в распоряжении говорящих помимо лексических и грамматических средств имеются и другие вербальные средства. Особенно сильной формой проявления неуважения в суггестивных речевых актах является передразнивание или различные намеки, оскорбительные для человека: - Птенчик, я предупреждаю тебя, что вы не подходите друг другу (М. Львова). However far I may come, it is not you who can give me a lesson in good manners, I warn you (A. Duma). 'Как далеко бы я не зашел, Вы не тот человек, кто может учить меня хорошим манерам, я предупреждаю.

асархаттарса калатап ¡акна'.

Если дистанцирующая вежливость в рассматриваемых речевых актах служит минимализации наносимого говорящим «ущерба», то стратегии солидаризующей вежливости направлены на избежание возражений. Доминирующими средствами при выражении дистанцирующей вежливости являются чаще всего неконвенциональные формулы, а при солидаризующей -этикетные.

Имплицитная вежливость с трудом поддается языковому описанию, так как во многих случаях иллокутивная функция рассматриваемых высказываний не маркируется собственно языковыми средствами, а восстанавливается адресатом на основании экстралингвистических знаний о текущей ситуации. Средствами выражения эксплицитной вежливости являются речевые формулы, лексические, грамматические средства. Приведем примеры: on warning you, let you not, better take warning, заранее предупреждаю, предупреждаю вас самым строгим образом, последний раз предупреждаю, these are at least warning signs, это, по меньшей мере, тревожные знаки, эи£ сана астутаратап, сан мана и др.

Для того, чтобы правильно строить высказывания, учитывая конкретные условия общения, необходимо владеть принципом вариативности, позволяющим "выбирать адекватные средства выражения мыслей и чувств, подобающие темы для разговора, эффективные в данных условиях общения тактические приемы достижения желаемого результата". Исходя из этого принципа ситуации общения со значением конфликта могут быть следующих типов: а) стандартными (языковые средства жестко регламентируются речевым этикетом, зависят от обстановки общения) и вариативными (непринужденная атмосфера общения, неофициальные отношения коммуникантов); б) симметричными и асимметричными (участники симметричных ситуаций имеют равное социальное положение); в) социально-нормативные и антисоциальные ситуации( в социально-нормативных ситуациях субъект волеизъявления (говорящий) является полноправным членом общества и подчиняется принятым в этом обществе

законам, инициатор высказываний в антисоциальных ситуациях противопоставляет себя обществу и выступает в антисоциальной роли.

В процессе исследования нами была выявлена следующая парадигма прямых речевых актов угрозы и предупреждения: А) императивные предложения (ИП), которые являются прямым грамматическим средством выражения директивной коммуникативной интенции; различают следующие варианты ИП. 1) глагольные: а) с синтетической формой императива Leave us alone, then, andyou will enjoy a little amusement without cost to уоu selves (A Duma). ' Оставь нас в покое, и тогда будете наслаждаться без всякого вреда для себя'; б) с аналитической формой императива, образуемой с помощью Let - Let me do it Let you not cry as they can hearyou (Duma). 'He плачь, они могут тебя услышать', в) эмфатические ИП: Do be quiet! 'Пожалуйста, успокойся!'; г) модифицироранные ИП с конечными формативами will you, if you please которые могут по-разному переводиться на русский язык в разных КК Например: 'lake it, will уои? '3абери это, немедленно или 'Забери это, пожалуйста', 2) безглагольные эллиптические ИП, в которых ролевые характеристики говорящего и отношения интимности нерелевантны, и они представляют собой достаточно распространенный способ выражения ДРА в ситуациях, для которых характерен "дефицит времени а) именные. Silence'-ejaculated а wоicе (Bionte) '.Тишина!- зазвенел голос'; б) наречные -Never' 'Никогда', Б) императивные предложения с синтетической императивной формой глагола отражают субординативные отношения и далекую социально-психологическую дистанцию между коммуникантами: Vow, young man, regulate your conduct accordingly, and if you enter tain, bid me adieu and let us separate (A Duma) 'Теперь, молодой человек, ведите себя

соответственно, а если вы будете развлекаться, давайте раскланяемся!'; В) эмфатические императивные предложения употребляются при равных отношениях между коммуникантами и близкой социально-психологической (СП) дистанции: а) когда говорящий подчеркивает свою особую заинтересованность в каузируемом действии: Только не плачь, -

предупреждаю я, - а то вся наша работа пойдет насмарку! (В.Войнович); б) для выражения настойчивого побуждения, когда адресат совершает действия, неприятные для говорящего: Я тебя прошу, Карп, исполнять мои приказания хорошенько. Я беспорядков в доме не потерплю. Я вам не Раиса Павловна; у меня все по струнке будете ходить, а то и марш со двора. У меня всякая вина виновата (А. Островский); в) при повторном побуждении, в ответ на отказ или проявление нежелания совершить действие, к которому побуждает говорящий: Они будут расти, как растут! - Я перевел дыхание, - не смейте прикасаться к этим березкам, никогда, - вы слышите?! - Никогда никто не смейте прикасаться к ним! (Б. Левин); Г) императивные предложения с конечными формативами наибольшее распространение имеют при выражении прескриптивных ДРА в официальной обстановке общения или в присутствии посторонних слушателей, при любых ролевых отношениях. Редактор молодому сотруднику: Formulate it, if you can (J. Galsworthy). 'Опишите это, если сможете.; Д) предложение с модальными предикатами для выражения деонтической модальности, отражающей необходимость и возможность, обусловленную социальными нормами или волей субъекта модальности: а) когда говорящий находится в непререкаемой приоритетной позиции и может быть уверен, что его волеизъявление является достаточным основанием для каузирования действия адресата: Отец семейству (в положении беженцев): We must keep quiet (A. Elliot). 'Мы должны жить тихо', б) при близкой СП дистанции, равных отношениях и непринужденной обстановке, в которой авторитарность такой формы побуждения не будет воспринята как оскорбительная: Невеста жениху: When we are married you must get rid of Jeeves (P. Wodehouse) 'Когда мы поженимся, должны будем избавиться от Дживса'.; в) при любой СП дистанции, если речь идет о действиях бенефактивных для адресата: You must be on yourguardagainst her: you must shun her example; if necessary, avoid her company, exclude her from your sports, and shut her outfrom your converse (Ch Bronte). 'Вы должны быть начеку с ней, должны помнить о ее примере, избегать ее компании,

исключать ее из своих спортивных игр и не разговаривать с ней'. Среди модальных предикатов возможности can, could, may, might наибольшее распространение при выражении сложной суггестивной речевой установки имеет МГ сап, который используется при оформлении всех типов директивов, однако его сфера функционирования ограничена нейтральной и непринужденной обстановкой общения. МГ should и ought to употребляются в суггестивных ДРА, выражая побуждение к действию, бенефактивному для адресата. Семантическое различие между этими МГ сохраняется и в директивных высказываниях: should отражает субъективное мнение говорящего, тогда как ought to имеет пресуппозицию, что мнение говорящего совпадает с морально-этическими нормами, принятыми в данном социуме: "What we tellyou isforyourgood," added Bessie, in no harsh voice, "you should try to be useful and pleasant, then, perhaps, you would have a home here; but if you become passionate and rude, Missis willsendyou away, 1 am sure (Charlotte Bronte) 'To, что я говорю, тебе на пользу, - добавила Беси, - ты должна быть полезной и приятной, тогда может быть у тебя мог бы быть дом здесь, но если будешь необузданной и грубой, мадам отправит тебя, я думаю'.; Е) оптативные предложения являются наиболее частой формой выражения предупреждения в симметричных речевых актах при близкой СП. Такая форма используется, когда адресант заинтересован в благоприятном для адресата исходе дел Now, then, Mynheer John, if I were in your place, I should not go out through the main street (A Duma). 'Теперь, любезный Джон, на твоем месте я бы не ходил по главной улице'. Если мы сейчас не захватим нашу мебель - кончено. Никогда нам ее не видать (И. Ильф, Е.Петров), И) императив аспектных глаголов с семой "прекращение действия", таких как stop, finish, прекратить, перестать с придаточным следствия: Stop shouting, Henry said, they can hear us (Donna Tart) 'Перестань кричать, они могут нас услышать'.; Ж) конструкция с перформативным глаголом "warn" ,"beware', берегись, предупреждаю носят несколько классический характер, по своей форме эти высказывания напоминают заявления с официальной окраской:

Предупреждаю: если какая-либо часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым - командир (Л.Троцкий). Beware, young man! cried Treville, If you see him coming on one side of the street, pass by on the other. Do not castyourself against such a rock; he would breakyou like glass (A. Duma). 'Берегитесь, молодой человек! - крикнул Тревиль. - Если увидите его на одной стороне улицы, перейдите на другую. Не сталкивайте себя со скалой, он разобьет Вас, как стекло'

Комиссивно-директивные и ассертивно-директивные высказывания оказываются в фокусе косвенного выражения в силу причин лингвистического и экстралингвистического характера. К причинам лингвистического характера относятся невозможность перформативного оформления менасива, во-вторых, наличие в языке устойчивых речевых формулировок угрозы. Они связанны с поведением человека, часто используются в речи и тем самым отражают этнокультурный аспект языка. Например, в русском языке: Я вас сотру в порошок - в чувашском: Санран эпё нимёр таватап!

По своим формальным показателям речевые акты угрозы и предупреждения, являясь единицей одного прагматического типа, в контексте приобретают иллокутивную силу предложений другого типа. Специфика РА угрозы и предупреждения такова, что практически любое высказывание, выражающее побудительную интенцию, может стать РА угрозы и предупреждения. Таким образом, директивная часть сложного комплекса угрозы может представлять собой: а) запрет: - You can't go out so late, security is not guaranteed! 'Вы не должны гулять так поздно, безопасность не гарантируется!' 'Сирен тёттёмчченех дуремелле мар: харушлах динчен манса ан кайар'; б) разрешение: - You may repeat that but it will cost you much! 'Можешь повторить, но это тебе дорого стоит!' Чепёр хут тума пултаратан: анчах ку сана хака кайса ларма пултарать'; в) совет: - / advise you to stop calling me otherwise my father will beat you with his little finger. ' Советую перестать названивать мне, иначе мой отец расправится с тобой.'

дине-дине шанкаравлама сёнместёп: унсаран атте сана тёп тавё; г) приказ Clean up that mess or you will not go for a walk. 'Приберись, а то не пойдешь гулять'. 'Тирпейле, унсаран выляма каймастан'; д) предупреждение; If you don't hand in you paper on time I mil give you afailing grade in the course. 'Если не сдашь работу вовремя, поставлю плохую оценку за курс'. 'Енчен еде хай вахачёнче параймастан пулсан, япах палла лартатап'; е) просьбу / ask you not to forget about yourpromise not to miss classes! Mindyou may be expelled! 'Прошу тебя не забывать о своем обещании не пропускать уроки! Помни: тебя могут исключить'. 'Уроксене урах сиктерместёп тене самахсене ан ман! Асту, сана кйларса яма пултара^ё!'

Большое значение для эффективности такого речевого- акта имеет передача отрицательной бенефактивности во второй половине высказывания. Сравните: security is not guaranteed! 'безопасность не гарантируется, харуитах динчен манса ан кайар' it will cost you much! 'будет стоить Вам дорого, ку сана кака кайса ларма пултарат,' will beat you with his little finger. 'Легко справится с гобой.' 'побьет тебя, 'унсаран атте сана тёп тавё', will not go for a walk 'не пейдешь гулять', 'унсёрён выляма KaiiMacT6H,"give you a failing grade in the course. 'Поставлю плохую оценку за курс', 'япах пачла лартатап'. Все вышесказанное может относиться и к речевым актам предупреждения. Призыв к предосторожности может выражаться в форме: а)запрета:Не подходи, а то ослепнешь (П.Бажов). 'Ан дывхар: атту кудсар юлатан!' ; б) совета: Совет мой- выбрось эту дурь из головы, не то приказчику скажу ( Бажов) ' Манан сёну - кун пек ухмахланассине пудантан каларса парах: унсаран

приказчике калатапв) просьбы: Для первого разу сходи за калиной, да прошу не ходи далеко, заблудишься. Сколько наберешь- то и ладно (Бажов). Выбор различных видов побудительных высказываний зависит от отношений между участниками речевого акта. Неравенство, основанное на авторитете, знаниях, опыте одного из коммуникантов, определяет уровень рекомендательного характера высказывания.

Контекстуальные выражения угрозы и предупреждения имеют интонационный контур, специфичный для таких речевых актов. Такие речевые акты, как приказания, требования, заповеди, запрещения, обещания, (обетования), угрозы, хвала и т.п., составляют очень важную часть внеконтекстной действительности. Все они связаны с резко выраженной интонацией, способной переходить (переноситься) на любые слова и выражения, не имеющие прямого значения приказания, угрозы, т.п. В устной речи реципиент может без труда разграничить самые тонкие оттенки побуждения.

С точки зрения формы семантика угрозы и предупреждения может передаваться повествовательными предложениями. Сравните Can we go there through the forest? - We risk meeting someone and being thrown away! (Дж. Голсуорси); 'Нельзя ли пройти снизу, через рощу? - Рискуем встретить кого-нибудь, и нас выставят'. Keep off this Scotch! (Дж Голсуорси) 'Держись подальше от этого шотландца!' Как видно из примеров, семантическим основанием для вторичного употребления индикативных форм служит то обстоятельство, что эти формы, так же как и императивные, обозначают действие, которое либо должно быть выполнено после момента речи, либо уже выполняется в момент речи. Индикативные формы побуждение осуществляют двояким образом: а) отдельные индикативные формы проникли в центр поля повелительности и "втянулись" в императивную парадигму. Это, как мы уже знаем, формы 1-ю л. мн.ч. типа не нервничаем, будем осторожным, которые в императивной парадигме функционируют как формы совместного лица; б) индикативные формы настоящего и будущего вр. 2-го л. ед. и мн.ч. могут употребляться как функциональные синонимы первичных центральных императивных форм. Обязательной составляющей такого употребления служит ИК-2, которая в данном случае является основным, если не единственным, формальным маркером императивного употребления индикативных форм. Возможность употребления индикативных форм 2-го л. буд. и наст.вр. как императивных последовательно отмечается в литературе. Прежде всего это

относится к формам наст.-буд. времени, которые в русском языке могут иметь побудительное значение. Выделяя вслед за A.M. Пешковским употребление форм настоящего времени для обозначения будущих действий (настоящее намеченного действия), А.В. Бондарко рассматривает как особую его разновидность те "случаи, в которых выражению запланированного действия присоединяется модальный оттенок побуждения предписания" (Бондарко 1971: С. 156).1 Приведем примеры: Вы будете занимать его до моего прихода. Вы меня поняли? (Н.Гончаров). 'Эпё тавраниччен эсё унпа каладан, йапатан. Эсё мана анлантан-и' .Зайдете после построения ко мне, - продолжал он (М. Шолохов). ' Пурте пу5тарйнсан эсё ман пата кёрён, - малалла тасрё вЗл'. Подчеркнем, что и в чувашском языке в данном случае побуждение оформляется индикативной формой.

Рассматриваемые нами высказывания могут оформляться также вопросительными конструкциями. В связи с этим заметим, что речевые акты вопроса имеют прямую иллокутивную функцию, если он требует однозначного ответа, вытекающего из буквального смысла предложения. Заметим, условия успешности для квеситивных РА А. Вежбицка описывает следующим

образом: "Я бы хотела предложить следующий способ представления разницы между сообщи мне... и я спрашиваю тебя... (т.е. вопроса): Сообщи мне, что случилось 'Мен пулче, пелтер(сем) ман.' =Путем говорения этого сделай так, чтобы я знал, что случилось. Что случилось? = Желаю, чтобы ты путем говорения этого сделал так, чтобы я знал, что случилось, я говорю: я хочу знать, что случилось. Здесь опять-таки предположение о том, что адресат знает то, что хочет спрашивающий, кажется излишним. Косвенный вопрос следует представить так: X спросил У, что случилось = X, который мог хотеть путем говорения этого побудить У сделать так, чтобы он X знал, что случилось, сказал, желая побудить тебя сделать так, чтобы я знал, что случилось, Я

1 Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл .-Л.: Наука, 1971

говорю: я хочу знать, что случилось (А. Вежбицка 1985: С. 261)2. Таким образом, условиями успешности КвРА является: а) говорящий не знает, является ли пропозиция истинной, или, если речь идет о пропорциональной функции, не знает информации, необходимой для построения истинной пропозиции ; б) ни для Говорящего, ни для Слушающего не очевидно, что С сообщит эту информацию в данный момент без того, чтобы его об этом попросили; условиями искренности является то, что Г хочет получить эту информацию, а существенным условием то, что вопрос "рассматривается как попытка получить эту информацию от С". Таким образом, вопросительные предложения рассматриваются как собственно речевые акты вопроса, если они содержат семантику вопроса, а косвенные значения в речевом акте вопроса, как нам кажется, следует учитывать разнородный комплекс данных как лингвистических, так и экстралингвистических (контекст, ситуация, фоновые знания и др.), т.е. в косвенном речевом акте значение вопроса, разумеется, сохраняется, но осмысление предложения в качестве косвенного речевого акта происходит на другом уровне. Приведем примеры: -Would you like me to call the police if you don't leave the house ? ' Вы хотите, чтобы я позвонила в полицию, если вы не уйдете?' В приведенных примерах вопросительные высказывания направлены не на получение адресантом информации, а реализуют свою вторичную функцию в качестве побудительных предложений. Такое замещение коммуникативной функции используется для смягчения коммуникативного намерения, и некатегоричного обещания отрицательной бенефактивности. Говорящий, используя вопрос, пытается в мягкой форме передать последствия нежелательного действия, например: I heardyourfiancee had called my daughter some name visiting us. Would you like this affair to gain publicity ?(Голсуорси) Я слышал, Вы называли моей дочери, некое лицо навещавшее нас. Вы хотите, чтобы дело предали огласке?' Не знаю, милый сын. Слыхал, то что есть такой цветок. Видеть его нашему брату нельзя. Кто поглядит, тому белый свет не

2 Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. - М, !985.-Вып.16: Лингвистическая прагматика.-С261.

мил станет. - Я бы поглядел. - Что ты, что ты, Данилушко! Неуж тебе белый свет наскучил? (П.Бажов) Приведенные примеры показывают, что говорящий ждет от слушающего не ответа на свой вопрос, а реакции в виде действия. Нужно отметить, что такие вопросительные конструкции, утратившие свое прямое значение, часто сопровождаются вопросительными клише, такими, как: Ты хочешь? Вы понимаете? Тебе (вам) Ясно? Is it clear...? Would you like... ? Do you understand...? Как мы видим, в приведенных вопросительных высказываниях теряется их интеррогативная сила, а именно: 1) ответная реакция адресата (его "да" или "нет") не является ответом на запрос об информации, 2) вопрос-побуждение является "положительно ориентированным", о чем свидетельствует употребление неопределенных местоимений some, something вместо обычных для интеррогативов any, anything: Can yon lend me some money?; 3) когда у говорящего отсутствует информационная лакуна, требующая заполнения, вопросительное высказывание свободно сочетается с лексическим маркером.

Анализ практического материала также показывает, что на "косвенность" рассматриваемых РА влияют причины, имеющие экстралингвистический характер: а) стремление говорящего сохранить такт в высказывании, содержащем угрозу и предупреждение, чего требуют известные принципы вежливости и кооперации в общении; б) лаконичность КРА (стремление языка к экономии); в) повышенная экспрессивность речи; г) реализация Г некоторых своих стратегий (желание говорящего скрыть свою заинтересованность в осуществлении действия, стремление Г уйти от ответственности, желание говорящего не навязывать себя).

Косвенный речевой акт может рассматриваться как особая речевая стратегия, именуемая стратегией намека, которая заключается в том, что производимый иллокутивный речевой акт предназначается для выполнения вспомогательной роли в осуществлении другого иллокутивного акта. Эффективность стратегии намека основана на действии принципа релевантности П. Грайса ("Не отклоняйся от темы"). В речевой практике

преобладает редуцированная схема, когда желаемый эффект достигается с помощью не основного, а подготовительного речевого акта.

Наблюдения над речевой практикой показывают, что косвенные формы речевого выражения наиболее подвержены конвенциализации и коммуниканты (как и русские, так и чуваши) пользуются косвенными речевыми стратегиями наравне с прямыми РА. Происходит это, как нам кажется, в силу интернациональной стереотипизации речевого опыта.

Таким образом, говоря о косвенных способах выражения речевых актов угрозы и предупреждения, нужно отметить, что семантическая и синтаксическая транспозиция играют основную роль в формировании исследуемых РА.

В третьей главе «Сложные суггестивные речевые акты как компонент аргументирующего дискурса» дается анализ сложных суггестивов в коммуникативном акте.

Аргументирующий дискурс представляет собой одну из многих возможностей речевого воздействия на сознание человека. Воздействие на человека представляет собой комплексное влияние на его эмоциональную и рациональную сферу, на сферу знания и поведения. В процессе конфронтирующей аргументации выделяются следующие типы воздействия -на культурологическом (воздействие осуществляется контекстом культуры, в котором находится человек, в частности, системой значений слов в языке), социальном (воздействие представляет собой влияние на человека как представителя той или иной общности, группы) и психологическом (личностное, индивидуальное влияние на человека и осуществляется как эмпатия и переход в область личностных смыслов) уровне.

Анализ практического материала показывает, что стратегия и используемые для ее реализации тактики варьируются по ходу общения, в частности, далеко не всегда, прибегают к логически связным аргументам - иногда можно еще воздействовать на эмоции. Например: - Послезавтра, - вскрикнула Маша, - боже мой! Нет, нет, невозможно, этому не быть. Папенька, послушайте, если уже вы решились погубить меня, то я найду защитника, о котором вы и не думаете, вы

увидите, вы ужаснетесь, до чего вы меня довели. - Что? что? - сказал Троекуров, - угрозы! мне угрозы, - дерзкая девчонка! - Да знаешь ли ты, что я с тобою сделаю то, чего ты и не воображаешь. Ты смеешь меня стращать защитником. Посмотрим, кто будет этот защитник. - Владимир Дубровский, - отвечала Маша в отчаянии.

Кирилл Петрович подумал, что она сошла с ума, и глядел на нее с изумлением. - Добро, - сказал он ей, после некоторого молчания, - жди себе кого хочешь в избавители, а покаместь сиди в этой комнате, ты из нее не выдешь до самой свадьбы. - С этим словом Кирилл Петрович вышел и запер за собою двери (А.Пушкин).

Наличие проблемы является предпосылкой для конфронтирующей аргументации, так как проблема представляет собой содержательный пункт разногласий между аргументатором и реципиентом. В интересующих нас коммуникативных актах противопоставлены следующие типы дискуссий: а) симметричная дискуссия (участники обсуждения более или менее равноправны); б) несимметричная дискуссия (участвуют неравноправные коммуниканты). Структурные правила названных коммуникативных актов обладают следующими свойствами: 1) атака может осуществляться в произвольном эпизоде диалога; 2) защита же может либо непосредственно следовать за атакующим действием, либо же может последовать только через несколько ходов после соответствующей атаки; однако еще не защищенный атакованный аргумент, после которого начинается непосредственно цепь защищающих высказываний, защищается первым.

В исследуемых сложных коммуникативных актах часто основанием аргумента является апелляция к авторитету. Выделяются, по меньшей мере, две формы обращения к авторитету: полифоническая авторитетность (говорящий как бы вводит в дискуссию еще один голос - еще одного незримого участника, который с этого момента становится гарантом еще одной точки зрения) и размышление в соответствии с авторитетом (форма демонстрации неуязвимости авторитета).

Адресант в свою установку может включить речевое внушение -насильственное внедрение в сознание чего-либо полностью чуждого, предварительно обработав сознание оппонента суггестивной тактикой. Создав у адресата ощущение добровольного приятия чужого мнения, заинтересованности, актуальности, истинности и удовлетворенности, пропонент тем самым гарантирует успех внушения. Различаются ситуации с пассивным восприятием, активным участием и сопротивлением внушению со стороны адресата, которым присущи нижеследующие характерные признаки: а) адресаты обладают нормативными ожиданиями уровня опасений, глубины затрагиваемых мнений и интенсивности употребления языка по ходу приемлемого речевого внушения; б)страх, вызываемый сообщением о том, что неприятие внушаемого тезиса приведет к опасным для адресата последствиям, часто способствует большей восприимчивости к различным степеням интенсивности воздействия: наибольшая восприимчивость тогда бывает к малоинтенсивным средствам, а наименьшая - к высокоинтенсивным.

В Заключении излагаются основные выводы проведенного исследования, обобщаются положения, сделанные в главах диссертации.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1.Сложные директивные речевые акты в разноструктурных языках // Актуальные проблемы русской филологии. - Чебоксары, 2004: С, 123-125.

2. Способы выражения предупреждения в разноструктурных языках // Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде. - Чебоксары, 2004: С.250-255.

3. Комиссивно-директивные и констативно-директивные речевые акты как коммуникативно-прагматические классы суггестивов // Ашмаринские чтения - Чебоксары, 2004 (в печати).

4.Сложный суггестивный речевой акт как компонент аргументативного дискурса // Деп. в ИНИОН РАН. - Чебоксары, 2004.0,25 п.л.

5. Интерпретация. Смысловой анализ текста. - Чебоксары, 2004. 3 п.л.

• 2 68 6 f

У ,

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Емельянова, Маргарита Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ 4

ГЛАВА I. СЛОЖНЫЙ СУГГЕСТИВ КАК ОСОБЫЙ ТИП РЕЧЕВОГО АКТА

1.1. Дискурсные функции речевых актов со сложной иллокутивной силой 8

1.2. Коммуникативно-значимые параметры сложных директивных речевых актов 30

1.3. Прямые и косвенные способы выражения сложной речевой целеустановки 60-67 Выводы 67

ГЛАВА II. СЕМАНТИКО - ПРАГМАТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СЛОЖНЫХ ДИРЕКТИВНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ.

2.1. Социально-статусная организация сложных суггестивных речевых актов 70

2.2. Принцип вежливости - стратегический принцип сложных суггестивных речевых актов 78

2.3. Коммуникативно-интенциональные типы директивно-комиссивных речевых актов 79

2.4. Сложные директивно-ассертивные речевые акты с перлокутивным эффектом предупреждения 86

2.5.Речевые действия с эсплицитно выраженной иллокутивной силой 87

2.6. Речевые установки с имплицитно выраженной иллокутивной силой 105

2.7. Тактики и стратегии перлокутатора в речевых установках 113-116 Выводы 116

ГЛАВА III. СЛОЖНЫЕ СУГГЕСТИВНЫЕ РЕЧЕВЫЕ АКТЫ КАК КОМПОНЕНТ АРГУМЕНТАТИВНОГО ДИСКУРСА

3.1.Когнитивный (аксиологический) диссонанс в аргументативном дискурсе 121

3.2. Стратегии и тактики проведения конфронтирующей аргументации 129

3.3. Аргументативно- релевантные критерии в сложных коммуникативных актах 133-143 Выводы 143-144 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 145-150 БИБЛИОГРАФИЯ 151

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Емельянова, Маргарита Валентиновна

В современной лингвистике акцент исследовательских интересов перемещается с анализа системно - структурных аспектов языка на его функционирование в процессе целенаправленной речевой деятельности. Речевая деятельность предполагает наличие своих собственных единиц, заключающих в себе ее основные параметры (Богданов, Сусов, Почепцов и др.). К их числу относятся сложные директивные речевые акты, характерной особенностью которых является побуждение к облигаторному, по мнению Говорящего, для Адресата действию.

Актуальность данной работы определяется: 1) социальной значимостью сложных директивных речевых актов в процессе межличностной коммуникации, 2) потребностью систематизации средств выражения суггестивной интенции в русском, английском, чувашском языках, 3) необходимостью выявления национальной специфики средств выражения и их прагматической вариативности.

Цель диссертации заключается в комплексном функционально -прагматическом анализе сложных директивных речевых актов на материале русского, английского и чувашского языков, который предполагает структурирование плана содержания и систематизацию единиц плана выражения рассматриваемых речевых единиц. Поставленная цель реализуется в ходе решения следующих задач:

1) произвести критический обзор различных взглядов на язык, речевую деятельность и их национально-культурные особенности с точки зрения использования в коммуникации высказываний обоснования;

2) на основе этого обзора разработать понятие структуры сложных директивных речевых актов;

3)выявить критерии членения прагматического пространства комиссивных и ассертивных РА и выявить прямые и косвенные способы их выражения;

4)описать основные параметры прагматических вариантов комиссивных и ассертивных РА;

5)систематизировать структурные варианты выражения суггестивной интенции в каждом из языков;

6)определить коммуникативно-прагматический диапазон форм выражения суггестивной интенции;

7)проанализировать ситуативную вариативность форм выражения и установить их корреляцию с факторами коммуникативной ситуации;

8) выявить национальную специфику плана содержания и плана выражения функционально - прагматического поля комиссивных и ассертивных РА в английском, русском и чувашском языках.

Для решения поставленных задач в работе используются следующие методы и приемы лингвистического анализа: компонентный анализ, анализ словарных дефиниций, контекстуальный анализ, метод трансформационного анализа, метод логико-семантического моделирования, метод простого подсчета для систематизации полученных данных.

Материалом для исследования послужили высказывания, выявленные путем анализа произведений русской, английской и чувашской художественной литературы XX века, тексты публичных выступлений знаменитых политиков, что составило около 1000 примеров, а также данные ряда словарей современного русского, английского и чувашского языков.

Научная новизна исследования состоит в осуществлении комплексного анализа содержательных и структурных особенностей сложных директивных речевых актов в разноструктурных языках с точки зрения их функционирования в конкретных ситуациях речевого общения.

Теоретическая значим^ :ть исследования определяется тем, что функционирования сложных директивных высказываний позволяет учитывать взаимодействие коммуникантов в процессе общения, видеть диалектику сущности и явления в диалоге, и вследствие этого реально определить природу директивности и директивных высказываний.

Практическая значимость ^sccio! заключается в возможности методического использования ее основных положений в процессе обучения иностранному языку^'в частности, при изучении функций языка и его основных компонентов, одним из которых и является класс директивных высказываний'.'-' Разработанные на основе диссертации лекционные и практические курсы могут оказать помощь обучающимся в процессе постижения природы коммуникации, ее метаязыковых и национально-языковых особенностей.

Цель и задачи данного исследования определили структуру диссертации, состоящей из введения, трех глав, заключения, приложения, библиографии, а также списка использованных источников языкового материала и словарей. Во введении обосновывается выбор темы и определяются актуальность исследования, цели и задачи, новизна и значимость работы, определяются основные методологические понятия и характеризуются методические приемы и материал исследования. В первой главе дается общая характеристика сложного директивного речевого акта, объясняется выбор адекватной модели описания, определяются критерии выделения, описываются его прагматические варианты, выявляются, систематизируются и характеризуются средства и способы выражения суггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. Во второй, третьей главах определяется коммуникативно - прагматический диапазон форм выражения суггестивной интенции в русском, английском и чувашском языках. В заключении излагаются выводы исследования.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на региональных научных конференциях Чувашского государственного университета в 2000 - 2004 гг.; на научных конференциях: «Проблемы этнолингводидактики в поликультурной среде (2004 г.), «Актуальные проблемы филологии»(2004), на ежегодной конференции «Славянские чтения» (2003 г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сложные директивные речевые акты в разноструктурных языках"

Выводы

Критерии речевого аргументирования определенным образом отражают интерактивно-организационные и интерактивно-конститутивные уровни аргументативного дискурса. Эти критерии используются участниками аргументации при построении риторико-функциональных техник аргументации.

В публичном дискурсе чрезвычайно важную роль играет правильный выбор языковых средств, адекватных поставленной цели. Во время аргументативного дискурса успеху сопутствует сбалансированное соотношение игры слов и логических правил. Обмен информацией осуществляется путем квантования информации отправителем, что делает возможной пошаговую оценку каждой реплики реципиентом с последующим подтверждением, нейтрализацией или опровержением.

Аргументация вписывается в модели эмоциональной аргументации. Отрицание располагается в конце выступлений и

143 выполняет роль аргумента. Факты с отрицанием в начальной позиции подчинены задаче - бросить вызов и вызвать аргументацию. Подобно тому как реплицирование в случае эмоционального накала создает определенную модель поведения, повтор, отрицание также являются элементами моделей.

С риторической точки зрения важно то, что техники облегчают выработку стимулов для последующих высказываний собеседника. В частности, в случаях, когда говорящий требует, чтобы оппоненты приняли его компетентность или представления о действительности, или когда пропонент вынуждает обработать предупреждение и ли угрозу, они, как правило, должны сначала выполнить коммуникативное задание пропонента, прежде чем они произведут высказывания и в последствии действия по собственному усмотрению. С другой стороны, все аргументативно-риторические техники имплицитно выражают угрозу позиции говорящего, они могут таким же образом, наоборот, вынуждать его самого к действию, или перевести аргументацию в спор, или привести к тому, что тематический фокус уйдет из-под контроля.

Расматриваемые речевые акты имеют следующие особенности: 1) автор дискурса преследует диалектическую цель убеждения активного оппонента, свидетельством чего служит присутствие в ответных репликах аргументов оппонента, приводимых в форме прямой и косвенной речи; 2) характер дискурса зависит от той роли, которую в критической дискуссии играет его автор. Дискурс, построенный преимущественно протагонистом, отличается строгостью аргументации, эмоциональной загруженностью текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В сложных суггестивных речевых актах определяющими являются иллокутивная цель и перлокутивный эффект речевой единицы. На основании значения дискурсивной функции вспомогательного речевого акта каждый из указанных РА разделяется на подвиды.

В косвенных сложных директивных речевых актах способ выражения той или другой иллокутивной силы связан с условиями успешности, ибо говорящий выражает в явном виде лишь какое-то из условий успешности того речевого акта, который соответствует его действительному намерению. Конкретные разновидности косвенных речевых актов характеризуются своей спецификой в каждом отдельном языке - в русском, английском и чувашском.

Речевые единицы со сложной директивной установкой обладают различным прагматическим диапазоном и характеризуются определенным набором прагматических контекстов употребления, что в свою очередь позволяет выделить определенный репертуар форм выражения, присущих тому или иному прагматическому типу речевых актов, определить глубину структурной вариативности. Исследуемые речевые акты подразделяются на две группы: а) комиссивно-директивные группы; б) ассертивно - директивные группы.

В сложных суггестивах порядок компонентов, как показывает анализ практического материала, может быть различным, в частности, частотность РА-суггестивов с препозицией вспомогательного РА ниже частотности РА с постпозицией обоснования. Это соответствует прагматическому принципу приоритета, который в данном случае предполагает предшествование директива, поскольку главный РА должен обычно занимать начальную позицию (с одной стороны, главный РА определялет иллокутивный тип или вид всего комплексного РА, а, с другой стороны, степень иллокутивной и

145 перлокутивной силы директива выше степени иллокутивной и перлокутивной силы констатива). Значительную роль в определении порядка компонентов обосновываемых РА играет фактор адресата.

Иллокутивной сила сложных директивных речевых актов может быть представлена эксплицитно в виде перформативного глагола или прагматически релевантными элементами предложения или же имплицитно, без так называемых индикаторов иллокутивной силы. Эксплицитно-перфомативным речевым актам присущи признаки «эквиакциональность», «автореферентность».

Компоненты структуры сложного суггестива составляют коммуникативные условия уместности языкового варианта, которые можно определить как тип социального контекста, включающий определенный набор значимых компонентов коммуникативной ситуации, детерминирующих выбор формы выражения речевого акта. Для каждого типа сложных суггестивов набор таких компонентов различен.

Ролевые отношения (позиционные, статусные, ситуационные) в анализируемых речевых актах определяют иерархию взаимоположения коммуникантов. Исходя из вышеназванных факторов различаются следующие типы речевых ситуаций: 1) «Коммуниканты находятся на одном уровне, то есть равный против равного»: а) равный - равному при близкой социально-психологической дистанции; б) равный - равному при далекой социально-психологической дистанции; 2) «Участники коммуникативного процесса находятся на разных уровнях»: а) младший - старшему при близкой социально-психологической дистанции; б) младший - старшему при далекой социально-психологической дистанции; в) старший - младшему при близкой социально-психологической дистанции; г) старший - младшему при далекой социально-психологической дистанции и др.

Стратегический принцип «вежливость» реализуется в сложных суггестивах с помощью различных тактических приемов и формулируется в виде постулатов и максим, по-разному проявляется в разных типах рассматриваемых речевых актов. С учетом размытости границ категории вежливости и многообразия ее функциональных характеристик в работе выделяется следующая система оппозиций: конвенциональная и индивидуальная вежливость, дистанцирующая и солидаризующая вежливость, эксплицитная и имплицитная вежливость, недостаточная и достаточная вежливость. Сопоставляемые языки предоставляют говорящим богатый спектр средств для выражения различной степени вежливости.

Директивно-комиссивные речевые акты по своей сущности подразделяются на два типа: прохибитивно-комиссивные речевые акты (адресант требует прекращения уже исполняемого действия) и превентивно-комиссивные речевые акты (адресант требует не начинать запланированное действие.

Речевые акты с перлокутивным эффектом предупреждения подразделяются на следующие типы: 1) превентивно-ассертивный речевой акт (адресант побуждает адресанта на выполнение действия при условии выполнения, которого адресат избежит негативных для себя последствий); 2) прохибитивно-ассертивный речевой акт (адресат намеревается совершить действие, которое повлечет негативные для него последствия);3) суггестивно-ассертивный речевой акт (адресант информирует адресата о возможных негативных последствиях необлигаторного, но направленного на пользу для адресата действия).

В процессе исследования были выявлены следующие типы формальных моделей комиссивных и ассертивных речевых актов с интенцией угрозы и предупреждения: 1 )категорические сложные речевые акты с перформативным глаголом (угроза и предупреждение выражается с помощью конкретной лексических единиц "warn" ."beware", "берегись", "предупреждаю* и др. ; 2) сложные директивные речевые акты в форме императивных предложений ( прескриптивные сложные ДРА, эмфатические императивные предложения, императивные предложения с конечными формативами и др.). В чувашском языке в соответствующих сложных речевых высказываниях чаще всего директивная часть оформляется так называемыми в тюркологии полипредикативными конструкциями, в которых функцию предиката выполняет причастие в буд. вр., а в комиссивной - директивные формы выражены менее категорично.

Вспомогательный речевой акт, где выражается альтернатива, в сложных суггестивах является коммуникативно важным. В соответствующих речевых актах и условие, выражаемое в зависимой предикативной части, и следствие, выражаемое в главном РА части, рассматриваются говорящим по отношению к миру как возможные или невозможные. В сопоставляемых языках способы выражения соответствующей альтернативы разнообразны: 1 Аналитический способ: а) релятивы енчен, эхерД если; б) функтивы-частицы так (тек), то, then. В чувашском языке в случае выражения предиката причастием будущего времени в главной части сказуемое может выражаться причастными формами, в случае выражения предиката настоящим временем индикатива сказуемое придаточной части может оформляться синтетическими и аналитическими способами индикативной формы.

Вспомогательный речевой акт может выражаться нетаксисными структурами (средства предложно-падежной формы). В зависимости от характера потенциального предиката нетаксисной структуры в условных конструкциях выделяются такие разновидности зависимой нетаксисной структуры: а) глагольная нетаксисная структура (в составе предложно-падежной формы с условным значением имеется отглагольное существительное, которое не утратило связи с глаголом и называет действие (является потенциальным предикатом); б) именная нетаксисная структура (образована сочетанием предложной формы существительного, являющегося в этом случае потенциальным субъектом предикации). Используя прием подстановки предлогов, внутри нетаксисных структур выделяются два вариативных синонимических ряда.

В зависимости от соответствия лексико-грамматического значения предложения реальному смыслу высказывания, от способа передачи иллокутивного намерения говорящего среди сложных суггестивов выделяются косвенные речевые акты, как речевые действия с имплицитно выраженной иллокутивной силой, как случай транспонирования формы для передачи другого содержания. Косвенные формы речевого выражения наиболее подвержены конвенциализации и коммуниканты (как и русские, так и чуваши) пользуются косвенными речевыми стратегиями наравне с прямыми РА.

Критерии речевого аргументирования определенным образом отражают интерактивно-организационные и интерактивно-конститутивные уровни аргументативного дискурса. Эти критерии используются участниками аргументации при построении риторико-функциональных техник аргументации.

Аргументация вписывается в модели эмоциональной аргументации. Отрицание располагается в конце выступлений и выполняет роль аргумента. Факты с отрицанием в начальной позиции подчинены задаче - бросить вызов и вызвать аргументацию. Подобно тому, как реплицирование в случае эмоционального накала создает определенную модель поведения, повтор, отрицание также являются элементами моделей.

Расматриваемые коммуникативный акт имеет следующие особенности: 1) автор дискурса преследует диалектическую цель убеждения активного оппонента, свидетельством чего служит присутствие в ответных репликах аргументов оппонента, приводимых в форме прямой и косвенной речи; 2) характер дискурса зависит от той роли, которую в критической дискуссии играет его автор. Дискурс, построенный преимущественно протагонистом, отличается строгостью аргументации, эмоциональной загруженностью текста.

Список научной литературыЕмельянова, Маргарита Валентиновна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Аллен Дж.Ф. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании / Аллен Дж.Ф., Перро Р. // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1986. - Вып. 17. - С. 322-363.

2. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.: Наука, 1974. - 366с.

3. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1986. - Т. 45, № 3. - С. 208-223.

4. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения // Вопр. языкознания. 1982. - № 4. - С. 83-91.

5. Арутюнова Н.Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 3-43.

6. Арутюнова Н.Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994. - С. 106-117.

7. Арутюнова Н.Д. Побудительное предложение и директивные речевые акты // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992. - С. 127-130.

8. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1973. - Т. 32, № 1. - С. 84-89.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл // Логико-семантические проблемы. М., 1976. - С.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988. - 338с.

11. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. И яз. -1981. Т. 40, № 4. - С. 356-367.

12. Бабкина Л.Г. Вопросительные и побудительные предложения в системе гипотаксиса: (на материале современного французскогоязыка) Автореф. Дис. Канд. филол. Наук. Л., 1980. - 20с.

13. Багдасарян В.Х. Проблема имплицитного. Ереван: Изд-во АН Армян. ССР, 1983. - 138с.

14. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во иностр. лит. 1955. - 416с.

15. Барчунова Т.В. Коммуникативная функция языка и методология современной лингвистики // Методологические и философские проблемы языкознания и литературоведения. -Новосибирск, 1984.-335с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.-423с.

17. Безменова Н.А. Некоторые проблемы теории речевых актов / Безменова Н.А., Герасимов В.И // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. М., 1984. - С. 146-197.

18. Бейкер А. Пресуппозиция и типы предложений // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 406-419.

19. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения. Английский язык. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1992. -168с.

20. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика речевого акта совета: Метод, указания для самостоят, работы студентов 3-го курса / Беляева Е.И., Климкина Е.Е. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1990. - 16с.

21. Беляева Е.И. Коммуникативная ситуация и речевой акт просьбы в английском языке // Иностр. яз. в шк. 1987. - № 1. - С. 69.

22. Беляева Е.И. Модальность в различных речевых актах // Филол. науки. 1987. - № 3. - С. 64-69.

23. Беляева Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых актов в английском языке: Автореф. дис. . дpa филол. наук. М., 1988. - 33с.

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1984.-447с.

25. Бикель М.М. Языковые средства выражения побудительности и их стилистическое значение: (на материале немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. Горький, 1967. -207с.

26. Бирюлин Л.А. Волюнтативные рамки в структуре побуждения // Пропозициональные предикаты в логическом и лингвистическом аспекте: Тез. докл. рабочего совещ. М., 1987. - С. 17-20.

27. Благий Т.П. Коммуникативно-прагматические классы предложений угрозы, страха и опасения в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 1994. - 161с.

28. Богданов В. В. Деятельностный аспект семантики // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. науч. тр. -Калинин, 1984.-С. 12-23.

29. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и перформативный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста: Сб. науч. ст. Калинин, 1983. - С. 27-38.

30. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения: Сб. науч. тр. Калинин, 1989. - С. 2537.

31. Богданов В.В. Перформативное предложение и его парадигмы // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса: Сб. науч. тр. Калинин, 1985. - С. 18-28.

32. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1977. -202с.

33. Богданова P.M. Побудительная речь. Проблемы типологии и интерпретации: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1990. -20с.

34. Богомолов А.С. Английская буржуазная философия XX века. М.: Мысль, 1973. - 317с.

35. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. М.: Наука, 1985. - 174с.

36. Богушевич Д.Г. О взаимодействии категорий эпизодов общения // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. тр. Ижевск, 1991.-С.73-78.

37. Бондарко А.В. К вопросу о транспозиции. // Вопросы языкознания: Учен. зап. / Ленингр. гос. пед. ин-т. Л., 1963. - Т. 248. - С. 51-60.

38. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 136с.

39. ЗЭ.Бричко А.С. Семантические и коммуникативно-прагматические особенности модальных единиц уверенности -сомнения в современном французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1989. - 20с.

40. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982. - С. 785.

41. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - Т. 40, - № 4. - С. 333-342.

42. Булыгина Т.В. Оценочные речевые акты извне и изнутри / Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. - С. 49-59.

43. Бюлер К. Теория языка (извлечение) // История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., I960. -Ч. 2. - С. 21-37.

44. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 251-276.

45. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. словари.1996.-416с.

46. Вельский А.Б. Побудительная речь//Учен. зап. Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. М., 1953. - Т. 6. - С. 81-147.

47. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 238-250.

48. Верещагин Е.М. Тактико-ситуативный подход к речевому поведению "угроза" // Русистика. 1990. - № 1. - С. 26-32.

49. Ветошкина М.К. К вопросу об исчислении коммуникативных ролей // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. ст. Ижевск, 1991. - С. 78-84.

50. Ветошкина М.К. Морфологические средства выражения связи между самостоятельными предложениями в тексте (словообразование/формообразование): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. - 24с.

51. Ветошкина М.К. О непосредственно составляющих диалога // Функционирование и развитие языковых систем. Минск, 1990. - С. 13-17.

52. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. - 132с.

53. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 79-129.

54. Вольф Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. - С. 124-143.

55. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. - 228с.

56. Восканян Г.Р. О структуре диалога с речевыми актами обязательства // Структура и семантика сверхфразовых единиц в германских языках. Пятигорск, 1983. - С. 88-98.

57. Гак В.Г. Введение во французскую филологию. М.:1. Просвещение, 1986. 184с.

58. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М., 1973. - С. 349-372.

59. Гак В.Г. Номинация действия // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. - С. 77-84.

60. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи // Иностр. яз. в шк.- 1982. № 5. - С. 11-17.

61. Гак В.Г. Прагматические аспекты высказывания // Современные проблемы романистики. Функциональная семантика: Тез. докл. Казань, 1986. - Т. 1. - С. 58.

62. Гак В.Г. Сопоставительная прагматика // Филол. науки. 1992.- № 3. С. 78-90.

63. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис: Для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш шк., 1981. -208с.

64. Гак В.Г. Фразеорефлексы в этнокультурном аспекте // Филол. науки. 1995. - № 4. - С. 47-55.

65. Гардинер А. Различие между "речью" и "языком" // История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., 1960. -Ч. 2. С. 13-21.

66. Гаршина Е.А. Побудительное предложение в современном французском языке: Дис. . канд. филол. наук . М., 1968. - 20с.

67. Гладуш Н.Ф. Повествовательные директивы в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Киев. гос. пед. ин-т. иностр. яз. Киев, 1985. - 22с.

68. Гловинская М.Я. Русские речевые акты и вид глагола // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. - С. 123-130.

69. Гордон Д. Постулаты речевого общения / Гордон Д., Лакофф Дж. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 276303.

70. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. -М.: Наука, 1980. 104с.

71. Готлиб Н.В. Семантикопрагматические особенности высказываний, не допускающих экспликации перформатива: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1989. - 197с.

72. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 217-237.

73. Грачева Л.И. Средства выражения разрешения и запрещения во французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982.- 16с.

74. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М: Прогресс, 1984. - 397с.

75. Гусева Л.П. Некоторые прагматические особенности речи подростков // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб. науч. тр.- Пятигорск, 1986. С. 52-65.

76. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика.- М.: Междунар. отношения, 1979. -256с.

77. Дейвисон А. Лингвистическое или прагматическое описание: размышления о парадоксе перформативности // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 235-270.

78. Дейк, ван Т.А. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. - Вып. 8. - С. 259-336.

79. Дейк, ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. -312с.

80. Демьянков В.З. Теория Речевых Актов в контексте современной зарубежной лингвистической литературы // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 223-235.

81. Демьянков В.З. Аргументирующий дискурс в общении: (По материалам зарубежной лингвистики) // Речевое общение: Проблемы и перспективы. М.: ИНИОН, 1983. С.114-131.

82. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания // Вопр. языкознания. 1983. - № 6. - С. 37-47.

83. Дорошенко А.В. Побудительные речевые акты и их интерпретация в тексте: (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. - 26с.

84. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. -404с.85.3емская Е.А. Русская разговорная речь: Лингвист, анализ и пробл. обучения. М.: Рус. яз., 1979. - 240с.

85. Иванова И. П. Теоретическая грамматика современного английского языка / Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. -М.: Высш. шк., 1981. -285с.

86. Ивин А.А. Строгий мир логики. М.: Педагогика, 1988. - 126с.

87. Иртеньева Н.Ф. О лингвистической пресуппозиции // Проблемы семантического синтаксиса. Пятигорск, 1975. - С. 10-17.

88. Кайкова И.Б. Прагматический аспект предложения: (на материале побудительных высказываний немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1993. - 16с.

89. ЭО.Карнап Р. Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике. М.: Изд-во иностр. лит., 1959. -328с.

90. Карцевский С. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., 1965. - С. 85-90.

91. Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. - Вып. 8. - С. 337-370.

92. ЭЗ.Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании //

93. Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1985. Вып. 16. - С. 333-349.

94. Кларк Г.Г. Слушающие и Речевой акт / Кларк Г.Г., Карлсон Т.Б. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 270-322.

95. Кобозева И.М. Интерпретирующие речевые акты / Кобозева И.М., Лауфер Н.И. // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994. - С. 63-71.

96. Эб.Кобозева И.М. Теория Речевых Актов как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 7-21.

97. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. -146с.

98. Колшанский Г.В. Прагматика языка // Лингвистика и методика в высшей школе: Сб. науч. тр. М., 1979. - Вып. 9, № 151. - С. 3.

99. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 230с.

100. Колшанский Г.В. Текст как единица коммуникации // Проблемы германского и общего языкознания. М., 1978. - С. 26-37.

101. Колшанский Г.В. Функции паралингвистических средств в языковой коммуникации // Вопр. языкознания. 1973. - № 1. - С. 1623.

102. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. -Вып. 16. - С. 349-384.

103. Корди Е.Е. Модальные и каузативные глаголы в современном французском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1989. - 39с.

104. Корзина С.А. Французский язык: Речевые клише вдиалогической речи. М.: Высш. шк., 1991. - 109с.

105. Кочарян К.Э. Коммуникативное задание речевого акта выпытывания // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб. науч. тр. Пятигорск, 1986. - С. 92-93.

106. Крысин J1.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования. М., 1976. -С. 42-52.

107. Кухаренко В.А. Типы и средства выражения импликации в английской художественной прозе // Филол. науки. 1974. - № 1. -С. 72-80.

108. Кюрегян А.Г. Функционально-семантический класс побудительных стереотипных коммуникативов диалогического текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1990. - 22с.

109. Лазарев В.В. Логико-семантические и мотивационные основания прямой и косвенной речевой номинации / Лазарев В.В., Гусева Л.П. // Личностные аспекты языкового общения: Сб. науч. тр. Калинин, 1989. - С. 129-135.

110. Лазарь В.В. Косвенные речевые акты в сложносочиненном комплексе французского дискурса: Дис. . канд. филол. наук. М., 1990. -210с.

111. Лакофф Дж. Прагматика в естественной логике // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 439-471.

112. Лаптева О.А. Изучение русской разговорной речи в отечественном языкознании последних лет // Вопр. языкознания. -1972. №2. - С. 35-47.

113. Леонтьев А.А. Деятельность, сознание, язык // Вопр. философии. 1977. - № 12. - С. 66-68.

114. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969. - 306с.

115. Логика: наука и искусство / Под ред. B.C. Меськова и др. М.:1. Высш. шк., 1993. -332с.

116. Любимов А.О. Вопрос как косвенный речевой акт побуждения // Лексико-семантические структуры в языке и речевой деятельности. М, 1983. - С. 128-136.

117. Любимов А.О. Средства выражения побуждения в португальском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1984. -20с.

118. Максимов В.Д. Диалогические единства отрицательно-побудительного типа в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ярославль, 1973. - 27с.

119. Малинович Ю.М. Класс предложений запрещений с доминантой угрозы: (на материале немецкого языка) // Императив в разноструктурных языках: Тез. докл. - Л., 1988. - С. 75-76.

120. Малинович Ю.М. Коммуникативно-прагматический класс предложений угрозы / Малинович Ю.М., Семенова И.М. // Логико-семантические и прагматические проблемы текста. Красноярск, 1990. -С.58-62.

121. Медведева Л.М. О прагматическом варьировании предложения // Проблемы вариативности в германских языках: Тез. докл. М., 1988. - С. 89-90.

122. Мельвиль Ю.К. Чарльз Пирс и прагматизм: (У истоков амер. буржуаз. философии XX века). М.: Изд -во Моск. ун-та, 1968. - 499с.

123. Мельничук О.А. Функциональная соотносимость способов передачи значений "побуждение к действию" и "запрет" в современном французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1982. -15с.

124. Милосердова Е.В. Семантика и прагматика модальности. Воронеж, 1991. - 196с.

125. Михалевич В.И. Референциальная и прагматическаянаправленность ретрогрессивных высказываний в современном французском языке: Дис. . канд. филол. наук. Минск, 1989. - 143с.

126. Моррис Ч. Основания теории знаков // Семантика. М., 1983. - С. 37-89.

127. Москалева И.П. Соотношение эксплицитных и имплицитных средств выражения языковых значений в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 1986. -195с.

128. Назарчук И.Ф. Некоторые средства выражения мольбы в современном французском языке // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск, 1986. - С. 156-159.

129. Найденова Т.В. Сложные предложения синкретичного типа с союзами "а то", "а" и их аналогами в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Ставрополь, 1990. - 192с.

130. Нестерова М.А. Имплицитные и эксплицитные средства выражения следствия в современном французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.; 1988. - 21с.

131. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. -М., 1988. 188с.

132. Никитина Н.Н. Вокативные и императивные высказывания в прагматическом аспекте: Автореф. дис . канд. филол. наук. М., 1988. - 17с.

133. Никифорова Р.В. К вопросу о сложных речевых актах // Речевые акты в лингвистике и методике. Пятигорск, 1986. - С. 159-166.

134. Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 22-129.

135. Павловская Ж.С. Прагматический статус повтора в диалогическом тексте современного французского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Минск, 1990. -24с.

136. Падучева Е.В. Актуализация предложения в составе речевого акта // Формальное представление лингвистической информации. Новосибирск, 1982. - С. 38-64.

137. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985. - 270с.

138. Панина Н.А Имплицитность языкового выражения и ее типы // Значение и смысл речевых образований: Сб. науч. тр. -Калинин, 1979. С. 48-60.

139. Петелина Е.С. Речевые акты, принципиально невыразимые перформативными глаголами // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб. науч. тр. Пятигорск, 1986. - С. 182-188.

140. Петров В.В. Философия, семантика, прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 471-477.

141. Подлесская В.И. Импликативные конструкции: некоторые проблемы типологической классификации // Вопр. языкознания. -1995. №6-С. 77-85.

142. Почепцов Г.Г. Прагматика текста // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единств: Сб. науч. тр. Калинин, 1980. - С. 5-10.

143. Почепцов Г.Г. Прагматический аспект изучения предложения// Иностр. яз. в шк. 1975. - № 6. - С. 15-26.

144. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев: Вища шк. - 1986. - 115с.

145. Романов А.А. Иллокутивные индикаторы прямых и косвенных речевых актов // Речевые акты в лингвистике и методике: Сб. науч. тр. Пятигорск, 1986. - С. 195-200.

146. Романов А.А. Коммуникативно-прагматические и семантические свойства немецких высказываний-просьб: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1982. - 18с.

147. Сгалл П. Значение, содержание и прагматика // Новое взарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 384-399.

148. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 170-195.

149. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 195-223.

150. Серль Дж. Р. Основные понятия исчисления речевых актов / Серль Дж. Р., Вандервекен Д. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 18. - С. 242-263.

151. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 151-170.

152. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности: Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1974. - 144с.

153. Скребнев Ю.М. Введение в коллоквиалистику. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1985. - 210с.

154. Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М.: Наука, 1981. - 206с.

155. Солганик Г.Я. К проблеме типологии речи // Вопр. языкознания. 1981. - № 1. - С. 70-79.

156. Старикова Е.Н. Проблемы семантического синтаксиса. -Киев: Вища шк., 1985. 121с.

157. Стивенсон Ч. Некоторые прагматические аспекты значения // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 129-155.

158. Столнейкер Р.С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 419-439.

159. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1986. Вып. 17. - С. 130-151.

160. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики // Содержательные аспекты предложения и текста: Сб. науч. ст. -Калинин, 1983. С. 3-15.

161. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения: Сб. науч. тр. Калинин, 1989. - С. 9-16.

162. Сусов И.П. О двух путях исследования содержания текста // Значение и смысл речевых образований: Сб. ст. -Калинин, 1979. С. 90-103.

163. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: (на материале простого предложения в современном немецком языке). Тула: Тул. гос. пед. ин-т, 1973. - 141с.

164. Тарасова И.П. Речевое общение, толкуемое с юмором, но всерьез: Пособие по самообразованию: для изучающих англ. яз.. М.: Высш. шк, 1992. - 173с.

165. Франк Д. Семь грехов прагматики: Тез. о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 17. - С. 363373.

166. Фреге Г. Мысль: логическое исследование // Философия. Логика. Язык. М., 1987. - 331с.

167. Хельбиг Г. Проблемы теории речевого акта // Иностр. яз. в шк. 1978. - № 5. - С. 11-21.

168. Хоанг Фэ. Семантика высказывания // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. - Вып. 16. - С. 399-406.

169. Храковский B.C. Категория глагола и структура предложения: Конструкции с предикатными актантами. Л.: Наука, 1983. -248с.

170. Храковский B.C. Семантика и типология императива: Русский императив / Храковский B.C., Володин А.П. Л., 1986. -270с.

171. Храковский B.C. Условные конструкции: взаимодействие кондициональных и темпоральных значений // Вопр. языкознания.1994. №6. - С. 129-139.

172. Цурикова Л.В. Вопрос и прагматический диапазон вопросительного предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1992. - 24с.

173. Чахоян Л.П. О признаках высказывания // Значение и смысл речевых образований: Сб. науч. тр. Калинин, 1979. - С. 121-125.

174. Чахоян Л.П. Общая теория высказывания // Спорные вопросы английской грамматики. Л., 1988.-С. 122-141.

175. Чахоян Л.П. Речевое действие повеления в семантико-синтаксическом и коммуникативно-функциональном аспектах // Императив в разноструктурных языках: Тез. докл. Л., 1988. - С. 143-144.

176. Чернов Г.В. Имплицитность текста, смысловой вывод и перевод // Сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз им. М. Тореза. 1986. - Вып. 278. - С. 10-25.

177. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 337с.

178. Швейцер А.Д. Введение в социолингвистику / Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. М.: Высш. шк., 1978. - 216с.

179. Швейцер А.Д. К разработке понятийного аппарата социолингвистики // Социально-лингвистические исследования. -М., 1976. С. 31-41.

180. Шелингер Т.Н. Нетрадиционно выделяемые коммуникативные единицы современного английского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1986. - 16с.

181. Шмелев Д.Н. Экспрессивно-ироничное выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке // Вопр. языкознания. 1958. - № 6. - С. 63-76.

182. Эйхбаум Г.Н. Информация в отрицательных предложениях

183. Личностные аспекты языкового общения: Сб. науч. тр. Калинин, 1989. - С. 113-125.

184. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л.: Сов. писатель, 1969. - 551с.

185. Элиешюте С.П. К вопросу о воздейственности речевого побуждения: Автореф. дис . канд. филол. наук. М., 1968. - 20с.

186. Языковое взаимодействие и функции речевого акта / Нариньяни А.С., Гафт Р.И., Дербенн М., Паршина Е.А. // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. М., 1987. - С. 17-33.

187. Якубинский Л.П. Избранные работы. Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986. -205с.

188. Янко Т.Е. Описание мира и речевые действия // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994. - С. 99106.

189. Althaus N.P., Henne Н. Sozialkompetenz und Sozialperformanz: Thesen zur Sozialkompetenz Zeitschrift fur Dialektologie und Linguistik. - 1970. - Bd. 38. - S. 1-15.

190. Anscombre J.- C., Ducrot O. Interrogation et argumentation // Langue fraAaise. 1981. - N 52. - P. 5-23.

191. Anscombre J.-C., Ducrot O. L'argumentation dans la langue. Philosophic et langague. Bruxelles: P. Mardaga, 1983. - 184p.

192. Austin J.L. How to Do Things with Words. Oxford: Oxford1. Univ. Press, 1962. 167p.

193. Alexy R. Theorie der juristischen Argumentation.1. Frankfurt/Main, 1978.

194. Allwood J. Logic and spoken interaction // T. Myers, K.M.B. Brown eds. Reasoning and discourse processes. London, 1986. - P. 67-91.

195. Alston W.P. Philosophy of language. Englewood-Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1964.

196. Bayley P. The presidential debates: The emegence of the «Age Issue» // G. Ragazzini, D.R.B.P. Miller eds. Campaign language: Language, image, myth in the U.S. presidential elections 1984. -Bologna, 1985.-P. 177-219.

197. Eemeren F.H.v., Grootendorst R. The speech acts of arguing and convincing in externalized discussions // JPr 1982, V.6. - P. 1-24.

198. Eemeren F.H.v., Grootendorst R. Speech acts in argumentative discussions: A theoretical model for the analysis of discussions directed towards solving conflicts of opinion. D.; Cinnaminson: Foris, 1984.

199. Fauconnier G. Etude de certains aspects logiques et grammaticaux de la quantification et de I'anaphore en franpais et en anglais. Lilies: Atelier Reproduction de theses; P.: Librairie Champion, 1980.

200. Kummer W. Aspects of a theory of argumentation // E. Gulich, W. Raible eds. Textsorten: Differenzierungskriterien aus linguistischer Sicht. Frankfurt/Main, 1972. - S. 25-58

201. Toulmin S. The Uses of Argument. Cambridge, 1958.