автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Семиотико-синергетическая интерпретация особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семиотико-синергетическая интерпретация особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе"

На правах рукописи

ОЛИЗЬКО Наталья Сергеевна

СЕМ ИОТИКО - СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ РЕАЛИЗАЦИИ КАТЕГОРИЙ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ И ИНТЕРДИСКУРСИВНОСТИ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

003485717

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Челябинск - 2009

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет»

Научный консультант: доктор филологических наук.

профессор

Лзначеева Елена Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

Белозерова Наталья Николаевна

доктор филологических наук.

профессор

Голованова Елена Иосифовна

доктор филологических наук, профессор

Мышкина Нэлли Леонидовна

Ведущая организация ГОУ ВПО «Башкирский

государственный университет»

Защита состоится 21 декабря 2009 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.296.05 по защите кандидатских и докторских диссертаций при ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу: 454001. г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу: 454001. г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129.

Автореферат размещен на сайте ВАК «21» сентября 2009 г.

Автореферат разослан «20» ноября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук доцент

Г.С. Вардугина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено проблеме изучения интертекстуальности и интердискурсивности как системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса, рассматриваемых с позиций лингвосинергетики с опорой на фундаментальные принципы семиотики. Комплексный подход, обеспечивающий интеграцию достижений лингвистики, когнитологии, семиотики, синергетики и философии, может способствовать всестороннему и всеобъемлющему рассмотрению проблемы функционирования художественного произведения в пространстве семиосферы. В постмодернистском художественном дискурсе способы языкового выражения могут варьироваться в зависимости от конкретного языка, культуры и традиций, но в своей основе они реализуют единые для данного направления принципы организации произведения. Изучение процессов порождения художественного текста посредством актуализации иконических и индексальных отношений и определение особенностей реализации интертекстуальных и интердискурсивных связей художественного произведения являются актуальными сферами исследования.

Актуальность исследования. Постмодернистский художественный дискурс, выступая одним из самых ярких проявлений современной литературы, вызывает активные дискуссии по поводу содержания основных понятий, происхождения и степени самобытности явления. Среди научных, теоретико-методологических, критических работ, посвященных философии постмодернизма, эстетике, поэтике, языку, следует выделить труды Ф. Джеймисона, Ж. Женетта, И.П. Ильина, М.Н. Липовецкого, Н.Б. Маньковской, В.П. Руднева и других. Однако при всем многообразии и разносторонности исследований постмодернистских произведений, осуществляемых в последнее время, остаются аспекты, требующие детализации и уточнения. Одним из таких вопросов является проблема категоризации постмодернистского письма. Актуальность данного исследования определяется недостаточной изученностью категорий интертекстуальности и интердискурсивости в области литературно-художественного творчества. Теоретического осмысления требует выявление возможностей синергетического, семиотического и лингвостилистического описания интертекстуальности и интердискурсивности как системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса.

Объектом настоящего исследования являются категории интертекстуальности и интердискурсивности, принимающие ' участие в организации постмодернистского художественного дискурса.

Предметом исследования выступают семиотические и синергетические принципы организации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в рамках литературно-художественного дискурса и в пространстве семиосферы.

В основу диссертационного исследования положена следующая гипотеза: постмодернистский художественный дискурс как особый тип бытийного общения, выявляющий взаимодействие авторских интенций, с « сложного комплекса возможных реакций читателя и текста, выступает

развивающейся синергетической системой, организация которой осуществляется посредством актуализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности.

Цель настоящей работы состоит в выявлении семиотико-синергетических особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе.

Цель исследования определяет постановку следующих задач:

1. Установить место постмодернистского художественного дискурса в литературно-художественном дискурсе и в семиотическом пространстве семиосферы.

2. Выявить сущностные особенности постмодернистского художественного дискурса.

3. Определить место интертекстуальности и интердискурсивности в разряде категорий постмодернистского письма.

4. Описать семиотико-синергетические процессы, приводящие в действие интертекстуальность и интердискурсивность как системообразующие категории постмодернистского художественного дискурса.

5. Разработать типологию моделей фрактальной самоорганизации художественного дискурса постмодернизма.

6. Выявить типы интертекстуальности и описать средства выражения данной категории.

7. Определить уровни реализации интердискурсивных отношений.

8. Охарактеризовать и описать лингвистические средства реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе.

Материалом исследования послужило творчество двух известных представителей постмодернизма—Джона Барта и Виктора Пелевина.

Джон Барт (John Barth, род. в 1930 г.) - американский постмодернист второй половины XX в., доктор литературы, член Американской академии искусств и наук, обладатель одной из наиболее престижных литературных премий США — Национальной книжной премии.

В российском литературоведении Дж. Барта обычно упоминают в одном ряду с К. Воннегутом, Т. Пинчоном, Дж. Хеллером, Дж. Хоуксом и другими американскими писателями, заявившими о себе в 1950-1960 гг. и воспринимаемыми в контексте школы «черного юмора». Однако только первые два романа писателя написаны под влиянием данного направления. Западные литературоведы (И. Кристенсен, А. Линдсей, Р. Скоулз, Дж. О. Старк, П. Тобин, X. Циглер, М.Ф. Шульц) ассоциируют имя Дж. Барта с постмодернистской метапрозой как явлением мирового литературного процесса последних десятилетий XX века. В одну парадигму с данным писателем входят Б. Акунин, Дж. Барнс, И. Бродский, Г. Гарсиа Маркес, В. Ерофеев, И. Кальвино, X. Кортасар, М. Кундера, Вл. Набоков, М. Павич, В. Пелевин, А. Роб-Грийе, В. Сорокин, М. Спарк, Т. Стоппард, Т. Толстая, Дж. Фаулз, У. Эко и многие другие прозаики, представители постмодернистской литературы.

Джон Барт по праву обладает статусом теоретика и практика экспериментальной литературы постмодернизма: его перу принадлежат 17 романов и сборников рассказов, а также многочисленные литературно-критические статьи и эссе, собранные в сборниках «Friday Book» (1984) и «Further Fridays» (1994), выражающие теоретические воззрения писателя, комментарии к собственным произведениям, размышления о развитии современной литературы. Названия двух судьбоносных для постмодернизма статей Дж. Барта, «Литература истощения» (The Literature of Exhaustion, 1967) и «Литература восполнения» (The Literature of Replenishment,' 1979), выступающих своеобразным манифестом постмодернистской прозы, отражают процесс становления данного направления.

Виктор Олегович Пелевин (род. в 1962 г.) - современный российский постмодернист, книги которого переведены на многие языки мира, включая японский и китайский; пьесы по его рассказам с успехом идут в театрах Москвы, Лондона и Парижа. French Magazine включил Виктора Пелевина в список 1000 самых значимых современных деятелей мировой культуры.

В. Пелевин, автор 8 романов, 7 повестей, более 50 рассказов, эссе и стихов, является лауреатом многочисленных премий, таких, как «Великое Кольцо-90» за рассказ «Реконструктор», «Золотой шар-90» за повесть «Затворник и Шестипалый», «Великое Кольцо-91» за повесть «Принц Госплана», Малая Букеровская премия 1992 года за сборник «Синий фонарь», «Великое Кольцо-93» за рассказ «Бубен верхнего мира», «Бронзовая улитка-93» за роман «Омон Ра», «Интерпресскон-93» за роман «Омон Ра», «Интерпресскон-93» за повесть «Принц Госплана», «Странник-95» за эссе «Зомбификация», «Странник-97» за роман «Чапаев и Пустота», «Немецкая литературная премия имени Рихарда Шенфельда» за роман «Generation Г1» (2000 г.), «Нонино-2001» (Зальцбург) как лучшему иностранному писателю, «Национальный бестселлер-2003» за роман «ДПП (НН)», «Премия Аполлона Григорьева-2003» за роман «ДПП (НН)», «Большая Книга 2007» за роман «Empire V».

Творчество Виктора Пелевина, вызывая диаметрально противоположные оценки в критике, ярко и самобытно репрезентирует состояние современной русской литературы, с одной стороны, и своеобразие постмодернистских культурных традиций мировой литературы — с другой. .

Теоретическую базу исследования составляют работы видных представителей лингвистики, семиотики художественного творчества, философии и литературоведения: М.М. Бахтина, Р. Барта, Т.А. ван Дё.йка, Ж. Деррида. Вяч. Вс. Иванова, В.В. Красных, Ю. Кристевой, Ю.М. Дотмана, Ч.С. Пирса, Ю.С. Степанова, М. Фуко, У. Эко и многих других! Поскольку проблема категоризации постмодернистского дискурса являете? основной в настоящей работе, целесообразно рассмотреть, как данные понятия трактуются ведущими теоретиками постмодернизма (Ф. Джеймисон, Ж. Женетт, И.П. Ильин, В.П. Руднев). Динамическое развитие элементов семиосферы, составной частью которой выступает постмодернистский художественный дискурс, рассматривается с точки зрения лингвосинергетики

(Н. Ф. Алефиренко, В.И. Аршинов, В.Н. Базылев, В. Г. Борботько, И.А. Герман, Г.Г. Москальчук, Н.Л. Мышкина, В.А. Пищальникова и другие). Лежащий в основе развития семиосферы инвариантный принцип подобия, обеспечивающий целостность семиотического пространства, неразрывно связан с теорией фракталов, что находит отражение в трудах H.H. Белозеровой,

B.А. Копцик, В.В. Тарасенко и других.

Методологической базой исследования выступает, во-первых, учение о семиосфере Ю.М. Лотмана, согласно которому семиотическое пространство предстает перед нами как «многослойное пересечение различных текстов, вместе складывающихся в определенный пласт, со сложными внутренними соотношениями, с разной степенью переводимости и пространствами непереводимости» (Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб. : Искусство-СПБ, 2000.

C. 30). Во-вторых, это концепция синергетики искусства A.B. Волошинова, касающаяся основных положений эстетики фракталов и отражающая опыт анализа художественных произведений с позиций нелинейного мышления. Выбор данного методологического подхода определяется спецификой изучаемого объекта, поскольку как порождение, так и восприятие постмодернистского художественного дискурса связаны со сложноорганизованной деятельностью нелинейно-саморазвивающихся самоподобных смысловых структур, функционирующих в пределах семиосферы.

Представляется перспективной возможность описания художественного дискурса как сложной самоорганизующейся системы, основополагающими характеристиками которой являются открытость, нелинейность и диссипативность. В рамках данной работы постмодернистский художественный дискурс исследуется с позиций семиотико-синергетического подхода, обладающего универсальностью (адекватен для описания систем различных типов дискурсов), непротиворечивостью по отношению к существующим традиционным теориям анализа дискурса (основывается на общепринятых в лингвистике основных положениях и является их естественным продолжением в рамках современных науковедческих теорий и направлений), динамичностью и открытостью в отношении возможностей дальнейшего развития.

В зависимости от поставленных задач в работе используются следующие методы исследования: семиотический и лингвосинергетический методы, метод фрактального моделирования и лингвостилистической интерпретации. В качестве дополнительных применяются методы описательного и сопоставительного анализа.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые:

1. Описываются системные особенности постмодернистского художественного дискурса. Постмодернизм как специфический способ мировосприятия, мироощущения и мироописания, получивший отражение в соответствующем направлении искусства, в том числе в литературном стиле таких писателей, как Дж. Барт и В. Пелевин, изучался главным образом с литературоведческой и философской позиций. Особенностью настоящей

работы является описание постмодернизма с лингвосинергетической точки зрения.

2. Разрабатываются модели фрактальной самоорганизации художественного дискурса постмодернизма, взаимодействующего с различными дискурсами и знаковыми системами в пределах семиосферы. Упорядочивание указанных взаимоотношений осуществляется в соответствии с такими фрактальными моделями, как концентрические круги, спираль, ризома и древо.

3. Предлагается семиотико-синергетическая интерпретация системообразующих категорий художественного дискурса постмодернизма, среди которых выделяются категории интертекстуальности и интердискурсивности, обеспечивающие динамическое развитие постмодернистского художественного дискурса.

4. Устанавливаются основные критерии типологизации интертекстуальных единиц. Исследуются синтагматика и парадигматика интертекстуальных отношений в постмодернистских произведениях.

5. Выявляются семиотико-синергетические механизмы реализации интердискурсивных отношений в постмодернистском художественном дискурсе.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в разработке терминологического аппарата описания процесса самоорганизации художественного дискурса постмодернизма. Полученные результаты углубляют представление о художественном дискурсе как о многомерном лингвистическом объекте и вносят вклад в развитие общей теории дискурса. Рассмотрение художественного дискурса постмодернизма как составляющего компонента семиосферы расширяет границы семиотической трактовки литературного творчества современности. Представленная типология фрактальных моделей организации постмодернистского художественного дискурса на интертекстуальном и интердискурсивном уровнях позволяет считать данный подход определенным шагом в развитии лингвосинергетики как науки о сложных, незамкнутых, нелинейных, неустойчивых, иерархических системах. Важное теоретическое значение имеет разграничение категорий интертекстуальности и интердискурсивности в терминах семиотико-синергетических механизмов реализации стратегий порождения и восприятия художественного произведения, насыщенного различного рода ссылками, межтекстовыми связями и междискурсивными отношениями.

Практическая ценность диссертации состоит в углублении методики анализа художественного дискурса постмодернизма в аспекте смыслопорождающей деятельности. Содержащийся в работе фактический материал может послужить основой для составления комментариев к насыщенным интертекстуальными и интердискурсивными включениями произведениям Дж. Барта и В. Пелевина.

Теоретические положения и практические результаты настоящего исследования могут быть использованы при подготовке лекций и спецкурсов по общему языкознанию, семиотике, лингвосинергетике, стилистике и

зарубежной литературе, а также при разработке отдельных аспектов лингвостилистической интерпретации текста.

Комплексное описание феноменов интертекстуальности и интердискурсивности как способов выражения творческой индивидуальности писателя-постмодерниста, с одной стороны, и механизма углубленного понимания текста реципиентом, с другой, позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Художественный дискурс как разновидность бытийного общения представляет собой развернутый, предельно насыщенный смыслами полилог автора, читателя и текста, выявляющий взаимодействие авторских интенций, сложного комплекса возможных реакций читателя и текста, который выводит произведение в пространство семиосферы. Авторское видение проблемы находит воплощение в открытой (обнаруживающей связь с культурной традицией) структуре текста, которая вызывает у читателя определенные ассоциации, способные породить отличное от исходного сообщение.

2. Постмодернистский художественный дискурс как развивающаяся синергетическая система является результатом взаимодействия художественных текстов в пределах литературно-художественного дискурса и разнообразных дискурсов в пределах семиосферы. Границы между текстом и дискурсом в постмодернистской литературе взаимопроницаемы, отношения между ними могут быть представлены как вариант - инвариант.

3. Специфика художественного дискурса постмодернизма по отношению к другим видам литературно-художественного творчества определяется системообразующими категориями интертекстуальности и интердискурсивности, обнаруживающими взаимозависимость подобно взаимопроницаемости текста и дискурса. Интертекстуальность, предполагающая межтекстовую взаимосвязь, на определенном этапе становится семиотическим кодом, обеспечивающим интердискурсивное функционирование разнообразных семиотических систем, реализующихся в тексте.

4. Постмодернистский художественный дискурс, состоящий из бесконечного числа самоподобных представлений некоторой совокупности интертекстуальных структур, выступает как соединение различных дискурсов и знаковых систем, упорядочивание которых осуществляется в соответствии с моделями фрактальной самоорганизации (концентрические круги, спираль, ризома и древо). Под самоорганизацией понимается спонтанно-флуктуационный переход открытой нелинейной системы постмодернистского художественного дискурса от менее сложных форм организации к более сложным за счет внутренней перестройки связей между элементами системы. В ходе подобного развития дискурс образует новые упорядоченные структуры, приобретая функциональные свойства эмерджентного характера, то есть присущие системе как целостному образованию, но не проявляемые отдельными элементами вне системы.

5. В основе интертекстуальности лежит многомерная иконическая и индексальная связь частей текста между собой, текстов одного автора с

другими текстами данного автора, а также текста с прецедентными феноменами.

6. Интертекстуальность реализуется на горизонтальном: . и вертикальном, а также на внутри- и межтекстовом уровнях. Подвидами горизонтальной интертекстуальности являются гипертекстуалыюсть и паратекстуальность, подвидами вертикальной интертекстуальности -интекстуальность и архитекстуальность.

■■ 7, Интердискурсивность представляет собой взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с различными вербальными семиотическими системами (отдельными видами научного метаязыка) и невербальными знаковыми системами (музыкой, живописью, архитектурой, киноискусством и другими) в рамках семиосферы. Актуализация интердискурсивных отношений переводит художественное произведение на уровень креолизованных сообщений, в структурировании которых задействованы коды разных семиотических систем.

8. Подвидами интердискурсивных отношений выступают метадискурсивность (в постмодернистском художественном дискурсе метадискурсивность проявляется в использовании лингвистического и математического метаязыков) и интермедиальность (реализация интермедиальных отношений может осуществляться посредством взаимодействия художественного дискурса с изобразительным и музыкальным дискурсами).

Апробация работы. Основные научные результаты исследования отражены в двух монографиях (19,125 п. л.), учебном пособии (8,6 п. л.), разделе коллективной монографии (0,7 п. л.) и 48 публикациях, в том числе 7 статьях в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук.

Автор выступал с докладами по теме исследования на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях. Международные конференции: «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2001, 2003, 20Q6, 2008), «Текст, восприятие, информация, интерпретация» (Москва, 2002), «Житниковские чтения» (Челябинск, 2002), «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, 2003), «Системное и асистсМнОе в языке и речи» (Иркутск, 2007), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, 2007), «Интерпретация -текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Чита,: 2007), «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону, 2007), «Языки профессиональной коммуникации» (Челябинск, 2007), «Язык и культура» (Челябинск, 2007), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2007), «Международный конгресс по когнитивной лингвистике» (Тамбов, 2008), «Мировая литература в контексте культуры» (Пермь, 2008), «Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения» (Санкт-Петербург, 2008), «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность»

(Ростов-на-Дону, 2008, 2009), «Активные процессы в различных типах дискурсов» (Ярославль, 2009), «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009). Всероссийские конференции'. «Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры» (Тобольск, 2007), «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2007). Межвузовские конференции: «Актуальные проблемы языкознания, педагогики и методики обучения иностранным языкам» (Челябинск, 2001, 2003), «Язык и межкультурная коммуникация» (Санкт-Петербург, 2006,2007).

По материалам исследования опубликованы статьи в научных журналах и сборниках научных трудов: «Когнитивная парадигма: Фреймовая семантика и номинация» (Пятигорск, 2002), «Mentalität und mentales» (Landau, 2003), «Вопросы исследования и преподавания иностранных языков» (Омск, 2003), «Перевод и сопоставительная лингвистика» (Екатеринбург, 2006), «Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии» (Тамбов, 2006), «Res philologica» (Архангельск, 2007), «Lingua Mobiiis» (Челябинск, 2007), «Альманах современной науки и образования» (Тамбов, 2007,2009), «Семиозис и культура: философия и феноменология текста» (Сыктывкар, 2009), «Филологические науки. Вопросы теории и практики» (Тамбов, 2009).

Результаты работы обсуждались на расширенных заседаниях кафедры теории и практики английского языка и кафедры немецкого языка ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» (2006 - 2009 гг.), а также на семинарах Челябинского отделения Российской ассоциации лингвистов-когнитологов (2007 - 2009 гг.).

Структура и объем работы определены поставленной целью и задачами исследования. Настоящая диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении определяется общее направление исследования, формулируются основные проблемы, цель и задачи, дается обоснование актуальности работы, ее научной новизны, теоретической значимости и практической ценности, излагаются основные положения, выносимые на защиту, описываются материал и методы исследования.

В первой главе «Теоретические основы семиотико-синергетического исследования постмодернистского художественного дискурса» выявляются теоретико-методологические принципы изучения постмодернистского письма, обосновывается необходимость семиотико-синергетического подхода в исследовании, излагаются базовые предпосылки понимания постмодернистского художественного дискурса как самоорганизующегося семиотического пространства. Проводится понятийный анализ категорий постмодернистского текста и постмодернистского дискурса и разграничение таких системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса, как интертекстуалыюсть и интердискурсивность. Рассматриваются различные подходы к изучению феноменов интертекстуальности и

интердискурсивности, подробно исследуются семиотико-синергетические механизмы реализации интертекстуальных и интердискурсивных отношений.

В рамках когнитивно-дискурсивного подхода дискурс трактуется в качестве речемыслителыюго процесса, объективированного в некотором множестве текстов, связанных друг с другом общими когнитивными стратегиями порождения и понимания, имеющими согласующуюся с этими стратегиями внутреннюю организацию и служащими для генерирования и передачи смысла, а также для декодирования других текстов. Литературно-художественный дискурс представляет, собой совокупность художественных произведений как результат взаимодействия авторских интенций, возможных реакций читателя и текста, выводящего произведение в пространство семиосферы (под семиосферой понимается совокупность всех знаковых систем, используемых человеком, включая как текст, язык, так и культуру в целом)..

Художественный постмодернистский дискурс, выступающий составляющим компонентом семиосферы, рассматривается в данной работе с точки зрения синергетики - науки о сложных динамических системах, законах их роста, развития и самоорганизации. Синергетика как междисциплинарное направление исследований отличается плюралистичностью и предлагает философско-методологическое толкование языковых процессов в нелинейных условиях. С позиций данного подхода постмодернистский художественный дискурс является развивающейся синергетической системой, отличительными признаками которой выступают иерархичность, неустойчивость, нелинейность, эмерджентность, симметричность/асимметричность, открытость.

С точки зрения иерархичности семиосфера состоит из микро-(интертекст), макро- (дискурс) и мега- (интердискурс) уровней: интердискурсивное пространство семиосферы образовано разнородной совокупностью дискурсов, среди которых выделяется художественный постмодернистский дискурс, состоящий из множества интертекстов. Система «интертекст — дискурс - интердискурс» характеризуется неустойчивостью в силу того, что изменения в сфере интертекстуальных включений приводят к преобразованию соответствующего типа дискурса, трансформирование которого, в свою очередь, оказывает воздействие на интердискурс семиосферы в целом. Свойство открытости позволяет системе эволюционировать от простого к сложному, так как при обмене информацией каждый иерархический уровень получает возможность развиваться и усложняться. При этом постмодернистский дискурс ' характеризуется эмерджентйостью, обеспечивающей появление спонтанно возникающих свойств, нехарактерных для отдельно взятых иерархических уровней (интертекста, дискурса или интердискурса), но присущих системе как целостному функциональному образованию. В силу своей имманентной нелинейности и неустойчивости текстовая среда трактуется постмодернизмом как непредсказуемая, всегда готовая породить новые смысловые вариации. Доминантный смысл, синхронизирующий симметричные (находящиеся в динамическом равновесии) и асимметричные (находящиеся в динамическом неравновесии) элементы

системы, выступает креативным аттрактором, организующим художественный дискурс.

Своеобразие постмодернистского письма как специфического способа мировосприятия, мироощущения и мироотображения находит выражение в снятии границ - временных, географических, жанровых, дискурсивных - между «своим» и «чужим», между языком и речью, в ироническом отношении к любым авторитетам, а также в отображении вербального общения в виде изменчивого, текучего пространства, в котором текст предстает в качестве некой последовательности комментариев к самому себе с бесконечными отсылками к «следам» предыдущих текстов. Лишенный законченности и закрытости текст воспринимается как единый интертекст - продукт взаимодействия двух и более текстов или их элементов. Совокупность интертекстов, актуализирующих диалогичность, процессуальность и незавершенность постмодернистского письма, образует постмодернистский дискурс.

В рамках лингвосинергетической трактовки постмодернистский художественный дискурс может быть представлен как нелинейно-саморазвивающееся единство открытых и подвижных интертекстуальных структур, взаимодействующих в интердискурсивном пространстве семиосферы.

Схематично это выглядит следующим образом:

Прс-----------------

Кониептосфера

постмодернистского дискурса

дискурс

Литературно-художественный

художественный дискурс

текст

Постмодернистский

Постмодернистский

Рис. 1. Постмодернистский художественный дискурс

Внешняя окружность описывает границы семиосферы - семиотического пространства, образованного разнородной совокупностью дискурсов, среди которых мы выделяем литературно-художественный дискурс. Компонентом литературно-художественного дискурса выступает художественный постмодернистский дискурс, состоящий из множества текстов, характеризующихся постмодернистской направленностью в плане выражения идей, что находит проявление на различных лингвистических уровнях. Ядро данной структуры организует концептосфера постмодернистского дискурса, или совокупность концептов, отражающих сущностные особенности постмодернизма, - «маска автора», «игра», «миф» и другие. Реализация соответствующих концептов в рамках отдельного произведения осуществляется посредством системообразующих категорий интертекстуальности и интердискурсивности.

В открытом и нелинейном постмодернистском дискурсе процесс формирования интертекстуальных структур строится по принципу фрактального подобия, приводящего в действие механизмы внутри- и межгекстового взаимодействия и обеспечивающего самоподобную связь частей одного текста друг с другом, отдельного текста с другими текстами этого же автора и с прецедентными феноменами. При переносе обозначения, выраженного сигналами интертекстуальности (то есть интекстами как знаками прототекстов), на новый референт по принципу их сходства мы имеем дело с иконическими отношениями, по принципу их смежности (когда свернутый прототекст замещает в сознании реципиента целый текст и вызывает у него комплекс ассоциаций) - с индексальными.

Если интертекстуальность в рамках художественного дискурса постмодернизма предполагает воплощение в языковой ткани произведения прецедентных феноменов в виде различного рода реминисценций, отсылающих к соответствующим литературно-художественным источникам, то интердискурсивность актуализирует в пределах одного произведения элементы, принадлежащие разнообразным семиотическим системам. Категория интердискурсивности описывает взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с различными вербальными семиотическими системами (отдельными видами научного метаязыка) и невербальными знаковыми системами (музыкой, живописью, архитектурой, киноискусством и другими). Постмодернистский художественный дискурс, состоящий из бесконечного числа самоподобных представлений некоторой совокупности интертекстуальных структур, реализуется как соединение многообразных дискурсов и знаковых систем, упорядочивание которых осуществляется в соответствии с определенными моделями фрактальной самоорганизации.

Фрактал - повторяющаяся модель, распадающаяся на фрагменты, каждый из которых является уменьшенной копией целой формы. В рамках данного подхода текст как составляющий элемент дискурса фракталей, во-первых, в силу того, что смысл составляющих его высказываний может включать в себя смысл всего текста, обобщать или заключать в себе схему будущего развития сюжета. Во-вторых, фрагменты ранее созданных текстов (прецедентные феномены),

включенные в принимающий текст, не только воспроизводят точную формулировку, напоминают уже имеющийся образ или вызывают соответствующие ассоциации, но и устанавливают иконическое соотношение производимого текста с предшествующим. При этом смысл интертекста, входящего в интердискурсивное пространство семиосферы, представляет собой не конечный фрагмент, а самоподобный бесконечный ряд вложенных друг в друга смыслов-прочтений, актуализирующих процесс самоорганизации художественного произведения.

Принцип динамической симметрии, регулирующий отношения порядка и хаоса в пространстве семиосферы, находит реализацию в следующих моделях фрактальной самоорганизации:

1. Модель «концентрические круги» - тенденция симметрии обеспечивает движение «по кругу», асимметрия обусловливает поступательное движение, создающее иллюзию спирали. Данная модель «вложенных» друг в друга иерархических сущностей иллюстрирует многоуровневую структуру постмодернистского художественного дискурса, в рамках которого различные тексты выступают для других как оболочкой, так и их внутренней сердцевиной. Восприятие произведения в виде круга помогает распознавать повторяющиеся структуры, наблюдать процесс взаимодействия автора, текста и читателя как единое целое и определять, как разные «шаги» участников коммуникации, актуализирующие соответствующие интертекстуальные включения, соотносятся с поступательным движением художественного произведения. На интердискурсивном уровне модель концентрических кругов демонстрирует взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с семиотическими системами, с одной стороны, обрамляющими художественный дискурс посредством комментирования особенностей его организации, с другой стороны, составляющими ядерную конструкцию, инициирующую процесс самоорганизации последнего.

т »5* т Ш

ш • % \ » 2

* * *

Рис. 2. Фрактальная модель «концентрические круги»

2. Фрактальная модель «спираль» символизирует развитие и вечное изменение. Спираль как динамическая система в зависимости от способа рассмотрения может быть либо свернутой, либо развернутой, при этом движение идет или к центру, или, наоборот, из центра. В рамках дискурсивного подхода спираль, будучи графическим изображением неустойчивых интертекстуальных и интердискурсивных отношений, демонстрирует

взаимодействие разных текстов, дискурсов и знаковых систем: каждый виток, являясь симметричным отображением соответствующей смысловой единицы, приближает (или удаляет) читателя к точке (от точки) асимметричного перехода одного уровня интерпретации в другой.

Рис. 3. Фрактальная модель «спираль»

3. Модель «ризома» представляет собой разветвленную многоуровневую структуру, находящуюся в состоянии динамического изменения. Принципиальное отличие данного вида корневой организации заключается в том, что подобный стебель-клубень может развиваться куда угодно и принимать любые конфигурации, так как ризома абсолютно нелинейна. Речь идет о нелинейной открытости художественного дискурса постмодернизма, обусловленной действием системообразующих категорий интертекстуальности и интердискурсивности.

Рис. 4. Фрактальная модель «ризома»

4. Модель «древо» выступает символом жизни, плодородия, творчества. Данная модель объединяет описанные выше фрактальные модели концентрических кругов, переходящих в спираль, и ризомы. В рамках дискурсивного подхода древо ассоциируется с художественным произведением, которое «корнями» уходит в семиосферу и «питается» авторскими идеями. Кольца ствола символизируют приращение дискурсов, находящихся в динамической симметрии, ветви обозначают возможные варианты интерпретации эмерджентных интертекстуальных и интердискурсивных отношений.

Рис. 5. Фрактальная модель «древо»

Представленные модели отражают ведущие синергетические принципы организации художественного дискурса постмодернизма: в основе модели концентрических кругов лежит: иерархичность, в основе спирали -неустойчивость, в основе ризомы — нелинейность, в основе древа -эмерджентность (при этом все указанные модели характеризуются симметричностью/асимметричностью и открытостью). Предложенная нами типология моделей фрактальной самоорганизации постмодернистского художественного дискурса отражает основные (универсальные) способы реализации самоподобных отношений и в дальнейшем может быть расширена в связи с тем, что каждая модель распадается на несколько видов, выражающих соответствующие особенности представления практического материала.

Во второй главе «Типология интертекстуальных отношений» анализируются семиотико-синергетические и функционально-стилистические особенности актуализации связей эндо- и экзотекстуального характера на синтагматическом и парадигматическом уровнях. Реконструируются фрактальные модели реализации гипертекстуальных, паратекстуальных, архитекстуальных и интекстуалышх отношений.

Рассмотрение художественного дискурса постмодернизма с позиций синергетической семиотики не только дает возможность анализа дискурса как самоорганизующейся системы, в которой действуют определенные механизмы, обеспечивающие коммуникацию автора и читателя и стимулирующие самоподобное развитие текста-интертекста, но и позволяет классифицировать интертекстуальные отношения следующим образом: постмодернистский текст актуализирует связи с предшествующими работами автора (гипертекстуальность), с самим собой (паратекстуальность), с другими разножанровыми произведениями (архитекстуальность) и прецедентными феноменами (интекстуальность). Опираясь на основные положения семиотико-синергетического подхода, мы строим типологию интертекстуальности в двух плоскостях - на горизонтальном уровне, устанавливающем синтагматические (метонимические, индексальные) отношения между частями отдельного произведения, и вертикальном уровне, определяющем парадигматические (метафорические, иконические) связи текста с другими текстами в пространстве семиосферы. Каждый из указанных уровней характеризуется наличием эндотекстуальных (от греч. шбои - внутри) - внутренних, и экзотекстуальных (от греч. ксо - снаружи) - внешних связей.

Таблица!.

Типология ннтертекстуальных отношений

Способ связи

Уровень анализа Экзотекстуальность Эндотекстуальность

Синтагматические отношения Гипертекстуальность Паратекстуальность <

Парадигматические отношения Архитекстуальность Интекстуальность

Синтагматическая интертекстуальность реализуется при переносе обозначения, выраженного сигналами интертекстуальности (интекстами как знаками прототекстов), на новый референт по принципу смежности, когда свернутый прототекст замещает в сознании реципиента целый текст. Метонимические связи экзотекстуалыюго характера мы называем гипертекстуальностью, метонимические связи эндотекстуального характера -паратекстуальностью.

Гнпертекстуальность выступает эффективным средством реализации индексальных связей произведений и/или их частей в рамках творчества отдельного писателя. В качестве гипертекста могут быть рассмотрены художественные произведения одного автора, которые, развивая сходные идеи, представляют собой более или менее новые части единого целого, так как творчество писателя, как правило, демонстрирует обращение мастера к определенным излюбленным сюжетам и образам, отражающим изменения мировоззрения. Средством выражения гипертекстуальных отношений выступает принцип фрактального самоподобия, позволяющий установить индексальные связи нескольких произведений.

Маркером постмодернистских работ является использование цитат и аллюзий, вызывающих у реципиента ассоциации с событиями и персонажами из произведений этого же автора. Основу реализации межтекстовых отношений составляют прецедентные феномены, актуализация которых осуществляется посредством соответствующих фреймовых структур, вызывающих в сознании реципиента целый комплекс ассоциаций эмоционального и содержательного характера. Фрейм, с одной стороны, может быть рассмотрен как организующий принцип, в соответствии с которым информация поступает в память, хранитеяв ней и используется индивидом при интерпретации и создании текстов, с другой - как конечный результат данного процесса, то есть как структура представления знаний (в нашем случае речь идет о прецедентных феноменах), которые кодируются словами. Способность фреймовых структур вызывать в сознании реципиента мысленный образ уже виденного основана на совпадении прототекста (прецедентного текста) и интертекста по структуре или по содержанию, то есть на принципе фрактального подобия.

Как показывает практический материал исследования, различные произведения, находящиеся в гипертекстуальных отношениях, представляют собой фрактальную модель ризомы, демонстрирующую динамическое развитие прецедентных феноменов, организующих интертекстуальный фрейм. Например, реализация в произведениях Дж. Барта прецедентного текста сборника сказок «Тысяча и одна ночь», прецедентной ситуации рассказывания историй с продолжением и прецедентного имени Шехерезады формирует одноименный интертекстуальный фрейм.

Впервые Дж.Барт обращается к арабским сказкам и их легендарной рассказчице Шехерезаае в романе «Химера» (Chimera, 1972), первая часть которого строится как обыгрывание прецедентной ситуации - повествования историй ради жизни и любви. Шехерезада (героиня главы «Дуньязадиада») пытается найти способ обуздать царя Шахрияра и тем самым прекратить бесконечный поток казней невинных девушек. Ей на помощь приходит джинн, который рассказывает о существовании книги сказок «Тысяча и одна ночь». Шерри (Шехерезада) умоляет джинна «снабжать ее из будущего этими историями из прошлого» (Барт Дж. Химера : роман / пер. с англ. В. Лапицкого. СПб.: Симпозиум, 2000. С. 27) взамен на исполнение трех желаний. Джинн с радостью соглашается. В результате в «Дуньязадиаде» неоднократно упоминаются рассказы, входящие в сборник «Тысяча и одна ночь» («Сказка о Синдбаде-Мореходе», «Волшебная лампа Аладдина», «Али Баба и сорок разбойников»).

They 're those ancient ones you spoke of, that "everybody tells ": S'mdbad the Sailor, Aladdin's Lamp, Ali Baba and the Forty Thieves (Barth J. Chimera. N.Y.: Fawcett Crest Book, 1973. P. 21).

Это как раз me старинные истории, о которых ты и говорила - «всем известные истории»: «Синдбад-мореход», «Волшебная лампа Ала ад-Дина», «Али-Баба и сорок разбойников» (Барт Дж. Химера. С. 257).

'You 're a harder critic than your lover,' the Genie complained, and recited the opening frame of the Fisherman and the Genie, the simplicity of which he felt to be a strategic change ofpace for the third night (Barth J. Chimera. P. 31).

«Ты более суровый критик, нежели твой любовник», - пожаловался джинн и зачитал вступительное обрамление «Рыбака и джинна», немудреность какового, как он чувствовал, сыграет роль стратегической смены тона и темпа в третью ночь (Барт Дж. Химера. С. 36).

В большинстве случаев упоминание прототекстов «Тысячи и одной ночи» связано с иллюстрацией эффективности использования того или иного повествовательного приема - обрамляющих конструкций, «текстов в текстах» и прочего.

Дж. Барт, считая Шехерезаау примером идеального повествователя, продолжает ее историю в романе «Истории прилива» (The Tidewater Tales, 1987), герои которого отправляются в путешествие на яхте «Рассказ» (Story). Повествование состоит из бесконечных историй-притч по мотивам сюжетов «Тысячи и одной ночи». Реальность, которую наблюдает Питер Сэгемор и его беременная жена Кэтрин Шерритт, смешивается с этими рассказами и часто

переходит в них. В финале главный герой сравнивает незаконченное стихотворение своей жены Кэтрин со сказками Шехерезады, указывая на открытый финал любого произведения

В романе «Последнее путешествие Некоего Морехода» (The Last Voyage of Somebody the Sailor, 1991) сказки «Тысячи и одной ночи» становятся рамкой, в которую Дж. Барт помещает материал о современной жизни. Синдбад-Мореход, герой сказок Шехерезады, участвует в своего рода «повествовательных соревнованиях» с Неким Мореходом, героем романа Дж. Барта

Очередная вариация на тему сказок «Тысячи и одной ночи» обнаруживается в одной из последних книг Дж. Барта «The Book of Теп Nights and a Night» (2004), где указанный аллюзивный ряд сопрягается с темой реальных трагических событий 11 сентября 2001 года Отношения между Шехерезааой и Шахземаном пародийно трансформируются в не имеющий ни начала, ни конца диалог между писателем Грейбардом (Graybard) и его музой (WYSIWYG = What You See Is What You Get) о смысле художественного творчества.

Проведенный нами анализ позволяет установить, что гипертекстуальные отношения, выступая эффективным средством реализации индексальных связей произведений и/или их частей в рамках творчества конкретного писателя, выстраиваются по модели ргаомы, демонстрирующей процесс постоянного развития и усложнения прецедентных феноменов, организующих соответствующий интертекстуальный фрейм. Гипертекстуальность как разновидность интертекстуальных отношений подчеркивает незамкнутость структуры постмодернистского произведения, характеризующегося динамичностью и непрерывностью процесса порождения смыслов, многолинейностью и множественностью трактовок смысловых отношений, а также объединением чтения и письма в единую знаковую деятельность, что приводит к размыванию границ текста, который лишается законченности и закрытости, становится внутренне неоднородным и открывает перспективы нелинейного прочтения.

Паратекстуальность выступает эффективным средством реализации индексальных связей в околотекстовом рамочном пространстве. Рамка текста состоит из начала и конца произведения. Начало текста может включать в себя следующие составляющие: имя автора, заголовок, подзаголовок, содержание, посвящение, эпиграф, предисловие/введение. Конец текста составляют оглавление, авторское послесловие, примечания, комментарии.

Паратекстовые элементы, появление которых обусловлено диалогической природой художественного произведения, организуют сложное многомерное образование индексально-метонимического характера: паратекст представляет основной текст как некоторая часть — целое. Другими словами, с одной стороны, основной текст и паратекстовые составляющие рассматриваются как единство - произведение с единой структурной и семантической организацией и общим целевым назначением, которому подчиняются частные цели единиц паратекста. С другой стороны, это самостоятельные тексты, расположенные на разных уровнях в иерархии «текст - паратекст», организация которых осуществляется по принципу бифуркационного развития фракталоподобных древовидных и ризоморфных структур.

Так, название сборника рассказов Дж. Барта «On With the Story» (1996) становится ключевой фразой, инициирующей движение текста. Открывается сборник предисловием Check-in, символизирующим «регистрацию» читателей, отправляющихся в путешествие по страницам бартовского произведения. Завершается данная часть риторическим вопросом к реципиенту.

On with the story, okay? (Barth J. On with the story. Boston ; N.Y.: Little, Brown and Company, 1996. P. 7)

Ну что? Продолжим рассказ?

Далее фраза, неоднократно появляясь то в виде вопроса, то в виде утверждения, получает новое смысловое наполнение, выступая в качестве названия пятой главы, посвященной рассуждениям главной героини на тему «странного переплетения вымысла и реальности». Предложение «продолжить рассказ» открывает перед Эллис, читающей во время авиапутешествия книгу «Freeze Frame», «мир в ином измерении, чудовищно напоминающий ее собственную жизнь» (Barth J. On with the story. P. 77). Завершается книга разделом под названием «5, 4, 3, 2: "Оп», первая строчка которого «... with the story"» предлагает читателю «бесчисленное множество незаконченных, неначатых, нерассказанных историй» (Barth J. On with the story. P. 256). Инициированное заголовком развитие текста осуществляется в соответствии с основными принципами ризомы как фрактальной модели, обеспечивающей нелинейное самоподобное развитие паратекстуальных элементов.

Рис. 6. Сборник рассказов Дж. Барта «On with the story»

Паратекст как многоуровневая модель самоподобного развития сложного целого, состоящего из многих частей, выполняя функции убеждения и оценки, в явной или имплицитной форме влияет на читателя, формируя и изменяя отношение к тексту до/после его активного прочтения.

Оглавление (содержание) мы предлагаем рассматривать как паратекст, прагматическая установка которого заключается в том, чтобы отрезюмировать содержательно-фактуальную информацию через названия глав, составляющих произведение. В рамках лингвосинергетического подхода оглавление выступает отправной точкой развития произведения, инициирующей самоподобную организацию последнего посредством так называемого «ветвления» романного древа.

В романе «Once upon a time: a floating opera» (1994) Дж. Барт, представляя развитие сюжета в виде «драмы под музыку», использует в качестве названий глав романа соответствующие музыкальные термины: overture - увертюра (оркестровое вступление к опере), interlude - интерлюдия (промежуточный эпизод между основными действиями спектакля), act — акт (действие), entr'acte (фр.) - антракт (краткий перерыв между действиями), episong - эпилог оперы («заключительная песня»). Фрактальная модель древа в данном случае представляет собой разветвленную многоуровневую структуру, состоящую из 8 субфракталов. В качестве алгоритмов развития выступают принцип бинарных оппозиций, лежащий в основе разграничения так называемых «антрактов» (ENTR'ACTE - BETWEEN ACTS), и принцип тернарных оппозиций, реализующий разграничение основных структурных форм (ACT 1 - ACT 2 -ACT 3 (of 2) и OVERTURE - INTERLUDE - EPISONG). Каждая глава, в свою очередь, распадается на несколько подглав - арий и дуэтов, сменяющих друг друга. Ария - композиция для солирующего голоса с инструментальным сопровождением. В романе, как и в опере, на время исполнения арии все сценическое действие замирает, автор прекращает вести главную сюжетную линию и предается размышлениям на интересующие его темы. Например, Ария: «Наш бассейн под снегом» {Aria: "Our pool is winter-covered") описывает природу Новой Англии, Ария с продолжением: «Приостановленный пассаж» (Extended aria: "Suspendedpassage ") представляет собой авторское отступление о жизни и творчестве Джона Барта.

Эпиграф - прецедентное высказывание, устанавливающее индексально-метонимические отношения фрактального подобия принимающего текста и текста-источника. Это своего рода ключ, помогающий читателю не только глубже проникнуть в содержание произведения, но и постичь то, что автор хотел сказать между строк. Роман «Чапаев и Пустота» (1996), например, открывается квазиэпиграфом, сочиненным В. Пелевиным, но приписанным Чингиз-хану.

Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю: где Я в этом потоке?

Чингиз-хан

Подобная переадресация, отсылающая не к конкретному тексту-источнику, а к так называемому «пространству пустоты», позволяет писателю решить сразу несколько задач. Во-первых, приписывание авторства

высказывания великому полководцу заставляет воспринимать эти слова буквально, поскольку он действительно мог руководить движением огромных масс людей, что дает возможность завуалировать содержащийся в эпиграфе глубокий философский смысл. Во-вторых, данная квазицитата оформляет смысловую систему координат как «метафизическую географию» романа, подготавливая появление в тексте Внутренней Монголии — мистического места «внутри того, кто видит пустоту» (Пелевин В. Чапаев и Пустота. М. : ЭКСМО, 2009. С. 292). В-третьих, предваряющее текст высказывание о «безбрежном живом потоке, поднятом волей и мчащемся в никуда» имплицитно описывает мир как пространство собственного ума, формулируя основной вопрос писателя о местонахождении субъекта в реальности, являющейся проекцией его собственного сознания. Другими словами, эпиграф, выступая фракталоподобной репрезентацией всего произведения, подчеркивает, что перед нами текст о внутренней жизни, которая ради наглядности изображения представлена как жизнь внешняя, как своеобразное странствие героя в глубинах собственного сознания в поисках самого себя.

Предисловие - текст пояснительного, критического характера, который предваряет какое-либо произведение, указывает, что представляет собой сообщение по жанру и цели, объясняет критерии выбора материала. Выполняя фатическую и интродуктивную функцию, данный тип паратекста выступает особой формой автоинтерпретации, создающей определенные языковые условия, при которых произведение будет прочитано с пониманием авторских устремлений.

Предисловие к роману В. Пелевина «Чапаев и Пустота» представляет собой критическую рецензию, приписанную тибетскому ламе Урган Джамбон Тулку Седьмому. Игровое начало и установка на принципиальную «недооформленность» текста акцентируют внимание на процессе создания произведения. Так выясняется, что существует несколько вариантов заглавия, первый из которых дублирует название фурмановского романа о Василии Чапаеве. Второй - «Сад расходящихся Петек» - отсылает читателя к борхесовскому тексту и подчеркивает идею ветвления времени (действие романа В. Пелевина происходит в нескольких временных измерениях - в 1919 году и в начале 90-х). Третий вариант - «Черный бублик» - непосредственно выражает основную идею романа - пустоту самобытия, которая в данном случае репрезентируется как «пустота в центре бублика». Вариативность названия, заявленная в предисловии, выступающем фрактальной моделью организации соответствующего произведения, не только позволяет обратить внимание читателя на ключевые для понимания текста идеи, но и наглядно реализует постмодернистское положение об относительности и конвенциональном характере любой истины.

Переход от одного романа к другому в рамках всего корпуса текстов и авторский паратекстовый комментарий особенностей построения отдельного произведения позволяют читателю глубже проникнуть в замысел каждой конкретной работы, а также распознать ту своеобразную картину мира, которую писатель стремится передать всем своим творчеством. Возникающая

таким образом многоуровневая система «текст - паратекст - гипертекст» представляет специфику синтагматической интертекстуальности в постмодернистском художественном дискурсе.

Парадигматическая интертекстуальность реализуется при переносе обозначения, выраженного сигналами интертекстуальности (интекстами как знаками прототекстов), на новый референт по принципу их сходства. Парадигматические связи эндотекстуального характера называются интекстуальностью, парадигматические связи экзотекстуалыюго характера -архитекстуальностью.

Архитекстуальность выступает средством установления в отдельном тексте множества характеристик, отражающих парадигматические отношения текста или его частей с тем или иным прецедентным жанром. С точки зрения лингвосинергетического подхода речевой жанр может быть рассмотрен в качестве коммуникативного аттрактора, упорядочивающего архитекстуальные отношения. Устанавливая определенные ограничения на интерпретацию высказываний, речевые жанры снижают степень неопределенности коммуникации и уменьшают энтропию соответствующего дискурса, в рамках которого конвенционализированность типов и жанров текстов обусловливает распределение информации по заданному образцу.

Чтобы быть понятым, писатель, создавая речевое произведение, должен выстраивать его в соответствии со своими собственными знаниями и знаниями предполагаемого читателя об известных формах дискурсивной коммуникации. Одним из способов достижения этой цели является реализация когнитивных структур репрезентации знаний автора о типичной организации дискурса, активизирующих метафорические отношения по сходству с тем или иным жанром и вызывающих у читателя определенные ожидания относительно жанровых особенностей построения произведения. Результат осуществления данного процесса обнаруживает прямую зависимость от глубины фоновых знаний реципиента. При этом необходимо помнить, что основу базовой части «энциклопедического знания» (термин У. Эко) составляет некоторая совокупность данных, представляющая собой открытую систему, находящуюся в состоянии постоянного развития и расширения. В результате семиосфера, в рамках которой осуществляется взаимодействие различных дискурсивных конструкций, предстает как хаотическое динамическое пространство, организующим началом которого выступает жанровый аттрактор, задающий определенную ориентацию несимметричным по отношению друг к другу элементам соответствующего дискурса. Речь идет о формировании архитекстуальных отношений, адаптивный характер которых, обусловленный эффектом каталитического действия, включает в действие механизм самопорождения нового смысла.

Постмодернистский художественный дискурс характеризуется жанровым разнообразием, демонстрирующим сосуществование в рамках одного произведения таких жанров, как миф, сказка, басня, притча, воспитательный роман, драма, фантастика, поэма, баллада, элегия и так далее. Мультижанровая

организация, составляющая сущность постмодернистской поэтики, выступает при этом маркером принадлежности к традиции нелинейного повествования.

Одной из наиболее ярких жанровых разновидностей постмодернистского художественного дискурса является миф, архитекстуальные проявления которого выступают структурной основой многих произведений современной литературы, так как посредством возвращения к мифу происходит сближение высокой и массовой культур и, как результат, стираются жесткие границы между «высокой» и «низкой» литературой. Как известно, постмодернистское письмо отличается двойной адресацией - на массового и интеллектуального читателя. По мнению В. Руднева, «глубинное родство массовой литературы и элитарной культуры, ориентирующейся на архетипы коллективного бессознательного, обеспечивается основным свойством мифа -повторяемостью» (Руднев В. II. Энциклопедический словарь культуры XX века. М.: Аграф, 2001. С. 224). В данном ключе миф может трактоваться как «совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и так далее путем перестановки его элементов и некоторых других симметричных преобразований» (Мифы народов мира : энциклопедия / гл. ред. С. А. Токарев. М.: Сов. энцикл., 1998. Т. 2. С. 58).

С точки зрения лингвосинергетического подхода подобная телескопическая структура мифа трактуется как самоподобный, или фрактальный, способ организации. В рамках постмодернистского дискурса циклическое повторение исходного протомифа превращает его в модель, обеспечивающую самоорганизацию и самотолкование постмодернистского произведения. Одним из примеров реализации фрактальной модели концентрических кругов, составляющей основу архитекстуальных отношений, выступает новелла Дж. Барта «Менелаиада» из сборника «Заблудившись в комнате смеха» (Lost in the Funhouse, 1968), написанная по мотивам легендарного гомеровского сюжета о любви Менелая и Елены. В бартовском варианте Менелай повествует о том, как он пересказывал сыну Одиссея Телемаку то, что он поведал спустя семь лет после окончания Троянской войны Елене, что, в свою очередь, уже являлось пересказом событий, представленных Протею, описанных до этого его дочке Эйдотее. Подобное количество внутренних текстов, встроенных друг в друга, вынуждает автора многократно выделять кавычками произносимые рассказчиком фразы.

" ' " ' " 'Why?' I repeated, " I repeated,' I repeated, " 1 repeated,' 1 repeated, " I repeat. " ' " ' "And the woman, with a bride-shy smile and hushed voice, replied: 'Why what?' " ' " ' " (Barth J. Lost in the Funhouse. Fiction for print, tape, live voice. N.Y.: Doubleday & Company, 1968. P. 152).

« "« "« "Почему?» — повторил я», ~ повторил я», - повторил я», — повторил я», - повторил я», — повторяю я. — « "«"«И женщина, со смущенной, как у невесты, улыбкой и тихим воркующим голосом ответила: «Что почему?"»"»"» (Барт Дж. Заблудившись в комнате смеха : рассказы / пер. с англ. В. Михайлина. СПб. : Симпозиум, 2001. С. 277).

Использование фрактальной структуры позволяет автору своеобразно представить концепт «маска автора»: персонаж-рассказчик в пределах одного

повествовательного слоя превращается в слушателя в следующем. В последнем, девятом, тексте повествование от первого лица переходит в повествование от третьего лица, а рассказчик Менелай как бы исчезает из текста. Дж. Барт не собирается прояснять, кто приходит ему на смену, в результате чего рассказчик обезличивается и сменяется безымянным повествовательным импульсом, который должен довести историю до развязки. Превращение Менелая в свою собственную историю иллюстрирует один из принципов, сформулированных теоретиками постмодернизма: средство передачи информации - это и есть сама информация.

В произведениях В. Пелевина наряду с процессом ремифологизации осуществляется демифологизация политического мифа, создаваемого государством посредством концептуального описания окружающей действительности в официальной идеологии и истории, выступающих основой мифотворчества. Художественное воплощение политического мифа в литературе, кино и сценическом искусстве как основных средствах воздействия на общественное сознание, обеспечивая идеализацию и героизацию образов реальных исторических лиц, формирует мифологию второго порядка, не противоречащую идеологическим установкам. Иконические отношения подобия, устанавливаемые с политическом мифом, превращают знаковые в истории политического государства фигуры в мифологических героев (например, В.И. Чапаев - роман Д.А. Фурманова, фильм братьев Васильевых). В постмодернистском дискурсе (роман В. Пелевина «Чапаев и Пустота») развитие мифа в соответствии с фрактальной моделью нисходящей спирали, сопровождающееся демифологизацией героя, формирует мифологию третьего порядка, демонстрирующую синкретизм и плюрализм, элементы иронии и травестии. Циклическая ритуально-мифологическая повторяемость, используемая для выражения универсальных архетипов, становится основой концепции «сменяемости социальных масок», подчеркивающей телескопическую вложенность и взаимозаменяемость персонажей (в романе В. Пелевина Чапаев - начдив, белый офицер, гуру; Петька — ординарец, поэт-декадент, пациент психбольницы; Котовский - олигарх, красный командир, адепт; Фурманов - вождь ткачей и представитель красного Хаоса и так далее). Бинарная логика как средство демифологизации обеспечивает появление оппозиций там/здесь, внутреннее/внешнее, центр/периферия, границы между которыми размыты и неопределяемы. В романе «Чапаев и Пустота» на противопоставлении западного (миф о Вечном Возвращении) и восточного (древний монгольский миф о Вечном Невозвращении) мифов создается образ диссидента-невозвращенца, которому автор придает черты одного из четырех типов буддийских благородных личностей, а именно «анагами» - не возвращающегося из нирваны в сансару. Чапаев, Петр и Анна, нырнув в Урал (Урал - аббревиатура от Условной Реки Абсолютной Любви), становятся «невозвращающимися», перешедшими к такому состоянию бытия, когда реальность становится равной чистому уму, пустота равной форме, а пространство (сияющая пустота) - сознанию. Буддийская философско-мифологическая основа романа В. Пелевина посредством одновременной

сакрализации и пародирования демифологизирует советскую концепцию истории и идеологии.

Как показывает материал, в случае установления архитекстуальных отношений речь идет не только о разных жанрах и типах текстов, но и о характеризующих их функциональных стилях и стилистических средствах. Соответственно, результатом актуализации архитекстуальности является смешение стилей и стилистические парадоксы, стилизация и пародирование. В целом, наличие в художественном произведении архитекстуальных связей с тем или иным прецедентным жанром обеспечивает интертекстуальный «диалог» текстов и/или их частей и служит эффективным средством установления экзотекстуальных отношений в едином универсуме текстов.

Под интекстуальностью понимается использование текстовых включений, вносящих в произведение информацию о различных прецедентных феноменах и устанавливающих парадигматическую (как правило, метафорическую) связь текста с прототекстами посредством реминисценций.

Текстовые реминисценции представляют собой иконическое воспроизведение знакомой образной или фразовой структуры из другого произведения в соответствии с фрактальной моделью концентрических кругов в случае употребления точных и трансформированных цитат, упоминаний, аллюзивных имен собственных и аллюзивных реалий. Фрактальная модель «спираль» . актуализируется, когда речь идет об аллюзивных сюжетах, творческих вариациях на тему прототекста, дописывании прототекста или языковой игре с прототекстом.

Под цитатой (частный случай цитации) понимается отрывок (от словосочетания до нескольких предложений) из другого текста, воспроизводимый дословно. В данной работе различаются такие виды цитат, как атрибутированные и неэтрибутированные, диалогические и квазицитаты.

Примером маркированного цитирования с использованием лексико-пунктуационного выделения может служить прецедентное высказывание -слова царя Шахрияра, дословно воспроизводящие фразу из книги «Тысяча и одна ночь»: «Клянусь Аллахом, я не убью ее, пока не услышу окончания ее рассказа!» (Книга тысячи и одной ночи : в 3 т. / под ред. А. Г. Лютикова. СПб. : Кристалл, 2000. Т. 1. 926 с.). Произносимое на рассвете на протяжении нескольких лет подряд, это выражение становится символом постоянно обновляющегося повествования, не знающего границ.

Sherry and I, after the first fifty nights or so, were simply relieved when Shafiryar would hmp and scry, "By Allah, 1 won't kill her till I've heard the end of her story"; but it still took Daddy by surprise every morning (Barth J. Chimera. P. 12).

Мы с Шерри после первых ночей этак пятидесяти стали испытывать просто-напросто облегчение, когда Шахрияр бормотал свое «хм-м» и говорил: «Клянусь Аллахом, я не убью ее, пока не услышу окончания ее рассказа!» - но папеньку каждое новое утро заставало врасплох (Барт Дж. Химера. С. 16).

Атрибутированные цитаты, образующие так называемые «концентрические круги», когда контекст одного произведения накладывается

на контекст другого, позволяют автору вступать в диалогические отношения с прототекстом.

Указания на эпизоды, имена, названия мифологического, исторического или собственно литературного характера называются аллюзией. В рамках данной работы выделяются следующие виды аллюзий: упоминание, аллюзивные имена собственные, аллюзивные реалии и аллюзивные сюжеты.

Средством номинации и идентификации единичных мифологических, литературных и прочих объектов выступают аллюзивные имена собственные, которые актуализируют иконические связи данных объектов с соответствующими прецедентными феноменами по модели концентрических кругов и вызывают у читателей ассоциации содержательного и эмоционального плана, способствуя более глубокому пониманию принимающего текста. В работах Дж. Барта мы сталкиваемся со следующими примерами аллюзивных антропонимов:

• мифологические герои - Андромеда, Афина, Беллерофонт, Даная, Зевс, Орфей, Одиссей, Персей, Филоноя и многие другие;

• литературные персонажи - Гамлет, Гекльберри Финн, Дон Кихот, Моби Дик, Синдбад, Тарзан, Улисс, Шехерезада и другие;

• исторические деятели - Горбачев, Колумб, Наполеон, Рузвельт, Сталин, Хрущев, Хуссейн и другие;

• ученые, писатели и поэты - Аристотель, Борхес, Гомер, Дефо, Джойс, Диккенс, Камю, Ките, Платон, Плутарх, По, Пруст, Сартр, Сократ, Твен, Филдинг, Фрейд, Хемингуэй, Чехов, Шекспир, Элиот и многие другие.

К аллюзивным антропонимам, функционирующим в художественном дискурсе В. Пелевина, относятся:

• мифологические герои - Ариадна, Даная, Зевс, Одиссей, Самсон, Тесей и некоторые другие;

• литературные персонажи и мультипликационные герои - Али-Баба, Айболит, Ватсон, Гамлет, Дориан Грей, Джульетта, Золушка, Карабас-Барабас, Кощей Бессмертный, Крошечка-Хаврошечка, Моби Дик, Пикачу, Раскольников, Ромео, Чацкий, Человек-паук, Шрек и другие;

• актеры и телеведущие - Брэд Питт, Дженифер Jlonec, Жерар Депардье, Жан-Клод Ван Дамм, Клинт Иствуд, Ксения Собчак, Тарантино, Тина Канделаки, Шварценеггер и многие другие;

• музыканты и музыкальные группы - Борис Гребенщиков, ДДТ, Леонард Коэн, Мадонна, Мик Джаггер, Наутилус, Род Стюарт, Depeche Mode, Pet Shop Boys и другие;

• исторические и политические деятели - Анубис, Александр Невский, Абрамович, Березовский, Гагарин, Гайдар, Ельцин, Зюганов, Карл Первый, Лебедь, Ленин, Мария-Антуанетта, Путин, Рамзес Второй, Сахаров, Хрущев, Чапаев, Че Гевара, Чубайс и другие;

• писатели и поэты - Аверченко, Блок, Гоголь, Достоевский, Есенин, Конан Дойл, Кинг, Маяковский, Набоков, Оскар Уайльд, Пастернак, Пушкин, Толстой, Стендаль, Хемингуэй, Цветаева, Чехов, Шекспир и многие другие;

• ученые и философы - Аристотель, Геродот, Жан Бодрияр, Жак Деррида, Жак Лакан, Мишель Фуко, Карл Маркс, Конфуций, JIao-Цзы, Марк Аврелий, Платон, Сократ, Тиберий, Цезарь, Шопенгауэр и другие.

Другой разновидностью интекстуальных отношений выступает продолжение - «создание самостоятельного литературного произведения, действие которого разворачивается в «воображаемом мире», уже известном носителям культуры из произведений другого автора, из мифологии или из фольклора» (Слышкин Г. Г. Прецедентный текст : структура концепта и способы апелляции к нему // Проблемы речевой коммуникации. Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 2000. С. 65). На интекстуальном уровне продолжение реализуется в творческих вариациях на тему прототекста, дописывании прототекста или в языковой игре с прототекстом.

Все три главы, входящие в сборник «Химера», могут быть рассмотрены как иконическое продолжение соответствующего произведения. Глава «Дуньязадиада» соотносится со сказками «Тысяча и одна ночь». Непосредственным продолжением арабских сказок является вторая часть «Дуньязадиацы», представляющая, историю Дуньязады и Шахземана. Иконическое подобие сюжетных линий (Шахземан, как и Шехерезада, находится на грани смерти и в качестве спасительного средства прибегает к рассказу истории своей жизни) сопровождается использованием высокопарных обращений {the King of the Age, the King of the Sun and the Moon) и арабских имен (Sa'ad al-Din Saood), метафорических эвфемизмов {the Destroyer of Delights, the Severer of Societies) и лексических единиц, обозначающих арабские реалии {harem, mameluk, hassok).

Вторая повесть «Персеида» основана на мифе о подвигах легендарного древнегреческого героя Персея. Греческая легенда о Персее заканчивается тем, что Персей и Андромеда покидают Аргос для того, чтобы обосноваться в Тиринфе (Мифы народов мира. С. 305). Дж. Барт продолжает эту историю, повествуя о событиях, произошедших с Персеем спустя двадцать лет.

The kids were grown and restless; Andromeda and i had become different people; our marriage was on the rocks. The kingdom took care of itself; my fame was sure enough - but I'd lost my shine with my golden locks: twenty years it was since I'd headed Medusa (Barth J. Chimera. P. 79).

Подрастали беспокойные дети; мы с Андромедой стали совершенно разными людьми; брак наш сел на мель. Царство мое не нуждалось в особом попечении, репутация — в подтверждении ... ноя утратил и свой блеск, и свои золотые кудри: минуло двадцать лет, как я обезглавил Медузу (Барт Дж. Химера. С. 83).

Употребление метафоры (marriage was on the rocks) и зевгмы (I'd lost my shine with my golden locks), которые усиливаются инверсией (twenty years it was since I'd headed Medusa), подчеркивает значительные перемены в жизни героя, который отправляется в путешествие по местам своей юности.

Заключительная часть «Химеры» пересказывает, и реинтерпретирует сюжеты мифа о греческом герое Беллерофоне, убившем Химеру.

Thus begins, so help me Muse, the tidewater tale of twin Bellerophon, mythic hero, cousin to constellated Perseus: how he flew and rejlew Pegasus the winged horse; dealt double death to the three-part freak Chimera; twice loved, twice lost; twice aspired to, reached, and died to immortality - in short, how he rode the heroic cycle and was recycled (Barth J. Chimera. P. 145).

Так начинается, помоги же мне, Муза, прилив океана сказаний двойняшки Беллерофона, легендарного героя, кузена воссозвезженному Персею: как раз за разом летал он на крылатом коне Пегасе; навлек двойную смерть на чудную трехчастную Химеру; дважды любил, дважды терял; дважды алкал, достигал - и для него погибал — бессмертия; короче - как завершил он весь героический цикл и пошел на второй круг (Барт Дж. Химера. С. 153).

Многократное использование лексических единиц с приставкой ге-(снова, заново, еще раз) и употребление параллельных конструкций, в состав которых входит наречие twice (во второй раз), с одной стороны, демонстрирует вторичность повествования, с другой - подчеркивает спиралеподобное развитие сюжета, получающего ироническую трактовку.

Своеобразным продолжением художественно-публицистического романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?», написанного из-за цензурных соображений в иносказательной форме, предполагающей раскрытие замысла писателя через сны героини Веры Павловны, является рассказ В. Пелевина «Девятый сон Веры Павловны». Пелевинская героиня - туалетная уборщица, рассуждающая о философских материях и стремящаяся познать мир посредством отстранения от реальной действительности и погружения в духовность. Вера читает Блаватскую, Рамачараки, Фрейда, Набокова, Есенина, Шолохова, Сологуба и других, ходит на Фасбиндера и Бергмана, слушает Верди, Баха, Моцарта и Вагнера.

Вера любила делать вид, что воспринимает все происходящее так, как должна была бы воспринять его некая абстрактная Вера, работающая уборщицей в туалете [Пелевин В. Девятый сон Веры Павловны. URL : http://Iib.aldebaran.ru/author/pelevin.html (дата обращения: 22.07.2009)].

Жизненные перипетии приводят к тому, что Вера убивает свою подругу в стиле «Федора Михайловича», превращаясь при этом в текст как «мир вокруг».

Вере казалось, что ее заменили плоским рисунком на бумаге, и в ее плоской душе поднималась плоская ненависть к плоскому миру - вокруг [Пелевин В. Девятый сон Веры Павловны. URL].

Попав в странное жизнетекстовое пространство, героиня; в' ужасе вопрошает: «Что делать?» - и просыпается «на страницах» романа Н.Г. Чернышевского. Фракталоподобное развитие повествования в форме нисходящей, или так называемой «обратной» спирали, превращает постмодернистское произведение из продолжения в начальную точку романа «Что делать?».

Рассмотренные примеры свидетельствуют о многомерной иконической связи произведений Дж. Барта и В. Пелевина с различными прототекстами. Данная связь устанавливается посредством актуализации метафорических отношений по сходству, лежащих в основе текстовых реминисценций,

представляющих собой иконическое воспроизведение знакомой образной или фразовой структуры из другого произведения по образцу фрактальных.моделей концентрических кругов и спирали. Связь с прецедентными феноменами посредством точных и трансформированных цитат, различного рода аллюзий, всевозможных намеков и отсылок позволяет рассматривать любой текст как совокупность «анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читаных «цитат» без кавычек» (Барт Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика / пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М.: Прогресс, 1994. С. 417). В рамках, данного подхода каждое постмодернистское произведение может быть прочитано как фрагмент нескончаемой книги, которая выводит произведение в более широкое текстовое пространство, где каждый текст является своего рода «цитатой» из бесконечного «текста» культуры.

Как показывает проведенный нами анализ, интертекстуальность актуализирует самоподобную индексальную и иконическую связь частей одного текста, отдельного текста с прецедентными текстами (и шире -прецедентными феноменами), а также текстов одного автора на уровне содержания, структуры и жанрово-стилистических особенностей. Однако это не умаляет достоинств каждого нового текста, так как любое произведение, выстраивая свое интертекстуальное поле, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд и создает собственную историю культуры. Более того, посредством установления связей отдельного произведения с ранее созданными текстами интертекстуальность выступает эффективным способом отражения процесса формирования смысла и обеспечивает возможность разноуровнего прочтения, превращая постмодернистский текст в нелинейную смысловую структуру с нарастающей энтропией смысла.

В третьей главе «Типология интердискурсивных отношений» определяются семиотико-синергетические условия актуализации метадискурсивных и интермедиальных связей в пространстве семиосферы.

В рамках французской школы анализа дискурса акцент делается на то, что «всякий дискурс - в силу того, что существует и функционирует в системе других дискурсов - отражает в своем «телесном» составе, в репертуаре своих, в том числе возможных, высказываний, - другие и многие дискурсы, и следы этих отражений мы обнаруживаем в текстах» (Пешё М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия / пер. с фр. Л. А. Илюшечкиной // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. С. 267-268). По мнению Р. Сколлон и С. Сколлон, «каждый из нас является членом одновременно многих различных дискурсивных систем, поскольку факшчески любая профессиональная коммуникация - это коммуникация через границы, разделяющие нас в разные дискурсивные группы» (Scollon R., Scollon S. W. lntercultural communication : A discourse approach. 2nd ed. Oxford ; Cambridge : Blackwell Publishers, 2001. P. 7). На основании данного положения ученые вводят понятие интердискурсивной коммуникации (interdiscourse communication), трактуемое как весь спектр коммуникативных действий, пересекающих границы различных дискурсивных групп (систем дискурса) (Scollon R., Scollon S. W. Op. cit.). Другими словами, интердискурсивность

возникает «при совместной артикуляции различных дискурсов в одном коммуникативном событии; посредством новых артикуляций дискурсов изменяются границы и внутри строя дискурса, и между различными дискурс-строями» (Филлипс Л., Йоргенсен М. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. А. А. Киселевой. 2-е изд., испр. Харьков : Гуманитарный Центр, 2008. С. 28).

Интердискурсивность, таким образом, есть способность дискурса манифестировать свои базовые системообразующие признаки в нетипичной для данного типа дискурса ситуации (в ситуации, которая по внешним признакам относится к другому типу дискурса); способность дискурса расширять свои границы, «проникать» в другой дискурс. В результате актуализации интердискурсивных отношений появляется так называемое «креолизованное сообщение», в структурировании которого задействованы коды разных семиотических систем.

Интердискурсивный характер современного литературно-художественного творчества связан с неоднозначностью, метафоричностью, незавершенностью и диалогичностыо смыслов постмодернистских образов. Интердискурсивность, представляя собой синергию нескольких дискурсов, проявляется в переплетении дискурсивных событий, отличающихся прагматическим потенциалом и структурной организацией.

В рамках данной работы взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с различными дискурсами и знаковыми системами рассматривается на следующих уровнях:

1. Интермедиальность - взаимодействие художественного дискурса с невербальными знаковыми системами, конституирующее поликодовое креолизованное сообщение, декодирование и интерпретация которого осуществляется на более высоком иерархическом уровне организации повествования. Реализация интермедиальных отношений обеспечивает установление связи художественного дискурса с дискурсами пространственных и мусических видов искусства.

2. Метаднскурсивность - взаимосвязь с другими вербальными дискурсами (в частности, научным) посредством реализации в художественном дискурсе семиотических систем, выступающих в качестве метаязыка по отношению к соответствующему произведению и предлагающих авторское толкование (пояснение, интерпретацию и оценку) особенностей организации последнего. В постмодернистском художественном дискурсе метаднскурсивность проявляется в использовании лингвистического и математического метаязыков.

В художественном постмодернистском дискурсе интермедиальные связи реализуются посредством заимствования композиционно-структурных и сюжетно-образных средств музыкальных и изобразительных произведений. Привлечение к интерпретации художественного произведения различных кодов становится возможным благодаря признаку открытости, позволяющему рассматривать каждую точку художественного дискурса как отдельный «организм», способный к саморазвитию. Используя внешнюю семиотическую

среду семиосферы и привлекая все новые коды восприятия, художественный дискурс многократно воссоздает и динамически развивает свою интермедиальную структуру через операции фрактальной самоорганизации.

Традиционным видом интермедиальности выступает искусство иллюстрации к вербальному тексту, реализующееся в поликодовом визуально-вербальном построении (эмблемы, знаки, символы и тому подобное). Так, главная героиня романа В. Пелевина «Священная книга оборотня» (2004), просматривая «учебный фотоальбом уголовных татуировок», обнаруживает «чью-то спину с пылающим на костре Бен Ладеном в легкомысленной белой маечке с эмблемой:

I*NY

» (Пелевин В. Священная книга оборотня. М.: ЭКСМО,

2009. С. 160).

Усама бин Ладен (в другой транскрипции Осама бен Ладен), лидер исламской террористической организации «Аль-Каида», обвинен в проведении террористического акта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, когда авиалайнеры, захваченные террористами, врезались в башни-близнецы Всемирного торгового центра. Эмблема, передающая закодированное сообщение, нанесена на майку, в которую одет Бен Ладен, изображенный на татуировке, представленной на фотографии в альбоме, просматриваемом лисой-оборотнем по имени А Хули, находящейся в одном из отделений милиции г. Москвы. Фрактальный способ представления информации посредством телескопической вложенности образа (модель «концентрические круги»), формируя интермедиальный комплекс, выступающий точкой бифуркации самоорганизующегося дискурсивного пространства, опосредованно передает авторскую позицию и влияет на художественный текст в его восприятии читателем.

Интермедиальное взаимодействие художественного и музыкального дискурсов находит воплощение в использовании музыкальных цитат и аллюзий. Так, любимой музыкой волка-оборотня из романа В. Пелевина «Священная книга оборотня» становится «Гибель богов» Вагнера; вампир Рама из романа «Empire V» (2006) слушает «Реквием» Верди; в книге «Generation П» (1999), эпиграфом к которой становятся строки из песни Леонарда Козна, «звучит» музыка групп Pet Shop Boys, ДДТ и Наутилус Помпилиус. Однако наиболее частотными в произведениях В. Пелевина являются цитаты из песен Бориса Гребенщикова, лидера рок-группы «Аквариум». В повести «Желтая стрела» (1993) музыкальная композиция «Поезд в огне» выступает метафорой всего произведения.

В одном вагоне сразу в трех местах пели под гитару — и, кажется, одну и ту же песню, гребенщиковский «Поезд в огне», но разные части: одна компания начинала, другая уже заканчивала, а третья пьяно пережевывала припев, только как-то неправильно - пели «этот поезд в огне, и нам некуда больше жить» вместо «некуда больше бежать» (Пелевин В. Желтая стрела. М. : ЭКСМО, 2009. С. 33).

Фракталоподобное воспризведение (одни заканчивают, другие начинают и так далее) песни, призывающей «вернуть землю себе», становится одной из главных причин, побудивших главного героя Андрея принять решение вырваться из поезда, идущего в никуда.

Интермедиальные связи художественного и музыкального дискурсов в творчестве Дж. Барта приводят к креолизации вербального сообщения посредством обращения к вторичным знаковым системам записи, возникающим на основе знаковых систем музыки. Так, в Непрекращающейся арии (Insistent aria: "Of course we do") автор, комментируя настроение главного героя, обращается к джазовой композиции и детально описывает звуки, издаваемые разными оркестровыми инструментами, а также останавливается на проблеме «слияния» разрозненных звуков в единую мелодию. Доказательством изложенных идей становятся нотные станы, заставляющие «звучать» слово "water".

Scored rigorously in the accents of speech, the word would appear not as two quarter notes —

wa - ter

— but as a sixteenth and dotted eighth —

wa-ter

—or an even more abrupt pair of sixteenths —

wa-ter

— followed in either case by the ominous silence of that quarter rest on the measure's closing beat (Barth J. Once upon a time : A floating opera. Boston ; N. Y.: Little, Brown and Company, 1994. P. 216).

Графическое изображение звуков наглядно демонстрирует иконический характер музыкальной композиции. Речь идет о нелинейном самоподобии, так как наблюдается усложнение каждого нового варианта «звучания» "water". Вербальные комментарии, «врастающие» в структуру нотных станов, образуют с последними полифоническое единство. Динамичная модель спирали, воплощающая идею о циклическом реверсивном векторе движущегося вербально-иконического потока, свидетельствует о процессе интермедиальной самоорганизации, под которой подразумевается способность элементов неравновесной системы художественного дискурса, взаимодействующего с другими знаковыми системами, приходить к упорядочиванию внутренней структуры. Интермедиальность, выступающая основой открытой неравновесной системы смысла, приводит к созданию объемного и

многогранного образа, иконическая реализация которого включает в действие механизм самоорганизации интердискурса в рамках семиосферы.

Апофеозом авангардного поиска новых путей синтеза литературы и музыки можно считать предложение В. Пелевина использовать музыкальное сопровождение при прочтении художественного произведения. К роману «Священная книга оборотня» прилагается компакт-диск с одиннадцатью музыкальными треками, снабженными комментариями от лица героини лисы А Хули. По мнению автора, прослушивание специально подобранных треков в маркированных местах текста не только создает особую атмосферу и придает роману своеобразную мультимедийную многомерность, но и способствует раскрытию замысла произведения. При этом музыка выполняет особую композиционную функцию, так как мелодия и интонация пронизывают и скрепляют «пространное тело текста».

Другим условием порождения иитердискурсивного пространства семиосферы, представляющей собой совокупность вторичных семиотических систем, построенных на основе естественного языка, выступают метаязыки. Соответственно, метадискурс как средство описания той или иной дискурсивной формации является семиотическим основанием рефлексии, структурирующей исходный объект.

Взаимодействие автора с текстом (как составляющим элементом дискурса) находит выражение в создании метатекста, позволяющего производителю текста комментировать отдельные слова и выражения, располагать в определенном порядке отрезки высказывания, соединять и разделять их в соответствии со своим замыслом. При этом автор, комментируя, переключает внимание адресата на наиболее существенные фрагменты произведения и призывает последнего к диалогу посредством введения метаязыковых рассуждений, касающихся процесса организации и самоорганизации художественного произведения.

В терминах лингвосинергетики реализация метадискурсивных отношений связана с появлением в дискурсе устойчивого аттрактора, задающего катализирующий импульс. Организация дискурса постмодерна как творческая интердискурсивная игра строится по принципу «обновления и устойчивости» -речь идет о регенерации по собственному подобию путем бесконечного повторения (итерации) какой-либо исходной формальной или смысловой единицы по определенному алгоритму. На уровне метадискурсивности данный процесс усложняется в силу дополнительной итерации метаязыкового комментария. К основным моделям фрактальной самоорганизации метадискурсивных отношений постмодернистского художественного дискурса относятся «концентрические круги» и «спираль».

Разновидностью научного метаязыка как средства толкования особенностей организации художественного дискурса является так называемый «лингвистический» метаязык, оперирующий терминами и понятиями науки о языке. Использование лингвистического метаязыка не только позволяет интерпретировать термины и понятия, но и служит эффективным способом «самоописания» произведения, когда «текст генерирует в себе

такую часть семиотического пространства, которая, имея своим референтом целый текст, указывая на него, одновременно сообщает о коде и теме материнского текста» (Лукин В. Л. Художественный текст : Основы лингвистической теории. М.: Ось-89, 2005. С. 103). В романе В. Пелевина «Жизнь насекомых» (1993) мотылек Митя, рассуждая на тему создания художественного произведения, выражает желание описать в своей работе жизнь насекомых.

Если бы я писал роман о насекомых, я бы так и изобразил их жизнь -какой-нибудь поселок у моря, темнота, и в этой темноте горит несколько электрических лампочек, а под ними отвратительные танцы. И все на этот свет летят, потому что ничего болыие нет. Но полететь к этим лампочкам -это ... (Пелевин В. Жизнь насекомых. М.: ЭКСМО, 2008. С. 71)

Телескопическая вложенность одного текста в другой, выступая средством «самоописания», воспроизводит основную идею романа «Жизнь насекомых»: натурфилософская картина мира насекомых адекватно воспроизводит жизнь людей, находящихся в постоянном поиске смысла существования.

Фрактальная модель спирали как средство организации метадискурсивного пространства на лингвистическом уровне осуществляет реализацию одного из ведущих составляющих концептосферы постмодернистского дискурса — концепта «маска автора». Особенность творчества Дж. Барта состоит в том, что писатель выражает собственную точку зрения на проблему авторства не только на страницах художественных произведений, но и в рамках теоретических работ (таких, как научные статьи «Литература истощения» и «Литература восполнения»). «Истощенной» литературой, не способной отражать особенности современной жизни, автор называет реализм как направление. «Истинно реалистический» подход к проблемам современного искусства, состоящий в «ломке» традиционных форм повествования и уничтожении «устаревших» представлений о сюжете, жанре и композиции, соотносится с «обновленной» литературой, способной «наполнить современное искусство новым содержанием». Речь идет о постмодернизме как единственном виде искусства, «отвечающем потребностям эпохи», когда «сугубо индивидуальное приобретает особый смысл» для каждой отдельной личности; эта литература — «образец индивидуального восприятия действительности» (Barth J. The Friday Book : Essays and Other Nonfiction. Baltimore & London: The Johns Hopkins University Press, 1997. P. 163). В художественных произведениях авторская позиция находит выражение; в метаязыковых комментариях, касающихся процесса создания и интерпретации текста.

В рассказе «Заблудившийся в комнате смеха» из сборника «Заблудившись в комнате смеха» описание событий (подросток Эмброуз с семьей отправляется в Оушн-сити по случаю празднования Дня Независимости) сопровождается метаязыковыми включениями: каждый повествовательный элемент вводится в сочетании с авторским комментарием, определяющим соответствующий виток спирали развития произведения.

En route to Ocean City he sat in the back seat of the family car with his brother

Peter, age fifteen, and Magda G_, age fourteen, a pretty girl and exquisite

young lady, who lived not far from them on В Street in the town of D Maryland. Initials, blanks, or both were often substituted for proper names in nineteenth-century fiction to enhance the illusion of reality. It is as if the auihor felt it necessary to delete the names for reasons of tact or legal liability. Interestingly, as with other aspects of realism, it is an illusion that is being enhanced, by purely artificial means (Barth J. Lost in the Funhouse. P. 72-73).

En route к Оушн-сити он сидел на заднем сиденье семейного автомобиля вместе с братом Питером, пятнадцати лет, и Магдой Г***, четырнадцати лет, хорошенькой барышней и настоящей юной леди, которая жила неподалеку от них на Б***-стрит в городе Д***, штат Мэриленд. В художественной прозе девятнадцатого века заглавные буквы, звездочки или и то и другое сразу употреблялись для усиления иллюзии реальности описываемых событий. Создается такое впечатление, словно автор вынужден опустить имена и названия из порядочности или из-за того, что опасается судебного преследования. Самое забавное, что в данном случае усиливается именно иллюзия, причем сугубо искусственными средствами, — что, впрочем, верно и в отношении многих других аспектов реалистической прозы (Барт Дж. Заблудившись в комнате смеха. С. 107).

Рефлексия по поводу своей собственной структуры в терминах и понятиях лингвистики (initials, proper names) и литературоведения (nineteenth-century fiction, illusion of reality, author) позволяет рассматривать данный отрывок в качестве метатекста, референтом которого является само произведение. Образуемая таким образом конструкция может быть описана как спираль, представляющая самоподобное развитие произведения на языковом и метаязыковом уровнях. При этом авторский комментарий обеспечивает переход на новый уровень понимания произведения в силу того, что метатекст не просто является особым видом языкового оформления, но. составляя второй план высказывания, подчеркивает, выделяет его первый план. Метаязыковые комментарии лингвистического характера, сопровождающие высказывание, расставляют в нем новые акценты, привлекают внимание читателя к тем его сторонам, которые при ином употреблении остались бы скрытыми. Другими словами, метаязык, являясь особой формой выражения, способен в определенной степени влиять и на содержание той части высказывания, к которой он относится. В данном случае автор, описывая события из жизни главного героя, стремится вызвать у читателя желание задуматься о проблеме «истинно реалистичной» литературы.

Другой разновидностью научного метаязыка является математический метаязык, оперирующий наряду с вербализуемыми понятиями абстрактными символами, позволяющими наглядно и лаконично описывать и интерпретировать сложные многоуровневые системы. Иконический компонент интердискурсивного математического комплекса может быть представлен символическими изображениями и математическими знаками, формулами и уравнениями, графическими моделями и схемами, организующими в сочетании с вербальным текстом креолизованное сообщение.

В рассказе В. Пелевина «Свет горизонта» ночные мотыльки Дима и Митя (две ипостаси главного героя) в рассуждениях о шансах на спасение обращаются к понятию «лента Мёбиуса» («шляпа Мёбиуса» в иронической интерпретации В. Пелевина) как пространственно-геометрической схеме бесконечности.

Существует вариант развития событий, при котором сингулярность оказывается не в будущем, а в прошлом. Так, во всяком случае, следует из математики - есть одно решение, связанное с особым маршрутом света по шляпе Мёбиуса, так называется искривление пространства вокруг сингулярности. Но такое решение крайне нестабильно, потому что зависит ... (Пелевин В. Фокус-группа. М. : ЭКСМО, 2008. С. 135)

Особое мегаязыковое наполнение данный термин приобретает в работах Дж. Барта. Сборник «Заблудившись в комнате смеха» открывается «Обрамляющей историей» (Frame-tale), содержащей инструкцию к следующей схеме:

ONCE UPON A TIME THERE

IVAS A STORY THAT BEGAN (Barth J. Lost in the Funhouse. P. 2.) Вырезав данную схему по пунктирной линии, повернув один конец на 180 градусов и склеив, читатель получает так называемую «петлю Мёбиуса» -знак бесконечности, поверхность, из одной точки которой можно попасть в любую другую, не пересекая края.

Рис. 7. Петля (лента) Мёбиуса

Данный символ обратимости содержания и содержимого воплощает в жизнь основное положение бартовской теории о литературе - в силу повторяемости сюжетов, конструкций, отдельных выражений текст бесконечен, что еще раз подтверждает фрактальность художественного дискурса постмодернизма, построенного на принципе иконического подобия.

В рассказе «Менелаиада» из указанного выше сборника многоуровневое выделение кавычками, демонстрирующее встроенность текстов персонажей друг в друга по модели концентрических кругов, сопровождается использованием скобок как парных знаков, употребляемых в математике для написания формул (фигурные скобки применяются для обозначения приоритета операций, как следующий уровень вложенности после круглых скобок). Уподобление вербального текста математической записи является компактной формой представления материала " '(") ('(("What?"))') (")' " (Barth J. Lost in the Funhouse. P. 152).

(Barth J. Lost in the Funhouse. P. 153).

Помимо отдельных математических знаков, Дж. Барт активно использует в своих произведениях целые формулы и уравнения, не имеющие референта в реальном мире и относящиеся к формализованным знаковым системам. Так, герои романа «On with the Story», рассуждая о возможных вариантах зачина художественного произведения, приходят к выводу о том, что первая фраза не обязательно должна быть «once upon» («однажды, жил-был»), и предпринимают попытку использовать в качестве первой строчки художественного произведения уравнение Эрвина Шрёдингера - аксиому квантовой механики.

Erwin Schrödinger 's equation for the evolution over time of the wave functions ofphisical systems, an axiom of quantum mechanics:

\ j; Щх, ... XW4\ ---• fm.v, ... x_w,t)

(Barth J. On with the story. P. 226).

Уравнение Шрёдингера, предлагающее математическое описание материи в терминах волновой функции, не только позволяет найти вероятность нахождения частицы в различных точках пространства, но и становится символом вероятностной организации художественного произведения, предполагающей множественность вариантов прочтения последнего.

Обращение к математическому метаязыку, оперирующему абстрактными символами и понятиями, позволяет наглядно продемонстрировать сложность и многомерность постмодернистских произведений. Авторы постоянно совершенствуют повествовательные приемы, сознательно углубляют и разнообразят технику нелинейного письма, восполняя неполноту содержательного уровня произведения эффектом креолизации как прагматическим воздействием на реципиента совокупностью вербально-иконических элементов. Выполненный в рамках данной работы анализ доказывает, что метадискурс, объединяющий лингвистический, математический и прочие языки комментирования, организующие научный дискурс, выступает эффективным средством рефлексии, структурирующей художественный дискурс постмодернизма, насыщенный элементами разных знаковых систем и элементами знаковых систем разных уровней абстрактности.

Подводя итог, отметим, что интертекстуальные процессы внутри художественного дискурса и интердискурсивные сигналы из семиосферы постепенно приводят к возникновению случайных хаотических колебаний (флуктуаций), которые, усиливаясь, приближают систему к точке ветвления -переломному моменту в выборе дальнейшего пути развития. Речь идет о возможности привлекать к интерпретации художественного произведения

практически неограниченное количество смысловых элементов, связанных с личностным смыслом как проявлением творческого начала - креативным аттрактором синергетической системы. Автор, создавая произведение, предлагает некоторую структуру, принципиально открытую и свободную, которая вызывает у читателя определенные ассоциации, способные сложиться во что-то принципиально отличное от исходного сообщения. Механизмом упорядочивания интертекстуальных и интердискурсивных отношений постмодернистского письма в пространстве семиосферы выступают фрактальные структуры как алгоритм построения и изменения самоподобной формы. Каждый конкретный фрагмент авторского текста представляет собой не конечный вариант, а бесконечный ряд вложенных друг в друга смыслов-прочтений, самоподобие которых, обеспечивая выполнение закона единства в многообразии, порождает целостное восприятие художественного произведения, состоящего из набора разнообразных интертекстуальных и интердискурсивных включений. Непрерывное воздействие внешних факторов в виде интертекстуальной и интердискурсивной информации, поступающей из семиосферы, подталкивает систему к самоорганизации, обеспечивая спонтанно-флуктуационный переход от менее сложных форм организации к более сложным за счет внутренней перестройки связей между элементами системы.

В Заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования, делаются выводы о реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе. Прогнозируется перспектива дальнейшего изучения лингвосинергетических особенностей взаимодействия художественных произведений в пространстве семиосферы.

Рассмотрение категорий интертекстуальности и интердискурсивности в терминах и понятиях лингвосинергетики с опорой на фундаментальные принципы семиотики и когнитивной лингвистики представляется перспективным материалом для исследований по теории языка при анализе произведений, относящихся не только к художественному дискурсу постмодернизма, но и другим литературным направлениям и институциональным дискурсам.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

I. Монографии и учебные пособия

1. Олизько, Н. С. Интертекстуальность постмодернистского художественного дискурса (на материале творчества Дж. Барта). Попытка семиотако-синергетического анализа [Текст]: монография / Н. С. Олизько. - Челябинск: Энциклопедия, 2007. - 158 с.

2. Олизько, Н. С. Интертекстуальность как категория постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Дискурс : функционально-прагматический и когнитивный аспекты : коллективная монография / отв. ред. Е. Н. Азначеева. - Челябинск: Челяб. гос. унт, 2008.-С. 141-149.

3. Олизько, Н. С. Интертекстуальный анализ художественного произведения [Текст] : учеб. пособие / Н. С. Олизько. - Челябинск : Челяб, гос. ун-т, 2008. - 147 с.

4. Олизько, Н. С. Интердискурсияносп!,, постмодернистского письма (на материале творчества Дж. Барта) [Текст]: монография / Н. С. Олизько. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2009.-162 е. .

II. Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ

5. Олизько, Н. С, Парадигматика и синтагматика интертекстуальности (на материале творчества Дж. Барта) [Текст] / Н. С. Олизько // Вестник Челябинского государственного педагогического университета - 2006.-№ 5.2. - С. 226-233.

6. Олизько, Н. С. «Текст» в художественном дискурсе постмодернизма (на примере трилогии Дж. Барта «Химера») [Текст] / Н. С. Олизько И Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. - 2006. - Т. 12, Спецвыпуск. - С. 135138.

7. Олизько, Н. С. Постмодернизм : к проблеме определения понятия [Текст] I Н. С. Олизько // Вестник Южно-Уральского государственного университета Сер. Лингвистика. -2006. - Вып. 3, № 6 (61). -С. 49-52.

8. Олизько, Н. С. Интердискурсивность как категория постмодернистского письма [Текст] IН. С. Олизько // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение.-2007.-Вып. 15,№ 15 (93).-С. 93-101.

9. Олизько, Н. С. Фрактальная реализация концептов постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2007. - № 2. -С. 58-68.

10. Олизько, Н. С. Сеииотико-синергетическая трактовка паратекста (на материале творчества Дж. Барта) [Текст] / Н. С. Олизько // Вестник Челябинского государственного университета.Сер.Филология. Искусствоведение.-2008.-Вып. 18,№3 (104).-С. 67-71.

11. Олизько, Н. С. Синергетические принципы организации художественного дискурса постмодернизма [Текст] / Н. С. Олизько // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение. -2009. - Вып. 30, № 10 (148). - С. 84-87.

Ш. Статьи и материалы конференций

12. Севостьянова (Олизько), Н. С. «Черный» юмор в классификации комического [Текст] / Н. С. Севостьянова // Стиль в системе культур и коммуникации : сб. науч. тр. / отв. ред. Н. Б. Попова. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2001. - С. 138-143.

13. Севостьянова (Олизько), Н. С. Категория «образ автора» в постмодернистском произведении [Текст] / Н. С. Севостьянова // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: тез. междунар. науч.-практ. конф. (Челябинск, 7-9 дек. 2001 г.) / под ред. Е. Н. Азначеевой. -Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2001. -С. 96-97.

14. Севостьянова (Олизько), Н. С. Интертекстуальность как лингвистическая проблема [Текст] / Н. С. Севостьянова // Актуальные проблемы языкознания, педагогики и методики обучения иностранным языкам: материалы II межвуз. науч.-практ. конф. (Челябинск, 13-14 декабря 2001 г.) / под ред. В. М. Мошкович. - Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2002.- С. 20-21.

15. Севостьянова (Олизько), Н. С. Текстовые реминисценции как проявление интертекстуальности (на примере газетных публикаций) [Текст] / Н. С, Севостьянова // VI Жигниковские чтения : Русский язык как государственный. Динамика и перспективы: материалы всеросс. науч. конф. (Челябинск, 23-24 апр. 2002 г.) / отв. ред. Л. А. Месеняшина. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2002. - С. 60-66.

16. Севостьянова (Олизько), H. С. Гипертекст как средство реализации межтекстовых отношений [Текст] / Н. С. Севостьянова // Текст : восприятие, информация, интерпретация : сб. докладов I междунар. науч. конф. Российского нового ун-та (Москва, 2728 мая 2002 г.) / сост.: Н. А. Збруева, О. Ю. Иванова. - М. : РосНОУ, 2002. - С. 289-299.

17. Олизько, Н. С. Когнитивный аспект интертекстуальности [Текст] / Н. С. Олизько // Когнитивная парадигма : Фреймовая семантика и номинация : межвуз. сб. науч. ст. /отв. ред. Л. В. Правикова. -Пятигорск : ПГЛУ, 2002. - Вып. 1. - С. 130-132.

18. Олизько, Н. С. Метатекст как средство авторского комментирования [Текст] / Н. С. Олизько // Вопросы исследования и преподавания иностранных языков : межвуз. тематический сб. науч. тр. / под ред. Г. Г. Галич. - Омск : Омск. гос. ун-т, 2003. - Вып. 4. -С. 212-219.

19. Олизько, Н. С. Категории постмодернистского текста [Текст] / Н. С. Олизько // Актуальные проблемы языкознания, страноведения и методики обучения иностранным языкам : материалы III межвуз. науч.-практ. конф. / под ред. В. М. Мошкович. - Челябинск : Изд-во ЧГПУ, 2003. -С. 53-55.

20. Олизько, Н. С. Постмодернистский миф в когнитивно-семиотическом аспекте [Текст] / Н. С. Олизько // Mentalität und mentales / hrsg. von E. A. Pimenov, M. V. Pimenova. -Landau : Verlag Empirische Pädagogik, 2003. -S. 196-201.

21. Олизько, H. С. Типология шггертекстуальных отношений [Текст] / Н. С. Олизько // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе : сб. докл. междунар, науч. конф. (Магнитогорск, 12-14 ноября 2003 г.) / рсд.-сост. С. Г. Шулежкова. -Магнитогорск : Изд-во МаГУ, 2003. - С. 59-63.

22. Олизько, Н. С. Интертекстуальность и понятие прецедентное™ [Текст] / Н. С. Олизько // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах : материалы II междунар. науч. конф. (Челябинск, 5-6 декабря 2003 г.) / отв. ред. Л. А. Нефедова. - Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 2003. - С. 247-250.

23. Олизько, Н. С. К проблеме смыслопорождения в постмодернистском произведении [Текст] ! Н. С. Олизько // Язык и межкультурная коммуникация : материалы 3-й межвуз. науч.-пракг. конф. (Санкт-Петербург, 26-27 апреля 2006 г.) / под ред. В. В. Наумова. - СПб. : Изд-во СПбГУП, 2006. - С. 230-235.

24. Олизько, Н. С. Иконичность как принцип реализации интертекстуальности [Текст] / Н. С. Олизько // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: тез. III междунар. науч. конф. (Челябинск, 27-28 апреля 2006 г.) / под ред. Л. А. Нефедовой. -Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2006. -С. 186-188.

25. Олизько, Н. С. Концепт «текст-жизнь» в художественном дискурсе постмодернизма (на примере трилогии Дж. Барта «Химера») [Текст] / Н. С. Олизько // Перевод и сопоставительная лингвистика : периодический науч. журнал / отв. ред. А. Б. Шевнин. -Екатеринбург : Урал, гуманитар, ин-т, 2006. -С. 185-190.

26. Олизько, Н. С. К проблеме типологии художественного дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии : межвуз. сб. науч. ст. / под ред.: M. Н. Макеевой, А. А. Арестовой. - Тамбов : Тамбовполиграфиздат,

2006.-Вып. I.-С. 371-373.

27. Олизько, Н. С. Синергетика постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько II Lingua Mobiiis : науч. журнал. - 2007. - № 1 (5). - С. 12-19.

28. Олизько, Н. С. Фрактальность постмодернистского дискурса (на материале творчества Дж. Барта) [Текст] / Н. С. Олизько // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. Е. В. Рябцева. - Тамбов : Грамота, 2007. - Ч. 1. - С. 216-218.

29. Олизько, Н. С. Художественный дискурс постмодернизма : от интертекстуальности к интердискурсивности [Текст] / Н. С. Олизько // Res philologica : ученые записки / отв. ред., сост. Э. Я. Фесенко. - Архангельск : Поморский университет,

2007.-Вып. 5.-С. 149-152.

30. Олизько, Н. С. К проблеме определения авторской интенции и смысла произведения [Текст] / Н. С. Олизько // Язык и культура: сб. материалов II междунар. науч.-практ. конф. (Челябинск, март 2007 г.) / ред. коллегия: Г. В. Абросимова, И. С. Ломакина, А. П. Нестеров, Е. М. Халина; Челяб. гос. акад. культуры и искусств. - Челябинск, 2007. -4.11.-С. 35-38.

31. Олизько, Н. С. Постмодернистский дискурс Дж. Барта и теория фрактала [Текст] / Н. С. Олизько // Язык и межкультурная коммуникация : материалы 4-й межвуз. науч.-практ. конф. (Санкт-Петербург, 25-26 апреля 2007г.) / под ред. С.Р.Абрамова -СПб.: Изд-во СПбГУП, 2007. - С. 277-280.

32. Олизько, Н. С. Интермедиальность постмодернистского произведения. Романы Дж. Барта [Текст] / Н. С. Олизько II Литература в контексте современности: материалы Ш междунар. науч.-метод, конф. (Челябинск, 15-16 мая 2007 г.) / отв. ред. Т. Н. Маркова. -Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2007. - С. 291-295.

33. Олизько, Н. С. Интертекстуальная интерпретация постмодернистского произведения [Текст] / Н. С. Олизько // Художественный текст : варианты интерпретации: тр. XII всеросс. науч.-практ. конф. (Бийск, 18-19 мая 2007 г.) I отв. ред. В. А. Акимов. -Бийск: БПГУ им. В. М. Шукшина, 2007. - Ч. 2. - С. 153-157.

34. Олизько, Н. С. К проблеме определения художественного дискурса [Текст] / Н. С. Олизько II Системное и асистемное в языке и речи : материалы междунар. науч. конф. (Иркутск, 10-13 сентября 2007 г.) / под ред. М. Б. Ташлыковой. - Иркутск: Изд-во Иркутского гос. ун-та, 2007. - С. 382-387.

35. Олизько, Н. С. Концепт «маска автора» и метатекстуальность [Текст] / Н. С. Олизько // Лингвистические основы межкультурной коммуникации : сб. материалов междунар. науч. конф. (Нижний Новгород, 20-21. сентября 2007 г.) / отв. ред. М. С. Ретунская. - Нижний Новгород: Нижегородский гос. лингвист, ун-т им. Н. А. Добролюбова, 2007.-С. 220-222.

36. Олизько, Н. С. Синергетическая трактовка интертекстуальности [Текст] / Н. С. Олизько // Литература в диалоге культур - 5 : материалы междунар. науч. конф. (Ростов-на-Дону, 4-6 октября 2007 г.) / отв. ред. Е. В. Григорьева. - Ростов н/Д: Логос, 2007. -С 167-168.

37. Олизько, Н. С. Художественный постмодернистский дискурс как коммуникативный процесс [Текст] / Н. С. Олизько // Языки профессиональной коммуникации : сб. ст. участников Третьей междунар. науч. конф. (Челябинск, 23-25 октября 2007 г.) / отв. ред.-сост. Ё. И. Голованова; чл. редкол.: С. А. Питана, Л. А. Шкатова / Челяб. гос. ун-т.: в 2 т. - Челябинск : Энциклопедия, 2007. - Т.2. - С. 171-174.

38. Олизько, Н. С. «Маска автора» как категория постмодернистского произведения [Текст] / Н. С. Олизько // Интерпретация текста : лингвистический, литературоведческий и методический аспекты: материалы 1-й междунар. науч. конф. (Чита, 29-30 октября 2007 г.) / сост.: Г. Д. Ахметова, Т. Ю. Игнатович. - Чита : Забайкал. гос. гум,-пед. ун-т, 2007. - С. 87-89.

39. Олизько, Н. С. Семиотико-синергетическая трактовка художественного произведения [Текст] / Н. С. Олизько // Знаменские чтения : Филология в пространстве культуры : материалы всеросс. науч.-практ. конф. (Тобольск, 29-30 ноября 2007 г.) / под ред.; Т. Ю. Никитиной, М. В. Прокоповой. - Тобольск: ТГТГО им. Д. И. Менделеева, 2007. - С. 6870.

40. Олизько, Н. С. Художественный дискурс постмодернизма [Текст] / Н. С. Олизько // Концептуальные проблемы литературы : художественная когнитивность: материалы II междунар. науч. конф. (Ростов-на-Дону, 18-19 октября 2007 г.) / под ред.: А. В. Кузнецовой, Н. В. Логуновой. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2008. - С. 207-212.

41. Олизько, Н. С. Интермедиальность как разновидность интердискурсивных отношений [Текст] / Н. С. Олизько // Мировая литература в контексте культуры : сб. ст. по

материалам междунар. науч. конф. (Пермь, 12 апреля 2008 г.) и всеросс. студ. науч. конф. (19 апреля 2008 г.) / под ред. Н. С. Бочкаревой. - Пермь : Перм. гос. ун-т, 2008. - С. 77-79.

42. Олизько, Н. С. Художественный дискурс с точки зрения лингвосинергетикн [Текст] I Н. С. Олизько // Одиннадцатые Ефремовские чтения : Концепция современного мировоззрения : материалы 11-й междунар. конф. «Ефремовские чтения» (Вырица, 19 апреля 2008 г.) / сост. и отв. ред. М. В. Ягодкина. - СПб.: ЛЕМА, 2008. - С. 144-147.

43. Олизько, Н, С. Теория интердискурсивных отношений [Текст] / Н. С. Олизько // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах : сб. ст. участников IV междунар. науч. конф. (Челябинск, 25-26 апреля 2008 г.) / отв. ред. Л. А. Нефедова -Челябинск : Изд-во РЕКПОЛ, 2008.-Т 1,-С. 461-465.

44 Олизько, Н. С. Синергетика художественного дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования : сб. науч тр. VI-й междунар. науч.-практ. конф. (заочной) / отв. ред. Н. Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во ПершинаР.В., 2008. -Т. 1 . Общественные науки -С. 169-171.

45. Олизько, Н. С. Нелинейное самоподобие постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Международный конгресс по когшгтивной лингвистике : сб. материалов / отъ. рея. Н. Н. Болдырев. - Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина. 2008. -С. 577-579.

46. Олизько, Н. С. Синергетические принципы описания постмодернистского художественного дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Поэтика художественного текста : материалы междунар. заоч. науч. конф. / под ред.. Е. В. Борисовой, М. Н. Капрусовой. -Борисоглебск. 2008. - Т. 2 : Русская филология : вчера и сегодня. - С. 119-124

47. Олизько, Н. С. Художественный дискурс : организация и самоорг анизация [Текст] / Н. С. Олизько // Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность: материалы III междунар. науч. заоч. конф. (Ростов-на-Дону, октябрь 2008 г.) 1 под ред.: А. В, Кузнецовой, Н. В. Логуновой. - Ростов н/Д: НПО ПИ ЮФУ. 2009. - С. 199204.

48. Олизько, Н. С. Интермедиальные связи художественного и изобразительного дискурсов в творчестве Дж. Барта [Текст] / Н. С. Олизько // Альманах современной науки и образования : научно-теоретический и прикладной журнал широкого профиля. - Тамбов . Грамота 2009. - № 8 (27) : Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. - Ч. 1.-С. 109-112.

49. Олизько, Н. С. Модели фрактштьной самоорганизации постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Язык, литература, ментальность : разнообразие культурных практик : материалы II междунар. науч. конф. (Курск, 14-16 мая 2009 г.) / под ред. Р. К. Боженковой. - Курск : КурскГТУ, 2009. - Ч. I. - С. 83-87.

50. Олизько, И. С. Интермедиальность как категория постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Активные процессы в различных типах дискурсов : функционирование единиц языка, социолекты, современные речевые жанры : материалы междунар. конф. (Ярославль, 19-21 июня 2009 г.) / под ред. О. В. Фокиной. - М.-Ярославль : Ремдер. 2009.-С. 375-379.

51 Олизько, НС. Лингвосинергетическая трактовка постмодернистского дискурса [Текст] / Н. С. Олизько // Семиозис и культура : философия и феноменология текста : сб. науч. ст. / под общ. ред.: И. Е. Фадеевой, В. А. Сулимова - Сыктывкар : Изд-во Коми пединститута, 2009. - Вып. 5. - С. 260-264.

52. Олизько, И. С. Математический метаязык как средство организации постмодернистского художественного дискурса Дж. Барта [Текст] / Н. С. Олизько // Филологические науки. Вопросы теории и практики : научно-теоретический и прикладной журнал. - Тамбов : Грамота 2009. 1 (3) - С. 145-150.

Подписано в печать 16.11.2009. Формат 60x84 '/>,. Бумага ВХИ 80 гр. Объем 2,75 усл. п. л. Уч.-изд. л. 3. Тираж 170 экз. Заказ .N»1909

Изготовлено в полном соответствии с качеством предоставленных оригиналов заказчиком в ООО «РЕКПОЛ». 454048, г. Челябинск, пр. Ленина. 77. Тел.(351)265-41-09, 265-49-84

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Олизько, Наталья Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СЕМИОТИКО-СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПОСТМОДЕРНИСТСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА.

1.1. Постмодернистский художественный дискурс как самоорганизующееся семиотическое пространство.

1.1.1. Постмодернистский художественный дискурс в семиотическом пространстве «семиосферы».'.

1.1.2. Синергетическая трактовка постмодернизма.

1.1.2.1. К вопросу о становлении синергетической парадигмы в с овременной лингвистике.

1.1.2.2. Общие принципы синергетики.

1.1.2.3. Синергетические принципы организации художественного дискурса постмодернизма.

1.1.3. Категории постмодернистского художественного текста и постмодернистского художественного дискурса.

1.2. Семиотико-синергетическая интерпретация интертекстуальности как системообразующей категории художественного дискурса постмодернизма.

1.2.1. Интертекстуальность и теория знака.

1.2.2. Интертекстуальность и теория фракталов.

1.3. Семиотико-синергетическая интерпретация интердискурсивности как системообразующей категории художественного дискурса постмодернизма.

1.3.1. Категория интердискурсивности в историческом аспекте.

1.3.2. Семиотико-синергетические механизмы реализации интердискурсивных отношений.

Выводы по главе 1.

ГЛАВА 2. ТИПОЛОГИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ.

2.1. Категория интертекстуальности в типологическом аспекте.

2.1.1. Обзор классификаций интертекстуальных отношений.

2.1.2. Семиотико-синергетическая классификация интертекстуальных отношений.

2.1.3. Функциональная дифференциация интертекстуальных отношений.

2.2. Синтагматика интертекстуальных отношений.

2.2.1. Гипертекстуальность.

2.2.2. Паратекстуальность.

2.3. Парадигматика интертекстуальных отношений.

2.3.1. Архитекстуальность.

2.3.2. Интекстуальность.

Выводы по главе 2.

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЯ ИНТЕРДИСКУРСИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ.

3.1. Интермедиальность как разновидность интердискурсивных отношений.:.

3.1.1. Интермедиальные связи художественного и изобразительного дискурсов.

3.1.2. Интермедиальные связи художественного и музыкального дискурсов.

3.2. Метадискурсивность как разновидность интердискурсивных отношений.

3.2.1. Лингвистический метаязык как средство организации постмодернистского художественного дискурса.

3.2.2. Математический метаязык как средство организации постмодернистского художественного дискурса.

Выводы по главе 3.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Олизько, Наталья Сергеевна

Диссертационное исследование посвящено проблеме изучения интертекстуальности и интердискурсивности как системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса, рассматриваемых с позиций лингвосинергетики с опорой на фундаментальные принципы семиотики. Комплексный подход, обеспечивающий интеграцию достижений лингвистики, когнитологии, семиотики, синергетики и философии, может способствовать всестороннему и всеобъемлющему рассмотрению проблемы функционирования художественного произведения в пространстве семиосферы. В постмодернистском художественном дискурсе способы языкового выражения могут варьироваться в зависимости от конкретного языка, культуры и традиций, но в своей основе они реализуют единые для данного направления принципы организации произведения. Изучение процессов порождения художественного текста посредством актуализации иконических и индексальных отношений и определение особенностей реализации интертекстуальных и интердискурсивных связей художественного произведения являются актуальными сферами исследования.

Актуальность исследования. Постмодернистский художественный дискурс, выступая одним из самых ярких проявлений современной литературы, вызывает активные дискуссии по поводу содержания основных понятий, происхождения и степени самобытности явления. Среди научных, теоретико-методологических, критических работ, посвященных философии постмодернизма, эстетике, поэтике, языку, следует выделить труды Ф. Джеймисона, Ж. Женетта, И.П. Ильина, М.Н. Липовецкого, Н.Б. Маньковской, В.П. Руднева и других. Однако при всем многообразии и разносторонности исследований-постмодернистских произведений, осуществляемых в последнее время, остаются аспекты, требующие детализации и уточнения. Одним из таких вопросов является проблема категоризации постмодернистского письма. Актуальность данного исследования определяется недостаточной изученностью категорий интертекстуальности и интердискурсивости в области литературно-художественного творчества. Теоретического осмысления требует выявление возможностей синергетического, семиотического и лингвостилистического описания интертекстуальности и интердискурсивности как системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса.

Объектом настоящего исследования являются категории интертекстуальности и интердискурсивности, принимающие участие в организации постмодернистского художественного дискурса.

Предметом исследования выступают семиотические и синергетические принципы организации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в рамках литературно-художественного дискурса и в пространстве семиосферы.

В основу диссертационного исследования положена следующая гипотеза: постмодернистский художественный дискурс как особый тип бытийного общения, выявляющий взаимодействие авторских интенций, сложного комплекса возможных реакций читателя и текста, выступает,-развивающейся синергетической системой, организация которой осуществляется посредством актуализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности.

Цель настоящей работы состоит в выявлении семиотико-синергетических особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе.

Цель исследования определяет постановку следующих задач:

1. Установить место постмодернистского художественного дискурса в литературно-художественном дискурсе и в семиотическом пространстве семиосферы.

2. Выявить сущностные особенности постмодернистского художественного дискурса.

3. Определить место интертекстуальности и интердискурсивности в разряде категорий постмодернистского письма. i f

4. Описать семиотико-синергетические процессы, приводящие в действие интертекстуальность и интердискурсивность как системообразующие категории постмодернистского художественного дискурса.

5. Разработать типологию моделей фрактальной самоорганизации художественного дискурса постмодернизма.

6. Выявить типы интертекстуальности и описать средства выражения данной категории.

7. Определить уровни реализации интердискурсивных отношений.

8. Охарактеризовать и описать лингвистические средства реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе.

Материалом исследования послужило творчество двух известных представителей постмодернизма - Джона Барта и Виктора Пелевина.

Джон Барт (John Barth, род. в 1930 г.) - американский постмодернист второй половины XX в., доктор литературы, член Американской академии искусств и наук, обладатель одной из наиболее престижных литературных премий США - Национальной книжной премии.

В российском литературоведении Дж. Барта обычно упоминают в одном ряду с К.Воннегутом, Т. Пинчоном, Дж. Хеллером, Дж. Хоуксом и другими американскими писателями, заявившими о себе в 1950-1960 гт. и воспринимаемыми в контексте школы «черного юмора». Однако только первые два романа писателя написаны под влиянием данного направления. Западные литературоведы (И. Кристенсен, А.Линдсей, Р. Скоулз, Дж. О. Старк, П. Тобин, X. Циглер, М.Ф. Шульц) ассоциируют имя Дж. Барта с постмодернистской метапрозой как явлением мирового литературного процесса последних десятилетий XX века. В одну парадигму с данным писателем входят Б. Акунин, Дж. Барнс, И. Бродский, Г. Гарсиа Маркес, В. Ерофеев, И. Кальвино, X. Кортасар, М. Кундера, Вл. Набоков, М. Павич, В. Пелевин, А. Роб-Грийе, В. Сорокин, М. Спарк, Т. Стоппард, Т. Толстая, Дж. Фаулз, У. Эко и многие другие прозаики, представители постмодернистской литературы.

Джон Барт по праву обладает статусом теоретика и практика экспериментальной литературы постмодернизма: его перу принадлежат 17 романов и сборников рассказов, а также многочисленные литературно-критические статьи и эссе, собранные в сборниках «Friday Book» (1984) и «Further Fridays» (1994), выражающие теоретические воззрения писателя, комментарии к собственным произведениям, размышления о развитии современной литературы. Названия двух судьбоносных для постмодернизма статей Дж. Барта, «Литература истощения» (The Literature of Exhaustion, 1967) и «Литература восполнения» (The Literature of Replenishment, 1979), выступающих своеобразным манифестом постмодернистской прозы, отражают процесс становления данного направления.

Виктор Олегович Пелевин (род. в 1962 г.) - современный российский постмодернист, книги которого переведены на многие языки мира, включая японский и китайский; пьесы по его рассказам с успехом идут в театрах Москвы, Лондона и Парижа. French Magazine включил Виктора Пелевина в список 1000 самых значимых современных деятелей мировой культуры.

В. Пелевин, автор 8 романов, 7 повестей, более 50 рассказов, эссе и стихов, является лауреатом многочисленных премий, таких, как «Великое Кольцо-90» за рассказ «Реконструктор», «Золотой шар-90» за повесть «Затворник и Шестипалый», «Великое Кольцо-91» за повесть «Принц Госплана», Малая Букеровская премия 1992 года за сборник «Синий фонарь», «Великое Кольцо-93» за рассказ «Бубен верхнего мира», «Бронзовая улитка-93» за роман «Омон Ра», «Интерпресскон-93» за роман «Омон Ра», «Интерпресскон-93» за повесть «Принц Госплана», «Странник-95» за эссе «Зомбификация», «Странник-97» за роман «Чапаев и Пустота», «Немецкая литературная премия имени Рихарда Шенфельда» за роман «Generation П» (2000 г.), «Нонино-2001» (Зальцбург) как лучшему иностранному писателю, «Национальный бестселлер-2003» за роман «ДПП (НН)», «Премия Аполлона Григорьева-2003» за роман «ДПП (НН)», «Большая Книга 2007» за роман «Empire V».

Творчество Виктора Пелевина, вызывая диаметрально противоположные оценки в критике, ярко и самобытно репрезентирует состояние современной русской литературы, с одной стороны, и своеобразие постмодернистских культурных традиций мировой литературы - с другой.

Теоретическую базу исследования составляют работы видных представителей лингвистики, семиотики художественного творчества, философии и литературоведения: М.М. Бахтина [1975, 1979], Р. Барта [1994, 1996], Т.А. ван Дейка [1977], Ж. Деррида [2000], Вяч. Вс. Иванова [1976], В.В. Красных [1998, 1999, 2001], Ю. Кристевой [1994, 2000], Ю.М. Лотмана [1992, 1998, 2000], Ч.С. Пирса [2000], Ю.С.Степанова [2001], М. Фуко [1994, 1996], У. Эко [2004, 2005, 2006] и многих других. Поскольку проблема категоризации постмодернистского дискурса является основной в настоящей работе, целесообразно рассмотреть, как данные понятия трактуются ведущими теоретиками постмодернизма (Ф. Джеймисон [2000], Ж. Женетт [1998], И.П.Ильин [1996, 1998, 2001], В.П. Руднев [1996, 2000, 2001] и другие). Динамическое развитие элементов семиосферы, составной частью которой выступает постмодернистский художественный дискурс, рассматривается с точки зрения лингвосинергетики (Н. Ф. Алефиренко [2002, 2005, 2006], В.И. Аршинов [1999, 2000], В.Н. Базылев [1998], В. Г. Борботько [2006], И.А.Герман [1999, 2000], Г.Г. Москальчук [1998, 2003], Н.Л. Мышкина [1998, 1999], В.А. Пищальникова [1999] и другие). Лежащий в основе развития семиосферы инвариантный принцип подобия, обеспечивающий целостность семиотического пространства, неразрывно связан с теорией фракталов, что находит отражение в трудах Н.Н. Белозеровой [2002, 2003], В.А. Копцик [2002, 2004], В.В. Тарасенко [2001] и других.

Методологической базой исследования выступает, во-первых, учение о семиосфере Ю.М. Лотмана, согласно которому семиотическое пространство предстает перед нами как «многослойное пересечение различных текстов, вместе складывающихся в определенный пласт, со сложными внутренними соотношениями, с разной степенью переводимости и пространствами непереводимости» [Лотман, 2000, с. 30]. Во-вторых, это концепция синергетики искусства А.В. Волошинова, касающаяся основных положений эстетики фракталов и отражающая опыт анализа художественных произведений с позиций нелинейного мышления. Выбор данного методологического подхода определяется спецификой изучаемого объекта, поскольку как порождение, так и восприятие постмодернистского художественного дискурса связаны со сложноорганизованной деятельностью нелинейно-саморазвивающихся самоподобных смысловых структур, функционирующих в пределах семиосферы. Представляется перспективной возможность описания художественного дискурса как сложной самоорганизующейся системы, основополагающими характеристиками которой являются открытость, нелинейность и диссипативность.

В зависимости от поставленных задач в работе используются следующие методы исследования: семиотический и лингвосинергетический методы, метод фрактального моделирования и лингвостилистической интерпретации. В качестве дополнительных применяются методы описательного и сопоставительного анализа.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые:

1. Описываются системные особенности постмодернистского художественного дискурса. Постмодернизм как специфический способ мировосприятия, мироощущения и мироописания, получивший отражение в соответствующем направлении искусства, в том числе в литературном стиле таких писателей, как Дж. Барт и В. Пелевин, изучался главным образом с литературоведческой и философской позиций. Особенностью настоящей работы является описание постмодернизма с лингвосинергетической точки зрения.

2. Разрабатываются модели фрактальной самоорганизации художественного дискурса постмодернизма, взаимодействующего с различными дискурсами и знаковыми системами в пределах семиосферы. Упорядочивание указанных взаимоотношений осуществляется в соответствии с такими фрактальными моделями, как концентрические круги, спираль, ризома и древо.

3. Предлагается семиотико-синергетическая интерпретация системообразующих категорий художественного дискурса постмодернизма, среди которых выделяются категории интертекстуальности и интердискурсивности, обеспечивающие динамическое развитие постмодернистского художественного дискурса.

4. Устанавливаются основные критерии типологизации интертекстуальных единиц. Исследуются синтагматика и парадигматика интертекстуальных отношений в постмодернистских произведениях.

5. Выявляются семиотико-синергетические механизмы реализации интердискурсивных отношений в постмодернистском художественном дискурсе.

Теоретическая значимость данного исследования состоит в разработке терминологического аппарата описания процесса самоорганизации художественного дискурса постмодернизма. Полученные результаты* углубляют представление о художественном дискурсе как о многомерном лингвистическом объекте и вносят вклад в развитие общей теории дискурса. Рассмотрение художественного дискурса постмодернизма как составляющего компонента семиосферы расширяет границы семиотической трактовки литературного творчества современности. Представленная типология фрактальных моделей организации постмодернистского художественного дискурса на интертекстуальном и интердискурсивном уровнях позволяет считать данный подход определенным шагом в развитии лингвосинергетики как науки о сложных, незамкнутых, нелинейных, неустойчивых, иерархических системах. Важное теоретическое значение имеет разграничение категорий интертекстуальности и интердискурсивности в терминах семиотико-синергетических механизмов реализации стратегий порождения и восприятия художественного произведения, насыщенного различного рода ссылками, межтекстовыми связями и междискурсивными отношениями.

Практическая ценность диссертации состоит в углублении методики анализа художественного дискурса постмодернизма в аспекте смыслопорождающей деятельности. Содержащийся в работе фактический материал может послужить основой для составления комментариев к насыщенным интертекстуальными и интер дискурсивным и включениями произведениям Дж. Барта и В. Пелевина.

Теоретические положения и практические результаты настоящего исследования могут быть использованы при подготовке лекций и спецкурсов по общему языкознанию, семиотике, лингвосинергетике, стилистике и зарубежной литературе, а также при разработке отдельных аспектов лингвостилистической интерпретации текста.

Комплексное описание феноменов интертекстуальности и интердискурсивности как способов выражения творческой индивидуальности писателя-постмодерниста, с одной стороны, и механизма углубленного понимания текста реципиентом, с другой, позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Художественный дискурс как разновидность бытийного общения представляет собой развернутый, предельно насыщенный смыслами полилог автора, читателя и текста, выявляющий взаимодействие авторских интенций, сложного комплекса возможных реакций читателя и текста, который выводит произведение в пространство семиосферы. Авторское видение проблемы находит воплощение в открытой (обнаруживающей связь с культурной традицией) структуре текста, которая вызывает у читателя определенные ассоциации, способные породить отличное от исходного сообщение.

2. Постмодернистский художественный дискурс как развивающаяся синергетическая система является результатом взаимодействия художественных текстов в пределах литературно-художественного дискурса и разнообразных дискурсов в пределах семиосферы. Границы между текстом и дискурсом в постмодернистской литературе взаимопроницаемы, отношения между ними могут быть представлены как вариант — инвариант.

3. Специфика художественного дискурса постмодернизма по отношению к другим видам литературно-художественного творчества определяется системообразующими категориями интертекстуальности и интердискурсивности, обнаруживающими взаимозависимость подобно взаимопроницаемости текста и дискурса. Интертекстуальность, предполагающая межтекстовую взаимосвязь, на определенном этапе становится семиотическим кодом, обеспечивающим интердискурсивное функционирование разнообразных семиотических систем, реализующихся в тексте.

4. Постмодернистский художественный дискурс, состоящий из бесконечного числа самоподобных представлений некоторой совокупности интертекстуальных структур, выступает как соединение различных дискурсов и знаковых систем, упорядочивание которых осуществляется в соответствии с моделями фрактальной самоорганизации (концентрические круги, спираль, ризома и древо). Под самоорганизацией понимается спонтанно-флуктуационный переход открытой нелинейной системы постмодернистского художественного дискурса от менее сложных форм организации к более сложным за счет внутренней перестройки связей между элементами системы. В ходе подобного развития дискурс образует новые упорядоченные структуры, приобретая функциональные свойства эмерджентного характера, то есть присущие системе как целостному образованию, но не проявляемые отдельными элементами вне системы.

5. В основе интертекстуальности лежит многомерная иконическая и индексальная связь частей текста между собой, текстов одного автора с другими текстами данного автора, а также текста с прецедентными феноменами.

6. Интертекстуальность реализуется на горизонтальном и вертикальном, а также на внутри- и межтекстовом уровнях. Подвидами горизонтальной интертекстуальности являются гипертекстуальность и паратекстуальность, подвидами вертикальной интертекстуальности -интекстуальность и архитекстуальность.

7. Интердискурсивность представляет собой взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с различными вербальными семиотическими системами (отдельными видами научного метаязыка) и невербальными знаковыми системами (музыкой, живописью, архитектурой, киноискусством и другими) в рамках семиосферы. Актуализация интердискурсивных отношений переводит художественное произведение на уровень креолизованных сообщений, в структурировании которых задействованы коды разных семиотических систем.

8. Подвидами интердискурсивных отношений выступают метадискурсивность (в постмодернистском художественном дискурсе метадискурсивность проявляется в использовании лингвистического и математического метаязыков) и интермедиальность (реализация интермедиальных отношений может осуществляться посредством взаимодействия художественного дискурса с изобразительным и музыкальным, дискурсами).

Апробация работы. Основные научные результаты исследования отражены в двух монографиях (19,125 п. л.), учебном пособии (8,6 п. л.), разделе коллективной монографии (0,7 п. л.) и 48 публикациях, в том числе 7 статьях в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук.

Автор выступал с докладами по теме исследования на научных и научно-практических конференциях - международных-. «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2001, 2003, 2006, 2008), «Текст: восприятие, информация, интерпретация» (Москва, 2002), «Житниковские чтения» (Челябинск, 2002), «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, 2003), «Системное и асистемное в языке и речи» (Иркутск, 2007), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, 2007), «Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Чита, 2007), «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону, 2007), «Языки профессиональной коммуникации» (Челябинск, 2007), «Язык и культура» (Челябинск, 2007), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2007), «Международный конгресс по когнитивной лингвистике» (Тамбов, 2008), «Мировая литература в контексте культуры» (Пермь, 2008), «Ефремовские чтения: Концепция современного мировоззрения» (Санкт-Петербург, 2008), «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность» (Ростов-на-Дону, 2008, 2009), «Активные процессы в различных типах дискурсов» (Ярославль, 2009), «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009); всероссийских: «Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры» (Тобольск, 2007), «Художественный текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2007); межвузовских: «Актуальные проблемы языкознания, педагогики и методики обучения иностранным языкам» (Челябинск, 2001, 2003), «Язык и межкультурная коммуникация» (Санкт-Петербург, 2006, 2007).

По материалам исследования опубликованы статьи в научных журналах и сборниках научных трудов: «Когнитивная парадигма: Фреймовая семантика и номинация» (Пятигорск, 2002), «Mentalitat und mentales» (Landau, 2003), «Вопросы исследования и преподавания иностранных языков» (Омск, 2003), «Перевод и сопоставительная лингвистика» (Екатеринбург, 2006), «Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии» (Тамбов, 2006), «Res philologica» (Архангельск, 2007), «Lingua Mobilis» (Челябинск, 2007), «Альманах современной науки и образования» (Тамбов, 2007, 2009), «Семиозис и культура: философия и феноменология текста» (Сыктывкар, 2009), «Филологические науки. Вопросы теории и практики» (Тамбов, 2009).

Результаты работы обсуждались на расширенных заседаниях кафедры теории и практики английского языка и кафедры немецкого языка ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» (2006 - 2009 гг.), а также на семинарах Челябинского отделения Российской ассоциации лингвистов-когнитологов (2007 - 2009 гг.).

Структура и объем работы определены поставленной целью и задачами исследования. Настоящая диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. В тексте 16 рисунков и 3 таблицы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семиотико-синергетическая интерпретация особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе"

Результаты исследования подтверждают факт организации дискурса постмодерна как творческой интердискурсивной игры по принципу «обновления и устойчивости» - регенерации по собственному подобию путем бесконечной итерации какой-либо исходной формальной или смысловой единицы по определенному алгоритму. На уровне метадискурсивности данный процесс усложняется в силу дополнительной итерации метаязыкового комментария, который переключает внимание адресата на наиболее существенные фрагменты произведения и призывает последнего к диалогу, касающемуся процесса организации и самоорганизации художественного произведения.

К разновидностям научного метаязыка относятся так называемый «лингвистический» метаязык, оперирующий терминами и понятиями науки о языке, и математический метаязык, использующий наряду с вербализуемыми понятиями абстрактные символы, демонстрирующие единство смысла и образа и позволяющие наглядно описывать и интерпретировать сложные многоуровневые системы.

Установлено, что лингвистический метаязыковой комментарий, выступая средством толкования терминов, уточнения значений соответствующих выражений, перефразирования и перевода иноязычных отрывков, служит эффективным способом «самоописания» произведения, в рамках которого, как правило, предпринимается попытка установления сущностных характеристик постмодернистского письма в целом.

Вербальная основа математического метаязыка включает общенаучную лексику и терминологические единицы, выполняющие функции номинации и дескрипции. Иконический компонент интердискурсивного математического комплекса может быть представлен символическими изображениями и математическими знаками, формулами и уравнениями, графическими моделями и схемами, организующими в сочетании с вербальным текстом креолизованное сообщение.

Таким образом, постмодернистский художественный дискурс, отличающийся открытостью, неоднородностью и относительной автономией, испытывая влияние со стороны других дискурсов, сосуществующих в пространстве семиосферы, оказывается вовлеченным в процесс непрерывной реконфигурации, что находит выражение в переструктурировании собственных дискурсивных правил, принятии новых дискурсивных образцов, соотнесении своих и чужих компонентов по принципу фрактального подобия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение интертекстуальности и интердискурсивности как системообразующих категорий постмодернистского художественного дискурса на примере произведений яркого представителя американского постмодернизма Джона Барта и популярного российского постмодерниста Виктора Пелевина позволяет сделать следующее заключение.

Постмодернистский дискурс, выступающий особым способом презентации содержания культурных традиций в духовном пространстве современности, представляет собой специфическую совокупность текстов, определяющими признаками которых являются открытость, подвижность, разомкнутость в бесконечном пространстве культуры. Возможность разноуровнего прочтения нелинейной смысловой структуры постмодернистского произведения превращает художественный текст в трансформирующееся поле смыслов, возникающее на пересечении полей: смыслов автора и читателя и включающее в себя все бесконечное поле иных текстов, которые могут быть с ними соотнесены в рамках некоторой смысловой сферы. Речь идет о взаимодействии авторских интенций, сложного комплекса возможных реакций читателя и открытой структуры текста, выводящей произведение в безграничное пространство семиосферы, под которой понимается совокупность всех знаковых систем, используемых человеком, включая как текст, язык, так и культуру в целом.

Художественный постмодернистский дискурс как составляющий компонент семиосферы рассматривается в данной работе с точки зрения синергетики - науки о сложных динамических системах, законах их роста, развития и самоорганизации. Синергетика как междисциплинарное направление исследований отличается плюралистичностью и предлагает философско-семиотико-когнитивное толкование языковых процессов. С позиций данного подхода постмодернистский художественный дискурс является развивающейся синергетической системой, среди отличительных признаков которой следует выделить иерархичность, неустойчивость, нелинейность, эмерджентность, симметричность/асимметричность, открытость.

В рамках представленного исследования иерархически организованное интердискурсивное пространство семиосферы выступает в качестве разнородной совокупности дискурсов, среди которых выделяется художественный постмодернистский дискурс, состоящий из множества интертекстов. Неустойчивость системы «интертекст — дискурс — интердискурс» объясняется взаимообусловленным характером изменений в сфере интертекстуальных включений, приводящих к преобразованию соответствующего типа дискурса, трансформирование которого, в свою очередь, оказывает воздействие на интердискурс семиосферы в целом. Благодаря свойству открытости подобный структурно-смысловой обмен, обеспечивая развитие каждого иерархического уровня, приводит к появлению эмерджентных, спонтанно возникающих свойств, нехарактерных для отдельно взятых иерархических уровней (интертекста, дискурса или интер дискурса), но присущих системе как целостному функциональному образованию. Нелинейность текстовой среды, организация которой осуществляется по принципу диверсификации (ветвления) траекторий развития симметричных (находящихся в динамическом равновесии) и асимметричных (находящихся в динамическом неравновесии) компонентов системы, находит выражение в снятии границ между «своим» и «чужим» и представлении художественного произведения в качестве некой последовательности комментариев к самому себе с бесконечными отсылками к «следам» предыдущих текстов.

Как показывает материал, постмодернистский художественный дискурс, выступая развивающейся синергетической системой является результатом взаимодействия художественных текстов в пределах литературно-художественного дискурса и разнообразных дискурсов в пределах семиосферы. Соответственно, специфика художественного дискурса постмодернизма по отношению к другим видам литературно-художественного творчества определяется системообразующими категориями интертекстуальности и интердискурсивности.

Изучаемые интертекстуальные конструкции, основанные на введении в ткань произведения закодированных фрагментов из других текстов, требуют от реципиента интерпретации этих «зашифрованных автором посланий». Практический анализ свидетельствует о том, что при выявлении межтекстовых связей и их источников большое значение приобретает предварительное знание, совокупность сведений культурно- и материально-исторического, географического и прагматического характера, которые предполагаются у адресата. Расшифровка полученных сведений носит личностный характер и зависит от уровня подготовки реципиента и глубины его знаний в исследуемой области. При этом неоспоримую помощь реципиенту оказывают различного рода ссылки, направляющие адресата в нужном направлении.

На языковом уровне сигналы интертекстуальности подразделяются на несколько видов: Это может быть авторский комментарий на особенности построения произведения, ссылки на различные прототексты или на другие-произведения этого же автора. Соответственно, мы можем говорить о следующих разновидностях интертекстуальности - гипертекстуальности, паратекстуальности, архитекстуальности, интекстуальности.

В ходе исследования выявлено, что гипертекстуальность и паратекстуальность актуализируют межтекстовые отношения на синтагматическом уровне и становятся основой горизонтальной интертекстуальности, которая реализуется при переносе обозначения, выраженного сигналами интертекстуальности, на новый референт по принципу их смежности, когда свернутый прототекст замещает в сознании реципиента целый текст. Гипертекстуальностью мы называем отношения между текстами в рамках творчества отдельного писателя. Реализация индексальных связей в околотекстовом рамочном пространстве трактуется как паратекстуальность. Проведенный анализ практического материала подтверждает, что средством выражения паратекстуальных и гипертекстуальных отношений выступают фрактальные модели ризомы и древа, представляющие собой разветвленные многоуровневые структуры, находящиеся в состоянии динамического изменения. Межтекстовые связи в рамках всего корпуса текстов и паратекстовые отношения отдельного произведения, организующие интертекстуальные фреймы посредством актуализации соответствующих прецедентных феноменов, позволяют определить глубинный смысл каждой конкретной работы и охарактеризовать целостную картину мира, конструируемую всем творчеством писателя.

Установлено, что перенос обозначения, выраженного сигналами интертекстуальности, на новый референт по принципу их сходства приводит к реализации так называемой парадигматической интертекстуальности. Результаты исследования свидетельствуют о проявлении вертикальной интертекстуальности в виде архитекстуальных и интекстуальных отношений, средством выражения которых выступают модели концентрических кругов и спирали, демонстрирующие самоподобное развитие интертекста, обеспечиваемое постоянным усложнением структурной организации.

Архитекстуальность демонстрирует установление парадигматических связей текста или его частей с тем или иным прецедентным жанром. Иконические отношения подобия становятся основой стилизации, контраст приводит к пародированию жанровых характеристик. Актуализация текстовых реминисценций (различных видов цитат, аллюзий и продолжений), составляющих вертикальный контекст текста-реципиента, приводит к реализации интекстуальных связей текста с различного рода прецедентными феноменами. Практический анализ подтверждает тот факт, что постмодернистский текст, состоящий из аллюзий, метафор, стилизаций, явной или скрытой полемики, вторичной и последующих интерпретаций и реинтерпретаций текстов, пародирования, нарратива «чужого» текста, коллажа множества текстов в одном, являясь единицей постмодернистского дискурса, превращает повышенную цитатность и реминисцентность в основу постмодернистского письма.

В целом, интертекстуальность актуализирует самоподобную индексальную и иконическую связь частей одного текста друг с другом, отдельного текста с прецедентными текстами (и шире - прецедентными феноменами), а также текстов одного автора на уровне содержания, структуры и жанрово-стилистических особенностей. Однако это не умаляет достоинств каждого нового текста, так как любое произведение, выстраивая свое интертекстуальное поле, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд и создает собственную историю культуры. Более того, посредством установления связей отдельного произведения с ранее созданными текстами интертекстуальность выступает эффективным способом отражения процесса формирования смысла и обеспечивает возможность разноуровнего прочтения, превращая постмодернистский текст в нелинейную смысловую структуру с нарастающей энтропией смысла.

С другой стороны, нелинейность, неоднозначность, метафоричность, случайность смыслов постмодернистских образов, их незавершенность и диалогичность подчеркивают интердискурсивный характер современного философствования, основная функция которого состоит в поддержании непрерывности коммуникативной деятельности. Интердискурсивность представляет собой синергию нескольких дискурсов, что проявляется в переплетении дискурсивных событий, отличающихся разной интенциональной направленностью и коммуникативной тональностью. В ходе анализа определено, что актуализация интер дискурсивных отношений переводит художественное произведение в разряд креолизованных сообщений, в структурировании которых задействованы коды разных семиотических систем. Взаимодействие художественного дискурса постмодернизма с различными дискурсами и знаковыми системами осуществляется на уровнях интермедиальных и метадискурсивных связей.

Под интермедиальностью понимается взаимодействие художественного дискурса с невербальными знаковыми системами, конституирующее поликодовое креолизованное сообщение. Реализация интермедиальных отношений осуществляется посредством связи художественного дискурса с дискурсами пространственных и мусических видов искусства на композиционно-структурном и образно-стилистическом уровнях. Совмещение в рамках художественного произведения кодов различных искусств становится возможным благодаря признаку открытости, позволяющему рассматривать каждую точку художественного дискурса как отдельный «организм», способный к саморазвитию. Используя внешнюю семиотическую среду семиосферы и привлекая все новые коды восприятия, художественный дискурс многократно воссоздает и динамически развивает свою интермедиальную структуру через операции фрактальной самоорганизации, под которой подразумевается способность элементов неравновесной системы художественного дискурса, взаимодействующего с другими знаковыми системами, приходить к упорядочиванию внутренней структуры.

Метадискурсивность трактуется как взаимосвязь с научным дискурсом посредством реализации в художественном дискурсе семиотических систем, выступающих в качестве метаязыка по отношению к соответствующему произведению. В постмодернистском художественном дискурсе метадискурсивность проявляется в использовании лингвистического и математического метаязыков. Практический анализ позволяет выделить среди метаязыковых включений метаязыковые высказывания структурно-организационного характера и метаязыковые рассуждения о языке и литературе. К первой группе относятся структурирующие повествование высказывания, отражающие способы оформления произведения и объясняющие значения используемых в тексте слов и выражений. Сочетание вербального компонента с иконической частью метадискурсивного комплекса, представленного символическими изображениями, математическими знаками, формулами, уравнениями, графическими моделями и схемами, организует креолизованное сообщение, развивающееся по принципу фрактального подобия. Во вторую группу входят различного рода комментарии, касающиеся смысловой наполняемости литературно-художественного дискурса в целом и каждого конкретного произведения в отдельности. Полученные результаты свидетельствуют о том, что метаязык, выступая средством описания соответствующей дискурсивной формации, служит семиотическим основанием рефлексии, структурирующей исходный объект.

Проведенное исследование позволяет заключить, что интертекстуальные процессы внутри художественного дискурса и интердискурсивные сигналы из семиосферы постепенно приводят к возникновению случайных хаотических колебаний (флуктуаций), которые, усиливаясь, приближают систему к точке ветвления - переломному моменту в выборе дальнейшего пути развития. Речь идет о возможности привлекать к интерпретации художественного произведения практически неограниченное количество смысловых элементов, связанных с личностным смыслом как проявлением творческого начала — креативным аттрактором синергетической системы. Автор, создавая произведение, предлагает некоторую структуру, принципиально открытую и свободную, которая вызывает у читателя определенные ассоциации, способные сложиться во что-то принципиально отличное от исходного сообщения. Механизмом упорядочивания интертекстуальных и интердискурсивных отношений постмодернистского письма в пространстве семиосферы выступают фрактальные структуры как алгоритм построения и изменения самоподобной формы. Каждый конкретный фрагмент авторского текста представляет собой не конечный вариант, а бесконечный ряд вложенных друг в друга смыслов-прочтений, самоподобие которых, обеспечивая выполнение закона единства в многообразии, порождает целостное восприятие художественного произведения, состоящего из набора разнообразных интертекстуальных и интердискурсивных включений. Непрерывное воздействие внешних факторов в виде интертекстуальной и интердискурсивной информации, поступающей из семиосферы, подталкивает систему к самоорганизации, обеспечивая спонтанно-флуктуационный переход от менее сложных форм организации к более сложным за счет внутренней перестройки связей между элементами системы.

Подводя итог, отметим, что постмодернистский художественный дискурс, состоящий из бесконечного числа самоподобных представлений некоторой совокупности интертекстуальных структур, актуализирует соединение различных дискурсов и знаковых систем, упорядочивание которых осуществляется в соответствии с такими моделями фрактальной самоорганизации, как концентрические круги, спираль, ризома и древо, выступающими универсальными способами реализации самоподобных отношений. Лежащая в основе модели концентрических кругов иерархичность, в основе спирали - неустойчивость, в основе ризомы - нелинейность, в основе древа - эмерджентность (при этом все указанные модели характеризуются симметричностью/асимметричностью и открытостью) отражают основные синергетические принципы организации художественного дискурса постмодернизма.

Изучение категорий интертекстуальности и интердискурсивности в терминах и понятиях лингвосинергетики с опорой на фундаментальные принципы семиотики и когнитивной лингвистики представляется перспективным материалом для исследований по теории языка при анализе произведений, относящихся не только к художественному дискурсу постмодернизма, но и другим литературным направлениям и институциональным дискурсам.

Список научной литературыОлизько, Наталья Сергеевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абачиев, С. К. Эволюционная теория Текст. : опыт систематического построения / С. К. Абачиев. М. : Едиториал УРСС, 2004. -520 с.

2. Агаджанян, Н. А. Зерно жизни. Ритмы биосферы Текст. / Н. А. Агаджанян. М. : Сов. Россия, 1997. - 256 с.

3. Адорно, Т. В. Философия новой музыки Текст. / Т. В. Адорно ; пер. с нем. Б. Скуратова. М. : Логос, 2001. - 352 с.

4. Алефиренко, Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры Текст. / Н. Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. - 394 с.

5. Алефиренко, Н. Ф. Речевой жанр, дискурс и культура Текст. / Н. Ф. Алефиренко // Жанры речи : сб. науч. ст. /отв. ред. В. В. Дементьев. -Саратов : Наука, 2007. Вып. 5 : Жанр и культура. - С. 44-55.

6. Алефиренко, Н. Ф. Современные проблемы науки о языке Текст. / Н. Ф. Алефиренко. М. : Флинта : Наука, 2005. - 416 с.

7. Алефиренко, Н. Ф. Язык, познание и культура : когнитивно-семиологическая синергетика слова Текст. : моногр. / Н. Ф. Алефиренко. -Волгоград : Перемена, 2006. — 228 с.

8. Анисимова, Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов) Текст. : учеб. пособие для студ. фак. иностр. яз. вузов / Е. Е. Анисимова. М. : Академия, 2003. -128 с.

9. Арнольд, В. И. Теория катастроф Текст. / В. И. Арнольд. — М. : Эдиториал УРСС, 2004. 128 с.

10. Арнольд, И. В. Проблемы диалогнзма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста) Текст. : лекции к спецкурсу / И. В. Арнольд. СПб. : Образование, 1997. - 60 с.

11. Арнольд, И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность Текст. : сб. ст. / И. В. Арнольд ; под ред. П. Е. Бухаркина. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 1999.-444 с.

12. Аронов, Р. А. Проблема смысла в контексте Текст. / Р. А. Аронов // Вопр. философии. 1999.-№6.-С. 133-138.

13. Арутюнова, Н. Д. Диалогическая цитация Текст. / Н. Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. 1986. - № 1. - С. 50-64.

14. Аршинов, В. И. Синергетика как феномен постнеклассической науки Текст. / В.И. Аршинов ; Ин-т философии РАН. М. : ИФ РАН, 1999.-203 с.

15. Аршинов, В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки Электронный ресурс. // Рос. образоват. Федер. портал. URL: http://www.i-u.ru/biblio/archive/arshinov%5Fsinergetika/02.aspx (дата обращения: 16.03.2007).

16. Аршинов, В. И. Синергетическое знание Текст. / В. И. Аршинов,

17. B. Э. Войцехович // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов / отв. ред.: В. И. Аршинов, В. Г. Буданов,В. Э. Войцехович. М. : Прогресс-Традиция, 2000. - 536 с.

18. Ахметова, Г. Д. Тайны художественного текста Текст. : каким должен быть лингвистический анализ / Г. Д. Ахметова. — М. : Магистр, 1997. — 216 с.

19. Бабенко, Н. С. О лингвистическом смысле разграничения текстов на жанры Текст. / Н. С. Бабенко // Лексика и стиль : сб. науч. тр. — Тверь, 1993.1. C. 9-16.

20. Бабина, Л. В. «Вторичные тексты», вторичность и интертекстуальность Текст. / Л. В. Бабина // Онтология языка и егосоциокультурные аспекты : материалы конф. аспирантов и молодых ученых Ин-та языкознания РАН. М. : ИЯ РАН, 1999. - С. 15-19.

21. Баженова, Е. А. Интертекстуальное взаимодействие в научном тексте Текст. / Е. А. Баженова // Межкультурная коммуникация на рубеже веков : материалы конф. Пермь : Перм. гос. техн. ун-т, 2000. - С. 6-10.

22. Базылев, В. Н. Синергетика языка : овнешнение в гадательных практиках Текст. / В. Н. Базылев. М.: Диалог-МГУ, 1998. - 180 с.

23. Баранов, А. Г. Функционально-прагматическая концепция текста Текст. / А. Г. Баранов. Ростов н/Д : Изд-во Рост, ун-та, 1993. - 182 с.

24. Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвистику Текст. : учеб. пособие / А. Н. Баранов. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

25. Баранова, Л. А. Виды стилизации Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Лада Александровна Баранова. - М., 1999.- 19 с.

26. Барт, Р. Избранные работы Текст. : Семиотика : Поэтика / Р. Барт ; пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. — М. : Прогресс, 1994. -616 с.

27. Барт, Р. Литература и метаязык Текст. / Р. Барт; пер. с фр. Г. К. Косикова // Избранные работы : Семиотика : Поэтика. — М. : Прогресс, 1994.-С. 131-132.

28. Барт, Р. Мифология Текст. / Р. Барт; пер. с фр. С. Н. Зенкина. -М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1996. — 312 с.

29. Барт, Р. Фрагменты речи влюбленного Текст. / Р. Барт ; пер. с фр. В. Лапицкого. М. : Ad Marginem, 1999. - 432 с.

30. Барт, P. S/Z Текст. / Р. Барт; пер. с фр., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. 2-е изд-е, испр. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 232 с.

31. Бартов, А. От текста к контексту вечное движение языка Текст. / А. Бартов // Звезда. - 2004. -№ 4. - С. 218-221.

32. Басин, Е. Знак, изображение, искусство в семиотической концепции Ч. Пирса Текст. / Е. Басин // Вопр. литературы. 1974. - № 4. - С. 166-168.

33. Баткин, JI. Автор, оказывается, не умер Текст. / JI. Баткин // Иностр. лит. 2002. - № 1. с. 268-271.

34. Бахтин, М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве Текст. / М. М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. : Худож. лит., 1975. -С. 6-72.

35. Бахтин, М. М. Собрание сочинений. В 7 т. Текст. / М. М. Бахтин. -М. : Рус. словари, 1997. Т. 5 : Работы 1940-х - начала 1960-х годов. - 732 с.

36. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 421 с.

37. Безручко, Б. П. Путь в синергетику Текст. : экскурс в десяти лекциях / Б. П. Безручко, А. А. Короновский, Д. И. Трубецков, А. Е. Храмов ; предисл. С. Мирова, Г. Г. Малинецкого. М. : КомКнига, 2005. - 304 с.

38. Белова, Т. Н. О постмодернистском литературоведении Текст. / Т. Н. Белова // Литературоведение на пороге XXI в. : материалы междунар. науч. конф. М. : Рандеву - AM, 1998. - С. 109-116.

39. Белозерова, Н. Н. Можно ли проверить дискурс фракталом? Электронный ресурс. // Language and Literatures. URL : http://www.utmn.ru/frgFjournal.htm, 2002 (дата обращения: 29.09.2008).

40. Белоусов, К. И. Синергетика текста Текст. : от структуры к форме / К. И. Белоусов. М. : ЛИБРОКОМ, 2008. - 248 с. - (Синергетика в гуманитарных науках).

41. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист; пер. с фр.: Ю. Н. Караулова, В.П.Мурат, И. В. Барышева и др. М. : Едиториал УРСС, 2002.-448 с.

42. Бердникова, И. П. Постмодернизм Текст. : обзорное исследование / И. П. Бердникова // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. JI. Н. Шелонцевой. Омск : Изд-во ОмГПУ, 1998.-С. 20-32.

43. Бисималиева, М. К. О понятиях «текст» и «дискурс» Текст. / М. К. Бисималиева // Филол. науки. 1999. - № 2. - С. 78-85.

44. Богатырева, Е. А. Драмы диалогизма Текст. : М. М. Бахтин и художественная культура XX века / Е. А. Богатырева. М.: Шк. культур, политики, 1996. - 136 с.

45. Болдырева, J1. В. Социально-исторический вертикальный контекст (на материале англ. худож. лит.) Текст. / JL В. Болдырева. — М. : Диалог-МГУ, 1997. 87 с.

46. Большакова, А. Ю. Образ читателя как литературоведческая категория Текст. / А. Ю. Большакова // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. -2003. Т. 62., № 2. - С. 17-19.

47. Борботько, В. Г. Принципы формирования дискурса Текст. : от психолингвистики к лингвосинергетике / В. Г. Борботько. М. : КомКнига, 2006.-288 с.

48. Борисова, И. Е. Интермедиальный аспект взаимодействия музыки и литературы в русском романтизме Текст. : дис. . канд. культурологии : 24.00.01 Культурология / Ирина Евгеньевна Борисова. - СПб., 2000. — 251 с.

49. Борисова, И. Е. Перевод и граница : перспективы интермедиальной поэтики Электронный ресурс. // Toronto Slavic Quarterly : Academic Electronic

50. Journal in Studies. URL : http://www.utoronto.ca/tsq/07/borisova07.shtml (дата обращения: 25.05.2006).

51. Борисова, С. А. Пространство как текстообразующая категория Текст. / С. А. Борисова // Вестн. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. 2004. - № 1. - С. 196-204.

52. Браже, Р. А. Синергетика и творчество Текст. : учеб. пособие / Р. А. Браже. Ульяновск : УлГТУ, 2002. - 204 с.

53. Бразговская, Е. Е. Знак межтекстовых взаимодействий : сущностные характеристики и границы интерпретируемости Текст. : логико-семиотический анализ / Е. Е. Бразговская // Вестн. Омск, ун-та. 2004. - № 4. -С. 109-112.

54. Буданов, В. Г. О методологии синергетики Текст. / В. Г. Буданов // Вопр. философии. 2006. -№ 5. - С. 79-94.

55. Буданов, В. Г. Синергетика: история, принципы, современность Электронный ресурс. // Википедия. URL: http://spkurdyumov.narod.ru/SinBud.htm (дата обращения: 11.12.2007).

56. Бузгалин, А. В. Постмодернизм устарел . Текст. : закат неолиберализма чреват угрозой «протоимперии» / А. В. Бузгалин // Вопр. философии.-2004.-№2.-С. 3-15.

57. Бушманова, Н. И. Проблема интертекста в литературе английского модернизма : проза Д. X. Лоренса и В. Вулф Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.01.05 Литературы народов Европы, Америки и Австралии / Наталья Игоревна Бушманова. - М., 1996.-401 с.

58. Буянова, Л. Ю. Художественный дискурс : аспект эволюции Текст. / Л. Ю. Буянова // Современные проблемы школьной и вузовской педагогики / под ред. В. Е. Турина. М.; Краснодар, 1998. - С. 194-198.

59. Валгина, Н.С. Теория текста Текст. : учеб. пособие / Н. С. Валгина. М. : Логос, 2004. - 280 с.

60. Вальцель, О. Проблема формы в поэзии Текст. / О. Вальцель ; пер. с нем. М. JI. Гурфинкель ; под ред. В. М. Жирмунского. Пб. : Academia, 1923. -72 с.

61. Вежбицка, А. Метатекст в тексте Текст. / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. М. : Прогресс, 1978. -Вып. VIII. - С. 402-422.

62. Вепрева, И. Т. Метаязыковое комментирование в тексте Текст. : средства выражения оценки / И. Т. Вепрева // Человек Коммуникация -Текст : сб. ст. / отв. ред. А. А. Чувакин. - Барнаул, 1999. - Вып. 3. - С. 65-77.

63. Вербицкая, М. В. К обоснованию теории «вторичных текстов» Текст. / М. В. Вербицкая // Филол. науки. 1989. -№ 1. - С. 30-35.

64. Вербицкая, М. В. Теория вторичных текстов Текст. : автореф. дис. . д-ра. филол. наук : 10.02.19 Теория языка/ Мария Валерьевна Вербицкая. -М., 2000. - 47 с.

65. Вернадский, В. И. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное явление Текст. / В. И. Вернадский. М.: Наука, 1977. - 191 с.

66. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика Текст. / А. Н. Веселовский. М. : Едиториал УРСС, 2008. - 648 с.

67. Викулова, Л. Г. Паратекст французской литературной сказки : прагмалингвистический аспект Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.05 -Романские языки / Лариса Георгиевна Викулова. Иркутск, 2001. - 363 с.

68. Винер, Н. Мое отношение к кибернетике. Ее прошлое и будущее Текст. / Н. Винер ; пер. с англ. Г. Н. Поварова. М. : Советское радио, 1969. -24 с.

69. Владимирова, Н. Г. Категория интертекстуальности в современном литературоведении Текст. / Н. Г. Владимирова // Литературоведение на пороге XXI в. : материалы междунар. науч. конф. М. : Рандеву - AM, 1998. - С. 182188.

70. Волкивец, Е. П. Джон Барт Текст. / Е. П. Волкивец // РЖ. Сер. 7, Литературоведение. 1988. -№ 3. - С. 173-177.

71. Володина, Н. В. Интертекстуальность : к вопросу об истории возникновения и развития понятия Текст. / Н. В. Володина // Художественный текст и культура : материалы и тез. докл. на междунар. конф. Владимир : ВГПУ, 1999.-С. 158-160.

72. Волошинов, А. В. Математика и искусство Текст. : книга для тех, кто не только любит математику или искусство, но и желает задуматься о природе прекрасного и красоте науки / А. В. Волошинов. 2-е изд., дораб. и доп. -М.: Просвещение, 2000. - 399 с.

73. Волошинов, А. В. Об эстетике фракталов и фрактальности искусства Текст. / А. В. Волошинов // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. -С. 213-246.

74. Воронцова, Т. И. Эпистолярная форма романа Дж. Барта «Письма» : традиции и новаторство Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.03 -Литература стран зарубежья (литература Великобритании) / Тамара Ильинична Воронцова. Волгоград, 2007. - 200 с.

75. Высоцкая, И. В. Синкретизм в системе частей речи современного русского языка Текст. : моногр. / И. В. Высоцкая. М. : МПГУ, 2006. - 304 с.

76. Гавров, С. Н. Игра в пространстве культуры Текст. / С. Н. Гавров // Вестн. Моск. гос. ун-та культуры и искусств. 2004. - № 1. - С. 140-142.

77. Гайда, Ст. Жанры разговорных высказываний Текст. / Ст. Гайда // Жанры речи-2. Саратов, 1999.-С. 103-112.

78. Галкин, Д. В. Бодрийяр Текст. / Д. В. Галкин // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко; отв. ред. А. И. Мерцалова. М.: Интерпрессервис : Книжный дом, 2001. — С. 83-86.

79. Галушко, Т. Г. Актуальность основных понятий постструктурализма и деконструктивизма для лингвистики текста Текст. / Т. Г. Галушко // Изв. АмГУ. 2001. - Вып. 12. - С. 56-58.

80. Гальперин, И. Р. Грамматические категории текста Текст. / И. Р. Гальперин // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 1977. - Т. 36, № 6. -С. 522-532.

81. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М. : Наука, 1981. - 140 с.

82. Гамкрелидзе, Т. В. Р. О. Якобсон и проблема изоморфизма между генетическим кодом и лингвистическими системами Текст. / Т. В. Гамкрелидзе // Вопр. языкознания. 1988. - № 3. - С. 5-8.

83. Гартман, Н. Эстетика Текст. / Н. Гартман; пер. с нем.: Т. С. Батищевой, А. В. Дерюгиной, Е. В. Касьяновой и др.; под ред. А. С. Васильева. Киев : Ника-Центр, 2004. - 639 с.

84. Гаспаров, Б. М. Структура текста и культурный контекст Текст. / Б. М. Гаспаров // Литературные лейтмотивы. М. : Наука, 1993. - С. 275-303.

85. Гаспаров, Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования Текст. / Б. М. Гаспаров. М. : Новое лит. обозрение, 1996. -352 с.

86. Геллер, Л. Воскрешение понятия, или Слово об экфрасисе Текст. / Л. Геллер // Экфрасис в русской литературе : тр. Лозанского симп. / под ред. Л. Геллера. М.: МИК, 2002. - С. 4-15.

87. Генетическая критика во Франции Текст. : антология / ред.: Т. В. Балашова, Е. Е. Дмитриева. М. : ОГИ, 1999. - 287 с.

88. Герман, И. А. Введение в лингвосинергетику Текст. : моногр. / И. А. Герман, В. А. Пищальникова. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1999. - 130 с.

89. Герман, И. А. Лингвосинергетика Текст. : моногр. / И. А. Герман. — Барнаул : Изд-во Алт. Акад. экономики и права, 2000. 168 с.

90. Гетман, Л. И. Интертекстуальность как явление культуры Текст. / Л. И. Гетман // Язык и культура : XVII междунар. науч. конф. Киев : Collegium, 1997. - Т. II: Культуролог, компонент языка. - С. 48-49.

91. Гильмутдинова, Н. А. Философские игры постмодернизма Текст. / Н. А. Гильмутдинова // Вестн. Ульян, гос. техн. ун-та. 2002. - № 2. - С. 14-21.

92. Глейк, Дж. Хаос : создание новой науки Текст. / Дж. Глейк ; пер. с англ.: М. С. Нахмансона, Е. С. Барашкова. СПб. : Амфора, 2001. - 398 с.

93. Голобородова, Т. Н. Феномен игры в культуре постмодернизма : проблемы философского анализа Текст. : дис. . канд. филос. наук : 09.00.13 -Антропология и философия культуры / Татьяна Николаевна Голобородова. -Барнаул, 2000. 157 с.

94. Горичева, Т. М. Беседа о постмодерне Текст. / Т. М. Горичева, Д. У. Орлов, А. К. Секацкий // Метафизические исследования. СПб. : Алетейя, 2000.-Вып. XIV.-С. 161-176.

95. Горностаева, М. В. Миф и сказка как символические системы Текст. / М. В. Горностаева // Вестн. МГУ. Сер. 18, Социология и политология. -2001. -№ З.-С. 113-125.

96. Грейвс, Р. Мифы древней Греции Текст. / Р. Грейвс ; пер. с англ. К. П. Лукьяненко ; ред., послесл. А. А. Тахо-Годи. М. : Прогресс, 1992. -624 с.

97. Гудков, Д. Б. Межкультурная коммуникация : проблемы обучения Текст. : лекц. курс для студентов РКИ / Д. Б. Гудков. М. : МГУ, 2000. - 120 с.

98. Гузь, М. Н. Интертекстуальные связи базисного текста и текста пародии : на материале немецкой прозаической пародии Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 Германские языки / Мария Николаевна Гузь. - СПб., 1997.- 195 с.

99. Гурвич, А. Г. Теория биологического поля Текст. / А. Г. Гурвич. -М. : Сов. наука, 1944. 155 с.

100. Гурочкина, А. Г. Понятие дискурса в современном языкознании Текст. / А. Г. Гурочкина // Номинация и дискурс : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. Л. А. Манерко. Рязань : Изд-во РГПУ, 1999. - С. 12-15.

101. Гюббенет, И. В. К проблеме понимания литературно-художественного текста Текст. : на англ. материале / И. В. Гюббенет. М.: Изд-во МГУ, 1981.- 112 с.

102. Данилов, Ю. А., Кадомцев, Б. Б. Что такое синергетика? Электронный ресурс. // Нелинейные волны. Самоорганизация. URL: http://spkurdyumov.narod.ru/KADOMCEV.htm (дата обращения: 14.10.2007).

103. Дементьев, В.В. Теория речевых жанров Текст. : социопрагмат. аспект / В. В. Дементьев, К. Ф. Седов // Stylistyka. 1999. - Вып.VIII. - С. 53-86.

104. Демъянков, В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопр. языкознания. 1994.-№4.-С. 17-31.

105. Денисова, Г. В. В мире интертекста : язык, память, перевод Текст. / Г. В. Денисова. -М. : Азбуковник, 2003. 298 с.

106. Деррида, Ж. Письмо и различие Текст. / Ж. Деррида; пер. с фр. Д. Ю. Кралечкина. М. : Академ. Проект, 2000. - 495 с.

107. Джеймисон, Ф. Постмодернизм и общество потребления Текст. / Ф. Джеймисон // Логос. 2000. - № 4 (25). - С. 63-77.

108. Джумайло, О. А. Игра и постмодернистский инструментарий в романахМ. Спарк Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 —Теория языка/ Ольга Анатольевна Джумайло. Ростов-на-Дону, 1997. — 245 с.

109. Дмитриева, О. А. Механизм восприятия прецедентного текста Текст. / О. А. Дмитриева // Языковая личность : аспекты лингвистики и лингводидактики : сб. науч. тр. Волгоград : Перемена, 1999. - С. 42-46.

110. Добронравова, И. С. Синергетика : становление нелинейного мышления Текст. / И. С. Добронравова. Киев : Либщь, 1990. - 423 с.

111. Долинин, К. А. Интерпретация текста Текст. : учеб. пособие / К. А. Долинин. -М. : Просвещение, 1985. 288 с.

112. Донскова, О. А. Интерпретация текста как когнитивная деятельность Текст. / О. А. Донскова, А. Р. Абитова // Вестн. Пятиг. гос. лингвист, ун-та. 2000. - № 3. - С. 26-30.

113. Дрожащих, Н. В. Синергетическая модель иконического пространства языка Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Наталья Владимировна Дрожащих. - Тюмень, 2006. — 320 с.

114. Дымарский, М. Я. Текст дискурс - художественный текст Текст. / М. Я. Дымарский // Текст как объект многоаспектного исследования : сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXTUS». - СПб. ; Ставрополь : Изд-во СГУ, 1998. — Вып. 3,4. 1.-С. 19-26.

115. Евин, И. А. Синергетика искусства Текст. / И. А. Евин. М. : Едиториал УРСС, 1993. - 171 с.

116. Евтихова, A.M. Полифоническая организация текста Текст. / А. М. Евтихова // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме : сб. науч. тр. / отв. ред. А. А. Романов. М. ; Тверь : ИЯ РАН, 1999. - С. 71-74.

117. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка Текст. / Л. Ельмслев; пер. с англ. Ю. К. Лекомцева. М. : КомКнига, 2006. - 248 с.

118. Женетт, Ж. Фигуры Текст. / Ж. Женетт; пер. с фр. и ред. С. Зенкина. В 2-х т. — М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1998. — Т. 1. — 472 е.; Т. 2. 472 с.

119. Зарубина, Т. А. Философский дискурс французского постмодерна : модель нелинейной онтологии Текст. : автореф. дис. . канд. филос. наук :0900.01 Онтология и теория познания / Татьяна Анатольевна Зарубина. -Екатеринбург, 2005. - 24 с.

120. Захаренко, И. В. К вопросу о каноне и эталоне в сфере прецедентных феноменов Текст. / И. В. Захаренко // Язык, сознание, коммуникация : сб. ст. М. : Филология, 1997. - Вып. 1. - С. 104-113.

121. Захаренко, И. В. О целесообразности использования термина «прецедентное высказывание» Текст. / И. В. Захаренко // Язык, сознание, коммуникация : сб. ст. М. : Диалог-МГУ, 2000. - С. 46-53.

122. Зверев, А. М. Современная Америка в постмодернистском изображении Текст. / А. М. Зверев // Идеологическая борьба и современная культура Запада. М. : Наука, 1988. - С. 173-191.

123. Иванов, В. В. Очерки по истории семиотики в СССР Текст. / В. В. Иванов. М. : Наука, 1976. - 301 с.

124. Иванова, Е. Б. Интертекстуальные связи в художественных фильмах Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Екатерина Борисовна Иванова. - Волгоград, 2001. - 16 с.

125. Иванова, Е. В. К проблеме нового культурного героя в мифотворчестве XX века Текст. / Е. В. Иванова // Изв. Урал. гос. ун-та. 2005. -№34.-С. 63-71.

126. Иванова, О. В. Синергетический подход к исследованию культуры постмодернизма Текст. : дис. . канд. культурологии : 24.00.01 Теория и история культуры / Ольга Владимировна Иванова. - СПб., 2003. — 154 с.

127. Иванчикова, Е. А. Категория «образ автора» в научном творчестве В.В. Виноградова Текст. / Е. А. Иванчикова // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 1985. - Т. 44, № 2. - С. 123-134.

128. Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе Текст. : сб. докл. междунар. науч. конф. / ред.-сост. С. Г. Шулежкова. -Магнитогорск : Изд-во МаГУ, 2003. 701 с.

129. Ильин, И. П. Постмодернизм : проблема соотношения творческих методов в современном романе Запада Текст. / И. П. Ильин // Современный роман : опыт исследования. М. : Наука, 1990. - С. 255-279.

130. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия Текст. : эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М. : Интрада, 1998. - 255 с.

131. Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм Текст. / И. П. Ильин. М. : Интрада, 1996. - 251 с.

132. Исупов, К. Об игре всерьез Текст. / К. Исупов // Нева. - 2004. -№ 12. - С. 242-245.

133. Каган, М. С. Морфология искусства Текст. / М. С. Каган. М. : Искусство, 1972. - 440 с.

134. Казаева, С. А. Особенности реализации категории интертекстуальности в современных английских научных и газетных текстах Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 Германские языки / Светлана Александровна Казаева. - СПб., 2003. - 19 с.

135. Калюгина, А. А. К проблеме постмодерна в современной культуре Текст. / А. А. Калюгина // Культура и текст. Литературоведение / под ред. Г. П. Козубовской. СПб.; Барнаул, 1998. -Ч. II. - С. 122-126.

136. Камовникова, Н. Е. Антропонимы как интертекстуальные аллюзии в поэтическом тексте Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Наталья Евгеньевна Камовникова. - СПб., 2000. - 200 с.

137. Каневская, М. История и миф в постмодернистском русском романе Текст. / М. Каневская // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. — 2000. Т. 59, № 2. - С. 37-47.

138. Карасев, Л. В. Живой текст Текст. / Л. В. Карасев // Вопр. философии. 2001. - № 9. - С. 54-70.

139. Карасик, В. И. О категориях дискурса Текст. / В. И. Карасик // Языковая личность : социолингвистические и эмотивные аспекты : сб. науч. тр. Волгоград : Перемена, 1998. - С. 185-196.

140. Карасик, В. И. Структура институционального дискурса Текст. /

141. B. И. Карасик // Проблемы речевой коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. -Саратов : Изд-во Саратовского университета, 2000. С. 25-33.

142. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. М. : Гнозис, 2004. - 390 с.

143. Кеплер, И. О шестиугольных снежинках Текст. / И. Кеплер ; пер. с лат. Ю. А. Данилова. М.: Наука, 1982. - 194 с.

144. Кирбаба, Ю. В. Генезис синергетической парадигмы : культурологические аспекты Текст. : дис. . канд. культурологии : 24.00.01 -Культурология / Юлия Владимировна Кирбаба. Саратов, 2004. - 159 с.

145. Киреева, Т. В. Поэтика комического в романах Дж. Барта 19501960-х годов Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.03 Литература стран зарубежья (литература Великобритании) / Татьяна Вячеславовна Киреева. — М., 2007.-216 с.

146. Клигерман, О. Г. Текст художественного прозаического произведения как предмет историко-когнитивного освещения Текст. / О. Г. Клигерман // Вопросы лингвистики : межвуз. сб. науч. тр. М., 1998. -Вып. 2.-С. 127-135.

147. Климова, И. И. Дискурс и его истоки Текст. : учеб. пособие / И. И. Климова. М. : Диалог-МГУ, 2000. - 46 с.

148. Князева, Е. Н. Антропный принцип в синергетике Текст. / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов // Вопр. философии. — 1997. № 3. - С. 62-79.

149. Князева, Е. Н. Основания синергетики. Синергетическое мировидение Текст. / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов. М. : КомКнига, 2005. -240 с.

150. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика Текст. : учебник / И. М. Кобозева. М. : Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

151. Ковалева, С. И. Коммуникативная функция текста в литературе американского постмодернизма (на материале творчества Д. Бартельми) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Светлана Игоревна Ковалева. - М., 1995. - 242 с.

152. Козлов, А. С. Литературоведение Англии и США XX века Текст. /

153. A. С. Козлов. М. : Московский Лицей, 2004. - 256 с.

154. Кожина, М. Н. Стиль и жанр : их вариативность, историческая изменчивость и соотношение Текст. / М.Н.Кожина // Stylistyka. 1999. -Вып.VIII. - С. 5-34.

155. Компаньон, А. Демон теории Текст. / А. Компаньон; пер. с фр. С. Зенкина. М. : Изд-во им. Сабашниковых, 2001. - 336 с.

156. Конова, М. Динамика гипертекста в художественном дискурсе Текст. / М. Конова // Русистика'99 : сб. науч. докл. М. : Творчество, 1999. -С. 38-43.

157. Костыгина, К. А. Интертекстуальность в прессе Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 Германские языки / Ксения Александровна Костыгина. - СПб., 2003. - 23 с.

158. Котельников, Г. А. Теоретическая и прикладная синергетика Текст. / Г. А. Котельников. Белгород : БелГТАСМ : Крестьянское дело, 2000.- 162 с.

159. Кравченко, А. В. Знак, значение, знание Текст. : очерк когнитивной философии языка / А. В. Кравченко. Иркутск : Изд-во ОГУП «Иркут. обл. тип. №1», 2001. - 261 с.

160. Краснощеков, В. А. Постмодернизм : традиции и новации Текст. /

161. B. А. Краснощеков // Проблемы гуманизации вузовского образования : сб. науч. тр. ПТИС. Тольятти : Изд-во ПТИС, 1998. - Вып. 4, Ч. III. - С. 106-111.

162. Красных, В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? Текст. : моногр. / В. В. Красных. М. : Диалог-МГУ, 1998. -352 с.

163. Красных, В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации Текст. : курс лекций / В. В. Красных. М. : Гнозис, 2001. - 270 с.

164. Красных, В. В. Структура коммуникации в свете лингво-когнитивного подхода (коммуникативный акт, дискурс, текст) Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Виктория Владимировна Красных. -М., 1999.-463 с.

165. Красных, В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология Текст. : курс лекций / В. В. Красных. М. : Гнозис, 2002. - 284 с.

166. Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман Текст. / Ю. Кристева ; пер. с фр. Г. К. Косикова // Французская семиотика : от структурализма к постструктурализму. М. : Прогресс, 2000. - С. 427-457.

167. Кристева, Ю. Дискурс любви Текст. / Ю. Кристева // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века / сост., пер. и коммент. С. JL Фокина. СПб. : Мифрил, 1994. - С. 103-109.

168. Кузнецова, Т. Т. Язык в постмодернистском тексте Текст. / Т. Т. Кузнецова // Духовная сфера деятельности человека : межвуз. сб. науч. ст. Саратов, 2001. - Вып. 5. - С. 15-23.

169. Кузьмин, М. Надо возделывать свой сад в пространстве семиосферы Текст. / М. Кузьмин // Новый мир искусства. 2003. - № 5. - С. 60.

170. Кузьмина, Н. А. Динамические процессы в интертексте и понятие энергии Текст. / Н. А. Кузьмина // Текст : узоры ковра : науч.-метод. семинар «TEXTUS». СПб.; Ставрополь, 1999. - Вып. 4, Ч. 1. - С. 76-83.

171. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка Текст. / Н. А. Кузьмина. Екатеринбург ; Омск, 1999. -267 с.

172. Кун, Н. А. Легенды и мифы Древней Греции Текст. / Н. А. Кун. -Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1981. 464 с.

173. Курдюмов, С. П. У истоков синергетического видения мира Текст. / С. П. Курдюмов, Е. Н. Князева // Самоорганизация и наука : опыт философского осмысления. М. : Ин-т философии РАН, 1994. - С. 162-186.

174. Кухаренко, В. А. Интерпретация текста Текст. / В. А. Кухаренко. -2-е изд., перераб. -М. : Просвещение, 1988. 192 с.

175. Лассан, Э. «Новая» публицистика как постмодернистский дискурс Текст. / Э. Лассан // Язык, общество, культура : сб. ст. / отв. ред. Э. Лассан. — Вильнюс, 1997.-С. 51-58.

176. Лебедева, Н. Б. Жанры естественной письменной речи Текст. / Н. Б. Лебедева // Антология речевых жанров : повседневная коммуникация : моногр. изд. / под ред. К. Ф Седова. М.: Лабиринт, 2007. - С. 116-123.

177. Леви-Строс, К. Структурная антропология Текст. / К. Леви-Строс ; пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. - 512 с.

178. Леденев, Ю. И. Системность и синергетика как факторы устойчивости языка Текст. / Ю. И. Леденев // Язык. Текст. Дискурс : науч. альманах Ставроп. отд-ния РАЛК / под ред. проф. Г. Н. Манаенко. -Ставрополь : Изд-во ПГЛУ, 2007. Вып. 5. - С. 11-22.

179. Лесков, Л. В. Синергизм : после постмодерна Текст. / Л. В. Лесков // Философия хозяйства. 2004. - № 6. - С. 139-142.

180. Лесков, Л. В. Футуро-синергетика : универсальная теория систем Текст. : науч.-учеб. пособие / Л. В. Лесков. М. : Экономика, 2005. — 170 с.

181. Лихачев, Д. С. Сравнительное изучение литературы и искусства Древней Руси Текст. / Д. С. Лихачев // Взаимодействие литературы и изобразительного искусства в Древней Руси / отв. ред. Д. С. Лихачев ; ТОДРЛ. М. ; Л., 1966. - Т. XXII. - С. 3-10.

182. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв Текст. / Ю. М. Лотман. М.: Гнозис, 1992.-272 с.

183. Лотман, Ю.М. Семиосфера Текст. / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - 704 с.

184. Лотман, М. Ю. Семиотика культуры Текст. / Ю. М. Лотман // Экология и жизнь. 2003. - № 6. - С. 3-8.

185. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст. I Ю. М. Лотман // Об искусстве. СПб. : Искусство - СПБ, 1998. - С. 14-285.

186. Лотман, Ю. М. Текст в тексте Текст. / Ю. М. Лотман // Труды по знаковым системам XIV : учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1981. -Вып. 567.-С. 3-18.

187. Лузина, Л. Г. Распределение информации в тексте Текст. : когнитивный и прагматический аспекты / Л. Г. Лузина. М. : ИНИОН РАН, 1996. - 139 с.

188. Лукин, В. А. Художественный текст. Основы лингвистической теории. Аналитический минимум Текст. / В. А. Лукин. 2-изд., перераб. и доп. - М. : Ось-89, 2005. - 560 с.

189. Ляпон, М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст Текст. : к типологии внутритекстовых отношений / М. В. Ляпон. М. : Наука, 1986.-201 с.

190. Майданов, А. С. Миф как источник знания Текст. / А. С. Майданов //Вопр. философии. 2004. -№ 9. - С. 91-105.

191. Манаков, Н. А. К основаниям текстосимметрики Текст. / Н. А. Манаков, Г. Г. Москальчук // Лингвосинергетика : проблемы и перспективы : материалы второй шк.-семинара / под общ. ред. В. А. Пищальниковой. Барнаул : Изд-во ААЭП, 2001. - С. 57-63.

192. Мандельброт, Б. Фрактальная геометрия природы Текст. / Б. Мандельброт; пер. с англ. А. Р. Логунова. М. : Ин-т компьютер, исслед., 2002. - 656 с.

193. Маньковская, Н. Б. Эстетика постмодернизма Текст. / Н. Б. Маньковская. СПб. : Алетейя, 2000. - 347 с.

194. Маринина, Е. В. Металингвистические единицы в разных функциональных стилях (на материале англ. языка) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Елена Викторовна Маринина. - М., 1997.- 170 с.

195. Марчок, В. Контуры авторства в постмодернизме Текст. / В. Марчок // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1998. - № 2. - С. 46-55.

196. Марчук, Ю. Н. Основы компьютерной лингвистики Текст. : учеб. пособие / Ю. Н. Марчук. М. : Нар. учитель, 2000. - 226 с.

197. Масалова, М. В. Гипертекстуальность как имманентная текстовая характеристика Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Мария Валерьевна Масалова. - Ульяновск, 2003 - 123 с.

198. Масленникова, А. А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов Текст. / А.А.Масленникова. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 1999. -264 с.

199. Маслоу, А. Новые рубежи человеческой природы Текст. / А. Маслоу ; пер. с англ.: Г. А. Балла, А. П. Попогребского. М.: Смысл, 1999. -425 с.

200. Матросова, О. П. Концепция эмерджентной эволюции в философии Сэмюэла Александера и Конви Ллойда Моргана Текст. : дис. . канд. филос. наук : 09.00.03 История философии / Ольга Павловна Матросова. -Нижневартовск, 2005. - 122 с.

201. Махов, А. Е. Musica literaria Текст. : идея словесной музыки в европейской поэтике / А. Е. Махов. М. : Intrada, 2005. - 224 с.

202. Мельников, Н. «Чудовищная проза» Джона Барта Текст. / Н. Мельников // Иностр. лит. 2003. - № 4. - С. 276-282.

203. Мельникова, О. А. Интердискурсивность как коммуникативный феномен (на материале поздних альбомов Pink Floyd) Текст. : дис. . канд.филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Олеся Александровна Мельникова. -Тверь, 2004.- 149 с.

204. Менджерицкая, Е. О. Когнитивный синтаксис художественной литературы. Современный английский язык Текст. : моногр. / Е. О. Менджерицкая. М. : Диалог-МГУ, 1997. - 144 с.

205. Месянжинова, А. В. Архетипическая основа постмодернистских культурных моделей (Милорад Павич и Джулиан Барнс) Текст. / А. В. Месянжинова // Вестн. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. 2005. - № 2. - С. 82-91.

206. Мечковская, Н. Б. Семиотика : Язык. Природа. Культура Текст. : курс лекций : учеб. пособие для вузов / Н. Б. Мечковская. М. : Академия, 2004. - 428 с. - (Высшее профессиональное образование : Языкознание).

207. Миловидов, В. А. Текст, контекст, интертекст. Введение в проблематику сравнительного литературоведения Текст. : пособие по спецкурсу / В. А. Миловидов. Тверь, 1998. - 83 с.

208. Минаева, Л. В. Фразеологические особенности цитаты и лексикографическая практика Текст. / Л. В. Минаева, Ю. И. Погребенко // Вестн. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. — 2001. — № 2. -С. 92-101.

209. Минц, 3. Г. Поэтика русского символизма Текст. / 3. Г. Минц. — СПб. : Искусство-СПб, 2000. 480 с.

210. Минц, 3. Г. Функция реминисценций в поэтике А. Блока Текст. / 3. Г. Минц // Поэтика Александра Блока / вступ. статья В. Н. Топорова ; сост. Л. А. Пильд. СПб. : Искусство-СПб, 1999. - С. 362-388.

211. Миронова, Н. Н. Оценочный дискурс Текст. : проблемы семантического анализа / Н. Н. Миронова // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 1997. - Т. 56, № 4.- С. 52-59.

212. Миронова, Н. Н. Структура оценочного дискурса Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Надежда Николаевна Миронова. - М., 1998. - 44 с.

213. Михайлова, Е. В. Интертекстуальность Текст. : аспекты изучения проблемы / Е. В. Михайлова // Языковая личность : аспекты лингвистики и лингводидактики : сб. науч. тр. Волгоград : Перемена, 1999. - С. 32-42.

214. Михайлова, Е. В. Интертекстуальность в научном дискурсе Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Елена Владимировна Михайлова - Волгоград, 1999. - 22 с.

215. Михайлова, Е. В. О межтекстовых связях, интертекстуальной ситуации и текстовом симбиозе Текст. / Е. В. Михайлова // Языковая личность: социолингвистические • и эмотивные аспекты : сб. науч. тр. -Волгоград : Перемена, 1998. С. 215-225.

216. Можаева, А. Миф в литературе XX века Текст. : структура и смыслы / А. Можаева // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М. : ИМЛИ РАН, 2002. - С. 305-330.

217. Можейко, М. А. Дискурсивность Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. -М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. С. 237-239:

218. Можейко, М. А. Интердискурс Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 330.

219. Можейко, М. А. Интертекстуальность Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. -М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. С. 333-335.

220. Можейко, М. А. Интрадискурс Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. -М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. — С. 336.

221. Можейко, М. А. Метаязык Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. — С. 469-471.

222. Можейко, М. А. Означивание Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 537-538.

223. Можейко, М. А. Порядок дискурса Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 592-595.

224. Можейко, М. А. Постмодернизм Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 601-605.

225. Можейко, М. А. Преконструкт Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 627.

226. Можейко, М. А. Пустой знак Текст. / М. А. Можейко // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 640-642.

227. Можейко, М. А. Дискурс Текст. / М. А. Можейко, о. Сергий Лепин. // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001.-С. 233-237.

228. Моисеева, И. Ю. Синергетическая модель текстоообразования Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Ирина Юрьевна Моисеева - Оренбург, 2007. - 379 с.

229. Молчанова, Г. Г. Когнитивная стилистика и стилистическая типология Текст. / Г. Г. Молчанова // Вестн. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. 2001. - № 3. - С. 60-71.

230. Моррис, Ч. У. Основания теории знаков Текст. / Ч. У. Моррис ; пер. с англ. Т. Дмитриевой // Семиотика : сб. ст. / под ред. Ю. С. Степанова. — М.: Радуга, 1983. С. 37-89.

231. Мосионжник, Jl. А. Синергетика для гуманитариев Текст. / Л. А. Мосионжник. СПб. ; Кишинев : Нестор-История : Высш. Антрополог, шк., 2003.- 155 с.

232. Москальчук, Г. Г. Структурная организация и самоорганизация текста Текст. : моногр. / Г. Г. Москальчук; ред. и вступ. ст. В. А. Пищальниковой. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1998. - 240 с.

233. Москальчук, Г. Г. Структура текста как синергетический процесс Текст. / Г. Г. Москальчук. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 296 с.

234. Мышкина, Н. Л. Внутренняя жизнь текста : механизмы, формы, характеристики Текст. / Н. Л. Мышкина. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1998. -152 с.

235. Мышкина, Н. Л. Лингводинамика текста : контрадиктно-синергетический подход Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 -Теория языка / Нэлли Леонидовна Мышкина. Уфа, 1999. - 43 с.

236. Назарова, Т. Б. Филология и семиотика. Современный английский язык Текст. : моногр. / Т. Б. Назарова. -М. : Высш. шк., 1994. 184 с.

237. Налимов, В. В. В поисках иных смыслов Текст. / В. В. Налимов. -М. : Прогресс, 1993. 278 с.

238. Нестерова, Н. М. Текст и перевод в зеркале современных философских парадигм Текст. / Н. М. Нестерова. Пермь : Перм. гос. техн. унт, 2005.-203 с.

239. Нефедова, Л. А. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации Текст. : моногр. / Л. А. Нефедова. -Челябинск : Изд-во ЧелГУ, 2001. 151 с.

240. Никитина, Е. С. Семиотика Текст. : курс лекций / Е. С. Никитина. -М. : Академ. Проект : Трикста, 2006. 528 с.

241. Николаева, Т. М. От звука к тексту Текст. / Т. М. Николаева. — М. : Эдиториал УРСС, 2000. 679 с.

242. Новиков, А. И. Семантика текста и ее формализация Текст. / А. И. Новиков. -М. : Наука, 1983. -215 с.

243. Олизько, Н. С. Интертекстуальность как системообразующая категория постмодернистского дискурса (на материале произведений Дж. Барта) Текст.: дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Наталья Сергеевна Олизько. - Челябинск, 2002. - 194 с.

244. Олизько, Н. С. Интертекстуальность постмодернистского художественного дискурса (на материале творчества Дж. Барта). Попытка семиотико-синергетического анализа Текст. : моногр. / Н. С. Олизько. -Челябинск : Энциклопедия, 2007. 158 с.

245. Олянич, А. В. Презентационная теория дискурса Текст. : моногр. /

246. A. В. Олянич. М. : Гнозис, 2007. - 407 с.

247. Онтология и эпистемология синергетики Текст. : сб. ст. / под ред.:

248. B. И. Аршинова, JI. П. Киященко. М. : Ин-т философии РАН, 1997. - 159 с.

249. Основы литературоведения Текст. : учеб. пособие для филол. фак. пед. ун-тов / под общ. ред. В. П. Мещерякова. М. : Моск. лицей, 2000. - 372 с.

250. Панина, М. А. Комическое и языковые средства его выражения Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Маргарита Анатольевна Панина. - М., 1996. - 20 с.

251. Петров, В. В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса Текст. / В. В. Петров, Ю. Н. Караулов // Язык. Познание. Коммуникация : сб. ст. -М., 1989.-С. 35-42.

252. Петрова, Н. В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа Текст. / Н. В. Петрова. Иркутск : ИГЛУ, 2004. - 243 с.

253. Петрова, Н. В. Текст и дискурс Текст. / Н. В. Петрова // Вопр. языкознания. 2003. - № 6. - С. 123-131.

254. Пешё, М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия Текст. / М. Пешё ; пер. с фр. Л. А. Илюшечкиной // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса / предисл. Ю. С. Степанова; общ. ред. П. Серио. М. : Прогресс, 1999. - С. 225-290.

255. Пешкун, С. В. Интертекстуальность и интерсубъективность Текст. / С. В. Пешкун // Вестн. Полоцкого гос. ун-та. Сер. А, Гуманитарные науки. -2005. -№ 1.-С. 158-159.

256. Пиотровский, Р. Г. Лингвистическая синергетика Текст. : исходные положения, первые результаты, перспективы / Р. Г. Пиотровский. -СПб. : Филол. фак. СПбГУ, 2006. 216 с.

257. Пирс, Ч. С. Избранные философские произведения Текст. / Ч. С. Пирс ; пер. с англ.: К. Голубович, К. Чухрукидзе, Т. Дмитриевой. — М. : Логос, 2000. 448 с.

258. Пирс, Ч. С. Икона, индекс и символ Текст. / Ч. С. Пирс ; пер. с англ. К. Голубович // Семиотика : хрестоматия : учеб.-метод. модуль / под ред. Л. Л. Федоровой. М. : Изд-во Ипполитова, 2005. - С. 16-31.

259. Плотникова, С. Н. Прагматическая интерпретация текстовых реминисценций-дайджестов Текст. / С. Н. Плотникова // Филол. науки. — 2001. № 4. - С. 72-78.

260. Полубиченко, Л. В. О семиотическом методе литературно-художественного творчества Текст. / Л. В. Полубиченко // Вестн. МГУ. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. — 2003. — № 2. — С. 57-74.

261. Пономарев, В. Д. Аксиология игровой культуры Текст. /

262. B. Д. Пономарев // Вестн. Моск. гос. ун-та культуры и искусств. -2004. № 2. —1. C. 69-74.

263. Пономаренко, Е. В. Английский дискурс в свете функциональной лингвосинергетики Текст. / Е. В. Пономаренко // Филол. науки. 2006. - № 5. -С. 100-110.

264. Пономаренко, Е. В. Функциональная системность дискурса (на материале английского языка) Текст. : моногр. / Е. В. Пономаренко. М. : МГУ - ПА ФСБ РФ, 2004. - 328 с.

265. Пономаренко, И. Н. Симметрия/асимметрия в лингвистике текста Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Ирина Николаевна Пономаренко - Краснодар, 2005. - 322 с.

266. Потебня, А. А. Эстетика и поэтика Текст. / А. А. Потебня. М.: Искусство, 1976. - 302 с.

267. Пригожин, И. Время, хаос, квант Текст. : к решению парадокса времени / И. Пригожин, И. Стенгерс ; пер. с англ. В. И. Аршинова. М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 240 с.

268. Пригожин, И. От существующего к возникающему Текст. : время и сложность в физических науках / И. Пригожин ; под ред. Ю. J1. Климонтовича. -М. : Наука, 1985.-328 с.

269. Пригожин, И. Порядок из хаоса Текст. : новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс ; пер. с англ., общ. ред.: В. И. Аршинова, Ю. Л. Климонтовича, Ю. В. Сачкова. -М. : Прогресс, 1986. 432 с.

270. Пригожин, И. Философия нестабильности Текст. / И. Пригожин ; коммент. С. П. Курдюмова // Вопр. философии. 1991. - № 6. - С. 46-57.

271. Пропп, В. Структурное и историческое изучение волшебной сказки Текст. : ответ К. Леви-Строссу / В. Пропп // Семиотика : антология / сост. Ю. С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Академ. Проект ; Екатеринбург : Деловая кн., 2001. - С. 453-472.

272. Пуанкаре, А. Математическое творчество Текст. / А. Пуанкаре ; пер. с фр. М. А. Шаталовой // Адамар, Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики / Ж. Адамар. М. : Сов. радио, 1970. -С. 135-146.

273. Ржанская, Л. П. Интертекстуальность Текст. / Л. П. Ржанская // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века / под ред. А. П. Саруханян. М. : ИМЛИ РАН, 2002. - С. 539-555.

274. Розин, В. М. Миф как понятие и реальность Текст. / В. М. Розин // Мир психологии. 2003. - № 3. - С. 12-23.

275. Россельс, Вл. В музыкальном ключе Текст. / Вл. Россельс // Вопросы теории художественного перевода : сб. ст. / ред.: Е. Д. Вишневская и др. М. : Худож. лит-ра, 1971. - С. 119-147.

276. Руберт, И. Б. Текст и дискурс Текст. : к определению понятий / И. Б. Руберт // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса : сб. науч. ст. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001. - С. 23-37.

277. Руднев, В. П. Морфология реальности Текст. : исследование по «философии текста» / В. П. Руднев. М. : Гнозис, 1996. - 207 с.

278. Руднев, В. П. Прочь от реальности Текст. : исследования по философии текста / В. П. Руднев. М. : Аграф, 2000. - 432 с.

279. Руднев, В. П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка/ Вадим Петрович Руднев. - М., 1996. - 47 с.

280. Руднев, Ю. Концепция дискурса как элемента, литературоведческого метаязыка Электронный ресурс. // Научные записки из Желтого Дома. URL : http://zhelty-dom.narod.ru/literature/txt/discoursjr.htm (дата обращения: 18.11.2006).

281. Рузавин, Г. И. Синергетика и диалектическая концепция развития Текст. / Г. И. Рузавин // Филос. науки. 1989. - № 5. - С. 11-21.

282. Савина, И. В. Глаголы коммуникации как функциональные операторы смысловой синергийности английского дискурса Текст. / И. В. Савина // Вестн. СамГУ. 2006. - № 10/2 (50). - С. 237-242.

283. Саниева, И. Ирония. История вопроса Текст. / И. Саниева, В. Давыдов // Язык, сознание, коммуникация : сб. ст. М.: Диалог-МГУ, 2000. - Вып. 12. - С. 54-69.

284. Седов, К. Ф. Человек в жанровом пространстве повседневной коммуникации Текст. / К. Ф. Седов // Антология речевых жанров :повседневная коммуникация : моногр. изд. / под ред. К. Ф Седова. М. : Лабиринт, 2007. - С. 7-38.

285. Семиотика и Авангард Текст. : антология / ред.-сост.: Ю. С. Степанов, Н. А. Фатеева, В. В. Фещенко, Н. С. Сироткин ; под общ. ред. Ю. С. Степанова. М. : Академ. Проект : Культура, 2006. - 1168 с.

286. Серио, П. Как читают тексты во Франции Текст. / П. Серио ; пер. с фр. И. Н. Кузнецовой // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса / предисл. Ю. С. Степанова; общ. ред. П. Серио. М. : Прогресс, 1999.-С. 12-53.

287. Сидоренко, К. П. От типологии текста к типологии интертекста Текст. / К. П. Сидоренко // Актуальные проблемы функциональной лексикологии : сб. ст. / под ред. В. Д. Черняк. СПб. : Изд-во СПб ГУЭФ, 1997. -С. 109-113.

288. Сидорова, А. Г. Интермедиальная поэтика современной отечественной прозы (литература, живопись, музыка) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.01.01 Русская литература / Анна Геннадьевна Сидорова. -Барнаул, 2006.-218 с.

289. Синергетика в современном мире Текст. : сб. материалов междунар. науч. конф. Белгород : БелГТАСМ : Крестьянское дело, 2001. -Ч. III. - 232 с.

290. Синергетика и принципы самоорганизации. Эволюция материи // Bestreferat. URL: http://www.erudition.ru/referat/ref/id.37064l.html (дата обращения: 17.01.2008).

291. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве Текст. / сост. и отв. ред. В. А. Копцик. М. : Прогресс-Традиция, 2002. - 495 с.

292. Синергия культуры Текст. : тр. всеросс. конф. / ред. А. В. Волошинов. Саратов : Саратовский гос. техн. ун-т, 2002. - 352 с.

293. Сковородников, А. П. О понятии и термине «языковая игра» Текст. I А. П. Сковородников // Филол. науки. 2004. - № 2. - С. 79-87.

294. Слышкин, Г. Г. Апелляция к прецедентным текстам в дискурсе Текст. / Г. Г. Слышкин // Языковая личность : социолингвистические и эмотивные аспекты : сб. науч. тр. ВГПУ. Волгоград : Перемена, 1998. -С. 197-206.

295. Слышкин, Г. Г. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Геннадий Геннадьевич Слышкин. - Волгоград, 1999. - 18 с.

296. Слышкин, Г. Г. Парольный потенциал прецедентных текстов Текст. / Г. Г. Слышкин // Языковая личность : аспекты лингвистики и лингводидактики : сб. науч. тр. ВГПУ. Волгоград : Перемена, 1999. - С. 26-32.

297. Слышкин, Г. Г. Прецедентный текст Текст. : структура концепта и способы апелляции к нему / Г. Г. Слышкин // Проблемы речевой коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 2000. -С. 62-68.

298. Слышкин, Г. Г. Текстовая концептосфера и ее единицы Текст. / Г. Г. Слышкин // Языковая личность : аспекты лингвистики и лингводидактики : сб. науч. тр. ВГПУ. — Волгоград : Перемена, 1999. С. 18-26.

299. Смирнов, Д. Г. Философско-методологический анализ взаимодействия ноосферы и семиосферы Текст. : дис. . канд. филос. наук : 09.00.01 Онтология и теория познания / Дмитрий Григорьевич Смирнов — Иваново, 2005. - 245 с.

300. Смирнов, И. П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Пастернака Текст. / И. П. Смирнов. 2-е изд. - СПб., 1995. - 189 с.

301. Смирнова, Н. Г. Протеистический интертекст Текст. / Н. Г. Смирнова // Актуальные вопросы лингвистики : сб. науч. ст. Челябинск, 2000.-С. 56-63.

302. Современная американская лингвистика Текст. : фундаментальные направления / под ред.: А. А. Кибрик, И. М. Кобозевой, И. А. Секериной. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Эдиториал УРСС, 2002. - 480 с.

303. Солодуб, Ю. П. Интертекстуальность как лингвистическая проблема Текст. / Ю. П. Солодуб // Филол. науки. 2000. - № 2. - С. 51-57.

304. Соломоник, А. Семиотика и лингвистика Текст. / А. Соломоник. -М. : Мол. гвардия, 1995. 346 с.

305. Сорокин, Ю. А. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция Текст. / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов // Оптимизация речевого воздействия / Н. А. Буменова, В. П. Белянин и др. М. : Наука, 1990. - С. 178187.

306. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де Соссюр ; пер. с фр.; под ред. А. А. Холодович. М. : Прогресс, 1977. - 695 с.

307. Степанов, Ю. С. Интертекст, интернет, интерсубъект Текст. : к основам сравнительной концептологии / Ю. С. Степанов // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 2001. - Т. 60, № 1. - С. 3-11.

308. Стёпин, B.C. Теоретическое знание Текст. / В. С. Стёпин. М. : Прогресс-Традиция, 2003. - 744 с.

309. Стёпин, В. С. Философия науки. Общие проблемы Текст. : учебник для системы послевуз. образования / В. С. Стёпин. М. : Гардарики, 2007. -384 с.

310. Структурализм : «за» и «против» Текст. : сб. ст./ под ред.: Е. Я. Басина, М. Я.Полякова. М. : Прогресс, 1975. - 467 с.

311. Суворов, Н. Н. Элитарное и массовое сознание в художественной культуре постмодернизма Текст. : дис. . д-ра филос. наук : 24.00.01 Теория и история культуры / Николай Николаевич Суворов. - СПб., 2005. - 347 с.

312. Супрун, А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление Текст. / А. Е. Супрун // Вопр. языкознания. 1995. - № 6. - С. 17-29.

313. Сыров, И.А. Функционально-семантическая классификация заглавий и их роль в организации текста Текст. / И. А. Сыров // Филол. науки.- 2002. -№ 3. С. 59-68.

314. Тамарченко, Н. Д. Методологические проблемы теории рода и жанра в поэтике XX века Текст. / Н. Д. Тамарчеенко // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 2001. - Т. 60, № 6. - С. 3-13.

315. Тарасенко, В. В. Фрактал Электронный ресурс. // Основы программирования. URL : http://www/philosophy.ru/library/fin/www.iph.ras.ru/vtar (дата обращения: 15.07.2007).

316. Текст. Интертекст. Культура Текст. : сб. докл. междунар. науч. конф. / ред.-сост.: В. П. Григорьев, Н. А. Фатеева. М. : Азбуковник, 2001. -608 с.

317. Тишунина, Н. В. Взаимодействие искусств в литературном произведении как проблема сравнительного литературоведения Текст. / Н. В. Тишунина // Филол. науки. 2003. - № 1. - С. 19-25.

318. Толдова, С. Ю. Структура дискурса и механизм фокусирования как важные факторы выбора номинации объекта в тексте Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Светлана Юрьевна Толдова. - М., 1994.- 163 с.

319. Том, Р. Структурная устойчивость и морфогенез Текст. / Р. Том ; пер. с фр.: Е. Г. Борисовой, А. В. Родина. М. : Логос, 2002. - 288 с.

320. Тороп, П. X. Проблема интекста Текст. / П. X. Тороп // Текст в тексте : тр. по знаковым системам XIV. Тарту : Изд-во ТГУ, 1981. - Вып. 567.- С. 33-44.

321. Трубецков, Д. И. Введение в синергетику. Хаос и структуры Текст. / Д. И. Трубецков // Изв. вузов. Прикладная нелинейная динамика. 2004. -Т. 12, № 1/2.-С. 169-174.

322. Тульчинский, Г. Л. Слово и тело постмодернизма. От феноменологии невменяемости к метафизике свободы Текст. / Г. Л. Тульчинский // Вопр. философии. 1999. - № 10. - С. 35-53.

323. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста. Текст : структура и семантика Текст. : учеб. пособие / 3. Я. Тураева. М : Просвещение, 1986. - 127 с.

324. Тюпа, В. И. Художественный дискурс. Введение в теорию литературы Текст. / В. И. Тюпа. Тверь : Твер. гос. ун-т, 2002. - 80 с.

325. Ускова, Т. А. Вербализация интертекстуальности в текстах массовой коммуникации Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04- Германские языки / Татьяна Анатольевна Ускова. М., 2003. - 26 с.

326. Усманова, А. Р. Знак иконический Текст. / А. Р. Усманова // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 289-292.

327. Усманова, А. Р. Ризома Текст. / А. Р. Усманова // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 660-667.

328. Усманова, А. Р. Семиотика Текст. / А. Р. Усманова // Постмодернизм : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М. : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - С. 712-713.

329. Усманова, А. Р. Умберто Эко : парадоксы интерпретации Текст. / А. Р. Усманова. Минск : Пропилеи, 2000. - 200 с.

330. Фатеева, Н. А. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе Текст. / Н. А. Фатеева // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 1997. - Т. 56, № 5. - С. 12-21.

331. Фатеева, Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов Текст. / Н. А. Фатеева. М. : Агар, 2000. - 280 с.

332. Фатеева, Н. А. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи Текст. / Н. А. Фатеева // Изв. РАН. Сер. литературы и языка. 1998. - Т. 57, № 5. - С. 25-38.

333. Фатина, Н. С. Метатекстовое толкование слова как элемент структуры художественного текста Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 Германские языки / Наталия Сергеевна Фатина. - СПб., 1998. - 162 с.

334. Федорова, JI. Г. Постмодернизм в зеркале традиционного литературоведения Текст. / JL Г. Федорова // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. -2004.- №6. -С. 179-185.

335. Филимонова, О. Е. Язык эмоций в английском тексте. Когнитивный и коммуникативный аспекты Текст. : моногр. / О. Е. Филимонова. СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2001. - 259 с.

336. Филлипс, Л., Йоргенсен, М. Дискурс-анализ. Теория и метод Текст. / Л. Филлипс, М. Йоргенсен ; пер. с англ. А. А. Киселевой. 2-е изд., испр. - Харьков : Гуманитар. Центр, 2008. - 352 с.

337. Флоря, А. В. Лирический дискурс как объект лингвоэстетической интерпретации Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Александр Владимирович Флоря. - СПб., 1995. - 46 с.

338. Французская семиотика Текст. : от структурализма к постструктурализму / пер. с фр. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М. : Прогресс, 2000. - 536 с.

339. Фреге, Г. Смысл и значение Текст. / Г. Фреге; пер. с нем. А. Л. Никифорова // Избр. работы / Г. Фреге. М. : ДИК, 1997. - С. 25-49.

340. Фуко, М. Археология знания Текст. / М. Фуко; пер. с фр.: С. Митиной, Д. Стасовой ; общ. ред. Бр. Левченко. Киев : Ника-Центр, 1996. -208 с.

341. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук Текст. / М. Фуко ; пер. с фр. и вступ. ст. Н. С. Автономовой. СПб. : A-cad, 1994. -406 с.

342. Фюнфштюк, К. Синергетика как новая познавательная модель в гуманитарных науках Текст. : дис. . канд. филос. наук : 09.00.01 Онтология и теория познания / Карстен Фюнфштюк. - М., 1998. - 127 с.

343. Хакен, Г. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах, Текст. / Г. Хакен ; пер. с англ. Ю.А. Данилова ; под ред. Ю.Л. Климонтовича. М. : Мир, 1985. - 420 с.

344. Хакен, Г. Синергетике 30 лет Текст. / Г. Хакен // Вопр. философии. - 2000. - № 3. - С. 53-61.

345. Ханзен-Лёве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века Текст. / А. Ханзен-Лёве ; пер. с нем. М. Ю. Некрасова. СПб. : Акад. Проект, 2003. - 813 с.

346. Хайтун, С. Д. От эргодической гипотезы к фрактальной картине мира : рождение и осмысление новой парадигмы Текст. / С. Д. Хайтун ; Инт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. — М. : КомКнига, 2007. 256 с.

347. Храпченко, М. Б. Семиотика и художественное творчество Текст. / М. Б. Храпченко // Художественное творчество. Действительность. Человек / М. Б. Храпченко. М. : Сов. писатель, 1976. - С. 207-261.

348. Хренов, Н. А. Оппозиция игры и мифа в контексте смены эстетических парадигм (XVII1-XX в.) Текст. / Н. А. Хренов // Мир психологии. -2003. -№ З.-С. 100-111.

349. Христенко, И. С. К истории термина «аллюзия» Текст. / И. С. Христенко // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1992. - № 4. - С. 38-44.

350. Цырендоржиева, Т. Б. Дискурсивная модель аллюзивных средств (на материале современного английского языка) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Татьяна Баяндаевна Цырендоржиева. - М., 1999.- 167 с.

351. Черниченко, JI. JL Школа «черного юмора» и американский модернизм Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 Теория языка / Людмила Леонидовна Черниченко. - М., 1979. - 173 с.

352. Чернявская, В. Е. Дискурс как объект лингвистических исследований Текст. / В. Е. Чернявская // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса : сб. науч. ст. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001. -С. 11-21.

353. Чернявская, В. Е. Интертекст и интер дискурс как реализация текстовой открытости Текст. / В. Е. Чернявская // Вопр. когнитивной лингвистики. 2004. - № 1. - С. 106-111.

354. Чернявская, В. Е. Интертекстуальность как текстообразующая категория в научной коммуникации Текст. : автореф. дис. . д-ра филол. наук : 10.02.04 Германские языки / Валерия Евгеньевна Чернявская. - СПб., 2000. -49 с.

355. Чучин-Русов, А. Е. Единое поле мировой культуры Текст. : кижли-концепция / А. Е. Чучин-Русов. М. : Прогресс-Традиция, 2002. -1478 с.

356. Чучин-Русов, А. Е. Новый культурный ландшафт : постмодернизм или неоархаика? Текст. / А. Е. Чучин-Русов // Вопр. философии. 1999. - № 4. -С. 24-41.

357. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса Текст. : моногр. / Е. И. Шейгал. М.; Волгоград : Перемена, 2000. - 368 с.

358. Шеннон, К. Работы по теории информации и кибернетике Текст. / К. Шеннон ; пер. с англ.: Р. Л. Добрушина, О. В. Лупанова. М. : Иностр. лит., 1963.-668 с.

359. Шехтман, Н. А. Проблема представления знаний и гипертекст Текст. / Н. А. Шехтман, Э. Н. Шехтман // Науч.-техн. информ. Сер. 1. 2000. -№ 3. - С. 6-9.

360. Шинкаренко, В. Д. Игра и культура Текст. / В. Д. Шинкаренко // Социально-гуманитарные знания. 2003. - № 4. - С. 288-300.

361. Шмелева, Т. В. Жанроведение? Генристика? Генология? Текст. / Т. В. Шмелева // Антология речевых жанров : повседневная коммуникация : моногр. изд. / под ред. К. Ф Седова. М. : Лабиринт, 2007. - С. 62-67.

362. Шпаков, В. Заблудившийся среди химер Текст. / В. Шпаков //

363. Октябрь. -2001.-№ 8.-С. 155-157.

364. Шубников, А. В. Симметрия в науке и искусстве Текст. / А. В. Шубников, В. А. Копцик. 3-е изд., доп. - М. : Ин-т компьютер, исслед., 2004. - 560 с.

365. Шульская, О. Цитата как особый фрагмент текста Текст. / О. Шульская // Язык, общество, культура : сб. ст. / отв. ред. Э. Лассан. -Вильнюс, 1997.-С. 89-97.

366. Щедровицкий, Г. П. Избранные труды Текст. / Г. П. Щедровицкий. М.: Шк. культур, политики, 1995. - 800 с.

367. Эко, У. Заметки на полях «Имени розы» Текст. / У. Эко ; пер. с итал. Е. Костюкович. СПб. : Симпозиум, 2005. - 96 с.

368. Эко, У. Открытое произведение Текст. / У. Эко; пер. с итал. А. Шурбелева. М.: Акад. Проект, 2004. - 384 с.

369. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. / У. Эко ; пер. с итал.: В. Резник и А. Погоняйло. СПб. : Симпозиум, 2006. -544 с.

370. Эко, У. Роль читателя Текст. : исследования по семиотике текста / У. Эко ; пер. с англ. и итал. С. Д. Серебряного. СПб. : Симпозиум, 2005. -502 с.

371. Эпштейн, В. JI. Введение в гипертекст и гипертекстовые системы Электронный ресурс. // Ин-т Проблем Управления РАН. URL: http://www.ipu.rssi.ru/publ/epstn.htm (дата обращения: 11.02.2009).

372. Эпштейн, М. Постмодерн в России Текст. / М. Эпштейн М: : Изд-во Р. Элинина, 2000.- 368 с.

373. Юрковская, Е. А. Жанр. Интертекстуальность. Архитекстуальность Текст. / Е. А. Юрковская // Лингвистические парадигмы и лингводидактика : тез. докл. и сообщ. IV междунар. науч.-практ. конф. Иркутск : Изд-во ИГЭА, 1999.-С. 141-142.

374. Юрченко, В. С. Философия языка и философия языкознания Текст. : лингвофилософские очерки / В. С. Юрченко; отв. ред. Э. П. Кадькалова; вступ. ст.: О. Б. Сиротининой, Э. П. Кадькаловой. 2-е изд. - М. : КомКнига, 2005. - 368 с.

375. TEXTUS». СПб. ; Ставрополь : Изд-во СГУ, 1998. - Вып. 3, Ч. 1. - С. 115120.

376. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика Текст. / Р.Якобсон // Структурализм : «за» и «против»: сб. ст. / под ред.: Е. Я. Басина, М. Я. Полякова. -М. : Прогресс, 1975. С. 194-199.

377. Ямпольский, М. Б. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф Текст. / М. Б. Ямпольский. М. : Культура, 1993 - 464 с.

378. Яценко, И. И. «Текст в тексте» : проблема терминологии Текст. / И. И. Яценко // Язык, сознание, коммуникация : сб. ст. / отв. ред. В. В. Красных.- М. : Филология, 1998. Вып. 3. - С. 27-35.

379. American Fictions 1940-1980. A Comprehensive History and Critical Evaluation Text. / ed. by Frederick R. Karl. New York: Harper and Row Publishers, 1985.-637 p.

380. Beaugrande, R.-A. de. Introduction to text linguistics Text. / R.-A. de Beaugrande, W. Dressier. London : Longman, 1981. - 270 p.

381. Belsey, C. Desire : Love stories in Western culture Text. / C. Belsey. -Oxford : Blackwell, 1994. 209 p.

382. Broich, U. Intertextuality Text. / U. Broich // International Postmodernism : theory and literary practice / ed. by Hans Bertens, Douwe Fokkema.- Amsterdam : Philadelphia, 1997. P. 249-255.

383. Brown, C. S. The Relations between Music and Literature : As a Field of Study Text. / C. S. Brown // Comparative Literature. 1970. - Vol. XXII, № 2. -P. 15-23.

384. Bush, V. As we may Think Text. / V. Bush // The Atlantic Monthly.-July, 1945.-Vol. 176,№ l.-p. 101-108.

385. Caramello, Ch. Silverless Mirrors : Book, Self and Postmodern American Fiction Text. / Ch. Caramello. Florida: A Florida State University Book, 1983.-250 p.

386. Claas, D. Entgrenztes Spiel : Leserhandlungen in der postmodernen amerikanischen Erzahkunst Text. / D. Claas. Stuttgart: Franz Steiner Verlag Wiesbaden GmbH, 1984. - 149 s.

387. Conte, G. B. The rhetoric of imitation : genre and poetic memory in Virgil and other Latin poets Text. / Gian Biagio Conte ; ed. and with a foreword by Charles Segal. Ithaca : Cornell University Press, 1986. - 215p.

388. Critical Angels. European Views of Contemporary American literature Text. / ed. by M. Chinetier. Illinois : Southern Illinois University Press, 1986. -251 p.

389. Dijk, T. A. van. Text and context. Explorations in the semantics and pragmatics of discourse Text. / T. A. van Dijk. London ; New York : Longman, 1977.-261 p.

390. Fokkema, D. The semantic and syntactic organisation, of postmodernism texts Text. / D. Fokkema // Approaching postmodernism / ed; by D. Fokkema, H. Bertens. Amsterdam ; Philadelphia, 1986. - P. 81 -98.

391. Genette, G. Palimpsestes : La litteratute au second degre Text. / G. Genette. Paris : Seuil, 1982. - 467 p.

392. Genette, G. Paratexts : Thresholds of Interpretation Text. / G. Genette ; trans, by J. E. Lewin. Cambridge : Cambridge UP, 1997. - 427 p.

393. Gerhard, J. John Barth Text. / J. Gerhard. Minneapolis : University of Minnesota Press, 1970. - 46 p.

394. Gier, A. Literatur und Musik: Komparatistischene Studien zu Strukturanalogien Text. / A. Gier, G. W. Gruber. Frankfurt am Main, 1995i -156 s.

395. Hambidge, J. The elements of dynamic symmetry Text. / J. Hambidge. Edition 3, illustrated. - Dover Publications, 1967. - 133 p.

396. Harris, Ch. В. Passionate virtuosity : The fiction of John Barth Text. / Ch. B. Harris. Urbana ; Chicago : University of Illinois Press, \9&У. - 217 p.

397. Heide, Z. John Barth Text. / Z. Heide. London ; New York : Methnen, 1987.-95 p.

398. Hoffmeyer, J. The global semiosphere Text. / J. Hoffmeyer // Semiotics around the world. Berlin ; New York, 1997. - P. 933-936.

399. Hyland, K. Metadiscourse Text. / K. Hyland. Cornwall : MPG Books Ltd., 2005.-230 p.

400. Influence and Intertextuality in Literary History Text. / ed. by Jay Clayton, Eric Rothstein. Madison: The University of Wisconsin Press, 1991. -356 p.

401. International Postmodernism : theory and literary practice Text. / ed. by H. Bertens, D. Fokkema. Amsterdam : Philadelphia, 1997 - 581 p.

402. Intertextuality : Theories and Practices Text. / ed. by M. Worton, J. Still. Manchester ; New York : Manchester UP, 1990. - 280 p.

403. Intertextuality Text. / ed. by E. Heinrich, F. Plett. Berlin ; New York : Walter de Gruyter, 1991. - 3 02 p.

404. Iser, W. The Act of Reading Text. / W. Iser. Baltimore: Johns Hopkins Univ. Press, 1978. - 256 p.

405. Jenny, L. The Strategy of Forms Text. / L. Jenny // French Literary Theory Today : A Reader. Cambridge : Cambridge University Press, 1982. - P. 4254.

406. Kull, K. Organism as self-reading text: Anticipation and semiosis Text. / K. Kull // International Journal of Computing Anticipatory Systems. 1998. -Vol. 1.-P. 93-104.

407. Lachmann, R. Gedachtnis und Literatur : Intertextualitat in der russischen Moderne Text. / R. Lachmann. Frankfurt: Suhrkampf, 1990. - 320 p.

408. Link, J. Literaturanalyse als Interdiskusanalyse Electronic resource. // Wissenschaft an Rhein und Ruhr. URL: http:/www.uniе ssen.de/literaturwissenschaft-akti vA^orlesungen/methoden/link.htm (датаобращения: 22.05.2008).

409. Mattus, М. The Hypertextual Dialogue between Living History and True History Text. / M. Mattus // NORDICOM : Review of media research on media and communication. -2000. Vol. 21, № 2. - P. 329-345.

410. McConnell, F. D. Four postwar American novelists : Bellow, Barth, Mailer and Pynchon Text. / F. D. McConnell. Chicago ; London : The University of Chicago press, 1977. - 206 p.

411. Modern American Fiction. Form and Function Text. / ed. by Th. D. Young. Baton Rouge ; London : Louisiana State University Press, 1989. -246 p.

412. Morrell, D. John Barth : An Introduction Text. / D. Morrell. London : The Pennsylvania State University Press, 1976. - 194 p.

413. Nelson, T. Opening Hypertext: A Memoir Text. / T. Nelson // Literacy Online. The Promise (and Peril) of Reading and Writing with Computers. -Pittsburgh : University of Pittsburgh, 1992. P. 43-57.

414. Ogden, C. A. The Meaning of Meaning : a study of language upon thought and the science of symbolism Text. / C. A. Ogden, I. A. Richards. -London ; New York, 1923. 450 p.

415. Peirce, Ch. S. Collected Papers Text. / Ch. S. Peirce. Cambridge-Mass., 1960. - Vol. 1-2. - 535 p.

416. Popper, Karl R. Evolutionary Epistemology Text. / Karl R. Popper // Evolutionary Theory : Paths into the Future / ed. by J. W. Pollard. New York : John Wiley &. Sons. Chichester, 1984. - P. 239-255.

417. Recanati, F. Open Quotation Text. / F. Recanati // Mind. 2001'. -Vol. 110, № 439. - P. 637-686.

418. Reilly, Ch. An interview with John Barth Text. / Ch. Reilly // Contemporary literature. 2000. - Vol. 41, № 4. - P. 589-617.

419. Riffaterre, M. Semiotique intertextuelle : l'interpretant Text. / M. Riffaterre // Revue d'esthetique. 1979. - № 1-2. - P. 134-136.

420. Scher, St. P. Verbal Music in German Literature Text. / St. P. Scher. -New Haven, 1968. 256 p.

421. Scollon, R. Intercultural communication : A discourse approach Text. / R. Scollon, S. W. Scollon. 2nd ed. - Oxford ; Cambridge : Blackwell Publishers, 2001.-256 p.

422. Selig, R. L. The Endless Reading of Fiction : Stuart Moulthrop's Hypertext Novel Victory Garden Text. / R. L. Selig // Contemporary literature. -2000. Vol. 41, № 4. - P. 642-660.

423. Shannon, С. E. A Mathematical Theory of Communication Text. / С. E. Shannon // Bell System Technical Journal. 1948. - T. 27. - P. 379-423, 623656.

424. Stewart, S. Nonsense. Aspects of Intertextuality in Folklore and Literature Text. / S. Stewart. Baltimore ; London : The Johns Hopkins University Press, 1979.-228 p.

425. Udden, A. Veils of irony : The development of narrative technique in women's novels of the 1970s Text. / A. Udden. Uppsala : AUU, 2000. - 187 p.

426. Varela, Francisco J., Maturana, Humberto R. Autopoiesis : the organization of living systems, its characterization and a model Text. / F.J. Varela, H. R. Maturana // Biosystems. 1974. - Vol. 5. - P. 187-196.

427. Weise, G. Zur Spezifik der Intertextualitat in literarischen Texten Text. / G. Weise // Textbeziehungen / ed. by J. Klein, U. Fix. Tubingen: Staufenburg Verlag, 1997. - S. 39-49.

428. Ziegler, H. John Barth Text. / H. Ziegler. London ; New York: Methuen, 1987. - 95 p.

429. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ЭНЦИКЛОПЕДИЙ

430. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике Текст. /

431. A. Н. Баранов, Д. О. Добровольский, М. Н. Михайлов, П. Б. Паршин, О. И. Романова ; под ред.: А. Н. Баранова, Д. О. Добровольского. 2-е изд-е, испр. и доп. - М. : Азбуковник, 2001. - 640 с.

432. Ильин, И. П. Постмодернизм Текст. : словарь терминов / И. П. Ильин. М.: ИНИОН РАН - Интрада, 2001. - 384 с.

433. Интертекстуальность Электронный ресурс. // Энциклопедия Кругосвет. URL: http://slovari.yandex.m/dict/krugosvet/article/6/6c/1007707.htm (дата обращения: 21.02.2006).

434. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / под ред. Е. С Кубряковой. М. : Изд-во МГУ, 1996. - 245 с.

435. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / гл. ред.

436. B. Н. Ярцева. М.: Сов. энцикл., 1990. - 685 с.

437. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / под ред. А. Н. Николюкина. М.: Интелвак, 2001. — 1600 стб.

438. Мифы народов мира Текст. : энциклопедия / гл. ред. С. А. Токарев. М. : Сов. энцикл., 1998. - Т. 1. - 671 с.; Т. 2. -720 с.

439. Мифологический словарь Текст. / гл. ред. Е. М. Мелетинекий. -М. : Сов. энцикл., 1991.-736 с.

440. Писатели США. Краткие творческие биографии Текст. / сост. и общ. ред.: Я. Засурского, Г. Злобина, Ю. Ковалева. М. : Радуга, 1990. - 624 с.

441. Постмодернизм Текст. : энцикл. / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко ; отв. ред. А. И. Мерцалова. М.: Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. - 1040 с.

442. Руднев, В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века Текст. / В. П. Руднев. М. : Аграф, 2001. - 608 с.

443. Словарь мифов Текст. / под ред. П. Бентли. М. : Фаир-Пресс, 1999.-432 с.

444. Словарь по кибернетике Текст. / под ред. В. М. Глушкова. -Киев : Укр. сов. энцикл., 1979. 621 с.

445. Философский словарь Текст. / под ред. И. Т. Фролова. 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Республика, 2001 .-719 с.

446. Definitional dictionary of linguistic terms Text. / ed. by Dr. Hardev Bahri. New Delhi: National Publishing House, 1985. - 240 p.

447. Dictionary of Writers Text. / ed. by R. Goring. New York : Larousse, 1994.-1070 p.

448. Dictionary of Literary Characters Text. / ed. by R. Goring. New York : Larousse, 1994. - 849 p.

449. Encyclopedic dictionary of semiotics Text. / ed. by Thomas A. Sebeok.- Berlin ; New York ; Amsterdam : Mouton de Gruyter, 1986. Т. 1. - 430 p.

450. Encyclopedic dictionary of semiotics Text. / ed. by Thomas A. Sebeok.- Berlin ; New York ; Amsterdam : Mouton de Gruyter, 1987. T. 2. - 389 p.

451. Jones, A. Dictionary of World Folklore Text. / A. Jones. New York : Larousse, 1995. - 493 p.

452. High, P. B. An Outline of American Literature Text. / P. B. High. -Longman, 1995. 245 p.

453. The encyclopedia of myths and legends of all nations Text. / ed. by H. S. Robinson. London : Kaye and Ward, 1972. - 893 p.

454. The Oxford Companion to 20th century Literature in English Text. / ed. by J. Stringer. — Oxford ; New York : Oxford University Press, 1996. 751 p.

455. The Wordsworth dictionary of phrase and fable based on the original book of E. C. Brewer Text. / rev. by I. H. Evans. Ware. : Wordsworth Editions Ltd., 1993.- 1175 p.

456. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ

457. Барт, Дж. Заблудившись в комнате смеха Текст. : рассказы / Дж. Барт ; пер. с англ. В. Михайлина. СПб. : Симпозиум, 2001. - 538 с.

458. Барт, Дж. Плавучая опера Текст. : роман / Дж. Барт; пер. с англ.

459. A. Зверева. Конец пути Текст. : роман / Дж. Барт ; пер. с англ. В. Михайлина. -М. : ТЕРРА, 2000а. 496 с.

460. Барт, Дж. Сочинения по пятницам : очерки и публицистика Текст. / Дж. Барт; пер. Л. Л. Черниченко // РЖ. Сер. 7, Литературоведение. 1986. -№5.-С. 55-58.

461. Барт, Дж. Химера Текст. : роман / Дж. Барт; пер. с англ.

462. B. Лапицкого. СПб. : Симпозиум, 20006. - 382 с.

463. Книга тысячи и одной ночи Текст. / под ред. А. Г. Лютикова. -СПб. : Кристалл, 2000. Т. 1. - 926 с.; Т. 2. - 926 с.; Т. 3. - 926 с.

464. Пелевин, В. О. Ампир В Текст. : роман / В. О. Пелевин. М. : ЭКСМО, 2008а. - 416 с.

465. Пелевин, В. О. Виктор Пелевин Текст. / В. О. Пелевин // Антология сатиры и юмора России XX века. М. : ЭКСМО, 2009а. - Т. 55. -616 с.

466. Пелевин, В. О. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда Текст. : избр. произведения / В. О. Пелевин. М. : ЭКСМО, 20086. -416 с.

467. Пелевин, В. О. Желтая стрела Текст. : повести / В. О. Пелевин. ' М. : ЭКСМО, 20096. - 224 с.

468. Пелевин, В. О. Жизнь насекомых Текст. : повесть / В. О. Пелевин.- М. : ЭКСМО, 2008в. 256 с.

469. Пелевин, В. О. Колдун Игнат и люди Текст. : повести и рассказы / В. О. Пелевин. М.: ЭКСМО, 2007. - 320 с.

470. Пелевин, В. О. П5 Текст. / В. О. Пелевин. М. : ЭКСМО, 2008г.288 с.

471. Пелевин, В. О. Священная книга оборотня Текст. / В. О. Пелевин. -М. : ЭКСМО, 2009в. 416 с.

472. Пелевин, В. О. Фокус-группа Текст. : рассказы и эссе / В. О. Пелевин. М.: ЭКСМО, 2008д. - 320 с.

473. Пелевин, В. О. Чапаев и Пустота Текст. : роман / В. О. Пелевин. -М. : ЭКСМО, 2009г. 480 с.

474. Пелевин, В. О. Шлем ужаса : Креатифф о Тесее и Минотавре Текст. / В. О. Пелевин. М.: Открытый мир, 2005. - 224 с.

475. Пелевин, В. О. Relics Текст. : избр. произведения / В. О. Пелевин. — М.: ЭКСМО, 2008е. 352 с.

476. Barth, J. Chimera Text. / J. Barth. New York : Fawcett Crest Book, 1973.-320 p.

477. Barth, J. Coming Soon!!! A Narrative Text. / J. Barth. Boston ; New York : Houghton Mifflin Company, 2001. - 396 p.

478. Barth, J. End of the Road Text. / J. Barth. New York : Avon Books, 1958.- 158 p.

479. Barth, J. Further Fridays : Essays, Lectures, and Other Nonfiction, 198494 Text. / J. Barth. Boston ; New York : Little, Brown and Company, 1995. -377 p.

480. Barth, J. Giles Goat-Boy, or The Revised New Syllabus Text. / J. Barth.- Harmondsworth : Penguin Books, 1967a. 813 p.

481. Barth, J. Letters Text. / J. Barth. New York : The Hearst Corporation, 1979.-563 p.

482. Barth, J. Lost in the Funhouse. Fiction for print, tape, live voice Text. / J. Barth. New York : Doubleday & Company, 1968. - 201 p.

483. Barth, J. Once upon a time : A floating opera Text. / J. Barth. Boston ; New York : Little, Brown and Company, 1994. - 398 p.

484. Barth, J. On with the story Text. / J. Barth. Boston ; New York : Little, Brown and Company, 1996a. - 257 p.

485. Barth, J. Sabbatical : A Romance Text. / J. Barth. Illinois : Dalkey Archive Press, 1996b. - 366 p.

486. Barth, J. The Book of Ten Nights and a Night : Eleven Stories Text. / J. Barth. Boston ; New York : A Mariner Book, Houghton Mifflin Company, 2005a. - 295 p.

487. Barth, J. The Development : nine stories Text. / J. Barth. New York : Houghton Mifflin Company, 2008. - 159 p.

488. Barth, J. The Floating Opera Text. / J. Barth. New York: Avon Books, 1965.-272 p.

489. Barth, J. The Friday Book : Essays and Other Nonfiction Text.,- / J. Barth. Baltimore ; London : The Johns Hopkins University Press, 1997a. - 286 p;

490. Barth, J. The Last Voyage of Somebody the Sailor Text. / J. Barth. -Boston ; New York : Little, Brown and Company, 1991. 574 p.

491. Barth, J. The Literature of Exhaustion Text. / J. Barth // The Atlantic. -1967b. August. - P. 29-34.

492. Barth, J. The Literature of Replenishment Text. / J. Barth // The Atlantic. 1980. - January. - P. 65-71.

493. Barth, J. The Sot-Weed Factor Text. / J. Barth. New York ; London : Anchor Books Doubleday, 1987. - 757 p.

494. Barth, J. The Tidewater Tales : A Novel Text. / J. Barth. Baltimore ; London : The Johns Hopkins University Press, 1997b. — 656 p.

495. Barth, J. Where Three Roads Meet : Novellas Text. / J. Barth. -Boston ; New York : Houghton Mifflin Company, 2005b. 163 p.1. С/