Севернорусская быличка: структура текста; языковые характеристики жанра

Волоскова, Снежана Евгеньевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Севернорусская быличка: структура текста; языковые характеристики жанра

Год: 2004
Автор научной работы: Волоскова, Снежана Евгеньевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Севернорусская быличка: структура текста; языковые характеристики жанра'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Севернорусская быличка: структура текста; языковые характеристики жанра"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ВОЛОСКОВА Снежана Евгеньевна

СЕВЕРНОРУССКАЯ БЫЛИЧКА: СТРУКТУРА ТЕКСТА; ЯЗЫКОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЖАНРА

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2004

Диссертация выполнена на кафелре русскою языка филологического факультета Санк1-ПстерСпргского государственного унипсрсик-та

Научный р\ ководнтсль - док юр филологических наук, профессор Ольга Александровна Черепанова

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор Андрей Николаевич Власов; кандидат филологических наук Татьяна Николаевна Бунчук

Ведущая организация - Пермский государственный университет

Защита состоится «

2004 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212. 232. 18 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан

„ М^егом

Ученый секретарь

диссертационного совета /

кандидат филологических наук, доцент / у ' С. А. Аверина

Реферируемая диссертационная работа представляет собой исследование в области лиигвофольклористики и посвящена изучению языковых характеристик одного из жанров несказочной народной прозы -былинки.

Современные исследования фольклора опираются на новейшие достижения в области лингвистики текста, функциональной грамматики, прагматики, теории речевых актов, дискурсивного анализа. Неослабевающий интерес к текстам традиционной народной культуры объясняется стремлением рассмотреть их под новым углом зрения, в частности, с учетом влияния человеческого фактора на создание фольклорного текста. Особое место при таком рассмотрении отводится тем жанрам, в рамках которых по традиционной модели продуцируются новые тексты. К их числу относится и быличка - "в народном творчестве короткий рассказ сказочного характера о встречах с "нечистой силой", о найденных кладах, о невероятных происшествиях" (КЛЭ. Т. 1. Стлб. 799). Со второй половины ХХв. начинается активное изучение жанра (см. работы В. К. Васильева, Е. С. Ефимовой, В. П. Зиновьева, Н. А. Криничной, Е. М. Мелетинского, С. В. Мишанича, Э. В. Померанцевой, И. А. Разумовой, Т. И. Сенькиной, Т. В. Цивьян, О. А. Черепановой, К. Э. Шумова), однако лингвистических исследований на материале былинки немного. Можно выделить работы, посвященные анализу семантической структуры текста былинки в целом (С. В. Волков, Е. С. Ефимова) или его части (О. В. Санникова), а также рассмотрению отдельных групп лексики (О. А. Черепанова) или формульных выражений (И. И. Русинова). Задача изучения языка и организации текста произведений фольклорного жанра, сохранившего черты архаического мировосприятия и продолжающего активно функционировать в современном мире, по-прежнему остается актуальной.

Предметом исследования являются принципы и правила организации текста былички, его сегментация на субтексты и микросубтексты, а также

истовых

языковая реализация отдельных семанги|е^К1^ '^нач^Ы;^

ЬИ6„1 ИОТЬКА * I Петербург

| гоо^рк

параметров, локально-темпоральной характеристики сверхъестественного события, цветового и числового кодов, способов номинации персонажей

Объектом исследования являются тексты быличек, членимые на отдельные фрагменты (субтексты и микросубтексты); лексика, являющаяся вербальной реализацией вышеуказанных текстовых параметров.

Актуальность исследования обусловлена тем, что накопленный фактический материал по несказочной прозе требует своего научного рассмотрения. Былинка как жанр активно изучается фольклористами. Вместе с тем, проблема лингвистического описания былинки, учитывающего прагматику жанра, к настоящему моменту разработана недостаточно. По-прежнему актуальной для фольклористики остается и задача определения места былички в системе жанров устного народного творчества. В силу своей жанровой специфики (повествование о сверхъестественном; использование традиционного круга мотивов, сюжетов, персонажей; опора на личный опыт рассказчика; установка на достоверность повествования; кодификация бытового поведения) былинка сближается с такими жанрами, как бывальщина, сказка, легенда, историческое предание, бытовой рассказ, не теряя при этом своей уникальности. Насущной задачей изучения былички становится лингвистическое описание этого специфического фольклорного жанра, имеющего в организации текста и вербальном оформлении черты, характерные для спонтанной разговорной речи, и в то же время подчиненные достаточно строгим канонам построения фольклорного произведения. Изучение жанра былички в подобном аспекте позволяет, с одной стороны, детализировать некоторые положения лингвистической теории текста, с другой - точнее и полнее определить место былички в системе жанров устного народного творчества.

текстовая модель былинки с учетом экстралингвистичсской ситуации рассказывания, 3) рассматривается вербальная реализация важнейших текстовых параметров, связанных с особенностями мифологического мышления рассказчика и установкой на достоверность повествования. Основная цель работы - комплексное структурно-лингвистическое исследование былички с учетом прагматики жанра и экстралингвистической ситуации - определила постановку следующих теоретических и практических задач:

1. Установление структурно-семантических характеристик структурно-семантической единицы былички (субтекста) с позиций прагмалингвистики.

2. Анализ текстовой структуры былички, выделение субтекстов и описание структурно-семантической модели текста с учетом его функционально-грамматических особенностей.

3. Содержательная и функциональная характеристика субтекстов былички.

4 Выделение семантически значимых текстовых параметров, связанных с основной жанровой характеристикой былички - установкой на достоверность

5. Описание лингвистической реализации выделенных параметров (локально-темпоральной характеристики сверхъестественного события, цветового и числового кодов, номинации персонажа) с учетом прагматики жанра и экстралингвистической ситуации рассказывания.

6. Уточнение места былички в системе жанров русского фольклора на основании лингвистического анализа былички как текста.

В соответствии с целью и задачами исследования применяемые в работе методы можно представить как сочетание функционально-семантического и коммуникативно-прагматического анализа с привлечением описательного метода.

результаты полевых исследования Фольклорной лаборатории Сыктывкарского Государственного университета, подготовленные к публикации). Указанные сборники адекватно представляют сложившиеся локальные традиции и позволяют выявить то общее, что может быть признано в качестве текстовой модели жанра. Корпус проанализированных текстов составляет 1347 единиц.

Эти публикации отражают степень сохранности традиционной народной культуры в настоящий момент, что особенно важно, так как быличка, с одной стороны, сохраняется как жанр, а с другой - видоизменяется под влиянием экстралингвистических факторов. Сопоставляя тексты последнего времени с более ранними, можно выявить тенденции эволюции жанра, а также относительно стабильные его черты, что в конечном итоге отражает особенности традиционного способа осознания и описания мира. Таким образом, перспективные направления изучения былички оказываются неразрывно связаны с ее лингвистическим описанием.

На защиту выносятся следующие положения, представляющие собой основные итоги проведенного исследования:

1) Быличка представляет собой сложноорганизованный текст мифологического содержания, каждая из составляющих которого несет определенную функциональную нагрузку и обладает традиционным содержанием, тяготеющим к типизированной текстовой структуре.

2) Цельность и связность текста обеспечивает базирующаяся на традиционных представлениях о мире жанровая установка на достоверность повествования при описании сверхъестественного события.

3) Стремление рассказчика самоустраниться от оценки достоверности ирреального события придает характерную амбивалентность признаку достоверности, проявляющуюся, с одной стороны, в тяготении к представлению модели текста, а с другой стороны, - в насыщении повествования "фактографическими" деталями.

4) В наибольшей степени с амбивалентным признаком достоверности оказываются связаны такие элементы повествования, как номинация персонажей, традиционные цветовой и числовой коды описания события, а также его локально-темпоральная характеристика.

Теоретическая значимость заключается в комплексном рассмотрении текста традиционной народной культуры: коммуникативно-прагматическом и структурно-семантическом анализе текста на материале севернорусской былички, а также в расширении применения некоторых положений лингвистической теории текста на область устного народного творчества.

Практическая значимость определяется тем, что материалы диссертации могут быть использованы в спецкурсе по языку севернорусской былички, при работе над словарем русской былички, в общем курсе по русскому устному народному творчеству.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на межвузовской конференции преподавателей и аспирантов Санкт-Петербургского университета (март 2001, март 2002), межвузовской конференции "Современные подходы к интерпретации текста" Академии гуманитарного образования (2002), Международной научной конференции "Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры" (1996), республиканской научной конференции "Русский язык на исходе XX века" в г. Сыктывкаре (2000), научной конференции "Русский язык и культура Северного Предуралья" в г. Сыктывкаре (2002), Февральских чтениях СыктГУ (2000).

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, списка литературы и списка сокращений.

Основное содержание работы Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность и научная новизна, формулируются цели и задачи исследования, определяются

практическая и теоретическая значимость диссертационной работы, а также основные направления методики анализа.

Первая глава - "Быличка как фольклорный текст" - состоит из двух разделов. Первый раздел посвящен истории изучения былички в фольклористике, лингвистике. Определяются основные жанровые признаки и функции былички.

Быличка относится к текстам, кодифицирующим поведение сельского жителя Она ориентирует слушателя в опасной ситуации столкновения со сверхъестественным. Слушатель должен поверить в реальность описываемого факта. В связи с этим установка на достоверность повествования становится одним из важнейших жанровых признаков былички.

Достоверность при повествовании о сверхъестественном предопределяет своеобразие места былички в системе фольклорных жанров. Столкновение реального и ирреального общий признак былички и сказки, реализующийся на уровне сюжета, мотива, персонажной системы. Повествование о чудесном объединяет быличку с христианской легендой. Установка на достоверность характерна для былички и исторического предания. Повествование от лица очевидца - сближает быличку и бытовой рассказ. Общность прагматической задачи - дать образец правильного поведения - включает быличку в группу текстов, кодифицирующих поведение наряду с поверьем, приметой, запретом. Лингвистический анализ былички выявляет отражение своеобразия жанра на уровне текста. Результаты этого анализа способствуют решению практической задачи - определению места былички в фольклорной системе.

Второй раздел первой главы посвящен уточнению понятия "текст" применительно к фольклорному произведению. В качестве предмета исследования избираются опубликованные или подготовленные к публикации тексты быличек. Рассматриваются основные признаки былички как текста -связность, цельность, наличие характерной для жанра структурной схемы. Анализ свидетельствует о влиянии экстралингвистической ситуации на

создаваемый ickct. Важнейшими параметрами ситуации рассказывания оказываются ее неофициальность, а также принадлежность адресата былички (в большинстве случаев) к кругу непосвященных в традицию лиц.

Б качестве единицы структурно-семантического анализа былички был избран субтекст - выполняющий определенную функцию фрагмент текста былички, обладающий характерным содержанием и тяготеющий к типизированному способу выражения этого содержания. В быличке могут быть выделены субтексты 4-х типов:

МОС - меморагно ориентированный субтекст, повествование от первого лица, рассказчик является очевидцем (участником) излагаемых событий Это меморат в традиционном понимании.

ФОС - фабулатно ориентированный субтекст. Сверхъестественная история излагается без ориентации на рассказчика, функция которого заключается в передаче событийной информации другому лицу.

Называя эти субтексты меморагно и фабулатно ориентированными, мы опираемся на термины меморат и фабулат, предложенные Э. В. Померанцевой для былички и бывальщины. Оба эти субтекста мы относим к событийно ориентированным субтекстам, т. к. основное их содержание -изложение сверхъестественного события. Внутри этих субтекстов могут быть выделены подтипы - микросубтексты. Разновидности микросубтекстов мы рассмотрим после перечисления субтекстов.

ЭС - эвиденциальный субтекст. Название данного субтекста связано с категорией эвиденциальности, понимаемой «как область рамочных значений, представляющих собой указание на источник сведений» (Козинцева 1994). Назначение этого фрагмента - рассказать слушателю о лице, от которого получены сведения об ирреальном событии, и тем самым служить средством

создания достоверности повествования. Обычно в этом блоке упоминается имя

конкретного человека, сообщившего рассказчику о факте события, указывается ею половозрастная характеристика, иногда - профессия, социальный статус,

может указываться степснь родства этого лица с рассказчиком Возможны также указания на время, когда сверхъестественное событие имело место, а также на пространственные характеристики, либо связанные с самим событием, либо каким-то образом соотнесенные с "перворассказчиком".

Вербальной реализацией ЭС являются эвиденциальная рамка (ЭР) и эвиденциальное включение (ЭВ). В первом случае ЭС обрамляет событийный субтекст, во втором - разрывает его. ТС- субтекст, в котором представлены традиционные знания. Это изложение в тексте былнчки фрагмента традиционной картины мира: представление значимого (чаще всего опасного) персонажа, локуса, времени, или действия, а также указание на необходимый или запрещаемый в данной ситуации тип поведения человека. В ТС рассказчик выполняет важнейшую коммуникативную функцию передачи традиционных знаний слушателю.

Как правило, текст отдельной былички является комбинацией варьирующихся (от 1 до 4) субтекстов, наиболее адекватно, с точки зрения рассказчика, отражающей всю полноту передаваемого содержания.

Ядром сюжетного повествования в быличке являются событийно ориентированные субтексты. Они представляют собой непосредственное изложение единичного сверхъестественного события.

Повествование о сверхъестественном, представленное в событийных субтекстах, должно быть организовано таким образом, чтобы у слушателя возникла уверенность в достоверности предлагаемой информации. Обычно рассказчик сначала приводит такие сведения и факты, сомневаться в которых у слушателя нет оснований. Эти сведения касаются локально-темпоральной характеристики события и представления его участников, в число которых может входить и сам рассказчик

При отсутствии ЭС представление участника события осуществляется иным способом. В интродуктивной (вводной) части событийного субтекста помешается сообщение, содержащее имплицитную информацию об акте

передачи сведений о сверхъестественном событии от его участника рассказчик) Комплекс сведений, представленных до повествования о самом ирреальном событии, создает пресуппозицию к вводимой далее информации об ирреальном, после чего, обычно, вновь помещаются сведения, достоверность которых не вызывает сомнения: сообщение о дальнейшей, послесобытийной судьбе персонажа, локализация события (если тго не было сделано в интродуктивном фрагменте).

На основании отчетливого разделения информации событийного субтекста по признаку реальное / ирреальное (обыденное / чудесное), можно говорить о членении самого событийного субтекста на более мелкие фрагменты - микросубтексты (см.: Баженова 2001), каждый из которых вводит определенную информацию, соответствующим образом организованную. Понятие микросубтекстов может быть соотнесено с понятием неформульных стереотипов (см.: Разумова 2001), а по способам текстового оформления - с коммуникативно-повествовательными регистрами (см.: Золотова, Онипенко, Сидорова 1998). Согласно такому расчленению текста, модель былички можно представить в виде следующей схемы:

Субтекст ЭС Событийный ЭС

Форма ЭР Интродуктив- Собственно Заключитель- ЭР

реализации ный событийный ный

микросубтекст микросубтекст микросубтекст

Тип информации Реальное Ирреальное Реальное

Предложенная схема относится прежде всего К быличке-фабулату, быличка-меморат не содержит ЭС, состоит только из событийного субтекста, структура которою сохраняется. Как правило, быличка содержит один лчидеициальиый субтскст (либо в начале, либо в конце текста). Допустимо

также размывание границ между эвидемцпальной рамкой ОР) и пнтродуктивным млн заключительным фрагментом, связанное с близостью передаваемой информации по признаку реальное / ирреальное. Кроме того, схема дополнительно может включать субтекст традиционных знаний (ТС), который в качестве самостоятельного субтекста может располагаться внутри любого другого.

Таким образом, развертывание текста былинки осуществляется на основе смены субтекста при изменении прагматической направленности излагаемой информации. Осью последовательного развертывания текста (синтагматической осью) можно считать текстовую реализацию категории реальности / ирреальности. Повествование об ирреальном - сюжетное ядро былички - помещается в событийный субтекст, если речь идет о единичном сверхъестественном происшествии, и в субтекст традиционных знаний, если говорящий сообщает о коллективных воззрениях на ирреальное. Поэтому можно говорить о моноцентричности или полицентричности (обычно таких сюжетных субтекстов не более двух) текста былички. Поясним предложенную схему на примере:

- Старик рассказывал (ЭР). Девяти лет наняли в Белозерске скотину пасти. Три дня поводили. Коров шестьдесят. На третий одного послали. Он и давай реветь (интродуктивный фрагмент событийного субтекста ФОС). Вдруг старичок. "Что плачешь?" - "Вот батька нанял в пастухи, а коровы ушли". - "А будешь пасти?" - 3 раза спрашивает. - "Буду". Взял поясок - раньше у пастухов пояски были - что-то сказал и отдал. "Завтра утром приведешь, в лес не ходи. Утром распусти, вечером затяни, на ночь сымай". Не вытерпел, затянул, коровы в мыле прибежали (повествование о сверхъестественном событии, основная часть ФОС). Много денег тогда заработал, скотина в сохранности была. На следующий год нанялся в ту же деревню. Затянул поясок - ничего. Только на один год был дан (заключительный фрагмент ФОС ).

Рассматриваемая былпчка-фабулат состоит из ЭР и событийного субтекста, огчспнво членящегося па три части повествование о реальном (в препозиции и в постпозиции к событийному микросубтексту) и повествование о чудесном, которое является композиционным центром этого текста.

Вторая глава - "Структурно-коммуникативный состав текста былички и характеристика субтекстов" - состоит из трех разделов, посвященных лингвистическому описанию ЭС, ТС и событийно ориентированных субтекстов. В первом разделе рассматриваются способы реализации шидепциального субтекста: эвиденциальная рамка (ЭР) и эвиденциальное включение (ЭВ); описывается также область эвиденциальных сведений.

ЭР - это отсылочное высказывание расширенного объема, тяготеющее к синтаксической структуре "Б/1, что / как Я'Р'ОГ' (Б - субъект, Р - предикат, И - дательный адресата. Т - темпоральный определитель): "Я слышала (БР) + как моя мама (Б1) + когда-то (Т) + рассказывала (Р1)" ЭР имеет строгую позиционную закрепленность: полное или частичное (позиция абсолютного начала или конца) обрамление ФОС или ТС.

ЭВ представляет собой свернутое до формулы высказывание минимального объема (на уровне предложения ЭВ представлено нераспространенными неопределенно-личными предложениями) с метатекстовой (отсылочной) функцией без строгой позиционной закрепленности

В тех случаях, когда отсылка к перворассказчику не имеет выраженной текстовой структуры, а осуществляется с помощью различных лексико-грамматических средств (муж у меня, мой отец и под.) целесообразно говорить об области эвиденциальных сведений. Например Муж у меня фураж возил, ночевал в одной деревне - подчеркнута область эвиденциальных сведений. Рассказчик использует косвенное указание на источник сообщения в интродуктивном фрагменте событийного субтекста.

Но втором раздаю рассматриваются содержание, прагматика и грамматические особенное га ТС Отот субтскст представляет собой непосредственное изложение традиционных знаний: 1) объяснение событийной ситуации; 2) обобщенное резюмирование, констатация традиционного знания. С точки зрения языкового оформления следует отметить многообразие синтаксических форм, используемых в ТС: 1) простые двусоставные предложения бытийного типа (семантика существования); 2) бе »личные предложения, включающие модальные слова с запрещающей, разрешающей или предписывающей семантикой (нельзя - можно - нужно); 3) предложения, являющиеся синтаксической реализацией конструкций со значением обусловленности (сложноподчиненное предложение с придаточными условия, цели, причины и следствия; бессоюзное сложное предложение с теми же отношениями между компонентами; простые предложения и конструкции с прямой речью, выражающие те же отношения). Проиллюстрируем данные положения фрагментами быличек:

- Ломовой, хозяин есть такой. Он не показывается, никто его не видит... (Курсивом выделено предложение бытийного типа с риторической задачей констатации факта, постулирующее существование сверхъестественного персонажа);

- Я с собой хозяина повела. Надо сказать: "Сама пошла, и мой хозяин со мной" Свой хозяин чтоб сюда пришел, а эти ушли совсем Они на вторую ночь ушли... (Курсивом выделена конструкция со значением предписания, дающего слушателю образец правильного поведения);

- Вот если младенец родился, его не успели крестить и он умер, он будет у бога, но в темном месте, свету не будет видеть. .(Курсивом выделена конструкция, выражающая условные отношения, объясняющая причину сверхъестественного воздействия).

В результате проведенного анализа можно сделать вывод о том, что наиболее характерным для ТС семантико-сингаксическим оформлением

являются конструкции со значением констатации; предписания (предписывающая консфукция) При лом основу предписывающих конструкции составтяют безличные предложения, а в составе предложений, реализующих конструкции со значением обусловленности, наиболее употребительны обобщенно-личные.

В третьем разделе рассматриваются микросубтексты событийных субтекстов - сообщение о реальном и сообщение о сверхъестественном, а также переходы от одного типа сообщения к другому.

Сообщение о реальном формирует установку повествования па достоверность В этот фрагмент текста помещаются указания на место, время и участников сверхъестественного события, сообщается о его последствиях.. Этот фрагмент текста обнаруживает тяготение к ЭС и ТС.

Сообщение о сверхъестественном является смысловым центром былички В нем представлен ирреальный персонаж, названы его признаки и способ сверхъестественного воздействия. Потусторонняя сущность персонажа репрезентируется в его номинации (домовой, русалка, дьявол, перевертух, копдун и т д.). Для указания на сверхъестественность происходящего рассказчик использует маркированные в традиции цвет и число: 1) - Однажды вышел, а под мостом красная змия, так и увиватся. А это дворовой. Так она толстая, красная... 2) - Старик рассказывал. Девяти лет наняли в Белозерске скотину пасти 3 дня поводили. Коров шестьдесят. Па 3 день одного послали .. Для повествователя важна традиционная предопределенность упоминаемых в текстах чисел и цвета. Она заставляет слушателя воспринимать всю излагаемую информацию в особом ракурсе: как достоверное повествование о сверхъестественном.

Переход повествования в область чудесного маркируется с помощью лексем со значением внезапности (вдруг), сенсорного восприятия (вижу, слышу, чувствую) и их сочетания (вдруг слышу и т. п.). Переход повес1вования в область реального 01мсчае1ся 1) шменением видовременных глагольных

форм использ\ется прием противопоставления результативного перфектива активным аористивам (Вот у нас девка выла в деревне, так ее бабка колдуньей бы па, так она дне недели помирала, так ее кружило, и только как потолочину выломали, только тогда померла): 2) присоединительным союзом и (Я болел <...> Пошел на кладбище к матери на могилу и просил <...> и выздоровел, женился потом); 3) лексемой, фиксирующей положение сверхъестественной ситуации на временной оси: после, потом, с тех пор, больше (Сын мой как-то спать повалился, и приснилась ему собака, и лицо грызет <...> А потом в лес поехал, его и сострелили из-за девки).

Такая расчлененная композиционная модель событийного субтекста позволяет адекватно передать осмысленную с традиционной точки зрения информацию о сверхъестественном событии. В то же время, расчлененная структура событийного субтекста отделяет такое повествование от бытового текста, не имеющего социально-прагматической значимости, а также от другого событийного субтекста в пределах одной былинки. Событийный субтекст, в свою очередь, выступает элементом более крупной текстовой структуры (былички в целом).

Третья глава - "Способы и формы реализации в языке былички некоторых текстообразующих элементов жанра" - состоит из двух разделов, посвященных описанию именования несверхъестественного или первоначально воспринимаемого таковым персонажа и пространственно-временной характеристики ирреального случая. Эти текстовые параметры могут быть либо ориентированы на фигуру рассказчика и подчеркивать достоверность события, либо не иметь такой ориентации и свидетельствовать об обыденности сверхъестественного.

В первом раздепе описана номинация несверхъестественных персонажей былички: 1) термины родства и свойства' (эгоцентрическая номинация, ориентированная на рассказчика), например: мой отец, мать, двоюродная сестра, братан, зочовка, кума и т. д.; 2) имена собственные, например: Анна

1(1

Максимовна. Патан,я, Ваш Писька, баба Они, Очя-дева и т. д; 3)предикатная номинация (именование лиц по профессии), например: пастух, кузнец, поп, сопдат и т д; 4) имена существительные, содержащие в своем значении указания на пол и возраст (именования с половозрастной характеристикой), например: девочка, один муж ик, молодой человек, одна бабка, люди, свои и т. д. - все эти способы (1-4) могут быть отнесены к прямой номинации; 5) местоименная (косвенная) номинация, например: один, одна, он, она, сама. Именования первых двух типов тяготеют к обозначению определенности, единичности и служат в первую очередь для создания достоверности повествования. Местоименное именование и именование с половозрастной характеристикой более неопределенны, они связаны, прежде всего, с дидактической функцией былички (подчеркивают, что потенциальным объектом воздействия ирреальных сил является любой член социума). Предикатная номинация является относительно нейтральной.

Выбор именования персонажа предопределяется прагматическими установками повествования, влиянием экстралингвистических факторов, характером разговорной речи

Во втором разделе описаны способы локально-темпоральной характеристики сверхъестественного события, которая является важным фрагментом повествования в контексте былички. Она акцентирует внимание слушателя 1) на достоверности события (т. к. является способом воссоздания фрагмента реальности на уровне текста) и 2) на потенциальной опасности маркированных зон пространства-времени (и выполняет тем самым дидактическую жанровую функцию).

В первом случае пространственные и временнные характеристики события ориентированы на уникальный момент в индивидуально-личностной исюрии рассказчика, связанный с определенным пространством. Время осознается как линейное. Во втором случае, при сообщении о маркированности пространства-времени как опасного для человека, ситуация

воспринимается как типичная, повторяющаяся Время в лом случае осознается как традиционное, циклическое.

Обозначение локуса событийной ситуации может быть представлено следмощим рядом вариантов, а) эгоцентрическое, ориентированное на фигуру рассказчика 1у нас, у них, здесь, тут, там, в нашей деревне, у нас в деревне)', 2) топонимическое (в Интоморс, с Москвы, на реке Свнрь, между Ваджей и Святогоршей и т. д.); 3) обобщенное (с местоимением один и без него) - с помощью указания макрообъекта (в одной деревне, на кладбище, в лисе-то, в новый дом, на лшнике, в бане и т. д.), или специфического места проявления сверхъестественного внутри этого макрообъекта (на могилу, коло елки, через порос в подполье и т. д.); 4) метонимическое (пошел рыбачить = на водоем, при обмолоте видели = в поле и т. д.).

Темпоральная характеристика события осуществляется с ориентацией на рассказчика или без нее. В первом случае рассказчик располагает событие на временной оси собственной жизни (Мне было всего шестнадцать, семнадцатый годок У нас было 6 детей. Я пошла спать на чердак...). Если ориентации на рассказчика нет, временная точка может иметь приуроченность к знаковым, в традиционном понимании, ситуациям (рождение, свадьба, болезнь, смерть, праздник и т.п.). Такая точка отсчета времени соотносится и с приватной жизнью человека, и с жизнью традиционного социума (В шести неоелях, как мужа схоронила, я болела, лежала, мне горазд плохо было, а баба у меня сидела...). Особым способом темпоральной характеристики сверхъестественного является маркирование события словами однажды, как-то, раз, было, бывало, случай или их сочетаниями. Этот способ ориентирован одновременно на линейное и циклическое восприятие времени, а также связан с переходом повествования в область чудесного, при этом собственно временное значение ослаблено. Приведем примеры: - Однажды искали утонувшего парня, но найти не могли; - Я легла как-то, и надавило на меня, и вижу: ручонка тоненька-тоненька. При таком способе временной локализации

события уровень достоверности становшся более пи жим, чем при употреблении существительных и наречий со шачением времени.

Итак, практически любой фрагмент текста былички, в том числе номинация персонажа и локально-темпоральная характеристика события, подчиняется прагматике жанра.

В Заключении содержатся выводы по проведенному исследованию. В Приложении приведен анализ б быличек на основе положений, изложенных в диссертации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Отражение традиционного мировоззрения на языковом уровне севернорусской былички (модус достоверности) // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). Т. 2. Сыктывкар, 1996. С. 57-63.

2. Один из способов передачи традиционных знаний в быличке // Русский язык на исходе XX века Материалы научной конференции. Сыктывкар, 2000. С 1214.

3. К анализу севернорусской былички: лексические и синтаксические показатели перехода повествования в область чудесного // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподава1елей и аспирантов. СПб., 2001. С. 18-22.

4. Употребление имени собственного как элемент стилистики жанра былички // Вестник Сыктывкарского университета Сер. 9 Вып. 4. Сыктывкар, 2001. С. 112-119.

5. Некоторые повествовательные особенности былички // Русский язык и культура Северного Предуралья. Материалы научной конференции. Сыктывкар, 2002. С. 145-148.

6. Фртмсшация (екста севернорусской быличкн // Современные подходы к интерпретации текста: Материалы межвузовской конференции / Академия гуманитарного образования. СПб., 2002. С. 17-23.

7. Эксплицитно выраженные способы реализации эвиденциального субтекста былинки // Материалы XXXI всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 17. СПб., 2002. С. 14-17,

Подписано в печать 25 06.04 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать офсетная Усл. печ л. 1,16 Тираж 100 эю Заказ № 11.

ЦОП типографии Издательства СПбГУ 199061. С-Петербург, Средний пр , 41

I I

I»

РНБ Русский фонд

2007-4 3685

■i ъ г

VVV

17 СЕН 2004

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Волоскова, Снежана Евгеньевна

Введение.

Глава 1. Былинка как фольклорный текст.

1.1. Быличка как жанр фольклора.

1.2. Быличка как текст в свете современной лингвистической теории текста.

Глава 2. Структурно-коммуникативный состав текста былинки и характеристика субтекстов.

2.1. Эвиденциальный субтекст (ЭС).

2.1.1. Эвиденциальная рамка (ЭР).

2.1.2. Эвиденциальное включение (ЭВ).

2.1.3. Область эвиденциальных сведений.

2.2. Субтекст традиционных знаний (ТС).

2.2.1. Конструкции со значением констатации.

2.2.2. Конструкции со значением предписания.

2.2.3. Конструкции со значением обусловленности.

2.3. Событийно ориентированные субтексты (МОС и ФОС).

2.3.1. Повествование о реальном.

2.3.2. Повествование о сверхъестественном.

2.3.3. Переход повествования в область чудесного.

2.3.4. Переход повествования в область реального.

Глава 3. Способы и формы реализации в языке былинки некоторых текстообразующих элементов жанра.

3.1. Номинация несверхъестественных персонажей.

3.1.1. Термины родства и свойства.

3.1.2. Антропонимическая номинация.

3.1.3. Предикатная номинация.

3.1.4. Номинация по признаку пола и возраста.

3.1.5. Местоименная номинация.

3.2. Локально-темпоральная характеристика события.

3.2.1. Локализация события.

3.2.1.1. Эгоцентрический локус.

3.2.1.2. Топонимический локус.

3.2.1.3. Обобщенный локус.

3.2.1.4. Метонимический локус.

3.2.2. Темпоральная характеристика события.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Волоскова, Снежана Евгеньевна

Быличка - в народном творчестве короткий рассказ сказочного характера о встречах с "нечистой силой", о найденных кладах, о невероятных происшествиях» (КЛЭ, Т. 1. стлб.799). Со второй половины ХХв. начинается активное изучение жанра (см. работы В. К. Васильева, Е. С. Ефимовой, В. П. Зиновьева, Н. А. Криничной, Е. М. Мелетинского, С. В. Мишанича, Э. В. Померанцевой, И. А. Разумовой, Т. И. Сенькиной, Т. В. Цивьян, О. А. Черепановой, К. Э. Шумова), однако лингвистических исследований былички крайне мало. Можно выделить работы, посвященные анализу семантической структуры текста в целом (С. В. Волков, Е. С. Ефимова) или его части (О. В.Санникова), а также отдельным группам лексики (О. А. Черепанова) или формульным выражениям (И. И. Русинова). Вместе с тем остается актуальной задача изучения языка и организации текста фольклорного жанра, сохранившего черты архаического мировосприятия и продолжающего активно функционировать.

Предметом исследования являются принципы и правила организации текста былички, его сегментация на субтексты и микросубтексты, а также языковая реализация отдельных семантически значимых текстовых параметров: локально-темпоральной характеристики сверхъестественного события, цветового и числового кодов, способов номинации персонажей.

Актуальность исследования обусловлена тем, что накопленный фактический материал по несказочной прозе требует своего научного рассмотрения. Быличка как жанр активно изучается фольклористами. Вместе с тем, проблема лингвистического описания былички, учитывающего прагматику жанра, к настоящему моменту разработана недостаточно.

По-прежнему актуальной для фольклористики остается и задача определения места былички в системе жанров устного народного творчества. В силу своей жанровой специфики (повествование о сверхъестественном; использование традиционного круга мотивов, сюжетов, персонажей; опора на личный опыт рассказчика; установка на достоверность повествования; кодификация бытового поведения) быличка сближается с такими жанрами, как бывальщина, сказка, легенда, историческое предание, бытовой рассказ, не теряя при этом своей уникальности. Насущной задачей изучения былички становится лингвистическое описание этого специфического фольклорного жанра, имеющего в организации текста и вербальном оформлении черты, характерные для спонтанной разговорной речи, и в то же время подчиненные достаточно строгим канонам построения фольклорного произведения. Изучение жанра былички в подобном аспекте позволяет, с одной стороны, детализировать некоторые положения лингвистической теории текста, с другой - точнее и полнее определить место былички в системе жанров устного народного творчества.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в нем впервые на материале севернорусской былички 1) исследуется семантическая структура текста с позиций прагмалингвистики, 2) выделяется и описывается текстовая модель былинки с учетом экстралингвистической ситуации рассказывания, 3) рассматривается вербальная реализация важнейших текстовых параметров, связанных с особенностями мифологического мышления рассказчика и установкой на достоверность повествования.

Основная цель работы - комплексное структурно-лингвистическое исследование текста былички с учетом прагматики жанра и экстралингвистической ситуации - определила постановку следующих теоретических и практических задач:

1. Определение структурно-семантической единицы былички (субтекста) с позиций прагмалингвистики.

3. Содержательная и функциональная характеристика субтекстов былички.

4. Выделение семантически значимых текстовых параметров, связанных с основным жанровым принципом былички - установкой на достоверность.

5. Описание лингвистической реализации выделенных параметров (локально-темпоральной хйрактеристики сверхъестественного события, цветового и числового кодов, номинации персонажа) с учетом прагматики жанра и экстралингвистической ситуации рассказывания.

Материалом исследования послужили тексты быличек, опубликованные или подготовленные к публикации за последнее десятилетие (Мифологические рассказы и легенды Русского Севера 1996; Вятский фольклор 1996; а также результаты полевых исследований Фольклорной лаборатории Сыктывкарского Государственного университета, подготовленные к публикации1). Корпус проанализированных текстов составляет 1347 единиц.

Эти публикации текстов адекватно представляют сложившиеся локальные традиции и позволяют выявить то общее, что может быть признано в качестве текстовой модели жанра. Кроме того, они отражают степень сохранности традиционной народной культуры в настоящий момент, что особенно важно, так как быличка, с одной стороны, сохраняется как жанр, а с другой видоизменяется под влиянием экстралингвистических факторов. Сопоставляя тексты последнего времени с более ранними, можно выявить как тенденции эволюции жанра, так и относительно стабильные его признаки, что в конечном итоге отражает особенности традиционного способа осознания и описания мира.

Таким образом, перспективные направления изучения былички оказываются неразрывно связаны с ее лингвистическим описанием.

1 Далее в примерах: нумерация контекстов приводится по сборнику «Мифологические рассказы. »; нумерация приводится по сборнику «Вятский фольклор», после номера следует сокращение "ВФ"; нумерация приводится по материалам Лаборатории, после номера следует сокращение "С".

Заключение научной работыдиссертация на тему "Севернорусская быличка: структура текста; языковые характеристики жанра"

Заключение

В диссертации на материале былички изучены принципы организации фольклорного текста, сочетающего в себе черты архаического народного мировоззрения и личного опыта рассказчика. Для исследования были привлечены функционально-семантический и коммуникативно-прагматическоий аспекты лингвистического анализа.

В рамках функционально-семантического подхода в тексте былички выделены структурно-семантические единицы (субтексты). Содержание каждого субтекста было соотнесено с определенной жанровой функцией: дидактической, информационной, регламентирующей, а также функцией сохранения традиционных знаний. Описаны содержательные, грамматические, прагматические характеристики субтекстов. Таким образом, в работе осуществлено комплексное описание функции и ее лингвистической реализации.

Коммуникативно-прагматическое направление позволило проследить зависимость текста от экстралингвистических факторов: степени неофициальности ситуации рассказывания, степени знакомства участников диалогического взаимодействия, уровня сохранения традиционных знаний. Кроме того, в рамках данного направления выявлено соотношение структуры текста с общей иллокутивной задачей жанра: передать традиционные знания новому члену социума, сохраняя их и пополняя новыми, вписывающимися в традицию фактами.

Описана традиционная текстовая модель, сохранившая особенности архаичного мифологического мышления. Быличка как жанр призвана обеспечить в ситуации столкновения человека с ирреальным миром безопасность социума в целом и каждого его члена в отдельности путем кодификации повседневного поведения последнего. Структурная организация текста оказывается напрямую связана с этой задачей.

Внутритекстовое пространство организовано двумя смысловыми осями. Синтагматическая ось определяется оппозицией реальное / сверхъестественное и соотносится с идеей магического круга, отделяющего и защищающего человека от воздействия сверхъестественных сил. Парадигматической осью былички становится лингвистическая реализация установки на достоверность, пронизывающая все субтексты былички и связывающая их на семантическом уровне воедино. Взаимодействие на уровне текста традиционного (постоянного) и частного (уникального) опыта соотносит быличку с категорией времени. Частная история о столкновении с миром сверхъестественного оказывается вписанной в традицию.

Описывая быличку с помощью набора основных семиотических бинарных оппозиций (реальное / ирреальное, свое / чужое, освоенное / неосвоенное, правильное / неправильное, достоверное / недостоверное, общее / частное, традиционное / уникальное), можно охарактеризовать ее как амбивалентную, балансирующую на грани между полюсами каждой оппозиции. Позиция рассказчика, выполняющего функцию медиатора между слушателем и традицией, отличается свободой: он волен выбирать степень близости повествования к тому или иному полюсу. Такая свобода в оценке сверхъестественного помогает сохранить архаические черты традиционного мировоззрения, не допуская явного логического противоречия между ним и современным уровнем познания мира.

На языковом уровне амбивалентность былички проявляется в сложной структуре текста, представляющей собой вариативную, построенную с учетом экстралингвистических факторов модель, включающую субтексты с разной прагматической направленностью: ТС - изложение традиционных знаний, ЭС -создание достоверности повествования, событийно ориентированные субтексты (МОС и ФОС) - сюжетное изложение частного случая столкновения со сверхъестественным, подтверждающее традиционные воззрения. Кроме того, амбивалентность былички проявляется на лексическом уровне.

В быличке выделены семантические параметры, связанные с установкой на достоверность повествования и ориентацией на традицию. К ним отнесены 1) локально-темпоральная характеристика сверхъестественного события и акта передачи информации о таком событии от перворассказчика рассказчику, 2) номинация несверхъестественных персонажей былички, 3) цветовой и 4) числовой фольклорные коды текста. Ориентация на уникальность опыта отдельного рассказчика позволяет им создавать необходимый уровень достоверности повествования. Если связь с личным опытом рассказчика ослаблена, текст приближается к модели былички, отражающей особенности построения и вербального наполнения повествования с традиционным сюжетом, мотивом, персонажем.

Лингвистическая реализация выделенных текстовых параметров проведена с учетом прагматики жанра и экстралингвистической ситуации рассказывания.

С учетом вышеизложенного определяется особый статус былички в системе фольклорных жанров.

Изложение традиционных знаний с дидактической целью и, в частности, наличие предназначенного для этого субтекста (ТС) сближает быличку с поверьем, включая те случаи, когда поверье оказывается "растворено" в быличке или является составной ее частью.

Повествование о сверхъестественном объединяет быличку с жанрами сказки и христианской легенды, в то время как от первой быличка отличается организацией внутритекстового пространства (переход повествования в область чудесного и в область реального), а от второй - мировоззренческой основой и отсутствием строгой канонической структуры и жесткой формульности.

Уникальность частного опыта рассказчика соотносит быличку с бытовым повествованием, в отличие от которого в качестве событийного ядра в быличке выступает повествование о сверхъестественном, вводящее данное сообщение в круг народной традиции.

От наиболее близкого по содержанию жанра бывальщины быличка отличается своеобразным оформлением области эвиденциальных сведений, а также преимущественно выдерживаемым повествованием от первого лица, предопределяющим способ номинации несверхъестественного персонажа и локально-темпоральную характеристику события.

Таким образом, лингвистическое описание былички позволило выявить ее особенности на языковом уровнекак текста, а также уточнить ее место в системе жанров русского фольклора.

Список научной литературыВолоскова, Снежана Евгеньевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. Т. 1. М., 1984. Вятский фольклор: Мифология / Сост. А. А. Иванова. Котельнич, 1996. Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. и автор комментариев О. А. Черепанова. СПб., 1996.1. СЛОВАРИ

2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., Т. 1-4. 1994.

3. Краткая литературная энциклопедия. T.l. М., 1962.

4. Словарь современного русского литературного языка. Т.1, М.-Л., 1948, Т. 6. М.-Л., 1957.1. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

5. Агапкина Т. А. Демоны как персонажи календарной мифологии // Славянский и балканский фольклор: Народная демонология / Ред. С. М. Толстая. М., 2000. С. 212-242.

6. Агапкина Т. А. Что происходит в чудесную ночь? // Концепт чуда в славянской и еврейской культурной традиции. Вып. 7 / Ред. О. В. Белова. М., 2001.С. 156-193.

7. Агеева Р. А. Пространственные обозначения и топонимы в заговоре как типе текста (на восточнославянском материале) // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Ред. Н. А. Слюсарева. М., 1982. С. 132-159.

8. Азбелев С. Н. Основные понятия текстологии в применении к фольклорному материалу // Принципы текстологического изучения фольклора / Ред. Б. Н. Путилов. М.-Л., 1966. С. 260-302.

9. Акишина А. А. Структура целого текста. Вып. 1. М., 1970. 89 с.

10. Алексеева И. С. Стилевые доминанты сказовой формы повествования в художественном тексте (лексико-грамматический аспект) // Функционально-текстовые аспекты языковых единиц / Ред. Л. Р. Зиндер. СПб., 1995. С. 122126.

11. Аникин В. П. Круглов Ю. Г. Русское народное творчество. Л., 1983. 416 с.

12. Арутюнова Н. Д. Коммуникативные формы бытийных предложений // Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение. Бытийный тип (структура и значение). М., 1983. С. 53-93.

13. Арутюнова Н. Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований / Ред. Н. Д. Арутюнова, А. А. Уфимцева. М., 1980. С. 156-249.

14. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация: Виды наименований / Ред. Б. А. Серебренников, А. А. Уфимцева. М., 1977. С. 304357.

15. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988. 338 с.

16. Арутюнова Н. Д., Булыгина Т. В., Кибрик А. А. и др. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис / Ред. Т. В. Булыгина. М., 1992. 280 с.

17. Афанасьев А. Н. Древо жизни. М., 1982. 464 с.

18. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа: Статьи по фольклору, этнографии и мифологии. М., 1996. 640 с.

19. Афанасьева А. С. Язык русских волшебных сказок, изучаемых в средней школе // Язык и стиль произведений фольклора и литературы / Ред. С. Г. Лазутин. Воронеж, 1986. С. 115-121.

20. Багичева Н. В. Лексико-семантическое варьирование существительных, обозначающих термины родства // Функциональная семантика слова / Ред. А. П. Чудинов. Екатеринбург, 1994. С. 37-46.

21. Багичева Н. В. Лексическая и прагматическая семантика терминов родства // Функциональная семантика слова / Ред. А. П. Чудинов. Екатеринбург, 1993. С. 71-84.

22. Баженова Е. А. Научный текст как система субтекстов: Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001. 22 с.

23. Байбурин А. К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры / Ред. Б. Н. Путилов. Л., 1990. С. 3-17.

24. Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. 336 с.

25. Белова О. В. Бесы, демоны, люцыперы //Живая старина. №4. 1997. С. 8-10.

26. Белоусова А. С. Имена лиц и их синтаксические свойства // Слово и грамматические законы языка: Имя / Ред. Н. Ю. Шведова, В. В. Лопатин. М., 1989. С. 131-205.

27. Белошапкова В. А. Синтаксис // Современный русский литературный язык / Ред. В. А. Белошапкова. М., 1999. С. 606-869.

28. Бернштам Т. А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве. СПб., 2000. 400 с.

29. Бобовский А. А. Описание существительных со значением лица // Лексика и грамматика севернорусских говоров / Ред. В. И. Чернов. Киров, 1986. С. 5559.

30. Болотов В. И. К вопросу о значении имен собственных // Восточнославянская ономастика / Ред. А. В. Суперанская. М., 1972. С. 333-345.

31. Бондалетов В. Д. Данилина Е. Ф. Средства выражения эмоционально-экспрессивных оттенков в русских личных именах // Антропонимика / Ред. А. В. Суперанская. М., 1970. С. 194-200.

32. Бондарко А. В. Субъектно-предикатно-объектные ситуации // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1992. С. 29-71.

33. Бондарко А. В., Буланин JI. Л. Русский глагол. Л., 1967. 192 с.

34. Борковский В. И. Синтаксис сказок. М., 1981. 235 с.

35. Бородин А. И. Число и мистика. Донецк, 1972. 143 с.

36. Брандес О. П. О зависимости синтактико-стилистического оформления информационного типа текстов от их композиционной организации // Лингвистика текста и обучение иностранным языкам / Ред В. А. Бухбиндер. Киев, 1978. С. 55-60.

37. Бруева Е. М. Собственные имена персонажей в сказах П. П. Бажова «Малахитовая шкатулка» // Вопросы лексикологии и стилистики: Уч. зап. Горьк. гос. ун-та. Вып. 59 / Ред. А. В. Миртов. Горький, 1960. С. 103-111.

38. Булыгина Т. В. Я, ты и другие в русской грамматике // Res Philologica: Филологические исследования. Памяти академика Г. В. Степанова / Ред. Д. С. Лихачев. М.-Л., 1990. С. 111-126.

39. Булыгина Т. В., Шмелев А.Д. Неопределенноличностъ и обобщенноличность // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1991. С. 41-62.

40. Васильев А. В. Числовые суеверия // Волжский вестник. №74. 1986. С. 6075.

41. Васильев В. К. Типология жанров народной прозы. Красноярск, 1987. 106 с.

42. Васильева О. В. О некоторых текстовых функциях имен цвета // Текст и его категориальные признаки / Ред. А. Н. Мороховский. Киев, 1989. С. 35-39.

43. Виноградова Л. Н., Толстая С. М. К проблеме идентификации и сравнения персонажей славянской мифологии // Славянский и балканский фольклор: Верования. Текст. Ритуал/Ред. Н. И. Толстой. М., 1994. С. 16-44.

44. Войейкова М. Д. Бытийные ситуации // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1996. С. 53-80.

45. Волков А. А. Композиция текстов массовой информации // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Ред. Н. А. Слюсарева. М., 1982. С.75-101.

46. Волков С. В. Семантическая структура былички // Вестник Московского унта. Сер.9. Филология. №5. 1992, С. 91-95.

47. Волоцкая 3. М. Способы номинации в загадках // Структура текста / Ред. В. В. Иванов, Т. М. Судник, Т. В. Цивьян. М., 1981. С. 96-99.

48. Вольф Е. М. Грамматика и семантика местоимений. М., 1974. 224 с.

49. Воронцова Л. В. Наименования лиц по профессии // Способы номинации в современном русском языке / Ред. Д. Й. Шмелев. М., 1982. С. 254-271.

50. Гавриленко М. А. Собственные имена и формы их употребления в речи крестьянских персонажей у М. Горького // Вопросы языка и стиля: Уч. зап. Горьк. гос. пед. ин-та. Вып. 68 / Ред. И. А. Калинин. 1967. С. 59-70.

51. Гак В. Г. Неопределенноличность в плане содержания и в плане выражения // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1991. С. 72-86.

52. Гак В. Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка: Языки пространств Ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М., 2000. С. 127-135.

53. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. 139 с.

54. Гаспаров Б. М. Устная речь как семиотический объект // Семантика номинации и семиотика устной речи: Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 442 / Ред. М. А. Шелякин. Тарту, 1978. С. 63-112.

55. Гаузенблаз К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.8. Лингвистика текста / Ред. Т. М. Николаева. М., 1978. С. 57-78.

56. Гиндин С. И. Внутренняя организация текста: Элементы теории и семантический анализ: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1972. 23 с.

57. Головачева А. В. Идентификация и индивидуализация в анафорических структурах // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках / Ред. Т. М. Николаева. М., 1979. С. 175-203.

58. Головачева А. В. Сегменты и контекст // Исследования по теории текста / Ред. О. И. Москальская. М. 1979. С. 202-213.

59. Горелик Д. Е. К изучению топонимов и антропонимов в фольклоре Поволжья // Ономастика Поволжья 2: Материалы 2 Поволжской конференции по ономастике / Ред. Т. А. Исаева, В. А. Никонов. Горький, 1971. С. 331-335.

60. Городникова М. Д. Текст и его лингвистические свойства // Лингвистика текста и обучение ознакомительному чтению в средней школе (на материале немецкого языка) / Ред. М. Д. Городникова. М., 1987, С. 5-20.

61. Григорьева Л. Н. Иллокуция текста и функции предложения // Функционально-текстовые аспекты языковых единиц / Ред. Л. Р. Зиндер. СПб., 1995, С. 19-27.

62. Гуревич А. Я, Категории средневековой культуры. М., 1972. 318 с.

63. Давыдова О. А. Числительные в русских пословицах и поговорках // Специфика фольклорной лексики и фразеологии: Научные труды Курского гос. пед. ин-та. Т. 186 / Ред. А. Т. Хроленко. Курск, 1978. С. 15-27.

64. Давыдова О. А. Традиционные языковые средства русской народной волшебной сказки: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1981. 16 с.

65. Данилина Е. Ф. Категория ласкательности в личных именах и вопрос о так называемых «сокращенных» формах имен в русском языке // Ономастика / Ред. В. А. Никонов, А. В. Суперанская. М., 1969. С. 149-161.

66. Дейк Т. А. ван. Вопросы прагматики текста // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 8. Лингвистика текста / Ред. Т. М. Николаева. М., 1978. С. 259-336.

67. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. 310 с.

68. Дейк Т. А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 23. Когнитивные аспекты языка / Ред. В. В. Петров, В. И. Герасимов. М., 1988. С. 153-211.

69. Доровских Л. В. Из наблюдений над наименованиями героев в русской народной сказке // Вопросы ономастики: Собственные имена в системе языка / Ред. А. К. Матвеев. Свердловск, 1980. С. 86-98.

70. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 8. Лингвистика текста / Ред. Т. М. Николаева. М., 1978. С. 111-137.

71. Дульзон А. П. О лингвистической ценности языка русской сказки // Вопросы фольклора / Ред. Я. Р. Кошелев. Томск, 1965. С. 60-64.

72. Душечкина Е. В. Русский святочный рассказ: Становление жанра. СПб., 1995. 256 с.

73. Дымарский М. Я. К интерпретации структуры высказывания: Явление биокоммуникативности // Система языка и структура высказывания Ред. С. А. Шубик. СПб., 1999. С. 40-42.

74. Евтюхин В. Б. Группировка полей обусловленности: Причина, условие, цель, следствие, уступка // Теория функциональной грамматики:

75. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1996. С. 138-174.

76. Ефимова Е. С. Русский устный мифологический рассказ: Опыт структурного анализа: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1994. 16 с.

77. Журек М. Словообразовательные синонимы в сфере наименований лица в современном русском языке: Автореф. дисс. докт. филол. наук. М., 1997. 46 с.

78. Звездова Г. В., Шеулина Г. Л. О словообразовательных моделях неофицальных антропонимов // Язык и общество: Социолингвистические проблемы лексикологии. Вып.6 / Ред. Л. И. Баранникова. Саратов, 1982. С. 139-147.

79. Зеленин Д. К. Этимологические заметки. Филологические записки. Вып.2. М., 1903. С.1-31.

80. Земская Е. А. Введение // Русская разговорная речь. М., 1973. С. 5-39.

81. Зиновьев В. П. Жанровые особенности быличек. Иркутск, 1974. 90 с.

82. Зиновьев В. П. Быличка как жанр фольклора и ее современные судьбы // Мифологические рассказы населения Восточной Сибири. Новосибирск. 1987. С. 381-400.

83. Золотова Г. А. К вопросу о конститутивных единицах текста // Русский язык: Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст / Ред. Н. Ю. Шведова. М., 1984. С. 162-173.

84. Золотова Г. А. Онипенко Н. К. Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. 524 с.

85. Иванов В. В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. М., 1978. 185 с.

86. Иванов В. В., Топоров В. Н. Славянские языковые моделирующие системы. М„ 1965. 246 с.

87. Иванова А. А. Мифология Вятского края // Вятский фольклор. Котельнич, 1996. С. 4-12.

88. Иванова Т. Г. Специфика фольклористической текстологии // Русский фольклор: Вып. 26. Проблемы текстологии фольклора / Ред. Т. Г. Иванова. Л., 1991. С. 5-21

89. Игнатюк Н. А. Роль констатации в построении устного научного текста // Текст и его категориальные признаки / Ред. А. Н. Мороховский. Киев, 1989. С. 55-61.

90. Изенберг X. О предмете лингвистической теории текста // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 8. Лингвистика текста / Ред. Т. М. Николаева. М„ 1978. С. 43-56.

91. Иоселева М. Я. Происхождение магических чисел // Страны и народы Востока: География, этнография, история. Вып. 4 / Ред. В. В. Струве, А. В. Королев. М., 1965. С. 239-242.

92. Каменская О. Л. Текст и коммуникация. М., 1990. 151 с.

93. Кандинский Б. М. Коммуникативная организация текста // Грамматика и смысл: Категории текста. Вып. 189 / Ред. О. И. Москальская. М., 1982. С. 2237.

94. Квартыч Н. В. Личное имя как особый знак и как свернутый национально-культурный текст // Национально-культурный компонент в тексте и в языке / Ред. С. М. Прохорова. Минск, 1994. С. 15-17.

95. Кенгес-Маранда Э. Теория и практика анализа загадок // Паремиологические исследования / Ред. Г. Л. Пермяков. М., 1984. С. 47-60.

96. Кириллин В. М. Символика чисел в древнерусских сказаниях XIVb. // Естественнонаучные представления Древней Руси / Ред. Р. А. Симонов. М., 1988. С. 76-111.

97. Кларк Г. Г., Карлссон Т. В. Слушающие и речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов / Ред. Б. Ю. Городецкий. М., 1986. С. 270-321.

98. Кобозева И. М Грамматика описания пространства // Логический анализ языка: Языки пространств / Ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М., 2000. С. 152-163.

99. Кожевникова К. Синтаксис текста / Ред. Г. А. Золотова. М., 1979. С. 4967.

100. Козинцева Н. А. Категория эвиденциальности // Вопр. языкознания. №3. 1994. С. 92-104.

101. Колесова Е. А. Лексика пространства в фольклорных текстах (на материале заговоров): Автореф. дисс. канд. филол. наук. СПб., 2002.

102. Кондратьева Т. Н. Переход собственных имен в местоимения // Итоговая научная конференция Каз. гос. ун-та за 1962 г. Казань, 1963. С. 64-66,

103. Кондратьева Т. Н. Собственные имена в пословицах, поговорках и загадках русского народа // Вопросы грамматики и лексикологии русского языка / Ред. М. Ф. Моисеенко. Казань, 1964. С. 98-189.

104. Кондратьева Т. Н. Собственные имена в русском эпосе. Казань, 1967. 247 с.

105. Копыленко М. М. Принципы описания темпоральных ситуаций русского и казахского языков // Аспекты грамматических исследований по русскому языку/Ред. Л. А. Шеляховская. Алма-Ата, 1989. С. 4-13.

106. Королева И. А. Способы выражения экспрессии в смоленских прозвищах // Национально-культурный компонент в тексте и в языке / Ред. С. М. Прохорова. Минск, 1994. С. 17-19.

107. Короткевич М. А. Формирование антропонимической системы русского языка в XV-XVII в.в. (по данным Владимирских и Рязанских памятников письменности): Автореф. дисс. канд. филол. наук. Уфа, 1996. 15 с.

108. Кравцов Н. И. Изучение фольклорного произведения как художественного целого // Фольклор как искусство слова / Ред. Н. И. Кравцов. М., 1966. С. 5-18.

109. Красухин К. Г. Дейктические показатели в категориях времени и наклонения // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис / Ред. Т. В. Булыгина. М., 1992. С. 243-266.

110. Криничная Н.А. Русская народная мифологическая проза: Истоки и полисемантизм образов. Т.1: Былички, бывальщины, легенды, поверья о духах-"хозяевах". СПб., 2001. 584 с.

111. Кузьмина С. М. Семантика и стилистика неопределенных местоимений // Грамматические исследования: Функционально-стилистический аспект. Суперсегментная фонетика. Морфологическая семантика / Ред. Д. Н. Шмелев. М„ 1989. С.158-231.

112. Кухаренко В. А. Стилистическая организация художественного прозаического текста // Лингвистика текста: Вып. 103 / Ред. И. И. Чернышева. М., 1976. С. 49-59.

113. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. М., 1988. 188 с.

114. Левкиевская Е. Е. Мифологические персонажи в славянской традиции // Славянский и балканский фольклор: Народная демонология / Ред. С. М. Толстая. М., 2000. С. 96-161.

115. Лейкина Б. М. К вопросу об оценке связности и цельности текста // Структурная и прикладная лингвистика / Ред. А. С. Герд. Л., 1978. С. 38-48.

116. Леонтьев А. А. Признаки связности и цельности текста // Лингвистика текста:. Вып. 103 / Ред. И. И. Чернышова. М., 1976. С. 60-70.

117. Лимеров П. Ф. Коми несказочная проза. Сыктывкар, 1998. 96 с.

118. Липовецкий М. Н. И разбитое зеркало // Сергей Довлатов: Творчество, личность, судьба: Итоги Первой международной конференции «Довлатовские чтения» / Сост. А. Ю. Арьев. СПб., 1999. С. 266-276.

119. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. 352 с.

120. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Из ранних произведений. М., 1990. 655 с.

121. Лосев А. Ф. Миф число - сущность. М., 1994. 919 с.

122. Лотман Ю. М. Семантика числа и тип культуры // Ш Летняя школа по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1968. С. 103-109.

123. Лотман Ю. М. Феномен культуры // Семиотика культуры: Труды по знаковым системам. Вып. 463 / Ред. А. Мальц. Тарту, 1978. С. 3-17.

124. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф имя - культура // Труды по знаковым системам VI. Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 308 / Ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1973. С. 282-303.

125. Лузина Л. Г. Виды информации в дискурсе // Дискурс, речь, речевая деятельность: Функциональные и структурные аспекты / Ред. С. А. Ромашко. М., 2000. С. 137-152.

126. Мелетинский Е. М. Скандинавская мифология как система // Труды по знаковым системам VII: Учен. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 365 / Ред. 3. Минц. Тарту, 1975. С. 38-51.

127. Миниярова И. М. Коммуникативная и номинативная сферы поля персональности // Теория поля в современном языкознании / Ред. Т. А. Кильдибекова. Уфа, 1994. С. 33-35.

128. Мишанич С. В. Устные народные рассказы: Вопросы поэтики. Автореф. дисс. докт. филол. наук, М., 1988. 33 с.

129. Моисеев А. И. Термины родства в современном русском языке // Филологические науки. №3. 1963. С. 120-132.

130. Моисеев А. И. Термины родства и свойства как конверсивы // Лексико-семантические группы современного русского языка / Ред. Ю. В. Фоменко. Новосибирск, 1985, С. 3-14.

131. Мороховский А. Н. К проблеме текста и его категорий // Текст и его категориальные признаки / Ред. А. Н. Мороховский. Киев. 1989. С. 3-8.

132. Мороховский А. Н. Некоторые категории художественного текста в диахроническом аспекте // Принципы типологизации художественных и нехудожественных текстов / Ред. Н. В. Бессмертная. Киев, 1987. С. 3-8.

133. Мороховский А. Н. Некоторые основные понятия стилистики и лингвистики // Лингвистика текста и методика преподавания иностранных языков / Ред. Н. В. Бессмертная. Киев, 1981. С. 6-18.

134. Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981.183 с.

135. Невская Л. Г. Семантика дома и смежных представлений в погребальном фольклоре // Балто-славянские исследования. 1981 / Ред. В. В. Иванов. М., 1982.С. 106-130.

136. Неклюдов С. Ю. Заметки об эпической временной системе // Труды по знаковым системам VI: Учен. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 308 / Ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1973. С. 151-165.

137. Неклюдов С. Ю. После фольклора / / Живая старина. №1. 1995. С. 2-4.

138. Нерознак В. П. Заметки об этимологии // Имя нарицательное и собственное / Ред. А. В. Суперанская. М., 1978. С. 84-92.

139. Никитина С. Е. Келья в три окошечка (о пространстве в духовном стихе) // Логический анализ языка: Языки пространств / Ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М., 2000. С. 348-357.

140. Никитина С. Е. Типы языковой оценки в народно-поэтических текстах // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы вязыке. Виноградовские чтения XIX-XX / Ред. М. В. Ляпон. М., 1992. С. 89103.

141. Николаева Т. М. Семантика акцентного выделения. М., 1982. 104 с.

142. Николаева Т. М. От звука к тексту. М., 2000. 680 с.

143. Никулина 3. П. О некоторых факторах, влияющих на выбор прозвища // Вопросы ономастики: Собственные имена в системе языка / Ред. А. К. Матвеев. Свердловск, 1980. С. 116-121.

144. Ноздрина Л. А. Языковые средства делимитации текстов коротких рассказов // Лингвистика текста. Вып. 141 / Ред. О. И. Москальская. М., 1979. С. 116-129.

145. Овшиева Н. Л. Фактор адресата и типы спонтанной ситуативной речи (на материале английского языка) // Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 2 (№9), 1999. С. 72-76.

146. Ончуков Н. Е. Сказки и сказочники на Севере // Северные сказки: Сборник Н. Е. Ончукова. СПб., 1909. С. I-XXXII.

147. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциальные аспекты семантики местоимений. М., 1985. 271 с.

148. Падучева Е. В. К семантической классификации временных детерминантов предложения // Язык: Система и функции / Ред. Ю. Н. Караулов. М., 1988. С. 190-201.

149. Падучева Е. В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. 464 с.

150. Панюков А. В. Актуальные проблемы изучения устной несказочной прозы: Проблема мифологического нарратива. Сыктывкар, 2000. 56 с.

151. Пеньковский А. Б. Русские персонифицирующие именования как региональное явление языка восточнославянского фольклора // Лексика и грамматика севернорусских говоров Ред. В. И. Чернов. Киров, 1986. С. 123139.

152. Перкас С. В. Урбанонимы в художественном тексте // Имя нарицательное и собственное / Ред. А. В. Суперанская. М., 1978. С. 188-201.

153. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1994. 680 с.

154. Померанцева Э. В. Жанровые особенности русских быличек // История, культура, фольклор и этнография славянских народов: VI Международный съезд славистов. Прага, 1968. Доклады советской делегации / Ред. И. А. Хренов. М„ 1968. С. 274-292.

155. Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975(a). 192 с.

156. Померанцева Э.В. Соотношение эстетической и информативной функций в разных жанрах устной прозы // Проблемы фольклора / Ред. Н. И. Кравцов. М., 1975(6). С. 75-81.

157. Померанцева Э. В. Русская устная проза. М., 1985. 271 с.

158. Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989. 622 с.

159. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000. 479 с.

160. Поротников П. Т. Групповые и индивидуальные прозвища в говорах Талицкого района Свердловской области // Антропонимика / Ред. А. В. Суперанская. М., 1970. С. 150-154.

161. Праведников С. П. Имена числительные в фольклорном тексте: Лексикологические и лексикографические аспекты. Курск, 1996. 120 с.

162. Прозорова А. Д. Имена существительные на -к(а) в Кировских говорах // Лексика и грамматика севернорусских говоров / Ред. В. И. Чернов. Киров, 1986. С. 73-79.

163. Пропп В. Я Жанровый состав русского фольклора // Русская литература. №4. 1964. С. 58-77.

164. Путилов Б. Н. Предисловие // Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1987. С. 7-9.

165. Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. 238 с.

166. Разумова И. А. Сказка и быличка: Мифологический персонаж в системе жанра. Петрозаводск, 1993. 108 с.

167. Разумова И. А. Потаенное знание современной русской семьи: Быт. Фольклор. История. М., 2001. 376 с.

168. Ратникова И. Э. Социокультурная информативность антропонима и его стилистические потенции (на материале именований с патронимами Иванович, Ивановна) // Национально-культурный компонент в тексте и в языке / Ред. С. М. Прохорова. Минск, 1994. С. 24-26.

169. Рахилина Е. В. Посессивностъ и вопрос // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийностъ. Посессивностъ. Обусловленность / Ред. А. В. Бондарко. СПб., 1996. С. 118-127.

170. Ревзин И. И. Структура языка как моделирующая система. М., 1978. 287 с.

171. Реферовская Е. А. Лингвистические исследования структуры текста. Л., 1983.215 с.

172. Русинова И. И. Глагольные вербальные формулы в быличках севера Пермской области: Автореф. дис. канд. филол. наук. Пермь, 1996. 18 с.

173. Рыбаков Б. А. Языческое мировоззрение русского средневековья // Вопр. истории. №1. 1974. С. 3-31.

174. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987. 782 с.

175. Санникова О. В. Польская мифологическая лексика в структуре фольклорного текста // Славянский и балканский фольклор: Верования, текст, ритуал / Ред. Н. И. Толстой. М., 1994. С. 44-84.

176. Севбо И. П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. М., 1969. 135 с.

177. Селиверстова О. Н. Местоимения в языке и в речи. М., 1988. 151 с.

178. Сенькина Т. И. О соотношении сказки и былички в фольклоре Карелии // Фольклористика Карелии / Ред. Н. А. Криничная. Петрозаводск, 1989. С. 92108.

179. Симина Г. Я. Фамилия и прозвище // Ономастика / Ред. В. А. Никонов. М., 1969. С. 27-34.

180. Снегирев И. Русюе въ своихъ пословицахъ. Разсуждения и изслЪдовашя о Рускихъ пословицахъ и поговоркахъ. М., 1834. Книжка IV. 212 с.

181. Собинникова В. И. Строение сложного предложения в народных говорах. Воронеж, 1958. 173 с.

182. Соколов Б. М. Соколов Ю. М. Сказки и песни Белозерского края. 1915.

183. Сорокин Ю. С. Текст: Цельность, связность, эмотивностъ // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста / Ред. Н. А. Слюсарева. М., 1982. С. 61-74.

184. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981. 360 с.

185. Степанов Ю. С. Счет, имена чисел, алфавитные знаки чисел в индоевропейских языках // Вопр. языкознания. № 4. 1989. С. 46-72.

186. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного. М., 1973. 366 с.

187. Суперанская А. В. Апеллянте онома // Имя нарицательное и собственное / Ред. А. В. Суперанская. М., 1978. С. 5-33.

188. Тарланов 3, К. О жанрово обусловленных функциях союза-частицы и в языке русского фольклора // Язык жанров русского фольклора / Ред. 3. К. Тарланов. Петрозаводск, 1983. С. 15-22.

189. Тищенко Н. В. Обстоятельства времени как средство организации текста волшебной сказки // Язык жанров русского фольклора / Ред. 3. К. Тарланов. Петрозаводск, 1983. С. 45-48.

190. Тищенко Н. В. Обстоятельства места и времени и их поэтические функции в русской волшебной сказке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Л., 1985. 16 с.

191. Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990. 621 с.

192. Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX-начала XX века. M.-JL, 1957. 164 с.

193. Толстая С. М. Славянские мифологические представления о душе // Славянский и балканский фольклор: Народная демонология / Ред. С. М. Толстая. М., 2000. С. 52-95.

194. Толстой Н. И. Из «грамматики» славянских обрядов // Труды по знаковым системам XV: Типология культуры. Взаимное воздействие культур, учен, зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 576 / Ред. Ю. М. Лотман. Тарту, 1982. С. 57-71.

195. Толстой Н. И., Толстая С. М. Имя в контексте народной культуры // Язык о языке / Ред. Н. Д. Арутюнова. М., 2000. С. 597-624.

196. Топоров В. Н. О числовых моделях в архаичных текстах // Структура текста /Ред. Т. В. Цивьян. М., 1980. С. 3-58.

197. Топоров В.Н. Пространство и время // Текст: Семантика и структура / Ред. Т. В. Цивьян. М., 1983. С. 227-284.

198. Трубачев О. Н. История славянских терминов родства. М., 1959. 212 с.

199. Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. 277 с.

200. Уляшев О. И., Шарапов В. Э. Семантика сей / сюн в свете традиционных хроматических ассоциаций у коми // Традиционное мировоззрение и духовная культура народов Европейского Севера / Ред. Н. Д. Конаков. Сыктывкар, 1996. С. 109-118.

201. Успенский Б. А. Культ Николы на Руси в историко-культурном освещении // Семиотика культуры: Труды по знаковым системам. Вып. 463 / Ред. А. Мальц. Тарту, 1978. С. 86-140.

202. Успенский Б. А. К проблеме христианско-языческого синкретизма в истории русской культуры // Вторичные моделирующие системы / Ред. Ю. М. Лотман. Тарту. 1979. С. 54-60.

203. Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982. 245 с.

204. Фигуровский И. А. Синтаксис целого текста. М., 1961. 171 с.

205. Флоренский П. А. Приведение чисел: К математическому обоснованию числовой символики. Сергиев Посад, 1916. 32 с.

206. Флоренский П. А. Малое собрание сочинений. Вып.1. Имена. Б.м., 1993. 316 с.

207. Фонякова О. И. Топоним и контекст (на материале автобтографической трилогии М.Горького) // Язык и общество: Социолингвистические проблемы лексикологии. Вып. 6 / Ред. Л. И. Баранникова. Саратов, 1982. С. 134-139.

208. Фонякова О. И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990. 103 с.

209. Фролов Н. К. Сравнительно-стилистическая характеристика прозвищ XVII-XX вв. // Язык и общество: Социолингвистические проблемы лексикологии. Вып. 6 / Ред. Л. И. Баранникова. Саратов, 1982. С. 154-159.

210. Хартунг В. Уровни структур текста. // Общение. Текст. Высказывание /Ред. Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов. М., 1989. С. 55-71.

211. Хроленко А. Т. О «втором плане» числительных // Научно-практические очерки по русскому языку. Вып.6 / Ред. А. Т. Хроленко. Курск, 1972.

212. Хроленко А.Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж, 1992. 137 с.

213. Хроленко А.Т. Желтый в русских былинных текстах // Живая старина. №4. 1997. С. 6-7.

214. Цивьян Т. В. Категория определенности-неопределенности в структуре волшебной сказки // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках / Ред. Т. М. Николаева. М., 1979. С. 330-347.

215. Цивьян Т. В. Оппозиция мифологическое / реальное в поздних мифопоэтических текстах // Малые формы фольклора / Ред. В. В. Иванов. М., 1995. С. 130-143.

216. Цивьян Т. В. Об одном классе персонажей низшей мифологии: «профессионалы» // Славянский и балканский фольклор: Народная демонология / Ред. С. М. Толстая. М., 2000. С. 177-193.

217. Червинский П. П. Семантический язык фольклорной традиции. Ростов н/Д., 1989. 222 с.

218. Чередникова М. П. Типология повествовательной структуры в меморатах о Великой Отечественной войне // Сказочная и несказочная проза. М., 1992. С. 90-109.

219. Черепанова О. А. Мифологическая лексика Русского Севера. Л., 1983. 169с.

220. Черепанова О. А. Предисловие // Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. О. А. Черепанова. СПб., 1996 (а). С. 3-6.

221. Черепанова О. А. Очерк традиционных народных верований Русского Севера // Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. О. А. Черепанова. СПб., 1996 (б). С. 113-181.

222. Черепанова О. А. Модус реальной ирреальности в минижанре видений и чудес (по материалам памятников XV-XVII веков) // Язык и текст: Проблемы исторического языкознания. Вып. 5 / Ред. В. В. Колесов. СПб., 1998. С. 7079.

223. Чеснокова Л. Д. Имена числительные и имена собственные // Филологические науки. №1. 1996. С. 104-113.

224. Чистов К. В. Современные проблемы текстологии русского фольклора: Доклад на заседании Эдиционно-текстологической комиссии V Международного съезда славистов. М., 1963. 46 с.

225. Чистов К. В. Народные традиции и фольклор. Л., 1986. 304 с.

226. Шадрин В. И. Дискурсивный анализ и проблемы переводоведения // Система языка и структура высказывания / Ред. С. А. Шубик. СПб., 1999. С. 30-32.

227. Шел яки н М. А. О семантике и употреблении неопределенных местоимений в русском языке // Уч. зап. Тартус. ун-та: Вып. 442. Семантика номинации и семиотика устной речи. Лингвистическая семантика и семиотика I / Ред. М. А. Шелякин. Тарту, 1978. С. 3-22.

228. Ширяев Е. Н. Бытийные предложения о мире и фрагменте мира // Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение. Бытийный тип (структура и значение). М., 1983. С. 94-141.

229. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М., 2002. 242 с,

230. Шумов К. Э. Современное состояние былички в Северном Прикамье. Опыт машинного анализа сюжетного состава локальной традиции: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1993. 16 с.

231. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира: Модели пространства, времени и восприятия. М., 1994. 343 с.

232. Ярневский И. 3. Устный рассказ как жанр фольклора. Улан-Удэ, 1969. 232 с.