Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России

Приймак, Юрий Владимирович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России

Год: 2013
Автор научной работы: Приймак, Юрий Владимирович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Армавир
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России"

На правах рукописи

ООО®"50

Приймак Юрий Владимирович

Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России (конец XVII - первая треть XIX в.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

1 9 СЕН 2013

Армавир 2013

005533430

Диссертационная работа выполнена на кафедре всеобщей и региональной истории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Армавирская государственная педагогическая академия»

Научный консультант Виноградов Борис Витальевич, доктор исторических

наук, профессор, профессор кафедры истории и музееведения Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Краснодарский государственный университет культуры и искусств».

Официальные оппоненты: Гарунова Нина Нурмагомедовна, доктор исторических

наук, профессор, профессор кафедры истории России XX-XXI вв. Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет».

Клычников Юрий Юрьевич, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории государства и права России и зарубежных стран Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Матвеев Олег Владимирович, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры дореволюционной отечественной истории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет».

Ведущая организация: Федеральное государственное автономное образователь-

ное учреждение высшего профессионального образования «Северо-Кавказский федеральный университет» (г. Ставрополь)

Защита состоится «4» октября 2013 г. в 13.00 на заседании Совета Д 212.101.03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149 (читальный зал).

Электронная версия автореферата размещена на сайте ВАК Минобрнауки России URL.: http://vak2.ed.gov.ru.

Автореферат разослан 31 августа 2013 г.

/О

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент < "" ___-— П.П. Матющенко

I. Обще» характеристика работы

Актуальность исследуемой теми. Изучение имперской парадигмы, при всей глубине ее многообразных форм и проявлений, актуально не только в контексте противодействия угрозе сепаратистских вызовов, но и в русле познания механизмов взаимодействия и взаимовоздействия элементов системы российского универсализма с иноэтничной средой южных окраин в рамках формирования единого государства.

Вместе с тем история межимперского соперничества в Причерноморье и на Юго-Востоке Европы, равно как и роль крымско-османских противоречий в Северо-Восточном Причерноморье, содержит немало «белых пятен», наличие которых, влечет за собой различные спекуляции на политической и межэтнической почве, что несет реальную угрозу обстановке стабильности в регионе.

Предметом исследования являются основные направления крымско-османской и российской политики в Северо-Восточном Причерноморье, определявшие, в динамике обоюдного соперничества двух империй, специфику военно-дипломатических, этно-политических и торгово-экономических процессов в регионе. Наиболее полно анализу подвергались международные противоречия в контексте генезиса «Восточного вопроса», разрешения крымско-османских противоречий, ногайского (кубанского), калмыцкого и черкесского вопросов, трансформировавшихся после снятия крымской проблемы в единый узел кавказского вопроса. Кроме того, анализу подвергся уровень эффективности вовлечения горского и степного населения региона в системы военно-административного, этно-территориального и хозяйственного устройства Порты, Крыма и Российского государства в рамках анализа двух моделей инкорпорации Северо-Восточного Причерноморья в имперское пространство Осман-

ской и Российской империй. В рамках работы основательно исследовались стратегия, тактика, ход и последствия боевых действий в Северо-Восточном Причерноморье на протяжении османо-российских войн конца XVII — первой трети XIX вв.

Территориальные рамки исследования определяются с одной стороны подвижным ареалом внешнего периметра крымско-османских административно-территориальных образований Северо-Восточного Причерноморья и земель южных окраин Российского государства, в пределах которых разворачивались исследуемые события и процессы, а с другой, ограничиваются естественной географической средой, обусловленной многообразием ландшафтных зон региона.

Под географическим определением Северо-Восточного Причерноморья, в рамках данной работы, следует понимать территорию в пределах Кубано-Приазовской низменности (включая Тамань), Прикубанской равнины (Западное Предкавказье), побережья Черного моря и западных отрогов Большого Кавказа до границ Абазы. С севера и северо-востока исследуемая область ограничивается нижним течением Дона и Сальской степью на стыке с Кума-Манычской впадиной; с востока, регион обособлен средним течением Кубани и Ставропольской возвышенностью; с запада морским побережьем, с юга кавказскими хребтами.

Хронологические рамки исследования - конец XVII — первая треть XIX в. Отправной точкой данной хронологии являются события Азовских походов 1695-96 гг., положивших начало процессу вовлечения Северо-Восточного Причерноморья в орбиту османо-российских войн, вытеснению Порты из Приазовья и земель нижнего течения Дона, выходу России в Азово-Черноморский бассейн. Завершающим этапом хронологии исследования определен 1829 г.

Степень изученности темы. В наиболее близких к исследуемой нами теме трудах XVIII - первой трети XIX вв. основные усилия исследователей фокусировались на роли субъективных, провиденциапистских факторов, где в качестве вершителей исторических судеб Востока и Запада выступали империи, монархи, влиятельные вельможи и полководцы, этносы и армии овеянные славой завоевателей и носителей мессианских идей распространения христианства либо ислама'. Глубиной представлений о мире номадов Северо-Восточного Причерноморья проникнута работа П. Рикота, изданная в Петербурге в 1741 г2. Подробным описанием событий османо-российского противоборства в устье Дона, во время второго Азовского похода 1696 г., отличается труд известного переводчика и ориенталиста В. Рубана3. Вниманием к рассмотрению политико-

1 Новейшие известия о Турецкой империи для тех, кои желают иметь сведение о состоянии оной, особливо при случае нынешней ее с Российскою и Римскою империями войны, с генерального картою всех Турецких земель. Изданы в Берлине 1788 года, а на российской язык переведены В. Брянцевым. СПб., 1789.; д' Оссон И М. Полная картина Отгоманския империи в двух частях. Первая замыкает в себе законоположение магометанства, другая историю Отгоманския империи. Труды господина д' Оссона. Преложена с французского на российский язык по высочайшему соизволению. Т.1. СПб., 1795. и др.

2 Рикот П. Монархия Турецкая, описанная через Рикота, бывшего английского секретаря посольства при Оттоманской Порте. Переведена с польского на русский язык. СПб., 1741.

3 Рубан В. Поход боярина и большого полку воеводы Алексея Семеновича Шеина к Азову, взятие сего и Лютика города и торжественное опуды с победоносным воинством возвращение в Москву, с подробным описанием всех военных и торжественных произшествий и с имянным списком бывших при том: Сухопутных и Морских,

дипломатических процессов от Карловицкого конгресса до заключения Белградского трактата 1739 г. отличается сочинение аббата Миньота, написанное в 1740 г. и изданное в России в 1790 г4. Вниманием к политической истории Крымского ханства до 1777 г. отмечена работа Э. Тунманна5, которому удалось охарактеризовать сильные и слабые стороны системы крымско-османского сюзеренитета, оценить степень устойчивости административного и этно-территориального устройства державы Гиреев на протяжении длительного периода от зарождения до кризиса Крымского ханства.

Период энциклопедического знакомства с этнической, военно-политической и хозяйственной историей Северо-Восточного Причерноморья, Крыма и Порты, характерный для сочинений рубежа ХУШ-Х1Х вв., не всегда отличался глубиной комплексного анализа, и как правило, носил поверхностный, описательный характер, значительно уступая по уровню исследовательского потенциала трудам, созданным по Высочайшему соизволению монарших особ, российской императорской Академии наук, либо авторами служившими в гражданских учреждениях на Кавказе (труды И.И. Лепехина, И.А. Гильден-штедта, С.М. Броневского и П.Г. Буткова)6.

В XVIII - начале XIX вв. процесс формирования российской ориенталистики, кавказоведения и исторической науки в целом переживал процесс своего становления. Вместе с тем, уже к первой трети XIX столетия, по мере включения Причерноморья в состав российского государства и развития исторической отрасли познания, среди ученых-историков, специалистов в области военного дела, политико-дипломатического и этно-хозяйственного развития областей Северо-Восточного Причерноморья, все большую роль начинают играть отечественные исследователи. В рассматриваемый период, возрастает внимание исследователей к истории военно-политического соперничества России и Порты, событиям османо-российских войн на Северо-Западном Кавказе, роли кочевого и горского населения региона в противостоянии Османской и Российской империй. Наиболее объемными, классическими произведениями этого периода, в области военной истории, являются работы Д.П. Бутурлина7. События Азовских походов, боевые действия в зоне степного приграничья с Крымом, сложный и крайне болезненный для России процесс возвращения Азова Порте в 1712-13 гг., освещает в своей работе В.Н. Берх8.

Великороссийских и Малороссийских, вышних и нижних Военачальников числе всех войск и учиненным оным наград. СПб., 1773.

4 Миньот. История Турецкая начиная временами как оная составилась, до замирения между султаном Магометом Пятым, и Римским императором Карлом Шестым в 1740 году. Сочиненная аббатом Миньотом. Часть четвертая. СПб., 1790.

5 Тунманн Э. Крымское ханство. (Пер. с нем. изд. 1784 г. Н.Л. Эрнста и С.Л Белявской). Симферополь, 1936. Дневные записки путешествия доктора и академии наук адьюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям

Российского государства, 1768 и 1769 году. 4.1. СПб., 1795; Гильденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч.Н. СПб., 1869; Броневский С.М. Новейшия известия о Кавказе, собранныя и пополненыя Се-

меном Броневским: В 2 томах: Т. 1-2. / Подготовка текста к изданию, предисловие, примечания, словарь мало-

употребительных слов, указатели И.К. Павловой. СПб., 2004.

Бутурлин Д. Военная история походов россиян в XVIII столетии. 4.1. (Перевод с французского А. Хатова).

Т.1-3. СПб., 1819-1821; Он же. Картина войн России с Турциею в царствования императрицы Екатерины II и

императора Александра I. (Перевод с французского) Ч. 1. - 4.2. СПб., 1829. ! Берх В.Н. Жизнеописание генерал-адмирала графа Федора Матвеевича Апраксина. СПб., 1825.

Хронологически близки к описываемым событиям, содержательны и крайне информативны описания этно-политических процессов и событий осма-но-российских войн на Западно-Кавказском театре боевых действий работы Ф. Глинки, А. Висковатова и др9.

Не менее обстоятельно к оценке приоритетности российской кавказской политики, сопоставляя ее с османскими мерами по упрочению присутствия в регионе, подходит И. Дебу10. Конструктивно критикуя кавказские военные власти, Иосиф Дебу, считал, что П.А. Текелли занимался «более содействием нашей армии, против турок назначенной, нежели внутренним устройством Линии...»".

Анализ ряда исследований (с учетом всей их разноплановости), позволяет не только установить место и роль Северо-Восточного Причерноморья во внешней политике Османской и Российской империй, но и выявить периоды, когда и в связи с какими процессами данный регион сам оказывал определяющее воздействие на исход османо-российского противостояния в борьбе за Балканы, Крым, Северное Причерноморье и Кавказ12. В этой связи, особенно примечательна работа P.A. Фадеева, который в 1860 г., будучи еще полковником русской службы, издал свой труд под названием «Шестьдесят лет Кавказской войны»13, в котором доказывал геополитическую значимость Причерноморья для исторического развития России и объединяемых ею соседних народов.

В этот же период, формируются основы отечественной ориенталистики и тюркологии, для которой, объектом пристального изучения становится социально-политическая и этническая история Крымского ханства и Османской империи, исследуемые с привлечением широкого круга источников. Одним из первых специалистов, обратившихся к изучению истории крымских ханов, их взаимоотношений с Портой и той роли, какую играли восточные провинции ханства в политической истории государства, был А. Негри, который признавая наличие зависимости Крыма от Османской империи, обратил внимание на присутствие в татарской элите, как сторонников дома Османов, так и поборников суверенитета державы Гиреев14.

Попытками освещения событий османо-российских войн со времен правления Петра I до событий Крымской (Восточной) войны, отмечены краткие экскурсы в историю восточного вопроса в трудах М.И. Богдановича и A.M.

4 Глинка Ф. Описание похода Русского войска под начальством генерала Б....... в Закубанские горы против

Черкесов и Турецкой крепости Анапы. // Военный журнал. Кн. VIII, IX. СПб., 1818; Висковатов А. Взятие Анапы в 1791 году. //Северная пчела. №91 от 31 июля 1828 г. СПб., 1828.

Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. Собранные Действительным Статским советником и Кавалером Иосифом Дебу с 1816 по 1826 год. СПб., 1829. " Дебу и. Указ. соч. С.164.

13 Ушаков. История военных действий в Азиатской Турции в 1828 и 1829 годах. 4.1. СПб., 1836; Савваитов П. Взятие Анапы эскадрою Черноморского флота, под командою контр-адмирала С.А. Пустошкина в 1807-м году. СПб., 1851; Бракденбург Н. Кубанский поход 1711 года. // Военный сборник. LIV. №3. СПб., 1867; Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. 4.2. СПб., 1861.

13 Фадеев P.A. Шестьдесят лет кавказской войны. // Кавказская война. М., 2005.

14 Негри А. Извлечения из турецкой рукописи общества, содержащей историю крымских ханов. // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 1. Одесса, 1844.

Зайончковского15. Во второй половине 80-х гг. XIX в. издается ряд работ видного отечественного исследователя Кавказа, каким был Н.Ф. Дубровин . К числу заслуг исследователя необходимо отнести и то, что рассматривая проблему «хищничества» Н.Ф. Дубровин максимально приблизился к пониманию необходимости определения роли Крыма и Порты в развитии этой своеобразной формы хозяйствования у горского и степного населения СевероВосточного Причерноморья. В исследовании В.А. Потто, также посвященном Кавказской войне1 , содержится масса ценных материалов о состоянии дел в османских владениях на кавказско-причерноморской периферии империи правоверных в XVIII — первой трети XIX вв.

Отдельные моменты, освещающие военно-политическое противостояние России и Османской империи, выделяет крупный исследователь османо-российских войн А.Н. Петров18. В 1888 г. выходит в свет оригинальная работа Г.А. Леера19, посвященная анализу исследования А.Н. Петрова «Война России с Турцией 1806-1812» три тома которой были изданы в Санкт-Петербурге в 18851887 гг.

Событиям османо-российских войн в Северо-Восточном Причерноморье

посвящены исследования А. Накко и Е. Чонова , раскрывающие нюансы организации российскими властями системы административного управления на отвоеванных у Порты территориях, методы вовлечения ополчений союзных России этносов (ногайцев, калмыков, западных и восточных адыгов) к участию в боевых действиях против Османской империи. Блестящим исследователем начала XX в. является военный историк А.К. Баиов, перу которого принадлежат обстоятельные работы по одному из мало изученных периодов истории СевероВосточного Причерноморья^1.

В 80-х - 90-х гг. XIX в. историография темы пополнилась рядом ценных исследований, созданных представителями отечественной востоковедческой школы. Виднейший востоковед Ф.Ф. Пашков, опубликовал материалы о последнем периоде существования независимого Крымского ханства, обозначил наличие кризисных явлений в державе Гиреев, вскрыл причинно-следственную взаимосвязь процесса углубления кризиса с предшествующим периодом османского сюзеренитета над Крымом22. В работе другого виднейшего ориенталиста

ls Богданович М.И. Восточная война 1853-1856 годов. Изд. 2-е. Т.1. СПб., 1877; Зайончковский A.M. Восточная война 1853-1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой. T.I. СПб., 1908.

16 Дубровин Н.Ф. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения. Т. 1-2. СПб.. 1885.

17 Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. T. 1. От древнейших времен до Ермолова. Вып. II. Издание второе. СПб., 1887.

"Петров А. Война России с Турцией 1806-1812. Т. 1 - 3. СПб., 1887; он же. Война России с Турцией и польскими конфедератами с 1769-1774 год. Т.1. - V. СПб., 1874.

" Леер ГА. Война России с Турцией 1806-1812 гг. СПб., 1888.

20 Накко А. Очерк Гражданского Управления в Бессарабии, Молдавии и Валахии во время русско-турецкой

войны 1806-1812 года. II Записки Императорского Одесского общества истории и древностей (далее ЗООИД). Т.П. Одесса, 1879; Чонов Е. Калмыки а русской армии XVII, XVIII вв. и 1812 г. Пятигорск, 1912. 31 Баиов А.К. Русская армия в царствование императрицы Анны Иоановны. Война России с Турцией в 17361739 гг. Т.2. СПб., 1906.

22 Дашков Ф.Ф. Шагин-Гирей последний крымский хан. (Исторический очерк). Киев, 1886; он же. Архивные данные о бейликах в Крымском ханстве. // Отдельное издание трудов 6-го Археологического съезда в Одессе в 1884 г. T.4. Одесса, 1889; он же. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. 4.II. // ИТУАК. №23. Симферополь, 1895.

В.Д. Смирнова, изданной в 1889 г.23, рассматриваются этно-политические и хозяйственные процессы в восточных владениях Крымского ханства. Не менее ценные источники были собранны и опубликованными двумя годами ранее Н.Ф. Дубровиным в материалах по истории присоединения Крыма к России24.

Под влиянием роста пристального интереса к истории Крыма, Причерноморья, Кавказа и Закавказья, обусловленного как внутри- и внешнеполитическим причинами, так и потребностями продолжения научного изучения самих регионов, в отечественной историографии этого периода можно выделить две новых тенденции. Во-первых, набирает силу исследовательское направление, объединяющее специалистов в области исторической урбанистики, раскрывающей малоизвестные аспекты прошлого отдельных городов и регионов Северо-Восточного Причерноморья, являвшихся некогда военно-административными и торговыми центрами Крыма, Османской и Российской империй2 .

Во-вторых, формируется плеяда профессиональных исследователей-регионоведов, специалистов в области изучения военно-политической истории Кавказа и всего Восточного Причерноморья. К числу таковых, безусловно относятся Е.Д. Фелицын, П.П. Короленко, Ф.А. Щербина, С. Эсадзе, Е.П. Савельев, П.Н. Краснов и другие, чья компетенция позволяла создавать работы, освещающие историю интеграции различных областей Северо-Восточного Причерноморья (Придонья, Приазовья, Кубани, Черноморского побережья Кавказа) в состав Российского государства, что априорно было бы невозможно без обращения к периоду крымско-османо-российского противоборства.

Историю казачества Дона, в контексте развития регионов нижнего течения реки и Восточного Приазовья, с разной степенью профессионализма, рассматривали П.Н. Краснов, Е.П. Савельев26 и др.

Оценивая зарубежные сочинения XVIII - XIX вв. многие из которых, как отмечалось ранее, были написаны их авторами в период нахождения на русской службе или во время пребывания в России, а впоследствии издавались в Европе, особенно следует выделить мемуары П. Гордона, труд Ю. Клапрота, сочинения А. Дебидура, А.Г. Брикнера и С. Лэн-Пула27. В этих произведения дается объективная, или как минимум нейтральная оценка событий и процессов связанных с историей Азовских походов 1695-96 гг., прорывом России в петровскую эпоху на Юг, конфликтными, мирными, а порой даже союзническими отношениям Российской и Османской империй в Северо-Восточном Причерно-

21 Смирнов В,Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889.

2J Дубровин Н.Ф Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения. Т.З. 1779-1780 гт„

T.2. 1778 г. СПб., 1887. С.144, 193,203.

Легкий Р. Портовый город Анапа. Екатеринодар, 1890; Виноградов В.К. Феодосия. (Исторический очерк). 3-е изд. Феодосия, 1916; Справочник и путеводитель по Черноморской губернии. 4.2. Новороссийск, 1907; Весе-

ловский Н.И. Военно-исторический очерк города Анапы. Пг., 1914.

26 Краснов П.Н. История войска донского. Картины былого Тихого Дона. М., 2007; Савельев Е.П. История Дона и Донского казачества. Ч.З. Новочеркасск, 1918; он же. Древняя история казачества. М., 2005.

21 Gordon Patrick. Tagebuch während seiner Kriegsdienste unter den Schweden und Polen vom Jahre 1655 bis 1661, und seines Aufenthaltes in Russland vom Jahre 1661 bis 1699, veröffentlicht durch Fürst M.A. Obolenski und M.C. Posselt / Patrick Gordon; M.A. Obolenski und M.C. Posselt. Moskau; St Petersburg, 1849-1852; Klaproth J. Voyage au Mont Caucase et en Georgie. Paris, 1823; Дебидур А. Дипломатическая история Европы 1814-1876. T.I. (Пер. с фр.) Ростов-на/Д., 1995; Брикнер А.Г. История Петра Великого. М., 2002; Стенли Лэн-Пуль. Мусульманские династии. (Пер. с англ. Бартольд В В.). М., 2004.

морье, проблематикой раздела Крымского ханства и ролью Причерноморских регионов в решении восточного вопроса.

В период становления советской исторической науки многие оценки и суждения дореволюционных исследователей подвергались серьезной критике, однако проблематика османского присутствия в Северо-Восточном Причерноморье, инкорпорации областей Причерноморья в имперское пространство ведущих держав региона, кризис крымско-османской системы вассалитета в Северо-Восточном Причерноморье в контексте обострения восточного вопроса и раздела Крымского ханства, по прежнему, не являлись предметом специальных исследований. Вместе с тем нельзя не отметить некоторую преемственность в изданиях этого периода с опубликованными до революции материалами28.

До идеологического посыла о необходимости централизации общественных наук, историография 20-х годов носила условно репродуктивный характер, направленный на переиздание и критическое переосмысление работ дореволюционных исследователей в духе идеологических установок того времени о Российской империи как о «тюрьме народов» и олицетворении «абсолютного зла». Ярким примером тому, является объемный сборник статей М.Н. Покровского29, содержание которого во многом было признано устаревшим самим автором и частично дезавуировано в послесловном покаянии к читателю. Автор, в целом, верно, улавливает причинно-следственные связи активизации кавказской политики России, однако субъективно однобоко характеризует ее мотивацию, руководствуясь всем чем угодно, включая, якобы задетое имперское самолюбие и «честь мундира» российских военачальников.

Наиболее фундаментальным исследованием, завершенным в этот период времени, был многотомный труд М.М. Богословского «Петр I. Материалы для биографии»30. Особое внимание в работе уделено перипетиям политико-дипломатического соперничества России и Порты в Северо-Восточном Причерноморье, истории заключения и анализу условий Карловицкого перимирия 1698-99 гг. и Константинопольского мира 1700 г.

К 40-м — 50-м гг. XX в. как в отечественном кавказоведении, так и в тур-кологии, возобладало преимущественно негативное отношение к оценке длительных и объективно разноплановых взаимоотношений Османской империи с народами Северо-Восточного Причерноморья и Кавказа в целом. Среди наиболее важных работ этого периода необходимо отметить исследования Т.К. Крыловой, А.Ф. Миллера, A.B. Фадеев, Е.И. Дружининой, О.П. Марковой, H.A. Смирнова31. Внимание к локальным событиям османо-российских войн, преобразованиям в армиях воюющих сторон, политико-дипломатическим аспектам

28 Дубровин И. Черкесы (Адыге). Вып.1. Краснодар, 1927; Фонвиль А. Последний год войны Черкессии за независимость 1863-1864 г. (Из записок участника иностранца). Материалы для истории черкесского народа. Вып.5. Краснодар, 1927.

29 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.

30 Богословский М.М. Петр I. Материалы для биографии: в 5 т. М., 2007.

31 Крылова Т.К. Русско-турецкие отношения во время Северной войны // Исторические записки. Т.10. М., 1941; Миллер А.Ф. Мустафа-паша Байрактар. М., 1947; Фадеев A.B. Бухарестский мир 1812 года и вопрос о кавказских границах // Ученые записки историко-филологического факультета. Харьков, 1952; Дружинина Е.И. Юо-чук-Кайнарджийский мир 1774 года (его подготовка и заключение). М., 1955; Маркова О.П. О происхождении так называемого Греческого проекта // История СССР. №4. М., 1958; Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М„ 1958.

борьбы за гегемонию в Северо-Восточном Причерноморье отличает работы П.П. Епифанова, Е.В. Тарле, П.Н. Надинского и др32. К сожалению, исследуя внешнеполитические аспекты темы, многие авторы, не анализируют политическое и хозяйственно-экономическое положение османских и российских владений Восточного Причерноморья, а шаблонно констатируют регрессивное влияние Порты на социально-политическое развитие народов региона, или же, как в работе Б.В. Лунина и Н.И. Потапова33 почти дословно воспроизводят фрагменты дореволюционного исследования Н. Устрялова «История царствования Петра Великого» изданной в 1858 г.

60-е - 80-е гг. проблематика крымско-османо-российских взаимоотношений все чаще звучит не только в исследованиях, посвященных противоборству «великих держав» за обладание Причерноморьем и Кавказом, но и в работах освещающих место и роль кавказских народов в истории международных отношений XVII - XIX вв34. В этот период в ряде научных статей впервые стали рассматриваться торгово-хозяйственные взаимоотношения османских и российских провинций Северо-Восточного Причерноморья с регионами Юго-Восточной Европы и Средиземноморья35. В 1972 году вышла в свет монография А. Ляхова36, в которой автор не только, пусть и в общих чертах, касается некоторых эпизодов османо-российской войны на западно-кавказском театре военных действий, но и дает подробный историографический анализ ранее опубликованных работ по истории военно-политического соперничества России и Порты в начале XIX в.

Проблематика крымско-османских взаимоотношений в XVII — XVIII вв. рассматривалась в этот период в контексте полемики вокруг вопроса о характере и степени подчиненности Крыма политико-дипломатическому влиянию Порты37. Другая точка зрения, отстаиваемая с конца 40-х гг. A.A. Новосельским38, отмечала несовпадение политических целей Порты и Крыма на Юго-Востоке Европы. В этой связи, набеговая активность Крымского ханства рассматривалась историком не столько как экспансия, сколько военные походы, призванные решить скорее хозяйственные задачи, связанные с получением «ренты» за счет соседей.

32 Епифанов П.П. К вопросу о военной реформе Петра Великого. // Вопросы истории. №1. М., 1945; Тарле Е.В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг. 1769-1774. М.-Л., 1945; Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. 4.1. Симферополь, 1951.

33 Лунин Б.В., Потапов Н.И. Азовские походы Петра I (1695-1696 гг.). Ростов-на-Дону, 1940.

34 Силин A.C. Восточный вопрос // Советская историческая энциклопедия. T.3. М., 1963; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М., 1966; История стран Азии и Африки с середины XVII до последней четверти XIX в. М., 1971; Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гт. и международные отношения. V., 1971; Некрасов Г.А. Роль России в европейской международной политике (17251739). М„ 1976.

35 Барановский Б. Кавказ и Польша в XVII в. // Россия, Польша и Причерноморье в XV - XVIII вв. М., Наука, 1979; Комисаренко А.И., Шаркова И.С. Документы об установлении прямых русско-итальянских торговых связей в середине XVIII в. // Советские Архивы. - 1972, №2.

36 Ляхов В. А. Русская армия и флот в войне с Оттоманской Турцией в 1828-1829 годах. Ярославль, 1972.

37 Греков И.Б. К вопросу о характере политического сотрудничества Османской империи и Крымского ханства. // Россия, Польша и Причерноморье в XV - XVI11 вв. М., 1979; Кузнецов А.Б. Россия и политика Крыма в Восточной Европе в первой трети XVI в. // Россия, Польша и Причерноморье в XV - XVIII вв. М., 1979; Санин Г. А. Русско-польские отношения 1667-1672 гг. и крымско-турецкая политика в Восточной Европе. //Россия, Польша и Причерноморье в XV - XVIII вв. М., 1979.

38 Новосельский A.A. Борьба Московского государства с татарами. М., 1948.

Многие проблемы ориенталистики и кавказоведения рассматривались и в научной литературе 80-х гг. XX в. Наиболее яркой работой начала этого периода является статья Ю.Е. Изоиинг39. в которой затрагивается весьма актуальный для анализа османской и российской политики в Северо-Восточном Причерноморье экономический аспект. о ;иованный на характеристике капитуляционных обязательств Порты перед гссу;.''.!~ствами Европы, что дает нам возможность спроецировать международную систему капитуляций на условия Кючук-Кайнарджийского мира зысл-о к иного в 1774 г. По мнению большинства исследователей этого периода, пп г ¿в . оечия в осмыслении механизмов крымской политики в отношении России, С:г..с>; .кой империи и регионов Кавказа требовали комплексного подхода в саос-л лучении, отхода от поляризации мнений и поиска компромисса на основе ск.-'т^.а концепции В.Д. Смирнова, И.Б. Грекова и др. с идеями A.A. Новосельскою1''.

Ряд проблем этнического, политического и социально-экономического развития Северо-Восточного Причерноморья в XVIII - XIX вв., включая Северо-Западный Кавказ, иссл1гло-::.пнсь в монографиях и статьях Н.С. Киняпиной, М.М. Блиева, В.В. ДегоеЕп, Н.А Сотавова41. Внешнеполитические аспекты ос-мано-российского противобер-rsa г. Крыму, устье Дона, Восточном Приазовье, Прикубанье, на Тамани и ю-^ргжье Западного Кавказа, рассматривались P.A. Михневой, H.H. Молчанов^: 1, Л.1?. Витолом в контексте все более ослабевающего влияния Крыма и успозиций европейских держав в Восточном Причерноморье42. Более ак це< ггированным вниманием к оценке участия горских народов в османо-рс-сс;'.йс::их войнах, вовлекавшихся в боевые действия, как на стороне Порты, таг.; России, отличаются исследования В.Б. Вилинбахо-ва, JI.P. Габоевой, А.Х. Ка гумоаа43. Экономические, политические и административно-территориальные мероприятия османов по упрочению своего влияния в Северо-Восточном При'ючомерье явились объектом исследования целого ряда специалистов в об л .с :• 'г >\! канального устройства, религии и идеологии Османской империи, ¡wpo; v озаимоотношений номадов степного Предкавказья с ведущими держ:-.т ям! ,. она44.

39 Ивонин Ю.Е. Западная Европа и С . , , ия во второй половине XV - XVI в. // Вопросы истории. 1982. №4.

40 Артамонов В.А. О русско-крымсо:: .-т.юн" •»?< к ниа XVII- начала XVIII вв. // Общественно-политическое развитие феодальной России. Сборнкг а ■, • !1 '<: 5; Усманов М.А. К истории джучидо-османской дипломатической документации. // Советское о.>г - Проблемы и перспективы. М., 1988.

41 Киняпина Н.С. Административная . 'л на Кавказе и в Средней Азии в XIX в. // Вопросы истории. №4. 1983; Киняпина H.C., Блчей . Л-< В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политики России. М„ 1984; Сотавов H.A. Северный »2:. русско-иранских и русско-турецких отношениях (1725-1745 гг.) И Вопросы истории, 1989. №8.

42 Михнева P.A. Россия и Османскак iп-.-ркя в мездународных отношениях в середине XVIII в. (1739-1756). М., 1985; Молчанов H.H. Дипломат.:я Hfi-f-a Первого. М., 1984; Витол A.B. Османская империя и международные отношения в 1718-1735 гг. М.. ! ' - t Османская империя начало XVIII в. М., 1987.

43 Вилинбахов В.Б. Из истории русскз-к-1бар;;,глского боевого содружества. Нальчик, 1982; Габоева Л.Р. К вопросу о политическом развитии Сс^ерк-'го К'гзказа накануне и в период русско-иранской и русско-турецкой войн начала XIX века // Вопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе (Сборник научных трудов). Орджоникидзе, 1985; Касумов А.Х Сг'-ер'-Запздный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX века. Ростов - на /Д. :у<:9.

44 Королев В.Н. Азакский санджак (:т. р,тя пэловина XVI первая треть XVII в.) // Итоги исследований азово-донецкой экспедиции в 1986 году (Тезисы докладов к областному семинару). Азов, 1987; Кочекаев Б. А.-Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII ев. Алма-Ата, 1988; Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии Османской империи. М., 1935; Шеремет В.И. Внешнеэкономические отношения и внешняя торговля Ос-

Период конца 80-х гг. XX в. связан с петитами на фоне приближающегося распада союзного государства сохранить исторические корни многонационального содружества народов Кавказа45. Д-u з i чх работ характерно критически настороженное отношение к сущ^о^гч так называемых народно-освободительных движений кавказских горцев, чей революционно-экстримистский, антироссийский по духу па.-* ни з 90-х гг. XX в., ни в XVIII-XIX вв., не обходился без стимулируют^., о «действия из вне. На поляризацию мнений в науке, безусловно, повлиял и р.-! гзд СССР, реанимировав и обострив старые обиды и взаимные претеш.'., кавказских этносов к России, а потом и друг к другу.

Среди исследователей опубликовавших сиг,;; работы в сборниках научных трудов начала 90-х гг., необходимо отметить статьи и тезисы докладов В.Н. Королева, J1.M. Хакуловой, H.A. Сотавова, J1.E. Перепечаевой, С.Т. Чамоковой и др46. Характеризуя османское влияние на Западном Кавказе в первой половине XIX в. А.Д. Панеш высказывает весьма оригинальные суждения по вопросу о распространении ислама в среде западных адыгов и адыго-османских торговых связях в XIX в47. Большой интерес вызывает и работа И.В. Борисенко «Очерки исторической географии Калмыкии»48.

М.М. Блиев и В.В. Дегоев49 указывают на то, что ислам проник в Черке-сию из Турции, как религиозно-обрядовое «влияние». Не склонен недооценивать роль Порты в деле исламизации западнокавказских горцев и А.Х. Бижев, считающий, что для Порты догмы ислама обосновывали правомерность и законность османских притязаний на земли Западного Кавказа, заселенные мусульманами. Автор не только указывает на торгово-хозяйственные мотивы, способствовавшие упрочению ориентации части черкесского дворянства на Порту, но и отмечает, что «приоритет в торговле на Черноморском побережье имела Турция»50.

Говоря о процессе присоединения Крыма к России А.Ю. Чирг указывает на то, что в контексте сложившейся ко второй половине XVIII в. политической ситуации в Прикубанье, ослабление Крымского ханства оказало негативное

манской империи в конце XVIII - первой половине XIX в. // Внешнеэкономические связи Османской империи в новое время (конец XVIII - начало XX в.). М., 1989.

45 История народов Северного Кавказа (Конец XVIII в. - 1917г.) / Под ред. А.Л. Нарочницкого М.,1988; Русско-дагестанские отношения в XVIII-начале XIX в. / Под ред. В.Г. Гаджиева М., 1988.

46 Королев В.Н. Черкесские элементы в донском казачестве (XVI-XVII вв.) // Россия и Северный Кавказ (Проблемы историко-культурного единства). Грозный, 1990; Хакулоза Л.М. О периодизации русско-кабардинских отношений в 60-90-х гг. XVIII //Россия и Северный Кавказ (Проблемы историко-культурного единства). Грозный, 1990; Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII в. От Константинопольского договора до Кючук-Кайнаджирского мира; 1700-1774 гг. М., 1991; Перепечаева Л.Б. Ново-завоеванная крепость Азов (1696-1700 гг.). // Очерки истории Азова. Вып.1. Азов, 1992; Чамокова С.Т. К вопросу о распространении христианства среди адыгов // Сборник статей молодых ученых и аспирантов. Майкоп, 1993.

47- Панеш А.Д. Идеология мюридизма и борьба адыгов за независимость в первой половине XIX века. // Информационно-аналитический вестник. Выпуск 3. Майкоп, 2000; он же. Западная Черкесия в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX в. (до 1864 г.) Майкоп, 2007 и др.

48 Борисенко И.В. Очерки исторической географии Калмыкии. Дореволющгонный период. Элиста, 1991.

''' Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.

Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х гг. XIX в. Майкоп, 1994.

влияние на ход дальнейшего развития региона, породив в русско-османских отношениях т.н. кубанский вопрос51.

Иной точки зрения придерживается Т.М. Феофилактова, по мнению которой до 1783 г. кавказский вопрос занимал положение подчиненное крымскому вопросу, и приобрел самостоятельное значение только после присоединения Крыма к России52.

В работе Б.М. Джимова османо-адыгские отношения на рубеже XVIII -XIX вв., рассматриваются в контексте внешней политики ведущих европейских держав, причем эти отношения характеризуются как весьма напряженные. При этом, автор справедливо увязывает заключение Кючук-Кайнарджийского мира и утрату османами монополии на торговлю в бассейне Черного моря, с ослаблением военно-политического влияния Порты на землях Северного Кавказа53. В этом же ключе, применительно к концу 20-х гг. XIX в., характеризует взаимоотношения османов с горцами и Ф.П. Тройно54.

Вопрос о непростых взаимоотношений казаков-некрасовцев с Крымом и Османской империей поднимается в материалах опубликованных Д.В. Сенем55. Проблема османо-российских отношений на Северном Кавказе в период правления Павла I рассматривается в работах Б.В. Виноградова. Автор отходит от традиционно однобокого освещения проблемы, убедительно доказывая, многомерность процесса российской и османской политики в отношении Восточного Причерноморья и Кавказа.

В работе «Черноморская береговая линия: сущность и функции» А. Сохт , говоря о ситуации сложившейся на Северо-Западном Кавказе в первой половине XIX в., рассматривает политическую историю адыгов этого периода, как цепь событий, неразрывно связанных с активизацией колониально-экспансионистских действий крупнейших европейских держав, осью которых было военно-политическое противоборство России и Порты. Исходя из этого, автор статьи провозглашает правовую несостоятельность Адрианопольского трактата 1829 г. в части территориальных уступок Османской империи в пользу России.

В последнее десятилетие в научный оборот вошло новое исследовательское направление, которое в период своего становления получило наименование «российскости». В контексте этой концепции проблематика, связанная с

51 Чирг А. Политическое развитие западноадыгских княжеств в первой трети XIX в. // Информационно-аналитический вестник. Выпуск 6, 7. Майкоп, 2003; он же. Традиционная политическая культура западных адыгов в первой трети XIX века // Культурная жизнь Юга России. Краснодар, 2003. №2 (4) и др.

52 Феофилактова Т.М. Взаимоотношения России и Турции с народами Кубани // Проблемы историографии и истории Кубани. Краснодар, 1994.

53 Джимов Б.М. Политика ведущих держав и ее отражение в ходе кавказской войны (конец XVIII - первая половина XIX в. // Кавказская война. Уроки истории и современность (Материалы научной конференции). Краснодар, 1995.

54 Тройно Ф.П. Кавказская война и судьба горских народов // Кавказская война. Уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

55 Сень Д.В. Войско Кубанское Игнатово Кавказское: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г. - конец 1920-х гг.). Краснодар, 2002; он же. Казаки Крымского ханства: малоизученные аспекты расселения (конец XVII в. - 1770-е годы) // «Сборник Русского исторического общества». Россия и Крым. Т. 10 (158). М., 2002 и др.

54 Сохт А. Черноморская береговая линия: сущность и функции. // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII -XIX вв.). Майкоп, 1995.

процессом анализа крымско-османских противоречий в Северо-Восточном Причерноморье, соперничеством Российской и Османской империй в регионе, в широком мезадународно-правовом контексте XVII - XIX вв., представляется важным этапом истории, обусловившим длительностью соперничества Порты с Россией, генерацию последней, многообразных доктрин, форм и методов инкорпорации Приазовья, Крыма, Тамани, Кубани и Черноморского побережья Кавказа в состав российского государства57.

Процесс длительной интеграции областей Северо-Восточного Причерноморья в состав Российской империи, осуществлявшийся в условиях быстро менявшихся внутри- и внешнеполитических условий в регионах Восточного Причерноморья, Западного и Центрального Кавказа, нашел свое отражение в массе добротных исследований, рассматривающих различные аспекты единения России и народов Кавказа, как прогрессивный, исторически закономерный итог взаимного сосуществования. Наиболее актуальными в этой связи представляются ценные работы З.Б. Кипкеевой, Ю.Ю. Клычникова, М.С. Тхайцухова58.

В исследованиях зарубежных авторов рассматриваются лишь отдельные аспекты темы, связанные с анализом фронтирных пространств и сообществ, крымско-османских противоречий, оценкой хозяйственной деятельности России и Порты в Причерноморских провинциях, описанием административно-территориального устройства периферийных районов обеих империй59. Именно по этой причине, правильнее говорить не о зарубежной историографии вопроса, а о работах, опубликованных зарубежными авторами на русском и иностранных языках.

К числу очевидных достоинств основной массы рассмотренных научных произведений относится наличие в них значительного количества разнообразного фактического материала, что в совокупности с многообразием исследуемых вопросов свидетельствует о серьезном внимании специалистов к проблема-

" Виноградов В.Б. Российскость как основа русско-кавказского совместничества. // Российскость: пошггие, содержание, историческая реальность. Армавир: ГУП Армавирское полиграфпредприятие, 1999; Великая H.H. Российскость как парадигиа изучения российско-кавказского единства // Актуальные и дискуссионные проблемы истории Северного Кавказа. Южнороссийское обозрение №45. Ростов-на-Дону, 2007.

58 Клычников Ю.Ю. Очерки истории прошлого народов Северного Кавказа. Пятигорск, 2004; Кипкеева З.Б. Народы Северо-Западного и Центрального Кавказа; миграции и расселение (60-е годы XVIII в. - 60-е годы XIX в.). М„ 2006; Тхайцухов М.С. Этнополитическая ситуация на Северо-Западном Кавказе в период Кавказской войны // Кавказ в российской политике: история и современность. Материалы международной научной конференции. / Под ред. В.В. Дегоева. М., 2007.

у> Зайокчковский А. Летопись Кипчакской степи (Теварих-и Дешт-и Кипчак) как источник по истории Крыма // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. 4.II. М., 1969; Каппелер А. Формирование Российской империи в XV - начале XVIII века: наследство Руси, Византии и Орды // Российская империя в сравнительной перспективе. Сборник статей /Под. ред. А.И. Миллера. М., 2004; America's Frontier Story. A Documentary History of Westward Expansion. Huntigton, 1980; Bennigsen A. In mouvement popilaiq or Caucase an XVIII sice. // Cahiers clumoude russe of 'Sovietuque. Vol. 5. №2. Paris, 1964; Dokuments concernant l'Empiere Ottoman et l'Europe oriental. Le Khanat de Crimee dans les Archives du Musee du Palais de Topkapi. Pre-sette par A. Bennigsen est. Paris, 1978; Fisher A. The Crimean tatars. Stanford, 1978; Gibb H.A.R., Bowen H. Islamic Society in the eighteenth century. // Islamic Society and the West. Vol. I., pt II. London, 1957; Hinz W. Islamische Masse und Gewichte. Leiden, 1955; Khodarkovsky M. Where Two Worlds Met: The Russian State and the Kalmyk Nomad 1600-1771. Ythaka, N.Y., 1992; Klaproth J. Voyage au Mont Caucase et en Georgie. Paris, 1823; Mihnea R. La participation de la Russie aux guerres de la Sainte Alliance. // Études Balkaniques V.15, 1979; Murphey R. Ottoman warfare, 1500-1700. University of Birmingham, 1999; Posselt Mor.C. Der General und Admiral Franz Lefort -St.Petersburg, 1866; Shaw St. J. Empire of the Gazis: The Rise and Decline of the Ottoman Empire 1280-1808 //History of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Vol. I. Cambridge-London-New York-rum, 1976.

тике данной темы. В этой связи возникает необходимость комплексного исследования выделенного нами периода истории Северо-Восточного Причерноморья в духе всестороннего анализа доступных источников и накопленного фактического материала.

Целью данной работы является освещение и анализ международно-правовых, военно-дипломатических, этно-политических и торгово-хозяйственных процессов конца XVII - первой трети XIX вв. в динамике осма-но-российского противоборства в Северо-Восточном Причерноморье (Придо-нье, Тамань, Восточный Крым и Северо-Западный Кавказ) в контексте кризиса крымско-османской системы вассально-союзнических отношений, генезиса восточного вопроса и интеграции региона в состав Российского государства.

В соответствии с целью были поставлены и решаются следующие задачи:

- определить степень вовлеченности регионов Северо-Восточного Причерноморья в орбиту государственных и геополитических систем Юго-Восточной Европы в международно-правовом и политико-дипломатическом контексте, на основе условий договоров и трактатов конца XVII - первой трети XIX вв. с учетом делимитации и демаркации межгосударственных границ;

- охарактеризовать роль и значение практики и опыта нейтрализации областей Северо-Восточного Приазовья и Западного Предкавказья, на примере обращения к практике создания «барьерных» территорий, как провал в политике построения межимперсксго буферного пространства с последующей трансформацией этих регионов в зону эскалации перманентных конфликтов, международно-правовой нестабильности и этно-политического вакуума.

- обосновать, что именно «барьерные» территории, а не османо-российское приграничье и области соприкосновения России с Кавказом, с зыбким «дискурсивным определением» границ, являются, на наш взгляд, зоной Причерноморского, а позднее Кавказского фронтира, являясь по определению американского историка Ф. Тернера — основоположника теории фронтира, — «точкой встречи дикости и циаилизации»60;

- раскрыть особенности военно-дипломатических и этно-политических событий и процессов в Северо-Восточном Причерноморье, позволяющих обусловить генезис острейших противоречий восточного вопроса в османо-российских отношениях хронологическим рубежом конца XVII — начала XVIII вв.;

- выделить две фазы ¡699/1700-1739 гг. и 2-я 1739-1772/74 гг.) генезиса «Восточного вопроса» v осмаио-российских отношениях конца XVII -второй трети XVIII в;

- проанализировать нзгигчгнпе статуса земель Северо-Восточного Причерноморья в контексте транс-фор*.', адш военно-административных систем Османской империи, Крымского х>««стьа и России на фоне Этно-политических и военно-дипломатических с-:/5ъ ; :.' османо-российских войн, кризиса крымско-османских вассально-сокпническч.х отношений, генезиса восточного вопроса,

60 America's Frontier Story. A Documentary History of Westward Expansion. Huntigton, 1980. P. 18.

политической нейтрализации Крыма и постепенной инкорпорации региона в состав Российской империи;

- выявить фазы (хронологию) и причинно-следственные взаимосвязи кризиса крымско-османской системы вассально-союзнических отношений в регионе, охарактеризовав роль и влияние этого процесса на историческое развитие областей Северо-Восточного Причерноморья;

- раскрыть сущность османо-российского торгово-экономического соперничества в Северо-Восточном Причерноморье и его роль в хозяйственном освоении региона Российской империей в конце XVII - первой трети XIX вв.;

- определить роль и значение конкретных регионов Северо-Восточного Причерноморья в событиях османо-российских войн конца XVII - первой трети XIX в.

Методологической основой исследования является принцип историзма, ориентированный на познание вещей и явлений в их становлении, развитии, и органической взаимосвязи. В этой связи, события конца XVII — первой трети XIX вв. рассматриваются в развитии, при этом выявляются причины, основные факторы, особенности этапов и результаты процесса включения Северо-Восточного Причерноморья в состав Российского государства.

Кроме того, работа основана на принципе объективности, который предполагает учет существующих точек зрения на предмет исследования, привлечение максимально полной источниковой базы, критический анализ фактов для реконструкции механизмов формирования южных границ России в конце XVII - первой трети XIX вв.

В исследовании использовалась совокупность общеисторических методов научного исследования, к которым относятся: историко-генетический, истори-ко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный.

Историко-генетический метод позволил последовательно раскрыть свойства, функции и эволюцию форм кризиса крымско-османской вассально-союзнической системы региона в исследуемую эпоху. Кроме того, уделялось внимание описанию конкретно-исторических фактов и событий в истории этносов политических и военно-административных систем Северо-Восточного Причерноморья.

Исгорико-сравнительный метод позволил критически подойти к попыткам концептуально обосновать наличие северокавказского фронтира, как структуры состоящей из различных элементов, каждый из которых играл свою роль в присоединении региона к Российской империи.

Историко-типологический метод позволил раскрыть в целостном виде различные аспекты внутриполитической деятельности Российской и Османской империй, Крымского и Калмыцкого ханств в Северо-Восточном Причерноморье в контексте формирования системы вассально-союзнических отношений с периферией.

Историко-системный метод способствовал проведению всестороннего анализа системы международных отношений конца XVII - первой трети XIX вв., раскрытию внутренних механизмов их функционирования и развития, определению места регионов Северо-Восточного Причерноморья во внешней по-

литике России, Порты, Крымского и Калмыцкого ханств, империи Габсбургов, Речи Посполитой и целого ряда европейских государств.

Одной из концептуальных категорий, получивших применение в диссертации, является теория фронтира, которая, по нашему мнению, в отдельных случаях, позволяет рассматривать «барьерные» территории, а не османо-российское приграничье и области соприкосновения России с Кавказом, в качестве фактора «зыбкости», «дискурсивного определения» границ в СевероВосточном Причерноморье.

Вместе с тем принципиально значимым считаем приверженность идеям научной школы В.Б. Виноградова, в основу которых заложено осознание прошлого Северо-Восточного Причерноморья и Северного Кавказа в контексте «российскости» как парадигмы политико-культурного единства народов региона. Кроме того, основополагающими являются подходы в рамках событийно-интегративной периодизации всемирной истории, синтезирующей формацион-ный и цивилизационный подходы изучения и осознания прошлого областей Азово-Черноморского бассейна.

Источннковую базу работы составляют материалы из фондов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) г. Москва, Российского Государственного исторического архива (РГИА) г. Санкт-Петербург, Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА) г. Москва, Российского Государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ) г. Санкт-Петербург, Государственного архива Краснодарского края (ГАКК) г. Краснодар и Государственного архива Автономной республики Крым (ГААРК) г. Симферополь. Кроме того нами использовались документы Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) и Отдела картографии Российской национальной библиотеки (ОК РНБ) г. Санкт-Петербург.

В документах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) содержатся фонды «Ногайские дела», «Сношения России с Крымом», «Сношения России с Турцией» и фонд «Канцелярия». В документах 637, 640, 641, 666 и 675 из фонда «Сношения России с Турцией» представлен делопроизводственные материалы 70-х - 80-х гг. XVIII в., характеризующие стремление Порты усилить свое влияние в среде абазин, в землях которых, с помощью местных князей, турки хотели обновить ряд укреплений. Здесь же, собраны свидетельства о пребывании на Северо-Западном Кавказе французских военных инженеров, под руководством которых проектировались, реконструировались и возводились османские крепости Анапа, Суджук-Кале и Геленджик. В фонде «Канцелярия» особый интерес вызывает официальный актовый материалы 1829 года, о ходе переговоров между Россией и Турцией по поводу принадлежности крепостей Восточного Причерноморья, включая укрепления Северо-Западного Кавказа.

Ценные источники хранятся и в фондах Российского Государственного исторического архива. Наиболее интересны фонды 1040. Фонд А.И. Ривопьера. 1163, 1263, 1374. Правительствующий Сенат. Канцелярия генерал-прокурора и др. В архивных документах договорного вида представлены варианты и черновики текстов османо-российских договоров, позволяющие раскрыть изначаль-

ные намерения и цели российской дипломатии в политическом противостоянии с Османской империей.

Среди материалов РГВИА наибольший интерес представляют документы из фондов 450, 52, 38 военно-ученого архива (ВУА). В фонде 450 «Турция» находятся редчайшие карты Османской империи (включая Северо-Западный Кавказ), составленные европейцами в начале, и во второй половине ХУШ в. Эти карты содержат в себе богатейший материал по административному устройству османских владений Северо-Восточного Причерноморья, с указанием местоположения турецких крепостей и поселений.

Ценные сведения о политике османских властей в отношении адыгов, ногайцев и других обитателей Западного Кавказа, включая население российского приграничья, а также мероприятия османов по восстановлению и строительству укреплений, относящиеся ко второй половине XVIII в., содержатся в документах (указы, реляции, рескрипты) 329, 286, 331, 417 из фонда 52 «Канцелярия Г.А. Потемкина». В фонде 38 «Главное управление генерального штаба. Кавказские дела», особый интерес вызывают документы 6177, 6204, 6222 содержащие материал о боевых действиях на Северо-Западном Кавказе в ходе османо-российских войн первой трети XIX в.

Документы из Российского Государственного архива военно-морского флота представлены материалами фондов 177. Приказ воинского морского флота (1698-1712), 205. Канцелярия начальника главного морского штаба, 233. Канцелярия генерал-адмирала Ф.М. Апраксина, 418. Морской генеральный штаб, 1331. Атласы, карты и планы архива центрального картопроизводства ВМФ и 243. Управление главного командира Черноморского флота и портов Черного моря (1785-1908). В делах относящихся к исследуемой нами теме содержатся материалы об освоении побережья Западного Кавказа российскими властями, борьбе с контрабандой, изучении исторического прошлого регионов Северо-Восточного Причерноморья. В документах архива, датируемых началом XVIII в. содержатся сведения об освоении Приазовья, борьбе с крымскими, кубанскими и некрасовскими набегами, дается детальное описание Кубанского похода П.М. Апраксина на Кубань в 1711 г. Кроме того, фонды архива содержат в себе уникальную информацию о российско-крымских и российско-калмыцких отношениях, боевых действиях в ходе османо-российских войн на Северо-Западном Кавказе в период с конца XVII - по первую треть XIX вв.

В материалах Государственного архива Краснодарского края документы, освещающие османо-российское соперничество в Северо-Восточном Причерноморье, сосредоточены в фондах 249 «Канцелярия наказного атамана Черноморского казачьего войска», 254 «Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска» и 261 «Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии». В материалах архива присутствуют свидетельства о русско-османских контактах по проблеме урегулирования последствий набегов закубанских горцев на земли правобережной Кубани в конце XVIII в.

В фондах 26 «Канцелярия Таврического губернатора» и 535 «Фонд B.C. Попов» Государственного архива Автономной республики Крым (ГААРК) содержатся рукописи, копии и подлинники документов по истории Крымского ханства и османо-российских взаимоотношений XVIII - первой трети XIX в.,

многие из которых являются источниками при рассмотрении проблематики османского присутствия на Северо-Западном Кавказе. В деле 1457 из фонда № 535, носящего имя влиятельного сановника екатерининских времен, статс-секретаря при Г.А. Потемкине, Василия Степановича Попова, содержится служебная переписка генерал-майора Щербинина с Джан-Мамбет Беем и другими ногайскими мурзами Едисанского племени, начало и конец которой датируется 1771-1773 гг. В этих же фондах присутствуют документы о взятии Анапы в 1807 г., и дальнейшей судьбе пленных, вывезенных контрадмиралом Пустошкиным из крепости.

К числу неопубликованных источников относятся и материалы из фондов Отдела рукописей и Отдела картографии Российской национальной библиотеки (г. Санкт-Петербург). Среди рукописных документов имеющих важное значение для темы нашего исследования следует выделить материалы из фонда 611. Потемкин П.С. Ед. хр. №27, представляющие собой переписку П.С. Потемкина со своим влиятельным родственником Г.А. Потемкиным и фонда 216 Грейг A.C. Ед. хр. №70, в котором представлены аналитические материалы командующего Черноморским флотом России адмирала A.C. Грейга, сведения о боеспособности российского флота, его составе, состоянии и участии в боевых действиях у Анапы И В ?Кас' гогвосточной части Черного моря.

Отдел картографии библиогся-и содержит многочисленные картографические источники, освещаюгг::е и' юрию освоения Россией Придонья и Восточного Приазовья, ход боег д;и; гьий на театре османо-российских войн XVIII-XIX вв. в Северо-Восго'-п.■■»м Причерноморье, динамику изменения демаркации границ в зоне османо российского приграничья.

Из числа опубликовйньь:\ переведенных источников можно выделить документы и материалы крымского и османского происхождения, представляющие собой копии древних рукописных сочинений о происхождении татар и истории Крымского ханства3', османский трактат анонимного автора о крепостях Северо-Восточного Причерноморья62, сочинение о системе османского законодательства и законах дома Гиреев63, переводы законодательных сводов о регламентации службы в янычарском корпусе и других ведомствах Блистательной Порты64, описания зогннэ-политических событий на Кавказе в XVIII -XIX вв. очевидцами, которых, являлись османские чиновники и представители офицерского корпуса65.

61 Абулгачи Гази Бахадур-хан. Родословная о татарах, переведенная на французский язык с рукописные татарские книги, сочинения Абулгачи-Баядур-хана, и дополненная великим числом примечаний достоверных и лк>-бопытственных о прямом нынешнем состоянии СеЕерныя Азии с потребными географическими ландкартами, а с французского на российский в Академии наук В. Тредьяковским. T. I. СПб., 1768.

Весела 3. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Цетральной Европы. 4.II. М., 1969.

63 Хезарфен X. «Телхис Эль-Бейан Фи Казгкын-п Ал-и Осман» (Изложение сути законов османской династии). / Муртузалиев С.И. Административно-судебная и военная системы Османской империи XIII-XVII вв. Изд. 2-е, доп. Махачкала, 2005.

64 Мебде-и канун-и йеничери оджагы тарих. (История происхождения законов янычарского корпуса). Изд. текста, перевод, введение и комментарии И.Е. Лм;.осян. М., 1987; Dokuments concernant l'Empiere Ottoman et l'Europe oriental. Le Khanat de Crimee dans les Archives du Musee du Palais de Topkapi. Presette par A. Bennigsen est. Paris, 1978.

65 Джевдет-паша. Описание событий в Грузил и Черкесии по отношению к Оттоманской империи от 1192 года по 1202 год хиджры (1775-1784). Сочинекис Джевде г-паши. Перевод с турецкого с предисловием и примеча-

Другую группу документов личного происхождения составляют описания, мемуары, трактаты и дневниковые записи, оставленные европейскими авторами, посещавшими в конце XVII - первой половине XIX в. СевероВосточное Причерноморье, будучи на службе у крымских ханов, российских государей или выполняя поручения разведывательного характера66-.

Наибольшую известность в изложении источников по истории Кавказа приобрели Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК) , Договоры России с Востоком, составленные Т. Юзефовичем68, многотомный сборник документов по истории регионов Северо-Восточного Причерноморья периода кризиса Крымского ханства и включения его территорий, включая Кубань, в состав Российской империи69. Большое значение для анализа международной торговли на Черном море имеет собранный Ф. Мартенсом сборник документов, отражающий торгово-политические взаимоотношения России с различными государствами Европы70. В советский период, наиболее содержательными, представляются опубликованные в 50-х - 60-х гг. сборники документов по истории внешней политики, военно-политических и торговых взаимоотношений России с Кавказом в XVIII в., преимущественно освещавшие взаимоотношения адыгских племен (черкесов и кабардинцев) с Крымом, калмыками, Грузией, Российской и Османской империями71.

Важнейшие российские публично-правовые акты договорного вида по внешним и внутренним проблемам XVII — XIX вв. содержатся в Полном собрание законов Российской империи, с 1649 года. Наибольший интерес для нашего исследования представляли тома с III по XXI72.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней комплексно изучены международно-правовые, военно-дипломатические, этно-политические и торгово-хозяйственные процессы в регионах Северо-Восточного Причерноморья конца XVII - первой трети XIX вв.

1. Доказано, что процесс, включавший в себя периоды открытого противостояния, взаимодействия и взаимовоздействия двух евразийских империй в Северо-Восточном Причерноморье, определял перспективы развития региона, в зависимости от степени интеграционного потенциала России, Крыма и Порты,

ниями М.А. Гамазова. // Русский архив. Кн.З. М., 1888; Записки Мухаммеда Неджати-эфевди, турецкого пленного в России в 1771-1775 гг. // Русская старина. Т.81. СПб., 1894; Осман-бей. Воспоминания 1855 года. События в Грузии и на Кавказе. II Кавказский сборник. Т.Н. Тифлис, 1877; История адыгов в документах Османского государственного архива. Вып.1. Нальчик, 2009.

66 Gordon Patrick. Tagebuch während seiner Kriegsdienste unter den Schweden und Polen vom Jahre 1655 bis 1661, und seines Aufenthaltes in Russland vom Jahre 1661 bis 1699, veröffentlicht durch Fürst M.A. Obolenski und M.C. Posselt / Patrick Gordon; M.A. Obolenski und M C. Posselt. Moskau; St.Petersburg, 1849-1852; Главани К. Описание Черкесии, составленное Ксаверио Главани, французским консулом в Крыму и первым врачом хана в Бахчисарае, 20 января 1724 г. // АБКИНА. Нальчик, 1976; Кемпфер Э. Новейшие государства Казань, Астрахань, Грузия и многие другие, царю, султану и шаху платившие дань и подвластные... // АБКИЕА. Нальчик, 1976 и др.

67 Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК). T.I1-VIII. Тифлис, 1868-1881.

68 Договоры России с Востоком, политические и торговые / Сост. Юзефович Т. СПб., 1869.

69 Дубровин Н. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения. Т.1. 1775-1777 гг. СПб., 1885; Т.2. 1778 г. СПб., 1885.

70 Мартене Ф. Собрание трактатов и конвенций заключенных Россиею с иностранными державами. T.XIII. Трактаты с Францией 1717-1807. СПб., 1902.

71 Кабардино-русские отношения в XV1-XVIII вв. Документы и материалы. М., 1957. Т. II; Русско-адыгейские торговые связи (1793-1860 гг.). Сборник документов. Майкоп, 1957; Внешняя политика России XIX и начала XX вв. T.VI. М„ 1962.

п Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года (далее ПСЗРИ). T.III (1689-1699). СПб., 1830 и др.

кризиса крымско-османской системы вассально-союзнических отношений и обострения международных противоречий в контексте генезиса восточного вопроса.

2. Выявлена, на основе не разработанного ранее обширного картографического и источникового материала, степень вовлеченности регионов СевероВосточного Причерноморья в орбиту государственных и геополитических систем Юго-Восточной Европы с учетом условий договоров и трактатов конца XVII - первой трети XIX вв. определявших делимитацию и демаркацию межго-. сударственных границ в регионе.

3. Сделан вывод о внешнеполитической значимости нейтрализации областей Северо-Восточного Приазовья и Западного Предкавказья, на примере анализа практики создания системы «барьерных» территорий.

4. В исследовании комплексно рассматриваются сепаратистские, центробежные и центростремительные процессы в развитии военно-административных систем Османской империи, Крымского ханства и России в Северо-Восточном Причерноморье на фоне этно-политических и военно-дипломатических событий османо-российских войн, кризиса крымско-османских вассально-союзнических отношений, генезиса восточного вопроса, политической нейтрализации Крыма и постепенной инкорпорации региона в состав Российской империи.

5. В работе новацией является анализ фаз генезиса Восточного вопроса и кризиса крымско-османской системы вассально-союзнических отношений в процессе раздела владений Крымского ханства между Российской и Османской империями.

6. Раскрывается динамика османо-российского торгово-экономического соперничества в Северо-Восточном Причерноморье и его роль в хозяйственном освоении региона Российской империей в конце XVII - первой трети XIX вв.

7. Опровергается суждение об экспансионистском стремлении России в одностороннем порядке аннексировать Крымское ханство, в пользу концепции поэтапного установление к 70-м -80-м гг. XVIII в. российского контроля над большей частью Крымского ханства в ответ на усиление центробежных процессов в разваливавшемся государстве Гиреев и отторжения части его территории Османской Портой.

8. Определено, что к первой трети XIX в. окончательно созрели условия для вытеснения Османской империи из последнего региона Северо-Восточного Причерноморья с последующей инкорпорацией Придонья, Тамани, Крыма и Северо-Западного Кавказа в состав Российской империи, что обеспечило усиление гетерогенности страны, стимулировало имперские властные институты искать оптимальные дипломатические, военно-политические и хозяйственные пути решения сложнейших задач в процессе интеграции этих регионов в российское многонациональное сообщество.

Положения выносимые па защиту: 1. На рубеже XVII-XVIII вв. регионы Северо-Восточного Причерноморья прочно вошли в орбиту государственных и геополитических систем Юго-Восточной Европы. В международно-правовом и политико-дипломатическом контексте, с учетом условий договоров и конвенций от Карловицкого (169821

1699 гг.) и Константинопольского (1700 г.) трактатов до Адрианопольского мира (1829 г.) в Северо-Восточном Причерноморье значительно возросло и поступательно усиливалось влияние России, начало ослабевать, и к первой трети XIX в. окончательно рухнуло османское господство.

2. В рассматриваемый период утратило былое значение внутри и внешнеполитическое воздействие на судьбу региона империи Габсбургов, Речи Посполи-той, Крымского и Калмыцкого ханств. Вместе с тем, усилилось влияние Франции, которая, играя посредническую роль в регионе, фактически патронировала, а с первой трети XVIII и вплоть до начала XIX вв. открыто влияла на политику Порты в Причерноморье. Возрастающий интерес к региону проявляла и Британия, чья имперская политика в Причерноморье и на Северо-Западном Кавказе определялась с одной стороны, уровнем двусторонних отношений с Россией, а с другой, прагматизмом собственной колониальной политики на Востоке. В этой связи британское правительство охотно участвовало в разделе османских владений, декларируя, в зависимости от политической конъюнктуры, приверженность к сохранению целостности Османской империи, либо самоопределению её «осколков».

3. Нейтрализация областей Северо-Восточного Причерноморья, в контексте обращения к практике создания «барьерных» территорий, характеризуется нами как не эффективная модель построения межимперского буферного пространства.

4.- Изменения во внешнеполитическом статусе земель Северо-Восточного Причерноморья, стали катализатором обострения военно-дипломатических и этно-политических проблем в регионе, позволяющих обусловить генезис острейших противоречий «Восточного вопроса» в османо-российских отношениях хронологическим рубежом конца XVII - второй трети XVIII вв., выделив две фазы этого процесса (1-я 1699/1700-1739 гг. и 2-я 1739-1772/74 гг.).

5. Обострение внутренних и внешнеполитических противоречий в СевероВосточном Причерноморье в рассматриваемый период было обусловлено переходным состоянием большинства областей, сменой юрисдикции административных округов, этно-политической и военно-дипломатической нестабильностью в регионе.

6. В контексте анализа причинно-следственных взаимосвязей обусловивших кризис крымско-османской системы вассально-союзнических отношений в Северо-Восточном Причерноморье, следует отметить, что этот процесс носил системный характер и включал в себя, по нашему мнению, следующие фазы: генезис (зарождение) кризиса (80-е - 90-е гг. XVII в.), пусковой акт (повод) (1695 —

1700 гг.), активная фаза (1700 - 1772 гг.), завершение кризиса (1772 — 1783 гг.).

7. Ухудшение внешнеполитического положения Крыма вело к обострению внутриполитических проблем, обусловленных «экстенсивными» методами их решения без учета интересов подвластного ханам населения СевероВосточного Причерноморья.

8. Наличие крымско-османских противоречий при все возраставшем военно-политический нажиме со стороны России оказывало негативное влияние на процесс функционирования и развития крымско-османской военно-административной системы в регионе, определяя ее как структуру локального,

очагового характера, не обеспечивавшую должного контроля над всей территорией Северо-Восточного Причерноморья. При этом, некогда двуединая система административного устройства, в рассматриваемый период, уже не имела четкого разграничения на османскую и крымскую составляющие.

9. Интеграцию ханства и его провинций в торгово-хозяйственный комплекс империи осложняло то, что в пределы Крыма из Стамбула не всегда направлялось достаточное число специалистов и мастеровых людей, способных сократить технологическое отставание татарского государства от соседей. Кроме того, Портой сдерживалось развитие товарно-денежных отношений в регионе, искусственно сужался внутренний рынок Крыма, а внешняя торговля, сосредоточенная в нескольких пунктах османского присутствия, будучи обременена различными ограничениями фискального порядка, носила по сути дела неэквивалентный характер.

10. Застойность кочевой экономики в Крыму, Приазовье и на Кубани, историческая замедленность перехода к оседлым способам производства во многом определялась внеэкономическими способами добывания средств к существованию, в то время как непрерывные набеги отвлекали от производительного труда в земледелии и животноводстве, массу свободных общинников.

11. Соперничая в Северо-Восточном Причерноморье с однотипной в сфере экономики и политического устройства Османской империей (подобно России она объединяла в себе черты бюрократической и аристократической империи) и более развитым британским и французским строем, Россия все чаще прибегала к использованию своего опыта исторического соседства, сосуществования и совместничества с горским и степным населением региона, своего богатейшего духовного наследия - традиционных ценностей евразийства и рос-сийскости.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Квалификационная работа выполнена в рамках специальности 07.00.02 - Отечественная история (п. 2. Предпосылки формирования, основные этапы и особенности развития российской государственности; п. 5. История международного положения и внешней политики страны на различных этапах ее развития; п. 8. Военная история России, развитие ее Вооруженных сил на различных этапах развития; п. 10. Национальная политика Российского государства и ее реализация. История национальных отношений; п. 21. История экономического развития России, ее регионов).

Теоретическая значимость определяется рассмотрением политики присоединения Северо-Восточного Причерноморья к России в контексте внутри- и внешнеполитических процессов конца XVII - первой трети XIX вв. Исследование геополитических, этно-конфессиональных и общественно-политических процессов эпохи, обусловивших механизм присоединения региона к России способствует познанию этапов включения вновь присоединенных областей в общеимперское пространство, дает объективный материал для типологизации имперской политики и уточнения уже предложенных исторической наукой моделей формирования континентальных евразийских империй. Анализ зависимости интеграционной политики от конкретных социально-экономических ус-

ловий в присоединяемом регионе обогащает новыми данными концепцию региональной вариативности процесс имперской централизации.

Исследование азова-причерноморского, а затем кавказского «фронтира» вносит вклад в разработку теории «фронтиров» и подходов к их изучению. Проблематика интеграции Северо-Восточного Причерноморья представляет собой один из ранних примеров рссийской имперской политики расширения (регионолизма), обусловленную стремлением ликвидировать зоны неопределенности на окраинах государства, в том числе многовековую угрозу исходящую из «дикого поля».

Изучение процесса формирования пространства Российской империи как многонационального государства имеет теоретическое значение и в связи с приоритетностью фактора полиэтничности, гетерогенности в истории российской государственности.

Практическая значимость работы. Практическая значимость диссертации заключена в возможности использования ее материалов для написания общих и конкретных работ по истории Северо-Восточного Причерноморья. Определенную значимость данная работа может представлять для исследователей крымско-османо-российских отношений, специалистов в области военной истории, особенно при рассмотрении событий османо-российских войн XVIII - первой трети XIX в. Содержание и выводы работы будут полезны ученым исследующим проблемы этнической истории народов Кавказа, специалистам в области исторической географии, историкам и политологам рассматривающим проблемы конфликтологии. Материалы исследования окажут существенную помощь при написании работ по региональной истории, подготовке спецкурсов в вузах и среднеспециальных учебных заведениях. Часть сведений, содержащихся в работе, окажет помощь в школьной учебно-воспитательной практике, а также в лекционно-просветительской работе.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры всеобщей и региональной истории Армавирской государственной педагогической академии. Основные положения работы изложены на научных региональных и общероссийских конференциях в городах Армавире, Ставрополе, Ррстове-на-Дону. Материалы диссертации использовались при написании учебных пособий и монографии, опубликованных в городах Краснодаре, Армавире и Пятигорске. Ряд статей опубликован в журналах и сборниках, вышедших в Москве, Краснодаре, Пятигорске, Ростове-на-Дону, Армавире. По теме диссертации выпущена монография объемом 22,5 п.л.

Материалы диссертации использовались для подготовки курса лекций по истории Кубани и факультативного курса «Этническая толерантность и межнациональный мир на Кубани», которые читаются на факультетах Армавирской государственной педагогической академии. Результаты исследования находят свое применение в рамках реализации научно-исследовательского проекта «Основы этнической толерантности и межкультурного диалога на Кубани» (2012-2014 гг.) поддерживаемого по линии целевого финансирования Министерства образования и науки РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

П. Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы исследования, определены объект и предмет изучения, географические и хронологические рамки, проанализирована степень ее научной разработанности в отечественной и зарубежной историографиях, обозначаются цель и задачи исследования, охарактеризована источниковая база, конкретизируются методологические принципы и методы научного исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов работы, основные положения выносимые на защиту, представлены апробация и структура диссертации.

Первая глава «Статус земель Северо-Восточного Причерноморья в системе международных отношений Юго-Восточной Европы, (конец XVII -первая треть XIX в.)» состоит из шести параграфов. В первом параграфе «Приазовье, Придонье и Северо-Западный Кавказ в системе межгосударственных отношений Северо-Восточного Причерноморья с 1684 по 1700 гг.» отмечается, что в конце XVII столетия земли Северо-Восточного Причерноморья, являвшиеся составной частью Османской империи и Крымского ханства, становятся ареной ожесточенного военно-политического соперничества государств в сферу геополитических интересов которых входили территории Юго-Восточной Европы. Именно в этот период Приазовье, Придонье и СевероЗападный Кавказ вовлекаются в орбиту сложных военно-политических, хозяйственных и этно-конфессиональных противоречий, ставших частью острейших проблем межгосударственных отношений России, Порты, Крымского и Калмыцкого ханств, империи Габсбургов, Речи Посполитой и целого ряда европейских государств. Основной проблемой межгосударственных отношений в Восточной Европе конца XVII - первой трети XVIII веков был первый международный раздел европейских владений Османской империи странами участницами «Священной лиги» («Священного союза»), непосредственно отразившийся на судьбе Северо-Восточного Причерноморья, ставшего одним из сложнейших узлов будущего «Восточного вопроса».

Генезис «Восточного вопроса», применительно к ситуации сложившейся в регионе, обострил старые и породил ряд новых проблем как внутрирегионального, так и внешнеполитического масштаба. В этой связи становится системным кризис крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы в регионе, в контексте «кавказской» и «причерноморской» проблем актуализируются «крымский», «ногайский», «черкесский», «калмыцкий» вопросы.

Покорение Россией Азова вызвало оживление в межгосударственных отношениях, как восточноевропейских стран, так и государств центральной и западной Европы. После заключения в январе 1697 года союзного договора между Россией, Римской империей и Венецианской республикой, продлившего существование "Священной лиги", и безуспешных попыток Порты вернуть утраченные владения, в том числе и Азов, Османская империя, при посредничестве Англии и Голландии, приняла участие в работе международного конгресса в Карловичах (Карловицах) в 1698-99 гг.

Временное двухлетнее перемирие между Россией и Портой, достигнутое на переговорах в Карловицах (Карловичах) стало основой для подписания 3

июля 1700 года в Царыраде (Константинополе) трактата о перемирии на 30 лет. С его заключением впервые в османо-российских отношениях разрешались не только сложные двусторонние противоречия, но и регламентировались вопросы делимитации границ в Северо-Восточном Приазовье.

Во втором параграфе «Северо-Восточное Причерноморье во внешнеполитических процессах Юго-Восточной Европы с 1701 по 1725 гг.» указывается, что серьезным раздражителем в османо-российских отношениях в период от начала до второй половины XVIII века стал вопрос о «воровских казаках». Частичное решение этих проблем стало возможно в контексте заключения российско-калмыцких союзных договоров 1708 и 1710 гг. и подписания Прут-ского мира 1711 г., по условиям которого Порта вернула себе территории в Приазовье и низовьях Дона.

Помимо Порты и Крыма, враждебную политику в отношении прорыва России на юг занимала Франция, которая своей стратегией на Юго-Востоке Европы преследовала две трудно совместимые цели. С одной стороны не допустить даже косвенного участия ни Швеции, ни окрепшей России в войне за испанское наследство (1701-1714 гг.) на стороне стран «большого альянса» (Австрия, Англия, Голландия и др.), для чего балтийский и причерноморский конфликты должны были носить перманентный характер, а с другой, реанимировать антигабсбургскую доктрину «восточного барьера» Ришелье, действуя с опорой на Швецию, Речь Посполитую и Османскую Порту.

Реальные последствия «оборонительной» политики Порты в СевероВосточном Причерноморье, в период с 1711 по 1720-е гг., свидетельствуют о ее несостоятельности как гегемона и гаранта «умиротворения» региона. Наличие в Приазовье и Придонье «барьерных» территорий, созданных по инициативе Порты в 1700, 1711-1713 гг., провоцировало превращение слабо контролируемых областей в зону фронтира, с характерными для бесконтрольного приграничья признаками политической неопределенности и военно-административной неустойчивости, способствовавших разрастанию непрерывной степной войны от Днепра до Предкавказья. Взяв на себя международные обязательства по соблюдению новой демаркационной линии в османо-российском приграничье, Порта не смогла предотвратить превращение искусственно созданных «барьерных» территорий в зоны отчуждения, состоявшие из разоренных, обезлюдевших, опустошенных земель, являвшихся опорньми пунктами для организации крымских набегов в южнорусские земли и транзитными коридорами торговли невольниками. Именно эти «барьерные» земли с характерным для них государственно-правовым и политико-административным вакуумом, а не пристрастно шельмуемое сторонниками либертарианства российское приграничье, - являлись азово-причерноморским, а с 1739 г. и кавказским фронтиром, - зоной не-устойчевого межгосударственного равновесия, территорией, социальные и экономические условия которой определялись идущим на ней процессом скрытого и явного противостояния.

Если петровская Россия в своем стремлении на Юг была более независима, от внешнеполитического влияния, то османский суверенитет в Причерноморье испытывал сильное воздействие франко-британского соперничества, центробежных процессов и сепаратизма в вассально-союзнических отношениях

на периферии империи (Крым, Кабарда). В этих условиях, 5 ноября 1720 г. в Константинополе между Россией и Османской империей был заключен «Трактат вечного мира», который по своей сути и содержанию повторял основные положения Адрианопольского мира 1713 г.

Наряду с объективными причинами, существенную дестабилизирующую роль на ситуацию в регионе оказывали субъективные факторы, ставшие очевидными со смертью в 1724 г. калмыцкого правителя Аюки, смещением с крымского престола хана Саадет-Г'ирея II, с последующей междоусобной войной в Крыму, и уходом из жизни в 1725 г. российского императора Петра I, в связи с чем, наступал новый период в межгосударственных отношениях Юго-Восточной Европы характеризуемый перспективой дальнейшего обострения ситуации в регионе, углублением кризисных процессов и преобладанием военно-политических методов разрешит я назревавших конфликтов.

В третьем параграфе «О-сл „но-российские противоречия в СевероВосточном Причерноморье а г^рнод с 1726 по 1739 гг.» характеризуется тем, что со второй половины 20-х до .-ипал?. 40-х гг. XVIII в. охранительная ориентация российской политики в огнсшаниях с Портой, в контексте обострения обстановки в Северо-Восточном ;пнчерноморье, определялась двумя важнейшими внешнеполитическими связанными с активизацией вмешательства европейских держав в ситуацию складывавшуюся в Крыму, Восточном Причерноморье и на Кавказе. Одним из таких аспектов, стало заключение в 1726 г. союзного договора Росс.:' с империей Габсбургов, который значительно укрепил позиции стран альхлса, в рамках политики сдерживания Порты на Юге Европы, и обеспечил, в дальнейшем, Петербургу успехи в войне с османами 1735-1739 гг.

Преодолев петровский рецидив настороженного отношения к Австрии, вице-канцлер А.И. Остерман реализовал интуитивно-пророческий завет первого российского императора, видевшего решение Черноморской проблемы (в том числе и кризиса в Северо-Восточном Причерноморье) в тесной взаимосвязи с дунайско-балканским узлом «восточного вопроса», прагматично заменив незрелые проекты будущего единения сербов и валахов с Россией на военно-политический союз с монархией Габсбургов, который в отличие от неутешительных итогов прутского похода 1711 г., оказался более продуктивен в череде османо-российских войн XVIII столетия.

К данному периоду и Россия и Порта, с разной степенью успеха, пытались выработать подходы к восстановлению стабильных вассально-подданнических отношений с трещавшими по швам политическими образованиями кочевников на периферии сноих владений (Крымское и Калмыцкое ханства, Буджакская и Кубанская ордь; (сераскерства), видя в самовластье и сепаратизме своих вассалов угрозу стабильности двусторонних отношений России и Порты в Северо-Восточном Причерноморье.

Начало 30-х гг. XVIII в ознаменовало собой очередное обострение «калмыцкого», «ногайского» (кубанского) и «черкесского» (кабардинского) вопросов, с той лишь разницей, что в отличие от предшествующих периодов, в межгосударственных отношениях Юго-Восточной Европы произошла кардинальная смена правящих элит, ориентированных на силовое разрешение проблем

Северо-Восточного Причерноморья. Это в полной мере относится к ужесточению политики сдерживания Порты в рамках доктрины А.И. Остермана, укрепившего антиосманский союз с Габсбургами и активизировавшего усилия России в решении Черноморской и Каспийской проблем ставших актуальными с восшествием на престол в Петербурге императрицы Анны Иоановны (17301740 гг.).

После неудачной для Порты войны 1735-1739 гг. и заключения Белградского трактата 1739 г. стадиально-цивилизационные различия между развивавшимися феодально-абсолютистскими империями Юго-Восточной Европы, какими были Россия и Османская Порта, с одной стороны, и классово незрелыми раннефеодальными государственными образованиями кочевников Крыма и Поволжья, с другой, усугубились еще больше. Более того, различия провоцировали перманентные конфликты создававшие дугу напряженности на пространстве от Каспия и Кабарды до Крыма и всего Северо-Восточного Причерноморья, втягивая в орбиту нестабильности горское и степное население Кавказа.

В четвертом параграфе «Восточный вопрос» в контексте раздела османских владений Северо-Восточного Причерноморья и нейтрализации Крымского ханства в 1740-1774 гт.» отмечается, что без урегулирования «крымского» и в меньшей мере «калмыцкого» вопросов, особенно после провала в 1739 г. политики «нейтрализации» Кабарды, было бы невозможно обеспечить решение «кавказской» проблемы. В этой связи, политика «великих держав» как сюзеренов Калмыцкого и Крымского ханств, находившихся в вас-сально-союзнической зависимости от Российской и Османской империй, будучи направленной на их обуздание, сталкивалась с еще не изжившими себя проявлениями набеговой системы, баранты, пленопродавства, которые не вписывались в договорную систему политико-правового урегулирования османо-российских взаимоотношений в Северо-Восточном Причерноморье. Поэтому вычленение в 1772 г. из состава Османской империи Крымского ханства и уход в январе 1771 г. большей части калмыков в Джунгарию, с последовавшим за этим крушением последних государств кочевников Юго-Восточной Европы, представляются звеньями одной цепи.

В свою очередь анализ трактатов и договоров заключенных между Пор-той и Россией в конце XVII - начале XVIII вв. дает основание выделить две фазы (1-я 1699/1700-1739 гг. и 2-я 1739-1772/74 гг.) генезиса «восточного вопроса» в османо-российских отношениях конца XVII - второй трети XVIII в.

Таким образом, по условиям Карловицкого договора 1699 г. и трактата заключенного в Константинополе 3 июля 1700 г., впервые в международных отношениях Юго-Восточной Европы и истории османо-российских взаимоотношений, обе стороны столкнулись с рядом проблем порожденных генезисом «восточного вопроса», что с учетом попыток расчленения Крымского ханства и «нейтрализации» Приазовья и Кабарды в 1739 г. позволяет хронологически обозначить 1699/1700 - 1739 гг. как период генезиса первой фазы раздела османских владений в Северо-Восточном Причерноморье. Второй фазой этого процесса, с характерной для нового этапа нацеленностью на раздел крымских владений от Буджака до Черкессии между Российской и Османской империями, явился период с 1739 по 1772/1774 гг. В итоге, стало очевидно, что ценой ряда

взаимных территориальных уступок и приобретений, манипуляцией статусом «барьерных» и «нейтральных» территорий, поощрением сепаратизма в среде степного и горского населения Крыма и даже самим фактом формального признания независимого статуса государства Гиреев, Россия и Порта лишь приближались к военно-дипломатическому разрешению конфликта итогом которого, в целях умиротворения Северо-Восточного Причерноморья, должна была стать аннексия Крымского ханства одной из сторон.

Пятый параграф «Крымская» проблема в период раздела восточных владений государства Гиреев между Османской и Российской империями в 1775-1783 гг.» посвящен рассмотрению наиболее острых проблем в определении политического статуса земель региона, В этой связи острота крымской и черкесской проблем определялась во-первых, разделом владений «независимого» Крымского ханства между Османской и Российской империями, во-вторых, степенью обострения внутриполитических процессов междоусобно-центробежного порядка как в центре (Крым), так и на периферии (Буджакское, Едисанское и Кубанское сераскерства) государства Гиреев и в третьих, крымско-османскими противоречиями в вопросе о делимитации границ на СевероЗападном Кавказе, принадлежности черкесских земель и крепости Суджук-Кале.

Относительно проблемы раздела Крымского ханства, следует исходить не из поверхностного, хотя и логичного посыла об одностороннем, поступательном поглощении в 1783 г. Крымского ханства Российской империей на основе трактатов и конвенций 1772, 1774, 1779 гг., а из объективной оценки реального территориального суверенитета Крыма во второй половине 70-х - начале 80-х гг. XVIII в. Так, если Россия в процессе раздела Крымского ханства, по условиям договоров 1772 и 1774 гг., de jure приобрела Керчь, Еникале, земли в Приазовье и междуречье Днепра и Буга, то Порта, de facto, пользуясь некогда вассальной зависимостью Крыма от власти турок и отсутствием четкого разделения земель Османской империи в Причерноморье на крымскую и османскую составляющую, отторгла у дома Гиреев земли в Буджаке, Едисане и Черкессии.

В целом, оценивая ситуацию, сложившуюся в Северо-Восточном Причерноморье к концу 70-х гг. XVIII в. следует отметить, что в решении крымской, равно как и кубанской проблем Айналы-Кавакская конвенция 1779 г., наряду с "греческим проектом", явилась важным подготовительным этапом в процессе включения региона в состав России.

Что касается проблемы делимитации северной границы османских владений на Западном Кавказе, принадлежности черкесских земель и крепости Суд-жук-Кале, то после 1774 г. этот вопрос формально лежал исключительно в плоскости непростых двусторонних взаимоотношений «независимого» Крымского ханства и Порты. В связи с общим кризисом государства, некогда четкая система военно-административного деления западнокавказских провинций Османской империи к 70-м гг. XVIII превратилась в аморфную структуру, с размытыми границами и разорванными внутренними связями, функции которой, постепенно, были узурпированы крымскими ханами и их кубанскими наместниками. Все это привело к тому, что остатки военно-административной системы Порты, в виде локальных, слабо укрепленных поселений были либо раз-

громлены российскими войсками (Ачу, Темрюк и Тамань), либо находились в руинах, как Кызылташ и Анапа, а единственным очагом османского присутствия на Северо-Западном Кавказе оставалась крепость Суджук-Кале. Таким образом, османские владения не только были охвачены землями Крымского ханства, но и фактически оказались размытыми в его пределах.

В шестом параграфе «Черкесская» проблема в период своего разрешения н включения черноморского побережья Северо-Западного Кавказа в состав Российской империи в 1784-1829 гг.» отмечается, что после включения Крыма в состав Российской империи сложности определения статуса земель Северо-Восточного Причерноморья окончательно трансформировались в клубок османо-российских противоречий, имевших в контексте кавказской проблемы самостоятельное значение, в связи с чем «черкесский» вопрос отчетливо приобретал черты внешнеполитического конфликта, разрешить который Россия пыталась на основе Ясского (1791 г.), Бухарестского (1812 г.) и Адриа-нопольского (1829 г.) договоров.

Оценивая итоги Адрианопольского трактата как «умеренные» следует согласиться с мнением, что Россия не ставила своей целью расчленить Османскую империю, поставив присоединением Северо-Западного Кавказа к России точку в решении «восточного вопроса». С другой стороны, следует признать исторически деструктивными утверждения ряда авторов, которые рассуждая о сомнительной легитимности Адрианопольского трактата, из политических, классовых, а порой русофобских и националистических убеждений пытаются переосмыслить историю народов Кавказа вне рамок целостных государственных и геополитических систем, игнорируя то, что 1829 г. ознаменовал собой юридическое включение Кавказа в состав Российской империи. С отторжением Черноморского побережья от Порты, часть адыгских племен оказалась в военно-политическом «мешке», однако в затруднительном положении оказались не все адыги, а лишь приморские горцы, преимущественно натухайцы, шапсуги и абадзехи, что явилось последствием незавершенности военной фазы османо-российской войны 1828-1829 гг., когда российским командованием было принято решение ограничить активную фазу боевых действий на Западном Кавказе одним лишь взятием Анапы и Суджук-Кале. Ошибочно полагаясь на мирные условия договора с натухайцами, заключенного наказным атаманом Черноморского казачьего Войска А.Д. Безкровным, Россия сохраняла предпосылки для втягивания себя в водоворот затяжного Кавказского кризиса. Это стало очевидно, когда «присяжные» до 1829 г. османам племена (натухайцы, шапсуги и абадзехи) избежав военного поражения, в скором будущем, сыграли роль «хвороста», подбрасываемого в костер «Кавказской войны», во имя интересов европейских держав и реваншистских амбиций деградирующей Порты.

В итоге на процесс осмысления событий конца первой трети XIX в., в последующий период, определенное влияние оказали просчеты в военно-административной политике России на Западном Кавказе, обусловленные развитием вооруженной (насильственной) формы решения конфликта, его расширением и усугублением ввиду вмешательства в кавказские дела европейских государств и отхода части османской правящей элиты от соблюдения условий Адрианопольского мира 1829 г.

Во второй главе рассматривается «Кризис крымско-османской военно-администратнвной и хозяйпнжясй системы в Северо-Восточном Причерноморье и его влияние ия ¡¡шйкгас населения региона в контексте соперничества Порты с Россией (ко.тсц ХУП - первая треть XIX в.)». В первом из шести параграфов «Общий кр *?чс крымско-османской системы вассально-союзнических отношений б Восточном Причерноморье в 1695-1739

гг.» доказывается, что двусторонние отношения Стамбула и Бахчисарая не отличались стабильностью. Кри^с. проявил скрытые конфликты и диспропорции в системе вассально-союзнических отношений Крымского ханства и Османской империи, которые обострились ввиду невозможности согласованных действий политико-правовых и властных институтов двух государств, в условиях нарастания внутренних трудностей и быстро менявшихся внешнеполитических реалий конца XVII - первой половины XVIII вв. Таким образом, кризис крымско-османских вассально-союзнических отношений носил системный характер и включал в себя, по нашему мнению, следующие фазы: 1. Генезис (зарождение) кризиса; 2.Пусковой акт (повод); 3.Активная фаза; 4.3авершение кризиса.

Хронологически генезис крымско-османских противоречий в контексте вассально-союзнических отношений Гкреев с домом Османов стал приобретать черты системного кризиса еще на рубеже XVI-XVII вв. Отправной точкой этого процесса следует считать период приостановки крымско-османской экспансии, как в направлении Польши и пр.побережной Украины, так и в отношении Юга России, Придонья и Поволжья, именно тогда, периферия Османской империи в Северо-Восточном Причерноморье, львиную долю которой составляли территории Крымского ханства, подверглась испытанию на прочность, оказавшись перед лицом беспрецедентного военно-политического (активизация морской войны донского и запорожског о казачества от Азова до Босфора, крымские походы В.В. Голицына 1687, 16Г9 гг. и т.д.) и дипломатического давления (заключение «Вечного мира» Польши с Россией, отказ последней от «поминок» хану, расширение «Священной лиги» и т.д.) стран участниц антиосманской коалиции.

Пусковой акт (повод), ставший катализатором внутриполитического кризиса системы вассально-союзнических отношений Крыма и Порты, сопряжен с событиями 1695-1700 гг., когда турки и крымцы вступив в фазу непрерывных османо-российских войн, потерпев ряд поражений (в низовьях Днепра и в устье Дона), впервые утратили часть своих территорий в Северо-Восточном Причерноморье (по условиям Карловицкого перемирия 1698-99 гг. и Константинопольского мира 1700 г.). Кроме того, в период с февраля 1699 по декабрь 1708 гг. на ханском престоле, ввиду обострения отношений с домом Османов, сменилось 4 правителя. С этого периода началась болезненная для крымско-османской системы вассально-союзнических отношений, но не сопровождавшаяся при этом, полным отказом от экспансии в русско-украинском направлении, переориентация набеговой системы ханства извне, во внутренние (периферийные) владения Гиреев в Северо-Восточном Причерноморье, что на фоне конфликта с Россией, обострило отношения Бахчисарая и Стамбула с горско-степным населением Приазовья и Северного Кавказа.

Активная фаза кризиса пришлась на события 1700-1772 гг. связанные с

попытками Крыма и Порты, заручившись поддержкой ряда европейских держав взять реванш в региональном противоборстве с Россией, переломив ход неудачно начатых османо-российских войн (Прутский мир 1711 г. и последующая система договоров 1711-1713, 1720, 1739 гг.), модернизировать военно-административную систему ханства и Османской империи в Северо-Восточном Причерноморье, переориентировав свою экспансионистскую политику (включая набеговую систему Крыма) на Кавказское и Закавказское направления.

Во втором параграфе «Внутренние и внешнеполитические противоречия государства Гиреев и Порты в Северо-Восточном Причерноморье в 1740-1783 гг.» отмечается, что ухудшение внешнеполитического положения Крыма вело к обострению внутриполитических проблем, обусловленных «экстенсивными» методами их решения без учета интересов подвластного ханам населения Северо-Восточного Причерноморья. Крымские ханы и их наместники на Кубани, ограничивая российское влияние на население региона, вынуждены были уводить кочевья ногайцев из приграничных районов степного Предкавказья в глубь своей территории, что вызывало недовольство номадов.

Стадиально-цивилизационные различия между Османской империей и классово незрелым раннефеодальным государственным образованием Гиреев, даже при наличии конфессионального единства, ке способствовали выработке скоординированной политики в отношении периферийных элит кочевого и горского населения Северо-Восточного Причерноморья, постоянно провоцируя перманентные междоусобные конфликты, создававшие дугу международной напряженности на пространстве от Каспия и Кабарды до Буджака и Тавриды. Еще одной острой проблемой в крымско-османских вассально-союзнических отношениях рассматриваемого периода стал вопрос о степени влияния на население Северо-Восточного Причерноморья, включая эффективность форм и методов инкорпорации этой этнической среды в военно-административную систему Порты и Крыма. Политика Порты, как сюзерена Крымского ханства, находившегося в вассально-союзнической зависимости от Османской империи будучи направленной на более жесткое подчинение Гиреев, сталкивалась с еще не изжившими себя проявлениями набеговой системы, баранты, пленопродав-ства, которые не вписывались в договорную систему политико-правового урегулирования османо-российских взаимоотношений в Северо-Восточном Причерноморье. В охваченных кризисом восточных провинциях Крымского ханства, система административного управления регионами продолжала испытывать на себе негативное дублирующее воздействие властных элементов Османской империи. В конечном итоге, это лишь провоцировало конфликты между Крымом и султанским двором, ослабляя влияние Порты в землях Кубанской Татарии и Черкесии. После 1772 года, в связи с формальным выходом Крымского ханства из состава Османской империи, обострился вопрос о делимитации северной границы крымско-османо-российских владений на Западном Кавказе.

По мере вовлечения Крыма, а особенно его периферии, в систему экономических отношений Османской империи двусторонние противоречия стали возникать и в этой сфере. Интеграцию ханства и его провинций в торгово-хозяйственный комплекс империи осложняло то, что в пределы Крыма из Стамбула не всегда направлялось достаточное число специалистов и мастеро-

вых людей, способных сократить технологическое отставание татарского государства от соседей. Кроме того, Портой сдерживалось развитие товарно-денежных отношений в регионе, искусственно сужался внутренний рынок Крыма, а внешняя торговля, сосредоточенная в нескольких пунктах османского присутствия, будучи обременена различными ограничениями фискального порядка, носила по сути дела неэквивалентный характер.

Последней фазой кризиса, завершившей период разложения и стагнации крымско-османской вассально-союзнической системы в Северо-Восточном Причерноморье стал период с 1772 по 1783 гг. На данном этапе, под воздействием внутренних и внешних факторов Крымское ханство перестало пребывать в вассальной зависимости от Порты и провозгласив на краткий период времени суверенитет оказалось вовлечено в пучину внешнеполитического кризиса, междоусобия, сепаратистских выступлений и хозяйственного разорения, приведших державу Гиреев к закономерному финалу своего независимого существования, закончившегося разделом крымских владений между Российской и Османской империями.

Третий параграф «Военно-административное устройство Османской империи и Крымского ханства в Северо-Восточном Причерноморье и роль этих систем в этно-политических процессах региона в 1695-1829 гг.» характеризуется тем, что политико-административное деление региона претерпело определенные изменения, отражавшие общий упадок османского государства.

Во-первых, после утраты Азова (Азака), являвшегося до 1696 г. центром одноименного санджака, Порта более чем на 15 лет лишилась важнейшего, если не ключевого, пункта своего присутствия в Северо-Восточном Причерноморье, обеспечивавшего связь османской метрополии и Крыма с Северо-Западным Кавказом.

Во-вторых, помимо конкуренции с Россией, к началу XVIII века, в рамках сложных вассально-союзнических отношений Гиреев с домом Османов, вновь обострились крымско-османские противоречия, возникавшие как на внутриполитическом, так и на межгосударственном уровне. Эти противоречия, как в политической так и в хозяйственной сфере оказывали дезинтегрирующее воздействие на крымско-османскую военно-административную систему управления регионом.

В третьих, многие кризисные явления, отчетливо проявившиеся в османских владениях Северо-Западного Кавказа, являлись прямым следствием не достаточно гибкой социально-экономической политики Порты и Крыма в регионе.

Формально являясь подданными султана, жители таманских владений Османской империи куда реальнее вовлекались в орбиту социально-политических и торгово-хозяйственных интересов Крыма, нежели Порты, причем этот процесс серьезно подрывал авторитет османов среди местных народов. Кроме того, крымско-османские противоречия вели не только к децентрализации западнокавказских владений османов, но и ослабляли влияние Крыма в этом регионе, чем стремилась воспользоваться горская знать, отстаивавшая свои собственные политические и экономические интересы. Таким образом, в XVIII в. османская военно-административная система трансформировалась в

разветвленную сеть укреплений, прикрывавших стратегически важные с военной точки зрения районы Северо-Восточного Причерноморья. Важность той или иной крепости определялась ее географическим положением и степенью военно-стратегического значения.

Окончательное крушение оставшихся элементов османской военно-административной системы на Северо-Западном Кавказе связано с событиями второй половины XVIII в., когда в результате серии неудачных для Порты ос-мано-российских войн и выхода из состава империи Крымского ханства, турецкие гарнизоны вынуждены были оставить наиболее обустроенные и значимые в военно-стратегическом, торгово-хозяйственном и политическом отношении пункты своего присутствия.

Вместе с тем, на рубеже XVIII-XIX вв. турки отказались от порочной практики размещения небольших гарнизонов в изолированных друг от друга цитаделях и замках лишь распылявших их военный потенциал и создававших иллюзию контроля над регионом. Османы перешли к новой тактике, основанной на сосредоточении крупных контингентов в пределах одного пункта своего присутствия, что позволяло не только вести активную оборону, но и переходить к осуществлению наступательных операций. Эти факторы заложили основу развития военно-административной системы Османской империи вплоть до 1829 г., в рамках которой османская администрация предпринимала конкретные дипломатические, военно-политические и торгово-хозяйственные мероприятия, направленные на удержание Северо-Западного Кавказа в орбите своего влияния.

В четвертом параграфе «Административно-территориальное устройство Российского государства в Северо-Восточном Причерноморье и его влияние на этно-политическое развитие южного приграничья в 1695-1829 гг.». отмечается, что после взятия Азова в июле 1696 г., началось хозяйственное освоение Приазовья, строительство сухопутных и морских коммуникаций в регионе. Население российского Азова, даже после добровольного исхода турок и татар, сдавшихся на милость победителей, сохранило свой полиэтничный состав, где помимо русских, донских казаков, малороссов (запорожцев и выходцев с левобережной Украины), частично сохранился тюркский этнос (азовские ногайцы и жители Поволжья) и даже отмечалось калмыцкое и адыгское присутствие. Вместе с тем, в наиболее тяжелом положении оказались именно российские переселенцы - мастеровые и служилые люди. Несмотря на численное преобладание, славянский этнический элемент нес на себе всю тяжесть изнурительного труда по обустройству Азова, страдал от соседства с враждебной средой степи, недоедания, болезней, казнокрадства и внутренней нестабильности (последствия «раскола», «стрелецких бунтов» и т.д.).

В период от возвращения Азова Порте в 1713 г. и до 70-х гг. XVIII в. выстраивавшаяся в Северо-Восточном Причерноморье военно-административная система России во многом опиралась на опыт военно-оборонительного потенциала войсковой организации донского казачества и Калмыцкого ханства, эффективно противодействовавших набегам крымцев и кубанцев.

Согласно Белградскому миру 1739 г. с последовавшими за ним соглашениями и конвенциями начала 40-х гг. XVIII в. Россия, оттесненная от Азово-

Черноморского бассейна тромбом «барьерных» земель, сохранила за собой в низовьях Дона лишь крепость Св. Анны. В связи с исходом из зоны Степного Предкавказья большей части калмыцких улусов, кризисом крымско-османской системы вассально-союзнических отношений, междоусобицами в Буджаке, на Кубани и как следствие, полней децентрализацией независимого с 1772 г. Крымского ханства, сугубо оборонительная модель военно-административной системы России В рСГИОНб Tpw-Г jSii ла скорейшей модернизации. Именно поэтому, более мобильная, наступательная по духу и геополитически мотивированная военная составляющая российского присутствия в Северо-Восточном Причерноморье, сохраняя двуедшхтво с гражданской частью, определяла характер имперского продвижения в регионе, чья судьба все еще зависела от итога осма-но-российского противоборства. Успех этого продвижения во многом опирался на созидательный потенциал российской армии, чьи офицеры были инженерами, врачами, поэтами, географам» и дипломатами, а солдаты, не только упорными бойцами, но и плотниками, каменщиками, литейщиками и хлебопашцами.

Политико-правовые и жснно-административные механизмы включения Северо-Восточного Причерноморья в состав Российской империи выгодно отличались от методов удержания региона в составе османских санджаков, прежде всего, своей вариативностью, поиском разнообразных форм «совместничест-ва» как на высоком официально-государственном, имперском уровне, так и в рамках межэтнических, межконфгссиональных и социо-культурных внутрирегиональных контактов, призванных оптимизировать поиск исторического компромисса в условиях кавказского кризиса. Так, только в исследуемый нами период, наряду с государственными (державными) проектами по вовлечению регионов Северо-Восточного Причерноморья в состав российского государства, разработанными Петром I, А.П. Волынским, А.И. Остерманом, Екатериной II, A.A. Безбородко, Г.А. Потемкиным, П.С. Потемкиным, Павлом I, Александром I, А.П. Ермоловым и др., существовали планы В.Н. Татищева «Мнении об управлении юртовскими татарами...» (1745 г.) и др., С.Е. Десницкого «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи» (1768 г.). Н.С. Мордвинова «Мнение о способах, коими России удобнее можно привядать к себе постепенно кавказских жителей, чем покорять их силой оружия» (ок. 1816 г.), Грибоедова A.C. с идеями об учреждении «Российской закавказской компании» (1828 г.) т.д., которые по своей сути отражали «полифонию» з политической и любой иной жизни Российской империи.

Однако в стремлении укрепить свое влияние в Северо-Восточном Причерноморье и Российская и Османская империи выбрали заведомо тупиковые пути для достижения своих политических целей. Длительный марафон османо-российского противостояния I рггаоне, при использовании шаблонных методов борьбы, мог растянуться ещо) а долгие годы, причем в итоге победа могла оказаться в руках третьей держг.Еь;. В таких условиях, прорыв в кавказской политике как России, так и Осыаногой империи мог быть достигнут только при пересмотре, ранее проводившихся двумя державами, политических курсов, с акцентом на вовлечение регионоч Восточного Причерноморья в орбиту внутрен-

ней и внешней политики того или иного государства на правах максимально приближенных к равноправному партнерству и совместничеству в рамках инкорпорации в общее евразийское пространство. Именно таким «модернизирующим» и «корректирующим» дополнением к политике Российской империи в Северо-Восточном Причерноморье стала «российскость», обеспечившая военно-политическое, торгово-хозяйственное и идеологическое превосходство России над своими основными соперниками в регионе.

Пятый параграф «Крымско-османо-росскйское торгово-хозяйственное соперничество в Северо-Восточном Причерноморье и его роль в хозяйственном освоенин региона Российским госудасством в 1696-1783 гт.» посвящен анализу уровней торгово-хозяйственного развития Северо-Восточного Причерноморья с учетом специфики экономического потенциала : России и Порты в регионе. В конце ХУП-ХУШ вв. еще очевидны были признаки торгово-хозяйственного паритета в меновой торговле обеих держав. Без экономической составляющей, прочное включение Восточного Причерноморья в орбиту влияния российского или османского государства было бы обречено на провал. В этой связи, лишь сочетание продуманной, ориентированной на нужды конкретного региона, экономической политики с четкой системой военно-административного управления Западным Кавказом позволило России закрепить свое преобладание. Торгово-хозяйственное освоение османами СевероЗападного Кавказа во многом облегчалось наличием единой, как для Крыма, так и для Порты, системы мер и весов, а также денежного обращения. Унификация в этих сферах, имела огромное значение для стабильного развития торговли в подконтрольных Османской империи регионах Западного Кавказа, так как она осуществлялась в тот период, когда Кубань еще не была полностью вовлечена в товарно-денежные отношения, а в торговых операциях преобладал простой товарообмен. Торгово-хозяйственное развитие региона' значительно замедлилось в период османо-российских войн, особенно с того момента, когда от вторжений неприятеля стали страдать таманские и прикубанские центры транзитной торговли - Тамань, Темрюк, Эски-Копыл и Ени-Копыл. Оказались парализованными и многие торговые маршруты, связывавшие СевероЗападный Кавказ с Кабардой, Приазовьем и Прнкаспием.

Выход России в Северо-Восточное Причерноморье, а также последовавшее за этим признание османами капитуляционных обязательств в отношении российского купечества, создавал для Порты серьезную внешнеполитическую проблему, так как с этого времени в османо-российских отношениях остро стал экономический аспект "восточного вопроса".

В практической плоскости, приравняв на внутреннем и внешнем рынке империи права российского (а значит и христианского) купечества к правам европейцев и турок, Порта в значительной мере подорвала свое торгово-экономическое могущество в Восточном Причерноморье, куда в силу политических причин, вплоть до 1772-1774 гг. был затруднен ввоз российских товаров.

Укрепление позиций российского купечества в Причерноморье, наряду с возросшим товарооборотом, требовало от Петербурга скорейшего решения вопроса о создании сети таможен, застав и карантинных постов на границе Ново-

российской и Азовской губерний с независимым Крымским ханством, игравшим роль транзитного коридора для османских и европейских товаров, контрабандно реализуемых на внутреннем рынке Российской империи.

В шестом параграфе «Османо-российское торгово-экономическое противостояние в Северо-Восточном Причерноморье в 1784-1829 гг.» отмечается, что после распада Крымского ханства в регионе объективно возросло тор-гово-хозяйственное значение адыгских промыслов. Сами адыги могли предложить к торговле лишь сырье и сельскохозяйственную продукцию. Однако, стоимость ее была не велика и как правило все торговые операции сводились к простому товарообмену. Османо-российское торгово-хозяйственное соперничество принимало различные формы конкурентной борьбы. Так, в 1785 году, с целью переориентировать крымцев и горцев на торговлю с Россией, правительство Екатерины II освободило все крымские порты от пошлин сроком на 5 лет. В этот же период Россия попыталась урегулировать торгово-политические разногласия в Причерноморье с Францией, тем более, что компромисс с извечным соперником давал российской дипломатии реальный шанс вбить клин в антироссийский франко-османский альянс. Еще раньше, в 1778 г. в торговых интересах России из Крыма в Приазовье были переселены самые предприимчивые христианские народы - греки и армяне. Таким же образом действовала и Порта, направлявшая в Анапу тех из своих подданных, которые всегда отличались торговой хваткой (греков и армян из Анатолии). В период с 1799 по 1805 гг. торгово-хозяйственные отношения между Россией и Портой в СевероВосточном Причерноморье, несмотря на войну 1787-1791 гг., приобрели характер двустороннего сотрудничества, что соответствовало духу вынужденного нейтралитета в политических отношениях Петербурга и Константинополя. Основой этого процесса стало заключение 11 августа 1799 г. османо-российской конвенции о тарифах регламентировавших сбор пошлин при ведении взаимной торговли.

Российско-горская торговля с конца XVIII - начала XIX вв. осуществлялась в условиях усиления контроля военно-административного аппарата империи за сетью созданных в Черномории (1794 г.) и на Кавказской Линии (1811 г.) меновых дворов. Первоначально в Черномории торговля осуществлялась на Екатеринодарском и Бугазском меновых дворах, в то время как на Линии обмен с горцами велся на Прочноокопском и Усть-Лабинском, где располагались еще и соляные магазины. Руководствуясь политическими мотивами и стремлением подорвать османо-горскую торговлю, российские власти, до определенного периода, допускали существование убыточных способов обмена с горцами, доверяя откупщикам, разного рода прожектерам и аферистам-негоциантам права на торговлю с черкесскими подданными Порты.

Соперничая в Северо-Восточном Причерноморье с однотипной в сфере экономики и политического устройства Османской империей и более развитым британским и французским капиталом, Россия все чаще прибегала к использованию своего опыта исторического соседства, сосуществования и совместниче-ства с горским и степным населением региона, своего богатейшего духовного наследия - традиционных ценностей евразийства и российскости.

Третья глава «Северо-Восточное Причерноморье в османо-российских

войнах конца XVII - первой трети XIX вв.» состоит из шести параграфов. В первом «Военно-политическая ситуация в Северо-Восточном Причерноморье в период ослабления крымско-османской экспансии в 1686-1700 гг.»

рассматривается период военно-политического противостояния России и Порты в борьбе за Азов (Азовские походы 1695 и 1696 гг.) в период османо-российской войны 1686-1700 гг. Анализируется военный потенциал противоборствующих сторон, стратегические замыслы России и Порты. Подробно исследуются боевые действия как в Приазовье, так и в ходе т.н. «степной войны».

Азовское направление, как вероятный театр военных действий, находилось в поле зрения России как минимум с 1642 г. Реально же Азов стал объектом военного интереса России в 1686 г., когда, затевая в нарушение Бахчисарайского перемирия 1681 г., походы на Крым, царевна Софья потребовала от Османской империи, помимо прочего, возвращения Крыма и передачи Азова.

Приоритет азовского направления определялся стратегическим стремлением России обеспечить себе выход к «теплым» морям, Азовские походы должны были обеспечить экономические интересы российского государства на юге, заключавшиеся в стремлении наладить крупномасштабную транзитную торговлю от Поморья и Балтики до Черного и Каспийского морей. В желании обеспечить выход к южным морям Россия руководствовалась как военно-стратегическими интересами, так и необходимостью своего социо-культурного развития. Именно в этой связи походы к Азову призваны были обеспечить защиту юга России от крымских набегов, воспрепятствовать угону мирного населения в неволю, дать возможность основать военно-морские и торговые гавани в стратегически важном регионе Северо-Восточного Причерноморья, обеспечить усиление российского влияния в Приазовье, степном Предкавказье и на Северо-Западном Кавказе.

После неудачного похода 1695 г., российские войска и союзные им силы в 1696 г. вновь осадили Азов. Крепость была взята и стала мощным форпостом российского присутствия, препятствовавшим крымским набегам на юг России и угону мирного населения в неволю. Россия получила бесценный военный опыт, стимул к преобразованиям в армии, возможность основать военно-морские и торговые гавани в стратегически важном регионе Северо-Восточного Причерноморья и обеспечить усиление российского влияния в Приазовье, степном Предкавказье и на Северо-Западном Кавказе.

Азовская победа не означала прекращения боевых действий в войне с Портой и Крымом. Относительное затишье наступило к 1698 г., когда в Карло-вицах было подписано 2-х летнее перемирие России и Османской империи. Окончательную точку в османо-российской войне 1686-1698/1700 гг. поставил Константинопольский «Вечный мир» 1700 г., по условиям которого Порта признала переход Азовского санджака под власть России.

Во втором параграфе «Северо-Западный Кавказ в период перехода Порты и Крымского ханства к стратегической обороне в 1710-1712 гг.» раскрывается ход османо-российской войны 1711-1713 гг. Анализируются причины конфликта, его связь с событиями Прутского похода войск Петра I. Детально оцениваются силы противоборствующих сторон, их военный потенциал. Поход войск П.М. Апраксина 1711 г. большинство специалистов оценивает как

вспомогательный, отвлекающий удар, «поиск» или даже «набег», призванный отвлечь на себя, а точнее скодслъ на Кубани, значительные силы кочевников не допустив участия ногайской конницы в боях крымско-османских сил против армии Петра I на основном Пру гско-Дунайском или «западном» театре военных действий.

Цели и задачи, поставлегные перед войсками П.М. Апраксина, позволяют иначе оценить роль и значение Кубанского похода 1711 г. По нашему мнению, поход на Кубань должен был открыть самостоятельный «восточный», а не второстепенный, фронт наступательней кампании против Порты, который по своему замыслу и задачам можно приравнять к основному «западному» Прутско-Дунайскому направлению.

Судьба Кубанской кампании 1711 года во многом зависела от успешности политических и дипломатических усилий России, направленных на привлечение к союзу против Крыма и Порты воинственных калмыков, кабардинцев и ногайцев, кочевавших в степях Западного Предкавказья. Успехи петровской дипломатии в калмыцких и кабардинских делах в значительной мере облегчали задачи военно-политического характера, стоявшие перед Россией в Приазовье и на Кубани, однако, ногайцы Кубани сохранили верность Гиреям, что поставило их на грань поражения.

Оценивая итоги Кубанского похода 1711 г., следует отметить, что впервые со времен Крымских походо» В.В. Голицына, российские войска осуществили успешное вторжение в 1 луб; одной из богатейших провинций Крымского ханства. Тем самым, воинственным ногайцам, некрасовцам, горским вассалам Крыма и Порты, была продемонстрирована их уязвимость, а союзным и дружественно настроенным народам Центрального и Западного Кавказа возможность обрести в России, как политическую, так и военную силу, способную сдержать крымско-османскую экспансию в регионе. Кроме того, успешно осуществленные совместно с войсками П.М. Апраксина «поиски» кабардинцев на Кубань, открыли новое, опасное для Крыма и эффективно использованное в последующих османо-российских войнах XVIII в. направление походов в восточные пределы Крымского ханства с Терека и Кабарды. Все это позволило России, не только, пусть и на время, обезопасить от татарских набегов свое приграничье в Северо-Восточном Причерноморье, но и отчасти восстановить пошатнувшееся после неудачи на Пруте равновесие сил во взаимоотношениях с Османской империей и Крымским ханством.

Третий параграф «Приазовье, Прндонье и Северо-Западный Кавказ в военно-политических событиям османо-российской войны 1737-1739 гг.» описывает событиях османо-реесийской войны 1735-1739 гг. в СевероВосточному Причерноморье. Этому региону вновь суждено было сыграть важную роль в достижении обще; о успеха российских войск в ходе ряда компаний, став самостоятельным театром г енных действий, обеспечивавшим восточный фланг крымского направлен);;;. Кок показал первоначальный этап войны, Россия не только учла опыт осмпно-российского противоборства начала XVIII в., но и привнесла в свои военные .; ¡еррции новые элементы стратегии и тактики. В противовес России, Османская империя не вынесла уроков из кубанской катастрофы 1711 года, чем обрекля сеоя на новые неудачи, которых вполне мож-

но было избежать. В ходе боев на нижней Кубани российское командование в очередной раз попыталось разрешить вопрос о судьбе «воровских» казаков. Относительно некрасовцев, подвергшихся лишь частичному разорению, следует отметить, что в ходе кубанских походов казаки-изменники не только ощутили свою уязвимость, но и получили предложение правительства Анны Иоанов-ны добровольно вернуться в Россию, в связи с чем, в среде последователей И. Некрасова возник раскол.

Успешная осада Азова, экспедиции на Кубань и Тамань, отражение крымского набега на Кабарду позволили России нанести поражение Порте, обезопасив свои южные рубежи. Победоносный для России итог боевых действий в Северо-Восточном Причерноморье, в военно-политическом отношении обеспечил, во-первых, выгодные условия «демилитаризации» Приазовья, во-вторых, значительно снизил, ввиду разгрома Кубанской Татарии (Кубанского сераскерства), набеговый потенциал кубанцев и в третьих, де-факто, с учетом вывода из-под юрисдикции Порты и Крыма Азова с «барьерными» землями по Дону и побережью Азовского моря, Петербургу удалось продолжить курс на дальнейший раздел османских владений Восточного Причерноморья.

Четвертый параграф «Северо-Восточное Причерноморье в период разгрома Россией сил крымско-османского блока в 1768-1774 гг.» рассматривает период т.н. «екатерининских» войн, когда Османская империя потерпела ряд серьезных поражений на кавказском театре военных действий, что позволило закрепить за Россией земли Приазовья и частично правобережной Кубани (независимого от Порты Крымского ханства). Особое внимание уделено ходу боевых действий в устье Дона и Приазовье, на Тамани и в Прикубанье. Подробно изучаются аспекты военного взаимодействия сил крымско-османского блока и боевого содружества российских войск с казачеством, кабардинскими и калмыцкими союзниками. После заключения 18(29) сентября 1739 года Белградского мира, Порте, потерпевшей ряд поражений в Приазовье и на Кубани, удалось, несмотря на свое пошатнувшееся положение в Западнокавказском крае, сохранить большинство своих владений в прежних границах. С началом очередной османо-российской войны 1768-1774 гг., Порта и Крымское ханство вновь попытались поставить под свой контроль земли Приазовья и нижнего течения Дона. К тому времени, в результате набегов ногайцев, побережье Азовского моря от Дона до р. Ей практически обезлюдело, а русское население Ка-гальника нашло укрытие в крепости Дмитрия Ростовского. Таким образом произошла фактическая денонсация Стамбулом и Бахчисараем условий Белградского мира 1739 г., предусматривавшего демилитаризацию «барьерных» земель между Российской и Османской империями.

На фоне успехов российских войск в Приазовье и на Кубани отчетливо наметился кризис во взаимоотношениях Петербурга с калмыцкой элитой. В начале 1770-го г. в калмыцких улусах стало нарастать недовольство частыми требованиями российской стороны о направлении калмыцких отрядов то в Крым, то на Дунай, а то и в Грузию. Усиление административного диктата со стороны российских военных властей, требования дисциплин арного порядка и отсутствие богатой добычи в разоренных войной кубанских землях, где и без того тощие калмыцкие лошади страдали от недостатка кормов, сделали Прикубанье

мало привлекательным объектом для нойонов и простых кочевников, желавших идти в поход за добычей.

Военные неудачи османов на Тамани, в сочетании с оккупацией российскими войсками Крымского ханства, способствовали процессу отделения Крыма от Порты, что в свою очередь вызвало новую вспышку военной активности османов на Северо-Западном Кавказе. Купировав «кубанский кризис» российские войска смогли успешно завершить войну 1768-1774 гг. на восточно-причерноморском направлении, что было обусловлено дальнейшим развитием. идей ведения наступательной войны на юге в контексте отказа от старой кордонной стратегии. Инициатором пересмотра кордонной стратегии основанной на принципах сооружения и удержания засечных линий (засечных черт) стал генерал-аншеф и президент Малороссийской коллегии П.А. Румянцев.

В ходе боев в Северо-Восточном Причерноморье, стратегия, выработанная П.А. Румянцевым, позволила войскам A.A. Прозоровского, а позднее Кубанскому корпусу И.Ф. Бринка и A.B. Суворова, опираясь на «естественные преграды» по рубежам вдоль русел рек Дона, Ей и Кубани, относительно незначительными силами, не только оборонять российское приграничье но и сдерживать наступательный потенциал «Кубанской Татарии».

Пятый параграф «Коренной перелом в османо-росснйском противостоянии на Западнокавказском театре военных действий в 1789-1791 гг.» посвящен анализу событий связанных с осадой Анапы в 1788 г. Военной операции по отражению рейда османских войск и их горских союзников, под командованием Батал-паши, через Прикубанье на Кабарду. Анапскому походу 1791 г.

В 70-е - 80-е гг. XVIII века, конфликт вокруг статуса Крымского ханства и легитимности присоединения части его земель к Российской империи имел большое значение как для Северо-Западного Кавказа, так как для Порты. Потеря контроля над Крымом влекла за собой утрату влияния османов в Приазовье, Прикубанье, Кабарде, а возможно и на Черноморском побережье. Поэтому, с началом османо-российской войны 1787-1791 гг., Западный Кавказ, не только стал зоной интенсивных боевых действий, вызванных стремлением османского командования отвлечь на себя значительные силы российских войск с других театров военных действий, но и являлся регионом, который в случае его захвата и удержания, открывал перспективу реванша за унижения 1772, 1774 и 1783 гг. К тому же, накануне войны Османская империя, при помощи Франции и других европейских держав, значительно укрепила свой военный потенциал.

В конфликте же 1787-1791 гг., на смену номадам, в противостоянии полкам П.А. Текелли, Ю.Б. Бибикова, И.И. Германа и И.В. Гудовича, помимо собственно османских войск, приходят более воинственные и профессионально владеющие ремеслом войны ополчения адыгских племен. Воинский универсализм черкесских ополчений позволял им одинаково успешно сражаться как в пешем, так и в конном строю, превосходно владеть как огнестрельным, так и холодным оружием, отважно наступать и упорно обороняться. Война 1787-1791 гг. трансформировала и сам театр военных действий так, что обе воюющие стороны, и Порта и Россия, вынуждены были совершенствовать собственную стратегию и тактику ведения боевых действий с учетом изменившихся реалий. В

этой связи, для осмаио-российского противоборства в Северо-Восточном Причерноморье характерно смещение зоны боевых действий из степных районов Западного Предкавказья в горные теснины и отроги Большого Кавказа, включая черноморское побережье. При этом, обе воюющие империи, в ходе боевых действий на Северо-Западном Кавказе, явно переоценили военный потенциал своих периферийных союзников. Так, российское командование, со времен войны 1768-1774 гг. не в полной мере осознало необходимость восполнения крайне значимого в условиях войны на Кавказе потенциала иррегулярной конницы. Миграция в 70-х гг. XVIII в. основной массы калмыцких улусов из зоны степного Предкавказья, от Дона до Калауса и Волги, в Джунгарию, равно как и распад массива ногайских племен в Прикубанье на очаговые кочевья, разбросанные от Черноморского побережья до Каспия, не только лишил российские войска поддержки иррегулярной конницы кочевников, но и оголил обширные пространства российского приграничья от Тамани до Кабарды.

В итоге, победоносное завершение кампании позволило России окончательно закрепить за собой правобережье Кубани.

В шестом параграфе «Военно-дипломатическое противостояние Османской и Российской империй в период окончательного крушения владычества Порты в Северо-Восточном Причерноморье в 1806-1829 гг.» отмечается, что к началу XIX века, внешняя и внутренняя, в том числе западно-кавказская, политика Порты, стала заложницей внешнеполитических устремлений европейских государств. Именно при активном участии Франции, считавшей Россию своей основной соперницей в Европе, Порта не только упустила возможность сохранить status quo своих западнокавказских владений на основе соблюдения русско-турецких союзных договоров 1798 и 1805 гг., но и была вовлечена в оче-редное противостояние с Российской империей, которое вылилось в абсолютно ненужную для Стамбула, но жизненно необходимую для Парижа, османо-российскую войну 1806-1812 гг. В ходе боевых действий, развернувшихся у крепостей Анапа и Суджук-Кале, османские гарнизоны были разбиты, а укрепления разрушены.

Последний период длительной борьбы Османской и Российской империй за свою гегемонию в Западнокавказском крае пришелся на конец 20-х годов XIX века. С началом османо-российского конфликта 1828-1829 гг. СевероЗападный Кавказ вновь стал одним из второстепенных театров войны, что однако никак не отразилось на ожесточенности развернувшихся здесь боевых действий. Используя новейшие достижения военной науки и техники (телеграф и «камнеметы») российские войска при поддержке флота штурмом овладели Анапой. Таким образом, к лету 1829 года, в результате разгрома турок в Закавказье, на Северо-Западном Кавказе и Придунавье, Порта была вынуждена пойти на заключение мира с Россией оформившего окончательное присоединение Восточного Причерноморья к России.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, сформулированы обобщающие выводы:

На рубеже XVII-XVIII вв. регионы Северо-Восточного Причерноморья прочно вошли в орбиту государственных и геополитических систем Юго-Восточной Европы. В международно-правовом и политико-дипломатическом

контексте, с учетом условий договоров и конвенций от Карловицкого (16981699 гг.) и Константинопольского (1700 г.) трактатов до Адрианопольского мира (1829 г.) в Северо-Восточном Причерноморье значительно возросло и поступательно усиливалось влияние России, начало ослабевать, и к первой трети XIX в. окончательно рухнуло османское господство.

Последствия «оборонительной» политики Порты в Северо-Восточном Причерноморье, в период с 1713 по 1730-е гг., свидетельствуют о ее несостоятельности как гегемона и гаранта «умиротворения» региона. Наличие в Приазовье и Придонье «барьерных» территорий, созданных по инициативе Порты в 1700, 1711-1713 гг., провоцировало превращение слабо контролируемых областей в зону азово-причерноморского, а с 1739 г. и кавказского фронтира.

К концу XVII века обостряется и становится системным кризис крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы в СевероВосточном Причерноморье, как на внутриимперском, так и внешнеполитическом уровнях. В контексте «причерноморской» проблемы актуализируются крымский, кавказский, кубанский (ногайский), черкесский и калмыцкий вопросы.

Изменения во внешнеполитическом статусе земель Северо-Восточного Причерноморья, стали катализатором обострения военно-дипломатических и этно-политических проблем в регионе позволяющих обусловить генезис острейших противоречий Восточного вопроса в османо-российских отношениях хронологическим рубежом конца XVII - второй трети XVIII вв., выделив и обусловив две фазы этого процесса (1-я 1699/1700-1739 гг. и 2-я 1739-1772/74 гг.).

По условиям Карловицкого договора 1699 г. и трактата, заключенного в Константинополе 3 июля 1700 г., впервые в международных отношениях Юго-Восточной Европы и истории османо-российских взаимоотношений, обе стороны столкнулись с рядом проблем, порожденных генезисом восточного вопроса, что с учетом попыток расчленения Крымского ханства и «нейтрализации» Приазовья и Кабарды в 1739 г. позволяет хронологически обозначить 1699/1700 -1739 гг. как период генезиса первой фазы раздела османских владений в Северо-Восточном Причерноморье. Второй фазой этого процесса, с характерной для нового этапа нацеленностью на раздел крымских владений от Буджака до Чер-кессии между Российской и Османской империями, явился период с 1739 по 1772/1774 гг.

В целом, оценивая ситуацию, сложившуюся в Северо-Восточном Причерноморье к концу XVIII в., следует отметить, что в решении крымской, равно как и кубанской проблем Айналы-Кавакская конвенция, наряду с «греческим проектом», явилась важным подготовительным этапом в процессе включения региона в состав России.

Российская политика в Северо-Восточном Причерноморье времен Екатерины II отнюдь не страдала доктринерскими стереотипами прошлого, позволяя создавать благоприятные условия для реализации поставленных целей, как на внутрирегиональном, так и на международном уровнях. Именно в этом аспекте следует оценивать зарождение и реализацию российской внешнеполитической инициативы известной в историографии как «греческий проект». Уникальность «проекта» на наш взгляд состояла именно в том, что под оболочкой внешнепо-

литической инициативы, направленной на реализацию мессианской идеи сокрушения христианскими государствами могущества Османской империи в Европе, на самом деле скрывалось выстраданное многими поколениями россиян стремление выхода к южным морям, освоения «дикого поля» и обуздания набегов со стороны Крыма и Кубани.

После включения Крыма в состав Российской империи сложности определения статуса земель Северо-Восточного Причерноморья окончательно трансформировалась в клубок османо-российского соперничества имевшего в контексте кавказской проблемы самостоятельное значение, в связи с чем «черкесский» вопрос отчетливо приобретал черты внешнеполитического конфликта.

В отличие от Порты, в своей кавказской политике Россия проявляла не только большую самостоятельность, но и сохраняла элементы преемственности в подходах к определению политического статуса земель Северного Кавказа.

В контексте анализа причинно-следственных взаимосвязей обусловивших кризис крымско-османской системы вассально-союзнических отношений в Северо-Восточном Причерноморье, следует отметить, что этот процесс носил системный характер и включал в себя, по нашему мнению, следующие фазы: генезис (зарождение) кризиса (80-е - 90-е гг. XVII в.), пусковой акт (повод) (1695 -1700 гг.), активная фаза (1700 - 1772 гг.), завершение кризиса (1772 - 1783 гг.).

Османо-российское торгово-экономического соперничество в СевероВосточном Причерноморье, несмотря на длительный период вовлеченности региона в состав Османской империи, вплоть до начала 70-х гг. XVIII в., носило паритетный характер. Застойность кочевой экономики и историческая замедленность перехода к оседлым способам производства в Крыму и на Кубани во многом определялась внеэкономическими способами добывания средств к существованию, в то время как непрерывные набеги отвлекали от производительного труда в аграрном хозяйстве и животноводстве, массу свободных общинников.

Соперничая в Северо-Восточном Причерноморье с однотипной в сфере экономики и политического устройства Османской империей (подобно России она объединяла в себе черты бюрократической и аристократической империи) и более развитым британским и французским строем, Россия все чаще прибегала к использованию своего опыта исторического соседства, сосуществования и со-вместничества с горским и степным населением региона, своего богатейшего духовного наследия - традиционных ценностей евразийства и российскости. Общеизвестные гибкость и широта диапазона приемлемости русского национального сознания, рациональная веротерпимость и уважительное отношение к социально-конфессиональным устоям этносов Северо-Восточного Причерноморья (включая Западный Кавказ) выгодно отличали россиян в глазах горцев и номадов региона, при сравнении с регрессирующими османами и прагматичными европейцами.

Список основных публикаций по теме диссертации Монографии:

1. Приймак, Ю.В. К хронологии османского присутствия в СевероВосточном Причерноморье (конец XV - первая треть XIX в.) / Ю.В. Приймак -

Армавир, 1997. - 82 е.- (5,5 п. л.).

2. Приймак, Ю.В. Специфика российско-северокавказских взаимоотношений в начале - середине XVIII века / Ю.В. Приймак, Б.В. Виноградов // Северный Кавказ с древнейших времен до начала XX столетия (историко-этнографические очерки) / Под ред. и с предисл. В.Б. Виноградова. - Пятигорск, 2010. - 318 с. (40 п.л.). С.111-140 (соавтор Виноградов Б.В.) - (3 п. л.). - (лично автором -1,5 п. л.).

3. Приймак, Ю.В. Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и. внешнеполитических процессах формирования южных границ России (конец XVII - первая треть XIX в. / Ю.В. Приймак - Армавир, 2011. - 359 с. - (22,5 п. л.)

Публикации в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук:

4. Приймак, Ю.В. Кубанский поход войск П.М. Апраксина 1711 г. (неизвестные страницы османо-российских войн) / Ю.В. Приймак // Научная мысль Кавказа. Приложение №8 (92). - Ростов-н/Д, 2006. - С.258-268. - (1,2 п.л.)

5. Приймак, Ю.В. "Греческий проект" в контексте включения Крымского ханства в состав Российской империи / Ю.В. Приймак // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар, 2009. - №2 (31).- С.54-56. - (1 п.л.)

6. Приймак, Ю.В. Константинопольский трактат 1700 года и крымско-османо-российские противоречия в Северо-Восточном Причерноморье / Ю.В. Приймак // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар, 2009. №3 (32).- С 59-61.-(1 п.л.)

7. Приймак, Ю.В. Крымско-османо-российские противоречия в контексте обострения "калмыцкого", "ногайского" (кубанского) и "черкесского" вопросов 1722-1730 гг. / Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2009. - №8. - С.40-44 -(1 п.л.)

8. Приймак, Ю.В. Белградский трактат 1739 года и генезис "кавказского фронтира" / Ю.В. // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2009. - №9 (2). - С.87-93. - (1 п.л.)

9. Приймак, Ю.В. Взаимоотношения России с Калмыцким ханством в контексте османо-российского соперничества в Северо-Восточном Причерноморье (конец XVII - начало XVIII вв.) / Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2010. - №8. - С.109-114. - (1 п.л.)

10. Приймак, Ю.В. Приазовье, Придонье и Северо-Западный Кавказ в системе межгосударственных отношений Юго-Восточной Европы на рубеже XVII - XVIII веков / Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2010. - №9. - С.52-60. - (1 25 п.л.)

11. Приймак, Ю.В. Побережье Северо-Западного Кавказа в военно-политических событиях османо-российской войны 1828-1829 гг. / Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2010. - №10. - С.51-58. - (1 п.л).

12. Приймак, Ю.В. Дипломатические и военно-политические мероприятия России в Приазовье и на Северо-Западном Кавказе в контексте подготовки Кубанского похода 1711г./ Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2011. - №11. - С.43-49,- (1 п.л.)

13. Приймак, Ю.В. Кубанский поход войск П.М. Апраксина 1711 г. (из истории османо-российских войн 1710-1713 гг.). / Ю.В. Приймак // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. - Пятигорск, 2012. №1. - с.88-94. - (1 п.л.)

Работы, опубликованные в других научных изданиях:

14. Приймак, Ю.В. К периодизации османской экспансии на СевероЗападном Кавказе / Ю.В. Приймак // Материалы заседания, посвященного 30-летию научно-творческой, педагогической и общественной деятельности школы академика В.Б. Виноградова (1964-1994). - Армавир, 1994. - С.35-36,- (0,25 п.л.).

15. Приймак, Ю.В. Движущие силы Османской внешней политики в Восточном Причерноморье в конце XV- начале XIX в. / Ю.В. Приймак // Проблемы всеобщей истории. Материалы научно-практических преподавательско-студенческих семинаров. Армавир, 1995. Вып.1. С.29-31.- (0,25 п.л.).

16. Приймак, Ю.В. Северо-Западное побережье Кавказа в системе Османской империи (конец XV- середина XVI в.) / Ю.В. Приймак // Материалы Четвертой межвузовской студенческо-аспирантской научной конференции. -Краснодар, 1996. С.19-21. - (0,25 п.л.).

17. Приймак, Ю.В. К вопросу о локализации генуэзской колонии Копы (Копарио, Локопа) и крымско-османской крепости Копыл (Капул, Каплу) / Ю.В. Приймак // Историческое регионоведение - вузу и школе. (Пятая региональная научно-практическая конференция). - Славянск-на-Кубани, 1997. -С.25-27. - (0,25 п.л.).

18. Приймак, Ю.В. Северо-Западный Кавказ в административной системе Османской империи середины XVII века / Ю.В. Приймак // Археология, этнография и краеведение Кубани. Материалы Шестой краевой межвузовской аспирантско-студенческой конференции. - Армавир; Краснодар, 1998. - С.41-43.- (0,25 п.л.).

19. Приймак, Ю.В. Османская империя на Западном Кавказе: политика упущенных возможностей (конец XVIII - первая четверть XIX в.) / Ю.В. Приймак // Вопросы северокавказской истории. Сборник научных статей аспирантов и соискателей. - Армавир, 1998. Вып.З. С.25-33. - (1 п.л.)

20. Приймак, Ю.В. Анапские события 1807 года и судьба одного исторического памятника / Ю.В. Приймак // Древности Кубани. - Краснодар, 1998. Вып.9. - С.32-35.- (0,25 п.л.).

21. Приймак, Ю.В. Османская политика на Северо-Западном Кавказе накануне русско-турецкой войны 1828-1829 гг. / Ю.В. Приймак //Археология, этнография и краеведение Кубани. Материалы VII краевой межвузовской аспирантско-студенческой конференции. Армавир, 1999. С.27-29. - (0,25 п.л.).

22. Приймак, Ю.В. К вопросу о состоятельности термина "русско-турецкие войны" / Ю.В. Приймак // Развитие непрерывного педагогического

образования в новых социально-экономических условиях на Кубани. - Армавир, 1999. Вып.5.С.19-21. - (0,25 п.л.).

23. Приймак, Ю.В. Этапы исторического развития Северного Кавказа / Ю.В. Приймак, В.Е. Науменко, Е.И. Нарожный). // Основы регионоведения (Северный Кавказ). Учебное пособие. 4.1. - Краснодар, 1999. (соавторы В.Е. Науменко, Е.И. Нарожный) С.84-109. (1,25 п.л.).

24. Приймак, Ю.В. «Плоскостные» и «горские» черкесы в орбите этнической политики Порты на Северо-Западном Кавказе в XVIII - начале XIX в. / Ю.В. Приймак // На стыке гор и равнин: проблема взаимодействия. Материалы аспирантско-преподавательских семинаров. Армавир, 2000. Вып.З. - С.13-15.-(0,25 пл.).

25. Приймак, Ю.В. Османо-горские отношения в период крушения турецкого владычества на Северо-Западном Кавказе (конец ХУПІ - начало XIX в.) / Ю.В. Приймак // Сборник Русского исторического общества. Россия и Северный Кавказ. - М„ 2000. Т.2 (150). С.53-57. - (0,25 п.л.)

26. Приймак, Ю.В. Северо-Западный Кавказ во внешней и внутренней хозяйственной системе Османской империи (1700-1770-е гг.) / Ю.В. Приймак // Проблемы всеобщей истории. Межвузовский сборник научных и научно-методических трудов. - Армавир, 2001. Вып.7. С.94-101. - (0,75 п.л.).

27. Приймак, Ю.В. Османское «Белое море» и его роль в исторической географии Северо-Восточного Причерноморья / Ю.В. Приймак // Материалы международной научной конференции Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения. - Армавир, 2002. - С.103-106.-(0,25 п.л.).

28. Приймак, Ю.В. "Российскость" в динамике османо-российского противостояния конца XVIII - первой четверти XIX в. / Ю.В. Приймак // "Российскость" в истории Северного Кавказа. Вопросы Северокавказской истории. -Армавир, 2002. Вып.7. С.40-41. - (0,25 п.л.).

29. Приймак, Ю.В. Географическое описание Тамани османскими (турецкими) авторами в XVIII в. / Ю.В. Приймак // Сборник Русского исторического общества. От Тмутороканя до Тамани. - М., 2002. Т.4 (152). С.217-225,-(1 пл.).

30. Приймак, Ю.В. К вопросу о чертах османской военно-ленной системы в сословно-«кастовой» структуре черкесской знати. / Ю.В. Приймак // Проблемы всеобщей истории. - Армавир, 2003. Вып.8. С.204-206. - (0,25 пл.).

31. Приймак, Ю.В. Европейские картографические источники XVIII века о Северо-Восточных санджаках Османской империи и землях Кубанской Татарии / Ю.В. Приймак // Проблемы всеобщей истории. - Армавир, 2004. Вып.9. С.110-118.-(0,3 пл.)

32. Приймак, Ю.В. К вопросу о генезисе «восточного вопроса» в осма-но-российских отношениях конца XVII-XVIII в. / Ю.В. Приймак // Проблемы всеобщей истории. - Армавир, 2005. Вып.10. С.181-186. - (0,3 п.л.)

33. Приймак, Ю.В. Внешние границы Османской империи на СевероЗападном Кавказе в XVHI столетии / Ю.В. Приймак // Вопросы северокавказской истории. - Армавир, 2005. Вып.10. С.30-39. - (0,3 п.л.)

34. Приймак, Ю.В. Крымско-османские противоречия в период круше-

ния государства Гиреев / Ю.В. Приймак // Сборник Русского исторического общества. От Киммерии до Крыма. - М.: Русская панорама, 2006. Т.10 - С.158-166. - (1,25 п.л.)

35. Приймак, Ю.В. Северо-Западный Кавказ во внешней и внутренней хозяйственной системе Османской империи (1700-1770-е гг.) / Ю.В. Приймак // Вопросы Южнороссийской истории. - Москва; Армавир, 2006. Вып. 11. - С.45-53. - (0,75 п.л.)

36. Приймак, Ю.В. Карловицкий мир 1699 г. и османо-крымско-российские противоречия в Северо-Восточном Причерноморье / Ю.В. Приймак // Российский Северный Кавказ: перспективы исследования и исторические вызовы: материалы межрегиональной научной конференции. Армавир, 2008. -С.95-99. - (0,03 п.л.).

Приймак Юрий Владимирович

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Усл. печ. л. 2,81. Уч. иц л. 3. Тираж 120 эю. Заказ .4« 47/13. Лицею™ № 002026.

Редакционно-издагсльский отдел ФГБОУ ВПО «Армавирская государственная педагогическая академия» 352900, г. Армавир, ул. Ефремова, 35

Текст диссертации на тему "Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ АРМАВИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

На правах рукописи

05201351755 ""

ПРИЙМАК ЮРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант доктор исторических наук, профессор

ВИНОГРАДОВ БОРИС ВИТАЛЬЕВИЧ

Армавир 2013

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1.

Статус земель Северо-Восточного Причерноморья в системе международных отношений Юго-Восточной Европы (конец XVII - первая треть XIX в.)

1.1. Приазовье, Придонье и Северо-Западный Кавказ в системе межгосударственных отношений Северо-Восточного Причерноморья

с 1684 по 1700 гг...............................................................................65

1.2. Северо-Восточное Причерноморье во внешнеполитических процессах Юго-Восточной Европы с 1701 по 1725 гг..............................................79

1.3. Османо-российские противоречия в Северо-Восточном Причерноморье

в период с 1726 по 1739 гг.................................................................109

1.4. «Восточный вопрос» в контексте раздела османских владений Северо-Восточного Причерноморья и нейтрализации Крымского ханства

в 1740-1774 гг........................................................................................123

1.5. «Крымская» проблема в период раздела восточных владений государства Гиреев между Османской и Российской империями

в 1775-1783 гг.................................................................................146

1.6. «Черкесская» проблема в период своего разрешения и включения черноморского побережья Северо-Западного Кавказа в состав

Российской империи в 1784-1829 гг.....................................................165

Глава 2.

Кризис крымско-османской военно-административной и хозяйственной системы в Северо-Восточном Причерноморье и его влияние на развитие региона в контексте соперничества Порты с Россией (конец XVII - первая треть XIX в.)

2.1. Общий кризис крымско-османской системы вассально-союзнических отношений в Северо-Восточном Причерноморье в1695-1739 гг..................190

2.2. Внутренние и внешнеполитические противоречия государства Гиреев

и Порты в Северо-Восточном Причерноморье в 1740-1783 гг.....................214

2.3. Военно-административное устройство Османской империи и Крымского ханства в Северо-Восточном Причерноморье и роль этих

систем в этно-политических процессах региона в 1695-1829 гг...................229

2.4. Административно-территориальное устройство Российского государства в Северо-Восточном Причерноморье и его влияние

на этно-политическое развитие южного приграничья в 1695-1829 гг............252

2.5. Крымско-османо-российское торгово-хозяйственное соперничество в Северо-Восточном Причерноморье и его роль в хозяйственном

освоении региона Российским государством в 1696-1783 гг.......................267

2.6. Османо-российское торгово-экономическое противостояние в Северо-Восточном Причерноморье в 1784-1829 гг.................

Глава 3.

Северо-Восточное Причерноморье в османо-росснйских войнах конца XVII - первой трети XIX в.

3.1. Военно-политическая ситуация в Северо-Восточном Причерноморье

в период ослабления крымско-османской экспансии в 1686-1700 гг.............303

3.2. Северо-Западный Кавказ в период перехода Порты и

Крымского ханства к стратегической обороне в 1710-1712 гг.....................333

3.3. Приазовье, Придонье и Северо-Западный Кавказ в военно-политических событиях османо-российской войны 1737-1739 гг...................................350

3.4. Северо-Восточное Причерноморье в период разгрома Россией

сил крымско-османского блока в 1768-1774 гг........................................370

3.5. Коренной перелом в османо-российском противостоянии

на Западнокавказском театре военных действий в 1789-1791 гг.................385

3.6. Военно-дипломатическое противостояние Османской и Российской империй в период окончательного крушения владычества Порты

в Северо-Восточном Причерноморье в 1806-1829 гг...............................430

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................453

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.....466

ПРИЛОЖЕНИЯ............................................................................516

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследуемой темы определяется - с одной стороны необходимостью удовлетворения фундаментального исторического знания, призванного на данном этапе противостоять мозаике воюющих между собой национальных историй, а с другой обуславливается потребностями современной политологической аналитики. Изучение имперской парадигмы, при всей глубине ее многообразных форм и проявлений, актуально не только в контексте противодействия угрозе сепаратистских вызовов, но и в русле познания механизмов взаимодействия и взаимовоздействия элементов системы российского универсализма с иноэтничной средой южных окраин в рамках формирования единого государства. Приоритетность российской имперской модели наиболее полно раскрывается в исторической ретроспективе длительного османо-российского соперничества, определившего судьбу Юго-Восточной Европы в целом, и Северо-Восточного Причерноморья в частности.

Всестороннее исследование и анализ военно-дипломатических, этно-политических и хозяйственных процессов развития Северо-Восточного Причерноморья в контексте исторических реалий прошлого, объективно позволит противостоять этносепаратизму и идеям, питающим благоприятную среду для этнополитических конфликтов в Восточном Причерноморье, включая важнейший в геополитическом отношении регион Северо-Западного Кавказа. Внешнеполитический аспект исследования, актуален своей нацеленностью на срыв попыток переосмысления истории региона вне целостных государственных и геополитических систем, а также вне широкого международно-правового и политико-дипломатического контекста. Особое внимание, в рамках работы, уделено наиболее актуальной своей социальной опасностью, политически ангажированной, проблеме, связанной с попытками установления «точных» размеров своей «исторической» территории, границы которой, по мнению панэтничных и националистических кругов, никогда не совпадают с представлениями соседних этносов на этот счет.

Потребность противостоять идеологии цивилизационной обособленности и этнической исключительности, перманентной конфликтности и вражды, особенно актуальна для северокавказского региона, где в степень «добродетелей» и основ этнической идентичности некоторые национальные исследователи возводят не культурные достижения, а воинственность, необузданную свободу, законы кровной мести и прочие тупиковые формы якобы восточного (кавказского) традиционализма. В этой связи, одним из механизмов защиты России от распада служит исторически укоренившаяся способность нивелировать различия, приходить к компромиссу, интеграции и единству полиэтничного, по сути, и закономерностям исторического развития евразийского государства, одна из дефиниций которого укладывается в концепцию и понятие «российскости».

Более того, многие этнические и социально-политические проблемы современности уходят своими корнями в исследуемый период истории СевероВосточного Причерноморья, где в конце XVII - первой трети XIX в. формировался современный этно-конфессиональный облик Придонья, Тамани, Восточного Крыма и Северо-Западного Кавказа. Изучение этих проблем крайне затруднительно в рамках исключительно Кавказского контекста, так как области Северного Кавказа, на протяжении длительного этапа своего развития, находились в тесной взаимосвязи с военно-административными и торговыми центрами Восточного Крыма и нижнего течения Дона. Кроме того, значение и причинно-следственные связи большинства этно-политических и военно-дипломатических процессов в регионе невозможно исследовать без понимания сути событий происходивших в Крыму, Северном и Северо-Восточном Приазовье (в Буджаке, Едисане, устье Дона), Сальских, Кубанских и Калмыцких степях. История межимперского соперничества в Причерноморье и на Юго-Востоке Европы, равно как и роль крымско-османских противоречий в Северо-Восточном Причерноморье, содержит немало «белых пятен», наличие которых, влечет за собой различные спекуляции на политической и

межэтнической почве, что несет реальную угрозу обстановке стабильности в регионе. В этой связи, исследование данных проблем обусловлено общественной потребностью, чтобы инструментами науки извлечь уроки из исторического опыта прошлого во избежание повторения допущенных ошибок.

Объектом исследования является процесс формирования южных границ Российского государства в контексте внутри- и внешнеполитического соперничества России и держав османо-крымского блока в Северо-Восточном Причерноморье. Данный процесс рассматривается в военно-дипломатической, этно-политической и торгово-хозяйственной сферах, включая механизмы конкурентных форм и методов инкорпорации региона в систему имперского пространства двух государств, на фоне общего кризиса системы крымско-османского вассалитета, генезиса «Восточного вопроса», крушения османского господства в азово-причерноморском ареале.

действий в Северо-Восточном Причерноморье на протяжении османо-российских войн конца XVII - первой трети XIX вв.

Однако в связи с подвижностью, разнородностью, «дискурсивным определением» природно-ландшафтных, этнических и политических границ, расширение и сужение территориальных рамок исследования варьируется в зависимости от изменения геополитической ситуации в регионе. Вместе с тем, в целях наиболее полного освещения внешнеполитических, торгово-хозяйственных и военно-дипломатических аспектов темы допустим некоторый выход за обозначенные территориальные рамки.

Хронологические рамки исследования - конец XVII - первая треть XIX в. Отправной точкой данной хронологии являются события Азовских походов 1695-96 гг., положивших начало процессу вовлечения Северо-Восточного Причерноморья в орбиту османо-российских войн, вытеснению Порты из

Приазовья и земель нижнего течения Дона, выходу России в Азово-Черноморский бассейн. Завершающим этапом хронологии исследования определен 1829 г. С этой датой, сопряжено окончание османо-российской войны 1828-29 гг., имевшей судьбоносное значение для исторического развития региона и заключение Адрианопольского трактата 1829 г., оформившего юридическое вхождение большей части Восточного Причерноморья в состав Российской империи. Вместе с тем, в контексте сравнительного анализа отдельных событий и фактов, в ряде случаев, возможен выход за рамки исследуемых событий, обусловленный стремлением полнее раскрыть сущность конкретных исторических явлений.

Степень изученности темы. Комплексное исследование международно-правовых, военно-дипломатических, этно-политических и торгово-хозяйственных процессов в Северо-Восточном Причерноморье конца XVII -первой трети XIX вв. рассматриваемых в динамике османо-российского соперничества, кризиса крымско-османской системы вассально-союзнических отношений, генезиса «Восточного вопроса» и интеграции региона в состав Российского государства не нашло должного отражения в отечественной и зарубежной историографии.

В наиболее близких к исследуемой нами теме трудах XVIII - первой трети XIX вв. основные усилия исследователей фокусировались на роли субъективных, провиденциалистских факторов, где в качестве вершителей исторических судеб Востока и Запада выступали империи, монархи, влиятельные вельможи и полководцы, этносы и армии овеянные славой завоевателей и носителей мессианских идей распространения христианства либо ислама1. Глубиной представлений о мире номадов Северо-Восточного

1 Новейшие известия о Турецкой империи для тех, кои желают иметь сведение о состоянии оной, особливо при случае нынешней ее с Российскою и Римскою империями войны, с генеральною картою всех Турецких земель. Изданы в Берлине 1788 года, а на российской язык переведены В. Брянцевым. СПб., 1789.; д' Оссон И.М. Полная картина Оттоманския империи в двух частях. Первая замыкает в себе законоположение магометанства, другая историю Оттоманския империи. Труды господина д' Оссона. Преложена с французского на российский язык по высочайшему соизволению. Т.1. СПб., 1795. и др.

Причерноморья проникнута работа П. Рикота, изданная в Петербурге в 1741 г . Автор, одним из первых в историографии, отметил политическую и этно-территориальную разобщенность ногайцев Северо-Восточного Причерноморья в XVII - XVIII вв., объективно оценил военно-политические, этно-культурные, конфессиональные и хозяйственные факторы зависимого положения кочевников от Крыма и Порты. Вместе с тем, П. Рикот, констатировал усиление калмыцко-российского влияния на ход миграционных и политических процессов в среде тюркоязычных кочевников. Подробным описанием событий османо-российского противоборства в устье Дона, во время второго Азовского похода 1696 г., отличается труд известного переводчика и ориенталиста В. Рубана . Детальное внимание В. Рубана к оценке боевых действий и характеристике военного потенциала сторон основано, с одной стороны, на очевидном знакомстве с источниками, а с другой, лаконично сочетается с анализом стратегических мотивов, исторически обусловивших выхода России к устью Дона. При этом, самим этим фактом, по мнению автора, была нарушена гегемония Крыма и Порты в Причерноморье. Вместе с тем, многие фрагменты произведения можно оценивать, как панегирик A.C. Шеину, всем «птенцам гнезда Петрова», известным и малоизвестным участникам эпопеи Азовских походов.

Вниманием к рассмотрению политико-дипломатических процессов от Карловицкого конгресса до заключения Белградского трактата 1739 г. отличается сочинение аббата Миньота, написанное в 1740 г. и изданное в России в 1790 г4. Вниманием к политической истории Крымского ханства до

3 Рубан В. Поход боярина и большого полку воеводы Алексея Семеновича Шеина к Азову, взятие сего и Лютика города и торжественное оттуды с победоносным воинством возвращение в Москву, с подробным описанием всех военных и торжественных произшествий и с имянным списком бывших при том: Сухопутных и Морских, Великороссийских и Малороссийских, вышних и нижних Военачальников числе всех войск и учиненным оным наград. СПб., 1773.

1777 г. отмечена работа Э. Тунманна5, которому удал

Полный текст автореферата диссертации по теме "Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России"

Текст диссертации на тему "Северо-Восточное Причерноморье во внутри- и внешнеполитических процессах формирования южных границ России"

Похожие темы диссертаций