автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Симулятивные знаки политической корректности в англо-американском манипуляционном дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Симулятивные знаки политической корректности в англо-американском манипуляционном дискурсе"

На правах рукописи

Дьяченко Ирина Александровна

003470389 СИМУЛЯТИВНЫЕ ЗНАКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОРРЕКТНОСТИ В АНГЛО-АМЕРИКАНСКОМ МАНИПУЛЯЦИОННОМ ДИСКУРСЕ

Специальность 10.02.04. - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1

1 V

Иркутск-2009

003470389

Работа выполнена на кафедре перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Пименов Евгений Александрович

Защита состоится «11» июня 2009 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан «¿5"» мая 2009 года.

Ученый секретарь

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Каплуненко Александр Михайлович

кандидат филологических наук Папченко Наталья Николаевна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева»

диссертационного совета

Казыдуб Н. Н.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено проблеме функционирования политически корректных слов и словосочетаний в качестве языковых средств манипуляции сознанием и анализу соответствующих лексических единиц в англо-американском манипуляционном дискурсе.

Современные лингвистические исследования демонстрируют возрастающий интерес к изучению различных языковых средств манипуляции сознанием (Быкова 1999; Нефедова 2000; Плохинова 2002; Убийко 2004; Михалева 2005; Копнина, 2007; Никитина 2007 и др.). Так, в ряде лингвистических работ последних десятилетий неоднократно поднимался вопрос о переосмыслении функционирования и назначения политически корректной лексики в качестве языкового средства выражения толерантности, прямо или косвенно выдвигались идеи о возможности использования политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием (Блакар 1987; Жлуктенко 1988; Заботкина1988; Масленникова 1999; Чудинов 2007). Однако часто такие идеи носили скорее программный характер и не получили детальной лингвистической разработки.

Таким образом, актуальность настоящего исследования заключается в необходимости установления лингвистического механизма, регламентирующего использование политически корректных слов и словосочетаний в качестве языкового средства манипуляции сознанием. При этом в рамках лингвистического исследования, проводимого на основе общепризнанного антропоцентрического . принципа, особо актуальными становятся вопросы, касающиеся функционирования политически корректных слов и словосочетаний как языковых средств манипуляции в дискурсе. Важно проследить технологические закономерности применения политически корректной лексики в дискурсе. Большинство исследователей, занимающихся проблемой манипуляции, подчеркивают ее технологический характер (Доценко 2003; Кара-Мурза 2001; Никитина 2007; Цуладзе 1999 и др.). Однако часто основное внимание уделяется описанию приемов и средств манипулятивного воздействия, что приводит к подмене описания процесса манипулятивного воздействия перечислением релевантных речевых средств. Для ингвистического исследования особую важность имеет не только классификация средств манипуляции, но также описание процесса осуществления манипулятивного воздействия, раскрытие его технологических закономерностей.

Таким образом, предметом исследования являются технологические закономерности применения политически корректных слов и словосочетаний английского языка в целях манипуляции сознанием.

В качестве объекта исследования избираются тексты, репрезентирующие политический и дипломатический дискурсы, которые в контексте настоящей работы 1 актуются как манипуляционные.

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в выявлении и описании технологических закономерностей манипуляционного использования политически корректной лексики в политическом и дипломатическом дискурсах, оторые в настоящей работе объединяются по признаку наличия манипуляционной ехнологии.

В основе исследования лежит следующая гипотеза: политически корректные лова и словосочетания английского языка являются симулякрами и обладают

значительным манипулятивным потенциалом, а их использование в дискурсе имее технологическую природу.

Дискурс, в котором наличествуют высказывания с политически корректным словами и словосочетаниями, приобретает черты манипуляционного дискурс Манипуляционный дискурс трактуется в работе вслед за А. М. Каплуненко ка «макроречевой акт, иллокутивная цель и пропозициональные условия которого Мире Действия не согласуются - вплоть до противоречия - с иллокутивной целью пропозициональными условиями, приписанными аналогичному макроречевому акт в Мире Ценностей'» (Каплуненко 2007: 5).

Для выполнения поставленной цели и доказательства выдвинутой гипотезы в диссертации ставятся следующие задачи:

1) исследование понятия дискурса и понятия институционального дискурса;

2) выявление симулятивного потенциала политически корректных слов и словосочетаний, в связи с чем необходимо:

а) на основе анализа философского понятия «симулякр» выявить основны лингвистические признаки симулякра;

б) исследовать лексикографические параметры наиболее распространенны политически корректных слов и словосочетаний;

в) раскрыть лингвистический механизм, лежащий в основе симулятивног потенциала политически корректных слов и словосочетаний;

3) анализ высказываний, содержащих политически корректные слова словосочетания, с точки зрения теории речевых актов;

4) выявление особенностей функционирования политически корректно лексики в политическом дискурсе;

5) рассмотрение понятий и основных признаков манипуляции манипуляционного дискурса;

6) описание технологии применения политически корректных слов словосочетаний в политическом и дипломатическом манипуляционных дискурсах.

Для решения вышеназванных задач в работе используется интерпретативны метод, сопровождающийся процедурами дефиниционного анализа.

Материалом исследования послужили стенографические данные публичны выступлений политических и дипломатических деятелей США, полученные из сет «Интернет», а также тексты периодических изданий, таких как Boston Globe Newsweek, The Independent. Общий объем привлеченного к анализу материал составляет около 1500 страниц.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных зарубежных ученых в области теории дискурса (В. И. Карасик, С. Н. Плотникова Е. И. Шейгал, М. А. К. Хэллидей), теории речевых актов (Д. Вандервекен Дж. Лайонз, Дж. Серль), речевого манипулирования (О. Н. Быкова, И. М. Жилин А. М. Каплуненко, Н. А. Остроушко), философии (Ж. Бодрийяр, А. Уайтхед) общепризнанные теоретические положения семиотики, разработанные Ф. Соссюро и Ч. С. Пирсом, отдельные понятия теории информации и законов логики.

1 Формулируя понятие манипуляционного дискурса, А. М. Каплуненко опирается на различение основных сущностей понятий Мира Действия и Мира Ценности, введенных А. Уайтхедом (1990).

Научная новизна заключается в том, что в рамках настоящего исследования впервые предпринимается попытка лингвистического обоснования статуса политически корректной лексики английского языка как языкового средства манипуляции сознанием. Впервые политически корректные слова и словосочетания рассматриваются как симулякры. В работе разрабатывается положение о том, что использование политически корректных слов и словосочетаний в дискурсе имеет технологическую природу. Не имеет аналогов описание манипуляционной технологии применения политически корректных слов и словосочетаний в дискурсе.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Политически корректные слова и словосочетания представляют собой разновидность знака, известную как «симулякр».

2. Основным контекстом функционирования политически корректных слов и словосочетаний является институциональный дискурс.

3. Политически корректные слова и словосочетания выступают в качестве языкового средства замещения действительного референта сконструированным объектом, относительно которого устанавливается и воспроизводится множественная интерпрета'нта.

4. Симулятивный потенциал политически корректных слов и словосочетаний является предпосылкой их использования в качестве языковых инструментов манипуляции сознанием.

5. Наличие в дискурсе высказываний, в которых политически корректные слова и словосочетания употребляются сообразно с прототипическими условиями искренности, придает ему черты манипуляционного дискурса, имеющего специфические технологические закономерности.

6. В условиях функционирования в непрототипическом лингвистическом контексте, предполагающем выход из жестких рамок институционального дискурса и наличие номинаций, устраняющих множественность интерпретаций политически корректного знака, происходит утрата его симулятивной способности.

Теоретическая значимость настоящей диссертации заключается в том, что ее результаты вносят определенный вклад в развитие исследований, посвященных изучению языковых средств манипуляции, в частности открывают путь к пониманию механизма манипуляции на уровне лексических единиц. Исследование имеет междисциплинарное значение и в целом открывает перспективы для более глубокого научного осмысления функционирования политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании вузовских курсов межкультурной коммуникации, искурсивного анализа, интерпретации текста, а также на практических занятиях по культуре речи. Материалы исследования могут быть использованы при написании курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации Иркутского государственного лингвистического университета (2006-2008 гг.). По еме диссертации сделаны доклады на межвузовских конференциях молодых

ученых Иркутского государственного лингвистического университета (2006-2008 гг.). Основные положения проведенного исследования представлены в трех публикациях, в том числе в публикации в ведущем рецензируемом научном издании. Общий объем публикаций составляет 1,5 печатных листа.

По структуре работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка использованных словарей и списка источников примеров.

Во введении отражены основные сведения о представленной работе: обосновывается выбор темы, раскрывается ее актуальность и научная новизна, формулируется цель, задачи работы, определяется предмет и объект исследования, определяется теоретическая база исследования, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Функционально-прагматические аспекты политически корректной лексики в английском языке» политически корректная лексика рассматривается в рамках философской концепции симулякра, раскрывается манипулятивный потенциал соответствующей лексики, определяется цель ее использования в рамках политического дискурса.

Во второй главе «Технология применения политически корректных слов и словосочетаний в англо-американском манипуляционном дискурсе» рассматриваются понятия манипуляции и манипуляционного дискурса. Раскрывается технология применения политически корректных слов и словосочетаний в политическом и дипломатическом манипуляционных дискурсах.

В заключении формулируются результаты проведенного исследования и дается оценка его перспективы.

Основное содержание работы

Достижения предыдущих исследований, посвященных анализу функционирования политически корректной лексики в английском языке, позволяют выдвинуть предположение о том, что политически корректные слова и словосочетания представляют собой разновидность знака, известную как симулякр.

Согласно философской концепции Ж. Бодрийяра, фундаментальным свойством симулякра признается его принципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Симулякр создает лишь видимость ее наличия, маскирует ее отсутствие, посредством симуляции, выдавая нечто не существующее за реально существующее. При этом симуляция порождает абсолютное совпадение реального с моделями симуляции. Модели симуляции совпадают с реальным настолько, что исчезает самое существенное - различие между симулякром и реальностью (Бодрийяр 2000а; 20006; 2006; Фуре 2001).

С целью лингвистического обоснования симулятивной природы политически корректной лексики были проанализированы словарные дефиниции наиболее распространенных политически корректных номинаций. Согласно результатам дефиниционного анализа с применением терминологического аппарата семиотики, в частности понятий означаемого Ф. Соссюра и интерпретанты Ч. С. Пирса, политически корректные знаки характеризуются «пустым» означаемым и, как следствие, теряют референтную соотнесенность с действительностью. «Пустое»

означаемое и утрата референтной соотнесенности политически корректного знака с действительностью превращают его в симулякр.

В качестве примера рассмотрим политически корректную номинацию special pupils, которая в английском языке является корректной альтернативной для именования умственно слаборазвитых учащихся (retardedpupils).

Сравним содержание знаков retarded и special. Содержание знака retarded раскрывается следующей словарной дефиницией: characterized by retardation (slowness or limitation in intellectual understanding and awareness, emotional development, academic progress etc.) (WEUDEL). Содержание знака special заключено в следующих словарных дефинициях: 1. of a distinct or particular kind or character; 2. being a particular one; particular, individual, or certain; 3. pertaining or particular to a particular person, thing, instance, etc.; 4. having a particular function, purpose, application, etc.; 5. dealing with particulars; specific; 6. distinguished or different from what is ordinary or usual; 7. extraordinary; exceptional, as in amount or degree; especial; 8. great; being such in an exceptional degree (WEUDEL).

Сопоставляя словарные дефиниции, нетрудно заметить, что знак special имеет более абстрактное означаемое в отличие от retarded, означаемое которого сводится к простому умственному недостатку. Таким образом, номинация retarded pupils имеет однозначную интерпретацию. Пользуясь терминологией Ч. Пирса, согласно которому языковой знак состоит из трех компонентов: репрезентамен, объект и интерпретанта (Пирс 2000), можно сказать, что знак retarded pupils имеет интерпретанту «умственно отсталые ученики».

Знак special именно вследствие абстрактности неопределенности своего означаемого допускает широкий диапазон возможных семантических интерпретаций: выдающийся, превосходный и т. д. Таким образом, знак special pupil располагает широким диапазоном возможных интерпретаций: одаренный, талантливый ученик, отличный выдающимися умственными, физическими способностями и т. д. Однако в реальной действительности номинация special pupil используется для именования умственно отсталых учеников. В результате знак special pupil приобретает еще один вариант интерпретанты, полярно противоположный, а именно умственно отсталый ученик. Таким образом, можно сказать, что знак special pupil имеет множественную интерпретанту. При этом диапазон множественной интерпретанты знака special pupil не просто широк, он включает интерпретанты, одновременно устремленные к противоположным объектам.

Применяя понятийный аппарат логики, можно сказать, что происходит объединение двух несовместимых понятий. Несовместимыми в логике признаются понятия, объемы (совокупность или множество предметов, мыслимых в понятии) которых не совпадают. Выделяют три класса несовместимых понятий: соподчинительные, противоположные и противоречивые (Кондаков 1971; Кириллов 2008). В данном случае мы имеем объединение несовместимых противоположных понятий, то есть понятий, одно из которых содержит некоторые признаки, а другое - признаки, несовместимые с ними. В результате получается известный логический эффект: пересечение множеств, входящих в несовместимые понятия, образует пустое множество, так как элементов (составляющие множества предметов),

входящих одновременно в оба понятия, не существует (Кириллов 2008: 80). Иначе говоря, совмещение противоположных семантических интерпретаций знака special pupil, образующих одну множественную интерпретанту, одновременно отсылающую к противоположным объектам, образует «пустое» означаемое.

Поясним, что «пустое» означаемое отнюдь не утверждает полного отсутствия какого-либо содержания, стоящего за формой знака. Содержание остается, но его крайняя неоднозначность и весьма разнохарактерное направление вызывает пустоту. Говоря языком теории информации, образуется ситуация абсолютной стохастики, абсолютной неопределенности, вызванной увеличением числа элементов множества. При этом вероятность однозначного выбора какого-либо элемента практически равна нулю, так как каждый из элементов множества допускает равновероятный выбор (Кондаков 1975).

Разнохарактерное направление содержания политически корректного знака ведет к стиранию различий между реальным и сконструированным. В результате весьма проблематичным становиться установление действительного референта знака special pupil. Противоположные варианты множественной интерпретанты знака special pupil имеют равноправный статус и одновременно устремлены к полярно противоположным друг другу объектам. Какой из них является действительным референтом, выявить практически невозможно, поскольку отсылка осуществляется одновременно к каждому из них.

Симулятивная природа политически корректной лексики обусловливает ее способность функционировать в качестве языкового средства замещения действительного референта сконструированным объектом, относительно которого устанавливается и воспроизводится множественная интерпретанта.

Основной сферой функционирования политически корректной лексики является институциональный дискурс. Институциональный дискурс представляет собой общение между представителями социальных групп или институтов и предполагает формальную, сугубо официальную коммуникацию, которая в отличие от межличностного, обыденного общения характеризуется отсутствием личностного начала, обезличенностью отношений как между представителями института, так и между институтом и его клиентами (Шейгал 2000; Карасик 2004).

Каждый социальный институт предопределяет соблюдение определенных стандартов поведения в тех или иных ситуациях. Во-первых, общение в рамках социального института осуществляется на основе жестко фиксированных статусно-ролевых отношений между коммуникантами (начальник - подчиненный, депутат -избиратель и т. д.). Во-вторых, социальный институт предопределяет соблюдение определенных норм речевого поведения, в случае нарушения которых высока вероятность порождения негативной реакции, критики и разоблачения со стороны адресата и, как следствие, возможность потери статуса, авторитета или власти социального института или его представителя. Таким образом, представителю того или иного социального института необходимо постоянно проявлять осторожность, в особенности при выборе наименований нелицеприятных явлений действительности, о которых так или иначе говорить приходится. Следовательно, о них необходимо говорить так, чтобы одновременно можно было выполнить

номинативную функцию и удовлетворить требованиям институционального, сугубо формального общения.

Таким образом, специфика институциональности обусловлена напряженным отношением между экспрессивной и коммуникативной функциями общения. Это вынуждает к активному социальному конструированию сущностей. Главным инструментом такого конструирования является язык, а продуктом выступают лингвосоциальные конструкции - симулякры.

В качестве примера рассмотрим фрагмент дискурса Б. Клинтона в период предвыборной кампании 1996 года. Известно, что в 1996 году Б. Клинтон баллотировался на второй срок. В связи с этим политику было необходимо не только акцентировать успехи первых четырех лет своего правления, но и смягчать недостатки, унизительные для престижа страны и способные навредить его авторитету, о которых, однако, так или иначе он был вынужден упоминать. При соответствующей дискурсивной стратегии использование политически корректной лексики представляется более чем необходимым, поскольку политически корректные слова и словосочетания являются весьма удобным языковым средством замещения референта действительности сконструированным объектом. Так, в нижеприводимом примере использование политически корректного welfare rolls обусловлено стремлением завуалировать действительное положение вещей, а именно негативную сущность такого социального явления, как бедность, лишив адресата возможности выбора единственной интерпретанты:

Four years ago I ran for president at a time of high unemployment and rising frustration. I wanted to turn this country around with a program of opportunity for all, responsibility from all, and an American community where everybody has a role to play. Four years ago you took me on faith. Now there is a record: ten and a half million more jobs, rising incomes, falling crime rates and welfare rolls, a strong America at peace (Clinton 1).

Политический Субъект подчеркивает, что современное социально-экономическое состояние страны значительно улучшилось, с тех пор как он приступил к обязанностям президента (more jobs, rising incomes, falling crime rates). При этом наблюдается использование политически корректного welfare в сочетании welfare rolls.

Обратимся к словарям и рассмотрим дефиницию политкорректной номинации welfare: the state or condition with regard to good fortune, health, happiness, prosperity, etc. (WEUDEL); 1. good health, happiness, prosperity, etc. of a person or group; 2. care for the health, safety, etc. of a particular group; 3. money paid by the state to those in need, eg. because they are unemployed, disabled, etc. (OALED).

Анализ словарных дефиниций welfare свидетельствует о том, что в содержании соответствующего знака заложено явное противоречие. Знак welfare допускает несколько семантических интерпретаций: благосостояние, процветание, счастье, пособие по безработице, по инвалидности и так далее. Таким образом, знак welfare rolls имеет множественную интерпретанту, в которой заключены противоположные варианты. С одной стороны, знак welfare rolls можно интерпретировать как лица, живущие на государственное пособие. С другой

стороны, welfare rolls имеет прямо противоположную интерпретанту, а именн лица, обладающие благосостоянием (высоким материальным достатком).

Кроме того, в англо-американской лингвокультуре существует понятие именуемое welfare state (The Welfare State, a Utopian concept introduced after th Second World War, had the laudable intention of providing all citizens with free medica care, free schooling, and provision for adequate shelter, food, and clothing, regardless о whether they were in employment or paid taxes (Holder 1995: 435)). Знак welfare stat имеет ключевую лингвокультурную интерпретанту - «государство всеобщег благосостояния». На фоне такой интерпретанты множественность интерпретаци welfare rolls приобретает еще большую очевидность, поскольку в реально действительности объектом этого знака может быть практически любой социальны слой общества.

Таким образом, использование политически корректной номинации, чревато множественной интерпретантой, во-первых, способствует непрямо; наименованию неприятного социального явления. Во-вторых, позволяет вовсе о него избавиться, так как весьма трудно однозначно определить референ политически корректного знака welfare rolls. ' На его месте появляетс сконструированный объект, относительно которого устанавливается множественн интерпретанта. При этом, что самое главное, если впоследствии возникнет так-необходимость, то политический субъект может использовать любую выгодную ем из всевозможных интерпретант в качестве аргумента в пользу конкретных действий.

Использование политически корректной лексики в политическом дискурс обусловлено необходимостью сгладить остроту существующих социальш противоречий, так как в противном случае высока вероятность подорвать сво" авторитет или вовсе лишиться политической власти. Иными словами функционирование политически корректных слов и словосочетаний в политическо дискурсе обусловлено интенцией удержания и стабилизации политической власти.

В этом смысле политически корректные слова и словосочетания выступают как утверждает Р. Блакар, в качестве инструментов власти политического субъект (Блакар 1987) для осуществления контроля над установками и поведение электората.

Развивая данное утверждение, правомерно предположить, что политическ корректные слова и словосочетания обладают значительным манипуляционнь потенциалом. Манипуляционный потенциал политически корректной лексики заключается в предрасположенности соответствующих знаков к множественно" интерпретанте, поскольку любой из возможных вариантов множественно" интерпретанты может быть использован с целью навязать адресату точку зрения выгодную отправителю сообщения.

Наличие в дискурсе высказываний, в пропозиции которых фигурирую политически корректные слова и словосочетания, придает ему черт манипуляционного, поскольку цель адресанта такого высказывания в Мир Действия (завуалировать действительное положение вещей, лишив адресат возможности выбора единственной интерпретанты) расходится с интенсионально" установкой адресата в Мире Ценности (вера в идеологию политическо" корректности).

Манипуляционный дискурс, образованный в результате наличия в нем высказываний с политически корректными знаками, имеет специфические технологические закономерности. За основу выявления технологических закономерностей манипуляционного дискурса была принята общая семиотическая схема манипуляционных технологий, предложенная А. М. Каплуненко (Каплуненко 2007: 4-12). Согласно данной схеме эволюция познания диалектически связывает Мир Действия и Мир Ценности на трех этапах развития: на первом этапе дискурсу различий (ДР) в Мире Действия соответствует концепт в мире ценности, на втором - дискурсу согласования (ДС) в Мире Действия соответствует понятие в Мире Ценности, на третьем - дискурсу экспертного сообщества (ДЭС) соответствует термин.

Суть манипуляционной технологии применения политически корректных слов и словосочетаний заключается в том, что в ней исключена фаза согласования, результатом которой является понятие. Проиллюстрируем манипуляционную технологию применения политически корректной лексики на примере политического дискурса Дж. Буша-младшего:

America has always been a compassionate nation that values the newcomer and takes great pride in our immigrant heritage: yet we're also a nation built on the rule of law, and those who enter the country illegally violate the law. The American people should not have to choose between a welcoming society and a lawful society. We can have both at the same time. And to keep the promise of America, we will enforce the laws of our country (Bush 1).

Дискурс различий задается множественной интерпретантой политически корректного newcomer (someone who has only recently arrived somewhere or only recently started a particular activity (LAAD); a person who has recently arrived; new arrival (WEUDEL)), который используется вместо неприемлемого с точки зрения политкорректности foreigner (a person not native to or naturalized in the country or jurisdiction under consideration; alien (WEUDEL)).

Политически корректный знак newcomer в отличие от традиционного foreigner предрасположен к множественной интерпретанте и допускает несколько направлений интерпретации, таких как «иностранец, являющийся гражданином другой страны», «иммигрант, приехавший на постоянное место жительства», «новичок, вступивший в какое-либо сообщество, организованное до него и объединенное на основании общих целей и интересов, например, клуб, партия, предприятие и т. д.». При этом в ДР возможны и одна, и другая крайние варианты интерпретанты, поскольку у разных интерпретаторов, представителей ДР, в силу разного опыта, интерпретации одного и того же явления не совпадают.

Дискурс различий, таким образом, порождает необходимость ДС, результатом которого должно являться понятие. Для того чтобы прийти к общему понятию, необходимо согласовать интерпретации политически корректного знака путем сокращения объема его интерпретанты. Однако далее, благодаря использованию представителем ДЭС семантических противопоставлений, происходит не сокращение, а, напротив, увеличение пространства интерпретанты.

Во-первых, интерпретанта знака newcomer семантически противопоставлена интерпретанте, которую вводит знак immigrant heritage. Согласно словарной

дефиниции the newcomer отсылает к понятию неопытного, неискушенного, стоящего перед неизвестностью объекта. Интерпретанта знака heritage, напротив, утверждает наличие традиций, опыта, богатства, доставшегося от предыдущих поколений (1. things such as works of art, cultural achievements and folklore that have been passed on from earlier generations: our literary heritage; 2. (dated or fml.) property that has been or may be inherited by an heir (OALED); the traditional beliefs, values, customs, etc. of a family, country, or society (LAAD)).

Параллельно с семантическим противопоставлением newcomer и heritage используется дескрипция those who enter the country illegally. Наличие такой дескрипции усиливает пространство интерпретанты, которую вводят newcomer и heritage, поскольку появляется третий вариант интерпретанты, а именно интерпретанта «нелегальные иммигранты».

Наконец, обращает на себя внимание еще одно семантическое противопоставление, в рамках которого также наличествует множественная интерпретанта. Это противопоставление - to keep the promise of America и enforce the laws of our country. Как известно, promise of America - это личная свобода -individual freedom (freedom - the right to do what you want without being controlled or restricted by the government, police etc. (LAAD)). Дефиниция enforce имеет следующее содержание: 1. to make people to obey a rule or law, especially by punishing those who do not obey it; 2. to make something such as a feeling or a particular type of behavior happen, especially by threats or force (LAAD). Итак, интерпретанта знака enforce the laws of our country, осуществлять верховенство закона силой власти, семантически противоположна интерпретанте личная свобода. Благодаря такому противопоставлению, интерпретанта политически корректного знака newcomer приобретает дополнительные варианты: с одной стороны, именуемый newcomer имеет полную свободу иммигрировать в США. Это его личная свобода. С другой стороны, такая свобода нарушает закон страны.

В следующем фрагменте дискурса происходит последующее расширение диапазона интерпретанты:

As a former governor, I know that enforcing the law and the border is especially important to the communities along the border. Illegal immigration puts pressure on our schools and hospitals - I understand that. I understand it strains the resources needed for law enforcement and emergency services (Bush 1).

Для определения характера действий нелегальных иммигрантов по отношению к школам и больницам США политический субъект выбирает номинацию put pressure on (to try to force (someone to do something) by arguments, threats, etc.: the unions have been putting pressure on the government to reduce its limits on wage increases (LDPV)).

Как явствует из анализа словарной дефиниции, значение данной номинации близко к терминологическому политическому. Неслучайно, в английском языке есть номинация -pressure group, также обладающая явно политически ориентированным значением: a group or organization that tries to influence the opinions of ordinary people and persuade the government to do something (LAAD); any group that exerts pressure on legislators any public opinion to advance or protect its interests (AHDEL); (in politics,

business, etc.) organized group who try to influence policy, esp. by intensive propaganda and campaigning; lobby (OALED).

Номинация put pressure on, употребленная по отношению к нелегальным иммигрантам, вводит в контекст восприятия интерпретанту «влиятельная, инициативная группа, способная оказывать определенное воздействие на политику». Такая интерпретанта резко противоположна интерпретанте знака illegal immigrants, поскольку нелегальные иммигранты не могут обладать какой-либо политической силой уже потому, что они вне закона (illegal — not legal; contrary or existing statutes, regulations, etc.; unauthorized (WEUDEL)). Однако использование номинации put pressure on способствует появлению именно такого варианта интерпретации.

Далее, снова наблюдается расширение границ интерпретанты:

То prevent them from trying to cross again, we've launched an interesting program, an innovative approach called interior repatriation. Under this program, many Mexicans caught at the border illegally are flown back to Mexico and then bused to their home towns in the interior part of the country. By returning these illegal immigrants to their home towns far from the border, we make it more difficult for them to attempt to cross again. Interior repatriation is showing promise in breaking the cycle of illegal immigration (Bush 1).

Для именования программы по депортации нелегалов на родину политический субъект использует симулякр interior repatriation, интерпретанта которого семантически противостоит интерпретанте знаков illegal immigrants/illegal immigration.

Дефиниционный анализ свидетельствует о том, что изначально номинация repatriation употреблялась по отношению к военнопленным, которых возвращали на родину: repatriation является производным от глагола repatriate (to bring or send back (a person, esp. a prisoner of war, a refugee, etc.) to his country or the land of his citizenship (WEUDEL); to return to the country of one's birth or citizenship: repatriate war refusées (AHDEL)).

В рассматриваемом примере данная номинация употребляется по отношению к нелегальным эмигрантам, которые в отличие от военнопленных, как правило, не желают возвращаться в свою страну. Депортация нелегальных иммигрантов происходит принудительно в отличие от возвращения на родину военнопленных, которые, как правило, хотят вернуться домой.

Таким образом, называя программу депортации нелегальных иммигрантов «interior repatriation», политический субъект ставит в языке в один семантический ряд нелегальных иммигрантов и военнопленных, вследствие чего интерпретанта номинации illegal immigrants приобретает равноправный статус с интерпретантой «военнопленные».

Таким образом, используя семантические противопоставления, способствующие расширению пространства интерпретанты, манипулятор, по сути, снова и снова возвращается в ДР. Происходит симуляция ДС, которая превращает его в дискурс манипуляционный. В результате манипулируемый оказывается полностью лишенным выбора единственного варианта интерпретанты, так как из всего множества различных вариантов не выделяется какой-либо доминирующей интерпретанты. Однако в действительности создается лишь видимость сохранения

различий, поскольку манипулятор все же проводит свою собственную линию, именно линию активной борьбы с нелегальной иммиграцией. В этом и заключаете весь смысл манипуляции: в результате использования манипулятором номинаций чреватых множественной интерпретантой, каждый из носителей ДР не чувствуе посягательств на его убеждения. Это, в свою очередь, создает благоприятны условия для осуществления манипуляции, поскольку позволяет манипулятору, н обостряя социальных противоречий, успешно провести свою установку.

Аналогичные закономерности лежат в основе технологии применени политически корректных слов и словосочетаний в манипуляционно дипломатическом дискурсе. В качестве примера рассмотрим следующий фрагмен дипломатического дискурса:

Once the killing stops and the guns go silent; once the transitional government ha been installed and the combatants turn in their weapons; once the UN peacekeepers leav and the donors conferences conclude; what comes next? This question is being aske around the world, from Sierra Leone and Burundi, from Liberia to Haiti, from Nepal t East Timor, from Angola to Afghanistan. In studying successful and failed processes о post-conflict reconstruction, it is evident that the challenges facing these countries ar many, but are often remarkably similar from state to state. Six key challenges must b addressed simultaneously; namely, restoring security, building a political framework, kick starting the economy, ensuring justice and accountability, promoting civil society, an ■ getting the regional context right (Steinberg).

Дискурс различий организуется множественной интерпретантой знак-peacekeepers, который избран представителем ДЭС для именования солдат ООН, принимающих непосредственное участие в военных действиях на территори кризисных странах.

Содержание знака peacekeepers раскрывается в следующих словарнь дефинициях: peace - a state of physical or mental tranquility; calm; serenity; th absence of war; the state of harmony between people (WD); keeper — one who keeps, guards, or maintains something (WD). Согласно анализу словарных дефиниций объек знака peacekeeper представляет собой члена группы или организации, нацеленной на поддержание или сохранение мира.

Если рассматривать peacekeepers как членов отрядов, которые в английском языке политкорректно называют peacekeeping force/troops (a group of soldiers who are sent to a place in order to stop opposing groups from fighting each other (LAAD); armed troops sent to a country where there is civil war, to prevent from fighting (OALED)), то соответствующий знак необходимо интерпретировать как группу солдат, цель которых положить конец борьбе конфликтующих сторон. Однако если учитывать интерпретанту, которую вводят в контекст восприятия номинации peace и keeper, то действия таких бойцов не представляют опасности для страны, в которой они осуществляют так называемую «миротворческую деятельность». Известно, что в действительности дело обстоит иначе, «миротворцы» - это те же самые вооруженные солдаты, которые принуждают к миру конфликтующие стороны путем военных действий.

Таким образом, можно утверждать, что знак peacekeepers допускает две противоположные интерпретанты: миротворческая группа, организация, нацеленная

на поддержание мира, общественного порядка и рядовые солдаты армии, стремящиеся остановить противоборство двух сторон. Очевидно, что разные интерпретаторы будут интерпретировать номинацию peacekeepers по-разному.

При этом представитель ДЭС не продвигает какой-либо определенный вариант интерпретанты знака peacekeepers. Напротив, с помощью специально подобранного лингвистического контекста старается сохранить неоднозначность его нтерпретации.

Прежде всего, обращает на себя внимание выбор номинаций, использованных о появления peacekeepers в данном контексте. Описывая окончание военных ействий в кризисных странах, представитель ДЭС использует номинации, едвусмысленно указывающие на то, что имело место именно военное действие, - ойна (killing - a murder; combatant - someone who fights in a war (LAAD); weapon -a evice used in fighting or war, such as a knife, bomb, or gun; a device which can be used о harm another person (WD)). В данном ряду появляется знак peacekeepers, получая нтерпретанту, утверждающую участие в военных действиях.

С другой стороны, происходит использование словосочетания donors onferences. Рассмотрим словарные дефиниции номинаций, входящих в состав анного словосочетания. Номинация donor имеет следующие дефиниции: I. а erson, group etc. that gives something, especially money, to help an organization etc.; 2. omeone who gives some of their blood to be used for medical purposes (LAAD); one who ives, donates, or contributes (WD). Содержание дефиниции conference —La private eetingfor a few people to discuss a particular subject; 2. a large formal meeting where lot of people discuss important matters such as business, science, or politics, especially or several days; 3. a group of spots teams that play against each other to see who is best LAAD).

Рассмотрев словарные дефиниции, можно утверждать, что знак donors onferences вводит в контекст восприятия интерпретанту, утверждающую одействие, оказание поддержки путем переговоров, финансовой помощи. Знак eacekeepers, таким образом, необходимо интерпретировать как обозначение одной з организаций, оказывающих помощь и содействие в разрешении конфликта в ризисных странах путем мирных переговоров и финансовой поддержки.

Следующее, что привлекает внимание - это использование манипулятором нака conflict в сочетании post-conflict reconstruction. Использование conflict, вместо олее уместных в данном случае номинаций war или civil war, определенным бразом способствует поддержанию множественной интерпретанты, которую водит знак peacekeepers.

Знак conflict имеет следующее содержание: 1. a state of disagreement or rgument between people, groups, countries etc.; 2. a situation in which you have to hoose between two ore more opposing things; 3. something that you have to do at the ame time wants you to do something different; 4. fighting or war; 5. a situation in which ou have two opposite feelings about something (LAAD).

Итак, можно сказать, что знак conflict может быть интерпретирован еоднозначно. Объект, именуемый conflict, может в действительности представлять обой разлад, разногласие, спорную ситуация, сражение между людьми, странами, ойну. При этом контекст, в котором находится знак, не снимает множественность

его интерпретаций. Множественная интерпретанта знака conflict способствует под держанию множественности интерпретаций знака peacekeepers.

Если знак conflict интерпретировать как конфликтную ситуацию между двумя группами, странами, вызванную разногласием, расхождением точек зрения на что-либо, то и peacekeepers следует интерпретировать как миротворцев, нацеленных на примирение этих конфликтующих групп путем мирных переговоров.

С другой стороны, если знак conflict понимать как вооруженное сражение, то и знак peacekeepers получит интерпретанту вооруженная группа солдат, осуществляющая разрешение конфликта путем военных действий. Данный вариант интерпретанты противопоставляется интерпретанте, которую вводят знаки buffer и support в следующем фрагменте дискурса:

On the security front, international peacekeepers can provide a buffer, but credible local security forces must quickly take over to provide a sense of stability and normalcy to everyday life. International support for security sector reform is usually essential to ensure that forces are well-trained, disciplined, and adequately paid so that they do not exploit the populations they are supposed to protect (Steinberg).

Анализ содержания знаков buffer (]. something that protects something else; 2. something that keeps separate two things or people that might harm each other (LAAD)) и support (1. approval or encouragement for a person, idea, plan etc.; 2. sympathetic encouragement and help that you give to someone (LAAD)) указывает на то, что данные знаки отсылают к понятию защиты, поддержки.

Таким образом, знаки buffer и support вводят в контекст восприятия знака peacekeepers интерпретанту, прямо противоположную интерпретанте «вооруженная группа солдат», а именно интерпретанту, утверждающую об оказании защиты, поддержки - «группа или организация, осуществляющая защиту и поддержку населения в кризисных странах».

Таким образом, используя политически корректные симулякры, манипулятор задает дискурс различий, в котором равновероятны сразу несколько вариантов интерпретации. При этом не продвигается какой-либо определенный вариант интерпретанты знака peacekeepers. Напротив, с помощью специально подобранного лингвистического контекста происходит поддержание множественности его интерпретаций. В результате манипулируемыи оказывается полностью лишенным единственного варианта интерпретанты. Важно отметить, что такое равновероятностное движение интерпретант весьма существенно для дипломатического дискурса, поскольку в условиях данного вида дискурса самым нежелательным семантическим свойством является однозначность.

В ходе анализа фактического материала было установлено, что в условиях функционирования в непрототипическом лингвистическом контексте, основными условиями появления которого является выход из жестких рамок институционального дискурса и наличие номинаций, устраняющих множественность интерпретаций политически корректного знака, происходит утрата его симулятивной способности. Рассмотрим следующий пример, в котором происходит развенчание симулякра collateral damage, который является корректной альтернативой номинации civilians killed accidentally by military action:

If the United States sweeps Saddam out of power in favor of an American client regime (nominated with B-52s and consecrated by Special Forces), that will rise a fresh specter of colonialism, and every inadvertent massacre and each euphemism about «collateral damage» will inflame the Arab and Muslim world (Newsweek 8).

Содержание знака collateral damage раскрывается содержанием следующих словарных дефиниций: collateral - 1. situated at the side; 2. situated or running side by side; parallel; 3. Bot. standing side by side; 4. accompanying; attendant; auxiliary; 5. additional; confirming; 6. secured by collateral; 7. aside from main subject, course, etc.; secondary; indirect; и damage - 1. injury or harm that impairs value or usefulness; 2. damages, Law. the estimated money equivalent for detriment or injury sustained; 3. Often, damages. Informal, cost; expense; charge (WEUDEL).

Содержание политически корректного знака collateral damage является весьма неопределенным в отличие от civilians killed accidentally by military action. Знак collateral damage допускает широкий диапазон возможных интерпретаций: практически любой побочный (при этом незначительный) ущерб (как моральный, так и физический, как в отношении людей, так и в отношении имущества, денег, каких-либо ценностей и т. д.), являющийся результатом какого-либо события, но не обязательно военного, как в случае с прямой номинацией (civilians killed accidentally by military action)

Таким образом, интерпретанта знака collateral damage совмещает различные варианты, образующие одну множественную, ведущую к семантическому «опустошению» знака и его превращению в симулякр. Однако в приведенном примере симулякр collateral damage расшифровывается, утрачивает свою симулятивную функцию. Во-первых, в данном примере функцию разоблачения симулякра выполняют кавычки. Адресант, используя политкорректную номинацию в кавычках, привлекает внимание к ее внутреннему противоречию, вызванному тем, что в ней заключены противоположные варианты интерпретации. Кавычки также сигнализируют о том, что противоречие, заложенное в соответствующей конструкции, не принимается адресантом.

Во-вторых, значительная роль в разоблачении симулятивного характера знака collateral damage принадлежит лингвистическому контексту, в котором он находится. Совершенно отчетливо характер семантики словосочетания collateral damage раскрывается в такой части высказывания, как each euphemism about «collateral damage»-, collateral damage является эвфемизмом, то есть языковой заменой, перифразой номинации, именующей негативное : явление действительности. Таким образом, адресант пытается указать на несоответствие симулякра реальному объекту, разоблачить его пустоту. Разумеется, такое разоблачение возможно только в том случае, когда в контексте присутствует номинация, переименованием которой является симулякр, то есть прямая номинация, либо синонимичная ей. В данном контексте такой номинацией является номинация inadvertent massacre (inadvertent - 1. not attentive; heedless 2. of, pertaining to, or characterized by lack of attention; 3. unintentional (WEUDEL); massacre - 1. the unnecessary, indiscriminate killing of a number of human beings, as in barbarous warfare or persecution, or for revenge or plunder; 2. a general slaughter, as of persons, animals, etc. (WEUDEL)).

Согласно содержанию словарных дефиниций словосочетание inadvertent massacre можно считать синонимичным сочетанию civilians killed accidentally by military action, которое в данном примере замещает симулякр collateral damage. В анализируемом фрагменте словосочетание inadvertent massacre практически реконструирует действительный референт знака collateral damage. Параллельное употребление номинации inadvertent massacre и симулякра collateral damage снимает множественность интерпретаций последнего, устраняя все альтернативные варианты интерпретанты, создающие «пустое» множество. Множественная интерпретанта сокращается до одной единственной, а именно политически корректное collateral damage необходимо интерпретировать как убийство мирного населения в период ведения военных действий.

Таким образом, силой единственной интерпретанты происходит устранение различий, вызванных множественной интерпретантой политически корректного знака. В проиллюстрированном примере, представляющем собой высказывание с разоблачающим симулякр контекстом, осуществляется своеобразный шаг к дискурсу согласования, пусть даже ценой отказа от навязываемого ДЭС консенсуса.

Выполненное в диссертации исследование открывает перспективы дальнейшего изучения симулятивных знаков политической корректности с точки зрения их манипулятивного потенциала в иных видах институционального дискурса. Очевидна, на наш взгляд, актуальность сравнительного изучения политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием в разных языках и культурах.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Дьяченко, И. А. Функционально-прагматические особенности средств политической корректности в английском языке [Текст] / И. А. Дьяченко // Вестник Красноярского государственного университета. Гуманитарные науки. - Красноярск, 2006. - № 6 / 2. - С. 9-13 (0,5 п.л.).

2. Дьяченко, И. А. Соотношение понятий «политический дискурс» и «политкорректность» [Текст] / И. А. Дьяченко // Ар1ументация vs. манипуляция: Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Коммуникативистика и коммуникациология. - Иркутск, 2007. - № 5. - С. 37-46 (0,5 п.л.).

3. Дьяченко, И. А. Политически корректная лексика как один из способов функционирования симулякра [Текст] / И. А. Дьяченко // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: материалы 2-й Всероссийской научной конференции. - Иркутск, 2008. - С. 77-85 (0,5 п.л.).

Отпечатано в типографии ООО «Форвард» г. Иркутск, ул. Советская, 109 Г

тел.: (3952) 21-44-93 заказ № 4/29-04/4, тираж 130 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дьяченко, Ирина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕК ТЫ ПОЛИТИЧЕСКИ КОРРЕКТНОЙ ЛЕКСИКИ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ.

1.1. Краткое введение в лингвистическую проблему политической корректности».

1.2. Политически корректная лексика как один из способов функционирования симулякра.

1.2.1. К определению понятия «симулякр».

1.2.2. Множественная интерпретация знаков политической корректности как предпосылка симуляции.

1.3. Институциональный дискурс - лингвосоциальная среда функционирования симулякра.

1.4. Реализация иллокутивной цели высказываний с политически корректными словами и словосочетаниями.

1.5. Исчезновение субъекта высказывания с политически корректной лексикой.

1.6. Соотношение англо-американского политического дискурса и политически корректной лексики.

1.6Л. О понятии «политический дискурс».

1.6.2. Политически корректная лексика как средство реализации интенции «бороться за власть» в англо-американском политическом дискурсе.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ГЛАВА II. ТЕХНОЛОГИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИ КОРРЕКТНЫХ СЛОВ И СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В АНГЛОАМЕРИКАНСКОМ МАНИГ1УЛЯЦИОННОМ ДИСКУРСЕ.

2.1. Содержание понятия манипуляции в психологии.

2.2. Лингвистические признаки манипуляции. К определению понятия «манипуляционный дискурс».

2.3. О понятии «манипуляционная технология».

2.4. Технология применения политически корректных слов и словосочетаний в манипуляционном дискурсе.

2.4.1. Технология применения политически корректных слов и словосочетаний в манипуляционном политическом дискурсе.

2.4.2. Технология применения политически корректных слов и словосочетаний в манипуляционном дипломатическом дискурсе.

2.5. Лингвистические условия разоблачения симулятивного характера политически корректных слов и словосочетаний.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Дьяченко, Ирина Александровна

Современные лингвистические исследования демонстрируют возрастающий интерес к изучению различных языковых средств в аспекте манипуляции и речевого воздействия (Нефедова 1997; Быкова 1999; Плохинова 2002; Убийко 2004; Михалева 2005; Копнина 2007; Никитина 2007 и др.). Так, в ряде лингвистических работ последних десятилетий неоднократно поднимался вопрос о переосмыслении функционирования и назначения политически корректной лексики в качестве языкового средства выражения толерантности, прямо или косвенно говорилось о необходимости рассмотрения политически корректной лексики в качестве одного из языковых средств манипуляции сознанием (Блакар 1987; Жлуктенко 1988; Заботкина1988; Масленникова 1999; Кипрская 2005; Чудинов 2007). А. П. Чудинов, в частности, отмечает, что в США изменение наименований некоторых политических реалий, проходящее в рамках кампании по борьбе за «политическую корректность», является способом идеологического воздействия на адресата, рождения новых политических мифов (Чудинов 2007: 92-94). В работах Ю. А. Жлуктенко и В. И. Заботкиной наряду с эвфемизмами рассматриваются отдельные политически корректные слова и словосочетания как средство идеологического воздействия на массовое сознание (Жлуктенко 1988; Заботкина 1988).

Е. В. Кипрская, исследуя отдельные политически корректные слова и словосочетания в рамках эвфемистической лексики, утверждает, что соответствующие лексические единицы являются одним из наиболее действенных способов «манипулирования сознанием потенциального реципиента с целью создания выгодной для манипулятора картины происходящих событий» (Кипрская 2005: 70).

Таким образом, в рамках лингвистических исследований не раз выдвигались идеи о возможности использования политически корректной лексики в целях манипуляции сознанием. Однако часто такие идеи носили скорее программный характер и не получили детальной лингвистической проработки. Поэтому полагаем, что вопрос о функционировании политически корректных слов и словосочетаний в качестве лексических средств манипуляции сознанием остается открытым.

Таким образом, актуальность настоящего исследования заключается в необходимости установления лингвистического механизма, регламентирующего использование политически корректных слов и словосочетаний в качестве языкового средства манипуляции сознанием. При этом в рамках лингвистического исследования, проводимого на основе общепризнанного антропоцентрического принципа, особо актуальными становятся вопросы, касающиеся функционирования политически корректных слов и словосочетаний как средств манипуляции в дискурсе. Важно проследить технологические закономерности применения политически корректной лексики в дискурсе. Большинство исследователей, занимающихся проблемой манипуляции, подчеркивают ее технологический характер (Доценко 2003; Кара-Мурза 2007; Никитина 2007; Цуладзе 1999 и др.). Однако часто основное внимание уделяется .описанию приемов и средств манипулятивного воздействия, что приводи'1 к подмене описания процесса манипулятивного воздействия перечислением набора релевантных речевых средств. Как отмечает А. М. Каплуненко, «о манипуляции пишут много и многие говорят о ее технологичности. Но из чисто гуманитарной привычки к интерпретации и эмпирическим доказательствам избегают жестких схем и ясных определений» (Каплуненко 2007: 10). Для лингвистического исследования особую актуальность имеет не только классификация средств манипуляции, но также описание процесса осуществления манипулятивного воздействия, раскрытие его технологических закономерностей.

Таким образом, предметом исследования являются технологические закономерности применения политически корректных слов и словосочетаний английского языка в целях манипуляции сознанием.

В качестве объекта исследования избираются тексты, репрезентирующие политический и дипломатический дискурсы, которые в контексте настоящей работы трактуются как манипуляционпые. Выбор объекта исследования обусловлен тем, что в данных типах дискурса наиболее отчетливо раскрывается манипулятивный потенциал политически корректных слов и словосочетаний.

Цель настоящего диссертационного исследования заключается в выявлении и описании технологических закономерностей манипуляционного использования политически корректной лексики в политическом и дипломатическом дискурсах, которые в настоящей работе объединяются по признаку наличия манипуляционной технологии.

В основе исследования лежит следующая гипотеза: политически корректные слова и словосочетания английского языка являются симулякрами и обладают значительным манипулятивным потенциалом, а их использование в дискурсе имеет технологическую природу.

Дискурс, в котором наличествуют высказывания с политически корректными словами и словосочетаниями, приобретает черты манипуляционного дискурса.

В соответствии с выдвинутой гипотезой и поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1) исследование понятия дискурса и понятия институционального дискурса;

2) выявление симулятивного потенциала политически корректных слов и словосочетаний, в связи с чем необходимо: а) на основе анализа философского понятия «симулякр» выявить основные лингвистические признаки симулякра; б) исследовать лексикографические параметры наиболее распространенных политически корректных слов и словосочетаний; в) раскрыть лингвистический механизм, лежащий в основе симулятив-ного потенциала политически корректных слов и словосочетаний;

3) анализ высказываний, содержащих политически корректные слова и словосочетания, с точки зрения теории речевых актов;

4) выявление особенностей функционирования политически корректной лексики в политическом дискурсе;

5) рассмотрение понятий и основных признаков манипуляции и манипуляци-онного дискурса;

6) выявление технологии применения политически корректных слов и словосочетаний в политическом и дипломатическом манипуляционных дискурсах.

Для решения вышеназванных задач в работе используется интерпрета-тивный метод, сопровождающийся процедурами дефиниционного анализа.

Материалом исследования послужили стенографические данные публичных выступлений политических и дипломатических деятелей США, полученные из сети «Интернет», а также тексты периодических изданий, таких как Newsweek, Boston Globe, The Independent. Общий объем привлеченного к анализу материала составляет около 1500 страниц.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области теории дискурса (В. И. Карасик, С. Н. Плотникова, Е. И. Шейгал, М. А. К. Хэллидей), теории речевых актов (Д. Вандерве-кен, Дж. Лайонз, Дж. Серль), речевого манипулирования (О. Н. Быкова, А. М. Каплуненко, Н. А. Остроушко), философии (Ж. Бодрийяр, А. Уайтхед), общепризнанные теоретические положения семиотики, разработанные Ф. Соссюром и Ч. С. Пирсом, отдельные понятия теории информации и законов логики/

Научная новизна диссертации заключается в рассмотрении политически корректной лексики английского языка с точки зрения ее манипулятивного потенциала. В рамках настоящего исследования впервые предпринимается попытка лингвистического обоснования статуса политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием. Впервые политически корректные .слова и словосочетания рассматриваются как симуля-кры. В работе также разрабатывается положение о том, что использование политически корректных слов и словосочетаний в дискурсе имеет технологическую природу. Не имеет аналогов описание манипуляционной технологии применения политически корректных слов и словосочетаний в дискурсе.

На защиту вынося тся следующие пололсения:

1. Политически корректные слова и словосочетания представляют собой разновидность знака, известную как «симулякр».

2. Основным контекстом функционирования политически корректных слов и словосочетаний является институциональный дискурс.

3. Политически корректные слова и словосочетания выступают в качестве языкового средства замещения действительного референта сконструированным объектом, относительно которого устанавливается и воспроизводится множественная интерпретанта.

4. Симулятивный потенциал политически корректных слов и словосочетаний является предпосылкой их использования в качестве инструментов манипуляции сознанием.

5. Наличие в дискурсе высказываний, в которых политически корректные слова и словосочетания употребляются сообразно с прототипическими условиями искренности, придает последнему черты манипуляционного, имеющего специфические технологические закономерности.

6. В условиях функционирования в непрототипическом лингвистическом контексте, предполагающем выход из жестких рамок институционального дискурса и наличие номинаций, устраняющих множественность интерпретаций политически корректного знака, происходит утрата его симулятив-ной способности.

Теоретическая значимость настоящей диссертации заключается в том, что ее результаты вносят определенный вклад в развитие исследований, посвященных изучению языковых средств манипуляции, в частности, открывают путь к пониманию механизма манипуляции на уровне лексических единиц. Исследование имеет междисциплинарное значение и в целом открывает перспективы для более глубокого научного осмысления политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в преподавании вузовских курсов межкультурной коммуникации, дискурсивного анализа, интерпретации текста, а также на практических занятиях по культуре речи. Материалы исследования могут быть использованы при написании курсовых и дипломных работ.

Апробаг^ия работы. По результатам проведенного исследования представлены доклады на научных конференциях и семинарах в Ирку1ском государственном лингвистическом университете (2006-2008 гг.), на II Всероссийской научной конференции «Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности» (Иркутск, октябрь 2008). Основные положения проведенного исследования представлены в трех публикациях, в том числе в публикации в рецензируемом научном издании. Общий объем публикаций составляет 1,5 печатных листа.

По структуре работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей, списка источников примеров. Каждая глава делится на параграфы и сопровождается выводами.

Во введении отражены основные сведения о представленной работе: обосновывается выбор темы, раскрывается ее актуальность и научная новизна, формулируется цель, задачи работы, предмет и объект исследования, определяется теоретическая база исследования, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Функционально-прагматические аспекты политически корректной лексики в английском языке» политически корректная лексика рассматривается в рамках философской концепции симулякра, теории дискурса и теории речевых актов. Рассматривается понятие политического дискурса, определяется роль политически корректной лексики в рамках политического дискурса.

Во второй главе «Технология применения политически корректных слов и словосочетаний в англо-американском манипуляционном дискурсе» рассматриваются понятия манипуляции и манипуляционного дискурса. Раскрывается манипуляционная технология применения политически корректных слов и словосочетаний в политическом и дипломатическом дискурсах.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты проведенного исследования и дается оценка его перспективы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Симулятивные знаки политической корректности в англо-американском манипуляционном дискурсе"

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

Наличие в дискурсе высказываний, в которых политически корректные слова и словосочетания употребляются сообразно с прототипическими условиями искренности, придает дискурсу черты манипуляционного. При этом манипуляционный дискурс в данной работе понимается как макроре-чевой акт, иллокутивная цель и пропозициональные условия которого в мире действия не согласуются с иллокутивной целью и пропозициональными условиями, приписанными аналогичному макроречевому акту в мире ценности. В контексте настоящей работы статус манипуляциопных получают такие типы дискурса, как политический и дипломатический.

Одним из основных признаков манипуляции признается ее принципиальная технологичность. Технология манипуляции определяется как совокупность или цепочка использования адресантом-манипулятором определенных лингвистических средств для целенаправленного управления восприятием действительности адресата-манипулируемого.

Манипуляционный дискурс, образованный в результате наличия в нем высказываний с политически корректными знаками, имеет специфические технологически закономерности. За основу выявления технологических закономерностей манипуляционного дискурса была принята общая семиотическая схема манипуляционных технологий, предложенная А. М. Каплуненко. Согласно данной схеме эволюция познания диалектически связывает Мир Действия и Мир Ценности на трех этапах развития: на первом этапе дискурсу различий в Мире Действия соответствует концепт в Мире Ценности, на втором этапе дискурсу согласования в Мире Действия соответствует понятие в Мире Ценности, на третьем - дискурсу экспертного сообщества соответствует термин.

Применительно к предмету настоящего исследования дискурс различий задается множественной интерпретантой политически корректных слов и словосочетаний. При этом в дискурсе различий возможны и одна, и другая крайние варианты интерпретанты, поскольку у разных интерпретаторов они часто не совпадают. Для согласования интерпретаций политически корректных знаков возникает необходимость дискурса согласования, результатом которого является понятие. Однако в манипуляционном дискурсе невозможно прийти к общему понятию, поскольку манипулятор сознательно избегает акцента на каком-либо определенном варианте интерпретанты. Манипулятор стремиться к увеличению пространства интерпретанты, снова и снова возвращаясь в дискурс различий. Манипулируемый, в свою очередь, оказывается полностью лишенным выбора единственного варианта интерпретанты. Таким образом, происходит симуляция дискурса согласования, которая превращает его в дискурс манипуляционный.

В ходе анализа было установлено, что в условиях функционирования в непрототипическом лингвистическом контексте происходит развенчание симулякра. Главным условием появления такого контекста является выход из жестких рамок институционального дискурса.

126

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящее диссертационное исследование было посвящено анализу функционирования симулятивных знаков политической корректности в англо-американском манипуляционном дискурсе.

В результате дефиниционного анализа наиболее распространенных политически корректных слов и словосочетаний и доказательства того, что вследствие предрасположенности к множественной интерпретанте, соответствующие знаки характеризуются «пустым» означаемым и утрачивают ре-ференциальную соотнесенность с действительностью, был сделан вывод о сближении политически корректной лексики с разновидностью знака, известной как симулякр.

Политически корректная лексика способна выполнять симулятивную функцию, то есть функционировать в качестве языкового средства замещения действительного референта сконструированным объектом, относительно которого устанавливается и воспроизводится множественная интерпретанта.

Основной сферой функционирования политически корректной лексики является институциональный дискурс, специфика которого, с одной стороны, стимулирует появление лингвосоциальных конструкций - симуляк-ров, с другой стороны, обуславливает их высокую прагматическую неустойчивость.

В ходе исследования было показано, что в контексте высказываний с политически корректной лексикой интенция «быть политически корректным» симулируется. Адресант такого сообщения превращается в симулякр, что, в свою очередь, свидетельствует об исчезновении субъекта высказывания, содержащего политически корректные слова и словосочетания.

При этом исходная интенция использования политически корректных слов и словосочетаний заключается в стремлении завуалировать действительное положение вещей, лишив адресата возможности выбора единственной интерпретанты знака.

Предрасположенность политически корректных слов и словосочетаний к множественной интерпретанте является предпосылкой их функционирования в качестве языкового средства манипуляции сознанием.

В ходе исследования было установлено, что наличие в дискурсе высказываний, содержащих политически корректные слова и словосочетания, придает дискурсу черты манипуляционного, поскольку иллокутивная цель адресанта такого высказывания в мире действия (завуалировать действительное положение вещей, лишив адресата возможности выбора единственной интерпретанты) расходится с интенциональной установкой адресата в мире ценности (вера в идеологию политической корректности).

В контексте настоящей работы статус мапипуляционных получают такие виды дискурса, как политический и дипломатический, которые объединяются по признаку наличия манипул я ционной технологии применения политически корректных слов и словосочетаний. Выявлены специфические технологические закономерности манипуляционного дискурса.

На основе анализа фактического материала можно заключить, что в условиях функционирования в непрототипическом лингвистическом контексте, основными условиями появления которого является выход из жестких рамок институционального дискурса и наличие номинаций, устраняющих множественность интерпретаций политически корректного знака, происходит утрата его симулятивной способности.

В заключении необходимо отметить, что за рамками настоящего исследования остались проблемы, касающиеся изучения политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием в иных видах институционального дискурса, помимо рассмотренных в настоящей работе. Полагаем также, что весьма перспективным представляется исследование функционирования политически корректных слов и словосочетаний как языковых средств манипуляции на уровне межличностной коммуникации, в рамках бытового и бытийного типов дискурса.

Безусловно, интересным представляется сравнительное изучение политически корректной лексики как языкового средства манипуляции сознанием в разных языках и культурах. При этом возможно привлечение теоретического и практического материала исследования, представленного в настоящей работе. Полагаем, обозначенные вопросы требуют дальнейшей разработки.

Список научной литературыДьяченко, Ирина Александровна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адлер, Д. Борьба против политической корректности Текст. / Д. Адлер//Америка. 1994.-№ 442. - С. 5-11.

2. Арутюнова, Н. Д. Дискурс Текст. / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / [гл. ред. В. Н. Ярцева]. М. : Советская энциклопедия, 1990.-С. 136-137.

3. Архипов, И. К. Концептуализация, категоризация, текст, дискурс. Основные понятия Текст. / И. К. Архипов // Филология и культура : материалы III междунар. научн. конф. / [отв. ред. Н. Н. Болдырев]. Тамбов, 2001.-С. 13-15.

4. Асеева, Ж. В. Лексические средства выражения идеологии политической корректности в современном английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10. 02. 04. / Ж. В. Асеева. Иркутск, 1999. - 189 с.

5. Базылев, Б. П. О специфике употребления слова в системе буржуазной пропаганды Текст. / Б. П. Базылев // Язык и стиль буржуазной пропаганды / [под ред. Я. Н. Засурского, А. Д. Пароятниковой]. М., 1988. — С. 34-72.

6. Байков, В. Г. Манипулятивная семантика и контрпропаганда Текст. / В. Г. Байков // Функционирование языка как средства идеологического воздействия : сб. научн. трудов. Краснодар, 1988. - С. 5-13.

7. Баранов, А. Н. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание Текст. / А. Н. Баранов, П. Б. Паршин // Роль языка в средствах массовой информации. М., 1986.-С. 100-143.

8. Баранов, А. Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паре-миология и лексика) Текст. / А. Н. Баранов // Вопросы языкознания. 1989. -№ 3. - С. 74-90.

9. Баранов, А. Н. Парламентские дебаты: традиции и новации Текст. / А. Н. Баранов, Е. Г. Казакевич. М. : Знание, 1991. -42 с.

10. Баранов, А. Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом Текст. / А. Н. Баранов // Человек. 1997. - № 6. - С. 108-118.

11. Барт, Р. Избранные труды. Семиотика: Поэтика Текст. / Р. Барт; [пер. с фр. и вступ. ст. Г. К. Косинова]. М. : Прогресс, 1989. - 616 с.

12. Бессонов, Б. Н. Пропаганда и манипуляция Текст. / Б. Н. Бессонов // Реклама: внушение и манипуляции / [под ред. Д. Я. Китайгородской]. М., 2001.-С. 709-726

13. Бисималиева, М. К. О понятиях «текст» и «дискурс» Текст. / М. К. Бисималиева // Филологические науки. 1999. - №2. - С. 78-85

14. Блакар, Р. М. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирическое исследование языка и его использования в социальном контексте) Текст. / Р. М. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. - С. 88-125

15. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла Текст. / Ж. Бодрийяр; [пер. с фр. J1. Любарской и Е. Марковской]. М. : Добросвет, 2000а. - 258 с.

16. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть Текст. / Ж. Бодрийяр. -М. : «Добросвет», 20006 387 с.

17. Бодрийяр, Ж. Система вещей Текст. / Ж. Бодрийяр; [пер. с фр. и со-провод. статья С. Зенкина]. М. : Рудомино, 2001. - 218 с.

18. Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака Текст. / Ж. Бодрийяр; [пер. с фр. Д. Кралынина]. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Библион-Русская книга, 2004. - 304 с.

19. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть Текст. / Ж. Бодрийяр. -изд. 2-е. М. : Добросвет, КДУ, 2006. - 389 с.

20. Борботько, В. Г. Принципы формирования дискурса: от психолингвистики к лингвосинергетике Текст. : монография / В. Г. Борботько. М. : КомКнига, 2006. - 288 с.

21. Борисова, И. Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге Текст. / И. Н. Борисова // Русская разговорная речь как явление городской культуры / [под. ред. Т. В. Матвеевой]. Екатеринбург, 1996. - С. 21-48.

22. Братченко, С. JI. Диагностика личностно-развивающего потенциала Текст. / С. Л. Братченко. Псков : ПГПИ, 1997. - 62 с

23. Быкова, О. Н. Языковое манипулирование: материалы к энциклопедическому словарю «Культура речи» Текст. / О. Н. Быкова // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения : Вестник Российской риторической ассоциации. 1999. - Вып. 1 (8). - С. 91-103.

24. Вендлер, 3. Иллокутивное самоубийство Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. М. : «Прогресс», 1985. - Вып. 16. -С. 238-250.

25. Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика Текст. / Р. Водак; [пер. с англ. и нем. В. И. Карасик, Н. Н. Трошина]. Волгоград : Перемена, 1997. - 139 с.

26. Гаврилова, М. В. Политический дискурс как объект лингвистического анализа Текст. / М. В. Гаврилова // Полис: политические исследования. -2004.-№3,-С. 127-139.

27. Гарифуллин, P.P. Иллюзионизм личности как новая философско-психологическая концепция. Психология обмана, манипуляций, кодирования Текст./Р. Р. Гарифуллин. Казань : Реноме, 1997. - 404 с.

28. Городецкая, JI. А. Концепция многокультурности в американском образовании и ее применимость к российским общественным реалиям Текст. / Л. А. Городецкая // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2001. — №1. — С. 7-17.

29. Грайс, П. Г. Логика и речевое общение Текст. / П. Г. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. М. : «Прогресс», 1985. - Вып. 16. - С. 217-237.

30. Григорян, А. А. О сексизме, антисексизме и политкорректности Текст. / А. А. Григорян // Личность. Культура. Общество. 2003. -Спец. вып. 1-2. - С. 466-474.

31. Туманова, Ю. Л. Политическая корректность как социокультурный процесс (на примере США) Текст. : дис. . канд. социол. наук : 22. 00. 02. / Ю. Л. Туманова. Москва, 1999. - 157 с.

32. Туманова, Ю. Л. Политическая корректность: как это делается в России Текст. / Ю. Л. Туманова // Россия и Запад: диалог культур. -2000. Вып. 8, т. 1. — С. 195-202.

33. Демьянков, В. 3. Политический дискурс как предмет политологической филологии Текст. / В. 3. Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: история и современные исследования. М., 2002. - №3. - С. 32-43.

34. Дергачева, И. Л. Коммуникативная манипуляция в политических комментариях Текст. / И. Л. Дергачева // Языковая личность: система, нормы, стиль : тез. докл. научн. конф. Волгоград, 1998. - С. 30-31.

35. Дмитриев, А. В. Неформальная политическая коммуникация Текст. / А. В. Дмитриев, В. В. Латынов, А. Т. Хлопьев. М. : РОС-СПЭН, 1997. - 197 с.1Л л1. J J

36. Домовец, О. С. Манипуляция в рекламном дискурсе Текст. / О. С. Домовец // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: сб. научн. тр. — Волгоград, 1999. С. 61-65.

37. Доценко, E.JT. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита Текст. / Е. JI. Доценко. М. : ЧеРо, 1996. - 344 с.

38. Доценко, Е. JI. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита Текст. / Доценко Е. Л. СПб. : Речь, 2003. - 304 с.

39. Дымарский, М. Я. Текст дискурс - художественный текст Текст. / М. Я. Дымарский // Текст как объект многоаспектного исследования : сб. статей научно-методического семинара «Textus». - 1998. - Вып. 3. 4.1. -С. 32-66.

40. Желтухина, М. Р. Комическое в политическом дискурсе конца XX века. Русские и немецкие политики Текст. : монография. Волгоград : Изд-во ВФМУПК, 2000.-264 с.

41. Жилин, И. М. Что такое Sprachmanipulation? Текст. / И. М. Жилин // Иностранные языки в школе. 1979. -№ 6. - С. 71-77.

42. Жлуктенко, Ю. А. Социальная лингвистика и общественная практика (аспекты социокультурного варьирования политического английского языка) Текст. / Ю. А. Жлуктенко. Киев : Выща школа, 1988. - С. 147-159.

43. Иванова, Ю. М. Манипуляция в политическом дискурсе: стратегии эв-фемизации и дисфемизации Текст. / Ю. М. Иванова // Основное высшее и дополнительное образование: проблемы дидактики и лингводидактики. -Волгоград, 2000. Вып. 2. - С. 127-131.

44. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст.: монография / О. С. Иссерс. М. : Едиториал УРСС, 2003.-284 с.

45. Иссерс, О. С. Языковые средства и способы манипуляции сознанием Текст. / О. С. Иссерс // Семантика языковых единиц : материалы 3-й межвузовской научно-исследовательской конференции. М., 1994. -4.1. - С. 52-54.

46. Кара-Мурза, С. Г. Власть манипуляции Текст. / С. Г. Кара-Мурза. -М. : Академический проект, 2007. 384 с.

47. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.

48. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. М. : Гнозис, 2004. - 390 с.

49. Кипрская, Е. В. Политические эвфемизмы как средство камуфлирования действительности в СМИ: на примере конфликта в Ираке 2003-2004 гг. Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10. 02. 19. / Е. В. Кипрская. Киров, 2005. - 152 с.

50. Кириллов, В. И. Логика Текст.: учебник для юридических вузов / В. И. Кириллов., А. А. Старченко. изд. 6-е, перераб. и доп. - М. : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. - 240 с.

51. Кондаков, Н. И. Логика Текст.: пособие для учителей / Н. И. Кондаков. М. : Гос. Учебно-Педагогическое Изд-во министерства просвещения РСФСР, 1954.-512 с.

52. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник / Н. И. Кондаков. -М. : «Наука», 1975. 720 с.

53. Копнина, Г. А. Речевое манипулирование Текст.: учеб. пособие / Г. А. Копнина. М. : Флинта : Наука, 2007. - 176 с.

54. Кочкин, М. Ю. О манипуляции в современном политическом дискурсе Текст. / М. Ю. Кочкин // Языковая личность: проблемы лингвокульту-рологии и функциональной семантики. Волгоград, 1999. - С. 29- 34.

55. Кубрякова, Е. С. Виды пространств текста и дискурса Текст. / Е. С. Кубрякова, О. В. Александрова // Категоризация мира: пространство и время: материалы науч. конф. М., 1997. - С. 19

56. Кубрякова, Е. С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике Текст. / Е. С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: сб. обзоров. — М., 2000.-С. 7-25.

57. Лайонз, Дж. Лингвистическая семантика: Введение Текст. / Дж. Лай-онз. М. : Языки славянской культуры, 2003. - 400 с.

58. Лещев, С. В. Коммуникативное, следовательно, коммуникационное Текст. : монография / С. В. Лещев. М. : Эдиториал УРСС, 2002. - 172 с.

59. Лобанова, Л. П. Новый стиль речи и культура поколения: политическая корректность Текст. : монография / Л. П. Лобанова. М. : МГЛУ, 2004.- 165 с.

60. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса Текст. / М. Л. Макаров. -М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. 280 с.

61. Мальковская, И. А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы Текст. / И. А. Мальковская. изд. 2-е, испр. - М. : КомКнига, 2005. - 240 с.

62. Масленникова, А. А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов Текст. / А. А. Масленникова. СПб : Изд-во СПбГУ, 1999. - 264 с.

63. Мегентесов, С. А. Лингвистические аспекты психического воздействия и приемов манипуляции Текст. / С. А. Мегентесов, И. Мохамад. — Краснодар : Куб ГУ, 1997,- 111 с.

64. Мерзлякова, Л. В. Языковой аспект политической корректности Текст. / Л. В. Мерзлякова // Вестник ОГУ. 2002. - № 6. - С. 137-140.

65. Михалева, О. Л. Политический дискурс как сфера реализации мани-пулятивного воздействия Текст. : монография / О. Л. Михалева. Иркутск : Иркут. ун-т, 2005. - 320 с.

66. Можейко, М. А. Автор Текст. / М. А. Можейко // Всемирная энциклопедия: Философия / [гл. ред. и сост. А. А. Грицапов]. М. : ACT, Мн. : Харвест, Современный литератор, 2001а. - С. 14-16.

67. Можейко, М. А. Симуляция Текст. / М. А. Можейко // Всемирная энциклопедия: Философия / [гл. ред. и сост. А. А. Грицанов]. М. : ACT, Мн. : Харвест, Современный литератор, 20016. - С. 924-925.

68. Можейко, М. А. «Смерть Автора» Текст. / М. А. Можейко // Всемирная энциклопедия: Философия / [гл. ред. и сост. А. А. Грицанов]. М. : ACT, Мн. : Харвест, Современный литератор, 2001 в. - С. 949-950.

69. Можейко, М. А. «Смерть Субъекта» Текст. / М. А. Можейко // Всемирная энциклопедия: Философия / [гл. ред. и сост. А. А. Грицанов]. М. : ACT, Мн. : Харвест, Современный литератор, 2001г. - С. 951-953.

70. Москвин, В. П. Эвфемизмы в лексической системе русского языка Текст. / В. П. Москвин. М. : ЛЕНАНД, 2007. - 264 с.

71. Нефедова, Л. А. Лексические средства манипулятивного воздействия в повседневном общении (на материале современного немецкого языка) Текст.автореф. дис. . канд. филол. наук : 10. 02. 04. / Л. А. Нефедова. — М, 1997.- 16 с.

72. Нефедова, JI. А. Некоторые коммуникативно-прагматические аспекты высказывания (К вопросу о манипулятивном использовании языковых единиц) Текст. : учеб. пособие / J1. А. Нефедова. Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2000. - 42 с.

73. Никитина, К. В. Технологии речевой манипуляции в политическом дискурсе СМИ (на мат. газет США) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10. 02. 04 / К. В. Никитина. Уфа, 2007. - 197 с.

74. Олянич, А.В. Драматургия непрямого воздействия Текст. / А.В. Оля-нич // Прямая и непрямая коммуникация: сб. научных статей / [отв. ред. В. В. Дементьев]. Саратов: изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2003. - С. 212-220.

75. Осипова, А. А. Манипуляции в общении: умей сказать «нет!» Текст.: психологический практикум / А. А. Осипова. Ростов н/Д : Феникс, 2005.-220 с.

76. Остороух, А. В. Политическая корректность в США: культурологический аспект проблемы Текст. : дис. . канд. культурол. наук : 24. 00. 02. / А. В. Остроух. М., 1998. - 179 с.

77. Остроушко, Н. А. Речевое воздействие как лингвистическая проблема (к понятию языкового манипулирования) Текст. / Н. А. Остоушко // Мир русского слова. 2002. - № 5. - С. 86-91.

78. Палажченко, М. Ю. Политическая корректность в культурной и языковой традиции (на английском и русском материале) Текст. : дис. . канд. культорол. наук : 24. 00. 01. / М. Ю. Палажченко. М., 2004а. - 239 с.

79. Палажченко, М. Ю. К вопросу о политической корректности, настоящей и мнимой, и политике двойных стандартов Текст. / М. Ю. Палажченко //Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 20046. - №1. - С. 81-89.

80. Панин, В. В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10. 02. 20 / В. В. Панин. Тюмень, 2004. - 217 с.

81. Паршина, О. Н. Российская политическая речь : теория и практика Текст. / О. Н. Паршина / [под. ред. О. Б. Сиротининой]. изд. 2-е, испр. и доп. - М. : ЛКМ, 2007. - 232 с.

82. Пирс, Ч. С. Избранные философские произведения Текст. / Ч. С. Пирс; [пер. с англ. К. Голубович, К. Чухрукидзе, Т. Дмитриева]. М. : Логос, 2000. - 448 с.

83. Платон. Собрание сочинений Текст. В 4 т. Т. 1. / Платон. М. : Мысль, 1994.-654 с.

84. Плотникова, С. Н. Стратегичность и технологичность дискурса Текст. / С. Н. Плотникова // Лингвистика дискурса 2 : Вестник ИГЛУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Иркутск,2006.-С. 87-98.

85. Плотникова, С. Н. Технологичность политического дискурса Текст. / С. Н. Плотникова // Политический дискурс в России 10 : материалы X юбилейного всероссийского семинара / [под. ред. В. Н. Базылева]. - М.,2007.-С. 183-188.

86. Плохинова, А. С. Языковые манипуляции Текст. / А. С. Плохинова, И. П. Лапинская // Язык, коммуникация и социальная среда : межвузовский сборник научных трудов. Воронеж, 2002. - Вып. 2. - С. 178-181.

87. Поварнин, С. И. О теории и практике спора Текст. / С. И. Поварнин. -СПб. : Лань, 1996.- 160 с.

88. Попова, Е. А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на мат. газетных интервью) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 02. 19 / Е. А. Попова. Волгоград, 1995. - 20 с.

89. Почепцов, Г. Г. Теория коммуникации Текст. / Г. Г. Почепцов. М. : Изд-во «Рефл-бук», 2003. - 651 с.

90. Проничева, О. Ю. Языковые средства воздействия на массовую аудиторию (на материале текстов агитационной листовка) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / О. Ю. Проничева. СПб, 2006.-24 с.

91. Рюмшина, JI. И. Психология манипулирования людьми (ценностно-смысловой аспект) Текст. / J1. И. Рюмшина. Р/нД. : Изд-во Рост, ун-та, 2003. - 144 с.

92. Сентенберг, И. В. Псевдоаргументация: некоторые виды речевых манипуляций Текст. / И. В. Сентенберг, В. И. Карасик // Речевое общение и аргументация. СПБ, 1993. - Вып. 1. - С. 30-39.

93. Серио, П. Как читать тексты во Франции Текст. / П. Серио // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса / [под. ред. П. Серио]. -М., 1999.-С. 12-53.

94. Серль, Дж. Р. Классификация иллокутивных актов Текст. / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. М. : «Прогресс», 1986. - Вып. 17. - С. 170-194.

95. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де Соссюр; [пер. с фр. под ред. А.А. Холодовича]. М. : Прогресс, 1977. - 696 с.

96. Социология. Основы общей теории Текст. / под. ред. Г. В. Осиновской, JI. Н. Москвичевой. М. : Аспект пресс, 1996. - 461 с.

97. Стихии, А. Г. Лингвистические аспекты коммуникативной корректности Текст. / А. Г. Стихии // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск, 1995.-С. 138-142.

98. Тер-Минасова, С. Г. Язык и межкультурная коммуникация Текст. / С. Г. Тер-Минасова. М. : Слово / Slovo, 2000. - 624 с.

99. Уайтхед, А. Н. Избранные работы по философии Текст. / А. Н. Уайт-хед; [пер. с англ. и сост. И. Т. Касавин, общ. ред. и вступ. ст. И. А. Киселя]. М. : Прогресс, 1990. - 717 с.

100. Федосюк, М. Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи Текст. / М. Ю. Федосюк // Жанры речи. М., 1997. - С. 66-87.

101. Фуко, М. «Слова и вещи»: Археология гуманитарных наук Текст. / М. Фуко; [пер. с фр. и вступ. статья И. С. Автономовой]. М. : Прогресс, 1966.-488 с.

102. Фуко, М. Археология знания Текст. / М. Фуко. Киев : Ника-центр, 1996.-208 с.

103. Фуре, В. В. Симулякры и Симуляция Текст. / В. В. Фуре // Постмодернизм. Энциклопедия / [отв. ред. А. И. Мерцалова]. Мн. : Интерпрессер-вис; Книжный Дом. - 2001. - С. 729-735.

104. Хэар, Р. М. Дескрипция и оценка Текст. / Р. М. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике. -М. : Прогресс, 1985. Вып. 16. - С. 183-195.

105. Цуладзе, А. М. Политические манипуляции, или Покорение толпы Текст. / А. М. Цуладзе. М. : Книжный дом «Университет», 1999. - 144 с.

106. Цурикова, А. В. Политическая корректность как социокультурный и прагмалингвистический феномен Текст. / А. В. Цурикова // Эссе о социальной власти языка. Воронеж, 2001. - С. 94-102

107. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика Текст. : учеб. пособие / А. П. Чудинов. изд. 2-е, испр. - М. : Флинта : Наука, 2007. - 256 с.

108. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса Текст. : монография / Е. И. Шейгал. Волгоград : Перемена, 2000. - 368 с.

109. Шейнов, В. П. Скрытое управление человеком (Психология манипулирования) Текст. / В. П. Шейнов. — Минск : Харвест, М. : ACT, 2000.-848 с.

110. Шкловский, В. Б. Избранное Текст. В 2 т. Т I. Повести о прозе. Размышления и разборы / В. Б. Шкловский. М. : Художественная литература, 1983.-639 с.

111. Шульгин, Н. Н. За горизонтами политкорректное™ Текст. / Н. Н. Шульгин // Вопросы философии. 2003. - № 6. - С. 54-68

112. Agar, М. Institutional Discourse // Text. 1985. - № 5 (3). -P. 147-168.

113. Allen, I. L. Unkind Words : Ethnic Labeling: from Redskin to WASP Text. / I. L. Allen. London, New York : Routledge, 1990. - 115 p.

114. Andrews, E. Cultural Sensitivity and Political Correctness: The Linguistic Problem of Naming Text. / E. Andrews // American Speech : A Quarterly of Linguistic Usage. 1996. - № 4. - P. 389-404.

115. Bryson, B. Made in America Text. / B. Bryson. London : Minerva, 1995.-450 p.

116. Cook, G. The Discourse of Advertising Text. / G. Cook. London, New York : Routledge, 1992. - 250 p.

117. Dijk, T. A., van. Political Discourse and Racism : Describing others in Western Parliaments Text. / T. A. van Dijk // The language and Politics of Exclusion: others in discourse. London, 1997a. - P. 31-64.

118. Dijk, T. A., van. The Study of Discourse Text. / T. A. van Dijk // Discourse as Structure and Process. Discourse Studies : A Multidisciplinary Introduction / ed. by T. A. van Dijk. London, New Delhi, 1997b. - Vol. l.-P. 1-34.

119. D'Souza, D. Illiberal Education : The Politics of Sex and Race on Campus Text. / D. D'Souza. New York : The Free Press, 1991.-250 p.

120. Edelman, M. Political Language : Words that Succeed and Policies that Fail Text. / M. Edelman. New York : Academic Press, 1977. - 164 p.

121. Fairclough, N. Critical Discourse Analysis : the Critical Study of Language Text. / N. Fairclough. London, New York : Longman, 1995. - 265 p.

122. Gardner, J. F. Politically Correct Bedtime Stories. Modern Tales for Our Life and Times Text. / J. F. Gardner. New York : Macmillan Publishing Company, 1994. - 120 p.

123. Goodheart, E. PC or not PC? Text. / E. Goodheart // Our Country, Our Culture : The Politics of Political Correctness. New York, 1994. - P. 50-57.

124. Goodin, R. Manipulatory Politics Text. / R. Goodin. New Haven, London : Yale University Press, 1980. - 250 p.

125. Hacker, K. L. Political Linguistics Discourse Analysis Text. / K. Hacker // The Theory and Practice of Political Communication Research. New York, 1996.-P. 28-55.

126. Halliday, M. A. K. Language, Context, and Text : Aspects of language in a Social-Semiotic Perspective Text. / M. A. K. Halliday, R. Hasan. Oxford : Oxford University Press, 1991. - 126 p.

127. Hayakawa, S. I. Language in Thought and Action Text. / S. I. Hayakawa. -New York : Harcourt Brace Jovanovich Inc., 1992. 252 p.

128. Itule, B. D. New Writing and Reporting for Today's Media Text. / B. D. Itule, D. A. Anderson. New York : Harper Collins Publishers Inc., 1991.-771 p.

129. Lakoff, G. Don't think of an Elephant: Know Your Values and Frame the Debate Text. / G. Lakoff. Melbourne : Scrite Publications, 2004. - 114 p.

130. Michaelsen, О. V. PC Madness Text. / О. V. Michaelsen // Word Ways: The Journal of Recreational Linguistics. 1999. - № 4. - P. 269

131. Nunan, D. Discourse Analysis Text. / D. Nunan. London : Penguin Books, 1993,- 134 p.

132. Ravitch, D. Multiculturalism: E Pluribus Plures Text. / D. Ravitch // Are you Politically Correct? : Debating America's Cultural Standards. New York, Buffalo, 1993.-P. 165-185.

133. Rudinow, J. Manipulation Text. / J. Rudinow // Ethics. 1978. - Vol. 88 -№ 4. - P. 338-347.

134. Schiffrin, D. Approaches to Discourse Text. / D. Schiffrin. — Oxford (UK), Cambridge (Mass.) : Blackwell, 1994. 470 p.

135. Searle, J. R. Expression and Meaning. Studies in the Theory of Speech Acts Text. / J. R. Searle. Cambridge : Cambridge University Press, 1979.- 187 p.

136. Taylor, J. Are you politically correct? Text. / J. Taylor // Are you politically correct: Debating America's Cultural Standards. Buffalo, New York, 1993.-P. 15-33.

137. Vanderveken, D. Meaning and Speech Acts : Principles of Language Use Text. / D. Vanderveken. Cambridge : Cambridge University Press, 1990.-244 p.

138. Walker, S. Hate Speech : The History of American Controversy Text. / S. Walker. Lincoln, London : University of Nebraska Press, 1994. - 167 p.

139. White, D. Euphemisms for the fat of the Land Text. / D. White // Exploring Language / ed. by G. Goshgarin. New York : Harper Collins Publishers Inc, 1992.-P. 211-213.

140. Wilson, J. Political Discourse Text. / J. Wilson // The Handbook of Discourse Analysis / ed. by D. Shiffrin, D. Tannen, H. Hamilton. Oxford : Black-well Publishers Ltd., 2001. - P. 398-416.

141. Yokoyama, О. T. Disbelief, Lies and Manipulation in a Transactional Discourse Model Text. / О. T. Yokoyama // Argumentation. 1988. - № 2. -P. 133-151.

142. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

143. Комлев, Н. Г. Словарь иностранных слов Текст. М. : Эксмо-пресс, 1999.-672 с.

144. ПФС Проективный философский словарь : Новые термины и понятия Текст. / Под. ред. Г. Л. Тульчинского, М. Н. Эпштейна. - СПб. : Але-тейя, 2003.-452 с.

145. AHDEL The American Heritage Dictionary of The English Language Text. / Ed. by W. Morris. - Boston : Houghton Mifflin Company, 1978.- 1150 p.

146. Beard, H. The Official Politically Correct Dictionary and Handbook Text. New York : Villard Books, 1995 - 195 p.

147. LDPV Longman Dictionary of Phrasal Verbs Text. / Ed. by R. Courtney. - Harlow : Longman Group Limited, 1986. - 734 p.

148. Holder, R. W. Dictionary of Euphemisms TextJ / R. W. Holder. Oxford : Oxford University Press, 1995. - 470 p.

149. LAAD Longman Advanced American Dictionary Text. / Ed. by A. Gadsby. - Harlow : Pearson Education Limited, 2000. - 1746 p.

150. LDCE — Longman Dictionary of Contemporary English Text. / Ed. by A. Gadsby. Harlow : Pearson Education Limited, 2001. - 1668 p.

151. OALED Oxford Advanced Learner's Encyclopedic Dictionary Text. / Ed. by A. P. Cowie. - Oxford : Oxford University Press, 1992. - 1081 p.

152. WD Webster's Dictionary Text. - Запорожье : РИП «Выдавэц», Coloring Book Promotions, 1993. - 336 c.

153. WEUDEL Webster's Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language Text. / Ed. by J. Stein. - New York/Avenal, New Jersey : Gra-mercy Books, 1989. - 1854 p.

154. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

155. Boston Globe Boston Globe Text. - February 13,2006

156. Bush 1 Bush, G. The future of Immigration Policy Electronic resource., — http://whitehouse.gov/spceches/archive. html (28.11.2005)

157. Bush 2 Bush, G. Address at a United Nations Plenary Meeting Electronic resource. - http://www.whitehouse.gov/asia/2005/index.html1409.2005)

158. Bush 3 Bush, G. The War on Terror: At Home and Abroad Electronic resource. - http://whitehouse. gov/speeches/archive. html2301.2006)

159. Clinton 1 Clinton, B. The First Clinton-Dole Presidential Debate Electronic resource., - http://www7.debates, org/index.html (06.10.1996)

160. Clinton 2 Clinton, B. The Second Clinton-Dole Presidential Debate Electronic resource., - http://www.debates, org/index.html (16.10.1996)

161. Dole 1 Dole, B. The Second Clinton-Dole Presidential Debate Electronic resource., - http://www.debates, org/index.html (16.10.1996)

162. Dole 2 Dole, B. The First Clinton-Dole Presidential Debate Electronic resource. - http://www.debates, org/index.html (06.10.1996)

163. Dole 3 Dole, B. The Dole Plan Electronic resource. -http://www.pbs.org/newshour/home.html (05.08.1996)

164. Independent 1 The Independent Text. - 1 December 2005. - № 5967

165. Independent 2 The Independent Text. - 24 May 2006. - № 6116

166. Moriarty — Moriarty, J. F. Speech by U.S. Ambassador James F. Moriarty To Friends and Supporters of the Community Information Center-Pokhara Electronic resource. http://nepal.usembassy.gov/speechesmedia.html1206.2007)

167. Newsweek 1 Newsweek Text., - September 25, 2000

168. Newsweek 2 Newsweek Text., - May 1, 2006

169. Newsweek 3 Newsweek Text. - October 16, 2000

170. Newsweek 4 Newsweek Text. - November 27, 2000

171. Newsweek 5 Newsweek Text. - February 18, 2002

172. Newsweek 6 Newsweek Text. - February 20, 2006

173. Newsweek 7 Newsweek Text. - September 30, 2002

174. Newsweek 8 Newsweek Text. - December 16, 2002

175. Newsweek 9 Newsweek Text. - October 23, 2000

176. Obama 1 Obama, B. Campus Progress Annual Conference Electronic resource. - http://obama.senate.gov/speech/060712-campusprogress/print.php (12.07.2006)

177. Obama 2 Obama, B. Remarks of Senator Barack Obama at the National Women's Law Center Electronic resource. -http://obama.senate.gov/speech/051 1 10-remarks of sena 1/print.php (10.11.2005)

178. Obama 3 Obama, B. Obama Initiative Would Revisit Radical Changes to Immigration System in Five Years Electronic resource. -http://obama.senate.gov/speech/070606-obama initiative 3/print.php0606.2007)

179. Pickering Pickering, T. Foreign Affairs Agenda for the Next President Electronic resource. - http://www. cspresidency.org/pubs/newsletter/2008.pdf0309.2008)

180. Steinberg Steinberg, D. Making Peace Matter: Toward a Concept of Inclusive Security Electronic resource. -http://www.crisisgroup.org/home/index.cfm?d=5303&l=l (07.07.2008)