автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Символическая функция языка в аспектах семиогенеза и семиозиса

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Иванов, Николай Викторович

ВВЕДЕНИЕ

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ РАЗДЕЛ. СИМВОЛ КАК КАТЕГОРИЯ

КУЛЬТУРЫ.

1.0 двух сторонах научного определения культуры.

2. Аспекты культурогенеза.

ПЕРВАЯ

ГЛАВА. ОБЩАЯ СЕМИОТИКА СИМВОЛА.

1.1.0 символической природе искусственного.

1.2. Понятие семиогенеза: два подхода к проблеме.

1.3. Взаимосвязь функций семиогенеза и семиозиса в символе.

1.4. Переход от натурального символизма к выразительному. 67 Проблема мотивированности.

1.5. Механизмы выразительного снятия в символе.

1.6. Языковое сознание символа.

ВЫВОДЫ ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМУ РАЗДЕЛУ 115 И ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.

ВТОРАЯ

ГЛАВА. ЗНАКОВАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

СИМВОЛИЧЕСКИХ ФОРМ ОТ МИФА К ЯЗЫКУ.

2.1. Эволюционная проблематика словесных форм в 119 отечественной филологии и лингвистике.

2.2. Общая модель семиогенеза.

2.3. Формы символического понимания.

2.3.1. Миф.

2.3.2. Аллегория.

2.3.3. Олицетворение.

2.3.4. Художественный тип (типологическое обобщение).

2.3.5. Художественный образ.

2.3.6. Эмблема (схематическое художественное изображение).

2.3.7. Метафора.

2.3.8. Понятие как символическая форма.

2.4. Переход от форм натурального символизма к языковой 207 знаковости.

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.

ТРЕТЬЯ

ГЛАВА. СУБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ 216 СЕМИОГЕНЕЗА СИМВОЛИЧЕСКИХ ФОРМ.

3.1. Субъект-объектное отношение в символической и знаковой 217 моделях понимания.

3.2. Когнитивный аспект эволюции символических форм: 226 развитие функции понимания.

3.3. Преемственность содержательного развития от символа к 238 языку.

3.4. Прагматика понимания и стиль.

3.5. Сущность и значение языкового символизма. 262 ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ. 279 ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА. ЗНАК И СИМВОЛ В ЯЗЫКЕ.

4.1. Знак и символ в контексте различения природы и сущности 284 языка.

4.2. Общее материальное различие знака и символа в языке.

4.3. Содержательное различие знака и символа в языке.

4.4. Различие принципов системного определения знака и 297 символа. Проблема внутренней формы.

4.5. Различие принципов контекстного определения знака и 310 символа.

4.6. Отношение формы и содержания в знаке и символе в 321 аспектах системного и контекстного критериев.

4.7. Телеология знакового отношения в языке. Проблема 325 метода.

ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Иванов, Николай Викторович

В науке давно назрела необходимость комплексного изучения символической функции и в целом символической реальности языка. К сожалению, состояние лингвистических исследований на настоящий момент таково, что понятие символа не является центральным в этой науке. Символизация рассматривается как важная способность языка, но все же выходящая за рамки его сущностного понимания. В свое время импульс к такому пониманию символа в лингвистике дал Ф. де Соссюр, который во многом дискредитировал это понятие, указав, что собственно языковым во всех явлениях языковой знаковости является принцип искусственной, т.е. в-себе условной и произвольной, связи означающего и означаемого, символ же, поскольку «в нем есть рудимент естественной связи между означающим и означаемым» (Соссюр 1977: 101), не годится на роль научной категории, интерпретирующей сущностное начало языка. Этот тезис в дальнейшем усилил Ш. Балли, который, считая соссюровский метод сущностного понимания языка единственно разумным (Балли 2001 а: 27), утверждал, что «символическая концепция языка - величайшее препятствие, которое мешает объяснению фактов» (Балли 2001 а: 24).

Сомнений в том, что является сущностной основой языка, быть не может, и принцип искусственной языковой знаковости с полным основанием должен быть назван вершиной его онтологического понимания. Вместе с тем, учитывая богатейший опыт предшествовавшей новой лингвистике филологической традиции, в значительной степени ориентировавшейся на символ и на близкие символу категории, нельзя не признать, что утверждение онтологического приоритета абстрактной знаковости в новом изучении языка было осуществлено самым «неблагодарным» по отношению к символу образом. Теоретический радикализм в конечном счете всегда работает против того, кому он служит. В своей сущностной изоляции языковой знак не столько «наказал» своего семиотического соперника (символ), сколько самого себя. Игнорируя символ, исследователь лишает языковой знак важной части его общего онтологического контекста, в результате чего и онтологическая реальность самого знака не может быть в полной мере объяснена. В самом деле, знак -сущностное ядро языка, основа всего языкового строительства -остается во многом необъясненной категорией в современной лингвистике. Знак в своих свойствах берется как данность. Но почему связь означающего и означаемого в языковом знаке должна быть условной и произвольной? Что стоит за этим отношением? Эти вопросы, если исследователь, решая их, не обращается к символу, остаются без ответа.

Впрочем, не нужно спешить, обвиняя языковой знак в узком научном «эгоизме», свою долю «ответственности» должен нести и символ. Отсекая символ от языка, Соссюр объективно выявил весь масштаб неизученности этой категории в современной ему науке, который во многом сохраняется до сих пор. Символу до сих пор не хватает философского, эстетического и, главное, семиотического обоснования, что, как следствие, отражается на его интерпретациях в лингвистике.

Налицо определенное онтологическое неприятие символа рядом фундаментальных наук, нежелание или даже боязнь ставить сущность рассматриваемого объекта в зависимость от этой категории. Здесь странным образом сочетаются, с одной стороны, переоценка символа, его роли в познании и культуре, а с другой, недооценка его реального онтологического статуса. Переоценка выражается в желании придать символу сущностный статус в предмете науки, подчинить ему всю онтологию объекта. На этом пути возникает опасность пан-символизма, который в крайнем своем выражении может приводить к прямой мистификации объекта. Недооценка выражается в прямолинейной рационализации символа, когда он трактуется как некоторая особенная сторона или форма бытия той сущности, которую себе в качестве основы выбирает наука (например, в семиотике Ч. Пирса символ превращается в одну из разновидностей знака1). Ни в одном из указанных качеств символ выступать не может: он не может быть частной разновидностью чего-то и в то же время он никогда не сможет занять место сущности объекта. Это надо принять как парадокс всякого символического вообще. Символ по определению не может играть самостоятельной онтологической роли, т.е. выполнять сущностную функцию в предмете науки. Но в то же время, как категория, по своему статусу он равен сущности, являясь важнейшим условием ее смыслового развития, ее бытия. В онтологии объекта, как трактует это философия, символический момент выступает в роли чистого не-сущего, чистого иного. Причем данный момент выделяется как некая постоянная функция в объекте (Лосев 1990 а: 53), иначе именуемая функцией инобытия. Символический значит несобственный момент бытия объекта. Через отношение к инобытию раскрывается феноменология бытия объекта.

Применительно к семиотике и лингвистике это приводит нас к ряду важных методологических следствий, касающихся принципов изучения языковой онтологии. Первое из них еще раз, но уже с новых позиций, подтверждает то, чему учил Соссюр: символ не есть сущность языка, сущностью языка является знак. В научном понимании языка, как бы мы теперь ни смотрели не него, знак и символ не меняют своих

1 Р. Якобсон указывал на «опасность досадных двусмысленностей», которые неизбежно возникают при такой интерпретации символа (Якобсон 1983: 104).

2 Именно на это весьма тонко указывает Х.-Г. Гадамер, анализируя роль символа в искусстве и культуре (Гадамер 1988: 203). онтологических позиций: одно - сущее, другое - не-сущее. Однако, принимая это, нельзя не видеть и другого аспекта их взаимосвязи: оба они не могут быть друг без друга. Встречаясь в моменте бытия, знак и символ раскрывают друг друга: символ в опыте бытия раскрывает свою знаковую сущность, а знак в своем бытии - свою символическую функцию. Отсюда другое важное следствие, к которому мы приходим, состоит в том, что в изучении языка нельзя игнорировать ни одну из позиций его знаковой онтологии. Рассматривая символ, мы должны приходить к выделению его сущностной семиотической основы: «символ есть прежде всего некий знак» (Гегель 1968, Т. 2: 14). В свою очередь, онтология языковой знаковости также не может быть понята и раскрыта без выделения символической функции знака. «Знак и символ - ключевые слова (классификаторы) общесемиотического лексикона и основные претенденты на роль в нем родового термина» (Арутюнова 1998: 341).

К сожалению, наука до сих пор по сути игнорирует символическую реальность языка, что во многом ограничивает подходы к его изучению. Отчасти, видимо, это связано с опасением, что подлинная - знаковая -сущность языка может в этом случае оказаться размытой. Однако, думается, лингвистике не следует опасаться дальнейшего расширения оснований ее онтологии. Необходимость такого расширения уже давно назрела и вытекает из самой логики ее предметного развития. Двух крайностей в комплексном подходе к онтологии языка должна остерегаться наука. Устанавливая онтологическое тождество знака и символа в языковой реальности, наука не должна приходить к их слиянию и неразличению. Но с другой стороны, различая знак и символ, наука не должна изолировать их друг от друга, видя одну лишь знаковую реальность языка и игнорируя при этом его символическую реальность.

Таким образом, обращение к символической реальности языка (в материальном и функциональном аспектах) представляется не только актуальным, но и насущно необходимым в современной науке. Оно подготовлено всей логикой развития языкознания и может оказаться продуктивным по целому ряду предметно-методологических позиций. Во-первых, оно позволит по-новому взглянуть на проблему происхождения языка, переведя ее рассмотрение в контекст сущностного генезиса языковой знаковости. В настоящий момент наука все больше укрепляется в том мнении, что одного лишь лингвистического контекста недостаточно для решения этой проблемы.3 Во-вторых, оно позволит с новых позиций коснуться проблемы асимметрии языкового знака, поскольку знаково-символическая оппозиция в языке в ее широком онтологическом понимании представляется подлинной основой этой асимметрии, Источником бесконечных перестроек всех внутренних языковых значимостей. В-третьих, дальнейшая разработка проблем языкового символизма поможет более органичному пониманию взаимосвязи образно-идиоматической стороны языка с фразеологическим опытом языка, в целом связей языка и фольклора, откроет перспективу более широкого изучения проблем тропогенеза, переведя их рассмотрение из смыслового в семиотический контекст. В-четвертых, символическая реальность языка в ее лингвистическом рассмотрении может послужить основой выработки новых подходов к исследованию функциональной стороны языка и прежде всего основой действительно всестороннего, комплексного понимания природы языкового стиля как части системной онтологии языка.

3 «Проблема происхождения языка не относится к числу тех проблем, которые можно решить средствами одной лишь лингвистики; вполне вероятно, она представляет часть более широкой проблемы генезиса символического поведения.». (Сепир 1993 в: 230).

Сказанное обосновывает актуальность настоящей работы, а также объясняет выбор объекта и общего направления его исследования.

Объектом исследования является язык как знаковая реальность, представленный во всей совокупности его символического опыта в аспектах происхождения и функционирования. Предметом исследования, соответственно, является скрытая от внешнего наблюдения символическая природа объекта, выявляющая себя в системе его генетических и функциональных онтологических связей и отношений.

В контексте данных определений, конечная цель исследования состояла во всестороннем теоретическом описании символической реальности языка как закономерного процесса эволюции языковой знаковости (семиогенез), переходящего в опыт смыслового функционирования (семиозис).

Для осуществления поставленной цели потребовалось решение следующих задач:

Провести критический анализ основных концепций языковой знаковости и символизма в отечественной и зарубежной семиотике, лингвистике и философии (Ч. Пирс, Э. Кассирер, А.А. Потебня, Ф. де Соссюр, А. Белый, А.Ф. Лосев, Х.-Г. Гадамер, Ю.М. Лотман, У. Эко, Н.Д. Арутюнова); Дать общее определение символического как семиотической и философской категории;

Определить символ как категорию культуры, его роль и место в процессе культурогенеза, установить связь культурогенеза и семиогенеза (знаковой эволюции) символических форм; Провести общее различение символа и знака как семиотических объектов, установить их генетическую и онтологическую (сущностную) взаимосвязь;

На основе данных онтологических определений провести разграничение натурального и собственно языкового видов символизма и определить их взаимосвязь; В контексте выделения двух видов символизма провести разграничение категорий семиогенеза и семиозиса (соответственно, эволюционного и функционального аспектов символизации) и дать их сущностное определение; Построить общую эволюционную модель семиогенеза символических форм, определить границы семиогенеза, провести анализ его этапов и дать их семиотическое описание;

Исследовать эволюцию функции объективного значения в символической модели понимания на различных этапах семиогенеза от мифа к языку;

Дать сущностное определение языкового символизма (в его отличии от натурального символизма) и указать его функциональное значение в языке;

Дать теоретическое описание знаково-символической реальности слова в языке;

Исследовать отношение знака и символа в языке как внутренней основы, определяющей функцию языкового семиозиса;

Осуществление поставленных задач позволило автору прийти к ряду существенных выводов, на основе которых были сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1. В истории философского изучения категорий знака и символа четко выделяются и противостоят друг другу две философско-семиотических школы: онтологическая (Ч. Пирс) и генетическая (Э. Кассирер). Первая устанавливает сущностную взаимосвязь основных семиотических категорий от знака к символу. Вторая в первую очередь выделяет их генетическую взаимосвязь, устанавливая обратный порядок их выявления: от символа к знаку. Данные школы не столько отрицают, сколько дополняют друг друга, поскольку принцип сущностной взаимосвязи знака и символа не противоречит принципу их генетической взаимосвязи. Базовые положения обеих школ могут быть положены в основу современного изучения данных категорий в философии, семиотике и лингвистике.

2. Символ - важнейшая категория культуры. Культура имеет символическую форму, в связи с чем символ можно определить как всеобщую форму существования феноменов культуры. Символ -феноменологическая сторона культуры, и в этом своем качестве он противостоит сущностной - личностной - стороне культуры. В феноменологической данности символа отражается эволюция культуры (культурогенез), в которой принципиальным образом выделяются две стороны - архетипическая (низшая) и сознательная (высшая). Учитывая место символа в реальности культуры, культурогенез в своем феноменологическом аспекте может быть представлен как семиогенез, т.е. как эволюция символической формы.

3. Символ - искусственная реальность. Сущность символического раскрывается через категорию ненастоящности бытия. Символическое -это ненастоящее бытие представляемой реальности в символической форме. Функция ненастоящего в символическом представлении противостоит функции настоящего (ее безотносительное выделение в данном случае абсурдно). Если содержание полагать как настоящее, то его представление в символической форме будет его ненастоящим бытием. Если форму рассматривать как настоящее (как выразительную реальность), то ее содержательная функция будет ее ненастоящим, несобственным бытием. Единство одного и другого образует реальность символического представления.

4. Знак и символ образуют единую семиотическую реальность. Вместе они - два разных начала знаковости, которые бесконечно проникают друг в друга и функционально неразделимы. Символическое, как таковое, характеризуется похожестью формы на содержание (иконизм формы). Знаковость, в чистом ее понимании, означает непохожесть формы на содержание (абстракция формы). В реальных символических формах преобладает либо первое, либо второе начало. Материальное различение двух сторон знаковости как двух разных объектов может быть лишь условным. Условно «чистым» символом можно считать миф (в нем форма предельно иконична и, по сути, сливается с содержанием). Предельным выражением знаковости является языковой знак (в нем форма совершенно условна, искусственна). Учитывая такое разделение, целесообразно говорить о генетической первичности символа по отношению к знаку и об онтологической (сущностной) первичности знака по отношению к символу.

5. Формы, в которых сохраняется элемент похожести на содержание, целесообразно называть натуральными символическими формами. Соответственно, присущий им тип символизации можно назвать натуральным символизмом. Форма, в которой отсутствует элемент похожести на содержание, и ее связь с содержанием является совершенно искусственной и условной, именуется знаком. Абсолютная абстрактная знаковость реально представлена лишь в языке. В языке лежит начало нового типа символизации, который можно назвать языковым символизмом. Языковой символизм раскрывается не в свойствах формы, а непосредственно в представлении, в смысловом опыте значения.

6. В процессе эволюции символических форм их иконические свойства ослабевают, а знаковые свойства (абстракция формы) усиливаются. Данный процесс целесообразно трактовать как семиогенез. Семиогенез - это знаковая эволюция символических форм. Вершиной семиогенеза является абстрактный знак (языковой знак). Однако как только абстракция формы достигнута, открывается внутренний смысловой опыт символизации (языковой символизм), в котором уже знак через смысловое определение значения в опыте употребления обнаруживает свои символические свойства. Этот процесс именуется семиозисом. Функция семиогенеза необходимо переходит в функцию семиозиса. Смысловой вершиной семиозиса является имя (функция именования). Семиогенез - это принципиально культурологическое явление. Семиозис - функциональное явление, его можно понять как коммуникативное развитие знака.

7. Общая модель семиогенеза должна учитывать развитие символических форм от мифа к абстрактному языковому знаку (см. схему 5, Вторая глава). Свойства натурального символизма проявляются в самых различных словесных фольклорных формах и образных средствах языка (сказки, басни, пословицы, поговорки, афоризмы, крылатые слова, метафора и другие тропы и т. д.). В процессе семиогенеза усиливается абстракция формы, которая перестает определять смысловые свойства содержания (в силу ослабления ее иконической функции). Обратной стороной семиогенеза является эволюция функции личностного самосознания. Смысловая реальность субъекта не может свободно обнаруживать себя в натуральных символических формах в условиях сохраняющегося иконизма формы. Полной свободы смыслового выявления функция субъекта достигает лишь в условиях абстрактной знаковости.

8. Функцию референции в полном ее понимании следует проводить не от знака к объекту, а от субъекта к объекту через свойства символической формы. Обратной стороной референции является выявление смысловой реальности субъекта. Отсюда, функция объективного значения заключается не просто в образном представлении реальности объекта в содержании символа/знака, а в проведении субъект-объектного различения: через смысловое определение значения в опыте именования обнаруживается смысловая реальность субъекта. Чем более иконична форма в символе, тем менее развита в нем функция именования и тем меньше он обнаруживает возможностей для выявления смысловой реальности субъекта.

9. Собственно языковой символизм обнаруживает себя в смысловом опыте именования как стилистическая функция знака. Субъективная сторона из фактора смыслового определения превращается в фактор смыслового синтеза значения. В этом можно видеть сущность языкового символизма.

10. В языке знаковые и символические свойства противостоят друг другу в слове. Здесь их отношение также можно представить как взаимное. В этом - двойственность знаково-символической реальности слова в языке. Данное взаимоотношение должно раскрываться через категорию метода. Каждый из моментов является непроизвольной вершиной становления другого. Этим образуется телеология знакового отношения в языке, которая внутренне определяет функцию языкового семиозиса.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем определены фундаментальные принципы комплексного семиотического изучения знака и символа в лингвистическом и культурном контекстах, установлены базовые онтологические характеристики знака и символа, исследована их генетическая и функциональная взаимосвязь, проведено комплексное различение натурального и языкового видов символизма, дано теоретическое описание генезиса языковой знаковости, проведен анализ отдельных его этапов, описаны внутренние условия функции языкового семиозиса, установлено место символической функции в системе языковой онтологии; таким образом, осуществлено всестороннее описание символической реальности языка и определены основы целостной концепции языкового символизма.

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что в нем впервые обосновывается необходимость не только онтологического, но и генетического различения знака и символа как семиотических объектов, что до сих пор не в полной мере находило отражение в известных работах по лингвистике и семиотике, что, в свою очередь, препятствовало расширенному теоретическому описанию данных объектов, более глубокому пониманию их сущности и их природы; впервые в предметную область лингвистики и семиотики вводится и описывается на фактическом материале категория культурной эволюции символа, обобщенно определяемая понятием «семиогенез», значимость которого состоит в том, что оно помогает с более широких позиций интерпретировать онтологическую реальность языка, проводить ее анализ и описание; в работе устанавливаются эволюционные критерии семиогенеза, определяются его границы, выстраивается общая модель знаковой эволюции символических форм, описываются ее этапы; в работе впервые обосновывается внутренняя взаимосвязь двух аспектов знаковой онтологии - культурно-исторического (семиогенеза) и функционального (семиозиса) и, таким образом, доказывается дополнительность понятия семиогенеза по отношению к понятию семиозиса в предмете семиотики; проводится разграничение натурального и языкового видов символизма, вводится само понятие языкового символизма, сущность и значение которого раскрываются в аспекте языкового семиозиса; автором впервые в целостном плане исследуется взаимоотношение знака и символа в языке, которое представлено в семиотической реальности слова и раскрывается как телеологическое.

В основу методологии исследования был положен диалектический философский метод, особенность применения которого, в частности, заключалась в том, что он привлекался в наиболее подробной и законченной своей трактовке, которая главным образом разрабатывалась в русской философии XX века (C.JI. Франк, И.О. Лосский, А.Ф. Лосев). Основным рабочим методом, непосредственно вытекающим из вышеупомянутого философского, был метод интроспективного функционального анализа символических форм, сущность которого выражается в последовательном когнитивно-прагматическом описании опосредующей функции символической формы в складывающейся динамике субъект-объектного отношения. Обобщенно данный метод определяется автором как поэтико-интроспективный. Наряду с данным методом использовался также целый ряд других специальных лингвистических методов: логико-семантический и компонентный семантический виды анализа, контекстный анализ, метод идентифицирующего слова. Автор широко применял принципы системного подхода к объекту и, соответственно, основные методы лингвистической системологии.

В качестве материала исследования в целях эмпирического обоснования ряда теоретических положений работы привлекались данные ряда толковых словарей португальского языка, фразеологических и паремиологических словарей, собраний словесного фольклора, а также произведения португальских и русских поэтов и писателей.

17

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в курсах по общему языкознанию, межкультурной коммуникации, общей теории перевода, в преподавании общих теоретических аспектов конкретных языков, ряд положений работы может найти применение в курсе стилистики. В целом практическое внедрение положений концепции языкового символизма в опыте преподавания будет способствовать развитию основ системной подготовки специалистов по языку.

Результаты исследования были апробированы автором при чтении курсов лекций по общему языкознанию и введению в языкознание, общей теории перевода, стилистики португальского языка на факультете иностранных языков Военного университета МО РФ и других ВУЗах в 1998-2002 годах, использованы при написании учебно-методических пособий и учебных программ, представлены в докладах и выступлениях на различных научных конференциях, в публикациях автора. Положения работы внедряются в практику подготовки военных переводчиков в Военном университете МО РФ.

Структура диссертации построена в соответствии с логикой решаемых исследовательских задач. Работа состоит из введения, предварительного раздела, четырех глав и заключения. Главы включают в себя разделы, некоторые из которых подразделяются на параграфы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символическая функция языка в аспектах семиогенеза и семиозиса"

ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ

1. Одним из важнейших методологических условий изучения языка в предмете лингвистики является различение двух аспектов его существования как объективной реальности - его сущности и его природы. Необходимость такого различения обусловлена параллельным существованием в языке двух диаметрально противоположных материально-знаковых принципов - искусственного (условно-знакового) и символического. Специфика языка, как научного объекта, состоит в том, что его сущность открывается на стороне искусственных, а не естественных факторов, т.е. условно-знаковое начало должно считаться сущностью языка. Соответственно символическая сторона должна лежать в основе интерпретации его природы. Единство двух знаковых начал обусловливает двойственность языка как научного объекта, наиболее фундаментальным образом определяя все внутреннее языковое строительство, равно как и специфику функционирования языка, функцию языкового семиозиса.

В процессе предметного научного моделирования сущность языка должна занимать такое положение, чтобы как можно более ярко и всесторонне высвечивать всю реальность его природы, служить отправным пунктом понимания языка во всех аспектах его функционирования. В свою очередь, природа объекта должна пониматься как необходимое продолжение его сущности и служить более глубокому пониманию последней.

2. Два знаковых принципа языка объединяются в слове. В слове раскрывается единая знаково-символическая реальность языка. Говорить о раздельном существовании знака и символа в языке можно лишь условно. Слово, рассмотренное с точки зрения внутренних условий формирующего его отношения формы и значения, представленное внеопытно, понимается как знак. Слово, представленное во всей совокупности его смыслового опыта, рассматриваемое феноменологически, понимается как символ. В смысловой феноменологии слова, в реальности внутренней формы - в опыте смыслового определения его значения, открывается символическая способность языка - языковой символизм.

3. В соответствии со знаково-символическим разделением единой реальности слова различаются два принципа его системного и контекстного определения в языке.

А) Слово-символ ищет концептуального усиления в системе, которого оно достигает, отрицательно подчеркивая свою смысловую значимость относительно остального состава языка. Принципиальным образом здесь выделяются следующие системно-ассоциативные параметры: омонимия, паронимия, синонимия и антонимия, по которым слово «соперничает» или «сотрудничает» с другими словами в языке. В системе значимостных включений выявляется образная (переменная) сторона внутренней формы значения слова.

Б) Слово-знак ищет операционального усиления в системе, что выражается в его включенности в ту или иную общую языковую категориально-грамматическую парадигму. В системе категориально-грамматических включений создается необходимая (относительно неизменная) сторона внутренней формы значения слова, определяющая его поведение в синтаксическом контексте.

Г) В целом можно сказать, что слово-символ отличает себя от системы, слово-знак положительным образом раскрывает себя в системе. В совокупности значимостных отношений в языке формируется некоторая аксиологическая модель мира, со стороны общих категориально-грамматических отношений образуется некоторая функциональная модель мира в языке.

Д) Системные свойства знака снимают смысловую нагрузку именования, отсекая все случайное, привходящее, позволяя сохранить в относительной устойчивости систему языка. Системные свойства символа, наоборот, объективно служат сохранению и бесконечному накапливанию смысловой нагрузки именования, позволяя сосредотачивать в смысловой реальности слова культурно-выразительный опыт языка.

Е) Контекстное определение слова-знака и слова-символа противоположно принципам их системного определения.

Ei) Контекст слова-знака - предложение, здесь слово должно отличить себя от контекста, представив свое функционально-синтаксическое определение, что и происходит через синтагматизацию заложенного в нем категориального парадигматического смысла. Предложение - актуальный контекст, здесь слово через категориальное определение как бы само «создает» себе свой контекст.

Е2) Символические свойства слова раскрываются в предельно общем, культурном контексте. Здесь слово ищет подобия, тождества контексту, обнаруживает интеллигентно-выразительное смысловое развитие. Культурный контекст предзадан актуальному смысловому опыту слова. Как таковой, он представляет собой собственный смысловой опыт слова в реальности языкового употребления.

4. Знаково-символическая реальность слова фундаментальным образом открывает науке метод ее приближения к языку как научному объекту. Знаково-символическое отношение в языке должно интерпретироваться не как сущностное, но как телеологическое. Это значит, что каждый из моментов знакового отношения в языке должен раскрываться как инобытие противоположного. Каждый из них является

344 вершиной становления другого и, значит, высшим определением его природы. Знак на вершине своего становления раскрывает себя как символ, символ в высшем понимании его природы раскрывает себя как знак. Вместе с тем, необходимо уходить от каких-либо механических интерпретаций данной взаимосвязи: символ и знак не выводятся друг из друга рационально-логическим путем (что предполагало бы понимание каждого из них как лишь части бытия другого). Поэтому их отношение друг к другу в языке должно интерпретироваться через категорию метода: каждый из них является методом бытия (т.е. принятого в том и в другом случае порядка становления) другого. Конечно, каждый из аспектов знакового отношения в языке до известных пределов может пониматься и исследоваться автономно. Однако на вершине целостного понимания языка и интерпретации языковых фактов их взаимная изоляция друг от друга была бы ошибочна, поскольку ограничивала бы поле зрения ученого. Феноменология языкового знака, реальность языкового семиозиса не может быть в достаточной мере объяснена и исследована без понимания принципа телеологической взаимосвязи двух аспектов знакового отношения в языке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, выше были определены и в основных чертах, насколько это представлялось возможным, исследованы важнейшие аспекты символической реальности языка. К этим аспектам относятся: понимание генетической связи языковой знаковости с формами так называемого натурального символизма и понимание функционального значения собственно языкового символизма, раскрывающего себя на вершине языкового семиозиса.

Совершенно очевидно, что символическая реальность открывает новые возможности семиотического изучения языка в генетическом и функциональном аспектах. Вместе с тем, несмотря на усиливающийся интерес к проблеме символа в семиотике и лингвистике, нельзя сказать, что эта тема получила достаточное развитие в предмете этих дисциплин и заняла соответствующее ее реальному значению положение в существующих онтологических объяснениях языка и языковой знаковости. Следует признать, что в отношении символа в лингвистике все еще сохраняются определенные опасения, которые имеют свои исторические предпосылки и в целом объясняются общей неизученностью этой категории, отсутствием каких-то единых ее трактовок в философии и семиотике и, как следствие, не вполне ясными перспективами ее подключения к принципам языковой онтологии.

В свое время идея символизма в языке была дискредитирована не только усилиями Ф. де Соссюра и Ш. Балли. Кстати, что касается Соссюра, то он и не ставил перед собой такой задачи, но лишь в достаточно мягкой форме указал символизму его настоящее место в общей онтологии языка. В гораздо большей степени отношения знака и символа в языке «испортила» теоретическая экспансия так называемого эстетического идеализма, идеи которого развивались такими выдающимися философами и филологами, как Б. Кроне, К. Фослер, JI. Шпитцер.

Лингвистике уже давно пора пересмотреть свои отношения с эстетикой. Но перемена отношений и сближение двух дисциплин должны происходить на условиях не эстетики, а лингвистики или, по крайней мере, имея в виду паритетное сближение, при беспристрастном посредничестве семиотики. Эстетический идеализм в том методе, который он пытался навязать лингвистике, подменял широко понимаемой эстетической реальностью собственную сущность языка. Очевидно, что такие условия сближения с эстетикой для лингвистики были совершенно неприемлемы. Но отрицательный во многом опыт эстетического идеализма в лингвистике объективно имел и один весьма важный положительный результат. Он лишний раз подчеркнул собственное, незыблемое в своих очертаниях качество языковой природы. Сама природа языка не позволила утвердиться новой онтологии языка в содержании науки. Для нас указанный исторический опыт липший раз подтверждает то, что символическая реальность - с каких бы позиций она ни рассматривалась - не может претендовать на место сущностной основы языка.

Символическая реальность, конечно, составляет внесущностное начало языка. Но эта констатация не снимает необходимости ее изучения в контексте понимания сущностной онтологии языка. Наоборот, собственная сущность языка единственно может быть до конца понята и раскрыта при учете ее внешних связей и отношений. Для этого требуется уяснить, частью какого процесса она сама является и что, с другой стороны, в функциональном плане является высшим условием ее существования как реальности. Символическое не должно подменять собою сущностное в языке, но должно служить важнейшим онтологическим условием его изучения.

Проведенное исследование показало обоснованность гипотезы о символическом происхождении языка. Эта идея уже давно высказывалась, а также разрабатывалась в теоретическом и практическом планах в различных философских, культурологических и филологических школах XIX-XX веков. Однако во всех вариантах указанной гипотезы так и не была открыта та категория, которая была бы способна объединить всю реальность символического, показать общность, концептуальное равенство всех без исключения символических объектов, независимо от природы их материальных носителей (миф, наука, религия, искусство, язык и т. д.). Отсутствие такой категории на протяжении рада лет исключало возможность единых трактовок символа в философии, семиотике и лингвистике и иногда приводило к его прямой мистификации. Поэтому в своей теоретической части представленное исследование было в значительной мере посвящено выработке такой категории и введению ее в научный аппарат теоретического описания символических объектов. Такой категорией, по мнению автора, может быть категория ненастоящего, или ненастоящности бытия. Символическое в своем глубинном понимании и значит ненастоящее, в чем бы оно ни было представлено: изображение, культовое действие, простое выразительное действие, форма поведения, форма понимания, наконец, знак.

Язык зарождается в опыте символического сознания. Символическое, как таковое, начинается с удивления человека ненастоящему - ненастоящему бытию того, что со всей очевидностью дано и в этой своей данности является объективной реальностью, т.е. самим собой, но в поле своей символической явленности уходит от необходимой формы бытия, превращаясь в нечто иное, открывая, вместе с тем, реальность этого иного, которое, со своей стороны, также уходит от необходимой формы своего бытия и также становится не реально, а символически данным. Удивляет то, что нечто, являясь самим собой, в то же самое время в человеческом понимании перестает быть самим собой. Форма и содержание встречаются, таким образом, в опыте символического взаимодействия: форма - ненастоящее бытие содержания, содержание - ненастоящее бытие формы (обретая содержательную функцию, форма уходит от необходимости собственного бытия). Данное отношение следует понимать как взаимное. Человек поражается ненастоящей явленности настоящего и принимает его как данность, доверяя не тому, что реально, а форме его символического представления: в доверии человека ненастоящему и следует видеть начало символа. В описанном столкновении формы и содержания (в том, как к этому вынужден относиться человек) открываются «узурпаторские» наклонности символа, который на всем протяжении его существования не имеет собственной формы бытия и всегда «паразитирует» на опыте бытия настоящего.

Первичным опытом символического является миф, и собственно, лишь применительно к мифу можно говорить об удивлении человека символу: чуду явленности содержания в форме и формы как содержание. Со временем человек перестает удивляться ненастоящему в символе, привыкает к нему и в конечном итоге просто перестает его замечать. Так складывается «судьба» символа в сложном процессе культурно-исторической эволюции человеческого сознания. Общественная роль символа меняется, расширяются его выразительные функции, разнообразится представляемое содержание. В конечном итоге, он превращается в обычный формальный знак, в язык человека, который тот использует как форму общения с другими людьми.

В качестве внутренней основы культурно-исторической эволюции символа и ее важнейшего формального признака следует выделять последовательное остранение формы от содержания. Весь парадокс остранения состоит в том, что, отдаляясь от содержания, лишаясь функции похожести и, таким образом, все явственнее обнаруживая свое отличие от него, форма все больше привязывает к себе это самое содержание. Связь формы и содержания все больше понимается как искусственная, условная, но при этом усиливается виртуализация этой связи, сопровождающаяся ее рационализацией и кодификацией.

Исследование позволило выявить целый ряд последовательных этапов символического остранения: на смену непосредственному иконизму формы (т.е. ее буквальной похожести на содержание, когда она непосредственно превращается в содержание) приходит иносказательное остранение, которое затем сменяется различными видами условно-образного остранения, которое в конечном счете снимается в абсолютном абстрактно-знаковом остранении формы от содержания, т.е. кристаллизуется в собственно языковую знаковость, выделяемую в качестве сущностной основы слова в языке. За последовательным усилением функции остранения формы стоит ее все более ослабевающий иконизм, функция похожести. Лишь в языковом знаке мы можем говорить об абсолютной непохожести формы на содержание, на всех остальных этапах форма все еще стремится так или иначе изобразительно представить свое объективное значение (либо иносказательно, либо через условно-образную изобразительность).

Таким образом, исследование общего хода символической эволюции позволило определить его принципиальную направленность. Вершиной символической эволюции является абстрактный знак. Отсюда, весь процесс символической эволюции может быть определен как семиогенез - как последовательное выявление знаковой сущности символа в ходе его культурно-исторического развития. Поскольку наиболее полное воплощение абстрактной знаковости мы встречаем в языке и именно абстрактная знаковость наиболее фундаментальным образом обусловливает все внутренние свойства языка, то его также мы с полным правом можем назвать вершиной семиогенеза.

Общее усиление абстрактности формы в процессе семиогенеза и саму абстрактную знаковость, как ее закономерный итог и результат, конечно, можно рассматривать как поэтическую деградацию символа, на что в первую очередь и обращали внимание исследователи русской словесности во второй половине XIX века, изучавшие пути перехода от мифа к фольклору и саму эволюцию фольклорных форм. Однако, вместе с тем, нельзя не обратить внимание и на другую сторону данной эволюции, на сопутствующий ей обратный семиотический эффект. Параллельно остранению формы усиливается чистота объективного представления. Форма утрачивает свою архетипическую функцию в опыте понимания и перестает определять смысловые качества значения. В абстрактном знаке образ не извне определяет понимание (т.е. не форма своими иконическими свойствами навязывает образ понимания значения), но становится внутренним качеством значения, которое, таким образом, обретает внутреннюю смысловую форму. Расширяются смысловые границы семиозиса, который в абстрактном языковом знаке можно считать потенциально неограниченным. В языке внешняя форма больше не связывает по смыслу функцию значения, возможности его коммуникативного и культурно-исторического развития.

Чистоте функции объективного значения и появляющейся вместе с этим его необходимой смысловой свободе в аспекте семиозиса сопутствует чистота выявления смысловой позиции субъекта. Логически, в содержательном представлении функция субъекта обнаруживает себя отрицательно относительно функции объективного значения, определяя, таким образом, истину понимания. В реальности смыслового определения значения в аспекте семиозиса субъект приходит к самосознанию, что открывает перспективу коммуникативного использования знака. В смысловом опыте значения, которое имеет все больше возможностей накапливать свой смысловой опыт, обнаруживается личностное качество самосознания.

Исследование выявило, что абстрактно-знаковая условность и коммуникативность - тесно связанные вещи, одно предполагает другое, развитие одного усиливает возможность другого. В символе, в котором на различных этапах семиогенеза сохраняются в той или иной форме его иконические качества (непосредственно-иконические, иносказательно-иконические, условно-образные иконические) чистое выявление смысловой позиции субъекта, развитие личностного качества понимания либо невозможно (как, например, в мифе), либо соответствующим образом ограничено, поскольку само понимание подвержено предзаданному смысловому влиянию формы, т.е. архетипизировано. Знак принципиальным образом коммуникативен. Символ, как таковой, в собственном его понимании, некоммуникативен. Поэтому «поэтическая деградация» символа, о которой «сожалели» исследователи русского фольклора, объективно связана с усилением смысловой свободы понимания, развитием личностного самосознания, подготавливает возможность его коммуникативного использования как знака.

Семиотика символа такова, что функция семиогенеза в нем необходимо переходит в функцию семиозиса. В знаковом семиозисе открывается реальность нового - языкового символизма. Данный вид символизма был назван языковым не в последнюю очередь потому, что в наиболее чистом своем проявлении он встречается именно в языке. Языковой символизм отличается от натурального символизма, прежде всего тем, что это - чисто смысловой символизм, который открывается непосредственно в смысловой форме значения. Его принципиальным отличием является также то, что функция символизации в нем направлена не на объект (т.е. на внешнюю человеку реальность), а на субъекта: субъект оказывается символизируемым моментом в слове -знаке языка. Сущность данной символизации состоит в том, что в процессе знакового семиозиса функция субъекта из фактора смыслового определения значения превращается в фактор смыслового синтеза значения.

Абсолютной смысловой вершиной семиозиса в языковом знаке и, значит, собственным значением языкового символизма является стиль. Относительной вершиной служит имя - функция именования, которой достигает знак через смысловое определение своего значения, которое происходит при его коммуникативном употреблении. Смысловое определение значения в опыте именования предполагает функцию стиля, в котором обнаруживаются индивидуально-личностные качества и языковая культура субъекта. Знак на вершине своего смыслового развития в аспекте семиозиса символическим образом раскрывает культурно-личностную реальность субъекта в данности языкового культурно-выразительного опыта.

Исследование показало, что языковое слово, генетически связанное с формами натурального символизма и стоящее на вершине их эволюции, существует в двойном качестве: как абстрактный искусственный знак (изначально) и как символ. Однако символизм слова не несет в себе ничего натурального, примитивно-иконического. Натуральный символизм изживает себя в слове. В смысловых качествах слова рождается новая природа символизации, служащая выявлению бесконечно полному и конкретному - смысловой реальности субъекта. Данная двойственность слова внутренне обусловливает функцию языкового семиозиса, являясь источником его (слова) смысловой асимметрии, фактором развития его системно-языковой значимости.

В целом можно говорить о тотальной обусловленности языка контекстом соотнесенного с ним символического опыта - в генетическом и функциональном аспектах. Притом, что никакие факторы символизации не могут заменить собой собственную сущность языка, без них и сущность языка не может иметь достаточного обоснования. Поэтому включение символических факторов в предметное изучение языка представляется необходимым, оно может дать новый импульс уже признанным в науке интерпретациям языка как семиотической реальности.

Исследование и теоретическое описание семиогенеза символических форм приводит нас к заключению, что лингвистика и эстетика встречаются и взаимодействуют на поле семиотики, которая в данном случае открывает им общие правила игры и объясняет каждой из них необходимую форму самопонимания. Обращает на себя внимание соотносимость таких категорий эстетики, как мимесис (подражание) и катарсис (чувственное очищение, или очищение от чувственного переживания), с семиотическими категориями тоническая функция формы и объективное значение формы. Эстетика объясняет, каким образом чувственное изобразительное действие (мимесис) приводит к внечувственному пониманию (катарсис), производя тем самым необходимый эстетический эффект. Эстетические параллели в опыте семиотики также позволяют обратиться к более глубокому пониманию иконической функции формы символа, через которую открывается его объективное значение. Символ также изначально «подражает» своему объекту, непосредственно-иконическим путем приближая его понимание. Иконизм формы изначально поэтичен, несет в себе функцию идеала понимания. Иконизм формы - поэтика формы - эстетический идеал являются изначально взаимосвязанными категориями, в которых раскрывается совокупная функция символической формы, как средства понимания реальности. В аспекте семиозиса стиль, как его смысловая вершина, также может быть оценен как некоторая эстетическая по своей природе и функции реальность знака, которая уравнивает все внутренние смысловые различения в нем, выполняя роль метода, определяющего порядок смыслового движения его внутренней формы. Указанные факторы могут служить основанием для сближения лингвистики с эстетикой, расширяя ее представления о различных аспектах существования языка.

Междисциплинарное взаимодействие эстетики, семиотики и лингвистики должно опираться на метод, который может быть назван методом эстетического (или поэтического, применительно к словесным и знаково-языковым формам) анализа референции. Точнее его можно определить как метод эстетической интроспекции, или как поэтико-интроспективный метод (элементы которого и использовались автором при анализе символических форм в процессе семиогенеза). В данном подходе функция референции должна трактоваться не узко в пределах отношения знак/символ - объект, а расширительно как отношение субъект - знак/символ - объект, где форма символа служит тому, чтобы приблизить человека к пониманию объекта, но в случае наличия в этой форме тех или иных иконических черт она же ограничивает понимание объекта, связывает функцию семиозиса и, как следствие, препятствует полноценному выявлению и развитию самосознания субъекта. Поэтико-интроспективный метод может дополнить и существенно расширить уже утвердившиеся и широко распространенные в науке принципы логического и логико-прагматического анализа референции. Этот метод может найти применение не только в области онтологии языковой знаковости, но также в семиотическом анализе широкого ряда выразительных форм, изучаемых в литературоведении и поэтике.

Список научной литературыИванов, Николай Викторович, диссертация по теме "Теория языка"

1. Аверинцев 1996 Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996 г. - 446 с.

2. Аверинцев 2001 Аверинцев С.С. Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда.// От слова к смыслу. Проблемы тропогенеза. - М.: Эдиториал УРСС, 2001 г. - С. 81121.

3. Алпатов 1993 Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку.// ВЯ 1993 г. № 3 - С. 1526.

4. Алпатов 1999 Алпатов В. М. История лингвистических учений. - М.: Языки русской культуры, 1999 г. - 367 с.

5. Амирова 1975 Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В.

6. Очерки по истории лингвистики. М.: Главная редакция вост. лит-ры, 1975 г. - 559 с.

7. Амирова 1999 Амирова Т. А. Из истории лингвистики XX века. - М.: ЧеРо, 1999 г. - 105 с.

8. Аничков 1992 Аничков И. Идиоматика и семантика (заметки, представленные А. Мейе, 1927 г.) .// ВЯ № 5, 1992 г. - С. 136150.

9. Апресян 1993 Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций.// ВЯ 1993 г. № 3 - С. 27-35.

10. Аристотель 1976 а Аристотель. Метафизика.// Сочинения в 4-х томах.

11. Т. 1. -М.: Мысль, 1976 г. С. 63-367. Аристотель 1976 б - Аристотель. Топика.// Сочинения в 4-х томах. Т. 2.- М.: Мысль, 1976 г. С. 347-531.

12. Аристотель 1984 Аристотель. Поэтика.// Сочинения в 4-х томах. Т. 4.- М.: Мысль, 1984 г. С. 645-680.

13. Афанасьев 1865 Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. Т. 1-3. - М.: Солдатенков, 1865-69 гг. -800/784/840.

14. Балли 2001 а Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французскогоязыка. М.: УРСС, 2001 г. - 416 с. Балли 2001 б - Балли Ш. Французская стилистика. - М.: УРСС, 2001 г. -392 с.

15. Барт 2000 Барт Р. Основы семиологии.// Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. - М.: Прогресс, 2000 г. -С. 247-310.

16. Бахтин 1990 Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М.: Художественная литература, 1990 г.- 543 с.

17. Бахтин /Волошинов/ 1998 Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка.//Волошинов В.Н. Тетралогия. -М.: Лабиринт, 1998 г. -С. 297-456.

18. Бахтин /Медведев/ 1998 Медведев П.Н. (Формальный метод в литературоведении (критическое введение в социологическую поэтику).// Волошинов В.Н. Тетралогия. - М.: Лабиринт, 1998 г. -С. 107-296.

19. Безменова 1991 Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. -М.: Наука, 1991 г.-215 с.

20. Белый 1994 а Белый А. Магия слов.// Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994 г. - С. 131-142.

21. Белый 1994 б Белый А. Эмблематика смысла (предпосылки к теории символизма).// Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994 г. - С. 25-90.

22. Бескова 2000 Бескова И.А. Язык символов как эпистемологический феномен.// Эволюция. Язык. Познание. - М.: Языки русской культуры, 2000 г. - 272 с.

23. Библер 1990 Библер B.C. От наукоучения - к логике культуры: Два философских введения в XXI век. - М.: Политиздат, 1990 г. -413 с.

24. Бодрийар 2000 Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. - М.: Добросвет, 2000 г. - 387 с.

25. Бокадорова 1987 Бокадорова Н. Ю. Французская лингвистическая традиция XVIII - начала XIX века. - М.: Наука, 1987 г. - 152 с.

26. Бремон 1983 Бремон К. Структурное изучение повествовательных текстов В. Проппа.// Семиотика. - М.: Радуга, 1983 г. - С. 429436.

27. Булыгина/Шмелев 2000 Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций.// Логический анализ языка: языки пространств. - М.: Языки русской культуры, 2000 г. - С. 277-288.

28. Введенова 2000 Введенова Е. Г. Архетипы коллективного бессознательного.// Эволюция. Язык. Познание. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 113-133.

29. Вежбицкая 1990 Вежбицкая А. Сравнение - градация - метафора.// Теория метафоры (сборник). - М.: Прогресс, 1990 г. - С. 133152.

30. Вежбицкая 1997 Вежбицкая А. Русский язык.// Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. С. 33-88.

31. Виноградов 1955 Виноградов В.В. Итоги обсуждения вопросов стилистики. ВЯ №1, 1955 г. - С.

32. Виноградов 1963 Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. - М.: изд. АН СССР, 1963 г. - 255 с.

33. Виноградов 1971 Виноградов В. В. О теории художественной речи. -М.: Высшая школа, 1971 г. - 239 с.

34. Виноградов 1976 Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. - М.: Высшая школа, 1976 г.

35. Виноградов 1988 Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке.//История советского языкознания: некоторые аспекты общей теории языка (хрестоматия). - М.: Высшая школа, 1988 г. - С. 282-287.

36. Воронова 1999 Воронова А.Г. Эпитеты и определения в языке Камоэнса. Дисс. на соискание . канд. филол. наук. - М., 1999 г. - 155 с.

37. Выготский 1996 Выготский JI.C. Мышление и речь. - М.: Лабиринт, 1996 г.-416 с.

38. Выготский 1984 а Выготский Л. С. Орудие и знак в развитии ребенка. // Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 6. - М.: Педагогика, 1984. - С. 5-90.

39. Выготский 1984 б Выготский Л. С. Теория эмоций.// Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 6.-М.: Педагогика, 1984. - С. 91-318.

40. Гадамер 1988 Гадамер Х.-Г. Истина и Метод: Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988 г. - 704 с.

41. Гадамер 1991 Гадамер Х.-Г. Введение к работе М. Хайдеггера "Исток художественного творения".// Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. -М.: Искусство, 1991 г. - С. 100-115.

42. Газов-Гинзберг 1965 Газов-Гинзберг A.M. Был ли язык изобразителен в своих истоках? (свидетельство прасемитского запаса корней). -М.: Наука, 1965 г. - 182 с.

43. Газов-Гинзберг 1974 Газов-Гинзберг А.М. Символизм прасемитской флексии. О безусловной мотивированности знака. - М.: Наука, 1974 г.-121 с.

44. Гак 1988 Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое.// Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988 г. - С. 11-26.

45. Гак 1993 Гак В.Г. Рецензия на книгу: Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М.: ИРЯРАН, 1991 г.//ВЯ№ 3,1993 г. - С. 136-140.

46. Гак 1998 Гак В. Г. Языковые преобразования. - М.: Языки русской культуры, 1998 г. - 763 с.

47. Гак 2000 Гак В.Г. Пространство вне пространства.// Логический анализ языка: языки пространств. - М.: Языки русской культуры, 2000 г.-С. 127-134.

48. Гегель 1968 Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика. Собр. соч. в 4-х томах. Лекции по эстетике. (Идея прекрасного в искусстве, или идеал Т. 1., Символическая форма искусства Т. 2.) - М.: Искусство, 196871 г.

49. Гегель 1974 Гегель Г.-В.-Ф. Наука Логики.// Энциклопедия философских наук. Т. 1. - М.: Мысль, 1974 г. - 452 с.

50. Гегель 1975 Гегель 1975 - Гегель Г.В.Ф. Философия природы.// Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. - М.: Мысль, 1975 г.-695 с.

51. Геронимус 1999 Геронимус А. Прот. Заметки по богословию имени и языка.// Современная философия языка в России. Предварительные публикации. 1998 г. - М.: Инст. Языкознания РАН, 1999 г.-С. 70-102.

52. Григорьев 1993 Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. - М.: Наука, 1993 г. - 175 с.

53. Григорьев 1994 Григорьев В.П., Иванова Н.Н., Некрасова Е.А., Северская О.И. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. - М.: Наука, 1994 г. - 271 с.

54. Гумбольдт 1985а Гумбольдт В. фон. Об изучении языков, или план систематической энциклопедии всех языков.// Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. - М.: Прогресс, 1985 г. - С. 346-349.

55. Гумбольдт 1985 б Гумбольдт В. фон. Эстетические опыты. Первая часть. О «Германе и Доротее» Гете.// Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. - М.: Прогресс, 1985 г. - С. 160-279.

56. Даеосская дискуссия Кассирер Э., Хайдеггер М. Давосская дискуссия между Эрнстом Кассирером и Мартином Хайдеггером.// Исследования по феноменологии и философской герменевтике. - Минск: ЕГУ, 2001 г. - С. 124-134.

57. Деррида 1999 Деррида Ж. Голос и феномен: введение в проблему знаков в феноменологии Гуссерля. - СПб: Алетейя, 1999 г. -208 с.

58. Деррида 2000 Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук.// Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. -М.: Прогресс, 2000 г. -С. 407-426.

59. Дьячков 1987 Дьячков М.В. Креольские языки. - М.: Наука, 1987 г. -107 с.

60. Дюбуа/Эделин и др. 1986 Дюбуа Ж., Эделин Ф., Мэнге Ф. и др. Общая риторика. -М.: Прогресс, 1986 г. - 392 с.

61. Елъмслев 1960 Ельмслев JI. Пролегомены к теории языка.// Новое в лингвистике. Вып. I. - М.: Изд. ин. лит-ры, 1960 г. - С. 284389.

62. Ельмслев 1998 Ельмслев JI. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? - Благовещенск: БГК им. Бодуэна де Куртенэ, 1998 г. - С. 3-22.

63. Жирмунский 1977 Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л.: Наука, 1977 г. - 407 с.

64. Жолковский 1996 б Жолковский А.К. Порождающая поэтика в работах С.М. Эйзенштейна.// Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: инварианты - тема - приемы - текст. - М.: АО изд. Группа «Прогресс», 1996 г. - С. 37-53.

65. Звегинцев 1956 Звегинцев В.А. Эстетический идеализм в языкознании (К. Фосслер и его школа). - М.: изд. МГУ, 1956 г. - 26 с.

66. Иванов В.В. 1976 Иванов В.В. Очерки по истории семиотики в СССР. -М.: Наука, 1976 г. - 303 с.

67. Иванюк 1998 Иванюк Б.П. Метафора и литературное произведение. -Черновцы: Рута, 1998 г. - 252 с.

68. Канке 1997 Канке В.А. Семиотическая философия. - Обнинск: ИАТЭ, 1997 г. - 96 с.

69. Кант 1993 Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки. - М.: Издат. Группа «Прогресс», 1993 г. - 240 с.

70. Кант 1994 Кант И. Критика способности суждения. - М.: Искусство, 1994 г. - 367 с.

71. Кассирер 1990 Кассирер Э. Сила метафоры.// Теория метафоры: Сборник. - М.: Прогресс, 1990 г. - С. 33-43.

72. Керлот 1994 Керлот Х.Э. Словарь символов. - М.: Refl-book, 1994 г. -601 с.

73. Кияк 1989 Кияк Т.Р. О видах мотивированности лексических единиц.// ВЯ 1989 г. № 1. - С. 98-107.

74. Климов 1983 Климов Г.А. Принципы контенсивной типологии. - М.: Наука, 1983 г.-315 с.

75. Князева 1999 Князева Е.Г. Структурный мир речевого общения. - М.: ВУ, 1999 г. - 187 с.

76. Князева 2000 Князева Е.Г. Структура естественного языка в деятельностном представлении. Дисс. на соискание . доктора филол. наук. - М., 2000 г. - 265 с.

77. Кодухов 1974 Кодухов В. И. Общее языкознание. - М.: Высшая школа, 1974 г.-303 с.

78. Косериу 2001 Косериу Э. Синхрония, диахрония и история (проблема языкового изменения). - М.: УРСС, 2001 г. - 204 с.

79. Костюхин 1987 Костюхин Е.А. Типы и формы животного эпоса. - М.: гл. ред. Вост. лит-ры, 1987 г. - 270 с.

80. Коул/Скрибнер 1977 ~ Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление (психологический очерк). М.: Прогресс, 1977 г. - 261 с.

81. Кристева 2000 Кристева Ю. Разрушение поэтики.// Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. - М.: Прогресс, 2000 г. - С. 458-483.

82. Кроне 1999 Кроче Б. Антология сочинений по философии: История. Экономика. Право. Этика. Поэзия. - СПб: Пневма, 1999 - 469 с.

83. Кубрякова 1993 Кубрякова Е.С. Возвращаясь к определению знака (памяти Р. Якобсона).// ВЯ 1993 г. № 4. - С. 18-28.

84. Кузнецов 1999 Кузнецов С. О. Слово и язык у о. Павла Флоренского.// Современная философия языка в России. Предварительные публикации 1998 г. - М.: Инст. языкознания РАН, 1999 г. - С. 7-31.

85. Культурология 1997 Культурология. XX век. Словарь. - СПб: Университетская книга, 1997 г. - 640 с.

86. Кунин 1970 Кунин А.В. Английская фразеология (теоретический курс). - М: Высшая школа, 1970 г. - 342 с.

87. Кунин 1972 Кунин А.В. Фразеология современного английского языка. Опыт систематизированного описания. - М.: Межд. отношения, 1972 г.-288 с.

88. Курантов/Стяжкин 1978 Курантов А.П., Стяжкин Н.И. Уильям

89. Курдюмов 1999 в Курдюмов В. А. Идея и форма. Основы предикационной концепции языка. - М.: Военный университет,1999 г. 194 с.

90. Леви-Стросс 2000 Леви-Стросс К. Предметная область антропологии.// Леви-Стросс К. Путь масок. - М.: Республика,2000 г.-С. 357-383.

91. Левицкий 1994 Левицкий В.В. Фонетическая мотивированность слова.

92. ВЯ 1993 г. №4.-С. 26-37. Ленин 1978 Ленин В. И. Философские тетради. - М.: Политиздат, 1978г. - 752 с.

93. Леонтьев 1983 Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность.// Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. Т. 2. -М.: Педагогика, 1983г. - С. 94-231.

94. Лингвистический ЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990 г. - 685 с.

95. Литературный ЭС 1987 Литературный энциклопедический словарь. -М.: Советская энциклопедия, 1987 г. - 752 с.

96. Лихачев 1979 Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3 изд. -М.: Наука, 1979 г.-360 с.

97. Ломтев 1976 Ломтев Т. П. Язык и речь.// Ломтев Т. П. Общее и русское языкознание. - М.: Наука, 1976г. - С. 54-59.

98. Лосев 1976 Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. -М.: Искусство, 1976 г. - 350 с.

99. Лосев 1978 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. - М.: Мысль, 1978 г. -623 с.

100. Лосев 1982 а Лосев А.Ф. Аксиоматика знаковой теории языка.// Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. -М.: изд. МГУ, 1982 г. - С. 28-64.

101. Лосев 1982 б Лосев А. Ф. Терминологическая многозначность в существующих теориях знака и символа.// Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. - М.: изд. МГУ, 1982 г. - С. 220-245.

102. Лосев 1990 а Лосев А. Ф. Философия имени. - М.: изд. МГУ, 1990 г. -269 с.

103. Лосев 1990 б Лосев А. Ф. Музыка как предмет логики.// Лосев А. Ф. Из ранних произведений. -М.: изд. Правда, 1990 г. - С. 195-390.

104. Лосев 1991 Лосев А. Ф. Диалектика мифа.// Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. - М.: изд. полит, лит-ры, 1991 г. - С. 21186.

105. Лосев 1995 а Лосев А. Ф. Диалектика художественной формы.// Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. - М.: Мысль, 1995 г. - С. 5296.

106. Лосев 1995 б Лосев А. Ф. История эстетических учений.// Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. - М.: Мысль, 1995 г. - С. 321-404.

107. Лосский 1991 а Лосский Н.О. История русской философии. - М.: Высшая школа, 1991 г. - 559 с.

108. Лосский 1991 б Лосский Н. О. Обоснование интуитивизма.// Лосский Н. О. Избранное. -М.: Изд. Правда, 1991 г. - С. 11-334.

109. Лотман 199 2а Лотман Ю. М. Семиотика культуры и понятие текста.// Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т. 1. - Таллинн: Александра, 1992 г.-С. 129-132.

110. Лотман 1992 б Лотман Ю.М. Риторика.// Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. 1. - Таллинн: Александра, 1992 г. - С.167-183.

111. Лотман 1992 в Лотман Ю. М. Символ в системе культуры.// Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т. 1. - Таллинн: Александра, 1992 г. -С. 191-199.

112. Лотман 1999 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. - М.: «Языки русской культуры». 1999 г. - 447 с.

113. Маковский 1996 Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. - М.: ВЛАДОС, 1996 г. - 415 с.

114. Маковский 2000 Маковский М.М. Феномен табу в традициях и в языке индоевропейцев. Сущность - форма - развитие. - М.: Азбуковник, 2000 г. - 268 с.

115. Мамардашвили/Пятигорский 1999 Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999 г. - 216 с.

116. Маркс/Энгельс Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология.// Собр. соч. Т. 3.

117. Мартынов 2001 Мартынов В.В. Основы семантического кодирования (опыт представления и преобразования знаний). - Минск: ЕГУ, 2001 г. - 138 с.

118. Маслова 1997 Маслова В.А. Лингвистический анализ экспрессивности художественного текста. - Минск: Вышэйшая школа, 1997 г. -156 с.

119. Мауро 2000 Мауро Т. де. Введение в семантику. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2000 г. - 240 с.

120. Мелетинский 1977 Мелетинский Е.М. К вопросу о применении структурно-семиотического метода в фольклористике.// Семиотика и художественное творчество. - М.: Наука, 1977 г. -С. 152-170.

121. Мифы 1991 Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1, 2. - М.: Советская энциклопедия, 1991 г. - 671 С./719 с.

122. Николаева 2000 Николаева Т. М. От звука к тексту. - М.: Языки русской культуры, 2000 г. - 680 с.

123. Панфилов 1977 Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. -М.: Наука, 1977 г.-285 с.

124. Пауль 1960 Пауль Г. Принципы истории языка. - М.: Изд. ин. лит-ры, 1960 г. - 500 с.

125. Петров 1990 Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу.// ВЯ, 1990. № 3. - С. 135-146.

126. Пиотровский 1990 Пиотровский Р.Г. Как родился определенный артикль в романских языках.// Res philologica. Памяти Г.В. Степанова. - М.-Л.: Наука, 1990 г. - С. 207-216.

127. Платон 1991 Платон. Государство.// Платон. Собр. соч. Т. 3. - М.: Мысль, 1991г.-С. 79-420.

128. Потебня 1989 в Потебня А.А. Психология поэтического и прозаического мышления.// Слово и миф. - М.: изд. Правда,1989 г.-С. 201-235.

129. Потебня 1993 Потебня А.А. Мысль и язык. - Киев: СИНТО, 1993 г. -192с.

130. Пропп 1998 а Пропп В.Я. Поэтика фольклора. - М.: Лабиринт, 1998 г. -352 с.

131. Пропп 1998 б Пропп В.Я. Морфология (волшебной) сказки. Исторические корни волшебной сказки. - М.: Лабиринт, 1998 г. -512 с.

132. Пермяков 1988 Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии.

133. М.: Наука, 1988 г.-236 с. Ричарде 1990 Ричарде А.А. Философия риторики.// Теория метафоры:

134. Сборник. М.: Прогресс, 1990 г. - С. 44-67. Розин 2001 - Розин В.М. Семиотические исследования. - М.: ПЕР СЕ; СПб: Университетская книга, 2001 г. - 252 с.

135. Руткевич 1985 Руткевич А. М. От Фрейда к Хайдеггеру. - М.: Изд. полит, лит-ры, 1985 г. - 175 с.

136. Сакулин 1990 Сакулин П. Н. Филология и культурология. - М.: Высшая школа, 1990 г. - 240 с.

137. Свасъян 2000 Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. - Благовещенск: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 2000 г.-226 с.

138. Северская 1990 Северская О.И. К описанию семантики паронимической аттракции.// В Я, 1990. № 3. - С. 32-39.

139. Серлъ 1987 Серль Дж. Р. Природа интенциональных состояний.// Философия. Логика. Язык. - М.: Прогресс, 1987 г. - С. 96-126.

140. Сепир 1993 а Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи.// Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс - Универс, 1993 г. - С. 26-203.

141. Сепир 1993 б Сепир Э. Символизм.// Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс - Универс, 1993 г. - С. 204-208.

142. Сепир 1993 в Сепир Э. Язык.// Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс - Универс, 1993 г. - С. 223-247.

143. Сидоров 1988 Сидоров Е. В. Основы коммуникативной лингвистики (учебное пособие). -М.: ВКИ, 1988 г. - 165 с.

144. Слюсарева 1990 Слюсарева Н. А. О заметках Ф. де Соссюра по общему языкознанию.// Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. - М.: Прогресс, 1990 г. - С. 7-28.

145. Соболева 2001 Соболева М.Е. Философия символических форм Э. Кассирера. Генезис. Основные понятия. Контекст. - СПб: изд. Санкт-Петербургского Ун-тета, 2001 г. -152 с.

146. Солнцев 1977 Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. - М.: Наука, 1977 г. - 341 с.

147. Соломоник 1995 Соломоник А. Семиотика и лингвистика. - М.: Молодая гвардия, 1995 г. - 352 с.

148. Соссюр 1977 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики.// Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1977 г. - С. 31-285.

149. Соссюр 1990 Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. - М.: Прогресс, 1990 г.-280 с.

150. Степанов Г.В. 1988 Степанов Г. В. Язык. Литература. Поэтика. - М.: Наука, 1988 г. - 383 с.

151. Степанов Ю.С. 1983 Степанов Ю.С. В мире семиотики.// Семиотика. -М.: Радуга, 1983 г. - С. 5-36.

152. Степанов Ю.С. 1985 Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка. - М.: Наука, 1985 г. - 335 с.

153. Сухотин 1994 Сухотин А. М. Тезисы к докладу-реферату о "Курсе общей лингвистики" Ф. де Соссюра.//ВЯ, 1994. № 6. - С. 142143.

154. Тайлор 1989 Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - изд. Политической лит-ры, 1989 г. - 573 с.

155. Телия 1981 Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. - М.: Наука, 1981 - 268 с.

156. Телия 1986 Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986 г. - 141 с.

157. Телия 1988 Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводетва и ее экспрессивно-оценочная функция.// Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988 г. - С. 26-52.

158. Телия 1991 Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц.// Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. - М.: Наука, 1991 г. - С. 36-66.

159. Телия 1996 Телия В.Н. Русская фразеология: семантические, прагматические и лингвокультурологические аспекты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996 г. - 284 с.

160. Токарев/Мелетпинский 1991 Токарев С.А., Мелетинский Е.М. Мифология.// Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. - М.: Сов. Энциклопедия, 1991 г. - С. 11-20.

161. Топорков 1997 Топорков A.JL Теория мифа в русской филологической науке XIX века. - М.: изд. Индрик, 1997 г. - 456 с.

162. Усманова 2000 Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. - Минск: ЕГУ Пропилеи, 2000 г. - 199 с.

163. Успенский 1995 а Успенский Б. А. Поэтика композиции.// Успенский Б. А. Семиотика искусства. - М.: Языки русской культуры, 1995 г.-С. 9-218.

164. Успенский 1995 б Успенский Б.А. Семиотика иконы.// Успенский Б.А. Семиотика искусства. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995 г. - С.221-328.

165. Фатеева 1991 Фатеева Н.А. О лингвопоэтическом и семиотическом статусе заглавий стихотворных произведений (на материале русской поэзии).// Поэтика и стилистика: 1988-1990. - М.: Наука, 1991 г.-С. 108-124.

166. Федоровская 1999 Федоровская О.В. поэтический мир португальского символизма (Гомеш Леал, Эужениу де Каштру, Камилу Песанья). - Автореферат дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. - М., 1999 г. - 24 с.

167. ФЭС 1983 Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1983 г. - 840 с.

168. Фойт 1977 Фойт В. Семиотика и фольклор.// Семиотика и художественное творчество. - М.: Наука, 1977 г. - С. 171-192.

169. Фосслер 1912 Фосслер К. Отношение языка к истории литературы.// Лотос. Ежегодник. 1912-13 гг. -М.: Мусагет. - С. 247-258.

170. Франк 1996 Франк С. Л. Реальность и человек. - М.: Республика, 1996 г. - 479 с.

171. Франк-Каменецкий 2001 Франк-Каменецкий И.Г. К вопросу о развитии поэтической метафоры.// От слова к смыслу: Проблемы тропогенеза. - М.: Эдиториал УРСС, 2001 г. - С. 28-80.

172. Фрейденберг 2001 Фрейденберг О.М. Проблема греческого литературного языка.// От слова к смыслу. Проблемы тропогенеза. - М.: Эдиториал УРСС, 2001 г. - С. 3-27.

173. Фрумкина 1991 Фрумкина P.M., Михеев А.В., Мостовая А.Д., Рюмина Н.А. Семинтика и категоризация. - М.: Наука, 1991 г. - 168 с.

174. Хайдеггер 1991 Хайдеггер М. Время и бытие (лекция).// Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. - М.: Высшая школа, 1991 г. -С. 80-101.

175. Холодович 1977 Холодович А. А. О курсе общей лингвистики Ф. де Соссюра.// Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1977 г. - С. 9-29.

176. Хомский 1998 Хомский Н. Синтаксические структуры. -Благовещенск: БГК им. Бодуэна де Куртенэ, 1998 г. - С. 23 -138.

177. Худяков 2000 Худяков А.А. Семиозис простого предложения. -Архангельск: Поморский государственный университет, 2000 -272 с.

178. Черданцева 1988 Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах.// Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988 г.-С. 78-91.

179. Чернейко 1997 Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. - М.: МГУ, 1997 г. - 320 с.

180. Шаклеин 1999 Шаклеин В. М. Лингво-культурное содержание слова и предложения.// Материалы IX Конгресса МАПРЯЛ, Братислава, 1999 г. -М.: ИПО "Лев Толстой", 1999 г. - С. 504514.

181. Швейцер 1973 Швейцер А. Культура и этика. - М.: Прогресс, 1973 г. -343 с.

182. Шершукова 2002 Шершукова О. А. Способы количественной характеризации объектов (на материале португальского языка). Дисс. на . канд. филол. наук. -М., 2002 г. - 266 с.

183. Шкловский 1983 Шкловский В.Б. О теории прозы. - М.: Советский писатель, 1983 г. - 383 с.

184. Шмелев АД. 1991 Шмелев А.Д. Референциальные значения в поэтическом тексте.// Поэтика и стилистика: 1988-1990. - М.: Наука, 1991 г.-С. 124-134.

185. Шмелева 2002 Шмелева Е.Я. Начало и конец русского анекдота.// Логический анализ языка: семантика начала и конца. - М.: ИНДРИК, 2002 г. - С. 523-528.

186. Эко 1998 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. -СПб: ТОО ТК «Петрополис», 1998 г. - 432 с.

187. Юнг 1996 а Юнг К. Человек и его символы. - СПб: Б.С.К., 1996 г. -454 с.

188. Юнг 1996 б Юнг К. К феноменологии духа в сказке.// Юнг К. Дух Меркурий. - М.: Канон, 1996 г. - С. 199-252.

189. Якобсон 1983 Якобсон Р. В поисках сущности языка.// Семиотика. -М.: Радуга, 1983 г. - С. 102-117.

190. Якобсон 1987 Якобсон Р. Вопросы поэтики (постскриптум к одноименной книге).// Якобсон Р. Работы по поэтике. - М.: Прогресс, 1987 г. - С. 80-98.

191. Agostinho 1974 Agostinho P. Kwazip: Mito e Ritual no Alto Xingu. - Sao

192. Paulo: Universidade de Sao Paulo, 1974. 209 p. Almeida Costa 1977 - Almeida Costa J., Sampaio e Melo A. Dicionario da1.ngua Portuguesa. Porto: Porto Editora, 1977. - 1556 p. Betrao 1971 - Betrao L. Comunica9ao e Folclore. - Sao Paulo:

193. Melhoramentos, 1971. — 151 p. Braga 1987 a Braga T. Literatura dos Contos Populares em Portugal.// Contos Tradicionais do Povo Portugues (seleccionados e comentados рог T. Braga). Vol. П. - Lisboa: Publ. Dom Quixote, 1987.-p. 15-66.

194. Braga 1987 b Braga T. Da Novelistica popular.// Contos Tradicionais do Povo Portugues (seleccionados e comentados рог T. Braga). Vol. I. - Lisboa: Publ. Dom Quixote, 1987. - p. 31-79. Cdmara Cascudo 1980 - Camara Cascudo L. da. Dicionario do Folclore

195. Brasileiro. 5a Ed. Sao Paulo: Melhoramentos, 1980. - 811 p. Cantigas 1970 - Cantigas D'escamio e de Maldizer dos Cancioneiros

196. Medievais Galego-Portugueses. Lisboa: Galaxia, 1970. - 111 p. Carneiro 1965 - Carneiro E. Dinamica do Folclore. - Rio de Janeiro:

197. Civiliza9ao Brasileira, 1965. 187 p. Cassirer 1953 - Cassirer E. The Philosophy of Symbolic Forms. Volume I:1.nguage. New Haven: Yale Univ. Press, 1953. - 328 p. Coelho 1985 - Coelho A. Contos Populares Portugueses. - Lisboa: Publ.

198. Dom Quixote, 1985. 290 p. Cohen J. 1976 - Cohen J. A Estrutura da Linguagem Poetica. - Lisboa: Publ.

199. Dom Quixote, 1976. 237 p. Cohen L. 1979 - Cohen L. J. The Semantics of Metaphor.// Metaphor and Thought. - London - Sydney: Cambridge Univ. Press, 1979. - p. 64-77.

200. Contos 1985 Contos Tradicionais do Povo PortuguSs (seleccionados e comentados рог T. Braga). Vol. I, II. - Lisboa: Publ. Dom Quixote, 1987,- 280 p./301 p.

201. Esteves Sobrinho 1964 Esteves Sobrinho A. Dicionario de Expressoes Idiomaticas Ingles-Portugues. - Rio de Janeiro: Selo de Ouro, 1964. -147 p.

202. Fernandes 1982 Fernandes F. Dicionario de Sinonimos e Antonimos da Lingua Portuguesa (26a Ed). - Rio de Janeiro: Globo, 1982. - 870 p.

203. Firth 1973 Firth R. Symbols: public and private. Ithaca (NY): Cornell Univ. Press, 1973.-489 p.

204. Goatly 1997 Goatly A. The Language of Metaphors. - London: Routledge, 1997.-360 p.

205. Greenberg 1978 Greenberg J.H. How does language acquire gender markers?// Universals of human language, v.3. - Stanford: Stanford Univ. Press, 1978. - p. 47-82.

206. Jakobson 1960 Jakobson R. Linguistics and poetics.// Style in language (Sebeok T. A.). - Cambridge, Massachusetts, 1960. - p. 350-377.

207. James 1960 James D. G. Metaphor and Symbol.// Metaphor and Symbol (Proceedings of the 12th Symposium of the Colston Research Society). - London: Butterworths Scientific Publications, 1960. - p. 95-103.

208. Kirk 1970 Kirk G. S. Myth. Its Meaning and Function in Ancient and other Cultures. - London: Cambridge univ. Press, 1970. - 299 p.

209. Marques 1956 Marques O. Teoria da Metafora & Renascen9a da Poesia Americana. - Rio de Janeiro: Livraria Sao Jose, 1956. - 104 p.

210. Martins 1977 Martins M. A. A satira na Literatura Medieval Portuguesa. -Lisboa: Institute) da Cultura Portuguesa, 1977. - 140.

211. Martins 1979 Martins M. A. Biblia na Literatura Medieval Portuguesa. -Lisboa: Institute» da Cultura Portuguesa, 1979. - 141 p.

212. Mattoso 1987 Mattoso J. Os Proverbios Medievais Portugueses. - Lisboa: Imprensa Nacional - Casa da Moeda, 1987. - 60 p.

213. Mello 1974 Mello F. R. Nova Recolha de Proverbios e outros Ligares Comuns Portugueses. - Lisboa: Afrodite, 1974. - 385 p.

214. Morgan 1979 Morgan J. R. Observation on the Prgmatics of Metaphor.// Metaphor and Thought. - London - Sydney: Cambridge Univ. Press, 1979.-p. 136-147.

215. Morris 1971 Morris Ch. Writings on the General Theory of Signs. - The Hague - Paris, 1971 - 486 p.

216. Peirce 1965 Peirce Ch. S. Elements of Logic.// Collected papers. Vol. II. -Cambridge (Mass): Harv. Univ. Press, 1965. - 535 p.

217. Pessoa 1997 Pessoa F. A Lingua Portuguesa. - Lisboa: Assirio & Artes, 1997 - 198 p.

218. Price I960 Price H. H. Paranormal Cognition and Symbolism.// Metaphor and Symbol (Proceedings of the 12th Symposium of the Colston Research Society). - London: Butterworths Scientific Publications, 1960.-p. 78-92.

219. Ramos 1958 Ramos A. Estudos de Folclore. Defini^o e Limites, Teorias de Interpreta9ao. - Rio de Janeiro: Casa do Estudante, 1958. - 194 p.

220. Sadock 1979 Sadock J. M. Figurative Speech and Linguistics.// Metaphor and Thought. - London - Sydney: Cambridge Univ. Press, 1979. -p. 46-63.

221. Saraiva/Lopes 1996 Saraiva A. J., Lopes O. Historia da Literatura Portuguesa. - Porto: Porto-Editora, 1996. - 1216 p.

222. Scheerer 1980 Scheerer T.M. Ferdinand de Saussure: Rezeption und Kritik. -Darmstadt: Wiss. Buchgeselschaft, 1980. -222 s.

223. Sear I e 1979 Searle J. R. Metaphor.// Metaphor and Thought. - London -Sydney: Cambridge Univ. Press, 1979. - p. 92-123.

224. Spitzer 1928 Spitzer L. Sprachstile. - Munchen: Hueber, 1928. - 294 s.

225. Ubiquity of Metaphor 1985 The Ubiquity of Metaphor: Metaphor in Language and Thought. - Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1985.-628 p.

226. Vossler 1925 Vossler K. Geist und Kultur in der Sprache. - Heidelberg: Carl Winter, 1925. - 267 s.

227. West 1970 West J. Russian Symbolism. A Study of Vyacheslav Ivanov and the Russian Symbolist Aesthetic. - London: Methuen, 1970. - 250 P