автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Символика образов растительного мира в марийских народных песнях

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шабдарова, Людмила Евгеньевна

Введение.-.-.3

Глава I. Марийская народная песня: история собирания и изучения.18

§ 1. Публикация и исследование песен советскими учеными.22

§ 2. Обзор зарубежных сборников, содержащих марийские народные песни.35

Глава II. Символика деревьев и кустарников в марийских народных песнях.40 ~

§ 1. Символика образов деревьев.43

§ 2. Символика образов кустарников.84

Глава III. Символика трав, цветов и злаковых культур в песенной традиции марийского народа.100

§ 1. Восприятие трав в устной поэзии марийцев.100

§ 2. Образы цветов в песенной лирике.113 —

§ 3. Злаковые культуры в народных песнях и частушках.124

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Шабдарова, Людмила Евгеньевна

Многовековой уклад жизни людей, начиная с глубокой древности, был связан с миром природы. Такое отношение заставило их с большим вниманием относиться к природе как к живому партнеру, так как она составляет основу духовного развития народа и нравственного возвышения человека.

С древнейших времен человека сопровождают символы, с их помощью он пытался и пытается сделать видимыми и узнаваемыми свои идеи. Однако функции и значения символов часто разрастаются до чего-то большего и перестают быть только художественно выполненными указателями. В течение тысячелетий они позволяли людям передавать глубочайшие мысли о человеческой жизни и природе. Символы, как известно, могут нести огромное количество информации и при этом оставаться простыми и легко запоминающимися. Многие символы наделены не одним, а множеством значений, так как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку.

С самого начала человеческой истории наиболее важные символы были попыткой упорядочить и понять смысл человеческого существования в таинственной вселенной. Многие фундаментальные идеи и их символы замечательным образом совпадают как в примитивных обществах, так и в развитых цивилизациях Азии, Индии, Ближнего Востока, Западной Европы и Центральной Америки. На Западе, как утверждает английский исследователь Дж. Трессиддер (1999), этот универсальный язык символов начал постепенно терять свое значение в эпоху Возрождения, когда наука, рациональное мышление и выросшее уважение к личности вызвали потерю интереса к традиционным верованиям и ритуалам. Символы остаются лишь в литературе и искусстве, светских и религиозных обрядах и фольклоре.

Поэтическая символика народной песни привлекала внимание многих ученых. Исследования А.А.Потебни, А.Н.Веселовского, Н.И.Костомарова,

Я.А.Автамонова и других хорошо известны в фольклористике. А.А.Потебня (1.9.14:2) символ отождествлял метафоре, А.Н.Веселовский (1940:177) рассматривал его как результат развития психологического параллелизма.

В советское время к вопросу о поэтической природе народной символики, к ее происхождению и значению ученые вернулись только в 60-е годы XX века. В этой связи представляют интерес работы Н.П.Колпаковой, Т.А.Акимовой и С.Г.Лазутина, в которых рассматривается система русской народной несенной символики. Заслуживают внимания также исследования Т.А.Тудоровской по поэтике марийских народных песен. Проблемы поэтической символики, как отмечает К.М.Миннуллин, затрагиваются в трудах исследователей: татарских -Р.Бикмухаметова, И.Надирова, ММагдеева, Ф.Урманчеева, башкирского -В.Ахмадиева, чувашских - М.Сироткина, Е.Сидоровой и других (Миннуллин 1999:33).

Термин «символ» или «символическая образность» определяли как «систему поэтических иносказаний народной лирики», то есть рассматривали очень широко, со включением: в него всех иносказаний: метафоры, символа, сравнения и пр. (Колпакова 1962:202). В 1966 году вышла в свет работа Т.М.Акимовой, которая посвящена поэтической природе народной лирической песни. Несмотря на обилие фактического материала, в исследовании Т.М.Акимовой нет четкого определения символа. В некоторых случаях под этим термином ею понимается символический предмет, в других -символическое действие и даже картины природы. Иной точки зрения придерживается Н.П.Колпакова (1962:205). Она предлагает ограничить понимание определения символики «функциональным значением образа». Исследователь отрицает устойчивость как основу символики, считая, что «каждый отдельный текст способен создать свой символ». Это положение оспаривает В.И.Ерёмина, которая доказывает, что «любой символ должен быть предопределен заранее общей системой песни» (1978:109-110).

А.М.Новикова определяет символику как «постоянное прикрепление одного или нескольких образов из мира природы к тому или иному образу или персонажу» (1956:432), то есть как систему символических предметов. С.Г.Лазутин понимает символику как «употребление предметов природы не в прямом, а в переносном, условно-поэтическом значении» (1965:32). В.М.Сиделъников отмечает, что «символ иносказательно, условно замещает собою наименования жизненных явлений, понятий, предметов и так далее» (1959:60). Как видим, нет четкого определения термина, однозначной его трактовки.

Некоторые исследователи народной песни подменяют понятие «символа» «метафорой», не видя в них существенной разницы. Например, В.П.Андрианова-Перетц (1947:115-118) рассматривает символ, сравнение, метафору как «формы, часто подменяющие друг друга, взаимозаменяемые». Л.А.Астафьева-Скалбергс доказывает обратное. Она утверждает, что «символ» нельзя подменить понятиями «метафора», «сравнение», «аллегория». По исследователю, «при символическом: изображении происходит полная замена (или приравнивание) одного предмета, действия или состояния другим предметом, действием или состоянием. В сравнении нет замещения. Оба предмета существуют раздельно, сравнение всегда двучленно. Свойство первого усиливается за счет второго. В метафоре происходит слияние двух предметов в одном с сохранением свойств обоих предметов. Символ также нельзя отождествлять с аллегорией, которая представляет собой способ разъяснения, иллюстрацию какой-нибудь отвлеченной идеи. В то же время некоторые символические картины аллегоричны по характеру, так как в них не только происходит замена одного образа другим, но они также иллюстрируют идею песни» (Астафьева-Скалбергс 1972:33-34).

Иная точка зрения принадлежит В.И.Ерёминой. Рассматривая народно-песенную символику, она делает упор на ее постоянство. При рассмотрении символики в свадебной поэзии, показывая ее «жанровую обусловленность в произведениях свадебного фольклора», с ней соглашается Ю.Г.Круглов (1981:15-18). Итак, приходится констатировать, что символ нельзя отождествлять со сравнением, метафорой и аллегорией. Символ, как утверждают исследователи, возникает на ином уровне, нежели сравнение.

Следует остановиться еще на одном аспекте понятия «символика». Она в фольклоре, по трактовке В.И.Ерёминой, не совпадает полностью с понятием «символика» в искусстве и литературе, в философии и эстетике, науке. Символ в фольклоре является категорией не только стилистической, но и мировоззренческой. Это понятие, по нашему мнению, является очень существенной.

Большинство исследователей символику считает важнейшей поэтической особенностью народной лирики, ярким показателем ее стиля, потому что она придает песне красоту, эмоциональность, способствует ее доходчивости, помогает осваивать основное смысловое содержание песни.

На наш взгляд, наиболее полным является точка зрения В .И.Ерёминой, определившей символику как «строго дифференцированное по содержанию представление, вызывающее постоянный круг ассоциаций в определенной поэтической системе» (1978:110). В работе диссертант придерживается, в основном, ее точки зрения, так как данное определение включает в себя и жанровую особенность произведения, что при определении символики другими авторами не подчеркивалось.

Для раскрытия данной темы также существенное значение имеет происхождение самой символики в народной песне, которая в исследовательских кругах определяется по-разному.

Первой попыткой по изучению происхождения народной символики в русском фольклоре является работа Н.И.Костомарова (1843) «Об историческом значении русской народной поэзии». В данной работе вопрос о происхождении и развитии символики исследуется как образ отражения народного духа, народного мышления. Такой подход к изучению народной символики имел огромное значение для науки.

Отвечая на вопрос «Когда и почему могла возникнуть потребность в символе?» Е.А.Тудоровская (1955) исходит из явления запретов на слова. Она считает, что «в народной поэзии, во всяком случае в лирических песнях, мы преимущественно имели дело с иносказаниями второго рода: домашними, вернее - родовыми. В них метафорической или смысловой замене подвергается имя человека (девушка - лебедь, молодец - сокол). Человека оберегают при помощи иносказания как того требуют интересы рода». В итоге автор сделал вывод о том, что «запреты и замены слов в родовом обществе в конечном счете объясняются хозяйственным, а не культовым интересом народа» (Тудоровская 1955:184). Следовательно, как она отмечает, символика зарождается как помощь в труде. На наш взгляд, положение Тудоровской имеет односторонний характер и не полностью отражает весьма сложный процесс формирования символов в народной лирике.

Т.М.Акимова происхождение символов в бытовой народной поэзии ищет в условиях феодального общества. Исследователь подчеркивает, что в то время «символические иносказания потеряли магический смысл. Первостепенное значение в них получила эстетическая функция. Символ в необрядовой лирике стал выразительным средством поэтического изображения природы и человека (Акимова 1966:101). С.Г.Лазутин, развивая положение Т.М. Акимовой, отмечает, что «песенная символика возникла и оформилась в поэтическую символику в связи с возникновением и формированием лирической песни» (Лазутин 1989:105-120).

Н.П.Колпакова пытается найти происхождение и проникновение символики из последующего развития иносказания и из самого материала для создания символов. По ее утверждению, иносказание основывалось в древности на сложной системе запретов, налагавшихся в порядке оберегов на различные категории слов. При разрушении же родового строя, уже в классовом обществе, иносказание получило другое назначение и начало использоваться в качестве формирующего элемента для создания художественного образа. Она полагает, что «в результате традиционного применения этого приема (иносказания) и в силу многовековой повторяемости одних и тех же художественных образов-символов в наиболее древних (обрядовых) песнях многие символические образы закрепились и приобрели устойчивое значение; при развитии субъективной лирики символы по традиции вошли в нее с теми же установившимися и закрепленными значениями и продолжали жить в новом жанре. В общем историческом процессе по мере возникновения новых понятий пополняется и круг художественных образов устной народной поэзии, следовательно, расширялась и область фольклорной символики. Далее автор подчеркивает, что символы могут возникнуть «путем наблюдений над окружающим миром, в результате простого сопоставления и сходства человеческих качеств и эмоций с теми или иными качествами объектов внешнего мира» (Колпакова 1962:203).

Древнейшим и основным материалом для создания символов, по мнению Н.П.Колпаковой, является природа, неизменно сопутствующая человеку на всем пути исторического развития общества.

Исследователь В.И.Ерёмина считает, что символика фольклорных жанров, как и любая поэтическая система, складывалась постепенно и отразила разные этапы народно-поэтического миропонимания (1978:128-129).

Итак, происхождение символики в народной песне, как мы убедились, является очень сложным процессом. Е.А.Тудоровская исходит из явления запретов на слова. Т.М.Акимова и С.Г.Лазутин ищут происхождение символов в бытовой народной поэзии в условиях феодального общества и в связи с формированием лирической песни. Н.П.Колпакова пытается найти происхождение символики, с одной стороны, из последующего развития иносказания, с другой стороны, - из самого материала для создания символов. В.И.Еремина подчеркивает жанровую принадлежность при изучении происхождения символов.

Нельзя не согласиться с мнением вьетнамского фольклориста Буй Мань Ньи по проблеме происхождения символики. Исследователь отмечает, что «необходимо соединить все эти методы и найти происхождение каждого конкретного символа, потому что общее происхождение всех или для какой-то группы символов невозможно» (Буй Мань Ньи 1992:137).

Для описания символических образов и расшифровки их смысла в русской фольклористике сделано очень много. Изучались как метод создания, так и содержание и функции отдельных символов.

По положению ученых, предметом, источником символов является окружающий человека природный мир. И объектом поэтической символизации считается человек - его мысль, чувства и настроение.

Н.П.Колпакова утверждает, что «сами по себе такие понятия, как береза, река, трава никакого символического значения не имеют. Художественный образ превращается в символ не в силу своих внешних качеств, а в силу того состояния, той функции, которую он выполняет в общем контексте песни» (1962:205). В.И.Ерёмина продолжает эту мысль: «Конечно, справедливо, что береза, река и трава символические значения сами по себе не имеют. Но та или иная функция возникает в лирике (прямо или при дальнейшем переосмыслении) именно за счет внешних качеств точно также, как определить состояние, положение растения, дает аналогии для сопоставления с миром человека. Поскольку каждый предмет обращает на себя внимание с разных сторон, постольку появляется возможность раздвоенности ассоциаций. Причины той или иной ассоциации, связанной с данным поэтическим образом, очень часто прямо указаны в песнях: сладка малина - сладка жизнь и прочее» (Ерёмина 1978:118).

Русские народные песни, например, в большинстве случаев двугеройны. Отсюда следует, что поэтические символы в них чаще всего употребляются попарно: береза и осина, сокол и вишня и так далее. Если же в песне не два, а три и более образов, то, естественно, и количество символов в ней может увеличиваться. Двугеройность в марийских народных песнях встречается не так часто.

Поэтические символы в их четко персонифицированном значении употребляются, главным образом, в обрядовой (свадебной) лирике. Что же касается песен необрядовой лирики, то в них поэтические символы чаще всего являются выразителем того или иного настроения, создают определенную эмоциональную атмосферу» (Буй Мань Ньи 1992:139-140).

Н.П.Колпакова всю символику русских народных лирических песен разделяет на две группы: а) символику счастья; б) символику горя. Причем, как отмечает исследователь, в связи с особенностями эмоционального содержания традиционных лирических песен в них значительно больше символов горестного значения.

Л.А.Астафьева-Скалбергс (1972:25-27) разделяет их по-другому. Она все символические персонажи и предметы предлагает разделить на три группы. В первую группу входят те из них, которые встречаются в жанровых разновидностях и имеют общее родовое значение. Например, в свадебной и любовной лирике белая лебедушка символизирует девушку, избранницу. Только в свадебной - это невеста. Ко второй группе относятся схожие по содержанию символические предметы и персонажи, но с противоположным значением. Здесь автор идет вслед за В.И. Ереминой, которая на ряде примеров показала изменение значения символов в зависимости от принадлежности к той или иной жанровой разновидности народной лирики. Например, значение образа калины в лирической песне не имеет уже никакой связи с содержанием символа свадебной песни и вызывает иные, а иногда прямо противоположные ассоциации. К третьей группе Л.А.Астафьева-Скалбергс относит символические персонажи и предметы, которые служат принадлежностью только к одной определенной жанровой разновидности народной поэзии. Например, свадебной поэзии не известен символический персонаж кукушки. В любовной лирике, напротив, он широко распространен.

Как видим, каждый из выделенных типов отражает разнообразие и богатство символов в народной песне.

Во второй половине XX века область изучения символов пополнилась работами Е.И.Яцунока, Н.В.Потявиной, Ю.Г.Круглова, А.В.Кулагиной. Е.И.Яцунок (1981:19-28) описывает символику в хороводных песнях, Н.В.Потявина (1981:43-53) рассматривает символику в солдатских песнях, Ю.Г.Круглов (1981:5-18) изучает символику в свадебной поэзии и А.В.Кулагина (1981:102-126) - символику в частушках. Уместно отметить, что символику в частушках рассматривали также А.А.Горелов (1965), И.В.Зырянов (1974), З.И.Власова (1971) и другие.

Образы-символы в народной поэзии выполняют различные художественные функции. Они передают определенные эмоции, выражают мысли, отношение к тем или иным человеческим образам, то есть создают поэтичность.

В своих работах фольклористы касаются и проблемы методики и расшифровки символа. Ученые утверждают, что необходимо расшифровать каждый конкретный символ. При анализе, как они подчеркивают, необходимо учитывать принадлежность каждого конкретного символа к тому или иному песенному жанру. В.И.Ерёмина отмечает, что «символ не может быть многозначным» (1978:129). По мнению исследователя, образы-символы устойчивы и однозначны в определенной поэтической системе, и поэтому в каждой жанровой разновидности они имеют свои характерные черты, свое значение. Далее автор продолжает: «Символ жанрово индифферентен, поэтому игнорирование жанровой принадлежности каждого конкретного песенного символа приводило к мнимой многозначности символа, то есть к фактическому расширению понятий «символ» до понятия «поэтический образ» (Ерёмина 1978:129).

Многообразная, неразрывная связь символа с народной жизнью и культурой отражена не только в содержании песни, но и в художественной форме. Поэтому, чтобы раскрыть загадку того или иного песенного символа, по мнению Б.Н.Путилова, необходимо, «во-первых, найти лежащую у его истоков этнографический субстрат, во-вторых, выявить систему представлений, с ним связанных, и, в-третьих, проследить закономерный и последовательный путь превращения этого субстрата в факт фольклора» (1976://).

Итак, рассматривая изучение символики народной поэзии в фольклористике, мы стремились выявить общие мнения и спорные вопросы в изучении этой проблемы. Анализ показывает, что при изучении символики результат исследования всецело зависит от определения понятия «символ», от учета жанровой принадлежности каждого конкретного песенного символа и от правильного пути исследования. В работе мы будем придерживаться именно такого подхода.

Объектом данного исследования являются марийские народные песни с образами растительного мира. Растительный образ здесь понимается в узком смысле слова - это один из составляющих произведений микро- и макроэлементов, которые считаются относительно самостоятельными. Особый интерес представляет многозначное поэтическое воплощение растительного мира. Отобранный и систематизированный поэтический материал позволяет сделать аргументированные выводы о частоте упоминания в песнях образов из мира природы, о богатстве систематических вариантов образов отдельного типа.

Актуальность исследования. Марийские народные песни и частушки являются давним объектом внимания как отечественных, так и зарубежных ученых, однако анализ символики образов растительного мира в народной поэзии предметом: специального исследования не являлся. Изучение природной семантики позволяет по-новому отнестись к исследованию черт народного поэтического мышления, связать их с реальной жизнью крестьянина, его культурным, поэтическим и мифическим прошлым. Выявление символов может служить одним из важных источников изучения исторического прошлого, духовной культуры народа.

Актуальность темы определяется тем, что сама обращенность к анализу фольклорных жанров важна сегодня для выявления национальных истоков народа, его философии и культуры. В связи с этим изучение марийских песен, их систематизация и анализ помогут более полно возродить фольклорное наследие исследуемого народа.

Выбор темы обусловлен ее малоизученностью. В марийской фольклористике данная тема впервые была затронута только после событий Октября В.М.Бердниковым и Е.А.Тудоровской (1945:44-48). Несмотря на то, что содержат весьма односторонний подход к проблеме, основные положения их исследований не утратили своего научного значения. Отдельные аспекты вопроса были рассмотрены в некоторых главах научных трудов, посвященных жанрам марийской народной свадебной поэзии (Тудоровская 1955, Иванов 1968). Природные элементы в них анализируются синхронно, рассматриваются их смысл и функция в песне. Вопросы генезиса, развитие семантики в них затрагиваются фрагментарно.

Основная цель и задачи исследования. Целью данной работы является многоаспектный анализ образов представителей растительного мира в марийских народных песнях и частушках. Исходя из цели исследования, решались следующие задачи: определить место символики растительного мира в общей художественной системе марийской народной лирики;

- детально рассмотреть особенности способов изображения отдельных образов растительного мира;

- раскрыть своеобразие взаимоотношений человека и природы на материале марийской песенной поэзии с учетом его мифопоэтического восприятия.

Материалы и источники. Исследование проводилось на основе имеющихся сборников марийских народных песен Ф.Васильева «Пособие к изучению черемисского языка на луговом наречии» (1887), «Марийские народные песни» (сост. В.Ф.Коукаль 1951), «Песни луговых мари» (Смирнов 1955), «Песни горных мари» (Смирнов 1961), «Песни восточных мари» (ПВМ 1994), «Марий калык муро» (Васильев 1991), «Муралтена мо вара» (Александрова 1991) и так далее. Использованы материалы, собранные автором и студентами Марийского государственного университета в фольклорных экспедициях в 1994-1999 годах на территории Республики Марий Эл и Башкортостана. Кроме того, использованы данные фольклорных экспедиций, находящиеся в научно-рукописном фонде Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории им. В.М.Васильева. В качестве сравнительного материала привлечены публикации финских и венгерских филологов: Х.Паасонена, В.Поркка, Г.Берецки и Л.Викара.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые осуществляется всестороннее исследование символики растительного мира в народной поэзии марийцев. Изучение данной проблемы дает возможность для дальнейшего его рассмотрения в сравнительно-историческом плане.

Практическая ценность. Результаты исследования могут быть использованы в сопоставительных работах, а также найти применение в вузовских курсах по поэтике марийской народной песни, в частности, в разделах, касающихся образности и символики народной песни. Материалы диссертации могут быть полезными при дальнейшем изучении фольклорных семантических систем: и народной эстетической мысли: при анализе художественного мышления как отражения всесторонней народной жизни, желания народа, форм мышления. Наряду с этим основные выводы диссертации могут быть полезны: при: решении проблем: экологического воспитания.

Методы исследования. При исследовании использовались описательный, сопоставительный, сравнительный методы.

Апробация. Результаты данного исследования сообщались во Всероссийской научной конференции «Россия на рубеже веков» (Йошкар-Ола, октябрь 1997 г.), на конференции по итогам: научно-исследовательских работ Марийского института образования (Йошкар-Ола, март 1998 г.), на Международном симпозиуме «Финно-угорский мир и XXI век» (Йошкар-Ола, ноябрь 1998 г.), на V республиканской научно-практической конференции «Марийское краеведение: опыт и перспективы его использования в школе» (январь, 1999 г.), на конференции, посвященной 70-летию профессора А.Е.Китикова (февраль 1999 г.), на 1 городской конференции молодых ученых «Социальное, культурное развитие Республики Марий Эл: история и современность» (Йошкар-Ола, апрель 1999 г.), на II Всероссийской конференции финно-угроведов (Саранск, февраль 2000 г.), на международной научной конференции «Актуальные проблемы финно-угорской филологии», посвященной 70-летнему юбилею профессора И.С.Галкина, 80-летию образования государственности марийского народа, 225-летию марийской письменности, обсуждались на заседаниях кафедры марийской литературы Марийского государственного университета, отражены в опубликованных работах.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Эрвелмарий мурышто куэ ден тумын образышт (Образы березы и дуба в песнях восточных мари) // Ончыко. - 1996. - №8. - СЛ 53-158.

2. Урокышто - калык ойпого (Фольклор на уроке марийской литературы) // Психолого-педагогические проблемы совершенствования системы повышения квалификации. Материалы научно-практической конференции сотрудников Марийского института образования по итогам научно-исследовательской работы за 1997 год. Часть 1. - Йошкар-Ола, 1998. -С. 28-29.

3. Окна ончыл куэже. Марий фольклорышто - кушкыл туня (Растительный мир в фольклоре марийского народа) // Ончыко. -1998. - №'12. -С.161-164.

4. Фольклорные пейзажные образы на уроках марийской литературы // Материалы V республиканской нау чно-практической конференции «Марийское краеведение: опыт и: перспективы его использования в школе». - Йошкар-Ола, 1999. - С. 62-66.

5. Символика цветов в марийских народных песнях и частушках // Финно-угроведение. - 1999. - №2-3. - С. 151-154.

6. Восприятие трав в устной поэзии марийцев // Материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов. - Саранск: Типография «Красный Октябрь», 2000. - С. 488-490.

17

7. Образы злаковых культур в песнях марийского народа // Марийская литература и фольклор: Проблемы жанра. Тезисы докладов конференции по итогам научно-исследовательской работы за 2000 год. - Йошкар-Ола, 2000. - С. 17-19.

8. Символическое многообразие образа липы в фольклоре марийского народа // Финно-угроведение. 2000. - № 2. - С. 110-115.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы с сокращениями.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Символика образов растительного мира в марийских народных песнях"

Заключение

В диссертационном исследовании рассмотрены марийские народные песни и частушки различных жанров, охватывающие около 10000 песенных текстов, из них 3100 с образом растительного мира. В 2083 случаях обнаружены изображения деревьев, кустарников и их плодов и ягод (1113 -деревья, 327 - кустарники, 643 - плоды и ягоды), в 1017 песенных примерах в качестве символов выступают образы трав, цветов и злаковых культур.

Самый широкий символический пласт занимают образы деревьев, что составляет 37,1 % исследуемого материала. С помощью дерева выражается определенная временная и пространственная установка, образ выступает в различных семантических функциях, метафоричность образа дерева в песне многозначна. Чаще всего посредством указанного образа подчеркивается психологическая убедительность и эмоциональная напряженность.

Тот или иной образ дерева в песенной традиции довольно устойчив как с формальной, так и содержательной стороны, что дает основание утверждать, что образ дерева выступает в качестве некой поэтической формулы, то есть автономно.

Согласно критерии частотности и интенсивности, в песенном материале мари преобладает образ куэ 'березы'. При всем ее функциональном многообразии, семантической доминантой ее изображения следует считать отчетливую ориентацию на сопоставление с миром человека, причем с яркой установкой к женской сфере. В народной поэзии тумо 'дуб' является одним из ведущих компонентов. Он символизирует мощь, долговечность. Его образ послужил поэтическим средством раскрытия силы, могущества чаще всего представителей сильного пола. Образ писте 'липы' довольно распространен как в устном творчестве, так и в прикладном искусстве мари. Поэтическая интерпретация образа липы раскрывается в нескольких аспектах. Данный образ чаще всего выступает в качестве обобщенного символа женственности. Другая чаще всего выступает в качестве обобщенного символа женственности. Другая номинанта связана с дружественными или родственными отношениями, посредством образа определяется и природные изменения. Кож 'ель' - довольно редко встречающийся поэтический образ. Ее значение неоднозначно. Чаще всего она символизирует различные оттенки чувств, иногда контрастные, также связывается с социальным положением персонажа. Шопке 'осина' в песенном жанре встречается не часто, ее образ выражает грустное состояние действующих лиц, независимо от пола. Конструируемый образ пызле 'рябины' в песнях и частушках наиболее часто является средством, раскрывающим печальное, грустное состояние, то есть связывается с эмоциональной палитрой чувств. Символом красоты, изящества, женственности выступает олмапу 'яблоня'. Роль образа ломбо 'черемухи' многоаспектна. Она в большинстве случаев выступает в экспозиционной функции, композиционная роль которой - раскрытие в нескольких словах состояния действующего персонажа, связанного с лирическими переживаниями.

Итак, символика образов деревьев в марийской песенной лирике выступает в диахроническом плане. Она прежде всего отождествляется с человеком и выражает эмоционально-психологическое состояние и выполняет строго ориентированную социальную функцию.

Кустарник, как и дерево, является универсальным средством поэтического творчества. Часто он выступает в символической ситуации, в так называемом поэтическом окружении, связывается с миром человека. Образы-символы таких кустарников, как калина, смородина, ветла довольно устойчивы.

Среди наиболее часто встречаемых дендронимов выделяется полан 'калина'. Ее семантическая многослойность особенно очевидна. Преобладает сопоставление с женским образом, чаще всего с молодой девушкой, матерью. У восточных мари через этот образ раскрывается тема одиночества, в песнях позднего происхождения - дружеские отношения.

Шоитыр 'смородина', сам куст и ягоды, символизируют разные оттенки чувств, ассоциируется с образом девушки, возлюбленной. Куст эныжвондо 'малины' может символизировать образ парней в лирических песнях и образ брата в сиротских песнях. Подобные мотивы характерны и для образа пукшерме 'орешника'. Образы-метафоры ивовых растений (уала 'ветла') неоднозначны. В лирической поэзии она сопоставляется с молодым поколением, в сиротских - с социальным положением, в рекрутских - с призывающимися на службу. Шуанвондо 'шиповник' уподобляется образу брата, друга. Вишневондо 'вишня' чаще всего выступает не в качестве отдельного кустарника, а сада и подчеркивает эмоциональное состояние лирического героя.

Образы кустарников имеют сходные с деревьями семантико-стилистические оттенки.

Символическая образность трав в марийской песенной лирике имеет свои особенности: в 53,8 % используется обобщенный образ травы. В народной поэзии его назначение многоаспектно: встречается сопоставление с образом друга, независимо от пола, раскрываются любовные отношения и переживания, оттенки чувств. Трава и ее зеленый цвет символизируют молодость, юность, радость, ощущение жизни, счастья. Но в песнях же с грустным содержанием может вызвать у слушателей ощущение тревоги, беспокойства.

Образ крапивы - часто встречающийся символ с многослойным аспектом. Через этот образ раскрываются характер и внутреннее состояние героев, подчеркиваются как положительные, так и отрицательные качества действующих лиц, в бытовых песнях крапива сравнивается с судьбой мужчин.

Образы таких растений, как осока и чертополох, в песнях выполняет сходные функции. Они в песенной поэзии марийцев наиболее употребительны и связываются с родственными отношениями и ассоциируются с образом мужчин.

136

Согласно критерии частотности, в группе символов «цветы» доминируют мак, цветы (в обобщенном значении), шиповник (роза) и так далее.

Особенно многогранен образ мака, который олицетворяет образ невесты, жены, девушки, может символизировать любовь и связанные с ней переживания, а также цикличные периоды жизни человека. Подобную функцию выполняет образ желтого цветка. Особое значение носит спектральный цвет растения. Помимо желтого, мари выделяет белый цвет. Если некоторые народы посредством образа василька символизировали верность и постоянство, то в марийской песенной поэзии эта формулировка не сохранилась. Образ василька сопоставляется с молодецким временем. Образы цветов, по сравнению с другими образами растительного мира, встречаются только в поздних лирических песнях. Они, главным образом, выражают духовное состояние героев, раскрывают оттенки характера человека, выражают разные эмоции.

Намного реже в народной поэзии используются злаковые культуры, они составляют всего 6 % исследуемого материала. Такие виды культур, как рожь, овес, пшеница, лен преобладают, менее употребительны просо, конопля, горох, гречиха, подсолнух. Чаще всего образы злаковых встречаются в обрядовых и культовых песнях, и семантика их немногозначна.

Список научной литературыШабдарова, Людмила Евгеньевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Абукаева 1994 Абукаева Л.А. Ойбро: Кугезе ой да илыш умылымаш // Ончыко. - 1994. - № 5. - С. 143-158.

2. Автамонов 1902 Автамонов Я.А. Символика растений в великорусских песнях //ЖМНП.-СПб., 1902.-Т. 344, №П.-С. 16-101; - Т.334, № 12. - С. 243-288.

3. Акцорин 1970 Акцорин В.А. Фольклористика // Развитие финно-угроведения в Марийской АССР. - Йошкар-Ола, 1970. - С. 58-73.

4. Акцорин 1996 Акцорин В.А. Историко-культурный комплекс Республики Марий Эл // Фольклор как один из видов национального культурного комплекса марийского народа. - Йошкар-Ола, 1996. -С. 11-35.

5. Акимова 1966 Акимова Т.М. О поэтической природе народной лирической песни. - Саратов, 1966. - 172 с.

6. Андрианова-Перетц 1947 Андрианова-Перетц В.Н. Очерки поэтического стиля Древней Руси. - М. - Л., 1947. - 111 с.

7. Астафьева 1974 Астафьева Л.А. Символическая образность как средство психологического изображения // Русский фольклор. Проблемы художественной формы. T.XIV. - Л.: Наука, Ленинградское отд-ние, 1974.-С. 109-118.

8. Астафьева-Скалбергс 1972 Астафьева-Скалбергс Л.А. Символический персонаж (предмет) и формы его изображения в народной песне // Вопросы жанра русского фольклора. - Изд-во Московск. унта, 1972. - С. 18-34.

9. Бердников, Тудоровская 1945 Бердников В.М., Тудоровская Е.А. Поэтика марийских народных песен. - Йошкар-Ола, 1945. - 108 с,

10. Бондаренко 1998 Бондаренко Л. Дарите любимым букеты // Флора. - 1998. -№4.-С. 18-20.

11. Буй 1992 Буй Мань Ньи. История изучения поэтики внеобрядовой лирики в русской и вьетнамской фольклористике. Дис. на соиск. учен, степ. канд. филолог, наук. - СПб., 1992. - 202 с.

12. Васильев Ф. 1887 Васильев Ф. Пособие к изучению черемисского языка на луговом наречии. - Казань, 1887.- 66 с.

13. Васильев 1927 Васильев В.М. Материалы для изучения верований и обрядов народа мари. - Краснококшайск, 1927. - 127 с.

14. Веселовский 1940 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940. - 648с.

15. Викар 1967 Викар Ласло. Марий муро туня мучко шарла // Ончыко. - 1967. -№ 1.-С. 90-94.

16. Водарский 1.914 Водарский В.А. Символика великорусских народных песен // Русский филологический вестник. Т. 71; Вып. I. - 1914. - №1. - С. 1-25.

17. Власова 1971 Власова З.И. Частушка и песня (к вопросу о сходстве и различии) // Русский фольклор. Из истории русской народной поэзии. Т. XII. - Л., 1971. - С. 102-122.

18. Галкин 1980 Галкин И.С. К вопросу о монголизмах в марийском языке // Труды МарНИИ. Вып. 43. Вопросы марийского языка. - Йошкар-Ола, 1980.-С. 119-126.

19. Герасимов 1997 Герасимов О.М. Элнет кундемын поянлыкше: Музыкальный фольклор елабужских мари. - Йошкар-Ола, 1997. -238 с.

20. Герасимов 1999 Герасимов О.М. Народная музыка мари: традиции и современность: Учеб. пособие. - Йошкар-Ола: Map. гос. ун-т, 1999.-56 с,

21. Горелов 1965 Горелов А.А. Русская частушка в записях советского времени // Частушки в записях советского времени. Изд. подгот. З.И.Власова и А.А.Горелов. - М. - Л., 1965. - 496 с.

22. Денисов 1.965 Денисов А.К. Сохраним и рационально используем дубовые леса Марийской АССР. - Йошкар-Ола, 1965. - 60 с.

23. Доклад 1999 Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Республики Марий Эл в 1998 году. - Йошкар-Ола, 1999. -190 с.

24. Егоров 1995 Чувашская мифология // Культура чувашского края. Учеб.

25. Пособие. 4.1 / В.П.Иванов, Г.Б.Матвеев, Н.И.Егоров и др.; Сост. М.И.Скворцов. Чебоксары, 1995. - С. 109-146.

26. Ерёмина 1978 Ерёмина В.И. Поэтический строй русской народной лирики. -Л., 1978.-184 с.

27. Ефремов 1984 Ефремов А.С. Структура модели марийских названий растений // Труды но финно-угроведению. - Тарту, 1984. - С. 43-52.

28. Ефремов 1985 Ефремов А.С. Параллельно бытующие названия растений в марийском: языке // Вопросы марийской ономастики. Вып. 5. -Йошкар-Ола,1985. - С. 63-71.

29. Ефремов 1987 Ефремов А.С. Варианты названия растений в диалектах марийского языка // Вопросы марийской языка: Материалы и исследования по марийской диалектологии. - Йошкар-Ола, 1987. -С. 68-86.

30. Ефремов 1990 Ефремов А.С. Принципы номинации травянистой и ягодной флоры в Марийском языке // Вопросы марийской ономастики. Вып.7. - Йошкар-Ола, 1990. - С. 113-139.

31. Ефремов 1993 Ефремов А.С. Структурно-словообразовательный анализ флористической лексики марийского языка // Вопросы марийской ономастики. Вып. 8. - Йошкар-Ола, 1993. - С. 63-75.

32. Ефремова 1996 Ефремова Д.Ю. Лес и отношение к нему в традиционных представлениях русских и марийцев (по этнографическим и фольклорным данным) // Вавиловские чтения: Материалы научной конф.. - Йошкар-Ола, 1996. - С. 211-212.

33. Зеленин 1937 Зеленин Д.К. Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов. - М. - Л., 1937. - 77 с.

34. Знаменский 1867 Знаменский П. Горные черемисы из Казанского края (Из наблюдений очевидца) // Вестник Европы. Т. IV. 1867. — 111с,

35. Зырянов 1974 Зырянов И.В. Поэтика русской частушки. - Пермь, 1974.

36. Иванов 1968 Иванов И.С. Некоторые особенности марийской песенной символики. Материалы науч. конф. по итогам исслед. работ инта за 1967 год. - Йошкар-Ола, - С. 24-26.

37. Иванов 1980 Иванов И.С. Марий калы к лирика. - Йошкар-Ола. - 95 с,

38. Иванов 1995 Иванов И.С, Жанровый состав марийских свадебных песен // Узловые проблемы современного финно-угроведения. Материалы I Всероссийской науч. конф. финно-угроведов. -Йошкар-Ола, 1995. - С. 444-446.

39. Иванов и др. 1977 Иванов В.В., Панькин В.М., Филлипов А.В., Шанский Н.М.

40. Краткий словарь традиционных символов русской поэзии //

41. Русский язык в школе. 1977. - № 4. - С. 73-85; 1977. - № 5. - С. 86-95.

42. Кагаров 1913 Кагаров Е. Культ фетишей, растений и животных в Древней Греции. - СПб, 1913 - 326 с.

43. Китиков 1973 Китиков А.Е. Марийские народные загадки. - Йошкар-Ола, 1973.- 179 с.

44. Китиков 1978 Китиков А.Е. Народная сельскохозяйственная мудрость в марийских пословицах // Вопросы аграрной истории Среднего Поволжья: Дооктябрьский период. - Йошкар-Ола, 1978. - С. 127132.

45. Китиков 1989 Китиков А.Е. Марийские народные приметы. - Йошкар-Ола, 1989.-287 с.

46. Китиков 1996 Китиков А.Е, Вклад П.Аристэ в фольклористику финно-угорских народов // Финно-угроведение. - 1996. - № 3. - С. 154165.

47. Ключников-Палантай 1926 Ключников-Палантай И.С. Пионер муро. -Йошкар-Ола, 1926. - 20 с.

48. Колпакова 1962 Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. - М. - JL, 1962.-284 с.

49. Костомаров 1845 Костомаров Н.И. Об историческом значении русской народной поэзии. - Харьков, 1845. - 215 с.

50. Костомаров 1905 Костомаров Н.И. Историческое значение южно-русского народного творчества // Собр. соч.: Т.21: Исторические монографии и исследования. - СПб., 1905. - С. 425-1081.

51. Костомаров 1977 Костомаров Н.И. Калина // Историческое значение южнорусского песнетворчества // Словарь русских народных говоров. Вып. 12.-Л., 1977. - ,

52. Коукаль 1951 Марий калык муро / Сост. В.Ф.Коукаль, К.А.Четкарев. - М.-Л., 1951.-340 с.

53. Кроковский 1849 Кроковский М. Этнография горных черемис, обитающих в Казанской губернии, Козьмодемьянском уезде. Архив РГО, разряд XIV, №89, от 12 апр.

54. Кроковский 1852 Кроковский М. Образцы народной словесности и местных наречий, употребляемых в Казанской губернии Козьмодемьянского уезда в селе Черемышеве. Архив РГО, разряд XIV, №97, от 13 сент.

55. Круглов 1981 Круглов Ю.Г. Символика в свадебной поэзии .// Художественные средства русского народного творчества: символ, метафора, параллелизм. -М., 1981. - С. 5-18.

56. Кудряшова 1998 Кудряшова Н.И. Дерево - ваш целитель: Лечение биоэнергией дерева. Старые и современные рецепты. - М., 1998. -64 с.

57. Кузнецов 1874 Кузнецов С.К. Черемисские песни // Вятские губернские ведомости. - 1874. - № 77.

58. Кузнецов 1879 Кузнецов С.К. Очерки из быта черемис // Деревня и новая Россия. Т. I. - 1877; Т. II. - 1879.

59. Кузнецов 1909 Кузнецов С.К. Черемисская секта «Кугу сорта». Опыт исследования религиозных движений среди поволжскихинородцев Оттиск из «Этнографического обозрения», кн. 79. -М., 1909.- 126 с.

60. Кулагина 1981 Кулагина А.В. Параллелизм и символика в частушках // Художественные средства русского народного творчества. - М., 1981.-С. 102-126.

61. Кулыпетов 1971 -Кулыпетов Д.М. Вурзым муро аршаш. Йошкар-Ола, 1971. -176 с.

62. Кулыпетов 1980 Кулыпетов Д.М. Исследование марийских народных песен в советский период //ВМФИ. Вып. 2. - Йошкар-Ола, 1980. - С, 94104.

63. Кулыпетов 1982 Кулыпетов Д.М. Ритмоорганизация в марийских народных песнях // ВМФИ. Вып. 3. - Йошкар-Ола, 1982. - С.79-90.

64. Лазутин 1965 Лазутин С.Г. Русские народные песни. - М., 1965. - с.

65. Лазутин 1989 Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учеб. пособие для вузов. - Изд. второе, испр. и доп. - М., 1965- 208 с,

66. Макаров 1976 Макаров Д.М. Культ дерева у народов Поволжья и Приуралья // Вопросы истории и историографии чувашского народа. -Чебоксары, 1976. - С. 173-194.

67. Меджитова 1985 Междитова Элъмира. Марийское народное искусство. -Йошкар-Ола, 1985. - 270 с.

68. Меркулова 1967 Меркулова В.А. Очерки по русской народной номенклатуре растений: Травы. Грибы. Ягоды. - М., 1967. - 258 с.

69. Миннуллин 1999 Миннуллин К.М. Общая символика в песенной поэзии народов Поволжья и Приуралья // Типология татарского фольклора. - Казань, 1999. - С. 32-48.

70. Новикова 1956 Новикова A.M. Народные лирические песни // Русское народное творчество / Под ред. П.Г.Богатырева. - М., 1956. -иге.

71. Нуриева И.М. Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов: Проблемы культурного контекста и традиционного мышления: Монография.- Ижевск, 1999. 272 с.

72. Нурминский 1862 Нурминский С.А. Очерки религиозных верований черемис

73. Потебня 1914 Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. - Харьков, 1914. - 243 с.

74. Потявина 1981 Потявина Н.В. Символика в солдатских песнях // Фольклор как искусство слова. Вып. 5. - М, 1981. - С. 43-53.

75. Путилов 1976 Путилов Б.Н. Предисловие // Пропп В .Я, Фольклор и действительность. - М, 1976. - 324 с.

76. Риттих 1970 Риттих А.Ф. Материалы для этнографии России. Казанская губерния. XIX. Ч. 1-Й. - Казань 1970. - 224 с.

77. Ромбандеева 1993 Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура (по данным фольклора и обрядов). - Сургут, 1993.-208 с.

78. Сидельников 1959 Сидельников В.М. Поэтика русской народной лирики. - М., 1959. - 128 с.

79. Словарь 1994 Словарь марийского языка. Т. III. - Йошкар-Ола, 1994. - 504 с.

80. Смирнов 1889 Смирнов И.Н. Черемисы. Историко-этнографический очерк. -Казань, 1889. - 256 с.

81. Смирнов Смирнов В. Эрыкай: Легенда. // Марий Эл. - 1997. - 9 окг.

82. Смирнова 1988 -Смирнова Д.А. Кустарные и художественные промыслы горных мари // Народные художественные промыслы Марийской АССР. Йошкар-Ола, 1988. - С. 33-40.

83. Сказки 1956 Марийские народные сказки. - Йошкар-Ола, 1956. - 244 с.

84. Стунджене 1990 Стунджене Б.Й. Образ дерева в литовских народных песнях.

85. Дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. Вильнюс, 1990. -192 с,

86. Тойдыбекова 1997 Тойдыбекова Л.С, Марийская языческая вера и этническое самосознание. - Карельский институт Университета Иоэнсуу, 1997.-397 с.

87. Трессиддер 1999 Трессиддер Дж. Словарь символов / Пер, с англ. С.Палько.-М., 1999.-448 с.

88. Тудоровская 1955 Тудоровская Е.А. К вопросу об изучении поэтики народной песни // Труды МарНИИ. Вып. VII. - Йошкар-Ола, 1955. - С. 172208.

89. Уляшев 1998 Уляшев О.И. Иерархия цветовой символики в обрядовой поэзии и устной прозе коми-зырян. - Дис. на соиск. учен. степ. канд. филолог, наук. - Сыктывкар, 1998. - 178 с.

90. Уразманова 1984 Уразманова Р.К. Современные обычаи татарского народа: (Историко-этнографическое исследование). - Казань, 1984. - 144с.

91. Четкарев 1951 Четкарев К.А. Песни мари // Марийские народные песни / Сост. В.Ф.Коукаль. - М. - Л., 1951. - С. 9-36.

92. Чегкарева 1998 Четкарева Р.П. Природа, здоровье и табу народа мари. -Йошкар-Ола, 1998. - 87 с.

93. Федянович 1997 Федянович Т.П. Семейные обычаи и обряды финно-угорских народов Урало-Поволжья (конец XIX века - 1980~ые годы XX века). - М., 1997. - 183 с.

94. Фрэзер 1980. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. - М., 1980. - 831 с.

95. Шабердин 1975 Шабердин И.Г. Шернур вел такмак-влак. - Йошкар-Ола, 1975.- 192 с.

96. Шабердин 1980 Шабердин И.Г. Шернур вел калык муро. - Йошкар-Ола, 1980. - 143 с.

97. Шарапов 1992 Шарапов В.Э. Береза и ель в мифологических представлениях коми // Уральская мифология. - Сыктывкар, 1992. - С. 138.147

98. Эшпай 1933 Эшпай Я.А. Мелодии горных и луговых мари. - М, 1933.гзс.

99. Эшпай 1940 Эшпай Я.А. Национальные музыкальные инструменты марийцев.- Йошкар-Ола, 1940. 40 с, Эшпай 1957 - Эшпай Я.А. Марийские народные песни. - М., 1957. - 108 с. Юадаров 1999 - Юадаров К.Г. Вера предков. Язычество. - Йошкар-Ола, 1999. -47 с.

100. Ялкаев 1935 Ялкаев Я.Я. Муро ден литература: (Песня и литература) //

101. Сылнымут нерген мут. 1935. - С. 21-39. Яцунок 1981 - Яцунок Е.И. Символика в хороводных песнях // Фольклор как искусство слова. Вып. 5. - М., 1981. - С. 43-53.

102. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ИНОСТРАННОЙ1. ЛИТЕРАТУРЫ

103. Genetz 1889 Ost-tscheremissishe Sprachstudien von Dr. Arvid Genetz. L.

104. Sprachproben mit deutscher Ubersetzung. Journal de la Societe Finno-ougrienne VII. Helsingissa, 1889. - VII + 181S. Веке 1951 - Volksdichtung und Gebrauche der Tscheremissen (Maris). I Band.

105. Gesammelt und herausgegeben von Oden Веке. Budapest, 1951. -360 S.

106. Веке 1957 Tscheremissische Texte. Gesammelt und herausgegeben von Oden Веке.

107. Verlag der Ungarischen Akademie der Wissenscliaften. Budapest, 1957.-692 S.

108. Веке 1961 Tscheremissische Texte. Gesammelt und herausgegeben von Odon

109. Веке. Band III. Budapest, 1961.-515 S. Lach 1929 - Gesange russischer Krigsgevanger. I band: Finnische-Ugrische Volker.

110. Abteilung Tscheremissische Gesange. Wien und Leipzig, 1929. **1.wy 1926 Lewy E. Tscheremissische Texte. II. Ubersetzung.- Hannower, 1925. -64 S.

111. Herausgegeben von Yrjo Wichmann. Journal de la Societe Finno-ougrienne LIX. Helsinki, 1931. - XVI + 479 S.

112. Paasonen 1939 Tscheremissische Texte. Gesammelt von H.Paasonen.

113. Herausgegeben von Paavo Siro. Memoires de la Societe Finno-ougrienne LXXVI. Helsinki, 1939. - XVI + 251 S. Porkka 1895 - Volmari Porkkas Tscheremissische Texte mit Ubersetzung.

114. Vikar, Bereczki 1971 Cheremis Folksongs by Laszlo Vikar and Gabor Bereczki. -Budapest, 1971.-544 p.

115. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ТЕКСТОВ

116. Акцорин Оп.З, Д.390 Акцорин В.А, Горномарийские народные песни. НРФ МарНИИ. Оп. 3, д. № 390. - 721 л.

117. Александрова 1991 Александрова Л.А. Муралтена мо вара: Эрвел (Мишкан) калык муро-влак. - Йошкар-Ола, 1991. - 83 с.

118. Аптриев 1908 Аптриев А. Сборник черемисских песен, записанных в разных селениях Бирского и Сарапульского уездов в 1905-1907 гг Перевод В.М.Васильева. - Казань, 1908.-30 с.

119. Бердников 1938 Колхоз муро / Бердников В.М чумырен. - Йошкар-Ола, 1938. -96 с.

120. Васильев 1919 Васильев В.М. Марий муро. - Казань, 1919. - 95 с.

121. Васильев 1923 Васильев В.М. (Упымарий). Марий муро. - М., 1923. - 88 с.

122. Васильев 1937 Васильев В.М. Марий муро. I-ше ужаш. - Йошкар-Ола, 1937. -148 с.

123. Васильев 1937а- Васильев В.М. Марий муро. II -шо ужаш. Йошкар-Ола, 1937. -128 с.

124. Васильев 1991 Васильев В.М. Марийские народные песни: Песни. - Йошкар-Ола, 1991. - 304 с.

125. Васильев Ф. 1887 Васильев Ф. Пособие к изучению черемисского языка на луговом наречии: Приложение. - Казань, 1887.- 66 с.

126. Коукаль 1951 Марийские народные песни / Сост. В.Ф.Коукалъ; ред. и вступ. ст. К.А.Четкарева М. - Л., 1951. - 340 с.

127. Кулыпетов 1990 Кульшетов Д.М. Шернур корнет. - Йошкар-Ола, 1990. - 356с.

128. МФП 1997 Материалы фольклорной практики 1997 года. Тетр. № 3. - С. 41. (д. Волаксола Андреева Тамара).

129. НРФ МарНИИ On. 1, д. № 542 Соловьёва JI.T. Краткий отчет по марийской этнографической экспедиции 1979 года в Горномарийском районе. Обряды и обычаи марийцев, связанные с рождением ребенка (начало XX века). НРФ МарНИИ Оп. 1, д. № 542. -11 л.

130. НРФ МарНИИ On. 1, д. № 940 Ялкаев Я.Я. Марийские народные песни и частушки. НРФ МарНИИ On. 1, д. № 940. -ЗГл.

131. НРФ МарНИИ Оп. 3, д. № 123 Беляев К. Горномарийские народные песни (перепис. художником). НРФ МарНИИ Оп. 3, д. № 123. - 34 л.

132. НРФ МарНИИ Оп.4, д. № 6 Коукаль В.Ф. Марийские народные песни Сотнурского района. НРФ МарНИИ Оп.4, д. №6.-5 л.

133. НРФ МарНИИ ГНП. Оп.4, д. № 1.2 Беляев К. Горномарийские народные песни. НРФ МарНИИ. Оп. 4, д. № 12. - 111 л.

134. НРФ МарНИИ Оп.4, д.№ 44 Кульшетов Д.М. Косолоп район, Кугу Руял муро-влак. НРФ МарНИИ. Оп.4, д. № 44. - 77 л.

135. НРФ МарНИИ Оп. 4, Д. 59 Кульшетов Д.М. Песни вятских мари. НРФ МарНИИ. Оп. 4, д. № 59. - 191 л.

136. НРФ МарНИИ Оп. 4, д. № 69 Кульшетов Д.М. Песни вятских мари. НРФ МарНИИ. Оп. 4, д. № 69. - 433 л.

137. НРФ МарНИИ Oil 4, д. № 173 Кульшетов Д.М. Песни башкирских мари. НРФ МарНИИ. Оп. 4, д.№ 173. - 199 л.

138. Осмин 1945 Осмин И.И. Марий муро. - Йошкар-Ола, 1945. - 185 с.

139. ПВМ 1994 Песни восточных мари: Свод марийского фольклора / Сост. Гадиатов Г.Г. - Йошкар-Ола, 1994. - 320 с,152

140. Поделков 1976 Марийские народные песни в переводах Сергея Поделкова.

141. Йошкар-Ола, 1976. 280 с. Сабитов 1991 - Айста муралтена / Сабитов С.С. чумырен. - Йошкар-Ола, 1991. -288 с.

142. Сидушкина 1958 Сидушкина А.Р. Кырык мары мырывла. - Йошкар-Ола, 1958. -91 с.

143. Смирнов 1951 Смирнов К.А. Эрвелмарий муро. - Йошкар-Ола, 1951. - 184 с. Смирнов 1955 - Смирнов К.А. Олыкмарий муро.- Йошкар-Ола, 1955. - 227 с. Смирнов 1961 - Смирнов К.А. Кырыкмары мырывла. - Йошкар-Ола, 1961. - 144 с.

144. Четкарев 1936 Четкарев К.А. Колхоз муро. - Йошкар-Ола, 1936. - 80 с. Шабердин 1975 - Шабердин И.Г. Шернур вел такмак-влак. - Йошкар-Ола, 1975.- 192с.

145. Шабердин 1980 Шабердин И.Г. Шернур вел калы к муро. - Йошкар-Ола, 1980. - 143 с.

146. Эшпай, Беляев 1957 Марийские народные песни / Составление и запись Я.Эшпая; Общ. редактирование В.Беляева. - М., 1957. - 106 с.