автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Символика в евангельских текстах

Текст диссертации на тему "Символика в евангельских текстах"

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ КАФЕДРА РУССКОГО ЯЗЫКА.

СП.ВЦИАЛИЗЙТЮВАННЫЙ ССЖВТ ПО ФИЛОЛОГИЧЕСКИМ НАУКАМ К - 063.52.05

На правах рукописи

КОРНЕЙЧУК СВЕТЛАНА. О! ; о* 'С1 .

СИМВОЛИКА. В ЕВАНГЕЛЬСКИХ ТЕКСТАХ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ПЕРЕВОДА. БИБЛИИ)

Социальность 10,02,01 -ОАссжий язык

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата фишадогачеокиж наук

,Н < ffiliii.ii (

ДОКТО' Про..

Ро<ЛШ-Н;*-Дону 1998

С О Д Е Р Ж А II И Е

> I

I. ПОНЯТИЕ СИМВОЛА Б СОВРЕМЕННОЙ

ФИЛОСОФИИ И ЛИНГВИСТИКЕ СЕ Основные признаки понятия "символ" в науке . И

1,2. Символ и смежные понятия 24

13, Аспекты яинх-вистического изучения языковых 32 символов

1.3Л= Диахронический аспект ,32

¡32- Синхронический аспект 43

04, Выводы 51

2., ЕВАНГЕЛЬСКАЯ СИМВОЛИКА. В 53

СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ 2., С Библия как фактор развития духовной культуры и 53

предмет научного исследования 2=2. Основания общей типологии ева < - ■ 65

23., Вьтоды 23

3. ТИПЫ ЕВАНГЕЛЬСКИХ ЯЗЫКОВЫХ 25

СИМВОЛОВ ПО ОБРАЗНОЙ ОСНОВЕ

32 Стгволы, связанные с мъшляпщм существом 25 Зд .1 Символы - наименования мыслящих существ 75 3,1Символы - наименования действий человека. 98 3.1 .,3., Символы. связанные с результатами деятельности 102

человека

3,1.3., 1. (.тгиволь; названия прод^/ктов труда * 02

33 33, Символы - кваиттативы .¡дЗ

Символы 4 > '

СмШЮДЫ ') 11 _ !

'í' • im « >' ¡ > ' ' шовы е.вангелытж

i ✓ . • * и » » (О -

Выводы

1 i

[|'РИЛ0>ЮЕНИБ,УКАЗА'Г1^Гь ЕВАНЗТЛЬСКИХ ЯЗЫКОВЫХ СИМВОЛОВ, ИОТКЛЕЪЗДВАЕИШХ В ДИССЕРТАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ

! ■ ' ' " i1 i' 1 ' - i> l . . , < > „ "< » ftbiX .. '' ' ■ ti' s" " > i 1 • j.4 ; •

квхт и„: нтюлогтш.

Оорншсние к этой теме вызвано следующими притнназш»

^ -с. J i- i 1 ,1, 1 Jl 1

v * J . , „ J H1 1Л I U V ! ,, - . < 14.

s 1 ^ 1 i * ^ 1 ^ * * 1 ' Г X ^ < " > "

cMKiiCTbio и меткостьнх они в ла:шнической diiypivie ярко н образно iteijc-

/ЩЮТ ГДУООКИС Ы.ЫОЛИ,, КрйТКО ОПрбДСЛЖОТ СУТЬ ШТОЖНЫХ СйТУЩдИЙ, ЯК-

леяин, характеров. Использование еваш''едьехих языковых, символов делает речь тело-века Рота те, придает1 ей t ностъ и действен-

но

ВнерВЬШ В рУССХОЙ фиЯОДОГИИ БОНрОС О ЛеНеИЧсСКНТ СВМВОЛЗ.Х ЗУ,-

«- 1 * 1.1 * < 1 ' L 1 < 1 » U. 5<

г ! j! i f I 1 1 ' 1 '

ч тельную особенность наводной лщлшн Взшлды IL, И. Костомарова

* 1 г " 1 J' О г »1 ш » .t 1 ! " - >£ « ' "> .) . '

5 ! Ь'"' / til ¡"1 'I'^ji^l' 1 ' •« 1 ь ■ • ' 1J-- . < • t < 1 ' -

kXi К' : ? i УV'Oi- — Сi-MH*J?H3 =-H T — ьНЗ i 33

i ^ 35 - ( it i ^ * I .,..411, , . , < ,4 ( <

ннззе, составшют скуволину народа., которая служит нам важным ис-еузннком щы уразумев > *. > ^ * - •< - - . s ,,

!3д cch it далее а .Кыаа:|жгзшн сковках даегез епеняка. .к автору ели сеенеаПг'

» , 'Vi'ATiH'-f

В работе "Об историческом значении русской народной поэзии" Н.И. Костомаров высказывается о причинах возникновения отдельных песенных символов и их связи с народным бытом [Костомаров 1843].

Во второй половине XIX в, вопросы символических значений интересуют A.A. Потебню [Потебня 1914] и В.PI. Шерцля- [Шерцяь{884], которые обращают внимание на специфику упоминания цвета в фольклоре. АА. Потебня рассматривает символ как начальный момент поэтической стилистики, из которого рождаются затем все последующие категории : метафора, метонимия, параллелизм.

Оба названных направления продолжают развиваться в XX в. (Шпет; Губер; Лосев; Григорьев; Топоров; Гвоздарев 1975, 1977; Иванов 1977; Пестова и мн. др]. При этом современное языкознание прибавило к ним новый аспект: символика изучается не только в фольклоре и светской литературе, но и в текстах Св. Писания.

Разнообразная проблематика изучения библейских слов -символов отражена в работах В.П. Адриановой-Перетц [Адрианова-Перетц 1947], Д.С. Лихачева [Лихачев 1979], ЮЛ. Гвоздарева [Гвоздарев 1975, 19771, И. Харазиньской [Харазиньска], И.Н. Бетехти-ной [ Бетехтииа S995, 1.2 ], Б.й. Варюхиной ¡Варюхина], ТА. йезуито-вой {Иезуитова ], ТА. Ивановой [Иванова ] и др.

Д.С. Лихачев обращает внимание на существование народной и книжной символики, отметив при этом, "что последняя кое в чем поддерживает первую" [Лихачев 1979: 163], 10. А. Гвоздарев рассматривает происхождение и стадии становления слов-символов [Гвоздарев 1975: 37-44]. В работах И.Н. Бетехтиной [Бетехтина (ьзТ Б.И. Варюхиной [Варюхина] затрагиваются проблемы функционирования библейских слов-символов в различных языках, анализируются еемантиче-

ские, грамматические и фонетические изменения и различия, имеющие место в употреблении библейских слов-символов с течением времени.. Этимология и семантика отдельных библейских слов-символов подробно исследуется в работах В Л. Адриановой-Перетц [Адрианова-Перетц 1947, п а с т у х, в о л к ...], 1 »А,. Иезуитовой [Иезуитова : 56-64, ч а- ша], ТА. Ивановой [Иванова : 46-56, н е я с ы т ь ], Е.Г. Багаева [Багаев : 72 - 74,тр и н а д ц ать].

Тем не менее многие аспекты вообще не были охвачены в исследованиях языковедов.

Новизна данной работы определяется тем, что впервые корпус евангельских языковых символов подвергается семантическому анализу. Исследуется совокупность признаков евангельских слов-символов., отличающих их от других единиц символического характера.

История описания евангельской символики восходит' к "Физиологу", славянские переводы которого появились в ХП-ХШ вв., но дошли до нас лишь в списках ХУ-ХУ1 вв. Применительно к философии вопрос о необходимости описания подобных феноменов был поставлен испанским ученым ХЭ. Керлотом в его "Словаре символов" рСерлот ] и немецкими исследователями В. Бауэром, И. Дюмоцем и С. Головиным - авторами "Энциклопедии символов" [ Бауэр}.

Однако идеографическое описание евангельских языковых символов (далее ЕЯС) с точки зрения языкознания представляет собой определенную проблему, т. к. традиционно данные единицы изучались с точки зрения происхождения, стилистики;, сфуктуры и функционирования.

Что же касается ономасиологического подхода к описанию ЕЯС, то он остается актуальным и перспективным.

При идеографическом подходе к семантике объединение ЕЯС происходит на основе общности категориального значения, независимо от их структурно-грамматической организации.

Данное положение диктует необходимость подвергнуть анализу процесс вхождения ЕЯС в систему языка. Нами предпринята первая попытка описания данного языкового явления в диахронии и синхронии, исследование мутационных процессов, свойственных ЕЯС.

Актуальность данного исследования обусловливается как неизученностью этого языкового пласта в лингвистическом плане, так и практическими потребностями преподавания русского языка, особенно в условиях иноязычной аудитории.

Целью настоящего диссертационного исследования является решение о языковом статусе ЕЯС , их классификация и комплексное описание.

Для реализации этой цели предполагается решить следующие конкретные задачи:

очертить границы системы ЕЯС, определить и описать их; произвести идеографическую классификацию данных единиц; проследить мутационные изменения в семантике, грамматической и фонетической организации ЕЯС;

указать факторы, оказавшие влияние на ход мутационных процессов, свойственных данному языковому пласту:

Объектом анализа стали тексты четырех Евангелий, из которых путем сплошной выборки удалось извлечь 73 ЕЯС (см. приложение наст» дис.).

Источником иллюстративного материала послужили энциклопедические, толковые и фразеологические словари; произведения Н.С. Лескова, A.A. Ахматовой, М.И. Цветаевой и др.; а также газетные и журнальные статьи.

i ?

¿ ai ?

мни

Л'МВСЯй

i .Ht

i !, 4

g <■ ? я 3 <ïa e S

И OCr-iVj'i

\ ПНСЬ

< > 1 1 И !

i « i Ы

>j 3 s {!

; 4 < >

j. Í ! .

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Евангельские языковые символы могут быть охарактеризованы как языковые единицы ( слова и фразеологические единицы), употребляющиеся самостоятельно, или слова с символическим значением, используемые в виде элементов фразеологических единиц, обладающие коннотацией, вызывающие в сознании носителей русского языка единые социально значимые ассоциации и имеющие общий источник происхождения - Библейские Евангелия,

2. Корпус исследуемых единиц носит гомогенный характер, что подтверждается семантической избирательностью. Анализ диспропорций полей и тематических трупп свидетельствует о том, что в семантике ЕЯС наблюдается тенденция к антропоцентризму. Семантическая сфера "Человек" является базовой. При этом основное внимание сосредоточено на области этики, моральных жизненных принципах.

3. Наблюдается значительный перевес семантических рядов с пейоративной оценочностью, отражающей укоренившуюся реакцию на соответствующие явления. Возникновение отрицательной модальности у отдельно недавно возникших символов евангельского происхождения можно объяснить сменой отношения к христианству, культивировавшемуся в годы советской власти.

4. В кругу ЕЯС широко распространена лексическая, семантическая, фонетическая, частеречная, синтаксическая вариантность.

5. Многие языковые символы евангельского происхождения становятся интернационализмами. Интернациональность евангельских •языковых символов, (а также ФЕ с компонентами-библейскими символами) может существовать только в смысле их еемантико-стилистической эквивалентности, т. е. на основе совпадения семантиче-

квсжтвшвт

6.

SU,¡. VJ J

'¡M

ЙГГУВЛЬ- 'M, , lv . » v*<"»% » »• ' и . .*'»'•« •♦,.« ï'"J 4« ••»* , I.,' . .

í;í'Chjí сдвшси,, пословиц, поговорок, афоризмов. На них огв!ра±отся мно«

/i ¡ ^

¡ï.ij-'fi^'i' j ftSÍ

, . ■ , «J !

5B 3КСТОЯJ

i,, 1 i t,

ts ТЙ,

t» >1 «»____i. Uur/'í

f í ^ (• i i

íraupíiíT:

нао=подается интерес в еванге,

ij » i i 4 , - i i j .

< M » f'fiî • ' • ' ^hS1 \ J ! " > , ä

ïSom стиле.

' i" t v • ' í * ' - ¡'ai. i • о s •

, _it • ■ , « ¡ « ' f " "i '"S » > S ! <-1, s 'St'

H !

ч::и s

)CTBV>{

Ii ь % > < (

ческом жанре)., обладая 11шрок«м стшшстичесвим и

s « - - j , i, i

îb!€ СИМВ»

míe в елееезт

i. I íСНЯТИЯ СИМВОЛА [s COI м;]4ЛГ;(jíbj-ilT И Л ИгГПЛА

4 Ч ( ,¡, * \'J } ) 1 < 1 J « - 4 I J > 1 , 1

! i i ^и , ' , . -í i ¡ J • ,; •4 1 '

шхивно испоз^ьмуе'гся средневековыми философами, а в Новое время

»» M \ " í i

V

I ¡ }

vi-i

i » ' í " 4 1 1 I 1 {^

1 I f " ! í К Ч ' í 1 * r >

X

I < > 4 ( 11 » 1 » - f t ' ' t ¡ i

„ J i. < j^'í í <>* ' ( -"H1 <- 'f !" ■ -

L i ■> i, 4 ! i • / и i i i 4 >,-• y '

IÍ 1 4 ; -1 1 < 5 :,fi ч j i > i ~ fi, jv i t, s t-> ~ , ь 11 \

ч г i

i . ,i .» }j i 4í á J, .. . 't N Ш ■ '»;»<,,">'< ' • ?''S

t íSj-> t j i ( 1 r1 '

'i f Î4 ^ í í 1 -

■i*'

i. . <

«orvT

1 > i s > i ) s

iit < -s

гнхздн'Юк/ Оторош-шки этой гигшции, как указывает s

к

i г- r'¡ ! Г 1 % ! ' . Ч ч t > 1 '

i Ч » Î I Щ s _ 1 ( i •

M « ч f ' 1 ) -i t j

a. T :

;il ЛОГИК

Tsj R

м я Î'O''■>•

I ri

t

1

i.

чающих действительные события или отзвук в человеческой душе" рОнг: 27].

Конечно, нельзя утверждать, что в названных науках отождествление знака и символа постоянно, что эти понятия выступают исключительно как дублеты,

В современной психологии они могут и разграничиваться, если того требуют задачи исследования, ср. замечание Н.Г. Салминой: "Знак обозначает содержание, символ раскрывает его ( изображает, выражает отношение к нему)" (курсив мой - С.К.) [Салмина: 4].

Поскольку в число семиотических систем входит и система языковых знаков, постольку не удивительно, что и в работах языковедов знак и символ иногда выступают как синонимы. В частности, еще в 1938 г. В.В. Виноградов говорил о способности слова символизировать предмет, т.е. означать, соотносить -звучание с денотатом. Такую точку зрения можно обнаружить в виноградовском определении понятия "слово": "Слово - это предельный (т.е. уже более не разложимый на грамматически отдельные и в то же время лексически целостные единицы речи) языковый "символ", который <....> служит для некоторой социальной Среды обозначением (номинативным знаком) того или иного содержания, эмоции, отношения, словом, какого-нибудь "предмета" в мире действительности» в мире материальной культуры или социальной идеологии и психологии, нередко выражая оценку, отношение этой-социальной Среды к действительности и, тем самым, присущее этой среде понимание и восприятие действительности ..." [Виноградов 1938: 110»

1П].

Описанное понимание символа опирается на этимологическое значение греческого тз)хроА.о\-? - "знак". Однако наличие множества определений термина "знак" в современной семиотике приводит к неясности термина "'символ55 и к'закономерному сомнению в оправдан-

носхи самого существования последнего, тж. наличие двух терминов-дублетов порождает избыточность метаязыка.

Вторая точка зрения на суть символа более конкретна и связывает представление о нем с представлением о предмете, как о чем-то воспринимаемом органами чувств. Этот предмет, однако, не только способен восприниматься как материальный объект. Он оказывается в сознании оперирующих представлением о нем людей "вещественным изображением чего-либо отвлеченного" [Фасмер: III, 623]. Важным признаком данного изображения является его социальная значимость. Как кажется, этот взгляд имеет серьезные основания. Использование конкретных предметов как социально значимых образов, ассоциируемых с отвлеченными понятиями, известно издавна. В таком смысле символизация явления окружающей среды начиналась в глубокой древности. Наши предки, как и другие народы, начинали познание мира с осмысления наиболее значительных, важных для их жизни явлений природы. По мнению Д.С. Лихачева, "цель человеческого познания состояла в раскрытии символического значения таких явления природы" [Лихачев 1979: 162]. Непонятность явлений природы приводила к их обожествлению, многие, стихии стали приобретать символическое значение. Английский исследователь Дж. Фрэзер в работе "Фольклор в Ветхом Завете" замечает по этому: "Новейшие исследования в области человеческого прогресса позволяют думать, что на младенческой стадии своего развития человечество обладает естественным стремлением персонифицировать все внешние предметы - как одушевленные, так и неодушевленные, придавать им чисто человеческие свойства. Это стремление почти нисколько не ослаблялось сознанием того различия, которое более развитый ум проводит между одушевленными и неодушевленными предметами, с одной стороны, и человеком и животными - с другой. При смутности представлений первобытного человека являлось почти

неизбежным смешение в одну категорию мотивов, двигающих человеком как разумным существом, с инстинктами, управляющими животными, или даже с силами, толкающими камень или дерево при их падении <.„> "[Фрэзер 1990 : 484].

К числу наиболее древних символов относятся вода и огонь как чрезвычайно важные явления природы, с начала существования человечества привлекавшие к себе внимание людей, A.A. ГТотебня заметил, что течение воды соединяется в языке с понятием быстроты и очищения, что нашло отражение и в языках, например, чеш. Strumen, источник и пол. stru-mien, ручей близкий к стре-миться, стре-мглав, срб. брзица, быстро текущая по камням вода - к борз {Потебня (914 : 58-59].

Дж. Фрэзер в своей знаменитой книге "Золотая ветвь" посвящает целую главу описанию праздников огня в разных странах Европы: во Франции, Германии, Бельгии, Швейцарии. Шотландии, Австрии, Литве, России, "Считается, - замечает Дж, Фрэзер, ~ что огонь, благоприятствует росту хлебов и благополучию человека и скота, стимулируя их рост и развитие или предохраняя от угрожающих им опасностей: грома и молнии, пожара, вредителей» паразитов, бесплодия, болезней и особенно колдовства" [Фрэзер 1984 : 599]. Здесь, однако, сам собой напрашивается вопрос: каким образом люди поверили в возможность получения такого количества великих благ столь простым способом? Каким образом людям пришло в голову вообразить, что применение огня и дыма, углей и золы может возыметь столь много хороших последствий и помочь избежать столь многих зол? Современные исследователи дали два различных объяснения праздникам огня. Согласно одной точке зрения (солярной теории), огонь, как и солнечный свет, является созидающей силой, которая благоприятствует росту растений и развитию всего живого.

Согласно другой теории, огонь является могучей разрушительной силой, которая истребляет все вредные элементы материального и духовного порядка, угрожающие жизни людей, животных и растений. Было установлено, что ритуальные огни являются просто-напросто кострами, цель которых - сжечь и уничтожить всякое вредное влияние, независимо от того, исходит оно от-одушевленных существ (ведьм, демонов и монстров) или же выступает в безличной форме - как своего рода распространяющаяся по воздуху зараза. Согласно первой позиции, огонь является стимулятором существования, согласно другой -своеобразным дезинфицирующим средством [Фрэзер 1984:599].

Русский фольклорист А.Н. Афанасьев в работе "Поэтические воззрения славян на природу" приводит и другие примеры, иллюстрирующие то положение, что огонь имеет символическое значение. Вот один из них: "Когда невеста перед свадьбой моется в бане, и будут в печи головешки, то не следует их бить кочергой; не то молодой муж будет бить свою суженую. Для пояснения этой приметы прибавим, что пламя издревле принимали за эмблему домашнего быта и семейного счастья" [Афанасьев 1994 : 35 - 36].

Необъятный сказочный фонд также является как бы "резервуаром", в котором хранится многочисленная символика. В „Я, Пропп открыл в русской сказке значительный пласт сюжетов и образов, уходящих в далекую первобытность [ Пропп ].

Исходной точкой у Проппа стал образ с