автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Синкретизм в системе частей речи современного русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синкретизм в системе частей речи современного русского языка"

На правах рукописи ВЫСОЦКАЯ Ирина Всеволодовна

СИНКРЕТИЗМ В СИСТЕМЕ ЧАСТЕЙ РЕЧИ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10,02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

МОСКВА 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка Московского педагогического государственного университета

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

БАБАЙЦЕВЛ Вера Васильевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ЗИМИН Валентин Ильич;

доктор филологических наук, профессор КИРОВ Евгений Флорентович;

доктор филологических наук, профессор СИГАЛ Кирилл Яковлевич

Ведущее учреждение: Московский государственный

областной университет

Защита состоится « Л » ¿?/£//г*£ 2006 г. в на

заседании диссертациошюго совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете (119992, ГСП-2, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, тел. 246-11-02).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « » ¿с^ег/^с.сЖ 2006 г.

Ученый секретарь диссертациошюго совета >, »

.............К^Ц' М.в. Саранас

...односторонность есть пагуба мысли.

А. Пушкин

...связность, недоступная при наблюдении отдельно взятой системы, обнаруживает себя в изучении трансформаций.

К. Леви-Строс

Современная лингвистика характеризуется стремительным ростом новых направлений, возникающих в противовес структурному подходу. Их рост актуализировал отдельные аспекты изучения и описания языковых единиц и вместе с тем повлек за собою расширение объекта исследования за счет интеграции науки о языке с другими областями научного знания. Между тем неизученная «проблемная» периферия остается и в русле традиционного языкознания, в частности в рамках структурно-семантического направления.

Задача структурно-семантического описания состоит в том, чтобы в массе «хаотических смысловых противопоставлений установить противопоставления регулярные, функционально нагруженные» (Ю.С. Степанов). Элементы такого описания в трудах Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, Н.С. Поспелова, В.А. Белошапковой, С.Г. Ильенко и других исследователей позволили Л.Ю. Максимову констатировать оформление особого структурно-семантического подхода, который позже стал осознаваться как направление современной лингвистики.

Обобщая основные положения структурно-семантических описаний синтаксических единиц, В.В. Бабайцева говорит о необходимости учитывать 1) многоаспектность; 2) систему членов предложения; 3) значение элементов и значение отношений; 4) синхронную переходность в системе языка, синкретизм фактов языка и речи.

Структурно-семантическое описание морфологических едипиц предполагает рассмотрение системы частей речи. Часть речи определяется как структурно-семантический класс слов (А.Я. Баудер), выделяемый на основании общего грамматического значения, морфологических признаков, морфемной членимости и синтаксической функции. Структурно-семантическое описание системы частей речи содержится в работах В.В. Виноградова, В.В. Бабайцевой, А.Я. Баудера, В.Н. Мигирина, E.H. Сидоренко, Л.Д. Чесноковой, В.В. Шигурова и др.

Таким образом, актуальность исследования связана с тем, что работа выполнена в русле органично развивающего классические традиции структурно-семантического направления современной лингвистики. Одним из его постулатов является изучение явлений переходности и синкретизма. Обращение к ним обусловлено двойственной природой языка, сочетанием в нем статики и динамики. «Насколько язык объективно действен и самостоятелен, настолько же он субъективно пассивен и зависим», — писал В. фон Гумбольдт, отмечая «отчасти устойчивость, отчасти текучесть языка».

Мысль о нестабильности языка, неоднократно высказываемая лингвистами, позволяет применять к анализу языка диалектический метод и видеть в нем противоречивое единство противоположностей, целое, пронизанное всеобщими связями и взаимными переходами. При описании языка с учетом явлений переходности и синкретизма сохраняется взгляд па язык как систему взаимосвязанных синхронных противопоставлений (P.O. Якобсон), однако исследовательское внимание сосредоточивается на выявлении связей между противопоставленными ядерными единицами, достаточно хорошо описанными к настоящему времени.

Актуальность исследования обусловлена и тем, что описание системы частей речи с учетом синкретичных явлений остается принципиально новым типом описания языка, снимающим противопоставление «системных» и «асистемных» явлений. Синкретичные образования, нарушающие стройность привычных классификаций, рассматриваются как закономерные, обусловленные взаимосвязанностью противопоставленных ядерных явлений.

Не утрачивает актуальности древняя, но не устаревающая частереч-ная проблематика. Подход с позиций теории переходности предполагает описание частей речи с.выделением ядерных и синкретичных образований, совмещающих свойства двух и более классов слов.

Проблема синкретизма не осознавалась как собственно лингвистическая и разрабатывалась в связи с изучением и описанием единиц прежде всего синтаксического уровня (в работах В.В. Бабайцевой, Н.С. Валгиной, Г.В. Валимовой, Г.Г. Инфантовой, П.А. Леканта, Л.Ю. Максимова, В.Н. Мигирина, А.К. Федорова, Л.Д. Чесноковой, а также И.В. Артюшкова, Л.Д. Беднарской, A.A. Калининой и др.). Между тем она связана с общелингвистической проблемой соотношения означаемого и означающего, содержания и формы языкового знака, асимметрии языкового знака.

По словам В.А. Плунгяиа, лиигвистика нуждается в осмыслении «феномена недискретности». С осмыслением этого феномена связана проблема синкретизма..

Следует отметить достаточно широкое распространение термина «синкретизм» в лингвистических исследованиях. Его употреблял

A.M. Пешковский при истолковании некоторых синтаксических явлений, не поддающихся однозначной классификации, а термин «синкретические»

B.В. Виноградов - для обозначения случаев совмещения признаков разных членов предложения в пределах одной словоформы. Термин «синкретизм» используется в морфологических исследованиях в связи с явлением падежного синкретизма и в работах, обращенных к переходным явлениям в грамматике современного русского языка. Содержание и функционирование термина исследовались Л.Е. Холодиловой и В.И. Фурашовым.

Объект исследования - феномен языкового синкретизма. Синкретизм, по определению В.В. Бабайцевой, это совмещение (синтез) дифференциальных структурных и семантических признаков единиц, противопоставленных друг другу в системе языка и связанных явлениями переходности (Лингвистический энциклопедический словарь).

Предмет исследования - проявление синкретизма в системе частей речи современного русского языка.

Основная цель работы - представить системное описание явлений частеречного синкретизма.

Реализация этой цели связывается с решением ряда частных задач:

1) характеристика исследований синкретизма в теории переходности и в других лингвистических направлениях;

2) уточнение объема понятия и определения термина;

3) обзор литературы по проблемам классификации частей речи;

4) выявление и описание зон синкретизма в системе частей речи современного русского языка на примере взаимодействия имени существительного с другими частями речи;

5) морфологическая квалификация синкретичных (промежуточных и периферийных) образований;

6) исследование явления субстантивации в системе частей речи современного русского языка.

Теоретической базой данной работы являются постулаты структурно-семантического направления. Наиболее важны для настоящего исследования:

1) мысль о полевой природе частей речи (В .Г. Лдмони);

2) представление о семантической структуре слова как иерархической организации, с тремя ступенями абстрагирования семантики, позволяющими проследить преобразование лексического значения в грамматическое (Л.Я. Баудер);

3) тезис о динамичности синхрошюй системы частей речи, в которой структурно-семантические классы слов не образуют замкнутых категорий, находятся в постоянном движении, создавая сеть перекрещивающихся взаимодействующих влияний, результатом которых являются синкретичные (промежуточные и периферийные) образования (В.В. Бабайцсва).

Цели и задачи диссертации, а также особенности объекта исследования определяют в качестве основного метода исследования метод структурно-семантического описания. Непосредственное лингвистическое наблюдение и системное описание языкового материала дополняются элементами трансформационного анализа, компонентного анализа семантики, «полевого» и дистрибутивного анализа, установлением синонимических и антонимических связей.

Применяется методика анализа переходных явлений.

При оппозиционном анализе как вспомогательное средство использована предложенная В.В. Бабайцевой шкала переходности, позволяющая показать место зоны синкретизма между оппозиционно противопоставленными явлениями (А и Б) и представить соотношение (колебания в «удельном весе») совмещающихся признаков с помощью буквенных символов. Среди синкретичных образован™ выделены периферийные (Аб и аБ) и промежуточные (АБ). Шкала отражает как статику языковой системы, так и динамику ее развития:

... 6

А А6 ~*ЛБ ^г^аВ ^ Б

При необходимости более детального анализа синкретичных образований привычный набор из пяти звеньев трансформационной цепочки увеличен за счет дополнительных звеньев: Ааб — между А и Аб; Абб - между Аб и АБ; ааБ - между АБ и аБ; абБ - между аБ и Б.

В таком случае шкала переходности имеет следующий вид (буквенные символы дополнительных звеньев заключены в скобки):

А^~*(Ааб)"^Аб ^(Абб)~*АБ ^(ааБ) "^аБ

Научная новизна исследования состоит в обращении к синкретизму как лингвистическому феномену и в исследовании его проявлений в морфологии. В работе впервые ставится и решается вопрос о статусе явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма на уровне частей речи, уточняются синтаксические позиции субстантивации в пределах словосочетания, простого, осложненного и сложного предложений, текста; выделяются 5 типов узуальной субстантивации признаковых слов; явления узуальной и окказиональной субстантивации разграничиваются на основании их соотнесенности с объективной действительностью или метатекстом и художественным мировосприятием автора.

Теоретическая значимость диссертации состоит:

- в развитии положений теории переходности в грамматике русского языка и рассмотрении этого научного направления в кругу других;

- в уточнении объема и содержания понятия «синкретизм»;

- в исследовании системного взаимодействия частей речи современного русского языка на примере связей имени существительного с другими частями речи на уровне морфемного словообразования и межчастеречных переходов;

- в установлении статуса гибридных образований и квалификации отдельных словоформ как промежуточных или периферийных по отношению к ядерным;

- в описании явления субстантивации и других транспозитивных процессов: адвербиализации, предикативизации, прономинализации, мода-ляции, интеръективации, преяозиционализации, партикуляции, конъюнк-ционализации.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов в практике вузовского преподавания лингвистических дисциплин (в частности, при чтении теоретических курсов «Морфология современного русского языка» и «Общее языкознание», а также - специальных курсов по проблемам переходности и синкретизма).

Отдельные теоретические положения и практические приемы анализа языкового материала могут быть применены в теории и практике лексико-1рафической работы при описании функциональных омонимов.

Материалом исследования послужили примеры синкретичных образований из прозаических и поэтических произведений русской классиче-

ской и современной литературы (А. Грибоедов, А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Гоголь, И. Тургенев, И. Гончаров, JI. Толстой, Ф. Достоевский, Н. Некрасов, Ф. Тютчев, Н. Лесков, А. Островский, А. Чехов, В. Маяковский, М. Цветаева, К. Паустовский, И. Бродский, Ю. Трифонов, В. Токарева, И. Картушин и др.), полученные путем сплошной выборки. Приводятся примеры из авторской речи и высказываний персонажей, отражающих черты разговорной речи.

Картотека речевого материала содержит более 5000 единиц,

На защиту выносятся следующие положения:

1. Синкретизм может быть определен как универсальное свойство языка, обусловленное единством чувственного и рационального мышления и проявляющееся в способности языковой единицы выражать комплекс противопоставленных лексических и/или грамматических значений.

2. Часть речи как структурно-семантический класс слов имеет полевую организацию (с выделением в ее структуре ядра и периферии), система частей речи может быть представлена как совокупность взаимодействующих пересекающихся частеречных полей,

3. В связи с различным оформлением синкретичных единиц возможно выделение явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Явление нерасчлененного синкретизма в морфологии представлено гибридными словами, образованными в результате межчастеречного перехода из одной части речи в другую (транспозиции), явление расчлененного синкретизма - словами, образованными С помощью морфем (при изменении час-теречного статуса производного слова по сравнению с исходным).

4. В современном русском языке имя существительное связано со всеми частями речи, кроме деепричастия (хотя возможна и его окказиональная субстантивация). Последовательное изучение взаимосвязей всех частей речи с каждым элементом морфологической системы позволило бы создать адекватное описание противопоставленных ядерных явлений и связующих звеньев.

5. Узуальная и окказиональная субстантивация могут быть противопоставлены как системно-языковое и речевое явление. Узуальная субстантивация в большей степени связана с восприятием объективной действительности, окказиональная субстантивация включает в себя случаи мета-субстантивации, субстантивации номинации и индивидуально-авторской субстантивации.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Московского государственного педагогического университета (январь 2004 г., январь 2006 г.). По материалам работы были прочитаны лекции для аспирантов кафедр русского языка и общего языкознания МПГУ в рамках спецкурса по проблемам переходности и синкретизма (январь, декабрь 2003 г., февраль 2005 г.) и сделаны доклады научных конференциях. Среди них: 9 Международная конференция «Текст. Структура и семантика» (Москва, МГОПУ им. М.А. Шолохова, 1-3 апреля 2003 г.), 5 научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» (Моек-

ва, РУДН, 18 апреля 2003), Всероссийская научно-практическая конференция «Православие и русская литература. Вузовский и школьный аспект изучения» (Арзамас, АГПИ им. А.П. Гайдара, 22-24 мая 2003 г.), Всероссийская научная конференция молодых ученых «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Нижний Новгород, НГПУ, 16-17 марта 2004 г.); Международная научная конференция «Миры Иосифа Бродского: стратегии чтения» (Москва, РГТУ, 2-4 сентября 2004 г.), научно-методическая конференция «Проблемы изучения односоставных предложений» (Москва, МПГУ, 29 октября 2004 г.), II Международная научно-практическая конференция «Текст: проблемы и перспективы: Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 4-5 ноября 2004 г.), научная конференция, посвященная 80-летию доктора филологических наук, профессора В.В. Ба-байцевой «Структурно-семантическое описание единиц языка и речи» (Москва, МПГУ, 13-15 октября 2005 г.), коллоквиум памяти С.Н, Бройгмана «Диалогическое мышление и его актуализации» (Москва, РГТУ / Университет им. Лаваля (Квебек, Канада), 26 декабря 2005 г.) и др.

По теме исследования опубликовано 40 работ (общий объем - 36 пл.), в том числе:...

- монография «Синкретизм в системе частей речи современного русского языка» (М'.: МПГУ, 2006);

- раздел «Употребление субстантивированных прилагательных в односоставных предложениях» в коллективной монографии «Проблемы изучения односоставных предложений» (М.: «Прометей» МПГУ, 2005);

- 5 статей в ведущих научных изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав,

заключения, содержит библиографический список (из 385 наименований) и список источников языкового материала (включающий произведения 85 авторов).

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность работы, определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуются методологические основы, методика анализа языковых фактов и материал исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации и структуре работы.

В главе 1 «Синкретизм как объект лингвистики» уточняется определение термина «синкретизм». Его дефиниции предшествуют сопоставление трактовок синкретизма в разных научных сферах, обращение к лингвистическим исследованиям, отражающим разные этапы осмысления синкретизма как языкового феномена, рассмотрение синкретизма в кругу других языковых явлений.

В § 1 «Понятие о синкретизме» анализируются трактовки синкретизма в разных областях научного знания. Этот термин выражает идею соединения, объединения, в соответствии с этимологическим значением греческого слова «syncretismös». Однако в теологических, философских, литературоведческих, культурологических и лингвистических исследованиях он наполняется разным содержанием.

В теологии о синкретизм - смешение религий в позднюю эпоху античности. В настоящее время говорится об угрозе синкретизма в связи с экуменизмом (смешением религий).

В философии синкретизм - сочетание разнородных воззрений, взглядов, при котором игнорируется необходимость их внутреннего единства и непротиворечивости. Синкретизм считается разновидностью эклектизма. Кроме того, существует понятие мировоззренческого синкретизма. О нем говорят, например, в связи с «двоеверием»: сочетанием элементов язычества и христианства в средневековой русской культуре.

Литературоведческая трактовка понятая «сипкретизм» легла в основу общепринятого толкования, представленного в словарях. В литературоведении синкретизм — нерасчлененность древнейшего искусства, связанная с семантизацией в нем образно-чувственного мышления. О.М. Фрейден-берг противопоставляет синкретизму параллелизм происхождения словесных, миметических и действенных форм. Сопоставляя различные концепции, С.Н. Бройтман замечает, что с учетом семантического тождества при различии форм синкретизм оказывается «более структурированным», чем это виделось Л.Н. Веселовскому, поскольку нераздельность форм словесных, действенных, музыкальных не просто тождество, а специфическое разыгрывание его.

В лингвистике термин «синкретизм» употребляется в нескольких значениях и понимается как 1) упразднимые различия падежных форм (Б. Дельбрюк, H.H. Дурново, P.O. Якобсон и др.); 2) языковая категория, устанавливаемая совпадением (Л. Ельмслев); 3) нейтрализация противопоставлений, совпадение означающих при различных означаемых (О.С. Ахманова); 4) совмещение свойств противопоставленных единиц языка, связанных между собой явлениями переходности (В.В. Бабайцева).

Таким образом, синкретизм в философии - это механическое соединение разных воззрений, в искусствоведении и литературоведении - слитность первобытного искусства, в лингвистике — сочетание дифференциальных свойств ^противопоставленных языковых явлений. Для философской трактовки существенным является компонент «эклектика», для литературоведческой - «нерасчлененность», для лингвистической — «совпадение» или «синтез» (если учесть дискретный и недискретный синкретизм). Многозначность термина «синкретизм» помогает осознать специфику феномена, обозначенного им, выявить отличие лингвистической точки зрения от философской, литературоведческой и проч.

S 2 «Лингвистические исследования синкретизма» посвящен синкретизму древнерусского языка, детской и художественной речи.

Отдельные замечания о т.н. «древнем» языковом синкретизме содержатся в трудах A.A. Потебни, Б.А. Ларина, С.Д. Кацнельсона, более подробно синкретизм языка Древней Руси исследуется в работах В.В. Колесова, Н.Г. Михайловской, Н.В. Феоктистовой и др. В них отмечено «единое комплексное значение» древнерусского слова. Синкретизму в языке предшествует синкретизм на уровне понятий и представлений, обусловленный особым принципом мышления, когда нерасчлененному характеру сознания соответствует перасчлепегаюсть и слитность языкового выражения. Синкретизм «предполагает совпадение в сознании слова (знака), понятия (представления) и предмета (вещи) в едином» (В.В. Колесов).

Четкого определения термина «синкрета» нет. Ср.: 1) «Синкрета есть сложное понятие, функционально представленное как образ и воплощенное в символе (точнее, в словесном знаке)»; 2) «За смыслом сиикреты стоит не понятие, а образ, который при известных условиях своей реализации в тексте воссоздается как символ»; 3) «Синкрета есть понятие, данное как представление, т.е. не логически, а психологически» (В.В. Колесов) (курсив наш - И.В.).

Семантический синкретизм определен В.В. Колесовым как нерасчлененность содержательных форм слова, семантическое усложнение словесного знака в результате его «эмансипации от исходного контекста», создание своего рода семантической парадигмы на фоне грамматических синтагм. Грамматический синкретизм языка Древней Руси отмечен O.A. Радугаой, С.А. Рыловым и др. В целом же проблема синкретизма на диахронном уровне (в сравнении с синхронным) изучена недостаточно.

Замечания о синкретизме детской речи встречаем в трудах A.A. Потебни, С.Д. Кацнельсона, Л.В. Выготского и др. Как и древнерусское сло-bq, слово в.детской речи связано не с логическим понятием, а с психологическим представлением. В речевом развитии ребенка выделяется синкретическая стадия. В этот период слово-синкрет (протослово) обозначает совокупность предмета, его функций и атрибутов.

Вопрос о синкретизме языка художественной литературы встает в исследованиях идиостиля отдельного автора. Подтверждая положение о том, что в языке М. Цветаевой «синкретизм словесного знака проявляется отчетливо и многообразно», JI.B. Зубова описывает явления лексического, морфологического, синтаксического синкретизма, синкретизма окказионализмов и корневой основы.

Ценность исследования заключается, однако, не только в выявлении специфики поэтики М. Цветаевой, но и в постановке ряда проблем, весьма существенных для осмысления синкретизма как свойства языка. Обратим внимание па утверждение о том, что «исходная стадия грамматического синкретизма, преодолеваемого дальнейшим развитием, как и в случае с лексическим синкретизмом, связана прежде всего с образным представлением понятия» (Л.В. Зубова). Трактовка синкретизма художественной речи как «наследия» древнего состояния языка противоречит, на наш взгляд, другому выводу Л.В. Зубовой - о том, что «синкретизм органически свойствен языковой системе». Это утверждение звучит более отчетливо в ее

работе, посвященой языку современной русской поэзии в контексте истории языка: «Реставрация древних грамматических отношений... является настолько органичной для современного языка, что новизна объединяется с архаикой, такая ситуация показывает нелинейность развития языка» (Л.В. Зубова). Положение о нелинейности языка, на наш взгляд, снимает противоречие между диахроническим и синхроническим синкретизмом.

Исследуя язык А. Платонова, Т.Е. Радбиль рассматривает синкретизм как один из лингвистических механизмов мифологизации и (опираясь на утверждение A.A. Потебни о том, что «создание мифа не есть принадлежность одного какого-либо времени») предлагает считать мифом любое неадекватное представление связей и отношений реальности (и соответственно — ложное отображение шкалы ценностей) в словесном знаке, сопровождающееся немотивированными реальностью прагматическими установками (т.е. неадекватным речевым поведением). В соответствии с этим сделан вывод: «На уровне же массового сознания мифологизация была, есть и будет единственным способом познавательной активности» (Т.Б. Радбиль).

Приведенные положения имеют отношение к вопросу о раннем синкретизме, который, папомним, связывается исследователями древнерусского языка с мифологическим восприятием мира. Если же тенденция к мифологизации вневременная, то не имеет хронологических рамок и синкретизм.

Исследования древнерусского языка, детской и художественной речи объединяет внимание к обусловленности языкового синкретизма определенным типом мировосприятия и способом мышления. Древний, детский и художественный тип мышления вступают в противоречие с законами формальной логики, с позиций которой в них обнаруживается своеобразный разрыв вербального и предметного мира. Остается открытым, однако, вопрос о том, в какой степени современное мышление является предметно-логическим и в какой сохраняет черты первобытного (насколько в современном, взрослом, рациональном человеке жив предок, ребенок, художник). С учетом этого проблема, на наш взгляд, не в периодизации синкретизма, а в различии языковых способов реализации этого явления (в зависимости от периода его развития и типа речи).

§ 3 «Синкретизм в системе современного русского языка». Применительно к современному русскому языку термин «синкретизм» получил широкое распространение в грамматических исследованиях. В лексикологии совмещение значений обозначают с помощью других терминов: «диф-фузностъ», «сложное значение», «синтетосемия», «синкретсемия».

Наше исследование выполнено в свете теории переходности, поэтому в работе представлены ее основные положения, подробно охарактеризованы исследования явлений переходности и синкретизма в грамматике современного русского языка. Начало исследованиям синкретизма в современном русском языке положило выделение В.В. Бабайцевой двух типов переходных явлений: трансформационных, возникших как следствие диахронных процессов, и синкретичных, отражающих взаимосвязи ядер-

ных единиц па синхронном уровне. Первоначально синкретичные явления изучались в синтаксисе, однако впоследствии они были выявлены и на других уровнях языка. Это позволило осознать феномен синкретизма как универсальное свойство языка и обусловило принцип описания языковой системы, исключающий понятие «асистемных явлений», поскольку синкретичные единицы рассматриваются наряду с ядерными.

В § 4 «Теория переходности в кругу других научных направлений» отмечена общность некоторых положений теории переходности с проблемой инвариантности/вариативности, оппозиционным анализом, полевым подходом, а также с идеями трансформационной и генеративной грамматики и когнитивной лингвистики (тезис о гибридной семантике языковых единиц).

Аккумулируя универсальные методы исследования, проявляя определенную близость с рядом других лингвистических К01щепций, теория переходности представляет собой оригинальное научное направление, имеющее свою специфику и позволяющее адекватно отражать сложные механизмы диалектического взаимодействия языковых фактов. Рассматривая теорию переходности в свете логики «нечетких множеств», К.Э. Штайн подчеркивает, что проблема переходности и синкретизма «перерастает границы чисто лингвистической проблемы и, развиваясь во времени и ментальном пространстве, приобретает философские, логические, науковедческие черты».

В 5 5 «Синкретизм в лингвистике: к уточнению объема понятия» синкретизм сопоставлен с явлениями полисемии и омонимии флексий, нейгралгаации, амбивалентости, апплицирования, динамического синкретизма. Эти понятия связаны с синкретизмом по большей части формально, а не содержательно, и, вследствие этого, не могут и пе должны отождествляться с ним. Омонимия и полисемия - явления языковые, воплощающие представление о совокупности различных форм или значений. Нейтрализация, напротив, позиционное явление, связанное с употреблением в определенных речевых условиях. В отличие от них, синкретизм - языковое явление, проявляющееся в речи. Апплицирование - искусственный прием современной речи, рассчитанный на комический эффект, синкретизм - естественное свойство языка. Т.н. «динамический синкретизм» (П.В. Чесно-ков) обнаруживается только в тексте, в то время как синкретизм проявляется на разных уровнях языка. Амбивалентность - характеристика субъекта (индивида, личности), синкретизм - свойство объекта (системы языка, языковой единицы).

Рассмотрены виды синкретизма: разрешимый и неразрешимый, диахронический и синхронический, расчлененный и нерасчлененный. Позиционный (разрешимый) синкретизм, или нейтрализация, является проявлением многозначности или омонимии и не имеет специальных форм выражения, в то время как непозиционный (неразрешимый) синкретизм проявляется в сщисретичных образованиях на разных уровнях языка.

Трудно провести четкую демаркационную линию между явлениями раннего синкретизма и его «наследием» и выделить вторичные явления на

фоне первичных. Возможность проявления синкретизма в разные периоды развития языка показана на примере истории слова ничего, совершившего путь <«13 грамматической синкреты в функциональную омонимию» в хронологических рамках современного русского языка. Грамматическую дифференциацию функциональных омонимов, объединенных омоком-плексом ничего, осложняют общность формы и диффузность семантики, которые члены омокомплекса «наследуют» от исходного местоимения. Семантический синкретизм проявляется в сохранении предельно обобщенного значения, требующего экспликации с помощью контекста или ситуации и препятствующего появлению конкретного индивидуального лексического значения во всех приведенных случаях, за исключением, пожалуй, фактов, субстантивации местоимения. Не до конца преодолен и грамматический синкретизм, поскольку в составе омокомплекса можно выделить несколько синкретичных зон.

Выделение расчлененного и нерасчленешюго синкретизма ставит проблему изучения языковых форм проявления синкретизма.

Сделан вывод о том, что синкретизм — явление узуальное, естественное, универсальное, это свойство отдельных единиц и системы языка в целом. Предлагается следующее определение: синкретизм - обусловленное единством чувственного и абстрактного мышления универсальное свойство языка, проявляющееся в способности языковой единицы выражать комплекс противопоставленных лексических и/или грамматических значений.

Универсальность синкретизма - в возможности его проявления в разные периоды развития языка, на разных уровнях языковой системы, в разных типах речи.

В главе 2 «Проблемы описания системы частей речи с учетом синкретичных явлений» рассмотрены некоторые аспекты частеречной проблематики и поставлены проблемы описания морфологической системы современного русского языка с выделением ядерных и синкретичных (периферийных и промежуточных) единиц.

§ 1 «Вопрос о критериях классификации частей речи» обращен к проблеме принципов классификации, различий между формальной и содержательной классификациями и т.д. Вопрос о числе и приоритете критериев классификации решается по-разному, поскольку он зависит от типа языка, а часто и концепции автора. Проблемными оказываются и определение состава частей речи, и выбор принципов их дистрибуции, и возможность совмещения в рамках одной классификации ядерных и синкретичных единиц. Если согласиться с утверждением, что проблема частей речи возникает на «перекрестке» лексики и грамматики, то и при морфологическом описании и дистрибуции частей речи следует учитывать минимум два их признака: формальный и содержательный. Однако между ними нет «пропасти», если учесть, что формальный показатель есть выражение грамматической семантики. Возможные «конфликты» лексического и грамматического значений воплощаются в синкретичных образованиях.

Четкое логическое деление возможно лишь в том случае, если исследуется искусственный объект. Взгляд на язык как естественное образование, рассмотрение его единиц в их связи и взаимодействии, обусловливает ряды противопоставлений и перекрещиваний, нарушающих классификационную стройность. Это делает классификацию «скользящей» (термин И.А. Мельчука). Внимание к синкретичным явлениям при классификации частей речи не является недостатком: напротив, целью содержательной классификации можно считать раскрытие переходов, обнаружение связующих областей.

§ 2 «Опыт систематизации межчастеречных переходов» показывает возможности упорядочения межчастеречных гибридных образований с учетом богатого опыта описания типов транспозиций. Труды Л. Теньера и H.A. Мельчука убедительно доказывают универсальность явления трансляции (транспозиции), поскольку в качестве иллюстративного материала приводятся многочисленные примеры из различных языков Земли (нередко экзотических).

Наблюдения и выводы, сделанные В.Н. Мигириным, М.Ф. Лукиным, О.М. Ким, Л. Теньером, И.А. Мельчуком, несомненно, крайне важны для систематизации синкретичных явлений в системе частей речи современного русского языка. Даже если рассматриваются только процессы диахрон-н'ой переходности и внимание обращается на «крайние» точки, без выделения промежуточных звеньев, само упорядочите типов транспозиций подсказывает направления поиска межчастеречных гибридных образований.

В § 3 «Опыт оригинальных грамматик» рассмотрены принципы построения оригинальных грамматик: имплицитной морфологии О.М. Соколова, позиционной морфологии М.В. Панова, классификации частей речи в свете семантических форм мышления П.В. Чеснокова.

Различные попытки создания оригинальных грамматик русского языка объединяет интерес их авторов к явлениям языковой нестабильности и стремление представить ядерные и синкретичные явления как составляющие единой системы, т.е. совместить статический и динамический аспекты частей речи. Разграничения категориального и функционального синтаксиса (Л, -Теньер), эксплицитной и имплицитной морфологии (О.М. Соколов), сильных и слабых морфологических позиций (М.В. Панов), формального и функционального подходов и проч. связаны с представлением о статике и динамике мышления и языка. Совмещение двух этих аспектов и построение системы «отношений» и «взаимоперекрещиваний» представлено А.Т. Кривоносовым применительно к морфологии немецкого языка. Создание такой грамматики на материале русского языка -дело будущего.

В § 4 «Описание системы частей речи с учетом синкретичных явлений» обобщен опыт построения частеречпых классификаций в русле структурно-семантического направления, поставлены некоторые проблемы описания системы частей речи, отмечена роль частей речи в концептуализации и категоризации.

В трудах B.B. Виноградова, А.Я. Баудера, E.H. Сидоренко, Л.Д. Чес-ноковой, В.В. Бабайцевой и др. описание системы частей речи ведется с учетом «гибридных слов», «контаминантов», «промежуточных подклассов» и под., которые не удается «втиснуть» в «прокрустово ложе» типичных случаев.

Описание системы частей речи с учетом синкретичных явлений должно учитывать следующее.

1. При выделении частей речи важно учитывать характер взаимодействия компонентов грамматической семантики, которое может быть органичным и конфликтным (в случае совмещения противоречивых компонентов: предмета и действия, признака и предмета и проч.).

2. Часть речи имеет полевую организацию, в ее структуре выделяются ядро и периферия. Граница между ними размыта: периферийная зона является , одновременно зоной притяжения другого ядра, т.е. зоной синкретизма. Существует проблема разграничения синкретичных образований, демонстрирующих наличие внутренних связей и постепенность перехода от периферийных явлений к промежуточным, от одного частсреч-ного поля к другому.

3. Изучение взаимосвязей между частеречными полями позволяет уточнить ядерные признаки частей речи и выделить синкретичные образования, для упорядочения которых необходимо последовательное изучение отношений каждого элемента системы со всеми остальными.

4. Гипотеза о том, что система частей речи также имеет полевую организацию (представляет собой поле, состоящее из полей), демонстрирует незамкнутость морфологической системы языка и позволяет рассматривать ее в свете логики нечетких множеств как сложную самоорганизующуюся систему.

Подчеркнём, что эта замечания имеют предварительный характер и нуждаются в экспериментальной проверке.

«Грамматическое видение» играет большую роль в концептуализации мира. Логико-семантическая основа выделения частей речи связана с концептуальной сферой и поэтому универсальна. Формальная основа, обусловленная внутренней логикой языка, уникальна. Синкретичные явления являются специфическими формами языковой интерпретации. В их семантике синкретичных явлений соединены противопоставленные значения, что несколько противоречит законам формальной логики. Однако одноко-ренные слова разных частей речи различаются «не логически, а исключительно как акты понимания одного и того же явления» (А.Ф. Лосев), т.е. передают различные «энергийные проявления» одного эйдоса. Вероятно, можно говорить о явлении морфологической синонимии однокоренных частей речи. Однако синонимия здесь частичная, поскольку любое изменение основы слова ведет к семантическим сдвигам: - Такая скука, - жаловался Сергей. - Чего тебе скучать! (Н. Лесков).

Синкретичные явления, как конденсаторы смысла и специфические формы языковой интерпретации, играют важную роль в восприятии и познании мира.

§ 5 «Проблемы моделирования системы частей речи». Создание языковых моделей объясняется стремлением структурировать ментальные представления об объекте исследования, представить состав элементов системы и отношения между ними. Графические модели соотносятся с рационалистическим, а образно-поэтические - с художественным видением языка. Весьма перспективен поиск способов визуализации морфологической системы: создание ее сублогической модели невозможно в рамках Евклидовой геометрии и требует новых подходов, поскольку внимание привлекает уже не упорядоченный набор элементов системы языка, а изображение их внутренних взаимосвязей.

В главе 3 «Связи имени существительного с другими компонентами системы частей речи современного русского языка» рассматриваются связи имени существительного со всеми частями речи современного русского языка - на уровне морфемного словообразования (в явлениях расчлененного синкретизма) и межчастеречных переходов (в явлениях не-расчлеиспного синкретизма).

5 1 «Связи имени существительного и глагола». Эти связи проявляются на уровне морфемного словообразования. Периферийными субстантивными образованиями являются отглагольные существительные со значением действия, периферийной глагольной формой - инфинитив.

Инфинитив — удобная форма рефлексии, обдумывания и планирования действий: Необходим для сердг/а перелом: Догнать... Вернуть... Сказать кому-то слово... (И. Северянин).

Отглагольные существительные с суффиксом -ниу- (со значением отвлеченного действия или состояния) наиболее близки к т.н. «имени действия»: СтарениеI Здравствуй, мое старение! Крови медленное струение (И. Бродский).

Наличие этого суффикса «проявляет» значение процесса в семантической структуре слова (ср. существительное пение с отглагольным существительным песня с еще более «приглушенной» процессуальной семой). Суффикс, содержащий j, обусловливает появление окончания среднего рода, что поддерживает отвлеченность слова в целом (форма среднего рода более абстрактна по сравнению с формами мужского и женского рода, имеющими соответствия в живой природе).

В разной морфемной, оформленности инфинитива и отглагольного существительного - явный «водораздел» (несмотря на отсутствие «китайской стены») между именем и глаголом в русском языке (ср. с субстантивированным инфинитивом в немецком языке).

Как промежуточное звено можно рассматривать глагольно-междометные образования, однако условия их употребления обычно снимают синкретизм и позволяют квалифицировать слово как форму мгновенно-произвольного глагольного действия или как существительное. Ср.: Я в дупле грызу орешки: Щелк-щелк-щелк... (из песни) — С первого щелка Прыгнул поп до потолка (А. Пушкин)

Глаголыго-междометаые формы действия являются реликтовыми с точки зрения современного русского языка, но они сохраняются в детской речи (Топ, топ, топает малыш) и могут актуализироваться в языке художественной литературы. Явление функциональной омонимии демонстрирует генетическое родство этих форм и их взаимосвязь на синхронном уровне.

В § 2 «Связи имени существительного и имени прилагательного» описана обширная зона переходности между именами прилагательными и существительными. Она представлена явлением функциональной омонимии, отражающим глубинные внутренние связи этих частей речи (омоком-гшексы зло, право, тепло и иод.); разнообразными синкретичными образованиями: отсубстантивными прилагательными и отадъективными существительными, субстантивированными прилагательными, в разных пропорциях сочетающими адъективные и субстантивные свойства, и т.н. «аналитическими» прилагательными.

Взаимодействие существительных и прилагательных обусловливает разнонаправленные словообразовательные процессы. С одной стороны, от качественных прилагательных путем суффиксации образуются отвлеченные существительные со значением качества, свойства, состояния (гордый —<■ гордость). В результате семантических и формальных трансформаций у таких существительных может появляться конкретное значение (нежный —у нежность > нежности). Отвлеченные существительные образуются и от относительных прилагательных (домашний —> домашность). С другой — от существительных разных лексико-грамматических разрядов при помощи суффиксации образуются относительные прилагательные, способные развивать переносное (качественное) значение и образовывать путем суффиксации отвлеченные существительные со значением качества, свойства (песня —► песенный —► песенностъ), Ресурсы словообразования помогают представить и «опредмеченный» признак (красота), и предмет, ставший основанием для признака (камен-н-ый). Это отражает различные ступени осмысления в процессе языкового освоения мира.

Рассмотрены синтаксические позиции субстантивации. Круг синтаксических позиций, в которых создаются благоприятные для субстантивации прилагательных условия, включает, помимо функций подлежащего и дополнения, «срединную» для существительного и прилагательного роль именной части составного сказуемого: — Твой муж немец? — Нет, у него, кажется, дед был немец, но сам он православный (А. Чехов). Отметим также употребление в составе словосочетаний с местоимением: ...Из всего хорошего, сердечного, сказанного мне публикой, самое приятное — сегодня полученное признание (Ф. Раневская); в осложненных предложениях - с обособлением/уточнением: А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой! (М. Лермонтов), обращением: Умер, Касьяновна, умер, родимая... (Н. Некрасов), в качестве главной части сложноподчиненного предложения: Самое чудовищное, что жена Валя знала: отец Кольки, и дед, и вся родня — бедняки в прошлом и первыми вошли в колхоз... (В. Шукшин); в односоставных номинативных конструкциях разных типов:

Сонный участковый. Кобура с наганом (В. Соловьев); «Бедные!» - думает мой мечтатель (Ф. Достоевский); Несказанное, синее, нежное... Тих мой край после бурь, после гроз... (С. Есенин). •

На основании изучения лингвистической литературы и анализа речевого материала выделены 5 типов субстантивации имен прилагательных. Их легко соотнеси со шкалой переходности:

А - Аб - (Абб) - АБ - (ааБ) - аБ - Б.

1. Аб — контекстуальная субстантивация

Утки озадаченно крякали. / И самая умная догадывалась вдруг: низ там, где лапки, а всё что над крыльями — еерх. Суждение это находили справедливым. И успокаивались. /А самая недоверчивая спохватывалась; откуда же под лапками, внизу, взялись звёзды? Вновь разгорался спор. /И самая романтичная ахала — наверное, мы уже в космосе! (И. Картушин).

Речь идет о совмещении функций с учетом микро- и макроконтекста. Субстантиваты этой группы сочетают две синтаксические роли: подлежащего и определения при опущенном существительном. Все они обозначают лицо. Пропуск определяемого слова с предметным значением, как правило, не приводит к субстантивации.

2. Абб - ситуативная субстантивация.

Часто контекст не содержит не только исходной словоформы, но и какого-либо «языкового намека» на нее:

Я думаю, он просто якобинец, / Ваш Чацкий!!!.. Едемте. Князь, ты везти бы мог / Катишь щи Зизи, мы сядем в шестиместной (А. Грибоедов).

О шестиместной карете и говорит княгиня Тугоуховская.

Субстантиваты этого типа обладают различным «набором» речевых реализаций. Так, скорый - определенно, поезд, в отличие от встречного (можно ждать встречного и выйти замуж за первого встречного). Участковый — в зависимости от ситуации врач и милиционер.

Однозначны субстантивированные наименования магазинов:

В продовольственных слякоть и давка (И. Бродский).

По способу образования это эллиптические субстантиваты (В.В. Лопатин).

3. АБ - частичная субстантивация.

Субстантиваты со значением лица, имеющие две соотносительные по роду формы:

Полюбил богатый - бедную, /Полюбил ученый - глупую, /Полюбил румяный - бледную, /Полюбил хороший - вредную... (М. Цветаева).

Особенность слов этой группы заключается в наследовании от прилагательных тесных субстантиватов связей мужского и женского рода.

4. ааБ - глубокая субстантивация.

В отличие от субстантиватов предыдущей ступени, слова этой группы имеют четкую родовую закрепленность. Так, слова в форме женского рода могут обозначать название музыкального произведения: Только

мысль о себе и о большой стране / вас бросает в ночи от стены к стене, / на манер колыбельной (И. Бродский); акции, мероприятия: Верующие сговаривались шепотком сделать нам темную (Ф. Рапевская).

Субстантиваты в форме среднего рода могут обозначать название обобщенной субстанции: Тайное всегда становится явным; одежды: Отчего вы всегда ходите в чёрном? (А. Чехов); вица: Несколько бутылок горского и цимлянского громко были уже откупорены и приняты благосклонно под именем шампанского, лица начали рдеть, разговоры становились звонче, несвязнее и веселее (А. Пушкин).

В эту же группу включены субстантиваты мужского рода со значением лица по действию или профессии, не имеющие соотносительных форм женского рода: Но будь военный, будь он статский... (А. Грибоедов).

Слова женского рода, обозначающие типично женские занятия, редки: Ася была дочь моего отца и бывшей горничной моей матери, Татьяны (И. Тургенев).

5. АБ - «ложная», «мнимая», или квазисубстантивация.

Эту группу составляют образованные по адъективной модели периферийные существительные, распределяющиеся по родам и не имеющие омонимов среди прилагательных. Приведем некоторые примеры.

Это существительные в форме женского рода со значением официальной бумаги (документа): - Пожалуйте подорожную (А. Пушкин); помещения: Совместный и сплоченный Вздрог. - Наша молочная! (М. Цветаева); объекта городской среды: Словом, приходит он, судырь мой, опять на Дворцовую набережную... (Н. Гоголь).

Кроме того, по адъективной модели образуются и существительные со значением лица: нарочный, приезжий, прохожий.

Распределите слов по этим группам проводится на основании: 1) связи с контекстом; 2) родовой закреплешюсти; 3) наличия омонимичных прилагательных со сходным значением.

Достаточно полное лексикографическое описание возможно прежде всего для двух последних групп - с фиксированной формой рода. Здесь важен критерий частотности, привычности употребления слова в качестве субстантивата.

Названия типов можно обсуждать и уточнять, однако мы попытались избежать употребления термина «ядерный» применительно к субстантива-там, поскольку считаем их гибридной группировкой в системе частей речи и не выделяем в особый грамматический класс. Отказ от терминов «узуальный» и «окказиональный» в пределах одной классификации обусловлен продуктивностью субстантивации прилагательных настолько, что потенциально любое прилагательное может быть субстантивировано, так что в этом случае вряд ли можно говорить об окказиональности.

Поставлены вопросы соотношения формы и семантики субстантива-тов, отмечены проблемы их лексикографического описания.

В 5 3 «Связи имени существительного и наречия» отмечены источники образования наречий, описаны проблемы упорядочения процессов

адвербиализации, условия и ступени адвербиализации. Близость существительного и наречия объясняется их способностью употребляться в качестве обстоятельства. Наличие общей синтаксической функции мешает четкому противопоставлению частей речи, «размывая» границу между ними, и создает благоприятные условия для перехода существительных в наречия. Этот процесс представляет собой комплекс лексико-грамматических трансформаций. Возрастает прогнозируемость сочетаемости слова, степень его обусловленности и вместе с тем сужаются возможности глагольного подчинения. Однако при адвербиализации изменяется характер валентности транспонируемой словоформы не только в отношении глаголов, но и в отношении признаковых слов. И хотя возможность атрибутивного распространения слова является универсальным критерием, позволяющим констатировать его субстантивную природу, при морфологической квалификации наречных сочетаний важно учитывать характер атрибута, его содержательную, а не формальную признаковость: ...он всегда загорал уже ранней весной... (К. Чуковский).

Переход существительного в состав наречий сопровождается изменениями на всех уровнях семантической структуры: формируются новые лексическое и категориальное значения, возникают синонимические и антонимические отношения со словами другого класса слов.

Выделение нескольких ступеней адвербиализации существительных позволяет детально представить переходную зону и упорядочить описание синкретичных субстантивно-наречных образований.

А - Была та смутная пора, Когда Россия молодая, В бореньях силы напрягая, Мужала с гением Петра (А. Пушкин);

(Ааб) — Ася осталась в моей памяти той самой девочкой, какою я знавал ее в лучшую пору моей жизни, какою я ее видел в последний раз, наклоненной на спинку низкого деревянного стула (И. Тургенев);

Аб —Она впопыхах не заметила, впустила меня, но с той поры стала так осмотрительна... (К. Чуковский);

(Абб) —Уж давно в тебя летней порою Не случается нам заглянуть, Милый город! (Н. Некрасов);

АБ — Как взор его был быстр и нежен, Стыдлив и дерзок, а порой блистал послушною слезой! (А. Пушкин);

(ааБ) — Посылаю тебе, любезнейший Александр Сергеевич, только что вышедшую из печати сказку мою; привез бы ее сам, но слышал о несчастии, случившемся с твоей женой, и боюсь приехать не в пору (П. А. Катенин - Пушкину, 10 марта 1834 г. Петербург);

аБ — А другой с... > схватит кружку с квасом и, подув на плавающих там мух, так, чтоб отнесло их к другому краю, отчего мухи, до тех пор неподвижные, сильно начинают шевелиться... (И. Гончаров);

(абБ) - Нежно влюбленный в жену, Александр Иванович был рад (опять-таки на первых порах) добросовестно выполнять ее требования (К. Чуковский); ....

Б - - Да, может, не впору! — заметила Настасья. / - Не впору! А это что?... (Ф. Достоевский).

Особенность этого трансформационного ряда состоит в том, что привычные символы начального (Л) и конечного (Б) звена, задают оппозицию, единиц, не обладающих полным набором дифференциальных признаков. Исходное существительное не принадлежит к субстантивному ядру, поскольку категориальное значение предметности сочетается в нем с индивидуальным значением неопределенного временного отрезка. Семантическая недостаточность существительного компенсируется атрибутивным распространением (согласуемым или управляемым словом, придаточной частью) и провоцирует его морфологическую недостаточность (невозможность изменяться по числам, сочетаться с числительными). Соответственно, и результирующее слово не принадлежит и к наречному ядру, состоящему из непроизводных слов. Тем не менее именно эти звенья противопоставлены как в наибольшей степени обладающие субстантивными и наречными признаками,

В § 4 «Связи имени существительного и слова категории состояштя» отмечены условия предикативизации имен существительных. Они определяются значением исходного существительного и связаны для оценочных существительных с функцией сказуемого двусоставного предложения: Полно, полно, не божись! Грех! (А. Островский); для слов с времешшм и модальным значением - с ролью несогласованного инфинитивного определения:

Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3,1-8). Представим трансформационную цепочку: А —Охота пуще неволи\

Аб - Охота странствовать напала на него (А. Грибоедов); АВ - Ты притворяешься, и очень неискусно; / Охота смертная прослыть за старика (А. Грибоедов);

аБ — Охота быть тебе лишь на посылках? (А. Грибоедов); Б - Играет всякий, кому охота (Ф. Раневская).

Существительное выполняет функцию подлежащего двусоставного предложения (А), при этом оно может сочетаться с распространяющим инфинитивом (Аб). Слово категории состояния употребляется как сказуемое односоставного безличного предложения в качестве основной части (Б) или в роли вспомогательной части при инфинитиве (аБ). Гибридное слово имеет при себе и адъективный и инфинитивный атрибуты (АБ), а его синтаксическая квалификация может быть двоякой.

Большинство отсубстантивных предикативов остаются на периферии этой части речи, Ядерными являются отадъективные и отпричастные слова категории состояния.

В § 5 «Связи имени существительного и имени числительного» выделены группы имен существительных с квантитативным значением и описана субстантивация количественных, собирательных и порядковых числительных. 5 групп синкретичных образований, совмещающих свойства числительного и существительного, отличаются по характеру семантики. Существительные, омонимичные числительным, имеют яркий нумера-тивный компонент ЛЗ, поскольку соотносятся с рядом натуральных чисел,

однако обладают яркой субстантивной формой (тысяча, миллион и т.п.). Существительные, образованные от числительных с помощью морфем (двойка, четверть), совмещают «нумеративный» корень с «предметными» аффиксами. Значение множественности представлено в существительных, обозначающих совокупность предметов (совокупность, пара, дюжина, большинство). Лексическое значение существительных, обозначающих меры (метр, грамм, литр), части (часть, кусок, половина), емкости (стакан, корзина, банка, вагон), связано не с исчислением, а с измерением, близкими, но не тождественными мыслительными операциями. Опосредованная связь этих слов с числительными осуществляется на уровне прямого значения слов. Семантическая трансформация (метонимический или метафорический перенос наименования) в определенных синтаксических условиях (в составе словосочетаний, построенных по модели количественно-именных) делает возможным использование в качестве единиц измерения самых разнообразных по лексическому значению существительных, выступающих в роли оформителей предметов, явлений, состояний (у А. Пушкина: капля жалости, собранье пестрых глав, отряд книг и проч.)

Очевидно, что имена числительные употребляются для обозначения количества предметов, легко поддающихся счету, в то время как имена существительные обозначают количество предметов, которые зачастую невозможно посчитать точно. Таким образом, характер главного (количественного) компонента словосочетания определяется спецификой предметов, число которых нужно определить. В семантической структуре «счетных» существительных происходят определенные сдвиги: трансформация исходного лексического значения и определенная пропоминализация в связи с указанием на количество предметов. Неточность субстантивных указаний на количество допускает возможность их употребления в гиперболических высказываниях.

Процесс субстантивации имен числительных заключается в их способности, употребляясь без зависимого слова, заменять собою количественно-именное словосочетание с комплетивными отношениями. Случаи субстантивации количественных числительных можно квалифицировать как явление ситуативной субстантивации:

Ждал на обычном месте. Время: шесть (М. Цветаева); Сорок - бабий век. / Но Артамонова, как осеннее яблоко, — только поспела к сорока. В ту пору она оказалась красивее, чем в двадцать (В. Токарева).

Тип субстантивации связан с лексико-грамматическим разрядом исходного числительного. Глубокой субстантивации подвергаются только порядковые числительные:

— Который час? — Четверть восьмого (А. Чехол); Двадцать первое. Ночь. Понедельник (А. Ахматова).

Имена числительные обозначают количество предметов, независимо от того, эксплицированы или имплицированы обозначения предметов.

В § 6 «Связи имени существительного и местоимения» отмечено особое положение местоимений в системе частей речи, рассмотрены грамматикализация существительных как ступень прономинализации и лекси-

кализация как ступень депрономинализации местоимений, описано явление субстантивации местоимений-прилагательных разных разрядов: указательных, притяжательных, вопросительных и относительных, неопреде-лешшх и отрицательных, определительных.

Если субстантивация признаковых слов связна с определенными синтаксическими позициями, то трансформация местоимений-существительных, по преимуществу, семантическая. Она проявляется в процессах лексикализации местоимений и грамматикализации существительных - на определенных стадиях депрономинализации и прономинализации.

На основе граммем формируются различные ситуативные значения местоимения он. Грамматическая категория рода обусловливает актуализацию «гендера»: Страшно то, / что «он» — это я, / и то, что «она» — / моя.(В. Маяковский). На основании категория числа формируется значения избранности, единичности: Ты чуть вошел, я вмиг узнала, / Вся обомлела, запылала / И в мыслях молвила: вот он! (А. Пушкин). Отнесешгость местоимения к 3-му лицу, не участвующему в речевом акте, способствует развитию значения «чужой», формированию негативных копнотативных компонентов: Уж много дней она томится, / Сама не зная почему; / Святым захочет ли молиться - / А сердце молится ему...(М. Лермонтов). В «меняющемся конкретном содержании» местоимений 3-го лица актуализируется одна из трех указанных сем или «сплав» этих значений.

Лексикализуется и отрицательно-обобщающее местоимение ничего. Оно обозначает: 1) онтологический вакуум, небытие предмета: Я- как машина, пущенная на слишком большое число оборотов; подшипники накалились, еще минута ~ закапает расплавленный металл, и все — в ничто (Е. Замятин); 2) нечто незначительное, несущественное, не заслуживающее внимания: Как правильно заметил наш Гениалиссимус: «Движение - все, цель - ничто». Хорошо сказано, правда? (В. Войнович); 3) отрицание значимости какого-либо лица, ничтожество: После него не останется ни одной страницы, он совершенно не известен, он ничто (А. Чехов). Лексика-лизация местоимения ничто обусловливает возможность замены его синонимичным существительными: 1) пустота-, 2) ерунда; 3) нуль.

Семантическая структура имени существительного определяет возможности его прономинализации. Слова с большим набором сем имеют меньше шансов для семантического опустошения. Минимальный набор сем сближает существительное с местоимением, особенно явно это проявляется в определенных синтаксических условиях: при употреблешш в составе именной части сказуемого двусоставного предложения. Смещение семантического акцента обусловливается порядком слов: прономинализу-ется существительное, находящееся в препозиции по отношению к определению. Ср.; Это я сейчас, я человек гибкий - Я знаю сам, что я смешной человек (А. Островский).

Субстантивируются мсстоимепия-прилагателыше т.п. «адъективных» семантических разрядов, то есть не содержащих местоимений-существительных: притяжательные, указательные, определительные. Легче

субстантивируются и подвергаются глубокой субстантивации определительные местоимения: Как живется вам с другою, — Проще ведь? (М. Цветаева). Субстантивация указательных и притяжательных местоимений является преимущественно контекстуальной:

Но все же тетушка Магда настояла на том, чтобы пойти для разнообразия в концерт. Нилъс против этого не спорил (К. Паустовский); А папочка стоит у решетки да руками, словно птица крыльями, машет: «Моих-то спасайте! моих!» (М. Салтыков-Щедрин) или ситуативной:

...кажется, довольно мы насмотрелись на немцев. Наши бы, правда, стекла разбили и поломали стулья, но эти уж больно скромны (И. Тургенев).

Характер субстантивации обусловлен положением в местоименной системе и позволяет сделать выводы о составе частеречных ядра и периферии.

В § 7 «Связи имени существительного и причастия» отмечены от-причастные существительные и описано явление субстантивации причастий. Взаимодействие причастия и существительного происходит на уровне морфемного словообразования и транспозиции.

Формой осмысления признака по действию как субстанции являются отпричастные существительные, в семантической структуре которых совмещены предметный, процессуальный и признаковый компоненты:

Опалово-лазорная томленностъ. Молочный блеск оголубш листву... (И. Северянин); Вот что значит личная заинтересованность; Прибалтика — все равно что заграница. Невысокие дома. Вывеска на чужом языке. Чистота, сдержанность (В. Токарева).

Процесс субстантивации причастий более сложный по сравнению с субстантивацией прилагательных: он обусловлен бинарностью грамматической природы причастия, в семантической структуре которого процессуальная и адъективная семы сочетаются с субстантивной. Можно выделить несколько типов взаимодействия.

Синкретичные звенья между причастиями (А) и существительными (Б) могут быть представлены следующим образом:

Аб - Презренье к ближнему у нюхающих розы / пускай не лучше, но честней гражданской позы (И. Бродский);

ЛБ -Я долго любуюсь играющими (К. Чуковский); аБ - Но ни разу уже не видела его в столь добром расположении, таким легким для окружающих (Л. Гинзбург).

Периферийными дом причастия как части речи (Аб) являются образования с яркими глагольными свойствами - субстантивированные причастные обороты (причастия в их составе требуют распространения). Промежуточная ступень (АБ) представлена одиночными субстантивированными причастиями. Периферийные образования (аБ) с яркими субстантивными свойствами - субстантиваты, распространение которых затруднено или невозможно. Термин «отпричастные существительные» (введенный В.В. Ши-гуровым применительно к ним), на наш взгляд, не вполне точно отражает

суть обозначаемого явления, поскольку образованные в результате транспозиции слова, хотя и обладают яркими субстантивными признаками, все же не получают субстантивного морфемного оформления, а сохраняют суффиксы и аффиксы причастий. Однако этот термин корректен по отношению к существительным, образованным от причастий с помощью морфем. Термин «отпричастный субстангават» указывает на характер способа образования, поэтому отдаем предпочтение ему. Периферию имени существительного как части речи составляют субстантиваты, утратившие возможности не только подчинения зависимых слов, но сопротивляющиеся таюке и атрибутивному употреблению. Они пополняют круг терминов: подлежащее, сказуемое, слагаемое, делимое, ископаемое, насекомое.

Можно выделить в качестве общих для прилагательных и причастий ступени ситуативной: Все входящие - бесплатно! (о телефонных звонках); частичной: Сколько просьб у любимой всегдаI У разлюбленной просьб не бывает (А. Ахматова); глубокой: Я мирно заполнил анкету. Служащие засуетились. Побежали к консулу... (В. Маяковский); «мнимой» субстантивации: Суженого конем не объедешь.

Связи имени существительного с модальным словом, междометием и служебными частями речи (S 8) проявляются в процессах модаляции: Вот у Коли, например, мама — милиционер (С. Михалков); интсръектива-ции: Смеясь, Зина крикнула ещё громче: — Караул! Холодно! (В. Вересаев); препозиционализации: Лиза выбежала навстречу Григорию Ивановичу (А. Пушкин); партикуляции: Но ведь он умрет как раз тогда, когда ему хочется умереть (Е. Шварц); копъюнкционализации: Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо! (А. Островский). Только последний из них непродуктивен. Отметим односторонний характер этой связи: имя существительное является источником пополнения модальных слов, междометий, предлогов, частиц и (редко) союзов. Факт десубстантивации обнаружен применительно к одной группе междометных образований.

В главе 4 «Узуальная и окказиональная субстантивация» традиционно выделяемые узуальная и окказиональная субстантивация различаются не как стадии (ступени, этапы, фазы) одного процесса, а как разные явления. Предлагаем рассматривать факты субстантивации с обязательным учетом ситуации, в которой она осуществляется, и противопоставлять узуальную (системно-языковую) и окказиональпую (речевую, креативную) субстантивацию. При этом исходим из понимания узуса (от лат. usus -«пользование, употребление, обычай») как «общепринятого употребления языковой единицы... в отличие от его окказионального (временного и индивидуального) употребления» (Лингвистический энциклопедический словарь).

В § 1 «Узуальная субстантивация» выявлены общие черты субстантивации признаковых слов и описаны возможности их дальнейшей трансформации, рассмотрен вопрос о субстантивации наречий.

Общие черты признаковых слов: 1) способность отвечать на вопросы имени существительного: «Напишите стихотворение». Он тихо спросил:

«О чем?» Я сказал: «Хотя бы о вчерашнем» (К. Чуковский).; 2) согласование с определением (в том числе и возможность распространяться обособленным определением и придаточной частью): Мы получили хлебни-ковское, расквартированное по чужлт системам, лишенное мутящей разум хлебниковской наивности, его темной простоты, — хлебниковское уяснилось (Л. Гинзбург).; 3) установление отношений с кругом лиц: Один Молчалин мне не свой... (А. Грибоедов); 4) участие в акте номинации: Мы давно называемся взрослыми... (А. Галич); 5) употребление в операции сравнения: ...мужья шагают тихо, спокойно, а жены все больше как обиженные? (Е. Шварц) (ср. также: как вкопанный, как в воду опущенный и т.д.); 6) семантическая связь (синонимические и антонимические отношения) с именем существительным: Дурак сватается - умному дорогу кажет (поел.); 7) синтаксическая связь с именем существительным: :..спит и грезит ■ о том, как бы пройтитъея на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым (Н. Гоголь); 8) способность подвергаться счету: «Семеро смелых», 9) сочетание с кванторными местоимениями: ...на всех московских есть особый отпечаток (А. Грибоедов); 10) обозначение совокупности лиц: Я б в рабочие пошел (В. Маяковский).

Субстантивация признаковых слов дает импульс новым трансформационным процессам, среда которых можно отметить последующую адвербиализацию: Я по-прежнему такой же нежный (С. Есенин); модаляцию: Но ведь что, главное, в ней хорошо? (Н. Гоголь); партикуляцию: В Москве прибавят вечно втрое: Вот будто женится на Сонюшке. Пустое! (А, Грибоедов); конъюнктивизацию: потому, и поэтому. Субстантивированные прилагательные и другие слова с адъективной формой пополняют состав графем, фиксируются специфическими для каждого языка графическими сокращениями: мн. др., и др., и проч., и т.п.

Субстантивированные наречия не обладают всеми выделенными выше десятью признаками субстантивированных слов, а только некоторыми из них, в частности - широкими возможности атрибутивного распространения (в том числе - с помощью определительной придаточной части):

Я не о любви, я о лимоне. Я о манерах, о похмелье, об улыбке сегодня насчёт безнадёжно далёкого вчера, которое почему-то всегда оказывается ближе и понятней, не то что календарного вчера (чур меня! чур!), но даже вполне, вроде бы, надёжного сегодня, а может, и завтра, а может, и всегда (И. Картушин).

Субстантивированные наречия воспринимаются как несклоняемые существительные среднего рода (это проявляется в характере их сочетаемости с другими словами). Они становятся обозначением временного отрезка, его вторичной номинацией, «вбирая в себя» значение словосочетания. Ср.: За сегодняшним днем стоит неподвижно завтра, / как сказуемое за подлежащим (И. Бродский).

Маркер субстантивации - парадоксальное сочетание «бывших» наречий с предлогом: «Дорога в куда» (А. Ре); Напишите о «сегодня» (Т. Доронина).

Вероятно, на основании частотности употребления можно говорить (с определенной осторожностью) о движении к узусу некоторых субстантивированных наречий - со значением времени: Их загрызет тоска, если завтра не будет похоже на сегодня, а послезавтра на завтра (А. Гончаров); места: Як вам приду в коммунистическое далеко... (В. Маяковский). Субстантивация наречий может быть рассмотрена как связующая область между узуальной субстантивации окказиональной субстантивацией.

§ 2 «Окказиональная субстантивация»: в качестве окказиональных выступают метатекстовые, индивидуально-авторские и поминативпые суб-стантиваты, исходной базой для которых могут быть слова любых частей речи.

Грамматическая интерпретация действительности необходима для того, чтобы общаться как по поводу этой действительности, так и по поводу самого общепия. Поэтому в связи с рефлексией по поводу сказанного в разговорной и художественной речи (а также в учебной и научной речи) возможна субстантивация буквально всех фактов языка. Это метасубстан-тивация (О.М. Ким).

В мстатексте субстантивируется деепричастие, которое не связано с именем существительным на уровне морфемного словообразования и меж-частеречных переходов (вероятно, категориальное значение добавочного действия не совмещается со значением предметности), личные глагольные формы, образующие ядерный состав глагола как части речи, и все, без исключения, части речи:

Это кажется всего великолепнееI И эта же Дуиечка за это же кажется [курсив автора - ИВ.] замуж идет!.. (Ф. Достоевский); Остается или умереть, переживая себя, или... / Остается два «или». / Первое «или» Европы... (В. Маяковский); Моё «здравствуйте» как бы давало понять, что его страдания и мужество не оставили равнодушным следующее поколение... (В. Токарева).

Легко субстантивируются не только морфологические, но и синтаксические единицы: Очевидное «дважды два — четыре» вызывает у некоторых умников скептические улыбки, лирическое «Собака — друг человека» - никогда (Н. Самохин).

Обычно авторы ощущают окказиональность слова и сопровождают его определенным метаязыковым комментарием с помощью различных графических или пунктуационных средств (кавычек, курсива, прописных букв и т.д.). Многочисленные случаи метасубстантивации молено объяснить следующим образом: любое явление языковой действительности для того, чтобы стать осмысленным, должно хоть на секунду «замереть» и зафиксироваться в сознании говорящего как предмет речи/мысли.

В индивидуально-авторской субстантивации проявляется специфика художественного мироощущения. Так, в поэзии И. Бродского «опредмечивание» концептуально: это не просто попытка «остановить мгновение», а фиксация процесса творения из языковой материи новых сущностей, которые наделяются определенными свойствами:

Я взбиваю подушку мычащим «ты»; «Он кто ему?» «Да он ему -сказал». «Иэто грандиознее, чем свекор».

Явления метатекстовой и индивидуально-авторской субстантивации часто соседствуют в художественном тексте.

К окказиональной субстантивации можно отнести и субстантивацию номинации (Л.Д. Чеснокова) - использование слов разных частей речи для называния, наименования предметов. Весьма выразительны лексика и грамматика городской среды. Названия магазинов создаются по разным формальным моделям. В их основе - разные части речи, преимущественно существительное («Учебник», «Колбасы», «Отделочные материалы», «Аэлита», «Стелла», «Анюта»), местоимения («Все для дома», «Все для офиса», «Все для УАЗ») и субстантивированное прилагательное («Рыбный», «Мебельный», Продовольственный», «Хороший»)-, синтаксические единицы: сочетания с обстоятельственным («На углу», «На Байте», «Под строкой», «Под аркой»), объектным («Для тех, кто шьет», «От Иван Иваныча»), оценочным («То, что надо») значением, предложения разных типов: «Дорогое дешево», «Бегом к нам», «На здоровье», (рекламное агентство) «Да». Отметим «пунктуационное название»: «Дефис» (в качестве примеров приведены названия магазинов г. Новосибирска).

Определенное сходство между метасубстантивацией и субстантивацией номинации проявляется в том, что эти типы можно соотнести с ситуативной субстантивацией. Говорящий обычно понимает, идет речь о слове или высказывании (в случае метасубстантивации) или о названии какого-либо объекта. Сложнее с индивидуально-авторской субстантивацией, которая может быть связана с актом творения новых сущностей и воспроизводит черты мифологического сознания.

В заключении подводятся итоги исследования.

Синкретизм обусловлен единством чувственного и абстрактного мышления. Это универсальное свойство языка, проявляющееся в способности языковой едйницы выражать комплекс противопоставленных лексических и/или грамматических значений. Универсальность синкретизма - в возможности его проявления в разные периоды развития языка, на разных уровнях языковой системы, в разных типах речи. Синкретизм — явление узуальное, естественное, универсальное, свойственное отдельным единицам и системе языка в целом.

В связи с различным оформлением синкретичных единиц целесообразно выделение явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Нерасчлененный синкретизм не оформлен специальными морфемными средствами, расчлененный имеет специфические морфемные формы выражения разных значений.

На уровне морфемного словообразования имя существительное связано с однокоренными прилагательным, глаголом, причастием и числительным. Место па субстантивной периферии занимают отглагольные (изучение, ходьба, бег, проверка), отадъективные (гордость, доброта, тишь), отпричастные (зависимость, заинтересованность, избранность) и

образованные от числительных (двойка, семерка) имена существительные. Их синкретичный характер проявляется в синтезе свойств разных частей речи: по форме это имена существительные, однако значение их далеко неоднозначно, поскольку процессуальный, признаковый, нумеративный семантические компоненты сочетаются с категориальным значением предметности. Это явление расчлененного синкретизма: лексическое значение передается корневой морфемой, а грамматическое значение разных уровней - аффиксальными. Можно говорить о тесной связи имени существительного с именем прилагательным и глаголом на уровне морфемного словообразования, поскольку существуют как отглагольные и отадъектив-ные существительные, так и отсубстантивные глаголы и прилагательные.

Явление нерасчленснного синкретизма представлено межчастереч-ными диахронными и синхронными переходами. Имена существительные становятся источником пополнешы наречий (весной, напрокат), слов категории состояния {страх, пора), местоимений {дело, вещь в составе именной части сказуемого), модальных слов {к счастью, правда), междометий {батюшки, караул), предлогов {в течение, навстречу), союзов {благо, вроде), частиц {в особенности, эка беда).

В системе частей речи современного русского языка имя существительное связано со всеми частями речи, кроме деепричастия (что может служить аргументом для его квалификации не как промежуточного, а как периферийного гибридного образования).

Взаимосвязь с местоимениями-существительными, грамматическими аналогами имен существительных, соотносительных с ними по морфологическим и синтаксическим признакам, проявляется на уровне лексической семантики: в процессах лексикализации местоимений и грамматикализации существительных - на определенных стадиях депрономинализации и прономинализации.

Результаты изложенных выше наблюдений представлены в таблице, иллюстрирующей узуальные связи имени существительного с другими частями речи современного русского языка. В пей отражено «ступенчатое» расположение частей речи. Знак стрелки обозначает направление процесса взаимодействия, знак «плюс» - обнаруженные явления расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Соотношение этих знаков позволяет выявить односторонние связи и взаимосвязи.

«Табличный» способ систематизации языковых явлений требует ряда уточнений, особенно в отношении неизбежных скобок. Обратим внимание на следующее:

1) к узуальным субстантиватам можно отнести некоторые субстантивированные наречия времени и места (их субстантивация достаточно регулярна) и квалифицировать их как неизменяемые существительные среднего рода;

2) связи имен существительного и числительного проявляются в наличии существительных с квантитативным значением, которые относятся к субстантивной периферии;

3) случаи субстантивации междометий единичны (охи, ахи), возможна, однако, десубстантивация отдельных междометных образований.

Таблица 1.

Связи имени существительного с другими компонентами системы частей речи современного русского языка

Имя существительное

Явления расчле- Явления перас-

ненного синкре- члененного син-

тизма кретизма

Сущ.—> —>сущ. Сущ,—► —> сущ.

Глагол + +

Имя прилагательное + + +

Наречие + (+)

Слово категории состояния +

Имя числительное + (+) +

Местоимение + +

Причастие + +

Деепричастие

Модальное слово +

Междометие + (+)

Предлог +

Союз +

Частица +

Представим в таблице типы узуальной субстантивации в системе частей речи современного русского языка (цифрами обозначены типы субстантивации: 1 - контекстуальная, 2 - ситуативная, 3 - частичная, 4 - глубокая, 5 - квазисубстантивация (образование по модели).

Таблица 2.

Типы узуальной субстантивации в системе частей речи современного русского языка

Тип субстантивации

1. 2. 3. 4. 5.

Имена прилагательные + + + + +

Причастия + + + + +

Местоимения-прилагательные + + + +

Имена числительные Порядковые Собирательные Количественные

+ + +

+ +

+ +

Состав узуальных субстантипатов определяется следующим образом. Это слова адъективного типа: 1) прилагательные, 2) причастия, 3) местоимения-прилагательные, 4) порядковые числительные и а также количественные и собирательные числительные. Они могут относиться к одному из четырех типов узуальной субстантивации (контекстуальному, ситуативному, частичному, глубокому). Квазисубстантивация - образование периферийных существительных по адъективной модели, а также по модели причастия (в этом случае образование сопровождается суффиксацией). Как контекстуальные и ситуативные субстантиваты могут быть квалифицированы количественные и порядковые числительные.

В качестве перспектив дальнейшего исследования определены: 1) изучение взаимосвязей всех частей речи с каждым элементом морфологической системы; 2) исследование синкретизма в единстве синхронии и диахронии; 3) сопоставительный анализ синкретичных образований в разных языках; 4) установление взаимозависимости между грамматическими значениями разных уровней и уточнением способов их выражения; 5) сопоставление собственно лингвистических описаний системы частей речи с данными нейролингвистики, связанными с распределением семантических и грамматических типов в мозге.

Сделаны выводы о богатстве семантики синкретичных образований, способствующей более полному речевому самовыражению, о системообразующем характере синкретизма.

Как в любой сложной системе, в языке есть не вполне доступная нам мера порядка и хаоса. Описание синкретичных явлений, которые отождествлялись с энтропийными процессами, позволит расширить наши представления о порядке и приблизиться к постижению тайн языка и мироздания.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии

1. Высоцкая И.В. Синкретизм в системе частей речи современного русского языка. - М.: МПГУ, 2006. - 304 с. (19 н.л.).

2. Высоцкая И.В. Употребление субстантивированных прилагательных в односоставных предложениях // Проблемы изучения односоставных предложений. - М., 2005. - С. 61-75. (0,9 п.л.).

Статьи, опубликованные в изданиях списка ВАК

3. Высоцкая И.В. Об опасности монознания // Вестник Российского университета дружбы народоь. Серия: Философия, 2003. - № 2. - С, 6670. (0,3 пл.).

4. Высоцкая И.В. Исследование синкретичных явлений: к вопросу о принципах описания языковой системы // Вестник Поморского университета. Серия: Гумашггарные и социальные науки, 2004. — № 2 (6). - С. 76-84. (0,9 пл.).

5. Высоцкая И.В. Окказиональные субстантивированные прилагательные в сказке В.М. Шукшина «До третьих петухов» // Русский язык в школе, 2004. № 5. - С. 73-75. (0,3 п.л.).

6. Высоцкая И.В. Морфологический статус и синтаксические функции слова «ничего» // Русский язык в школе, 1992. № 2. - С. 40^2. (0,2 п.л.)

7. Высоцкая И.В. Лексико-грамматическое описание омокомплекса ПРОСТО // Филологические науки, 1999. № 2. -НДВШ. - С. 71-77. (0,4 п.л.).

Статьи и тезисы докладов

8. Высоцкая И.В. Взаимодействие имен существительных с другими частями речи // Текст. Структура и семантика: Доклады 1ХМежд. конф. -М.; 2004. - С. 211-213. (0,2 п.л.).

9. Высоцкая И.В. Синкретизм семантики периферийных существительных // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: Межвуз. сб. научн. тр. - Краснодар: Кубан. Гос. ун-т, 2005. - С. 162178. (1 п.л.).

10. Высоцкая И.В. Грамматический синкретизм в поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: Стратегии чтения. - Мат. межд. научн. конф. 2-4 сентября 2004 г. в Москве. -М., 2005. - С. 113-123. (0,7 п.л.).

11. Высоцкая И.В. Понятие о синкретизме в философии и филологии // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сб. научн. тр. каф. философииМПГУ. Вып. XX. -М„ 2003. - С. 61-65. (0,3 п.л.).

12. Высоцкая И.В. Приемы апплицирования как отражение динамических процессов современной речи // Лингвистика и поэтика. Сб. научн. тр. -М., 2004. - С. 65-72. (0,5 п.л.).

13. Высоцкая И.В. Универсальный характер явления синкретизма // Универсально-типологическое и национально-специфическое в языке и культуре: Мат. Всерос. научно-практ. конф.: в 3 ч. - М., 2003. - Ч. 2. - С. 138-148. (0,7 п.л.).

14. Высоцкая И.В. Местоимение он во «внутреннем диалоге»: контаминация значений (по роману Л.Н. Толстого «Анна Каренина») // Толстовский сборник - 2003. Л.Н. Толстой и судьбы современной цивилизации. Мат. XXIX Межд. Толстовских чтений, посвященных 175-летию со дня рождения Л.Н. Толстого. В 2 ч. - Ч. 1. Литературоведение и лингвистика. Тула, 2003. - С. 347-354. (0,5 п.л.).

15. Высоцкая И.В. Синкретичные явления в системе частей речи в языковой картине мира // Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сб. ст. по мат. Всерос. научн. конф. молодых ученых. Вып. 3. 16-17 марта 2004 г. - Нижний Новгород, 2004. - С. 51-56. (0,4 п.л.).

16. Высоцкая И.В. Грамматика в отношении к концептуальной и языковой картинам мира // Когнитивно-прагматические аспекты функционирования языка и дискурса в общетеоретическом и сопоставительном плане. Сб. научн. тр.— Челябинск: ЧелГУ, 2005. - С. 17-21. (0,3 п.л.).

7 33

17. Высоцкая И.В. Семантическая емкость именных сочетаний в романе A.C. Пушкина «Евгений Онегин» // Пушкин на пороге XXI века: провинциальный контекст. - Сб. ст. - Вып. 6. - Арзамас, 2004. - С. 115-127, (0,8 п.л.).

18. Высоцкая И.В. Лингвистика XXI века: синергетачсская парадигма //Res philologica: Ученые записки. Вып. 4. - Архангельск: Поморский ун-т, 2004. - С. 52-56. (0,3 п.л.).

19. Высоцкая И.В. Полифункциональность как свойство русского слова // Квантитативная лингвистика и семантика: Сб. научи, тр. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2001. - Вып. 3. - С. 87-92. (0,6 п.л.).

20. Высоцкая И.В. Исследования синкретичных явлений в языке и речи // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сб. научн. тр. каф. философииМПГУ. Вып. XXV. - М„ 2004. - С. 29-33. (0,3 п.л.).

21. Высоцкая И.В. Части речи в языковом видении мира // Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии. Мат. Всерос. научн. конф. с международным участием. - Стерлитамак: США, 2006. - Т. 1. - С. 145-147. (0,2 п.л.).

22. Высоцкая И.В. Субстантивация в свете теории синхрошюй переходности// V научно-практ. конф. молодых ученых: Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания. РУДН, 18 апреля 2003 г. -М., 2003. - С. 43^47. (0,3 п.л.).

23. Высоцкая И.В. Оппозиционный анализ в лингвистике и литературоведении // Проблемы изучения лирики в школе. К 200-летию со дня рождения Ф.И. Тютчева: Мат. регион, научно-практ. конф. Арзамас, 4-5 декабря 2003 г. / АГПИ им. А. П. Гайдара. - Арзамас, 2003. - С. 171-177. (0,4 п.л.).

24. Высоцкая И.В. «Разумеется» - воскрешение смысла // Православие и русская литература. Вузовский и школьный аспект изучения: Мат. Всерос. научно-практ. конф. Арзамас, 22-24 мая 2003 г. - Арзамас, 2003. -С. 129-134. (0,4 п.л.).

25. Высоцкая И.В. Синкретичные образования в качестве предтексто-вых единиц // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Мат. II Межд. научн. конф., Челябинск, 5-6 декабря 2003 г. - Челябинск, 2003. - С. 299-301. (0,2 п.л.).

26. Высоцкая И.В. Проблема вариативности языковых категорий в свете теории синхронной переходности // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сб. научн. тр. каф. философии К£ПГУ. Вып. XXIX. -М., 2005. - С. 22-26. (0,3 п.л.).

27. Высоцкая И.В. Семантика слова «ничего» // Многоаспектиость синтаксических единиц: Межвузов, сб. научн. тр. - М., 1993. - С. 63-76. (0,9 п.л.).

28. Высоцкая И.В. Речевые реализации языковой модели НЕТ НИ N2 // Структура и семантика языковых единиц в речи: Межвуз. сб. научн. тр. -Уфа: Башк. пединст., 1994, - С. 176-181. (0,4 п.л.).

29. Высоцкая И.В. «Штрихи» к «лингвистическому портрету» слова «просто» // Функционирование языковых единиц и грамматических кате-

горий в разных типах и стилях речи: Межвузов, сб. научи, тр. В 2-х ч. - Ч. 1. - Уфа: Башк. пединст., 1997. - С. 104-110. (0,4 п.л.).

30. Высоцкая И.В. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт» // Дарование: Альманах культуры, 1997. № 4. - Новосибирск: Новосибирская государственная областная научная библиотека. — С. 78—83. (0,4 п.л.).

31. Высоцкая И.В. Проблемы языкового разбора в практике преподавания современного русского языка на факультете начальных классов // Вопросы совершенствования профессиональной подготовки учителя на современном этапе развития высшей школы: Сб. научн. тр. — Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1997. - С. 202-212. (0,7 п.л.).

32. Высоцкая И.В. Семантическая структура отрицательно-обобщающего местоимения НИЧТО в современном русском языке // Исследование языковых единиц и грамматических категорий в речи: Межвуз. сб. научн. тр. / Башк. пединст. -Уфа, 1998. - С. 70-77. (0,4 п.л.).

33. Высоцкая И.В. Семантические особенности функциональных омонимов // Квантитативная лингвистика и семантика: Сб. научн. тр. — Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2000. - Вып. 2 - С. 107-115. (0,6 п.л.).

34. Высоцкая И.В. Синтаксический статус предложений со значением цели (с точки зрения теории переходности) // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии: Сб. науч. тр. - М. - Уфа, БГПУ, 2000. - С. 132-140. (0,6 п.л.).

35. Высоцкая И.В. Полифункциональность или функциональная омонимия? // Исследования по семантике и прагматике языковых единиц: Межвузов, сб. научн. тр. -Уфа, 2004. - Вып. 2. - С. 24-32. (0,4 п.л.).

36. Высоцкая И.В. Развитие у слов со звуковым комплексом НИЧЕГО значения положительной оценки Н Исследования по семантике и прагматике языковых единиц: Межвузов, сб. научн. тр. -Уфа: БГПУ, 2001. - С. 35-42. (0,4 пл.),

37. Высоцкая И.В. Русское слово ничего (особенности употребления в тексте) // Текст: проблемы и перспективы: Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного: Мат. III Межд. научно-практ. конф. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - С. 64-66. (0,2 пл.).

38. Высоцкая И.В. О квалификации синкретичных грамматических единиц // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в школе и вузе: Сб. мат. II Всерос. научно-практ. конф. — Пенза, 2003. - С. 84-86. (0,2 пл.).

39. Высоцкая И.В. Об узуальном и окказиональном в грамматике // Русский язык и активные процессы в современной речи: Мат. Всерос. научно-практ. конф. - М. - Ставрополь, 2003. - С. 42-45. (0,2 пл.).

40. Высоцкая И.В. О семантической конденсации функциональных омонимов // Квантитативная лингвистика и семантика (Квалисем-99): Тезисы докладов 2 межвузовск. конф. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. -

С. 29-31. (0,1 пл.). --т^Г^

Подп. к печ. 18.05.2006 Объем 2 пл. Заказ №. 138 Тип 100 экз.

Типография Mill У

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Высоцкая, Ирина Всеволодовна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1.

СИНКРЕТИЗМ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ

§ 1. ПОНЯТИЕ О СИНКРЕТИЗМЕ

1.1. Неоднозначность термина «синкретизм» в разных областях научного знания.

1.2. Понятие синкретизма в лингвистике.

§ 2. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СИНКРЕТИЗМА

2.1. Синкретизм языка Древней Руси.

2.2. Синкретизм детской речи.

2.3. Синкретизм художественной речи.

§ 3. СИНКРЕТИЗМ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

3.1. Вопрос о синкретизме в лексикологии.

3.2. Синкретизм в грамматике (в свете теории переходности)

3.2.1 .Выделение двух типов переходных явлений.

3.2.2. Исследования переходных явлений в грамматике.

3.2.3. Синкретизм как свойство языковой системы.

§ 4. ТЕОРИЯ ПЕРЕХОДНОСТИ В КРУГУ ДРУГИХ НАУЧНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ

4.1. Теория переходности и проблема инвариантности/вариативности

4.2. Теория переходности и оппозиционный анализ.

4.3. Теория переходности и полевый подход.

4.4. Теория переходности и идеи трансформационной и генеративной грамматики.

4.5. Теория переходности и когнитивная лингвистика.

§ 5. СИНКРЕТИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ: К УТОЧНЕНИЮ ОБЪЕМА ПОНЯТИЯ

5.1. Синкретизм и сходные с ним явления.

5.2. Виды синкретизма

5.2.1. Разрешимый и неразрешимый синкретизм.

5.2.2. Диахронический и синхронический синкретизм.

5.3.3. Расчлененный и нерасчлененный синкретизм.

5.3. Определение синкретизма.

Глава 2.

ПРОБЛЕМЫ ОПИСАНИЯ СИСТЕМЫ ЧАСТЕЙ РЕЧИ С УЧЕТОМ СИНКРЕТИЧНЫХ ЯВЛЕНИЙ

§ 1. ВОПРОС О КРИТЕРИЯХ КЛАССИФИКАЦИИ ЧАСТЕЙ РЕЧИ.

§ 2. ОПЫТ СИСТЕМАТИЗАЦИИ МЕЖЧАСТЕРЕЧНЫХ ПЕРЕХОДОВ

§ 3. ОПЫТ ОРИГИНАЛЬНЫХ ГРАММАТИК

3.1. Имплицитная морфология.

3.2. Позиционная морфология.

3.3. Классификация частей речи в свете семантических форм мышления.

3.4. «Система отношений» и «система перекрещиваний».

§ 4. ОПИСАНИЕ СИСТЕМЫ ЧАСТЕЙ РЕЧИ С УЧЕТОМ СИНКРЕТИЧНЫХ ЯВЛЕНИЙ

4.1. Опыт классификации частей речи с учетом синкретичных явлений.

4.2. Проблемы описания системы частей речи с учетом синкретичных явлений.

4.3. Синкретичные явления как специфические формы языковой интерпретации.

§ 5. ПРОБЛЕМЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ЧАСТЕЙ РЕЧИ

5.1. Типы лингвистических моделей.

5.2. В поисках адекватной модели системы частей речи.

Глава 3.

СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО С ДРУГИМИ КОМПОНЕНТАМИ СИСТЕМЫ ЧАСТЕЙ РЕЧИ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

§ 1. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И ГЛАГОЛА.

§ 2. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И ИМЕНИ

ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО

2.1. Связи на уровне морфемного словообразования.

2.2. Вопрос об аналитических прилагательных.

2.3. Субстантивация имен прилагательных.

2.3.1. Синтаксические позиции субстантивации.

2.3.2. Типы субстантивации.

2.3.3. О форме и семантике субстантиватов.

§ 3. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И НАРЕЧИЯ

3.1. Источники образования отсубстантивных наречий.

3.2. Адвербиализация имен существительных

3.2.1. Проблемы упорядочения процессов адвербиализации

3.2.2. Условия адвербиализации.

3.2.3. Ступени адвербиализации.

§ 4. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И СЛОВА

КАТЕГОРИИ СОСТОЯНИЯ.

§ 5. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И ИМЕНИ ЧИСЛИТЕЛЬНОГО

5.1. Имена существительные с квантитативным значением.

5.2. Субстантивация числительных

5.2.1. Субстантивация количественных числительных.

5.2.2. Субстантивация собирательных числительных.

5.2.3. Субстантивация порядковых числительных.

§ 6. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И МЕСТОИМЕНИЯ

6.1. Положение местоимений в системе частей речи.

6.2. Грамматикализация существительных как ступень прономинализации

6.3. Лексикализация как ступень депрономинализации местоимений

6.3.1. Лексикализация личных местоимений.

6.3.2. Лексикализация отрицательно-обобщающих местоимений.

6.4. Субстантивация местоимений-прилагательных

6.4.1. Субстантивация указательных местоимений.

6.4.2. Субстантивация притяжательных местоимений.

6.4.3. Субстантивация вопросительных и относительных местоимений

6.4.4. Субстантивация неопределенных и отрицательных местоимений

6.4.5. Субстантивация определительных местоимений.

§ 7. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО И ПРИЧАСТИЯ

7.1. Отпричастные существительные.

7.2. Субстантивация причастий.

§ 8. СВЯЗИ ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО С МОДАЛЬНЫМ СЛОВОМ, МЕЖДОМЕТИЕМ И СЛУЖЕБНЫМИ ЧАСТЯМИ РЕЧИ

8.1. Переход в состав модальных слов и междометий.

8.2. Переход в состав служебных слов.

Глава 4.

УЗУАЛЬНАЯ И ОККАЗИОНАЛЬНАЯ СУБСТАНТИВАЦИЯ

§ 1. УЗУАЛЬНАЯ СУБСТАНТИВАЦИЯ

1.1. Общие черты субстантивации признаковых слов.

1.2. Субстантивация признаковых слов как ступень дальнейшей трансформации.

1.3. Вопрос о субстантивации наречий.

§ 2. ОККАЗИОНАЛЬНАЯ СУБСТАНТИВАЦИЯ

2.1. Метасубстантивация.

2.2. Индивидуально-авторская субстантивация.

2.3. Субстантивация номинации.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Высоцкая, Ирина Всеволодовна

Современная лингвистика характеризуется стремительным ростом новых направлений, возникающих в противовес структурному подходу. Их рост актуализировал отдельные аспекты изучения и описания языковых единиц и вместе с тем повлек за собою расширение объекта исследования за счет интеграции науки о языке с другими областями научного знания. Между тем неизученная «проблемная» периферия остается и в русле традиционного языкознания, в частности в рамках структурно-семантического направления.

Задача структурно-семантического описания, по словам Ю.С. Степанова, состоит в том, чтобы в массе «хаотических смысловых противопоставлений установить противопоставления регулярные, функционально нагруженные» [Степанов 1966: 4]. Элементы такого описания в трудах Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, Н.С. Поспелова, В.А. Белошапковой, С.Г. Ильенко и других исследователей позволили Л.Ю. Максимову [Максимов 1969: 50] констатировать оформление особого структурно-семантического подхода, который позже стал осознаваться как направление современной лингвистики.

Обобщая основные положения структурно-семантических описаний синтаксических единиц, В.В. Бабайцева говорит о необходимости учитывать 1) многоаспектность; 2) систему членов предложения; 3) значение элементов и значение отношений; 4) синхронную переходность в системе языка, синкретизм фактов языка и речи [Бабайцева 2005: 457].

Структурно-семантическое описание морфологических единиц предполагает рассмотрение системы частей речи. Часть речи определяется как структурно-семантический класс слов [Баудер 1982], выделяемый на основании общего грамматического значения, морфологических признаков, морфемной чле-нимости и синтаксической функции. Структурно-семантическое описание системы частей речи содержится в работах В.В. Виноградова, В.В. Бабайцевой, А.Я. Баудера, В.Н. Мигирина, E.H. Сидоренко, Л.Д. Чесноковой, В.В. Шигуро-ва и др.

Таким образом, актуальность исследования связана с тем, что работа выполнена в русле органично развивающего классические традиции структурно-семантического направления современной лингвистики. Одним из его постулатов является изучение явлений переходности и синкретизма. Обращение к ним обусловлено двойственной природой языка, сочетанием в нем статики и динамики. «Насколько язык объективно действен и самостоятелен, настолько же он субъективно пассивен и зависим», - писал В. фон Гумбольдт [Гумбольдт 2001: 83], отмечая «отчасти устойчивость, отчасти текучесть языка».

Мысль о нестабильности языка, неоднократно высказываемая лингвистами, позволяет применять к анализу языка диалектический метод и видеть в нем противоречивое единство противоположностей, целое, пронизанное всеобщими связями и взаимными переходами. При описании языка с учетом явлений переходности и синкретизма сохраняется взгляд на язык как систему взаимосвязанных синхронных противопоставлений [Якобсон 1985: 222], однако исследовательское внимание сосредоточивается на выявлении связей между противопоставленными ядерными единицами, достаточно хорошо описанными к настоящему времени.

Актуальность исследования обусловлена и тем, что описание системы частей речи с учетом синкретичных явлений остается принципиально новым типом описания языка, снимающим противопоставление «системных» и «аси-стемных» явлений. Синкретичные образования, нарушающие стройность привычных классификаций, рассматриваются как закономерные, обусловленные взаимосвязанностью противопоставленных ядерных явлений.

Не утрачивает актуальности древняя, но не устаревающая частеречная проблематика. Подход с позиций теории переходности предполагает описание частей речи с выделением ядерных и синкретичных образований, совмещающих свойства двух и более классов слов.

Проблема синкретизма не осознавалась как собственно лингвистическая и разрабатывалась в связи с изучением и описанием единиц прежде всего синтаксического уровня (в работах В.В. Бабайцевой, Н.С. Валгиной, Г.В. Валимо-вой, Г.Г. Инфантовой, П.А. Леканта, Л.Ю. Максимова, В.Н. Мигирина, А.К. Федорова, Л.Д. Чесноковой, а также И.В. Артюшкова, Л.Д. Беднарской, A.A. Калининой и др.). Между тем она связана с общелингвистической проблемой соотношения означаемого и означающего, содержания и формы языкового знака, асимметрии языкового знака.

По словам В.А. Плунгяна, лингвистика нуждается в осмыслении «феномена недискретности» [Плунгян 2003: 8]. С осмыслением этого феномена связана проблема синкретизма.

Следует отметить достаточно широкое распространение термина «синкретизм» в лингвистических исследованиях. Его употреблял A.M. Пешковский [Пешковский 1956: 266-267] при истолковании некоторых синтаксических явлений, не поддающихся однозначной классификации, а термин «синкретические» В.В. Виноградов - для обозначения случаев совмещения признаков разных членов предложения в пределах одной словоформы. Термин «синкретизм» используется в морфологических исследованиях в связи с явлением падежного синкретизма и в работах, обращенных к переходным явлениям в грамматике современного русского языка. Содержание и функционирование термина исследовались Л.Е. Холодиловой [Холодилова 1993] и В.И. Фурашовым [Фура-шов 2004].

Объект исследования - феномен языкового синкретизма. Синкретизм, по определению В.В. Бабайцевой, это совмещение (синтез) дифференциальных структурных и семантических признаков единиц, противопоставленных друг другу в системе языка и связанных явлениями переходности [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 446].

Предмет исследования - проявление синкретизма в системе частей речи современного русского языка.

Основная цель данной работы - представить структурно-семантическое описание явлений частеречного синкретизма.

Реализация этой цели связывается с решением ряда частных задач:

1) характеристика исследований синкретизма в теории переходности и в других лингвистических направлениях;

2) уточнение объема понятия и определения термина;

3) обзор литературы по проблемам классификации частей речи;

4) выявление и описание зон синкретизма в системе частей речи современного русского языка на примере взаимодействия имени существительного с другими частями речи;

5) морфологическая квалификация синкретичных (промежуточных и периферийных) образований;

6) исследование явления субстантивации в системе частей речи современного русского языка.

Теоретической базой данной работы являются постулаты структурно-семантического направления. Наиболее важными для настоящего исследования являются:

1) мысль о полевой природе частей речи [Адмони 1968];

2) представление о семантической структуре слова как иерархической организации, с тремя ступенями абстрагирования семантики, позволяющими проследить преобразование лексического значения в грамматическое [Баудер 1982:24-26];

3) тезис о динамичности синхронной системы частей речи, в которой структурно-семантические классы слов не образуют замкнутых категорий, находятся в постоянном движении, создавая сеть перекрещивающихся взаимодействующих влияний, результатом которых являются синкретичные (промежуточные и периферийные) образования [Бабайцева 1991: 14].

Цели и задачи диссертации, а также особенности объекта исследования определяют в качестве основного метода исследования метод структурно-семантического описания. Непосредственное лингвистическое наблюдение и системное описание языкового материала дополняются элементами трансформационного анализа, компонентного анализа семантики, «полевого» и дистрибутивного анализа, установлением синонимических и антонимических связей.

Применяется методика анализа переходных явлений. При оппозиционном анализе как вспомогательное средство использована предложенная В.В. Бабай-цевой [Бабайцева 1967] шкала переходности, позволяющая показать место зоны синкретизма между оппозиционно противопоставленными явлениями (А и Б) и представить соотношение (колебания в «удельном весе») совмещающихся признаков с помощью буквенных символов. Среди синкретичных образований выделены периферийные (Аб и аБ) и промежуточные (АБ). Шкала отражает как статику языковой системы, так и динамику ее развития:

А^ Аб^АБ аБ Б

При необходимости более детального анализа синкретичных образований привычный набор из пяти звеньев трансформационной цепочки увеличен за счет дополнительных звеньев:

Ааб - между А и Аб, Абб - между Аб и АБ, ааБ - между АБ и аБ, абБ - между аБ и Б.

В таком случае шкала переходности имеет следующий вид (буквенные символы дополнительных звеньев заключены в скобки):

А (Ааб)~=~* Аб "^(Абб)-=^АБ^=* (ааБ) аБ~^(абБ)^ Б

Научная новизна исследования состоит в обращении к синкретизму как лингвистическому феномену и в исследовании его проявлений в морфологии. В работе впервые ставится и решается вопрос о статусе явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма на уровне частей речи, уточняются синтаксические позиции субстантивации в пределах словосочетания, простого, осложненного и сложного предложений, текста; выделяются 5 типов узуальной субстантивации признаковых слов; явления узуальной и окказиональной субстантивации разграничиваются на основании их соотнесенности с объективной действительностью или метатекстом и художественным мировосприятием автора. и

Теоретическая значимость диссертации состоит:

- в развитии положений теории переходности в грамматике русского языка и рассмотрении этого научного направления в кругу других;

- в уточнении объема и содержания понятия «синкретизм»;

- в исследовании системного взаимодействия частей речи современного русского языка на примере связей имени существительного с другими частями речи на уровне морфемного словообразования и межчасте-речных переходов;

- в установлении статуса гибридных образований и квалификации отдельных словоформ как промежуточных или периферийных по отношению к ядерным;

- в описании явления субстантивации и других транспозитивных процессов: адвербиализации, предикативизации, прономинализации, мо-даляции, интеръективации, препозиционализации, партикуляции, конъюнкционализации.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов в практике вузовского преподавания (в частности, при чтении теоретических курсов «Морфология современного русского языка» и «Общее языкознание», а также -специальных курсов по проблемам переходности и синкретизма). Отдельные теоретические положения и практические приемы анализа языкового материала могут быть применены в теории и практике лексикографической работы при описании функциональных омонимов.

Материалом исследования послужили примеры синкретичных образований из прозаических и поэтических произведений русской классической и современной литературы (А. Грибоедов, А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Гоголь, И. Тургенев, И. Гончаров, Л. Толстой, Ф. Достоевский, Н. Некрасов, Ф. Тютчев, Н. Лесков, А. Островский, А. Чехов, В. Маяковский, М. Цветаева, К. Паустовский, И. Бродский, Ю. Трифонов, В. Токарева, И. Картушин и др.), полученные путем сплошной выборки. Приводятся примеры из авторской речи и высказываний персонажей, отражающих черты разговорной речи.

Картотека речевого материала содержит более 5000 единиц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Синкретизм может быть определен как универсальное свойство языка, обусловленное единством чувственного и рационального мышления и проявляющееся в способности языковой единицы выражать комплекс противопоставленных лексических и/или грамматических значений.

2. Часть речи как структурно-семантический класс слов имеет полевую организацию (с выделением в ее структуре ядра и периферии), система частей речи может быть представлена как совокупность взаимодействующих пересекающихся частеречных полей.

3. В связи с различным оформлением синкретичных единиц возможно выделение явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Явление нерасчлененного синкретизма в морфологии представлено гибридными словами, образованными в результате межчастеречного перехода из одной части речи в другую (транспозиции), явление расчлененного синкретизма - словами, образованными с помощью морфем (при изменении частеречного статуса производного слова по сравнению с исходным).

4. В современном русском языке имя существительное связано со всеми частями речи, кроме деепричастия (хотя возможна и его окказиональная субстантивация). Последовательное изучение взаимосвязей всех частей речи с каждым элементом морфологической системы позволило бы создать адекватное описание противопоставленных ядерных явлений и связующих звеньев.

5. Узуальная и окказиональная субстантивация могут быть противопоставлены как системно-языковое и речевое явление. Узуальная субстантивация в большей степени связана с восприятием объективной действительности, окказиональная субстантивация включает в себя случаи метасубстантивации, субстантивации номинации и индивидуально-авторской субстантивации.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка (январь 2004 г., январь 2006 г.) Московского государственного педагогического университета. По материалам работы были прочитаны лекции для аспирантов кафедр русского языка и общего языкознания МПГУ в рамках спецкурса по проблемам переходности и синкретизма (январь, декабрь 2003 г., февраль 2005 г.) и сделаны доклады научных конференциях. Среди них: 9 Международная конференция «Текст. Структура и семантика» (Москва, МГОПУ им. М.А. Шолохова, 1-3 апреля 2003 г.), 5 научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» (Москва, РУДН, 18 апреля 2003), Всероссийская научно-практическая конференция «Православие и русская литература. Вузовский и школьный аспект изучения» (Арзамас, АГПИ им. А.П. Гайдара, 22-24 мая 2003 г.), Всероссийская научная конференция молодых ученых «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Нижний Новгород, НГПУ, 16-17 марта 2004 г.); Международная научная конференция «Миры Иосифа Бродского: стратегии чтения» (Москва, РГГУ, 2-4 сентября 2004 г.), научно-методическая конференция «Проблемы изучения односоставных предложений» (Москва, МПГУ, 29 октября 2004 г.), II Международная научно-практическая конференция «Текст: проблемы и перспективы: Аспекты изучения в целях преподавания русского языка как иностранного» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 4-5 ноября 2004 г.), научная конференция, посвященная 80-летию доктора филологических наук, профессора В.В. Бабайцевой «Структурно-семантическое описание единиц языка и речи» (Москва, МПГУ, 13-15 октября 2005 г.), коллоквиум памяти С.Н. Бройтмана «Диалогическое мышление и его актуализации» (Москва, РГГУ/Университет имени Лаваля (Квебек, Канада), 26 декабря 2005 г.) и др.

По теме исследования опубликовано 40 работ (общий объем - 36 п.л.), в том числе:

- монография «Синкретизм в системе частей речи современного русского языка» (М.: МПГУ, 2006);

- раздел «Употребление субстантивированных прилагательных в односоставных предложениях» в коллективной монографии «Проблемы изучения односоставных предложений» (М.: «Прометей» МПГУ, 2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, содержит библиографический список (из 385 наименований) и список источников языкового материала (включающий произведения 85 авторов).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Синкретизм в системе частей речи современного русского языка"

Выводы.

1. Цели нашего исследования позволяют сблизить понятия системно-языковой и узуальной, речевой и окказиональной субстантивации. В основе противопоставления узуальной и окказиональной субстантивации - соотнесенность с объективной действительностью или метатекстом, художественным мировосприятием автора и т.п.

2. Узуальной субстантивации подвергаются т.н. «признаковые» слова: имена прилагательные, причастия, местоимения-прилагательные, порядковые числительные (а также количественные и собирательные числительные).

3. Общие черты узуальных субстантиватов: 1) способность отвечать на вопросы имени существительного; 2) согласование с определением; 3) установление отношений с кругом лиц; 4) участие в акте номинации; 5) употребление в операции сравнения; 6) семантическая связь с именем существительным; 7) синтаксическая связь с именем существительным; 8) способность подвергаться счету; 9) сочетание с кванторными местоимениями; 10) обозначение совокупности лиц.

4. Субстантивация признаковых слов дает импульс новым трансформационным процессам: последующей адвербиализации, модаляции, партикуля-ции, конъюнкционализации, переходу в состав графем.

5. Можно говорить о движении к узусу некоторых субстантивированных наречий (со значением времени, места).

6. Окказиональной субстантивации подвергаются все части речи.

7. В рамках явления окказиональной субстантивации выделяем метасуб-стантивацию, индивидуально-авторскую и субстантивацию номинации.

Кто из нас не испытывал внутренней борьбы, когда живут в тебе и сталкиваются разные, порой самые противоречивые мысли и чувства. Словами о них рассказать очень трудно, подобным чувствам нет удовлетворительного выражения: они глубже и сильнее и неопределённее слова.

И. Тургенев

Как беден наш язык! -Хочу и не могу. -Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною

А. Фет

Есть в мире сотни замечательных явлений. Для них у нас еще нет слов, нет выражения. Чем удивительнее явление, чем оно великолепней, тем труднее рассказать о нем нашими помертвелыми словами.

К. Паустовский

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Термин «синкретизм», употребляющийся в разных областях научного знания, выражает идею соединения, объединения, в соответствии с этимологическим значением греческого слова «зупсге^БтоБ». В философии и теологии под синкретизмом понимают смешение разных взглядов, часто механическое, это синкретизм мировоззрения. В литературоведении и культурологии синкретизм - это нерасчлененность древнейшего искусства, что связывается с семан-тизацией в нем образно-чувственного мышления. Определенным типом мировосприятия объясняется явление синкретизма в древнерусском языке, детской и художественной речи.

В лингвистике термин «синкретизм» употребляется в нескольких значениях - как: 1) упразднимте различия падежных форм (Б. Дельбрюк, H.H. Дурново, P.O. Якобсон); 2) языковая категория, устанавливаемая совпадением (J1. Ельмслев) в парадигматике и синтагматике; 3) нейтрализация противопоставлений (О.С. Ахманова); 4) совмещение свойств противопоставленных единиц языка, связанных между собой явлениями переходности (В.В. Бабайцева).

В структурно-семантических исследованиях грамматического строя русского языка синкретизм осознается сначала как свойство синкретичных (периферийных и промежуточных) синтаксических единиц, позже - как свойство единиц других языковых уровней и языка в целом. Такой подход предполагает определенный принцип описания языковой системы, при котором единица языка воспринимается как совокупность элементов, составляющих ядро и периферию, с нечетко очерченными границами, и рассматривается во взаимосвязи с другими единицами этого же языкового уровня. Место синкретичных образований - в зонах взаимодействия, совмещения признаков двух (и более) ядерных единиц. Методика описания языка с учетом синкретичных явлений в русле теории переходности аккумулирует универсальные методы исследования: оппозитивный анализ, полевый подход, выделение постоянных/переменных. Вероятно, ее можно рассматривать и как своеобразный аналог порождающей, или синтезирующей, грамматики, поскольку теория переходности и синкретизма позволяет отражать сложные механизмы диалектического взаимодействия явлений языка. Теория переходности обнаруживает близость с некоторыми положениями когнитивной лингвистики, в частности, с тезисом о гибридной семантике языковых единиц.

Понимание синкретизма как совмещения свойств противопоставленных единиц языка, связанных между собой явлениями переходности, позволяет утверждать, что это явление проявляется на разных уровнях языка. Исходя из представлений о недискретном характере синкретизма, на основании изучения его различных трактовок и отграничения этого лингвистического феномена от других языковых явлений предлагаем следующее определение: синкретизм -обусловленное единством чувственного и рационального мышления универсальное свойство языка, проявляющееся в способности языковой единицы выражать комплекс противопоставленных лексических и/или грамматических значений.

Изучение синкретичных единиц обнаруживает определенные закономерности, характеризующие систему языка в целом. Универсальность синкретизма - в возможности его проявления в разные периоды развития языка, на разных уровнях языковой системы, в разных типах речи (наиболее ярко в детской, разговорной и художественной речи). Синкретизм обусловлен потребностью в языковом выражении рационального и эмоционального и связан с общими тенденциями к экономии и экспрессивности. Нерасчлененный синкретизм не оформлен специальными средствами, расчлененный имеет специфические языковые формы выражения разных значений.

2. Разнообразие морфологических описаний связано с тем, что по-разному задаются критерии классификации частей речи. Четкое логическое деление возможно лишь в том случае, если исследуется искусственный объект. Взгляд на язык как естественное образование, рассмотрение его единиц в их связи и взаимодействии, обусловливает ряды противопоставлений, в том числе и пересекающиеся, которые нарушают классификационную стройность. Части речи, возникающие «на перекрестке» лексики и грамматики, характеризуются с точки зрения семантики лексической и грамматической, и возможные «конфликты» этих значений воплощаются в синкретичных образованиях.

Для упорядочения таких неоднозначных единиц важно учесть богатый опыт исчисления универсальных языковых преобразований (в частности, в работах В.Н. Мигирина, М.Ф. Лукина, О.М. Ким, Л. Теньера, И.А. Мельчука), поскольку упорядочение типов транспозиций открывает возможности выявления межчастеречных гибридных образований. Нами рассмотрены принципы построения оригинальных грамматик (О.М. Соколова, М.В. Панова, П.В. Чес-нокова применительно к русскому языку, А.Т. Кривоносова - применительно к немецкому), фиксирующих явления нестабильности. Существует опыт построения частеречных классификаций с учетом синкретичных явлений (в трудах В.В. Виноградова, А.Я. Баудера, E.H. Сидоренко, Л.Д. Чесноковой, В.В. Бабайцевой) в русле структурно-семантического направления современной лингвистики. Полного и развернутого описания морфологической системы русского языка с учетом гибридных классов, однако, не существует. При построении такого описания часть речи должна рассматриваться как полевая организация, в структуре которой выделяются ядро и периферия.

Система частей речи может быть представлена как совокупность пересекающихся взаимодействующих мастеренных полей.

Перекрестки» занимают синкретичные образования, в которых воплощены возможные «конфликты» лексических и грамматических значений. Отдельные словоформы и классы слов могут быть квалифицированы как синкретичные, т.е. совмещающие в разных пропорциях свойства двух и более противопоставленных частей речи, связанных между собой явлениями переходности.

Весьма перспективным представляется поиск способов визуализации морфологической системы, создание сублогической модели которой невозможно в рамках традиционной геометрии и требует новых подходов, поскольку внимание привлекает уже не упорядоченный набор элементов системы языка, а изображение их внутренних взаимосвязей.

3. В связи с различным оформлением синкретичных единиц возможно выделение явлений расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Нерас-члененный синкретизм не оформлен специальными морфемными средствами, расчлененный имеет специфические морфемные формы выражения разных значений.

Узуальные синхронные связи имени существительного с другими частями речи проявляются в явлениях синкретизма - расчлененного (на уровне морфемного словообразования) и нерасчлененного (на уровне межчастереч-ных переходов).

На уровне морфемного словообразования имя существительное связано с однокоренными прилагательным, глаголом, причастием и числительным. Место на субстантивной периферии занимают отглагольные (изучение, ходьба, бег, проверка), отадъективные {гордость, доброта, тишь), отпричастные (зависимость, заинтересованность, избранность) и образованные от числительных (двойка, тройка, семерка) имена существительные. Их синкретичный характер проявляется в синтезе свойств разных частей речи: по форме это имена существительные, однако значение их далеко неоднозначно, поскольку процессуальный, признаковый, нумеративный семантические компоненты сочетаются с категориальным значением предметности. Это явление расчлененного синкретизма: лексическое значение передается корневой морфемой, а грамматическое значение разных уровней - аффиксальными. Можно говорить о тесной связи имени существительного с именем прилагательным и глаголом на уровне морфемного словообразования, поскольку существуют как отглагольные и отадъективные существительные, так и отсубстантивные глаголы и прилагательные.

Явление нерасчлененного синкретизма представлено межчастеречными диахронными и синхронными переходами. Имена существительные становятся источником пополнения наречий (весной, напрокат), слов категории состояния (страх, пора), местоимений (дело, вещь в составе именной части сказуемого), модальных слов (к счастью, правда), междометий (батюшки, караул), предлогов (в течение, навстречу), союзов (благо, вроде), частиц (в особенности, эка беда).

В системе частей речи современного русского языка имя существительное связано со всеми частями речи, кроме деепричастия (что может служить аргументом для его квалификации не как промежуточного, а как периферийного гибридного образования).

Взаимосвязь с местоимениями-существительными, грамматическими аналогами имен существительных, соотносительных с ними по морфологическим и синтаксическим признакам, проявляется на уровне лексической семантики: в процессах лексикализации местоимений и грамматикализации существительных - на определенных стадиях депрономинализации и прономинализации.

Результаты изложенных выше наблюдений представим в таблице, иллюстрирующей узуальные связи имени существительного с другими частями речи современного русского языка. В ней отражено «ступенчатое» расположение частей речи. Знак стрелки обозначает направление процесса взаимодействия, знак «плюс» - обнаруженные явления расчлененного и нерасчлененного синкретизма. Соотношение этих знаков позволяет выявить односторонние связи и взаимосвязи.

Табличный» способ систематизации языковых явлений (недостатки которого не раз отмечались) требует ряда уточнений, особенно в отношении неизбежных скобок, представленных в таблице. Обратим внимание на следующее:

1) к узуальным субстантиватам можно отнести некоторые субстантивированные наречия времени и места (их субстантивация достаточно регулярна) и квалифицировать их как неизменяемые существительные среднего рода;

2) связи имен существительного и числительного проявляются в наличии существительных с квантитативным значением, которые относятся к субстантивной периферии;

3) случаи субстантивации междометий единичны (охи, ахи), возможна, однако, десубстантивация отдельных междометных образований.

Список научной литературыВысоцкая, Ирина Всеволодовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдуллаев 1987 Абдуллаев Х.Н. Валентные свойства отглагольных существительных в современном русском языке. АКД. - Ташкент, 1987.

2. Адмони 1968 Адмони В.Г. Полевая природа частей речи // Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов. - Л., 1968. - С. 98106.

3. Адмони 1988 Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. - Л., 1988.

4. Александров 1968 Александров Н.М. К вопросу о классификации частей речи в индоевропейских языках // Вопросы теории частей речи. - Л., 1968. -С. 107-115.

5. Алехина 1975 -АлехинаМ.И. Категория определенности-неопределенности предмета в современном русском языке. Дис. . канд. фил. наук. - М., 1975.

6. Алехина 1982 -Алехина М.И. О классификации местоимений //РЯШ, 1982. -№ 1.-С. 63-68.

7. Алехина 1988 Алехина М.И. Местоимение как часть речи // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. - М., 1988. -С. 97-103.

8. Аникин 1958 -Аникин А.И. Вводные слова и их соотношения с структурно-семантическими категориями слов в современном русском языке // УЗ МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1958. - Т. 132. - Вып. 8

9. Ю.Ахманова 1966 Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - М., 1966.

10. П.Алексеев 1982 Алексеев МЛ. Русское слово НИЧЕГО и его зарубежные интерпретации // Словари и лигвострановедение. М., 1982. - С. 28-33.

11. Андриенко 2000 -Андриенко Е.В. Социальная психология. М., 2000.

12. Андриенко 2002 Андриенко Е.В. Психолого-педагогические основы формирования профессиональной зрелости учителя. - М. - Новосибирск, 2002.

13. Апресян 1966 Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. - М., 1966.

14. Апресян 1983 Апресян Ю.Д. К модели поверхностной семантики: типы правил // Семиотические аспекты формализации интеллектуальной деятельности. - М., 1983.-С. 159-162.

15. Апресян 1990 Апресян Ю.Д Формальная модель языка и представление лексикографических знаний // ВЯ, 1990. - № 6. - С. 123-139.

16. Арутюнова 1998 -Арутюнова НД. Язык и мир человека. М., 1998.

17. Астен 2004 Астен Т.Е. Неизменяемое слово в системе и тексте // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Международной конференции. - М., 2004.-С. 199-200.

18. Бабайцева 1955 Бабайцева В.В. Переход кратких прилагательных в состав безлично-предикативных слов // УЗ Кабардинского гос. пед. ин-та. - Нальчик, 1955.-Вып. 7.-С. 125-152.

19. Бабайцева 1967 Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. -Воронеж, 1967.

20. Бабайцева 1971 Бабайцева В.В. Гибридные слова в системе частей речи современного русского языка // Русский язык в школе, 1971- № 3. - С. 8184.

21. Бабайцева 1983 Бабайцева В.В. Зона синкретизма в системе частей речи современного русского языка // НДВШ ФН, 1983. № 5.

22. Бабайцева 1988 Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. -М., 1988.

23. Бабайцева 1991 Бабайцева В.В. Место переходных явлений в системе языка (на материале частей речи) // Переходность и синкретизм в языке и речи. -М., 1991.-С. 3-14.

24. Бабайцева 2000 Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. - М., 2000.

25. Бабайцева 2004 Бабайцева B.B. Система односоставных предложений в современном русском языке. - М., 2004.

26. Бабайцева В.В. О выражении в языке взаимодействия между чувственной и абстрактной ступенями познания действительности (тезисы, 1965) // Бабайцева 2005.-С. 131-134.

27. Бабайцева В.В. Двусоставные несогласованные предложения типа Лес -(это) чудесно! (1966) // Бабайцева 2005. С. 135-140.

28. Бабайцева В.В. Грамматические функции порядка слов в предложении (2004) // Бабайцева 2005. С. 419-437.

29. Бабайцева В.В. Структурно-семантическое направление в современной русистике (2005) // Бабайцева 2005 С. 455-466.

30. Бабайцева 2005 Бабайцева В.В. Избранное. 1955- 2005. - М. - Ставрополь, 2005.

31. Бабкин 1960 Бабкин A.M. К вопросу о лексико-грамматических отношениях // Вопросы грамматики. Сб. статей к 75-летию акад. И.И. Мещанинова. - М.-Л., 1960. - С. 239-247.

32. Баудер 1976 Баудер А.Я. Имена существительные и их функциональные омонимы - модальные слова // Грамматические классы слов. - Тамбов, 1976.-С. 3-14.

33. Баудер 1982 Баудер А.Я. Части речи - структурно-семантические классы слов в современном русском языке. - Таллин, 1982.

34. Беседина 2004 Беседина H.A. Морфологические категории в аспекте концептуализации мира // Res philologica: Ученые записки. - Вып. 4. - Архангельск: Поморский университет, 2004. - С. 79-85.

35. Богданов/Смирнов 2004 Богданов С.И., Смирнов Ю.Б. Переходность в системе частей речи: субстантивация. - СПб., 2004.

36. Бодуэн де Куртенэ 1963 Бодуэн де Куртенэ H.A. О психических основах языковых явлений // Избранные труды по общему языкознанию: В 2 т. - М., 1963.-Т. 2.-С. 56-66.

37. Бондарко 1971 Бондарко A.B. Грамматическая категория и контекст. - Л., 1971.

38. Бондарко 1984 Бондарко A.B. Функциональная грамматика. - Л., 1984.

39. Бондарко 2001 Бондарко A.B. Теория функциональной грамматики - итоги и перспективы // Теоретические проблемы функциональной грамматики. -СПб., 2001.-С. 7-8.

40. Бортэ 1977 Бортэ JI.B. Глубина взаимодействия частей речи в современном русском языке. - Кишинев, 1977.

41. Бортэ 1979 Бортэ JI.B. Проявление связей между частями речи в современном русском языке. - Кишинев, 1979.

42. Бройтман 2001 -Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М., 2001.

43. Бронникова 1991 Бронникова Н.Г. О фактах совпадения детской и исторической этимологии // Вопросы теории и методики преподавания русского языка в национальной аудитории. - Ч. 1: Вопросы теории. - Коканд, 1991. -С. 21-22.

44. Большая советская энциклопедия / Гл. ред. A.M. Прохоров. Т. 23. - М., 1976.

45. Буглак 1985 Буглак С.И. О разграничении модальных слов и частиц // РЯШ, 1985.-№4.-С. 100-104.

46. Будагов 1977 Будагов P.A. Что такое развитие и совершенствование языка?-М., 1977.

47. Булыгина 1968 Булыгина Т.В. Грамматические оппозиции (к постановке вопроса) // Исследования по общей теории грамматики. - М., 1968. - С. 175231.

48. Булыгина 1980 -Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М. 1980.

49. Буркова 2001 Буркова П.П. Явления переходности в тексте немецкого кулинарного рецепта // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. - М. - Ставрополь, 2001. - С. 288-290.

50. Буров 2001 Буров A.A. Синтаксическая номинация как динамическое проявление синкретизма в русском языке // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. - М. - Ставрополь, 2001. - С. 31-35.

51. Валимова 1992 Валимова Г.В. Явления синкретизма как результат функционирования системы языка // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. - Р/н/Д, 1992. - С. 4-14.

52. Вапиров/Романенко/Горбачева 1996 Вапиров С.Ю., Романенко A.B., Горбачева И.П. Онимы в сказочном тексте: к вопросу о метафоричности // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. М., 1996. Т. 1. - С. 49-50.

53. Василькова 1999 Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). - Л., 1999.

54. Виноградов 1947 Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове). - M.; JI. 1947.

55. Виноградов 1972 Виноградов В.В. Русский язык» (Грамматическое учение о слове).-М., 1972.

56. Винокур 1959 Винокур Г.О. Форма слова и части речи в русском языке // Избранные работы по русскому языку. - М., 1959.

57. Владиславлев 1881 Владиславлев М. Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления. - СПб., 1881.

58. Выготский 2003 Выготский JI.C. Мышление и речь. -М., 1996.

59. Высоцкая 1992 -Высоцкая И.В. Морфологический статус и синтаксические функции слова «ничего» // Русский язык в школе, 1992. № 2. - С. 40-42.

60. Высоцкая 1994 -Высоцкая И.В. Речевые реализации языковой модели НЕТ НИ N2 // Структура и семантика языковых единиц в речи. Уфа, 1994. - С. 176-181.

61. Высоцкая 1997 Высоцкая И.В. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» // Дарование: Альманах культуры, 1997. № 4. - С. 78-83.

62. Высоцкая 1998 Высоцкая И.В. Семантическая структура отрицательно-обобщающего местоимения НИЧТО в современном русском языке // Исследование языковых единиц и грамматических категорий в речи. - Уфа, 1998.-С. 70-77.

63. Высоцкая 1999 Высоцкая И.В. Лексико-грамматическое описание омо-комплекса ПРОСТО // Филологические науки, 1999. - № 2. - С. 71-77.

64. Высоцкая 2000 Высоцкая И.В. Синтаксический статус предложений со значением цели (с точки зрения теории переходности) // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. - М. - Уфа, 2000. - С. 132140.

65. Высоцкая 2001 Высоцкая И.В. Развитие у слов со звуковым комплексом НИЧЕГО значения положительной оценки // Исследования по семантике и прагматике языковых единиц. - Уфа, 2001. - С. 35-42.

66. Высоцкая 2002 Высоцкая И.В. Изучение собственных имен существительных в начальных классах // Сибирский учитель, 2002. - № 1 (18). - С. 32-34.

67. Высоцкая 2004 а Высоцкая И.В. Исследование синкретичных явлений: к вопросу о принципах описания языковой системы // Вестник Поморского университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки, 2004. - № 2(6). -С. 76-84.

68. Высоцкая 2004 б Высоцкая И.В. Приемы апплицирования как отражение динамических процессов современной речи // Лингвистика и поэтика. - М.,2004.-С. 65-72.

69. Высоцкая 2004 в Высоцкая И.В. Окказиональные субстантивированные прилагательные в сказке В.М. Шукшина «До третьих петухов» // Русский язык в школе, 2004. № 5. - С. 73-75.

70. Высоцкая 2004 г Высоцкая И.В. Семантическая емкость именных сочетаний в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» // Пушкин на пороге XXI: Провинциальный контекст. - Вып. 6. - Арзамас, 2004.

71. Высоцкая 2005 а Высоцкая И.В. Жизнь, воплощенная в книгах // Проблемы изучения односоставных предложений. - М., 2005 - С. 7-17.

72. Высоцкая 2005 б Высоцкая И.В. Грамматический синкретизм в поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: Стратегии чтения. -М., 2005. - С. 113-123.

73. Гагарина 2001 Гагарина И.В. Этапы развития грамматической системы языка в зеркале освоения грамматики глагола // Теоретические проблемы функциональной грамматики. - СПб., 2001. - С. 260-271.

74. Гак 1988 -Гак В.Г. Л. Теньер и его структурный синтаксис //Теньер 1988. -С. 5-21.

75. Гальперин 1981 -Гальперин ИР. Текст как объект лингвистического исследования.-М., 1981.

76. Гегель 1929 -Гегель. Наука логики / Пер. с нем. М., 1929.

77. Герман/Пищальникова 1999 Герман И.А., Пищальникова В.А. Введение в лингвосинергетику. - Барнаул, 1999.

78. Герман 2000 Герман И.А. Лингвосинергетика. - Барнаул, 2000.81 .Голайденко 1999 Голайденко Л.Н. Инфинитив представления: опыт многоаспектного изучения и описания (на материале художественной прозы) // Филологические науки, 1999. -№ 2. - С. 108-115.

79. Гугунава 2002 Гугунава Д.В. К методике лексикографического описания аффиксоидов // Слово и словарь = УосаЬиЫш е1 уосаЬи1апиш. - Гродно: ГрГУ, 2002. - С. 25-30.

80. Гумбольдт 2001 Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Избранные труды по языкознанию. - М., 2001. - С. 34-298.

81. Гуськова 1992 Гуськова Т.Ф. Функции неопределенно-личных и неопределенно-предметных предложений в тексте. - АКД.-М., 1992.

82. Данг Нгок Зиеп 1992 Данг Нгок Зиеп. Неполные односоставные предложения в современном русском языке. - АКД. - М., 1992.

83. Девкин 1973 -Девкин ВД. Немецкая разговорная лексика. М., 1973.

84. Девкин 1979 Девкин ВД. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика.-М., 1979.

85. Демидов 1988 Демидов ДГ. Заметки о переходе существительных в наречия и предлоги // Развитие частей речи в истории русского языка. - Рига, 1988.

86. Демидова 1957 Демидова А.К. Переход предложно-именных сочетаний в наречия // РЯШ, 1957. - № 5.

87. Денисова 1991 Денисова Н.Г. Некоторые особенности именного аналитического сказуемого со словом дело в свете теории переходности в современном русском языке // Переходность и синкретизм в языке и речи. - М., 1991.-С. 110-114.

88. Диброва/Донченко 2000 Диброва Е.И., Донченко Н.Ю. Поэтические структуры антонимии. -М., 2000.

89. Диброва 2001 Диброва Е.К Семантическое поле // Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц. - Ч. 1. - М., 2001. - С. 260-269.

90. Диброва 2004 Диброва Е.И. Амбивалентность как текстообразующая категория // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Международной конференции. - М., 2004. - С. 14-21.

91. Дурново 1971 Дурново H.H. О склонении в современном великорусском литературном языке (1922) / Пер. с франц. // Вопросы языкознания, 1971. -№4.-С. 90-103.

92. Духан 1986 -Духан Я. Всего одно слово // Наука и жизнь, 1986. № 10.

93. Дяловская 1993 Дяловская Н.Г. Структурные и семантические особенности именного сказуемого с компонентами «ШТУКА» и «ВЕЩЬ» // Много-аспектность синтаксических единиц. -М., 1993. - С. 91-100.

94. Ельмслев 1960 Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка (1953) / Пер. с англ. // Новое в лингвистике. - Вып. 1. - М., 1960. - С. 264-389.

95. Ермакова 1969 Ермакова О.Н. Отрицательные местоимения типа НИКТО в русском языке // РЯШ, 1969. - № 4. - С. 87-90.

96. Есперсен 1958-Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

97. Журавлев 2004 Журавлев В.К. Диахроническая морфология. - М., 2004.

98. Залевская 1999 Залевская A.A. Некоторые вопросы отображения реальности у пользователя языком // Реальность, язык и сознание. - Тамбов, 1999.-Вып. 1.-С. 4-14.

99. Зданевич 1971 Зданевич И.К. К вопросу о переходе одних частей речи в другие // УЗ Горьк. ГПИ, 1971. - Сер. филол. наук. - Вып. 128. - С. 49-58.

100. Золотова 1982 Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса.-М., 1982.

101. Золотова 1988 Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. - М., 1988.

102. Золотова/Онипенко/Сидорова 1998 Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского синтаксиса. - М., 1998.

103. Зубкова 2002 Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии. - М., 2002.

104. Зубова 1987 Зубова Л.В. Потенциальные свойства языка в поэтической речи М. Цветаевой. - Л., 1987.

105. Зубова 1989 Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект.-Л., 1989.

106. Зубова 2000 Зубова JJ.B. Современная русская поэзия в контексте истории языка. - М., 2000.

107. Иванов 2004 Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: Вопросы к будущему. - М., 2004.

108. Иванова 1997 Иванова JI.B. О функциях компонентов словообразовательного гнезда в поэтической речи // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. - М., 1997. - С. 59-60.

109. Ильенко 1977 Ильенко С.Г. Явления грамматической переходности и их отражение при обучении русскому языку (на примере субстантивации прилагательных) // Семантика переходности. - Л., 1977. - С. 23-30.

110. Инфантова 1992 Инфантова Г.Г. Синкретизм в синтаксисе русской разговорной речи (на материале экономии сегментных средств) // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. - Р/н/Д, 1992. - С. 113-126.

111. Исаченко 1965 Исаченко A.B. О синтаксической природе местоимений // Проблемы современной филологии. Сб. ст. к 70-летию акад. В.В. Виноградова.-М., 1965.-С. 159-166.

112. Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. М.Уфа, 2000.

113. Казак 1997 Казак М.Ю. Частеречная структура гнезд однокоренных слов // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. - М., 1997. -С. 11-12.

114. Калакуцкая 1971 Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском литературном языке. - М., 1971.

115. Калечиц 1965 Калечиц ЕЛ. Неразложимые сочетания в составе предложения // Работа над словом и развитием речи в восьмилетней школе. -Свердловск, 1965.-С. 72-80.

116. Калечиц 1990 Калечиц ЕЛ. Взаимодействие слов в системе частей речи. - Свердловск, 1991.

117. Камчатнов 1998 Камчатное A.M. История и герменевтика славянской Библии.-М., 1998.

118. Камчатнов/Николина 2001 Камчатнов A.M., Николина H.A. Введение в языкознание. - М., 2001.

119. Камынина 1999 Камынина A.A. Современный русский язык. Морфология.-М., 1999.

120. Кацнельсон 1947 Кацнелъсон С.Д. Язык поэзии и первобытно-образная речь // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. 1947. - Т. VI. - Вып. 4. - С. 301-316.

121. Кацнельсон 1972 Кацнелъсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

122. Кацнельсон 2001 Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. - М., 2001.

123. Киклевич 1989 Киклевич А.К. К семантической типологии общекван-торных местоимений// Русские местоимения: семантика и грамматика. Владимир, 1989-С. 37-46.

124. Киклевич 1990 Киклевич A.M. Отрицательные местоимения в утвердительном предложении// ФН, 1990. № 5. - С. 114-119.

125. Ким 1978 Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. - Ташкент, 1978.

126. Ким 2004 Ким О.М. Словарь грамматических омонимов русского языка. - М., 2004.

127. Киприянов 1983 Киприянов В.Ф. Проблемы теории частей речи и сло-ва-коммуникативы в современном русском языке. - М., 1983.

128. Киров 1989 Киров Е.Ф. Теоретические проблемы моделирования языка. - Казань, 1989.

129. Киров 1999 Киров Е.Ф. Части речи русского языка // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - Серия: Филология. - Вып. 1. - Н. Новгород, 1999. - С. 31 - 59.

130. Киров 2004 Киров Е.Ф. Местоименные и гибридные части речи в русском языке // Седьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык в разноаспектном описании. - М., 2004. - С. 6-16.

131. Кирьянов/Радзиховская 2003 Кирьянов А.П., Радзиховская В.К. Введение (Психолингвистика: предмет, задачи, значение, история и принципы) // Психолингвистика в очерках и извлечениях: Хрестоматия / Под общ. ред. В.К. Радзиховской. - М., 2003. - С. 3-14.

132. Китайгородская/Розанова 1993 Китайгородская М.В., Розанова H.H. Творчество Владимира Высоцкого в зеркале устной речи // Вопросы языкознания, 1993.-№ 1,-С. 97-114.

133. Киященко 2000 Киященко Л.П. В поисках исчезающей предметности (очерки о синергетике языка). - М., 2000.

134. Климова 2003 Климова М.В. Структуры переходного типа между именами нарицательными и именами собственными в русском языке. - АКД. -Елец, 2003.

135. Кнорина Л.В. Анализ неизменяемых определителей к существительным (1977)//Кнорина 1996.-С. 20-38.

136. Кнорина Л.В. Металексика и ситуативная классификация действий в тексте (1993) // Кнорина 1996. С. 113-119.

137. Кнорина Л.В. Генитивные сравнения в поэзии Пастернака (1989) // Кнорина 1996.-С. 136-138.

138. Кнорина Л.В. Типы реалий и их языковое восприятие (1990) // Кнорина 1996,-С. 91-112.

139. Кнорина 1996 Кнорина Л.В. Грамматика, семантика, стилистика. - М., 1996.

140. Ковалевская 1977 Ковалевская Е.Г. Субстантивированные прилагательные, их функционирование в текстах художественных произведений // Семантика переходности. - Д., 1977. - С. 59-68.

141. Кодухов 1977 Кодухов В.И. Семантическая переходность как лингвистическое понятие // Семантика переходности. - JL, 1977. - С. 5-16.

142. Кожельник 1968 Кожелъник Ф.С. Переход имен прилагательных в категорию наречий (на материале молдавского языка) // Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов. - Д., 1968. - С. 146-151.

143. Кожина 1984 Кожина М.Н. Нечто большее, чем название // Русская речь, 1984.-№6.-С. 27-29.

144. Койре A.B. От мира «приблизительности» к универсуму прецизионности (1961)// Койре 2003. С. 109-127.

145. Койре A.B. Галилей и Платон (1966) // Койре 2003. С. 128-153.

146. Койре 2003 Койре A.B. Очерки истории философской мысли (о влиянии философских концепций на развитие научных теорий). - М., 2003.

147. Колесов 1984 Колесов В.В. Исторические основания многозначности слова и лингвистические средства ее устранения // Русское семантическое словообразование. - Ижевск, 1984. - С. 18-28.

148. Колесов 1986 Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. - JL, 1986.

149. Колесов 1991 Колесов В.В. Семантический синкретизм как категория языка // Вестник ЛГУ, 1991. Сер. 3. Вып. 2. (№ 9).

150. Колесов 2002 Колесов В.В. Философия русского слова. - Спб., 2002.

151. Колесов 2004 Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. - Спб., 2000.

152. Колосова/Черемисина 1987 Колосова Т.А., Черемисина М.И. Некоторые закономерности пополнения фонда скреп // Служебные слова. - Новосибирск, 1987.

153. Кондратьева 1985 Кондратьева Г.Н. Двусоставные глагольные предложения с неопределенным и обобщающим местоименным подлежащим. -АКД.-М., 1985.

154. Кондратьева 2003 Кондратьева Г.Н. Лингвофилософия. - Т. 1. - Запорожье, 2003.

155. Кондратов 1979 Кондратов H.A. История лингвистических учений. -М., 1979.

156. Коряковцева 1993 Коряковцева Е.И. Деривационные процессы и направление мотивации в словообразовательных парах «глагол - имя действия»//ФН, 1993.-3 №.-С. 107-114.

157. Косериу 1963 Косериу Э. Синхрония, диахрония и история (проблема языковых изменений) // Новое в лингвистике. - М., 1963. - Вып. IV. - С. 143-343.

158. Котова 2001 Котова М.Д. Переходные явления в области словообразования (на материале сложных и составных слов) // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. - М. - Ставрополь, 2001. - С. 66-69.

159. Краткая русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой и В.В. Лопатина. -М., 1989.

160. Краткий словарь лингвистических терминов / Н.В. Васильева, В.А. Виноградов, A.M. Шахнорович. М., 1995.

161. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьян-ков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина-Ы., 1996.

162. Краткий справочник по современному русскому языку / Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, П. А. Лекант.-М., 1991.

163. Кржижкова 1968 Кржижкова X. К вопросу о так называемой двойной негации в славянских языках // Slavia, № 1. - Прага, 1968. - С. 21-39.

164. Кронгауз 2001 Кронгауз М.А. Семантика. - М., 2001.

165. Кривоносов 2001 Кривоносое А.Т. Система классов слов как отражение структуры языкового сознания (Философские основы теоретической грамматики). - М. - Нью-Йорк, 2001.

166. Крылов 1989 Крылов С.А. О семантике местоименных слов и выражений // Русские местоимения: семантика и грамматика. - Владимир, 1989. -С. 5-12.

167. Крючков/Максимов 1960 Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Типы сложноподчиненных предложений с придаточной частью, относящейся к одному слову или словосочетанию главной части // ВЯ, 1990. - № 1 - С. 12-21.

168. Кубрякова 2004 Кубрякова Е.С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. - М., 2004.

169. Кузмичев 1993 Кузмичев В.В. Контаминанты «(от) того» / «(по) тому», «(от) чего» / «(по) чему» (отражение явлений переходности в орфографии) // Многоаспектность синтаксических единиц. - М., 1993. - С. 228-242.

170. Кузмичев 2000 Кузмичев В.В. Синтез дифференциальных признаков местоимения, наречия, союза в словах (ОТ) ТОГО / (ПО) ТОМУ, (ОТ) ЧЕГО / (ПО) ЧЕМУ // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. - М., Уфа, 2000 - С. 48-57.

171. Курилович Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Очерки по лингвистике. — М., 1962. - С. 57—70.

172. Лакофф 2004 -Дж. Лакофф. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И.Б. Шатуновского. -М., 2004.

173. Лаптева 1999 Лаптева O.A. Речевые возможности текстовой омонимии.-М., 1999.

174. Лаптева 2001 Лаптева O.A. Узуальные коррекции грамматической системы (взаимодействие языковых и речевых механизмов) // Традиционное и новое в русской грамматике: Сб. ст. памяти В.А. Белошапковой. - М., 2001.-С. 45-52.

175. Левин 1990 Левин Ю.И. Инвариантный сюжет лирики Тютчева // Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И. Тютчева. - Таллинн, 1990.-С. 142-206.

176. Лекант 198в ЛекантП.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. -М., 1986.

177. Лекант 1995 Лекант П.А. Часть речи предикатив // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц. - М., 1995.

178. Леонтьев 1968 Леонтьев A.A. Фиктивность семантического критерия при определении частей речи // Вопросы теории частей речи. - М., 1968. -С. 80-86.

179. Леонтьев 1969 Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. - М., 1969.

180. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

181. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

182. Лихачев 1989 -Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном. -М., 1989.

183. Лопатин 1966 Лопатин В.В. Адъективация причастий в ее отношении к словообразованию // ВЯ, 1966. - № 5. - С. 37-47.

184. Лопатин 1967 Лопатин В.В. Субстантивация как способ словообразования в современном русском языке // Русский язык. Грамматические исследования. М., 1967.- С. 205-232.

185. Лосев 1982 Лосев А.Ф. Поток сознания и язык // Знак. Символ. Миф. -М., 1982.-С. 453-478.

186. Лосев 1989 Лосев А.Ф. В поисках построения общего языкознания как диалектической системы // Теория и методология языкознания: Методы исследования языка. -М., 1989. - С. 5-92.

187. Лосев 1997 Лосев А.Ф. О коммуникативном значении грамматических категорий // Лосев А.Ф. Имя. - СПб., 1997.

188. Лосев 2004 Лосев А. Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. -М., 2004.

189. Лотман 1990 Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева // Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И. Тютчева. - Таллинн, 1990. - С. 108-141.

190. Лукин 1957 Лукин М.Ф. Переход причастий в существительные // РЯШ, 1957. №4.- С. 43-46.

191. Лукин 1965 Лукин М.Ф. Переход причастий в прилагательные и существительные в современном русском литературном языке. АКД. - Киев, 1965.

192. Лукин 1973 Лукин М.Ф. Трансформация частей речи в современном русском языке. - Донецк, 1973.

193. Лыков 1976 Лыков А.Г. Современная русская лексикология. Русское окказиональное слово. — М., 1976.

194. Максимов 1962 Максимов ЛЮ. Обособление присубстантивных косвенных падежей существительных // РЯШ, 1962. - № 5 - С. 23-29.

195. Маловицкий 1971 Маловицкий Л.Я. Вопросы истории предметно-личных местоимений (Местоимения КТО- и ЧТО- основ) // УЗ ЛГПИ им. Герцена. - Череповец, 1971. - Т. 517. - С. 3-130.

196. Маловицкий 1977 Маловицкий Л.Я. Переходность как отражение исторических изменений в языке// Семантика переходности. - Л., 1977. - С. 1723.

197. Меликова 1983 Меликова ЛМ. Атрибутивные словосочетания с местоимением в роли главного члена (на материале современного русского литературного языка). - АКД. - Череповец, 1983.

198. Мельников 2000 Мельников ГЛ. Системная типологи языков: Синтез морфологической классификации языка со стадиальной. -М., 2000.

199. Мельчук И.А. К понятию словообразования (1967) // Мельчук 1995. С. 459-474.

200. Мельчук И.А. On the Notion of "More/Less Complex Semantically" in Derivation (1969) // Мельчук 1995. С. 443-458.

201. Мельчук И.А. О числительном ПОЛ1 (1978) // Мельчук 1995. С. 363372.

202. Мельчук 1995 Мельчук И.А. Русский язык в модели «Смысл Текст». -М.-Вена, 1995.

203. Мельчук 1997 Мельчук И.А. Курс общей морфологии. - Т. I (Введение, Ч. 1: Слово). - М. - Вена, 1997.

204. Мельчук 1998 Мельчук И.А. Курс общей морфологии. - Т. II (Ч. 2: Морфологические значения). - М. - Вена, 1997.

205. Мельчук 2000 Мельчук И.А. Курс общей морфологии. - Т. III (Ч. 3: Морфологические средства; Ч. 4: Морфологические синтактики).- М. -Вена, 2000.

206. Мельчук 2001 Мельчук И.А. Курс общей морфологии. - Т. IV (Ч. 5: Морфологические знаки). - М. - Вена, 2001.

207. Мигирин 1970 Мигирин В.Н. Категория состояния или бессубъектное прилагательное? // Исследования по современному русскому языку: Сб. ст., посвященный памяти Е.М. Галкиной-Федорук. - М., 1970.

208. Мигирин 1971 Мигирин В.Н. Очерки по теории процессов переходности в русском языке. - Бельцы, 1971.

209. Милославский 1981 Милославский ИГ. Морфологические категории современного русского языка. - М., 1981.

210. Мильков 2000 Мильков В.В. Осмысление истории в Древней Руси. -СПб., 2000.

211. Миропольский 1983 Миропольский В. Значение и употребление частиц НЕ и НИ в русском языке // Филологические записки. - Воронеж, 1983. -Вып. IV.-С. 1-14.

212. Михеев 1999 Михеев М.Ю. В мир А. Платонова - через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки. -М., 1999.

213. Многоаспектность синтаксических единиц. М., 1993.

214. Моисеев 1995 Моисеев А.И. Богатство языка и культура речи. - СПб., 1995.

215. Молотков 1960 Молотков А.И. Есть ли в русском языке категория неизменяемых прилагательных? // Вопросы языкознания, 1960. -№ 6. - С. 6873.

216. Мочалова 2004 Мочалова Т.И. Функции знаков препинания в конструкциях с глагольно-междометными формами // Язык. Культура. Личность. - Часть 2. - М., 2004. - С. 47-49.

217. Николенко 2004 Николенко JI.B. Фразеологизированная структура «БЛАЖЕН, КТО.» в русской поэтической традиции // Лингвистика и поэтика. - М., 2004. - С. 107-115.

218. Николина 1994 Николина H.A. Гибридные слова в современной речи // Структура и семантика языковых единиц в речи. - Уфа, 1994. - С. 150-158.

219. Николина 1996 Николина H.A. Типы и функции метаязыковых комментариев в художественном тексте // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. - М., 1996. - Т. 2. - С. 178-180.

220. Николина 2001 Николина H.A. От морфемы к слову // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. - М. - Ставрополь, 2001. - С. 54-58.

221. Никонов 1993 Никонов В.А. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л. Крушельницкий. - М., 1993.

222. Новиков 1999 Новиков Л.А. Оппозитивный метод в поэтике// Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. - М., 1999. - С. 269-279.

223. Новикова 1995 Новикова Н.С. К типологии межполевых связей // Функциональное описание русского языка. - М., 1995. - С. 48-53.

224. Основина 1998 Основина Г.А. Обращение и синонимичные ему конструкции // Русский язык в школе, 1998. № 2.

225. Павлов 1985 Павлов В.М. Понятие лексемы и проблема отношений синтаксиса и словообразования. - Л., 1985.

226. Павлов 1996 Павлов В.М. Полевые структуры в строе языка. - Л., 1996.

227. Павлов 2001 Павлов В.М. Теория поля в грамматике и «промежуточные» явления как единства противоположностей (на примере исторического синтаксиса девербальных номинаций в немецком языке) // Функциональное описание русского языка. - М., 1995. - С. 8-16.

228. Павлов 2004 Павлов СТ. «По образу и подобию.»: лингвокультуроло-гический взгляд на национальный идеал // Проблемы языковой картины мира на современном этапе. - Вып. 3. - Н. Новгород, 2004. - С. 125-129.

229. Падучева 1974 Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка. - М., 1974.

230. Падучева 1999 Падучева E.B. Лексика поэзии и поэзия лексики // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования. - М.: РГГУ, 1999. - С. 552 -568.

231. Панов 1960 Панов М. В. О частях речи в русском языке // ФН, 1960. -№4.-С. 3-14.

232. Панов 1971 Панов М.В. Об аналитических прилагательных // Фонетика. Фонология. Грамматика. К 70-летию A.A. Реформатского. - М., 1971. -С. 240-251.

233. Панов 1990 Панов М.В. О позиционном чередовании грамматических значений // Типология и грамматика. - М., 1990. - С. 82-90.

234. Панов 1999 Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. -М., 1999.

235. Панов 2001 Панов М.В. Отношение частей речи к слову // Традиционное и новое в русской грамматике: Сб. ст. памяти В.А. Белошапковой. - М., 2001.-С. 53-56.

236. Переходность в системе сложного предложения современного русского языка. Казань, 1982.

237. Переходность и синкретизм в языке и речи. М., 1991.

238. Петров 1995 Петров A.B. Имплицитные грамматические семы в отглагольных именах прилагательных // Функциональное описание русского языка.-М., 1995.-С. 20-24.

239. Петрова 1999 Петрова Н.Е. Русские отглагольные прилагательные в языковой картине мира // Языковая картина мира в синхронии и диахронии. -Н.Новгород, 1999-С. 108-112.

240. Петрова 2003 Петрова Н.Е. Субстантивация и деадвербиализация наречий // Грамматические категории и единицы: Синтагматический аспект. -Владимир, 2003. - С. 165-166.

241. Пешковский 1956 Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении.-М., 1956.

242. Платонов 1986 Платонов К.К. Структура и развитие личности. - М., 1986.

243. Плунгян 2003 Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику. -М., 2003.

244. Покусаенко 1992 -Покусаенко B.K. Полупредикативные единицы текста // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Р/н/Д, 1992. - С. 6881.

245. Полевые структуры в системе языка. Воронеж, 1989.

246. Полянская 1977 Полянская К.А. Словообразовательная мотивированность и немотивированность лексического значения отглагольных существительных // Семантика переходности. - JL, 1977. - С. 79-83.

247. Пономаренко 2004 Пономаренко КН. Фрактал в структуре художественного текста // Русский язык: исторические судьбы и современность: II Международный конгресс исследователей русского языка. - М., 2004. - С. 601-602.

248. Попов 1957-ПоповП.С. Суждение.-М., 1957.

249. Попова 1969 Попова З.Д. Система падежных и предложно-падежных форм в русском литературном языке XVII в. (структурно-семантическое описание). - Воронеж, 1969.

250. Поспелов Н.С. В защиту категории состояния (1955) // Поспелов 1990. -С. 25-36.

251. Поспелов Н.С. Проблема частей речи в русском языке (1956) // Поспелов 1990.-С. 14-25.

252. Поспелов 1990 Поспелов Н.С. Мысли о русской грамматике: Избранные труды. - М., 1990.

253. Потебня A.A. Мысль и язык // Потебня 1999. С. 5-198.

254. Потебня A.A. Психология поэтического и прозаического мышления // Потебня 1999.-С. 199-236.

255. Потебня 1999 Александр Афанасьевич Потебня. Полное собрание трудов: Мысль и язык. -М., 1999.

256. Предложение как многоаспектная единица языка. М., 1983.

257. Предложение как многоаспектная единица языка. М., 1984.

258. Предложение и его структура в языке. М., 1986.

259. Радаев/Шкаратан 1996 Радаев В.В., Шкаратан O.K. Социальная стратификация. - М., 1996.

260. Радбиль 1988 Радбиль Т.Е. Мифология языка Андрея Платонова. -Нижний Новгород, 1988.

261. Радзиховская 2001 Радзиховская B.K. Морфология современного русского языка. Вводный курс. - М., 2001.

262. Радутная 1996 Радушная O.A. Синкретизм и полисемия как категории формально-содержательной языковой асимметрии // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. - М, 1996. - Т. 1. - С. 35-36.

263. Рацибурская 2004 Рацибурская JI.B. Словообразовательные средства создания экспрессии в текстах СМИ // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Международной конференции. - М, 2004. - стр.224-227.

264. Редькина 2003 Редькина О.В. Субстантивация как семантическое явление (языковой и функциональный аспекты). - АКД. - Н. Новгород, 2003.

265. Резунова 2004 Резунова М.В. Переходность и синкретизм причастий в лексикографическом и художественном дискурсе в русском, английском и немецком языкам. АКД. - Орел, 2004.

266. Ремчукова 1984 Ремчукова E.H. Структурно-семантическая зона «Сложное действие» в современном русском языке. АКД. - М., 1984.

267. Ремчукова 1995 Ремчукова E.H. Номинативные и коммуникативные свойства отглагольных имен // Функциональное описание русского языка. -М., 1995.-С. 10-16.

268. Ремчукова 2001 Ремчукова E.H. Аспекты и принципы креативной грамматики // Теоретические проблемы функциональной грамматики. -СПб, 2001.-С. 49-54.

269. Ризель 1963 Ризель Э.Г. «Экономия времени» и устранение избыточности языковых средств в обиходно-разговорной речи // Ин. яз. в школе. Вып. 2,- М., 1963.

270. Рогожникова 1984 Рогожникова Р.П. Составные наречные образования и их функционирование // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. Виноградовские чтения XII-XIII. - М, 1984.-С. 96-111.

271. Рогожникова 1991 Рогожникова Р.П. Словарь эквивалентов слова: наречные, служебные, модальные единства. - М, 1991.

272. Ройзензон 1962 Ройзензон JI.K К типологии субстантивированных прилагательных и причастий в русском языке // Тр. Самаркандского университета, 1962.- Вып. 118.-С. 121-139.

273. Русская грамматика. Т. 1. - М., 1980.

274. Русская грамматика. Т. 2. - М., 1982.

275. Русская разговорная речь. М., 1973.

276. Русские местоимения: семантика и грамматика. Владимир, 1989.

277. Рыжов 2004 Рыжов П.А. Вопрос о словах категории состояния как части речи // Седьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык в разноаспектном описании. - М., 2004. - С. 269-277.

278. Рылов 1999 Рылов С.А. Синкретизм грамматической структуры древнерусского простого предложения-высказывания// Языковая картина мира в синхронии и диахронии. Нижний Новгород, 1999 - стр.112-124.

279. Рядчикова 1996 Рядчикова E.H. Философские основы языковой семантики синтаксической аппликации // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. - М., 1996. - Т. 2. - С. 76-79.

280. Савченко 1959 Савченко А.Н. Части речи и категории мышления. -Р/н/Д, 1959.

281. Салмина 1977 Салмина Д.В. Семантика наречия как гибридной части речи // Семантика переходности. - Д., 1977. - С. 68-72.

282. Санников 2003 Санников В.З. Русская языковая шутка: от Пушкина до наших дней. - М., 2003.

283. Семантика переходности. Д., 1977.

284. Сепир 1934 Сепир Э. Язык. - М. - Д., 1934.

285. Середа 2004 Середа Е.В. Место междометий в системе частей речи. АКД.-М., 2004.

286. Серио 2002 Серио П. Русский язык и советский политический дискурс: анализ номинализаций // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М., 2002. - С. 337-383.

287. Сигал 2004 Сигал К.Я. Сочинительные конструкции в тексте: опыт теретическо-экспериментального исследования (на материале простого предложения. - М., 2004.

288. Сидоренко 1989 Сидоренко E.H. Семантические разряды местоимений современного русского языка // Русские местоимения: семантика грамматика. - Владимир, 1989.-С. 18-26.

289. Сидоренко 1990 Сидоренко Е.Н. Очерки по теории местоимений современного русского языка. - К., Одесса, 1990.Словарь русского языка. - Т. 4.-М., 1984.

290. Силантьев 1985- Силантьев Е.Е. Синтаксическая специализация обобщающего местоимения ВСЕ в предложении и в тексте. АКД. - Л., 1985 .

291. Словарь иностранных слов. М., 1989.

292. Соколов 1989 Соколов О.М. Принципы имплицитной морфологии современного русского языка // Функциональное описание русского языка и актуальные проблемы обучения иностранных учащихся видам речевой деятельности. М., 1989.

293. Соколов 1995 Соколов О.М. Закономерности семной комбинаторики аспектуального и залогового типа // Функциональное описание русского языка.-М., 1995.-С. 3-9.

294. Соколов 1997 Соколов О.М. Основы имплицитной морфологии русского языка. -М., 1997.

295. Солодую 1997 Солодуб ЮЛ. Структура лексического значения // Филологические наук, 1997. - № 2. - С. 54.

296. Солодуб/Альбрехт 2002 Солодуб ЮЛ., Альбрехт Ф.Б. Современный русский язык. Лексика и фразеология (сопоставительный аспект). - М., 2002.

297. Степанов 1966 Степанов Ю.С. Структурно-семантическое описание языка / Французский язык. На материале книг «Структура французского языка» и «Французская стилистика». АДД. -М., 1966.

298. Степанов 1975 Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. - М., 1975.

299. Суник 1966 Суник О.П. Общая теория частей речи. - М.; Л.: Наука, 1966.

300. Сыров 2002 Сыров И.А. Функционально-семантическая классификация заглавий и их роль в организации текста // Филологические науки, 2002. -№3.-С. 59-68.

301. Сыров 2005 Сыров И.А. Способы реализации категории связности в художественном тексте. -М., 2005.

302. Теньер 1988 Тенъер Л. Основы структурного синтаксиса. - М., 1988.

303. Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения. -СПб., 1998.

304. Трубецкой 2000 Трубецкой Н.С. Основы фонологии / Пер. с нем. A.A. Холодовича; Под ред. С.Д. Кацнельсона. - М., 2000.

305. Урысон 1998 Урысон Е.В. «Несостоявшаяся» полисемия и некоторые ее типы // Семиотика и информатика. - Выпуск 36. - М., 1998. - С. 226-261.

306. Уорф 2003 Уорф Б. Л. Наука и языкознание: О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление // Языки как образ мира. - М., СПб., 2003. - С. 202-219.

307. Федорова 1965 Федорова М.В. Отрицательные частицы и отрицательные местоимения в русском языке // Материалы по русско-славянскому языкознанию. - Воронеж, 1965. - Т. 2. - С. 26-34.

308. Федорченко 1992 Федорченко И.А. Метафорическая и метатекстовая константы языковой личности академика В.В. Виноградова. АКД. - Барнаул, 2002.

309. Федосюк 2002 Федосюк Ю.А. Русские фамилии. Популярный этимологический словарь. - М., 2002.

310. Философская энциклопедия. Т. 2. - М., 1962.

311. Философский энциклопедический словарь. М., 1997.

312. Фрейденберг 1997 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М., 1997.

313. Фролова 2001 Фролова O.E. Заглавие - автор - тексты - литературный процесс // Русский язык за рубежом, 2001. - № 3. - С. 94-98.

314. Фурашов 1984 Фурашов В.И. Несогласованные определения в современном русском языке. - М., 1984.

315. Фурашов 1989 Фурашов В.И. Шкала атрибутивной валентности местоименных существительных // Русские местоимения: семантика и грамматика. - Владимир, 1989. - С. 82-92.

316. Фурашов 2004 Фурашов В.И. О синкретизме и смежных явлениях // Грамматические категории и единицы: Сб. научн. ст. к 75-летию А.Б. Копе-лиовича. - Владимир, 2004. - С. 166-181.

317. Хлебникова 1969 Хлебникова И.Б. Оппозиции в морфологии. - М., 1969.

318. Холенштайн 1999 Холенштайн Э. Россия - страна, преодолевающая пределы Европы // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования. -М., 1999.-стр.319-333.

319. Холодилова 1993 -Холодилова Л.Е. О термине «синкретизм» в языке и речи//Вопросы терминологии.-Нижний Новгород, 1993.-С. 127-133.

320. Цейтлин 2001 Цейтлин С.Н. «Взрослая» и «детская» лингвистика: некоторые размышления // Теоретические проблемы функциональной грамматики. - СПб., 2001. - С. 235-238.

321. Челпанов 1946 Челпанов Г.И. Учебник логики. - М., 1946.

322. Черкасова 1967 Черкасова Е.Т. Переход полнозначных слов в предлоги. -М., 1967.

323. Черкасова 1973 Черкасова Е.Т. Русские союзы неместоименного происхождения/ Пути и способы их образования. - М., 1973.

324. Чернега 2000 Чернега Л.В. Место причастий и их адъективных реализаций в системе языка. АКД. - Таганрог, 2000.

325. Чернейко 1997 Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. - М., 1997.

326. Чернышева 1997 Чернышева А.Ю. Проблемы функционирования частиц в сложном предложении. АДД. -М., 1997.

327. Чесноков 1967 Чесноков П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления. - М., 1967.

328. Чесноков 1992 Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. - Таганрог, 1992.

329. Чесноков 2000 Чесноков П.В. О динамическом синкретизме речевых построений // Речь. Речевая деятельность. Текст. - Таганрог, 2000.

330. Чесноков 2001 Чесноков П.В. Синкретизм статический и динамический // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. - М. - Ставрополь, 2001.-С. 27-30.

331. Чесноков 2004 Чесноков П.В. Текст как воплощение динамического синкретизма // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Международной конференции. - М., 2004. - С. 47-50.

332. Чеснокова 1973 Чеснокова Л.Д. Семантические типы членов предложения с двойными отношениями. - Р/н/Д, 1973.

333. Чеснокова 1978 Чеснокова Л.Д. Грамматические вопросы как средство анализа предложений // РЯШ, 1978. - № 2 - С. 46-52.

334. Чеснокова 1991 Чеснокова Л.Д. Порядковые числительные в аспекте теории синкретизма // Переходность и синкретизм в языке и речи. - М.,1991.-С. 44-54.

335. Чеснокова 1992 Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке. - Таганрог, 1992.

336. Чеснокова 1993 Чеснокова Л.Д. О новой лингвометодической концепции преподавания морфологии // Многоаспектность синтаксических единиц. М., 1993.-С. 23-31.

337. Чеснокова 1993 Чеснокова Л.Д. Явления синкретизма в сфере членов предложения // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. - Р/н/Д,1992.-С. 30-43.

338. Чеснокова 1997 Чеснокова Л.Д. Имя числительное в современном русском языке. Семантика. Грамматика. Функции. - Р/н/Д, 1997.

339. Шадунц 1996 Шадунц Е.К. Семантическая аппликация: пересечение смысловых миров в дискурсе // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. - М., 1996. - Т. 2. - С. 232- 235.

340. Шахматов 1941 Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. - JL, 1941.

341. Шведова 1998 Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. - М., 1998.

342. Шелякин 1986 Шелякин М.А. Функциональная грамматика и обучение русскому языку // Научные традиции и новые направления в преподавании русского языка и литературы. М., 1986.

343. Шемакин 2003 Шемакин Ю.И. Семантика самоорганизующихся систем.-М., 2003.

344. Шигуров 1988 Шигуров В.В. Переходные явления в области частей речи в синхронном освещении. - Саранск, 1988.

345. Шигуров 1992 Шигуров В.В. Отпричастные существительные с отрицанием // РЯШ, 1992. - № 3/4. - С. 52-56.

346. Шигуров 1993 Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания действия. - Саранск, 1993.

347. Шигуров 1998 Шигуров В.В. Существительные, прилагательные, причастия, числительные в их отношении к прономинализации // Вопросы лингвистики. - М., 1998. - С. 23-31.

348. Шигуров 2003 Шигуров В.В. Прономинализация как тип ступенчатой транспозиции словоформ в системе частей речи: (Материалы к транспозиционной грамматике русского языка). - Саранск, 2003.

349. Шигуров 2004 Шигуров В.В. Семантические подтипы императивных ситуаций (на материале предложений с глагольно-междометными образованиями и периферийными междометиями) // Язык. Культура. Личность. -Часть 2. - М., 2004. - С. 40-46.

350. Ширшов 1997 Ширшов И. А. Двухвершинное словообразовательное гнездо // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. - М., 1997.-С. 22-23.

351. Ширшов 1999 Ширшов И.А. Теоретические проблемы гнездования. -М., 1999.

352. Шмелев 1964 Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. -М., 1964.

353. Шмелев 1973 Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики.-М., 1973.

354. Шмелев 2005 Шмелев АД. Параметры количественной оценки в естественном языке // Логический анализ языка. Квантитативный аспект языка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. - М., 2005. - С. 511-520.

355. Штайн 2000 Штат К.Э. Теория переходности языковых явлений В.В. Бабайцевой в свете логики «нечетких множеств» // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. - М.- Уфа, 2000. - С. 20-27.

356. Штайн 2001- Штайн К.Э. Переходность и синкретизм в свете деятель-ностной концепции языка // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. М. - Ставрополь, 2001. - С. 11 -26.

357. Штайн 2005 Штайн К.Э. В мире объективного знания // Бабайцева 2005.-С. 8-18.

358. Щерба 1957 Щерба JI.B. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому языку. - М., 1957.

359. Щерба 1974 Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. Общие вопросы языкознания. - JI., 1974.

360. Щур 1974 Щур Г. С. Теории поля в лингвистике. - М., 1974.

361. Юрченко 2004 Юрченко А.И. Прилагательное: потерянное и возвращенное имя. - М., 2004.

362. Юшина 1986 Юшина Л.Ю. Реализация субъектной валентности полных страдательных причастий в современном русском языке. - АКД. - М., 1986.

363. Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка.-М., 1988.

364. Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Р/н/Д, 1992.

365. Языковая деятельность: переходность и синкретизм. М. - Ставрополь, 2001.

366. Якобсон P.O. К общему учению о падеже (1936) / Пер. с нем. // Якобсон 1985.-С. 133-175.

367. Якобсон P.O. Нулевой знак (1939) / Пер. с фран. // Якобсон 1985. С. 222-230.

368. Якобсон P.O. Лингвистические типы афазии (1963) / Пер. с англ. // Якобсон 1985.-С. 287-300.

369. Якобсон P.O. Морфологические наблюдения над славянским склонением (1971) // Якобсон 1985. С. 176 -197.

370. Якобсон P.O. Речевая коммуникация (1972) / Пер. с англ. // Якобсон 1985.-С. 306-318.

371. Якобсон 1985 Роман Якобсон. Избранные работы. - М., 1985.

372. Якобсон 1999 Якобсон P.O. Мои любимые темы // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования / Отв. ред. X. Баран, С.И. Гиндин. - М., 1999.-С. 75-80.

373. Янко-Триницкая 1976 Янко-Триницкая H.A. Местоимения с префиксальными частицами НЕ- и НИ- // РЯШ, 1976. -№ 1. - С. 87-90.

374. Ярыгина 2004 Ярыгина Е.С. Конструкции с Блажен, кто как разновидность аргументативного дискурса // Язык. Культура. Личность. - Часть 2.-М., 2004.-С. 3-13.

375. Яцюк 1978 Яцюк Т. А. Омонимия частиц со словами других частей речи в современном русском языке. АКД. - Ташкент, 1978.

376. Brinkman 1963 Brinkman H. Die Wortarten im Deutschen. Das Ringen um eine neue deutsche Grammatik. - Darmstadt, 1963.

377. Britannica CD 1997- Religious syncretism / Britannica CD. Version 97. -Encyclopaedia Britannica, Inc., 1997.

378. Pisarkowa 1969 Pisarkowa К. Funkcje skladniowe polskich zaimkow od-miennych // Prace komisji je zykoz nawstwa, № 22. - Wroclaw - Warszawa, 1969.

379. Jung 1980 Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. - Leipzig, 1980.

380. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ЯЗЫКОВОГО МАТЕРИАЛА1. Ч. Айтматов. Плаха.

381. А. Ахматова. Стихотворения. Смятение. Клятва.3. Н. Асеев. Стихотворения.

382. В. Астафьев. Осенние грусти и радости. Васюткино озеро. Печальный детектив.

383. Б. Ахмадулина. Стихотворения. В антикварном магазине. Несмеяна.

384. Е. Баратынский. Разуверение.7. А. Блок. Песня судьбы.8. Ю. Бондарев. Берег.

385. В. Высоцкий. Песня о друге.

386. А. Галич. Старательский вальсок.

387. В. Гаршин. Сказка о жабе и розе. Из воспоминаний рядового Иванова.

388. JI. Гинзбург. Человек за письменным столом.

389. Я. Гоголь. Ревизор. Мертвые души. Шинель.19.И. Гончаров. Обломов.

390. А. Грибоедов. Горе от ума.21.Я. Гумилев. Слово.

391. Ю. Домбровский. Факультет ненужных вещей.

392. Т. Доронина. Дневник актрисы.

393. Ф. Достоевский. Крокодил. Зимние заметки о летних впечатлениях. Сон смешного человека. Белые ночи. Преступление и наказание.

394. Е. Евтушенко. Стихотворения.

395. С. Есенин. Стихотворения. Письмо матери. Анна Снегина. Яр.27Ж. Жванецкий. Посидим. Помолодеть! Воскресный день.

396. Я. Заболоцкий. Метаморфозы.29.Е. Замятин. Мы.

397. А. Иванов. Жизнь на грешной земле.31 .И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев. Золотой теленок.

398. М Исаковский. Докладная записка.33.Ю. Казаков. Адам и Ева.

399. Я. Клюев. Стихотворения. Песнь о великой матери.36.В. Конецкий. Дверь.

400. В. Кочетков. С любимыми не расставайтесь.38.Я Крылов. Волк и ягненок.

401. В. Куропатов. Таинственное существо.4077. Леонов. Евгения Ивановна.41 .М. Лермонтов. Парус. Мцыри. Демон. Герой нашего времени.

402. Я Лесков. Леди Макбет Мценского уезда.43 .М. Лохвицкая. Сафо.

403. А. Макаренко. Педагогическая поэма.4577. Максимов. Стихотворения.

404. Мандельштам. Стихотворения. Пешеход. Неправда. Стихи о неизвестном солдате.47.А. Мариенгоф. Циники.4877. Мартынов. Стихотворения.

405. Я. Некрасов. Стихотворения. В деревне. О погоде. Железная дорога. Саша. Русские женщины. Крестьянские дети.52Л. Ошанин. Гимн демократической молодежи.535. Овчинников. Сакура и дуб.54А. Островский. Гроза. Бесприданница.

406. Б. Пастернак. Доктор Живаго.

407. К. Паустовский. Этикетки для колониальных товаров. Зал с фонтаном. Корзина с еловыми шишками. Простая клеенка. Маячный смотритель. Сказочник. Разливы рек. Александр Блок. Тарас Шевченко.51.В. Песков. Немой язык.

408. М. Пришвин. Голубиная книга.

409. Г. Радбиль. Время катить камень.

410. Ф. Раневская. Судьба-шлюха.

411. Р. Рождественский. Стихи о далекой родине.63.А. Рыбаков. Дети Арбата.

412. М Салтыков-Щедрин. Кисель. Богатырь. Дурак. Самоотверженный заяц.

413. Я. Самохин. Королевский терьер.

414. И. Северянин. Стихотворения. Больная поэза. Эгополонез. Промельк. Элегия. Прохладная весна. Поэза оттенков. Самогимн. Стансы. Девятнадцати-вешняя. Что за счастье! Поэза о людях. Шатенка в розовом.

415. А. Твардовский. Василий Теркин.

416. Токарева. На черта нам чужие. Сказать не сказать. Здравствуйте. Первая попытка.

417. Т. Толстая. Охота на мамонта. ""

418. А Толстой. Голубые города. Петр Первый.

419. Л Толстой. Война и мир. Анна Каренина.11. С-

420. H.A. Томилин, H. Теребинская. Для чего ничего? 13.Ю. Трифонов. Обмен.

421. И. Тургенев. Уездный лекарь. Ася. Отцы и дети.75. Ф. Тютчев. Стихотворения.

422. А. Усачев. Стихотворения. 11.И. Фоняков. Друг.

423. М Цветаева. Стихотворения. Попытка ревности. Молодец. Поэма конца. Крысолов.

424. М. Шолохов. Судьба человека.

425. Я Шукшин. До первых петухов. Жена мужа в Париж провожала. Сватовство. Алеша Бесконвойный.