автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге"

На правах рукописи.

БАРЫБИН Владимир Васильевич

СИНТЕЗ ШРИФТА И ИЗОБРАЖЕНИЯ В РУССКОЙ РУКОПИСНОЙ КНИГЕ. (XVII- первая половина XVIII века).

Специальность 17.00.04 Изобразительное, декоративно-прикладное искусство и архитектура.

АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения.

Москва - 2006 у

4&Ч \ слН- г-

/Г'.

и Л )

Работа выполнена на кафедре русского искусства, факультета теории и истории изобразительных искусств, Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина.

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения,

Хромов Олег Ростиславович.

кандидат искусствоведения Мордвинова Антонина Ильинична.

Ведущая организация: Московский государственный художественно-

промышленный университет им. С.Г.Строганова.

Защита диссертации состоится (у 7» ^ 2006г. в 11 часов, на засе-

дании Диссертационного совета Д 009.001.01 при Научно-исследовательском институте теории и истории изобразительных искусств Российской Академии художеств, по адресу: 119034, Москва, ул. Пречистенка, 21.

С диссертацией можно ознакомиться в филиале Научной библиотеки Российской Академии художеств, по адресу: Москва, ул. Пречистенка, 21.

Автореферат разослан <Г '» ' 2006г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета, _ Е.Н.Короткая

Кандидат искусствоведения

Диссертация посвящена синтезу шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины XVIII в. В переходные эпохи формируются и утверждаются принципы взаимодействия разных тенденций в национальном искусстве, определяются закономерности его развития на продолжительный период. Книга по своему характеру является уникальной системой в метасистемах национального искусства и культуры. Органичное единство шрифта и изображения, ритмов, масштабов и пропорций разворотов закономерно обретает качества символа, выражающего как древние пантеистические представления об одушевленности мира, так и средневековые -о Божественном творчестве. Она сохраняет в своих моделях-архетипах время большой длительности — вечности, в понимании средневекового человека и художника, утверждая те или иные принципы взаимоотношений с окружающим миром. Взаимозависимость её образов с условиями жизни и содержанием бессознательного, с индивидуальным и социальным характером предполагает особое внимание к памятникам демократического направления, тесно связанным с народным, некогда ритуальным искусством.

Актуальность исследования. Начиная с зарождения русской книжности рукописная книга являлась одной из важнейших составляющих русской художественной культуры. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге никогда не рассматривался как выражение глубинных - психоонтологических закономерностей, формирующих всегда определённую картину мира. В искусствознании не предпринималось попыток осмысления художественного творчества и восприятия, композиционно-стилистической проблематики в их единстве. Изучение искусства книги с точки зрения взаимодействия традиции, архетипов бессознательного с окружающей реальностью и эмоционально-мотивационных отношений с художественным образом ещё не стало предметом интегрального научного исследования, как это происходит в смежных гуманитарных науках.

Мотивация настоящего исследования продиктована назревшей необходимостью исследования синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге как единства эмоционально-образной и рационально-логической структур картины мира, сохраняющей в композиционной целостности произведений конкретный жизненный опыт, оценки и смысл.

Учитывая то обстоятельство, что данная область рукописной книги практически не изучена, и тот факт, что интерес к различным сторонам православной культуры в последние десятилетия неуклонно растет, настоящее исследование представляется необходимым.

Объект и предмет исследования. Объект предлагаемого диссертационного исследования - синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII- первой половины XVIII в., преимущественно, в памятниках демократического направления. Предмет исследования - логика формирования композиционно-стилистической целостности произведений синтеза в книге как картины мира.

Цель и задачи исследования. Цель исследования - выявление общих закономерностей, формирующих специфическую типологию стилистических

доминант, проходящих через века в древнерусской и русской рукописной книге. В соответствии с поставленной целью, требуется решить ряд задач:

- соотнести практику синтеза шрифта и изображения с психологическими особенностями художественного творчества и восприятия, эстетикой и философией;

- соотнести характерные черты взаимодействия шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины. XVIII в. с соответствующими чертами стиля в искусстве предыдущих и последующих веков;

- обосновать понятия «стилистические доминанты» и «психоонтология творчества» в контексте искусствоведческих и общенаучных категорий,

- провести композиционно-стилистический и сравнительно-исторический анализ памятников для выявления генетических основ синтеза шрифта и изображения;

- выявить значение синтеза в книге как отражения картины мира, роль художественных доминант в сложении стиля произведений;

- обозначить основные типы и варианты синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге;

- раскрыть характер интерпретации памятников русской рукописной книги в современной художественной прктике;

- наметить возможные направления дальнейшего исследования в области изучения синтеза шрифта и изображения в искусстве книге.

Методика исследования основывается на комплексном композиционно-стилистическом и сравнительно-историческом анализе произведений книжного искусства, междисциплинарном подходе к изучению синтеза шрифта и изображения в рукописной книге как опережающего отражения в системах более высокого уровня - национального искусства и культуры. Предлагаемый подход даёт возможность преодолеть ограниченность аналитического изучения и обосновать целостное представление об изучаемом объекте.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в контексте системно-синергетического, комплексного исследования философских, эстетических и психологических аспектов синтеза шрифта и изображения выявлена внутренняя структура творческого акта и закономерности стилеобразо-вания, а также восприятие художественной формы, определяемого тематико-интонационными свойствами стилистических доминант. Сформулированная на этой основе теория психоонтологии творчества и стилистических доминант отражает логику взаимосвязи и взаимодействия синтеза в книге, изобразительного искусства с архетипами бессознательного, индивидуального с социальным характером, художественной традиции с образом жизни, а также возможность формирования художественных систем и принципов взаимодействия. Как уникальная и сохранившаяся система в метасистемах национального искусства и культуры, искусство рукописной книги рассмотрено в контексте тех или иных историко-культурных ситуаций, психологии, эстетики и философии.

Предложен новый, обусловленный логикой формирования синтеза в книге и стиля в искусстве, взгляд на проблему их соотношения. Диссертант полемизирует с представлениями о линейной эволюции стиля, имеющего более сложные принципы формирования. Анализ стилистических предпочтений сохранившихся памятников древнерусской рукописной книги показал, что строгие, монументально-возвышенные тенденции в книге и национальном искусстве - первоначальные и родовые свойства, связанные с содержательными архетипами канонов восточнославянского и древнерусского искусства, а не с византийской традицией.

Эта стилистическая доминанта актуализируется в древнерусском и русском искусстве книги в ходе взаимодействия с иными художественными системами, особенно в критические периоды национальной истории. На основе анализа стилистических доминант уточнены истоки композиционной схемы высокого русского иконостаса, как и синтез в книге, восходящие к архети-пичным, содержательным моделям народных оберегов.

Источники исследования. Помимо ключевых произведений, давно известных науке, автором привлечены к исследованию малоизвестные и впервые публикуемые памятники из собрания РГБ. На основе их анализа и комплексного подхода выявлена логика формирования и функционирования стилистических доминант как образно-символической основы национального искусства. Благодаря им уточнена атрибуция миниатюр Сийского Евангелия 1340г.(БАН, СПб) как образно-символического противопоставления социально-политического характера. Выявлен один из носителей смоленского диалекта и других «западизмов» Радзивилловской летописи XV в. (БАН,СПб), для которого создание этого списка решило проблему выживания, а Ивану Ш дало право претендовать на земли от Смоленщины и до Киева.

Практическое значение работы. Основные положения и выводы диссертации представляют присущий самому искусству системный и комплексный взгляд на синтез шрифта и изображения в книге как образно-символическое моделирование. Выявленные закономерности психоонтологии творчества и введённые в научный оборот новые источники, расширяют круг представлений о синтезе в книге и стиле в изобразительном искусстве. Они могут быть использованы в исследовании как отдельных, так и широкого круга памятников книжного искусства, в художественной критики и психологии, в философии искусства и творчества, а также в современной художественной практике, памятников книжного искусства

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы работы нашли отражение в докладах на научных конференциях, посвященных вопросам гуманитарных наук, и опубликованы в статьях научных сборников, используются в художественной практике Новомосковской, Тульской и Смоленской организаций СХ России и музейно-выставочных центров.

Структура работы. Диссертация состоит из двух томов. В первом томе - введение, три главы, заключение, примечания и приложения, списки ис-

пользованной литературы и иллюстраций. Во втором томе - альбом иллюстраций. Объём текста, без научного аппарата и альбома составляет 8 а. л.

Содержание работы.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и новизна, определяются цели и задачи работы, очерчиваются хронологические рамки диссертации, даётся историографический обзор литературы по исследованию древнерусской рукописной книги. Обусловливается методика исследования и структура диссертации, а также принцип подбора памятников.

Глава I «Шрифт и изображение в русской рукописной книге: истоки традиции синтеза» посвящена проблеме взаимодействия нового и традиционного в композиционно-стилистических построениях книги, которые выходят на первый план в переломные моменты истории.

Анализ разворотов древнерусских рукописных книг XI-ХУ вв., выявление и сравнение их стилистических доминант с канонами языческих оберегов показывает качественные изменения, происходящие в переломные моменты истории, актуализирующие первоначальные и родовые начала, каноны дохристианских оберегов, сформировавшиеся в ходе эволюции восточнославянской и древнерусской родоплеменной общности. Гротескная обобщённость и выразительность примитива укороченных фигур, плоскостность трактовки форм и пространства разворотов Остромирова Евангелия 10561057г. (РНБ), ктиторской композиции и шрифтовых разворотов Изборника Святослава 1073г. (ГИМ), грубоватая смелость их рисунка и экспрессия цветовых решений, восходят к традициям народного, некогда ритуального искусства.

Устойчивость приёмов, канонов и композиционных схем прослеживается от истоков этого явления, уходящего в индоевропейскую древность три-польских земледельцев IV- 1П тыс. до н.э. Например, женские фигурки с воздетыми к небу руками, прообразы вышивки-оберега или Оранты, содержат схемы фольклорных праздников заклинания весны или очертания форм народной игрушки, повторяющие их и в конце XX века. Согласно композиционной схеме синтеза структур изваяния Рода-Вседержителя IX в., этот путь идёт от охранителей-предков, через настоящее — к горнему, что вполне соответствует и христианским представлениям, и нашей концепции о системности синтеза в рукописной книге. Композиционные схемы и стилистические доминанты произведений ранних эпох выражают принцип взаимодействия культур, народного и профессионального искусства, когда вторжение внешних текстов, играющее роль дестабилизатора и катализатора внутренних энергий, приводит в движение силы местной культуры, не подменяя их.

Мир древних людей был ясным, наглядным и выразительным, способным донести свои представления, сохраняющиеся благодаря композиционно-стилистическим свойствам произведений, выразительности канонов и доминант. Как непреходящий символ веры, абсолютизированный миф, эти содержательные схемы, выражающие архетипы бессознательного в искусстве, способны развиваться во взаимодействии с иной, христианской системой,

через видоизменение стилистических доминант при их безусловном сохранении.

Выразительность доминант определяется пластическими возможностями используемых материалов и тем, что глаз и мышечные реакции человека при восприятии окружающей реальности дают определённый эмоциональный «ответ» на раздражитель. В нём содержится конкретная, чувственно воспринимаемая информация о свойствах вещей и явлений, проявляющиеся в наложении ритмов, форм, масштабов, пропорций, цвета на «сеть» внутренних, биоэнергетических ритмов человека.Это определяет содержательность композиционных схем и возможность их «распредмечивания» как моделей-архетипов, ощущение системной взаимосвязи мира и человека, обусловленное зрительным психологическим комфортом восприятия определённых ритмов и форм, тем и интонаций произведения. Эти ощущения лежат ниже порога осознания, на уровне формирования психического и художественного образа, почему ритм, свет и цвет сакральны во всех культурах. Нейрофизиологические реакции, психические процессы и психологические функции организма, определяют эмоционально-мотивационные отношения и единство замысла на основе простоты канона.

При взаимодействии с новой художественной системой традиционные каноны, архетипы и предпочтения ассимилируют новое, растворяя его в своей стихии. Свобода и многообразие подходов, относительная автономность структур и элементов синтеза в рукописной книге при общей каноничности и взаимозависимости отдельного определяют композиционную целостность и декоративную поэтичность образов, формируются как изобразительный и выразительный идеал. ■,

В Х1У-ХУ веках на языческие и первые христианские представления и их выражение в книге органично накладываются исихастские представления о энергиях Бога, нисходящих на мир и человека, гармонизирующих их взаимоотношения. Рассматривая язык церковных писаний и изображений как основной инструмент познания истины, ей самой адекватный, они также ориентировали на целостность и поэтичность звучания образа книги. Эти тенденции не противоречили принципам каноничности, традиционности и символизма оберегов, синтеза шрифта и изображения, взаимосвязанных с архетипами культуры и бессознательного. Они только подтверждают то обстоятельство, что любое рационально-логическое знание неизбежно следует позже эмоционально-интуитивных отношений и представлений, выражаемых в художественной форме.

Стилистические доминанты в книге Х1У-ХУ в. развиваются в сторону большей утончённости и изысканности, возвышенной идеальности, связанной с композиционно-стилистическими предпочтениями книги ХШ-ХП/ века, смоленского, владимирского и новгородского искусства ХП-ХШ веков. Монументально обобщённые, сдержанные тенденции в искусстве и книге XI-ХП вв. соответствуют в своём развитии принципам народной резьбы или вышивки, скульптурных языческих изваяний и пластике храмов Владимиро-Суздальской Руси, древней тератологии. Сформировавшаяся во взаимодейст-

вии языческой и христианской систем картина мира вполне тождественна исихастской мистике знаков, букв, пластики и композиционно-стилистических решений образа книги. В ней закреплены определённые смыслы, порой искажаемые неверной трактовкой изографа.

В ходе возрождения искусства древнерусской рукописной книги после татаро-монгольского нашествия и междуусобиц, в книге снова преобладает строгая сдержанность и монументальная обобщённость образа, свойственные древним памятникам и оберегам. Эта доминанта, мощно заявившая о себе в ходе христианизации Руси, становится основой выразительности тверского списка Хроники Георгия Амартола ХШ-Х1У вв. (РГБ) и Радзивилловской летописи конца ХУ века (БАН.СПб), выполненных в конкретных исторических условиях, связанных с актуальностью проблемы выживания. Подобно эпосу или лаконичным формулировкам пословиц и поговорок, стилистические доминанты синтеза в книге утверждают созидательные тенденции в искусстве и — стоящие за ними принципы жизни.

Благодаря стилистическим доминантам образно-символические обобщения памятников вполне соответствуют системности первобытного мышления, где «всё есть во всём», а оборотничество, как возможность такого превращения - его основной принцип. Видоизменение канонов как содержательных схем, как иероглифов истины в систему взаимоотношений внутри общества-мира, мира души и мира-вселенной с Божественным творчеством. Этот магический, заклинательный и «превращательный» мифологизм есть символизм, запечатленный в стилистических доминантах синтеза шрифта и изображения.

Стилистические доминанты как основа образного выражения, форма соподчинения отдельных частей - мифопоэтическое средство воздействия на мир души, на первообразы коллективного бессознательного. Они эволюци-онно развиваются вместе с принципами мышления как специфическая основа художественного языка, априорные и видимые организаторы опыта восточнославянской и древнерусской общности, определяют ментальную значимость для древнерусского эстетического сознания всегда конкретных принципов построения целого, его красоты и выразительности. Эта, первобытная магия формы в искусстве древнерусской рукописной книги становится идеалом взаимоотношений с миром-обществом и миром глобального, Божественного творчества, в котором человек черпает для себя принципы и образцы формирования целого.

Глава II «Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины XVIII века» рассматривает вопросы, связанные с историко-культурной ситуацией в России периода Смуты, иностранной интервенции, смены династии, раскола Церкви и активного взаимодействия с западноевропейской цивилизацией.

Сложившаяся ситуация во многом схожа с эпохами смены религии X-ХП веков или послемонгольского устроения жизни, когда общество и его художники искали опору в определённых традициях, в принципах и канонах народного искусства. Стилистические предпочтения памятников искусства

книги наглядно показывают, как в периоды глобальных кризисов искусство стремится к возрождению системообразующей символики вслед за поисками новых оснований жизни, диктуемых временем.

Декоративность и монументальная обобщённость произведений XVII -первой половины. XVIII в., экспрессия узорочья после изысканных ритмических и колористических решений памятников XV столетия, живописного многословия произведений XVI века знаменовали своего рода возврат, уже на новом этапе развития, к древним национальным формам. Такого рода возвращения к язычеству, продиктованные конкретными историческими обстоятельствами, мы видели в книге и искусстве Твери в послемонгольский период, и в Радзивилловской летописи ХУ века.

В гротескной выразительности произведений явно выступают идеалы выживания и возрождения на основе изначальных, родовых ориентаций, принципов организации сил искусства и общества для противостояния неблагоприятным жизненным обстоятельствам. Идеалы соборности, понимаемой как взаимодействие типа содействия, определили некогда само выживание человека в окружающем мире. Смута и интервенция, бунты и церковный раскол делали актуальными именно такие тенденции в искусстве, когда в книгу, пользующуюся огромным спросом, пришли мастера, связанные с народным искусством, внеся в её образ свои акценты.

В народной рукописной книге XVII в. «Сказание о Мамаевом побоище» (ГИМ) монументальное обобщение органично сочетается с декоративно-орнаментальной поэтичностью образа и экспрессией цвета, присущими народному искусству. Произведения, выполненные в давно сложившихся кни-гописных центрах, - поморский список Житая Василия Нового, Григория, ученика его, (РГБ) или Псалтирь из Троице-Сергиевой Лавры (РГБ), - продолжают развивать традиции монументально-возвышенного, соборного направления в характере синтеза шрифта и изображения. Органичное дополнение их поэтики сдержанными лирическими интонациями XV века делает списки уникальными и неповторимыми по звучанию. Через конкретные доминанты, ориентированные на гармонию с миром, шло согласование разно-гласного.

Две ведущие тенденции - гротескно-монументальная, аскетичная и декоративно-орнаментальная - характеризуют развитие синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII — первой половины. XVIII в. Они - ветви ствола единой традиции, которые наметились в ранних произведениях, и периодически преобладают одна над другой, никогда не исчезая в искусстве древнерусской и русской рукописной книги.

К первому стилистическому ряду относится, например, Минея общая, нач. XVII в.(РГБ), её монументально обобщённым решением образа на основе только масштабно-пропорционального и сдержанного цветового решения разворотов, а также - Псалтирь XVII в. (РГБ). Второе направление - в декоративно-экспрессивной яркости и пышности образов Патерика скитского начала XVIII в. (РГБ), лицевого списка Жития Василия Нового XVIII в. (РГБ).

Эволюция художественных представлений в памятниках идёт через соотношения масс, без детализации и стремления к натурализму. Это свойственно даже и изысканной по разработке всех форм, шрифтов и орнаментов Псалтири XVII века (РГБ). Благодаря этим качествам образы величественны и поэтичны, соразмерны разворотам и книге в целом. Использование гражданского шрифта в Патерике скитском нач. XVIII в., вынесение буквиц над строкой текста, в отличие от принятого в кодексах их размещения ниже строки, растворяются в стихии народных образов, присущих этому памятнику. Выполненные от руки миниатюры или подцветка водными красками изображений в печатных книгах этого времени органично взаимодействуют с блоком печатного шрифта, явно развивая традиции рукописной книги. Привлечённые для сравнительного анализа произведения народного искусства, архитектуры и архитектурных ансамблей, органично вписываемых в природное пространство, соответствуют общим стилистическим тенденциям и предпочтениям искусства русской рукописной книги.

Теоретические исследования и обоснования художников и исследователей искусства русской книги уже XX века - В.А.Фаворского и Е.А.Кибрика, В.Н.Ляхова и других, - показывают, что родовое начало также явно проступает в темах и интонациях образов книги Новейшего времени, в светской художественной системе. Особенно ярко эти тенденции проступают в произведениях, связанных с народным эпосом или с рассматриваемой эпохой - в «Слове о полку Игореве», оформленном В.А.-Фаворским, или - в «Богатырских былинах» - Е.А.Кибриком, в «Борисе Годунове» А.С.Пушкина, иллюстрировавшимся и Фаворским, и Кибриком. В иллюстрациях, например, А.И.Кравченко к «Портрету» Н.В.Гоголя, 1923г., или «Маленьким трагедиям» А.С.Пушкина, присущая русскому искусству декоративно-поэтичная и экспрессивная доминанты также естественно и органично формируют стилистический облик книги Новейшего времени. Независимо от того, что современная книга ярко индивидуальна, напрямую зависит от жанра и стиля литературного произведения, единство слова и изображения в ней также осуществляется художником через выбор средств художественной выразительности, через всегда определённую типологию стилистических доминант, выражающих отношение мастера и писателя к ритму, пространству, цвету и свету, формирующим образ.

Предопределённые традициями, идеальными — мпрообразующими, ох-ранно- и стилеобразующими представлениями создателей древних оберегов, стилистические доминанты древнерусской и русской рукописной или современной печатной книги неизменно и символично выражают вечные и идеальные - первоначальные и родовые, всегда актуальные темы и интонации. Эта символичность и относительность идеального, в представлении древнерусского и русского художника, подобны относительности пространства и времени в космических просторах и в глобальном, Божественном творчестве. Она подобна относительности времени и пространства в мифе, свойственна человеческой психике, определяющей вневременные и внепространственные связи всего сущего в мире - в его картине, формируемой искусством, подоб-

но языку, сохраняющем в себе разновременные пласты. Стилистические доминанты в синтезе шрифта и изображения в книге наглядно и образно запечатлевают эту относительность времени в едином духовном пространстве национального искусства - архетипичность художественного творчества.

Синтез шрифта и изображения, их ритмов, масштабов и пропорций выполняет конкретную функцию организации процесса чтения и структурирования текста. Буквицы, заставки, миниатюры наряду с текстом формирующих целостность разворотов и архитектонику произведения. Художник заново воплощает в образе ту простоту канонов и доминант, что сохраняют в себе всё богатство творческого опыта. Мозг человека функционирует как целое, почему восприятие есть мышление и эмоциональное отношение, наблюдение и творчество. Иинтуитивное органичное соединение шрифта и изображения в книге есть магическое, образно-символическое моделирование, неизбежно сопровождающее процесс создания и восприятия книги. Эта целостность восприятия дает наслаждение именно данной формой, эмоционально вовлекая зрителя, читателя «внутрь» произведения.

Восприятие красоты развивает жизненно необходимые и ценимые в повседневной жизни русского человека духовные представления о Божественном творчестве, проявляющиеся уже в выборе места для поселения с его обязательной гармоничной вписанностью в окружающее природное пространство. В поморском списке Житая Василия Нового или в Троицкой Псалтири, либо в других произведениях того времени преобладает вертикаль столбцов текста, высота как идеал красоты, определяя торжественность и монументальность звучания образа. То же - в изящной Псалтири ХУП века, с изысканными росчерками перовых рисунков и утончённого полууставного письма, имитирующими гравюру. Эффект контраста тонких линий и строгих блоков текста в ней подобен контрасту тонкой пропильной резьбы наличников или фронтонов с чётким монолитом сруба. Зрительная психологическая комфортность восприятия того и другого, в контексте вертикали как способа выделения культового сооружения или доминанты списка отражает определённую среду с её изобразительно-выразительными предпочтениями и стоящими за ними духовно-нравственными потребностями.

Явно и последовательно стилистические доминанты синтеза шрифта и изображения в книге выражают характер восприятия и освоения жизненного - духовного и материального пространства, его освящённость традицией. Упорно и последовательно искусство книги сохраняет эти простые и важные для художника и народа тенденции, стоящие за ними представления о должном, которые формируются и регулируются в ходе их эволюции как целостное и вечное - духовное пространство и время. Оно запечатлевает себя не столько в отдельных формах, сколько в системах их композиционно-пространственной организации, где важны ритмы, масштабы, пропорции, цвет, определяющие архитектонические связи произведения. Отдельные стилистические качества формируются в поэтику стилистических доминант, допуская различные варианты отбора, соподчинены в контексте общей и выразительной картине мира. Монументально-возвышенная, строгая и сдержан-

ная доминанта, явно просматривается в русской рукописной книге XVII -первой половины XVIII в. как стремление к выражению многообразного в едином и общем, ориентированном на горнее. Она постоянно соседствует с доминантой декоративно-орнаментальной, связанной с народными представлениями земледельческой культуры об изобилии, богатстве и райской красоте. Эти две темы в искусстве книги идут из глубин композиционно-стилистических предпочтений восточнославянских и древнерусских оберегов, древнерусской рукописной книги. Как доминанты, они периодически вытесняют друг друга в пространстве «центр-периферия», в определённые эпохи преобладая в тех или иных памятниках. Благодаря своим тематико-интонационным качествам структурно-генетическая и образно-функциональная стороны русской рукописной книги обретают свойства системности, картины мира. Как основа синтеза стилистические доминанты определяют функции и качество - выразительность. Всё новое претерпевает в книге обязательные видоизменения в контексте традиции, благодаря доминантам, помогающим наглядно и полно воплотить представления художника и эпохи о красоте и благе, формируя сакрально-стилистические свойства книги. Эта сакральность её образно-символического выражения упорно сохраняется в ходе веков. Она - главная составляющая синтеза шрифта и изображения в системах более высокого уровня - искусства и культуры народа, вытесненная в книге Нового и Новейшего времени жанрово-стилистическими особенностями иллюстрируемого и оформляемого произведения.

Глава III «Картина мира в русской рукописной книге» раскрывает это понятие как целостный образ, имеющий исторически обусловленный характер, формируется в общественном и частном сознании в контексте жизненной и трудовой практики народа. Эта основа жизнедеятельности человека и общества обусловливает специфический способ восприятия мира и взаимодействия с ним, связана с конкретным жизненным опытом и эмоционально-ценностными отношениями, с сознанием, фольклором и мифом, с закономерностями психического отражения.

Как воспроизведение других систем в себе, отражение в искусстве книги связано со светом, ритмом и цветом и имеет всеобщий характер. Отражение есть информация. Информационные процессы изменяют уровень развития человека и общества, определяя формы и способы их существования, что нередко служит для исследователей основанием считать искусство всего лишь документом философии. Но человек - самый сложный вид общекосмического явления отражения-суггестии, энергоинформационного взаимодействия в природе, связанного с внушением и изменением систем. Обусловленный закономерностями психического отражения, акт искусства также превосходит все другие своей сложностью, как переплавка уже существующих в организме сил, взаимосвязанных с энергиями световой, цветовой и ритмической информации художественной формы.

Художественный образ — сгусток энергий этих сил, обусловленных опытом, эмоционально-ценностными отношениями и идеалами, принятыми в

данном обществе. Он формируются на пути прохождения сигнала от бессознательного к сознанию, почему образы мифа, искусства неизбежно опережают рационально-логическое - научное и философское мышление и сознание. Как композиционно-стилистическое выражение, синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге органично выражает эти принципы отражения-суггестии, глобального энергоинформационного обмена во вселенной и в определённой культурно-исторической целостности. Его связь с энергиями первообразов бессознательного - субъекта и объекта внушающего воздействия художественной формы, закономерно предопределила то обстоятельство, что уже в первоначальных — родовых, античных представлениях весь окружающий мир, космос, как и художественный образ, как синтез в книге - органичная система, подчинённая определённому строю и ритму, Логосу. Человек - его составная часть, подсистема, которая развивается вместе с системой как её отражение, хранит в себе всю информацию и о себе, и о метасистеме в целом.

Мир для мифа и искусства — одушевлённое, человечески-природное, органичное единство, взаимопроникновение природного и социального, человеческого. Как материализованное в художественной форме бытие идеального, образ книги соответствует характеру и содержанию деятельности русского мира, выполняя функции ценностного суждения и отношения, смысла, цели и плана деятельности по её достижению и — предвидение результатов ещё до начала этой деятельности. Соответственно её характеру и содержанию, образы произведений русской рукописной книги обретают те или иные композиционно-стилистические качества, формирующиеся системой памятников в единую картину мира. В ней - единство эмоций, отношений и сознания - опережающее психическое и наглядно-образное отражение действительности.

Язык стилистических доминант синтеза шрифта и изображения формируется и регулируется во времени, определяя эмоциональные отношения, общение и понимание, управление деятельностью через воздействие на эмо-ционально-мотивационную сферу и сознание. Как любой язык, развивающаяся во времени система стилистических доминант имеет свою структурную и смысловую специфику тем и интонаций, выражающую характер, направленность отношения и действия, определяющую выразительность произведений, глубину и неисчерпаемость их толкования в русле, заданном художником.

Благодаря стилистическим доминантам, образы искусства, стиль, картина мира, формируются как идеальное - бесспорная и несомненная реальность, обладающая суггестивностью, силой управлять людьми и вещами, явлениями жизни, если человек её принимает. Это — основная функция искусства книги, связанная с архетипичностью доминант, образов и бессознательного - с суггестивно-внушающей и творческой сущностью взаимодействия мира и человека. Как выражение идеального, художественный образ первичен по отношению к сознанию, к материальному. В этой первичности - основа творческой активности и жизнедеятельности человека, которая предопре-

делила само понимание роли художника в обществе как проводника архетипа, Божественного знания, на язык образов, доступный уже всем людям. В принципе ясности и выразительности отдельных элементов и форм синтеза, в контексте разворота и книги как целого, мощно проступает отношение к человеку - существу биологическому и социальному, но неповторимому и независимому от общества и природы - самостоятельной системе. Так же убедительно оно выражено и в фольклоре: «Верёвка крепка повивкой, а человек - помощью», при этом, однако - «Хлеба — крома, да воля - своя».

Такого рода воспроизведение и утверждение определённых соборно-системных смыслов, ценностей и отношений, идей и идеалов в рукописной книге и фольклоре, в принципе построения высокого русского иконостаса как органичного и монументального целого, в выразительности каждой отдельной иконы намечают стилистические доминанты национального искусства. Так и в языке (РОД-наРОД-РОДина-приРОДа и т.п.) они способствуют их органичному утверждению и усвоению. Эти доминанты - основа развития и роста определённых эмоционально-мотивационных отношений и сознания, освобождения души от подчинения сиюминутным ощущениям, утверждения архетипичного, первоначального и родового - творческого начала жизни. С незапамятных времён они формируются как первообразы, архетипы - боги, ориентирующие на творчество как инстинкт свободы, который шире сознания и вывел когда-то человека из животного мира. Регулируемые ощущением зрительного психологического комфорта, эти архетипы, возбуждаемые энергиями художественной формы, определяют эмоциональные отношения и действия, языковые закономерности и принципы самоорганизации - стиль искусства и стиль жизни.

Произведения XVII - первой половины XVIII веков обогащаются народными представлениями о красоте художественной формы в пышном узорочье, пестроте и богатстве ритмов и цвета. Эти тенденции также связаны с традициями земледельческой культуры и давно забытой уже магией заклинания образом, с гедонистическими устремлениями эпохи. Духовно-магическая сущность синтеза шрифта и изображения в книге, с его сложными и многоуровневыми сакральными смыслами, переплетается с утилитарным назначением шрифтов, декора и миниатюр в книге, как формы дополнения и структурирования текста, со стремлением к определённого типа выразительности разворота. Несмотря на все видоизменения во времени, произведения и их доминанты остаются узнаваемыми, благодаря своим сущностным, коренным — родовым качествам, свойственным всем памятникам, от синтеза пиктограмм и идеограмм «письма» народной вышивки или - скульптурного изваяния Рода-Вседержителя IX в., браслета-наруча ХП-ХШ веков, до поморского списка Жития Василия Нового, XVIII в. и книги русского художника XX века. Сама симметрия разворота книги некогда очень удачно совпала с выражением в ней восточнославянских представлений об устойчивости мира, что также стало благодатной почвой для развития мирообразующих, охранно- и стилеобразующих представлений в рамках синтеза шрифта и изображения.

В выборе средств художественной выразительности разворотов рукописной книги интуиция изографов находит предметное выражение должного, формирует композиционно-пластический строй разворотов, где равно важны характер деталей и принципы построения целого. Тайна и обаяние поэтики художественной формы синтеза в книге обретает ту гармоничную «Благодать», а не «закон», в понимании митрополита Илариона, XI в., что формирует общественный порядок - через подражание, внушаемость, через духовное заражение. Русская рукописная книга исследуемого периода сохраняет в своих образах характерное для позднеязыческого и средневекового мировоззрения символико-анимистическое восприятие мира и творчества человека. Это проявляется в использовании классических уже для древнерусского искусства систем плоскостного изображения, обобщённых образов-символов как срединного пути между чистым символизмом язычества и миметически-подражательным, «зеркальным» направлением, более свойственным западноевропейской художественной традиции, с её стремлением к натуралистической, объёмной лепке форм и ясности НОРМЫ стилистического выражения. Декоративно-поэтичное начало, наряду с монументальной и гротескной обобщённостью формы, с тяготением ритмов к вертикали, при ведущей роли силуэта в композиции и отношений основных масс, цветовая экспрессия и локальность, ясность простота видения мира, характеризуют русскую рукописную книгу ХУН-первой половины XVIII века.

Наличие доминант в искусстве пробуждает осознание существования в жизни национальной культуры конкретных и важных, системных закономерностей, определяющих композиционно-стилистические принципы формирования синтеза в рукописной книге. Как выражение эмоциональных отношений и представлений, мы видим их в поэтическом реализме и просветлённой созерцательности образов А.Г.Венецианова и М.В.Нестерова, в эпическом начале произведений В.М.Васнецова и в монументальном историзме, в ясности гротескных обобщений полотен В.И.Сурикова, подобным образам кти-торской композиции Изборника Святослава или - Радзивилловской летописи. Яркое, декоративно-поэтичное начало произведений в трактовке А.П.Рябушкиным исторических сюжетов также знакомо нам по русской рукописной книге как «выражение национальных основ жиз-ни»(Д.В.Сарабьянов, 1993) в определённой историко-культурной ситуации. Поэтическое единство художественного стиля и вкуса, колористическое богатство, проявившиеся ещё в Апостоле толковом 1220г., в смоленском, владимирском и новгородском искусстве ХП-ХШ вв. — явное утверждение народных вкусов.

Стилистические качества произведений разных эпох и художественных систем органичны - РОДственны художникам именно своей народной компонентой в выражении тем гармонии, добра и творчества жизни. Подобно языку или рельефам и архитектонике храмов Владимиро-Суздальской Руси, они составляют основу обаяния и неповторимости их образов, сохраняя в своей стилистике и словаре разные исторические пласты, темы и интонации, принципы и возможности их развития. Подобные закономерности отмечают-

ся исследователями (М.Шапиро, 1988; Н.А.Дмитриева, 1961 и 1988) как следствие «верности национальному характеру», как необъяснимая «и удивительная повторяемость в искусстве наций и регионов». Русские художники также «тянулись к Рублёву, даже когда и не знали о его существовании» (М.В.Алпатов, 1956). Пример с Апостолом толковым 1220г., смоленская, новгородская, владимирская живопись ХП-ХШ вв., стилистика храмов и рельефов, тератологических заставок и капителей показывают, что эта тяга восходит к дохристианским анимистическим представлениям и канонам. Декоративно-поэтичная, лирическая концепция мира, свойственная этим памятникам как выражение субъективного начала, отмечается в психологии как наиболее близкая к природе, к сути. Она адекватна закономерностям становления человека и общества, природно-географическим, социально-историческим и психологическим условиям жизни. Формирующиеся под их воздействием психические и стилистические доминанты выражают эмоциональные отношения и принципы соподчинения элементов и структур синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге как изобразительно-выразительный идеал конкретной культурно-исторической общности - Русской цивилизации.

Яркая и выразительная пластика ритмов и форм, экспрессивные колористические решения образов русской рукописной книги XVII- первой половины XVIII в. завершали более чем семисотлетний период её развития, знаменуя переход к искусству Нового времени. Как выражение определённых ориентаций в художественном и социальном творчестве, многообразного и значимого в едином и целом, древняя, мирообразующая, охранно- и стилеоб-разующая, возвышенная строгость стилистических доминант, периодически возвращающаяся в русское искусство в разные времена и в отдельных регионах, закономерно проявилась и в это время. Характерно, что именно эта тема мощно звучит, например, и в произведениях П.Д.Корина, выполненных во время смуты и великой войны уже XX века. Напротив, как и в эпоху устроения русской жизни ХУП-п.п.ХУШ в., оптимизм поэтики народных доминант проявляется в спокойные эпохи - у Б.М.Кустодиева или М.В.Нестерова, Н.К.Рериха. Такие закономерности эволюции мифопоэтической магии стилистических доминант искусства, их перемещение в пространстве «центр-периферия», выражают глубинные и системные, психоэмоциональные связи миров души и традиции с миром-окружающей реальностью.

Формируемая психическими и стилистическими доминантами картина мира - явное и системное, проектно-опережающее и оберегающее отражение, связанное с первообразами национального искусства и архетипами бессознательного. Эта надстройка над инстинктами, необходимая для выживания всей системы национальной культуры, связана с архетипичностью психических установок и доминант как особая — психическая реальность, выступающая для человека эквивалентом инстинктов животного мира. Подобно инстинкту, она актуализирует в той или иной культурно-исторической ситуации, всегда конкретные эмоции и архетипы — мотивационную основу сознания, мысли и действия, связанную с традицией и национальным характе-

ром. Зга совокупность устойчивых психических особенностей человека и общества зависит от генетических особенностей и проявляется в связи и под воздействием окружающей среды и условий жизни.

Идущие от психики предков, архетипы шире сознания, как первичная и фундаментальная основа творчества жизни, они захватывают его своей силой. Порождаемые ими психические установки и стилистические доминанты, как соотношение причины и следствия, выражают всеобщие, необходимые и устойчивые отношения между явлениями - природными, творческими и социальными. Подобно тому, как в языке, где реки и дороги «ведут», а стены «стоят» и «оберегают», ворота и двери «защищают» или «открывают» путь, эти древние символы также выполняют свои сакральные и системные функции связи человека с миром природы и его деятельностью, с принципами самоорганизации и самоуправления, запечатленными уже в древних оберегах. Любое действие дано человеку природой, развито в ходе эволюции и совершить его он может только в соответствии с природными закономерностями, прежде всего - предметно-зрительными, связанными с нейрофизиологическими реакциями организма на раздражитель, с психическими процессами и психологическими функциями, в акте восприятия и отражения мифа.

Стилистические доминанты национального искусства формируются этой эволюционной памятью, с её безошибочностью инстинкта, в конкретные архетипы, почему этические качества способны играть компенсирующую роль при недостаточности возможностей интеллекта. Доминанты обусловлены самим принципом образно-символического мышления, сохраняющего в себе эмоционально-эстетический и стоящий за ним морально-этический, а также — глубинный, мирообразующий — творческий уровень. Они восходят к первобытной радости гоминида от узнавания элементарной формы - плода, орудия, корня и т.п., от ритмов и соотношений этих форм в окружающем пространстве как особых письмен, несущих информацию выживания - мирообразующих и оберегающих. Как природная, нейрофизиологическая закономерность, первоначальная основа, лежащая в глубине человеческого существа, ритм, наряду со светом и цветом, выделяют отдельные моменты и элементы композиции, структурируют разворот книги, определяя тот или иной тип выразительности и - восприятие, завершаясь уже в воспринимающем.

Стилистические доминанты произведения формируют тематико-интонационное единство образного строя, характер выразительности произведения, взаимодействующий с человеком. Как системы, они выделены из среды, при одновременном единстве в пространстве традиции, архетипично-сти изобразительного искусства и культуры - системах более высокого уровня. Закономерно, что этой системностью образов в православии обосновывалось само существование искусства, связанное с первообразом-Богом и его творчеством. Сопоставление тем и отношений, традиций и интересов, в контексте проблемы выживания и типологии взаимодействия доминант, позволило уточнить атрибуцию миниатюр Сийского Евангелия 1340г. как образно-символического противопоставления социально-политического характера и

выявить имя носителя смоленского диалекта, одного из создателей Радзи-вилловской летописи конца ХУ века - князя Ф.И.Бельского. Уточнены также истоки композиционной схемы высокого русского иконостаса, как и синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге, восходящие к содержательным архетипам народных оберегов.

Как прошлое в настоящем, живая традиция, стилистические доминанты синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII- п.п.XVIII в. сохраняют преемственность эпох и поколений, определяя устойчивость социального и индивидуального характера, развития искусства и общества на основе определённых идеалов и предпочтений. Благодаря архетипичным, ментальным установкам и ориентациям, это происходит и в сельской, и в городской среде, несмотря на отмеченную исследователями, наметившуюся в это время разность их духовных ориентаций. Идеи конца XX века о нелинейном глобальном развитии, связанные с развитием синергетики (греч. «совместно действующей»), междисциплинарного направления научных исследований, рассматривают вселенную как глобальную синергетическую систему, которая, как и произведение искусства, обладает, уникальными свойствами целостности и сохранения в ней всей информации о себе.

Стилистические доминанты рукописной книги — уникальное, материализованное выражение этого таинства связи с управляющими силами, с архетипами бессознательного и творческого, единства традиции и современности, определяющего будущее искусства и народа. Они выполняют всегда актуальную для общества, мифопоэтическую функцию возбуждения творческого начала в человеке, моделирования определённых отношений и действий, само противостояние деструктивным энергиям бессознательного. Интуиции современных синергетических представлений формировались уже в мирооб-разующих моделях оберегов, в пантеистических и анимистических устремлениях человека. Они органично развивались в византийских представлениях о трёх смысловых уровнях образа - эстетическом, доступном чувственному восприятию, познавательном (моральном), доступном душе и в высшем -мистическом, онтологическом, творческом, доступном духу. Последовательно и закономерно они развивались в искусстве книги, понимаемой как четвертое отражение архетипа, Божественного творчества.

Эти представления сохраняются в самом принципе сохранения и перемещения доминант в пространстве «центр-периферия», не укладываясь в традиционные представления о стиле в искусстве в контексте его линейного эволюционизма. Сам исходный принцип синергетики - об открытости и развитии систем на основе собственных энергий, но - во взаимодействии с иными системами, мы видим на примерах эволюции синтеза шрифта и изображения в книге, развивающегося во взаимодействии с разными художественными школами и тенденциями, на основе собственных стилистических доминант. Эпический, былинный склад народного, соборного характера и искусства выразил себя в величии и декоративном узорочье, в ясности и спокойной уверенности взгляда на мир, утверждая освящённые временем ценно-

сти творческого характера, ориентирующие на созидание и - соответствующие принципы самоорганизации, дающие надежду на будущее.

Искусство начинается там, где целью выступает собственно творчество, радость создания нового и гармоничного мира, созвучного душе художника и зрителя. Не случайно человек называет искусством высшую форму умения в любой сфере деятельности и создаваемые им в ходе эволюции системы познания, отражения и обобщения тоже - неслучайное явление. Органично совмещая в стилистических доминантах книги языческий анимизм и православный символизм, синтез шрифта и изображения формирует определённую художественную реальность, дающую возможность её «распредмечивания» в русле, заданном художником и традицией. Её системно-синергетические принципы, обусловленные глобальным энергоинформационным обменом в пространстве культурно-исторической целостности, известны уже древним цивилизациям и связываются ими именно с искусством.

В восточнославянских и древнерусских представлениях они развиваются в контексте одушевления всего сущего в мире, обогащаясь исихастски-ми представлениями об энергиях Бога, нисходящих в мир. Мы понимаем эти силы как виртуальную - психоонтологическую реальность, проявляющуюся при взаимодействии систем. Она определяла древний анимизм и идеи о глобальном, Божественном творчестве, определяет современные синергетиче-ские представления, системность взглядов на мир и место в нём человека. В понимании аналитической психологии это - «боги, управляющие силы», которые есть «образы доминирующих законов и принципы общих закономерностей, которым подчиняется последовательность образов, всё вновь и вновь переживаемых душой» (К.Г.Юнг, 1994).

Объективируясь и социологизируясь в энергиях ритмов и пластики, цветовых гармоний и принципов построения композиционной целостности произведений, в выразительности их образов, энергии индивидуальных человеческих чувств строят личность через умозрение-катарсис, напечатлевающее познание, имеющие смысл творческой устремлённости в будущее. Темы и интонации стилистических доминант книги регулируют восприятие, балансы энергий-смыслов, отношений и представлений-комплексов в психике, определяя ощущения и интенции человека, индивидуальный и социальный характер. Возбуждая творческие архетипы бессознательного, как единственно возможный путь избежания хаоса и деградации, стилистические доминанты ориентируют воспринимающего на соответствующее отношение к жизни и миру. Синтез шрифта и изображения в книге - выражение этих, психоонтологических закономерностей стиля, национального характера и искусства, запечатлеваемое в стилистических доминантах как картина мира своего времени и - его опережающее отражение.

В Заключении подводятся итоги исследования и кратко излагаются основные выводы.

Сравнительно-исторический и композиционно-стилистический анализ произведений в области синтеза шрифта и изображения русской рукописной книги XVII - первой половины XVIII в. в контексте психологических зако-

номерностей восприятия и отражения дал возможность выявить логику развития синтеза как целостной и самоорганизующейся - синергетической системы. Во взаимодействии с византийской и южнобалканской, а также с западноевропейской художественной традициями, искусство русской рукописной книги выразило древние мирообразующие, охранно- и стилеобразующие каноны и мифологемы, сохраняющиеся как иероглиф истины в архетипах бессознательного и в художественной традиции. Эти первообразы идеального определяют психические установки и эмоциональные отношения, регулируют формирование синтеза шрифта и изображения в книге, темы и интонации национального искусства, В них - суть и смысл Русской цивилизации как органично развивающейся культурно-исторической целостности, находящейся вне рамок социально-исторических формаций на основе собственных идеалов гармоничного взаимодействия всех элементов и структур, принципов единства отдельного и уникального в контексте общего и целого. Поэтика стилистических доминант — эмоционально-оценочное суждение, основа принципов формирования целого, самопознания, самоорганизации и самоутверждения, оптимизации жизни.

Художественные доминанты - внутренний источник энергий национального развития, выражающий психические доминанты и установки на тот или иной принцип действия. Они сыграли решающую роль не только в XI, XIV или XVI веках русской истории, но и в борьб5 с интервенцией, в выходе страны из смуты начала XVII века, церковного раскола и преобразований начала XVIII столетия. Так как всё воспринимаемое человеком лежит ниже порога осознания, получает целостное выражение в психическом и художественном образе. Любое подлинное произведение искусства - вечная проблема и загадка, обладающая свойствами самовозрастания в ней смыслов по мере научно-философского освоения мира. Его тайна - основа поэтики и обаяния, ценности искусства как глобального феномена, возбуждающего творческие энергии человека и выражающего, регулирующего единство миров души, среды и общества, традиционного и нового в картине мира. На основе особенностей эмоционально-психического отражения окружающей реальности, в её единстве с архетипами бессознательного и искусства, стилистические доминанты запечатлевают эту психоонтологию как «первую философию», метафизику творчества.

Сопоставление стилистических доминант разворотов русской рукописной книги XVII - первой половины Х^П в. с закономерностями социального и индивидуального характера, со стилем русской жизни и трудовыми традициями как системной целостностью более высокого уровня, её осмыслением в фольклоре и философии, на уровне логических понятий и представлений, показало их полное соответствие в специфических свойствах. На основе композиционно-стилистического анализа памятников это соответствие позволило сформулировать мысленные конструкции доминант, уже устоявшихся в искусствознании. Декоративно-поэтичная и монументально-возвышенная, гротескно обобщённая выразительность художественной фор-

мы - древнейшие и ведущие темы в гармонизации форм и структур синтеза в книге, в древнерусском и русском искусстве.

Многообразие решений и относительная свобода элементов и форм при их взаимозависимости в контексте композиционного целого тяготеют к идеально-символической модели типизации через преодоление конкретности натурного видения. Как темы и интонации искусства книги стилистические доминанты видоизменяются в отдельных памятниках, в определённых историко-культурных ситуациях. Они всегда узнаваемы как явные и вневременные - родовые и первоначальные темы и интонации национального искусства, со стоящими за ними жизненным опытом, оценкой и смыслом - основой уже национального самосознания и взаимодействия с миром. Переживания выразительности ритмов, масштабов, пропорций и цветовых отношений, композиционно-стилистического строя произведений возникают до их рационального осмысления, на основе сопоставления внешних данных с внутренним опытом. Формируясь на пути от бессознательного к сознанию, образы произведений искусства книги неизбежно становятся символом, моделью, принципом выбора и формирования того или иного типа целостности, актуального для человека и общества. Это, диалектическое единство нового и традиционного, индивидуального с общим, осуществляется на глубинном, ментальном уровне единства нейрофизиологических реакций организма, психических процессов и психологических функций - триединства природы, традиции и сознания. Сохраняющиеся в ментальных структурах архетипы бессознательного регулируют это взаимодействие, определяя внушаемость и предсказуемость социального поведения и взаимодействия, при определённом на них воздействии, подобно народной мудрости пословиц и поговорок, также ориентирующих на определённый стиль отношений и жизни.

Стилистические доминанты - атрибуты не только художественно-эстетического, но и общественного сознания, картины мира и принципов взаимодействия с ним, выражающие глубинные основы художественного и социального творчества. Стилистическое единство картин мира мастеров, изготовлявших языческий оберег или книгу XI, либо XVII в., произведения национального искусства Нового и Новейшего времени, подтверждает наши предположения о синтезе шрифта и изображения в русской рукописной книге как функциональной - стилистической модели. Как системная и качественная характеристика направленности человеческой деятельности, она сохраняет в себе определённый жизненный опыт, оценки и смыслы - картину мира народа, её основа - психоонтологическая и ценностная. Проведённое исследование позволяет сформулировать определения по ключевым вопросам диссертации:

1. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге - эволю-ционно складывающаяся система стилистических доминант, картина мира, имеющая функцию наглядно-образного, опережающего отражения. Эта целостная и самоорганизующаяся система выражения смыслов, ценностей и идеалов формируется на основе социального, трудового и исторически-оценочного опыта, национального искусства. Как

материализованное отражение единства общего и. уникально-единичного в характере и в стиле искусства, она выражает невидимый слой реальности — психоонтологию творчества, что доступно только изобразительному искусству.

2. Психоонтология творчества - совокупность действия природных закономерностей психического отражения - нейрофизиологических реакций организма, психических процессов и психологических функций, в единстве с архетипами бессознательного и окружающей реальностью формирующая и регулирующая творческие энергии и установки человека. Она определяет характер психической установки и стилистических доминант, обуславливающих индивидуальный и социальный характер, картину мира — стиль искусства и стиль жизни.

3. Стилистические доминанты синтеза шрифта и изображения в книге, искусства — поэтика, материализованное в художественной форме выражение психических установок и доминант - психоонтологии творчества. Доминанты - форма приспособления природных и социальных закономерностей для организации и выражения идеального, опережающего отражения, на основе связей и взаимозависимостей, действующих внутри определённой культурно-исторической целостности как метасистемы.

Из всего сказанного системно и закономерно, вытекает соответствующее определение искусства как высшей формы приспособления природной, эмоционально-мотивационной сферы человеком для формирования духовного здоровья и единства общества. Это определяет его творческую направленность в будущее. Развитие художественного вкуса и чувства стиля есть интегрирование личностного и надличностного в форме наглядно-образного. Развитие энергоинформационного кода бессознательного, формирующего образ будущего, ещё не сложившегося в науке и философии как предметно-логическое. Органично и целостно развиваясь со времён мифопоэтической магии обрядов и оберегов, изобразительное искусство активно, непосредственно и продуктивно взаимодействует с ценностно-эмоциональной, бессознательно-интуитивной сферой человека. Оно отличается от рационализированных, обработанных стереотипами слова-знака образов литературы, театра, кино и т.п.

Традиционный и изначально синергетический - композиционно-стилистический и сравнительно-исторический анализ произведений синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге наряду с комплексным подходом и привлечением опыта смежных наук определил простоту и непротиворечивость полученных результатов. Он позволил сформулировать систему обобщённого и достоверного знания в области внутренней структуры творческого акта и закономерностей стилеобразования, выразительности художественной формы, художественного и социального творчества - теорию психоонтологии творчества и стилистических доминант. Положенный в её основу минимум - три независимых понятия, используемые в искусствоведении, психологии и философии — стилистическая и психологическая доми-

нанта, психическая установка и онтология на основе синергетических представлений о целостности и саморазвитии систем, сохранения в них всей информации о себе и метасистеме в целом, возрастают до уровня категорий.

Как фундаментальные понятия, категории «психоонтология творчества» и «стилистические доминанты» отражают основные закономерности, действующие в области формирования и регулирования синтеза шрифта и изображения как картины мира, стилеобразования в искусстве и жизни - всеобщие и необходимые свойства и отношения явлений действительности, искусства и познания. Современные представления о процессуальной - суперструнной картине мира, связанные с пониманием существования слоя реальности в принципе ненаблюдаемых объектов, подобного идеальному, или - о реальности, порождённой объектами и принципами этого, первого слоя и уже наблюдаемой, ясно и явно просматриваются в психоонтологии творчества и закономерностях стилистических доминант.

Как материализованное выражение практической духовности, процесса самопознания, развития, самоорганизации и самоуправления, оптимизации жизни, доминанты порождаются невидимым - психоонтологическим слоем реальности, запечатлеваемым в стиле искусства. Эта процессуальная, суперструнная картина мира органично раскрывает и организует познавательную, ценностную, коммуникативную, творческую и художественную ипостаси личности непреложностью и закономерностью логики стилистических доминант, взаимосвязанных с индивидуальным и социальным характером, с образом жизни. Их противопоставление — умозрительное отвлечение: в реальности, как и все уровни образа - эстетический, моральный и мистический - онтологический, постигаемый только духом, всё это - единый процесс, связанный с единством работы тела и мозга человека. Поэтому стилистические доминанты синтеза в книге, искусства - неизменный контекст, корректирующий смысл любого текста, адекватно выражающий мирообразующие, охран-но- и стилеобразующие представления-архетипы художника и его культуры.

Новизна тематики, интерпретации и аргументации предлагаемого диссертационного исследования актуализирует как проблему стилистических закономерностей, так и систему изобразительного искусства в целом. Динамичная, эмоционально-информационная структура синтеза в книге может быть продуктивно исследована на примере синтеза шрифта и изображения в русской книге Х1Х-ХХ веков, где отправной точкой могут быть результаты, полученные в данном исследовании. Возможно и другое направление - выявление региональных художественных особенностей и тенденций искусства рукописной книги, начало которым положено исследованиями А.Н.Свирина, уточнение концепции историко-стадиальных стилей древнерусского искусства Г.К.Вагнера. Они могут дать полную типологию стилистических предпочтений древнерусского и русского искусства книги. Как наиболее исчерпывающе сохранившаяся система национального искусства она сохраняет и развивает свои доминанты предельно последовательно.

Стилистические доминанты — духовно-конструктивная аура искусства, непрерывно воспроизводимая в его диалоге с эпохами и человеком, основа

творческого развития достижений прошлого. Создание общей теории развития и видоизменения стиля национального искусства - ещё одна интересная и перспективная задача, решение которой возможно на основании предлагаемой теории и комплексного подхода, междисциплинарного осмысления закономерностей искусства.

Философия синтеза шрифта и изображения в книге всегда - процесс формирования, регулирования и постижения тайны души, бессознательно-интуитивных интенций и установок, которые идут раньше, дальше и глубже любого логического анализа. В акте мгновенного восприятия эта сакраль-ность поэтики стилистических доминант раскрывает смыслы универсальной первопричины мира и человека, место в нём определённой цивилизации, принципы её внутренних и внешних взаимодействий. Это предопределяет актуальность искусства и искусствознания как основы трёх экологий — души, среды и общества. Пополнение научного аппарата исследователя новыми категориями, важными для изучения закономерностей стиля, простота и непротиворечивость предлагаемой теории, её связь с практикой искусства и жизни - основа развития самой теории психоонтологии творчества и стилистических доминант.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Барыбин В.В. Миниатюры тверского списка Хроники Георгия Амар-тола и Сийского Евангелия как отражение социального символа времени. //Михаил Тверской: личность, эпоха, наследие. Материалы международной научной конференции, посвященной 725-летию со дня рождения Михаила Ярославича - Великого Князя Тверского и Владимирского.- Тверь: 1997, с.265-266. = 0,1 а. л.

2. Барыбин В.В. Прав ли Ортега-и-Гассет? (К вопросу элит и тради-ций).//Материалы межвузовской научно-методической конференции «Отечество: история и современность»,- Новомосковск: 1997, с.59-61. = 0,1 а. л.

3. Барыбин В.В. Основные парадигмы политологии и проблема нереализованных возможностей. (На примере «Руси уходящей» П.Д.Корина).//Материалы республиканской научно-теоретической конференции «Отечество: история и современность»,- Новомосковск-Москва: 1998, с.42-45. =0,1 а. л.

4. Барыбин В.В. Свет Отечества негасимый (К вопросу о выражении национального менталитета в творчестве современных художников: В.С.Стриженко (Тула) и В.В.Ельчанинов (Смоленск). //Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной М.Я.Тверскому.- Тверь, 1998. = 0,5 а. л.

5. Барыбин В.В. Картина мира в изобразительном искусстве как стратегическое моделирование. //Национальная безопасность и геополитика России.- М.: 2003, № 7-8, с. 149-154. = 0,8 а. л.

6. Барыбин В.В. Шрифт и изображение в русской рукописной книге XVII- п.п. XVIII века как картина мира. Тезисы.//Международная научная конференция по проблемам книговедения «Книга и мировая цивилизация»,- М.: 2004, с. 14-15. = 0,09 а. л.

7. Барыбин В.В. Стиль и его доминанты: культурологические аспекты картины мира в искусстве./УВопросы гуманитарных наук,- М.: 2004, №1, с.286-293. =0,7 а. л.

8. Барыбин В.В. Искусство в системах психологии и культуры. (К вопросу о типологии и методологии исследований). //Прикладная психология и психоанализ.- М.: 2004,№ 1, с.66-79. =0,8 а. л.

9. Барыбин В.В. Национальный природный и культурно-исторический парк (регион) «Город в Оковском лесу». (К вопросу о взаимоотношении социального характера и картины мира).//Национальная безопасность и геополитика России,- М.: 2004, № 11-12, с.100-107. = 1,1 а. л.

10. Барыбин В.В. Психоонтология творчества и стилистические доминанты как метафизика искусства. (К вопросу о типологии искусства и методологии исследований). //Вопросы гуманитарных наук. - М.: 2005, № 1, с.302-313. = 1,1 а. л.

11. Барыбин В.В. Изобразительное искусство как ядро национальной культуры, безопасности и геополитики России. //Национальная безопасность и геополитика России,- М.: 2005,№ 5-6. = 1 а. л.

12. Барыбин В.В. Стиль в искусстве - процессуальная и актуальная картина мира. (К вопросу об актуальности изобразительного искусства и проблемы стиля). //Актуальные проблемы современных научных исследований,- М.: 2005г№ 6 (27), с.82-86. = 0,3 а. л.

Общий объём публикаций составляет 6,7 а. л.

Отпечатано в ООО «Компания Спутники-» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 29.04.06 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,69 Печать авторефератов (495) 730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Барыбин, Владимир Васильевич

Введение.

Глава I. Шрифт и изображение в разворотах русской рукописной книги: истоки традиции синтеза.

Глава II. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII-первой половины XVIII века.

Глава III. Картина мира в русской рукописной книге.

Введение диссертации2006 год, автореферат по искусствоведению, Барыбин, Владимир Васильевич

Настоящее исследование посвящено синтезу шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины XVIII века как картине мира. Она выражает сущность и ориентации синтеза, национального искусства и культуры в их целостности, исчезающей в отдельных произведениях, науках, в любой другой сфере деятельности человека. Искусство книги обращено к чувствам и разуму, к интуиции, к человеческой личности в целом, имеет природно и исторически обусловленный характер. Синтез искусств в книге связан с её спецификой носителя словесной, рационально-логической информации и - информации художественной, наглядно-образной, в их единстве. Он обусловлен естественным для человека стремлением к целостности мироощущения и сознания, отражения жизненного опыта, оценки и смысла, единством материальной и духовной культуры народа, выражаемым в искусстве каллиграфии, миниатюры, декора и внешнего оформления списка. Поиск истоков ф и смыслов этой целостности неизменно приводит к общей и всегда актуальной проблеме целостности личности, её гармонии с окружающим природным и социальным миром, на основе определенных ценностей и идеалов. Интерес к человеку, искусству, культуре закономерно возрастает в эпохи кризисов, обострения его взаимоотношений с природой, и обществом, конкуренции интересов разных цивилизаций. Как ядро культуры народа, искусство системно взаимосвязано со всеми этими сферами бытия, несет специфическую информацию о духовной сущности вещей и явлений мира. Выраженная в поэтике стилистических доминант, она наиболее полно и ярко прослеживается в искусстве рукописной книги, т.к., подобно архитектуре или абстрактному творчеству, книга "работает" на уровне архитектонических закономерностей, непосредственно связанных с эмоционально-мотивационной сферой, с психологией восприятия и отражения. В отличие от произведений архитектуры Ф или абстракционизма, имеющих относительно небольшой период существования, либо сохранившихся только в отдельных памятниках, искусство книги - явная, эволюционно сложившаяся и сохранившаяся система. Её сосуществование с искусством дохристианских оберегов и искусством Нового времени, способность абстрагирования, связывания конкретного с всеобщим, отражает системность и взаимозависимость миров души, образов искусства с миром - окружающей реальностью. Композиционно-стилистическая целостность и наглядно-образная выразительность произведений синтеза закономерно выступает их символом, образом в аспекте знаковости и знаком, наделенным "всей органичностью Ф мифа" (С.АверинцевД 19,276), ведущим стилистический диалог мастеров через века и эпохи. В этом контексте возрастает потребность в современном анализе особенностей национального искусства, в выявлении и понимании их природных и общественно-исторических причин. Задача научного труда, по замечанию Я.Мукаржовского (134,254),- "поиск, описание и классификация материала, с которым имеет дело данная наука; самая абстрактная цель научного исследования - установление общих законов, определяющих процессы, которые происходят в исследуемой области". Исследовательский диалог с прошлым осуществляется через включение памятников в сферу анализа и формулирование к ним определенных вопросов, продиктованных временем. Длительный эволюционный опыт и сосуществование искусства рукописной книги с разными историко-культурными эпохами позволяет проследить в ней все тенденции развития и актуализации тех или иных канонов и стилистических доминант как генного "набора" культуры, сохраняющегося и в современном искусстве. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII-п.п. XVIII в. хранит в себе "время большой длительности" (Ж. Ле Гофф, 105,365-368), гораздо большей, чем мы привыкли себе это представлять. Как картина мира, доминировавшая в толще русского общества и ярко проявившаяся в переходную эпоху, он приобретает универсальное научное значение, обусловленное природными и эволюционными закономерностями развития человека, искусства и общества. Такого рода реконструирование образов прошлого способствует выявлению его связей с настоящим, формированию новых и продуктивных картин мира, через выявление закономерностей традиции и творчества, тенденций и логики развития искусства. Всё это делает актуальным исследование синтеза шрифта и изображения в книге под данным углом зрения в современную эпоху антигуманного характера технического прогресса и перестраивания мира в соответствии с его закономерностями. Представления о системности и целостности мира, заложенные в синтезе, общности закономерностей развития систем искусства, книги, культуры и человека, несут явный эвристический и гуманистический потенциал. В единстве с отражающим его научным знанием, он может быть исследован на уровне современных синергетических представлений, базирующихся на этих, системных основаниях, дающих возможность преодоления только аналитического изучения и -целостное представление об изучаемом объекте.

К XVII веку русская рукописная книга имела богатейший опыт развития и до века XVIII-ro была распространена больше, чем книга печатная: академик Коль, побывавший в Москве в начале XVIII века, заметил, что "нет ни одного народа, который столь много занимался и трудился бы над переписыванием, как русские"( 18,46). Это был период расцвета русской рукописной книги, когда в ней, как явлении цельном и закономерном, отмечено оживление официального книгописания и усиление народного начала, отразившего вкусы и потребности массового читателя (166,78). Это, ранее специально не исследовавшееся, демократическое направление в искусстве русской рукописной книги, родственное поэтике иконы и народного творчества, для изучения проблем синтеза в предлагаемом аспекте, наиболее интересно: народное, некогда ритуальное искусство, ярко выражает национальный характер, который определяется во времени, через сложные взаимосвязи человека с природой, историей и культурой. В XVII-XVIII в. книга превращается из объекта почитания в инструмент познания, становится предметом массового производства и торговли. Сохраняющаяся устойчивость её художественных принципов, как и язык народа, отражает разные исторические пласты, в т.ч. - некогда священные и забытые уже, каноны восточнославянского и древнерусского искусства оберегов. Выявленные как истоки национальной художественной традиции М.В.Алпатовым (8,с.24 и 27) и Б.А.Рыбаковым (168-171), они органично входили в художествено- и мирообразующие представления изографов, связанные с этой традицией. Актуальность исследования синтеза в книге как картины мира обуславливается ещё и тем, что он может дать ответы на вопросы, поставленные жизнью перед наукой и обществом - о традиции и её влиянии на современный художественный процесс, о сочетании с новым, определяющим единство духовной и материальной жизни как движущей силы истории. Современная разобщенность социальных сил и само дробление искусства ориентируют на осознание необходимости поиска принципов и закономерностей их глубинного единства, "во имя единства и гармонии самой жизни" (В.П.Толстой, Д.О.Швидковский, 200,16). Формирующаяся экологическая философия гармонии природы и общества возвращает нас к убеждению о неразрывности связей человека и окружающего мира, запечатленных еще в древнерусской книжной тератологии и в обереге, как охранительные - "родственные узы" (Б.А.Рыбаков, 169,332). Опыт исследования синтеза в архитектуре как модели мироздания, обобщенный в коллективной монографии НИИ PAX (200), показывает актуальность его изучения и в книге. Как художественная система с определенными - "родственными", характерными, стилистическими закономерностями, книга предполагает их сравнение, сопоставлением памятников в более широких временных рамках, чем те, которые обозначены в теме. Такого рода вертикальный "срез" даст возможность предельно точно выявить истоки и логику развития синтеза, его доминирующие качества, обнажая глубинные внутренние связи художественного процесса во времени, в его композиционно-стилистических предпочтениях. Сравнительноисторический и композиционно-стилистический анализ произведений могут дать ответы на многие вопросы, воссоздавая картину связи стилистических предпочтений искусства книги исследуемого периода, а также - предшествовавшего ему и современного. Контекст, горизонтальный "срез", откроет связи синтеза в системе отношений, ® интересов и мироощущения авторов, школ и эпохи. Кроме обусловленности всеми этими факторами развития синтеза шрифта и изображения в книге, с точки зрения его возникновения и состояния в исследуемый период, важнейшей является его системная функция выражения информации о системах искусства и культуры как целого. Как система, видоизменяющаяся в ходе эволюции, характер стилистических доминант синтеза в русской рукописной книге XVII -первой половины XVIII в. будет исследован на современном этапе истории, когда человек "как бы вновь возвращается к истокам своего пантеистического миропонимания" (В.П.Толстой,200,279), воспринимая себя и своё творчество в контексте творчества глобального.

Начиная с XIX века, изучением русской рукописной книги ф занимались многие исследователи. В разных аспектах и хронологических рамках их труды посвящены отдельным памятникам, либо - кругу произведений, при неизменном преобладании интереса к орнаменту и миниатюре. Поэтому средства художественной выразительности книги рассматриваются, преимущественно, как "искусство в книге" (А.А.Сидоров, 183,16), а не искусство книги, где равными компонентами выступают каллиграфия, выразительность ритмов, пропорций, масштабов, фактура, цвет, всё её строение. Начало систематическому изучению искусства русской рукописной книги положили работы Ф.И.Буслаева (32), уже в 1860 году установившего последовательность смены в ней четырех стилей орнаментов: старовизантийского, тератологического, балканского и неовизантийского. Эта систематизация, с добавлением более поздних -старопечатного и гуслицкого стилей, используется исследователями и поныне. Ф.Буслаев был сторонником наивного понимания искусства Ф древнерусской рукописной книги как прогресса "варварской" культуры через заимствования. Н.П.Кондаков (32,86) в Предисловии к книге Буслаева также придерживается этой теории, подобные идеи развивал и В.И.Сизов (186). В 1887г. был издан большой Атлас В.В.Стасова (196), вобравший в себя много орнаментов рукописных книг, который наглядно показывает принципы исследований того времени: орнаменты изъяты из разворотов книг, шрифт присутствует только в виде декорированных буквиц, также показанных вне своих разворотов - как археологические редкости. В первой четверти XX века А.И.Некрасов (136-137) развивает идеи о влияниях, пытается соединить результаты формального анализа памятников искусства книги с социологическими • соображениями, что сделать в то время было затруднительно. Впрочем, его старшему современнику, Е.Трубецкому (202), также ощущавшему общность типологии искусства и социальных структур, имеющих общие принципы объяснения, удалось тонко и поэтично сделать это в богословских трудах, на примере русской иконы. В исследовании народного искусства как части культуры, его системную и родовую сущность блестяще выявила уже М.А.Некрасова (135). В те же 20-е и 30-е годы XX века, что и А.И.Некрасов, исследованием тератологии в русской рукописной книге занимался А.С.Гущин (59-61) и тоже - в контексте идей о "влияниях" и т.наз. вульгарного социологизма. Исследователь русской книги и гравюры А.А.Сидоров (182-185) уже в 1918 году затрагивал вопросы психологии создания и восприятия пластического языка книги (182,33). Он отмечал синтетичность её образов и многообразие стилистических решений, их законченность и выразительность (182,29), отличие русской рукописной книги от восточной и западноевропейской, более систематичных, подчиняющихся в своем оформлении строгим нормам и правилам (184,28). А.Н.Свирин (179,171) подробно изучил орнаменты и миниатюры, искусство ведущих центров рукописной книги Древней Руси XI-XVII веков. Описание произведений и анализ композиций сочетается у него со стилистической систематизацией памятников и соображениями о природе художественных форм и элементов книги.

В целом, исследователи второй половины XX века выявили связи и взаимоотношения русской книгописной традиции с византийской и южнославянской книгой - А.Свирин (179-180), В.Н.Лазарев (99-100), В.Д.Лихачева (109-110) и с книгой западноевропейской - А.А.Сидоров (182-185) и В.Н.Лазарев (99-100), А.Н.Свирин (179-180). Они положили конец теории заимствований, придя к выводам о том, что художественную культуру движет не подражание, но только творческое взаимодействие с иными культурами (100,223 ;99,229), на основе собственных традиций и тенденций развития. Ю.М.лотман (123) сформулировал основанную на этих принципах типологию диалога культур. Осознание искусства как системы, способной развиваться только на основе этих закономерностей - важный шаг в истории исследований. Кроме того, во второй половине XX в. подробно были изучены стилистические соответствия национальной книги иконе и монументальной живописи - В.Н.Лазарев (99-100); Г.И.Вздорнов (42) уточнил общность тенденций их развития, отметив тесную связь искусства книги с современной ей жизнью. А.А.Сидоров (182,162) и Н.Н.Розов (165,143) отметили большую свободу в подходах русских мастеров к композиционно-пластическим решениям образов книги как национальную особенность. О.С.Попова (157,284-285) назвала ее русской непосредственностью и своеволием. Интересно, что такое проявление свободы и связи русской рукописной книги XVII- нач. XVIII в. с современной ей жизнью привело А.А.Сидорова к ошибочному выводу о том, что книга этого времени, за исключением поморских списков, менее традиционна, "менее русская" (184,84-85), чем книга печатная. Исследование новгородских и псковских рукописей Т.В.Ильиной (77) закономерно привело её к пониманию тератологии как выражению "двоеверия" в искусстве рукописной книги, "контрабанде" ® язычества в христианство (77,129-130). Ещё Ф.И.Буслаев (31,33), говоря о господстве поэзии «двоеверия» в древнерусской литературе, отмечал его примирение «в искреннем веровании» народа и художников. И.Л.Бусева-Давыдова (33,26) напоминает более точное определение Н.С.Борисовым этого явления как «реального православия». В искусстве книги оно имеет конкретное объяснение, связанное с психологией творчества, закономерностями развития и взаимодействия систем, о чем мы будем говорить ниже. В исследовании художественного оформления древнерусской рукописной книги конца XIV - первой трети XV в. Т.Б.Ухова (205) отмечает стремление мастеров к созданию списка книги как своеобразной иконы, священного предмета, связанного с идеями исихазма и духовного "собирания народа", с ф централизацией государственной власти в этот период. Дух солидарности и сплочения страны, в условиях татаро-монгольского завоевания и разобщенности, исповедуемый Сергием Радонежским как культ братолюбия, служения и смирения (205,153), способствовал формированию и соответствующего художественного выражения в искусстве книги. По Т.Уховой (205,187-188), "ни в одной другой школе славянского мира не достигается такого полного стилистического единства внутреннего и внешнего облика книги, как в Троице-Сергиевом монастыре". Однако, в XVII - первой половине XVIII в. произведения такого же уровня и значимости, стилистических ориентаций на традицию, создавали не только мастера Троицкой мастерской, но и хранители "древлих" отеческих заветов - поморские изографы, чьи произведения А.А.Сидоров (184,84-85) назвал наиболее адекватными национальной книгописной традиции. О.И.Подобедова (152-154) и Э.С.Смирнова (188) отметили зависимость облика Ф рукописной книги, её шрифтов и изображений, от содержания и функционального назначения. В целом, исследование древнерусских рукописей шло от эмпирических описаний к системному изучению, но, преимущественно - изобразительных структур; от простого к сложному, что проявилось и в труде Т.Б.Уховой (205). Отдельного исследования русской рукописной книги демократического направления, XVII- п.п. XVIII в. не существует и мы постараемся, частично, восполнить этот пробел в ходе изучения синтеза её шрифта и изображения как картины мира. Еще в середине XX в. О.И.Подобедова (152,5) справедливо отмечала важность взгляда на русскую рукописную книгу как целостный организм: это - следующий и закономерный этап её • исследования. Материал, накопленный за полтора столетия её изучения, современный уровень развития науки и философии, психологии восприятия и отражения, позволяют глубже осмыслить закономерности искусства книги, а через них - фундаментальные, стилистические закономерности синтеза и национального искусства. Ведущее место в таком исследовании, на наш взгляд, должны занимать композиционно-пластический и сравнительно-исторический анализ памятников, в контексте тенденций развития русской истории и культуры. Это позволит понять основные принципы формирования стиля, тем и интонаций произведений искусства книги. Характерно, что как и русская рукописная или печатная книга, более свободные в своих решениях, чем западноевропейские или восточные кодексы, (183,32; 165,143; 157,284-285) - от размера и формата до используемых материалов и средств выразительности, русская философия также не стремилась к созданию законченных и унифицированных систем, что подчеркивают А.Ф.Лосев (118,209-213) и В.В.Бычков (36,с.221 и 235). Она тоже была постоянным и творческим процессом, практической духовностью, неразрывно связанной с жизнью, с тайной души, а не с абстрактными проблемами истины, бытия и познания. О практической духовности, сочетающейся с устремлениями к ощущению зрительного психологического комфорта от окружающей среды, к гармонии с миром, как национальной черте, говорит мудрость пословиц и поговорок, исследования трудовых традиций народа (150) и принципы пространственно-архитектурной организации русского поселения (207,24-25). Само преобладание в древнерусской духовной культуре "иррациональных компонентов" (36,221) - художественно-эстетического и религиозного, над рационально-логическим - научным, богословским и философским, наряду с таким единодушием в определении стиля жизни, мышления и творчества, неизбежно ориентирует на рассмотрение синтеза в книге именно как картины мира - системной, символической модели. Образы в искусстве формируются по типу отношений, ощущений и мышления, поэтому относятся "к области достоверного знания, а не "мнения" (М.Г.Ярошевский,239,74). Как системная целостность, синтез шрифта и изображения неизбежно несёт в себе информацию о системах более высокого уровня - искусстве народа, его культуре и их взаимоотношениях в метасистеме универсума, т.е. - Бога, в понимании средневекового мастера. Как самостоятельная система, художественное творчество взаимосвязано с традицией, с интуитивно-бессознательными отношениями и ощущениями, с представлениями и установками - ядром сознания человека (197,108). Его свойство целесообразно реагировать на образ, на предметно оформленную среду для приспособительного поведения, связано с психическим отражением организма, возникающим и развивающимся для формирования т.наз. опережающего отражения действительности. Уже на самых ранних этапах развития, это свойство человека служило конкретной цели, актуальной для всего живого - "приспособиться и выжить" (П.К.Анохин, 197,108). Интуитивно-бессознательные отношения и представления, чувства и мысль всегда предвосхищают естественный ход событий, формируясь в систему образов, идей, ценностей и идеалов. Созидательная функция сознания материализует эти принципы, направляя практическую деятельность по преобразованию мира. Идеальное выступает образом предмета или явления, эмоционально-оценочным суждением, целью и планом деятельности. В этом - суть первобытной заклинательной магии мифа и оберега, средневекового изображения и образов современого искусства, основа сакральности канона и синтеза. Ядро такого рода "плана", картины мира образов книги - её стилистическая выразительность, структурное единство образной системы, которое порождается всей практикой развития искусства народа. В изучении этой системы, на наш взгляд, наиболее интересны переходные эпохи - от язычества к христианству, от Средних веков - к Новому времени и т.п., когда взаимодействия разных эпох и художественных систем, с их канонами и доминантами, выступают наиболее открыто. Еще в начале XX в. Н.П.Кондаков в Предисловии к книге Ф.И.Буслаева подчеркивал, что исследования книги неизбежно должны стремиться к комплексному её изучению, "наряду с работою народного и личного творчества". Подчеркивая эту мысль уже более чем полвека спустя, Т.Б.Ухова (205) справедливо заметила, что работы Ф.Буслаева, возникшие на заре "становления науки об искусстве Древней Руси, до сих пор остаются едва ли ни единственными теоретическими трудами в этой области знаний". Сама исследовательница дала интересный образец такого рода изучения художественного оформления книги XIV - первой трети XV века. Но теоретическая направленность исследования предполагает искусствоведческий анализ произведений не просто в широком художественном контексте, а в единстве с эстетикой и философией, что образует его теоретическую и методологическую базу.

XVII - первая половина XVIII в. для русской рукописной книги -время появления новых жанров, характерных только для неё (166,69). Однако, эволюция жанров, как и религиозных или художественно-эстетических представлений, происходит не через полную их смену, а "путем наслаивания нового на сохраняющееся старое" (Б.А.Рыбаков, 169,757). Эта, развивающаяся во времени неразрывность синтеза, связана с традициями искусства и культуры, с ментальными предпосылками человеческого сознания и творчества, генерирующими ассоциации, моделирующими структуры и элементы синтеза в ясность и целостность стилистического выражения. Для древнерусского и русского мифологического сознания вообще характерны представления о важности именно "первых" событий, лежащих в основе миропорядка и существующих в своей реальности вечно: ничто новое не отделено от этого первообраза, но есть только рост и обновление этого вечного, "столбового" (Ю.М.Лотман,122,108). Поэтому в мифе, языке и в искусстве народа запечатлеваются прежде всего не жанровые, либо конкретные и реальные, но - надиндивидуальные, идеально-родовые черты - "суть образности космологического творчества" (Г.К.Вагнер,38,81), которые и сохраняются в каноне. В нём - ощущение связи с традицией, с тем постижением истины, что проверено и очищено собором народов и поколений (212,77) - жизненный опыт, оценка и смысл как основа сознания. Поэтому художественные и функциональные начала неразделимы для русского человека: художественно-эстетическая выразительность, красота, как гармония целостности и законченности строения формы, были особенно ценимой и жизненно необходимой "частью повседневного бытия" (Ю.С.Ушаков,207,25). Сама музыка цельности народного, некогда ритуального искусства - производное от ансамблевости предметно-пространственной среды, от одухотворяемой когда-то мифопоэтическим переживанием природы, от преобладания внутренних связей над внешними. Эта системность творчества, обусловленная порождающими его факторами - явная, эмоционально-мотивационная основа творческого, диалога художника и эпохи с традицией. Как форма общения собеседников, имеющих свою точку зрения, такой диалог неизбежно рождает и все новые формы синтеза в книге. Образы прошлого воздействуют на художника, определяя связь его творчества с настоящим, волевую и эмоционально-интеллектуальную регуляцию, поведение и творческие решения во всех сферах жизни. Уже с первых памятников искусства книги видно, что древнерусские переписчики и изографы явно ощущали необходимость композиционного и пластического единства между шрифтами и орнаментами, оформлением буквиц и всем её пространственным строем (153,9). Как и храм, книга мыслилась сложно и организованно построенным целым, сам строй которого - уже символ, носитель сакральных смыслов, заключающий в себе организующее начало. Исихастские тенденции XIV-XV в. усилили эти, еще мифопоэтические представления. Подобно архитектурному произведению, книга имеет внешний объем и внутреннее пространство, членение которого выявляется спецификой художественного оформления - цветом и ритмами, масштабами, размером и характером начертания букв, заставками и миниатюрами. Разворот - главный структурный элемент книги, её архитектоника раскрывается в реальном времени и пространстве, в процессе перелистывания страниц и только в нашем сознании образ книги сливается в единое целое. Двухмерное пространство разворотов родственно плоскостям стен храма, симметрия и асимметрия, метр и ритмы, пропорции, фактура и цвет формируют эту целостность изобразительного пространства в основную суть значений, выражая характер и идеалы, судьбу народа (90,12). А.А.Сидоров

183,250) также отмечал, что "специфическое мировоззрение" воплощено в книге именно через эту систему форм, выражающую те или иные идеи и отношения. В основе символики книги - всегда определенные композиционно-стилистические и психоонтологические закономерности, формирующие её образ как метафизику искусства -опережающее отражение. Под психоонтологией мы подразумеваем единство нейрофизиологических реакций, психических процессов и психологических функций, во взаимодействии с архетипами бессознательного и окружающей реальностью формирующее конкретные образы. Мирообразующая, творческая сущность этого явления будет раскрыта в ходе исследования. На основе философско-антропологического подхода в изучении культуры, Л.А.Чёрная (220,8) справедливо отмечает как важнейшие, основные переходные периоды национальной культуры - принятие и распространение христианства, а также - от средневековья к Новому времени, определяющие развитие национального искусства на длительное время. Полемизируя с концепцией «обмирщения» русской культуры XVII в., И.Л.Бусева-Давыдова (33,4-5) отмечает, что «новое есть вечное возвращение старого, основанное на природных ритмах». Причём всякое старое, возвращаясь, также становится новым, в той степени, «которая не угрожает существованию культуры данного типа» (33,40). Ю.М.Лотман (123,229) подчёркивает, что в типологии диалога культур неизбежно наступает момент борьбы за духовную независимость, чужие тексты выступают катализатором, пробуждающим внутренний потенциал искусства и культуры (123, 235). Эта основа диалога, в которой действуют ещё и многие частные моменты, определяет историю искусства и культуры. Не менее справедливо и А.М.Кантор (77-а,51) отмечает мысль Б.А.Рыбакова о периодическом обращении посадской среды к язычеству «как антитезе авторитетам христианской веры и господствующему правопорядку» даже и в XVII, «бунташном» и смутном веке. Характерно отмеченное Л.А.Чёрной (220,7) предложение Д.С.Лихачёва о периодизации древнерусской культуры на основе стиля изображения человека в литературе и искусстве. Такое предложение могло бы быть бесспорным при линейной эволюции стиля, на практике имеющего более сложные принципы формирования и видоизменения, в чём мы и постараемся разобраться в данном исследовании. Так как историко-культурная ситуация в России XVII- п.п. XVIII в., связанная со Смутой и иностранной интервенцией, сменой династии и расколом Церкви во многом схожа с эпохой смены религии Х-ХП веков, а также -временем послемонгольского устроения жизни, именно книги данного периода, на наш взгляд, представляют наибольший интерес, с точки зрения композиционно-стилистических решений синтеза шрифта и изображения как картины мира. Это обстоятельство определило его нижнюю границу и исторический экскурс к истокам синтеза шрифта и

13 . изображения в книге, характер подбора произведений для данного исследования, каждый из которых обладает своими особенностями. Будут исследованы памятники, предназначенные для домашнего и монастырского чтения, сказания и Псалтири, по которым на Руси обучали грамоте, отчего их переписывали особенно много и часто, лицевые и скромные, без миниатюр и декора списки, с разным уровнем исполнения шрифтов и изображений. В единстве, как нам представляется, они полно и всесторонне раскрывают богатую палитру средств художественной выразительности книги, преимущественно, демократического направления, XVII - п.п. XVIII в. Для сравнения мы привлечём произведения искусства национальной книги разных эпох, литургические и печатные списки, произведения других видов искусства и архитектуры. Аналоговый ряд произведений поможет более глубоко и всесторонне исследовать логику стилистических предпочтений мастеров, характерные темы и интонации звучания образов книги. В соответствии с таким замыслом работы, синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге обозначенного периода будет рассмотрен в контексте его истоков, связанных с эпохой принятия христианства и взаимодействия новой — византийской художественной системы с восточнославянскими и древнерусскими традициями. Это позволит проследить принципы композиционно-стилистических предпочтений художников в формировании того, что Ф.И.Буслаев (31,89) назвал истинно художественным народным произведением, «связанным с действительностью, на почве которой возникает». Тогда можно будет сделать необходимые для основного исследования выводы о доминирующих стилистических свойствах и предпочтениях. Такой задаче соответствует деление диссертации на три главы, которые последовательно посвящены истокам синтеза в книге, искусству русской рукописной книги XVII -п.п. XVIII в. и синтезу как картине мира.

Объект предлагаемого диссертационного исследования - поэтика синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII-первой половины XVIII веков, преимущественно, в памятниках демократического направления. Методология её изучения вырабатывалась с ориентацией на целостное художественное и мировоззренческое понимание духовной атмосферы и искусства книги, в контексте психологических закономерностей художественного творчества и восприятия, а также - фольклора, эстетики и философии. Она предполагает взаимодействие разноплановых, но взаимодополняющих друг друга методов и приемов анализа -композиционно-стилистического и сравнительно-исторического, генетического и контекстного. Они связаны с современным пониманием сущности синтеза как системы с определенными, эмоционально-мотивационными функциями в системах более высокого уровня национального искусства и культуры. Анализ трудов по вопросам философии и психологии творчества, соотношения стиля, жанров и синтеза будет дан в начале третьей, теоретической главы.

Предмет нашего исследования - логика формирования композиционно-стилистической целостности произведений синтеза шрифта и изображения в книге как картины мира, формируемой произведениями синтеза, соотношение художественной практики с психологией художественного творчества и восприятия. Цель исследования - выявление общих закономерностей, определяющих формирование специфической типологии стилистических доминант, проходящих через века в древнерусской и русской рукописной книге. В соответствии с этой целью, задачи исследования определяются следующим образом:

- композиционно-стилистический и сравнительно-исторический анализ разворотов произведений с выявлением генетических основ синтеза;

- соотнесение характерных черт синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - n.n.XVIII в., с соответствующими им чертами стиля в искусстве предыдущих и последующих эпох, со стилем жизни;

- показ творческого значения синтеза как картины мира, роли стилистических доминант как наглядно-образного выражения доминант психологических, определяющих тематико-интонационные характеристики произведений;

- выявление основных типов стилистических предпочтений синтеза в русской рукописной книге исследуемого периода и наличие вариантов;

- обоснование понятий "стилистические доминанты" и "психоонтология творчества" как искусствоведческих и общенаучных категорий, раскрывающих закономерности творчества и организующих работу мысли в разных областях знания;

- современная интерпретация произведений русской рукописной книги, представляющих различные эпохи и стилистические ориентации, в свете этих категорий;

- определение возможных направлений дальнейшего исследования синтеза шрифта и изображения в книге и стиля в искусстве, на основании новых категорий и представлений.

Основная задача исследования - единство и системность рассмотрения художественной практики, духовных тенденций эпохи и психологии художественного творчества, в контексте национального искусства и культуры. Исходя из этого, мы выделяем следующие защищаемые положения, на которых строится предполагаемая в данном диссертационном исследовании концепция, раскрываемая в основном содержании:

1. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге -стилистическая модель, качественная характеристика образа человеческой деятельности по формированию определённого типа целостности - художественной и социальной, её основа психоонтологическая и ценностная, в чем он родствен стилю.

2. Синтез - системное образование, функции и качества которого определяются стилистическими доминантами, выражающими его направленность и смысл, социальную ценность.

3. Как системное образование с образно-символическими функциями в метасистемах национального искусства и культуры, синтез шрифта и изображения может быть исследован только комплексно - через композиционно-пластический, сравнительно-исторический и генетико-стилистический анализ памятников, с привлечением опыта смежных наук и философии, также вышедших некогда из мифологии.

Искусство русской рукописной книги никогда не рассматривалось как картина мира, образно-символическое, т.е. целостное, композиционно-стилистическое моделирование (опережающее отражение), родственное мифологическому, а книга демократического направления XVII - первой половины XVIII в. вообще не была рассмотрена специально. Отсюда - научная новизна работы: в диссертации впервые проведен системный анализ соотношения синтеза шрифта и изображения в книге и художественной традиции, в широком художественно-эстетическом, историко-культурном и психологическом контексте. Весь ход исследования определяется предпосылкой о возможности получения ответов на интересующие нас вопросы от самих произведений, через выявление их художественных особенностей - стилистических доминант. В искусствоведении не предпринималось попыток осмысления художественного творчества и восприятия, композиционно-стилистической проблематики в их единстве, с точки зрения взаимодействия традиции, архетипов бессознательного и воспринимаемой реальности, формирующих и регулирующих энергии социального и индивидуального характера, психический и художественный образ. Как справедливо заметил М.С.Каган (77-а,208), изучение искусства не стало ещё предметом интегрального научного исследования. В контексте его психологических, философских и эстетических аспектов, в предлагаемой работе выявлено главное -внутренняя структура творческого акта и выразительности художественной формы, структура её восприятия. Недостаточная достоверность всех предыдущих исследований — в изолированности изучения этих, основополагающих закономерностей (77-а,210). Отсюда вытекает теоретическая значимость диссертации, которая определяется тем, что предложен новый подход - выявление системы стилистических доминант как выражения эмоционально-мотивационной основы синтеза шрифта и изображения, художественного творчества, формирования картины мира. Он даёт возможность выявления логики развития синтеза именно как картины мира, через уяснение внутренних связей художественного процесса во времени и обнажение его глубинных слоёв - выявить, а не выдумать, что и может дать практически полезные результаты, в том числе - в исследовании стиля в искусстве. Как явление природное и историко-культурное, стилистические доминанты - наглядно-образное выражение психических установок, и доминант, запечатлеваемое в образах художественного творчества, на основе отношений и ощущений, мышления, представлений и ассоциаций. Потому полученные результаты могут дать новые основания для дальнейшего продуктивного исследования как искусства книги разных эпох и культур, так и художественной практики во всех её этнических, региональных и национальных вариантах. Практическая ценность данной работы вытекает из этой её теоретической значимости и состоит также в том, что полученные результаты и фактический материал могут быть использованы в практике изучения не только творчества русских художников конкретной эпохи, но и других времен. Они могут быть применены также в исследовании произведений современных авторов и при подготовке курсов по искусствознанию, книговедению и культурологии, философии искусства и психологии творчества. Художник - всегда психолог, его произведения - психологическая проблема, загадка мира души, связанной с традицией и окружающей реальностью, почему творческий акт искусства неизбежно превосходит «своей сложностью все прочие» (Л.С.Выготский,48,327). Поэтому направление им эмоций зрителя в конструктивное русло эмоционально-интуитивных установок, как уже существующих, но бездействующих в организме сил - форма регулирования энергий внутри общества для его нормального функционирования (215,331). Она взаимосвязана с художественно-эстетическими и социально-этическими идеалами, с картиной мира, существующей в общественном и частном сознании. Предложенная концепция анализа произведений на основе категорий "стилистические доминанты" и "психоонтология творчества", с их научным и эмоционально-оценочным, образно-символическим содержанием и системными функциями, может быть одной из основ художественно-критической деятельности.

Структура и объем работы обусловлены поставленными целями и задачами исследования, а также требованиями последовательного раскрытия заявленной темы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, в котором подведены итоги и намечены возможные перспективы дальнейшей разработки проблем, связанных с символико-мифологическими аспектами искусства книги и художественного творчества. Завершают исследование примечания и приложения с таблицами, своего рода цитат-индекс представлений науки и философии о таинстве художественного творчества, не актуальные в основном поле диссертации, список использованной литературы и список

Заключение научной работыдиссертация на тему "Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге"

Заключение.

В трех главах диссертационного исследования мы рассмотрели закономерности формирования и логику развития синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины XVIII века. Изучение проводилось с точки зрения его создания и понимания как картины мира, системного и символического - композиционно-стилистического единства, обеспечивающего выразительность произведений, связь с традицией, средой и зрителем. Исследование их индивидуальных особенностей и истоков в рукописной книге методом композиционно-стилистического и сравнительно-исторического анализа, в контексте психологических закономерностей творчества, дало возможность понимания логики развития синтеза как целостной и самоорганизующейся — синергетической системы. Объективно-аналитический подход определил композицию диссертации — от изучения истоков синтеза - к исследованию особенностей рукописной книги XVII- первой половины XVIII в. и далее - к пониманию синтеза как целостной картины мира, выраженной в тематико-интонационном характере стилистических доминант произведений. Как эволюционно сложившаяся и сохранившаяся система образов, в системах более высокого уровня - национального искусства и культуры, синтез шрифта и изображений - уникальная форма выражения наглядно-образного, символического единства эмоционально-интуитивного и рационально-логического начал в материи художественной формы. Эта система выражения идеального, открытая к взаимодействию - своеобразный язык, который органично развивает композиционно-стилистические закономерности восточнославянских и древнерусских оберегов, во взаимодействии с христианской византийской и южнобалканской, а в XVII-XVIII в. - с западноевропейской художественной традицией. Комплексное исследование позволило выявить общие закономерности его становления и самоорганизации в канонах и стилистических доминантах - основе композиционно-стилистического выражения. Как и язык-слово, образы произведений синтеза выражают в своих доминантах древние, мирообразующие, охранно- и стилеобразующие каноны и мифологемы, сохраняющиеся в архетипах бессознательного и художественной традиции. Эти первообразы идеального определяют психические установки и отношения, регулируют формирование синтеза в книге, темы и интонации национального искусства. В них - его суть и смыслы творчества жизни русского мира на основе всегда определённых ценностей и идеалов соборного, гармоничного характера. Его эпический, былинный склад запечатлел себя в монументальном обобщении, в свободе и выразительности отдельного в контексте общего, в декоративном узорочье искусства книги, в ясности и спокойной уверенности взгляда на мир, в утверждении ценностей творческого характера, ориентирующих на созидание и соответствующие принципы самоорганизации, дающие надежду на будущее. На основе традиции и закономерностей эмоционально-психического отражения окружающей человека реальности, эти доминанты определяют стилистические предпочтения национального искусства и жизни. Как единство природного и социального, первоначального и родового - с актуальным, глубинные энергии доминант - специфический язык творческого общения и самопознания, самоорганизации и самоуправления, самоутверждения и оптимизации жизни определённой культурно-исторической целостности людей. Художник - выразитель её ценностей и идеалов, творец и психолог, способный ощущать и запечатлевать в акте создания произведения эти, основополагающие и неизменные, тождественные инстинктам животного мира - вечные закономерности творчества жизни. Так как всё воспринимаемое человеком лежит ниже порога осознания и получает целостное выражение только в психическом и художественном образе, любое подлинное произведение искусства -вечная проблема и загадка, обладающая свойством самовозрастания в ней смыслов, по мере научно-философского освоения мира. Его тайна -основа поэтики и обаяния, вечной ценности искусства как глобального феномена, выражающего и определяющего единство миров души, среды и общества, традиции и современности, мира и человека, но прежде всего - возбуждающего в нём созидательные энергии. Синтез в книге отражает стремление художника к целостности выражения, связанное с этими истоками и природными закономерностями мифа. Они регулируются эстетическими потребностями, хозяйственно-экономическими и социальными традициями, религиозно-философскими воззрениями и исторической ситуацией, в которой создавались памятники, художественно-эстетическими представлениями изографов. Время всегда вносит поправки, эволюционно видоизменяя картину мира, запечатлеваемую в книге, в контексте определенных стилистических предпочтений. Их стабильность, при видоизменяемости акцентов, отражает устойчивость психологических доминант и творческих установок, определяющих родственную близость картин мира мастеров, изготовлявших языческий оберег или книгу XI, либо XVII века. Всё это подтвердило наши представления о синтезе шрифта и изображения в русской рукописной книге как функциональной - стилистической модели, системной и качественной характеристике направленности человеческой деятельности. Её основа - психоонтологическая и ценностная, в чем синтез родствен стилю, его качества определяются стилистическими доминантами.

Как эмоционально-символический слой искусства, стилистические доминанты модельно и эволюционно порождают те формы синтеза в книге и действительности, что актуальны в конкретный исторический период и могут быть востребованы в любые другие моменты русской истории. Образно-символическое начало в искусстве всегда стоит за эмоционально-оценочным, выражая характер архетипов и психических установок, сохраняющих древние мифологемы и региональные особенности, проявляющиеся в искусстве книги и культуре XVII - п.п. XVIII в. Их активность определяет способность доминант к взаимодействию с любыми другими художественными системами и традициями, к выявлению в них главного и подчинения своему стилистическому коду. На этой основе осуществляется эволюция культурных и художественных ценностей, идущих от мифологических, вневременных свойств человеческой души, обновление творческих установок форм и синтеза в книге.

Сопоставление стилистических доминант разворотов русской рукописной книги XVII - п.п. XVIII в. с закономерностями социального и индивидуального характера, со стилем русской жизни как системной целостности более высокого уровня, её осмыслением в фольклоре и философии, на уровне логических понятий и представлений, показало их полное соответствие в характерных свойствах. Такое сопоставление позволило воссоздать на основе композиционно-стилистического анализа памятников мысленные конструкции доминант, которые уже проверены в искусствознании. Это - декоративно-поэтичная и монументально-возвышенная, гротескно обобщенная выразительность художественной формы - древнейшие и ведущие в древнерусском и русском искусстве, в гармонизации структур и форм синтеза в книге, темы. Кроме того -многообразие решений, относительная свобода элементов и форм, при их взаимозависимости в контексте композиционного целого, тяготение к идеально-символической модели типизации, через преодоление конкретности натурного видения, гиперболизация форм и отношений, экспрессия цветовых решений, либо их явная нюансировка. Доминанты видоизменяются и иерархически преобладают в то или иное время, в определенной исторической ситуации, но всегда узнаваемы как явные и вневременные - родовые и первоначальные темы и интонации синтеза, национального искусства, за которыми стоят жизненный опыт, оценка и смысл - основа сознания и взаимодействия с миром.

В книге демократического направления, XVII - первой половины XVIII в., преобладает декоративизм и экспрессия цветовых решений. Однако, в поморской, близкой соловецкой и старообрядческой общинно-хозяйственной и духовной среде, художественной традиции, а также в Троице-Сергиевой Лавре, сохраняется и развивается стремление к большей гротескности и обобщенности. Это - аскетичный, сдержанно-монументальный отказ от декоративизма и цветового многообразия, во имя целостности выражения единого, всеобщего и значимого. Две эти тенденции - аскетичная и гедонистическая активно формируют пространство разворотов книги в целостность художественного выражения, дополняя и обогащая друг друга. Только Псалтири XVII в., выполненной мастером очень высокого уровня, удается соединить эти две, ведущие в русском искусстве темы, в гармоничное единство. Синтез в русской рукописной книге - явление не просто цельное, расчленяемое только в научном анализе, он обусловлен доязыковой, долитературной и дожанровой - двигательно-эмоциональной основой, ведущей в искусстве. Особенность художника, изографа состоит в преобладании в нём эмоциональных реакций, ярком эмоциональном переживании мира и способности воссоздания в художественном образе его существенных сторон. Переживания ритмов, масштабов, пропорций и цветовых отношений, композиционно-стилистического строя произведений, возникают до рационально-логических процессов как сопоставление внешних данных с внутренним опытом. Основы восприятия и отражения мира лежат в этой, биоэнергетической сущности, определяющей эмоциональное отношение и уже видимые, материализованные в стилистических доминантах, интонационно-ритмические качества синтеза. Они эволюционно развиваются на этой основе двигательно-эмоционального и осевого положения человека - художника и зрителя - в мире ("ось мира - во мне"), обостренного чувства формы, ритмичности и цветовой определенности мира, в единстве с мировоззренческими представлениями. Поэтому синтез неизбежно становится символом, моделью, принципом выбора и формирования того или иного типа целостности, актуального для этой «оси», на основе чувственно воспринимаемой реальности, архетипов, психических установок и стилистических доминант. Сохраняющиеся в доминантах языческие мифологемы отражают преемственность сакральных, анимистических -эмоционально-мотивационных и ценностных связей человека с природой и обществом, с универсумом. Эта, диалогичная суть синтеза шрифта и изображения неизменно лежит в его художественной форме, создаваемой изографом и корректируемой ощущением зрительного психологического комфорта. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - п.п. XVIII в. демонстрирует закономерности, характерные всей национальной культуре и искусству, которые основываются на диалектическом единстве общего и особенного, нового и традиционного. Основа синтеза - глубинный, ментальный уровень, сознательно-бессознательная целостность нейрофизиологических реакций организма, психических процессов и психологических функций - триединство природы, традиции и сознания. Сохраняясь в ментальных структурах человека, архетипы определяют предсказуемость социального поведения и взаимодействия, при определённом на них воздействии, что наглядно выражено в синтезе и в народной мудрости пословиц и поговорок. Поэтому стилистические доминанты - атрибуты не только эстетического, но и общественного сознания, картины мира как модели взаимодействия с ним. Существующее в коллективном бессознательном, в характере и искусстве как знакомо-непостижимая целостность души и мира, поэтично-символическое выражение архетипов, идёт от "детства"

Русской цивилизации. Их каноничность несёт в себе духовное содержание культуры как выражение психоонтологической основы любого творчества - художественного, социального и т.п. Это, ментальное время очень большой длительности, определяет устойчивость эмоционально-ценностных отношений и содержательность доминант, при постоянной эволюции произведений синтеза и их самодостаточной зрелищности. Стилистические доминанты - символ, образ творческого освоения окружающего мира обществом, основа положительной эмоции узнавания и совершенствования его картины мира, мифопоэтическое средство воздействия на психику, на характер и тип солидарности в обществе. Из их эмоционально-ценностного содержания как хранилища опыта и смысла, вытекает общность принципов объяснения стиля в искусстве и стиля жизни, связанная с социальным и индивидуальным характером. Доминанты синтеза в русской рукописной книге XVII - п.п. XVIII в. идут от "первых" и "столбовых" - РОДовых, миро-, охранно- и стилеобразующих принципов и представлений, выражаемых в художественной форме оберегов, сохраняя эти, сакральные смыслы. Их узнавание-распредмечивание через катарсис-умозрение удовлетворяет этические и эстетические потребности человека, осуществляя его эмоциональное развитие, самопознание, самоутверждение и оптимизацию жизни. Сопоставление их с картиной мира, существующей в сознании воспринимающего и - с окружающей действительностью, неизбежно рождает новый, творческий синтез, образ мира, отвечающий реальности в данный момент. Поэтому стилистические доминанты -генный код русской книги, национального искусства и культуры. В них осуществляется одухотворение материи художественной формы, передача высших духовных ценностей через красоту, гармоничную выразительность образов книги. Это возможно, благодаря непрерывности формирования стиля, его взаимосвязи с архетипами бессознательного как априорными организаторами человеческого опыта в системах мифа и религиозного обряда, в произведениях искусства, единству идеального и материального в его системе. Развиваясь, подобно иконе или оберегу, в системе символико-миметического реализма, синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге способен впитывать и перерабатывать влияния любых культур и традиций на основе устойчивости собственных принципов формирования композиционных целостностей. Всё в книге определяет воля изографа, его сакрально-интуитивные действия по созданию художественной формы. Она -материально-психологический эквивалент духовно-созидательной деятельности, а стилистические доминанты - её ядро и средство, высшая форма приспособления психики как природной реальности, к нуждам человека и общества. Монументальный лаконизм и архитектоническая ясность целого, при свободе и многообразии композиционно-пластических решений, целостность общего, декоративно-поэтичного

11.8. образного строя, без заземленного натурализма и прагматизма -народные, природные компоненты стиля русского искусства, синтеза шрифта и изображения в книге. Устойчивость стилистических характеристик разворотов рукописных книг XVII - п.п. XVIII в. раскрывает его стилистическую сущность как системную и выразительную упорядоченность нового и традиционного, адекватность среде и эпохе. Поэтому даже для новых, гедонистических представлений своего времени художники книги нашли традиционные, национальные формы их выражения - в усилении декоративности ритмов, экспрессии и многоцветий образного строя.

В основе произведения искусства, картины мира, всегда лежит определенный идеал человека и его взаимоотношений с миром природы, с миром-обществом и миром-вселенной - с бытием во всех его проявлениях. Он запечатлевается в стилистических доминантах синтеза в книге, в наглядно-образной выразительности определенного типа, как эмоционально-интуитивное ощущение простой и единичной истины бытия, системно взаимосвязанной со всем сущим в мире. Непрерывность доминант - постоянное подтверждение этой истины, проверенной веками истории и эволюции древнерусской и русской рукописной книги, искусства и культуры. Они обладают качеством самовозрастания своих смыслов, по мере развития науки и сознания, благодаря вечной актуальности творческого и гармоничного начал жизни. Стилистические доминанты неразделимы и неизменны, не подлежат забвению и потому запечатлеваются, перемещаясь в пространстве "центр-периферия", развиваясь и актуализируясь, как и характер - во взаимодействии с внешней средой. Системная, образно-выразительная сущность и композиционная целостность произведений синтеза шрифта и изображения в книге расширяют возможности эволюционного развития человека, искусства, цивилизации, как наглядно-образное моделирование путей их предпочтительного взаимодействия. Выявление в произведениях синтеза, в искусстве и творчестве отдельного художника, эпохи, цивилизации, их стилистических доминант, как общего в уникальном и неповторимом, как системной символической модели, неизбежно обогащает художественно-критический, искусствоведческий, культурологический и философско-эстетический анализ. В доминантах - поэтика и смысл, ценности жизни народа и художника, они воздействуют на творчество и жизнь как чувственно воспринимаемый первообраз совершенного состояния человека и мира, формирующийся в ходе эволюции, в конкретных историко-культурных обстоятельствах. Он диалогичен, возбуждает конструктивные архетипы, перерабатывая в акте восприятия и наслаждения этой формой огромный объем трудно переводимой на язык логики информации, вбирая соответствующие энергии стиля как системной целостности. Такого рода эмоционально-мотивационные ориентации организма, "оси мира", на гармонии определенного типа, стиль отношений с миром-социумом и миром природы, определяют выживание и гармоничное бытие общества в мире-универсуме.

Воспринимая мир в форме психического образа, человек синтезирует в нём огромное количество информации, создавая на интуитивно-бессознательном уровне новые представления, соответствующие реальности. Поэтому динамика развития синтеза в русской рукописной книге, с его качествами свободного, творческого поиска, делает образ книги системным и функциональным, наделенным всей органичностью мифа. Образ - эквивалент духовной сосредоточенности художника, системы ценностных, художественно-эстетических и морально-этических ориентиров, интуитивных ощущений и отношений. Запечатленные в стилистических доминантах синтеза архетипы, психические доминанты изографа и культуры, силой эмоционального воздействия форм, целостно, организуют энергии воспринимающего. Они регулируют его эмоционально-мотивационную сферу, передавая опыт мировосприятия, неограниченных возможностей интерпретации общих принципов в контексте традиции творчества, уходящей в грядущее. Поэтому синтез в книге развивается как целостное, эмоциональное и интеллектуальное мифотворчество, постоянный процесс постижения сущностных качеств действительности, в непрерывном диалоге с окружающей человека природной и социальной средой. Соединяя в себе онтологию, аксиологию и гносеологию в их высшей, эмоционально-оценочной, сознательно-бессознательной целостности, искусство, синтез шрифта и изображения в книге есть философия, запечатленная в выразительности стилистических доминант. Через ощущение зрительного психологического комфорта она легко и естественно для человека определяет эмоциональные отношения, должный структурный и функциональный аспекты искусства и жизни, процессы приспособления, общения и взаимодействия как необходимое условие выживания мира-социума. Синтез шрифта и изображения в искусстве книги - особый способ упорядочения разнообразного материала в целостность образно-стилистического выражения. Это, эмоционально-символическое моделирование творческой деятельности человека, вышедшее из мифологии, из потребности решать практические задачи общества, порождено закономерностями психического отражения и его выражения в материи художественной формы. Вместе с трудовой практикой, наукой и философией, искусство остаётся средством регулирования эмоционально-ценностных и мотивационных закономерностей, выживания духа и совершенствования человека, его взаимоотношений с миром и обществом. Синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге XVII - первой половины XVIII в. - творческая эволюция стилистических доминант, имеющая психоонтологическую основу - архетипичную, родовую, природную, народную специфический язык, обращённый к его бессознательно-интуитивной и творческой сфере. Стилистические доминанты синтеза осуществляют этот процесс через определенного типа согласование элементов и структур целого, развиваясь во времени и взаимодействии с иными системами, на основе собственных традиций.

Решение задач композиционно-стилистического и сравнительно-исторического анализа разворотов, выявления генетических основ синтеза, соотнесение его сущностных черт в русской рукописной книге исследуемого периода с образом жизни и художественной практикой, в широком историко-культурном контексте и в свете психологических закономерностей творчества, способствовали выявлению закономерностей и логики развития синтеза шрифта и изображения. Исследование художественной практики синтеза на основе предложенной методологии позволило доказать основные защищаемые положения: а) - синтез шрифта и изображения в русской рукописной книге - стилистическая модель, качественная характеристика образа человеческой деятельности по формированию определённого типа целостности - художественной и социальной, имеющая психоонтологическую основу; б) - синтез - системное образование, функции и качества которого определяются стилистическими доминантами, выражающими его направленность и смысл, сакральную ценность; в) - синтез - системное образование, которое может быть исследовано только комплексно. На примере синтеза шрифта и изображения в русской рукописной книге как целостной и сохранившейся системе выявлены общие - психоонтологические закономерности процесса стилеобразования в искусстве и культуре.

Психоонтология - ядро психологии художественного творчества, закономерностей индивидуального и социального характеров, по-разному проявляющихся в творчестве разных художников, но имеющих общую природу. Психология художественного творчества связана с конкретными психическими содержаниями произведения - с психологией искусства, опирающейся уже на конкретные результаты творчества и его предпосылки - на биографию, дневники, эскизы, на воспоминания современников и т.п. Как «первая философия» искусства и творчества жизни, категория «психоонтология творчества» отражает также и закономерности, связанные с психологией творчества. Эта дисциплина общей психологии закономерно исследует художественное творчество как возможную модель творческой деятельности человека вообще. Превосходящий своей сложностью все другие, акт искусства, обусловленный метафизикой бессознательного и творческого, как своеобразный миф проникает в бессознательное, властно организуя его установки и отношения для оптимального функционирования систем искусства и общества. Он способен преградить путь ещё более глубинным и архаичным - досоциальным и деструктивным силам бессознательного, для избежания хаоса й деградации систем. Картина мира, формируемая синтезом шрифта и изображения в русской рукописной книге, в искусстве, мобилизует жизнетворные энергии человека и цивилизации. Исходя из всего сказанного, мы можем дать ОПРЕДЕЛЕНИЕ СИНТЕЗА шрифта и изображения в рукописной книге как эволюционно складывающейся системы стилистических доминант, картины мира, имеющей функцию наглядно-образного, опережающего отражения. Эта целостная и самоорганизующаяся система выражения ценностей и идеалов, формируется на основе социального, трудового, исторически-оценочного опыта культуры, школы, художника или направления. Как картина мира, материализованное единство общего и уникально-единичного, она выражает невидимый слой реальности -психоонтологию творчества, что доступно только изобразительному искусству.

ПСИХООНТОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА - метафизика искусства, «первая философия» жизни - совокупность действия механизма отражения, природных психических закономерностей нейрофизиологических реакций организма, психических процессов и психологических функций, в единстве с архетипами бессознательного и окружающей реальностью формирующая и регулирующая творческие энергии и установки человека. Она определяет характер психической установки, стилистических и психологических доминант, обуславливающих индивидуальный и социальный характер, картину мира - стиль искусства и стиль жизни.

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ДОМИНАНТЫ синтеза шрифта и изображения, искусства - поэтика, материализованное в художественной форме выражение психических установок и доминант - психоонтологии творчества. Доминанты - форма приспособления природных и социальных закономерностей для выражения и формирования идеального, опережающего отражения, на основе связей и взаимозависимостей, действующих внутри определённой культурно-исторической целостности как метасистемы.

Из всего сказанного, системно и закономерно вытекает и соответствующее ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА как высшей формы приспособления человеком своей природной, эмоционально-мотивационной сферы для формирования духовного здоровья и единства общества, катализатора его творческой направленности в будущее. Это выражение надсознательной активности, интегрирования личностного и надличностного в форме наглядно-образного, ещё не отстоявшегося в науке и философии как предметно-логическое, формируется как образ, стиль, картина потребного будущего - опережающее отражение. Оно уточняет и развивает классическое определение искусства как вида духовно-практической деятельности человека, имеющей целью формирование мира и себя по законам красоты, через воздействие на чувство, мысль и волю (233,118-119), актуализирует систему изобразительного искусства в жизни общества. В отличие от рационализированных, обработанных стереотипами слова-знака образов литературы, театра, кино и т.п., образы изобразительного искусства, органично и целостно развивающиеся со времён мифопоэтической магии языческих обрядов и оберегов, активно и непосредственно воздействуют на бессознательно-интуитивную и творческую сферу человека, которой они и создаются. Как ядро всей системы взаимодействия человека с миром, изобразительное искусство - важнейшая основа для развития науки и философии, при всех своих системных и синергетических устремлениях, опирающихся прежде всего, только на логику, на субъективно-эмпирический метод исследования. Не имея возможности целостного видения, выражения и сохранения в себе мира, как искусство, эти, рационально-логические системы могут забывать собственные продуктивные достижения, как, например, сами эти системно-синергетические представления, более чем на тысячу лет. Возможность целостного и предметного, объективно-аналитического исследования и выявления закономерностей соотношения общего и универсального с уникальным и неповторимым, делает актуальным искусствознание в системе взаимодействия гуманитарных наук, философии, искусства и жизни. Вместе с художественной критикой и её вечным вопросом о том, что делает то или иное создание художника явлением искусства, формирующим художественный вкус и чувство стиля, ориентирующим сознание на творчество, оно всегда имеет отправную точку для исследований и экспертных оценок. Выявленная логика формирования синтеза в рукописной книге как образно-стилистического — символического выражения и закономерностей стиля искусства, даёт новые возможности для исследований в этой сфере.

Традиционный и изначально синергетический - композиционно-стилистический и сравнительно-исторический метод исследования синтеза, использованный в данной диссертации, наряду с системным подходом, привлечением опыта смежных наук и философии, определил простоту и непротиворечивость полученных с его применением результатов, плодотворность и эффективность теории психоонтологии творчества и стилистических доминант. Положенный в её основу минимум — три независимых понятия, используемые в искусствознании, психологии и философии - стилистическая доминанта, психическая установка и онтология, на основе синергетических представлений о целостности мира и саморазвитии систем, сохранения в их целостности всей информации о себе и метасистеме в целом, возрастает в ходе исследования до уровня категорий. Как фундаментальные понятия, они отражают всеобщие и необходимые свойства и отношения явлений действительности, искусства и познания. Категории ПСИХООНТОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА и СТИЛИСТИЧЕСКИЕ

ДОМИНАНТЫ отражают основные закономерности, действующие в области художественного и социального творчества, определяющие логику формирования синтеза шрифта и изображения как картины мира, стилеобразование в искусстве и стиль жизни. Эти категории отражают саму суть метода искусства по расширению личности, формированию творческой установки на создание нового и гармоничного целого. Они выражают главное в изобразительном искусстве - структуру творческого акта и структуру произведения, определяемую выразительностью доминант, структуру их восприятия, выявленные в контексте философии, эстетики и психологии, образующих теоретическую и методологическую базу искусствоведения. Поэтому их использование, как инструмента, организующего работу мысли в искусствознании и художественной критике, в книговедении и культурологи, в психологии искусства и творчества, в философско-эстетической практике будет продуктивным: сформулированная на данной основе теория психоонтологии творчества и стилистических доминант - та «необходимая достаточность», по М.С.Кагану (77-а,208-210), что определяет логику взаимодействия и взаимосвязей всех компонентов синтеза в книге как композиционно-стилистической системе. На основе выявления стилистических моделей произведений искусства как эмоционально-мотивационного ядра системы взаимодействия человека и мира - продуктивный путь поиска оптимальных принципов взаимоотношений миров души, среды и общества, разных цивилизаций в глобализующемся мире, обуславливаемый взаимодействием социальных и индивидуальных характеров, художественными традициями, содержаниями индивидуального и коллективного бессознательного, образом жизни. Развитый художественный вкус и чувство стиля, которые обусловлены ментальными предпосылками и опытом общения человека с миром природы, общества, искусства - основа его способности примирения противоположностей, согласования разногласного и образного моделирования их взаимодействия. Сопоставление стилистических закономерностей, традиций, отношений и интересов, в контексте проблемы выживания, позволило уточнить атрибуцию миниатюр Сийского Евангелия 1340г. как образно-символического противопоставления социально-политического характера, выявить имя носителя «западизмов» и смоленского диалекта, одного из создателей Радзивилловской летописи конца ХУ века - князя Ф.И.Бельского. Уточнены также истоки композиционной схемы высокого русского иконостаса, как и синтез шрифта и изображения, восходящие к традициям народного оберега, сохраняющего в себе разные исторические пласты как эквивалент инстинктов животного мира - миро-, охранно- и стилеобразующие, сохраняющие в себе определённый жизненный опыт, оценки и смысл.

Современные представления о процессуальной - суперструнной картине мира, связанные с пониманием существования слоя реальности в принципе ненаблюдаемых объектов, подобного идеальному, или — о реальности, порождённой объектами и принципами этого, первого слоя и уже наблюдаемой, явно просматриваются в психоонтологии творчества и закономерностях стилистических доминант. Картина мира как его интегрированный образ, есть стиль искусства, выражающий и регулирующий в своих доминантах основу жизни человека - его психоонтологию творчества. Как материализованное выражение практической духовности, процесса самопознания, развития, самоорганизации и самоуправления, оптимизации жизни, доминанты порождаются этим, невидимым - психоонтологическим слоем реальности запечатлеваемым в стиле. Эта процессуальная, суперструнная картина мира органично раскрывает и организует познавательную, ценностную, творческую, коммуникативную и художественную ипостаси личности непреложностью и закономерностью логики искусства, его стилистических доминант, взаимосвязанных с индивидуальным и социальным характером, с эмоционально-мотивационной сферой и образом жизни. Их противопоставление - умозрительное отвлечение: как и все уровни образа — эстетический, моральный и онтологический, это — единый процесс, обусловленный единством работы тела и мозга человека. Поэтому стилистические доминанты, выражающие психические установки и доминанты - неизменный контекст, корректирующий смысл любого текста, адекватно выражающий мирообразующие, охранно- и стилеобразующие представления-архетипы художника и его культуры как видимая основа процессуальной картины мира. Предлагаемая теория психоонтологии творчества и стилистических доминант органично развивает идеи Р.Арнхейма (13-а,278) о изобразительном искусстве как эволюционно сложившейся форме социальной психотерапии, возбуждающей, формирующей и регулирующей творческие энергии - рефлекс свободы общества. Он предопределён жёсткой и бескомпромиссной логикой стилистических доминант, воздействующих на бессознательное, которым и создаётся. Системно-синергетический подход дал возможность адекватного и целостного представления о сущности этих процессов в искусстве рукописной книги и - в системах более высокого уровня — национального искусства и культуры, понимание того, почему художественный образ, стиль искусства всегда - дестабилизатор и катализатор, приводящий в движение собственные силы организма как системы. Не меняя её динамики, через свои доминанты стиль пробуждает и регулирует внутренний потенциал системы взаимосвязанный со сферой психики человека, формирующей образ мира.

Как результат комплексного научного исследования системной символической модели - искусства книги и художественной деятельности

1.25 в их единстве, предлагаемая теория актуализирует предмет исследования - закономерности формирования синтеза в книге, стиля в искусстве гармоничную законченность и выразительность строения образа, развивающуюся во времени, актуализирует и само изобразительное искусство. Проведенное исследование синтеза показывает, что его динамичная, эмоционально-информативная структура требует дальнейшего изучения. Очевидно, что такое исследование может быть перспективным уже на примере синтеза в искусстве русской книги XIX -XX веков, где отправной точкой могут быть результаты, полученные в данной диссертации. Кроме того, возможно и другое направление -выявление региональных художественных тенденций синтеза, начало которым положено уже А.Н.Свириным (180), уточнение концепции историко-стадиальных стилей древнерусского искусства Г.К.Вагнера (38). Такие исследования могут дать полную типологию стилистических доминант древнерусской и русской книги, национального искусства в целом, т.к. книга развивает и сохраняет их предельно последовательно. Образы доминирующих принципов формирования рукописной книги, национального искусства, подобно генетической памяти, определяют сходство разновременного в пространстве национальной культуры через стилистические доминанты. Они - духовно-конструктивная аура искусства, культуры, традиции, воспринимаемая и постоянно воспроизводимая в процессе диалога искусства и человека, для сохранения и творческого развития достижений прошлого. Поэтому создание общей теории видоизменения, логики развития большого стиля национального искусства на примере синтеза в книге - ещё одна перспективная и интересная задача. Она затрагивает общеметодологические вопросы искусствознания и художественной критики, книговедения, культурологии, психологии творчества и философии искусства. Сама философия синтеза - всегда процесс формирования и постижения тайны души, бессознательно-интуитивных интенций и установок, которые идут раньше, дальше и глубже любого логического анализа. Поэтому сакральность поэтики стилистических доминант в искусстве раскрывает смыслы универсальной первопричины мира и человека, места в нём определенной цивилизации, принципы внутренних и внешних взаимоотношений в мире, с точки зрения определенной культуры. Для изучения этих закономерностей категориальный аппарат исследователя неизбежно должен пополниться категориями, отражающими фундаментальные закономерности искусства и жизни - "психоонтология творчества" и "стилистические доминанты".

Системный подход, положенный в основу исследования синтеза в русской рукописной книге, как путь преодоления ограниченности чистого аналитического исследования, позволил создать систему обобщённого и достоверного знания в области внутренней структуры творческого акта и закономерностей стилеобразования, выразительности художественной формы, художественного и социального творчества -теорию психоонтологии творчества и стилистических доминант. Простота и непротиворечивость, единство её содержательного и формального аспектов, связь с практикой искусства и жизни, вскрытая в исследовании - основа развития и совершенствования как самой теории, так и связанных с ней сфер деятельности.

127

Список научной литературыБарыбин, Владимир Васильевич, диссертация по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура"

1. Адамов Е.Б. Ритмическая структура книги.- М.: Книга, 1974.

2. Адамов Е.Б., Гончаров А.Д. Стилевое единство литературного произведения и иллюстрации.- М.: Книга, 1965.

3. Адлер А. //М.Г.Ярошевский. История психологии.- М.: Мысль, 1985.

4. Айналов А. Очерк и заметки по истории древнерусского искусства. О некоторых сериях миниатюр Радзивилловской летописи.- СПб: Изд. Отд-я русского языка и словесности АН. T.XIII, кн.9, 1908.

5. Акимова JI. Георгий Поплавский.- М.: СХ СССР, 1986.

6. Алеппский П. // Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век.-М.: АН СССР. 1955.

7. Алпатов М.В.Воспоминания.- М.: Искусство, 1994.

8. Алпатов М.В. Всеобщая история искусства. T.III.- М.: Искусство, 1956.

9. Алпатов М.В. //Г.К.Вагнер. Канон и стиль в древнерусском искусстве.-М.: Искусство, 1987.

10. Алпатов М.В. Сокровища русского искусства XI-XVI веков.- JL: Аврора, 1970.

11. Альманах библиофила. Вып.26.- М.: Книга,1989.

12. Апель К. //В.Н.Самохин. Эстетическое восприятие.- М.: Мысль, 1985.

13. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие.- М.: Прогресс, 1974. 13-а. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства.- М.: Прометей, 1994.

14. Арнхейм Р. //В.Н.Самохин. Эстетическое восприятие.-М.:Мысль,1985.

15. Арциховский А.Н. Древнерусские миниатюры как исторический источник.- М.: МГУ, 1944.

16. Баландин Р.К. Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие.- М.: Знание,1987.

17. Балдина О. Русские народные картинки.- М.: Молодая гвардия, 1972.

18. Баренбаум И.Е., Давыдова Т.Е. История книги. 4.1. Книга в России до 1917 года.- М.: Советская Россия, 1960.

19. Барыбин В.В. Искусство в системах психологии икультуры.//Прикладная психология и психоанализ.- М.: МПА-Пресс, №1, 2004,с.66-79.

20. Барыбин В.В. Стиль и его доминанты: культурологические аспекты картины мира в искусстве.//Вопросы гуманитарных наук.- М.: Компания Спутник +, №1(10), с.286-293.149.

21. Барыбин В.В. Картина мира в изобразительном искусстве как стратегическое моделированием/Национальная безопасность и геополитика России.- М.: №7-8(48-49), 2003,с. 149-154.

22. Бердяев Н.И.//В.Зеньковский История русской философии.- JI.: Эго,1991.

23. Бобров Ю.Г. Основы иконографии древнерусской живописи.- СПб.: МИФРИЛ,1995.

24. Бондаренко И.А. Средневековая Русь. Художественное единство древнерусского города.//Художественные модели мироздания. Кн.1.- М.: НИИ PAX, с.175-195.

25. Борев Ю. Эстетика.- М.: ИПЛ, 1988.

26. Борисов Н.С. Церковные деятели среденевековой Руси. XIII-XVII века.- М.: МГУ. 1988.

27. Бранский В.П. Искусство и философия.- Калининград: Янтарный сказ, 1999.

28. Булгаков С.Н. Философия хозяйства.//С.Н.Булгаков. Сочинения в 2-х тт. Т.1.- М.: Наука, 1993.

29. Буслаев Ф.И. Древнерусская литература и православное искусство.-СПб.: ИРХГИ, «Лена Плюс», 2000.

30. Буслаев Ф.И. О литературе. Исследования и статьи.- М.: XX, 1990.

31. Буслаев Ф.И. Исторические очерки Ф.И.Буслаева по русскому орнаменту в рукописях.- ПГ.: 1917.

32. Бусева-Давыдова И.Л. Россия ХУП века: культура и искусство в эпоху перемен. Автореферат диссертации на соискание уч. степени д-ра искусствоведения.- М.: 2005.

33. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики.- Киев: Путь к Истине, 1991.

34. Бычков В.В. Традиция символизма в древнерусской эстетике.//Византия и Русь.- М.: Наука, 1989,с. 133-138.

35. Бычков В.В. Феномен древнерусского эстетического сознания. //Утренняя звезда. №1.- М.: Международный Фонд Рерихов, 1993 ,с.221-236.

36. Вагнер Г.К. В поисках Истины. Религиозно-философские искания русских художников. Середина XIX начало XX в.- М.: Искусство, Российский Фонд Культуры, 1993.

37. Вагнер Г.К.Канон и стиль в древнерусском искусстве.- М.: Искусство, 1987.

38. Вагнер Г.К. Искусство Древней Руси.//Г.К.Вагнер, Т.Ф.Владышевская. Искусство Древней Руси. М.: Искусство, 1993.

39. Введение в философию. Под ред. И.Т.Фролова и др. Ч.1.- М.: ИПЛ, 1989.

40. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление.- М.: Наука, 1991.

41. Вздорнов Г.И. Искусство книги в Древней Руси. Книга СевероВосточной Руси.- М.: Искусство, 1980.

42. Власов В.Г.Стили в искусстве. Словарь.- СПб.: Кольна, Т.1, 1993.

43. Волков Н.Н. Композиция в живописи.- М.: Искусство. 1977.

44. Волков Н.Н. Цвет в живописи.- М.: Искусство, 1985.

45. Воронин Н.Н. Смоленская живопись 12-13 веков.- М.: Искусство, 1977.

46. Воррингер В. Вильгельм Воррингер об искусстве XX века. //Метафизические исследования. XIII. Искусство.- Спб.: Лаборатория метафизических исследований, "Алетейя", 2000,с.252-293.

47. Выготский Л.С. Психология искусства.- М.: Искусство, 1968.

48. Высоцкий С.А. Ктиторская фреска Ярослава Мудрого в Киевской Софии. //Древнерусское искусство. Художественная культура Х- первой половины XIII в.- М.: Наука, 1988, с. 120-134.

49. Гельмгольц.//М.Г.Ярошевский. История психологии.- М.: Мысль. 1985.

50. Герберштейн С. Записки о Московии.- М.: МГУ, 1985.

51. Гоббс Т. К читателю.//Мир философии. Ч.1.- М.: ИПЛ,1991.

52. Гоббс Т. //М.Г.Ярошевский. История психологии.- М.: Мысль, 1985.

53. Гумилёв Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия.- М.: ТОО "Мишель и К", 1993.

54. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.- Л: Гидрометеоиздат, 1990.

55. Гумилёв Л.Н. Этносфера. История людей и история природы.- М.: Экопрос, 1993.

56. Гура В.А. Об истоках и эволюции европейской цивилизации.//Человек и современный мир.- СПб.: АХ,1997, с.23-28.

57. Гура В.А. Протестантизм и становление Западноевропейской цивилизации.//Искусства и культура.- СПб.: АХ, 1993, с.42-45.

58. Гущин А.С. Древнерусский звериный орнамент.- Л.: 1928.

59. Гущин А.С. Звериный стиль.//БСЭ, т.26.- М.: СЭЛ 933.

60. Гущин А.С. Памятники художественного ремесла Древней Руси XI-XII в.-Л.: 1936.

61. Дали С. Триумфальные скандалы.- М.: Берегиня, 1993.

62. Даль В. Пословицы русского народа.- М.: 1957.

63. Данилевский Н.Н. //Н.О.Лосский. История русской философии.- М.: ВШ, 1991.

64. Данилова И.В., Рындина А.В. Живопись Москвы начала XIV -середины XV века.//История русского искусства. Т.1.- М.: Изобразительное искусство, 1991,с.57-62.

65. Дерягин В., Светозарский А. "Слово о законе и Благодати" митрополита Илариона.//Альманах библиофила. Вып.26.- М.: Книга, 1989.

66. Дианова Т.В. (Предисловие и научный, аппарат). Сказание о Мамаевом побоище. Факсимильное изд.- М.: Советская россия, 1973.

67. Дмитриева Н.А. Изображение и слово.- М.: Искусство, 1962.

68. Дмитриева Н.А. Исторические закономерности развития искусства. //Основы марксистско-ленинской эстетики.- М.: Госполитиздат, 1961, с.232-306.

69. Дмитриева Н.А. Краткая история искусств. Вып.1.- М.: Искусство, 1988.

70. Дурасов Г. Каргополь. Художественные сокровища.- М.: Советская Россия, 1984.

71. Еланская А.И. Коптская рукописная книга.//Рукописная книга в культуре Востока. Кн.1.- М.: Наука, 1987,с.20-103.

72. Зедльмайр Г. //В.Н.Самохин. Эстетическое восприятие.- М.: Мысль, 1985.

73. Зеньковский В.В. История русской философии. Т.2,ч.1.- JL: «ЭГО», 1991.

74. Златоструй. М.: Молодая Гвардия, 1990.

75. Иларион, митрополит киевский. Слово о законе и Благодати. //Альманах библиофила. Вып.26.-М.: Книга, 1989,с.154-206.

76. Ильина Т.В. Тератологические орнаменты новгородских и псковских рукописей XIII-XIV века. Диссертация на соискание уч. ст. кандидата искусствоведения.- JL: ЛГУ, 1963.77.а. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Л.: ЛГУ, 1991.

77. Калашников В.А., Аверьянов А.Н. Закон единства и взаимоисключения противоположностей. //Философия.- М.: Владос, 1999,с.59-95.

78. Кандинский В.В. О духовном в искусстве. М.: Архимед, 1992.79.а. Кантор A.M. Духовный мир русского горожанина. Вторая половина ХУП века. Очерки. М.: РГГУ, 1999.

79. Капр А. Взаимодействие между почерком, печатным шрифтом и каллиграфией. Перевод А.А.Сидорова.//Рукописная и печатная книга.-М.: Наука, 1975.

80. Карг A. Schrift und Buchkunst. Leipzig, 1982.

81. Кармин A.C. Культурология.- СПб.: Лань, 2002.

82. Кибрик Е.А. К вопросу о композиции. //Советы мастеров,- М.: Художник РСФСР, 1973.

83. Кибрик Е.А. К вопросу о композиции. //Проблемы композиции.- М.: АХ СССР, 1959.

84. Кибрик Е.А.Работа и мысли художника.- М.: Искусство, 1984.

85. Киреевский И.В. //Н.О.Лосский. История русской философии.- М.: ВШ. 1991.

86. Киреевский И.В. //И.М.Концевич. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси.- М.: Изд. Отдел Московского Патриархата, 1993.152 .

87. Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории,- М.: Рассвет, 1992.

88. Ключевский В.О. Курс русской истории. Т.1.- М.: 1904.

89. Коваленская Т.М. Русский реализм и проблема идеала.- М.: Изобразительное искусство, 1989.

90. Колльер. //В.Н.Самохин. Эстетическое восприятие.- М.: Мысль, 1985.

91. Кон-Винер Э. История стилей изобразительных искусств.- М.: «Сварог и Ко», 2000.

92. Кондаков Н.П. Заметка о миниатюрах Кенигсбергского списка Начальной летописи. Изд-во Общества Любителей Древней письменности, CXVIII, Т.Н.- СПб.: 1902.

93. Концевич ИМ. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси.- М.: Изд. Отдел Московского Патриархата, 1993.

94. Копылов А.Н. Вопросы теории культуры. //Русская культура в переходный период от средневековья к Новому времени.- М.: РАН, 1992.

95. Корин П.Д. П.Д.Корин об искусстве. Статьи. Письма. Воспоминания о художнике.- М.: СХ, 1988.

96. Кроче Б. //Эстетика. Словарь.- М.: ИПЛ, 1989.

97. Кукушкина М.В. Предисловие. //Радзивилловская летопись. Текстю Исследования. Описание миниатюр.- СПб; М.: «Глаголь», Искусство, 1994.

98. Лазарев В.Н. Искусство средневековой Руси и Запад. XI-XV века.//В.Н.Лазарев. Византийское и древнерусское искусство.- М.: Наука, 1978, с.227-296.

99. Лазарев В.Н. Распространение византийских образцов и древнерусское искусство. //В.Н.Лазарев. Византийское и древнерусское искусство.- М.: Наука, 1978, с.222-226.

100. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора.- М.: ВШ, 1989.

101. Лёвочкин И.В. Изборник Святослава 1073г. памятник древнерусской культуры. //Изборник Святослава. Факсимильное издание.- М.: Книга, 1983.

102. Леви-Строс К. Структурная антропология.- М.: Наука, 1985.

103. Леви-Строс К. Из книги "Сырое и вареное". // Семиотика и искусствометрия.- М.: Мир, 1972.

104. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада.- М.: Прогресс, 1992.

105. Леонардо да Винчи. Избранные произведения. Т.1.- М.: Изобразительное искусство, 1936.

106. Леонтьев А.Н. Философия психологии.- М.: МГУ, 1994.

107. Лесков Н.С. Запёчатлённый ангел. //Н.С.Лесков. Избранное.- М.: Советская Россия, 1976.

108. Лихачева В.Д. Художественное оформление Изборника Святослава. //Византия и Русь.- М.: Наука, 1989, с.291-312.

109. Лихачёва В.Д. Миниатюры Киевской Псалтири и их византийский источник. //Византия и Русь. М.: Наука, 1989,с.313-320.

110. Лихачев Д.С. Культура Руси времен Андрея Рублева и Епифания Премудрого. (Конец XIV-начало XV века).- М.-Л.: 1962.

111. Лихачев Д.С. Избранные работы. Т.З. Человек в литературе Древней Руси.- Л.: Художественная литература, 1987.

112. Лихачев Д.С. От Илариона и до Аввакума. //Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Кн.З.- М.: Художественная литература, 1994.

113. Лихачев Д.С. "Слово о законе и Благодати" митрополита Илариона. //Альманах библиофила. Вып. 26.- М.: Книга, 1989, с.45-55.

114. Лихачев Д.С. Тысячелетие культуры. //Альманах библиофила. Вып. 26.- М.: Книга, 1989, с.6-13.

115. Лихачев Д.С. Заметки о русском.- М.: Советская Россия, 1984.

116. Лосев А.Ф. Русская философия.//А.Ф.Лосев. Философия. Мифология. Культура.- М.: ИПЛ. 1991.

117. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. //Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура.- М.: ИПЛ. 1991.

118. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство.- М.: Искусство, 1995.

119. Лосский Н.О. История русской философии.- М.: ВШ, 1991.

120. Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Т.1.- Таллинн: Александра, 1992.

121. Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Т.З.- Таллинн: Александра, 1993.

122. Лотман Ю.М. проблема византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении. //Византия и Русь.- М.: Наука, 1989, с.227-236.

123. Ляхов В.Н. Искусство книги.- М.: Советский художник, 1978.

124. Манин В. Виктор Попков.- М.: Советский художник, 1989.

125. Маркарян Э. //В.Н.Самохин. Эстетическое восприятие.- М.: Мысль, 1985.

126. Матисс А. //В.Бугровский и др. О каноне Дионисия.- М.: Художник, №7, 1990.

127. Мерцалова М.Н. Поэзия народного костюма.- М.: Молодая Гвардия, 1988.

128. Мещерская Е.Н. Сирийская рукописная книга. //Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн.1.- М.: Наука, 1987, с. 104-144.

129. Мир русской истории. Энциклопедия. -М.: Вече, 1998.

130. Мокрецова И.П., Романова В.Л. Французская книжная миниатюра XIII века в советских собраниях. 1200-1270.- М.: Искусство, 1983.

131. Мондриан П. Пластическое искусство и чистое пластическое искусство. //Метафизические исследования. XIII. Искусство.- СПб.: Лаборатория метафизических исследований, Алетейя, 2000, с. 308-329.

132. Мраморнов О. Книжник XVII века. //Книжные сокровища мира. Т.1.-М.: Книжная Палата, 1989, с.51-65.

133. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства.-М.: Искусство, 1994.

134. Некрасова М.А. Народное искусство как часть культуры.- М.: Изобразительное искусство, 1983.

135. Некрасов А.И. Древнерусское искусство.- М.: Искусство, 1937.

136. Некрасов А.И. Учебный Атлас по истории древнерусского искусства. Вып.1-3.- М.: 1916.

137. Немировский Е.П. Путешествие к истокам русского книгопечатания,- М.: Просвещение, 1991.

138. Николаев В.В.,Питеркин И.В. и др. Искусство и управление общественными процессами,- М.: Национальная безопасность и геополитика России. № 11-12 (64-65), 2004,с.108-112.

139. Николаев В.В., Н.В.Прапорщиков и др. Психоинформационные опасности современности,- М.: Национальная безопасность и геополитика России, № 11-12,с.37-38.

140. Овсянников М.Ф. и др. Основные этапы истории эстетических учений. //Основы марксистско-ленинской эстетики.- M.-JL: Госполитиздат, 1961, с.28-173.

141. Овчинников А.Н. Общность принципов письма в средневековых восточнохристианских фресках и миниатюрах. //Памятники русского искусства: Исследования и реставрация.- М.: Наука, 1987.

142. Ополовников А.В. Русское деревянное зодчество.- М.: Искусство, 1986.

143. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. //Xосе Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства.- М.: Радуга, 1991, с.40-228.

144. Ортега-и-Гассет X. Почему мы вновь перешли к философии. //Xосе Ортега-и-Гассет. Дегуманизация искусства.- М.: Радуга, 1991,с. 9-39.

145. Островский Г. Георгий Поплавский. Графика. Каталог выставки.-М.: Советский художник, 1984.

146. Отечественная история с древнейших времён до 1917 года. Энциклопедия,- М.: БРЭ, 1994.

147. Пасто Т.А. Заметки о пространственном опыте в искусстве. //Семиотика и искусствометрия.- М.: Мир, 1972.

148. Печчеи А. Человеческие качества. //Мир философии. Ч.2.- М.: ИПЛ, 1991.

149. Платонов О. Русский труд.- М.: Современник, 1991.

150. Плотин. //М.Г.Ярошевский. История психологии.- М.: Мысль, 1985.

151. Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей.- М.: 1965.

152. Подобедова О.И. О природе книжной иллюстрации.- М.: Советский художник, 1973.

153. Подобедова О.И. О функциональном назначении элементов книжного убранства русских средневековых рукописей. //Древнерусское искусство.- М.: Наука, 1988, с. 195-198.

154. Полевой В.Д. Малая история искусств. Искусство XX века. 19011905.- М.: Искусство, 1991.

155. Полное собрание русских летописей. Т.УШ.- СПб.: 1859.

156. Попова О.С. Русская книжная миниатюра XI-XV веков. //Древнерусское искусство. Рукописная книга.- М.: Наука, 1983.

157. Пронина И.А. Роль цвета в предметном ансамбле. //Человек, предмет, среда.- М.: Искусство, 1980, с. 116-117.

158. Прохоров Г. Прошлое и вечность в культуре Киевской Руси. //Альманах библиофила. Вып.26,- М.: Книга, 1989, с.56-64.

159. Псевдо-Дионисий. //В.В.Бычков. Малая история византийской эстетики.- Киев: Путь к Истине, 1991.

160. Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города.- М.: Наука, 1988.

161. Расторгуев A.J1. Об авторе и статье. Советское искусствознание. Вып. 24.- М.: Советский художник, 1988, с.426-429.

162. Рерих Н.К. // Г.К.Вагнер. В поисках Истины. Религиозно-философские искания русских художников. Середина XIX начало XX века.- М.: Искусство, Российский Фонд Культуры, 1993.

163. Рерих Н.К.Культура и цивилизация.- М.: Международный Фонд Рерихов. 1994.

164. Розов Н.Н. Остромирово Евангелие. 1056-1057г. //Остромирово Евангелие. Факсимильное изд.- JL: Аврора, Издательский Отдел Московского Патриархата, 1988.

165. Розов Н.Н. Русская рукописная книга. Этюды и художники.- JL: Наука, 1971.

166. Руубер Г. О закономерностях художественного визуального восприятия.- Таллин: Валгус, 1985.

167. Рыбаков Б.А. Пётр Бориславич. Поиск автора "Слова о полку Игореве".-М.: МГ, 1991.

168. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси.- М.: Наука, 1987.

169. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян.- М.: Наука, 1984.

170. Рыбаков Б.А. Миниатюры Радзивилловской летописи и русские лицевые рукописи Х-ХП веков.//Радзивилловская летопись. Текст. Исследования. Описания миниатюр.- СПб.;М.: «Глаголъ», Искусство, 1994. с.281-301.

171. Сакович А.Г. Народная гравированная книга Василия Кореня. 16921696.- М.: Искусство, 1983.

172. Самецкая Э. Евангелие Стефана Яворского. //Мир музея, 1995, №3 (141), с.28-30.

173. Самохин В.1Н. Эстетическое восприятие.- М.: Мысль, 1985.

174. Сапего И.Г. А.И.Кравченко.- М.: Книга, 1986.

175. Сапего И.Г. Предмет и форма.- М.: Советский художник, 1984.

176. Сарабьянов Д.В. История русского искусства второй половины XIX века.- М.: МГУ, 1989.

177. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX начала XX века.- М.: МГУ, 1993.

178. Свирин А.Н. Древнерусская книжная миниатюра.- М.: Искусство, 1950.

179. Свирин А.Н. Искусство книги в Древней Руси XI-XVII веков.- М.: Искусство, МСМИХ1У.

180. Се повести временных лет. (Лаврентьевская летопись).- Арзамас: ГПИ,1993.

181. Сидоров А.А. Искусство книги.- М.: Дом книги, 1922.

182. Сидоров А.А. Древнерусская книжная гравюра.- М.: АН СССР, 1951.

183. Сидоров А.А. История оформления русской книги.- М.: Книга, 1964.

184. Сидоров А.А. Художественно-технические особенности славянского книгопечатания. // У истоков русского книгопечатания.- М.: АН СССР, 1959, с.41-80.

185. Сизов В.И. Миниатюры Кенигсбергской летописи. Археологический этюд. Известия Отделения русского языка и словесности АН. Кн.1.- СПб.: 1901.

186. Смирнов В.И. Особенности кризиса современной культуры. //Человек и современный мир. СПб.: АХ РФ. 1997,с. 15-23.

187. Смиронова Э.С. Лицевые рукописи Великого Новгорода. XV век.-М.: Наука, 1994.

188. Современная философия. Словарь.- М.: ТОН-«Остожье», 1998.

189. Современный словарь-справочник по искусству.- М.: ACT, Олимп, 1999.

190. Соколов А.Н. Теория стиля.- М.: Искусство, 1968.

191. Соколов Г.И. Искусство этрусков.- М.: Искусство, 1990.

192. Соловьев С. //О.Платонов. Русский труд,- М.: Современник, 1991.

193. Солоневич И. Народная монархия.- М.: Феникс, 1991.

194. Спиркин А.Г. Философия. М.: Гардарики, 1999.

195. Стасов В.В. Славянский и восточный орнамент по рукописям древнего и Нового времени. Атлас.- СПб.: 1887.

196. Сысоева Л.С. Сознание. //Философия.- М.: Владос. 1999, с. 100-115.

197. Сычева С.Г. Сознание, бессознательное, духовный мир человека.//Философия.- М.: Владос, 1999,с.115-126.

198. Сукина Л.Б. К вопросу о методах работы древнерусских миниатюристов XVII века. //Из творческого опыта русского искусства XVII- XX веков.- Спб.: АХ РФ, 1994, с.3-8.

199. Толстой В.П., Швидковский Д.О. Синтез пространственных искусств как образ мироздания. //Художественные модели мироздания. Кн.1.- М.: НИИ PAX, 1997, с.5-17.

200. Троицкий Е.С., Калашников В.Д. Русская цивилизация. //Философия.- М.: Владос, 1999, с.235-250.

201. Трубецкой Е. Три очерка о русской иконе.- М.: Инфоарт, 1991.

202. Турчин B.C. По лабиринтам авангарда.- М.: МГУ. 1993.

203. Устюгова Е.Н. Стиль как эстетический феномен. Диссертация на соискание уч.ст. кандидата философских наук.- Л.: ЛГУ, 1978.

204. Ухова Т.Б. Художественное оформление древнерусских рукописных книг. (Конец XIV первая треть XV века). Диссертация на соискание уч.ст. кандидата искусствоведения.- Л.: Институт им. И.Е.Репина, 1974.

205. Ухтомский А.А. //М.Г.Ярошевский. История психологии,- М.: Мысль, 1985.

206. Ушаков Ю.С. Ансамбль в народном зодчестве Русского Севера.- Л.: Стройиздат, 1982.

207. Фаворский В.А. Об искусстве, о книге, о гравюре. М.: Книга, 1986.

208. Философия. Под ред. В.Л.Калашникова.- М.: Владос, 1999.

209. Философский словарь.-М.: ИПЛ. 1991.

210. Флоренский П.А. Обратная перспектива.//П.А.Флоренский. У водоразделов мысли. Т.2. М.: Правда, 1990.

211. Флоренский П.А. Иконостас.- М.: Искусство, 1994.

212. Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. Т.1.- М.: Правда,1990.

213. Фрид Ю. Письмо и шрифт. //Интерпрессграфик.- Будапешт: 1981,с.11-15.

214. Фромм Э. Из плена иллюзий. //Э.Фромм. Душа человека.- М.: Республика, 1992.

215. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993.

216. Халаминский Ю. В.А.Фаворский.- М.: Искусство, 1964.

217. Хомяков А.С. //Н.О.Лосский. История русской философии.- М.: ВШ,1991.

218. Хорошилова Л.Б. К вопросу о новом и традиционном в русской культуре XVIII века. //Русская культура в переходный период от средневековья к новому времени.- М.: РАН, 1992.

219. Чёрная Л.А. Русская культура переходного периода от средневековья к Новому времени. (Философско-антропологический анализ русской культуры ХУП-первой трети ХУШ веков.).- М.: Языки русской культуры. 1999.

220. Чёрный В.Д. Русская средневековая книжная миниатюра: направления, проблемы и методы изучения.- М.: РОССПЭН, 2004.

221. Чихольд Я. Облик книги. Избранные статьи по книжному оформлению.- М.: Книга, 1986.

222. Шапиро М. Стиль. //Советское искусствознание. Вып.24.- М.: Советский художник, 1988, с.385-425.

223. Шапошникова Л.В. Учителя. //Утренняя звезда.- Международный Фонд Рерихов, 1993, №11, с.6-36.

224. Шапошникова JI.B. Чаша Грааля космической эволюции.// Н.К.Рерих. Культура и цивилизация.- М.: Международный фонд Рерихов, 1994.

225. Шахматов А.А. Заметка о месте составления Радзивилловского списка летописи. Сборник в честь Д.Н.Анучина.- М.: 1913.

226. Шорохов Е.В. Композиция.- М.: Просвещение, 1986.

227. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1.- М.: Мысль, 1993.

228. Шухерт Ч. //А.Л.Яншин, Ф.Т.Яншина. Предисловие.// В.И.Вернадский. Научная мысль как планетное явление.- М.: Наука, 1991.

229. Щедрина Г.К. Высшее знание в византийской эстетике.//Искусство и культура.- СПб.: 1993, с. 16-22.

230. Щедрина Г.К. Эстетика в постмодернистском измерении. //Человек и современный мир.- СПб.: АХ РФ, 1997, с.42-77.

231. Щедрина Г.К. Историческая типология художественной культуры: эстетические основания. Диссертация на соискание уч.ст. доктора культурологии.- СПб.: 1999.

232. Эстетика. Словарь.- М.: ИПЛ, 1989.

233. Ювалова В.П. Чешская готика эпохи расцвета. 1350-1420.- М.: Наука, 1998.

234. Юзбашян К.Н. Армянские рукописи. //Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн.1.- М.: Наука, 1987, с.145-175.

235. Юнг К.Г Психология бессознательного. М.: Канон, 1994.

236. Яковлева Н.А. Художественное сотворчество в искусстве и педагогике. //Художественный образ и педагогический процесс. Вып.1.-Спб.: 1987, с.8-17.

237. Яковлев Е.Г. Проблемы художественного творчества. М.:ВШ, 1972.

238. Ярошевский М.Г. История психологии.- М.: Мысль, 1985.1591. Список иллюстраций.

239. Остромирово Евангелие. 1056-1057г. Киев. Разворот л.1об.-л.2. РНБ.

240. Остромирово Евангелие. 1056-1057г. Киев. Разворот л.9об.-л.10. Пергамен, темпера, золото, чернила. 35,5x60 см. РНБ.

241. Остромирово Евангелие. Разворот л.52 об.-л.53. Пергамен, темпера, золото, чернила. 35,5x60 см. РНБ.

242. Сопоставление буквиц Остромирова Евангелия и инициалов западноевропейских кодексов В.Н.Лазаревым (99,272-273).

243. Изборник Святослава. 1073г. Киев. Разворот л.1об.-л.2. Пергамен, золото, темпера, чернила. 33,6x49,6 см. ГИМ.

244. Збручский столп. Четыре грани. IX в. Камень. Краков. Национальный музей.

245. Изборник Святослава. 1073г. Разворот л.Зоб.-л.4. Пергамен, темпера, золото, чернила. 33,6x49,6 см. ГИМ.

246. Изборник Святослава. 1073г. Киев. Разворот л.56 об.-л.57. Пергамен, темпера, золото, чернила. 33,6x49,6 см. ГИМ.

247. Символы Земли и Солнца в декоре русского дома оберегающий макрокосм в микрокосме символики украшения-оберега. Дерево, пропильная резьба. XIX в.

248. Рельефы Дмитриевского собора. Камень. Владимир. XII век.

249. Тератология оберегов в рукописной книге: ленты-"узы" и охранители как символика всеобщей связи и взаимозависимости в мире. Рогожское Евангелие. Конец XIV Ha4.XV века. Москва. Разворот л. 148 об.-л.149. Пергамен, темпера, чернила.

250. Синтез пиктограмм и идеограмм русской вышивки. Полотенце. Нач.Х1Х в. Холст, вышивка.

251. Новгородская резная колонна (столп). XI в. Реконструкция Б.А.Рыбакова.

252. Тератология (охранители) собора. Резные капители колонн Борисоглебского собора. Чернигов. XII век.

253. Святовид-Род (Збручский столп), общий вид. IX в. Камень. Краков. Национальный музей.

254. Моравский христианский крест-энколпион с трехъярусным расположением изображений святых (по композиционной схеме Збручского столпа). IX-X в.

255. Колонна (столп) и иконостас Успенского собора Московского Кремля. (Ср. с тератологией оберегов Рогожского Евангелия и -композиционной схемой Збручского столпа и Моравского креста, Ил.11; 15-16).

256. Иоанн, Георгий и Власий. Икона. Дерево, левкас, темпера. Новгород. XIII в. ГРМ.

257. Никола. Икона. Дерево, левкас, темпера. Русский Север, нач. XVI в. Каргополь, Краеведческий музей.

258. Св. Никола. Гравюра на дереве, подцветка водными красками в четыре цвета. Оттиск XVIII в.

259. Радзивилловская летопись. Разворот л.6об.-л.7. Бумага, чернила, водные краски. XV в. БАН. СПб.

260. Радзивилловская летопись. Разворот л.75об.-л.76. Бумага, чернила, водные краски. XV в. БАН. СПб.

261. Радзивилловская летопись. Разворот л.134об.-л.135. Бумага, чернила, водные краски. БАН. СПб.

262. Геральдичная композиция в русской вышивке: синтез пиктографического и идеографического письма. XIX век.

263. Геральдичная композиция браслета из клада в Старой Рязани, XIII век.

264. Апостол толковый. Разворот л.1об.-л.2. Пергамен, темпера, чернила. 44,5x63 см. Ростов. 1220г. ГИМ.

265. Хроника Георгия Амартола. Разворот л.17об.-л.18. Пергамен, темпера, чернила. Тверь. XIV в. РГБ.

266. Орнаментальные мотивы оберегов XII-XIII в. (Б.А.Рыбаков).

267. Хроника Георгия Амартола. Разворот л.107об.-л.108. Пергамен,темпера, чернила. Тверь. XIV в. РГБ.

268. Сийское Евангелие. Разворот л.1об.-л.2. Пергамен, темпера, чернила. 1340г.

269. Ктиторская композиция на л.5об. Трирской Псалтири. 1075-1076г. (?). Чиведале. Национальный археологический музей.

270. Ктиторская композиция л.Юоб. Трирской Псалтири и миниатюра «Евангелист Лука» из Евангелия XII века. Мюнхен, баварская школа. (Сопост. В.Н.Лазарева (99, 274).

271. Киевская Псалтирь. Разворот л.62об.-л.63. Пергамен, темпера, чернила. Москва, 1397г. РНБ.

272. Зарайское Евангелие. Разворот л.94 об.-л.95. Пергамен, темпера, чернила. Москва. 1401г. РГБ.

273. Храм Покрова на Нерли. 1165г.

274. Церковь Вознесения со Стадища. XVI-XVII в. Псков.

275. Ф 37. Внутренний вид трапезной церкви Успения в Кондологе. XVIIIb.

276. Оранта. Апсида Софийского собора в Киеве. Мозаика. XI век.

277. Икона "Богоматерь Великая Панагия" (композиционная схема Оранты). XII в.

278. Исполнение обряда призыва весны (веснянок). Этнографический материал Ю.Красовской (Б.А.Рыбаков, 169,670).

279. Баба (Кикимора). Костромская народная глиняная игрушка. 1970-е годы.

280. Ктиторская композиция центрального нефа Софийского собора в Киеве, 1037г. Реконструкция С.А.Высоцкого (49,132-134).

281. Сказание о Мамаевом побоище. Разворот л.17об.-л.18. Бумага, Ф чернила, водные краски. XVII в. ГИМ.

282. Сказание о Мамаевом побоище. Разворот л.50об.-л.51. Бумага, чернила, водные краски. XVII в. ГИМ.

283. Сказание о Мамаевом побоище. Разворот л.70 об.-л.71. Бумага, чернила, водные краски. XVII в. ГИМ.

284. Сказание о Мамаевом побоище. Разворот л.73об.-л.74. Бумага, водные краски, чернила. XVII в. ГИМ.

285. Минея общая. Разворот л.1об.-л.2. Бумага, чернила, киноварь. Нач. XVII в. РГБ.

286. Минея общая. Разворот л.29об.-л.ЗО. Бумага, чернила, киноварь. Начало XVII в. РГБ.

287. Минея общая. Разворот л.131об.-л.132. Бумага, чернила, киноварь. Начало XVII в. РГБ.

288. Праздничный девичий костюм Воронежской губернии. Конец XIX -нач. XX века.

289. Верхняя праздничная одежда женщин Русского Севера. Конец XVIII-нач.ХГХ века.

290. Храмовый ансамбль села Шуерецкое и панорама села на излучине реки. Реконструкция Ю.С.Ушакова (207,113).

291. Отражение оберегающего макрокосма в микрокосме женского убора XIII века и языческая символика оберегов (по Б.А.Рыбакову).

292. Часовня из деревни Леликозеро. XVII -нач. XVIII века. Карелия.

293. Минея общая. Разворот л.413об.-л.414. Бумага, чернила, киноварь. Начало XVII века. РГБ.

294. Псалтирь из библиотеки Троице-Сергиевой Лавры. XVII в. Л.1. Бумага, чернила, киноварь, золото, водные краски. РГБ.

295. Псалтирь из библиотеки Троице-Сергиевой Лавры. Разворот л.1об.-л.2. Бумага, чернила, водные краски, золото. XVII век. РГБ.

296. Псалтирь из библиотеки Троице-Сергиевой Лавры. Разворот л.2об.-л.З. Бумага, чернила, водные краски, золото. XVII век. РГБ.

297. Воскресный день в Ферапонтове. Х.,м. В.С.Стриженко. 1990-е годы.

298. Псалтирь. XVII в. Разворот л.7об.-л.8. Бумага, чернила, водные краски, золото. РГБ.

299. Псалтирь. XVII в. Разворот л.13об.-л.14. Бумага, чернила, водные краски, золото. РГБ.

300. Псалтирь. XVII в. Разворот л.21об.-л.22. Бумага, чернила, водные краски, золото. РГБ.

301. Псалтирь. XVII в. Разворот л.59об.-л.60. Бумага, чернила, водные краски. РГБ.

302. Псалтирь. XVII в. Разворот л.61об.-л.62. Бумага, чернила, водные краски, золото. РГБ.

303. Псалтирь. XVII в. Разворот л.141об.-л.142. Бумага, чернила, водные краски, золото. РГБ.

304. Патерик скитский. Разворот л.5об.-л.6. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

305. Из кн. Великого Зерцала (Патерик скитский). Разворот л.215об.-л.216. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

306. Чин, бываемый на разлучение души от тела. (Патерик скитский). Разворот л.287об.-л.288. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

307. Чин, бываемый на разлучение души от тела. (Патерик скитский). Разворот л.288об.-л.289. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

308. Службы и Жития Сергия и Никона Радонежских. Разворот печатной книги, расписанный от руки. Москва. 1646г. РГБ.

309. Службы и Жития Сергия и Никона Радонежских. Разворот печатной книги с миниатюрами, расписанными от руки. Москва. 1646г. РГБ.

310. Службы и Жития Сергия и Никона Радонежских. Разворот печатной книги с миниатюрами, расписанными от руки. Москва. 1646г. РГБ.

311. Евангелие. Разворот печатной книги. Москва. 1689г. Подцветка водными красками от руки. РНМИ.

312. Рукописная вкладная грамота печатного Евангелия. Работа мастеров Московской Оружейной Палаты. Пергамен, золото, темпера, чернила. 1693г. РНМИ.

313. Псалтирь толковая. Разворот л.18об.-л.19. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

314. Псалтирь толковая. Разворот л.112об.-л.113. Бумага, чернила, водные краски. Нач. XVIII в. РГБ.

315. Житие Василия Нового, Григория, ученика его. Л.1. Бумага, чернила, киноварь. XVIII в. РГБ.

316. Житие Василия Нового, Григория, ученика его. Разворот л.330б.-л.34. Бумага, чернила, киноварь. XVIII в. РГБ.

317. Шатровая церковь Успения в Кондопоге. Карелия. XVIII век.

318. План и панорама привязки вертикали храма Успения к местности. Кондопога, Карелия. XVIII в. (Ю.С.Ушаков, 207,72).

319. Житие Василия Нового, Григория, ученика его. Разворот л.34об.-л.35. Бумага, чернила, киноварь. XVIII в. РГБ.

320. Житие Василия Нового, Григория, ученика его. Разворот л.36об.-л.37. Бумага, чернила, киноварь. XVIII в. РГБ.

321. Преображенская и Покровская церкви ансамбля Кижского погоста. 1714г.

322. Неизвестный художник. Портрет воеводы, князя М.В.Скопина-Шуйского. 1620-1630-е годы. ГТГ.

323. Неизвестный художник. Портрет князя И.Б.Репнина. Вторая пол. XVII в.(?). ГРМ.

324. Неизвестный художник. Портрет Я.Ф. Тургенева. Не позднее 1694г. ГРМ.

325. А.П.Антропов. Портрет М.А Румянцевой. 1764г. ГРМ.163 .

326. И.П.Аргунов. Портрет К.А.Хрипунова. 1757г. Останкинский дворец-музей.

327. А.И.Кравченко. Иллюстрация к повести Н.В.Гоголя "Портрет". Ксилография. 1923г.

328. А.И.Кравченко. Построение книги "Египетские ночи" (А.С.Пушкин). Макет, иллюстрации, рисованные буквицы, подбор и набор шрифтов. (M.-JL: Гослитиздат, 1934г.).

329. А.И.Кравченко. Развороты, спусковая и конечная полосы книги (А.С.Пушкин. "Египетские ночи").- M.-JL: Гослитиздат. 1934.

330. В.А.Фаворский. Макет, титульный и страничный развороты (с.48-49) книги "Слово о полку Игореве". 1952г.

331. Е.А.Кибрик. Микула Селянинович. Героические былины. Цв. литография. 1948-1950г.

332. Е.А.Кибрик. Иллюстрации к былинам. Цв. литография. 1948-1950г.

333. В.А.Фаворский. Разворот с.98-99 книги "Слово о полку Игореве". Издание 1952г. Макет и ксилография.

334. В.А.Фаворский. Разворот с. 104-105 книги "Слово о полку Игореве". Ксилография и макет к изданию 1952г.

335. В.А.Фаворский. Разворот и концовки книги "Слово о полку Игореве". Макет и ксилографии к изданию 1952г.

336. И.А.Ерменев. Нищие. Акварель. 80-е годы XVIII в. ГРМ.

337. Е.А.Кибрик. Иллюстрации к драме "Борис Годунов" А.С.Пушкина. Чернила 1959-1964г.

338. В.А.Фаворский. Иллюстрация к драме "Борис Годунов" А.С.Пушкина. Ксилография. 1955г.

339. П.Д.Корин. Портрет маршала Г.К.Жукова. Х.,м. 1945г.

340. П.Д.Корин. Центральная часть триптиха "Александр Невский". Х.,м. 1942г. ГТГ.

341. Обрядовый костюм старообрядки. Первая пол. XIX в.

342. Житие преподобного Василия Нового. Разворот л.9об.-л.10. Бумага, чернила, водные краски. XVIII в. РГБ.

343. Житие преподобного Василия Нового. Разворот л.40об.-л.41. Бумага, чернила, водные краски. XVIII в. РГБ.

344. Житие преподобного Василия Нового. Разворот л.74об.-л.75. Бумага, чернила, водные краски. XVIII в. РГБ.

345. Житие преподобного Василия Нового. Разворот л.77об.-л.78. Бумага, чернила, водные краски. XVIII в. РГБ.

346. Житие преподобного Василия Нового. Разворот л.43об.-л.44. Бумага, чернила, водные краски. XVIII в. РГБ.

347. Златоустовская церковь села Саунино, Архангельской области. 1665г.

348. М.В.Нестеров. Пустынник. Х.,м. 1888-1889г. ГТГ.

349. М.В.Нестеров. Видение отроку Варфоломею. 1889-1890г. Х.,м. ГТГ.

350. В.М.Васнецов. После побоища Игоря Святославича с половцами. 1880. Х.,м. ГТГ.

351. В.М.Васнецов. Богатыри в дозоре. Х.,м. 1898г. ГТГ.

352. В.И.Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881г. Х.,м. ГТГ.

353. В.И.Суриков. Стрелец со свечёй. Фрагмент. 1881г.

354. А.П.Рябушкин. Московские женщины и девушки XVII столетия в церкви. 1899г. Х.,м. ГТГ.

355. Разворот Евангелия, переписанного царевной Софьей. Оформлено мастерами Оружейной палаты. Конец ХУП в. Полуустав, бумага, чернила. Каргополь, Краеведческий музей. (Из Спасо-Преображенского собора). (71, 126-127).

356. Андрей Рублёв. Троица. Икона. Нач. XV в. ГТГ.

357. Гадательные чары из Лепесовки (керамика. IV в.н.э.) с гадательными кругами-календарями. (Б.А.Рыбаков, 169,166-167).

358. Народная вышивка. Полотенце. XIX в. Холст, хлопчатобумажные нити.

359. Иконостас Благовещенского собора Московского Кремля. XIV нач. XV в.

360. Восточнославянское височное кольцо начала XIII века со схемами макрокосма: небо, солнце, люди, знаки земли и воды. (Б.А.Рыбаков, 164, 529).

361. Аграрно-заклинательная символика древнерусских золотых изделий XII-XIII века. (Б.А.Рыбаков, 170,675).искусств.1. На правах рукописи

362. БАРЫБИН Владимир Васильевич

363. СИНТЕЗ ШРИФТА И ИЗОБРАЖЕНИЯ В РУССКОЙ РУКОПИСНОЙ КНИГЕ. (XVII- первая половина XVIII века).

364. Специальность 17.00.04. Изобразительное, декоративно-прикладное искусство и архитектура.