автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Система средств речевой манипуляции в британском политическом дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Система средств речевой манипуляции в британском политическом дискурсе"

На правах рукописи

Антонова Анна Владимировна

СИСТЕМА СРЕДСТВ РЕЧЕВОЙ МАНИПУЛЯЦИИ В БРИТАНСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ: РЕЦИПИЕНТОЦЕНТРИЧЕСКИЙ ПОДХОД

005014405

Специальность: 10.02.04 - германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

г- _ ^ С

1 5 [/:АР

Самара -2011

005014405

Работа выполнена на кафедре немецкого языка ФГБОУ ВПО

«Поволжская государственная социально-гуманитарная академия»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Кострова Ольга Андреевна

Официальные оппоненты: Назарова Тамара Борисовна

доктор филологических наук, профессор (Московский государственный университет им. Ломоносова, профессор кафедры английского языкознания) Нюбина Лариса Михайловна доктор филологических наук, профессор (Смоленский государственный университет, зав. кафедрой немецкого языка)

Кашкин Вячеслав Борисович

доктор филологических наук, профессор (Воронежский государственный университет, зав. кафедрой теории перевода и межкультурной коммуникации)

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский педагогический

государственный университет»

Защита состоится 29 марта 2012 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.216.03 в Поволжской государственной социально-гуманитарной академии по адресу: 433099, Самара, ул. М. Горького, 65/67, ауд. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поволжской государственной социально-гуманитарной академии.

Автореферат разослан « » _ 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических профессор

наук,

Е.Б. Борисова

Общая характеристика работы

Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия политиков, выступающих в роли продуцентов сообщений с доминирующей манипулятивной интенцией, в последнее время привлекает интерес все большего числа ученых-лингвистов. Сам же феномен манипуляции с недавнего времени является объектом междисциплинарных исследований, привлекающих все больше отраслей наук -социологии, психологии, философии, этологии, политологии, культурологи, педагогики, журналистики, менеджмента.

Однако несмотря на столь пристальное внимание ученых к явлению речевого манипулирования, до сих пор остаются нераскрытыми многие аспекты этого процесса и механизмов его осуществления.

Изучение работ ученых, посвященных манипулированию человеком, позволяет нам сделать выводы о том, что в силу многогранности данного явления в науке отсутствует единая универсальная теория манипулятивного воздействия, а также единый понятийный аппарат, связанный с данной проблемой. Отсутствует также определение манипуляции, общепринятое для всех наук, и определение именно речевой манипуляции - для лингвистики.

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловливается тем, что, во-первых, необходимо уточнить место процесса речевой манипуляции в системе других процессов речевого воздействия, так как в науке до сих пор не существует единого видения сути манипулятивного процесса: манипуляцию (в том числе и речевую) определяют и как внушение, и как убеждение (прагматическую аргументацию), относя данный процесс либо исключительно к сфере эмоций, либо расширяя данную сферу до пределов логики. Также необходимо рассмотреть вопрос о нравственно-этической стороне манипулятивного воздействия, так как наряду с учеными, признающими деструктивный характер данного явления, существует противоположная точка зрения, не отрицающая и положительных сторон манипулятивного воздействия. Во-вторых, манипулятивное речевое поведение а priori признается интенциональным, однако до сих пор в лингвистике и смежных областях знания нет единого понимания явления манипулятивной интенции, не делаются попытки описания данного феномена как особой интенциональной структуры, поэтому необходимо определить интенциональное содержание данного феномена. В третьих, интенциональность манипулятивного речевого поведения в предвыборном агитационном дискурсе делает актуальным описание системы средств речевого манипулирования с позиции теории речевых актов как процесса взаимодействия актов открытой коммуникации (с интенциями, подлежащими распознаванию массовым реципиентом) и актов скрытой коммуникации или собственно манипулятивных речевых актов, имеющих особую интенциональную структуру и не подлежащих распознаванию массовым реципиентом. Наконец, на настоящем этапе развития лингвистической науки при описании системы средств речевой манипуляции в политическом дискурсе актуальным является использование нового подхода к изучению средств реализации интенции манипулятивного воздействия, позволяющего не просто выявлять тактики и стратегии речевого манипулирования при анализе поверхностного уровня соответствующих фиксированных сообщений (как это делается в настоящее время), но и создать и описать систему речеактовых средств реализации манипулятивной интенции на основе «отраженной» в текстотипе предвыборной агитационной речи системы мишеней манипуляции массовым реципиентом.

Объектом настоящего исследования является британский политический дискурс как сфера реализации манипулятивной интенции продуцентов предвыборных агитационных

сообщений. Особенности функционирования системы средств речевого манипулирования в британском политическом дискурсе составляют предмет данного исследования.

Целью нашей работы мы видим выявление и анализ средств выражения манипулятивной интенции в предвыборном агитационном дискурсе, реализуемой в системе взаимодействия языковых и речеактовых уровней, а также описание данной системы как лингвистического феномена, что предполагает решение следующих обще- и частнолингвистических задач:

1) установить место процесса речевого манипулирования в общей системе процессов речевого воздействия в англоязычном предвыборном агитационном дискурсе;

2) определить функциональную роль агитационной речи британского предвыборного дискурса;

3) проанализировать обращенность агитационной речи к массовому реципиенту с позиций выявления возможных мишеней манипуляции;

4) выявить типы речевых актов, используемых в британском предвыборном дискурсе, смоделировать эти типы и установить характер их взаимодействия;

5) выявить и описать языковые средства реализации манипулятивной интенции, выступающие в качестве актуализаторов определенных мишеней манипуляции, а также возможные соответствия языковых и речеактовых механизмов реализации исследуемой интенции в их взаимодействии;

6) представить процесс речевой манипуляции в британском предвыборном дискурсе в виде системы взаимодействующих средств реализации соответствующих интенций;

7) выявить возможности варьирования манипулятивных речевых актов в британском предвыборном агитационном дискурсе;

8) выявить функционально-прагматический потенциал разноуровневых языковых средств, используемых британскими политиками в предвыборном дискурсивном процессе.

Для решения поставленных в исследовании задач использовались общенаучные методы интроспекции и понятийного анализа, а также методы интенционального анализа, структурного моделирования, интерпретативного метода, семантического анализа, категориального анализа и сопряженного с ним приема классификации.

Научную новизну исследования мы видим в том, что в работе при изучении механизмов речевой манипуляции впервые используется подход, который мы обозначаем как «системно-реципиентоцентрический», в связи с чем также впервые используются данные этологии человека (науки о биологических основах человеческого поведения), позволяющие по-иному и более глубоко, чем это делалось ранее, объяснить принцип действия некоторых речевых средств воздействия на массового реципиента, а также причину частотности их использования при достижении запланированных продуцентом перлокутивных эффектов. Кроме того, в работе впервые предлагаются многоуровневые интенциональные модели речевых актов открытой и скрытой (манипулятивной) коммуникации, как единиц англоязычного дискурса, «обслуживающих» реализацию манипулятивных субинтенций продуцента, и прослеживается их взаимодействие в процессе речевого манипулирования. Наконец, в работе впервые предлагается сама система средств речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе, функционирующая в рамках текстотипа предвыборной агитационной речи британских политиков.

Материалом исследования послужили тексты речей британских политиков, формирующие английский текстотип предвыборной агитационной речи, функционирующий в пределах предвыборного агитационного дискурса Великобритании. При этом в процессе исследования было проанализировано 3000 текстов речей британских политиков, взятых с официальных сайтов трех ведущих партий Великобритании (http://www.conservatives.com (Консервативная партия ' Великобритании),

4

http://www.libdems.org.uk (Либерально-демократическая партия Великобритании), http://www.labour.org.uk (Лейбористская партия Великобритании).

Теоретическая значимость исследования заключается, прежде всего в том, что его положения и выводы имеют потенциал для формирования новой отрасли науки о политическом дискурсе - общей политической лингвоэтологии, объясняющей закономерности речевого поведения политиков-продуцентов в дискурсе с доминирующей манипулятивной интенцией, а также частной политической лингвоэтологии, изучающей закономерности речевого поведения англоговорящих британских политиков, выстраивающих свои сообщения по законам родного языка. Кроме того, работа вносит определенный вклад в развитие теории интенциональности речевого поведения, в частности, манипулятивного речевого поведения в политическом дискурсе и предвыборном агитационном дискурсе как его разновидности.

Возможность использования результатов исследования в вузовских лекционных курсах по общему языкознанию, теории грамматики и стилистики, спецкурсах по прагмалингвистике, теории дискурса и политической лингвистике, а также при руководстве дипломными и курсовыми работами бакалавров и магистров соответствующих направлений подготовки обеспечивает практическую значимость предлагаемой работы.

Теоретической базой данного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области общей и частной теорий дискурса (Е.И. Шейгал, О.Л. Михалева, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, О.Н. Паршина, В.А. Мишланов, Е.Р. Левенкова), политической лингвистики (А.П. Чудинов, Л.В. Минаева, R. Wodak), прагмалингвистики (Дж. Серль, Дж. Остин, П. Стросон, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов), стилистики и фразеологии (O.A. Кострова, Э.М. Береговская, В.М. Савицкий, Т.Е. Водоватова), этологии человека (К. Лоренц, П.А. Кропоткин, A.B. Марков, В.П. Эфроимсон, М.Л. Бутовская, J. Heidt, J. Graham, С. Joseph), психологии человека (Б.Ф. Поршнев, Р. Плутчик, П.В. Симонов, К.Э. Изард, В.П. Шейнов, A.M. Цуладзе, J. Vankin, I. McLean), философии (Е.С. Маслов, Б.А. Грушин, А.Г. Здравомыслов), теории грамматики (М.Я. Блох).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Манипуляция в британском предвыборном агитационном дискурсе представляет собой процесс убеждения массового реципиента, по типу воздействия находящийся между внушением, сопровождающимся полным отсутствием критического осмысления получаемой реципиентом информации, и доказыванием, осуществляющемся при полном критическом осмыслении информации.

2. Фиксированные сообщения британских англоязычных политиков с доминирующей интенцией манипулятивного убеждения, созданные в период предвыборных кампаний, представляют собой экземпляры текстов (Textexemplar), формирующие особый английский текстотип предвыборной агитационной речи (Textsorte), имеющий особую структурно-интенциональную организацию. При этом как и сам предвыборный агитационный дискурс, англоязычный текстотип предвыборной агитационной речи представляет собой последовательность взаимосвязанных речевых актов, реализующих с помощью определенных средств языка комплекс интенций открытого (направленного на распознавание массовым реципиентом) и скрытого (манипулятивного) типов.

3. Процесс речевой реализации манипулятивного воздействия в англоязычном текстотипе предвыборной агитационной речи носит реципиентоцентрический характер. Это означает, что средства речевой манипуляции в этом текстотипе могут быть выявлены через систему мишеней манипуляции массовым реципиентом, отраженную в соответствующем текстотипе.

4. Система мишеней манипуляции массовым реципиентом в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании отвечает необходимым условиям коллективности

5

и универсальности позиций и состоит из трех основных взаимосвязанных уровней. Первый этофизиологический уровень связан с этологией и физиологией человека и представлен феноменами, имеющими биологическую природу: инстинктивными программами и их производными (филогенетическая память о ритуализации, эмпатия, смех), базовыми эмоциями, особенностями физиологического восприятия человека, особенностями темпорального, специального и кинестетического восприятия человека. Второй социально-эволюционный уровень включает мишени манипуляции, представляющие собой свойства массового сознания массового реципиента: порог доступности, принцип целесообразности, бинаризм мышления и оценки и феномен ожидания осуществления социального идеала. Третий уровень обусловлен фактической ситуацией массового реципиента и продуцента и содержит мишени манипуляции массовым реципиентом, которые отражают основные действия и отношения, возникающие в процессе выборов и подготовки к ним: мишень-акция «голосование» и мишени-атгитуды «оппонент и его партия», «продуцент и его партия», «традиционная промиссивность сообщения», «конечная цель продуцента».

5. Манипулятивное намерение продуцента предвыборной речи в британском агитационном дискурсе имеет следующие интенциональные компоненты: интенцию актуализации этофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЭМ), интенцию актуализации социально-эволюционных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАСЭМ), интенцию актуализации жанрово обусловленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЖОМ), а также дополнительную интенцию формирования ассоциативных связей по типу оппозиции «мы - положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей, приятные ощущения» и «они - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения». Каждый из этих компонентов общей манипулятивной интенции продуцента имеет на поверхностном уровне в английском текстотипе предвыборной речи свои средства реализации.

6. Манипулятивные речевые акты являются речевыми актами скрытой интенции. Они не подлежат распознаванию и, соответственно, экспликации, и реализуются в речевых актах с интенцией открытого типа - ассертивах, промиссивах, директивах и др. Английские речевые акты с интенцией открытого типа представляют собой многоуровневые интенциональные структуры. Основными интенциональными компонентами подобных речевых актов являются: информативный компонент, представленный пропозиционной частью, собственно коммуникативный компонент, представленный перформативной формулой из числа имеющихся в английском языке или комментарием, а также персуазивный компонент, представленный соответствующими языковыми средствами.

7. Предвыборная агитационная речь как манипулятивное сообщение направлена на достижение двух типов перлокутивного эффекта - одного или нескольких контактных перлокутивных эффектов и дистантного перлокутивного эффекта. Комплекс речевых актов, направленных на достижение одного контактного перлокутивного эффекта от актуализации определенной мишени манипуляции, формирует особую манипулятивную единицу, которую мы предлагаем назвать микротекстом. Дистантный перлокутивный эффект, отсроченный во времени от момента произнесения речи, представляет собой конечную цель продуцента - получение голосов реципиента на выборах - и достигается/ не достигается в отсутствие продуцента.

8. Интенциональные компоненты речевых актов с интенцией открытого типа содержат в британском агитационном дискурсе особые языковые средства, выступающие в роли актуализаторов мишеней манипуляции массовым реципиентом. Выявлены три типа таких актуализаторов: актуализаторы-номинанты, актуапизаторы-ассоцианты и актуализаторы-парадоксы.

9. Варьирование манипулятивных речевых актов, формирующих систему средств речевой манипуляции в британском предвыборном агитационном дискурсе, возможно по трем основным критериям: по количеству реализуемых компонентов общей манипулятивной интенции, по типу актуализируемой мишени манипуляции, по типу знака-актуализатора.

10. Манипулятивное убеждение реализуется в британском текстотипе агитационной речи путем взаимодействия разноуровневых языковых средств, образующих функционально-прагматическую систему. Особенностью этой системы является полифункционалыюсть входящих в нее языковых средств, каждое из которых благодаря своему прагмастилистическому потенциалу может быть использовано для реализации нескольких мишеней манипуляции.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы апробировались ее автором в ходе очного и заочного участия на международных научных конференциях «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2007), «Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики: теоретический и методологический аспекты» (Благовещенск, 2007), «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков» (Таганрог, 2007), «Наука: теория и практика - 2007» (Пржемысль, 2007), «Современные направления в лингвистике и преподавании языков» (Москва-Пенза, 2008), «Прикладная филология: идеи, концепции, проекты» (Томск, 2008), «Язык и коммуникация в контексте культуры» (Рязань, 2010), «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (Санкт-Петербург, 2010), «Найновите постижения на европейската наука» (София, 2010), «Межкультурная коммуникация. Иностранный язык для специальных целей (теоретические и практические аспекты)» (Пермь, 2010); всероссийской научной конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 2006, 2010).

Объем и структура работы. Диссертация включает, введение, пять глав, заключение и список литературы, а также список лексикографических источников и источников текстовых примеров.

Во введении определяется предмет и цель исследования, обосновывается актуальность темы, научная новизна, доказывается теоретическая значимость и практическая ценность работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, определяется материал и методы исследования.

Основное содержание работы

Первая глава «Речевое манипулирование в политическом дискурсе» посвящена рассмотрению характеристик предвыборного агитационного дискурса как разновидности политического дискурса и его участников (продуцента, оппонентов и массового реципиента), в ней дается определение речевой манипуляции и определяется ее место в ряду других процессов речевого воздействия.

В настоящее время ученые-лингвисты в большинстве своем определяют речевое манипулирование как процесс, в основе которого лежит воздействие на эмоции, противопоставляя его процессу, направленному на изменения в сфере сознания и логики реципиента.

Например, О. С. Иссерс утверждает, что «если убеждение осуществляется преимущественно с опорой на сознание, разум реципиента, то внушение - с опорой на эмоции. Внушая определенную мысль, субъект речевого воздействия апеллирует, прежде всего, к эмоциям объекта речевого воздействия, стремясь тем самым привести его в нужное для целей говорящего психологическое состояние» [Иссерс 1999: 38].

По параметру скрытости/ открытости воздействия разграничивает убеждение (аргументацию) и манипуляцию В.И. Карасик [Карасик 1992: 157]. Однако, например, И.А.

7

Стернин разделяет понятия убеждение и доказывание, связывая со сферой логики только доказывание, при этом, по его мнению, в убеждении (в отличие от доказывания) используется не только логика, но и обязательно эмоции: «Убеждаем мы примерно так: «Во-первых... во-вторых... Поверь, так оно и есть! Это действительно так! И другие так думают. Это я точно знаю. Ну почему ты мне не веришь? Поверь мне, это действительно так...» и т.д. Убеждая, мы стараемся фактически навязать свою точку зрения» [Стернин 2001: 65]. Исходя из данного объяснения, можно предположить, что с речевым манипулированием И.А. Стернин связывает именно процесс убеждения.

М.Я. Гловинская также разграничивает в воздействии процессы убеждения и доказывания. При этом утверждается, что аргументы убеждения, в отличие от аргументов доказывания могут быть обращены к разным сторонам человеческой личности: сознанию, эмоциям и воле реципиента воздействующего сообщения [Гловинская 1993: 87].

Некоторые исследователи считают манипуляцию разновидностью аргументации, при этом сама аргументация делится на два вида: логическую аргументацию, нацеленную на «обоснование и расширение достоверного знания на основе принимаемой субъектом аргументации совокупности логико-гносеологических процедур», и прагматическую -использующую все возможные средства для создания у реципиента мнения [Сергеев 1987: 12]. Таким образом, уже в самом убеждении выделяется два процесса - воздействие на логику реципиента и воздействие на неконтролируемые реакции (эмоции и др.), то есть манипуляция.

Подобные разграничения процессов воздействия кажутся нам оправданными, но требующими некоторых уточнений, связанных с таким понятием, как мишень воздействия - уязвимое место реципиента, на которое направлено воздействие. Во-первых, мы считаем возможным разграничить не два, а три процесса (или уровня) воздействия: внушение, убеждение, доказывание по степени контролируемости/ неконтролируемости мишеней воздействия и возникающих реакций реципиента. Внушение происходит при полном отсутствии критической оценки подаваемой информации, оказывающей влияние на течение нервно-психических процессов. К процессам внушения можно отнести гипноз, суггестию или тактики нейролингвистического программирования. Доказывание можно определить как процесс воздействия на логическую сферу реципиента и полностью контролируемые реакции сознания, сопровождающийся критической оценкой подаваемой информации. Убеждение (как промежуточное звено между внушением и доказыванием) можно определить как процесс воздействия, нацеленный на неконтролируемые или плохо контролируемые реакции реципиента, относящиеся как к сфере сознания, так и к сфере явлений, подобным эмоциям, при возможной частичной критической оценке подаваемой информации. При этом в нашем исследовании мы отождествляем речевое манипулирование именно с процессом убеждения, понимаемым таким образом.

Что же касается определения речевой манипуляции именно в предвыборном агитационном дискурсе, то здесь уточняющим фактором становится объект манипуляции -массовый реципиент - набор мишеней манипуляции которого отличается от мишеней, используемых при манипуляции в межличностном общении.

Подводя итог сказанному выше, отметим следующее:

1) учитывая возможный инстинктивный характер процесса речевого воздействия, мы считаем некорректным его оценивание с точки зрения этики и нравственности;

2) принимая во внимание то обстоятельство, что определение качества исторических и иных последствий для массового реципиента в масштабах конкретного государства при выборе власти, полученной путем манипулирования, является невозможным, мы не считаем необходимым ставить вопрос об оценке нравственной стороны речевого манипулирования в предвыборном агитационном дискурсе;

3) в нашем исследовании мы определяем речевую манипуляцию в политическом дискурсе как убеждение путем воздействия особыми средствами языка на неконтролируемые и плохо контролируемые реакции массового реципиента при возможной частичной критической оценке информации.

Анализ лингвистических научных исследований в области политического дискурса как сферы реализации манипулятивного воздействия показывает, что в настоящее время феномен речевой манипуляции является объектом пристального внимания ученых. В последнее десятилетие появилось много диссертационных исследований, посвященных описанию механизмов речевого воздействия на массового реципиента именно в политической коммуникации. Изучение этих работ позволяет сделать вывод о подходе, который можно условно обозначить как «тактико-стратегический»: исследователи выделяют и описывают разнообразные речевые тактики и стратегии, применяемые продуцентами-политиками в ходе воздействия на массового реципиента. Ключевыми понятиями при подобном подходе к изучению речевой манипуляции в политическом дискурсе становятся понятия «тактики» и «стратегии». Стоит отметить, что при общности самого подхода к описанию исследуемого феномена, среди исследователей, разделяющих мнение о целесообразности его использования, все же не существует единого мнения о самом определении данных понятий. Так, например, О.С.Иссерс под речевой стратегией понимает «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели» [Иссерс 2003: 54]; О.Н.Паршина определяет коммуникативную стратегию «как сверхзадачу речи, диктуемую практическими целями говорящего», как «определенную направленность речевого поведения в данной ситуации в интересах достижения цели коммуникации» [Паршина 2007: 10-11]; Е.В.Денисюк определяет речевую стратегию как «структурированную последовательность речевых действий, точнее - способ структурирования речевого поведения в соответствии с коммуникативной целью участника общения» [Денисюк 2004: 16]; О.Л. Михалёва под коммуникативной стратегией понимает «план оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающий объективные и субъективные факторы и условия, в которых протекает акт коммуникации и которые в свою очередь обусловливают не только внешнюю и внутреннюю структуру текста, но и использование определенных языковых средств» [Михалева 2005: 45]. А.П. Чудинов рассматривает коммуникативную стратегию как «планирование в максимально обобщенном виде», отмечая при этом, что выбор той или иной стратегии зависит от поставленной цели и особенностей коммуникативной ситуации [Чудинов 2003: 48]. Более общее определение стратегии дается в работах В.А. Мишланова и Н.С. Нецветаевой, которые определяют речевую стратегию как «общую направленность речи», «общую линию речевого поведения», рассматривая при этом коммуникативную тактику как «способ реализации выбранной стратегии посредством некоторых частных приемов (речевых ходов)» [Мишланов, Нецветаева 2009: 7].

Тем не менее, каковы бы ни были незначительные, на наш взгляд, расхождения в понимании основных понятий тактико-стратегического подхода в изучении видов дискурса с доминирующей манипулятивной интенцией (и политического в том числе), основной подход данных исследований заключается именно в описании речевых тактик и стратегий продуцентов, выделенных на основе анализа соответствующего материала. При этом комплексы тактик и стратегий, анализируемых исследователями, достаточно разнообразны (О.Н. Паршина, О.Л. Михалева, A.B. Олянич, М.Ю. Кочкин, A.A. Филинский, Ю.М. Иванова, С.Е. Полякова, Е.И. Шейгал и др).

Сторонниками тактико-стратегического подхода в изучении политического дискурса как сферы реализации речевого воздействия (независимо от его вида - манипулятивного, аргумрнтативного или манипулятивно-аргументативного) выделено и описано достаточно большое количество различных приемов, тактик и стратегий, реализуемых продуцентами в

9

политическом дискурсе и в предвыборном агитационном дискурсе как его разновидности. Можно сказать, что автор каждого из подобных исследований представил свою типологию данных стратегий, содержащих различные тактики, однако, заметным является тот факт, что при анализе одного и того же материала учеными порой выделяются совершенно различные стратегии и тактики. Существуют, конечно, и схожие по своему содержанию и даже названию позиции типологий, но большие отличия в количественном и качественном составе предлагаемых классификаций при, казалось бы, общем принципе выделения стратегий указывают на большую степень субъективности авторов в процессе их выявления и описания. Кроме того, не существует единых критериев, по которым можно было бы определить возможность выделения стратегии или тактики в отдельную позицию, так как процесс выявления тактик и объединяющих их стратегий происходит, в основном, при помощи интроспекции при анализе поверхностного уровня определенного количества текстов, функционирующих в пределах изучаемого тем или иным автором текстотипа. Вызывает сомнение возможность существования строгих соответствий между конкретными языковыми средствами и их реализацией в определенной стратегией (например, использование эпитетов исключительно в рамках стратегии дискредитации), а также правомерность попыток некоторых авторов представить подобные однозначные соответствия, так как языковые средства в их речевой актуализации тяготеют к полифункциональности и, соответственно, их использование в качестве «тактикообразующего» кода может быть релевантно и для осуществления других тактик.

Подобные недостатки тактико-стратегического подхода побуждают нас искать такой критерий выявления операциональных механизмов речевого воздействия в политическом дискурсе, который удовлетворял бы условию максимально возможной объективности при изучении и описании данных механизмов. Как мы полагаем, таким критерием в описании процесса речевой манипуляции должен быть сам объект воздействия, которым в предвыборном агитационном дискурсе становится массовый реципиент. Выбор данного критерия кажется нам достаточно очевидным. А.Н. Рубакин, говоря об агитационном выступлении, писал о том, что ««настоящий пропагандист должен перевоплогцатъся в Я своего собеседника..., а чтобы лучше всего сделать это, он должен ... подметить, выяснить: ... какие же именно чувства, эмоции, страсти, аффекты являются в душе собеседника преобладающими?» [Рубакин 1972: 135]. Это, на наш взгляд, очень точное определение основ успешного воздействия в агитационном дискурсе также указывает на необходимость рассматривать продукт речевого поведения манипулятора - текст его речи - как отражение релевантных для манипулятивного воздействия характеристик его объекта, по которым можно судить о механизмах данного воздействия. В применении к предвыборному агитационному дискурсу и его участникам утверждение А.Н. Рубакина можно перефразировать следующим образом: «Успешный политик-манипулятор - это максимально перевоплощенный в массового реципиента продуцент, хорошо знающий те свойства объекта манипуляции, воздействие на которые будет максимально эффективным (то есть, хорошо знающий мишени манипуляции)». Таким образом, как мы полагаем, именно мишени манипуляции массовым реципиентом должны стать основой для создания и описания системы средств речевой манипуляции, так как данные средства нацелены именно на актуализацию мишеней манипуляции реципиентом.

На наш взгляд, для описания средств речевого манипулирования в предвыборном агитационном дискурсе необходимо составить «портрет» объекта манипуляции (массового реципиента) - систему его взаимодействующих характеристик, релевантную для процесса манипулирования и отраженную на поверхностном уровне фиксированных манипулятивных сообщений политиков-продуцентов в системе используемых ими средств. При этом следует отметить, что под массовым реципиентом мы, как и Н.В. Муравьева, и Ф.И. Шарков, понимаем «все общество» [Муравьева:

10

http://www.library.cjes.ги/опНпе/?Ь_1(1=192], «анонимную массу, имеющую неоднородную структуру и рассредоточенную на определенной территории» [Шарков, 2003: 62], но при этом обладающую определенным набором схожих характеристик и свойств.

Следует отметить также, что в некоторых исследованиях политической и электоральной коммуникации указывается на то, что продуценты выстраивают соответствующие сообщения с учетом интересов, потребностей и ожиданий аудитории [например, Минаева: http://www.spa.msu.ru/images/FiIe/Vestnik/Minaeva.pdfl, однако системное описание мишеней манипуляции массовым реципиентом в их иерархии и связи с языковыми средствами воздействия на данные мишени до сих пор не проводилось.

В настоящее время существуют различные мнения по поводу того, какие релевантные для воздействия характеристики реципиента используют продуценты манипулятивных сообщений для достижения своих целей. Так, в качестве основных мишеней манипуляции рассматриваются имеющиеся у людей стереотипы поведения, или «модели зафиксированных действий» [Чапдини 1999]; систему потребностей индивида [Брудный 1989; Рубакин 1972; Тарасов 1990 и др.], чувства и эмоции человека [Кара-Мурза 2006]. Г. В. Грачев и И. К. Мельник выделяют пять групп психических образований человека, используемых в качестве мишеней манипуляции в межличностном общении:

1) побудители активности человека: потребности, интересы, склонности;

2) регуляторы активности человека: групповые нормы, самооценка, субъективные отношения, мировоззрение, убеждения, верования, смысловые, целевые, операциональные установки;

3) когнитивные (информационные) структуры - знания об окружающем мире, людях и другие разнообразные сведения, которые являются информационным обеспечением активности человека;

4) операциональный состав деятельности: способ мышления, стиль поведения и общения, привычки, умения, навыки;

5) Психические состояния: фоновые, функциональные, эмоциональные [Грачев, Мельник 1999: 54].

Мы считаем, что набор мишеней манипуляции массовым реципиентом в предвыборном агитационном дискурсе несколько отличается от набора мишеней манипуляции, актуализируемых в межличностном общении. Изучение литературы в области этологии, психологии, биологии, философии и социологии позволяет нам сделать вывод о том, что массовый реципиент как реципиент, обладающий всеми этологическими характеристиками отдельного индивида, является тем не менее носителем особого, массового сознания, а также находящийся в рамках повторяющейся фактической ситуации, имеющей свои, укоренившиеся в сознании массового реципиента традиции, ритуалы и стереотипы. Исходя из этого, мы в нашем исследовании выделяем три основных группы мишеней манипуляции массовым реципиентом:

1) этофизиологический уровень манипуляции, отражающий этологию' и физиологию массового реципиента (набор биологически обусловленных мишеней манипуляции, к которым мы относим инстинктивные программы и реакции, образовавшиеся в результате действия инстинктивных программ; особенности физиологического восприятия; особенности восприятия форм материи; базовые эмоции, имеющие биологическую природу; основы племенной морали, также имеющие биологическую природу);

2) свойства массового сознания, релевантные для осуществления речевого манипулирования;

1 Под этологией коллективного реципиента мы понимаем набор общих биологически обусловленных поведенческих реакций коллективного реципиента (по аналогии с этологией как отраслью научного знания, занимающейся изучением биологических основ поведения)

11

3) стереотипы поведения в заданной жанром фактической ситуации и отношение к традициям жанра.

При этом мы считаем, что при всей взаимосвязи и взаимодействии данных мишеней (а мы полагаем, что данные мишени находятся в отношении взаимодействия), иерархия данных мишеней выглядит следующим образом:

Из представленной схемы видно, что уровень этологически обусловленных реакций массового реципиента является более глубинным хотя бы на основании «возраста» данных реакций. Последующие два уровня, как группы свойств, появившихся гораздо позднее, выступают в качестве своеобразной «надстройки». Уровень свойств массового сознания, как и уровень стереотипов фактической ситуации (ритуалы предвыборного дискурса: произнесение речи, процесс голосования, поведение участников и т.п.) представлены в данной системе свойствами, относящимися к сфере сознания, но воспринимаемыми как не подлежащие сомнению, неосмысливаемые компоненты реальности (стереотипы и традиции), а потому уязвимыми для манипулятивного убеждения.

Как уже отмечалось выше, мы полагаем, что лингвистические средства актуализации данных мишеней манипуляции формируют собственную систему взаимосвязанных и взаимодействующих элементов. Подход, при котором система средств речевой манипуляции создается и описывается как отражение системы свойств и характеристик массового реципиента, релевантных для манипуляции по признакам коллективности и универсальности, мы предлагаем назвать систе-мно-рещтиентог/ептрическим.

Использование данного подхода в изучении процесса речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе позволит нам создать многокомпонентную модель манипулятивной интенции политика-продуцента, каждый из компонентов которой имеет свои средства реализации на поверхностном уровне, представленные речевыми актами.

Следует отметить, что системно-реципиентоцентрический подход все же не исключает использования тактико-стратегического подхода в исследовании манипулятивных видов дискурса. Несмотря на отмеченные нами недостатки, тактико-стратегический подход позволяет выявить и описать некоторые тенденции и закономерности в использовании языковых средств при манипуляции массовым реципиентом именно в терминах стратегии и тактики. Однако использование такткико-стратегического подхода возможно исключительно после выявления четко обозначенной системы критериев, на основе которых собственно и строятся манипулятивные тактики и стратегии продуцента предвыборных агитационных сообщений, что невозможно без системно-реципиентоцентрического подхода. Таким образом, можно признать данные

12

подходы последовательно-комплементарными, дополняющими друг друга: после выстраивания системно-реципиентоцентрической модели манипуляции возможно описание ее речевых механизмов как тактик и стратегий с использованием соответствующих наборов языковых средств.

Во Второй главе «Речевая интенция и акт речи как средство ее реализации»

рассматриваются понятия речевого намерения и речевого акта как средства его выражения на поверхностном уровне. Данные понятия являются очень важными для нашего исследования, что обусловлено свойством интенциональности любого (в том числе манипулятивного) речевого поведения. Особенности интенциональной структуры речевых актов важны для нашего исследования еще и потому, что мы, как и многие исследователи феномена дискурса, понимаем его прежде всего как последовательность взаимосвязанных речевых актов, объединенных общей интенцией.

Мы полагаем, что речевое манипулирование представляет собой процесс взаимодействия интенций открытого и скрытого типов, реализующихся в соответствующих речевых актах. При этом в качестве речевых актов открытого типа могут выступать речевые акты, описанные в традиционной теории речевых актов (промиссивы, декларативы, ассертивы, экспозитивы, директивы и др.), имеющие свою интенциональную модель, состоящую из нескольких уровней. При этом исследование показывает, что доминирующей интенцией открытого типа в британском предвыборном агитационном дискурсе является интенция обещания, а средством ее реализации, соответственно, промиссивный речевой акт.

Мы принимаем за аксиому тот факт, что речевая интенция является сложным образованием и имеет иерархическую структуру. В настоящее время исследователями предпринимается немало попыток создать иерархическую модель-схему речевого намерения, так как выявление компонентов интенции и их связей между собой и соответствующими средствами вербального выражения на разных языковых уровнях поможет понять механизмы порождения (генерации) высказывания говорящим и распознавания коммуникативного намерения слушающим, а также выявить возможные лингвистические способы выражения каждой конкретной речевой интенции.

Однако, имея сложную иерархическую структуру, состоящую из нескольких компонентов, речевая интенция сама является важным компонентом в структуре вербальной коммуникации. Известно, что ни одна теория коммуникации не может обойтись без создания модели коммуникативной ситуации. Мы создали подобную модель на основе теории планирования М. Братмана, которая, по нашему мнению, наиболее полно отражает свойства и функции интенции в деятельности человека.

По Братману, человек является "планирующей личностью" (planning agent). Планирование делает его способным организовывать свои действия во времени и координировать эти действия с другими людьми, которые также являются планирующими личностями (другими словами, планирование имеет временные и социальные параметры). Планы имеют иерархическую структуру, элементами которой являются интенции: реализуя одну за другой каждую из этих интенций, человек выполняет запланированное, достигая / не достигая при этом определенного результата. Рассчитав способы реализации каждой интенции в запланированной схеме действий, человек соотносит эти способы со своими желаниями и убеждениями (desires and beliefs), которые в данном случае, согласно Братману, выполняют роль своеобразного "фильтра допустимости" (admissibility filter) [Bratman 1987: 33].

В процессе исследования мы применили идею планирования для построения абстрактной модели речевогр общения с участием коммуникативной интенции.

Разумеется, интенции не берутся "из ниоткуда". Возникновению каждого конкретного намерения (и речевого в том числе) предшествует определенный отрезок объективной действительности (назовем его "фактической ситуацией") с определенным набором временных, локальных, социальных, психологических и т.п. параметров (факторов), способных повлиять на порождение интенции и на выбор способа ее реализации. Как правило, собственно речевому намерению предшествует решение участника фактической ситуации изменить данную ситуацию в лучшую для себя сторону, если в существующей фактической ситуации его что-либо не устраивает. Для достижения желаемого изменения участник ситуации под влиянием определенных факторов, действующих как admissibility filter, может выбрать один из двух способов - невербальный (не предполагает выполнения речевых действий) или вербальный (выражение намерения с помощью соответствующего вербального акта). В случае выбора второго варианта у участника формируется собственно речевая интенция, то есть намерение выразить существующее желание с помощью языковых средств. Пройдя через соответствующий admissibility filter, данное намерение реализуется в речевом акте. Схематично данная модель действий участника представляется нам следующим образом:

Схема № 1 Фактическая ситуация № I

*

Интенция №1 + обязательство (commitment)

"Admissibility filter" №1, влияющий на выбор способа реализации интенции по характеру действия (речевое / неречевое) [желания и убеждения участника + факторы ситуации (социальный, психологический,

этнический и т. п.)] *

Выбор способа реализации интенции [невербальный / вербальный]

Интенция № 2 (речевая)+обязательство *

"Admissibility filter"№2 (влияющий на выбор языковых средств для реализации интенции №2)

Реализация интенции в речевом акте и.т.п.

Теория пошагового планирования в применении к говорящему как продуценту речевого действия во многом объясняет механизм вербального оформления речевых намерений. Так как нас в нашем исследовании интересует в большей степени именно речевая интенция, то объектом нашего внимания становится отрезок планирования действий, начинающийся с возникновения речевой интенции и заканчивающийся "оформлением" этой интенции в вербальном акте. Мы считаем, что данный отрезок имеет гораздо более сложную интенциональную структуру, которую можно объяснить с помощью Теории Релевантности (Relevance Theory) Д. Уи.чсон и Д. Спербера.

В центре теории релевантности [Sperber, Wilson 1986; Sperber 2000; Sperber 1982; Wilson 1994; Wilson 1998] находится иерархическая интенциональная модель коммуникации, состоящая из двух уровней: информативной интенции (informative intention) и коммуникативной интенции (communicative intention). Сам процесс вербальной

коммуникации рассматривается Уилсон и Спербером не просто как процесс кодирования и декодирования информации (в котором условием успешности коммуникации является условие владения (в равной степени) кодом обоих участников), а как процесс правильной интерпретации интенции говорящего на уровне мета-репрезентаций при условии релевантности информации [Sperber 1994], так как, по мнению создателей теории, "если поведение, которое мы наблюдаем, может быть интерпретировано одновременно с физической и интенциональной стороны, мы будем склонны именно ко второй интерпретации" [Sperber 1994: 187]. Представим приблизительную иерархию интенций со стороны говорящего следующим образом (наша модель является абстрактной, поэтому в процессе реальной коммуникации некоторые из этапов могут быть опущены):

1) отправной точкой коммуникации является существующая фактическая ситуация. Предположим, что заданная фактическая ситуация является центром внимания ее участников: потенциального говорящего и потенциального слушающего (т.е. имеет свойство релевантности), которые могут описать ее средствами языка, то есть констатировать факт. В данном случае мы берем ситуацию, когда оба участника обладают информацией в одинаковом объеме, хотя может существовать три варианта ситуации:

a) факт известен и говорящему, и слушающему (обоим участникам ситуации);

b) факт известен говорящему;

c) факт известен слушающему.

2) Каждый из участников имеет свое субъективное отношение к факту, и намерение по отношению к этому факту, причем данное намерение может быть выражено вербально (с помощью средств языка).

Один из участников имеет намерение сообщить о своем намерении по отношению к факту другому участнику. В данном случае, как мы считаем, может иметь место феномен, который мы предлагаем назвать "аттракцией" (от англ. attraction -привлечение). Привлечение внимания потенциального слушающего может происходить невербально (с помощью "приглашающего" жеста - кивка головой, взмаха рукой, пристального взгляда, улыбки) или вербально.

Выбрав вербальный способ выражения намерения по отношению к факту, говорящий формирует несколько промежуточных интенций лингвистического и прагматического свойства:

интенцию правильно оформить высказывание с фонетической точки зрения (правильно произнести);

интенцию правильно оформить высказывание с грамматической точки зрения (правильно связать слова в высказывании);

интенцию правильно оформить высказывание с семантической точки зрения (если говорящему нужно выразить интенцию обещания на английском языке в эксплицитной форме, он вряд ли будет использовать глагол "to eat" или глагол " to listen " вместо глагола "to promise" или " to swear");

интенцию правильно оформить высказывание с точки зрения жанра и регистра (обговаривая условия контракта с иностранным партнером, компетентный говорящий предпочтет глагол "to guarantee" таким глаголам, как "to vow" или "to swear").

Здесь стоит отметить, что некоторые ученые выделяют особый аспект речевого действия, который представляет собой выбор говорящим оптимальных языковых средств достижения поставленной цели. Этот аспект называется ачлокутивным [Haverkate 1979: 11]. Таким образом, можно рассматривать все вышеперечисленные промежуточные интенции как компоненты одной аллокутивной интенции.

4) И, наконец, говорящий имеет намерение убедить слушающего в искренности своего намерения по отношению к факту (для этого он будет использовать различные

15

языковые средства для экспликации и интенсификации вербального выражения намерения по отношению к факту). Интенцию убеждения в искренности намерения мы предлагаем назвать персуазивной (от англ. persuade - "убеждать").

Таким образом, наша предыдущая модель может быть расширена с помощью включения следующих этапов (см. Схему № 2)

Схема № 2 Речевая интенция

Аттракция (вербальная / невербальная)

Информативная интенция (под информативной интенцией мы понимаем намерение сообщения нового или уже известного факта говорящим)

Собственно коммуникативная интенция (под этой интенцией мы понимаем интенцию сообщить о намерении по отношению к

факту)

Аллокутивная интенция

Интенция убеждения в искренности ("персуазивная")

РЕЗУЛЬТАТ №1

(реализация в конкретном речевом акте) *

РЕЗУЛЬТАТ №2

(достижение / недостижение так называемого перлокутивного эффекта)

Созданная нами модель подтверждается обобщенным интент-анализом следующих высказываний:

a) I heartily promise 1 will do that again.

1) факт: I will do that again (информативная интенция);

2) намерение по отношению к факту: обещание (собственно коммуникативная интенция)

/promise

3) убеждение в искренности намерения: интенсификатор heartily (персуазивная интенция)

I heartily promise I will do that again.

b) I do declare he was not there.

1) факт: he was not there (информативная интенция);

2) намерение по отношению к факту: утверждение, заявление (собственно коммуникативная интенция)

I declare

3) убеждение в искренности намерения: интенсификатор do (персуазивная интенция)

Т. е. в рамках реализации отдельных речевых интенций, объектами которых являются обещание и заявление, говорящий реализует три основные интенции (информативная, собственно коммуникативная и персуазивная) и так называемую аллокутивную интенцию, включающую в себя несколько промежуточных намерений

(намерение правильно оформить свое высказывание с точки зрения норм произношения, грамматики, жанра и т.п.)

В нашем исследвании мы определяем открытые интенции как намерения говорящего, предназначенные для открытого узнавания. При этом мы считаем, что данные интенции необязательно реализуются в эксплицитных речевых актах, содержащих соответствующие перформативные глаголы и комментарии. Открытые интенции продуцента могут быть выражены как с помощью имплицитных, так и с помощью косвенных речевых актов, если узнаваемость данных интенций обеспечивается экстралингвистическими условиями фактической ситуации, в которой в данный момент находятся продуцент и его реципиент(ы). Кроме того, в процессе исследования нами было выявлено, что существуют открытые интенции двух видов: открытые интенции, потенциально способные к эксплицированию на поверхностном уровне, и открытые интенции, потенциально не способные к прямому выражению в речи.

К первому виду интенций мы относим намерения говорящего, имеющие возможность быть прямо обозначенными с помощью соответствующего перформативного глагола без нарушения норм и конвенций речевого поведения; ко второму виду -намерения, чье эксплицитное выражение приводит к так называемому «иллокутивному самоубийству» с точки зрения этики речевого поведения, но чье имплицитное или косвенное выражение планируется как явно читаемое из фактической ситуации. Так, например, обещание (я обещаю) или извинение (я прошу прощения) можно отнести к интенциям первого вида, а интенцию оскорбления (я оскорбляю) - к интенциям второго вида.

Хотелось бы отметить, что интенции воздействия, к которым относится и интересующая нас манипулятивная интенция, можно отнести к интенциям скрытого вида: эти интенции определенно не планируются для узнавания реципиентом и не способны к экспликации на поверхностном уровне (теоретически, перформативная формула «я манипулирую вами, говоря...» существовать может, но экспликацию ее в речи представить себе можно только в случае, например, иронии). Однако, имея в виду то, что как явление речевая манипуляция все же существует, можно с уверенностью утверждать, что скрытая речевая интенция манипуляции использует в качестве средства реализации открытые речевые акты обоих видов. Иными словами, скрытая манипулятивная интенция «маскируется» под открытые и выражается в открытых речевых актах. Рассмотрим особенности функционирования открытых речевых актов в предвыборном агитационном дискурсе на примере речевого акта обещания (промиссивного речевого акта), так как промиссивная интенция традиционно является доминирующей интенцией в данном виде дискурса.

Согласно созданной нами универсальной речеактовой модели, любой акт речи состоит из четырех интенциональных уровней, представляющих собой аллокутивную интенцию (намерение говорящего правильно оформить свое высказывание с точки зрения норм языка, на котором совершается речевое действие), информативную интенцию (намерение продуцента сообщить реципиентам о каком-либо объективном факте существующей реальности), собственно коммуникативную интенцию (намерение говорящего сообщить о своем намерении по отношению к факту) и персуазивную интенцию (намерение продуцента убедить реципиентов высказывания в искренности своего намерения по отношению к факту, содержащемуся в сообщении). Таким образом, в промиссивном речевом акте I heartily promise that I will go there информативная интенция представлена той частью высказывания, которую в терминах традиционной английской грамматики принято называть дополнительным придаточным (I will go there - сообщение о факте), персуазивный компонент эксплицирован с помощью' приглагольного наречия heartily, собственно коммуникативный компонент общей речевой интенции обещания

17

представлен перформативной формулой, состоящей из местоимения в первом лице и глагола промиссивного ряда (Ipromise).

В нашем исследовании глагол to promise признается ядром класса промиссивов, однако стоит отметить, что интенция обещания может быть выражена на поверхностном уровне с помощью других промиссивных глаголов (при этом логичным было бы утверждать, что практически все члены синонимического ряда глагола to promise можно отнести к промиссивным иллокутивным глаголам: все они содержат сему говорения, что является обязательным условием для причисления к разряду иллокутивных глаголов; практически все из них имеют лексическое значение обещания в качестве основного).

Как показывает анализ эксплицитных речевых актов обещания, совершаемых продуцентами предвыборных агитационных речей, многие из глаголов синонимического ряда с ядром to promise могут быть использованы в их перформативных формулах. Например:

a) We pledge to cancel the council tax revaluation in England. This will save £ 100 million in administration and prevent hardship for many people.

(David Spelman: Lower taxes, local accountability, http://www.conservatives.com)

Кроме того, эксплицитно намерение обещания может быть выражено с помощью существительных, образованных от соответствующих перформативных глаголов путем конверсии. Например:

b) If we get it wrong, we face what they themselves call an age of austerity. If we get it right, we can achieve an age of shared prosperity.

The economy is more central and the choice more serious in this election than any time in my lifetime.

That is why top of Labour's pledges to the people is economic recovery.

(Gordon Brown: Election pledges, http://www.labour.org.uk)

В соответствии с предложенной нами моделью речевого намерения мы выделяем следующие виды промиссивных речевых актов: промиссивные речевые акты с реализацией всех трех компонентов речевой интенции (эксплицитные интенсифицированные речевые акты или акты с полной реализацией интенций); промиссивные речевые акты с реализацией двух компонентов интенции; промиссивные речевые акты с реализацией одного компонента интенции.

Все данные категории речевых актов представлены в предвыборных речах британских политиков для реализации манипулятивной тактики обещания, например:

a) So I promise you, I will not shrink from taking on the union barons that threaten another spring of discontent; from tackling parts of the teaching establishment that don't want our school reforms; or from demanding more corporate responsibility from our businesses.

As a young MP, I watched Tony Blair and saw what happened when you obsess about the news cycle and fight each day as if it were an election. You waste your mandate and fail to deliver anything but the most superficial change. So I can promise you, if elected, we will govern differently. We will be quietly effective, getting on with things patiently and working hard to deliver real reforms.

And as Leader of the Opposition, I have watched Gordon Brown and seen what happens when you use crude party politics to calculate every decision. You tear your government apart and end up drifting without direction. So again I can promise that you will get a different style of government from me. It will be a collegiate one, where the team I appoint are trusted to get on with the job; where cross-party consensus will be sought; where decisions are based on the national interest, not the political interest.

(David Cameron: My credo for my country, http://www.conservatives.com) В данном микротексте на поверхностном уровне реализуются все три компонента промиссивной речевой интенции:

I promise you - собственно коммуникативный компонент, выраженный с помощью перформативной формулы, содержащей глагол промиссивного ряда;

/ can promise you - модально-интенциональная перформативная формула, содержащая модальный глагол сап, указывающий на способность продуцента брать на себя определенные обязательства, и перформативный глагол промиссивного ряда;

I will not shrink from taking on the union barons that threaten another spring of discontent, from [...] - информативный компонент, передающий обещаемые события;

we will govern differently. We will be quietly effective, getting on with things patiently and working hard to deliver real reforms - информативный компонент, передающий обещаемые события;

that you will get a different style of government from me. It will be [...]- информативный компонент, передающий обещаемые события;

we will govern differently. We will be [...] - персуазивный компонент, выражающийся с помощью анафорического повтора;

/ can promise you [...]. So again I can promise - персуазивный компонент, выражающийся с помощью повтора модально-интенциональной перформативной формулы с маркером повтора (again).

b) I've set up a new system for selecting our candidates so we guarantee more women and ethnic minority MPs.

(David Cameron: I don't believe in Isms http://www.conservatives.com) В данном речевом акте обещания на поверхностном уровне реализуются два компонента из трех: собственно коммуникативный (we guarantee) и информативный (тоге women and ethnic minority MPs).

c) But neither will I adopt the barren pragmatism of merely "doing what works".

(David Cameron: I don't believe in Isms http://www.conservatives.com) Двухкомпонентный речевой акт с представлением персуазивного (инверсированный порядок слов neither will I) и информативного компонентов.

d) We will cut taxes for those who are on middle and low incomes - so that no one pays a penny on income tax on the first 10 thousand pounds they earn..

(Lynne Featherstone: Speech about equality to Autumn Conference,

http://www.libdems.org.uk )

Однокомпонентный промиссивный речевой акт с представлением на поверхностном уровне одной информативной интенции (предложение с футуральной ориентацией).

С ситуативно-структурной точки зрения можно выделить два типа промиссивных речевых действий, функционирующих в политическом дискурсе:

- сложный промиссив, представляющий собой сложноподчиненное предложение с придаточным дополнительным, где перформативная формула выступает в роли главного предложения, а содержание обещания заключается в придаточном предложении, представленном пропозицией, реализующей информативную интенцию говорящего:

a) And today, I promise to you that a Conservative Government will not stand-by and watch rural life falter and fade.

(Grant Shapps: Housing - A rural revolution, 'http://www.conservatives.com:)

- инфинитивный промиссив, в котором информативная интенция выражена инфинитивной фразой, следующей сразу за перформативной формулой. Инфинитивный промиссив указывает на то, что лицо, совершающее речевой акт обещания, одновременно является продуцентом "обещаемого" действия в будущем, то есть данное действие предицируется самому говорящему. Например:

b) That's why today, with this pledge, we promise:

To support the return of social and employment legislation to national control. To cut the administration costs of all EU legislation by a quarter. And to defend our opt-out from the Working Time Directive.

(David Cameron: European Election Campaign Launch, http://www.conservatives.com) Особой разновидностью промиссива являются транслирующие речевые акты обещания, под которыми подразумеваются случаи, когда говорящий сопровождает свой акт обещания определением условий, при которых возможно совершение действий, отраженных в • пропозиции. Такой промиссив имеет форму сложноподчиненного предложения с придаточным условия, с помощью которого на поверхностном уровне передаются условия, необходимые для совершения какого-либо действия, мыслимого как "обещаемое". Например:

a) Giving people the right to fire their MP. Cutting the number of quangos. The plans in these pages have the potential to be era-changing, to end the age of state power and bring in a new age of people power. I promise you: if we achieve even half of our ambitions, it will be the biggest change in how the country is run for more than a generation.

(David Cameron: Welsh Manifesto launch, http://www.conservatives.com:) С точки зрения предполагаемого перлокутивного эффекта речевые акты обещания в политическом дискурсе можно разделить на собственно промиссивные и менасивные (соответственно, промиссивная манипулятивная тактика может быть представлена собственно промиссивным и менасивным вариантами).

Как справедливо утверждает один из основателей традиционной теории речевых актов, Дж. Остин, "произнесение каких-то слов часто, и даже обычно, оказывает определенное последующее воздействие (effect) на чувства, мысли или действия аудитории, говорящего или других лиц, и это может быть рассчитанный, намеренный целенаправленный эффект..." [Остин 1986: 84]. Мы считаем, что следствием совершения речевых актов обещаний может быть проявление каких-либо положительных чувств и эмоций со стороны того, кому непосредственно адресуется обещаемое продуцентом действие, а именно: радость, благодарность, чувство внутреннего удовлетворения и покоя и т.п. Однако положительные эмоции как перлокутивный эффект могут возникнуть у слушающего лишь в том случае, если обещаемое ему совершение какого-либо действия является для него желательным (подобные речевые акты являются собственно промиссивными). Например:

a) Only by voting Conservative can you vote for no nonsense action in the fight against crime. And I promise you this: I'll get the job done.

(Michael Howard: Our hope is for a better Britain, http://www.conservatives.com) Если же обещаемое говорящим действие является нежелательным для слушающего, то можно говорить об иллокутивном акте угрозы (так называемый менасив - от англ. menace - "угроза") и соответствующим ему намеренном перлокутивном эффекте испуга, тревоги и т.п. Очень часто менасивная интенция выражается на поверхностном уровне с помощью транслирующей модели речевого акта, выступая, таким образом, угрозой-предупреждением. Например:

b) I don't care what the armies of apologists and politically correct do-gooders have to say about the stand I've taken on crime. They've had their way for too long. So if you're watching this on television and you're a mugger, a vandal, or a burglar - whatever. I suggest you think twice before voting Conservative: because people have had enough and we're not going to settle for it.

(Michael Howard: Our hope is for a better Britain, http://www.conservatives.com)

Как мы можем увидеть, в примере а) речевой акт является средством выражения собственно промиссивной интенции, так как электорату обещается активная борьба с преступностью, что в качестве перлокутивного эффекта может вызвать чувство радости со стороны слушающих. Практически то же обещание (борьба с преступностью) в примере Ь) нацелено на то, чтобы вызвать негативные эмоции у другой группы слушающих - самих преступников - и может расцениваться как менасивная интенция.

По степени выраженности собственно коммуникативной промиссивной интенции на поверхностном уровне речевые акты обещания, задействованные в соответствующих предвыборных агитационных речах, можно разделить на акты с эксплицитным выражением и акты с имплицитным выражением интенции.

Для эксплицитного выражения промиссивного намерения используются перформативные формулы с глаголами ряда promise, а также прямые комментарии говорящего, исходящие от самого продуцента речевого действия (чаще всего это бывает лексема-существительное, имеющая один корень с соответствующим иллокутивным глаголом).

a) As the Party of the NHS, we promise (перформативная формула) we will be true to those values. And we will back it by two strong commitments.

(Andrew Lansley: Our NHS - our number one priority, http://www.conservativefuture.com)

b) So today we make a new promise to young people that they will not be unemployed for longer than 90 days before we find them work or training.

(Nick Clegg: Leader's Speech to Conference, http://www.libdems.org.uk)

В имплицитных промиссивах намерение говорящего восстанавливается из ситуации, но не выражено на поверхностном уровне, например:

c) People who see the values they grew up with and still believe in trashed.

No one worries about their sensitivities. No one cares if they feel excluded.

No one stands up for them. Well I will.

(Michael Howard: Fair play and equal treatment under the law, http://www.conservativefuture.com)

Итак, речевые акты с интенцией открытого типа имеют особую структуру. Они состоят из трех основных интенциональных компонентов, представляющих собой информативный компонент, отражающий фактическую ситуацию участников общения; собственно коммуникативный компонент, представляющий собой намерение продуцента по отношению к данной фактической ситуации, а также персуазивный компонент как намерение убеждения реципиента в искренности собственно коммуникативного намерения продуцента.

Доминирующим интенцией открытого типа в предвыборном агитационном дискурсе является интенция обещания.

Третья глава «Структура маннпулятнвной интенции и мишени манипуляции массовым реципиентом в политическом дискурсе Великобритании» посвящена созданию модели манипулятивной интенции, построенной на основе выявленных мишеней

21

манипуляции массовым реципиентом. Кроме того, в данной главе исследования анализируются особенности реализации компонентов манипулятивной интенции в текстах предвыборных агитационных речей британских политиков. Описываются языковые средства актуализации выявленных мишеней манипуляции массовым реципиентом .

Мы считаем, что рассмотрение манипулятивного дискурса именно как речеактовой системы позволит описать многие из его механизмов. По нашему мнению, конкретное речевое действие заканчивается там, где, по мнению продуцента сообщения, мыслится достижение определенного планируемого перлокутивного эффекта: возникновения эмоции, действия, умозаключения и т. п. При этом перлокутивный эффект может делиться на доминирующий и сопутствующие, а также дистантный и контактные. Речевые акты могут объединятся в речевые единицы, которые мы предлагаем назвать микротекстами -единицами сообщения, нацеленными на достижение доминирующего и сопутствующих планируемых перлокутивных эффектов. Речевые акты в подобных микротекстах формируют логически законченное интенционально-смысловое единство. Например:

a) Conference, shelter is one of the most basic human needs. Without shelter, how can you keep yourself fit and healthy, study for your exams, or work to earn a living?

Yet Labour have failed in their duty to provide shelter for those most in need. If a Labour government can't get this right, then everything becomes irrelevant.

(Sarah Teather: Conference speech on housing, http:// www. 1 i bdems.org.uk)

b) The tragedy is that if the Government had followed our advice the national debt would be lower and, because credit would now be flowing to businesses, jobs could have been saved.

So today I want to appeal again to Gordon Brown to take the action we recommend, before further jobs are lost, before further debts are heaped on the shoulders of our children and before the Government reaches for the desperate last resort of printing money with all the risks that involves.

We need action and action now. To make the case for action we need to start with absolute clarity about where we are as a country today.

(George Osborn: We need action, http://www.conservatives.com)

Доминирующий планируемый перлокутивный эффект микротекстов а) и Ь), состоящих из нескольких речевых актов, - формирование недоверия к партии оппонента из-за его бездействия. Кроме того, продуценты рассчитывают на перлокутивный эффект тревожности, вызываемый невозможностью удовлетворения потребности в крове (пример а) и ожидаемым утяжелением долгового бремени и потерей работы (пример Ь).

Как мы видим, речевые акты, составляющие данный микротекст, по типу собственно коммуникативной интенции представляют собой имплицитные ассертивы, то есть речевые акты-утверждения. Однако в информативных компонентах данных речевых актов содержится информация, актуализирующая так называемые «мишени манипуляции» -слабые места реципиента, воздействие на которые с большой долей вероятности может привести к достижению планируемого перлокутивного эффекта. Сразу оговоримся, что речь в данном случае не идет о тактиках нейролингвистического программирования. Мы склонны утверждать, что речевое манипулирование представляет собой актуализацию мишеней манипуляции за счет сообщения информации, релевантной для рецнпиента с точки зрения определенных неконтролируемых или плохо контролируемых реакций, — базовых эмоций, инстинктов, не подлежащих сомнению стереотипов и традиционных представлений. Таким образом, манипулятивный речевой акт - это косвенный речевой акт, в котором помимо информативной, собственно коммуникативной и / или персуазивной интенций продуцент предвыборной агитационной речи реализует набор дополнительных

22

интенций, нацеленных на достижение главного планируемого перлокутивного эффекта -получение голоса максимального числа представителей массового реципиента. Этот перлокутивный эффект можно определить как дистантный, так как он достигается или не достигается в отсутствие продуцента сообщения и в момент, отстоящий по времени от момента произнесения речи. Мы считаем, что существуют также контактные перлокутивные эффекты, достигаемые в момент произнесения каждого микротекста манипулятивного сообщения. Контактными перлокутивными эффектами и становятся реакции представителей массового реципиента, о которых упоминалось выше: реакция на актуализируемый инстинкт, эмоция, ощущение, не подвергаемый сомнению или осмыслению стереотип или ритуал. При этом анализ большого корпуса предвыборных агитационных речей британских политиков показывает, что информативные компоненты манипулятивных микротекстов, из которых состоят данные сообщения, содержат определенные речевые актуализаторы планируемых перлокутивных эффектов продуцента. Актуализаторы являются ключевыми знаками сообщения продуцента - центрами семантического притяжения, своеобразными узлами ассоциативно-семантической (ассоциативно-вербальной) сети, вокруг которых группируются другие единицы сообщения [Чернышова 2009: 90], а также знаками сообщения, несущими основную смысловую нагрузку, обозначающими признак, состояние или действие [Андреев, Хромов, 1991: 65]. Данные актуализаторы - чаще всего (но не всегда) это однолексемные единицы с соответствующим значением — могут выступать в роли номинанта планируемого перлокутивного эффекта или ассоцианта с ним (т.е. обозначать стимул для соответствующей ассоциации). Стоит отметить, что подобные лексемы являются своего рода ключевыми знаками сообщения (своеобразной интенциональной доминантой), обозначающими понятия, вокруг которых сосредоточивается второстепенная информация компонента, который мы называем информативным.

Например:

a) And I come from a family which, independent and self reliant as it was, could not have kept going without the compassion and caring of the NHS, because my parents could not easily have afforded to pay for operations on my eyes.

(Gordon Brown: Speech to Labour Conference, http://www.labour.org.uk)

Микротекст а) содержит лексему-номинант compassion, обозначающую понятие и человеческую реакцию, позиционируемую практически всеми партиями-оппонентами в качестве доминирующей ценности и базы их политических программ. Данная реакция (чувство эмпатии), разделяемая с народом, способствует сближению с массовым реципиентом.

b) And then, as if this was not enough, we've had to watch as apparently rock solid banks are blown over like trees in the path of a financial hurricane.

And people suddenly realise just how fragile our debt driven economy has become.

What we need is a wholly different approach.

(George Osborne: We have work to do and a future to build, http://www.conservatives.com)

Актуализатор-ассоциант (hurricane), обозначающий ключевое понятие в используемой продуцентом данного микротекста метафоре способствует достижению планируемого перлокутивного эффекта тревожности.

При анализе микротекстов предвыборных агитационных речей британских политиков обращает на себя внимание тот факт, что продуцент манипулятивного сообщения стремится сформировать стойкие ассоциативные связи «наша партия -положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей,

приятные ощущения» и «партия оппонента - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения». Например:

a) Together with a series of vague and unconvincing statements about increased efficiency which David Cameron himself says are a trick. It is time for the Conservatives to come clean about how they will pay for these tax cuts... Without decimating schools, hospitals and police forces across the country.

(Nick Clegg: Conservatives spending plan, http://www.libdems.org.uk)

В примере а) продуцент указывает на ненадежность партии оппонентов (a series of vague and unconvincing statements', trick) для формирования ассоциации «консерваторы -недоверие, ложь». При этом партия оппонента и ее лидер называются прямо.

Часто партия оппонентов не называется прямо. Например:

b) I have spoken a lot about aspiration.

And let us be clear: fighting poverty is one of the most fundamental of aspirations.

Aspiration is not about class, background or position.

Everybody dreams of rising up in the world, and everybody dreams of giving their children a better life.

I don't care where you started out in life; my mission is to help you rise higher.

But I do care about this', the fact that for millions of our fellow citizens today, rising higher is not a question of a better job, a better home or a better holiday.

It is a question of ever having a job, ever owning a home or ever having a holiday.

So yes we must help the haves to have more, yes we must back the aspirations of our overtaxed, over-burdened middle classes...

...but a modern aspiration agenda means helping the have-nots to have something, and if we do not succeed in that mission then I tell you frankly that we will all be poorer.

(David Cameron: Making British Poverty History, http://www.conservatives.com)

Бедность - это состояние, которое не позволяет удовлетворять многие из потребностей человека, в том числе потребность обеспечить будущее детей (проявление родительского инстинкта). Продуцент данного микротекста заявляет о своем стремлении бороться с бедностью в стране, формируя ассоциативную связь «я - удовлетворение потребностей» (лексемы have, better, параметрическая метафора rise higher). Кроме того, в микротексте косвенно формируется ассоциативная связь «оппонент - неудовлетворение потребностей», так как оппонентом продуцента является партия власти (на нее указывает временной маркер today). Данный временной параметр связывается с понятиями, обозначаемыми актуализаторами over-taxed, over-burdened, have-nots).

Особую немногочисленную группу актуализаторов мишеней манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе представляют собой актуализаторы-парадоксы, к которым можно отнести, например, комические речевые акты (см. Главу 4). Особенность актуализаторов-парадоксов заключается в том, что номинируемое ими явление парадоксальным образом отличается от соответствующего номинанта, причем отличие это понятно массовому реципиенту (на этом парадоксе и основывается ирония, сарказм и т.п.). Таким образом, можно утверждать, что существует три вида актуализаторов мишеней манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе:

- актуализаторы-номинанты (прямо обозначающие планируемые дистантный и контактные перлокутивные эффекты продуцента-манипулятора);

- актуализаторы-ассоцианты (чаще всего знаки вторичной номинации, вызывающие ассоциации с планируемыми перлокутивными эффектами продуцента-манипулятора, например, метафора);

- актуализаторы-парадоксы (например, комические речевые акты).

Сказанное выше позволяет нам сделать вывод о том, что манипулятивная интенция продуцента предвыборной агитационной речи имеет сложную структуру. Во-первых, продуцент формирует интенцию актуализации определенных мишеней манипуляции (ИАММ) массовым реципиентом; во-вторых, продуцент формирует интенцию формирования ассоциативных связей (ИФАС) по типу «наша партия - положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей, приятные ощущения» и «партия оппонента - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения». При этом ИАММ является универсальной для всех видов манипулятивных дискурсов (рекламный, религиозный, политический и т.п.), а ИФАС является специфической интенцией, обусловленной соответствующим жанром, предполагающим определенный набор участников и их поведенческие модели. Таким образом, можно утверждать, что интенция манипулятивного воздействия имеет по меньшей мере два уровня, предполагающие характерный набор средств их реализации в речи. Однако, мы считаем, что интенция актуализации мишеней манипуляции также имеет сложную структуру, так как воздействие на массового реципиента происходит на нескольких уровнях.

Реализация манипулятивного воздействия в видах дискурса с максимальной манипулятивной составляющей предполагает максимальный учет фактора адресата. Это означает, что принцип релевантности информации, доносимой до ее реципиента, должен соблюдаться продуцентом манипулятивного сообщения в полной мере. Иными словами, предвыборная агитационная речь с эффективно достигаемыми дистантным и контактными перлокутивными эффектами - это зеркало, в котором массовый реципиент сообщения видит свои чаяния и желания отраженными в максимально неискаженном виде. По нашему мнению, подобное «неискаженное отражение» может возникнуть только в том случае, если продуцент ориентируется на правильно представляемый комплекс характеристик массового реципиента, то есть правильно определяет необходимые мишени манипуляции (под мишенями манипуляции учеными в настоящее время понимаются «те особенности личности, ее слабости, потребности и желания, на которые воздействует инициатор, и в результате этого объект принимает нужное инициатору решение» [Шейнов 2001]. Учитывая фактор массовости адресата речи и необходимость воздействия на большую часть имеющейся аудитории, грамотный продуцент манипулятивного сообщения выбирает те мишени воздействия, которые, как мы полагаем, обладают свойствами универсальности и коллективности. Универсальность мишени манипуляции предполагает общность и некоторую предсказуемость реакции на соответствующий стимул, а коллективность -наличие данной мишени если не у всех, то у максимально возможного количества представителей массового реципиента. Этим критериям отвечают такие «слабые места» массового реципиента, как:

- инстинкты и потребности;

- особенности физиологического восприятия;

- правила морали и ценности, имеющие этологическую базу (появившиеся в результате действия биологических факторов);

- не подвергающиеся осмыслению и сомнению стереотипы, традиции и ритуалы;

- свойства массового сознания.

Анализ текстов предвыборных агитационных речей британских политиков показывает, что все актуализируемые их продуцентами мишени манипуляции массовым реципиентом можно условно разделить на три большие группы: этофизиологические, социально-эволюционные и жанрово обусловленные. Таким образом, можно утверждать, что интенция актуализации мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАММ) состоит из трех отдельных субинтенциональных уровней, а именно:

интенции актуализации этофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЭММ);

- интенции актуализации социально-эволюционных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАСЭММ);

- интенции актуализации жанрово обусловленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЖОММ).

При этом каждый из интенциональных уровней общей манипулятивной интенции имеет свои средства актуализации на поверхностном уровне.

Учитывая этот факт, модель-схему манипулятивной интенции можно представить

следующим образом:__

_Интенция манипуляции массовым реципиентом_

_1) Интенция актуализации мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАММ)

a) интенция актуализации этофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЭММ)_

b) интенция актуализации социачьно-эволюционных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАСЭММ)_

c) интенция актуализации жанрово обусловленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЖОММ)_

2) Интенция формирования ассоциативных связей (ИФАС) по принципу оппозиции «мы - положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей, приятные ощущения» и «они - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения»_

К этофизиологическим мишеням манипуляции (от греч. ethos - характер, нрав; physis - природа), можно отнести факторы манипулятивного воздействия, касающиеся природы человека - его инстинкты, рефлексы, ощущения, эмоции. В свете многообразия последних, личность каждого представителя массового реципиента, как и сама интенция, реализуемая в комплексном речевом акте манипуляции, представляется нам сложной и многоуровневой. Так, принимая во внимание этофизиологический аспект личности каждого представителя массового реципиента, можно выделить несколько уровней восприятия информации.

1. Эторецептивный уровень

Данный уровень восприятия манипулятивного сообщения связан с мишенями, касающимися инстинктивных поведенческих реакций человека. В настоящее время существует несколько классификаций наследственно детерминированных и приобретенных форм поведения человека, наиболее полной и разработанной из которых принято считать классификацию, предложенную П. В. Симоновым. Согласно данной классификации различают три основные группы инстинктов или безусловных рефлексов:

- витальные, обеспечивающие сохранение жизни индивидуума (пищевой, питьевой, оборонительный, инстинкт регуляции сна-бодрствования, инстинкт экономии сил);

зоосоциальные (половой, родительский, инстинкт сопереживания, территориальный, иерархический), возникающие только при взаимодействии с особями своего вида;

инстинкты удовлетворения идеальных потребностей (исследовательский, имитационный, игровой, инстинкт преодоления и свободы), имеющие самостоятельный характер и обращенные в будущее [Симонов 1987: 20-24].

Информация о возможности удовлетворения или угрозе неудовлетворения тех или иных инстинктов и положительные или отрицательные эмоции и ассоциации, связанные с данной информацией, являются основным механизмом манипуляции этореципиентом. Формируя образ своей партии как способной удовлетворить витальные, ролевые и прочие

инстинкты электората, продуцент добивается нужного контактного перлокутивного эффекта. Партия оппонентов при этом мыслится как нежелающая или не имеющая возможности удовлетворить основные инстинкты электората группа людей, представляющая таким образом угрозу для существования вида. Например:

a) The pre-Budget report has set a tax timebomb ticking in the pockets of every family in

Wales.

Teachers, journalists, social workers, police officers, paramedics, office managers and professionals will all be worse off as a result.

Gordon Brown and Alistair Darling are gambling with the nation's finances and it is the people of Britain who will end up footing the bill.

However Labour wraps this up this is still a Christmas tax bombshell.

Families across Wales will by hit with rising tax and National Insurance bills. That is the reality of this give-away statement. To anybody in work this is going to mean higher taxes.

(Cheryl Gillan: Families pay the price for Labours tax timebomb,

http://www.conservatives.com)

В данном примере продуцент использует метафору, актуализирующую в сознании реципиента эмоции и ощущения, вызываемые образом бомбы замедленного действия. Большинство военных метафор рассчитано на возникновение тревоги и страха - эмоций, появляющихся в результате действия инстинкта самосохранения при угрозе прекращения физического существования, смерти.

2. Экстерорецептивный уровень

Экстерорецептивный уровень восприятия речи связан с группой рецепторов, помогающих человеку воспринимать информацию из внешнего мира посредством зрения, слуха, вкуса, обоняния и тактильных ощущений. Моделируя речевые акты, номинирующие данные ощущения или ассоциируемые с какими-либо из экстерорецептивных ощущений на синестетическом уровне, когда информация, воспринимаемая слуховыми рецепторами, приводит к появлению или представлению своеобразного «образа ощущения» другой модальности, продуцент воздействует на экстерореципиента, связывая себя и свою партию с приятными ощущениями, а оппонентов - с неприятными. Например:

a) The story of the Special Relationship can be depicted in light and attractive colours (эксплуатация зрительного восприятия). The triumph of noble ideals. Sacrifices rewarded. Friendships forged and not forgotten. Together America and Britain have helped re-make much of the world in the image of liberty and democracy. The rule of law, rights of property, respect for individual rights - these formative ideas have transformed the prospects of nations that lived in the darkness (зрительное восприятие) of fear and despair.

But the history of that Relationship deserves for the sake of realism to be painted in darker shades as well (зрительное восприятие). It was not just ideals, it was the force which lay behind them that eventually prevailed. The Cold War was cold indeed in Europe but it was hot and bloody in other continents.

(Liam Fox: Security and Defence - Making sense of the special relationship,

http://www.conservatives.com)

3. Проприорецептивный уровень

С помощью проприорецепторов человек получает информацию о положении своего тела в пространстве и о его равновесии. Заранее спланированный перлокутивный эффект при использовании проприорецепторов как мишени манипуляции достигается в тех случаях, когда реципиент проецирует на себя стабильное или нестабильное положение образа, предлагаемого продуцентом. При этом образы, с которыми связывается ощущение баланса, ассоциируются с партией продуцента, а образы, связанные с ощущением чего-то нестойкого и шаткого - с оппонентами продуцента. Например:

a) This is not about a few hundred families in our major cities but hundreds of thousands of people - including many in work - who are facing a sudden drop in their income.

(Douglas Alexander: Debate on Housing Benefit in Parliament,

http://www.labour.org.uk)

4. Интерорецептивный уровень

Интерорецептивная система человека связана с сигналами о внутреннем физиологическом состоянии его организма. «Образы ощущений» болезненного состояния и боли во внутренних органах, подсознательно проецируемые реципиентом сообщения на собственный организм, намеренно ассоциируются продуцентом-манипулятором (а затем и самим реципиентом) с партией-противником, «образы ощущений» порядка в организме - с партией продуцента. Например:

a) Today I want to speak to you about what our approach to unemployment will be during this recession. Because before people hear your policies, they want to know what values and attitudes you bring to the table, and that's what I'm going to set out.

You don't need a long memory in this country to remember the trauma of mass unemployment. As a recession sets in, hundreds of thousands of people are at risk of losing their jobs, and as recessions go on, long-term unemployment soars.

(David Cameron: We will not walk on by while people lose their jobs,

http://www.conservatives.com)

5. Спациальный уровень

Специальное восприятие реципиента имеет ярко выраженный антропоцентрический характер: оно ориентировано относительно той системы координат, исходной точкой которой является естественная вертикальная поза человека, представляющего пространство [Пономарева 2007: 8]. Кроме того, пространственные координаты осмысляются как высокое или низкое в человеке, то, что впереди осознается как будущее, а оставшееся позади - как прошлое: проявление благородного начала обозначается посредством прилагательного высокий (высокие чувства, стремления, помыслы; в англ. яз. - high aims), недобрые замыслы обозначаются как низкие и низменные (низменные чувства, низкие побуждения, мысли; в англ. яз. - low tricks)', ориентация вправо мыслится как «истинный» путь - праведный или правильный, right roads, как правда; верх воспринимается как кульминация некоторого состояния (to be/sit on top of the world), а низ - как символическое пространство «грехопадения» (to be at the bottom of the class) [Телия 1988: 173-203].

a) The Conservative contention is that the central problem is a failure of the benefits system to reward work. By contrast, for Labour the central and most pressing problem is the inadequate provision of work itself. Put simply, welfare to work requires there to be work.

(Douglas Alexander: Protecting better, demanding more: Labour's approach to welfare and

work, http://www.labour.org.uk)

6. Темпоральный уровень

Процесс темпорального восприятия реципиента очень сложен, как и само понятие времени. Выделяют несколько видов времени: биологические, физическое, социальное и т. п. Как показывает анализ микротекстов предвыборных агитационных речей британских политиков, наиболее часто мишенями манипуляции становятся ассоциативное восприятие биологического времени (цикличность некоторых природных процессов, смена дня и ночи, сезонов года, традиционно прочно связанных в сознании человека с циклом его собственной жизни), а также восприятие социального времени как процесса развития общества. Существуют также стереотипные формы восприятия социального времени массовым сознанием: настоящее воспринимается скептически, а будущее мыслится как момент осуществления социального Идеала. При этом наиболее неудачные периоды в

истории страны продуценты стараются связать с партией оппонента, наиболее удачные - со своей партией.

a) We're living at the dawn of what I have called the post-bureaucratic age where true freedom of information makes possible a new world of people power, responsibility, citizenship, choice and local control.

(David Cameron: The power of social innovation, http://www.conservatives.com)

7. Кинестетический уровень

На кинестетическом уровне восприятия речи реципиент оценивает происходящее с точки зрения движения, его направления и скорости относительно себя как центра восприятия. При этом традиционно ощущение движения вперед принимается за показатель позитивных перемен, назад - негативных, высокая скорость положительных преобразований и благоприятных для реципиента действий воспринимается с одобрением, низкая - с порицанием и неудовольствием. Напротив, сообщение о высокой скорости неблагоприятных процессов вызывает тревогу и страх, информация о замедлении негативных тенденций - ощущение стабильности и покоя. Например:

a) I want to give everyone - no matter what their background or their circumstances - the chance to lift themselves up and make the most of their lives.

And an important part of that means tackling homelessness - giving everyone the security that a roof over their head brings.

The problem today is that we're going backwards, not forwards (регрессивное движение назад как результат действий партии оппонентов).

(David Cameron: Launch of the Homelessness Foundation, http://www.conservatives.com)

К особой группе этофизиологических мишеней манипуляции можно отнести базовые эмоции реципиента, среди которых мы выделяем эмоции радости, страха, доверия, отвращения и гнева. Они также актуализируются с помощью ассоциантов и номинантов. Например:

a) For years, decades, politicians have been treating the public like mugs, pretending that we have all the answers. Just give us some power we say, let us pass a few more laws, issue a few more regulations, spend a bit more of your money - and it will all get miraculously better. But change doesn't work like that.

If it did, we wouldn't need an election because we'd be living in Utopia by now. If this whole leave-it-all-to-government approach had all the answers, Wales wouldn't have been left so far behind, with the highest rates of unemployment and child poverty of any country in the UK. No. The idea that change comes from government alone is a lie. A big lie.

(David Cameron: Welsh Manifesto launch, http://www.conservatives.com)

В данном примере перлокутивный эффект гнева достигается с помощью указания на оскорбительное отношение политиков к народу (treating the public like mugs). Кроме того, на возмущение и гнев потенциального реципиента, представленного жителями Уэльса, рассчитана информация о результатах деятельности правительства, задевающая национальную гордость слушателей (with the highest rates of unemployment and child poverty of any country in the UK).

В отличие от этофизиологических мишеней манипуляции, представляющих собой инстинкты и собственно физиологические особенности восприятия реципиента, социачьно-эволюционные манипулятиеные мишени есть не что иное, как характерные особенности и свойства массового сознания на конкретном этапе развития общества. При этом в качестве свойств массового сознания, представляющих особый интерес для продуцента-манипулятора, мы предлагаем рассматривать следующие:

29

1. Порог доступности

Исследователи, изучающие содержание массового сознания, утверждают, что идеи, играющие в нем достаточно значительную роль, не могут представлять собой сложных теоретических построений [Маслов 2003: 14], так как массовое сознание отличается ограниченными познавательными способностями. Анализ текстотипов предвыборных агитационных речей показывает, что, определенным образом «подстраиваясь» под порог доступности массового сознания [Грушин -1987: 310-314], продуцент-политик придерживается стратегии намеренной симплификации выражаемых им идей. С лингвистической точки зрения соблюдение принципа доступности для массового (неспециализированного, фольклорного) восприятия проявляется в использовании большего количества метафор, экспликативных (разъясняющих) фраз, лексем и фраз со значением достижения перлокутивного эффекта понимания, повторов фактической информации, отступлений в виде примеров из жизни, мнемически максимально усваиваемых простых синтаксических конструкций.

Например:

a) We have four years and seven months before the next election. 1690 days. We're not going to waste a single second. There is no time for the old go-slow, timid governments of the past. We're keeping our eyes on the horizon, not on the headlines. Building, brick by brick, day by day, the changes Britain needs.

(Nick Clegg: speech to Autumn Conference, http://www.libdems.org.uk)

b) You spoke of having to cut costs, of having a bonfire of inefficiencies, but I must point out that, over the past 10 years, it is this Labour Government that has created the firewood. We identified 1 per cent of savings that would be achievable in our manifesto commitments, but your numbers seem veiy unachievable. After all this time of waiting for the draft budget, it reminds me of a pot of jam; our pot is very small, and instead of concentrating the jam on front-line delivery of services, you have spread it very thin - no doubt to appease Plaid and your backbenchers, with all their ideological pet projects.

(Angela Burns: Frontline services to suffer under Labour-Plaid budget,

http://www.conservatives.com)

Несмотря на то, что в примере а) бытовая метафора выполняет скорее эмфатическую функцию, созидательный образ строительства призван наглядно объяснить характер намерений представляемой продуцентом партии, планирующей быстро, но прочно (brick by brick) «построить» для страны необходимые перемены.

Достаточно яркий образ маленького горшочка с джемом, который приходится сильно экономить и потому «намазывать очень тонким слоем», используемый в примере Ь), позволяет продуценту сообщения объяснить реципиенту - носителю массового сознания сложную ситуацию с бюджетом, создавшуюся в результате неправильных действий партии оппонентов, оценка которых также представлена метафорически (that has created the firewood) вместо перечисления конкретных действий.

2. Принцип целесообразности

Исследователи содержания и свойств массового сознания отмечают тот факт, что значимыми для его носителей могут быть только идеи, касающиеся сферы актуальных интересов масс [Маслов 2003], непосредственно связанные с повседневными потребностями людей, их привычками и образом жизни [Здравомыслов 1980: 79]. Данный философский принцип перекликается с лингвистической теорией релевантности Уилсон и Спербера, которые утверждают, что лишь при условии релевантности информации возможна правильная интерпретация интенции говорящего на уровне метарепрезентаций [Sperber 1994: 179-.198]. Если предположить, что результатом процесса языковой манипуляции должна стать правильная (запрограммированная, нужная манипулятору)

30

интерпретация интенций продуцента, то можно утверждать, что принцип целесообразности является одной из ключевых мишеней воздействия на массового реципиента. Стоит также отметить, что принцип целесообразности тесно связан с вышеописанным принципом порога доступности. Однако если последний больше связан с формой подачи информации и ее вербального оформления, то принцип целесообразности больше касается непосредственного содержания сообщения продуцента. Например:

a) We will offer the British people the chance to vote for the four steps that are essential for a fairer Britain.

Only four. But they are four big changes - more significant than anything Labour or the Conservatives will offer at this election - that together will reshape the country we live in.

Fair taxes. A new, fair start for all children at school. A rebalanced, green economy.And clean, open politics.

(Nick Clegg: Four steps to a Fairer Britain, http://www.libdems.org.uk)

В микротексте а) перечисляются основные задачи партии продуцента, выполнение которых релевантно для каждого представителя массового реципиента.

3. Ожидание осуществления социального идеала

Недавние исследования в области проблем утопии, эсхатологии, революционного сознания и ряда других явлений культуры показали, что ожидание осуществления социального идеала является доминирующей моделью осмысления исторического будущего в массовом сознании. Кроме того, данный феномен демонстрирует укорененность в фундаментальных свойствах сознания человека [Маслов 2003: 8]. Очевидно, что социальный идеал (или лучшее будущее) является значимой мишенью манипуляции для продуцентов-политиков, чьи сообщения носят явный промиссивный характер. На основании интенционального анализа текстотипов предвыборной агитационной речи можно с уверенностью утверждать, что интенция обещания является доминирующей в сообщения подобного типа. При этом партия продуцента представляется как инструмент достижения социального идеала, а партия оппонентов - как нечто, ему препятствующее, или нежелающее его осуществления. Микротексты, актуализирующие данную мишень, обычно содержат различные (эксплицитные и имплицитные) промиссивные речевые акты (см. Главу 2) и имеют футуральную ориентацию. Кроме того, это могут быть высказывания, которые можно назвать модально-интенциональными, то есть содержащими в пропозиции модальный глагол, указывающий на желание или возможность автора сообщения совершить действие, выраженное последующим интенциональным глаголом ряда промиссивов. Например:

a) So in 2011, we will be arguing for a proper economic strategy rather than an economic policy reduced only to deficit reduction. We would have made cuts but the scale, pace and targeting of these changes is not just wrong, it holds us back from answering the bigger economic challenges we face: about where the jobs of the future are going to come from and how can we create an economy which works for all.

We will stand up for young people because the promise ofprogress should be that the next generation does better than the last. That is not what young people feel is being delivered when they face the burden of tens of thousands of pounds of student debt, or are told there will be no more help to stay on at school or college or to find a job.

(Ed Miliband: New Year Message, http://www.labour.org.uk)

4. Бинаризм мышления и оценки

По мнению некоторых ученых, бинаризм мышления и оценки, свойственный человеческому (и массовому) сознанию, объясняется двоичным строением нашей нервной системы, дихотомическим, устройством самого человека, обусловленным процессом

31

«сравнения признаков» (matching), лежащим в основе нашей познавательной деятельности [Фет 2005: 321]. По сути, механизм манипуляции в данном случае сводится к формированию у реципиента единственно возможной «программы» выбора оценки: мы -это хорошо, правильно, полезно (защита, стабильность, покой, возможность удовлетворения потребностей и инстинктов); они - плохо, неправильно, вредно (угроза, тревога, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей). Текстовые антитезы, не привязанные к основной оппозиции, выполняют -функцию «настройки» сознания на бинаризм. Например:

a) The first choice was this: whether markets left to themselves could sort out the crisis; or whether governments had to act. Our choice was clear; we nationalised Northern Rock and took shares in British banks, and as a result not one British saver has lost a single penny. That was the change we chose. The change that benefits the hard working majority, not the privileged few.

(Gordon Brown: Speech to Labour Conference, http://www.labour.org.uk)

Пример а) содержит антитезы: whether markets left to themselves could sort out the crisis; or whether governments had to act и the hard working majority, not the privileged few, настраивающие сознание массового реципиента на бинаризм мышления указывающие на разницу между ситуациями до и после принятия соответствующего решения продуцентом данного сообщения.

Анализ предвыборных агитационных речей британских политиков показывает, что мишень «бинаризм мышления и оценки» может актуализирована с помощью явного, косвенного, логического и оценочного противопоставления через маркеры оппозиции и соответствующие номинанты {but, opposite, different, contrast и т.п.)

Среди выделяемых нами групп мишеней манипуляции (этофизиологические, социально-эволюционные и жанрово обусловленные), последняя группа является наиболее специфической, так как набор и характер данных мишеней зависит от функций и целей участников интеракции, основных свойств и атрибутов речевого жанра, в рамках которого осуществляется манипулятивное воздействие.

Основной мишенью-акцией жанра предвыборной агитационной речи является, несомненно, сам процесс выбора и голосования. Нужный продуценту выбор путем голосования собственно и является целью манипулятивного сообщения продуцента. Можно сказать, что лексемы-номинанты (vote, choose, choice), обозначающие желаемый для продуцента результат, эксплицируют общий дистантный перлокутивный эффект всего комплекса речевых актов и микротекстов, составляющих текст сообщения продуцента. Довольно часто говорящий прибегает к повтору данных лексем и их производных, например:

a) Be demanding.

Vote for what you believe in.

Vote with your heart.

If you once voted Labour but have lost hope. If you once voted Conservative but don't know what they stand for any longer. If you have given up voting altogether because nothing ever seems to change. Vote for something different this time.

Vote Lib Dem\ get fairness.

Vote Lib Dem: get change.

Vote for what you believe in... or you will wake up on May 7th facing another five years of more of the same.

This is your chance.

This is your opportunity - for the sake of our future, do not waste it.

Choose the Liberal Democrats.

(Nick Clegg: Speech to Libera] Democrat Spring Conference,

http://www.libderns.org.uk)

В качестве мишени-акции жанра предвыборной агитационной речи можно рассматривать и совершение продуцентом промиссивных речевых актов. Данные речевые действия являются доминирующими в текстотипах, функционирующих в пределах исследуемого жанра, что обусловлено таким подверженным воздействию свойством массового сознания, как ожидание осуществления социального идеала. Однако для манипуляции на жанрово обусловленном уровне (или на уровне осознания реципиентом ритуальности жанра) более интересными представляются мишени-аттитуды, связанные с промиссивностью.

В нашем исследовании мы определяем мишень-атгитуд (от англ. attitude -отношение) как подвергающееся воздействию отношение реципиента манипулятивного сообщения к неотъемлемым атрибутам жанра (его участникам и их традиционным, ритуальным действиям). В рамках жанра предвыборной агитационной речи мы выделяем следующие мишени-аттитуды:

- мишень-аттитуд «оппонент продуцента и его группа (партия)»;

- мишень-аттитуд «продуцент и его группа (партия)»;

- мишень-аттитуд «традиционная промиссивность сообщения»;

- мишень-аттитуд «предполагаемая цель продуцента». Например:

a) Unsurprisingly, Labour's failed "efficiency agenda" has given efficiency a bad name. As something much talked about, but seldom delivered; some kind of "soft option".

It won't be a soft option if I become Chief Secretary.

The savings required to reduce the deficit over a sensible timescale and to restore confidence in the British economy will be made. That much should be in no doubt.

But Just as any fool can spend money - Gordon Brown has demonstrated that in spades -so any fool can cut a budget.

(Philip Hammond: Doing more with less, http://www.conservatives.com)

В данном микротексте для оценки степени успешности оппонента {Labour's) продуцент использует лексему-номинант (failed) и повторяющуюся дерогативную лексему (fool) в применении к прямо называемому имени лидера партии оппонентов (Gordon Brown). Стоит отметить, что в микротекстах, актуализирующих рассматриваемую нами мишень-аттитуд, довольно часто используются такие лексемы-номинанты и их дериваты, как fail, fiasco, defeat, disaster и т.п.

b) Labour talk about reform, but they have no consistent plan. One initiative follows another, with NHS staff having no clear idea where the destination is.

Most of all, Labour talk about choice but what they mean is choice for bureaucrats - not choice for patients. Mr Blair talks about choice, but he's an actor and it's all show. Gordon Brown and the trades unions hate choice and competition.

(Andrew Lansley: A vision for The National Health Service, http://www.conservatives.com)

Жанр предвыборной агитационной речи традиционно ассоциируется у массового реципиента, образующего электорат, с неким соревнованием других его участников (продуцента речи и его оппонентов) в ораторском мастерстве. Глагол talk (используется в представляемом микротексте несколько раз) и другие глаголы, содержащие сему говорения, по сути, определяют характер анализируемого жанра. Доказательство того, что действие оппонента остается только «речевым» и не подкреплено никакими конструктивными действиями является в данном случае эффективным манипулятивным приемом. В примере с) планируемым перлокутивным эффектом продуцента становится создание негативного образа оппонентов через разоблачение с помощью оппозиции

33

«анонсируемая продуцентом цель» (choice for patients, reform) - «реальная цель продуцента» (choice for bureaucrats).

(David Cameron: Speech to Welsh Conservative Party Conference,

http://www.conservatives.com)

Как показывает анализ предвыборных речей британских политиков, строгих бинарных соответствий «мишень манипуляции - знак-актуализатор» не существует: любая из мишеней манипуляции массовым реципиентом может быть актуализирована с помощью всех трех видов актуализаторов.

Четвертая глава исследования «Варьирование английских манипулятивных речевых актов в политическом дискурсе» посвящена классификации английских манипулятивных речевых актов. Мы считаем, что весь корпус манипулятивных речевых актов предвыборного агитационного дискурса может быть разбит на классы согласно определенным схожим признакам. Мы предлагаем следующие критерии классификации манипулятивных речевых актов предвыборного агитационного дискурса:

- по количеству компонентов манипулятивной интенции;

- по типу актуализируемой мишени манипуляции массовым реципиентом;

- по типу знака-актуализатора, используемого для актуализации мишеней манипуляции массовым реципиентом.

В соответствии с обозначенными классификационными признаками, в каждой из определенных нами групп можно выделить следующие подгруппы манипулятивных речевых актов:

1) речевые акты с полной реализацией компонентов манипулятивной речевой интенцией и речевые акты с неполной реализацией компонентов манипулятивной речевой интенцией;

2) речевые акты, актуализирующие этофизиологические мишени манипуляции массовым реципиентом; речевые акты, актуализирующие социально-эволюционные мишени манипуляции массовым реципиентом; речевые акты, актуализирующие жанрово обусловленные мишени манипуляции массовым реципиентом;

3) номинантные манипулятивные речевые акты (используется актуализатор-номинант), ассоциантные манипулятивные речевые акты (используется актуапизатор-ассоциант), парадоксные манипулятивные речевые акты (используется актуализатор-парадокс).

Кроме того, существуют смешанные (полифункциональные) манипулятивные речевые акты, которые могут быть отнесены к нескольким подгруппам по одному классификационному признаку, так как актуализируют несколько мишеней разных уровней или содержат различные знаки-актуализаторы.

К особой группе манипулятивных речевых актов могут быть отнесены реитеративные речевые акты, актуализирующие мишень манипуляции «филогенетическая память о ритуализации» с помощью повторов; эмпатические речевые акты и комические речевые акты, актуализирующие биологический смех массового реципиента с помощью парадокса, основанного на расхождении экзогенных и эндогенных характеристик представляемого продуцентом образа.

Пятая Глава «Функционально-прагматическая система средств манипулятивного воздействия на массового реципиента в политическом дискурсе Великобритании» посвящена анализу прагматического потенциала уровней языка в аспекте обеспечения процесса манипулятивного воздействия необходимыми манипулятцвными единицами. Для выполнения подобного анализа мы обозначаем следующие языковые уровни: фонетический, морфологический, лексический,

34

синтаксический (уровень словосочетания и предложения), микротекстовый (уровень комплекса речевых актов, объединенных общим интенциональным смыслом, выходящий за рамки предложения), уровень текстотипа предвыборной агитационной речи.

Как показывает изучение текстотипа предвыборной агитационной речи, фонетический уровень языка предоставляет продуценту-манипулятору два основных ритмообразующих средства воздействия - интонацию (скандирование, акцентное выделение голосом), аллитерационный повтор и ассонанс, а также редко используемое, но довольно действенное средство достижения комического перлокутивного эффекта -паронимическую аттракцию, представляющую собой семантическое сближение слов с похожим фонетическим составом (звучанием). Иногда (хотя и достаточно редко) продуценты предвыборных манипулятивных микротекстов используют рифму. Данные средства актуализируют этофизиологическую мишень манипуляции массовым реципиентом «филогенетическая память о ритуализации» и этофизиологическую мишень манипуляции «смех». В письменном варианте предвыборной агитационной речи интонационные выделения продуцента фиксируются с помощью графона. Например: a) Because YOU, Mr Brown, have dithered and delayed. Because YOU, Mr Brown, have flapped and flustered.

Because YOU, Mr Brown, spend more time facing down mutinies in your own party than running our country.

Because KO£/have unleashed the forces of hell on your own.

(Eric Pickles: Mr Brown, your time is up, http://www.conservatives.com) Пример а) содержит оба средства манипуляции, реализуемые на фонетическом уровне: повторяющийся графой, обеспечивающий ритмизацию манипулятивного сообщения, и аллитерационные повторы в первом и втором предложении микротекста, также актуализирующие этологическую мишень памяти о ритуализированных повторах.

Морфологический уровень языка также дает продуценту предвыборной агитационной речи определенный набор средств манипулятивного воздействия.

Как и на фонетическом уровне, на уровне морфем часто актуализируется такая этофизиологическая мишень манипуляция, как «филогенетическая память о ритуализации», что достигается с помощью повторов корневых и аффиксальных морфем как в пределах одного предложения, так и в пределах одного микротекста. Например:

a) I want to show that our policies are rooted in fairness. And that those of our opponents are not just wrong but wrong because they are unfair.

(Gordon Brown: Fight for a future fair for all, http ://www. Iabo ur. org. uk)

Кроме того, аффиксальные морфемы довольно часто используются продуцентами предвыборных агитационных речей для актуализации интенции «бинаризм мышления и оценки» при формировании различного рода противопоставлений (явного, косвенного, логического и оценочного). Обычно это аффиксальные морфемы, использующиеся для образования степеней сравнения прилагательных, выступающих в роли эпитетов, характеризующих деятельность оппонента и продуцента в сравнении. Например:

a) It's about the future of our party, the future of our democracy, and a stronger, prouder country. We've got the ideas, the plans, the values to do it. So get out there and fight, and get out there and win.

(David Cameron: A stronger prouder country, http://www.conservatives.com) Аффиксальная морфема -er (stronger, prouder) используется в данном микротексте при актуализации мишени манипуляции «бинаризм мышления и оценки» для создания косвенного противопоставления без эксплицитного обозначения оппонента. Однако из

35

сообщения становится понятно, что если страна нуждается в том, чтобы быть сильнее (stronger) и больше гордиться своими достижениями (prouder), значит, партия власти, представляющая собой оппонента продуцента, работает недостаточно хорошо для обеспечения этих характеристик государства.

Самый богатый выбор в плане манипулятивных средств дает продуценту предвыборных агитационных речей именно лексический уровень языка. Практически все виды мишеней манипуляции массовым реципиентом могут быть актуализированы с помощью различных видов лексем (лексемы-номинанты, лексемы-ассоцианты, неологизмы, имена собственные (антономазия), супплетивные формы, эпитеты и т.п). Например:

a) Let's not forget who was Chairman of Gordon Brown's Council of Economic Advisers -one Ed Miliband.

Or who was Brown's personal economic guru and architect of the disastrous bank regulatory reforms - one Ed Balls.

So who was it that said "two Eds are better than one"!

(Philip Hammond: Government announces plans for next phase of high speed rail,

http ://www.conservatives.com)

Микротекст с использованием трансформированной поговорки актуализирует этофизиологическую мишень манипуляции «смех» посредством создания несоответствия традиционного (эндогенно усвоенного) состава данной поговорки и его экзогенного варианта с заменой лексемы.

b) Whether it's the right to sack crooked MPs, to take big money out of politics, or to clamp down on lobbyists, Labour and the Tories have stood in the way at every opportunity.

A vote for the old parties is a vote for corrupt and discredited politics.

(Chris Huhne: Tories utterly dishonest over right to sack corrupt MPs,

http://libdems.org.uk)

Продуцент примера b) использует лексемы - эпитеты с негативной коннотацией для актуализации жанрово обусловленной мишени манипуляции «оппонент продуцента и его группа (партия)», а также на базовую эмоцию злости (возмущения) и недоверия, возникающие в результате действий оппонента. Эффект усиливается при помощи лексического повтора (vote).

В качестве манипулятивных единиц синтаксического уровня мы предлагаем рассматривать такие ограниченные рамками словосочетания и предложения единицы, как метафорические словосочетания [Кострова 2004: 95] и метафорические предложения [Кострова 2004: 111], выполняющие роль актуализатора-ассоцианта; фразеологические словосочетания как знаки вторичной номинации, выполняющие функцию знака-ассоцианта, основанного на семантическом переносе [Савицкий 1993: 59]; риторические вопросы, простые предложения, повторы внутри предложения и некоторые другие синтаксические средства с манипулятивным потенциалом. Например:

a) We should be using the taxpayers' stake to break up the big banks so that we can rebuild the kind of local banking and lending infrastructure we need in which banks are once again in closer contact with their own customers. We need more of the building societies and credit unions that used to be the bedrock of British financial services - a power shift from the big beasts of global finance back to local people, businesses and their communities..

(Nick Clegg: Speech to the CBI conference, http://www.libdems.org.uk)

Метафора (the bedrock of our economy), используемая продуцентом в данном примере, актуализирует этофизиологическую мишень манипуляции проприорецептивного подуровня, создавая образ ощущения равновесия, крепкой позиции ц надежной опоры.

b) You could vote for a party that shares so many of your values. A party that can form a new government, a fresh government, a strong government.

(Eric Pickles: The Conservative Party is the home of Liberal Democracy,

http://www.conservatives.com)

c) And with that same humility 1 ask for your vote - and ask you to vote not just for me -but to vote for yourself, for your family, vote for your future - and see Labour as your best home, and your best hope.

(Gordon Brown: Fighting for your future;

http://www.labour.org.uk)

Эпифорический повтор в примере b) и лексические повторы в примере с) не только подчеркивают выражаемую продуцентом суть сообщения, но и ритмизируют его, актуализируя соответствующую генетическую реакцию массового реципиента.

Микротекст (уровень микротекста) представляет собой комплекс речевых актов, объединенных одной интенциональной идеей: он рассчитан на достижение одного доминирующего контактного перлокутивного эффекта. Микротекст может представлять собой одно предложение, а может охватывать несколько абзацев.

Манипулятивные микротексты почти всегда полифункциональны, так как содержат несколько средств актуализации различных (часто взаимосвязанных) мишеней. Например: a) This Party values you and values the work you do. We value your support and we value your opinion.

That's why we're here in Blackpool to consult directly with you about what you want to see in our manifesto.

By Wednesday afternoon you will have clarity and people will know where we stand on the issues that concern them most - making our streets safer, our families stronger, protecting the environment and strengthening our public services - you will know where we stand. That's what this conference is about.

(Caroline Spelman: Take note Mr Brown - we are ready, http://www.conservatives.com) В микротексте а) с общей интенциональной идеей единения с массовым реципиентом («свои») актуализируется несколько взаимосвязанных мишеней -этофизиологических (повтор, базовая эмоция радости), социально-эволюционных (бинаризм мышления и оценки, порог доступности, феномен ожидания социального идеала), жанрово обусловленных (оппонент и его партия, продуцент и его партия).

На уровне микротекста могут реализовываться все интенциональные подуровни общей манипулятивной интенции продуцента предвыборной агитационной речи. Так, довольно часто в пределах целого микротекста в виде различных повторов актуализируется этофизиологическая мишень манипуляции «филогенетическая память о ритуализации». Чаще всего для этих целей используются анафорические повторы в параллельных синтаксических конструкциях. Например:

a) These are the people I joined this party to help.

These are the people on the council estates of Yorkshire where I grew up.

These are the people that Labour think are theirs by right.

These are the people that Gordon Brown treat as idiots by playing on. prejudice, offering them division rather than to hope.

(Eric Pickles: Mr Brown, your time is up, http://www.conservatives.com) Реализация манипулятивной интенции продуцента в предвыборном агитационном дискурсе имеет свои особенности, связанные с актуализацией определенных мишеней манипуляции средствами различных уровней языка. В этом аспекте изучение текстотипа

предвыборной агитационной речи британских политиков позволяет нам сделать следующие выводы:

На фонетическом уровне продуценты предвыборных агитационных речей используют такие манипулятивные средства, как интонационное выделение (в фиксированном варианте графой), ассонансный и аллитерационный повторы, а также паронимическую аттракцию. Фонетические повторы и интонационные выделения используются -для актуализации этофизиологической мишени манипуляции «филогенетическая память о ритуализации, а также для усиления эффекта от актуализации других мишеней манипуляции. Паронимическая аттракция актуализирует этофизиологическую мишень манипуляции «смех».

На морфологическом уровне текстотипа предвыборной агитационной речи с помощью морфем актуализируются такие мишени манипуляции массовым реципиентом, как «филогенетическая память о ритуализации» (морфемный повтор), «бинаризм мышления и оценки», а также жанрово обусловленная мишень-аттитуд «оппонент и его группа (партия).

Лексический уровень языка представляет широкий выбор средств актуализации практически всех мишеней манипуляции посредством лексем-номинантов и лексем-ассоциантов, а также лексемных повторов.

На синтаксическом уровне текстотипа предвыборной агитационной речи среди наиболее частотных средств с высоким манипулятивным потенциалом можно отметить метафору-словосочетание, выступающую в роли ассоцианта, фразеологические обороты-ассоцианты, риторические вопросы, простые предложения и повторы внутри предложения. Набор мишеней манипуляции массовым реципиентом, актуализируемый с помощью данных синтаксических средств, достаточно широк и охватывает все уровни мишеней манипуляции предложенной нами классификации.

Тексты предвыборных агитационных речей британских политиков могут быть отнесены к особому типу текста, имеющему свои характерные структурно-интенциональные особенности, а также особенности темпоральной организации , связанные с реализацией доминирующих интенций продуцента. Текстотип предвыборной агитационной имеет трехчастную структуру: аттрактивно-экспрессивную часть, представленную приветствием и благодарностями; основную часть, содержащую микротексты, актуализирующие различные мишени манипуляции массовым реципиентом, а также финальную, директивно-апеллятивную часть, содержащую прямой или косвенный призыв выбрать партию продуцента на предстоящих выборах.

При отсутствии строгих корреляций между средством определенного языкового уровня и реализации данного средства в определенном речевом акте, все же прослеживаются некоторые закономерности использования выявленных нами средств в их речеактовой реализации. Так, языковые средства фонетического уровня, серди которых мы обозначили интонационные выделения (в фиксированном варианте речи представленные графонами), паронимическую аттракцию и фонетические повторы (ассонанс и аллитерацию) используются продуцентами предвыборных манипулятивных сообщений только в реитеративных и комических речевых актах. Средства морфологического уровня также не предполагают универсального использования, так как не встречаются в эмпатических речевых актах, комических речевых актах, и речевых актах, актуализирующих такие мишени манипуляции массовым реципиентом, как «инстинкт», «базовая эмоция», «порог доступности», «принцип целесообразности», «феномен ожидания осуществления социального идеала», «ключевое действие жанра», «традиционная промиссивность сообщения» и «конечная цель продуцента». Языковые средства лексического, синтаксического и микро.текстового уровней являются

универсальными и реализуются в манипулятивных речевых актах всех выделенных нами типов (см. Таблицу №1):

РЕЧЕВОЙ АКТ ЯЗЫКОВОЙ УРОВЕНЬ

ф м л с мт

Реитеративный РА + + + + +

Эмпатический РА + + +

Комический РА + + ■ + +

РА, актуализирующий ММ «инстинкт» + + +

РА, актуализирующий ММ «базовая эмоция» + + +

РА, актуализирующий ММ «образы экстерорецептивных ощущений» + + + +

РА, актуализирующий ММ «образы интерорецептивных ощущений» + + + +

РА, актуализирующий ММ «образы проприорецептивных ощущений» + + + +

РА, актуализирующий ММ «темпоральное восприятие» + + + +

РА, актуализирующий ММ «спациальное восприятие» + + + +

РА, актуализирующий ММ «кинестетическое восприятие» + + + +

РА, актуализирующий ММ «порог доступности» + + +

РА, актуализирующий ММ «принцип целесообразности» + + +

РА, актуализирующий ММ «бинаризм мышления и оценки» + + + +

РА, актуализирующий ММ «феномен ожидания осуществления социального идеала» + + +

РА, актуализирующий ММ «ключевое действие жанра» + + +

РА, актуализирующий ММ «продуцент и его партия» + + + +

РА, актуализирующий ММ «оппонент и его партия» + + + +

РА, актуализирующий ММ «традиционная промиссивность сообщения» + + +

РА, актуализирующий ММ «конечная цель продуцента» + + +

В Заключении сформулированы итоги исследования, изложены его основные выводы, подтверждающие состоятельность положений, выносимых на защиту, а также обозначены перспективы дальнейшего исследования.

Подчеркивается значимость и актуальность системно-реципиентоцентрического подхода к изучению манипулятивных сообщений, функционирующих в политическом дискурсе.

В диссертации делается вывод о том, что система средств речевой манипуляции в политическом дискурсе может быть выявлена через систему мишеней манипуляции массовым реципиентом, представляющую собой сложное образование из этофизиологического, социально-эволюционного и жанрово обусловленного уровней. Манипулятивная интенция продуцента при этом реализуется в скрытых речевых актах, содержащих особые знаки, актуализирующие мишени манипуляции массовым рециепинтом, а именно: актуализаторы-номинанты, актуализаторы-ассоцианты и актуализаторы-парадоксы.

Перспективы настоящего исследования видятся в более подробном анализе второстепенных мишеней манипуляции, релевантных для манипуляции массовым реципиентом в политическом дискурсе, и описании средств речевого воздействия на эти

мишени. Так, интересным было бы выявить и исследовать средства речевого воздействия на такую мишень манипуляции, как племенная мораль.

Кроме того, реципиентоцентрический подход, впервые примененный в данном исследовании, может быть применен для анализа системы средств речевой манипуляции в других видах дискурса с доминирующей интенцией манипулятивного воздействия, например, в дискурсе рекламы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии и главы в коллективных монографиях:

1. Антонова, A.B. Речевая манипуляция в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании. -М.: ООО ИПЦ «Маска», 2011. - 368с (23 п.л.)

2. Антонова, A.B. Средства выражения промиссивной интенции в английском языке. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007. - 117с (7,3 п.л)

3. Антонова, A.B. Интенциональная модель коммуникации в подготовке переводчиков (Глава 9) // Новая парадигма образования в университетской подготовке специалистов: монография / [JI.P. Малышева, В.В. Мороз, В.Л. Темкина и др.]; под общей ред. проф. О.И. Кирикова. - Воронеж: ВГРУ, 2009. - С. 106-119 (0,8 п.л.)

4. Антонова, A.B. О видах мишеней манипуляции в политическом дискурсе (Глава 1) // Наука и эпоха: монография / [E.H. Алдашова, A.B. Антонова, И.А. Винтин и др.]; под общей ред. проф. О.И. Кирикова. - Книга 1. - Воронеж: ВГПУ, 2010. - С.7-27 (1,25 п.л.)

5. Антонова, A.B. Инстинкт внутривидовой агрессии и речевое манипулирование (Глава 10) // Научные исследования: информация, анализ, прогноз: монография / [И.А. Абатина, A.M. Аматов, Э.Н. Антонелене и др.]; под общей ред. проф. О.И. Кирикова. -Книга 31.- Воронеж: ВГПУ, 2010. - С. 115-127 (0,75 п.л.)

6. Антонова, A.B. О речевых средствах манипуляции просоциальными поведенческими реакциями коллективного реципиента предвыборных агитационных сообщений (Глава 3) // Гуманитарные проблемы развития современного российского общества: монография / [A.B. Антонова, А.З. Баглиева, В.В. Колмаков и др.]; под общей ред. В.В. Колмакова. - Тюмень: Ист Консалтинг, 2010. - С. 68-89 (1,3 п.л.)

Учебные пособия:

7. Antonova, A.V. Discourse modes in use: reference and practice: Учебное пособие/ A. V. Antonova . - M.: "IRISBOOK", 2011. - U2p (7 п.л.)

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

8. Антонова, A.B. Об интенциональной модели манипулятивного речевого акта // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. - № 10/2 (50) -Самара: Издательство «Самарский государственный университет», 2006. - С.67-74 (0,4 п.л.)

9. Антонова, A.B. Манипулятивная тактика противопоставления в английском политическом дискурсе // Известия Самарского научного центра РАН. Спец. выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук» - № 4. - Самара: Издательство Самарского научного центра РАН, 2006. - С. 13-18 (0,3 п.л.)

10. Антонова, A.B. Интенциональный анализ текстотипа предвыборной агитационной речи (на материале английского языка) // Вестник Оренбургского

государственного университета. - № 11. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2006. - С. 221-227 (0,3 п.л.)

11. Антонова, A.B. Метафора как средство выражения интенции включения «фрейма» в манипулятивном микротексте // Вестник Челябинского государственного университета. Серия Филология. Искусствоведение. - № 16 (117). - Челябинск: ЧелГУ, 2008.-С. 12-17(0,3 п.л.)

12. Антонова, A.B. Мишени манипуляции «традиционная промиссивность сообщения» и «предполагаемая цель продуцента» и средства их лингвистической актуализации в политическом дискурсе // Вестник Читинского государственного университета. - № 3 (60). - Чита: ЧитГУ, 2010. - С. 45-50 (0,3 п.л.)

13. Антонова, A.B. Свойства массового сознания как мишени речевой манипуляции (на примере текстов предвыборных выступлений британских политиков) // Политическая лингвистика / Гл. редактор А.П. Чудииов. -№ 1(31). - Екатеринбург: УрГПУ, 2010. - С. 7984 (0,3 п.л.)

14. Антонова, A.B. Филогенетическая ритуализация и речевые повторы в манипулятивных сообщениях // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - № 6. - Челябинск: ЧелГПУ, 2010. - С. 225-235 (0,6 п.л.)

15. Антонова, A.B. Этофизиологические мишени манипуляции в политическом дискурсе (на примере текстотипа предвыборной агитационной речи) // Известия Самарского научного центра РАН. - № 3 (35). - Самара: Издательство Самарского научного центра РАН, 2006. - С. 141-146 (0,3 п.л.)

16. Антонова, A.B. Смех, юмор и речевая манипуляция // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - № 4. - Пермь: ПГУ, 2010. - С. 52-58 (0,3 п.л.)

17. Антонова, A.B. Порог доступности и принцип целесообразности как социетально-эволюционные мишени манипуляции в текстотипе предвыборной агитационной речи // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. -№ 2 (2). - Киров, 2010. - С. 60-63 (0,2 п.л.)

18. Антонова, A.B. О жанрово обусловленных мишенях лингвистической манипуляции // Вестник Ленинградского государственного университета имени A.C. Пушкина. - № 4. Том 1. Филология. - СПб, 2010. - С. 145-152 (0,4 п.л.)

19. Антонова, A.B. Инстинкт взаимопомощи, альтруизм и эмпатия как мишени речевой манипуляции (на примере предвыборных агитационных выступлений Дэвида Кэмерона) // Гуманитарные исследования. - № 4(36). - Астрахань, 2010. - С. 54-59 (0,3 п.л.)

20. Антонова, A.B. Актуализация мишени манипуляции «феномен ожидания осуществления социального идеала» посредством промиссивных речевых актов // Вестник Оренбургского государственного университета. - № 11. - Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2010. - С. 62-66 (0, 25 п.л.)

21. Антонова, A.B. Речевое манипулирование: природа и нравственная сторона // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - № 1. -Челябинск: ЧелГПУ, 2011. - С. 177-187 (0,6 п.л.)

22. Антонова, A.B. Классификация речевых актов предвыборного дискурса Великобритании по типу используемого актуализатора мишени манипуляции // В мире научных открытий. Гуманитарные и общественные науки. - № 7 (19). - Красноярск: Изд-во «Научный инновационный центр», 2011. - С. 50-58 (0,5 п.л.)

Публикации в зарубежных изданиях:

23. Антонова, A.B. Юмор как средство речевой манипуляции // Материалы за 6-а международна научна практична конференция «Найновите постижения на европейската

41

наука» - Том 16. Филологички науки. София. «Бял ГРАД-БГ» ООД, 2010. - С.11-15 (0,25 п.л.)

Antonova, A.V. The text type of pre-election propaganda speeches and its temporal and intentional distinctive features // Nauka i Studia. - Nr 4(4). - Przemysl, 2007. - S. 80-84 (0,25 п.л.)

24. Antonova, A.V. Some structural peculiarities of the texts of pre-election propaganda speeches // Nauka: teoría i praktyka - 2007. Pedagogiczne nauki. Filologiczne nauki. - Тут 8. -Przemysl, 2007. - S. 80-83 (0,2 п.л.)

25. Antonova, A.V. Composition of English Pre-Election Propaganda Speeches and its Distinctive Features // Collected Articles of the Ilnd International Linguistics Conference (Taganrog, Russia). Edited by Galina T. Polenova and Olga E. Bondarets. - Cambridge Scholars Publishing, 2008. - PP. 239-247 (0,5 п.л.)

26. Antonova, A.V. How politicians do things with words: Intentional analyses pf preelection speeches // California Linguistic Notes. - Volume XXXVI No. 1. - California, Fullerton, 2011. - hss.fullerton.edu/linguistics/cln (1.25 п.л.)

27. Antonova, A.V. Empathy As Speech Manipulation Target In Pre-election Discourse Of Great Britain // GEMA Online™ Journal of Language Studies. - Volume 11(3) September 2011. - P. 97-107 (SCOPUS) (0,6 п.л.)

28. Антонова, A.B. Пространственные и бытовые метафоры как средство манипуляции в политических текстотипах // Materialy VI mezinarodny vedecko-prakticka konference "Nastoleni modemi vedy - 2007". - Dil.4. - Praha: Publishing House "Education and Science", 2007. - S. 76-79. (0,2 п.л.)

29. Kostrova, O., Antonova, A Wahldiskurs in der Informationsgesellschaft: interkultureller Vergleich Ost-West // TRANS: Internet-Zeitschrift fur Kulturwissenschaften. -Nr. 18 Juni 2011.-http://www.inst.at/trans/18Nr/II-14/kostrova_antonowal8.htm (0,5 из 1 п.л.)

30. Antonova, A.V. Pre-election propaganda speech as means of speech manipulation realization (by the example of British political discourse) // ACTA LINGÜISTICA. - № 4(2). -Sofia: Eurasia Academic Publishers, 2010. - P. 108-114 (0,6 п.л.)

Прочие публикации по теме исследования:

31. Антонова, А.В. Интенция включения фрейма в манипулятивных тактиках // Проблемы прикладной лингвистики: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза, 2006. - С. 13-15 (0,1 п.л.)

32. Антонова, А.В. Промиссивная манипулятивная тактика в английском политическом дискурсе // Филологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Оренбург, 3 ноября 2006 г. - Оренбург: Издательство ИПК ГОУ ОГУ, 2006. - С. 18-23 (0,3 п.л.)

33. Антонова, А.В. Модель речевого акта и уровни манипуляции (на примере английского политического дискурса) // Филологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Оренбург, 3 ноября 2006 г. - Оренбург: Издательство ИПК ГОУ ОГУ, 2006. - С. 23-28 (0,3 п.л.)

34. Антонова, А.В. Прямое и косвенное противопоставление в английском политическом дискурсе // Язык и межкультурная коммуникация: сборник статей I Международной научной конференции. - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2007. - С. 160-162 (0,2 п.л.)

35. Антонова, А.В. Промиссивные экспликаторы и их виды // Ученые записки Академии Натальи Нестеровой. - М.: Московская академия образования Натальи Нестеровой, 2007. - С. 139-144 (0,3 п.л.)

36. Антонова, A.B. О роли персуазивного компонента речевой интенции в организации манипулятивных текстотипов (на примере английского политического дискурса) // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии. В 3 ч. 4.2. - Тамбов: Изд-во «Грамота», 2007. - С.25-27 (0, 2 п.л.)

37. Антонова, A.B. Построение интенциональной модели коммуникативной ситуации на основе теории планирования Майкла Братмана // Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики: теоретический и методологический аспекты: материалы международной научно-практической конференции. - В 2х ч. - Ч. 1. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2007. - С. 31-35 (0, 25 п.л.)

38 Антонова, A.B. Особенности организации английского текстотипа предвыборной агитационной речи // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков. Сборник трудов Международной научной конференции (8-10 июня, 2007, Таганрог, Россия). - Ч. 1. - Таганрог: Изд-во Таганрог. Гос. пед. ин-та, 2007. - С. 212-218 (0,3 п.л.)

39. Антонова, A.B. Биоморфные и этноспецифические метафоры в английском политическом дискурсе (на примере текстотипа предвыборной агитационной речи) // Современные направления в лингвистике и преподавании языков: Материалы II международной научно-практической конференции. - Т.1. - М.: МНЭПУ (Пензенский филиал), 2008. - С.40-44 (0,25 п.л.)

40. Антонова, A.B. Some characteristic features of manipulative microtexts in political discourse // Прикладная филология: идеи, концепции, проекты: сборник статей VI Международной научно-практической конференции. Часть 2. - Томск: Томский политехнический университет, 2008. - С. 199-205 (0,4 п.л.)

41. Антонова, A.B. Мишени-аттитуды как жанрово обусловленные мишени манипуляции в политическом дискурсе (на примере текстов речей британских политиков) // Филологические науки: вопросы теории и практики. - № 1 (5). Часть 1. - Тамбов: Грамота, 2010.-С. 29-33 (0,25 п.л.)

42. Антонова, A.B. О средствах актуализации социетально-эволюционных мишеней манипуляции в политическом дискурсе (на примере ожидания осуществления социального идеала и бинаризма мышления) // Язык и коммуникация в контексте культуры: материалы 5й Международной научной конференции, 24-25 июня 2010 года. - Рязань: Ряз. гос. ун-т им. Есенина, 2010. - С. 46-49 (0,2 п.л.)

43. Антонова, A.B. Отрицательные базовые эмоции как средство достижения дистантного перлокутивного эффекта в манипулятивных текстотипах британского политического дискурса // Диалоги о науке. - № 5. - СПб: «Грегорис Букс», 2010. - С. 22-29 (0,4 п.л.)

44. Антонова, A.B. Актуализация мишеней манипуляции посредством лексем-номинантов и лексем-ассоциантов в текстотипе предвыборной агитационной речи // В мире научных открытий. - № 5(11). - Красноярск: Изд-во Научно-инновационного центра, 2010. -С. 88-91 (0,2 п.л.)

45. Антонова, A.B. Темпоральные, спациальные и кинестетические особенности восприятия реципиента как мишени речевой манипуляции (на примере предвыборных выступлений британских политиков) // Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке: материалы междунар. Науч.-практ. Конф. 22-23 мая 2010 г. - СПб.: ЛГУ им. A.C. Пушкина, 2010. - С. 37-40 (0, 2 п.л.)

46. Антонова, A.B. Военная и техническая метафора как средство достижения контактного перлокутивного эффекта в манипулятивном предвыборном сообщении // Филологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции.

Оренбург, 29-30 октября 2010 г. - Оренбург: Издательство ИПК ГОУ ОГУ, 2010. - С. 64-68 (0, 25 п.л.)

47. Кострова О.А., Антонова, А.В. Предвыборный дискурс в информационном обществе: межкультурное сравнение Восток-Запад // Теоретические и методологические аспекты исследования функционирования языка. Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию со дня рождения и 50-летию преподавательской деятельности доктора филологических наук, профессора, заслуженного -деятеля науки РФ Николая Абр. Шехтмана. Оренбург, 17-18 февр. 2011 г.: сб. статей / ред. коллегия: И.А. Горбачева (отв. ред.), М.А. Пахомова, Е.В. Синкина, Ю.П. Рудаева; Мин-во образования и науки Рос. Федерации, Оренб. гос. пед. ун-т. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2011. - С.183-184 (0,06 из 0, 125 п.л.)

48. Кострова О.А., Антонова А.В. Предвыборный агитационный дискурс в информационном обществе: межкультурные сходства и различия //Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков. Памяти профессора Р.Г.Пиотровского: материалы II Международной научной конференции, 5-7 октября 2010, г. Тольятти. - Тольятти: ТГУ, 2010. - 420с. - с.394-396 (0,09 из 0,18 п.л.)

49. Антонова, А.В. Речевое манипулирование базовыми эмоциями реципиента (на примере предвыборных агитационных речей британских политиков) // Известия высших учебных заведений и научных организаций. Общественные науки: Сборник научных статей. - М.: «МИИ Издат», 2010. - С. 67-79 (0,75 п.л)

50. Antonova, A.V. Ethological and Physiological Aspects of Linguistic Manipulation in Pre-Election Propaganda Speeches // Межкультурная коммуникация. Иностранный язык для специальных целей (теоретические и практические аспекты): сб. науч. материалов юбилейной третьей Междунар. науч.-практ. конф. «Intercultural Competence and FLT Perspectives», посвященной 20-летию связей Пермь-Оксфорд (15 сентября 2010г.) / под ред. Е.В. Лыхиной; Перм. гос. ун-т. - Пермь, 2010. - Вып. 6. - С. 133-142(0,6 п.л.)

Отпечатано в типографии Дома офицеров О.Г.Р.Н. 1035605503746 Формат 60x84 1/16. Бумага офисная. Усл. печ. л. 2.8 Тираж 100 экз. Заказ 96 г. Оренбург, ул. Пролетарская, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Антонова, Анна Владимировна

Введение.

ГЛАВА 1. Речевое манипулирование в политическом дискурсе.

1.1 .Предвыборный агитационный дискурс как разновидность политического дискурса.

1.2 Речевая манипуляция в политическом дискурсе: природа и нравственная сторона.

1.3 Системно-реципиентоцентрический подход к описанию средств речевой манипуляции в политическом дискурсе.

Выводы по Главе 1.

ГЛАВА 2. Речевая интенция и акт речи как средство ее реализации.

2.1 Понятие речевой интенции и ее многоуровневая модель.

2.2 Речевой акт как средство выражения интенции продуцента.

2.3. Типология речевых актов и принципы их классификации.

2.4 Открытые интенции и открытые речевые акты. Обещание как доминирующая открытая интенция политического дискурса.

Выводы по Главе 2.

ГЛАВА 3 Структура манипулятивной интенции и мишени манипуляции массовым реципиентом в политическом дискурсе

Великобритании.

3.1 Структурно-интенциональные особенности политического дискурса.

3.2. Этофизиологические мишени манипуляции массовым реципиентом в политическом дискурсе и особенности их речевой актуализации.

3.2.1 Базовые эмоции как особая группа зтофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом.

3.3 Социально-эволюционные мишени манипуляции массовым реципиентом и особенности их актуализации.

3.4 Жанрово обусловленные мишени манипуляции массовым реципиентом в политическом дискурсе.

Выводы по Главе 3.

ГЛАВА 4. Варьирование английских манипулятивных речевых актов в политическом дискурсе.

4.1 Классификация манипулятивных речевых актов политического дискурса по количеству компонентов манипулятивной интенции.

4.2 Классификация манипулятивных речевых актов политического дискурса по типу актуализируемых мишеней манипуляции массовым реципиентом.

4.3 Особые случаи речеактовой актуализации этофизиологических мишеней манипуляции.

4.3.1 Реитеративные речевые акты в политическом дискурсе Великобритании.

4.3.2 Эмпатические речевые акты как средство актуализации этологической мишени манипуляции «эмпатия».

4.3.3 Комический речевой акт как способ актуализации этологической мишени манипуляции «смех».

4.4 Классификация манипулятивных речевых актов в политическом дискурсе по типу используемого актуализатора мишени манипуляции.

4.4.1 Метафора как актуализатор-ассоциант в манипулятивных сообщениях политического дискурса.

4.5 Смешанные (полифункциональные) манипулятивные речевые акты.

Выводы по Главе 4.

ГЛАВА 5. Функционально-прагматическая система средств манипулятивного воздействия на массового реципиента в политическом дискурсе Великобритании.

5.1 Фонетический уровень средств манипулятивного воздействия в текстотипе предвыборной агитационной речи.

5.2 Морфологический уровень средств манипулятивного воздействия в текстотипе предвыборной агитационной речи.

5.3 Лексический уровень средств манипулятивного воздействия в текстотипе предвыборной агитационной речи.

5.4 Синтаксический уровень средств манипулятивного воздействия в текстотипе предвыборной агитационной речи.

5.5 Особенности манипулятивного воздействия на уровне микротекста.

5.6 Предвыборная агитационная речь как особый тип текста.

Выводы по Главе 5.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Антонова, Анна Владимировна

Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия политиков, выступающих в роли продуцентов сообщений с доминирующей манипулятивной интенций, в последнее время привлекает интерес все большего числа ученых-лингвистов. Сам же феномен манипуляции с недавнего времени является объектом междисциплинарных исследований, привлекающих все больше отраслей наук - социологии, психологии, философии, этологии, политологии, культурологии, педагогики, журналистики, менеджмента.

Однако несмотря на столь пристальное внимание ученых к явлению речевого манипулирования, до сих пор остаются нераскрытыми многие аспекты этого процесса и механизмов его осуществления.

Изучение работ ученых, посвященных манипулированию человеком, позволяет нам сделать выводы о том, что в силу многогранности данного явления в науке отсутствует единая универсальная теория манипулятивного воздействия, а также единый понятийный аппарат, связанный с данной проблемой. Отсутствует также определение манипуляции, общепринятое для всех наук, и определение именно речевой манипуляции - для лингвистики.

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловливается тем, что, во-первых, необходимо уточнить место процесса речевой манипуляции в системе других процессов речевого воздействия, так как в науке до сих пор не существует единого видения сути манипулятивного процесса: манипуляцию (в том числе и речевую) определяют и как внушение, и как убеждение (прагматическую аргументацию), относя данный процесс либо исключительно к сфере эмоций, либо расширяя данную сферу до пределов логики. Также необходимо рассмотреть вопрос о нравственно-этической стороне манипулятивного воздействия, так как наряду с учеными, признающими деструктивный характер данного явления, существует противоположная точка зрения, не отрицающая и положительных сторон манипулятивного воздействия. Во-вторых, манипулятивное речевое поведение a priori признается интенциональным, однако до сих пор в лингвистике и смежных областях знания нет единого понимания явления манипулятивной интенции, не делаются попытки описания данного феномена как особой интенциональной структуры, поэтому необходимо определить интенциональные содержание данного феномена. В третьих, интенциональность манипулятивного речевого поведения в предвыборном агитационном дискурсе делает актуальным описание системы средств речевого манипулирования с позиции теории речевых актов как процесса взаимодействия актов открытой коммуникации (с интенциями, подлежащими распознаванию массовым реципиентом) и актов скрытой коммуникации или собственно манипулятивных речевых актов, имеющих особую интенциональную структуру и не подлежащих распознаванию массовым реципиентом. Наконец, на настоящем этапе развития лингвистической науки при описании системы средств речевой манипуляции в политическом дискурсе актуальным является использование нового подхода к изучению средств реализации интенции манипулятивного воздействия, позволяющего не просто выявлять тактики и стратегии речевого манипулирования при анализе поверхностного уровня соответствующих фиксированных сообщений (как это делается в настоящее время), но и создать и описать систему речеактовых средств реализации манипулятивной интенции на основе «отраженной» в текстотипе предвыборной агитационной речи системы мишеней манипуляции массовым реципиентом.

Объектом настоящего исследования является британский политический дискурс как сфера реализации манипулятивной интенции продуцентов предвыборных агитационных сообщений. Особенности функционирования системы средств речевого манипулирования в британском политическом дискурсе составляют предмет данного исследования.

Целью нашей работы мы видим выявление и анализ средств выражения манипулятивной интенции в предвыборном агитационном дискурсе, реализуемой в системе взаимодействия языковых и речеактовых уровней, а также описание данной системы как лингвистического феномена, что предполагает решение следующих обще- и частнолингвистических задач:

1) установить место процесса речевого манипулирования в общей системе процессов речевого воздействия в англоязычном предвыборном агитационном дискурсе;

2) определить функциональную роль агитационной речи британского предвыборного дискурса;

3) проанализировать обращенность агитационной речи к массовому реципиенту с позиции выявления возможных мишеней манипуляции;

4) выявить типы речевых актов, используемых в британском предвыборном дискурсе, смоделировать эти типы и установить характер их взаимодействия;

5) выявить и описать языковые средства реализации манипулятивной интенции, выступающие в качестве актуализаторов определенных мишеней манипуляции, а также возможные соответствия языковых и речеактовых механизмов реализации исследуемой интенции в их взаимодействии;

6) представить процесс речевой манипуляции в британском предвыборном дискурсе в виде системы взаимодействующих средств реализации соответствующих интенций;

7) выявить возможности варьирования манипулятивных речевых актов в британском предвыборном агитационном дискурсе;

8) выявить функционально-прагматический потенциал разноуровневых языковых средств, используемых британскими политиками в предвыборном дискурсивном процессе.

Для решения поставленных в исследовании задач использовались общенаучные методы интроспекции и понятийного анализа, а также методы интенционального анализа (для определения доминирующего интенционального содержания речевого акта и количества компонентов общей речевой интенции, реализующихся в его пределах), структурного моделирования (для дедуктивной интерпретации и создания абстрактной модели речевого намерения и выявления значимых интенциональных компонентов, реализующихся в одном акте речи и имеющих свои особые средства выражения на поверхностном уровне), интерпретативного метода (для понимания и истолкования условий функционирования выявленных способов выражения манипулятивной интенции во всей полноте их связей и отношений с лингвистическими и экстралингвистическими факторами, влияющими на их реализацию и актуализацию их интенционального содержания), семантического анализа (для анализа семантических значений средств, имеющих потенциальную возможность служить вербальным средством актуализации выявленных мишеней манипуляции массовым реципиентом), категориального анализа и сопряженного с ним приема классификации (для распределения исследуемых речеактовых способов выражения исследуемой интенции в различные классы и подклассы на основе выявленных значимых признаков, позволяющих рассматривать соответствующие акты речи как часть той или иной категории).

Научную новизну исследования мы видим в том, что в работе при изучении механизмов речевой манипуляции впервые используется подход, который мы обозначаем как «системно-реципиентоцентрический», в связи с чем также впервые используются данные этологии человека (науки о биологических основах человеческого поведения), позволяющие по-иному и более глубоко, чем это делалось ранее, объяснить принцип действия некоторых речевых средств воздействия на массового реципиента, а также причину частотности их использования при достижении запланированных продуцентом перлокутивных эффектов. Кроме того, в работе впервые предлагаются многоуровневые интенциональные модели речевых актов открытой и скрытой (манипулятивной) коммуникации, как единиц англоязычного дискурса, «обслуживающих» реализацию манипулятивных субинтенций продуцента, и прослеживается их взаимодействие в процессе речевого манипулирования. Наконец, в работе впервые предлагается сама система средств речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе, функционирующая в рамках текстотипа предвыборной агитационной речи британских политиков.

Материалом исследования послужили тексты речей британских политиков, формирующие английский текстотип предвыборной агитационной речи, функционирующий в пределах предвыборного агитационного дискурса Великобритании. При этом в процессе исследования было проанализировано 3000 текстов речей британских политиков, взятых с официальных сайтов трех ведущих партий Великобритании (http://www.conservatives.com (Консервативная партия Великобритании), http://www.libdems.org.uk (Либерально-демократическая партия

Великобритании), http://www.labour.org.uk (Лейбористская партия Великобритании).

Теоретическая значимость исследования заключается, прежде всего, в том, что его положения и выводы имеют потенциал для формирования новой отрасли науки о политическом дискурсе - общей политической лингвоэтологии, объясняющей закономерности речевого поведения политиков-продуцентов в дискурсе с доминирующей манипулятивной интенцией, а также частной политической лингвоэтологии, изучающей закономерности речевого поведения англоговорящих британских политиков, выстраивающих свои сообщения по законам родного языка. Кроме того, работа вносит определенный вклад в развитие теории интенциональности речевого поведения, в частности, манипулятивного речевого поведения в политическом дискурсе и предвыборном агитационном дискурсе как его разновидности.

Возможность использования результатов исследования в вузовских лекционных курсах по общему языкознанию, теории грамматики и стилистики, спецкурсах по прагмалингвистике, теории дискурса и политической лингвистике, а также при руководстве дипломными и курсовыми работами бакалавров и магистров соответствующих направлений подготовки обеспечивает практическую значимость предлагаемой работы.

Теоретической базой данного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области общей и частной теорий дискурса (Е.И. Шейгал, O.JI. Михалева, В.И. Карасик, M.JI. Макаров, О.Н. Паршина, В.А. Мишланов), политической лингвистики (А.П. Чудинов, Л.В. Минаева, R. Wodak), прагмалингвистики (Дж. Серль, Дж. Остин, П. Стросон, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов), стилистики и фразеологии (O.A. Кострова, Э.М. Береговская, В.М. Савицкий, Т.Е. Водоватова), этологии человека (К. Лоренц, П.А. Кропоткин, A.B. Марков, В.П. Эфроимсон, М.Л. Бутовская, J. Heidt, J. Graham, С. Joseph), психологии человека (Б.Ф. Поршнев, Р. Плутчик, П.В. Симонов, К.Э. Изард, В.П. Шейнов, A.M. Цуладзе, J. Vankin, I. McLean), философии (Е.С. Маслов, Б.А. Грушин, А.Г. Здравомыслов).

При этом на защиту выносятся следующие положения:

1) Манипуляция в британском предвыборном агитационном дискурсе представляет собой процесс убеждения массового реципиента, по типу воздействия находящийся между внушением, сопровождающимся полным отсутствием критического осмысления получаемой реципиентом информации, и доказыванием, осуществляющимся при полном критическом осмыслении информации.

2) Фиксированные сообщения британских англоязычных политиков с доминирующей интенцией манипулятивного убеждения, созданные в период предвыборных кампаний, представляют собой экземпляры текстов (Тех1ехетр1аг), формирующие особый английский текстотип предвыборной агитационной речи (Тех18ог1;е), имеющий особую структурно-интенциональную организацию. При этом как и сам предвыборный агитационный дискурс, англоязычный текстотип предвыборной агитационной речи представляет собой последовательность взаимосвязанных речевых актов, реализующих с помощью определенных средств языка комплекс интенций открытого (направленного на распознавание массовым реципиентом) и скрытого (манипулятивного) типов.

3) Процесс речевой реализации манипулятивного воздействия в англоязычном текстотипе предвыборной агитационной речи носит реципиентоцентрический характер. Это означает, что средства речевой манипуляции в англоязычном текстотипе предвыборной агитационной речи могут быть выявлены через систему мишеней манипуляции массовым реципиентом, отраженную в соответствующем текстотипе.

4) Система мишеней манипуляции массовым реципиентом в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании отвечает необходимым условиям коллективности и универсальности позиций и состоит из трех основных взаимосвязанных уровней. Первый этофизиологический уровень связан с этологией и физиологией человека и представлен феноменами, имеющими биологическую природу: инстинктивными программами и их производными (филогенетическая память о ритуализации, эмпатия, смех), базовыми эмоциями, особенностями физиологического восприятия человека, особенностями темпорального, спациального и кинестетического восприятия человека. Второй социально-эволюционный уровень включает мишени манипуляции, представляющие собой свойства массового сознания реципиента: порог доступности, принцип целесообразности, бинаризм мышления и оценки и феномен ожидания осуществления социального идеала. Третий уровень обусловлен фактической ситуацией массового реципиента и продуцента и содержит мишени манипуляции массовым реципиентом, которые отражают основные действия и отношения, возникающие при погружении в фактическую ситуацию жанра, а именно, процесс выборов и подготовки к ним: мишень-акция «голосование», мишень-аттитуд «оппонент и его партия», мишень-аттитуд «продуцент и его партия», мишень-аттитуд «традиционная промиссивность сообщения», мишень-аттитуд «конечная цель продуцента».

5) Манипулятивное намерение продуцента предвыборной речи в британском агитационном дискурсе имеет следующие интенциональные компоненты: интенцию актуализации этофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЭМ), интенцию актуализации социально-эволюционных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАСЭМ), интенцию актуализации жанрово обусловленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЖОМ), а также дополнительную интенцию формирования ассоциативных связей по типу оппозиции «мы -положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей, приятные ощущения» и «они - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения». Каждый из этих компонентов общей манипулятивной интенции продуцента имеет на поверхностном уровне в английском текстотипе предвыборной речи свои средства реализации.

6) Манипулятивные речевые акты как речевые акты скрытой интенции, не подлежащей распознаванию и, соответственно, экспликации, реализуются в речевых актах с другой интенцией открытого типа - ассертивах, промиссивах, директивах и др., по отношению к которым манипулятивный речевой акт выступает как косвенный. Английские речевые акты с интенцией открытого типа также представляют собой многоуровневые интенциональные структуры: основными интенциональными компонентами подобных речевых актов являются информативный компонент, представленный пропозиционной частью, собственно коммуникативный компонент, представленный перформативной формулой из числа имеющихся в английском языке или комментарием, а также персуазивный компонент, представленный соответствующими языковыми средствами.

7) Предвыборная агитационная речь как манипулятивное сообщение направлена на достижение двух типов перлокутивного эффекта - контактных перлокутивных эффектов и дистантного перлокутивного эффекта. Комплекс речевых актов, направленных на достижение одного контактного перлокутивного эффекта от актуализации определенной мишени манипуляции, формирует особую манипулятивную единицу, которую мы предлагаем назвать микротекстом. Дистантный перлокутивный эффект, отсроченный во времени от момента произнесения речи, представляет собой конечную цель продуцента - получение голосов реципиента на выборах - и достигается/ не достигается в отсутствие продуцента.

8) Интенциональные компоненты речевых актов с интенцией открытого типа содержат в британском агитационном дискурсе особые языковые средства, выступающие в роли актуализаторов мишеней манипуляции массовым реципиентом и реализующие интенциональные компоненты косвенных манипулятивных речевых актов. Выявлено три типа таких актуализаторов: актуализаторы-номинанты, актуализаторы-ассоцианты и актуализаторы-парадоксы.

9) Варьирование манипулятивных речевых актов, формирующих систему средств речевой манипуляции в британском предвыборном агитационном дискурсе, возможно по трем основным критериям: по количеству реализуемых компонентов общей манипулятивной интенции, по типу актуализируемой мишени манипуляции, по типу знака-актуализатора.

10) Манипулятивное убеждение реализуется в британском текстотипе агитационной речи путем взаимодействия разноуровневых языковых средств, образующих функционально-прагматическую систему. Особенностью этой системы является полифункциональность входящих в нее языковых средств, каждое из которых в силу своего прагмастилистического потенциала может быть использовано для реализации нескольких мишеней манипуляции.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы апробировались ее автором в ходе очного и заочного участия на международных научных конференциях «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2007), «Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики: теоретический и методологический аспекты» (Благовещенск, 2007), «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков» (Таганрог, 2007), «Nauka: teoría i praktyka - 2007» (Przemysl, 2007), «Nastoleni moderni vedy - 2007» (Praha, 2007), «Современные направления в лингвистике и преподавании языков» (Москва-Пенза, 2008), «Прикладная филология: идеи, концепции, проекты» (Томск, 2008), «Язык и коммуникация в контексте культуры» (Рязань, 2010), «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (Санкт-Петербург, 2010), «Найновите постижения на европейската наука» (София, 2010), «Межкультурная коммуникация. Иностранный язык для специальных целей (теоретические и практические аспекты)» (Пермь, 2010); всероссийской научной конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 2006, 2010).

Объем и структура работы. Диссертация включает введение, пять глав, заключение и список литературы, а также список лексикографических источников и источников текстовых примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Система средств речевой манипуляции в британском политическом дискурсе"

Выводы по Главе 5

Реализация манипулятивной интенции продуцента в предвыборном агитационном дискурсе имеет свои особенности, связанные с актуализацией определенных мишеней манипуляции средствами различных уровней языка. В этом аспекте изучение текстотипа предвыборной агитационной речи британских политиков позволяет нам сделать следующие выводы.

На фонетическом уровне продуценты предвыборных агитационных речей используют такие манипулятивные средства, как интонационное выделение (в фиксированном варианте графой), ассонансный и аллитерационный повторы, а также паронимическую аттракцию. Фонетические повторы и интонационные выделения используются для актуализации этофизиологической мишени манипуляции «филогенетическая память о ритуализации, а также для усиления эффекта от актуализации других мишеней манипуляции. Паронимическая аттракция актуализирует этофизиологическую мишень манипуляции «смех».

На морфологическом уровне текстотипа предвыборной агитационной речи с помощью морфем актуализируются такие мишени манипуляции массовым реципиентом, как «филогенетическая память о ритуализации» (морфемный повтор), «бинаризм мышления и оценки», а также жанрово обусловленная мишень-аттитуд «оппонент и его группа (партия).

Лексический уровень языка представляет широкий выбор средств актуализации практически всех мишеней манипуляции посредством лексем-номинантов и лексем-ассоциантов, а также лексемных повторов.

На синтаксическом уровне текстотипа предвыборной агитационной речи среди наиболее частотных средств с высоким манипулятивным потенциалом можно отметить метафору-словосочетание, выступающую в роли ассоцианта, фразеологические обороты-ассоцианты, риторические вопросы, простые предложения и повторы внутри предложения. Набор мишеней манипуляции массовым реципиентом, актуализируемый с помощью данных синтаксических средств, достаточно широк и охватывает все уровни мишеней манипуляции предложенной нами классификации.

Тексты предвыборных агитационных речей британских политиков могут быть отнесены к особому типу текста, имеющему свои характерные структурно-интенциональные особенности, а также особенности темпоральной организации, связанные с реализацией доминирующих интенций продуцента. Текстотип предвыборной агитационной речи имеет трехчастную структуру: аттрактивно-экспрессивную часть, представленную приветствием и благодарностями; основную часть, содержащую микротексты, актуализирующие различные мишени манипуляции массовым реципиентом, а также финальную, директивно-апеллятивную часть, содержащую прямой или косвенный призыв выбрать партию продуцента на предстоящих выборах.

При отсутствии строгих корреляций между средством определенного языкового уровня и реализации данного средства в определенном речевом акте все же прослеживаются некоторые закономерности использования выявленных нами средств в их речеактовой реализации. Так, например, языковые средства фонетического уровня, среди которых мы обозначили интонационные выделения (в фиксированном варианте речи представленные графонами), паронимическую аттракцию и фонетические повторы (ассонанс и аллитерацию) используются продуцентами предвыборных манипулятивных сообщений только в реитеративных и комических речевых актах. Средства морфологического уровня также не предполагают универсального использования, так как не встречаются в эмпатических речевых актах, комических речевых актах, и речевых актах, актуализирующих такие мишени манипуляции массовым реципиентом, как «инстинкты», «базовые эмоции», «порог доступности», «принцип целесообразности», «феномен ожидания осуществления социального идеала», «ключевое действие жанра», «традиционная промиссивность сообщения» и «конечная цель продуцента». Языковые средства лексического, синтаксического и микротекстового уровней являются универсальными и реализуются в манипулятивных речевых актах всех выделенных нами типов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В качестве цели настоящего исследования мы обозначили выявление и анализ особенностей функционирования средств реализации манипулятивной интенции в предвыборном агитационном дискурсе, формируемой в системе взаимодействия языковых и речеактовых уровней, а также описание данной системы как лингвистического феномена. При этом при изучении феномена речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе мы исходили из понимания речевого манипулирования как интенционального процесса, направленного на изменение системы установок массового реципиента, что, в свою очередь, обусловило выбор нового, системно-реципиентоценрического, подхода к изучению феномена речевой манипуляции. Использование данного подхода позволило нам выявить систему средств речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании через выявление системы мишеней манипуляции массовым реципиентом, а также проанализировать особенности взаимодействия элементов данной системы на речеактовом и языковом уровнях.

В нашем исследовании мы уточнили место речевой манипуляции в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании в общей системе процессов воздействия на массового реципиента, определив его как процесс убеждения, по типу воздействия находящийся между внушением, сопровождающимся полным отсутствием критического осмысления получаемой реципиентом информации, и доказыванием, осуществляющимся при полном критическом осмыслении информации. При этом подобное понимание сути процесса манипулятивного воздействия было обусловлено тем фактом, что неконтролируемые и плохо контролируемые реакции массового реципиента, используемые в качестве мишеней манипуляции, могут относиться не только к эмоциональной сфере, как до этого полагали некоторые ученые, но и к сфере логики и сознания.

Данное толкование сути процесса речевого манипулирования, а также изучение результатов соответствующих исследований в области этологии, философии и психологии массового реципиента позволило нам составить универсальный портрет массового реципиента как объекта манипулятивного воздействия, состоящий из мишеней трех уровней, отвечающих условиям универсальности (предполагает тождественность реакции на актуализируемую мишень манипуляции) и коллективности (предполагает наличие мишени у всех представителей массового реципиента), которые мы обозначили как:

- этофизиологический уровень, связанный с этологией и физиологией человека и представленный феноменами, имеющими биологическую природу: инстинктивными программами и их производными (филогенетическая память о ритуализации, эмпатия, смех), базовыми эмоциями, особенностями физиологического восприятия человека, особенностями темпорального, спациального и кинестетического восприятия человека; социально-эволюционный уровень, включающий мишени манипуляции, представляющие собой свойства массового сознания реципиента: порог доступности, принцип целесообразности, бинаризм мышления и оценки и феномен ожидания осуществления социального идеала;

- жанрово обусловленный уровень, (обусловленный собственно жанром предвыборной речи), содержащий мишени манипуляции массовым реципиентом, которые отражают основные действия и отношения, возникающие при погружении в фактическую ситуацию жанра, а именно, процесс выборов и подготовки к ним: мишень-акция «голосование (ключевое действие жанра)», мишень-аттитуд «оппонент и его партия», мишень-аттитуд «продуцент и его партия», мишень-аттитуд «традиционная промиссивность сообщения», мишень-аттитуд «конечная цель продуцента».

На основании системы выявленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (при условии соблюдения обозначенного нами системно-реципиентоцентрического подхода) мы создали многоуровневую модель манипулятивного намерения англоязычного продуцента соответствующих сообщений в британском предвыборном агитационном дискурсе. Данная модель включает следующие взаимодействующие уровни:

- интенцию актуализации этофизиологических мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЭМ); интенцию актуализации социально-эволюционных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАСЭМ); интенцию актуализации жанрово обусловленных мишеней манипуляции массовым реципиентом (ИАЖОМ); интенцию формирования ассоциативных связей по типу оппозиции «мы - положительные эмоции, возможность удовлетворения инстинктов и потребностей, приятные ощущения» и «они - отрицательные эмоции, невозможность удовлетворения инстинктов и потребностей, неприятные ощущения». При этом на основании анализа британских предвыборных агитационных речей, которые мы считаем прототипическими манипулятивными сообщениями, функционирующими в пределах исследуемого дискурса, мы сделали вывод, что каждый из этих компонентов общей манипулятивной интенции продуцента имеет свои средства реализации на поверхностном речеактовом уровне.

В ходе исследования было доказано, что основной особенностью речеактового взаимодействия в процессе речевого манипулирования в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании является его двусторонний характер. С одной стороны, процесс речевого манипулирования в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании происходит на уровне взаимодействия речевых актов с интенцией, предназначенной для распознавания (интенцией открытого типа -ассертивной, промиссивной, директивной и т.п.) и речевых актов с интенцией скрытого типа (собственно манипулятивной интенцией). С другой стороны, данный процесс происходит на уровне взаимодействия речеактовых компонентов манипулятивного речевого акта, представляющего собой сложное, многоуровневое образование интенций скрытого типа. Для описания особенностей взаимодействия речевых актов с интенцией открытого и скрытого типов мы создали также модель речевого акта с интенцией открытого типа, состоящую из информативного компонента, представленного пропозиционной частью; собственно коммуникативного компонента, представленного перформативной формулой из числа имеющихся в английском языке или комментарием, а также персуазивного компонента, представленного соответствующими средствами английского языка. При этом анализ британского текстотипа предвыборной агитационной речи показал, что доминирующим речевым актом с интенцией открытого типа в данных сообщениях является промиссивный речевой акт.

Кроме того, в ходе работы было выяснено, что процесс реализации манипулятивной интенции в британском предвыборном агитационном дискурсе как последовательности соответствующих речевых актов, является сложным и с точки зрения достижения планируемых перлокутивных эффектов продуцента: при осуществлении манипулятивного воздействия продуцент британской предвыборной агитационной речи формирует два типа взаимосвязанных и взаимозависимых перлокутивных эффекта:

- контактный перлокутивный эффект, направленный на достижение результата актуализации какой-либо из выявленных нами мишеней манипуляции массовым реципиентом в британском предвыборном агитационном дискурсе;

- дистантный перлокутивный эффект, обусловленный основной целью английского текстотипа предвыборной агитационной речи, - получением голосов как можно большего числа представителей массового реципиента на выборах. Учитывая сложный характер планируемого перлокутивного эффекта продуцента исследуемого текстотипа, обусловленный его основной коммуникативной целью, мы обозначили особую единицу реализации манипулятивного воздействия, входящую в состав текстотипа британской предвыборной агитационной речи, которую мы предлагаем назвать микротекстом. Данная единица представляет собой один или несколько речевых актов, направленных на достижение одного доминирующего контактного перлокутивного эффекта продуцента.

Что касается собственно языковых актуализаторов различных компонентов общей манипулятивной интенции англоязычных продуцентов предвыборной агитационной речи, то в процессе исследования мы выявили следующие их типы:

- актуализатор-номинант, чаще всего представляющий собой ключевую лексему сообщения, номинирующую какой-либо из контактных планируемых эффектов его продуцента;

- актуализатор-ассоциант, представляющий собой языковой знак, обозначающий явление, ассоциирующееся с каким-либо из контактных планируемых эффектов продуцента манипулятивного сообщения;

-актуализатор-парадокс, чаще всего представленный комическими речевыми актами, построенными на несоответствии экзогенных и эндогенных характеристик какого-либо объекта, лица или явления, за счет чего достигается контактный перлокутивный эффект смеха.

В процессе исследования были проанализированы особенности варьирования манипулятивных речевых актов, формирующих систему средств речевой манипуляции в британском предвыборном агитационном дискурсе, по трем основным критериям:

- по количеству реализуемых компонентов общей манипулятивной интенции (манипулятивные речевые акты с полной реализацией компонентов манипулятивной интенции и манипулятивные речевые акты с их неполной реализацией);

- по типу актуализируемой мишени манипуляции (манипулятивные речевые акты, актуализирующие этофизиологические мишени манипуляции массовым реципиентом: инстинкты, базовые эмоции, особенности экстерорецепции, интерорецепции и проприорецепции, особенности восприятия времени, пространства и движения, эмпатия, филогенетическая память о ритуализации, смех; речевые акты, актуализирующие социально-эволюционные мишени манипуляции массовым реципиентом: порог доступности, принцип целесообразности, бинаризм мышления и оценки, феномен ожидания осуществления социального идеала; речевые акты, актуализирующие жанрово обусловленные мишени манипуляции массовым реципиентом: мишень-акция «голосование», мишени-аттитуды «продуцент и его партия», «оппонент и его партия», «традиционная промиссивность сообщения», «конечная цель продуцента сообщения»;

- по типу знака-актуализатора (номинантные манипулятивные речевые акты (используется актуализатор-номинант), ассоциантные манипулятивные речевые акты (используется актуализатор-ассоциант), парадоксные манипулятивные речевые акты (используется актуализатор-парадокс). При этом мы выяснили, что существуют смешанные (полифункциональные) манипулятивные речевые акты, которые могут быть отнесены к нескольким подгруппам по одному классификационному признаку, так как актуализируют несколько мишеней разных уровней или содержат различные знаки-актуализаторы.

Кроме того, как показали результаты исследования, существуют особые виды речевых актов, нацеленных на реализацию специфических компонентов манипулятивной интенции этофизиологического уровня, что связано с актуализацией особой группы мишеней, среди которых мы обозначили филогенетическую память о ритуализации (реитеративные речевые акты), эмпатию (эмпатические речевые акты) и смех (комические речевые акты).

Особый интерес для нашего исследования представил такой полифункциональный актуализатор-ассоциант, как метафора. В процессе работы с речевыми актами, содержащими данный актуализатор, мы пришли к выводу, что основная мишень, на которую направлено его действие - это мишень социально-эволюционной группы «порог доступности», так как метафора предоставляет массовому реципиенту готовый образ, доступный для восприятия. При этом в английском текстотипе предвыборной агитационной речи чаще всего используются катаклические, технические, военные, бытовые, этноспецифические, соматические, зооморфные, фитонимические метафоры, а также метафоры пути и движения.

Для получения полной картины системы средств лингвистической манипуляции в англоязычном предвыборном дискурсе британских политиков был выполнен анализ прагматического потенциала уровней языка в аспекте обеспечения процесса манипулятивного воздействия необходимыми манипулятивными единицами. При этом для выполнения подобного анализа нами были обозначены следующие языковые уровни: фонетический, морфологический, лексический, синтаксический (уровень словосочетания и предложения), микротекстовый (уровень комплекса речевых актов, объединенных общим интенциональным смыслом, выходящий за рамки предложения), уровень текстотипа предвыборной агитационной речи. Результаты данного анализа показали, что при отсутствии строгих корреляций между средством определенного языкового уровня и реализации данного средства в определенном речевом акте, все же прослеживаются некоторые закономерности использования выявленных нами средств в их речеактовой реализации. Так, языковые средства фонетического уровня, серди которых мы обозначили интонационные выделения (в фиксированном варианте речи представленные графонами), паронимическую аттракцию и фонетические повторы (ассонанс и аллитерацию) используются продуцентами предвыборных манипулятивных сообщений только в реитеративных и комических речевых актах. Средства морфологического уровня также не предполагают универсального использования, так как не встречаются в эмпатических речевых актах, комических речевых актах, и речевых актах, актуализирующих такие мишени манипуляции массовым реципиентом, как «инстинкт», «базовая эмоция», «порог доступности», «принцип целесообразности», «феномен ожидания осуществления социального идеала», «ключевое действие жанра», «традиционная промиссивность сообщения» и «конечная цель продуцента». Языковые средства лексического, синтаксического и микротекстового уровней являются универсальными и реализуются в манипулятивных речевых актах всех выделенных нами типов.

На основании сказанного выше мы считаем возможным утверждать, что основная цель данного исследования - анализ системы средств речевой манипуляции в британском предвыборном агитационном дискурсе - была достигнута.

Многоплановый характер исследуемой проблемы позволяет нам обозначить следующие перспективы для ее дальнейшего изучения:

- продолжение исследования каждого из выявленных нами уровней модели собственно манипулятивной интенции за счет возможного расширения списка этофизиологических мишеней (правила племенной морали, трансформировавшиеся в ценности, открытые и закрытые инстинктивные программы, феномен «псевдовидообразования»);

- продолжение исследования взаимодействия языкового и речеактового уровней британского предвыборного агитационного дискурса;

- дальнейшее формирование политической лингвоэтологии как особой отрасли научного знания.

Мы не склонны утверждать, что в данном исследовании решены все задачи, связанные с изучением феномена речевого манипулирования в предвыборном агитационном дискурсе Великобритании, стоящие перед современными исследователями-лингвистами. Однако, возможно, результаты данного исследования могут способствовать их дальнейшей разработке и решению.

Список научной литературыАнтонова, Анна Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Амиров, В.М. Агитационный предвыборный сверхтекст: Организация содержания и стратегии реализации Текст.: Дис. . канд. филол. наук / В.М. Амиров. Екатеринбург, 2002. - 227 с.

2. Андреев, O.A., Хромов Л.Н. Техника быстрого чтения Текст. / O.A. Андреев, Л.Н. Хромов. Москва: Просвещение, 1991. - 160 с.

3. Анохин, П.К. Эмоции. Текст. / П.К. Анохин. БМЭ, 2-е изд., 1964. -т.35. - с.339-367.

4. Антология мировой философии, т. 1, 4.2. -М.: Мысль, 1969. -357 с. Антонова, A.B. Средства выражения промиссивной интенции в английском языке Текст. / A.B. Антонова. Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007. -119 с.

5. Апресян, Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре Текст. / Ю.Д. Апресян // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1986. т.45, № 3. - с.208-223.

6. Арутюнова, Н.Д. Истоки, проблемы, категории прагматики Текст. / Н.Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс. 1985. -Вып. 16. - с.3-43.

7. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). Изд. 2-е, стереотипное Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Едиториал УРСС, 2002.-384 с.

8. Арутюнова, Н.Д. Пропозиция Текст. / Н.Д. Арутюнова // Большой энциклопедический словарь "Языкознание". М.: Большая российская энциклопедия, 2000. - 688 с.

9. Афанасенко, Е.В. Семантический повтор в политическом дискурсе (на материале русского и английского языков) Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / Е.В. Афанасенко. Саратов, 2006. - 18 с.

10. Базылев, В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса Текст. / В.Н. Базылев // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совегц. - М.: Диалог - МГУ, 1998. -с.6-8.

11. Баранов, А.Н., Казакевич, Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. Советский политический язык (от ритуала к метафоре) Текст. / А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич М.: Знание, 1991. -42 с.

12. Беляева, И.В. Феномен речевой манипуляции: лингвоюридические аспекты Текст.: автореф. дисс. . докт. филол. наук / И.В. Беляева. Ростов-на-Дону, 2009. - 40 с.

13. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. - 448 с.

14. Блох, М.Я. Диктема в уровневой структуре языка Текст. / М.Я. Блох // Вопросы языкознания. М.: Наука, 2000. - № 4. - с. 56-67.

15. Богданов, В.В. Классификация речевых актов Текст. / В.В. Боданов // Личностные аспекты языкового общения (межвузовский сборник научных трудов). Калинин, 1989. - с.25-37.

16. Брудный, A.A. Понимание и общение Текст.: Монография / A.A. Брудный. М.: «Знание», 1989. - 390 с.

17. Вендлер, 3. Иллокутивное самоубийство Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985.- Вып. 16. с.241-247.

18. Вилюнас, В. К. Психологические механизмы мотивации человека Текст. / В.К. Вилюнас. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 288 с.

19. Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика Текст. / Р. Водак. Волгоград: Перемена, 1997. - 139 с.

20. Водоватова, Т.Е. Инференциальный смысл высказывания с пониженной и повышенной информационной емкостью Текст.: автореф. дисс. . докт. филол. наук / Т.Е. Водоватова. Волгоград, 2007. - 41с.

21. Вороэщова, O.A. Прецедентные феномены в российском и американском предвыборном президентском дискурсе 2004 года Текст. / O.A. Ворожцова // Политическая лингвистика. — Вып. 3(23). — Екатеринбург, 2007. с.69-73.

22. Выготский Л.С. Мышление и речь Текст. / JI.C. Выготский // Выготский JI.C. Избранные психологические исследования. М.: Изд-во Академии пед. наук РСФСР, 1956. - 519 с.

23. Гайкова, О. В. Предвыборный дискурс как жанр политической коммуникации (на материале английского языка) Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / О.В. Гайкова. Волгоград, 2003. - 19 с.

24. Головинская, М.Я. Русские речевые акты со значением ментального воздействия Текст. / М.Я. Головинская // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. - с. 123-130.

25. Грачев, Г.В., Мельник, И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия Текст. / Г.В. Грачев, И.К. Мельник. М.: Институт философии РАН, 1999. -235 с.

26. Грушин, Б. А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования Текст. / Б.А. Грушин. -М.: Политиздат, 1987. 368 с.

27. Дарвин, Ч. Происхождение видов Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.erlib.com

28. Дейк, Т.А. ван. К определению дискурса Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.nsu.ru/psych/iternet/bits/vandijk2.htm

29. Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т. А. ван Дейк.-М.: Прогресс, 1989.-307 с.

30. Демин, М.В. Природа деятельности Текст. / М.В. Демин. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1984. - 169 с.

31. Демьянков, В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии Текст. / В.З. Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. -М., 2Ö02. -№3. с.32-43.

32. Дениеюк, Е.В. Манипулятивное речевое воздействие: коммуникативно-прагматический аспект Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / Е.В. Дениеюк. Екатеринбург, 2004. - 23 с.

33. Дмитриев, A.B. Социология юмора: Очерки Текст. / A.B. Дмитриев. -М., 1996. -214 с.

34. Доценко, Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.koob.ru/docenkoe/psihologiamanipulacii

35. Дьяконов, И.М. Архаические мифы Востока и Запада Текст. / И.М. Дьяконов. М.: Наука, 1990. - 246 с.

36. Екклесиаст. Книга Екклесиаста 5:4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.pravoslavie.uz/Bible/Bible/ekkl.html

37. Емельянов, В.В. Ритуал в Древней Месопотамии. Дьяконов, И.М. Архаические мифы Востока и Запада Текст. / ВВ. Емельянов. СПб.: Азбука-классика; Петербургское востоковедение, 2003. - 342 с.

38. Здравомыслов, А.Г. Массовое сознание в фокусе идеологической борьбы. Научный диалог Текст. / А.Г. Здравомыслов // Проблемы мира и социализма. -№11.- Л, 1980. с.79-84.

39. Зернецкий, П.В. Единицы речевой деятельности в диалогическом дискурсе Текст. / П.В. Зернецкий // Языковое общение: единицы и регулятивы / Отв. редактор И.П. Сусов. Калинин, 1987. - с.89-95.

40. Иванов, В.В. Лингвистика третьего тысячелетия: Вопросы к будущему Текст. / В.В. Иванов. М., 2004. - 208 с.

41. Иванова, Ю.М. Стратегии речевого воздействия в жанре предвыборных теледебатов Текст.: дисс. . канд. филол. наук / Ю.М. Иванова. Волгоград, 2003.- 138 с.

42. Изард, К.Э. Психология эмоций Текст. / К.Э. Изард. СПб.: ПИТЕР, 2009.-464 с.

43. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 3-е, стереотипное Текст.: монография / О.С. Иссерс. М.: Едиториал УРСС, 2003.-284 с.

44. Иссерс, О.С. «Посмотрите, на кого он похож!» Текст. / О.С. Иссерс // Вестник Омского университета, 1997. № 3. с.81-84.

45. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст.: Монография / О.С. Иссерс. Омск: Омск. Гос. Ун-т, 1999. - 258 с.

46. Иссерс, О.С. Коммуникативный успех как прогнозируемая категория Текст. / О.С. Иссерс // Культурно-речевая ситуация в современной России. / Под ред. H.A. Купиной. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. -379с.

47. Иссерс, О.С. Паша «Мерседес», или речевая стратегия дискредитации Текст. / О.С. Иссерс // Вестник Омского университета. - 1997, Вып. 2. -с.51-54.

48. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием Текст. / С.Г. Кара-Мурза. -М.: Эксмо, 2006.- 832 с.

49. Карасик, В.И. Лингвистика текста и анализ дискурса Текст. / В.И. Карасик. Архангельск-Волгоград: Перемена, 1994. - 36 с.

50. Карасик, В.И. Язык социального статуса Текст. / В.И. Карасик. М.:

51. Ин-т языкозн. РАН; ВГПУ, 1992. 330 с.

52. Карасик, В. И. Речевая индикация социального статуса человека Текст. /В.И. Карасик // Эссе о социальной власти языка. Воронеж, 2001. - с.36-57.

53. Карпушкина, Е.Е. Прагматическая характеристика речевых ходов в англоязычном диалоге Текст. / Е.Е. Карпушкина // Коммуникативные аспекты языка: процессы и единицы. Межвузовский сборник научных трудов. Ленинград, 1991. - с.46-54.

54. Киуру, КВ. Номинация как манипулятивный прием в политическом дискурсе Текст. / К.В. Киуру // Профессиональная риторика: Проблемы и перспективы. Воронеж, 2001. - 75 с.

55. Козинцев, А.Г. Человек и смех Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.krotov.info/libsec/l lk/koz/inzev04.htm

56. Кобозева, И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности Текст. / И.М. Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. -Вып. 17.-с.7-21.

57. Кобозева, И.М. К распознаванию интенционального компонента смысла высказывания (теоретические предпосылки) Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.dialog-21.ru/Archive/2003/Kobozeva.htm

58. Копнина, Г.А. Речевое манипулирование: учеб. пособие. 2-е издание Текст. / Г.А. Копнина. - М.: Флинта, 2008. - 176 с.

59. Костина, H.A. Чернышова, И.Б. Теория речевых актов в философском и лингвистическом аспектах Текст. / H.A. Костина, И.Б. Чернышова / Гос. ком. СССР по нар. образованию. Харьк. гос. ун-т им. А.М. Горького. -Харьков, 1989.- 18 с.

60. Кострова, O.A. Экспрессивный синтаксис современного немецкого языка Текст. / O.A. Кострова. М: Флинта, Наука, 2004. - 240 с.

61. Кошелев. А.Д. О природе комического и функции смеха Текст. / А.Д. Кошелев // Язык в движении. К 70-летию Л.П. Крысина. М., 2007. - с.277-326.

62. Кочкин, М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен Электронный ресурс. Режим доступа:http ://dibase.ru/article/05 042010kochkinmihailj urevich 1404/16

63. Кропоткин, П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции Текст. / П.А. Кропоткин. М.: Самообразование, 2007. - 240 с.

64. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) Текст. / Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца XX века. М.: Рос. Туманит. Ун-т, 1995. - с. 144-238.

65. Кузьмина, A.A. Языковые приемы манипуляции в текстах политической рекламы Электронный ресурс. Режим доступа: http://iconf.vgi.volsu.ru/index.php7option

66. Лебединский, М.С., Мясищев, В.Н. Введение в медицинскую психологию Текст. / М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев. Л.: Медицина, 1966.-430 с.

67. Лено, Л. Сила музыки Электронный ресурс. Режим flocTyna:http://www.otki-ovenie.de/beta/xml/other/cilaMyziki.xml/3

68. Леонтьев, В.О. Классификация эмоций Текст. / В.О. Леонтьев. -Одесса: Изд-во Инновационно-ипотечного центра, 2002. 235 с.

69. Лоренц, К Так называемое зло. К естественной теории агрессии Текст. / К. Лоренц // Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998. - с.62-242.

70. Львов, М.Р. Риторика. Культура речи Текст. / М.Р. Львов. М.: Издательский центр "Академия", 2002. - 272 с.

71. Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе Текст. / М.Л. Макаров. Тверь, 1998. - 200 с.

72. Макаров, М.Л. Метакоммуникативные единицы регламентного общения Текст. / М.Л. Макаров // Языковое общение и его единицы. -Калинин: КГУ, 1986. с.66-71.

73. Макаров, M.JJ. Социально-дейктическое измерение стиля Текст. / M.JI. Макаров // Языковое общение: процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. трудов / Калининский гос. ун-т Калинин, 1988. - с.76-81.

74. Макаров, М.Л. Этикетные и регламентные свойства обращений Текст. / М.Л. Макаров // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин: КГУ, 1985. - с.111-121.

75. Макаров, М.Л. Динамика социальных представлений в дискурсе Текст. / М.Л. Макаров // Языковые подсистемы: стабильность и движение: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. - с.64-71.

76. Маклаков, А.Г. Общая психология Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Psihol/makl/13.php

77. Мамушкина, С.Ю. Семантика и прагматика междометий в современном английском языке Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук / С.Ю. Мамушкина. Самара, 2003. - 20 с.

78. Марков, A.B. Эволюция кооперации и альтруизма: от бактерий до человека: расширенная версия доклада на IV Международной конференции "Биология: от молекулы до биосферы" (15.12.2009) Электронный ресурс. -Режим доступа: http://evolbiol.ru/altruism.htm

79. Маслов, Е. С. Ожидание осуществления социального идеала как феномен массового сознания Текст.: автореф. дисс. . канд. филос. наук / Е.С. Маслов. Казань, 2003. - 24 с.

80. Медведева, Л.М. О типах речевых актов Текст. / Л.М. Медведева // Человек и речевая деятельность. Вестник Харьковского университета. -Харьков, 1989.- Вып. 339. -с.42-46.

81. Минаева, Л.В. Электоральная коммуникация: лингвистический аспект Электронный ресурс. Режим доступа:http://v\^vvv\spa.msu.ru/images/Tile/Vestnik//Minaeva.pdf

82. Миронова, П.О. Коммуникативная стратегия редукционизма в политическом дискурсе Текст. / П.О. Миронова // Язык. Человек. Картинамира: Материалы Всерос. научной конф. Омск: Омск. гос. ун-т, 2000. -с.163 - 165.

83. Михалёва, O.JJ. Политический дискурс. Специфика манипулятивного воздействия Текст.: монография / О. Л. Михалева. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 256 с.

84. Муравьева, Н.В. Язык конфликта Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.library.cjes.ru/online/?bid=192

85. Назон, Публий Овидий. Наука любви. Книга 1. Электронный ресурс. -Режим flocTyna:http://ancientrome.ru/antlitr/ovidius/ars/arsO 1 .htm

86. Никитина, K.B. Речевая манипуляция как предмет лингвистического исследования Текст. / К.В. Никитина // Вестник Башкирского университета. -Уфа: 2006. -Т. 11. №4. с. 104-106.

87. Олянич, A.B. Презентационная теория дискурса Текст.: Монография / A.B. Олянич. М.: Гнозис, 2007. - 407 с.

88. Осипова, A.A. Манипуляции в общении: умей сказать «нет»! Текст. / A.A. Осипова. Ростов на Дону: Феникс, 2005. - 220 с.

89. Остин, Дж. Слово как действие Текст. / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. -Вып. 17. - с.22-131.

90. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) Текст. / Е.В. Падучева. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 288 с.

91. Паршин, П.Б. Понятие идиополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики Электронный ресурс. Режим доступа www.elections.ru/ biblio/lit/parshin.htm.

92. Паршина, О.Н. Российская политическая речь: Теория и практика Текст. О.Н. Паршина / Под ред. О.Б. Сиротининой. Изд. 2-е, испр. и доп. -М.: Издательство ЛКИ, 2007. 232 с.

93. Паршина, О.Н. Стратегии и тактики речевого поведения современной политической элиты России: дисс. на соискание ученой степени доктора филол. наук Электронный ресурс. РежимflocTyna:http://dibase.ru/article/05042010jparshinaolgaikolaevna6745/

94. Линкер, С. Язык как инстинкт: Пер. с англ. / Общ. ред. В. Д. Мазо Текст. / С. Пинкер. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 456 с.

95. Пиъикова, Е.Ю. Прагмалингвистическое диагностирование речевого поведения кандидатов в президенты США (на материале предвыборного дискурса) Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / Е.Ю. Пишкова. -Ростов-на-Дону, 2007. 23 с.

96. Полякова, С.Е. Коммуникативные неудачи в англоязычном политическом дискурсе Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / С.Е. Полякова. СПб, 2009. - 20 с.

97. Пономарева, Н.В. Семантический и словообразовательный потенциал имен топологических зон верх/низ (на материале русского литературногоязыка) Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / Н.В. Никитина. -Кемерово, 2007. 21 с.

98. Поршнев, Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) Электронный ресурс. Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/PORSHNEW/paleopsy.txt

99. Почепцов, Г Г. Имиджология: теория и практика Текст. / Г.Г. Почепцов. Киев: Изд-во АДЕФ-Украина, 1998. - 390 с.

100. Почепцов, Г. Г. Имидж и выборы. Имидж политика, партии, президента Текст. / Г.Г. Почепцов. Киев, 1997. - 140 с.

101. Почепцов, Г. Г. Паблик рилейшенз для профессионалов Текст. / Г.Г. Почепцов. М.: «Реал-бук», Киев: Веклер - 1999а. - 624 с.

102. Почетное, Г.Г. Как становятся президентами: избирательные технологии XX века Текст. / Г.Г. Почепцов. Киев: Знания, 1999Ь. - 380 с.

103. Почепцов, Г.Г. Предложение Текст. / Г.Г. Почепцов // Иванова В.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М.: Высш. шк., 1981. - с.164-281.

104. Почепцов, ОТ. Основы прагматического описания предложения Текст. / О.Г. Почепцов. Киев: "Вища школа", 1986. - 116 с.

105. Рубакин, А.Н. Тайна успешной пропаганды Текст. / А.Н. Рубакин // Речевое воздействие. Проблемы психолингвистики. М.: Наука, 1972. -с.130-136.

106. Рюмшина, Л.И. Манипулятивные приемы в рекламе Текст. / Л.И. Рюмшина. Москва: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2004.-240 с.

107. Савицкий, В.М. Английская фразеология: проблемы моделирования Текст./ В.М. Савицкий. Самара: Изд-во «Самарский университет». - 172 с.

108. Седое, К.Ф. О манипуляции и актуализации в речевом воздействии Текст. / К.Ф. Седов // Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. - Вып. 2. - с.20-27.

109. Седонюк, В.М. Пропозициональный подход к типологии иллокутивных актов (на материале английского языка) Текст. / В.М. Седонюк. Киев, 1988. - 31 с.

110. Сергеев, В.М. Когнитивные методы социальных исследований Текст. / В. М. Сергеев // Язык и моделирование социального взаимодействия. М: Прогресс, 1987.-c.3-20.

111. Серио, П. Как читают тексты во Франции Текст. / П. Серио // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса / Пер. с франц. и португ. -М.: Прогресс, 1999. с. 14-53.

112. Серлъ, Дж. Р. Классификация иллокутивных актов Текст. / Дж. Р. Серль. // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17. - с.170-195.

113. Серлъ, Дж. Р. Косвенные речевые акты Текст. / Дж. Р. Серль. // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. - с.195-283.

114. Серль Дж. Что такое речевой акт? Текст. / Дж. Р. Серль.// Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986.-Вып. 17. - с.151-169.

115. Симонов, П.В. Мотивированный мозг Текст. / П.В. Симонов. М.: Наука, 1987.-235 с.

116. Симонов, П.В. Нейробиология индивидуальности Текст. / П.В. Симонов // Природа. 1997. - № 3.-С.81-89.

117. Симонов, П.В. Эмоциональный мозг Текст. / П.В. Симонов. М.: Наука, 1961.-215 с.

118. Стихолечение // Энциклопедия чудес, загадок и тайн Электронный ресурс. Режим flocTyna:http://www.bibliotekar.ru/index.files/l/603.htm

119. Стернин, И.А. Введение в речевое воздействие Текст.: Монография / И.А. Стернин. Воронеж, 2001. - 252 с.

120. Стросон, П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах. Текст. / П. Стросон//Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986.-Вып. 17. - с.131-150.

121. Столяренко, Л.Д. Основы психологии Текст. / Л.Д. Столяренко -Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. 736 с.

122. Супрун, А.Е. Лекции по теории речевой деятельности Текст. / А.Е. Супрун. Минск: Белорус, фонд. Сороса, 1996. - 287 с.

123. Су сов, И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы Текст. / И.П. Сусов // Прагматика и семантика синтаксических единиц / Отв. редактор Сусов И. П. Калинин, 1984. - с.3-11.

124. Тарановский, К. О взаимоотношении стихотворного ритма и тематики Текст. / К. Тарановский // American Contributions to the Fifth International Congress of Slavists. Sofia , 1963. - c.287-322.

125. Тарасов, Е.Ф. Речевое воздействие: методология и теория Текст. / Е.Ф. Тарасов // Оптимизация речевого воздействия. М., 1990. - с.3-14.

126. Телия, В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира Текст. / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. Москва, 1988. - с. 173-203.

127. Техтмайер, Б. Диалог: проблемы анализа Текст. / Б. Техтемайер // Общение. Текст. Высказывание. М., 1989. - с.32-43.

128. Фет, А.И. Инстинкт и социальное поведение Текст. / А.И. Фет. М.: Сова, 2005.-652 с.

129. Филинский, A.A. Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг. Текст.: дисс. . канд. филол. наук / A.A. Филинский. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2002. - 144 с.

130. Филиппов, К. А. Лингвистика текста: Курс лекций / К.А. Филиппов. -СПбГУ, 2003.- 336 с.

131. Фишер, Р., Юри, У. Путь к согласию, или переговоры без поражения Текст. / Р. Фишер, У. Юри / Пер. с анг. А. Гореловой; Предисл. В. А. Кременюка. -М.: Наука, 1992. 158 с.

132. Формановская, Н.И. Речевая интенция как объект исследования в лингвистическом и методическом аспектах Текст. / Н.И. Формановская // Лингводидактичексий поиск на рубеже веков. Москва, 2000. - с.213-224.

133. Цуладзе, A.M. Политические манипуляции, или Покорение толпы Текст. / A.M. Цуладзе. М.: Книжный дом "Университет", 1999. - 144 с.

134. Чалдини, Р. Психология влияния Текст.: Монография / Р. Чалдини. -СПб.: Изд. «Питер», 1999. 272 с.

135. Чернышова, Т.В. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России Текст. / Науч. ред. и предисл. Н.Д. Голева. Изд. 3-е, испр. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 296 с.

136. Чудинов, А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации Текст.: монография / А.П. Чудинов. Екатеринбург, 2003. -248 с.

137. Чудинов, А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) Текст.: монография / А.П. Чудинов. Екатеоинбуог. 2001. - 238 с.

138. Шарков, Ф.И. Основы теории коммуникации Текст. / Ф.И. Шарков. -М.: 2002.-246 с.

139. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса Текст.: монография / Е.И. Шейгал. Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ун-т. Волгоград: Перемена, 2000. - 368 с.

140. Шейное, В.П. Скрытое управление человеком (психология манипулирования) Текст. / В.П. Шейнов. М.: ООО "Издательство ACT", Мн.: Харвест, 2001. - 848 с.

141. Шингаров, Г.Х. Эмоции и чувства как формы отражения действительности Текст. / Г.Х. Шингаров. М.: Наука, 1971. - 223 с.

142. Щербатых, Ю.В., Ноздрачев, А.Д. Физиология и психология страха Электронный ресурс. Режим доступа:http://www.sportmedicine.ru/phisiofear.php

143. Эфроимсон, В.П. Родословная альтруизма Электронный ресурс. -Режим доступа: http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/VVEH12W.HTM

144. Ыйм, X. Решения, действия и язык Текст. / X. Ыйм // Проблемы моделирования языковой интеракции. Труды по искусственному интеллекту.- Тарту, 1978.-с. 18-37.

145. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.philology.ru/linguisticsl/jakobson-75.htm

146. Airenti G., Вага В. G., Colombetti М. Conversation and behaviour games in the pragmatics of a dialogue Text. / G. Arienti, B.G. Вага, M. Colombetti // Cognitive Science, 1993. № 17. - P.197-256.

147. Aristotle On Interpretation / Translated by E.M. Edghill Электронный ресурс. Режим доступа: http://classics.mit.edu/Aristotle/interpretation.html

148. Bach K., Harnish R. M. Linguistic, Communication and Speech Acts Text. / K. Bach, R.M. Harnish. Cambridge, Mass.: 1980. - 352p.

149. Bach, K. On Communicative intentions: a reply to Recanati Text. / K. Bach //Mind and Language, 1987. №2,- P. 141-154.

150. Bach, K. Performatives are Statements Too Text. / K. Bach // Philosophical Studies, 1975. № 28. - P.229-236.

151. Ballmer, Th. Logical Grammar: With Special Consideration of topics in context change Text. / Th. Ballmer. Amsterdam, N. Y., Oxford: North Holland Publishing Company, 1979. -377p.

152. Chilton, P. A. Politics and Language Text. / P.A. Chilton // The Encyclopedia of Language and Linguistics / ed. R. E. Asher. Oxford, New York: Pergamon Press, 1994,- P.3214-3221.

153. Chilton, P.A., Schaeffner, C. Discourse and politics. Text. / P.A. Chilton, C. Schaeffner // Discourse Studies: A multidisciplinary introduction. T.A. van Dijk (Ed.). London, 1997. - Vol. 2: Discourse as Social Interaction. - P.206-230.

154. Davidson, D. Essays on Actions and Events Text. / D. Davidson. Oxford: Clarendon Press: 1980. - 352p.

155. Dijk, T.A. van. Ideology: A Multidisciplinary Approach Text. / T.A. van Dijk. London: Sage, 1998. - 384p.

156. Dijk T. A. van. Discourse and Rasism Text. / T.A. van Dijk // The Blackwell Companion to Racial and Ethnic Studies. Oxford: Blackwell, 1999. -16p.

157. Fräser B. Hedged Performatives Text. / B. Fraser // Syntax and Semantics. New York, 1975. - Vol 3. - P. 187-210.

158. Gibbs, R. W., Delaney, S.M. Pragmatic factors in making and understanding promises Text. / R. Gibbs, S.M. Delaney // Discourse Process, 1987. №10 - P. 107-126.

159. Graber, D. Political Languages Text. / D. Graber // Handbook of Political Communication. Beverly Hills, London: Sage Publications, 1981. - P. 195-224.

160. Graber, D. Verbal Behavior and Politics Text. / D. Graber Urbana: Univ. of Illinois Press, 1976. - 361p.

161. Grice, H.P. Intentions and Uncertainty Text. / H.P. Grice // Proceedings of the British Academy. №57. - P.263-279.

162. Grice, H.P. Logic and Conversation. Text. / H.P. Grice // Syntax and Semantics.-N. Y.: Academic Press, 1975. Vol.3 - P.41-58.

163. Grice, H. P. Meaning Text. / H.P. Grice // Philosophical Review, 1957. -Vol.66 (3). P.377-388.

164. Grice, H. P. Studies in the Way of Words Text. / H.P. Grice. Cambridge, MA: Harward University Press, 1989. - 406p.

165. Haidt, J., Joseph, С Intuitive Ethics: How Innately Prepared Intuitions Generate Culturally Variable Virtues (Daedalus, 2004) Электронный ресурс. -Режим доступа: http://faculty.virginia.edu/haidtlab/mft/index.php?t=publications

166. Haidt, J., Graham, J. When morality opposes justice: Conservatives have moral intuitions that liberals may not recognize (Social Justice Research, 2007) Электронный ресурс. Режим доступа:http://faculty.virginia.edu/haidtlab/mft/index.php?t=publications

167. Harris, C.R. The mystery of ticklish laughter Text. / C. R. Harris // American Scientist, 1999. Vol. 87. -P.344-351.

168. Haverkate, H. Impositive sentence in Spanish Text. / H. Haverkate. -Amsterdam: North Holland, 1979. 194p.

169. Jaszczolt, K.M. Default Semantics, Pragmatics, and Intentions Text. / K.M. Jaszczolt // The Semantic / Pragmatic Interface from Different Points of View. -Oxford, 1999.-P. 199-232.

170. Jaszczolt, K.M. Relevance and infinity: implications for discourse interpretations Text. / K.M. Jaszczolt // Journal of Pragmatics, 1996. № 25. -P.703-722.

171. Karttunen, L. Presupposition and linguistic context. Text. / L/ Karttunen // Theoretical Linguistics, 1974.-Vol. 1, № 1-2. P. 181-194.

172. Malle, B. F., Knobe, J. The Folk Concept of Intentionality Text. / B.F. Malle, J. Knobe // Journal of Personality and Social Psychology. Washington, 1997.-Vol. 3,- P.101-112.

173. McCawley, J.D. The role of semantics in a grammar Text. / J.D. McCawley // Universals in Linguistic Theory. New-York: Holt, Rinehart and Winston, Inc., 1968.-P. 124-169.

174. McCawley, J.D. Semantic Representation Text. / J.D. McCawley // Cognition. A Multiple View. New York, 1970. - P.227-247.

175. McDougall, W. An Introduction to Social Psychology Text. / W. McDougall // The Principal Instincts and the Primary Emotions [Электронный ресурс]. Режим доступа:http://www.brocku.ca/MeadProject/McDougall/1926/192603.html

176. McLean, I. Rational Choice and British Politics. An Analysis of Rhetoric and Manipulation from Peel to Blair Text. /1. McLean. NY: Oxford University Press Inc.: 2001. - 256p.

177. Ortony, A., Turner, T.J. What's basic about basic emotions? Text. / A. Ortony, T. J. Turner // Psychological Review, 97. 1990. - P.315-331.

178. Plutchik, R. The emotions: Facts, theories and a new model Text. / R. Plutchik. New York: Random House, 1962. - P.4-13.

179. Porter, J.A. Pragmatics for criticism: Two generations of speech act theory Text. / J.A. Porter // Poetics. Amsterdam, 1986. - Vol. 15, № 3. - P. 243-257.

180. Pollack, M.E. Plans as Complex Mental Attitudes Text. / M. E. Pollack // Intentions and Communication. Cambridge: MIT Press, 1997. - P.77-103.

181. Pollack, M.E. The uses of Plans Text. / M. E. Pollack // Artificial Intelligence, 1992. Vol. 57. - P.43-68.

182. Pollack M.E., Horty J.F. There's no more to life than making plans: Plan management in dynamic, multi-agent environments Text. / M. E. Pollack, J.F. Horty // AI Magazine, 1999. Vol. 20 (4). - P.71-84.

183. Reid, Th. Essays on the Active Powers of the Human Mind Text. / Th. Reid. Cambridge: MIT Press, 1969. - 465p.

184. Reid, Th. Essays on the Intellectual Powers of Man Text. / Th. Reid. -Cambridge: MIT Press, 1969. 48lp.

185. Reid, Th. The Works of Thomas Reid. Text. / Th. Reid. New-York: Thoemmes Press, 1998. - 1058p.

186. Reinach, A. The Apriori Foundations of the Civil Law Text. / A. Reinach.// Aletheia, 1983.-Vol. 3.-P.1-142.

187. Rizzolatti, G., Craighero, L. The Mirror-Neuron System Text. / G. Rizolatti, L. Craighero // Annual Rev. Neurosci. 27 (2004). P. 169-192.

188. Roberts, L.D. Relevance as an explanation of communication Text. / L.D. Roberts//Linguistics and Philosophy, 1991.-Vol. 14. P.453-472.

189. Rogers, C. R. Empatic: an unappreciated way of being Text. / C. R. Rogers // The Counseling Psychologist. 1975. V. 5, № 2. - P.2-10.

190. Ross, J.R. On Declarative Sentences Text. / J.R. Ross // Readings in English Transformational Grammar. W7altham, MA: Ginn, 1970. - P.222-272.

191. Seuren, P.A.M. Operators and nucleus. A contribution to the theory of grammar Text. / P. Seuren. Cambridge: University Press, 1969. - 230p.

192. Sadock, J.M. Remarks on the paper by Wilson and Sperber Text. / J.M. Sadock.// Papers from the Parasession on Pragmatics and Grammatical Theory. -Chicago: Chicago Linguistic Society, 1986. Vol. 22, part 2. - P.85-90.

193. Schiffer, Stephen R. Meaning Text. / S. R. Schiffer. Oxford: Oxford University Press, 1972. - 167p.

194. Sperber, D. Metarepresentations: A Multidisciplinary Perspective. -Oxford: Oxford University Press, 2000. P. 117-137.

195. Sperber, D. Relevance research: The missing perspective(s): "non-relevance" and "epistemological relevance" Text. / D. Sperber // Journal of the American Society for Information Science, 2000. Vol. 51(2). - P.209-211.

196. Sperber, D. Understanding Verbal Understanding Text. / D. Sperber // What is Intelligence? Cambridge: Cambridge University Press, 1994. - P. 179198.

197. Sperber, D., Wilson D. On defining relevance Text. / D. Sperber, D. Wilson // Philosophical Grounds of Rationality. London: Academic Press, 1982. -P.171-205.

198. Sperber, D., Wilson D. Relevance in Theories of Comprehension Text. / D. Sperber, D. Wilson // Mutual knowledge. London, 1982. -P.61-131.

199. Sperber, D., Wilson D. Relevance, Communication and Cognition Text. / D. Sperber, D. Wilson Blackwell, 1986. - 326p.

200. Sperber, D. Understanding Verbal Understanding Text. / D. Sperber // What is Intelligence? Cambridge: Cambridge University Press, 1994. — P. 179 — 198.

201. Sully, J. An Essay on Laughter: Its Forms, Its Causes, Its Development, and Its Value Text. / J. Sully/ L.: Longman, 1902. - 179p.

202. Taillard, M.O. Beyond communicative intention Text. M.O. Taillard // UCL Working Papers in Linguistics, 2001.-№ 14.-P. 189-207.

203. Traum, D.R., Hinkelman E.A. Conversation acts in task-oriented spoken dialogue Text. / D. R. Traum // Computational Intelligence. Special issue on non-literal language, 1992. Vol. 8(3). - P.575-599.

204. Vankin, J. Conspiracies, Cover-ups and Crimes. Political Manipulation and Mind Control in America Text./ J. Vankin. NY: Paragon House Publishers, 1992.-319p.1. Словари и энциклопедии

205. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. - 712 с.

206. Collins COBUILD English language dictionary / Editor in Chief J. Sinclair. -London: Collins, 1987. 1703p.

207. Stanford Encyclopedia of Philosophy Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.science.uva.nl/~seop/entries/aristotle-rhetoric/