автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Система временных союзов, употребляющихся в конструкциях со значением следования

Полный текст автореферата диссертации по теме "Система временных союзов, употребляющихся в конструкциях со значением следования"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

□034570Э1

Дудко Любовь Николаевна

СИСТЕМА ВРЕМЕННЫХ СОЮЗОВ, УПОТРЕБЛЯЮЩИХСЯ В КОНСТРУКЦИЯХ СО ЗНАЧЕНИЕМ СЛЕДОВАНИЯ

Специальность: 10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

п сц

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 2008

003457091

Работа выполнена на кафедре общего языкознания и сопоставительной типологии языков Таджикского государственного института языков.

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Филшшовская Ирина Алексеевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Круглов Василий Михайлович кандидат филологических наук, доцент Клубков Павел Анатольевич

Ведущая организация - Московский государственный лингвистический университет

Защита состоится « ди^с^"^_ 2008 г. в часов на заседании

совета Д 212.232.18 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 11, факультет филологии и искусств СПбГУ, ауд. 195.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9).

Автореферат разослан «_ 22 » 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Предмет исследования. В диссертации исследуется система временных союзов, выражающих временное значение следования (после того как и с тех пор как), а также быстрого следования (как только, едва, лишь только, чуть, лишь и др.) в плане их семантики и функционирования в современном русском языке. Словарные описания служебных слов, имеющиеся в существующих толковых словарях, по большей части не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к описаниям значений релятивов (функтивов, скреп и т.п.) в наши дни [Апресян 1974]: явно несинонимичные слова получают одинаковое описание (ср., например, толкование слов даже и и в БАС [БАС, 1948-1965], то или иное толкование может без натяжек быть отнесено только к части реально наблюдаемых случаев употребления служебного слова.

Развернувшееся в два последних десятилетия интенсивное изучение служебных слов позволило вскрыть многие особенности их семантики, которые ранее ускользали от лексикографов, в частности значительные отличия семантики служебных слов от семантики полнозначных частей речи. Возникла необходимость ответа на вопрос: существует ли лексическое значение служебных слов, а если существует, то в чем причина столь глубоких различий между лексическими значениями полнозначных и служебных слов.

При описании некоторых разрядов служебных слов, наиболее тесно связанных с синтаксическими конструкциями, возникает вопрос: нельзя ли считать, что семантика, приписываемая служебному слову, на самом деле является фрагментом значения синтаксической конструкции, а служебное слово является лишь маркером возможности (или невозможности) употребления этого значения в данном контексте? Особенно актуален этот вопрос для частиц и союзов.

Принятию такой точки зрения препятствует следующее соображение. Служебные слова, и в частности, рассматриваемые в данной работе союзы и союзные частицы, как правило, употребляются в достаточно разнообразных контекстах. Значения синтаксических конструкций, в которых может употребляться один и тот же временной союз, нередко оказываются различными. Вместе с тем все или большинство употреблений служебного слова имеют нечто общее и по линии основного значения - темпорального значения следования - и по линии субъективно-модальных и других семантических наслоений.

Сходство разных значений одного служебного слова при значительном различии синтаксических конструкций, в которых они употреблены, представляется достаточно убедительным доводом в пользу наличия у служебных слов самостоятельных лексических значений.

Сложная структура семантики служебных слов, включающая помимо номинативного значения (информации) также и смыслы, составляющие так называемую прагматическую пресуппозицию, является одной из причин тех трудностей, которые возникают перед исследователем, их описывающим: наличие в семантике слова фрагмента коммуникативного типа значения, имеющего принципиальные отличия от других типов значения, может поставить в тупик лексикографа, пользующегося традиционными средствами, выработанными для описания значений номинативного типа.

Учитывая широкое распространение коммуникативного типа значения в семантике служебных слов (в том числе - временных союзов), можно утверждать, что изучение этого типа значения, разработка методики и метаязыка его описания позволят давать служебным словам более точные, полные, адекватные толкования, чем те, которые представлены в ныне существующих словарях.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена отсутствием специальных работ, посвященных системному монографическому анализу подчинительных союзов, выражающих различные оттенки темпорального значения следования одного события за другим в современном русском языке (союзов быстрого следования в особенности), между тем как и морфологическая категория времени и функционально-семантические категории темпоральности, аспектуальности и таксиса, языковые средства их выражения (и прежде всего - временные союзы) по сей день остаются в центре внимания языковедов. Несмотря на то, что эта область русистики интенсивно разрабатывается, результаты исследований, проведенных за последние десятилетия, как правило, не находят достаточного отражения в общих курсах грамматики и в словарях.

Из появившихся в последние десятилетия монографических работ, посвященных семантико-синтаксическому анализу подчинительных союзов, в том числе временных, особенно существенными в теоретическом отношении представляются работы А.К. Федорова, B.C. Хализевой, Э.Г. Никитиной, H.A. Андрамоновой и В.И. Ченевой.

Важность изучения данной проблемы становится очевидной, если учесть, что вскрытие механизма формирования основного и добавочных смыслов в общем значении сложноподчиненных предложений, в которых функционируют темпоральные союзы следования, является тем важным звеном, в котором можно выявить не только лексический арсенал союзных средств, выражающих временное значение следования одного события за другим в структуре сложного предложения, но и компонентный состав семантической структуры описываемых союзов, что представляется важным для лексикографической практики (составление словника служебных слов и т.п.) и

объяснения факта наличия в современном русском языке достаточно обширной группы союзных средств, передающих различные оттенки временного значения следования.

Проблема описания сложноподчиненных предложений с придаточными времени, системы союзов, в них употребляющихся, многогранна, она привлекала и продолжает привлекать внимание многих лингвистов. Однако многие стороны ее до настоящего времени еще продолжают оставаться недостаточно изученными.

Настоящее диссертационное исследование посвящается анализу семантики и функционирования союзов со значением следования и быстрого следования, проблеме взаимосвязи семантики временного союза и структуры сложного предложения, в котором он употребляется.

Цель и задачи исследования.

Целью исследования является системное описание арсенала союзных средств (союзов и «союзных частиц»), выражающих значение следования и быстрого следования во временных сложноподчиненных предложениях современного русского языка, анализ семантической структуры каждого из этих союзов, выявление имплицитных смыслов, способствующих и препятствующих взаимозаменяемости временных союзов. В соответствии с этим в диссертации поставлены следующие задачи:

обобщить основные теоретические аспекты анализа семантики служебных слов, прежде всего подчинительных семантических союзов, в современном языкознании с целью системного анализа союзов, выражающих временные отношения следования и быстрого следования в сложноцодчиненных.предложениях;

рассмотреть проблему инвентаризации составных скреп, выражающих временное значение следования одного события за другим в сложноподчиненном предложении; решить вопрос о статусе сочетаний типа с той поры, как и др.;

описать и дать квалификацию особой разновидности сложноподчиненных предложений с союзами следования после того как и с тех пор как, строящихся по схеме «Прошло (протекло) ... минут (часов, дней месяцев и т.п.) после того (с тех пор), как...», которые мы назвали «монособытийными»;

вскрыть механизм формирования синкретичного значения конструкций с союзами после того как и с тех пор как: 'следование + причина', 'следование + концессивность';

установить характер взаимодействия значений союзов следования с комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых в предложениях с этими союзами;

представить общую семантико-синтаксическую характеристику союзов «быстрого следования»; выявить конструктивные условия, способствующие и, наоборот, препятствующие их взаимозаменяемости;

выявить особенности функционирования союзов «быстрого следования» во фразеологизированных синтаксических построениях типа «Едва успел... как», «Только... как», «Лишь... как» и др.;

определить специфику составных союзов типа лишь только, сопоставив их с «союзными частицами» лишь, чуть и др.; установить частотность употребления тех и других в современном русском языке.

Научная новизна. Диссертационное исследование является первой попыткой системного описания семантической группы временных союзов с дифференцированным значением следования одного события за другим, изучения семантики и особенностей функционирования союзов следования и быстрого следования, и новизна его заключается в следующем:

выявлена особая разновидность сложноподчиненных предложений с союзами следования - «монособытийные» предложения, соответствующие структурной схеме «Прошло (протекло, минуло) ... минут (часов, дней, лет и т.п.) после того (с тех пор) как...»;

уточнены некоторые закономерности взаимодействия семантики союзов следования и быстрого следования с комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых, формирования различных аспектуальных значений сложных конструкций;

впервые определена роль модификаторов и и даже, обусловливающих синкретизм отношений в предложениях с союзом после того как и предложен прием выявления чисто временных отношений в конструкциях с этим союзом (возможность/невозможность употребления элемента «уже» перед союзом);

уточнены специфические компоненты (эксплицитные и имплицитные) в семантической структуре временных союзов следования и быстрого следования и импликатуры дискурса - глубинные смыслы, обусловленные конструктивными особенностями тех синтаксических построений, в том числе и фразеологизированных, в которых функционируют рассматриваемые союзы;

впервые достаточно полно описаны общие смыслы конструкций с союзами быстрого следования;

впервые выявлены субъективно-модальные значения, обусловливающие специфичность синтаксического употребления каждого из союзов быстрого следования;

впервые установлены специфические признаки составных союзов типа лишь только, отличающие их от «союзных частиц» лишь, только, чуть и причины их большей частотности.

Теоретическая и практическая значимость работы. Анализ системы временных союзов, употребляющихся в конструкциях со значением следования, его результаты имеют определенное теоретические значение для современной лексикологии (в том числе и семасиологии) и 1рамматики, поскольку исследование временных союзов проведено в семантико-синтаксическом аспекте. Языковые факты, их анализ и выводы могут быть использованы для углубления и расширения научно-теоретических представлений о системе временных союзов с дифференцированным значением разновременности, а именно временного следования одного события за другим.

Сделанные наблюдения и выводы, касающиеся семантики временных союзов и структуры синтаксических конструкций, в которых они употребляются, показывают целесообразность аналогичных исследований на материале других семантических групп союзов и полифункциональных релятивных лексем.

Результаты исследования и его обобщения могут найти также и прикладное, практическое применение. Они могут быть использованы в процессе преподавания вузовских дисциплин: «Современный русский язык» (разделы лексики, морфологии и синтаксиса), «Современные проблемы лингвистики», «Стилистика современного русского языка», а также при чтении спецкурсов и спецсеминаров по этим дисциплинам. Теоретические положения и результаты исследования могут служить основанием для совершенствования учебников и учебно-методических пособий по современному русскому языку в высшей школе, для создания учебных пособий, в практике создания толковых словарей и словников, служебных слов, глоссариев.

На защиту выносятся следующие положения:

в работе признается точка зрения, согласно которой утверждается «ненейтральность» средств связи, их особая семантическая и синтаксическая релевантность, оправдывающая сам факт их параллельного существования в языке и речи [Леденев 1985:4-5];

союзы следования после того как и с тех пор как чаще выражают осложненное временное значение ('время + причина', 'время + концессивность'), чем темпоральные отношения в «чистом» виде;

среди сложноподчиненных предложений с союзами после того как и с тех пор как, передающих отношения следования одного события за другим, выделяется особая разновидность «монособытийных» предложений;

союзы «быстрого следования» едва, чуть, лишь, только, как только, лишь только и др. различаются между собой субъективно-модальными значениями ('преждевременность последующего события', 'незначительность предшествующего события', 'неожиданность/закономерность последующего события'), что определяет специфичность употребления каждого из них.

Источники и материал исследования. Источниками и материалом научного исследования послужили произведения русской художественной литературы, публицистика (периодическая печать), устные примеры из средств массовой информации (теле- и радиопередачи, спортивные комментарии и т.п.), а также коллоквиалистика современного русского языка. Были исследованы словарные дефиниции рассматриваемых союзов по четырем наиболее авторитетным толковым словарям. Исследование базировалось на картотеке в объеме более 3 тысяч карточек. В целях компрессии, экономии места в диссертации примеры, как правило, сокращались (ограничивались только частью анализируемой сложной конструкции, в которой функционирует рассматриваемый временной союз).

Методика исследования. Основным методом нашего исследования явился компонентный анализ. Компонентный анализ позволяет с большей или меньшей достоверностью разграничить те семы, которые определяются собственным лексическим и категориально-семантическим значением неполнозначного слова, и те семы, которые привносятся в результате использования неполнозначного слова в функции средства связи [см.: Леденев 1985: 5]. Однако, как отмечает А.М.Кузнецов, «представляется сомнительным, чтобы какой-либо семасиолог, имея в своем распоряжении разнообразные приемы исследования лексических значений, заранее ограничивал себя только одним из них...» [Кузнецов 1980: 33]. Разделяя эту точку зрения, мы использовали также и метод оппозиции, и метод словарных дефиниций, и метод синтаксической сочетаемости, и метод интроспекции, и элементы дистрибутивного анализа (т.к. союзы быстрого следования находятся в отношениях комплементарной дистрибуции, когда проявление тех или иных значений зависит от употребления слова в разном синтаксическом окружении), что помогло раскрыть разнообразные грани в смысловой структуре анализируемых союзов и синтаксических конструкций, в которых они употребляются. Для достижения

поставленной цели мы воспользовались методикой анализа союзов на парадигматической и синтагматической осях, предложенной Н.М. Васильевой [Васильева 1973,1980].

На начальном этапе исследования использовались данные толковых словарей. Поскольку словарные дефиниции рассматриваемых союзов, как правило, оказываются недостаточными, осуществляется попарное сравнение релятивных лексем, анализ их лексической сочетаемости и другие приемы. Известно, что для организации парадигмы нужны признаки контрастирующие (дифференциальные), на основе которых устанавливаются оппозиции, и интегральные (общие) признаки, служащие основанием для сравнения. Следующий этап - синтагматический анализ каждого временного союза со значением следования, т.е. выявление значения, которое он приобретает в составе сложного предложения, - значения, создающегося под непосредственным влиянием его синтаксического окружения.

При проверке результатов компонентного анализа важным для нас был отбор информантов, достаточное их число [см. об этом: Селиверстова 1980].

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования послужили материалом докладов на ежегодных внутривузовских научно-практических и научно-теоретических конференциях ТГИЯ (1987-2005), республиканских и международных конференциях (в Таджикском государственном национальном университете и Российско-Таджикском (Славянском) университете г. Душанбе).

Результаты исследования используются при чтении курсов «Современный русский язык», «Современные проблемы лингвистики», спецкурсов и спецсеминаров на факультете русской филологии и факультете иностранных языков Таджикского государственного института языков.

Публикации. По материалам диссертации опубликовано свыше 10 работ (в том числе одна монография), список которых приведен в конце автореферата.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библжирафии. Общий объем диссертации составляет 208 страниц компьютерного набора,

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении разъясняется объект исследования, обосновывается выбор диссертационной темы, ее актуальность, определяется степень ее изученности и новизна,

формулируются цель и задачи исследования, устанавливаются используемые методы и приемы, характеризуется материал, привлеченный для исследования.

Первая глава диссертации «Вопрос о семантике и функционировании служебных слов в современной лингвистике» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе излагаются Основные теоретические принципы описания значения служебных слов (релятивных лексем), в частности семантических подчинительных союзов, к каковым принадлежат рассматриваемые в работе временные союзы с дифференцированным значением следования и быстрого следования.

Подчинительный союз, являясь одной из строевых единиц сложноподчиненного предложения, участвует в формировании смысловой и синтаксической структуры предложения. '

В работе прослеживается своеобразие функционирования наиболее употребительных в современном русском языке временных союзов, предпринимается попытка выяснить, как их значение и употребление влияют на конструктивные особенности и общий смысл сложных предложений, в которых они употребляются.

Рассмотрев в первой главе различные точки зрения по поводу семантики служебных слов и союзов в том числе, мы пришли к выводу, что они обладают «релятивной знаменательностью» [Леденев 1985: 6].

Сложноподчиненные предложения с придаточными времени относятся к числу наиболее изученных. Они освещаются разносторонне и широко в целом ряде работ последних лет и десятилетий (B.C. Хализевой, Э.Г. Никитиной, А.З. Скрипниченко, Ш.К. Кадырова, В.И. Ченевой, А.К. Федорова и др.). Однако, несмотря на это, многие вопросы, касающиеся семантики союзов и союзных частиц, вводящих временные придаточные, а также причин синкретизма отношений между главной и придаточной частями, роли союзов и особенно союзных частиц в создании модального плана высказывания и др., остаются до настоящего времени неизученными.

Так называемые синсемангаческие неполнозначные слова являются прямо противоположными знаменательным словам в отношении эксплицитности и доступности для восприятия их семантической структуры, и трудности их воспроизведения связаны с тем, что в их лексикографических толкованиях положительные, «вещественные» смысловые элементы сведены к минимуму, а на передний план выступают коннективные параметры, связанные с функциональными, синтактико-речевыми свойствами языковой семантики. Эти смысловые характеристики весьма подвижны, трудноуловимы и поэтому часто предстают в словарных определениях слишком расплывчато, неточно выраженными [Кузнецов 1986: 98].

Семантика слова, тем более неполнозначного, к каковым относятся временные союзы следования, являющиеся объектом нашего исследования, не поддается полной формализации, оставаясь сложным и противоречивым феноменом. Идеи компонентного анализа в нашей работе соединяются с понятием пресуппозиции, под которым понимается тот набор сведений, который предполагается заранее известным слушателю [см.: Арутюнова 1973]. Пользуясь методом компонентного анализа, мы выявили те маргинальные (латентные) семы в значении временных союзов следования, которые обусловливают особенности функциональной синсемангики каждого из этих союзов.

В семантическую структуру союза входят только те признаки (семы), которые присущи союзу в любом контексте, а не навязаны ему самим контекстом. Хотя значение временного союза и предопределяет значение придаточной части, однако эти два значения не всегда бывают изоморфными. ;

Во втором параграфе рассматривается вопрос о бифункциональной природе релятивов типа только, лишь и др., т.е. о способности их выполнять функцию частицы и подчинительного временного союза. Приводятся теоретические принципы определения границ тождества так называемых гибридных релятивов (синкретичных функтивов). Указывается на то, что в грамматике существует упрощенный подход к такого рода объектам: языковые формы, для которых показано различие выполняемых ими синтаксических функций, признаются просто «разными объектами» [Черемисина 1979: 43]. Это грамматическое представление о разнофункциональных релятивах как об омонимах оказывается в противоречии с лексикографической практикой. Там, где грамматист видит серию омонимов, лексикограф фиксирует лексическое тождество, описывает одну лексему с множеством семантических вариантов. Однако, с нашей точки зрения, проблема тождества /отдельности должна решаться индивидуально для каждого релятива, и на основе тщательного изучения его функционирования в языке [см. об этом: Колосова, Черемисина 1987, 20]. Например, очевидный семантический разрыв между /яолько-ограничительной частицей и только-противительным союзом дает основание считать их разными единицами (омонимами), в то время как функция временного союза только формируется с опорой на ограничительную семантику только-частицы. Однако в толковых словарях все функциональные значения данного слова толкуются в одной словарной статье - как значения одного слова.

Союзы-частицы, каковыми считаются скрепы только, лишь, чуть, связывая части сложного предложения, модифицируют значение высказывания, вносят дополнительные оттенки значения модального характера. Широкое использование союзов-частиц

объясняется стремлением к наиболее тонкому и точному выражению смысловых отношений между частями СПП.

В третьем параграфе рассматривается проблема систематизации союзных средств, выражающих темпоральное значение следования, а именно вопрос о составных скрепах с временным значением следования.

Для признания той или иной составной «скрепы» типа с той поры как (когда) временным союзом необходимо установить факт его соответствия определенным требованиям, главным из которых мы считаем наличие у нее признака внутренней семантической цельности, свидетельствующего о лексикапизации данного союзного образования [см.: Черемисина 1979:14].

Темпоральные отношения следования одного события за другим (как разновидность значения разновременности) способны выражать сложноподчиненные, сложносочиненные и бессоюзные сложные предложения. При этом наиболее разнообразные оттенки временного значения следования (и быстрого следования) способны передавать сложноподчиненные предложения с многочисленными временными союзами (простыми и составными) и союзными сочетаниями. Это следующие союзы: как, когда, после того как, с тех пор как, как только, только, едва, чуть, лишь, лишь только, едва только, только лишь, едва лишь, только что и др. Все они указывают на то, что действие главной части сложноподчиненного предложения следует за действием (событием) придаточной. Однако указывают на это они по-разному, что объясняет сам факт существования в русском языке такой обширной группы синонимичных временных союзов.

Во второй главе «Союзы со значением следования в современном русском языке», состоящей из 4-х параграфов, исследуется семантика и функционирование составных союзов после того как и с тех пор как.

В первом параграфе рассматривается семантическая структура союзов со значением следования одного -события за другим, вскрывается механизм формирования синкретичного значения конструкций • с союзами после того как и с тех пор как: 'следование + причина', 'следование + концессивностъ'. Составные союзы после того как и с тех пор как показывают, что действие главной части следует за действием придаточной части, т.е. одно действие (событие) следует за другим. Союз с тех пор как указывает, как правило, на значительную удалённость события придаточной части от момента речи, что не свойственно союзу после того как.

Значение следования одного события за другим в конструкциях с союзами после того как и с тех пор как может быть осложнено другими значениями - причины, уступки. В отличие от основного значения, добавочное значение, обусловливающее синкретизм отношений между главной и придаточной частями таких конструкций, выявляется с трудом, поскольку является имплицитным. Это вызывает необходимость поиска каких-либо формальных показателей, способных сигнализировать об осложненности темпорального значения следования. В этом качестве можно использовать возможность/невозможность постановки перед союзом факультативного наречного элемента «уже»: в конструкциях с контактным сочетанием уже после того как отсутствует добавочное каузальное значение.

Сложноподчиненные предложения, где на основное, временное, значение наслаивается значение концессивности (уступки), мы поделили на три группы:

1) предложения, где к союзу после того как примыкает частица даже, которую мы назвали модификатором концессивности; этим конструкциям присущ смысл 'несоответствие норме';

2) предложения, где оттенок концессивности появляется благодаря контактированию союза после того как с частицей и (также модификатор концесивности);

3) предложения, где модификаторы концессивности отсутствуют, но оттенок уступительного значения наличествует, а с введением в предложение этих модификаторов меняется характер временных отношений между частями; подобные конструкции представляют собой риторический вопрос, заключающий в себе экспрессивно окрашенное отрицание.

Во втором параграфе описываются сложноподчиненные временные предложения, которые мы выделили в особую разновидность предложений с союзами следования и предложили рассматривать их отдельно от тех предложений, которые, действительно, передают информацию о временной соотнесенности двух событий. В конструкциях же, которые мы назвали «монособытийными», представлено лишь одно событие (названное в придаточной части), а главная часть называет тот временной отрезок, который отдаляет событие придаточной части от момента речи. Монособытийные сложноподчиненные предложения строятся по схеме «Прошло (протекло, минуло и т.п.) ... часов (дней, месяцев и т.п.) после того (с тех пор), как ...».

Рассмотрев случаи возможности/невозможности взаимозамены союзов после того как и с тех пор как в монособытийных конструкциях, мы пришли к выводу, что семантика предиката вкупе с таким признаком, как значительная удаленность события

придаточной от момента речи, становится фактором, препятствующим замене союза с тех пор как союзом после того как, а также обусловливающим предпочтительность употребления вместо составных союзов после того как и с тех пор как несоставного временного союза как (ср.: Прошло полтора месяца с тех пор, как Костя получил тройку, и вот у него, наконец, появилась четверка (Н.Носов) - Прошло полтора месяца, как Костя получил тройку, и вот у него наконец появилась четверка.

Третий параграф главы посвящен анализу комбинирования видовременных форм глаголов-сказуемых в сложноподчиненных предложениях с союзами после того как и с тех пор как.

Важной структурной особенностью сложных предложений с союзом после того как является разнообразие видовременных форм глаголов-сказуемых. Наиболее частотны комбинации: ПС-ПС, ПС-НН. К непродуктивным относятся комбинации НН-НН, ПС-БС. Для союза с тех пор как:

а) исключается комбинация форм прошедшего времени с имперфектным значением;

б) исключается форма будущего времени в придаточной части;

в) комбинация «настоящее время в придаточной - прошедшее время в главной», которая исключается при союзе после того как, характерна для конструкций с союзом с тех пор как.

В четвертом параграфе анализируются условия, способствующие или, напротив, препятствующие расчленению составных союзов после того как и с тех пор как. Благодаря функциональной гибкости, изменчивости категориальных свойств и способности к переразложению составные союзы с тех пор как и после того как показательны для выявления информационной нагрузки запятой. В одних случаях она сигнализирует вмешательство актуальных моментов: просодических факторов или специальных лексических «усилителей», акцентирующих знаменательность отчленяемого компонента союза; указывает на синтаксическое переразложение конструкции, уточняет категориальный статус связующего средства. В других случаях употребление запятой следует рассматривать как пунктуационную условность. Регулярное отсутствие запятой предопределяется композиционным фактором.

В третьей главе диссертации «Союзы со значением быстрого следования в современном русском языке. Семантика и функционирование» исследуются в семантико-синтаксическом аспекте союзы, передающие темпоральное значение быстрого следования

одного события за другим в структуре сложноподчиненного предложения. Глава состоит из семи параграфов.

В первом параграфе дается общая характеристика союзов быстрого следования. Это такие союзы внутри группы семантических темпоральных союзов следования как едва, только, как только, лишь, чуть, лишь только, едва только, чуть только, только что. Они подчеркивают динамичность действий, стремительность, мгновенность наступления действия главной части вслед за действием придаточной. При этом названные союзы в определенных функциональных условиях часто могут заменять друг друга

Союзы быстрого следования, сближаясь по линии основного значения - значения быстрой смены событий, - различаются между собой маргинальными компонентами значения (семами), образующими так называемые импликатуры дискурса и препятствующими, при актуализации дифференциальных сем, взаимозаменяемости союзов.

Простые (несоставные) союзы быстрого следования только, лишь и едва могут входить в состав фразеосхем «Только успел..., как (сразу) ...», «Лишь успел..., как (сразу) ...», «Едва успел.., как (сразу)...». В подобных фразеологизированных конструкциях союзы едва, лишь и только значительно сближаются по функциональному основанию.

К особенностям дистрибуции союзов лишь и чуть, отличающим их не только от составных союзов как только и лишь только, но и от «союзных частиц» только и едва, следует отнести употребление их преимущественно при передаче временной последовательности и взаимообусловленности двух обобщенных или узуальных действий. При этом для предложений с союзом лишь характерно то, что субъектом придаточной части чаще является сам говорящий (ср.: Лишь захочу - воздвигнутся чертоги), тогда как в конструкциях с союзом чуть субъект мыслится как лицо обобщенное (ср.: Чуть залюбуешься собой - и все, приходится начинать сначала).

К конструктивным особенностям предложений с союзами лишь, чуть и только, во многом отличающим их от предложений с союзами как только, лишь только и едва, следует отнести следующие:

- структура придаточной части носит облегченный характер, мало распространена;

- названные союзы («союзные частицы») тяготеют к позиционному контакту с предикатом, в силу чего не всегда располагаются в абсолютном начале придаточной части (ср.: Сам чуть зазеваешься, тебе десять раз напомнят...; Но с крылечка лишь сошла, пес ей под ноги...; Посол только начал говорить, как его тут же остановили);

- в главной части сложноподчиненных предложений с союзами-частицами лишь, чуть, только (а также с союзами лишь только, едва, только) часто употребляется союз как, взаимодействие которого с названными временными союзами-частицами следует расценивать не только как фразеологизирующий фактор, но и как средство возмещения недостаточной «союзности» рассматриваемых функтивов;

- для временной придаточной части с названными выше союзами-частицами характерно отсутствие подлежащего или сказуемого, т.е. она, как правило, бывает неполной - контекстуально или эллиптически соответственно;

- придаточная часть с союзами-частицами чуть, лишь, только обычно занимает препозицию, в силу чего в начале главной части образуется факультативная позиция для таких строевых элементов, как

Второй параграф посвящен сопоставительному анализу (парному сравнению) союзов только и как только. Выявляются их общие и различительные признаки, контексты, где эти союзы взаимозаменяемы и где такая взаимозамена невозможна.

Союз как только - «эталонный», центральный в группе союзов быстрого следования, единственный среди них, который лишен субъективно-модальных и экспрессивных наслоений; быструю смену двух событий он представляет как ожидаемую, соответствующую узусу, норме, т.е. закономерную. Частные значения конструкций с союзом как только, как и с другими союзами следования, во многом определяются комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых.

В семантическую структуру союза только входит смысл исключительной временной близости двух действий - смысл, общий с соответствующим наречием, а также сема 'неожиданность', или 'несоответствие норме ожидания'. Названные компоненты значения, входящие в семантическую структуру союза («союзной частицы») только, вкупе с такими актуализаторами значения неожиданности, как наречие «вдруг», союз «а» и другими конструктивными особенностями предложений, - препятствуют заменяемости союза только другими союзами быстрого; следования, и прежде всего - союзом как только.

В семантическую структуру временного союза лишь входит имплицитный смысл 'Достаточно Р, чтоб сразу осуществилось РГ (или: 'Р - минимум необходимых условий для РГ), соответствующий значению «минимум необходимых условий для осуществления чего-либо». Это значение вытекает из ограничительной семантики лишь-частицы: по отношению к содержанию придаточной части релятив лишь выполняет именно эту функцию (ограничительной частицы, синонимичной другой частице -только). Ср.: Лишь закрою глаза, как мне видится берег полноводной реки - 'Я лишь

закрою глаза, не более того'. Названное значение можно интерпретировать как значение внутренней взаимообусловленности двух событий, одно из которых (названное в главной части) представляется как мотивированное другим, незначительным с точки зрения говорящего, событием (в придаточной части).

В третьем параграфе исследуется семантика и функционирование союза едва. В семантическую структуру этого союза входит сема (субъективный смысл) 'преждевременность наступления второго действия', создающая эффект незавершенности действия придаточной части. Союз едва дальше других несоставпых союзов быстрого следования («союзных частиц») продвинут в «обособлении» союзной функции, о чем свидетельствуют такие его характеристики, как гибкость структуры сложноподчиненного предложения с этим союзом (в отличие от скреп только, чуть и лишь, для которых регламентирована препозиция вводимой ими придаточной части), а также способность вводить достаточно распространенные, осложненные причастными, деепричастными оборотами, однородными и уточняющими членами предложения, придаточные части (в этих случаях союз едва коррелирует с союзом как в главной части).

Четвертый параграф посвящен семантико-синтаксической характеристике союза чуть. Этот союз чуть в современном русском языке реже других союзов быстрого следования употребляется как самостоятельная союзная единица, обычно он сочетается с союзами только и лишь, образуя составные союзы чуть только и чуть лишь. Союз чуть имеют тенденцию к фразеологизации, к обобщению тех связей, которые он оформляет. Это обусловливает его специфичность, ограниченность сферы употребления, невозможность замены его другими союзами быстрого следования, равно как и неспособность быть субститутом этих союзов. Союз чуть часто употребляется в экспрессивных, конструкциях типа «Чуть что ...- (так сразу) ...», В подобных предложениях замена союза чуть любым другим союзом быстрого следования недопустима.

В пятом параграфе главы описывается временной союз лишь.

Союзная функция релятивной лексемы лишь осуществляется в синтаксических построениях, имеющих свою специфику, семантическую индивидуальность, в силу чего замена этого союза каким-либо другим из группы союзов быстрого следования заметно меняет смысл конструкции. Предложения с союзом лишь регулярно соотносятся с фразеологизированными конструкциями типа «Стоило..., как...», «Достаточно..., чтобы...», что вскрывает элемент обусловленности, дополняющий смысловую квалификацию отношений между соединяемыми частями сложноподчиненного предложения. Союз лишь, помимо указания на быстрое следование одного события за другим, квалифицирует

первое, предшествующее, событие как основание, необходимое и достаточное, для осуществления второго события, следующего за ним. В отличие от конструкций с другими союзами быстрого следования, в значении которых также может присутствовать импликативный компонент обусловленности, предшествующее событие в предложениях с лишь представляется как минимум необходимых условий для того, чтобы некое другое (последующее) событие могло реализоваться.

Значение «минимума условий», формирующееся на базе ограничительной частицы лишь, с наибольшей полнотой проявляется в конструкциях, представляющих смену ситуаций как обычную и повторяющуюся. К этому следует добавить, что субъектом действия придаточной части в них является, как правило, сам говорящий, т.е. эта предикативная часть представляет собой определенно-личное предложение. Подобные конструкции можно считать типичными синтаксическими условиями употребления союза лишь, его типовой конструкцией. Напр.: И, скидая грязную рубаху, Лишь с работы вечером вернусь, Я бросаюсь к Шуберту и Баху, к Скрябину и Мусоргскому рвусь (Е. Евтушенко): Но лишь коснусь стекла рукой, и тут же тает образ твой, мадонна (Р.Казакова).

Союз лишь, как и другие союзы быстрого следования, часто употребляется в конструкциях, где придаточная часть имеет значение момента, наступление которого служит сигналом для смены событий. Лексическое наполнение придаточной части в таких конструкциях не выходит за рамки обозначения явлений природы, связанных с определенным временем суток. Напр.: Целый день спят ночные цветы, Но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы, И я слышу, как сердце поет (А.Фет); И мне, лишь сумрак настает, Незримый дух ее поет (М. Лермонтов). Употребляется в подобных конструкциях и составные варианты союза лишь - союзы только лишь и лишь только: А только лишь утро затронет Высокие сосны вокруг, Я чую - в далеком районе Зарю объявляет петух (М.Исаковский); Раз, лишь только рассвело, всех их семеро вошло (A.C. Пушкин).

Шестой параграф посвящен исследованию особенностей функционирования союза лишь только, вскрываются причины его широкой употребительности в художественной речи.

Составной союз лишь только, который образован на базе соответствующих частиц и который иногда называют «союзно-частичным сочетанием» [Колосова, Черемисина 1987: 23], отличается в современном русском языке высокой частотностью употребления, позиционной свободой вводимой им придаточной части. По семантике к

союзу лишь только наиболее близок союз едва, о чем свидетельствует заменяемость его названным союзом в большинстве рассмотренных в работе случаев.

В последнем, седьмом, параграфе третьей главы диссертации исследуются составные скрепы лишь только, едва только, едва лишь, чуть лишь, только лишь в сопоставлении с союзными частицами лишь, чуть и др.

С одной стороны, как отмечается в диссертации, статус составного союза признается за членами названного ряда (кроме союза как только) не всеми лингвистами: М.И. Черемисипа относит их к союзным сочетаниям, а H.A. .Андрамонова квалифицирует их как «комбинации простых союзов, образующие относительно устойчивые группы» [см.: Колосова, Черемисина 1987, а также Андрамонова 1979]. С другой стороны, обращает на себя внимание тот факт, что составные скрепы типа лишь только в современном русском языке более употребительны по сравнению с союзными частицами лишь, только, чуть и отличаются большей сочетаемостью. Это объясняется, на наш взгляд тем, что значение составных, союзов быстрого следования в какой-то степени унифицировано благодаря нейтрализации различий, имеющихся у союзных частиц, ставших их компонентами. При этом, как показывает анализ языкового материала, большую семантическую весомость имеет первый компонент составного союза. Семантическая доминанта первого союзного элемента сохраняется, по-видимому, в семантической структуре составной скрепы. В результате замена одного составного союза быстрого следования другим может заметно менять смысл союзной конструкции.

В заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования и делаются теоретические обобщения по исследуемой проблеме.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. О семантике и особенностях функционирования союзов быстрого следования в современном русском языке // Веста. С.-Петерб. ун-та. Серия 9, Филология, востоковедение, журналистика. - 2007. - Вып.З (ч. 2). - С. 129-136.

2. Составные скрепы типа лишь только в сопоставлении с союзными частицами лишь, только и др. // Материалы Республиканской научно-практической конференции молодых ученых и специалистов. - Душанбе, 1989. С.47-51.

3. К вопросу о семантической структуре служебных слов // Актуальные проблемы филологии. - Душанбе: РТСУ, 1998.

4. Синкретизм отношений в сложноподчинённых предложениях с темпоральными союзами следования // Сб. «Ганчинаи сухан». - Душанбе: Матбуот, 2005. С.86-93.

5. Союз «едва» во фразеосхеме «Едва успел..., как...» И Сб. «Ганчинаи сухан». -Душанбе: Матбуот, 2005. С.93-96.

6. Семантико-синтаксическая характеристика временного союза «чуть» // Актуальные проблемы филологии (Материалы II Ежегодной республиканской научно-практической конференции). - Душанбе: РТСУ, 2006. - С. 51-55.

7. Союзы быстрого следования «только» и «как только» в системе временных союзов // Сб. «Ганчинаи сухан». - Душанбе, 2006. С.84-91.

8. «Монособытийные» темпоральные сложноподчинённые предложения // Сб. «Ганчинаи сухан».-Душанбе, 2006. С. 91-101.

9. Временные союзы со значением следования в современном русском языке (монография). - Душанбе, 2006. - 206 с.

10. Комбинирование видовременных и модальных форм глаголов-сказуемых в СПП с союзом «с тех пор как» // Русский язык и литература в школах Таджикистана. 2006. № 6-7.

11. Видовременные формы предикатов в сложноподчинённых предложениях с союзом «после того как» // Сб. «Ганчинаи сухан» («Сокровищница слова»), - Душанбе, 2006. -С. 120-127.

12. Союз быстрого следования «лишь» в системе временных союзов современного русского языка // Сб. «Ганчинаи Сухан» («Сокровищница слова»). - Душанбе, 2006.-С. 127-135.

Подписано в печать 28.102008 г. Объем 1,1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 779. Отдел новых учебных технологий. СПбГУ, Факультет филологии и искусств. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7-9-11 лит. Б.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дудко, Любовь Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. ВОПРОС О СЕМАНТИКЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИИ СЛУЖЕБНЫХ СЛОВ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ

I.3. Проблема систематизации союзных средств, выражающих темпоральное значение следования (вопрос о составных скрепах).34

Глава П. СОЮЗЫ СО ЗНАЧЕНИЕМ СЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

II.1. Основные и добавочные смыслы в семантике союзов следования после того как и с тех пор как.41

11.2. «Монособытийные» темпоральные сложноподчиненные предложения.53

11.3. Комбинирование видовременных и модальных форм глаголов-сказуемых при союзах после того как и с тех пор как.64

П.ЗЛ.Видовременные формы в предложениях с союзом после того как.64

И.3.2. Конструкции с соотношением разновременных и разновидовых форм глаголов-сказуемых при союзе после того как.69

II.3.3. Соотношение видовременных и модальных форм при союзе с тех пор как.79

11.4. Условия расчленения союзов после того как и с тех пор как.88

1.1. Специфика значения релятивных лексем

1.2. Союз или частица?.

Глава III. СОЮЗЫ СО ЗНАЧЕНИЕМ БЫСТРОГО СЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ. СЕМАНТИКА И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ

III. 1. Общая характеристика союзов быстрого следования современного русского языка.96

111.2. Временные союзы только и как только в современном русском языке.109

111.3. Союз едва и его место в системе союзов быстрого следования.126

111.3.1. Комбинирование видовременных форм глаголов-сказуемых в сложноподчинённых предложениях с союзом едва.138

111.3.2. Союз едва во фразеосхеме «Едва успел., как.».142

111.4. Семантико-синтаксическая характеристика временного союза чуть.146

111.5. Союз лишь в системе временных союзов быстрого следования.155

111.6. Союз лишь только в современном русском языке.162

111.7. Составные скрепы типа лишь только в сопоставлении с союзными частицами лишь, только и др.167

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Дудко, Любовь Николаевна

Словарные описания служебных слов, имеющиеся в существующих толковых словарях, по большей части не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к описаниям значений релятивов (функтивов, скреп и т.п.) в наши дни [Апресян 1974: 23]: явно несинонимичные слова получают одинаковое описание (ср., например, толкование слов даже и и в БАС [БАС, 1948-1965], то или иное толкование может без натяжек быть отнесено только к части реально наблюдаемых случаев употребления служебного слова.

Развернувшееся в два последних десятилетия интенсивное изучение служебных слов позволило вскрыть многие особенности их семантики, которые ранее ускользали от лексикографов, в частности значительные отличия семантики служебных слов от семантики полнозначных частей речи. Возникла необходимость ответа на вопрос: существует ли лексическое значение служебных слов, а если существует, то в чем причина столь глубоких различий между лексическими значениями полнозначных и служебных слов.

При описании некоторых разрядов служебных слов, наиболее тесно связанных с синтаксическими конструкциями, возникает вопрос: нельзя ли считать, что семантика, приписываемая служебному слову, на самом деле является фрагментом значения синтаксической конструкции, а служебное слово является лишь маркером возможности (или невозможности) употребления этого значения в данном контексте? Особенно актуален этот вопрос для частиц и союзов.

Принятию такой точки зрения препятствует следующее соображение. Служебные слова, и в частности, рассматриваемые в данной работе союзы и союзные частицы, как правило, употребляются в достаточно разнообразных контекстах. Значения синтаксических конструкций, в которых может употребляться один и тот же временной союз, нередко оказываются различными. Вместе с тем все или большинство употреблений служебного слова имеют нечто общее и по линии основного значения - темпорального значения следования — и по линии субъективно-модальных и других семантических наслоений.

Сходство разных значений одного служебного слова при значительном различии синтаксических конструкций, в которых они употреблены, представляется достаточно убедительным доводом в пользу наличия у служебных слов самостоятельных лексических значений.

Сложная структура семантики служебных слов, включающая помимо номинативного значения (информации) также и смыслы, составляющие так называемую прагматическую пресуппозицию, является одной из причин тех трудностей, которые возникают перед исследователем, их описывающим: наличие в семантике слова фрагмента коммуникативного типа значения, имеющего принципиальные отличия от других типов значения, может поставить в тупик лексикографа, пользующегося традиционными средствами, выработанными для описания значений номинативного типа.

Учитывая широкое распространение коммуникативного типа значения в семантике служебных слов (в том числе - временных союзов), можно утверждать, что изучение этого типа значения, разработка методики и метаязыка его описания позволят давать служебным словам более точные, полные, адекватные толкования, чем те, которые представлены в ныне существующих словарях.

Актуальность предпринятого исследования обусловлена отсутствием специальных работ, посвященных системному монографическому анализу подчинительных союзов, выражающих различные оттенки темпорального значения следования одного события за другим в современном русском языке (союзов быстрого следования в особенности), между тем как и морфологическая категория времени и функционально-семантические категории темпоральности, аспектуальности и таксиса, языковые средства их выражения (и прежде всего - временные союзы) по сей день остаются в центре внимания языковедов. Несмотря на то, что эта область русистики интенсивно разрабатывается, результаты исследований, проведенных за последние десятилетия, как правило, не находят достаточного отражения в общих курсах грамматики и в словарях.

Из появившихся в последние десятилетия монографических работ, посвященных семантико-синтаксическому анализу подчинительных союзов, в том числе временных, особенно существенными в теоретическом отношении представляются работы А.К.Федорова, В.С.Хализевой, Э.Г.Никитиной, Н.А.Андрамоновой, В.И.Ченевой.

Важность изучения данной проблемы становится очевидной, если учесть, что вскрытие механизма формирования основного и добавочных смыслов в общем значении сложноподчиненных предложений, в которых функционируют темпоральные союзы следования, является тем важным звеном, в котором можно выявить не только лексический арсенал союзных средств, выражающих временное значение следования одного события за другим в структуре сложного предложения, но и компонентный состав семантической структуры описываемых союзов, что представляется важным для лексикографической практики (составление словника служебных слов и т.п.) и объяснения факта наличия в современном русском языке достаточно обширной группы союзных средств, передающих различные оттенки временного значения следования.

Проблема описания сложноподчиненных предложений с придаточными времени, системы союзов, в них употребляющихся, многогранна, она привлекала и продолжает привлекать внимание многих лингвистов. Однако многие стороны ее до настоящего времени еще продолжают оставаться недостаточно изученными.

Настоящее диссертационное исследование посвящается анализу семантики и функционирования союзов со значением следования и быстрого следования, проблеме взаимосвязи семантики временного союза и структуры сложного предложения, в котором он употребляется.

Цель и задачи исследования.

Целью исследования является системное описание арсенала союзных средств (союзов и «союзных частиц»), выражающих значение следования и быстрого следования во временных сложноподчиненных предложениях современного русского языка, анализ семантической структуры каждого из этих союзов, выявление имплицитных смыслов, способствующих и препятствующих взаимозаменяемости временных союзов. В соответствии с этим в диссертации поставлены следующие задачи:

- обобщить основные теоретические аспекты анализа семантики служебных слов, прежде всего подчинительных семантических союзов, в современном языкознании с целью системного анализа союзов, выражающих временные отношения следования и быстрого следования в сложноподчиненных предложениях;

- рассмотреть проблему инвентаризации составных скреп, выражающих временное значение следования одного события за другим в сложноподчиненном предложении; решить вопрос о статусе сочетаний типа с той поры, как и др.;

- описать и дать квалификацию особой разновидности сложноподчиненных предложений с союзами следования после того как и с тех пор как, строящихся по схеме «Прошло (протекло) . минут (часов, дней месяцев и т.п.) после того (с тех пор), как.», которые мы назвали «монособытийными»;

- вскрыть механизм формирования синкретичного значения конструкций с союзами после того как и с тех пор как: 'следование + причина', 'следование + концессивность';

- установить характер взаимодействия значений союзов следования с комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых в предложениях с этими союзами;

- представить общую семантико-синтаксическую характеристику союзов «быстрого следования»; выявить конструктивные условия, способствующие и, наоборот, препятствующие их взаимозаменяемости;

- выявить особенности функционирования союзов «быстрого следования» во фразеологизированных синтаксических построениях типа «Едва (успел), . как», «Только (успел), . как», «Лишь (успел), .как» и др.;

- определить специфику составных союзов типа лишь только, сопоставив их с «союзными частицами» лишь, чуть и др.; установить частотность употребления тех и других в современном русском языке.

Научная новизна. Диссертационное исследование является первой попыткой системного описания семантической группы временных союзов с дифференцированным значением следования одного события за другим, изучения семантики и особенностей функционирования союзов следования и быстрого следования, и новизна его заключается в следующем:

- выявлена особая разновидность сложноподчиненных предложений с союзами следования - «монособытийные» предложения, соответствующие структурной схеме «Прошло (протекло, минуло) . минут (часов, дней, лет и т.п.) после того (с тех пор) как.»;

- уточнены некоторые закономерности взаимодействия семантики союзов следования и быстрого следования с комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых, формирования различных аспектуальных значений сложных конструкций;

- впервые определена роль модификаторов и и даже, обусловливающих синкретизм отношений в предложениях с союзом после того как и предложен прием выявления чисто временных отношений в конструкциях с этим союзом, т.е. прием выявления факта отсутствия синкретизма (это возможность/невозможность употребления элемента «уже» перед союзом);

- уточнены специфические компоненты (эксплицитные и имплицитные) в семантической структуре временных союзов следования и быстрого следования и импликатуры дискурса — глубинные смыслы, обусловленные конструктивными особенностями тех синтаксических построений, в том числе и фразеологизированных, в которых функционируют рассматриваемые союзы;

- впервые достаточно полно описаны общие смыслы конструкций с союзами быстрого следования;

- впервые выявлены субъективно-модальные значения, обусловливающие специфичность синтаксического употребления каждого из союзов быстрого следования;

- впервые установлены специфические признаки составных союзов типа лишь только, отличающие их от «союзных частиц» лишь, только, чуть и причины их большей частотности.

Теоретическая и практическая значимость работы. Анализ системы временных союзов, употребляющихся в конструкциях со значением следования, его результаты имеют определенное теоретическое значение для современной лексикологии (в том числе и семасиологии) и грамматики, поскольку исследование временных союзов проведено в семантико-синтаксическом аспекте. Языковые факты, их анализ и выводы могут быть использованы для углубления и расширения научно-теоретических представлений о системе временных союзов с дифференцированным значением разновременности, а именно временного следования одного события за другим.

Сделанные наблюдения и выводы, касающиеся семантики временных союзов и структуры синтаксических конструкций, в которых они употребляются, показывают целесообразность аналогичных исследований на материале других семантических групп союзов и полифункциональных релятивных лексем.

Результаты исследования и его обобщения могут найти также и прикладное, практическое применение. Они могут быть использованы в процессе преподавания вузовских дисциплин: «Современный русский язык» (разделы лексики, морфологии и синтаксиса), «Современные проблемы лингвистики», «Стилистика современного русского языка», а также при чтении спецкурсов и спецсеминаров по этим дисциплинам. Теоретические положения и результаты исследования могут служить основанием для совершенствования учебников и учебно-методических пособий по современному русскому языку в высшей школе, для создания учебных пособий, в практике создания толковых словарей и словников служебных слов, глоссариев.

На защиту выносятся следующие положения:

- в работе признается точка зрения, согласно которой утверждается «ненейтральность» средств связи, их особая семантическая и синтаксическая релевантность, оправдывающая сам факт их параллельного существования в языке и речи [Леденев 1985: 4-5];

- союзы следования после того как и с тех пор как чаще выражают осложненное временное значение ('время + причина', 'время + концессивность'), чем темпоральные отношения в «чистом» виде;

- среди сложноподчиненных предложений с союзами после того как и с тех пор как, с отношениями следования одного события за другим, выделяется особая разновидность «монособытийные» предложения;

- союзы «быстрого следования» едва, чуть, лишь, только, как только, лишь только и др. различаются между собой субъективно-модальными значениями ('преждевременность последующего события', 'незначительность предшествующего события', неожиданность/закономерность последующего события'), что определяет специфичность употребления каждого из них.

Источники и материал исследования. Источниками и материалом научного исследования послужили произведения русской художественной литературы, публицистика (периодическая печать), устные примеры из средств массовой информации (теле- и радиопередачи, спортивные комментарии и т.п.), а также коллоквиалистика современного русского языка. Были исследованы словарные дефиниции рассматриваемых союзов по четырем наиболее авторитетным толковым словарям. Исследование базировалось на картотеке в объеме более 3 тысяч карточек. В целях компрессии, экономии места в диссертации примеры, как правило, сокращались (ограничивались только частью анализируемой сложной конструкции, в которой функционирует рассматриваемый временной союз).

Методика исследования

Основным методом нашего исследования явился компонентный анализ. Компонентный анализ позволяет с большей или меньшей достоверностью разграничить те семы, которые определяются собственным лексическим и категориально-семантическим значением неполнозначного слова, и те семы, которые привносятся в результате использования неполнозначного слова в функции средства связи [см.: Леденев 1985, 5]. Однако, как отмечает А.М.Кузнецов, «представляется сомнительным, чтобы какой-либо семасиолог, имея в своем распоряжении разнообразные приемы исследования лексических значений, заранее ограничивал себя только одним из них.» [Кузнецов 1981: 33]. Разделяя эту точку зрения, мы использовали также и метод оппозиции, и метод словарных дефиниций, и метод синтаксической сочетаемости, и метод интроспекции, что помогло раскрыть разнообразные грани в смысловой структуре анализируемых союзов и синтаксических конструкций, в которых они употребляются. Для достижения поставленной цели мы воспользовались методикой анализа союзов на парадигматической и синтагматической осях, предложенной Н.М.Васильевой [Васильева 1973,1980].

На начальном этапе исследования использовались данные толковых словарей. Поскольку словарные дефиниции рассматриваемых союзов, как правило, оказываются недостаточными, осуществляется попарное сравнение релятивных лексем, анализ их лексической сочетаемости и другие приемы. Известно, что для организации парадигмы нужны признаки контрастирующие (дифференциальные), на основе которых устанавливаются оппозиции, и интегральные (общие) признаки, служащие основанием для сравнения. Следующий этап -синтагматический анализ каждого временного союза со значением следования, т.е. выявление значения, которое он приобретает в составе сложного предложения, - значения, создающегося под непосредственным влиянием его синтаксического окружения.

При проверке результатов компонентного анализа важен отбор информантов, достаточное их число [см.: Селиверстова 1980].

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования послужили материалом докладов на ежегодных внутривузовских научных конференциях ТГИЯ (1987-2005), республиканских и международных конференциях (в Таджикском государственном национальном университете и Российско-Таджикском (Славянском) университете г. Душанбе).

Результаты исследования используются при чтении курсов «Современный русский язык», «Современные проблемы лингвистики», спецкурсов и спецсеминаров на факультете русской филологии Таджикского государственного института языков.

Публикации. По материалам диссертации опубликовано около 20 работ (в том числе одна монография), список которых приведен в конце автореферата.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Общий объем диссертации составляет 187 страниц компьютерного набора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Система временных союзов, употребляющихся в конструкциях со значением следования"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Союз, являясь одной из строевых единиц предложения, участвует в формировании смысловой и синтаксической структуры предложения. В выражении синтаксических отношений между предикативными частями сложноподчиненного предложения особенно велика роль семантических подчинительных союзов, каковыми являются рассматриваемые в настоящей работе временные союзы со значением следования.

Задачей настоящей работы было не только проследить своеобразие функционирования наиболее употребительных в современном русском языке временных союзов, но таюке попытаться выяснить, как их значение и употребление влияют на конструктивные особенности и общий смысл сложных предложений, в которых они употребляются.

Рассмотрев в первой главе различные точки зрения по поводу семантики служебных слов и союзов в том числе, мы пришли к выводу, что они обладают «релятивной знаменательностью» [Леденев 1986: 6].

Сложноподчиненные предложения с придаточными времени относятся к числу наиболее изученных. Они освещаются разносторонне и широко в целом ряде работ последних лет и десятилетий (В.С.Хализевой, Э.Г.Никитиной, А.З.Скрипниченко, Ш.К. Кадырова, Ченевой В.И., А.К.Федорова и др.). Однако, несмотря на это многие вопросы, касающиеся семантики союзов и союзных частиц, вводящих временные придаточные, а также причин синкретизма отношений между главной и придаточной частями, роли союзов и особенно союзных частиц в создании модального плана высказывания и др., остаются до настоящего времени неизученными.

Так называемые синсемантические неполнозначные слова являются прямо противоположными знаменательным словам в отношении эксплицитности и доступности для восприятия их семантической структуры, и трудности их воспроизведения связаны с тем, что в их лексикографических толкованиях положительные, «вещественные» смысловые элементы сведены к минимуму, а на передний план выступают коннективные параметры, связанные с функциональными, синтактико-речевыми свойствами языковой семантики. Эти смысловые характеристики весьма подвижны, трудноуловимы и поэтому часто предстают в словарных определениях слишком расплывчато, неточно выраженными [Кузнецов 1986: 98].

В нашей работе мы попытались исследовать эти и другие вопросы, связанные с семантикой и функционированием в современном русском языке довольно развитой системы союзных средств, выражающих темпоральное значение следования и быстрого следования, и пришли к следующим выводам:

1. Семантика слова, тем более неполнозначного, к каковым относятся временные союзы следования, являющиеся объектом нашего исследования, не поддается полной формализации, оставаясь сложным и противоречивым феноменом. Идеи компонентного анализа в нашей работе соединяются с понятием пресуппозиции, под которым понимается тот набор сведений, который предполагается заранее известным слушателю [см.: Арутюнова 1973]. Пользуясь методом компонентного анализа, мы выявили те маргинальные (латентные) семы в значении временных союзов следования, которые обусловливают особенности функциональной синсемантики каждого из этих союзов.

2. В семантическую структуру союза входят только те признаки (семы), которые присущи союзу в любом контексте, а не навязаны ему самим контекстом. Хотя значение временного союза и предопределяет значение придаточной части, однако эти два значения не всегда бывают изоморфными.

3. Союзы-частицы, каковыми считаются скрепы только, лишь, чуть, связывая части сложного предложения, модифицируют значение высказывания, вносят дополнительные оттенки значения модального характера. Широкое использование союзов-частиц объясняется стремлением к наиболее тонкому и точному выражению смысловых отношений между частями C1I11.

4. Для признания той или иной составной «скрепы» типа с той поры как (когда) временным союзом необходимо установить факт его соответствия определенным требованиям, главным из которых мы считаем наличие у нее признака внутренней семантической цельности, свидетельствующего о лексикализации данного союзного образования [см.: Черемисина 1979: 14].

5. Темпоральные отношения следования одного события за другим (как разновидность значения разновременности) способны выражать сложноподчиненные, сложносочиненные и бессоюзные сложные предложения. При этом наиболее разнообразные оттенки временного значения следования (и быстрого следования) способны передавать сложноподчиненные предложения с многочисленными временными союзами (простыми и составными) и союзными сочетаниями. Это следующие союзы: как, когда, после того как, с тех пор как, как только, только, едва, чуть, лишь, лишь только, едва только, только лишь, едва лишь, только что и др. Все они указывают на то, что действие главной части сложноподчиненного предложения следует за действием (событием) придаточной. Однако указывают на это они по-разному, что объясняет сам факт существования в русском языке такой обширной группы синонимичных временных союзов.

6. Составные союзы после того как и с тех пор как показывают, что действие главной части следует за действием придаточной части, т.е. одно действие (событие) следует за другим.

Союз с тех пор как указывает, как правило, на значительную удалённость события придаточной части от момента речи, что не свойственно союзу после того как.

7. Значение следования одного события за другим в конструкциях с союзами после того как и с тех пор как может быть осложнено другими значениями - причины, уступки. В отличие от основного значения, добавочное значение, обусловливающее синкретизм отношений между главной и придаточной частями таких конструкций, выявляется с трудом, поскольку является имплицитным. Это вызывает необходимость поиска каких-либо формальных показателей, способных сигнализировать об осложненности темпорального значения следования. В этом качестве можно использовать возможность/невозможность постановки перед союзом факультативного наречного элемента «уже»: в конструкциях с контактным сочетанием уже после того как отсутствует добавочное каузальное значение.

Сложноподчиненные предложения, где на основное, временное, значение наслаивается значение концессивности (уступки), мы поделили на три группы: а) предложения, где к союзу после того как примыкает частица даже, которую мы назвали модификатором концессивности; этим конструкциям присущ смысл 'несоответствие норме'; б) предложения, где оттенок концессивности появляется благодаря контактированию союза после того как с частицей и (также модификатором концессивности); в) предложения, в которых оттенок уступительного значения присутствует, несмотря на отсутствие модификаторов концессивности, а с введением их в предложение меняется характер временных отношении между частями; подобные конструкции представляют собой риторический вопрос, заключающий в себе экспрессивно окрашенное отрицание.

8. Мы выделили особую разновидность «монособытийных» сложноподчиненных предложений с союзами следования после того как и с тех пор как и предлагаем рассматривать их отдельно от тех предложений, которые, действительно, передают информацию о временной соотнесенности двух событий. В конструкциях, названных нами «монособытийными», представлено не два, а одно событие (названное в придаточной части), тогда как главная часть называет лишь тот временной отрезок, который отдаляет событие придаточной части от момента речи.

9. Рассмотрев случаи возможности/невозможности взаимозамены союзов после того как и с тех пор как, мы пришли к выводу, что семантика предиката вкупе с таким признаком, как значительная удаленность события придаточной от момента речи, становится фактором, препятствующим замене союза с тех пор как союзом после того как.

10. Благодаря функциональной гибкости, изменчивости категориальных свойств и способности к переразложению составные союзы с тех пор как и после того как показательны для выявления информационной нагрузки запятой. В одних случаях она сигнализирует вмешательство актуальных моментов: просодических факторов или специальных лексических «усилителей», акцентирующих знаменательность отчленяемого компонента союза; указывает на синтаксическое переразложение конструкции, уточняет категориальный статус связующего средства. В других случаях употребление запятой следует рассматривать как пунктуационную условность. Регулярное отсутствие запятой предопределяется композиционным фактором.

11. Важной структурной особенностью сложных предложений с союзом после того как является разнообразие видовременных форм глаголов-сказуемых. Наиболее частотны комбинации: ПС-ПС, ПС-НН. К непродуктивным относятся комбинации НН-НН, ПС-БС.

Для союза с тех пор как: а) исключается комбинация форм прошедшего времени с имперфектным значением; б) исключается форма будущего времени в придаточной части; в) комбинация «настоящее время в придаточной — прошедшее время в главной», которая исключается при союзе после того как, характерна для конструкций с союзом с тех пор как.

12. На быстрое следование явлений указывают такие союзы внутри группы семантических временных союзов следования, как едва, только, как только, лишь, чуть, лишь только, едва только, чуть только, только что. Они подчеркивают динамичность смены действий, то, что действие главной части стремительно, мгновенно осуществляется вслед за действием придаточной части. Союзы быстрого следования в определенных функциональных условиях часто могут заменять друг друга, сохраняя при этом присущие им оттенки значений.

13. Союзы быстрого следования, сближаясь по линии основного значения - значения быстрой смены событий, - различаются между собой маргинальными компонентами значения (семами), образующими так называемые импликатуры дискурса и препятствующими, при актуализации дифференциальных сем, взаимозаменяемости союзов:

- Союз как только — «эталонный», центральный в группе союзов быстрого следования, единственный среди них, который лишен субъективно-модальных и экспрессивных наслоений; быструю смену двух событий он представляет как ожидаемую, соответствующую узусу, норме, т.е. закономерную. Частные значения конструкций с союзом как только, как и с другими союзами следования, во многом определяются комбинаторикой видовременных форм глаголов-сказуемых.

- В семантическую структуру временного союза лишь входит имплицитный смысл 'Достаточно Р, чтоб сразу осуществилось РГ (или: 'Р - минимум необходимых условий для РГ) , соответствующий значению «минимум необходимых условий для осуществления чего-либо». Это значение вытекает из ограничительной семантики лишь-частицы: по отношению к содержанию придаточной части релятив лишь выполняет именно эту функцию (ограничительной частицы, синонимичной другой частице - только). Ср.: Лишь закрою глаза, как мне видится берег полноводной реки -'Я лишь закрою глаза, не более того'. Названное значение можно интерпретировать как значение внутренней взаимообусловленности двух событий, одно из которых (названное в главной части) представляется как мотивированное другим, незначительным с точки зрения говорящего, событием (в придаточной части).

- Составной союз лишь только, который образован на базе соответствующих частиц и который иногда называют «союзно-частичным сочетанием» [Колосова, Черемисина 1987: 23], отличается в современном русском языке высокой частотностью употребления, позиционной свободой вводимой им придаточной части. По семантике к союзу лишь только наиболее близок союз едва, о чем свидетельствует заменяемость его названным союзом в большинстве рассмотренных в работе случаев.

- В семантическую структуру союза только входит смысл исключительной временной близости двух действий - смысл, общий с соответствующим наречием, а также сема 'неожиданность', или 'несоответствие норме ожидания'. Названные компоненты значения, входящие в семантическую структуру союза («союзной частицы») только, вкупе с такими актуализаторами значения неожиданности, как наречие «вдруг», союз «а» и другими конструктивными особенностями предложений, - препятствуют заменяемости союза только другими союзами быстрого следования, и прежде всего - союзом как только.

- В семантическую структуру союза едва входит сема (субъективный смысл) 'преждевременность наступления второго действия', создающая эффект незавершенности действия придаточной части. Союз едва дальше других несоставных союзов быстрого следования («союзных частиц») продвинут в «обособлении» союзной функции, о чем свидетельствуют такие его характеристики, как гибкость структуры сложноподчиненного предложения с этим союзом (в отличие от скреп только, чуть и лишь, для которых регламентирована препозиция вводимой ими придаточной части), а также способность вводить достаточно распространенные, осложненные причастными, деепричастными оборотами, однородными и уточняющими членами предложения, придаточные части (в этих случаях союз едва коррелирует с союзом как в главной части);

- Союз чуть в современном русском языке реже других союзов быстрого следования употребляется как самостоятельная союзная единица: обычно он сочетается с союзами только и лишь, образуя составные союзы чуть только и чуть лишь. Союз чуть имеют тенденцию к фразеологизации, к обобщению тех связей, которые он оформляет. Это обусловливает его специфичность, ограниченность сферы употребления, невозможность в большинстве случаев замены его другими союзами быстрого следования, равно как и неспособность быть субститутом этих союзов. В его семантическую структуру входит компонент наречного значения 'немного', обусловливающий указание на предельную минимальность временного интервала между событием придаточной части, вводимой данным союзом, и последующим событием, названным в главной части сложноподчиненного предложения. Союз чуть часто употребляется в экспрессивных конструкциях типа «Чуть что .- (так сразу) .». В подобных предложениях замена союза чуть любым другим союзом быстрого следования недопустима.

14. Простые (несоставные) союзы быстрого следования только и едва могут входить в состав фразеосхем «Только успел., как.», «Едва успел., как.». В подобных фразеологизированных конструкциях союзы едва и только значительно сближаются по функциональному основанию.

15. К особенностям дистрибуции союзов лишь и чуть, отличающим их не только от составных союзов как только и лишь только, но и от «союзных частиц» только и едва, следует отнести употребление их преимущественно при передаче временной последовательности и взаимообусловленности двух обобщенных или узуальных действий. При этом для предложений с союзом лишь характерно то, что субъектом придаточной части является сам говорящий (ср.: Лишь захочу - воздвигнутся чертоги), тогда как в конструкциях с союзом чуть субъект мыслится как лицо обобщенное (ср.: Чуть залюбуешься собой — и все, приходится начинать сначала).

16. К конструктивным особенностям предложений с союзами лишь, чуть и только, во многом отличающим их от предложений с союзами как только, лишь только и едва, следует отнести следующие:

- структура придаточной части носит облегченный характер, мало распространена; названные союзы («союзные частицы») тяготеют к позиционному контакту с предикатом, в силу чего не всегда располагаются в абсолютном начале придаточной части (ср.: Сам чуть зазеваешься, тебе десять раз напомнят.; Но с крылечка лишь сошла, пес ей под ноги.; Посол только начал говорить, как его тут же остановили);

- в главной части сложноподчиненных предложений с союзами-частицами лишь, чуть, только (а также с союзами лишь только, едва, только) часто употребляется союз как, взаимодействие которого с названными временными союзами-частицами следует расценивать не только как фразеологизирующий фактор, но и как средство возмещения недостаточной «союзности» рассматриваемых функтивов;

- для временной придаточной части с названными выше союзами-частицами характерно отсутствие подлежащего или сказуемого, т.е. она, как правило, бывает неполной - контекстуально или эллиптически соответственно;

- придаточная часть с союзами-частицами чуть, лишь, только обычно занимает препозицию, в силу чего в начале главной части образуется факультативная позиция для разного рода строевых элементов — союзных элементов как, и, а, актуализаторов значения быстроты, внезапности, неожиданности и т.п. — лексических элементов «вдруг», «сразу (же)», «тотчас (же)», «тут же», «мгновенно», «моментально», «так (сразу же)» и др.

17. С точки зрения лингвостиля, союз как только, будучи стилистически нейтральным, противостоит другим союзам быстрого следования, между которыми, в свою очередь, существует довольно значительное стилистическое размежевание: союзы только, чуть, чуть только употребляются преимущественно в разговорной, непринужденной, повседневной речи, союз едва — в речи книжной (в художественной прозе, в поэтической речи, в публицистике), союз лишь — в художественной речи, преимущественно поэтической.

18. Составные скрепы лишь только, едва только, едва лишь, чуть лишь, только лишь имеют, по сравнению с простыми союзами быстрого следования (союзными частицами, кроме союза едва), гораздо более широкую сферу употребления, так как их значение, на наш взгляд, в какой-то степени унифицировано благодаря нейтрализации различий между значениями союзных частиц, ставших их компонентами.

Список научной литературыДудко, Любовь Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абашина В.Н. О порядке слов в постпозитивных придаточных частях временных сложноподчиненных предложений // Сложное предложение. - Калинин, 1979.

2. Алпатов В.М. О двух подходах к выделению основных единиц языка //В Я, 1982, №6.-С. 66-67.

3. Андрамонова H.A. Сложноподчиненные предложения с обстоятельственным значением в современном русском литературном языке. АДД. Л., 1979.

4. Андрамонова H.A. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. — Казань, 1977.

5. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики (Краткий очерк). — М.: Просвещение. С. 302.

6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства связи. -М.: Наука, 1974. Ч. 1, 2.

7. Апресян Ю.Д. О понятиях и методах структурной лексикологии // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1962.- С. 123-135.

8. Апресян Ю.Д. Современные методы изучения значений и некоторые проблемы структурной лингвистики // Проблемы структурной лингвистики. М., 1963.

9. Апресян Ю.Д. Экспериментальный метод. -М., 1967.

10. Арват H.H. О семантике предложения // ФН, 1979, №5. С. 52-62.

11. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. -М., 1980.

12. Арутюнова Н.Д. Виды языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -М., 1987.

13. Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - 356 с.

14. Астафьева Н.И. Современный русский язык. Служебные части речи. Модальные слова. Междометия. Минск: Вышэйша школа, 1971.

15. Атарщикова E.H. Предложения со взаимно обусловленными частями, соединенными двухместными союзами квалифицирующего значения. АКД. Ленинград, 1983.

16. Ахманова О.С., Магидова И.М. Прагматическая лингвистика, прагмалингвистика и лингвистическая прагматика // В Я, 1978, № 3,-С.43-48.

17. Аугустынек 3. Лейбницево определение времени. Вопросы философии.-1973, №5.-С. 116-121.

18. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматическом строе русского языка // Материалы по русско-славянскому языкознанию. -Воронеж, 1987.

19. Багдинова В.А. Семантика подчинительного союза, способы устранения его многозначности (на примере союза comme) // Семантика слова и предложения. Ленинград, 1985.

20. Банару В.И. Оценка, модальность, прагматика // Языковое общение: единицы ирегулятивы. Калинин, 1987.

21. Баранов А.Н. К описанию семантики наречий степени (едва, еле, чуть, немного) // ФН, 1984, № 3. С. 72-77.

22. Белошапкова В.А. О модальности сложного предложения // Русский язык. Сб. трудов, посвященных памяти проф. Н.Н.Прокоповича. М., 1975. • '

23. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: УРРС, 2002.- 447 с.

24. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. -Л., 1977.-204 с.

25. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. М.: Наука, 1985.

26. Бондаренко А.Ф. Категория тождества и локальности в структуре сложноподчиненного предложения. Кишинев: «Штиинца», 1988.

27. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола М.: Просвещение, 1971.-237 с.

28. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. Д.: Наука, 1976. -208 с.

29. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл. М.; JL, 1978.

30. Бондарко A.B. Аспектуальные ситуации и вопрос о «категориальных ситуациях» в грамматике // Семантика аспектуальности в русском языке. Вопросы русской аспектологии. Тарту, 1982. - С. 3-20.

31. Бондарко A.B. Аспекты системного анализа грамматических единств // Русистика: лингвистическая парадигма конца XX века. Сб. статей в честь проф. С.Г. Ильенко. Санкт-Петербург, 2001. — С. 95 - 106.

32. Борисова Е.Г. Семантический анализ усилительных частиц русского языка: АКД-М., 1983.

33. Бурдина З.Г. Лингвистический статус синтаксической неразложимости языковых структур в современном немецком языке //ФН, 1979, №4.- С. 74-80.

34. Васильева Н.М. Парадигматическая семантика. Горький, 1980.

35. Васильева Н.М. СПП в современном французском языке. М., 1973.

36. Вахнеева М.А. Сочетаемость в лексико-семантических исследованиях (К вопросу о методах исследования лексики) // Вопросы сочетаемости языковых единиц. — Саратов, 1974.

37. Вахтель Н.М. О значении и употреблении союза «когда» в составе сложноподчиненных предложений // Семантика служебных слов. — Пермь, 1982.

38. Вахтель Н.М. Условия употребления семантических союзов в современном русском языке (Опыт дистрибутивного анализа). АКД. -Воронеж, 1979.

39. Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в лингвистике. Вып. 5. М.: Прогресс. - 1970. - С. 163-249.

40. Виноградов В.В. Избранные труды. Т. 3 (Лексикология и лексикография). — М., 1977.

41. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975.

42. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // ВЯ. 1953. №5.

43. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. — М., 1972.

44. Волкова Л.Г. К вопросу о семантике производных предлогов с общим сопоставительно-выделительным значением // Семантика слова и предложения. — Ставрополь, 1984. С. 66-75.

45. Вольф Е.М. Варьирование в оценочных структурах // Семантическое и формальное варьирование. М.: Наука, 1979.- С. 273-294.

46. Вольф Е.М. Оценка и «странность» как виды модальности // Язык и логическая теория. М., 1987.- С. 178-186.

47. Гак В.Г. К проблеме синтаксической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1971.- С. 58-69.

48. Гак В.Г. К типологии языковых номинаций // Языковая номинация (общие вопросы). — М., 1977.

49. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. — М.: Наука, 1971.- С. 78-96.

50. Грамматика современного русского литературного языка. — М.: Наука, 1970.

51. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований.-М.: Наука, 1976.

52. Домбровская P.A. Некоторые вопросы аспектологии в славянском и германском языкознании // Вопросы романо-германской филологии и общего языкознания. Минск, 1972. - С. 78-96.

53. Жеребков В.А. О грамматической категории времени // НДВШ, ФН. -1977, №2.-С. 42- 53.

54. Зевахина Т.С. Компонентный анализ как метод выявления семантической структуры слова. АКД. М.: МГУ, 1979.

55. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: УРСС, 2003.-С. 3-368.

56. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса. — М., 1973.

57. Ильенко С.Г. Сложное предложение в современном русском языке. — Л., 1976.

58. Искандарова Д.М. Конструкции с предикатными актантами в телугу. Фазовые и модальные конструкции. Душанбе, 1995. - 138 с.

59. Кадыров Ш.К. Аспектуальная характеристика временных сложноподчиненных предложений в современном русском языке. АКД.-М.: МГУ, 1974.

60. Клубков П.А. Из истории разработки учения о модальности // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксические связи в сложном предложении. Душанбе, 1984.

61. Кобзарева Т.Ю., Лахути Л.Г. О структуре денотативного значения предлогов // Семантическая структура слова. М.: Наука, 1971.

62. Козинцева H.A. Временная локализованность / нелокализованность действия и её семантические связи (на материале армянского и русского языков) // Типология и грамматика. — М.: Наука, 1990. — С. 152-161.

63. Колосова Т.А., Черемисина М.И. Некоторые закономерности пополнения фонда скреп // Служебные слова. Новосибирск, 1987.

64. Котельников В.К. Выражение временных отношений в сложноподчиненных предложениях с союзом «когда». АКД.-Куйбышевский пединститут, 1971.

65. Кошевая И.Г. Типологические структуры языка. Сфера видовременньтх значений. Киев: Изд-во Киевск. ун-та, 1972. - 234 с.

66. Крейдлин Г.Е. Лексема даэ/се //Семиотика и информатика. 1975. Вып. 6.

67. Крейдлин Г.Е. Служебные и строевые слова // Семантика служебных слов.-Пермь, 1982.

68. Крейдлин Г.Е., Поливанова А.К. О лексикографическом описании служебных слов русского языка // ВЯ, 1987.- № 1.

69. Крейдлин Е.Г. Служебные слова в русском языке. Семантический и синтаксический аспекты их изучения. АКД. М., 1979.

70. Кремих И.И. Оценка в лексической семантике // Парадигматические характеристики лексики. М., 1986.

71. Кручинина И.Н. Из наблюдений над синтактико-семантическим распределением подчинительных союзов в русском языке // Русский язык. Вопросы его истории и современного состояния. М.: Наука, 1978.- С. 170-180.

72. Кузнецов A.M. О применении метода компонентного анализа в лексике // Синхронно-сопоставительный анализ языков разных систем.- М., 1971.

73. Кузнецов A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу. М.: Наука, 1986.

74. Кузнецов A.M. Проблемы компонентного анализа в лексике. Научно-аналитический обзор. М., 1980.

75. Кузнецова Р.Д. О границах составных подчинительных союзов // Средства выражения синтаксических связей в сложном предложении. -Калинин, 1987. С. 4-13.

76. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. — М.: Высшая школа, 1982.

77. Лавров Н.А. Методика изучения служебных частей речи в средней школе. Предлоги и союзы. М.: Учпедгиз, 1959.

78. Ле Дык Чонг. О раздельнонаписанных словах в современном русском языке // РЯШ, 1977, № 3. С. 88 - 91.

79. Левицкий Ю.А. О маркерах и коннекторах //Семантика служебных слов. Пермь, 1982.

80. Леденев Ю.И. Неполнозначные слова как средства связи на различных уровнях синтаксиса // Неполнозначные слова как средства связи. Ставрополь, 1985.

81. Леденев Ю.И. О грамматической роли слов «только» и «лишь» в современном русском литературном языке // РЯШ. 1961, № 1. С. 1417.

82. Лещенко В.Л. Русские и белорусские целевые предлоги: сходства и различия // Вестник Московского университета. 2003, № 4. С. 104107.

83. Литвин Ф.А. Полисемия и омонимия служебных слов // Служебные слова. Новосибирск, 1987.

84. Ломов А.М. Очерки по русской аспектологии. — Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1977. — 139 е.

85. Ломтев Т.П. Принципы выделения дифференциальных семантических элементов // Уч. зап. Пермского гос. ун-та. 1969. № 192.

86. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. Избранные работы. М., 1972.-381 с.

87. Ляпон М.В. О значении запятой при расчленении составного союза // Современная русская пунктуация. — М.: Наука, 1979.

88. Ляпон М.В. О смысловой структуре релятивов // Русский язык. Вопросы его истории и современного состояния. М.: Наука, 1978.-С. 154-169.

89. Ляпон М.В. О смысловой структуре связующих средств в синтаксисе // Русский язык. Вопросы его истории и современного состояния (Виноградовские чтения. 1-УШ). -М.: Наука, 1978.

90. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений. — М.: Наука, 1986.

91. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л., 1984. - 164 с.

92. Маслов Ю.С. К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной типологии. Л., 1978. - 195 с.

93. Нематуллаева М.Н. Типология выражения таксисных отношений. — Душанбе, 2001.-143 с.

94. Неменова Р.Л., Филипповская И.А. Учебник русского языка для 10 классов школ с таджикским языком обучения. — Душанбе: Маориф, 1983.

95. Никитина С.Е. О семантическом варьировании русских предлогов // Семантическое и формальное варьирование. М.: Наука, 1979.-С. 108-147.

96. Никитина Э.Г. Система временных сложноподчиненных предложений в русском языке. АКД. М., 1973.

97. Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности-неопределенности // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках. -М., 1979.

98. Оганесова Р.Д. Образование собственно русских временных союзов местоименного происхождения. АКД. — М.: МГУ, 1965.

99. Орлов А.Е. Контактные сочетания лексемы «даже» с составным союзом «если бы» // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. Новосибирск, 1980.

100. Орлов А.Е., Черемисина М.И. Контактные сочетания союзов, частиц в русском языке (к постановке проблемы) // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. Новосибирск, 1980.

101. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью. — М., 1985.

102. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974.

103. Падучева Е.В. Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. 1977. - Вып. 8.

104. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 7. -М.: Учпедгиз, 1956.

105. Подлиняева О.Г. Подчинительные союзы как члены сложноподчиненного предложения (на примере союзов when, where) // Вопросы синтаксиса сложного предложения. Иркутск, 1981.

106. Посох A.B. Компонентный анализ семантики // Методы изучения лексики. Минск, 1975. - С. 38-47.

107. Поташкина Ю.А. Категория временной соотносительности действий в современном русском языке. Канд. дисс.- Воронеж, 1985.

108. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М.: Учпедгиз, 1958.

109. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. — Киев: КГУ, 1986.

110. Прияткина А.Ф. Об экспрессивности союза // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск, 1984.

111. Прияткина А.Ф. Союзная конструкция и сложное предложение // Служебные слова. — Новосибирск, 1987.

112. Проблемы лингвистической семантики: Реферативный сборник. — М., 1981.

113. Распопов И.П. Несколько замечаний о синтаксической парадигматике // В Я. 1989, № 4.

114. Рогожникова Р.П. Служебные слова и принципы их лексикографического описания. АДД. -М., 1974.

115. Рогожникова Р.П. Словарь сочетаний, эквивалентных слову. — М., 1983.

116. Розина Р.И. Союз как идентификатор семантического класса // Семантика служебных слов. Пермь, 1982.

117. Русская грамматика. Т. 2. — М.: Наука, 1980.

118. Рындина С.И. К вопросу о грамматической природе сложных союзов // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксические связи в сложном предложении. — Душанбе, 1984.

119. Рябцева Э.Г. Способы идентификации оценочного компонента в структуре значения слова // Актуализация лингвистических единиц разных уровней. Краснодар, 1985.

120. Салмина JIM. К вопросу о статусе условно-временных конструкций в системе СПП // Семантика и функционирование синтаксических единиц. — Казань, 1983.

121. Севрюк Л.И. Предлоги, вводящие номинализации, и союзы, вводящие придаточные предложения (К проблеме синонимии придаточного предложения и обстоятельственного словосочетания) // Вопросы синтаксиса СП. Иркутск, 1981.

122. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов (на материале некоторых русских глаголов). М., 1975.

123. Селиверстова О.Н. Некоторые типы семантических гипотез и их верификация // Гипотеза в современной лингвистике. — М., 1980.

124. Селиверстова О.Н. Об объекте лингвистической семантики и адекватности ее описания // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

125. Селиверстова О.Н. Опыт семантического анализа слов типа «все» // ВЯ, 1964.-№7.

126. Семантика и аспектуальность в русском языке. Вопросы русской аспектологии. — Уч. записки Тартуского госуниверситета, вып. 625. — Тарту, 1982, № 8.

127. Семеренко Т.Ф. Синтагматический аспект изучения семантики префиксальных глагольных образований // Семантика слова и предложения. Симферополь, 1984.- С. 42-56.

128. Скиба Ю.Г. Категория служебных слов и развитие языка как системы. -Черновцы, 1974.

129. Скиба Ю.Г. Производные предлоги и проблема аналитизма. -Черновцы. ЧТУ, 1983.

130. Скрипниченко А.З. Координация временных планов частей сложноподчинённых предложений и синтаксическая функция морфологических форм времени глагола. АКД. — М.: МГУ, 1971.

131. Служебные слова и синтаксические отношения. — Владивосток, 1985.

132. Современный русский язык. Под ред. В.В.Бабайцевой, Л.Ю. Максимова.- М.: Просвещение, 1987.

133. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика.- М., 1973.

134. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. —М.: Наука, 1985.-С.3-335.

135. Степанова Г.В., Шрамм А.Н. Введение в семасиологию русского языка. — Калининград, 1980.

136. Степенкова Л.И. Субъективно-модальные частицы как средство выражения значений уверенности / неуверенности в простомпредложении // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксические связи в сложном предложении. — Душанбе, 1984.

137. Супрун А.Е. Проблема системности лексики // Методы изучения лексики. Минск, 1975. - С.16-29.1

138. Суровцев А.Н. Сложноподчиненные конструкции с составными союзами // Ученые записки МГПИ им. А.И.Герцена. Т. 242, 1963.

139. Сусов И.П. Семантическая структура предложения. Тула, 1973.

140. Сусов И.П. Лингвистическая семантика. — http://www.rusword.org/articler/view.php?i=19

141. Телия В.Н. Семантический аспект сочетаемости слов и фразеологическая сочетаемость // Принципы и методы семантических исследований. — М., 1976.

142. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. -Л., 1990.-262 с.

143. Томилова Т.П. Структурно-семантическая природа и функционирование изъяснительных сложноподчиненных предложений с союзом-частицей ли. Канд. дисс. - М., 1986.

144. Тураева З.Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное. — М., 1979.

145. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1994, № 3. - С. 105-115.

146. Фёдоров А.К. Система подчинительных союзов современного русского языка. Проблема взаимосвязи союза и структуры. Дисс. докт. Орел, 1972.

147. Фёдоров А.К. Трудные вопросы синтаксиса. — М.: Просвещение, 1972.

148. Федяшина A.A. Коннотация и развитие семантики слова // Актуальные проблемы современной филологии. — Саратов. Изд-во Саратовского ун-та, 1985. Вып. 2-й.

149. Фигуровский И.А. От синтаксиса отдельного предложения к синтаксису целого текста // Русский язык в школе. 1948, № 3.

150. Фигуровский И.А. Синтаксис целого текста и ученические письменные работы. — М., 1961.

151. Филипповская И.А. Модальность предложения. Душанбе, 1978.

152. Филипповская И.А. Модальные значения изъяснительного союза чтобы // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксические связи в сложном предложении. — Душанбе, 1984.

153. Филипповская И.А. Соотношение опорных слов и союзов в изъяснительных сложноподчинённых предложениях // Синтаксические связи, строение формантов и семантические отношения в сложном предложении. — Калинин, 1985. — С. 27 34.

154. Филипповская И.А. Употребление союзов «пока» и «пока не» в сложноподчиненных предложениях со значением неодновременности // Функции и условия употребления связующих средств в современном русском языке. Тюмень, 1987.

155. Формановская Н.И. Стилистика сложного предложения. — М., 1978.

156. Хализева B.C. Значение временных союзов и комбинирование временных форм глаголов-сказуемых в современном русском языке. Дисс. канд. -М., 1970.

157. Хализева B.C. Семантический анализ союзов предшествования // Русский язык за рубежом. -1969, № 2.

158. Храковский B.C. Категория таксиса (общая харатеристика) // Вопросы языкознания. 2003. - № 2. — С. 32 — 54.

159. Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа // ВЯ. — М., 1984. № 2.

160. Цыганенко Г.П. Из опыта составления «Русско-украинского словаря предлогов» // Вестник Московского университета. — 2003. № 4. -С. 93-103.

161. Чагаян З.С. Грамматическая категория времени (опыт системного анализа). — АКД. Ереван, 1982. - 26 с.

162. Чейф У. Значение и структура языка. — М., 1975.

163. Ченева В.И. Соотношение видовременных форм глаголов-сказуемых в сложноподчиненных предложениях с временными придаточными в русском языке в сопоставлении с болгарским. АКД. — М., 1980.

164. Черемисина М.И. Некоторые вопросы теории сложного предложения. -Новосибирск, 1979.

165. Черемисина М.И. Союз как лексическая единица языка (Лексема или функция?) // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1972.

166. Шадурский И.В. Тематическое изучение лексики // Методы изучения лексики. — Минск, 1975.

167. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке: АДД.-М., 2000.

168. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.

169. Шведова Н.Ю. Синтаксическое время // НДВШ ФН. 1978. № 3. -С.88 -101.

170. Широкова H.A., Хамзина Г.К., Андрамонова H.A. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. — Казань. Изд-во Казанского ун-та, 1977.

171. Шелякин М.А. Вопросы русской аспектологии. — Воронеж, 1975.

172. Шелякин М.А. Основные проблемы современной русской аспектологии // Вопросы русской аспектологии. М., 1976. - С. 28 -36.

173. Шмелев Д.Н. О типах лексических значений слова // Проблемы современной филологии. — М., 1965.

174. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). Дисс. докт. М., 1969.

175. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973.

176. Шпеер O.JI. О роли компонентного анализа в изучении механизма изменения лексического значения // Очерки по лексике и фразеологии. Ростов-на-Дону, 1976.

177. Шуба П.П. Проблемы описания служебных слов // Методы изучения лексики. — Минск, БГУ, 1975.

178. Щерба JI.B. Очередные проблемы языковедения. — Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. ЛГУ, 1958.

179. Щеулин В.В. Структура СПП с точки зрения разноаспектного характера подчинения // Синтаксис предложения и текста. Воронеж, 1985.

180. Эдельман Д.И. Категория времени и вида // Опыт историко-типологического исследования иранских языков. Т. II.- М.: Наука, 1975.

181. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

182. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1966. 334 с.

183. БАС: Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. (Большой академический словарь). М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1948-1965.

184. Краткий словарь современных понятий и терминов. — М., 1993.

185. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. — М.: Русский язык, 2003.-856 с.

186. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка РАН. — СПб., 1998.

187. Куликова И.С., Салмина Д.В. Обучающий словарь лингвистических терминов. СПб.; М.: Наука, САГА, Совпадение, 2004. - 173 с.

188. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Советская энциклопедия, 1990. - 684 с.

189. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь.- 5-е изд. -М.: Русский язык, 1998. 833 с.

190. MAC: Словарь русского языка. В 4 т. 2-е изд. / Гл. ред. А.П. Евгеньева. - М.: Русский язык, 1983-1985.

191. Ожегов С.И. Словарь русского языка /Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1988. - 749с.

192. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — 4-е изд.- М., 1999.

193. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. — М., 1959.-1284 с.

194. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1985.

195. Русский язык. Энциклопедия. Изд. 2-е / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. -М.: Большая Российская энциклопедия; Издательский дом «Дрофа», 1998.-703 с.

196. Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1982. - 607 с.

197. Словарь русского языка. В 4 т. 4-е изд. /Гл. ред. А.П. Евгеньева. -М.: Российская Академия наук, Институт лингвистических исследований; Изд-во «Русский язык», Полиграфресурсы, 1999.

198. Словарь синонимов современного русского литературного языка /Отв. ред. А.П. Евгеньева. В 2 т. М., 1970 - 1971.

199. Современный словарь иностранных слов. СПб., 1994.

200. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. В 4 т. -М., 1935-1940.

201. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия / Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2001.

202. Штейнфельдт Э.А. Частотный словарь современного русского литературного языка. — М., 1963

203. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е (репринтное) издание «Лингвистического энциклопедического словаря» 1990 года. — М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1998. - 683 с.

204. ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО1. МАТЕРИАЛА

205. Алов А., Наумов В., Шатров М. Тегеран 43. - М.: Искусство, 1986.

206. Баруздин С. Шёл по улице солдат. М.: Детская литература, 1985.

207. Блохин О. Экзаменует футбол. М., 1986.

208. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. Душанбе: Дониш, 1987. -335 с.

209. Васильев Б. Не стреляйте в белых лебедей. — М.: Художественная литература, 1984.

210. Воеводин В. Покоя нет.- Л.: Советский писатель, 1971.

211. Горький A.M. Собр. соч. В 30-ти томах. М., 1953.

212. Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. В 2-х т. М.: Правда, 1987.

213. Иванов А. Повитель. М.: Художественная литература, 1988.

214. Каверин В. Два капитана. — М.: Детская литература, 1985. П.Катаев В. Сын полка. М.: Детская литература, 1977. 12.Катаев В. Белеет парус одинокий. — М., Художественнаялитература, 1981.

215. Кассиль JI., Поляновский М. Улица младшего сына. — М., 1990.

216. Леонтьева Л.П. Сколько жить человеку? М., 1988.

217. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. М.: Художественная литература, 1983.

218. Лермонтов М.Ю. Стихотворения. Поэмы. «Маскарад». — М.: Дрофа, 2003.

219. Марков Г. Грядущему веку. М.: Правда, 1985.

220. Нагибин Ю. Близ человеческого сердца. -М., 1987.

221. Носов Н. Витя Малеев в школе и дома. М.: Детская литература, 1976.

222. Пушкин A.C. Сочинения в трёх томах. М.: Художественная литература, 1985.

223. Пушкин A.C. Маленькие трагедии. -М.: Детская литература, 1981.

224. Симонов К. Живые и мёртвые. М.: Художественная литература, 1985.

225. Стуруа М. Этот безумный, безумный. М.: Политическая литература, 1986.

226. Толстой А.Н. Восемнадцатый год. М.: Правда, 1987.

227. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 22 т. М.: Художественная литература, 1979-1985.

228. Чаковский. Блокада. -М.: Правда, 1982.

229. Чехов А.П. Собрание сочинений в 12 т.- М.: Художественная литература, 1956.

230. Шишков В. Угрюм-река. Душанбе: Маориф, 1986.