автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: "Сказание о Невидимом граде Китеже и деве Февронии" Н. А. Римского-Корсакова в философском контексте эпохи

Текст диссертации на тему ""Сказание о Невидимом граде Китеже и деве Февронии" Н. А. Римского-Корсакова в философском контексте эпохи"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НОВОСИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ

«СКАЗАНИЕ О НЕВИДИМОМ ГРАДЕ КИТЕЖЕ

И ДЕВЕ ФЕВРОНИИ» Н. А. РИМСКОГО - КОРСАКОВА В ФИЛОСОФСКО-ХУДОЖЕСТВЕННОМ КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ

им. М. И. Глинки

На правах рукописи

Светлана Владимировна

ЧЕРЕВАНЬ

(специальность 17.00.02 - музыкальное искусство)

Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Научный руководитель кандидат искусствоведения доцент Сорокина Т.С.

Новосибирск 1998

Оглавление.

СТР.

Введение................................................................................................3

Глава I. Философско - духовные и художественные мотивы эпохи рубежа XIX-XX веков России..................................................13

§1. Апокалиптически-эсхатологические тенденции............................20

§2. Тема Спасения, Преображения......................................................28

Глава II. Образные и текстовые истоки "Сказания".....................43

§1. Образ Февронии...............................................................................46

§2. Град Китеж........................................................................................63

§3. Образ Кутерьмы...............................................................................67

§4. Образы Спасения.............................................................................76

Глава III. Интонационная концепция «Китежа»..............................84

§1. Тематизм Февронии и мира Всеединства.....................................84

§2. Тематизм Кутерьмы и мира духовной тьмы.................................104

Глава IV. Претворение духовно - философских идей в "Сказании о Невидимом граде Китеже"..........................................117

Заключение. «Китеж» и духовные искания отечественного музыкального искусства 80 - 90 гг. XX столетия.........................136

Библиографический список..............................................................153

Нотография..........................................................................................168

Нотное приложение............................................................................169

Введение.

Характерной приметой времени конца XX - го столетия стал ренессанс отечественного наследия. Глобальные социально-идеологические преобразования страны повлекли за собой в ряде случаев переоценку ценностей, иной ракурс в рассмотрении важнейших явлений истории и культуры, открытие надолго забытых пластов философии и искусства прошлого.

Назрела необходимость переосмысления и отдельных известных музыкальных творений. Почву для этого подготовили новые публикации научных, философских, религиозных материалов, позволяющие существенно обогатить представление об эпохе, ее духовных и творческих исканиях.

Одним из таких произведений стало «Сказание о Невидимом граде Китеже и деве Февронии» H.A. Римского-Корсакова - сокровищница отечественного наследия, вероятно, самое масштабное, глобальное и философское сочинение композитора. До сих пор представляющееся загадочным и непостижимым, оно вновь и вновь притягивает своей непознанностью, бездной потаенного смысла.

«Китеж» сфокусировал в себе духовные искания не одного поколения. В нем переплелись многообразные нити, идущие от древнерусских истоков, народно-национальных корней и традиций. В нем зазвучали и голоса Нового времени. И, наконец, своеобразно преломились современные философские искания, думы и чаяния, тревоги и надежды эпохи его создания, резонирующие с сегодняшним днем.

Обращение к «Китежу», а вернее полемика о нем началась с первых его постановок 1907 и 1908 годов, и ставшие уже традиционными «споры о Китеже» не стихают и до сей поры.

Еще современники сравнивали впечатление от "Сказания" с "впечатлением от выхода в свет тех или иных крупных явлений русской литературы, например, романов Льва Толстого" (Б. Асафьев - 3, с.218).

Сам композитор ощущал некую итоговую значимость своего "детища", создаваемого им с огромным воодушевлением, о чем свидетельствуют его многие письма и воспоминания. Вместе с тем, за дальнейшую судьбу ни одного из своих сочинений он не переживал так, как за судьбу "Китежа". Это касалось как концептуального замысла ("Сюжет "Китежа" никогда публикой не будет понят", - говорил Н. Римский - Корсаков В. Ястребцеву [223, с.324]), так и его сценического воплощения.

И действительно, пик волны понимания замысла относится к его времени и близким людям его круга *, отчасти критикам, в особенности Е. Петровскому с рецензиями на первую постановку в Петербурге, С. Кругликову на вторую постановку в Москве.

Но ни одно из этих сценических решений не удовлетворило композитора полностью. Для нас этот факт очень важен, так как в последующих постановках и суждениях об опере будет часто повторяться то, против чего восставал еще сам Н. Римский - Корсаков.

Так, в премьерах оперы уже наметились противоречия в ее понимании и трактовке. Из двух основных линий, сложившихся к этому

* В 1905 году в письме к Н. Римскому-Корсакову В. Ястребцев писал о "Китеже" как "о величайшем оперном чуде", проглядывая партитуру которого, он "горячо плакал". Далее - "Мне захотелось...словами выразить то, что я в глубине души своей продумал и перечувствовал под влиянием Вашего вдохновенного "Евангелия". В заключение позвольте Вас из архиреев и патриархов русской музыки произвести в композитора - евангелиста" [146,с.102]. И. Лапшин дал следующую оценку: «... здесь Н.Римский - Корсаков не землю захотел поднять на небо, а само небо свести на землю", и что это "удалось ему в высшей степени"[223, с.322].

времени и в корне различных 1) опера - литургия и 2) историко -патриотическая опера, каждая сторона, настаивая на своей правоте предлагала необходимые для подтверждения своей мысли "хирургические" вмешательства. В первом случае опускались бы все реалистические сцены, а во втором - мистические. Интересно, что эти расхождения исчерпали себя к 20-30 годам, и трактовка оперы утвердилась на одном полюсе: героико-патриотической, исторической, эпической с бичеванием «реакционных» богоискательских мотивов. С этого времени, можно сказать, что «Китеж» становится не только «невидимым, но и неслышимым» (по замечанию В. Городинского [86, с. 123]). В предпринятых постановках в советский период 1916, 1926, 1933, 1966 годах в Большом театре, в 1949 году - в Риге, в 1958 году -в Ленинграде опера была выдержана в реалистической манере. Более адекватная замыслу композитора интерпретация «Сказания», на наш взгляд, была осуществлена в 1994 году в Мариинском театре.

Какие же расхождения наблюдаются в сценических решениях оперы начала века, а также во мнениях критиков с замыслом самого композитора?

В первой трактовке «Китежа» как оперы - мистерии, где Феврония является символом христианских мечтаний, а «Невидимый град есть торжество этого символа» [40, с. 174], подчеркивались элементы условности, стилизации, мотивы иконописной живописи.* Финал трактовался в церковном духе, во время которого зритель обволакивался дымом ладана ([119, с. 500], - факт, довольно неприятно поразивший композитора). В отзыве Г. Тимофеева ("Речь" №34) также выделялось сакральное настроение "Китежа". Однако, жанру мистерии не соответ-

* По мнению Е. Петровского опера приближается к прекрасной условности, ладной оформленности, близкой к символизму церковной службы, хотя и примененной к иному содержанию.

ствовали "реалистические подробности варварского нашествия", бытовые сцены Малого Китежа. Е. Петровский ("Русская музыкальная газета" 1907 №7) характеризовал народные сцены как "музыкально облагороженную серовщину", а "все эти медведи, гусляры, пьяницы" произвели на него "смущающее впечатление". Он был почти согласен с В. Коломийцевым ("Русь" 1907 №44), предлагающим исключить 2-ое действие, из 4-го снять всю сцену безумия Кутерьмы, оставив лишь сцену смерти Февронии и появления Призрака, а заключительную сцену превратить в краткий апофеоз (см. об этом -148, с. 349). Ю. Энгель, будучи противником острой реалистичности образа Кутерьмы также писал, что это даже "более Мусоргский, чем Римский-Корсаков "Китежа" с его "отстоявшейся пылью веков" ("Русские ведомости" 1916 № 281).

В последующих режисерско-постановочных работах и оценках оперы на первый план стала выдвигаться героико-патриотическая линия «Китежа» с кульминацией в симфоническом антракте «Сеча при Керженце» (Н. Кашкин, А. Глазунов). Приверженцы этого направления считали лишними «моменты отступления», воссоздающие особое состояние молитвенности, характерные для литургической оперы - сцены Февронии, картина исчезновения Града. Считая сцену письма Февронии малозначительной, они рекомендовали освободиться от нее, сократить проведение темы в Малом Китеже «Ой, беда идет, люди». Из 4 - го действия опять предлагалось сделать краткий апофеоз, но теперь не за счет сцены безумия Кутерьмы, а «божественных длиннот» финала. Однако, отстаивая целостность своего творения, композитор высказал свое принципиальное несогласие в письме дирижеру второй постановки В. Суку; «На пропуск сцены письма к Кутерьме в последней картине согласиться не могу. Об этом были разговоры и в Петербурге. Письмо Февронии есть кульминационный момент всего образа. Достигшая

блаженства Феврония вспоминает и заботится о своем лютом враге и губителе Великого Китежа. Пусть слушатели вникают в это, а не считают последнюю картину кратким апофеозом»[148,с.336].

Становится очевидным, что при жизни композитора не было адекватной интерпретации оперы и, соответственно, и постижения замысла.

Последующие постановки, исключив религиозный и философский подтекст, еще более усугубили ситуацию непонимания. Также и советское музыкознание не могло представить оперу иначе как историческую, оперу - легенду (А. Соловцов - [181], Д. Кабалевский [67], М. Янковский [220], А. Гозенпуд [39], Л. Данилевич [47]).

Однако, несмотря на то, что сюжетной канвой "Сказания" являются реальные события 13-го века, историческая концепция, а тем более тема сопротивления в духе "Ивана Сусанина" и героических полотен не является в "Китеже" главной. Его историзм весьма условен, что отмечали и сами создатели в Предисловии к опере. Судьба Великого Китежа свершается не благодаря победе русских воинов в бою с татарами (итог битвы трагичен), а чудесному спасению града. В 4-ом действии ни в 1-ой, ни во 2-ой картинах уже нет и упоминания о противниках, специфичным оказывается решение финала. Он не есть "странная случайность", не к месту следующая после завершения патриотической линии оперы, а раскрытие концепции. Он оказывается достаточно органичным, так как нити к нему протянуты ото всех действий, начиная с первого.

И если в литературе 30-х годов еще можно иногда встретить взгляд на Китеж" как на "религиозный, мистический обряд" (И. Ремизов), то в послевоенные годы преобладает исключительно вторая, историческая трактовка. Наряду с этим существовало же продолжение первой линии (религиозной), но очень локальное. В 60-70 годах выделяются исследования Б. Ярустовского, рассматривающего "Китеж" с позиций "теат-

ра настроения", положения Е. Петровского об "опере - литургии" [222]; Г. Орлова, отмечающего в концепции оперы синтезирование реалистических и мистических тенденций [119].

В последние десятилетия круг проблем значительно расширился и появились работы, посвященные процессу создания «Сказания», анализу легенды о Китеже (см. статьи А. Гозенпуда - [38-41], акцентирующего ценность древнерусской литературы, архивных материалов); некоторые отдельные аспекты музыкальной стороны оперы раскрыты К. Кораблевой [80], В. Лапиным [90], В. Цуккерманом [208].

Комплексная оценка "Китежа" свойственна проницательной работе А.Кандинского, отмечающего в опере присутствие "необычайно широкой, емкой, этически направленной концепции" [71,с. 30]. Вместе с тем в его последующем фундаментальном исследовании о Н. Римском - Корсакове религиозные истоки оперы объясняются христианским мировоззрением народа 13-го века, хотя и указывается, что "Китеж" должен быть поставлен в связь с характерными идейно -эстетическими и стилевыми тенденциями XX века», в особенности с философскими [70,с.248].

В последнее время, новые ракурсы в осознании неповторимости художественного мира, Бытия в произведениях Н. Римского - Корсакова внесли работы Л. Серебряковой [171,172].

Особое место в музыковедении о "Китеже" занимают труды Б. Асафьева. Это глава в "Симфонических этюдах", где помимо философского, религиозного понимания сочинения Б. Асафьев отмечает "преодоление языческого круга" и развитие мысли композитора в символе - "идее вечного роста, восхождения, спирали" [8, с. 118]. Также значительны его статья "Еще о "Китеже" [5], и наблюдения в книге о

русской музыке рубежа веков [7]*.

* Тем не менее, Кунин И. полагает, что музыковеды так и не нашли "единого ключа глубокому и убедительному истолкованию "Китежа" (среди них -Б. Асафьев, А.Оссовский, Ю. Энгель [86,с. 100]).

Таким образом, еще современниками отмечалось, что ощущение бездны смысла, величия образов и мотивов "Китежа" позволяло причислить это произведение к выдающимся явлениям, не ограничивающимися только музыкальной сферой, а к нетленным духовным ценностям, подобным библейским сказаниям, древним архитектурным памятникам, творениям русского зодчества. Обращение к грандиозному венцу творчества Н. Римского - Корсакова, ассимилировавшему в себе важнейшие идейно - смысловые пласты времени его написания на сегодняшний день представляется весьма важным и своевременным.

Эпоха конца Х1Х-го - начала XX веков не случайно обладает для нас столь притягательной силой. Рубеж веков, так называемый «серебряный век» таит в себе немало разгадок и предостережений концу ХХ-го столетия. И если для наших предшественников с их ожиданиями и предчувствиями «неслыханных перемен» все было устремлено уже в век ХХ-ый, то для конца этого столетия характерна ретроспективность, желание обратиться к своим истокам и по-новому их осмыслить.

Итак, несмотря на многочисленные исследования "Китежа" и осуществленные сценические постановки, смысл его как целостного произведения, глобальность и значительность идей, заложенных в нем, представляются еще недостаточно раскрытыми, что выявляет актуальность выбранной проблемы.

Поставленной целью - осмыслить художественное и музыкальное своеобразие "Китежа" в свете духовных исканий эпохи его создания -определены задачи диссертации:

исследовать истоки произведения - как текстовые, непосредственно проработанные в либретто, так и философско-духовные, вдохновившие автора идеи, "дыхание" и пульс жизни, которые испытывал на себе и претворял в своем сознании великий художник;

раскрыть интонационную драматургию оперы с новых позиций, выполнить анализ партитуры, выявляющий основные тематические пласты и их семантику.

В данной работе впервые обосновывается, что личность Н. Рим-ского-Корсакова, сформировавшаяся в недрах XIX века, оказалась причастной к духовным и художественным исканиям многих явлений культуры, судьба которых сопряжена уже с XX веком. Приблизиться к осознанию «Китежа» представляется невозможным без проникновения в ту среду, в которой он создавался, без выяснения той «почвы», соки и мощь из которой набирало «Сказание». Поэтому изучая уже открис тадлизовавшееся музыкальное сочинение, диссертант обра-

щается к его «корневой системе» - к его глубШЯБп^мега^м^ дружен и ю, к духовной ауре рубежа веков, во многом повлиявшей и сформировавшей^ произведение. Как сказал Вл. Соловьев - «Художество...есть область ВОПЛОЩЕНИЯ ИДЕЙ, а не их первоначальное зарождение и рост».

Таким образом, научная новизна работы определяется тем, что в-пелэвые указанная проблема -стала .предметом специального исследования, в результате чего

- концепция оперы, представленная как сосредоточие духовно-философских воззрений эпохи рубежа Х1Х-ХХ веков, определяется как единство сакрального начала, мотивов природного космоса и нравственно-духовного подвижничества;

- выявляется в связи с этим символика интонационной и тональной драматургии, не раскрываемая ранее; объясняется (целостность) «Китежа», а не приоритетность одной трактовки как доказательство органичности, связности образно-сюжетных линий композиции, сокращаемых в постановочных решениях;

-с новых позиций рассмотрены источники произведения, освещаемые музыкознанием; а также выявлены и проанализированы

неисследованные истоки, включающие духовные стихи, агиографическую литературу, иконописные материалы;

впервые осуществлена постановка проблемы о резонировании духовных исканий «Китежа» с современным музыкальным искусством России.

Методологической основой диссертации явилось сочетание исторического и логического методов, а также метод культурологического анализа, применяемых для изучения феноменов духовной жизни; комплексный подход, объединяющий ряд фундаментальных идей философско-религиозного учения, литературно-исторической, эстетико-искусствоведческой областей, историко - теоретического музыкознания.

Поставленной целью и задачами обусловлена следующая структура работы.

Ее I глава направлена на выявление философско-художественного, литературно-музыкального простр