автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Словообразование имен существительных и наречий по конверсии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Словообразование имен существительных и наречий по конверсии"

Трамова Зухра Хабибулаховна

СЛОВООБРАЗОВАНИЕ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ И НАРЕЧИЙ ПО КОНВЕРСИИ

(На материале современного карачаево-балкарского языка)

10.02.02 — языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Нальчик 2006

Работа выполнена в Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Гузеев Жамал Магомедович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Текуев Мусса Масхутович

кандидат филологических наук, профессор Батчаев Али-Мурат Хасанович

Ведущая организация: Дагестанский государственный университет

Защита состоится <(¿9 » 2006 г. в « » часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 076. 05. при Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова (360004. г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова.

Автореферат разослан «"¿¿^ » августа 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Г. Е. Щербань

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Начиная с 70-х гг. XX в. словообразование на материале разных языков изучается особенно интенсивно. С достаточной аргументацией оно рассматривается как особый раздел языкознания, как особая система, характеризующаяся своими существенными признаками, которыми оно отличается от других систем. Однако лингвистов, особенно тюркологов, в способах словообразования по-прежнему продолжают интересовать главным образом аффиксация и словосложение. Что же касается семантического способа словообразования, при котором новые слова образуются путем переосмысления или перехода в другую часть речи, то ему уделяется недостаточное внимание не только в тюркском, но и в общем языкознании. Такой способ словопроизводства имеет три разновидности: 1) лексико-семантическую, при которой в результате изменений в смысловой стороне слово расщепляется на два или более слова-омонима; 2) семантико-морфологическую, при которой новые слова образуются в результате лексикализации грамматических форм слов; 3) конверсию, при которой слово из одной части речи переходит в другую, не претерпевая при этом никаких фонетико-морфологи-ческих изменений, в то же время сохраняя свою частеречную характеристику. Из всех разновидностей в специальной тюркологической литературе более или менее рассматриваются первые две, а третья очень мало привлекает внимание исследователей. Поэтому темой своего исследования мы выбрали словообразование по конверсии, а по ней в тюркских языках, в том числе и в карачаево-балкарском, существительные и наречия образуются чаще других частей речи. Выбор данной темы связан еще и с тем, что разграничение конверсии и семантико-морфологического способа словообразования вызывает у лингвистов споры, так как между этими способами кроме различий имеются и определенные сходства.

В тюркских языках субстантивации и адвербиализации посвящен ряд работ, например, в узбекском и каракалпакском - субстантивации прилагательных (Абдурахманов, 1950; Гулямов, 1954; Атмурзаева, 1985), в азербайджанском - адвербиализации (Беглярова, 1979), в карачаево-балкарском - субстантивации глаголов и прилагательных (Хачи-рова, 2003) и адвербиализации (Киштикова, 2004). Однако в них, во-первых, не разграничиваются узуальная и окказиональная формы субстантивации и адвербиализации, не показываются их этапы, причины и условия, а во-вторых, не раскрывается связь этих явлений с конверсией.

Конверсии же специально посвящена только одна небольшая работа на материале татарского языка (Ганиев, 1985), автор которой приходит, на наш взгляд, к неправильным выводам: 1) при конверсии новых слов не образуется; 2) морфологическая конверсия и синтаксическая конверсия ничем не отличаются.

Конверсия связана не только с субстантивацией, адвербиализацией и т.п., но и с транспозицией, хотя эти явления существенно отличаются друг от друга. Этот вопрос вовсе не рассматривался в тюркологии. Указанными обстоятельствами определяется актуальность темы реферируемой диссертации, которая, кроме всего этого, не была предметом специального исследования на материале карачаево-балкарского языка.

Цель исследования - всестороннее изучение образования существительных и наречий по конверсии в современном карачаево-балкарском языке и определение его места в семантическом способе словообразования, который не нашел еще своего достойного места не только в тюркологии, но и в языкознании в целом.

В соответствии с указанной целью диссертация направлена на решение следующих задач:

1. Выявление случаев образования существительных и наречий по конверсии.

2. Определение соотношения конверсии с субстантивацией и адвербиализацией, а также с транспозицией.

3. Разграничение полного и неполного, устойчивого и неустойчивого перехода слов других частей речи в существительные и наречия по конверсии.

4. Определение причин, предпосылок и критериев перехода слов других частей речи в существительные и наречия по конверсии.

Материалом исследования явились данные общефилологических словарей тюркских языков («Карачаево-балкарско-русский словарь» под редакцией Э.Р. Тенишева и X. И. Суюнчева (1989), «Толковый словарь карачаево-балкарского языка» под редакцией Ж. М. Гузеева (1996, 2002, 2005), «Кумыкско-русский словарь» (1960), «Ногайско-русский словарь» (1963), «Киргизско-русский словарь» К.К. Юдахина (1965), «Казахско-русский словарь» X. Махмудова и Г. Мусабаева (1984), «Словарь туркменского языка» под редакцией МЛ. Хамзоева (1962), Азербайджанско-русский словарь» Х.А. Азизбекова (1965), «Татарско-русский словарь» (1966), «Узбекско-русский словарь» под редакцией А.К. Боровкова (1969), «Караимско-русско-польский словарь» под ре-4

дакцией Н.А. Баскакова, и художественные тексты карачаевских и балкарских авторов.

Предметом исследования стали вопросы, связанные с конверсией как со способом словообразования.

Объектом исследования является образование существительных и наречий в карачаево-балкарском языке по конверсии.

Методологической основой диссертации явились труды по конверсии известных отечественных и зарубежных лингвистов - М. Докулила, М. Бизе, В.Н. Ярцевой, А.И. Смирницкого, ПА. Соболевой, Е.С. Кубряковой, В.Г. Гак, Г.Г. Соколовой, А.К. Поспеловой, Ю.С. Степанова, В.М. Никитовича, Ф.А. Ганиева, а также статьи и разделы монографий тюркологов.

Методы исследования. В соответствии с целью и задачами работы анализ словообразования существительных и наречий по конверсии проводился описательным методом с применением в необходимых случаях историко-сравнительного, сопоставительного, статистического, логического методов, а также метода синтаксической сочетаемости.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней впервые в тюркологии словообразование отдельных частей речи (в данном случае существительных и наречий) по конверсии подвергается специальному исследованию.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты в нем представляют несомненный интерес в разработке многоаспектного семантического способа словообразования в тюркских языках. Теоретические выводы диссертации найдут применение в написании раздела «Словообразование» научного труда «Современный карачаево-балкарский язык», а также при составлении сравнительных грамматик тюркских языков.

Практическая значимость работы состоит в том, что материал ее может быть использован при составлении вузовских пособий по карачаево-балкарскому словообразованию, словаря омонимов карачаево-балкарского языка и переиздании общефилологических словарей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. По конверсии, как и по другим способам словообразования, слова создаются обычно по существующим нормам языка и определенным образцам. Это свидетельствует о том, что конверсия не функциональное явление, а способ словообразования.

2. Основными условиями образования слов по конверсии являются абстрагирование их лексического значения, регулярное употребление в окказиональной функции и особенности сочетания с другими словами.

3. Конверсия - явление не идентичное транспозиции, а лишь одна из ее нескольких разновидностей.

4. Субстантивация и адвербиализация, как и подобные им явления, происходят как при лексикализации грамматических форм слов, так и при переходе слов в их словарной форме из одной части речи в другую. К конверсии относится только второе явление.

5. Конверсия как семантико-морфолого-синтаксический способ словопроизводства тесно связана с другими разновидностями семантического способа словообразования - семантико-морфологическим и лек-сико-семантическим. Это свидетельствует о том, что она - не убывающее, а развивающееся явление.

Апробация работы. Основные положения исследования доложены на международной научной конференции (Майкоп, 2005) и научно-практической конференции преподавателей и аспирантов КЧГУ (Кара-чаевск, 2006).

Структура диссертации. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной для исследования темы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются ее цель и задачи, источники, предмет, объект, методологическая основа, методы анализа, формулируются выносимые на защиту положения.

Первая глава диссертации «Проблемы квалификации конверсии в языкознании» включает два раздела: «Терминологическое название лексико-грамматического изменения слова без формально-грамматических обозначений», «К истории изучения и трактовке конверсии».

Факты лексико-грамматического изменения слова без формально-морфологических обозначений этого процесса называются разными терминами: 1) безаффиксальный/безаффиксный способ словообразования (Лихтман, 1968; Тимофеев, 1968); 2) корневой, или бессуффиксальный способ образования слов (Аракин, 1955; Сабельникова, 1979 и др.); 3) словообразование с помощью нулевой аффиксации, нулевое словообразование (Лопатин, 1966; Оралбаева, 1976 и др.); 4) транспозиция (Кубрякова, 1974; Соболева, 1980; Гак, 1986, 1990 и др.); 5) лек-сико-морфологический синкретизм (Батманов, 1977; Дмитриев, 1962; Севортян, 1974; Мусаев, 1977; Кайдаров, 1977; Кононов, 1980; Кажи-

беков, 1986 и др.); 6) конверсия (Смирницкий, 1953, 1954; Ганиев, 1969, 1985, 1990; Юлдашев, 1972, 1973; Павлов, 1976, Ахундов; 1977; Гузеев, 1985, 2002 и др.).

Ни один из указанных терминов, за исключением последнего, не отражает в полной мере сущности рассматриваемого явления. Термины первый-четвертый рассматриваются как слишком общие, потому что словосложение, семантико-морфологическое образование слов (субстантивация, адвербиализация и т.п.), омонимизация значений слов тоже не требуют участия каких-либо аффиксов, в качестве производящей основы можно использовать не только корневые, но и производные сложные основы и даже словосочетания (ср.: ачыгьаууз «ротозей» -(ачыкъ «открытый» и аууз «рот» — ачыгъауузлукъ «ротозейство», жукъ билмез «.ничего не узнает» — жукъбилмез «невежда»), нулевое словообразовательное средство характерно не только явлению перехода слова из одной части речи в другую, но и субстантивации, адвербиализации и т. п., преобразованию значения слова в самостоятельную единицу (омонимизации), транспозиция охватывает не только переход слова из одной части речи в другую, но и перенос любой языковой формы (использование настоящего времени вместо прошедшего или будущего, употребление императива в значении условного наклонения и т.п.). Термин «лексико-морфологический синкретизм», наоборот, является слишком узким и не отражает специфики лексико-граммати-ческого изменения слова без формально-грамматических обозначений, потому что он характеризует очень узкий круг односложных глаголов и имен (ср.: ич- «пить что» и «нутро, внутренняя часть чего-либо», кёп- «опухать» и «много») и присущ древнейшему периоду тюркских языков. Описываемое же явление охватывает не только глаголы и имена, но и сами имена (акъ «белый» и «молочное», ариу «красивый» и «красиво»), самостоятельные и служебные части речи (жалан «голый» и «только, лишь», бери «сюда» и «с (со)», не только корневые, но и аффиксальные слова (жыллыкъ — «годовалый» и «годовщина», уруш -«ругаться», «сражаться» и «война»).

Исходя из изложенного, словообразовательный процесс, характеризующийся переходом слова из одной части речи в другую без изменения внешней формы, представляется более удачным назвать «конверсией». К тому же данный термин употребляется более шире, чем вышеназванные.

По мнению большинства исследователей конверсии, веком возникновения ее считается XIII, а «родиной» ее - Англия. Однако термин «конверсия» в англистике применяется только с конца XIX в.

Впервые в российской лингвистике В.Н. Ярцева назвала конверсию словопроизводством, морфолого-синтаксическим его типом (Ярцева, 1952). Однако в разрешение проблемы конверсии большой вклад внесла не она, а А.И. Смирницкий, который подверг резкой критике функциональную концепцию о конверсии. Он установил, что при конверсии словообразовательным средством является грамматическая оформлен-ность слова, которая состоит не только из парадигмы, но также и из грамматической сочетаемости с другими словами (Смирницкий, 1955). Тем не менее, рассматривая парадигму как единственное словообразовательное средство, он тем самым относит конверсию к морфологическому способу словообразования и ограничивает ее пределами изменяемых частей речи. Развивая идеи А.И. Смирницкого, B.C. Сабельни-кова пришла к выводу, что признание только парадигмы, или грамматической оформленности, или даже их в совокупности словообразовательным средством при конверсии не является достаточным, так как и парадигма и грамматическая оформленность - это всего лишь отражение изменений, которые произошли в ядре. По мнению Исследователя, которое поддерживается в реферируемой работе, при конверсии происходит переосмысление основы, что и является главной причиной передвижения ядра из сферы одной морфологической категории в другую (Сабельникова, 1979). - 1

Это и дает основание считать, что семантические изменения в ядре слова первичны, а грамматические (морфологические и синтаксические) вторичны. Поэтому конверсия, на наш взгляд, семантико-мор-фолого-синтаксический способ словообразования.

Конверсию вслед за германистами признают и тюркологи. Однако в осмыслении ее сущности мнения их расходятся. Одни из них (Батманов, 1959; Баскаков, 1965; Севортян, 1965; Кайдаров, 1977) расценивают конверсию как остаточное явление, другие (Дмитриев, 1948; Кононов, 1960; Искаков, 1964; Зейналов, 1959) — как функциональное, не затрагивающее исконной принадлежности слова к той или иной части речи, а также его тождества.

В тюркских языках ряд прилагательных обладает синтаксическими функциями приименного и приглагольного определения, ср.: карач-балк. арну кийим «.красивая одежда» — ариу жырла «петь красиво», кирг. жакты киши «хороший человек» и жакты ингге «работать хорошо». Некоторые лингвисты (Баскаков, 1952) считают, что в позиции приглагольного определения могут употребляться любые прилагательные. Однако анализ фактического материала показывает, что абсо-

лютное большинство прилагательных не может переходить в наречия. Например, в наречия не переходят прилагательные, выражающие 1) название свойства лиц и предметов: ач «голодный», токъ «сытый», акъсакъ «хромой», бийик «высокий» и т.п.; 2) название цвета: акт. «белый», мор «коричневый», боз «серый» и т. п.; 3) временные признаки: эрттениги «.утренний», ингирги «вечерний», къышхы « зимний» и т.п.; 4) положение лица и его наклонности: жукгьучу «сонливый», кюлкючю «смешливый», алчы «передовой» и т.п.; 5) множество или изобилие: этли «мясистый, полный», сю тлю «молочный» и.п.; 6) наличие или отсутствие предмета или признака: жаулу «жирный», къа-рыулу «сильный», юйсюз «бездомный», ишсиз «безработный» и т. п. В качестве наречий функционирует лишь незначительная часть прилагательных, выражающих качества и свойства людей и предметов, типа иги «хороший», аман «плохой», бай «богатый», жарлы «бедный» и т. п.

Прилагательных, перешедших в существительные, существительных — в прилагательные, еще меньше. Тем не менее, опираясь на единичные случаи взаимоперехода существительных, прилагательных и наречий, некоторые лингвисты (Севортян, 1956; Дмитриев, 1969; Баскаков, 1976) считают, что в тюркских языках эти части речи слабо дифференцированы.

Сторонников обеих вышеназванных точек зрения на конверсию объединяет одно: категориальная принадлежность полифункциональных слов определяется ими только по их этимологии, а устойчивые функции, лексические значения и морфологические свойства их в счет не берутся. Однако установить этимологическое тождество большинства полифункциональных слов довольно трудно, а часто и невозможно. К тому же не только этимология слова, но и вся его история, иногда даже ближайшее его прошлое, не всегда могут обусловливать его современную природу. Например, этимологическое тождество таких слов, как бай «богатый» и бай «богач», ачыкъ «открытый» и ачыкъ «открыто», в карачаево-балкарском языке очевидно. Однако это не имеет никакого отношения к современной природе данных слов, к их употреблению как самостоятельных прилагательных и существительных и прилагательных и наречий независимо друг от друга.

Изменение значения слова независимо от его истории может приниматься и отклоняться нормами языка, а затем и закрепляться в его морфологической и лексической системе. Реальная природа его зависит только от языковой системы, хотя ее вхождение в новом значении в нее обусловливается генетической общностью между его новым и исходным свойствами.

Вплоть до 70-х г. XX в. в тюркологии преобладало мнение, согласно которому полифункциональные слова имеют синкретичное (комплексное, слитное) значение, поэтому их следует назвать «прилагательное -существительное», «прилагательное — наречие», «существительное — прилагательное» и т.п. Лишь отдельные лингвисты (Исхаков, 1976; Гулямов, 1955) допускали, что при конверсии в единичных случаях возможно образование слов-омонимов. Например, когда прилагательное превращается в название предмета (ср.: в тат. кара «черный» - кара «чернила», сары «желтый» — сары «желтуха»), когда между производным и исходным значениями или функциями нет ощутимой связи (ср.: в карач-балк. тар «узкий» — тар «ущелье», къап «откусить» — къап «футляр»).

Только в последние 35 лет появились отдельные статьи, посвященные проблеме полифункциональных слов в тюркских языках, в которых конверсия рассматривается как особый способ словообразования.

В доказательство того, что конверсия и не исчезающее, и не функциональное явление, и не лексико-грамматический синкретизм, а способ словообразования, можно привести следующие доводы: 1) в каждом из тюркских языков количество глагольно-именных корней с неясной этимологией колеблется от 30 до 70. Однако в любом из них насчитываются сотни слов, образованных путем конверсии; 2) абсолютное большинство конверсионных омонимов образуется сознательно, по современным нормам языка, по определенным образцам, сложившимся в некую словообразовательную модель; 3) как и другие способы словообразования, конверсия в разных тюркских языках имеет различный состав; 4) конвертироваться из одной части речи в другую могут не все слова, а лишь строго определенные их разряды.

При распаде полисемантического слова на омонимы сохраняется материально-семантическая связь между исходным и производным словами, изменяются семантика и сочетаемость производного слова, а также парадигма исходного слова, т.е. переходящее слово принимает все морфологические признаки той части речи, в которую переходит.

Это лишь следствие конверсии, то, что происходит при конверсии, имеет немаловажное значение при установлении омонимичности полисемантических слов. Однако еще важнее выявление доказательных факторов распадения полисемантических слов на омонимы. Таковыми, на наш взгляд, являются следующие: 1) смысловое расхождение между исходным и конвертированным словами: женгил «легкий» и женгил «бы-

стро», башха «иной, другой» и бамха «отдельно, раздельно, порознь» и т.п.; 2) лексикализация отдельных форм исходного или конвертированного слова: бош «пустой, порожний», «свободный» и бош «напрасно, зря», «слабо, нетуго» — бошдан, ботнха, бошуна «з/гя, напрасно» и т.п.; 3) последующая конверсия конвертированного слова: жашырын «прятаться» — жашырын «тайный» — жашырын «тайно», къатыш-«участвовать», «вмешиваться, впутываться во что-то» — къатыш «смешанный, перемешанный» - къатыш «с, вместе с...» и т.п.; 4) наличие моделей, предназначенных для перехода определенных разрядов слов в другую часть речи: - ш: даулаш «спор, ссора» (от даулаш «спорить»), тюйюш «драка» (от пой ют- «драться») и т.п.; -лыкъ: айлыкъ «месячная зарплата» (от айлыкъ «месячный»), кюилюк «зонт, зонтик» (от кишлюк «дневной, однодневный»), и т. п.; -лы: фахмулу «талантливо» (от фахмулу «талантливый»), эсли «умно» от (эсли «сообразительный», «умный») и т.п.

К конверсии в широком смысле относится и употребление имен существительных типа алтын «золото» в позиции приименного определения (алтын сагьат «золотые часы»). Некоторые тюркологи (Га-ниев, 1985) считают, что и в таких случаях появляются омонимы. Однако следует отметить, что здесь нет узуальной конверсии, при которой создаются омонимы, здесь имеет место только окказиональная конверсия, потому и нет омонимии. Дело в том, что исконное и конвертированное значения таких существительных не равноценны: первое значение обладает всеми признаками существительного, а второе не обладает всеми признаками, присущими прилагательному, и вступает в одной-единственной синтаксической позиции.

Во второй главе «Образование существительных и наречий по конверсии и проблема тождества слова в карачаево-балкарском языке» рассматриваются предпосылки, степень и критерии перехода слов из одной части речи в другую, соотношение между транспозицией, конверсией, лексикапизацией, субстантивацией и адвербиализацией.

Главной предпосылкой перехода слов из одной части речи в другую являются лексико-семантические свойства слова. В первую очередь, это многозначность слова, развитие которой непременно должно сопровождаться абстрагированием лексического значения, характер категориального значения слова, регулярное употребление его в окказиональной функции, характер синтаксической сочетаемости.

Переход слова из одной лексико-грамматической категории в другую бывает, с одной стороны, полным и неполным, а с другой - устой-

чивым и неустойчивым. Степень перехода словоформы следует считать полной в том случае, если она и вне лексического окружения воспринимается уже как словоформа определенной части речи, а неполной - когда она функционирует с общекатегориальной вариантностью двух или более частей речи. Примером полного перехода глаголов в наречия являются, например, кёп- «опухать, вздуваться» — кёп «много», аз- «худеть, тощать» — аз «мало, недостаточно», бай «богатый» — бай «.богач», жарлы «бедный» — жарлы «бедняк», а неполного перехода существительных в прилагательные — тау «гора» — тау «горный» (тау суу «горная река»), прилагательных в существительные — бийнк «высокий» ("бийик тау «высокая гора») — бийик «высь» (тау бийикле «горные выси»).

При исследовании степеней изменения валентности слова в современном карачаево-балкарском языке, на наш взгляд, могут быть использованы семантический, синтагматический, парадиг матический и деривационный критерии, которые зависят непосредственно от основы, на которой наблюдается переход. Если на основе — изменения в семантической валентности вторичных форм, то должен быть использован критерий семантический. Синтагматический критерий применим при исследовании процесса субстантивации атрибутивных частей речи, неизменяемых и спрягаемых форм глагола, а также частей речи, лишенных парадигм. Парадигматический критерий предполагает рассмотрение системы словоизменительных форм, определяемой характером грамматических категорий и дистрибутивными отношениями с другими частями речи. Деривационный критерий используется для разграничения постоянного или временного перехода слов из одной части речи в другую. .

Как известно, транспозиция бывает морфологической, при которой изменяется принадлежность исходной единицы к части речи, и синтаксической, при которой изменяется лишь синтаксическая функция . ее. Средством морфологической транспозиции является аффиксация и конверсия, а синтаксической - словоформа. Транспозиция существует как при аффиксальном, так и безаффиксальном словообразовании, а конверсия — только при безаффиксальном. Ср.:

1. Словообразование при конверсии: той «наедаться» — той «свадьба, свадебный пир», иги «хороший» — иги «хорошо» и т.п.

2. Словообразование при транспозиции: а) тар «узкий» — тар «ущелье», ич «пить что» — ич «нутро», «начинка, фарш», «подкладки» и т.п.; б) ач «открывать» — ачыкъ «открытый», «открыть», кёп «много» — кёбей- «увеличиваться» (в количестве) и т. п.

Следовательно, конверсия и транспозиция не тождественные явления. Конверсия является составной частью транспозиции, частным ее видом, более узким явлением, чем транспозиция. С конверсией и транспозицией связаны лексикализация, субстантивация, адвербиализация и т.п. явления. Однако они существенно отличаются друг от друга. Лексикализация, с одной стороны, явление более широкое, чем субстантивация, при ней возможны переходы грамматических форм слов не только в знаменательные, но и в служебные слова, с другой — лексикализация уже субстантивации, адвербиализации и т.п. явлений, так как при лексикализации осуществляется переход в самостоятельные слова, в том числе существительные и наречия, только грамматических форм слов, а при субстантивации, адвербиализации и т.п. - и их словарных форм.

Конверсия по своей распространенности значительно превосходит лексикализацию, потому что в конверсионные отношения вступают почти все части речи. Субстантивация и адвербиализация осуществляются в результате лексикализации некоторых грамматических форм слов и конверсии глаголов и прилагательных.

Однако у исследователей нет единого мнения по вопросу разграничения этих явлений. Особые споры вызывает разграничение конверсии и субстантивации. Одни исследователи (Смирницкий, 1956: 23; Заго-руйко, 1969: 77; Ганиев, 1985: 30) конверсию и субстантивацию считают тождественными явлениями, другие (Юлдашев, 1972; Поспелова, 1981; Гузеев, 1985) не тождественными, по мнению которых, субстантивацию и подобные ей явления (адвербиализацию, адъективацию и т.п.) следует включать в конверсию, когда это касается не грамматических, а лексических форм слов.

Мы придерживаемся мнения лингвистов второй группы.

Третья глава «Структурно-семантическая характеристика существительных и наречий, образованных по конверсии» посвящена характеристике структурных типов существительных и наречий, образованных по конверсии, рядов конверсионных омонимов, содержащих производные существительные и наречия, субстантивации глаголов, прилагательных, числительных, наречий, звукоподражательных слов, адвербиализации прилагательных, глаголов и существительных.

Если конверсия непроизводных слов уже не оспаривается лингвистами, то о конверсии производных слов мнения их расходятся. Одни из них (Медников, 1962: 185; Матурели, 1967: 20 и др.) считают, что морфологическая структура слова ке является фактором, ограничивающим конверсию, другие (Смирницкий, 1956: 96; Соболева, 1959: 112-136

13

и др.) признают ограничивающую роль морфологической структуры при конверсии.

В карачаево-балкарском языке, как свидетельствуют его словари, производных конвертированных слов, в том числе существительных и наречий, значительно больше непроизводных, ср. тар «узкий» - тар «ущелье», къап «укусить, откусить» - къап «чехол», «футляр» и ай-лыкъ «месячный» — айлыкъ «зарплата» (от ай «месяц»), даулаш «спорить» - даулаш «спор» (от дау «претензия»), жашырын - «прятаться» — жашырын «тайно, скрыто» — жашырын «тайна, секрет» (от жашыр «прятать»).

Ряды конверсионных омонимов, содержащих производные существительные и наречия, бывают двухкомпонентные - пятикомпонентные, из которых четырех-, пятикомпонентные употребляются редко: аууш «переваливаться» • иги «хороший» аууш «перевал» иги «хорошо»

жарлы «бедный» сал «труп человека»

жарлы «бедняк» сал «носилки, на которые кладут

покойника»

жалгьан «соединяться» '■ ■■ жашырын «прятаться»

жалгъан «ложный» жашырын «тайный»

жалгьан «ложно» жашырын «тайно»

жалгьан «ложь» жашырын «тайна»

къатыш «смешиваться» кьуру «сохнуть» къатыш «смешанный» кьуру «сухой»

къатыш «вперемешку» ' кьуру «пустой» къатыш «неразбериха» ' кьуру «постоянно» къатыш «с совместно с... кьуру «только» вместе с...»

Субстантивируются в основном непроизводные глаголы: жар «раскалывать», «рубить, колоть» — жар «овраг, обрыв», къош «прибавлять, добавлять» — къош «шалаш, балаган» и т. п. Производные глаголы, перешедшие в существительные, - это лексикализованные формы взаимно-совместного и возвратного залогов: таныш «знакомиться» — таныш «знакомый человек», тутуш «бороться» (спорт.) - тутуш «борьба» (спорт.) и др.

В существительные часто переходят прилагательные, обозначающие физические свойства человека (акъсакъ «хромой» — акъсакь

«хромец», гуппур «горбатый» - гуппур «горб», его нравственно-интеллектуальные признаки (тели «дурной» - тели «дурак», жигит «смелый, храбрый» — жигит «молодец, юноша, джигит»), социальное состояние (акьсюек «благородный, знатный» - акъсюек «аристократ», жарлы «бедный» — жарлы «бедняк»), возрастные особенности (къарт «старый» - къарт «старик», жаш «молодой» — жаш «парень», «сын», «мальчик»), а в наречия — прилагательные, обозначающие нравственно-интеллектуальные признаки человека (жигср «энергичный, активный» - жигер «энергично», акъыллы «умный» — акъыллы «умно»), признаки пространства и места (алаша «низкий»- алаша «низко», жууукъ «близкий» жууукъ «близко»), внешние качества (ариу «красивый» — ариу «красиво», субай «стройный, изящный» - субай «стройно, изящно»).

Числительные, наречия и местоимения переходят в существительные реже, чем глаголы и прилагательные: бирлик «единица» — бирлик «единство», абери «что-нибудь» — абери «вещь, вещество», «изделие», артыкъ «излишне, чрезмерно» — артыкъ «излишек».

Субстантивированных звукоподражательных слов в данном языке немало, при этом большинство из них повторы: чыр (подражание шипению жира при жарении) - чыр «жир, навар», дуу-дуу (подражание жужжанию) - дуу-дуу «майский жук», хур-хур (подражание храпу) -хур-хур «бас, басовая клавиша» и т.п.

От одних глаголов образуются только наречия (аз - «худеть, тощать» - аз «мало», кёп «опухнуть, вздуваться» - кёп «много», «долго»), от других - прилагательные и наречия (жууаш «усмиряться, становиться покорным (смирным») — жууаш «спокойный» - жууаш «спокойно», а от третьих - еще и существительные (масхара «высмеивать кого, насмехаться над кем» - масхара «насмешливый» - масхара «насмешливо, с юмором») - масхара «насмешка, издёвка»).

Из существительных в наречия конвертируются лишь такие, которые имеют временное значение: жаз «весна» — жаз «весной», кече «ночь» — кече «ночью» и т.п.

В четвертой главе «Разработка слов, образованных по конверсии, в словарях» анализируются охват конвертированных значений слов, способы разработки их и определение порядка становления значений слов-омонимов, возникших по конверсии.

Анализ общефилологических словарей тюркских языков показывает, что в них не все типы конверсии одинаково полно отражены. Сравнительно полно охвачены такие ее типы, как прилагательное — наречие,

глагол - существительное и прилагательное - существительное, чересчур полно и в большинстве случаев неправильно из-за ориентировки на русские переводы - тип существительное - прилагательное и в значительной мере недостаточно - разновидности типа знаменательное слово - служебное слово, из которых соотношение союзов и частиц со знаменательными словами вообще не охвачено словарями.

В этих словарях конверсия разработана разными способами:

1) конвертированное и исходное значения слова демонстрированы как гибридные комплексные слова: аман «плохой//плохо», таш «камень/каменный» (КБРС) и т.п.; 2) конвертированное и исходное значения слова демонстрированы в одной и той же рубрике, т.е. как одно и то же значение: агаш «дерево, деревянный» (АРС), къыскъа «короткий, коротко» (КРС 1) и т.п.; 3) конвертированное значение слова приведено вперемешку с его исходным значением: жангы 1. «новый», 2. «недавно, только что», къарангы 1. «темный, мрачный»', 2. «темнота, сумрак» (КБРС); 4) конвертированное и исходные слова - омонимы: иги I «хороший» — иги II «хорошо», жарыкъ I «светлый, яркий» — жарыкъ II «светло, ярко» — жарыкъ III «свет» (лучистая энергия) (ТСКБЯ).

Последний способ в словарях других тюркских языков касается только одного типа конверсии - глагол - имя: аз-I «худеть, тощать» -аз II мало», уруш -I «драться, биться, сражаться, воевать» — уруш II «война, сражение, битва» и т.п.

Единственно правильным, как с точки зрения научной, так и практической, представляется четвертый способ, который нашел частичное применение в ТСБЯ и полное - в ТСКБЯ.

Одним из актуальных вопросов проблемы конверсии является определение производного слова в рядах конверсионных омонимов, так как без этого во многих случаях бывает довольно трудно установить развитие семантики исходного слова. Тем не менее этот вопрос не только не изучен в тюркологии, но и не ставился. Следствием этого является то, что в словарях производное слово нередко возглавляет конверсионный ряд. Учитывая это, мы предлагаем два критерия определения производного слова в рядах омонимов, образованных по конверсии: 1) семантический, согласно которому исходное слово обладает бблыдим объемом значений, чем производное; 2) логический, в соответствии с которым в таких словах, как кёк «небо» и кёк «синий, голубой», производным является второе, так как цвет некоторых предметов люди определяли по цвету неба. 16

Опираясь на эти критерии, нам удалось определить первичность глаголов и вторичность существительных и наречий, считавшихся до сих пор синкретичными, например: тын — «успокоиться» - тын «покою» (покой наступает после успокоения), ич — «пить» — ич «нутро» (проглоченная жидкость идет внутрь, в пищевод) и т.п. Исходя из этого, мы считаем, что синкретичных слов, как непроизводных, так и производных, нет не только в карачаево-балкарском, но и в других тюркских языках.

В заключении подводятся итоги исследования, проведенного в рамках данной работы, и делаются следующие основные выводы.

Функционирование некоторых слов одновременно в значении разных частей речи и без каких-либо формальных изменений было замечено лингвистами еще в XIII в., однако как способ словообразования оно не было признано вплоть до 70-х гг. XX в. При этом оно до сих пор продолжает пониматься по-разному: то как результат случайного совпадения глагола и имени, то как лексико-морфологический синкретизм. Лишь начиная с 70-х гг., это явление квалифицируется большинством лингвистов как способ словообразования. К такому выводу лингвисты пришли, рассматривая конверсию в совокупности всех ее особенностей - семантических, морфологических и синтаксических.

Многие исследователи тюркских языков считают, что конверсионные отношения возникают только между глаголом и именем и что по конверсии одновременно соотносятся только две части речи. Решение этого вопроса зависит от того, включать или не включать субстантивацию, адвербиализацию (и подобные им явления) в образование слов по конверсии. Сторонники мнения, согласно которому эти явления не относятся к конверсии, считают, что по конверсии могут соотноситься только две части речи - в основном глагол и существительное.

Мы разделяем мнение тех исследователей, которые эти явления относят к конверсии только в том случае, когда речь идет об образовании существительных и наречий (как и других частей речи) не путем лек-сикализации грамматических форм слов, а путем переосмысления их. Поэтому считаем, что по конверсии может соотноситься большое количество слов, например, в карачаево-балкарском языке - до пяти.

С субстантивацией, адвербиализацией и т.п. явлениями, а также с конверсией связана и транспозиция - понятие более широкое, чем эти явления: при конверсии словообразование протекает без осложнения основы производящего слова словообразовательным аффиксом, а транспозиция существует и при аффиксальном образовании. Следова-

17

тельно, конверсия и транспозиция не тождественные явления, конверсия — только одна из разновидностей транспозиции.

Разные части речи характеризуются различным словообразовательным потенциалом относительно конверсии. Значительная часть существительных представляет собой конвертированные прилагательные и глаголы, а наречий - прилагательные. При определении становления значений слов, возникших по конверсии, что очень важно как для лексикографической разработки их, так и для установления семантических отношений между ними, следует пользоваться семантическим и логическим критериями. Первый применим в основном в тех случаях, когда члены омонимичной пары или группы многозначны, а второй — когда они однозначны.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Мокаева (Трамова) 3. X. Конверсия в карачаево-балкарском языке (на карач.-балк. яз) // Минги-тау (Эльбрус). - Нальчик, 2005! - № 4. -С. 165-168.

2. Мокаева (Трамова) 3. X. Определение последовательности становления значений слов, возникших по конверсии (на материале карачаево-балкарского языка) // Международная научная конференция «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии»: (Материалы конференции). — Майкоп: Редакционно-издательский отдел Адыгейского государственного университета, 2005. - С. 61.

3. Мокаева (Трамова) З.Х. Образование имен существительных по конверсии в карачаево-балкарском языке// Международная научная конференция «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии»: (Материалы конференции). - Майкоп: Редакционно-издательский отдел Адыгейского государственного университета, 2005. - С. 119-120.

4. Мокаева (Трамова) З.Х. Конверсия прилагательных в наречия (на материале карачаево-балкарского языка) // Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Материалы научной сессии в двух частях. Ч. 2. - Карачаевск: КЧГУ, 2006. - С. 155-156.

5. Мокаева (Трамова) З.Х. Лексикографическая разработка конверсии прилагательных в существительные и наречия в карачаево-балкарском языке // Алиевские чтения: научная сессия преподавателей и аспирантов университета: Материалы научной сессии в двух частях. Ч. 2. Карачаевск: КЧГУ, 2006. - С. 156-158.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия № 00003 от 27. 08. 99

Подписано в печать 10.08.06. Формат 60x84 '/32. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,05. Тираж 100 экз.

Издательство «Полиграфсервис и Т» 360051, КБР, г. Нальчик, ул. Кабардинская, 162

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Трамова, Зухра Хабибуллаховна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Проблемы квалификации конверсии в языкознании.

1.1. Терминологическое название лексико-грамматического изменения слова без формально-грамматических обозначений.

1.2. К истории изучения и трактовке конверсии.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА И. Образование существительных и наречий по конверсии и проблема тождества слова в карачаево-балкарском языке.

2.1. Причины, предпосылки, степени и критерии перехода слов из одной части речи в другую.

2.1.1. Главная причина и предпосылки перехода.

2.1.2. Степени и критерии перехода.

2.2. Транспозиция и конверсия.

2.3. Субстантивация и адвербиализация и их отношение к лексикализации и конверсии.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА III. Структурно-семантическая характеристика существительных и наречий, образованных по конверсии.

3.1. Общие замечания.

3.2. Структурные типы существительных и наречий, образованных но конверсии.

3.3. Ряды конверсионных омонимов, содержащих производные существительные и наречия.

3.3.1. Ряды, содержащие производные существительные.

3.3.2. Ряды, содержащие производные наречия.

3.4. Характеристика существительных и наречий, образованных по конверсии по частям речи.

3.4.1. Субстантивация.

3.4.1.1. Субстантивация глаголов.

3.4.1.2. Субстантивация прилагательных.

3.4.1.3. Субстантивация числительных.

3.4.1.4. Субстантивация наречий.

3.4.1.5. Субстантивация звукоподражательных слов.

3.4.2. Адвербиализация.

3.4.2.1. Адвербиализация прилагательных.

3.4.2.2. Адвербиализация глаголов.

3.4.2.3. Адвербиализация существительных.

Выводы по третьей главе.

ГЛАВА IV. Разработка слов, образованных по конверсии, в словарях карачаево-балкарского языка.

4.1. Охват конвертированных значений слов в словарях.

4.2. Способы разработки конверсии в тюркских языках.

4.3. Разработка конверсии в словарях карачаево-балкарского языка.

4.3.1. Конверсия слов других частей речи в существительные.

4.3.2. Конверсия слов других частей речи в наречия.

4.4. Определение порядка становления значений слов-омонимов, возникших по конверсии.

Выводы по четвертой главе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Трамова, Зухра Хабибуллаховна

Актуальность темы исследования. Начиная с 70-х годов XX века словообразование на материале разных языков изучается особенно интенсивно. С достаточной аргументацией оно рассматривается как особый раздел языкознания, как особая система, характеризующая^ своими существенными признаками, которыми оно отличается от других систем. Однако в способах словообразования лингвистов, особенно тюркологов, по-прежнему продолжают интересовать главным образом аффиксация, словосложение, их комбинация, аббревиация. Что же касается семантического способа словообразования, при котором новые слова образовываются без аффиксации, сложения и т.п., путем переосмысления или перехода в другую часть речи, то ему уделяется очень мало внимания не только в тюркском, но и в общем языкознании. Такой способ словопроизводства имеет три разновидности:

1) лексико-семантическую, при которой в результате изменений в смысловой стороне слово расщепляется на два или более слова-омонима: русск. мир (вселенная) - мир (противоположное войне), карач.-балк. ай «луна» - ай «месяц» и т.п.;

2) семантико-морфологическую, при которой новые слова образуются в результате лексикализации грамматических форм слов: русск. предлог благодаря возник на базе деепричастия благодаря (от глагола благодарить), карач.-балк. существительное жазыучу «писатель» -причастия жазыучу «пишущий» (от глагола жаз- «писать») и т.п.;

3) конверсию, при которой слово из одной части речи переходит в другую, не претерпевая при этом никаких фонетико-морфологических изменений, в то же время сохраняя свою частеречную характеристику: русск. течь (глагол) -» течь (существительное), тепло (существительное) -» тепло наречие), карач.-балк. акъ «белый» -> акъ «молочные продукты, молочное», даулаш- «спорить, ссориться» -» даулаш «спор, ссора» и т.п.

Из всех разновидностей семантического способа словообразования в специальной литературе рассматривается в основном только одна - лексико-семантическая. Другие две разновидности, особенно конверсия, очень мало привлекают внимание лингвистов, тем более тюркологов. Поэтому темой своего исследования мы выбрали словообразование по конверсии, а по ней в тюркских языках, в том числе и карачаево-балкарском, слова -существительные и глаголы образуются чаще слов других частей речи. Выбор данной темы связан еще и с тем, что разграничение конверсии и семантико-морфологического способа словообразования вызывает у лингвистов споры, так как между ними, кроме различий, имеются и определенные сходства. Например, субстантивация, адвербиализация и т.п. явления происходят как при лексикализации грамматических форм слов, так и при переходе слов в их словарной форме. В обоих случаях существительные, наречия и другие части речи образуются без всякого материального изменения производящей основы.

В тюркских языках субстантивации и адвербиализации посвящены отдельные работы, например, в узбекском и каракалпакском субстантивации прилагательных (Абдурахманов, 1950; Гулямов, 1954; Аймурзаева, 1985), в азербайджанском - адвербиализации (Беглярова, 1979), в карачаево-балкарском - субстантивации глаголов и имен прилагательных (Хачирова, 2003), адвербиализации (Киштикова, 2004, 11-13). Однако в них, во-первых, не разграничиваются узуальная и окказиональная формы субстантивации и адвербиализации, не показываются их этапы, причины и условия, а, во-вторых, не рассматривается связь этих явлений с конверсией.

Что касается конверсии, то работ, посвященных ей, в тюркологии тоже единицы, например, статьи на материале татарского (Ганиев, 1969, 107-129; 1990, 3-8), чувашского (Павлов, 1976, 141-142), азербайджанского (Ахундов,

1977, 23-38) языков, разделы монографий, посвященных разработке конверсии в тюркско-русских словарях (Юлдашев, 1972, 230-286) и в толковых словарях тюркских языков (Гузеев, 1985, 49-86). Единственное специальное исследование по конверсии в тюркских языках - это небольшая работа Ф.А.Ганиева «Конверсия в татарском языке» (Казань, 1985). В ней автор приходит, с нашей точки зрения, к неправильным выводам: 1) при конверсии новых слов не образуется; 2) морфологическая конверсия (яхши «хороший» и «хорошо») и синтаксическая конверсия (тимер «э/селезо» и «железный») ничем не отличаются (Ганиев, 1985, 48-54, 76-78).

Конверсия связана не только с лексикализацией грамматических форм слов, но и с транспозицией, хотя эти явления существенно отличаются друг от друга. Этот вопрос не рассматривается ни в одной из работ, посвященных конверсии в тюркских языках.

Указанными обстоятельствами определяется актуальность темы настоящей диссертации, которая, кроме всего этого, не была предметом специального исследования на материале карачаево-балкарского языка.

Предметом данного исследования были вопросы, связанные с конверсией как со способом словообразования.

Объектом исследования является образование существительных и наречий в карачаево-балкарском языке по конверсии.

Цель исследования - всестороннее изучение образования существительных и наречий по конверсии в современном карачаево-балкарском языке и определение его места в семантическом способе словообразования, который не нашел еще своего достойного места не только в тюркологии, но и в общем языкознании.

В соответствии с указанной целью, диссертация направлена на решение, главным образом, следующих конкретных задач: 1. Выявление случаев образования существительных и наречий по конверсии.

2. Определение соотношения конверсии с субстантивацией и адвербиализацией, а также с транспозицией.

3. Разграничение полного и неполного, устойчивого и неустойчивого перехода слов других частей речи в существительные и наречия по конверсии.

4. Определение причин, предпосылок и критериев перехода слов других частей речи в существительные и наречия по конверсии.

Основным материалом исследования явились данные общефилологических словарей тюркских языков («Карачаево-балкарско-русский словарь» под редакцией Э.Р.Тенишева и Х.И.Суюнчева (1989), «Толковый словарь карачаево-балкарского языка» под редакцией Ж.М.Гузеева (1996, 2002, 2005), «Кумыкско-русский словарь» (1960), «Ногайско-русский словарь» (1963), «Киргизско-русский словарь» К.К.Юдахина (1965), «Казахско-русский словарь» Х.Махмудова и Г.Мусабаева (1984), «Словарь туркменского языка» под редакцией М.Я.Хамзаева (1962), «Азербайджанско-русский словарь» Х.А.Азизбекова (1965), «Татарско-русский словарь» (1966), «Узбекско-русский словарь» под редакцией А.К.Боровкова (1969), «Караимско-русско-польский словарь» под редакцией Н.А.Баскакова и др.) и художественные тексты карачаевских и балкарских авторов.

Методологической основой диссертации явились фундаментальные труды по конверсии известных отечественных и зарубежных лингвистов, а также ведущих тюркологов: М.Докулила, М.Бизе, В.Н.Ярцевой, А.И.Смирницкого, П.А.Соболевой, Е.С.Кубряковой, В.Г.Гак, Г.Г.Соколовой, А.К.Поспеловой, Ю.С.Степанова, В.М.Никитевича, А.Ахундова, Ф.А.Ганиева, И.П.Павлова, Ж.М.Гузеева, С.А.Бегляровой и других.

Методы исследования. В соответствии с целью и задачами работы анализ словообразования существительных и наречий по конверсии проводился описательным методом с применением в необходимых случаях историко-сравнительного, сопоставительного, статистического, логического методов, а также метода синтаксической сочетаемости.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в ней впервые в тюркологии словообразование отдельных частей речи (в данном случае существительных и наречий) по конверсии подвергается разностороннему специальному исследованию.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты в нем представляют несомненный интерес в разработке многоаспектного семантического способа словообразования в тюркских языках. Теоретические выводы диссертации найдут применение в написании раздела «Словообразование» научного труда «Современный карачаево-балкарский язык», а также при составлении сравнительных грамматик тюркских языков.

Практическая значимость работы состоит в том, что материал ее может быть использован при составлении вузовских пособий по карачаево-балкарскому словообразованию, словаря омонимов карачаево-балкарского языка и переиздании общефилологических словарей. На защиту выносятся следующие положения:

1. Конверсия не функциональное явление и не лексико-грамматический синкретизм, а способ словообразования.

2. Употребление существительного в позиции определения относится не к морфологической, узуальной, а к синтаксической, окказиональной конверсии.

3. Субстантивация, адвербиализация и т.п. явления в тех случаях, когда они представляют результат лексикализации грамматических форм слов, к конверсии не относятся.

4. Конверсионными отношениями могут быть связаны не только слова двух частей речи, как принято считать в тюркологии, но и трех, четырех и пяти.

Апробация работы. Основные положения исследования доложены на Международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп, 2005), научной сессии преподавателей и аспирантов КЧГУ и КБГУ («Алиевские чтения» ) (Карачаевск, 2004,2006).

Структура работы. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, содержащей свыше 200 наименований на русском, тюркском и иностранных языках, списка принятых сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Словообразование имен существительных и наречий по конверсии"

Выводы по четвертой главе

1. В тюркско-русских словарях и толковых словарях тюркских языков, в том числе и карачаево-балкарских, не все типы конверсии одинаково полно отражены. Сравнительно полно охвачены такие ее типы, как прилагательное - наречие, глагол - существительное и прилагательное -существительное, чересчур и в большинстве случаев неправильно из-за ориентировки на русские переводы - тип существительное прилагательное и в значительной мере недостаточно - разновидности типа знаменательное слово - служебное слово, в которых соотношение союзов и частиц со знаменательными словами вообще не охвачено словарями.

2. В вышеназванных общефилологических словарях конверсия разработана разными способоми: а) конвертированные и исходное значения слова демонстрированы как гибридные комплексные слова: аман «плохой, дурной, скверный // плохо, дурно, скверно»; таш 1. «камень //каменный» и т.п.; б) конвертированное и исходное значение слова демонстрированы в одной и той же рубрике, т.е. как одно и то же значение: агаш 1. «дерево, деревянный» (АРС), къыскъа «короткий; краткий, коротко» (КРС1) и т.п.; в) конвертированное значение слова приведено вперемешку с его исходным значением: жангы 1. «новый», 2. «недавно, вновь, только, только что», къарангы 1. «темный, сумрачный, мрачный»; 2. «темнота, тьма, потемки, сумрак» и т.п.; г) конвертированное и исходное значения слова даны как разные слова-омонимы: иги I «хороший» - иги II «хорошо», жарыкъ I 1. «светлый, яркий» - жарыкъ II 1. «ярко» - жарыкъ III «свет (лучистая энергия)» и т.п.

Последний способ в словарях других тюркских языков касается только одного типа конверсии - глагол - имя: аз-1 «худеть, тощать» -аз I «мало, немного; недостаточно», уруш- I «драться, биться, сражаться, воевать» - уруш II 1. «война, борьба, сражение, битва»; 2. «драка, ссора» и т.п.

Единственно приемлемым как с точки зрения научной, так и практической представляется этот, четвертый, способ, который нашел частичное применение в ТСБЯ и полное в ТСКБЯ.

3. В словарях сплошь и рядом нарушается порядок расположения исходного и производного слов в рядах конверсионных омонимов. Между тем соблюдение его важно для установления развития семантики исходного слова. Учитывая это, можно предположить два критерия: семантический и логический. Согласно первому, исходные слова должны обладать большим объемом значений, чем производные, что подтверждается общефилологическими словарями тюркских, в том числе и карачаево-балкарских, словарей. В соответствии с логическим критерием, например, в словах кёк «небо» и кёк «синий, голубой» производным является второе, так как цвет некоторых предметов люди определяли по цвету неба.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Еще в XIX в. лингвисты, изучающие разные языки, заметили, что некоторые слова могут функционировать одновременно в значении разных частей речи и без каких-либо формальных изменений, т.е. аффиксации, сложения и т.п. Сначала были обнаружены слова, совмещающие значения глагола и имени, затем - двух именных частей речи, а еще дальше - трех и более частей речи. Исследователи констатировали факт существования таких слов в германских, романских, финно-угорских, тюркских и др. языках и долгое время не попытались объяснять причину этого явления. Лишь с начала XX в. языковая сущность его стала интересовать англистов, а вслед за ними и специалистов других языков, в том числе и тюркских. По данной проблеме высказывались различные мнения, основными из которых, например, в тюркологии являются следующие:

1. Такие слова были результатом случайного совпадения имени и глагола и характерны только самому раннему периоду тюркских языков.

2. Такие слова следует рассматривать как выражение лексико-морфологического синкретизма, представляющего систему словообразования, принадлежащую далекому прошлому тюркских языков. По мнению сторонников этой точки зрения, по направлению к нашему времени роль способа корневой омонимии убывает, некоторую продуктивность он сохраняет в эпоху средневековья, а затем как способ словообразования постепенно разрушается и сходит на нет. Остатки такой омонимии, считают они, обнаруживаются только в памятниках и диалектах некоторых современных языков. Следовательно, глаголыю-именная омонимия односложных основ - явление не развивающееся, каким является конверсия, а умирающее. Таких омонимичных синкретичных, гибридных слов, по данным исследователей так называемого «явления синкретизма», в тюркских языках всего только 70.

3. Полисемантическими являются не только односложные корневые, но и многосложные производные слова, и не только имена и глаголы, но и сами имена, и принадлежность их к той или иной части речи должно определяться по их этимологии. Это означает следующее: если такие слова первоначально были прилагательными, то они остаются только ими, а их употребление в роли существительного или наречия - это только синтаксическая функция, не имеющая никакого отношения к словообразованию.

4. Полисемантичные производные лексемы типа карачаево-балкарских айлыкъ «месячный» и «зарплата, оклад», ауур «тяжелый» и «тяжело», кече «ночь» и «ночью», как и корневые непроизводные, представляют собой синкретичные гибридные слова, которые не производны друг от друга, так как появились одновременно.

Сторонники этой точки зрения делают исключение лишь словам, непроизводным и производным, совмещающим значения глагола и имени, например, типа кар.-балк. Уруш- «ругать, ругаться», «воевать, сражаться, биться» - уруш «битва, сражение, война» (от ур- «бить, ударять»), кирг. талаш- «спорить, препираться; оспаривать, тягаться, претендовать», «стремиться» - талаш «спор, препирательство» (от тала- «грабить»), караим, кбр- «слепой» - кбр- «посмотреть», каз. жар «яр; берег; обрыв; крутизна» - жар- «расколоть; рассечь» и др.

5. Полисемантичные слова являются результатом конверсии - перехода слова из одной части речи в другую, которая является одним из самых распространенных способов словообразования.

После того как тюркологи убедились в том, что среди полисемантических слов производных значительно больше, чем непроизводных, односложных, при этом количество таких слов не уменьшается, а наоборот, увеличивается, первая группа лингвистов вынуждена была пересмотреть свое мнение и поддерживать сторонников лексико-морфологического синкретизма, т.е. вторую точку зрения.

Написаны десятки тюркологических исследований, в том числе и монографических, защищено много диссертаций, среди которых имеются и докторские, поддерживающих явление глагольно-именного синкретизма корней-основ. Однако большинство сторонников этой точки зрения синкретичными продолжает считать не только глагольно- именные корни-основы, но и производные полисемантичные прилагательные и существительные, прилагательные и наречия и др. Более того, они приравнивают таким словам и существительные, употребляющиеся в роли прилагательного только в позиции определения, типа тат. алтын «золото // золотой», караим, тери «кожа // кожаный» и т.п. Другая часть тюркологов стала придерживаться функциональной точки зрения, т.е. критерия этимологического тождества полисемантических слов.

Сторонников обеих точек зрения объединяет то, что они конверсию понимают не как способ словообразования, но как расширение значения слова, не нарушающее тождества слова.

Указанные взгляды отражены и в тюркско-русских словарях и толковых словарях тюркских языков.

Квалификация конверсии как способа словообразования в тюркологии началась лишь с 70-х годов прошлого столетия, после изучения специальных исследований по конверсии, например, А.И.Смирницкого, В.Н. Ярцевой, Е.С.Кубряковой, П.А.Соболевой и др. в основном на материале английского языка, Б.А.Серебряникова, А.А.Юлдашева, В.А.Ганиева, А.Ахундова, Ж.М.Гузеева и др. на материале тюркских языков.

Эти ученые рассматривают конверсию в совокупности всех ее особенностей: семантических, морфологических, синтаксических. Поскольку одни из них считают, что в ядре слова при конверсии первичны семантические изменения, а по мнению других, при конверсии не бывает семантических изменений, вопрос о том, каким способом словообразования является конверсия, решается по-разному:

1) конверсия - семантико-морфолого-синтаксический способ словообразования;

2) конверсия - морфолого-синтаксический способ словообразования;

3) конверсия - семантико-синтаксический способ словообразования.

Мы в своем исследовании придерживаемся первой точки зрения на том основании, что семантика производного слова при конверсии в довольно многих случаях значительно отдаляется от семантики производящего слова и становится трудным определить его связь с исходным словом, ср.: аз-«худеть, тощать» -» аз «мало, незначительно» ич- «пить что» —» ич «внутренняя часть чего-л.», жар- «колоть, раскалывать» —» жар «овраг, яр», къош- «соединять», «прибавлять» -> къош «шалаш», къара «черный, темный» —> къара «траур», къалын «густой» -» къалын «калым, выкуп за невесту», таза «чистый», «честный (перен.)» —> таза «совсем, совершенно» и др.

В отличие от сторонников этимологической и синкретической точек зрения на полисемантические слова сторонники конверсии как способа словообразования допускают одновременного соотношения более чем двух частей речи. Например, нам удалось на материале родного языка убедиться в том, что по конверсии одновременно могут соотноситься пять частей речи, что имеет место обычно в тех случаях, когда производящим словом является глагол, от которого производится прилагательное, от прилагательного -наречие, от наречия - существительное, от существительного - послелог: къатыш- «смешиваться, смешиваться с чём-л., образуя смесь», «перемешиваться» -» къатыш «смешанный; перемешанный» -» къатыш вперемешку» —> къатыш «неразбериха, путаница, беспорядок» къатыш «с, совместно с., вместе с.».

Материал исследуемого языка показывает, что в конверсионные отношения в нем вступают все части речи, знаменательные, служебные и экспрессивно-эмоциональные (междометия, модальные слова, звукоподражательные слова), только глаголы и звукоподражательные слова по конверсии не образуются, но зато от них образуются слова других частей речи: от глаголов - существительные, прилагательные и наречия, от звукоподражательных слов - существительные.

Несмотря на то, что большинство современных лингвистов, в том числе и тюркологов, разделяет мнение о словообразовательной сущности конверсии, определенная часть их предпочитает термины «безаффиксное словообразование», «нулевое словообразование», «транспозиция» и др. термину «конверсия». Однако при семантико-морфологическом (жазыу «писание» (и. д. от жаз- «писать») -» жазыу «письменность; графика», сатыучу «продающий» (причастие) -> сатыучу «продавец»), лексико-семантическом (ай 1. «луна»; 2. «месяц» -» ай «луна» —» ай «месяц») способах словообразования, а также при транспозиции (напр. субстантивации, адвербиализации и других видах лексикализации, конверсии) новые слова образуются без аффиксации. Поэтому они являются слишком общими и не в полной мере отражают сущность перехода слов из одной части речи в другую, не претерпевая при этом каких-либо изменений во внешней форме. Исходя из этого, более конкретно характеризует это явление термин «конверсия».

Поскольку транспозиция включает в себя конверсию и лексикализацию, а при лексикализации грамматических форм слов последние могут субстантивироваться, адвербиализоваться и т.д., то конверсия, транспозиция и лексикализация определенным образом связаны между собой. Отсюда - необходимость их разграничения.

Даже в узком своем значении транспозиция - понятие более широкое, чем конверсия. Она имеет два типа, при первом слово переходит из одной лексико-грамматической категории в другую, а при втором оно только употребляется в функции другой части речи, не переходя в нее. Следовательно, в первой своей особенности транспозиция совпадает с конверсией.

Однако при конверсии словообразование протекает без осложнения основы производящее слова словообразовательным аффиксом, а транспозиция существует и при аффиксальном образовании. Таким образом, конверсия - составная часть, одна из разновидностей транспозиции, поэтому нельзя их отождествлять, как это делают некоторые исследователи.

Субстантивация, адвербиализация и т.п. явления, представляющие результат лексикализации, связаны и с конверсией и с транспозицией. Субстантивироваться и т.д. могут лексические и грамматические формы слов. Следовательно, эти явления связаны как с семантико-морфолого-синтаксическим (когда существительное и наречие образуются от лексических форм слов), так и с семантико-морфологическим (когда они образуются от грамматических форм слов, т.е. при лексикализации последних) способами словообразования.

Это значит, что транспозиция шире конверсии также в отношении этих явлений к субстантивации, адвербиализации и т.п. явлений, ибо в отличие от конверсии, она охватывает не только морфологическую, но и синтаксическую субстантивацию, адвербиализацию и т.п.

По конверсии в исследуемом языке особенно часто образуются существительные и наречия. Ряды конверсионных омонимов, содержащих слова этих частей речи, состоят в основном из двух и трех, а в ряде случаев -четырех и пяти слов и имеют следующие разновидности: 1) прилагательное

-» существительное, глагол существительное, звукоподражательное слово -» существительное, числительное -> существительное, наречие —> существительное, прилагательное -» наречие -> существительное, глагол —> прилагательное -» наречие -> существительное, глагол —> прилагательное —» наречие существительное -» послелог; 2) прилагательное -> наречие, глагол -> наречие, существительное -> наречие, глагол -> прилагательное —> наречие, глагол -» прилагательное —» наречие -» существительное, глагол —> прилагательное прилагательное -> наречие —> частица.

Как видно из приведенных типов конверсии, пятым компонентом ее рядов является только служебное слово, большинство наречий образуется от прилагательных, а существительных - от наречий. Это говорит о том, что конверсионными отношениями наречия, прилагательные и существительные связаны больше, чем другие части речи.

Анализ общефилологических словарей тюркских языков показывает, что в них разработка конверсии более или менее удовлетворительно осуществлена только в толковом словаре башкирского и вполне удовлетворительно - карачаево-балкарского языков. В башкирском словаре как омонимы зарегестрированы только те случаи конверсии, при которых производящее и производное слова имеют значительное семантическое расхождение между собой, а в карачаево-балкарском - все ее случаи, за исключением синтаксически ограниченного, окказионального ее типа (напр. темир 1. «железо»; 2.: в позиции определения: «железный»). При этом в данных словарях конверсия отражена полно.

В отличие от них в словарях других тюркских языков конверсия, во-первых, отражена неполно. Например, в значительной мере недостаточно показаны ее разновидности типа знаменательное слово - служебное слово, а также существительное - прилагательное. Во-вторых, конверсивы - слова образованные по конверсии - приведены в них не как омонимы своих исходных основ, а как комплексные слова, созначения или дополнительные значения: конвертированное и исходное значения слова демонстрированы как гибридные слова: тат. яхшы «хороший // хорошо», караим, тар «теснота // тесный, узкий» и т.п.;

2) конвертированное значение слова приведено вперемешку с его исходным значением: аз. йахын 1. «близкий, ближний»; 2. «близко, приблизительно, около», караим, батыр 1. «герой, богатырь»; 2. «смелый, храбрый, мужественный» и т.п.;

3) конвертированное и исходное значения приведены в одной и той же рубрике, т.е. как одно и то же значение: аз. агаш 1. «дерево, деревянный», каз. къыскъа «короткий, коротко» и т.п.

Одним из актуальных вопросов проблемы конверсии является определение производного слова в рядах конверсионных омонимов, так как без этого во многих случаях бывает довольно трудно установить развитие семантики исходного слова. Тем не менее этот вопрос не только не изучен в тюркологии, но и не ставился. Следствием этого является то, что в словарях производное слово нередко возглавляет конверсионный ряд. Учитывая это, мы предлагаем два критерия определения производного слова в рядах омонимов, образованных по конверсии:

1) семантический, согласно которому, исходное слово обладает большим объемом значений, чем производное;

2) логический (например, в словах кёк «небо» и кёк «синий, голубой», «серый» производным является второе: цвет некоторых предметов люди определяли по цвету неба).

Опираясь на эти критерии, нам удалось определить первичность глаголов и вторичность существительных и наречий, считавшихся до сих пор синкретичными, например: тын- «успокоиться» -» тын «покой» (покой наступает после успокоения), ич- «пить», проглатывать (жидкость)» -> ич нутро, внутренность человека или животного» (проглоченная жидкость идет внутрь в пищевод) и т.п. Исходя из этого, мы считаем, что синкретичных слов, как непроизводных, так и производных, нет не только в карачаево-балкарском, но и в других тюркских языках.

Список научной литературыТрамова, Зухра Хабибуллаховна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдурахманов Г.А. Субстантивированные прилагательные в узбекском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Самарканд, 1950. - 24 с.

2. Аврорин В.А. Очерки по синтаксису нанайского языка. Л., 1948. - 234 с.

3. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л.: Наука, 1975. - 274 с.

4. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955.

5. Аймурзаева A.A. Субстантивация имен прилагательных и причастий в современном каракалпакском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Ташкент, 1985.-20 с.

6. Аймурзаева A.A. Субстантивированные имена прилагательные в современном каракалпакском языке // Вестник Каракалпакского филиала АН УзбССР. № 2. - Нукус, 1979. - С. 57-60.

7. Аймурзаева A.A. Субстантивация один из способов словообразования // Там же, 1981.-№4.-С. 76-79.

8. Аймурзаева A.A. К вопросу о конверсии в каракалпакском языке // Там же, 1985. -№ 1.-С. 64-66.

9. Алекперов А.К. Некоторые замечания о функционально-семантическом критерии классификации слов по частям речи в азербайджанском языке // Вопросы тюркологии. Баку, 1971. - С. 300-301.

10. Амосова H.H. Этимологические основы словарного состава современного английского языка. М., 1956. - 218 с.

11. Антышев А.Н. Категориальная омонимия основ и корреляция глаголов и существительных в современном немецком языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1972. - 19 с.

12. Аппаева Ф.К. Семантически родственные омонимы в карачаево-балкарском языке: Уч. пос. для уч-ся педколледжа. Нальчик, 1998. - 63 с.

13. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974.

14. Аракин В.Д. Возникновение корневого или бессуффиксального способа словообразования в английском языке // Сб. статей по яз-нию: МГУ. М., 1961.-С. 43-50.

15. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. -Л., 1979.

16. Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980.

17. Арутюнова Н.Д. Обратное словообразование и вопросы несобственной деривации (на материале испанского языка) // ВЯ, 1960. № 2. - С. 13-22.

18. Ахметов М.А. Синкретичные глагольно-именные корни-основы в языке орхоно-енисейских памятников // Уч. зап. Башк. ун-та (Серия филол. наук). Уфа, 1975. - Вып. 85. - № 28. - С. 164-167.

19. Ахтямов М.Х. Образование лексико-грамматических омонимов (омоформ) в башкирском языке // Башкирская лексика. Уфа, 1966. - С. 180-195.

20. Ахундов А. Азэрбайчан дилиндэ конверсийа // Азэрбайчан дили вэ эдэбиййаты тэдриси. Бакы, 1977. - № 1. - С. 23-38.

21. Бабайцева В.В. Гибридные слова в русском языке // РЯШ, 1973. № 3.

22. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1965.

23. Барзилович А.М. Субстантивация прилагательных в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1952. - 20 с.

24. Баскаков H.A. Каракалпакский язык. Т. 2. - М., 1952.

25. Баскаков H.A., Инкижекова-Грекул А.И. Хакасский язык // Хакасско-русский словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1953. - С. 736-803.

26. Баскаков H.A. Двойственная природа частей речи (на материале тюркских языков) // Вопросы теории частей речи на материале языков различных типов: Тезисы докладов. Л., 1965. - С. 17-19.

27. Баскаков H.A. Морфология. Общие вводные замечания // Грамматика карачаево-балкарского языка: фонетика, морфология, синтаксис. -Нальчик, 1976.-С. 106-116.

28. Баскаков H.A. Историко-типологическая морфология тюркских языков. -М.: Наука, 1979.-274 с.

29. Баскаков H.A. О границах словообразования и словоизменения в тюркских языках // CT, 1986. № 2.

30. Батманов И.А. Категория времени сказуемого в современных турецких языках: (генезис представлений и употребление форм) // Сборник научных трудов. Ташкент, 1934. - № 1. Вып. 2. - С. 18-66.

31. Батманов И.А. Об элементах диффузности и основных пережиточных явлениях в категории имени по материалам турецких языков // Там же. С. 75-84.

32. Батманов И.А. Части речи в киргизском языке: (материалы к стандартной схеме морфологии киргизского языка). Фрунзе, 1936. - 48 с.

33. Батманов И.А. Грамматика киргизского языка. Фрунзе: Киргосиздат, 1940.-Вып. 2.-289 с.

34. Батманов И.А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности. Фрунзе, 1959.

35. Баудер А.Я. К лингвистической интерпретации явлений переходности в грамматическом строе русского языка // ВЯ, 1988. № 3. - С. 13-21.

36. Бахарев А.И. Адъективация причастий в историко-теоретическом освещении: Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 1972. - 19 с.

37. Беглярова С.А. Адвербиализация прилагательных в современном азербайджанском языке // Материалы научной конференции аспирантов АН АзССР. Баку, 1977. - С. 29-34.

38. Беглярова С.А. Пути адвербиализации в азербайджанском языке // Уч. зап. АГУ им. С.М.Кирова (серия языка и литературы). Баку, 1978. - №3.-С. 36-42.

39. Беглярова С.А. Адвербиализация как вид конверсии // Изв. АН АзССР (серия лит-ры, яз. и искус.). Баку, 1978. - № 3. - С. 43-47.

40. Беглярова С.А. Адвербиализация в современном азербайджанском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Баку, 1979. - 23 с.

41. Бекбергенов А. Каракалпак тилинде сбздердин жасалыу. Нбкис, 1979. -143 с.

42. Бозиев А.Ю. Словообразование имен существительных, прилагательных и наречий в карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1965. - 88 с.

43. Бозиев А.Ю. Глагол // Грамматика карачаево-балкарского языка. -Нальчик, 1966. С. 218-274.

44. Боровков А.К Части речи в тюркских языках // Тезисы к докладам на сессии ЛНИЯ. Л., 193 6. - С. 10-11.

45. Боровков А.К. О частях речи в тюркских языках // Революция и письменность. Л., 1936. - № 2. - С. 7-21.

46. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Наука, 1959. - 272 с.

47. Виноградов В.В. Современный русский язык. М., 1938. - 640 с.

48. Виноградов В.В. О грамматической омонимии // РЯШ, 1940. № 1. - С. 314.

49. Виноградов В.В. Об омонимии и смежных явлениях // ВЯ, 1960. № 5. -С. 3-18.

50. Витковский Е.В. К вопросу о взаимодействии конверсии с другими продуктивными способами словообразования в английском языке // Молодежь и наука. Ростов-на-Дону, 1976. - С. 161-164.

51. Вопросы теории частей речи. М.: Наука, 1968.

52. Гак В.Г. О глагольно-именной конверсии во французском языке // Уч. зап. ин-та Междунар. отношений. М., 1961. - № 7. - с. 30-44.

53. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. М., 1971.

54. Гак В.Г. Транспозиция II ЮС. М.: Сов. энцикл., 1990. - С. 519.

55. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Морфология. -М., 1986.

56. Ганиев Ф.А. Конверсия как один из способов словообразования в современном татарском языке // Уч. зап. Аз.ГУ (серия языка и литературы). Баку, 1969. - №№ 5-6. - с. 107-123.

57. Ганиев Ф.А. Конверсия в татарском языке. Казань: Тат. кн. изд-во, 1985. -110с.

58. Ганиев Ф.А. Конверсия в татарском языке // CT, 1990. № 5. - С. 3-8.

59. Гиганов И. Грамматика татарского языка. СПб, 1801.

60. Грамматика алтайского языка. Казань, 1869. - 234 с.

61. Грамматика карачаево-балкарского языка: фонетика, морфология, синтаксис. Нальчик: Эльбрус, 1976. - 572 с.

62. Грамматика ногайского языка: фонетика и морфология. Черкесск: Карач.-Черкес. отд. Ставроп. кн. изд-ва, 1973. - 320 с.

63. Грунин Т.Н. Имя прилагательное в тюркских языках // ВЯ, 1955. № 4. -С. 17-25.

64. Гузеев Ж.М. Семантическая разработка слова в толковых словарях тюркских языков. Нальчик: Эльбрус, 1985. - 194 с.

65. Гузеев Ж.М. О семантическом способе словообразования в карачаево-балкарском языке // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность. Материалы второй межвузовской научной конференции. Карачаевск: КЧГПУ, 2001. - С. 102-104.

66. Гузеев Ж.М., Хачирова Е.М. Субстантивация имен прилагательных и ее отражение в словарях // Там же. С. 104- 106.

67. Гузеев Ж.М. О квалификации двоякофункционирующих слов в тюркских языках // Эльбрус. Нальчик: Эльбрус, 2002. - С. 133-147.

68. Гулямов А. К вопросу об адвербиализации в узбекском языке // Уч. зап. Ташкентского гос. пед. ин-та им. Низами. Филол. сб., 1954. С. 53-69.

69. Гулямов А. Проблемы исторического словообразования в узбекском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1955. - 138 с.

70. Дегтярова Т.А. Формы проявления семасиологического законов // Законы семантического развития языка. М., 1961.

71. Демидова А.К. Образование наречий от предложно-именных сочетаний в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1960. -19 с.

72. Дмитриев Н.К Грамматика кумыкского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР,1940.-243 с.

73. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.-276 с.

74. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.: Изд-во восточ. лит., 1962. -608 с.

75. Дукальская Е.С. Имена действия в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1953. - 21 с.

76. Дыренкова А.П. Грамматика шорского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР,1941.-308 с.

77. Дыренкова А.П. Грамматика хакасского языка. Абакан, 1948.

78. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

79. Жирмунский В.М. Развитие категории частей речи в тюркских языках по сравнению с индоевропейскими языками // Изв. АН СССР, ОЛЯ, 1945. Т. 4.-Вып. 3-4.-С. 110-129.

80. Жлуктенко Ю.А. Конверсия в современном английском языке // ВЯ,1958. № 5. - С. 53-64.

81. Загоруйко А.Я. Конверсия морфолого-синтаксический способ словообразования: Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1961. - 24 с.

82. Зейналов Ф.Р. Принципы классификации именных частей речи. Баку,1959.

83. Зэкиев М.З. Татар теле морфолоиясенэ кереш // Хэзэрге татар эдэби теле морфилогиясе. Казан, 1972. - С. 3-28.

84. Иекаков А. О классификации частей речи в казахском языке // Вопросы изучения языков народов Средней Азии и Казахстана в свете учения И.В.Сталина. Ташкент, 1952. - С. 117-136.

85. Иекаков А.И. Морфологическая структура слова и именные части речи в современном казахском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук, 1964. -147 с.

86. Иекаков А.И. Принципы классификации слов по частям речи в казахском языке // Советская тюркология и развитие тюркских языков в СССР. -Алма-Ата, 1976. С. 133-135.

87. Исследования в области этимологии алтайских языков. Д., 1979. - 262 с.

88. Исхаков Ф.Г. Лексико-грамматическая классификация слов или частей речи // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Т. 3. Морфология. - М., 1955. - С. 72-77.

89. Исхаков Ф.Г. Наблюдения по лексике в области прилагательных в тюркских языках // ИРЛТЯ, 1961. С. 204-219.

90. Кажибеков Е.З. Тюркский лексико-грамматический синкретизм одосложных корней-основ: Автореф. дис. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1981,- 19 с.

91. Кажибеков Е.З. Глагольно-именная корреляция гомогенных корней в тюркских языках (явление синкретизма). Алма-Ата: Наука, 1986. - 272 с.

92. Кайдаров А.Т. Некоторые аспекты синкретизма первичных основ в тюркских языках // Проблемы современной тюркологии: Материалы II Всесоюзной тюркологической конференции. Алма-Ата: Наука КазССР, 1980.-С. 85-93.

93. Кайдаров А.Т. О критериях определения синкретических основ в тюркских языках // Изв. АН КазССР (Серия филологическая), 1977. № 3. - С. 52-59.

94. Кайдаров А.Т., Кажибеков Е.З. Гомогенные корни и их лексико-семантичеекое развитие // СТ, 1980. № 3. - С. 17-24.

95. Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском языке. -М, 1967.

96. Касарес X. Введение в современную лексикографию. М.: Наука, 1958.

97. Каращук П.М. Словообразование английского языка. М.: Высш. шк., 1977.-300 с.

98. Кацнельсон С.Д. Порождающая грамматика и принципы деривации // Проблемы языкознания. М., 1967. - С. 12-28.

99. Кенесбаев С.К. Грамматика казахского языка. Алма-Ата, 1947. - 433 с.

100. Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. Ташкент: Фан, 1978. - 137 с.

101. Киштикова Л.Х. Адвербиализация (на материале карачаево-балкарского языка): Учебное пособие. Нальчик, Каб.-Балк. ун-т, 2003. - 19 с.

102. Ковалевская Е.Г. Субстантивирование прилагательных, их функционирование в текстах художественных произведений // Семантика переходности. Л., 1977. - С. 53-67.

103. Колшанский Г.В. Семантика слова в логическом аспекте // Язык и мышление. М., 1967. - С. 198-213.

104. Корлетяну Н.Г. Конверсия в современном молдавском языке // ВЯ, 1956. № 3. - С. 84-93.

105. Костецкая Е.О., Кардашевский В.И. Грамматика французского языка. -М.: Наука, 1958. 356 с.

106. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1956. - 309 с.

107. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 446 с.

108. Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (VII-IX вв.).-Л., 1980.-376 с.

109. Костенко С.М. Конверсия как способ словообразования глаголов от имен существительных в английском языке. JI. 1965.

110. Котвич B.JI. Исследование по алтайским языкам. М.: Наука, 1962. - 343 с.

111. Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. М.: Наука, 1965.

112. Кубрякова Е.С. Деривация, транспозиция, конверсия // В Я, 1974. № 5. -С. 64-76.

113. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование // Теория номинации. М., 1977.

114. Кубрякова Е.С. Конверсия в словообразовании // ЛЭС. М.: Сов. энцикл.-М., 1990.-С. 235.

115. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. - 230 с.

116. Курилович Е.Р. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Е.Курилович. Очерки по лингвистике. М., 1962.

117. Курилович Е.Р. Очерки по лингвистике. М.: Наука, 1962.

118. Левковская К.А. Словообразование немецкого языка. М.: Изд-во МГУ, 1954.-272 с.

119. Левковская К.А. Теория слова, принципы его построения и аспекты изучения лексического материала. М.: Высш. шк., 1962. - 296 с.

120. Лихтман Р.И. Существует ли беззаффиксальный способ словообразования в русском языке? // ВЯ, 1968. № 2. - С. 32-39.

121. Лопатин В.В. Нулевая аффиксация в системе русского словообразования // ВЯ, 1966. № 1.

122. Лопатин В.В. Субстантивация как способ словообразования в современном русском языке // Русский язык. Грамматические исследования. М., 1967.

123. Лукин М.Ф. Переход частей речи или их субституция? // ФН, 1982. № 2. - С. 74-96.

124. Лукин М.Ф. Критерии перехода частей речи в современном русском языке // ВЯ, 1988. № 4. - С. 43-52.

125. Лыткин В.И. Части речи в финно-угорских языках // Тезисы докладов на открытом заседании Ученого совета ИЯ АН СССР, посвященном дискуссии о проблеме частей речи в языках разных типов, 28-30 июня 1954 г.-М., 1954.-С. 89-91.

126. Матурели Ц.Г. Некоторые особенности конверсии в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1967. - 21 с.

127. Медникова Е.М. Социолингвистический аспект продуктивного словообразования //Вестник МГУ, 1964. № 5. - с. 80-88.

128. Мелиоранский П.М. Краткая грамматика казак-киргизского языка. Ч. 1-2.-СПб, 1894-1898.

129. Мелиоранский П.М. Памятник в честь Кюль-Тегина. ЗВОРАО. Т. 12. -Вып. 2-3. - СПб.: Пип. ИАН, 1899, примеч. 22.

130. Мельчук А.И. Словообразование и конверсия // Предварительные публикации проблемной группы по экспериментальной и прикладной лингвистике Ин-та русского языка АН СССР. М., 1972.

131. Мельчук H.A. Конверсия как морфологическое средство // ИАН, ОЛЯ, 1973.-№ 1.

132. Мешков О.Д. Словообразование современного английского языка. М.: Наука, 1976.-245 с.

133. Миртаджиев М. Возникновение лексических омонимов в узбекском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1967. - 28 с.

134. Мусаев K.M. Грамматика караимского языка. М.: Наука, 1964. - 218 с.

135. Мусаев K.M. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении: (западнокыпчакская группа). М.: Наука, 1975. - 389 с.

136. Мусаев K.M. О некоторых особенностях общеалтайских синкретичных корней. ALTAIKA PI АС. XIX. - Хельсинки, 1977. - С. 137-146.

137. Насыров Д.С. Каракалпак тилинде келбетлик фейил. Нбкис, 1964.

138. Никитевич В.М. Переход, конверсия и транспозиция // Русское языкознание. Вып. 1. - Алма-Ата, 1971. - С. 74-87.

139. Никитевич В.М. Основы номинативной деривации. Минск, 1985.

140. Никитин М.В. Некоторые вопросы теории словообразования и определение конверсии // Уч. зап. Владимирского гос. пед. ин-та, 1968. -Вып. 1.-С. 13-29.

141. Оралбаева Н. Проблемы нулевой формы и нулевого слова в грамматическом строе тюркских языков // Советская тюркология и развитие тюркских языков в СССР. Алма-Ата, 1976. - С. 134-143.

142. Орузбаева Б.О. Словообразование в киргизском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук. Фрунзе, 1964. - 78 с.

143. Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. М.: Наука, 1972.

144. Павлов И.П. Словообразование по конверсии в современном чувашском языке // Советская тюркология и развитие тюркских языков в СССР. Тезисы докладов и сообщений. Алма-Ата, 1976. - С. 141-142.

145. Пасек В.В. Некоторые вопросы конверсии // В Я, 1957. № 1. - С. 66-74.

146. Перльмуттер Л.Б. Переход прилагательных в существительные // РЯШ, 1948.-№ 1.

147. Поспелова А.К. Субстантивация и конверсия в английском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Владивосток, 1981. - 18 с.

148. Пешковский A.M. Понятие отдаленного слова. Л.: Наука, 1925. - 216 с.

149. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1957.

150. Проблема общности алтайских языков. М.: Наука, 1971.

151. Рамстедт Г. Введение в алтайское языкознание. М.: Наука, 1957.

152. Сабанеев М.К. Появление новых прилагательных и наречий в современном французском языке (конверсия и деривация) // Вестник ЛГУ, 1962. № 14 (серия истории языка и литературы). - С. 49-64.

153. Сабельникова B.C. Роль конверсии как словообразовательного процесса: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1979. - 20 с.

154. Садыкова М.С. Хозирги узбек тилида сифат. Ташкент: Фан, 1974. - 127 с.

155. Санжеев Г.Д. К проблеме частей речи в алтайских языках // ВЯ, 1952. -№6.-С. 84-103.

156. Сафронова С.П. Конверсия в древнеанглийском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1955. - 19 с.

157. Севортян Э.В. К проблеме частей речи в тюркских языках // Вопросы грамматического строя. М., 1955. - С. 3-14.

158. Севортян Э.В. К проблеме частей речи в тюркских языках // Вопросы грамматического строя. М., 1965. - С. 188-225.

159. Севортян Э.В. Словообразование в тюркских языках // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. 2. Морфология. - М., 1956. -С. 314-328.

160. Севортян Э.В. Аффиксы глагольного словообразования в азербайджанском языке (опыт сравнительного исследования). М.: Изд-во вост. лит., 1962. - 643 с.

161. Серебренников Б.А. Глагол // Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку, 1979. -С. 148-225.

162. Сидельникова Г.А. Безаффиксальное образование глаголов в английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Одесса, 1978. - 19 с.

163. Смирницкий А.И. Некоторые замечания по английской омонимии // ИЯШ, 1948,-№5.-С. 7-19.

164. Смирницкий А.И. Так называемая конверсия и чередование звуков в английском языке // ИЯШ, 1953. № 5. - С. 21-30.

165. Смирницкий А.И. По поводу конверсии в английском языке // ИЯШ, 1954.-№3.-С. 12-23.

166. Смирницкий А.И. Лексическое и грамматическое в слове // Вопросы грамматического строя. М., 1955.

167. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Изд-во лит. на ин. яз., 1956.-260 с.

168. Соболева П.А. Об основном и производном слове при словообразовательных отношениях по конверсии // ВЯ, 1959. № 2. - С. 91-96.

169. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М.: Наука, 1980. - 294 с.

170. Соколова Г.Г. Транспозиция прилагательных и существительных. М.: Высш. шк., 1973. - 175 с.

171. Степанов Ю.С. Синтаксическая конверсия во французском языке // Вопросы филологии. М., 1962. - Вып. 1. - С. 24-38.

172. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М.: Изд-во лит. на ин. яз., 1953. - 375 с.

173. Суник О.П. Общая теория частей речи. М.: Наука, 1966. - 131 с.

174. Тенишев Э.Р. Саларский язык. М.: Наука, 1963. - 239 с.

175. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 653 с.

176. Тимофеев К.А. О так называемом «безаффиксалыюм» способе словообразования // Вопросы языка и литературы. Новосибирск, 1968. -Вып. 2.-4.1.-С. 22-33.

177. Тихонов А.Н. О семантической соотносительности производящих и производных слов // ВЯ, 1967. № 1. - С. 112-120.

178. Урусбиев И.Х. Глагол // Грамматика карачаево-балкарского языка. -Нальчик, 1976.-С. 193-278.

179. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М.: Наука, 1968. - 272 с.

180. Уфимцева А.А. Лексическая номинация: (первичная, нейтральная) // Языковая номинация. М., 1977. - С. 81-85.

181. Хангилдин В.Л. Татар теле грамматика. Казан: Тат. кит. Нэшр, 1959. -644 с.

182. Харитонов Л.Н. Современный якутский язык. Якутск, 1947. - Ч. 1. - 304 с.

183. Хасенова А.К. Глагольные основы казахского языка: (производные глаголы синтетического типа): Автореф. дис. докт. филол. наук. Алма-Ата, 1960.- 145 с.

184. Хачирова Е.М. О субстантивации глаголов в современном карачаево-балкарском языке // Региональное кавказоведение и тюркология: Традиции и современность. Материалы второй межвузовской научной конференции. Карачаевск: КЧГУ, 2001. - С. 271-273.

185. Хачирова Е.М. Проблемы субстантивации глаголов и имен прилагательных в карачаево-балкарском языке. Карачаевск: КЧГУ, 2003. -42 с.

186. Чэфэров Ч.Э. Зэрф вэ мувэгъэти зэрфлешэн сбзлерин тэдрисинэ даэр // Уч. зап. АПИ им. В.И.Ленина, серия XI, 1976. № 5. - С. 57-69.

187. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М.: Просвещение, 1977.-336 с.

188. Шукюров А. Дж. Первообразные наречия в азербайджанском языке // Тюркологический сборник. М., 1966. - С. 126-139.

189. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке // Изб. работы по русс, языку. -М., 1957.

190. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность . Л.: Наука, 1974. - 276 с.

191. Щербак A.M. Сравнительная фонетика тюркских языков. Л.: Наука, 1970.-204 с.

192. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков: Имя. Л.: Наука, 1977. - 192 с.

193. Э1шедов И. Азербайчан дилиндэ фели багламаларын зэрфе догру инкишафы // Уч. зап. АзГУ им. С.М.Кирова, 1976. № 3. - С. 36-47.

194. Юлдашев A.A. Конверсия в тюркских языках и ее отражение в словарях //CT, 1970.-№ 1.-С. 70-82.

195. Юлдашев A.A. Принципы составления тюркско-русских словарей. М.: Наука, 1972.-416 с.

196. Юлдашев A.A. Лексикализация тюркских грамматических форм // ВЯ, 1977.-№ 1.-С. 52-67.

197. Юнусалиев Б.М. Развитие корневых основ в киргизском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1953. - 47 с.

198. Юнусалиев Б.М. Киргизская лексикология: (развитие корневых слов). -Фрунзе: Кирг. гос. уч.-пед. изд-во, 1959. 368 с.

199. Ярцева В.Н. О внутренних законах развития языка // Изв. АН СССР, ОЛЯ, 1952. Т. 9. - Вып. 3. - С. 9-32.

200. Ярцева В.Н. Проблемы парадигмы в языке аналитического строя // Вопросы германского языкознания (Материалы II научной сессии по вопр. герм, яз-ния). М.-Л., 1961.

201. Банг, 1916 Bang W. Studien zur vergleichenden Grammatik der Türkspachen, 2 Stük: Uber das Verbum al - «nehmen» ais Hilfezeitwort. -SPAW, Jahgang 1916, Halbband 2. - Berlin, 1916.

202. Бизе, 1941 Bisse M Origin and Devolopment of Conversion in English. -Helsinki, 1941.

203. Бладин, 1911 Bladin V. Studies on Denominative Verbe in English. -Uppsala, 1911.

204. Брэдли, 1937 Bredley H. The Making of English. - London, 1937.

205. Вамбери, 1878 Vambery H. Etymologisches Wörterbuch der Turko-tatarischen Sprechen. - Leipzig, 1878.

206. Грёнбек, 1936 Grönbech К. Der Türkische Sprachbau, I. - Kopenhagen, 1936.

207. Дени, 1957 Deny J. Larmeno-coman et les «Ephemerides» de Kamieniec (1604-1613). - Wiesbaden, 1957.

208. Джеггер, 1945 Jagger J. English in the Future. - N. - Y., 1945.

209. Докулил, 1968 Dokulil M. Zur Frage der Konversion und verwandter Wortbildungsvorgänge und - beziegungen, TLP. - N 3,1968.

210. Кеннеди, 1935 Kennedy Current English. - Boston, 1935.

211. Крейзинга, 1932 Kruisinga E.A. Handbook of Present Day English. - gart II. - Groningen, 1932.

212. Ли, 1948 Lee D. Functional Change in Early English. - Menasha, 1948.

213. Мэтзнер, 1874 Mätsner. An English Grammar. - London, 1874.

214. Рамстедт, 1912 Ramstedt G.J. Zur verbetammbildungsbehre der mongolisch-türkischen Sprachen. - Journal de la Sosiete Finno-Ougrienki. -Helsinki, 1912.

215. Рамстедт, 1952 G.J.Einfuhrung in die Altaische Sprachwissenschaft, bd. 2, Formenlehre. - Helsinki, 1952. - S. 192.

216. Свит, 1892 Sweet H. A New English Grammar. - Oxford, 1892.

217. Уоддел, 1951 Waddell R. Grammar and Style. - N.-Y., 1951.1. СОКРАЩЕНИЯ 1. Словари

218. APC Азербайджанско-русский словарь. - Баку, 1962

219. БРС Башкирско-русский словарь. - М., 1958

220. ДТС Древнетюркский словарь. - Л., 1960

221. КБРС Карачаево-балкарско-русский словарь. - М., 1989

222. КРС1 Казахско-русский словарь. - Алма-Ата, 1989 (1954)

223. КРС2 Киргизско-русский словарь - М., 1965

224. КРПС Караимско-русско-польский словарь. - М., 1974

225. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990

226. НРС Ногайско-русский словарь. - М., 1963

227. ОСТН Опыт словаря тюркских наречий I-IV. - СПб, 1893-1911

228. СТЯ Словарь туркменского языка. - Ашхабад, 1962

229. ТРС Татарско-русский словарь. - М., 1966

230. ТРС Туркменско-русский словарь. - М., 1968

231. ТСАЯ Толковый словарь азербайджанского языка. - Баку, 1966 (т. 1), 1980 (т. 2)

232. ТСБЯ Толковый словарь башкирского языка. - М., 1993 (т. 1, 2)

233. ТСУЯ Толковый словарь узбекского языка. - М., 1981 (т. 1, 2) УРС - Узбекско-русский словарь. - М., 1959

234. ЭСТЯ Этимологический словарь тюркских языков / Составитель

235. Э.В.Севортян. М., 1974 ЯРС - Якутско-русский словарь. - М., 19722. Периодические издания

236. ВЯ журн. «Вопросы языкознания»

237. ЗВОРАО Записки Восточного отделения Русского Археологического общества