автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Служивые люди Северо-Восточной Руси в XIV-первой половине XVI века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Служивые люди Северо-Восточной Руси в XIV-первой половине XVI века"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Михайлова Ирина Борисовна

Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV - первой половине XVI века

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена на кафедре истории России с древнейших времен до XX века исторического факультетаСанкт-Петербургского государственного

университета

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Даниил Натанович АЛЬШИЦ доктор исторических наук, профессор Юрий Владимирович КРИВОШЕЕВ доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Андрей Павлович ПАВЛОВ

Ведущая организация:

Северо-Западная академия государственной службы

Защита состоится « _2004г. в « » часов на

заседании диссертационного совета Д 212.232.52 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу:

199155, Санкт-Петербург, пер.Декабристов, 16. Зал ученого Совета. С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им Л.М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

АЯ Лейкин

2 №222 Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. XIV - первая половина XVI в. -это период формирования великорусского народа, мобилизации людских и материальных ресурсов для борьбы с ордынскими завоевателями, ликвидации монголо-татарского ига, строительства новых государственных отношений. Именно в эти годы впервые явственно обозначились характерные признаки загадочной русской «души», определился стиль жизнедеятельности населения Московского государства.

Отечественные историки прошлого столетия всесторонне и скрупулезно изучали в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. феодальные отношения. Они писали об антагонистическом обществе, классовой борьбе, органах государственной власти, удерживавших в подчинении трудовое население. В 80 - 90-е годы историографическая ситуация изменилась. Нетрадиционный подход к изучению истории Древ -ней Руси, предложенный исследователями Санкт-Петербургского государственного университета, позволил поставить и решить вопросы, остававшиеся вне контекста специальных изысканий, а также осветить многие дискуссионные проблемы. В новейшей исторической литературе достаточно полно представлена картина функционирования домонгольских городовых волостей, их развития в первые десятилетия ордынского ига.1 Однако дальнейшая судьба земель Северо-Восточной Руси, процесс их эволюции в единое государство в русле концепции санкт-петербургских ученых еще не рассматривались. Назрела необходимость восполнить этот пробел. Учитывая обширность темы исследования, автор диссертации акцентирует внимание на одном из важнейших ее аспектов -проблеме служилого населения в период формирования и расцвета Московского государства.

Вторая причина, побудившая обратиться к изучению заявленной темы, обусловлена изменением методологии и проблематики исследований в области отечественной медиевистики. В современной исторической науке усиливается интерес к социальной истории, генеалогии, проблемам человека в окружавшем его мире, что способствует появлению новых взглядов и концепций исследователей. Социологические схемы, доминировавшие в воспроизводимых учеными картинах средневекового общества, но-

1 Фроянов И.Я., Дворниченко А Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988; Фроя-нов И.Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и по-

f" ...... коА.Ю.

Русь и б., 1999.

. I

литической борьбы конца IX - начала XIII Русские земли Великою княжества Литовского, монголы. Исследование по истории Северо-Восго

СИ О)

степенно становятся фоном, на котором все отчетливее проступает фигура конкретного Человека с его повседневными заботами, радостями и печалями. Переплетение судеб конкретных людей составляет жизнь народа, живую и нерасторжимую ткань процесса русской истории. Чтобы проникнуть в мир средневекового человека, первичный элемент, условно говоря, атом «макроистории» Руси XIV - первой половины XVI в., потребовалось под новым углом зрения проанализировать источники, попытаться найти ответы на малоизученные или спорные вопросы.

Представленная диссертация углубляет знания о вооруженных силах, органах безопасности и правопорядка, аппарате управления наместников и волостелей в средневековой Руси. Поэтому специальное исследование о людях, служивших в XIV - первой половине XVI в., может быть востребовано не только историками, но также юристами, военными и политиками.

Результаты изысканий санкт-петербургских ученых показали, что древнерусское общество домонгольского периода было доклассовым, общинным, самоуправлявшимся.2 Было высказано интересное, но требующее дополнительной аргументации мнение об эволюции в Северо-Восточной Руси XIII - XV вв. общинно-волостной государственности в военно-служилую, в общих чертах аналогичную той, в которую трансформировались архаичные полисы южных и западных славян, а также русские города-общины Великого княжества Литовского.3 В процессе изучения темы диссертации все более очевидной становилась несостоятельность идеи о вполне сложившемся антагонистическом обществе на северо-востоке Руси в XIV - первой половине XVI в., о разгоравшейся в нем классовой борьбе. Не удавалось идентифицировать разобщенный на противоборствовавшие классы народ с теми великороссами, которые сумели сплотить силы для противостояния монголо-татарским завоевателям, сбросить иноземное иго, построить единое Московское государство. Вместе с тем было бы серьезной ошибкой отрицать наличие в северо-восточных русских землях того времени постепенно углублявшейся стратификации общества и отчетливо проявлявшихся здесь социальных противоречий. По сравнению с домонгольским временем, городовая община изменилась, но она не раскололась на антагонистические классы, а лишь расслоилась на страты. Представители каждой страты выполняли четко

2 Фроянов ИЯ 1) Киевская Русь Очерки социально экономической истории Л , 1974, 2) Киевская Русь Очерки социально политической истории Л, 1980 , 3) Древняя Русь Опыт исследования истории социальной и политической борьбы М, 1995, Фроянов И Я Дворниченко АЮ Города государства Древней Руси и др

3 Дворниченко АЮ К проблеме восточно славянского политогенеза//Ранние формы политической оронизации от первобытности к государственности М , 1995 С 294 -318

определенные обязанности, в меньшей степени пользовались документально зафиксированными льготами. Притом городовая община сохраняла единство. Его стимулировала идея службы во имя Отечества разных категорий населения: от великого князя до малоземельного помещика.

Значительный вклад в процесс строительства единого Русского государства внесли дети боярские, дворяне, промысловые люди. Емкую по содержанию и выразительную по форме характеристику их деятельности дал Н.П.Лихачев, который писал: «Служилый класс в обширном значении этого слова в Московском государстве заполнял все отрасли управления, представлял собою военный элемент настолько же, насколько и гражданский ... Служилый класс был не только правящей и военной силой, сохраняющей государство, это был и класс мыслящий, в среде которого возрождались духовные движения, который одинаково выделял из себя и вольнодумцев, и свободомыслящих, и фанатиков страны».4 Учитывая то обстоятельство, что стратифицированное служилое сообщество Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. исследовано неравномерно - в большей степени освещены вопросы формирования, статуса и функций знати (князей и бояр), в меньшей степени известно о рядовых представителях Государева двора и мелких уездных землевладельцах, которые составляли костяк вооруженных сил страны, судили и решали административно-хозяйственные задачи на местах, - автор диссертации сосредоточила внимание на изучении именно этих слоев и групп русского средневекового населения.

Приступая к изучению темы, следовало прежде всего разработать понятийный аппарат. Еще в дореволюционной историографии дискутировался вопрос о том, считать ли «служилым» все русское средневековое население (И.Н.Болтин, Г.Ф.Блюменфельд,Д.Я.Самоквасов, В.И.Сергеевич и др.), или только те его слои, которые исполняли долг лично: на поле брани, на дипломатическом поприще, на высшем, центральном и местном уровнях управления государством (М.М.Щербатов, Н.М.Карамзин, И.Д.Беляев, С.М.Соловьев, Н.И.Костомаров, М.Т.Яблочков, М.А.Дьяконов и др.). В советской исторической литературе XX в. служилых людей, как правило, отождествляли с разного ранга феодалами, преимущественно писали об их землевладении и взаимоотношениях с «тяглыми» слоями населения, нежели об их менталитете и государственной деятельности. Сложившаяся историографическая ситуация осложняла процесс изучения таких социальных групп, как дворяне и дети боярские; недостаточно внимания уделялось вопросу становления и развития в

4 Лихачев Н. Грамоты рода Осоргиных//Известия русского генеалогического общества. СПб, 1900 Вып 1 Отд III С. 15

XIV - XVI вв служилых промысловых артелей В диссертации предпринята попытка восполнить образовавшиеся в познании русского сред невекового общества лакуны и исправить вызванные объективными и субъективными причинами заблуждения

Степеньнаучнойразработанностипроблемы. Большинство отечественных медиевистов XVIII - XIX вв, представлявших разные научные школы и направления, писали о служилых людях средневековой России, об их статусе, функциях и вкладе в процесс строительства Московского государства Некоторые из историков ограничились лаконичными замечаниями, другие (например, И А Порай Кошиц, Н П Загоскин, М Т Яблочков, ГА Евреинов, Н П Павлов Сильванский) посвятили дворянам и детям боярским капитальные монографии В XIX - начале XX в плодотворно трудились генеалоги (II В Долгоруков, П Н Петров, В В Руммель и В В Голубцов, А А Бобринскии, Ю В Арсеньев, Н Н Кашкин, Н В Мятлев, Л М Савелов), по родословным росписям восстанавливавшие «биографии» служилых фамилии. Дореволюционные исследователи добились значительных успехов в изучении проблемы служилого населения в Северо Восточной Руси XIV - первой половины XVI в , однако, разумеется, на их рассуждения и выводы оказали влияние состояние источниковой базы, историографическая обстановка, довлевшие в науке того времени понятийные и идеологические штампы.

В XX в детей боярских, дворян и промысловых людей изучали значи тельно меньше. За исключением статей и разделов монографии, напи санных С Б Веселовским, М Н Тихомировым, Л В Черепниным, А А Зи миным, Ю Г Алексеевым, Л И Ивиной, РГ Скрынниковым, В Б Кобри ным, А Л Хорошкевич, Е И Колычевой, М Е Бычковой, В Д Назаровым, II К Фоминым, С 3 Черновым, М М Бенциановым и некоторыми други ми учеными, отечественная историография XX в специальными иссле дованиями об этих сгратах русского средневекового населения не рас полагает В общих трудах по истории России XIV - первой половины XVI в служилых людей отождествляли с феодалами и прежде всего писали о верхнем слое «господствующего класса» - о князьях и боярах «Феода лы» среднего уровня оказались вне контекста фундаментальных истори ческих исследовании Настало время посвятить рядовым служилым людям, многочисленному и чрезвычайно социально мобильному слою населения, специальную научную работу

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы комплексно и всесторонне изучить вынесенную в заглавие диссертации тему, определить статус детей боярских (городовых и дворовых), дворян, старателей и охотничьих слуг в стратифицированном обществе

Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в., осветить вопрос о генезисе каждой из указанных групп населения, проследить эволюцию и показать их вклад в процесс становления и развития единого Московского государства. Также предпринята попытка обосновать тезис о развитии в указанный период времени российской государственности из общинно-волостной в служилую.

В процессе достижения главной цели автором диссертации решались следующие задачи:

- Изучить отечественную и зарубежную историографию проблемы «Служилые люди в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI века», акцентируя внимание на анализе литературы, посвященной детям боярским, дворянам, старателям и охотничьим слугам.

- Определить статус и функции этих категорий населения.

- Установить причины генезиса детей боярских, дворян, промысловых людей; выявить те социальные слои, из которых выделились их предшественники с тем, чтобы в результате длительной эволюции сформировать целостные служилые страты; показать процесс становления и развития последних.

- Охарактеризовать источники существования указанных слоев служилого населения.

- Дать ответ на вопрос об особенностях менталитета рядовых служилых людей в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в.

- Применив метод комплексных генеалогических исследований, воссоздать «коллективные биографии» наиболее отличившихся на государевой службе фамилий. Жизнь и деятельность представителей этих родов служат наглядным примером к теоретическим рассуждениям автора об изучаемых слоях русского средневекового общества.

- Освещая вопрос о правоохранительных функциях дворян и детей боярских, представить развернутую картину деятельности суда; показать, как княжеская власть на Руси XIV - в России первой половины XVI в., постепенно отдаляясь от земщины, проводила политику замены общинных блюстителей закона своими уполномоченными и таким образом создавала подчинявшиеся ей органы правопорядка и безопасности в едином Московском государстве.

Хронологическиерамки исследования. XIV - первая половина XVI в. -это период становления и поступательного развития единого Русского государства. По мнению автора диссертации, эта стадия истории отечественного Средневековья характеризуется эволюцией общинно-волост-

ных отношений в государственно служилые Поскольку в результате реформ середины XVI в и опричной политики царя Ивана Грозного служилое сообщество претерпело существенные изменения, его дальнейшая история не является объектом настоящего исследования Но для более полного и всестороннего раскрытия некоторых поставленных задач мы посчитали необходимым сделать небольшие экскурсы во времена опричнины, правления Федора Иоанновича и царствования Бориса Федоровича Годунова

Территориальные рамки исследования. В название диссертации вынесен термин «Северо-Восточная Русь», принятый и часто применяющийся в отечественной историографии для обозначения обширного региона, ограниченного землями Великого Новгорода на севере и северо-западе, Великого княжества Литовского, затем Польско Литовского государства на западе и юге, «Дикого Поля» на юго востоке, Большой Орды и Казанского ханства на востоке Особенности геополитического положения и исторического развития региона в XIII - начале XIV в (опустошительные вторжения татар и бремя ордынского ига) определили его дальнейшую судьбу.Здесь отчетливо обозначился процесс расслоения городовых общин и оформления многолюдных прослоек служилого населения, которое явилось опорой великокняжеской власти и внесло весомый вклад в процесс строительства единого Русского государства

Источниковая база. Для решения поставленных задач потребовалось всесторонне изучить разнообразные виды письменных источников В диссертации использованы своды законов древней и средневековой Руси (Правда Русская, Псковская Судная грамота, Судебники 1497 и 1550 гг), акты княжеских канцелярии (духовные грамоты великих и удельных князей, их докончания, договоры с Великим Новгородом, уставные, кормленные, указные, жалованные и льготные грамоты), материалы текущего делопроизводства приказов (подорожные, отписки и пр ), а также центральных и местных судебных органов (правые, докладные грамоты и др) Использованы также документы монастырских архивов и частного делопроизводства (духовные грамоты служилых людей, купчие, меновные, разъезжие, данные, полные и другие грамоты) В последние годы резко возросло количество введенного в научный оборот актового материала XIV - первой половины XVI в, благодаря исследованиям и издательской деятельности московских ученых (А В Антонова, В К Баранова, А В Маштафарова, В Д Назарова и др ), которые предложили и опробовали методику «извлечения» ранних грамот из источников второй половины XVI - XVII вв При работе с актами обязательно учитывались мнения специалистов-источниковсдов о степени их достоверности,5 проверялись и уточнялись их датировки

Емкую по содержанию информацию о судьбах, военной деятельности и доходах служилых людей содержат Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря и синодики (хранившиеся в Московском и Ростовском Успенских соборах, Спасо-Преображенском соборе Ярославля, изданный М.Е.Бычковой «Синодик по убиенным во брани», Синодик опальных царя Ивана Грозного).

Автор диссертации не обошла вниманием также базовую документацию приказных канцелярий - писцовые, дозорные, переписные, разрядные, посольские книги, Тысячную книгу 1550 г. и Дворовую тетрадь середины XVI в., различного рода списки (русских военнопленных, в первой половине XVI в. содержавшихся в литовских темницах; детей боярских, подчинявшихся церковным иерархам; голов и сотников стрелецких полков, сформированных в правление Ивана IV и Федора Иоанновича), челобитные и «записи» служилых людей. Кроме посольских дел, известных историками с XIX в., привлекаются редко упоминаемые в научных исследованиях секретные инструкции русским разведчикам за рубежом и сопровождавшим их лицам. Путем сличения записей в Дворовой тетради с другими источниками удалось установить, что московские дьяки не ограничились составлением списка избранных служилых людей к моменту учреждения опричнины, а вносили в него исправления на протяжении всего периода репрессий.

В процессе анализа родословных росписей подтвердились наблюдения Н.П.Лихачева и С.Б.Веселовского о надуманности многих фамильных преданий, выявилось, что в XVII - XVIII вв. некоторые служилые люди путали степени родства, забыли имена давно умерших родственников, поэтому их показания приходилось проверять данными, почерпнутыми из достоверных источников.

В особую группу источников следует выделить изучавшиеся В.Д.Назаровым и М.Е.Бычковой, использованные в диссертации придворные «свадебные дела» - указные грамоты с требованием предъявить уполномоченным великого князя девушек-невест, разряды брачных церемоний и списки чинов, принимавших в них участие; росписи караульных, стоявших по пути следования молодоженов в церковь и после венчания - во дворец.

Изучение социальной истории Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в., разумеется, основывалось на летописном материале. При этом автор диссертации опиралась на разработанную А.А.Шахматовым, М.Д.Приселковым, А.Н.Насоновым, Л .Л. Муравьевой, Я.С.Лурье и

5 См, например Антонов А В Из истории великокняжеской канцелярии кормленные грамоты XV-середины XVIвека//Русский дипломатарий М.1998 Вып 3 С 153-172

другими источниковедами схему соотношения летописных сводов, как общерусских, составленных в Москве, так и местных - новгородских, псковских, тверских и прочих.

Интересные сведения о детях боярских отложились в литературных памятниках Куликовского цикла - «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище»; дворяне предстают героями «Повестей о начале Москвы». Автор диссертации отказалась от распространенного в науке взгляда на «Повести» как на беллетристическое произведение и попыталась доказать, что это ценный, емкий по содержанию и структурно сложный исторический источник, позволяющий проследить эволюцию русского дворянства на протяжении второй половины XIII - XV вв.

Ценную информацию о порядках и обычаях в Московском государстве конца XV - XVI вв. удалось извлечь из сочинений современников, как русских, так и иностранных. При этом учитывались вероисповедание, уровень образования, общественное положение европейских авторов (Л. Контарини, П.-И.Новокомского, С.Герберштейна, И. Фабри, Р.Чен-слора, Р.Барберини, Д.Флетчера), цели их пребывания в Московском государстве, особенности субъективного восприятия ими русского средневекового общества, а также источники сведений о нем. Важные сведения о служилых людях и придворном обществе второй четверти XVI в. почерпнуты из писем царя Ивана Грозного и книги подьячего-эмигранта XVII в. Г.К.Котошихина.

Для аргументации некоторых суждений и выводов потребовалось обратиться к изучению новгородских и старорусских берестяных грамот, былин, исторических былевых песен, «энциклопедии» домоводства середины XVI в. - «Домостроя».

Методологическая основа исследования. Методика диссертационного исследования базируется на принципах историзма и научной обоснованности. Применяя метод комплексного подхода к изучению источников, автор прежде всего учитывала их подлинность и достоверность, старалась уяснить внутреннее, глубинное значение текста, а не его внешнюю социальную фактуру. Системный анализ источников позволил сопоставить полученные данные, осмыслить материал, после чего методом синтеза было произведено обобщение знаний о служилых людях средневековой Руси, осуществлена процедура индуктивных выводов. При этом автор диссертации стремилась к объективности характеристик, оценок и выводов.

Объектом исследования является средневековый Человек, представитель «средних» слоев стратифицированного служилого сообщества Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. Усиление интереса к «микроистории» и как следствие этого - выработка и применение но-

вых методик, использование инструментария, наиболее точно передающего результаты исследовательского поиска, отвечают потребностям современной науки, потому что «социальная сфера, в которой действует исторический субъект, рисуется в обновленной социальной истории гораздо более сложной, чем прежде... Новый подход к социальному намечается через реконструкцию опыта индивида и микрогрупп в самых разных и подвижных контекстах».6 Вместе с тем сфера познаваемого не суживается до «микромиров» отдельных служилых людей, их родов или даже целых социальных страт. Подобный подход к изучению отечественной истории чреват возможностью «распада» целостного представления о средневековом обществе, отказом от принципа диалектики в его познании и в понимании его развития. Осуществление цели диссертационного исследования невозможно без изучения социально-экономических, политических отношений, процесса развития государственности, то есть всего того, что присуще «макроистории». Применяемые методики, для которых характерны комплексный подход к изучению источников и междисциплинарный синтез знаний, обогащенный опытом отечественной и зарубежной историографии, позволяют сочетать «макро-» и «микроисторические» подходы к изучению прошлого.

Чтобы максимально полно осветить вопрос о детях боярских, потребовалось провести генеалогические изыскания. При этом изучались не только родословные росписи, как обычно практиковалось в отечественной историографии XIX - начала XX в., но и широкий круг иных источников - акты, разного рода списки служилых людей, сочинения современников и прочее. Подобный подход к генеалогическому исследованию позволил уточнить биографические данные некоторых детей боярских, обогатить описание их жизни и «служб» важными наблюдениями. Использование в IV, V и VI главах диссертации сравнительно-исторического метода способствовало расширению представления о статусе и функциях дворян и промысловых слуг, дало возможность дополнительно аргументировать выдвинутые гипотезы. Диалектический подход к изучению проблемы служилого сообщества в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. позволил рассмотреть его становление и развитие как поступательный, необратимый и динамично развивавшийся процесс.

Научнаяновизнаработы. Настоящая диссертация представляет собой первое в отечественной историографии XX - начала XXI в. полное и всестороннее проблемное исследование о нетитулованных служилых людях Северо-Восточной Руси в период становления и расцвета единого

6 РепинаЛ.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории// Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 21 - 22.

Московского государства. Диссертационное исследование, начатое в русле концепции ученых Санкт-Петербургского государственного университета о домонгольских общинных, самоуправлявшихся городовых волостях, в составе Великого княжества Литовского эволюционировавших в «военно-служилое государство», доведено до середины XVI в. и посвящено изучению социальной истории северо-восточных регионов Руси. В рамках обозначенного историографического направления процесс формирования и развития таких страт населения как дети боярские, дворяне и промысловые люди рассматривается на фоне разложения городовых волостей и вызревания в недрах русского общества XIV - первой половины XVI в. служилых отношений, присущих фазе строительства и упрочения единого государства.

При этом впервые в историографии предметом специального исследования стали городовые дети боярские всего северо-восточного региона Руси. Чтобы представить развернутую панораму их жизни и деятельности, охарактеризовать землевладение этих служилых людей, применяется особый, условно говоря, «дублирующий» прием изучения и подачи материала. С одной стороны, показана эволюция целостной, плотно заселенной митрополичьими детьми боярскими Селецкой волости Московского уезда, с другой стороны, воссозданы «коллективные биографии» наиболее значительных служилых фамилий. В диссертации предложен новый подход к изучению русского средневекового дворянства, подчеркивается неоднозначность этого термина, раскрыт его смысл. Впервые в историографии предпринята попытка систематизировать сведения о промысловых людях и обозначить пути появления как старателей и охотничьих слуг, не объединенных в артели (в том числе помещиков), так и общинников. Пристальное внимание уделяется вопросу развития промысловых сообществ, выявляются причины их распада. Характеризуя «службы» дворян и городовых детей боярских, автор диссертации подробно осветила вопрос о структуре и функционировании местных судебных органов, акцентировав внимание на деятельности мелких блюстителей правопорядка, которые эпизодически оказывались в поле зрения историков отечественного Средневековья, но ещё не рассматривались как самостоятельный объект научных исследований.

Практическаязначимость исследования. Обработанный фактический материал, положения и выводы диссертации могут быть использованы при написании общих работ по истории России; специальных исследований по истории социально-экономических и политических отношений в средневековом обществе, государственного управления, вооруженных сил, отечественного права; при подготовке учебников и учебных пособий для средних и высших учебных заведений. Диссертационное ис-

следование может быть востребовано в процессе преподавания общих и специальных курсов на исторических, военных и юридических факультетах ВУЗов.

Апробацияработы. Основные положения и выводы диссертации отражены в монографии «Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV -первой половине XVI века» (43,5 печатных листов), а также - в 28 научных статьях и тезисах выступлений на конференциях. Общий объем опубликованных работ - 61,5 печатных листов.

Ключевые положения диссертационного исследования были изложены в выступлениях на конференциях, состоявшихся в Москве (1998,2000 гг.), Санкт-Петербурге (1994,1997,2002 гг.), Ижевске (1993,1997 гг.) и Пскове (1997 г.).

Некоторые наблюдения и замечания о служилых людях Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. апробированы в методических разработках для студентов Санкт-Петербургского государственного университета.7 Материалы и выводы диссертации используются ее автором при чтении общих и специальных лекционных курсов по истории России студентам исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре истории России с древнейших времен до XX века исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура и содержание диссертации.

Диссертация состоит из «Введения», шести глав (первая глава разделена на три параграфа, вторая - на четыре параграфа), «Заключения», списка использованных источников и литературы, а также списка сокращений.

Во «Введении» обоснованы актуальность и научная новизна работы, сформулированы ее цель и задачи, обозначены территориальные границы и хронологические рамки исследования, охарактеризована источни-ковая база.

Первая глава («Историография») посвящена анализу отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме.

Содержание первого параграфа отражает его название - «Дети боярские в отечественной и зарубежной историографии». В историографии

'Михайлова И.Б. 1) В помощь студенту, изучающему историю России (сдревнейших времен до конца XV в.). Методические указания. СПб., 1999. С. 25 - 40; 2) История России с древнейших времен до конца XV в. Методические указания. СПб., 2000. С. 26-41.

XVIII в были высказаны три мнения относительно происхождения детей боярских И Н Болтин считал их худородными вольными слугами бояр, М М Щербатов - знатными молодыми людьми, Ф И Миллер - выходцами из среды младших дружинников-дворян При том все исследователи подчеркивали, что дети боярские служили с поместий В XIX -начале ХХв точку зрения И II Болтина приняли Н М Карамзин, РМ Зотов, Н С Голицын, Д И.Багалей, И II Павлов-Сильванский, версия М М Щербатова получила развитие в работах А Реица, Н 1 Устрялова, И Д Беляева, И А Порай-Кошица, М Т Яблочкова, М Ф Владимирского-Буданова, П Н Мрочека Дроздовского, Д Я Самоквасова, Д И Иловайского, В И Сергеевича,М А Дьяконова и А Е Преснякова С М Соловьев, Н И Хлебников и Н П Загоскин выводили детей боярских из дворянской среды Компромиссную позицию между теми исследователями, ко торые увязывали детей боярских с боярами, и теми, кто отождествлял их с дворянами, занимал В О Ключевский «Это были те же слуги дворные, только боярского происхождения», - писал он

В отечественной историографии XX в дети боярские специально не изучачись Исследователи лишь упоминали о них как о метких и средних землевладельцах, которых часто отождествляли с дворянами С конца 60 х годов прошлого столетия историки пытались уяснить соотношение дворовых и городовых детей боярских Н Е Носов, А А Зимин и М Е Бычкова четко различали «наиболее видных "по отечеству и до родству"» служилых людей, зачисленных в состав Государева двора, и рядовых представителей городовых «военно феодальных корпорации» В Д Назаров, напротив, убежден в том, что в рассматриваемое время дети боярские из «служилых городов» составляли часть Государева двора По мнению А П Павлова, с одной стороны, дворовые служилые люди «рассматривались как члены местных служилых корпораций», с другой стороны, они «противостояли остальной массе городовых детей боярских» Согласно В Н Коз 1якову, «на рубеже XV - XVI вв дети боярские разных уездов составляли резерв периодически пополнявшегося Государева двора Постепенно из тех, кого вызывали па службу в Москву, сложилась группа дворовых детей боярских» При различном понимании соотношения и эвочюции двух категорий детей боярских исследователи продолжали отождествлять их с дворянами

Самую многочисленную страту служилого населения средневековой Руси не обошли вниманием также зарубежные исследователи - Г В Вернадский, Дж Блюм, РХелли, Г Л Фрииз Дж Мартин, С Богатырев и др Г В Вернадский считал детей боярских обедневшими представителями знатных фамилий, Дж Блюм - «вольными слугами» боярского происхож дения в составе княжеских дворов Р Хелли зачислил их в «средний слу-

жилый класс кавалеристов». По мнению историка, среди этих «cavalryman» дети боярские имели более низкий статус, чем дворяне. Согласно Р.О.Граммею, это были малоземельные уездные вотчинники, считавшие военную службу почетной обязанностью. В зарубежной историографии конца XX в. распространилось мнение о разобщенности служилых людей в средневековой Руси. Так, Г.Алеф, Г.Л.Фрииз и Н.-Ш.Коллманн представляют служилое сообщество Московского государства в конце

XV - первой половине XVI в. как аморфное образование, распадавшееся на боярские кланы, мелкие социальные группы и семьи с собственными целями и интересами. Наряду со спорными выводами исследование Г.Алефа содержит ценные наблюдения о структуре Государева двора, механизме его функционирования в XV в., многообразии факторов, влиявших на карьеру детей боярских. Отдельные замечания о соотношении городовых и дворовых детей боярских высказаны Дж.Мартин и С.Богатыревым. В целом суждения англоязычных историков неоднозначны. Если Р.О.Граммей, Г.Алеф, Н.-Ш.Коллманн, А.М.Клеймола и др. пытаются (в русле современных американских и западноевропейских концепций) уяснить специфику русского средневекового общества, то суждения Р.Пайпса и П.Кеннеди априори определены идеологическими установками и далеки от стремления постичь научную истину. Вместе с тем четко обозначилось историографическое направление, противопоставляющее российское служилое сообщество XIV - первой половины

XVI в. западноевропейским системам феодализма и сословного социума.

Анализ отечественной и зарубежной литературы показал, что расхождения во взглядах исследователей на вопрос о происхождении, статусе и «службах» детей боярских XV - первой половины XVI в. обусловлены различием концепций и направлений, в рамках которых историки изображали социальное устройство формировавшегося Московского государства. Вместе с тем приходится констатировать, что очень немногие выводы ученых обоснованы специально проработанным фактическим материалом; чаще высказывания о детях боярских постулируются общими посылками или устоявшимися клише и слабо аргументируются.

Другой слой служилого населения Древней Руси, затем формировавшегося Московского государства также являлся объектом пристального внимания отечественных ученых XVIII - начала XXI в. и зарубежных историков. Во втором параграфе («Отечественные и зарубежные исследователи о русских дворянах XII - первой половины XVI в.») проанализирован широкий спектр их суждений и выводов относительно этой социальной группы в целом и отдельных ее представителей.

В русской историографии XVIII - начала XIX в. обозначились четыре варианта решения «дворянского вопроса». Согласно И.Н.Болтину, дво-

рянами называли слуг княжеского двора, охранявших господина и занимавшихся хозяйственными делами, «кроме подлых работ». В конце XV-первой половине XVI в. из их состава выделились мелкопоместные землевладельцы, исполнявшие только ратную службу. К середине XVI в. дворянами стали считать всех помещиков, в том числе и худородных. Оппонент И.Н.Болтина М.М.Щербатов отстаивал тезис о знатном происхождении дворян. По мнению Ф.И.Миллера, эгу группу населения составляли все те, кто «всегда свободной ко Двору доступ имел». В придворном обществе в свою очередь выделился «не высокий и не наследственный» дворянский чин. Н.М.Карамзин отождествлял с дворянами только часть княжеского окружения, потомков дружинников. Историки второй половины XIX - начала XX в. в принципе приняли мнение Н.М.Карамзина, но при этом И.Д.Беляев, ИАПорай-Кошиц, М.Т.Яблочков, В.И.Сергеевич и др. утверждали, что отпрыски дружинников рождались в семьях вольных людей; И.Е.Забелин и Д.Я.Самоквасов, напротив, полагали, что их деды и огцы были холопами. Также неоднозначны высказывания исследователей о статусе и занятиях дворян. Согласно И.Д.Беляеву, ИАПорай-Кошицу, М.Т.Яблочкову, П.Н.Милюкову, Д.И.Иловайскому и др., последние были свободными людьми; но И.Е.Забелину, Д.Я.Самоквасову, С.Р.Рождественскому, М.А.Дьяконову - холопами. С.М.Соловьев, В.О.Ключевский, В.И.Сергеевич, М.Ф.Владимирский-Буданов, Н.П.Павлов-Сильванский и др. исследователи обозначали термином «дворянство» всех слуг княжеского двора, как свободных, так и зависимых. Дореволюционные историки также пытались уяснить социальное положение свободных дворян среди прочих категорий служилых людей или определить соотношение зависимых княжеских слуг с другими разрядами холопов, проследить эволюцию их статуса, охарактеризовать функции и землевладение. Поскольку исходные положения в построениях ученых XIX - начала XX в. кардинально различались, дальнейшие рассуждения историков приводили к противоположным выводам.

В XX в. дворян стали рассматривать в структуре феодального общества, в составе «господствующего» класса. При этом их считали помещиками и часто отождествляли с детьми боярскими. В 30 - 40-е годы в советской историографии получила признание концепция о развитии в Северо-Восточной Руси XV - XVI вв. товарно-денежных отношений и создании здесь предпосылок для формирования единого рынка. Ученые полагали, что помещики-дворяне быстрее, чем вотчинники-бояре приспособились к новым экономическим условиям, что обеспечило усиление политического влияния этого слоя населения. В свою очередь процессы, протекавшие на уровне базиса, вызвали кардинальную перестройку во взаимоотношениях классов и ускорили строительство Московского

государства (Б.Д.Греков, С.В.Юшков, П.П.Смирнов, А.М.Сахаров). С конца 40-х годов историки акцентировали внимание на ратной службе дворян. Совмещение понятий «дворяне» и «дети боярские» отчетливо проявилось в 70 - 80-е годы, когда исследователи обратились к изучению Государева двора, его состава и структуры, а также попытались понять механизм образования городовых и дворовых служилых людей (А.А.Зимин, Н.Е.Носов, В.Д.Назаров, Р.Г.Скрынников и др.). А.А.Горский, М.Б.Свердлов и Ю.А.Лимонов изучали дворян домонгольской Руси. Нетрадиционны взгляды И.Я.Фроянова, рассматривавшего генезис этого слоя населения в доклассовом обществе, В.Б.Кобрина и А.Л.Юргано-ва, рассуждавших о роли дворян в процессе формирования «деспотического самодержавия», а также А.Н.Котлярова и К.В.Петрова, писавших о дворянстве как о сословии. «Сословность» русского служилого населения признает также М.Е.Бычкова. Б.Н.Миронов, напротив, отрицает существование в средневековой Руси как класса феодалов, так и сословия дворян. По наблюдениям автора диссертации, на протяжении минувшего столетия отечественные историки, изучавшие дворянство Северо-Восточной Руси XII - первой половины XVI в., постепенно выделяли его из безликой массы «господствующего класса» и пытались четче охарактеризовать статус и функции этой категории служилого населения. Однако распространенное представление о дворянах как о мелких и средних феодалах существенно отразилось на развитии исследовательской мысли.

В диссертации также анализируются мнения зарубежных историков (Г.В.Вернадского, Дж.Блюма, Р.Хелли, ГАлефа, Р.О.Граммея, Дж.Мартин, Н.-Ш.Коллманн и С.Богатырева) о русском средневековом дворянстве.

Первую главу диссертационного исследования завершает третий параграф - «Домашние и промысловые слуги князя в отечественной научной литературе XIX - XXвв.». Процесс усиления княжеской власти в XIV - первой половине XVI в. сопровождался увеличением фонда дворцовых земель, усложнением структуры частновладельческого хозяйства Рюриковичей, расширением штата занятых здесь слуг. Сознание средневековых людей не признавало за Рюриковичами права на частную жизнь. Княжеская семья представлялась человеку XIV - XVI вв. той средой, в которой появлялся на свет наследник престола, хранитель и продолжатель сакральных традиций, где поддерживались необходимые для его государственной деятельности силы. Физическое и нравственное здоровье князя зависели, в частности, от его питания, тренировки тела, чистоты и комфорта в хоромах. Здесь князь не мог обойтись без домашних и промысловых слуг, которые таким образом выступали не столько работниками частновладельческого хозяйства, сколько персоналом, обслуживавшим правителя княжества, впоследствии - единого Московского го-

сударства. Сведения о людях, занятых по хозяйству (истопниках, сытни-ках, садовниках, хлебниках), обеспечивавших княжеские закрома натуральными поставками (бортниках, рыбниках, бобровниках), а также об организаторах «ловов» (конюхах, псарях, сокольниках) разнообразны. Эти слуги предстают и холопами, и свободными людьми; и общинниками, и единоличными хозяевами; лучшими, средними, молодшими горожанами и поселянами; мелкими обеленными землевладельцами и налогоплательщиками. Также неоднозначны высказывания историков об этой категории населения.

С.М.Соловьев и М.Т.Яблочков полагали, что промысловые слуги были свободными потомками младших дружинников, условно владевшими княжескими землями, которые при отъезде от господина теряли. В.О.Ключевский считал их выходцами как из княжеских дружин, гак и из местных общин Северо-Восгочной Руси. Согласно П.Симсону, М.Ф.Влади-мирскому-Буданову, А.С.Лаппо-Данилевскому и Д.Я.Самоквасову, первоначально домашние и промысловые люди были холопами. При этом П.Симсон считал их администраторами дворцового хозяйства, а Д.Я.Са-моквасов - прислугой, выполнявшей самую черную работу. Отпущенные на свободу, эти люди селились обособленно, но, по мнению А.С.Лаппо-Данилевского, со временем стали «смешиваться с крестьянами, тогда как жители дворцовых промышленных слобод приравнивались к посадским людям». По наблюдениям П.Симсопа, промысловые поселения до середины XVII в. существовали отдельно от тяглого посада. Новизна взглядов С.В.Рождественского и П.Н.Милюкова заключалась в том, что эти исследователи не ограничивали круг княжеских старателей и охотничьих слуг исключительно зависимыми людьми или их потомками. Историки обнаружили старателей и охотников как в сельской местности, так и на городских посадах, в отдельно стоявших дворах и в общинах.

В историографии XX в. получила признание идея о холопском происхождении бортников, рыбников, сокольников, дополненная тезисом о нерентабельности их труда в крупных вотчинах, которые в условиях развития товарно-денежных отношений не выдерживали конкуренции с поместьями. Владельцы убыточных вотчин были вынуждены отпускать промысловых и охотничьих слуг на волю (С.В.Бахрушин, Б.Д.Греков, К.В.Ба-зилевич, М.Н.Тихомиров, Л.В.Черепнин, АЛ.Хорошкевич, А.А.Зимин, Е.И.Колычева, А.Л.Шапиро и др.). В то же время высказывалось другое мнение -- об общинном происхождении промысловых слуг, которые таким образом представлялись исследователям изначально свободными людьми (С.Б.Веселовский и Б.А.Романов).

Автору диссертации представляются правильными обе точки зрения на служилых людей, занимавшихся промыслами и охотой: и как на быв-

ших холопов, и как на потомков свободных общинников. В V главе настоящей работы предпринята попытка проследить, каким образом представители столь разных социальных групп оказались вовлеченными в общее дело строительства единого Русского государства.

Вторая глава диссертационной работы - «Дети боярские: происхождение, "службы", эволюция» - состоит из четырех параграфов. В первом параграфе «Тревоги военной службы и заботы мирной жизни» предпринята попытка определить время появления детей боярских как страты служилого сообщества средневековой Руси и охарактеризовать их функции.

Впервые об этой категории населения сообщает статья Новгородской Первой летописи под 1259 г. Затем до конца 80-х годов XIV в. русские книжники о ней молчат. Со второй четверти XV в. дети боярские постоянно упоминаются в актах и находятся в поле зрения летописцев. С этого времени они предстают как сформировавшаяся социальная страта с характерными функциями.

Главной обязанностью детей боярских в рассматриваемый период истории была военная служба. Этот тезис аргументируется многочисленными примерами, почерпнутыми из летописей, актового материала, синодиков, сочинений современников-иностранцев. Дети боярские не только сражались, но и выполняли государственные задания, имевшие оборонное значение, - возглавляли строительство крепостных сооружений (например, в 1536 г. в Вологде и Устюге), обеспечивали боеготовность городов, находившихся в зоне военных действий.

Событием, дававшим городовому служилому человеку шанс возвыситься, являлась великокняжеская, затем царская свадьба. С начала XVI в. в Московской Руси «цареву» невесту выбирали из числа дочерей служилых людей, что воспринималось как проявление единения Государя с подданными. Статус каждого участника многолюдных брачных церемоний утверждался заранее и во многом предопределял его дальнейшую служебную карьеру. Избранные дети боярские окружали жениха, выходившего к невесте, сопровождали новобрачных к венцу, «охраняли» их в первую совместную ночь, совершали омовение молодого мужа в мыльне, сидели за праздничным столом. Почетным поручением придворного являлось назначение его в свиту великого князя, совершавшего дипломатическую поездку к святым местам. В траурные дни служилые люди находились у одра умиравшего правителя, принимали участие в решении вопроса о престолонаследии и организовывали похороны усопшего властителя.

Городовые и дворовые дети боярские неоднократно выполняли поручения государственной важности. Так, в 1491 г. они открыли и начали

разработку медных и серебряных руд на р.Цильме, в том же году арестовали сыновей опального князя Андрея Большого Угличского, в 1508 г. помогли МЛ.Глинскому удачно перейти литовскую границу. В 30 - 40-е годы XVI в. дети боярские доставили на переговоры, а потом, после бегства его из Казани, разыскали в степях «Шигалея царя», ненадежного союзника Москвы. Некоторые служилые люди являлись засекреченными агентами московских властей (Т.Ф.Беклемишев, Г.Дедков, БЛитомин, Я.Мещеринов, И.Яганов), другие проявили себя на дипломатическом поприще. Они сопровождали иностранные посольства, назначались в состав российских миссий, выезжавших за рубеж, расследовали причины и обстоятельства пограничных конфликтов. Почти все дети боярские, направлявшиеся с дипломатическими поручениями за границу, собирали разведывательные данные. Этот тезис иллюстрируется сведениями об агентурной деятельности В.Г.Асаичюка Заболоцкого в 1493 г., Б.Я.Голох-вастова в 1495 и 1519 гг., Р.Писарева в 1532 г. Нередко государевых посланников за границей подстерегали смертельные опасности. Например, в 1532 г. чудом избежал казни в Казани И.В.Полев, в 1537 г. иод угрозой оказалась жизнь русского дипломата в Астрахани И.И.Клушина.

Многие дети боярские исполняли административные функции на местах. Некоторые из них были наместниками в небольших городах и волостелями. Иногда расследование земельных дел поручалось мелким вотчинникам, не являвшимся кормленщиками, но отличавшимся безупречной репутацией и верностью престолу. Такие служилые люди также назначались городовыми приказчиками. Часто городовые дети боярские выполняли разовые задания центральных и местных властей: собирали «корм» для войска, вели переговоры с церковными иерархами, описывали земельные владения, доставляли грамоты и оповещали о княжеских указах окрестное население.

Некоторые служилые люди (приближенные Василия Ярославича Серпуховского и Боровского, Мунт Татищев, В.Гусев и его товарищи, И.Н.Бер-сень Беклемишев) оказались вовлеченными в рискованную политическую игру, за что были жестоко, но справедливо наказаны. Их взгляды и поступки не характерны для модели поведения изучаемой страты населения. За редким исключением, дети боярские преданно служили Руси, являясь опорой усиливавшейся монархической власти. В начале 40-х годов XVI в. полки детей боярских были использованы противоборствовавшими боярскими группировками. Январские события 1542 г. - показательный пример последствий ослабления великокняжеской власти, утратившей контроль над вооруженными силами страны.

Второй параграф второй главы называется «Пути формирования служилой страты "дети боярские"и источники ее существования». Станов-

ление детей боярских как социальной страты происходило в результате взаимодействия двух процессов, один из которых развивался, условно говоря, «снизу», когда земельные фонды разлагавшихся городовых об-шин стали переходить в руки частных владельцев, другой прослеживается «сверху». Здесь наблюдается пополнение рядов местных служилых людей приближенными князя.

На протяжении XIV в. в городовых общинах протекали два взаимообусловленных процесса: усиливалась великокняжеская власть и затухала вечевая деятельность. Столетие монголо-татарского ига с обременительными «выходами» и «поминками» для завоевателей, опустошительными вторжениями ордынцев, жестокими эпидемиями второй половины XIV в. подрывали людские и материальные ресурсы городовых «миров». В первой половине XV в. русским людям пришлось пережить бури, засухи, пожары, голод, бубонную чуму и черную оспу 1417 -1427 гг., социальные катаклизмы периода Смуты второй четверти XV в. Разоренные городовые общины утрачивали контроль над своими земельными фондами, которые переходили в частное владение к боярам и состоятельным местным жителям.

В диссертации отвергается устоявшийся в науке тезис о детях боярских - помещиках. До создания поместной системы, которая начала складываться только в 80-е годы XV в., условных земельных держаний было немного, следовательно, организовать с них ратную службу в широком масштабе было невозможно. Дети боярские были мелкими и средними вотчинниками. Их полки, представлявшие собой переходную ступень от городовых ополчений к поместному войску, являлись основой вооруженных сил формировавшегося Русского государства в XV в.

Ввиду состояния источников вопрос о путях развития вотчинного землевладения в Северо-Восточной Руси XIV - XV вв. учеными решается предположительно. Однако мнение некоторых историков о появлении новых вотчин главным образом в результате княжеских пожалований вызывает сомнения. Чтобы князь мог распоряжаться землей, он должен был обладать ею. Автор диссертации, вслед за теми учеными, которые отрицают право верховной собственности князя на весь земельный фонд вверенного ему региона, считает, что он владел (следовательно, мог жа-ловагь) исключительно дворцовыми землями, а на всей остальной государа венной территории только правил. В диссертации учитываются наблюдения А.П.Пьянкова, И.У.Будовница, Ю.Г.Алексеева, Л.В.Даниловой, С.З.Чернова и А.А.Юшко о превращении части общинников в мелких «феодалов»-аллодистов.

До XV в. великокняжеская власть стремилась сохранять платежеспособные городовые волости. После Куликовской битвы и резкого усиле-

ния влияния Москвы обстановка кардинально изменилась. Теперь практика перехода общинных земель к состоятельным родам и семьям поощрялась правившими Рюриковичами. На это указывает резкий рост жалованных и льготных грамот, фиксировавших уже состоявшиеся отчуждения волостных территорий. Приступая к осуществлению нового курса в отношении общинных земельных фондов, княжеская власть преследовала определенные цели.

- Вторая половина XIV в. характеризуется «мощным расцветом военной техники»; изменилась тактика «крепостных войн», увеличилась временная протяженность полевых сражений, возросла маневренность занятых в них войск. Новая техника и более сложные приемы ведения боя требовали реорганизации войска, создания профессионального и дисциплинированного «общерусского офицерского ядра армии».

- Параллельно с реформированием вооруженных сил великие князья стремились завершить процесс подчинения городских «миров». С ликвидацией городовых ополчений общины лишались возможности сопротивляться княжеской воле организованным военным путем. Новое войско детей боярских можно было также использовать в борьбе с оппозиционным боярством и удельными князьями.

В третьем параграфе второй главы («Митрополичьи детибоярские волости Сельцы Московскогоуезда») конкретизируется понятие о службе с вотчины в Северо-Восточной Руси XIV - первой половины XVI в. Волость Сельцы, протянувшаяся на 40 верст к северу от Москвы и на такое же расстояние с запада на восток, в первой половине XIV в. была передана митрополичьей кафедре. Государственный статус этого региона был двойственным. С одной стороны, он представлял собой «государство в государстве», с другой стороны, местные служилые люди принимали участие в военных акциях Северо-Восточной Руси, выступая в походы в составе особого владычного полка. До середины XV в. территория Селецкой волости распалась на «отчины» - владения местных семей, передававшиеся по наследству. Происходившие из этих семей или вливавшиеся в них мужчины из поколения в поколение состояли на службе у митрополитов. Значительная часть селецких «дедин» появилась в результате «разбора» местными служилыми людьми общинных земель. Противоположный этому высказыванию тезис об изначальном пожаловании вотчин опровергается данными о расположении наследственных «гнезд» и местном происхождении детей боярских. Родовые владения выходили за пределы переданной митрополичьему дому волости и так тесно примыкали друг к другу, что вклиниться между ними посторонним вотчинникам было практически невозможно. Перераспределение земель происходило только между родственниками или ближайшими соседями. Показатель этого явления - посте-

пенный распад единого комплекса Жабинских земель. В источниках отсутствуют указания на пожалования церковными и светскими властями селецким служилым людям их вотчин и, напротив, постоянно подчеркивается давность землевладельческих прав местных старожилов.

В Сельцах проживали не менее 15 фамилий детей боярских. История некоторых из них прослеживается со второй четверти - середины XV в. (Жабины, Кузьмины-Филипповы, Окуловы, Парфеньевы-Тургеневы, Чертовы-Шолоховы), других - с конца XV в. (Глебовы, Елдегины, Як-шиловы). Все выявленные в источниках имена Елдегиных, Жабиных, Кузьминых-Филипповых, Окуловых, Парфеньевых-Тургеневых, Черто-вых-Шолоховых и Якшиловых сведены в генеалогические таблицы. Кроме них в Селецкой волости имели вотчины Внуковы, Елсуфьевы-Дани-ловы, Енины, Коквины, Неверовы, Некрасовы, Новиковы, Юрьевы. В XVв. местные дети боярские были влиятельными землевладельцами - обладателями от 1 до 8 сел с тянувшими к ним деревнями, пашнями, угодьями. Материальное благосостояние митрополичьих служилых людей позволяло им активно участвовать в общественной жизни волости, что проявлялось, например, в присутствии их на «разводах» и «разъездах» земель, в пожаловании селецких вотчинников кормлениями.

«Дедины» местных землевладельцев представляли собой объект частного и государственного права. Дети боярские продавали их друг другу и митрополитам, но не имели права отчуждать на сторону. Это объясняется тем, что владыки не владели Сельцами на правах верховных земельных собственников, а только правили здесь. Как правители, они заботились о сохранении целостности принадлежавшего кафедре земельного фонда, как частные землевладельцы - скупали вотчины у местных жителей. Се-лецкий образец землевладения и отношений служилых людей с владыкой - это уменьшенное до размеров отдельной волости отражение общерусской модели прав собственности князя и его подданных на территорию формировавшегося единого государства.

К началу XVI в. семьи селецких детей боярских разрослись, вследствие чего их «отчины» раздробились, а родственники обеднели. Начались купли-продажи «жеребьев» внутри родов. Постепенно земли разорявшихся служилых людей переходили к митрополитам (последние скупали и захватывали их), а сами дети боярские из вольных слуг превращались в подданных. На рубеже XVI - XVII вв. их потомки предстают малоземельными помещиками.

В завершение изысканий о селецких детях боярских автор диссертации прослеживает эволюцию двух родов - Внуковых и Ларионовых-Рагозиных, служивших не только с вотчин митрополичьей волости, но и по другим городовым корпорациям.

В четвертом параграфе автор диссертации отвечает на вопрос «Были ли дети боярские детьми бояр ?», изучает «состав социальной группы "дети боярские", динамику движения служилыхлюдей внутри нее». Необходимо констатировать, что дети боярские происходили из разных социальных слоев русского средневекового общества. Наряду с утратившими титулы представителями княжеских фамилий (Волынские, Осокины-Травины, Порховские, Ржевские-Толбузины-Преснецовы и др.) и выходцами из боярских родов (Акинфовы, Аксаковы, Апраксины, Вердеревские, Лева-шевы-Поярковы и др.) страту служилых вотчинников пополняли потомки дьяков (Алексеевы-Полуектовы, Аргамаковы, Болотниковы, Кочер-гины, Милославские, Ознобишины), состоятельных общинников (Б.Д..Касагов, возможно, родоначальник Нелидовых-Ракитиных Иван Ракита) и даже послужильцев из распущенных дворов опальной знати (например, Козодавлевы). В XVII в., подавая в Разрядный приказ родословные росписи, многие служилые люди показывали основателями своих родов знатных иноземцев. В действительности родоначальников-иностранцев было немного. Большинство детей боярских - русские люди, их потомки «создавали красочные легенды о своем происхождении, чтобы удревнить и облагородить своих предков».8 Генеалоги неоднократно отмечали надуманность многих фамильных преданий. Сравнение родословных росписей Безобразовых, Беклемишевых, Валуевых, Мансуровых и Нелединских с достоверными источниками убеждает в правильности наблюдений и выводов ученых. Больше доверия вызывает родословная роспись Пущиных, возводивших свой род к рязанскому сыну боярскому середины XV в. В.Алаповскому.

Дети боярские XV - первой половины XVI в. - это целостная социальная страта, в иерархии служилых людей Руси занимавшая место ниже бояр, но выше дворян. Этот слой населения сплачивала воедино идея государственной службы, доминировавшая над родовыми и узкосемейными интересами. Юридически до конца XV в. служба детей боярских «из городов» была добровольной, однако фактически их право свободного отъезда стало нарушаться в период Смуты второй четверти XV в. В духовной грамоте Василия II впервые появилась клаузула о селах, данных детям боярским за службу. В последней трети XV - первой половине XVI в. большая часть этих служилых людей осела в поместьях, что обусловило дальнейшее ограничение их вольности. Духовная грамота князя Дмитрия Ивановича Угличского 1521 г. сообщает уже о практике оформления поручных записей, крепкими узами пожизненно связывавших детей боярских с господином. С 60-х годов XV в. параллельно с процессом

8 Бычкова МЕ. Состав класса феодалов России в XVI в М, 1986 С 156.

«закрепления» мелких и средних вотчичей в подданство наблюдается рас -слоение их на городовых и дворовых служилых людей.

Третья глава исследования («Дети боярские:люди и судьбы») содержит «коллективные биографии» Голохвастовых, Зайцевых-Иоджоги-ных-Телегиных, Ильиных-Грязных-Ошаниных, Левашевых-Туровых-Поярковых-Ивачевых, Наумовых, Нащокиных-Алферьевых и Ржевских-Толбузиных-Преснецовых. В источниках сохранились сведения о представителях более 1200 родов детей боярских. Отбирая материал для этой главы, автор диссертации руководствовалась следующими соображениями. Во-первых, представленные здесь «коллективные биографии» позволяют наиболее полно уяснить положение служилого рода в социальной структуре Северо-Восточной Руси, понять, как на протяжении столетий формировалось мировоззрение отдельных его членов, прочувствовать ауру взаимоотношений родственников друг с другом и с окружавшими их людьми, в том числе - с представителями великокняжеской власти. Во-вторых, предпринята попытка выяснить причины взлетов и падений в карьере известных исторических деятелей XV - XVI вв. В-третьих, «биографии» вышеуказанных родов позволяют «изнутри» рассмотреть общественное устройство, аппарат управления, принципы комплектования и структуру вооруженных сил в Московском государстве XV - середины XVI в.

Судьбы дет ей боярских складывались по-разному. Род Голохвастовых дал дворовых и городовых служилых людей. Приближенные ко Двору Ивана III и Василия III Борис и Александр Яковлевы дети внесли заметный вклад в развитие русско-польско-литовских и русско-крымско-турецких дипломатических отношений. Братья пользовались расположением великих князей Московских и занимали достойное место в придворной среде того времени. Представители следующего поколения Голохва-стовых не достигли столь высокого служебного статуса и довольствовались назначениями на не очень доходные наместничества и волостель-ства. В 1550 г. 7 Голохвастовых были зачислены в «тысячу» «лутчих слуг», 18 родственников служили по дворовому списку. Несмотря на повышения по службе, эти дети боярские большими доходами не располагали и жили скромно. Поэтому тысячник и дворовый сын боярский И.Б.Голох-вастов был вынужден служить стрелецким головой. Никто из представителей этого рода не выразил желания стать опричником. Жертвами террора в 1570 г. стали Микита Казаринов, его сын Федор и, возможно, их близкие родственники.

Зайцевы на рубеже XV - XVI вв. занимали незаметное положение при великокняжеском Дворе. И в последующие годы их жизнь протекала в основном в провинции. Этот род так и остался бы в памяти потомков

ничем не примечательной русской служилой фамилией, если бы в XVI в. не жили тверской дворецкий, некоторое время исполнявший функции руководителя Большого Дворца, «шеф» великокняжеской секретной службы И.Ю.Шигона Поджогин и видный опричник П.В.-Я.Зайцев. Приход последнего в ряды опричников был обусловлен не только личными карьерными соображениями, но и той обстановкой, в которой он воспитывался, той системой ценностей, которую он усвоил от близких родственников. Навыки административной и дипломатической деятельности, полученные в юности, позволили П.В.-Я.Зайцеву возглавить суд и конт-рольно-блюстительный аппарат опричнины, а также вести переговоры с литовскими послами.

Ильины-Грязные-Ошанины - это старинный ростовский служилый род. Родоначальник, боярин Илья Борисович, сумел сохранить сравнительно высокий статус в кругу придворных Ивана III. Однако преданность его старшего сына Василия угличскому князю, служба внука Григория в уделах, заметная пассивность представителей этой фамилии в ратном деле, привязанность их к «родовым гнездам» обусловили понижение социального положения Ильины-Грязных-Ошаниных: детям боярским жаловали малодоходные кормления и не призывали в столицу для выполнения важных государственных поручений (единственное исключение составляет миссия Федора Ошани Данилова сына в 1494 г.). К тому же этот род очень разросся и обеднел. Возможность вырваться из однообразия провинциальной жизни и сделать карьеру при царском Дворе представилась с введением опричнины, поэтому Ильины-Грязные-Ошанины дали 10 опричников. Наиболее известен из них В.Г.Грязной.

На примере Левашевых прослеживается эволюция немосковского боярского рода, вовлеченного в процесс строительства единого Русского государства. Влиятельные местные бояре упорно сопротивлялись вхождению Твери в состав Московского государства, а потому, проиграв неравный поединок, искали убежища за рубежом или вынуждены были поступить на службу к'Ивану III, смирившись с потерей былых должностей и привилегий. В последние годы правления Ивана III и в княжение Василии III они вращались в придворной среде, однако исполняли незначительные поручения. К середине XVI в. Левашевы окончательно опустились на уровень детей боярских. 8 представителей этой фамилии были записаны тысячниками, многие их родственники имели статус дворовых детей боярских.

Наумовы с конца XV в. верно служили московским государям. В середине XVI в. 3 представителя этого рода являлись тысячниками, 28 -дворовыми детьми боярскими. Наумовы также занимали придворные должности сокольничего и можайского дворецкого. Будучи членами оприч-

ной Думы, Наумовы, разумеется, принимали участие в решении всех обсуждавшихся здесь вопросов. Но их присутствия не заметно ни в пыточных застенках, ни в местах жестоких казней; они не исполняли «деликатных» поручений Ивана Грозного. Видимо, представители этого рода считали государственную службу долгом и продолжали исполнять его, независимо от того, что содержание великокняжеской власти изменилось.

В Северо-Восточной Руси XV - XVI вв. прослеживаются два рода Ал-ферьевых. Один, давший тысячников и опричников М.А.Безнина и Р.В.Олферьева, восходил к дворецкому верейско-белозерского князя Михаила Андреевича. Другой род обосновался в Костромском и Суздальском уездах.

История рода Ржевских-Толбузиных-Преснецовых в XIV - первой половине XVI в. - это показательный пример трансформации служилых князей в городовых детей боярских. В середине XVI в. более полусотни Ржевских были зачислены в разряд дворовых детей боярских, 7 стали тысячниками. Представители этой фамилии были прежде всего воинами.

Карьера детей боярских зависела от происхождения, родовых связей и государевых милостей, а также была обусловлена моральной и материальной обстановкой в семье служилого человека, той аурой, которая окружала его в частной жизни, теми представлениями о соотношении чести и выгоды, которые он усваивал в юности от отцов и дедов. Большинство детей боярских - мелкие и средние вотчинники, редко обласканные властями, -служили терпеливо и доблестно, повинуясь испокон века присущему русскому человеку чувству ответственности за судьбу Родины.

В четвертой главе диссертации («Дворяне») рассматривается вопрос о генезисе и развитии той категории населения, которая обозначена вынесенным в заглавие термином. По мнению автора диссертационного исследования, в домонгольский период русской истории дворянами называли доверенных лиц князя из числа административно-хозяйственных управителей в его частновладельческой вотчине, на которых Рюриковичи возлагали исполнение общественно значимых поручений в городовой волости. Важным источником для изучения дворянства XIV - XV вв. являются «Повести о начале Москвы». Вопреки утвердившемуся представлению о них как о беллетристическом произведении XVII в., «Повести» характеризуются как многослойный, информативный источник, создававшийся в период становления единого Русского государства. Его герои Кучковичи отождествляются с дворянами. В «Повести о зачале Москвы» это недавние хозяйственные слуги, еще «новики» на поприще общественной деятельности. В «Сказании об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы» это придворные князя, жившие в конце XIV -XV вв.

Дворяне из числа княжеских управителей исполняли разовые поручения финансового и административного характера и были наделены военными функциями, которые, однако, не доминировали в их деятельности. В источниках рассматриваемого периода они чаще всего предстают мелкими судебными исполнителями в аппарате наместников и волостелей. Обеспечение мелких судебных агентов XIII - начала XIV в. изменилось по сравнению с содержанием их домонгольских предшественников. В древнерусских землях XI - XII вв. княжеские помощники на суде получали часть доходов от участия в расследовании некоторых особо трудных дел, но специальных средств для их содержания (за исключением «покона вирного») не существовало. В XIII в. была узаконена «погонная» пошлина, взимавшаяся с участников тяжбы и зависевшая от условий маршрута и «работы» блюстителя порядка.

Во второй четверти XV в. начался процесс формирования Государева двора. С этого времени понятие «дворяне» наполняется новым смыслом. С одной стороны, так продолжали называть малоземельных княжеских уполномоченных на местах, с другой стороны, этим термином стали обозначать совокупность придворных: княжат, бояр и детей боярских. В диссертации разработан вопрос о составе Государева двора времени правления Василия II, освещена его деятельность, выявлены принципы управления этим социально-политическим институтом в первые десятилетия правления Ивана III.

Придворные Василия Темного происходили из разных социальных слоев. Его окружали потомки князей (Стародубские-Ряполовские, Оболенские, Юрий Патрикеевич с сыном Иваном из Гедиминовичей, Иван Баба Дрютский с сыном Семеном и др.), бояр (КАБеззубцев, А.Ф.Гол-тяев, Ю.Р.Каменский, В.Ф. и Ю.Ф.Кутузовы, Морозовы, М.Б. и А.М.Плещеевы, Сорокоумовы-Глебовы и др.), худородные «удалые воеводы» Ф.В.Басенок, Ю.Драница - около 45 наиболее близких, верных и отважных сподвижников, сторонников политики реформ. Их усилия были нацелены на перестройку вооруженных сил, обновление административного аппарата, укрепление правопорядка. Деятельность реформаторов способствовала усилению великокняжеской власти и ускорила процесс формирования единого Русского государства, что обеспечило победу Василия II над соперниками, добивавшимися московского престола. Ядро Государева двора Ивана III составляли соратники его отца и их потомки. Но отношения между ними изменились. Худородные придворные были оттеснены на второй план их бывшими товарищами, происходившими из знатных семей. По отношению к последним Иван III проводил целенаправленную политику. Он приближал к себе представителей младших княжеских фамилий и старейших ветвей боярских родов. При этом про-

исходило нивелирование состава придворных. Социально-однородным Двором было несложно управлять, но в 90-е годы XV в. приток служилых князей и немосковских бояр размыл структуру, созданную государем всея Руси. Разрастание Государева двора, соперничество придворных группировок поставили Василия III перед необходимостью искать новые методы в управлении этим сложным механизмом.

В пятой главе «Домашние и промысловые слуги князя» прослеживается процесс формирования слоя людей, обеспечивавших Рюриковичей натуральными продуктами и организовывавших их охоту; характеризуются статус и функции этих слуг.

Пути появления промысловых слуг князя, живших в отдельных дворах или поместьях, различны. Часть их - это бывшие холопы, отпущенные владельцами на волю. Оказавшись на свободе, старатели, хоромные и охотничьи люди поступали на службу к князьям или церковным иерархам, которая обеспечивалась небольшим поместьем. С худородными помещиками постепенно сливались обедневшие бояре и дети боярские, также вынужденные заниматься промысловой деятельностью. Земельные владения старателей и охотничьих слуг отличались небольшими размерами (1 - 2 деревни или пустоши, которые предстояло осваивать). Познавший ярмо рабства, новоявленный землевладелец едва ли был чересчур жесток с сотоварищами-холопами. Что же касается взаимоотношений с занятыми в сю хозяйстве свободными крестьянами, то помещик должен был так организовать их труд, чтобы они вовремя выплачивали налоги, исполняли «государево дело», задания землевладельца и вели собственное хозяйство. Мелкий помещик XV - XVI вв. больше похож па труженика-колониста, чем на грозного эксплуататора крестьян и холопов.

Анализ сведений о сытниках, конюхах, псарях и сокольниках, в 30 -40-е годы XVI в. имевших небольшие поместья в Тверском уезде, показал, что они объединялись в компактные территориальные группы, препятствовали переходу наделов старых, больных и умерших товарищей в государственный фонд земель и старались не допускать проникновения в свою среду посторонних служилых людей. Внешне такие сообщества напоминали соседские общины. Конечно, это не классическая соседская община, а только форма, отражавшая стремление мелких служилых людей к единению. Однако появление в XIV - XVI вв. социальных образований такого типа не только свидетельствует о живучести традиций, но и является показателем того, что общинная форма жизнедеятельности трудового населения в средневековой Руси была наиболее устойчивой и эффективной.

Специфическим типом промыслового сообщества XIV - XVI вв. являлась артель старателей, выделившаяся из древнерусской террито-

риальной общины. Пути формирования специализированных артелей различны. С одной стороны, князья и церковные иерархи жаловали местных жителей промысловыми территориями, обязывая выплачивать «оброк» и тем самым способствовали возникновению товариществ (так образовались сообщества бортников Тальшаниных и Улыбашевых, тверских сокольников под руководством Я.Г.Моклокова и вологодских помыт-чиков Блазновых). С другой стороны, промысловые артели складывались самостоятельно, вызревая в крестьянской среде и постепенно выделяясь из нее (старатели «Раменских деревень Гороховские волости» Нижегородского уезда).

Каждая община владела округом, включавшим в себя район проживания старателей, места их промыслов, а также пашни, луга, лес, реки, озера, где они занимались земледелием, скотоводством, охотились и ловили рыбу. Она состояла из малых и больших семей, каждая из которых проживала в отдельной деревне или на посадском дворе. Обрабатывавшиеся угодья делились на участки («знамена», «тони», «жеребьи»), закрепленные за семьями. Промысловые артели представляли собой самоуправлявшиеся хозяйственно-финансовые организации, обладавшие правом представительства и защиты своих интересов на суде. Их возглавляли старосты («ватаманы»). Более мелкими общинными «должностями» были сотский и десятский.

Но в отличие от древнерусских общин XI - начала XIII в. промысловые товарищества были не вольными, а служилыми организациями. Подчиненность князю и дворцовым органам управления - вот та новая черта, которая отличала их от общин домонгольского времени. Дворецкий и путные бояре, контролировавшие регулярное поступление промысловой продукции в казну, могли заселять опустевшие дворы бортников, рыбников, сокольников, перераспределять их угодья. Дворецкие судили промысловых слуг и их обидчиков, путные бояре выезжали на места для разбора уголовных и административно-хозяйственных дел.

Первоначально товарищества старателей не выделялись из массы черного населения, но со второй четверти XIV в. князья стали освобождать их от пошлин и повинностей, вмешательства местных властей в дела самоуправления. Обеленная община обязывалась вносить в княжескую казну оброк, сумма которого была меньше размера государственного налога. В некоторых льготных грамотах устанавливался денежный эквивалент натурального оброка, но при этом в XIV - первой половине XVI в. натуральные поставки доминировали в потоке поступлений в княжескую казну. Вопреки мнению некоторых исследователей автор диссертации считает, что перевод общинных выплат на деньги преследовал цель не вовлечения промысловых артелей в рыночные отношения, а сохране-

ние их в неблагоприятных для трудовой деятельности условиях В случае неудачной охоты или рыбной ловли общинники могли покрыть недопоставки средствами, вырученными за те продукты, которые предназначались для них самих Политика княжеской власти, направленная на сохранение промысловых товариществ, позволяла некоторым из них в течение многих десятилетий беспрепятственно осуществлять обязательные поставки в казну (артели талшенских и митрополичьих владимирских бортников, «Васильцево сто» волости Селна Московского уезда и др ) Те промысловые артели, которые не имели льготных государственных грамот, вели жестокую борьбу за выживание с наступавшими на их земли монастырями, а также светскими вотчинниками и помещиками Показатель этого - судебные иски рязанских бортников во главе с М.Федусовым и Сатей к землевладельцу Остафию, курмурских сборщиков меда - к кубенскому помещику И И Любовникову, тяжбы 1524 и 1529 гг между старателями и иноками Спасо-Евфимьева монасгыря и др До тех пор, пока московские князья проводили политику покровительства промысловым товариществам, сохранялись общинное устройство и самоуправление артелей Но в середине XVI в ситуация изменилась. Ухудшение экономической конъюнктуры, усиление налогового гнета, обусловленные борьбой боярских группировок за власть в 30 - 40 е годы, реформами и новым этапом активной внешней политики в 50 е годы XVI в, усилившееся тогда же вмешательство великокняжеских властей в дела внутреннего управления промысловых общин имели для последних тяжелые последствия Была нарушена стабильная структура организации артелей; товарищества рыбников, бортников, помытчиков начали разлагаться (например, общины борисоглебских, переяславских, ростовских и ярославских рыболовов; серпуховских бобровников, переяславских, ростовских и серпуховских сокольников)

Поскольку старатели трудились на дворцовых землях, ведавшихся большим дворецким, и в то же время подчинялись дворскому, в диссертации затронут вопрос о соотношении этих должностей, а также - о «слугах под дворским»

Вшестой главе («Заботы вотчинные и дела государственные:от дворцового слуги до дворянина») автор диссертации акцентирует внимание на одном из аспектов многогранной «дворянской проблемы», важном для понимания процесса генезиса дворянства как страты русского средневекового населения. Здесь освещается вопрос о механизме превращения дворцовых слуг из рядовых работников частновладельческого хозяйства в исполнителей воли князя-правителя.

Общественно значимые «службы» княжеских людей, позволявшие дворцовым охотникам и старателям подняться на новую ступень страти-

фицированного общества, перейти из разряда частновладельческих тружеников в категорию дворян, отличались разнообразием. Параллельно с основной «профессиональной» деятельностью рыбники, сокольники, бобровники, конюхи и псари занимались организацией княжеских «ло-вов». Поскольку на Руси княжеские охота и рыбная ловля воспринимались как общественно важное действо, во время которого проявлялось отношение небесных сил к Рюриковичам как потенциальным полководцам, государевы слуги привлекали к участию в «потехах» все окрестное население. Со временем черные люди вместо участия в «ловах» стали выплачивать особый налог - коневое, бобровое, рыбное; с 1522 г. в казну поступали «туковые деньги». «Охотничьи» подати собирали те же княжеские агенты - рыбники, бобровники, сокольники, псари. В некоторых районах промысловые люди ведали сбором торговой пошлины - мыта (например, в Тверской земле и на Белоозере). Сбор крестьян и посажан для участия в «государевом деле», организация их работ также возлагались на княжеских промысловых слуг.

По источникам отчетливо прослеживается причастность княжеских «ловцов» и старателей к дипломатической службе. Сокольники вывозили охотничьих птиц за рубеж и обучали иностранцев обращению с дорогими пернатыми хищниками. Слуг, выполнявших профессиональные обязанности на соколиных дворах и на ловищах, следует считать дворцовыми промысловыми людьми, но еще не дворянами. Для исполнения ответственного поручения за границей одних только специальных знаний и мастерства было недостаточно. Далеко от Родины, среди ежедневно подстерегавших русского посланника опасностей проверялись его способности к выполнению «государева дела», а сам сокольник уже воспринимался как дворянин. В диссертации подробно рассмотрен вопрос о службе сокольников, в конце XV - первой половине XVI в. выезжавших с дипломатическими миссиями в Турцию и Крым. С 1502 г. в посольских делах упоминаются дворцовые конюхи. Известия о них становятся более частыми с 30-х годов XVI в. Слуги с лошадьми сопровождали русские и иностранные посольства в пути и обслуживали иноземцев в Москве. Если уход за скакунами, поддержание в должном порядке конских упряжи и уборов являлись профессиональными обязанностями дворцовых конюхов, то ответственные дипломатические поручения позволяли некоторым из них (например, И.Вишвицину, Т.Семенову, Г.Щетинину, М.Чюрнасо-ву, братьям Быкасовым и др.) выделиться из массы рядовых княжеских слуг. В сознании современников дворцовые слуги, вовлеченные в посольское «дело», идентифицировались с дворянами. Аналогичная трансформация происходила с верными великому князю людьми, вовлеченными в агентурную деятельность (например, с псарем Федором, в 1524 г. пере-

давшим московским разведчикам важные сведения о беглом рязанском князе Иване Ивановиче).

Однако наиболее полно сохранившиеся источники отражают правоохранительную деятельность княжеских слуг. Судебными исполнителями в аппарате местных управителей - наместников и волостелей - были праветчики, доводчики, приставы, «даные» приставы и неделыцики. Некоторые из этих должностей занимали местные землевладельцы - дети боярские, другие - дворцовые слуги. Изучение института мелких судебных исполнителей позволило уяснить механизм постепенного проникновения княжеских агентов в систему общинного управления.

Упоминание в льготных грамотах наряду с дворянами приставов, пра-ветчиков и доводчиков свидетельствует о развитии судебно-админист-ративного аппарата, о специализации входивших в него блюстителей порядка. Приставы и «даные» приставы были порождены разной социальной средой и соответственно представляли два уровня судебного аппарата в формировавшемся едином Русском государстве. Пристав - это креатура городовой общины. Однако было бы неверным считать его исключительно общинным выборным. Кандидатуры земских приставов утверждались наместниками и волостелями, и только после этого судебные агенты приступали к исполнению своих обязанностей. Местные блюстители правопорядка, как правило, были детьми боярскими и исполняли разовые поручения судей или общинников.Большс сведений сохранилось о «даных» приставах, назначавшихся князьями. Первые известия о них отложились в княжеских докончаниях середины XIV в. В то время договаривающиеся стороны обязывались во владения друг друга «приставов не всылати», подтверждая тем самым суверенитет мелких княжеств-государств Северо-Восточной Руси. Усиление влияния великокняжеской власти породило немедленную реакцию - активизацию деятельности московских судебных исполнителей и расширение территории их применения. Данные приставы назначались из разных категорий служилого населения, в том числе и из бояр. Однако большинство великокняжеских уполномоченных были мелкими служилыми людьми, вызванными из канцелярии, кухни, сокольни, конюшни для исполнения разового поручения по обеспечению правопорядка в уезде или волости. Если на судебную службу призывали обедневших детей боярских, то они несли ее в родных краях или в вотчинах тех монастырей, в которых делали вклады и где принимали постриг их старшие родственники. Срок деятельности «даного» пристава варьировался в зависимости от добросовестности блюстителя порядка, его взаимоотношений с местным населением, воли князя и мог ограничиться годом или растянуться шЗ&дет. Наряду с теми же функциями, что и у земских блюстителей зак< ий^^^^^йЦйкё^фичин

СВете?«ург

г

33 М М №

и обстоятельств правонарушений, арест преступников, содержание их под стражей, взимание штрафов с виновных), данные приставы были наделены более широкими полномочиями, такими как обеспечение нормального функционирования «служебной системы» на местном уровне, вызов в великокняжеский суд и исполнение его решений, в том числе и по отношению к видным политическим деятелям, охрана дипломатических миссий. Контролируя деятельность земских приставов и насаждая на местах своих уполномоченных, великокняжеская власть создавала пока еще двухуровневый, но все более нивелировавшийся и подчинявшийся ей судебный аппарат. При этом верхний его уровень получал четкое оформление, превращаясь из аморфной структуры с нерегламентированной деятельностью в государственный судебный орган с определенными функциями и подотчетностью великокняжеской власти.

Об этом свидетельствует появление в 60-е годы XV в. неделыциков. Статус неделыциков как представителей государственной власти в единой суверенной России заметно отличался от социального положения приставов. Сроки и места их службы регистрировались в специальных росписях - «неделях», они осуществляли свои функции строго в соответствии с инструкцией приставной грамоты и несли ответственность за выполнение задания. Судебные пошлины неделыциков четко фиксировались, ихдохо-ды были выше, чем у приставов. Но главное отличие государственных судебных агентов от приставов состояло в том, что им запрещалось нести службу «в том городе», где «живеть неделыцик». Лучше вооруженные и обученные, государевы блюстители закона выезжали в те регионы страны, где местные власти были не в состоянии обеспечить порядок. Они направлялись только в те уезды и волости, где совершались особо тяжкие преступления - разбои, грабежи, душегубство. Они обеспечивали явку истцов, ответчиков, свидетелей в местный суд лишь в том случае, если дело готовилось для передачи в вышестоящую инстанцию. Рассмотренные в диссертации материалы судебных дел о земельных тяжбах в Нижегородском (1521 г.) и Клинском (1539 г.) уездах, о грабежах и разбоях в юрьевских вотчинах митрополита и детей боярских Акинфовых (1521 - 1525 гг.), о беглых холопках Чернавке, Селюнке и поваре Микитке, укравших у господ «девять рублев с четвертиком» (осень 1540 - декабрь 1541 г.), о конокрадах ОАНовикове и Кузьме Андрееве сыне (1547 г.) показывают, что неделыцики успешно справлялись с трудными и опасными заданиями.

На низшем уровне судебно-исполнительного аппарата княжеская власть пыталась заменить общинных приставов постоянными кормленщиками из штата наместников и волостелей - праветчиками и доводчиками. В диссертации освещается вопрос об их статусе, полномочиях, обеспечении.

В «Заключении» сформулированы основные выводы диссертационного исследования, подводятся его итоги.

Процесс становления единого Русского государства сопровождался изменением форм и структуры землевладения, стратификацией городовой общины, появлением новых категорий населения. Опорой усиливавшейся власти великих князей Московских в XV в. (до формирования поместной системы) стали полки детей боярских. Дети боярские XV - первой половины XVI в. - это многочисленная страта русского служилого населения, сформировавшаяся из потомков князей, бояр, дьяков, состоятельных крестьян и горожан. Главная обязанность представителей этого слоя населения - военная служба с небольших вотчин. Войско детей боярских формировалось по территориальному принципу. При комплектовании полков обязательно учитывались родственные связи воинов. Кроме ратной службы дети боярские исполняли разовые поручения админист ративного, фискального, судебного характера.В первой половине XVI в. наблюдается процесс постепенного разорения детей боярских и переход их из разряда вотчинников в ряды помещиков. Некоторые обедневшие землевладельцы поступали на службу «по прибору» или становились приказными деятелями. С 60-х годов XV в. прослеживаются две категории детей боярских -городовые и дворовые. До середины XVI в. резкой грани между ними не существовало. Способные городовые землевладельцы, стремившиеся продолжать службу при великокняжеском Дворе, не встречали серьезных препятствий со стороны московских властей.

Другой стратой служилого населения Северо-Восточной Руси XIV -первой половины XVI в. являлись дворяне. Первоначально это были управители княжеских частновладельческих хозяйств, наделенные общественно-значимыми функциями. Они исполняли поручения разной степени важности: были устроителями княжеской охоты и сборщиками податей, назначались гонцами и оповещали население о княжеских указах. Однако главной функцией дворян до конца XV в. была судебно-полицейская деятельность на местах. Со в горой четверти XV в, когда началось формирование Государева двора, термин «дворяне» приобрел еще одно значение -так стали называть придворных великого князя Московского.

Автор диссертации также считает служилыми людьми старателей и охотничьих слуг. По социальному составу этот слой населения не был однородным. В него вливались отпущенные на свободу холопы, вольные работники дворцовых вотчин, обедневшие дворяне и дети боярские, часть крестьян и жителей юродских посадов. Формы их жизнедеятельности также отличались разнообразием. Некоторые охотничьи и промысловые слуги являлись помещиками, другие объединялись в общины, функционировавшие как в сельской местности, так и на городских посадах. Служ-

ба бортников, бобровников, сокольников, псарей и конюхов была изнурительной, порой опасной, обеспечение - относительно скудным. Как помещики, так и общинники вели упорную борьбу за выживание с более влиятельными землевладельцами - боярами, монастырями, крупными церковными иерархами. Поддержка великокняжеской власти в XIV -первой половине XVI в. помогла промысловым артелям и помещикам-охотникам жить и осуществлять их обязанности. Изменение экономической конъюнктуры в 40-е годы XVI в., реформы середины того же столетия, прежде всего - земская, подорвали благосостояние старателей и ловчих, обусловили их разорение. Выходцы из среды княжеских промысловых и охотничьих слуг пополняли ряды дворянства. Дворянами становились те служилые люди, которые обладали способностями исполнять общественно-значимые функции и имели опыт руководства подданными.

Основные положения диссертации отражены в следующих печатных работах:

1. Михайлова И.Б. Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV - первой половине XVI века. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003.43,5 п.л.

2. Михайлова И.Б. Москва и Тверь в начале XIV в.//Исторический опыт русского народа и современность. Мавродинские чтения. Материалы к докладам. 10 - 12 октября 1994 г. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.0,3 п.л.

3. Михайлова И.Б. Институт власти великих князей Московских в XIV -XV вв. Очерк отечественной дореволюционной историографии/Средневековая и новая Россия. Сб.научных статей к 60-летию профессора И.Я.Фроянова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.1 п.л.

4. Михайлова И.Б. Бояре Северо-Восточной Руси во второй половине XIII -

XIV веках (к вопросу об изменении социально-политической структуры общины в условиях татаро-монгольского ига)//Историческое познание: традиции и новации. Материалы Международной теоретической конференции. Ижевск, 26 - 28 октября 1993 г. Ч. 1.Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1996.1 п.л.

5. Михайлова И.Б. Бобровники, подлазники, сокольники... Как жили промысловые слуги князя в XIV - XV веках//Родина. Учредители: Правительство Российской Федерации, Администрация Президента Российской Федерации, 1997. № 5.0,5 п.л.

6. Михайлова И.Б. Митрополичьи дети боярские волости Сельцы Московского уезда (к вопросу о происхождении и эволюции во второй половине

XV - нач. XVI вв.)//Гуманитарное знание на пороге XXI века. Материалы международной научной конференции. Ижевск: Изд-во Удмуртского государственного ун-та, 1997.0,1 п.л.

7. Михайлова И.Б. Каким был вассалитет на Руси XIV - XV вв.?//Псковс-кая судная грамота и российская правовая традиция. Труды межрегиональной научной конференции, посвященной 600-летнему юбилею Псков-

ской судной грамоты Псков 27 - 28 октября 1997 г Псков Изд во Центра «Возрождение», 1997 0 5 п л

8 Михайлова И Б Дети боярские в XV - первой половине XVI в //Поли тические институты и социальные страты России (XVI - XVIII вв ) Те зисы Международной конференции 2-3 октября 1998 г М РГГУ, 1998 0,2 п л

9 Михай лова И Б Вопрос о форме великорусской государственности рубе жа XV - XVI вв в новейшей отечественной историографии//Вторые Петербургские Кареевские чтения по новистике 22 - 25 апреля 1997 г Империи нового времени типология и эволюция (XV - XX вв) Краткое содержание докладов СПб Изд во СПбГУ, 1999 0,3 п л

10 Михайлова И Б Тягался Павлуша с Андрюшей Как судили в Древней Руси//Родина Учредители Правительство Российской Федерации, Ад министрация Президента Российской Федерации, 1999 № 9 0,8 п л

11 Михайлова И Б Рецензия на книгу Ю Г Алексеева «У кормила Россий ского государства Очерк развития аппарата управления XIV - XV вв » (Изд во СПбГУ, 1998 347 с)// Новый часовой СПб, 1999 № 8 - 9 04 пл

12 Михайлова И Б Служилые люди в Северо Восточной Руси XIV - первой потовины XVI в (Очерк отечественной дореволюционной историогра фии) Ч 1//ВестникСИб1У, 1999 Сер 2 Вып 2 1 пл

13 Михайлова И Б Служилые люди в Северо Восточной Руси XIV - первой половины XVI в (Очерк отечественной дореволюционной историогра фии) Ч 2//Вестник СПбГУ, 1999 Сер 2 Вып 4 1пл

14 Михайлова И Б Отечественные дореволюционные исследователи о со циалыюм составе и организации войска в Северо Восточной Руси XIV -

XV вв//Государство и общество История Экономика Политика Право СПб, Ижевск Издательский дом «Удмуртский университет» 1999 № 2 0,5 п л

15 Михайлова ИБ Русское дворянство XII-первой потовины XVI вв в оте чественнои историографии//Клио СПб Изд во «Нестор», 1999 № 2 (8) 1,3 п л

16 Михайлова И Б К вопросу о смуте второй четверти XV в //Историк во времени Третьи Зиминские чтения Доклады и сообщения научной кон ференции М РГГУ, 2000 0,1 п л - Полностью выступление опубликова но в Internet на Web сайте РГГУ (http/www rsuh ru/win/newsince/ ist vrhtml)

17 Михайлова И Б Ловчие на княжеской службе (XIV - первая половина

XVI вв )//Исследования по русской истории Сб статей к 65 летию проф И Я Фроянова СПб, Ижевск Изд во Удмуртского ун та 2001 0,7 п л

18 Михайлова И Б Княжеский двор на Руси в XI - XV вв //Проблемы со циальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени СПб Изд-во СПбГУ 2001 Вып 3 0,5 п л

19 Михайлова И Б От полюдья до сохи Какие налоги и как платили в сред невековой Руси//Родина Учредители Правительство Российской Феде

рации, Администрация Президента Российской Федерации, 2002. № 2. 0,5 п.л.

20. Михайлова И.Б. «Повести о начале Москвы» - исторический источник для изучения дворянства XIV - XV вв.//Российское государство в XIV -XVII вв. Сб. статей, посвященный 75-летию со дня со дня рождения Ю.ГАлексеева. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2002.1 п.л.

21. Михайлова И.Б. От общинных волостей к княжествам (вопрос о территориальной структуре северо-восточных русских земель XIII - XV вв. в отечественной дореволюционной историографии)//Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право. СПб.; Ижевск.: Изд-во Удмуртского государственного ун-та, 2002. № 1.1,5 п.л.

22. Михайлова И.Б. Приставы, неделыцики, доводчики ... (К вопросу о развитии судебного аппарата в России XV - первой половины XVI в.)//Мав-родинские чтения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002.0,7 п.л.

23. Михайлова И.Б. В заботах о земле и службе. Русские помещики XIV -первой половины XVI века//Родина. Учредители: Правительство Российской Федерации, Администрация Президента Российской Федерации, 2003. № 3.0,6 п.л.

24. Михайлова И.Б. Дети боярские в средневековой России (XV - первая половина XVI вв.)//Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени. СПб.: Изд-во «Алетейя», 2003. Вып. 4. 0,8 п.л.

25. Михайлова И.Б. Государев двор Василия II Темного: люди и судьбы//Рос-сийская государственность: история и современность. СПб.: Изд-во «Знаменитые универсанты», 2003.0,5 п.л.

26. Михайлова И.Б. Род Ржевских-Толбузиных-Преснецовых в XIV - первой половине XVI века//Клио. СПб.: Изд-во «Нестор». 2003. № 2 (21). 1 пл.

27. Михайлова И.Б. Петр Зайцев и Василий Грязной: две судьбы, два пути в опричнину//Университетский историк. Альманах. СПб.: Изд-во СПбГУ. 2003. Вып. 2.0,7 п.л.

28. Михайлова И.Б. Служилые люди государя и Отечества//Родина. Учредители: Правительство Российской Федерации, Администрация Президента Российской Федерации, 2003. № 12.0,5 п.л.

Подписано в печать 14.07.2004. Формат бумаги 60х84'/16. Бумага офсетная.Печать офсетная. Усл.печ.л.2,3 Тираж 100 экз. Заказ № 605

Отчечатано в типографии ООО «Альтернативная полиграфия» 197046, С.-Петербург, Александровский парк, д.5

31t 80 8 3

РНБ Русский фонд

2005-4 16842