автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Смоленская антропонимия конца XVI-XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Смоленская антропонимия конца XVI-XVII вв."

На правах рукописи

Сф-

СОЛОВЬЕВ Алексей Николаевич

Смоленская антропонимия конца ХУ1-ХУП вв. (личные имена)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Смоленск - 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВГТО «Смоленский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор И.А. Королева

доктор филологических наук, профессор A.B. Суперанская

кандидат филологических наук, доцент И.М. Ганжина

ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита состоится « » 2005 г. в «/МО» в зале Ученого совета

на заседании диссертационного совета Д 212.254.01 ГОУ ВПО «Смоленский государственный педагогический университет» по адресу: 214000, Смоленск, ул. Пржевальского, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СГПУ.

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

H.A. Максимчук

2Л ьъ

МФ/згг.

3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа посвящена анализу особенностей функционирования личных имен в деловой письменности Смоленского края конца ХУ1-ХУ11 вв.

Актуальность исследования. В первой половине XX века существовала статическая парадигма гуманитарного знания. Вторая половина XX века -начало XXI века характеризуется сменой парадигм: приходит парадигма антропоцентрическая и динамическая. В языкознании данный подход проявляется в изучении связи языка и человека, его мышления и сознания, языковой личности и языковой картины мира. Одним из важнейших компонентов языковой картины мира являются антропонимы, в связи с чем возрастает перспективность антропонимических исследований, причем не только современных, но и в историческом плане (см. работы С.М. Смольникова, Н.В. Медведевой, Н.В. Комлевой и др.).

Антропонимика является комплексной дисциплиной, так как ее предмет (в частности, имя) реализуется в двух аспектах: лингвистическом и экстралингвистическом. Последний включает в себя историческую, социологическую, этнокультурологическую информацию. На первый план выходит проблема взаимодействия имени и культуры народа, в которой оно рождено и где оно функционирует. Имена являются своеобразными знаками этнической, социальной, возрастной, региональной принадлежности своего носителя (см. работы Н. Муратовой, И.М. Ганжиной, Л. Цитко и др.).

Для каждого этноса свойственна своя, особая структура именования человека. Современной русской антропонимической системе присуща трехкомпонентная антропонимическая формула (АФ): имя, отчество, фамилия.

Для определения основных тенденций развития русской АФ необходимо рассматривать историю ее отдельных компонентов, особенно личных имен, которые менее исследованы в историческом аспекте, чем фамилии или АФ в целом.

Особенно важен для становления общерусской системы именования XVII век, так как в этот период происходило активное формирование этнической территории русского народа, велся поиск оптимальной системы делопроизводства, складывались основные антропонимические категории, при помощи которых то или иное лицо могло быть в максимальной степени идентифицировано.

Единая общерусская система именования развивалась в указанный период на базе многочисленных региональных подсистем. Поэтому для исторической антропонимики необычайно возрастает актуальность изучения именований по отдельным регионам. Настоящая работа выполнена в русле регионально-исторического направления, которое изучает бытование различных типов антропонимов в памятниках деловой письменности и

затрагивает вопросы формирования антропонимической системы Смоленского края, территории, трижды менявшей в XVII веке государственную принадлежность, а вместе с ней и антропонимические нормы. Данный регион является пограничным и в этническом отношении. Он расположен на стыке русского и белорусского ареалов, при этом Смоленский край испытывал сильное польское влияние, имел определенные связи с Украиной. Первые работы по изучению смоленской антропонимии были сделаны И.А. Королевой (1993, 1996 и др.). Ею исследованы различные хронологические пласты смоленской антропонимики (например, XVI век), а также составлен «Словарь фамилий Смоленского края». Настоящая диссертация выполнена в русле обозначенных ею проблем.

Для сравнения мы используем материалы исследований по регионам, связанным со Смоленским краем в экономическом или культурном отношении (в частности, Тверской регион, Вологодский край, Приворонежье, Дон и некоторые другие русские территории, а также Белоруссия, Украина и Польша).

Предметом исследования является состав личных имен как основною компонента антропонимической формулы именования лица, выявленный по памятникам деловой письменности Смоленского края конца ХУ1-ХУП веков, антропонимическая система именования, процессы, способствовавшие ее эволюции.

Объектом диссертационного исследования послужили социолингвистические аспекты бытования личных имен Смоленского региона данного периода.

Цель и задачи работы. Основной целью является всестороннее комплексное описание состава и функционирования личных имен в конце XVI - XVII веках, отмеченных в смоленских памятниках деловой письменности.

Указанная цель предполагает решение следующих конкретных задач:

1) выявить состав личных имен в памятниках деловой письменности означенного периода;

2) показать связь личного имени как важнейшего компонента АФ с юридическими функциями носителей имен в документах различных жанров;

3) проследить тенденции в бытовании канонических и неканонических имен; '

4) рассмотреть особенности функционирования полных и уменьшительных форм имен в зависимости от социального положения именуемого и жанра документа; •

5) выявить (по возможности) формирование социальных и экспрессивных оттенков в значении отдельных суффиксов имен;

6) определить наличие региональных особенностей в именованиях смолян в конце XVI - XVII веках.

В соответствии с целями и задачами избираются методы исследования. которые в основном носят традиционный характер: сравнительно-историче-

, /,! '•»*' ' »'>'' \

ский, диахронно-описательный, статистический, сопоставительный, ареальный, а также контекстуальный анализ.

Источники исследования. В качестве основного источника изучения смоленской антропонимии послужила местная деловая письменность конца ХУЬХУП веков.

Все использованные источники относятся к трем периодам. Основными документами, относящимися к первому периоду исследования (конец XVI -начало XVII веков), являются приходно-расходные книги Болдино-Дорого-бужского монастыря и «Памятники обороны Смоленска 1609-1611 годов», изданные Ю.В. Готье. В приходно-расходных книгах содержится подробная информация относительно повседневной жизни одного из наиболее развитых в > экономическом отношении монастырей, а также прилегающей к нему

территории. Данный источник содержит именования лиц не только духовного звания, но и купцов, крестьян, то есть всех тех, кто участвовал в экономической деятельности обители. «Памятники обороны Смоленска...» - это комплексный источник, включающий в себя документы различных жанров. В диссертации рассматриваются именования в контексте их употребления в актовых материалах, поэтому все документы данной публикации расклассифицированы по 6 группам: расспросные речи, материалы уголовных дел, доносы, ропоты и побеги, памяти и донесения, поручные записи, списки. Основанием для подобной классификации являются цель составления документов и степень их насыщенности антропонимами. «Памятники обороны Смоленска 1609-1611 годов» охватывают все важнейшие стороны жизни осажденного города. В них содержатся именования нескольких тысяч смолян и лиц, оказавшихся в осаде. Обороняющиеся представляют собой достаточно замкнутую группу, их имена постоянно фигурируют в различных документах, поэтому можно проследить стабильность именований.

Источников, относящихся к польскому периоду, несколько меньше. Использовались материалы 4-го раздела публикации Ю.В. Готье «Документы из польского стана», Литовской метрики, погодных записей смоленских иезуитов, именования жителей Смоленского края, зафиксированные С.Б. Веселовским. Результаты наблюдений сравниваются с польскими материалами, относящимися к данному временному срезу.

Для третьего периода (вторая половина XVII века) существует ' достаточное количество источников. В качестве основного выбраны росписные

списки города Смоленска 1659, 1665 и 1681 годов. В них содержится перепись экономически активного населения: глав домохозяйств, работников, соседей; при этом все именования социально дифференцированы. Дополнительными источниками, относящимися к данному периоду, явились таможенные и расходные книги Вязьмы 1650-1680-х годов, крестоприводная книга Дорогобужа 1667 года, а также ряд челобитных, материалы судебных дел и документы некоторых других жанров.

Научная новизна работы определяется целями и задачами, поставленными и последовательно решенными в данной работе.

Впервые предпринята попытка многоаспектного исследования именований жителей Смоленского края в один из важнейших для развития региона периодов. При этом подробно рассматривается жанровая природа источников, в которых содержатся именования. Таким образом, диссертация является одним из первых региональных исследований подобного рода.

Достаточную научную ценность имеет сам фактический материал, собранный и подробно проанализированный. Вводятся в научный оборот несколько новых источников.

Выявлен ряд региональных неканонических имен, ранее не отмеченных, засвидетельствованных в смоленских актах и антропонимически описанных, что пополняет сведения о составе именника Смоленского края конца ХУ1-ХУН веков.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней последовательно применен жанровый подход при изучении региональной антропонимической системы, показано развитие АФ (в частности - именника) в условиях перехода территории от одного государства к другому при параллельном формировании обшеэтнической АФ (русской, польской), что вносит определенный вклад в развитие исторической антропонимики как направления исследований.

Практическая значимость диссертации. Фактически наблюдения и результаты работы могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров как собственно антропонимических, так и общелингвистических и общеисторических. Возможно использование материалов для сопоставления при антропонимическом изучении других регионов или других периодов в истории Смоленского края. Приложение небезынтересно для лексикографов (при составлении ономастических словарей, а также Словаря раусского языка XI - ХУЛ веков) и историков, особенно при изучении периода обороны Смоленска 1609-1611 годов и польского периода в истории Смоленщины. Материалы диссертации могут быть использованы при изучении регионального компонента в школе.

Апробация исследования. Материалы диссертации изложены в 9-и статьях. Основные положения работы обсуждались на 5-х и 6-х Поливановских чтениях (СГПУ 2001, 2003), конференциях «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (СГПУ 2001» 2002, 2003), конференциях, посвященных Дню славянской письменности и культуры (СГПУ 2001, 2003), на Международной конференции молодых ученых «Актуальные проблемы языка и речи» (Минск, 200 Г), конференциях молодых ученых в Твери (2002) и Вологде (2002), на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русского языка СГПУ. Здесь же обсуждалась диссертационная работа в целом.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) на региональную антропонимию серьезное влияние оказывают исторические и культурные особенности территории, в частности, для смоленской антропонимии важно последовательное вхождение края в состав Московского, Польского и Русского государств;

2) именования конца ХУ1-ХУП веков необходимо анализировать, учитывая жанровую природу источников, так как в зависимости от социально-юридической роли лица его обозначение может быть различным;

3) существуют и последовательно действуют социальные предпочтения как в выборе формы имени, так и в выборе отдельных имен;

4) на протяжении всего XVII века неканонические имена выступают в источниках как полноправные, но их доля постепенно снижается;

5) наблюдения над смоленской антропонимией позволяют говорить о формирующейся экспрессивности именований, которая связана со значение формантов, входящих в состав имен.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложений, где помещены исторический очерк о Смоленском крае, таблицы, не вошедшие в основной текст работы, а также словник диссертации.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы, описываются предмет и объект исследования, определяются цели и задачи, раскрываются методы исследования, подчеркивается его новизна, теоретическая и практическая значимость. Здесь же сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В главе I «Сложные и спорные вопросы исторической антропонимики» прослеживается процесс становления исторической антропонимики, рассматриваются наиболее важные антропонимические проблемы. Главными из них являются следующие: проблема вхождения апеллятивной лексики в антропонимическую формулу (АФ), идентифицирующую личность именуемого; состав АФ в конкретные эпохи; вопрос о неканонических именах и прозвищах в истории языка; проблема социальной дифференциации именника в процессе его формирования; некоторые аспекты бытования полных форм и деминутивов.

В XVII веке общерусские АФ были более развернутыми и не окончательно сложившимися, так как количество и состав компонентов менялись. В означенный период в АФ у русских входили: личное имя, патронимы, фамилии (либо фамильные прозвания), прозвища, андронимы (именования жены по мужу) Также в состав расширенной АФ могли входить дополнительные антропонимические конкретизаторы: указания на социальную принадлежность, место рождения или прежнее место жительства, возраст, родственные связи, род занятий, национальность именуемого (см. работы С.И. Зинина, В.В. Палагиной, Н.К. Фролова, И.А. Королевой и др.). Состав АФ еще

1 См работы С.И Зимина.

и дополнительных конкретизаторов зависел от жанра документа, где встречается АФ, и социальной принадлежности именуемого.

Неканонические имена в XVII веке выполняли 2 функции: продолжали использоваться в качестве личных имен (так называемые внутрисемейные имена, которые давались при рождении ребенка) и присваивались в качестве прозвищ взрослому человеку. Для внутрисемейных имен преобладает идентификационная функция, а для прозвшцных - характеризующая (термины А.Н. Мирославской). Существуют семантические различия между внутрисемейными именами и прозвищами.

Социальная дифференциация именника может проявляться различными способами. В дохристианский и раннехристианский период социальными являлись структурные типы неканонических имен. Ст. Роспонд (1965) выделял имена-композиты, характерные для княжеской верхушки; имена-дериваты, производные от основ композитов, употреблявшиеся в среде средних слоев населения (горожан); имена, представляющие собой апеллятивы, прошедшие онимизацию, наиболее распространенные в крестьянской среде. К XVII веку социальные различия между структурными типами неканонических имен стираются.

Начиная с XV - XVI веков, определенное социальное значение играет именование каноническим или неканоническим именем. После «антропонимического скачка» XVI века (термин С.И. Зинина) подавляющая часть русского населения стала именоваться каноническими именами. В течение XVI - XVII веков шел процесс постепенного вытеснения неканонических имен на социальную периферию. Но при этом на протяжении XVII века остаются лица, принадлежащие к различным социальным слоям (даже среди дворян), которые зовутся неканоническими именами, хотя в основном проименованы подобными антропонимами крестьяне.

Многие внутрисемейные имена, по-видимому, не имели в XVII веке социальной дифференциации. Большая их часть употреблялась среди всех слоев населения. Прозвищные имена преобладали среди крестьян. У посадского населения некоторое распространение получили имена, связанные с тюрко-мусульманским культурным ареалом (Ахмат, Булат, Мамай)1.

Канонические имена имеют определенную социальную окраску, которая меняется со временем, при этом чаще наблюдается социальное движение имени вниз. Можно выделить имена, характерные для крестьянства, купечества, дворянства. Особенно интересны именники малоизученных социокон-фессиональных и этноконфессиональных групп (например, монашества и старообрядчества)2. Подобные исследования требуют более активного привлечения региональных памятников деловой письменности.

Употребление полной формы имени или деминутива в XVII веке является наиболее распространенным способом социальной и региональной

' См работы Б. Унбегауна (1989), И М. Ганжикой (1992), Н В Комлевой (2004) и др

2 Именования монашества исследовались Л Цитко (1996), старообрядцев - Н Муратовой (1998)

дифференциации имен. Полные христианские имена бытовали в 2 вариантах канонических форм (северо-восточной и юго-западной), а также в многочисленных вариантах народных форм, иногда - региональных. При этом как канонические, так и народные формы подверглись адаптации к фонетическим и морфологическим особенностям древнерусского языка, степень адаптированности народных форм больше, чем у канонических. Светские формы занимают промежуточное положение.

Как канонические, так и светские, и народные полные формы были противопоставлены уменьшительным, большая часть которых образована суффиксальным способом. Уменьшительные формы (деминутивы) происходят от полных, сокращенных, либо связанных основ полного имени. Основными суффиксами, при помощи которых образуются деминутивы от полных основ, являются -к-, -ж, -ок, -ищ (е), -ец, -ышк-, -ушк-, -ук-, -ыг-. Для форм, происходящих от сокращенных основ, наиболее распространены форманты -(а)/-(я), -к(о)/-к(а), -ш(а), -ун(я), -ак(а), -ык(а), -н(я), -х(а), -д(я), -хн(о) '.

На протяжении XVII века снижается количество суффиксов деминутивов. К концу периода в основном остаются лишь суффикс -к- и его производные (кроме -ичк-, -унк-). Юридическое закрепление полной формы личного имени произошло в начале XVIII века.

Выбор формы имени зависел от жанра документа и положения именуемого. Например, все авторы челобитных именовали себя деминутивами в социально-сниженной форме (Ивашка, Игнашка, Митька, Петрышка). В поручных записях, наоборот, преобладали полные формы (Иван, Игнатий, Митрофан, Петр). Одно и то же лицо может именоваться различными формами имен в разных документах (и даже в разных частях одного документа). Иногда на выбор формы имени влияло семейное положение именуемого или особенности восприятия составителем документа.

Эмоционально-экспрессивное значение отдельных формантов начало развиваться с конца XVI века, но достоверно судить об этом можно, лишь исследуя источники со стилистически окрашенным контекстом, например, челобитные, причем разных русских территорий. Это мало исследованный до настоящего времени вопрос исторической антропонимики, он затрагивался в трудах А.Н. Селищева, А.Н. Мирославской, И.А. Королевой и некоторых других.

При региональном изучении личных имен, на наш взгляд, можно выделить 4 наиболее перспективных направления: изучение региональных неканонических имен, изучение региональных канонических имен, изучение региональных формантов, изучение имен наиболее важных для региона

' См работы АН Мирославской (1955), А и Толкачева (1973), ТА Заказчиковой(1978),СН Смольникова (1996) идр

социальных групп. Все исследования необходимо проводить в соответствии с жанровой характеристикой источников.

В главе П «Формирование смоленского именника в конце XVI - XVII

вв» исследуются особенности функционирования личных имен в памятниках смоленской деловой письменности обозначенного временного среза самых разных жанров: в приходно-расходных книгах, распоряжениях, донесениях, расспросных речах и других материалах уголовных дел, поручных записях, челобитных, списках и некоторых других1. Все имена рассматриваются в социальном аспекте.

Период конца XVI-XVII веков выделяется по своей важности для развития региона в целом и его антропонимической системы в частности. Начиная с середины 80-х годов XVI века, в крае активизируется процесс «первой русификации», укрепляются границы, стабилизируется делопроизводство. Нижняя граница рассматриваемого периода обусловлена также степенью сохранности документов. В течение конца Х\Т-ХУН веков Смоленский край трижды менял государственную принадлежность, в связи с чем мы выделили польский и великорусский периоды в развитии региона и его антропонимической системы. Основным содержанием временного среза 16111654 годов являлась своеобразная «полонизация» региона. Для этапа 1654-1701 годов важен постепенный отход от польских традиций в делопроизводстве и идентификации личности («вторая русификация»). Верхняя граница рассматриваемого периода обусловлена началом Петровских преобразований, в частности, указом 1701 года, запрещавшим зваться «полуименами».

В целом для рассматриваемого времени исследовано значительное количество источников, относящихся к разным жанрам, которые обладают большей или меньшей антропонимической наполненностью. В связи с этим в выборке возрастает роль антропоиимических текстов - сообщений, объективированных в виде письменного документа, состоящего из ряда высказываний, объединенных разными типами лексической, грамматической и логической связи, имеющего определенный модальный характер, прагматическую установку и соответственно литературно обработанного. Таким образом, антропонимический текст обладает следующими признаками: высоким процентом антропонимов, связностью, цельностью, модальностью, номинативностью, предикативностью, коммуникативной направленностью и языковой, структурной и композиционной оформленностью2.

' Подробно жанровая характеристика источников деловой русской письменности различных временных срезов представлена в работе А Н Качалкина «Жанры русского документа допетровской эпохи» М, 1978.

2 См об этом. Щетинин Л М. Имена и названия - Ростов-на-Дону РГУ, 1996 - С. 26-27

Далее на примере одного из наиболее репрезентативных жанров -челобитных - в автореферате описывается выработанная в работе методика исследования имен.

Челобитные являлись одним из самых распространенных жанров русской системы делопроизводства и представляли собой письменное обращение нижестоящего лица к вышестоящему с просьбой решить поставленный вопрос. Это обращение в различные эпохи реализуется по-разному. Для Руси XIII-XIV веков были характерны жалобы, в конце XVI и на протяжении всего XVII века - челобитные, в XVIII - начале XX веков существовал жанр прошения. Сейчас данный жанр реализуется в форме заявления.

Все виды челобитных отличаются единством структуры и общими формулярными особенностями. Челобитные предназначались не только для передачи информации - крайне важна была эмоциональная функция, то есть стремление лексическими средствами воздействовать на чувства адресата, заставить его решить вопрос в пользу челобитчика.

В связи с этим традиционная структура челобитной включает в себя:

1. Заголовок. Начальный протокол документа, который содержит указание на адресата, челобитье (выражение «бьет челом») и данные об адресанте.

2. Основная часть. Она заключает в себе содержание челобитной и содержит два раздела: а) казусная часть, где излагаются обстоятельства дела; б) изложение просьбы - указание на те действия, которые были бы желательны для челобитчика в связи с его жалобой.

3. Концовка. Заключительный протокол документа1.

Челобитные являются важным антропонимическим источником. Они содержат именования практически всех слоев населения, при этом можно проследить особенности именования лиц одной и той же социальной группы в разных ситуациях (например, если лицо является адресатом, либо челобитчиком, либо упоминается в казусной части).

В «Памятниках обороны Смоленска» Ю.В. Готье челобитные присутствуют практически в каждом разделе (кроме третьего). При этом в первом разделе челобитчиками являются, в основном, крестьяне. Суть их обращений - просьбы защитить от набегов, а также просьбы о налоговых льготах. Адресанты челобитных второго раздела - посадские люди, а большинство челобитных являются исковыми.

В 36 челобитных упоминается 110 мужских и 13 женских имен. Они охватывают 216 мужчин и 10 женщин. Полными христианскими именами (в канонической или народной форме) именуются 127 мужчин и 4 женщины;

' Структура челобитной подробно исследовалась С С. Волковым в книге «Лексика русских чыгобятных ХУН века».-Л.: ЛГУ, 1974

соответственно используется 51 мужское и 4 женских имени. Уменьшительными христианскими именами зовутся 88 мужчин и 6 женщин.

Главная антропонимическая особенность челобитных - крайне низкий процент неканонических имен. У женщин они вообще отсутствуют, а у мужчин лишь один человек из 216 носит нехристианское имя: «крестьянин Порецкой волости Жеданко Петров» (№ 7 публикации Ю.В. Готье)Ни один из других представителей крестьянского сословия, а также посадских людей нехристианскими именами не пользуется. Но подсчеты по документам других жанров отмечают, что приблизительно 10% мужского населения известно под нехристианскими именами. Возможно, в начале XVII века такие имена начинают восприниматься как недостаточно официальные, социально сниженные. При этом, в отличие от христианских имен, у них чувствуется яркая связь с нарицательной лексикой. Чтобы быть уверенными в успехе своей челобитной, крестьяне использовали имена более «официальные». Не исключен другой вариант, при котором челобитная составлялась писцом, не воспринимавшим неканонические имена полноправными. Так или иначе в именованиях, зафиксированных в челобитных, отразилась борьба двух противоположных тенденций: стремление к «официальности» именования и стремление подчеркнуть свою социальную зависимость от адресата челобитной. Возможно, широкое распространение жанра челобитной способствовало в какой-то мере вытеснению неканонических имен из официального делопроизводства. Но неканонические имена могли достаточно долгое время сохраняться в быту.

Независимо от своего имущественного положения крестьяне именовались уменьшительными личными именами: «Ивашко Петров да Трофимко Лукянов» (№ 9), «Нестерко Мотвеяв да Гришко Иванов» (№ 8). Этого требовало и сословное положение крестьянина, и жанр челобитной, выполнявший эмоциональную функцию. Поэтому в уменьшительно-уничижительной форме употребляются не только имена, но и социальные конкретизаторы: «старостишка и крестьянишка Карпик Петров» (№ 9). Помимо суффикса -к- используются и другие суффиксы с необходимым для жанра уменьшительным значением: -ик (Павлик), -ишк- (Микишко), -юшк-(Матюшка), -ушк- (Лаврушка), -ец (Яковец), -иц- (Куприца). Последний суффикс в документах других жанров используется исключительно для женских имен. Здесь же есть как женские (Марьица), так и мужские (Куприца) варианты. В целом отметим, что суффикс -к- в именованиях крестьян преобладает.

1 Число в скобках означает номер документа публикации «Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг », юд. Ю.В Готье. М., 1912

Полным именем крестьянина называют в челобитной лишь в одном случае: «на Ивана на Лесуна с товарищи» (№8). Иван Лесун был главой отряда на стороне поляков, совершавшего набеги на русские волости. Здесь полное имя является знаком перехода к польской модели именования, либо главу крестьянского отряда сознательно называют полным именем, чтобы еще раз убедить власти в его виновности, так как имя человека не соответствует социальному статусу.

В челобитных первого раздела полными именами зовутся лишь монахини и поляки: старицы «Олена да Федосья» (№ 12), «пан Шиман Госевскои да Иван да Григореи Кириловы дети Хрипоновы» (№ 9). Имена последних являются признанием высокого (дворянского) статуса лиц, даже если они организовывали набеги на приграничные волости.

Челобитные второго раздела в основном относятся к типу исковых, то есть представляют собой судебное заявление в городскую администрацию. При этом в казусной части фигурируют представители различных слоев населения, но челобитчиками были большей частью посадские люди и священники.

Священники именуются полными христианскими именами: в канонической форме («дьякон Иаков», № 104) или в народной («поп Совастьян», №104 - при канонической Севастиан).

Также полные имена преобладают в именованиях стрельцов, особенно глав военных подразделений: «пятидесятник Степан Тенин... десятник стрелецкий Торас Лукьянов» (№ 116). Вообще большая часть должностных лиц именуется при помощи полных христианских имен: «пристав Потап Трубников» (№ 155), «сын боярской Василей Давыдов» (№ 118). Посадские люди могут быть названы полным именем лишь в случае жалобы на них: «на посадского человека, на Ондрея Глядова» (№ 226).

В челобитных второго раздела наиболее широко (по сравнению с другими разделами) представлены уменьшительные формы христианских имен. Они используются при именовании ремесленников («мясник Демка Семенов сын», №155), выходцев из других городов («вязмитин Матюшка», № 105), родственников лиц, поименованных полным именем («игумен Павел... сын-де его Тишка взворовался», № 206). Рядовые стрельцы и крестьяне также в своих именах используют уменьшительные суффиксы: «Максимко стрелец Федоровой сотни» (№ 116), «Игнатьев крестьянин Васка Иванов» (№ 165).

Имена женщин в челобитных второго раздела редки, как, впрочем, и в других разделах, так как женщина в семнадцатом веке занимала подчиненное положение по отношению к мужчине. Те немногие женские имена, которые зафиксированы в челобитных, являются уменьшительными христианскими: «Федорова женишко Марица» (№ 116).

Челобитные 4-го польского раздела публикации Ю.В. Готье обращены к королю Сигизмунду. Челобитчиками являются дворяне, а речь в документах идет о выдаче поместий. Главная особенность данных челобитных -челобитчики используют полные имена, не называют себя «сиротами», «Ивашками» и т.п., как было принято в Московском государстве. Делопроизводство Москвы позволяло в случае высокого статуса челобитчика именоваться ему в казусной части полным именем, но в заголовке («челобитье») обязывало использовать уменьшительные имена: «холоп государев Игнашка Мещеринов» и «Игнатей Мещеринов» (№ 165, 1-й пример из челобитья, 2-й из казусной части). Для польского делопроизводства это не характерно. Большинство челобитчиков использовали полные имена: «Григорей Ржевский» (№ 266), «Иван Кошелев» (№ 268), «Федор Жидовинов челом бьет» (№ 270), «Лев Плещеев» (№ 273).

Лишь одна челобитная составлена по московским нормам. Челобитчиками в ней являются женщины: «государевы сироты Федоровы дочеришка Благово Катеринка да Ульянка» (№ 267). Вероятно, женщины могли не знать польских норм делопроизводства, так как им редко приходилось составлять документы и фигурировать в них.

В казусной части все лица, упоминаемые в челобитных, поименованы полными именами: «Ивану Довотчикову» (№ 269), «Кирилу Хрипонову» (№270). Контекст употребления имени здесь роли не играет. Так, в уже упоминавшейся челобитной № 267, в которой женщины пытаются доказать свое право на поместье, их родственники-мужчины названы полными именами: «Иван Благой... отец Федор Благой... брат у них меншой Офонасей семи лет». В челобитной № 275 речь идет о поместье перешедшего на сторону Москвы Офонасья Философова. В московских челобитных в подобных случаях лица, как правило, именуются социально снижено.

Уменьшительные формы имен иногда используются в казусной части польских челобитных: «войт Ондрюшка Борисов и все крестьяне» (документ деревни Чернушки, л. 43, 1630 г.). Данная челобитная составлена поляками («порутчик Тимофей Корницкий... мерничий Адам Заремба»), речь в ней идет о неправильном межевании земель в районе деревни Чернушки. По-видимому, уменьшительная форма имени возникла как отражение недовольства действиями властей.

Во второй половине XVII века в челобитных прослеживаются следующие тенденции. Во-первых, социально сниженные именования сохраняются для крестьян, части рейтаров и посадских людей: «смольнянинъ Никитка Апразин»

(СМИМ, 7812, 1683 г.)«крестьянишка Сенка Лядов» (СМИМ, 7887, конец XVII века). К концу XVII века их доля снижается до 9%. Во-вторых, представители шляхты и дворянства зовутся исключительно полными именами: «смоленский шляхтич Яков Криштофоров сынъ Кибаев... смоленский шляхтич Никита Падорин» (СМИМ, 7819, 1692 г.), «войт Василий Кастрицкий» (РГАДА, ф. 145/1, 7, 22, 1668 г.). По всей видимости, на московскую систему делопроизводства оказала влияние польская. В свою очередь, именования шляхты и дворян в челобитных повлияли на АФ посадских людей и мещан: «белянин Борись Букреевъ» (РГАДА, ф. 1108/1, 2, 3, 1702 г.). Полными именами звались мещане иностранного происхождения: «Степан Христофоров сынъ Боувер» (СМИМ, 8079, 1692 г.). Следует отметить, что даже в конце XVII века некоторые посадские люди продолжают использовать в челобитных неканонические имена в полной форме, причем как внутрисемейные, так и прозвищные: «Третьяк Коштов» (СМИМ, 7822, 1672 г.), «Гайда Федюнин, вяземский мещанин» (СМИМ, 7949, 1680 г.).

Выше показано исследование антропонимической лексики лишь в одном жанре - в челобитных, но в работе содержится подробное описание функционирования личных имен в приходно-расходных книгах, расспросных речах, доносах, распоряжениях, поручных записях, списках и других актах.

Исследование разножанровой письменности во все три периода в сравнении с антропонимией близлежащих территорий (особенно Белоруссии и Польши) дало большой антропонимический материал и позволило прийти к следующим выводам.

Приходно-расходные книги Болдино-Дорогобужского монастыря, одного из важнейших источников конца XVI века, отражают картину именования лиц духовного звания и жителей прилегающего к монастырю региона. Подробно проанализировав именник по означенному источнику, мы выделили 16 распространенных мужских имен: Иван, Василий, Григорий, Андрей, Семен, Федор, Кузьма, Дмитрий, Степан, Яков, Михаил, Никита, Петр, Игнатий, Данила, Афанасий. По сравнению с общерусскими данными, в Смоленском регионе снижена частотность имени Алексей, повышено употребление имен Семен, Кузьма, Яков. Все широко употребительные имена используются в основном либо в полной форме, либо в небольшом количестве деминутивов. Самыми активными суффиксами являются -к-, -уш-, -ушк-. 168 имен относятся к редким. Большая их часть встречается 1 -2 раза: Паисий, Мисаил, Евфросин и др. При этом даже имена лиц духовного звания чаще употребляются в народной форме, а не в канонической. Составители приходно-расходных книг

' Использованы документы Российского государственного архива древних актов (РГАДА), фонд 145, опись 1, Смоленский приказ; фонд 1108, опись 1, Вельская приказная изба, отдела фондов Смоленского исторического музея (СМИМ)

считали возможным фиксировать неканонические тлена (их доля составляет -10%), то есть эти имена выступают в качестве полноправных личных имен.

Распоряжения и памяти являются важным в историческом и лингвистическом плане источником, но бедны антропонимами. Документы тем не менее интересны, потому что позволяют проследить стабильность именований, особенно высших должностных лиц, так как они часто фигурируют в данных источниках. В 17 документах содержатся лишь 72 именования. В распоряжениях и памятях 43 раза встречаются полные формы имен, 29 раз - уменьшительные. Последними чаще зовутся зависимые горожане, крестьяне. Также деминутивы используются при упоминании женщин, умерших лиц, приезжих, то есть тех, чей социальный статус был снижен или неопределен.

Расспросные речи, побеги и материалы уголовных дел объединяются в одну группу, ибо они содержат информацию, полученную от лиц или совершивших преступление, или подозреваемых в них. Данная информация обязательно включает в себя элементы самоименования смолян. В этой группе жанров преобладают уменьшительные формы имен (171 из 272), что связано с социальным составом именуемых. Наиболее часто встречаются формы, образованные суффиксами -к-, -юшк-, -ашк-, -ушк-, -иц- (последний только для женских имен), -ищ (е) (только для священников); таким образом, уже появляются суффиксы закрепленные социально или гендерно. Социально-юридическая роль лица в документе в большинстве случаев на именовании не сказывается. Например, крестьяне именуются уменьшительными именами, фигурируя и в качестве понятых, и в качестве подозреваемых. Лишь в случае упоминания лица после исполнения приговора его именование изменяется: полные формы становятся уменьшительными, а деминутивы меняют суффикс на более сниженный в социальном или стилистическом отношении. Материалы данной группы документов также свидетельствуют о том, что неканонические имена выступают как юридически полноправные.

В доносах, особо выделенном жанре, весьма четко прослеживается социальность именований. Авторы доносов и «провинившиеся» лица названы так, как должны были бы именоваться в официальных документах. В ропотах и донесениях, сходных по характеру с доносами, также преобладает социальная .мотивировка формы имени.

Жанр поручной записи требовал максимальной идентификации лица, поэтому все АФ в нем развернуты и строго официальны. Нами определены следующие социальные и социально-юридические закономерности в именовании. Лица, взятые на поруки, чаще именуются полными именами (если они являлись посадскими людьми) и деминутивами (если они -крестьяне или новоприбывшие стрельцы). Лица, производившие задержание, а также послухи

зовутся полными христианскими именами. В именованиях поручителей присутствуют две тенденции: стремление к официальности, выраженное в резком преобладании полных форм имен, и тенденция, проявлявшаяся в использовании (правда, уже ограниченном) уменьшительных форм. Здесь обнаруживается сходство с именованиями в челобитных, особенно второй половины XVII века. Писари, скорее всего, использовали уменьшительные формы имен по традиции. Все деминутивы унифицируются, употребляются формы только с суффиксом -к- и его производными.

Списки являются наиболее важными антропонимическими текстами. Для смоленской деловой письменности конца ХУ1-ХУП веков наиболее значимы следующие группы списков: военные, продовольственные и социальные. В списках военного содержания деминутивы преобладают среди рядовых, а главы военных подразделений зовутся, как правило, полными именами. 10% АФ содержат неканонические имена, что подтверждает данные об их частотности, полученные по ряду других жанров. Лишь 6% «сбежих» крестьян, оборонявших город, используют в АФ полные имена. Чаще так зовутся крестьяне, принадлежащие священникам, и старшие братья. Среди деминутивов преобладают те, что образованы при помощи суффиксов -к-, -ашк-, -юшк-, -ик.

Списки, связанные с распределением продовольствия, что для осажденного города было крайне важно, являются весьма интересными в антропонимическом отношении, так как они наиболее полно охватывают население Смоленска - от бояр до дворовых слуг и служанок. Среди мужских именований в целом преобладают полные имена (=52%), но они используются неодинаково выходцами из разных городов. Например, вязьмичи, дорогобужане, жители Рославля в 90% случаев используют полные имена, для жителей Брянска и Почепа доля полных именований снижается до 30%. Это объясняется социальным составом приезжих и мало знакомых людей. В бытовании деминутивов наблюдается обратная картина. Уменьшительными формами зовутся 10% жителей Вязьмы и 70% брянчан. Для жителей Брянска характерны формы, образованные редкими формантами: -юк, -ча, -кя, -иц-. Предварительные наблюдения позволяют сделать предположение о возможном региональном характере именования, но Брянский край пока не исследован в антропонимическом отношении. В целом можно отметить, что именования брянчан более архаичны, особенно АФ с неканоническими именами.

Жены, вдовы, самостоятельно ведущие хозяйство, родственницы главы семьи названы в списках полными именами. Служанки, девки, жены слуг, их дочери зовутся деминутивами. 76% зависимых женщин используют в АФ формы с суффиксом -к-, 20% именуются формами, образованными при помощи суффикса -иц-. Особенно формы на -иц{а) получили распространение

среди жительниц Брянска. Возможно, это тоже локальная особенность. 80% именований в списках раздачи хлеба и соли совпадают, что свидетельствует о стабильности именника.

При анализе социально мотивированных списков также сделан ряд наблюдений. Даточные люди, крестьяне по происхождению, зовутся деминутивами (80%). Дворяне и дворянские дети используют полные имена, причем лишь 12% дворян поименованы неканоническими именами. Семантический состав дворянских неканонических имен совпадает с семантикой подобных имен посадских людей и крестьян. Деминутивы используют среди дворян лишь «неверстанные новики». Самыми частыми именами среди дворян в XVII веке являлись: Иван, Федор, Ондрей, Василей, Григорей, Офонасей, Степан, Данила, Юрьи, Михайла. Для священников характерен разброс имен, например, 55 священников в документе № 260 публикации Ю.В. Готье названы 39 именами. Все имена употреблены в полной форме, но сохраняются лица духовного звания, названные неканоническими именами. Нечай, Бажен, Ждан. Это свидетельствует о полноправности наиболее распространенных неканонических имен.

Для периода 1611-1654 годов в антропонимике региона отмечены изменения, связанные с реорганизацией делопроизводства по польскому образцу. Общие тенденции таковы: увеличивается доля полных форм, сокращается количество деминутивов, появляются в употреблении польские имена. Выбор формы имени мало зависит от социального происхождения лица и его социально-юридической роли в документе (за исключением материалов уголовных дел).

Дня антропонимии Смоленского края второй половины XVII века, вновь вошедшего в этот период в состав Московского государства, прослеживаются две тенденции: необходимость ликвидировать польское влияние в именовании; русификация смоленских антропонимов шла параллельно с закреплением общерусской нормы именований.

Наиболее ярко эти тенденции проявляются в росписных списках Смоленска конца XVII века. Они показывают также стабильность АФ в данный период. Именования полными личными именами являются социально обусловленными и принадлежат смоленской шляхте, а также знатным выходцам из других регионов России, приехавшим на жительство в Смоленский край. В крестоприводных и переписных книгах деминутивы выделяют лиц либо в возрастном отношении, либо в социальном (женщины, крестьяне). В отказных и межевых книгах в основном встречаются полные имена, принадлежащие боярам и дворянам. Лишь однодворцы и крестьяне используют уменьшительные формы. В приходных и расходных книгах преобладают полные формы имен, так же, как и в записных, где лишь

целовальники зовутся деминутивами. В расспросных речах крестьяне прозываются уменьшительными именами, других подозреваемых задержанные называют полными именами. Для материалов уголовных дел сохраняется социальность именования, которая исчезает в начале XVIII века. В челобитных социально сниженные именования используются крестьянами и посадскими людьми, к концу XVII века на последних распространяется тенденция, характерная для шляхты: именоваться полными именами даже в челобитных. Неканонические имена сохраняются в деловой письменности до конца XVII века, а позже встречаются лишь эпизодически, что свидетельствует о выходе таких идентификаторов из официального именника.

В «Заключении» подводятся итоги работы, делаются обобщающие выводы по анализу фактического материала.

Русский именник - явление не только лингвистическое, но и социальное. Социально обусловленным может быть выбор имени или использование в документе какой-либо конкретной его формы. К концу рассматриваемого периода русский именник стабилизировался и в ХУШ-ХГХ веках не претерпевал серьезных структурных изменений. В конце ХУ1-ХУ11 веках социальность именований могла проявляться, в первую очередь, в выборе неканонического имени из группы внутрисемейных или прозвищных. Последними чаще звались крестьяне и посадские люди. Внутрисемейные имена имели более широкое распространение. Об этом свидетельствует, например, употребление антропонимов в некоторых жанрах деловой письменности, в частности, в доносах, в продовольственных и социально-мотивированных списках (дворян, духовных лиц), в материалах уголовных дел.

Внутри относительно замкнутой системы канонических имен также существовали определенные социальные предпочтения, но выраженные менее ярко, так как в каноническом именнике на выбор имени влияли святцы. Популярность имени в основном зависела от частоты его упоминания в святцах. Но в ряде случаев были распространены редкие имена, а некоторые имена, не являющиеся в святцах редкими, не обладали значительным распространением: Иона (в святцах 14 раз), Никодим (9), Лонгин (8) и т.д. Однако при этом имена, входящие в 10 самых распространенных в целом по всей русской территории (материалы С.И. Зинина), встречаются в святцах более 10 раз: Иван, Феодор, Василий и другие. Региональные отличия отмечаются исследователями уже с XV-XVI веков, они связаны с культом местных святых, популярностью тех или иных канонических имен среди местной верхушки и проявляются более высокой частотностью (по сравнению с другими регионами) ряда имен массового распространения или в относительно более широком распространении в данном регионе имен, в святцах встречавшихся редко. Эта тема требует специального изучения,

причем, как мы выявили предварительно, в исследованиях необходимо обратить внимание на социально мотивированные списки. Работа дает возможность сделать некоторые предположения о том, что наиболее резко от именников других социальных групп отличаются именования лиц духовного звания (священников и монахов). Это связано, по-видимому, с меньшим влиянием лингвистических факторов на выбор имен священников (например, их благозвучие или степень освоенности носителями языка) и с преобладанием религиозной мотивации при имянаречении.

Наблюдения над бытованием личных имен в отдельных жанрах делопроизводства (челобитные, уголовные дела и др.) позволяют сделать вывод о начале формирования экспрессивности в значении отдельных суффиксов, а также о восприятии носителями языка ряда форм как стилистически нейтральных. Данный процесс протекал по следующей модели. В первую очередь, сокращается количество региональных суффиксов, снижается частота их употребления. Таким образом, в активном использовании остаются только общерусские суффиксы, причем наименее экспрессивные из них - это -к- и ряд его производных. Суффиксы с экспрессивным значением постепенно вытесняются из деловой письменности в сферу частной переписки, где используются активно в XVIII-XIX веках.

Наши наблюдения, основанные на материалах источников, относящихся к различным жанрам (приходным и расходным книгам, челобитным, росписным спискам и др.), позволили выделить некоторые региональные особенности на фоне общерусской антропонимической картины конца XVI-

XVII веков.

Постепенно формируется трехчленная русская АФ, к концу XVII- началу

XVIII веков закрепившаяся среди представителей боярства, дворянства, а также части посадских людей. При этом региональной особенностью именований смолян явилось более длительное формирование трехчленной АФ. Даже в середине XIX века (судя по архивным данным) имелся определенный процент знатных смолян, которые именовались двучленными АФ, что, по всей видимости, объясняется польским влиянием.

Происходит постепенное вытеснение из активного употребления в деловой письменности неканонических имен. Если в конце XVI- начале XVII веков доля неканонических имен в большинстве жанров делопроизводства составляла около 10%, то к концу XVII века в активном употреблении остается лишь незначительное число неканонических имен: Ждан, Меншик, Воин, Третьяк (то есть самые распространенные внутрисемейные имена). Возможно, свою роль в данном процессе сыграло широкое распространение ряда жанров документов, например, челобитных или поручных записей. Так, в челобитных даже в начале рассматриваемого периода неканонические имена практически

не используются в казусной части и полностью отсутствуют в челобитье. Те же тенденции отмечены при рассмотрении именований в поручных записях. Правда, нельзя не сказать, что неканонические имена дольше бытовали в списках приезжих, продовольственных раздач, расспросных речах и ряде других жанров документов, а также продолжали употребляться в частной переписке. Но в дальнейшем в официальное делопроизводство они будут включаться только в качестве основ формирующегося корпуса русских фамилий. Бытование ряда неканонических имен можно считать смоленской региональной особенностью: Бохвашко, Ваула, Воропай, Гайда, Дакуля, Коморка, Куроб, Лобес, Самура, Суняйка, Сухон, Ширяйко (в основном, это прозвищные имена). Отметим, что именно среди неканонических имен существует наибольшее расхождение в именниках различных регионов, что является отражением древнейшей дохристианской традиции в именовании местного населения, связанной с какими-либо природными или хозяйственными особенностями региона.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Соловьев А.Н. Развитие антропонимической формулы именования в конце XVI - начале XVII веков (по материалам приходно-расходных книг Болдино-Дорогобужского монастыря)//Международный научный семинар «Е.Д. Поливанов и его идеи в современном освещении»: Сборник научных статей. - Смоленск: СГПУ, 2001. - С. 225-230.

2. Соловьев А.Н. Роль Болдино-Дорогобужского монастыря в истории Смоленского края (по материалам монастырской письменности)//Историю пишут аспиранты: Сборник аспирантских научных работ. - Смоленск: СГПУ, 2001.-С. 9-18.

3. Соловьев А.Н. Сопоставительный анализ антропонимической лексики «росписных списков» города Смоленска 1659, 1665 и 1681 гг.//Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сборник научных статей по материалам докладов и сообщений конференции. Ч. II. История языка и диалектология. Ономастика. - Смоленск: СГПУ, 2001. - С. 145-151.

4. Соловьев А.Н. Антропонимическая лексика группы документов «донос», «ропот», «побег» (по «Памятникам обороны Смоленска 1609-1611 гг.»)//Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы XVI Тверской межвузовской конференции. - Тверь: ТГУ, 2002. - С. 88-89.

5. Соловьев А.Н. Антропонимия документов Смоленской приказной избы по материалам «Памятников обороны Смоленска 1609-1611 гг.» (челобитные)//Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сборник научных статей по материалам докладов и сообщений конференции. -Смоленск: СГПУ, 2002. - С. 107-114.

6. Соловьев А.Н. Фамилии в историко-культурном ареале (материалы для Словаря фамилий Смоленского края)//История русского слова: Ономастика и специальная лексика Северной Руси. - Вологда, 2002. - С. 70-80. - В соавторстве.

7. Соловьев А.Н. Этнокультурный аспект в изучении фамильных основ (по материалам Словаря фамилий Смоленского края)//У1 Поливановские чтения: Сборник научных статей. Ч. П - Смоленск: СГТТУ, 2003. - С. 118-123. -В соавторстве.

8 Соловьев А.Н. Фамилии, образованные от этнонимов и этнотопо-нимов//Королева И.А. Фамилии Смоленского края сегодня - Смоленск: СГТТУ, 2003. - С. 99-108.

9. Соловьев А.Н. Фамилии смоленского дворянства в лексикографическом аспекте//Материалы научного лексикографического семинара, посвященного творческой деятельности Д.Н. Ушакова. - Смоленск: Универсум, 2004. - С. 116-123.

Подписано к печати 7 06 2005 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать рюографическая Уел п л 1,25 Тираж 100 экз Заказ №342 Дата сдачи в печать 17.06 2005

Отпечатано в типографии СГПУ 214000 Смоленск, ул Пржевальского, 4

I

il

! I

Í >

1« t

I 1

I f

i !

i

с

*

f I

i

j

КМ 7 4 4 Ö

РНБ Русский фонд

200М; 13633

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Соловьев, Алексей Николаевич

Введение

Глава I. Сложные и спорные вопросы исторической антропонимики

1. Состояние изученности проблемы

2. Терминология исследования

3. Формула именования в XVI - XVII вв.: проблематика изучения

4. Вопрос о неканонических именах и прозвищах в истории языка

5. Социальная дифференциация именника в процессе его формирования

6. Полные имена и деминутивы и их роль в именовании лица

6.1. Полные неканонические имена в ХУ1-ХУ11 вв.

6.2. Адаптация в антропонимической системе полных канонических

6.3 Уменьшительные формы канонических и неканонических имен

6.4 Некоторые особенности социального функционирования демину-тивов

6.5 Основные способы образования деминутивов в XVII веке. Социальное и экспрессивное значение отдельных суффиксов

7. Региональные именники: перспективы исторического исследования 81 Выводы

Глава II. Формирование смоленского именника в конце XVI - XVII вв.

1. Хронологические рамки исследования

2. Жанровая характеристика памятников смоленской деловой письменности

3. Личные имена в приходно-расходных книгах Болдино

Дорогобужского монастыря 1585-1607 гг.

3.1. Мужские канонические имена

3.2. Женские канонические имена

3.3. Неканонические имена 96 4. Личные имена в «Памятниках обороны Смоленска 1609-1611 гг.»: антропонимические тексты индивидуального характера

4.1. Распоряжения и памяти

4.2. Расспросные речи, побеги и другие уголовные дела

4.3. Челобитные

4.4. Доносы, ропоты, донесения

4.5. Поручные записи 117 5 Антропонимическая лексика в списках из «Памятников обороны

Смоленска 1609-1611 гг.»

5.1. Списки военного содержания

5.2. Продовольственные списки

5.3. Списки социальной характеристики лиц

6. Антропонимы в документах польского периода 1611-1654 гг.

7. Функционирование личных имен в документах смоленской деловой письменности второй половины XVII века

7.1. Личные имена в росписных списках города Смоленска 1659, 1665,

1681 гг.

7.2. Личные имена в документах других жанров 174 Выводы 181 Заключение 188 Список литературы 194 Список словарей и их сокращений 213 Указатель источников и их сокращений 216 Приложения:

I. Исторический очерк о Смоленском крае

II. Таблицы

III. Словник диссертации

Введение

1. Актуальность исследования

Во второй половине XX - начале XXI веков в развитии науки в целом и языкознания в частности возрастает роль антропоцентрического подхода. В этой области знания данный подход проявляется в изучении связи языка и человека, его мышления и сознания. При этом особое внимание уделяется изучению языковой личности - «совокупности способностей и характеристик человека, обуславливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), отличающихся степенью структурно-языковой сложности, точностью отражения действительности, а также определенной целевой направленности» (Караулов 1990, 3-8)1.

Главным планом выражения языковой личности является языковая картина мира, то есть «совокупность целостных знаний человека о мире, помогающая ему при восприятии и познании мира» (Арапбаева 1998, 91). Безусловно, при изучении языковой картины мира актуализируются вопросы идентификации лица и окружающих. Выделяясь из мира природы, человек осуществляет акты номинации. В отношении себя и других людей они проявляются как наре- > чение именем. Поэтому антропонимы являются одним из важнейших компонентов языковой картины мира, в связи с чем возрастает перспективность ан-тропонимических исследований.

Антропонимика является комплексной дисциплиной, так как ее предмет (в частности, имя) реализуется в двух планах: лингвистическом и экстралингвистическом. Поэтому, оставаясь языковой дисциплиной, она неразрывно связана с историей и культурой этноса или региона. При изучении личных имен важно сочетать и лингвистический, и экстралингвистический компоненты (исторический, социологический, этнокультурологический). Не случайно, что в последнее десятилетие большое количество работ по антропонимике обращено к культурологическому аспекту изучения имен собственных. Исследователи не

1 Цифры после фамилии автора обозначают год издания работы, страницы указаны после запятой. ограничиваются поиском этимологии имени или модели его словообразования, а идут дальше. При этом на первый план выходит проблема взаимодействия имени и культуры народа, в которой оно рождено и где оно функционирует. Имена являются своеобразными знаками этнической, социальной, возрастной, региональной принадлежности своего носителя1. В современной антропонимике считаются актуальными проблемы этнической или какой-либо другой атрибуции имени, вопросы восприятия имен языковой личностью того или иного народа, определение концептуальных значений имен в языковой картине мира.

Для каждого этноса свойственна своя, особая структура именования человека. Например, для палеоазиатских народов до середины XX века была характерна традиционная однокомпонентная структура (личное имя). Русской антро-понимической системе присуща трехкомпонентная структура именования человека: имя, отчество, фамилия. В настоящий момент она является «этнолингвистическим (культурно-историческим) феноменом русского национального языка» (Супрун 2000, 7). Лишь ограниченное число этносов используют подобную структуру: родственные русскому этносу белорусы и украинцы, а также представители некоторых коренных народов Российской Федерации. Личное имя является наиболее важным выделительным знаком идентификации. Оно появляется раньше других компонентов антропонимической формулы (АФ) и присутствует в подавляющем большинстве АФ.

Для определения основных тенденций развития русской антропонимической системы, которые привели к образованию современной трехчленной официальной формулы именования, «необходимо проследить судьбу всех многокомпонентных средств и способов на широком хронологическом полотне» (Па

1 Например, имя Геза/Geza указывает на принадлежность к венгерскому этносу, а имя Акира - к японскому (Капул 1990, 55). Иногда в случае иммиграции носителя имени указанием на этнос является особое орфографическое написание антропонима. Так, популярное в Испании имя Хосе в странах Латинской Америки встречается в двух вариантах: Jose - кастильский, Xose - галисийский (Hanks, Hodges 1996, p. 343). Имя Лерой/Leroy в настоящее время в США воспринимается как негритянское (Hanks, Hodges 1996, p. XXV). В России начала XIX века имя Татьяна считалось крестьянским. В современной России носителями так называемых «новых» имен (Сталина, Луначара), в основном, являются люди 1920-х - 1930-х гг. рождения. Некоторые имена в сознании носителей языка получили закрепление за какими-либо регионами: Митрофан считается воронежским именем, Иннокентий - сибирским, Людвиг/Ludwig - баварским (Hanks, Hodges 1996, p. XXVIII). хомова 1984, 2). При этом личные имена менее исследованы в историческом аспекте, чем фамилии или АФ в целом.

Для формирования общерусской системы именования необычайно важен XVII век, так как, во-первых, в этот период происходило активное формирование этнической территории1 русского народа, во-вторых, велся поиск оптимальной системы делопроизводства, в-третьих, складывались основные антропо-нимические категории, при помощи которых то или иное лицо могло быть в максимальной степени идентифицировано. В XVII веке пока еще отсутствует единая АФ для всех сословий. В именованиях конца XVI - XVII веков «представлены те многочисленные ступени, которые прошла в своем развитии современная антропонимическая система» (Бахвалова 1974, 125).

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Соловьев, Алексей Николаевич

При изучении местных антропонимических подсистем отдельных регионов необходимо особое внимание обращать на экстралингвистические факторы: особенности исторического развития, социального устройства, системы делопроизводства, наличие в регионе каких-либо обособленных групп населения (этнических или религиозных меньшинств). Все эти факторы отражаются

1 К концу XVII века она сформировалась более чем на 90% (Народы России. 1994, 281). на принятых в официальных документах формулах именования лица, в частности - на именах.

Историко-культурными особенностями Смоленского края является его особое пограничное положение между складывающимися великорусским и белорусским этносами, троекратная смена государственной принадлежности в XVII веке, традиционное восприятие города и края как центра западнорусского региона, в том числе экономического, религиозного и культурного.

Таким образом, полную картину формирования русской антропонимиче-ской системы можно составить лишь при условии как можно более широкого изучения региональной исторической антропонимии. Особенно важными становятся исследования, учитывающие социально-экономическое, историческое и культурное своеобразие региона. В свете данного положения наша работа представляется актуальной и своевременной.

2. Предмет и объект исследования

Предметом исследования является состав личных имен как основного компонента антропонимической формулы именования лица, выявленный по памятникам письменности Смоленского края конца ХУЮСУП веков.

Объектом диссертационного исследования послужили социолингвистические аспекты бытования личных имен Смоленского региона в означенный период, эволюционные антропонимические процессы, способствовавшие развитию системы именования смолян.

3. Цель и задачи работы

Основной целью работы, таким образом, является всестороннее комплексное описание состава и функционирования личных имен в конце XVI -XVII веках, отмеченных в смоленских памятниках деловой письменности.

Указанная цель предполагает решение следующих конкретных задач:

1) выявить состав личных имен в памятниках деловой письменности означенного периода;

2) показать связь личного имени как важнейшего компонента АФ с юридическими функциями носителей имен в документах различных жанров;

3) проследить тенденции в бытовании канонических и неканонических имен;

4) рассмотреть особенности функционирования полных и уменьшительных форм имен в зависимости от социального положения именуемого и жанра документа;

5) выявить (по возможности) формирование социальных и экспрессивных оттенков в значении отдельных суффиксов имен;

6) определить наличие региональных особенностей в именованиях смолян в конце XVI - XVII веках.

4. Методы исследования

В соответствии с целями и задачами избираются методы исследования, которые в основном носят традиционный характер: сравнительно-исторический, статистический, сопоставительный, ареальный, а также контекстуальный анализ.

Как известно, историзм - один из основных принципов любого научного подхода, особенно в исследованиях, проводившихся в диахронном аспекте, поэтому сравнительно-исторический метод - базовый при изучении любого явления в истории языка, в том числе в антропонимике (Виноградов 1955, 21).

В диссертации рассматривается сложный и очень важный в историческом плане период - время формирования национального русского литературного языка, и поэтому данный метод позволяет подробно, с привлечением широкого культурно-исторического фона эпохи, проследить за формированием смоленской региональной антропонимической системы имен. Этот метод предполагает сбор, систематизацию языкового материала, его классификацию и описание отдельных личных имен и их групп.

Так как личные имена рассматриваемой эпохи частично сопоставляются с современной картиной бытования имен, то определенное место занимает сопоставительный метод.

Одно из перспективных направлений в изучении языка - ареальная лингвистика, или лингвистическая география (Жирмунский 1954, 3). Для выявления локального характера личных имен очень важен ареальный метод исследования.

Значительную роль при анализе состава личных имен в памятниках деловой письменности играет контекстуальный анализ. Даже при наличии исторических словарей надежным источником объективных данных о значении старорусского слова или его частей является текст.

Все использованные методы тесно связаны между собой, предполагают глубокое и всестороннее исследование языковых явлений, обоснование поступательного исторического развития языка в целом и личной антропонимии в частности1.

5. Источники исследования

В качестве основного источника исследования смоленской антропонимии нами избирается местная деловая письменность конца ХУ1-ХУП веков.

Памятники делового письма привлекают нас прежде всего потому, что в них мы находим язык эпохи, близкий к живому разговорному языку. Интерес к исследованию именно деловых источников у историков языка вызван желанием создать полную картину формирования русского национального языка, историю, основанную на материалах, в значительной мере отражающих особенно- * ста живой речи той или иной местности (Винокур 1959, 57; Котков 1964, 11). В соответствии с нашими задачами мы старались отбирать документы разных жанров. Мы выделяем жанры, исходя из классификации А.Н. Качалкина (1988, 5), учитывая обобщенное формализованное содержание документа. Каждый жанр деловой письменности имеет свои особенности (социально-исторические и лингвистические), поэтому при изучении имен мы обязательно принимаем во внимание жанровую природу документа. В работе анализируются как опубликованные актовые материалы, так и рукописные тексты.

Все использованные нами источники относятся к трем периодам. Основными источниками, относящимися к первому периоду нашего исследования

1 Подробнее использованные методы охарактеризованы в работе «Теория и методика ономастических исследований» (1986).

2 Особенности жанров документов деловой письменности были выделены А.Н. Качалкиным (1988). конец XVI - начало XVII веков), являются приходно-расходные книги Болди-но-Дорогобужского монастыря и «Памятники обороны Смоленска 1609-1611 годов», изданные Ю.В. Готье. В приходно-расходных книгах содержится подробная информация относительно повседневной жизни одного из наиболее развитых в экономическом отношении монастырей, а также прилегающей к нему территории. Данный источник содержит именования лиц не только духовного звания, но и купцов, крестьян, то есть всех тех, кто участвовал в экономической деятельности монастыря. «Памятники обороны Смоленска.» - это комплексный источник, включающий в себя документы различных жанров. Мы рассматриваем именования в контексте их употребления в источниках, поэтому все документы данной публикации разделены нами на 6 групп: расспросные речи, материалы уголовных дел, доносы, ропоты и побеги, памяти и донесения, поручные записи, списки. Основанием для подобной классификации являются цель составления документов и степень их насыщенности антропонимами. «Памятники обороны Смоленска 1609-1611 годов» охватывают все важнейшие стороны жизни осажденного Смоленска. В них содержатся именования нескольких тысяч смолян и лиц, оказавшихся в городе. Осажденные представляют собой достаточно замкнутую группу, их имена постоянно фигурируют в различных документах, поэтому мы можем проследить стабильность именований.

Источников, относящихся к польскому периоду (1611-1654 гг.), несколько меньше. Мы использовали материалы 4-го раздела публикации Ю.В. Готье «Документы из польского стана», Литовской метрики, погодных записей смоленских иезуитов, именования жителей Смоленского края, зафиксированные С.Б. Веселовским. Результаты наших наблюдений сравниваются с польскими материалами, относящимися к данному периоду.

Для третьего периода (вторая половина XVII века) существует достаточное количество источников. В качестве основного мы воспользовались роспис-ными списками города Смоленска 1659, 1665 и 1681 годов. В них содержится перепись экономически активного населения: глав домохозяйств, работников, соседей; при этом все именования социально дифференцированы. Дополнии тельными источниками, относящимися к данному периоду, для нас явились таможенные и расходные книги Вязьмы 1650-1680-х годов, крестоприводная книга Дорогобужа 1667 года, а также ряд челобитных, материалы судебных дел и документы некоторых других жанров. Некоторые рукописные источники впервые введены в научный оборот1.

Использованные нами источники позволяют проследить становление русской АФ, в том числе личных имен как важнейшего ее компонента. Выбранные хронологические срезы дают возможность наблюдать тенденцию зависимости антропонимической системы Смоленского края от государственной принадлежности территории, а также пронаблюдать за эволюцией личных именований.

6. Научная новизна работы

Научная новизна определяется целями и задачами, поставленными и последовательно решенными в данной работе.

Впервые предпринята попытка многоаспектного исследования именований жителей Смоленского края в один из важнейших для развития региона периодов. При этом подробно рассмотрена жанровая природа источников, в которых содержатся именования. Таким образом, наша работа является одним из первых региональных исследований подобного рода.

Достаточную научную ценность имеет сам фактический материал, собранный и подробно проанализированный. Вводятся в научный оборот несколько новых источников.

Выявлен и описан антропонимически ряд региональных неканонических имен, ранее не отмеченных, засвидетельствованных в смоленских актах, что пополняет сведения о составе регионального именника конца ХУ1-ХУП вв. и в целом о лексическом составе смоленских говоров прошлого.

7. Положения, выносимые на защиту

На защиту выносятся следующие положения:

1 Список опубликованных и рукописных актов и их сокращения даны в конце работы.

1) на региональную антропонимию серьезное влияние оказывают исторические и культурные особенности территории, в частности, для смоленской ан-тропонимии важно последовательное вхождение края в состав Московского, Польского и Русского государств;

2) именования конца ХУ1-ХУ11 веков необходимо анализировать, учитывая жанровую природу источников, так как в зависимости от социально-юридической роли лица его обозначение может быть различным;

3) существуют и последовательно действуют социальные предпочтения как в выборе формы имени, так и в выборе отдельных имен;

4) на протяжении всего XVII века неканонические имена выступают в источниках как полноправные, но их доля постепенно снижается;

5) наши наблюдения позволяют говорить о формирующейся экспрессивности именований, которая связана со значением формантов, входящих в состав имен.

8. Теоретическая значимость работы

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней последовательно применен жанровый подход при изучении региональной антропони-мической системы, показано развитие АФ (в частности - именника) в условиях перехода территории от одного государства к другому при параллельном формировании общеэтнической АФ (русской, польской), что вносит определенный вклад в развитие исторической антропонимики как направления исследований.

9. Практическая значимость

Материалы, наблюдения и результаты исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров как собственно антропо-нимических, так и общелингвистических и общеисторических. Возможно использование материалов для сопоставления при антропонимическом изучении других регионов или других периодов в истории Смоленского края. Материалы приложения небезынтересны для лексикографов (при составлении ономастических словарей, а также Словаря языка XI - XVII веков) и историков, особенно при изучении периода обороны Смоленска 1609-1611 годов и польского периода в истории Смоленщины. Материалы диссертации могут быть использованы при изучении регионального компонента в школе.

10. Апробация исследования

Основные положения работы обсуждались на 5-х и 6-х Поливановских чтениях (2001,2003), конференциях «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (2001,2002,2003), конференциях, посвященных Дню славянской письменности и культуры (СГГГУ, 2001,2003), на Международной конференции молодых ученых «Актуальные проблемы языка и речи» (Минск, 2001), конференциях молодых ученых в Твери(2002) и Вологде (2002), на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русского языка СГГГУ. Здесь же обсуждалась диссертационная работа в целом. Основные положения диссертации изложены в 9-и статьях.

11. Структура работы

Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении обосновывается актуальность темы, описываются предмет и объект исследования, определяются цели и задачи, раскрываются методы исследования, подчеркивается его новизна, теоретическая и практическая значимость. Здесь же сформулированы основные положения, выносимые на защиту. «

Заключение научной работыдиссертация на тему "Смоленская антропонимия конца XVI-XVII вв."

Выводы

Детально рассмотрев и проанализировав именник Смоленского края XVI-XVII веков, мы пришли к следующим выводам.

1. Основным источником нашего исследования явились памятники смоленской деловой письменности конца XVI-XVII веков. При изучении имен-ника указанного периода особое внимание уделяется жанру источника, социальной принадлежности именуемого, его социально-юридической роли в документе, а также региональным особенностям именования. *

2. Период конца XVI-XVII веков выделяется по своей важности для развития региона в целом и его антропонимической системы в частности. Начиная с середины 80-х годов XVI века, в крае активизируется процесс «первой русификации», укрепляются границы, стабилизируется делопроизводство. Также нижняя граница рассматриваемого периода обусловлена степенью сохранности документов. В течении конца XVI-XVII веков Смоленский край трижды менял государственную принадлежность, в связи с чем мы выделили польский и великорусский этапы в развитии края и его антропонимической системы. Основным содержанием этапа 1611-1654 годов являлась своеобразная «полонизация» региона. Для этапа 1654-1701 годов важен постепенный отход от польских традиций в делопроизводстве и идентификации личности («вторая русификация»). Верхняя граница рассматриваемого периода обусловлена началом Петровских преобразований, в частности, указом 1701 года.

3. Приходно-расходные книги Болдино-Дорогобужского монастыря, одного из важнейших источников конца XVI века, отражают картину именования лиц духовного звания и жителей прилегающего к монастырю региона. Подробно проанализировав именник по означенному источнику, мы выделили 16 распространенных мужских имен. По сравнению с общерусскими данными, в Смоленском регионе снижена частотность имени Алексей, повышено употребление имен Семен, Кузьма, Яков. Все распространенные имена использовались в основном либо в полной форме, либо в небольшом количестве форм де-минутивов. Самыми распространенными суффиксами деминутивов являлись — к-, -уьи-, -ушк-. 168 имен мы отнесли к редким. Большая их часть встречается 12 раза: Паисий, Мисаил, Евфросин. При этом даже имена лиц духовного звания чаще употреблялись в народной форме, а не в канонической. Составители приходно-расходных книг считали возможным фиксировать неканонические имена (их доля составляет ~10%), то есть они выступают в качестве полноправных личных имен.

4. Для периода начала XVII века мы на основании «Памятников обороны Смоленска.» выделили довольно значительное количество источников, относящихся к разным жанрам, которые обладают большей или меньшей ан-тропонимической наполненностью. В связи с этим возрастает роль антропони-мических текстов, которые характеризуются связностью, цельностью, модальностью, номинативностью, предикативностью, коммуникативной направленностью и языковой, структурной и композиционной оформленностью.

5. Распоряжения и памяти являются важным в историческом и лингвистическом плане источником, но бедны антропонимами, В 17 документах содержатся лишь 72 именования. В распоряжениях и памятях 43 раза встречаются полные формы имен, 29 раз - уменьшительные. Последними чаще зовутся зависимые горожане, крестьяне. Также деминутивы используются при упоминании женщин, умерших лиц, приезжих, то есть тех, чей социальный статус был снижен или неопределен. Документы позволяют проследить стабильность именовании, особенно высших должностных лиц, так как они часто фигурируют в данных источниках.

6. Расспросные речи, побеги и материалы уголовных дел объединяются нами в одну группу, так как они содержат информацию, полученную от лиц или совершивших преступление, или подозреваемых в них. Данная информация обязательно включает в себя элементы самоименования смолян. В этой группе жанров преобладают уменьшительные формы имен (171 из 272), что связано с социальным составом именуемых. Наиболее часто встречаются формы, образованные суффиксами -к-, -юшк-, -ашк-, -ушк-, -иц- (только для женских имен), -ищ (е) (только дня священников): то есть ряд суффиксов закреплен социально. Социально-юридическая роль лица в документе в большинстве случаев на именовании не сказывается. Например, крестьяне именуются уменьшительными именами, фигурируя и в качестве понятых, и в качестве подозреваемых. Лишь в случае упоминания лица после исполнения приговора его именование изменяется: полные формы становятся уменьшительными, а деминутивы - меняют суффикс на более сниженный в социальном или стилистическом отношении. Материалы данной группы документов также свидетельствуют о том, что неканонические имена выступают как юридически полноправные.

7. Для именований, содержащихся в челобитных, одном из наиболее стабильных и активных жанров деловой письменности в XVII веке, характерна борьба двух противоположных тенденций: во-первых, стремление к официальности (оно проявлялось в крайне редком употреблении неканонических имен), во-вторых, стремление подчеркнуть свою социальную зависимость от адресата челобитной (оно проявлялось в употреблении деминутивов). В челобитных 1585-1611 годов все полные именования зафиксированы в казусной, строго определенной структурой текста, части. Так зовутся священники, монахини, главы военных подразделений, а также поляки. В челобитных польского периода преобладают полные именования, в том числе и в челобитье. После 1654 года делопроизводство возвращается к московским нормам, но ряд социальных категорий по-прежнему использует полные формы имен (шляхта, рейтары). К концу XVII века эта тенденция усиливается. Возможно, распространенность данного жанра сыграла свою роль в постепенном исчезновении неканонических имен, которые употреблялись в данных документах крайне редко. Например, из 216 лиц, поименованных в челобитных первого периода, лишь одно лицо - Же-данко Петров — названо неканоническим именем.

8. В доносах, особо выделенном нами жанре, весьма четко прослеживается социальность именований. Авторы доносов и «провинившиеся» лица названы так, как должны были бы именоваться в официальных документах. В ро-потах и донесениях, сходных по характеру с доносами, также преобладает социальная мотивировка формы имени.

9. Жанр поручной записи требовал максимальной идентификации лица, поэтому все АФ в нем развернуты и строго официальны. Нами определены следующие социальные и социально-юридические закономерности в именовании. Лица, взятые на поруки, чаще именуются полными именами (если они являлись посадскими людьми) и деминутивами (если они —крестьяне или новоприбывшие стрельцы). Лица, производившие задержание, а также послухи зовутся полными христианскими именами. В именованиях поручителей присутствуют две тенденции: стремление к официальности, выраженное в резком преобладании полных форм имен, и архаичная тенденция, проявлявшаяся в ограниченном использовании уменьшительных форм. Здесь обнаруживается сходство с именованиями в челобитных, особенно второй половины XVII века. Писари, скорее всего, использовали уменьшительные формы имен по традиции. Все деминутивы унифицируются, употребляются формы только с суффиксом -к- и его производными.

10. Списки являются наиболее важными антропонимическими текстами. Для смоленской деловой письменности конца XVI-XVII веков наиболее значимы следующие группы списков: военные, продовольственные и социальные. В списках военного содержания деминутивы преобладают среди рядовых, а главы военных подразделений зовутся, как правило, полными именами. 10%

АФ содержат неканонические имена, что подтверждает данные об их частотности, полученные нами по ряду других жанров. Лишь 6% «сбежих» крестьян, оборонявших город, используют в АФ полные имена. Чаще так зовутся крестьяне, принадлежащие священникам, и старшие братья. Среди деминутивов преобладают те, что образованы при помощи суффиксов -к-, -ашк-, -юшк-, -ик.

11. Списки, связанные с распределением продовольствия, что для осажденного города было крайне важно, являются весьма интересными в антропо-нимическом отношении, так как они наиболее полно охватывают население Смоленска: от бояр до дворовых слуг и служанок. Среди мужских именований в целом преобладают полные имена (~52%), но они используются неодинаково выходцами из разных городов. Например, вязьмичи, дорогобужане, жители Ро-славля в 90% случаев используют полные имена, для жителей Брянска и Поче-па доля полных именований снижается до 30%. Это объясняется социальным составом приезжих и мало знакомых людей. В бытовании деминутивов наблюдается обратная картина. Так зовутся 10% жителей Вязьмы и 70% брянчан. Для жителей Брянска характерны формы, образованные редкими формантами: -юк, -ч(а), -к(я), -иц-. Предварительные наблюдения позволяют сделать предположение о возможном региональном характере именования, но Брянский край пока не исследован в антропонимическом отношении. В целом можно отметить, что именования брянчан более архаичны, особенно АФ с неканоническими именами.

Жены, вдовы, самостоятельно ведущие хозяйство, родственницы главы семьи названы в списках полными именами. Служанки, девки, жены слуг, их дочери зовутся деминутивами. 76% зависимых женщин используют в АФ суффикс -к-, 20% именуются формами, образованными при помощи суффикса -иц-. Особенно формы на -иц{а) получили распространение среди жительниц Брянска. 80% именований в списках раздачи хлеба и соли совпадают, что свидетельствует о стабильности именований.

12. Проанализировав социально мотивированные списки, мы сделали ряд наблюдений. Даточные люди, крестьяне по происхождению, зовутся деминутивами (80%). Дворяне и дворянские дети используют полные имена, причем лишь 12% дворян поименованы неканоническими именами. Семантический состав дворянских неканонических имен совпадает с семантикой подобных имен посадских людей и крестьян. Деминутивы используют среди дворян лишь «не-верстанные новики». Самыми частыми именами среди дворян в XVII веке являлись: Иван, Федор, Ондрей, Василей, Григорей, Офонасей, Степан, Данила, Юрьи, Михайла. Для священников характерен разброс имен, например, 55 священников в документе № 260 публикации Ю.В. Готье названы 39 именами. Все имена употреблены в полной форме, но сохраняются лица духовного звания, названные неканоническими именами: Нечай, Важен, Ждан. Это свидетельствует о полноправности наиболее распространенных неканонических имен.

13. Для периода 1611-1654 годов в антропонимике региона мы отметили изменения, связанные с реорганизацией делопроизводства по польскому образцу. Общие тенденции таковы: увеличивается доля полных форм, сокращается количество деминутивов, появляются в употреблении польские имена. Выбор формы имени мало зависит от социального происхождения лица и его социально-юридической роли в документе (за исключением материалов уголовных дел).

14. Для антропонимии Смоленского края второй половины XVII века, вновь вошедшего в этот период в состав Московского государства, прослеживаются две тенденции: необходимость ликвидировать польское влияние в именовании; русификация смоленских антропонимов шла параллельно с закреплением общерусской нормы именований.

15. Наиболее ярко эти тенденции проявляются в росписных списках Смоленска конца XVII века. Они показывают также стабильность АФ в данный период. Именования полными личными именами являются социально обусловленными и принадлежат смоленской шляхте, а также знатным выходцам из других регионов России, приехавшим на жительство в Смоленский край. В кре-стоприводных и переписных книгах деминутивы выделяют лиц либо в возрастном отношении, либо в социальном (женщины, крестьяне). В отказных и межевых книгах в основном встречаются полные имена, принадлежащие боярам и дворянам. Лишь однодворцы и крестьяне используют уменьшительные формы. В приходных и расходных книгах преобладают полные формы имен, так же, как и в записных, где лишь целовальники зовутся деминутивами. В расспрос-ных речах крестьяне прозываются уменьшительными именами, других подозреваемых задержанные называют полными именами. Для материалов уголовных дел сохраняется социальность именования, которая исчезает в начале XVIII века. В челобитных социально сниженные именования используются крестьянами и посадскими людьми, к концу XVII века на последних распространяется тенденция, характерная для шляхты: именоваться полными именами даже в челобитных. Неканонические имена сохраняются в деловой письменности до конца XVII века, а позже встречаются лишь эпизодически, что свидетельствует о выходе таких идентификаторов из официального именника.

16. Мы выявили ряд неканонических имен, характерных для регионального именника Смоленского края XVII века: Бохвашко, Ваула, Воропай, Гайда, Дакуля, Жедунка, Коморка, Куроб, Лобес, Самура, Суняйка, Сухон, Ширяйко и некоторые другие. Территория распространения одних имен очень узкая (Куроб, Лобес), других - более широкая (Ваула, Дакуля и др.).4

188

Заключение

Историко-лексикологическое исследование антропонимической системы Смоленского края периода конца ХУ1-ХУ11 веков показало, что материалы деловой письменности данной эпохи являются важнейшим источником по изучению антропонимической системы в целом и категории личных имен в частности. «Именно памятники делового письма, созданные на разных территориях Русского государства, содержат в силу своей языковой и экстралингвистической специфики богатейший антропонимический материал» (Королева 2000, 19). Хотя АФ весьма различаются между собой в зависимости от этнических особенностей или своеобразия конкретной исторической эпохи, личные имена остаются наиболее важным их компонентом - главным средством идентификации лица. В связи с этим возрастает значение исследования личных имен, особенно в региональном аспекте.

Таким образом, основным источником при изучении регионального смоленского именника послужили местные памятники деловой письменности, сопоставительным материалом - общерусские деловые акты. Для общерусского делопроизводства в рассматриваемый период характерна постепенная стандартизация именований, первоначально проявившаяся в стандартизации АФ в конкретных жанрах документов. Жанровая приуроченность источника часто обусловливала выбор формы имени, преобладавшей в данном деловом тексте. В некоторых жанрах чаще использовались полные формы, в частности, в распоряжениях и поручных записях. В других были более распространены демину -тивы: в челобитных, в расспросных речах. Иногда выбор формы имени оставался достаточно свободным, и преобладание той или иной из них обуславливалось социальным составом именуемых (расспросные речи, памяти). Но в ряде случаев четко организованная структура документа предопределяла характер АФ и отдельных ее компонентов. Так, в челобитных лица звались социально снижено независимо от своего происхождения, так как официальное обращение к царю требовало признания своего подчиненного положения в феодальной иерархии, которое выражалось, в том числе и антропонимическими средствами. Наши наблюдения подтвердили выводы С.С. Волкова (1974) и А.П. Майорова (1987), детально проанализировавших этот жанр деловой письменности в разных аспектах.

Специфика бытования личных имен обусловлена как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами, причем последние являются не менее важными, а иногда и выходят на первый план в функционировании имен-ника. Например, и на специфику АФ в целом, и на особенности бытования личных имен влияет историческая обстановка в государстве и конкретных его регионах. Хронологический срез, исследованный в данной работе, весьма важен и для страны в целом, и для Смоленского края в частности. Московское государство сумело отстоять свою национальную независимость, были сформированы предпосылки для Петровских преобразований. Для Смоленского края период конца ХУ1-ХУ11 веков важен, так как регион трижды менял свою государственную принадлежность, что отразилось на формировании культурного ареала Смоленщины, на особенностях ведения делопроизводства в регионе и на восприятии края жителями других регионов России. Безусловно, все означенные факторы повлияли и на состав смоленского именника.

Естественно, в работе сделана попытка выявить особенности именований смолян в общерусском и в региональном плане, рассмотрены тенденции бытования личных имен в сопоставлении с другими регионами. Особое внимание обращено на сравнение именника смолян с именованиями жителей соседних регионов (в частности, Тверского, по возможности, Белоруссии), и - наоборот -с антропонимиконами регионов, отдаленных от Смоленского края в территориальном отношении (Вологодский край, Приворонежье), но в истории так или иначе имевших разнообразные контакты со Смоленщиной.

В антропонимическом плане период конца ХУ1-ХУ11 веков характеризуется рядом общерусских тенденций. Во-первых, постепенно формируется трехчленная русская АФ, к концу XVII- началу XVIII веков закрепившаяся среди представителей боярства, дворянства, а также части посадских людей. При этом региональной особенностью именований смолян явилось более длительное формирование трехчленной АФ. Даже в середине XIX века (судя по архивным данным) имелся определенный процент знатных смолян, которые именовались двучленными АФ, что, по всей видимости, объясняется польским влиянием. Во-вторых, происходит постепенное вытеснение из активного употребления в деловой письменности неканонических имен. Если в конце XVI- начале XVII веков доля неканонических имен в большинстве жанров делопроизводства составляла около 10%, то к концу XVII века в активном употреблении остается лишь незначительное число неканонических имен: Ждан, Меншик, Воин, Третьяк (то есть самые распространенные внутрисемейные имена). Возможно, свою роль в данном процессе сыграло широкое распространение ряда жанров документов, например, челобитных или поручных записей. Так, в челобитных даже в начале рассматриваемого периода неканонические имена практически не использовались в казусной части и полностью отсутствуют в челобитье. Те же тенденции мы отмечаем, рассматривая именования в поручных записях. Правда, нельзя не отметить, что неканонические имена дольше бытовали в спи сках приезжих, продовольственных раздач, расспросных речах и ряде других жанров документов, а также продолжали употребляться в частной переписке. Но в дальнейшем в официальное делопроизводство они будут включаться толь ко в качестве основ формирующегося корпуса русских фамилий. Бытование ря да неканонических имен можно считать смоленской региональной особенностью: Бохвашко, Ваула, Воропай, Гайда, Дакуля, Коморка, Куроб, Лобес, Саму ра, Суняйка, Сухон, Ширяйко и др. (в основном, это прозвищные имена). Сред них есть узко диалектные образования: Куроб, Лобес, С амура. Отметим, что именно среди неканонических имен существует наибольшее расхождение в именниках различных регионов, что является отражением древнейшей дохристианской традиции в именовании местного населения, связанной с какими-либо природными или хозяйственными особенностями региона.

Русский именник - явление не только лингвистическое, но и социальное. Социально обусловленным может быть выбор имени или использование в документе какой-либо конкретно его формы. К концу рассматриваемого периода русский именник стабилизировался и в ХУШ-Х1Х веках не претерпевал серьезных структурных изменений. В конце ХУ1-ХУ11 веках социальность именований могла проявляться в выборе неканонического имени из группы внутрисемейных или прозвищных. Последними чаще звались крестьяне и посадские люди. Внутрисемейные имена имели более широкое распространение. Об этом свидетельствуют, например, антропонимы некоторых жанров деловой письменности, в частности, в доносах, в продовольственных и социально-мотивированных списках (дворян, духовных лиц), в материалах уголовных дел.

Внутри относительно замкнутой системы канонических имен также существовали определенные социальные предпочтения, но выраженные менее ярко, так как в каноническом именнике на выбор имени влияли святцы. Популярность имени в основном зависела от частоты его упоминания в святцах. Но в ряде случаев были распространены редкие имена, а некоторые имена, не являющиеся в святцах редкими, не обладали значительным распространением: Иона (в святцах 14 раз), Никодим (9), Лонгин (8) и т.д. При этом имена, входящие в 10 самых распространенных в целом по всей русской территории (материалы С.И. Зинина) встречаются в святках более 10 раз: Иван, Феодор, Василий и другие. Региональные отличия отмечаются исследователями уже с ХУ-ХУ1 веков, они связаны с культом местных святых, популярностью тех или иных канонических имен среди местной верхушки и проявляются более высокой частотностью (по сравнению с другими регионами) ряда имен массового распространения или в относительно более широком распространении в данном регионе имен, в святцах встречавшихся редко. Эта тема требует специального изучения, причем, как мы выявили предварительно, в исследованиях необходимо обратить внимание на социально мотивированные списки. Наша работа позволяет сделать некоторые предположения о том, что наиболее резко от именников других социальных групп отличаются именования лиц духовного звания (священников и монахов). Это связано, по-видимому, с меньшим влиянием лингвистических факторов на выбор имен священников (например, их благозвучие или степень освоенности носителями благозвучие или степень освоенности носителями языка) и с преобладанием религиозной мотивации при имянаречении.

Общая тенденция в функционировании полных форм и деминутивов сводится к постепенному вытеснению последних из официального делопроизводства к концу XVII века, при этом количество отдельных суффиксов, находившихся в активном использовании, постоянно сокращается.

Наблюдения над бытованием личных имен в отдельных жанрах делопроизводства (челобитные, уголовные дела) позволяют сделать вывод о начале формирования экспрессивности в значении отдельных форм и суффиксов, а также о восприятии носителями языка ряда форм как стилистически нейтральных. Данный процесс протекал по следующей модели. В первую очередь, сокращается количество региональных суффиксов, снижается частота их употребления. Таким образом, в активном использовании остаются только общерусские суффиксы, причем наименее экспрессивные из них: -к- и ряд его производных. Суффиксы с экспрессивным значением постепенно вытесняются из деловой письменности в сферу частной переписки, где используются активно в ХУ1П-Х1Х веках. Наши наблюдения прослеживаются на материалах источников, относящихся к различным жанрам: приходным и расходным книгам, челобитным, росписным спискам и др.

На территории Смоленского края данные процессы проходили неравномерно. В период 1611-1654 гг. господствовала польская система делопроизводства с активным использованием полных форм. После окончательного вхождения Смоленщины в состав Русского государства в делопроизводстве края сохранялась двойственность, проявлявшаяся в одновременном существовании двух моделей ведения дел. Часть писцов была приглашена из других русских регионов и составляла документы с учетом московских норм. Местные писцы составляли документы на польском и латинском языках, продолжая традиции делопроизводства Речи Посполитой. На данный процесс оказала определенное влияние миграция населения между Польшей, Смоленским краем и другими русскими регионами. Помимо двойственности делопроизводства это способствовало более активному употреблению деминутивов в именовании жителей, так как социальный статус приезжих был неизвестным или социально сниженным. На выбор формы имени на протяжении всего периода влияла также личность составителя документа. Одни писцы предпочитали вносить полные формы, другие допускали использование деминутивов. Особенно ярко это проявлялось в приходно-расходных книгах, различных списках. В последней трети XVII века влияние личности писца на фиксируемые формы имен снижается в связи с упорядочением канонов делопроизводства.

Итак, в работе нами рассмотрен именник смолян как с экстралингвистической, так и с лингвистической стороны, определены основные региональные особенности на фоне общерусских тенденций именования. Еще раз подчеркнем важность изучения локальных антропонимиконов, которые позволяют уточнить картину именования этноса в целом. Наша работа представляет собой первое региональное исследование, в котором все имена и их формы рассматриваются в контексте жанров источников, где эти онимы зафиксированы. Все источники приурочены к территории Смоленского края, датированы по прямым или косвенным датам. Главными источниками явились антропонимические тексты. Они отбирались по следующим критериям: «а) количество однофункциональ-ных имен собственных должно быть достаточно для ономастичесткой оценки; б) известность целей составления текста; в) одинаковость целей составления текста; г) должен привлекаться широкий культурно-исторический фон, сопутствовавший созданию текста» (Щетинин 1996, 44).

Имя человека содержит в себе целый комплекс информации, указывающей на возраст или происхождение носителя, социальную окраску имени, связь с определенной идеологией, его этническую или территориальную привязанность» (Верещагин 1980, 31). Данный тезис еще раз подтверждает важность изучения личных имен, в том числе и в регионально-историческом аспекте.

194

Список научной литературыСоловьев, Алексей Николаевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Административно-территориальное деление Смоленской области. Справочник. Смоленск, 1993. - 245 с. (АТД).

2. Азарх Ю.С. Апеллятивный и ономастический словообразовательные типы//Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980. -С. 134-144.

3. Азарх Ю.С. Словообразование и формирование существительных в истории русского языка. М.: Наука, 1984. - 247 с.

4. Антонович А.К. Белорусские тексты, писанные арабским письмом, и их графико-орфографическая система. Вильнюс, 1968.

5. Арапбаева Г.У. Личные имена как элементы концептуализации мира/актуальные проблемы исследования языка и речи. Материалы международной научной конференции молодых ученых. Ч. III. Минск, 1998. - С. 90-94.

6. Бакланова E.H. Личные имена вологодских крестьян по переписи 1717г.// Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука, 1970. - С.308-314.

7. Бакланова E.H. Переписные книги 1678 и 1717гг. по Вологодскому уезду как ономастический источник//Этнография имен. Сб. статей/Отв. ред.

8. B.А.Никонов и Г.Г. Стратанович. М.: Наука, 1971. - С. 104-111.

9. Балов A.B. К вопросу о древнерусских «некалендарных» име-нах//Этнографическое обозрение. 1893. - №3 - С. 152-155.

10. Балов A.B. О древнерусских «некалендарных» именах в XVI-XVII вв.//Географическое общество. Отдел этнографии. Спб., 1901. - Вып. 3-4.1. C.105-115.

11. Баскаков H.A. Русские фамилии тюркского происхождения. М.: Наука, 1979.-279 с.

12. Баталин Н.И. Древние азбуковники//Филологические записки. -Спб., 1873. Вып. 3.-С. 1-19.

13. Бахвалова Т.В. Закономерности развития русских личных имен в XVT-XVII вв.//Ономастика Поволжья. Материалы IV Поволжской конференции по ономастике/Отв. ред. В.А. Никонов и Н.Ф.Мокшин. Саранск, 1976. - С. 111-114.

14. Бахвалова Т.В. Из истории развития личных имен в Белозерье (На материале письменности XVI-XVII вв.)//Проблемы ономастики. Сб. научн. ста-тей./Отв. ред. И. Ященко. Вологда, 1974. - С. 119-124.

15. Бахвалова Т.В. К изучению истории развития личных имен в Белозерье. (На материале памятников письменности XV-XVII вв.): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1972. - 21 с.

16. Бахвалова Т.В. Семантические и функциональные особенности некалендарных имен (По материалам памятников письменности Белозерья XV-XVII вв.)//Проблемы русской ономастики. Межвуз. сб. научн. статей/Отв. ред. Л .Я. Маловицкий. Вологда, 1985. - С.71-83.

17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М. 1979.

18. Бестужев-Лада И.В. Имя человека его прошлое, настоящее и будущее// Наука и жизнь. - 1968. - №7. - С. 20-24.

19. Бестужев-Лада И.В. Исторические тенденции развития антропони-мов//Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука, 1970. - С. 24-33.

20. Б1рыла Н.В. Беларуская антрапашм1я. Míhck, 1966. - Ч. I. - 328 с.

21. Eipbuia Н.В. Беларуская антрапашм1я. Míhck, 1969. - Ч. II. - 505 с.

22. Bipbuia Н.В. Беларуская антрапашм!я. Míhck, 1982. - Ч. III. - 319 с.

23. Богословский М. Смоленское шляхетство в XVIII веке. Спб.,

24. Болховитинов Е. О личных собственных именах у славяноруссов // Вестник Европы. М., 1813. - Сб.70. - Вып. 13. - С. 16-28.

25. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М.: Просвещение, 1983.224 с.

26. Бондалетов В.Д. Русский именник прежде и теперь//Русская ономастика: Республиканский сб. научн. тр./Ряз. гос. пед. ин-т./Ред. В.Д. Бондалетов. -Рязань, 1977.-С. 17-30.

27. Борисова E.H. Деловая письменность XVI-XVIII веков как источник изучения говоров Смоленщины//Вопросы теории и методики изучения русского языка. Смоленск, 1970. - С. 138-158.

28. Борисова E.H. Из истории смоленских говоров//Ученые записки СГПИ. Вып. XIII, ч. 1. Смоленск, 1964. - С. 141-164.

29. Борисова E.H. Лексика Смоленского края по памятникам письменности. Смоленск, 1974. - 161 с.

30. Бражникова H.H. Дохристианские имена в конце XVII начале XVIII вв.// Ономастика Поволжья. Материалы I Поволжской конференции по ономастике /Отв. ред. В.Ф. Барашков, В.А. Никонов. - Ульяновск, 1969. - С.38-42.

31. Бражникова H.H. Русская антропонимия Зауралья на рубеже XVII-XVIII вв.// Ономастика. Сб. статей/Отв. ред. В.А.Никонов и А.В.Суперанская.-М.: Наука, 1969а. С.93-95.

32. Бугославский Г. Смоленские земли в литовский период (территория, общественный и политический строй). 1404-1514 гт.//Смоленская старина. -Ч. 1.-Смоленск, 1914. -Вып. З.-С. 1-104.

33. Вельтман А.Ф. Древние славянские собственные имена//Очерки России, издаваемые Вадимом Пассеком. М., 1890. - Кн. 4. - С. 159-177.

34. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980.

35. Виноградов B.B. Проблемы исторического взаимодействия литературного языка и языка художественной литературы//Вопросы языкознания. -1955. № 4. - С. 3-34.

36. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

37. Волков С.С. Лексика русских челобитных XVII века. Л.: ЛГУ, 1974.-164 с.

38. Вуйтович М. Древнерусская антропонимия XIV-XV вв.: СевероВосточная Русь, Познань, 1986. - 306 с.

39. Ганжина И.М. О месте христианских имен в системе именования лица периода становления официальной антропонимической нормы//Проблемы современной филологии. Тверь, 1999. - С. 190-194.

40. Ганжина И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах: На материале Тверских писцовых книг: Автор, дис. канд. филол. наук. Тверь, 1992. - 22 с.

41. Ганжина И.М. Формирование антропонимической нормы в XVI-XVIII вв.// Тверской языковой регион в историко-функциональном и лингво-географическом аспектах. Тверь: ТГУ, 1995. - С.68-91.

42. Гафуров А.Г. Лев и Кипарис. О восточных именах. М., 1971.

43. Гинкен Г.Г. Древнейшие русские двуосновные личные имена и их уменыпительные//Живая старина. -1893. №4. - С.440-461.

44. Горбунова A.A. Заметки по ономастике рукописных грамот XVII века//Вопросы фонетики, словообразования, лексики русского языка и методики.-Пермь, 1965.-Вып. 1.-С. 141-149.

45. Государственность России (конец XV века февраль 1917 года): справочник. Кн. 3. - М.: Наука, 2001.

46. Данилина Е.Ф. Категория ласкательности в личных именах и вопрос о так называемых «сокращенных» формах имен в русском язы-ке//Ономастика. Сб. статей /Отв. ред. В.А. Никонов и A.B. Суперанская. М.: Наука, 1969. - С.149-161.

47. Данилина Е.Ф. Словообразовательные типы и модели русских личных имен//Ономастика Поволжья. Материалы III Поволжской конференции по ономастике/Ред. Р.Г. Кузеев и В.А. Никонов. Уфа, 1973. - С. 133-139.

48. Данилина Н.В. Нижегородская антропонимия XIV-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности): Автореф. дис. канд. филол. наук. -Горький, 1986.-24 с.

49. Данилова И.В. Система личных имен Смоленского региона в XX веке (динамический аспект). Дис. канд. филол. наук. Смоленск, 2004.

50. Делерт Д. Новые имена. Ростов-на-Дону, изд-во «Советский юг»,1924.

51. Добродомов И.Г. Из булгарского вклада в славянскую антропонимику (к этимологии имени Борис)//Антропонимика. Сб.статей/Ред. В.А.Никонов и А.В.Суперанская. М.: Наука, 1970. - С. 229-236.

52. Довнар-Запольский М. Очерки по организации западно-русского крестьянства в XVI веке. Киев, 1905. -168 с.

53. Думин C.B. Смоленское воеводство в составе Речи Посполитой в 1618-1654 гг. (по материалам Литовской метрики). Дис. канд. истор. наук. М., 1980.

54. Жиркевич A.B. Смоленские архивы в 1812 г.//Смоленская старина. Смоленск, 1909. - Вып. 1. - С. 345-346.

55. Жирмунский В.М. О некоторых проблемах лингвистической гео-графии//Вопросы языкознания. 1954. - № 4. - С. 3-25.

56. Заказчикова Т.А. Антропонимия пензенских десятин XVII ве-ка//Русская ономастика/Отв. ред. В.Д. Бондалетов. Рязань, 1977. - С. 53-61.

57. Заказчикова Т.А. Русская антропонимия XVI-XVII вв. (На материале памятников деловой письменности). Дис. канд. филол. наук. М., 1979. -207 с.

58. Зинин С. И. Антропонимика. Библиографический указатель литературы на русском языке. Ташкент, 1968.

59. Зинин С.И. Из истории антропонимических терми-нов//Антропонимика. Сб. статей/Ред. В.А.Никонов и А.В.Суперанская. М.: Наука, 1970. - С. 24-26.

60. Зинин С.И. Русская антропонимия XVII-XVII веков (На материале переписных книг России). Дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1969. -335 с.

61. Зинин С.И. Русские некалендарные личные имена в таможенных книгах Русского государства XVII в.//Вопросы истории русского языка. Ташкент: ТГУ, 1967. - Вып. 317. - С. 92-105.

62. Зинин С.И. Структура русских антропонимов XVIII века (на материале актовых книг города Москвы)//Ономастика. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов и A.B. Суперанская. М.: Наука, 19696. - С. 79-83.

63. Зинин С.И. Фамильные прозвания XVII века как дополнительный источник экономической истории русских городов/Юномастика Поволжья. Материалы II Поволжской конференции по ономастике/ Ред. Т.А. Ишеева и В.А. Никонов. Горький, 1971. - С. 39-43.

64. Историческо-статистическое описание Смоленской епархии. -Спб., 1864.

65. Историческое описание Дорогобужскаго Свято-Троицкаго Болдина Мужескаго монастыря//Смоленские епархиальные ведомости. Смоленск, 1871.-№3.-С. 80-92.

66. Карамзин Н.М. История государства Российского. Спб., 1915. - Т.9.

67. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1990.

68. Карпов А. Азбуковники, или алфавиты иностранных речей по спискам Соловецкой библиотеки. Казань, 1878. — 284 с.

69. Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи. Филологический метод анализа документов. М., 1988. - Ч. 2. - 119 с.

70. Ковтун Л.С. Древние словари как источник русской исторической лексикографии. Л., 1977.

71. Ковтун JI.С. Лексикография в Московской Руси XVI начала XVII веков. - М. - Л.: Наука, 1975. - 351 с.

72. Ковтун Л.С. Русская лексикография эпохи средневековья. М. - Л. АН СССР, 1963.-445 с.

73. Козлова П.Б. Именования женщин в Смоленском крае в начале XVII века//Разноуровневые характеристики лексических единиц. Ч. 2. История языка и диалектология. Ономастика. Смоленск: СГПУ, 2001. - С. 151-158.

74. Комлева Н.В. Антропонимия вологодских памятников официальной деловой письменности конца XVI-XVII веков. Дис. канд. филол. наук. -Вологда, 2004. Т. 1. - 221 с.

75. Королева И.А. Антропонимия Смоленского края в XVI начале XVII веков//Вопросы исторической лексикологии и лексикографии русского языка. - Смоленск, 1996. - С. 58-67.

76. Королева И.А. Вопрос о социальной дифференциации некрестильных имен//Разноуровневые характеристики лексических единиц. Ч. 2. История языка и диалектология. Ономастика. Смоленск: СГПУ, 2001. - С. 133-145.

77. Королева И.А. Деловая письменность как основной источник изучения антропонимической лексики. Москва - Смоленск: СГПУ, 2000. - 158 с.

78. Королева И.А. К вопросу об ареальной антропонимике//Ареалогия Проблемы и достижения. Минск, 1993. - С. 62-63.

79. Королева И.А. Происхождение фамилий и отчеств на Руси. Смоленск, 1999а. -174 с.

80. Королева И.А. Становление русской антропонимической системы. Автореф. дисс. докт. филол.наук. - М., 2000а. - 36 с.

81. Королева И.А. Фамилии Смоленского края в прошлом и настоящем. Смоленск: СГПУ, 19996. - 124 с.

82. Короткевич М.А. Формирование антропонимической системы русского языка в ХУ-ХУН вв. (по данным владимирских и рязанских памятников письменности): Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 1996.- 15с.

83. Короткова Т. А. Антропонимы в метрических записях Среднего Урала ХУШ-Х1Х вв.//Восточнославянская ономастика. Исследования и мате-риалы./Отв. ред. А.В.Суперанская.- М.: Наука, 1979. С. 297-301.

84. Костомаров Н.И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях. Спб., 1889.

85. Котков С.И. Материалы частной переписки как лингвистический источник/ЛСотков С.И., Панкратова Н.П. Источники по истории русского народно-разговорного языка XVII начала XVIII веков. - М., 1964. - С. 11-12.

86. Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV первой трети XVI веков. - М., 1995. -304 с.

87. Кюршунова И. А. Как называли людей в ХУ-ХУП вв.//Родные сердцу имена: (Ономастика Карелии): Сб. статей/Ред. К.М.Керт и. др. Петрозаводск: КНЦ РАН, 1993. - С. 23-27.

88. Кюршунова И.А. Славянская антропонимия Карелии ХУ-ХУН вв. в связи с реконструкцией лексики донационального периода: Автореф. дис. канд. филол. наук. Вологда, 1994. - 20 с.

89. Любавский М.К. Областное деление и местное управление Литовского-Русского государства ко времени издания первого литовского статута. -М., 1892.-998 с.

90. Майоров А.П. Явочные челобитные как памятник русского языка ХУ1-ХУП веков. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1987. - 19 с.

91. Маковский Д.П. Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Русского государства в XVI веке. Смоленск, 1963.

92. Медведева Н.В. Антропонимия Прикамья первой половины XVII века в динамическом аспекте (по материалам переписных документов по вотчинам Строгановых): Автореф. дис. канд. филол. наук. Пермь, 1999. - 20 с.

93. Медвщь С.М. Еволющя антропошмних формул у слов'янських мо-вах. Автореф. дис. докт. филол. наук. КиГв, 2000. - 36 с.

94. Мирославская А.Н. Диалектизмы в антропонимах (на материале памятников письменности ХУ1-ХУ11 веков)//Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980а. - С. 154-160.

95. Мирославская А.Н. Древнерусские имена и прозвища в «Новгородских записных кабальных книгах 100-104 и 111 гг.»//Ученые записки Калининградского пед. ин-та. Калининград, 1959. - Вып. 6. - С. 336-362.

96. Мирославская А.Н. О древнерусских именах, прозвищах и прозва-ниях//Перспективы развития славянской ономастики. Сб. статей/Отв. ред. А.В.Суперанская, Н.В.Подольская. М.: Наука, 19806. - С. 202-213.

97. Мирославская А.Н. Особенности словообразовательной структуры русских календарных личных имен/Юномастика Поволжья. Горький, 1971. -С. 47-51.

98. Мирославская А.Н. Собственные имена в «Новгородских записных кабальных книгах 100-104 и 111 гг.». Дис. канд. филол. наук. Калананград, 1955.-390 с.

99. Митяев К.Г. Квопросу о передаче содержания таможенных книг XVII в. (Смоленские таможенные книги)//Труды Историко-архивного института.-Т. 4.-М., 1948.

100. Мокшин Н.Ф. Тайны мордовских имен. Саранск, 1991.

101. Морошкин М.Я. О личных именах у русских славян//Известия Императорского Археографического общества. Спб., 1863. - Т. IV. - Вып.6. -С. 517-533.

102. Морошкин М.Я. О фамильных именах у нынешних европейских народов//Журнал Министерства народного просвещения. 1854. -№11.- Статья 1. - С. 1-42; Статья 2: - 1855. - № 4. - С. 2-38.

103. Муратова Е. Сокращенные формы мужских имен в старообрядческой среде (на материале исследования именника старообрядческой общины д.

104. Нивники Миорского района Витебской области)//Актуальные проблемы исследования языка и речи. Минск, 1998. - Ч. III. - С. 110-115.

105. Мурзакевич Д.Н. История губернского города Смоленска от древнейших времен до 1804 года. Смоленск, 1804. - 221 с.

106. Народы России: энциклопедия. М.: БРЭ. - 479 с.

107. Недилько О.Д. Украинская антропонимия первой половины XVII века: Мужские личные имена (на материале Реестра Запорожского Войска 1649 года). Дис. канд. филол. наук. Львов, 1986. - 186 С.+135 с.

108. Нерознак В.П. Заметки об этимологии имени собственного//Имя нарицательное и собственное. М., 1978. - С. 84-92.

109. Никонов В.А. География фамилий. М.: Наука, 1988а. - 189 с.

110. Никонов В.А. Женские имена в России XVIII в.//Этнография имен. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов и Г.Г. Стратанович. М.: Наука, 1971. - С. 120-141.

111. Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики//Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука. 1970а. - С. 33-56.

112. Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1974. - 278 с.

113. Никонов В.А. Ищем имя М.: Советская Россия, 1988. - 125 с.

114. Никонов В.А. Личное имя социальный знак//Советская этнография. - 1967а. - № 5. - С. 154-168.

115. Никонов В. А. Русская адаптация иноязычных личных имен//Ономастика. М., 1969. - С. 54-78.

116. Никонов В.А. Словарь русских фамилий. М.: «Школа-Пресс», 1993.-222 с.

117. Никонов В.А. Типология славянской антропонимии//История, культура, этнография и фольклор славянских народов. IX Международный съезд славистов, Киев, сентябрь 1983. - М., 1983. - С. 257-270.

118. Орловский И.И. Краткая география Смоленской губернии. Смоленск, 1907. - 174 с.

119. Палагина В.В. Варьирование антропонимических структур в томских деловых документах XVII века//Русская ономастика и ее взаимодействие с апеллятивной лексикой. Свердловск, 1976. С. 57-69.

120. Палагина В.В. Квопросу о локальности русских антропонимов конца XVI-XVIII веков//Вопросы русского языка и его говоров. Томск, 1968. - С. 83-92.

121. Парфенова H.H. Русские фамилии на -ых, -их по данным памятников письменности Зауралья XVII-XVIII веков//Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск, 1995. - С. 189-193.

122. Пахомова С.Н. Русские составные личные именования донацио-нального периода. Автореф. дис. канд. филол. наук. Одесса, 1984. - 18 с.

123. Писарев С.П. Памятная книга г. Смоленска. Смоленск, 1898. - 202с.

124. Писарев С.П. Смоленск и его история. Смоленск, 1894. - 295 с.

125. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII веков. Спб., 1899.

126. Полякова E.H., Панин Л. Г. Календарные имена в Прикамье в конце XVI первой половине XVII вв.//Литературный язык и народная речь. Межвуз. сб. научн. статей. - Пермь: ПГУ, 1984. - С. 49-61.

127. Полякова E.H. О связях фамилий и имен нарицательных в XVII веке (по материалам деловой письменности Прикамья)//Вопросы ономастики. -Свердловск, 1979. № 13. - С. 29-37.

128. Православный церковный календарь на 1991 год. М., 1990. - 112с.

129. Пушкарева Н.Л. Женщины древней Руси. М., 1989.

130. Пушкин A.C. Примечания к «Евгению Онегину»//Собр. соч. в 10 т. -М., 1981.-Т. IV.-С. 163-169.

131. Роспонд С. Структура и классификация древневосточнославянских антропонимов/ЛЗопросы языкознания. 1965. - № 3. - С. 3-21.

132. Русинов Н.Д. Личные имена жителей Угличского Поволжья в первой половине XVII века//Вопросы стилистики. Саратов, 1962. - С. 60-62.

133. Сахаров И. Древние русские словари//Отечественные записки. Т. 25. -Спб., 1842.-С. 1-24.

134. Селищев A.M. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ// Избранные труды A.M. Селищева. М: Просвещение, 1968. - С. 97128. (Перепечатка работы 1948 года).

135. Сельвина Р.Д. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVI вв.: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1976. - 29 с.

136. Серебренникова М.В. Фамилии как источник изучения эволюции и бытования календарных имен в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1978.- 19 с.

137. Симина Г .Я. Бытовые варианты личных имен (по материалам древнерусских письменных памятников и современной антропонимии Пине-жья)//Антропонимика. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов и A.B. Суперанская. -М.: Наука, 1970.-С. 189-194.

138. Симина Г.Я. Из истории русских фамилий. Пинежские фами-лии//Этнография имен. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов и Г.Г. Стратанович. -М.: Наука, 1971.-С. 111-116.

139. Симина Г.Я. Фамилия и прозвище/Юномастика. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов и A.B. Суперанская. М.: Наука, 1969. - С. 27-34.

140. Системы личных имен у народов мира. М.: Наука, 1986. - 383 с.

141. Скрябина Н.П. Становление локальной антропонимической системы (на материале русских документов Якутии). Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1983. - 17 с.

142. Смоленск. Краткая энциклопедия. Смоленск, 1994. - 576 с.

143. Смолицкая Г.П. Научная и общекультурная важность изучения памятников местной письменности//Русская историческая лексикология и лексикография. Красноярск, 1989. - С. 115-119.

144. Смольников С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подвинья в XVII в. (на материале памятников местной деловой письменности). Автореф. дис. канд. филол. наук. Вологда, 1996. - 22 с.

145. Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. Спб., 1907. -216с.

146. Соколов А.И. Русские имена и прозвища в XVII веке//Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете. Т. 9. - Казань, 1891. - Вып. 1. - С. 1-16.

147. Соловьева Т.Б. Антропонимы переписной книги Мурома 1646 го-да//Массовые источники отечественной истории. Архангельск, 1998. - С. 234244.

148. Суперанская A.B. Апеллятив онома//Имя нарицательное и имя собственное. Сб. статей/Отв. ред. A.B. Суперанская. - М.: Наука, 1978. - С. 5-33.

149. Суперанская A.B. Ваше имя? Рассказы об именах разных народов. -М.: Армада-пресс, 2001. 256 с.

150. Суперанская A.B. К вопросу о кодификации личных имен//Оно-мастика и грамматика. Сб. статей/Отв. ред. Л.П. Калакуцкая. М.: Наука, 1981. - С. 74-98.

151. Суперанская A.B. Лингвистический аспект ономастических исследований// Вопросы ономастики. Новая серия III. Труды Самаркандского гос. ун-та им. А. Навои. Самарканд, 1976а. - Вып. 284. - С. 5-12.

152. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973.-336 с.

153. Суперанская A.B. Ономастическая стандартизация. Допустимость. Возможность. Ограничения // Восточнославянская ономастика: Исследования и материалы/Отв. ред. A.B. Суперанская. М.: Наука, 1979. - С. 84-112.

154. Суперанская A.B. Ономастические универсалии/УВосточнослав-янская ономастика. Сб. статей/Отв. ред. A.B. Суперанская. М.: Наука, 1972. -С. 348-356.

155. Суперанская A.B. Структура имени собственного. Фонология и морфология. М.: Наука, 1969. - 208 с.

156. Суперанская A.B., Суслова A.B. Современные русские фамилии. -M.: Наука, 1981. 176 с; изд. 4-е - Спб.: Лениздат, 1997. - 203 с.

157. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. Волгоград: Перемена, 2000. 76 с.

158. Суслова A.B., Суперанская A.B. О русских именах. Л.: Лениздат, 1978 (1991).-219 с.

159. Тагунова В.И. Из жизни личных собственных имен//Ономастика. Сб. статей/Отв. ред. К.К. Цшуйко. Кшв: Наукова думка, 1966. - С. 146-152.

160. Тагунова В.И. Прозвшцные имена в муромских памятниках письменности XVII-XVIII вв. // Уч. зап. Муромского и Рязанского пед. ин-тов. Труды кафедр русского языка. М., 1967. - Т. 40,- С. 32-48.

161. Тагунова В.И. Категория уменьшительности и ласкательности в диалектной антропонимии//Ономастика Поволжья. Горький, 1971. - С. 81-85.

162. Татищев В.Н. История российская. М.-Л.: АН СССР, 1962. - T. I.500 с.

163. Теория и методика ономастических исследований/Отв. ред. А.П. Неподкупный. М.: Наука, 1986. - 256 с.

164. Толкачев А.И. К истории словообразования форм со значением субъективной оценки//Этимология. М., 1975. - С. 79-121.

165. Толкачев А.И. К истории словообразования форм со значением субъективной оценки (квалитативов) личных собственных имен греческого происхождения в древнерусском языке XI-XV веков//Историческая ономастика. -М., 1977.-С. 72-130.

166. Толкачев А.И. Основные факторы фонетических изменений в заимствованных греко-христианских именах в древнерусском языке//Славянскоеязыкознание. VII Международный съезд славистов. Варшава, 1973. М.: Наука, 1973.-С. 252-271.

167. Тропин Г.В. Русские имена, отчества и фамилии. Иркутск, 1961.40 с.

168. Тупиков Н.М. Заметки к истории древнерусских личных собственных имен//Библиограф. 4.1. - № 4-5. - 1892. - С. 182-195; 4.2. - № 6-7. - 1892. -С. 240-252.

169. Угрюмов A.A. Русские имена. Вологда: Сев.-Зап. книж. изд-во, 1970.-112 с.

170. Унбегаун Б.О. Русские фамилии. Изд. 1-е. - Лондон, 1972; изд. 3-е. - М.: Прогресс/Универс, 1995. - 448 с.

171. Успенский Б.А. Из истории русских канонических имен (История ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам). М.: МГУ, 1969. - 334 с.

172. Успенский Б.А. Мена имен в России в исторической и семиотической перспективе//Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1971. - Вып. 284. -С. 481-492.

173. Устинович А.К. Антропонимия Гродненщины и Брестщины XIV-XVIII веков. Дис. канд. филол. наук. Минск, 1970. - 277 с.

174. Устинович А.К. Антрапашм1я Гродзеншчыны и Брэстчыны (XIV-XVIII ст.). Минск, 1975. - 174 с.

175. Ушаков H.H. Прозвища и личные неофициальные имена (К вопросу о границах прозвища)//Имя нарицательное и имя собственное. Сб. статей/Отв. ред. A.B. Суперанская. М.: Наука, 1978. - С. 146-173.

176. Флетчер Дж. О государстве русском. Спб., 1911. - 166 с.

177. Франчу к В.Ю. Украшсью oco6obí назви XVII столетия//Питання ономастики. Матер i ал и II Республ1кансько1 наради з питань ономастики. КиТв, 1965.-С. 252-256.

178. Фролов Н.К. Антропонимия Приворонежья XVII в.: Дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1972. - 432 с.

179. Харузин Н.Н. К вопросу о древнерусских некалендарных име-нах//Этнографическое обозрение. 1893. - Вып. 1. - С. 122-195.

180. Харузин Н.Н. К вопросу об употреблен™ некалендарных имен в допетровской Руси // Сборник Историко-филологического общества при ин-те князя Безбородко. Спб., 1899. - Т.2. - С. 150-171.

181. Христианство. Энциклопедия в 3 т. М.: БРЭ. - Т. 3. - 782 с. (Список святых православной церкви. - С. 576-698).

182. Худаш M.JI. Из истории украинской антропонимии. Киев: Науко-ва думка, 1977. - 236 с.

183. Худаш М.Л. Украинская антропонимия XIV начала XIX веков (мужские именования). Дис. докт. филол. наук. - Львов, 1979. - 404 с.

184. Цейтлин P.M. Краткий очерк истории русской лексикографии. М.,1958.

185. Цитко Л. Из истории православного антропонимикона Подляшья: имена монахов Супрасльской лавры//Национально-культурный компонент в тексте и языке. Минск, 1999. - Ч. III. - С. 49-52.

186. Чайкина Ю.И. Антропонимы в местных документах XVI-XVII веков (На материалах купчих Двинского уезда)//Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000. - С. 111-115.

187. Чайкина Ю.И. К географии неофициальных личных имен крестьян в старорусском языке (на материале топонимии Вологодской облас-ти)//Формирование и развитие топонимии. Свердловск, 1988. - С. 70-78.

188. Чайкина Ю.И. Писцовые и переписные книги севернорусских городов второй половины XVII начала XVIII веков как историко-ономастический источник//Археография и источниковедение истории Европейского Севера РСФСР. - Вологда, 1989. - Ч. 2. - С. 56-58.

189. Чернева Н.П. Личные имена в новгородских берестяных грамо-тах//Ономастика Поволжья. Горький, 1971. - С. 30-35.

190. Чернышев В.И. Несколько замечаний об украинских и русских личных именах //Уч. зап. ин-та «Мовзнавство» АН УССР. Киев, 1948. - Т. VI.

191. Чечулин Н.Д. Личные имена в писцовых книгах XVI века, не встречающиеся в православных святцах//Библиограф. 1890. - Вып. 7-8. - С. 73-84.

192. Чичагов В.К. История русских имен, отчеств и фамилий. М.: Учпедгиз, 1959. - 128 с.

193. Членов А.М. К вопросу об имени Святослава//Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики. Сб. статей/Отв. ред. В.А. Никонов. М.: Наука, 1970. - С. 324 - 329.

194. Чучка П.П. Антропонимия Закарпатья. Дис. докт. филол. наук. -Киев, 1969.-Т. 1-2.-967 с.

195. Шахматов A.A. Историческая морфология русского языка. — М.: Учпедгиз, 1957. 400 с.

196. Шевцова В.А. Антропонимия Среднеднепровской Левобережной Украины (На материале среднеднепровских левобережных памятников второй половины XVII первой половины XVIII веков). Автореф. дис. канд. филол. наук. - Запорожье, 1978. - 16 с.

197. Ширяев С.Д. Смоленск и его социальный ландшафт в XVI-XVII веке. Смоленск: Годы, 2001. - 56 с.

198. Щетинин Л.М. Антропонимический текст как источник исторической информации//Перспективы развития славянской ономастики. Сб. статей/Отв. ред. A.B. Суперанская и Н.В.Подольская. М.:Наука, 1980. - С. 164168.

199. Щетинин Л.М. Имена и названия. Ростов-на-Дону: РГУ, 1966 (1968).-215с.

200. Щетинин Л.М. Историческая динамика употребления русских личных имен на территории бывшей Области войска донского и Ростовской области за 1612-1965 гг.//Антропонимика. Сб. статей/Ред. В.А.Никонов и

201. A.B.Суперанская. М.: Наука, 1970. - С. 248-252.

202. Щетинин Л.М. История и имена. Ростов-на-Дону: РВШ МВД РФ, 1996.-75 с.

203. Щетинин J1.M. Русские имена: Очерки по донской антропонимике.- Ростов-на-Дону, 1978. 253с; 2-е изд. - Ростов-на-Дону, 1975. -253с; 1-е изд. -Ростов-на-Дону, 1972.-231 с.

204. Biolik М. Nazwiska polskie mieszkanców okolic W?gorzewa w latach 1653-1853//Antroponimia slowianska. Warszawa, 1996. - Prace Onomastyczhe. 35. -S. 31-39.

205. Blanár V. The Problem of a system of personal names//Onomastica, r. XV, z. 1-2. Wroclaw, 1970.

206. Byston J.St. Nazwiska polskie. Warszawa, 1993. - 244 s.

207. Citko L., Dacewicz L. Туру strukturalne antroponimów w XVI-wiecznym województwie Podlaskim//Antroponimia slowianska. Warszawa, 1996. -Prace Onomastyczhe. 35. - S. 83-93.

208. Citko L. Kilka uwag o fonetyce imion chrzescijanskich w historycznych zródlach Biaíostocczyzny//AiayajibHbie проблемы исследования языка и речи. -Минск, 1998. Ч. 3. - С. 101-105.

209. Czaplicka-Niedbalska М. Proces stabilizacii nazwisk mieszkanców Bydgoszczy od koñca XV wieku do polowy XVIII wieku//Antroponimia slowianska.- Warszawa, 1996. Prace Onomastyczhe. 35. - S. 99-107. *

210. Dacewicz L. Nazewnictwo kobiet w dawnym powiecie mielnickim (XVI-XVII w). Biafystok, 1994.

211. Kamiñska M. Nazwiska i przezwiska ludnosci wiesniczejw Lowieckiem//Onomastica. Warszawa, 1958. - T. 4, z. 1. - S. 80-99.

212. Kiparsky V. Ein russischer Familiennamentyp//Festschrift ftir Max Vas-mer zum 70. Wiesbaden, 1956. - P. 230-234.

213. Kurzowa Z. Staropolskie nazwy osobowe na -o (historia i geografía)// Onomástica, XII. Warszawa, 1967. - S. 177-234.

214. Rospond St. Stownik nazwisk sl^skich//Onomastica. Warszawa, 1955. -T. l.-S. 200-206.

215. Taszycki W. Najdawniejsze polskie imeona osobowe//Rozprawy i studia polonistyczne. T.l: Onomástica. Wroclaw - Krakow, 1958. - S. 34-66.

216. Wójtowicz M. O hagionimicznyh elementach leksykalnych w antro-ponimii rosyjskiej//Antroponimia slowianska. Warszawa, 1996. - Prace Ono-mastyczhe. 35. - S. 353-361.

217. Список словарей и их сокращений

218. Веселовский Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974.

219. Ганжина Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М., 2001.

220. Даль Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб.: Диамант, 2002. - Т. I-IV.

221. Добровольский Добровольский В.Н. Смоленский областной словарь. Смоленск, 1914.

222. Илчев Илчев С. Речник на личните и фамилии имена у българите. София, 1969. - 626 с.

223. Капул Кириленко Капул Н.П., Кириленко В.Ф. Словарь чтений японских имен и фамилий. М.: Русский язык, 1990.

224. Королева 2003 Королева И.А. Фамилии Смоленского края сегодня. Материалы для словаря. Смоленск: СГПУ, 2003.

225. Левченко Левченко С.Ф., Скрипник Л.Г., Дзятковская Н.П. Словарь собственных имен людей. Киев, 1976.

226. Лексикон П. Берынды Лексикон словеноросский и имен толкование, составленный П. Берындой. Киев, 1627 (издан: Киев, 1961).

227. Морошкин Морошкин М.Я. Славянский именослов, или Собрание славянских личных имен в алфавитном порядке. СПб., 1867.

228. Никонов Никонов В.А. Словарь русских фамилий. М.,1993.

229. Носович Носович И. Словарь белорусского наречия. СПб.,1870.

230. Парфенова Парфенова H.H. Словарь русских фамилий конца XVI-XVHI вв. (по архивным источникам Зауралья). Сургут, 2000.

231. Петровский Петровский H.A. Словарь русских личных имен. -М., 1966.

232. Полякова Полякова Е.И. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997.

233. Региональный исторический словарь ХУ1-ХУП1 веков. Борисова E.H., Картавенко B.C., Королева И.А. Региональный исторический словарь второй половины XVI-XVni вв. (по памятникам письменности Смоленского края)/Огв. ред. E.H. Борисова. Смоленск, 2000.

234. Редько Редько Ю.К. Довщник украшських щнзвшц. -Кшв, 1969.

235. Слоушк белар. Слоушк асабовых 1мёнау/Уклад. У.К. Сарока. -Минск: Тэсей, 2000.

236. Словарь XI-XVII вв. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975-. Вып. 1-23.

237. Справочник ЛИ РСФСР Справочник личных имен народов РСФСР. — М., 1989.

238. Срезневский Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1893-1903. Т. 1-Ш.

239. СРНГ Словарь русских народных говоров. Л., 1965-. Вып. 1-29.

240. ССГ Словарь смоленских говоров. Смоленск, 1975-. Вып. 1-9.

241. Судник Судник М.Р. Слоушк асабовых уласных 1мён. -Минск, 1965.

242. Суперанская Суперанская A.B. Словарь русских личных имен. М., 1998.

243. Тупиков Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903.

244. Фасмер Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Перевод и дополнения О.Н. Трубачева. М., 1964-1973. Т. 1-ГУ.

245. Чайкина Чайкина Ю.И. Вологодские фамилии: Словарь. Вологда, 1995.

246. Hanks Hodges Hanks P., Hodges F. A Dictionary of First Name. Oxford, 1996.

247. Указатель источников и их сокращений1. ААЭ1. АЗР1. АИ1. АМГ АЮ1. АЮБ1. АЮЗ-Ш1. Бел.1. Веселовский1. Готье1. ГР-КИ ДАИ1. Печатные источники

248. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. -Т. I-IV.-СПб., 1836.

249. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. T. I-V. - СПб., 1841-1842.

250. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. T. I-V. - СПб., 1841-1842. Акты Московского государства. - T. I-III. - СПб., 1890-1901. Акты юридические, изданные Археографической комиссией. -СПб., 1838.

251. Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Изданы Археографической комиссией под ред. Н. Калачова.-Т. 1-Ш.-СП6., 1857-1884.

252. Акты, относящиеся к истории южной и западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т.З. -СПб., 1862.

253. Несколько документов Вельской приказной избы 1680 г. //Смоленская старина. Вып. 1. - Ч. 2. - Смоленск, 1911. Веселовский C.B. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. - М., 1974.

254. Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг., изд. Ю.В. Готье. М., 1912.

255. Грамотки XVII начала XVIII в. - М., 1969 . Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. - Т.1-12. - СПб., 1846-1875.

256. ДАЮЗ-З Дополнения к Актам, относящимся к истории южной и западной России. Т.З. - СПб., 1862.

257. Довг./Довгялло/ Дм.Ив. Довгялло. Очерки бытовой жизни Смоленска в Польскую эпоху//Смоленская старина. Вып. 1. - Ч. 2. - Смоленск, 1911.

258. ПСЗРИ Полное собрание законов Российской империи. Т. XVI.1. Спб., 1832.

259. РБС-1 Русско-белорусские связи. М., 1969 .

260. РБС-Н Русско-белорусские связи во второй половине XVII в. Сборник документов. Минск: БГУ, 1972 .

261. РИБ-2 Расходная книга Болдинского Свято-Троицкого монастыря1585-1586 гг.//Русская историческая библиотека. Т. 2. -СПб., N102.

262. РИБ-20 Литовская метрика. Т. 1. - Кн. 1-2//Русская историческаябиблиотека. Т. 20. - Спб., 1903.

263. РИБ-27 Литовская метрика. Т. 1. - Кн. 3-5//Русская историческаябиблиотека. Т. 27. - Спб., 1910.

264. РИБ-37 Приходно-расходные книги Болдина Дорогобужского монастыря 1585-1607 гг.//Русская историческая библиотека. Т. 37. - Петроград, 1923.

265. Смол, крестопр. Смоленская крестоприводная книга 1598 г.кн. //Источники по истории русского языка. М., 1976.

266. Чернушки Документ деревни Чернушки 1680 г.//Смоленская старина.

267. Вып. 1. Ч. II. - Смоленск, 1911.

268. Ф. 137/1, 4, 1641 г. Записная книга г. Вязьмы о приеме и продаже вина, пива и меда.

269. Ф. 137/1, 14, 1650 г. Таможенная книга г. Вязьмы.

270. Ф. 137/1, 16, 1652г. Таможенная книга г. Вязьмы.

271. Ф. 137/1, 23, 1658 г. Таможенная книга г. Вязьмы.

272. Ф. 137/1, 26, 1667 г. Приходная книга вяземского кружечного двора.

273. Ф. 137/1, 33, 1674г. Таможенная книга г. Вязьмы.

274. Ф. 137/1, 36, 1675 г. Таможенная книга г. Вязьмы.

275. Ф. 137/1, 38, 1676 г. Таможенная книга г. Вязьмы.

276. Фонд 145, опись 1 Смоленский приказ

277. Ф. 145/1, 1, 1664 г. Дело по челобитью смоленского ротмистра Яна Станкевича на вяземских купцов о разбое и грабеже.

278. Ф. 145/1, кн. 1-а, 7169, 1667 г. Книга крестоприводная /Дорогобуж/.

279. Ф. 145/1, 1, 1668 г. Дело по челобитью смоленской шляхты ротмистра Яна Станкевича на жену Лыкошина.

280. Ф. 145/1, 2, 1664 г. Сказки дорогобужских шляхт и других чинов по судному делу дорогобужских посадских людей с столышкомъ Никифором Толоча-новым.

281. Ф. 145/1, 2, 1666 г. Переписные и мерные книги находящимся около города Смоленска дворами и всякому строению.

282. Ф. 145/1, 4, 1672 г. Список находящихся в Смоленске дворов и их владельцев.

283. Ф. 145/1, 4, 1698 г. Дело следственное дворцовой Порецкой волости о бывшем воеводе Федоре Щочке.

284. Ф. 145/1, кн. 5, 7161, 1659 г. Росписной список о г. Смоленске боярина и воеводы князя Б.А. Репнина с окольничим и воеводою князем П.А. Долгоруковым.

285. Ф. 145/1, кн. 6,7174, 1665 г. «Росписной список г. Смоленска, Рославля, Белой и Велижа».

286. Ф. 145/1, 7, 1661 г. Явочное челобитье смоленского шляхтича П. Гали-монта об уходе с дороги посланных из Смоленска в Москву колодников литовских людей и следствие о тех людях.

287. Ф. 145/1, 7, 1666 г. Книги приходные и расходные дворцовых волостей Смоленского уезда.

288. Ф. 145/1, 7, ч. 1 и 2, 1668 г. Дела по челобитьям старост и других людей г. Дорогобужа, отписки из Смоленска, Белой и т.д.

289. Ф. 145/1, 9, 1675 г. Книга записная всяким явочным товарам в Смоленске при голове Тихоне Лукьянове.

290. Ф. 145/1, 10, 1673 г. Выписка из приходных и расходных книг о взятых в 181 году с дворцовых сел и волостей Смоленского уезда, телег хомутов и пр.

291. Ф. 145/1, 13, 1669 г. Перечневая выписка из сыскного дела о пропавшей в Смоленске в съзжем дворе государевой денежной казне.

292. Ф. 145/1, 13, 1673-1674 гг. Дела о сборе в Порецкой волости Смоленского уезда всяких доходов с мещан и крестьян.

293. Ф. 145/1, 13, 1674 г. Дело об оценке ценовщиками в Дорогобуже «кабацкого заводы у головы Смирина с товарищи вина, меду.».

294. Ф. 145/1, 13, 1696 г. «Книги зборные Дорогобужского Днепровского мостового перевозу».

295. Ф. 145/1, 15, 1676-1679 гг. Книга записная таможенного денежного сбора в г. Смоленске.

296. Ф. 145/1,19, ч. 1, 1673 г. Смоленские дела. Дело о построении в Смоленске церкви.

297. Ф. 145/1, 19, ч. 1-а, 1673 г. Смоленские дела.

298. Ф. 145/1, 19, ч. 2, 1673 г. Смоленские дела.

299. Ф. 145/1, 19,1675 г. Дело о разборе разрушенного Успенского собора.

300. Ф. 145/1, 20,1681 г. «Росписной список г. Смоленска по осмотру боярина и воеводы Петра Салтыкова с боярином и воеводою князем Иван Троекуровым».

301. Ф. 145/1, 36, 1694 г. «Росписной список г. Смоленска».

302. Фонд 145, опись 2 Смоленский приказ

303. Ф. 145/2, 3, 1680 г. Сыскное дело о злоупотреблениях приказчика дворцовых волостей Дорогобужского уезда Ф. Щочки.

304. Ф. 145/2, 28, 1683г. Сыскное дело о злоупотреблениях приказчика дворцовой Пореческой волости А.Ф. Щочки.

305. Фонд 281 Грамоты Коллегии Экономии Ф. 281/1, 25/3675, 1688 г. Выпись из межевых книг на пустошь Марфину. Ф. 281/1,48/1744, 1689 г. Выпись из отказных книг Вяземского Предгече-ва монастыря.

306. Ф. 281/1, 10900, 1698 г. Выпись из переписных книг села Понизовье церкви Николая Чудотворца.

307. Ф. 281/7, Смоленск, 11/10901, 1682 г. Отказные и межевые книги.

308. Фонд 417, опись 1 Смоленская губернская канцелярия Ф. 417/1,8, 1741 г. Дело по челобитной смоленского шляхтича А. Глебова о побеге крепостного крестьянина с детьми в Польшу.

309. Фонд 461, опись 1 Бельская воеводская канцелярия Ф. 461/1, 350, 1732 г. Дело по челобитью шляхтича П. Ковалевского на жителя Г. Бычинского о побоях и увечье.

310. Фонд 712, опись 1 Бельский городовой магистрат Ф. 712/1, 102, 1748 г. Десять явочных челобитных разных лиц о пропаже имущества.

311. Фонд 1108, опись 1 Бельская приказная изба

312. Ф. 1108/1, 1, 1702 г. Дело по челобитью смоленского шляхтича Г. Калакуцкого на братьев его, смоленских шляхтичей Калакуцких.

313. Ф. 1108/1, 3, 1702 г. Дело по челобитью стольника Г. Вистицкого на смоленского шляхтича Б. Домашенского о неуплате денег.

314. Фонд 1209, опись 2 Поместный приказ Ф. 1209/2, 15171, 1670-1697 гг. Отказные книги на поместья и вотчины Смоленского уезда, Дорогобужского, Вельского, Серпейского и Рославльского уездов.

315. К. 124/1, 527, XVII в. Расходная книга мирским деньгам Дорогобужского выборного старосты Степана Афонина /Охонина/.

316. К. 238/2, 261/9, 1673 г. Купчая на двор в Смоленске, проданный полковником Брюсом ротмистру Ивану Станкевичу.

317. СМИМ Смоленский исторический музей /отдел фондов/ СМИМ 7812, XVII в. Челобитная царям И. и П.А. Вельского уезда Ла-дыжской волости старосты стольника О. Броневского Остафьева о краже.

318. СМИМ 7819, 1692г. Челобитная смоленского шляхтича Я. Кибовского на смоленского шляхтича И. Подревского о наезде на деревню.

319. СМИМ 7822, 1672г. Челобитная бельского шляхтича Б. Рачинского о возвращении беглого крестьянина.

320. СМИМ 7887, XVII в. Челобитная царям Ивану и Петру Алекс, смоленского шляхтича Г. Петуха о смерти бобыля с. Билибово Федора Волка и о выводе его жены с детьми крестьянином А. Дроселицким.

321. СМИМ 7892, XVII в. Челобитная смоленского шляхтича П. Куликовского о присвоении пустоши шляхтичем Г. Полнабоком.

322. СМИМ 7949, 1680 г. Челобитная смолянина П. Кравчинского об избиении его при поездке в Вязьму.

323. СМИМ 8079, 1692 г. Челобитная царям Ивану и Петру Алекс, смоленско го шляхтича С. Христофорова о краже имущества наемным работником Калин кой Телешовым.

324. СМИМ 8213, 1679 г. Дело по челобитной царю Федору Алексеевичу смо ленского шляхтича Я. Скрыдлы о беглом крестьянине.

325. СМИМ 8217, XVII в. Челобитная Ф. Абашова о беглых крестьянах.

326. СМИМ 8219, XVII в. Расспросные речи в Вельской приказной избе.

327. ГАСО Государственный архив Смоленской области Ф. 598/1 - личный фонд Нееловых, опись 1

328. Ф. 598/1, 1, 2, 1795 г. Купчая о продаже дворового человека капитану Д.В. Неелову.1. Рознь

329. Рознь. Переписка с бельским воеводой. Оп. 2. 1667-1689 г.

330. Рознь. Вельская приказная изба. Оп. 3. 1667-1689 г.223