автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Смысловые корреляции в дискурсивной динамике перевода

Полный текст автореферата диссертации по теме "Смысловые корреляции в дискурсивной динамике перевода"

На правах рукописи

Новикова Марина Геннадьевна

Смысловые корреляции в дискурсивной динамике перевода

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

15 ИНЗ 2015

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва-2014

005557866

005557866

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Московском государственном областном университете на кафедре переводоведения и когнитивной лингвистики

Научный консультант:

доктор филологических наук Кузьменко Евгения Львовна

Официальные оппоненты:

Лысенкова Елена Леонидовна, доктор филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Северо-восточный государственный университет», заведующая кафедрой немецкого языка

Мамонтов Александр Степапович,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина», профессор кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации

Миш куров Эдуард Николаевич,

доктор филологических наук, профессор, ФБГОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», профессор кафедры теории и методологии перевода

Ведущая организация: ФГАОУ ВПО «Дальневосточный

федеральный университет»

Защита состоится «/3» (peoh- 2015 г. в II30 часЬв на заседании диссертационного совета Д 212.155.04 на базе ГОУВПО «Московский государственный областной университет» по адресу: 105082, г. Москва, Переведеновский переулок, д. 5/7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке и на сайте ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет» по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10 а; www.mgou.ru

Электронная версия автореферата размещена' на официальном сайте ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет» wwwjngou.rú и сайте ВАК Минобрнауки РФ http://www.vak2.ed.gov.ru

Автореферат разослан «_»_2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Закирова Юлия'Александровна

Общая характеристика работы

Реферируемая работа посвящена изучению смысловых критериев применения переводческих трансформаций, что составляет одну из фундаментальных проблем теории и практики перевода.

Понятие смысловых корреляций в переводе рассматривается в исследовании с двух сторон. Во-первых, корреляция, как математический термин, обозначает соотношение двух величин1, в данном случае неравноправное. Изменение одной величины влечет изменение другой, то есть имеется своеобразная зависимость. В диссертации рассматривается зависимость переводческих преобразований от смысловых параметров текста.

Во-вторых, с лингвистических позиций, корреляция - это противопоставленность или сближение единиц языка по определенным свойствам2. В диссертации рассматриваются отношения, основанные на полноте понимания текста оригинала, между языками текста оригинала и текста его перевода.

Исследовательская работа показала, что наибольшие затруднения в процессе осуществления англо-русского художественного перевода вызывают случаи расхождения употребления конвенционального и речевого значений отдельного текстового элемента. Другая сложность заключается в невозможности буквального перевода предложений определенного типа без искажения сообщения текста оригинала. В. любом художественном произведении на английском языке можно найти небольшой процент предложений, семантико-синтаксические характеристики которых полностью совпадают с семантико-синтаксическими характеристиками их эквивалентов ; на русском языке, следовательно, их можно перевести, используя нулевую трансформацию. Буквальный перевод данных предложений вне контекста : является единственно правильным. Но в рамках законченного произведения I они переводятся так далеко не всегда. Подтверждением данному факту является выполненный последовательный анализ более 7000 конкретных примеров уровня высказывания в контекстном употреблении из произведений С. Моэма, 9% из которых составляют предложения с идентичной лексико-грамматической структурой. Дня перевода данных предложений такие известные переводчики, как Н. Галь, М. Лорие и Ю. Васютин использовали все > возможные синтаксические переводческие преобразования, а не исключительно нулевую трансформацию.

Рассмотрение только двух случаев перевода обосновано тем, что в данных условиях работа интеллекта, то есть движение мысли в сознании переводчика, проявляется особенно ярко. Во всех этих случаях на выбор переводческого эквивалента влияет контекст произведения, то есть смысловые параметры текста. Однако вопрос о смысловых критериях, лежащих в основе адекватности

1 Математическая энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http7/dic.academ!c.m/dic.nsf7enc_mathematics/2448 (дата обращения 10.01.13).

г Большая советская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://slovari.yandex.ru/--%D0%BA%B5%29/

(дата обращения: 10.01.13).

Ч *

\

перевода и влияющих на понимание исходного текста и выбор переводческих трансформаций, до сих пор остается открытым.. Настоящая диссертация предлагает одно из возможных решений данной проблемы.

Для осуществления каких-либо . преобразований необходимо первоначальное понимание текста на исходном языке, таким образом, целесообразно рассмотреть влияние смысловых параметров текста на выбор переводческих трансформаций сквозь призму процесса понимания. Последний феномен представляет собой работу интеллекта, которую достаточно сложно описать. Для выполнения данной задачи необходимо поэлементное изучение значений компонентов сверхфразового единства / высказывания / предложения на исходном языке. В данном случае речь не идет о пословном переводе, который характеризуется как «простой, чисто механический перевод отдельных слов иностранного текста в том же порядке, в каком они идут в иностранном тексте, но не связанных друг с другом ни единством мысли, ни единством синтаксиса3». Напротив, четкое понимание синтаксической организации предложения и «единства мысли», а также знание значений входящих в него слов являются необходимым условием для настоящего исследования. Значительные успехи в результате проведения научных работ в схожем направлении получены московской семантической школой, в состав которой входят такие ученые, как И.А. Мельчук [Мельчук, 1988; 1996; 2012], Ю.Д. Апресян [Апресян, 1966; 1967; 1974], В.Ю. Апресян [Апресян, Электронный ресурс], И.М. Богуславский [Богуславский, 2003; 2004], О.Ю.Богуславская [Богуславская, 2006], МЛ.Гловинская [Гловинская 1989; 2001], Л.Л. Иомдин [Иомдин, 1990; 1991], Л.Н. Иорданская [Иорданская, 2007], Г.И. Кустова [Кустова, 2008; 2010; 2011], И.Б. Левонтина [Левонтина, 1997; Электронный ресурс], Е.В. Рахилина [Рахилина, 2000; 2008; 2010], Р.И. Розина [Розина, 2002; 2003; 2005], В.З. Санников [Санников, 2005; 2008], Е.В. Урысон [Урысон, 2003; 2011], Е.В. Падучева (Шдучева, 1985; 2004; 2007; 2009] . Так, Ю.Д. Апресян в книге «Лексическая семантика» формулирует основной семантический закон, регулирующий правильное понимание текстов слушающим. В соответствии с данным законом, реципиентом выбираются такие значения текстовых составляющих, которые обеспечивают максимальную повторяемость семантических элементов в пределах предложения, что является непременным условием понимания содержащегося в предложении смысла. При любом другом осмыслении предложения повторяемость семантических элементов будет менее высокой, что приведет к ошибочному пониманию предложения5. В данном случае, рамки анализа значений ограничены предложением. Однако до сих пор не полностью изучен

3Нелюбин Л J1. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учебн.: англ. язык. 2-е изд., испр, и доп. М.: Изд-во МГОУ, 2007. С. 18.

4 См., напр.: Богуславский И.М. Как значение предложения складывается из значений слов // Ш Jornadas andaluzas de eslavística. Granada, 2004. Р. 32-33. ,

Гловинская МЛ. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М.: Русские словари, Азбуковник, 2001.320 с.

5 Апресян Ю.Д. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика. М.: Изд-во «Восточная литература», 1995. С. 13-15.

вопрос о влиянии контекста на выбор значения элементов предложения и на выбор синтаксического преобразования за рамками предложения и сверхфразового единства при переводе художественной прозы с одного языка на другой.

Поэлементное изучение значений текстовых составляющих на исходном языке, возможно, немного упростит исследование и позволит получить новые данные о влиянии понимания на процесс перевода, а также будет способствовать математическому прогнозированию выбора возможных значений элементов высказывания и созданию искусственного интеллекта, поскольку в сфере разработки последнего одной из главных трудностей является то, что «в большинстве случаев до получения результата не известен алгоритм решения задачи; например, точно неизвестно, как происходит понимание текста6», а одной из целей данной работы как раз и является анализ процесса понимания художественной прозы.

Безусловно, поэлементное изучение исходного текста можно назвать упрощенной формой работы интеллекта, однако его использование в диссертации оправдывается необходимостью выработки таких теоретических положений, которые позволят осознанно контролировать выбор соответствующего рассматриваемому контексту значения элемента (как лексического, так и синтаксического) с одной стороны, и будут являться

критерием оценки качества перевода, с другой.

Актуальность исследования определяется тем, что оно может оказаться

продуктивным по целому ряду позиций:

- во-первых, проведенное исследование подтвердило целесообразность семиотического подхода к проблемам перевода художественной прозы. В настоящее время существуют только предположения о продуктивности семиотического подхода в сфере художественного перевода, но еще не создана ни одна апробированная на практике теория, подтверждающая высокую эффективность и перспективность данного подхода. Настоящее исследование доказывает, что семиотический подход позволяет не только продуктивно решать вопросы в области переводоведения, но и способствовать математическому описанию работы интеллекта в момент понимания художественного произведения на исходном языке и его передачи на переводящем языке. Следовательно, семиотический подход к художественному переводу может внести значительный вклад в развитие искусственного интеллекта, а данная проблема является малоизученной.

- во-вторых, в современной науке нет описания движения мысли в сознании человека в момент понимания текста. Данный процесс обеспечивает адекватный подбор переводческого эквивалента. В настоящем исследовании анализируется работа мышления при переводе емких по смыслу слов, изучаются особенности понимания и перевода предложений со схожей лексико-трамматической структурой в контекстном употреблении.

'Осипов Г.С. Искусственный интеллект: состояние исследований и взгляд в будущее [Электронный ресурс]. URL: http://ai.obrazec.ru/artmthtm (дата обращения: 10.10.11).

Математическая интерпретация полученных результатов может способствовать решению проблемы выбора соответствующего контексту значения многозначного слова в компьютерном переводе.

- в-третьих, в диссертации приводится вариант графического решения проблемы адекватности и эквивалентности, наглядно иллюстрируется, что данные понятия не являются синонимичными. Данные вопросы являются спорными в переводоведении и в настоящем исследовании предпринимается попытка их решения.

- в-четвертых, графическое моделирование процесса понимания и наполнение теоретической модели понимания предложения практическим содержанием позволяют выявить и описать смысловые критерии применения переводческих трансформаций, а также определить возможные критерии оценки качества перевода, что является востребованным в современном переводоведении.

Следовательно, вышепредставленные положения обосновывают актуальность настоящей диссертации и объясняют выбор объекта и предмета исследования.

Объектом исследования являются все виды переводческих соответствий (прямых и трансформационных) в англо-русском переводе в масштабе локальной текстовой стратегии, представленные отдельными высказываниями и группой высказываний.

Предметом исследования являются смысловые критерии применения переводческих преобразований. В данном случае имеется в виду мера смысла как новое научное понятие, принципы функционирования ее уровней.

В контексте данных определений цель исследования состояла в создании теории меры смысла, лежащей в основе адекватности перевода и обусловливающей выбор переводческих эквивалентов на различных структурных уровнях текста.

Для осуществления поставленной цели потребовалось решение следующих ключевых задач:

1. Провести критический анализ имеющихся источников по проблеме дискурса и представить трактовку дискурсивной динамики с семиотических позиций, наиболее подходящую для исследования. На основании уже разработанных теоретических положений выстроить новую интерпретацию процесса понимания, которая позволит не только по-новому определить сам процесс понимания, но и выявить наличие «коридора понимания», разделить его на несколько уровней и четко описать критерии данного деления.

2. При помощи графического моделирования понимания отдельного слова разработать теоретическую модель понимания предложения, которая послужит основанием для выявления нового когнитивного феномена «мера смысла», разбиения данного феномена на уровни и всестороннего изучения принципов функционирования каждого из них, а также визуализации сферы применения данного явления.

3. Проанализировать эффективность использования теории вероятностей в качестве скрытых Марковских моделей при определении речевого значения элемента художественного произведения (емкого по смыслу слова). Создать для решения данной задачи, графически интерпретировать и всесторонне изучить итеративную модель понимания.

4. Выявить функциональную зависимость понимания предложения от меры понимания его составных элементов и на основании полученных данных классифицировать все предложения в соответствии с особенностями их понимания, ввести и определить понятие «смысловые доминанты».

5. Раскрыть взаимосвязь между актуальным членением предложения и мерой смысла, определить возможные критерии проверки качества переводного текста и апробировать полученные теоретические положения на материале произведений С. Моэма.

Осуществление поставленных задач позволило прийти к ряду существенных выводов, на основе которых были сформулированы следующие

положения, выносимые на защиту:

1. Понятия «текст» и «дискурс» не являются синонимичными в исследовании. Текст - это знаковая матрица дискурса7 и более узкое понятие^. Любой текст можно развернуть в дискурс - более широкое понятие. С одной стороны, текст - результат, продукт дискурса. С другой стороны, текст -отправная точка дискурса, его развертывание с вовлечением участников коммуникации, цели коммуникации, места, времени и так далее. Следовательно, дискурс - это актуализация коммуникативности текста, раскрытие языковых, функциональных и системных текстовых характеристик в сознании личностей, воспринимающих текст. Переводчик имеет дело с матрицей дискурса. Но в процессе создания адекватной матрицы на переводящем языке исходная матрица разворачивается в сознании переводчика в полноценный дискурс со всеми его сущностными характеристиками, поскольку только актуализированный текст позволяет раскрыть смысловые и иные отношения знаковых элементов матрицы на исходном языке.

2. Возможность смыслового становления мысли посредством перехода от высказывания к высказыванию с общим вектором движения, направленным к коммуникативному центру текста, является одной из базовых характеристик дискурса. Подобная динамика необходима для ограничения в ходе анализа процесса текстового семиозиса, выделения необходимых параметров его смыслового наполнения, определяющих речевую актуализацию значений элементов в процессе дискурсивного развертывания текста. Дискурсивными рамками, позволяющими выявить смысловые параметры, определяющие выбор переводческих эквивалентов, являются законченное литературное произведение (для лексических преобразований) и сверхфразовое единство (для синтаксических трансформаций). Дискурсивная динамика может трактоваться двояко, поскольку, с одной стороны, можно проследить смысловое наполнение

1 Сидоров Е.В. Онтология дискурса. М.: Кн. дом Либроком, 2009.232с.

7

(динамику смысловой выразительной реализации) отдельного элемента в развертывании содержания художественного произведения, а с другой стороны, в основе динамики текстового дискурса лежит понятие последовательного перехода от первого высказывания к последующему, до конечного пункта дискурсивного развертывания СФЕ, обеспечивающего контекстную связь между высказываниями.

3. Понятия адекватности и эквивалентности перевода художественного произведения не являются дублетными, то есть совпадающими во всех аспектах своих значений. Под адекватностью следует понимать инвариантный компонент перевода, который определяется как текстовое сообщение, смысл, заключенный в произведение. Эквивалентность, в свою очередь, подразумевает формальное соответствие языковой формы исходного текста языковой форме текста перевода. В основе эквивалентности лежит множественность равноправных вариантов перевода.

4. Процесс понимания первичен по отношению к процессу перевода и может быть определен как совпадение или максимальное приближение заложенного автором в языковой знак значения к общепринятым характерным чертам отрезка объективной реальности (лексическому инварианту) в сознании переводчика. Данный процесс протекает в коридоре понимания (внешними границами которого являются грамматический строй языка и лексический инвариант в сознании переводчика) и имеет три уровня: непонимание, частичное понимание и полное понимание. Критериями выделения уровней понимания являются ощущения переводчика: отсутствие каких-либо ассоциаций после прочтения слова указывает на зону непонимания; частичное понимание текста, то есть желание получить дополнительную информацию для окончательного прояснения значения, сигнализирует о зоне частичного понимания; возникновение моментального четкого видения объекта реальности после прочтения слова определяет зону полного понимания. Графическая интерпретация процесса понимания текстового элемента может быть представлена в виде отдельного отрезка в коридоре понимания, разделенного на три части в зависимости от количества уровней понимания и плавающей точки на нем, символизирующей закладываемое автором в слово значение. Отметим, что понимание не сводится к точке, это лишь индикатор глубины понимания текстового элемента (слова). Чем выше поднимается закладываемое автором в слово значение от нижней черты коридора понимания (грамматического строя языка) к верхней черте коридора понимания (лексическому инварианту в сознании переводчика), тем полнее понимается значение слова.

5. Мера смысла трактуется как минимальное количество элементов высказывания, необходимое и достаточное для его полного понимания. Компоненты меры смысла - смысловые доминанты - являются элементами высказывания, суммарное значение которых составляет смысл высказывания. Значение опущенной смысловой доминанты не может быть выведено из контекста, следовательно, игнорирование хотя бы одной смысловой доминанты

в процессе перевода ведет к искажению смысла всего высказывания. Мера смысла имеет бинарную структуру, поскольку влияет на выбор переводческих эквивалентов как на лексическом, так и на синтаксическом уровнях. Во-первых, данный когнитивный феномен определяет, какое из возможных значений слова соответствует рассматриваемому контексту, а во-вторых, ранжирует элементы предложения по значимости, выявляя доминантные значения и опуская элементы, значения которых легко компенсируемы контекстом.

6. Принцип работы первого уровня меры смысла, который отвечает за выбор значения емкого по смыслу слова в дискурсивной динамике, может быть представлен топологической моделью в форме расположенных по оси времени основных стадий понимания, выявляемых в сознании переводчика. Данная модель выявляет и описывает смысловые критерии применения лексических переводческих эквивалентов следующим образом. Наличие имплицитного значения у вышеупомянутой категории слов вызывает у переводчика чувство внутреннего противоречия, для снятия которого интеллектом осуществляется сканирование контекста во всех направлениях, с целью выявления тематически объединенных текстовых элементов (смысловых доминант) с последующим набором их критического объема значения, который и разрешает внутренние противоречия. Подобная работа интеллекта называется итеративной моделью понимания. Итеративная модель понимания отвечает за создание образов в сознании переводчика, поскольку яркость и завершенность образа зависят от количества элементов тематической цепочки, поясняющей данный феномен. Принимая во внимание то, что форма емкого по смыслу элемента высказывания может включать как основное значение, которое данный знак выражает в динамике текстового дискурса, так и метазначение, представленное содержанием всех элементов тематической цепочки, которое рассматриваемый элемент высказывания тоже выражает в динамике текстового дискурса, меру смысла можно назвать одним из средств метаязыка.

7. Принцип работы второго уровня меры смысла может быть описан при помощи графической иллюстрации функциональной зависимости понимания предложения от меры понимания его составных элементов и лингвистического эксперимента. Таким образом, установлено, что в соответствии с особенностями понимания все предложения можно разделить на две большие группы: предложения, заключающие в себе фразеологические обороты, и все остальные предложения. А к основным смысловым доминантам, которые всегда сохраняются в динамике текстового дискурса, следует отнести отрицание, рему и фразеологические обороты.

8. Понимание и грамотный выбор синтаксических трансформаций при переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой определяются вторым уровнем меры смысла в качестве смысловых доминант и актуальным членением предложения - важнейшим смысловым показателем смысловой динамики высказывания. Мера смысла является первичным уровнем по отношению к актуальному членению предложения, поскольку данный когнитивный феномен выявляет смысловые доминанты в тексте

подлинника и определяет их значение в дискурсивной динамике, то есть мера смысла может считаться своеобразным инструментом для набора необходимого содержания значения, для полного раскрытия объема высказывания. И лишь затем актуальное членение предложения корректирует количество смысловых доминант, определяет направленность их действия и ценность высказывания.

9. Возможными критериями оценки качества переводного текста могут являться тематические цепочки для лексических трансформаций, смысловые доминанты и актуальное членение предложения для синтаксических трансформаций. Данные языковые явления могут быть выделены в тексте подлинника и сохранены в тексте перевода, что будет способствовать минимизации вмешательства переводчика в текст оригинала и оптимальной передаче как содержания произведения, так и стиля автора.

Гипотеза исследования состоит в предположении, что мера смысла лежит в основе адекватности перевода и обусловливает выбор лексических и синтаксических трансформаций, а также является одним из возможных критериев оценки качества перевода, поскольку имеет свое «материальное воплощение» в языках оригинала и перевода: тематические цепочки для лексических преобразований, смысловые доминанты для синтаксических трансформаций.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке теории меры смысла, выявлении ведущей роли. данного когнитивного феномена в формировании такой характеристики перевода, как его адекватность, в описании смысловых критериев применения переводческих преобразований, которые обусловливают выбор переводческих трансформаций на различных структурных уровнях текста.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. В диссертации впервые приводится авторская интерпретация природы понимания и логично вытекающее из нее определение самого процесса «понимания»; доказывается неоднородность процесса понимания и предлагается его типология на основании возможности контекстуально-обусловленного смыслового развития языкового знака, что является необходимой и достаточной базой для графического моделирования процесса понимания с целью объяснения причин, побуждающих к активному поиску переводческого эквивалента емкого по смыслу слова или позволяющих остановиться на первом (самом распространенном) значении данного элемента художественного произведения.

2. Впервые выявляется понятие «коридор понимания» и разделяется на несколько уровней (непонимание, частичное понимание и полное понимание) с четким описанием критериев данной классификации.

3. Впервые создается теоретическая модель понимания предложения, что является необходимым условием для разработки графической интерпретации глубины понимания отдельного элемента (слова) и целого предложения.

4. Впервые создается и апробируется теория меры смысла, в центре которой лежит новый когнитивный феномен «мера смысла»; данное понятие бинарно, в диссертации раскрываются принципы функционирования его уровней.

5. Впервые вводится ряд понятий и их определений: «смысловые доминанты», «тематические цепочки»; приводится общее определение процесса «перевода», подходящее как для художественного перевода, так и для специального, выявляются специфические характеристики высказывания в художественном тексте.

6. Впервые выявляется и изучается итеративная модель понимания, при помощи которой неопровержимо доказывается, что в основе выбора соответствующего рассматриваемому контексту значения элемента художественного произведения лежит не теория вероятностей, а система закономерностей.

7. Впервые выявляется и описывается взаимосвязь между итеративной моделью понимания и актуальным членением предложения, поскольку данные явления рассматриваются как критерии оценки качества перевода в условиях, наиболее ярко демонстрирующих движение мысли в сознании переводчика: при переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой для синтаксических трансформаций. Итеративная модель понимания является критерием оценки адекватности перевода и при переводе емких по смыслу слов для лексических трансформаций.

8. Впервые доказывается, что в основе адекватности перевода лежит мера смысла, которая может являться одним из средств метаязыка.

Современная наука характеризуется одновременным развитием целого ряда взаимовлияющих и взаимодополняющих исследовательских направлений (парадигм). Например, одновременно существуют и используются сравнительно-историческая, системно-структурная, антропоцентрическая парадигмы. Комплексность изучаемого объекта обусловила междисциплинарный характер исследования. Подтверждением данного утверждения является невозможность разрешения всех проблем в сфере художественного перевода только при помощи одного метода, например, описания. Только использование комплекса методов может дать положительный результат.

Итак, парадигму лингвистики, в рамках которой осуществлялось настоящее исследование, можно назвать интегральной, поскольку в основе работы лежит междисциплинарное изучение смысловых критериев применения переводческих преобразований с учетом взаимодействия различных областей лингвистики и других наук (в данной диссертации - элементов теории вероятностей и элементарной математики (графического моделирования). При этом общее направление работы возможно определить как семиотическое, подтверждением чему послужат следующие основные черты исследования:

1. Структуры, в контексте которых рассматриваются смысловые критерии применения переводческих преобразований, достаточно обширны -

это законченное художественное произведение, сверхфразовое единство (СФЕ).

2. Данные текстовые структуры анализируются не в статике, а в динамике текстового дискурса.

3. Понятия адекватности и эквивалентности перевода полностью разделяются и рассматриваются не с методологических, а с онтологических позиций, то есть как составляющие процесса перевода.

4. Значение языкового знака анализируется в процессе его коммуникативного становления, в единстве номинативной и предикативной функций.

5. Проблема значения и смысла трактуется как приобщение к моменту содержания момента формы.

Необходимую и достаточную теоретико-методологическую базу для осуществления настоящего исследования составили труды JLJI. Нелюбина8 [Нелюбин, 1983; 2003; 2004; 2006; 2007; 2011] в области переводоведения, Н.В. Иванова9 [Иванов, 1991; . 1994; 2002; 2010; 2011] в области лингвосемиотики, а также достижения лингвистов в таких областях как:

- переводоведение: И.С. Алексеева [Алексеева, 2004], В.В. Алимов [Алимов, 2005], Л.С.Бархударов [Бархударов, 1978], Л.И.Борисова [Борисова, 1999; 2002; 2009], Е.В.Бреус [Бреус, 2002], Ю.В.Ванников [Ванников, 1988], В.В.Виноградов [Виноградов, 1980], В.С.Виноградов [Виноградов, 2001], В.Г. Гак [Гак, 1979], Н.К. Гарбовский [Гарбовский, 1982; 2001], О. Каде [Каде, 1978], A.A. Лебедева [Лебедева, 2000; 2005; 2009], О.И. Максименко [Максименко, 2008; 2009], Г.Э. Мирам [Мирам, 1999], М.Г. Мирианашвили [Мирианашвили, 1998], Ю.А. Найда [Найда, 1978], С.С. Прокопович [Прокопович, 1978], Я.И. Рецкер [Рецкер, 1950; 1962], Ю.П. Солодуб [Солодуб, 2004], А.Д. Швейцер10 [Швейцер, 1970; 1973];

- фразеология: H.H. Амосова [Амосова, 1963], В.Л. Архангельский [Архангельский, 1964], Е.Л.Кузьменко [Кузьменко, 2003], Б.А.Ларин [Ларин, 1956], В.Н. Телия [Гелия, 1999], Е.Г. Чалкова11 [Чалкова, 1998];

- когнитология: Н.Д. Арутюнова [Арутюнова, 1999], А.П. Бабушкин [Бабушкин, 1996], НЛ. Болдырев [Болдырев, 2003], С.А. Васильев [Васильев, 1988], Н.Ю. Гончарова [Гончарова, 1998], В.Г. Кузнецов [Кузнецов,

8 См., напр.: Нелюбин ЛЛ. Информационная теория перевода // Перевод и когнитология в XXI веке: IV международная научная теоретическая конференция (18-19 апреля 2011): тезисы докладов и сообщений. М.: Изд-во МГОУ, 2011. С. 26-28.

Нелюбин ЛЛ. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учебн.: англ. язык. 2-е изд., испр. и дополн. М.: Изд-во МГОУ, 2007.188 с.

См., напр.: Иванов Н.В. Символическая функция языка в аспектах семиозиса и семиогенеза: дне. ... д-ра филол. наук. M., 2002.377 с.

Иванов Н.В. Актуальное членение предложения в текстовом дискурсе и в языке (по материалам сопоставительного изучения португальских и русских текстов): монография. М.: Изд. центр Азбуковник, 2010. 215 с.

|0См., напр.: Алимов В.В. Интерференция в переводе. М.: КомКнига, 2005.232 с. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973.278 с.

" См., напр.: Кузьменко ЕЛ. Фразеосемантическое поле личности. М.: Издательство МГОУ, 2003. 166 с. Чалкова Е.Г. Фразеосемантические поля англоязычного личностноориентированного общения. M.: Им принт -Гольфстрим, 1998. 362 с.

Электронный ресурс], M.B. Пименова, О.Н.Кондратьева12 [Пименова, Кондратьева 2006];

- стилистика: И.В.Арнольд [Арнольд, 2006], И.Г. Кошевая [Кошевая, 1983], Л.А. Новиков13 [Новиков, 1988];

- лексикология: О.С. Ахманова [Ахманова, 2005], В.Г. Гак [Гак, 1971], И.Р. Гальперин [Гальперин, 1981], Н.В. Перцов14 [Перцов, 2001];

- семиотика: Л.С.Бархударов [Бархударов, 1973], A.B. Бондаренко [Бондаренко, 1978; 2003], И.Г. Кошевая [Кошевая, 1976], О.П.Крюкова [Крюкова, 2006], И.П.Сусов [Сусов, 1980], Р.О.Якобсон [Якобсон, 1985],

A. Лефевер13 [Лефевер, 1979];

- теоретическая грамматика: С.П.Балашова [Балашова, 1983],

B.В. Богданов [Богданов, 1977], В.А. Звегинцев16 [Звегинцев, 1973];

сравнительно-сопоставительное языкознание: Н.Г. Епифанцева [Епифанцева, 1999; 2001];

- исторические аспекты языка и перевода: В.М. Алпатов [Алпатов, 1998], Ф.М. Березин [Березин, 1975], В.В.Виноградов [Виноградов, 1999], В.З. Демьянков [Демьянков, 1995], ГШ. Копанев [Копанев, 1972], Ю.С. Маслов [Маслов, 2004], Й. Хейзинга [Хейзинга, 1997], Г.Т. Хухуни18 [Хухуни, 1984];

- терминоведение: C.B. Гринев [Гринев, 1993; 2008], Э.А. Сорокина [Сорокина, 2007], Ф.А. Циткина" [Циткина, 1987; 1988];

- прикладная лингвистика: A.B. Зубов [Зубов, 1989; 2007; Электронный ресурс] Ю.Н. Марчук20 [Марчук, 1988; 1999; 2007; 2009];

- межкультурная коммуникация: В.В. Ощепкова [Ощепкова, 1995; 2006; 2008], Т.Г. Попова21 [Попова, 2002; 2003];

1г См., напр.: Арутюнова Н.Д. Метафора в языке чувств // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 385-399.

Болдырев H.H. Инварианты и прототипы в системной и функциональной категоризации английского глагола // Проблемы функциональной грамматики: семантическая инвариантность / вариантность. СПб., 2003. С. 47-54.

13 См., напр.: Арнольд ИВ. Стилистика. Современный английский язык. 8-е изд. М.: Флинта: Наука, 2006. 384 с.

Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988.300 с.

14 См., напр.: Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. M.: УРСС, 2005.294 с. Перцов Н.В. Инварианты в русском словоизменении. М.: Языки русской культуры, 2001.280 с.

15 См., напр.: Кошевая И.Г. К щюблеме знака и значения в языке. М.: МГПИ им. В .И. Ленина, 1976.213 с. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения. Калинин: Изд-во КГУ, 1980.52 с.

15 См., напр.: Балашова С.П. Теоретическая грамматика английского языка. Л.: ЛГУ, 1983.254 с. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Ленингр. ун-т, 1977.245 с. "См., напр.: Епифанцева Н.Г. Французский синтахснс (в сопоставлении с синтаксической системой русского

языка). М.: МНЭПУ, 2001.196 с.

18 См., напр.: Алпатов В.М. История лингвистических учений. М.: Вт., 1998.437 с.

Хухуни Г.Т. Основные тенденции развития русской лингвистической мысли конца XIX - первой трети XX века

(Описательная грамматика и история языка): автореф. дие.... Д-ра филол. наук. Тбилиси, 1984. 38 с.

" См., напр.: Гринев C.B. Введение в терминоведение. М.: Московский лицей, 1993.309 с.

Сорокина Э.А. Когнитивные аспекты лексического проектирования (к основам когнитивного терминоведения):

монография. М.: Изд-во МГОУ, 2007. 235 с.

20См., напр.: Зубов A.B., Зубова И.И. Основы искусственного интеллекта для лингвистов: Учеб. пособ. М.: Университетская книга: Логос, 2007. 320 с.

Марчук Ю.Н. Машинный перевод как информационная технологическая реальность. М.: Наука, 1988.36 с.

21 См., напр.: Ощепкова В.В. Язык и культура Великобритании, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии: учеб. пособ. М.: СПб.: Глосса / Каро, 2006.336 с.

Попова Т.Г. Национально-культурная семантика языка и когнитивно-социокоммуникативные аспекта (на материале английского, немецкого и русского языков). М.: Изд-во МГОУ «Народный учитель», 2003.145 с.

13

- теория языка: Е.Е. Голубкова [Голубкова, 2001, 2002, 2013] М.Н. Левченко [Левченко, 2003; 2004; 2011], Л.К. Свиридова [Свиридова, 1996; 1998; 2004; 2010], Л.А. Телегин [Телегин, 1976; 2006; 2007], Т.Н. Хомутова22 [Хомутова, 2009], а также работы многих других ученых, цитируемые на страницах диссертации.

В состав комплексной методики входили:

1. Сравнительно-сопоставительный метод исследования, используемый для изучения сравнительно-сопоставительных характеристик языковых единиц в английском и в русском языках.

2. Метод лингвистического описания, который выявляет общие особенности переводческих трансформаций.

3. Контекстуальный анализ, заключающийся в изучении контекстуального окружения языковых единиц.

4. Метод моделирования, используемый в исследовании для нескольких целей: во-первых, для определения глубины понимания предложений в исходном и переводящем языках, что позволило создать теоретическую модель понимания предложения, выявить и описать когнитивный феномен «мера смысла»; во-вторых, для иллюстрации взаимосвязи смысловых доминант в динамике текстового дискурса с целью введения понятия «итеративная модель понимания»; в-третьих, для определения эффективности использования вероятностного прогнозирования с целью определения значения текстового элемента, соответствующего рассматриваемому контексту.

5. Метод лингвистического эксперимента, позволивший установить функциональную зависимость понимания предложений от глубины понимания их составных компонентов.

В качестве материала исследовання в целях иллюстративного обоснования ряда теоретических положений работы привлекались произведения С. Моэма и их русские переводы, выполненные Н. Галь, М. Лорие и Ю. Васютиным.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов на практических занятиях и в лекционных курсах по переводоведению, лингвокогнитивистике, коммуникативной лингвистике, семиотике, лингвокультурологии, в преподавании общих теоретических аспектов конкретных языков.

Результаты исследования были апробированы на практических занятиях по английскому языку в Московском областном педагогическом колледже, представительстве Московского государственного областного университета в г. Серпухове и в Российской академии правосудия, представлены в докладах и выступлениях на различных научных конференциях (Когнитивные исследования языка: проблемы языкового сознания. Международная научная

22 См., напр.: Левченко М.Н. Тешюрально-лохальная архитектоника художественных текстов различных жанров: автореф. дис____д-ра. филол. наук. М., 2003. 43 с.

Свиридова Л.К. Грамматические структуры и категории английского языка: теор. курс. М.: Книжный дом «Либроком», 2010.190 с.

конференция (15-17 сентября 2011, Тамбов. ТГУ им. Г.Р. Державина); Когнитивные исследования языка: Международный конгресс по когнитивной лингвистике (10-12 октября 2012, Тамбов, ТГУ им. Г.Р. Державина); Международная научная конференция по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (29 июня 2012, Москва, Военный университет); Актуальные направления развития прикладной математики в энергетике, энергоэффективности и информационно-коммуникационных технологиях. Международная научная конференция (2010, Москва, МГТУ им. Н.Э. Баумана); Аксиомы и парадоксы языка: структура, коммуникация, дискурс. Международная научная конференция по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (28 июня 2013, Москва, Военный университет), в 33 публикациях автора, 16 из которых — в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации построена в соответствии с логикой решаемых исследовательских задач. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений и списка литературы.

Основное содержание работы

Во Введении раскрывается актуальности выбранной темы, формулируются цель, объект, предмет, гипотеза исследования и конкретные задачи, мотивируется научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость, приводятся сведения об апробации работы, дается характеристика основных методов анализа.

В первой главе «Художественный перевод и текстовый дискурс в семиотическом преломлении» рассматриваются вопросы, доказывающие целесообразность и эффективность семиотического подхода к проблемам художественного перевода. Создается необходимая и достаточная теоретико-методологическая база для выявления и описания нового когнитивного феномена меры смысла.

Особенностью работы является семиотический подход к художественному переводу, выбранный на основании общности сфер применения: осуществление коммуникации при помощи знаковых систем в дискурсивной динамике является целью как для семиотики, так и для художественного перевода.

В ходе исследования установлено, что историю художественного перевода в России возможно рассматривать не только в соответствии с временными рамками, но и с позиций прагматических установок на перевод, которые позволяют выделить три направления. Первое направление характеризуется преобладанием собственной коммуникативной установки переводчика, который выступает в роли соавтора переводимого произведения. Второе направление отличается ориентацией переводчика на читателя, переводчик уже не соавтор, но просветитель. В последнем направлении во главу угла ставится коммуникативная интенция отправителя, передача авторского сообщения становится главной задачей переводчика.

При широком подходе к процессу перевода в качестве его наиболее общей сущностной характеристики можно принять передачу когнитивно-экспрессивной ценности текста на исходном языке в соответствии с его коммуникативной целью и законами линейного развертывания мысли средствами переводящего языка. Однако подобный подход не сглаживает различии между специальным и художественным переводом, к ключевым особенностям которого относятся высокая культурная и духовная ценность, образность структуры художественного произведения, необходимость передачи авторского стиля. Особо следует выделить и роль переводчика, который должен обладать искусством «исчезнуть, оставшись». Реализоваться подобное умение может исключительно при подходе к проблемам художественного перевода с семиотических позиций.

Исходной точкой для семиотической лингвистики является соссюровское утверждение, что язык представляет собой связную семиотическую систему, таким образом, любой текст может быть описан и проанализирован с семиотических позиций23.

В ходе исследования установлено, что в основе художественного перевода лежит процесс семиозиса (процесс порождения значения языкового знака в контекстном употреблении), характеризующийся двойственной природой отношений между формой и содержанием. Раскрываются данные отношения только в знаковой системе — законченном художественном произведении. Одной из ключевых характеристик данной знаковой системы является процесс динамики текстового дискурса (актуализации коммуникативности текста в сознании переводчика), поскольку статика текстовой формы в первую очередь отсылает к конвенциональным значениям отдельных текстовых элементов, смысловая связь которых трактуется как нечто дополнительное (сопутствующая случайная коннотация), а не как нечто первостепенное, управляющее формой художественного произведения.

Широко используемый в семиотике термин «интерпретация» (в трудах зарубежных ученых «интерпретация герменевтической природы») не может быть использован в настоящем исследовании, поскольку «интерпретация» предполагает известную самостоятельность переводческого «эго», то есть определенное смысловое расширение, развитие элементов исходного содержания со стороны переводчика. Подчиняя себя смыслу исходного текста, вместе с тем, переводчик в чем-то превосходит (отклоняется или редуцирует) по смыслу авторский текст. С одной стороны, можно говорить о полноте осмысления (понимания) авторского текста, с другой - о некоторой степени его переосмысления (интерпретации) переводчиком. Адекватность перевода основана на сохранении исключительно осмысления (понимания) авторского текста, но переосмысление (интерпретация) в данном случае неприемлемо. Таким образом, передача осмысления (понимания) и исключение переосмысления (интерпретации) являются задачей переводчика.

2IGorlee D. Semiotics and the problem of translation. Amsterdam; Atlanta: Rodopi., 1994. P. 13.

16

Следовательно, в основе переводческой деятельности лежит не «интерпретация», а «понимание» и «передача» авторского сообщения и стиля автора в процессе перевода.

Анализ научной литературы показывает, что авторское сообщение составляет смысл художественного произведения. Смысловое выражение трактуется как процесс приобщения к моменту содержания момента формы. Выделяют языковую и речевую семиотику знака. Под языковой семиотикой знака понимают константное условное и немотивированное отношение знака к своему значению, вектор которого пролегает от формы к языковому значению знака, решая задачу обозначения. Под речевой семиотикой знака — мотивированное отношение внешнего и внутреннего в знаке, вектор которого пролегает от формы к смысловой стороне значения знака и проявляется исключительно в дискурсивной динамике, решая задачу осмысления. Связь формы и содержания является выразительной, поскольку языковой знак выражает речевое значение в динамике текстового дискурса.

Отношения формы и содержания позволяют положительно решить проблему переводимости и переводческой эквивалентности, так как в текстах на исходном и переводящем языках соотносится инвариантный содержательный компонент, то есть внутренняя выразительная динамическая форма речевого знака. Понятие переводческой эквивалентности неоднородно. В зависимости от объема исходного текста, от количества информации и сложности грамматической структуры текста, от степени родства исходного и переводящего языков, от схожести степени культурного и научно-технического развития выделяют несколько уровней эквивалентности.

Семиотический анализ отношений значения и смысла приводит к выводу, что у такого текстового знака, как предложение, можно выявить только смысл, который и выполняет функцию значения. Слово как текстовый знак обладает двумя видами значений: языковым и речевым. Первое - это лексическое значение, зафиксированное в словарях. Второе — это контекстно-обусловленное значение, выражаемое словом в дискурсивной динамике (речевое значение), его необходимо каждый раз выводить заново.

С одной стороны, отношения значения и смысла можно назвать оппозицией, поскольку им присущи различные характерные черты: значение, являясь элементом языковой системы, заключает в себе содержание единиц языка, которые в разных языковых системах могут значительно отличаться по содержанию, объему и месту в системе; тогда как смысл - ситуативно обусловленное явление речи, категория универсальная, не зависящая от языковых различий и представляющая собой инвариантное содержание рефлективной деятельности человека, которое может быть выражено различными языковыми и неязыковыми средствами. С другой стороны, данные понятия неразрывно связаны, поскольку смысл — это часть языкового значения, результат его становления в речи.

В исследовании установлено, что под процессом становления речевого значения текстового элемента в дискурсивной динамике понимается семиозис.

В художественном переводе семиозис конечен, то есть имеет предел смыслового развития в качестве контекстуально-обусловленных смыслов, задействованных в коммуникации и выполняющих смыслоограничительную функцию по отношению к значению. Данные смыслы составляют внутреннюю форму содержания, передаются из одного языка в другой и влияют на выбор переводческого эквивалента.

Для настоящей диссертации необходимы определения таких понятий как «текст», поскольку анализируются законченные художественные произведения, «дискурс» и «текстовый дискурс», поскольку осуществление процесса семиозиса возможно только в динамике текстового дискурса. Текст, в нашем понимании, трактуется как знаковая матрица дискурса, знаковая модель сопряжения деятельностей участников коммуникации. Текст - это более узкое понятие. Любой текст (в настоящем исследовании текст художественной прозы) можно развернуть в дискурс - более ппфокое понятие. Текст одновременно может являться как продуктом, результатом дискурса, так и его отправной точкой, поскольку с момента чтения текст разворачивается в дискурс со всеми его составляющими компонентами: участниками коммуникации и их деятельностями, целью, местом и временем коммуникации и так далее. Следовательно, дискурсом является актуализация коммуникативности текста, раскрытие языковых, функциональных и системных текстовых характеристик в сознании личностей, воспринимающих текст. Переводчик имеет дело с матрицей дискурса. Но в процессе создания адекватной матрицы на переводящем языке исходная матрица разворачивается в полноценный дискурс со всеми его сущностными характеристиками в сознании переводчика, так как только актуализированный текст позволяет раскрыть смысловые и иные отношения знаковых элементов матрицы на исходном языке. Соответственно, словосочетание «текстовый дискурс» следует определить как «актуализированный в сознании переводчика текст».

Дискурс динамичен по своей природе. Данная динамика связана со смысловой стороной перевода и на этом основании может быть классифицирована, однако на выбор переводческих эквивалентов, рассматриваемых в диссертации, влияют только два ее типа. Во-первых, это динамика отдельного знака, представляющая собой его смысловое становление в текстовом дискурсе, динамику его смысловой выразительной реализации. Во-вторых, это общее дискурсивное (смысловое) развертывание текста, то есть последовательный переход от первого высказывания к последующему, вплоть до конечного пункта дискурсивного развертывания СФЕ, обеспечивающий контекстную связь между высказываниями путем введения новой и сохранения старой информации.

В заключении краткого изложения содержания первой главы диссертации необходимо отметить, что понятия формы и содержания лежат в основе полного разграничения понятий адекватности и эквивалентности и их рассмотрения с онтологических позиций. Адекватность - это инвариантное «содержательное» (смысловое) соответствие текстов оригинала и перевода.

Эквивалентность подразумевает «формальное» соответствие грамматической формы переводного текста исходному. В основе эквивалентности лежит возможность языкового и межъязыкового перевыражения для передачи одного и того же смыслового содержания. Следовательно, для эквивалентности характерно наличие нескольких равноправных вариантов перевода при обязательном тождестве процесса смысловой конкретизации значения языкового знака (слова или предложения) в дискурсивной динамике в текстах оригинала и перевода, поскольку за выбором любого переводческого эквивалента стоит смысл. С одной стороны, смысловое содержание требует и определяет переводческие преобразования с целью собственного сохранения в тексте перевода. С другой стороны, изменения в языковой форме не только полностью определяются содержанием, но и, в свою очередь, определяют его, потому что любое содержание выводится на основе языковой формы.

Во второй главе диссертации «Мера смысла и смысловые критерии выбора лексических переводческих эквивалентов» анализируются особенности перевода емких по смыслу слов (полисемичных слов и образов) сквозь призму процесса понимания, вводится новое когнитивное понятие «мера смысла» и анализируются особенности функционирования ее первого уровня — итеративной модели понимания.

Исходя из утверждения, что процесс понимания предшествует процессу перевода и определяет его, в диссертации процесс понимания трактуется следующим образом.

Во-первых, процесс понимания рассматривается только применительно к личности переводчика и осуществляется в его сознании в момент профессиональной деятельности. Во-вторых, в данном исследовании делается акцент на идеальных условиях перевода, то есть влияние внешних помех на процесс понимания не принимается во внимание. Таким образом, имеются два составляющих определения: качественное изображение текста на исходном языке, с одной стороны, и личность переводчика — с другой.

В исследовании предпринята попытка доказать, что в сознании каждого человека существуют характерные черты объективной реальности, представленные в виде лексического инварианта. В инварианте заключены знания об идеальном объекте. Данный объект является, скорее, классом, поскольку объединяет знания о конкретных единичных предметах на основе нахождения у них общих свойств и признаков. Эта сущностная характеристика инварианта позволяет отражать мир в тех или иных формах научного мышления.

Исходя из вышеизложенного, понимание трактуется как совпадение или приближение значения, закладываемого в языковой знак автором художественной прозы, к общепринятым характерным чертам отрезка объективной реальности (лексическому инварианту) в сознании переводчика.

Анализ полученного определения позволяет выявить существование коридора понимания с внешними границами, представленными лексическим инвариантом в сознании переводчика и текстовыми элементами,

организованными в соответствии с грамматическим строем языка, а также внутренним содержанием, в котором и протекает процесс понимания. Схематично это можно представить следующим образом (см. рис. 1):

лексический инвариант

коридор понимания

грамматический строй языка Рисунок 1

Понятия «текст» и «грамматический строй языка» не отождествляются в исследовании. Ввиду того, что большинство трудностей и ошибок в переводе возникает из-за различий в грамматическом строе английского и русского языков, то данный феномен (грамматический строй языка) для исследования является важным. Фраза «текстовые элементы, организованные в соответствии с грамматическим строем языка» является громоздкой и неудобной для использования в графиках. Вышеперечисленные аргументы позволяют сократить фразу до «грамматического строя языка». Данное сокращение удобно для использования в графиках, показывает важность грамматического строя языка для исследования и не должно восприниматься в качестве синонима понятия «текст».

Лексический инвариант, репрезентирующий верхнюю границу коридора понимания, зависит не от грамматических и культурных различий, а от схожести условий объективной реальности, в которых проживают народы, говорящие на языках исходного и переводного текстов. Однако лексический инвариант в сознании переводчика не отождествляется с инвариантом перевода. Нижняя черта коридора понимания, представленная текстовыми элементами, организованными в соответствии с грамматическим строем языка, вариативна, что обеспечивается возможностью межъязыкового перевыражения, которое позволяет сделать процесс перевода в принципе возможным.

Подобное выделение внешних границ и внутреннего содержания не разрывает процесс понимания. Во-первых, данное разделение достаточно условно, а во-вторых, внешние границы и внутреннее содержание взаимодополняют друг друга: первое понятие служит для устранения языкового барьера, но не имеет непосредственного отношения к мыслительному процессу понимания, являясь подготовительным этапом к пониманию («формальное понимание» - понимание формы знака), на котором происходит установление языкового значения текстовых элементов; внутреннее содержание коридора понимания заключает в себе мыслительные процессы, отвечающие за логическое выведение речевого значения текстовых элементов в дискурсивной динамике (другими словами, внутри коридора понимания происходит выведение смыслового содержания текста). Таким

20

образом, процесс понимания речевого значения слова представляет собой логическое выведение контекстуально обусловленного смысла данной единицы языка.

Что касается понимания текста на иностранном языке и превращения его в адекватное сообщение на родном языке, то необходимо отметить следующее.

1. Сам перевод можно представить в виде приближения заложенного автором ЗЕ1ачения элементов текста на иностранном языке к лексическому инварианту в сознании переводчика с последующим его проецированием на грамматический строй родного языка. Данный факт означает, что перевод можно в упрощенном виде трактовать как замену одной черты коридора понимания на другую. Схематично это можно представить следующим образом (см. рис. 2):

Во-вторых, если грамматический строй языка — величина переменная, то факторы, влияющие на понимание заложенного смысла на иностранном языке и его передачу на родном языке, будут глубинными, с опосредованной лексико-грамматической связью.

Рассуждая о переводе, нижнюю изменяемую часть коридора понимания можно приравнять к понятию эквивалентности, поскольку в данном случае имеется в виду формальное соответствие (замена) формы слова в английском языке форме слова на русском языке.

В исследовании установлено, что понимание нельзя считать однородным процессом, в нем можно выделить три уровня на основании возможности контекстуально обусловленного смыслового развития языкового знака (слова): полное понимание, частотное понимание и непонимание. Непонимание определяется как неулавливание реципиентом характерных черт отрезка объективной реальности, номинируемых словом в определенном контексте, или улавливание их слишком малого количества, недостаточного для дальнейшего смыслового развития. В основе непонимания лежит «отрицательная» статика, не дающая положительного прироста значения. Частичное понимание трактуется как улавливание определенного количества характерных черт объективной реальности, номинируемых словом в определенном контексте, необходимого и достаточного для дальнейшего смыслового развития текстового элемента. Следовательно, частичное понимание предполагает дальнейший логический анализ контекста. В основе частичного понимания лежит динамика смыслового развития. Под полным

лексический инвариант лекспческии инвариант

коридор понимания

коридор понимания

грамматический строй исходного языка

грамматический строй переводящего языка

Рисунок 2

пониманием имеется в виду улавливание всех характерных черт объективной реальности, номинируемых словом в определенном контексте, что делает невозможным дальнейшее смысловое развитие. В основе полного понимания лежит «положительная» статика - конечный, абсолютный результат смыслового становления значения слова в дискурсивной динамике.

Количество уровней понимания определяет количество зон внутри коридора понимания. Различают зоны полного понимания, частичного понимания и зону непонимания. Исследование показало, что график понимания слова может быть представлен в виде разделенного на три части (в соответствии с количеством уровней понимания) отдельного отрезка в коридоре понимания и плавающей точки на нем, символизирующей закладываемое автором в слово значение. Данная точка является индикатором глубины понимания слова, поскольку располагается в той или иной зоне понимания в зависимости от внутренних ощущений переводчика: отсутствие каких-либо ассоциаций после прочтения слова указывает на зону непонимания; частичное понимание текста, то есть необходимость получить дополнительную информацию для окончательного прояснения значения, сигнализирует о зоне частичного понимания; моментальное четкое соотнесение значения слова (после его прочтения) с объектом реальности определяет зону полного понимания.

Чем выше поднимается закладываемое автором в слово значение от нижней черты коридора понимания (грамматического строя языка) к верхней черте коридора понимания (лексическому инварианту в сознании переводчика), тем полнее понимается значение слова.

Данное графическое моделирование необходимо для создания теоретической модели понимания предложения, которая представляет собой набор вертикальных отрезков, репрезентирующих процесс понимания отдельных слов в составе предложения, расположенных в коридоре понимания. На схеме изображена модель предложения, состоящая из пяти элементов. Понимание данного предложения максимально, поскольку индикатор понимания (точка Б) у каждого элемента предложения расположен в зоне полного понимания (см. рис. За). Далее для удобства буквенное обозначение точки О использоваться не будет, но линия графиков будет всегда проходить через данную точку. Глубина понимания имеет числовое выражение (полное понимание - 3, частичное понимание - 2, непонимание - 1), которое записывается рядом с графиком в скобках.

Теоретически, график полностью понимаемого предложения представляет собой линию, соединяющую индикаторы полного понимания слов в зоне полного понимания. Данная линия обозначает конечный результат процесса понимания - инвариантное, логически выведенное на основе речевых значений всех текстовых элементов смысловое содержание предложения. Применительно к переводу, полученная прямая линия от соединения точек Б -это инвариантное содержание текста (адекватность перевода) подлежащее передаче средствами переводящего языка.

Б Г» Б Б Р ■■

(3) (?)

грамматический строп исходного языка а)

грамматически! строи, исходного языка б)

Рисунок 3

Однако практический анализ показал, что для полного понимания предложения не всегда требуется понимание всех его составляющих элементов (см. рис. 36). На приведенном графике два элемента предложения выведены за пределы понимания, тем не менее, глубина понимания всего предложения осталась максимальной. Данный факт обусловил создание и всестороннее описание нового когнитивного понятия «меры смысла».

Мера смысла — это коррелятивное понятие. Корреляция по сути - это отношения между элементами текстовых форм (ИТ, ПТ) пары взаимодействующих языков. Следовательно, может идти речь об определенной мере переводческих соответствий прямых и трансформационных для передачи смысла (авторского сообщения). Это и есть мера смысла, основанная на полноте понимания текста оригинала и порождении текста перевода в рамках данного понимания.

В исследовании установлено, что мера смысла — это минимальное количество элементов высказывания, необходимое и достаточное для его полного понимания в дискурсивной динамике. Данное понятие представляет собой такую грань, за которой теряется замысел автора. Это такой минимальный набор смысловых доминант высказывания, который позволяет в полной мере восстановить и передать замысел автора, даже если какие-либо элементы высказывания ускользнули от понимания. Для большей наглядности представим влияние меры смысла на процесс понимания графически (см. рис. 4).

мера смысла

лекс1пескш1 ннвзрппнт

/ф & О О

грамматический строй языка

2 3 45

элементы предложения

Рисунок 4

(3) глубина понимания

На рисунке 4 представлена графическая модель полного понимания предложения, состоящего из шести элементов. Набор возможных значений каждого элемента обозначен эллипсом и заключает в себе несколько значений, обозначенных точками. При помощи меры смысла правильно выбранное заложенное автором в слово значение приближается к лингвистическому инварианту в сознании переводчика, тем самым, позволяя классифицировать, то есть понять его. Данная работа меры смысла обозначена стрелкой, направленной вверх. Доминантные значения, определяемые мерой смысла, представлены в виде закрашенных квадратов в зоне полного понимания. Стрелками показано влияние контекста, восполняющее значение опущенных элементов. Пунктирными стрелками обозначается взаимосвязь и взаимозависимость доминантных элементов. Таким образом, мера смысла рассматриваемого полностью понятого предложения будет равна сумме речевых значений 1,3,4 и 5 элементов.

Компоненты меры смысла — смысловые доминанты - являются элементами высказывания, суммарное значение которых составляет смысл высказывания. Значение опущенной смысловой доминанты не может быть выведено из контекста, следовательно, игнорирование хотя бы одной смысловой доминанты в процессе перевода ведет к искажению смысла всего высказывания. Мера смысла проявила себя как достаточно «агрессивный» феномен, так как старается свести количество текстовых элементов к логическому минимуму. Структура меры смысла бинарна, поскольку данный феномен определяет выбор как лексических, так и синтаксических переводческих эквивалентов. Первый уровень меры смысла отвечает за логическое выведение контекстуально обусловленного речевого значения слова в дискурсивной динамике.

Исследование показало, что не всегда возможно сразу выбрать единственное, соответствующее контексту значение емкого по смыслу слова, даже если все его возможные значения известны. Но природа заложила в каждого из нас определенный ограничитель, который не допускает пустого перебора всех возможных значений. Предположим,4что данный ограничитель -это своеобразный структурный классификатор, определяющий субъектно-объектные отношения с направленностью действия. При совпадении структур происходит моментальное понимание. Но совпасть может только часть структуры, тогда происходит несовпадение (противоречие) характерных черт уже существующего образца и воспринимаемой информации. В этом случае мозг «дает команду» возвращения к исходной точке и начинает анализировать структуру сначала, но уже с позиций имеющихся знаний. И так продолжается до тех пор, пока человек не получит удовлетворяющий его вариант. Например, при нечетком восприятии первого слова фразы: «...а мыла раму», совпадает только часть знакомой структуры, перед дальнейшим чтением происходит обращение к уже имеющемуся опыту, который предоставляет готовую подсказку «мама мыла раму». Если человека удовлетворяет полученный результат, он продолжает работу с текстом. Но это не означает, что к данной

фразе человек больше не возвращается при дальнейшем восприятии текста. Контекст может как подтвердить, так и опровергнуть правильность выбора. Например, если после рассмотренной фразы последуют слова: «Миндалевидные глазки весело блестели, толстенький хвостик смешно подергивался, точеное копытце удивительно ловко водило губкой по стеклу», то выбор слова «мама» уже не будет казаться правильным. Вариант «лама» будет более уместным.

Таким образом можно считать, что процессы, влияющие на выбор значения, являются динамичными, с заложенной возможностью неоднократного возвращения к исходной точке. Как мы видим из примера, работу мысли невозможно назвать последовательным процессом, потому что для правильной интерпретации информации сознанием осуществляются многочисленные возвращения назад (к полученному ранее жизненному опыту или предыдущему контексту) и забегания вперед.

Рассмотрим движения мысли в сознании переводчика в момент перевода рассказа С. Моэма "The Force of Circumstance".

Начав перевод произведения с заглавия, можно остановиться на варианте «Сила обстоятельств». Данная интерпретация будет представлять собой частичное понимание, поскольку сразу же возникает вопрос о целесообразности употребления определенного артикля. Забегая вперед, заметим, что его значение раскрывается после прочтения всего рассказа (что типично для художественной литературы). И от самого конца произведения происходит возвращение к исходной точке, внося коррективы в понимание заглавия, которое можно трактовать, как «Непреодолимая сила обстоятельств». Графически работа мысли при переводе заглавия будет выглядеть следующим образом (см. рис. 5):

The Force of Circumstance 6

леднее предложение)

Рисунок 5

В рассматриваемой схеме под (...N...) следует понимать обращения к тексту рассказа до последнего предложения для выяснения причин употребления определенного артикля. Далее необходимо объяснить появление слова «непреодолимая» в заглавии.

Следует отметить, что при обращении к тексту рассказа прорабатывается не вся информация, а выбираются строго определенные элементы, которые представляют собой цепочку. Приведем часть цепочки, раскрывающей значение элемента the force'.

Vexed, sullen look, frowned, not as usual, troubled, dangerous to ask, callow, upset me dreadfully ... rather a shock, made me sick, cold and hostile; oh, my God, don't blame, can't help, desperate, physical nausea, wept broken-heartedly ... finished, surrendered, hot tears.

При внимательном рассмотрении цепи слов, определившей понимание и адекватный перевод заглавия, можно увидеть, что все эти слова тематически связаны. Все перечисленные элементы текста можно объединить темой «нарастания безысходности», данные слова доказывают, что, используя определенный артикль в заглавии произведения, автор характеризует обстоятельства, как непреодолимые. Безусловно, данная цепь слов далеко не полная, но вышеперечисленные элементы позволяют набрать критический объем значения, который разрешает возникшее противоречие, и позволяет удовлетвориться выбранным вариантом перевода. Необходимо отметить, что длина подобных линеек слов сильно варьируется от 1-2 до N количества элементов, как это было проиллюстрировано при переводе заглавия-'

Следовательно, механизмы, непосредственно влияющие на выбор значения элементов высказывания, определяются возникающим внутренним противоречием с последующим сканированием контекста во всех направлениях с целью выявления тематически объединенных текстовых элементов с и набором их критического объема значения, которое и разрешит возникшее противоречие. Важным фактом является то, что данные элементы могут быть расположены по всему тексту. Таким образом, сам процесс перевода представляется в виде цепи разрешаемых противоречий, а минимальными рамками для выбора контекстуально обусловленного речевого значения элемента предложения (слова) в некоторых случаях (перевод заглавия) является законченное произведение.

Результаты исследования подводят к выводу, что принцип работы первого уровня меры смысла, отвечающего за выбор речевого значения емкого по смыслу слова, описывается при помощи топологической модели. Топологическая модель характеризуется линейной последовательностью слов и стрелками графа, ведущими от анализируемого в данный момент времени слова к определенным тематически объединенным словам этой цепочки. Направления стрелок зависят от момента понимания во времени, то есть могут вести в прошлое (обращение к уже проработанному контексту или личному опыту), в будущее (обращение к дальнейшему, еще не проанализированному контексту) и возвращаться в прошлое (к элементу предложения, значение которого уточняется). Графически данную модель можно представить в виде

Каждая новая картинка появляется в момент осмысления нового элемента из тематически объединенной цепочки слов. Под «а» понимается элемент предложения, значение которого уточняется, «ап» — собирательный образ «а1», «а2», «ап», где «а» может меняться с введением каждого нового слова, а может проясняться только после введения конечного элемента. Данные изменения зависят скорее от психологических особенностей личности переводчика, чем от композиционных особенностей переводимого текста. Под элементами «Ь», «с», «п» подразумеваются слова из тематически объединенной цепочки. Модель с картинками понимания — это развернутая во времени итеративная модель понимания. Итеративная модель характеризуется выполнением определенных действий параллельно с непрерывным анализом полученных результатов и корректировкой предыдущих этапов работы (кроме последнего, потому что он предоставляет конечный результат) и имеет повторяющийся цикл. При сжатии картинок (накладывании их друг на друга) получается модель со стрелками, представленная выше (см. рис. 5). Таким образом, полученную графическую модель работы мысли при переводе элемента предложения целесообразно назвать итеративной моделью понимания.

В свете вышеизложенного, следует проиллюстрировать влияние итеративной модели понимания на выбор лексических переводческих эквивалентов на примерах из произведений С. Моэма в динамике текстового дискурса (в процессе актуализации коммуникативности текста в сознании переводчика).

Приведем пример из рассказа «The Human Element»:

Не was an artist (The Human Element).2''

Слово, языковое значение которого не совпадает с речевым, выделено жирным шрифтом. Конвенциональные значения текстового элемента «ап artist» являются следующими: «артист, живописец, актер, скульптор, гравировщик, творческий работник в области изобразительных искусств и так далее». Для адекватного перевода рассматриваемого слова обратимся к тексту рассказа и выявим тематическую цепочку, определяющую речевое значение рассматриваемой единицы языка: «considerable reputation as a writer, critics welcomed as a new star, praised his style, raised the short story from the depths, the best compositions, etc. (до определяемого' слова); the books, their readers, distinguished reputation as a writer, write a story, stand-point of the writer, etc. (после определяемого слова)». Все составляющие тематической цепочки относятся к такому виду искусства, как «литература». Следовательно, все возможные переводческие эквиваленты должны ассоциироваться с данной темой. Отдельно выделим такой элемент цепочки, как «not interested in the vulgar», поскольку он является показателем того, что герой произведения ценит искусство ради искусства, не воспринимает свою деятельность в качестве источника наживы. Исходя из вышеизложенного, возможно предложить следующие равноправные варианты перевода: «настоящий писатель, мастер

Maugham S. Selected short stories: сборник на англ. яз. М.: Менеджер, 1996. С. 257.

своего дела, творец и так далее;;. Например:

Он был настоящим писателем (Нечто человеческое) - перевод М.Г. Новиковой.

Подобные варианты перевода были выбраны Ю. Васютиным и Н. Галь: Он был человек искусства (Нечто человеческое)25 - перевод Н. Галь. Он был творцом (Нечто человеческое)26 - перевод Ю. Васютина. Заслуживает внимания и нижеприведенное предложение из рассказа С. Моэма «The Human Element»:

You saw a dozen of him at every golf course round London on a fine Sunday morning (The Human Element)27

Особый интерес вызывает словосочетание «я dozen of him». Перевод самого выражения не представляет труда. Приведем возможные варианты: «много людей, похожих на него; десятки подобных ему людей; он представлял собой собирательный образ людей определенного типа; распространенный типаж людей; типичный представитель мужского рода и так далее». Однако перевод одного словосочетания не дает четкой картинки в сознании переводчика, не рисует образ героя произведения. Возникает необходимость в дополнительной информации для декодирования замысла автора. Четкий образ героя помогают составить смысловые доминанты, составляющие тематическую цепочку «описание внешности», расположенные как до, так и после выделенной фразы. Для адекватной передачи образа, задуманного автором, очень валено не пропустить ни одной смысловой доминанты, составляющей данную тематическую цепочку, поскольку каждый элемент данной цепочки, является одним из тех «штрихов и цветов», при помощи которых автор произведения прорисовывает задуманный образ героя. Приведем несколько примеров из данной цепочки: «tall, spare fellow; rather long face and pale eyes; fairish and wavy hair; baldness of his temples; nobility of brow; undistinguished features; mouth and nose like everybody else's; clean-shaven; appearance slightly commonplace; a lawyer or a don; pleasant voice; stooped a little; a trifle shy, etc.». Данные слова не только прорисовывают образ героя, но и уточняют вариант перевода:

В погожий воскресный день на площадках для гольфа близ Лондона можно встретить десятки подобных ему людей (Нечто человеческое) - перевод М.Г. Новиковой.

Аналогичные варианты перевода можно найти у Н. Галь и Ю. Васютина: В погожий воскресный день на площадках для гольфа вокруг Лондона видишь десятки его двойников (Нечто человеческое)2® - перевод Н. Галь.

На площадках для гольфа вокруг Лондона погожим воскресным днем

^Моэм С. Нечто человеческое: Рассказы. М.: Правда, 1989. С. 370.

Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С. 365

м Maugham S. Selected short stories: сб. на англ. яз. М.: Менеджер, 1996. С. 253. Моэм С. Нечто человеческое: Рассказы. M.: Правда, 1989. С. 366.

встречаются десятки подобных физиономий (Нечто человеческое)29 — перевод Ю.'Васютина.

Вышеприведенная тематическая цепочка позволяет ответить на вопрос, какого типа люди были подобны герою произведения; вышеперечисленные смысловые доминанты помогают нарисовать в сознании образ «высокого худощавого человека, с довольно продолговатым лицом, со светлыми въющгшися волосами и залысинами на висках, с ничем не примечательными чертами лица, с такими же, как у всех, ртом и носом. Это был немного сутулый человек с приятным голосом» и так далее. И вновь тематическая цепочка, помогающая увидеть образ героя и в полной мере раскрыть значение выражения «а dozen of hint», расположена по всему тексту произведения. Следовательно, форма данного элемента высказывания наполняется содержанием всех элементов тематической цепочки, то есть это очень емкий по смыслу элемент - образ. И полностью значение выражения «а dozen of him» раскрывается после прочтения всего рассказа, не в статике, а в динамике текстового дискурса. Причем образ героя рисуется и меняется в сознании переводчика на протяжении всего рассказа (пока встречаются в тексте смысловые доминанты из тематической цепочки «описание внешности, характера»), В определенный момент дальнейшее смысловое развитие образа, дальнейшее его изменение становится невозможным, поскольку при помощи смысловых доминант из определенной тематической цепочки набирается критический объем значения. В данном случае у переводчика появляется четкое видение / понимание образа, которое больше нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, поскольку длина тематической линии ограничена, конечна, а для каких-либо изменений необходима дополнительная информация.

Итак, с одной стороны, языковой знак «я dozen of him» имеет основное значение «много людей, похожих на него; десятки подобных ему людей и так далее», которое и выражает в динамике текстового дискурса. С другой стороны, данный языковой знак выражает (заключает в себе) метасодержание / метазначение - образ «высокого худощавого человека, с довольно продолговатым лицом, со светлыми вьющимися волосами и залысинами на висках, с ничем не примечательными чертами лица, с такими же, как у всех, ртом и носом» и так далее, который отражает авторское отношение (видение) к герою и оказывает эмоционально-эстетическое воздействие на читателя.

Анализ итеративной модели понимания позволил прийти к двум ключевым выводам. Во-первых, передача тематических цепочек в тексте перевода в неизменном виде способствует как сохранению инвариантного содержания исходного текста, так и минимизации вмешательства переводчика в текст оригинала. Следовательно, тематические цепочки являются одним из критериев оценки качества перевода. Во-вторых, мера смысла — это одно из средств метаязыка. Данный вывод базируется на описании отношений между формой и содержанием емких по смыслу слов на примере художественного образа.

25 Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С.

361.

Установлено, что за создание образа в сознании переводчика отвечает итеративная модель понимания, представленная тематически объединенной цепочкой смысловых доминант. Яркость и завершенность образа зависят от длины (количества элементов) данной цепочки. В динамике текстового дискурса форма емкого по смыслу слова (образа) выражает как основное значение, так и метазначение, представленное содержанием всех элементов тематической цепочки.

Основное содержание третьей главы исследования «Смысловые критерии применения синтаксических трансформаций» связано с анализом влияния меры смысла на выбор синтаксических преобразований при переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой сквозь призму процесса понимания.

Для настоящей диссертации сущностными характеристиками предложения являются обязательное наличие смысла; двойственная динамичность, заключающаяся в наличии определенного динамического события в самом содержании предложения и в динамике его смыслового становления; бинарный характер семиозиса: совпадение речевого и языкового значений элементов предложения при первичном семиозисе, различие речевого и языкового значений элементов предложения при вторичном семиозисе; двойственность формы: наличие внешней языковой формы и внутреннего смыслового содержания; выделяемость предложения (как простого, так и сложного) в качестве отдельного языкового знака.

Процесс наполнения семиозиса происходит не в предложении, а в высказывании - единице дискурса. Высказывание из художественного текста обладает не только специфическими чертами, но и характеристиками рационального высказывания, включающими в себя эфемерность, наличие целевой установки, избирательность, динамичность, контекстуальную обусловленность, преобладание содержательного компонента над формальным, способность соединяться с другими высказываниями, наличие коммуникативной функции. К специфическим чертам относятся: образность, эстетичность, поэтичность, художественная избыточность, референтная недостаточность.

Доказано, что художественные произведения изобилуют тропами, то есть речевыми оборотами, в которых слова употребляются в переносном значении, следовательно, возникает необходимость постепенного логического выведения смыслового содержания текста, что делает ситуацию вторичного семиозиса характерной для художественной литературы.

Анализ показал, что процесс передачи авторского сообщения, заложенного в предложении, неоднороден, в нем можно выделить форму, способ и средство. Под формой понимается языковое оформление смыслового содержания предложения, способом передачи смысла является процесс дискурсивной динамики, синтаксические трансформации служат средством передачи авторского сообщения.

Что касается описания механизмов действия второго уровня меры смысла (выявление смысловых доминант предложения / высказывания), то решению данной задачи способствовали визуализация функциональной зависимости понимания предложения от меры понимания его составных элементов и использование лингвистического эксперимента.

Целью эксперимента являлось определение наиболее значимых смысловых доминант, влияющих на глубину понимания предложения.

Предметом исследования являлась способность испытуемых восстанавливать логико-смысловую организацию предложения при «сокрытии» части информации в составе предложения.

При описании процедуры проведения эксперимента следует отметить, что результаты анализа особенностей понимания исходного текста практически совпадают с результатами анализа степени понимания переводного текста. Возможно, данная схожесть результатов объясняется тем, что для всех реципиентов английский язык является иностранным. Однако полученные данные можно считать достоверными, поскольку исследование посвящено раскрытию особенностей перевода английской литературы русскоязычными переводчиками. Все вышеизложенное позволяет ограничиться приведением примеров особенностей понимания предложений с фразеологическими оборотами на переводящем языке и примеров особенностей понимания всех остальных предложений на исходном языке.

Для чистоты эксперимента данные предложения (карточки по 10 предложений в каждой) раздавались ста испытуемым (студентам представительства Московского государственного областного университета в городе Серпухове). Слова, понимание которых предполагалось максимальным, оставались без изменений. Слова, значение которых выводилось за пределы понимания, опускались. Отметим, что проверка языковых знаний не входила в цели эксперимента, поэтому в процессе заполнения карточек снимались языковые трудности у некоторых испытуемых, в противном случае результаты эксперимента оказались бы недостоверными. Дело в том, что в процессе понимания предложения человек опирается на логику отношений между понятиями, которая помогает прогнозировать наличие того или иного элемента предложения, раскрывает его возможное значение, необходимое для завершения мысли. При наличии незнакомых слов в предложении в дополнение к пропущенным словам нарушается «управляемость выбора» эксперимента, поскольку «пропадают» смысловые доминанты, позволяющие восстановить логико-смысловую организацию предложения. Для определения степени понимания всего предложения было необходимо заполнить пропуски подходящими по смыслу словами. В каждой карточке, предлагаемой испытуемым, не было повторяющихся предложений. Каждое предложение исследовалось с различными вариантами пропусков слов.

Инструкция для испытуемых: «Располагайтесь, пожалуйста, по одному за партой. Каждый из вас получит карточку с десятью предложениями, в которых пропущены некоторые слова. Заполните пропуски подходящими по

смыслу словами. В каждый пропуск можно вставлять более одного слова. При наличии вопросов поднимите руку. На выполнение задания отводится 10 минут».

Примеры раздаточного материала.

Карточка №1.

1. На премьерах моих ранних пьес я сидел............, ведь они решали

мое будущее.

2. Я как крыса.........., неужели нет никакого................?

Карточка №2.

1 • На.............моих ранних пьес я............как на иголках, ведь они

............мое будущее.

2. Я............в мышеловке,..........никакого выхода?

Критерии анализа и оценки выполнения задания. В данном эксперименте исследуется и оценивается работа интеллекта,, наглядным показателем которой является способ изложения мысли, то есть логическая организация предложения. Правильным считалось предложение, в котором восстанавливался исходный фразеологизм или предлагалось идиоматическое выражение со сходным значением (для предложений с фразеологическими оборотами) или исходное слово (для предложений без фразеологических оборотов). Также засчитывались варианты, в которых приводилось перефразированное значение, заключенное во фразеологическом обороте (или слово со сходным значением в предложениях без фразеологического оборота), поскольку главное - это передача смысла, заключенного в предложении.

Ключ к карточкам №1 и №2.

1. На премьерах моих ранних пьес я сидел как на иголках, ведь они решали мое будущее.

2. Я как крыса в мышеловке. Неужели нет никакого выхода?

Приведем несколько примеров завершения предложений, предложенных

испытуемыми.

Карточка №1.

1. На премьерах моих ранних пьес я сидел (и нервничал, с моей мамой, как на иголках, в напряжении), ведь они решали мое будущее.

2. Я как крыса (веду себя в обществе, в мышеловке, поступил с ним, в ловушке), неужели нет никакого (выхода, сыра, другого выхода)?

Карточка №2.

1. На (премьерах, страницах, вечерах чтения) моих ранних пьес я (сидел, был, был весь) как на иголках, ведь они (решали, обсуждали) мое будущее.

2. Я (сижу, оказался, застряла, как мышь) в мышеловке, (неужели нет, вы не видите, разве нет) никакого выхода?

Диалогичные задания предлагались на английском языке.

Примеры раздаточного материала

Карточка №1.

1. Не........ ......at the door.

2. Tell your..........to pack up............and yours.

Карточка №2.

1. ........looked at the..............

2. ..........your mother.............her things and...............

Ключ к карточкам №1 и №2.

1. Не looked at the door.

2. Tell your mother to pack up her things and yours.

Приведем несколько примеров завершения предложений, предложенных испытуемыми.

Карточка №1.

1. Не (knocked, looked, slept, realized he had made a mistake) at the door.

2. Tell your (brother, mother, sister, friend) to pack up (his things, her clothes, his presents) and yours.

Карточка №2.

1. {He, I, we, Martin) looked at the (window, table, car).

2. (Well, listen to, tell (данное слово было вставлено многими испытуемыми), when will) your mother (to take, to collect (данные варианты были предложены подавляющим большинством испытуемых), to sell) her things and (clothes, cards, go away, kill him).

Основные результаты полученной функциональной зависимости понимания предложения от меры понимания его составных элементов подтверждены графически.

Например, утверждение, что понимание предложений, заключающих в себе идиоматическое выражение, неразрывно связано с пониманием всех компонентов фразеологического оборота, можно проиллюстрировать следующим образом:

This really was burning her boats behind her (JaneV30

Этим она сожгла за собой все мосты (Джейн)3 - перевод Ю. Васютина.

Вышеприведенное предложение на русском языке представляет собой исходный вариант тестового задания, который является ключом к нижеприведенным вариантам, раздававшимся испытуемым.

1. Этим она сожгла за собой все_.

2 ._она сожгла за собой_мосты.

На графике элементы предложения представлены цифрами (1 - этим, 2. -она, 3 - сожгла, 4 - за, 5 - собой, 6 - все, 7 - мосты). Компоненты фразеологического оборота для наглядности обозначены эллипсом. Выведение элемента фразеологизма за пределы понимания сводит уровень понимания всего предложения к нулю (см. рис.7а).

30 Самуэльян H.A. Английский рассказ XX века: сб. на англ. яз. М.: Менеджер, 1996 С. 236.

31 Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С. 64.

лек сич е скип инв ариант Лек сич е скнй пне ариант

грагаматжческии строи языка грамматический строи языка

1 2 3 4 5 6 7 1 2 3 4 5 6 7

а) б)

Рисунок 7

Данный график показывает, что седьмой элемент предложения (мосты) выведен за пределы понимания. Никто из испытуемых не увидел наличия фразеологического оборота в предложении, поэтому оно было воспринято буквально. Вместо пропущенного элемента предлагались такие варианты, как «бумаги», «улики» и так далее.

Следующий график послужит доказательством тому, что полное понимание фразеологизма ведет к достаточно высокому проценту понимания всего предложения (если в нем содержится небольшое количество второстепенных членов) и является контекстом, позволяющим достаточно точно определить значения пропущенных элементов. Продолжим рассматривать приведенное выше предложение (см. рис. 76).

Данный график проходит через зону непонимания первого (этим) и шестого (все) элементов. Понимание же всех компонентов фразеологического сочетания является полным. Восстановление пропущенных элементов не вызвало у испытуемых никаких затруднений, поэтому глубина понимания всего предложения максимальна.

Итак, анализ тестовых заданий показал, что понимание предложений с идиомами неразрывно связано с пониманием всех составляющих фразеологического оборота; в простых предложениях с небольшим количеством элементов полное понимание идиомы ведет к достаточно высокому проценту понимания всего предложения; распространенность фразеологизма и его узнаваемость в речи играют большую роль в понимании предложения. Можно сделать вывод, что фразеологические обороты всегда будут являться смысловыми доминантами.

Ко второй многочисленной группе относятся предложения, не содержащие фразеологических оборотов. При помощи лингвистического эксперимента было установлено, что самой значимой смысловой доминантой является отрицание, поскольку непонимание только одного отрицания ведет к полному непониманию предложения / высказывания, так как отрицание меняет смысл высказывания на противоположный. К другим важным смысловым доминантам относятся сказуемое, рема, подлежащее (если в английском языке подлежащее не является формальным). Однако из этого не следует, что в тексте перевода

всегда необходимо сохранять, например, подлежащее и сказуемое. Дело в том, что мера смысла - величина динамичная и зависит от объема контекста. В динамике текстового дискурса мера смысла часто допускает опущение подлежащего или сказуемого, но всегда сохраняются отрицание (поскольку является одним из языковых средств ремы), рема и фразеологические обороты.

В ходе исследования установлено, что адекватный перевод предполагает наличие двух этапов в процессе выбора той или иной синтаксической трансформации.

Первый этап при определении необходимой синтаксической трансформации заключается в установлении количества смысловых доминант в тексте оригинала. Это очень важно, поскольку речевое значение смысловых доминант и составляет инвариантное содержание перевода - авторское сообщение. Следовательно, опущение смысловой доминанты в тексте перевода ведет к искажению замысла автора, а значит, сохранение смысловых доминант в тексте перевода является важным критерием оценки качества текста перевода, доказательством его адекватности. И если речевое значение текстового элемента (емкого по смыслу слова) определяет исключительно мера смысла в качестве тематических цепочек (итеративной модели понимания), то грамотный выбор синтаксического преобразования при переводе предложений со сходной лексико-грамматической структурой обусловливает не только мера смысла (то есть количество смысловых доминант), но и актуальное членение предложения (АЧП), как важнейший выразительный показатель смысловой динамики высказывания.

Главной сущностной характеристикой АЧП является контекстный переход от одного высказывания к другому, с целью введения новой информации и сохранения старой в рамках СФЕ. Отражая смысловое движение, АЧП неразрывно связывает синтаксическую и смысловую организации предложения. Одним из главных условий адекватности текстов на ИЯ и ПЯ является полное совпадение количества и качества контекстных переходов в СФЕ. Следовательно, вторым этапом при определении необходимой синтаксической трансформации является соотнесение вышеназванных характеристик в текстах на исходном и переводящем языках. Количество переходов и особенности тема-рематического членения выделяемы в текстах на русском и английском языках, таким образом, АЧП является одним из возможных критериев оценки качества перевода.

Проиллюстрируем обоснованность полученных теоретических выводов на практике.

Обратим внимание на сверхфразовое единство из рассказа С. Моэма «The Creative Impulse».

"Did Albert order your luncheons? " asked Clifford Boyleston.

"Naturally. It was his province" (The Creative Impulse).32

32 Maugham S. Selected short stories: сб. на англ. яз. М.: Менеджер, 1996. С. 106.

35

В данном сложном синтаксическом целом находятся два предложения, со сходными лексико-грамматическими условиями в английском и русском языках. Предложения, выделенные жирным шрифтом, могут быть переведены на русский язык при помощи нулевой трансформации. Определим меру смысла вышеприведенного синтаксического целого. Экспериментальным путем выводим за пределы понимания некоторые элементы сверхфразового единства, чтобы получить такой вариант, при котором смысл пропущенных элементов легко восстанавливается по контексту. Конечным результатом данной работы явилось следующее:

"(—) Albert order (—) luncheons? " asked Clifford Boyleston.

"Naturally. It was his province."

В рассматриваемом СФЕ мера смысла и актуальное членение предложения позволяют перевести оба предложения с использованием «нулевой» трансформации:

— И завтраки по субботам тоже заказывал Альберт? — спросил Клиффорд Бойлстон.

— Естественно. Это было его поле деятельности (Источник вдохновения)33 — перевод Ю. Васютина.

— И завтраки по субботам тоже заказывал Альберт? — спросил Клиффорд Бойлстон.

— Конечно. Это входило в его компетенцию (Источник вдохновения)34 — перевод М. Лорие.

Оба варианта перевода являются адекватными. Вопрос может вызвать расхождение количества элементов во втором предложении в тексте подлинника (4) и перевода (5). Однако данное расхождение вызвано не синтаксическими, а лексическими причинами. Слово «province» достаточно емкое по смыслу, у него нет однозначного эквивалента в русском языке. Речевому значению, выражаемому данным текстовым элементом в динамике текстового дискурса, соответствуют следующие переводческие эквиваленты: «сфера деятельности, поле деятельности, компетенция, обязанность». Следовательно, дополнительный лексический элемент не затрагивает синтаксическую структуру предложения (см. перевод Ю. Васютина).

В рассказе С. Моэма «The Force of Circumstances» можно найти пример, когда мера смысла допускает опущение элемента высказывания, а актуальное членение предложения призывает его оставить в тексте перевода в угоду эмоционально-когнитивной выразительности, а, следовательно, адекватности перевода:

What was the use? It was finished. Finished! He surrendered... (The Force of Circumstances)35.

33 Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С. 241.

34 Моэм С. Нечто человеческое: Рассказы. М.: Правда, 1989. С. 293.

35 Maugham S. Selected short stories: сб. на англ. яз. M.: Менеджер, 1996. С. 39.

В представленном выше отрывке вызывает интерес выделенное слово «Finished». При рассмотрении данного сложного синтаксического целого с точки зрения меры смысла, данный элемент можно опустить, так как подавляющее большинство испытуемых с легкостью восстановили значение данного слова или указали его близкий синоним.

What (—) the use? It was finished. (—)! He surrendered...

Казалось бы, следующий вариант перевода будет адекватным:

К чему? Все кончено! Он повержен...(Сила обстоятельств) - перевод М.Г. Новиковой.

В данном случае элемент «Finished» был опущен, а оставшийся знак препинания присоединен к предыдущему предложению. Однако перевод сильно потерял в выразительности, поскольку элемент «Finished/» является кульминацией ремы. Рема в высказывании непременно должна сохраниться в тексте перевода, иначе исказится смысл, заложенный автором в оригинал. Адекватным переводом можно назвать варианты, предложенные Ю. Васютиным и М. Лорие:

К чему? Все кончено. Кончено! Он повержен... (Сила обстоятельств) -перевод Ю. Васютина.

К чему? Ведь все кончено. Кончено! Он побежден... (Сила обстоятельств) - перевод М. Лорие.

В качестве заключительного примера приведем сложное синтаксическое целое из рассказа С. Моэма «Jane».

It certainly gave her the last word. I felt that Jane would always have the last word. She was priceless (Jane).38

В авторском тексте элемент «was» выделен курсивом. Определим меру смысла анализируемого СФЕ.

It certainly gave her (—) last word. I felt (—) Jane (—) always have (—) (—) word. She (—) priceless.

С одной стороны, мера смысла допускает опущение выделенного автором элемента «was», следовательно, данное предложение можно перевести при помощи трансформации «опущение», например: «Она бесценна». Но, с другой стороны, адекватным данный перевод назвать нельзя, поскольку при помощи курсива С. Моэм показывает, что данный элемент предложения важен для понимания произведения, что в нем сконцентрирована ключевая информация. Следовательно, глагол «was» находится в рематической позиции и его нельзя игнорировать при переводе. Мера смысла показывает, что языковое значение элемента «was» легко восполняемо контекстом, а АЧП указывает на то, что речевое значение данного элемента не совпадает с языковым и может быть логически выведено из контекста при помощи итеративной модели понимания. Более того, сохранение адекватности перевода возможно только при учете

36 Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С. 427.

37 Моэм С. Нечто человеческое: Рассказы. М.: Правда, 1989. С. 563.

38 Maugham S. Selected short stories: сб. на англ. яз. M.: Менеджер, 1996. С. 246.

речевого значения. В приведенном СФЕ достаточно информации для выявления речевого значения, выражаемого текстовьм элементом в процессе дискурсивной динамики. Определим тематическую цепочку слов, раскрывающую речевое значение глагола «was»: «certainly, always, the last word». Данные текстовые элементы выражают значение определенности, обязательности. Следовательно, речевое значение, выражаемое глаголом «was» в дискурсивной динамике, можно представить следующими словами: «определенно, безусловно, действительно, воистину, без сомнения и так далее». Для достижения адекватности перевода рассматриваемого предложения возможно исключить сам глагол из текста перевода в соответствии с мерой смысла, но добавить выражаемое им речевое значение в соответствии с актуальным членением предложения. Например:

Она бесценна (в данном переводе учтено влияние меры смысла).

Она без сомнения бесценна (Джейн) (в данном переводе учтено влияние меры смысла и актуального членения предложения) - пример адекватного перевода предложения — перевод М.Г. Новиковой.

Подобный перевод можно найти у Ю. Васютина и Н. Галь.

И последнее слово, без сомнения, осталось за Джейн. Я чувствовал, что за этой женщиной будет всегда последнее слово. Ибо была она воистину неподражаема (Джейн)39 — перевод Ю. Васютина.

И тем самым, конечно, последнее слово осталось за ней. Последнее слово всегда останется за Джейн, понял я. Она воистину неподражаема (Джейн)40 — перевод Н. Галь.

Оба переводчика использовали трансформацию «дополнение» (продиктованную мерой смысла и актуальным членением предложения) для перевода выделенного предложения.

Анализ переводов произведений С. Моэма показал, что все синтаксические трансформации осуществляются в рамках СФЕ, поскольку оно заключает в себе законченную мысль и является необходимым и достаточным контекстом для понимания синтаксического построения высказывания. Однако на выбор значения отдельного элемента СФЕ или целого высказывания часто влияет информация, расположенная далеко за пределами СФЕ (что естественным образом отражается на синтаксисе). В данном утверждении нет никакого противоречия. Все вышеизложенное обусловливается особенностями понимания и мыслительной деятельности, то есть объясняется особенностями итеративной модели понимания.

В процессе работы переводчик все время балансирует между частичным и полным пониманием текста (часто неосознанно). Причинами, вызывающими внутреннее неудовлетворение выбором речевого значения языкового знака и заставляющими интеллект работать на опережение и возврат к исходным «переходным» состояниям, являются в большинстве случаев емкие по смыслу

39 Моэм С. Сборник рассказов. Серия «Классики XX века» / пер. Ю. Васютина. Ростов н/Д: «Феникс», 2000. С. 92.

" Моэм С. Нечто человеческое: Рассказы. М.: Правда, 1989. С. 338.

слова, случаи атипичного употребления грамматических правил. Все вышеперечисленное заставляет задуматься о сохранении адекватности текста перевода и заставляет расширить границы поиска адекватного (контекстуально обусловленного) речевого значения элемента высказывания иногда до рамок законченного художественного произведения.

Подтвердив графически, что движения интеллекта представляют собой закономерную систему, попытаемся более детально рассмотреть его работу.

Если процесс понимания определять как приближение закладываемого автором в языковой знак значения к характерным чертам отрезка реальной действительности в сознании переводчика, то оба составляющих (значение и характерные черты) можно представить в виде пазла с зубчатыми краями. При совпадении краев пазла, получается картинка - образ заложенного автором в текстовый элемент значения. Переводя художественный текст, интеллект рисует именно образы. Причем линии данного рисунка разные: сплошные, толстые или тонкие, пунктирные. Предположительно, интеллект создает еще одну образную, но обязательно объемную реальность сначала пунктирными линиями (при частичном понимании), затем толстыми линиями и заливает цветом (при полном понимании). Прорисовывает или дорисовывает образную реальность интеллект не хаотически, а обоснованно, целенаправленно, в четко заданном объемном направлении. Этим объясняются движения мысли вперед и возвращения назад к определенному переходному состоянию. Поводом для начала прорисовки, то есть для формирования речевого значения, является его неосознанное представление, которое еще невозможно однозначно выразить вербально, а смысловые доминанты, к которым происходит обращение для уточнения значения, определяются в строгой смысловой закономерности. Как было установлено в исследовании, данную закономерность определяют тематические отношения между смысловыми доминантами. Полное понимание достигается только при окончательной прорисовке объемного мира, наполненного четкими действиями и объектами. Данный факт объясняет возможность полного понимания заглавия произведения только после его прочтения. Лишь в случае наличия перед глазами объемного мира (созданной интеллектом субъективной реальности) можно понять главную идею, объяснить мотивы поступков героев. Получается, что интеллект предлагает образное понимание, то есть эквивалент объективной реальности.

Анализ вышеизложенного позволяет увидеть, что определяет понимание, а следовательно, и значение элементов текста мера смысла, но корректирует значение и вариант перевода актуальное членение предложения.

Можно создать своеобразную иерархию перевода: понимание, в первую очередь, зависит от выявления смысловых доминант, которые определяют актуализированные в речи значения элементов текста (все это является функцией меры смысла), тогда как число элементов, направленность их смыслового движения и ценность высказывания корректируются актуальным членением предложения.

Анализ процесса смыслостановления позволяет отметить, что «предельно общей родовой характеристикой всякой мыслительной формы ... следует признать ... присутствие в ней признаков логического объема и содержания, между которыми устанавливается отношение взаимной различности и взаимного тождества»41. Рассмотренные в диссертации примеры (см. глава 2, параграф 2.10) показывают, что емкие по смыслу слова, случаи атипичного употребления грамматических правил . служат маркерами частичного понимания и дополнительно заложенного в элемент высказывания значения, то есть это своеобразные маркеры еще не набранного для данного конкретного высказывания содержатся значения. Получается, что объем — это величина фиксированная, строго заключенная в рамки высказывания / СФЕ. Но для его полного раскрытия требуется специальный инструмент, набирающий «объем содержания» значения за пределами высказывания / СФЕ, и, по достижению критического «объема содержания» значения (достаточного для снятия внутреннего противоречия), возвращающего мыслительную деятельность в рамки высказывания / СФЕ для его полного понимания, а точнее, для приведения логического объема и содержания к отношению взаимного тождества. Данным инструментом и являются тематически объединенные смысловые доминанты, то есть мера смысла.

Таким образом, содержание мыслительной формы может быть меньше объема и выходить за пределы СФЕ в различных направлениях при частичном понимании, но затем, в момент своего наполнения, совпадать с объемом, раскрывая его в рамках конкретного СФЕ при полном понимании. Из этого следует, что объем - фиксированная величина, а содержание - переменная в формате всего текста. Отсюда напрашивается вывод, что глубинную структуру высказывания можно представить в виде отношения объема и содержания мысли, которое при переводе влияет на синтаксическую организацию предложения.

Данная информация подводит к заключению, что, с точки зрения понимания, существует еще один глубинный уровень, предшествующий актуальному членению и определяющий его. Это уровень определения смысловых доминант и раскрытия речевого значения каждого элемента высказывания / СФЕ при помощи тематических цепочек, что и является работой меры смысла. Далее следует глубинный уровень актуального членения, который придает ценность, определяет направление движения (к коммуникативному центру высказывания) и отношения между элементами высказывания / СФЕ. Таким образом, мера смысла лежит в основе адекватности перевода и обусловливает подбор эквивалентов на лексическом и синтаксическом уровнях, причем на синтаксическом уровне мера смысла тесно связана с актуальным членением предложения.

41 Иванов Н.В. Актуальное членение предложения в текстовом дискурсе и в языке (по материалам сопоставительного изучения португальских и русских текстов): монография. М.: Изд. центр Азбуковник, 2010.

Суммируя все вышеизложенное, молено утверждать, что гипотеза исследования, состоящая в предположении о том, что мера смысла лежит в основе адекватности перевода и обусловливает выбор лексических и синтаксических трансформаций, а также является одним из возможных критериев оценки качества перевода, поскольку имеет свое «материальное воплощение» в языках оригинала и перевода: тематические цепочки для лексических преобразований, смысловые доминанты для синтаксических трансформаций, доказана.

В Заключении подводится итог проведенной научной работы, излагаются ее результаты и намечаются дальнейшие перспективы исследования.

Затруднения при выборе переводческого эквивалента возникают и за пределами рассмотренных предложений. Данный факт обусловливает необходимость нового исследования, описывающего влияние меры смысла на перевод не отдельных групп слов и предложений, а на законченное художественное произведение. Так же интересно проследить, каким образом тематические цепочки (итеративная модель понимания) связывают законченное художественное произведение, как они взаимодействуют между собой, возможно ли с их помощью описать особенности идиостиля авторов художественной прозы. Отдельное продуктивное исследование может представить собой математическое описание итеративной модели понимания, что может внести свой вклад в развитие искусственного интеллекта.

Список использованной научной литературы включает в себя 467 наименований работ.

Список словарей содержит 26 справочных изданий.

По теме диссертационного исследования имеется 33 публикации, в том числе 2 монографии, 16 статей, размещенных в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Синтаксические преобразования на уровне предложений при переводе художественной литературы с английского языка на русский язык // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2008. №1. С. 84-92.

2. Простое предложение: сущность, классификация и сравнительная типология русского и английского предложения // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2009. №1. С. 124-130.

3. Фразеологизмы: сущность, классификация, приемы перевода // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2009. №2. С. 122-127.

4. История и сущность слова // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2010. №6. С. 23-27.

5. Графическая интерпретация процесса понимания слова // Вестник МГОУ. Сер.: Русская филология. М.: Изд-во МГОУ, 2011. №1. С. 19-24.

6. Функциональная зависимость понимания предложения от меры понимания его составных компонентов // Вестник МГОУ. Сер.: Русская филология. М.: Изд-во МГОУ, 2011. №5. С. 16-21.

7. Возможность графической интерпретации процесса понимание // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. №3. С. 132-137.

8. Особенности понимания предложений с фразеологическими оборотами // Ученые записки. М.: Российский государственный социальный университет, 2011. № 11. С. 135-139.

9. Влияние контекста на выбор синтаксических трансформаций // Вестник Военного Университета. 2011. №2 (26). С. 68-72.

10. Математическая интерпретация выбора заложенного значения элементов высказывания (на основе художественных произведений) // Вестник Военного Университета. 2011. №4 (28). С. 67-73.

11. Что такое понимание и где его искать // Когнитивные исследования языка: мат. международн. науч. конф. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2011. Вып. VIII: Проблемы языкового сознания. С. 218—221.

12. Контекст сквозь призму процесса понимание // Вестник ВЭГУ. Уфа: Изд-во Академии ВЭГУ, 2012. №> 2. С. 101-106.

13. Линейная модель понимания II Когнитивные исследования языка: межд. конгр. по когнитивн. лингв. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. Вып. XI. С. 163-166.

14. Типология процесса «понимание» // Когнитивные исследования языка: мат-лы Всеросс. науч. конф. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013. Вып. XIV: Когнитивная лингвистика: итоги, перспективы. С. 712-715.

15. Высказывание в художественном тексте: сущностные характеристики // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. №3 (33): в 2-х ч. Ч. I. С. 138-141.

16. Языковой символизм // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 3. Том 1. С. 230-235.

17. История зарождения переводческих трансформаций при осуществлении художественного перевода в России // Проблемы теории языка и переводоведения: сб. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2007. №33. С. 62-67.

18. Понятия эквивалентности и адекватности перевода // Проблемы теории языка и переводоведения: сб. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2008. №34. С. 79-86.

19. Виды и причины ошибок, возникающих при переводе художественной литературы с английского языка на русский язык // Перевод в XXI веке: Международн. науч.-теоретич. конф.: тез. докл. и сообщ; М.: Изд-во МГОУ, 2008. С. 22.

20. Рассуждения об эквивалентности и адекватности перевода // Внутренний мир и бытие языка: процессы и формы: мат. П межвуз. науч. конф. по актуальным проблемам теор. языка и коммуникации. М.: ЗАО «Книга и бизнес», 2008. С. 339-345.

21. Универсальные признаки фразеологизмов // Лингвистические аспекты межкультурной коммуникации: тез. выст. на науч. теор. конф. М.: Изд-во МГОУ, 2009. С. 70.

22. Частотность употребления синтаксических трансформаций // Перевод в XXI веке: Международн. науч. теор. конф.: тез. докл. М.: Изд-во МГОУ, 2009. С. 65-66.

23. Причины синтаксических трансформаций // Перевод в XXI веке: Международн. науч. теор. конф.: тез. докл. М.: Изд-во МГОУ, 2009. С. 63-64.

24. Синтаксические преобразования на уровне предложения при переводе с английского языка на русский язык на примере коротких рассказов С. Моэма: монография. М., 2009. 158с.

25. Глубина понимания «слова» в графическом отображении // Актуальные направления развития прикладной математики в энергетике, энергоэффективности и информационно-коммукационных технологиях: сб. тр. Международн. науч. конф. М.: МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2010. С. 327-331.

26. Взаимосвязь понимания и меры смысла (применительно к процессу перевода) // Язык, коммуникация, перевод: контрасты и параллели: мат. V Международ, науч. конф. по актуальным проблемам теор. яз. и коммуникации.М.: «Книга и бизнес», 2011. С. 610-616.

27. Что такое понимание? // Перевод и когнитология в XXI веке: IV Международн. науч. теор. конф.: тез. докл. М.: Изд-во МГОУ, 2011. С. 66-68.

28. Смысловые критерии выбора переводческих преобразований II Язык в пространстве коммуникации и культуры: мат. VI Международн. науч. конф. по актуальным проблемам теор. яз. и коммуникации. М.: «Книга и бизнес», 2012. С. 519-527.

29. Выбор значения элемента предложения при переводе художественного произведения с английского языка на русский язык // Проблемы теории языка и переводоведения: сб. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2012. №39. С. 81-100.

30. Мера смысла и переводческие трансформации // Перевод и когнитология в XXI веке: мат. V Международн. науч. теор. конф.: тез. докл. М.: Изд-во МГОУ, 2012. С. 25-32.

31. Мера смысла, актуальное членение и адекватность перевода: монография. М.: Флинта: Наука, 2012. 208 с.

32. Когда предложение - высказывание? (соотнесение понятий «предложение» и «высказывание») // Аксиомы и парадоксы языка: структура, коммуникация, дискурс: мат. VII Международн. науч. конф. по актуальным проблемам теор. яз. и коммуникации. М.: ЗАО «Книга и бизнес», 2013. С. 663-667.

33. Художественный перевод в современной лингвистике и семиотике // Организация учебной и воспитательной работы в вузе. М.: РАП, 2014. Вып. 3. С. 328-333.

Подписано в печать: 07.11.20\4 г. Бумага офсетная. Гарнитура «Times, New Roman». Печать офсетная. Формат бумаги 60x84/16. Усл. п. л. 2,75

_Тираж 80 экз. Заказ № 137._

Изготовлено с готового оригинал-макета в ИИУ МГОУ. 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.