автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Смысловые связи и отношения в лексике лакского и английского языков

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Минкаилова, Жарият Джамалудиновна

развития. Использование этого подхода оправдано и тем, что для нужд языкового общения важна не столько сама история языкового развития, сколько его результаты. Применительно к семасиологии это означает, что «этимологическое объяснение языкового явления в большинстве случаев нейтрально к его актуальной сущности» (Щур 1970, 123).

Так, совпадение исходной базы парш «кувшин для воды» с основой парш, которая выявляет свое значение лишь в составе словосочетания парш учин бан «сделать слегка, сделать поверхностно» указывает на утрату ряда ^промежуточных семантем. Такие семантические особенности отдельных слов не имеют прямого влияния на его функционирование в речи (Амосова 1963, 9). В лакском языке у слова парш имеются свои глубинные связи с другими историческими корнями, они трудно уловимы, но они существуют. В английском же языке лексема с синонимическим значением не имеет таких связей, ср. pitcher «большой кувшин».

Существенно и то, что смысловые характеристики слов в плане синхронии и диахронии нередко заметно различаются. В частности, значение слова, ныне являющееся основным или даже единственным, может не быть таковым в этимологическом плане, а бывшие лексико-семантические варианты (JICB) одного слова нередко оказываются омонимами на современном этапе языкового развития. Так, с точки зрения этимологии в составе слов шану «сон» и шану «постель; матрац; матрас» их значения в настоящее время фактически являются омонимами.

В их лексических значениях отсутствуют общие компоненты, и ни одно из них не является производящим, основным для другого. Оба они в плане диахронии являются производными от значения «лежание», которое в современном лакском языке отсутствует.

В современном английском языке синонимическая лексема имеет широкую сеть производных значений, ср. bed - 1) постель, кровать, ложе; 2) брачное ложе; 3) поэт, смертное ложе, могила; 4) клумба, гряда, грядка; 5) дно (моря, реки); 6) геол. пласт, слой; 7) ж.-д. полотно; 8) стр. основание; 9) тех. станина.

Английское слово является в то же время глагольным конверсивом и употребляется в значениях «класть в постель; ложиться в постель; жить с кем-либо; стлать подстилку для лошадей; высаживать в грунт; класть на надлежащее основание; настилать».

Таким образом, синхронный подход к описанию языковых явлений дает возможность сосредоточить внимание исследователя на современном состоянии языка. Исследования, которые выполнены главным образом в плане синхронии, должны включать в себя элемент диахронии, для того чтобы иметь достаточную объяснительную силу, или при этом, по Т.П. Ломтеву, необходимо «освещение синхронного анализа светом истории» (1976, 54) для того, чтобы, прежде всего, раскрыть лексико-семантическую сущность исследуемого слова.

Причем, важное значение имеют и лексико-семантические варианты слов в развитии семантики лексемы. Термин «лексико-семантический вариант слова», впервые введенный А.И. Смирницким, обозначает «такие варианты слова, которые различаются своими лексическими значениями (причем различие между этими значениями не выражается в их звуковых оболочках).» (1954, 36). Иными словами, под ЛСВ имеется в виду двусторонняя единица, определенное единство звучания и значения. Как отмечалось другими исследователями, понятие «значение», или «словозначение» (одно из значений полисемантического слова) и «лексико-семантический вариант (слова)» тождественны в плане содержания (АСИ, 69, 5). Исходя из подобного понимания, мы в данной работе употребляем термины «значение (многозначного слова)» и «лексико-семантический вариант (слова)» как синонимы.

Семасиологи отмечают, что наиболее обоснованными можно считать те определения, в которых отражено «субстанциональное», содержательное» понимание лексического значения, противостоящие определению этого значения как отношения (Шрамм, 51; Вейнрейх, 61).

Следует также согласиться с теми исследователями, которые, подобно A.A. Уфимцевой, считают, что «анализ логико-предметного содержания словесного знака. лишь предваряет семантическое исследование» (1968, 83). Правомерна и критика тех ранних направлений в семасиологии, где исследование семантики слов ограничивалось констатацией их предметной, или понятийной, соотнесенности (1968, 90). Вместе с тем, такая стадия изучения смысловой стороны слов была, по-видимому, неизбежной. Без ее результатов был бы невозможен и современный этап семасиологических исследований, для которого, в частности, характерен интерес к смысловым связям и отношениям слов, поскольку именно они во многом определяют содержательную сторону слова. Благодаря им реализуются общепринятые или новые значения, выявляется общее и специфичное в разных значениях (в том числе в значениях разных слов), от чего зависит, в частности, выбор слова из ряда подобных ему по своей семантике.

Поэтому обоснованной представляется точка зрения тех исследователей, которые считают именно смысловые связи и отношения слов предметом изучения семасиологии как научной дисциплины (Бережан 1967, 92; Аллендорф 1965, 27).

В научной литературе термины «смысловые связи» и «смысловые отношения» чаще всего употребляются как синонимы, хотя ими обозначаются явления, имеющие сущностные различия: в одних случаях значения слов реализуются или образуются, а в других - только выявляется характер и степень общности и различий лексической семантики (Амосова 1963, 56).

Поэтому в настоящее время некоторые языковеды, говоря о связях и отношениях, обоснованно разграничивают их как различные понятия:

Когда мы говорим «связи», то, очевидно, предполагаем взаимодействие связанных элементов. Когда мы говорим «отношения», то предполагаем, прежде всего, сходства и различия.» (Березин 1975, 94).

Такое понимание существа связей и отношений целесообразно распространять и на область лексической семантики.

Однако в то же время совершенно невозможно провести четкую грань между смысловыми связями и смысловыми отношениями слов. Если под смысловыми связями понимать только взаимодействие связанных элементов, то вполне естественно возникает вопрос, что первое определение более подходит к полисемантичным словам, к их семантике и внутренним связям.

Термин же «смысловые отношения» более соответствует смысловым особенностям межсловного уровня.

Смысловые связи и отношения в области лексической семантики подразделяются на синтагматические и парадигматические (Варшавская 1964, 56).

Парадигматические связи - это связи производности между единицами парадигматического ряда. В первую очередь речь идет о значениях многозначных слов. Эти значения могут рассматриваться и как явления, характеризующиеся элементом общности, и как явления, одни из которых производны от других. Так, значения слова ник «колено», «поколение в родословной», «фигура в песне, танце» производны от первого значения, основного, производящего для них.

Английская синонимичная параллель knee «колено» имеет следующие производные значения: 1) тех. коленья; 2) бот. коленья; 3) изгиб; 4) поколение родственников; 5) фигура в танце; часть музыкального произведения, песни. В лакском и английском языках лексема со значением «колено» имеет общие линии развития в двух значениях, в остальных они отличаются в плане семантического объема и содержания.

Под парадиматическими отношениями понимается наличие общих смысловых компонентов как у разных слов (обычно не во всем их смысловом объеме, а в определенных значениях), так и у разных JICB многозначного слова. Сопоставимые по наличию общих компонентов семантики единицы образуют парадигматическую группу или парадигматический ряд. Такими могут быть, в частности, синонимические ряды, ср. лак. оъбала, бала «беда»; къяйда; тагъар, сант; хасият, тура, куй, занакълашии «манера»; англ. misfortune, trouble «беда»; calamity, disaster, distress «бедствие», группы слов связанных отношениями рода и вида (ср. юьатта «дом» = mhoea «жилище», слова с пересекающимися значениями, ср. чу «конь» = ккацца «кобыла»; ц1уку «коза» = къяца «козел»). Аналогичные отношения характеризуют и английскую семантику, ср. house «дом» = flat, apartment «квартира»; конь horse, steed, charger; таге «кобыла»; «коза» goat = «козел» billy-goat и т.д. Частично сходные с названными типы общности характеризуют значения многозначных слов.

Наличие связей смысловой производности (в плане ономасиологии) и общих смысловых компонентов наблюдается не только на уровне значений одних тех же многозначных слов, но и на уровне различных слов с тождественным обликом, в частности, в случаях конверсии, или, иначе, «семантической транспозиции» (ЯН 1977, 82; Вар дуль 1977, 67) (обычно это явление именуется «лексико-грамматической омонимией»).

Синтагматические смысловые связи в определенных значениях проявляются при соединении слов, функционировании их в словосочетаниях, в речевой, линейной «цепи», в контексте.

Они основаны на разграничении связей слов по «порядку последовательности (смежности)» и «порядку сосуществования (сходству)», (термин введен Н.В. Крушевским еще в XIX веке) (см. Звягинцев 1964, 291).

Такое значение обычно реализуется в составе устойчивых сочетаний типа ххялцул чухъ «паутина» ~ ххялцу «паук»; найракъатта улей» = най «пчела». В английском языке также реализуется аналогичное значение, ср. spider's web «паутина» = spider «паук», beehive «улей» = bee «пчела».

Семантика многозначного, точнее двузначного лакского слова т1ааън «1) вкус; 2) удовольствие, наслаждение» подчиняется определенным парадигматическим и синтагматическим связям и отношениям. Здесь ^намечены два семантических поля: 1) вкус: т1ааън дакъасса «невкусный», т1ааън хъун «стать вкусным»; 2) наслаждение: т1ааън буллан «наслаждаться, испытывать удовольствие». Английский синоним taste «вкус» в отличие от лакской параллели является одновременно существительным и глаголом.

В языковом аспекте синтагматические связи в обобщенном виде слова могут быть представлены как его сочетаемость - свойство семантики слова. В частности, сочетаемость лакского глагола хъун в значении «стать, становиться» может быть определена как его способность вступать в сочетания со словами, являющимися обозначениями различных предметов и субъектов, ср. учитель хъун «стать учителем»; хъахи хъун «стать желтым». В английском языке глагол become «стать, становиться» имеет те же связи, которые и являются смысловыми связями в собственно семантическом аспекте.

Вместе с тем, в значениях сочетающихся слов имеются общие компоненты (Гак 1977, 22), что характерно для парадигматических групп, и поэтому по аналогии и применительно к этим случаям также следует говорить о синтагматических смысловых отношениях слов.

Определенная аналогия между синтагматикой и парадигматикой в лексике заключается и в том, что применительно к синтагматике также можно говорить о наличии смысловых связей в ономасиологическом аспекте, проявляющихся, в частности, в образовании у слов несвободных, или связанных, значений путем использования определенных сочетаний слов, синтагм (Телия 1981, 63).

Высказывается мнение, что «в синтагматике и синтагматических объектах все элементы связаны и находятся в отношениях, но в парадигматике и парадигматических классах элементы находятся лишь в отношениях» (Щур 1970, 7). Однако применительно к лексической семантике следует говорить о связях и отношениях как в синтагматике, так и отчасти в парадигматике. Смысловые отношения, или, конкретнее, отношения (частичной) общности значений, действительно присущи и единицам парадигматической группы (парадигмы), и словам, входящим в словосочетания (синтагмы). Что же касается смысловых связей, то они неоднородны, и необходимо отличать связи в ономасиологическом аспекте от собственно семантических (смысловых) связей, характеризующих основную часть синтагм. Под воздействием первых из них либо одно и то же слово может приобретать значение, отличное от исходного, основного, либо (в результате конверсии) образуется другое слово, фонетически тождественное исходному, имеющее соотносительную с ним лексическую семантику, но относящееся к другой части речи, ср. прилагательное square «квадратный» и производное от него существительное square «квадрат»; в лакском языке: прилагательное хъунцуллул «болотный» и существительное хъунца «болото». Что же касается синтагматических смысловых связей, то благодаря им уточняются, реализуются, выдвигаются на первый план различные значения слова и различные слова типа хъунца в качестве прилагательного и существительного. Собственно семантические (синтагматические) связи наблюдаемы сами по себе в отличие от связей в ономасиологии, где на поверхности заметны в основном лишь результаты их действия, но не связи сами по себе.

Вместе с тем, необходимо отметить, что и такого рода связи ни в парадигматике, ни в синтагматике не носят всеобщего характера и что в типичных парадигматических классах слов (от так называемых лексико-семантических групп до синонимических рядов) имеются лишь смысловые отношения элементов, но не их связи, а в обычных синтагмах (свободных словосочетаниях) - налицо смысловые отношения и собственно семантические связи, но не связи в ономасиологическом плане (Шенников 1981,57; ОПСРЯ 1966, 29).

Отношения и связи между значениями многозначного слова получили также наименование эпидигматических или деривационных связей. Термины «деривационные связи (значений)», а также «связи семантической производности» (как вариант первого) употребляются и в данной работе.

Смысловые связи и отношения слов можно рассматривать на разных уровнях: на внутреннем (внутрисловном) и внешнем (межсловном). На том и на другом уровне смысловые связи и отношения слов могут изучаться в плане как синтагматики, так и парадигматики, хотя их значение неодинаково для указанных уровней. В частности, синтагматические смысловые связи слов служат основным средством их внутрисловного смыслового разграничения (в многозначных словах) (Уфимцева 1968, 252; Шрамм 1980, 79).

Следовательно, синтагматические связи имеют большее значение для внутрисловного, чем для межсловного, уровня. Вместе с тем, наблюдается определенный изоморфизм этих уровней, наиболее ощутимый в парадигматике. В этом плане привлекают наблюдения Ю.Д. Апресяна, сделанные на материале русской лексики и приведшие его к выводу о внутренней близости лексической многозначности к словообразованию и синонимии (1971, 509-523; 1974, 175).

Во многих семасиологических исследованиях исходят из внутрисловной парадигматики, поскольку отношения и особенно связи значений в многозначных словах представляются более выраженными, наблюдаемыми и системными, нежели связи и отношения значений на межсловном парадигматическом уровне.

Необходимо отметить, что само понятие «система» (языковая) определяется как «совокупность элементов, организованных связями и отношениями в единое целое» (Березин, Головин 1979, 93), а с понятиями парадигматики и синтагматики сближается понятие системы в лексике , под которой понимается «совокупность лексических и фразеологических единиц, связанных между собой устойчивыми (инвариантными) отношениями на парадигматической и синтагматической оси» (Жуков 19716 151).

Практически в понятие лексической системы могут включаться все лексические (а также и фразеологические) явления в их различных связях и отношениях (Кузьменко 1981, 84). Подобные представления не отличаются достаточной четкостью и определенностью, и не случайно выражения типа «лексическая система», «семантическая система» иногда характеризуются как «нетерминологические» (Бабкин 1976, 20).

Такая характеристика объясняется сложностью, противоречивостью и недостаточной изученностью самого явления, имеющего название «лексическая система» (Будагов 1971, 50).

Исследователи оценивали и оценивают научные результаты, достигнутые языкознанием в области лексической семантики скромно, поскольку современную семасиологию еще нельзя считать сложившейся лингвистической дисциплиной (Апресян 1983, 2-3).

В теоретическом плане авторы многих работ последних десятилетий немало сделали для развития семасиологии. Однако многое в ней остается неустановившемся, спорным, существует ряд вопросов, которые лишь поставлены, но не решены до конца; далеко не все из выдвинутых теоретических положений проверены на представительном материале языков различных семей. Дискуссионность семантической проблематики отмечается как особенность, характерная для современного языкознания.

Одной из наиболее острых и актуальных в современной семасиологии является проблема методики исследования. Трудно назвать метод, который завоевал бы общее и безоговорочное признание. Среди исследователей существует мнение, что в практике изучения семантики необходимо использование одновременно нескольких методов, применяемых в зависимости от их эффективности на данном конкретном уровне анализа.

Тем не менее, в ряде принципиальных вопросов ученые, специализирующиеся на изучении содержательной стороны слов, приходят к определенному теоретико-методологическому единству. Так, в настоящее время многими из них осознается необходимость изучения слов в окружении, контексте.

Наибольшую конкретизацию методика изучения синтагматических смысловых связей слов получила, по нашему мнению, в работах H.H. Амосовой и ее последователей, разработавших основные принципы контекстуального, или контекстологического, анализа (Арнольд 1972, 3-4), которые могут быть применены, в частности, в практике изучения многозначных слов (Шрамм 1979, 12) и в лексикографической работе. Результаты анализа должны найти применение и в практике изучения межсловной парадигматики.

В коллективной монографии «Принципы и методы семантических исследований», в предисловии читателю предлагают «самому составить мнение о преимуществах и недостатках той или иной точки зрения, об убедительности аргументации того или иного автора.» (ПИМСИ 1976, 4).

А.Е.Супрун отмечает, однако, что при одновременном использовании нескольких методов появляются свои трудности. В частности, «семантическая картина, которая возникает в результате дистрибутивного анализа, соотносится с той, которая возникает в результате психолингвистического или компонентного анализа, но не равна ей, и все они несводимы в некоторую общую картину» (1975, 17-18).

Такая несводимость в некоторую общую семантическую картину вполне объективна. В противном случае применяемые методы не должны были существенно отличаться друг от друга.

Как на междусловном, так и на внутрисловном уровне может быть использован компонентный анализ, находящий довольно широкое применение в современной семасиологии. Компонентный и контекстологический анализы взаимно дополняют друг друга.

Особо следует сказать об используемом в семасиологии способе толкования значений слов (путем перевода), получившем определенное обоснование и достаточно широкое распространение в семасиологических исследованиях.

Использование в целях описания значений перевода их толкований на другой язык представляется наиболее приемлемым в том случае, когда язык толкований-переводов тождественен языку описания смысловых связей и отношений слов в целом.

Исследования по лексической семантике вплоть до настоящего времени велись главным образом на материале индоевропейских языков. Обобщающие исследования в области семасиологии нахско-дагестанских языков практически отсутствуют, и поэтому высказанное еще в начале 70-х годов замечание о том, что многие вопросы лексикологии и семасиологии в национальных языках России продолжают оставаться неразработанными (СРЯ 1972, 16), сохраняет свою силу и для лакского языка.

Сильной стороной ряда исследований по семасиологии индоевропейских языков является их практическая направленность, связанная в первую очередь с «выходом» в словарную работу. Речь идет о работах теоретико-лексикографического плана, содержащих анализ и обобщение опыта составления словарей. В этом отношении представляет интерес такая работа, как «Лакско-русский словарь» (Москва, 1962), составленный известным лакским языковедом С.М. Хайдаковым. В этой работе в широкой степени представлены многие исконные заимствованные лакские слова, содержащие богатую и сложную семантику. Последнее достижение лакской лексикографии - «Русско-лакский словарь» (Махачкала, 1994), составленный Н.С. Джидалаевым.

Богатство семантического поля приводимых лакских слов, точность и адекватность перевода на лакский язык русских эквивалентов, а в ряде случаев и их толкования являются примером, образцом для будущих лексикографических, лексикологических и семасиологических исследований по лакскому языку.

Работы подобной направленности должны иметь в своем составе «встречное движение семантики и лексикографии», причем «сейчас попытки создать законченную теорию семантики оцениваются, в частности, с учетом их лексикографической полезности» (Апресян 1974, 6). Движение семантики в сторону лексикографии является актуальным и для современного лакского языка, на материале которого ведется работа над этимологическим словарем (И.Х. Абдуллаев). Как правило, именно лексикографические издания служат, в свою очередь, и основными источниками фактических материалов для научных исследований по лексической семантике.

В целом эти и другие лексикографические работы дают достоверные сведения по семантике слов современного лакского языка посредством переводов на русский и наоборот. Наша работа представляет определенное дополнение к уточнению информации, содержащейся в этих источниках. Она осуществлялась путем привлечения материалов из современных литературных произведений и информации от носителей языка. С той же целью нами использовались и фольклорные материалы.

Дифференцированное исследование смысловых связей и отношений слов осуществляется впервые на материале лакского языка, лексическая семантика которого ранее почти не изучалась.

В нашей работе наибольшее внимание уделено внутрисловным парадигматическим смысловым связям и отношениям (при полисемии), а также аналогичным им (в значительной мере) связям и отношениям в лексемах между так называемыми лексико-грамматическими вариантами (ЛГВ) - результатами конверсии и подобными им случаями парадигматики слов с тождественным внешним обликом. Что касается межсловной парадигматики (смысловых отношений, в частности) на уровне слов с различным внешним обликом, то она ограничивается главным образом характеристикой синонимии, тогда как, например, отношения антонимии и гипонимии здесь только затронуты. Особо стоит вопрос о «парадигматике» лексических омонимов, между которыми смысловые связи и отношения отсутствуют и которые нами по традиции противопоставляются ЛСВ многозначного слова (в последние годы отмечено также противопоставление омонимов синонимам) (Чейф 1975, 73).

Таким образом, основное внимание в нашей работе уделяется явлениям, характеризуемым либо тождеством лексической семантики при различии звукового облика слова, либо, наоборот, тождеством звукового облика при наличии семантических различий.

В синтагматике рассматриваются только связи и наиболее детально - на внутрисловном уровне - связи собственно семантические по поводу реализации значений при полисемии и моносемии (однозначности) и разграничения самих этих явлений и связи ономасиологические - в случае связанных (несвободных) значений слов. Смысловые синтагматические связи в собственно семантическом аспекте на межсловном уровне только п затрагиваются на общем парадигматическом «фоне» (при рассмотрении ч лексико-грамматического варьирования и синонимии).

Важное значение для нашей работы имеет также проблема типологии лексических значений (Виноградов 1977,123), а также проблемы вторичных номинативно-производных значений.

Ограничение таким фрагментом лексической системы позволяет, на наш взгляд, сконцентрировать внимание на явлениях, изучение которых актуально не только с точки зрения теоретической семантики, но и (что не менее важно) в плане связи с практикой лексикографии. Речь идет, в частности, о разграничении полисемии и омонимии, лексической омонимии и явления, именуемого нами «лексико-грамматическое варьирование», полисемии и моносемии и некоторых других словарных проблемах. Эта сторона исследования отражается в определенных выводах практического характера, которые могут найти в дальнейшем, и отчасти уже находят применение в деятельности лексикографов.

Исходя из определенных выше положений и проблем, подлежащих рассмотрению, представляется наиболее целесообразным построить исследование из трех глав, в которых соответственно будут анализироваться смысловые связи и отношения слов на внутрисловном и межсловном уровнях.

Поскольку рассматриваемые в исследовании языковые явления в большинстве своем получили в научной литературе самое разное, а порой и противоречивое освещение, в нашей работе немалое место отводится разъяснению соответствующих положений и точек зрения, далеко не всегда разделяемых автором настоящего исследования, что делает в ряде случаев неизбежным полемический характер изложения.

Установка на полемику, на анализ различных точек зрения относительно тех или иных явлений семантики прослеживается даже в учебных пособиях. Так, в предисловии к вузовскому учебнику по лексике русского языка его автор справедливо пишет: «Смысловая сторона слов все больше привлекает к себе внимание. исследователей языка. По многим важнейшим вопросам лексикологии в настоящее время среди лингвистов существуют серьезные разногласия. Думается, что нет смысла даже в учебном пособии для студентов-филологов представлять эти вопросы решенными. Поэтому в ряде случаев в книге излагаются различные точки зрения, отмечается возможность различного подхода к решению изложенных проблем» (Шмелев 1977, 3).

Большую значимость для семасиологии имеет определение словообразовательного значения. Понятие словообразовательного значения в зарубежном и российском языкознании не имеет широкого распространения (Кубрякова 1980, 102). Первые попытки решения этой проблемы намечаются в зарубежной лингвистике в работах М. Докулила (Dokulil 1962, 196) и его последователей.

Такие различные проблемы в аспекте словообразования стали широко исследоваться и в работах российских языковедов (Шенник 1981; Шмелев 1977; Супрун 1969; Смирницкий 1954) и т.д.

Вопросы английской семасиологии

В американской дескриптивной лингвистике центральными цодсистемами языка считались вначале фонетическая и морфологическая, в то время как лексическая и семантическая были отнесены к периферийным. Последние системы рассматривались в зарубежной лингвистике как неструктурные пласты языка. В таком разрезе построены исследования видных американских и голландских лингвистов, в первую очередь Чейфа (Chafe 1962, 38); Идема (Idem, 1965, vol. 38, № 5), Р. Хэрриса (Harris 1970, 32) и других (Hall 1964, Nida 1967).

Представитель английской лингвистической школы Дж. Ферс отмечал: «Некоторые ученые, так называемые механицисты, сосредотачивая свое внимание на фонологической структуре языкового материала, или на квазиматематической фонематике, признают менталистскую природу в изучении значения путем намеренного исключения последнего» (Firth 1956, 5).

Другое научное направление, диаметрально противоположное, также игнорирует7 исследование семантики лексических единиц (В. Гумбольдт и его последователи). Они понимали языковую сущность антропологически, т.е. язык интерпретировался ими как «своего рода точка зрения на предметную действительность».

Это направление было названо В. Гумбольдтом «языковым мировидением» (см.: Рамишвили 1978, 215). Язык определяется сторонниками этого направления как постоянно формирующаяся сила духовного развития (Гухман 1960, 132).

В зарубежной лингвистике существует значительное количество исследований, в которых содержатся попытки определения слова вообще (Bloomfield 1933, 178). Причем применяются совершенно различные подходы к такому определению (Pike 1967, 339; Juilland 1972). В последующем намечается разграничение в семантике слова вещественного (лексического) значения и грамматического значения. В процессе нового подхода в семасиологии выработалось описание семантически полнозначных//неполнозначных слов, знаменательных//служебных слов, символических и указательных слов. Вырабатываются в зарубежной лингвистике оппозитивные пары новых терминов: десигнаторы//форматоры (Morris 1964); контентивы и функторы и др.

Главенствующая роль слова в языке признается многими лингвистами (Hiorth 1958, 26). В этом отношении следует вспомнить слова У. Вейнрейха, который писал: «Осмысленность - это основное условие, которому должна удовлетворять любая единица любого уровня, чтобы приобрести лингвистический статус» (1963, 60).

При изучении семантики представляет интерес отношение Э. Бенвениста к внутреннему и внешнему полю полнозначного слова. Он полагает, что при изучении лексических единиц с точки зрения принципа двукратного их означивания, сформулированного им, позволяет раскрыть механизм прямой и непрямой, косвенной и препозитивной номинации (1974, 88).

В английской семасиологии отмечают, что, несмотря на относительное развитие семасиологических исследований, изучение генеративной семантики, семасиология мало продвинулась вперед, в ней еще множество нерешенных и даже непоставленных вопросов (Harris 1976, 89). В английской семасиологии возникло понятие «пресуппозиции», взятое из арсенала логического анализа языка и связываемое с логическими зависимостями частей или целых предложений в тексте высказывания и связанное с процедурой их верификации на истинность или ложность.

Представляет интерес изучение семантики слова в ономасиологическом разрезе, т.е. изучение специфики слова как номинативной единицы языка.

Двукратная предметная соотнесенность словесных знаков служит основой при переводе виртуальных системных средств в актуальные речевые единицы (Katz 1963; 1970), при этом выделяются семантические маркеры и различители, глубинные и поверхностные структуры (Chomsky 1971, 183), падежные функции в семантическом аспекте (Fillmore 1970, 137), семантическая структура предложений и словосочетаний.

Все слова в языке подразделяются на полнозначные и неполнозначные. В состав последней группы включаются совершенно несхожие по своим семасиологическим функциям словесные знаки: местоимения, аффиксы, различные знаки - форматоры и шифтеры. В соответствующих исследованиях дается разграничение словесных знаков на разряды с учетом их денотативного и сигнификативного фактора.

Денотативность в лексике - множество объектов действительности, которые могут именоваться данной единицей - противопоставляется сигнификативности - комплексу признаков денотата - постоянных или временных, абсолютных или относительных. При семантическом исследовании такие лексемы, как дом, юрта, яранга имеют одно, денотативное значение, но разные сигнификативные значения (Апресян 1963; Городецкий 1969; Гак 1986; Булыгина 1990, 444).

Сторонники функционального подхода к определению значений слова все его функции объясняют как значения. По мнению Й. Эванса, значения слова есть просто правила, которые определяют его употребление, и знать его значение значит знать эти правила (Evans, 8).

По мнению английских семасиологов, слово является основной функционально-семантической единицей, обладающей сложной смысловой и формальной структурой.

Семантическое тождество слова предполагает его формальную и смысловую целостность, что в свою очередь предопределяет его выделимость и воспроизводимость (Chafe 1971). При этом важно отметить, что распространенный в английской лингвистике термин «семантическая структура слова» является многозначным. Этим термином именуются как метаязыковые, так и языковые единицы, как совокупность наименьших односторонних единиц, составляющих производные и непроизводные слова.

Семантическая структура слова является основным компонентом при изучении структуры производного слова, взаимоотношений ряда производных значений конкретного слова. Содержание полисемантичного слова раскрывается в системе конкретного окружения.

Для полного выявления особенностей семантики изучаемого слова необходимо выявить особенности и семантические универсалии. Однако, как отмечают многие исследователи, выделение семантических универсалий является наиболее сложной задачей в семасиологии (Вейнрейх 1970, 163).

По мнению английских исследователей, семантические универсалии могут оказаться абсолютными или же относительными

Universals 1968). Однако, как отмечают другие исследователи, относительных универсалий не существует, универсалии потому и универсалии, что являются всеобщими, характерными для всех языков без исключения (Fillmore 1968; Katz 1963).

Изучение семантики в нахско-дагестанских языках

В нахско-дагестанских и шире иберийско-кавказских языках семантика изучена недостаточно. По этим языкам нет обобщающих монографических исследований по семасиологии.

Наиболее полно проблемы нахско-дагестанской семасиологии (исторической) рассматриваются параллельно с другими вопросами лексикологии в исследованиях Н.С. Джидалаева (1990).

В своей монографии автор исследует проникновение тюркизмов в нахско-дагестанские языки, в том числе и в лакский. Давая фонетико-морфологическую характеристику заимствованным словам, автор в ряде случаев останавливается и на вопросах семантики. Заимствованный материал достаточно четко показывает пути изменения старого значения и появление нового. Так, лакское слово аъря «фронт» имеет совершенно иное значение «дальний путь» в составе устойчивого словосочетания аъряйн гъовккури, букв, «галушки, предназначенные на аъря», т.е. «традиционное лакское печенье из сдобного теста, которое готовят для отправляющегося в дальний путь».

Различные вопросы, затрагивающие проблемы семантики, можно отметить в исследованиях Абдуллаева З.Г. (1993), Алипулатовой (1997), Гайдарова Р.И. (1966), Гюльмагомедова А.Г. (1978), Кибрика А.Е. (1988).

Некоторые вопросы семантики лакского глагола бур//дур «есть, имеется» рассматриваются в брошюре, составленной А.Ш. Акиевым (1990, 16). Составитель полагает, что данный глагол, согласно языковым данным, когда-то употреблялся в значениях «иметь, обладать, владеть».

Семантическая характеристика способов образования множественного числа в лакском языке, данная А.Ш. Акиевым (1964, 13), показывает постепенное развитие исходного значения от общего к частному.

Семантическая эволюция лакских слов, заимствованных из азербайджанского языка, показана в исследованиях Н.С. Джидалаева (1988, 17). Останавливаясь на особенностях заимствованных лексем, автор отмечает, что среди опоэтизированных иноязычных слов, представленных в дагестанских языках, самую многочисленную группу составляют восточные слова, в первую очередь тюркские. Среди них имеются опоэтизированные лексемы типа лакского итаргу «коршун», ср. авар. итарк1о «вид ястреба», лезг. талгу «вид коршуна». Эта лексема употребляется в основном в поэтической речи и имеет ряд переносных значений.

В лакском языке слово итаргу сочетается с иранизмом шагь, который в лакском языковом сознании ассоциируется с шагъ в значении «шах» и восходит в действительности к персидскому шагъин «коршун». Таким образом, композита шагъ-итаргу есть собственно лакское образование, в котором сочетаются две заимствованные основы.

Н.С. Джидалаев отмечает, что в дагестанских языках одно и то же заимствованное слово имеет различные значения, ср. лак. къиргъу «ястреб-перепелятник», но дарг. «коршун»; ср. лак. лачин «сокол», но авар, «ястреб-гусятник», лезг. «белый сокол».

И.Х. Абдуллаев и Н.Ц. Мамаева исследовали названия вьючных животных и связанных с ними понятий. В этой статье представляет интерес развитие переносного значения ряда лексем. Так, основа ттукку «осел» имеет переносные значения «вьюк», «вязанка сена из пяти охапок». Авторы отмечают, что употребление слов со значением «осел» в значении «вьюк» прослеживается и в других дагестанских языках, в частности, в некоторых диалектах аварского и даргинского языков. Такой же семантический изоморфизм отмечается и в персидском языке, в котором еще в средние века бытовало слово харвар «ослиный вьюк», «груз осла» (1988, 55).

Отдельные семантические параллели, имеющие косвенное отношение к лакскому материалу, имеются и в этимологическом словаре грузинского языка (Климов 1971).

И.Х. Абдуллаев в своих работах указывает на то, что при проникновении какого-либо слова из одного языка в другой значение слова может сильно измениться. Такое изменение произошло, по его мнению, и с турецким словом шамфыстык «сирийская фисташка», которое в дагестанских языках употребляется в форме чамастак «финик».

В лакском языке название финика реализовано в следующих вариантах: чвассаг, часаг, квассаг из праформы квассаг. Форма квассаг, как полагает автор, появилась в результате «гиперкоррекции» - начальное ч-было воспринято как вторичное от к- (1989, 18).

Некоторые вопросы словообразовательной семантики освещаются в исследовании Н.Ц. Мамаевой (1989, 60). По ее мнению, в лакском языке сложносоставные названия растений образуются следующими путями: сложением основ прилагательного и существительного: ят1ул сус «барбарис красный» (ят1ул «красный» + сус «барбарис»); сложением основ числительного и существительного: шанч1ап1и «клевер», букв, «три листа»; сложением основ глагола и существительного: ц1ушив байсса «пырей», букв, «мужественный татарник» и т.д. Все эти модели образуются по определенным семантическим закономерностям и в некоторых случаях соответствуют семантическим универсалиям.

Г.О. Кукуева исследовала термины лакского языка, образованные на основе метафоризации фитонимов (1989, 123-126). Автор анализирует сходные или одинаковые признаки разных предметов, действий, явлений объективного мира, предопределяющие возможность употребления наименований предметов и явлений одного семантического класса для обозначения таковых другого семантического класса. Одной из форм метафоризации лакской терминологии является перенесение на новые реалии названий, уже функционирующих в лакском языке. Среди терминов, образованных в результате переноса наименований, основой которого являются ассоциации по сходству, выделяется ряд ассоциативных групп. Наречение имени - акт мотивированный, но в процессе функционирования слова мотивация может затемняться, и в этом случае мы имеем дело, по определению Черкасовой Е.Г. (1968, 29), со «стершейся», «побледневшей» метафорой.

Лакские термины в зависимости от степени сохранения мотивации делятся на две группы:

1) Стершиеся метафоры с затемненной мотивацией - метафоры, в процессе функционирования которых теряется символ переноса (утрата ассоциативных признаков, служащих основанием метафоризации).

2) Метафоры с прозрачной мотивацией, т.е. так называемые «живые метафоры».

Главная роль в процессе метафоризации принадлежит основным семантическим категориям существительного - одушевленности и неодушевленности. Эти соотношения имеют схему: наименование неодушевленного существительного из одной семантической группы переносится на неодушевленные существительные другой семантической группы. При изучении процесса метафоризации необходимо разграничивать метафоры-композиты и метафоры, состоящие из одного слова: сус накъич «орнаментальная композиция», букв, «рожь» + «рисунок», т.е. «рисунок в форме ржи» и к1урх «элемент узора», букв, «почка» (Кукуева 1989, 125).

Как считают исследователи, изучение составных существительных, составных терминов-метафор должно в известной мере опираться на изучение слов неметафорического типа, поскольку типы отношений, фиксируемые и в тех, и в других сложных существительных, характеризуются значительной близостью (Дюжикова 1984, 46).

Изучение метафор в составе любого языка, его словарного богатства во многих случаях связано с изучением производных основ (Виноградов 1953, 23; Скпяревская 1987, № 2; Кубрякова 1981).

Г. О. Кукуева исследовала также структуру субстантивных словосочетаний в лакском языке (1988, 148). В зависимости от принадлежности стержневого слова к той или иной лексико-грамматической категории термины-словосочетания лакской ремесленной терминологии представлены субстантивными словосочетаниями, в которых господствующим словом является имя существительное. Автор привлекает к анализу лакский масдар, исходя из того положения, что каждая лакская масдарная конструкция является полноправным членом терминологии, обладающей номинативностью, и входит в состав предложения целиком, как выразитель одного из его членов, независимо от его грамматического строения, лексико-семантических, а также грамматических отношений между членами словосочетания (Кукуева, 148).

Как отмечает З.Г. Абдуллаев, масдарное словосочетание может быть разложено на части, но эти части не будут синтаксическими единицами предложения, а представляют собой смысловые единицы словосочетания, т.е. масдарное словосочетание не может быть морфологической единицей, но вполне способно являться одной синтаксической единицей, которая служит обозначением единого, но расчлененного понятия (1987, 307).

Поскольку в лакском языке нет притяжательных и относительных прилагательных, значительно возрастает роль родительного падежа, который является одной из основных форм выражения атрибутивных отношений (Гайдарова 1972, 237).

Термины-композиты с метафорическим значением представлены в лакском языке терминами подчинительного и сочинительного способов словосочетания. Эта модель характерна не только для лакского языка, но и для многих других языков (Арутюнова 1980).

В терминах, представленных комбинаторикой прямого и переносного значений, главное значение принадлежит переносному значению, которое наследуются и сохраняется термином-композитом (Никитина 1987,45).

Большое значение для лакской семасиологии имеют также материалы к морфемному словарю лакского языка (И.Х. Абдуллаева 1992, 142 - 171). Значимость этого материала состоит в том, что автор раскрывает здесь семантику отдельных лакских формантов. Так, например, автор отмечает, что аффикс -ай указывает на учащательность и многократность в подражательных основах типа хъюлч-(учин) «качнуться», но хъюлчай(т1ун) «качаться».

Выявление омертвелого словообразовательного суффикса имен существительных (гъалмагъ = ай «жених») позволяет установить существование в старолакском языке термина гъалмагъ, включавшего в свой состав отмеченные значения и вне данного суффикса.

Семантика словосложения представляет значительный интерес для конкретного изучения направления семантического развития в лакском языке. Образование сложного существительного зависит от возможности соединения семантики и структуры его в монолитную по содержанию единицу, в которой определитель выражает предмет сравнения, вследствие чего происходит отрыв признака от субстанции (Степанова 1953, 123).

С.Г. Гаджиева отмечает, что наиболее обычным типом переноса значения, сопутствующим образованию сложных существительных, является метафорическое переосмысление, которое касается либо одного из компонентов, либо всего соединения вместе. Это существительные типа варанич1елму «страус» «верблюд + птица» (1986, 99).

С.М. Хайдаков называет такие образования «устойчивыми типами сложных слов», так как они выражают единственное в своем роде понятие (1961, 136).

Значительный вклад в развитие лакской семасиологии привносит и сравнительно-сопоставительный словарь нахско-дагестанских языков, составленный С.М. Хайдаковым. В этом словаре приведено огромное количество слов исконного и заимствованного происхождения. Хотя в этой работе автор большее внимание уделяет фонетической и морфологической характеристике слов, тем не менее, в словаре даются и некоторые семантические разыскания (1973, 53).

Интересный материал приводится и в исследованиях Г.Б. Муркелинского, в его «Грамматике лакского языка», а также в различных статьях (1962).

В монографии С.М. Хайдакова по лакской диалектологии (1966) приведено значительное количество диалектных слов, имеющих прямое отношение к проблемам семантики в лакском языке.

Так, например, давая характеристику аракульского диалекта лакского языка, автор останавливается на его словарном составе, отмечая образование синонимического ряда в пределах данного языка как результат влияния со стороны других языков. Первые компоненты синонимического ряда типа дава «верблюд» = еарани «верблюд»; ажа = нину «мать»; ширшпу = нац1укьац1у «сладкий» и т.д. представляют собой заимствования из азербайджанского источника, вторые являются собственно лакскими.

В диалекте сохраняются и такие слова, которые полностью подверглись архаизации или же сохраняются в литературном лакском языке в составе сложных терминов. Так, например, в диалекте сохраняется основа гьи «береза», которая в литературном языке встречается только лишь в составе сложного термина кЫлагъи с тем же значением.

В диалекте на основе метафоризации образуются новые слова по сопутствующим в языке моделям. Так, словосочетание лакку ус «обувь из сыромятной кожи» дает новое значение «лакская обувь».

В диалекте происходит либо расширение семантики, либо сужение основного значения. Лакское литературное слово марсса означает только «делянка», его диалектный вариант (масса) расширил свою семантику и имеет дополнительное значение «канавка для орошения пашни». Исконно лакское слово пюрун «стекло» в диалекте сузило свое значение и стало употребляться только в значении «ламповое стекло».

В бартхинском диалекте лакского языка сложные слова образуются из двух слов в форме именительного падежа: бюрх-ттукку «белка», букв. «заяц -ь осел» (Хайдаков 1966, 78).

Была изучена семантика имен и глаголов и по другим нахско-дагестанским языкам. Среди этих исследований важное место занимают разыскания В.М. Загирова (1981; 1987). Так, например, давая стратификацию лексики лезгинских языков в сравнительно-историческом аспекте названий растений, автор в то же время серьезное внимание обращает на их семантическую структуру (1989, 24).

Представляет интерес и исследование З.М. Загирова (1980), в котором он проводит определенные параллели сопоставительного характера, помогающие выяснить соотношение их семантических взаимосвязей.

Г.Т. Бурчуладзе уделяет особое внимание семантике рассматриваемых им основ. Исследуя структуру основы, обозначающей «сон, сновидение», автор восстанавливает лакскую основу мак в форме макур и сравнивает ее с даргинским муир магэри. Связь лакско-даргинской основы с семемой «сон» с соответствующими аварскими и андийскими параллелями устанавливал еще Н. Трубецкой (1922). Эта же параллель известна и у Ш.Г. Гаприндашвили (1954, 307).

Определенное значение для лакской и всей нахско-дагестанской семасиологии имеет этимологический словарь адыгских языков А.К. Шагирова (1977), содержащий общекавказские семантические универсалии.

В работе Н.Х. Кулаева, посвященной кавказскому субстрату, есть семантические особенности, которые имеют отношение и к материалу современного лакского языка (1974, 310). Достаточно сказать о наличии в осетинском языке древнейшего кавказского субстратного элемента лег «мужчина», который отразился в лакском языке в качестве энтонима лак «лакцы».

Во многих работах по иберийско-кавказским языкам исследование их фонетических и морфологических особенностей сочетается с анализом семантической структуры (Топуриа 1974; Бокарев 1961; Гайдаров 1961; Талибов 1962). Особо следует отметить работу A.C. Чикобава, посвященную древнейшей структуре именных основ в картвельских языках, многие семантические линии развития которых имеют определенные связи по нахско-дагестанским языкам.

Значительный интерес представляет докторская диссертация Абдокова А.И., посвященная генетическому родству западнокавказских и восточнокавказских языков (1999).

В работе содержится значительное количество семантических разысканий, связывающих адыгские лексемы с нахско-дагестанскими. Так, на с. 175 автор связывает кабардинское ната, аварское подо (=лакск. нентта-бакГ) с каб. тайын «торчать вверх», чеч. тип «поверхность, верх». Семантическая линия развития: «торчать —» лоб —> верх» имеет подтверждение и по другим языкам.

Немаловажное значение имеют исследования, посвященные семантике фразеологических единиц. В этом отношении следует отметить работу Рамазановой М.Р., в которой наряду со структурными вопросами рассматривается и фразеологическая семантика лакского языка (2000).

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ

В первой главе рассматривались вопросы изучения семасиологии в отечественном и зарубежном языкознании. Можно отметить, что смысловой аспект слова чаще всего интересовал исследователей лишь в качестве сопутствующего или иллюстративного материала, служившего для подтверждения выводов, относящихся в целом к совершенно иной проблематике (в частности, к проблеме языковых контактов). При этом слово рассматривалось в основном с формальной стороны (фонетический облик, морфологическая структура и т.д.).

Такое направление исследований не является единственно возможным. В настоящее время все большее значение приобретает лексико-семантическое направление в изучении лексики и грамматики.

С введением в научный оборот понятий синхронии и диахронии среди вопросов, изучаемых семасиологией, была выделена проблема анализа значений слов в определенный период существования языка. Синхронный, или синхронический, подход - это особый методический прием, позволяющий изучить язык на одном определенном этапе его развития. Использование этого подхода оправдано и тем, что для нужд языкового общения важна не столько сама история языкового развития, сколько его результаты. Применительно к семасиологии это означает, что этимологическое объяснение языкового явления в большинстве случаев нейтрально к его актуальной сущности.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Смысловые связи и отношения в лексике лакского и английского языков"

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ В третьей главе в краткой форме рассматриваются смысловые связи и отношения на межсловном уровне. Парадигматические группы слов объединяются общей тематической семантикой:

1. В первую группу таких тематически общих слов входят омонимы, слова, объединяемые в общую группу наличием тождественного общего облика. Омонимы в лакском и английском языках подразделяются на две основные подгруппы: а) лексические омонимы; б) лексико- v грамматические омонимы. Лексические омонимы в лакском и английском языках совпадают в своих основных характеристиках. Особо следует

124 отметить, что в лакском языке отсутствует конверсия, широко представленная в английском языке.

2. Во вторую группу слов входят синонимы и антонимы, имеющие различный внешний облик. В составе синонимов лакского и английского языков имеются производные от единой основы при помощи различных формантов, а также образованные от разных слов. Синонимические отношения во многих конкретных случаях зависят и от контекста. Синонимические отношения и связи обусловлены в данном случае особенностями и закономерностями семантической системы лакского и английского языков. Семантические структуры синонимов и антонимов различаются по характеру их связи с контекстом, по степени их семантической мотивированности, сочетаемости и по характеру выполняемых ими функций.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование смысловых связей и отношений слов, их последовательное разграничение можно считать основным путем разрешения проблем лексической семантики, поэтому основные явления лексической семантики (полисемия, омонимия, синонимия и др.) следует рассматривать с точки зрения смысловых отношений и связей.

Смысловые отношения, или отношения смысловой общности, характеризуют слова как на синтагматическом, так и на парадигматическом уровнях. Смысловые связи могут отсутствовать и на уровне внутрисловной парадигмы (многозначность без деривационных связей ЛСВ), и в особенности на ее межсловном уровне, где они отмечаются только между ЛГВ лексем. Наличие / отсутствие смысловых связей слов определяет специфику парадигматических явлений лексики.

Анализ парадигматических связей ономасиологического характера на внутрисловном и межсловном уровнях подтверждает их известную аналогию, изоморфизм (и, следовательно, возможность использовать для их изучения одинаковую методику). Между ЛСВ многозначных слов с деривационными связями и словами, входящими в парадигматические группы, прослеживается аналогия лишь в плане смысловых отношений (ср. аналогию между многозначностью и квазисинонимией).

Решение различных спорных вопросов семантики возможно в парадигматическом, синтагматическом плане и в комплексе с учетом обоих названных «планов». Как чисто парадигматические решаются проблемы разграничения полисемии и омонимии, с одной стороны, и синонимии и квазисинонимии - с другой. В последнем случае сопоставляются как толкования значений, так и их указательный минимум.

В синтагматическом плане рассматривается характер контекста, в котором реализуется значение многозначных и однозначных слов, степень их контекстуальной зависимости (при контексте переменном и постоянном).

При выявлении специфики контекстов различных типов важно учитывать также фактор речевой ситуации.

Комплексно, с учетом парадигматических и синтагматических характеристик, проводится разграничение полисемии и моносемии со свободной и несвободной сочетаемостью. При анализе конкретных явлений семантики следует учитывать определенную условность ряда понятий, которые соотносятся с парадигматическими связями и отношениями слов на внутрисловном и межсловном уровнях.

Выполненное на материале лакского языка исследование дает возможность внести уточнение в понимание ряда семантических явлений (многозначность и ее виды, общее значение, омонимия, моносемия и др.) и отчасти выявить там, где имеются сопоставимые данные по другим языкам, их специфику в исследуемом языке.

Многозначность в лакском языке выступает как сложное, неоднородное явление. В частности, выделяются два основных вида многозначности: со связями производности значений и без подобных связей. В каждом из них находят специфическое отражение как связи сущностей, так и общность сущностей объективного мира.

Многозначность второго вида основывается, главным образом, на констелляции, а также на интердепенденции (часть слов со значениями-конверсивами). Причины такой полисемии могут быть выявлены при диахроническом анализе.

Отсутствие связей производности значений может быть абсолютным при многозначности без связей производности значений и относительным, что в той или иной мере характеризует разновидности полисемии с деривационными связями значений, являющейся результатом, например, сужения (расширения) значений слов и метонимических переносов наименований.

В работе подробно рассмотрены регулярные и нерегулярные комбинации ЛСВ при многозначности с деривационными связями значений, выявлена специфика различных видов переносов наименований в плане смысловых связей и отношений.

На материале лакского и английского языков выделены, кроме сужения (расширения) значений, метонимических и метафорических переносов, также переносы наименований смешанного характера, сочетающие, в частности, элементы метафоры с метонимией и сужением значений.

Можно говорить о своеобразных аналогах метонимических и метафорических переносов при некоторых многозначных словах со связанными производностью значениями-конверсивами.

Проведенное исследование позволяет уточнить и конкретизировать понимание такого явления, как омонимия, отграничить его от многозначности, с одной стороны, и лексико-граммагического варьирования - с другой. Омонимы - своего рода парадигматические группы слов с тождественным внешним обликом, между которыми не прослеживаются смысловые связи и отношения на лексическом уровне, но может существовать общность категориальной семантики.

Важно всесторонне использовать материал не только литературного языка, но и диалектов лакского и английского языков, где имеются довольно интересные семантические линии развития различных терминов.

При анализе конкретных явлений семантики следует учитывать определенную условность ряда понятий, которые соотносятся с парадигматическими сваязями и отношениями слов на внутри- и межсловном уровнях.

Проблемы моносемии еще не исследованы в современном лакском языке, мало изучены они и в английском языке, поэтому некоторые наши положения могут внести определенный вклад в дальнейшее изучение этого актуального и малоизученного вопроса.

Анализ синтагматических характеристик слова вносит ясность в вопросы об условиях реализации значений многозначных слов (а затем и ЛГВ лексем). Рассмотрены сферы влияния постоянного и переменного контекстов.

Основная часть значений реализуется в условиях лексического и смешанного видов переменного контекста. Между видом многозначности и видом контекста отсутствует непосредственная связь, поскольку контекст определяется скорее всего функциональной стороной слова или особенностями его лексического значения.

При постоянном контексте собственно синтагматические связи слов смыкаются со связями ономасиологического характера.

Выявлено наличие потенциально многозначных и, в особенности, однозначных слов. Малоизученное явление моносемии и его отличия от полисемии впервые рассмотрены на примере одного из нахско-дагестанских языков.

Список научной литературыМинкаилова, Жарият Джамалудиновна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Алектарова Л.П. Об оттенках значений синонимов. - Синонимы русского языка и их особенности. - Д., 1972.

2. Аллендорф К.А. Значение и изменение значений слов. УЗ I МГПИИЯ. Т. 32, 1965.

3. Амосова H.H. С. Основы английской фразеологии. Л., 1963.

4. Апресян Ю.Д. Синонимия и синонимы. ВЯ, 1969, № 4.

5. Апресян Ю.Д. О регулярной многозначности. Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. XXX. Вып. 6, 1971.

6. Апресян Ю.Д. Современная лексическая семантика. I. Вопросы семантического описания. Русский язык в национальной школе. 1972, № 2.

7. Апресян Ю.Д. Современная лексическая семантика. II. Синонимические средства языка и правила перифразирования. — Русский язык в национальной школе. 1972, № 3.

8. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. -М., 1974.

9. Артемюк П.Д. Развитие глаголов do и make в английском, tun и machen в немецком языках. Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1954.

10. Арутюнова Н.Д. Коммуникативная функция и значение слова. — НДВТТТ. Фи то логические науки. 1973, № 3.

11. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

12. Ахманоеа О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.

13. Ахманоеа О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

14. Ахманоеа О. С. Словарь омонимов русского языка. М., 1974.

15. Ахманоеа О.С. и др. Основы компонентного анализа. Учебное пособие. -М., 1969.

16. Бабкин А.М. Слово в контексте и в словаре. Современная русская лексикография. - Л., 1977.

17. Банникова И.А. Контекстные характеристики семантически осложненных слов в современном английском языке. АКД. Л., 1974.

18. Бенвенист Э. Общая лингвистика. -М., 1974.

19. Бережан С.Г. К семантической интерпретации явления синонимии. -Лексическая синонимия. М., 1967.

20. Бережан С.Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. -Кишинев, 1973.2в.Березин Ф.М. История лингвистических учений. М., 1975. 21.Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. -М., 1979.

21. Беркович Р.И. К вопросу о лексических конверсивах. Системное описание лексики германских языков. Межвузовский сборник. Вып. 4. Л., 1981.

22. Болтянская Р.И. Разграничение полисемии и омонимии в системеанглийского глагола методом дистрибутивно-компонентного анализа. л1. АКД. Киев, 1979.

23. ЪО.Бондаренко M.B. Типы метонимического переноса и проблемы их системного описания. АКД. Л., 1980.

24. ЪХ.Брагина A.A. О двойственном характере синонимии. Русский язык в школе. 1973, № 3.

25. Будагов P.A. История слов в истории общества. М., 1971.

26. ЪЪ.Будагова Э.И. О глагольной энантиосемии в азербайджанском языке. // Известия АН Азерб. ССР. Серия литературы, языка и искусства. Баку, 1977, №4.

27. Булыгина Т.В. Грамматические оппозиции (к постановке вопроса). // Исследования по общей теории грамматики. М., 1990.

28. ЪЪ.Вардуль И. Ф. Основы описательной лингвистики. М., 1977.

29. Ъв.Варшаеская А.И. Смысловые отношения в структуре языка. Л., 1984.

30. Васильев Л.М. Специфические особенности грамматической синонимии по сравнению с синонимией лексической. Вопросы теории и методики изучения русского языка. Саратов, 1965.

31. Васильев Л.М. Полисемия. // Исследования по семантике. Межвузовский сборник. Вып. 1. Уфа, 1975.

32. Васильев Л.М. Семантические классы русского глагола (глаголы чувства, мысли, речи и поведения). АДД. Л., 1971.

33. Васильев Л.М. Теория значения в лингвистической литературе (обзор). -НДВШ. Филологические науки. 1971, № 4.41 .Васильев Л.М. Теория семантических полей (обзор). — ВЯ, 1971, № 5.

34. Вейярейх У. О. О семантической структуре языка. // Новое в лингвистике. Вып. V.-M., 1970.43 .Вилкман В.Г. Семантические и функциональные связи слов и синонимия в современном английском языке. Автореф. дисс. докт. филол. наук. Л., 1971.

35. Вилкман В.Г. О классификации синонимов. // Теория и методика семасиологических исследований. Л., 1979.

36. Виноградов В.В. Русский язык.-М., 1953.

37. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. М., 1975.

38. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология на приеме французского и русского языков. — М., 1977.

39. Гопштейн М.А. Полисемия $ разных частях речи (в современном английском языке). АКД. М., 1977.

40. Городецкий Б.Ю., Завахинский Т.О. О многозначности языкового знака. -Проблемы теоретической и экспериментальной лингвистики. М., 1977.

41. Губанова В.А. Некоторые вопросы глагольной полисемии. Актуальные проблемы лексикологии. Вып. 1. - Новосибирск, 1969.51 .Гухман М.М. Лингвистическая теория Л.Вейсберга. // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. М., 1960.

42. Елъмслев Л. Пролегомены к теории языка. Новое в лингвистике. Вып. I. М., 1960.

43. Жордания С.Д. Семантическая структура полнозначных слов (на материале русского, грузинского и английского языков). — Тбилиси, 1979.

44. Жуков Л. Лексико-семантическая система и ее отношение к фр геологической. Вопросы описания лексико-семантической системы языка.-М., 1971.

45. Задорожный М.И. О границах полисемии и омонимии. М., 1971.

46. Звягинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968.

47. Звягинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976.

48. Зуева З.В. Конверсные отношения в лексике современного английского языка. -АКД. Л., 1980.61 .Иванникова Е.А. К вопросу о взаимоотношении понятия варианта с понятием синонима. Синонимы русского языка и их особенности. - Л., 1972.

49. Капранов В. А. Фонетическая вариантность слов и синонимия. Лексическая синонимия. -М., 1967.

50. Кацнелъсон С Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 1966.

51. Клаус Г. Введение в формальную логику. М., 1960.

52. Князева Г.Ю., Родова Л.Н. Описание лексико-семантической системы языков посредством их сопоставительного изучения. Вопросы описания лексико-семантической системы языка. - М., 1971.

53. Ко духов В.И. Контекст как лингвистическое понятие. Языковые единицы и контекст. - Л., 1960.

54. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. -М.-Л., 1960.

55. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. Воронеж, 1978.

56. Коссовский Б.И. Типы значений слова. Методы изучения лексики. -Минск, 1975.

57. Ю.Крапива Г.П. Синонимический ряд и общая классификация синонимов в арабском языке. Восточные языки. - М., 1971.71 .Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова.-М., 1955.

58. Кузнецова З.В. Лексикология русского языка. М., 1982.

59. Кузъменко H.A. Выделение омонимов из семантической структуры английских многозначных слов (опыт разработки методики). АДД, М., 1981.

60. Куликова КС. Сочетание слов как минимальный контекст. Языковые единицы и контекст. — Л., 1973.

61. Кунин A.B. О соотношении фразеологической единицы со словом. -Во рссы фразеологии. Вып. III Самарканд, 1970.

62. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962.

63. Лагутина A.B. Абсолютные синонимы в синонимической системе языка. Лексическая синонимия. М., 1967.

64. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи. М., 1984.81 .Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. -М., 1984.

65. Маковский М.М. Текстология и лексико-семасиологические исследования. -ВЯ. 1978, №3.83 .Малаховский Л.В. О возможностях сравнительно-типологического изучения омонимии. -Проблемы семантики. М., 1974.

66. Малаховский Л.В. Омонимия слов как абсолютная лингвистическая унивресалия. Иностранные языки в высшей школе. Вып. 12. - М., 1977.

67. Марков В.М. О семантическом способе словообразования в русском языке. Ижевск, 1981.

68. Материалы дискуссии по вопросам омонимии. Лексикофафический сборник. Вып. IV. -М., 1960.

69. Медникова Э.М. Значение слова и методы его описания. М., 1974.

70. Мелъничук A.C. Понятия системы и структуры слов языка в свете диалектического марксизма. // Ленинизм и теоретические вопросы языкознания. М., 1970.

71. Никитин М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании. -Владимир, 1974.

72. Никитин М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании (на материале английского языка). АДД. Л., 1974.

73. Никитин М.В. О семантике метафоры. ВЛ. 1979, № 1.

74. Новиков Л.А. Антонимия в русском языке. М., 1973.

75. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

76. Общее языкознание. Внутренняя структура языка. -М., 1972.

77. Общественные науки за рубежом. РЖ. Сер. 6. М., 1976, № 4.

78. Павлов И.П. Словообразование по конверсии в чувашском языке.//CT РТЯ, Алма-Ата, 1978.

79. Палевская М.Ф. Проблема синонимического ряда, его границ и возможности выделения доминанты. Лексическая синонимия. М., 1976.

80. Панфилов В.З. О гносеологических аспектах проблемы языкового знака. ВЯ. 1977, № 2.

81. Перебейнос В.И. Об использовании структурных методов для разграничения значений многозначного глагола. Вопросы языкознания, 1962, №3.

82. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. —М., 1988.

83. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т.4. M.-JL, 1941.

84. Рамишвши Г.В. Некоторые вопросы лингвистической теории В. Гумбольдта. -АКД. М., 1960.

85. Савельева Н.П. К вопросу о лексической моносемии слов. — Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1967.

86. Сентенберг И.В. Значение слова в языке, речи и тексте. -Исследования по романо-германскому языкознанию. Вып. 5. Волгоград, 1975.

87. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. -М., 1983.

88. Сидорова Г.И. К вопросу о методологии и методике лексикологического исследования. АКД, М., 1978.

89. Синонимия в языке и речи. Новосибирск, 1970.

90. Синонимия и функциональная взаимозаменяемость на различных уровнях языковой системы. Нальчик, 1676.

91. Синонимы русского языка и их особенности. JL, 1972.

92. Слюсарева H.A. Проблемы лингвистической семантики. В Я. 1973, № 5.

93. Смирнщкий А.И. К вопросу о слове. Проблема тождества слова. -Труды Института языкознания АН СССР. Т. IV. -М., 1954.

94. Смирнщкий А.И. Значение слова. -ВЯ, 1955, № 2.

95. Соболева П.А. Омонимия лексическая, словообразовательная и грамматическая. Актуальные проблемы русского словообразования. -Ташкент, 1975.

96. Соколовская Ж.П. Опыт системного описания семантических отношений в лексике. АДД. Киев, 1981.

97. Сороколетов Ф.П. Диалектная лексика как система. -Восточнославянское и общее языкознание. М., 1978.

98. Степанова М.Д. Методы синхронного анализа лексики. — М., 1953.

99. Супрун Н.Е. Лексическая система и методы ее изучения. // Методы изучения лексики. Минск, 1975.

100. Супрун Н.Е. Омонимия и ее соотношение с полисемией в современном немецком языке. — АКД. Калинин, 1969.

101. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. -М., 1981.

102. Торощев И.С. Словопроизводственная модель. Воронеж, 1980.

103. Уфгшцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

104. Уфгшцева A.A. Проблемы системной организации лексики. АД Д. М., 1970.

105. Уфгшцева A.A. Типы словесных знаков.-М., 1974.

106. Федоров А.И. Сибирская фразеология. Новосибирск, 1980.

107. ФнлшВ.П. Очерки по теории языкознания. -М., 1982.

108. Фитыалов С.Я. Синонимия и осмысленность текстов. Синонимия в языке и речи. - Новосибирск, 1970.

109. Функциональный стиль -общенаучного языка и методы его исследования. М,, 1974.

110. Хомякова Е.Г. О значении и употреблении терминов «конверсия» и «конверсность». Системное описание лексики германских языков. Межвузовский сборник. Вып. 4. - Л., 1981.

111. Царева Г.В. К вопросу о лексических синонимах. Синонимия и функциональная взаимозаменяемость на различных уровнях языковой системы.-Нальчик, 1976.135: Чейф У.Л. Значение и структура языка. М., 1975.

112. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. М., 1970.

113. Черняк В.Д. Значение слова и синонимическое гнездо. Языковые значения. JL, 1976.

114. Шведова Н.Ю. Несколько замечаний по поводу статьи Ю.Д. Апресяна «Синонимия и синонимы». — В Я. 1970, № 3.

115. Шведова Н.Ю. Однотомный толковый словарь (специфика жанра и некоторые перспективы дальнейшей работы.). Русский язык. Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. (Виноградовские чтения). -М., 1981.

116. Шмелев Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964.

117. Шмелев ДН. Проблемы семантического анализа лексики. — АДД., М., 1973.

118. Шмелев ДН. Современный русский язык. Лексика. -М., 1977.

119. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных . -Л, 1979.

120. Шрамм А.Н. Аспекты семасеологического исследования качественных прилагательных. АДД. Л., 1980,

121. Шукюров АД. О категории наречия в тюркских языках. // История, культура, языки народов Востока. — М., 1970.

122. Щенников E.H. Лексическая синонимия и вариативность языковых средств. // Семантические и словообразовательные отношения в лексике русского языка. Куйбышев, 1981.

123. Щерба Л.В. Избранные работы по словообразованию и фонетике. Л., 1958.

124. Щур Г.С. О соотношении некоторых философских и лингвистических категорий. Вопросы лингвистики. Вып. III. Томск, 1970.

125. Этимологический словарь русского языка. Т. I. Вып. 3. М., 1968.

126. Юлдашев А. А. Принципы составления тюркско-русских словарей. -М., 1972.

127. Якубинский Л.П. Несколько замечаний о словарном заимствовании. -Язык и литература. T.I. — Л., 1926.по нахско-дагестанским языкам)

128. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык. Морфология. М., 1993.

129. Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. М., 1988.

130. Алипулатова Н.С. В идо-временная система лезгинского языка в сопоставлении с английской. АКД. Махачкала, 1997.

131. Бурчуладзе Г.Е. Глагольное словообразование в лакском языке. -Тбилиси, 1993.

132. Вопросы словообразования дагестанских языков. Махачкала, 1986.

133. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка.-Махачкала, 1966.

134. Гюлъмагомедов А.Г. Основы фразеологии лезгинского языка. -Махачкала, 1978.

135. Джидалаев Н. С. Тюркизмы в дагестанских языках. Опыт историко-этимологического анализа.-М., 1990.

136. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. M., 1973.

137. Загиров З.М. Некоторые вопросы сопоставительной морфологии русского и дагестанских языков. Ростов-на-Дону, 1982.

138. Кибрик А.Е. Опыт структурного описания арчинского языка. М., 1988.

139. Кукуева Г. О. Масдарные конструкции как разновидность терминов лакских народных ремесел. // Отглагольные образования в иберийско-кавказских языках. — Черкесск, 1989.

140. Муркелинский Г.Б. Грамматика лакского языка. Махачкала, 1971.

141. Талибов Б.Б. К вопросу о структуре именных и глагольных основ в лезгинском языке. // Материалы I сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969.

142. Хайдаков С.М. Система глагола в дагестанских языках. М., 1975.на иностранных языках)

143. Bally Ch. Linguistique generale et Linguidtique francaise. Beme, 1950.

144. Bloomfield L. Language. N. Y., 1933.

145. Bryant M.N. Functional English Grammar. Boston, 1945.

146. Chafe W.L. Phonetics, Semantics and Language. Language, 1962.

147. Chomsky N. Deep Structure, Surface Structure and Semantic Interpretation. In: Semantics. - Cambridge, 1971.

148. Close R.A. The New English Grammar. London, 1968.

149. Fillmore Ch. Types of Lexical Information. Studies in Syntax and Semantics.-Dordrecht, 1970.

150. Firth J. Linguistics and the Problem of Meaning. In: The Proceedings of the VII International Congress of Linguistics. — Paris, 1956.

151. Hall R.A. Introductory Linguistics. Philadelphia - N.Y., 1964.

152. Harris Z.S. From Phoneme to Morpheme. In: Papers in structural and transformational linguistics. - Dordrecht (Holland), 1970.

153. Harweg K. Wort und Kompositum: Difinitionen. The Hague, 1964.

154. Hiorth F. On Defining Word. Studia Lingüistica, 1958.

155. Idem M. Meaning in Language. American Anthropologist, 1965.

156. Ilyish B.A. The Structure of Modern English. L., 1971.

157. Juilland A., Roceric A. The Linguistic Concept of Word. Monton, 1972.

158. Katz J.J. Interpretive Semantics vs Generative Semantics. Foundations of Language, 1970.

159. Katz J. J., Fodor J. A. The Structure of a Semantic Theory. Language, 1963.

160. Morris Ch. Signification and Significance. — Cambridge, 1964.