автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Сочинения Зиновия Отенского в истории русского литературного языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сочинения Зиновия Отенского в истории русского литературного языка"

На правах рукописи

РГБ О

КАРАВАШКИНА Марина Викторовна

2 0 ^

СОЧИНЕНИЯ ЗИНОВИЯ ОТЕНСКОГО В ИСТОРИИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА XVI ВЕКА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре общего языкознания Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор КАМЧАТНОВ A.M.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор МИХАЙЛОВСКАЯ Н.Г.

кандидат филологических наук, доцент ТРОФИМОВА Н.В.

Ведущая организация - Институт русского языка им. В.В.Виноградова РАН

Защита состоится 3 апреля 2000 года в 14-00 часов на заседании Диссертационного совета Д 053.01.10 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1 , ауд. № .............

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119435,ул.Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан " _2000 года.

ill4H(.X - Of, 0

- /-Г6 tf ол*-<

Ученый секретарь Диссертационного сов

СОКОЛОВА Т.П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Выбор темы связан с тем обстоятельством, что сочинения одного из самых крупных публицистов XVI века - Зиновия Отенского - в дореволюционной науке исследовались в основном богословами и медиевистами-историками. В советское время весь корпус его сочинений привлекал внимание ученых как источник по истории русской общественной мысли. Лишь в некоторых, работах последнего времени говорилось о текстологии и атрибуции его произведений. Изучению же языка произведений Зиновия Отенского до сих пор не было уделено должного внимания. Этим определяется актуальность темы данного исследования.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые исследуется язык почти всех известных на сегодняшний день произведений Зиновия, бесспорно и спорно атрибутируемых ему. Кроме того, предполагается ввести в научный оборот новый, до сих пор не изданный текст "Похвального слова", атрибуция которого Зиновию может быть уточнена в ходе настоящего исследования.

Этим обусловлена цель настоящего исследования: определить место и роль Зиновия Отенского в истории русского литературного языка XVI века.

В задачу исследования входило: во-первых, описать языковую ситуацию, сложившуюся в XVI веке на Руси; во-вторых, выявить взгляды Зиновия на язык, выраженные им в различных произведениях; в-третьих, описатт. морфологические особенности произведений Зиновия, сравнить их с системой глагольных и именных форм, отраженной в произведениях предшественников автора, его современников, и с грамматической системой, кодифицированной в "Грамматике" Мелетия Смотрицкого; в-четвертых, описать стилистические приемы, использованные автором при создании произведений различных жанров, и ответить на вопрос, является ли он новатором в их использовании.

Ответив на эти вопросы, подробно рассмотрев систему взглядов Зиновия, его отношение к грамматической традиции, реализацию рефлексии над языком в тексте его произведений, мы можем определить место Зиновия в истории русского литературного язьгка XVI века.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система взглядов Зиновия на язык отразилась в его произведениях:

разделив книжный (церковнославянский) и народный, по терминологии Зиновия, "простой", (среднерусский разговорный) языки теоретически, Зиновий выбирает книжный для создания своих произведений.

2. В произведениях отенского монаха сохраняются формы прошедшего времени глагола, вышедшие из активного употребления в живом разговорном языке, архаичные формы словоизменения существительных, функции и формы изменения прилагательных, автором употребляются также формы двойственного числа различных частей речи. Из этого следует, что одна из тенденций, прослеживаемых в языке Зиновия, - это тенденция к сознательной архаизации языка своих произведений.

3. Вторая тенденция - это тенденция к обновлению древних систем словоизменения под влиянием живого разговорного языка, которая наблюдается как в языке произведений самого Зиновия и его предшественников, так и в языке произведений его современников. Скорее всего, это влияние не осознано автором, оно носит стихийный характер.

4. Две эти тенденции одновременно влияли на грамматическую систему в произведениях Зиновия, где мы видим не хаос, преодоленный в XVII веке, а сформировавшийся узус употребления, практическую нормализацию, завершившуюся в XVII веке созданием грамматик церковнославянского языка.

5. Зиновий Отенский ориентировался на уже известные образцы не только в выборе форм словоизменения, но и в принципах построения текста своих произведений.

6. Применительно к языку XVI века более корректным, на наш взгляд, было бы говорить не о норме, а об узусе (обычае) употребления тех или иных языковых средств.

Теоретическое значение диссертации определяется тем, что в результате лингвистического и текстологического исследования произведений Зиновия Отенского была выявлена его система взглядов на язык той эпохи, были также отмечены принципы, которыми руководствовался автор, стремившийся оградить текст своих произведений от возможных правок и переделок. В работе прослеживается связь теоретических взглядов автора на язык с его литературной практикой. Было установлено, что Зиновий не только теоретически различал и про-

тивопоставлял книжный (церковнославянский) и народный (среднерусский разговорный) языки своего времени, но и реализо вывал это противопоставление в языке своих произведений, выстраивая систему грамматических форм, тропов и фигур в зависимости от целей и адресатов произведений. Также в работе рассматривается отношение автора к грамматикам и грамматическому учению, выясняются причины неприятия и резкой критики этого учения Зиновием Оген-ским и некоторыми его современниками. В результате этих наблюдений делается вывод о том, что, говоря о XVI веке, можно отметить не незнание, а сознательный отказ авторов от ориентации на грамматику. Традиционное и грамматическое противопоставлялось ими. На основе этих наблюдений предполагается уточнение в использовании некоторых терминов применительно к русскому литературному языку до XVII века.

Практическая ценность исследования состоит в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы при построении курса истории русского литературного языка и исторической грамматики русского языка, а также при создании соответствующих спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация материалов и результатов исследования.

Основные результаты исследования получили отражение в двух опубликованных статьях. Некоторые теоретические положения были изложены в докладах на IX (февраль 1999) и X (январь 2000) ежегодных Богословских конференциях (г. Москва). Диссертация обсуждена на кафедре общего языкознания МПГУ (декабрь 1999).

Структура исследования.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во Введении обоснован выбор темы диссертации, ее актуальность и научная новизна, определены цели и задачи, основное направление работы, охарактеризованы принципы исследования.

В Первой главе приведена общая характеристика языковой ситуации в

Московской Руси XVI века. В ней рассматриваются некоторые спорные вопросы периодизации истории русского литературного языка и принципы, положенные разными учеными в основу каждой из периодизаций. В своей работе мы опираемся на положение, высказанное Г.О. Винокуром: "В том историческом процессе, который представляет собой существование данного языка, должны быть выделены известные стадии, на каждой из которых изучаемый язык представляет собой систему, отличную от предыдущей и последующей. Каждая такая система должна бьггь изучена как реальное средство общения соответствующего времени и соответствующей среды, т.е. в исчерпывающей полноте всех внутренних связей и отношений, которые в этой системе заключены." (Винокур 1959, 215). Таким образом, периоды в истории русского литературного языка выделяются, исходя из понятия языковой ситуации. Обоснование выделения каждого из них приводится в работе.

Особое внимание уделено языковой ситуации, сложившейся на Руси к XVI веку. К этому времени в живом разговорном языке великорусской народности произошли серьезные изменения. Многие формы и конструкции, переставшие употребляться в разговорном языке, сохранились в книжном, благодаря "школе", выучке писателей и переписчиков. Значит, неизбежно должен был произойти разрыв между книжным и разговорным языком. Мы можем говорить о том, что в XV - XVII вв. эти языки по многим параметрам противопоставлялись друг другу. Данная ситуация получила в науке название двуязычия.

В работе приводится целый ряд высказываний, принадлежащих русским книжникам и иностранцам, которые подтверждают реальность существования такой ситуации. Среди них ответ Зиновия Отенского клирошанам на предложение перевести церковные книги на простой разговорный язык: Мню же н се есть лукдваго улшшлеиие в*ь xßncToeoßivbxb или в грувыхч. смыслом, еже yiloдоблятн н нпзводнтн книжный р*ЬчН ott. общих*!» ндродных*ь р^чен. Аще же н есть полагатн прмлнчненши, мню, оть книжны^ р-Ьчен н общая народная р'кчн испрлвляти, л не кннжныя народными окезчещдтн. (Зиновий 1863,435).

В работе исследуются наиболее авторитетные точки зрения на явление, получившее в науке название "второго южнославянского влияния". Мы прини-

маем терминологию Л.П. Жуковской, поскольку она изучала памятники именно интересующего нас XVI века, то есть будем говорить о сознательной архаизации и грецизащш русскими писателями языка своих произведений. Именно книжный язык стал основным языком литературы того времени.

Привлекая для решения Богословских вопросов свои знания языка, Зиновий говорит о том, что в современный ему период еще не создано ни одной грамматики книжного (церковнославянского) языка (языю. учежя философского и грамматики не плать), поэтому во многом приходится полагаться на интуицию (руководствоваться право ст1ю сердечныя в'Ьры).

Глава вторая посвящена исследованию личности и творчества Зиновия Отенского, писателя и публициста XVI в. До нас не дошло почти никаких сведений о его жизни, мы ничего не знаем о его родителях, о месте и времени его появления на свет В Синодике Отенского монастыря, составленном в XIX веке из старых книг, который сейчас хранится в Новгородском краеведческом музее, имя Зиновия значится в числе особо почитаемых монахов, а также в числе безродных.

Достоверно известно о его продолжительном пребывании в Отней пустыни. Основными источниками сведений о биографии Зиновия стали его сочинения. Так, в "Истины показании..." он пишет о себе: IIреже многа снхт» леп. прилучи кшу ллн са окрести в московских*!» странах*!». В работе подробно рассматривается гипотеза, выдвинутая митрополиом Евгением, что Зиновий Отен-ский мот быть учеником Максима Грека (Евгений, митроп. 1995, 111). В произведениях, относящихся к раннему периоду творчества Зиновия, прослеживается большое сходство во взглядах между отенским монахом и его предполагаемым учителем. В. И. Корецкий склонен считать, что, скорее всего, гипотеза митрополита Евгения не лишена основания.

Отдельный параграф этой главы посвяшен проблеме авторства сочинений Зиновия в историографии. Мы исходим из того, что корпус сочинений Зиновия до конца не определен. Считается, что все свои произведения он написал, уже будучи монахом Отенского монастыря. В этом разделе работы прослеживается история дискуссии в дореволюционной литературе по поводу атрибуции Зиновию "Истины показания...", "Послания многословного" и "Похвального слова в

честь открытия мощей епископа Никиты". В различные годы отенскому монаху приписывали еще ряд сочинений, о которых говорится в работе, но можно говорить о том, что на рубеже Х1Х-ХХ вв. Зиновия считали автором трех произведений бесспорно: "Истины показания" и двух "Похвальных слов" в честь Новгородских епископов Никиты и Ионы. К единой точке зрения по поводу авторства "Послания многословного" исследователи к тому времени гак и не пришли.

Статья Д.М. Буланина, посвященная кодикологическим наблюдениям над рукописью "Послания многословного", доказывает, что запись с именем Зиновия не восходит к старым описям, а значит, вряд ли достоверна.

Важный и интересный вклад в изучение творчества Зиновия внесли В.И.Корецкий и А.И. Клибанов, открывшие и опубликовавшие новые произведения этого автора. Л.Е. Морозова в своей монографии оспаривает принадлежность новгородскому писателю "Похвальных слов" в честь Никиты и Ионы, традиционно ему атрибутируемых. В диссертации также анализируются и статьи последних лет, посвященные Зиновию, например, архимандрита Макария (Вере-тенникова) "Инок Зиновий Огенский - новгородский богослов XVI века." (Мака-рий 1997).

Безусловно, литературная деятельность отенского монаха, весь корпус его сочинений чрезвычайно важны для историко-литературного процесса русского средневековья. До сих пор не решен вопрос об атрибуции ему тех или иных произведений, неисследованными остаются и особенности языка такого крупного писателя, его место в истории русского литературного языка.

В отдельном параграфе этой главы рассматривается вопрос о теоретических взглядах Зиновия Отенского на язык и книжное дело своего времени, а также (поскольку XVI в. - период двуязычия) о том, на каком языке писал Зиновий.

Теоретические взгляды этого автора на язык отражены в его основном труде "Истины показании...". Он предстает перед нами как образованный и начитанный монах, который довольно подробно сообщает о составе монастырских библиотек.

Возможно, Зиновий знал греческий язык. В ответ на упрек клирошан в том, что он учит не отт. книгь, он замечает, что читал их значительно больше,

чем известно в русских монастырях: Отъ словесь ко их*ь и множлйшдя накикох'Ь и лзт> (Зиновий 1863, 350)

Ученый моиах выдвигает критерий, позволяющий, по его мнению, определить достоверность книг: книга должна быть древней, желательно, на пергамене. Только тогда она истинна. Если переписывать такую книгу, то очень внимательно, сохраняя все ее особенности, в том числе и графико-орфографические.

Зиновий - пурист. Он теоретически не признавал возможности смешиватс два языка в пределах одного произведения, потому что простые речи принесут с собой ересь. Ученый монах, безусловно, хорошо владел книжным языком, для него не были "закрыты" "книги пиедны". Читая и понимая, он воспринимал ю как эталон для подражания. Исходя их этого, мы выдвигаем предположение с том, что в своем творчестве Зиновий или не выходил за рамки книжного языка или выбирал книжный или разговорный язык в зависимости от целей и задач, которые перед собой ставил, создавая произведение.

Глава третья посвящена анализу языковых особенностей произведений Зиновия Отенского. Пользуясь терминологией Л.П. Жуковской, можно говорит! о том, что в XVI веке у писателей наблюдались тенденции к архаизации и греци-зации языка. В связи с этим нужно решить вопрос, на что опирался древнерусский книжник в своей работе, что служило ему образцом. В работах по истории русского литературного языка активно разрабатывается понятие нормы литературного языка Х1-ХУ11 вв. (см., напр., Алексеев 1987, Ремнева 1995). В параграфе первом нашей работы решается вопрос о взаимоотношении понятий нормы и узуса применительно к русскому литературному языку до XVII века. Мы исходим из того, что эти два понятия не являются синонимами. Они соотносятся так, как соотносятся понятия сознания и самосознания: узус - это осознанный обычай употребления языка, а норма - это отвлеченное правило, сформулированное на основе изучения узуса; узус выражается в текстах, признаваемых в данной культуре классическими, т.е. образцовыми, а норма - в специальных лингвистических описаниях, прежде всего в грамматиках и словарях. Создавая свои произведения, древнерусский книжник ориентировался на образцовый текст, в котором находил авторитетный обычай (узус) употребления, а не на абстрактное правило.

О том, что в Древней Руси ориентировались не на норму, а на обычай

(узус) свидетельствует и практика школьного обучения: Псалтырь и Часослов заучивались наизусть, то есть обучение шло ог текста к обычаю употребления.

Для того чтобы решить вопрос о произведениях самого Зиновия, необходимо рассмотреть, какие языковые средства употреблял автор в своих произведениях. Этому посвящены остальные четыре параграфа данной главы. Набор признаков "книжного языка" может быть различен, но характер их должен быть таким, чтобы факт наличия/отсутствия описываемых черт мог являться средством характеристики памятников. Для анализа языка произведений Зиновия Отенского нами было выделено несколько пунктов. На наш взгляд, система прошедших времен глагола является одной из наиболее показательных характеристик памятников, написанных на книжном языке.

Известно, что простые прошедшие времена вышли из употребления в живой разговорной речи в ХШ-ХУ вв., в памятниках же письменности различных жанров формы аориста и имперфекта встречались вплоть до начала XIX века.

Исследования недавнего времени доказали (Жульева 1973, Лопушанская 1990, Шевелева 1986), что аорист и имперфект активно употреблялись писателями XV-XVI вв., составляя как бы центр прошедших времен. Их употребление показывает, что в это время они различаются в церковнославянском языке по грамматической семантике.

Все произведения, рассматриваемые в данной работе, разделены на четыре группы по характеру употребления в них форм прошедшего времени: 1) "Истины показание к вопросившим о новом учении" как памятник, наиболее достоверно отражающий особенности употребления Зиновием Отенским форм словоизменения; 2) "Похвальное слово об Ипатии Гангрском", "Послание в Соловецкий монастырь" и "Послание о питии" - характер употребления глагольных форм в этих памятниках такой же, как и в произведении, сохранившемся в автографе; 3) в третью группу было отнесено "Похвальное слово на открытии мощей епископа Никиты". Это произведение до сих пор не издано. Оно изучалось нами по списку начала XVII в. (РГБ., Рум. N 154). Отдельно это произведение рассматривалось потому, что его атрибуция Зиновию поставлена под сомнение Л.Е. Морозовой (Морозова 1990). 4) Четвертую группу образует собой также одно произведение. Это самое раннее из всех ныне известных нам произведений Зиновия

Отенского - "Послание Я.В.Шишкину". Это произведение обнаружено, опубликовано и атрибутировано Зиновию А. И. Юшбановым и В.И. Корецким и известно в одной рукописи XVII в., хранящейся в Государственном архиве Тверской области. Отдельно оно рассматривается потому, что в нем картина прошедших времен совершенно иная, чем во всех предыдущих группах произведений.

Анализ произведений первых трех групп показал, что в них используется сложная система прошедших времен. В работе приводятся подсчеты употребления той или иной формы. Особо широко используемой формой прошедшего времени является форма аориста. Формы аориста употребляются семантически верно. Приведем конкретные примеры из "Истины показания...": Прждошд .н плкн крылошдне, окд мниха и лОрянин*ъ, н р*кшл .лги, яко гллголеп» Косой... (3 л., мн. ч., стр. 412); Ответах*»» -О л» еД- ч ) ж6 А3*1» " ШЭСЬ (1 л., ед.ч.) кг ннм'к: искони Еогодухновенное писдн1е завеща (3 л. ед. г) отъ Косого нечепчя откращатнся н ненавидит« его (стр. 414).

Формы имперфекта и перфекта употребляются также семантически верно.

В "Послании дьяку Шишкину" наиболее часто употребляются формы перфекта без глагола-связки, причем часто при употреблении формы отсутствует перфектное значение, например: А толькд вы, государь, мала нужда выла оенды, нно не стол бы много н Господь приказывал .суднтн (лл. 199 об,-200/340). Перфектные формы могут употребляться автором и в просторечной конструкции в значении настоящего постоянного: Бедный истец (...) проедается управы ищущи, всегда не доел всегда не выспался и сердце его крокню кипнт. (л. 201/341). В работе делается попытка объяснить столь резкое отличие в употреблении глагольных форм в этом произведении от других сочинений Зиновия Отенского. Можно предположить, что, во-первых, автор не владел еще книжным языком своего времени. А уже в следующем произведении, появившемся через 20 лет, демонстрируется знание этого языка. Но для такого объяснения у нас нет доказательств. Мы не можем проследить эволюцию языка автора. Возможно также, что на выбор языка этого произведения повлиял жанр: Зиновий писал к лицу светскому об интересующих его проблемах судопроизводства, отсюда и выбор некнижных языковых средств. Но, возможно, здесь нужно ставить вопрос о доверии к источнику.

В работе также проводится сопоставление употребления системы прошедших времен в языке произведений предшественников Зиновия (Епифания Премудрого и Пахомия Логофета), его современников (Ивана Грозного), а также с системой прошедших времен, кодифицированной в "Грамматике" Мелетия Смотрицкого. Приведенные примеры показывают, что употребление форм прошедшего времени в произведениях Зиновия Отенского, в целом, отражает употребление этих форм в книжном языке XVI века и является для того времени вполне традиционным.

Различие в книжном языке четырех типов прошедших времен продолжится и в XVII веке. В "Грамматике" М. Смотрицкого выделены преходящее, прешедшее, ми,пошедшее и непредельное времена. (Smotritskij 1974, 118). Но, по наблюдениям В.В. Колесова (Колесов 1989,243) и Н.Б. Мечковской (Мечков-ская 1984, 90), эта система прошедших времен не может быть отождествлена с системой перфекта, имперфекта и аориста старославянского языка. Поэтому невозможно сопоставить систему прошедших времен глагола в произведениях Зиновия с системой, кодифицированной в "Грамматике" М.Смотрицкого.

Параграф второй этой главы посвящен анализу форм словоизменения существительных в произведениях Зиновия Отенского и выяснению степени типичности установленной системы форм для всего книжного языка XVI века.

Произведения Зиновия ценны для историка литературного языка и в том отношении, что принадлежат перу выдающегося литературного деятеля, то есть неизбежно должны были отразить то состояние языковой системы, которая признавалась автором образцовой и на которую он ориентировался при работе с текстом.

При анализе системы словоизменения существительных была сохранена та же разбивка произведений Зиновия на группы, что и при анализе глагольных форм.

По-прежнему сходные результаты мы наблюдаем у произведений 1, 2 и 3 групп. Результаты анализа этих произведений подтверждают давно установленный факт, что в живом разговорном языке при распределении имен существительных по типам склонения все большую роль начинает играть их род. В книжном же языке мы видим отражение этой тенденции. В тексте работы приводятся

конкретные примеры и подсчеты употребления словоформ. Результаты наблюдений сведены в таблицы. "Похвальное слово на открытии мощей епископа Никиты" (3 группа) дает картину форм словоизменения имен существительных, аналогичную той, что мы наблюдали в произведениях, бесспорно атрибутируемых Зиновию. Система форм словоизменения существительных "Послания дьяку Шишкину" отличается ото всех других произведений Зиновия.

Так, например, в дат. п. ед. ч. регулярно употребляется окончание -у как в тех словах, где оно закономерно исторически, так и в тех, которые принадлежали к основам на -*и и в предыдущих группах памятников могли сохранять окончание -ови/-еви. Если, анализируя предыдущие группы памятников, мы отмечали, что не можем говорить о полном функциональном тождестве морфем -ови и -у и что тот или иной вариант флексии выбирался автором сознательно, в зависимости от значения падежа, то в данном памятнике окончание -ови/-еви встречается несколько раз в библейских цитатах (цдр-евн л. 198/339), а в авторской речи отсутствует. То есть в языке раннего Зиновия или его позднейшего переписчика эти морфемы были полностью тождественны, что и привело к практически повсеместной замене -ови на -у.

На основе анализа форм словоизменения существительных в языке произведений Зиновия Отенского можно говорить о двух тенденциях, существовавших в образцовом книжном языке XVI века: с одной стороны, автор стремится сохранить в своем языке традиционные книжные окончания, а с другой стороны, древняя система склонения ощущает довольно значительное влияние живого разговорного языка.

Третий параграф настоящей главы посвящен анализу форм словоизменения и употребления имен прилагательных.

Из форм словоизменения наиболее показательными мы считаем формы родительного падежа ед. ч. муж. и ср. родов, где в книжном языке сохранялись старославянские формы на -aro, а в среднерусском разговорном - окончание -ого. В связи с этим в данном разделе работы рассмотрено, какие окончания имен прилагательных в родительном падеже употребляет ккижник в своих произведениях, прослеживается, какие формы (полные или краткие) имен прилагательных разных разрядов встречаются в произведениях Зиновия и какую синтаксическую

функцию они выполняют.

Было установлено, что качественные, относительные и притяжательные прилагательные могут употребляться в полной и краткой форме в функции определения и предиката как в авторской речи, так и библейских цитатах. Так, например, говоря про еретиков, Зиновий замечает: ...аки стр'Ьлы глаголы клюкзть исполк яда смертоносна ("Истины показание...", стр. 414, качеств, прил. в краткой форме.).

В целом же, можно заметить, что полные прилагательные употребляются в тексте намного чаще кратких, в краткой форме чаще других употребляются автором качественные прилагательные как в функции определения, так и функции предиката. Такую же картину мы наблюдаем и в произведениях 2 и 3 групп.

Окончание родительного падежа на -aro в тексте встретилось 97 раз. Мы встречает его как при цитировании автором сакральных текстов (В'Ьрую во единдго Еогд Отца вседержителя, стр. 932), так и в авторском повествовании (... егда угодить завистливый рлк*ь господину своему, яко похули и укори и оклевета любимлго ему рава? стр. 416).

Примеров с окончанием -ого в произведении 15. Из них 13 раз это окончание употреблено в фамилии: "Косого". Надо заметить, что фамилию еретика Зиновий употребляет только с этим окончанием: ни разу в этом произведении, ставя его фамилию в родительный падеж, автор не употребил окончание -aro. Можно предположить, что окончание -aro имело дня Зиновия сакральный смысл.

Во второй группе памятников все без исключения формы родительного падежа ед. ч. муж. и ср. родов имеют окончание -aro; в третьей группе таких форм преобладающее большинство. Интересно заметить, что в этом произведении 5 раз встретилась форма на -ого, все время при постановке фамилии еретика в родительный падеж, что мы уже наблюдали в "Истины показании...". Об осознанности выбора, о принципиальности позиции автора при выборе окончания -ого для фамилии еретика говорит тот факт, что в одной фразе могут быть употреблены имена прилагательные в форме родительного падежа с разными окончаниями: ... и розгнасА мгла ереси лоуклвлго Феидосм Косого и едннолшсленннки его... (л. 33). По признаку словоизменения и употребления

имен прилагательных "Похвальное слово" не отличается от произведений, бесспорно атрибутируемых Зиновию.

"Послание дьяку Шишкину" по характеру употребления и изменения имен прилагательных стоит несколько особняком ото всех других произведений Зиновия: прилагательных в нем встречается мало, в основном, это местоименные формы; в краткой форме употребляются почти всегда только качественные прилагательные; формы на -aro используются редко, их почти всегда можно объяснить композиционными этикетными элементами, свойственными началу или концу произведения.

Четвертый параграф данной главы посвящен анализу использования автором форм двойственного числа. До настоящего времени нет однозначного решения вопроса о времени исчезновения дуалиса в древнерусском языке. В работе приводятся точки зрения A.A. Шахматова, A.A. Соболевского, П.С. Кузнецова и других лингвистов. Но в любом случае мы можем говорить о том, что в исследуемый период (XVI в) уже не существовало значения двойственного числа в русском разговорном языке, но иногда употреблялись формы. В живом разговорном и в книжном языке у этих форм разная судьба. Их утрата в живой речи протекала на фоне последовательного употребления форм двойственного числа в книжном языке вплоть до XVII века.

Нас формы двойствешюго числа интересуют не как остатки живой грамматической категории, характеризовавшие грамматическую систему живого древнерусского языка, а как формы, использование которых маркирует язык книжный, которые используются Зиновием в определенных целях.

Опираясь на исследование А.И. Белича, в данной работе мы выделили группы контекстов, в которых предполагается употребление форм двойственного числа: 1) контексты, в которых используются имена существительные со значением "парные части тела человека"; 2) контексты, в которых функционируют существительные, в самом лексическом значении которых заключено понятие парности, двойственности (роднтелк, супруга и др); 3) устанавливаются закономерности в использовании грамматических форм и синтаксических конструкций при двух существительных, соединенных союзом "и"; 4) анализируются контексты с числительным два, ока; 5) приводятся примеры употребления сло-

воформ в контекстах анафорического двойственного.

При анализе контекстов, в которых употреблены формы двойственного числа, мы сохраним ту же разбивку произведений Зиновия на группы, какая была в предшествующих разделах работы.

Следует отметить, что во всех группах контекстов книжник использует вариативные средства, при этом на правах грамматических синонимов используются формы двойственного и множественного числа. Так, например, при оформлении контекста двойственности, в котором встречается упоминание парных частей тела человека, автор может поставить словоформы в двойственное и во множественное число: тогда еще ушн/мд .(тв. пад. дв. ч.) чнет-к слышашу мн (стр. 938), но не краен л ко п-Ьснь во уегЬхъ грешннкл, глдголють словесд. (стр. 462-463) - оба примера из "Истины показания...". Второй пример - цитата из Священного Писания (Сир. 15.9). Слово грешник в нем употреблено в форме ед. ч. со значением множественного: всех грешников, любого из них. Этот и другие примеры говорят о том, что выбор варианта зависит от лексического значения существительных или, как в данном примере, от того, о каком значении парных предметов идет речь. Можно отметать, что наиболее последовательно формы двойственного числа употребляются в тех случаях, когда Зиновий цитирует тексты Священного Писания или пересказывает их.

Бе отмечено каких-либо принципиальных отличий в использовании форм двойственного числа в памятниках второй и третьей групп, хотя в "Похвальном слове" отмечен единичный случай иного оформления контекста при двух существительных, соединенных союзом "и".

Практически невозможно выявить какую-либо закономерность в употреблении форм двойственного числа в "Послании дьяку Шишкину", потому что в этом памятнике контексты двойственности встретились всего два раза.

При сопоставлении системы употребления форм дв. ч. в произведениях Зиновия Отенского с той, которая была кодифицирована в "Грамматике" Смот-рнцкого, мы можем отметить, что в "Грамматике" вместо старой парадигмы, известной по памятникам старославянского языка, создана новая, которая предписывает более строгие нормы употребления словоформ, чем сложившийся в XVI веке обычай их употребления.

В этом разделе работы также проводится сопоставление языка произведений Зиновия с языком других авторов.

В конце параграфа делается вывод о том, что в характере и принципах употребления Зиновием форм дв. ч., с одной стороны, прослеживается общая тенденция того времени, направленная на вытеснение этих форм формами мн. ч., а с другой стороны, пуристическая, направленная на сохранение и сознательное использование форм дв. ч. в то время, когда мы не можем говорить о сохранении значения двойственности.

Подводя итоги изучения морфологической системы, представленной в произведениях Зиновия, мы можем сделать вывод о том, что разделив книжный и народный языки теоретически, Зиновий выбирает книжный для создания своих произведений. Одна из тенденций, прослеживаемых в языке этого автора, - это тенденция к сознательной архаизации автором языка произведения. Вторая тенденция - тенденция к обновлению древних систем словоизменения под влиянием живого разговорного языка. Обе эти тенденции одновременно влияли на грамматическую систему в произведениях отенского монаха, где мы видим не хаос, преодоленный в XVII в, а сформировавшийся узус употребления, практическую нормализацию, завершившуюся в ХУЛ веке созданием грамматик церковнославянского языка.

Глава четвертая называется "Некоторые замечания о стиле произведений Зиновия Отенского". Говоря о стиле произведений Зиновия, мы, с одной стороны, будем отмечать общие черта литературы того времени, нашедшие отражение в его произведениях, а с другой, - постараемся выявить индивидуальные черты автора, создававшего произведения того или иного жанра.

В работе мы анализировали произведения Зиновия, относящиеся к трем литературным жанрам: послание, похвальное слово и богословский полемический трактат. В нашу задачу входило установить, насколько традиционен был Зиновий, создавая произведения этих жанров в середине XVI в., и были ли в них какие-либо черты, свойственные только этому автору.

Было установлено, что "Послание дьяку Шишкину" противопоставляется двум остальным "Посланиям" отенского монаха не только по системе использования морфологических форм, но и по характеру построения текста. На основе

анализа стиля посланий Зиновия мы можем сказать, что автор не был новатором в построении своего произведения. Скорее всего, в данном случае можно говорить лишь об умелом использовании литературной формы, выработанной предшественниками и современниками. Не является новаторством и умение автора выбирать языковые средства в зависимости от адресата, и использование в послании разговорного языка.

То же самое можно сказать и о "Похвальных словах" Зиновия: он создавал свои произведения в традиционной манере того времени, строил предложения в них, опираясь на опыт предшествовавшей литературы. Как язык "Посланий", язык "Похвальных слов" лишен ярких и выразительных индивидуальных черт. Возможно, этот факт и является причиной сложности атрибуции Зиновию тех или иных произведений.

Зиновия Отенского ни в коей мере нельзя назвать реформатором языка или новатором в построении текста. Его сочинения свидетельствуют о хорошей выучке автора, о глубоком его знании предшествующих традиций литературы и о том, как должно бьггь построено произведение.

В Заключении подводится итог нашим наблюдениям над языком и стилем произведений Зиновия Отенского. Мы отмечаем, что он сознательно отказывался ориентироваться па грамматическую мысль, создавая свои сочинения: не грамматическое описание служило ему образцом, а факт употребления того или иного слова, формы или оборота в старых книгах.

Сравнивая взгляды на язык и те принципы, которыми руководствовался Зиновий, создавая свои произведения, и Смотрицкий, создавая свою "Грамматику", можно сделать вывод о том, что мы имеем дело с двумя разными типами рефлексии над языком. С одной стороны, это традиция, обычай, узус употребления, а с другой стороны, - рациональное обоснование. Язык произведений Зиновия является типичным для середины - второй половины XVI в., может служить образцом сложившегося узуса книжного языка; такого рода произведения и стали впоследствии, в XVII в., источником для грамматической кодификации и выработки норм церковнославянского языка. В произведениях отенского монаха присутствует рефлексия над языком. На наш взгляд, в них отразилась зрелость определенного типа культуры, которая пока еще не дерзает на что-либо новое.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Понятая "нормы" и "узуса" и их применение к русскому литературному языку до XVII века // Филологические науки. N.6. - М., 1999. - С. 102-112.

2. Языковая ситуация Московской Руси ХМ-ХУИ вв. и ее восприятие книжниками того времени // Ежегодная Богословская конференция. Материалы. -М., 1999. - С. 183-193.

Подп. к печ. 08.02.2000 Объем 1 п.л. Зак. 52 Тир. 100

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Каравашкина, Марина Викторовна

Введение.

Глава 1. Общая характеристика языковой ситуации в Московской Руси XVI века.

1.1. Спорные вопросы периодизации русского литературного языка.

1.2. Русский литературный язык XVI в. и проблема второго южнославянского влияния.

1.3. Краткие выводы.:.

Глава 2. Личность и творчество Зиновия Отенского.

2.1. Зиновий, инок отенский. Факты биографии.

2.2 Проблема авторства сочинений Зиновия Отенского в историографии.

2.3. Языковые представления Зиновия Отенского.

2.4. Краткие выводы.

Глава 3. Язык произведений Зиновия Отенского.

3.1. Взаимоотношение понятий "узуса" и "нормы" применительно к языку XVI века.

3.2. Языковые особенности произведений Зиновия Отенского.

3.2.1. Система форм глагола прошедшего времени.

3.2.2. Формы словоизменения существительных.

3.2.3. Особенности словоизменения и синтаксическая функция имен прилагательных.

3.2.3. Особенности словоизменения и синтаксическая функция имен прилагательных.

3.2.4. Использование Зиновием Отенским форм двойственного числа.

3.2.5. Краткие выводы.

Глава 4. Некоторые замечания о стиле произведений Зиновия Отен-ского.

4.1. Послания Зиновия и традиции русской эпистолографии.

4.2. Плетение, или извитие, словес в Похвальных словах Зиновия и традиции торжественного красноречия в Древней Руси.

4.3. "Истины показание." в ряду богословских полемических трактатов XVI в.

4.4. Краткие выводы.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Каравашкина, Марина Викторовна

Зиновий Отенский по праву считается одним из самых видных представителей русской средневековой публицистики. Как и многие писатели Московского царства, отенский монах был проповедником и полемистом, его творчество явилось живым откликом на события современной ему действительности. В историю богословской литературы он вошел прежде всего как автор одного из самых значительных антиеретических трактатов. В определенном смысле, это итоговое произведение, обобщавшее опыт полемистов-предшественников. "Истины показание к вопросившим о новом учении.", самое известное и значительное из его произведений , не только памятник религиозной мысли, свод идеологических установок, но и заметное культурное явление. Стремление к систематизации фактов из самых различных областей знания, энциклопедизм - все это придает сочинению Зиновия характер универсального свода, призванного стать руководством по Богословским спорам. Это стремление к обобщению и унификации характерно для русской литературы XVI века.

Указанные обстоятельства в значительной мере предопределили судьбу литературного наследия Зиновия. Его произведения в дореволюционной науке исследовались в основном Богословами и медиевистами-историками (Калугин 1894; Емельянов 1862, 1882; митрополит Евгений (Болховитинов) 1995).

В советское время и полемический трактат, и эпистолография, и похвальные слова отенского монаха привлекали внимание ученых как источники по истории русской общественной мысли ( см., напр., Будовниц 1947, Клибанов 1977, Лурье 1960). Недостаточность такого подхода очевидна.

Лишь в некоторых работах последнего времени ( Клибанов 1996; Корец-кий 1965, 1970; Морозова 1990) говорилось о текстологии и атрибуции произведений отенского монаха.

Изучению же языка произведений Зиновия Отенского до сих пор не было уделено должного внимания. Этим определяется актуальность исследования.

Зиновий не писал чисто лингвистических сочинений, но в ходе богословских споров с клирошанами из Старой Руссы (трактат "Истины показание к вопросившим о новом учении") или прославляя святого (Слово об Ипатии Гангрском), он высказывал некоторые свои взгляды на языковую ситуацию того времени. Мы можем говорить о Зиновии как о теоретике языка, который сознательно отбирал в своих сочинениях грамматические формы или конструкции, отдавал предпочтение одним и не использовал другие. Анализируя взгляды Зиновия на язык, мы можем выявить целостную систему представлений отенского монаха о лексико-грамматических особенностях книжно-литературного языка того времени, отличавших его от языка разговорного.

Размышляя над "книжным" (по его собственной терминологии) языком своего времени, автор противопоставляет его разговорному и, исходя из своих взглядов, использует этот "книжный" язык при создании произведений различных жанров.

В связи с этим предметом исследования являются, с одной стороны, взгляды Зиновия на язык, книжное дело, грамматические учения и языковую практику своего времени, а с другой стороны, язык произведений самого Зиновия. Мы предполагаем проследить, как теоретические взгляды отенского монаха отразились на практике в языке и совпадают ли у Зиновия теория и практика, можно ли говорить о том, что в языковой ткани его произведений как бы отражены его размышления над языком своего времени.

Этим обусловлена цель настоящего исследования: определить место и роль Зиновия Отенского в истории русского литературного языка XVI века.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) описать языковую ситуацию, сложившуюся в XVI в. на Руси;

2) определить систему взглядов Зиновия на язык, высказанных им в различных произведениях;

3) описать морфологические особенности, представленные в произведениях Зиновия, сравнить их с системой глагольных и именных форм, отраженной в произведениях предшественников автора, его современников, и с грамматической системой, кодифицированной в грамматике Мелетия Смотрицко-го;

4) описать стилистические приемы, использованные автором при создании произведений различных жанров, и ответить на вопрос, являлся ли он новатором в их использовании.

Ответив на эти вопросы, подробно рассмотрев систему взглядов Зиновия, его отношение к грамматической традиции и реализацию рефлексии над языком в тексте его произведений, мы сможем определить место Зиновия в истории русского литературного языка XVI века.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые исследуется язык почти всех известных на сегодняшний день произведений Зиновия, бесспорно и спорно атрибутируемых ему. Кроме того, предполагается ввести в научный оборот новый, до сих пор не изданный текст похвального слова, атрибуция которого Зиновию может быть уточнена в ходе настоящего исследования.

Материалом диссертационной работы служат списки произведений Зиновия, изданные в различное время, а также неопубликованное "Похвальное слово на открытие мощей епископа Никиты."

- "Истины показание к вопросившим о новом учении." - самое большое по объему произведение отенского монаха. Оно представляет собой как бы беседу Зиновия с клирошанами, спросившими его, насколько верно "новое" учение Феодосия Косого. Ученый монах подробно объясняет пришедшим суть ереси и опровергает это новое учение.

Но тематика произведения не ограничилась разбором ереси Косого в богословском плане, она значительно шире. Автор говорит и о взаимоотношении светской и церковной властей, о монастырском землевладении, о наказании еретиков, об иконографии, обрядовых нововведениях и т.д. Поскольку поводом для написания "Истины" явилось обращение к Зиновию клирошан Спасова монастыря из Старой Руссы с вопросами об учении Ф.Косого, текст произведения разделен на 9 пришествий. В свою очередь, они разделены на 56 глав, в которых от 2 до 15 разделов. И пришествия, и главы, и разделы имеют обстоятельные заголовки, раскрывающие содержание.

Единственное издание этого произведения было предпринято в 1863 г. в Казани. При издании была упрощена орфография памятника, не сохранялась разбивка текста на страницы в соответствии со страницами рукописи. При цитировании этого произведения в тексте диссертации в скобках указываются страницы по изданию 1863 г. Цитаты приводятся в соответствии с орфографической нормой прошлого века.

- "Послание дьяку Шишкину" - самое раннее из известных нам произведений Зиновия Отенского. Обращаясь к теме праведного суда, Зиновий считает главной своей целью указать государеву дьяку на ошибки и недостатки в ведении судебных дел: волокиту и несправедливое решение. Автор отмечает, что от судебной волокиты всегда страдает невиновный, неоднократно перечисляет все беды, которые настигают правого и изобиженного. Особое возмущение отенского монаха вызывает стремление судей завершить дело миром, примирив истца с ответчиком.

Первый раз издание было предпринято А.И.Клибановым и В.И.Корецким (ТОДРЛ, М.-Л., 1961. Т. 17, С. 201-224). В настоящей работе это произведение цитируется по второму изданию, приведенному в книге: Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996, С. 339-344. При цитировании "Слова" в скобках указываются страницы по пагинации текста рукописи, а через косую черту - страницы современного издания.

- "Похвальное слово об Ипатии Гангрском" В.И.Корецкий датировал 1551 годом, мотивируя это тем, что в тот год в Новгороде сгорела церковь Ипатия Гангрского, построенная еще в XII веке. (Корецкий 1965, 167). Л.Е.Морозова считает, что Слово было написано на освящение новой церкви в честь святого, построенной взамен сгоревшей. (Морозова 1990, 127). Почитание Ипатия Гангрского было давней новгородской традицией. Зиновий восхваляет святого, описывает чудеса, совершенные им при жизни, и чудеса от мощей святого. Описывается мученическая гибель Ипатия от рук еретиков. Обличая еретиков, Зиновий проводит параллели между учением Ария и взглядами Феодосия Косого, находя в них общие моменты.

Произведение цитируется по единственному изданию (ТОДРЛ, М.-Л., 1965, Т. 21, С. 166-182), осуществленному В.И.Корецким. При цитировании произведения в скобках указываются номера листов по пагинации рукописи, через косую черту - страницы современного издания.

- "Послание в Соловецкий монастырь" и "Послание о питии" также издавались один раз в ТОДРЛ (М.-Л., 1970. Т. 25. С. 119-134). Первое произведение адресовано заключенным в Соловецком монастыре Гурию Заболоцкому, Кассиану и Гурию Коровиным. Утешая своих адресатов, Зиновий пишет о том, что отрицает какие бы то ни было привилегии людей, кичившихся знатным происхождением. С оттенком некоторой иронии он пишет о поисках предков в глубине веков. Автор рассуждает о постоянных переменах в жизни людей, о непостоянстве славы и суетности стремления к ней, поскольку смерть все "разорит".

Второе произведение посвящено проблеме пьянства, причем, исходя из текста послания, мы не можем установить, говорит ли автор только "о питии" монахов, или речь идет также и о светских лицах. В любом случае автор оправдывает пьянство "убогих" и больных. В связи с этим он останавливается на вопросе о печали. По его мнению, она может быть от разных причин. Одна - от врагов и козней соперников. Такая печаль лечится словами в беседе с друзьями. Другая же печаль бывает от падения из богатства в "убожество": ее может утешить только сладкий сон после употребления вина. Л.Е.Морозова склонна видеть в этом послании момент автобиографичности. (Морозова 1990, 138). Действительно, Зиновий мог раньше занимать более высокое общественное положение, но впал в немилость и был сослан без всяких средств к существованию в небогатый Отенский монастырь.

Принцип цитирования Посланий тот же, что и в предыдущих двух произведениях.

При издании "Похвального слова" и "Посланий" Зиновия была упрощена орфография памятников: использовались только буквы современного русского алфавита. В таком виде цитаты и приводятся в тексте диссертации.

- "Похвальное слово на открытие мощей епископа Никиты" - единственное до сих пор не изданное произведение отенского монаха. Оно было изучено нами по списку РГБ Рум. 154. лл. 28-110. Зиновий подробно рассказывает историю обретения мощей святителя Никиты, говорит о чудесах, совершившихся от мощей святого, передает чудесное событие, происшедшее во время Ливонской войны. Автор указывает на премудрое предопределение Божие, обнаружившееся в явлении нетленных мощей епископа именно тогда, когда на Руси появляется ересь Косого. Передает он и само учение еретика, подробно излагая и опровергая его взгляды.

При цитировании этого издания была проведена разбивка текста на слова и предложения. Орфография рукописи сохраняется; выносные буквы рукописи внесены в строку и подчеркнуты одной чертой. Титла раскрыты, буквы, внесенные в результате этого в текст, приводятся в круглых скобках. После цитаты в скобках приводятся номера страниц по пагинации рукописи.

В результате лингвистического и текстологического исследования произведений Зиновия Отенского была выявлена система его взглядов на язык той эпохи, книжное дело, были также отмечены принципы, которыми руководствовался автор, стремившийся оградить текст своих произведений от возможных правок и переделок. В работе прослеживается связь теоретических взглядов автора на язык с его литературной практикой. Было установлено, что Зиновий не только теоретически различал и противопоставлял русский разговорный и церковнославянский язык своего времени, но и отражал это противопоставление в языке своих произведений, выстраивая систему грамматических форм, тропов и фигур в зависимости от цели и адресатов своих произведений. Также в работе рассматривается отношение автора к грамматикам и грамматическому учению, выясняются причины неприятия и

10 резкой критики этого учения Зиновием Отенским и некоторыми его современниками. В результате этих наблюдений делается вывод о том, что, говоря о XVI веке, можно отметить не незнание, а сознательный отказ авторов от ориентации на грамматику. Традиционное и грамматическое противопоставлялось ими. На основе этих наблюдений предлагается уточнение в использовании некоторых терминов применительно к русскому литературному языку до XVII века. Этим определяется теоретическое значение работы.

Практическая ценность исследования состоит в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы при построении курса истории русского литературного языка, а также при создании соответствующих спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация работы. Основные результаты исследования получили отражение в двух опубликованных статьях. Некоторые теоретические положения были изложены в докладах на IX (февраль 1999) и X (январь 2000) ежегодных Богословских конференциях. Диссертация обсуждена на кафедре общего языкознания Mill У (декабрь 1999).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сочинения Зиновия Отенского в истории русского литературного языка"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая анализ морфологической системы, представленной в произведениях Зиновия Отенского, и стилистических особенностей построения его произведений, считаем нужным сказать о том, что изучение языка и стиля сочинений этого автора невозможно без внимательного рассмотрения системы его взглядов на язык и языковую ситуацию своего времени.

Описывая языковую ситуацию Московской Руси, мы определили ее как ситуацию литературного двуязычия, в которой иерархически более высокое положение занимал церковнославянский язык. На нем создано большое количество произведений не только религиозного содержания.

Вторая половина XVI — начало XVII в. — это время, когда в древнерусской литературе появились произведения, авторы которых по-разному относятся к грамматической традиции. Эти авторы жили и творили примерно в одно и то же время.

Мышление Зиновия узуально. Он рос, воспитывался и получил образование в традиционном обществе, в "московских странах" был монахом Симонова монастыря, а всю оставшуюся жизнь провел в Отней пустыни, в новгородских краях. Обучение шло традиционно, от узуса к употреблению (заучивали наизусть Псалтырь и Часослов). Зиновий прекрасно знал о существовании грамматик, по крайней мере, греческого, а, может быть, и латинского языков. Мог сравнить родной и "книжный" языки с греческим. Как мы уже отмечали, Зиновий был учеником Максима Грека, перу которого принадлежат некоторые грамматические сочинения.

Итак, Зиновий знал о существовании в других языках грамматических норм, которых требовал его же учитель при переводе книг с греческого на русский, но новгородский монах не считал нужным для себя стремиться хоть к какой-нибудь грамматической нормализации языка своих произведений. В беседе с клирошанами в "Истины показании." он замечает. Язык!» уко нашъ . философш и грдмотикш не имать; тем!» же просто гддголется в!» ндшемъ языце. Греческий же язык!» в таковых^ овучен есть, и Максим!» учен!» есть, и писд о сем!», мню от таковаго учешя Эта "простота", по Зиновию, заключалась в том, что подлинными признавались только книги старого письма, писанные "на кожах", о которых автор и говорил клирошанам из Старой Руссы. Они обладали безусловным авторитетом в глазах отенского монаха. Только сверившись с ними, можно было исправлять или редактировать книги новые. Не грамматика служила ему образцом, а факт употребления слова или формы в старых книгах.

Зиновий был не одинок, высказывая свою точку зрения на язык и место в нем грамматического учения. Иоанн Вишенский, столь же ревностный сторонник, как и Зиновий, чистоты "книжного" языка, но уже из Юго-Западной Руси, в послании князю Острожскому и всЕм!» православным!» ХРИСТИЛН<ШТЬ вть Малой Росс1и писал: По д1лвольскому ндвождешю слдвянскш язык!» овмерзелт» многим!»: его не любячгь и хУлятгъ; н0 он есть плодоноснейший Богом язык!» человЕчешй именно за то, что нЕть на немь ни грдл\мдтики. ни риторики, ни А1длектики. ни прочих!» ковлрствт» д1авольскаго тщеслдвия (выделено нами): этолгь язык!» проводит!» кт» Богу простымт» прилежным!» чтешем!» везо всяких!» ухищренш: онъ созиддет!» въ нас!» простоту и смиреше. Латинская злоковдрндя душд, ослЕпленндя и ндсыщенндя погднскимн и гордыми догмами, Бож1я премудрости, рдзумд духовнлго, смирешя, простоты и веззлов!я вместить никак!» не может!». По мысли Иоанна из Виши, тот, кто

1 Зиновий Огенский, 1863, с. 953, См. сходные высказывания на сс. 952—953,954. прильнет к грамматическим догмам, не будет благочестив и согрешит в вере. Автор этого послания считает, что Христос "любит БЛАженную простоту". Далее автор противопоставляет традиционную систему обучения той, которая появляется в юго-западной Руси: Не лучше ли тев'Ь изучить чдсословец'ъ, псалтырь, октоихт», апостолт», евАнгел1е и друп'я церковный книги, и высть простым вогоугодннкомт», и приовресть вечную жизнь, ч^мъ постигнуть Аристотеля, Платона и прослыть в сей жизни мудрымт» философом!», а потомъ отойти в геену? 2.

Таким образом, мы можем сказать, что перед нами не незнание, а сознательный отказ обоих писателей ориентироваться на грамматики, хотя грамматическая мысль на Руси в то время уже развивалась. В 1824 г. вместе с другими сочинениями Иоанна Болгарского, который в X в. перевел грамматические сочинения Иоанна Дамаскина, К. Калайдовичем была открыта, исследована и издана его грамматика. Она найдена исследователем в сборнике, писанном рукой митрополита Московского Даниила (ум. в 1559 г.) и принадлежала библиотеке Иосифо-Волоколамского монастыря. Это сочинение было приготовлено к изданию князем Острожским. Было известно и не раз переписывалось сказание черноризца Храбра "О письменах", грамматические работы создавал тот же Максим Грек. То есть можно говорить о достаточной известности на Руси грамматических сочинений, и все-таки традиционное — грамматическое противопоставляются как божественное и дьявольское, простое от Христа и коварное от лукавого. Б.А. Успенский отмечает, что такая позиция древнерусских книжников никак не объясняется "простым невежеством — это вполне принципиальная и в общем последовательная позиция" (Успенский 1996, 20).

2 Цит. по книге: Засадевич Н. Мелетий Смотрицкий как филолог. Одесса, 1883, С. 21.

Конечно, грамматические формы, используемые в произведениях Зиновия, испытали влияние живого разговорного языка, что особенно наглядно видно и в таблицах, но это влияние стихийное, оно не осознано автором.

Теоретическое изучение славянского языка, его филологическое исследование началось в Юго-Западной Руси. Для этого были свои политические и исторические предпосылки. В конце XVI в. главные деятели римско-католической пропаганды — иезуиты — завели сеть школ и академию в Вильне. Отсутствие своих школ в Юго-Западной Руси, необходимость для польского подданного знать латинский язык и, наконец, обычай в Польше посылать своих детей непременно в иезуитские школы — все это заставило и русских дворян отдавать своих детей в те же школы.3 Иностранные языки в них преподавались по грамматикам. В виленской иезуитской школе учился и Мелетий Смотрицкий.

Борьба с римско-католической пропагандой, которую вела аристократия и городское сословие, осуществлялась тем же оружием, которым действовали и иезуиты: заводились и улучшались училища и типографии. Городское сословие объединялось в общины — братства, отсюда и название школ — "братские". Круг предметов, изучавшихся в них, был шире, чем в прежних приходских школах, где ограничивались чтением и письмом. В новых школах изучались языки: греческий, славянский, русский, латинский, польский; грамматика, риторика, пиитика, диалектика, нравственное богословие и другие предметы. Образованию многих братских школ и типографий и распространению православия в Юго-Западной Руси способствовал князь Константин

3 Подробнее о политической и культурной ситуации в Юго-Западной Руси см.: Архангельский А.С. Очерки из истории западно-русской литературы XVI—XVII вв. Борьба с католичеством и западнорусская литература конца XVI — первой половины XVII вв.//ЧОИДР, 1888, кн. 1, С. 1—137; Житецкий П.И. Очерк литературной истории малорусского наречия в XVII в. Киев, 1889, С. 1—15; Засадевич Н. М. Смотрицкий как филолог. Одесса, 1883, С. 5—20; Флеров И.Е. О православно-церковных братствах, противодействующих унии в юго-западной России, в XVI, XVII и XVIII столетиях. Спб, 1857, С. 82—

Острожский.

Порядок преподавания, по уставу Луцкой братской школы, был следующим:"сперва научаются складывать буквы; потом обучаются грамматике (выделено нами), церковному порядку, чтению, пению; наконец приступают к высшим наукам, риторике, диалектике, которые переведены были по-славянски" (Засадевич 1883, 24). Порядок обучения был во многом заимствован из школ иезуитов. В школах наряду с другими изучаемыми предметами появился славянский язык, для его преподавания потребовалось руководство, аналогичное тем, которые уже имелись, например, для древних языков — грамматика. То есть преподавание языка в школе велось от правила к употреблению.

Кроме школ были организованы и типографии. Для правщиков тоже потребовались образцы. Впервые в Юго-Западной Руси этими образцами стали не древние книги, в соответствии с которыми нужно было исправлять новые, а практические руководства, в которых говорилось о том, как должно писать. Традиционное употребление перестало быть безусловным авторитетом, значит, книги, в том числе и Священное Писание, можно исправлять, руководствуясь правилами.

Интересна в этой связи точка зрения князя Андрея Курбского. Выходец из Московской Руси, человек, получивший традиционное образование (может быть, такое же, как и Зиновий Отенский), он долгие годы прожил в Литве и Польше и был соратником князя Константина Острожского в деле создания братских школ. В посланиях Грозному, отдавая должное книжной, славянской образованности царя, князь Андрей упрекает его за то, что существует запрет ездить за границу учиться.

На наш взгляд, традиционное, "узуальное", образование Курбский считал начальным и обязательным этапом для всякого книжника. Его

120; Медынский E.H. Братские школы Украины и Белоруссии в XVI-XVII вв. и их роль в воссоединении Украины с Россией. М., 1954, С. 50—76. необходимо пройти каждому, но ни в коем случае на нем не останавливаться. Подтверждением этого предположения может служить такое высказывание князя, приводимое В.В. Калугиным: Л сего ради молю и советую, аще кто языка словенского вратии наших х011^6^ прочитати книгу его и оных древних учителей премудрых церковных, да первое учатъся трудолювне и тицательне и прочитают со прилежанием Божественные писания, потом и внешным поучаются, сиречь философским искуствам (аще ли не оврящут в земле своей таковых учителей, де не ленятся ездити по чужых стран, яко Исус Оирахов советоет). — писал князь в предисловии к "Богословию" Дамаскина (Калугин 1998, 101).

Такая компромиссная точка зрения на обучение и постижение грамоты была свойственна не только Курбскому. Назначив князя душеприказчиком, Василий Загоровский в завещании 11 июля 1577 года "распорядился найти своим сыновьям по достижении ими семилетнего возраста сначала (выделено нами) дъяка довре учоного. руское науки в Писме Оветом дать учити , затем нанять вакаляра статечного, который вы их науки латинского писма довре учити мог, а потом отправить до Вилъни к езуитом, во там фалят детям доврую науку , с тем непременным условием, чтобы писма своего руского и мовення рускими словы и овычаев. рускнх не завачали, а наволшей веры своее (Калугин В.В., 1998, С. 101).

Сравнивая взгляды на язык и те принципы, которыми руководствовались Зиновий, создавая свои произведения, и Смотрицкий, создавая свою "Грамматику", можно сделать вывод о том, что мы имеем дело с двумя разными типами рефлексии над языком. С одной стороны, это традиция (Зиновий), а с другой стороны, это рациональное обоснование (М. Смотрицкий).

Нормированным церковнославянский язык стал только с появлением первых грамматик в конце XVI — начале XVII вв. Но ведь и всякая норма — это компромисс. В ней действуют две разнонаправленные силы. Пользуясь терминами физики, можно сказать, что центростремительные силы — силы рационального обоснования. М. Смотрицкий в "Грамматике" предписывает часто более жесткие нормы формообразования, чем те, которые мы видим в употреблении у Зиновия и его современников (см., например, раздел данной работы об употреблении двойственного числа). Но есть в норме и центробежные силы — силы традиции. Они тоже нашли свое отражение в "Грамматике" М. Смотрицкого. Он пытается учесть узус: например, выстраивает отдельную парадигму для слов "слово" или "сын", выделяя их из общей массы слов среднего и мужского рода.

Язык произведений Зиновия — это язык периода перехода от узуса к норме, периода практической нормализации. Будучи целиком и полностью традиционалистом, Зиновий не мог принять рациональную западноевропейскую культуру и не мог допустить сочетания церковнославянской культуры с западноевропейскими "свободными искусствами" в какой бы то ни было форме.

Переход к обучению на основе грамматической нормы совершится менее чем через 50 лет с появлением и широким распространением не только в Юго-Западной Руси, но и в северных и восточных частях страны первых грамматик, одной из которых и была "Грамматика" М. Смотрицкого, берущая свое начало в братских школах, заимствовавших у запада рациональный взгляд на язык.

Утверждение нового типа языкового мышления завершится на Руси в XVII в. с открытием в Москве славяно-греко-латинской академии. Братья Лухуды, выходцы из Юго-Западной Руси, построят преподавание в академии по принципу академии Киевской, которая стала прообразом

Московской. По грамоте царя Федора Алексеевича, в академию вводился обширный круг предметов: грамматика, пиитика, философия, богословие, право церковное и гражданское.4 То есть, мы можем говорить о том, что в XVII в. Московская Русь переходит к новому типу мышления — грамматическому, а вместе с ним и к новому принципу преподавания языка в учебных заведениях.

Поэтому в главе 3 настоящей работы мы сочли возможным поставить вопрос о том, насколько верно применять понятие "норма" к литературному языку XVI в. Теоретические взгляды средневековых книжников и литературная практика Зиновия Отенского, как одного из крупнейших публицистов своего времени, говорят нам о том, что, применительно к языку того времени, можно употреблять термин "узус" — обычай. Именно на него ориентировался отенский монах, создавая свои произведения.

Узуальное" и "нормативное" - два идеальных типа сознания; в действительности они не существуют отдельно ( в особенности это касается переходных эпох). В основе нормы лежат, с одной стороны, объективный разум, а с другой - образцовый текст, узус. Узуальное сознание постепенно отмирает, когда развивается грамматика; между ними не отношения отрицания, а отношения преемственности. Но тем не менее узус и норму можно противопоставить по принципу осознанности-неосознанности.

Мы можем говорить о том, что Зиновий Отенский ориентировался на уже известные образцы не только в выборе грамматических средств, но и в принципах построения текста своих произведений, Он не обладал яркой индивидуальностью, присущей только ему манерой изложения, потому что целиком находился во власти традиции, в рамках которой создавал свой

4 Подробнее о преподавании в Московской Славяно-греко-латинской академии см.: Воскресенский Г.А. Ломоносов и Московская славяно-греко-латинская академия. М, 1890. С. 14—20.

Список научной литературыКаравашкина, Марина Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Похвальное слово на открытии мощей епископа Никиты.

2. РГБ. Рум. N. 154 лл. 28-110.

3. ГПБ. Новг. Соф. N. 1356. лл. 306-364.1. ИЗДАНИЯ ТЕКСТОВ ЗИНОВИЯ

4. Истины показание к вопросившим о новом учении:

5. Зиновий 1863 Зиновий Отенский. Истины показание к вопросившим о новом учении. - Казань: изд-во Казанского ун-та, 1863. - 1006 с.2. Послание многословное:

6. Слово об Ипатии Гангрском:

7. Агафонова 1982 Агафонова Т.И. Глагольные формы в сочинении Г.К.Котошихина "О России в царствование Алексея Михайловича" (16661667). Автореф. . канд. филологич. наук. - М., 1982. - 16 с.

8. Адрианова-Перетц 1947 Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. - М.-Л.: "Наука", 1947. - 188 с.

9. Алексеев 1997 Алексеев A.A. Пути стабилизации языковой нормы в России X3-XVII вв.// Вопросы языкознания. - 1987. - N.2. - С. 34-47.

10. Архангельский 1888а Архангельский A.C. К изучению древнерусской литературы. Очерки и исследования. - СПб., 1888. - 146 с.

11. Архангельский 1913 Архангельский A.C. Из лекций по истории русской литературы. Литература Московского государства (кон. XV - XVII вв.). - Казань: типогр. Императорского ун-та, 1913. - 526 с.

12. Барсуков 1882 Барсуков Н.П. Источники русской агиографии. - СПб., 1882.-615 с.

13. Белич 1899 Белич А.И. К двойственному числу в старославянском. -СПб.: типогр. Императорской Академии наук, 1899. - 33 с.

14. Белокуров 1903 Белокуров С.А. Житие Иосифа Волоцкого, составленное неизвестным. - М., 1903. - 41 с.

15. Белорусов 1899 Белорусов И. Дательный самостоятельный падеж в памятниках церковнославянской и древнерусской письменности// Русский филологический вестник. - Варшава: типогр. Варшавского учебного округа, 1899. - Т. 41. -N 1-2. - С. 71-147.

16. Бойнова 1977 Бойнова Т.М. Система норм словоизменения в книжно-литературном языке XVI века. ("Житие Евфросина Псковского" как образец книжно-литературного языка Московской Руси.). Автореф. .канд. филологич. наук. - М., 1977. - 20 с.

17. Борковский 1947 Борковский В.И. Двойственное число в древнерусских грамотах// Доклады и сообщения Львовского гос. ун-та. - Львов, 1947.-Вып. 1.

18. Борковский 1963 Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 512 с.

19. Боцяновский 1894а Боцяновский В.Ф. Зиновий Отенский// Энциклопедический словарь. - СПб., 1894. - Т. 24. - С. 594-595.

20. Боцяновский 18946 Боцяновский В.Ф. Зиновий, инок Отенский, его богословско-полемические и церковно-учительные произведения. Исследование Ф. Калугина. СПб. 1894 // Журнал Министерства народного просвещения, - СПб, 1894. - N 11. - С. 213-223.

21. Будовниц 1947 Будовниц И. У. Русская публицистика XVI века. - М,-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1947. - 311 с.

22. Буланин 1982 Буланин Д.М. Ко диалогические наблюдения над рукописью "Послания многословного"// Festscheft fur Fairy von Lilienfeld. Gelurtstag. Erlangen. 1982. Rum 65. P. 153-164.

23. Буланин 1983 Буланин Д.М. О некоторых принципах работы древнерусских писателей// Труды Отдела Древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской Академии наук. -T. XXXVII. - 1983.-С. 3-13.

24. Буланин 1984 Буланин Д.М. Переводы и послания Максима Грека. -Л.: "Наука", 1984. - 277 с.

25. Булич 1893 Булич С. Церковнославянские элементы в современном литературном и народном языке. Ч. 1. - СПб., 1893. - 409 с.

26. Буслаев 1959 Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. - М.: Учпедгиз, 1959. - 623 с.

27. Веселова 1966 Веселова М.А. Склонение имен существительных в деловых документах московских приказов XVI - перв. пол. XVII вв. Автореф. . канд. филологич. наук. - М., 1966. - 16 с.

28. Вилинский 1905 Вилинский С.Г. Вопрос об авторе "Послания многословного" // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. - СПб., 1905. - Т.Х. - Кн. 2. - С. 146-176.

29. Виноградов 1978 Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // История русского литературного языка: избранные труды. - М.: "Наука", 1978. - С. 65152.

30. Винокур 1959 Винокур Г.О. Избранные работы по рускому языку. -М.; Учпедгиз, 1959. - 492 с.

31. Винокур 1961 Винокур Т.Г. Древнерусский язык. М.: "Высшая школа", 1961. -115 с.

32. Вишенский 1955 Вишенский И. Сочинения. - М.-Л.: Издательство академии наук СССР, 1955. - 327 с.

33. Воскресенский 1890 Воскресенский Г.А. Ломоносов и Московская славяно-греко-латинская академия. - М., 1890. - 47 с.

34. Гальбиати, Пьяцца 1992 Гальбиати Э, Пьяцца А. Трудные страницы Библии (Ветхий Завет). - Милан-Москва: "Христианская Россия", 1992. - 303 с.

35. Гальченко 1994 Гальченко М.Г. Книгописание в Спасо-Андрониковом монастыре и проблема второго южнославянского влияния на Руси в конце XIV - XV вв. - М., 1994. - 75 с.

36. Голубев 1955 Голубев И.Ф. Собрание рукописных книг г. Калинина// Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской Академии наук. Т. XI. - 1955. - С.440-463.

37. Голубинский 1892 Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский. - Сергиев Посад, 1892. - 83 с.

38. Горшков 1984 Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка. - М.: "Высшая школа", 1984. - 319 с.

39. Горшкова, Хабургаев 1981 Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. - М.: "Высшая школа", 1981. - 359 с.

40. Грихин 1974 Грихин В.А. Проблема стиля древнерусской агиографии Х1У-ХУ вв. - М.: изд-во Московского ун-та, 1974. - 64 с.

41. Денисов 1908 Денисов Л.И. Православные монастыри Российской Империи. - М., 1908. - 984 с.

42. Древнерусская грамматика 1995 Древнерусская грамматика ХИ-ХП вв. - М.: "Наука", 1995. - 520 с.

43. Евгений, митроп. 1995 Евгений (Болховитинов), митрополит. Словарь исторической о бывших в России писателях духовного чина греко-латинской церкви. - М.: "Русский двор", Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995. -416 с.

44. Едличка 1976 Едличка А., Проблематика нормы и кодификация литературного языка в отношении к типу литературного языка // Проблема нормы в слаянский языках в синхронном и диахронном аспектах. М.: "Наука", 1976. - С. 16-40.

45. Елисевич 1964 Елисевич И.Э. К истории форм дательного единственного мужского рода с окончанием на -ови в русском языке // Ученые записки Горьковского государственного университета. - Горький: Волго-вятское книжное изд-во, 1964. - Вып. 68. - С. 252-271.

46. Емельянов 1862 Емельянов И. О происхождении учения Башкина.и Косого на Руси. - Киев, 1862. - 320 с.

47. Емельянов 1882 Емельянов И. Полемика против Косого // Труды Киевской Духовной Академии. - 1882. - N 11. - С. 88-120.

48. Еремин 1959 Еремин И.П. Иосиф Волоцкий как писатель // Послания Иосифа Волоцкого. - М.-Л.: изд-во Академии наук СССР, 1959. - С. 3-18.

49. Еремин 1987 Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1987. -327 с.

50. Живов 1996 Живов В.М. Язык и культура в России XVIII в. - М.: "Школа "Языки русской культуры", 1996. - 590 с.

51. Житецкий 1889 Житецкий П.И. Очерк литературной истории малорусского наречия XVII в. - Киев: изд-во "Киевские старины", 1889. - 275 с.

52. Жолобов 1997 Жолобов О.Ф. Древнерусское двойственное число в общеславянском контексте. - Казань, 1997. - 173 с.

53. Жуковская 1982а Жуковская Л.П. К вопросу о южнославянском влиянии на русскую письменность // История русского языка: Исследования и тексты. - М.: "Наука", 1982. - С. 277-287.

54. Жуковская 19826 Жуковская Л.П. О южнославянском влиянии XIV

55. XV вв.: на материале проложного жития Евгении // Язык и письменность среднеболгарского периода. М.: "Наука", 1982. - С. 26-59.

56. Жуковская 1982в Жуковская Л.П. О втором южнославянском влиянии // Die slawishen Sprachen. - Wien, 1982. - Т.2. - S. 131-144.

57. Жуковская 1987 Жуковская Л.П. Грецизация и архаизация русского письма 2 половины XV - 1 половины XVI вв. // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. - М.: "Наука", 1987. - С. 144-176.

58. Жульева 1973 Жульева В.А. Форма глагола прошедшего времени в русских повестях XV-XVII вв. Автореф. . канд. филол. наук. - Казань: изд-во Казанского ун-та, 1973. - 16 с.

59. Зализняк 1986 Зализняк A.A. Новгородские берестяные грамоты с лингвистической точки зрения. // Янин В.Л., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). - М.: "Наука", 1986. - С. 89-220.

60. Засадевич 1883 Засадевич Н. М. Смотрицкий как филолог. - Одесса, 1883. - 206 с.

61. Зимин 1958 Зимин A.A. Пересветов и его современники. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1958. - 495 с.

62. Иванов 1983 Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. - М.: "Просвещение", 1983. - 399 с.

63. Иванов 1905 Иванов С. Кто был автором анонимного жития Иосифа Волоцкого. // Богословский вестник. Т. Ш. М., 1905.

64. Иванова 1998 Иванова М.В. Древнерусские жития конца XIV-XV вв. как источник истории русского литературного языка. - М., 1998. - 230 с.

65. Иконников 1866 Иконников В. С. Русские общественные деятели

66. XVI века. Киев, Университетская типография, 1866. - 83 с.

67. Иорданский 1960 Иорданский A.M. История двойственного числа в русском языке. - Владимир, 1960. - 216 с.

68. Исаченко 1976 Исаченко A.B. Двойственное число в "Слове о полку Игореве". - Мюнхен, 1976. - 28 с.

69. Историческая грамматика русского языка 1982 Историческая грамматика русского языка. Морфология, глагол. - М.: "Наука", 1982. - 436 с.

70. Казакова 1960 Вассиан Патрикеев и его сочинения. - M.-JL: изд-во Академии наук СССР, 1960. - 358 с.

71. Калайдович, Строев 1825 Калайдович К.Ф., Строев П.М. Обстоятельное описание славяно-русских рукописей, хранящихся в Москве, в библиотеке тайного советника, сенатора . графа Ф.А.Толстого. - М., 1825. -811 с.

72. Калугин 1998 Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный. - М.: "Школа "Языки русской культуры", 1998. - 415 с.

73. Калугин 1894 Калугин Ф. Зиновий, инок отенский, его богословско-полемические и церковно-учительные произведения. - СПб., 1894. - 364 с.

74. Камчатнов рукоп. Камчатнов А.М. Лекции по истории русского литературного языка. Рукопись. 152 с.

75. Киянова 1988 Киянова О.Н. Функционирование форм двойственного числа в памятниках книжно-славянской письменности XV-XVI вв. Автореф. . канд. филологич. наук. - М., 1988. - 20 с.

76. Клибанов 1977 Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. - М.: "Наука", 1977. - 335 с.

77. Клибанов 1996 Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. - М., "Аспект Пресс", 1996. - 366 с.

78. Ключевский 1871 Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. - М., 1871. - 483 с.

79. Колесов 1989 Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1989. - 294 с.

80. Костомаров 1903 Костомаров Н.И. Великорусские религиозные вольнодумцы // Собрание сочинений. - СПб., 1903. - Кн.1. - Т.1. - С. 237-264.

81. Корецкий 1956 Корецкий В.И. К вопросу о социальной сущности "нового учения" Феодосия Косого // Вестник Московского университета. - М.: изд-во МГУ, 1956. - N.2. - С. 105-125.

82. Крысько 1994 Крысько В.Б. Развитие категории одушевленности в истории русского языка. - М.: "Наука", 1994. - 224 с.

83. Кузнецов 1953 Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. Морфология. - М.: изд-во Московского ун-та, 1953. - 307 с.

84. Кузьминова 1999 Кузьминова Е.А. Адаптация авторитетной юго-западнорусской грамматики в Московской Руси // Эволюция грамматической мысли славян в XIV-XVIII вв. - М.: "Наука", 1999. - С. 59-82.

85. Кусков 1977 Кусков В.В. История древнерусской литературы. - М.: "Высшая школа", 1977. - 296 с.

86. Лапшина 1953 Лапшина P.P. Феодосий Косой - идеолог крестьянства XVI в. // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской Академии наук. - Т. IX. - 1953. - С. 235-251.

87. Ларин 1975 Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка. - М.: "Высшая школа", 1975. - 327 с.

88. Левин 1964 Левин В.Д. Краткий очерк истории русского литературного языка. - М.: "Просвещение", 1964. - 247 с.

89. Лихачев 1958 Лихачев Д.С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. - М.-Л.: "Наука", 1958. - 124 с.

90. Лихачев 1967 Лихачев Д.С. Несколько мыслей о языке литературы и литературном языке Древней Руси // Историко-филологические исследования. -М., "Наука"Д967. - С. 36-49.

91. Ломтев 1961 Ломтев Т.П. Сравнительно-историческая грамматика восточнославянских языков. - М. "Высшая школа", 1961. - 323 с.

92. Лопушанская 1990 Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. - Волгоград: изд-во Волгоградского государственного университета, 1990. - 119 с.

93. Лудольф 1937 Лудольф Г.-В. Русская грамматика. - Л.: Ленинградский научно-исследовательский институт языкознания, 1937. - 167 с.

94. Лурье 1960 Лурье Я.С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI века. - М.-Л,: издательство Академии Наук СССР, 1960.-529.

95. ЛЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: "Советская энциклопедия", 1990. - 685 с.

96. Макарий 1996 Макарий, митроп. История русской церкви. - М.: изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. - T.IV. - Ч. 1. - 590 с.

97. Макарий 1997 Макарий (Веретенников), архим. Инок Зиновий Отенский - новгородский богослов XVI в.// Альфа и омега. - М., 1997. - N 1(12). -С. 134-156.

98. Медынский 1954 Медынский E.H. Братские школы Украины и Белоруссии в XVI - XVII вв. и их роль в воссоединении Украины с Россией. -М.: изд-во Академии пед. наук РСФСР, 1954. - 176 с.

99. Мечковская 1984 Мечковская Н.Б. Ранние восточнославянские грамматики. - Минск: изд-во "Университетское", 1984. - 158 с.

100. Мещерский 1981 Мещерский H.A. История русского литературного языка. - Л.: изд-во ЛГУ, 1981.-279 с.

101. Морозова 1990 Морозова Л.Е. Сочинения Зиновия Отенского. - М.: Институт истории СССР, 1990. - 319 с.

102. Никифоров 1941 Никифоров С.Д. Из наблюдений над языком и стилем посланий Ивана IV (Грозного)// Ученые записки МГДПИ. - М., 1941. -Т.1. -С.59-85.

103. Николаевский 1865 Николаевский П.Ф. // Духовный вестник Харьковского университета. T. XI. Харьков, 1865.

104. Обнорский 1934 Обнорсуий С.П. "Русская правда" как памятник русского литературного языка // Известия Академии Наук СССР. Отделение общественных наук. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1934. - N 10. - С.

105. Обнорский 1953 Обнорский С.П. Очерки по морфологии русского глагола. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1953. - 252 с.

106. Обнорский 1960 Обнорский С.П. Избранные работы по русскому языку. - М.: Учпедгиз, 1960. - 355 с.

107. Орлов 1947 Орлов A.C. Мысли о положении работ по литературе русского средневековья. // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1947. - Т. VI. - Вып. 2. -С. 89-95.

108. Павлович 1964 Павлович А.И. Историческая грамматика русского языка. - М.: Учпедгиз, 1964. - 4.II. - 311 с.

109. Православный собеседник 1859 Памятники древне-русской духовной письменности // Православный собеседник. - Казань: типогр. губернского правления, 1859. - N. 5. - С. 211-240.

110. Пражский лингвистический кружок 1968 Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. Сост., ред. и предисл. Н.А.Кондрашова. - М.: "Прогресс", 1968. - 559 с.

111. Прокофьев, 1975 Прокофьев Н.И. О мировоззрении русского средневековья и системе жанров русской литературы XI-XVI вв// Литература Древней Руси. - М., 1975. - Вып. 1. - С. 5-39.

112. Ремнева 1988 Ремнева М.Л. Литературный язык Древней Руси: Некоторые особенности грамматической нормы. - М.: изд-во МГУ, 1988. - 141 с.

113. Ремнева 1995 Ремнева М.Л. История русского литературного языка. - М.: МГУ, филологический факультет, "Филология", 1995. - 400 с.

114. Руднев 1838 Руднев H.A. Рассуждение о ересях и расколах. - М., 1838.-216 с.

115. Русская диалектология 1964 Русская диалектология. М.: "Высшая школа", 1964. - 207 с.

116. Рыбаков 1934 Рыбаков С.А. Воинствующие церковники XVI века. М., 1934.

117. Сабенина 1985 Сабенина A.M. "Дательный самостоятельный" как высокий стилистический вариант предложения // Восточные славяне. Языки. История. Культура. - М.: "Наука", 1985. - С. 73-80.

118. Семенюк 1970 Семенюк H.H. Норма // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. - М.: "Наука", 1970. - С. 549-593.

119. Синицына 1982 Синицына Н.В. Авторское самосознание в литературе и общественной мысли // Россия на путях централизации. - М.: "Наука", 1982. - С. 213-220.

120. Синицына 1998 Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. - М.: "Индрик", 1998. - 416 с.

121. Словарь книжников 1988 Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV - XV вв. - Л.: "Наука", 1988. - 4.1. - 515 с.

122. Словарь русского языка XI-XVII вв. Т.1 -. М., 1975 -.

123. Соболевский 1880 Соболевский А.И. Послание многословное. Сочинение инока Зиновия, по рукописи XVI в. (с приложением двух снимков). Труд Андрея Попова. М., 1880 // Исторический вестник. - СПб., 1880. - Т. 3. - С. 859-861.

124. Соболевский 1907 Соболевский А.И. История русского литературного языка. - М.: Университетская типография, 1907. - 309 с.

125. Соболевский 1980 Соболевский А.И. История русского литературного языка. - Л.: "Наука", 1980. - 194 с.

126. Спасский 1951 Спасский Ф. Русское литургическое творчество Макарьевского периода // Православная мысль. - Париж, 1951. - Вып. 8. -С.129-137.

127. Срезневский 1959 Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. - М.: Учпедгиз, 1959. - 135 с.

128. Срезневский 1989 Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. - М.: "Книга", 1989. - Т.З - 4.1. - 910 с.

129. Тимофеев 1958 Тимофеев Л.И. Очерки теории и истории русского стиха. - М.: Гослитиздат, 1958.-415с.

130. Трубецкой 1995 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. - М.: Издательская групапа "Прогресс-Универс", 1995. - 800 с.

131. Успенский 1994 Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI - XIX вв.). - М.: "Гнозис", 1994. - 239 с.

132. Успенский 1996 Успенский Б.А. Отношение к грамматике и риторике в Древней Руси (XVI-XVII вв.) // Избранные труды. Т.2. - М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. - 780 с.

133. Устинов 1959 Устинов И.В. Историческая грамматика русского языка // Очерки по русскому языку. - М.: типогр. МГПИ им. В.И.Ленина, 1959. - 4.1.-382 с.

134. Филин 1966 Филин Ф.П. Несколько слов о языковой норме и культуре речи // Вопросы культуры речи. - М.: "Наука", 1966. - Вып 7. - С. 1523.

135. Филин 1976 Филин Ф.П. О языковой норме// Проблемы нормы в славянских литературных языках в синхронном и диахронном аспектах. - М.: "Наука", 1976. С. 6-16.

136. Филин 1981 Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. - М., 1981. - с.

137. Флеров 1857 Флеров И.Е. О православных церковных братствах, противодействующих унии в юго-западной России, в XVI, XVII и XVIII столетиях. - СПб., 1857. - 200 с.

138. Хабургаев 1956 Хабургаев Г. А. Форма склонения имен существительных в курских памятниках деловой письменности. Автореф. . канд. филологии, наук. - М.: изд-во МГУ, 1956. - 16 с.

139. Хабургаев 1990 Хабургаев Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка: Имена. - М.: изд-во Московского университета, 1990. - 296 с.

140. Черных 1953 Черных П.Я. Язык уложения 1649 г. Вопросы орфографии, фонетики и морфологии в связи с Уложенной книгой. - М.: изд-во Академии наук СССР, 1953. - 375 с.

141. Шахматов 1899 Шахматов A.A. Несколько замечаний по поводу записки И.Х.Пахмана. // ОРЯС., 1899. Т. 17, N.1.

142. Шахматов 1941 Шахматов A.A. Русский язык, его особенности. Вопрос об образовании наречий. Очерк основных моментов развития языка // Очерк современного русского литературного языка. 4-е изд. - М., 1941. - С.

143. Шахматов 1955 Шахматов A.A. Историческая морфология русского языка. - М.: Учпедгиз, 1957. - 400 с.

144. Ягич 1896 Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. - СПб. 1897. - 779 с.

145. Якубайтис 1954 Якубайтис Т.А. Историия окончаний дательного единственного существительных мужского рода -ови в востоянославянских языках. Автореф. . канд. филологич. наук. - М.: изд-во Академии наук СССР, Институт языкознания, 1954. - 16 с.282

146. Якубинский 1953 Якубинский Л.П. История древнерусского языка. - М.: Учпедгиз, 1953. - 368 с.

147. Belie 1932 Belie А. О dvojini u slovinskim jezicima. - Beograd, 1932.210 с.

148. Mainka 1961 Mainka R., Zinovij von Oten'. Roma, 1961.

149. Smotritskij 1974 Smotritskij M., Hrammatiki Slavenskija pravilnoe syntagma. - Frankfurt am Main, 1974. - 115 c.

150. Worth D. Так называемое "второе южнославянское влияние" в истории русского литературного языка // Резюме докладов и письменных сообщений. IX международный съезд славистов. (Киев, сентябрь 1983). М.: "Наука", 1983. - С. 222-224.