автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Сохранение лексических особенностей и грамматических конструкций таджикского языка в северных говорах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сохранение лексических особенностей и грамматических конструкций таджикского языка в северных говорах"

На правах рукописи

ХАСАНОВ АБДУЖАМОЛ АШРАФОВИЧ

СОХРАНЕНИЕ ЛЕКСИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ И ГРАММАТИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ ТАДЖИКСКОГО ЯЗЫКА В СЕВЕРНЫХ ГОВОРАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ПИСЬМЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ Х-ХШ ВВ.)

10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (таджикский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

I

Душанбе - 2004

Работа выполнена на кафедре таджикского языка Худжандского государственного университета имени академика Б.Гафурова

Научный консультант: член - корреспондент Академии наук Республики Таджикистан, Заслуженный деятель науки и техники, доктор филологических наук, профессор М.Н.Касымова

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук, профессор. П.Джамшедов Доктор филологических наук, профессор Ш.Исмоилов Доктор филологических наук, профессор Р.Саидов

Ведущая организация: Институт языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан

и 0О

Защита состоится « у » ¿¿ЖрТ^К 2004 года в «_/£>> часов на заседании диссертационного совета Д737.004.03 по защите диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук при Таджикском государственном национальном университете (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Таджикского государственного национального университета.

Автореферат разослан « 2004

года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

Имомов М.

2004-4 5034

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Исследование языковой природы лексических ресурсов лингвокультурных письменных памятников и некоторых общих закономерностей их функционирования в современных диалектах таджикского языка, изучение специфики их сохранения, структурных сдвигов в них, понимание языка письменных памятников как целостной системы и научное определение её лексико-грамматических особенностей на современном этапе эволюции таджикского языкознания становятся одним из актуальных направлений исследования.

Лексические фоны письменных памятников и социальных говоров тесно связаны с совокупностью всех ценностей духовной культуры таджикского народа. Эмпирическая база исследования убеждает, что говоры в процессе своего исторического развития находились в постоянных контактах, с одной стороны^ литературным письменным языком классического периода, а, с другой, с новациями таджикского языка. Отсюда лексические элементы и грамматические конструкции классического таджикского языка - это массивы совершенно своеобразного уровня, а говоры- интерпретационные фонды, находящиеся в постоянном развитии, особенность которых предстает перед нами как итог языковых знаний, неразрывно связанных с индивидуальностью носителя языка, с характером свойств его речи, структурой и спецификой лексических единиц, входящих в конфигурацию говора определенного региона.

Перспективы функционирования элементов классического таджикского языка в северном диалекте современности и возникновение отдельных его образований и вариаций (говоров и наречий) вызвали необходимость определения верификации сохранения лексических, морфологических и синтаксических языковых ресурсов гасьменных памятников Х-ХШ веков в северных говорах таджикского языка.

Социальные диалекты, получившие в традиционной грамматике дифференциацию на говоры и наречия, примечательны не только своей спецификой, но и тем огромным лингвоисторическим содержанием, которое они имеют как часть лингвокультурного концепта, тесно связанного с историческими языковыми традициями таджикского народа и отражают в себе национальные этнолингвистические особенности лексики классического таджикского языка и его письменных памятников Х-ХГН веков.

Лексико-грамматическая и композиционно-словообразавательная дифференциация языковых единиц письменных памятников, сохранившихся в северных говорах современности без изменения формы и значения или подвергшихся в процессе своей языковой жизни

з

фонгжчеиким—---

ТОС, НАЦИОНАГ.ЬНАЯ

БИЬЛ"О! М<А

, С ГКтерйург

гпо^РК

или семантическим трансформациям, создают благоприятные условия для проникновения и в область таджикской этнолингвистики и раскрывают новые неисследованные горизонты изучаемой проблемы.

Полнота понимания лексических особенностей и грамматических конструкций языка письменных памятников, его специфическое представление в современной лингвистической науке обеспечивается, на наш взгляд, экстенсивным (расширенным, лингвокультурологическим) методом исследования. Данный аспект изучает язык как явление, материальная и содержательная стороны которого испытывают не только воздействие языковых закономерностей, но и влияние национальной культуры, истории народа, традиций, обычаев, быта, природно-климатических и географических условий существования, языкового мышления социума, специфики его произносительных навыков. Это взаимозависимость номенклатуры лексики письменных памятников и говоров современности от факторов культуры проявляется в так называемом особом лексическом пласте языка, ориентированной лексике, которая образовывает широкие лексические ряды вокруг понятий, имеющих особое значение в национальной социально-культурной жизни таджикского языка. Ориентированная лексика письменных памятников Х-ХШ веков наиболее ярко отражав! в своей семантике и грамматике национальное своеобразие и историю языковой культуры таджикского народа, обуславливая необходимость формирования соответствующего направления её исследования и ставит задачу изучения языка лингвокультурных памятников и их базисных объектов. Одним из базисных лингвоспецифических объектов его исследования являю 1ся лексические особенности и языковая специфика грамматических конструкций письменных памятников Х-ХШ веков, приковывающий внимание современных исследователей таджикского языка.

Проблемы исследования своеобразных лексических ресурсов памятников письменности, перспективы их лингвистической реконструкции в сфере северных говоров современности заслуживают пристального исследовательского внимания, особенно, если учесть, что изучение обозримой языковой картины этих феноменов (языка письменных памятников и природа говоров) все настоятельнее ставятся самой практикой современного таджикского языкознания, развитием национальной языковой культуры таджикского народа.

Специфика проблемы исследования и предполагаемые перспективные аспекты ее научной разработки подтверждают факт, что избранная для изучения тема является одной из неисследованных областей со-времеггной таджикской лингвистики, которая воплощает ценностную

ориентацию на изучение культурно-этнолингвистической особенности таджикского языка.

Выбор темы исследования определяется отсутствием специального исследования монографического характера, посвященного изучению процесса сохранения лексических, морфологических и синтаксических единиц памятников лингвокультуры Х-ХШ веков в северных говорах таджикского языка, а также неизученноспъю проблемы в сравнительно-историческом аспекте с применением компаративного метода. Объективные сложности, возникающие на пути исследователей - лексикологов, отсутствие единого понимания в определении лингвоспецифической структуры проблемы исследования, свидетельствуют прежде всего о трудностях формирования этой новой научной парадигмы- многоаспектного исследования процесса сохранения элементов классического таджикского языка в северных его говорах и стимулируют появление новых научных фундаменгальных трудов, выполненных в рамках одной из самых актуальных направлений новых лингвокулыурных исследований языковых фактов.

Безусловно, важное положение в многоуровневых научных лин-гвоспецифических изысканиях занимает традиционно актуальная для современной филологии проблема - исследование особенностей языка письменных памятников лингвокультуры Х-ХГГ1 веков и их функционирование в языковом пространстве современности.

Изученность проблемы исследования. Проявление языковых реалий элементов классического таджикского языка в северных говорах по настоящее время практически не исследовались отечественными учеными в сопоставительном синхронно-диахроническом аспекте. Это во многом затрудняет поиски ответов на многочисленные важные вопросы, касающиеся динамики развития лингвокультурных концептов и их функционирования в разных языковых сообществах (в классическом таджикском языке и северных говорах современности).

В многочисленных лингвистических изысканиях, имеющих своим предметом исследования язык письменных памятников, лишь указывается на теоретическую и практическую важность его основательного изучения.

Обзор специальной литературы позволяет заключить, что, во-первых, проблема исследования в сравнигельно-историческом и диа-хронно-синхронном аспектах неразработана и, во-вторых, её исследование имеет несомненную теоретическую и прикладную ценность не только для лингвистики, но и ряда других гуманитарных наук. Безусловно, фрагментарные описания вопроса в собственно лингвистическом аспекте

в некоторых научных статьях можно считать вполне целесообразными, оправданными, по своей сути значимыми, однако принять их исчерпывающими и исключительно основными не совсем правомерно. На наш взгляд, изложенное выше приводит нас к постановке следующей цели предпринятого нами исследования: провести комплексное сопоставительное лингвокультурологическое изучение сущности лексических особенностей, грамматических конструкций классического таджикского языка и северных говоров современности как структурно - и содержательно-сложных, многомерных вербализованных вариантных конструктов. При недооценке их значимости возрастает степень вероятности искаженного, неадекватного лингвистической действительности толкования этих языковых феноменов (классического таджикского языка и его диалектных вариантов), в том числе и их эмоциональной ипостаси.

Учет языковедами этнолингвистических сведений при исследовании языковых концептов различных эпох, безусловно, способствует становлению и интенсивному развитию парадигмы лингвистического концептуализма, объектом изучения которой, на наш взгляд, можно считать прежде всего вербализованные концепты, функционирующие в разных временных сообществах (в языке классического периода и северных говорах современности). Свидетельством успешного развития данной парадигмы исследования может служить появление в будущем в таджикской лингвистике специальных терминов «этнография речи» (в говорах), «язык социального статуса», «культурная семантика слова», «национально-культурная специфика лексики» и др.

Основная дель диссертации состоит в выявлении лексических и частично грамматических элементов письменных памятников Х-ХШ веков в северных говорах современного таджикского языка, в определении основных тенденций становления и развитая таджикского языка и в изучении процесса проникновения в его систему диалектных единиц в истории его эволюции.

Определяя эти языковые феномены, как структуры, состоящие из понятия, образа и культурной ценности, мы намерены рассмотреть их в динамике их функционирования в культурно-вербальном пространстве классического языка и говора совреленности.

Обозначенная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

1. Определить верификацию сохранения лексических, морфологических и синтаксических элементов письменных памятников Х-ХШ веков в северных говорах современюго таджикского языка.

2. Произвести семантическую дифференциацию слов классического языка, сохранившихся в северных говорах современного таджикского языка без изменения формы и значения или же подвершшхся фонетическим и семантическим трансформациям.

3. Выявить причины тех фонетических трансформаций, которые произошли в структуре этих слов в процессе их языковой эволюции.

4. Установить причины фонетической вариантности слов в письменных памятниках Х-Х1П веков и определить степень их сохранен!« в современных северных говорах.

Научная новизна исследования. В таджикском языкознании вопрос о взаимосвязи классического таджикского языка с его диалектным вариантом впервые стал предметом специального исследования. Обобщая научно-информационные концепции фундаментальных фудов отечесл-венных и зарубежных ученых по истории эволюции таджикского языка, диссертационное исследование устанавливает принципы изучения природы диалектных лексических единиц во взаимосвязи с особенностями языка письменных памятников лингвокультуры Х-ХШ веков. Применяя современные методы лингвистического анализа, автор диссертации впервые осуществляет научную интерпретацию богатого фактического материала исторических лингвокультурных источников, характеризует языковые новации в развитии языка, а также процессы сохранения его лексических и грамматических особенностей в современных северных говорах. Необходимость определения семантических нюансов употребления множества вариантных единиц классического таджикского языка и его диалектных вариаций, а также установление причин возникновения подобных образований обусловили обращение к фактам и материалам древне - и среднеиранских языков. В диссертационной работе впервые а) установлены различные закономерности сохранения древней лексики в северных говорах; б) представлено описание понятий, вербализованных разноуровневыми языковыми средствами; в) выявлены различные фонетические процессы (чередование, редукция, стяжение и др.), происходившие в структуре слов; г) научно аргументирован факт сохранения в северных говорах в большой степени исконно иранской лексики в отличие от заимствованной.

Методы исследования. Реализация научных задач обуславливает выбор адекватных им и самому фактическому материалу исследовательских методов. Диссертант считает целесообразным использование следующих (помимо общих методов сопоставительного, сравнительно - исторического) частных лингвистических методов и приёмов. 1) метод компонентного дефиниционного анализа, 2) приёмы этимологического

анализа лексики; 3) метод интерпретации, 4) контекстуальный анализ; 5) приём количественного подсчета.

Объекты исследования. Фактологическим материалом явились письменные памятники Х-ХШ веков и базисные объекты северных говоров современности. С целью прослеживания процесса эволюции отдельных языковых явлений классического периода пришлось обратиться к источникам, написанным после монгольского завоевания, а также использовать различные толковые словари средневековья при определении изменений, происходящих в форме, семантике и употреблении слов классического языка. Собран и использован также богатый материал из северного диалекта (Худжацд, Исгаравшан, Шахристан, Исфара, Каниба-дам) современного таджикского языка в целях сверки их лексических и отдельных грамматических особенностей со спецификой единиц классического таджикского языка и определения их соотношений и соответствий с такими же единицами письменных памятников Х-ХШ веков Единицами анализа настоящего исследования выступают прямые вариантные номинации классического таджикского языка и северных говоров современности, объединенные на основании их понятийной эквивалентности в соответствующие синонимические ряды.

Научная база исследования. Теоретической базой работы послужили труды всемирно известных иранистов С. Залемана, Ж.Лазара, К.Локоча, Э.Бенвениста, М.Фасмера, М.Н.Боголюбова, А.Н. Болдырева, В. А.Лившица, И.М.Оранского, В.И.Абаева, С.И.Баевского, B.C. Расторгуевой, Д.И. Эдельмана, М. Н. Касымовой, Д.Саймиддинова, Мухамма-да Таки Бахор, Парвиза Нотил Хонлари, Мухаммада Джавода Шариат, Сайд Нафиси, а также фундаментальные труды по иранистике «Опыт ис-торико - типологического исследования иранских языков» (1975), «Основы иранского языкознания» (1979,1981,1982)

Теоретическая значимость работы В отличие от традиционного семасиологического описания языка письменных памятников комплексный лингвокультурологический наш подход к его изучению, который яв-пяется дискурсом исследования настоящей проблемы, представляет значительную теоретическую и практическую ценность не только для лингвистики, но в целом для всего гуманитарного знания (главным образом, для филологии, этносоциологии. этнографии, культуроведения, лингво-культурологии и когнитологии) Исследование позволяет выявить особенности культурной семантики элементов классического таджикского языка, определить перспективы их функционирования в северных говорах, проследить эволюцию отдельных языковых категорий и явлений классического таджикского языка, выявить специфику лингвистических

предпочтений при выборе значений, доминирующих в конструкциях, в целом особенности устройства механизма единиц письменных памятников Х-ХШ веков. В исследовании на богатом фактическом материале представлена языковая жизнь элементов классического таджикского языка и северных говоров современности во всех их нюансах и переливах, даётся интерпретация картины лингвистических вкусов различных социальных групп. Наблюдения над нормативными оценками фактов языка классического периода и северных говоров современности представляют в работе для этого богатый в разных отношениях научный материал.

Посредством сбора объемного эмпирического материала и последующего е1 о научного анализа автор диссертации вносит свой вклад в решение задачи исследования общности и специфики языковых ресурсов таджикского языка и его диалектных вариантов в семиотическом языковом пространстве классического и современного периодов.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при решении различных вопросов исторической диалектологии, при чтении курсов «История таджикского языка», «История персидского языка», а также при написании фундаментальных трудов по исторической диалектологии и истории языка.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации были доложены на международных, республиканских, областных и внутривузовских конференциях, па научно-практической конференции молодых ученых и специалистов (1989 г.), областной научно-теоретической конференции, посвященной 1100-летию государства Са-манвдов (1998 г.), международном симпозиуме, посвященном 1100-летию юсударс!ва Саманидов (Душанбе, 1999г.), научно-практической конференции ученых, посвященной 10-летию принятия Закона о языке (Худжанд, 1999), научно-теоретической и практической конференции молодых ученых и преподавателей, посвященной 70-летию ХГУ имени академика Б.Гафурова (Худжанд, 2002), научно-литературной конференции, посвященной 1000-летию Н.Хусрава (Худжанд, 2003). По теме диссертации опубликованы 14 статей и изданы 2 монографии.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедр истории языка и типолстии и современного таджикского языка ТГНУ ( протокол №2 от 30.09. 03).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из 348 страниц компьютерного набора и включает введение, пять глав, заключение, библиохрафию, наименование источников фактического материала и список сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель и задачи работы, ее научная новизна, объект ы и методы исследования, а также теоретическая и практическая значимость исследования.

Глава I - «Из истории проникновения диалектных слов в памятники Х-ХШ веков и их сохранения в северных говорах»- посвящена выявлению лексических параллелей в письменных памятниках Х-ХШ веков и северных говорах современного таджикского языка. Анализ литературных, исторических, научных источников Х-ХШ веков на фоне материалов северных говоров современного таджикского языка показал, что в ходе длительного исторического развития формы литературного и разговорного языка взаимодействовали друг с другом и способствовали обогащению его словарного фонда. Эмпирическая база исследования устанавливает, что взаимодействие этих двух форм языка не было одинаковым на различных этапах их эволюции. На начальном этапе становления таджикского литературного языка, в частности в 1Х-Х1 веках, творения которых известны в ггитературе под названием «хорасанский стиль», письменный литературный язык был очень близким к живому общенародному языку, а их взаимовлияние было значительно сильным. Но по мере возникновения высокого стиля и удаления литературного языка от осмысления и эстетических вкусов простого народа в последующих этапах такие взаимодействия начали ослабевать. Эту особенность литературного языка можно легко обнаружить, сравнив материалы памятников 1Х-Х1 веков с материалами последующих этапов функционирования классического языка. Наблюдаются даже такие случаи, когда в отдельных памятниках использованы слова, выражения и речевые модели, которые не встречаются в других источниках. В связи с этим следует отметить, что через творения мастеров слова в литературный язык стали проникать не только диалектные слова, но и отдельные звуки, встречающиеся в разговорном языке, которые постепенно начали пробивать себе путь в письменную форму языка. Причины проникновения диалектных слов и моделей в литературный язык разнообразны. Одна из этих причин - это отказ авторов письменных памятников от высокого стиля. Именно выбор этого принципа творчества поэтами и писателями начального периода становления таджикского литературного языка способствовал проникновению диалектного вокабулара в словарный состав литературного языка. Эта тенденция заметно ощущалась в Мавераннахре и Хора-

сане, где элементы разговорного языка находили широкое вхождение в литературный язык, и поэты из центральных и западных регионов исторического Ирана стали включать диалектную лексику в свои произведения. В качестве примера можно привести диалектное слово пиёз (лук), которое еще во времена Асадии Туси стало общеупотребительной лексикой.

В диссертации приводятся достаточно аргументированные основания полагать, что в средние века, особенно в 1Х-Х1, в литературный язык проникли такие диалектные слова мавераннахрекого и хорасанского происхождения, которые были чужды для других регионов, особенно для жителей северо-западной части Ирана. Некоторые авторы включали в свои прозаические и поэтические произведения не только отдельные диалектные слова, но и целые диалектные обороты. В работе научно доказано, что подобный способ написания памятников имеет давнюю традицию и в, частности, упоминается древнейшая шестисложная проза конца сасанидской эпохи и начало исламского периода - песня храма огнепоклонников Каркуй.

В этой главе констатируется также факт о том, что авторы письменных памятников исследуемого периода при использовании слов из местных говоров, являющихся непонятными для широкого круга носителей классического языка, прибегали к толкованию или фактовке их значения. В этом плане достаточно упомянуть трактовку значения слова ху-щак (семена кориандра), интерпретированную Абурайхоном Бируни и толкование лексических единиц фук (подбородок), суфт (лопатка), мало-за (язычок), осуществленное автором произведения «Захираи Хоразм-шо^й». В те времена даже появились отдельные толковые словари, разъяснявшие значения диалектной лексики, использованной в письменных памятниках. Во многих средневековых словарях этого периода после толкования значений слов давалось их диалектное комментирование и одновременно фиксировалось, кем данное слово использовано и к какому диалекту оно относится.

Анализ вариантов использования диалектной лексики в письменных памятниках средневекового периода показал, что некоторые из них получали широкое распространение, а другая часть характеризовалась ограниченностью употребления, они и сегодня встречаются в отдельных говорах таджикского языка. Сравнение и сопоставление материалов средневековых источников с современными таджикскими говорами и, в особенности с северным диалектом, приводят нас к заключению, что в нём сохранились не только прежняя лексика, но и их старое произноше-

ние, что отмечено авторами некоторых письменных источников или же рядом составителей толковых словарей таджикского языка.

Выявлено, что в отдельных случаях в данном диалекте вариант произношения слов по отношению к литературному языку является архаичным. В этом плане достаточно упомянуть форму основы настоящего времени гпагола дидан (видеть) (< древнеперсидское vaina) или же слова типа шап (ночь) (< древнеперсидское xsapa), нивестан (писать) (< древне-персидское nipistanaiy), ала (некий) (< индо-иранское adha) и др. Учитывая именно подобное употребление слов, уже несколько десятилетий тому назад Мухаммад Таки Бахор писал, что «сегодня в Хорасане, особенно в Афганистане, Бухаре и Таджикистане обнаруживаются яркие образцы из произношения языка дари» (13, 23-24). Наш материал также показал, что некоторые слова этого разряда, несмотря на свое иранское происхождение, под влиянием тюркских языков приобрели тюркскую форму произношения. В качестве примера можно привести слова типа айрон, куруг, Урдак и др., корень которых восходит к общеиранскому или индоевропейскому.

Во второй главе - «Функционирование древней лексики без изменения формы и содержания в северных говорах» - дается классификация диалектной лексики памятников X-XIIT веков по происхождению и по лексико-семантическому признаку. С целью конкретного описания вариативной сохранности лексических единиц этих памятников в современных северных говорах, в данной главе они сравниваются с соответствующими их эквивалентами из других таджикских диалектов и образцами говоров, функционирующих за пределами Таджикистана, и тем самым выявляются их алломорфные и изоморфные свойства.

По своему происхождению анализируемую лексику можно классифицировать на два типа 1) исконно иранская лексика; 2) заимствованная лексика.

К исконно иранской лексике северных говоров относятся те словарные единицы, которые имеют общеиранскую основу И в последующих этапах развития языка они не подверглись звуковым изменениям и через древне- и среднеперсидский язык вошли в язык дари. По зонам своего функционирования данная лексика неодинакова в северных говорах часть из них распространена во всех говорах {метин, брр, зй), вторая их част ь встречается только в нескольких северных говорах (хинг, борик-рес, баране, навча), а третья - характерна только определенному говору (гармак, за^ра, гяша, чама, хорйкардай).

Следует отметить, что некоторые из этих слов в ряде говоров функционируют в своей исконной форме, а в других они подверглись

звуковым модификациям. В качестве примера можно привести слово бзгбй. По нашим наблюдениям, это слово впервые было использовано Санои; в деревнях Исфары оно имеет форму бибй, а в Худжанде и в окрестностях Канибадама его произносят как бува, в центре Исфары, Кани-бадама и Истаравшана оно встречается в варианте биви. Население Исфары на базе данного слова посредством суффикса - ча образовало слова бибича, которое обознатает старшую сестру.

Заимствованная лексика, функционирующая в современном северном диалекте, свидетельствует о политических, экономических и культурных связях исторического Ирана с дру1 ими иранскими и неиранскими народностями с древних времен, следы которых остались в словах как результат таких взаимоотношений. Анализ, сравнение и сопоставление взглядов исследователей истории языка и таджикских говоров показывают, что ряд слов, входя в определенный язык, стал функционировать некоторое время, а затем вышел из употребления, хотя существовали длительный период в диалектном варианте языка.

В северных говорах, так же как и в других диалектах в настоящее время можно встретить такие слова, которые прошли долгий путь функционирование Часть из них в доисламский период, а другая часть в исламскую эпоху вошли в письменные памятники предков таджиков, а затем по объективным и субъективным причинам вышли из употребления. Наше исследование показало, что заимствованная лексика северных говоров (по своей отнесенности к родственным или неродственным языкам) подразделяется на определенные группы.

1. Парфянская лексика. Известно, что южная и северо-западная группы иранских языков, в связи с различными историческими условиями, имели в течение многих столетий тесную связь и, естественно, это оставило свои следы в структуре языка. Один из ярких признаков взаимодействия указанных языков является существование многочисленных слов, которые, вопреки внутренним законам развития этих языков, из древних времен и в последующих этапах остались неизменными в звуковом плане. Следует отметить, что в древней эпохе развития иранских языков их взаимодействие было незначительным. Однако в среднем этапе их развития усилилось влияние парфянского языка. Именно влияние парфянского и пехлевийского языков впоследствии стало причиной дифференциации таджикского языка в различных регионах исторического Ирана. Следует отметить, что в юго-западных иранских языках, и, в частности, в таджикском языке, иногда тот или иной звук, который относился к фонетической системе северо-западных языков или их говоров, получал большее вхождение в другое языковое пространство с то в и за-

нимал место звуков, характерных юго-западным языкам. Можно обнаружить следы этих фонетических процессов в отдельных словах современных северных говоров. Например, ют (1.бревно, которое закрепляется на шее животных при культивации почвы; 2. метафорически; неволя, подчиненность, рабство). Начальный звук этого слова, которое берет свое начало из древнеиранского уа^а, в последующих этапах развития юго-западных иранских языков, в том числе и в таджикском должен был быть субституирован звуком } Однако под влиянием северо-западных иранских языков, в частности, парфянского, такое замещение, по всей видимости, не произошло Данное слово в той же форме с таким же значением вошло в язык дари, и в настоящее время в северном диалекте оно продолжает функционировать в этих значениях. В диссертации дается детальный анализ других парфянских слов типа гуррондаи (бросать), зори дан (умолять) и множество подобных.

Согдийские слова. В течение трех начальных веков становления и развития языка дари в его словарный состав вошло большое количество инородной лексики из восточно-иранских языков, в особенности из согдийского. В дошедшем до нас наследии Рудаки из 50 элементов согдийской лексики, вошедших в язык дари, было использовано 30, что является ярким свидетельством этого влияния. Следы такого влияния, хотя в меньшем объеме, чем в других диалектах таджикского языка, можно легко обнаружить и в северном диалекте. В качестве примера можно привести слова осугда (кочерга) "(в селе Ворух Исфаринского района) и ловидан (замазывать, скрывать что-л.).

Арабские слова. В диссертации раскрываются причины проникновения арабских слов в классический таджикский язык. Часть из этих заимствований широко функционировала в литературном языке. Однако они постепенно вышли из употребления и сохранились только в говорах. В этом разделе работы даётся подробный анализ слов он (время), %оит (ограждённый сад), зоид (лишний), мазбут (крепко) и им подобные единицы, функционирующие в основном в современных говорах. На основе многочисленных примеров из письменных памятников Х-ХТТ1 веков, а также на базе современных диатектов таджикского языка в данной I лаве проводится их сравнительная характеристика. Обнаружено, что некоторая часть подобных слов имеет ограниченное употребление в говорах, например, слово %оит(в Исфаре). Лексико-семантический анализ слов, рассмотренных в этой главе, показал, что эти слова, в основном, служат для номинации предметов быта, продуктов, родственных отношений, признаков, особенностей цвета предметов и т. д.

Глава III- «Функционирование древней лексики, претерпевшей фонетические и семантические изменения» - состоит из трех разделов.

Исследование показало, что под воздействием объективных и субъективных факторов определенная группа слов классического языка в ходе исторического развития претерпела фонетические и семантические изменения, что привело к появлению их различных вариантов. Некоторые из них в фонетическом плане даже так далеко отошли от своей исходной формы, что их восстановление требует тонкого и многоаспектного лингвистического анализа. Однако такие слова, несмотря на фонетические трансформации, сохранили свое древнее значение. Изменения во внешнем облике слов произошли под влиянием определенных фонетических процессов, таких, как чередование, стяжение, редукция, субституция и т.д.

В диссертации дается подробное описание указанных фонетических явлений.

Чередование. Сравнение функционирования слов письменных памятников X-XIII веков и северных говоров современного таджикского языка, выявило, что в течение более 1000 лет множество лексических единиц в результате чередования в звуковом составе изменили свой внешний облик. Этот процесс подчинялся определенным фонетическим закономерностям. Однако со временем такая необходимость исчезла, и чередование как самостоятельное фонетическое явление войдя в традицию, нашло свое воплощение в исконно иранской и заимствованной лексике по-разному. В диссертации дается подробное описание этих изменений в словах различного происхождения.

Анализ функционирования исконно иранских слов в различных исторических этапах продемонстрировал, что такая лексика в результате чередования звуков подверглась определенным изменениям. Были обнаружены следующие типы чередования, субституция «о» на «у» Состар <устар- та сторона), «о» на «а» (ани <они- относящийся к кому-л., чему -л, калалоча <калопоча - сломанный), «а» на «и»(чипор < чапар - двухцветный), «э» на «и» (ишон < эшов-от), «у» на «а» (чангалак <* таялалу/г-искртолённый; крепкоплодник), «и» на «а» и «у» (бураф-тая/барафтап < бирафтан-штп), «а» на «у» и «й» {мундй < манда-кувшин в виде кринки); чередование «б» на «г» (гиехтаи < бегтая^просеивать), «ч» на «ч» и «б» на «в» {цува < ?г$ба-стержень стрелы; скалка), «к» на «л» (лигапда < яяг&чда-стёжка), «д» на «й», «б» на «в» или «у» на «й» (кайвопй <кадбону-к озяйка), «ш» на «ч» {лахча< ланна-тлеющий уголь), «д» на «т» (нарт < вард-стебель), субституция «н» звуком «ч» (гучча </уята-бутон; частый)

Следует отметить, что в использовании таких слов в памятниках средневековья и северного диалекта наряду с общностью наблюдаются 1акже и отдельные специфические особенности. Например, во всех гаших материалах из памятников слово остар употреблено с сокращенной формой предлога аз (->). Такую сочетаемость данного слова можно встретить и в языковом пространстве времён правления Саманидов, и в последующих этапах развития таджикского языка, тогда как в современных северном диалекте это слово используется без предлога аз. Необходимо отметить, что некоторые из слов памятников Х-ХШ веков, хотя сейчас в северных говорах используются одинаково, однако в ряде других говоров претерпели изменения в звуковом составе. Например, слово ниганда в указанном диалекте встречается в вариантах лаганда, а иногда в форме лиганда. Или же слово бехтан в настоящее время в говорах Худ-жанда, Канибадаш и Исфары приобрело форму гийехтан. Однако при комментировании этих вариантов следует быть более внимательным и осторожным, так как, очевидно, один из вариантов мог иметь другой источник трансформации. Слово бирафтан ныне в северном диалекте используется в трех вариантах: бурафтан, барафтан, и бирафтан. Если форма бурафтан известна в говорах Худжанда, Канибадама, Истарав-шана и центре Исфары, то вариант барафтан используется в ряде сел Исфаринского района, в частности в Чоркухе и Ворухе, тогда как это слово в южных и юго-восточных диалектах функционирует в форме бирафтан. В каратегинских же говорах оно употребляется как и в северных ] оворах в вариантах бурафтан и буррафтан. Вариант барафтан (в селах Исфары) наводит нас на мысль, что такое чередование фонем могло быть связано со словообразовательным процессом. Возможно, что в результате морфологического явления фузии конечный звук преверба бар- редуцировался и его остаток слился с корнем слова, как это иногда наблюдается при диахронном анализе процесса слово-образования. Например, в работах классиков таджикской литературы преверб бар- наряду с другими простыми глаголами присоединен к глаголу рафтан в форме ба-0барафтан) со значением «выходить», «возвышаться». Такой процесс в современном таджикском литературном языке не обнаруживается, тогда как в некоторых говорах Исфары мэжно встретить подобное явление.

Чередование в арабских заимствованиях. Наш материал позволяет разделить арабские заимствования на три группы. К первой группе относятся те слова, которые, войдя в язык дари, в период своего функционирования в этом языке не подверглись фонетическим изменениям. Вторая группа заимствованных слов, оставшаяся в литературном языке в своем

исконном звуковом составе, в диалектах таджикского языка изменила свой внешний облик. Третья же группа слов в последующих этапах развития литературного языка вышла из употребления, однако, сохраняясь в говорах, претерпела фонетические изменения. В этих словах произошли следующие субституции: переход «о» на «э» (секин <сокин), «а» и «о» на «у» и «й» (гуллй <галбоь)-, чередование «д» на «т» (марта <нардо). И в этой группе, так же как в исконно иранских словах, варечаются слова, которые имеют несколько вариантов, хотя в письменных памятниках остались в единообразной форме. В качестве примера можно привести слово лощ (подходящий), которое в говорах Истаравшана используется в форме лойиц, тогда как в Канибадаме его произносят как йолуц, а в Худжавде - в форме йолщ.

Редукдия. Следует отметить, что в понишнии понятия «редукции» между учеными - лингвистами нет единого мнения. Группа языковедов под редукцией понимают падение гласного, а другие считают, что редукции могут подвергаться также и согласные звуки. Мухаммад Джавод Шариат думает, что «падение некоторых из букв называется «редукция» (тахфиф), а слово, подвергавшееся сокращению, следует считать «мухаф-фаф» (редуцированное) Например, овоз-ово «звук», огах, - 01 ох, «уведом-лённый», остин-остй «рукав», шикам-ишкам «живот» (14, 67). В «Персидско-русском словаре» термин «тахфиф» разъяснен как «редукция, сохранение слова (путем пропуска отдельных букв)» (7, 4-1, 358). Под редукцией в нашей работе понимается падение любого звука в составе слова. В классических словарях под этим термином понимается также сохранение любого звука в составе слова.

Материал нашего исследования подтверждает, что явление редукции очень распространено как в письменных памятниках Х-ХШ веков, так и в северных говорах современного таджикского языка, т.е. данное фонетическое явление имеет традиционный статус. Процесс по месту редукции и по редуцированно^ компоненту не имеет тождества. Как показывают материалы анализов, редукции подвергнуты большей частью исконно иранские слова, а в заимствованных словах редко можно встретить это явление. В работе проведена классификация слов по месту редукции: 1) редукция конечного согласного и субституция среднего согласного (фаргон <фархощ, билло <билло%- ей богу); 2) редукция конечного согласного и субституция конечного гласного (обдаста <обдастов-узкогорлый кувшин с носиком), 3) редукция гласного во в юром слоге {порна <порина - прошлый год); 4) редукция согласного и гласного во втором слоге и субституция звонкого согласного в конечном слоге (ош-тои<оташдоп-очъх), 5) редукция группы гласных и согласного во втором

слоге и субституция сонанта {тамтам <га^ал/7а//-богатырь), 6) редукция (контаминация) словосочетания (намозигар <яамози дигар - вечер, вечернее время, намошом< иамози шом-сумерки).

С целью выяснения отнесенности или неотнесенносги подобных специфик слов и словосочетаний к особенностям северных говоров эти единицы сравниваются не только с другими диалектами таджикского языка, но также и с говорами современного Ирана и Афганистана, например, с территориальными говорами Койина, Исфахана.

Расширение. Сравнение лексических материалов языка средневековых источников с соответствующими материалами современных северных говоров свидетельствует о том, что со временем происходит адаптация литературной лексики к разговорному языку, которая выражается в расширении звукового состава лексики в говорах. В некоторых словах прибавленные звуки в ходе своего функционирования в течение длительного исторического пути приобретают свое новое графическое изображение и входят в норму языка, а другая часть таких звуков, употребляясь только в разговорном языке, закрепляет свое место лишь в говорах. Свидетельством этого может стать наличие в современных северных говорах таджикского языка группы слов из памятников классического периода с расширенным звуковым составом. В диссертации такие процессы подразделены на определенные классы:

1) Расширение в исконно иранских словах. На основе определения места расширения эти слова разделены на следующие подгруппы: а) прибавление группы звуков к концу слова {разила <щазз - шелк-сырец; ялапгй <жга-развязанный, открытый (о месте); шфюмошак <афтамош -вил пищи из риса и маша); б) субституция гласного и согласного слова и прибавление согласного (боца, баща <боха - черепаха,); в) прибавление гласного к началу слова {омомо<момо - мать; няня) или переход гласного «о» на <ф> (м$мо <момо)\ г) прибавление и субституция гласного в начале, середине и конце снова (авсун<васнй - жёны многожёнца (по отношению друг к другу), жёны двух братьев), д) прибавление гласного к концу слова (марза <шрз- граница; межа).

При определении отнесенности отдельных слов (например газ -шелк-сырец) к тому или иному языку, между учеными наблюдаются разногласия. Макс Фасмер относит указанное слово к арабскому языку (11, т.1, 362). Однако множество фактов и данных говорят о его иранском происхождении. Источником его возникновения является иранское слово кож. В среднеперсидском языке данное слово встречается в форме нас. В настоящее время в таджикском литературном языке это слово сохрани-

лось в составе производных и сложных слов газвор (ткань) и кашбоф (шелкоткач).

Следует также отметить, что хотя отдельные слова в настоящее время в северных говорах сохранились в измененной форме, однако в'со-ставе некоторых единиц они остались в прежнем облике. Например, слово яла в указанном говоре илеет форму ялаит/ялангй (широкий), однако в составе выражения йошу Нала (молодой) оно сохранилось в изначальном произношении.

Расширение в заимствованных словах. Наш материал показал, что в северных говорах подверглись расширению не только исконно таджикские, но и заимствованные слова. Более того, этот процесс явился одной из закономерностей заимствования. Расширение наблюдается в заимствованиях из различных языков: а) согдийские заимствования (карт <кат-трон; широкая деревянная кровать); б) индийские заимствования (чапарй <чапар • плетень; ¡{ицичщ /фщичоц < %укуча -икота); в) арабские заимствования (шапалоц <шаллоц- удар руками; %азил< х,азл - шалость).

Сохранение одного из древних значений. В работе подчеркивается мысль о том, что в ходе исторического развитая языка его словарный состав по сравнению с сё грамматическим строем подвергается большим изменениям, которые происходят под воздействием разнообразных фактов Слова в результате ослабления или нивелирования определенного понятийного признака, могут изменить свое значение, что ведет либо к расширению (многозначности), либо к сужению (моносемангичности) значения. Или же в ходе длительного периода функционирования некоторые из значений могут исчезнуть из языка. Слова этого разряда также подразделены на группы на основе их отнесенности к языкам. С целью выяснения степени их эволюции они классифицированы на подгруппы:

Исконно иранские слова. Эта груша слов в работе классифицирована на лексико-грамматические разряды: субстантивные (дору в значении «водки»), адъективные (пок в значении «полностью»; тар в значении «грешный»; нонхур в значении «дитя», зинда в значении «неготовый»), причастные (дошта в значении «старый») и т.д. По сравнению с другими частями речи в северных говорах глаголы сохранили свое одно или два древних значения. В диссертации подвергнуты анализу более 20 глаголов, которые функционируют в настоящее время в своем исконном значении в северных юворах Таджикистана. Эти глаголы по своему строению неодинаковы. Больше всего в этих г оворах в своих старых значениях употребляются простые глаголы: пурсидан (передавать привет), шунидан (ньюхать), кашидан (пить), расидан (поспевать), njauudan (строить), ан-дохтан (начинать). Следует отметить, что несколько так называемых

вспомогательных глаголов, которые в период развития классического языка употреблялись в качестве и смыслового, и вспомогательного глагола, в современных диалектах таджикского языка используются только в одной из этих функций. В работе анализированы глаголы этого разряда. В частности глагол шудан ныне используется в грамматической и словообразовательной функциях, тогда как глагол кардан участвует только при образовании составных именных глаголов. В письменных памятниках Х-ХШ веков же эти глаголы не ограничивались одним или двумя значениями, а имели несколько семантических оттенков. Например, в «Шахнаме» - Фирдоуси глагол шудан использован в следующих значениях, и,чти, умереть, проходить, подниматься, утонуть, расходиться, нести, дойти, сидеть, прийти, обитать, рассыпать, освобождать, спешить, спускаться, убегать.

Ныне данный глагол в северных говорах известен в значении «проходить».

В работе рассматривается также и сохранность прежних значений производных глаголов. Выявлено, что такие глаголы немногочисленны. В качестве примера можно привести глагол даромадан. который в северных говорах наряду с другими значениями используется и в смысле «наступить». В этом значении он не встречается в современном таджикском литературном языке: Чума даромат, акнун ин коро-ва бевахт шут - Наступила пятница, теперь поздно для таких работ(Исфара).

В средние века дайное значение I лагола даромадан имело широкую употребительность также как и омадан и андар омадан: Чун соли шаст да-ромад, Муовия бимурд - Когда наступил шестидесятый год, Муовия умер («Муч;мал-ут-таворих»). Чун шаб омад, Абубакр ба Мадина бозомад -Когда наступила ночь, Абубакр возвратился в Мадину ( «Таърихи Та-барй»), Ва чун шаб андар омад, Худой азза ва чалла бодро фаровон дод -И когда наступила ночь, бог приказал ветру («Таърихи Табарй»).

Ряд составных именных глаголов письменных памятников Х-ХШ веков в одном из своих значений не известен ни в современном таджикском литературном, ни в современном персидском языке, и лишь а в северных говорах, сохранилось данное значение. В диссертации подвергнуты анализу две группы таких глаголов I) составные именные глаголы, оба компонента которых являются ираноязычными словами рост кардан (приготовить), наздикй кардан (с овокупляться), сахт кардан (закрывал); 2) составные именные глаголы, именной компонент которых является арабским заимствованием' холй шудан (освобождаться). Следует отметить, что большинство этих глаголов известно в северных говорах с вышеуказанными значениями, однако отдельные из них имеют ограничен-

ную сферу использования. Например, пагол сахт кардан в значении «закрывать» встречается только в говоре Худжанда.

В этом разделе подвергается критике мысль некоторых диалектологов о том, что якобы в говорах таджикского языка глагольные образования следующего типа появились под воздействием узбекского языка: Х,амин-а нахс дониста монит, ки ман гуфтаги-м-а мекунам-у халос -Вы должны хорошенько запомнить, что я своё слово обязательно сдержу (Худжанд). Омдав 1*рит, ин к^чуки мо к;обил, ^ичи намукунат - Проходите, наша собака спокойная, вас не тронет (Канибадам). Следует иметь в виду, что такие образования встречаются еще на каменных надписях Ахеменидов. Поэтому считать их только влиянием узбекского языка несправедливо. Такие обороты встречаются также и в письменных памятниках Х-ХШ веков: Пас Закариё дигар бора дуо кардан гирифт- Потом Закария повторно молился («Тарч,умаи «Тафсири Табарй»), Илмх,ои бо-маза(й) довяста моя...-Полезные науки ты узнавай («Маснавии маъна-вй»).

Ошибочность подобных воззрений на возникновение данного способа выражения мысли якобы на базе узбекского языка, можно доказать следующими аргументами: 1) отсутствие узбекского языка еще в XII веке и до того времени; 2) ограниченность влияния узбекского языка не только на словарный состав, но и на речевые модели таджикского языка в начале средних веков; 3) малочисленность подобных моделей даже в самих тюркских языках чигатая в XI веке; 4) использование подобных моделей уже в дравидских и индийских языках, 5) функционирование отдельных .моделей подобного рода в южных говорах таджикского языка и т.д.

Следует в этой связи подчеркнуть, что два значения некоторых существительных и глаголов, которые имели много семантических оттенков в письменных памятниках Х-ХШ веков, сохранились в исследуемых говорах современного таджикского языка. Например, из прежних девяти значений слова даст в северных говорах, кроме основного значения (рука), сохранились только два значения (сторона, раз): Ва чун порае рафта будавд, гурУ^е аз дасти рост пайдо омадацд - И когда прошли часть пути появилась, группа людей с правой стороны («Тарчумаи «Тафсири Табарй»), Як имшаб бикушем дасти пасин.. - Сегодня ночью мы должны стараться в последний раз («Шох,нома») Камакак ра рафта, сони дасти чаб-ба мегардит - Идя немножко, потом будете поворачиваться в левую сторону (Худжанд). Бйтон, бачах,о, йак даст картабози куним - Давайте, ребята, сыграем в карты (Канибадам).

Следует отметить, что такая особенность характерна большей частью глаголам. В работе анализированы глаготы типа задан, рафтан, из

множества значений которых в говорах сохранились только по два их значения. Например, глагол рафтан в исследуемых памятниках широко использован в значениях «похожий» (Ёрони пайгамбар, алайх,ис-салом, х,ама к;авй буданд, вале лахте ба шабаша рафта буданд - Друзья пророка, да будет мир с ним, были сильными, но группа из них были похожи абиссинцам - «Тарчумаи «Тафсири Табарй»), «стереться», (...гашта мубдал, рафта аз вай рангу бу - букв... .изменилось оно, потерявь свой цвет и запах -«Маснавии маънавй»). Эти значения известны в северных говорах. Ин-ам дадо-ш-ба рафтаги, дадомондог - Он тоже похож на своего отца (Канибадам). Х^мин сийо-йа хокистар-кати пок кунам, ранг-аш бурафт -Это черное пятно вытер пеплом, и он исчез (Худжанд).

Слова арабского заимствования. Наш анализ показал, что у некоторых из слов этого разряда появились новые значения после их проникновения в таджикский язык. Автор словаря «Чарога Х,идоят» относительно значения слова усул пишет: «...персы используют слово усул в значении плавного и приятного движении». Эта группа слов, подобно словам вышеуказанного разряда, в современных говорах в плане масштабов использования неодинаковы: часть из них сохранилась в нескольких говорах (усул - танец), а другая часть встречается только в одном определенном говоре (галаба - крик).

Сохранение древних слов с изменением значения. В этом разделе диссертации рассматриваются те древние слова, которые, сохраняя свой внешний облик, подверглись семантическим модификациям. Это естественный процесс, ибо словарный состав считается сравнительно быстро изменяющимся уровнем языка, что непосредственно связано с социальным, политическим, культурным и экономическим условиями жизни носителей языка. Поэтому особенно при изменении социальных устоев множество слов может либо выйти из употребления, либо подвергаться семантическим трансформациям. Наблюдаются и случаи, когда по мере истечения определенного периода времени архаичные слова вновь приобретают вторую жизнь. Бывает, что круг значений определенных слов сужается и вместо таких значений используются другие слова Например, в древне персидском языке для выражения понятия «курица» употреблялось слово к%ка, которое берет свое начало из древнеиранского кгка. Однако в настоящее время для обозначения понятия «курицы, не дающей яйца и не желающей облодотвориться» используется слово курк. А для наименования понятия «курица» употребляется слово мург. Между тем слово мург (в древ неперсидском тгща, а авестийском тэгэуа, в древнеиндийском тгца. в среднеперсидском тип>) означало «птицу»

Известны и случаи, когда в результате выхода из употребления отдельных слов под воздействием определенных факторов их семантические функции берут другие слова. Этот процесс можно обнаружить на примере древнеперсидского слова baga, которое обозначало понятие «бога», «творца» (Baga vazraka Ahuramazda - Великий бог Ахурамазда). Позже данное слово вышло из употребления и вместо него пришло слово «Худо», которое первоначально обозначало понятие «хозяин». В работе дается анализ множества слов, подвергавшихся семантическим изменениям в течение тысячелетия.

Семантические сдвиги в исконно иранских словах. Анализ материала исследования показывает, что семантическим изменениям большей частью подвергались имена существительные, прилага-тельные и глагол. Следует отметить, что эти разряды слов изменили свои значения не во всех северных говорах, а только в определенных из них. Например, слово палах, которое в работах классиков таджикской литературы имело значение «горло», сейчас в говоре Худжанда используется в значении «кусок»: Дина йак палах мах,и х^дда будам - Вчера я сьел кусок рыбы.

Значительное число слов подобного рода подвергнуто детальному анализу. Здесь можно привести некоторые из них: якаидоз (маленькая стрела и узкая стёганая подстилка), давгил (глупый), хуро (достойный и аппетитный), пуштй (короткая одежда до пояса и помощь, а также ярко-красный), бошидан (жть и поспешить), рав ла/шя(отправлять и делать приемлемым свой поступок для кого-л.), соз кардан (согласовывать и починить).

Семантические сдвиги в словах, заимствованных из других иранских языков. В письменных памятниках X-XIII веков встречаются некоторые слова, которые по своей звуковой вариативности относятся к северо-западным (парфянским) иранским языкам. Эти слова в указанных веках использовались по всей территории распространения таджикского языка или же, по крайней мере, в трудах авторов того времени. В качестве примера можно привести слово тосидан. которое обладало пятью значениями!) грустить; 2) волноваться, 3) стремиться к чему-л.; 4) склонность, 5) беспрерывное движение. Авторы средневековых письменных памятников кроме лексемы тосидан («Таърихи Байх,ак,й»), использовали сложноименной глаюл с этой лексемой (тосо шудан- «Табак;от-ус-суфия»).

Если ныне в северных говорах это г глагол, с одной стороны, в семантическом отношении сохранил свой средневековый статус, то, с другой стороны, он приобрел несколько других семантических оттенков: 1) загнивать. Ангур мул андохт-у сони борон борит, сали тосид - Виноград

имел много плодов, но потом пошёл дождь, и он немного загнил (Хуцанд)' 2) Чува эк;ада тоссоди? - Почему ты так грустишь9 (Конибо-дом)

Следует отметить, что слово тосидан в друг их таджикских диалектах, в частности в южных и юго-восточных, встречается в двух вариантах (тосидан, тосийан) со следующими значениями- 1) сильно испытывать жажду; 2) запыхаться; 3) выпускать газы (15, 196).

Сдвиги в семантике слов, заимствованных из арабского языка. В этом разделе подвергнуты анализу арабские заимствованные слова, которые в северных говорах не только изменили свое значение, но приобрели в одних говорах семантические вариации, употребляясь в одном значении, а в других совсем в новом значении. Например, слово алъамон, которое в прошлом употреблялось в качестве междометия при выражении чувства спасения и покоя (Х^арф мах,ил дар миён, бонг бизан к-ялъамогг - букв. Не произнеси слова ты в эту пору, а кричи сразу «алъамон» (т.е «пощадите!») («Девони Кабир»), сегодня в говорах Исфары используется в следующих значениях: 1) группа разгневанных людей; 2) драка группы нападавших людей: Гирез, чет-ба ист, аламон гузарат -Отойди в сторону, пусть проходят разгневанные люди (Исфара). В говоре Канибадама же оно имеет значение: самый разгар пиршества по случаю обряда обрезания: "Г? й-б а хабар кара гаштийам, имруз бехирезакУ-нон, пага хатмукургон, сони аламон, базм-аш кати - Я оповещаю о пиршестве по случаю обрезания, сегодня начало пиршество, завтра поминовение, потом пиршество (Канибадам).

В таком ракурсе в работе анализируются слова типа маърака. цатрон, гурбат, маърака. 1) поле битвы; 2) место схождения людей, 3) полезное дело; 4) тот, кто выполняет важную работу; цатрон. 1) смола; 2) метаф. чёрный цвет; гурбат. 1) жизнь на чужбине; 2) метаф. сплетня; 3) метаф. умереть и др.

Функционирование древних слов, подвергавшихся формальным и семантическим сдвигам. Здесь дается анализ тех лексических единиц, которые претерпели изменения и в значении и во внешнем облике. Значения части таких слов сужались, а у некоторых других их новые значения далеко отошли от первичных. Большинство из этих слов является исконно иранским Их внешний облик подвергся изменениям в результате таких фонетических явлений как редукция, расширение, субституция, чередование и т.д. Например: согй <согар 1) чаша; 2) сердце мудрого, 3) страсть; 4) кузов; нуг < лук 1) клюв; 2) остриё, кончик; мул < мулидап 1) промедлить, 2) проявлять слабость; курм < гурм 1) грусть; 2) затруднение; 3) грязь дымохода; цашшанг<шаяг 1) красивый; 2) роскошный;

кусакй < крса< кус 1) безбородый; 2) тот, кто имеет 25 зубов, 3) неполный. ..

Сравнительный анализ показал, что некоторые из этих слов, кроме северного диалекта, используются и в ряде современных восточйо-иранских языков также в новых семантических оттенках. Заслуживает внимания и тот факт, что к отдельным словам этого разряда в северных говорах приложили значение тюркских слов. Примером может послужить слово цашшавг. Это слово восходит к слову шанг, которое в согдийских памятниках встречается в форме: х?я£<дс?пк, 'уКпк -красивый, роскошный В работах классиков таджикской литературы вариант шанг находит широкое употребление На чун кудаки печ дар печи шанг - Не как заиелененное красивое дшё (Саъдй).

Сегодня в северных говорах вариант цашшанг извест с) I в значении «непослушный», который является узбекским: Эк;ада ^ашшанг шуди, одам гуфтаги гапи ах-худ-аш калон-ба гуш м>кунад - Почему ты таким непослушным стал, человек должен слушаться старших (Канибадам).

Следует отметить, что в северных говорах арабские слова тоже подверглись формальным и семантическим модификациям. Например, слово ошик; (влюблённый) сегодня в канибадамском говорй используется в форме яшщ со значениям «худой»- Аг-гушна-йу ташна даввдан-а ашикда тиришкрв; шуда бурафгас (Канибадам).

Глава IV - «Фонетическая вариантность слов в Х-Х1Н веках и их отражение в северных говорах»- посвящена вопросам установления причин появления вариантности, выбора одного из вариантов в качестве нормы, а также и процесса их унификации. В ней рассматривается роль вариантности в двух планах: 1 Значение вариантности для конкретизации процесса формирования и становления литературного языка, предотвращения случаев проникновения нежелаемых элементов в его строй и способствование развитию передовых тенденций; 2) значение вариантности для определения корня слов.

Сравнение и сопоставление материалов языка письменных памятников Х-ХШ веков показывает, что явление вариантности, хотя и встречается в памятниках различных периодов средневековья, однако получило более широкое развитие в источниках начальной стадии развития таджикского литературного языка, особенно в работах, написанных в годы правления Саманидов. Причину такого развития ученые определяют по-разному. На наш взгляд, более правильным является предположение о том, что появление и употребление различных вариантов одного и того же слова связаны с отсутствием единой нормы языка и неполным знанием этих норм писателями и поэтами той эпохи. Несмотря на то, что

в последующих этапах развития языка большое число слов приобрело единое звуковое оформление, авторы средневековых источников, следуя сложившимся традициям, в определенных случаях продолжали писать эти слова в разнообразных вариантах.

Следует отметить, что одной из важных причин появления вариантности слов, как и в прежние эпохи, так и в настоящее время, является географический фактор. Известно, что во все времена язык той или иной местности оставлял свои следы в произведениях любого автора. И в результате в языке источников определенного исторического периода слова функционировали в различных вариантах. На наш взгляд, вариантность обусловлена следующими факторами: 1) зависимость от закономерностей эволюции литературной и разговорной форм языка, что обусловило появление их прототипов в диалектах и говорах; 2) искусственное их творение поэтами в целях соблюдения метрики стиха. Именно под влиянием этих факторов в письменных памятниках Х-ХШ веков слова стали функционировать не только в двух, трех, четырех и даже более вариантах. Для примера можно привести слово девор. которое в начальной стадии развития таджикского языка использовалось в вариантах девол. лефол. дефор и девор. а и впоследствии другие варианты исчезли в литературном языке, оставаясь только в говорах.

Анализ и сравнение материалов источников средних веков свидетельствуют, что такой процесс продолжался до XIII века, а в последующие периоды написание слов в различных вариантах стало значительно реже. Небезынтересно отметить, что в Х-ХШ веках многовариантность получила свое широкое распространение не только в пределах исконно иранской лексики, но их было немало и среди заимствованных слов.

Вариантность исконно иранских слов. Материал исследования свидетельствуют о том, что в появлении вариантности слов важную роль сыграли фонетические явления редукции, чередования, субституции, ассимиляции и др.

Чередование. Посредством чередования начального согласного (жулидан/^лидан-вымазаться, чанба/танба-потторка., мабодо/набодо-как бы не), исходного согласного и серединного гласного (дух/дрх/лух-вид камыша), серединного согласного (гоба/гова-сковорода, ёф-тан/ёбидан - найти, собидан/сойидап/совидан - тереть, растирать, таро-видан/талобядан- течь, ража/рауа - шнур, грядка), серединного или конечного гласного и согласного (^абок/^алок/^упок/ \убок-ихелчок), начального и конечного согласного (бармосидан/лармосидан/парвосидан -нащупывать), конечного согласного (тарид/тарит - хлеб, накрошенный во что-л., девор/девол- стена), конечного согласного и серединного глас-

иого (ких/кег - нечистый) и подобная большая группа исконно иранских слов приобрела вариантность На наш взгляд, данное явление происходит под влиянием воздействия различных говоров языка лари или лексических вариаций родственных и неродственных языков, функционировавших в средние века. По этой причине в памятники этого периода, параллельно с основным вариантом слов, проникли известные в живом разговорном языке словесные формы. Наблюдаются и случаи распространения в литературном языке вариантов слов, характерных для других иранских языков, и позже форм, соответствующих образцам юго-западных языков. В качестве примера можно привести слово манда- старая одежда. Представляется, что данное слово заимствовано из северозападных иранских языков, так как в некоторых других словах в этой фонетической позиции стоит звук [ж], который чужд юго-западным иранским языкам. Поскольку в работах поэтов и писателей этого периода вариант жапда использован больше, чем вариант заида, можно заключить, что первый вариант получил большее распространение. Однако сегодня в северных говорах их место занял новый вариант цанда. Можно наблюдать и другой путь эволюции вариантов этой группы слов в северных говорах: из вариантов, характерных, с одной стороны, северозападным и восточно-иранским языкам и, с другой стороны, форм, встречающихся в юго-западных иранских языках, ныне в северных говорах получили распространение варианты из северо-западных (парфянский) языков. Это явление произошло с вариантами слов бух-дтрс-лух- кух и собидан-совидан-сойидан. Из этих фонетических вариаций носители говоров, исследуемых регионов, употребляют только восточно-иранский вариант лух и парфянский вариант совидан. Боли бом-ба лухойи аз-забур даврдаги-йа хуш(к) кара партофта, сони аб-боло-ш лой зер каран м"гирим -На крышу будем раскладывать камыши, скошенные с канавы и потом покроем глиной (Канибадам). Ин ку гга-йа гучонда совиди? -Где испачкал эту рубашку?(Худжанд)

Следует отметить еще факт функционирования древних вариантов слов в северных говорах таджикского языка. Различные варианты слов, которые использованы в письменных памятниках Х-ХШ веков, в полной мере можно встретить в северных говорах, лишь с той разницей, что один из вариантов известен в одном из говоров, а другой - во втором или третьем. Например, из двух форм одного слова (набодо и мабодо) которые употреблялись в работах, относящихся к средним векам, первый вариант (набодо> наводо) сохранилось в Канибадаме с чередованием [б] на [в]: Рафта светчик^о-кати габзанон каран даркор, наводо айни туй-анда чирог-а кушат, кор х,ичи мешат - Нужно поговорить с электриками, не

дай бог в разгар свадьбы отключат свет, тогда всё пропадёт. А вариант мабодо с чередованием [б] на [в] встречается в Истаравшанском говоре: Тошкам-ба рафта будит, маводо-ку акойи мо-йа надидит? - Вы были в Ташкенте, случайно не встретили нашего брата?

Представляет интерес и тот факт, что в определенных случаях в ва-риа!ггах большой группы слов в результате комплексного воздействия различных фонетических явлений, чередования согласных и гласных звуков, их субституции происходили редукция или расширение звуков или даже слогов При этом большинство из этих слов приобрело от четырех до десяти вариантов. Появление вариантности в таких случаях нельзя объяснить с учетом определенных фонетических процессов. Например, для обозначения понятая «наизнанка» в описываемом периоде развития таджикского языка использовались следующие слова: ботгуна, бошгун, божгуна, бошкуна, бозгуна, воруна, ворун, вожуна, вожгуна, пошгуна, по-сгуна, вожгун. В их появлении участвуют несколько фонетических явлений. В отдельных северных говорах же вместо этих вариантов возникла новая форма - поскува. Ин-а адат-аш х,амин, дойим патинка-ша поскуно мупушад - У него такая привычка, всегда надевает ботинки наоборот (Канибадам).

В этом же разделе данным образом подвергаются анализу другие слова (шитолинг/шитоланг/шатоланг/аштолинг/иштолинг в значении «щиколотка»; хилм/хулм/хим - «сопля; грязь в краях глаз» и др.). С целью доказания отнесенности 'подобных слов к определенной местности в этих случаях выискиваются другие их формы в иных диалектах.

Проявления вариантности путем редукции. Некоторые из исконно иранских слов в результате редукции в их обычной форме приобрели новые варианты. В плане редукции отдельного или ряда звуков своего состава эти слова неоднородны. По нашим наблюдениям, 'путем редукции последнего согласною и гласного состава слова (#аг&07зга(^-завтра, чиз/фчй - ничего), опускания последнего гласного (порта/порин -прошлый год, дурда/дурд<-5арда), сокращения последних звуков (па-реррз/парер - позавчера), редукции серединного гласного (цабак/^абк -ладонь руки) I руппа исконно иранских слов приобрела различные варианты. В настоящее время в северном диалекте сохранился один из вариантов или же взамен всех вариантов появилась новая форма, а также, наряду с одним из старых вариантов, возникла новая последовательность фонем. Например, в этом говоре вместо дурдкдурда сейчас функционируют варианты дурдй и турта, а вместо %абак и %абк используется лексема цашак.

Проявление вариантности путем субституции звуков. В северном диалекте, а также в других диалектах и говорах таджикского языка наблюдается особый способ функционирования слов, которому исследователи дали название «полные слова». В качестве примера можно отметить слова типа истеза (дерзость), уткуфа (вид болезни), ишкам (живот), иш-коф (трещина), которые в научных изданиях и литературных источниках средневековья, наряду с другими вариантами, получили широкое распространение. Некоторые исследователи возникновение подобных слов считают продуктом нового периода развития иранских языков, в том числе таджикского. На наш взгляд, такой вывод является спорным, гак как подобный способ употребления слов встречается в письменных памятниках, относящихся к среднеперсидскому языку: Frazandé andar askumb dáram - У меня будет ребёнок.

По мнению этих исследователей, такие формы чужды древне- и среднеперсидскому языку. Они подчеркивают, что в древнеперсвдском периоде в начале слова могли стоять два согласных звука. О возможности использования такой формы слов в древне- и среднеперсвдских языках (особенно в двух начальных периодах развития персидского языка) можно сказать, что в некоторых случаях встречалось использование гласного звука в начале слова еще в древнеперсидском языке. В последующем периоде в ряду старых вариантов появилась новая форма. Оба варианта продолжали функционировать одновременно, но через некоторое время новый вариант получил широкое употребление. Исторический экскурс в языковую природу слова шутур - верблюд убедительно подтверждает нашу мысль, иллюстрируя варианты в древ неиранском uStra-(ср. авестийское ustra-, древнеиндийское uStra-), среднеперсидское ustur/ustar, новоперсидское ustur/íutur (5,105).

Анализ концепций исследователей относительно использования таких вариантов как ишкам, ушку фа приводит к следующим выводам: 1) использование таких форм связано с заметной ролью среднеперсидского языка в западной части пространства развития дари, 2) значительностью роли прозы, известной у исследователей под названием «диалогической прозы». Поэтому подобная форма слов или такие способы выражения словоформы которые встречались в языковой среде западной части наравне с образцами среднеперсидского языка, могли возникнуть непосредственно в языке дари или же проникнуть через него. В письменных памятниках Х-ХШ веков такие формы слов получили широкое употребление. Например, Джалолвддин Руми в «Маснавии маънавй» слово истез/ истеза использует 17 раз, а слово яшкш он употребляет 18 раз.

Проявление вариантности путем ассимиляции. Под воздействием соседних звуков наряду с существующей формой слов, сначала в устной, а затем в письменной речи появились их новые варианты. Такой процесс основан на сходстве места артикуляции звуков, стоящих рядом. Лексикограф XVII века Хусайн Ивджу отмечает, что в таких словах наряду с явлением ассимиляции может происходить и редукция. Наш материал подтверждает правильность высказывания этого учёного: бадтар-баттар (хуже), цунбндан-цумшщан (шевелиться). Далее в работе устанавливают- »

ся причины таких процессов и случай употребления слов этого разряда.

Вариантность заимствованных слов. Число заимствованных слов, имеющих два или более вариантов, меньше по сравнению с количеством |

исконно иранских слов. По своей языковой принадлежности они относятся либо к восточно-иранским языкам, либо к арабскому.

Вариантность слов восточно-иранского происхождения. В источниках Х-ХШ веков и образцах северного диалекта встречается ряд слов типа гажидан/гежидан- споткнуться (... бод ба гул барвазид, гул ба гул андар гажид...- букв. ...когда ветер подул на цветы, цветок к цветку прильнул - Румй), гаиг/гав- мельничный жёрнов ветки тутовника (Кушу берун ор дил аз ганги гам - букв. Стремись к тому, чтобы освободить сердце свое от силок печали- Мунджик; марг бифшорад х,ама дар зери ган букв, смерть разрушит все под тяжестью жерновы - Р^даки), гужм-гужб (Бар гунаи сиёх,ии чашм аст гуж ми у. - Черноте глаз походит по своему цвету виноградинка - Баэцромй; ту гуй сия^гужб бошанг буд. - По твоему, она была красивая, с черными глазами, похожими на виноградинку - Асади), которые по фонематическим признакам относятся к восточно-иранским языкам, поскольку звук [г], который использован в начале указанных слов, восходит к согласному звуку [д], характерному восточно-иранским языкам. Причина заимствования таких восточно-иранских слов языком дари заключается в том, что их эквивалент или синоним отсутствует в персидском.

В современных северных говорах из вышеуказанных вариантов встречается только один или же вместо них новые появившиеся формы. Например, вместо вариантов гажидан и гежидая, которые имеют общее происхождение со словом хазидан, ныне в северном говоре появился ва- ^

риант гецидан, а вместо форм гужм и гужб используются варианты легкими гуцум. Однако из двух форм ганг и ган сохранилась первая.

Вариантность в арабских заимствованиях. Анализ слов этого разряда показал, что они приобрели различные варианты в результате чередования последнего согласного или редукции части слов или же имале. В качестве примера можно привести слова %оло(ныне), иштщо{аппетит) и

Чщоз (приданое), которые соответственно получили формы %олй, иш-тщй, ч[ез. В частности, форма '{ез образовалась посредством явления имале (цщоз/цщез) и редукции ималированного варианта цщез на цез, В памятниках исследуемого периода форма цез употреблялась одновременно с ординарным вариантом: Ва чун духтари малики Чинро ба Бухо-ро арус оварданд, авдар ч;их,ози у буткадае оварданд аз Чин - И когда дочь царя Чина и привезли в Бухару, в её приданом был и идол («Таъри-хи Бухоро»), Аксир фармуд, то вайро ба чомахона бурданд ва хильати гаронмоя... бипушониданд: кабои хоси дебои румй ва камари зар понсад мис^ол ва дигар ^езх,о фарохури ин ...- Аксир поручил, чтобы гостя отвели в гардеробную и одели... его в дорогой халат, специальную румий-скую одежду и дали и другое приданое пояс, стоимость которого - пятьдесят злотник («Таърихи Байз^ак;й»). Хуштар бувад аруси накуруй ба Чих,сз - Невеста красива приданым (Саъдй).

В северных говорах современности из вышеуказанных вариантов наиболее употребительными являются %олй, вштщй и цез. Х,оли-йам йош будагис? - И сейчас, наверное, он молод? (Исфара) Хрли хола-т ме-бийот. Йакта кдгаам метийат - Сейчас придёт тётя и тебе даст карандаш (Худжанд). Бади г"рип б*тун ишти^и-м нес шудаги - После гриппа у меня полностью исчез аппетит (Канибадам). Чрзк духтар-аш тайор вай-а-Приданое её дочери готово (Исфара).

Глава V - «Сохранение некоторых морфологических и синтаксических моделей Х-ХШ веков». Анализ не только лексики, но и грамматических особенностей языковых конструкций письменных памятников Х-ХШ веков приводит к выводу, что морфологические и синтаксические уровни языка подверглись меньшим изменениям по сравнению с его лексическим строем. В течение длительного времени большинство прежних способов выражения мысли оставалось неизменным, однако в результате возникновения новых моделей некоторые старые способы формализации высказывания постепенно исчезли. Несмотря на это, они активно продолжали функционировать в говорах. Детальный и всесторонний анализ грамматических моделей памятников Х-ХШ веков и их сравнение с северными говорами современного таджикского языка выявил, что в них сохранились различные грамматические модели, использованные в языке научных, исторических, религиозных и литературных памятников средних веков.

В диссертации дается подробное описание временной отнесенности указанного типа моделей, частоты их употребления и архаизации таких образований. Эти процессы устанавливаются из материалов различных источников средневековья и современных северных говоров.

Выражение неопределенности и единичности. В этом разделе рассматривается история функционирования и развития лексической единицы як как показателя значения неопределенности и единичности имени существительного. Этот способ выражения данного категориального значения имеет более чем двухтысячелетнюю историю. Это можно проиллюстрировать примерами из Ахеменидских надписей: (1 (а]уа)- тагйуа тади§ аЪа, Оаитага пата - Был один огнепоклонник по имени Гаумат).

Данное языковое явление получило дальнейшее развитие в последующие эпохи, что можно наблюдать на примере многочисленных материалов поэтических и прозаических памятников Х-ХШ веков- Чун як за-мон бибуд, Салама фароз расид - Когда прошло некоторое время, Салама приехал («Таърихи Табарй»).

Ныне в северных I оворах, так же как и в других говорах таджикского языка, формант як является одним из основных средств выражения категориальных значений неопределенности и единичности: Мон йаг зум хоб раван - Пусть она некоторое время поспит (Худжанд). Йаг духтар омда гуф - Какая-то девочка пришла и сказала (Исфара).

Способ образования некоторых прилагательных. В северных говорах современного таджикского языка встречаются прилагательные, образованные при помощи словообразовательной морфемы ангй/- нгй Одам гуфтаги хона-нги гап-а к^ча-ва-йу куча-нги-йа хона-ва намиб"йорат - Человек не должен сплетничать (Канибадам).

Представляется, что такой способ словопроизводства встречался еще в средние века, о чем свидетельствуют наши материалы, собранные из письменных памятников Х-ХШ веков: Ва «мим» номи Мух,аммад аст, чунон ки мими миёнагй аз Мух,аммад - И буква «мим» имя Мухамеда, тогда как средний «мим» от Мухамеда («Тарчуши «Тафсири Табарй»), Пас маликро дар гармобаи миёнагй биншовд - Потом царя усадил в среднюю баню («Чах,ор ма^ола»).

Особый способ обозначения дробных и десятичных числительных. В современных северных I оворах сложилась традиция употребляв ь слово кам для обозначения полных десятичных чисел. Оно используется в тех случаях, когда для указания полных десятичных чисел не хватают один, два или три единиц, йак кам бис, ду кам чил и т д. Такой способ обозначения чисел наблюдается еще в работах, написанных в годы правления Са-манидов. Одна из особенностей употребления таких конструкций заключается в том, что ею пользовались не только для выражения десятичных чисел, но и сотых и тысячных: Ва чунин гуянд, ки Нух, аз паси ту фон се-сад сол бизист... ва Х^азор кам панчох, сол даъват кард хал1фо - И гово-

рят, что Нух после урагана жил триста лет. . без пятидесяти тысяча лет он призывал народ («Тарчумаи «ТафсириТабарй»).

В современных северных говорах, особсшю в речи пожилых людей, встречаются образования тина ду бист - два двадцать (вместо сорок) или се бист- три двадцать(вместо шестдссять) и т д. Наши наблюдения показали, что эта традиция восходит к классическому языку: Чу соли Ману-чех,р гауд бар ду шаст... - когда Манучехру исполнилось два по шестьдесят («Шох;нома»)

Особые словоформы с местоимениями. В этом разделе подчеркивается мысль о том, что, несмотря на их немногочисленность, местоимения в памятниках средних веков находят широкое употребление как в устной, так в письменной речи, причем выступая в различных вариантах. В частности в источниках Х-ХШ веков (наряду с известной формой) некоторые личные местоимения используются и в неординарной форме. Например, наряду с личными местоимениями мо и шумо в памятниках находим их дублетов мо^о, шумоёяиш же шумо^о /шумон, Вах,м х,айрон з-он чй мох,окардаем букв. Разум удивляется тому, что мы делали («Маснавии маънавй») ... шумон бар этон паймоед - ...вы скажите им («Таърихи Табарй»). Шумоён... оред - Вы... принесите («Таърихи Байх,ак;й»).

Сравнение вышеуказанных вариантов личного местоимения второго лица множественного числа, использованных в источниках исследуемого периода, показывает, что вариант шумоцо имеет узкую сферу употребления. Можно предположить, что данная словоформа впервые было применено в работе Мавлави: ... к-аз шумох,о кист дар даъво гузин -букв. ... кто же среди вас своего притязания достоин («Маснавии маънавй»).

В последующие эпохи варианты шумо^о и шумоён получили большее распространение, а в конце XIX и начале XX века нашли широкое применение и в литературе.

Ныне в северных говорах из множества вариантов местоимения шумо {шумоён, шумо^оп, шумухоп, шумоо, шпмиёп, шумощ агущо, шумя^он, шуЩон, шуыутун, шумоюн, пгумуцо, пгъмо%о). которые возникли в различных говорах таджикского языка, наиболее употребительными являются формы ¡пумой, тумора Шумо^о-йам тарафи шахр-ба ми7 - Вы тоже направляетесь в сторону города9 (Истаравшан) То шущон омадан-а ангур мепазад- До вашего приезда созреет виноград (Истаравшан). Навбати шумон омдаги - Подошла ваша очередь (Канибадам)

В связи с данным вопросом следует отметить также и другое явление. Личное местоимение третьего лица ед. чиста у, которое вместо со

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ 33 ЬИЬ ' : ¡.¡1 \

С

200 РК

словом вай восходит к форме генитива указательного местоимения ava, в письменных памятниках X-XI1I веков, особенно в источниках Саманвд-ского периода, могло употребляться по отношению и к лицам и к нелицам, а также выполняло функцию указательного местоимения он: Аз Буалй... пурсиданд, ки айши кй саъбтар: у, ки бар навмедй зияд? - Спросили Буали «У кого жизнь тяжелее'' У того, кто живет в отчаянии7» («Та-ба^от-ус-суфия») Ориф у бувад, ки х;еч, уро тира накунанд- Мистик тот, кого нельзя опечалить («Табак;от-ус-суфия»).

Последняя нагрузка местоимения / сохранилась в северных говорах в образованиях типа Цзамон. Фзамон боз ик;а дах,он-ат ме^уммад?-Что ты жуёшь так долго? (Истаравшан) Ту-ва йакта чой кара бийо гуфта узамон боз мугум- Я уже давно просил тебя заварить чай (Канибадам).

Использование редуцированных форм местоименных энклитик. Материал исследования свидетельствует о том, что в средние века местоименные энклитики использовались либо в полной, либо в редуцированной форме. Нас интересовали причины этого явления. Анализ письменных памятников различных жанров, относящихся к X-XIII векам, привел нас к выводу о том, что, с одной стороны, их авторы не могли освободиться от влияния местного диалекта и, с другой, соблюдение закона экономии, господствующего в разговорной речи, не мог не влиять на форму изложения мысли в письменной форме: Ва вай... х,а!да бузурги ipo нигох, дорад- и он...уважает тебя как старшего («Таърихи Байх;а^й»), Ва х,укми х,олхош аз он бурун оравд- По тому судят о его положении («Ки-тоб-ут-тафх,им»), Эшонро аст омурзиши гунох,ошон- Им принадлежит право прошать их грехи («Тарчумаи «Тафсири Табарй») Зери помон парниён ояд х;аме-под нашими ногами как шёлк становится (Саной). Более того, в отдельных источниках этого периода такой способ использования местоименных энклитик встречается очень часто.

Наблюдение над материалами северных говоров современного таджикского языка дает нам основание утверждать, что такой языковой феномен повторяет указанную классическую традицию даже в более широком объеме Еще в шестидесятые годы XX века B.C. Расторгуева, касаясь вопроса о местоименных энклитиках, отметила, что и в данных говорах использование такой местоименной формы не часты, что и отличает их от форм употребления литературного языка. Их разница - только в их внешнем облике (3, 41) Например- Вайх,о пеши бува-ш намеран, б^тун пеши ман-анда- Они не ходят к маме, всегда живут у меня (Худжанд). Ин омадаги-тон...хийонатойи караги-йи ч?ра-ш-а б*тун дум-аш-а хурчип кара монд - На этот раз ваш приход...полностью прикрыл вероломство его друга (Истаравшан).

Глагол. В говорах современных иранских языков, в том числе таджикском, наряду с использованием особых вариантов глаголов, отмечены и другие некоторые вариации словообразовательных и словоизменительных единиц, функционирующих без серьезных изменений или же с незначительными - формальными модификациями. В работе дается всестороннее описание особенностей функционирования групп глаголов различной семантики.

Особое функционирование глагола х,аст (х,ай). Следует отметить, что глагол %аст «есть, имеется» в памятниках исследуемой эпохи выступает также и в форме В начале этого раздела делается исторический экскурс в сферу функционирования варианта %ай. Данная форма наблюдается еще в языке санскрит. Источником %аст /%ай считается нетематическая основа древнеперсидского глагола ab. Формы ^асги ^ая известны не только в памятниках X-XIII веков, но продолжают функционировать в последующие эпохи развития таджикского языка. Бигз?й: «Ё Му^аммад, биёрет х,уччататон, агар х/айет росггуён»-«скажи: «О Мухамед, приведите ваши доводы, если вы говорите правду» («Тафсири Насафй»). Эй дил, ба кучой, то ого^ х,айй ё на?-0 сердце, где ты, ведаешь ли ты или нет? («Де-вони Кабир»)

В северных говорах современного таджикского языка вариант %ай встречается в трех функциях. 1) как форма третьего лица единственного числа глагола с экзистенциальной семантикой, 2) как предикативная связка III лица единственного числа; 3) как основа глагола в образовании его спрягаемой формы.

Особый способ прибавления глагольной флексии второго лица множественного числа. Одной из особенностей письменных памятников этапа формирования таджикского языка явилось то, что наряду со своей обычной формой глагольная флексия II лица множественного числа употреблялась и в неордишрном варианте- происходила субституция ее конечного согласного [д] на [т]. В старинном переводном словаре под названием «Лисон-ут-танзил», издание которого относится к концу X или началу XI веков, упоминается данное явление. В качестве примера приводятся такие словоформы как купит (сделайте), биёрит (принесите), ме-гуфтит (сказали бы), шудит (стали), псиируфтит (приняли). Между i-ем, в прозе и поэзии X-XIII веков одновременно с обычной формой данные морфемы выступают и в своих разговорных альтернантах. ... шумо бе^тарини умматон будет...-...вы были самими лучшими людьми... («Шарх,и ат-таарруф»). Чун фаро ман расид, гуфт. «Баргирет. .»-Когда подошёл ко мне, сказал. «Уберите...» («Табак;ог-ус-суфия»).

Материал современных северных говоров свидетельствует о том, что в них сохраншись именно последняя алломорфа данной морфемы.

Употребление редупированного варианта глагольной Флексии. Наблюдение над использованием формантов лица и числа глаголов в памятниках, исследуемой эпохи, показало, что они имеют редуцированную форму. Проявление редукции, очевидно, связано с двумя факторами: во-первых, она происходила под влиянием говора, носителем которого был автор, и во-вторых, соблюдения метрики стиха в поэзии, а также закона экономии в разговорной речи- Ва бигуд, ки Утба маро бозгардонид.. .-И скажет, что Утба меня приостановил («Таърихи Табарй»).

Материалы современных северных говоров, так же как и других говоров свидетельствует о том, что данная традиция употребления глагольных флексий осталось неизменной: Дил-ам наметут, мегут-Он говорит, что ему не хочется есть (Худжанд). ...ман сар-ам-а мешум -...Я буду мыть голову (Истаравшан).

Такой фономорфологичгский процесс можно обнаружить в творчестве отдельных современных таджикских поэтов, что обусловлено, очевидно, условиями метрического стихосложения.

Реликты второго перфекта в северных говорах. Согласно материалу исследования, в X веке путем прибавления глагола %аст к форме причастия прошедшего времени образовывалась особая граммема, которую ряд исследователей называли «перфект II», глагол второго прошедшего повествовательного времени. Относительно зоны распространения этой формы следует добавить, что ее отнесение только к говорам Нишопура представляется сомнительным, так как такое явление обнаруживается и в творчестве большинства писателей и поэтов, родившихся в различных регионах исторического Ирана. Ж.Лазар также отмечает, что данная форма, выражающая прошедшее результативное действие, встречается в произведениях, написанных на территории Центральной Азии и Афганистана (12,34): Ва ба ахбор-андар хондастем, ки Дак;ёнус буд, ас^оби к;а^ф аз вай бигурехтанд-И мы прочитали в книгах, что во время Деция семь спящих отроков, упоминаемых в Коране, от него убежали («Таърихи Та-барй»). Он шунидастй дар ак;сои Рур .. -Ты слыхал то, что в окрестностях Гура... (Саъдй).

Следует отметить, что такая глагольная форма со словоформами %асг и нест сохранилась в говорах Худжанда и Истаравшана: Х,ич 40-ба об нестас-Нигде нет воды (Худжаца). Ту борин духтар Уротеппа-ба не-стас- Девушки, подобной тебе, нет в Уратюбе (Истаравшан).

Особый способ выражения повелительного наклонения. В северных говорах современного таджикского языка существует специальной спо-

соб формализации значения побуждения к действию, которая реализуется путем прибавления флекси-июн или - етон к основе настоящего времени глагола: На онат-ба мушай тйтон, на дигар одам-ба-Не мешайте ни маме, не другим (Худжанд) Шинитон, нон г"ритон-садитесь, берите лепёшки (Исфара) (в значении «угощайтесь»).

Заслуживает внимания и то, что такая словоформа встречается не только при выражении побуждения, но и при других наклонениях глагола (если это не поправки писарей): Иброзуш Омирро ч,авоб дод, ки бику-нам, аммо бад-он шарт, ки маро мех,тар кунетон-Авраам ответил Омиру, что будет выполнять, но с условием, что его назначат главарём («Таъри-хи Табарй»).

Агглютинация префиксов хаме- (ме-), би-(бу-). В текстах памятников Х-ХШ веков встречаются частые случаи одновременного прибавления двух из вышеназванных префиксов к основе смыслового глагола. Однако в последующие эпохи такой агглютинативный процесс стал ослабляться, но в говорах продолжал свое существование- Ва чун Одам ба дунё мебирафт, Шисро халифата хеш сохт.. .-Перед смертью Адам назначил Шиса своим заместителем («Тарчумаи «Тафсири Табарй»). .. .румиён \амебигрезанду араб заиф шуданд, гуфт...-...румийцы убежали и арабы стали бессильными... («Таърихи Табарй»).

Представляется, что путем наслаивания префиксов ме- и би- говорящий как бы выражает категоричность действия, выраженного данной словоформой.

Такой способ формообразовант является одной из специфических особенностей северных говоров таджикского языка, лишь с той разницей, что вместо форманта би- употребляется его алломорф бу-, а ме- приобретает вариант му- (Канибадам): Ино Намангом-ба мебурафтийан-Она хочет уехать в Наманган (Исфара). Ман мсбуравам бозор. Ман бнринч мебийорам, ош мекунам-Я пойду на базар. Я принесу рис, буду готовить плов (Истаравшан).

Вариант особого употребления префикса ме-. В памятниках Х-ХП1 веков встречаются две омонимичные единицы £ разнообразными функциями: ЪатеА со значением «всегда» {<bamaira), hams -2 со значениями «вот», «тогда», «в это (то) время» (<hamaita) (см. 1, 56). Хотя в большинстве случаев разграничение глагольного форманта haml -1 от дейктиче-ского слова Ьатё -2 представляется трудным, однако в определенных контекстуальных условиях (при одновременном их употреблении в пределах одного предложения) их можно легко различить: указательное слово haml -2 является эквивалентом арабского <ша»-вот, тогда, в это (то) время, которое могло относиться ко всему предложению или же одному

из его членов, тогда как Ьатг -1 и его редуцированная форма ме- употреблялась контактно только с глаголом, либо иногда дистантно, сохраняя при этом некоторое своё лексическое значение: .. .амиралмуъминин ме раво дорад ситадан-повелитель правоверных считает дозволенным взимать («Таърихи Бай^а^й»),

Такой способ употребления префикса ме- сейчас можно встретить в северных говорах при его прибавлении к глаголу хобрафтая - спать: Вай понзда руз балнисса-ва мехорафтас-Он, оказывается, будет лежать в больнице пятнадцать дней (Канибадам). ... писар-агнон Душанбе-ба ка-сал пгуда мехоравад...-Их сын, заболев, лежал в душан-бинской больнице (Истаравшан).

Формализация давнопрошедшего времени посредством редупликации глагола будаи. В источниках описываемого периода путем простого удвоения глагола будан выражено значение давно прошедшего времени, которое не соотнесено с другим прошедшим действием: ... он марду-мон... дар рузгори эшон буда буданд...-...те люди...жили с ним в одно время...(«Тарчумаи «Тафсири Табарй»). Ва ин Ардашер...вазирс дошт, номи у-Тесор ва пеш аз он аз чумлаи х,акимон буда буд- У Ардашира был везир по имени Тесор, и до него он был учёным (Форснома).

В современных северных говорах, в особенности худжандском и канибадамском, встречаются особые глагольные формы типа будуд, бу-дудас и т.д , которые, по нашему глубокому убеждению, представляются усовершенствованной формой того же буда буд: К,азок;-оча йаг вахто д^хтури зур бУдудас- Бабушка-казачка когда-то была сильным врачом (Канибадам) (в значении «знающим, опытным врачом»).

Вероятно, первый компонент древней аналитической формы остался в примере частично сокращенным (буд), тогда как второй ее элемент подвергся редукции (-уд), в котором иногда последний звук оглушался (-ут). Данная особенность глагола будан проявляется и при его контаминации с другими глаголами: Абду, охир ман ин цох,о-йа руфтудам-Абду, я же подметала тут (Худжан ц) Худ-аш г*фтут, дар-а занч,ир кара рав- Он сам сказал, что я закрывал дверь на цепочку (Канибадам).

Сохранность преверба фуруд-. Преверб фуруд- служит для обозначения понятия «поён», «зер» (низ) и восходит к древнеперсидскому наречию, в котором он имел форму/пп>в/я, а в сасанидском среднеперсидском - /го</(5, 133; 6, 104). Наср ибни Ах,мад аз асп фуруд омад.- Наср ибн Ахмад сошёл с коня («Таърихи Бухоро»), Ва ... андар миёни ФУРУД омадацд - И они остановились в межгорье («Зайн-ул-ахбор»).

В таджикском и персидском языках ныне использование преверба фуруд- не обнаруживается или же встречается очень редко. Однако в се-

верных говорах он оставил свои следы, сочетаясь с глаголами омадан и овардан в трех вариантах: фуд (д) - (в Худжакдс), фуруд- (в Истаравшане) и фурд- (в Канибадаме): А ии ч,и фурудо- Слезай отсюда (Исгаравшан). Йаг бор пойин-ба фуддойид - Спуститесь на минутку вниз (Худжацр). Боро-ш-а кам-кам а мошин фурдовард Он постепенно с машины спускал товары (Канибадам).

Сохранение особого способа выражения настоящее - будущего времени. В говоре Воруха (Исфары) наблюдается особый способ употребления глаголов' словоформа состоит из двух компонентов - личная форма глагола + основа прошедшего времени другого глагола, хотя это сочетание выражает значение настояще - будущего времени. Такие образования выражаю i последовательность действия и входят в состав сказуемого. Следует напомнить, что передача семантики настояще-будущего времени формой прошедшего времени в таджикском языке имеет давнюю традицию. Образцы такого глаголоупотребления можно встретить еще в «Таърихи Байхдцй»: Ва сабили К,утлуггегин он аст, ки бар ин фар-мон кор кунад, агар мухрбо кунад, 40наш бирафт- Кутлугтсгину следует работать по этому приказу, если боится, будет казнён.

Образование под названием «архаичное причастие» можно было увидеть и в последующих этапах развития таджикского языка. Аз шико-фи дар бурун часта иду рафт- Из отверстия двери, подпрыгивая, убежали («Маснавии маънавй»). Однако они постепенно вышли из употребления, хотя сохранились в ряде говоров современного таджикского языка, в частности в говорах Матчи, Пенджикента, Фалгара, Зебона, Филмандара, Косатароша, Гелона, Дарваза, Ванджа, в Вахиё - каратегинских говорах, в Ворухе (Исфара) и др.: Х,амин рафто-мон-ба аб-бозори Исфара г"рифт монд-дийа- По пути же можем купить на исфаринском рынке (Ворух).

Послелогообразное употребление предлогов. В иранских языках и в частности в таджикском языке послелогообразное иотользоваше предлогов имеет давнюю историю' подобное употребление отдельных предлогов МОЖНО Встретить в Ахаменидских надписях и «Авесте» (9, 256, 10, 203). В качестве подтверждения можно вспомнить функционирование предлога ба (<сасанидский среднеперсидский р<и/<аршакидский срсднепер-сидский pat < древнеперсидский patiy 1) наречие «против; повторно»; 2) предлог «в сторону» <древнеиранский ») в лослеложных конструкциях. В современных северных говорах образования типа «хонава/ хонаба, кргава / кфшба, шабба, ррзба» и тому подобные получили широкое распространение Существует мнение о том, что такие модели в таджикских говорах возникли якобы под влияниям тюркских языков, в частности узбекскою.

Эту мысль отвергают надписи на камнях, относящиеся к Ахеменидской эпохе. Поэтому такие образования являются особенностью таджикского языка, уходящей глубокими корнями в древнюю историю таджикского народа. Например. $itiy Därayavahus xSäyaÄya ima dahyäva tya mana patiyaisä vasrm Ahuramazd5ha manä bandaka ähanta manä bäjim abarantä tyasäm hasäma avahya xsapavä rauCapativä ava akunavayatä. -Говорит Дарий: «Эти страны, которые по желанию Ахурамазды находятся в моих владениях, принесли мне дань, то, что я приказывал, они днём и ночью выполняли»). В этом предложении привлекает внимание сочетание, «xsapavä raucapativá», в котором союз «va» к слову «xsapa» присоединен энклитически. Подобным же образом в словоформе «raucapativa» к слову «rauca» послелогообразно контаминированы предлог «pati» и союз «va». Дословным переводом такого словосочетания является: хох шаб, хох, рузба-хоть в ночь, хоть в день.

Приобретение предлогами статуса послелога получило пгарокое развитие еще в среднеперсидском языке, где предлоги abag, abar, andar, az, o (avi-), pad и др. часто употреблялись послелогообразно. Эта традиция дошла до нас и в современном таджикском языке и использование предлогов в качестве послелога можно считать совершенно естественным явлением. Более того постпозитивное употребление предлога встречается и в некоторых других индоевропейских языках, в частности в немецком (entlang, wegen), в русском (ради дружбы = дружбы ради). Это подтверждается и примерами из классических источников: Набинй к,авме аз арабу турк ва Х,инду Рум ва гайри эшон аз одами чун гушту шир хурдан ба одат карда бошанд-разве ты не видишь,что племена арабов, тюрок, индейцев и румийцев и другие от появления человечества привыкли есть мясо и молоко («Ал-Абния»). Номи ин саг х,ам набишга корд-бар ... -Кличка этой собаки вписана в нож («Маснавии маьнавй»),

В современных северных говорах вышеуказанные предло! и нашли широкое применение в качестве послелога, иногда частично изменяя свою форму Берун-ба салк,ин-ба буройит, будас - Вас просят выйти в прохладный двор (Истаравшан) Шарофат Испара-ва бурафта омдаги-Шарафа1 поехала в Исфару и возвратилась (Худжанд). Сах,ар мебураван, Намангом-ба-Завтра уезжают в Наманган (Исфара)..

Следует отметить, чю приобретение предлогом статуса послелога наблюдается и в других восточно-иранских языках.

Сохранение предложно-послеложных конструкций Использование предложно-послеложных оборотов является одной из ведущих особенностей языка дари в X веке. Некоторые из них продолжали функционировать и в последующие эпохи, а отдельные из них находили ограничен-

ное употребление. А третья группа таких оборотов была забыта или вовсе исчезла, хотя часть из них до сих пор сохранилась либо в прежнем облике, либо в несколько измененном варианте в современных таджикских диалектах.

Следует отметить, что такие обороты встречались еше в письменных памятниках среднего этапа развития иранских языков, в том числе и персидского: ... az bim i ArdaxsSr räy 5 ёп gyäg Ivurd hörn - Я привезена сюда под страхом Ардашира. Однако нам представляется, что широкое распространение таких оборотов началось в языке дари.

В работе подвергнуть! анализу предложно - послеложные обороты типа аз ...- ро, аз.. .боз, то .. .-ро, зери ... андар.

Сохранение особого вида одного союза Анализ употребления некоторых из служебных слов в письменных памятниках X-XIII веков и их сравнение и сопоставление с материалами северных говоров свидетельствуют, что часть из слов этого разряда сохранилась в первоначальном виде только в северных говорах. Скда относится союз локин.

Сохранение одного особого вида субстантивных словосочетаний. В северных говорах сохранились некоторые модели двучлена, которые берут свое начало от древнего периода развитая иранских языков, в том числе таджикского. Реликты указанной модели имеют большое значение для исторического синтаксиса таджикского языка.

Известно, что в северных говорах словосочетание типа «Ахмада ки-тобаш» (книга Ахмада) находит широкое употребление. Долгие годы идут споры относительно того, на чем основывается образование такого рода синтаксических единиц, и споры вокруг этой проблемы до сих пор не утихли. Ряд исследователей связывает возникновение таких словосочетаний с влиянием узбекского языка, некоторые относят эту модель к иранским языкам, а третья группа ученых считают его трансформом придаточного предложения.

В исследовании последних лет, объективно указывая на арийскую почву происхождения данного образования, отмечается предположение, что «в древнем персидско-таджикском языке возможно было переставить местами определение и определяемое- xsayaviyahya kära или же kära xsaya^ya «войско шаха» По мере развития таджикского языка для еще большей выразительности и снятия неточности выражения, а также для обеспечения возможности формообразования слов к нему (второму компоненту словосочетания -Х.А.) прибавлялась энклитическая форма местоимения третьего лица единственного числа...» (8,219).

Авторы письменных памятников Х-ХШ веков стали использовать, хотя нечасто, данную модель словосочетания Аммо гушти гусоларо

гивдш гизои муътадил аст- Но мясо телёнка является более полез-ным(«Ал-Абния»). ... Парвизро писараш Шеруй уро бикушт-...Парвиза убил его сын Шируй («Таърихи Табарй»). Он ду \исорро мардумонаш зин\ор хостанд - Люди тех двух замков просили пощады («Таърихи Табарй»), Ва Мусайлимаро номи падараш Х,абиб буд.. - Имя отца Мусай-лима был Хабиб («Таърихи Табарй») .. .щаламро забонаш равонтар бу-вад-. .язык карандаша будет беглым (Саъдй).

Подобная модель фразообразования оставила свои следы в говорах »

лишь только с той разницей, что послелог «-ро» был заменен его диалектным вариантом «-а», который ныне широко употребляется в современных говорах таджикского языка: Гов-а 4?ш духтар-ам -Дочка, подой корову (Исфара). Чой-а када дадо-т - ба бар- Заварив чай, отнеси отцу (Худжанд).

Исходя из этого, образования типа «Ахмада китобаш» являются продуктом исторического развитая исконно таджикской модели словосочетания «А^мадро китобаш». Потому о влиянии узбекского языка на его возникновение речи не может быть, поскольку в X веке тюркский язык не мог оказать влияние на таджикский язык, в связи с тем, что узбекский язык формировался несколько веков позже.

Позиция порядковых числительных в словосочетаниях. В памятниках средневековья, наряду с обычным расположением порядковых числительных после определяемого слова, наблюдаются случаи их препозитивного употребления. Такая позиция подобных словоформ получила широкое распространение еше при Саманидах: ...дудигар шаб биёянд ва то руз бошанд-...на вторую ночь придут и до утра останутся («Тар ЧУ май «Тафсири Табарй»),

Такой способ употребления этого разряда числительных продолжался и в последующих столетиях: Дувум карат бад-он азимат руй бад-он Чониб оварда буд - Второй раз он отвернулся в ту сторону («Сафарно-ма»), Савум руз Ах,мади Арслон гуфт - На третий день Ахмад Арслан сказал («Таърихи Байх,ак^»).

В северных говорах современности из двух указанных видов образования субстантивных словосочетаний с порядковым числительным в качестве адъюнкта наиболее употребительным япляется модель с препозицией адъюнкта: Аз охир дуйум дара-а к"шойиг - Откройте вторую дверь (Худжанд). Акун чорум савол-а нагуфт - Теперь четвёртый вопрос не задал (Шахри-стан). Ду руз ниго када, сейум руз худ-амо буромада рафтим - Подождав два дня, на третий мы сами поехали (Истаравшан).

В заключении излагаются основные вывода диссертационной работы Анализ особенностей функционирования определенных групп слов

и отдельных грамматических структур письменных памятников Х-ХШ веков в современных северных говорах таджикского языка, убеждает и устанавливает, что эти говоры явились не только настоящим хранилищем древней лексики исконно иранского и неиранского происхождения, но и одним из источников постоянного обогащения словарного состава литературного языка. Поэтому в процессе функционировашя письменной и разговорной форм языка всегда наблюдалось их взаимодействие, и их лексические и грамматические единицы постепенно взаимопроникались. Такое взаимодействие этих двух вариантов языка ярче всего ощущается в 1Х-Х1 веках. Этот процесс связан со становлением хорасанского стиля, близостью разговорной речи людей с литературным языком, предпочтительностью хорасанского и мавераннахрского диалектов литературному языку по сравнению с другими диалектами. К концу XI века, когда поэты и писатели начали склоняться к напыщенному способу изложения мысли, в языке возник высокопарный стиль, что способствовало постепенному удалению литературного языка от разговорного, и аллегорическая иносказательность одобрялась авторами как признак «мастерства». Именно по этой причине множество слов памятников начального периода развития таджикского языка не стало употребляться в творчестве писателей и поэтов, но сохранились в говорах и толковых словарях. Заслуживает внимания и тот факт, что группа словарных единиц приобрела широкий круг реализации во всех этапах эволюции таджикского языка, функционируя как активная лексика.

Следует отметить, что не все словарные единицы памятников XXIII веков сохранились в северных говорах однообразно и в одинаковой степени: некоторые из них известны во всех северных говорах, вторая их группа встречается только в двух или трех говорах, а другие реализуются лишь в одном говоре. Одна общность, которая характерна словарным единицам памятников Х-ХИТ веков и в особенности активной лексике эпохи становления таджикского языка, заключается в том, что большинство из них не распространено в своей прежней форме ни в литературном таджикском, ни в литературном персидском языках.

Сравнение языка памятников Х-ХШ веков с северными говорами свидетельствует, что они не являются лишь аккумулированным вариантом таджикского с языком неиранских народностей, особенно тюрок, а стоят рядом с теми диалектами, которые сохраняют в себе древние языковые элементы тысячелетней давности Большинство тех слов, которые ныне считаются тюркскими заимствованиями, имея иранские корни и даже индоевропейскую основу, в процессе своего функционирования под влиянием различных объективных и субъективных факторов модифици-

ровались, и потому некоторые из этих слов трудно найти в других говорах.

Ряд из слов этого класса функционирует в северных говорах в вариантах, приспособленных к северо-западным (парфянскому) и восточно-иранским (согдийскому) языкам. Их варианты, характерные юго-западным иранским языкам, вышли из употребления, сохраняясь и ныне как заимствованные слова в других иранских и «иранских языках.

В указанных говорах наряду с исконно иранскими словами функционируют заимствованные (арабские) слова, однако нужно иметь в виду, что они незначительны, и большинство из них в таджикском литературном языке почти не встречаются. Наоборот, исконно иранская лексика в исследуемых говорах обнаруживается больше, называя различные понятия, такие как предметы быта, снаряжения домашних животных, виды продуктов питания, название цветов, признаки и особенности вещей, характер и натуру человека, виды тканей и одежд, части человеческого тела, абстрактные понятия и тому подобные.

Слова классического языка, функционирующие в современных северных говорах, по своей структуре и семантике неоднородны. Одни сохраняют свою первоначальную форму и семантику, другие изменили свой облик, а третьи по форме остались неизменной, но подверглась семантическим модификациям, у некоторых из них произошли изменения и в значении, и в форме. Отдельные из них употребляются и в первоначальной, и в изменённой структуре. Древняя форма таких слов обычно используется и совместно с его новым вариантом в пределах одного высказывания. В связи с этим следует отметить и тот факт, что группа слов, претерпевших семантические сдвиги в северных говорах, продолжает функционировать в южных и юго-восточных вариантах в своих первоначальных значениях.

В северных говорах встречаются такие словарные единицы, которые в Х-ХШ веках относилась :< разряду полисемантических слов, но позже, в том числе и сегодня в литературном языке реализуют одно из своих значений, а в говорах - другие. Такая особенность больше всего характерна глаголам.

В северных говорах сохранилось также и множество слов, которые в прошлом, особенно в исследуемой эпохе, функционировали в нескольких формах или вариантах. Позже один из вариантов преодолел другие и до сих пор закрепился в литературном языке, хотя в изучаемом говоре сохранилась его прежняя форма. Более того, если одна форма действует в одном из северных говоров, то другая форма применяется в другом. Поэтому иногда эти говоры различаются друг от друга. Порою в указанных

говорах из различных вариантов слов, о ¡носящихся к юю-западной и восточно-иранской группам языков, исчезает вариант из юго-западной ¡руппы языков, а восточно-иранский вариант приобретает широкое применение.

В исследуемых говорах можно обнаружить и обратное явление. Некоторые словарные единицы, которые в Х-ХШ веках и в последующие эпохи использовались в одном варианте, ныне приобрели несколько новых вариантов.

Ряд слов классического периода, сохранившийся в северных говорах, ныне используется в некоторых восточно-иранских языках, например, ягнобском, тогда как, такие единицы не могут встречаться в юго-восточных говорах.

В северных говорах встречается несколько слов, заимствованных не из иранских языков, а с арабского, которые вошли в эти говоры с такими значениями, ко торые отсутствовали в исходном языке, будто эти значения были приписаны арабским словам после их появления в письменных памятниках Х-ХШ веков. '

Слова памятников Х-ХШ веков в северных говорах подверглись формальным изменениям, благодаря различным фонетическим явлениям, таким как редукция, расширение, чередование, субституция и т.д. В этом плане чередование оставило больше следов в приобретении словом несколько другого облика. Слова этого разряда в большинстве северных говоров функционируют в едином варианте, хотя иногда в отдельных говорах они выступают и в другой форме.

Некоторые из этих слов в ходе своего исторического развития в определенной степени далеко ушли от своей первоначальной формы и выявление их исходного фонетического облика требует специальных лингвистических изысканий.

В эволюции языка редукции подверглись не только отдельные слова, но и определенный разряд словосочетаний, которые, изменив свою прежнюю структуру, в настоящее время в говорах функционируют как обычные языковые единицы.

В северных говорах сохранились не только полнозначные лексические элементы классического языка, но есть и отдельные модели речи, часть из которых нельзя найти в других говорах таджикского языка Больше всего в этих говорах продолжают свое функционировать некоторые морфологические структуры Х-ХШ веков. Но степень их употребительности неодинакова: некоторые их них очень популярны, другие же используются реже, а третья группа встречается в сочегании с отдельными лексическими единицами.

Цитированная литература:

1. Боголюбов М.Н. К исторической грамматике таджикского и персидского языков //ВЯ. -1989. -№ 4.-С. 55-60.

2 Ефимов В.И., Расторгуева B.C., Шарова Е. Н. Персидский, таджикский, дари //ОИЯ. Новоиранские языки. -М.: Наука, 1982.-С. 5-230.

3. Расторгуева B.C. Очерки по таджикской диалектологии: В 5 вып.-М.: Изд-во АН СССР, 1952- 1963 Вып.З,-190 с.

4. Расторгуева В.С Опыт сравнительного изучения таджикских говоров. -М„ 1964,- 187 с.

5 Расторгуева B.C., Молчанова Е.К. Среднеперсидской язык// ОИЯ. Сред-неиранские языки. -М.: Наука, 1981

6 Расторгуева B.C. Сравнительно-историческая грамматика запад-ноиранских языков. Фонология. -М.: Наука, 1990.- 253 с.

7. Рубинчик Ю.А. Грамматический очерк персидского языка// Персидско-русский словарь: В 2 т.-М.: Русский язык, 1983. Т. 2-С. 793-847.

8. Сиёев Б. Ташаккули чонишшдо дар забони тоники.- Душанбе: Ир-фон, 2002,- 495 с.

9. Соколов С.Н. Древнеперсидский язык// ОИЯ. Древнеиранские языки. -М.:11аука, 1979.-С.234-270.

10 Соколов С.Н. Язык Авесты. //ОИЯ. Древнеиранские языки. М.: Наука, 1979 -С. 129-232.

11 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка:В 4 т. -М.: Прогресс, 1986-1987. Том" 1- 4.

12 Lazard G La langue des plus anciens monuments de la prose persane - Paris, 1963. -535p

13. .] jk . 1 ffV 'J Jfri jli Jjj jjiû ¿jjt Li ^Uii lilbJ -1ЖХХ < jl^J

14. ,1_>-э JfYI 'ij'JÎJ V1-^ -цг"û^j .-1'.» Ллз-л "-^j"1

15. '2-1 ■ ¡¿J! jjl ^l^ûjjS j l» ¿)U_) jjL-ал cJLii jj .¡jl J JyLuiA i^aJÎ

J.^jivn. iiro-.r

Публикации по теме исследования:

1 Лексика «Худуд-ул-олам» и его отношение к некоторым говорам таджикского языка. //Депонировано в ТаджикНИИНТИ.. 18.09. 1985.- № 38, (Языкознание. -1986. -№3). 14 с (на тадж.яз.).

2. Некоторые языковые особенности одного географического манускрипта //Уфу^х,ои илм.-1986. С. 50-53(на тадж.яз.).

3. Развитие и изменение значения и функции одного вспомогательного глагола таджикского языка. //Материалы научно - практической кон-

конференции ученых и молодых специалистов -Душанбе. -1990. С. 30-34(на тадж.яз.)

4 Другой облик древнего оригинального языка. //Таблаи аттор. -Худжанд -1997 С. 49-56(на тадж.яз.).

5. Саманиды в зеркале истории (Подготовка текста/введения, комментариев, словаря). -Худжанд: Рахим Джалил 1998. Т. 1. -550 с. (в соавторстве) (на тадж.яз.).

6. Саманиды в зеркале истории: (Подготовка текста^введения, комментариев, словаря). -Худжанд Рахим Джалил 1998. Т.2. -669 с. (в соавторстве) (на тадж.яз.).

7 The language of the works of the Samamdes epoch and the dialect of the inhabitants of Khujand //Ancient civilation and its role m formation and development of Central Asia of Samanids' epoch. -Dushaube 1998. P. 96-97.

8. Жемчуг языка дари и северные говоры. -Худжанд, 1999. -112 с (на тадж.яз.).

9. Очерк по исследованию истории таджикского литературного языка (от эпохи Саманидов до начала XX века). -Худжанд 1999. -94 с. (в соавторстве) (на тадж.яз.).

10. Сохранность лексики одного авторитетного комментария эпохи Саманидов в северных говорах//Шохрох.и ва\цат. -2000. -№ 3, 4. С. 21 -25(на тадж.яз.).

11. Букет слов северных юворов и язык эпохи Саманидов. //-Худжанд -2001. -№ 1 (63). С. 61-65(на тадж.яз.).

12. Одно полисемантическое слово «Шахнаме»//Номаи донинггох, -2001. С. 35-44(на тадж.яз.).

13. Описание речевых дефектов в древних словарях. -Худжанд, 2001. -41 с(на тадж.яз.).

14. Букет слов в худасандском говоре и в произведении Дж. Руми //Эх,ёи Ачам. -2002. -№ 3. С. 18-21(на тадж.яз.).

15. Связь языка «Маснавии маъиави» Дж. Руми с северными говорами //Номаи мех,р. - Худжанд. -2003. С. 154-160(на тадж.яз.).

16. Лексические единицы и некоторые морфологические и синтаксические модели памятников Х-ХШ веков в северных говорах. -Худжанд. -2003. - 253 с(на тадж.яз.).

Подписано в печа и 04.12.2003г. Форма 1 60x84/16. Объем Зп.л Заказ 14. Тираж 120 Издательство «Нури маьрифат» ХГУ им.академика Б.Гафурова 735700,1 .Худжанд, ул. Ленина, 32.

h \

i

i ♦

*

«

s ?

i

i »

j

w

*

РНБ Русский фонд

2004-4 5034

Текст диссертации на тему "Сохранение лексических особенностей и грамматических конструкций таджикского языка в северных говорах"



ВАЗОРАТИ МАОРИФИ ЧУМХуРИИ ТО^ИКИСТОН ДОНИШГСЩ1 ДАВЛАТИИ ХУЧ[АНД БА НОМИ АКАДЕМИК Б.ГАФУРОВ

ХДСАНОВ АБДУЧАМОЛ АШРАФОВИЧ

МАХ.ФУЗИИ ХУСУСИ5ГЩОИ ЛЕКСИКИ ВА КЩАБХРИ ГРАММАТИКИИ ОСОРИ САДАХ.ОИ Х-ХШ ДАР ГУИШИ ШИМОЛИИ ЗАБОНИ ТОЧИКЙ

Ихтисос: 10.02.22. - Забонх,ои халкдои мамлакатхри хори^ии Аврупо, Осиё, Африкр, бумиёни Америка ва Австралия

(забони точный) Рисола барои дарёфти дара^аи илмии доктори илми филология

Ба хукми дастнавис

Мушовири илмй:

Узви вобастаи АИ Точ,икистон, Ходими хизматнишондодаи илм ва техника, доктори илми филология, профессор - М.Н.К,осимова

г

! иркс} дил у-:с ¡¡у!.-.

I ИрКС 3 ДИЛ

I

I___ри^^АМШ-.

дуШАртж-^тЗлгм •

МУНДАРИЧА

Муцаддима...................................................................с. 6

Боби I. Аз таърихи ро^ёбии унсурх>ои ма^аллй ба осори к;арнх>ои X-XIII ва мах;фузии он^о дар гуиши шимолй............с.22

Боби II. Мах^фузии вожатой к;адимй бидуни тагиири шаклу маъно дар гуиши шимолй..............................................с.49

2.1. Вожатой эрониасли гуиши шимолй............................с.50

2.2. Вожатой ицтибосии гуиши шимолй..............................с.85

2.2.1.Вожатой портй дар гуиши шимолй.............................с.87

2.2.2.Вожа^ои сугдй дар гуиши шимолй.............................с.91

2.2.3.Вожатой арабй дар гуиши шимолй.............................с. 97

БОБИ III. Ма^фузии вожатой цадимй бо та^аввулоти савтию

маъной...................................................................с. 102

3.1. Ма^фузии вожатой к;адимй бо тагйири шакл.................с. 102

3.1.1.Табдил..................................................................С.103

3.1.1.а.Табдил дар вожатой эрониасл..................................с.104

3.1.1.6. Табдил дар унсур^ои ицтибосии арабй ва юнонй........с.116

3.1.2.Тахфи ф..................................................................С.119

3.1.3. Афзоиш..................................................................с. 127

3.1.3.а.Афзоиш дар вожатой эрониасл...............................с. 127

3.1.3.6.Афзоиш дар вожахри ик;тибосй...............................с. 134

3.2. Ма^фузии яке аз маъно^ои к;адим................................с.140

3.2.1. Вожатой эрониасл..................................................с. 143

3.2.2. Вожатойик;тибосии арабй......................................с. 168

* у

3.3. Ма^фузии вожатой цадим бо тагйири маъно................с. 171

З.ЗЛ.Та^аввулоти маъноии вожатой эрониасл...................с. 174

3.3.2. Та^аввулоти маъноии вожатой икргибосй аз забон^ои дигари эронй.........................................................с. 181

3.3.3. Та^аввулоти маъноии вожатой ик,тибосий арабй.........с.184

3.4. Ма^фузии вожатой к;адим бо та^аввулоти шаклу

маъно...................................................................с. 188

БОБИIV. Гунанокии савтии вожа^о дар осори садах,ои X-XIII ва инъикоси он^о дар гуиши шимолй............................с. 195

4.1 Гунанокии вожатой эрониасл.....................................с. 202

4.1.1 Табдил..................................................................С.202

4.1.2. Зух^ури гуна^ои вожа^о та^ти таъсири ^одиса^ои мухталифи фонетикй..............................................................С.225

4.1.3. Зух;ури гунанокй тавассути тахфиф..........................с.238

4.1.4. Зу^ури гунанокй тавассути чойивазкунии овоз^о........с.245

*

4.1.5. Зуз^ури гунанокй тавассути монандшавй....................с.251

4.2. Гунанокии вожатой ицтибосй....................................с.255

4.2.1 Гунанокии вожатой забон^ои шарк;иэронй (сугдй).......с.255

4.2.2.Гунанокии вожатой ицтибосии арабй........................с.258

БОБИ У. Ма^фузии баъзе цолаб^ои сарфию на^вии осори

сада^ои X-XIII дар гуиши шимолй.............................с.262

5.1. Ифодаи номуайянй.................................................с.264

5.2. Тарзи ифодаи бархе сифату зарф:х;о............................с.265

5.3.Усули вижаи ифодаи шумора^о..................................с.266

5.4. Тарз^ои хоссаи ифодаи ^онишищо ва шакл^ои энклитикии он^о.....................................................................С.268

5.5. Феъл......................................................................с.280

5.5.1. Корбурди хоссаи феъли хает ва ма^фузии гунаи цадими он дар гуиши шимолй.................................................с. 281

5.5.2.Гунаи хоссаи замимаи бандаки хабарии шахеи дуюми шумораи чамъ ба феъл^о..........................................с.283

5.5.3.Корбурди гунаи мухаффафи бандаки феълй.................с.285

5.5.4 .Осори перфекти дувум дар гуиши шимолй..................с.287

5.5.5. Шакли хоссаи ифодаи сигаи амрй.............................с.288

5.5.6. Замимаи як^ояи пешвандх,ои ^аме- (ме-), бу-, ба дар феъл^о...................................................................с.289

5.5.7. Гунаи вижаи корбурди пешванди ме-.........................с.290

5.5.8 . Ифодаи замони гузаштаи дур аз тарной такрори феъли

будан.................................................................С.291

5.5.9. Ма^фузии як навъи феъл^ои таркибии феълй..............с.293

5.5.10.Ма^фузии пешванди феълсози фуруд-/фуру-...............с.295

5.5.11. Ма^фузии як тарзи ифодаи замони ^озира-оянда........с.297

5.6. Корбурди пешоянд^о дар вазифаи пасоянд....................с.298

5.7. Маз^фузии к;олабх,ои пешояндиву пасояндй....................с.302

5.8. Мах^фузии гунаи хоссаи як пайвандаки хилофй..............с.305

5.9. Ма^фузии як навъи хоссаи иборахри исмй..................с.305

5.10. Мавцеи шумора^ои тартибй дар ибора.......................с.307

Хулоса.......................................................................С.310

Китобнома. Осори таздацй...........................................с.315

Сарчашма^о................................................................с. 341

Фехристи ихтисорот......................................................с. 346

Муцаддима

Мусаллам аст, ки муцоисаи забони сарчашма^ои илмиву адабии сада^ои асримиёнагй бо маводи гуиш^ои мухталифи забон барои равшану возех, гаштани манзараи ^ацик,ии он дар даврахри гуногуни таърихй ёрй мерасонад, зеро чунин тарзи тазушл аз мух.ацк.ик, тацозо мекунад, ки сабабх/эи зух^ури х>одисах>ои муайяни забон ба таври мушаххас муайян карда шуда, ро^и пурпечутоб ва зина^ои тайкардаи он равшану возе^ инъикос гардад (ниг.: 243, 318). Дар иртибот ба ин нукта метавон таъкид кард, ки маводи таърихи забон танх>о осори хаттии гузашта набуда, балки лафзи мах^аллй низ мах>суб мегардад, зеро дар гуишхри мавзеъх;ои гуногун унсур^ои таърихие ма^фузанд, ки бархе аз онх>оро наметавон дар сарчашмах^ои даврони пешин дучор омад. Аз ин чих,ат вожатой мах>аллй дар шинохти решай калимах;о низ ёрй мерасонанд (ниг.: 114, 596). Без^уда нест, ки ховаршиносони шах^ир, чун А.Н.Болдирев, B.C. Расторгуева, A.J1. Хромов, А.З.Розенфелд ва дигарон як самти паж^иши хешро ба тазушли лафзи мардуми минтацах^ои мухталифи То^икистон ё маз^алз^ои то^икзабони чумх^урих^ои дигар бахшидаанд.

Парвиз Нотили Хонларй низ ба тадцици гуишх;о тава^У^и калон зох,ир намуда, онро мух^офизи х>ак;ик;ии унсурх^ои к;адимй ба шумор овардааст ва таъкид кардааст, ки лафзи гуиширо «пасту беарзиш набояд шумурд ва ба чашми беэътиной набояд нигарист, зеро онх^о низ сурат^ои дигаре аз х^амон забони аслии кух^ан ё муншаиб аз асли бостонии кукане х;астанд»(300, 82). Аз ин ру, ба риштаи таджик; кашидани вижагих,ои гуфтори мардуми мавзеъх,ои мухталифи то^икнишин имруз, ки ба шарофати ав^и х;исси худшиносии миллй то^икон ба масъала^ои мутааддиди забони хеш муносибати танцидй ва эх;тиёткоронаро пеш гирифтаанд, ах^амияти хоссае пайдо намудааст. Мах>з храмин маъниро дар назар дошта, Р.Раффоров таъкид карда буд, ки «барои забони адабии миллии то^ик масъалаи инкишофи таърихии ду шохаи му^им: забони гуфторй ва хаттй, таъсири мутацобилаи онх>о, муносибати забони адабии

х,озира бо забони адабиёти классикй ва бо ла^аю шева^ои ма^аллй, дигаргуних^ои забони адабй бо асари ин омилх>о аз чумлаи умдатарини ин масъалах,о ба шумор мераванд» (63, 72).

Тадцици гуишх>ои забон набояд танх;о аз инъикоси вижаги^ои овой, сарфию нах^вй иборат бошад, балки боз мух>ак;к;ик;ро лозим меояд, ки таваччух^и бештари худро бахри ба таври мушаххас нишон до дани сарчашмаи умумии унсур^ои гуишии минтак,ах,ои гуногун ва дарёфти вожатой асили дарозумр равона созад. Дар ин маънй Парвиз Нотили Хонларй фармудааст, ки «игрозе, ки дар ин таджик; (гуишх)о-Х1.А.) вучуд дорад ва натои^у фавоиде, ки метавон аз он ^осил кард, мутааддид аст: аз он чумла фавоиди забоншиносй ва фавоиди таърихй ва чомеашиносй ва шинохти табак;оти гуногуни и^тимой... Дар цисмати забоншиносй пас аз ошной бо алфозу таркиби чумла ва нукоти дастурии х,ар ла^а^ои мухталифи як забон голибан аз руи ин муцоиса метавон ба чигунагии тах^аввули ин забон ва тарзи тафарруъи лах;чах;о аз якдигар пай бурд ва к,авоиди дак;ик; истихроч кард, Ба даст овардани луготи асил (таъкиди мо-Х,.А.), ки дар забони расмиву адабй махдуру матрук шудааст, низ яке аз фавоиди ин таэдик; аст» (300,153). Макс Фасмер низ чунин а^амияти виж^и унсурх,ои гуиширо махсус ба таъкид оварда, к;айд мекунад, ки мах;з ба ин хотир дар лугати этимологияш вожатой мах>аллиро ба таври фаровон 40Й додааст (228, т.1, 14).

Ба ин тарик;, мавриди арзёбй к;арор гирифтани сарнавишти вожатой мах,аллй, чунон ки ишора гардид,имруз беш аз дируз ах,амияти вижае пайдо кардааст,зеро акнун со^ибони забон амик; дарк кардаанд, ки лугати гуишй дар ободу маъмур сохтани бинои сухан ва та^ассуми зебоию ^ашамати рузгори имруза мушкилкушои суханварон ва илх,омбахши ниёзмандон шуда метавонад. Аз шунидани иддае аз вох^идхри мах1аллй завк; навозиш меёбад ва рух^и шунаванда меболад (ниг.: 145, 175).

Пайдост, ки забон дар тули мав^удияташ вазифаи асосии худ- воситаи мубодилаи афкор буданашро дар сурат^ои мухталиф: гунаи гуишй, шакли

байнишевагй ва намуди умумиистеъмолй ба ичро расонида, иртиботи онх>о дар давра^ои мухталиф метавонад ба шаклх;ои гуногун зух;ур намояд. Ин аст, ки пажу^ишгарон аз лих,ози мах^фуз мондани унсур^ои забони адабии даврони мухталиф ё як давраи муайян, вуруди унсурх^ои нави худй ё бегона, дучори тах^аввул гардидан ё нагардидани к;олабх,ои ифода гуиш^ои точикиро ба гурухдои зиёд чудо намудаанд.

Ин нукта низ маълум аст, ки ^ангоми таснифи гуиш^о одатан ду омилро ба назари эътибор мегиранд: 1) вижаги^ои лугавй, овой ва сарфию нах,вй; 2) мавк;еияти ЧУГР°ФЙ ё худуди маъмурй. Вале дар мушаххас гардидани хусусиятхри гуиш^ои ало^ида аз байни омил^ои зикрёфта аввалй нак;ши х^алкунанда бозида, худуди маъмурй нак;ши дувумдара^а дорад. Агарчи аксари шевашиносон дар таснифи гуишх;ои то^икй бар омили забонй такя намудаанд, вале бо вучуди ин байни онх;о ихтилофи андеша ба мушох^ида мерасад. Азбаски таърихи таснифоти гуиш^ои то^икй дар асари М.Эшниёзов муфассал мавриди таэушл к;арор гирифтааст (268, к;.1, 57-94), мо аз такрори он худдорй намуда, танх>о ёдрас карданием, ки гуиицои точикй, чунон ки B.C. Расторгуева таъкид намудааст, ба ча^ор гурух> тацсим мегарданд: 1) шимолй; 2) марказй;3) чанубй; 4) чанубй-шарцй (ниг.: 171,16; инч. ниг.: 323, ^афт).

К,аламрави гуиши шимолй вусъатнок буда, на танх,о гуиш^оеро, ки дар Чумхурии Точикистон мавчуданд, дарбар мегирад, балки инчунин фарогири гуишхрест, ки дар Узбекистан, К,иргизистон ва К,азок;истон густариш доранд. Огозго^и ин гуиш минтацах^ои точикнишини водии Фаргона ба шумор омада, инти^ои он дар чанУби Точикистон но^ияи Шах,ритус х^исоб мешавад ва ба сабаби мавчудияти тафовут^ои овой, лугавй, сарфию нах>вй, инчунин дарачаи корбурди он^о ин гуиш, бино ба таъкиди мух.ацк.ик.он, боз ба бахидои хурдтар ба тарной зер так;сим мегардад: 1) гуиши шарции Фаргона, ки ба он лах^а^ои но^иядои Ашти Чумхурии Точикистон ва Чусту Косонсою Чодаки Чумхурии Узбекистон шомил аст; 2) гуиши чанубии Фаргона, ки лах^чах^ои мавзеъ^ои Риштону

Сухи Ч,умхурии Узбекистонро фаро мегирад; 3) гуиши шимолии Фаргона, ки фарогири лахдах,ои де^а^ои Понгоз, Шайдон, Хиштхона, Бободархони нох,ияи Ашти Чумх.урии То^икистон ва рустопой Бурчимулло, Нанай, Писком, Bofhctoh, Паркенти ^умх.урии Узбекистон аст; 4) гуиши гарбии Фаргона, ки фарогири лах^ах^ои навох;ии Конибодом, Исфара, Истаравшан, Хуч,анд ва Шахристон аст; 5) ла^аи Учцургони вилояти Уши Ч,умх,урии К,иргизистон; 6) гуиши то^икони атрофи Анди^он дар нох>иях>ои Мар^амату К,уввасойи ^ум^урии Узбекистон; 7) ла^аи Самарканд дар нох>иях>ои Фориш, Ургут, Охдлик, шах>ри Самарканду музофоти он, х;амчунин лахдаи яхудиёни Самарканд дар Ч,умхурии Узбекистон; 8) фши Бухоро- дар ша^ри Бухоро, навох;ии Риждувон, Вобканд, Ромитан ва монанди инх>о дар ^умх;урии Узбекистон; 9) гуиши Пан^акент, ки фарогири лахда^ои шахри Пан^акент ва цаламрави он: Зебон, Филмандар, Косатарош, Мазори Шариф, Fycap ва монанди ин^ост; 10) гуиши то^икони х^авзаи К,ашк;адарёи Ч,умх>урии Узбекистон, ки дар навбати худ ба шоха^ои зайл тацсим мегардад: а) лах^аи нох>ияи Китоб (дех^оти ^аво,Обканда, Матлон,Варганза); б) ла^^аи Ша^рисабз (де^оти Релон, Х,исорак,Чопу^); в) лах^аи х^ардурй; г) лах^аи арабкой то^икзабони дех;оти Арабхонаи нох;ияи К,аршй ва рустои К,амашй; 11) гуиши то^икони х;авзаи Сурхандарёи Чум^урии Узбекистон, ки фарогири лахдах;ои зерин аст: а) лах;чах>ои Бойсуну Дарбанд; б) ла^аи Шеробод; в) лахдаи Дех^нав; г) лах.чахри нох,иях,ои Сариосиё ва Узун; 12) гуиши Водии Х,исор, ки фарогири лах^ах^ои K,ap0T0F ва дех,оти кух;истони Х,исор ва к,исме аз рустох,ои нох^ияи Варзоб аст; 13) лахдаи то^икони бумии Ша^ритус.

Вижагих;ои овой, сарфию нах;вй ва лугавии аксари гуиндои номбурда мавриди арзёбии пажух^ишгарон к;арор гирифтааст. Азбаски таэутли тадцик.от ва фех,ристи таълифоти ба масъалах^ои гуиидои зикрёфта дар рисолаву фарх,ангх,ои ба шевашиносй бахшидашуда оварда шудаанд (268, rç.l, 30-55; 323, ч.2, 608-814 ),ин 40 аз такрор худцорй намуда, тан^о ин нуктаро к,айд карданием, ки к,ариб дар кулли чунин пажух^ипдо таэутли

вижагих>ои овой, сарфию на^вй ва лугавй бо такя ба методи тасвирй сурат гирифта,гунаи гуишии вох>идх>ои лугавй бо шакли адабияшон мук;оиса карда мешуданд, вале чунин муцоиса бо гузаштаи онх;о ^араён надошт ё зимни баёни ин ё он масъалаи алох>ида муаллифон танх>о бо зикри ишорах>ои умумй махдуд мемонданд. М.Эшниёзов ма^з ^амин самти масъаларо дар назар дошта, х,ануз солкой х^афтодуми асри XX изгори ташвиш карда навишта буд, ки «дар давраи х^озираи инкишофи шевашиносии то^ик фацат бо методи тасвирй, монографй омухтани шева^о кифоя намекунад. Минбаъд бояд шевах^о, ла^а^о, гурух^и он^о аз нук;таи назари муцоисаи таърихй, инчунин аз руи ба х>ам наздикшавии он^о б о забони адабии х;озираи то^ик омухта шаванд» (268, к;. 1,54). Х,амин мухак;к;ик; дар мавриди дигар низ истифодаи усули муцоисавй-таърихиро дар шевашиносии то^ик кори таъхирнопазир ме^исобад (ниг.: 268, ц.1, 55).

То х>ол агарчи ро^еъ ба масъалаи робитаи лугати гуишии то^икй бо забони осори порсии миёна (ниг.: 3, 188; 4, 515; 5, 372; 171, 82) ва даврони баъдинаи инкишофи забони адабии то^ик (ниг.: 86, 72; 117, 18; 138, 175; 157,215; 179, 182; 70,215-216; 181, 133-135; 106, 106-110; 107, 20-41; 108,2148; 176, 8-14, 115-120; 193, 5-20; 194, 5-24) мак;олаву асар^о ба табъ расидаанд, бо вуч,уди ин наметавон ин масъаларо х>алшуда ба шумор овард, зеро тадк;ик;оти ан^омёфта асосан дар заминаи муцоисаи маводи г^и1Щои Чанубй ва чанубй-шарк;й бо осори асримиёнагй сурат гирифтаанд ва табиист, ки дар сох,аи мазкури илми гуишшиносй алх,ол танх,о нахустин тадк.ик.отх.о ба вучуд омадаанд. Чунин самти пажух^иши масъалаи мазбурро дар назар дошта, Мух^аммад Так,й Бах>ор навиштааст, ки «...х>ар гох, чамъе дар лахдах^ои Хуросону Мовароуннах;р дак,ик, шаванд ва чанде зах^мат бикашанд, шояд ин маълумот (иртиботи шева бо забони осори асримиёнагй-Х,.А.) афзун шавад, зеро х>ануз осори ла^аи цадим дар Хуросону Туркистон аз миён нарафтааст» (289,^.1, 411).

Чунон ки цайд гардид, гуиши шимолй шомили лах>чах,ои зиёдест, ки онх>о дар цаламрави ^умх^урии То^икистон ва дигар чумх;урих>ои Иттиз^оди

Давлат^ои Мустак,ил, ба хусус Узбекистон густариши доманадор доранд. Табиист, ки мук;оисаи вожаву к;олаб?^ои ифодаи з^ар яки онх^о бо забони осори асримиёнагй ба сабаби то з^ол ба таври мушаххас мавриди арзёбй к;арор нагирифтанашон гайриимкон аст. Дигар ин ки калимаву ифодаз^ои осори асримиёнагй дар з^амаи онз«;о ба таври баробар маз^фуз намондаанд: дар яке бештар, дар гуруз<;и дувум камтар ва дар дастаи савум ба нудрат ба мушоз^ида мерасанд. Аз ин ру мо тасмим гирифтем, ки маводи яке аз шохаз^ои мазбурро, ки гуруз<;е аз мух^аеди^он онро «бахши гарбии Фаргонаи гуиши шимолй» номгузорй кардаанд, бо истифода аз усулз^ои мук;оисавй-таърихй, компонента, оморй, мук;оисавй ва лингвистикаи Чугрофй тазушл намуда, дара^аи маз<,фузии вожаз^ои забони ниёгонро дар онз^о муайян созем. Интихоб намудани маз^з ин шоха иртибот ба он дорад, ки лахдах.ои дар он мавч,уда аз з;ам фарк;и я,идцй надоранд. Теъдоди зиёди калимаз^о байни лаз^аз<,ои Ху^анд, Конибодом, Исфара, Истаравшан, Шазфистон умумй буда, танх^о бо чанде аз вижагии овой аз з^ам тафовут мекунанд. Ба ин нукта х^ануз солз^ои пан^оз^уми асри XX B.C. Расторгуева ишора намуда буд (168,3). К,олабз^ои сарфию наздвии лаз^аз^ои мазкур низ байни х,ам фарк;и назаррасе надоранд.

Бояд хотирнишон кард, ки вожатой дар ин гуишз^о мустаъмалбуда аз лиз^ози хусусиятх^ои корбурдашон ба се гурух> ЧУД° мешаванд: 1) вожаз^ое, ки дар минтак;аи алохдца мах^фуз монда, онз^оро наметавон дар таркиби лугавии забони адабй дучор омад; 2) вожаз^ое, ки бо вучуди дар гуипщо доираи мазсдуди корбурд доштанашон боз чузъи таркиби лугавии забони адабй з^исоб мешаванд; 3) вожаз^ое, ки барои з^амаи соз^ибони забон умумй буда, дар таркиби лугати гуишз^о низ истифодаи фаровон доранд. Б^яд к;айд кард, ки гирдоварии лугату таъбироти гуиши мазкур ва муцоисаи онх^о бо осори асримиёнагй чун дигар гуишз^ои то^икй кори зарурист, зеро, чунон ки тачриба ва цайду ишораз^ои пажуз<;ишгарон нишон медиз^ад, дар гуишх^о бо гузашти айём дастаи калони вожатой цадимй тадри^ан аз байн рафта истодаанд. Дар ин замина ёдовар гаштани як к;айди Ризо

Зумуррадиён, ки аз хусуси ба хукми фаромушй рафтани чунин вох,идх,ои лугавй дар гуиши К,ойини Эрон изгори ташвиш кардааст, айни маврид аст: «Вожагони ин гуиш барои нигоранда, ки айёми кудакиву навчавониро дар К,ой�