автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.01
диссертация на тему: Соотношение политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко
- Год: 2005
- Автор научной работы: Вишневский, Олег Олегович
- Ученая cтепень: кандидата политических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 23.00.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Соотношение политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко"
На правахрукописи
Вишневский Олег Олегович
СООТНОШЕНИЕ ПОЛИТИКИ И РАЦИОНАЛЬНОСТИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ МИШЕЛЯ ФУКО
Специальность 23.00.01 — теория политики, история и методология политической науки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук
Москва — 2005
Диссертационная работа выполнена на кафедре истории социально-политических учений философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
Научный руководитель
Официальные оппоненты
- доктор политических наук, доцент Бойцова О.Ю.
- доктор философских наук, профессор Хмелевская С.А.
- кандидат политических наук Оруджев Р.Э.
Ведущая организация - Международный независимый эколого-
политологический университет, кафедра общей политологии, экополитологии и глобалистики.
Защита состоится 27 апреля 2005 г. в 15.15 на заседании Диссертационного совета К 501.00.01 в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 корпус гуманитарных факультетов, ауд. 1161
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова (1 корпус гуманитарных факультетов)
Автореферат разослан
Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат политических наук
МЫРИКОВА А.В.
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования
Диссертационная работа посвящена исследованию теории Мишеля Фуко (1926-1984), французского мыслителя, оказавшего значительное влияние на современную мысль — философию, политологию, социологию, антропологию, наконец, на гуманитарное знание в целом.
Тема исследования актуальна по ряду причин. Кризис рационалистического мировоззрения западного мира выдвигает необходимость в комплексном критическом исследовании современных процессов дерационализации и иррационализации политики, которые становятся реальностью в наши дни. Одним из инициаторов данных процессов можно считать постмодернизм, достаточно сильное влияние которого испытывает на себе политическая мысль конца XX в., в том числе и отечественная1. При этом нередко сами основания данного теоретического течения остаются критически не выявленными и не проанализированными, что зачастую приводит к неверным его оценкам. Остается неясной эффективность и обоснованность использования «постмодернистских» теорий для политологического анализа. Исследование, предпринятое в данной диссертационной работе, призвано способствовать выработке адекватного подхода к теории одного из крупнейших представителей постмодернизма, чьи взгляды оказали значительное влияние на политическую теорию и практику последних десятилетий XX в.
1 Под постмодернизмом здесь подразумевается специфическое теоретическое течение последней трети XX в., имеющее крайне многообразные формы и методологические фундаменты (например, постструктурализм), в то же время имеющее и ряд общих специфических признаков, таких как: 1) антисубстанциализм, 2) деконструкция универсального, 3) релятивизация как концептуальных понятий, так и ценностных ориентиров, 4) ставка на ницшеанский иррационализм, 5) та или иная форма онтологизации дискурсивного (языкового). Теория Фуко понимается нами как вполне типичный образец «постмодернистской» парадигмы исследования со вполне ярко выраженными ее признаками. При этом фукианская теория вполне укладывается в данную парадигму, несмотря на неоднократные заявления самого мыслителя об обратном или, по меньшей мере, попытке размежевания с ней.
Степень разработанности проблемы
Теория Мишеля Фуко стала объектом внимания, в том числе и критического, со стороны представителей практически всего спектра социально-политической мысли последней трети XX в. Своим вниманием не обошли фукианскую теорию ни леворадикальные мыслители (Дж. Батлер, Ж. Делез, С. Жижек, Ф. Лентриккиа и др.), ни представители умеренного либерального центра (X. Патнэм, Р. Рорти, Ю. Хабермас и др.), ни их правые коллеги (А. Рено, П. Рикер). Прежде всего, причиной повышенного внимания к Фуко можно считать проблемно-концептуальную несовместимость его теории с другими учениями. Фундаментальность фукианской критики социальной и политической рациональности западных обществ предельно четко обнаружила линии разрывов как с традиционной, так и с новой «левой» мыслью. Это выражается в том, что французский мыслитель с сомнением относился как к прогрессистской идеологии освобождения, так и к идеям консервации порядка как некой трансцендентной и одновременно имманентной социуму и политике категории. Такая позиция является и причиной обвинения Фуко в политическом радикализме (Ю. Хабермас) и теоретическом пессимизме (Р. Рорти).
Вторая причина столь острого внимания к теории Фуко заключается в том, что она являет собой предельный пример очередного кризиса западной мысли и одновременно критической рефлексии над ним. Это связано с проблематизацией таких ключевых политических понятий, как «власть», «государство», «управление», «прогресс», «демократия», «права человека»; постановкой вопросов о соотношении институционального и неинституционального факторов в определении феномена политической власти, о социально-политической маргинальности групп, агентов и стратегий политического действия, а также многих других. Подход Фуко позволяет теоретически по-новому проанализировать весь спектр социально-политической проблематики.
Исследования о Фуко большинства отечественных и зарубежных авторов возможно классифицировать следующим образом. К первой группе относятся нейтрально-описательные труды. Здесь среди отечественных авторов возможно указать В.А Подорогу (описание «археологического поиска М. Фуко»); З.А. Сокулер (исследование «структуры субъективности», знания и власти в работах Фуко); В.Н. Фурса (изложение полемики Фуко и Хабермаса, «критической теории» Фуко)2; среди зарубежных — Ф. Гро (описание «истории безумия», подхода к проблемам истины); И.-Ш. Зарка (исследование теории власти Фуко); А. Кремер-Мариетти (изложение «археологии знания»)3.
Вторую группу составляют исследования, подчеркивающие вклад Фуко в развитие альтернативного критического знания, революционность и новаторство его методов, позитивную методологическую роль постмодернистского многообразия. Здесь среди отечественных авторов следует упомянуть В.П. Визгина, И.П. Ильина и СВ. Табачникову, Н.М. Смирнову4. Среди зарубежных авторов — П. Вена, А. Гедэ, К. Гендала, Ж. Делеза, X. Дрейфуса, М. Келли, Т. Маккарти, Дж. Миллера, Д. Оуэна, П. Рабиноу, Дж. Сайгела, Дж. Уиндерса, Д. Хелперина, Д. Хоя, Д. Эрибона5.
2 Подорога В.А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) // Власть: Очерки современной политической философии Запала. М., 1989; Сокулер ЗА. Жизнь и власть в работах Мишеля Фуко. Реф. сб. М.:ИНИОН, 1997; Сокулер З.А. Структура субъективности, рисунки на песке и волны времени // Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; Фуре В.Н. Контуры современной критической теории. Минск, 2GG2.
3 Gros F. Foucault et la folie. P., 1997; Gros F. Foucault. Le courage de la verite. P., 2GG2; Kremer-MariettiA. Foucault et l'archeologie du savoir. P.,1974; Zarka Y.-C. Figures du pouvoir. Etudes de philosophic politique de Machiavel a Foucault P., 2GG1.
4Визгин В.П. М.Фуко—теоретик цивилизации знания // «Вопросы философии». 1995. №4; Визгин В.П. Онтологические предпосылки «генеалогической» истории Мишеля Фуко // «Вопросы философии». 1998. №1 ; Ильин ИЛ. Два философа на перепутье времени // Делез Ж. Фуко М., 1998; Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки». М., 1997; Смирнова Н.М. Рациональность социального знания: когнитивный нормативизм и стратегии интерпретации // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М., 1999; Табачникова СВ. Мишель Фуко: историк настоящего // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.
5 Deleuze G. Foucault. P.,1986; Dreyfus К, Rabmow P. Michel Foucault: Beyond Structuralism and Hermeneutics. Chicago, 1982; Dreyfus K, Rabinow P. What is Maturity? Habermas and Foucault on 'What is Enlightenment?" // Foucault A Critical Reader. Oxford, 1986; Eribon D. Foucault et ses contemporains. P.,, 1994; Eribon D. Michel Foucauh (1926-1984). P., 1989; GandalK. Michel Foucault: Intellectual Work and Politics // Telos 67. Spring 1986; GuedezA Foucault P., 1972; Halperin D. Saint Foucault. P., 2GGG; Hoy D., McCarthy Th. Critical Theory. Oxford UK, Cambridge USA, 1994; Kelly M.
Третья группа авторов, трактующих теорию Фуко в тотально -негативном ключе, относительно малочисленна. Среди наиболее ярких ее представителей — А. Рено и Л. Ферри, критикующие политическую теорию Фуко за ее антигуманизм и считающие ее одним из наиболее радикальных примеров постмодернистского мировоззрения6. В целом как в отечественной, так и зарубежной литературе о Фуко преобладают исследования первой и второй групп.
Еще одна группа — критические исследования творчества Фуко. Здесь из отечественных авторов следует упомянуть А.Ф. Зотова (анализ «онтологии дискурса»); Ю.С. Савенко (исследование проблемы социологизации науки и ее объектов)7; из зарубежных — работы П. Биллуэ (компаративный анализ теории Фуко, ее эволюции); М. Гоше и Г. Свейна (альтернативная интерпретация демократическо-эгалитаристской динамики Нового времени); П Дьюса (метафизичность и абстрактность фукианской теории власти, ее псевдоэмпиричность); Ф. Лентриккиа (критика детерминизма, политического пессимизма, антителеологизма теории Фуко); Р. Рорти (критика теории власти, ее политического пессимизма и абстрактности, выявление невозможности политического действия как логического следствия теории власти); Ч. Тейлора (исследование теоретического редукционизма и волюнтаризма у Фуко), Ю. Хабермаса (критика теории власти, ее субъективизма, парадоксальности и
Foucault, Habermas, and the Self-Referentiality of Critique // Critique and Power. Recasting the Foucault/Habermas Debate. Cambridge, Mass., L., 1994; Les intellectuels et le pouvoir. Entretien Michel Foucault - Gilles Deleuze // Arc. Deleuze. 1972. № 49; McCarthy Th Ideals and Illusions: On Reconstruction and Deconstruction in Contemporary Critical Theory. Cambridge, Mass., 1991; Miller J. La passion Foucault P., 1995; Owen D. Orientation and Enlightenment An Essay on Critique and Genealogy // Foucault contra Habermas: Recasting the Dialogue between Genealogy and Critical Theory. L., 1999; Seigel J. Avoiding the Subject: a Foucaultian Itinerary. Journal of the History of Ideas, 51. April 1990; Veyne P. Comment on ecrit I'histoire. Essai d'epistemologie. P., 1971. Augmente de Foucault revolutionne 1'histoire; Winders J. A. Poststructuralist Theory, Praxis, and the Intellectual // Contemporary lit Madison, 1986. Vol.27. № 1.
6 FerryL, RenautA. La pensee 68. Essai sur l'anti-humanisme contemporain. P., 1985.
7 Зотов А.Ф. Современная западная философия. М., 2001; Савенко Ю.С. Переболеть Фуко // «Новое литературное обозрение». 2001. № 49.
противоречивости, скрытой метафизичности, отсутствия нормативных оснований, политизации онтологии)8.
При такой ситуации нельзя не признать парадоксальным небольшое число отечественных исследований теории Фуко, ориентированных на строгий политологический анализ. Об этом свидетельствует и крайне незначительное число отечественных диссертаций, защищенных по данной теме. Так, в 2001 - 2003 гг. было защищено всего две кандидатских диссертации, посвященных анализу творчества французского мыслителя, в которых в основном исследована лишь проблема власти и «субъективности»9.
В России (как, впрочем, и за рубежом) почти совсем не разработана проблема эволюции теории Фуко, равно как почти полностью отсутствуют комплексные критические исследования политологических аспектов мысли французского мыслителя.
Использованные источники
В диссертационной работе используются несколько видов источников. Прежде всего, это работы самого Фуко, а также издания, содержащие беседы и интервью с философом, его статьи и выступления. Многие произведения Мишеля Фуко уже переведены на русский язык, в то же время, значительная часть его интервью, выступлений, а также исследований о нем остается доступной лишь на французском и английском языках. В связи с этим одной из важных задач данной работы стало привлечение в качестве
8 BillouetP. Foucault. P., 1999; Dews P. Power and Subjectivity in Foucault. New Left Review №144. March-April 1984; Gauchet M, Swain Gl. La Pratique de l'esprit humain. L'institution asiliaire et la revolution democratique. P., 1980; GrosF. Foucault et la folie. P., 1997; GrosF. Foucault. Le courage de la verite. P., 2002; Lentricchia F. Reading Foucault (Punishment, Labor, Resistance). Raritan 1.4. Spring 1982 & 2.1. Summer 1982; Rorty R., Achieving Our Country: Leftist Thought in Twentieth Century America. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998; Rorty R. Foucault et l'epistemologie // David Cousins Hoy. Foucault, lectures critiques. Bruxelles, De Boeck University 1989; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.
9 Томпсоба Э. Проблема власти в трудах Мишеля Фуко. Диссертация на степень кандидата политических наук. 23.00.01; Ростов, гос. ун-т; Ростов н/Д., 2001. Выжлецов П.Г. Генеалогия субъекта в формациях власти и знания: Ф. Ницше и М. Фуко. Диссертация на степень кандидата философских наук. 09.00.13; С.-Петерб. гос. ун-т; СПб, 2003.)
источниковедческой базы массива франкоязычных текстов Фуко, а также
исследований о нем на французском и английском языках.
Представляется важным выделить основные произведения Фуко, использованные при написании работы. Из них переведены на русский язык — «Археология знания», «Воля к знанию. История сексуальности», «Забота об истине. Беседа с Франсуа Эвальдом», «История безумия в классическую эпоху», «Рождение клиники», «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы», «Интеллектуалы и власть», «Использование удовольствий: История сексуальности», «Порядок дискурса (Инаугурационная лекция в Коллеж де Франс)», «Слова и вещи»10. Хотя данные переводы привлекались в ходе работы с материалом, все же основные произведения Фуко использовались в диссертационной работе в их варианте на языке оригинала (французском и английском)11, при этом наиболее значимыми для темы диссертационного исследования оказались такие труды и сборники статей Фуко, как «Cours аи College de France de 1976», «Dits et ecrits. 1954-1988», «Power — Knowledge», «Resume des cours. 1970-1982».12 Отдельно следует выделить сборник «Сказанное и написанное» (под редакцией Д. Дефера и Ф. Эвальда),
10 Фуко М Археология знания. Киев, 1996; ФукоМ Воля к знанию. История сексуальности. Том первый // Фуко М Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко М Забота об истине. Беседа с Франсуа Эвальдом // Фуко М Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко М История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; ФукоМ Рождение клиники. М., 1998; Фуко М Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999; Фуко М Интеллектуалы и власть. М., 2002; Фуко М. Использование удовольствий: История сексуальности. Т. 2. СПб., 2004; ФукоМ. Порядок дискурса (Инаугурационная лекция в Коллежде Франс) // Фуко М Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко М Слова и вещи. СПб., 1994.
"FoucaultM Folie et Deraison. Histoire de la folie a l'age classique. P., 1961; FoucaultM L'Archeologie du savoir. P., 1969; FoucaultM. L'Ordre du discours. P., 1971;FoucaultM. L'Usage des plaisirs (Histoire de la sexualite, t П). P., 1984; Foucault M La vie des hommes infames // Les cahiers du chemin. P., 1977; Foucault M La Volonte de savoir (Histoire de la sexualite, t1). P-, 1976; FoucaultM Le desordre des families. Lettres de cachet des archives de la Bastille. Prescnte par Arlette Farge et Michel Foucault, Coll. Archives, Gallimard-Julliard, 1983; FoucaultM Le Souci de soi (Histoire de la sexualite, t Ш). P., 1984; FoucaultM Mental illness and psychology. N.Y., 1976; FoucaultM Nietzsche, la geneologie, I'histoire // Hommage a Jean Hyppolite. P., 1971; FoucaultM Raymond Roussel.P., 1963; Foucault M Resume des cours. 1970-1982.P., 1989; Foucault M Surveiller et punir Naissance de la prison. P., 1975.
12 FoucaultM A critical reader. Oxford, 1976; FoucaultM Cours au College de France de 1976, publie par Mauro Bertani et Alessandro Fontana, Gallimard /Le Seuil "Hautes Etudes", 1997; FoucaultM Dits et ecrits. 1954-1988 (sous la direction de D. Defert et F. Ewald), en 4 volumes. P., 1994; Foucault M Power — Knowledge: Selected Interviews and other writings, 1972-1977. Brighton, 1980; Foucault M Raymond Roussel. P., 1963; FoucaultM Resume des cours. 1970-1982. P., 1989.
вышедший в четырех томах в 1994 г. в Париже13, а также его переизданный там же в 2001 г. второй расширенный том14, содержащий интервью и статьи мыслителя. Так, среди непереведенных текстов Фуко в диссертационной работе использованы многочисленные интервью и статьи мыслителя, содержащиеся в данном сборнике15.
В качестве использованных источников следует упомянуть исследования о Фуко (биографии, статьи, проблемные исследования)16; критическую литературу о Фуко (критические статьи, монографии)17; обширный корпус литературы, косвенно связанный с исследуемой проблематикой — исследования по политологии, о структурализме, постструктурализме и постмодернизме, произведения мыслителей, соотносимых или противопоставляемых Фуко и пр.18
Исследование проблемы соотношения политики и рациональности в теории Фуко невозможно без сравнительного анализа, а также без учета
13 FoueaultM Dits et ecrits. P., 1954-1988 / Sous la direction de D. Defert et F. Ewald, 4 volumes. P., 1994.
14 FoucaultM Dits et ecrits II, 1976-1988. P., 2001.
15 Foucault M "Omnes et singulatim": vers une critique de la raison politique // Dits et ecrits П, 19761988. P., 2001; Foucault MA quoi revent les Iraniens? // Dits et ecrits П, 1976-1988; Foucault M Face aux gouvernements, les droits de l'homme // Dits et ecrits II; Foucault M II faut defendre la societe // Dits et ecrits П; Foucault M L'ethique du souci de soi comme pratique de la liberte // Dits et ecrits П; Foucault M. L'extension sociale de la norme // Dits et ecrits II; Foucault M L'hermeneutique du sujet // Dits et ecrits П; Foucault M L'intellectuel et les pouvoirs // Dits et ecrits П; Foucault M L'Occident et la verite du sexe // Dits et ecrits П; Foucault M La folie et la societe // Dits et ecrits II; Foucault M La technologie politique des individus // Dits et ecrits П; FoucaultM. Language, counter memory, practice: Selected essays and interviews. Oxford, 1977; Foucault M Le sujet et le pouvoir // Dits et ecrits П; Foucault M Les rapports de pouvoir passent a l'interieur des corps // Dits et ecrits П; Foucault M Methodologie pour la connaissance du monde: comment se debarrasser du marxisme // Dits et ecrits II; Foucault M Non au sexe roi // Dits et ecrits II; Foucault M Polemique, politique et problematisations // Dits et ecrits П; Foucault M Politique et ethique: une interview // Dits et ecrits П; Foucault M Pouvoir et savoir // Dits et ecrits II; Foucault M Pouvoirs et strategies // Dits et ecrits П; Foucault M Power — Knowledge: Selected Interviews and other writings, 1972-1977. Brighton, 1980; FoueaultM La torture, e'est la raison // Dits et ecrits II; Foucault M Structuralisme et poststructuralisme // Dits et ecrits П.
16 Михель Д.В. Мишель Фуко в стратегиях субъективации: от «Истории безумия» до «Заботы о себе»: Материалы лекционных курсов 1996 - 1998 гг. Саратов, 1999; Подорога ВА. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) // Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989; BillouetP. Foucault. Р., 1999; Deleuze G. Foucault. Р.,1986; Eribon D. Foucault et ses contemporains. P.,, 1994; Eribon D. Michel Foucault (1926-1984). P., 1989.
17 Савенко Ю.С. Переболеть Фуко // «Новое литературное обозрение». 2001. № 49; FerryL, Renaut A. La pensee 68. Essai sur Ianti-humanisme contemporain. P., 1985; Rorty R Foucault et I'epistemologie // David Cousins Hoy. Foucault, lectures critiques. Bruxelles, De Boeck Universite, 1989.
18 Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М., 1999; Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии). М., 1998; ПанаринА.С. Политология. М., 1999.
интеллектуального контекста. Это обусловило необходимость использования в исследовании трудов таких мыслителей, как Аристотель, Платон, Протагор, И. Бентам, М. Вебер, И.Г. Гердер, Э. Гидденс, Т. Гоббс, Э. Гуссерль, Дж. Дьюи, С. Жижек, К. Леви-Стросс, Н. Макиавелли, А. Макинтайр, К. Маркс, Ф. Ницше, П. Прехтль, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Шмитт19.
Отдельно следует выделить источниковедческую базу по теории рациональности. Для диссертационной работы особую значимость имели работы следующих авторов: среди отечественных — Н.С. Автономовой, Т.Н. Брысиной, И.Т. Касавина, В.Н. Поруса, К.В. Рутманиса, Н.М. Смирновой, В.Г. Федотовой, B.C. Швырева; среди зарубежных — Г.-Г. Гадамера, X. Патнэма, К. Поппера, П. Фейерабенда, Ю. Хабермаса20. Отдельно необходимо выделить три сборника коллектива российских авторов по проблемам теории рациональности: «Рациональность и ее метаморфозы»
19 Аристотель. Метафизика. M.-Л, 1934; Политика. М., 2002; Риторика; Поэтика. М., 2000; Топика // Сочинения: В 4-х тт. Т. 2. М., 1984; Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч.1; Furley DJ. Two Studies in the Greek Atomists. Princeton, New Jersey, 1967; Платон. Политик // Сочинения в трех томах. Т.З. Ч.2. М., 1972; Цицерон. Философские трактаты. М., 1985; Вебер М Избранное. Образ общества. М., 1994; Избранные произведения. М., 1990; Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Избранные произведения. Т. 1. М., 1964; Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Минск — М., 2000; Собрание сочинений. М., 1994; ДьюиДж. Реконструкция в философии. М., 2001; Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985; Макиавелли Н. Избранные произведения. М., 1982; Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М. — Екатеринбург, 2000; Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М.-Л., 1928; Немецкая социология. СПб., 2003; Ницше Ф. Сочинения в двух томах. М., 1997; Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля. Томск, 1999; Хайдеггер М. Время и бытие: [Статьи и выступления.] М., 1993; Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.
20 Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1988; Алхасов АЛ. Рациональность и практика (к взглядам Ю. Хабермаса) // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000; Брысина Т.Н. Что есть рациональность? // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000; Гальперин ПЛ. Введение в психологию. М., 1976; Касавин И.Т. О ситуациях проблематизации рациональности // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995; Касавин И.Т. О социальном содержании понятия «рациональность» // «Философские науки». 1985. № 6; Касавин И.Т. Теория познания в плену анархии: Критический анализ новейших тенденций в буржуазной философии науки. М., 1987; Касавин И.Т., Сокулер ЗА. Рациональность в познании и практике. М, 1989; Патнэм X. Разум, истина и история. М., 2002; Поппер К Логика и рост научного знания. М., 1983; Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002; Федотова ВТ. Социальная рациональность и демократическое общество // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М., 1999; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986; Швырев B.C. О понятиях «открытой» и «закрытой» рациональности (рациональность в спектре ее возможностей) // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М, 1999; Швырев В.С. Рациональность как философская проблема // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.
(Ульяновск, 2000); «Рациональность как предмет философского исследования» (М., 1995); «Рациональность на перепутье» (М., 1999).
Цель и задачи исследования
Целью данной диссертационной работы является исследование соотношения политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко. Для достижения этой цели потребовалось решение следующих задач:
— выявить теоретико-методологические основания и фундаментальные принципы политической теории Фуко, определить инструменты анализа его творчества;
— исследовать становление и эволюцию взглядов Фуко на политическую власть и рациональность, определить место данной проблематики в различные периоды его творчества;
— определить роль и место концепции власти в политической теории М. Фуко;
— проанализировать и критически оценить теорию политической рациональности, проследить линии преемственности фукианской политической концепции с классической политической теорией.
Научная новизна диссертации
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
1) введен в научный оборот ряд текстов Фуко, а также трудов, посвященных исследованию его творчества;
2) в результате комплексного анализа политической теории Фуко выделены основные периоды становления и развития его взглядов;
3) впервые в отечественной литературе поставлена и решена задача реконструкции соотношения политики и рациональности в теории Фуко, в результате чего выявлена универсальная конститутивная роль власти;
4) показана внутренняя противоречивость его политической теории в целом и концепции политической рациональности в частности, заключающаяся в радикальной политизации рациональности и дерационализации политики;
5) на основе впервые проведенной политологической интерпретации терминологии Фуко выявлены линии преемственности его политической теории с концепциями таких мыслителей, как Т. Гоббс, К. Маркс, Ф. Ницше, М. Вебер, М. Хайдеггер и др.
Положения, выносимые на защиту
— Фундаментальной основой рациональности у Фуко является понятие власти. Единственным критерием рациональности оказывается ее политический статус, из чего следует политизация самой рациональности. Понятие рациональности социологизировано, будучи детерминированным сферой социальных практик.
— Политическую теорию Фуко можно рассматривать как теорию власти. При этом понятие власти лишается эмпирического и политологического содержания, оказываясь принципом онтологии.
— Концепция политической рациональности парадоксальна и внутренне противоречива, исключает возможность построения нормативной теории политики и политического действия, поскольку в теории Фуко политика и рациональность оказываются не только онтологически невозможными, но и теоретически бессмысленными.
Методологической основой работы выступили историко-политологический подход, методы сравнительного и комплексного анализа, методологические и теоретические выводы, представленные в трудах отечественных и зарубежных авторов по истории социально-политической мысли. Также необходимо отметить и использование нового, разработанного в данной диссертации метода, — радикальной реконструкции, сущность которого состоит не в механическом «достраивании» тех или иных фрагментов исследуемой теории, а выявлении ее логики, с помощью которой те или иные из ее неэксплицированных проблем и положений доводятся далее до своего логического завершения. Радикальная реконструкция при этом акцентирует те моменты, которые предполагается радикализовать для определенных целей исследования. В данном случае она проводится по
отношению к рациональности и политике в политической теории Мишеля Фуко.
Теоретическая и практическая значимость работы
Результаты диссертационного исследования могут послужить основой дальнейшего анализа теории М. Фуко, ее исторического и концептуального контекста, а также истории политических учений последней трети XX в. Выводы работы могут быть использованы в учебно-педагогическом процессе при разработке курсов и спецкурсов по истории политических учений XX в., теории политики, политической философии.
Апробация работы
Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора, в выступлениях на научных конференциях «Ломоносов - 2001» и «Ломоносов - 2004».
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, пяти разделов, заключения и списка литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении диссертации обосновывается выбор и актуальность темы исследования, раскрываются ее цели, задачи и степень научной разработанности, указываются теоретико-методологические принципы и источниковедческая основа, определяется сущность научной новизны, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, дается информация о структуре работы.
Первый раздел «Теоретико-методологические основания исследования взглядов М. Фуко» посвящен описанию методологического инструментария, использованного в диссертационном исследовании. В качестве основных называются историко-политологический подход, методы сравнительного и комплексного анализа, методологические и теоретические выводы, представленные в трудах отечественных и зарубежных авторов по истории социально-политической мысли.
Разрабатывается метод радикальной реконструкции как основной инструмент исследования политической теории Фуко. Проводится сравнительный анализ употребления метода реконструкции в работах Дж. Дьюи и Р. Рорти, устанавливается отличие их трактовки реконструкции от понимания радикальной реконструкции автором настоящей диссертации.
Показывается, что радикальная реконструкция призвана не «достраивать» отсутствующие в исследуемой теории фрагменты, а выявлять логику самой теории, чтобы затем с ее помощью довести те или иные из ее неэксплицированных проблем и положений до своего завершенного, развернутого, состояния. Устанавливается, что радикальная реконструкция акцентирует те моменты, которые значимы для достижения поставленной цели исследования, актуализирует те или иные потенции, заложенные в теории.
Отмечается, что в данном исследовании радикальная реконструкция будет проводиться по отношению к темам политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко.
Во втором разделе «Истоки и основные этапы эволюции политической теории Фуко» выделяются и исследуются три основных периода становления политической теории французского мыслителя, взятые в контексте влияний различных интеллектуальных течений. Ранний период концептуализации политики и рациональности в теории Фуко охватывает конец 50-х - начало 60-х гг. Это — время появления «Истории безумия в классическую эпоху» (1961), отмеченное тенденцией к социологизации рациональности. В связи со спецификой данного периода проводится тематико-методологическое соотнесение раннего мировоззрения Фуко с феноменологии Э. Гуссерля, в частности, с его концепцией «жизненного мира» и критикой позитивистски ориентированного научного познания. Также исследуется влияние на Фуко критики метафизики субъекта М. Хайдеггера и метода «генеалогию) Ф. Ницше, проводится сопоставление теории Фуко с концепцией М. Гоше и Г. Свейна.
Делается вывод, что в ранний период творчества Фуко считал рациональность критерием социальности. При этом социальность предстает условием рациональности, а рациональность оказывается предельно социологизированной: единственным «объективным» критерием является ее социальная и историческая детерминированность. Общество выступает единственной инстанцией, которой возможно вменить «производство» рационального (рационально только то, что санкционировано в «рациональных» практиках общества). Социологизация рациональности предполагает и ее политизацию: в качестве рациональной выступает лишь социально санкционированная практика, объективированная в политических институтах.
«Средний» период (середина 60-х - 70-е гг.) связан с разработкой политической теории, в рамках которой воля к истине соединяется с волей к
власти. Наиболее отчетливо этот теоретический поворот проявился в работах «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» (1975) и «Воля к знанию» (1976). Прослеживаются тенденции в исследовании власти. Проводится анализ влияния структурализма на теорию Фуко.
Делается вывод, что в данный период власть анализируется не только в репрессивных проявлениях, но и в качестве позитивного, интенсифицирующего начала, при этом поворот Фуко к нормативным аспектам политики стал прологом к радикальной смене исследовательских приоритетов в конце 70-х — начале 80-х гг.
«Поздний» период (с конца 70-х по 1984 гг.) отмечен критикой рационалистического тоталитаризма и имплицитным утверждением политического анархизма. В этот период Фуко осознает, что политика, политическое действие требуют нормативного, а не только прагматического, технического или инструментального горизонтов, и пытается эксплицировать нормативные основания собственной политической теории.
В противовес многочисленным оппонирующим концепциям, в том числе коммуникативному «рационализму» Ю. Хабермаса, Фуко попытался реконструировать собственную этику.
Обосновывается вывод о том, что десубстанциализация политики и релятивизация рациональности, осуществленные на предыдущих этапах, заставили мыслителя обратиться к проблемам политической нормативности. Интересы мыслителя сместились с анализа «дисциплинарного» измерения власти на решение проблемы соотношения этики и власти, выработку нового ее понимания как специфического типа «господства» над самим собой, являющегося условием и моментом управления другими. В то же время устанавливается, что принцип этики, заменяющий собой дискурсивный принцип предыдущего периода, оказывается столь же субъективистским и релятивистским.
В третьем разделе «Соотношение политики и рациональности: постановка проблемы» ставится задача определения политики и
рациональности, их статуса и характера соотношения в теории М. Фуко. Высказывается предположение, что рациональность, взятая как историческая форма критически-рационального мировоззрения, обладает цикличными параметрами, являясь своеобразной проблематизацией оснований политической и социальной систем, экономических практик, научных теорий и т.д. В то же время, рациональность, взятая как онтологическое, а не историческое понятие, выражает собой не столько аналитическое, искусственно выделяемое свойство политики и власти, сколько является ее действительным онтологическим атрибутом. Также устанавливается, что теория рациональности Фуко не существует в систематизированной форме.
Отмечается, что теория Фуко вступает в противоречие не только с «классическим» рационалистическим абсолютизмом, но и с реальностью человека, о метафизической смерти которого Фуко неоднократно напоминал. Французский мыслитель деконструировал не только и не столько разумность и политичность, сколько самого человека, возможно, надеясь тем самым совершить его окончательное «освобождение», что, по его мнению, не удалось до конца ни Марксу, ни Ницше, ни тем более Фрейду. Подобное радикальное «освобождение» потребовало радикальной редукции, сущность и последствия которой ускользали от Фуко, — фундаментальной историзации и релятивизации, которым подверглась и разумность, и политичность человека, начиная с античности понимавшихся как фундаментальные параметры его бытия.
В то же время устанавливается, что подобный историцистский и релятивистский редукционизм Фуко не является чем-то исключительным в истории философской и социально-политической мысли — он во многом свойствен всему периоду XIX - XX вв. и может быть определен как усиливающаяся, восходящая тенденция, одним из знаковых событий которой и стал фукианский постмодернизм.
При постановке проблемы соотношения политики и рациональности разрабатывается альтернативная классификация теорий рациональности, в
которой последние подразделяются на логические, социологические и смешанные. Отмечается, что подобная классификация опирается на гипотезу о фундаментальной дихотомии в определениях рациональности, которые понимаются как обладающие социологической или логической «природой», точнее — их инстанцией является или социальная (материальная), или логическая (идеальная), или смешанная (материально-идеальная) реальность.
Высказывается предположение о дискурсивном характере онтологии рациональности у Фуко: его видение рациональности определяется как субъективистское и волюнтаристическое, с тенденцией к панлогизму, выраженной в имплицитном наделении статусом потенциально рационального любого дискурсивного образования; актуализация того или иного типа рациональности оказывается связанной с политическим измерением онтологии (господство определенного дискурса является единственным критерием его рациональности). Таким образом, устанавливается, что рациональное и политическое связаны для мыслителя непосредственно онтологически.
Реконструированное фукианское видение рациональности соотносится с концепцией II Фейерабенда.
Делается вывод, что рациональность, являющаяся конститутивной для сферы политики и социума, оказывается онтологически невозможной для теории Фуко.
Четвертый раздел диссертации «Концепция власти как основа политической теории» посвящен исследованию политической теории Фуко, по сути дела, сведенной у него к теории власти. Отмечается, что понятие власти, как совокупности взаимоотношений сил, пронизывающих все социальное и политическое пространство, изначально находится в центре фукианской дискурсивной онтологии. При этом анализ власти носит у французского мыслителя полемический характер, выраженный в отрицании им классического «юридическо-дискурсивного» подхода, сущность которого состоит в трактовке власти исключительно в юридических и правовых
категориях. В числе специфических характеристик фукианского понимания власти выделяются: ее диффузный характер и невозможность сведения к некоему единому центру; стратегическое группирование со знанием с образованием комплекса «власть-знание»; направленность на человеческое тело.
Анализируются представления Фуко о функционировании властных отношений в форме «политической анатомии», в рамках которой с помощью археолого-генеалогического метода мыслитель раскрыл устройство «политического тела» индивида в ту или иную историческую эпоху; а также «карательной анатомии», т.е. технологических аспектов процесса наказания, обеспечивающих воспроизводство, устранение, классификацию индивидов в зависимости от конкретных социально-политико-экономических условий. Исследуется трактовка Фуко «дисциплинарного» измерения современных западных обществ, использующих феномен жизни в качестве ресурса социально-политической инженерии. Устанавливается, что Фуко считает характерным для подобного типа общества преобладание «биовласти» — политически и социально закрепленной власти над человеком как биологическим видом, стремящейся охватить с помощью разнообразных средств контроля и познания все возможные проявления жизни.
В результате проведенного исследования выделяется три следующих основных момента политической теории М. Фуко: 1) антисубстанциальная трактовка власти; 2) ее неюридическое видение: власть как отношения сил; 3) повсеместность ее всепроникающих стратегий.
На основании проведенного исследования концепции власти устанавливается факт ее радикальной онтологизации в теории Фуко одновременно в двух аспектах: (1) в смысле конституирования политического пространства как пространства власти, понимаемой в терминах стратегических «силовых полей» (власть как то, что дает бытие политике и политическому как таковому); (2) в смысле понимания власти как фундаментального атрибута любого пространства — политического,
социального, «дискурсивного» или любого другого. Власть становится онтологическим атрибутом, условием и принципом любой реальности. Специфичность понимания власти у Фуко позволяет реконструировать ее ницшеанские истоки.
Политическая теория Фуко квалифицируется как типичный образец «постмодернистской» концепции с характерным для последней антисубстанциализмом, деконструкцией универсального, релятивизацией как концептуальных понятий, так и ценностных ориентиров, ставкой на ницшеанский иррационализм. При этом высказывается предположение, что политическая теория Фуко вполне укладывается в постмодернистскую парадигму, несмотря на неоднократные заявления самого мыслителя об обратном или, по меньшей мере, попытке размежевания с ней. Анализ точек зрения на политическую теорию Фуко таких авторов, как Р.Рорти, Ю. Хабермас, Ч. Тейлор и др., проводится с целью реконструировать критический контекст, сложившийся вокруг данной теории Фуко.
Делается вывод, что Фуко ввел в свой «эмпирический» анализ неэмпирическое по своему статусу и функции понятие власти, подменив при этом эмпирический анализ критикой, оперирующей неверифицируемыми понятиями. Парадокс состоит в том, что фукианское отрицание эссенциализма «юридическо-дискурсивного» подхода в понимании власти размывает сами границы использования данного понятия, превращая его в квазиметафизическую субстанцию, повсеместно рассеянную и принципиально неустранимую, что лишает смысла провозглашаемую Фуко эмансипаторскую политическую стратегию.
В пятом разделе диссертации «Концепция политической рациональности и проблема нормативности политики» анализируется концепция политической рациональности, наиболее полно отраженная в работе «"Omnes et singulatim": к критике политического разума» (1979). Исследуются основные проблемные блоки данного текста: специфика и уникальность античного понимания политики, средневековая концепция
пастырства (пастората) как принципиально нового понимания власти, а также две концепции Нового времени — теория полиции и государственных интересов.
Устанавливается, что политическая рациональность западных обществ Нового времени трактуется Фуко как сложное взаимодействие двух моделей (западного полиса и восточного пастората), претерпевших на протяжении истории ряд трансформаций — от полиса к политической централизации и конституированию новоевропейских концепций государственной власти, таких как «государственные интересы» и «теория полиции»; от пастората — к индивидуализирующему измерению управления; на стыке полиса и пастората — к формированию нового типа политической рациональности — всеобъемлюще тотального как в своей универсальности, так и индивидуализации.
Высказывается предположение о том, что в своей критике этатистской рациональности французский мыслитель дошел до более радикальных выводов, чем мыслители Франкфуртской школы в их анализе «диалектики Просвещения». Истоки тоталитаризма Фуко увидел не в инструментально -технической рациональности или рационалистической идеологии века Просвещения, а в «государственной рациональности» как таковой. При этом тоталитаризм (и как пространство заботы о благе граждан, и как контроль за его обеспечением) оказался имманентным типу политической рациональности, свойственному государству.
Делается вывод, что проведенный анализ концепции политической рациональности выявил ее парадоксальность: фундаментальной чертой рациональности, присущей ей вне зависимости от ее конкретной формы, оказалась репрессивность. Политика, требующая нормативно-рационального основания, с необходимостью превращалась в репрессивную по своей сути практику, в то время как сам Фуко стремился обосновать онтологическую возможность именно нерепрессивной политики. Пытаясь разрешить указанный парадокс, Фуко выдвигал тезисы, перекликающиеся с
анархистскими идеями — он отрицал государство как неизбежно тоталитарную политическую форму. В качестве альтернативной формы в его политической теории выступает античный полис, что связано еще с одним противоречием: нормативным ориентиром античной политики служило общее благо, которое для самого французского мыслителя не только невозможно, но и нежелательно.
В заключении диссертации суммируются выводы разделов и подводятся общие итоги диссертационной работы.
ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
1. Вишневский О.О. "Поздний" Фуко: критика политической рациональности западных обществ // Вопросы философии. 2005. № 1. — 1,05 пл.
2. Вишневский О.О. Парадоксы теории власти Мишеля Фуко (1926 -1984) // Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2004 — 0,13 п. л.
3. Вишневский О.О. Проект социальной "археологии" Мишеля Фуко // Аспекты: Сборник статей по философским проблемам истории и современности. М., 2002 — 1,53 п.л.
4. Вишневский О.О. Исследование природы социального в рамках политической концепции Фуко // Schola — 2002. М., 2002 — 0,7 пл.
5. Вишневский О.О. Власть в концепции М. Фуко // Schola—2001. М., 2001—0,14 п.л.
6. Вишневский О.О. Концепция Власти в философии Мишеля Фуко // Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2001 — 0,06 п.л.
Напечатано с готового оригинал-макета
Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от 01.12 99 г. Подписано к печати 23 03.2005 г Формат 60x90 1/16. Усл.печл.1,5. Тираж 100 экз. Заказ 138 Тел. 939-3890. Тел /Факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.
■ - í
2 943
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Вишневский, Олег Олегович
ВВЕДЕНИЕ
1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ 15 ИССЛЕДОВАНИЯ ВЗГЛЯДОВ М. ФУКО
2. ИСТОКИ И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ 27 ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ФУКО
3. СООТНОШЕНИЕ ПОЛИТИКИ И РАЦИОНАЛЬНОСТИ:
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
4. КОНЦЕПЦИЯ ВЛАСТИ КАК ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ТЕОРИИ
5. КОНЦЕПЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ И 141 ПРОБЛЕМА НОРМАТИВНОСТИ ПОЛИТИКИ
Введение диссертации2005 год, автореферат по политологии, Вишневский, Олег Олегович
Актуальность темы исследования
Диссертационная работа посвящена исследованию теории Мишеля Фуко (1926-1984), французского мыслителя, оказавшего значительное влияние на современную мысль — философию, политологию, социологию, антропологию, наконец, на гуманитарное знание в целом.
Тема исследования актуальна по ряду причин. Кризис рационалистического мировоззрения западного мира выдвигает необходимость в комплексном критическом исследовании современных процессов дерационализации и иррационализации политики, которые становятся реальностью в наши дни. Одним из инициаторов данных процессов можно считать постмодернизм, достаточно сильное влияние которого испытывает на себе политическая мысль конца XX в., в том числе и отечественная1. При этом нередко сами основания данного теоретического течения остаются критически не выявленными и не проанализированными, что зачастую приводит к неверным его оценкам. Остается неясной эффективность и обоснованность использования «постмодернистских» теорий для политологического анализа. Исследование, предпринятое в данной диссертационной работе, призвано способствовать выработке адекватного подхода к теории одного из крупнейших представителей
1 Под постмодернизмом здесь подразумевается специфическое теоретическое течение последней трети XX в., имеющее крайне многообразные формы и методологические фундаменты (например, постструктурализм), в то же время имеющее и ряд общих специфических признаков, таких как: 1) антисубстанциализм, 2) деконструкция универсального, 3) релятивизация как концептуальных понятий, так и ценностных ориентиров, 4) ставка на ницшеанский иррационализм, 5) та или иная форма онтологизации дискурсивного (языкового). Теория Фуко понимается нами как вполне типичный образец «постмодернистской» парадигмы исследования со вполне ярко выраженными ее признаками. При этом фукианская теория вполне укладывается в данную парадигму, несмотря на неоднократные заявления самого мыслителя об обратном или, по меньшей мере, попытке размежевания с ней. постмодернизма, чьи взгляды оказали значительное влияние на политическую теорию и практику последних десятилетий XX в.
Степень разработанности проблемы
Теория Мишеля Фуко стала объектом внимания, в том числе и критического, со стороны представителей практически всего спектра социально-политической мысли последней трети XX в. Своим вниманием не обошли фукианскую теорию ни леворадикальные мыслители (Дж. Батлер, Ж. Делез, С. Жижек, Ф. Лентриккиа и др.), ни представители умеренного либерального центра (X. Патнэм, Р. Рорти, Ю. Хабермас и др.), ни их правые коллеги (А. Рено, П. Рикер). Прежде всего, причиной повышенного внимания к Фуко можно считать проблемно-концептуальную несовместимость его теории с другими учениями. Фундаментальность фукианской критики социальной и политической рациональности западных обществ предельно четко обнаружила линии разрывов как с традиционной, так и с новой «левой» мыслью. Это выражается в том, что французский мыслитель с сомнением относился как к прогрессистской идеологии освобождения, так и к идеям консервации порядка как некой трансцендентной и одновременно имманентной социуму и политике категории. Такая позиция является и причиной обвинения Фуко в политическом радикализме (Ю. Хабермас) и теоретическом пессимизме (Р. Рорти).
Вторая причина столь острого внимания к теории Фуко заключается в том, что она являет собой предельный пример очередного кризиса западной мысли и одновременно критической рефлексии над ним. Это связано с проблематизацией таких ключевых политических понятий, как «власть», «государство», «управление», «прогресс», «демократия», «права человека»; постановкой вопросов о соотношении институционального и неинституционального факторов в определении феномена политической власти, о социально-политической маргинальное™ групп, агентов и стратегий политического действия, а также многих других. Подход Фуко позволяет теоретически по-новому проанализировать весь спектр социально-политической проблематики.
Исследования о Фуко большинства отечественных и зарубежных авторов возможно классифицировать следующим образом. К первой группе относятся нейтрально-описательные труды. Здесь среди отечественных авторов возможно указать В.А. Подорогу (описание «археологического поиска М. Фуко»); З.А. Сокулер (исследование «структуры субъективности», знания и власти в работах Фуко); В.Н. Фурса (изложение полемики Фуко и Хабермаса, «критической теории» Фуко)2; среди зарубежных — Ф. Гро (описание «истории безумия», подхода к проблемам истины); И.-Ш. Зарка (исследование теории власти Фуко); А. Кремер-Мариетти (изложение «археологии знания»)3.
Вторую группу составляют исследования, подчеркивающие вклад Фуко в развитие альтернативного критического знания, революционность и новаторство его методов, позитивную методологическую роль постмодернистского многообразия. Здесь среди отечественных авторов следует упомянуть В.П. Визгина, И.П. Ильина и C.B. Табачникову, Н.М. Смирнову4. Среди зарубежных авторов — П. Вена, А. Гедэ, К. Гендала,
2 Подорога В.А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) // Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989; Сокулер З.А. Жизнь и власть в работах Мишеля Фуко. Реф. сб. М.:ИНИОН, 1997; Сокулер ЗА. Структура субъективности, рисунки на песке и волны времени // Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; Фуре В.Н. Контуры современной критической теории. Минск, 2002.
3 Gros F. Foucault et la folie. P., 1997; Gros F. Foucault. Le courage de la vérité. P., 2002; Kremer-MariettiA. Foucault et l'archéologie du savoir. P.,1974; Zarka У.-С. Figures du pouvoir. Etudes de philosophie politique de Machiavel à Foucault. P., 2001.
4 Визгин В.П. М.Фуко — теоретик цивилизации знания // «Вопросы философии». 1995. №4; Визгин В.П. Онтологические предпосылки «генеалогической» истории Мишеля Фуко // «Вопросы философии». 1998. №1; Илыт И.П. Два философа на перепутье времени // Делез Ж. Фуко М., 1998; Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки». М., 1997; Смирнова Н.М. Рациональность социального знания: когнитивный нормативизм и стратегии интерпретации // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М., 1999; Табачникова C.B. Мишель Фуко: историк настоящего // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.
Ж. Делеза, X. Дрейфуса, М. Келли, Т. Маккарти, Дж. Миллера, Д. Оуэна, П. Рабиноу, Дж. Сайгела, Дж. Уиндерса, Д. Хелперина, Д. Хоя, Д. Эрибона5.
Третья группа авторов, трактующих теорию Фуко в тотально-негативном ключе, относительно малочисленна. Среди наиболее ярких ее представителей — А. Рено и Л. Ферри, критикующие политическую теорию Фуко за ее антигуманизм и считающие ее одним из наиболее радикальных примеров постмодернистского мировоззрения6. В целом как в отечественной, так и зарубежной литературе о Фуко преобладают исследования первой и второй групп.
Еще одна группа — критические исследования творчества Фуко. Здесь из отечественных авторов следует упомянуть А.Ф. Зотова (анализ «онтологии дискурса»); Ю.С. Савенко (исследование проблемы социологизации науки и ее объектов)7; из зарубежных — работы П. Биллуэ (компаративный анализ теории Фуко, ее эволюции); М. Гоше и Г. Свейна (альтернативная интерпретация демократическо-эгалитаристской динамики Нового времени); П. Дьюса (метафизичность и абстрактность фукианской теории власти, ее псевдоэмпиричность); Ф. Лентриккиа (критика детерминизма, политического пессимизма, антителеологизма теории Фуко); Р. Рорти (критика теории власти, ее политического пессимизма и
5 Deleuze G. Foucault. P.,1986; Dreyfus H., Rabinow P. Michel Foucault: Beyond Structuralism and Hermeneutics. Chicago, 1982; Dreyfus H., Rabinow P. What is Maturity? Habermas and Foucault on "What is Enlightenment?" // Foucault: A Critical Reader. Oxford, 1986; Eribon D. Foucault et ses contemporains. P.„ 1994; Eribon D. Michel Foucault (1926-1984). P., 1989; Gcmdal K. Michel Foucault: Intellectual Work and Politics //Telos 67. Spring 1986; GuedezA. Foucault. P., 1972; Halperin D. Saint Foucault. P., 2000; Hoy D., McCarthy Tk Critical Theory. Oxford UK, Cambridge USA, 1994; Kelly M Foucault, Habermas, and the Self-Referentiality of Critique // Critique and Power: Recasting the Foucault/Habermas Debate. Cambridge, Mass., L., 1994; Les intellectuels et le pouvoir. Entretien Michel Foucault - Gilles Deleuze // Arc. Deleuze. 1972. № 49; McCarthy Th. Ideals and Illusions: On Reconstruction and Deconstruction in Contemporary Critical Theory. Cambridge, Mass., 1991; Miller J. La passion Foucault. P., 1995; Owen D. Orientation and Enlightenment: An Essay on Critique and Genealogy // Foucault contra Habermas: Recasting the Dialogue between Genealogy and Critical Theory. L., 1999; SeigelJ. Avoiding the Subject : a Foucaultian Itinerary. Journal of the History of Ideas, 51. April 1990; Veyne P. Comment on écrit l'histoire. Essai d'épistémologie. P., 1971. Augmenté de Foucault révolutionne l'histoire; Winders J. A. Poststructuralist Theory, Praxis, and the Intellectual // Contemporary lit. Madison, 1986. Vol.27. №1.
6 Ferry L., RenautA. La pensée 68. Essai sur l'anti-humanisme contemporain. P., 1985.
7 Зотов А. Ф. Современная западная философия. М., 2001 ; Савенко Ю. С. Переболеть Фуко // «Новое литературное обозрение». 2001. № 49. абстрактности, выявление невозможности политического действия как логического следствия теории власти); Ч. Тейлора (исследование теоретического редукционизма и волюнтаризма у Фуко), Ю. Хабермаса (критика теории власти, ее субъективизма, парадоксальности и противоречивости, скрытой метафизичности, отсутствия нормативных оснований, политизации онтологии)8.
При такой ситуации нельзя не признать парадоксальным небольшое число отечественных исследований теории Фуко, ориентированных на строгий политологический анализ. Об этом свидетельствует и крайне незначительное число отечественных диссертаций, защищенных по данной теме. Так, в 2001 - 2003 гг. было защищено всего две кандидатских диссертации, посвященных анализу творчества французского мыслителя, в которых в основном исследована лишь проблема власти и «субъективности»9.
В России (как, впрочем, и за рубежом) почти совсем не разработана проблема эволюции теории Фуко, равно как почти полностью отсутствуют комплексные критические исследования политологических аспектов мысли французского мыслителя.
Использованные источники
В диссертационной работе используются несколько видов источников. Прежде всего, это работы самого Фуко, а также издания, содержащие беседы и интервью с философом, его статьи и выступления. Многие произведения Мишеля Фуко уже переведены на русский язык, в то же время, значительная
8 Billouet P. Foucault. Р., 1999; Dews P. Power and Subjectivity in Foucault. New Left Review №144. March-April 1984; Gauchet M., Swain Gl. La Pratique de l'esprit humain. L'institution asiliaire et la révolution démocratique. P., 1980; Gros F. Foucault et la folie. P., 1997; Gros F. Foucault. Le courage de la vérité. P., 2002; Lentricchia F. Reading Foucault (Punishment, Labor, Resistance). Raritan 1.4. Spring 1982 & 2.1. Summer 1982; Rorty R., Achieving Our Country: Leftist Thought in Twentieth Century America. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998; Rorty R. Foucault et l'épistémologie // David Cousins Hoy. Foucault, lectures critiques. Bruxelles, De Boeck Université, 1989; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.
9 Томпсоба Э. Проблема власти в трудах Мишеля Фуко. Диссертация на степень кандидата политических наук. 23.00.01; Ростов, гос. ун-т; Ростов н/Д., 2001. Выоклецов П.Г. Генеалогия субъекта в формациях власти и знания: Ф. Ницше и М. Фуко. Диссертация на степень кандидата философских наук. 09.00.13; С.-Петерб. гос. ун-т; СПб, 2003.)
часть его интервью, выступлений, а также исследований о нем остается доступной лишь на французском и английском языках. В связи с этим одной из важных задач данной работы стало привлечение в качестве источниковедческой базы массива франкоязычных текстов Фуко, а также исследований о нем на французском и английском языках.
Представляется важным выделить основные произведения Фуко, использованные при написании работы. Из них переведены на русский язык — «Археология знания», «Воля к знанию. История сексуальности», «Забота об истине. Беседа с Франсуа Эвальдом», «История безумия в классическую эпоху», «Рождение клиники», «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы», «Интеллектуалы и власть», «Использование удовольствий: История сексуальности», «Порядок дискурса (Инаугурационная лекция в Коллеж де Франс)», «Слова и вещи»10. Хотя данные переводы привлекались в ходе работы с материалом, все же основные произведения Фуко использовались в диссертационной работе в их варианте на языке оригинала (французском и английском)11, при этом наиболее значимыми для темы диссертационного исследования оказались такие труды и сборники статей Фуко, как «Cours au Collège de France de 1976», «Dits et écrits. 1954-1988», «Power — Knowledge»,
10 Фуко M. Археология знания. Киев, 1996; Фуко M. Воля к знанию. История сексуальности. Том первый // ФукоМ. Воля к истине: Поту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко M Забота об истине. Беседа с Франсуа Эвальдом // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; ФукоМ. Рождение клиники. М., 1998; ФукоМ. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999; Фуко М. Интеллектуалы и власть. М., 2002; Фуко М. Использование удовольствий: История сексуальности. Т. 2. СПб., 2004; Фуко М. Порядок дискурса (Инаугурационная лекция в Коллеж де Франс) // Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996; Фуко M Слова и вещи. СПб., 1994.
11 Foucault M. Folie et Déraison. Histoire de la folie à l'âge classique. P., 1961; Foucault M. L'Archéologie du savoir. P., 1969; Foucault M. L'Ordre du discours. P., 1971; Foucault M. L'Usage des plaisirs (Histoire de la sexualité, t. II). P., 1984; Foucault M. La vie des hommes infâmes // Les cahiers du chemin. P., 1977; Foucault M La Volonté de savoir (Histoire de la sexualité, 1.1). P., 1976; Foucault M. Le désordre des familles. Lettres de cachet des archives de la Bastille. Présenté par Ariette Farge et Michel Foucault, Coll. Archives, Gallimard-Julliard, 1983; Foucault M. Le Souci de soi (Histoire de la sexualité, t. П1). P., 1984; Foucault M. Mental illness and psychology. N.Y., 1976; Foucault M. Nietzsche, la généologie, l'histoire // Hommage à Jean Hyppolite. P., 1971; Foucault M. Raymond Roussel. P., 1963; Foucault M. Résumé des cours. 1970-1982. P., 1989; Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. P., 1975.
Résumé des cours. 1970-1982».12 Отдельно следует выделить сборник «Сказанное и написанное» (под редакцией Д. Дефера и Ф. Эвальда), вышедший в четырех томах в 1994 г. в Париже13, а также его переизданный там же в 2001 г. второй расширенный том14, содержащий интервью и статьи мыслителя. Так, среди непереведенных текстов Фуко в диссертационной работе использованы многочисленные интервью и статьи мыслителя, содержащиеся в данном сборнике15.
В качестве использованных источников следует упомянуть исследования о Фуко (биографии, статьи, проблемные исследования)16; критическую литературу о Фуко (критические статьи, монографии)17; обширный корпус
12 Foucault M. A critical reader. Oxford, 1976; Foucault M. Cours au Collège de France de 1976, publié par Mauro Bertani et Alessandro Fontana, Gallimard / Le Seuil, "Hautes Etudes", 1997; Foucault M. Dits et écrits. 1954—1988 (sous la direction de D. Defert et F. Ewald), en 4 volumes. P., 1994; Foucault M. Power — Knowledge: Selected Interviews and other writings, 1972-1977. Brighton, 1980; Foucault M. Raymond Roussel. P., 1963; Foucault M. Résumé des cours. 1970-1982. P., 1989.
13 Foucault M. Dits et écrits. P., 1954-1988 / Sous la direction de D. Defert et F. Ewald, 4 volumes. P., 1994.
I 14 Foucault M. Dits et écrits II, 1976-1988. P., 2001.
15 Foucault M. "Omnes et singulatim": vers une critique de la raison politique II Dits et écrits II, 19761988. P., 2001; Foucault MA quoi rêvent les Iraniens? // Dits et écrits II, 1976-1988; Foucault M. Face aux gouvernements, les droits de l'homme II Dits et écrits II; Foucault M. Il faut défendre la société // Dits et écrits II; Foucault M L'éthique du souci de soi comme pratique de la liberté II Dits et écrits II; Foucault M. L'extension sociale de la norme II Dits et écrits II; Foucault M. L'herméneutique du sujet II Dits et écrits II; Foucault M. L'intellectuel et les pouvoirs II Dits et écrits II; Foucault M. L'Occident et la vérité du sexe II Dits et écrits II; Foucault M La folie et la société // Dits et écrits II; Foucault M. La technologie politique des individus II Dits et écrits II; Foucault M. Language, counter memory, practice: Selected essays and interviews. Oxford, 1977; Foucault M. Le sujet et le pouvoir II Dits et écrits II; Foucault M. Les rapports de pouvoir passent à l'intérieur des corps II Dits et écrits II; Foucault M. Méthodologie pour la connaissance du monde: comment se débarrasser du marxisme II Dits et écrits II; Foucault M. Non au sexe roi II Dits et écrits II; Foucault M. Polémique, politique et problématisations II Dits et écrits II; Foucault M. Politique et éthique: une interview II Dits et écrits II; Foucault M. Pouvoir et savoir II Dits et écrits II; Foucault M. Pouvoirs et stratégies II Dits et écrits II; Foucault M. Power — Knowledge: Selected Interviews and other writings, 1972-1977. Brighton, 1980; Foucault M La torture, c'est la raison II Dits et écrits II; Foucault M Structuralisme et poststructuralisme II Dits et écrits II.
16 МихельД.В. Мишель Фуко в стратегиях субъективации: от «Истории безумия» до «Заботы о себе»: Материалы лекционных курсов 1996 — 1998 гг. Саратов, 1999; Подорога В.А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) // Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989; Billouet P. Foucault. Р., 1999; Deleuze G. Foucault. P.,1986; Eribon D. Foucault et ses contemporains. P.„ 1994; Eribon D. Michel Foucault (1926-1984). P., 1989.
17 Савенко Ю.С. Переболеть Фуко II «Новое литературное обозрение». 2001. № 49; Ferry L., RenautA. La pensée 68. Essai sur l'anti-humanisme contemporain. P., 1985; RortyR. Foucault et l'épistémologie II David Cousins Ноу. Foucault, lectures critiques. Bruxelles, De Boeck Université, 1989. литературы, косвенно связанный с исследуемой проблематикой — исследования по политологии, о структурализме, постструктурализме и постмодернизме, произведения мыслителей, соотносимых или противопоставляемых Фуко и пр.18
Исследование проблемы соотношения политики и рациональности в теории Фуко невозможно без сравнительного анализа, а также без учета интеллектуального контекста. Это обусловило необходимость использования в исследовании трудов таких мыслителей, как Аристотель, Платон, Протагор, И. Бентам, М. Вебер, И.Г. Гердер, Э. Гидденс, Т. Гоббс, Э. Гуссерль, Дж. Дьюи, С. Жижек, К. Леви-Стросс, Н. Макиавелли, А. Макинтайр, К. Маркс, Ф. Ницше, П. Прехтль, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Шмитт19.
Отдельно следует выделить источниковедческую базу по теории рациональности. Для диссертационной работы особую значимость имели работы следующих авторов: среди отечественных — Н.С. Автономовой, Т.Н. Брысиной, И.Т. Касавина, В.Н. Поруса, К.В. Рутманиса, Н.М. Смирновой, В.Г. Федотовой, B.C. Швырева; среди зарубежных — Г.-Г. Гадамера, X. Патнэма, К. Поппера, П. Фейерабенда, Ю. Хабермаса20. Отдельно
18 Гаджиев К. С. Введение в политическую науку. М., 1999; Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии). М., 1998; Панарин A.C. Политология. М., 1999.
19 Аристотель. Метафизика. M.-JL, 1934; Политика. М., 2002; Риторика; Поэтика. М., 2000; Топика // Сочинения: В 4-х тт. Т. 2. М., 1984; Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. 4.1; Furley D.J. Two Studies in the Greek Atomists. Princeton, New Jersey, 1967; Платон. Политик // Сочинения в трех томах. Т.3.4.2. М., 1972; Цицерон. Философские трактаты. М., 1985; Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994; Избранные произведения. М., 1990; Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Избранные произведения. Т. 1. М., 1964; Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Минск — М., 2000; Собрание сочинений. М., 1994; ДьюиДж. Реконструкция в философии. М., 2001; Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985; Макиавелли Н. Избранные произведения. М., 1982; Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М. — Екатеринбург, 2000; Маркс К, Энгельс Ф. Сочинения. М.-Л., 1928; Немецкая социология. СПб., 2003; Нищие Ф. Сочинения в двух томах. М., 1997; Прехтль И Введение в феноменологию Гуссерля. Томск, 1999; Хайдеггер М. Время и бытие: [Статьи и выступления.] М., 1993; Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.
20 Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1988\ Алхасов А.Я. Рациональность и практика (к взглядам Ю. Хабермаса) // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000; Брысина Т.Н. Что есть рациональность? // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000; Гальперин П.Я. Введение в психологию. М., 1976; Касавин И.Т. О ситуациях проблематизации рациональности // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995; Касавин необходимо выделить три сборника коллектива российских авторов по проблемам теории рациональности: «Рациональность и ее метаморфозы» (Ульяновск, 2000); «Рациональность как предмет философского исследования» (М., 1995); «Рациональность на перепутье» (М., 1999).
Цель и задачи исследования
Целью данной диссертационной работы является исследование соотношения политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко. Для достижения этой цели потребовалось решение следующих задач: выявить теоретико-методологические основания и фундаментальные принципы политической теории Фуко, определить инструменты анализа его творчества; исследовать становление и эволюцию взглядов Фуко на политическую власть и рациональность, определить место данной проблематики в различные периоды его творчества; определить роль и место концепции власти в политической теории М. Фуко; проанализировать и критически оценить теорию политической рациональности, проследить линии преемственности фукианской политической концепции с классической политической теорией.
Научная новизна диссертации
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
1) введен в научный оборот ряд текстов Фуко, а также трудов, посвященных исследованию его творчества;
И.Т. О социальном содержании понятия «рациональность» // «Философские науки». 1985. № 6; Касавин ИТ. Теория познания в плену анархии: Критический анализ новейших тенденций в буржуазной философии науки. М., 1987; Касавин И.Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике. М., 1989; Патнэм X. Разум, истина и история. М., 2002; Поппер К Логика и рост научного знания. М., 1983; Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002; Федотова В.Г. Социальная рациональность и демократическое общество // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М., 1999; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986; Швырев B.C. О понятиях «открытой» и «закрытой» рациональности (рациональность в спектре ее возможностей) // Рациональность на перепутье. Ч. 1. М., 1999; Швырев B.C. Рациональность как философская проблема // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995.
2) в результате комплексного анализа политической теории Фуко выделены основные периоды становления и развития его взглядов;
3) впервые в отечественной литературе поставлена и решена задача реконструкции соотношения политики и рациональности в теории Фуко, в результате чего выявлена универсальная конститутивная роль власти;
4) показана внутренняя противоречивость его политической теории в целом и концепции политической рациональности в частности, заключающаяся в радикальной политизации рациональности и дерационализации политики;
5) на основе впервые проведенной политологической интерпретации терминологии Фуко выявлены линии преемственности его политической теории с концепциями таких мыслителей, как Т. Гоббс, К. Маркс, Ф. Ницше, М. Вебер, М. Хайдеггер и др.
Положения, выносимые на защиту
Фундаментальной основой рациональности у Фуко является понятие власти. Единственным критерием рациональности оказывается ее политический статус, из чего следует политизация самой рациональности. Понятие рациональности социологизировано, будучи детерминированным сферой социальных практик.
Политическую теорию Фуко можно рассматривать как теорию власти. При этом понятие власти лишается эмпирического и политологического содержания, оказываясь принципом онтологии.
Концепция политической рациональности парадоксальна и внутренне противоречива, исключает возможность построения нормативной теории политики и политического действия, поскольку в теории Фуко политика и рациональность оказываются не только онтологически невозможными, но и теоретически бессмысленными.
Методологической основой работы выступили историко-политологический подход, методы сравнительного и комплексного анализа, методологические и теоретические выводы, представленные в трудах отечественных и зарубежных авторов по истории социально-политической мысли. Также необходимо отметить и использование нового, разработанного в данной диссертации метода, — радикальной реконструкции, сущность которого состоит не в механическом «достраивании» тех или иных фрагментов исследуемой теории, а выявлении ее логики, с помощью которой те или иные из ее неэксплицированных проблем и положений доводятся далее до своего логического завершения. Радикальная реконструкция при этом акцентирует те моменты, которые предполагается радикализовать для определенных целей исследования. В данном случае она проводится по отношению к политике и рациональности в политической теории Мишеля Фуко.
Теоретическая и практическая значимость работы
Результаты диссертационного исследования могут послужить основой дальнейшего анализа теории М. Фуко, ее исторического и концептуального контекста, а также истории политических учений последней трети XX в. Выводы работы могут быть использованы в учебно-педагогическом процессе при разработке курсов и спецкурсов по истории политических учений XX в., теории политики, политической философии.
Апробация работы
Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора21, в выступлениях на научных конференциях «Ломоносов — 2001» и «Ломоносов — 2004»22.
21 Вишневский О.О. Проект социальной "археологии" Мишеля Фуко // Аспекты: Сборник статей по философским проблемам истории и современности. М., 2002; Вишневский О.О. Власть в концепции М. Фуко // 8сЬо1а — 2001. М., 2001; Вишневский О.О. Исследование природы социального в рамках политической концепции Фуко // 8сЬо1а — 2002. М., 2002; Вишневский О.О. "Поздний" Фуко: критика политической рациональности западных обществ // Вопросы философии. 2005. №1.
22 Вишневский О.О. Концепция Власти в философии Мишеля Фуко // Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2001; Вишневский О.О. Парадоксы теории власти Мишеля Фуко (1926 — 1984) // Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М., 2004.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти разделов, заключения и списка литературы.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Соотношение политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подведем итоги. Целью данной диссертационной работы явилось исследование соотношения политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко.
Первый раздел диссертации посвящен описанию методологического инструментария, использованного в диссертационном исследовании. В качестве основных были названы историко-политологический подход, методы сравнительного и комплексного анализа, методологические и теоретические выводы, представленные в трудах отечественных и зарубежных авторов по истории социально-политической мысли.
Был разработан метод радикальной реконструкции, понимаемый как основной инструмент исследования политической теории Фуко. Был проведен сравнительный анализ употребления метода реконструкции в работах Дж. Дьюи и Р. Рорти, установлено отличие их трактовки реконструкции от понимания радикальной реконструкции автором настоящей диссертации.
Было показано, что радикальная реконструкция призвана не «достраивать» отсутствующие в исследуемой теории фрагменты, а выявлять логику самой теории, чтобы затем с ее помощью довести те или иные из ее неэксплицированных проблем и положений до своего завершенного, развернутого, состояния. Установлено, что радикальная реконструкция акцентирует те моменты, которые значимы для достижения поставленной цели исследования, актуализирует те или иные потенции, заложенные в теории. При этом было отмечено, что в данном исследовании радикальная реконструкция проводится по отношению к сферам политики и рациональности в политической теории Мишеля Фуко.
Во втором разделе были выделены и исследованы три основных периода становления политической теории французского мыслителя, взятые в контексте влияний различных интеллектуальных течений. Так, было установлено, что ранний период концептуализации политики и рациональности в теории Фуко охватывает конец 50-х — начало 60-х гг. Это — время появления «Истории безумия в классическую эпоху» (1961), отмеченное тенденцией к социологизации рациональности. В связи со спецификой данного периода проводится тематико-методологическое соотнесение раннего мировоззрения Фуко с феноменологий Э. Гуссерля, в частности, с его концепцией «жизненного мира» и критикой позитивистски ориентированного научного познания. Также исследуется влияние на Фуко критики метафизики субъекта М. Хайдеггера и метода «генеалогии» Ф. Ницше, проводится сопоставление теории Фуко с концепцией М. Гоше и Г. Свейна.
Делается вывод, что в ранний период творчества Фуко считал рациональность критерием социальности. При этом социальность предстает условием рациональности, а рациональность оказывается предельно социологизированной: единственным «объективным» критерием является ее социальная и историческая детерминированность. Общество выступает единственной инстанцией, которой возможно вменить «производство» рационального (рационально только то, что санкционировано в «рациональных» практиках общества). Социологизация рациональности предполагает и ее политизацию: в качестве рациональной выступает лишь социально санкционированная практика, объективированная в политических институтах.
Средний» период (середина 60-х — 70-е гг.) связан с разработкой политической теории, в рамках которой воля к истине соединяется с волей к власти. Наиболее отчетливо этот теоретический поворот проявился в работах «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» (1975) и «Воля к знанию» (1976). Прослеживаются тенденции в исследовании власти. Проводится анализ влияния структурализма на теорию Фуко.
Делается вывод, что в данный период власть анализируется не только в репрессивных проявлениях, но и в качестве позитивного, интенсифицирующего начала, при этом поворот Фуко к нормативным аспектам политики стал прологом к радикальной смене исследовательских приоритетов в конце 70-х — начале 80-х гг.
Поздний» период (с конца 70-х по 1984 гг.) отмечен критикой рационалистического тоталитаризма и имплицитным утверждением политического анархизма. В этот период Фуко осознает, что политика, политическое действие требуют нормативного, а не только прагматического, технического или инструментального горизонтов, и пытается эксплицировать нормативные основания собственной политической теории.
Обосновывается вывод о том, что десубстанциализация политики и релятивизация рациональности, осуществленные на предыдущих этапах, заставили мыслителя обратиться к проблемам политической нормативности. Интересы мыслителя сместились с анализа «дисциплинарного» измерения власти на решение проблемы соотношения этики и власти, выработку нового ее понимания как специфического типа «господства» над самим собой, являющегося условием и моментом управления другими. В то же время устанавливается, что принцип этики, заменяющий собой дискурсивный принцип предыдущего периода, оказывается столь же субъективистским и релятивистским.
В третьем разделе диссертационного исследования ставится задача определения политики и рациональности, их статуса и характера соотношения в теории М. Фуко. Высказывается предположение, что рациональность, взятая как историческая форма критически-рационального мировоззрения, обладает цикличными параметрами, являясь своеобразной проблематизацией оснований политической и социальной систем, экономических практик, научных теорий и т.д. В то же время, рациональность, взятая как онтологическое, а не историческое понятие, выражает собой не столько аналитическое, искусственно выделяемое свойство политики и власти, сколько является ее действительным онтологическим атрибутом. Также устанавливается, что теория рациональности Фуко не существует в систематизированной форме.
Отмечается, что теория Фуко вступает в противоречие не только с «классическим» рационалистическим абсолютизмом, но и с реальностью человека, о метафизической смерти которого Фуко неоднократно напоминал. Французский мыслитель деконструировал не только и не столько разумность и политичность, сколько самого человека, возможно, надеясь тем самым совершить его окончательное «освобождение», что, по его мнению, не удалось до конца ни Марксу, ни Ницше, ни тем более Фрейду. Подобное радикальное «освобождение» потребовало радикальной редукции, сущность и последствия которой ускользали от Фуко, — фундаментальной историзации и релятивизации, которым подверглась и разумность, и политичность человека, начиная с античности понимавшихся как фундаментальные параметры его бытия.
В то же время устанавливается, что подобный историцистский и релятивистский редукционизм Фуко не является чем-то исключительным в истории философской и социально-политической мысли — он во многом свойствен всему периоду XIX — XX вв. и может быть определен как усиливающаяся, восходящая тенденция, одним из знаковых событий которой и стал фукианский постмодернизм.
При постановке проблемы соотношения политики и рациональности была разработана альтернативная классификация теорий рациональности, в которой последние подразделены на логические, социологические и смешанные. Отмечается, что подобная классификация опирается на гипотезу о фундаментальной дихотомии в определениях рациональности, которые понимаются как обладающие социологической или логической «природой», точнее — их инстанцией является или социальная (материальная), или логическая (идеальная), или смешанная (материально-идеальная) реальность.
Было высказано предположение о дискурсивном характере онтологии рациональности у Фуко: его видение рациональности определено как субъективистское и волюнтаристическое, с тенденцией к панлогизму, выраженной в имплицитном наделении статусом потенциально рационального любого дискурсивного образования; актуализация того или иного типа рациональности оказалась связанной с политическим измерением онтологии (господство определенного дискурса является единственным критерием его рациональности). Таким образом, было установлено, что рациональное и политическое связаны для мыслителя непосредственно онтологически.
Реконструированное фукианское видение рациональности было соотнесено с концепцией П. Фейерабенда. Сделан вывод, что рациональность, являющаяся конститутивной для сферы политики и социума, оказывается онтологически невозможной для теории Фуко.
Четвертый раздел диссертации был посвящен исследованию политической теории Фуко, по сути дела, сведенной у него к теории власти. Отмечается, что понятие власти, как совокупности взаимоотношений сил, пронизывающих все социальное и политическое пространство, изначально находится в центре фукианской дискурсивной онтологии. При этом анализ власти носит у французского мыслителя полемический характер, выраженный в отрицании им классического «юридическо-дискурсивного» подхода, сущность которого состоит в трактовке власти исключительно в юридических и правовых категориях. В числе специфических характеристик фукианского понимания власти были выделены: ее диффузный характер и невозможность сведения к некоему единому центру; стратегическое группирование со знанием с образованием комплекса «власть-знание»; направленность на человеческое тело.
Были проанализированы представления Фуко о функционировании властных отношений в форме «политической анатомии», в рамках которой с помощью археолого-генеалогического метода мыслитель раскрыл устройство «политического тела» индивида в ту или иную историческую эпоху; а также «карательной анатомии», т.е. технологических аспектов процесса наказания, обеспечивающих воспроизводство, устранение, классификацию индивидов в зависимости от конкретных социально-политико-экономических условий. Исследована трактовка Фуко «дисциплинарного» измерения современных западных обществ, использующих феномен жизни в качестве ресурса социально-политической инженерии. Установлено, что Фуко считал характерным для подобного типа общества преобладание «биовласти» — политически и социально закрепленной власти над человеком как биологическим видом, стремящейся охватить с помощью разнообразных средств контроля и познания все возможные проявления жизни.
В результате проведенного исследования были выделены три следующих основных момента политической теории М. Фуко: 1) антисубстанциальная трактовка власти; 2) ее неюридическое видение: власть как отношения сил; 3) повсеместность ее всепроникающих стратегий.
На основании проведенного исследования концепции власти был установлен факт ее радикальной онтологизации в теории Фуко одновременно в двух аспектах: (1) в смысле конституирования политического пространства как пространства власти, понимаемой в терминах стратегических «силовых полей» (власть как то, что дает бытие политике и политическому как таковому); (2) в смысле понимания власти как фундаментального атрибута любого пространства — политического, социального, «дискурсивного» или любого другого. Власть становится онтологическим атрибутом, условием и принципом любой реальности. Специфичность понимания власти у Фуко позволяет реконструировать ее ницшеанские истоки.
Политическая теория Фуко квалифицируется как типичный образец «постмодернистской» концепции с характерным для последней антисубстанциализмом, деконструкцией универсального, релятивизацией как концептуальных понятий, так и ценностных ориентиров, ставкой на ницшеанский иррационализм. При этом высказывается предположение, что политическая теория Фуко вполне укладывается в постмодернистскую парадигму, несмотря на неоднократные заявления самого мыслителя об обратном или, по меньшей мере, попытке размежевания с ней. Анализ точек зрения на политическую теорию Фуко таких авторов, как Р. Рорти, Ю. Хабермас, Ч. Тейлор и др., проводится с целью реконструировать критический контекст, сложившийся вокруг данной теории Фуко.
Делается вывод, что Фуко ввел в свой «эмпирический» анализ неэмпирическое по своему статусу и функции понятие власти, подменив при этом эмпирический анализ критикой, оперирующей неверифицируемыми понятиями. Парадокс состоит в том, что фукианское отрицание эссенциализма «юридическо-дискурсивного» подхода в понимании власти размывает сами границы использования данного понятия, превращая его в квазиметафизическую субстанцию, повсеместно рассеянную и принципиально неустранимую, что лишает смысла провозглашаемую Фуко эмансипаторскую политическую стратегию.
В пятом разделе диссертации была проанализирована концепция политической рациональности, наиболее полно отраженная в работе «"ОпшеБ е1 Б^Ыайт": к критике политического разума» (1979). Исследуются основные проблемные блоки данного текста: специфика и уникальность античного понимания политики, средневековая концепция пастырства (пастората) как принципиально нового понимания власти, а также две концепции Нового времени — теория полиции и государственных интересов.
Устанавливается, что политическая рациональность западных обществ Нового времени трактуется Фуко как сложное взаимодействие двух моделей (западного полиса и восточного пастората), претерпевших на протяжении истории ряд трансформаций — от полиса к политической централизации и конституированию новоевропейских концепций государственной власти, таких как «государственные интересы» и «теория полиции»; от пастората — к индивидуализирующему измерению управления; на стыке полиса и пастората — к формированию нового типа политической рациональности — всеобъемлюще тотального как в своей универсальности, так и индивидуализации.
Было высказано предположение о том, что в своей критике этатистской рациональности французский мыслитель дошел до более радикальных выводов, чем мыслители Франкфуртской школы в их анализе «диалектики Просвещения». Истоки тоталитаризма Фуко увидел не в инструментально-технической рациональности или рационалистической идеологии века Просвещения, а в «государственной рациональности» как таковой. При этом тоталитаризм (и как пространство заботы о благе граждан, и как контроль за его обеспечением) оказался имманентным типу политической рациональности, свойственному государству.
Делается вывод, что проведенный анализ концепции политической рациональности выявил ее парадоксальность: фундаментальной чертой рациональности, присущей ей вне зависимости от ее конкретной формы, оказалась репрессивность. Политика, требующая нормативно-рационального основания, с необходимостью превращалась в репрессивную по своей сути практику, в то время как сам Фуко стремился обосновать онтологическую возможность именно нерепрессивной политики. Пытаясь разрешить указанный парадокс, Фуко выдвигал тезисы, перекликающиеся с анархистскими идеями — он отрицал государство как неизбежно тоталитарную политическую форму. В качестве альтернативной формы в его политической теории выступает античный полис, что связано еще с одним противоречием: нормативным ориентиром античной политики служило общее благо, которое для самого французского мыслителя не только невозможно, но и нежелательно.
Таким образом, исследование, проведенное в данной диссертационной работе, привело к достижению намеченной цели и решению поставленных задач.
Список научной литературыВишневский, Олег Олегович, диссертация по теме "Теория политики, история и методология политической науки"
1. Автономова Н.С. От «археологии знания» к «генеалогии власти» // «Вопросы философии». 1979. №2.
2. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1988.
3. Алхасов А.Я. Рациональность и практика (к взглядам Ю. Хабермаса) // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000.
4. Антология мировой политической мысли: В 5 т. М., 1997.
5. Аристотель. Метафизика. М.-Л., 1934.
6. Аристотель. Политика. М., 2002.
7. Аристотель. Риторика; Поэтика. М., 2000.
8. Аристотель. Топика // Сочинения: В 4-х тт. Т. 2. М., 1984.
9. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.
10. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М., 2000.
11. Барт Р. Мифологии. М., 2000.
12. Батай Ж. Литература и зло // Батай Ж. Теория религии. Литература и зло. Минск, 2000.
13. Батай Ж. Ненависть к поэзии. М., 1999.
14. Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987.
15. Бланшо М. Мишель Фуко, каким я его себе представляю. СПб., 2002.
16. Богомолов A.C. Диалектика и рациональность // Вопросы философии. 1978. №7.
17. Брант С. Корабль дураков; Сакс Г. Избранное. М., 1989.
18. Брысина Т.Н. Что есть рациональность? // Рациональность и ее метаморфозы. Ульяновск, 2000.
19. Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. М., 1978.
20. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.
21. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.2225
