автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Состояние советской системы в перспективе ее трансформации 1980-90-х гг.: проблемы историографии, теории и методологии исследования

Полный текст автореферата диссертации по теме "Состояние советской системы в перспективе ее трансформации 1980-90-х гг.: проблемы историографии, теории и методологии исследования"

На правах рукописи

Маслов Дмитрий Владимирович

Состояние советской системы в перспективе ее трансформации 1980-90-х гг.: проблемы историографии, теории и методологии исследования

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Москва 2004

Работа выполнена в Московском государственном областном университете

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор М.В. Рубан Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор, В.Т. Логинов доктор политических наук, профессор, А.И. Панов доктор исторических наук, профессор, А.И. Уткин

Ведущая организация:

Московский Педагогический Государственный Университет

Защита состоится 2 июня 2004 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.155.05 в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Ф. Энгельса, д.21а, ауд.305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан _ . апреля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук,

доцент

I. Общая характеристика исследования

Актуальность темы исследования. Актуальность проблемы историографического, теоретического и методологического исследования предперестроечного состояния советской системы проявляется в научном, практически-политическом, педагогическом аспектах. В научном плане диссертант считает необходимым прежде всего способствовать повышению интереса исследователей к проблеме. Масштабные преобразования 1980-1990-х гг. отвлекли внимание общества и специалистов от изучения ситуации, в которой страна оказалась накануне перемен. В историографии утвердились ее (ситуации) преимущественно негативные оценки. Однако, за последние 10-15 лет накоплен фактический материал, принципиально изменились теоретико-методологические основы изучения новейшей отечественной истории, существенно обогатилась концептуальная база исследований, возросла общественная и научная потребность в объяснении причин разочарования значительной части населения в результатах реформ. Поэтому существующие трактовки проблемы нуждаются в переосмыслении.

Постсоветская современность выступает в качестве определенного (скорее всего, промежуточного) результата предшествующих исторических процессов. Это настраивает на изучение состояния советской системы как возможной причины и последующих преобразований, и результатов реформ. Тем самым предопределяется актуальность темы диссертационного исследования и в практически-политическом аспекте, т.к. пока еще трудно сказать, в какой степени исчерпали себя преобразовательные импульсы, инициированные «перестройкой». Следовательно, вопрос о характеристике состояния советской системы является и частью изучения истории, и полем современной политической борьбы. Оценка советского наследия все последние годы остается одним из непременных элементов программ партийно-политических сил различной ориентации. Такая оценка подводит базу под выводы и предложения стратегического и тактического характера. Поэтому степень научной обоснованности историографического материала оказывает непосредственное воздействие на перспективы развития современной России.

Преподавание курсов истории и других общественных дисциплин в школах и вузах вызывает известные затруднения именно при рассмотрении проблем советского периода. Тем самым актуализируется педагогический, воспитательный аспект заявленной темы. Избегая сложностей, преподаватели нередко сводят учебный процесс к элементарной фактографии. Такой подход исключает важнейшую компоненту патриотического и нравственного воспитания, вся тяжесть которого смещается на более ранние

Таким образом, тема диссертационного исследования представляется актуальной как в теоретическом, так и в практическом отношениях для развития не только России, но и других постсоветских государств, а также для обществ, сохраняющих приверженность социалистическому выбору в различных его модификациях. Но интересующая нас тема представляется не только актуальной, но и недостаточно исследованной.

Вопрос о степени научной разработки проблемы составляет предмет специального изучения в главе первой диссертации. Поэтому здесь представляется возможным изложить отдельные соображения.

Комплексных исследований, посвященных состоянию советской системы в предперестроечный период, за последние 15 лет издано крайне мало . В основном данная проблема рассматривается в контексте всей послевоенной истории СССР либо в частных своих проявлениях (экономика, власть, культура и т.п.).

Изучение вопроса проходило в несколько этапов. Справедливая критика советской и зарубежной доперестроечной историографии не может вести к недооценке, а тем более игнорированию ее положений. Поэтому первым этапом исследования проблемы считаем период 1970-х - начала 1980-х гг., когда состояние советской системы рассматривалось в русле концепции «развитого социализма» и зарубежных советологических теорий2. В отечественной и мировой науке сформировались основные направления изучения проблемы - консервативно-охранительное, либеральное, социалистическое, фактически началась дискуссия между их представителями. Влияние политической конъюнктуры не умаляет теоретико-методологического значения исследований.

Второй этап изучения проблемы пришелся на годы «перестройки» и в немалой степени стал отрицанием предшествующего. За счет ранее запретных тем обогатилась эмпирическая составляющая исследований. Возросла численность источников вследствие появления новых документов, воспоминаний участников событий. Концептуальный «взрыв» периода гласности способствовал постановке важных теоре-

1 Из них научный интерес представляют следующие работы: Механизм торможения: истоки, действие, пути преодоления. // Под общ. ред. В.В. Журавлева (сост. Ю.С. Аксенов). М., 1988; На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / Под ред. В.В. Журавлева. М., 1990; Шубин А. Истоки перестройки, 1978-1984 гт. М., 1997; его же. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. М., 2001.

2 См.: Касьяненко В.И. Историография развитого социализма. М.: Знание, 1976; Косолапое Р.И. Методологические проблемы теории развитого социализма И Проблемы мира и социализма. 1974. №9. С.46-51; его же. Совершенствование общественных отношений в условиях развитого социализма / Социально-экономические проблемы развитого социализма, М.4.1977. С.43-55; Hough G.F. The Soviet Union and social sciense theory. Harward,. 1977¡идр.;работы., >• '

' ¿MrluUt.-'li { ; ,,^M»v*i>.:i |

' 1II • с 1

тических вопросов, нередко на грани политической дискуссии. Вместе с тем теоретические основы исследования сформированы не были, на смену апологетики «развитого социализма» пришла негативистская дефиниция «застоя». Преобладали исследования эмпирического характера. События «перестройки» приковали внимание исследователей, и интерес к проблеме предперестроечного состояния системы снизился. Это проявилось и в сокращении количества работ по данной проблематике (см. примеч. 1). Состояние системы стало рассматриваться как препятствие для дальнейших реформ и одновременно их причина.

Тенденции более глубокого анализа наметились с завершением горбачевского этапа «перестройки» и разочарованием определенной части общества в ее результатах. Возникла потребность осмысления состояния самой Российской Федерации, переходность которой несколько затягивается даже по признанию ратующих за стабильность властей. Тем самым на третьем этапе изучения проблемы - с начала 1990-х гг. и по сей день - сложились объективные предпосылки актуализации проблемы. Но этого не произошло. Единичные работы, как, например, монографии А. Шубина, не могут восполнить существующий пробел в исследовании. Анализ научных работ с теоретико-методологических позиций до сих пор не проведен, и сутью третьего этапа осмысления проблемы стало очередное обновление концептуальной базы.

Историография вопроса весьма широка и труднообозрима, если иметь в виду вообще все работы, так или иначе связанные с объектом исследования. Для проблематики диссертации необходимо выделить, прежде всего, те труды, в которых проводится взгляд на советское общество как систему.

В первую их группу войдут исследования, посвященные специально рассматриваемой проблеме. Именно их число со временем убывает.

Научные труды, представляющие другую часть историографии, отбирались таким образом, чтобы в них были отражены различные элементы и периоды развития советской системы. Из них интерес представляет коллективная монография "Власть и оппозиция", изданная при участии преподавателей Московского педагогического (ныне - государственного областного) университета. В ней изучается механизм взаимодействия власти и оппозиции как один из ключевых в советской системе3. В это же время была издана работа В.В. Согрина,

3Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995.

рассматривающая трансформацию системы с позиций теории модер-

4

низации .

Основу монографии Р. Г. Пихои5 составили не только документы (в т.ч. архивные), но и личные наблюдения автора, свидетеля и участника событий. Критический анализ некоторых положений этого солидного труда дан в представляемой диссертации. Информационно насыщен двухтомник Ассоциации "Духовное наследие" "Современная политическая история России (1985-1998 годы)" (М.: Pay-Корпорация, 1999).

При работе над диссертацией привлекались материалы научных конференций, семинаров, «круглых столов» и т.п. Особую значимость в этом плане имеет историко-политологический семинар «Россия в условиях трансформаций», постоянно действовавший с 2000 года6. Дискуссии в его рамках отразили современное состояние вопроса.

Проблема трансформации советской системы и ее отдельных сторон отражена и в диссертациях, в т.ч. и зарубежными авторами7. Диссертации позволяют глубже изучить отдельные аспекты темы. Но исследований, освещающих взаимосвязь между состоянием системы и ее трансформацией, всё же недостаточно.

* Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-1994: от Горбачева до Ельцина. - М.: "Прогресс - Академия", 1994.

3 Пчхоя Р "Советский Союз: история власти. 1945-1991". - М.: Издательство РАГС, 1998.

6 К настоящему времени вышло 26 выпусков его материалов.

7 Барылышков И.П. Проблема политической реформы в СССР-России (1987-1993) в американской политологии / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Спб, 1996; Березовский В.Н. Российская многопартийность в кон.ХХ в. (процесс возникновения 1987-91 гг.) / Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1993; Гасанов Г.А. Формирование российской многопартийности: истоки, особенности, тенденции (кон.80-х - нач.90-х гг. / Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1996; Доброхотов J1.H. Власть и общество в России в условиях системной трансформации (1985-1998) / Дисс. ... докт. ист. наук. М., 1999; Козин В.П. Эволюция политической системы в СССР (вторая половина 80-х - начало 90-х гг.)./ Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1992; Курьянов В.Н. Выход Литвы из СССР (внутренние и внешние политические факторы) / Автореферат дисс. ... канд. политич. наук. М., 1995; Фролова H.A. Становление политических партий России (1985-1993 / Дисс. ... канд. ист. наук. М. 1993; Харитонова О.Г. Трансформация политической системы СССР: пути демократизации в процессе перестройки / Дисс. ... канд. ист. наук. М. 1995; Хутин В.Ф. Взаимоотношения огра-низаций КПСС и Советов народных депутатов: опыт, проблемы, противоречия (19701990 гг.)/ Дисс. ... докт. ист. наук. М. 1991; Шуверова Э.Д. История этнических отношений в СССР (1970-1980-е гг.) в англо-американской историографии / Дисс. ... канд. ист. наук. М. 1993; Кен Чей Мин Политические преобразования в России 198593 гг.: методологический анализ/Дисс ... канд. ист. наук. М. 1995; Чжан Шухуа. Политические реформы в России и Китае в условиях перехода к рыночной экономике / Дисс____канд. ист. наук. М. 1993.

В основном ко второй группе научной литературы примыкают исследования иностранных авторов8. Их особенность состоит в том, что данные ученые в большинстве своем не только современники, но и очевидцы происходивших событий, что повышает ценность их работ. Значимость последних заключается и в том, что в концептуальном плане наблюдается заметное влияние зарубежной исторической науки на позднюю советскую и постсоветскую историографию.

В исследовании поставленной проблемы еще не получил широкого признания применяемый диссертантом подход к отбору научного материала, суть которого в использовании выводов не только исследователей-историков, но и других специалистов - философов, политологов, социологов, экономистов, юристов9. Их труды, имеющие теоретическое значение, составляют особую группу научной литературы по теме диссертации. Специфика темы определила необходимость более широкого толкования понятия «историографический источник» в соответствии с требованиями междисциплинарного синтеза. Привлечены также работы по вопросам теории и методологии истории10.

При группировке историографических источников автор не счел необходимым разделять труды отечественных и зарубежных авторов. В современных условиях усилилась интеграция гуманитарного зна-

8 Коэн С. Изучение России без России: Крах американской постсоветологии. М.: АИРО-ХХ, 1999; Коэн С., Биллингтон Дж„ Тальботт Ст., Смит X. и др. СССР глазами советологов. М.: «Московский рабочий», 1990; Ванден Берге И. Историческое недоразумение? Холодная война (1917-1990). М.: «Международные отношения», 1998.Daniels R. Russias transformaron: Snapshots of a crumbling system. N.Y., 1998; Daniels R. Is Russia Reformable? Change and Resistance from Stalin to Gorbachev. L., 1988; Kotkin S. Armageddon A verted: The Soviet Collapse, 1970-2000. Oxford, 2001 и т.д.

9 История философии в СССР в пяти томах. М.: Изд. "Наука", 1985. Т.5; Данилов А.Н. Переходное общество: проблемы системной трансформации. Мн.: ООО «Харвест», 1998; Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. №2; Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. Люди и реформы. М.: Дело, 1998; Социология в СССР. Издание в двух томах. М. «Мысль», 1966; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003; Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996; также использованы материалы из упомянутых сборников «Россия в условиях трансформаций» и другие издания.

10 Данилов А.И. Некоторые вопросы дальнейшего изучения теоретико-методологических проблем исторической науки// Вопросы истории. 1961. №3; Дьяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974; Козин Н.Г. Познание и историческая наука (эмпирический и теоретический уровни знания и познания и историческая наука). Саратов, 1980; Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987; Могильницкий Б.Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии II НиНИ. 1993. №3 С.9-20; Коломийцев В.Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН); Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн.1 Пролегомены. М.: Логос, 2002; Разработка и апробация метода теоретической истории / Под ред. Н.С. Розова. Новосибирск: Наука, 2001; 2001, и мн. др.

ния, и такое разделение всё больше утрачивает свою актуальность. Оно оговаривается в диссертации в тех случаях, когда речь идет о самостоятельных школах и направлениях общественной мысли, а также оригинальных идеях.

К историографическим источникам относятся и учебные пособия, т.к. они создавались одновременно с научными трудами, а иногда опережали последние.

При работе над темой автор широко использует материалы средств массовой информации (СМИ), в т.ч. и электронных (видеоза-. писи телепередач). Из научной и общественно-политической периодики выделим публикации журналов «Известия ЦК КПСС», «Партийная жизнь», «Коммунист», «Вопросы истории КПСС», «Отечественная история» и других. Материалы периодики в ряде случаев выступают и как исторический, и как историографический источник.

Таким образом, можно констатировать, что минимальная историографическая и эмпирическая база для проведения научного исследования теоретического и методологического характера заложена.

Вместе с тем неясным в теоретических обобщениях и эмпирических основаниях остается главное - почему советская система, сталкивавшаяся с различными трудностями и ранее, агонизировала именно в начале 1990-х гг. Предстоит выяснить также, благодаря чему другие социальные объекты, пережившие в разное время аналогичные трудности, сумели сохранить идентичность. Столкновение недостаточно обоснованных концепций при отсутствии четких критериев отбора социально значимых фактов актуализируют задачу создания прочной теоретической и методологической базы исследования проблемы.

Целью исследования является разработка историографических, теоретических и методологических проблем исследования состояния советской системы на заключительном этапе ее развития. Результаты такой разработки будут выражены в подходах к изучению вопроса. В диссертации не ставится слишком масштабная задача исчерпывающего анализа всех элементов данной системы. Предполагается обосновать те подходы и методы, на основе которых могут быть проведены дальнейшие эмпирические исследования.

Задачами исследования являются:

1. Историографический анализ формирования и современного состояния методологии исследования проблемы;

2. Изучение понятийного и концептуального аппарата, используемого в освещении состояния советской системы и ее трансформации;

3. Исследование проблем источниковедения, общих принципов и методов познания состояния советской системы;

4. Обоснование плана и ключевых этапов теоретико-методологического исследования вопроса;

5. Разработка и эмпирическая проверка варианта теоретического анализа факторов, определявших состояние системы;

6. Выявление закономерностей взаимосвязи между состоянием советской системы и ее трансформацией.

Объект исследования применительно к данной теме, в представлении диссертанта, носит двойственный характер. В качестве объекта выступает прежде всего состояние советской системы предперестроеч-ного периода, а также совокупность средств и способов его познания.

Предметом исследования также являются не только экономические, политические, идеологические, этнические, демографические и иные аспекты советской системы, но и общие принципы и конкретные методы исследования советской системы, основные концепции, понятия, описывающие истоки и механизмы системной трансформации в ее последовательных фазах.

Источниковая база исследования. Специфика источников по теории и методологии современной истории состоит в том, что в их перечень, помимо источников по эмпирической истории, входят также научные труды. Поэтому в дальнейшем диссертант будет отделять источники исторические (о них речь далее) от источников историографических (о них было сказано выше).

Попытка классификации исторических источников по современной истории предпринималась, в частности, А. Барсенковым11. Он выделяет три их группы: официальные документы, мемуары, публицистика и материалы прессы. По мнению диссертанта, данный перечень нуждается в дополнении. В целом привлеченные исторические источники можно разбить на следующие группы.

Первая традиционно включает документальные материалы. В отношении официальных советских документов даже у исследователей встречается предубеждение как об источниках недостоверных. Позиция диссертанта в этом вопросе строится на признании необходимости бережного отношения к любым документам и использовании их в работе при условии тщательно проведенного источниковедческого анализа.

В исследовании привлечены источники по истории КПСС: материалы партийных форумов (XXIII - XXVIII съездов, XIX партконференции, пленумов ЦК), заседаний Политбюро и Секретариата ЦК, совещаний и встреч в ЦК КПСС, а также материалы региональных и местных партийных организаций12. Данные источники позволяют

" Барсенков A.C. Введение в современную российскую историю 1985-1991 гг.: Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 2002.

12 В диссертации привлекались документы по различным сборникам: 1) Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Тт.11-15. М.: Политиздат, 1986-1987; 2) Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. (Сборник документов). М.: Политиздат, издания за 1960-70-е

глубже изучить ядро системы - механизмы осуществления политической власти и практической реализации руководящей роли КПСС.

В работе используются программные документы и других общественно-политических организаций. Это материалы, характеризующие деятельность профсоюзов, комсомола, кооперации, различных «добровольных обществ», а с конца 1980-х гг. к ним добавляются ис-

„13

точники по истории современной отечественной многопартийности . Назначение этой разновидности документов в том, чтобы исследовать основы взаимодействия власти и гражданского общества как направления функционирования системы еще в предперестроечный период, что пока не стало традицией в исторической науке.

Среди использованных в диссертации официальных материалов особо отметим документы государственной - законодательной, исполнительной, судебной - власти. Диссертант считает, что их нельзя рассматривать только как вторичные по отношению к партийным документам. Изучение государственных документов наряду с партийными в ряде случаев облегчает понимание сложных процессов функционирования системы.

Так, в диссертации использованы малоизученные материалы по так называемому "Делу КПСС" в Конституционном Суде России14. Были изучены законодательные акты Союза ССР, союзных и автономных республик, помогающие проследить связь между кризисом власти и трансформацией советской системы15.

Особо отметим выступления лидеров КПСС и государства. Трудно оспорить их значение как документов, выражающих официальную позицию власти. Но в условиях формирующегося, в т.ч. и в "верхах", плюрализма мнений содержание данных выступлений нередко носит

гг.; 3) Стенограммы съездов КПСС, пленумов и совещаний и встреч в ЦК КПСС за период 1975-1993 гг.; см. в том числемностр. сборники: A documentary history of Communism and the world: from revolution to collapse / Ed. By R.Daniels. 199S.

13 См., напр.: Аграрный вопрос в программах политических партий и движений России. Документы и материалы. 1989 - 2000 гг./ Под ред. академика РАСХН В.И. Черно-иванова. М., 2001; Россия сегодня. Политические портреты в документах. 1985-1991 гг. М.: Международные отношения, 1991.

u Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР, - М.: Издательство «Спарк», 1996. Т. 1-5.

15 Стенограммы заседаний Верховных Советов СССР и союзных республик, некоторых местных Советов за период 1975-1993 гг. См., напр.: 1) Первый Съезд народных депутатов СССР. Стеногр. отчет. Т.1-5. М., 1989; 2) Армянская ССР. Верховный Совет. Созыв 8-й. Сессия б-я. Стенограф, отчет. Ереван, 1974; 3) Башкирская АССР. Верховный Совет. Созыв 8-й. Сессия 4-я. Стеногр. отчет. Уфа, 1973; привлекались малоизвестные сборники - см.: Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С. Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. - М.:"Апрель-85", 1995.

личностный характер16. Всевозможные «записки», указания, резолюции, проекты, просьбы и т.п. помогают понять истоки решений, так или иначе связанных с перспективами советской системы.

В диссертации использованы не только отечественные, но и зарубежные документальные материалы. В основном все они характеризуют деятельность органов власти иностранных государств, их правоохранительных органов и воссоздают фон, на котором разворачивалась трансформация советской системы. Как правило, это различного рода доклады, отчеты, часть из которых на русский язык, насколько известно диссертанту, до настоящего времени не переводилась и в научный оборот, по крайней мере, в отечественной историографии, вводится впервые17. Имеются также весьма полезные.сборники документов по истории развития социалистических обществ18.

Документальная база работы представлена и архивными материалами. Часть их составляют документы фонда (коллекции) 89 Российского государственного архива новейшей истории (далее -РГАНИ)19. Для характеристики процессов трансформации системы в годы «перестройки» привлекались материалы Архива Горбачев-фонда (фонды М.С. Горбачева, В.В. Загладина, Г.Х. Шахназарова, А.С. Черняева, включающие в себя более тысячи документов)20. Они дают важную информацию о причинах и механизмах принятия высшим руководством ряда ключевых решений - о политической реформе, развитии гласности, кадровых вопросах, преобразовании союзного государства и др. Использованы также опубликованные, но малоизученные документы из Архива Президента РФ. Архивные документы, сопоставленные с другими источниками, позволяют существенно уточнить ход трансформационных процессов, хотя и сами нуждаются в критическом рассмотрении. Значительный массив архивных материалов исследователям еще предстоит освоить.

В диссертации также использованы документы местного архива, характеризующие деятельность Загорского городского совета депута-

16 См., напр., выступление М.С. Горбачева, посвященное 70-летию Октября: Горбачев М.С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. - М.: ИПЛ, 1987.

" См., в частности: Domestic Stresses on the Soviet System. National Intelligence Estimate (разведсводка ЦРУ, ноябрь 1985). Копия документа хранится в Горбачев-фонде.

См., в частности: A documentary history of Communism and the world: from revolution to collapse/Ed. By R. Daniels. 1998.

" В основном это материалы Секретариата ЦК КПСС (записки, рекомендации, проекты решений и пр.; перечень 5 и др.), отделов ЦК КПСС (организационного, государственно-правового; перечень 4 и др.). Частично привлечены также документы фонда 77 (сводные статистические материалы о составе КПСС за 1936-91 гг.; описи 4-6), фонда 1 (документальные материалы XXVII съезда КПСС; опись 9); фонда 2 (материалы Пленумов ЦК КПСС 1966-86 и 1986-90 гг.; описи 3,5); фонда 9 (материалы совещаний в ЦК КПСС 1983-86 гг.; опись5).

20 Архив Горбачев-фонда. Фонды 1, 2, 3,6.

тов трудящихся (народных депутатов) с 1970-х до начала 1990-х гг.21 Они позволяют проследить истоки и ход трансформационных процессов на разных уровнях советской системы.

Еще одну группу источников составляют статистические сведения по СССР - России за период с 1960-х гг. (а в некоторых случаях и ранее) по настоящее время . Столь широкий временной охват статистической информации позволяет сделать важные обобщения и обеспечить реализацию системного подхода. Источники данной группы можно условно разбить на следующие подгруппы: демографическая статистика; экономическая статистика; социально-культурная статистика; этнографическая статистика; правовая статистика..

Следует иметь в виду, что к отечественной статистике как советского, так и постсоветского периодов исследователи традиционно подходят с недоверием, и для этого есть основания. Но и игнорирование ее было бы неоправданным. Тем более, что в ряде случаев для анализа важны не абсолютные цифры, а их динамика, которая, по мнению диссертанта, искажается в меньшей степени.

Следующую, уже весьма значительную группу источников составляют труды мемуарного плана23. Некоторые из авторов (М.С. Горбачев, Н.И. Рыжков, А.С. Черняев, А.Н. Яковлев, В.А. Медведев и др.) издали уже не одну книгу. Чрезвычайная активность мемуаристов сама по себе требует объяснения и, возможно, некой классификации. Очевидно, что один из истоков такой активности - особая острота событий не только последнего этапа советской истории, но и последующих лет. Стремление непосредственных участников тех процессов еще раз объяснить свои позиции представляется в таком случае вполне логичным.

Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что впервые в отечественной истории и победители, и побежденные благодаря гласности и свободе слова получили практически равные возможности обозначить свои позиции у себя на родине. Причем некоторые пошли на это не только ради исторического самооправдания, но и с надеждой на новые политические дивиденды. В диссертации предстоит рассмот-

21 Архивный Отдел администрации Сергиево-Посадского района Московской области.

22 1) Советский Союз. Политико-экономический справочник. М.: ИПЛ, 1978; 2) Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбилейный статистический ежегодник / Госкомстат СССР. М.: «Финансы и статистика», 1987.; 3) Россия и страны мира: Стат. сб. / Госкомстат России. - М„ 2000.

23 См., напр.: Байбаков Н.К. От Сталина до Ельцина. - М.: ГазОил пресс, 1998; Горбачев М.С. Размышления о прошлом и будущем. - М.: ТЕРРА, 1998; Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства: Политические воспоминания. - М.: Республика: Современник, 1999; Черняев A.C. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. - М.: ТЕРРА; Республика, 1997 и т.д. Более полный перечень мемуаристики дает A.C. Барсенков в упомянутой работе, с.24-25.

реть проблему классификации мемуаров, вопрос об историографической и методологической их ценности.

Следующим видом источников являются данные социологических исследований, проведенных в разное время. В диссертации использованы результаты опросов и наблюдений, проводившихся известными социологами24. Кроме того, диссертант счел необходимым провести собственное исследование, направленное на выяснение отношения населения к советской системе в целом и отдельным ее сторонам, в частности.

Определенная информация была получена в ходе встреч и бесед за «круглыми столами» с участием М.С. Горбачева, В.А. Медведева, А.С. Черняева, Ф.М. Бурлацкого и других исторических деятелей, занимавших различные должности в партии и государстве.

Указанные виды источников позволяют получить комплексное представление о состоянии советской системы.

Специфика темы исследования определяет и его хронологические рамки. Диссертант сознательно уклонился от указания в формулировке темы четких хронологических границ. Это связано с тем, что состояние советской системы определяли, как минимум, три группы факторов: 1) факторы длительного действия (цивилизационные), уходящие корнями в досоветский период; 2) факторы, складывавшиеся в течение всего советского периода и 3) факторы, оформившиеся в непосредственно предшествовавшие «перестройке» годы. Поэтому ограничение хронологических рамок темы 1970 - началом 80-х гг. означало бы неоправданное игнорирование двух первых групп факторов. Указанный период сохраняет свое значение в качестве отправного для данного исследования.

Диссертант исходит также из того, что истоки советской трансформации надо искать не в 1985 году, и не в 1991 году она закончилась. Сегодня нетрудно убедиться в сохранении целого ряда элементов советской системы. Тот факт, что современное общество характеризуется как переходное, лишь подчеркивает неясность представлений о нём.

В основу методологии исследования диссертантом положен принцип рационалистического научного познания, без преувеличения познавательных возможностей человека. Это важно подчеркнуть в условиях постмодернистских веяний в исторической науке.

Базовыми для диссертанта остаются такие принципы исследования, как научная объективность, историзм, системность. Познание

и Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000; Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: «Прогресс-Традиция». 2001.

столь сложного объекта, как советская система, предопределяет обращение к широкому спектру методов исторического исследования. На первом этапе работы в основном применяются методы историографического анализа, направленные на выявление смысловых и структурных единиц научных трудов по теме исследования. На втором этапе посредством междисциплинарного подхода осуществляется изучение ряда теоретических аспектов поставленной проблемы. Следующий этап, связанный с формулированием теоретической гипотезы, основан на применении формально-логических методов. На завершающих этапах исследования привлекается практически весь набор методов исторического познания - диахронные, количественные, ретроспективные и перспективные, исторической альтернативистики, историко-генетические (описательные), сравнительные, историко-типологические и др. Учитывая теоретико-методологическую направленность данной работы, диссертант считает необходимым построить методики исследования вопроса как комплексные исследовательские процедуры, ориентированные на применение различных групп методов.

Таким образом, привлечение тех или иных методов исторического исследования ставится в зависимость от решаемых на каждом этапе работы задач. Более обстоятельно вопросы методологии исследования решаются в основной части диссертации.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые на основе изучения широкого круга исторических и историографических источников автором разработан комплексный междисциплинарный подход к изучению состояния советской системы. Он позволил соискателю аргументировать собственное видение теоретических закономерностей взаимосвязи состояния системы и ее последующей трансформации. В диссертации обоснована необходимость исследования изучаемого объекта в трансформационном контексте и в более широких пространственно-временных рамках. Новым для отечественной и зарубежной историографии является анализ практически всех значимых аспектов проблематики - историографического, источниковедческого, теоретико-методологического, эмпирического и практического.

Теоретико-методологическое значение проведенного исследования определяется не только полученным знанием, но и самой процедурой его формирования. Наличное знание при этом выступает еще и средством получения нового. Поэтому сам факт обоснования этапов теоретико-методологического исследования темы можно считать одним из элементов научной новизны диссертации.

К числу других новых результатов данного исследования относится периодизация становления методологии исследования проблемы в исторической науке. Проведен теоретический анализ сложившейся категориальной базы. При этом уточнено конкретно-историческое содержание понятий и терминов, используемых в исследовании про-

блематики (советская система, трансформация системы, «застой», кризис, стабильность, потенциал, реформы и др.)25.

Элементом научной новизны является критический анализ концептуальной базы исследования. На этой основе предлагаются способы синтеза апробированных идей различных концепций с целью их применения в рамках исторического исследования. Впервые в отношении заявленной темы широко использовались методы ретроспективного и перспективного анализа, методы исторической альтернати-вистики. Использованы новые источники, в т.ч. архивные, позволившие обогатить эмпирическую основу изучения проблемы. В диссертации представлено нетрадиционное толкование некоторых принципов и методов исследования современной истории.

Научная новизна состоит также в переоценке роли различных факторов, определявших состояние советской системы и ее последовавшую трансформацию. Тем самым уточняются основные характеристики советской системы и ее последующей трансформации. Намечены критерии оценки состояния современных социальных систем, применимые, в том числе, и в отношении России. Проведенное исследование в целом может способствовать формированию нового дискурса в изучении проблематики.

Практическая значимость исследования состоит, прежде всего, в том, что в результате исследования получены новые данные комплексного анализа состояния советской системы, причин, сущности и перспектив ее трансформации. Разработана и теоретически обоснована методология исследования рассматриваемой проблемы. Тем самым внесен определенный вклад в углубление знаний по ключевым вопросам современной отечественной истории.

Полученные знания могут быть применены и в изучении состояния других современных социальных систем, имеющих импульс трансформации. Результаты исследования могут быть использованы для анализа состояния постсоветского общества в целях формирования практической политики. В наше время остро ощущается дефицит творческого осмысления социального бытия, нередко подменяемого некритическим заимствованием общественных форм, чуждых российской почве. Об этом всё чаще говорится в последние годы, и данная диссертация может рассматриваться как один из возможных ответов на новые вызовы науки и практики. Сформулированные положения и выводы диссертации могут использоваться при подготовке обобщающих трудов по отечественной и зарубежной истории, а также в преподавательской (вузовской и школьной) работе.

23 Так, кризисные, «застойные» явления рассматриваются как этапы естественной эволюции любого современного общества, следствием чего не обязательно должен быть распад системы.

Основные положения работы получили апробацию в выступлениях соискателя на международной и всероссийской конференциях (2001), в трех проблемных докладах и ряде выступлений в дискуссии на семинаре историков «Россия в условиях трансформаций» (20022003; материалы семинара издавались ежемесячно и направлялись во все ведущие вузы и научные учреждения страны, государственные и общественные структуры, а также в иностранные научные центры); на заседаниях «круглого стола» (Горбачев-фонд, март, декабрь 2003); на заседаниях кафедры новейшей истории России МГОУ. Её результаты нашли отражение в 28 публикациях общим объемом 76,4 п.л., в т.ч. в двух монографиях, учебном и учебно-методическом пособиях. Выводы исследования использовались при подготовке учебных занятий по общественным дисциплинам в школе и вузе.

П. Структура и основное содержание исследования

Структура работы обусловлена поставленными в ней задачами. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Во введении обоснована актуальность избранной темы, степень изученности проблемы, представлены цели и задачи исследования, его объект и предмет, хронологические рамки, методологические основы, источниковая база, научная новизна и практическая значимость.

Глава первая «Становление методологии изучения состояния советской системы в историографии» посвящена историографическим аспектам проблемы. Структурирование материала данной главы проведено по хронологическому принципу.

В первом параграфе показано, что первым этапом изучения проблемы являлся период 1970-х - начала 80-х гг. Изучение вопроса в отечественной науке разворачивалось в рамках консервативно-охранительного направления (концепция «развитого социализма»)26. Справедливость последующей ее критики не должна заслонять очевидный переход советского общества в 1960-70-е гг. на новый этап развития. Конкретно-исторический подход требует оценивать данную концепцию с учетом весьма позитивных для СССР характеристик конца 1960-х гг., современная же оценка «развитого социализма» осуществляется в основном по меркам рубежа 1970-80-х гг., когда состояние общества воспринималось более негативно.

В концепции находит вполне обоснованное выражение попытка подобрать адекватное понятие для отражения советской реальности.

26 Концепция получила развитие в трудах ВН. Касьяненко, Р.И. Косолапова, в работах по истории КПСС и советского общества, изданных авторскими коллективами -см. примеч. 2.

В аналогичном направлении развивалась в это же время и западная историография проблемы. В ней выделились либеральная и социалистическая интерпретации27, но со сходным стремлением к дефинитивному поиску. Причем западная историография также обратила внимание на эволюцию советского общества, постепенно отказываясь от тоталитаристских концепций. Выводы о грядущей деструкции советской системы, неприемлемые для советской науки, были не более характерны и для западной историографии, не сумевшей за чередой негативных явлений советского строя разглядеть истоки его радикальных изменений. Предпосылки подобного исследовательского шага наблюдались и в советской (идея о наличии разных видов противоречий не только на ранних стадиях социализма, но и в период «развитого социализма»28), и в зарубежной историографии (положения об экономической и политической либерализации, дифференциации социальной структуры в СССР29). Отечественную и зарубежную науку объединяло также и признание того факта, что советские люди в целом настроены позитивно по отношению к базовым ценностям социализма. В последующей историографии проблемы данный тезис остался недооцененным.

Одной из основных методологических проблем того периода являлось обоснование новой стадии развития советского общества, что требовало привлечения различных методов исследования. Особая роль отводилась сравнительным методам, применяемым во взаимосвязи с количественными. Советские ученые с их помощью доказывали «неоспоримые преимущества социализма» и наличие потенциала его дальнейшего развития. Их оппоненты на Западе, оперируя другими данными, подчеркивали изъяны советской системы.

В качестве безусловно ценного момента следует признать обращение к междисциплинарному подходу. Изучение состояния общественного сознания, социальных интересов, механизмов социального и политического взаимодействия (Д. Хаф) потребовало привлечения знаний социологии, политологии и других наук.

В целом же, несмотря на отдельные теоретические и методологические находки историографии доперестроечного периода, тема состояния советской системы была актуальна преимущественно в контексте политической и идеологической борьбы двух социальных сие-

27 Есть и другие варианты классификации - см.: Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. М.: Изд-во Эксмо, 2003. С.357-374.

28 История философии в СССР в пяти томах. М.: Изд. "Наука", 1985. Т.5, кн.1. С.468; Развитое социалистическое общество: сущность, критерии зрелости, критика ревизионистских концепций. М.: Мысль, 1973. С.39.

29 Dialer S. The Soviet paradox: external expansion, internal decline. N.Y., 1979; Churchword L. Contemporary Soviet Government. Oxford, 1975; Hill R. The Soviet Union. Politics, economics and society. From Lenin to Gorbachev. L., 1985.

тем. Представления как советской, так и западной историографии о прямолинейном поступательном развитии советского общества определили не только теоретический уровень осмысления проблемы, но и завышенный порог общественных ожиданий в СССР. Это обусловило в дальнейшем критическое восприятие системы в массовом сознании как не «дотягивающей» до заявленных ею же параметров.

Во втором параграфе показано, что провозглашение в СССР политики перестройки ознаменовало следующий этап изучения проблемы (1985 - начало 1990-х гг.). Сам факт квалификации начавшихся перемен именно как перестройки означал неудовлетворенность недавним прошлым и его (в той или иной степени) отрицание. Это привело к существенному обновлению теоретического содержания советской историографии и образованию в ней наряду с консервативно-охранительным либерального и социалистического направлений30.

Период «развитого социализма» вскоре был переквалифицирован в «застой», «механизм торможения», причем новые термины приобрели однозначно негативную трактовку. Именно в предперестроечном состоянии советской системы предполагалось (и отечественной, и зарубежной историографией) найти причины как трудностей советской системы, так и ее реформирования.

Столь резкий разрыв с предшествовавшей историографической традицией потребовал обновления методологических подходов к исследованию проблемы. Была пересмотрена концептуальная основа исследований. В этом аспекте научной деятельности наметился заинтересованный диалог противостоявших историографических школ. Направленность данного сближения в итоге оказалась односторонней: некоторые идеи «советологии» без серьезного осмысления проникали в советскую науку. Тем не менее эта тенденция размыла в итоге партийную монополию на историческую истину и способствовала оживлению дискуссий по современной отечественной истории.

Происходило обогащение эмпирической основы исследования за счет фактов, ранее не вписывавшихся в официальную советскую доктрину или неизвестных даже специалистам. Осуществлялся постепенный отход от трактуемой в привычном духе партийности. Но и достичь большей, чем раньше объективности в условиях острой политической борьбы оказалось крайне затруднительно. Нарушался и принцип конкретно-исторического подхода, т.к. оценки предперестроечно-го периода нередко диктовались более поздними представлениями исследователей.

30 Консервативно-охранительное направление после примерно 1986 г. практически не прослеживается; среди ученых социалистического направления можно назвать Ю.С. Аксенова, Н.А. Барсукова, J1.A. Гордона, В.В. Журавлева, B.C. Лельчука, B.C. Липиц-кого и др.; о либералах подробнее в следующем параграфе.

Обоснование «застойного» состояния советского общества осуществлялось с использованием апробированных методов исследования. Если ранее посредством количественных методов доказывались успехи социализма, то теперь иные показатели должны были убеждать в нарастании кризисных явлений. Аналогичным образом применялись и сравнительно-исторические методы, теперь уже призванные демонстрировать отставание СССР по всем ключевым параметрам.

Но разрыв с предшествующей историографической традицией не был полным. Сохранились стремление исследователей найти интегральное понятие для характеристики советской системы, намерение проследить связь между состоянием системы и ее последующим реформированием. Но именно в «перестроечные» годы интерес к проблеме существенно снизился.

В третьем параграфе выявляется эволюция подходов к исследованию проблемы в постсоветский период. Потребность ее изучения объективно возрастала с начала 1990-х гг. в связи с относительной неудачей горбачевских реформ, что побуждало исследователей менее предвзято проанализировать ситуацию в предперестроечном СССР и, возможно, там найти объяснение случившемуся.

Постсоветская наука в значительной степени освободилась от влияния КПСС, но не от конъюнктуры вообще, западная же историография в основном перестала рассматривать историческую науку как один из полигонов противостояния в «холодной войне». Оба обстоятельства способствовали дальнейшему сближению двух научных ориентации.

В первой половине 1990-х гг., когда крушение советской системы казалось полным и окончательным, а кризис либеральных преобразований еще не стал реальностью, тон в историографии проблемы задавали историки либерального направления (Д.А. Волкогонов, Р. Г. Пи-хоя, В.В. Согрин, А.Н. Яковлев, М. Малиа, Н. Верт, Д. Хоскинг, Р. Дэниэлс и др.). Но позднее активизировались историки и обществоведы, придерживающиеся умеренно-либеральных (А.С. Барсенков, А.В. Шубин) и левых (консервативных и социалистических) взглядов (Г.А. Зюганов, СТ. Кара-Мурза, В.В. Кожинов, Р.И. Косолапое, М.Н. Рут-кевич, И.Я. Фроянов и др.). Несмотря на различия в выводах и аргументации, труды указанных специалистов затрагивали единый перечень теоретико-методологических проблем.

Периодизация этапа, предшествовавшего реформам, до сих пор осуществляется по, казалось бы, отвергнутому наукой принципу «по царям». «Застой» системы отождествляется со временем правления Л.И. Брежнева. Проблема научно обоснованных критериев периодизации кризиса советской системы пока остается.

Наметились новые подходы к терминологии вопроса. И в западной, и даже в либеральной отечественной историографии категория «застоя» еще не отвергается, но употребляется реже, иногда уступая

место нейтральному понятию стабильности31. Как следствие не только научных, но и негативных российских процессов 1990-х гг., более взвешенными стали подходы и в учебной литературе32. Укрепляется понимание наличия неоднозначной причинно-следственной связи между «застоем» и «перестройкой». Ряд авторов (Д. Хоскинг, А.И. Уткин, А.Н. Яковлев) рассматривают «застой» в более широком историческом контексте.

Проблема выбора и обоснования методов исследования в историографии данного периода как самостоятельная не рассматривалась. Но наметилась дискуссия по применению количественных и сравнительных методов.

Применение системного подхода осуществлялось по привычной схеме анализа состояния в основных сферах общественной жизни. СССР стал рассматриваться как часть мировой системы, но уступающей системе западной по ключевым характеристикам33. Существенно возросло внимание к субъективным факторам. И если «левая» историография уделяет им всё большее внимание, то в либеральной (за исключением известной работы П. Швейцера34) они рассматриваются всё же как производные от внутренних объективных причин.

Во всех сферах жизни представители разных научных направлений обнаруживают на данном этапе исследований востребованные в ходе последовавших реформ элементы. Это приближало специалистов к заинтересованному и более глубокому анализу «застоя». Вместо этого до сих пор делаются привычные выводы об углублении кризиса системы к середине 1980-х гг.

Таким образом, теоретико-методологическое обеспечение проблемы, несмотря на существенные достижения историографии в отдельных вопросах, остается недостаточным.

Вторая глава «Постановка теоретико-методологических вопросов исследования проблемы» посвящена анализу понятийного аппарата, концептуальной основы исследования, его источниковой базы, общих принципов и методов познания.

В первом параграфе проводится изучение конкретно -исторического содержания категорий и терминов по теме работы. Идея диссертанта состоит в том, чтобы преодолеть отождествление СССР как государства с советской системой. Советский Союз рас-

31 См., в частности: Волкогонов Д.А. Семь вождей. Т.2. М„ 1995. С.29; Дроздов В.В. Экономическая политика СССР в 1965-1985 гг. Оценки зарубежных аналитиков. С.5.

32 См.: История России. XX век. Ч.З. М., 1996. С.559 и далее; Орлов A.C., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России с древнейших времен до наших дней. М., 2002. С.436, и др.

33 Шубин А. Истоки перестройки. С.4.

34 Швейцер П. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск: «СП Авест», 1995.

сматривается как важнейшая, но всё-таки часть данной системы. В диссертации понятие советской системы трактуется как вся совокупность обществ, объединенных сход нымиполитическими, экономическими, идеологическими и иными признаками. Кроме этих признаков, основанием такого подхода являются: наличие ярко выраженной иерархии (ядро системы - СССР, периферия - другие социалистические страны); устойчивые механизмы взаимодействия; разделение функций; одновременный переход к трансформации, и др.

Признание состояния советской системы кризисным не позволяет понять, почему она трансформировалась именно на рубеже 1980-90-х гг., хотя большинство из негативных факторов имели место и раньше.

Проделанный диссертантом анализ основных теорий социального кризиса с привлечением источников по философии, экономической науке, политологии, социологии привел к необходимости конкретно-исторического подхода к содержанию данного понятия, снабжения его интерпретирующими показателями.

Идея диссертанта состоит в том, что понятия кризиса, застоя не могут толковаться в рамках линейного понимания исторического процесса. Данные явления выступают не аномалией, а своеобразной нормой современной социальной жизни. Их наступление влечет дальнейшее развитие общества, и лишь при определенном стечении обстоятельств приводит к распаду строя. Применительно к теме диссертационного исследования это означает, что выводить крах системы исключительно из кризисных явлений, «застоя» нет достаточных оснований.

Предлагается преодолеть узко-критическое толкование термина «застой», присущее современной науке. Советский «застой» не является уникальным, единичным явлением как в мировой, так и в отечественной истории35. В диссертации предлагается изменить научный «статус» термина «застой» и перевести его в разряд научной категории, понятия застоя как одного из этапов естественной эволюции советского общества.

Состояние советской системы соискатель предлагает исследовать посредством нейтрального интегрального понятия, сублимирующего характеристики советской предперестроечной реальности - понятия потенциала. Его преимущества видятся в идеологической нейтральности; непредзаданности конечных результатов; восприимчивости к историческим альтернативам. Таким образом, состояние советской системы в диссертации выступает как сочетание охранительного и инновационного потенциала, являющегося возможной причиной последующей ее (системы) трансформации.

35 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 2 т. T.I. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997. С.588.

Во втором пара1рафе исследуется концептуальная составляющая изучения проблемы. В диссертации рассмотрены концепции, в которых дается оценка как состояния системы, так и процессов ее трансформации: тоталитаристские версии; концепты авторитарно-бюрократической системы, теория модернизации, концепции номенклатурной революции, контрреволюции, цивилизационного развития, различных типов трансформации, транзита, конвергенции, геополитического влияния и т.д. Делается вывод, что между данными концептами практически отсутствует взаимодействие, что препятствует не только продуктивному их синтезу, но и переводу проблемы на действительно теоретический уровень осмысления.

В диссертации дается не только подробная критика концепций применительно к теме исследования, но и предлагаются и обосновываются подходы к концептуальному синтезу. Принципиальная позиция соискателя состоит в том, что ни один из влиятельных концептов не может быть проигнорирован.

Наиболее оптимальными для решения поставленных задач на современном этапе исследования проблемы по следующим причинам представляются производные от понятия трансформации концепты.

Первое. Данное понятие не несет в себе идеологической нагрузки, чего особенно трудно избежать применительно к современной истории.

Второе. Понятие трансформации не обнаруживает жесткой детерминации в вопросе о причинной связи между состоянием советской системы и ее последующими изменениями.

Третье. Содержание рассматриваемого понятия не заключает в себе конкретного указания на не ясные до сих пор результаты трансформации.

Четвертое. По сравнению с другими проанализированными понятиями и терминами в рамках соответствующих концептов понятие трансформации, концепции трансформации получили признание в науке и имеют за собой определенную литературу.

Решение задачи концептуального синтеза предполагает рассмотрение вопроса об источниках, принципах и методах исследования проблемы, осуществляемое в третьем парздрафе. Данный вопрос изучается в единстве трех указанных элементов.

Делается вывод, что общие принципы исследования (объективность, историзм, системность, диалектика) в отношении современной истории применяются с определенной спецификой. Предложение диссертанта состоит в том, чтобы рассматривать советскую систему не только как объект исторического познания, но и как (до некоторой степени) действующий социальный субъект. Тем самым повышается востребованность ретроспективного и перспективного методов исследования. Укреплению научной объективности должны способствовать и методы исторической альтернативистики. В соответствии с

этим диссертант ставит задачу рассмотреть состояние советской системы через раскрытие ее внутри-, вне- и межсистемного потенциалов. В первом случае система сохраняет свои основы, во втором отходит от них, в третьем проявляет способность к синтезу элементов противоположных систем.

Принцип объективности диктует необходимость более широкого использования советских партийно-государственных документов. Их текстологический анализ позволит получить представление о динамике ключевых структур текста и лучше уяснить содержание реального исторического процесса. Соглашаясь с критикой мемуаристики как разновидности исторического источника , диссертант обращает внимание на малоисследованные аспекты данного рода литературы - научно-теоретический и воспитательный.

С учетом положения о способности исторического факта к постоянному развитию и обогащению37, считаем необходимым переосмысление некоторых компонентов эмпирического материала. Обращается внимание на специфическое соотношение между фактом историческим и фактом научным. Очевидно, что положение об опосредовании первого во второй личным опытом исследователя, его предпочтениями, стереотипами, условиями социальной среды.в отношении современной истории только усиливается. Диссертант ставит вопрос и о минимально необходимом количестве фактов для объективного раскрытия состояния советской системы.

В отношении современной истории в целом и советского периода, в частности, диссертант предлагает учитывать принцип социального подхода38. Речь не идет о реализации в исторических исследованиях воли одной партии (как это было в советское время и всё еще встречается и по сей день). В условиях расколотого общества, каковым является Россия, любое теоретическое положение будет выражать интересы лишь части социума. Поэтому принцип социального подхода в современном историческом познании выступает как интегральный показатель способности историка преодолеть соблазн ангажированности и выражать интересы тех исторических сил, с которыми ассоциируется общественный прогресс. Отсюда очевидная актуализация антропологических и аксиологических методов исследования.

Следование принципу историзма в изучении проблемы затрудняется внеисторическим подходом к ряду ключевых сюжетов. Игнорирование историзма препятствует грамотному применению методов

''6 Коломннцсв В.Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М., 2001. С.66-69.

37 Зевелев А. И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987. С.97.

38 В современной литературе уже использовался, см.: Всемирная история / Под ред. акад. Г.Б. Поляка. М., 1997.

периодизации, сравнительного, историко-типологического и других. В диссертации отмечается ограниченность использования в отношении изучаемой темы историко-генетического (описательного), сравнительного, количественного методов.

Особую роль диссертант отводит междисциплинарному подходу в исследовании проблемы и ставит задачу адаптировать методологию других общественных наук к историографии вопроса. Поэтому на данном этапе исследования ставится вопрос уже не об отдельных методах, а методиках изучения потенциала советской системы по трем указанным выше его направлениям.

В третьей главе «Этапы формирования исследовательской программы по изучению состояния советской системы» решается задача формирования теоретической основы дальнейшего эмпирического изучения проблемы. Научной базой для этого стали наработки по теоретической истории . Принципиальная позиция диссертанта состоит в том, чтобы предъявить не только конечные результаты, но и саму «технологию» их получения. Этой цели служит представление исследовательской программы, состоящей из ряда этапов.

Первый параграф посвящен начальному этапу - повторной про-блематизации и реструктуризации теоретического поля исследования с целью синтеза элементов различных концепций.

В результате проведенного анализа выявлено, что в изучении проблемы могут найти применение отдельные положения таких концепций, как доктринальные, конвергенционалистские, тоталитаристские, модернистские (неомодернистские), геополитические, цивилиза-ционные и др. Но их синтез возможен на основе исходной идеи. Причем последняя должна быть очевидной, признанной научным сообществом. Несмотря на плюрализм мнений, диссертант считает возможным в качестве базовой использовать транзитологическую парадигму, подвергающуюся в последние годы серьезной критике. Несмотря на обоснованность последней, в идее транзита нами отмечаются и позитивные моменты. Основы транзитологии объективны, очевидны и состоят в том, что известная группа обществ примерно в одно время начала движение в сторону базовых ценностей западной цивилизации. Это с неизбежностью указывает на то, что данный процесс является производным от общих факторов состояния каждого из указанных обществ. Тем самым и трансформация советской системы может рассматриваться как частный случай общего процесса, а транзит - в ка-

39 Козин Н.Г. Познание и историческая наука (эмпирический и теоретический уровни знания и познания и историческая наука). Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1980; Разработка и апробация метода теоретической истории / Под ред. Н.С. Розова. Новосибирск: Наука, 2001; Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн.1 Пролегомены. М.: Логос, 2002 и др.

честве исходного импульса к движению, демократический результат которого не гарантирован.

На этой основе в диссертации определяются элементы различных концепций, составляющие теоретическое ядро исследовательской программы соискателя. Причем их синтез не представляет механическое соединение названных ранее подходов. Речь идет лишь о следующих идеях: 1) транзитологическая - «старт» однонаправленного движения примерно в одно время п-ого числа стран; 2) доктринальная - отход от господствующей системы ценностей как непременное условие внесистемной трансформации; 3) геополитическая - характерное взаимодействие оппонирующих систем; 4) модернистская - идея отставания одних стран от других и вытекающая из этого необходимость догоняющего типа развития.

Примечательно, что в приведенном перечне актуализируются концепции, часть из которых может быть применена только к изучаемому периоду (доктринальные, тоталитаристские концепции), другая часть - к истории нового и новейшего времени (концепции модернизма) и, наконец, третья (геополитические версии) - ко всей отечественной истории.

Во втором параграфе представлен следующий этап исследования, состоящий в первичном анализе факторов - объясняемых переменных и класса явлений-следствий.

По объясняемым переменным позиция диссертанта состоит в следующем. Процессы советского перехода необходимо изучать не только в рамках европейского сектора социалистической системы. Обязательному учету при анализе подлежат также: а) все общества советской системы, в том числе избежавшие распада существовавшего строя (Китай, Вьетнам, Куба, КНДР); б) отдельные регионы самого СССР, с разной степенью интенсивности подвергшиеся трансформации; в) страны т.н. «социалистической ориентации», по ряду параметров испытавшие сходные с СССР последствия перехода; г) общества западного типа (Испания, Греция, Португалия) также воспринявшие демократический импульс примерно в те же годы, но сохранившие основы общественного строя. Сопоставление СССР с названными социумами должно приблизить к более четкому определению причин внесистемной трансформации советского строя.

Проведенный далее в данных объектных рамках первичный анализ факторов, претендующих на объяснение таких причин, проводится по двум группам: причины, характеризующие состояние системы накануне перехода, и факторы, производные от политики реформаторов. По первой группе в результате сопоставления различных исторических случаев трансформации делается вывод о невозможности объяснить ее внесистемные результаты какой-либо одной главной причиной. Таким образом, возник вопрос о необходимости научно обоснованной группировки причин и преодолении встречающегося

противопоставления факторов внутренних и внешних, объективных и субъективных.

В том, что касается политики и ошибок реформаторов уже в процессе «перестройки», диссертант в результате обобщения приходит к выводу о возможности выражения данного фактора формулой исторического времени. И в период реформ, и сегодня объяснения просчетов реформаторов обычно даются по схеме «Горбачев опоздал / пото-

40

ропился» .

Соответственно, в третьем параграфе проводится определение релевантных переменных, претендующих на объяснение трансформации советской системы. Эта исследовательская процедура основана на использовании формально-логических методов исследования, графически представленных в таблицах вариантов трансформации. Выявлено, что в 1980-90-е гг. все общества социалистического типа испытали трансформационный импульс. В одних он привел к более решительному разрыву со старой системой, в других ростки перемен еще только намечаются.

Большинство обществ советского типа избрало внесистемный вариант трансформации. Из этого наблюдения делается предварительный вывод (в порядке гипотезы) о закономерности именно такого варианта трансформации.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что практически все указанные общества (кроме Монголии) находятся в европейской части ойкумены. В связи с этим ставится вопрос о степени предопределенности внесистемной трансформации географическим (геополитическим, геоэкономическим, геокультурным) контекстом.

К внесистемной трансформации перешли как страны, находившиеся под контролем СССР, так и не испытывавшие такового. В целом уровень развития стран, перешедших к внесистемной трансформации выше, чем у обществ, избравших другой путь. Хотя Китай конца 1980-х гг. явился исключением из общего правила. Данный факт актуализирует вопрос о достаточности условий для транзита. .

Следующее наблюдение связано с тем, что не все из обществ, перешедших к внесистемной трансформации, имели предшествующий опыт реформ. Накопивший же подобный опыт Китай избрал другой путь трансформации.

И, наконец, последнее из промежуточных наблюдений состоит в том, что внесистемная трансформация стала результатом либо ряда активных, но тщетных реформ (как в СССР), либо кратковременных бурных событий (как в Румынии).

40 См, в частности, материалы научной конференции «Перестройка: наше прошлое или будущее?» / Веб. 10 лет без СССР. М.: Горбачев-фонд, 2002. С.11, 13, 17, 20.

Анализ обществоведческой (прежде всего, политологической41) литературы выводит диссертанта на ряд интегрированных факторов, предлагаемых для анализа советской трансформации. Среди них выделяются: внешний фактор - влияние Запада и влияние СССР; делеги-тимизация режима; наличие опыта демократии; предтрансформаци-онный социально-экономический цикл, смысл которого в том, что длительный период мощного экономического роста сменяется непродолжительным периодом стагнации, что приводит к резкой смене общественных настроений. Также диссертант учитывает региональный фактор, связанный с особенностями геополитической среды, и фактор исторического времени, состоящий из трех аспектов (длительность «социалистического эксперимента», время перехода к первым попыткам реформ и к масштабным реформам).

Новизна данного исследования и в том, что представленные факторы операционализируются с помощью количественных показателей.

В четвертом параграфе проводится логико-эвристический анализ исторических случаев трансформации советской системы для выявления фактора, который в интегрированном виде может рассматриваться как необходимое и достаточное условие внесистемного итога изучаемого процесса. Применение методов логического анализа позволило обнаружить, что почти все советские общества, подвергшиеся внесистемной трансформации, располагаются в европейском секторе системы единым территориальным блоком.

Так возникла идея о поиске истоков внесистемной трансформации в характеристиках европейской идентичности и блокового расположения соответствующих обществ. В качестве условного обозначения таких характеристик предлагается понятие очага внесистемной трансформации (далее - очаг) 42. Идея очага как субинтегрального фактора выдвигается диссертантом в порядке гипотезы как необходимое и достаточное условие внесистемной трансформации советского строя. Разъяснение смысла данной гипотезы дается диссертантом через формулирование следующих признаков (условий складывания) и механизмов действия очага.

41 Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам II Полис. 1998. №2; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003.

42 Данный и сходные с ним термины («поле напряжения») применялись в литературе в отношении других исторических процессов, см.: Васильев Л.С. История Востока. М., 1993. С.449-451,473.

Первый признак - это наличие минимально необходимого для реализации внесистемного потенциала числа обществ (стран, областей одного государства)43. Второе условие заключается в географическом расположении составляющих очаг обществ единым блоком с общими границами44. Третье условие состоит в том, что относительная цивилизационная однородность входящих в очаг обществ определяет высокую интенсивность взаимодействия между ними45. Четвертое условие определяется обязательным наличием общей границы с внешней враждебной средой46. Еще одно условие определяется факто-

47

ром исторического времени .

Через определение очага и его признаков диссертант выходит на механизмы причинности в идее очага. Такие механизмы характеризуют сдвиги в иерархии факторов по их значимости. Взамен привычных приоритетов политического и социально-экономического плана выходят факторы коммуникации, психологии, становится более плотным взаимодействие между объективными и субъективными, внутренними и внешними факторами. Историческое поражение советской системы дало дополнительный толчок трансформационным процес-

43

Совокупный потенциал таких государств должен превышать совокупный потенциал других элементов данной же системы, претендующих на иной путь трансформации для легитимизации собственного варианта трансформации.

44

Высокая степень географической концентрированностн (в очаге 10 из 14-15 соцстран (около 70%), не считая других элементов системы - суверенизирующихся республик самого СССР) одновременно и ускоряет течение целого ряда исторических процессов, и усиливает их последствия. Идея «снежного кома» (демонстрационного эффекта) в данном случае проявляет себя не только в отношениях противоборствующих систем, но и во внутрисистемном взаимодействии, что существенно дополняет идею С. Хантингтона.

43 Ориентиры для европейского сектора советской системы были найдены вне его пределов. Для того, чтобы это произошло, необходимо наличие уязвимых элементов в ядре системы (СССР), т.е. таких экономических, социальных п политических структур, трансформация которых невозможна без изменения самой системы. При этом следует иметь в виду, что входящие в ядро системы элементы, как правило, прочнее своих аналогов на периферии. Так, руководители европейских социалистических стран говорили М. Горбачеву после XXVII съезда партии, что «КПСС выдержит такую крепкую «встряску», для нас же она пока не под силу». (Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы A.C. Черняева). О совещании в ЦК КПСС 10 марта 1986 года. Л.5.)

Такая среда полностью ориентирована на поражение очага. Военное воздействие дополняется другими видами. Периферия системы (страны Восточной Европы) являются по отношению к ее ядру не только защитным слоем, но и одновременно (либо в разное время - в зависимости от исторической ситуации) транслятором новых, антн-системных элементов со стороны конкурирующей системы.

47 Асинхроиия в проведении реформ позволила добиться успехов Китаю, для СССР же она оказалась губительной. Советское население в отличие от китайского имело возможность сопоставлять темпы и результаты перемен в своей стране с другими входящими в очаг обществами. Выводы из этого сравнения делались негативные.

сам во всём мире, что является дополнительным аргументом в пользу выбора термина «очаг трансформации».

«Очаг» не рассматривается автором как неумолимая поступь истории. Альтернатива внесистемной трансформации обладала потенциалом, была обеспечена ресурсами, кризисные явления не выходили за рамки общеизвестного, но очаговый характер процесса парализовал внутрисистемные или межсистемные инициативы.

Эмпирическая проверка предложенной гипотезы проводится в последующих главах диссертации. Глава четвертая «Состояние советской системы: охранительный и инновационный потенциал» имеет целью изучить исторические возможности, заложенные в советской системе к началу ее горбачевской «перестройки» (т.е. выявить потенциал внутри-, меж- и внесистемного развития).

В первом параграфе диссертант показывает уязвимость тезиса об отсутствии способности партийно-государственной власти сохранять управляемость обществом. Основой критикуемого положения явилась система управления, сложившаяся в мобилизационный период и действительно позволявшая достаточно плотно опекать общество. По мере усложнения социума система стала допускать сбои, не вполне адекватно истолкованные как ее упадок. Комплексный подход советской власти к решению различных задач в ретроспективном сравнении с аналогичным механизмом в современной России подводит диссертанта к постановке вопроса о необходимости осмысления позитивного опыта принципа соединения властей 48.

В рамках транзитологической парадигмы вопрос о политическом потенциале рассматривается как способность системы реагировать на демократические импульсы 1960-80-х гг. Подлежит сомнению тезис о чрезвычайном консерватизме именно политической составляющей строя. Динамика политической эволюции указывает на реальное, хотя и противоречивое развитие институтов демократии в предперестроеч-ные годы по ряду направлений.

Прежде всего, это наметившаяся эволюция роли Советов, про- 49

явившаяся в идеях передачи им дополнительных полномочий , укреплении статуса депутата 50, с одной стороны, и повышении ответствен-

48 В юридической литературе уже обращалось внимание на то, что принцип разделения властей отнюдь не может рассматриваться как идеальный способ организации государственной власти. См.: Общая теория государства и права / Под ре. М.Н. Марченко. М.: «Зерцало», 2000.

49 Постановление ЦК КПСС "Об улучшении работы сельских и поселковых Советов депутатов трудящихся" 8 марта 1967 года// КПСС в резолюциях... Т. 11. C.I63.

30 Идею принятия Закона о статусе депутата власти подсказали ученые. См.: Безуглов A.A., СолдатовС.А. Конституционное право России. В трех томах. Том I. М., 2001.

ности51, с другой. Эти органы предлагается рассматривать не в качестве институтов парламентаризма, а как управленческие структуры, реализующие единую политику в рамках соединения властей. Очевидно также, что перестроечные идеи о передаче всей власти Советам появились не случайно и были подготовлены в т.ч. и указанными решениями.

Следующий элемент демократизации связан с изменением положения КПСС в обществе. На критике статьи 6 Конституции СССР о ее руководящей роли была выстроена одна из ключевых линий «перестройки». По мнению же диссертанта, положение партии в реальности становилось особым. Основной Закон лишь подтвердил то, что сложилось на практике. Во-первых, при Л.И. Брежневе наметилась стабилизация в руководстве партии, что не означало, вопреки бытующим представлениям, полного отказа от ротации кадров. В начале 1980-х гг. последняя стала возрастать52. Во-вторых, ряды КПСС пополнялись, хотя и не столь быстро, как во времена «ленинских призывов». Но требования к вступавшим не повышались, а новая редакция Устава КПСС 1966 года расширяла права «первичек» в этом вопросе53. Более 70% коммунистов трудилось на производстве, что обеспечивало власти контроль за ситуацией и прямую связь с производительными силами общества. Такая «всеядность» стала одной из причин того, что главные противники КПСС нередко являлись членами партии, а некоторые входили в состав ее высшего руководства. В-четвертых, нельзя не учитывать, что партийные лидеры чувствовали себя настолько уверенно, что уже с начала преобразований середины 1980-х гг. фактически по собственной инициативе стали создавать оппозицию самим себе, чего нельзя представить ни в одной самой демократической западной стране. Но уверенность власти проявилась еще в 1960-70-е гг., когда изменились методы борьбы с оппозицией и меры уголовного преследования стали уступать место профилактированию, в том числе и при общественном содействии54. Численность политических репрессированных неуклонно сокращалась с 1960-х гг. даже по признанию правозащитников55.

31 Постановление ЦК КПСС "О мерах по дальнейшему улучшению работы районных и городских Советов депутатов трудящихся" от 12 марта 1971 года // КПСС в резолюциях... Т. 12. с.8, II.

32 РГАНИ. Ф.77. Оп.5. Д.1. Л.76, Д.2. Л.59.

33 Постановление ХХШ съезда Коммунистической партии Советского Союза по отчету Центральной ревизионной Комиссии КПСС о частичных изменениях в Уставе КПСС// КПСС в резолюциях... Т.П. С.28-29.

34 Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись на Политбюро 25.9.86.

33 10 лет без СССР. Материалы конференции и круглых столов, проведенных общественно-политическим центром Горбачев-фонда в 2001 году. М.: «Эслан», 2002. С.43-44.

Усложнение и неизбежность демократизации политического строя проявились и в возрастании роли права в общественной жизни. В 1960-70-е гг. проводилась масштабная кодификация законодательства, была принята новая союзная Конституция, расширившая перечень прав и свобод граждан. Общество привлекалось к обсуждению ряда документов56. Сопоставление диссертантом ряда норм современного трудового законодательства с советским приводит к выводу о тенденции к его ужесточению в сторону «рыночности» в 1970-е гг.

Смещение акцента в изучении политической системы на отношения в паре «субъект - объект» убеждает, что объективно всей официальной пропагандой к 1980-м гг. был порожден «человек политический», захотевший «больше демократии», но и «больше социализма».

Во втором параграфе исследуется способность системы удовлетворять растущие общественные потребности. Методологической основой критики советской экономики является сопоставление ее показателей рубежа 1970-80-х гг. с данными предшествующих периодов либо западных стран57. Диссертант исходит из того, что количественные показатели могут свидетельствовать лишь об отдельных тенденциях в экономике, но не способны объяснить внесистемную трансформацию строя. Взамен предлагается контекстуальный анализ показателей, т.е. рассмотрение их в рамках соответствующих хозяйственных механизмов.

Негативная оценка структуры советской экономики дается на основании высокой степени милитаризации. Но следующий шаг в осмыслении данного аспекта проблемы будет сделан, когда с позиций исторической науки будет решен вопрос о параметрах достаточности советских оборонных расходов. Обоснование степени ответственности советской системы за считающуюся аксиомой высокую степень затратности хозяйства предполагает весьма обширное исследование, в котором необходимо отследить корреляцию таких факторов, как управленческий, фактор планирования с факторами размещения ресурсов, природно-климатическим, особенностями инфраструктуры, наконец, преобладающего типа работников, формировавшегося не только в советский период. Вывод о затратности советского хозяйства (не на уровне отдельных явлений, конечно) будет очевиден лишь в том случае, если исходить из тезиса о достаточности планировавшихся расходов. Но такого рода выкладки не всегда звучат убедительно58.

36 Сырых В.М. История отечественного государства и права. Советский период. М., 1998. С.406-408.

37 Курнатовский П.К., Щегловский В.А. Советская экономика: опыт и перспективы. М„ 1989. С. 236.

58 Так, А. Аганбегян критикует советское хозяйство за чрезмерный выпуск тракторов, а либерально мыслящие историки М. Геллер и А. Некрич приводят в своей работе данные (на 1975 год), согласно которым в СССР один трактор приходился на 114 га

Следующий аспект проблемы связан с корреляцией макроэкономических показателей и состояния экономики (и, как следствие, уровня жизни). До сих пор приоритет отдается макроэкономическим данным. Но изучение статистики показывает, что в период 1982-87 гг. приращения национального дохода были обратно пропорциональны росту кризисных явлений в экономике59. Перспективные сопоставления с современной Россией подтверждают, что продвижение по одной группе показателей (ВВП, реальные доходы населения) может сопровождаться, в частности, дальнейшим усугублением демографических проблем (ожидаемое к 2005 г. сокращение численности населения составит 2 млн человек)60.

Экономистами, другими аналитиками предлагаются различного рода интегрированные показатели. В малоизвестном у нас докладе ЦРУ сентября 1985 года для оценки экономического потенциала используется сводный показатель комбинированной производительности земли, труда и капитала. По подсчетам американских экспертов данный показатель менялся в СССР следующим образом: в 1966-70 гг. - около 2%, 1971-75 - спад до (-0,5%); 1976-80 - примерно (-1%), 198184 - примерно (-0,5%)61. Конечно, такие цифры не внушали оптимизма по перспективам системы. Но надо обратить внимание и на другое: динамика показателей, с начала 1970-х гг. резко пошедшая вниз, через десятилетие вновь проявила тенденцию к росту.

В последнее время предложена и т.н. "деятельностная оценка", по которой предусматривается оценивать два уровня деятельности: уровень созидания и уровень потребления62. Проведенный диссертантом анализ динамики структур потребления среднестатистического американца и советского человека привел к интересному наблюдению о сближении этих структур. Это может свидетельствовать и о наметившемся сдвиге советской экономики в сторону принятых на Западе стандартов потребления.

Другим показателем указанного сдвига является эволюция такого механизма функционирования экономики, как нелегальный ее сектор. Диссертант в результате сравнительного анализа с западным аналогом делает вывод, что развитие данного экономического института свидетельствовало не только о проблемах официального хозяйства, но и о его усложнении.

земли, а в США - на 35 га. См.: Известия. 1987. 24 августа. Геллер М., Нскрич А. История России 1917-1995. Т.2. Утопия у власти 1945-1985. М., 1996. C.2I1.

59 Курнатовский П.К., Щегловский В.А. Советская экономика: опыт и перспективы. С.233-235.

60 Российская газета. 2002.15 августа.

61 Архив Горбачев-фонда. Gorbachevs Economic Agenda: Promises, Potentials and Pitfalls (An Intelligence assessment, 6.9.85).

62 Бернштейн Э. Формула ненасытности . "Московские новости". №27. 2002. 16-22 июля.

Но нелегальная экономическая деятельность помимо прочего имела и социально-политическое значение, поскольку формировала негативное отношение общества к «социализму в целом и его ценностям»63. Очевидно, что в этом пункте своего функционирования советская система оказалась гораздо более уязвимой, чем западная. Поэтому анализ экономических вопросов дополняется исследованием динамики социальной основы советской системы.

В третьем параграфе предложены подходы к изучению воспроизводства социальной структуры советского общества на индивидуальном и групповом уровнях. Неформальные и протестные группы и движения функционально вписывались в эту структуру, позволяя властям предъявлять примеры такого рода Западу для демонстрации наличия в СССР свободы мнений. Но при этом фактически, отчасти вопреки намерениям руководства, происходило постепенное вызревание структур советского гражданского общества, которые заявят о себе в процессе реформ. Использование методологии гражданского общества позволяет глубже изучить происхождение внесистемной трансформации строя.

Соискатель считает, что заслуживает смягчения тезис ряда исследователей об отсутствии способности системы выражать национальные интересы64. При очевидных корыстных устремлениях бюрократии интересы общества отнюдь не игнорировались.

Проведенный в диссертации анализ динамики социальной стратификации и имущественной дифференциации показывает, что указанные процессы не представляли прямой угрозы строю. Социальный статус личности в советском обществе в доперестроечный период отличался противоречивостью. Несмотря на негативные явления, система активно решала возникающие в сфере потребления проблемы. Темпы роста по отдельным отраслям промышленности группы «Б» в несколько раз превышали развитие тяжелой индустрии . Смещение интереса потребителя к качественной стороне продукции является прямым указанием на переход социального субъекта на новую ступень развития. Ведь проблема качества не возникает в голодном обществе.

Не совсем корректен тезис об опасности обострении имущественной дифференциации в советский период66. Данный процесс не выходил за рамки мировых норм, но в массовом сознании воспринимался остро критически. Для того, чтобы понять, в какой мере общество было заинтересовано в самосохранении, по инициативе и под руково-

63 Райг И.Х. Нелегальная экономическая деятельность / Постижение. М., 1989. С.211.

64 Россия: государственные приоритеты и национальные интересы. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2000. С.8.

63 Материалы XXIV съезда КПСС / КПСС в резолюциях... Т.П. С.33..______

66 Найшуль В.А. Проблема создания рынка в СССР / Пфгф^^н^ццДОМШНАИ

[ библиотека I сптрви*г » о» МО «и

дством диссертанта в 2001-2003 гг. в г. Сергиев Посад (Московская область) было проведено исследование общественного мнения в форме опроса (анкетирование). Всего было опрошено более 1,3 тыс. человек в возрасте от 35 лет и старше, различающиеся по профессиональному, образовательному, имущественному, половому критериям, интересам, убеждениям и т.д. На данный момент обработано 962 анкеты. Их первичные результаты можно обобщить в следующих тезисах.

65,7% граждан оценили состояние советского общества к середине 1980-х гг. как вполне приемлемое. Причем большинство из них считают, что их позиция по этому вопросу не менялась. Первоначальное отношение к «перестройке» отличалось противоречивостью. Ее приветствовали 44% опрошенных, но более 50% встретили перемены с недоверием или отрицательно. Больше всего в советской системе людей угнетало отнюдь не отсутствие свободы слова (12% респондентов), а дефицит, очереди (38%) и неэффективное хозяйствование (21%). В то же время тех, кого не устраивало в системе абсолютно всё, оказалось менее 4%. Примечательно, что гораздо активнее участники опроса откликнулись на предложение отметить привлекательные стороны советского строя. Вне конкуренции здесь позиция, связанная с гаран-тированностью работы и уверенностью в завтрашнем дне (более 30% опрошенных); стабильные приемлемые цены выбрали 25% респондентов. Интересно, что положение СССР как сверхдержавы устраивало свыше 13% граждан. Ничто не привлекало в советской системе менее 2% опрошенных.

К данным результатам67 могут быть предъявлены замечания, но в целом они практически не расходятся с итогами других подобных оп-росов68. Реформаторские элиты переоценили критический потенциал основной массы населения. Внесистемный путь не являлся выбором сколь-нибудь значительной части общества. Крайне противоречивое мироощущение современного россиянина служит тому подтверждением .

Четвертый параграф посвящен выявлению инновационного потенциала советской системы. Терминология «застоя» создает препятствия даже для самой постановки вопроса в таком ракурсе. Вопреки утвердившимся представлениям диссертант считает, что относительно высокая общественная активность в годы «перестройки», как и быстрые темпы самих перемен, не стыкуются с тезисом о косности советской системы. Исследование инновационного потенциала проводится

67 Все сведения содержатся в личном архиве диссертанта.

68 См.: Аксютин Ю.В. Общественные настроения в СССР (1953-1982). / Россия в XX веке: Реформы и революции. Т.2. // Под общ. ред. Г.Н.Севостьянова. М.: «Наука», 2002. С.349, 350.

69 См.: Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. Люди и реформы.

I 'чяонр.гк.Г

; г«» '».• «с

по двум направлениям: изучение опыта советских реформ и обобщение аналогичного материала по другим странам советской системы.

Диссертант предлагает рассматривать инновации в малоизученном ракурсе способности системы препятствовать генезису реформ, представляющим для нее опасность. Такой условный показатель, как количество реформ на единицу времени, в советской системе весьма высок. Традиционная ссылка на затягивание с необходимыми реформами не всегда методологически корректна. В частности, горбачевская идея о приоритете машиностроения (1985) прозвучала еще в «докладе Кириллина» (1979). Но если не исходить из максималистских позиций, согласно которым каждая новация должна немедленно внедряться, то следует признать, что шесть лет для «проталкивания» новизны - не такой уж большой срок, чтобы признать закоснелость системы.

Вопрос об отставании системы от научно-технической революции в основном решается посредством сопоставлений показателей с развитыми странами, что недостаточно для выяснения причин распада системы. Борьба с отдельными новациями и новаторами, как показано на фактах по щекинскому методу, «делу Худенко», должна рассматриваться в контексте общих пропорций советского хозяйства, гарантировавшего всеобщую занятость и доступное потребление. Это препятствовало распространению экспериментов, нацеленных на экономию рабочей силы или быстрый неконтролируемый рост доходов населения. По мнению диссертанта, принципиальных новаций, которые система проигнорировала, практически нет. Лучшим доказательством этого является сам факт «перестройки»70. И это при том, что в 1970-е гг. появились дополнительные возможности экстенсивного развития (открытие новых месторождений нефти и газа).

Практика построения «социализма с человеческим лицом» при «раннем» Горбачеве, как и его последующее обращение к идеям социал-демократии, также ставят под сомнение тезис о нереформируемо-сти системы.

По второму направлению исследования инновационного потенциала советского строя рассматриваются различные варианты трансформации (межсистемная и внутрисистемная) на материале Китая, а также Кубы и КНДР.

Диссертантом выявлено, что опыт китайских реформ был известен советскому руководству еще до начала «перестройки» не только по отчетам отделов ЦК, но и научным работам зарубежных авторов, рассылаемых для узкого круга высокопоставленных читателей71. Иг-

70 Коэн С. Изучение России без России. Крах американской постсоветологии. М.: АИРО-ХХ, 1999. С. 14-15.

71 См.: Голдман М. Вызов Горбачева: Экономическая реформа в эпоху передовой технологии. М.: Прогресс, 1988; Зоммер Т. «Китайская карта»: 900 миллионный народ на

норирование данного опыта объяснялось позднее существенными различиями двух стран по структуре экономики, населения и пр.72 Но в диссертации отмечается и значительное сходство данных обществ, которые подтверждают правомерность сравнительно-исторического анализа. Более же существенные отличия видятся диссертанту в том, что китайские лидеры строго соблюдали этапность проведения реформ, чутко реагировали на возникающие противоречия, следили за соблюдением пропорций, в т.ч. путем искусственного сдерживания потребления73. Но СССР, в отличие от Китая, находился в рыночной среде, не позволившей перенять опыт восточного соседа. Даже испытывающая мощное американское воздействие Куба сумела отстоять право на внутрисистемную трансформацию, начавшуюся лишь в середине 1990-х гг. Китай, другие сохранившие приверженность социализму страны, учли негативные стороны реформ в Советском Союзе. Но это не умаляет значения их исторического опыта и повышает интерес к перспективам развития.

В целом инновационный потенциал советской системы, проявившей способность трансформироваться тремя путями, заслуживает внимания. Тем более внесистемная трансформация не случайна, т.к. был преодолен охранительный и позитивный инновационный потенциал строя. Соответственно, и способы изучения такого типа трансформации должны быть нестандартными.

Их обоснованию и посвящена пятая глава диссертации «Трансформация советской системы как реализация внесистемного потенциала», в которой прослеживается историческая динамика развертывания потенциала внесистемного развития советского строя непосредственно в период «перестройки».

В первом параграфе решается задача разработки подходов к исследованию трансформации системообразующих элементов советского строя. Анализ динамики распада каждого из них свидетельствует, что субъекты системы предпринимали попытки перевода реформирования во внутрисистемное русло, но все они оказались безуспешны.

Кроме правящей элиты не нашлось независимых сил, стремящихся к сокрушению строя и имеющих для этого достаточный ресурс. Но даже и на последнем этапе «перестройки» решающие шаги по разрушению системы (например, подписание Беловежских соглашений) сделала сама номенклатура при непротивлении общественного большинства.

пути к 2000 году. М.: Прогресс, 1980; Террил Р. Будущее Китая. После Мао. М.: Процесс, 1979.

Малиа М. Советская трагедия. История социализма в СССР. 1917-1991. М.: РОССПЭН, 2002. С.470-471.

73 У. Цзяньлинь Экономическая реформа в КНР. М.: «Наука», 1990.

Позиция общества в «перестройке» неоднозначна. Массовым сознанием не были восприняты звучавшие уже в те годы предупреждения о вероятности высокой социальной цены реформ. Тот факт, что эти угрозы не рассматривались серьезно, объясняется не только манипуляцией сознанием, но и превратным действием «демонстрационного эффекта», когда социально опасные на Западе явления в СССР казались лишь атрибутом официальной советской пропаганды.

Решение экономических проблем было найдено за пределами другого системообразующего элемента - плановой экономики. Причем тезис об исчерпанности административно-командной экономики обсуждался не только в обществе, но и в высшем руководстве уже через 2-3 года с начала реформ75. А в 1990 году в подготовленном для М.Горбачева материале был сделан однозначный вывод, что рынок -

76 г^

«единственный путь спасения социалистической идеи» . Такое резюме не покажется скоропалительным, если учитывать память советского руководства о предыдущих экономических реформах, якобы неудавшихся. Они, по мнению диссертанта, как раз состоялись в том смысле, что всего через 20-30 лет с их начала (по историческим меркам, немного) привели к столь радикальному реформированию хозяйства. И даже отмечавшаяся в 1990-е гг. неготовность общества к рынку не помешала десятилетием ранее некритически воспринять одну из базовых идей западного общества.

В диссертации отмечается, что практически все ключевые мероприятия политической реформы (гласность, многопартийность, правовое государство) заимствованы из идейного арсенала конкурирующей системы. Даже видимое исключение - положение о передаче всей власти Советам - осуществлялось по образцам западного парламентаризма. Отдельные разрозненные попытки сопротивления системы (история с письмом Н. Андреевой, консервативная периодика и организации наподобие «Памяти», создание российской компартии) встречали отпор на самом высшем уровне еще до «перестройки» гораздо более жесткий, чем упорядоченные скоординированные действия внесистемных сил77. Даже на пересмотр 6-ой статьи Конституции СССР о руководящей роли партии пошло ее собственное руково-

78

дство, опасавшееся, в числе прочего, повторения «польского опыта» ,

74 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000.

75 Горбачев М. Жизнь и реформы. Кн.1. С.308-309; см. также Согрин В. Указ. соч., С. 26.

76 Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Статья «Рынок и социализм», 6.8.90.

77 Семанов С.Н. Юрий Андропов. М.: Изд-воЭксмо, 2003.

78 Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы A.C. Черняева). Записка А.И. Лукьянова М.С. Горбачеву от 22.08.89 (вариант проекта постановления Пленума ЦК КПСС) и Докладная записка A.C. Черняева о звонке А.И. Лукьянова (предложения к Пленуму ЦК КПСС по изменению ст.6 Конституции СССР) от 25.08.89.

что, подтверждая версию очага, показывает не только влияние советских реформ на восточноевропейские страны, но и обратное воздействие. При том, что именно стремительно европеизировавшиеся советские мегаполисы одобряли идею с изменением статьи79.

Фактически, последняя попытка сопротивления системы и обнаружения ею своего потенциала - история с ГКЧП - показала, что, обладая значительной властью и определенным сочувствием в обществе, члены ГКЧП не только не смогли, но практически и не попытались воспользоваться столь значительным ресурсом. Ив этом случае изучение вопроса только в рамках ситуации собственно в СССР ничего не дает.

Во втором параграфе диссертант ставит вопрос о количественных и качественных изменениях содержания понятия «внешняя (по отношению к СССР) среда» в 1970-90-е гг.

На основе представленных в социологической и политологиче-скои литературе данных80 , делается предположение, что исторический процесс становления новых демократий требует одновременного роста числа государств недемократических, т.к. в противном случае встает проблема материального благополучия демократий. Тот факт, что именно на рубеже 1980-90-х гг. общества советской системы почти повсеместно испытали импульс перехода, может объясняться тем, что в этот временной отрезок увеличилось общее число независимых государств.

В русле данной закономерности происходили процессы, во-первых, обособления «братских социалистических стран» от СССР и, во-вторых, суверенизации союзных республик самого СССР. Исторические факты показывают, что данные процессы начались значительно раньше, чем собственно демократизация. Проведенный в диссертации анализ (в т.ч. изучение развития законодательства СССР, союзных республик, ряда социалистических стран) приводит к выводу, что процесс суверенизации союзных республик СССР и стран социалистической системы стал хотя и не достаточным, но необходимым условием внесистемной трансформации советского строя. Суверенизация в отличие от демократизации имеет более устойчивые и преимущественно объективные основания.

Тем самым диссертант расширяет рамки понятия внешней среды в отношении СССР, которая в интенсивный период трансформации включает не только страны Запада, но и периферийные элементы со-

" Согрин В. Указ. соч., с.57.

80 Данилов А.Н. Переходное общество: проблемы системной трансформации. Мн. ООО «Харвест», 1998. С.92-93.

ветской системы81. Пока же в исторических исследованиях изучение отношений системы с внешней средой проводится в основном посредством анализа внешней политики СССР. Такой подход позитивен в том смысле, что внешнюю политику советской системы фактически полностью осуществлял СССР. Но с его помощью нельзя определить причины распада данной системы.

Диссертантом отмечается противоречивость внешнего фактора с точки зрения трансформации системы. Представляя определенную угрозу (реальную или мифическую), именно внешняя среда едва ли не в наибольшей степени поощряла советские реформы. В работе отслеживается корреляция циклов холодной войны и социально-экономического развития СССР. Выявляется, что обострение международных отношений в 1983-84 гг. не препятствовало некоторому оживлению советской экономики, в то время, как спад международной напряженности рубежа 1980-90-х гг. проходил на фоне внутреннего коллапса. Население реагировало именно на последнее, и внешнеполитические достижения системы при М.С. Горбачеве остались почти незамеченными, не только не укрепив ее потенциал, но и вызывая раздражение в обществе.

Но и позитивные результаты «нового политического мышления» опередили свое время, и даже уход СССР из «третьего мира» не удостоился взаимности и был восполнен продвижением западной системы фактически в русле прежней логики «холодной войны».

Решение проблемы фактора внешней среды видится в плоскости поиска адекватного понятийного аппарата. Внешний вызов советской системе предлагается рассматривать как начальную стадию экспансии глобальной цивилизации. Диссертант не склонен совмещать вступление в глобальный мир лишь с распадом социалистической системы и окончанием холодной войны. Как только внешний фактор проявил свой очаговый в условиях глобализма характер, шансы советской системы стали уменьшаться. Необходимо уйти от привычного противопоставления внутренних и внешних факторов, что и позволяет сделать модель очага, т.к. именно очаговая конфигурация элементов советской системы явилась наиболее предпочтительным для внешнего воздействия комплексом государств и обществ. Она позволила обеспечить наиболее эффективное, быстрое и массовое восприятие внесистемных ценностей. Кроме того, неизбежное в кризисных ситуациях ослабление защитного слоя системы сопровождалось тем, что поиски преодоления противоречий экономичнее всего было вести, заимствуя рецепты из непосредственного (и, как казалось, преуспевающего) ок-

81 Внешними указанные элементы становятся по мере того, как перестают идентифицировать себя с СССР в международных отношениях, что для некоторых из этих элементов являлось характерным еще до «перестройки».

ружения, идентифицируемого как Западная Европа и Северная Америка.

В третьем параграфе дается обоснование подходов к изучению роли субъективного фактора трансформации советской системы. Общее повышение внимания к нему в современной исторической науке обусловлено не только его реальной ролью в данном процессе, но и отходом историков от крайностей детерминистской методологии познания. Отмечается, что персонифицированные проявления субъективного фактора выступают в качестве критерия периодизации советской истории.

В диссертации определяются составные элементы данного фактора - политическое лидерство; хозяйственные, политические, региональные, интеллектуальные и иные элиты; многопартийность; целенаправленные внешние воздействия («заговоры») и др. На ранних стадиях изучения вопроса более популярным являлся фактор лидерства (особенно феномен М.С. Горбачева), в последние годы в работах историков и политологов (А. Барсенкова, О. Гаман-Голутвиной, А. Шубина) актуализирована проблематика элит. Признаки указанной эволюции исследований свидетельствуют о продолжении методологических поисков в современной историографии вопроса.

В рамках проанализированных в диссертации концепций пока не представлено теоретического объяснения связи между ролью субъективного фактора в единстве его проявлений и результатами транс -формации советской системы.

Вопрос о значимости субъективного фактора пока решается в основном на эмпирическом уровне. Что нередко приводит к игнорированию диалектики объективного и субъективного. В советской историографии творцом истории считался народ, сейчас наметился крен в сторону признания приоритетности роли личностей, элит, активного меньшинства и т.п. Идея очага позволяет обратить внимание на неравномерность эволюции взглядов и действий акторов советской системы.

Из этого следует, что субъект изучаемого исторического процесса остается и субъектом современности. И, следовательно, может как таковой изучаться - но уже не только как часть истории, но и как реальность (не нарушая требования историзма). Мы не имеем права настроения субъектов советской системы выдавать за их помыслы десяти - двадцатилетней давности, даже если речь идет об одних и тех же людях. Но представляется вполне возможным изучать современные настроения как своеобразный показатель устойчивости, укорененности в сознании тех ценностей, за которые ратовали рассматриваемые субъекты на старте «перестройки». Это не только позволит оценить степень осознанности сделанного в 1980-е гг. выбора, но и укажет на то, в какой мере ценности советской системы отвергались или поддерживались ее субъектами. Такой подход способствует выработке

критериев оценки значимости результатов, полученных путем социологических опросов, а также ретроспективными, перспективными и альтернативными методами исследования. При этом, конечно, необ-' ходимо помнить, что и сама современность есть незавершенный исторический процесс, поэтому она не может выступать как аналог абсолютной истины. Последующая социальная практика обогатит наше знание предмета исследования, и на каждой конкретно-исторической ступени познания мы можем рассчитывать на выявление новых сторон субъективного фактора.

Смысл четвертого параграфа - в определении прогностических способностей имеющихся теоретических моделей, в т.ч. идеи очага. Хронологически прогнозы охватывают период от самого начала существования системы до ее распада. Весьма многообразен круг людей (как в нашей стране, так и за рубежом), предложивших свои прогнозы - от ученых (философов, социологов и т.д.) до практических политиков.

Исполнившиеся прогнозы ценны тем, что перед их авторами не стояла задача «подгонки» исторических фактов под известный результат. Но доказательная база таких прогнозов в основном имеет мало общего с механизмами реальной истории. Условиями, приближающими крах системы, в разное время назывались аксиологические основания82, внешний фактор (война с Китаем, противостояние с Западом), а также рост независимых общественных сил83.

Западная наука в целом не смогла дать точный прогноз перспектив советской системы84. Отдельные исключения связаны с определением уровня достаточности для демократического транзита. Обстоятельное предсказание распада советской системы с точки зрения соотношения ресурсов дал в начале 1980-х гг. американский социолог Рэн-далл Коллинз85. Диссертант отмечает как сильные стороны его теоретических принципов, так и некоторые спорные моменты: недооценка доктринальных концептов советского строя и возможности «надрыва» теперь уже самих США. Идея очага нацеливает на раскрытие со-

82 Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С.148-153. Но данный автор не мог предположить в 1930-е гг., что за несколько десятилетий многие ценности системы укрепятся в сознании людей. Это актуализирует для современной России вопрос о перспективах закрепления ценностей 1990-х гг. на национальной почве.

83 Буковский В. «Московский процесс». М.: Издательство «МИК», 1996. С.69. Очевидность просчета в последнем тезисе связана с априорным игнорированием данными авторами инновационного потенциала советской элиты. Сами диссиденты осознавали отсутствие таких общественных сил и даже в конце 1970-х гг. не надеялись на скорый крах социализма, а некоторые вообще не верили в возможность реформирования системы (там же, с.71-74).

84 Причины этого научного факта обобщены в: Уткин А.И. Указ. соч., с.374-381.

85 Collins R. Prediction in Macrosociology: The Case of the Soviet Collapse // American J. of Sociology. 1995. May. P.1552-1593.

временного содержания понятия ресурсов, которое не исчерпывается привычным для индустриальной эпохи подсчетом километров границ, пушек, танков и т.п.

В начале 1960-х гг. другой социолог Ф.Картрайт установил наличие сильной корреляции между уровнем развития средств коммуника-

.-.86 т

ции и демократией . 1 ипотеза очага позволяет реализовать потенциал данной идеи в максимальной степени. Значение фактора коммуникаций несоизмеримо больше, если воздействие средств такой коммуникации осуществляется на сконцентрированные в пространстве наилучшего развития коммуникаций системные объекты.

Т.Парсонс дал прогноз о неизбежности перехода советского режима к демократизации, т.к. тоталитарные режимы, по его мнению, не стабильны и не эффективны87. Советский режим, как показала историческая практика, действительно оказался на определенном этапе нестабильным и неэффективным. Но ни Картрайт, ни Парсонс не ставили задачи проследить различие в транзите между странами советской системы и всеми остальными, что и оставляет поле деятельности исторической науке.

В «новосибирском докладе», подготовленном в начале 1980-х гг. в Сибирском отделении Академии наук СССР группой ученых (А.Аганбегян, Т.Заславская и др.) не только отмечался факт несоответствия производственных отношений реальным условиям, но и содержалось ценное указание на источник преобразования системы -

88

социальные группы, занимающие в ней прочное положение .

Но и на материале несбывшихся предсказаний могут просматриваться особенности реального исторического процесса. Показательны в этом плане прогнозы, данные американскими спецслужбами и сопоставленные диссертантом в ретроспективном (начиная со второй половины 1940-х гг.) и перспективном (прогнозы относительно современной России) планах . В результате выявлено, что материалы 1980-х гг. по стилистике и перечню кризисных факторов во многом повторяют экспертизы сорокалетней давности. Но современные прогнозы относительно перспектив России выделяются удручающими

86 Cutright P. National Political Development: Measurement and Analysis // American Sociological Review. April 1963. Vol.28. P.253-264.

87 Parsons T. Evolutionary Universals in Society // American Sociological Review. 1964. Vol.29. 3. P. 13-25.

88 Текст доклада оказался на Западе. См.: Руббн А. Встречи с Горбачевым. М., 1991. С.37-38.

89 Архив Горбачев-фонда. Ф.№3. Оп.№6. Д.№1. (Объединенный фонд личных поступлений). Советские внутренние проблемы. Из еженедельного обзора, 30 августа 1946 года; Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Служебный вестник иностранной информации ТАСС «ОЗП», 24.6.86 №288-а (гриф: «сов. секретно»), с пометкой «Отправлено тов. М.С.Горбачеву (лично)»; Ивашов Л.Г. Нацелены в никуда II Советская Россия. 2003. 30 января.

характеристиками, отсутствовавшими в прогнозах прошлых лет. При заказной направленности этих материалов сдвиг в состоянии постсоветской системы очевиден.

Значимы для науки современные прогнозы американских политологов в отношении дальнейшего развития Китая90. И если до середины 1990-х гг. их оценки носили пессимистический характер, то к концу эпохи Дэн Сяопина тональность прогнозов меняется. «Дэнгиз-му» не только предрекается дальнейшее развитие, но и намечается его основа. Отдельные социальные болезни будут нести угрозу КНР лишь в случае их одновременного всплеска. В этом можно увидеть отличие от привычной для отечественных историков приверженности парадигме «кризисных явлений». Интересно и то, что американцы (!) не советуют китайскому руководству копировать западную демократию, сохраняя авторитарное правление при осторожном внедрении рыночных механизмов.

Обобщая современные прогнозы в отношении будущего России, диссертант подчеркивает их ориентированность на уже известные социальные модели. В связи с этим встает вопрос о способности отечественного обществознания к творческому осмыслению российских перспектив. Последние будут неясны до тех пор, пока Россия не освободится от воздействия всех очаговых факторов. И, прежде всего, от бесплодных попыток некритической рецепции опыта обществ-лидеров. Развитие Китая убеждает: для того, чтобы стать лидером, совсем необязательно (а то и вовсе противопоказано) копировать других лидеров. Удастся ли России преодолеть комплекс очаговой неполноценности, и в какие сроки - вопрос остается открытым.

В заключении сформулированы основные выводы проведенного исследования (подходы к поставленной проблеме), разбитые на две группы: научные и научно-практические.

Обобщая содержание первых, отметим, что состояние советской системы может быть объективно изучено лишь в контексте ее последующей трансформации. Для такого исследования инструментарий исторической науки недостаточен. В диссертации на основе специально разработанной исследовательской программы предложен комплексный междисциплинарный подход к изучению состояния советской системы.

В диссертации показано, что советская система имела не только ресурсы для выживания, но и определенный потенциал дальнейшего развития. Современная действительность подтверждает тот факт, что некоторые из представляющих данную систему обществ этот потенциал использовали. Однако закономерным в условиях очага оказался другой результат - внесистемная трансформация существующего

90 Архив Горбачев-фонда. Ф. I. Оп.7. Д. 11. Лл. 1 -4. (Материалы, относящиеся к деятельности М.С.Горбачева).

строя. В результате проведенного исследования можно сказать, что такой итог не только не случаен, но и обусловлен закономерностями более значительными, чем отдельные факторы частного порядка. Определенная комбинация внутренних причин была усилена соответствующим влиянием геополитической ситуации, и только комплексное действие рассмотренных в диссертации условий сумело парализовать потенцию европейского сектора советской системы к сохранению и развитию существующего строя.

Выводы практической направленности связаны с возможностью научного прогнозирования результатов трансформации современной социальной системы. Тем самым предложенная теоретическая модель получает определенную завершенность. Диссертант обосновывает значительную роль исторической науки в этом вопросе и намечает пути теоретических предсказаний различных вариантов трансформации. Такой анализ должен опираться не только на изучение внутренних обстоятельств в их динамике или акторов данной системы, но и на характер взаимодействия системы с внешней средой.

Сегодня наше государство находится вне какого-либо очага, представляя собой общество с державными амбициями, что неизбежно, как показывает отечественный и зарубежный исторический опыт, может способствовать сплочению нации и вызвать у нее готовность пойти на новые жертвы во имя очередного «светлого будущего». Россия оказалась на грани выживания, что неизбежно востребует элементы мобилизационной системы, а значит, знание циклов отечественного исторического процесса может подсказать нам ближайшие перспективы развития. Естественно, при условии соотнесения этих циклов с общемировыми тенденциями развития.

В диссертации ставятся вопросы, нуждающиеся в дальнейшем изучении (сравнительный анализ развития современных социальных систем; обоснование количественных методов исследования в отношении изучаемой проблемы; выявление потенциала советской системы на постсоветском пространстве, и др.).

Подытоживая выводы диссертации в целом отметим, что впервые в историографии трансформация советской системы выводится не из отдельных свойств системы (как правило, негативных), а из всего ее состояния как комплексного феномена (в т.ч. и из позитивных сторон системы). Это задает новый теоретико-методологический ракурс для дальнейшего изучения проблемы.

III. Публикации по теме диссертации

Основные положения диссертации изложены автором в следующих работах:

I. Монографии

1. Историографические и методологические основы исследования состояния советской системы. Сергиев Посад: ООО Редакция альманаха «Весь Сергиев Посад», 2004. - 230 с. (14,5 п.л.)

2. Нарастание кризиса советской системы. 1985-1987 - М., 2001. - 86 с. (5,5 п.л.)

И. Публикации источников, учебные пособия, статьи

3. Трансформация советской системы в годы «перестройки»: историография, методы исследования // Социально-гуманитарные знания. 2002. №3-4. (2,3 п.л.)

4. «Фактов содействия ГКЧП не установлено...» // Исторический архив. 2004. №1. (1,2 п.л.)

5. Современная Москва: Сб. "Москве 850 лет. Краткая история", глава XIII. - Сергиев Посад, 1996. (1 п.л.)

6. Москва готовится: Сб. "Москве 850 лет. Краткая история". 2-е, доп. юбилейное изд. - Москва, 1997. (0,5 п.л.)

7. Нарастание застоя и распад СССР: "История России и мировые цивилизации". Учебное пособие, глава XIII, параграф 2, в соавторстве с Рубаном М.В. - М.: Издательство "Российское педагогическое агентство", 1997. (1 п.л.)

8. В спорах рождается истина. Формационный и цивилизаци-онный подходы в практике преподавания современной отечественной истории // Учитель. - 1999. - №4 (0,7 п.л.)

9. Учебно-методическое пособие по специальности "021100-юриспруденция" в 2-х ч., в сост. авт. коллект. - М., 2000 (2-е изд. -2003). - 600 с. (37,6 п.л.)

10. К вопросу политико-правового регулирования суверенитета Российской Федерации // В мире права. - 2001. - №1. (0,3 п.л.)

11. Противостоять власти из принципа... Но из какого принципа? / Российская газета. 2001. 23-мая. (0,3 п.л.)

12. Август 1991: политико-правовые аспекты (взгляд через десятилетие) // В мире права. - 2002. - №1. (0,5 п.л.)

13. Изменение ценностных установок как фактор распада советской системы // Объединенный научный журнал. - 2001. - №22. (0,2 п.л.)

14. Средства массовой информации и политико-правовое сознание граждан в переходный период / Образование, наука и производство: Межвузовский сборник научных трудов. ТМУ. Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук / Под ред. Г.К.Овчинникова. - М.: МГИУ, 2001. (в соавторстве с Моцной О.) (0,5 п.л.)

15. Многопартийность в России: вчера, сегодня, завтра / Образование, наука и производство: Межвузовский сборник научных трудов. Т.ГУ. Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук / Под ред. Г.К.Овчинникова. - М.: МГИУ, 2001. -(в соавторстве с Тоскиным Р.) (0,3 п.л.)

16. К вопросу о методах исследования процессов распада советской системы // Распад СССР: 10 лет спустя. Доклады и выступления на международной научной конференции 21-24 июня 2001 г. М., 2002. (0,5 п.л.)

17. Процессы распада советской системы: вопросы методологии исследования. // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 18-19. М., 2002. (1,4 п.л.)

18. Интеллигенция и власть на старте XXI века: «идущие вместе»? // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 18-19. М., 2002. (0,5 п.л.)

19. О разделении власти по-советски // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 20. М., 2002. (0,3 п.л.)

20. О подходах к проблеме российского выбора в XXI веке. // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 21. М., 2002. (0,4 п.л.)

21. Что может дать концепция «развитого социализма» для понимания советской системы. // Россия в условиях трансформаций. Ис-торико-политологический семинар. Вып. 22-23. М., 2002. (0,5 п.л.)

22. Бюрократия уживется и с гражданским обществом. // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 22-23. М., 2002. (0,4 п.л.)

23. Человек и право в условиях распада советской системы / Научные труды. Российская академия юридических наук. Выпуск 2. В 2 томах. Т.1. (Материалы Общероссийской конференции РАЮН «Правовая реформа в России: тенденции и перспективы»). М.: Издательская Группа «Юрист», 2002. (0,6 п.л.)

24. Подходы к изучению состояния советской системы накануне «перестройки» // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 24. М., 2002. (2,4 п.л.)

25. Власть, общество и проблема исторической закономерности // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 26. М., 2002. (0,3 п.л.)

26. Советская государственность: гипотеза периферийности / Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. М., 2003. (2 п.л.)

27. Общее и особенное в современной российской государственности / Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. М., 2003. (0,3 п.л.)

28. Эволюция конкретно-исторического содержания тоталитаризма. Сообщение на заседании круглого стола в Горбачев-фонде, 4 марта 2003 г. М., 2003. (0,4 п.л.).

Формат 60x90 У|6. Объем 2,75 п. л. Тираж 100 экз. Заказ 577. Отпечатано в ГУП МО «Загорская типография» 141300, Московская обл., г. Сергиев Посад, пр. Красной Армии, 212Б Тел. 547-60-60,4-25-70, факс 547-60-60

»z?О 94

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Маслов, Дмитрий Владимирович

Введение.

Глава 1. Становление методологии изучения состояния советской системы в историографии.

1.1 Постановка проблемы на начальном этапе исследования (1970 -начало 1980-х гг.).

1.2 Эволюция подходов к проблеме в период «перестройки» 19851991 г.

1.3 Методология исследования проблемы в постсоветский период.

Глава 2. Постановка теоретико-методологических вопросов исследования проблемы.

2.1 Проблема адекватности понятийного аппарата в характеристике состояния советской системы.

2.2 Изучение состояния и процессов трансформации советской системы: концептуальный аспект.

2.3 Проблемы источниковедения, общие принципы и методы исследования состояния советской системы.

Глава 3. Этапы формирования исследовательской программы по изучению состояния советской системы.

3.1 Подходы к проблематизации и реструктуризации теоретического поля.

3.2 Предметизация и первичный анализ переменных, объясняющих истоки трансформации советской системы.

3.3 Определение релевантных переменны^ их операционализация.

3.4 Логико-эвристический анализ исторических случаев трансформации советской системы.

Глава 4. Состояние советской системы: охранительный и инновационный потенциал.'.

4.1 Партийно-государственная власть: сохранение управляемости обществом.

4.2 Возрастание потребностей общества и экономический потенциал системы.

4.3 Подходы к изучению воспроизводства социальной структуры советского общества.-.

4.4 Инновационный потенциал советской системы.

Глава 5. Трансформация советской системы как реализация внесистемного потенциала.

5.1 Методология исследования трансформации системных элементов советского строя.

5.2 Роль внешней среды в трансформации советской системы.

5.3 Значение субъективного фактора в реализации внесистемной альтернативы советского строя.

5.4 Теоретические предсказания внесистемной трансформации: методы познания «будущего в прошлом».

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Маслов, Дмитрий Владимирович

Противоречивое состояние современного российского общества порождает, как минимум, два вопроса. Первый - это проблема характеристики исходного состояния общества, от которого мы ушли (уходим). Второй же - вопрос о критериях оценки современного нам общества средствами исторической науки. Оба вопроса, представляющие, по существу, две стороны одной проблемы, выводят нас на ее формулирование. В представляемой к защите диссертации речь пойдет о проблеме историографического, теоретического и методологического исследования состояния советской системы предпере-строечного периода.

Актуальность данной проблемы проявляется в целом ряде аспектов - научном, практически-политическом, педагогическом. В научном плане диссертант считает необходимым прежде всего способствовать повышению интереса исследователей к проблеме. Дело в том, что последовавшие в конце 1980-1990-е гг. масштабные преобразования отвлекли внимание общества и специалистов от изучения той ситуации, в которой страна оказалась накануне перемен. В историографии прочно утвердились ее (ситуации) негативные оценки. Однако накопившееся за эти годы социальное знание, с одной стороны, а также общественная и научная потребность в объяснении причин разочарования значительной части населения в результатах реформ, с другой стороны, вновь актуализируют, казалось бы, осмысленную тему.

За последние 10-15 лет накоплен фактический материал, принципиально изменились теоретико-методологические основы изучения новейшей отечественной истории, существенно обогатилась концептуальная база исследований. Но на изучении состояния советской системы эти изменения сказались лишь в незначительной степени. До сих пор ключевым термином, характеризующим советскую систему до середины 1980-х гг., остается «застой». Парадоксально, что данная дефиниция, использованная высшим партийным руководством еще в начале «перестройки», из политики перешла в науку без серьезного анализа ее конкретно-исторического содержания. Общее количество работ, посвященных «застою», с 1980-х гг. имеет тенденцию к шфащению, особенно, если сравнивать с массивом публикаций по периоду преобразований.

Указанная проблема ставится, как известно, разными науками. Угол зрения исторической науки на нее состоит в том, что она изучает причинно-следственную связь событий. Оценить исторический процесс легче в том случае, если он закончился, либо, что более типично, перешел в новую стадию. Вот почему российская (и - шире - постсоветская) современность выступает тем инструментом, который создает условия для изучения и позволяет дать анализ той или иной стадии этого процесса, в качестве его определенного (скорее всего, промежуточного) результата. При этом мы не современность опрокидываем в прошлое, что неоднократно приводило к методологическим ошибкам, а само прошлое как бы обращаем на современность таким образом, чтобы проследить, куда привели тенденции, «схваченные» нами в этом прошлом. И коль скоро мы изучаем «перестройку» как самостоятельный исторический феномен, то тем более уместно обратиться к опыту предшествующего периода. Тем самым исследование предперестроечно-го состояния советской системы именно в наше время становится не только необходимым, но и методологически возможным.

Такой выход на современность настраивает на изучение состояния советской системы в контексте ее последующего преобразования, для которого это состояние является исходной базой, а, возможно, и причиной. Актуальность темы диссертационного исследования становится очевидной и в практически-политическом аспекте, т.к. пока еще трудно сказать, в какой степени исчерпали себя модернизационные импульсы, инициированные «перестройкой». И, следовательно, вопрос о характеристике состояния советской системы является и частью истории, и полем современной политической борьбы. Оценка советского наследия все последние годы является одним из непременных элементов программ партийно-политических сил различной ориентации. Такая оценка подводит базу под выводы и предложения стратегического и тактического характера. Тем самым степень научной обоснованности историографического материала оказывает непосредственное воздействие на перспективы развития современной России.

Нельзя забывать и о том, что преподавание курсов истории и других общественных наук в школах и вузах вызывает известные затруднения у педагогов и обучаемых именно при рассмотрении проблем советского периода. Тем самым актуализируется педагогический, воспитательный аспект заявленной темы. Нередко, стараясь избежать таких затруднений, преподаватели сводят свою деятельность к элементарной фактографии, что исключает из педагогического процесса важнейшую компоненту патриотического и нравственного воспитания, вся тяжесть которого смещается на более ранние периоды отечественной истории. В худшем же случае выводы делаются исходя из собственных субъективных представлений преподавателей, что нельзя признать целесообразным. Государственный стандарт высшего профессионального образования по отечественной истории также не нацеливает будущую интеллектуальную элиту общества на глубокое познание сущности советского строя.

Таким образом, тема диссертационного исследования представляется актуальной как в теоретическом, так и в практическом отношении для развития не только России, но и других постсоветских государств, а также для государств, сохраняющих приверженность социалистическому выбору в различных его модификациях. Но интересующая нас тема представляется не только актуальной, но и недостаточно исследованной.

Вопрос о степени научной разработки проблемы сосгащг^едмет^ещш1.ьщ)-го анализа^гааве пербой диссертации^^юсвяшенной историографическим вопросам. Поэтому здесь представляется возможным изложить отдельные соображения.

Прежде всего, отметим, что комплексных исследований, непосредственно посвященных состоянию советской системы в предперестроечный период, крайне мало. Чаще всего вопросы истории данного периода рассматриваются в контексте всей послевоенной истории СССР, что не позволяет уяснить специфику «застоя»1. «Оттепель» и «перестройка» являются пока более популярными сюжетами в историографии. Процессы относительно стабильного развития без видимых провалов и взлетов еще недостаточно проанализированы исторической наукой. Но спрос на подобного рода исследования растет по мере продвижения преобразований в современной России.

В последние годы всё настоятельнее становится необходимость обобщающих теоретических исследований социальной реальности. "В науках о человеке и обществе накоплена такая масса эмпирического материала, что на первый план действительно выходят сегодня задачи упорядочения и систематизации этого материала сообразно его внутренней связи, логике самих вещей"2. Актуальной эта задача становится и для изучения советской истории на заключительном ее отрезке, решающим звеном которого стала "перестройка".

1 Из немногих специально посвященных периоду серьезных исследований см.: Механизм торможения: истоки, действие, пути преодоления / Под общ. ред. В.В.Журавлева (сост. Ю.С.Аксенов). М., 1988; На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / Под ред. В.В.Журавлева. М., 1990; Шубин А. Истоки перестройки, 1978-1984 гг. М., 1997; его же. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. М., 2001.

2 Коршунов A.M., Мантатов В.В. Диалектика социального познания. М.: ИПЛ, 1988. С.57.

Ещё десять лет назад Г.Бордюгов и В.Козлов констатировали, что на вопрос о том, почему горбачевской команде удалось разрушить советскую систему, нет удовлетворительного ответа3. Да и вопрос разрушили ли ее, или она распалась прежде всего по объективным основаниям, также дискуссионен. Подобным образом ситуация обстоит и сегодня. И это при том, что наука не стояла на месте, и на эмпирическом уровне произошло заметное продвижение. Однако теоретические обобщения так и остались в основной своей массе на позициях начала 1990-х гг. И дело, конечно, отнюдь не в отсутствии у историков компетентности. Для того, чтобы глубже разобраться в причинах такого положения дел, попытаемся четче обозначить современный уровень состояния проблемы и факторы, его определяющие.

Сегодняшнее знание об этом периоде характеризуется рядом особенностей. Во-первых, это время лишь отчасти стало достоянием истории, т.е. прошлым в общепризнанном смысле. Для обществоведа явно недостаточен хронометрический подход к прошлому4. Как точно подметил современный философ А.А.Зиновьев, "в социологическом смысле прошлое для сложного социального организма уже не является определяющим фактором его жизнедеятельности, а будущее еще не является. настоящее есть воспроизводство каких-то явлений прошлого и реализация потенций прошлого." [выделено мной - Д.М.]5. Прошлое в определенной форме продолжает жить, поэтому оно объективная реальность. "Социальная реальность есть продукт предшествующей деятельности, которая в снятом виде сохраняется в ее наличных формах"6. Прошлое обладает статусом существования в преобразованном измененном виде. Специалисты в области методологии истории рассматривают наличие объективной связи прошлого с настоящим как основу возможности его познания7. Очевидно, что ход и результаты "перестройки" по-прежнему непосредственно воздействуют на общественно-политическую ситуацию, и не только в России.

Более того, даже и XX век в целом некоторые исследователи не склонны отделять от настоящего. Например, литературовед и историк В. Кожинов считал продолжение по

3 Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории сов. об-ва. М.: Политиздат, 1992. С.42.

4 Методологические основы понимания прошлого в исторической науке уже анализировались. См., в частности обобщение этих наработок в: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 2003. С.107-112.

5 Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М.: Центрполиграф, 1990. С. 431-432.

6 Коршунов A.M., Мантатов В.В. Указ. соч., с.122-123.

7 Дъяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974. С.11. литической и идеологической борьбы, начатой на рубеже Х1Х-ХХ веков, доказательством того, что история России XX века еще не стала для нас в истинном смысле слова прошлым. Процесс, идущий с начала прошлого столетия до наших дней, он определял как революцию8.

Такого рода суждения подвигают к вопросу о содержании понятий «распад», «кризис» советской системы, если «прошлое» так активно вторгается в наше сегодня. Ведь речь идет не о том, что советский строй просто вспоминают, критикуя или сожалея - такова судьба любого относительно значимого исторического феномена. Суть же в том, что определенные структуры, механизмы советской системы перешли в систему постсоветскую. Пока же в изучении данного вопроса явно утвердилась тенденция вбить клин между двумя историческими периодами. Сугубо политическое желание не иметь ничего общего с советским строем выливается в крайние формы исторического нигилизма вплоть до полного отрицания сколько-нибудь позитивного значения нашей недавней истории. Об этом явлении можно было бы и не упоминать, если бы на подобной основе не воспитывалось целое поколение граждан современной России.

Следующей особенностью современного знания о советской системе является наличие весьма солидного массива эмпирического материала. В его составе можно выделить такие компоненты:

1. статистический материал разнообразных источников;

2. сведения об особенностях политического процесса и политической борьбы, в т.ч. и на самой вершине власти;

3. сведения о расстановке социальных сил на разных этапах реформирования, основанные на представительных социологических опросах;

4. показатели социально-экономического развития;

5. сведения о состоянии духовно-культурной сферы;

6. материалы по внешнеполитической деятельности, и др.

Таким образом, можно констатировать, что эмпирический материал охватывает все основные сферы общественной жизни. Наблюдаемый ныне крайний плюрализм мнений специалистов по ключевым вопросам рассматриваемой проблематики является, помимо прочего, следствием недостаточного внимания некоторых из них к указанному материалу. Всё это не означает, конечно, завершения сбора фактического материала

8 Кожинов В.В. Россия. Век ХХ-й (1901-1939). Кн. 1. М. «Алгоритм», 1999. С.9,12. говорить об этом в условиях ограниченности доступа ко многим архивам просто несерьезно.

Очевидно, что изучение данной проблемы проходило в несколько этапов. В историографических обзорах последних лет недооцениваются, а то и вовсе игнорируются выводы советской исторической науки доперестроечного периода. По мнению диссертанта, справедливая критика последней не перечеркивает ее позитивное значение. Поэтому первым этапом исследования проблемы будем считать период конца 1960-х - начала 1980-х гг. В это время проблема состояния советской системы рассматривалась в русле концепции «развитого социализма», историография которой весьма обширна9. Данная концепция, в значительной степени являвшаяся идеологическим продуктом соответствующей исторической эпохи, закономерно оказалась отвергнутой с переменой политического курса после 1985 года. Но это не отменяет необходимости анализа теоретических и методологических основ исследования проблемы в доперестроечной историографии.

По контрасту с советской наукой западная историография выглядит более разнообразной в концептуальном плане. Но и до 1985 года, и даже позднее весь ее плюрализм нередко сводился в конечном итоге к различным версиям либеральных трактовок состояния советской системы в рамках пресловутой «советологии»10. Гораздо менее влиятельную, хотя и представленную известными именами (С.Коэн, Р.Кеннет, А.Даллин, Д.Хаф), часть зарубежной науки составляли труды ученых, усомнившихся в такой трактовке11. В целом же следует предварительно отметить, что интеллектуальные традиции западной историографии оказались весьма устойчивы. Однако такой консерватизм не может не вызывать вопросов на фоне быстро обновляющегося социального знания конца XX века.

Второй этап изучения проблемы приходится на годы «перестройки». Изменения в обществе отразились преимущественно на отечественной историографии, заслонив со

9 Актуальные проблемы истории развитого социализма в СССР. М., 1984; Касьяненко В.И. Историография развитого социализма. М.: Знание, 1976; его же: Развитой социализм: историография и методология проблемы. М., 1976; Развитой социализм. М., 1978; Развитое социалистическое общество: сущность, критерии зрелости, критика ревизионистских концепций! М.: Мысль, 1973, и мн. др.

10 Коэн С., Биллингтон Дж., Тальботт Ст., Смит X. и др. СССР глазами советологов. М.: «Московский рабочий», 1990; в качестве показательных можно привести известные работы Р.Пайпса, З.Бжезинского, М.Малиа и других «советологов»; Hill R. The Soviet Union. Politics, economics and society. From Lenin to Gorbachev. L., 1985.

11 Osteuropa. 1973. Jg.23, H.4, S.255; Slavic Rev., 1973, '3, p.562; Hough G.F. The Soviet Union and social sciense theory. Harward, 1977. p.123; см. также: Современная немарксистская историография и советская историческая наука. Беседа за "круглым столом" (из выступления Г.З.Иоффе) // История СССР. 1988. С. 191. бой исследовательский интерес к предшествующему периоду. Работ по проблематике «застоя» (термин также утвердился в эти годы) было издано очень мало. Большинство из них имело сугубо практическую задачу - выявить причины кризисных явлений для успешной борьбы с ними. Состояние системы стало рассматриваться почти исключительно как препятствие дальнейших реформ, но одновременно и их причина. Самым ярким примером такой направленности можно считать известную книгу М.С.Горбачева «Перестройка и новое мышление. Для нашей страны и для всего мира» (М.: Политиздат, 1987). Наиболее значимыми стали труды, подготовленные коллективами авторов под редакцией В.В.Журавлева12. Научный вклад этих монографий подробно освещается в главе первой диссертации. Здесь же отметим, что теоретическое значение рассматриваемых работ оказалось исторически ограниченным. Дело в том, что их авторы в своих выводах и рекомендациях ориентировались на успех «перестройки», однако события уже вскоре пошли совсем в другом направлении, и целый ряд положений данных трудов утратил актуальность. «Советологи» же переключились на изучение горбачевских реформ.

Достижения историографии этого периода, в первом приближении, сводятся к следующим. За счет ранее запретных тем обогатилась эмпирическая составляющая исследований, возросло количество исследуемых сюжетов. В научный оборот были введены новые источники - ранее неизвестные документы, воспоминания участников событий. Концептуальный «взрью» периода гласности способствовал постановке важных теоретических вопросов, нередко на грани политической дискуссии. До этого единая советская наука распадается на ряд направлений; наряду с существовавшим ранее консервативно-охранительным появляются либеральное и социалистическое. Вместе с тем теоретические основы исследования сформированы не были, на смену апологетической оценки «развитого социализма» пришла негатавистская дефиниция «застоя». Публицистика серьезно потеснила историческую науку, и методологические аспекты изучения проблемы отошли на второй план. Преимущественно публицистический характер имела серия знаменитых «перестроечных манифестов», из которых особую известность приобрел сборник под названием «Иного не дано» (раздел «Вглядываясь в прошлое»)13.

12 См. примеч. 1.

13 Иного не дано. / Под общей ред.Ю.Н.Афанасьева. М.: Прогресс, 1988; см. также: Постижение. М.: Прогресс, 1989.

Ситуация в историографии начала меняться с завершением горбачевского этапа «перестройки» и разочарованием определенной части общества в ее результатах. Кроме того, возникли очевидные трудности в реформировании постсоветской России. Существует потребность осмысления состояния уже нынешней Российской Федерации, переходность которой несколько затягивается. Тем самым на третьем этапе изучения проблемы - с начала 1990-х гг. и по сей день - сложились объективные предпосылки актуализации проблемы. Но этого не произошло. Единичные комплексные работы, как, например, монографии А.Шубина, не могут восполнить существующий пробел в исследовании. Вопрос о предперестроечном состоянии советской системы, как и прежде, рассматривается в приложении к «перестройке» в качестве ее непосредственной причинной основы.

Вместе с тем нельзя не отметить позитивных сдвигов в теоретико-методологическом освоении темы. Неудачи «перестройки» и последующих преобразований в России породили тенденцию к более внимательному и менее предвзятому осмыслению «застоя» и в общественном сознании, и в науке. В работах даже либерально настроенных историков Д.Волкогонова, Н.Верта, Д.Боффы, Р.Дэниэлса, СКоткина, М.Малиа и других отечественных и зарубежных авторов прослеживается стремление более глубоко разобраться как в сути советской системы в целом, так и в ее конкретно-историческом состоянии 1970-80-х гг., в частности14. Показательно, что само понятие «застоя» употребляется реже и в ряде случаев заменяется более нейтральными понятиями («стабильность»). В западной историографии всё слышнее голоса ученых, выступающих против тоталитаристских версий советской истории. Безусловным лидером данного направления, как представляется диссертанту, может считаться Стивен Коэн15. Но даже с учетом этих и других достижений постперестроечной историографии остаются не выявленными закономерности взаимосвязи «застоя» и «перестройки» (теоретический аспект изучения проблемы) и не обоснованными подходы и методы исследования (методологический аспект изучения проблемы). Не освещены на современном уровне также вопросы источниковедения и принципы селекции исторических фактов.

14 Волкогонов Д.А. Семь вождей. В 2-х кн. М.: Новости, 1995; Верт Н. История советского государства. 1900-1991:Пер. с фр. - М.:Прогресс: Прогресс-Академия, 1992; Боффа Д. От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994. - М.: "Международные отношения", 1996; Kotkin S. Armageddon Averted: The Soviet Collapse, 1970-2000. Oxford, 2001.

15 Cohen S. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia. New York, 2001; Коэн С. Изучение России без России: Крах американской постсоветологии. М.: АИРО-ХХ, 1999.

Дальнейшее продвижение в изучении темы предполагает определенную систематизацию исторической литературы. Историография рассматриваемого периода весьма широка и труднообозрима, если иметь в виду вообще все работы, так или иначе связанные с объектом исследования. Один из последних по времени обзоров историографии (в основном отечественной) дает в своей работе А.С.Барсенков16. Для проблематики диссертации необходимо выделить, прежде всего, те работы, в которых проводится взгляд на советское общество как на систему.

Вследствие указанного выше устойчивого угасания интереса к изучению состояния советской системы возникает проблема отбора научных работ, по которым можно составить представление о состоянии проблемы на сегодняшний день. Такого рода труды можно разделить на следующие группы.

В первую из них войдут исследования, посвященные специально рассматриваемой проблеме (о них было сказано выше). В предперестроечный период их количество практически необозримо. Поэтому диссертант принял решение использовать в исследовании в качестве показательных работы обобщающего характера.

Во вторую группу войдут научные труды, хотя и не посвященные специально поставленной в диссертации проблеме, но отражающие различные стороны советской системы. Из них большое значение имеет коллективная монография "Власть и оппозиция", изданная при участии преподавателей Московского педагогического (ныне государственного областного) университета. В ней рассматривается механизм взаимодействия власти и оппозиции как один из ключевых в советской системе, в том числе и в интересующий нас период 17. В это же время была издана работа ВВ.Согрина, рассматривающая трансформацию системы с позиций теории модернизации18.

Основу монографии Р.Пихои19 составили не только документы (в т.ч. архивные), но и личные наблюдения автора, в ряде случаев активного участника событий. Критический анализ некоторых положений этого солидного труда дан в представляемой диссертации.

16 Барсенков A.C. Введение в современную российскую историю 1985-1991 гг.: Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 2002.

17Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. / Рук. проекта В.В.Журавлёв. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995.

18

Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-1994: от Горбачева до Ельцина. М.: "Прогресс - Академия", 1994.

19

Пихоя Р "Советский Союз: история власти. 1945-1991". - М.: Издательство РАГС, 1998.

Информационно насыщен двухтомник Ассоциации "Духовное наследие" Совре

20 менная политическая история России (1985-1998 годы) .

При работе над диссертацией привлекались материалы научных конференций, семинаров, «круглых столов» и т.п. Особую значимость в этом плане имеет историко-политологический семинар «Россия в условиях трансформаций», постоянно действовавший с 2000 года21. Дискуссии в его рамках отражают современное состояние проблематики исследований.

По проблеме трансформации советской системы и ее отдельных сторон написаны диссертации,22 которые позволяют глубже изучить отдельные аспекты проблемы.

К этой же группе научной литературы примыкают исследования зарубежных авторов23. Их особенность состоит в том, что иностранные исследователи в большинстве своем не только современники, но и очевидцы происходивших событий, что повышает ценность их работ. Вместе с тем в их трудах наряду со свежестью восприятия исторического материала присутствуют и элементы политизированности, что отмечается в представленной диссертации.

Специфика темы определила необходимость расширения научной базы исследования. С учетом требований междисциплинарного синтеза особую группу литературы составили труды политологов, экономистов, социологов, философов, юристов24. При

20 Современная политическая история России (1985-1998 годы) / Под ред. А.Подберезкина. М.: Рау-Корпорация, 1999.

21 К настоящему времени издано 26 выпусков его материалов.

22

Барыльников И.П. Проблема политической реформы в СССР-России (1987-1993) в американской политологии / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Спб, 1996; Березовский В.Н. Российская многопартийность в кон.ХХ в. (процесс возникновения 1987-91 гг.) / Дисс. . канд. ист. наук. М., 1993; Гасанов Г.А. Формирование российской многопартийности: истоки, особенности, тенденции (кон.80-х - нач.90-х гг. / Дисс. . канд. ист. наук. М., 1996; Доброхотов JI.H. Власть и общество в России в условиях системной трансформации (1985-1998) / Дисс. . докт. ист. наук. М., 1999; Козин В.П. Эволюция политической системы в СССР (вторая половина 80-х - начало 90-х гг.) / Дисс. . канд. ист. наук. М., 1992; Курьянов В.Н. Выход Литвы из СССР (внутренние и внешние политические факторы) // Автореферат дисс. . канд. политич. наук. М., 1995; Фролова Н.А. Становление политических партий России (19851993) /Дисс. . канд. ист. наук. М. 1993; Харитонова О.Г. Трансформация политической системы СССР: пути демократизации в процессе перестройки / Дисс. . канд. ист. наук. М. 1995; Хутин В.Ф. Взаимоотношения организаций КПСС и Советов народных депутатов: опыт, проблемы, противоречия (1970-1990 гг.) / Дисс. . докт. ист. наук. М. 1991; Шуверова Э.Д. История этнических отношений в СССР (1970-1980-е гг.) в англо-американской историографии / Дисс. . канд. ист. наук. М. 1993; Кен Чей Мин Политические преобразования в России 1985-93 гг.: методологический анализ / Дисс. . канд. ист. наук. М. 1995; Чжан Шухуа Политические реформы в России и Китае в условиях перехода к рыночной экономике / Дисс. . канд. ист. наук. М. 1993.

23 Коэн С. Изучение России без России: Крах американской постсоветологии. М.: АИРО-ХХ, 1999; Коэн С., Биллингтон Дж., Тальботг Ст., Смит X. и др. СССР глазами советологов. М.: «Московский рабочий», 1990; Ванден Берге И. Историческое недоразумение? Холодная война (1917-1990). М.: «Международные отношения», 1998; Daniels R. Russias transformation: Snapshots of a crumbling system. N.Y., 1998; Daniels R. Is Russia Reformable? Change and Resistance from Stalin to Gorbachev. L., 1988; Kotkin S. Armageddon Averted: The Soviet Collapse, 1970-2000. Oxford, 2001 и т.д. впекаются также работы, посвященные теоретическим вопросам социальных изменений. Это в основном исследования социально-философского, историософского, социологического характера, дающие представление о современных методиках исторического исследования. Из всего обилия литературы по этой проблематике выбраны работы обобщающего характера, а также труды, непосредственно связанные с темой данной диссертации.25 Особо выделим издания теоретико-методологического, историографического и источниковедческого характера, составившие основу анализа изучаемой проблемы26.

При группировке историографических источников автор не счел необходимым разделять труды отечественных и зарубежных авторов. В современных условиях усилилась интеграция гуманитарного знания, и такое разделение всё больше утрачивает свою актуальность. Впрочем, оно отмечается в диссертации в тех случаях, когда речь идет о самостоятельных школах и направлениях общественной мысли, а также об идеях весьма специфического содержания.

К историографическим источникам относятся и учебные пособия (что в целом нехарактерно для научных работ, но в данном случае представляется уместным, т.к. эти пособия выходили одновременно с изданием научных трудов, а иногда опережая последние. Поэтому они с полным правом претендуют на свое место в историографии проблемы).

При работе над темой автор широко использует материалы средств массовой информации (СМИ), в т.ч. и электронных (видеозаписи телепередач). Проработаны статьи центральных и местных печатных изданий, исторической и общественно-политической периодики (прежде всего, журналов «Вопросы истории», «Отечественная история»,

24 История философии в СССР в пяти томах. М.: Изд. "Наука", 1985. Т.5; Данилов А.Н. Переходное общество: проблемы системной трансформации. Мн.: ООО «Харвест», 1998; Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. №2; Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. Люди и реформы. М.: Дело, 1998; Социология в СССР. Издание в двух томах. М. «Мысль», 1966; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003; также использованы материалы из упомянутых сборников «Россия в условиях трансформаций» и другие издания.

25 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 2 т. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997; Ионов К.Н. Российская цивилизация. М., 1996; .Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн.1 Пролегомены. М,: Логос, 2002; Разработка и апробация метода теоретической истории / Под ред. Н.С.Розова. Новосибирск: Наука, 2001; Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996, и др.

26 Данилов А.И. Некоторые вопросы дальнейшего изучения теоретико-методологических проблем исторической науки// Вопросы истории. 1961. №3; Дьяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974; Ковальченко И.Д. Методы исторического познания. М., 1987; Могильницкий Б.Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // НиНИ. 1993. №3 С.9-20; Коломийцев В.Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001, и мн. др.

Новая и новейшая история», «Свободная мысль», «Социально-гуманитарные знания», «Политические исследования (Полис)»). Свою задачу мы видели не только в использовании не изучавшихся ранее материалов СМИ, но и в критическом прочтении хорошо известных (речь идет, например, о знаменитом письме Н.Андреевой). Из партийной периодики выделим журналы "Известия ЦК КПСС", "Партийная жизнь", "Коммунист", "Вопросы истории КПСС". Значение периодики усиливается тем, что она лучше других источников доносит до нас "дух" эпохи, острее передает накал политических баталий, своеобразно отражает реакцию общества на проводившийся политический курс.

Теоретико-методологическая направленность работы предопределяет необходимость посвятить проблемам историографии отдельную главу, которая выведет нас на современное состояние методологии. На данной же стадии исследования отметим недостаточность разработки вопроса о принципах отбора фактов в условиях высокой политизированности исторического знания при упомянутой нехватке архивных (и иных) материалов. Сегодня ничто не мешает исследователю на свой страх и риск осуществлять отбор фактов, нередко это делается из вторичных и не всегда заслуживающих доверия источников. Особенно пострадала в этом плане опять-таки учебная литература, призванная формировать критически мыслящую личность и вместо этого нередко навязывающая псевдонаучные штампы, не подлежащие осмыслению. Последнее отмечалось и на официальном уровне27.

Кроме того, на сегодня уже очевидно, что примерно с середины 1990-х гт. (судя по публикациям) объем эмпирического материала не прирастает столь быстрыми темпами, которые характерны для «ранних» 1990-х. Непосредственные участники событий в многочисленных мемуарах уже изложили известное им (до определенных пределов, конечно); важные архивные документы, как отмечалось выше, еще ждут своих исследователей.

Третьей особенностью современного знания проблемы можно считать складывание основных концепций, теоретически обосновывающих происшедшие события. Создавая почву для их развернутого анализа, отметим, что объяснения процессов трансформации советской системы строятся сегодня на основе различных, нередко взаимоисключающих друг друга, моделей. Этот научный факт приходится принять как данность, поскольку на исследовательские позиции мощно воздействует политическая конъюнктура.

27 Российская газета. 2001. 30 августа.

Тем самым лишь повышается актуальность методологического изучения заявленной темы.

Таким образом, можно констатировать, что минимальная база для проведения научного исследования теоретического и методологического характера заложена.

В силу вышеуказанных причин замедлилось продвижение в научном познании данной темы и периода. Исследователи нередко оперируют фактами, выводами, оценками и концепциями, сложившимися еще в начале 1990-х гт. Столкновение недостаточно обоснованных концепций при отсутствии четкого критерия отбора социально значимых фактов чрезвычайно актуализирует задачу создания прочной методологической базы в исследовании современной (да и не только) отечественной истории.

Что касается конкретно темы данной диссертации, то в целом она сохраняет и развивает проблематику кандидатской диссертации автора28, но взятой под принципиально иным, теоретически направленным, углом изучения и в более широких временных рамках.

В рассмотренных выше обстоятельствах решение проблемы не может быть достигнуто в рамках привычного эмпирического исследования. Адекватная оценка состояния советской системы может быть сформулирована на основе обобщения историографии вопроса и анализа теоретико-методологической базы, на которой историография до сегодняшнего дня развивалась. Это и определило направленность данного исследования, его объект и предмет, цели и задачи.

Целью исследования является разработка историографических, теоретических и методологических проблем исследования состояния советской системы на заключительном этапе ее развития. Результаты такой разработки будут выражены в подходах к изучению вопроса. В диссертации не ставится слишком масштабная задача исчерпывающего анализа всех элементов данной системы. Предполагается наметить те подходы и методы, с помощью которых уже в рамках конкретных исследований можно дать более полные выводы.

Задачами исследования являются: 1. Историографический анализ формирования и современного состояния методологии исследования проблемы;

28 Маслов Д.В. Нарастание кризиса советской партийно-государственной системы (1985-1991 гг.) / Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. М., 2000.

2. Изучение понятийного и концептуального аппарата, используемого в освещении состояния советской системы и ее трансформации;

3. Исследование проблем источниковедения, общих принципов и методов познания состояния советской системы;

4. Обоснование плана и ключевых этапов теоретико-методологического исследования вопроса;

5. Разработка и эмпирическая проверка варианта теоретического анализа факторов, определявших состояние системы;

6. Выявление закономерностей взаимосвязи между состоянием советской системы и ее трансформацией.

Объект исследования применительно к данной теме должен носить, в представлении диссертанта, двойственный характер. В качестве объекта выступает прежде всего состояние советской системы предперестроечного периода, а также совокупность средств и способов познания данной модели советской системы в условиях ее наметившейся трансформации.

Предметом исследования также являются не только экономические, политические, идеологические, этнические, демографические и иные аспекты советской системы в их целостности и взаимодействии, но и общие принципы и конкретные методы исследования советской системы, основные концепции, описывающие истоки процесса и механизмы системной трансформации в ее последовательных фазах. Особый раздел диссертации будет посвящен анализу ключевых понятий и терминов рассматриваемой темы - советская система, состояние системы, кризис, трансформация, «застой», ресурсы и потенциал системы.

Необходимо также определиться с источниковой базой исследования. Специфика источников по теории и методологии современной истории состоит в том, что в их перечень, помимо источников по эмпирической истории (исторических источников), входят также труды специалистов-историков, составляющие историографию рассматриваемого периода (историографические источники; о них было сказано выше).

А.Барсенков выделяет три группы исторических источников: официальные документы, мемуары, публицистика и материалы прессы29. Их использование в диссертации

29 Барсенков A.C. Введение в современную российскую историю 1985-1991 гг.: Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 2002. С.27. позволяет избежать социологизаторства. По нашему мнению, данный перечень может быть дополнен и рассмотрен по следующим группам.

Первая традиционно включает официальные документы. У современных исследователей, очевидно, есть определенное предубеждение относительно использования таких документов как малоинформативных. Ссылки на данного рода источники практически отсутствуют в упоминавшихся работах Д.Волкогонова, Р.Пихои, ограничивающихся архивными материалами. Хотя тот же Р.Пихоя варьирует выбор источников вплоть до произведений художественной литературы. Совместный труд М.Геллера и А.Некрича характеризуется противоположной чертой - использованием преимущественно документов открытого доступа . Это неизбежно отражается и на результатах исследований. Позиция диссертанта в этом вопросе строится на признании необходимости бережного отношения к любым документам и использовании их в работе при условии тщательно проведенного источниковедческого анализа. По этой причине в данном исследовании привлекаются хорошо известные в свое время материалы, по разным причинам обделенные вниманием современных исследователей.

Таковыми являются документы КПСС: материалы партийных форумов (съездов, XIX партконференции, пленумов ЦК), Политбюро и Секретариата ЦК, совещаний и встреч в ЦК КПСС, а также материалы региональных и местных партийных организаций31. Привлечение источников данной подгруппы позволяет глубже изучить ядро системы — механизмы осуществления политической власти и практической реализации руководящей роли КПСС.

В работе используются программные документы и других общественно

32 политических организаций . Это материалы, характеризующие деятельность профсоюзов, комсомола, кооперации, различных «добровольных обществ», а с конца 1980-х гт. к ним добавляются источники по истории современной отечественной мношпартийно

30 Геллер М., Некрич А. История России. 1917-1995. Утопия у власти (1945-1985). Кн.2. М., 1996.

31 В диссертации привлекались документы различных сборников: 1) Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Тт.11-15. М.: Политиздат, 19861987; 2) Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. (Сборник документов). М.: Политиздат, издания за 1960-70-е гг.; 3) Стенограммы съездов КПСС, пленумов и совещаний и встреч в ЦК КПСС за период 1975-1993 гг.; Совершенствование хозяйственного механизма. Сборник документов. М.: изд. «Правда», 1980; см. в том числе иностр. сборники: A documentary history of Communism and the world: from revolution to collapse / Ed. By R.Daniels. 1998.

2 Россия сегодня. Политические портреты в документах. 1985-1991 гг. - М.: Международные отношения, 1991. сти . Назначение этого вида источников в том, чтобы исследовать основы взаимодействия власти и гражданского общества как процесса функционирования системы уже в предпересгроечный период, что пока еще не стало традицией в исторической науке.

Среди использованных в диссертации официальных материалов особо отметим документы государственной - законодательной, исполнительной, судебной - власти. Диссертант считает, что их нельзя рассматривать только как вторичные по отношению к партийным документам. Изучение государственных документов наряду с партийными в ряде случаев облегчает понимание сложных процессов. Так, в диссертации использованы малоизученные материалы по так называемому "Делу КПСС" в Конституционном Суде России34.

Тщательному изучению подвергаются законодательные акты Союза ССР, союзных и автономных республик, помогающие проследить связь между кризисом власти и трансформацией советской системы35. Значительное внимание уделяется анализу матео/ риалов деятельности местных органов власти , что позволяет проследить этапы трансформации системы на всех ее уровнях.

Особо отметим выступления лидеров КПСС и государства. Трудно оспорить их значение как документов, выражающих официальную позицию власти. Но необходимо помнить, что в условиях формирующегося, в т.ч. и в "верхах", плюрализма мнений содержание данных выступлений нередко носит личностный характер (см. речи и статьи

УП

Ю.В.Андропова, М.С.Горбачева, А.НЛковлева, Б.Н.Ельцина, Е.К.Лигачева) Особый статус имеют такие документы, как всевозможные «записки», указания, резолюции, проекты, просьбы и т.п. Они помогают понять истоки решений, так или иначе связанных с перспективами советской системы.

33 См., напр.: Аграрный вопрос в программах политических партий и движений России. Документы и материалы. 1989-2000 гг./ Под ред. академика РАСХН В.И.Черноиванова. М., 2001.

34 Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. - М.: Издательство «Спарк», 1996. Т. 1-5.

35 Стенограммы заседаний Верховных Советов СССР и союзных республик, некоторых местных Советов за период 1975-1993 гг. См., напр.: 1) Первый Съезд народных депутатов СССР. Стеногр. отчет. Т.1-5. М., 1989; 2) Армянская ССР. Верховный Совет. Созыв 8-й. Сессия 6-я. Стенограф, отчет. Ереван, 1974; 3) Башкирская АССР. Верховный Совет. Созыв 8-й. Сессия 4-я. Стеногр. отчет. Уфа, 1973; привлекались малоизвестные сборники. См.: Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С.Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. М.:"Апрель-85", 1995.

36 В частности, материалов сессий Загорского районного совета депутатов трудящихся (народных депутатов), а также комиссий исполкома этого же Совета за период с середины 1970-х гг. до начала 1990-х гг.

37

См., напр., выступление М.С.Горбачева, посвященное 70-летию Октября: Горбачев М.С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. - М.: ИПЛ, 1987.

В диссертации использованы не только отечественные, но и зарубежные документальные материалы. В основном все они характеризуют деятельность органов власти иностранных государств, их правоохранительных органов и воссоздают фон, на котором разворачивалась трансформация советской системы. Как правило, это различного рода доклады, отчеты, часть из которых на русский язык, насколько известно диссертанту, до настоящего времени не переводилась и в научный оборот, по крайней мере, в отечественной историографии, вводится впервые38.

Документы «закрытого» хранения представлены в основном архивными материалами. Часть их составляют документы фонда (коллекции) 89 Российского государственного архива новейшей истории (далее - РГАНИ. В основном это материалы Секретариата ЦК КПСС (записки, рекомендации, проекты решений и пр.; перечень 5 и др.), отделов ЦК КПСС (организационного, государственно-правового; перечень 4 и др.). Частично привлечены также документы фонда 77 (сводные статистические материалы о составе КПСС за 1936-91 гг.; описи 4-6), фонда 1 (документальные материалы XXVII съезда КПСС; опись 9); фонда 2 (материалы Пленумов ЦК КПСС 1966-86 и 1986-90 гг.; описи 3,5); фонда 9 (материалы совещаний в ЦК КПСС 1983-86 гг.; опись5).

Для характеристики процессов трансформации системы в годы «перестройки» привлекались материалы Архива Горбачев-фонда (фонды М.С.Горбачева, В.В.Загладина, Г.Х.Шахназарова, А.С.Черняева, объединенный фонд личных поступлений, включающие в себя более тысячи документов39). Они дают важную информацию о причинах и механизмах принятия высшим руководством ряда ключевых решений - о политической реформе, преобразовании экономики, международных делах, развитии гласности, кадровых вопросах, преобразовании союзного государства и др. Некоторые из них впервые вводятся в научный оборот в данной работе. Материалы этого архива недостаточно используются в исторической литературе. Привлечены также опубликованные, но малоизученные документы из Архива Президента РФ. Архивные документы, сопоставленные с другими источниками, позволяют существенно уточнить ход трансформационных процессов, хотя и сами нуждаются в критическом рассмотрении. При этом необходимо отметить, что основной массив архивных материалов исследователям еще предстоит освоить.

38 См., в частности: Domestic Stresses on the Soviet System. National Intelligence Estimate (разведсводка ЦРУ, ноябрь 1985). Копия документа хранится в библиотеке Горбачев-фонда.

39 Архив Горбачев-фонда. Фонды 1, 2, 3, 6.

В диссертации также использованы материалы Архивного отдела администрации Сергиево-Посадского района, характеризующие деятельность Загорского городского совета депутатов трудящихся (совета народных депутатов) с 1970-х до начала 1990-х гт. Документы представлены стенограммами сессий Совета, информацией о работе исполкома Совета, его постоянных комиссий. Эти источники позволяют проследить истоки и ход трансформационных процессов на разных уровнях советской системы.

Другую группу источников составляют статистические сведения по СССР - России за период с 1960-х гг. (а в некоторых случаях и ранее) по настоящее время. Столь широкий временной охват статистической информации позволяет сделать важные обобщения и обеспечить реализацию системного подхода в максимально полном объеме. Источники данной группы можно условно разбить на следующие подгруппы: демографическая статистика; экономическая статистика; социально-культурная статистика; этнографическая статистика; правовая статистика. В диссертации привлечены материалы известных статистических сборников за последние примерно тридцать лет40.

Следует иметь в виду, что к отечественной статистике как советского, так и постсоветского периодов исследователи традиционно подходят с недоверием, и для этого есть причины. Но и отказываться от данной категории источников нет оснований41. Тем более, что в ряде случаев для анализа важны не абсолютные цифры, а их динамика, которая, по мнению диссертанта, искажается в гораздо меньшей степени.

Следующую, уже весьма значительную группу источников составляют труды мемуарного плана42. Некоторые из авторов (М.С.Горбачев, Н.И.Рыжков, А.С.Черняев, А.НЛковлев, В.А.Медведев) издали уже не одну книгу. Чрезвычайная активность мемуаристов сама по себе требует объяснения и, возможно, некой классификации. Очевидно, что один из истоков такой активности - особая острота событий не только последнего этапа советской истории, но и всех последующих лег. Стремление непосредственных участников тех процессов еще раз объяснить свои позиции представляется в таком случае вполне логичным.

40 1) Советский Союз. Политико-экономический справочник. М.: ИПЛ, 1978; 2) Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбилейный статистический ежегодник / Госкомстат СССР. М,: «Финансы и статистика», 1987.; 3) Россия и страны мира: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2000.

41 См. об этом: Боффа Д. Указ. соч., с.287-288.

42 См., напр.: Байбаков Н.К. От Сталина до Ельцина. - М.: ГазОил пресс, 1998; Горбачев М.С. Размышления о прошлом и будущем. - М.: TEPPA, 1998; Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства: Политические воспоминания. М.: Республика: Современник, 1999; Черняев A.C. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. - М.: TEPPA; Республика, 1997 и т.д. Более полный перечень мемуаристики дает А.С.Барсенков в упомянутой работе, с.24-25.

Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что впервые в отечественной истории и победители, и побежденные благодаря гласности и свободе слова получили практически одинаковую возможность обозначить свои позиции у себя на родине. Причем некоторые пошли на это не только ради исторического самооправдания, но и с надеждой на новые политические дивиденды.

Многообразие мемуаристики позволяет проводить ее классификацию как минимум по двум основаниям. Первое - время издания мемуаров. Воспоминания «первой волны» (поздняя «перестройка» и первые посгаерестроечные годы) в большей степени характеризуются фактографическим уклоном, попыткой донести до читателя то, о чем не знают или молчат другие. Для работ последующего периода более характерно намерение теоретически осмыслить происшедшее, критически оценить воспоминания коллег и т.п. Меняющиеся российские реалии сами становятся корректором не только оценок, но и выбора тем, сюжетов для рассмотрения. Тем самым мемуары выступают в качестве не только исторического, но и историографического источника.

Второй критерий - субъект-исследователь. Последних, в свою очередь, можно классифицировать на отечественных и зарубежных; в зависимости от занимаемого положения, политических позиций и т.д. Есть и иные варианты классификации43. От различных вариантов классификации зависит, в конечном счете, и оценка значимости мемуаров не только в историографическом, но и в методологическом отношениях.

Вопрос об историографической и методологической ценности данного вида источников решается неодинаково в обоих его аспектах. Если историографическая ценность мемуаров нередко вызывает сомнения, то в методологическом отношении их значимость очевидна. Тот факт, что исследователями являются участники и творцы событий, придает избираемой ими методологии особый статус. Вопрос о ценности этих источников в эмпирическом отношении останется открытым до тех пор, пока в процессе пространного историографического исследования не будет проведен тщательный анализ накопленного фактического материала.

Следующим видом источников являются данные социологических исследований, проведенных в разное время. В диссертации использованы результаты опросов и наблю

44 п дении, проводившихся известными социологами, отраженные в научной литературе . В

43 См., напр.: Барсенков A.C. Указ. соч., с.18.

44 Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000; Грушии Б.А. Четыре жизни России в зеркале опросов ряде случаев, как, например, с монографией Б.Групшна, результаты исследования были опубликованы гораздо позднее проведения самих исследований, что позволяет лучше понять мировоззрение людей разных эпох.

Кроме того, диссертант счел необходимым провести собственное социологическое исследование, направленное на выяснение отношения населения к советской системе в целом и отдельным ее сторонам, в частности. Конечно, на результатах такого исследования не могли не отразиться изменения, происшедшие в мировоззрении людей за последние годы. Далее будет показано, что даже с учетом отмеченной корректировки взглядов респондентов, полученные результаты имеют ценность и в методологическом, и в эмпирическом смыслах. В любом случае было бы упущением не воспользоваться возможностью, открывающейся перед исследователем современной истории, связанной с опросом непосредственных участников и свидетелей событий. Следует отметить, что использование данного вида источников для изучения новейшей отечественной истории отнюдь не исключение. И если Ю.В.Аксютин воспользовался данным методом исследования применительно к хрущевской эпохе45, то нечто подобное тем более напрашивается в отношении еще более близких к нам по времени событий.

Определенная информация была получена в ходе встреч и бесед за «круглыми столами» с участием М.С. Горбачева, В.А. Медведева, A.C. Черняева, Ф.М. Бурлацкого и других деятелей, занимавших различные должности в партии и государстве.

Указанные виды источников позволяют достаточно полно изучить основные аспекты состояния советской системы.

Специфика темы исследования определяет и его хронологические рамки. Диссертант сознательно уклонился от указания в формулировке темы четких хронологических границ. Это связано с тем, что состояние советской системы определяли, как минимум, три группы факторов: 1) факторы длительного действия (цивилизационные), присущие отечественной истории в целом; 2) факторы, складывавшиеся в течение всего советского периода и 3) факторы, оформившиеся в непосредственно предшествовавшие «перестройке» годы. Поэтому ограничение хронологических рамок темы 1970 - началом 80-х общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. - М.: «Прогресс-Традиция». 2001.

45 Аксютин Ю.В. Оттепель 1953-1964 гг. и общественные настроения в СССР: дисс. на соиск. уч. степ. докт. ист. наук. М., 2000. гг. означало бы неоправданное игнорирование двух первых групп факторов. И это при том, что в историографии даже не поднимался вопрос об иерархии этих факторов.

Диссертант исходит также из того, что истоки советской трансформации надо искать не в 1985 году, и не в 1991 году она закончилась. Данный тезис пока еще не нашел признания в историографии проблемы, т.к. «магия» 1985 года остается всё ещё непреодолимой46. Но, следуя такой логике, мы приходим к парадоксу - сразу после «махрового застоя» чудесным образом начинаются масштабные реформы. В чём состоит объективная связь двух этапов, остается непонятным. Поэтому состояние советской системы может, по убеждению, диссертанта, рассматриваться не иначе, как в перспективе ее трансформации. Указание же на конкретные хронологические рамки представляется более уместным использовать при изучении отдельных аспектов поставленной проблемы и оговаривать в диссертации этот момент особо.

В историографии господствует представление, что предперестроечный, т.н. «застойный» период, охватывает конец 1970-начало 1980-х гг. Но точно так же, как мы признаём неравномерность распространения новаций с началом «перестройки» по сферам жизни, во времени и в пространстве, нам предстоит подойти и к вопросу об истоках перемен. Подход здесь должен быть единообразным. Иначе исследователь попадает в исторический и логический тупики. Ведь происходит фактическое «укладывание» весьма разнородных явлений в рамки очень короткого исторического периода, из чего и делается общий вывод о кризисе системы. Но очевидно, что разные исторические процессы имеют и неодинаковые сроки их развертывания. Кроме того, нельзя не учитывать действие тенденций, которые вообще носят вневременной характер, сопровождая всю отечественную историю. Вот почему в формулировке темы диссертационного исследования не обозначены четкие хронологические границы, хотя, естественно, речь пойдет преимущественно о процессах, протекавших в 1970-80-е гг.

Кроме того, даже беглого взгляда на современное российское общество достаточно, чтобы убедиться в сохранении целого ряда элементов советской системы. Тот факт, что мы характеризуем его как переходное, лишь подчеркивает неясность наших представлений о сути происходящего. Понять сегодняшнюю Россию - это значит прежде все

46 Не исключение в этом смысле и авторы, отнюдь не симпатизирующие «перестройке»; см.: Смолин О.Н. Радикальная трансформация российского общества как революционный процесс: политико-ситуационный анализ, периодизация, перспективы. / В сб. "Критический марксизм: продолжение дискуссий". М., 2001. С. 268 и далее. Известная идея Н.И.Рыжкова о начале «перестройки» с 1983 года, по сути, также «привязана» к 1985 году. го исследовать ту изначальную базу, на которой она выросла. Речь идет о советской системе в предшествующий ее горбачевской трансформации период.

В основу методологии исследования диссертантом положен принцип рационалистического научного познания, но без преувеличения познавательных возможностей человека. Это важно подчеркнуть в условиях постмодернистских веяний в исторической науке.

Базовыми для диссертанта остаются такие принципы исследования, как научная объективность, историзм, системность. Познание столь сложного объекта, как советская система, предопределяет обращение к широкому спектру методов исторического исследования. На первом этапе работы в основном применяются методы историографического анализа, направленные на выявление смысловых и структурных единиц научных трудов по теме исследования. На втором этапе посредством междисциплинарного подхода осуществляется изучение ряда теоретических аспектов поставленной проблемы. Следующий этап, связанный с формулированием теоретической гипотезы, основан на применении формально-логических методов. И, наконец, на заключительном этапе привлекается практически весь набор актуальных методов исторического познания - диахрон-ные, количественные, ретроспективные и перспективные, структурно-функциональные, системные, исторической альтернативистики, историко-генетические (описательные), сравнительные, историко-типологические и др. Кроме того, учитывая теоретико-методологическую направленность данной работы, диссертант считает необходимым построить методики исследования проблемы как комплексные исследовательские процедуры, ориентированные на применение различных групп методов.

Таким образом, привлечение тех или иных методов исторического исследования ставится в зависимость от решаемых на каждом этапе работы задач. Более обстоятельное обоснование методологии исследования проводится во второй главе диссертации.

Поставленные цели и задачи определяют и структуру диссертационного исследования. Она состоит из пяти глав, разделенных на параграфы. Глава первая «Становление методологии изучения состояния советской системы в историографии» посвящена эволюции методологии исследования состояния советской системы. В данной главе проводится периодизация рассматриваемого процесса, выявляются направления историографии, что позволяет определить некоторые закономерности в становлении методологии. Проведенные наблюдения подводят диссертанта к выводу о недостаточности методологического обеспечения в разрешении проблематики.

Во второй главе «Постановка теоретико-методологических вопросов исследования проблемы» дается анализ теоретических основ методологии изучения проблемы. С этой целью диссертант проводит критический анализ понятийного аппарата, концептуальных основ, вопросов источниковедения и селекции исторических фактов, принципов и методов исследования, сложившихся в современной исторической науке. Проделанный таким образом анализ позволяет наметить наиболее перспективные пути дальнейших научных поисков, что определяет содержание третьей главы («Этапы формирования исследовательской программы по изучению состояния советской системы»).

Она играет в проводимом исследовании особую роль, т.к. в ней поэтапно конструируется теоретическая модель методологии исследования. Результатом данной главы является формулирование теоретической гипотезы, позволяющей уточнить существующие на сегодняшний день объяснения процессов трансформации советской системы. На этом собственно теоретическую часть исследования можно считать в основном завершенной.

Глава четвертая «Состояние советской системы: охранительный и инновационный потенциал» сознательно выстраивается диссертантом с таким расчетом, чтобы в максимальной степени провести фальсификацию выдвинутой гипотезы в рамках традиционных представлений о состоянии советской системы. Призванный решать эту задачу эмпирический материал показывает, однако, что в большей степени ставятся под сомнение привычные взгляды на проблему, нежели гипотеза.

Такой промежуточный результат дает основание диссертанту в пятой главе исследования «Трансформация советской системы как реализация внесистемного потенциала» приступить к изучению механизмов реализации предложенной гипотезы в реальном историческом процессе. Структура данной главы строится строго по составляющим теоретической гипотезы, что позволяет провести достаточно полную ее эмпирическую проверку.

В заключении диссертации содержатся выводы теоретического и практического характера, которые могут быть использованы не только в отношении российской (советской) истории и современности. Работа сопровождается также приложениями, включающими в себя малоизвестные документы и статистику.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые на основе изучения широкого круга исторических и историографических источников автором разработан комплексный междисциплинарный подход к изучению состояния советской системы. Он позволил соискателю аргументировать собственное видение теоретических закономерностей взаимосвязи состояния системы и ее последующей трансформации. В диссертации обоснована необходимость исследования изучаемого объекта в трансформационном контексте и в более широких пространственно-временных рамках. Новым для отечественной и зарубежной историографии является анализ практически всех значимых аспектов проблематики - историографического, источниковедческого, теоретико-методологического, эмпирического и практического.

Теоретико-методологическое значение проведенного исследования определяется не только полученным знанием, но и самой процедурой его формирования. Наличное знание при этом выступает еще и средством получения нового. Поэтому сам факт обоснования этапов теоретико-методологического исследования можно считать одним из элементов научной новизны диссертации.

К числу других новых результатов данного исследования относится периодизация становления методологии исследования проблемы в исторической науке. Проведен теоретический анализ сложившейся категориальной основы исследования. При этом уточнено конкретно-историческое содержание понятий и терминов, используемых в исследовании проблематики (советская система, трансформация системы, «застой», кризис и ДР-)

Элементом научной новизны является критический анализ концептуальной базы исследования. На этой основе предлагаются способы синтеза апробированных идей различных концепций с целью их применения в рамках исторического исследования. Впервые в отношении заявленной темы широко использовались методы ретроспективного и перспективного анализа, методы исторической альтернативистики. Использованы новые источники, в т.ч. архивные, позволившие обогатить эмпирическую основу изучения проблемы. В диссертации представлено нетрадиционное толкование ряда принципов и методов исследования ряда вопросов современной истории.

Научная новизна состоит также в переоценке роли различных факторов, определявших состояние советской системы и ее последовавшую трансформацию. Тем самым уточняются основные характеристики советской системы и ее последующей трансформации. Намечены способы оценки состояния современных социальных систем, применимые, в том числе, и в отношении России. Проведенное исследование в целом может способствовать формированию нового дискурса в изучении проблематики.

Практическая значимость работы состоит, прежде всего, в том, что в результате исследования получены новые данные комплексного анализа состояния советской системы, причин, сущности и перспектив ее трансформации. Разработана и теоретически обоснована методология исследования рассматриваемой проблемы. Тем самым внесен определенный вклад в углубление знаний по ключевым вопросам современной отечественной истории.

Полученные знания могут быть применены и в изучении состояния других современных социальных систем, имеющих импульс трансформации. Результаты исследования могут быть использованы для анализа состояния постсоветского общества в целях формирования практической политики. В наше время остро ощущается дефицит творческого осмысления социального бытия, подменяемого нередко некритическим заимствованием общественных форм, чуждых российской почве. Об этом всё чаще говорится в последние годы, и данная диссертация может рассматриваться как один из возможных ответов на новые вызовы науки и практики. Сформулированные положения и выводы диссертации могут использоваться при подготовке обобщающих трудов по отечественной и зарубежной истории, а также в преподавательской (вузовской и школьной) работе.

Основные положения работы получили апробацию в выступлениях соискателя на международной и всероссийской конференциях (2001), в трех проблемных докладах и ряде выступлений в дискуссиях на семинаре историков «Россия в условиях трансформаций» (2002 - 2003 годы), материалы которого издавались ежемесячно и направлялись во все ведущие вузы и научные учреждения страны, государственные и общественные структуры, а также в иностранные научные центры; на заседаниях «круглого стола» в Горбачев-фонде (март, декабрь 2003 года); на заседаниях кафедры новейшей истории России МГОУ. Её результаты нашли отражение в 28 публикациях, в т.ч. в двух монографиях, учебном и учебно-методическом пособиях. Выводы исследования использовались при подготовке учебных занятий по общественным дисциплинам в школе и вузе. Диссертация обсуждена на кафедре новейшей истории России МГОУ и рекомендована к защите.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Состояние советской системы в перспективе ее трансформации 1980-90-х гг.: проблемы историографии, теории и методологии исследования"

Заключение

Добиваясь реализации целей и задач, поставленных во введении к данному исследованию, диссертант пришел к следующим выводам. Таковые предлагается разбить на две группы: научные и научно-практические. В силу специфики проведенного исследования основное внимание было уделено первым из них.

Их, в свою очередь, можно разделить на следующие виды: историографические, источниковедческие, теоретические, методологические и эмпирические выводы. Первые из них свидетельствуют о степени разработанности проблемы и современном состоянии методологии ее исследования. Вторые (источниковедческие) определяют подходы к отбору и классификации исторических источников. Выводы теоретической группы содержат положения, раскрывающие необходимые и достаточные условия внесистемной трансформации советской системы, вытекающие из ее состояния. Выводы методологического характера нацелены на формулирование подходов к изучению связи между состоянием советской системы и ее трансформацией. Эмпирические выводы представляют собой совокупность положений, характеризующих практику применения выводов двух первых групп в конкретном историческом исследовании. Изложим последовательно результата диссертационного исследования по указанным видам.

Начнем с историографических итогов диссертации. Один из них состоит в признании необходимости специального историографического исследования поставленной проблемы в будущем. В ходе исследования соискателем выявлены основные тенденции и этапы развития историографии проблемы. Проведенное исследование позволяет отметить, что периодизация отечественной и зарубежной историографии вопроса до последнего времени определялась динамикой общественно-политической жизни. И, действительно, резкие повороты во внутренней и внешней полигике в середине 1980-х гг., а затем и в начале 1990-х тт., не могли не отразиться на содержании историографии. Это, естественно, сказывалось на содержании научного знания, которое нередко служило дополнительным аргументом в идейно-политической борьбе. Вместе с тем, к концу 1990-х - в начале 2000-х годов наметились некоторые признаки стабилизации постсоветского строя (в данном случае не суть важно, с каким знаком). Формирование нового состояния социального строя становится, как делает вывод диссертант, основой для более объективного изучения поставленной проблемы в качестве определенного результата проводившихся преобразований.

Результатом данной части исследования стало выделение этапов формирования методологии изучения состояния советской системы. Показано, что выводы более ранних авторов в значительной степени определялись политическими и идеологическими предпочтениями, а постперестроечных - ориентированы на внесистемные результаты советской трансформации. Однако для диссертанта очевидна методологическая ценность трудов представителей обеих названных групп. От первой из них (работы периода до начала 1990-х гт.) заимствована идея о возможности и способах изучения состояния современной системы средствами исторической науки. В русле же логики исследований последнего времени сделан вывод о необходимости изучать состояние системы не вообще, а в перспективе ее трансформации. Естественно, что заимствование идеи не означало копирование ее воплощения.

Следующий вывод историографического плана состоит в том, что различий между отечественной и зарубежной историографией проблемы значительно меньше, чем принято полагать. Причина этого в том, что несмотря на неодинаковое (вплоть до 1990-х гт. противоположное) толкование смысла происходившего наметился своеобразный диалог между двумя до этого противостоящими историографическими традициями. С 1990-х гт. произошел фактический переход отечественной исторической науки на концептуальные позиции западной историографии. Но, как отмечается в итоге, концептуальный плюрализм не способствовал переходу на теоретический уровень осмысления проблемы.

Таким образом, проблема состояния советской системы доперестроечного периода не получила самостоятельного освещения в историографии и до сих пор рассматривается в основном через призму необходимого «снятия», отрицания, которым и явилась «перестройка».

Следующую группу полученных результатов составляют вывода источниковедческого характера. Соискателем предложен свой вариант классификации источников по изучению проблемы. Проведенное исследование убеждает диссертанта в том, что источники по современной истории характеризуются определенной спецификой. С одной стороны, сохраняется ограниченный доступ к целому ряду документов, но одновременно и надежда на их обнародование в будущем. С другой же, массив источников постоянно прирастает. Поэтому любое исследование на данной стадии изучения может рассматриваться в лучшем случае лишь как этап в развитии историографии.

Еще одна особенность источниковой базы состоит в возможности проверки сведений письменных источников путем непосредственного общения с участниками и очевидцами событий. Отсюда вытекает необходимость широкого применения социологических методов исследования. Но это предъявляет новые требования и к подготовке специалистов по современной истории.

Также один из выводов диссертанта состоит в том, что в изучении состояния советской системы нельзя игнорировать ни одну группу документов, в т.ч. и официальные документы советского периода. При этом очевидно, что должны быть смещены акценты в их изучении. Указанные документы ценны не столько в плане их содержания (как правило, весьма идеологизированного), а в смысле эволюции стиля, языка, структурных единиц текста, исследованию чего способствуют лингвистические методы, в частности, метод контент-анализа.

Особое внимание было уделено диссертантом вопросу о достоверности имеющихся источников. Соискателем отчасти установлены самостоятельно, отчасти подтверждены выводы предшествующих исследователей о недопустимости некритического отношения не только к источникам мемуарного характера, но и к иным документальным источникам, в т.ч. и архивным. В процессе исследования диссертантом были апробированы применительно к поставленной проблеме различные способы проверки достоверности источников: выяснение политической позиции авторов документа и соотнесение ее со степенью самокритичности в отношении данной позиции; сопоставление исторических фактов, приводимых (скрываемых) авторами с различной политической ориентацией; характер условий, в которых документ был издан и причины его принятия; назначение документа, и др.

Особенно много вопросов в источниковедческом плане связано с установлением фактов, в которых отражены замыслы инициаторов преобразований советской системы. Именно этот аспект проблемы, как и показано выше, до сих пор вызывает острые дискуссии. Очевидно, что в данном вопросе следует избегать крайних суждений. Диссертант считает, что нельзя преувеличивать значение связи между исходными замыслами (какими бы они ни были) и конечными результатами трансформации. Тезис диссертации по этому вопросу состоит в том, что д ля процессов масштабных исторических преобразований с неизбежностью действует правило «социальной инерции», в силу которого указанные процессы объективно обретают собственную логику развития, не во всём подконтрольную реформаторам. Поэтому результаты внесистемной трансформации советского строя нельзя напрямую выводить из каких бы то ни было планов, программ, проектов, инициатив, замыслов и т.п.

Особая роль в диссертационном исследовании отводится выводам теоретического и методологического характера. Прежде всего, диссертант констатирует невозможность, понять историческую сущность советской системы без ее теоретического осмысления.

Диссертантом предложена и обоснована самостоятельная исследовательская программа, включающая в себя ряд этапов. При этом не совсем обычным для исторических исследований является тот факт, что в данной работе приводятся не только результаты исследований, но и сама технология их получения, что создает возможность для дискуссии и критики каждого шага диссертанта. В то же время повышение степени уязвимости предлагаемой программы позволяет, как ожидается, перевести дискуссию на более конструктивный уровень.

В первую очередь были предлс кены варианты решения задачи обоснования методологических подходов к понятийно лу обеспечению темы исследования. Диссертант пришел к выводу, что такое обоснован ю необходимо проводить по трем направлениям. Первое из них являет собой объект иса едования (советская система). Второе характеризует состояние системы в условном стп гическом равновесии (потенциал). Третье же заключается в динамическом развертыва ни данного состояния в историческом пространстве-времени (трансформация, транзит). Данные направления охватывают, таким образом, ключевые аспекты поставленной проблемы.

В диссертации утверждается правомерность использования в практике исследований понятия «советская система». Предложение диссертанта состоит в том, чтобы рассматривать данную систему не только в докгринальном (социализм), но и в геополитическом аспекте. При этом следует отметить неуместность отождествления советской системы как социального субъект-объекта с СССР как политическим субъект-объектом. Комплексный подход к советской системе обусловлен прежде всего тем, что рассматриваемые процессы разворачивались в условиях генезиса глобальных тенденций.

Также не случайно выбрано понятие потенциала. Прослеживая динамику смены дефиниций, отражающих состояние советской системы (от развитого социализма через застой и механизм торможения к стабильности), диссертант отмечает производность данных терминов от динамики общественно-политических процессов на постсоветском пространстве. Предложенное взамен понятие потенциала более свободно коррелируется с конечными результатами процесса, оставляя специалистам широкий выбор исследовательских возможностей. Кроме того, данное понятие в наибольшей степени отвечает принципу альтернативности исторического процесса, позволяя сопоставлять реализованный на практике вариант трансформации с вариантами неосуществившимися, но имеющими определенные корни в состоянии системы. Так была сформулирована идея о необходимости изучения трех вариантов трансформации с позиций системного подхода: внесистемного, внутрисистемного и межсистемного вариантов. В то же время не отвергаются и ретроспективные методы, которые открывают возможность для реализации на деле философского положения о практике как критерии истинности научного знания. Говоря конкретнее, применительно к новейшей истории современность, по мнению диссертанта, может рассматриваться как непосредственный результат исторического процесса.

Среди различных понятий и терминов, используемых для характеристики последнего этапа развития советской системы, понятие трансформации имеет ряд весомых преимуществ. Квалифицируя происшедшее именно таким образом, мы ориентируемся на максимально нейтральную оценку процесса, полные результаты которого еще долго будут неясными в практическом плане и дискуссионными в научном. Весьма емкое понятие трансформации позволяет учесть наиболее сильные стороны других дефиниций. Вместе с тем, диссертант сужает поле данного понятия до параметров демократического транзита. Но в отличие от популярных вариантов политологической трактовки последнего термина, в проведенном исследовании транзит рассматривается не как осознанная цель и тем более результат процесса, а в качестве исторического импульса, положившего начало имеющему мировое значение процессу. Тем самым диссертант более четко определяет подходы к изучению проблемы средствами исторической науки.

Начальным этапом теоретического анализа состояния советской системы диссертант считает выбор парадигмы (парадигм), представляющейся наиболее перспективной в научном плане. Предлагается алгоритм для решения данной научной задачи посредством соотнесения «позитивных случаев» (т.е. случаев внесистемной трансформации) с «негативными» (варианты меж- и внутрисистемной трансформации), а также контрастными случаями.

Параллельно с теоретизацией проводилась работа по более точному определению пространственно-временных рамок изучаемого процесса. Вывод диссертанта на этом направлении исследований состоит в том, что изучение советской системы в рамках собственно СССР существенно ограничивает познавательные возможности. В исследовании обосновывается необходимость изучения предперестроечного состояния советской системы в более широких временньгх рамках.

В качестве следующего этапа теоретического анализа предлагается ревизия факторов состояния советской системы, называемых в литературе предпосылками внесистемной трансформации. Диссертант показывает недостаточность попыток историографии и обществознания последнего времени по межфакторной интеграции данных предпосылок. Решение задачи объяснения истоков внесистемной трансформации советского строя осуществляется на основе введения субинтегрального понятия очага внесистемной трансформации. В диссертации разрабатываются параметры данного термина, обеспечивающие его практическое применение в исследованиях по родственной проблематике. Теория очагов трансформационного процесса позволяет обосновать взаимосвязь внутренних и внешних факторов, преодолевает их противопоставление или соизмерение. Введение такого субинтегрального понятия свидетельствует о переходе в осмыслении проблемы на более высокий уровень, позволяющий сочетать уже не отдельные факторы-переменные, а группы факторов. Речь идет о том, что понятие очага именно в силу своей субинтегральности позволяет обозначить необходимое и достаточное условие внесистемной трансформации советского строя. И второе. Состояние советской системы не может рассматриваться как необходимое и достаточное условие такого варианта трансформации.

Однако при наличии целого ряда общих исходных предпосылок транзита только советский его вариант приобрел внесистемный характер, причем в большинстве своих элементов. По этому поводу отметим следующее.

Действительная смена системы требует определенного исторического времени. Такового у советской системы было явно недостаточно, отсюда неизбежность возвратных процессов, которые мы уже частично наблюдаем. Таким образом, и само понятие внесистемности трансформации меняет свое содержание. Его буквальное толкование применимо в основном лишь к 1990-м годам, когда масштабы происходящих изменений смогли на какое-то время оттенить их сущность и направленность.

В более широком плане подчеркну, что история России в XX (по крайней мере) веке - это история смены нереализовавших своего потенциала системных состояний («недоразвитый» капитализм начала века, затем несформировавшийся социализм, затем назад к раскрытию потенциала капитализма, далее (как гипотеза) назад, к раскрытию потенциала советского строя, социализма). В диссертации предпринята попытка доказать, что советская система по своей сущности предрасположена к различным вариантам трансформации, в том числе и предполагающим сохранение системы, но совокупность параметров, обобщенных в категории очага внесистемной трансформации, и предопределила в конечном счете произошедшее в СССР.

Таким образом, в дальнейшем исследовании проблемы можно ставить вопрос о последующей ее разработке методами теоретической и эмпирической истории (т.к. указание на необходимое и достаточное условие конкретного типа трансформации есть важный шаг к выявлению ее закономерности).

При этом значение решения поставленной проблемы выходит за рамки собственно поздней советской истории. Поэтому представляется логичным разделить теоретические выводы исследования на две группы. В том, что касается собственно советской системы, итоги подведены. Обратимся к положениям общетеоретического порядка.

Основным среди таковых является проводимый через всё диссертационное исследование тезис о многообразии вариантов социальной трансформации (протекающей в форме демократических транзитов). Причем многообразие понимается шире, чем привычное для транзитологов указание на множественность путей демократизации. Речь идет и о перспективах демократического процесса, в связи с чем сама демократизация рассматривается даже не как процесс, во многих постсоветских обществах едва различимый, а скорее как исходный импульс, историческая реализация которого обрела значительную самостоятельность.

К общетеоретическим положениям можно отнести тезисы, касающиеся «технологии» изучения состояния социальных систем. Основные принципы такой методологии состоят в следующем. Во-первых, состояние социальной системы средствами исторической науки необходимо изучать не в статике, а в динамике. Во-вторых, уместно предусмотреть обязательный выход за рамки изучаемого единичного социума, чтобы «столкнуть» рассматриваемый случай с родственными историческими ситуациями. Это позволит более точно определять пространственно-временные рамки изучаемого процесса.

Не менее важную роль в исследовании играют выводы методологического порядка.

Формирование основ методологии исследования проблемы начинается обоснованием принципов и методов научного познания применительно к заявленной теме. Диссертант делает вывод, что реализация принципов научной объективности и историзма в отношении заявленной темы возможно лишь в случае соотнесения состояния советской системы с ее последующей трансформацией. Изолированное же изучение вопроса порождает исследовательский произвол в отборе исторических фактов и страдает социологи-заторсгвом. Некоторым принципам (в частности, отвергнутой «партийности») дается новое прочтение. Значение диссертационного исследования в данном его аспекте видится в том, что результаты проведенного анализа могут был. использованы в широком плане при изучении современной истории в целом.

Диссертантом разработан более широкий подход к определению необходимых методов исследования. Предлагается изучение поставленной проблемы посредством ряда методик, а не только отдельных методов исследования. В качестве таковых выступают методики изучения внесистемного, внутрисистемного и межсистемного потенциала советского строя. Такой подход позволяет в оптимальной степени реализовать положение об альтернативности исторического процесса и применении методов исторической аль-тернативистики.

Специфика темы исследования влияет на содержание такого распространенного метода, как сравнительно-исторический. Делается вывод, что применение сравнительных методов в отношении рассматриваемой проблемы становится индикатором как для исследователей, так и для самого общества. Предпочтение синхронных сопоставлений диахронным, осуществленное и исследователями, и советским обществом на определенном этапе, является, по мнению диссертанта, показателем поступательной эволюции системы, ее перехода на новый уровень. Но справедлив такой тезис лишь в отношении обществ, осознающих себя в рамках парадигмы догоняющего развития, что и имело место в случае с СССР. Задача историков на данном направлении - вернуться к диахронным сопоставлениям, без которых, опять-таки, картина исторической динамики подменяется социологическим анализом состояния общественного мнения, взятого изолированно от исторической перспективы.

С особой осторожностью в изучении состояния советской системы следует применять методы количественного анализа. Как показано в диссертации, произвольные спекуляции количественными показателями позволяют одинаково «убедительно» обосновать прямо противоположные выводы. Основополагающим требованием для исторического исследования является демонстрация таких показателей не в статике, как это нередко наблюдается, а в динамике. Причем для особо значимых для понимания сути вопроса данных диссертант определяет минимально необходимые периоды, в рамках которых только и может раскрыться идентичность количественных показателей. В практической же политике государства представляется возможным в некоторых случаях даже поступиться какими-либо показателями в пользу ценностей высшего порядка.

Особое внимание уделено в диссертации обоснованию практического применения таких сравнительно редких для исторических исследований методов, как ретроспективный и перспективный. Результаты трансформации являются (в определенной степени) своеобразным следствием состояния системы, т.е. заложенного в ней потенциала. Это обусловливает широкое применение ретроспективного и альтернативного методов. По отношению к советской системе российская современность 2000-х годов выступает в качестве практики как критерия истинности полученного знания

Диссертант считает, что методология исследования состояния советской системы на последнем ее этапе не может быть отделена от методологии российской трансформации как совокупности приемов и способов преобразования действительности. Смысл авторского понимания методологии исследования проблемы может быть определен формулой: состояние си стемы актуализируется в процессе ее эволюции.

В работе показано, что привычный анализ состояния советской системы по сферам общественной жизни с: констатацией преимущественно кризисных моментов свои возможности в основном исчерпал. Такой анализ при ином способе селекции исторических фактов может привесш к прямо противоположным выводам о жизнеспособности советской системы, что и продемонстрировано в диссертации. Более того, с позиций ретроспективного подхода становится ясно, что в современной российской социальной системе сохранились многие из тех негативных явлений, за которые критиковалось советское общество. И наоборот. Позитивные изменения, мягко говоря, не продуцируются с желаемой скоростью. Поэтому системный подход является для диссертанта не только одним из ведущих принципов исследования, но и его сутью.

В работе делается вывод, что решить проблему формирования методологии средствами только исторической науки невозможно. Отсюда закономерное обращение автора работы к междисциплинарному подходу. Причем последний предполагает поиск не только в рамках дисциплин обществоведческого цикла. Примененная в диссертации общенаучная методология получения теоретического знаний позволила сформулировать ряд выводов принципиального характера. В целом же очевидно, что только комплексный подход к выбору методов исторического исследования может способствовать решению проблемы.

Следующую группу выводов диссертационного исследования представляют выводы эмпирические. Первый из них сводится к тому, что последующие обращения к данной теме необходимо предварить формулированием новых принципов селекции исторических фактов. Они должны отражать не безальтернативный путь системы к собственной гибели, а нелинейные процессы ее эволюции.

В связи с этим необходимо отказаться от рассмотрения динамики позднего советского строя в плоскости концепции «застоя» как исключительно негатив истского термина или как единичного, относящегося только к СССР. Не может быть (по определению и эмпирически) во всех отношениях «застойной» система, породившая столь решительную трансформацию. Это не означает игнорирования самих «застойных» явлений, которые при новом подходе рассматриваются как органическая часть отмеченной выше эволюции.

Третье. Расширительное толкование пространственно-временных рамок изучаемого процесса позволит эмпирически синтезировать на более прочной основе теории микроуровня (например, теории элит, концепцию номенклатурной революции) с макротеориями (в частности, с цивилизационным подходом).

Положения теоретико-методологического характера не могли не вывести диссертанта на ряд научно-практических выводов. Главный из них, очевидно, состоит в том, что характер и результаты трансформации подлежат научному прогнозированию. Диссертант обнаруживает значительную роль исторической науки в этом вопросе и намечает пути теоретических предсказаний различных вариантов трансформации. Такой анализ должен опираться не только на изучение внутренних обстоятельств в их динамике или акторов данной системы, но и на характер взаимодействия системы с внешней средой.

Неудача советской трансформации (явная или относительная) не является, по мнению диссертанта, основанием для пессимистического вывода об исчерпанности в свое время иных возможностей. Проведение масштабных реформ требует системности, четкого представления о месте государства и других политических субъекг-объекгов в данной системе.

Применение идеи очага к современной России показывает, что сегодня наше государство находится вне какого-либо очага, представляя собой общество с державными амбициями, что неизбежно, как показывает исторический опыт (как отечественный, так и зарубежный) может способствовать сплочению нации и вызвать у нее готовность пойти на новые жертвы во имя очередного «светлого будущего». Тем более, если учитывать, что оказавшись вне очага, Россия очутилась в ситуации существования на грани выживания, что неизбежно востребует элементы мобилизационной системы, а значит, знание циклов отечественного исторического процесса может подсказать нам ближайшие перспективы развития. Естественно, при условии соотнесения этих циклов с общемировыми тенденциями развития.

Подытоживая выводы диссертации в целом отметим, что впервые в историографии трансформация советской системы выводится не из отдельных сторон, свойств системы (как правило, негативных), а из всего ее состояния как комплексного феномена в целом (в т.ч. и из позитивных сторон системы). Это задает новый теоретико-методологический ракурс для дальнейшего изучения проблемы.

Нельзя не отметить и остающиеся открытыми вопросы. Перспективным представляются: сравнительно-исторический анализ стабильных и нестабильных систем; изучение соотношения стабильности и нестабильности на различных этапах отечественной истории. Предстоит вернуться и к подлинному значению советского периода в контексте всего отечественного и мирового исторического процесса. Можно выделить и другие направления дальнейших исследований.

Таким образом, преимущества моего подхода не в разработке самодостаточной объяснительной модели, а в том, что представлена оригинальная исследовательская программа, которая обоснована логически с первого шага, открыта для критики на каждом этапе исследовательских процедур (а не только в начальном или конечном пунктах) и не является волюнтаристским указанием на какие-либо отдельные факторы («кризисные явления»). Предлагаемая теоретико-методологическая модель рассматривается диссертантом лишь как следующий этап в изучении поставленной проблемы.

Список научной литературыМаслов, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Источники 1. Сборники документов

2. Аграрный вопрос в программах политических партий и движений России. Документы и материалы. 1989 2000 гт./ Под ред. академика РАСХН В.И.Черноиванова. М., 2001.

3. В августе 91-го. Россия глазами очевидцев / Сост. В.Маслюков, К.Труевцев. Москва -Санкт-Петербург: Лимбус-Пресс, 1993. - 235 с.

4. Горбачев Ельцин: 1500 дней политического противостояния/Сост. Л.Н.Доброхотов; Предисловие и послесловие: М.К.Горшков, Л.Н.Доброхотов. - М.: ТЕРРА, 1992. - 464 с.

5. Ельцин Хасбулатов: единство, ! компромисс, борьба/Сост. Л.Н.Доброхотов, В.Н.Колодежный, АЛКожокина, ГБЛобанцова. - М.: ТЕРРА, 1994. - 616 с.

6. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Тт.11-15. М.: Политиздат, 1986-1987.

7. К Союзу суверенных народов: Сб. документов КПСС, законодательных актов, деклараций, обращений и президентских указов, посвященных проблеме национально-государственного суверенитета. М., 1991.

8. Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. М.: Издательство «Спарк», 1996. Т.1-5.

9. Несокрушимая и легендарная: В огне политических баталий (1985-1993 гт.)/Под ред. М.КХоршкова, В.В.Журавлева; Предисл. М.К.Горшкова, Л.Н.Доброхотова; Сост. Доброхотов и др. М.: ТЕРРА, 1994. - 528 с.

10. Несостоявшийся юбилей. Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия?/Сост. А.П.Ненароков (руководитель), В.А.Горный, Л.Н.Доброхотов, АЛКожокина, А.Д.Котыхов, А.И.Ушаков. М.: ТЕРРА, 1992. - 560 с.

11. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. (Сборник документов). М.: Политиздат, издания за 1960-70-е гг.;

12. Россия поднимается с колен: Летопись и размышления о событиях трех дней, с которых началась наша новая история. М.: Профиздат, 1992. - 208с.

13. Россия сегодня. Политические портреты в документах. 1985-1991 гг. М.: Международные отношения, 1991. - 510 с.

14. Совершенствование хозяйственного механизма. Сборник документов. М.: Изд-во «Правда», 1980.-318 с.

15. Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С.Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. -М.:"Апрелъ-85", 1995.

16. Стенограммы съездов КПСС, пленумов и совещаний и встреч в ЦК КПСС за период 1975-1993 гг.

17. A documentary history of Communism and the world: from revolution to collapse / Ed. By R.Daniels. 1998.2. Отдельные документы

18. Партийно-государственные и общественно-политические общедоступные документы

19. Андропов Ю.В. Карл Маркс и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР//Коммунист. 1983. №3.

20. Без коренной демократизации наше общество не сможет разрешить стоящих перед ним проблем». Письмо АДСахарова, В.Ф.Турчина, Р.А.Медведева в ЦК КПСС // Известия ЦККПСС. 1990. №11. с.150-158.

21. Беседа М.С.Горбачева с государственным секретарем США ДЛИульцем 23.10.1987 // Мировая экономика и международные отношения (МЭиМО). 1993. №11.

22. Конституция Российской Федерации (принята 12 декабря 1993 года на всенародном голосовании). М., 1993.

23. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. М.: ИПЛ, 1977.

24. Конституция Социалистической Федеративной Республики Югославии. М., 1975. Материалы XXIV съезда КПСС / КПСС в резолюциях. Т. 11.

25. Постановление ЦК КПСС о работе партийного комитета Физического института им. П.Н.Лебедева Академии наук СССР от 25 сентября 1970 года // КПСС в резолюциях., Т.П.

26. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О повышении материальной заинтересованности колхозников в развитии общественного производства». 16 мая 1966 года. // КПСС в резолюциях. т. 11. с.90-92.

27. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по ускоренному развитию нефтедобывающей промышленности в Западной Сибири" от 11 декабря 1969 года // КПСС в резолюциях. Т. 11.

28. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об улучшении правовой работы в народном хозяйстве" от 23 декабря 1970 года // КПСС в резолюциях. Т. 11.

29. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по улучшению работы судебных и прокурорских органов" от 30 июля 1970 года. / КПСС в резолюциях. Т. 11.

30. Постановление ЦК КПСС "О трудовом содружестве коллективов моряков, железнодорожников, автомобилистов и речников в Ленинградском транспортном узле" от 21 марта 1978 года / КПСС в резолюциях. Т.13. С.251 -252.

31. Постановление ЦК КПСС «О руководстве Тамбовского обкома КПСС сельским хозяйством», 7 марта 1978 года. / КПСС в резолюциях. Т.13. С.243-245.

32. Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы», 26 апреля 1979 года/КПСС в резолюциях. Т.13.

33. Постановление XXIII съезда Коммунистической партии Советского Союза по отчету Центральной ревизионной Комиссии КПСС о частичных изменениях в Уставе КПСС // КПСС в резолюциях. Т. 11. С.28-29.

34. Постановление ЦК КПСС "О мерах по дальнейшему улучшению работы районных и городских Советов депутатов трудящихся" от 12 марта 1971 года // КПСС в резолюциях. Т. 12.

35. Постановление ЦК КПСС "Об улучшении работы сельских и поселковых Советов депутатов трудящихся" 8 марта 1967 года // КПСС в резолюциях. Т. 11.

36. Постановление ЦК КПСС, СМ СССР и ВЦСПС «О переводе рабочих и служащих предприятий, учреждений и организаций на пятидневную рабочую неделю с двумя выходными днями», 7 марта 1967 г. / КПСС в резолюциях. Т. 11. М., 1986.

37. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. Апрель 1985 г. М.: "Политиздат"1985.

38. Горбачев М.С. Коренной вопрос экономической политики партии/Доклад на совещании в ЦК КПСС по вопросам ускорения научно-технического прогресса 11 июня 1985 года. -М.: ИПЛ, 1985.

39. Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М.: ИПЛ,1986.

40. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 27-28 января 1987 года. М.:ИПЛ,1987.

41. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 25-26 июня 1987 года,- М.: ИПЛ,1987.

42. Горбачев М.С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. М.: ИПЛ, 1987.

43. Демократизация суть перестройки, суть социализма/Встреча в ЦК КПСС с руководителями средств массовой информации, идеологических учреждений и творческих союзов 8 января 1988 года, т М.: ИПЛ, 1988.

44. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 17-18 февраля 1988 года М.: ИПЛ,1988.

45. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 29 июля 1988 г. М.: ИГШ, 1988.

46. Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза,-М.: ИПЛ, 1988.

47. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 29 июля 1988 года. М.: ИПЛ, 1988.

48. Горбачев М.С. К полновластию Советов и созданию социалистического правового государства. М.: ИПЛ, 1988.

49. Наращивать интеллектуальный потенциал перестройки/Встреча в ЦК КПСС с деятелями науки и культуры 6 января 1989 года. М.: ИПЛ, 1989.

50. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 15-16 марта 1989 г. М.:ИПЛ, 1989.

51. Горбачев М.С. Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР/Доклад на съезде народных депутатов СССР 30 мая 1989 года. М.: ИПЛ, 1989.

52. Перестройка работы партии важнейшая ключевая задача дня/Совещание в ЦК КПСС первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии 18 июля 1989 года. - М.: ИПЛ, 1989.

53. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 19-20 сентября 1989 года. М.: ИПЛ, 1989.

54. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 5-7 февраля 1990 года. М.: ИПЛ, 1990.

55. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 11, 14, 16 марта 1990 года. М.: ИПЛ, 1990.

56. Первый Съезд народных депутатов СССР. Стеногр. отчет. Т. 1-5. М., 1989.

57. Domestic Stresses on the Soviet System. National Intelligence Estimate (разведсводка ЦРУ, ноябрь 1985). Копия документа хранится в библиотеке Горбачев-фонда.

58. Официальные документы архивного хранения22.1 Документы Федеральной архивной службы РФ

59. Российский государственный архив новейшей истории (далее РГАНИ). Ф.89. п.42. д. 19.1. РГАНИ Ф.89. п.36. д.20.

60. РГАНИ. Ф.1. п.2. Ед. хр. 1-90.

61. РГАНИ. Ф.89. п. 11. д. 133. л. 1-6

62. РГАНИ. Ф.2. п.1. д. 148. л.92-93.

63. РГАНИ. Ф.89. п. 14 Дц. 25,26,27.1. РГАНИ. Ф.89, п. 18, д.92.1. РГАНИ. Ф.89. п.36. д. 16.1. РГАНИ. Ф.89. п.36. д.20.1. РГАНИ. Ф.89. п.24. д. 18.1. РГАНИ. Ф.89. п.51.д.21.

64. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Тезисы к началу выступления М.С.горбачева на Совете обороны 17.10.1989.

65. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Докладная записка А.С.Черняева о новой ориентировке послам СССР в африканских государствах, 11.6.86.

66. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Д.№1. Предисловие А.С.Черняева к китайскому изданию книги «Шесть лег с Горбачевым».

67. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). О совещании в ЦК КПСС 10 марш 1986 года. Л.5.

68. Архив Горбачев-фонда. Ф.6. Оп.З. Д.1 (объединенный фонд личных поступлений). Советская оппозиция программе экономического возрождения. Еженедельный обзор, 11 июля 1947 года.

69. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись на Политбюро 25.9.86.

70. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись заседания Политбюро 13.11.86.

71. Архив Горбачев-фонда. Gorbachevs Economic Agenda: Promises, Potentials and Pitfalls (An Intelligence assessment, 6.9.85).

72. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Материалы к брошюре (лекциям) о социализме, 11-26 августа 1988 года.

73. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Докладная записка А.С.Черняева М.С.Горбачеву по организации занятости населения от 9.9.88.

74. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы A.C.Черняева). ГК СССР по телевидению и радиовещанию. Информация. Радиоперехват «Немецкая волна», интервью с автором книги о М.Горбачеве А.Раром.

75. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Стенограмма «Из размышлений М.С.Горбачева в узком кругу по подготовке 70-летия Октября», 29.4.87.

76. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись разговора М.С.Горбачева с помощниками, 29.9.86.

77. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Докладная записка А.С.Черняева М.СГорбачеву «О Международном отделе» от 25.3.86.

78. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). О совещании в ЦК КПСС 10 марта 1986 года. Л.З.

79. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). «О сопоставлении в зарубежной коммунистической печати XXVII съезда КПСС с XX съездом». Записка О.Богомолова.

80. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Докладная записка А.С.Черняева о звонке Оникова из Таллинна (Эстония, забастовка). 10 августа 1989 г.

81. Архив Горбачев-фонда. Understanding the end of the Cold War. Reagan / Gorbachev Years. An Oral History Conference. May 7-10,1998. Brown University.

82. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись на Политбюро 3.4.1986.

83. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись беседы М.С.Горбачева с Президентом Ф.Митгераном (Франция, проблемы Восток Запад, СССР - США, СОИ), 7.7.86.

84. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). О докладе «Херитидж Фаундейшн» «Опасность преувеличения значения мини-встречи в верхах».

85. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Запись на заседаниях ПБ 2.4., 8.5.87.

86. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Наброски А.С.Черняева к заседанию Политбюро 17.12.87. (записано со слов М.С.Горбачева).

87. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Запись на заседании Политбюро 8.5.87.

88. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Запись на заседании Политбюро 23,26.2.87.

89. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Запись на заседании Политбюро 23,26.2.87.

90. Архив Горбачев-фонда. Ф№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева).Запись на заседании Политбюро 30.10.86.

91. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Статья «Рынок и социализм», 6.8.90.

92. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Запись заседания Политбюро, 13.11.86.

93. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). Совещание в зале Секретариата ЦК КПСС с членами Политбюро ЦК КПСС и помощниками, 22.9.86.

94. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). О совещании в ЦК КПСС 10 марта 1986 года. Л.7.

95. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Личные материалы А.С.Черняева). О совещании в ЦК КПСС 10 марта 1986 года. Л.1.

96. Архив Горбачев-фонда. Ф.№3. Оп.№6. Д.№1. (Объединенный фонд личных поступлений). Советские внутренние проблемы. Из еженедельного обзора, 30 августа 1946 года.

97. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Служебный вестник иностранной информации ТАСС «ОЗП», 24.6.86 №288-а (гриф: «сов. секретно»), с пометкой «Отправлено тов. М.СГорбачеву (лично)».

98. Архив Горбачев-фонда. Gorbachevs Economic Agenda: Promises, Potentials and Pitfalls (An Intelligence assessment, 6.9.85).

99. Архив Горбачев-фонда. Ф.1. Оп.7. Д. 10. Лл.1-3. (материалы, относящиеся к деятельности М.С.Горбачева).

100. Архив Горбачев-фонда. Ф.1. Оп.7. Д.11. Лл.1-4. (материалы, относящиеся к деятельности М.С.Горбачева).

101. Архив Горбачев-фонда. Ф.№2. Оп.№1 (Материалы А.С.Черняева). Стенограмма «Из размышлений М.С.Горбачева в узком кругу по подготовке 70-летия Октября» 29.4.87.22.3 Документы местного архива

102. Архивный Отдел администрации Сергиево-Посадского района Московской области. Ф.2. Оп.1. Д.706. Лл.18,43,70; Д.719. Л.49-50

103. Архивный Отдел администрации Сергиево-Посадского района Московской области. Ф.2. Оп.1. Д.708. Л. 7-65.

104. Архивный отдел администрации Сергиево-Посадского района Московской области. Ф.2. Оп.1.Д.723. Постановления Комиссии исполкома по дорожному строительству, транспорту и связи. Л. 17.22.4 Документы личного архива диссертанта

105. Анкеты социологического исследования на тему «Ваша оценка состояния советского общества до перестройки», №№1-962 // Личный архив диссертанта. Сергиев Посад, 2001-2003 гг.1.. Справочники, словари, статистические издания

106. История: Большой справочник для школьников и поступающих в вузы / В.Н.Амбаров, П.Андреев, С.Г.Антоненко и др. М.: Дрофа, 1998.

107. Народное хозяйство СССР в 1985 году. М., 1986.

108. Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбилейный статистический ежегодник / Госкомстат СССР. М.: «Финансы и статистика», 1987.

109. Россия и страны мира: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2000.

110. Советский Союз. Политико-экономический справочник. М.: ИПЛ, 1978.

111. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

112. Чернев А.Д. 229 кремлевских вождей. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК Коммунистической партии в лицах и цифрах. Справочник. М.: "Родина", "Руссика", 1996. 336 с.1. Ш. Научные исследования

113. Исследования по теории и методологии истории, историографии

114. Алексеева Г.Д. Историческая наука в России. Идеология. Политика. (60-80-е годы XX века). М.: ИРИ РАН, 2003.

115. Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология/Сост. М. Дэвид-Фокс. Самара: Изд-во "Самарский университет", 2001.376 с.

116. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 2 т. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 1997; Ионов К.Н. Российская цивилизация. М., 1996.

117. А что, если бы?. Альтернативная история. М., 2002.

118. БагдаСарян В.Э. «Теория заговора» в отечественной историографии второй половины XIX-XX века: Критика мифологизации истории: Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2000.

119. Волобуев О.В., Кулешов C.B. История и перестройка. Публицистические заметки. М.: Новости», 1989.

120. Галкин A.A. Стабильность и изменения сквозь призму культуры мира // Полис. 1998. №5. с. 114-122.

121. Голофаст В.Б. Методологический анализ в социальном исследовании. Л., 1981.

122. Гуревич АЛ. О кризисе современной исторической науки // ВИ. 1991. №2-3.

123. Данилов А.И. Некоторые вопросы дальнейшего изучения теоретико-методологических проблем исторической науки// Вопросы истории. 1961. №3.

124. Дьяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974.

125. Журавлев В.В. Россия XX века: тип, этапы, и механизмы модернизации. // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып.7. М.: ФРПЦ, 2001.

126. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

127. Игрицкий Ю. Общественная трансформация в СССР и России после 1985 г.: взгляды и концепции. М., 1998.

128. Игрицкий Ю.И. Меняющаяся Россия как предмет концептуального анализа/Ютечественная история. 1998. №1.

129. Касьяненко В.И. Историография развитого социализма. М.: Знание, 1976.

130. Касьяненко В.И. Правда и ложь о Стране Советов: (Из истории болрьбы против антисоветизма). М.: Мысль, 1987.

131. Капустин Б.Г. Россия XXI века: модели, возможности, формы модернизации (тезисы) // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 17. М.: ФРПЦ, 2001.

132. Ковальченко И.Д. Методы исторического познания. М., 1987.

133. Ковальченко И.Д. Некоторые вопросы методологии истории // НиНИ. 1991. №5.

134. Коломийцев В.Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М,: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001.

135. Коэн С. Изучение России без России: Крах американской постсоветологии. М.: АИРО-XX, 1999;

136. Коэн С., Биллингтон Дж., Тальбогг Ст., Смит X. и др. СССР глазами советологов. М.: «Московский рабочий», 1990.

137. Макарычев A.C. Стабильность и нестабильность при демократии: методологические подходы и оценки // Полис. 1998. №1. с. 149-157.

138. Мальков B.JI. Всемирная генеральная история XX века глазами английского историка / История и историки. 2001. Историографический вестник. М.: Наука, 2001.

139. Маслов Д.В. Что может дать концепция «развитого социализма» для понимания советской системы. Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Материалы. Вып.22-23. М., 2002.

140. Маслов Д.В. Процессы распада советской системы: вопросы методологии исследования / Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып.18-19. М.: ФРПЦ, 2002.

141. Маслов Д.В. Трансформация советской системы в годы «перестройки»: историография, методы исследования // Социально-гуманитарные знания. 2002. №3-4.

142. Могильницкий Б.Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной историографии // НиНИ. 1993. №3 С.9-20.

143. Новое направление" 50-70-х гг.: последняя дискуссия советских историков / В сб. Советская историография. М.: РГГУ, 1996.

144. Прозоров Б.Л. Новый реализм путь к адекватному пониманию американскими советологами переходных процессов в посткоммунистической России. // Объединенный научный журнал. 2001. №22.

145. Развитой социализм и кризис "советологии". М.: Издательство "Наука", 1982. Разработка и апробация метода теоретической истории / Под ред. Н.С.Розова. Новосибирск: Наука, 2001.

146. Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн.1 Пролегомены. М.: Логос, 2002.

147. Сахаров А.Н. Россия в XX веке: судьбы исторической науки. М.: Наука, 1996.

148. Сахаров А.Н. Новая политизация истории или научный плюрализм? О некоторых тенденциях в мировой историографии истории России XX века//Новая и новейшая история. 1993.- №6.

149. Смоленский Н.И. О разработке теоретических проблем исторической науки // НиНИ. 1993. №3.

150. Современная немарксистская историография и советская историческая наука. Беседа за "круглым столом" (из выступления Г.З.Иоффе) //История СССР. 1988. №1.

151. Соловьев А.И. Российские трансформации: проблемы измерения, диагностики, прогнозирования // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып.17. М.: ФРПЦ, 2001.

152. Стариков Н.В. Эпоха "оттепели" и этапы эволюции сталинизма: вопросы историографии / Советская историография. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996. - 592 с.

153. Сулакшин С.С. Освободилась ли наука от идеологизации? / Россия в условиях трансформаций. Вып.18-19. М.: ФРПЦ, 2002.

154. Топольски Е. Методология истории. М., 1977.

155. Фукуяма Ф. Конец истории? // США: экономика, политика, идеология. 1990. №5.

156. Шелохаев В.В. Модернизация как теоретико-методологическая проблема // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем. Век, десятилетие, год. М.: Голос, 1999.

157. Hough G.F. The Soviet Union and social sciense theory. Harward, 1977.

158. Исследования по различным отраслям обществоведения

159. Аитов H.A. Изменения социальной природы и классовых особенностей крестьянства // Социология в СССР. Издание в двух томах. T.l. М., «Мысль», 1966.

160. Арбатова М. Мне сорок лет. Автобиографический роман. М., 1998.

161. Афанасьев C.JI. Будущее общество. Ведущие социально-экономические тенденции современности. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2000. 568 с.

162. Барыльников И.П. Проблема политической реформы в СССР-России (1987-1993) в американской политологии/Автореферат диссертации на соискание ученой степени канди дата политических наук. Спб, 1996.

163. Безуглов A.A., Солдатов С.А. Конституционное право России. В трех томах. Том 1. М., 2001.

164. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. Бирман И. Я экономист (о себе, любимом). М., 2001.

165. Большаков В.Ю. Методы управления обществом в условиях глобализации. В сб.: Россия. Планетарные процессы. Спб., 2002.

166. Бутенко А. Откуда и куда идем: взгляд философа на историю советского общества. Л.: Лениздат, 1990.

167. Вайнштейн Г.И. Российский транзит: уточнение координат // Россия в условиях трансформаций. Историко-полигологический семинар. Вып.1. М.: ФРПЦ, 2000.

168. Валлерсгайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500-2010//Свободная мысль. 1996. №5.

169. Глауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. Гл.П.

170. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.

171. Грушин Б.А. О структуре динамических процессов / Социология в СССР. В 2 тт. T.l. М.: «Мысль», 1966. (с.145-163.)

172. Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева.-М.: «Прогресс-Традиция». 2001.

173. Данилов А.Н. Переходное общество: проблемы системной трансформации. Мн.: ООО «Харвесг», 1998.

174. Дилигенский Г.Г. Глобализация: перспективы демократии // Политая. №3 (13), осень 1999; Вайнштейн Г.И. Российский транзит: уточнение координат / Россия в условиях трансформаций. Вып.1.

175. Европейский Союз на пороге XIX века: выбор стратегии развития. Под ред. КХА.Борко и О.В.Буториной. М.: Эдигориал УРСС, 2001.472 с.

176. Заславская Т. О стратегии социального управления перестройкой // Иного не дано. М.: Прогресс, 1988.

177. История философии в СССР в пяти томах. М.: Изд. "Наука", 1985. Т.5. Колганов А.И. К теории социально-экономических трансформаций в постсоветском пространстве: неомарксистская интерпретация / В сб. "Критический марксизм: продолжение дискуссий". М., 2001.

178. Коршунов А.М., Мантатов В.В. Диалектика социального познания. М.: Политиздат,1988. 383 с.

179. Крыштановская О.В., Радзиховский JI.A. Каркас власти. Опыт политологического исследования//ВестникРАН, 1993 т.63 - №2.

180. Кудрявцев В.Н. Декларации о суверенитете и Союзный договор; Топорнин Б.Н. Новый Союзный договор: теоретические подходы/Новый Союзный договор. М., 1990.

181. Курлов А.Б. Социология перемен: проблема поиска методологической парадигмы. // Социально-гуманитарные знания. 2002. №1.

182. Курнатовский П.К., Щегловский В.А. Советская экономика: опыт и перспективы. М.,1989.

183. Левада Ю.А. Какие ресурсы сегодня исчерпаны?//Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа/Ред.-сост. Ф.М.Бородкин, ЛЛ.Косалс, Р.В.Рывкина. -М: Прогресс, 1989.

184. Лукашук И.И. Глобализация и государство//Журнал российского права. 2001. №4. May В .А. Реформы и догмы. 1914-1929. М.: "Дело", 1993.

185. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. №2.

186. Мизес Л. Социализм. М., 1994.

187. Моисеев H.H. Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001. Общая теория государства и права // Под ред. М.Н.Марченко. М.: «Зерцало», 2000. Ольсевич ЮЛ. Трансформация хозяйственных систем. - М., 1994.

188. Ольшанский В.Б. Личность и социальные ценности // Социология в СССР. Т.1. С .470530.

189. Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика. М. Издательство «Норма», 2000.

190. Петро Н. О концепции политической 'культуры, или основная ошибка советологии // Полис. 1998. №1.

191. Радугин A.A., Радугин КА. Социология: курс лекций. М.: Центр, 2000.

192. Рудинский Ф.М. "Дело КПСС" в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. - 504 с.

193. Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. Люди и реформы. М.: Дело, 1998.

194. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации / Постижение. М., 1990.

195. Руткевич М.Н. Общество как система. Социологические очерки. Спб., 2001.

196. Синявский А.Д. Основы советской цивилизации. М., 2001

197. Спенсер Г. Система синтетической философии. В 2 т. Т.1. Спб., 1899.

198. Смолин О.Н. Радикальная трансформация российского общества как революционный процесс: политико-ситуационный анализ, периодизация, перспективы. / В сб. "Критический марксизм: продолжение дискуссий". М., 2001.

199. Социология перестройки. Сборник. М., 1990. - 189 с.

200. Сырых В.М. История отечественного государства и права. Советский период. М., 1998.

201. Филатов Д.В. Предпринимательство в развитой рыночной и в переходной экономике // Автореферат на соискание ученой степени кандидата экономических наук // М., 1999.

202. Флехтгейм О. Футурология: борьба за будущее / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. М.: Изд-во Эксмо, 2003.

203. Хайек Ф. Дорога к рабству. М., 1993.

204. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003.

205. Чаадаев ПЛ. Избранные сочинения и письма / Сост., вступ. ст. и примеч. В.Ю. Проскуриной. М.: Правда, 1991.

206. Чекалин А.Н. Темнее всего перед рассветом. Россия (СССР) Запад: идейные и экономические битвы цивилизаций накануне 2000 года. М., 1999.

207. Шафиков М.Т. Потенциал: сущность и структура // Социально-гуманитарные знания. 2002. №1.

208. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект Пресс, 1996.

209. Эбзеев Б.С. Предисловие. В кн.: Радченко В.И. Президент в конституционном строе Российской Федерации. М., 2000.

210. Boudon Raymond and Bourricaud F. (eds). A Critical Dictionary of Sociology. Chicago: University of Chicago Press, 1989.

211. Brinton C. Anatomy of Revolution/ New York: Harper & Row (Vintage Books), 1965.

212. Collins R. Prediction in Macrosociology: The Case of the Soviet Collapse // American J. of Sociology. 1995. May. P.1552-1593.

213. Cutright P. National Political Development: Measurement and Analysis // American Sociological Review. April 1963. Vol.28. P.253-264.

214. Ellman M. Те macro-economic situation in the USSR retrospect and prospect // Soviet Studies. 1986. 4.

215. Goldstone J.A. 'The comparative and historial study of revolutions', Annual Review of Sociology, 1982, '8.

216. GurrT. Why Men Rebel Princeton: Princeton University Press, 1970.

217. Holton R "Problems of crisis in the contemporary world", in: J.Alexander and P.Sztompka (eds), Rethinking Progress, pp. 39-52, Boston: Unwin Hyman, 1990.

218. Kornai J. The Socialist System. The Political Economy of Communism. Oxford. 1992.1.ski K. Der Konsum in Sozialismus. Wiln, 1982.

219. Millar J.R. The ABCs of Soviet socialism. Urbana et. al., 1981.

220. Parsons T. Evolutionary Universals in Society // American Sociological Review. 1964. Vol.29. 3. P.13-25.

221. Исследования по эмпирической истории (монографии, статьи, материалы конференций, «круглых столов», семинаров, учебная литература)

222. Аксютин Ю.В. «Оттепель 1953-1964 гг. и общественные настроения в СССР: дисс. на соиск. уч. степ. докт. ист. наук. М., 2000.

223. Аксютин Ю.В. Общественные настроения в СССР (1953-1982). / В сб.: Россия в XX веке: Реформы и революции. Т.2. // Под общ. ред. Г.Н.Севостьянова. М.: «Наука», 2002. с.339-350.

224. Алексеева JI. История инакомыслия в СССР. Новейшией период. Вильнюс-Москва, 1992.

225. Амальрик А. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? / Погружение в трясину: (Анатомия застоя). М., 1991.

226. Андреев С. Ю. Наше прошлое, настоящее, будущее: структура власти и задачи общества //Постижение. С.500-503.

227. Барсенков A.C. Введение в современную российскую историю 1985-1991 гг.: Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 2002.

228. Безбородов А.Б. Власть и научно-техническая политика в СССР середины 50-х -середины 70-х гг. М., 1997.

229. Березовский В.Н. Российская многопартийность в кон. XX в. (процесс возникновения 1987-91 гг./ Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. -М, 1993.

230. Бешлосс М.Р., Тэлботг С. На самом высоком уровне. Закулисная история окончания холодной войны. М., 1994.

231. Бордюгов В.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории сов. об-ва. М.: Политиздат, 1992. - 352 с.

232. Боффа Д. От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994. М.: "Международные отношения", 1996.- 319 с.

233. Буковский В. «Московский процесс». М.: Издательство «МИК», 1996.

234. Бурлацкий Ф.М. Междуцарствие. //Новый мир. 1982. №4. с.215-221.

235. Ванден Берге И. Историческое недоразумение? Холодная война (1917-1990). М.: «Международные отношения», 1998.

236. Валянский С., Калюжный Д. Понять Россию умом. М.: Изд-во Эксмо, 2002.

237. Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. Т.2. М.: Высш. шк., 1993.

238. Верт Н. История советского государства. 1900-1991:Пер. с фр. М.:Прогресс: Прогресс-Академия, 1992. - 480 с.

239. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995. - 400 с.

240. Внешняя политика СССР и России (к десятилетию перестройки) // Материалы конференции в Горбачев-фонде 20 апреля 1995 года. М.: "Апрель-85", 1995.

241. Волкогонов Д.А. Семь вождей. В 2-х кн. М.: Новости, 1995. Всемирная история / Под ред. акад. Г.Б.Поляка. М., 1997.

242. Галкин А. Общественный прогресс и мобилизационная модель развития // Коммунист. 1990. №18.

243. Гасанов Г.А. Формирование российской многопартийности: истоки, особенности, тенденции (кон. 80-х нач.90-х гг. / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - М., 1996.

244. Гвоздев Б.И., Покровский В.К. Из истории подготовки экономической реформы 1965 г. в СССР / В сб. «Из истории борьбы КПСС за победу социалистической революции и построение коммунистического общества». М., 1970.

245. Геллер М., Некрич А. История России. 1917-1995. Утопия у власти (1945-1985). Кн.2. М., 1996.

246. Горбачев М.С. Избранные труды. М., 1987.

247. Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление. Для нашей страны и для всего мира. -М, 1987.-271 с.

248. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Социальное развитие рабочего класса СССР. Рост численности, квалификация, благосостояние рабочих в развитом социалистическом обществе. Историко-социологические очерки. М., 1977.

249. Дашичев В.И. Россия между прошлым и будущим: от Горбачева к Ельцину. // Социально-гуманитарные знания. 2002.№4.

250. Дзарасов С. Партийная демократия и бюрократия: к истокам проблемы. // Иного не дано. М., 1988.

251. Доброхотов Л.Н. Власть и общество в России в условиях системной трансформации (1985-1998) / Дисс. докг. ист. наук. М., 1999;

252. Дроздов B.B. Экономическая политика СССР в 1965-1985 гт. Оценки зарубежных аналитиков. М.: МАКС Пресс, 2001.

253. Евлахов A.A. Кризис КПСС: истоки и уроки. М.: "Знание", 1991. 63 с.

254. Земцов И.Г. Крах эпохи. В 2-х кн. М.: Наука, 1999.

255. Зенькович H.A. Михаил Горбачев: жизнь до Кремля. М.: OJIMA-ПРЕСС, 2001. Зюганов Г.А. Держава. М., 1994.

256. История Коммунистической партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1984.

257. История КПСС: Курс лекций / Рук. авт. кол. Я.С.Калакура. Киев: Вьпца шк. Изд-во при Киев, ун-те, 1988.

258. История России. XX век // Отв. ред. В.П.Дмитренко. ч.З. М.: ACT, 1996. 607 с.

259. История современной России. 1985-1994: Экспериментальное учебное пособие / Под общей редакцией В.В .Журавлева. М.: ТЕРРА, 1995. - 256 е.: ил.

260. История СССР с древнейших времен до наших дней. Серия вторая. T.XI. М.: Изд-во «Наука», 1980.

261. История СССР: Эпоха социализма. Учебное пособие для ист. фак. пед. ин-тов/С.А. Сераев, С.Ф.Найда, В.И.Погудин, Ф.В.Носов; под ред. СЛ.Сераева. М.: Просвещение, 1983.

262. История СССР. Эпоха социализма. / Под ред. Ю.С. Кукушкина. М.: Высш. шк., 1985.

263. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация (книга первая). М.: Алгоритм, 2001.

264. Кара-Мурза С.Г. Продовольственная безопасность // Русский дом. 2002. №6. с.10-11.

265. Капустин М. Конец Утопии? / Прошлое и будущее социализма. М.: Изд-во «Новости» (ИАН), 1990.

266. Карлусов В.В. Частное предпринимательство в Китае. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996.

267. Кен Чей Мин Политические преобразования в России 1985-93 гг.: методологический анализ / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. 1995.

268. Кириллов Б. А. Трансформация органов государственной власти и местного самоуправления (на материалах Урала), 1988-94.// дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1996.

269. Киселев В. Сколько моделей социализма было в СССР?/Иного не дано. М.: Прогресс, 1988.

270. Клямкин И. Была ли альтернатива Административной системе? Политическое образование, 1988, №10.

271. Кодин Е. Гарвардский проект. М.\ «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003.

272. Кожинов В.В. Победы и беды России. М.: Алгоритм, 2000.

273. Кожинов В.В. Россия. Век ХХ-й (1901-1939). Кн.1. М. «Алгоршм», 1999.

274. Козин В.П. Эволюция политической системы в СССР (вторая половина 80-х начало 90-х гт.)./ Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - М., 1992.

275. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения: ноябрь 1917 г. декабрь 1991г.: Учеб для вузов по спец. "История". 2-е изд., перераб и доп. - М.: РГГУ, 1994. - 418 с.

276. Корягина Т.И. Анализ, оценки, прогнозы. // Теневая экономика. М., 1991.

277. Кулешов C.B., Медушевский А.Н. Россия в системе мировых цивилизаций: Учебное пособие / Под общей редакцией профессора О.В.Волобуева. М.: Изд.-книготорг. Центр «Маркетинг»: ИнФ.-изд. Агентство «Русский мир», 2001.

278. Кулешов C.B. Смешное в истории: опыт социокультурной реконструкции // Отечественная история. 2002. №3.

279. Курьянов В.Н. Выход Литвы из СССР (внутренние и внешние политические факторы)//Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 1995.

280. Лакёр У. Чёрная сотня. Происхождение русского фашизма.М.: "Текст", 1994. 431с.

281. Левчик Д.А. Комитеты общественного самоуправления в России (1988-1993 тт.). М., 2000.

282. Лисицына Л.Н. Из истории подготовки экономической реформы 1965 г. // История СССР. 1971. №2.

283. Маслов Д.В. Нарастание кризиса советской партийно-государственной системы. 19851991. М„ 2000.

284. Механизм торможения: истоки, действие, пути преодоления. // Под общ. ред. В.В.Журавлева (сост. Ю.С.Аксенов). М., 1988.

285. Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. Спб, 1994.

286. Мусатов B.JI. Предвестники бури. Политические кризисы в Восточной Европе (19561981). Монография. -М.: Научная книга, 1996. 301 с.

287. Найшуль В. Высшая и последняя стадия социализма. // Погружение в трясину. М., 1991.

288. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / Под ред. В.В.Журавлева.-М., 1990.

289. Народные депутаты СССР: экономика сегодня и завтра. М., 1989. Наше Отечество. Опыт политической истории. ч.2. М., 1991.

290. Найшуль В.А. Проблема создания рынка в СССР / Постижение. М.,1990. с.453-454.

291. Н.С .Хрущев (1894-1971): Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.С.Хрущева. 18 апреля 1994 года, Горбачев-фонд. М.: РГГУ, 1994.199 с.

292. Октябрь 1917: смысл и значение / Материалы "круглого стола", состоявшегося в Горбачев-фонде 30 октября 1997 года. М.: Изд-во "Апрель-85", 1998.114 с.

293. Оников JI. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК. М.: Издательство "Республика", 1996.-223 с.

294. Панкратов С.А. Модернизация общества и становление демократии в России: Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. М., 1994.

295. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти (1945-1991). М.: Издательство РАГС, 1998. -735 с.

296. Пыжиков A.B. Хрущевская «оттепель». М., 2002.

297. Развитое социалистическое общество: сущность, критерии зрелости, критика ревизионистских концепций. М.: Мысль, 1973.

298. Раззаков Ф.И. Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 19171991 гг.). М.: ЭКСМО, 1996. - 528 с.

299. Райг И.Х. Нелегальная экономическая деятельность / Постижение. М., 1989.

300. Розенталь И.С. Судьба антибюрократических утопий. // Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып.22-23. М.: ФРПЦ, 2002.

301. Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар. Вып. 1-26. М.: ФРПЦ, 2000-2002.

302. Россия: государственные приоритеты и национальные интересы. М.: РОССПЭН, 2000.

303. Россия на пороге политических перемен». Международная конференция в Горбачев-фонде, ноябрь 1998 г. / Труды Фонда Горбачева. Т.4. М., 2000. с.376-377.

304. Саква Р. Конец эпохи революций: антиреволюционные революции 1989 1991 годов // Полис. 1998. №5.

305. Сахаров А.Д. Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе (1968) / Тревога и надежда. М., 1991.

306. Селезнев Г.К. Новейшая история России и Запад. 1985-1997//Учебное пособие для 11 класса общеобразовательных учреждений. М., 1998. - 304 с.

307. Селюнин В. Реванш бюрократии//Иного не дано. М., 1988.

308. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск: «Курсив», 1996. - 526 с.

309. Сенявский С.Л. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма (1961-1980 гг.). М., 1982.

310. Синельников С. Бюджетный кризис в России: 1985-1995 годы. М.: Издательство "Евразия", 1995.-316 с.

311. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-1994: от Горбачева до Ельцина. М.: "Прогресс - Академия", 1994.

312. Социалистическое общество. Социально-философские проблемы современного общества. М., 1975.

313. Станкевич З.А. История крушения СССР: Политико-правовые аспекты. М.: Изд-во МГУ, 2001.

314. Стародубов В.П. Супердержавы XX века. Стратегическое противоборство. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.

315. Строганов А.И. Латинская Америка в XX веке. М.: «Дрофа», 2002.

316. Суховский М.Л. Проблема субъекта в хозяйственной деятельности // Постижение. М., 1990.

317. У Цзинлянь. Экономическая реформа в КНР. М.: Наука, 1990. Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. М. : Изд-во Эксмо, 2003.

318. Фролова Н.А. Становление политических партий России (1985-1993) / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. 1993.

319. Фроянов ИЛ. Погружение в бездну. М.: Алгоритм, 2001.

320. Харитонова О.Г. Трансформация политической системы в СССР: пути демократизации в процессе перестройки (1985-1991) // дисс на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М., 1995.

321. Ханин Г. Почему пробуксовывает советская наука? // Постижение. М.: Прогресс, 1989.

322. Хахулина Л.А. Стратегия благосостояния в условиях перестройки // Постижение. М., 1990.

323. Холодная война. 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива: Сб. ст. / Рос. акад. наук. Ин-т Всеобщей истории / Отв. ред. Н.И.Егорова, АО.Чубарьян. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.

324. Хоскинг Д. История Советского Союза. 1917-1991 гг. М.: "Вагриус", 1994. 510 с.

325. Хоскинг Дж. Россия и русские: В 2 кн. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2003.

326. Хрущев Н.С. Воспоминания. М.: Вагриус, 1997.

327. Хутин В.Ф. Взаимоотношения огранизаций КПСС и Советов народных депутатов: опыт, проблемы, противоречия (1970-1990 гг.) / Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. -М. 1991;

328. Чжан Шухуа Политические реформы в России и Китае в условиях перехода к рыночной экономике / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. -М. 1993.

329. Чуев Ф. Молотов: Полудержавный властелин. -М.:ОЛМА- ПРЕСС, 2000.

330. Швейцер П. Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск: "СП Авест", 1995. - 463 с.

331. Шрам В.П. О кризисе федерализма в Югославии // Журнал российского права. 2003. №6.

332. Шубин А. Истоки перестройки, 1978-1984 гт. М.: 1997. - 360 с. Шубин А.В. От «застоя» креформам. СССР в 1917-1985 гт. М., 2001.

333. Шуверова Э.Д. История этнических отношений в СССР (1970-1980-е гг.) в англоамериканской историографии / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. -М. 1993.

334. Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана: Доктрины и реальности ядерного века. М, 1984.

335. Яковлев H.H. ЦРУ против СССР. М.: Изд-во Эксмо, 2003 (переизд.).10 лет без СССР. Материалы конференции и круглых столов, проведенных общественно-политическим центром Горбачев-фонда в 2001 г. М.: «Эслан», 2002.

336. XX съезд. Материалы конференции к 40-летию XX съезда КПСС. Горбачев-фонд, 22 февраля 1996 года. М.: Изд-во «Апрель-85», 1996.

337. After Brezhnev. Sources of Soviet Condukt in the 1980s. Bloomington. Indiana. 1983.

338. Brzezinski Z. The Grand Failurl.The. Birth and Death of Communizm in the Twentieth Century.-N.Y., 1989.

339. Brzezinski Z. Post-communist nationalizm/ZForeign affairs. N.Y., 1989/1990. - vol.68, '5. -p.1-25.

340. Bialer S. The Soviet paradox: external expansion, internal decline. N.Y., 1975. Bialer S. Gorbachev M. The Debate. Cambridge, 1989.

341. ChurchwordL. Contemporary Soviet Government. Oxford, 1975

342. Cohen S. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia. New York, 2001.

343. Daniels R. Russias transformation: Snapshots of a crumbling system. N.Y., 1998;

344. Daniels R. Is Russia Reformable? Change and Resistance from Stalin to Gorbachev. L., 1988.

345. Davies R.W. Economic planning in the USSR // The Soviet economy: continuity and change. Boulder, 1981.

346. Deutscher I. Russia in transition and other essays. L., 1957.1.keles A. Models and issues in the analysis of the Soviet society. Survey, 1956, July, p.3-14.

347. Jahrestagung 1977 der Deutschen Gesellshaft ñir Osteuropakunde: die "entwickelte sozialistische Gesellshaft" / Osteuropa. 1977.27 Jg.

348. Hill R. The Soviet Union. Politics, economics and society. From Lenin to Gorbachev. L., 1985.

349. Pavlevski J. Le niveau de vie en URSS de la revolution d/octobre a 1980. P., 1975.

350. Rethinking the Soviet Collapse: Sovietology, the Death of Communism and the New Russia, Ed. by Cox M., London and New York: Cassel Imprint, 1998.

351. The Soviet economy: toward the year 2000 / Ed. By A.Bergson and H.S.Levin. L. et. al., 1983.1.. Мемуары партийно государственных и общественных деятелей

352. Абалкин Л.И. Неиспользованный шанс: Полтора года в правительстве. М.: Политиздат, 1991.

353. Андреева Н. Неподаренные принципы, или краткий курс истории перестройки. (Избранные статьи, выступления). Л., 1992. - 313 с.

354. Афанасьев В.Г. Четвертая власть и четыре генсека.- М., 1994. 126 с.

355. Байбаков Н.К. От Сталина до Ельцина. М.: ГазОил пресс, 1998. - 352 е., 37 ил.

356. Бакатин В.В. Избавление от КГБ. М.: Изд-во "Новости", 1992. - 272 с.

357. Баранец В.Н. Ельцин и его генералы: Записки полковника Генштаба. М.: Коллекция "Совершенно секретно", 1998. 544 е., 16 ил. на вкл.

358. Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М.: Издательство "Ветеран МП", 1995. - 383с.

359. Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С.Горбачева. М.: Республика, 1995. - 447 е.: ил.

360. Болтунов М. "Альфа" сверхсекретный отряд КГБ. - М.: Кедр, 1992. -207с.

361. Брутенц К.Н. Тридцать лег на Старой площади. М.: Международные отношения, 1998. - 565 с.

362. Бурлацкий Ф.М. Вожди и советники. М- ИПЛ, 1990. - 534 с.

363. Бурлацкий Ф.М. Русские государи. Эпоха реформации. Никита Смелый, Михаил Блаженный, Борис Крутой. М.: Фирма "Шарк", 1996. - 512 е.: ил.

364. Ванденко А. ГКЧП. Версия. М.: ТОО "HB" ИПК "Московская правда", 1993. - 111 с. Варенников В.И. Судьба и совесть. - М.: Палея, 1993. - 76 с.

365. Воротников В.И. "А было это так.". Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М.: "Совет ветеранов книгоиздания", SI - MAR, 1995. - 480 с.

366. Врублевский В.К. Владимир Щербицкий: правда и вымыслы. Записки помощника: воспоминания, документы, слухи, легенды, факты. Киев: Ф1рма "Дов1ра", 1993. - 254 е.: ил.

367. Горбачев М.С. Декабрь-91.Моя позиция. М.: Изд-во "Новости",1992. - 222 с.

368. Горбачев М.С. Жизнь и реформы,- В двух книгах. М.: АО Издательство "Новости", 1995.

369. Горбачев М.С. Размышления о прошлом и будущем. М.: ТЕРРА, 1998. - 304 с.

370. Громыко Ан.А. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля (воспоминания и размышления сына). М.: Автор, 1997. - 256 е.: ил.

371. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.). М.: Автор, 1996. - 688 е.: ил

372. Дроздов Ю.И. Вымысел исключен (Записки начальника нелегальной разведки). М.: Альманах "Вымпел", 1996. - 352 с.

373. Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему. Вильнюс, 1990.

374. Ельцин Б.Н. Записки Президента. М.: Издательство "Огонек", 1994- 415с.

375. Замятин JIM. Горби и Мэгги. Люберцы, 1995. - 183 с.

376. Казначеев В. Последний генсек. М.: "Гудок", 1996. - 240 е., ил.

377. Коржаков A.B. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М.: Издательство "Интербук", 1997. - 479 е.: ил.

378. Корниенко ГМ. "Холодная война": Свидетельство её участника.- М.: Международные отношения, 1994. 288 е.: ил.

379. Крючков В.А. Личное дело: в 2 ч. М.: Олимп ТКО ACT, 1996.

380. Кузьмин И.Н. Крушение ГДР. История. Последствия. 2-е изд., дополн. - М.: Научная книга, 1996. - 229 с.

381. Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий (ответы на вопросы, пришедшие в "Матросскую тишину"). М.: "Манускрипт", 1993.

382. Медведев В.А. Распад. Как он назревал в "мировой системе социализма". М.: Междунар. отношения, 1994. - 400 е.: ил.

383. Ненашев М.Ф. Последнее правительство СССР: личности, свидетельства, диалоги. М.: АО "Кром", 1993. - 222 с.

384. Новодворская В.И. По ту сторону отчаяния. М.: Изд-во "Новости", 1993. - 272 с.

385. Павлов В. Август изнутри. Горбачевпугч. М.: "Деловой мир",1993 - 128с.

386. Панкин Б.Д. Сто оборванных дней. М.: Совершенно секретно, 1993. - 272 с.

387. Печенев В.А. Взлет и падение Горбачева: глазами очевидца. М., 1996.

388. Рубби А. Встречи с Горбачевым. М.: Издательство политической литературы, 1991.

389. Сахаров А.Д. Воспоминания. В двух томах. Том второй. М.: "Права человека", 1996. 864 с.

390. Семанов С. Н. Брежнев правитель «золотого века». М.: Вече, 2002.

391. Семанов С.Н. Юрий Андропов. М.: Изд-во Эксмо, 2003.

392. Собчак A.A. Хождение во власть. М.: Изд-во "Новости", 1991. - 270 с.

393. Степанков Г., Лисов В. Кремлевский заговор. М., 1991.

394. Суханов Л.Е. Три года с Ельциным. Записки помощника. Рига, 1992.

395. Рыбкин И.П. Государственная дума: пятая попытка. (Очерк новейшей истории представительной власти в России). М.: Международный гуманитарный фонд "Знание", 1994. - 175 е.: ил.

396. Рыжков Н.И. Перестройка: история предательств. М., 1992.

397. Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений, г М.: Ассоциация "Книга. Просвещение. Милосердие.", 1995. 576 с. и 64 ил.

398. Фалин В.М. Без скидок на обстоятельства: Политические воспоминания. М.: Республика: Современник, 1999. - 463 е.: ил.

399. Черняев A.C. Шесть лет с Горбачевым: По дневниковым записям. М.: Издательская группа "Прогресс" - "Культура", 1993. - 528 с.

400. Черняев A.C. Моя жизнь и мое время. М.: Международные отношения, 1995.

401. Черняев A.C. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М.: ТЕРРА; Республика, 1997. - 336 с.

402. Черняев A.C. Был ли у России шанс? Он последний. М., 2003.

403. Шахназаров Г. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М.: Россика-Зевс, 1993. 624 е.: ил.

404. Шеварднадзе Э.А. Мой выбор. В защиту демократии и свободы. - М.: Изд-во "Новости", 1991. - 336 е.: ил.

405. Широнин В. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М.: "Палея", 1996. - 400 с.

406. Широнин В. КГБ ЦРУ. Секретные пружины перестройки. - М.: Ягуар, 1997. - 288 с. Яковлев А.Н. Предисловие. Обвал. Послесловие. - М., 1991. - 282 с. Яковлев А.Н. Муки прочтения бытия. - М., 1992. - 364 с.

407. Яковлев А.Н. Горькая чаша: Большевизм и Реформация России. Ярославль: Верх,-Волж. кн. изд-во, 1994. - 464 с.

408. Яковлев А.Н. Омут памяти. М., 2000

409. Яковлев А.Н. Сумерки. М.: Издательство «Материк», 2003.

410. Ярошенко В.Н. Ельцин: Я отвечу за всё. М., 1997. -191 с.

411. Matlock J.F. Autopsy on an empire: the American ambassadors account of the collapse of the Soviet Union. N.Y. Random House, 1995.

412. V. Материалы периодической печати и электронных средств массовой информации

413. Бернштейн Э. Формула ненасытности. "Московские новости". №27. 2002.16-22 июля.

414. Болдин В. "Воспоминания для будущего" "Гласность" 1994. - № 16-17.

415. Воскресенский JI. На пути к социалистическому рынку // "Московские новости". 1986. 30 ноября.

416. Дворцовые тайны времен Леонида Брежнева // Телеперадача канала ОРТ. 11-12 ноября 2002.

417. Зависит от нас. Перестройка в зеркале прессы. М.: Кн. палата, 1988. - 360 с. Ивашов Л.Г. Нацелены в никуда// Советская Россия. 2003.30 января.

418. Интервью дочери писателя М.А.Шолохова Светланы Михайловны // Российская газета. 2003.23 мая.

419. Революция во имя человека. Беседа с А.А.Зиновьевым. // Правда. 2002.29-30 октября.

420. Степашин С. Пора латать "дыры" рыночной экономики. // Труд-7.2002.11-17 июля.

421. Что делать? // Телеканал «Культура». Передача 2002.22 октября.

422. Что делать? // Программа телеканала «Культура». 2001.10 декабря.

423. Шемякин М. Я думал, что уже никогда не увижу Родину// "Российская газета". 2001. 10 июля.