Социальная политика Советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг.

Савельев, Сергей Иванович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Социальная политика Советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг.

Год: 2005
Автор научной работы: Савельев, Сергей Иванович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Социальная политика Советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная политика Советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг."

На правах рукописи

САВЕЛЬЕВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ДЕРЕВНЕ 1917 г. -НАЧАЛА 1930-Х гг.

(НА МАТЕРИАЛАХ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Саратов 2005

Работа выполнена в Саратовском государственном аграрном университете им. Н.И. Вавилова

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Долгов Виктор Михайлович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Есиков Сергей Альбертович

доктор исторических наук, профессор Романченко Валерий Яковлевич

доктор исторических наук, профессор Рыбков Александр Григорьевич

Ведущая организация: Пензенский государственный

университет

Защита состоится «<£ » ЬнрмЖ. 200АТгода в^часов на заседании диссертационного совета Д. 212.241.01. при Саратовском государственном социально-экономическом университете (410003, г. Саратов, ул. Радищева 89, аудитория 843).

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Саратовского государственного социально-экономического университета по тому же адресу.

Автореферат разослан «щсу^ис^ 200.£>*"тгода.

Ученый секретарь диссертационного совета

Николаев А.Н.

1. Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Современное состояние России и задачи ее цивилизационного развития одним из важнейших приоритетов ставят проблемы социальной сферы и социальной политики. Социальная политика на нынешнем этапе мирового развития имеет ряд значимых сторон: общегуманистическую - создание условий для реализации социально-культурных и духовных потребностей конкретного человека; экономическую - отношение к человеку как к абсолютному ресурсу развития производительных сил; социальную - достижение социальной стабильности и обеспечения социального прогресса; политическую -создание прочного фундамента политической системы; культурно - историческую - сохранение богатейших традиций и опыта прошлого в сочетании с инновациями, т.е. осуществление реальной связи времен, эпох и поколений. В современном понимании социальная политика - есть величайшее достижение мировой цивилизации, в котором существенную роль сыграли опыт и уроки-исторического развития России в XX веке. Конституция Российской Федерации (1993 г.) определяет Россию как социальное государство.

В России, с точки зрения постановки и реализации социальной политики, накоплен богатый, во многом уникальный опыт, изучение и обобщение которого весьма актуально, как для науки, так и для практики социального развития. Нынешняя сложная социальная ситуация в России, связанная с массовым обнищанием значительной части населения в 1990-е гг., как следствие радикальных социально-экономических реформ, вызывает в обществе чувство ностальгии по системе социальных гарантий и социального обеспечения советского времени. В массовом общественном сознании происходит мифологизация представлений об уровне и степени социального развития недалекого исторического прошлого, что так же подчеркивает важность и значимость объективного анализа социальной политики советского государства на всех этапах её осуществления. Тем не менее, особого внимания требует осмысление опыта реализации социальной политики в первые десятилетия советской власти, поскольку, именно в эти годы были заложены фундаментальные основы и определены существенные стороны того, что можно назвать советской моделью социального развития.

Учитывая, что до середины 1930-х гг. преобладающей частью населения было крестьянство, которое послужило затем через радикальное раскрестьянивание «строительным материалом» советской классовой структуры, актуальным является исследование целей, характера, содержания, форм и методов, итогов и последствий политической концепции, направленных социальных изменений осуществленных советским государством в деревне. Без такого рода исследований вряд ли в полной мере возможно объективное понимание современных социальных противоречий, поиск и нахождение адекватных средств их преодоления, особенно в аграрной сфере, крестьянской среде.

вых, выверенных обобщений, как по определенным направлениям исторического процесса, так и по странам и регионам.

Степень научной разработки данной проблемы. В отечественной историографии сложилась обширная и разнообразная литература, посвященная различным вопросам советской социальной политики октября 1917 г. - начала 30-х гг. Представляется возможным выделение следующих историографических этапов.

Особо следует отметить труды классиков российского крестьяноведения АН Хрящевой2, B.C. Немчинова , создателей «организационно-производственной школы» - А.В. Чаянова4, Н.Д.Кондратьева5, Н.П. Макарова6, АН. Челинце-ва'. Этими и другими специалистами - крестьяноведами была создана целостная концепция динамики социального развития советской деревни и перспектив ее эволюции на основе многообразия форм хозяйствования, включая семейно-трудовое крестьянское хозяйство и широкую кооперацию как основу и главный источник удовлетворения насущных материальных и духовных потребностей крестьянства. В их трудах значительное место уделено разработке социальных проблем сельскохозяйственной кооперации. В те же годы появляются и работы, в которых давалась интерпретация различных сторон социокультурной политики. Видным советским государственным деятелям принадлежат преимущественно работы теоретического характера8. Ими жестко проводилось положение о руководящей роли партии и приоритете марксистско-ленинской идеологии в вопросах социально-культурного строительства. Среди них и труды рядовых работников так называемого «культурно-идеологического фронта» и тех, кто не-

посредственно организовывал культурную политику в стране и регионах .

Особое внимание в литературе первого периода уделяется ходу и опыту борьбы за ликвидацию неграмотности, авторами которой в основном являлись организаторы и активисты общества «Долой неграмотность». Они содержат в себе определенный фактический материал, но в них отсутствует конкретно-исторический анализ опыта организации данного вида деятельности. В отдельных статьях рассматривались вопросы организации системы руководства социокультурными преобразованиями10. Главное, что отличает работы первого периода, посвященные социокультурной проблематике, это стремление авторов через демонстрацию достижений убедить общество в абсолютной необходимости и прогрессивности советского строя.

С середины 1920-х гг. явно под воздействием конъюнктуры описание жизни деревни и крестьянства приобретает все более жесткий политически акцент, с обоснованием необходимости коллективизации крестьянских хозяйств. Среди них работы М.Н. Покровского, AM. Большакова, М.И. Лациса и др. В этих трудах путем тенденциозного подбора источников и соответствующей интерпретации делались попытки обоснования взаимосвязи вековых идеалов российского крестьянства с изменениями в производстве, образе жизни и быта, которое внедряло в деревню советское государство. Особенно ярко это нашло отражение в публицистическом очерке «Деревня как она есть» ЯА Яковлева11.

Среди специальных работ, посвященных классовому анализу социальной политики и реакции на нее различных слоев крестьянства, следует отметить книгу А. Ангарова12. Несмотря на то, что она несет на себе печать политического заказа властей, тем не менее, богатая насыщенность фактическим материалом и определяет ее ценность в качестве источника исследования темы.

Можно сказать, что практически вся литература 20-х - начала 30-х гг. носит преимущественно пропагандистский характер. Но будучи написанной на основе непосредственного наблюдения явлений и процессов подготовки и реализации известного курса, она имеет определенное значение, использовалась в научных разработках, в том числе и как источник.

Второй период (1930-е - середина 50-х гг.). Отечественная историческая литература данного периода находилась в жестких нормативно-политических рамках и догматах сталинского режима. В книгах Б. Абрамова13 содержится попытка комплексного анализа социальной политики партии в деревне, они насыщены значительным фактическим материалом по ликвидации кулачества, но их методологическая основа, оценки и выводы не выдерживают критики. Среди сотен работ данного периода обращает на себя внимание книга М.Я. Залесско-

го , содержательная сторона которой не утратила своего значения и в современных условиях. Автор на основе анализа нормативно-правовых актов и статистических материалов показал развитие, изменения, характер и направленность классово - дифференцированной советской налоговой политики на протяжении 1920-х - середины 30-х гг.

В литературе данного периода, посвященной проблеме социальной политики прослеживается схематический подход, желание методом сравнения с дооктябрьским периодом подчеркнуть грандиозные социалистические успехи советской власти. Доминирующей стала тема партийного руководства культурными процессами, описание и анализ самих процессов стал носить чисто иллюстративный характер. Такова, например, монография Н.Н. Бельковича рассматривающая исключительно достижения советской власти в сфере культурного строительства за двадцать лет, прошедших после Октябрьской революции15.

Аналогичное положение имело место и в краеведческой литературе. Одной из первых работ посвященных успехам культурного строительства в Саратовской области была книга РА Таубина16. Автор приводит много цифр и примеров освещающих достижения в развитии просвещения, высшего образования, искусства, медицинского обслуживания в регионе. В целом же перечень краевед-

ческой литературы по данной проблематике довольно скуден. Что касается изучаемой темы, то среди литературы, написанной в эти годы, практически отсутствуют труды, дающие анализ деятельности Советского государства в решении социальных вопросов. Более того, с конца 1930-х гг. социальная проблема вплоть до середины 1950-х гг. вообще не была предметом социально-исторической науки, так как содержала в себе колоссальный негативный материал.

Вместе с тем историческая литература 1930-х - 50-х гг., уделив значительное внимание предпосылкам и сущности курса сплошной коллективизации на основе ликвидации кулачества как класса, накопив значительный фактический материал, не могла выйти за рамки сталинских догматов: об объективной обусловленности сплошной коллективизации и необходимости ликвидации кулачества, об имевших в связи с этим место отдельных ошибках и извращениях на местах, о позитивной реакции большинства крестьянства, о положительных итогах реализованного курса для судеб деревни и т.д.

Третий период (вторая половина 1950-х - середина 80-х гг.). Для этого периода характерным явилось избавление литературы от наиболее одиозных трактовок сталинских догматов и интенсивная количественная и качественная разработка источников. Расширяется и спектр методов исследований, например, использование математического моделирования. Однако и тогда историческая литература не избавилась полностью от сталинских теоретических наслоений и приемов. Например, партийные документы, как правило, рассматривались в качестве абсолютно объективного источника, не требующего дополнительной верификации, а их выводы и установки - анализа и критики.

Из предшествующей советской историографии позволим выделить лишь наиболее крупные работы , которые рассмотрели сущность и механизмы реализации социальной политики в ее классовом выражении - труды Ю.С. Кукушкина, НА Ивницкого, И.Я. Трифонова, ВА Сидорова17 и др. В них нашли освещение так же социально-экономические и политические вопросы формирования и реализации курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивание. При этом, по известным причинам, не ставилась под сомнение объективность данного аграрного курса Вместе с тем, следует подчеркнуть, тот факт, что исследования данного периода содержат значительный фактический материал, статистические и демографические данные, которые объективно показывают истинные масштабы, характер и проявления многих сторон советской социально-классовой политики Богатым содержанием отличаются монографии Е.Н. Оскол-кова18, В.Б. Островского19, что позволяет им до сих пор сохранять научную актуальность. Особое место в этом отношении, безусловно, принадлежит работам В.П. Данилова20. Их характерной особенностью является преимущественно конкретно-исторический подход к анализу социальной политики государства, форм и методов ее реализации, сложных социальных процессов в самом крестьянстве. Уникальность большинства использованных автором источников и методов научного анализа делают работы В.П. Данилова крупным явлением отечественной историко-аграрной школы.

Исследования, выполненные в эти годы на материалах Нижнего Поволжья22, отличаются детальной характеристикой процессов, форм и методов просвещения широких масс взрослого крестьянского населения во внешкольной деятельности. Однако в них не прослеживалось влияние традиционной культуры на советские инновации в этой области, не учитывалась степень восприятия и усвоения крестьянством внедряемых государством социокультурных стандартов и ценностей. Подробнейший конкретно-исторический анализ на широкой источни-ковой базе становления основ советской власти на Нижней Волге в форме волостных и земских советов, оценка их деятельности по реализации социально -дифференцированной политики в деревне, отношение крестьян к Советской власти, аграрная, военная и просветительская политики в 1917-1918 гг. воплощены в трудах ГА Герасименко23, которые с точки зрения глубины и масштабов показа сложившихся исторических процессов несомненно являются крупным явлением отечественной историографии.

В 1970-е гг. в статьях И.М. Валиева, В.П. Данилова, Ю.А. Полякова, В.П. Шерстобитова24 были сформулированы новые исследовательские задачи по углубленному изучению идеологии крестьянства, его представлений, чувств, общественных и индивидуальных ориентиров, потребностей и интересов. Позиция ведущих ученых-аграрников стимулировала в последующие годы исследовательский интерес к духовной жизни и представлениям крестьянства как объекту углубленного научного анализа В рамках этого периода в работах В.П. Данилова, И.Е. Зеленина, В.А Козлова, Е.Н. Осколкова, В.Б. Островского, О.В. Хлевнюка25 сделана успешная попытка выхода на анализ социально-психологических и социокультурных аспектов советского аграрного курса в деревне.

В рассматриваемый историографический период саратовскими историками-аграрниками был накоплен существенный опыт синтеза исторических, социально - психологических, крестьяноведческих подходов в исследовании опыта и уроков социальной истории. Такие аспекты исследуемой проблематики как ликвидация неграмотности, формирование и становление социально-бытовой и культурной сфер,.эволюция общественного сознания крестьянства были рассмотрены в диссертационных работах Л.Д. Островской, О.С. Осиповой26, и в других работах. В них на богатом источниковом материале показан характер социокультурного развития поволжской деревни. Но по причине зависимости исторической науки в тот период от идеологических установок, эти исследования в той или иной степени содержат тенденциозный анализ в освещении объективной картины социокультурного развития нижневолжской деревни 1920-30-х гг.

По причинам политико-идеологического свойства, выходят десятки работ исследующих слагаемые социальной политики советского государства за предыдущее двадцатилетие в концептуальных рамках теории «развитого социа-

лизма». И только исследование А.М. Селиванова было посвящено социально-политическому развитию деревни в первой половине 1920-х гг27.

Своеобразной итоговой вершиной не только историографии данного периода, но, как представляется, и вершиной всей советской историографии проблем истории крестьянства и различных сторон аграрной политики является издание в середине 80-х гг. XX в. первого и второго томов «Истории советского крестьянства»28. Это в своем роде уникальный труд, обобщивший богатейший конкретно-исторический материал по всему комплексу проблем аграрного развития, в том числе и по большинству направлений советской политики в социальной сфере в ее социально-классовом выражении 1917 г. - 1930-х гг.

Четвертый период (конец 1980-х - до нашего времени). Совокупность работ предшествующего историографического периода и данный обобщающий коллективный научный труд подготовили историографическую базу для успешного изучения аграрной политики и аграрных отношений в обновляющемся методологическом ключе: с февраля 1992 г. под руководством В.П. Данилова начал действовать на регулярной основе теоретический семинар по проблемам аграрной истории в Институте отечественной истории Российской академии наук, продолжил свою работу Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы.

Инновационной для отечественной историографии является разработка крестьянской проблематики на ментальном уровне. Существенную роль здесь сыграла международная конференция «Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.)», проходившая в июле 1994 г. в Москве. В материалах дискуссий одной из центральных тем стала проблема психоментальных особенностей представлений крестьянства. Монографии и статьи таких историков как В.В. Ба-башкин, В.П. Булдаков, М.М. Громыко, В.П. Данилов, В.В. Кабанов, И.Е. Коз-нова, К.Б. Литвак рассматривают связь менталитета крестьянства с особенностями его социального поведения как истоков крестьянской революционности и стихийного сопротивления социалистическим преобразованиям в деревне, соотношение советской аграрной политики с традиционными представлениями и

идеалами крестьянства .

В 90-е гг. XX в. начались исследования проблемы социальных и политических представлений крестьянства, общественно-политической реакции крестьянства как ответ на социальную практику советского государства. В этом отношении следует отметить работу АВ. Кодылева, в которой среди первых в историографии новейшего времени, автор исследует политику большевиков по отношению к церкви, религиозные воззрения крестьян, реакцию крестьянства на эту политику. Ряд диссертационных работ исследуют цели, задачи и воплощение социокультурной политики на региональном уровне, например работа Е.В. Воложаниной30.

ностью отрицают какое-либо позитивное содержание всех социальных преобразований осуществленных в деревне в советский период. На наш взгляд, это тот же своего рода узкоидеологический подход к отражению исторических реалий ограниченный уже иными идеологическими догмами.

Другая позиция заключается в попытке сложнейшие социальные изменения и социокультурные процессы 20-х - 30-х гг. XX в. рассматривать через диалоговый подход, где традиционная и новаторская культура в широком смысле рассматривается как встреча культур прошлого, настоящего и будущего во всей сложности их взаимопроникновения, отрицания, позитивном и негативном смысле31.

Период 1920-х гг. находит широкое отражение в западной историографии, в том числе по проблемам социальной истории. Проблемы государственной социальной политики в ее советском варианте нашли отражение в работах ILL Фиц-патрик32, Л. Холмса33, Э. Льюиса34 и др. Социокультурные аспекты советской аграрной политики получили развитие и в трудах М.Л. Левина35, Р. Ретфильда36, Т. Шанина3' и др. В них эволюция российского крестьянства в 20е -30-е гг. XX в. рассматривается во взаимодействии трех общественных элементов: экономики, социальной организации и культуры. Социокультурные процессы в крестьянском социуме анализируются ими не абстрагировано, а в сравнении с традиционной культурой. Большинство западных исследователей отмечают, что традиционный тип крестьянства во всех индустриально развитых странах ушел в прошлое, но это прошлое на уровне нравов, обычаев и традиций имеет существенное влияние, через тип личности, социальную психологию, на настоящее.

Отечественная историография последних лет довольно активно изучает и проблемы государственной политики в области социального обеспечения трудящихся. Одним из первых исследований посвященных истории разработки социальной политики и анализу деятельности региональных органов власти по ее реализации в 20-е гг. XX в. является исследование Т.Н. Фоминой38. Различным аспектам социальной политики посвящены работы В.А. Семки39, Т.Н Болотина.40, Д.С. Кошкина41 и др. Определенное внимание в литературе уделено исследованию различных сфер социокультурной политики, особенно вопросам народного образования и просвещения42. На материалах Саратовского Поволжья так же выполнены ряд диссертационных работ в рамках социальной проблематики. Становлению советской политики в социальной сфере, исследованию тенденций и противоречий социального развития саратовской деревни посвящена работа С.С. Шалаевой43. В ней автор делает общий вывод методологического характера, определяя советскую социокультурную политику (особенно в части преодоления общекультурной отсталости деревни) как вполне целесообразную по своим направлениям и содержанию. Работа Н.В. Канавиной44 исследует процесс формирования партийно-государственной системы руководства культурно-просветительской работой, а также вопросы финансирования, материальноого обеспечения культурно-просветительских учреждений, кадрового обеспечения, раскрывает основные формы и методы их работы, роль в формировании социалистического мировоззрения и образовательного уровня населения.

Диссертация Л.В. Тумановой исследует культурно-просветительскую работу кооперации на селе в 20-е гг., такие ее аспекты как кадровое и материальное обеспечение, роль культурно-просветительской деятельности кооперации в развитии собственно кооперативного движения и духовной жизни региона Нижнего Поволжья45.

С двадцатых годов в историографии бытовал стереотип в оценке крестьян-

46 тт

ских выступлений как кулацких . Но весь ход социально-экономического развития в 1917-1918 гг., как пишет А.А. Куренышев47, практически привел к исчезновению кулаков. В целом соглашаясь с данным выводом, добавим, что в этот период исчез кулак не как социальное явление добросовестного и предприимчивого хозяина, а как юридическое лицо в следствии слома рыночной системы. В годы новой экономической политики этот слой частично окрепнет, но будет окончательно ликвидирован на рубеже 20-х-30-х гг.

Причиной крестьянских восстаний, в первые годы советской власти, по мнению С.А. Павлюченко очевидно, было то, что советское правительство пыталось установить абсолютную «систему продовольственной диктатуры и монополии и вдобавок подчинить государственной воле и сам процесс сельскохозяйственного производства»48. Конец такому подходу положило Кронштадтское восстание крестьян, одетых в морскую форму.

Широкая панорама истоков, хода и масштабов крестьянского движения в Тамбовской губернии дана в работах историков С.А Есикова49 и др. Анализу аналогичного движения в Поволжье в форме крестьянских восстаний посвящен ряд работ А.Г. Рыбкова50 и фундаментальное исследование В.В. Кондрашина51.

Конкретно-историческая панорама событий связанных с голодом 1932-1933 гг., его масштабами и последствиями воссоздана в монографии В.В. Кондрашина и Д. Пеннер52.

Первым опытом анализа социальной политики советского периода в целом можно считать коллективную работу «Социальная история России» , в которой, в частности, рассматривается структура, содержание и механизм реализации советской политики в социальной сфере и, особенно, в сфере социального обеспечения.

Социальная политика с точки зрения направленных социальных изменений в крестьянстве, в период подготовки курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивания в настоящее время так же является объектом интенсивных исследований историков. Адекватные оценки данным проблемам исключающим прежние идеологические установки и шаблоны, были впервые даны еще в конце 1980-х гг. В.П. Даниловым и НА Ивницким54 во вводных статьях к сборнику документов и материалов по аграрной политике на рубеже 20-30-х гг., в книге Н.Л. Рогалиной55, в очерках Г.И. Шмелева56и др. Среди работ регионального характера следует отметить книгу Е.Н. Осколкова57, которая впервые дала глубокий анализ сущности и трагическим последствиям большевистского аграрного курса для крестьянства Северного Кавказа.

Наиболее фундаментальным трудом 1990-х гг. по проблемам коллективизации и раскулачивания стала монография НА Ивницкого58, в которой автор

ввел в научный оборот значительный комплекс новых источников. При этом, на наш взгляд, особый интерес представляет авторское исследование выработки в 1929 году особой политики по отношению к кулачеству. Н.А Ивницкий на основе проведенного анализа делает вывод о том, что раскулачивание и переселение миллионов крестьян не вызывалось ни политической, ни социально-экономической обстановкой того времени, не была решена и зерновая проблема, в интересах которой согласно концепции автора, они и производились. Реальным их результатом стало раскулачивание. Особо значимая роль в оценке масштабов и последствий коллективизации, причины массового голода 1932-1933 гг. принадлежит трудам И.Е. Зеленина59, в концентрированном виде данные во введении к 3-му тому документов и материалов по коллективизации и раскулачиванию .

В работах В.В. Наухацкого советская аграрная политика рассматривается

с точки зрения теории модернизации, т.е. закономерности раскрестьянивания

при переходе к индустриальному типу развития .

На современном этапе активно разрабатываются и проблемы тенденций и противоречий социально-экономической эволюции крестьянского хозяйства в 20-е гг. на региональном уровне. Так, комплексное исследование крестьянского хозяйства Тамбовской губернии выполнено С. А. Есиковым62 в виде социально-экономической динамики на протяжении всего нэповского периода. Специфика развития крестьянского хозяйства 20-х г. в условиях Татарстана дана в диссертации Р.В. Шайдулина63. Применительно к нашему исследованию данные работы позволяют более четко определить цели, характер и последствия экономической политики в деревне в части социальной трансформации крестьянства.

Интересной работой, выполненной на материалах Нижнего Поволжья является исследование. Е.В. Дубовицкой64. В ней, специальная глава отведена анализу количественной и качественной характеристики развития материально-технической базы крестьянского хозяйства как основы его социально-экономической устойчивости. Автор делает вывод, что партийные и хозяйственные органы, строго следуя классовому подходу регулировали развитие материально-технической базы деревни преимущественно в сторону подъема ее бед-няцко-середняцких слоев.

Подводя итог анализу наиболее значимой литературы современного историографического периода не считаем возможным согласиться с выводом Л. В. За-харовского, который считает, что в 90-е гг. «произошло некоторое увлечение историков конкретикой, отдельными сторонами или периодами процессов, их региональными особенностями»65 и недостаточно концептуальных, обобщающих работ. Вряд ли справедливо, что все то, что принято считать целью собственно исторических исследований, автор отнес к недостаткам историографии. Более того, отсутствие обобщающих трудов и есть следствие еще далеко незавершенной конкретно-исторической разработки проблем коллективизации на региональном и локальном уровнях. Что касается концептуальных разработок, то они так же тесно связаны с уровнем конкретно-исторического исследования и, как правило, следуют за ним параллельно.

Весьма заметная роль в концептуальном переосмыслении проблем социальной политики в деревне и социального развития принадлежит саратовским ученым. Оригинальный философско-социологический анализ динамики социальной дифференциации, исторически сложившегося в России типа социальной структуры общества как детерминанты трудностей перехода к современному модернизированному демократическому обществу, содержит монография СИ. Замогильного66. Во многом инновационное историческое прочтение док-тринальных истоков советского аграрного курса принадлежит В.М. Долгову67. Системному анализу современных констант селян в их социокультурных взаимосвязях с прошлым посвящена монография Л.И. Руденко68. Интересное исследование, выполненное в политологическом ключе, проведено ААВилковым69, В нем рассмотрены особенности формирования и эволюции крестьянского менталитета во взаимосвязи с социально-экономическим развитием и политическим процессом в России XX века. Глубокий анализ уровня и характера развития производительных сил деревни осуществил B.C. Горохов70. Таким образом, есть все основания говорить о том, что саратовская научная школа аграрно-гуманитарных исследований, основанная профессором В.Б. Островским, ныне продолжает интенсивно развиваться, и приобретает новые качества современного научного знания и прогнозирования.

Проведенный нами историографический анализ социальной политики в деревне 1917-х - 1930-х гг., показывает, что в целом по проблеме существует обширная литература, которая исследует различные сферы и аспекты советской социальной политики, ее классовой сущности, форм, методов и последствий реализации. Есть такие исследования и на региональном уровне, в том числе и на материалах Нижнего Поволжья. Вместе с тем, включение в научный оборот значительных источниковых пластов, совершенствование методологии и расширение методов исторических исследований требуют соответствующего глубоко переосмысления социального развития российской деревни в 20-х гг. XX в. В особой степени это касается доктринально-политических основ советской социальной политики, форм и методов ее реализации и социальной эволюции крестьянства. До сих пор, на наш взгляд, недостаточно исследованы средства реализации социальной политики, эволюция общественно-психологических настроений и реакция различных слоев крестьянства на нее. Актуальным сегодня является и объективный анализ позитивных и негативных сторон социальных преобразований в деревне с двух взаимосвязанных уровней: общецивилизаци-онного и общекультурного, и узкополитического и классово-дифференцирован-ного. Важным является и исследование тенденций самоорганизации крестьянского социума под воздействием радикальных мер аграрной политики. Отсюда возможен научно обоснованный анализ характера и масштабов советских социальных преобразований в деревне не только в научно-познавательных целях, но и с целью извлечения исторического опыта и уроков истории.

В то же время до сих пор нет ни одного крупного специального исследования, в котором был бы обобщен исторический опыт политики советского государства в социальной сфере села 20-х нач. 30-х гг. как на общем, так и на

региональном уровне. Нет таких работ и по региону Нижнего Поволжья. Таким образом, выбор данной темы исследования обусловлен ее актуальностью, теоретической и конкретно-исторической значимостью, недостаточной разработанностью в отечественной историографии.

Цель диссертационного исследования определяется актуальностью темы, новым подходом к оценке теоретических и политических основ социального развития российской деревни и состоит в исследовании советской социальной политики в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг. путем анализа взаимосвязанных общественно-политических процессов: раскрестьянивания и огосударствления деревни, а так же в выявлении характера, масштабов, тенденций и противоречий социально-культурных преобразований в нижневолжской деревне с общецивили-зационных и конкретно-исторических позиций.

Для достижения цели поставлены следующие научные задачи:

- обобщить имеющиеся теоретические знания.по исследуемой проблеме, выразить авторский подход к имеющимся в ее рамках спорным вопросам, в том • числе по методологии ее исследования;

. - оценить исторические условия и доктринально-политические факторы формирования основ советской социальной политики;

- раскрыть институциональные и функциональные аспекты социальных и социокультурных преобразований в первые годы советской власти;

- дать конкретный исторический анализ политических, материально-финансовых и организационо-идеологических мер в социальной сфере деревни 20-х гг. и связанных с этим тенденций социокультурного развития деревни;

- рассмотреть динамику общественно-политических настроений и социального поведения различных слоев крестьянства в связи с общей направленностью социальной политики и реализацией ее основных направлений и составляющих;

- показать приоритеты и специфику социальной политики в деревне накануне сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания;

- оценить масштабы социальных и социокультурных преобразований в деревне, непосредственные итоги и социальные последствия реализованного в 20-е - начале 30-х гг. социального курса по отношению к крестьянству;

- выявить сущностные стороны советской социальной модели и ее особенности применительно к крестьянству;

- извлечь исторические уроки социальной политики советского государства в деревне в 20-х - начала 30-х гг для современной социальной практики.

Хронологические рамки работы охватывают период с октября 1917 г. до начала 1930-х гг. За исходную точку исследования берется октябрь (ноябрь) 1917 г., когда де-факто Россия стала Республикой Советов, что положило начало формированию советской государственности и попытке создания определенной социальной модели развития. Рамки исследования распространяются до начала 30-х гг., когда был осуществлен курс на коллективизацию и раскулачивание. Всякая социальная революция имеет органически присущий ей чрезмерный пафос отрицания, что особенно было характерно для идеологических предпочтений пришедшей к власти партии большевиков. Однако исследовать и провозглашать цели революции в период борьбы за власть это одно, но гораздо сложнее придя к власти разработать и реализовать адекватные механизмы их осуществления, в том числе и социальные.

Последующие этапы нашего исследования - «военный коммунизм», НЭП и рубеж 1920-1930-х гг. с позиции социальных изменений есть единый, непрерывный, противоречивый и нелинейный исторический процесс, содержавший в себе множество точек бифуркации.

В рамках данного периода имеется возможность проследить эволюцию основных направлений, форм и методов социальной политики советского государства в деревне, содержание социальных преобразований, общегуманитарное и узкоидеологическое значение результатов советского курса, связанные с ним тенденции и доминанты общественно-психологических настроений крестьянства, оценить значение и последствия реализованной социальной политики для дальнейших судеб российской деревни и крестьянства.

Предмет исследования - социальная и социокультурная политика советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг., ее основные направления, содержание и результаты.

Объект настоящего исследования - деятельность политических институтов советской власти по формированию особой модели социальной политики и реализации комплекса соответствующих политических, социально-экономических, финансово-организационных и культурно-бытовых мер, направленных на воплощение основных направлений социальных преобразований в деревне.

Территориальные рамки исследования включают области Нижнего Поволжья - Саратовскую, Царицынскую (с 1925 г. - Сталинградская), Астраханскую губернии, а также Калмыцкую автономную область и автономную область (с 1924 г. автономная республика) немцев Поволжья, которые в 1928-1934 гг. образовывали основную территорию Нижне-Волжского края. Данный регион является одним из важнейших аграрных регионов страны.

Не случайно на всех этапах исследуемого периода политическое руководство страны придавало данному региону особое значение, превратив его в своеобразный полигон для отработки экономических и политических форм, методов, средств реализации своих концептуальных подходов и политических установок в отношении деревни. Именно Нижнее Поволжье стало ареной широкомасштабной трагедии раскулачивания крестьянства, голода 1921 г. и 1932-1933 гг.

Взятые нами территории Нижнего Поволжья - исторически сложившийся конгломерат народов, сегментированное общество с абсолютным преобладанием русского и русскоязычного населения. С точки зрения репрезентативности, для историографии это вполне устоявшийся объект исследования во многом типичный для Юго-Востока России.

Методология исследования.

Методологической основой диссертации послужили научные принципы объективности, историзма, детерминизма и системности. Соблюдение этих принципов требовало рассмотрения отдельных явлений и фактов в их развитии и взаимосвязи, с учетом всей совокупности и многообразия с точки зрения исторической обусловленности.

В соответствии с принципами научной объективности рассматривалась вся совокупность выявленной в ходе исследования информации по проблемам предмета исследования.

Принцип историзма обусловил изучение социальной политики советского государства как составной части советской политики в целом. При этом исторические явления рассматривались в их развитии, с учетом предшествующих этапов и последующих их изменений, выходя, в случае необходимости, за пределы хронологических рамок исследования.

Принципы детерминизма и системности способствовали раскрытию обусловленности и объективной оценки деятельности советского государства по развитию социальной и социокультурной сферы деревни в регионах Нижнего Поволжья.

Наряду с этим исследование опирается на формационный и цивилизаци-онный (ценностный) подходы, а учитывая, что современное гуманитарное знание интегративно, также на комплекс междисциплинарных методов исследования.

В диссертационном исследовании автор следовал требованиям цивилиза-ционного подхода, поставив в центр исторического анализа социальной политики в деревне человека с его интересами и ментальностью.

В работе использованы возможности формационного подхода к анализу явлений и процессов в социально-культурной жизни деревни, что, в частности, позволило определить общественно-политические настроения и особенности социального поведения крестьянства в отношении проводившейся социальной политики.

В исследовании использовался определенный набор общенаучных методов исследования - анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия, статистический, метод классификации и специальные исторические методы - фронтальное обследование источников, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, метод актуализации.

Общенаучные методы позволили выделить ключевые события в процессе становления и реализации социальной политики государства в их определенный причинно-следственный ряд.

Метод фронтального обследования источников, изученных в ходе исследования, использовался по всем их основным видам.

Проблемно-хронологический метод позволил выявить общий исторический фон, на котором происходили изучаемые процессы, дать анализ основных явлений и процессов социально-политической и социокультурной жизни крестьянства под воздействием политики советского государства.

Метод актуализации использовался для обобщения позитивного и негативного опыта практики реализации советской социальной модели применительно к деревне, извлечения исторических уроков для современной социальной политики.

Кроме того, были использованы социологический подход, позволивший выявить зависимость политических процессов от развития общества в целом, от его социальной структуры, идеологии и политической культуры, а также политологические методы - институциональный и структурно-функциональный, позволивший рассмотреть роль основных элементов советской политической системы в формировании и реализации социальной политики в целом и ее социокультурного измерения.

Все перечисленные методы использовались в совокупности с целью обеспечения комплексного подхода к исследованию, что позволило решить поставленные в работе научные цель и задачи.

Источниковая база исследования. Диссертационная тема потребовала привлечения широкого круга источников. Среди них документы и материалы около 40 фондов 7 центральных и региональных архивов. Значительная часть изученных материалов введены в научный оборот впервые в авторских публикациях в процессе работы над диссертацией. Прежде всего, это материалы фонда 17 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Изучение протоколов заседаний политбюро ЦК ВКП (б) (Оп. 3), материалов организационно - распределительного отдела (Оп. 67, 68, 69), организационного бюро и секретариата (Оп. 113, 114), информационного отдела ЦК (Оп. 32) позволило проследить директивную, организационную и распорядительную роль центральных партийных органов по разработке и формированию классово - дифференцированной политики по отношению к крестьянству. При этом особую ценность для диссертационного исследования составили различного рода информационно-аналитические материалы о социально-экономической и политической ситуации в различных регионах, включая Нижнюю Волгу, и в целом по стране, малоизученные статистические и общественно-политические данные о социальном расслоении крестьянства в 1920-е гг., о характере процесса ликвидации кулачества, об административных рычагах подгонки темпов коллективизации, о характере, направленности и масштабах крестьянского сопротивления радикальному аграрному курсу советской власти.

лишь исполнителями и проводниками политики, проводимой центральными органами ВКП (б). Вместе с тем, данные фонды дали возможность получить разнообразный материал о содержании, особенностях и направленности проводимой в тот период социальной политики. Материалы фонда Народного комиссариата социального обеспечения РСФСР (Ф. 473) и Центрального статистического управления РСФСР (Ф. 374) обеспечили выявление многих количественных и качественных характеристик уровня социального обеспечения, образования и здравоохранения в деревне исследуемого периода. В свою очередь, документы РГАЭ дополнили соответствующую картину, главным образом, материалами информационно-статистического и аналитико-динамического характера. Так, материалы Народного комиссариата земледелия РСФСР (Ф. 478) и Колхозцен-тра СССР и РСФСР (Ф. 7446) обеспечили исследование материалами, характеризующими динамику кооперативного движения в деревне, реальный уровень и темпы коллективизации крестьянских хозяйств.

Основной конкретно - исторический материал изучен в фондах региональных архивов. Документы Государственного архива Саратовской области (ГАСарО), например, фондов губернского земельного управления (Ф. 313) и крайисполкома (Ф. 522) показали изменение тяжести налогового обложения различных категорий крестьянства в Нижне-Волжском крае в зависимости от колебаний социальной политики партии и государства, фонд Отдела Социального обеспечения и охраны труда при Саратовском губернском отделе труда (Ф. 339) представил ряд количественных показателей структуры, состояния и уровня социального обеспечения различных социальных групп. Материалы Центра документации новейшей истории Волгоградской области (Ф. 1, 76) дополнили проведенный анализ фактическими данными по Сталинградской, Астраханской губерниям, Калмыцкой автономной области и в целом по Нижне-Волжскому краю.

Значительная часть источникового материала была выявлена и изучена в фондах Центра документов новейшей истории Саратовской области (ЦДНИСарО) и государственном архиве Волгоградской области (ГАВО). В ЦДНИСарО были изучены документы Нижне-Волжского крайкома ВКП (б) (Ф. 55), Саратовского губкома ВКП (б) (Ф.27), материалы обкома ВКП (б) АССР Немцев Поволжья (Ф.1), которые позволили дать динамический анализ реализации классово - дифференцированного подхода в социальной политике в деревне и оценить масштабы и последствия социального террора начала 1930-х гг. Здесь же был иследован ряд материалов характеризующих численность, характер, и направленность крестьянских выступлений накануне и в период сплошной коллективизации крестьянских хозяйств, проявления и масштабы голода 1932-1933 гг. В фондах данных архивов изучены материалы ряда окружных, районных и сельских особых комиссий по ликвидации кулачества как класса, которые дают возможность восстановить картину радикального аграрного курса конца 20-х - начала 30-х гг. XX в.

мере поиск источников осложнялся и рядом изменении административно-териториального деления региона Нижнего Поволжья на протяжении 20-х- начала 30-х гг. Например, перенос центра Нижне-Волжского края из г. Саратова в г. Сталинград обусловил разобщенность многих архивных фондов и материалов. Некоторые сведения носят противоречивый тенденциозный характер. По этим причинам не представилось возможным привести обобщающие статистические данные и таблицы полно характеризующие советскую социальную политику в деревне на протяжении всего периода 1917 - начала 1930 -х гг. и ег результаты. Вместе с тем, при всей неравнозначности, определенной неполнотеотдельных использованных источников в своей совокупности они обеспечили возможность конкретно-исторического анализа содержания и основных направлений политики советского государства в деревне на примере региона Нижнего Поволжья.

Источниковая база диссертации включает в себя так же опубликованные архивные материалы и документы по различным периодам и аспектам социальной политики. Новейшими среди них являются изданные за последние годы документы и материалы по проблемам крестьянского движения, коллективизации и раскулачивания'1.

Важной группой источников директивно-политического характера явились опубликованные документы центральных органов ВКП (б): постановления высших органов государственной власти ЦИК и СНК СССР, ВЦИК и СНК РСФСР, опубликованные в собрании Узаконений РСФСР (СУ РСФСР) за исследуемый период.

Значительные материалы по характеристике динамики социальной политики в ее основных сферах получены при изучении различного рода статистических сборников как центрального, так и регионального уровня. Данные официальной статистики 1920-1930-х г. часто содержат противоречивые, а то и неверные показатели, тем не менее, они позволяют выявить объективные тенденции тех или иных социальных процессов с достаточной степенью достоверности.

В исследовании проблем социальной политики в деревне в качестве источника использованы материалы ряда центральных и региональных периодических изданий . При этом учитывалось, что газетные и журнальные публикации того времени носили не столько информационный, сколько пропагандистско-идеологический характер, но вместе с тем содержали значительный фактический материал. Кроме того, центральная и местная периодика выполняли функцию по распространению опыта социальной и социокультурной работы на местах и в

целом по стране .

Интересным источником явилась мемуарная литература участников и очевидцев событий 20-х - начала 30-х гг. Сред них особо следует отметить мемуары-воспоминания И.Т. Твардовского74 и П.И. Старжинского75, которые в детстве пережили все ужасы коллективизации раскулачивания.

В настоящем исследовании не выделялась этноконфессиональная специфика национальных образований, что на наш взгляд может быть предметом специальных исследований. Вместе с тем типичные данные по ним включены в большинство общерегиональных характеристик социального и социокультурного уровня развития Нижнего Поволжья.

Научная новизна диссертации определяется, прежде всего, предметом ее исследования. В ней впервые в отечественной историографии на материалах Нижнего Поволжья рассматривается комплекс основных проблем истории формирования, развития, направления реализации политики советского государства по социальному и социокультурному преобразованию деревни в обозначенных хронологических рамках и ее результаты.

В диссертации обобщаются имеющиеся теоретические знания по рассматриваемым проблемам, дается авторская интерпретация ряда дискуссионных вопросов и методологии исследования в целом.

В работе выявляются общее и региональные особенности в практике реализации социальной и социокультурной политики в деревне в ее общециви-лизационном и конкретно-историческом выражении.

Новизна исследования состоит также в:

- формулировке новых научных проблем, в том числе определение док-тринально-политической заданности советской социальной политики в ее соотнесении с историческими условиями и ментальностью крестьянства;

- определении с позиций социальных изменений хронологического периода исследования 1917 г. - начало 1930-х гг. как единого, непрерывного, противоречивого и нелинейного исторического процесса;

- рассмотрении своеобразной трансформации общегуманистической стороны советской социальной политики в деревне под воздействием политико-идеологических факторов к своей противоположности - антикрестьянскому курсу в форме сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания;

- характеристике динамики общественно-политических настроений крестьянства Нижнего Поволжья и его социальной реакции на различные стороны советской социальной политики;

- обобщении положительного опыта социальных преобразований в деревне и отрицательных сторон его классово-дифференцированного выражения;

- осмыслением с точки зрения цивилизационного подхода, который определяет человека как абсолютную ценность социального бытия и прогресса, результатов социальных преобразований деревни и последствий реализованного на рубеже 20-х - 30-х г. XX века радикального аграрного курса для дальнейших судеб российского крестьянства.

Практическая значимость исследования заключается в том, что в нем впервые в историческом аспекте и с современных методологических позиций дается обобщение опыта, тенденций и противоречий реализации социальной политики советского государства в целом, ее социокультурного измерения в широких временных рамках на материалах региона Нижнего Поволжья.

Выявленные в ходе исследования и введенные в научный оборот источники существенно расширяют источниковедческую базу по аграрной и социальной проблематике.

Аналитический и фактический материал, содержащийся в работе, расширяет историографию темы и является определенным приращением знаний по крестьяноведческой проблематике.

Сделанные в исследовании выводы и рекомендации являются ретроспективным материалом при разработке адаптивных к рыночным условиям программ поддержки государством социальной и социокультурной сфер села.

Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке научных трудов по истории России и Восточной Европы, при изучении истории отдельных регионов, в курсах учебных лекций, специальных курсах и семинарах по отечественной истории, истории аграрных отношений и крестьянства в высших учебных заведениях.

Апробация диссертации осуществлялось на всех этапах работы над темой. Теоретические положения, методологические подходы, историографические и источниковедческие аспекты, фактический материал и выводы апробированы автором в ходе научных конференций, семинаров и симпозиумов. В том числе: на Российской научно-практической конференции «Аграрные реформы в России: опыт, проблемы, перспективы.» (Саратов, 1994 г.); на Всероссийской научной конференции «Человек в социокультурном мире» (Саратов, 1997 г.); на Международной научной конференции «Развитие научного наследия академика Н.И. Вавилова» (Саратов, 1997 г.); на Международной научной конференции «Современное Поволжье. Региональное развитие в ситуации социокультурного пограничья» (Саратов, 1998 г.); на научном семинаре Саратовского межрегионального института общественных наук при СГУ им. Н.Г. Чернышевского «Мифология власти» (Саратов, 2002 г.); на XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы «Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок» (Орел, 2004 г.); на межвузовском научном семинаре «Политические и социокультурные аспекты современного гуманитарного знания» (Саратов, 2004 г.); на межрегиональных и региональных научных и научно-практических конференциях в 1994,1995,1996,1999,2001,2003 годах в городах Саратове, Волгограде, Оренбурге и Пензе.

Кроме того, содержание и результаты проведенного исследования нашли свое отражение в 29 авторских научных публикациях, в том числе, двух монографиях и пяти публикациях в центральных и лицензированных ВАК периодических изданиях (журналы «Власть»; «Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки», «Вестник Саратовского госагроуниверситета»).

2. Основное содержание диссертации

Структура работы соответствует избранной цели и задачам исследования и состоит из введения, шести разделов, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновываются актуальность избранной темы, определяются объект и предмет исследования, степень изученности, цель и задачи исследования, излагаются его методологические основы, хронологические рамки и регион, отмечается ее научная новизна и практическая значимость.

В первом разделе «Доктринально-политические основы и исторические условия формирования советской социальной политики в деревне» содержится анализ доктринальной составляющей советской идеологии и практики, так как политический выбор в альтернативной ситуации (как это было в конкретных исторических условиях России в начале XX века) во многом определялся именно доктриной, которая создавала механизм политической заданности практических действий представителей боровшейся за власть и победившей большевистской альтернативы.

В научной литературе понятие «социальное» употребляется в широком смысле - как «общественное», отличное от «природного» и в узком - как специфическая сфера общественной системы. История запечатлела на своих страницах многие десятки ярких имен общественных, государственных деятелей и мыслителей разных веков и народов, готовивших базовые понятия и определения научной теории гуманного и справедливого общества. Во второй половине XIX начале XX вв. идеи утопического социализма нашли свое воплощение в теории научного социализма в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И Ленина.

Применительно темы данного исследования не ставилась задача подробного анализа истории социально-политических учений и марксизма как общесоциологической теории. В работе выделяются лишь наиболее значимые элементы марксистской доктрины, которые на наш взгляд, носили целеполагающий характер в формировании и реализации советской аграрной политики и ее важнейшей составляющей - политики социальной. Главным из них являлся классовый подход ко всем социальным явлениям и процессам.

Основоположники революционной теории уделили значительное внимание многим аспектам аграрной политики. Они выдвинули положение о постепенной и неизбежной экспроприации и национализации земельной собственности, намечали осуществить обобществление и концентрацию сельскохозяйственного производства3. Рассматривая разрыв между частным и общим интересом в стихийно сложившемся обществе через призму классовых отношений, К. Маркс и Ф. Энгельс пришли к отождествлению частного интереса исключительно с классовым интересом буржуазии как крупнейшей, так и мельчайшей, т.е. крестьянством, с институтом частной собственности. Роль же выразителя всеобщего интереса отводились ими только пролетариату ввиду отсутствия у него самого «инстинкта» частной собственности. Следует отметить, что конкретно-исторические реалии второй половины ХГХ в. давали веские основания для подобной трактовки.

В свою очередь многие положения марксизма в XX веке развил и интерпретировал В.И. Ленин, в связи с реалиями российской действительности и теоретически обосновал возможность политическими средствами через «диктатуру

пролетариата» «ввести социализм» как с точки зрения развития производительных сил, так и в отношении общественного сознания в отдельно взятой стране.

В разделе отмечается, что определенную роль в ленинском отношении к крестьянству сыграли его идеи о двойственной природе крестьянского класса, о союзе с беднейшим крестьянством и поддержке середняка как союзников в борьбе за установление диктатуры пролетариата. В разделе обосновывается, что отношение к крестьянству его преемника И.В. Сталина также ортодоксально.

Таким образом, доктринальный фактор пришедшего к власти политического субъекта во взаимосвязи с конкретно-историческими, социально-экономическими и политическими реалиями предопределил основные сущностные черты и содержание советской модели социальной политики Выбор модели социальной политики в значительной степени зависит от конкретно-исторических условий. Октябрьская революция (1917 г.) впервые в российской истории политически обозначила социальные приоритеты в деятельности российской власти,-правда, классового типа и очерченного только понятием «государство». Среди условий, определяющих характер социальной политики, большинство исследователей отмечают: а) тип политической системы; б) демографическую структуру населения; в) темпы и характер индустриализации; г) традицию, историю институтов благосостояния, ценности и установки населения14. Кроме того, важнейшим инструментом классификации модели социальной политики, является степень вмешательства государства в экономические и социальные процессы. Советское государство, будучи тоталитарньм, по своей сути контролировало и регулировало все сферы жизни общества Ему были органически присущи такие черты как патернализм, этатизм, эгалитаризм. Все это органично вписывалось в теоретические построения и практическую деятельность советского режима в социальной сфере.

В диссертации подчеркивается, что политическая и социальная мифология является важнейшим ресурсом поддержания легитимности власти. С точки зрения политической мифологии автор выделяет специфические условия реализации социальной политики 1917г. - начала 30-х гг. Проецируя вышеизложенное на проблемы аграрной политики 1920-х - начала 30-х гг. с точки зрения политической мифологии автор выделяет ее специфические условия: безальтернатив-ность субъекта в силу этатистского характера политического устройства; социально-экономическая, культурная и политическая автаркия; дестратификация общества, т.е. лишение всех слоев классообразующих черт и признаков. При этом отмечается, что в качестве политических средств создания харизматического образа власти использовались такие инструменты как нигилизм, полная формализация демократических институтов и тотальная управляемость процессами, тотальная политическая обработка общественного сознания в сочетании с подавлением всяческого инакомыслия и инакодействия.

о причине и характере хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 хозяйственного года; миф о добровольном самодеятельном характере начала процесса коллективизации; миф «о ликвидации кулачества на основе сплошной коллективизации».

На основе проведенного анализа в разделе выделяются основные характеристики социальной политики советского государства. Во-первых, в ее основе доктринально находилась идея социальной справедливости классового типа. Ее реализация определялась через сферу распределительных отношений, субъектом которых являлись коммунистическая партия и социалистическое государство. Во-вторых, коммунистическое государство институционально взяло на себя все задачи и функции по формированию и регулированию социальных отношений, осуществляя систему направленных социальных изменений в сторону однородного бесклассового общества. В-третьих, политическая составляющая, т.е. задачи легитимации власти, являлась системообразующим элементом всей советской политики в социальной сфере.

По отношению же собственно к крестьянству, следует выделить ряд специфических обстоятельств. Во-первых, априори оно относилось к уходящему сословию, т.е. его лишали черт саморазвития и прогрессивности. Во-вторых, крестьянство как мелкобуржуазный класс подлежало пролетаризации через искусственное раскулачивание. В-третьих, в процессе направленных социальных изменений крестьянство подлежало классовому делению с целью постепенного тотального его подчинения власти. В-четвертых, значительная часть крестьянства рассматривалась не как объект социальной политики, а как средство материально-финансовых ресурсов для государства и социальной поддержки беднейших слоев деревни.

Таким образом, методологически важно подчеркнуть, что большевистская идеология во многом определяла экономическую политику, экономика обеспечивала определенный уровень социальных преобразований, социальные преобразования обеспечивали развитие сферы культуры, быта и нравов, что в свою очередь формировало соответствующее позитивное отношение населения, в том числе и основной массы крестьянства, к советской власти.

Во втором разделе диссертации «Социальные и социокультурные преобразования в деревне в первые годы советской власти» определяется характер советской социальной политики и ее социокультурных измерений как средства повышения общего качества социальной сферы и культуры в деревне, с одной стороны, и в качестве инструмента направленных социальных изменений в сторону социалистического преобразования крестьянской жизни - с другой.

На основе проведенного анализа диссертант приходит к выводу, что в результате осуществленной земельной реформы в первые годы советской власти изменилась классовая структура деревни. Удельный вес зажиточно-предпринимательской части деревни, составлявший до революции 25 % населения, уменьшился до 5 % . Так, в Саратовской губернии крестьяне получили дополнительно 4744668 десятин земли, в Астраханской- 2366122. Крестьяне-бедняки, кроме того, получили семена, рабочий скот, сельхозинвентарь. Одновременно

советское государство всячески содействовало общей обработке земель и коммунистическому, артельному и кооперативному хозяйству.

Советской власти досталось весьма непростое наследие в социальной сфере. Россия вступила в XX в. с полукрепостническим режимом в деревне, низким образовательным и культурным уровнем основной массы населения - крестьянства и крайне неудовлетворительной системы здравоохранения По данным подворных переписей 12 губерний России среди сельского населения в 1910-1913 гг. мужчин было грамотных 38 %, а женщин 9 %. На почти 180 млн. человек российского населения в больницах сельской местности имелось только 49000 больничных коек, в расчете на 1 врачи приходилось по 20300 человек77. Аналогичной была социальная картина и в регионе Нижней Волги. По данным переписи 1897 г. в Саратовской губернии грамотных было не более 30 %, по Царицынской губернии около 20 %, а по Астраханскому краю всего 14 %. Перед революцией во всех калмыцких улусах было 4 врачебных участка, 5 врачей и 12 фельдшеров78. Как следствие имели широкое распространение такие социальные болезни как трахома, сифилис, туберкулез. Во всех районах Нижнего Поволжья отсутствовала какая-либо профилактическая работа

Такое состояние социальной сферы российской деревни требовало огромных усилий и ресурсов для достижения минимально приемлемого для человеческого сообщества начала XX века уровня. Обеспечить подобные преобразования могла только целенаправленная деятельность государства.

В диссертации отмечается, что в качестве основного принципа в социальной сфере было определено бесплатное (за счет средств государства) обслуживание трудящихся. Данное положение на протяжении 20-х гг. будет во многом декларативным из-за скудности материально-финансовых ресурсов/Кроме того, целями перспективной социальной политики представлялось развитие коммунистических, т.е. совместных форм удовлетворения потребностей в образовании, культуре, охране здоровья населения. При этом речь шла о крайне идеологизированном подходе к социальным преобразованиям на основе жесткого классового подхода, что являлось главным противоречием советской социальной политики в социокультурной сфере. Культуре придавались несвойственные ей функции идеологического инструмента насаждения, расходящихся с историческими традициями взглядов, норм и принципов, особенно в сфере народного образования и просвещения. Начатые масштабные программы по ликвидации неграмотности и малограмотности преследовали наряду с задачей просвещения и цель внесения в сознание широких масс догматов коммунистической идеологии.

Значительное внимание было уделено перестройке дела народного здравоохранения. Была сделана попытка заложить в его основу два принципа: во-первых, изучение среды обитания человека, условий его труда и быта; во-вторых, обеспечение комплекса мер по оздоровлению условий жизни и деятельности и оказания в случае необходимости квалифицированной лечебной помощи. Таким образом, ставилась перспективная задача по созданию системы профилактической медицины. В сложнейшей обстановке 1918-1920 гг. в этой сфере удавалось осуществлять лишь меры минимальной поддержки населения,

чаще всего чрезвычайного характера, например, по локализации вспышек эпидемий сыпного тифа.

Материалы данного раздела показывают, что наиболее значимой функцией деятельности органов социального обеспечения была финансовая и материальная поддержка семей красноармейцев и инвалидов.

Особое место в преобразованиях в духовной сфере советское государство уделило религиозным отношениям. В основе большевистской политики находилась секулярная концепция. Отделив церковь от государства, и школу от церкви государство с правовой точки зрения превращало ее в частное общество, основанное на добровольных началах для удовлетворения религиозных потребностей его членов. В реальной же практике государство повело жестокую борьбу с церковью. Логика этой борьбы вскоре привела власть к тотальному изъятию церковных ценностей и прямым репрессиям против духовенства. Все эти меры дополнялись агрессивной антирелигиолзной работой.

Таким образом, на наш взгляд, советская практика по отношению к крестьянству применительно к периоду октября 1917 г. - начала 20-х гг. вряд ли может оцениваться как целостная структурированная политика. Вместе с тем, основные ее параметры, как с точки зрения принципов, так и содержания были определены именно в это время. Среди существенных сторон социальной политики в донэповской деревне можно отметить, что, во-первых, был осуществлен значительный комплекс мер по социальному обеспечению и социокультурному развитию, во вторых, все мероприятия в социальной сфере носили жесткий классово - дифференцированный подход - господдержка для бедноты и дискриминация зажиточных слоев; в третьих, государство социально-экономически лишило крестьянство саморазвития, и как следствие, сужалась возможность отчасти самостоятельно решать свои социальные проблемы; в четвертых, социокультурные преобразования имели четкую идеологическую направленность с целью внедрения элементов социалистического мировоззрения и соответствующих образцов жизненного уклада.

Большинство обозначенных направлений, тенденций и противоречий социальной политики первых лет советской власти получили развитие, как в теоретическом, так и в практическом отношении, в последующие 20-е годы.

В третьем разделе «Характер социально-экономических преобразований в деревне в период НЭП» на конкретно-историческом материале Нижнего Поволжья рассматривается содержание, характер, направленность, формы и методы классово - дифференцированной политики по отношению к крестьянству, особенности его социального расслоения как приоритетного вектора советской аграрной политики по социальному преобразованию деревни.

В 1920-е гг. советское государство в целях преодоления социально-экономического кризиса и укрепления политической стабильности применительно к аграрному сектору решало двуединую задачу. С одной стороны, это повышение эффективности сельского хозяйства на основе допущения рыночных элементов (многообразие форм хозяйствования, аренда, система контрактации в заготовках, наем вспомогательной рабочей силы), а с другой стороны, недопу-

щение рыночной социальной стратификации в крестьянской среде. Несоответствие между экономической целесообразностью и политической необходимостью явилось коренным противоречием всего нэповского курса.

В разделе подробному анализу подвергнута система мер политического, идеологического, экономического и правового характера с целью перегруппировки социальных и политических сил в деревне в пользу курса на ее тотальное огосударствление. Отмечается, что власти извлекли урок из массового крестьянского сопротивления начала 20-х гг., которое являлось ответной реакцией на реализацию модели «классического» социализма. В результате вся социально-экономическая политика выстраивалась как инструмент направленных социальных изменений в сторону ускорения процесса раскрестьянивания и пролетаризации крестьянской массы.

На широком статистическом материале областей Нижнего Поволжья в разделе дается комплексный анализ совокупности мер экономического давления на зажиточные слои деревни в налоговой и финансово-кредитной сфере, в материально-техническом обеспечении деревни. Наиболее ярко эти меры прослеживаются при анализе эволюции налогового режима в аграрном секторе. На протяжении всех 20-х гг. целенаправленно осуществлялась налоговая политика, льготная для бедняцких и с завышенной процентной ставкой для зажиточных слоев крестьянства. Автор обращает внимание на то, что это не имело ничего общего с законами функционирования рыночных систем и являлось следствием политической воли правящего режима.

В работе рассматривается содержание политики протекционизма по отношению к бедняцко-батрацким слоям крестьянства: предоставление льготных кредитов, льгот по контрактации и социальному страхованию, технической помощи через прокатные пункты, оказание им семенной помощи и др. По данным Нижне-Волжского краевого земельного управления, с 1921 г. по 1928 г. включительно по краю было выдано 5,1 млн. ц. семенной ссуды'9. Государство затем списало 2,4 млн. ц., 75 % данного объема пришлось на долю бедняцких хозяйств. На бедняцкие хозяйства в 1928 г. бьшо вьщелено 50 % всех натуральных и денежных кредитов по краю80 .

Важное место в разделе уделено вопросу гражданско-правовой дискриминации зажиточных слоев крестьянства, по мнению автора, осуществлялась на двух уровнях. Первый - в виде открытого нарушения избирательных прав граждан, второй - в виде игнорирования данных слоев в процессе организации социально-экономической и общественно-политической жизни деревни. При этом в первом случае в качестве субъекта нарушения прав человека выступало государство, а во втором - по преимуществу структуры ВКП(б).

Концентрированным выражением классово - дифференцированного подхода к крестьянству можно считать практику хлебозаготовительных кампаний, содержавшей в себе все признаки продразверстки. Массовое нарушение прав собственника в ходе хлебозаготовок готовило значительную часть крестьянства к восприятию уже намечавшихся контуров политики сплошной коллективизации и раскулачивания.

Приведенный в данном разделе анализ показывает, что классово-дифференцированный подход в социально-экономической сфере лишил крестьянские хозяйства естественных основ для подъема производительных сил и какой-либо альтернативы, кроме перехода к тотальному огосударствлению индивидуальных крестьянских хозяйств.

В четвертом разделе «Советская политика в социокультурной сфере и динамика общественно-политических настроений крестьянства в 1920-е гг.» рассматриваются содержание, основные направления, тенденции и противоречия социокультурного развития деревни Нижнего Поволжья.

Решение основных задач социокультурного развития деревни в начальный период НЭП происходило в крайне сложных условиях послевоенного развития и голода. Сложилось противоречие между амбициозными планами советского государства по подъему социального уровня и культуры населения и ограниченными для их реализации ресурсами. Государство вынуждено было перевести учреждения культуры на слабый местный бюджет, что привело к значительному свертыванию культурно-просветительской сети в деревни. Только с 1923 г. начинается медленный, но системный подъем в деле материально-финансового обеспечения социокультурной сферы. Просвещение, здравоохранение и особенно политическое образование, явились приоритетными направлениями социальной политики в деревне.

В разделе показаны формы и методы деятельности местных структур власти Нижнего Поволжья по ликвидации неграмотности на протяжении 20-х гг. Методами организационного характера, с помощью массовой агитации и пропаганды удалось дело ликбеза превратить во всеобщее дело. При этом ликвидация неграмотности рассматривалась не только как введение людей в поток культуры, но и как введение их в сферу политических отношений строго очерченных идеями социализма. Следует отметить, что здесь, как нигде проявился универсальный метод советской организационной работы - кампанейщина, что находило отражение в деятельности партийных и советских органов в виде заорганизованности, формализма и часто необъективной отчетности в сторону преувеличения достигнутых результатов. Существенную роль в деле осуществления ликбеза и просвещения сыграла найденная и затем рекомендованная ЦК партии к распространению форма работы - культпоход, который представлял собой объединение усилий государственных, партийных, профсоюзных, комсомольских и иных общественных организаций по организации системы ликбеза и культурно-просветительской работы. Система культпохода включала в себя проведение специальных кампаний -технический поход, библиотечный поход, санитарный поход.

Однако, не смотря на все усилия к концу 20-х гг. около половины сельского населения оставалось неграмотным. Не хватало материально-финансовых ресурсов, квалифицированных кадров и известная инертность сознания лиц старших возрастных групп.

Существенную роль в общекультурном и политическом просвещении крестьянства играли книги и периодическая печать. К концу первой пятилетки, в

Нижне-Поволжском крае издавалось 75 краевых и районных газет общим тиражом 575,5 тыс. экземпляров81.

Работа по общекультурному просвещению в 20-е гг. теснейшим образом продолжали увязываться с политическим просвещением, что занимало важное место в деятельности клубов, библиотек, изб-читален, структур кооперации. Ведущая роль здесь принадлежала партийным ячейкам на селе.

Значительное место в деятельности партийно-государственных органов в духовной сфере занимала борьба с религией. Следует отметить, что малограмотность, низкий уровень жизни, определенный социально-психологический уклад, специфический тип культуры и сознания широких крестьянских масс создавали обстановку неприятия антирелигиозной пропаганды во всех ее формах. Материалы исследования показали, что несмотря на жесткие ограничения деятельности церкви, агрессивную антирелигиозную деятельность партийно-государственных и общественных организаций крестьянство в своей массе продолжало веровать и исполнять культовые обряды. Вместе с тем, постепенно начинают складываться и антиклерикальные настроения и антирелигиозные явления как следствие тотальной атеистической агитации и пропаганды7. Одновременно в жизнь и быт крестьянства внедрялись новые образцы советской обрядности и традиции: день урожая, день первой борозды; гражданские ритуалы -октябрины, «красные свадьбы», гражданские похороны.

Реакция крестьянства на весь комплекс антирелигиозной работы была различной. От пассивных форм в виде разговоров и слухов, вплоть до террора по отношению к активистам. Их всего количества массовых крестьянских выступлений в 1929-1030-х гг. по Нижне-Волжскому краю почти половина выступлений была на религиозной почве.

В разделе показан комплекс мер по укреплению и развитию здравоохранения в областях Нижней Волги. Это меры финансового, материально-технического, организационного, кадрового обеспечения медицины. Существенное место уделялось широкому санитарному просвещению населения, внедрение норм гигиены в быту, изучению условий труда и быта в целях общей профилактики заболеваний. Несмотря на то, что из-за объективных трудностей материальная и финансовая база оставалась достаточно низкой, уже к 1927 г. была полностью ликвидирована холера, а в 1932 г. - оспа, было локализовано распространение многих социальных болезней таких как сифилис и туберкулез.

В целом изученные материалы по областям Нижней Волги позволяют сделать вывод, что за период двадцатых годов сформировались основные направления и относительно стройная система социальной политики в деревне. Во-первых, государство добилось существенных сдвигов в уровне социокультурного развития деревни, постепенно внедрялись новые стандарты социально-экономического уклада и образа жизни крестьянства. Во-вторых, через широкую систему мер государственного воздействия были осуществлены социальные изменения, как в классовом отношении, так и в области общественной психологии. Что касается отношения крестьянства к социальной политике, то оно за 20-е гг. было неоднозначным. Меры общекультурного развития и, особенно, внедрение

агрикультуры, меры социальной помощи получали одобрение большей части деревни, особенно бедноты и середняков. Жесткий классовый подход к социальной проблематике беднотой поддерживался и вызывал реакцию протеста вплоть до открытых выступлений и террора со стороны зажиточно-предпринимательской верхушки деревни. В-третьих, меры по внедрению в сознание крестьян социалистической идеологии посредством широкой пропаганды медленно, но меняли общественно-психологические отношения в деревне. Получают развитие образцы новой культуры, быта и нравов, особенно среди молодежи.

В данном разделе дана картина социально-психологических настроений крестьянства, связанных с общей направленностью аграрной политик. Документы ОГПУ зафиксировали в Нижне-Волжском крае проявления массового недовольства в различных формах: критические выступления на собраниях, подача жалоб, распространение листовок и прокламаций и т.п. Зажиточные слои деревни, пытаясь смягчить давление государства, прибегали к искусственному сокращению посевов, поголовья скота, закрывали предприятия переработки, шли на фактический и фиктивный раздел хозяйства. При этом фактов открытого массового сопротивления по Нижне-Волжскому краю вплоть до начала 1929 г. не наблюдалось.

Проведенный в разделе анализ позволяет оценить с общецивилизацион-ных позиций советскую социокультурную политику в деревне по содержанию и основным направлениям, вполне целесообразной. Данный вывод вытекает из сравнительной оценки этой политики в дореволюционной России. В этом отношении данная политика отвечала потребностям и интересам основных масс крестьянства. Следует отметить, что в условиях стабильности 20-х гг. существенно расширились направления и масштабы социокультурных преобразований по сравнению с первыми годами советской власти. Вместе с тем, в этой политике проявился крайне идеологизированный подход в сочетании с пренебрежением к традициям и ценностям крестьянского бытия.

Агрессивная антирелигиозная работа, тотальная обработка общественного сознания канонами большевистской идеологии, силовое внедрение в крестьянский обиход политизированных образцов советской обрядности привели в последствии к девальвации традиционных семейных и индивидуально-частных ценностей, как основ крестьянской ментальности.

Раздел пятый. «Социальная политика в деревне на завершающем этапе формирования курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств» посвящен рассмотрению вопросов завершения разработки и началу реализации партийно-государственными органами программы коллективизации и раскулачивания как нового абсолютного приоритета всей социальной политики.

На конкретно-историческом материале доказывается, что коллективизация и раскулачивание на Нижней Волге хронологически начались уже весной 1929 г., т.е. раньше, чем по стране в целом. При этом большинство социокульту-ных программ были свернуты. Именно в это время краевое руководство коренным образом радикализировало всю систему мер по притеснению кулачества.

В крае повышение налога на индивидуально облагаемые хозяйства составило 139,9 %, а около 5 % избирателей были лишены этого права. Новое качество

приобрела и кампания хлебозаготовок, которая в 1929 г. осуществлялась в крае как открытый террор по отношению к зажиточному крестьянству.

Одновременно с весны 1929 г. в крае начинает разворачиваться пропагандистская и организационная работа по искусственной подгонке темпов коллективизации. Данный механизм был отработан впервые в Самойловском районе. За ним последовала аналогичная работа в Балашовском, Аткарском, Пугачевском, Вольском и Камышинском округах, а также отдельные районы Сталинградского и Астраханского округов. В результате крайком ВКП(б) рапортовал в центр, что на 31 декабря 1929 г. уровень коллективизации по краю был доведен до 67,9 %82.

Как показывает анализ архивных источников, проводившаяся в крае политическая линия привела к тому, что уже летом 1929 г. в ряде мест началось раскулачивание. Например, во всех десяти районах Хоперского округа при землеустройстве колхозных полей кулакам были отведены земли за их пределами, лесные левады и общие сельхозугодья отошли в исключительное пользование колхозов.

Радикализация аграрного курса вызвала широкую волну крестьянского сопротивления вплоть до открытых выступлений. По данным ОГПУ за 1929 г. в крае произошло 102 стихийны выступления с участием 25 850 крестьян всех слоев8. Имели место и факты террора по отношению к представителям власти и активистам колхозного дела.

Изученные материалы позволяют сделать ряд выводов.

Во-первых, в конце 20-х гг. не имелось объективных социально-экономических предпосылок для сплошной коллективизации крестьянских хозяйств. Их естественная эволюция происходила в сторону развития многообразных, как правило, непроизводственных форм кооперирования.

Во-вторых, на протяжении 1929 г. в центре происходила доработка программы коллективизации и раскулачивания, а на местах ожесточались меры по ограничению кулачества. В Нижне-Волжском крае с весны 1929 г. отрабатывались конкретные формы и методы этого курса и разворачивалась организационная работа по искусственной подгонке темпов коллективизации в виде тотальной кампании раньше чем в других регионах страны.

В-третьих, система мер гражданско-правового и хозяйственно-экономического нажима на зажиточные слои в Нижне-Волжском крае приобрела во многих случаях характер прямого террора и раскулачивания. Осуществлявшийся нажим, затронув коренные интересы большинства крестьянства, породил широкие стихийные выступления против властей за свои насущные интересы и права.

Таким образом, основная масса крестьянства на протяжении 20-х гг. сообразно индивидуальному и общественному инстинкту выживания пыталась искать формы и способы приспособления к реалиям советского аграрного курса, что, с одной стороны, соответствовало внутреннему строю натурального крестьянского хозяйства, а, с другой стороны, являлось следствием классовой политики советского государства.

Автор приходит к выводу, что весь спектр социальной политики в конце 20-х гг. был сведен к тотальной кампании по подготовке реализации курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и ликвидацию кулачества как класса.

В шестом разделе «Социально-классовая политика в условиях сплошной коллективизации и ее последствия» на конкретно-исторических материалах Нижне-Волжского края рассматриваются формы и методы осуществления коллективизации крестьянских хозяйств, ликвидация кулачества и связанные с этим общественно-политические процессы.

Проведенный анализ позволяет утверждать, что политическая целесообразность и логика советской социальной политики, привели к открытому социальному террору по отношению к крестьянству и тотальному огосударствлению деревни.

Эволюционность и многообразие форм кооперации являлись объективным вектором становления высокоэффективного аграрного производства и основой становления нового качества социальной и социокультурной жизни села. Иначе невозможно понять, почему коллективизация и раскулачивание вылилась со стороны властей в массовое насилие по отношению большей части крестьянства, а в отношении кулачества в беспрецедентный государственный террор.

В разделе на основе анализа архивных источников по региону Нижней Волги дается характеристика форм, методов и средств осуществления насильственной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания. В период с января по май 1930 г. в крае была проведена конфискация имущества 39495 хозяйств. Только по АССР немцев Поволжья было выслано 929 семей в составе 5585 человек84. Организационным инструментом реализации данного курса были особые комиссии, начиная с уровня села и до уровня региона.

Ответной реакцией на действия властей явилось массовое сопротивление крестьянства. По данным ОГПУ, только за январь-февраль 1930 г., в крае произошло 411 выступлений протеста с участием 57665 крестьян. Как показывает анализ это были выступления разных слоев крестьянства, а не только кулачества, как это трактовалось в открытой печати того времени и долгое время в отечественной историографии. Вместе с тем, не следует переоценивать масштабы этих выступлений. Длительная целенаправленная политика властей на раскол крестьянства дала свои плоды. Бедняцко-батрацкие слои в своей массе поддержали проводившийся курс и были его активными субъектами. К концу 1930 г. в Нижне-Волжском крае было раскулачено около 45 тыс. хозяйств, из них только из пределов немреспублики было выселено 4921 семья (24223 чел.)85

В разделе на конкретно-исторических материалах дается картина масштабов и проявлений голода 1932-1933 гг. в районах Нижней Волги как прямого следствия, осуществленного аграрного курса и линии центральных органов власти. Делается вывод, что данная трагедия свидетельствовала о крахе всей советской социальной политики в деревне. Если какая-либо политика своим следствием имеет массовые человеческие жертвы, то все имеющиеся в ее ходе положительные достижения теряют смысл.

Изученные материалы позволяют сделать ряд обобщений.

Во-первых, в силу своей хозяйственно-экономической значимости регион Нижнего Поволжья в начале 30-х гг. стал средоточием массированного государственного террора по отношению к крестьянству. Осуществленный же в це-

лом радикальный аграрный курс по существу явился универсальным средством не только уничтожения кулацко-предпринимательской верхушки деревни, а индивидуального крестьянского хозяйства как такового. Усилиями всей мощи государственно-репрессивной машины, местных структур власти и при опоре на люмпенские и бедняцкие слои деревни, ценой колоссальных людских потерь и материальных издержек режиму удалось подчинить себе деревню, осуществить тотальное отчуждение и огосударствление крестьянской собственности.

Во-вторых, осуществленный аграрный курс привел к тому, что, с одной стороны, наиболее хозяйственно-устойчивая часть крестьянства была выключена из процесса производства (задавлена политически, экономически или экспроприирована), с другой стороны, крестьянство в целом через тотальное обобществление собственности оказалось ввергнуто в систему чуждых ему социально-экономических отношений, где уничтожалась сама основа развития производительных сил - побудительная мотивация к труду, его количественным и качественным результатам.

В заключении подводятся итоги, делаются выводы, определяются основные тенденции и противоречия, формулируются уроки и практические рекомендации.

Обобщая исторический опыт социальной политики советского государства в деревне в период 1917 г. - начала 1930-х гг., автор особо выделил, что доктри-нальный фактор во взаимосвязи с конкретно-историческими, социально-экономическими и политическими реалиями предопределил классово-дифференцированный подход в ее реализации. Социальные преобразования в деревне были частью коренной модернизации всего аграрного строя в виде трансформации традиционного российского общества в индустриальное.

Октябрьская революция впервые в российской истории обозначила социальный приоритет в деятельности власти, но классового типа и очерченного только понятием «государство». Полагаем, что именно этим было заложено колоссальное противоречие между узкими интересами советского государства и широкими общественными культурными потребностями населения по сохранению, воспроизводству и саморазвитию на основе естественной социальной эволюции. Самым непосредственным образом это противоречие нашло свое отражение в социальной политике по отношению к крестьянству. С одной стороны, советское государство в 20-е гг. осуществило крупные программы по развитию культуры, образования, здравоохранения. С другой стороны, в социальной политике строго соблюдался классовый подход по отношению к крестьянству.

Оценивая в основном положительно, общецивилизационную сторону этой политики, следует подчеркнуть, что она эволюционировала в соответствии с изменениями общего аграрного курса, который был направлен на ускорение процесса раскрестьянивания и пролетаризацию. В результате этой эволюции весь спектр социальных преобразований к концу 20-х гг. был сведен к одному знаменателю -сплошной коллективизации и раскулачиванию. Осуществленный мерами государственного насилия этот аграрный курс привел российскую деревню к трагедии голода 1932-1933 гг., к массовым человеческим жертвам, и в качестве долговременного последствия разрушил естественную социальную структуру деревни.

В исследовании делается вывод о том, что главное противоречие социальной сферы дореволюционной России - разрыв между уровнем производительных сил и характером развития социальной сферы в рассматриваемый период оставалось не преодоленным. Данное противоречие было присуще социальной политике на протяжении всего советского периода истории.

Главный урок и практический вывод, который можно извлечь по итогам нашего исследования заключается в том, что социальная политика носит соподчиненный характер к общему политическому курсу в рамках которого определяются основные ее цели и направления. При этом заявленные социальные цели, в силу значительной ресурсоемкости социальной сферы, достижимы только при высоком уровне экономической самодостаточности большей части общества. Только на этой основе возможны достижение политической и социально-экономической стабильности и социальный прогресс.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах автора:

I. Монографии

1. Савельев СИ. Раскулачивание: как это было в Нижне-Волжском крае. / Са-рат. с.-х. акад. Саратов, 1994. (9,5п.л.).

2. Савельев СИ. Советская социальная политика в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг. и ее результаты (на материалах Нижнего Поволжья). / ФГОУ ВПО «Саратовский ГАУ ». Саратов, 2004. (15,5 п.л.).

П. Публикации, рекомендованные в изданиях ВАК

3. Савельев СИ. Советская социальная политика в деревне 1917 г. - начала 30-х гг. XX века и современность // Вестник Саратовского агроуниверси-тета им. Н.И. Вавилова. 2004. № 4. (0,3 п.л).

4. Савельев СИ. Культурно-образовательная политика советского государства в 1920-е годы: тенденции и противоречия // Вестник Саратовского аг-роуниверситета им. Н.И. Вавилова. 2005. № 1. (0,3 п.л).

III. Публикации в журналах и научных сборниках

5. Савельев СИ. Коллективизация и раскулачивание в судьбах российского крестьянства // Вопросы крестьяноведения. Межвузовское ежегодное научное издание. Вып. 1. / Сарат. с.-х. ин-т. Саратов, 1994. (0,6 п.л.).

6. Савельев СИ. Научный взгляд на судьбу крестьянства начала тридцатых годов (Рецензия) // Вопросы крестьяноведения. Межвузовское ежегодное научное издание. Вып. 1. / Сарат. с.-х. ин-т. Саратов, 1994. (0,2 п.л.) - в соавторстве.

7. Савельев СИ. Большевизм и аграрная политика конца 20-х - начала 30-х гг. // Тезисы региональной конференции молодых ученых и специалистов Урала. Оренбург, 1994. (ОД п.л.).

8. Савельев СИ. К вопросу об эволюции качественных характеристик и признаков определения социальной категории «кулачество» // Декада науки. 57-я научная конференция Саратовского технического университета. Саратов: Изд-во Сарат. гос. техн. ун-та, 1994. (0,3 п.л.).

9. Савельев СИ. Крестьянство и власть в 20-30-е гг. (историко-политологи-ческий подход) // Аграрные реформы в России: опыт, проблемы, перспективы. Материалы российской научно - практической конференции. / Са-рат. с.-х. акад. Саратов, 1995. (0,2 п.л.).

10.Савельев СИ. Хлебозаготовки 1929-1930-х гг.: рецидивы и новации. На материалах АССР немцев Поволжья// Проблемы философии, истории, культуры. - Саратов: Изд-во Сарат. гос. техн. ун-та, 1996. (0,4 п.л.).

Н.Савельев СИ. Знаки смерти: голод 1932-1933 гг. в деревнях республики немцев Поволжья // История и культура российских немцев. Вып. III. Ч. 2. Саратов: Изд-во Поволж. акад. кадр, службы, 1996 (0,7 п.л.).

П.Савельев СИ. Политические особенности хлебозаготовок 1929-1930-х гг.: рецидивы и новации чрезвычайщины // Проблемы политологии и политической истории. Вып.7. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1996. (0,3 п.л.).

13.Савельев СИ. Российская деревня в годы новой экономической политики. Раздел III. Учебное пособие. // Документы и материалы по аграрной истории России (Х-ХХ вв.). Вып. 2. (XX в.). / Сарат. с.-х. акад. Саратов, 1996. (1,1 п.л.).

Н.Савельев СИ. Аграрная политика конца 20-х - начала 30-х гг. Раздел IV // Документы и материалы по аграрной истории России (Х-ХХ вв.). Вып. 2. (XX в.). /Сарат. с.-х. акад. Саратов, 1996. (2 п.л.).

15.Савельев СИ. Общественно-политические настроения крестьянства накануне коллективизации и раскулачивания // Вопросы крестьяноведения. Межвузовское ежегодное научное издание. Вып. 3. / Сарат. с.-х. акад. Саратов, 1997. (0,5 п.л.).

16.Савельев СИ. К вопросу об альтернативности аграрной политики в 20-е гг. // Тезисы международной научной конференции. / Сарат. с.-х. акад. Саратов, 1997. (0,1 п.л.).

17.Савельев СИ. По поводу одного ответа Вождя (О письме М. Фрумкина членам Политбюро ЦК ВКП (б) // Человек в социокультурном мире. Материалы Всероссийской научной конференции. 4.2. Саратов: Изд-во Сарат. гос. техн. ун-та, 1997. (0,4 п.л.).

18. Савельев СИ. Особенности раскулачивания в Поволжье (конец 20-х - 30-х гг.) // Современное Поволжье. Региональное развитие в ситуации социокультурного пограничья: Материалы международной научной конференции. Саратов: Изд-во Сарат. гос. техн. ун-та, 1999. (0,4 ил.).

19.Савельев СИ. Теоретические и политические аспекты основ советской аграрной политики 20-х - 30-х гг. XX в. // Проблемы политологии и политической истории. Вып. 10. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2000. (0,5 п.л.).

20.Савельев СИ. Социальные факторы легитимации политической власти // Электоральные процессы и формирование политической власти в современной России: региональная практика. Материалы Всероссийской научной конференции. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2003. (0,3 п.л.).

21.Савельев СИ. Политические мифы и исторические реалии советской политики по отношению к крестьянству 20-х - начала 30-х гг. XX в. // Ми-

фология политической власти: Материалы научного семинара. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2003. (0,3 п.л.).

22.Савельев СИ. Социально-политические процессы в деревне периода коллективизации и раскулачивания. На материалах Нижнего Поволжья // Проблемы политологии и политической истории. Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 12.- Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2003. (0,3 п.л.).

23.Савельев СИ. Проблемы современной историографии советской социальной политики в деревне 1917-начала 30-х гг. // Политические и социокультурные аспекты современного гуманитарного знания: Материалы межвуз. науч. семинара. Саратов: Изд-во «Саратовский источник», 2004. (0,5 п.л.).

24.Савельев СИ. Советская аграрная политика 20-х гг. и социально-политические процессы в деревне (на материалах Нижнего Поволжья) // Социальное и общественно-политическое развитие России: история, теория, практика. Межвуз. сборник. Вып.1. Саратов: Изд-во Сарат. гос. техн. ун-та, 2004. (0,7 п.л.).

25.Савельев СИ. Крестьянское сопротивление политике коллективизации и раскулачивания на Нижней Волге // Балаковский меридиан: Межвуз.сб. науч. трудов. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2004. (0,3 п.л).

26.Савельев СИ. Налоговая система и социально-классовая политика Советского государства в период НЭПа // Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок. ХХГХ сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Тезисы докладов и сообщений. Орел. 21-25 сентября 2004. М., 2004 (0,2 п.л).

27. Савельев СИ. Исторические аспекты социокультурной политики в России // Вестник Саратовского агроуниверситета им. Н.И. Вавилова. 2002. № 3 (0,4 п.л).

28.Социальная политика как фактор легитимности власти // Власть. 2003. №4.(0,Зп.л.).

29.Савельев СИ. Аграрная политика второй половины 20-х гг. и тенденции общественно-политических настроений крестьянства // Известия высших учебных заведений. Поволжский район. Серия. Гуманитарные науки. 2004. № 5 (0,3 п.л.).

Примечания

1 Напр.: Крестьянин в двадцатом веке/ Бродский Н.Л., Дзюбинский С.Н., Мирский Л.С. и др. М., 1925.

2 Хрящева А.Н. К вопросу организации отдела динамики земледельческого хозяйства при Центральном статистическом управлении. М., 1919. С. 7-17; Она же. К вопросу об изучении российского крестьянства // На аграрном фронте. 1925. № 1. С. 80-85 и др.

Немчинов B.C. Избранные произведения. Т. 1. М., 1967. 431 с.

4 Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. 4-е изд. М.: Кооп. изд-во, 1925. 78 с. и др.

5 Коцдратьев Н.Д. К вопросу о дифференциации деревни // Пути сельского хозяйства. 1927. №5. С. 123-140. и др.

6 Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство России и его интересы. М., 1917 и др.

7 Челинцев АН. Русское сельское хозяйство перед революцией. М, 1928; Он же. К вопросу о дифференциации крестьянского хозяйства // Пути сельского хозяйства. 1927. № 4. С. 114-132.

8 См., например: Крупская Н.К. О культурной работе в деревне//Народное просвещение. 1924. № 6-7. С. 14-23; Луначарский А.В. Мораль с марксистской точки зрения. Севастополь, 1925.

9 См.: Витолин Г. Вопросы культуры при диктатуре пролетариата - М., 1925; Деборин А. Марксизм и культура // Революция и культура. 1927. № 1. С. 8-21; Авербах Л. На путях культурной революции. М., 1929 и др.

10 См., напр.: Бобрышев Н. Компания по ликвидации безграмотности // Народное просвещение. 1924. № 2. С. 64-70. и др.

11 Покровский М.Н., Яковлев Я.А 1917 год в деревне. М.-Л., 1929; Большаков А.М. Очерки деревни СССР. 1917-1928. М., 1928; Лацис М.И. 10 лет борьбы за новую деревню. М., 1927; Яковлев Я.А. Деревня как она есть. М., 1923.

12 Ангаров А Классовая борьба в советской деревне. М.: Изд-во Ком. акад., 1929. 96 с.

13 Абрамов Б.А. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса М., 1952; Он же. Организаторская работа партии по осуществлению ленинского кооперативного плана М.: Госполитиздат, 1956.

14 Залесский М.Я. Налоговая политика советского государства. М., 1940.

15 Белькович Н.Н. Социально-культурное строительство в РСФСР. М., 1938.

16 Таубин Р.А Культурное строительство в Саратовской области. Саратов, 1939.

17 Сидоров В А Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929 гг. М.: Мысль, 1978; Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни (1929-1932 гг.). М.: МГУ, 1962; Ивницкий НА Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса М.: Наука, 1972; Трифонов И.Я Ликвидация зажиточных классов в СССР. М.: Политиздат, 1975.

18 Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа (Очерки истории партийного pj-ководства коллективизацией крестьянских и казачьих хозяйств). Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1973.

19 Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1967.

20 Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. ММ.: Наука, 1977. 320 с; Он же. Советская доколхозная деревня: социачьная структура, социальные отношения. ММ.: Наука, 1979. 359 с. и др.

21 Ким М.П. Коммунистическая партия - организатор культурной революции в СССР. ММ., 1955; Он же. 40 лет советской культуре. М., 1957.

22 Якорев Н.А. Борьба парторганизаций Нижнего Поволжья за осуществление ленинской политики подъема культурного уровня крестьянства (1921-1925 гг.). ММ., 1963; ЛюбачевЮ.ММ. Деятельность парторганизаций Нижнего Поволжья по подъему культурно-просветительской работы в деревне в годы первой пятилетки. ММ., 1965; Терентьева Л.А. Нижневолжская краевая парторганизация в борьбе за осуществление ленинского плана культурного строительства (1928-1932 гг.). Саратов, 1967; Она же. Культпоход на Нижней Волге. Саратов, 1967.

23 Герасименко Г.А. Рашитов Ф.А. Советы Нижнего Поволжья в Октябрьской революции. Саратов, 1972; Герасименко Г.А. Низовые крестьянские организации в 1917 - первой половине 1918 гг. На материалах Нижнего Поволжья. Саратов, 1974.

24 Проблемы истории советского крестьянства. М., 1977; Поляков Ю.А., Дмитриенко В.П., Щербань Н.В. Новая экономическая политика. Разработка и осуществление. М, 1982. С П .

25 Данилов В.П. Советская налоговая политика в доколхозной деревне // Октябрь советское крестьянство. М., 1978; Зеленин И.Е. Совхозы и первое десятилетие советской власти. 1917-1927 гг. М, 1972; Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки ЗО-х гг. М., 1988; Островский В.Б. Колхозное крестьянство в СССР. Саратов, 1967; Осколков Е.Н Указ. соч.; История советского крестьянства. В 5 т. Т. 1. Крестьянство в первое десятилетие советской власти. 1917-1927. М., 1986.

Островская Л. Д. Партия - организатор культурного строительства в годы второй пятилетки. На материалах Нижнего Поволжья. Дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 1975; Осипова О.С. Деятельность партийных организаций Нижнего Поволжья по социально-психологической подготовке крестьянства к сплошной коллективизации (1926-1929 гг.). Дис.... кан. ист. наук. Саратов, 1985;

27 Селиванов А.М. Социально-политическое развитие советской деревни в первые годы НЭПа (1921-1925 гг.). Саратов, 1987.

28 История советского крестьянства. В 5 т. Т. 1. М., 1986; Т. 2. М.,1986.

29 Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества // Менталитет и аграрное развитие. М, 1994; Булдаков В.П Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - 1997; Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991; Данилов В.П. Введение. (Истоки и начало деревенской трагедии) // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929. М., 1999; Кабанов В.В. Кооперация, революция социализм. М., 1996; Коз-нова И.Е. XX век в социальной памяти крестьянства М., 2000; Литвак И.Б. Жизнь крестьян 20-х годов: современные методы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

30 Кодылев А.В. Секуляризм и политика большевистской партии по отношении к церкви в 20-е гг. Дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 1995; Воложанина Е.В. Социокультурный облик западносибирской деревни 1921-1927 гг. Дисс.... канд. ист. наук. Омск, 1998 и др.

31 См.: Никольский С.А Власть и земля. М., 1990; Вербицкая О.М. Крестьянская семья в 1920-1950-е годы // Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. М., 1994; Ланщиков А.П., Салуцкий А.С. Крестьянский вопрос вчера и сегодня. - М, 1990. С. 398.

32 Fitspatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union 1921-1934. London, 1979.

33 Холмс Л. Социальная история России. 1917-1941. Ростов н/Д, 1994.

34 Льюис Э. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921-1923) // История России: Диалог российских и американских историков. Саратов, 1994.

35 Левин М.Л. Деревенское бытие: Нравы, верования, обычаи. Россия деревенская в первой трети 20 в. // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. М., 1997.

36 Ретфильд Р. Малое сообщество. Крестьянское общество и культура // Отечественная история. 1993. №2.

37 Shanin Т. The Awkward Class Politicul Sociology of Peasantry in a Peveloping Society Russia/ 1910-1925. - Oxford, 1972; Он же. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. М., 1992; Он же. Определяя крестьянство. Реферат // Отечественная история. 1993. №2.

Фомина Т.И. Социальная политика государственных и общественно-политических органов в 20-е гг. (На материалах центрального региона России): Дис.... канд. ист. наук. М., 1994.

39 Семка В.В. Социальная политика России в отношении молодежи в 20-е гт: опыт уроки. Дис.... канд. ист. наук. М., 1995.

40 Болотин Т.Н. Организация социальных служб в России: Историко-социальный аспект. Дис.... канд. ист. наук. М., 1996.

Кошкин Д.С. Государственная политика и практика социальной работы с инвалидами в 20-е-30-е гг. XX века (на материалах РСФСР). Дисс.... канд. ист. наук. М., 2001.

42 Павлов П.Ю. История развития народного образования в сельских районах Приамурья в 1922-1941 гг. Дис. ... канд. ист. наук. Хабаровск, 2001; Антимонова Г.В. Создание и развитие советской школьной системы в Центральном Черноземье, 1917-1941: Дис. ... канд. ист. наук. 4К3 урс, 2000 и др.

43 Шалаева С.С. Социокультурное развитие саратовской деревни в двадцатые годы XX века: Дис.... канд. ист. наук. Саратов, 2003.

44 Канавина Н.В. Культурно-просветительные учреждения в годы НЭПа. 1921-1927 гг. (По материалам Саратовской губернии). Дис.... канд. ист. наук. Саратов, 2003.

45 Туманова Л.В. Культурно-просветительская деятельность кооперации на селе в период НЭПа (на материалах Нижнего Поволжья): Дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2004.

46 Осипова Т.В. Крестьянский фронт в гражданской войне. В кн.: Судьбы российского крестьянства М., 1996. С. 91.

47 Куренышев А. А. Крестьянство России в период войны и революции 1917-1920 гг. (историографический аспекты) // Вопросы истории. 1999. № 4-5. С. 154.

8 Павлюченко С.А. Крестьянский Брест или предыстория большевистского нэпа. М. 1996. 4С9 . 235.

49 Есиков С. А. , Протасов Л. Г. «Антоновщина»: новые подходы // Вопросы истории. 1992. № 5-7.; Есиков С.А. Канищев В.В. Антоновский НЭП (Организация и деятельность «Союза

трудового крестьянства» Тамбовской губернии 1920-1921 гг.) // Отечественная история. 1993. №50 4.

50 Рыбков А.Г. Крестьянское движение в Поволжье (1918-1922 гг.) // Постигая прошлое и настоящее: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 1995.

51 Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918-1922 гг. М., 2001.

52 Кондрашин В., Пеннер Д. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани). Самара-Пенза, 2002.

53 Социальная история России. М, 2000.

Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М, 1989.

55 Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М, 1989

56 Шмелев Г. И. Коллективизация: на крутом переломе истории// Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. 1. - М, 1989; Он же. Приложение // Там же. Вып. 2.

М., 1990.

5578 Осколков Е.Н. Голод 1932-1933 гг. Ростов н/Д., 1991.

58 Ивницкий Н. А Коллективизация и раскулачивание. М., 1994.

59 Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг.) // История СССР, 1990. № 6; Он же. Коллективизация и единоличие // Отечественная история, 1993. № 3; Он же. «Революция сверху»: Вопросы истории, 1994. № 10; Он же. «Закон о пяти колосках»//Вопросы истории, 1998. № 1.

60 Зеленин И.Е. Введение (Кульминация крестьянской трагедии) // Трагедия советской дерев-6н1и...Т. З.М.,

61 Наухацкий В.В. Аграрные отношения: теория, историческая практика, перспективы развития. М., 1992; Он же. Аграрные реформы в России как фактор модернизации: итоги, содержание, последствия // Российская историческая политология. Ростов н/Д, 1997.

62 Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в годы НЭПа (1921-1928 гг.): Монография. Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2004. 120 с.

63 Шайдулин Р.В. Крестьянские хозяйства Татарстана в 1920-х гг. Автореф. дис. ...докт. ист. наук. Казань, 2003. С. 40.

64 Дубовицкая Е.В. Исторический опыт и проблемы развития материально-технической базы аграрного производства в период новой экономической политики (на материалах Нижнего Поволжья) Дис.... канд. ист. наук. Саратов. 2004.195 с.

65 Захаровский Л.В. Политика «Ликвидации кулачества как класса» и ее проведение в Уральской области. 1929-1933. Дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2000. С. 16.

66 Замогильный СИ. Динамика социальной дифференциации. Саратов, 1991.

67 Долгов В.М. Судьба крестьянства в советском обществе // Социальная эволюция крестьянства в 60-80-е годы. (На материалах областей Поволжья). Авторский коллектив: В.М. Долгов, А.А. Вилков, И.Ю. Михайловский, Р.А. Москвитина. Под общ. ред. В.М. Долгова. Саратов, 1998.

68 Руденко Л.И. Социальное содержание современной эволюции российского крестьянства. Саратов, 1997.

69 Вилков А. А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов, 1997.

70 Горохов B.C. Производительные силы российской деревни 1928-1940 гг. Саратов, 1997.

71 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материаш. В 5 т. Т. 1. М., 1999; Т. 2. М., 2000; Т. 3. М., 2003 и др.

72 «Правда» М., «Известия» М., «Беднота» М, «Борьба» Царицын (Сталинград); «Коммунист» Астрахань, «Саратовские известия», и др.; журналы: «Деревенский коммунист», Коммунистический путь», «Нижнее Поволжье» и др.

73 «Изба-читальня»: Пособие для политико-просветительской работы в деревне; «Народное просвещение» журнал по вопросам политики и организации народного просвещения.

74 Твардовский И.Т. Страницы пережитого. Документальная повесть // Юность, 1988. № 3. С. 10-32; 1989. № ЮС. 78-81;№ 11. С. 34-42.

75 Старжинский П.И. Взрослое детство: Записки сына раскулаченного. М., 1991.

76 Ноув А. О судьбах НЭПа// Вопросы истории. 1984. № 8. С. 174.

77 Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956. С. 315.

78 Народное хозяйство Волгоградской области: Стат. сб. Волгоград, 1967. С. 10-11; История Астраханского края: Изд-во Астрах, гос. пед. ун-та 2000. С. 552; Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. М.: Наука, 1970. С. 266.

79РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 69. Д. 312.'Л. 190-191. 80 РГАЭ. Ф. 478. Оп. 1. Д. 1987. Л. 218 об. 8' ЦДНИСарО. Ф. 55. Оп. 1. Д 135. Л. 29.

82 Медведев В.К. Крутой поворот (Из истории коллективизации сельского хозяйства на Нижней Волге). Саратов. 1961. С. 76-77.

83 ЦДНИСарО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 180. Л. 41.

84 ЦДНИСарО. Ф. 1. Оп. 1. Д 2086. Л. 10-11.

85 История советского крестьянства: в 2 т. Т. 2. М., 1986. С. 219.

Подписано в печать 21.02.05. Формат 60X84 '/и. Бумага офсетная. Гарнитура Times. Печ. л. 2,0. Тир. 100. Зак. 175/149.

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова» 410600, Саратов, Театральная площадь, 1.

2S5Í

2 2 IUP 2005

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Савельев, Сергей Иванович

ВВЕДЕНИЕ.3

РАЗДЕЛ I. Докринально-политические основы и исторические условия формирования советской социальной политики в деревне. 58

РАЗДЕЛ II. Социальные и социокультурные преобразования в деревне в первые годы советской власти.104

РАЗДЕЛ III. Характер социально-экономических преобразований в деревне в период НЭП.159

РАЗДЕЛ IV. Советская политика в социокультурной сфере и динамика общественно-политических настроений крестьянства в 1920-е гг.216

РАЗДЕЛ V. Социальная политика в деревне на завершающем этапе формирования курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств.266

РАЗДЕЛ У1. Социально-классовая политика в условиях сплошной коллективизации и ее последствия. 309

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Савельев, Сергей Иванович

Современное состояние России и задачи ее цивилизационного развития одним из важнейших приоритетов ставят проблемы социальной сферы и социальной политики. Социальная политика на нынешнем этапе мирового развития имеет ряд значимых сторон: общегуманистическую -создание условий для реализации социально-культурных и духовных потребностей конкретного человека; экономическую — отношение к человеку как к абсолютному ресурсу развития производительных сил; социальную - достижение социальной стабильности и обеспечения социального прогресса; политическую - создание прочного фундамента и ресурса политической стабильности и развития; культурно историческую - сохранение богатейших традиций и опыта прошлого в сочетании с инновациями, т.е. осуществление реальной связи времен, эпох и поколений. В современном понимании социальная политика - есть величайшее достижение мировой цивилизации, в котором существенную роль сыграли опыт и уроки исторического развития России в XX веке. Конституция Российской Федерации (1993 г.) определяет Россию как социальное государство.

Актуальность темы исследования определяется и состоянием ее историографии. Логика историографического процесса такова, что на определенном этапе накопленный фактологический и концептуальный материал требует новых, выверенных обобщений, как по определенным направлениям исторического процесса, так и по странам и регионам.

Последнее десятилетие российской истории, определившее системные изменения во всех сферах жизни общества породило кризис обществоведческих наук, в том числе и исторической науки. В основном это объясняется методологической причиной — отказом от общеобязательности в советский период марксистской парадигмы как универсального инструмента исследования всего многообразия общественных процессов. На этом фоне, особенно в публицистике, обозначилась крайняя позиция относительно того, что ныне нужно писать историю чуть ли не заново. Дело в том, что как справедливо пишет И.Б. Орлов, ломка исторических представлений во второй половине 80-х гг. XX в. происходила не на базе достижения историографией качественно нового уровня, а под влиянием политических изменений в стране. Первыми стали обсуждать острые проблемы советской истории не ученые-историки, а публицисты и писатели.1 Обсуждения эти, в силу специфики жанра, часто носили конъюнктурный, поверхностный характер, а выводы соответственно были слабо обоснованными. В первой половине 1990-х гг. в определенной степени это нашло отражение в трудах самих ученых -обществоведов, в том числе и многих историков, которые подменяли жанр научного исследования публицистикой.

Отчасти вышеперечисленные проблемы отечественной историографии действительно имели место. Однако, на наш взгляд, если снять политические и идеологические наслоения, кризис исторической науки был следствием вполне объективных причин. Во-первых, существенно изменилась картина мира, что заставляет рассматривать ее во всей сложности, нелинейности, многомерности и одновременно целостности, а в исторической науке потребовалось взглянуть на ход исторического развития еще и с позиций многовариантности и альтернативности, через призму общецивилизационного подхода. Во-вторых, современное мировидение определяет и интегративность современного научного знания, т.е. предполагает включение в историческую науку методологии и инструментария других общественных наук, и, прежде всего, философии, политологии, социологии. Эти объективные причины кризиса историографии условно можно определить в качестве внешних относительно собственно исторической науки.

1 Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа: достижения, проблематика, перспективы// Отечественная история . 1999. № 1. С. 102-116.

Внутренний же кризис исторической науки, по нашему мнению, является следствием эволюции самой науки. На наш взгляд, можно выделить ряд факторов, предопределивших данную эволюцию. Во-первых, как уже отмечалось, в 90-е гг. XX в. было снято административно-идеологическое давление на научное творчество, что, с одной стороны, предоставило ученым свободу творчества, но, с другой стороны, породило безраздельное господство субъективизма, так называемого авторского подхода в исторических исследованиях.

Во-вторых, описательный мелкодетализированный характер, часто свойственный конкретно-историческим исследованиям, не отвечает современному уровню исторического знания, которое требует высокой степени аналитики в изучении механизмов функционирования общественных систем во всем их многообразии, сложности и противоречивости через проблемно-хронологический метод исследования с целью извлечения исторического опыта и уроков истории.

В-третьих, как и в любой другой науке, по мере накопления новых эмпирических знаний, а в отношении исторической науки в 1990-е гг. имел место фактологический и информационный взрыв, связанный со снятием секретности с большинства архивных документов, требуется вовлечение этих данных в научный оборот, их анализ и интерпретация, т.е. создание новых представлений и новых знаний о реально имевших место событиях, явлениях и процессах исторического прошлого.

В-четвертых, существенно обогатился арсенал концептуальных подходов и методов в исследовании исторического процесса. Например, получает развитие метод исторического моделирования.

В-пятых, что, на наш взгляд, особенно важно и редко учитывается, это сама специфика исторического знания, его научного и общественного восприятия. Дело в том, что по мере удаления во времени от тех или иных исторических событий в контексте современного развития, одни из них теряют свою актуальность, т.е. приобретают локальное или даже частное значение, а другие, ранее считавшиеся малозначительными приобретают больший объем, а иногда и определяющее значение в оценках каких-либо исторических процессов. Такова логика исторического познания. И это не недостатки истории как науки, а ее специфика - помогать людям переосмысливать исторический опыт с учетом особенностей и потребностей соответствующего этапа общественного развития. За десятилетия, отделяющие нас от искомых событий, сложилась обширная и разнообразная литература, посвященная различным вопросам советской социальной политики октября 1917 г. -начала 30-х гг.

Здесь не ставится задача подробного рассмотрения всей совокупности научных исследований этой политики. На наш взгляд, это задача специального историографического исследования, необходимость которого ныне вполне очевидна. Однако свое видение и оценку наиболее значимых работ и основных историографических разработок проблем советской социальной политики определенного нами хронологического периода постараемся показать по возможности полно.

Логика нашего исследования, в которой социальное измерение советской политики 1917 г. - начала 30-х гг. рассматривается как единый и непрерывный процесс сложной противоречивой эволюции, позволила не систематизировать историографический анализ по устоявшимся в литературе периодам «военного коммунизма», НЭПа, коллективизации и раскулачивания, а использовать проблемно-хронологический подход, отражающий цели и задачи данной работы. При этом, на наш взгляд, представляется целесообразным выделить четыре периода в изучении проблемы: первый - 20-е-30-е гг.; второй - 30-е - середина 50-х гг.; третий - вторая половина 50-х - до середины 80-х гг.; четвертый - конец 80-х гг. XX в. - до настоящего времени. В качестве критериев историографической периодизации берется степень научной актуализации проблем социальной политики, которые в условиях советского режима корректировались с соответствующими изменениями курса правящей коммунистической партии, а с конца 1980-х гг. обусловлены появившейся свободой научного творчества и значительным приращением концептуальных и методологических подходов.

Первый период (1920-е - начало 30-х гг.). Первые работы по исследуемой теме появились непосредственно в первые после гражданской войны годы. Прежде всего, это статьи различного уровня партийно-государственных и хозяйственных руководителей, которые были непосредственными организаторами и проводниками заданного правящим режимом курса. Чаще всего это были сотрудники наркоматов, которые в рамках своих обязанностей по социальной проблематике, освещали ее в связи с необходимостью разъяснения декретов Советской власти, например, по социальному обеспечению1 и социальному страхованию2. В их работах наметился определенный подход к реализации различных сторон социальной политики в форме создания системы социального обеспечения и социальных гарантий для трудящихся, что собственно и норматировали директивные документы коммунистической партии и советского правительства.

Литература первого периода не может быть в полной мере отнесена к исследовательским работам, поскольку написана либо непосредственными активистами социальной работы и культурно-просветительной деятельности, либо по следам конкретных событий. Поэтому эти работы можно причислить и к источникам, и к литературе.

1 Винокуров А.Н. Социальное обеспечение (от капитализма к коммунизму). М., 1921.

2 Ланский Б.Г. Социальное страхование раньше и теперь. М., 1926; Вигдорчик Н.А. Социальное страхование в общедоступном изложении. М., 1927; Теттерборн 3. Советское социальное страхование. М, 1929.

Видным советским государственным деятелям принадлежат преимущественно работы теоретического характера3. Ими жестко проводилось положение о руководящей роли партии и приоритета марксистско-ленинской идеологии в вопросах социально-культурного строительства. Среди них и труды рядовых работников так называемого «культурно-идеологического фронта» и тех, кто непосредственно организовывал культурную политику в стране и регионах4. Различие заключалось лишь в том, что последние занимались теоретической разработкой проблемы, а низовые работники информировали о конкретных мероприятиях, цифрах и т.п.

В книге Е. Н. Медынского сравнивается состояние внешкольного образования в России до Октябрьской революции и в первые годы Советской власти. Автор одним из первых предпринимает попытку проследить процесс развития сети культурно-просветительных учреждений на основании статистических данных, но при этом не раскрывает содержание их работы5.

Актуальным вопросам политического просвещения в 1920-е годы посвящен сборник статей под редакцией Г. Г. Тумима6. Авторами сборника на основе собственного опыта предлагались рекомендации и советы для практической деятельности, приведены интересные факты.

3 См.: например: Крупская Н.К. О культурной работе в деревне// Народное просвещение. 1924. № 6-7. С. 14-23; Она же Ленинские установки в области культуры. - М., 1934; Ходоровский И.И. Год новой эпохи// Народное просвещение. 1924. № 11. С. 8-14; Он же. Наши ближайшие задачи в области народного образования// Народное просвещение. 1924. № 8. С.3-12; Луначарский А.В. Мораль с марксистской точки зрения. Севастополь, 1925.

4 См.: Витолин Г. Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. - М., 1925; Деборин А. Марксизм и культура// Революция и культура. 1927. № 1. С. 8-21; Авербах Л. На путях культурной революции. - М., 1929 и др.

5 Медынский Е. Н. Внешкольное образование в РСФСР: Стат. обзор. М., 1923; Он же. Энциклопедия внешкольного образования. М.-Л., 1925.

6 Внешкольное дело: Сб. статей по вопросам внешкольного образования. Пг., 1924.

Роль общественных организаций в проведении культурных преобразований показана и в ряде других работ , написанных в 1920-е гг.

Так, исторический обзор внешкольного образования в России дает о

В. А. Зеленко . Автор подразделяет направления и виды просветительской деятельности в зависимости от социальных групп, пытается определить дальнейшее направление развития внешкольного образования.

В это время появляются оригинальные работы, посвященные жизни села и перспективам его преобразования, авторами которых были также не профессиональные историки, а экономисты, статистики, публицисты, представители партийно-государственной номенклатуры, т.е. все те, кто являлся активными субъектами социальных и социокультурных преобразований9. Особо следует отметить труды классиков российского крестьяноведения А.Н Хрящевой10, B.C. Немчинова11, создателей «организационно-производственной школы» -А.В. Чаянова12, Н.Д.Кондратьева13, Н.П. Макарова'4, А.Н. Челинцева'5.

См., например: Буров JI. А. Рабочие общества для шефства над деревней. М. 1925; Кравченко А. Политико-просветительная работа в деревне и комсомол. M.-JI., 1925; Диамент X. Я. Профсоюзы на культурном фронте (очерки московской работы). М., 1927; Окулова Г. И. Общественность в культурном строительстве. М., 1930 и др.

8 Зеленко В. А. Практика внешкольного образования в России. М.-Пг., 1923.

9 Например: Крестьянин в двадцатом веке/ Бродский H.JL, Дзюбинский С.Н., Мирский JI.C. и др. - М., 1925.

10 Хрящева А.Н. К вопросу организации отдела динамики земледельческого хозяйства при Центральном статистическом управлении. - М., 1919. С. 7-17; Она же. К вопросу об изучении российского крестьянства// На аграрном фронте. 1925. №1. С. 80-85 и др.

11 Немчинов B.C. Избранные произведения. Т. 1. - М., 1967. 431 с.

12 Чаянов А.В. Сельскохозяйственная кооперация как форма организации сельскохозяйственного производства СССР// Экономическое обозрение. 1925. №6. С. 58-67; Он же. Краткий курс кооперации. 4-е изд. - М.: Кооп. изд-во, 1925. 78 е.; Он же. О дифференциации крестьянских хозяйств// Пути сельского хозяйства. 1927. № 5. С. 109-121; Он же. Основные идеи и формы сельскохозяйственной кооперации. Изд. 2-е. - М.: Книгосоюз. 1927. 388 с. и др.

13 Кондратьев Н.Д., Огановский Н.П. Перспективы развития сельского хозяйства СССР. Вып. 1/ Под общ. ред. И.А. Теодоровича. - М., 1924. 173 е.; Он же. К вопросу о дифференциации деревни// Пути сельского хозяйства. 1927. №5. С. 123-140; Он же.

Этими и другими специалистами - крестьяноведами была создана целостная концепция динамики социального развития советской деревни и перспектив ее эволюции на основе многообразия форм хозяйствования, включая семейно-трудовое крестьянское хозяйство и широкую кооперацию как основу и главный источник удовлетворения насущных материальных и духовных потребностей крестьянства. В их трудах значительное место уделено разработке социальных проблем сельскохозяйственной кооперации. В те же годы появляются и работы, в которых давалась интерпретация различных сторон социокультурной политики.

В 20-е гг. вышло немало работ, освещавших социально-экономическое развитие деревни, классовое расслоение крестьянства, обобщались результаты многочисленных обследований села16. Характерная черта аграрной литературы 20-х гг. XX в. - ее практическая направленность. Для нее вся совокупность проблем, связанных с деревней, с аграрными преобразованиями, по существу, сводилась к одной теме: социально-экономические сдвиги, происшедшие в деревне в результате аграрных преобразований. Этот вопрос имел практическое и политическое значение. Авторы этих работ, как правило, являлись участниками проводившихся обследований, в их трудах обобщен богатый фактический материал, сделаны интересные наблюдения и выводы, предпринимались попытки анализа первых преобразований советской власти в области сельского хозяйства.

Критические заметки о плане развития народного хозяйства.// Плановое хозяйство. 1927. №4. С. 1-33 и др.

14 Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство России и его интересы. Мм 1917 и др.

15 Челинцев А.Н. Русское сельское хозяйство перед революцией. М., 1928; Он же. К вопросу о дифференциации крестьянского хозяйства// Пути сельского хозяйства. 1927. №4. С. 114-132.

16 См.: Гайстер А.И. Расслоение советской деревни. М., 1928; Крицман JI.H. Классовое расслоение в советской деревне. М., 1925; Струмилин С.Г. Динамика батрацкой армии в СССР // На аграрном фронте 1925. № 7-8; Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М., 1924. И др.

Особое внимание в литературе первого периода уделяется ходу и опыту борьбы за ликвидацию неграмотности, авторами которой в основном являлись организаторы и активисты общества «Долой неграмотность»17. Они содержат в себе определенный фактический материал, но в них отсутствует конкретно-исторический анализ опыта организации данного вида деятельности. В отдельных статьях рассматривались вопросы организации системы руководства социокультурными преобразованиями18. Основное, что характеризует работы первого периода, посвященные социокультурной проблематике это стремление авторов через демонстрацию достижений убедить общество в абсолютной необходимости и прогрессивности советского строя.

Анализ первых шагов Советской власти в социально-культурной сфере содержится в работах известных в то время деятелей культурного фронта: JI. Авербаха, А. Деборина, П. Керженцева и др19. Причем анализ этот проводится с определенно выраженной классовой, пролетарской точки зрения. Их работы были в основном теоретического характера, с

20 небольшим использованием источников, например, у JI. Авербаха .

Главное, что отличает работы первого периода в целом, - это их целевая направленность, стремление ознакомить массы с директивными указаниями партии и правительства, обосновать объективную обусловленность разрыва с традициями прошлого и необходимость внедрения социалистических норм. Ограниченный круг используемых источников, недостаточно глубокий теоретический анализ, стремление

17 См., например: Бобрышев Н. Кампания по ликвидации безграмотности// Народное просвещение. 1924. № 2. С. 64-70; Бондарев Д.А. Ликвидация неграмотности. Цифры, факты, перспективы. - M.-JI., 1929 и др.

18 Заколодкин Н. Развитие структуры наркомпроса и его местных органов// Народное просвещение. 1927. № 11-12. С. 45-72; Панфилов В.Н. О подборе и расстановки кадров культурного строительства. - M.-JL, 1931.

19 См.: Витолин Г. Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. М., 1925; Деборин А. Марксизм и культура// Революция и культура. 1927. № 1. С. 8-21; Керженцев П. Человек новой эпохи// Революция и культура. 1927. №3-4. С. 17-20.

20 Авербах JI. Спорные вопросы культурной революции. М., 1929. выдать желаемое за действительное определили агитационно-пропагандистский характер этих работ.

В 30-е гг. по известным причинам объективного и субъективного характера доминирующей стала тема партийного руководства культурными процессами, причем она излагалась как догма, не требующая доказательств, а лишь соответствующих иллюстраций21.

Именно с этих позиций, например, написана книга одной из

О1} старейших работниц культурного фронта J1. С. Фрид .

С середины 1920-х гг. явно под воздействием конъюнктуры описание жизни деревни и крестьянства приобретает все более жесткий политически акцент, с обоснованием необходимости коллективизации крестьянских хозяйств. Среди них работы М.Н. Покровского, В.А. Мурина, A.M. Большакова, Н.А. Росницкого, И.М. Шуваевой, М.И. Лациса и др . В этих трудах путем тенденциозного подбора источников и соответствующей интерпретации делались попытки обоснования взаимосвязи вековых идеалов российского крестьянства с изменениями в производстве, образе жизни и быта, которое внедряло в деревню советское государство. Особенно ярко это нашло отражение в публицистическом очерке «Деревня как она есть» Я.А. Яковлева24.

Среди специальных работ рассматриваемого периода, посвященных анализу сущности социально-классовой политики в деревне и, что особенно важно, реакции в связи с этим различных слоев крестьянства,

21 См., например: Юдин Л. Ф. Марксизм-ленинизм о культуре и культурной революции М., 1933; Кравченко А. О культурной работе за 15 лет// Политпросветработа. 1942. № 19-20. С. 27-30; Иванов А. М. Что сделала советская власть по ликвидации неграмотности среди взрослых. М., 1949 и др.

22 Фрид Л. Е. Очерки по истории культурно-просветительной работы в РСФСР (19171929 гг.). М, 1941.

23 Покровский М.Н., Яковлев Я.А. (ред). 1917 год в деревне. - М.-Л., 1929; Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодежи. М., 1926; Большаков A.M. Очерки деревни СССР. 1917-1928. - М., 1928; Росницкий И.М. Старая и новая деревня. - М., 1929; Лацис М.И. 10 лет борьбы за новую деревню. -М., 1927.

24 Яковлев Я.А. Деревня как она есть. — М., 1923. следует отметить книгу А. Ангарова25. Несмотря на то, что она несет на себе печать политического заказа властей, тем не менее, богатая насыщенность фактическим материалом и определяет ее ценность в качестве источника исследования темы.

Можно сказать, что практически вся литература 20-х - 30-х гг. носит преимущественно пропагандистский характер. Но будучи написанной на основе непосредственного наблюдения явлений и процессов подготовки и реализации известного курса, она имеет определенное значение, широко использовалась в последующие годы в научных разработках, в том числе в качестве источника.

Второй период (1930-е - середина 50-х гг.). Отечественная историческая литература данного периода находилась в жестких нормативно-политических рамках и догматах сталинского режима, заданных положениями пресловутого «Краткого курса истории ВКП б)» . Например, в книгах Б. Абрамова . содержится попытка комплексного анализа социальной политики партии в деревне, они насыщены значительным фактическим материалом по ликвидации кулачества, но их методологическая основа, оценки и выводы не выдерживают критики. Среди сотен работ данного периода обращает на

28 себя внимание книга М.Я. Залесского , содержательная сторона которой не утратила своего значения и в современных условиях. Автор на основе анализа нормативно-правовых актов и статистических материалов показал развитие, изменения, характер и направленность классово

25 Ангаров А. Классовая борьба в советской деревне. - М.: Изд-во Ком. акад., 1929. 96 с.

26 Анисимов Н. Советское крестьянство. М., 1947; Абросенко К. О социалистическом перевоспитании крестьянства. М., 1949; Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954 и др.

27 Абрамов Б.А. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952; Он же. Организаторская работа партии по осуществлению ленинского кооперативного плана. М.: Госполитиздат, 1956.

28 Залесский М.Я. Налоговая политика советского государства. М., 1940. дифференцированной советской налоговой политики на протяжении 1920-х - середины 30-х гг.

В литературе данного периода, посвященной проблеме социальной политики прослеживается схематический подход, желание методом сравнения с дооктябрьским периодом подчеркнуть грандиозные социалистические успехи советской власти29. Доминирующей стала тема партийного руководства культурными процессами, описание и анализ самих процессов стал носить абсолютно иллюстративный характер. Такова, например, монография Н.Н. Бельковича рассматривающая исключительно достижения советской власти в сфере культурного строительства за двадцать лет, прошедших после Октябрьской революции30.

Аналогичное положение имело место и в краеведческой литературе. Одной из первых работ посвященных успехам культурного строительства в Саратовской области была книга Р.А. Таубина31. Автор приводит много цифр и примеров освещающих достижения в развитии просвещения, высшего образования, искусства, медицинского обслуживания в регионе. В целом же перечень краеведческой литературы по данной проблематике довольно скуден. В военные и послевоенные годы вышло лишь несколько работ, причем популярного плана, посвященных определенным сторонам культурного строительства и социального развития области (школы, подготовка кадров, здравоохранение)32.

Известный вклад в разработку проблемы социальных преобразований в деревне в 20-е - 30-е гг. внесли работы, появившиеся на рубеже 1940-х

29 См., например: Кравченко А.О. О культурной работе за 15 лет// Политпросветработа.1942. № 19-20. С. 27-30; Иванов A.M. Что сделала советская власть по ликвидации неграмотности среди взрослых. М., 1949 и др.

30 Белькович Н.Н. Социально-культурное строительство в РСФСР. 1938.

31 Таубин Р.А. Культурное строительство в Саратовской области. Саратов, 1939.

32Цыбин П. Культурное строительство в Саратовской области// Социалистический Саратов. 1945.№ 1; Муханов Н.И. Культурное строительство и здравоохранение. -Саратов. 1951. и 50-х гг. В монографии И.А. Конюкова33, М.А. Краева34, Э.Б. Генкиной35 изучается начальный этап колхозного строительства, выясняется вопрос о месте, роли и сущности простейших и высших кооперативных форм, раскрывается роль торговли в жизни крестьянского хозяйства.

В конце 50-х гг. в историографии наметился поворот к глубокому изучению социально-экономических проблем российской истории, особенно первой трети XX в.

Что касается изучаемой темы, то среди литературы, написанной в эти годы, практически отсутствуют труды, дающие анализ деятельности Советского государства в решении социальных вопросов. Более того, с конца 1930-х гг. социальная проблема вплоть до середины 1950-х гг. вообще не была предметом социально-исторической науки, так как содержала в себе колоссальный негативный материал.

Вместе с тем историческая литература 1930-х - 50-х гг., уделив значительное внимание предпосылкам и сущности курса сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, накопив значительный фактический материал, не могла выйти за рамки сталинских догматов: об объективной обусловленности сплошной коллективизации и необходимости ликвидации кулачества, об имевших в связи с этим место отдельных ошибках и извращениях на местах, о позитивной реакции большинства крестьянства, о положительных итогах реализованного курса для судеб деревни и т.д.

33 Конюков И.А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия (19211922 гг). М., 1949.

34 Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954.

35 Генкина Э.Б. Переход Советского государства в новой экономической политике (1921-1922 гг.). М., 1954. моделирования. Однако и тогда историческая литература не избавилась полностью от сталинских теоретических наслоений и приемов. Например, партийные документы, как правило, рассматривались в качестве абсолютно объективного источника, не требующего дополнительной верификации, а их выводы и установки - анализа и критики.

В эти же годы на Западе появилась новая наука о крестьянских мирах - крестьяноведение. Она возникла в 1960-е годы в Англии и США как реакция на неожиданное для западных стран разрушение колониальной системы. Предметом ее исследования стали страны третьего мира, в которых большую часть населения составляли

36 крестьяне . Методологическим ключом крестьяноведения стало теоретическое наследие русских ученых А.В. Чаянова, Н.П. Макарова, А.Н. Челинцева и других основоположников теории крестьянского хозяйства и кооперации. В работах таких западных ученых, как Т. Шанин, Дж. Скотт, М. Левин и других проведен анализ ключевых проблем истории крестьянских обществ многих стран, России и были сделаны выводы об универсальном характере производственной деятельности семьи . Как отмечает В.М. Долгов, вопросами крестьяноведения занимались и занимаются многие отрасли науки: история и социология, этнография и психология, демография и экономика, другие частные и общие науки. Но, рассматривая лишь отдельные стороны крестьянства как явления эти науки не дают цельного представления о крестьянском феномене. Крестьяоведение, будучи комплексной наукой определяет своим предметом крестьянство как

•7 о мировое, цельное особое явление . Таким образом, крестьяноведение,

36 Подробнее об этом см.: Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ., Сост. Т. Шанин. М., 1992.

37 См.: Материалы методологического семинара В. Данилова и Т. Шанина: Современные концепции аграрного развития // Отечественная история, 1992-1999.

38 Долгов В.М. Крестьяноведение как наука// Вопросы крестьяноведения. Вып. 1. / Сарат. с.-х. ин-т. Саратов, 1994. С. 7. аккумулировав междисциплинарные достижениях российской и западной науки подготовило методологическую базу исследований концепций исторического развития России в XX в.

В 60-е гг. XX в. интерес исследователей к проблемам доколхозной деревни усилился. Плодом многолетнего труда по изучению истории сельского хозяйства и крестьянства дореволюционного и советского периода стала обобщающая работа П.Н. Першина. Широкая картина итогов аграрной революции в России, предопределивших социально-экономическое развитие доколхозной деревни, и, в частности, формы, структуру и направления развития крестьянского землепользования, представлена в работе Г.В. Шарапова . На основе отбора наиболее достоверных данных о положении крестьянского хозяйства, о сельскохозяйственном производстве была подготовлена известная монография Ю.А. Полякова, в которой дана конкретная характеристика основных направлений и результатов социальных сдвигов в деревне, всесторонне проанализировано государственное регулирование крестьянского хозяйства40.

Серьезный вклад в изучение проблем подготовки и реализации сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и ликвидации кулачества как класса в конце 50-х -начале 60-х гг. внес В.К. Медведев. В его монографии освещена широкая панорама форм и методов реализации данного аграрного курса на Нижней Волге41. Конкретно-исторический материал работы не потерял актуальность и до сих пор находится в научном обороте, в том числе и в работах автора диссертации.

Першин П.Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование. В 2-х кн. М., 1966; Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской революции (1917-1920 гг.). М., 1961.

40 Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство. М., 1967.

41 Медведев В.К. Крутой поворот (Из истории коллективизации сельского хозяйства Нижнего Поволжья). Саратов, 1961. ^

В этот период выходит ряд трудов обобщающего характера, посвященных вопросам становления и развития социальных и культурных преобразований в первые десятилетия советской власти Основная их задача - определение понятия "культурная революция", хронология и периодизация этого процесса, дифференцированный анализ различных его аспектов, что свидетельствует о более глубоком изучении исследователями проблемы в целом.

С этого же времени вопросы культурной политики становятся объектом специального анализа. В исследованиях В. А. Куманева, Т. А. Ремизовой, С. Н. Сталлиферовской дается исторический обзор темы, выделяются этапы, раскрываются формы и методы этой работы42. Кроме того, расширился круг используемых источников, которым был дан основательный анализ. Но идеализация роли Коммунистической партии, сосредоточение внимания на мероприятиях, проводимых ею, преувеличение успехов и замалчивание недостатков, не говоря уж о противоречиях, - это общие черты исторической литературы того периода, и не только по интересующей нас теме.

Устоявшийся тезис об обострении классовой борьбы в сфере идеологии в период перехода к НЭПу, не мог не вызвать появления большого количества исследований, посвященных не только вопросам идеологической борьбы, но и содержанию пропагандистской работы. Идея о сочетании политического просвещения и культурной работы, характерная для культурного строительства в нашей стране, красной нитью проходит через большинство работ43.

42 Куманев В.А. Социализм и всенародная грамотность. М., 1967; Ремизова Т.А. Культурно-просветительная работа в РСФСР в 1921-1925 г. М., 1962; Сталлиферовская С.Н. Культурно-просветительная работа в деревне (1924-1925 гг.) // Очерки по истории советской науки и культуры. М. 1968. С. 69-100.

43 См., например: Милова И. В. Агитационная работа партии среди рабочих масс при переходе к НЭПу// Вопросы истории КПСС. 1972. № 11. С. 93-102; Липочкин Н. Г. Утверждение пролетарской идеологии в советской общеобразовательной школе// Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР. 19211925 гг. Ростов, 1982. С. 32-66; Федюкин С. А. Борьба с буржуазной идеологией в

Из предшествующей советской историографии заслуживают особого внимания крупные работы, которые рассмотрели сущность и механизмы реализации социальной политики в ее классовом выражении - труды Ю.С. Кукушкина44, Н.А. Ивницкого45, И.Я. Трифонова46, В.А. Сидорова 47, Н. Я. Гущина48 и др. Так, Н.Я. Гущин на материалах Сибири, а Н.А. Ивницкий на общесоюзных данных рассмотрели основные социально-экономические и политические вопросы формирования и реализации курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивание. Следует особо подчеркнуть, тот факт, что исследования данного периода содержат значительный фактический материал, статистические и демографические данные, которые объективно показывают истинные масштабы, характер и проявления многих сторон советской социально-классовой политики и ее результатов. Богатым содержанием отличается монография Е.Н. Осколкова49, в которой на широком конкретно-историческом материале показаны формы и методы процессов коллективизации и раскулачивания на Северном Кавказе, выявлены их общие тенденции и региональные особенности. области культуры в первой половине 20-х годов// Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР. 1921-1925 гг. Ростов, 1982. С. 6-32 и др.

44 Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни (1929-1932 гг.). М.: МГУ, 1962.

45 Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М.: Наука, 1972.

46 Трифонов И.Я. Ликвидация зажиточных классов в СССР. М.: Политиздат, 1975.

47 Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929 гг. М.: Мысль, 1978

48 Гущин Н.Я. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне, 1926-1933. Новосибирск, 1972.

49 Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа (Очерки истории партийного руководства коллективизацией крестьянских и казачьих хозяйств). Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов, ун-та, 1973.

Особое место в этом отношении, безусловно, принадлежит работам В.П. Данилова50. Их характерной особенностью является преимущественно конкретно-исторический подход к анализу социальной политики государства, форм и методов ее реализации, сложных социальных процессов в самом крестьянстве. Уникальность большинства использованных автором источников и методов научного анализа делают работы В.П. Данилова крупнейшим явлением отечественной историко-аграрной школы фундаментального уровня.

В данный историографический период социокультурные исследования признаются в научных кругах как специальный предмет исследования, существенно расширяется проблематика, совершенствуются методы исследований. Культурные преобразования в целом по стране, включая преобразования в деревне, нашли освещение в работах М.П. Кима51, А.И. Арнольдова52 и др. Данные работы, а также труды Г.Г. Карпова, И.С. Смирновой, В.В. Горбунова53 и др., вместе с тем, носят историко-партийный характер со всеми его негативными чертами по отношению и анализу сложных и противоречивых процессов советских социокультурных преобразований.

Крупный вклад в осмысление социальных судеб крестьянства принадлежит В.Б. Островскому54. В его фундаментальной монографии, которую сам автор назвал историко-социологическим очерком, социальная история крестьянства представлена в анализе всего многообразия жизни и деятельности на земле. Автор дает анализ

50 Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. 320 е.; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. 359 с. и др.

51 Ким М.П. Коммунистическая партия - организатор культурной революции в СССР. М., 1955; Он же. 40 лет советской культуре. М., 1957.

52 Арнольдов А.И. Социализм и культурная революция (некоторые философские проблемы культурной революции). М., 1967

53 Карпов Г.Г. Партия и культурная революция в СССР. - М., 1957;Смирнова И.С. Ленин и советская культура М., 1960; Горбунов В.В. Ленин и социалистическая культура. М., 1972.

Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1967. демографической динамики сельского населения, характеристику изменений условий и характера труда, социальной и духовно-культурной части крестьянской жизни и быта во всех его индивидуальных и общественно значимых проявлениях.

Исследования, выполненные в эти годы на материалах Нижнего Поволжья55, отличаются детальной характеристикой процессов, форм и методов просвещения широких масс взрослого крестьянского населения во внешкольной деятельности. Однако в них не прослеживалось влияние традиционной культуры на советские инновации в этой области, не учитывалась степень восприятия и усвоения крестьянством внедряемых государством социокультурных стандартов и ценностей. Подробнейший конкретно-исторический анализ на широкой источниковой базе становления основ советской власти на Нижней Волге в форме волостных и земских советов, оценка их деятельности по реализации социально - дифференцированной политики в деревне, отношение крестьян к Советской власти, аграрная, военная и просветительская составляющие советской политики в 1917-1918 гг. воплощены в трудах Г.А. Герасименко56, которые с точки зрения глубины анализа и масштабов показа сложнейших исторических процессов первых лет советской власти несомненно являются крупным явлением отечественной историографии.

В 70-е гг. интенсивно велось исследование государственного регулирования социально-экономического развития деревни, изучалось влияние на социальные процессы кооперирования и кредитования

55 Якорев Н.А. Борьба парторганизаций Нижнего Поволжья за осуществление ленинской политики подъема культурного уровня крестьянства (1921-1925 гг.). М., 1963; Любачев Ю.М. Деятельность парторганизаций Нижнего Поволжья по подъему культурно-просветительской работы в деревне в годы первой пятилетки. М., 1965; Терентьева Л.А. Нижневолжская краевая парторганизация в борьбе за осуществление ленинского плана культурного строительства (1928-1932 гг.). Саратов, 1967; Она же. Культпоход на Нижней Волге. Саратов, 1967.

56 Герасименко Г.А. Рашитов Ф.А. Советы Нижнего Поволжья в Октябрьской революции. Саратов, 1972; Герасименко Г.А. Низовые крестьянские организации в 1917- первой половине 1918 гг. На материалах Нижнего Поволжья. Саратов, 1974. крестьянских хозяйств, снабжения сельского хозяйства средствами производства, земельной и налоговой политики57. В статьях И.М. Валиева, В.П. Данилова, В.П. Шерстобитова были сформулированы новые исследовательские задачи по углубленному изучению идеологии крестьянства, его представлений, чувств, общественных и индивидуальных ориентиров, потребностей и интересов. Позиция ведущих ученых-аграрников в последующие годы стимулировала исследовательский интерес к духовной жизни и представлениям крестьянства как объекту углубленного научного анализа. В рамках этого периода в работах В.П. Данилова, И.Е. Зеленина, В.А. Козлова, Е.Н. Осколкова, В.Б. Островского, О.В. Хлевнюка59 сделана успешная попытка выхода на анализ социально-психологических и социокультурных аспектов советского аграрного курса в деревне.

57 Данилов В.П. Советская налоговая политика в доколхозной деревне // Октябрь и советское крестьянство. М., 1978; Дмитренко В.П., Морозов Л.Ф., Погудин В.И. Партия и кооперация. М., 1978; Коссой А.И. Регулирование капитализма в первые годы нэпа // Ленинское учение о нэпе и его международное значение. М., 1973 и др.

58 Проблемы истории советского крестьянства. М., 1977.

59 Данилов В.П. Указ. соч.; Зеленин И.Е. Совхозы и первое десятилетие советской власти. 1917-1927 гг. М., 1972; Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х гг. М., 1988; Островский В.Б. Колхозное крестьянство в СССР. Саратов, 1967; Осколков Е.Н. Указ. соч.; История советского крестьянства. В 5 т. Т. 1. Крестьянство в первое десятилетие советской власти. 1917-1927. М., 1986.

60 Островская Л.Д. Партия - организатор культурного строительства в годы второй пятилетки. На материалах Нижнего Поволжья. Дис. канд. ист. наук. Саратов, 1975; Осипова О.С. Деятельность партийных организаций Нижнего Поволжья по работах. В них на богатом источниковом материале показан характер социокультурного развития поволжской деревни. Но по причине зависимости исторической науки в тот период от идеологических установок, эти исследования в той или иной степени содержат тенденциозный анализ в освещении объективной картины социокультурного развития нижневолжской деревни 1920-х - 30-х гг.

В 1970-е гг. как следствие научных дискуссий о культуре, как предмете исторического исследования, в исторической науке утверждается понимание культуры не как простой совокупности отраслей духовного производства, а как выражения духовной сущности человека. Тем самым усилилось внимание к исследованию проблем человека в контексте тех или иных этапов советской культурно-преобразовательной политики. В этом отношении особо следует отметить работы В.А. Козлова. В монографии, написанной на широкой источниковой базе европейской части страны, автор не просто осуществляет анализ мероприятий государства и партии по культурному развитию села и их последствия, но одним из первых в отечественной историографии поднимает вопросы эволюции политических настроений и политического сознания крестьянства61. Крестьянство в его исследовании выступает не только как объект, но и как субъект социокультурной деятельности. Все это выгодно отличает данное исследование от работ по той же тематике, где достижения в области культуры оценивались преимущественно в линейно - позитивном ключе социально-психологической подготовке крестьянства к сплошной коллективизации (1926-1929 гг.). Дис. канд. ист. наук. Саратов, 1985.

61 Козлов В.А. Человек революционной эпохи: о методологии исторического исследования// Советская культура: история и современность. М., 1983. С. 186-202; Он же. Культурная революция и крестьянство. 1921-1927 гг. (по материалам Европейской части РСФСР). М., 1983. и в основном на количественных показателях культурного развития деревни62.

Большинство историков в этот период приходят к выводу о необходимости комплексного подхода к изучению явлений духовной жизни общества63. И здесь необходим был анализ процесса духовного развития отдельного человека, так как переход общества из одного состояния в другое сопровождается перестройкой не только общественного, но и индивидуального сознания.

В. А. Козлов совместно с И. А. Головань является автором главы "Изменение в духовном облике народных масс: итоги первого десятилетия" в коллективной монографии Института истории АН СССР "Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. 1917-1927 гг64. Это одна из немногих работ, в которой авторы стремились охарактеризовать все отрасли и явления духовной культуры в их органической связи, как это и есть в действительности, а саму культуру как неразрывную часть более широкого целого — человеческой действительности. Но эмпиризм в решении вопроса о составе и структуре культурного строительства сохранился, в том числе и в главах, посвященных ликвидации неграмотности и деятельности культурно-просветительных учреждений.

Более полный анализ содержания культурного развития, преодоление доминанты формально-количественных показателей в ее оценке присущ другой монографии этого же коллектива65. И, хотя, хронологические рамки ее (1928-1941 гг.) не вполне совпадают с исследуемым нами

62 Денисов С.Г. Борьба партии за культурное преобразование деревни. 1917-1937. М., 1981; Манаенков А.И. Руководство партии культурным строительством в деревне. М., 1987.

63 См.: Ким П. М. О культуре как о предмете исторического изучения// Вопросы истории. 1973. № 11. С. 33-37; Ермаков В. Г. Советская культура как предмет исторического исследования// Вопросы истории. 1973. № 11. С. 20-32.

64 См.: Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. 1917-1927 гг. М., 1985.

Советская культура в реконструктивный период. 1928-1941 гг. М., 1988. периодом, интерес представляет сам подход авторов к теме. Им удалось воссоздать объективную картину социально-психологического климата тех лет (особенно в главах "Политическое воспитание масс", "Проблемы формирования социалистического типа личности") и, не ограничиваясь констатацией бесспорных успехов, показать серьезную деформацию духовной жизни общества. Содержащийся в работе ретроспективный анализ проблем управления культурой, ее материальной базы, развития школы, форм и методов политико-просветительной работы отличает глубина и внимание к деталям.

Тема развития культуры изучалась рядом авторов на региональном материале. Наиболее исследованным в этом плане регионом является Сибирь. Здесь сформировалась целая школа по изучению культурных преобразований во главе с В. J1. Соскиным66. Привлекая обширный фактический материал, автор раскрывает специфические условия культурного строительства в Сибири, одним из немногих, обстоятельно анализирует влияние материальных условий на развитие культурной жизни.

В данный историографический период началась научная разработка социальной политики как целостного направления деятельности государства, охватывающего все сферы социальной жизни. Выходят первые монографические работы, посвященные исследованию

66 См.: Соскин В. JI. Культурная жизнь в Сибири в первые годы НЭПа (1921—1925 гг.). Новосибирск, 1973; он же. Формирование народного образования в Сибири в период строительства социализма (1917-1941 гг.) // Историография культуры и интеллигенции Советской Сибири: Сб. статей. Новосибирск, 1978. С. 675; Он же. Культурное строительство в Сибири в 20-30 гг.// Историография Советской Сибири. 1917-1945 гг. Новосибирск, 1979. С. 144-192; См., например: Культурная революция на Урале. Свердловск, 1966; Кабанов JI. И. Культурные преобразования в Курской области. Воронеж, 1968; Он же. История культурной революции в СССР. М., 1971; Чуфаров В. Г. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению культурной революции (1920-1937 гг.). Свердловск, 1977; Культурная революция в Татарии (1917-1937 гг.). Казань, 1986 и др. социально-исторических аспектов социального развития67. При этом, по причинам политико-идеологического свойства, выходят десятки работ исследующих слагаемые социальной политики советского государства за предыдущее двадцатилетие в концептуальных рамках теории «развитого социализма»68. И только исследование A.M. Селиванова было посвящено социально-политическому развитию деревни в первой половине 1920-х

Своеобразной итоговой вершиной не только историографии данного периода, но, как представляется, и вершиной всей советской историографии проблем истории крестьянства 20-х - 30-х гг. и различных сторон аграрной политики является издание в середине 80-х гг. XX в. первого и второго томов «Истории советского крестьянства»70. Это в своем роде уникальный труд, обобщивший богатейший конкретно-исторический материал по всему комплексу проблем аграрного развития, в том числе и по большинству направлений советской политики в социальной и духовно-культурной сфере в ее социально-классовом выражении 1917 г. - 1930-х гг.

Четвертый период (конец 1980-х — до нашего времени). В 1990-е гг. в связи с демократизацией российского общества и созданием плюралистического поля как в обществе, так и в науке, начинается новый этап в отечественной историографии. Его характерными чертами были: стремление исследователей отказаться от устаревших стереотипов

67 Доходы трудящихся и социальные проблемы уровня жизни населения. М., 1973; Баева JI.K. Социальная политика Октябрьской революции (Октябрь 1917 - конец 1918 г.). М., 1977; Вопросы социальной политики в условиях развитого социализма. М., 1978 и др.

68 См., например: Социальная политика КПСС в условиях развитого социализма. М., 1979. С. 7; Роговин В.З. Общество развитого социализма: социальные проблемы. М., 1984; Советское крестьянство и село на этапе развитого социализма. М., 1985. и др.

69 Селиванов A.M. Социально-политическое развитие советской деревни в первые годы НЭПа (1921-1925 гг.). Саратов, 1987.

70 История советского крестьянства. В 5-х т. Т. 1. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти. 1917-1927. М., 1986; История советского крестьянства. В 2-х т. Т. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 1927-1937. М., 1986. и подходов; анализ исторических событий, явлений и процессов с точки зрения реальных условий, тенденций, противоречий во всей их сложности и многогранности.

Совокупность работ предшествующего историографического периода подготовила историографическую базу для успешного изучения аграрной политики и аграрных отношений в обновляющемся методологическом ключе: с февраля 1992 г. под руководством В.П. Данилова начал действовать на регулярной основе теоретический семинар по проблемам аграрной истории в Институте отечественной истории Российской академии наук. Непреходящее научное значение имеет до сих пор работа (с 1958 г.) Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.

Специалисты-историки и широкая общественность, в рамках исследуемого нами периода, уделяли пристальное внимание проблемам Октябрьской революции в плане ее легитимности, соотношению «красного» и «белого» террора в условиях гражданской войны, альтернативности нэповского курса и, особенно, курса по социальному преобразованию деревни через сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивание. Этому всплеску способствовали коренные политические изменения в стране и включение в научный оборот обширных, ранее не доступных для исследователей, источниковых материалов. Одновременно шел интенсивный поиск новых концептуальных решений, методологических подходов и расширение методов исторических исследований.

Современный период стал временем появления концепций, по-новому освещающих аграрные преобразования в России в XX в. Большой интерес представляет концепция В.П. Данилова о крестьянской революции в России 1902-1922 гг. Она основывается на солидной, постоянно пополняющейся источниковой базе, на теоретических разработках современного крестьяноведения, в частности, в материалах теоретического семинара «Современные концепции аграрного развития», ежегодного международного симпозиума «Куда идет России?»71. По мнению В.П. Данилова, революционные события в России в начале XX в. явились закономерным результатом развития страны и были связаны с процессом ее индустриально-рыночной модернизации. Крестьянская революция явилась «глубинной основой социальных, политических и экономических потрясений в России».

Определенный вклад в разработку аграрной истории России XX в. на региональном уровне внесла тамбовская группа историков, опубликовавшая статьи с характеристикой одного из самых мощных крестьянских восстаний, а также причин, хода и результатов аграрных

ТУ преобразований в регионе в первой четверти XX в.

В эти же годы в центре внимания исследователей оказалась проблема путей аграрного реформирования России в послереволюционный период. В.П. Данилов считает, что альтернатива коллективизации имелась в последовательном осуществлении ленинского кооперативного плана («кооперативной коллективизации»). В том, что это не состоялось, главная вина лежит на Сталине. Отбросив ленинский кооперативный план, сталинизм само свое существование должен был оправдывать в

71 См.: Бабашкин В.В. Современные концепции аграрного развития: семинар продолжается // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 1999. М., 1999. С. 280-288; Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития / Под ред. Т.И. Заславской и JI.A. Арутюнян. М., 1994; Куда идет Россия? Общее и особенное в современном развитии / Под ред. Т.И. Заславской. М., 1997; Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год. / Под ред. Т.И. Заславской. М., 1999; Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под. ред. Т.И. Заславской. М., 2000. и др.

См.: Есиков С.А., Протасов Л.Г. «Антоновщина»: новые подходы // Вопросы истории. 1992. № 6-7; Есиков С.А., Канищев В.В. Антоновский нэп. (Организация и деятельность «Союза трудового крестьянства» Тамбовской губернии, 1920-1921 гг.) // Отечественная история. 1993. № 4; Дьячков B.JL, Есиков С.А., Канищев В.В., Протасов Л.Г. Крестьяне и власть (опыт регионального изучения) // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). Мат-лы междунар. конф. М., 1996; Дьячков В.Л., Есиков С.А., Канищев В.В. Крестьянская революция 1902-1922 гг. в Тамбовской губернии // Россия в XXI веке. Реформы и революции. Т. I. М., 2002. глазах общества «необходимостью преодоления экстремальных ситуаций, подавления вражеских действий, решения «огромных задач».

В конце 80-х гг. - начале 1990-х гг. для исследований истории культурного строительства периода 1917 г. - 30-х гг. характерен поиск новых подходов, отказ от сложившихся стереотипов, сформировавшихся в периоды культа личности и застоя. Так в монографии С. А. Галина предпринята попытка комплексного подхода в изучении данной темы, используется новый фактический материал . Хотя автору, к сожалению, не вполне удалось выйти за рамки установившегося шаблона.

В эти же годы очевидно стремление историков оценивать события прошлого с точки зрения реальных противоречий, проблем и возможностей того времени. Многие статьи посвящены разработке узловых, теоретических проблем культурных преобразований в стране. В них предпринята попытка рассмотреть процесс складывания командно-бюрократических методов руководства культурой74. Такие исследования стали возможными в связи с демократизацией российского общества и созданием условий для плюрализма не только в политике, но и в науке, в том числе и исторической.

В условиях и атмосфере революционных изменений первой половины 1990-х гг., отечественная историография прошла, на наш взгляд два вполне объяснимых этапа: познавательно-сенсационный и

73 См.: Галин С. А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917-1925 гг.). М., 1990.

74 См.: Ермаков В.Т. Некоторые проблемы современной историографии советской культуры// Вопросы истории и историографии социалистической культуры: Сб. статей. М., 1987. С. 171-191; Кузьмин М. Н. К проблеме социокультурных предпосылок социализма// Вопросы истории и историографии социалистической культуры. М., 1987. С. 38-69; Козлов В. А. Социалистическая революция и человек// Коммунист. 1988. № 4. С. 104-114; Зезина М. Р. Складывание командно-бюрократических методов руководства культурой// Режим личной власти Сталина: к истории формирования. М., 1989. С. 137-152; Красильников С. А., Лисе Л. Ф., Соскин В. А., Илизаров Б. С. Культурная революция и духовный прогресс// Историки спорят. 13 бесед. М., 1989. С. 335-379; Горбунов В. В. Духовный мир социализма//Ленинская концепция социализма. М., 1990. С. 346-389. публицистически-разоблачительный, без чего был бы вряд ли возможен нынешний современный этап историографии. Наступил период углубленного объективного анализа исторического процесса с максимальным его приближением к реально имевшей место действительности. Для этого, на наш взгляд, сложился ряд существенных предпосылок: во-первых, богатейшая предшествующая историография, источниковая база которой и многие обобщения и выводы не потеряли научную актуальность и сегодня; во-вторых, выработанные и апробированные в литературе новые концептуальные решения и подходы; в-третьих, широчайшая источниковая база, ставшая доступной для исследователей; в-четвертых, формирующаяся традиция включения в конкретно-исторические методы исследований методов и методик других гуманитарных наук; в-пятых, как одно из немногих абсолютных достижений современного общественного развития -относительная свобода научного творчества, в котором главенствует внутренняя, а не внешняя цензура, т.е. авторский профессионализм, гражданская и нравственная позиция.

В этот же историографический период в литературе обозначились две, на наш взгляд, крайние позиции, что было характерно как для отечественной, так и для зарубежной литературы. Первая позиция представляет собой жесткую критику, которая в огульно-отрицательном ключе рассматривала большинство вопросов недавнего советского исторического прошлого. Сторонники данной позиции полностью отрицают какое-либо позитивное содержание всех социальных преобразований осуществленных в деревне в советский период75. На наш взгляд, это тот же своего рода узкоидеологический подход к отражению

75 Толстых В. Была ли советская культура. Яд идеологии и крови культуры// Родина, 1997, №10. С. 26; Ланщиков А.П. Салуцкий А.С. Крестьянский вопрос вчера и сегодня. - М., 1990. С. 398; Лурье С.В. Как погибла крестьянская община// Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993. С. 164-176. исторических реалий, ограниченный уже иными идеологическими догмами.

Инновационной для отечественной историографии является разработка крестьянской проблематики на ментальном уровне. Существенную роль здесь сыграла международная конференция «Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.)»77, проходившая в июле 1994 г. в Москве. В материалах дискуссий одной из центральных тем стала проблема психоментальных особенностей представлений крестьянства. Монографии и статьи таких историков как В.В. Бабашкин, В.П. Булдаков, М.М. Громыко, В.П. Данилов, В.В. Кабанов, И.Е. Кознова, К.Б. Литвак рассматривают связь менталитета крестьянства с особенностями его социального поведения как истоков крестьянской революционности и стихийного сопротивления социалистическим преобразованиям в деревне, соотношение советской аграрной политики с

78 традиционными представлениями и идеалами крестьянства .

76 Никольский С.А. Власть и земля. М., 1990; Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни 1917-1941. Цивилизованные хозяйственники или «винтики государственной машины»? М., 1991; Вербицкая О.М. Крестьянская семья в 19201950-е годы// Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. М., 1994.

77 Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.): Материалы международной конференции. М., 1994

78 Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского обществаII Менталитет и аграрное развитие. М., 1994; Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - 1997; Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991; Данилов В.П. Введение. (Истоки и начало деревенской трагедии)// Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929. М., 1999; Кабанов В.В. Кооперация, революция социализм. М., 1996; Кознова И.Е. XX век в социальной памяти крестьянства. М., 2000; Литвак И.Б. Жизнь

Период 1920-х гг. находит широкое отражение в западной историографии, в том числе по проблемам социальной истории.

Проблемы государственной социальной политики в ее советском варианте нашли отражение в работах Ш. Фицпатрик79, Л. Холмса80, Э. 81

Льюиса и др. Социокультурные аспекты советской аграрной политики получили развитие и в трудах М.Л. Левина82, Р. Ретфильда83, Т. Шанина и др. В них эволюция российского крестьянства в 20е -30-е гг. XX в. рассматривается во взаимодействии трех общественных элементов: экономики, социальной организации и культуры. Социокультурные процессы в крестьянском социуме анализируются ими не абстрагировано, а в сравнении с традиционной культурой. Большинство западных исследователей отмечают, что традиционный тип крестьянства во всех индустриально развитых странах ушел в прошлое, но это прошлое на уровне нравов, обычаев и традиций имеет существенное влияние, через тип личности, социальную психологию, на настоящее.

В 90-е гг. XX в. выходят в свет конкретно-исторические исследования по широкому спектру проблем социальных преобразований в 1920-е - 1930-е гг. Так, начинается изучение проблем, которые прежде не могли найти отражение в исследованиях и литературе. Это проблемы крестьян 20-х годов: современные методы и исторические реалии// НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

79 Fitspatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union 1921-1934. London, 1979.

80 Холмс Л. Социальная история России. 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994.

81 Льюис Э. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921-1923)// История России: Диалог российских и американских историков. Саратов, 1994.

82 Левин М.Л, Деревенское бытие: Нравы, верования, обычаи. Россия деревенская в первой трети 20 в.// Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. М., 1997.

83 Ретфильд Р. Малое сообщество. Крестьянское общество и культура// Отечественная история. 1993. № 2.

84 Shanin Т. The Awkward Class Politicul Sociology of Peasantry in a Peveloping Society Russia/ 1910 - 1925. - Oxford, 1972; Он же. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. М., 1992; Он же. Определяя крестьянство. Реферат// Отечественная историография. 1993. .№ 2. социальных и политических представлений крестьянства, общественно-политической реакции крестьянства как ответ на реальную социальную практику советского государства. В этом отношении следует отметить работу А.В. Кодылева, в которой среди первых в историографии новейшего времени, автор исследует политику большевиков по отношению к церкви, религиозные воззрения крестьян, реакцию крестьянства на эту политику85. Ряд диссертационных работ исследуют цели, задачи и воплощение социокультурной политики на региональном уровне. Среди них работы Е.В. Воложаниной, С.В. Лазарева, Н.Е.

ОС

Шаповаловой, Э.В. Гатилова .

ОО OQ лл посвящены работы В.А. Семки , Т.Н Болотина , Д.С.Кошкина и др. Определенное внимание в литературе уделено исследованию различных ос

Кодылев А.В. Секуляризм и политика большевистской партии по отношении к церкви в 20-е гг. Дис. канд. ист. наук. Саратов, 1995.

86 Воложанина Е.В. Социокультурный облик западносибирской деревни 1921-1927 гг. Дис.канд. ист. наук. Омск, 1998; Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие Российской деревни 1920-х гг. Социально-психологический аспект. Дис. канд. ист. наук. Ярославль, 1999; Шаповалова Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян европейской части России. Дис. канд. ист. наук. -Армавир, 2001; Гатилов Э.В. Исторические и социально-психологические аспекты развития крестьянства Черноземья, 1927-1941 гг. Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1998 и др.

87 Фомина Т.И. Социальная политика государственных и общественно-политических органов в 20-е гг. (На материалах центрального региона России). Дис. канд. ист. наук. М., 1994.

88 Семка В.В. Социальная политика России в отношении молодежи в 20-е гг: опыт уроки. Дис. канд. ист. наук. М., 1995.

Болотин Т.Н. Организация социальных служб в России: Историко-социальный аспект. Дис. канд. ист. наук. М., 1996.

90 Кошкин Д.С. Государственная политика и практика социальной работы с инвалидами в 20-е - 30-е гг. XX века ( на материалах РСФСР). Дис. канд. ист. наук. М., 2001. сфер социокультурной политики, особенно вопросам народного образования и просвещения91. На материалах Саратовского Поволжья так же выполнены ряд диссертационных работ в рамках социальной проблематики. Становлению советской политики в социальной сфере, исследованию тенденций и противоречий социального развития саратовской деревни посвящена работа С.С. Шалаевой92. В ней автор делает общий вывод методологического характера, определяя советскую социокультурную политику (особенно в части преодоления общекультурной отсталости деревни) как вполне целесообразную по

Q1 своим направлениям и содержанию. Работа Н.В. Канавиной исследует процесс формирования партийно-государственной системы руководства культурно-просветительской работой и такие ее стороны как финансирование и материальное обеспечение культурно-просветительских учреждений, кадровое обеспечение, раскрывает основные формы и методы их работы, роль в формировании социалистического мировоззрения и образовательного уровня населения.

Диссертация JI.B. Тумановой исследует культурно-просветительскую работу кооперации на селе в 20-е гг., такие ее аспекты как кадровое и материальное обеспечение, роль культурно-просветительской деятельности кооперации в развитии собственно кооперативного движения и духовной жизни региона Нижнего Поволжья94.

91 Павлов П.Ю. История развития народного образования в сельских районах Приамурья в 1922 - 1941 гг. Диссертация на соискание учен. степ. канд. ист. наук. -Хабаровск, 2001; Антимонова Г.В. Создание и развитие советской школьной системы в Центральном Черноземье, 1917-1941. Дис. канд. ист. наук. Курск, 2000 и др.

Шалаева С.С. Социокультурное развитие саратовской деревни в двадцатые годы XX века. Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2003.

93 Канавина Н.В. Культурно-просветительные учреждения в годы НЭПа. 1921-1927 гг. (По материалам (Саратовской губернии). Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2003.

94 Туманова J1.B. Культурно-просветительская деятельность кооперации на селе в период НЭПа (на материалах Нижнего Поволжья). Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2004.

С двадцатых годов в историографии бытовал стереотип в оценке крестьянских выступлений как кулацких95. Но весь ход социально-экономического развития в 1917-1918 гг., как пишет А.А. Куренышев96, практически привел к исчезновению кулаков. В целом соглашаясь с данным выводом, добавим, что в данный период исчез кулак не как социальное явление добросовестного и предприимчивого хозяина, а как юридическое лицо вследствие слома рыночной системы. В годы новой экономической »политики этот слой частично окрепнет, но будет окончательно ликвидирован на рубеже 20-х-30-х гг.

Причиной крестьянских восстаний, в первые годы советской власти, очевидно, было то, что советское правительство пыталось установить абсолютную «систему продовольственной диктатуры и монополии и вдобавок подчинить государственной воле и сам процесс сельскохозяйственного производства»97. Конец такому подходу положило Кронштадтское восстание крестьян, одетых в морскую форму.

Широкая панорама истоков, хода и масштабов крестьянского движения разрабатывается тамбовской школой аграрников, в работах С.А. Есикова98 и др. Анализу аналогичного движения в Поволжье в форме крестьянских восстаний посвящен ряд работ А.Г. Рыбкова" и фундаментальное исследование В.В. Кондрашина100.

Конкретно-историческая панорама событий связанных с голодом 1932-1933 гг. и его причинами, масштабами и последствиями воссоздана

95 Осипова Т.В. Крестьянский фронт в гражданской войне. В кн.: Судьбы российского крестьянства. М. 1996. С. 91.

Куренышев А.А. Крестьянство России в период войны и революции 1917-1920 гг. (историографический аспекты) // Вопросы истории. 1999. № 4-5. С. 154.

97 Павлюченко С.А. Крестьянский Брест или предистория большевистского нэпа. М. 1996. С. 235.

98 Есиков С.А. , Протасов Л.Г. «Антоновщина»: новые подходы // Вопросы истории. 1992. № 5-7.; Есиков С.А. Канищев В.В. Антоновский НЭП (Организация и деятельность «Союза трудового крестьянства» Тамбовской губернии 1920-1921 гг.)// Отечественная история. 1993. № 4 и др.

99 Рыбков А.Г. Крестьянское движение в Поволжье (1918-1922 гг.) // Постигая прошлое и настоящее: Межвуз. сб. научн. тр. Саратов. 1995.

100 Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918-1922 гг. М. 2001. в монографии В.В. Кондрашина и Д. Пеннер 101. Авторы убедительно показывают, что голодомор был следствием преступной политики властей, не желавших вносить корректировку, как в аграрный курс, так и в темпы индустриализации страны.

Первым опытом анализа социальной политики советского периода в целом можно считать коллективную работу «Социальная история 102

России» , в которой, в частности, рассматривается структура, содержание и механизмы реализации советской политики в социальной сфере и, особенно, в сфере социального обеспечения.

Социальная политика с точки зрения направленных социальных изменений в крестьянстве, в период подготовки курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивания в настоящее время так же является объектом интенсивных исследований историков. Адекватные оценки данным проблемам, исключающим прежние идеологические установки и шаблоны, были впервые даны еще в конце 1980-х гг. В.П. Даниловым и Н.А. Ивницким103 во вводных статьях к сборнику документов и материалов по аграрной политике на рубеже 2030-х гг., в книге H.JI. Рогалиной104, в очерках Г.И. Шмелева105 и статье Н.А. Тепцова106. Среди работ регионального характера следует отметить книгу Е.Н. Осколкова107, которая впервые дала глубокий объективный анализ сущности и трагическим последствиям большевистского аграрного курса рубежа 20-х - 30-х гг. для крестьянства Северного Кавказа.

101 Кондрашин В., Пеннер Д. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани). Самара-Пенза, 2002.

102 Социальная история России. М. 2000.

203 Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации// Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М., 1989.

104 Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути. М., 1989

105 Шмелев Г.И. Коллективизация: на крутом переломе истории// Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. 1. М., 1989; Он же. Приложение// Там же. Вып. 2. М., 1990.

1 Тепцов Н.А. Правда о раскулачивании// Кентавр. 1992. Март-апрель.

107 Осколков Е.Н. Голод 1932-1933 гг. Ростов-на-Дону, 1991.

В работах В.В. Наухацкого, советская аграрная политика рассматривается с точки зрения теории модернизации, т.е. закономерности процесса раскрестьянивания при переходе к

108 индустриальному типу развития .

Наиболее фундаментальными трудами 1990-х гг. по проблемам коллективизации и раскулачивания стали монографии Н.А. Ивницкого109, в которых автор ввел в научный оборот значительный комплекс новых источников и дал объективную научную картину истоков и сущности советской коллективизации. При этом, на наш взгляд, особый интерес представляет авторское исследование выработки в 1929 году особой политики по отношению к кулачеству. Н.А. Ивницкий на основе проведенного анализа делает вывод о том, что раскулачивание и переселение миллионов крестьян не вызывалось ни политической, ни социально-экономической обстановкой того времени, не была решена и зерновая проблема, в интересах которой согласно концепции автора, они и производились. В последующие годы появился ряд конкретно-исторических исследований, освещающих коллективизацию и раскулачивание с точки зрения общих принципов и региональных особенностей110.

Наухацкий В.В. Аграрные отношения: теория, историческая практика, перспективы развития. М., 1993; Он же. Аграрные реформы в России как фактор модернизации: итоги, содержание, последствия // Российская историческая политология. Ростов-на-Дону, 1997.

109 Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание начло 30-х гг. М., 1994; Он же. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.) М., 2000.

Савельев С.И. Раскулачивание: как это было в Нижне - Волжском крае. Саратов, 1994; Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев. 1930-1954 гг. Дис. канд. ист. наук. М., 1995; Галимулин И.И. Коллективизация сельского хозяйства в Татарской АССР. 1929-1932 гг. Дис. канд. ист. наук. Казань, 2000; Санникова Я.М. Коллективизация сельского хозяйства Якутии (1929-1940). Дис. канд. ист. наук. Якутск, 1999; Захаровский J1.B. Политика «ликвидации кулачества как класса» и ее проведение в Уральской области, 1929-1933 гг. Дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2000.

Существенное значение для исследования истории советской коллективизации и ее последствий имеют работы М.А. Вылцана111, Е.А. Осокиной112, Э.М. Щагина113.

Особо значимая роль в оценке масштабов и последствий коллективизации, причин массового голода 1932-1933 гг. принадлежит трудам И.Е. Зеленина114, в концентрированном виде данные во введении к 3-му тому документов и материалов по коллективизации и раскулачиванию115. В его работах впервые была исследована тема голода в Поволжье.

На современном этапе активно разрабатываются и проблемы тенденций и противоречий социально-экономической эволюции крестьянского хозяйства в 20-е гг. на региональном уровне. Так, комплексное исследование крестьянского хозяйства Тамбовской губернии выполнено С.А. Есиковым116 в виде социально-экономической динамики на протяжении всего нэповского периода. Специфика развития крестьянского хозяйства 20-х г. в условиях Татарстана дана в диссертации Р.В. Шайдулина117. Применительно к нашему исследованию данные работы позволяют более четко определить цели, характер и последствия экономической политики в деревне в части социальной трансформации крестьянства.

111 Вылцан М.А. Последние единоличники. Источниковая база, историография. // Судьбы российского крестьянства. М., 1996. С. 364-386.

Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1917-1941. М., 1997.

113 Щагин Э.М. Альтернативы «революции сверху в советской деревне конца 20-х годов: суждения и реальность // Власть и общество России XX века: Сб. науч. тр. М.Тамбов, 1999. С. 280-289.

114 Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг.)// История СССР, 1990. №6; Он же. Коллективизация и единоличие// Отечественная история, 1993. № 3; Он же. «Революция сверху»: Вопросы истории, 1994. № 10; Он же. «Закон о пяти колосках»// Вопросы истории, 1998, № 1.

115 Зеленин И.Е. Введение (Кульминация крестьянской трагедии)// Трагедия советской деревни.Т. 3. М., 2001. С. 7-47.

116 Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в годы НЭПа (19211928 гг.): Монография. Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2004. 120 с.

117 Шайдулин Р.В. Крестьянские хозяйства Татарстана в 1920-х гг. Автореф. докт. ист. наук. Казань, 2003. С. 40.

Интересной работой, выполненной на материалах Нижнего Поволжья является исследование Е.В. Дубовицкой118. В ней, в частности, целая глава отведена анализу количественной и качественной характеристики развития материально-технической базы крестьянского хозяйства как основы его социально-экономической устойчивости. Автор делает вывод, что партийные и хозяйственные органы, строго следуя классовому подходу регулировали развитие материально-технической базы деревни преимущественно в сторону подъема ее бедняцко-середняцких слоев.

Подводя итог анализу наиболее значимой литературы современного историографического периода не считаем возможным согласиться с выводом J1.B. Захаровского, который считает, что в 90-е гг. «произошло некоторое увлечение историков конкретикой, отдельными сторонами или периодами процессов, их региональными особенностями»119 и недостаточно концептуальных, обобщающих работ. Вряд ли справедливо, что все то, что принято считать целью собственно исторических исследований, автор отнес к недостаткам историографии. Более того, отсутствие крупных обобщающих трудов и есть, в частности, следствие еще далеко незавершенной конкретно-исторической разработки проблем коллективизации на региональном и локальном уровнях. Что касается концептуальных разработок, то они так же тесно связаны с уровнем конкретно-исторического исследования и, как правило, следуют за ним параллельно.

118 Дубовицкая Е.В. Исторический опыт и проблемы развития материально-технической базы аграрного производства в период новой экономической политики (на материалах Нижнего Поволжья) Дис. канд. ист. наук. Саратов. 2004. 195 с.

119 Захаровский JI.B. Указ. соч. С. 16.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДЛРСТОЕНМЛЛ 41 БИБЛИОТЕКА сложившегося в России типа социальной структуры общества как детерминанты трудности перехода к современному модернизированному демократическому обществу, содержит монография С.И. 120

Замогильного . Во многом инновационное историческое прочтение доктринальных истоков советского аграрного курса принадлежит В.М. 12]

Долгову . Системному анализу современных констант селян в их социокультурных взаимосвязях с прошлым посвящена монография Л.И. 122

Руденко . Интересное исследование, выполненное в политологическом

123 ключе, проведено А.А. Вилковым , В нем рассмотрены особенности формирования и эволюции крестьянского менталитета во взаимосвязи с социально-экономическим развитием и политическим процессом в России XX века. Глубокий анализ развития производительных сил деревни осуществил B.C. Горохов124. Таким образом, есть все основания говорить о том, что саратовская научная школа аграрно-гуманитарных исследований, основанная профессором В.Б. Островским, ныне продолжает интенсивно развиваться, и приобретает новые качества современного научного знания и прогнозирования.

Проведенный нами историографический анализ, с точки зрения степени изученности проблем социальной политики в деревне 1917-х -1930-х гг., показывает, что в целом по проблеме существует литература, которая, на том или ином уровне анализа, исследует различные сферы и аспекты советской социальной политики, ее классовой сущности, форм, методов и последствий реализации. Есть такие исследования и на

120 Замогильный С.И. Динамика социальной дифференциации. Саратов, 1991.

121 Долгов В.М. Судьба крестьянства в советском обществе// Социальная эволюция крестьянства в 60-80-е годы. (На материалах областей Поволжья). Авторский коллектив: В.М. Долгов, А.А. Вилков, И.Ю. Михайловский, Р.А. Москвитина. Под общ. ред. В.М. Долгова Саратов, 1998.

122 Руденко Л.И. Социальное содержание современной эволюции российского крестьянства. Саратов, 1997.

Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов, 1997.

124 Горохов B.C. Производительные силы российской деревни. (1928-1940 гг.) Саратов, 1997. региональном уровне, в том числе и на материалах Нижнего Поволжья. Вместе с тем, включение в научный оборот значительных источниковых пластов, совершенствование методологии и расширение методов исторических исследований требуют соответствующего глубоко переосмысления применительно к современным концептуальным подходам. Речь идет о необходимости с современных позиций раскрыть исторические условия и теоретические основы советской социальной политики, ее основные направления, формы и методы реализации, тенденции и противоречия в деревне и динамику социальной эволюции крестьянства в связи с политикой направленных социальных изменений, начиная с Октябрьской революции и до завершающего этапа коллективизации и раскулачивания. До сих пор, на наш взгляд, недостаточно исследованы средства реализации социальной политики, эволюция общественно-психологических настроений и реакция различных слоев крестьянства на нее. Актуальным сегодня является и объективный анализ позитивных и негативных сторон социальных преобразований в деревне с двух взаимосвязанных уровней: общецивилизационного и общекультурного, и узкополитического и классово-дифференцированного. Важным является и исследование тенденций самоорганизации крестьянского социума под воздействием радикальных мер аграрной политики. Отсюда возможен научно обоснованный анализ характера и масштабов советских социальных преобразований в деревне не только в научно-познавательных целях, но и с целью извлечения исторического опыта и уроков истории.

В то же время, до сих пор нет ни одного крупного специального исследования, в котором был бы обобщен исторический опыт политики советского государства в социальной сфере села 20-х нач. 30-х гг. как на общем, так и на региональном уровне. Нет таких работ и по региону Нижнего Поволжья. Таким образом, выбор данной темы исследования обусловлен ее актуальностью, теоретической и конкретно-исторической значимостью, недостаточной разработанностью в отечественной историографии.

Не случайно на всех этапах исследуемого периода политическое руководство страны придавало данному региону особое значение, превратив его в своеобразный полигон для отработки экономических и политических форм, методов, средств реализации своих концептуальных подходов и политических установок в отношении деревни. Именно Нижнее Поволжье стало ареной широкомасштабной трагедии сплошной коллективизации и раскулачивания крестьянства, голода 1921 г. и 19321933 гг.

Всякая социальная революция имеет органически присущий ей чрезмерный пафос отрицания, что особенно было характерно для идеологических предпочтений пришедшей к власти партии большевиков. Однако исследовать и провозглашать цели революции в период борьбы за власть это одно, но гораздо сложнее, придя к власти, разработать и реализовать адекватные механизмы их осуществления, в том числе и социальные.

Последующие этапы, включенные в рамки нашего исследования -«военный коммунизм», НЭП и рубеж 1920-х - 1930-х гг. как время установления тоталитарного режима с позиции социальных изменений, на наш взгляд, можно рассматривать как единый, непрерывный, противоречивый и нелинейный исторический процесс, содержавший в себе множество точек бифуркации. Любая революция - это глобальное движение общественных сил и столкновение социально-экономических и политических интересов. В период подготовки революции, в процессе нарастания противостояния, социальный фактор является приоритетным в борьбе за власть. Затем власть использует его как средство упрочения режима. И лишь, когда режим приобретает черты устойчивости относительно подвластного общества, становится возможным проведение антисоциальной политики, причем на достаточно длительный период. Это, как показывает мировой и отечественный исторический опыт, происходит в тех случаях, когда власть подчиняет себе свою же социальную базу, либо господством бюрократии и репрессивно-карательных органов, либо путем «размывания» определенных черт социальных классов, т.е. дестратификации общества, формализации социально-политических институтов и отношений, либо путем целенаправленного раскола общественных сил и их подавления. Все эти варианты действий властей в период осени 1917 г. - начала 1930-х гг. нашли свое концентрированное выражение в советской социальной политике по отношению к крестьянству.

Предмет исследования — социальная и социокультурная политика советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг., ее основные направления, содержание и результаты.

Объект настоящего исследования — деятельность политических институтов советской власти по формированию особой модели социальной политики и реализации комплекса соответствующих политических, социально-экономических, финансово-организационных и культурно-бытовых мер, направленных на воплощение основных направлений социальных преобразований в деревне.

Цель диссертационного исследования определяется актуальностью темы, новым подходом к оценке теоретических и политических основ социального развития российской деревни и состоит в исследовании советской социальной политики в деревне 1917 г. -начала 1930-х гг. путем анализа взаимосвязанных общественно-политических процессов: раскрестьянивания и огосударствления деревни, а так же в выявлении характера, масштабов, тенденций и противоречий социально-культурных преобразований в нижневолжской деревне с общецивилизационных и конкретно-исторических позиций.

Для достижения цели поставлены следующие научные задачи:

- обобщить современные теоретические знания по исследуемой проблеме, выразить авторский подход к имеющимся в ее рамках спорным вопросам, в том числе по методологии ее исследования;

- оценить исторические условия и доктринально-политические факторы формирования основ советской социальной политики;

- исследовать характер социально-экономических преобразований в деревне периода НЭП с точки зрения содержания и направленности классово-дифференцированного подхода по отношению к крестьянству; дать конкретный исторический анализ политических, материально-финансовых и организационо-идеологических мер в социальной сфере деревни 20-х гг. и связанных с этим тенденций социокультурного развития деревни;

- осветить конкретно-историческое содержание и особенности социально-классовой политики в условиях сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания в Нижне-Волжском регионе; оценить масштабы социальных и социокультурных преобразований в деревне, непосредственные итоги и социальные последствия реализованного в 20-е - начале 30-х гг. социального курса по отношению к крестьянству;

- выявить сущностные стороны советской социальной модели и ее особенности применительно к крестьянству; сформулировать исторические уроки социальной политики советского государства в деревне в 20-х - начала 30-х гг для современной социальной практики.

В работе выявляются общее и региональные особенности в практике реализации социальной и социокультурной политики в деревне в ее общецивилизационном и конкретно-историческом выражении.

Новизна исследования состоит также в:

- формулировке новых научных проблем, в том числе определение доктринально-политической заданности советской социальной политики в ее соотнесении с историческими условиями и ментальностью крестьянства; определении с позиций социальных изменений хронологического периода исследования 1917 г. - начало 1930-х гг. как единого, непрерывного, противоречивого и нелинейного исторического процесса;

- комплексном исследовании основных сторон социальной политики в деревне: меры правового и организационного характера, экономические инструменты социальных преобразований, финансовое обеспечение и агитационно-пропагандистское сопровождение осуществлявшихся социальных и социокультурных программ и кампаний; рассмотрении своеобразной трансформации общегуманистической стороны советской социальной политики в деревне под воздействием политико-идеологических факторов к своей противоположности — антикрестьянскому курсу в форме сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания; характеристике динамики общественно-политических настроений крестьянства Нижнего Поволжья и его социальной реакции на различные стороны советской социальной политики;

Наряду с этим исследование опирается на формационный и цивилизационный (ценностный) подходы, а учитывая, что современное гуманитарное знание интегративно, также на комплекс междисциплинарных методов исследования.

В диссертационном исследовании автор следовал требованиям цивилизационного подхода, поставив в центр исторического анализа социальной политики в деревне человека с его интересами и ментальностью.

В исследовании использовался определенный набор общенаучных методов исследования - анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия, статистический, метод классификации и специальных исторических методов — фронтальное обследование источников, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический,актуализации.

Кроме того, были использованы социологический подход, позволивший выявить зависимость политических процессов от развития общества в целом, от его социальной структуры, идеологии и политической культуры, а также политологические методы -институциональный и структурно-функциональный, позволивший рассмотреть роль основных элементов советской политической системы в формировании и реализации социальной политики в целом и ее социокультурного измерения.

Диссертационная тема потребовала привлечения широкого круга источников. Среди них документы и материалы около 40 фондов 7 центральных и региональных архивов. Значительная часть изученных материалов введены в научный оборот впервые в авторских публикациях в процессе работы над диссертацией. Прежде всего, это материалы фонда 17 Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Изучение протоколов заседаний политбюро ЦК ВКП (б) (Оп. 3), материалов организационно - распределительного отдела (Оп. 67, 68, 69), организационного бюро и секретариата (Оп. 113, 114), информационного отдела ЦК (Оп. 32) позволило проследить директивную, организационную и распорядительную роль центральных партийных органов по разработке и формированию классово -дифференцированной политики по отношению к крестьянству. При этом особую ценность для диссертационного исследования составили различного рода информационно-аналитические материалы о социально-экономической и политической ситуации в различных регионах, включая Нижнюю Волгу, и в целом по стране, малоизученные статистические и общественно-политические данные о социальном расслоении крестьянства в 1920-е гг., о характере процесса ликвидации кулачества, об административных рычагах подгонки темпов коллективизации, о характере, направленности и масштабах крестьянского сопротивления радикальному аграрному курсу советской власти.

Общие направления и элементы механизма социально-классовой политики, формы и методы государственного воздействия на социальные процессы в деревне были прослежены по материалам Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Так в ГАРФ ряд изученных документов ЦИК СССР (Ф. 3316) и ВЦИК (Ф. 1235) позволил убедиться в том, что высшие законодательные органы страны являлись лишь исполнителями и проводниками политики, проводимой центральными органами ВКП (б). Вместе с тем, данные фонды дали возможность получить разнообразный материал о содержании, особенностях и направленности проводимой в тот период социальной политики и механизмов ее реализации. Материалы фонда Народного комиссариата социального обеспечения РСФСР (Ф. 473) и Центрального статистического управления РСФСР (Ф. 374) обеспечили выявление многих количественных и качественных характеристик уровня социального обеспечения, образования и здравоохранения в деревне исследуемого периода. В свою очередь, документы РГАЭ дополнили соответствующую картину, главным образом, материалами информационно-статистического и аналитикодинамического характера. Так, материалы Народного комиссариата земледелия РСФСР (Ф. 478) и Колхозцентра СССР и РСФСР (Ф. 7446) обеспечили исследование материалами, характеризующими динамику кооперативного движения в деревне, реального уровня и темпов коллективизации крестьянских хозяйств.

Значительная часть источникового материала была выявлена и изучена в фондах Центра документов новейшей истории Саратовской области (ЦДНИСарО) и государственном архиве Волгоградской области (ГАВО). В ЦДНИСарО были изучены документы Нижне-Волжского крайкома ВКП (б) (Ф. 55), Саратовского губкома ВКП (б) (Ф.27), материалы обкома ВКП (б) АССР Немцев Поволжья (Ф.1), которые позволили дать динамический анализ реализации классово дифференцированного подхода в социальной политике в деревне и оценить масштабы и последствия социального террора начала 1930-х гг. Здесь же был исследован ряд материалов характеризующих численность, характер, и направленность крестьянских выступлений накануне и в период сплошной коллективизации крестьянских хозяйств, проявления и масштабы голода 1932-1933 гг. В фондах данных архивов изучены материалы ряда окружных, районных и сельских особых комиссий по ликвидации кулачества как класса, которые дают возможность восстановить картину радикального аграрного курса конца 20-х - начала 30-х гг. XX в.

В работе с архивными источниками имелись и трудности. Особенно это касается различного рода статистических материалов, которые часто содержат трудно сопоставимые данные, имеют недостаточную репрезентативность. По вполне объяснимым причинам пореволюционного времени и периода гражданской войны имеет место неполнота источникового материала. В определенной мере поиск источников осложнялся и рядом изменений административно-территориального деления региона Нижнего Поволжья на протяжении 20-х- начала 30-х гг. Например, перенос центра Нижне-Волжского края из г. Саратова в г. Сталинград обусловил разобщенность многих архивных фондов и материалов. Некоторые сведения носят противоречивый тенденциозный характер. По этим причинам не представилось возможным привести обобщающие статистические данные и таблицы полно характеризующие советскую социальную политику в деревне на протяжении всего периода 1917 г. - начала 1930 -х гг. и ее результаты. Вместе с тем, при всей неравнозначности, определенной неполноте отдельных использованных источников, в своей совокупности они обеспечили возможность конкретно-исторического анализа содержания и основных направлений политики советского государства в деревне на примере региона Нижнего Поволжья.

Важной группой источников директивно-политического характера явились опубликованные документы центральных органов ВКП (б): материалы I, VIII - XVII съездов, резолюции ряда конференций и пленумов ЦК, тексты многих из которых сверены и уточнены нами по оригиналам (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3.)

Ценным источником нормативного характера явились опубликованные постановления высших органов государственной власти ЦИК и СНК СССР, ВЦИК и СНК РСФСР, опубликованные в собрании Узаконений РСФСР (СУ РСФСР) за исследуемый период.

Значительные материалы по характеристике динамики социальной политики в ее основных сферах получены при изучении различного рода статистических сборников как центрального, так и регионального уровня. Данные официальной статистики 1920-х - 1930-х гг. часто содержат противоречивые, а то и неверные показатели, тем не менее они позволяют выявить объективные тенденции тех или иных социальных процессов с достаточной степенью достоверности.

В исследовании проблем социальной политики в деревне в качестве источника использованы материалы ряда центральных и региональных периодических изданий126. При этом учитывалось, что газетные и журнальные публикации того времени носили не столько информационный, сколько пропагандистско-идеологический характер,

125 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т.1. Май 1927- ноябрь 1929 / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, J1. Виолы. М, 1999; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т.2. Ноябрь 1929 -декабрь 1930 / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, J1. Виолы. М., 2000; Т. 3. М., 2001; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т.З.конец 1930-1933. / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, J1. Виолы. М., 2001.

Правда» М., «Известия» М., «Беднота» М., «Борьба» Царицын (Сталинград); «Коммунист» Астрахань, «Саратовские известия», и др.; журналы: «Деревенский коммунист», «Коммунистический путь», «Нижнее Поволжье» и др. но вместе с тем содержали значительный фактический материал. Кроме того, центральная и местная периодика выполняли функцию по распространению опыта социальной и социокультурной работы на

127 местах и в целом по стране .

129

Старжинского , которые в детстве пережили все ужасы коллективизации и раскулачивания.

В настоящем исследовании не выделялась этно-конфессиональная специфика национальных образований, что на наш взгляд может быть предметом специальных исследований. Вместе с тем типичные данные по ним включены в большинство общерегиональных характеристик социального и социокультурного уровня развития Нижнего Поволжья.

127 «Изба-читальня»: Пособие для политико-просветительской работы в деревне; «Народное просвещение» журнал по вопросам политики и организации народного просвещения и др.

12 Твардовский И.Т. Страницы пережитого. Документальная повесть // Юность 1988. №3. С. 10-32; 1989. № ЮС. 78-81; № 11. С. 34-42.

1 9Q

Старжинский П.И. Взрослое детство: Записки сына раскулаченного. М., 1991.

Апробация диссертации осуществлялось на всех этапах работы над темой. Теоретические положения, методологические подходы, историографические и источниковедческие аспекты, фактический материал и выводы апробированы автором в ходе научных конференций, семинаров и симпозиумов. В том числе: на Российской научно-практической конференции «Аграрные реформы в России: опыт, проблемы, перспективы.» (Саратов, 1994 г.); на Всероссийской научной конференции «Человек в социокультурном мире» (Саратов, 1997 г.); на Международной научной конференции «Развитие научного наследия академика Н.И. Вавилова» (Саратов, 1997 г.); на Международной научной конференции «Современное Поволжье. Региональное развитие в ситуации социокультурного пограничья.» (Саратов, 1998 г.); на научном семинаре Саратовского межрегионального института общественных наук при СГУ им. Н.Г. Чернышевского «Мифология власти» (Саратов, 2002 г.); на XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы «Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок» (Орел, 2004 г.); на межвузовском научном семинаре «Политические и социокультурные аспекты современного гуманитарного знания» (Саратов, 2004 г.); на межрегиональных и региональных научных и научно-практических конференциях в 1994, 1995, 1996, 1999, 2001, 2003 годах в городах Саратове, Волгограде, Оренбурге и Пензе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная политика Советского государства в деревне 1917 г. - начала 1930-х гг."

выводы в основном нашли свое отражение в документах съезда. Никаких прямых политических установок на форсирование темпов коллективизации не принималось. Видимо, сторонники такого подхода, и прежде всего сам Сталин, еще не были готовы к совершению переворота и пошли на ряд компромиссов.

Миф о причинах и характере кризиса хлебозаготовок 1927-1928 хозяйственного года, который был использован в качестве повода для введения чрезвычайных мер подавления экономически активного крестьянства. В этих целях политическим руководством страны была дана совершенно определенная трактовка кризиса, где основной упор делался на субъективные факторы: саботаж кулачества, ошибки заготовительных организаций и нерешительность партийных и советских

7*7 органов на местах . На самом же деле кризис был порожден причинами сугубо политико-экономического характера, связанного с формировавшимся радикальным курсом по отношению к крестьянству и форсированием темпов индустриализации страны.

Миф о добровольном, самодеятельном характере начала процесса коллективизации, использованный как фактор инициирования соответствующих общественных настроений в пользу данного аграрного курса. В газете «Правда» 7 ноября 1929 г. была опубликована статья И. Сталина, где прямо подчеркивалось, что «крестьяне пошли в колхозы, пошли целыми деревнями, волостями, районами, даже округами. А что это значит? Это значит, что в колхозы пошел середняк .» . Ныне известно, что это движение изначально формировалось через административно-организационную деятельность партийных и советских органов, зачастую использовавших при этом принудительно силовые

213-214.; Кондратьев Н.Д. К вопросу об особенностях условий развития сельского хозяйства СССР и их значении. 8 октября 1927 г. Там же, № 7. С. 207-208.

77 Сталин И.В. Первые итоги заготовительных компаний и дальнейшие задачи. 13 февраля 1928 г.//Соч. Т. 11. С. 12-13, 18-19.

Сталин И. Год великого перелома. К ХП годовщине Октября. // Там же, С. 125, 132. методы. Более того, в погоне за показателями на местах часто выдавали желаемое за действительное. Например, обследование Саломатинской волости Балашовского округа показало, что из 41 зарегистрированного колхоза более 70 процентов таковыми по сути не являлись. В целом же по СССР в 1927 году насчитывалось 20 тысяч различных коллективных объединений. ЦК ВКП(б), подводя итоги строительства колхозов за десять лет после революции, в закрытом аналитическом материале признавал, что многие из них были «дикими». Общий же вывод гласил, что высшие формы обобществления коммуны и полные артели «массового распространения не имеют»79.

Миф о «ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации». Такая трактовка аграрного курса рубежа 20-30-х гг., во-первых, соответствовала духу и букве известных речей И. Сталина и постановлений ЦК ВКП(б) от 5 января и 1 февраля 1930 г., во-вторых, исходила из положения об объективности и закономерности сплошной коллективизации крестьянских хозяйств без какой-либо альтернативы и, в-третьих, из узкой трактовки процесса ликвидации мелкокапиталистических слоев деревни. Конкретный исторический анализ позволяет определить реализованный в начале 30-х годов аграрный курс как «политику сплошной коллективизации крестьянских хозяйств на основе раскулачивания». Более того, данный курс будучи политически нацеленным на ликвидацию кулацко-предпринимательской верхушки деревни, по существу являлся универсальным средством уничтожения индивидуального крестьянского хозяйства как такового.

Миф о яростном сопротивлении кулачества радикальному аграрному курсу. Действительно, крестьянское движение в этот период носило достаточно масштабный характер. Только в Нижневолжском крае за январь-апрель 1930 г. произошло 411 выступлений с участием 57665

79 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 69. Д. 632. Л. 96; Оп. 68. Д. 348. Л. 3, 5. ол человек . Документальный анализ показывает, что это были выступления разных слоев крестьянства, а не только кулачества, так как политика коллективизации и раскулачивания ударила по интересам широких середняцких масс.

Следует отметить, что сущностной чертой советской социальной модели является также - «эгалитаризм», он же одна из социальных мифологем советского режима. Это тезис о социальном равенстве, который закладывался в основу социального строя как один из наиболее

81 привлекательных для широких масс населения . В российском варианте эгалитаризм имеет двоякие корни. С одной стороны, это восприятие советской доктриной идеи Ж.-Ж. Руссо, Г. Бабефа, якобинцев. С другой,

- мировосприятие русской крестьянской общины, складывавшееся веками социальное сознание народа, значимая часть крестьянского 82 менталитета . Но, попав на почву социалистической (условно говоря) государственности эгалитаризм принял своеобразную форму. В их числе насильственный характер установления социального равенства: тотальная национализация и экспроприация имущих сословий, коллективизация и раскулачивание, в конечном итоге, полное деклассирование общества.

Еще одной отличительной чертой советской социальной модели, на наш взгляд, как завуалированной социальной мифологемы, является гарантированная всеобщая занятость населения. В 20-е - 30-е годы она являлась следствием форсированных темпов индустриализации и масштабного раскрестьянивания. В последующие десятилетия всеобщая занятость населения - следствие экстенсивного, нерыночного характера советской экономики.

Таким образом, проведенный нами анализ исторических условий и доктринально-политических основ советской социальной политики

80 ЦДНИСарО. Ф. 55. On. 1. Д. 180. Л. 2, 42.

81 Гордин В.Э. Указ. соч. С. 37.

См. подробнее: Вилков А.А. Указ. соч. С. 35-67. позволяет сделать необходимые для дальнейшего конкретно-исторического анализа содержания, характера и направленности социальной политики в деревне 20-х -нач. 30-х гг. XX века, обобщения и выводы методологического характера.

Прежде всего, отметим две важнейшие составляющие, которые лежали в основе советской социальной политики в целом. Во-первых, в ее основе доктринально находилась идея социальной справедливости классового типа. Ее реализация определилась через сферу распределительных отношений, субъектом которых являлись коммунистическая партия и социалистическое государство.

Во-вторых, в условиях тех реалий при которых большевики пришли к власти социальная политика была важнейшим инструментом удержания и упрочения власти, т.е. ее легитимности. Более того, на наш взгляд, политическая составляющая являлась системообразующим элементом всей политики большевиков в социальной сфере.

Учитывая это, можно выделить несколько исходных принципов советской социальной политики:

- формирование однородного бесклассового общества через исключение института частной собственности на средства производства и социальных форм эксплуатации человека;

- тотальное регулирование и контроль всех социальных процессов институтами государственной власти;

- подавление мотивации и условий естественной стратификации общества.

Как следствие, коммунистическое государство институциально взяло на себя все задачи и функции по формированию и регулированию социальных отношений в обществе. Инструментами регулирования были: а) государственная идеология, требовавшая удовлетворения, определяющих ее же, содержания и уровня материальных и духовных потребностей советского человека; б) реализация конкретных функций социальной политики исключительно через государственно-бюрократическую систему, включая ее региональные и местные структуры; в) полное отчуждение общества от формирования, реализации и контроля социальных процессов и социальной политики; г) тотальная обработка общественного сознания через систему образования, средства агитации, пропаганды и массовой информации.

Материальным и финансовым источником развития ресурсоёмкой социальной сферы в первое десятилетие советской власти, как уже отмечалось нами выше, являлись тотальная национализация средств производства и меры конфискационного плана в отношении так называемых, бывших имущих и «социально-чуждых» слоев. В последующие десятилетия для советского коммунистического режима этот источник наполнялся за счет гигантской системы перераспределения количества, качества и стоимости прибавочного общественного продукта в пользу государственного бюджета. Здесь были: а) абсолютная государственная монополия на природную ренту и средства производства; б) неэквивалентный уровень оплаты труда реальной его стоимости при одновременном директивном регулировании ценообразования. Отметим при этом, что заработная плата в советское время была зачастую единственным источником дохода для подавляющей части населения.

Такая система в целом позволяла советскому государству осуществлять крупные социокультурные программы, стабильно поддерживать определенный уровень социальных гарантий и обеспечивать некоторый стандарт уровня жизни для всего населения.

Что касается социальной политики по отношению собственно к крестьянству, то здесь следует отметить ряд специфических обстоятельств. Во-первых, априори советский режим относил крестьянство к уходящему сословию, т.е. лишал его черт саморазвития и прогрессивности. Во-вторых, крестьянство как мелкобуржуазный класс подлежало «переделке» в наемного сельскохозяйственного рабочего через отчуждение средств производства, т.е. раскрестьянивание. В-третьих, наличие жесткого классово-дифференцированного подхода к крестьянскому классу, деление его по принципу «наш - не наш». В-четвертых, большая часть крестьянства не объект социальной политики (особенно предприниматели-кулаки), а средство материально-финансовых ресурсов для государства и для социальной поддержки батрацких и бедняцких слоев деревни.

Как следствие, советское государство отказывало в экономической и социальной поддержке значительной части крестьянства, а в отношении кулачества осуществляло меры экспроприации и дискриминации. Именно эти обстоятельства и определили содержание, характер и направленность социальной политики в деревне 20-х — начала 30-х гг.

Раздел II

Социальные и социокультурные преобразования в деревне в первые годы советской власти

Выбор адекватной модели социальной политики зависит от целого ряда экономических, социальных, демографических, общественно-психологических, исторических факторов; любая модель может быть реализована только в конкретных исторических условиях. Большевики пришли к власти в условиях и на волне общенационального кризиса во многом обусловленного Первой мировой войной. Затем, как следствие радикальных политических и социально-экономических действий Советской власти - гражданская война при одновременном вмешательстве во внутренние дела России ряда иностранных государств.

Извечный крестьянский вопрос и его составная часть - вопрос о земле на протяжении веков был одним из наиболее сложных и острых. Историческая обстановка в конце октября 1917 г. поставила аграрный вопрос неизмеримо шире, глубже, чем в 1905-1907 гг. или в феврале 1917 года. Ломка старого, средневекового земледелия стала абсолютно необходимой. В.И. Ленин в статье «Сущность аграрного вопроса в России» отмечал, что 30 тысяч крупнейших помещиков владеют 30 млн. десятин земли и приблизительно столько же земли приходится на десять миллионов крестьянских дворов1. Эта картина дополнялась социально-экономической и политической отсталостью России, упадком земледелия, забитостью крестьянской массы.

К весне 1917 г. в губернии насчитывалось 404425 крестьянских хозяйств (2425470 лиц обоего пола) различных типов землевладения: в обществах крестьян на надельных землях - 386 228 дворов; выделенцы из крестьянских обществ - 3 921; хуторяне и поселенцы на надельных

1 Ленин В.И. Сущность аграрного вопроса в России. // Полн. собр. соч. Т. 21. С. 306. землях - 11 601; на условиях долгосрочной аренды - 2 675 . При этом на их долю приходилось только 48 % земли, а 52 % это крупновладельческие хозяйства. На одно помещичье хозяйство приходилось в среднем более 1300 га земли, а средний надел крестьянского хозяйства составлял 5,85 га. Такие наделы не обеспечивали прожиточного минимума для большинства их владельцев. Более того, 15,1 % крестьянских хозяйств были беспосевные, 4,4 % не имели никакой земли, 53,3 % крестьянских хозяйств не имели своего инвентаря, 29,4 % - рабочего скота, 26,6 % - коров, 19,5 % хозяйств не имели никакого скота.

Кроме того, не считая косвенных налогов, учитываемых при покупке совершенно необходимых предметов, таких как соль, керосин и др. крестьянина разоряли прямые налоги: подушная подать, земские и волостные сборы. Прямые налоги составляли в среднем 6 руб. 70 коп с души (мужской). Крестьянский двор, имевший 3-4 мужские души, должен был уплатить 20-30 руб. в год, т.е. стоимость 50-70 пудов ржи или 40-50 пудов пшеницы. Маломощный середняк, не говоря уже о бедняке, имея 3-4 десятины посевов, собирал урожай 150-200 пудов стоимостью 75-100 руб. Он должен был отдавать примерно третью или четвертую часть результатов своего труда. Если надо было платить еще и арендную плату за землю, то оставалась ничтожная сумма, которой никак не хватало, чтобы прожить более или менее достойно. Такое положение было характерно для крестьянства всего Нижнего и Среднего Поволжья3. При такой структуре и характере производительных сил деревни весьма затруднительно говорить о каком-либо приемлемом уровне решения социальных проблем крестьянства в досоветской России.

Начало коренным преобразованиям в сельском хозяйстве было положено принятым на П съезде Советов Декретом о земле, который

2 ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 46. Л. 1.

3 Октябрь в Поволжье. Саратов: Приволжск. кн. изд-во, 1967. С. 28. совершенно изменил основы, структуру и характер производительных сил деревни и их социальную составляющую. Он ликвидировал помещичью собственность на землю немедленно и без выкупа. Помещичьи имения равно как все земли удельные, монастырские, церковные с усадебными постройками, живым и мертвым инвентарем, переходили в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов. Декрет о земле, статья 1 отменял частную собственность на землю как таковую: «Право частной собственности на землю отменяется навсегда, земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема»4. После известных событий января 1918 г., когда было распущено Учредительное собрание, делегаты которого отказались придать юридическую силу факту провозглашения Советской власти, основные положения Декрета о земле де-юре были введены декретом Всероссийского Центрального Исполнительного комитета от 19 февраля 1918 г. «О социализации земли»5. В декрете исключительное право собственника «на землю, недра, воды, леса и живые силы природы» закреплялось за государством (ст.1) и земля переходила «в использование всего трудового народа» (ст. 2). Право же непосредственного использования земли для сельскохозяйственного производства отныне принадлежало «лишь тем, кто обрабатывает ее собственным трудом.» (ст. 3). Право распоряжения получили

4 Декрет Второго Всероссийского съезда Советов о земле. // Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 17-18. Как известно данный Декрет, как и все другие документы съезда советов, в том числе и об образовании Совета народных комиссаров (Советского правительства) и провозглашении России республикой Советов, подлежали утверждению Всероссийским Учредительным Собранием: «Вопрос о земле, - отмечал съезд, - во всем его объеме может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием». Не дожидаясь созыва собрания (январь 1918 г.), советское правительство сразу же явочным порядком (де-факто) вводит в действие основные положения Декрета о земле.

5 СУ 1918 г. № 25. Т. 346. Проект закона был разработан комиссией Наркомзема и принят на Ш Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов за основу (9 февраля 1918 г.) Затем ВЦИК принял окончательно отредактированный текст закона. соответствующие центральные и местные органы Советов (ст. 4), т.е. нарождавшийся класс партийно-советской бюрократии.

Началась реализация Декрета о земле с гигантского земельного передела на основе конфискации всех частновладельческих земель. Непосредственную работу по реализации данной задачи Советское правительство возложило на волостные земельные комитеты. Нормативная база для этого была утверждена СНК 13 декабря 1917 г. -«Положение о земельных комитетах» и «Инструкция об урегулировании земельными комитетами земельных и сельскохозяйственных отношений»6. Они определяли порядок формирования, структуру и функции земельных комитетов, устанавливали правила распределения земель и инвентаря, контроль за расходованием сельскохозяйственных продуктов, возлагали на волостные земельные комитеты охрану конфискованных хозяйств. На региональном уровне в составе губисполкомов создавались специальные отделы, комиссии и комитеты по ликвидации частновладельческого землевладения, которые издавали соответствующие инструкции и положения для реализации на местах. Так, «План ликвидации частновладельческих имений в Саратовской губернии» предусматривал их ликвидацию « с сохранением частично или полностью тех имений, которые по своей высокой сельскохозяйственной культуре могут быть использованы для создания из них . трудового артельного хозяйства, для опытно-показательных полей, пчельников, рассадников, школ, мастерских и т.п.»7. Эти задачи полностью соответствовали сущности большевистского аграрного курса по преобразованию сельского хозяйства.

В Нижнем Поволжье, подобно тому, как это было во многих других районах России, ликвидация частного землевладения распалась на две стадии — вначале проводился учет инвентаря, имущества и земли

6 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 218-224; СУ № 7, 21 декабря 1917 г.

7 ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 54. Л. 53. владельцев, а затем решалась судьба имения. На первом этапе главную роль играли комиссии по учету экономий. Организовывались они в составе представителей всех волостных организаций и учреждений. В комиссию входили также агроном, инструктор по продовольствию и по одному представителю от сельских обществ, на территории которых размещались имения. Примечательно, что в Саратовской губернии учетные комиссии начали опись имений уже в ноябре 1917 года: в Саратовском уезде и к этой работе приступили 14 ноября, Аткарском -16 ноября, Балашовском - 26 ноября, Петровском - 28 ноября. В конце 1917 года к созданию учетных комиссий приступили во всех уездах Нижнего Поволжья. В Астраханской губернии начало учета имений относится к январю 1918 г.8

Одновременно была развернута широкая разъяснительная и агитационно-пропагандистская работа. В начале ноября 1917 г. в Саратов приехал представитель Петрограда, впервые доставивший полный текст первых декретов Советской власти. Только Саратовский совет послал на село более 300 агитаторов.

Значительную работу по разъяснению декрета о земле и конкретного содержания советского аграрного курса вела большевистская печать: центральные газеты «Правда», «Деревенская беднота», губернские газеты «Приволжская правда» - в Самаре, «Социал-демократ» - в Саратове, «Голос правды» - в Пензе. Последняя, например, в своем обращении к крестьянам губернии 19 ноября 1917 г., как и повсеместно в регионах, призывала к организованному претворению в жизнь декрета о земле. «.Никаких погромов! Никаких

8 Герасименко Г.А. Низовые крестьянские организации в 1917 - пер. пол. 1918 гг. На материалах Нижнего Поволжья. Саратов. Изд-во Сарат. ун-та, 1974. С. 267, 332. насилий! Требуйте от своих Советов общегубернского крестьянского съезда. Только на нем может быть правильно разрешен вопрос»9.

Осуществление земельной реформы потребовало и подготовки соответствующих кадров, знающих и умеющих вести разъяснительную и конкретно-организаторскую работу среди крестьянства. Эту задачу взяли на себя партийные организации Поволжья, широко используя систему курсов по подготовке инструкторов.

На областных инструкторских курсах по социализации земли Саратовской губернии весной 1918 г. готовились инструкторы для пяти губерний. В июле курсы окончило около 400 человек. Все они выехали на места для проведения земельной реформы в Поволжье10.

По мере завершения работ по учету имений в губерниях Поволжья развернулся процесс ликвидации помещичьего землевладения. путем полной конфискации имений и экономий и рационального использования того богатства, которое переходило в ведение волостных крестьянских учреждений. Фактически, как пишет Г.А. Герасименко, конфискация помещичьей собственности началась еще до Октябрьской революции, когда во многих уездах Поволжских губерний помещичьи экономии были взяты в распоряжение местных крестьянских комитетов (продовольственных, земельных и других). Помещики вынуждены были оставлять имения и бежать в уездные и губернские центры. Но они юридически продолжали считаться собственниками земель и имуществ. Период окончательной конфискации имений в Поволжье прошел в довольно сжатые сроки ноября 1917 г. - февраля 1918 г".

Советские земельные органы Поволжья, осуществляя конфискацию частновладельческих имений, применяли все меры к их сохранению. В

9 Подготовка и победа Великой Октябрьской социалистической революции в Пензенской губернии. Сборник документов и материалов. Пенза. 1957. С. 175.

10 См.: ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 157. Л. 1-33.

11 Герасименко Г.А. Указ. соч. С. 339. принятые на учет помещичьи имения волостными земельными отделами назначались заведующие имениями, комиссары.

В Саратовской губернии во главе управлений экономий ставились коллегии, выбранные из бедняков и рабочих данного хозяйства. В соответствии с нормативными документами в отношении бывшего помещичьего имущества предписывалось: по инвентарю - подлежал использованию волостными земельными органами «для раздачи его в пользование населению за плату», которая должна покрывать расходы на ремонт и приобретение нового инвентаря; мелкий и крупный рогатый скот и птицу - передавать за плату беднейшему населению «если только не представится необходимости в сохранении для коллективного хозяйства»; дома и постройки использовать по удовлетворению «нужд культурно-просветительских и общественных» преимущественно для

I л сельскохозяйственных обществ, коммун и артелей .

Одновременно с конфискацией помещичьих имений проводилась конфискация церковных и монастырских земель. К весне 1918 г. были конфискованы земли десятков монастырей, составлявших в Поволжье около 200 тысяч десятин.

Процесс конфискации имений и экономий в Поволжье был в основном завершен к весне 1918 г.

В результате конфискации в Поволжье было взято на учет: 144442 лошади, 141877 голов крупного рогатого скота, 472567 овец, 69318 свиней, 618361 десятин посева. Соответствующие показатели по Саратовской губернии были соответственно - 29465, 47143, 170420, 24685, 189968. Из инвентаря по региону было конфисковано всего 63366 единиц, из которых 32709 плуги. По Саратовской губернии было

12 ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 54. Л. 55. конфисковано 23347 единиц разнообразного сельхозинвентаря (плуги, сеялки, веялки, молотилки, косилки, жнейки)13.

Помещичьи имения с их постройками, прежде всего, использовались для расселения беднейших семей. Во многих волостях на базе имений и экономий создавались прокатные пункты, где крестьяне имели возможность получить инвентарь во временное пользование на весьма льготных условиях. Например, Аткарский уездный земельный отдел Саратовской губернии принял решение об организации в имении Бартенева Лысогорской сельскохозяйственной школы14, ряд помещичьих имений со всеми их постройками, инвентарем, скотом был сохранен для организации в них коммун и совхозов. Только в Балашовском уезде Саратовской губернии в этих целях было сохранено 22 имения15.

Таким образом, советские земельные органы, опираясь на поддержку беднейшего крестьянства, сумели в основном распорядиться конфискованным имуществом в интересах государства и беднейшего крестьянства. Имевшее место в начале кампании в ряде мест погромы и растащиловка усилиями партийных и советских органов были решительно пресечены.

С завершением в основном конфискации помещичьих земель встал вопрос о наиболее рациональном их использовании. Уже в январе 1918 г. в селах, волостях и уездах начали созывать съезды крестьян, которые решали вопрос о переделе частновладельческих земель. Весной 1918 г. не было ни одного сельского общества, волости, уезда, где бы не прошли съезды, собрания и съезды по вопросам распределения и перераспределения конфискованных земель. Закон о социализации земли предусматривал наделение всех граждан, обрабатывающих землю

13 Октябрь в Поволжье. С. 343, 345-346.

14 ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 60. Л. 645.

15 ГАСарО. Ф. 313. On. 1. Д. 75. Л. 20. личным трудом, по принципу более всего приемлемого бедноте — по едокам.

Перераспределение частновладельческих земель включало в себя не только помещичьи и монастырские земли, перераспределялись и земли купчие, арендованные, отрубные и хуторские. При этом их владельцы получали надел наравне с прочими общинниками.

К лету 1918 г. в 90 % всех волостей, где имелись хутора и отруба, была полностью ликвидирована эта форма землевладения. Учитывая то, что основная часть кулацкого слоя была представлена именно отрубщиками и хуторянами, можно сделать вывод, что весной 1918 г. в процессе перераспределения земель позиции сельской буржуазии оказались основательно подорваны. Можно сказать, что это было начало первого этапа раскулачивания зажиточно-предпринимательских слоев деревни.

Земельный передел изменил облик всей деревни. Был уничтожен класс помещиков и существенно ограничена мощь сельской буржуазии. Огромные земельные богатства были перераспределены в пользу широких крестьянских масс. В Саратовской губернии крестьяне получили дополнительно 4744668 десятин земли, в Астраханской -236612216. Наряду с этим крестьяне были избавлены от многомиллионной задолженности крестьянскому банку и от огромных ежегодных арендных платежей. Крестьяне-бедняки, кроме того, получили семена, рабочий скот, сельскохозяйственный инвентарь. Им передавалась часть озимых помещичьих посевов. При этом число безлошадных крестьянских хозяйств по губернии сократилось с 6212 до 3294, владевших одной-двумя лошадьми - возросло с 13892 до 19024, а

16 Бутылкин П.А. Аграрные преобразования Великой Октябрьской социалистической революции в Нижнем Поволжье (1917-1918 гг.). В сб.: Некоторые вопросы строительства социализма и коммунизма. Волгоград, 1971. С. 20, 21-22. вот тремя-пятью - уменьшилось с 3345 до 1369. Возросло число хозяйств, имевших крупный рогатый скот17.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современный этап развития России определил глубинные изменения формационного характера, выразившиеся в переходе от государственного контроля и регулирования всех сфер общественного развития к рыночной системе и либеральным ценностям. Очевидно, что за 90-е гг. путем радикальной трансформации общественно-политической системы, гигантского перераспределения средств производства и связанных с этим структурных изменений созданы основы рыночной экономики и демократических институтов власти. Вместе с тем, в силу революционности преобразований, отсутствия четкой их концепции и программы, с самого начала реформ имеет место сложная социальная ситуация для большей части населения, у которого складывается чувство определенной ностальгии по поводу относительной социальной стабильности советского времени.

Социальная политика явление цивилизационное. Её основные практические черты стали формироваться лишь на рубеже Х1Х-ХХ вв. как следствие определенного уровня развития модифицированной модели капитализма, которая пыталась минимизировать известное противоречие между трудом и капиталом. Опыт мировой и европейской истории второй половины XX века определил социальную политику как одно из главных направлений внутренней политики государства, призванного обеспечить воспроизводство тех социальных ресурсов, из которых оно черпает себе поддержку, создает предпосылки для расширенного воспроизводства к своей деятельности, и стабильности общественной системы. В конечном счете, современная социальная политика - это деятельность, направленная на управление социальным развитием общества, на обеспечение удовлетворения материальных и культурных потребностей его членов. При этом базовыми ценностями социальной политики являются достижение равновесия, стабильности, целостности и динамизма при наличии материальных ресурсов соответствующих политических сил и социальной системы. Все это есть следствие длительной эволюции западной общественно-политической мысли и социально-экономической модели развития.

В этом отношении у России свой собственный, во многом уникальный исторический опыт, обусловленный революционными изменениями 1917 г. и последующих лет. Октябрьская революция произошла в стране средне-слабо развитого капитализма, с наличием значительных полуфеодальных пережитков особенно в аграрной сфере и на волне колоссального обострения социальных противоречий, усугубленных участием России в Первой мировой войне. Как следствие не эволюционный, а леворадикальный вариант развития в виде, так называемой, большевистской альтернативы, которая несколько десятилетий определяла развитие отечественной истории XX века.

В данной работе ставились задачи исследования позитивных и негативных сторон, противоречий, трудностей и опыта советской социальной политики по отношению к крестьянству (составлявшему до середины XX в. большинство населения) в его социокультурном измерении. Понять, почему огромные массы людей жили, боролись, действовали именно так, а не иначе в конкретно-исторических условиях, важная задача не только для науки, но и для современной общественной практики с точки зрения извлечения исторического опыта.

До 1917 г. в России ни институционально, ни функционально не существовало какой-либо целостной государственной социальной политики.

Анализ развития социальной сферы и ее социальной составляющей показывает, что к началу XX века социальная политика в России не имела четкой структуры и организации, не было определено соразмерное участие в деле общественного призрения общины, области, и государства. И самое главное имел место отрыв структуры и характера производительных сил от социальной проблематики. Отсюда более чем скромные показатели социального обустройства и социального уровня большинства населения. О каких либо минимальных социальных стандартах для большей части населения вообще говорить не приходится. Участие России в первой мировой войне, революции и гражданская война подорвали производительные силы страны, обрушили всю социальную сферу страны.

Вместе с тем, следует отметить, что в общецивилизационном контексте для России начало XX века наряду с социальной проблематикой существовала объективная потребность в коренной модернизации всего аграрного строя в виде трансформации традиционного российского общества в индустриальное.

Конкретно-исторически Октябрьская (1917 г.) революция, на наш взгляд, и явилась ответом на общецивилизационную потребность коренной модернизации страны. При этом общеисторической закономерностью является развитие процесса раскрестьянивания, т.е. постепенного исчезновения сущностных черт традиционного крестьянского социума. Темпы раскрестьянивания во многом определяются типом политического устройства, характером социально-политических отношений и господствующей идеологией.

Проведенный нами в данной работе анализ доктринально-политических основ советской социальной политики 1917 г.- нач. 30-х гг. позволяет сделать вывод, что большевизм как общественно-политическое течение и как конкретная практика во многом детерминирован известной идеологией.

Марксизм как доктрина сформировался в условиях социальной нестабильности свойственной эпохе расцвета стихийного рынка в качестве теоретического ответа «золотому Тельцу» голого бизнеса. Большевизм (ленинизм) явился попыткой своеобразного его воплощения в кризисных исторических условиях развития России начала XX века. При этом идеология определяла во многом экономическую политику, экономика обеспечивала определенный уровень социальных преобразований, социальные преобразования обеспечивали развитие сферы культуры, быта и нравов, что в свою очередь формировало соответствующее позитивное отношение населения к советской власти. Политический выбор в альтернативной ситуации в конкретно-исторических условиях в России начала XX века во многом определялся именно доктриной, которая и создавала механизм политической заданности практических действий, представителей боровшейся за власть и победившей большевистской альтернативы.

Среди условий, определяющих характер социальной политики, большинство исследователей отмечают: а) тип политической системы; б) демографическую структуру населения; в) темпы и характер индустриализации; г) традицию, историю институтов благосостояния, ценности и установки населения14.

Кроме того, важнейшим инструментом классификации модели социальной политики, является степень вмешательства государства в экономические и социальные процессы. Советское государство, будучи тоталитарным, по своей сути контролировало и регулировало все сферы жизни общества. Ему были органически присущи такие черты как патернализм, этатизм, эгалитаризм. Все это органично вписывалось в теоретические построения и практическую деятельность советского режима в социальной сфере.

В диссертации подчеркивается, что политическая и социальная мифология является важнейшим ресурсом поддержания легитимности власти. С точки зрения политической мифологии, автор выделяет специфические условия реализации социальной политики 1917г. — начала 30-х гг., проецируя их на проблемы аграрной политики: безальтернативность субъекта в силу этатистского характера политического устройства; социально-экономическая, культурная и политическая автаркия; дестратификация общества, т.е. лишение всех слоев классообразующих черт и признаков. При этом отмечается, что в качестве политических средств создания харизматического образа власти использовались такие инструменты как нигилизм, полная формализация демократических институтов и тотальная управляемость процессами, тотальная политическая обработка общественного сознания в сочетании с подавлением всяческого инакомыслия и инакодействия.

В работе обосновывается также правомерность выделения в последующие периоды тех политических мифов, которые использовались в ходе реализации советской социальной политики в деревне 20-х-30-х гг. XX века: миф о закулачивании деревни в период НЭПа; миф о решениях XV съезда ВКП(б) по аграрному вопросу как начале сплошной коллективизации крестьянских хозяйств; миф о причине и характере хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 хозяйственного года; миф о добровольном самодеятельном характере начала процесса коллективизации; миф «о ликвидации кулачества на основе сплошной коллективизации».

Многие марксистские подходы были восприняты и использованы применительно к российским условиям В.И. Лениным и большевиками. Марксистский классовый подход к общественному развитию послужил основным фактором большевистского переворота. Намерение переделать старое общество и создать новое в кратчайшие сроки, в соответствии с заданной теорией-схемой, с самого начала явилась стимулом всех практических действий большевизма - от создания партии «нового типа» до составления пятилетних планов и программ построения социализма-коммунизма1.

В.И. Ленин теоретический обосновал возможность политическими средствами через «диктатуру пролетариата» «ввести социализм» как с

1 Игрицкий И.Г. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. № 1. С. 12. точки зрения развития производительных сил, так и в отношении общественного сознания, культуры в отдельно взятой стране.

Сталинское отношение к крестьянству в своей основе вполне ортодоксально, лишь более прямолинейно и цинично. Отсюда все 1920-е гг. нэповская политика будет рассматриваться как система временных уступок частнокапиталистическим интересам, маневром для перегруппировки социально-политических ресурсов в пользу «классического социализма».

Основоположники революционной теории уделили значительное внимание многим аспектам аграрной политики. Они выдвинули положение о постепенной и неизбежной экспроприации и национализации земельной собственности, намечали осуществить обобществление и концентрацию сельскохозяйственного производства . Рассматривая разрыв между частным и общим интересом в стихийно сложившемся обществе через призму классовых отношений, К. Маркс и Ф. Энгельс пришли к отождествлению частного интереса исключительно с классовым интересом буржуазии как крупнейшей, так и мельчайшей, т.е. крестьянством, с институтом частной собственности. Роль же выразителя всеобщего интереса отводились ими только пролетариату ввиду отсутствия у него самого «инстинкта» частной собственности. Следует отметить, что конкретно-исторические реалии второй половины XIX в. давали веские основания для подобной трактовки.

Полагаем, что доктринальный фактор пришедшего к власти политического субъекта во взаимосвязи с конкретно-историческими, социально-экономическими и политическими реалиями предопределил основные сущностные черты и содержание советской модели социальной политики. Выбор модели социальной политики в значительной степени зависит от конкретно-исторических условий. Кроме того, характер, содержание и основные направления реализации советской социальной политики, на наш взгляд, зависели по меньшей мере от трех обстоятельств. Во-первых, в ее основе доктринально находилась идея социальной справедливости классового типа. Ее реализация определялась через сферу распределительных отношений, субъектом которых являлись коммунистическая партия и социалистическое государство. Во-вторых, коммунистическое государство институционально взяло на себя все задачи и функции по формированию и регулированию социальных отношений, осуществляя систему направленных социальных изменений в сторону однородного бесклассового общества. В-третьих, политическая составляющая, т.е. задачи легитимации власти, являлась системообразующим элементом всей советской политики в социальной сфере.

В социальной политике по отношению к крестьянству также следует выделить ряд специфических обстоятельств. Во-первых, априори оно относилось к уходящему сословию, т.е. его лишали черт саморазвития и прогрессивности. Во-вторых, крестьянство как мелкобуржуазный класс подлежало пролетаризации через искусственное раскрестьянивание. В-третьих, в процессе направленных социальных изменений крестьянство подлежало классовому делению с целью постепенного тотального его подчинения власти. В-четвертых, значительная часть крестьянства рассматривалась не как объект социальной политики, а как средство материально-финансовых ресурсов для государства и социальной поддержки батрацких и бедняцких слоев деревни.

Историческая обстановка Октября 1917 г. поставила аграрный вопрос неизмеримо шире и глубже, чем в 1905-1907 гг. или в феврале 1917 г. Ломка старого, средневекового земледелия стала абсолютно необходимой.

Важнейшим направлением здесь явилась земельная реформа, в ходе которой произошел гигантский земельный передел на основе г конфискации и национализации частновладельческих земель и наделение ею широких крестьянских масс на принципах уравнительности и трудового землепользования. Такой вариант реформы в основном отвечал крестьянским интересам, но не соответствовал большевистской доктрине. В конкретно-исторических условиях крестьянской страны 1917 г. в целях упрочения власти большевики пошли на существенные уступки в сторону поддержки и частичного развития индивидуального крестьянского хозяйства. Этого требовала логика политического процесса. По сути все 20-е гг. шла борьба двух тенденций, с одной стороны, эволюционного процесса развития деревни по пути многообразия форм хозяйствования и кооперирования, а с другой стороны, линия на уничтожение индивидуального крестьянского хозяйства через отчуждение средств производства и их огосударствление.

Земельный передел существенно изменил социально-экономическое положение большинства крестьянства. В Саратовской Астраханской губернии крестьяне получили дополнительно более 7 млн. десятин земли.

Одновременно государство повело линию на развитие системы коллективного земледелия. Уже в начале 1918 г. при организационной и финансовой поддержке создаются первые сельскохозяйственные артели и коммуны. На базе бывших помещичьих латифундий организовывались совхозы.

Несмотря на последствия мировой войны, двух революций и гражданскую войну и вызванных ими голода и разрухи, советское государство определило концептуальные основы и начала реализации социальной политики в целом и по отношению к деревне, приступив к реализации ее основных направлений.

В эти же годы сложились государственная система социального обеспечения населения и управления социокультурной сферой.

Вместе с тем, применительно к данному периоду вряд ли о советской практике по отношению к крестьянству можно говорить как о целостной структурированной социальной политике. Многие мероприятия в социальной сфере носили на себе печать «военно-коммунистической» утопии, что позже будет подвергнуто существенной коррекции в связи с массовым крестьянским недовольством.

В социальной политике в донэповской деревне можно выделить ряд тенденций. Во-первых, осуществление значительного комплекса мер социального обеспечения и поддержки широких крестьянских масс, а также мер социокультурного развития. Во-вторых, следование во всех направлениях социальной сферы жесткому классово-дифференцированному подходу. В-третьих, все социальные мероприятия имели идеологическую направленность в целях внедрения элементов социалистического мировоззрения и соответствующих образцов жизненного уклада.

В 1920-е гг. советское государство в целях преодоления социально-экономического кризиса и укрепления политической стабильности применительно к аграрному сектору решало двуединую задачу. С одной стороны, повышение эффективности сельского хозяйства на основе частичной либерализации экономических отношений с допущением рыночных элементов. С другой стороны, сдерживание естественной социальной стратификации в крестьянской среде. Не соответствие между экономической целесообразностью и политической необходимостью явилось коренным противоречием всего нэповского курса.

Следует особо подчеркнуть, что в это время речь шла не просто о притеснении крестьян, а, по сути дела, о настоящей гражданской войне против крестьянства, не об обеспечении социальной справедливости в ее общегуманистическом смысле, а о социально-классовом ее выражении с целью внесения в крестьянскую среду общественно-психологического раскола без чего советский режим вряд ли смог бы подчинить себе деревню в плане сплошной коллективизации крестьянских хозяйств, раскулачивания и тотальной пролетаризации крестьяства.

Вся социальная политика в 20-е гг. выстраивалась как инструмент направленных социальных изменений в сторону ускорения процессов раскрестьянивания и пролетаризации крестьянской массы. Поэтому государство осуществляло целый комплекс мер социальной и экономической поддержки бедняцких слоев и экономическое подавление зажиточной части крестьянства.

Концентрированным выражением советского классово-дифференцированного подхода к крестьянству была практика хлебозаготовок, которая содержала в себе все признаки продразверстки. Массовое нарушение прав собственника в ходе хлебозаготовительных кампаний готовило значительную часть крестьянства к восприятию уже намечавшихся контуров политики сплошной коллективизации и раскулачивания. Этот подход лишал деревню в целом естественных основ для подъема производительных сил и какой-либо альтернативы, кроме перехода к тотальному огосударствлению индивидуальных крестьянских хозяйств.

Противоречивая социальная политика вызывала неоднозначную реакцию со стороны различных слоев крестьянства.

Анализ реакции крестьянства на политику государства в деревне позволил сделать вывод о том, что его значительная часть, во-первых, отрицательно оценивала несправедливый курс в экономическом и политическом плане, насаждаемый Советской властью, во-вторых, оказывала этой политике разнообразное сопротивление. Крестьянский протест оказался плохо организованным и недостаточным для того, чтобы остановить насилие над самым многочисленным классом российского общества.

Социально-классовая политика в деревне целиком и полностью формировалась и направлялась высшим слоем большевистской партии и реализовывалась через деятельность ее региональных и местных структур. В основе этой политики находилось полное игнорирование основ крестьянской жизни и хозяйственного уклада деревни в угоду умозрительной схеме, рассматривавшей крестьянство как сугубо мелкобуржуазный слой, который, не имея будущего в новом социалистическом обществе, подлежал «переплавке» в полноценного пролетария.

На этом магистральном пути советского аграрного курса важное место принадлежало периоду 1927-1929 гг., когда ЦК ВКП (б) и правительство развернули широкий фронт целенаправленного воздействия по «выдавливанию» мелкокапиталистической (кулацкой) верхушки деревни. Этим задачам служила вся государственная система: налоговая и финансово-кредитная политика, практика хлебозаготовок, гражданско-правовая дискриминация (лишение избирательных прав, недопущение в колхозы и кооперацию и т.п.).

Важное место в этом процессе правящий режим отводил сплочению батрацко-бедняцких и части середняцких масс, пытаясь превратить их в послушный инструмент своей политики. Здесь главными элементами были всемерный экономический протекционизм по отношению к этим слоям, организация и руководство деятельностью особых бедняцко-батрацких структур, типа групп бедноты, при сельских советах, кооперации, комитетах взаимопомощи.

Однако, как показывают имеющиеся материалы, в данный период государству так и не удалось внести полный раскол в крестьянскую среду, натравив одну его часть на другую, без чего овладеть ситуацией в деревне не представлялось возможным. Хотя элементы этого раскола все же были внесены в крестьянскую жизнь, что и будет использовано позже властями.

Пока же крестьянство в своей массе выражало недовольство общим аграрным курсом в различных формах пассивного сопротивления -антиправительственные разговоры, листовки, фольклорные песни и т.п. Нередки были случаи, когда беднота отказывалась проводить мероприятия, навязываемые властями сверху: создание особых бедняцких групп, составление описей имущества, взятие повышенных норм самообложения.

Середнячество фактически заняло выжидательную позицию, как правило, не высказываясь открыто против политики властей, и резко реагировало лишь в той мере, в какой это затрагивало его коренные интересы. Зажиточные и мелкокапиталистические слои деревни в данных условиях государственного прессинга пытались искать различные формы выживания — сброс посевных площадей, рабочего скота и предприятий переработки, фактические и фиктивные разделы хозяйств между членами семьи с целью уменьшения налогового бремени, укрытие обложения через подкуп местных чиновников и т.п. При этом фактов открытого серьезного сопротивления властям (террор, восстание) по НижнеВолжскому краю вплоть до начала 1929 г. не наблюдалось.

Широкое непринятие в крестьянской массе вызывали секулярные мероприятия советского государства и, особенно, агрессивная антирелигиозная работа, а также силовое навязывание новых, во многом чуждых и непонятных им образцов социальной жизни, традиций и обрядов.

Вместе с тем, следует отметить, что на протяжении 20-х гг. советское государство осуществило значительный комплекс мер по развитию социальной сферы в деревне в области народного образования ликвидации неграмотности, здравоохранения и быта.

В 20-е гг. партия и государство осуществили целенаправленные усилия по культурному подъему крестьянства и особенно деревенской бедноты. Были осуществлены крупные программы по ликвидации неграмотности, укреплению и развитию системы народного образования и здравоохранения, мероприятия в области внедрения культуры земледелия.

В деревню, вслед за грамотностью, пришли библиотечная передвижка, изба-читальня в качестве опорных структур общекультурного просвещения и распространения агрикультуры.

В изменившейся социокультурной атмосфере появилась потребность в книгах и периодической печати.

К концу 20-х гг. «Крестьянская газета» выходила тиражом более 2 млн. экземпляров (в среднем одна газета на 1 крестьянский двор).

Рассматривая основы советской социальной политики и направления ее реализации, следует отметить ее противоречивый характер как следствия крайней идеологизации.

Во-первых, в основе всей социальной политики в деревне находился жесткий классовый принцип. Во-вторых, по идеологическим причинам в сфере культуры навязывались несвойственные ей политические функции. Государственная идеология пронизывала всю систему народного образования и просвещения, агитации пропаганды. В-третьих, в силу ограниченности ресурсов и все того же классового подхода (взгляд на крестьянство как мелкую буржуазию) и развернутую форсированную индустриализацию государство минимально финансировало социокультурные программы, если они не были прямо связаны с политической агитацией и пропагандой. По этой причине многие целесообразные программы не приносили должного результата, а само крестьянство экономически не могло и психологически было не готово взять на себя эту заботу.

Оценивая в основном положительно общецивилизационную сторону в концепции и практике советской социальной политике, следует подчеркнуть, что она на протяжении 1917 г,- начала 30-х гг. эволюционировала в соответствии с изменениями общего аграрного курса, который был объективно направлен на ускорение процесса раскрестьянивания и пролетаризацию. При этом на наш взгляд, нельзя ставить знак тождества между этими процессами.

Раскрестьянивание это многогранный процесс, включающий разрушение и трансформацию традиционного хозяйственного уклада, черт сознания, образцов быта и поведения в процессе урбанизации общества. Это процесс общеисторический и эволюционный, носящих характер закономерности. Пролетаризация же предполагает отчуждение крестьянина от средств производства и, прежде всего, от земли и превращение его в наемного сельскохозяйственного рабочего. В дореволюционной России в ходе естественного социального расслоения часть крестьянства становилась социальной верхушкой деревни, а часть, в силу различных причин, превращалась в батраков.

Большевистская идеология, а затем и практика предусматривала радикальный слом социальной структуры деревни мерами государственного насилия и принуждения в ходе социалистических преобразований. При этом речь шла о пролетаризации всей крестьянской массы, поэтому на протяжении нэповского периода наряду с допущением элементов рыночных отношений государство, из тактических соображений, осуществляло систему мер по подавлению развития индивидуального крестьянского хозяйства. Одновременно в деревне проводилась политика классового раскола путем с одной стороны, всемерной поддержки бедняцких масс, а, с другой стороны, политическая, социально-экономическая и правовая дискриминация зажиточных слоев. Здесь использовались все государственные инструменты: законодательство, налоговая и кредитно-ссудная системы, техническое снабжение и др.

В.П. Данилов в одной из своих последних работ писал, что факты убедительно доказывают - «все достижения советского общества явились следствием мощного социалистического импульса, полученного в результате революции и на многие годы определившего направление и содержание экономического и культурного строительства, получившего л характер народного подвига» . Социальный приоритет в государственной политике по отношению к большей части населения в советской России явился феноменом для мирового сообщества в первой половине XX в. и с этой точки зрения, на наш взгляд, социалистическая революция имела действительно всемирно-историческое значение.

Пришедшие к власти большевики в 20-е - 30-е гг. осуществили коренную модернизацию страны. Россия из страны аграрно-индустриальной была превращена в крупнейшую индустриальную державу.

Материальным и финансовым источником огромного рынка в развитии социокультурной сферы в первое десятилетие Советской власти являлись меры конфискационного плана в отношении бывших имущих сословий. Последний резерв здесь государство исчерпало на рубеже 20—30-х гг. в период коллективизации и раскулачивания. Возникла проблема ресурсного обеспечения сколь несомненно важных, столь и политически амбициозных социокультурных программ. В рамках советского коммунистического режима этот источник был определен за счет гигантской системы перераспределения количества, качества и стоимости прибавочного продукта в пользу государства. Именно здесь «ахиллесова пята» всей последующей советской социальной политики. Такая система могла обеспечить лишь минимальный стандарт жизни всего населения на принципах искусственной уравнительности. С другой стороны, она сметала мотивацию к высокопроизводительному труду активной части населения и порождала «собесовскую» иждивенческую психологию. Тем самым главное противоречие социальной сферы дореволюционной России оставалось не преодоленным — разрыв между

2 Данилов В.П. Сталинизм и советское общество // Вопросы истории. 2004. № 1. С. 169. уровнем производительных сил и характером социального обеспечения. Как следствие, социально-политические процессы 80-90-х гг. XX века. Увы, пока и новая российская реформация не снимает данного противоречия, что сдерживает становление рыночных структур, демократических отношений, создает высокую степень социального напряжения в современной России.

Вместе с тем, опыт передовых ныне стран показывает, что социальная политика является одним из главных направлений деятельности государства, призванного обеспечить воспроизводство социальных ресурсов в целях материального и социокультурного прогресса и стабильности общественной системы. При этом базовыми целями социальной политики являются достижение равновесия, стабильности, целостности и динамизма при наличии материальных ресурсов, соответствующих политических сил и социальной системы. Такой подход требует глубокой перестройки общественного сознания, необходимой политической воли; использования богатого отечественного и зарубежного опыта во имя общенациональных интересов, где главным является приоритет именно социальных ценностей. Конкретная же реализация основных направлений социальной политики должна осуществляться через деятельность региональных и местных органов власти, которые, по определению, обязаны способствовать формированию благоприятной среды обитания для широких масс населения. В свою очередь это и будет являться важнейшей предпосылкой и, вместе с тем, основой политической и социально-экономической стабильности, общественного прогресса и благополучия.

Советская социальная политика и ее социокультурное измерение с общецивилизационной точки зрения была вполне целесообразна. Такие ее направления как: установление системы социального обеспечения населения, ликвидация неграмотности, развитие государственной системы образования и здравоохранения, широкая культурно-просветительская работа и, в конечном итоге, складывание нового качества социальной и культурной жизни отвечало научным интересам широких масс населения. Крестьянству же особенно оказались близки, кроме вышеперечисленного, усилия советской власти по внедрению элементов агрикультуры и рационального землепользования.

Узкополитическая же сторона советской социальной политики, проделав в 20-е гг. своеобразную эволюцию, привела ее по сути к своей противоположности - к антикрестьянскому курсу в форме сплошной коллективизации крестьянских хозяйств и раскулачивания. Раскрестьянивание, свойственное становлению индустриального типа развития, с этого времени перестало носить черты естественной эволюции. Дело в том, что большевистская доктрина и практика считала крестьянство мелкобуржуазным слоем, который подлежал «переделке» в пролетария через отчуждение государством его средств производства. Следовательно, советский режим относил крестьянство к уходящему сословию, т.е. лишал его черт саморазвития и прогрессивности. Отсюда, коренная ломка многовековых крестьянских традиций и самого уклада деревенской жизни: агрессивная антирелигиозная работа, тотальная обработка общественного сознания канонами большевистской идеологии через массовую агитацию и пропаганду, силовое внедрение в крестьянский обиход политизированных стандартов советской обрядности, и как следствие, девальвация традиционных семейных и индивидуально-частных ценностей.

В доколхозный период большая часть крестьянства не являлась объектом государственной социальной политики на основе жесткого классово-дифференцированного подхода. Более того, существенная часть забот социального порядка возлагалась на само крестьянство чрез систему добровольно-принудительного самообложения, а средства материально-финансовых ресурсов для государства и социальной поддержки бедняцко-батрацких слоев изымались через прогрессивную систему прямого и косвенного налогообложения. Такой социально-экономический курс вносил в крестьянскую среду раскол и подготовил соответствующую социальную опору внутри деревни для осуществления властями на рубеже 20-30-х гг. коренной ломки производительных сил деревни через их тотальное огосударствление.

Обобщая исторический опыт социальной политики советского государства в деревне в период 1917 г. - начала 1930-х гг., автор особо выделил, что доктринальный фактор во взаимосвязи с конкретно-историческими, социально-экономическими и политическими реалиями предопределил классово-дифференцированный подход в ее реализации. Социальные преобразования в деревне были частью коренной модернизации всего аграрного строя в виде трансформации традиционного российского общества в индустриальное.

Оценивая в основном положительно, общецивилизационную сторону этой политики, следует подчеркнуть, что она эволюционировала в соответствии с изменениями общего аграрного курса, который был направлен на ускорение процесса раскрестьянивания и пролетаризацию. В результате этой эволюции весь спектр социальных преобразований к концу 20-х гг. был сведен к одному знаменателю - сплошной коллективизации и раскулачиванию. Осуществленный мерами государственного насилия этот аграрный курс привел российскую деревню к трагедии голода 1932-1933 гг., к массовым человеческим жертвам, и в качестве долговременного последствия разрушил естественную социальную структуру деревни. Как писал А.А. Никонов: «Ущерб, нанесенный коллективизацией, не ограничивается разрушением производительных сил — были подорваны крестьянский образ жизни, крестьянская мораль, этика и духовность, потенциал науки»3.

Это же противоречие остается неразрешенным и в современных условиях, хотя уже и в иной политической и социально-экономической системе. Разрабатывая современную социальную политику, следует учитывать наследие исторического прошлого. Во-первых, то, что крестьянство в традиционных его чертах перестало существовать еще в начале 30-х гг., будучи пролетаризированным, т.е. став наемным рабочим на государственной земле. Во-вторых, с точки зрения общественной психологии крестьянство приобрело черты «собесовского»

3 Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVIII-XX вв.). М.: Энциклопедия российских деревень, 1995. С. 199. иждивенчества, его приучили, что большинство социальных проблем — это забота государства. В-третьих, произошло разрушение традиционной крестьянской семьи, как основы определявшей внутренний строй крестьянского хозяйствования. Без понимания этих сущностных социальных сдвигов, произошедших в 20-е - начале 30-х гг. XX века трудно оценить дальнейшие судьбы крестьянства и невозможно разрабатывать в современных условиях адаптивные программы развития аграрного производства и поддержки социальной сферы села.

Главный урок и практический вывод, который можно извлечь по итогам нашего исследования заключается в том, что социальная политика носит соподчиненный характер к общему политическому курсу, в рамках которого определяются основные ее цели, направления. При том, заявленные социальные цели, в силу значительной ресурсоемкости социальной сферы, достижимы только при высоком уровне экономической самодостаточности большей части общества. Только на этой основе возможны достижение политической и социально-экономической стабильности и социальный прогресс.

Список научной литературыСавельев, Сергей Иванович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ 1. Архивные материалы

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф.Р. 3316. Центральный исполнительный комитет СССР (ЦИК СССР).1. Оп. 19. Д. Д. 494, 497.г

4. Оп. 20. Д. Д. 481, 501, 504, 692. Оп. 21. Д. Д. 133, 803.

5. Ф.Р. — 1235. Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК).

6. Оп, 10. Д. 10. Оп. 108. Д. 336.

7. Ф.Р. 374. Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции СССР (НК РКИ СССР).

8. Оп. 3. Д. Д. 157, 162, 163. Оп. 9. Д. Д. 193,205,262.

9. А. 413. Центральный исполнительный комитет Министерства социального обеспечения РСФСР.

10. On. 1. Д. Д. 1,2,5, 11, 17,40, 51, 52.

11. Оп. 2. Д. Д. 1, 2, 3, 256, 266, 414, 429, 430, 515, 516, 707, 1108, 1344, 1410, 1444, 1655.

12. А. 374. Центральное статистическое управление РСФСР (ЦСУ).

13. Оп. 22. Д. Д. 32, 33, 35, 36, 37, 38, 39. 40, 127, 128, 156, 173, 232, 241, 280, 285, 286, 287, 288, 333, 344, 345, 356, 362, 363, 364, 365, 377, 380, 387, 388.

14. Оп. 23. Д. Д. 17, 76, 77, 157, 159, 160, 209, 210, 241. 286, 287, 294, 322, 325, 327, 329, 382, 512.

15. Российский Государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ).

16. Ф. 17. Центральный комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). (ЦК ВКП (б)).

17. Оп. 3. Д. Д. 611, 635, 661, 663, 665, 667, 669, 681, 685, 693, 698, 701, 711, 731, 746, 761, 767, 770, 771, 775, 776, 779. 783. 787, 798, 871, 881. 886, 899, 900, 904, 905.911.

18. Оп. 21. Д. Д. 3754, 3757, 3765, 3767, 3768.1. Оп. 67. Д. Д. 344, 458.

19. Оп. 68. Д. Д. 47, 348,361,632.

20. Оп. 69. Д. Д. 259, 311, 312, 601, 603.

21. Оп. 113. Д. Д. 351,364, 382.1. Оп. 114. Д. 114.

22. Российский Государственный архив экономики (РГАЭ) 1. Ф. 478. Народный комиссариат земледелия РСФСР (Наркомзем). On. 1. Д. Д. 1969, 1970, 1987.

23. Ф. 7446. Колхозцентр СССР и РСФСР. Оп. 5. Д. Д. 21, 87.1. Оп. 10. Д. 144.

24. Ф. 7486. Министерство сельского хозяйства СССР.1. Оп. 19. Д. 172.

25. Центр документации новейшей истории Волгоградской области1. ЦДНИВО).

26. Ф. 1. Сталинградский губернский комитет ВКП (б). On. 1. Д. Д. 162, 165а, 178, 180, 223.

27. Ф. 20. Сталинградский окружной комитет ВКП (б). On. 1. Д. 41.

28. Ф. 76. Нижне-Волжский краевой комитет ВКП (б).

29. On. 1. Д. Д. 39, 40, 51, 66, 78, 95, 96, 98, 182.

30. Государственный архив Волгоградской области (ГАВО).

31. Ф. 535. Нижне-Волжский краевой исполнительный комитет советов. On. 1. Д. Д. 13, 34, 81, 84, 85, 86, 130, 139, 140.

32. Ф. 478. Хоперская особая районная комиссия по ликвидации кулачества.1. On. 1. Д. Д. 71, 126.

33. Ф. 653. Камышинская особая районная комиссия по ликвидации кулачества.1. Оп.2. Д. Д. 2, 4.

34. Ф. 655. Урюпинская особая районная комиссия по ликвидации кулачества.

35. On. 1. Д. Д. 10, 208, 265а, 544.

36. Ф. 744. Михайловская особая районная комиссия по ликвидации кулачества.1. On. 1. Д. Д. 2% 10.

37. Ф. 2066. Усть-Медвединская особая районная комиссия по ликвидации кулачества.1. On. 1. Д. Д. 8, 12.

38. Ф. 2082. Комиссия по выборам в советы при Нижне-Волжском краевом исполнительном комитете советов.1. On. 1. Д. 10.

39. Центр документации новейшей истории Саратовской области1. ЦДНИСарО).

40. Ф. 27. Саратовский губернский комитет ВКП (б)

41. On. 4. Д. Д. 39, 40, 41, 42, 43, 131, 141, 262, 369,496, 497, 534, 564, 572, 574, 587, 723, 872, 873, 874, 893, 896.

42. Ф.55. Нижне-Волжский краевой комитет ВКП (б).

43. On. 1. Д. Д. 1,41, 47, 49, 59, 79, 90, 121, 123, 127, 153, 179, 180, 181, 228, 258, 260, 292, 294, 298, 326, 332.

44. Ф.1. Областной комитет ВКП (б) АССР немцев Поволжья.

45. On. 1. Д. Д.1152, 1159, 1379, 1577, 1587, 1667, 1686, 1746, 1805, 1820, 1821, 1825, 1826, 1835, 1841, 1858, 1896, 2018, 2086.

46. Ф. 23. Вязовский районный комитет ВКП (б). Оп. За. Д. 168.

47. Ф. 85. Пугачевский районный комитет ВКП (б). Оп. 3. Д. 85.1. Оп. 4. Д. 19.

48. Ф. 86. Пугачевский окружной комитет ВКП (б). On. 1. Д. Д. 96, 99, 148.

49. Ф. 129. Черкасский районный комитет ВКП (б). On. 1а. Д. Д. 6, 8, 60.

50. Ф. 175. Аткарский окружной комитет ВКП (б). On. 1. Д. Д. 91, 147.

51. Ф. 466. Балашовский окружной комитет ВКП (б). On. 1. Д. Д. 196,201.

52. Ф. 470. Балашовский районный комитет ВКП (б). Оп. 2. Д. 45.1. Оп. 3. Д. Д. 47, 48, 49.

53. Ф. 596. Вольский окружной комитет ВКП (б). On. 1. Д. Д. 97, 100, 117.

54. Ф. 2654. Самойловский районный комитет ВКП (б). On. 1. Д. 32.

55. Ф. 6087. Нижне-Волжский краевой комитет профсоюза сельскохозяйственных и лесных рабочих. Оп. 1.Д. Д. 1,109.

56. Государственный архив Саратовской области (ГАСарО).

57. Р. 313. Земельное управление Саратовского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

58. On. 1. Д. Д. 9, 46, 54. Оп. 3. Д. Д. 55, 56, 57.

59. Р. 339. Отдел социального обеспечения и охраны труда при Саратовском губернском отделе труда.

60. Оп. 4. Д. Д. 1, 14, 60,91, 187.

61. Ф. Р. — 522. Исполком Нижне-Волжского краевого совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

62. On. 1. Д. Д. 53, 58 а, 58 б, 99, 199.

63. Ф. Р. 2903. Нижне-Волжское краевое земельное управление. On. 1. Д. 3.

64. Опубликованные источники 2.1. Документы общедирективного характера

65. Декрет Второго Всероссийского съезда Советов о земле. 26 октября (8 ноября) 1917 г.//Декреты Советской власти. М., Госполитиздат. 1957. T.I. С. 17-20.

66. Декларация прав народов России: Декрет СНК. 2(15) ноября 1917 г.//Там же. С. 39-41.

67. Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятая ВЦИК. 3 (16) января 1918 г. //Там же С. 314-323.

68. Конституция (Основной закон) Российской социалистической федеративной советской республики. М., Изд-во ВЦИК Советов Р.С.К. и К. Депутатов. 1918. 14 С.

69. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. М., Изд-во Наркомюста. 1924. 29 С.

70. О социализации земли: Декрет ВЦИК. 19 февраля 1918. //Собрание узаконений рабочего и крестьянского правительства. (СУ) 1918. № 25. Ст. 346.

71. О свободе совести церковных и религиозных обществах: Декрет СНК РСФСР.20 января (2 февраля) 1918 г. // Декреты советской власти. М., 1957. T.I. С. 372-374.

72. Об отделении церкви от государства и школы от церкви: Декрет СНК РСФСР. 26 января 1918 г. //СУ 1918. № 318. Ст. 272.

73. Положение о социальном обеспечении трудящихся. 31 октября 1918 г. //Декреты советской власти. Т.З. М., 1964. С.461- 492.

74. Декрет об организации страхового дела в Российской республике. Декрет СНК. 28 ноября 1918 г. //Декреты Советской власти. Т. 4. М.,1988, С. 85-86.

75. Кодекс законов о труде. ВЦИК. Не позднее 9 декабря 1918 г. //Там же. С. 166-190.

76. Об обеспечении красноармейцев и их семей. Декрет СНК. 24 декабря 1918 г.//Там же. С. 252-253.

77. О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР: Декрет СНК. 26 декабря 1919 г. //Директивы ВКП (б) и Постановления Советского правительства о народном образовании. Вып.2. М.,1947. С. 118-119.

78. О главном политико-просветительном комитете республики: Декрет СНК. 12 ноября 1920 г. //Известия. 1920. 23 ноября.

79. Закон о трудовом землепользовании: Постановление III сессии ВЦИК IX созыва. 22 мая 1922 г. //СУ. 1922. № 36. Ст. 423.

80. XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 18-31 декабря 1925 г. Стенографический отчет. -M.;JI., 1926.

81. Избирательная инструкция о выборах городских и сельских Советов и о созыве съездов Советов на 1927 г.: Принята ЦИК 4 ноября 1926 г. // СУ.1926. №75. Ст. 577.

82. О хозяйственном положении страны и задачах партии: Резолюция XVI конференции ВКП (б). 225 октября 5 ноября 1926 г. //КПСС в резолюциях.9-е издание. Т.4. С. 70-88.

83. Об итогах совхозного и колхозного строительства: Постановление ЦК ВКП (б). 30 декабря 1926 г. //КПСС в резолюциях. Т. 4. С. 120-133.

84. Закон о сельскохозяйственном налоге: Постановление ЦИК СССР. Апрель 1926 г. //СЗ. 1926. № 30. Ст. 491.

85. О перевыборах в Советы. Резолюция пленума ЦК ВКП (б). 7-12 февраля1927 г. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С. 148-150.

86. Закон о сельскохозяйственном налоге на 1926-1927 г. //СЗ. 1927. № 30. Ст. 192.

87. О хозяйственных директивах на 1927/28 год: Резолюция объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б). 29 июля 9 августа 1927 г. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С.188-196.

88. О самообложении населения: Постановление ЦИК и СНК СССР. 24 августа 1927 г. //СЗ. 1927. № 51. Ст. 509.

89. О работе в деревне: Резолюция объединенного пленума ЦК ЦКК ВКП (б). 21-23 октября 1927 г. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С.232-248.

90. Манифест ЦИК и СНК СССР в связи с десятилетием Советской власти. Октябрь 1927 г. //СЗ. 1927. № 61. Ст. 623.

91. XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Декабря 1927 года. Стенографический отчет: в 2-х ч. М., 1962.

92. О постановке антирелигиозной пропаганды и агитации: Резолюция XII съезда РКП (б). 17-25 апреля 1923 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумом ЦК. М., 1984. Т. 2. С. 116-125.

93. О плане государственных мероприятий по сельскому хозяйству на 1927/28 г.: Постановление СНК СССР. 2 марта 1928 г. // СЗ. 1928. № 15. Ст. 126.

94. О землепользовании лиц, существующих на нетрудовые заработки: Постановление особой коллегии Высшего контроля по земельным спорам при ВЦИК. 24 марта 1928 г. //Бюллетень узаконений и распоряжений по сельскому и лесному хозяйству. 1928. № 29. С. 15.

95. О мероприятиях по хозяйственной помощи деревенской бедноте: Постановление СНК ССР. // СЗ. 1928. №. 59. С. 530.

96. О хлебозаготовках текущего года и об организации хлебозаготовительной кампании на 1928/29 год. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С. 315-323.

97. Положение о едином сельскохозяйственном налоге на 1928/29 г.: Принято ЦИК СССР 21 апреля 1928 г. // СЗ. 1928. №. 24. Ст. 212.

98. О трактороиспользовании: Постановление СТО СССР. Декабря 1928 г. //СЗ. 1928. №41. Ст. 375.

99. Об организации смотра групп бедноты: Постановление ЦК ВКП (б). Октябрь 1928. // Известия ЦК ВКП (б). № 32. С. 7.

100. Об итогах проверки состава работников кооперации: Постановление ЦК ВКП (б). 12 ноября 1928 г. // Коллективизация сельского хозяйства: важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935 гг. М„ 1957. С. 76-77.

101. Об условиях продажи тракторов и производства их ремонта на 1928/29 год. //СЗ. 1929. №5. Ст. 51.

102. Положение о едином сельскохозяйственном налоге на 1929 год: Принято ЦИК и СНК СССР. // СЗ. № 12. Ст. 103.

103. О едином сельскохозяйственном налоге и облегчении обложения середняцкого крестьянства: Постановление ЦИК и СНК СССР. 8 февраля 1929 г. //СЗ, 1929. № 10. Ст. 96.

104. О порядке применения кодекса законов о труде в кулацких хозяйствах: Постановление ЦИК и СНК СССР. 20 февраля 1929 г. // СЗ. 1929. № 14. Ст. 117.

105. Общие начала землепользования землеустройства. Закон: Принят IV сессией ВЦИК 4-го созыва. 15 декабря 1928 г.

106. О путях подъема сельского хозяйства и налоговом облегчении середняка: Резолюция XVI конференции ВКП (б). 23-29 апреля 1929 г. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С. 455-468.

107. О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применятся кодекс законов о труде: Постановление СНК СССР. 21 мая 1929 г. //СЗ. 1929. № 34. Ст. 301.

108. О мерах борьбы с лжекооперативами: Постановление СНК СССР. 28 декабря 1929. //С3.1929. № з. Ст. 28.

109. О расширении прав местных Советов в отношении содействия выполнению общегосударственных заданий и планов: Постановление ВЦИК и СНК. 28 июня 1929. Отд. 1. № 60. Ст. 589.

110. Об организации бедноты: Постановление ЦК ВКП (б). 20 октября 1929 г. // КПСС в резолюциях. Т. 4. С.567-570.

111. О контрольных цифрах народного хозяйства на 1929/30 год. // КПСС в резолюциях. Т. 5. С. 18-27.

112. Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства. // Там же. С. 28-29.

113. Об оказании помощи лицам и хозяйствам, пострадавшим от кулацкого насилия: Постановление ЦИК и СНК СССР. 16 ноября 19296 г. // СЗ. 1929. №71. Ст. 673.

114. О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству: Постановление ЦК ВКП (б). 5 января 1930 г.// КПСС в резолюциях. Т. 5.С. 71-75.

115. О мерах борьбы с хищническим убоем скота: Постановление ЦИК и СНК СССР. 16 января 1930 г.// СЗ. 1930. № 6. Ст. 66.

116. О новых задачах в связи широко развернувшейся коллективизацией в деревне: Постановление ЦИК СССР. 25 января 1930 г. //Коллективизация сельского хозяйства: Важнейшие постановления.С. 263.

117. О досрочных перевыборах сельских Советов и рабочих исполнительных комитетов: Постановление президиума ЦИК СССР. 31 января 1930 г. //СЗ. 1930. № 16. Ст. 172.

118. О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством: Постановление ЦИК и СНК СССР. 1 февраля 1930 г.// СЗ. 1930. № 9. Ст. 105.

119. О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении: Постановление ЦК ВКП (б). 14 марта 1930. // КПСС в резолюциях. Т. 5. С. 101-104.

120. О выполнении директив правительства для школ и дошкольных учреждений конфискованных у кулачества домов: Постановление СНК РСФСР. // Известия. 1930. 17 июня.

121. XVI съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 26 июня-13 июля. 1930 г. Стенографический отчет. М., 1935.

122. О темпах дальнейшей коллективизации и задачах укрепления колхозов: Постановление ЦК ВКП (б). 2 августа 1930 г.// КПСС в резолюциях. Т. 5. С. 337-338.

123. О коллективизации: Письмо ЦК ВКП (б) всем обкомам и ЦК компартий республик. 24 сентября 1930 г. // КПСС в резолюциях. Т. 5. С. 214-215.

124. О наемном труде в кулацких хозяйствах: Постановление ЦИК и СНК СССР. 13 сентября 1930 г. // СЗ. 1930. № 53. Ст. 551.

125. О недопущении кулаков и лишенцев в кооперацию: Постановление ЦИК и СНК СССР. 13 ноября 1930 г. // СЗ. 1930. № 56. Ст. 591.

126. О мерах против хищнического убоя скота: Постановление ЦИК и

127. СНК СССР. 1 ноября 1930 г. // СЗ. № 57. Ст. 598.

128. О коллективизации на Северном Кавказе: Постановление ЦК ВКП (б). 10 января 1931 г. // КПСС в резолюциях. Т.5 . С. 249-254.

129. О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков: Постановление президиума ЦИК СССР. 3 июля 1931 г. // СЗ. 1931. № 44. Ст. 298.

130. Об очередных мероприятиях по организационно-хозяйственному укреплению колхозов: Постановление ЦК ВКП (б). 4 февраля 1932 г. //Там же. С. 400-402.710 принудительном обобществлении скота: Постановление ЦК ВКП (б). 26 марта 1932 г. //Там же С. 406.

131. Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности: Постановление ЦИК и СНК СССР. 7 августа 1932 г. //СЗ. № 62. Ст. 360.

132. О введении паспортной системы: Постановление ЦИК и СНК СССР. 27 декабря 1932. № 34. Ст. 516.

133. Итоги первой пятилетки и народнохозяйственный план 1933 года первого года второй пятилетки: Резолюция объединенного пленума ЦК и ЦИК ВКП (б). 7-12 января 1933 г. // КПСС в резолюциях. Т. 6. С. 8-20.

134. О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков: Постановление ЦИК СССР. 27 мая 1934 г. // СЗ. 1934. № 33. Ст. 257.

135. Тематические сборники документов и материалов

136. Директивы ЦК ВКП (б) и постановления Советского правительства о народном образовании: Сборник документов за 1917-1947 гг. M.-JL, 1947.

137. Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. / Под ред. В.П.Данилова, Н.А. Ивниц-кого. М., 1989.

138. Коллективизация сельского хозяйства: Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935 гг. М., 1957.

139. КПСС о культуре, просвещении, науке: Сборник документов. М., 1963.

140. Крестьянское движение в Саратовской губернии 1917-1922: Сборник документов и материалов./Сост. А.Г. Рыбков. Саратов, 2003.

141. Культурное строительство в РСФСР. 1917-1927 гг.: Документы и материалы. М., 1984.

142. Культурное строительство в Саратовском Поволжье: Документы и материалы. 4.1. 1917-1928 гг. / Сост. Г.А.Малинин, З.Е. Гусакова. Саратов, 1985.

143. Культурное строительство в СССР 1917-1927 гг. Разработка единой государственной политики в области «культуры»: Документы и материалы. М., 1989.

144. О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении: Сборник документов и материалов. М., 1972.

145. Саратовская партийная организация в годы восстановления народного хозяйства: Документы и материалы. 1921-1925. Саратов. 1960.

146. Саратовская партийная организация в годы гражданской войны: Документы и материалы 1918-1920 гг. Саратов, 1958.

147. Саратовская партийная организация в годы социалистической индустриализации страны и подготовки сплошной коллективизации сельского хозяйства: Документы и материалы. 1926-1929 гг. Саратов, 1960.

148. Саратовская партийная организация в период наступления социализма по всему фронту. Создание колхозного строя. 1930-1932 гг. Саратов, 1961.

149. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954 гг. М., 1954.

150. Сборник циркуляров и распоряжений по политико-просветительной работе. Вып. 1. Царицын, 1921. 66 С.

151. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы. В 5-ти тт. Т.1. Май 1927-ноябрь 1929 / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, JI. Виолы. М., 1999.

152. Хозяйственное и культурное состояние Автономной области Калмыцкого трудового народа: Доклад Калмыцкого областного исполкома Совету народных комиссаров РСФСР. Астрахань, 1927.62с.

153. Произведения политических и государственных деятелей теоретического и директивно-аналитического характера

154. Андреев А.А. Очередные задачи партии. Доклад на партийном активе г. Ростова. 28 октября 1929 г. Ростов н/Д. 1929. 62 С.

155. Бухарин Н.И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. 1925 г. // Избранные произведения. Новосибирск, 1990. С. 1-100.

156. Бухарин Н.И. Доклад на XIV московской губернской партконференции. 20 ноября 1927 г. М.: Раб. Москва, 1927. 16 С.

157. Бухарин Н.И. Уроки хлебозаготовок, Шахтинского дела и задачи партии: К итогам апрельского пленума ЦК и ЦКК ВКП (б). 13 апреля 1928 г. Д.: Прибой. 1928.93 С.

158. Бухарин Н.И. Заметки экономиста: К началу нового хозяйственного года. М. JL: Госиздат. 1928. 56 С.

159. Бухарин Н.И. Политическое завещание Ленина. // Избранные произведения. М.: Политиздат. 1988. С. 419-438.

160. Бухарин Н.И. Искусство и общественная жизнь. Иваново-Вознесенск, 1925.

161. Бухарин Н.И. Экономика переходного периода. М., 1920.

162. Бухарин Н.И. Ленинизм и проблемы культурной революции. М. Л., 1928.

163. Бухарин Н.И. Революция и культура. Статьи и выступления 1923-1936 гг. М.: Фонд им. Н.И. Бухарина, 1993. 350 С.

164. Зиновьев Г. Рабочий класс и крестьянство. М., 1925. 36 С.

165. Калинин М.И., Енукидзе А. Сплошная коллективизация и задачи Советов. Речи. М. Л., 1930. 48 С.

166. Калинин М.И. Крестьянам. Письмо о перевыборах в Советы. М.: Огиз «Московский рабочий», 1930. 32 С.

167. Каминский Г.Н. Задачи сельскохозяйственной кооперации по коллективизации сельского хозяйства М., 1928.

168. Каминский Г.Н. Основные задачи колхозного строительства. М., 1929. 68 С.

169. Крупская Н. К. Что говорил Ленин о колхозах и о мелком крестьянском хозяйстве. М. Л., 1930.

170. Крупская Н. К. Избы-читальни и красные уголки. //Пед. Соч.: в 10 т.-М.: Изд-во Акад. Пед. Наук РСФСР, 1960. Т. 8. С. 647-650.

171. Крупская Н. К. Лицом к деревне //Пед. Соч.: в 10 т. М.: Изд-во Акад. Пед. Наук РСФСР, 1959. Т. 7. С.247-259.

172. Крупская Н. К.О культурно-посветительной работе. М., 1957.

173. Крупская Н. К. Сельскохозяйственная пропаганда. // Пед. Соч.: в 10 т. М.: Изд-во Акад. Пед. Наук РСФСР, 1959. Т. 7. С. 173-187.

174. Ленин В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов. //Полн. собр. соч. 5-е издание Т.1.С. 125-346.

175. Ленин В.И. Развитие капитализма в России. // Полн. собр. соч. Т. 3. С. 3-609.

176. Ленин В.И. Рецензия Р.Г. Гвоздев. Кулачество ростовщичество, его общественно-экономическое значение. СПб. 1899. // Полн. собр. соч. Т. 4.С.55-59.

177. Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 гг. Ноябрь-декабрь 1907.// Полн. собр. соч. Т. 16.С. 193-413.

178. Ленин В.И. Аграрный вопрос в России к концу XIX века. // Полн. собр. соч.Т. 17. С. 57-137.

179. Ленин В.И. Капиталистический строй современного земледелия. // Полн. собр. соч. Т. 19.С.319-344.

180. Ленин* В.И. Новые данные о законах развития капитализма в земледелии. // Полн. собр. соч. Т. 27.С. 129-227.if

181. Ленин В.И. I Всероссийский съезд крестьянских депутатов. Речь по аграрному вопросу. 22 мая (4 июня) 1917 г.// Полн. собр. соч. Т. 32. С. 168189.

182. Ленин В.И. Очередные задачи советской власти. // Полн. собр. соч. Т. 36. С. 165-208.

183. Ленин В.И. Товарищи рабочие! Идем в последний решительный бой! // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 38-42.

184. Ленин В.И. IV Всероссийский чрезвычайный съезд Советов. Речь о годовщине революции. 6 ноября 1918 г. //Полн. собр. соч. Т.37. С. 135-168.

185. Ленин В.И. О воспитании и образовании. Сб. в 2-х т. М., 1980.

186. Ленин В.И. О работе Наркомпроса //Полн. собр. соч. Т. 42.С. 322-332.

187. Ленин В.И. О нашей революции. //Полн. собр. соч. Т. 45.С. 378-382.

188. Ленин В.И. Доклад о продовольственном налоге. // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 146-161.

189. Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов. // Полн. собр. соч. Т. 44. С. 155-175.

190. Ленин В.И. Как нам реорганизовать Рабкрин. // Полн. собр. соч. Т.45. С. 383-388.

191. Ленин В.И. Гонители земства или Аннибалы либерализма //Полн. собр. соч. Т. 5.С. 21-72.

192. Ленин В.И. Исторические судьбы учения К.Маркса //Полн. собр. соч. Т. 23. С.1-4.

193. Ленин В.И. VII Всероссийский съезд Советов. Доклад ВЦИК и Совнаркома. 5 декабря 1919 г. // Полн. собр. соч. Т. 39. С. 421 422.

194. Ленин В.И. Отношение социал-демократов к крестьянскому движению // Полн. собр. соч. Т. 11. С. 215-224.

195. Ленин В.И. О международном и внутреннем положении Советской республики. Речь на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов. 6 марта 1922. // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 1-18.

196. Ленин В.И. Заседание I съезда сельскохозяйственных рабочих Петроградской губернии. Ответы на записки. // Полн. собр. соч Т. 38. С. 27-30.

197. Ленин В.И. VIII съезд РКП (б). Доклад о работе в деревне. 23 марта 1919 г.// Полн. собр. соч Т. 38. С. 187-205.

198. Ленин В.И. VIII съезд РКП (б). Резолюция об отношении к среднему крестьянству. // Полн. собр. соч Т. 38. С. 207-210.

199. Ленин В.И. X съезд РКП (б). Доклад о замене разверстки натуральным налогом. // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 57-73.

200. Ленин В.И. VII московская губпартконференция. Доклад о новой экономической политике. 29 октября 1921 г. // Полн. собр. соч. Т. 44. С. 193213.

201. Ленин В.И. О кооперации. // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 369-377.

202. Ленин В.И. Лучше меньше, да лучше. // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 389-406.

203. Луначарский А.В. Культура на Западе и у нас. М.-Л., 1928.

204. Луначарский А.В. Мораль с марксистской точки зрения. Севастополь, 1925.

205. Луначарский А.В. Задачи просвещения в системе советского строительства НО воспитании и образовании. М.: Педагогика, 1976. 636 С.

206. Маркс К., Энгельс Ф. Обращение Центрального Комитета к Союзу коммунистов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 265-266.

207. Маркс К. Политические партии в Англии. Положение в Европе. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 518-521.

208. Маркс К.Вопрос об отмене крепостного права в России.//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.12. С.605-608.

209. Маркс К.Об освобождении крестьян в России. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.12. С.692-701.

210. Маркс К. Россия использует Австрию. Варшавский конгресс. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 15. С. 183-186.

211. Маркс К. Национализация земли. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 54-57.

212. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т .18. С. 90-94.

213. Маркс К., Энгельс Ф. Предисловие ко второму русскому изданию 1882 года. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 304-305.

214. Маркс К. Заметки о реформе. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 422-441.

215. Маркс К. Заметки о реформе 1861 г. и пореформенном развитии России. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 422-441.

216. Маркс К.Наброски ответа на письмо В. И. Засулич. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 400-421.

217. Маркс К. Председателю славянского митинга, созданного 21 марта 1881 г. в Лондоне в честь годовщины Парижской коммуны. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 252-253.

218. Маркс К. Капитал. Кн. 1. Отд. 3. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 43-491.

219. Маркс К. Послесловие ко второму изданию. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 12-22.

220. Маркс К. Экономически-философские рукописи. 1844. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 99.

221. Милютин В.П. Борьба на аграрном фронте и реконструкция сельского хозяйства. М.-Л., 1930.

222. Милютин В.П. Колхозы. Основные задачи коллективных хозяйств в современной период. М.-Л., 1929.

223. Плеханов Г.В. О тезисах Ленина и о том, почему бред подчас интересен. // Рабочий класс и современный мир. 1990. № 5. С. 135-142.

224. Рыков А.И. О кооперации. // Избранные произведения. М.: Экономика, 1990. С. 403-417.

225. Рыков А.И. Индустриализация и хлеб. Доклад на собрании актива Ленинградской парторганизации. 30 ноября 1928 г. // Избранные произведения. М.: Экономика, 1990.С. 418-452.

226. Сталин И.В. «Рабочей газете». //Соч. Т.7. С. 15.

227. Сталин И.В. Х1Усъезд ВКП (б). Политический отчет Центрального комитета. 18 декабря 1925 г. // Соч. Т.7. С. 261-352.

228. Сталин И.В. К вопросам ленинизма. // Соч.Т. 8. С. 11-90.

229. Сталин И.В. О крестьянстве как союзнике рабочего класса. //Соч. Т. 8. С. 91-94.

230. Сталин И.В. К вопросу о рабоче-крестьянском правительстве. Ответ Дмитриеву. //Соч. Т. 9. С. 179 -190.

231. Сталин И.В. О трех основных лозунгах партии по крестьянскому вопросу. Ответ Ян-скому. //Соч. Т. 9. С. 205-220.

232. Сталин И.В. Беседа с первой американской рабочей делегацией. 9 сентября 1927 г. //Соч. Т. 10. С. 92-135.

233. Сталин И.В. Беседа с иностранными рабочими делегациями. 5 ноября 1927г. //Соч. Т. 10. С. 206-238.

234. Сталин И.В. XV съезд ВКП (б). Политический отчет Центрального Комитета. 3 декабря 1925 г.// Соч. Т. 10. С. 271-353.

235. Сталин И.В. О хлебозаготовках и перспективах развития сельского хозяйства. //Соч. Т. 11. С. 1-9.

236. Сталин И.В. Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии. //Соч. Т. 11. С. 10-19.

237. Сталин И.В. На хлебном фронте. // Соч. T.l 1. С. 81-97.

238. Сталин И.В. О некоторых вопросах истории большевизма. Письмо в редакцию журнала «Пролетарская революция» // Соч. Т. 13. С. 84-102.

239. Сталин И.В. Об очередных задачах партии в деревне. //Соч.Т. 6. С. 302-312.

240. Сталин И.В. Ленин и вопрос о союзе с середняком. Ответ тов. С. // Соч. Т. 11. С. 101-115.

241. Сталин И.В. Членам Политбюро ЦК. Ответ Фрумкину. // Соч. Т. 11.С. 116-126.

242. Сталин И.В. Об индустриальной и хлебной проблеме. //Речь на пленуме ЦК. 9 июля 1928 г. // Соч. Т. 11. С. 157-187.

243. Сталин И.В. Год великого перелома. // Соч. Т. 12. С. 118-135.

244. Сталин И.В. К вопросам аграрной политике СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов. 27 декабря 1929 г. //Соч. Т. 12. С. 141-172.

245. Сталин И.В. К вопросу о политике ликвидации кулачества, как класса. //Соч. Т. 12. С. 178-183.

246. Сталйн И.В. Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения.//Соч. Т. 12. С. 191-199.

247. Сталин И.В. Ответ товарищам колхозникам. //Соч. Т. 12. С. 202-228.

248. Сталин И.В. XVI съезд ВКП (б). Политический отчет Центрального комитета. 27 июня 1930 г. // Соч. Т 12. С. 235-373.

249. Сталин И.В. Итоги первой пятилетки. Доклад на объединенном пленуме ЦК и ЦККВКП(б). 7 января 1933 г. //Соч. Т. 13. С. 161-215.

250. Сталин И.В. Речь на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников. 19 декабря 1933 г. //Соч. Т. 13. С. 236-256.

251. Сырцов С.И. Колхозы и план социалистического строительства. Речь на Всероссийском совещании крупных колхозов. 3 мая 1929 г. М., 1929.

252. Сырцов С. И. О наших успехах, недостатках, задачах. M.-JI.,: Госиздат, 1930. 76 С.

253. Троцкий Л.Д. О задачах деревенской молодежи. О новом быте. М.: Новая Москва, 1924. 23 С.

254. Чернышевский Н.Г. Письма без адреса. // Полн. Собр. Соч. в 15 т. Т. 10. М., 1951. С. 95-114.

255. Чернышевский Н.Г. Критика философских предубеждений против общинного владения землею. // Там же. T.l 1. С. 112-135.

256. Энгельс Ф. Предисловие ко второму изданию «Крестьянской войны в Германии». Около 11 февраля 1870. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 412-420.

257. Энгельс Ф. Принципы коммунизма //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 322-339.

258. Энгельс Ф. О социальном вопросе в России. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 537-548.

259. Энгельс Ф. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России». // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 22. С. 438-453.

260. Энгельс Ф. Крестьянский вопрос во Франции и Германии. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 501-525.

261. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 28-178.

262. Яковлев Я.А. За колхозы. Коллективное и кулацкое хозяйство. M.-J1.: Госиздат, 1929.

263. Яковлев Я.А. О колхозном строительстве. Доклад на VI съезде Советов СССР. Л.: Обл. изд-во, 1931. 56 С.

264. Яковлев Я.А. Наша деревня: Новое в старом, старое в новом. М., 1924.

265. Яковлев Я.А. Деревня как она есть. М.-Л., 1925.

266. Справочники. Статистические сборники.

267. Астраханская губерния. Экономическое, культурное и финансовое состояние. Астрахань, 1928. 93 С.

268. Статистический справочник СССР. 1927 г. М., 1927.

269. Народное хозяйство СССР в 1924-1925 г.: Обзор бюро конъюнктурного Совета Госплана СССР. М., 1926.

270. Весь Саратов: альманах — справочник. Саратов, 1925.531 С.

271. Тяжесть обложения в СССР: социальный состав, доходы и налоговые платежи населения Союза ССР в 1924-1925, 1925-1926, 1926-1927 гг.: Доклад Комитета СНК Союза ССР по изучению тяжести обложения населения Союза ССР. М., 1929.

272. Пять лет крестьянской взаимопомощи. 1921-1926. М., 1926.

273. Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917-1927 гг. М., 1927.

274. Наемный труд в России. Ч. 1. М., 1927.

275. СССР. Год работы правительства: Материалы к отчету за 1926/27 г. М., 1928.

276. Ю.Выборы в Советы и состав органов власти в СССР в 1927 г. М., 1928.

277. Материалы исследования кооперативного развития крестьянского хозяйства. Т.1. М., 1928.

278. Вся кооперация СССР. М., 1928.

279. Материалы по перспективному развитию сельского и лесного хозяйства. 1928/29- 1932/33 гг. М., 1929.

280. Всесоюзная школьная перепись. 15 декабря 1927 г. М., 1930.

281. Культурное строительство в СССР: Статистический сборник. М., 1956.

282. Сельское хозяйство СССР. 1925-1928. М., 1929.

283. Батрачество и пастушество СССР. М., 1929.

284. Сельское хозяйство СССР. 1925-1928: Сборник статистических сведений к XVI Всесоюзной партконференции. М., 1929.

285. Калмыцкая область за X лет революции: Сб. Астрахань, 1927. 125 С.

286. Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI съездами: Статистические сведения по сельскому хозяйству СССР за 1917-1930 гг. 2-е изд. М.-Л., 1931.

287. Колхозы в 1930 году. М.-Л., 1931.

288. СССР за 15 лет: Статистические материалы по народному хозяйству. М., 1932.

289. Массовое просвещение в СССР к 15 летию Октября. Ч. 1. М.-Л., 1932.

290. Бюллетень комиссии по ликвидации малограмотности. /Саратовское губернское статистическое бюро. Саратов. 1920-1922.

291. Саратовское губернское статистическое бюро. Бюллетень комиссии по ликвидации малограмотности. Саратов, 1920-1922 гг.

292. Саратовский опыт. Бюллетень особой комиссии по ликвидации малограмотности. Саратов, 1928-1929 гг.

293. Социалистическое переустройство сельского хозяйства в СССР между XV и XVI съездами ВКП (б). 2-е изд. М.-Л., 1932.

294. Социалистическое строительство в СССР: Статистический ежегодник. — М. 1934.

295. Материалы к первой краевой партийной конференции Нижне-Волжского края. Сентябрь 1928 г. Саратов: Крайпартиздат, 1928.

296. Статистический справочник Нижней Волги. 1929-1933. Сталинград, 1934.

297. Народное образование и культура в СССР: Статистический сборник. М., 1989.

298. Культурное состояние Нижне-Волжского края (Краткое описание). Саратов, 1928. 46 С.

299. Сборник статистических сведений по районам Нижне-Волжского края. Саратов, 1930.

300. Сборник статистических сведений по Царицынской губернии. 1923. Царицын. 1924. 72 С.25. Мемуарная литература1. 5 лет работы Калмыцкой областной совпартшколы. Юбилейный сборник. Астрахань. 1926. 230 С.

301. По зову партии: сборник воспоминаний и статей ленинградцев двадцатипятитысячников и тридцатитысячников. Л., 1961. 185 С.

302. Коллективизация и кулачество в зеркале писем 25-ти тысячников //Советские архивы. 1991. № 3. С. 73-84 С.

303. Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева//Вопросы истории. 1990. № 3. С.59-83.

304. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М.: Терра, 1991. 623 С.

305. Старжинский П.И. Взрослое детство: Записки сына раскулаченного. М.: Современник, 1991. 253 С.

306. Твардовский И.Т. Страницы пережитого: Документальная повесть //Юность. 1988. №3. С. 10-32; 1989. № 10. С.78-81;№ 11. С. 34-42.26. Периодические издания.1. Центральные

307. Правда. Орган ЦК ВКП (б). 1917-1934 г.

308. Известия ЦК ВКП (б). 1920-1926 гг.

309. Беднота. Орган ЦК ВКП (б). 1926-1931 гг.

310. Деревенский коммунист. Двухнедельный журнал для деревенского партийного актива. Орган ЦК ВКП (б). 1926-1930 гг.

311. Изба-читальня: Пособие для политико-просветительной работы в деревне. Орган Главного политико-просветительного комитета РСФСР. 19241929 гг.

312. Народное просвещение: Журнал по вопросам политики и организации народного просвещения. Орган народного комиссариата просвещения РСФСР. 1921-1929 гг.1. Региональные

313. Борьба. Царицын (Сталинград). 1921-1929 гг.

314. Коммунист. Астрахань. 1921-1928 гг.

315. Саратовские известия. Саратов. 1921-1928 гг.

316. Советская деревня. Крестьянская газета Нижне-Волжского крайкома ВКП (б) и крайисполкома. 1928-1932 гг.

317. Коммунистический путь. Двухнедельный журнал Саратовского губкома ВКП (б). 1926-1928 гг.

318. Нижнее Поволжье. Ежемесячный журнал. Орган Саратовской губернской и Нижне Волжской краевой плановой комиссии. 1926-1932 гг.

319. Поволжская правда. Орган Нижне-Волжского крайкома ВКП (б) и краевого исполкома советов, краевого совета профсоюзов и городского совета. 1929-1932 гг.1.. ЛИТЕРАТУРА. 1. Монографии и статьи

320. Абрамов Б. Организаторская работа партии по осуществлению ленинского кооперативного плана. М.: Госполитиздат, 1956. 164 С.

321. Абрамов Б. Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации сельского хозяйства // Исторические записки. Т. 38. М.,1951.

322. Абрамов К.А. Библиотечное строительство в первые годы Советской власти, 1917-1920. М., 1974.

323. Абросенко К.П. Рост культуры советского общества. М., 1958.

324. Авербах Л. На путях культурной революции. М., 1929.

325. Авербах Л. Спорные вопросы культурной революции. М., 1929.

326. Алексеев В.А. О характере антирелигиозного движения в СССР в 20-30 — е годы //Научный коммунизм. 1989. № 2.

327. Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991.

328. Алексеева Г.Д. История. Идеология. Политика. (20-30-е гг.) //Историческая наука в России в XX веке. М., 1997.

329. Ангаров А. Классовая борьба в советской деревне. М.: Изд-во Комм, акад. 1929.

330. Андреева М.С. Коммунистическая партия организатор культурно-просветительной работы в СССР (1917-1932 гг.). М., 1963.

331. Ансон А. Книга о деревне //Книжная полка. 1925. №2.

332. Амосов Н. Октябрьская революция и церковь //Антирелигиозник. 1937. № 10.

333. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М.: Мысль, 1971.376 С.

334. Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта. Новосибирск. 1997.

335. Аверин А.Н. Социальная политика государства и социальная структура общества. М., 1995.

336. Аграрные отношения: теория, историческая практика, перспективы развития. / Буздалов И.Н., Крылатых Э.Н., Никонов А.А. М., 1993.

337. Аграрная наука в России на пороге XXI века (состояние и перспективы). М., 1999.

338. Алексеев Т.А. Справедливость как политическая концепция. М., 2001.

339. Андреев В.М. Российское крестьянство навстречу судьбе. 1917-1920. М., 1997.

340. Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества //Менталитет и аграрное развитие России (XIX -ХХвв.): Материалы международной конференции. М., 1996.

341. Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет: наследие России царской и России коммунистической // Общественные науки и современность. 1995. №3. С. 99-110.

342. Балашов Е.М. Школы в российском обществе, 1917-1927 гг. Становление «нового человека». СПб. 2003. 237 С.

343. Баршая О. Кино в деревне. M.-JL, 1929.

344. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. 221 С.

345. Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии. Войны и национальности. М.: Мысль. 1996. 207 С.

346. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль. 1990. 176 С.

347. Белькович Н.Н. Социально-культурное строительство в РСФСР. М., 1938.

348. Берджер Дж. Крестьянская эстетика. Видение крестьянства //Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

349. Бобрышев Н. Кампания по ликвидации неграмотности //Народное просвещение. 1924. № 2.

350. Бокарев Ю. П. Бюджетные обоснования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. М., 1986.

351. Бокарев Ю. П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы: источники, методы исследования, этапы взаимоотношений. М.: Наука, 1989. 312 С.

352. Богденко M.JI. К истории начального этапа сплошной коллективизации //Вопросы истории. 1963. № 5.

353. Бондарев Д. Ликвидация неграмотности. Цифры, факты, перспективы. М.-Л., 1929.

354. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории советского общества. М., 1992.

355. Борисов Ю. Зигзаги и тупики аграрной политики послеоктябрьского десятилетия//Коммунист. 1991. № 2. С. 101-113.

356. Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни 1917-141: цивилизованные хозяйственники или «винтики государственной машины?». М.,1991.

357. Бобрышев А. Кампания по ликвидации безграмотности //Народное просвещение. 1924. № 2. С. 64-70.

358. Большаков A.M. Деревня в 1917 1927 гг. М.: Работник просвещения, 1927.

359. Большаков A.M. Деревня после Октября. Л.: Прибой, 1925.

360. Большаков A.M. Очерки деревни СССР. 1917-1926. М., 1927.

361. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

362. Буров Я.И. Деревня на переломе (ход работы в деревне). М., 1926.

363. Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история //Свободная мысль. 1992. № 14.

364. Бадял В. Благотворительность и меценатство в России. М., 1993.

365. Баева JI.K. Социальная политика Октябрьской революции (октябрь 1917 конец 1918 г.). М., 1977.

366. Баландин Ю.С. Крестьянское хозяйство. М., 1992.

367. Берсенев B.JI. Исторические особенности реформирования аграрных отношений в России. Екатеринбург. 1994.

368. Беккер И.И., Хасиев Г.Р. Социальные аспекты развития села. Куйбышев, 1988.

369. Беленький В.Р. Российская деревня: из прошлого в будущее. М.,1991.

370. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М.: Наука, 1986.

371. Бондаренко А.А. Социально-культурные аспекты аграрной политики КПСС. Л., 1986.

372. Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни 1917-1941 гг. М., 1991.

373. Бурджалов Ф.Э. Современная социальная политика. М, 1996.

374. Васильченко В.Е. История развития библиотечного дела в СССР. М., 1953.

375. Ваганов Ф. М. КПСС в борьбе за ускорение темпов социалистического строительства. 1927-1929 гг. М.: Высшая школа, 1967. 116 С. 59.

376. Верт Н. История советского государства. 1900-1991 / Пер. с фр. Бут-ман Н.В. и др. М., 1998.

377. Внешкольное дело: Сб. статей по вопросам внешкольного образования. Пг., 1924.

378. Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. 1917-1927 гг. М., 1985.

379. Волкогонов Д.А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция //Вопросы истории. 1990. № 3. С. 3-17.

380. Вылцан М.А., Ивницкий Н.А., Поляков Ю.А. Некоторые вопросы и проблемы истории коллективизации в СССР //Вопросы истории. 1965. № 3.

381. Вылцан М.А. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения (Краткий исторический очерк). М.: Колос, 1982. 398 С.

382. Вылцан М.А. Последние единоличники. Источниковая баз, историография. // Судьбы российского крестьянства. М. 1996. С. 364-386.

383. Вылцан М.А. Репрессии против крестьян в 30-е годы. // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.): Сборник статей. М. 1999.

384. Вербицкая О.М. Крестьянская семья в 1920-1950-е гг. //Население России в 1920-50-е годы: численность, потери, миграции. Сб. науч. трудов. М.: Ин-т Росс. Истории РАН, 1994. С. 115-132.

385. Вербицкая О.М. Российское крестьянство от Сталина к Хрущеву. М., 1992.-223 С.

386. Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов: Изд-во СГУ, 1997. 159 С.

387. Здравоохранение в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.) М.: Медгиз, 1954.

388. Виноградов Н.А. Здравоохранение в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.). М.: Медгиз, 1954.

389. Виноградов Н.А. Здравоохранение в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. М.: Медгиз, 1954.

390. Власть и общество: Исторический аспект. Межвуз. сб. науч. тр. /Отв. ред Рыбков А.Г. Саратов: Изд-во сарат. ун-та, 2000. 65 с.

391. Всемиров В.В. К вопросу о методологическом кризисе в исторической науке // Постигая прошлое и настоящее. Межвуз. Сб. науч. трудов. Саратов, 1997. С. 3-12.

392. Внуков В.А. Миф и действительность: опыт психологии социального быта. М., 1924.

393. Винокуров А.Н. Социальное обеспечение (от капитализма к коммунизму). М. 1921.

394. Волобуев П.В., Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению //Вопросы истории. 1995. № 5-6.

395. Волобуев П. Кулешов С. Очищение. История и перестройка. М.: АПН, 1989. 317 С.

396. Волков Ю.Е., Роговин В.З. Вопросы социальной политики. М., 1981.197 С.

397. Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917-1925). М., 1990.144 С.

398. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР. Ист.-стат. очерки. М., 1964.

399. Гимпельсон Е.Г. Влияние гражданской войны на формирование советской политической системы //История СССР. 1989. № 2.

400. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы, 1917-1923 гг. М., 1995.

401. Гимпельсон Е.Г. НЭП и Советская политическая система в 20-е годы. М., 2000.

402. Гордон JI.A., Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось в 30-е 40-е годы. М.: Политииздат, 1989. 319 С.

403. Голубых М. Очерки глухой деревни. M.-JL, 1926.

404. Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. Часть I. Автономная область. 1918-1924. Саратов: Изд-во Сар. ун-та. 1992. 192 С.

405. Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. Часть II. Автономная республика. 1924-1941. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1994. 416 С.

406. Герман А.А., Плеве И.Р. Немцы Поволжья: Краткий исторический очерк. Саратов, 2002. 141 С.

407. Горбунов В.В. Ленин и социалистическая культура. М., 1972.

408. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

409. Голанд Ю. Что предшествовало «Великому перелому» 1929 года //Политическое образование. № 1. С. 75-78.

410. Голанд Ю. Кризисы, разрушившие НЭП. М., 1991. 94 С.

411. Гущин Н.Я. Ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне //Социальная структура населения Сибири. Новосибирск, 1970.

412. Гущин Н.Я., Ильиных В.А. Классовая борьба в сибирской деревне. 1920-серединне 1930 годов. Новосибирск, 1987.

413. Гущин Н.Я. Основные этапы, закономерности и особенности преобразований социальной структуры сибирской деревни (1917-конец 70-х гг.). Новосибирск: Изд-во НГУ, 1982. 319 С.

414. Гомаюнов С.А. Композиционный метод в историческом познании. М., 1994.

415. Гомаюнов С.А. Местная история: проблемы методологии //Вопросы истории. 1996. № 9.

416. Генкина Э.Б. Переход Советского государства к Новой экономической политике. 1921-1922. М., 1954.

417. Герасименко Г.А., Рашитов Ф.А. Советы Нижнего Поволжье в Октябрьской революции. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1972. 336 С.

418. Герасименко Г.А. Низовые крестьянские организации в 1917- первой половине 1918 годов. На материалах Нижнего Поволжья. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1974. 340 С.

419. Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М.: Наука, 1990.

420. Герасименко Г.А., Семьянинов В.П. Советская власть в деревне на первом этапе Октября: (На материалах Поволжья). Саратов: Изд-во cap. ун-та. 1980. 228 с.

421. Гернштейн Э.Э. Борьба за осуществление . декрета о ликвидации неграмотности в Саратовской губернии (1920-1921 гг.) //Из истории Саратовского Поволжья. Саратов, 1968. С. 43-70.

422. Гинцберг Л.И. Массовые депортации крестьян в 1930-1931 годах и условия их существования в северных краях (по материалам «особых папок» политбюро ЦК ВКП (б) и «комиссии Андреева») //Отечественная история. 1998. № 2. С. 190-196.

423. Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М., 1996.

424. Горинов М.М. Советская история 1920-30-х годов: от мифов к реальности //Исторические исследования в России. Тенденции последних лет106. / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996. С. 239-277.

425. Горохов B.C. Производительные силы российской деревни: 1928-1940 гг. (на материалах Поволжья). Саратов, 1997.

426. Григорьев С.И. Теория и методология социальной работы. М., 1994.

427. Давыдов М.И. Борьба за хлеб. Продовольственная политика Коммунистической партии и Советского государства в годы гражданской войны, 1917-1920. М., 1971.

428. Данилов В.П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. М., 1957.

429. Данилов В.П. О характере общественно-политической обстановки в советской деревне накануне коллективизации //Исторические записки. Т. 79.-М., 1966.

430. Данилов В.П. Колхозное движение накануне сплошной коллективизации (1927 первая половина 1929 гг.) //Исторические записки. Т.80. М., 1967.

431. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.,: Наука. 1977. 318 С.

432. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука. 1979. - 359 С.

433. Данилов В.П., Тепцов Н.В. Коллективизация: как это было. //Правда. 1988. 26 августа, 16 сентября.

434. Данилов В.П. Аграрная политика РКП (б) ВКП (б) в 20 - 30-х годах //Коммунист. 1990. № 16. С. 90-93.

435. Данилов В.П. Аграрные реформы и агарная революция в России //Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 310-322.

436. Данилов В.П. Введение (Истоки и начало деревенской трагедии) //Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 19271939. Документы и материалы: В 5 т. / Под. ред. В. Данилова, Р. Ман-нинг, Р. Виола. Т. 1. май 1927-ноябрь 1929. М., 1999.

437. Данилов В.П. Аграрные реформы и крестьянство России (1861-1994 гг.) //Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. XXIV сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М. 1995.

438. Данилов В.П. К проблеме альтернатив 20-х годов //Этот противоречивый XX век. М., 2001.

439. Данилов В.П. Редакторское вводное слово //Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: В 5 т. Т. 1. май 1927-ноябрь 1929. / Под редакцией В. Данилова, М., 1999.

440. Данилов В.П. Сталинизм и советское общество //Вопросы истории. 2004. № i.e. 169-175.

441. Дмитренко В.П. Торговая политика Советского государства после перехода к нэпу. М., 1971.

442. Дмитренко В.П. Четыре измерения НЭПа //НЭП: приобретения и потери. М., 1994. С. 30-35.

443. Дмитренко В.П. Советская модель социализма //Россия в XX веке: историки мира спорят. М., 1994. С. 533-544.

444. Дъячков B.JL, Есиков С.А., Канищев В.В. Протасов Л.Г. Крестьяне и власть (опыт регионального изучения) // Менталитет и аграрное развитие России (XIX XX вв.). Материалы международной конференции. М., 1996.

445. Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок. XXIX сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Тезисы докладов и сообщений. Орел. 21-25 сентября 2004. М., 2004. 194С.

446. Деревня после Октября. Л., 1925.

447. Деборин А. Марксизм и культура //Революция и культура. 1927. №1.

448. Денисов С.Г. Борьба КПСС за культурное преобразование в деревне (1917-1937 гг.) М., 1981.

449. Долгов В.М. Характер изменений социальной структуры российского общества в XX веке //История. Общество. Личность: Научная конференция историков г. Саратова. 27 февраля 1993 г. Саратов: Изд-во СГТУ, 1993. С. 8-10.

450. Долгов В.М. Исторические судьбы российского крестьянства //Документы и материалы по аграрной истории России (Х-ХХ вв.). Вып. 1. /Под ред. В.М. Долгова./ Сарат. гос. с.-х. акад. Саратов, 1994. С. 4-9.

451. Дробижев В.З. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Политиздат, 1966. 32 С.

452. Демьянов Я.В. Первый шаг к колхозу. М.-Л., 1931. 45 С.

453. Демкин А.П. Опыт культурно-бытовой работы в колхозах. М., 1930. 29 С.

454. Дугин А.Н. Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа //Социально-политические науки. 1990. № 7. С. 90-101.

455. Елкин И. И. Проблемы ликвидации инфекционных болезней. Актовая речь в I ММИ имени И.М. Сеченова. М., 1966.

456. Ерина Е.М. Очерки истории культуры Немецкой автономии на Волге. Саратов, 1995. 108 С.

457. Елютин В.П. Высшая школа страны социализма. М., 1959.

458. Ермаков В.Т. Идейная борьба на культурном фронте в первые годы советской власти //Вопросы истории. 1971. № 11.

459. Ермаков В.Т. Некоторые проблемы современной историографии советской культуры. //Вопросы истории и историографии социалистической культуры: Сборник статей. М., 1987. С. 171-191.

460. Есиков С.А., Протасов Л.Г. «Антоновщина»: новые подходы // Вопросы истории. 1992. № 5-7.

461. Есиков С.А., Канищев В.В. Антоновский НЭП (Организация и деятельность «Союза трудового крестьянства» Тамбовской губернии, 19201921 гг.) //Отечественная история. 1993. № 4.

462. Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в годы НЭПа (1921-1928 гг.). Монография. Тамбов: изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. 120 С.

463. Жаворонков Б. Большая показуха: Как создавался миф о грандиозных победах колхозного строя //Человек и экономика. 1991. № 2. С. 26-31.

464. Жирнов В. Развитие советской социалистической культуры. М., 1952.

465. Жоголева Е.Е. Методология разработки приоритетов аграрной политики России. М., 1996.

466. Жуков В.И., Еськов Г.С., Павлов B.C. Социальная история России. М.: Изд-во «Союз». 1999.

467. Зак JI. История культурного строительства в СССР в советской историографии (1956-1963)//Вопросы истории. 1964. № 2.

468. Зак JI. История изучения советской культуры. М., 1982.

469. Заколодкин И. Развитие структуры Наркомпроса и его местных органов //Народное просвещение. 1927. № 11-12.

470. Залесский М.Я. Налоговая политика Советского государства в деревне. М., 1940.

471. Замогильный С.И. Динамика социальной дифференциации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. 158 С.

472. Зеленин И.Е. Совхозы в первое десятилетие советской власти. 19171927 гг. М., 1972.

473. Зеленин И.Е. Совхозы СССР в годы предвоенных пятилеток. 19281941 гг. М., 1982.

474. Зеленин И.Е. О некоторых «белых пятнах» завершающего этапа сплошной коллективизации //История СССР. 1989. №2. С. 16-17.

475. Зеленин И.Е. Осуществление политики «Ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг.). //История СССР. 1990. № 6.

476. Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличник. //Отечественная история, 1993. №3.

477. Зеленин И.Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия. //Вопросы истории, 1994. № 10.

478. Зеленин И.Е. Закон о пяти колосках: разработка и осуществление. //Вопросы истории, 1998. № 1.

479. Зеленин И.Е. Введение (Кульминация крестьянской трагедии). //Трагедия советской деревни. Т. 3. М., 2001.

480. Земсков В.Н. Спецпоселенцы: (по документам НКВД-МВД СССР): данные о кулацких ссылках 30-50-х гг. //Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3-17.

481. Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960 гг.)//Социологические исследования. 1991. № 1. С. 5-26.

482. Земсков В.Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы //Отечественная история. 1997. №4. С. 54-79.

483. Зенина М.С. Складывание командно-бюрократических методов руководства культурой //Режим личной власти Сталина. М., 1989.

484. Злобин Н.С. О сущности и периодизации культурной революции //Культурная революция в СССР. М., 1967.

485. Зубкова Е.Ю., Куприянов А.И. Ментальное измерение истории: поиски метода //Вопросы истории. 1995. № 7.

486. Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты): материалы XVIII сессии Симпозиума по аграрной истории Европы. Калуга: КПГУ им. К. Э. Циолковского, 2003. 464 С.

487. Иванов А. Свобода совести в первых законодательных актах советского государства//Наука и религия. М.: Знание. 1978. № 10.

488. Иванова Е.Г. Комитеты крестьянской взаимопомощи и общественная запашка //Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты): материалы XVIII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Калуга, 2003. С. 294-305.

489. Иванова А. М. Что сделала Советская власть по ликвидации неграмотности среди взрослых. М., 1949. 96 С.

490. Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 гг. в Поволжье. // Вопросы крестья-новедения. Вып. 3. Саратов: изд-во сарат. с/х акад., С.92-99.

491. Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? // Голод 19321933 гг. Сб. стат./ Отв. ред. Вступ. стат. Ю.И. Афанасьев. М., 1995. С. 4366.

492. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1933). М.: Наука. 1972. 360 С.

493. Ивницкий Н.А. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: Опыт, уроки, выводы. М., 1988.

494. Ивницкий Н.А. История подготовки постановления ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации сельского хозяйства от 5 апреля 1930 г. //Источниковедение истории советского общества. М., 1964.

495. Ивницкий Н.А. «Даешь коллективизацию!» //Молодой коммунист. 1988. №4. С. 79-85.

496. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994.

497. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание в начале 30-х годов. По материалам Политбюро ЦК ВКП(б) и ОГПУ // Судьбы российского крестьянства М., 1996. С. 249-297.

498. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика советской власти в деревне (1918-1933 гг.) М. 2000.

499. Игнатовский П.А. Крестьянство и экономическая политика партии в деревне. М., 1971.

500. Игрицкий Ю. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. №1.

501. Игрицкий Ю. Меняющаяся Россия как предмет концептуального анализа // Отечественная история. 1998. № 1. С. 3-23.

502. Идеи и реальность 1920-1930 годов в советской исторической науке: Межвузовский сборник. /Отв. ред. Корников А.А. Иваново, 1993.

503. Изменения социальной структуры советского общества. 1921- середина 30-х годов. М., 1979. 343 С.

504. Иконникова И.П., Угроватая А.П. Сталинская репетиция наступления на крестьянство // Вопросы истории КПСС. 1991. №1. С. 68-82.

505. Илюшечкин В.П. Эксплуатация и собственность в сословно-классовых обществах. Опыт системно-структурного исследования. М.: Наука, 1990. 436 С.

506. Искендеров А.А. Историческая наука на пороге XXI века. //Вопросы истории. 1996. № 4.

507. Историческое значение НЭП: Сб. науч. трудов АН СССР. Институт истории СССР. М., 1990. 213 С.

508. Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996. 464 С.

509. История подготовки постановления ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации сельского хозяйства от 5 января 1930 г. // Источниковедение истории советского общества. Вып. 1. М., 1964. С. 265-288

510. История России: проблемы цивилизационного развития. Учеб пособие под общ. ред. В.В. Рыбникова, В.А. Динеса. Саратов: Изд-во «Летопись», 1999.

511. История крестьянства СССР. История советского крестьянства в 5-ти т. T.I. Крестьянство в первое десятилетие советской власти 1917-1927. М.: «Наука». 1986. 456 С.

512. История крестьянства СССР. История советского крестьянства в 5-ти т. Т.2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства: конец 1927 1937. М.: «Наука». 1986. 448 С.

513. История СССР с древнейших времен до наших дней в 12 т. М., 1967.

514. Изба-читальня как центр политико-просветительской работы в деревне. М.-Л., 1927. С.14-24.

515. Ибрагимова Д.Х. НЭП и перестройка: массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997.

516. Из истории культурного строительства в Курской губернии. 1917-1928 гг. Курск, 1979.

517. Изменение социальной структуры советского общества. 1921 середина 30-х годов. М., 1979.

518. Историки спорят. Тринадцать бесед. Под общ. ред. Лельчука B.C. М.,1989.

519. История Отечества: люди, идеи, решения: Очерки истории советского государства. / Сост. Козлов В.А. М., 1991.

520. История профдвижения в СССР. М., 1961.

521. Ким М.П. Коммунистическая партия организатор культурной революции в СССР. М., 1955.

522. Кабанов В.В. Кооперация, революция, социализм. М., 1996.

523. Крестьянская община и кооперация России XX века. М., 1997.

524. Кабанов В.В. Разработка Основного закона о социализации земли. В кн.: Октябрь и советское крестьянство. М., 1977.

525. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». М., 1988.

526. Кабанов В.В. Судьбы кооперации в Советской России: проблемы историографии//Судьба российского крестьянства. М., 1996.

527. Кабанов П.И. История культурной революции в СССР. М., 1971.

528. Кабанов П.И. Культурные преобразования в Курской области (19171964 гг.). Воронеж, 1964.

529. Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство. Этапы духовного освобождения. М.: Мысль, 1988. 237 С.

530. Кабытов П.С. Русское крестьянство в начале XX века. Куйбышев.1990.

531. Кациграс А. Кино-работа в деревне. М., 1926. 128 С.

532. Каврийский В., Нусунов И. Расчеты по социально-классовому составу деревни 20-х годов. // На аграрном фронте. 1929. №5.

533. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

534. Каревский Ф.А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье. //Исторические записки. Т. 80. М., 1967.

535. Каревский Ф.А. Социалистическое преобразование сельского хозяйства Среднего Поволжья. Куйбышев, 1976.

536. Каревский Ф.А. Дифференциация средневолжской деревни в докол-хозный период. В кн.: Очерки истории и культуры Поволжья. Куйбышев, 1976. Вып. 1.

537. Карр Э.Х. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. /Пер. с англ. М.: Интер-Верс, 1990. 208 С.

538. Карсавин Л.П. Введение в истории. (Вступ. статья А.Л. Ястребицкой). //Вопросы истории. 1996, № 8.

539. Карпов Г.Г. Партия и культурная революция в СССР. М.: Госполитиздат, 1957. 72 С.

540. Капустин В.И. Социалистический образ жизни. М.: Мысль. 1976. 301 С.

541. Кибардин М.А., Медведев Е.И., Шишкин А.А. Октябрь в деревне: На материалах Среднего Поволжья. Казань, 1967.

542. Ким М.П. 40 лет советской культуре. М., 1957. 388 С.

543. Ким М.П. О культуре как предмете исторического изучения //Вопросы истории. 1974. № 1.

544. Классы, социальные слои и группы в СССр. /Отв. ред. И.А. Степанян и B.C. Семенов. М.: Наука, 1968. 230 С.

545. Казарезов В.В. Крестьянский вопрос в России (конец XIX первая четверть XX вв.). Т.1. М.: Колос, 2000. 472 С.

546. Климин И.И. XV съезд ВКП (б): проблемы социалистического преобразования сельского хозяйства //Вопросы истории КПСС. 1991. № 1. С. 56-67.

547. Ковырялов Ю.П. Сельское хозяйство Волгоградской области за 50 лет. Волгоград, 1966.

548. Козлова Н.Н. Маркс ли испортил нашу жизнь? //Диалог. 1991. № 1. С. 35-40.

549. Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х гг. М., 1988.

550. Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство 1921-1927. (по материалам Европейской части РСФСР) М.: Наука. 1983. 215 С.

551. Козлов В.А., Ободжа В.А., Пушинов В.П. Опыт изучения особенностей культурного развития советского доколхозного крестьянства: По данным бюджетных обследований крестьянских хозяйств 20-х гг. //История СССР. 1978. № 5. С. 89-106.

552. Козлов А.Е. Социальная политика: концептуально-правовые проблемы.-М.: Наука, 1990. 160 С.

553. Козлов С. А. Швейковская Е.Н. Проблемы социально-экономической истории в работе симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (1958-2003 гг.)//Отечественная история. 2003. №6. С. 158-173.

554. Козенов В.А. Культурная революция и крестьянство 1924-1927 гг. (по материалам Европейской части РСФСР). М.: Наука. 1983. 215 С.

555. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М., 2000.

556. Конюков И.А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия, 1917-1925. М., 1949.

557. Кольцов А.В. Культурное строительство в РСФСР в годы первой пятилетки (1928-1932 гг.) М.-Л., 1960.

558. Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье. /Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990.

559. Косолапов Р.И. Социализм. К вопросам теории. М.: Мысль. 1975. 476 С.

560. Константинов Н.А., Медынский Е.Н. Очерки по истории советской школы РСФСР. М., 1957. >

561. Коржихина Т.П. Извольте быть благонадежны! М., 1997.

562. Концепция аграрной политики России в 1997-2000 годах. /Под ред. Е.С. Строева. М., 1998.

563. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов в деревнях Поволжья. //Вопросы истории. 1991. № 6. С. 176-181.

564. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов в Поволжье. // Вопросы кре-стьяноведения. Вып. 3. Саратов: Изд-во cap. с/х акад., Саратов, 1996. С.92-93.249. 237. Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918-1922 гг. М.: «Янус-К», 2001. 544.

565. Кондрашин В.В., Пеннер Д. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани). Самара-Пенза. 2002. 432 С.

566. Коллективизация: истоки, сущность, последствия. Беседа за «круглым столом». //История СССР. 1989. № 3. С. 3-62.

567. Коновалов И.Н. Крестьянская кооперация в России (1900 1917 гг.). Саратов: СГАП, 1998.

568. Коэн С. Большевизм и сталинизм. //Вопросы философии. 1989. №7.С. 46-73.

569. Конюс Э.М. Пути развития советской охраны материнства и младенчества (1917-1940). М., 1954. 404 С.

570. Крестов Ф.Д. Деревня после Октября. М., 1925.

571. Крестьянин в двадцатом веке / Бродский Н.Л., Дзюбинский С.Н., Мирский Л.С. и др. М., 1925.

572. Крестьяноведение: Теория, история, современность. Ежегодник. М., 1996.

573. Крестьянский календарь на 1923 г. М., 1923. 78 С.

574. Крестьянский корреспондент. Его роль. Его работа М.-Л., 1925.

575. Крестьянские судьбы. / Сост. Ю.В. Лебедев. М., 1986.

576. Крестьянство и индустриальная цивилизация: Сб-ник. М., 1993.

577. Криворучко А.Н. Социальная политика в период НЭПа. // Проблемы социальной политики и общественно-политической мысли в России и

578. СССР: Из истории социальной политики и социальной политической мысли СССР. М., 1992. С. 111 166.

579. Крестьянская взаимопомощь: ее достижения, недостатки и нужды. М.,1927.

580. Краев М. А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954.

581. Крицман JI.H. Расслоение в советской деревне. // На аграрном фронте.1928. №4.

582. Крицман Л.Н. На новых путях: Итоги новой экономической политики 1921-1922 гг. М., 1923.

583. Культурная революция в СССР и духовное развитие советского общества. Свердловск, 1974.

584. Культурная жизнь в СССР. 1917- 1927. Хроника. М., 1975.

585. КПСС и культурное преобразование села: Сборник статей. М., 1981. 239 С.

586. Кузнецов О.В. Участие общественных организаций АССР НП в развитии системы народного образования и борьбе с неграмотностью в 19221925 гг. //История и культура российских немцев. Вып. 3. Ч. 2. Саратов, 1996. С. 23-33.

587. Кузьмин И. Волостной политико-просветительный центр и его задачи. М., 1925. 64 С.

588. Кузьмин М.Н. К проблеме социокультурных предпосылок социализма. //Вопросы истории и историографии социалистической культуры. М., 1987. С. 38-69.

589. Культурное шефство и политико-просветительная работа в деревне. Сб. статей. М., 1925. 71 С.

590. Красовицкая Т.Ю. Культурное строительство в СССР. 1917-1927 гг. М., 1987.

591. Культурная политика в современном обществе (Сб. науч. тр.). М.: Российский институт естествознания. 1992. 271 С.

592. Куценко В.А. Культура: испытание рынком. //Социально-политический журнал, 1991. № 12.

593. Кухтерин С. Европейская культура и мировое развитие. М., 1987.

594. Куренышева А.А. Крестьянство России в период войны и революции (1917-1920 гг.) (историографические аспекты). //Вопросы истории. 1999. № 4-5.

595. Кукукшкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М., 1986. 256 С.

596. Кузьмин М.К. Лекции по истории советской медицины. Лекция 1. //Советская медицина в период строительства социализма и коммунизма (1917-1967). М., 1969.

597. Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е годы. // Социально-культурное развитие Сибири. Бахр. Чтения: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск. 1991. С. 24.

598. Культурная революция в СССР (1917-1965 гг.). М., 1967.

599. Культурное строительство СССР. М.-Л., 1940.

600. Культурное строительство в СССР. 1917-1927 гг. М.: Наука. 1989. 383 С.

601. Куманев В.А. Революция и просвещение масс. М., 1973.

602. Куманев В.А. Социализм и всенародная грамотность: Ликвидация массовой неграмотности в СССР. М., 1967.

603. Кузьминов И.М. Стахановское движение высший этап социалистического соревнования. М., 1940. 220 С.

604. Кудрина Т.А. Политика и культура. М.: «Луч», 1993. 34 С.

605. Кудрина Т.А., Егоров В.И., Комиссаров С.Н., Шендрик А.И. Региональные особенности управления духовно-культурной сферой // Региональное сообщество: многостороннее развитие и управление. М.: «Луч», 1993. С. 110-136.

606. Ланщиков А.П., Салуцкий А.С. Крестьянский вопрос вчера и сегодня. М., 1990.

607. Лаврененко И.М. Государственная социальная политика РФ: опыт и проблемы трансформации (80-е-90-е годы XX в.). М., 1999.

608. Лихачев Д.С. Несвоевременные мысли //Советская культура. 1990. 13 января. С.З.

609. Лихачев Д.С. Не стать бы нам отколком культуры. // Известия. 1990. 4 июня. С.З

610. Лихачев Д.С. Декларация в защиту прав культуры //Российский обозреватель, 1996. № 4. С. 13-14.

611. Льюис Э. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921-1923 гг.) //История России: диалог российских и американских историков. Саратов, 1994.

612. Литвин А.Л. Крестьянство Среднего Поволжья в годы гражданской войны. Казань, 1972.

613. Ларкин Ю. Советская деревня. М., 1925.

614. Лацис М.И. 10 лет борьбы за новую деревню. М., 1927.

615. Лацис О. НЭП цивилизационный аспект //Свободная мысль. 1991. № 18.

616. Лебедев Ю. Русское крестьянство в конце XIX нач. XX в. Исторический очерк. //Деревенские летописи. М.: Современник. 1990. С.3-20.

617. Левин М.Л. Деревенское бытие, нравы, верования, обычаи. Россия деревенская в первой трети XX в. // Крестьяноведение. Теория. История. Современность: Ежегодник. М.: Прогресс-Академия. 1997. С. 89-127.

618. Левин М.Л. Российские крестьяне и советская власть (исследования коллективизации). Нью-Йорк, Лондон. 1975. 539 С.

619. Левин М.Л. Бюрократия и сталинизм //Вопросы истории. 1995. № 3.

620. Липицкий В. Кооперация: Ленинский замысел и воплощение. //Коммунист. 1988. № 16. С. 15-22.

621. Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии. //НЭП: приобретения и потери. М., 1994.

622. Литошенко Л.Н. Социализация земли в России. Новосибирск. 2001.

623. Лобачев Ю.М. Деятельность парторганизаций Нижнего Поволжья по подъему культурно-просветительской работы в деревне в годы первой пятилетки. М., 1965.

624. Лопата Л.П. Сущность и основные особенности социальной политики КПСС в условиях социализма // Проблемы научного коммунизма. М.,1979. Вып. 13. С. 3-15.

625. Львов К.И. Основы организации просветительной работы. М., 1923. 190 С.

626. Любарский Л. За боевые темпы культурного строительства. Доклад на II съезде Советов Нижне-Волжского края. Саратов, 1931. 62 С.

627. Лунина Т.В. Решение проблем социального обеспечения в период НЭПа (на материалах губерний Центрального Черноземья). //Актуальные проблемы отечественной истории. Воронеж, 1995. С. 88-94.

628. Лурье С.В. Как погибла крестьянская община //Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993. С. 164-176.

629. Лященко П.И. История Народного хозяйства СССР. М., 1956.

630. Макаренко В.П. Бюрократия и сталинизм. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та. 1989. 365 С.

631. Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП (б)» энциклопедия культа личности Сталина. //Вопросы истории КПСС. 1988. № 2. С. 55-67.

632. Марков А.П. Социокультурная деятельность как технология и предмет теории. // Гуманитарная культура как фактор преобразования России. СПб.: С.-Петерб. университет профсоюзов, 1995. С. 26-28.

633. Машенков В.Ф., Бондаренко А.В. Советская деревня: труд, быт, досуг. М., 1996.

634. May В. НЭП в контексте российской революции // НЭП: приобретения и потери. М., 1994. С. 43-47.

635. Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его эволюция. М., 1920. Т. 1.320. 392 С.

636. Мамай Н. Коммунистическая партия в борьбе за идейно-политическое воспитание масс в первые годы НЭПа. М., 1954.

637. Маруцкий Э.С. Рабочая молодежь в условиях НЭПа и индустриализации./Под ред. Динеса В. А. Саратов, 1995.

638. Маторин Н.В. Рабочее шефство и деревня. JL, 1926.

639. Медведев В.К. Ликвидация кулачества в Нижне-Волжском крае. //История СССР. 1958. № 6. С. 9-29.

640. Медведев В.К. Крутой поворот (Из истории коллективизации сельского хозяйства Нижнего Поволжья). Саратов: Поволж. книж. изд-во, 1961. 162 С.

641. Медведев В.К. Решающий этап колхозного строительства в НижнеВолжском крае (1929-1931 гг.) //Из истории Великой Октябрьской революции и социалистического строительства. Саратов, 1958.

642. Медведев Р.А. Русская деревня 1917 года: победа и поражение большевиков: К 80-летию русской революции 1917 года. М., 1997.

643. Менталитет и аграрное развитие России (XIX XX вв.). М.: Россиэн. 1996. 438 С.

644. Месяцев П.А. Аграрная политика в России. М., 1924.

645. Микулинский К.И., Роговин В.З., Шаталин С.С. Социальная политика КПСС. М.'Политиздат. 1987. 351 С.

646. Милеев Л.К. Народное образование в местных бюджетах 1922-1923 года. // Народное просвещение. 1924. № 8.

647. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.,1998.

648. Милосердов В.В. Крестьянский вопрос в России: прошлое, настоящее, будущее. Ч. 1. М., 1999.

649. Мошков Ю.А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства. М., 1966.

650. Москвитина Р.А. Социокультурные процессы российского села (70-90 -е годы XX века). Саратов. 1998.

651. Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодежи. М., 1926.

652. Муханов К.И. Культурное строительство и здравоохранение. Саратов, 1951.

653. Население России в XX веке. Исторические очерки. /Отв. ред. Ю.А. Поляков. Т. 1. 1900-1939. М., 2000.

654. Наумов С.Ю. Социальная политика СССР и России: теория, методология, исторический опыт. М., 1996.

655. Наухацкий В.В. Аграрные отношения: теория, историческая практика, перспективы развития. М., 1993.

656. Наухацкий В.В. Аграрные реформы в России: 1961-1993 гг. Курс лекций. Зеленоград, 1993.

657. Наухацкий В.В. Аграрные реформы в России: итоги, содержание, последствия.// Российская историческая политология. Ростов-на-Дону, 1997.

658. Никулин В.В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период НЭПа. Становление и функционирование (1921-1929 гг.). СПб., 1997.

659. Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVIII XX вв.). М.: Энциклопедия советской деревни, 1995. 574 С.

660. Никольский С.А. Административно-бюрократическая система и коллективизация //Вопросы философии. 1988. № 12. С. 85-95.

661. Никольский С.А. Власть и земля. М., 1990. 238 С.

662. Никольский С.А. Коллективизация и деколлективизация: сравнительный анализ процессов, последствий, перспектив. // Крестьяноведение. Теория. История. Современность: Ежегодник. М., 1997. С. 223-239.

663. Никольский С.А. Послеоктябрьские аграрные реформы: материализация идеологического замысла. //Россия Нэповская: политика, экономика, культура. Новосибирск: Акад. наук СССР. Сиб. Отдел ин-т истории, 1991. С. 87-89.

664. Немчинов B.C. Избранные произведения. Т. 1. М., 1967. 431 С.

665. НЭП: приобретения и потери /Девис Р.У., Дмитренко В.П., May В.А. и др.; РАН, Ин-тРосс. Истории. М., 1994.

666. Овечкин В.В. Дезертирство из Красной армии в годы гражданской войны //Вопросы истории. 2003. № 3.

667. Озмитин В.Д. Раскрестьянивание и окрестьянивание по-российски. // Социс. 1994. №3.

668. Октябрь в Поволжье. Саратов: Приволж. книж. изд-во, 1967. 612 С.

669. Оликов С. Дезертирство из Красной Армии и борьбы с ним. JI. 1926.

670. Орлов И.Б. Современная отечественная историография НЭПа: достижения, проблематика, перспективы. //Отечественная история. 1999. № 1. С. 102-116.

671. Островский В.Б., Вениг Б.Л. По старым саратовским трактам. Из прошлого и настоящего саратовского крестьянства. Саратов: Приволж. книж. изд-во, 1966. 136 С.

672. Островский В.Б. Колхозное крестьянство в СССР. Саратов, 1967.

673. Осипов Ю.М. Опыт философии хозяйств. Хозяйство как феномен культуры и самоорганизующаяся система. М., 1990.

674. Осипова Т.В. Крестьянский фронт в гражданской войне //Судьбы российского крестьянства. М., 1995.

675. Осокина В.Я. Социалистическое строительство в деревне и община: 1920-1933. М., 1978.

676. Ольховский Б.С. 13 лет Октября. М.-Л., 1930. 63 С.

677. Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа // Очерки истории партийного руководства коллективизации крестьянских и казачьих хозяйств. Ростов-на-Дону, ун-т, 1973.

678. Осколков Е.Н. Голод 1932-1933 гг. Ростов-на-Дону, 1991. 84 С.

679. Очерки истории Калмыцкой организации КПСС. / А.И. Наберухин, В.Б. Убушаев, Н.Х. Бадмаев и др.; редкол.: Городовиков Б.Б. Элиста: Калмыц. кн. изд-во, 1980. 454 с.

680. Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. Ред. кол.: Д.А. Чугаев (отв. ред. и др.) М.: Наука, 1970. 432 с.

681. Очерки истории Саратовской организации КПСС. Ч. 2. 1918-1937. Саратов: Приволж. книж. изд-во, 1965. -392 С.

682. Очерки истории Волгоградской организации КПСС. Волгоград: Ниж-не-Волжское книж. изд-во, 1977.

683. Очерки истории Волгоградской организации КПСС. 2-е изд. перераб и доп. Волгоград: Нижне-Волжское книж. изд-во, 1985. 655 с.

684. О работе комиссий Политбюро ЦК ВКП (б) по вопросам сплошной коллективизации. //Вопросы истории КПСС. 1964. №1. С. 34-36.

685. План 2-го этапа культштурма Центрального улуса Калмыцкой области. Элиста, 1932. 27 С.

686. Политико-просветительная работа в деревне. Изд-во Калмоблполит-просвета. Астрахань, 1926. 99 С.

687. Пюрбеев А. О хозяйственном и культурном строительстве Калмобла-сти (К XI областной партконференции). Элиста, 1930. 40 С.373. 5 лет работы Калмыцкой областной совпартшколы. Юбилейный сборник. Астрахань, 1926. 260 С.

688. Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 20-30-е годы //Вопросы истории. 1996. № 11-12.

689. Першин П.Н. Аграрная революция в России: ист.-экон. исследования. В 2-х кн. М., 1966.

690. Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму: Историографический очерк. М., 1975.

691. Петриков А.В. Специфика сельского хозяйства и современная аграрная реформа в России. М., 1996.

692. Политическая история: Россия — СССР Российская Федерация: В 2 т.

693. Т. 1. М.: Терра, 1996. 655 С; Т.2. М.: Терра, 1996. 719 С.

694. Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. М., 1967.

695. Поляков Ю.А., Дмитренко В.П., Щербань Н.В. Новая экономическая политика. Разработка и осуществление. М., 1982.

696. Поляков Ю.А. О политических настроениях крестьянства к концу гражданской войны. В кн.: Октябрь и гражданская война в СССР: Сб. ст. М., 1966.

697. Поляков Ю.А. 1921-й: Победа над голодом. М., 1975.

698. Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР. (1920-1930-е годы). // Вопросы истории. 1995. № 3. С. 122-128.

699. Поляков Ю.А.20-е годы: настроения партийного авангарда. //Вопросы истории КПСС. 1989. № 10. С. 21-36.

700. Павлов В.И. Совхозы Нижнего Поволжья. 1925-1932. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1977. 107 С.

701. Павлов В.И. Партийное руководство совхозным строительством в Поволжье в довоенные годы. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1988. 143 С.

702. Полищук В.Д. Во главе трудового подъема колхозного крестьянства. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1967. 59 С.

703. Пути аграрного возрождения. /Башмачников В.Ф., Бородай Ю.М., Ершова И.И., Никольский С.А. М.: Политиздат, 1991. 255 С.

704. Письма во власть. 1917-1922. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998.

705. Проблемы аграрной истории советского общества. М., 1971.

706. Проблемы аграрной истории Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917-1937 гг.). Межвуз сб. науч. тр. / Мордовск. гос. ун-т им. Н.П. Огарева; Редкол. Осипова Т.В. (отв.ред.) и др. / Саранск: МГУ, 1988. 152 с.

707. Проблемы истории советского крестьянства. М., 1977.

708. Пайпс Ричард. Россия при большевиках. М., 1997.

709. Панфилов В.Н. Культурный фронт сегодня и через пять лет. M.-JI., 1929.

710. Политико-просветительская работа в городе и деревне. М., 1925.

711. Попков В.Д. Социальная политика Советского государства и право. М., 1979.

712. Равкин З.И. Советская школа в период восстановления народного хозяйства (1921-1927). М., 1959.

713. Разумов В.А. «Раскрестьянивание» термин и содержание, временные рамки. //Вопросы истории КПСС. 1989. № 10. С. 64-71.

714. Рассел Б. Практика и теория большевизма. /Пер. с англ. М.: Наука, 1991. 128 С.

715. Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956.

716. Региональные проблемы аграрной реформы в России. / Под ред. А.А. Анфиногентовой. Саратов. 1999.

717. Режим личной власти Сталина. К истории формирования. / Под ред. акад. Ю.С. Кукушкина. М., 1989. 295 С.

718. Ремизова Т.А. Культурно-просветительская работа в РСФСР 19211925 гг. М., 1990.

719. Ремизова Т.А. Политико-просветительская работа в 1917-1925 гг. М., 1968.

720. Рефлексивное крестьяноведение: десятилетие исследований сельской России. / Под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Д. Данилова. М., 2002.

721. Редфилд Р. Малое сообщество. Крестьянское общество и культура //Отечественная история. 1993. № 2.

722. Рогалина H.JI. Советская доколхозная деревня на переломе. М., 1990.

723. Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: Изд-во МГУ, 1989. 215 С.

724. Рогалина H.JI. Борис Бруцкус история народного хозяйства России. М.: АО «Московские учебники и картолитографии». 1998. 192 С.

725. Рогалина Н.Л. Новая экономическая политика и крестьянство //НЭП: приобретения и потери. М., 1994 С. 142 -147.

726. Рогалина Н.Л. Реформаторство XX века и крестьянский менталитет //Менталитет и аграрное развитие России ( XIX —XX вв.) Мат-лы между-нар. конф. М.,1996.

727. Рогалина Н.Л. Аграрный кризис в российской деревне начала XX века //Вопросы истории. 2004. № 7.

728. Роговин В.З. Социальная политика в развитом социалистическом обществе: направление, тенденции, проблемы. М., 1984.

729. Роговин В.З. Сталинский неонэп. М., 1994.

730. Росницкий Н.А. Лицо деревни. М.-Л., 1926.

731. Росницкий Н.А Погода в деревне. Основные итоги обследования 28 волостей Пензенской губернии. Пенза, 1925.

732. Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах. М., Рос-спен. 2001.

733. Россия нэповская: политика, экономика, культура. Новосибирск, 1992.

734. Россия: Энциклопедический словарь. Л.: Лениздат, 1991. 922 С.

735. Ржаницина Л.С., Пономаренко Е.В. Экономические аспекты социальной политики. М., 1991. 147 С.

736. Руденко Л.И. Социальное содержание современной эволюции российского крестьянина. Саратов, 1997.

737. Рыбков А.Г. Сельский трудовой коллектив и земля. Саратов. 1990.

738. Рыбков А.Г. Судьба саратовской деревни. Саратов, 1994.

739. Рыбков А.Г. Крестьянское движение в Поволжье (1918-1920 гг.) //Постигая прошлое и настоящее: Межвуз. сб. науч. трудов. Саратов, 1995.

740. Саблин В.А. Аграрная революция на Европейском Севере России. 1917-1921. (Социальные и экономические результаты). Вологда, 2002.

741. Сборник «Пять лет советской медицины». М., 1923.

742. Селезнева Е.Н. Научные принципы или «принципиальная» коньюк-турность? (К проблеме методологии культурной политики). //Полис. 1998. № 1.

743. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие советской деревни в первые годы новой экономической политики (1921-1925 гг.). Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. 200 С.

744. Селунская В.М. Изменения социальной структуры советского общества. 1921- середина 30-х годов. М., 1979. 196 С.

745. Селунская В.М. Коммунистическая партия в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства в СССР. //Вопросы истории КПСС. 1987. № 9. С. 32-47.

746. Селунская В.М. Социальная структура советского общества. История и современность. М.: Политиздат. 1987. 288 С.

747. Селунская В.М. Вопросы кассовой структуры советского общества в трудах В.И. Ленина и литературе 20-30-х годов. //В.И. Ленин и некоторые вопросы изменения социальной структуры советского общества в переходной период. М.:Изд-во МГУ. 1973. С. 8-10.

748. Семернин П.В. О ликвидации кулачества как класса. //Вопросы истории КПСС. 1958. №4.

749. Семыкин И.С. Батрацкие стачки против кулачества в 1929 году. //Вестник МГУ. 1960. № 6.

750. Сергеев И.И. Разработка В.И. Лениным кооперативного плана 19171923 гг. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1966. 144 С.

751. Серегин С.В. К вопросу о содержании культурной политики российского государства в начале 20-х годов XX уходящего столетия. Тезисы Первой Всероссийской заочной научной конференции. /Науч. ред. С.Н. Полторак. СПб., 1995. С. 32-33.

752. Сивашев Г. Всеобщее обязательное обучение в Саратове. //Социалистический Саратов, 1945, № 1.

753. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929 гг. М: Мысль, 1978.

754. Сидоров Е.Ю. Культура мира и культура России //Полис. 1998. № 5.

755. Симонов Н.С. В преддверии «Великого перелома» (Причины свертывания новой экономической политики). //Вопросы истории КПСС. 1990. № 3. С. 56-72.

756. Симуш П.И. Крестьянство: уходящий или обновляющийся класс? //Научный коммунизм. 1990. № 1. С. 19-28.

757. Симуш П.И. Облик хозяина земли: новейшие и традиционные черты. М., 1987.

758. Симуш П.И. Новое и традиционное в культурной жизни села 80-х гг. //Культура в советском обществе. М., 1988.

759. Советская культура: 70 лет развития. М., 1987.

760. Снегирев М.А. Землеустройство в РСФСР по «Положению о социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию», 1919-1921. Труды Моск. ун-та инженеров землеустройства. 1960. Вып. 9.

761. Советская культура в реконструктивный период (1928-1941 гг.). М.: Наука. 1988. 608 С.

762. Советская деревня (1917-1925 гг.). Л., 1925.

763. Советское крестьянство: краткий очерк истории, 1917-1970. М., 1970; 2-е изд. доп. М., 1973.

764. Современные концепции аграрного развития (Теоретический семинар). //Отечественная история. 1993. № 2. С. 3-28.

765. Современные концепции аграрного развития. Теоретический семинар. Заседание 10. Обзор подготовлен В.В. Бабашкиным. //Отечественная история. 1996. № 4. С. 129-154.

766. Соловьев А.К. Социальная политика переходного периода: от государственных гарантий к адресной поддержке. М., 1995.

767. Соловьев Н.Я. Семья в социалистическом обществе. М.: Политиздат, 1981. 63 С.

768. Солопов А. Кого считали кулаком в 1924-1925 годах? //Трудные вопросы истории: Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты. М.: Политиздат. 1991. С. 83-100.

769. Сонина В.А. Государственная политика в сфере бесплатного обслуживания: уроки и перспективы. М., 1994.

770. Социальные ориентиры изменяющегося общества. М., 1993.

771. Соскина А.Н. История социальных обследований сибирской деревни в 20-е годы. Новосибирск: Наука, 1976. 286 С.

772. Сосков В.В. Формы крестьянского протеста против экономической политики власти в начальный период Нэпа (по материалам Сибири) Россия 20-х годов уходящего столетия. Тезисы Первой Всероссийской заочной научной конференции. СПб., 1995. С. 25-27.

773. Социалистический образ жизни: Полит-эконом. Справочник. М.: Политиздат. 1986. 335 С.

774. Социальная политика: парадигмы и приоритеты. /Под ред. В.И. Жукова. М.: Союз. 2000.

775. Социальная политика России на современном этапе. М., 1997.

776. Социальная стратификация. // Российское общество социологов. Сыктывкар, 1991. 221 С.

777. Социальная эволюция крестьянства в 60-80-е годы (На материалах областей Поволжья). /Под ред. В.М. Долгова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1993. 110 С.

778. Социальное государство и защита прав человека. М., 1994.

779. Социальные реформы в России: теория и практика. М., 1995.

780. Социальная история России. М., 2000.

781. Стариков Е. Новые элементы социальной структуры (о классовом расслоении советского общества: история и современность). //Коммунист. 1990. №5. С. 30-41.

782. Суаковский Ф.В. Основные вопросы культурной работы в Нижневолжском крае. Саратов, 1928.

783. Суслов И. Закономерный финал концепции огосударствления крестьянства. //Вопросы экономики. 1989. № 8. С. 85-95.

784. Сталлиферовская С.Н. Культурно-просветительная работа в деревне. (1924-1925 гг.) //Очерки по истории советской науки и культуры. М., 1968.

785. Субботин К.И. Народное образование и бюджет. М., 1965.

786. Судьбы российского крестьянства. М., 1996.

787. Такер Р.В. В центре внимания советская история. //Коммунист. 1990. № 9. С. 81-89.

788. Такер Р.В. Путь к власти. 1879-1929. Сталин. История и личность. /Пер. с англ. М., 1990.

789. Терентьева J1.A. Культпоход на Нижней Волге. (Из истории культурного строительства в годы первых пятилеток). Саратов, 1967.

790. Тарасова С.С. Культурное строительство в первоый год Советской власти. В кн.: Победа ВОСР. М., 1957.478. 30-е годы: взгляд из сегодня (сборник). М.: Наука, 1990. 164 С.

791. Трудные вопросы истории: Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты. М.: Политиздат, 1991. С.83-100.

792. Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы НЭПа (1921-1927). М., 1960.

793. Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Политиздат, 1975.

794. Тепцов Н.В. Аграрная политика: на крутых поворотах 20-30-х годов. М.: Знание, 1990. 64 С.

795. Тепцов Н.В. Правда о раскулачивании (Документальный очерк) //Кентавр. 1992. Март-апрель. С. 46-62.

796. Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации /Предис., коммент.: JI.A. Булочникова, Г.Н. Сорвина, Т.П. Субботина. М.: Экономика, 1989. 496 С.

797. Тюрина А. Оскудевание деревни: видеть истинные причины. /Политическое образование. 1989. № 9. С. 77-83.

798. Узун В.Я. Аграрная реформа и судьбы крестьянства //Аграрная наука. 996. № 4. С.2-5.

799. Ученые записки Донского юридического института. Т. 16. Памяти Е.Н. Осколкова (К 75-летию со дня рождения). Ростов н/Д, 2001. 465 С.

800. Феномен бюрократии и социальная структура советского общества. /Социально-политические науки. 1990. № 5. С. 48-68.

801. Филоненко И.Е. Возделывающий землю. М., 1988.

802. Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов. //Вопросы истории. 1990. №8. С. 16-31.

803. Хозяйственное и культурное состояние Автономной области Калмы-цого трудового народа. Астрахань, 1927.

804. Холмс JI. Социальная истории России: 1917-1941. /Пер. с англ. Ростов н/Д. 1993.

805. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М., 1924.

806. Хрящева А.И. О крестьянском хозяйстве. //Экономическое обозрение. 1925. № 5. С. 1-17 ; № 6. С. 16-27.

807. Хрящева А.И. К вопросу об изучении расслоения крестьянства. //На аграрном фронте. 1925. № 1. С. 80-85.

808. Хрящева А.И. Условия подъема деревни и дифференциации крестьянства. //Большевик. 1925. № 5-6. С. 18-25.

809. Хлевнюк О. Принудительный труд в экономике СССР. 1929-1941 гг. //Свободная мысль. 1992. № 3.

810. Холостова Е.И. Генезис социальной работы в России. М., 1995.

811. Храмцов А.Ф. Социальная политика в переходном обществе: Россия и мировой опыт. М., 1995.

812. Цаплин В.В. Статистика жертв сталинизма в 30-е годы. //Вопросы истории. 1989. №4. С. 175-181.

813. Ципко А. Истоки сталинизма. //Наука и жизнь. 1988. № 11, 12; 1989.502. № 1,2.

814. Ципко А. Насилие лжи, или Почему заблудился призрак. М., 1990. -197с.

815. Цыбин П. Культурное строительство в Саратовской области. // «Сталинец». 1939. № 10.

816. Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925. 185 С.

817. Чаянов А.В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации. Изд. 2-е. М.: Книгосоюз. 1927. 338 С.

818. Чаянов А.В. О дифференциации крестьянского хозяйства. //Пути сельского хозяйства. 1927. № 5. С. 109-121.

819. Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. 4-е изд. М.: Кооп. изд-во, 1925.509. 78 С.

820. Чаянов А.В. Сельскохозяйственная кооперация как форма организации сельскохозяйственного производства в СССР.// Экономическое обозрение. 1925. № 6. С. 58-67.

821. Черкашин Г.В. Региональные проблемы социальной политики. Свердловск. 1991. 157 С.

822. Черных А.И. Проблемы семьи и брака в первые десятилетия Советской власти. //Социалистический идеал: вчера, сегодня, завтра. М., 1992. С. 165-202.

823. Черных А.И. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998.

824. Черняк Е.Б. История и логика (структура исторических категорий). //Вопросы истории. 1995. № 10.

825. Черняк Е.Б. Цивилизация и революция. //Новая и Новейшая история. 1993. №4.

826. Человек и земля. /Сост. Р.С. Карпинская, С.А. Никольский. М., 1988.

827. Челинцев. К вопросу о дифференциации крестьянского хозяйства. //Пути сельского хозяйства. 1927. № 4. С. 114-132.

828. Чинчиков A.M. Советская историография первых лет агарных преобразований и начального этапа колхозного строительства. (1917-1973 гг.) Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1974. 236 С.

829. Чунаков А.В. Коммунистическая партия в борьбе за культурное строительство деревни. 1917-1937 гг. М., 1981.

830. Чуфанов В.Г. Деятельность партийной организации Урала по осуществлению культурной революции. (1920-1937 гг.). Свердловск, 1970.

831. Чуфанов В.Г. КПСС и рост духовной культуры советского общества (1917-1980). Томск, 1982.

832. Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской революции, 1917-1920. М., 1961.

833. Шарапов Г.В. Роль рабочего класса в социалистическом преобразовании деревни. М.: Мысль. 1968.

834. Шарова П.Н. Коллективизация сельского хозяйства в ЦИО, 1928-1932 гг. М., 1963.

835. Шанин Т. Наследие А.В. Чаянова: положения теории, ошибочные толкования и современная теория развития. //Вестник сельскохозяйственной науки. 1989. №2.

836. Шанин Т. Крестьянский двор. //Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия. М.: Прогресс-Академия,1992. С. 29-37.

837. Шанин Т. Определяя крестьянство. Реферат //Отечественная история.1993. №2.

838. Шестов Н.И. Политический миф теперь и прежде / Под ред. проф. А.И. Демидова. Саратов: Изд-во сарат. ун-та. 2003. 422 с.

839. Широкалова Г. Изменение социальных характеристик крестьянства. //АПК. 1995. № 10.

840. Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М., 2000.

841. Шмелев Н. Новое хорошо забытое старое. //Вопросы экономики. 1994.532. №4.

842. Шуваева И.М. Старая и новая деревня. М., 1929.

843. Шулус И.И. Деятельность КПСС по сплочению батрачества. (19211929 годы). М.: Высшая школа, 1984. 144 С.

844. Щагин Э.М. Альтернативы «революции сверху» в советской деревне конца 20-х годов: суждения и реальность. // Власть и общество России. XX век. Сб. науч. трудов. М.: Тамбов, 1999.

845. Эйдельман Н. «Революция сверху» в России. М.: Книга, 1989. 173 С.

846. Энгельгард А.И. Из деревни: 12 писем, 1872-1887. М.: Мысль, 1987. 636 С.

847. Энциклопедия российских деревень. М., 1995.

848. Яковлев И.А. Из истории культурного строительства в восстановительный период (1921-1925 гг.). //Уч. зап. Сарат. ун-та. 1959. Т.79.

849. Яковлев Н.А. Борьба парторганизаций Нижнего Поволжья за осуществление ленинской политики подъема культурного уровня крестьянства (1921-25 гг.). М., 1963.

850. Conquest. The Great Terror. Stalin s Purge of the Thirties. P. U. 1958.

851. Conquest. R. The Hanrst of Sorrow. London. 1986.

852. Davies R.W. The socialist offensive: The collectivization of Soviet agriculture, 1929-1930. Basingstoke: L: Macmillan, 1989.

853. Viola L. The best sous of the fatherland: Workers in the vanguard of Soviet collectivization.-P.U.: Oxford. 1987.

854. Fitzpatrick S. Education and Social Mobility in Soviet Union 1921-1934. London, 1979.

855. Shanin T. The Awkward Class Political Sociology of Peasantry in a Pevel-oping Society Russia. 1910-1925. Oxford, 1972.

856. Диссертации и авторефераты

857. Андреева М. С. Агитационно-пропагандистская и политико-просветительная работа Коммунистической партии в восстановительный период (1921-1925 гг.): Дис.докт. ист. наук. М., 1969. 711 С.

858. Алиев А.Ш. Деятельность партийных организаций Чечено-Ингушетии по осуществлению социальной политики в отношении кулачества (19271977 гг.). /Дис. канд. ист. наук. М., 1989. 201 С.

859. Антимонова Г.В. Создание и развитие советской школьной системы в Центральном Черноземье (1917-1941 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Курск, 2000.

860. Аншакова Ю.Ю. Крестьянские восстания в Среднем Поволжье в 19181920 гг. Дис. канд. ист. наук. Самара, 1998. 210 С.

861. Багрова Н.А. Становление школьного исторического образования в Советской России 1920-1934 гг. Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д. 2001. 198 С.

862. Бабенко Н.А. Государственная социальная политика: методология, тенденции и проблемы ее реализации в Российской Федерации в 1990-х гг. Дис. канд. ист. наук. М., 2000. 211 С.

863. Благодарев О.А. Российское образование в 20-е годы XX века (на материалах Донского края). Дис. канд. пед. наук. Таганрог, 1999.

864. Болотина Т.Н. Организация социальных служб в России: историко-социальный аспект. Дис. канд. ист. наук. М., 1996.

865. Быковец Т.Ю. Культурно-просветительная деятельность кооперации России в конце XIX XX века (На материалах Нижнего Поволжья): Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2004. 213 С.

866. Булкина JI.B. Социальная история крестьянства периода коллективизации сельского хозяйства в СССР (1917-1933 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Саранск, 2000.

867. Вострикова К.П. Деятельность Нижне-Волжской краевой партийной организации по укреплению своих рядов в годы пятилетки (1928-1932 гг.). / Дис. канд. ист. наук. Саратов, 1972. 216 С.

868. Воложанина Е.В. Социокультурный облик западносибирской деревни в 1921-1927 гг. Дис. канд. ист. наук. Омск, 1998.

869. Галимуллин И.И. Коллективизация сельского хозяйства в Татарской АССР, 1929-1932 гг. Дис. канд. ист. наук. Казань. 2000. 214 С.

870. Ганжа О.И. Политика по отношению к кулачеству в украинской до-колхозной деревне (1921-1927 гг.). / Дис. канд. ист. наук. Киев, 1989. 220 С.

871. Гатилов Э.В. Исторические и социально-психологические аспекты развития крестьянства Черноземья, 1927-1941. Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1998.

872. Горбенко В. А. Политико-воспитательная и культурно-просветительная работа партии в деревне в восстановительный период 1921-1925 гг. (На материалах Рязанской и Тульской губерний): Автореф. дис. канд. ист. наук. Рязань, 1974. 27 С.

873. Гордин В.Э. Социальная политика в условиях становления рыночных отношений. Дис.докт. экон. наук. СПб., 1993. 390 С.

874. Давлетшин Р.А. История крестьянства Башкортостана, 1917-1940 гг. Дис. докт. ист. наук. Уфа. 2000. 442 С.

875. Дубовицкая Е.В. Исторический опыт и проблемы развития материально-технической базы аграрного производства в период новой экономической политики (На материалах Нижнего Поволжья). Дис. канд. ист. наук. Саратов. 2004. 195 С.

876. Жевнотная А.В. Деятельность партии по развитию и укреплению союза рабочего класса с крестьянством в период подготовки и проведения сплошной коллективизации сельского хозяйства (на материалах Верхнего Поволжья): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1989.

877. Загребин С.С. Культурная политика государства и ее реализация на Урале в 1920-1940-е гг. Автореф. дис. докт. ист. наук. Челябинск, 1999.

878. Зайнетдинов Ш.Р. Изменения в социальной структуре российского общества: (по материалам переписи населения 1897-1939 гг.). Дис. докт. ист. наук. Екатеринбург. 2000. 659 С.

879. Захаровский JI.B. Политика «Ликвидации кулачества как класса» и ее проведение в Уральской области, 1929-1933 гг. Дис. канд. ист. наук. Екатеринбург. 2000. 207 С.

880. Ильиных В.А. Классовая борьба в Сибирской деревне в условиях НЭПа (1924-1927 гг.). Дис. канд. ист. наук. Новосибирск. 1985. 285 С.

881. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). Дис. док. ист. наук. М., 1970. 602 С.

882. Калинин Ю.С. Политика экономического вытеснения кулачества и ее отражение в советском законодательстве: Автореф. дис. канд. ист. наук. Горький, 1972.

883. Канавина Н.В. Культурно-просветительные учреждения в годы Нэпа. 1921-1927 гг. (На материалах Саратовской губернии): Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2003. 206 С.

884. Кодылев А.В. Секуляризм и политика большевистской партии по отношению к церкви в 20-е годы. Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 1995.

885. Кочепцова Т.Ю. Развитие культуры в Среднем Поволжье (1921-1925 гг.): Дис. канд. ист. наук. Ульяновск, 1997. 176 С.

886. Кристкалы A.M. Голод 1921 г. в Поволжье: (Опыт современного изучения проблемы). Дис. канд. ист. наук. М., 1997. 223 С.

887. Куманова А.А. Исторические традиции и современные модели управления социальной защитой населения. (Региональный аспект 1990-е годы.). Дис. канд. ист. наук. М., 2000. 192 С.

888. Курис М.Ю. Участие государственных и общественно-политических организаций в культурном преобразовании села в 20-е годы (На материалах Волго-Вятского региона): Автореф. дис. канд. ист. наук. М, 1995. 16 С.

889. Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1921-1927 гг. Автореферат дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1989.

890. Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие российской деревни двадцатых годов. Социально-психологический аспект. Дис. канд. ист. наук. Ярославль, 1999.

891. Лаврененко И.М. Государственная социальная политика Российской Федерации: (Опыт и проблемы трансформации 80-е первая половина 90-х гг. XX столетия). Дис. докт. ист. наук. М., 2000. 392 С.

892. Малова Н.А. Миграционный процессы в немецкой автономии на Волге, 1918-1941. Дис. канд. ист. наук. Саратов, 2001. 276 С.

893. Медведев В.К. Подготовка и проведение сплошной коллективизации сельского хозяйства в Нижне-Волжском крае (1918-1932 гг.). Дис.докт. ист. наук. Саратов, 1960. 746.

894. Миловидова Н.В. Культурно-просветительная работа в деревне в 1921-1925 гг. (На материалах Верхнего Поволжья): Дис. канд. ист. наук. Ярославль, 1984. 211 С.

895. Наумов С.Ю. Социальная политика в условиях модернизации политической и экономической систем России. (80-90-е годы XX столетия). Дис.докт. ист. наук. Саратов, 1998.

896. Осипова О.С. Деятельность партийных организаций Нижнего Поволжья по социально-психологической подготовке трудового крестьянства к сплошной коллективизации (1926-1929 гг.). Дис.канд. ист. наук. Саратов, 1985. 234 С.

897. Осокина Е.А. Распределение и рынок в снабжении населения СССР в годы первых пятилеток, 1928-1941. Автореф. дис. докт. ист. наук. М. 1998.

898. Петров В.В. Социально-политические проблемы сельскохозяйственной кооперации России периода НЭП. Дис.канд. ист. наук. Саратов, 1992. 227 С.

899. Павлов П.Ю. История развития народного образования в сельских районах Приамурья в 1922-1941 гг. Дис.канд. ист. наук. Хабаровск, 2001.

900. Петров В.В. История становления кооперативной мысли в России (1861 1929 гг.). Дис.докт. ист. наук. Саратов, 1999. 458 С.

901. Рогожникова Н.А. Аграрные преобразования в России в 1917-1920 гг.: (По материалам Самарской губернии). Дис.канд. ист. наук. Тольятти, 2000. 259 С.

902. Розанова И.Е. Главполитпросвет РСФСР. 1920-1930-е годы: Автореф. дисс.канд. ист. наук. М., 1990. 24 С.

903. Рогалина H.JI. Класс кулачества накануне массовой коллективизации 1926-1929. Дис.канд. ист. наук. М., 1972.

904. Санникова Я.М. Коллективизация сельского хозяйства Якутии (19291940). Дис.канд. ист. наук. Якутск. 1999. 206 С.

905. Соколов Н.Г. Налоговая политика в деревне как составная часть экономической политики партии и ее роль в борьбе за укрепление союза рабочего класса и крестьянства в доколхозный период. Дис. докт. ист. наук. Рязань, 1987. 428 С.

906. Сидоров В.А. Осуществление Коммунистической партией ленинской политики вовлечения среднего крестьянства в строительство социализма (1921-1929 гг.). Дис. докт. ист.наук. М., 1982. 436 С.

907. Туманова JI.B. Культурно-просветительная деятельность кооперации на селе в период НЭПа (на материалах Нижнего Поволжья). Дис.канд. ист. наук. Саратов, 2004. 175 С.

908. Фомина Т.И. Социальная политика государственных и общественно-политических органов в 20-е годы (на материалах центральных регионов России). Дис.канд. ист. наук. М., 1999.

909. Филимонов В.Я. Взаимоотношения города и деревни в 1921-1925 гг. (На материалах Центра и Северо-Запада РСФСР). Дис.канд. ист. наук. М., 1989. 219 С.

910. Чунаков А.В. Коммунистическая партия — организатор культурно-просветительной работы в деревне накануне массовой коллективизации (1927-1930 гг.) (На материалах Центрального промышленного района): Дис.канд. ист. наук. М., 1974. 224 С.

911. Шадский О.Г. Советская власть и крестьянство Тамбовской губернии (лето 1918- лето 1920), «предантоновшина». Дис.канд. ист. наук. Тамбов, 2000. 244 С.

912. Шалаева С.С. Социокультурное развитие Саратовской деревни в 20-е годы XX века. Дис.канд. ист. наук. Саратов. 2003.

913. Шаповалова Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлении крестьян Европейской части России (1921-1927 гг.). Дис.канд. ист. наук. Армавир, 2001.

914. Швец М.В. Деятельность культурно-просветительных учреждений Среднего Поволжья в 1921-1927 гг.: Дис.канд. ист. наук. Самара, 1992. 216 С.

915. Яблочкина И.В. Антигосударственные вооруженные выступления и повстанческие движения в Советской России, 1921-1925 гг. Дис.докт. ист. наук. М., 2000. 506 С.

916. Ялтаев И.Ф. Коллективизация сельского хозяйства в Марийской автономной области в 1929-1932 гг. Дис.канд. ист. наук. Йошкар-Ола, 1990. 260 С.