Социальная семантика в структуре диалектного слова

Пелипенко, Марина Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Социальная семантика в структуре диалектного слова

Год: 2009
Автор научной работы: Пелипенко, Марина Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Тамбов
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Социальная семантика в структуре диалектного слова'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальная семантика в структуре диалектного слова"

На правах рукописи УДК 811.161.1, 373 ББК 81.411.2-3

ПЕЛИПЕНКО Марина Владимировна

СОЦИАЛЬНАЯ СЕМАНТИКА В СТРУКТУРЕ ДИАЛЕКТНОГО СЛОВА (на материале тамбовских говоров)

Специальность 10.02.01 русский язык

АВТОРЕФЕРАТ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2009

Работа выполнена в ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина».

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор ПИСКУНОВА Светлана Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор БОНДАЛЕТОВ Василий Данилович

кандидат филологических наук,

доцент

БАУДЕР

Галина Анатольевна

Ведущая организация: ГОУВПО «Липецкий государственный педагогический университет»

Защита состоится 23 декабря 2009 г. в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» по адресу: Россия, 392000, г. Тамбов, улица Советская, 6, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (ул. Советская, 6).

Автореферат размещен на официальном сайге Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина (http://www.tsu.trnb.ru) 10 ноября 2009 г.

Автореферат разослан ноября 2009 г.

Председатель диссертационного совета доктор филологических наук, профессор ^ и / ШарандинАЛ.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование социальной семантики в диалектном слове представляет интерес для современной лингвистики, поскольку занимает особое место в развитии гуманитарных знаний, формирующихся на стыке многих направлений современной филологической науки.

На основе языкового фактора социальная сторона человеческого бытия как совокупности общественных отношений отражает состояние окружающей действительности: картину мира предметов; свойства, действия людей, их реакции на изменения этого мира; предшествующий опыт, знания о добре и зле, своем и чужом, нужном и бесполезном. Эти оценки соответствия традиций и новых представлений о меняющемся мире социально обусловлены, включены в коммуникативный процесс и составляют область социальной информации, которая передается с помощью различных знаковых систем. Основным способом кодификации, хранения и выражения социальной информации является естественный язык, он служит для управления человеком человека, эксплицирует общественные характеристики индивида.

Обращение к проблемам социального компонента в структуре диалектного слова продиктовано также задачей проведения системного описания русских говоров в новых речевых ситуациях, когда границы функционирования диалектов можно считать условными, региональная привязанность речи актуальна порой только для определенных возрастных групп сельских жителей, использование диалектной лексики в литературном языке становится эпизодическим, допускаются нарушения, несвойственные конкретной для говоров территории.

Актуальность исследования связана с антропоцентрическим направлением, с фундаментальными исследованиями в области коммуникативных аспектов лингвистики, социолингвистики, диа-

лектной лексикологии, лексикографии, семасиологии, текстологии, а также с необходимостью дальнейшей разработки вопросов взаимодействия литературного и диалектного языка в современных условиях.

Обращение к анализу процесса развития в слове дополнительного значения обусловлено необходимостью проследить тенденции развития диалектной подсистемы: от статичного состояния по отношению к исходным данным и динамическим изменениям под воздействием новых социальных условий. Социологический аспект изучения семантики слова позволяет рассмотреть соотношение ин-тенционального и приобретенного в структуре значения слова, определить объективные и субъективные причины сохранения или утраты дополнительных значений, так как в процессе функционирования диалектного слова реализуется не только исходное значение, которое закреплено в нем исторически, но и то новое, которое, возможно, еще не зафиксировано в словаре языка, но получило свое развитие и предусмотрено коммуникативным заданием современной языковой культуры.

Социальные отношения образуют определенную устойчивую систему связей индивидов, сложившуюся в процессе их взаимодействия друг с другом в условиях данного общества, в котором средством социальной регуляции поведения являются социальные нормы, обеспечивающие стабильность коллектива, его воспроизводство, защиту от внешних и внутренних разрушительных воздействий. Важным моментом природы социальных отношений является необходимость социализации каждого поколения, обучение социальным нормам.

Любой человек занимает много позиций в обществе. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, -есть статус. Со статусом человека связано ожидаемое от него другими людьми ролевое поведение. Выполнение индивидами своих социальных ролей является необходимым условием жизнедеятельности общества. Информация о социальных отношениях, статусах, ролевом поведении людей закреплена в общенациональной языковой культуре, в которой особую значимость имеют народные говоры.

Научная новизна исследования. Социальный аспект в структуре значения диалектного слова ранее не описывался в системе. Семантическая структура диалектного слова - многоаспектное ин-

формационное образование, где социальное содержание может занимать особое положение, изучение которого позволяет по-новому эксплицировать современное состояние динамических изменений в диалектной лексической подсистеме тамбовских говоров, ранее недостаточно представленных в данном аспекте.

Теоретическая значимость диссертации состоим в необходимости дальнейшей разработки проблем семантической теории слова и текста, информационной значимости диалектных слов в системе языковой культуры, хранящих историческую память народа. Проблематика диссертационного исследования связана также с междисциплинарным научным направлением в лингвистике -лингвоэкологией, поскольку изучение структуры семантики диалектного слова непосредственно отражает существование говоров в социально-антропологической среде.

Объектом изучения в диссертации являются динамические изменения в языковой культуре сельских жителей Тамбовской области, так как данная территория исконно представляла собой сложное социально-культурное образование.

Приступая к изучению языковых и этнографических особенностей культуры тамбовского крестьянства, исследователи предполагали, что историческое развитие области окажет значительное влияние на ее языковую культуру, сохранит разнородные по природе диалектные особенности. Однако анализ собранного материала показал, что тамбовский говор относительно однороден, имеет общеславянский характер [Руделев В.Г, Пискунова C.B., Голу-зо Л.В., Щербак A.C., Челюбеева Н.В., Иванова М.И., Клоко-ва Л.Н., Евтихиева Л.Ю., Поповичева И.В., Махрачева Т.В., Моисеева Л.С., Баудер Г.А., Губарева В.В., Нивина Е.А., Ванов-ская Л.А., Алпатова П.Н. и др.]. Отличительные признаки можно проследить чаще всего в топонимах [Дмитриева Л.И., Щербак A.C.].

Предметом исследования в диссертации стала лексическая система тамбовских говоров, в частности слова с социальным семантическим компонентом в структуре значения.

Цель исследования: изучение региональной диалектной лексики с социальным компонентом в семантической структуре, а также условий формирования новых значений в современных коммуникативных ситуациях.

Задачи:

• выявить исходный и приобретенный социально обусловленный компонент в семантической структуре диалектных слов;

• определить причины наращения социальной информации в слове;

• расклассифицировать диалектную лексику с учетом типа социальной семантики;

• оценить процессы, связанные с изменением характера социальной семантики в новых речевых ситуациях;

• установить соотношение объективной и субъективной социальной информации в слове, диалектном тексте;

• определить позицию социального компонента значения слова при составлении словарного текста в лексикографических работах.

Гипотеза. Социальная семантика может присутствовать в диалектном слове, как и в системе национального языка, интенцио-нально, быть результатом нарушения лексической сочетаемости, новых текстовых отношений, приобретенной от коммуникантов и социально обусловленной условиями быта. По своему статусу она может занимать основное или вторичное положение, акцентироваться или угасать, поэтизироваться или депоэтизироваться, быть статичной или подвергаться изменениям, объективной или субъективной. Данная характеристика приобретает признаковый, классификационный характер не только в диалектной подсистеме, но и национальном языке в целом.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Диалектное слово представляет сложную семантическую структуру, в которой зафиксированы компоненты, отражающие исходную номинацию, социальные, политические, религиозные, культурные, экономические знания, общечеловеческие личностные отношения. Данные сведения характерны для языковой системы в целом и отдельных диалектных систем и могут быть представлены как в отдельном слове, так и в подклассе лексем определенной тематической группы. В последнем случае это связано со спецификой развития не только языковой системы, но и региональных особенностей социокультурной общности.

2. Развитие в слове дополнительной социальной семантики -коммуникативно обусловленное явление, которое может рассмат-

риваться не только как лексикообразующий процесс, но и как тек-стообусловленное, коммуникативное явление в речи. В отличие от литературного языка, где социальная семантика изначально закреплена за терминами, социализированными единицами политического, экономического, научного дискурсов и поэтому относительно статична, в диалектной речи социальное содержание в слове обычно появляется в высказываниях оценки говорящим человека, явления, ситуации с учетом соотношения норме, традициям.

3. Наращение социальной семантики в слове - положительное явление: происходит увеличение информационного объема слова, фиксируются дополнительные знания об окружающем мире, обогащается лексическая система языка. В самой общей характеристики человека результат соответствия ожиданиям социума выражается в виде полярной оценки: «свой-чужой». Правила поведения, принятые в социуме по соглашению как необходимые, составляют в своей завершённой форме понятие права. Для всех человеческих коллективов модели социального поведения ориентированы на всеобщую цель «жить» и поляризованы по отношению к этой цели по признаку «добро-зло».

4. Коммуникативный аспект изучения лексики русских говоров предполагает анализ оценки говорящим и слушающим речевой ситуации, адекватности словоупотреблений. При выявлении социальных смыслов личностные характеристики информанта и исследователя говора (разница в возрасте, в образовании, в воспитании и т.п.) имеют важное значение и должны быть учтены при анализе диалектного контекста.

Методологическая основа исследования восходит к знаниям о крестьянском мире, накопленным в различных областях естественных и гуманитарных наук, опыту ведущих лингвистов, этно-лингвистов, культурологов, фольклористов в области анализа семантики, функции конкретного практического материала по проблематике изучения социально значимого компонента значения в слове, предложении, тексте, языковой системе.

Методы исследования: функциональный метод, оппозитив-ный, методика комплексного подхода в описании семантики, формы и функции диалектного слова, метод полевого анкетирования, приемы социолингвистических исследований и лингвистического анализа диалектных словарных текстов.

Материал исследования. В работе использованы материалы картотеки «Современные русские говоры в системе языковой культуры», функционирующей при кафедре русского языка ТГУ имени Г.Р. Державина с 2002 года, данные областных словарей, хрестоматий диалектных текстов, записанных от тамбовских диалек-тоносителей, экспедиционные записи, сделанные лично автором в период 2004-2008 гг. в различных районах Тамбовской области.

Практическая значимость. В диссертации представлены результаты теоретического и практического описания языковой ситуации в тамбовском регионе, где, как и на других территориях, на протяжении последних десятилетий наблюдаются изменения во взаимодействии местных говоров и литературной формы русской языковой культуры.

Практическая значимость диссертации определяется также тем, что результаты исследования могут быть полезны для дальнейшего научного изучения тамбовских говоров в курсе «Русская диалектология», спецкурсах и спецсеминарах, при разработке лекций по «Современному русскому языку», «Стилистике», в работах по лингвистическому краеведению, а также при составлении словарных статей последующих выпусков диалектного словаря Тамбовской области.

Тема диссертационного исследования связана с планом работы научного коллектива лаборатории «Современные русские говоры в системе языковой культуры» Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, является частью общей программы, реализуемой на протяжении многих лет совместно с Институтом лингвистических исследований РАН РФ. Диссертация выполнена в рамках проекта РГНФ-2008-2009 № 08-04-70401 -а/Ц.

Апробация. Основные положения диссертации нашли отражение в 10 опубликованных работах, в том числе 2 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ («Вестник Тамбовского университета»).

Основные научные идеи обсуждены на научных конференциях в Тамбове, Мичуринске, Липецке, Тюмени, Ульяновске.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, приложений, в которые вошли словарные статьи и очерк «Из истории заселения Тамбовского края».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, определяются актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, цели и основные задачи диссертации, методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В главе I «Социальная информация, ее роль и репрезентация в диалектной речи» рассматриваются общетеоретические вопросы исследования семантики диалектного материала, необходимость научного описания социально обусловленных компонентов народной речи, особенности социальной картины мира, отраженной в диалектном слове, процесс социологизации языкового материала в речи диалектоносителя.

В последние десятилетия изучение лексического уровня диалектной подсистемы русского языка современная лингвистика закономерно стала связывать с социальным аспектом. Долгое время считалось, что территориальный диалект даже по своему названию свидетельствует о географическом, а не о социальном, членении языка. Сегодня большинством лингвистов признается тот факт, что «территориальная локализованность - лишь одна из характерных черт этой подсистемы национального языка; одновременно это и социальная языковая разновидность, поскольку местным диалектом владеет круг лиц, достаточно определенных в социальном отношении: в современных условиях это крестьяне старшего поколения» [Крысин 1989: 46]. Социологизация диалектной речи - явление объективное не только по оценке участников общения, сфер обслуживания речью, но и по отражению в лексической системе социальных аспектов реальной жизни.

Как известно, определение семантики слова - основная задача лексикологии. Особую роль семантический компонент играет в новых речевых условиях, о чем свидетельствует современная практика составления словарей, их редактирование, переиздание с учетом новых значений, а также дискуссии при появлении словарей нового типа.

В системной лексикографии при толковании значения слова учитываются: 1) семантико-прагматические характеристики лексемы; 2) ее коммуникативно-просодические, сочетаемостные, синтаксические, морфологические и стилистические свойства; 3) ин-

формация о семантических связях данной лексемы с другими лексемами в словаре [Апресян 2006: 55-56]. Социальный аспект значения может проявиться в любой составляющей части лексикографического портрета слова. Так, в русском языке есть многочисленная группа слов, фразеологизмов, называющих типы социальных систем, формальные и неформальные объединения людей, гражданские обязанности, социальные роли, взаимоотношения людей, формы совместной деятельности и т.п. (халуй - зависимый крестьянин, гамай - свободный крестьянин: [А бАрину халуИ панчинЯлись, энт куда пагилЮт, туда и пайдУт работать. ГамАй. Вот я га-мАй. Эта анИ ни патчинЯлись бАрину. АтЕц с мАтирей бЫли га-маИ. АнИ ни патчинЯлись бАрину. А гамАй - куда хачУ, туда и пайдУрабОтатъ. Где бАрин скОлъка плАтит, туда и пайдУт работать. СвабОдныи бЫли.] - с. Дубовое Петровского р-на, Ши-пилов В.И. 1932 г.р.). Социальная ориентированность базового значения таких слов позволяет объединить их в одно семантическое поле. Однако это только один из уровней проявления социальной информации, которая может быть обнаружена в коннотациях (пьяница), прагматике (Мне мачеха как мать была).

Для современного языкознания актуальной является проблема создания словарей с учетом изменений семантики слов. Влияние социального фактора на процесс семантической эволюции слова не вызывает сомнения. Специфика актуализации компонентов семемы при развитии полисемии в значительной мере обусловлена социальным фактором, когда дополнительные компоненты, существующие в семантической структуре семемы как потенциальные, могут актуализироваться в зависимости от сферы употребления, социальной закрепленности [Полянчук 2001: 81].

Содержание понятия социальный как признака также может меняться при характеристике семантической иерархии слова: четкое разграничение исходного содержания по отношению к приобретенному нарушается, так как социальное значение способно сопровождать интенциональное. Это происходит как внутри диалектного текста, на уровне конкретной речевой ситуации, так и развивается извне, под влиянием системы. Внешнее воздействие обусловлено различными объективными факторами, происходит постоянно как реальный, исторический процесс, поэтому выделение социальной семантики в слове актуально, поскольку позволяет

провести анализ не только лингвистических преобразований, но и зафиксировать общественные изменения в картине мира.

Социальная семантика может быть одной из разновидностей при характеристике диалектного слова в случае текстового увеличения его информационной значимости, а также ведущим дифференциальным признаком. Выделение последнего возможно при определении классификационной позиции диалектизма как элемента языковой картины мира. При изучении социальных компонентов значения слов и высказываний в народной речи следует учитывать особенности получения исследователем информации, «двуязычие» диалектеносителей, ориентированность их сознания на смену социально-политических формаций. Известно, что порождение и восприятие информации могут быть адекватными, если совпадает языковой и жизненный опыт коммуникантов. Диалектоноситель и исследователь находятся часто в неравных условиях с точки зрения жизненного опыта, образования, образа жизни и т.п., это создает определенные трудности в получении объективной информации.

Появление социальной семантики в слове может быть спонтанным или осознанным, постоянным или временным, быть зафиксированным в лексической системе говора или восприниматься как дополнительное, приращенное значение, которое восстановимо только при анализе целого высказывания или всего диалектного текста («Сватъбаф тада многа бЫла. Падрушка у минЕ была, так иё замуги выдали за мерина. Мать с отцом гыварили, што жани-шОва симъя багатыя, мерин у них дЮжа харошай. Hada, значить, за нивО замуш выхадить. Ни за мерина, а за жаниха» - с. Круглое, Тамбовский р-н, Кузнецова В.Т., 1925 г.р.). Подобные примеры подтверждают высказывание Л.П. Крысина о том, что «социальное в слове может быть главным образом в пресуппозиционной части его лексического значения: поскольку здесь помещаются разнообразные условия правильного осмысления и употребления слова, естественно предположить, что среди таких условий есть и социальные» (Крысин 1988: 146).

Однако знание об исходном значении и наличии в нем социального компонента сегодня объективно утрачивается диалектоно-сителем. Это связано с тем, что более всего известна общая историческая картина, а современная может быть уже трансформирова-

на. Информация, полученная от современного диалектоносителя, носит форму нового знания об истории говоров.

Актуализация социальной семантики может быть обусловлена общим содержанием текста, функцией анализируемого слова, речевой ситуацией. Важным фактором точности анализа служит время создания текста к моменту восприятия, многое зависит и от шкалы ценностей диалектоносителя как личности и члена определенного социума.

Знание диапектоносителями обеих форм (диалектной и литературной) привело к своеобразному двуязычию, когда говорящий может находиться в состоянии анализа собственной речи. С этим постоянно приходиться сталкиваться в современных диалектологических экспедициях. Сельский житель понимает различие собеседников в возрасте, образе жизни, образовании, поэтому часто уточняет семантику диалектных слов («Лес у нас смешанный: берёза, дуб, осина, ольха, черёмухи. Грибы там: сураЕжки, подберёзники, белые были, сейчас нету. ШпиОн: белый - поганый, настоящий -розовый. Мухоморы лечебные, красные, настойку делают. Лепёш-ник (трава такая, он как пышка, раньше ели его), американка, дур-трава, осот растут» - с. Воронцовка Знаменского р-на, Сумина Г.Н., 1933 г.р.). Мы полагаем, что изучение диалектной лексики в системе говора позволяет использовать принятое в социолингвистике понятие социальной маркированности (Беликов, Крысин 2001) фактов языка диалектоносителей, когда информант осуществляет какое-либо уточнение.

При получении информации об истории крестьянского быта характерно наличие в рассказах диалектоносителей регулярных повторов, к числу которых можно отнести следующие: вот; такая; вот так; жизнь такая была; как это сказать; сейчас ни так, как раньше была; молодые были и др. Повторы сохраняются на всем протяжении беседы. Это позволяет говорящему актуализировать ключевые компоненты в их основной семантике и функции в тексте, тематически определенном не диалектоносителем, а исследователем. Именно здесь часто появляется социально обусловленный комментарий: Вы вить ни знАити?! Так вот.

Диалектные тексты способны хранить дополнительную информацию мифологического характера. Описание крестьянского быта может сопровождаться сведениями о суевериях, приметах

(«Тётка Стипанида падашла и гываритъ: «Клашка, за прИталки и на парох, за прИталки ни бярисъ руками, и на парох нагами ни становись. Скажи Ваньки тах-та, колдуны делають на парох, и на прИталки фсягда» - с. Липовка, Пичаевский р-н, Сластени-на K.M., 1936 г.р.). Знания подобного рода также можно рассматривать как социально обусловленные знания, представляющие собой историческое осознание соответствия / несоответствия правилам и нормам коллектива, свидетельствующие о социальном опыте людей, который обеспечивает связь поколений.

Социальная семантика в диалектном слове классифицируется по нескольким типам: исходная, приобретенная в новых коммуникативных ситуациях, приращенная в тексте, пассивная, актуализированная и др. Интенционапьная характеристика принадлежит некоторым тематическим группам диалектной лексики: наименованиям предметов быта, одежды, компонентов обряда и народной медицины (андарАк - компонент комплексной женской одежды однодворцев, юбка; кИчка - праздничный головной убор замужней женщины). При актуализации данных слов в речи социальный признак приобретает роль классификатора: кИчка - атрибут одежды замужней женщины; домОвочка - обычно вдова, которой оплачивала молодежь подарками право на проведение посиделок; капУстник - ребенок, рожденный вне брака; бАхарь - парень, который не женился в возрасте от 18-25 лет, то есть в установленный традицией срок.

Но знание об исходном значении или наличии в нем социального компонента объективно утрачивается диалектоносителями. Это становится достаточно частым явлением, так как современный диалектоноситель изменился, порой его можно назвать таковым только по месту жительства.

Скрытый социальный признак присутствует и требует анализа в текстах словарных статей, где информант дает оценку событиям, ситуации (заугОл - ребенок, родившийся вне брака: «Ванятка-матрос у ниё заугОлам. И фея диревня знала. Тады вить ни тАх-та былО, как щас, Тады в дефках позорна щиталасъ. Фея диревня судачила, заугОл вить, заугОл. А вот ана яво ни бросила, сынкА-та сваво, и хороший парнишка вырос» - с. Кулевча, Инжавинский р-н, Зверева Е.С., 1942 г.р. Здесь и осуждение, и сострадание, и попытка

одобрения, но повтор заугол свидетельствует о наличии общей отрицательной оценки незаконнорожденных детей).

Приобретенная в говорах лексика литературного языка быстро осваивается населением и порой утрачивает социальный признак. Так произошло со словом бригада (бригада - колхозная бригада полеводов и других объединений людей по труду, профессии). Понятие общности было перенесено на группу молодых людей, собравшихся на вечерние посиделки («Щас жызня мёртвыя, а рань-шы... Блины пякутъ, сабираюца бригады по 10-15 чилавек: рябяты, дефки. Выпъють маленька и идутъ плясать, да гыласавыя песни петь» - с. Алкужинские Броки, Моршанский р-н, Штатнико-ваМ.А., 1906 г.р.).

Проявление социальной семантики можно наблюдать в системе коррелят оппозиций «свой - не свой (чужой)», «хороший - нехороший (плохой)», «умный - неумный (дурной)», «трудолюбивый -нетрудолюбивый (лентяй)» и др. В говорах достаточно продуктивно развита синонимия по данным дифференциальным признакам, так как социальная значимость оценки соответствия социальной норме, прежде всего, данного социума, «договоренность» между членами сообщества на ограниченной, часто замкнутой территории, имела свою специфику. И это необходимо учитывать при сборе, обработке диалектного материала. Так, восприятие инородной социальной терминологии в говорах часто сопровождается фонетической, грамматической трансформацией слова, заменой его на имя собственное официального исполнителя (наименование должностного лица заменяется на конкретную фамилию, отчество).

Выявление социально значимой семантики является важной частью анализа современной языковой картины мира и ее проявления в диалектной среде, которая еще сохранила традиционность мышления, хотя и быстро трансформируется в новых условиях жизни.

В главе II «Социальная семантика - основной и дополнительный компонент в содержании диалектного слова, текста» исследуются социально ориентированные компоненты значения в диалектных словах различных тематических групп, актуализация социальной семантики при характеристике человека в высказываниях, текстах, зафиксированных на территории Тамбовской облас-

ти, а также на основе сопоставительного анализа словарных статей лексикографических работ.

Особенностью диалектных слов является то, что социальная семантика присуща не только специальным терминам, но и имеет способность сохраняться и развиваться в нейтральной лексике различных тематических групп. При этом данный признак приобретает оценочный, часто субъективный характер. Например, среди слов со значением «общее название усадебного участка одного хозяина», «крестьянское жилище» находим лексические единицы, указывающие не только на принадлежность, но и на социальные отношения (батъковщина, владение, наследье, хозяйство по сравнению с дом, домашность, двор, подворье), социальный статус хозяев (домина, хоромы - хибара, халупа, хижина, избенка, хатка, развалюха, гнилушка, дымнушка), род занятий жильцов (едомная избушка, примышленная изба, сторонняя избушка). Наименования ветхой, изношенной одежды (шалюга, лохмоты, лохмотка, мохро-ты) в говорах часто использовались и для характеристики людей, ее носивших («Шалюга, она и есть шалюга, нет у них ничаво»). Тем самым подчеркивался низкий социальный статус человека. В процессе развития лексической системы поменяли свое основное значение и некоторые этнографизмы (панева (традиционная женская набедренная одежа) - паневнта (отсталая в культурном отношении, неграмотная женщина, а также замужняя женщина: [Ох, дЕфьки, хырашО вАше врЕмя, ни забОт, ни хлапОт. МужЕй нЕту, и вЫбар за Вами, а мы в Ваших гадАхуш сибЯ захамутАли, связАли с лОшкай да с качарЁшкай. Вот и живем панЕвницами уш сО-рак гадОф] - с. Старосеславино Первомайского р-на, Филатова В.В., 1937 г.р.); лапоть (вид плетеной обуви) - лапотник, лапотница (некультурный, бедный человек: [Ды, штО ш ты уш саф-сЕм лАпатник. штОля, ничявО ни знАиш, ни а чЁм ни вЕдаиш?]. -с. Чернитово Моршанского р-на, Сохранёнкова Е.Г., 1905 г.р.); шушпан, шушун (суконное полупальто, преимущественно женское) -шушпанница (то же, что и паневница во втором значении). Исследователи связывают такие преобразования в семантической структуре слова с развитием этнографической терминологии [Пискуно-ва, Евтихиева, Евдокимова 1994: 91]. На наш взгляд, здесь наблюдается еще и развитие процесса социологизации.

Справедливо отмечает Л.М. Васильев, что при переносном употреблении слова актуализируется часть интенциональных и импликационных компонентов того значения, которое применяется при наименовании (и характеристике) нового предмета, а параллельное прямое название этого предмета становится основой их смысловой реализации, закрепленной общенародной традицией, при порождении метафорического значения проявляется яркость, свежесть, актуальность «переносных» значений [Васильев 2009: 89-90].

Социальный аспект семантики диалектного слова связан с оценкой человека, прежде всего, по его принадлежности к различным слоям и профессиональным группам общества, типизированным по наиболее характерным признакам. Оценочный знак в таких случаях соотносится с принятыми в обществе морально-этическими нормами, которые подвержены изменению и переосмыслению в силу социально-исторического развития (барский, чиновничий, крестьянский, мужицкий, хамский и др.) К этому следует добавить наличие религиозных, обрядовых традиций не только нации в целом, но и семейного или местного уклада. Так, в тамбовских говорах при характеристике человека по признаку «грамотный, образованный / неграмотный» можно встретить различие не только в оттенках значений, но и стилистической окрашенности, подчеркивающей усиление данной семантики {ученый - грамотный - образованный и самоучка - следующий - знахарь и противоположное неученый - неграмотный - несведущий - темный - ботва-ботвой) (ботвА - безграмотный человек: [Эт вОт есть лЮди нидалЁкии, ниабразОвныи, батвА] - с. Троицкая Дубрава Тамбовского р-на, Баранова Е.И. 1933 г.р.; ботва-ботвой - неграмотный: [Во какИи лЮди Есьтъ. У нас вот ф сяпЕ жЕнъщина аднА, сама вить батвА-батвОй, нигде даж ни вЫвчилась, а других чЕшить, лишь дяр-жИсь. Вот вить как] - с. Троицкая Дубрава Тамбовского р-на, Баранова Е.И., 1933 г.р.).

Одну из самых продуктивных подгрупп представляют лексемы в оппозиции «богатый-бедный», где стилистическая градация вновь подчеркивает социальный и психологический аспекты семантического объема слова: богатый - богач - барчук - куркуль - купец -экономный - кредитный и бедный - бедняк - нищий - поберок - голытьба - голь - босота - сумарник - нищета - добитый. Обращают на себя внимание те признаки, которые актуализированы

привычным отношением человека к понятию богатства как положительному фактору. Следует вспомнить, что содержание этого понятия неоднократно менялось как оценочный признак - от положительного к отрицательному. Богатый в представлении крестьян это хороший хозяин, обладающий материальным достатком, большим домом, хозяйственными постройками, скотом, землей. Одновременно данная лексема употребляется как синоним здоровья (быть сытым, с полными щеками). Богатой также называли многодетную женщину («Я багАтая - у минЯ дитЕй мнОга» ~ повсеместно). Как известно, по количеству детей в общине распределялись земельные наделы. Но позднее, при изменении социальных условий, именно многодетность стала признаком бедности, малообес-печенности.

Признак социальной мотивации прослеживается в речи диа-лектоносителей, когда они оценивают соответствие / несоответствие поведения человека нормам, стереотипам. Тогда в речи для характеристики используются дополнительные компоненты. В связи с этим интересно отметить, насколько многообразно стремился выразить человек свое негативное отношение к злоупотреблявшим спиртными напитками, так как это приводило к деградации личности и материальному обнищанию. Так, нейтральное исходное пьяный, пьющий преобразовывается последовательно в пьянчужка, пьянушка пьянюга, пьянчуга (часто употребляющий спиртные напитки), алкаш, пьяница, забулдыга, забулдыжник (постоянно пьющий человек), зюзя, чуня (сравнение со свиньей), латрыга, голо-дрыга (близкое к голодранец), пропойца, пропойц (крайняя степень пьянства, нищеты). Социальное содержание в наименовании человека, злоупотребляющего алкогольными напитками, широко распространено не только в тамбовских говорах. Так, в новгородском диалекте пьяницу считают человеком неумным (худоумок - глуповатый человек: Пьянь одна, худоумки, непригодные к жизни. [Новгородский областной словарь 2000: 111]).

Развитие семантики социального типа также прослеживается в следующих словах: некрасивый - плюгавый, невзорный, несуразный; нескладный - раздолбай, кувёха, вихруля, развалюха, кулёма, нескладёха; высокорослый - вихлявый, вихляй, длинногачий, росляк, лешак, жердяк, жердина, верзила; небольшого роста - кургузый, пигалец/а, обмерок и др. Заметим, что некоторые из слов известны

и в литературном языке, но употребляются с другим значением (слово ловкий приобретает негативный смысл: хитрый, изворотливый).

Обращаясь к анализу многочисленной и разнообразной группы диалектных лексем, связанных с характеристикой детей, их физических качеств, социальных особенностей, можно выделить те качества ребенка (новорожденного), которые оценивались положительно, и те, которые оценивались отрицательно. Так, в крестьянской среде на первом месте стояло соответствие новорожденного физическим нормам. Вспоминая своих детей или рассказывая о детях родственников, знакомых, диалектоносители обязательно отмечали наличие (или отсутствие) здоровья у младенца, при этом весьма положительную оценку получала полнота ребенка («Мои дети здравые рождалися, ражие, крепыши. Свекра мне говорила: «Нюрка, ты ребеночка не показывай никому, уж больно хорош, сглазят»» - с. Кривополянье Бондарского р-на, Селянская О.Н., 1933 г.р.). Лексемы здравый (физически и умственно здоровый) и крепыш, брудан, ражий (полный), пшеничный, богатырь, часто выступают в народной речи как синонимы, противоположное значение имеют слова хилый, заморенный, приморенный, квелый, заморыш, корявенький, уродливый. Если ребенок в первый год жизни много спал, редко плакал, его называли ангелом, покойным, спокойным, неспокойных детей - черт, орун, крикун.

Определенные социально значимые характеристики ребенок получал в зависимости от пола: мальчиков называли работниками, кормильцами, а девочек - нахлебницами, лишними ртами. Связано это с тем, что при рождении мальчика его семье выделялся земельный надел, сын оставался с родителями, а при рождении девочек землю не давали, к тому же дочь через брак уходила в другой дом («Девок растить - чужих дядей кормить» - повсеместно). Детей-подростков привлекали к трудовой деятельности (гребеЮшечка -ребенок, помогающий сгребать сено, жилЕц - мальчик для прислуги, иногда работник, запАсок - мальчик-пастух, подпасок). Результатом социальной организации жизни крестьян можно считать актуализацию характеристики детей по порядку рождения (первый-последний), так как с рождением первого ребенка женщина получала статус матери, а мужчина - отца, это давало им возможность отделяться (то есть жить отдельно от родителей). Последний сын должен был допокаивать родителей, поэтому его называли кор-

мильцем (первушечка, кормилец - первый ребенок в семье, загреб, заскрёбок - последний ребенок в семье).

В оппозиции «законнорожденный-незаконнорожденный» с развитой синонимией оказывается только второй компонент (крапивник, заугол, жирок, безотцовщина, богданёнок, беспуток, ба-стрюк, найдёнок - незаконнорожденный ребенок). Если рождение детей вне брака противоречило обыденному жизненному укладу крестьянской общины, то в специальных наименованиях детей, рожденных в законном браке, не было смысла, поэтому такие лексемы отсутствуют.

Признак социальной оценки может быть основным и дополнительным значением отдельных слов, а также целых текстов. Анализ материалов, записанных от сельских жителей старшего поколения, позволяет говорить о том, что композиционнообразующими в рассказах диалектоносителей о своем прошлом, истории села, культуре и образе жизни односельчан являются противопоставления: прошлое - настоящее; барин - крестьянин; свой - чужой; богатство -бедность.

Сопоставление прошлого и настоящего является отличительной особенностью всех рассказов диалектоносителей об укладе сельской жизни. Приведем пример, который является традиционным с точки зрения лексико-синтаксического моделирования текстов подобного содержания: [Щас нарОт-та хырашО жывЁть. ТадА вот тАхты ни жЫли. Тада вот чижОлыя рабОта былА. Как вязАли, хадИли рош, патОм прОсу. Жар вот какОй, фея спинА агарИть. А ты феё прОсу пОлиш. ПишкОм хадИли, на сибЕ тащИли фее прадУхты. МАма, бывАл, нас сабирЁтъ, как насЕтка. ПакА прОсу вЫпалиш - рош вязАть. А вязАли-та - аднА за крюкОм. БЕдныи бАбычки, как анИ мУчились ф пОли-та. РадИли на снапАх. Щас чистатА визьдЕ. В балънИцах чИста. Там феё бЕлая. А рАнъша бАпки лячИли. А какОй-та муш пыпадЁца, он иё запО-литъ, ни пымагАить. А какОй жывЁть дрУжна, тот щас аста-нОвить, свЯслы ей сУчить, палОжитъ катУшку на свЯслу. А какОй ни лЮбитъ, он хлЫщить и хлЫщитъ биз астанОфки. Вот тадА как жЫли. А мы тадА чавО Ели: кАшу, картОшку, квас, кулагУ, сыламАты нарЕжуть. ТадА мЯсу в балъшЫи прАзники Ели: на ПАсху, на ТрОицу, на РаждяствО, на ПакрОф. А хадИли на ра-6 О ту - сОнца ни фстаЁть. А хадИли феё разУмши. Знать ни знА-

ли там какИе-та чувЕчки. А в дамУ-тарЕтка мЫли. КанапИпрЯ-ли, пылИш весь дом. Мы так пажЫли, мУчилисъ, щас хырашО жывЁм] - с. Николаевка Петровского р-на, Масягина М.Н., 1909 г.р. К лексическим особенностям текста можно отнести значительное количество оценочных слов и словосочетаний {тяжелая работа, спина огорит, на себе тащили, бедные мучились, не помогает, не любит, хльщет, солнце не встает, ходили разувши). Начало и концовка таких текстов, составляющих их смысловые части, также традиционны: в контексте сопоставлений «раньше» и «сейчас» диалектоноситель заканчивает рассказ положительной оценкой современных условий жизни.

Тема социального конфликта часто затрагивается диалектоно-сителями в рассказах об истории села {«Барин был Воронцов. У него сын был, а у сына только дочь, и у дочери сыновей не было. Дом был барский, парк на 3 гектара - красивый. Сейчас остались только дубы и липы. Даже в войну мы ухаживали за парком. Церковь была. Барин строил, говорят, как Казанский собор, такая же. Портреты были. Потом их вывезли. Они сейчас в Ленинграде. Потом Тимофеевы и Болдыревы имением владели. Последняя барыня — Марш Александровна. Она в лес не пускала крестьян. Но если кто за помощью приходил, помогала. За работы платила больше, чем другие. Когда Советскую власть установили, она пришла на собрание и сказала мужикам, что земля их, но пусть мне дадут 60 десятин на молочный завод. Ей отказали. Она уехача, а дом приказала сжечь» - с. Воронцовка Знаменского р-на, Колодина Т.М., 1919 г.р.). Социальная терминология {барин, барский, имение, барыня, крестьяне, Советская власть) сопровождается в рассказе информанта глаголами со значением разрушения, распада {вывезли, сжечь), а также глаголами, указывающими на социально ориентированные отношениями между субъектами {не пускала, платила, установила, пусть дадут, отказали, приказала).

В следующем примере следует обратить внимание на информационную значимость глагольных лексем, характеризующих социальные отношения между барыней и крестьянкой {«Мать моя работала у барина Чичерина. В полях помогала, за овцами ходила. Тогда летом пололи и косили. Кормили их в людской. То щи, то горох давали. Мать на барыню не обижалась. Мать когда у неё что попросит, муки там, ещё чего, она даст. Мать с восьми лет у ба-

рьти с четырёхлетним ребенком сидела. Смотрела за ним. Три года жила там. Кормили её там, поили, в платья одевали. Когда и домой отпускали. Барыня ей с собой варенья нальёт, ещё чего даст - гостинеи. Хорошо к ней барыня относилась. Она не обижалась. Но всё равно к родителям хотела, у мамки лучше. Придёт домой плачет. Мамка её пожалеет. А утром опять будит: «Вставай, идти нАдыть». Бедно жили, дети голодные. А там она хоть поест. Умирали от голода» - с. Перикса Сампурского р-на, Моисеева A.M., 1933 г.р.). При общей положительной оценке отношений между барыней и крестьянкой в заключительной части рассказа информант все равно указывает на социальную дистанцию, ключевым оказывается противопоставление: у мамки лучше, мамка ее пожалеет.

Социально обусловленный контекст имеет и тема бедности, о которой эксплицитно или в подтексте упоминает каждый информант («Мать тесто в деже месила. Аржаную муку на хлебЫ на решете сеяла. Дома-то у нас псарня была, детей много было. Мать взяла тыклушку, мякоть вынула. Из тыклушки и ели. Кто ложками ел, а у нас одними палочками ели. Не приведи Бог лихому лиходею так жить, как мы жили» - с. Перикса Сампурского р-на, Моисеева A.M., 1933 г.р.).

Социальный термин единоличник (диалектный вариант одно-личник - крестьянин, ведущий отдельное хозяйство, не являясь членом сельскохозяйственной артели) в рассказах современных диалектоносителей приобретает дополнительное значение - богатый. Изменилась также грамматическая форма слова и его синтаксическая позиция (предикат): «Пять лошадей у меня было рабочих и два скакуна. Эти рабочие, а Энти выездные. Прадед одноличным был. Лошадей пшеном кормили» - с. Новгородовка Рассказовского р-на, Чулков B.C., 1938 г.р.

При сборе информации о жилище, дворовых постройках, одежде также фиксируем значимость оппозиции «богатый-бедный» («Дома были соломой крытые, завалинка плетнёвая, сарай плетнёвый, а сейчас и сарай деревянный, а то и каменный» - с. Перикса Сампурского р-на, Кудашов В.М., 1932 г.р.; «Раньше сак носили да полусак. Мою бабушку жених не взял, говорит, у тебя сака нету» -с. Воронцовка Знаменского р-на, Клепикова М.Д., 1920 г.р.).

Воспоминания диалектоносителей о детских годах часто характеризуются положительной оценкой. Социальную информацию в таких текстах можно отнести к типу приращенного, субъективного значения («Маленькие мы в пристЕнки играли. Это мячик об стенку кидали. Иль в сигУчки - через верёвочку такую с ручками прыгали. А ещё казачкИ у нас были. Эта у овец в коленках такие штучки. Мы их собирали и играли, бросали» - с. Кривополянье Бондарского р-на, Селянская О.Н., 1933 г.р.). В рассказах акцентируется отношение к детям как к членам социума, которым разрешалось проводить время праздно, в играх. Суффиксы субъективной оценки (мяч-ИК, верев-ОЧК-а, руч-К-ами, штуч-К-и, скаме-ЕЧК-и) вносят в текст экспрессивную подчеркнуто-положительную окраску.

Диалектный материал требует подробной и частной конкретизации, которая соответствует более естественному процессу оценки окружающего мира диалектоносителем и способности исследователя определить объективность данных знаний. Следует учитывать и то, что слова являются единицами структуры текста, содержание которых зависит от их роли в композиции: они подвержены увеличению или сокращению своего семантического объема, в том числе и социального.

В Заключении подводятся основные итоги исследования.

При определении статуса социальной семантики в слове актуальными становятся вопросы о ранге данного типа содержания в информационном поле лексемы. В литературном языке социальная семантика изначально закреплена за терминами, социализированными единицами политического, экономического, научного дискурса, поэтому относительно статична. В диалектной речи данные лексемы эпизодичны, а социальное содержание обычно появляется в речи при оценке говорящим той или иной ситуации. Наращение семантики в слове за счет данного процесса можно оценивать как положительное явление, способствующее продуктивности общения, обогащению лексической системы языка. Данная семантика присутствует как интенциональная или приобретенная, дополнительная, что позволяет увеличивать объем информации в тексте для коммуникантов.

вступает в процесс дополнительного развития значения, потому что в говорах данный пласт ограничен и имеет свои исторические обоснования. Лексика, которая в говорах изначально имела постоянный признак социально значимое трансформируется в своем значении, становится архаичной, малоупотребительной в говорах. Фиксация мотивированного диалектоносителями значения необходима с целью воссоздания картины мира, отраженной в диалектном языке и характерной еще для XIX-XX вв., так как в XXI в. эти данные приобретают иную оценку даже в сознании исследователя. В структуре национального языка естественные условия использования такой лексики нарушаются. Все это определяет перспективу дальнейших научных поисков в области лексикологии, лексикографии, социолингвистики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Пелипенко М.В. Актуальные проблемы социального аспекта в русской диалектологии // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2008. Вып. 8 (76). С. 198-201.

2. Пелипенко М.В. Социальный семантический компонент в структуре диалектного слова (коммуникативный аспект) // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2009. Вып. 6 (74). С. 278-282.

в других изданиях:

3. Пелипенко М.В., Пискунова C.B. Определение социальной семантики в диалектном слове И Традиции и новаторство в изучении и преподавании русского языка: сб. мат-лов 1-й Региональной научно-практической конференции. 11-12 октября 2005 года. Мичуринск: МГПИ, 2005. С. 73-75.

4. Пелипенко М.В., Пискунова C.B. Адаптация социальной семантики в диалектном и литературном слове // XI Державинские чтения. Институт филологии. Факультет журналистики: Мат-лы

науч. конф. преподавателей и аспирантов. Февр. 2006 г. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 101-102.

5. Пелипенко М.В. Особенности социальной картины мира в диалектном слове // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы 6-й Всероссийской научной конференции (Ульяновск, 17-20 мая 2006 г.). Ульяновск: Институт языкознания РАН; Ульяновский государственный университет, 2006. С. 158-159.

6. Пелипенко М.В., Пискунова C.B. Развитие социальной семантики «труд» в диалектном и литературном слове// Русский язык и методика его преподавания: традиции и современность: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 29-30 марта 2006 г. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2007. Ч. 2. С. 76-79.

7. Пелипенко М.В. Социологизированная диалектная лексика в творчестве тамбовских поэтов // «Живое слово разбудит уснувшую душу...»: Материалы Всероссийской научной конференции (12-13 мая 2006 г.). Липецк, 2007. С. 124-126.

8. Пелипенко М.В., Пискунова C.B. Социальная семантика в современном диалектном слове // XII Державинские чтения. Институт филологии. Факультет журналистики: Мат-лы науч. конф. преподавателей и аспирантов. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2007. С. 107-109.

9. Пелипенко М.В., Пискунова C.B. Определение социальной семантики в диалектизмах современной языковой культуры // Русские говоры: вчера, сегодня, завтра. Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2008. С. 121-124.

10. Пелипенко М.В. Социологизация - расширение коммуникативной значимости компонентов в диалектном слове // Русская языковая личность и национальные культурные традиции (к юбилеям A.C. Пушкина и Н.В. Гоголя): сб. мат-лов Общерос. науч,-метод. семинара. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. С. 212-216.

Подписано в печать 18.11.2009 г. Формат 60x84/16. Объем 1,4п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1748. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г. Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пелипенко, Марина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ, ЕЕ РОЛЬ И 13-53 РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ДИАЛЕКТНОЙ РЕЧИ

§ 1. Особенности семантического исследования 13-27 диалектного материала

§ 2. Социальная картина мира в диалектном слове 27

§ 3. Социологизация как расширение коммуникативной зна- 35-42 чимости компонентов в диалектном тексте

§ 4. Социальный компонент в структуре значения 43-50 диалектного слова

Выводы 50

ГЛАВА II. СОЦИАЛЬНАЯ СЕМАНТИКА - ОСНОВНОЙ 54-131 И ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМПОНЕНТ В СОДЕРЖАНИИ ДИАЛЕКТНОГО СЛОВА, ТЕКСТА

§ 1. Социальная информация в словах разных 56-68 тематических групп лексики

§ 2. Развитие социально обусловленного компонента значения 68-101 в тематической группе лексики «Человек»

§ 3. Социальное поле лексико-тематической подгруппы «Ребе- 101-116 нок»

§ 4. Социальная семантика и ее развитие в диалектном 116-129 тексте

Выводы 129

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Пелипенко, Марина Владимировна

На основе языкового фактора социальная сторона человеческого бытия как совокупности общественных отношений отражает состояние окружающей действительности: картину мира предметов; свойства, действия людей, их реакции на изменения этого мира; предшествующий опыт, знания о добре и зле, своем и чужом, нужном и бесполезном. Оценки соответствия традиций и новых представлений о меняющемся мире социально обусловлены, включены в коммуникативный процесс и составляют область социальной информации, которая передается с помощью различных знаковых систем. Основным способом кодификации, хранения и выражения социальной информации является естественный язык, в котором эксплицируются общественные характеристики индивида.

Изучение социальной семантики в слове осуществляется посредством анализа коммуникативных действий человека, а он и есть компонент социума. Коммуникация представляет собой не просто физический процесс передачи некоторого сообщения, а процесс, благодаря которому эта передача из индивидуального одновременно становится общественно осознанным продуктом, порождаемым гносеологической установкой человеческого содержания [Колшанский 2007: 6]. Оценка языковой ситуации становится одновременно реальной с позиций исследователя, аналитика внутри системы языка и со стороны наблюдателей, то есть с внешней стороны. Человек употребляет многоаспектную семантическую организацию информации через слово, в то же время и сам попадает под влияние этой семантики. Критерием осознания этой социальной по своей природе ситуации является оценка как особый тип функциональной семантики, определение сущностей которой представляет особое значение для когнитивной лингвистики. Оценка, по мнению Е.М. Вольф, является универсальной категорией [Вольф 2009: 9]. «Вплотную подойти к изучению когнитивных основ диалектологии позволило также исследование социальных аспектов языка», концептуальных областей понятий «диалект», «территория», «культура», «оценка», «языковая репрезентация» [Болдырев, Куликов 2006: 3,4].

Изучение взаимодействия диалектной и литературной лексических подсистем необходимо для понимания перспектив развития языка в новых условиях общения. Поскольку слово как элементарная и одновременно глобальная единица языка выполняет коммуникативную функцию, ее коммуникативная реализация может быть осуществлена через структурную роль в тексте. Именно здесь проявляются все информационные возможности слова [Залевская 2001; Пискунова 2002].

Идеи нахождения и определения типа социальной семантики в слове восходят к исследованиям социолингвистического направления, фундамент которого был заложен еще в трудах И.А. Бодуэна де Куртене, Ф. де Соссюра, А.А. Потебни, М. Бреаля, Г. Пауля, Н.С. Трубецкого, P.O. Якобсона, А. Мейе, Ж. Вандриеса, JI. П. Якубинского, В. В. Виноградова, Б. А. Ларина, В. М. Жирмунского, Р. О. Шор, М. В. Сергиевского, Е. Д. Поливанова и др. Еще Ф.Ф. Фортунатов писал, что язык представляет совокупность знаков для выражения мысли в речи [Фортунатов 1956]. Поэтому социальная семантика непосредственно сопровождает речь человека, присутствует или может присутствовать в слове, следовательно, ее можно отнести к коммуникативной семантике.

Актуальность работы связана с антропоцентрическим направлением в современной лингвистике, фундаментальными исследованиями в области коммуникативных аспектов лингвистики, социолингвистики, диалектной лексикологии, лексикографии, семасиологии, текстологии, а также с необходимостью дальнейшей разработки вопросов взаимодействия литературного и диалектного языка в современных условиях, а также развитием социальной диалектологии как научного направления.

Связь диалектологических изысканий с лингвокультурологией обосновывается тем, что происходит изучение живых коммуникативных процессов в национальной языковой культуре как компонента культуры общества, поскольку именно в языке, в первую очередь, сохраняются, накапливаются и через него передаются основные знания о нации. Вновь становятся актуальными в данной ситуации соотношение порождаемой и воспринимаемой информации, роль человека в данном процессе. Поэтому научный поиск связан с антропоцентрическим направлением в лингвистике. Изучение же социального аспекта в системе говоров позволяет говорить о развитии социальной диалектологии как научного направления, в рамках которого происходит изучение картины крестьянского мира.

Обращение к анализу процесса развития в слове дополнительного значения обусловлено необходимостью проследить тенденции изменений диалектной подсистемы от статичного состояния по отношению к исходным данным к динамическим трансформациям, происходящим под воздействием новых социальных условий. Социологический аспект изучения семантики слова позволяет рассмотреть соотношение интенцио-нального и приобретенного в структуре значения слова, определить объективные и субъективные причины сохранения или утраты дополнительных значений, так как в процессе функционирования диалектного слова реализуется не только исходное значение, которое закреплено в нем исторически, но и то новое, которое, возможно, еще не зафиксировано в словаре языка, но получило свое развитие и предусмотрено коммуникативным заданием современной языковой культуры.

При обращении к диалектному материалу мы учитываем, что «диалекты являются не только языковым феноменом, но и феноменом общественной жизни, так как они отражают социальную структуру общества» [Болдырев, Куликов 2006: 3].

Социальные отношения образуют определенную устойчивую систему связей индивидов, сложившуюся в процессе их взаимодействия друг с другом в условиях данного общества, в котором средством социальной регуляции поведения являются нормы, обеспечивающие стабильность коллектива, его воспроизводство, защиту от внешних и внутренних разрушительных воздействий. Важным моментом природы социальных отношений является необходимость социализации каждого поколения, обучение социальным нормам.

Любой человек занимает много позиций в обществе. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, есть статус. Со статусом человека связано ожидаемое от него другими людьми ролевое поведение. Выполнение индивидами своих социальных ролей является необходимым условием жизнедеятельности общества. Информация о социальных отношениях, статусах, ролевом поведении людей закреплена в общенациональной языковой культуре, в которой особую значимость имеют народные говоры.

Научная новизна исследования. Социальный аспект в структуре значения диалектного слова ранее не описывался в системе.

Семантическая структура диалектного слова — многоаспектное информационное образование, где социальное содержание может занимать особое положение, изучение которого позволяет по-новому эксплицировать современное состояние динамических изменений в диалектной лексической подсистеме тамбовских говоров, ранее недостаточно представленных в данном аспекте.

Слово структура стало употребляться в науке в специальном и новом смысле . для обозначения целого, состоящего в противоположность простому сочетанию элементов из взаимообусловленных явлений, из которых каждый зависит от других и может быть таковым только в связи с ним» [А. Лаланд, цит. по Звегенцеву 2008: 124]. В связи с этим мы вправе говорить о семантике слова как структуре, частью которой может быть ин-тенциональное или приобретенное социальное содержание, поскольку «структурность - неотъемлемый атрибут всех реально существующих объектов и систем» [Философский словарь 1972: 396].

Теоретическая значимость диссертации связана с дальнейшей разработкой проблем семантической теории слова и текста, информационной роли диалектных слов в системе языковой культуры, которые способны сохранить историческую память народа.

Проблематика диссертационного исследования связана также с междисциплинарным научным направлением в лингвистике - лингвоэкологи-ей, поскольку изучение структуры семантики диалектного слова непосредственно отражает существование говоров в социально-антропологической среде. Целевая установка лингвоэкологии - это «исследование динамики взаимосуществования языка и человека в аспектах социальной, языковой деградации и реабилитации [Сковородников 1996; Коровушкина 2009:19].

Объектом изучения являются динамические изменения в языковой культуре сельских жителей Тамбовской области, так как данная территория исконно представляла собой сложную социально-культурную систему.

В Тамбовском крае с древнейших времен происходили сложные исторические процессы. Мозаичность археологических культур на сравнительно небольшой территории обусловлена в первую очередь местными географическими особенностями и климатическими условиями. Именно в древних миграционных процессах наиболее наглядно представлены пути приспособления человеческих коллективов к иному естественно-географическому, социально-экономическому и этнокультурному окружению, разные манеры экономической, социальной и культурной адаптации к окружающей среде. Наиболее устойчивым населением территории Тамбовской области последнего тысячелетия была мордва, подвергшаяся активной ассимиляции с XVII в. Русское население формировалось на Тамбовщине преимущественно из северо-западных (относительно Тамбова) уездов Русского государства» [Мизис 1990]. Естественно они несли сюда оттенки своей региональной культуры, отразившейся в топонимах, говорах, обрядах.

Приступая к изучению языковых и этнографических особенностей культуры тамбовского крестьянства, исследователи предполагали, что историческое развитие области окажет значительное влияние на ее языковую культуру, сохранит разнородные по природе диалектные особенности. Однако анализ собранного материала показал, что тамбовский говор относительно однороден, имеет общеславянский характер [Руд ел ев 1958; Писку-нова 1985; Щербак 1991; Челюбеева 1989; Иванова 1985, 1989; Клокова 1989; Евтихиева 1991; Новикова 1989; Поповичева 1999; Махрачева 1997; Моисеева 1999; Баудер 1997; Губарева 2002; Нивина 2002; Вановская 2003; Алпатова 2002]. Отличительные признаки можно проследить чаще всего в топонимах [Горбунов 1966; Щербак 2008], при сопоставлении различных тематических групп лексики [Лингвокраеведение 2005; Русские говоры . 2008; Практикум .2008].

В настоящем исследовании проводится проверка диалектного материала на основе базы данных тамбовских исследователей и новых фактов по материалам научных экспедиций.

Предметом исследования диссертации стала лексическая система тамбовских говоров, в частности слова с социальным семантическим компонентом в структуре значения.

Задачи исследования:

• определить причины наращения социальной информации в слове;

• расклассифицировать диалектную лексику с учетом типа социальной семантики;

• оценить языковые процессы, связанные с изменением характера социальной семантики в новых речевых ситуациях;

• установить соотношение объективной и субъективной социальной информации в слове, высказывании, тексте;

• определить позицию социального компонента в значении слова при составлении словарного текста в лексикографических работах.

Гипотеза. Социальная семантика может присутствовать в диалектном слове, как и в системе национального языка, интенционально, быть результатом нарушения текстовых отношений, приобретенной от коммуникантов и социально определенной условиями быта. По своему статусу она может занимать основное или вторичное положение, акцентироваться или угасать, поэтизироваться или депоэтизироваться, быть статичной или подвергаться изменениям, объективной или субъективной и т.п. Данная характеристика приобретает признаковый, классификационный характер не только в диалектной подсистеме, но и национальном языке в целом.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Развитие в слове дополнительной социальной семантики - коммуникативно обусловленное явление, которое может рассматриваться не только как лексикообразующий процесс, но и как текстообусловленное, коммуникативное явление в речи. В отличие от литературного языка, где социальная семантика изначально закреплена за терминами, социализированными единицами политического, экономического, научного дискурсов, и поэтому относительно статична, в диалектной речи социальное содержание в слове обычно появляется в высказываниях оценки говорящим человека, явления, ситуации с учетом соотношения норме, традициям.

3. Наращение социальной семантики в слове - положительное явление: происходит увеличение информационного объема слова, фиксируются дополнительные знания об окружающем мире, обогащается лексическая система языка. В самой общей характеристике человека результат соответствия ожиданиям социума выражается в виде полярной оценки: «свой-чужой». Правила поведения, принятые в социуме по соглашению как необходимые, составляют в своей завершённой форме понятие права. Для всех человеческих коллективов модели социального поведения ориентированы на всеобщую цель «жить» и поляризованы по отношению к этой цели по признаку «добро-зло».

Методологическая основа исследования восходит к знаниям о крестьянском мире, накопленным в различных областях естественных и гуманитарных наук, опыту ведущих лингвистов, этнолингвистов, культурологов, фольклористов в области анализа семантики, функции конкретного практического материала по проблематике изучения социально значимого компонента в семантической структуре слове, предложении, тексте, языковой системе.

Методы исследования: функциональный метод, оппозитивный, методика комплексного подхода в описании семантики, формы и функции диалектного слова, метод полевого анкетирования, приемы социолингвистических исследований и лингвистического анализа диалектных словарных текстов.

Материал исследования. В работе использованы материалы картотеки лаборатории «Современные русские говоры в системе языковой культуры», функционирующей при кафедре русского языка ТГУ имени Г.Р. Державина с 2002 года, данные областных словарей, хрестоматий диалектных текстов, записанных от тамбовских диалектоносителей, экспедиционные записи, сделанные лично автором в период с 2004 по 2008 гг. в различных районах Тамбовской области.

Практическая значимость диссертации определяется также тем, что результаты исследования могут быть полезны для дальнейшего научного изучения тамбовских говоров в курсе «Русская диалектология», спецкурсах и спецсеминарах, при разработке лекций по «Современному русскому языку», «Стилистике», в работах по лингвистическому краеведению, а также при составлении словарных статей последующих выпусков «Словаря тамбовских говоров».

Апробация. Основные положения диссертации нашли отражение в 10 опубликованных работах, в том числе 2 статьи в издании, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ («Вестник Тамбовского университета»).

Основные научные идеи обсуждены на научных конференциях в Тамбове, Мичуринске, Липецке, Тюмени, Ульяновске.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, приложения, в которое вошли словарные статьи.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальная семантика в структуре диалектного слова"

ВЫВОДЫ

Тематические группы слов отражают социальную семантику в разном объеме. Наиболее продуктивен данный процесс в группе «Человек».

Социальная природа человека обусловливает его поведение и выполнение им определенных норм, продиктованных социумом. Негативная оценка нарушителей норм получила свое выражение в языке. Определенные названия маркировали, выделяли из среды обычных, с точки зрения социума, людей - носителей отрицательных свойств и характеристик.

В самой общей характеристике человека результат соответствия ожиданиям социума выражался в виде полярной оценки: «свой-чужой». Для всех человеческих коллективов модели социального поведения ориентированы на всеобщую цель «жить» и поляризованы по отношению к этой цели по признаку «добро-зло».

Поскольку нормы охватывают разные стороны человеческой жизни и предписывают правила поведения индивидов согласно статусу, в языковой картине крестьянского мира нашли отражение результаты оценки соответствия физических, умственных, социальных характеристик человека ожиданиям коллектива. Эта система оценок (самооценок, взаимооценок) затрагивает ситуации, в которых могут быть отражены: 1) соответствие / несоответствие укладу жизни, принятому на данной территории, в данном социуме; 2) соответствие / несоответствие личностным отношениям в конкретной ситуации на ограниченном пространстве (трудовая деятельность, оценка по принципу «свой-чужой», семейные традиции); 3) адекватность поведения за пределами территории; 4) соответствие личностных принципов общепринятым; 5) адекватность поведения; 5) уровень навыков общения и т.д.

Характер оценок, их мотивация со временем может измениться, так как меняются акценты в социальной организации общества, общественные ценности, социальные факторы политического, культурного и экономического порядка.

В диалектном слове социальная семантика присутствует как интен-циональная или как приобретенная, дополнительная, что позволяет увеличивать объем информации в тексте для коммуникантов. Приобретение нейтральной лексикой социальной семантики обусловлено общим характером текста: речевой ситуацией, типом текста, содержанием и формой лексем, их стилистической окрашенностью и т.п. Дополнительный смысл актуализируется, если слово отражает субъективную оценку.

Уходя из текста с новым значением, развиваясь исторически, слова накапливают порой такой объем информации, в том числе и социального характера, что семантически становятся равны тексту. Это проявляется обычно тогда, когда диалектоноситель объясняет содержание слова. Диалектные слова, обрядовая лексика, поэтизированное слово-образ и многие другие лексические единицы накапливают сложнейшую семантику.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Диалектное слово представляет сложную семантическую структуру, в которой особое место занимают социально обусловленные знания. При определении статуса социальной семантики в слове актуальными становятся вопросы о ранге данного типа содержания в информационном поле, насколько значим он в лексической системе языка, отличается ли литературная и диалектная подсистемы в этом направлении. В результате исследования был сделан вывод о том, что в литературном языке социальная семантика изначально закреплена за терминами, социализированными единицами политического, экономического, научного дискурса, поэтому относительно статична. В диалектной речи данные лексемы эпизодичны, а социальное содержание обычно появляется в речи при оценке говорящим той или иной ситуации. Наращение семантики в слове за счет данного процесса можно оценивать как положительное явление, способствующее продуктивности общения, обогащению лексической системы языка. Данная семантика присутствует как интенциональная или приобретенная, дополнительная, что позволяет увеличивать объем информации в тексте для коммуникантов.

Коммуникативный аспект изучения лексики русских говоров связан с анализом речевого произведения участниками общения. При выявлении социальных смыслов личностные характеристики диалектоносителя и диалектолога имеют важное значение и должны быть учтены при анализе речевого события.

При изучении социальных компонентов значений слов и высказываний в народной речи следует учитывать особенности получения исследователем информации, «двуязычие» диалектоносителей, ориентированность их сознания на смену социально-политических формаций. Известно, что порождение и восприятие информации могут быть адекватными, если совпадает языковой и жизненный опыт коммуникантов. Диалектоноситель и исследователь находятся часто в неравных условиях с точки зрения жизненного опыта, образования, образа жизни и т.п., это создает определенные трудности в получении объективной информации.

Реакция говорящего носит индивидуальный характер, создавая при этом базу для образования новых оценочных характеристик, что приводит к увеличению семантического объема слова не только в данный момент речи. Субъективность может перерасти в объективное знание о реальной картине, стать компонентом общих знаний. Полученный результат может быть временным или постоянным, но всегда зависит от частотности употребления, что, в свою очередь, подтверждает его статус в системе языка. Динамизм данного явления - исторически обусловленный фактор в развитии языка. Насколько продуктивно данное явление — покажет время, но пока существует противопоставление «литературный-диалектный», оно достаточно адекватно отражает характер взаимодействия в говоре, национальном языке специфику речевого общения. Человеку свойственно приспосабливать себя, свои знания к полученной информации в ходе общения не только непосредственно в момент речи, но и в процессе мышления, когда происходит социальная оценка.

Актуализация социальной семантики может быть обусловлена общим содержанием текста, функцией анализируемого слова, речевой ситуацией. Важным фактором точности анализа служит время создания текста к моменту восприятия, многое зависит и от шкалы ценностей диалектоноси-теля как личности и члена определенного социума.

Знание диалектоносителями обеих форм (диалектной и литературной) привело к своеобразному двуязычию, когда говорящий может находиться в состоянии анализа собственной речи. С этим постоянно приходится сталкиваться в современных диалектологических экспедициях.

Социальная семантика в диалектном слове классифицируется по нескольким типам: исходная, приобретенная в новых коммуникативных ситуациях, приращенная в тексте, пассивная, актуализированная и др. Ин-тенциональная характеристика принадлежит некоторым тематическим группам диалектной лексики: наименованиям предметов быта, одежды, компонентов обряда и народной медицины (андарАк - компонент комплексной женской одежды однодворцев, юбка; кИчка - праздничный головной убор замужней женщины). В условиях актуализации данных слов в речи социальный признак приобретает роль классификатора (кИчка - атрибут одежды замужней женщины; домОеочка - обычно вдова, которой молодежь оплачивала подарками право на проведение посиделок; капУстник - ребенок, рожденный вне брака; бАхарь - парень, который не женился в возрасте от 18-25 лет, то есть в установленный традицией срок).

Но знание об исходном значении или наличии в нем социального компонента объективно утрачивается диалектоносителями.

Скрытый социальный признак присутствует и требует анализа в текстах словарных статей, где информант дает оценку событиям, ситуации

В говорах достаточно продуктивно развита синонимия по дифференциальным признакам «свой - не свой (чужой)», «хороший - нехороший (плохой)», «умный - неумный (глупый)», «трудолюбивый - нетрудолюбивый (лентяй)» и др. Социальной семантики более всего проявляется в словах-оценках соответствия социальной норме, «договоренности» данного социума.

Социально значимая информация может быть представлена как в отдельном слове, так и в подклассе лексем определенной тематической группы. Наиболее продуктивен данный процесс в группе «Человек», а также в группе лексики, связанной с описанием обрядов, верований. При этом диалектная лексика по своему информационному содержанию равна тексту, то есть диалектное обрядовое слово — это особый тип текста.

Признак социальной оценки может быть основным и дополнительным значением отдельных слов, а также целых текстов. Анализ материалов, записанных от сельских жителей старшего поколения, позволяет говорить о том, что композиционнообразующими в рассказах диалектоноси-телей о своем прошлом, истории села, культуре и образе жизни односельчан являются противопоставления «прошлое-настоящее», «барин-крестьянин», «свой-чужой», «богатство-бедность».

Сопоставление прошлого и настоящего является отличительной особенностью всех рассказов диалектоносителей об укладе сельской жизни.

Сложность выявления семантически значимых компонентов в структуре слова при социологизации зависит от речевой ситуации, когда общение происходит на стыке диалектной и просторечной подсистем лексики языка. Переход от одного типа речи к другому носит спонтанный характер, так как в современной языковой культуре это противопоставление давно носит условный характер.

В системе говора происходит взаимодействие с литературными элементами, в частности заимствование из литературного языка социальных терминов, социально окрашенной лексики, которая вступает в процесс дополнительного развития значения, потому что в говорах данный пласт ограничен и имеет свои исторические обоснования. Лексика, которая в говорах изначально имела постоянный признак социально значимое, трансформируется в своем значении, становится архаичной, малоупотребительной в говорах. Фиксация мотивированного диалектоносителями значения необходима с целью воссоздания картины мира, отраженной в диалектном языке и характерной еще для XIX-XX вв., так как в XXI в. эти данные приобретают иную оценку даже в сознании исследователя. В структуре национального языка естественные условия использования такой лексики нарушаются. Все это определяет перспективу дальнейших научных поисков в области лексикологии, лексикографии, социолингвистики, а также особую значимость в лингвопедагогике.

Список научной литературыПелипенко, Марина Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р.И. Очерки русской диалектологии. М.: Учпедгиз, 1949. 336 с.

2. Алпатова П.Н. Тамбовская масленица как текст: семантика, символика и терминология обрядов (на общерусском фоне): автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2002. 25 с.

3. Андреева О.Н. Семантика календарного праздника в честь Святого Ильи-пророка (на общерусском фоне и материале тамбовских говоров): автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2003. 25 с.

4. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика // Апресян Ю.Д. Избранные труды. М.: Наука, 1995.

5. Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. Ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 33 162.

6. Ариес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. Екатеринбург: Изд-во Ура. ун-та, 1999. 415 с.

7. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. Л.: Просвещение, 1973. 303 с.

8. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. 607 с.

9. Ашхарава А.Т. Концепт "дитя" в русской языковой картине мира: автореф. дис. канд. филол. наук. Архангельск, 2002.

10. Ю.Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов // Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН. Спб.: Наука, 1993. 240 с.

11. П.Баранникова Л.И. Русские народные говоры в советский период. (К проблеме соотношения языка и диалекта). Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1967. 206 с.

12. Баудер Г.А. Игровая лексика в говорах Тамбовской области: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 1997. 16 с.

13. Баудер Г.А. Лингвистические особенности текстовой игры «хоровод» (на примере говоров Тамбовской области) // Культура русской провинции: Проблемы изучения литературного наследия Тамбовского края. Тамбов, 1999. Вып. 3. С. 186-194.

14. Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX начала XX века). М., Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. 304 с.

15. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001.437 с.

16. Белл Р. Социолингвистика: Цели, методы, проблемы. М.: Международные отношения, 1980.

17. Блинова О.И. Введение в современную региональную лексикологию. Материалы для спецкурса. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1973. 257 с.

18. Богуславская О.Ю. Интеллектуальные способности и деятельность человека в зеркале прилагательных // Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. Ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 471-516.

19. Болдырев Н.Н., Куликов В.Г. О диалектном концепте в когнитивной системе языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2006. Т.65. №3. С. 3-13.

20. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: в 2 т. М.: Наука, 1963. Т. 1. 384 с.

21. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2002. 1536 с.

22. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика: Учебное пособие. Рязань: Рязанский пед. ин-т, 1982. 86 с.

23. Бондалетов В.Д. Социально-экономические предпосылки отмирания условно-профессиональных языков и основные закономерности этого процесса // Вопросы социальной лингвистики. JL, 1969.

24. Бондалетов В.Д. Условно-профессиональные языки русских ремесленников и торговцев: автореф. дис. д-ра. филол. наук: 10.02.01. JL, 1966.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М. : Школа «Языки русской культуры», 1997.

26. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. М.: Едитори-алУРСС, 2004.410 с.

27. Вановская Л.А. Семантика русской одежды (на материале тамбовских говоров): автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2003. 26 с.

28. Васильев А.Д. О гуманитарной значимости изучения динамики русской лексики // Актуальные проблемы русистики. Екатеринбург, 1997.

29. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика: Учебное пособие для вузов. Изд. 2-е. М.: Либроком, 2009. 192 с.

30. Бахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка. СПб., 2004.

31. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. 235 с.

32. Виноградов В.А., Коваль А.И., Порхомовский В.Я. Социолингвистическая типология. М.: Либроком, 2009. 134 с.

33. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.: Учпедгиз, 1947. 784 с.

34. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. 312 с.

35. Виноградов В.В. Об основном словарном фонде и его словообразующей роли в истории языка // Лексикология и лексикография. Избранные труды. М.: Наука, 1977. С. 47-69.

36. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981.320 с.

37. Виноградов, В.В. Основные типы лексических значений слов // Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. С. 169-191.

38. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Либроком, 2009. 280с.

39. Вопросник общеславянского лингвистического атласа. М.: Наука, 1965. 268 с.

40. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М.: Международные отношения, 1977. 264 с.

41. Гвоздарев Ю.А. Слова-символы как компонент ФЕ // Фразеологизмы и слово в русском языке. Ростов, 1983. С. 26-34.

42. Гинзбург Р.С. Значение слова и методика компонентного анализа // Иностранные языки в школе, 1978. № 5. С.21-26.

43. Горбачевич К.С. Вариативность слова и языковая норма: На материале современного русского языка. М.: Либриком, 2009. 240 с.

44. Горбунов П.Я., Тезикова Т.П., Прокудина Т.Н. Особенности лексики жителей Тамбовской области // Краткие очерки по русскому языку. Курск, 1966. Вып. 2. С. 194-198.

45. Гофман О.В. Концепт «муж» в русской наивной картине мира // Этно-герменевтика: фрагменты языковой картины мира. Кемирово, 1999. С. 25-29.

46. Грачев М.А., Романова Т.В. Лингвистический ландшафт Нижнего Новгорода: Язык молодежи. Нижний Новгород, 2008. 255 с.

47. Губарева, В.В. Лексика питания в говорах Тамбовской области: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2002. 208 с.

48. Гура А.В. Терминология севернорусского свадебного обряда (на общеславянском фоне): дис. канд. филолог, наук. М., 1977. Т.1. 176 с.

49. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. Т.1. 699 е.; Т.2. 779 е.; Т.З. 555 е.; Т.4. 683 с.

50. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Сост. В.В.Петрова. Под ред. В.И.Герасимова. М.: Прогресс, 1989.

51. Демченко П.Н., Поповичева И.В. Тамбовская Масленица (Словарь лексики и фразеологии тамбовских масленичных обрядов). СПб.: Изд-во «Ива», 2004. 51 с.

52. Евтихиева Л.Ю. Структура и терминология свадебного обряда. На материале тамбовских говоров: дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Саратов, 1991. Т. 1.267 с.

53. Евтихиева Л.Ю., Пискунова С.В., Евдокимова Т.В. Этнографическая терминология в тамбовских говорах // X Всероссийское диалектологическое совещание «Лексический атлас русских народных говоров — 94. Тезисы докладов. СПб.: ИЛИ РАН, 1994. С. 90-93.

54. Иванова М.И. Классы наречия в говорах Тамбовской области // Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. С. 53-60.

55. Иванова М.И. Особенности употребления наречий в разговорной речи (на материале тамбовских говоров) // Опыт исследования Тамбовского края. Тамбов, 1985. С. 88-95.

56. Калмыкова Е.В. Обряд колядования как текст: структура, семантика, лексика, классификация колядок и овсеней (на тамбовском материале): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2003. 24с.

57. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. Волгоград, 2001. С.3-16.

58. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2001. С. 75-80.

59. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 478 с.

60. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976.

61. Клокова Л.Н. Некоторые особенности склонения существительных среднего рода в говорах Тамбовской области // Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. С. 38-44.

62. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Едиториал УРСС, 2004.

63. Коготкова Т.С. Литературный язык и диалекты // Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970.

64. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология (состояние и перспективы) М.: Наука, 1979. 311 с.

65. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. Изд. 3-е. М.: Издательство ЖИ, 2007. 152 с.

66. Крылова Т.В. Наивно-языковые представления о вежливости и обслуживающая их лексика // Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. Ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 241-404.

67. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989. 188 с.

68. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Учебное пособие для филологических факультетов университетов. 2-е изд. М.: Высшая школа, 1989.216 с.

69. Кустова Ю.Г. Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. 160 с.

70. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте // Новое в лингвистике. Вып.7. М., 1975. С. 96-181.

71. Лабов У. О механизме языковых изменений // Новое в лингвистике. Вып.7. М., 1975. С. 320-335.

72. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение. М.: Языки славянской культуры. 2003.

73. Ландау С. Течет река. Стихи разных лет. Тамбов: Компьютерный центр «Пролетарский светоч», 2002. 116 с.

74. Ларин Б.А. К лингвистической характеристике города. (Несколько предпосылок) // История русского языка и общее языкознание. М., 1977. С. 189-199.

75. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь / В.В.Морковкин, Н.О. Беме, И. А. Дорогонова, Т.Ф.Иванова, И.Д.Успенская; Под ред. В.В.Морковкина. М.: Русский язык, 1984. 1168с.

76. Леонтьев А.А. Понятие текста в современной лингвистике и психологии // Леонтьев А.А. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. М.; Воронеж: РАО, 2004. С. 244-255.

77. Лингвокраеведение: Уч. пособие для 8-9 кл. общеобразовательных учреждений / Авт.-сост. С.В. Пискунова (отв. ред), И.В. Поповичева, А.С. Щербак, Л.С. Моисеева, М.И. Иванова, В.В. Губарева, Т.В. Махрачева. Тамбов, 2005. 187.

78. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Прогресс, 2003.

79. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. Москва: Издательский центр Академии, 2001. 204 с.

80. Махрачева Т.В. Лексика и структура погребально-поминального обрядового текста в говорах Тамбовской области: дис. .канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 1997. Т.1. 222 е.; Т. 2. 207 с.

81. Медведева А.В. Символическое значение как тип значения слова (на материале русских и английских обозначений обиходно-бытовых ситуаций, предметов и явлений материальной культуры): дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Воронеж, 2000. 187 с.

82. Мейе А. Сравнительный метод в историческом языкознании М.: Еди-ториал УРСС, 2004. 104 с.

83. Мельничук А.С. Значение и содержание лингвистических единиц различных уровней // Теоретические проблемы семантики и её отражения в одноязычных словарях. Кишинёв: Штиица, 1982. С.67-74.

84. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М., 1996.

85. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов гу-манит. вузов и учащихся лицеев. М.: Аспект Пресс, 2000. 206 с.

86. Мизис Ю.А. Заселение Тамбовского края в XVII-XVIII веках. Тамбов, 1990. 107 с.

87. Моисеева JI.C. Категория вида русского глагола в говорах Тамбовской области: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 1999. 24 с.

88. Моисеева, JI.C. Словарь диалектных глаголов Тамбовской области. Тамбов: ТГУ, 1998. 59 с.

89. Наумов В.Г. Явление мотивации слов на морфологическом уровне // Актуальные проблемы русистики: Сб. статей / Под ред. Т.А. Демешки-ной. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2000. С. 85-96.

90. Национальный корпус русского языка / подкорпус: Художественные тексты, http: //www. ruscorpora.ru

91. Ненькина Е.В. Структура психологического пространства в донском казачьем диалекте // Проблемы изучения картины мира на современном этапе: Сб. статей по материалам Всероссийской научной конференции молодых ученых. Вып. 6. 2007. С. 238-244.

92. Никитина Л.Б. Homo sapiens в речевом жанре «портретирования» // Словесность, 2004, №3. С. 75-78.

93. Никитина Л.Б. Русский дурак и русский ум: архитипические черты языкового образа человека разумного // Русская словесность. 2005. № 3. С.67-72.

94. Никольская Т.М. Структура, семантика и лексика купальского обряда (на тамбовском материале): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 2003. 26 с.

95. Новгородский областной словарь. Выпуск 13 (дополнительный): А -Я / Авт.-сост. А.В. Клевцова, Л.Я. Петрова. Новгородский гос. ун-т им. Ярослава Мудрого. Новгород. 1999.

96. Новиков Л.А. Семантика русского языка: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1982. 272 с.

97. Новикова Н.В. Особенности некоторых тематических групп лексики села Троицкая Вихляйка Сосновского района Тамбовской области // Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. С.95-100.

98. Одинцова М.П. Человек как вселенная: образ "целого" и "части" в языковой картине мира // Человек. Культура. Слово: Мифопоэтика древняя и современная. Омск, 1994. Вып. 2. С. 73-80.

99. Опыт исследования южнорусских говоров Тамбовского края. Тамбов: ТГПИ, 1985. 163 с.

100. Орлова Л.М. Социальная и функционально-стилистическая дифференциация в современных русских территориальных говорах: автореф. Дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01. Волгоград, 1969.

101. Осипова Е.П. Наименования одежды в рязанских говорах (этнолингвистический и этногеографический анализ): дис. канд. филол. наук: 10.02.01. М., 1999. 454 с.

102. Оссовецкий, И.А. Лексика современных русских народных говоров. М.: Наука, 1982. 200 с.

103. Пантюхина, Ю.А. Семная структура диалектных глаголов речи в орловских говорах // Орловские говоры: Проблемы изучения. Сб. науч. трудов. Орел, 2001. Вып.2. С. 88-94.

104. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Американская социологическая мысль. М.: Издание Международного университета Бизнеса и Управления, 1996. С.494-526.

105. Пискунова С.В. Диалектная лексика на территории Тамбовской области: материалы к словарю // Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. С. 61-94.

106. Пискунова С.В. Лексика тамбовских говоров (материалы к словарю) // Опыт исследования южнорусских говоров Тамбовского края. Тамбов, 1985. С. 104-122.

107. Пискунова С.В. Поэтизация русского слова в тамбовских говорах // Наш край Тамбовский: Материалы к областной научно-практической конференции краеведов. Тамбов, 1989. С. 19-82.

108. Пискунова С.В. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста). Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. 409 с.

109. Пискунова С.В., Щербак А.С. Русская диалектология: Учебно-методическое пособие на материале южнорусских говоров. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2001. 119 с.

110. Пискунова С.В., Махрачева Т.В., Губарева В.В. Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура). Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. 281 с.

111. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: АН СССР, 1959. 383 с.

112. Поливанов Е. Д. Введение в языкознание. М.: КомКнига, 2006. 232 с.

113. Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М., 1968.

114. Полянчук О.Б. Влияние социокультурных параметров на эволюцию семантики лексических единиц с внутренне расчлененной структурой // Социальная власть языка: Сб. науч. трудов. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2001. С. 81-86.

115. Поповичева И.В. Лексика, структура и семантика родильно-крестильного обрядового текста (на материале тамбовских говоров): дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 1999. -245 с.

116. Потебня А.А. Слово и миф. М: Правда, 1989. 622 с.

117. Практикум по русской диалектологии / Авт.-сост. С.В. Пискунова (отв. ред), А.С. Щербак, И.В. Поповичева, В.Г. Губарева. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. 149 с.

118. Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров: Научно-методическое пособие / Отв. ред. И.А. Попов, Спб.: ИЛИ РАН, 1994. 335 с.

119. Рахманин B.C. Социальные проблемы языка в современном мире // Эссе о социальной власти языка / Под общ. ред. Л.И. Гришаевой. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001. С. 13-20.

120. Руделев В.Г. Лексика жилища и жилищно-хозяйственного строительства в некоторых южнорусских рязанских говорах: дисс. канд. филолог. наук. Оренбург, 1958. 425 с.

121. Руделев В.Г. Золотой корень: Необыкновенные истории русских слов. Тамбов, 1992. 58 с.

122. Руделев В.Г. Воспоминания о Черной земле: История слов, имен, народов. Тамбов, 1994. 136 с.

123. Руделев В.Г. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 6. Ч. 2. Друг мой -язык. Избранные произведения по общему и русскому языкознанию. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. 182 с.

124. Русские говоры: вчера, сегодня и завтра / Отв. ред. С.В. Пискунова. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. 200 с.

125. Русские. М.: Наука, 1999. 828 с.

126. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. М.: Астрель, 2002. 784 с.

127. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общей ред. Н.Ю. Шведовой. М.: РАН. Ин-т рус. яз., 2002. Т. 1, 804 с.

128. Седакова О.А. Обрядовая терминология и структура обрядового текста: Погребальный обряд восточных и южных славян: дисс. . канд. филолог, наук. М., 1983. Т. 1. 190 с.

129. Село Вирятино в прошлом и настоящем. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. 278 с.

130. Сергиевский М. В. История французского языка. М.: Издательство: ЛКИ, 2008, 288 с.

131. Сковородников А.П. Лингвистическая экология: проблемы становления // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: науч.-метод. бюл. Вып.1. Красноярск: Краснояр. ун-т, 1996. С. 5-9.

132. Славянские древности. Этнолингвистический словарь. / Под ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 1995. Т. 1. 584 е.; 1999. Т.2. 704 с.

133. Словарь древнерусского языка (XI-XIV). М.: Русский язык, 1990. Т. 3.512 с.

134. Словарь тамбовских говоров. Человек: анатомические названия, физические особенности, социальные и семейные отношения, духовная культура / Авт.-сост. С.В.Пискунова, И.В. Поповичева, А.С. Щербак и др. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006. 268 с.

135. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М.: Иностранная литература, 1956. 260 с.

136. Соколова А.Н. Изменения территориального диалекта под влиянием социальных фактов // Очерки по социолингвистике / Под ред. В.П. Тимофеева. Шадринск, 1971.

137. Сороколетов Ф.П., Кузнецова О.Д. Очерки по русской диалектной лексикографии. Л.: Наука, 1987. 229 с.

138. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Репринтное изд. Т. 1-3. Т.1. ч.1: А-Д. 1989. 806 с. Т.1. ч. 2.: Е-К. 1989. 52 с. Т.2. ч.1: Л-О. 1989. 857 с. Т.2. ч.2: П. 1989. 2 с. Т. 3. 4.1.: Р-С. 1989. 920 с. Т.З.ч.2: Т-Я. 1989. 16 с.

139. Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. М.: Прогресс. 1977. 696 с.

140. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания: Учебное пособие. М.: Просвещение, 1975. 272 с.

141. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика // Связи языковых единиц в системе и реализации: Когнитивный аспект. Тамбов, 1999. Вып.2.

142. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. 170 с.

143. Стернин И.А. Лингвоконцептология. Воронеж, 2008.

144. Стернин И.А. Социальные факторы и развитие современного русского языка // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. С. 4-16.

145. Стернин, И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: ВГУ, 1979. 155 с.

146. Тамбовская деревня в рассказах сельских жителей. Вып.1. / Авт.-сост. И.В. Поповичева. СПб.: Изд-во «Ива», 2004. 98 с.

147. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. В 2-х томах. М.: Русский язык, 1985. Т. 1 854 е., Т. 2 885 с.

148. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.В. Дмитриева. М.: Ас-трель, 2003. 1582 с.

149. Толстая С.М. Терминология обрядов и верований как источник реконструкции древней духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: Источники и методы. М.: Наука, 1989. С. 215-230.

150. Толстой, Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. 509 с.

151. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Вступ. ст. Н.И.Толстого, JI.H. Гумилева. М.: Прогресс, 1995. 798 с.

152. Убийко В. И. Концептосфера человека в семантическом пространстве языка / В. И. Убийко // Вестник Оренбургского государственного университета. 2004. № 5. С. 37-40.

153. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. 206 с.

154. Уфимцева А.А. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. 240 с.

155. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. М: Аст-рель. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения. 2002. 512 с.

156. Филин Ф.П. О лексике древнерусского языка // Вопросы языкознания. 1982. №2. С. 3-17.

157. Философский словарь / Под ред. М. Розенталя. М: Научное издательство «Философский словарь», 1972. 346 с.

158. Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды. М. Гос. учебно-педагогическое изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1956. Т.1. 452 с.

159. Частотный словарь русского языка / Под ред. Л.Н. Засорина М.: Русский язык, 1977.

160. Челюбеева Н.В. Особенности взаимодействия качественно-предикативного и субстантивного классов в диалектной речи // Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. С. 45-52.

161. Черданцева Т.З. Знак и его образы. М.: Международные отношения, 1977. 168 с.

162. Шангина И.И. Русские дети и их игры. СПб.: Искусство, 2001.

163. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка / Под ред. С.Г. Бархударова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Просвещение, 1975.- 543 с.

164. Швейцер А.Д. Современная социолингвистика: Теория, проблемы, методы. М.: Наука, 1976. 176 с.

165. Шевелева Г.И. О социальной обусловленности лексических инноваций современного немецкого языка // Социальная власть языка: Сб. науч. трудов. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001. С.22-28.

166. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. 280 с.

167. Шор Р. О. Язык и общество. М.: Либроком, 2009. 162 с.

168. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

169. Щербак А.С. Бытовая лексика в говорах Тамбовской области (одежда): дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. Тамбов, 1991. 222 с.

170. Щербак А.С. Лексика одежды в тамбовских говорах. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. 57 с.

171. Щербак А.С. Тамбовские говоры в прошлом и настоящем (диалектологический очерк). Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. 73 с.

172. Щербак, А.С. Проблемы изучения региональной ономастики. Оно-мастикон Тамбовской области. Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006. 293 с.

173. Щербак, А.С. Региональная ономастика в когнитивном аспекте. Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. 197 с.

174. Щербинин П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII начале XX в. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004.

175. Эссе о социальной власти языка / Под общ. ред. Л.И. Гришаевой. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001. 196 с.

176. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под ред. О.Н. Трубачёва. Вып. V. М.: Наука, 1978.

177. Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. Ред. Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. 912 с.

178. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: "за" и "против". М., 1975. С. 193-230.

179. Якубинский Л.П. Избранные работы. Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986. 206 с.