автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философская аналитика господства

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философская аналитика господства"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ФЕДОРОВ АНДРЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ АНАЛИТИКА ГОСПОДСТВА

Специальность 09.00.11 — социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2006

Работа выполнена на кафедре социальной философии и философии истории факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Пигров Константин Семенович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Перов Юрий Валерианович

кандидат философских наук, доцент Огарков Александр Николаевич

Ведущая организация:

Северо-Западная Академия государственной службы при Президенте РФ

Защита состоится 200 & года в часов на заседании

Диссертационного совет^Рк.312.Й2.08 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург^КО;, Менделеевская линия, д. 5, факультет философии и политологии, ауд. г

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан ¡»Д^-" 200^ г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, Кандидат философских наук, доцент

Круптова Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Феномен господства, включаемый обычно в систему власгньи отношения, принадлежит к числу тех явлений, на которые многократно и в различные временные периоды обращался научно-философский взгляд. Постепенно, с развитием социальной теории, становится очевидным, что господство является одним из центральных понятий, с помощью которых могут быть если не объяснены, то, по крайней мере, обозначены, разграничены н систематизированы многие социальные феномены.

Зачастую, в не только в сфере обыденного сознания, к терминологической бинарной связке господство-власть относятся предвзято: само произнесение вслух становится неким стартовым пусковым механизмом для возникновения пусть и не ярко выраженного, но отрицательного отношения ко всему, что, так или иначе, связывается с данной проблемой. Первые ассоциации, которые порождаются встревоженным сознанием - это «насилие», «тоталитаризм», «тотальный контроль», «попрание естественных прав», «геноцид», «фашизм», «концентрационный лагерь», «угроза зарождающемуся гражданскому обществу». Почему это именно так? Ведь кажется очевидным тот факт, что формы господства в тон или иной степени окружают нас ловенщу, создают наше жизненное пространство; мы сами, взаимодействуя с окружающим миром, изменяем его, таким образом, как это нужно для нашей собственной жизнедеятельности, применяя техники принуждения и, зачастую, физического насилия. Господство как проявление властных отношений оказывается необходимым условием человеческого существования, феноменом, собственно, во многом определяющем понятие «человеческого» вообще. Обычно, коннотация господства и политики практически автоматическая; в связи с этим возникает вопрос: является ли государство как мегасубъект политики, проводником господства или же порождением господства, имманентно присутствующего в мире. Необходимо попытаться проникнуть вглубь структур господства, применяя для этого весь тот корпус знания, который имеется у философской теории общества," .....

Степень разработанности темы.

Внимание к проблематике отношений господства - явление, которое сложно назвать новым в истории современной западноевропейской мысли. Можно выделить следующие,, наиболее общие, аспекты трактовки феномена господства в. современной социальной теории:

1. Телеологические представления о господстве характеризуют его как способность достижения поставленных целен, получения намеченных результатов. Определения, существующие в рамках данного подхода, трактуют господство достаточно широко, распространяя ее не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром.1.

2. Бихевиористские трактовки рассматривают господство как особый тип поведения, при котором одни люди отдают приказания, а другие - подчиняются. Этот подход индивидуализирует понимание господства, сводит его к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию. Одну из типичных бихевиористских трактовок господства предлагает Г. Лассуэл. Первоначальные импульсы для возникновения господства дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание политической энергией. Человех видит в господстве средство улучшения жизни: приобретения богатства, престижа, свободы, безопасности и т.п. В то же врем» господство - это и самоцель, позволяющая наслаждаться его обладанием^*

3. Психологические интерпретации господства пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки господства, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Так, психоанализ трактует стремление к господству как проявления, сублимацию подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера (3. Фрейд) нлн же психическую энергию вообще (К, Г, Юнг). Стремление к господству к, особенно, обладание им выполняют функцию субъективной компенсации физической и (или) духовной неполноценности. Господство возникает как взаимодействие волн к власти -одних и готовности к подчинению, в каком-то смысле добровольному рабству - других. Дм Фрейда,3 в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к предпочтению рабства свободе ряди личной защищенности и успокоения. Психоаналитика расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (например, С. Московичи) видят их в своего рода гипнотическом вкушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие (Ж. Лакан) - в особой восприимчивости подсознания человека к символам, выражаемым в языке. В

.'.Ср.; Киие11В. Ро«чг. и 1985. Р. 25.

А Ср.: 1л™е11 Н.. Кдр1ап А. Рочгег м<1 ЗскНету. Нс<*> Науео: У»1е ШЬегоГу Ргеи, 1975. Р. Ш.

1 Ср., папрнмер: ФреКи 3. Массовая психологи* н анализ чело»<кскога Я // Фрейд 3. Психология

тисе. Самара, Ш8. С, 130-142; Фрейд 3, По \у сторону принципа наслаждения // Фрейл 3. Избранные

дроншеаеина а 2-х тт. Т.1. Тбилиси, 1991.; ФреПдЗ, Тотем к табу. М., 1998. С. 16-184.

целом же психологический подход выявляет механизмы мотивации господства как отношения: приказ - подчинение.

4, Противоположностью бихевиористскому и психологическому видению господства является «го системная трактовка. Если первые два направления требуют исследовательского движения в направлении: от инцивкаов к обществу, руководствуясь наблюдаемыми в эмпирическом опыте его проявлениями, то системный метод исходит ю протаодностн господства не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает господство как способность системы обеспечивать исполнение се элементами принятых обязательств, направленных на реализацию ее коллективных целей4. Структурно-функционалисгские интерпретации господства рассматривают его как свойство социальной организации, как способ самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполнения. Без господства невозможны коллективное существование человека, совместная жизнедеятельность многих людей. Само общество устроено нерархично и, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Господство -это свойство социальных статусов, ролей, позволяющее контролировать ресурсы, средства влияния. Господство раскрывается через понятие руководящей должности, позволяющей воздействовать на людей с помощью санкций, поощрения и наказания.

5. Реляциоиистские определения1, рассматривают господство как отношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этом случае господство предстает как взаимодействие его субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств устанавливает контроль над объектом.

Вся полнота феномена господства, одновременно присутствующего и скрытого, инвестированного повсюду, не раскрывается полностью в существующих концепциях. Господство постоянно ускользает, исчезает, заставляет остро ощущать нехватку самого себя, в то же время зримо и незримо присутствует в различных социальных сферах, создавая, регулируя и трансформируя эти пространства.

Цель исследования. Целью исследования является социально-философский анализ феномена господства, а также выявление момента взаимодействия, взаимопроникновения, сосуществования господства и власти, явлений, зачастую отождествляемых, приравниваемых друг к другу.

.* Ср.: Pajsons Т. Sociological Theory and Modern Society, New York, 1967. P. 303.

* Ср.: Dabl R. Power//International Encyclopedia of (he Social Sciences. N.Y4 1W8. VoL 12. P. 77.

Задачи исследования.

1. Аналитика ситуаций возникновения и существования господства в рамках социума,

2. Определение предпосылок и выявление механизмов возникновения господства как трансформации баланса власти.

3. Экспликация истории становления и функционирования социальных институтов, с точки зрения разшггия содержащихся внутри них элементов господства,

4. Определение места феномена господства в рамках осуществляемой индивидами социальной коммуникации.

5. Выявление места господства в ряду властных взаимоотношений.

Объектом исследования в диссертационной работе выступают отношения

господства.

Предметом исследования в диссертации является господство, существующее н функционирующее в форме институционализированных форм насилия, действующих в пределах социума и структурирующих, объективным образом, схематику его существования.

Теоретическую и методологическую основу исследования составили положения, сформулированные в работах X. Арендт, Р. Барта, Ж. Ватая, Н. А. Бердяева, М. Вебсра, Г.В.Ф. Гегеля, А. Гелена, Ж. Делеза, Э, Канетти, А, Кожева, В.И. Ленина, КЛ. Леонтьева, Н. Лумана, 1С Маркса, Ф. Ницше, Т. Парсонса, М, Фуко и др. философов н социальных теоретиков.

Методология исследования. В работе применялись приемы анапитики, структурно-функциональный подход, метод историзма, а также, в ряде случаев, при сопоставлении различных теоретических подходов к проблеме или разграничении социально-философских понятий и терминов - компаративный метод. Системное использование данных методологических подходов позволяет выявить внутреннюю логику возникновения н функционирования механизмов господства в социуме, а также воссоздать модели детерминированных ими социальных пространств.

Научная новизна исследования состоит в социально-философском исследовании проблемы социально-онтологических, гносеологических, функционально-прагматических оснований феномена господства в контексте существования последнего по отношению к общему понятию власти, а также в контексте функционирования социальных институтов господства.

1. Понятие господства необходимо при выявлении метафизических основ социальной реальности, сущности человека, способов его взаимодействия с природой.

2. Основанием господства является подчинение или ограничение произвольного обладания властью, выступающего как аморфная, неканал изнрованная потенция любого индивида.

3. Выделяются два возможных источника господства: 1) индивидуальная воля отдельного субъекта-господина по отношению к подчиненным; 2) «бессознательная воля» институтов господства, функционирующих в рамках ими же заданной логики и механики социальной системы.

4. Регулируемые государством событии насилия, оформляемые в социальные институты интерпретируются как, собственно, господство. Господство всегда основано на насилии, направленном на стабилизацию баланс властных отношений, складывающихся между членами той или иной человеческой общности.

5. Классические институты социального господства в современном мире трансформируются. Постиндустриальное общество характеризуется тенденцией к сокращению авторитарных, жестких отношений, а также к расширению возможностей индивидуального выбора, к большему разнообразию, к выработке независимых программ социального действия. Подчинение осуществляется уже не грубой силой иди регламентирующей сеткой, а с помощью гедонизма, информации и ответственного отношения к любым формам индивидуальной деятельности.

Положения, выносимые на защиту:

1. Господство являет собой институционализированную, длительную власть, основанную на насилии.

2. Институты, в которых осуществляется господство, выполняют функцию обеспечения необходимой энергии и ответственности у господствующих к подвластных, постоянно поддерживая готовность к действию. Основная их функция -удержание социальной системы от возможного распада и разрушения.

3. Формирование функций господства в развивающихся институтах представляет собой трансформацию первоначального баланса властных отношений. Данные отношения канализируются через моменты упорядоченного, систематизированного насилия, эволюционирующие к институтам господства.

4. Институционалнзация ситуаций насилия в формы господства в их развитии возможна лишь при восприятии данных форм как легитимных.

Теоретико-практическое значение исследования. Выводы, выносимые к обсуждению в диссертации, могут быть использованы для разработки учебных программ и чтении образовательных курсов по социальной философии, общей социальной теории, анализа политической ситуации современности, прогнозирования вариантов н альтернатив смещения баланса отношений господства и подчинения во внутренней структуре современного общества, повышению эффективности деятельности институтов власти, понимания перспектив характерных, для современности тенденций централизации власти, не всегда очевидных для господствующего мировоззрения либерального типа.

Апробация исследования. Материалы диссертации послужили основой для докладов на ряде научных конференций: «Дарвиа и Ницше: сквош призму XX века» (Санкт-Петербург, 2000, 7 февраля), «Формирование гражданского общества как национальная идея России XXI века»: Научно-общественный форум (Санкт-Петербург, 2000, 14-16 декабря), «Братья наши меньшие (философия и психология отношений человека и животных)» (Санкт-Петербург, 2001, 5 февраля), «Природа человека: междисциплинарный подход» (Санкт-Петербург, 2002, 4-5 февраля), а также были использованы.- в общем;'курсе «Социальная философия» (философский факультет, Санкт-Петербургский государственный университет), а также при чтении спецкурса «Новейшая социальная философиям (философский факультет, Санкт-петербургский государственный университет).

Диссертация о&уждена и рекомендована к защите на кафедре социальной философии и философии истории философского факультета Санкт-Петербургского государственногоунвверситета4 июня 2006 г, .

Структура 8 объем диссертации. Работа, общим объемом 147 страниц состоит ю введения, четырех глав, заключения и библиографического списка из 175 названий, в том числе включающего 48 работ па иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении > обоснована актуальность исследования, показана степень разработан«оста проблемы, охарактеризованы методология и теоретические источники работы, сформулирована научная новизна и выносимые на защиту положения, теоретико-практическая значимость диссертационного исследования.

В первой главе «Классическая интерпретация понятия господства и его трансформации в современной социальной теории» автор обращается к тому

социальному анализу господства! который может быть назван «классическим» в истории западноевропейской мысли. Господством у М. Вебера называется возможность определенных групп людей встречать повиновение специфическим (или всем) приказам. Господство как авторитет может основываться в конкретном случае на самых разных мотивах повиновения, Независимо от стоящих за ним целей или интересов. Таким образом, каждое фактическое отношение господства характеризуется определенной установкой ва подчинение.

Параграф первый первой главы «Господство: институционалшация н легитимность». Господство нал сообществами или социальными группами людей представляет собой институционализированную, устойчивую, принципиально надежную возможность обеспечивать определенные действия повинующихся людей для проведения в жизнь распоряжений и конкретных приказов. М. Вебер говорит о некоем «штабе управления», который может повиноваться господину/господам в силу обычая, чисто аффективно,' в силу материальной заинтересованности или в силу существования определенных идеальных мотивов. Также к ним, как правило, добавляется вера в легитимность господства.

Каждое господство «старается» возбудить веру в свою легитимность. В зависимости от вида легитимности различается и тип повиновения, тип обеспечивающего его штаба управления, характер осуществления господства, его эффективность.

Господство называется традиционным, если его легитимность опирается на святость давно установившихся порядков и господского управления. Господин стоит у власти в силу установившейся традиции. Господствующий — это не начальник, а господин собственной персоной; его штаб управления - не чиновники, а личные слуги, подчиненные — это не члены союза, а либо традиционные товарищи, либо подданные.

У господина существует две сферы его действия, а именно: а) связанная с традицией; б) свободная от традиции. В рамках последней господин может оказывать «благосклонность» в форме милости или немилости, личной снмпагтеи или антипатии н личного произвола, предполагающего, в частности, оплату подарками. Фактическое осуществление господства означает то, что обычно может позволить себе господин н его штаб управления по отношению к традиционно повинующимся подданным, не вызывая у них отпора. Возможное сопротивление направляется против личности господина (или слуги), которые не уважают традиционные границы власти, а не против системы как таковой.

■ Харизматическое господство, будучи внеобыденным, резко противопоставлено как рациональному, особенно бюрократическому, так и традиционному, в особенности патриархальному н патримониальному или сословному. Легитимно оно лишь постольку и до тех пор, пока личная харизма в силу доказательства «значима», т.е. находит признание и используется доверенными людьми, учениками, последователями только на время харизматической доказательности.

Повседневное господство, основанное на законности и порядке — это, прежде всего, управление. Самым чистым типом легального господства является господство посредством бюрократического штаба управления. В социальном отношении бюрократическое господство в общем означает: тенденцию к усреднению набора из числа наиболее профессионально квалифицированных в целях универсальности; . тенденцию к плутократизации в целях профессионального . обучения; господство формализованной обезличенности: ведь идеальный чиновник управляет своим делом без уважения к личности и формально одинаково для каждого.

Господствующие ■ в обществе союзы, принадлежащие только к одному или другому из представленных выше «чистых» типов, являются в высшей степени редкими, Здесь основой всякого господства, а, следовательно, и каждого подчинения является вера: > вера а в : некий: таинственный «престиж» господствующего или господствующих, редко бывающая определенной до конца. Даже при так называемом «легальном» господстве ока никогда не бывает чисто легальной. Но вера в легальность является ™ривычной»,астало быть, , даже связанной традицией — исчезновение последней способно ее уничтожить. Негативность харизмы обнаруживается, например, в том случае, когда постоянные шумные неудачи правительства приводят его к гибели, ломая его престиж. Иначе назревает харизматическая революция.

■..■ При всех формах' господства факт существования штаба управления и его действий, постоянно направленных на осуществление порядка и принуждение к нему, является жизненно необходимым для сохранения повиновения. Решающей является также солидарность интересов штаба управления с господином. Об отношении ; господина к штабу можно. сказать, что господин, поддержавший згу солидарность, сильнее каждого отдельного члена, но слабее всех вместе. Для того, чтобы планомерно н, следовательно, успешно проводить обструкцию пли акцию сопротивления господину и парализовать его руководство, необходимо плановое обобществлений штаба, точно также, как для . каждого, кто хочет нарушить господство, необходимо создание собственного штаба управления для возможности собственного господства. Отсюда

следовало, что новый господин должен бы рассчитывать на конвенцию и кооперацию существующего штаба против прежнего господина. Эта солидарность интересов с господином существует в наибольшей степени там, где собственная легитимность и гарантия обеспечения штаба управления зависит от легитимности и гарантий обеспечения господина.

Реальность является также непрерывной, чаще всего скрытой, борьбой между господином и штабом управления за апроприацию или экспроприацию одного пли другого.

Таким образом:

1. Господство представляет собой институционализированную форму осуществления властных функций по отношения} к другим членам сообщества. Господство означает так или иначе легитимированную в глазах других позицию силы, опирающуюся на закон, традицию или личную способность вести за собой целые народы, но признаваемую другими в качестве верховной власти.

2. Существуют два альтернативных источника отношений господства: индивидуальное, основанное на лнчном произволе субъекта {господина) и внеличностное, представленное социальным институтом штаба, действующим механически в рамках, заданных системой.

В параграфе втором первой главы «Господство в современной социальной теории» дана систематизация н социально-философское обобщение современных исследований господства, включающих как определение этого понятия, так и последующую концептуализацию. Формы господства не ограничиваются исключительно прямым принуждением а насилием, необходимо признать также роль убеждения, влияния, авторитета. Одни исследователи рассматривают господство, прежде всего, как категорию политологии, которая не может быть применена к межличностным отношениям. Господство есть функция организации ассоциаций, создания и упорядочивания групп или функция самой структуры общества*. Сторонники более широкого подхода предлагают одновременно признать также существование индивидуальных форм господства, отличных от политической, но имеющих с Ним определенное сходство. Т. Парсонс усматривает суть индивидуального господства в том, что оно выражает отношение доминирования одного индивида над другим посредством манипулирования позитивными и

* Cp.:Bicrstcdl R. An Analysts of Social Power // American Soetological Review. 1950.Яг IS. P. 7ЭЗ,

негативными санкциями'. Это отношение может бить сравнимо с обменом в экономической области, посредством которого стороны взаимно предлагают друг другу материальные Блага или инструментальные услуги. Политическое же господство в отличие от индивидуального является символическим и интернализованным, приводя, в конечном счете, к организации коллективного действия.

Наконец, третья категория исследователей полагает, что господство во всех его форма* представляет единый феномен.

Таким образом представлена общая панорама структуры властных отношений, доходящих в своем развитии до ситуаций институциональной офармленности, т.е. господства. Выявляется, что они созданы современной социальной теорией на основании концепции М. Вебера.

Во второй главе «Диалектика раба и господина: аналитика ситуации» представлено исследование логики взаимодействия индивидов в рамках теоретической оппозиции раб-господин.

В параграфе первом второй главы «Господии и раб: возникновение и эволюция оппозиции» дается современный анализ известного гегелевского отношения. Признается что, предполагаемое радикальное различие между господином и рабом существует лишь в начале, и оно может быть со временем упразднено: господство и рабство не являются некими данностями или врожденными свойствами. Человек создает себя рабом или свободным именно в произвольном действии. Господин - это тот, кто шел до конца в своей борьбе, с готовностью умереть или добиться признания, тогда как раб руководствовался страхом смерти и добровольно вошел в подчинение господину, не добившись его признания. Господство и рабство беспричинны, они ие задаются никакой предначертанной давностью, они не могут быть «сведены» к чему-либо или спрогнозированы из прошлого: они есть лишь результат свободного акта. Именно поэтому человек способен упразднить свою рабскую природу и стать свободным или создать себя как свободного человека. Вея история, все «движение» человеческой экзистенции в природном мире есть не что иное, как прогрессирующее отрицание рабства рабом, ряд его успешных «продвижений» к свободе.

Процесс «деятельности к свободе» приводит к рождению самосознания не только в работнике, но и в господние. Господства определяется тем, что господин

■ Ср-: Partons Т. On the Concept of Pohlic-aJ Tower a PjixeriiiiiSi of (ht American Philosophical Sodeiy. 1963. № 107.P. 24S.

и

располагает желанными ему предметами, не обрабатывая их. Он удовлетворяет свою потребность благодаря выполненной не им самим работе. В основе его желания лежит свобода от трудовой деятельности. Работник, над которым он властвует, доставляет ему необходимые предметы в обработанном виде, готовыми к тому, чтобы ими можно было бы наслаждаться. Таким образом, раб охраняет господина от столкновения с негативной стороной вещей, через которую они становятся узами для человека. Господин получает вещи в виде продуктов труда, то есть не как мертвые предметы, а как вещи, несущие на себе отпечаток субъекта, который их обрабатывал. Располагая этими вещами как своей собственностью, господин, по сути деиа, располагает чужим самосознанием, самосознанием раба, бытием, благодаря которому он достигает собственного удовлетворения - он фактически обретает власть над иным по отношению к себе — другим, как над человеком, так и над вещью. Но в то же самое время, господин обнаруживает, что он не есть независимое бытие-для-себя, но существенно зависит от другого бытия, от действия того, кто на него работает.

В параграфе втором второй главы «Борьба за свободу как стратегия преодоления господства» раскрывается, каким образом труд является аутентичным проявлением свободы. Именно он делает человека «(диалектичным существом», которое никогда не остается себе тождественным, но непрерывно изменяется. Борьба и господни, который ее воплощает, являются лишь катализаторами истории: они вызывают это движение к жизни, но глубинным образом осуществляют его не они. Ни один из господ еще не «отменил» сам свою господскую природу для того, чтобы стать чем-то иным; если господа и совершали некую эволюцию, то она была чисто внешней, то есть не бьща добровольной. Только раб способен хотеть перестать быть тем, что он есть, и поскольку он свобождаст себя в труде, разновидности которого могут варьироваться до бесконечности, он изменяется постоянно, н так до тех пор, пока он не станет действительно свободным, то есть полностью удовлетворенным своим положением. Содержание борьбы индивидов не менялось с течением времени, несмотря на то, что трудящиеся, всегда в той или иной степени не свободные, постоянно обновляли типы вооружений, которые они поставляли борющимся. Таким образом, можно сказать, что свобода обнаруживает себя в качестве борьбы лишь постольку, поскольку в ее основе лежит труд.

Чтобы освободиться окончательно или стать действительно другим, раб должен вновь вступить в борьбу за престиж против своего господина: в трудящемся всегда присутствует некоторый остаток рабства, подобно тому как в нем же таится

определенный остаток праздного господства. Но эта последняя трансформация человека принимает форму борьбы не на жизнь, а на смерть только потому, что праздный господин не поддается обучению, то есть мирной трансформации через образование (Bildung), которую человек может претерпеть лишь в процессе труда. Раб обязан упразднить господство недиалсктичсским подавлением господина, который упорствует в своей идентичности, упразднить через уничтожение или убийство этого последнего; это уничтожение выходит на первый план в борьбе за признание, предполагающей наличие риска для освобождающегося раба. Именно в этой последней борьбе, в которую трудящийся вступает исключительно ради славы, создается свободный гражданин универсального и гомогенного государства, который, будучи одновременно господином и рабом, не является более ни тем, ян другим.

Таким образом, в классической философии выстраивается модель господства как своеобразного mainstream а человеческой деятельности, как по отношению к окружающему миру предметов, так н по отношению к субъекту, вне зависимости от его «субстанциальной» (рабской или господской) сущности. Временная или постоянная принадлежность к тому или иному «типу» людей не является предметом первостепенной важности — вое включены в стихию трансформации, через насильственное изменение, повелсвание и подчинение.

В главе третьей «Власть, " язык и господство» показано, что сам термин «власть» (в европейских языках - power, der Macht, pouvoir), носит динамический характер, несет в себе смысл постоянного становления, движения, изменения. Понятие власти восходит к греческому dynamis к к латинскому potentia: сама этимология указывает на потенциальный характер данного феномена. Господство раскрывает згу потенциальность через момент фиксации, укоренения, а также • через становление властных отношений как потенции фундаментальных социальных связей в виде социальных институтов насилия.

В параграфе первом третьей главы «Власть и насилие» властные отношения определяются как «то, что приводит к наличию и удерживает в наличии сферу общественного», что «обеспечивает наличие потенциального пространства явлений между действующими и говорящими» (Х-Арендт). Структура власти предшествует всяким возможным целям; она принадлежит условиям человеческой совместности как таковой. Понятие власти в современных исследованиях исходит из модели комму ни кативного действия. Власть, соответствует человеческой способности не только действовать произвольно, но и объединяться с другими и действовать в согласии

с ними. Отдельный субъект никогда не обладает властью. Она всегда имеет место в группе и существует лишь до тех пор, пока существует группа.

Политический организм сцеплен имеющимся у него потенциалом власти, и политические общности гибнут от ослабления и, в конечном итоге, бессилия власти. Властный потенциал в отличие от средств насилия, которые можно накоплять, в принципе существует только в той мере, в какой реализуется; власть есть то, что зовет к существованию и вообще удерживает в бытии публичную сферу, потенциальное пространство явленностн среди действующих и говорящих; потенциальный характер явления; власть есть потенциал мощи; властью же собственно никто яе обладает, она возникает среди людей, когда они действуют вместе, и исчезает, как только они снова рассеиваются.

Власть по своей сути так же безгранична еакдействие;оиа не знает материально-физического ограничения, каким человеческое тело со своими нуждами держит в известных границах всякую силу. Границы власти лежат не в ней самой, но в одновременном существовании других группировок власти, т.е. в присутствии других, которые стоят вне сферы моей власти и сами развертывают свою власть. Основная предпосылка власти - плюральноегь. Разделение властей не влечет за собой уменьшения власти, взаимодействие «властей», покоящееся на их разделении, создает живое соотношение взаимно контролирующихся и компенсирующих друг друга властей, когда благодаря господствующему в нем взаимодействию производится . больше власти, во всяком случае, пока дело идет действительно о живом ' взаимовлиянии, и отведена опасность взаимного паралича и' столбняка власти. Неделима поэтому не власть, а сила, которая ограничена и умалена в своих возможностях воздействия.

Таким образом, обычное отождествление власти и насилия происходит оттого, что регулируемые государством события насилия человеческое ^ сообщество интерпретирует как господство. Господство всегда основано на насилии (например, завоевание или оккупационные власти). Чистое,. открыто практикуемое насилие занимает место власти там, где власть потеряна. Хотя насилие проистекает не только из бессилия, утрата власти - один из важнейших источников насилия. Насилие не просто выражает утрату власти, оно уничтожает власть даже тогда, когда с его помощью хотят . . ее удержать; такие надежды, однако, иллюзорны, ибо насилие не в состоянии произвести власть.

В параграф« втором третьей главы «Воля к власти и господство», власть предстает как, прежде всего, возможность, потенциал, а не нечто ставшее и неизменное. Параграф представляет собой, по существу, опьгг современного социально-философского прочтения ницшеанского концепта «волн к власти».

Воля есть стремление к чему-либо; власть — практика господства и силы. Воля к власти представляет собой стремление достичь власти, водао к самоопределению, энергию инстинкта жизни. Воля к власти, специализирующаяся как воля к собственности, к слугам (повинующимся) и господам. Иметь волю к власти - значит желать стать сильнее, желать расти, стремиться к цели, желать также средств для достижения этой цели. Волитъ - значит хотеть стать господином; «очеловечить мир, то есть чувствовать себя в нем все более и более властелином». Воля к власти есть императив, а не просто желание и стремление. Приказывать — значит преодолевать самого себя, т.е. слушаться самого себя. Воля есть воля к власти, т.е. к повслеванию и господству, - так выражается свобода человека-созидателя, человека-творца.

Воля к власти является глубочайшей сущностью бытия, так как все живущее стремится к власти; жизнь не есть приспособление внутренних условий к внешним, а воля к власти, которая, действуя изнутри, все подчиняет себе, усваивает себе внешнее.

Власть остается сама собою лишь до тех пор, пока она возрастает и пока предписывает себе самоумножение. Остановиться на известной ступени власти, значит положить начало. ее потере: природа власти заключается в том, что она должна постоянно превосходить себя. Человеческая воля требует цели. Она скорее будет даже иметь своей целью ничто, чем ничего не иметь. Воля к власти выступает сущностью жизни, которая именно поэтому направлена в своей реализации не просто к сохранению, умножению и возрастанию, а к утверждению своего превосходства, повелевания и силы.

Принцип вопи к власти не означает, что воля хочет власти или вожделеет господства. Толковать волю к власти как «вожделение господства», это значит подчинять е£ установленным ценностям, которые определяют, кто может быть «признан» самым могущественным в том или ином конфликте. Напротив, воля к власти означает пластический, динамический взгляд на ценностные суждения, порыв к созданию новых, ещё не признанных ценностей. Природа воли к власти - не в том, чтобы вожделеть, не в том даже, чтобы брать, но в том, чтобы творить и отдавать.

Опасностью для личности является не только авторитарная власть, тоталитаризм, демократия, а любое общество вообще; демократия не поощряет индивидуальность,

требует соблюдения определенных традиций в морали, исповедует «мораль равенствам. Опасность демократии состоит в следующем: общество рассматривается как «обобществленная судьба»; происходит постепенное снижение потребности в бунте, фактор которого трудно переоценить -- человеку необходимы условия, дающие необходимый толчок, импульс развития, иначе социум с неизбежностью будет подвержен стагнации.

Так как в качестве сущности человеческой жизни выступает воля к власти, то стержнем функционирования общества и его исторического развития является борьба людей за господство - сама жизнь по своему существу есть; присваивание, нанесение вреда, преодоление чунщого и более слабого, угнетение, насильственное навязывание собственных форм, аннексия и эксплуатация.

В параграфе третьем третьей главы «Язык н господство» исследуется, как Р.. Барт развивает интуиции об укорененности господства в «самом начале языка». Язык, . считающийся нейтральным средством коммуникации, на самом деле пропущен через. механизмы вторичного означивания (идиоматические смыслы, жанровые конвенции и т.п.). Оно имеет идеологическую природу и обеспечивает языкуАсоциальную действенность и статус дискурса. Таким образом, господство осуществляется в форме . дискурсивных стратегий, на службе у которых оказывается индивид в силу, самого факта употребления языка, и которые в совокупности образуют первичный уровень принуждения.

«Сказать все» - исключительная привилегия господина, это привилегия его сущности, его сеньориальное право на речь. Если все сказано, дискурс, не .терпит возражений: всякий, кто смеет противоречить, лишается слова. Развернув свои доводы, господин требует только согласия. Это устранение возможности противоречить ставит противника в положение жертвы и те самым лишает его права на речь. Речь идет не о том, что жертва сама могла бы противоречить господину - скорее, само желание ему противоречить обрекает на статус жертвы и тем самым лишает способности сказать хоть что-то.

Для Сада не существует отношений господин-раб гегелевского типа, то есть отношений, принимающих диалектическую форму, потому что садовским господином становятся не в ходе «борьбы на смерть», но по рождению и по величине состояния, доставшегося в наследство или украденного. Не может быть никакого столкновения лицом к лицу, никакого противостояния, кроме как с другими: господами внутри пространства власти, куда попадают обычно с помощью убийства и предательства.

Господин роздеи в дискурсе, там он н остается; жертвы не могут ему противостоять, поскольку, пребывая вне дискурса, они остаются без средств и посредничества, обреченной на молчание и неспособной восстать анонимной массой. Беспредельное владычество господина отчетливо уподобляется необъятности не терпящего возражений дискурса.

В параграфе четвертом третьей главы «Господство н массы» речь идет о центральном моменте источника индивидуального господства, который может бьггь назван «триумфом выжившего». Момент выживания шишвида, преодоления им смертельной опасности, есть момент господства. Ужас, охватывающий его при виде мертвого нивелируется удовлетворением при мысли о собственном спасении, постепенно переходя в ощущение тотального превосходства. Оно начинается с простейших пространственных перспектив: погибший лежит, а выживший стоит - так как будто бы произошло сражение, н будто бы избежавший смерти сам сразил того, кто сейчас мертв. В деле выживания каждый враг другому, и по сравнению с этим элементарным торжеством любая боль невелика. Важно, однако, что выживший один противостоит множеству мертвых, ощущая себя отличным от других, он чувствует себя единственным носителем права на произвол. Именно из его единственности и экзистенциального одиночества и возникает источник индивидуального господства. Если момент власти есть момент выживания и если ощущение инаковости, избранности тем сильнее, чем оно чаше, то получается, что в подножии власти не стоят, но «лежат» массы, и это массы мертвых. Приращение этой массы усиливает власть. Герой превращается в великого героя, оказывается богоравным по мере возрастания массы, лежащей в подножии его славы. В этом контексте господство может быть сведено, во-первых, х непосредственности переживания выживания и, ео-вторых, к специфической форме этого переживания - к торжеству победителя.

В параграфе пятом третьей главы «Господство и его основные модальности» диссертант обращается к анализу институтов господства в социуме, используя приемы «археологического поиска» М, Фуко. Области функционирования господства получают Здесь достаточно определенные модальности, среди которых выделяются следующие:

1. Господство имманентно собственным проявлениям, областям, где оно проявляется.

2. Господство не логшлг^емо и не описываемо в терминах присвоения — ошибочно полагать, что оноыожет быть присвоен о и быть во владении одного или

многих государственных институтов, либо принадлежать доминирующему социальному субъекту (классу, партии, группе или личности).

3. Господство реляционно, но не субстанционально. Не существует сбалансированных отношений между субъектами господства, так как оно задастся в сложной ткани отношений, где отношение между выделенными субъектами множится и дублируется в других отношениях и позициях, которые могут составлять другие субъекты, события или процессы.

4. Господство позитивно, но иллегально. Господство не может быть всегда причинно объяснено в традиционных схемах права, репрессии пли влияния еще и потому, что сам познающий индивид стал обладать дискурсивным познанием благодаря историческому синтезу разнообразных технологий господства.

В этом же параграфе обсуждается проблема дисциплины. Существуют методы, которые делают возможным детальнейший контроль над действиями тела, обеспечивая постоянное подчинение его сил и навязывая ему отношения послушания. В XVII -XVIII веках дисциплины становятся общими формами господства. Дисциплины инициируют искусство владения человеческим телом, направленное на формирование отношения, которое в самом механизме делает тело тем более послушным, чем более полезным оно становится, и наоборот. Затем появляется политика принуждений — работы над телом, рассчитанного манипулирования его элементами, жестами, поступками. Человеческая телесность вступает в отношения с механизмами господства, которые тщательно его обрабатывают, разрушают его «естественный» порядок и собирают заново. Механика господства определяет, как можно подчинить себе тепа других индивидов, с тем, чтобы заставить их не только делать что-то определенное, но и действовать определенным образом, с применением определенных техник, с необходимой быстротой и эффективностью. Дисциплина, произведя послушные тела, увеличивает сипы тела (с точки зрения экономической полезности) и уменьшает те же силы (с точки зрения политического послушания). Дисциплинарное принуждение устанавливает в теле принудительную связь между увеличивающейся пригодностью и возрастающим господством.

В специально выделенном разделе «Дисциплинарное общество» формулируется ряд общих положений, касающихся функционирования отношений господства:

1. Господство становится имманентным общественному телу, ибо между ячейками его сети не остается мест для изначальных свобод индивидов.

М

2. Отношения господства включены и в иные, ломимо политических, типы отношений (производственные, брачные, половые), где они играют одновременно определяющую И обусловленную роль.

3. Они не следуют единственной модели запрета или наказания, но существуют во множестве форм. . '' "

4. Их взаимное пересечение обрисовывает общие факты господства, и это господство выстраивается в более или менее слаженную и единородную стратегию; рассеянные, разнородные и локальные процедуры господства подстраиваются, подкрепляются и преобразуются этими глобальными стратегиями, и все это наряду с многочисленными явлениями косности, неувязок и сопротивлений. Здесь нельзя позволять себе ухватиться за самый первый и заметный факт господства (какую-то бинарную структуру: с одной стороны, «господствующие», а с другой стороны «подвластные»), но, скорее, нужно учитывать многообразное производство отношений господства, которые могут частично включаться и в совместные стратегии.

5. Отношения господства и подчинения на самом деле «служат», однако, вовсе не потому, что они «на службе» какой-то изначально дайной экономической корысти, во потому, что они могут использоваться в различных стратегиях.

<5. Не существует отношений господства без сопротивлений, которые тем более действительны и действенны, что они образуются как раз там, где осуществляются вышеупомянутые отношения..

Также рассматривается феномен пэнопгнзма как формы функционирования институтов господства. Замкнутое, сегментированное пространство, где просматривается каждая точка, где инднвиды водворены на четко определенные места, где каждое движение контролируется, где все события регистрируются, где непрерывно ведущаяся запись связывает центр с периферией, где господство действует безраздельно по неизменной иерархической модели, где важный индивид постоянно локализован, где его постоянно • все это образует компактную модель дисциплинарного механизма. Его основная цель — привести подчиненного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Необходимо, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами, чтобы совершенство господства делало необязательным его действительное отправление, и чтобы архитектурный аппарат паноптикона был машиной, создающей и поддерживающей отношения господства и подчинения

независимо от человека, который их отправляет; заключенные должны быть вовлечены а ситуацию подчинения, носителями которой они сами же являются.

Глава четвертая «Господство и социальная коммуникация» демонстрирует, что фундаментальное условие любых отношений власти состоит в том, что в отношении выбора стратегии поведения в процессе коммуникации, осуществляемой власть имущим, всегда возникает некоторая неопределенность. Переход - основная предпосылка существования власти, условие, образующее производство обобщения и спецификации особого коммуникативного средства. По отношению к индивиду, подчиняющемуся чужой власти, власть предполагает открытость другим возможностям действия; власть предлагает результаты предпринятого ею отбора и благодаря этому обладает способностью оказывать влияние на выбор действий/бездействий, подчиненных перед лицом других возможностей.

Описание власти того, кто ею обладает, не исчерпывается определением власть имущего в качестве потенциальной причины, скорее она обладает своеобразной функцией катализатора. Катализаторы изменяют время либо вероятность событий, ожидаемых в рамках случайных отношений между системой и внешним миром, сами при этом ие меняясь; тают образом, они производят выигрыш во времен» - фактор, который для структуры комплексных систем всегда оказывается критическим. Посредством абстрагирования в направлении символически контролируемых селективных связей достигается то, что власть перестает рассматриваться как зависимая лишь от непосредственно осуществляемого воздействия власть имущего на того, кто подчинен этой власти. В центре внимания оказывается коммуникация вообще, т.е. то, что подчиненный любыми обходными путями знает о селективности прошлых и будущих властных действий руководителей. Функция генерализации такого коммуникативного средства, как власть, заключается именно в том, чтобы сделать возможными подобные обходные пути, не уничтожая при этом возможность идентификации кода власти и коммуникативных тем.

Таким образом, в отличии от власти, принуждение к какому-либо конкретному действию, т.е. насильственные действия, ведут к господству, У того, кто подвергается принуждению, возможности выбора ничтожны. В предельном варианте господство сводится к применению физического насилия н тем самым подмене собственными действиями действий других людей. Принуждение означает отказ от преимуществ символического обобщения, отказ от того, чтобы, по существу, управлять выбором партнера в процессе социальной коммуникации.

В заключении приводятся главные результаты исследования, подводятся итоги диссертации, намечаются перспективы исследования феномена господства в социально* философском анализе н формулируются основные выводы.

Основные аспекты и положения диссертационного исследование представлены в ряде публикации:

1. Федоров А.Г, Воля к власти как принцип организации // Дарвин и Ницше: сквозь призму XX века. Материалы межвузовской конференции 7 февраля 2000 тода. СПб., 2000. С.64-66 (0,23 пл.).

2. Федоров А.Г. «Средний класс» как детерминанта гражданского общества //Формирование гражданского общества как национальная идея России XXI века. Материалы к научно-общественному форуму (14-16 декабря 2000 г.). СПб,:, 2000, а 233-234 (0,1 пл.).

3. Федоров А.Г- Символические животные Ф. Нищие // Братья наши меньшие (философия и психология отношений человека и животных). Материалы межвузовской конференции 5 февраля 2001 года. СПб., 2001. С. 131-133 (0,2 пл.),

4. Федоров А.Г. Структуры власти и бытие человека. //Природа человека: междисциплинарный подход (материалы межвузовской конференции 4-5 февраля 2002 года). СПб., 2002. С. 73-77 (0,4 пл.).

5. Федоров А.Г. Дисциплина и желание в образовательном процессе/эксцессе II Философия желания: Сб. статей. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2005. С. J8-60 (0,22 пл.).

Пацпнс*» в печать |б»11.2006 г. ♦армат ífti 84 1/16. Объем 1J ил

Тираж 100 зю. Jan] M 7/11

Отпечатан* в издвпяьсгве «ГЬиквн Плн» 1990S}, Ca lier-11 rrrpöy pc; EO. I41 jwhhh, д. IS Tu: (812)327-46-13,12S-W-4»

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Федоров, Андрей Геннадьевич

Введение.

Глава 1. Классическая интерпретация понятия господства и его трансформации в современной социальной теории.

§ 1. Господство: институционализация и легитимность.

§ 2. Господство в современной социальной теории.

Глава 2. «Диалектика раба и господина»: аналитика ситуации.

§ 1. Господин и раб: возникновение и эволюция оппозиции.

§ 2. Борьба за свободу как стратегия преодоления господства.

Глава 3. Власть и господство.

§ 1. Власть и насилие.

§ 2. Воля к власти и господство.

§ 3. Язык и господство.

§ 4. Господство и массы.

§ 5. Господство и его основные модальности.

§5.1 Дисциплина.

§ 5.2 Дисциплинарное общество.

§ 5.3 Паноптизм.

Глава 4. Господство и социальная коммуникация.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Федоров, Андрей Геннадьевич

Актуальность исследования. Феномен господства принадлежит к числу тех явлений, на которые многократно и в различные временные периоды обращался как научный, так и далекий от этого определения взгляд. Ему давались различные определения, каждое из которых, казалось бы, освещало именно те потаенные уголки, где скрывалось то, что составляет его «субстанцию». Дефиниции прекрасно работали в рамках умозрительных систем того или иного мыслителя, но каждый автор всегда открывал все новые и новые «модусы», «отношения», «сферы» и прочие термины, приложимые к тому, что в общем смысле называют господством. Постепенно, с развитием социальной теории становится очевидным, что вся область человеческой деятельности переходит в поле, в котором действует господство. Оно становится центральным понятием, с помощью которого могут быть если не объяснены, то, по крайней мере, обозначены, «артикулированы», разграничены многие феномены общественного бытия.

Зачастую, к данному термину относятся весьма предвзято: само произношение этого слова вслух становится некоторым «пусковым механизмом» для возникновения пусть и не ярко выраженного, но отрицательного отношения ко всему, что связано с данной проблемой. Первые ассоциации, которые порождаются встревоженным, испуганным «сознанием» - это «насилие», «тоталитаризм», «тотальный контроль», «попрание естественных прав», «геноцид», «фашизм», «концентрационный лагерь», «угроза зарождающемуся гражданскому обществу» etc. Почему это именно так? Ведь кажется очевидным тот факт, что формы господства в той или иной степени окружают нас повсюду, создают наше жизненное пространство; мы сами, взаимодействуя с окружающим миром, изменяем его таким образом, как это нужно для нашей собственной жизнедеятельности, применяя техники принуждения и, зачастую, физического насилия. Господство как проявление властных отношений оказывается необходимым условием человеческого существования, феноменом, собственно, во многом определяющем понятие «человеческого» вообще. Но, тем не менее, говорить «про это» является чуть ли не дурным тоном - в лучшем случае, ваш собеседник заявит, что он не интересуется политикой. Коннотация господства и политики в подобных ситуациях практически автоматическая; возникает вопрос: является ли государство, как мегасубъект политики, проводником господства или его порождением, имманентно присутствующим в мире. Картина происходящего примерно такова: человек будто бы всегда боится заглянуть глубже фундамента Кремля или Белого Дома, боится осознать то, что все окружающее его не более чем ширма, накрепко прибитая к полу его собственными руками. Необходимо попытаться проникнуть вглубь структур господства, применяя для этого весь тот корпус знания, имеющийся у современной теории общества, и при этом абсолютно не важны, на наш взгляд, идеологические установки на восприятие или отрицание тех или иных социально-философских парадигм, относятся ли они к историческому материализму или к постмодернизму - существенен комплексный подход к проблеме.

В то же время, следует отметить, что аналитика господства, феномена наиболее ярко эксплицирующего властные отношения, возникающие в процессе человеческой коммуникации, не является чем-то, принципиально присущим отечественной социально-философской мысли. Сложно выделить существующие в современном российском социально-теоретическом интеллектуальном пространстве традиции, течения, направления, ставящие целью теоретическое рассмотрение, обоснование и моделирование отношений господства и подчинения, конституирующих фундаментальную структуру социальной иерархии.

Степень разработанности темы.

Анализ отношений господства и подчинения - явление, которое сложно назвать новым в истории современной западноевропейской мысли. На наш взгляд, можно выделить следующие, наиболее общие, аспекты трактовки феномена господства в современной социальной теории:

1. Телеологические представления характеризуют господство как способность достижения поставленных целей, получения намеченных результатов - оно может быть определено как «реализация намеченных целей» (Б. Рассел)1. Определения, существующие в рамках данного подхода, трактуют господство достаточно широко, распространяя его не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром (в этом смысле говорят о «господстве над природой).

2. Бихевиористские трактовки рассматривают господство как особый тип поведения, при котором одни люди отдают приказания, а другие - подчиняются. Этот подход индивидуализирует понимание господства, сводит его к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию. Одну из типичных бихевиористских трактовок господства предлагает Г. Лассуэл. Он считает, что первоначальные импульсы для его возникновения дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание «политической энергией». Человек видит в господстве средство улучшения жизни: приобретения богатства, престижа, свободы, безопасности и т.п. В то же время господство - это и самоцель, позволяющая наслаждаться его обладанием.2

3. Психологические интерпретации господства, исходя из его бихевиористского понимания как поведения реальных индивидов, пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки господства, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Так,

1 Russell В. Power. L., 1985. Р. 25. психоанализ трактует стремление к господству как проявления, сублимацию подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера (3. Фрейд) или же психическую энергию вообще (К. Г. Юнг). Стремление к господству и, особенно, обладание им выполняют функцию субъективной компенсации физической и (или) духовной неполноценности. Господство возникает как взаимодействие воли к власти - одних и готовности к подчинению, в каком-то смысле добровольному рабству - других. Для Фрейда,3 в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к предпочтению рабства свободе ради личной защищенности и успокоения. Различные психоаналитики расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (например, С. Московичи) видят их в своего рода гипнотическом внушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие (Ж. Лакан)4 -в особой восприимчивости подсознания человека к символам, выражаемым в языке. В целом же психологический подход помогает выявить механизмы мотивации господства как отношения: приказ - подчинение.

4. Противоположностью бихевиористскому и психологическому видению господства является его системная трактовка. Если первые два направления требуют исследовательского движения в направлении: от индивидов к обществу, руководствуясь наблюдаемыми в эмпирическом опыте его проявлениями, то системный метод исходит из производности господства не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает господство как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обязательств», направленных на

2 Lasswell Н., Kaplan A. Power and Society. New Haven: Yale University Press, 1975. P. 136.

3 См., например: Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого Я II Фрейд 3. Психология масс. Самара, 1998. С.130-142; Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения // Фрейд 3. Избранные произведения в 2-х тт. Т.1. Тбилиси, 1991.; Фрейд 3. Тотем и табу. М., 1998. С.16-184.

4 Лакан Ж. Семинары. Кн. 1.М., 1998. С. 165-167; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995. С. 26,47-49. реализацию ее коллективных целей5. Структурно-функционалистские интерпретации господства рассматривают его как свойство социальной организации, как способ самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполнения. Без господства невозможны коллективное существование человека, совместная жизнедеятельность многих людей. Само общество устроено иерархично и, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Господство - это свойство социальных статусов, ролей, позволяющее контролировать ресурсы, средства влияния. Иными словами, оно связано с занятием руководящих должностей, позволяющих воздействовать на людей с помощью позитивных и негативных санкций, поощрения и наказания.

5. Реляционистские (relation) определения6 рассматривают господство как отношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этом случае господство предстает как взаимодействие ее субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств устанавливает контроль над объектом.

Тем не менее, данная классификация не носит исчерпывающего характера, не отражает всей полноты феномена господства -«одновременно видимого и невидимого, присутствующего и скрытого, инвестированного повсюду»7. Господство постоянно ускользает, исчезает,

5 Parsons Т. Sociological Theory and Modern Society. New York, 1967. P. 308.

6 Классическим стало определение P. Даля, согласно которому господство — это такие «отношения между социальными единицами, когда поведение одной или более единиц (ответственные единицы) зависит при некоторых обстоятельствах от поведения других (контролирующие единицы)» (см.: Dahl R. Power // International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 12. P. 77). В рамках реляционистской концепции необходимо выделить теорию «раздела зон влияния». Одно из главных достижений этой теории — рассмотрение в качестве действующих лиц «властных отношений» не господствующего субъекта и подчиненного объекта, а асимметрично взаимоотносящихся субъектов. Господство здесь разделяется на «интегральное» и «интеркурсивное» (Д. Ронг). Интегральная господство характеризуется отношениями одностороннего господства и подчинения, в то время как интеркурсивной присущ баланс отношений и разделение сфер влияния между субъектами (см.: Wrong D. Н. Some Problems in Defining Social Power//American Journal of Sociology. N. Y., 1968. V. 73. № 6. P. 33-41.).

7 Фуко M. Интеллектуалы и власть. Ч. 1. М., 2002. С. 175. заставляет остро ощущать нехватку самого себя, в то же время зримо и незримо присутствуя в сферах общественного бытия, создавая, регулируя и трансформируя эти пространства, исходя из общих характеристик той или иной временной эпохи.

Целью исследования для нас, в дальнейшем, на протяжении всей диссертационной работы, станет принципиальный для любого социально-философского анализа момент взаимодействия, взаимопроникновения, сосуществования господства и власти, явлений и терминов, зачастую отождествляемых, приравниваемых друг к другу, а также попытка «компенсации» и восполнения некоторого теоретического пробела, существующего, по мнению автора, в современной российской социальной философии и общей социальной теории относительно феномена господства, определившего представленное теоретическое исследование.

Задачи исследования. Данная цель может быть достигнута благодаря решению следующих задач:

1. Тематизации существующих в обществе властных взаимоотношений и выявлению места господства в их ряду.

2. Аналитике возможных, вероятностных ситуаций возникновения и существования господства в рамках социума.

3. Определению предпосылок и выявлению механизмов возникновения господства как трансформации баланса власти.

4. Констатации истории становления и функционирования социальных институтов, с точки зрения развития содержащихся внутри них элементов господства.

5. Определению места господства в рамках осуществления индивидами социальной коммуникации.

Объектом исследования в диссертационной работе выступят отношения господства.

Предметом исследования следует считать господство, существующее в форме институционализированных форм насилия, действующих в пределах социума и структурирующих, определенным образом, объективные схемы его существования.

Теоретическую и методологическую основу исследования составили положения, сформулированные в работах X. Арендт, Р. Барта, Ж. Батая, Н.А. Бердяева, М. Вебера, Г.В.Ф. Гегеля, А. Гелена, Ж. Делеза, Э. Канетти, А. Кожева, В.И. Ленина, К.Н. Леонтьева, Н. Лумана, К. Маркса, Ф. Ницше, Т. Парсонса, М. Фуко и др. философов и социальных теоретиков. Выбор автором преимущественно западноевропейской традиции аналитики моделей властных взаимоотношений и феномена господства носит не случайный характер, а определяется высокой степенью разработанности темы и устойчивым интересом к данной проблематике, которые могут быть прослежены в различных течениях современной социальной мысли.

Методология исследования. В работе применялись приемы аналитики, структурно-функциональный подход, метод историзма, а также, в ряде случаев, при сопоставлении различных теоретических подходов к проблеме или разграничении социально-философских понятий и терминов - компаративный метод. Системное использование данных методологических подходов позволяет выявить внутреннюю логику возникновения и функционирования механизмов господства в социуме, а также воссоздать модели детерминированных ими социальных пространств.

Научная новизна исследования состоит в социально-философском исследовании проблемы социально-онтологических, гносеологических, функционально-прагматических оснований феномена господства в контексте существования последнего по отношению к общему понятию власти и функционирования институтов господства в сфере властных отношений в обществе.

1. Понятие господства необходимо при выявлении метафизических основ социальной реальности, сущности человека, способов его взаимодействия с природой.

2. Основанием господства является подчинение или ограничение произвольного обладания властью, выступающей как аморфная, неканализированная потенция любого индивида.

3. Выделяются два возможных источника господства: 1) индивидуальная воля отдельного субъекта-господина по отношению к подчиненным; 2) «бессознательная воля» институтов господства, функционирующих в рамках ими же заданной логики и механики социальной системы.

4. Регулируемые государством события насилия, оформляемые в социальные институты интерпретируются как, собственно, господство. Господство всегда основано на насилии, направленном на стабилизацию баланс властных отношений, складывающихся между членами той или иной человеческой общности.

5. Классические институты социального господства в современном мире трансформируются. Постиндустриальное общество характеризуется тенденцией к сокращению авторитарных, жестких отношений, а также к расширению возможностей индивидуального выбора, к большему разнообразию, к выработке независимых программ социального действия. Подчинение осуществляется уже не грубой силой или регламентирующей сеткой, а с помощью гедонизма, информации и ответственного отношения к любым формам индивидуальной деятельности.

Положения, выносимые на защиту:

1. Господство являет собой институционализированную, длительную власть, основанную на насилии.

2. Институты, в которых осуществляется господство, выполняют функцию обеспечения необходимой энергии и ответственности у господствующих и подвластных, постоянно поддерживая готовность к действию. Основная их функция - удержание социальной системы от возможного распада и разрушения.

3. Формирование функций господства в развивающихся институтах представляет собой трансформацию первоначального баланса властных отношений. Данные отношения канализируются через моменты упорядоченного, систематизированного насилия, эволюционирующие к институтам господства.

4. Институционализация ситуаций насилия в формы господства в их развитии возможна лишь при восприятии данных форм как легитимных.

Теоретико-практическое значение исследования. Выводы, выносимые к обсуждению в диссертации, могут быть использованы для разработки учебных программ и чтении образовательных курсов по социальной философии, общей социальной теории, анализа политической ситуации современности, прогнозирования вариантов и альтернатив смещения баланса отношений господства и подчинения во внутренней структуре современного общества, повышению эффективности деятельности институтов власти, понимания перспектив характерных для современности тенденций централизации власти8, пусть и не всегда очевидных для господствующего мировоззрения либерального типа.

Апробация исследования.

Материалы диссертации послужили основой для докладов на ряде научных конференций: «Дарвин и Ницше: сквозь призму XX века» (Санкт

Петербург, 2000, 7 февраля), «Формирование гражданского общества как национальная идея России XXI века»: Научно-общественный форум (Санкт-Петербург, 2000, 14-16 декабря), «Братья наши меньшие (философия и психология отношений человека и животных)» (Санкт-Петербург, 2001, 5 февраля), «Природа человека: междисциплинарный подход» (Санкт-Петербург, 2002, 4-5 февраля), а также были использованы в общем курсе «Социальная философия» (философский факультет, Санкт-Петербургский государственный университет), а также при чтении спецкурса «Новейшая социальная философия» (философский факультет, Санкт-петербургский государственный университет).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре социальной философии и философии истории философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета 4 июня 2006 г.

Структура и объем диссертации. Работа, общим объемом 147 страниц состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка из 17^"названий, в том числе включающего 48 на иностранных языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-философская аналитика господства"

Основные выводы:

1. Господством может считаться лишь институционализированная, длительная власть, основанная на насилии.

2. Институты господства выполняют функцию обеспечения необходимой энергии и ответственности у господствующих и подвластных, постоянно поддерживая готовность к действию. Основная их функция - удержание социальной системы от возможного распада и разрушения.

3. Возникновение институтов господства представляет собой радикальную трансформацию первоначального баланса властных отношений, существующего в обществе.

4. Институционализация ситуаций власти в формы господства на длительный период возможна лишь при восприятии данных институтов как легитимных.

5. В сфере социальной коммуникации господство означает отказ от преимуществ выбора альтернатив действия или бездействия в обществе.

Заключение

Так, господство может быть определено как то, что приводит к наличию и удерживает в нем сферу общественного, что обеспечивает присутствие потенциального пространства явлений между действующими и говорящими. Подобное определение может быть противопоставлено классическому подходу М. Вебера (господство есть «всякая возможность проводить свою волю в рамках некоторого социального отношения, в том числе вопреки сопротивлению»). Веберовское понятие базируется на модели целерационального действия: поведение отдельных индивидов и групп состоит в преследовании определенных целей, для осуществления которых они избирают соответствующие средства146. Власть представляет собой распоряжение средствами, необходимыми для навязывания собственной воли другим - это инструментальное отношение может быть определено как насилие. Господство по своей природе инструментально; как всякое средство, оно нуждается в цели; но то, что нуждается для своего оправдания в другом, принадлежит предметам функционального, а не эссенциального рода. В отличие от господства власть есть цель в себе. Структура власти предшествует всяким возможным целям. Она имеет принципиально неинструментальную природу, принадлежа условиям человеческой совместности как таковой. Данное понятие власти исходит из модели коммуникативного действия. Власть здесь соответствует человеческой способности не только что-либо делать и как-либо действовать, но объединяться с другими и действовать в согласии с ними; ведь отдельный субъект никогда не обладает властью. Она всегда имеет место в группе и существует лишь в континууме группового со-бытия.

Власть не нуждается в оправдании, ибо внутренне присуща человеческим сообществам как таковым, но нуждается в легитимации. Легитимация власти опирается на цели, которые ставит та или иная группа, и на средства, используемые для реализации этих целей, опирается и вытекает из истока власти, удерживающего определенную группу как целое. Если притязание на власть легитимируется отсылкой к прошлому, то оправдание используемых для осуществления власти средств происходит через апелляцию к цели, лежащей в будущем; поэтому насилие может быть оправдано, но не легитимировано.

Обычное отождествление господства и власти происходит оттого, что регулируемые государством события насилия человеческое сообщество интерпретирует как господство. Господство всегда основано на насилии (например, завоевание или оккупационные власти). Чистое, открыто практикуемое насилие занимает место власти там, где власть потеряна. Хотя насилие проистекает не только из бессилия, утрата власти - один из важнейших источников насилия. Насилие не просто выражает утрату власти, оно уничтожает власть даже тогда, когда с его помощью хотят ее удержать; такие надежды, однако, иллюзорны, ибо насилие не в состоянии произвести власть. Таким образом, может быть сформулировано следующее операциональное определение господства: господство есть институционально оформленное насилие. Власть соответствует человеческой способности действовать, но действовать во взаимодействии; власть - не собственность индивида, она принадлежит группе и сохраняется до тех пор, пока группа сохраняет единство.

Итак, нами были рассмотрены различные варианты включения термина «господство» в научный дискурс. Господство присутствует при попытке выявления метафизических основ того, что принято называть миром или окружающей реальностью, сущности человека, различных способов его взаимодействия с природой, подобными ему индивидами и их сообществами, механизмов их функционирования. Общим моментом является факт постоянного подчинения или ограничения, целью которого

146 Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft. Bde. 1-2. Köln-B., 1964, В. 1. S. 23-27.; Weber M. может быть или подчинение чего-то абсолютно чуждого или чего-то практически тождественного, но в любом случае свободного, наделенного всегда неограниченной, стихийной властью. Фигура повелевающего двойственна: властвующий над собой (или в себе) и властвующий над другими. Тотальная жажда подчинения (в видении Ф. Ницше) и стремление к нему могут быть рассмотрены как некоторого рода аттракторы, указатели, теоретические вехи - именно теоретические, так как реально существующие структуры сосуществования, как экологические пирамиды, так и общественные институты, при постоянно присутствующем стремлении к постоянному самовоспроизводству, вынуждены сохранять паритет сил. Господство может сохраниться, только находясь в постоянном процессе собственного возвеличивания и одновременного с этим ограничения. Дисциплина - вот ключевое слово для кроссворда повелевания: в этом смысле показателен не воспроизведенный автором анализ эволюции форм наказания в европейской истории у М. Фуко - переход от приводящих в ужас экзекуций к экономически выгодным формам возмездия. Вместо центра властной инициативы - сетки договоренностей и соглашений, выторговывания, перетолковывания и возможного сопротивления; демократизация приводит к тому, что политика как бы сама лишает себя власти и места; при институциональной стабильности и постоянных компетенциях формирующая власть смещается из сферы политики в сферу субполитики: внедрение микроэлектроники, генных технологий и информационных средств147. В этом контексте можем говорить о неких вариантах формирования будущего: а) назад к индустриальному обществу (жажда «сильной руки», призывы к политическому лидерству), б) демократизация технологического преобразования, в) «дифференциальная политика» (политики обязаны притворяться решающей властью, фикция централизованной государственной власти148.

Постмодернистское общество характеризуется глобальной тенденцией к сокращению авторитарных, жестких отношений, а также к расширению индивидуальности выбора, к большему разнообразию, к выработке «независимых программ». Подчинение (или, в терминах Ж. Липовецки149, обольщение - destruction cool социума посредством изоляции) осуществляется уже не грубой силой или регламентирующей сеткой, а с помощью гедонизма, информации и ответственного отношения к любым формам индивидуальной деятельности, проходящей при безустановочном освещении социальной среды, так как обольщение не действует в условиях секретности. Можно говорить о причинах кризиса «государства-благодетеля», типичного для современности, а именно: распределение и приумножение социальной ответственности; усиление роли ассоциаций, кооперативов, местных коллективов; сокращение иерархической лестницы, отделяющей государство от общества, увеличенная гибкость организаций, противопоставленная увеличенной гибкости индивидов, адаптирование государства к постмодернистскому обществу, основанному на культе свободы личности, отношений близости и разнообразии мнений.

Экономия энергии властной структуры, которая как сеть окончательно опутывает человеческий мир, эргономика системы, приводит к долгосрочному использованию агрегата, будь то механизм любой степени сложности или карцер, таков общий принцип столь характерного для современности техницизма.

148 По этому вопросу см. также: Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М, 2003. С. 22-41, 451-508.; Тоффлер Э. Третья волна. М, 1998. С. 654-698.

149 Липовецки Ж. Эра пустоты. Очерки современного индивидуализма. СПб, 1999. С. 35-48.

Список научной литературыФедоров, Андрей Геннадьевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Адорно Т. В. Исследование авторитарной личности. М., 2001.

2. Адлер А. Мотив власти // Адлер А. Наука жить. Киев, 1997.

3. Амин С. «Империя» и «Множество». Постимпериалистическая Империя или новая экспансия империализма? // www.left.ru/2006/5/amínl39.phtml.

4. Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994.

5. АрендтХ. Истоки тоталитаризма. М., 1996.

6. Арендт X. Отец семейства в роли убийцы // Новое время. 1993. № 13.

7. Арендт X. Vita activa, или о деятельной жизни. СПб., 2000.

8. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994.

9. Барт Р. Мифологии. М., 1996.

10. Батай Ж. Сад и обычный человек // Маркиз де Сад и XX век. M., 1992.

11. Батай Ж. Суверенный человек Сада // Маркиз де Сад и XX век. М., 1992.

12. Батай Ж. Из «Внутреннего опыта»//Ступени. Философский журнал. СПб, 1994, №2 (9).

13. Батай Ж. Гегель, смерть и жертвоприношение//Танатография эроса. СПб, 1994.

14. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М, 2000.

15. Беккер Д. В обществе об обществе // Социологос. М. 1991.

16. Белый А. Ф.Ницше // Символизм как миропонимание. М, 1994.

17. Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М, 1995.

18. Бердяев H.A. Философия неравенства. Берлин, 1923.

19. Бланшо М. Внутренний опыт // Ступени. Философский журнал. СПб, 1994, №2 (2).

20. Бланшо М. Роман о прозрачности // Роб-Грийе А. Проект революции в Нью-Йорке. М, 1996.

21. Бланшо М. Последний человек. СПб, 1997.

22. Бодрийяр Ж. Америка. СПб., 2000.

23. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург, 2000.

24. Бодрийяр Ж. Забыть Фуко. СПб., 2000.

25. Бодрийяр Ж. Насилие глобализации // Логос. 2003. № 1.

26. Бодрийяр Ж. Порнография войны: низость и гнусность американского могущества // www.centrasia.org//newsA.php4?st=l 085377260.

27. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000.

28. Бодрияйр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика. СПб., 1999.

29. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000.

30. Борзунова Е.А. Социологические концепции легитимности власти Т. Парсонса и М. Вебера: сравнительный анализ // Социс. 1994. №7.

31. Бурдье П. За ангажированное знание // www.nz-online.ra/index.phtml?aid=20010551.

32. Бурдье П. Практический смысл. СПб., 2001.

33. Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989.

34. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

35. Вебер М. Харизматическое господство // Социс. 1988. №5.

36. Випперман В. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982.Новосибирск, 2000.

37. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. Проблема бюрократии у Макса Вебера //Вопросы философии. №3,1991.

38. Гайденко П.П. Социология Макса Вебера // История буржуазной социологии XIX начала XX в. М., 1979.

39. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. СПб., 1992.

40. Геоэкономика. Господство экономического пространства // под ред. К. Жана и П. Савоны. М., 1997.

41. Грей Д. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. М., 2003.

42. Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. М., 1998.

43. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. М., 2002.

44. Дебор Ги. Общество спектакля. М., 2000.

45. Делез Ж. Ницше и философия. М., 2003.38. Делез Ж. Ницше. М., 2000.

46. Деррида Ж. О грамматологии. СПб., 1996.

47. Дрие ла Рошель П. Фашистский социализм. СПб., 2001.

48. Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003.

49. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М., 1999.

50. Жирар Р. Насилие и священное. М., 2000.

51. Канетти Э. Власть и личность // Социологические исследования. 1986. №4.

52. Канетти Э. Масса и власть. М., 1997.

53. Катасонов A.B. Методологические аспекты проблемы легитимности политического господства в социологической модели М. Вебера // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 1998. №1.

54. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998.

55. Кожев А. Колониализм с европейской точки зрения // Вестник Европы. 2005. № 5.

56. Козловски П. Трагедия модерна. Миф и эпос 20-го века у Эрнста Юнгера // Вопросы философии. 1997. № 12.

57. Коллеж социологии 1937-1939. СПб., 2004.

58. Кучевский В. Б. Философия нигилизма Ф. Ницше. М., 1996.

59. Лаку-Лабарт Ф., Нанси Ж.-Л. Нацистский миф. СПб., 2002.

60. Лакан Ж. Семинары. Кн. 1. М., 1998.

61. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995.

62. Ленин В.И. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.ЗЗ.

63. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.27.

64. Линденберг К. Технология зла: К истории становления национал-социализма. М., 1997.

65. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М., СПб., 1998.

66. Липовецки Ж. Эра пустоты. Очерки современного индивидуализма. СПб., 1999.

67. Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: В 3 тт. Т.З.М, 1988.

68. Луман Н. Власть. М., 2001.

69. Луман Н. Понятие общества // Проблемы современной теоретической социологии. СПб., 1994.

70. Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества// Социологос. М., 1991.

71. Макиавелли Н. Государь // Сочинения. СПб., 1998.

72. Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Сочинения. СПб., 1998.

73. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

74. Маркс К. К критике политической экономии. М., 1990.

75. Маркс К. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. М., 1955-1981.

76. Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 36. М., 1955-1981.

77. Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории. СПб., 2000.

78. Массинг О. Господство // Полис. 1991. № 6.

79. Нации и национализм // Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2002.

80. Немировская Л. 3. Фридрих Ницше: мораль «по ту сторону добра и зла». М., 1991.

81. Ницше Ф. Воля к власти. ИЧП «Жанна», 1994.

82. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1995.

83. Ницше Ф. Сочинения в двух тт. Т. 1-2. М., 1990.

84. Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. Т. 1-2. М., 1998.

85. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 34.

86. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2000.

87. Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997.

88. Подорога В. А. Феномен власти // Философские науки. 1993. № 3.

89. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1-2. М., 1992.

90. Райх В. Психология масс и фашизм. СПб., 1997.

91. Розенберг А. Миф XX века. Таллинн, 1998.

92. Рыклин М. Сексуальность и власть: антирепрессивная гипотеза М. Фуко // Логос. 1994. № 5.

93. Сапронов П. А. Власть как метафизическая и историческая реальность. СПб., 2001.

94. Смирнов Е.А. Власть образования и образование власти // Философия образования. Сборник материалов конференции. Серия «Symposium», выпуск 23. СПб, 2002.

95. Смирнов Е.А. Насилие и личность учителя/руководителя // Образование и насилие. Сборник статей. // Под ред. К.С. Пигрова. СПб, 2004.

96. Смит Э.Д. Национализм и нации: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М, 2004.

97. Современная западная социология: Словарь. М, 1990.

98. Современная западная философия: Словарь. М, 1998.

99. Слотердайк П. Критика цинического разума. Екатеринбург, 2001.

100. Сухачев В.Ю. К генеалогии современного русского национализма. //Этничность. Национальные движения. Социальная практика. Сборник статей. СПб, 1995.

101. Танатография Эроса: Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб, 1994.

102. Технология власти (философско-политический анализ) // под ред. Соколовой Р.И, Спиридоновой В.И. М, 1995.

103. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М, 2003.

104. Тоффлер Э. Третья волна. М, 1998.

105. Фигуры Танатоса: Искусство умирания: Сб. статей / под ред. А. А. Демичева, М. С. Уварова. СПб, 1998.

106. Фрейд 3. Избранные произведения в 2-х тт. Т.1. Тбилиси, 1991.

107. Фрейд 3. Психология масс. Самара, 1998.

108. Фрейд 3. Тотем и табу. М, 1998.

109. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М, 1996.

110. Фуко М. Интеллектуалы и власть. Ч. 1. М, 2002.

111. Фуко M. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч. 3. М., 2006.

112. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997.

113. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

114. Фуко М. Рождение клиники. М., 1998.

115. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Время и бытие. М., 1993.

116. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Вопросы философии. 1990. №7.

117. Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004.

118. Хомский Н. Новый военный гуманизм. М., 2002.

119. Хомский Н. Классовая война. М., 2003.

120. Хомский Н. Государства-изгои. Право сильного в мировой политике. М., 2003.

121. Хомский Н. Прибыль на людях. М., 2002.

122. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика просвещения: философские фрагменты. М., СПб., 1997.

123. Хофмайстер X. Теория террористической войны // Homo philosophons. Сборник к 60-летию профессора К.А. Сергеева. Серия «Мыслители», вып. 12. СПб., 2002.

124. Чесноков C.B. «Социология господства» Макса Вебера сквозь призму теории верховной власти JI.A. Тихомирова //Полис. 2000. № 2.

125. Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.

126. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1.

127. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. М., 1998.

128. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 2.Всемирно-исторические перспективы. М., 1998.

129. Эвола Ю. «Рабочий» в творчестве Эрнста Юнгера. СПб., 2005.

130. Эко У. Пять эссе на темы этики. СПб., 2002.

131. Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах. СПб., 2002.

132. Энафф М. Маркиз де Сад: Изобретение тела либертена. СПб., 2005.

133. Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт. СПб., 2000.

134. Ясперс К. Ницше и христианство. М., 1994.

135. Albrow М. Max Weber's Construction of Social Theory. Basingstoke: Macmillan Education, 1990.

136. Arendt M. Macht und Gewalt. Aus dem Englischen von G. Uelenberg. Piper München Zurich (N. Y.), 1970.

137. Arendt H. On Violence. N.Y, 1970.

138. Arendt H. The Human Condition. L, 1958.

139. Baudrillard J. Ecstasy of Communication // The Anti-Aesthetic. Essays on Postmodern Culture. Port Townsend: Bay Press, 1983.

140. Beetham D. Max Weber and the Theory of Modern Politics. L.: George Allen and Unwin, 1974.

141. Bierstedt R. An Analysis of Social Power // American Sociological Review. 1950. № 15.

142. Blau P. Exchange and Power in Social Life. N.Y, 1964.

143. Canetti E. Masse und Macht. Fr./M, 1983.

144. Carl Schmitt Now // Telos. 1996. № 109.

145. Dahl R. Polyarchy. L, 1971.

146. Dahl R. Power // International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y, 1968. Vol. 12.

147. Etzioni A. A Comparative Analysis of Complex Organizations. N.Y, 1961

148. Falasca-Zamponi S. The Artist to Power? Futurism, Fascism and the Avant-garde // Theory, Culture and Society. Cleveland. 1996. Vol.13. № 2.

149. French J JR., Raven B. The Bases of Social Power // Studies in Social Power. Baltimore, 1959.

150. French J.R., Raven B. The Bases of Social Power // Cartwright D., Zander A. Group Dynamics: Research and Theory. L., 1960.

151. Gaita R. Remembering the Holocaust: Absolute Value and the Nature of Evil // Quadrant. Sydney, 1995. Vol. 39. № 12.

152. Gelen A. Soziologie der Macht // Handwoerterbuch der Sozialwissenschaften. Bd.7.Stuttgart, Tubingen, Gottingen, 1961.

153. Gerth H., Mills C.W. Characters and Social Structure. N.Y., 1959.

154. Habermas J. Hannah Arendts Begriff der Macht // Philosophischpolitische Profile. Fr./M., 1981.

155. Habermas J. The Limits of Neo-historicism // Philosophy and social criticism. Chestnut Hill (Ma), 1996. Vol.22. № 3.

156. Kaesler D. Max Weber: An Introduction to his Life and Work. Cambridge: Polity Press, 1988.

157. Lasswell H., Kaplan A. Power and Society: a Framework for Political Inquiry. New Haven: Yale University Press, 1975.

158. Luhmann N. Soziale Systeme: Grundriss einer allgemeinen Theorie. Fr./ M, 1984.

159. Luhmann N. Soziologische Aufklärung: Aufsätze zur Theorie Sozialer Systeme. Bde. 1-6. Opladen, 1970-1995.

160. Miller D. On nationality. Oxford, 1995.

161. Mulder M. Power and Satisfaction in Task Oriented Groups // Acta Psychologica. 1959. Vol. 16.

162. Mulder M., Van Dijk R., Soutendijks S., StelwagenT., Verhagen J. Noninstrumental Liking Tendencies Toward Powerful Group Members // Acta Psychologica. 1964. Vol. 22.

163. Neocleus M. Perpetual War, or «War and War Again»: Schmitt, Foucault, Fascism // Philosophy and Social Criticism. Chestnut Hill (Ma), 1996. Vol.22. №2.

164. Nietzsche F. Nietzsche-Lesebuch. Fr./M., Berlin: Ullstein, 1994.

165. Nietzsche F. Werke. Kritische Gesaratausgabe. Bde. 1-30. Berlin, N.Y, 1967.

166. Oakes G. Weber and Rickert. Concept Formation in the Cultural Sciences. Cambridge (Mass.); L.: The MIT Press, 1988.

167. Parsons T. On The Concept of Political Power // Proceedings of The American Philosophical Society.1963. № 107.

168. Parsons T. Sociological Theory and Modern Society. New York, 1967.

169. Poitou J.P. Le pouvoir et l'exercice du pouvoir // Introduction a la Psychologie social. P, 1973. Vol. 2.

170. Reading Nietzsche. Ed. by R. C. Solomon and K. M. Higgins. N.Y./Oxford. Oxford University Press, 1990.

171. Rogers M. The Bases of Power // American Journal of Sociology. N.Y, 1976. Vol. 79. №6.

172. Russell B. Power. L, 1985.

173. Sakai J. Settlers: The Mythology of the White Proletariat. Chicago: Morning Star Press, 1989.

174. Schmitt C. Der Begriff des Politischen. Bonn, 1963.

175. Schluchter W. The Rise of Wester Rationalism. Berkeley: The University of California Press, 1981.

176. The Power of Metaphor // Social Research. N.Y, 1995. Vol. 62, № 2.

177. Totalitarismus in 20.Jahrhundert: Eine Bilanz der intern. Forschung // Hrsg.: Eckhard J. Baden-Baden, 1997.

178. Weber M. Staatsoziologie. B, 1966.

179. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft: Grundriss der verstehende Soziologie. Tubingen: Mohr, 1980.

180. Weber's Protestant Ethic: Origins, Evidence, Context / Ed. H.Lehmann, G.Roth. Cambridge USA.: Cambridge University Press, 1993.

181. Wrong D. H. Some Problems in Defining Social Power // American Journal of Sociology. N. Y„ 1968. V. 73. № 6.

182. Zizek S. Kant and Sade: The Ideal Couple // Lacanian Ink, N.Y. 1998. №13.