автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философский анализ поведенческих регулятивов в корпоративной культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философский анализ поведенческих регулятивов в корпоративной культуре"

005050576

На правах рукописи

МИХАЙЛИНА СВЕТЛАНА АНАТОЛЬЕВНА

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РЕГУЛЯТИВОВ В КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЕ

09.00.11 - Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 4 МАР 2013

Москва - 2013

005050576

Диссертация выполнена на кафедре философии НАЧОУ ВПО Современная государственная академия

Научный руководитель:

Озеров Александр Алексеевич - кандидат философских наук, доцент

Официальные оппоненты:

Баксанский Олег Евгеньевич - доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник ФГБУН Институт философии РАН.

Гнатик Екатерина Николаевна - доктор философских наук, профессор, профессор кафедры онтологии и теории познания ГОУ ВПО Российский университет дружбы народов (РУДН).

Ведущая организация:

ГОУ ВПО Московский государственный университет Приборостроения и Информатики (МГУПИ)

Защита состоится 20 марта 2013 года в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 521.003.01 при Современной гуманитарной академии, по адресу: 109029, Москва, ул. Нижегородская, д. 32, стр.4, ауд. 352 — зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Современной гуманитарной академии.

Автореферат разослан И февраля 2013 г. Ученый секретарь

диссертационного совета

Черепанова Наталья Владимировна

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Актуальность исследования поведенческих регулятивов организационных культур обусловлена рядом факторов:

- во-первых, недостаточной исследованностью социокультурных смыслов поведенческих регулятивов корпоративной культуры, процессов их формализации с позиции социально-философской методологии;

во-вторых, необходимостью осмысления диалектики конкретизированных, формализованных аспектов делового поведения и свободной творческой реализации индивидом принципа социальной ответственности в условиях нормативной неопределенности (аномии), вызванной социальным реформированием в России;

- в-третьих, кризисом идентичности, как личностной, так и групповой, наблюдаемым в современной России, а в связи с этим — возрастающей потребностью индивида обретения самопонимания в контексте делового межличностного взаимодействия;

в-четвертых, социальной практикой сообществ нового типа в условиях глобализации; потребностью установления баланса общественных и корпоративных интересов с помощью социальных, управленческих технологий, в том числе посредством формализации поведенческих регулятивов субкультуры;

- в-пятых, возрастанием потребности в научно обоснованных рекомендациях социальным субъектам, заинтересованным в формализации поведенческих регулятивов корпоративной культуры, а именно: в адекватных формулировках сводов корпоративных норм и ценностей, определения степени их необходимости и специфичности.

Актуальной остается проблема соотношения инструментальных

(например, экономических) ценностей, которые в культуре общества

потребления выглядят приоритетными и естественным образом

3

воспроизводятся в деловой среде, и духовных: «чувственных» и «жизненных». Идея социальной ответственности организаций, декларируемая современными концепциями менеджмента ориентирует на социальное (в том числе нормативно-ценностное) «инвестирование» во внешнюю среду с целью удовлетворения потребностей, повышения благосостояния как организации, так и общества в целом.1

Одновременно звучат голоса критиков практики формализации поведенческих регулятивов корпоративной культуры, ее отчужденных форм, прежде всего — обвинения в пустословии, внешней декларативности.

Степень разработанности проблем исследования

Проблемы и социальные основания поведенческих регулятивов корпоративной и профессиональной культуры в ракурсе их формализации недостаточно представлены в современной социально-философской литературе. Вопросы нормативности культуры и всеобщности морали исследованы в трудах И.Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Ф. Брентано, М. Шелера, Э. Фромма, ПСорокина, А. Швейцера. В работах таких известных отечественных специалистов как: A.A. Гусейнов, Р.Г. Апресян, Ю.В. Согомонов, A.B. Назарчук, анализируются проблемы нормативных оснований бытия социумов. Исторические формы сводов установлений нравственно-поведенческого характера анализируются в культурологи, истории этики (труды А.Я. Гуревича, М.М. Бахтина, М. Оссовской и других).

Идеи междисциплинарности, концепция философии повседневности раскрыты в трудах В.Г. Федотовой, И.Т. Касавина, Л.П. Киященко. Ф. Бродель, Е.В. Зброжек, О. Вайнпггейн и другие авторы исследовали проблемы структур повседневности: формирования образцов и норм обыденного поведения, специфики культурного пространства конкретного социума, производства традиций.

1 См. ДафтР. Менеджмент. 8-е изд. / Пер. с англ.: Под ред. С.К. Мордовина. - СПб.: Питер, 2010. С. 180.

4

Процессы группового нормообразования исследованы К.Левиным, Б. Такманом и М. Дженсеном, O.E. Баксанским. Концепт «лидерства», задающего смысловые и ценностные контексты сообщества разработан в трудах М. Вебера, С. Московичи, А. Менегетти, Д. Гоулмана.

Концепции этоса научного сообщества были сформулированы на стыке социальной философии и социологии науки (Р. Мертон, Б. Барбер, Э. Барбер,). Необходимость норм научной коммуникации, индивидуальной ответственности и нравственной позиции ученого рассматривается рядом авторов (Р. Мертон, Р. Алекси, Ю.Хабермас, К.-О. Апель, Дж. Займан,) В трудах философов, посвященных анализу постнеклассической науки, раскрывается феномен «человекомерной» науки; открытость, диалогичность, нормативность научной коммуникации (B.C. Степин, А.П. Огурцов, Б.Г. Гутнер, Л.П. Киященко, Е.З. Мирская, Н.В. Демина).

Анализ состояния культуры, этоса современных российских корпораций представлен в комплексе философско-публицистических работ, в частности, в статьях А.Ю. Согомонова, Г.В. Градосельской, И.С. Семененко, Ю.Е. Арнаутовой, A.A. Сванидзе, Л.Б. Усыскина, М. Кантора и других. В диссертации О.С. Евченко «Корпоративная этика: основные подходы и проблемы» корпоративные кодексы рассматриваются с позиций институциональной сути публичной морали, которая ориентирует на достижение общего блага. Корпоративная этика анализируется здесь как один из инструментов организационной культуры, для этого, в частности, предпринимается контент-анализ кодексов ведущих мировых корпораций. При этом за рамками данного исследования остаются: социальное измерение институционализации коллективных представлений; источники, факторы, агенты формирования норм и ценностей; нормативность как выражение структур повседневности.

Исследование данных источников позволяет уравновесить излишне оптимистичные упования на возможности кодексов поддерживать, а тем

более формировать, высокие образцы нравов в деловой среде и крайний пессимизм в оценке действенности кодификации норм в этой сфере.

Объект диссертационного исследования - культура организаций и профессиональных сообществ как социальный феномен.

Предмет диссертационного исследования - поведенческие регулятивы корпоративной культуры.

Цель исследования - определить социальную роль, основания, функции, а также факторы формализации поведенческих регулятивов современной корпоративной культуры в рамках социально-философского подхода.

Научная задача исследования заключается в раскрытии сущности и социокультурных смыслов комплекса поведенческих регулятивов корпоративной культуры как способа оформления и трансляции социальных навыков и человеческих ценностей в сфере делового и межличностного взаимодействия.

Задачи исследования:

- проанализировать социально-исторические формы поведенческих установлений, их социокультурные основания; определить влияние исторических традиций кодификации регулятивов на современные поведенческие регламенты в деловой сфере;

- определить сущность корпоративной культуры;

- выявить детерминанты нормообразования, функции и содержание формализованных регулятивов корпоративной культуры, определить противоречивые, в том числе - негативные, последствия формализации поведенческих норм и ценностей в корпоративных отношениях;

- определить место и роль формализации поведенческих регулятивов сообществ в условиях глобализирующегося социума на примере правил

б

дискурса универсальной коммуникации, этоса науки и конкретной культуры профессионального сообщества программистов.

Теоретической основой диссертации являются фундаментальные положения и концепции отечественной и зарубежной науки в области исследования поведенческих регулятивов субкультуры сообщества.

Методологическая основа диссертационного исследования

Исследование данной темы носит междисциплинарный характер, в котором выявляется прагматическая функция социальной философии, формирующая пути для экспертного знания, интегрирующего многообразие философских, социально-гуманитарных подходов, повседневности и специализированного знания. Использованы сущностный, деятельностный подходы, «понимающая методология культур-центристского подхода» (В.Г.Федотова); исторический, диалектический, философско-антропологический, системный и другие методы.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- на основе исследования социально-исторических этапов оформления поведенческих регулятивов сообществ в сфере кооперативных взаимодействий сформулировано авторское видение специфического и универсального в их основаниях и социальных функциях, а также диалектики модификации и устойчивости поведенческих образцов в структурах повседневности;

- аргументировано (прежде всего, опираясь на философский анализ феномена морали И. Канта), что термин «моральный кодекс» применительно к корпорации или профессиональному сообществу, - некорректен; в научной лексике и специальной литературе предпочтительно оперировать понятиями: «поведенческий кодекс», «поведенческие регулятивы», «этос» корпорации/сообщества;

на основе исследования сущности, структуры, функций организационной культуры и закономерностей групповой динамики выявлены объективные и субъективные факторы нормообразования в сообществе, разработана идея их целостности, комплексного характера;

- с позиций социально-философской методологии проанализированы культура и кодексы сообщества программистов Unix и проекта Ubuntu. В результате сравнительного анализа доказано соответствие культуры (принципов и кодекса) указанных сообществ ценностям «этоса науки», положениям концепций универсальной коммуникации. Выявлены новые специфические основания, факторы, детерминирующие кодификацию поведенческих регулятивов субкультур: 1) принципиальная организационная открытость (транснациональность) проектов типа Ubuntu для членов, работающих отдаленно и на добровольной основе; 2) диалектика развития глобальной культуры, конкретизируемая в требовании сохранения культурного многообразия и становления унифицированных поведенческих регулятивов деловой (профессиональной) культуры.

Положения, выносимые на защиту:

1. Нормообразование в рамках сообщества, необходимое для ориентации в социальном пространстве, определения личностных координат, выражаемых в том числе посредством специфических культурных кодов (языковых, визуально-символических), важнейший из которых - надлежащее поведение, оформляется в традиции, своды заповедей, наставлений и правил поведения. Формализация регулятивов: ценностей, солидаризующих принципов, верований, поведенческих норм, автоматизмов деятельности и т.п.; - вызвана необходимостью упорядочить способы связывания участников определенных социальных практик (посредством представления образцов, адекватных форм интеракций) и транслировать их.

2. Основания формализации поведенческих регулятивов сообществ исторически развивались от жесткой привязки к сакрально-гносеологическим

истокам, мифологическому и религиозному авторитету; - через преемственность общекультурной традиции, - к опоре на авторитет реальных деятельных «лидеров», на то Всеобщее (например, Разум в немецкой классической философии), которое определяет законосообразность социума. Функционально развитие формализации поведенческих регулятивов происходило как движение от необходимости закрепления человека в качестве члена замкнутого сообщества, легитимации иерархии - к утверждению оптимума общения в открытом обществе, к технологии управления конфликтами в деловой коммуникации.

3. Формирование и специфика комплекса поведенческих регулятивов в культуре организации детерминированы следующими процессами и факторами: а) объективными закономерностями развития (структурированием) социальной группы; б) функционально-ролевыми особенностями групповой деятельности; в) особенностями соотношения норм доминирующей культуры и выборов (предпочтений) индивидов, в том числе - личностью лидера, задающего поведенческие образцы; г) наконец, попытками внедрения «программ деловой этики». Действенность формализованных сводов поведенческих регулятивов (кодексов) зависит от характеристик сложившейся корпоративной культуры.

4. В условиях глобализации субъекты экономических и культурных глобальных процессов стремятся выявить такие способы формирования культурно-профессиональной идентичности, которые продуцируют как динамичную социализацию личности в среде профессиональной (локальной) субкультуры в качестве живого («здесь и сейчас») регулятора социальных взаимодействий; так и принципы универсальной коммуникации и планетарной ответственности. Профессиональная культура «гибридного» (реально-виртуального) сообщества, объединяющего офисных разработчиков программного обеспечения, фрилансеров и заинтересованных пользователей, системы Unix и проекта Ubuntu коррелирует с кодексами этоса науки Р.

Мертона и др. и проектом планарной этики ответственности К.-О. Апеля, инициированным вызовами глобализации.

Теоретическая значимость диссертации заключается в комплексном исследовании процессов формализации поведенческих регулятивов корпоративной культуры, их необходимости и последствий.

Практическая значимость исследования. Выводы и результаты могут быть использованы в качестве методических рекомендаций для авторов поведенческих кодексов корпоративных культур, а также для подготовки методик экспертизы культуры организаций; в учебных курсах по социальной философии, социологии, деловой этике, социальной корпоративной ответственности.

Апробация диссертационной работы.

Результаты исследования нашли отражение в публикациях автора, в разработке программ и чтении курсов «Философия», «Социология управления», «Социальная корпоративная ответственность» в МИЭТ; а также обсуждались на заседаниях и научных семинарах кафедры философии и социологии МИЭТ, кафедры философии СГА; на конференциях: III Российском Философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону: 2002), Международном конгрессе «Глобалистика - 2011: Пути к стратегической стабильности и проблема глобального управления». (М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2011) и других.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обоснована актуальность выбранной темы, определены цели и задачи исследования, теоретико-методологические подходы к их решению, новизна и научно-практическая значимость исследования, дана

характеристика научной разработанности представленной темы; представлена апробация полученных результатов.

В первом разделе «Философско-методологические основы исследования поведенческих регулятивов сообществ» рассматриваются теоретические, методологические подходы к осмыслению значимости правил общения, к формализации поведенческих регулятивов культуры сообществ; их основания и исторически обусловленные формы, функции и смыслы. Сознательное взаимодействие людей предполагает становление коллективного опыта, возникающего вследствие обмена образами, эмоциями, знаниями. Этот опыт передается следующему поколению; вместе с тем, смутные и неверные представления в процессе этого взаимодействия сменяются все более ясными, формируя мир понятий, то есть - «социального явления», по определению Питирима Сорокина. Взаимодействие в человеческом обществе доходит до своей высшей формы «логического» взаимодействия и дает высшие плоды в виде «культуры». В конечном счете, делает вывод П.Сорокин, человеческое общество, вся культура является миром понятий, «застывших в определенной форме и в определенных видах...».2 Они фиксируются опытом сообщества, образуя систематизированное представление норм, ценностей, знаний. В социально-философское знание автором вводится понятие кодификации как систематизации ценностей и поведенческих норм, представления их в едином своде, структуризации и переводе их из неформальных в явные знания. Поведенческие кодексы изначально получают социокультурные способы обоснования: сакральность происхождения, ссылка на авторитет, мифологизация истории возникновения норм.

Нормообразующим началом для личности является ее ориентированность в социальном пространстве, образованном разделением труда, взаимозависимостями на основе дифференциации деятельности; ее

1 Сорокин П.А. О так называемых факторах социальной эволюции // Человек. Цивилизация. Общество. - М.: Политиздат, 1992. С. 527-528..

местом в функциональных взаимодействиях с «Другими». Согласно Э. Дюркгейму, общественная целостность имеет характер солидарности, которая без принуждения извне обязывает людей быть в единении, действовать сообща и придерживаться правил3.

Коммунитаристский подход (А. Макинтайр, А.Этциони) к социально-групповым процессам выражается в том, что социальная практика, понимаемая как форма учрежденной кооперативной деятельности людей, продуцирует определенные институции. Эта практика с необходимостью включает в себя стандарты превосходства и повиновения правилам, а также стандарты достижения благ.

Значение формализации норм культуры профессионального сообщества выявляют исследования в области философии языка. Еще Э. Гуссерль отмечал, что языковая связь является основной формой коммуникативного объединения вообще. Современные концепции коммуникативного действия и коммуникативного сообщества (Ю. Хабермас, К.-О. Апель) сосредоточены на нормативных и институциональных условиях научной практики. Социальный смысл правила и механизм следования правилу рассмотрен в концепции С.А. Крипке. Он стремится провести полную «деиндивидуализацию» правилосообразной деятельности, предлагая, тем самым, бессубъектную модель коммуникации. П. Бурдье также утверждает, что человеческая жизнь есть совокупность практик, осуществляемых сообразно признанным в обществе правилам, а принцип порождения и организации практик он называет габитусом.

Социальный порядок, тем не менее, находит свою поддержку и выражение в диалектической взаимосвязи привычно-оптимального и нормативно-рационального, габитуса и этоса.

История каждого сообщества представляет собой конструирование собственного культурного пространства и образа жизни, определяемых

3 См.: Московичи С. Машина, творящая богов. / Пер. с фр. - М.: «Центр психологии и психотерапии», 1998. С. 121.

базовыми ценностными представлениями эпохи о миропорядке, о формах жизненных связей людей, о социабельном поведении. Историческая эпоха формирует доминирующие модели поведения, а социальные группы конкретизируют их содержание в формальных, либо неформальных сводах поведенческих регулятивов.

Традиционализм и религиозная зависимость общественной практики Средневековья порождают всеобщую нормативность поведения человека, который не стоит перед выбором, а следует образцам. Устои, формализованные регулятивы корпоративных субкультур направляют индивида прежде всего на достижение целей сообщества и определяют выбор средств, «соответствующих требованиям и потребностям группы»4. В средневековом обществе индивид идентифицируется и учреждается своими ролями, которые привязывают индивидов к коммунам, предоставляющим доступ к специфически человеческим благам, считает А. Макинтайр.

В кастовом обществе средневековой Индии специфические предписания и нормы впитывались человеком конкретной Варны или профессии с детства благодаря системе воспитания и обучения на основе традиции. Только в XIX веке появляется идея значимости поведенческих правил как решения проблемы позитивных связей человека с миром.

Культура средневекового Китая является примером регламентированных взаимодействий. Согласно этой традиции, именно нормативный тип человека несет в себе совершенные моральные качества и получает право на высокий социальный статус. В учении Конфуция утверждается, что основной принцип отношений между людьми воплощается в нормативном требовании - «взаимности», а ритуал представляется мудрецом как конкретная форма этого воплощения. Взаимность приходится устанавливать между неравными людьми, а форма общепринятого церемониала, его обрядово-эстетическая практика - способ воздать должное достоинству конкретного человека. Эстетизированный, т.е. воздействующий

4 См.: Гуревич А. Категории средневековой культуры. -М.: Искусство, 1984. С.172-173.

13

на чувственное начало, ритуал демпфирует остроту переживания несправедливости неравенства. Кодекс поведения предстает в китайской культурной традиции в качестве инструмента управления, служит легитимации власти, а также воспитания человека. К важным урокам можно отнести идеи Хань Юя, что всеобщая регламентация и способы ее внедрения избирательно воздействует на воспитание индивидов из-за естественного различия типов личности; главная же цель этой деятельности - утверждение социального порядка, опирающегося на принцип иерархии. При этом реальные отношения между людьми не привязаны жестко к статусному неравенству, а представляют собой сеть дуальных связей, где личности взаимно конституируют и уважают друг друга в их различиях.

Корпоративное средневековое общество Европы включает в себя систему коллективных микрокосмов: рыцарские ордена, городские коммуны, гильдии купцов, цехи и т. п., где действует строго обязательный поведенческий устав. Регламенты вырабатывались группой на основе взаимного обмена (согласия), либо заимствовались у схожей корпорации. Формализация поведенческих регулятивов в целом препятствовала развитию свободной индивидуальности, консервируя достигнутый уровень отношений и производства. Благодаря упорядоченности горизонтальных связей, в том числе в силу кодификации норм поведения, внутригрупповой статус личности влияет на структуру общества средневековой Западной Европы. Вассал подчинен своему сеньору индивидуально, но личный статус он получает от группы, а с этим статусом его господин вынужден считаться, что защищает от произвола правителя. Именно в лоне европейской средневековой культуры согуигайо (вольность; - объединение на основе добровольной клятвы) родились принципиально новые, устанавливаемые «снизу» договором формы права и мира, которые следует рассматривать как первый опыт решения проблемы конструктивного преодоления конфликтов.

Закрепленный нормативностью образ своей общности и своего «братства» - противостоял стереотипу Другого-чужака, а нравственно-поведенческие нормы сообщества нередко не действовали за его пределами.

В Новое Время процессы трансформации поведенческих регулятивов связаны с движением к светской универсализации; отмечены направленностью изменения оснований поведенческих кодексов от необходимости жесткой привязки к сакрально-гносеологическим истокам, религиозному авторитету, - к общекультурной традиции, опоре на личность, авторитет реальных лидеров.

В трудах авторов итальянского Возрождения поведенческие нормы (наставления) основаны на ценности человеческой «самости», которой имманентны достоинство и мера, разворачивающиеся в формах творческой активности, рационального поиска истины. Цивилизованное и благородное поведение стало рассматриваться как способ обнаружения внутренней сущности человека, а формализация регулятивов в «сводах-наставлениях» ориентировала практику субъекта самосовершенствования.

В Новое время происходит философское осмысление содержания категории морали и специфики норм поведения. Мораль отделялась как от стихийных факторов поведения: стремления к удовольствиям, от привычек, предрассудков; так и от культурных факторов: религии, общественных законов, традиций, воспитания. В теоретико-философском смысле проблема основания морали, в частности нравственного поступка раскрыта в эпохальных трудах И. Канта. Великий философ полагал, что воспитание рода человеческого является самовоспитанием человека, исходя из свободы и в направлении к свободе. В этом развитии человек призван обрести максиму «безусловного соблюдения категорически повелевающего закона свободного волеизъявления», т.е. максиму долга - безусловного закона разума.5 Нормы и всякого рода предписания относительно практических взаимодействий

5 См.: Кант И.. О поговорке «Может быть, это и верно в теории, но не годится дам практики». Том I, «Трактаты и статьи (1784-1796)». - М.: Издательская Фирма АО «Ками», 1993. С. 261.

15

людей в социуме перемещаются Кантом из сферы морали в область «договора», публичных договорных отношений, суть которых заключается только в ограничении свободы всякого другого условием совместимости «по некоему общему закону с моей свободой». Идеи Канта раскрывают, что «коды» социабельных норм поведения в повседневности никоим образом не сводятся к моральному «коду».

Проблемы ценностных и нормативных аспектов, смыслов поведения исследовались в дальнейшем в рамках школы философской антропологии (Брентано, Гуссерль, Шелер и другие), в дальнейшем - в социологии.

Нормативная «связанность» в буржуазном обществе, где последовательно размывались межсословные границы, приобретала в ХЕХ в. новые формы: светского и общегражданского этикета - свода норм коммуникативных взаимодействий, представленного в рамках культуры повседневности образом и кодексом «джентльмена». Их нормативно-ценностное содержание восходит к средневековому рыцарству, калокагатийному идеалу итальянского Возрождения, а также концепциям английского Просвещения. Идеальный образ джентльмена, который чтит рыцарский кодекс, увлекает буржуазию эпохи романтизма. О рыцарском духе высоко отзывается, например, К. Маркс в «Гражданской войне во Франции».6 Формирование капиталистических отношений, урбанизация произвели радикальные перемены в образе жизни и нормах поведения XIX в. Новые социальные группы (средний класс, прежде всего) произвели переворот в сфере повседневной культуры. Индустриализация, многообразие контактов требовали методичного расчета, оптимальных «городских» правил и форм общения. Сформировался внесословный (общегражданский) этикет, базовыми регулятивами которого были принцип индивидуализма, соблюдения суверенных прав личности, принцип дистанции в общении. Рост темпа жизни, значительная социальная мобильность, технический динамизм вызывали тоску по прежним социальным устоям, что привело к осознанию

4 Оссовская М. О некоторых изменениях в этике борьбы. // Рыцарь и буржуа. - М.: Прогресс, 1987. С.501.

16

великой роли традиции и стремлению сохранить устойчивость системы духовных ценностей, несмотря на перемены эпохи.

Слишком строгие рамки поведения в мире повседневности вытесняют в определенный момент подлинную духовность скукой, суетой, а поведенческие регламенты способны превратить в нечто пустое, бессмысленное. В искусстве XX в. образ и кодекс джентльмена становятся скорее объектом иронии, но параллельно происходит их мифологизация и идеализация. Эта поведенческая форма, обращенная одновременно к чувственности и рассудку, требует дисциплины, меры и выражается посредством различных культурных кодов: стиля, речи, ритуала, ритма, мимики. Принцип формы сскомильфо», дворянский по происхождению, становится внесословной ценностью, так как не исчерпывается утилитарными внешними стимулами, а отвечает глубинным потребностям в гармонии этического и эстетического начал. Эволюция британского кодекса «джентльмена» от сословного к общенациональному, по мнению А.Л. Доброхотова, позволила избежать революционных потрясений, подобных французским, где в то время существовали четкие отличия сословных стилей поведения. «Не случаен лейтмотив пушкинской политической мысли: аристократия должна передать народу свой этический кодекс».7

Функции процессов формализации поведенческих регулятивов трансформировалась в движении к реализации коммуникативного оптимума в рамках индивидуалистической культуры, к общегражданскому этикету, при сохранении преемственности и воспроизводства в структурах повседневности нормативной традиции, призванной защищать человеческое достоинство.

Второй раздел «Сущность, детерминации и функции формализованных поведенческих регулятивов в современной корпоративной культуре» посвящен исследованию сущности

7 Доброхотов А.Л. Эпохи европейского нравственного самосознания. II Этическая мысль: Ежегодник. - М.: ИФРАН, 2000. С. 86.

корпоративной культуры, необходимости нравственно-поведенческих регулятивов организационного взаимодействия, роли лидера в их формировании, а также выявлению негативных аспектов корпоративизма. Корпоративная культура - комплекс тех необходимых знаний, навыков, верований, а также разделяемых данным кругом профессионалов ценностей и норм поведения, которые формируются в ходе совместной деятельности членов организации для достижения общих целей и позволяют им действовать взаимоприемлемым образом, исполнять значимые для них роли. Формирование и специфика комплекса поведенческих норм в организации по мнению автора исследования обусловлены следующими процессами и факторами: 1) объективными закономерностями развития (структурирования) социальной группы; 2) функционально-ролевыми особенностями групповой деятельности; 3) особенностями соотношения норм доминирующей культуры и выборов (предпочтений) индивидов, в том числе - личностью лидера, задающего поведенческие образцы; 4) попытками внедрения «программ деловой этики» специалистами по «этическому менеджменту. Последние наталкиваются на определенные трудности, например, - на неприятие деловой средой любых форм идеологического прессинга: навязываемые кодексы могут расцениваться как форма морализаторства. В перегруженности кодексов и «миссий» моральными суждениями и оценками люди чувствуют опасность манипулирования сознанием. Доверием деловой среды скорее пользуется апелляция к такой ценности как профессионализм, характеризующей и личностные качества специалиста. Именно упрек в непрофессионализме содержит в латентной форме порицание, которое улавливают и не решаются отвергнуть. Профессионализм и компетентность все в большей степени определяют социальный статус личности, одновременно являясь критерием ее нравственности.

На основании специфики нормообразования и структуры ценностей группы автором выделены конструкты - «сильная» и «слабая» культуры

18

организации, а также вероятные последствия формализации поведенческих регулятивов в них. Идеальная деловая (корпоративная) культура способна, по выражению Э. Фромма, "удовлетворять две потребности человека: быть тесно связанным и в то же время свободным, быть частью целого и быть независимым".8

Автором проанализирован феномен лидерства, влияние стиля лидерства на культуру организации и специфику нормообразования. Лидер в современном профессиональном сообществе/организации оказывает решающее влияние на состояние ценностей культуры: ответственности, стандартов качества, справедливости, приверженности общей цели, что связано с социальной тенденцией возрастания роли субъекта общественных отношений. По мнению Д. Гоулмана, самые высокие результаты наблюдаются в тех компаниях, руководители которых владеют четырьмя и более стилями лидерства, среди которых - авторитетный, демократический, товарищеский и обучающий. Эффективные лидеры осознают свое влияние на людей, способны вдохновлять, помогать сотрудникам в самоопределении и развитии, используя среди прочего возможности поведенческих образцов. В том случае, если основные элементы субкультуры заданы «лидером-харизматиком», ориентированным на достижение, то образцы транслируются его последователями скорее неформальным путем: через рутинизацию, которая закрепляет их в системе символов, традиций и мифов, т.е. культурного кода сообщества. Лидер же - носитель морально-психологических качеств, который ощущает и реализует себя в качестве агента социализации, ориентируется на поддержание позитивной организационной среды, зачастую способен инициировать кодификацию поведенческих регулятивов.

Выявлены возможные отрицательные последствия формализации поведенческих регулятивов корпоративной культуры. Жесткие санкции и

1Э. Фромм. Психоанализ и этика. - М.: "Республика", 1993. С. 270.

19

отторжение нарушителей правил, например, научного этоса или корпоративных кодексов, ведут к потерям дерзких и талантливых молодых специалистов (ученых). Также жесткие поведенческие стандарты, побуждающие к автоматическому выполнению предписаний, вызывают ослабление воли, отказ от личной ответственности, что может привести к ненадлежащему поведению в нестандартных ситуациях. В предельном смысле, отстраненность от ответственности в сочетании со слабостью личностной позиции способны привести к аморализму в профессиональной практике. Оформление жесткого поведенческого регламента и последующие ссылки на него как высший авторитет, на основании которого позволено выносить негативные оценки личности как целостности (а не отдельным ее поведенческим актам) могут быть проявлением рессентимента.

«Корпоративизм» во многих исследованиях представлен как форма группового эгоизма, характерная для состояния этосов большинства современных российских корпораций. Корпоративизм утверждает собственные социально-экономические интересы в качестве приоритетных как по отношению к общественным, так и индивидуальным интересам. Поэтому он нередко трактуется как способ единения в обособленности. Корпорация (понятие рассмотрено Г.В.Ф. Гегелем в третьей части его «Философии права») в идеале формируется на принципах сплоченности, имеет тяготение к патерналистской модели взаимоотношения своих членов. Непотизм, ограниченный локальными задачами, может быть разрушителен для назначения самого сообщества как социального актора.

Согласно исследованиям Г. Градосельской, корпоративные правила многих российских организаций представляют собой фасад, который все видят, но в который после нескольких лет работы в компании уже мало кто верит. Люди безразлично или негативно относятся к правилам, в которых не усматривают когнитивного, функционального, либо возвышающего достоинство личности потенциала, и следуют этим правилам, руководствуясь

лишь целью простой адаптации. Социально-философский анализ и этическое просвещение призвано содействовать пониманию, что последняя инстанция мотивации поступка - индивидуальное ответственное решение, а при благоприятных условиях (в «сильной» корпоративной культуре) - решение консолидированного группового субъекта.

Формализация поведенческих регулятивов в культуре организации/сообщества призвана: 1) закреплять особый социальный статус или авторитет корпорации; 2) способствовать процессам групповой идентификации и самоидентификации индивида; 3) содействовать ускоренной адаптации и вживанию в архетипы; 4) обеспечивать взаимодействие в оптимальных формах; 5) систематизировать и объяснять историко-научные сведения, характеризующие специфику корпоративной деятельности, фиксировать способы усвоения новаций, творческих достижений (когнитивная социализация); 6) защищать социальный порядок в условиях нестабильности, угрозы аномии; - следовательно, выполнять функцию сохранения устойчивости развития (скорее - консервативную). Система поведенческих регулятивов содействует разрешению профессиональных конфликтов, противоречий, возникающих на стыке общечеловеческой морали и коллизий конкретных практик.

Раздел третий «Роль формализации ценностей и норм профессиональных сообществ в культуре глобализирующегося социума»

посвящен проблемам глобализации в свете требований формирования нового этического порядка человеческого общежития, новой солидарной ответственности в условиях глобализационных вызовов. Определено понятие глобализации, выявлены особенности культурных процессов и противоречий современности.

Представлен анализ проекта дискурсивной этики К.-О. Апеля как основы планетарной ответственности, а также теории коммуникаций Ю. Хабермаса как основания универсальных норм. Принцип универсализации,

согласно Хабермасу, основан на том, что норма, претендующая на значимость, должна быть признана (одобрена) таковой всеми участниками дискурса. К условиям процесса коммуникации Хабермас относит: иммунитет против подавления и неравенства, симметричность коммуникации, руководство одним мотивом - совместного поиска истины. Примером универсальных норм коммуникации могут служить логико-семантические правила дискурса, предложенные Р. Алекси, с которыми соглашается также Ю. Хабермас. В этосе и критериях научного сообщества основополагающей становится логика аргументации в диалектическом процессе взаимного признания участников коммуникации и достижения согласия внутри сообщества. В подобном подходе универсальные нормы сообщества переосмысливаются уже как правила, выполняющие функцию тех условий, которые делают возможной саму коммуникацию.

Концепции и практика научной коммуникации раскрывают роль и значение поведенческих регулятивов научной деятельности (концепции этоса науки Мертона и его последователей). Научная рациональность, развиваясь, формирует универсальные эпистемологические ценности, нормы и принципы языка, дискурса, а также и правила взаимодействия (поведения) членов научного сообщества. Базовыми принципами научного этоса являются разумность, коллективизм (открытость), ответственность и универсальная значимость действий субъекта, которые не являются необходимой составляющей социальной жизни, проходящей, как правило, в рамках социальных стереотипов и иррациональных привычек. По мнению Б. Барбера, идея рассматривать научные нормы как особую добродетель ученых вне связи с ценностями общества - есть нравственный провинциализм. Успехи науки, презентация её этоса поощряют приверженность нравственным ценностям во всем обществе. Наука как институциональный субъект международного дискурса способна повлиять на формирование принципов и норм глобальной солидарной ответственности.

В настоящее время глобальная культура получает явные инварианты в виде, во-первых, унифицированных инструментов работы с информацией (программное обеспечение), необходимость которых с этической точки зрения коррелирует с ценностью «доступности информации и равенства возможностей участников глобальной коммуникации»; во-вторых, системы унифицированной профессиональной или организационной (зачастую -сетевой) культуры в целом, деловой этики в частности.

Процессы информатизации в условиях глобальных вызовов человечеству нуждаются в гуманизирующей регламентации. Сообщество профессионалов и пользователей в сфере программного обеспечения информационных технологий, чреватых порой опасными трансформациями человека и биосферы, осознает необходимость выработки и формализации социокультурных смыслов собственной деятельности, следовательно, специфических поведенческих регулятивов. Последние зафиксированы в текстах учебных курсов и кодексах профессиональной культуры сообщества программистов системы Unix и проекта Ubuntu. Сообщество может быть охарактеризовано как «гибридное», реально-виртуальное, объединяющего офисных разработчиков программного обеспечения, фрилансеров и заинтересованных пользователей. Нормы кодекса сообщества Unix характеризуются как когнитивные, логические стандарты, коммуникативные принципы. Одновременно в них содержатся ссылки на универсальные законы творчества - законы гармонии, известные с античности. Кодекс проекта Ubuntu Linux не перегружен этической лексикой, а значит не вызывает подозрений в морализаторстве. Он не содержит запретов; формулирует правила вежливости и доброжелательности, апеллирует к здравому смыслу и ответственности автономного разума. Требования взаимного уважения и внимательности отсылают к богатейшему культурному наследию, но не сковывают мелочной регламентацией. Одна из важнейших функций кодекса - регуляция споров и конфликтов

«производственного» характера, перевод их на уровень продуктивности: «когда члены сообщества чувствуют, что поведение одного из них выходит за рамки, предписанные кодексом норм, они вежливо, часто без публичного оглашения, напоминают члену сообщества, что он должен подчиниться кодексу»9.

Там, где при формировании культуры сообщества определяющей опорой является «жизненный мир», человеческое измерение, а не исключительно индивидуалистическая прагматика, отношения формализуются минимально; поведенческий кодекс тяготеет к простым универсальным поведенческим нормам; при этом когнитивно функционален. Коммуникативные принципы и нормы данного гибридного сообщества служат таким «соглашением» между его членами, которое предполагает свободное подключение к нему всех других заинтересованных (творчески) участников, позволяя стать «принципиально безграничным», по выражению Апеля. Культура Ubuntu-сообщества охотно воспринимается и действительно поддерживается его членами в немалой степени благодаря авторитету и харизме лидера - «отца-основателя» проекта М. Шаттлворта, а также гордости за достижения прошлого, готовности исправлять ошибки в настоящем, двигаясь вперед. Ответственные лидеры сообществ способны выдвигать идеи, поддерживающие баланс между универсальными и партикулярными ценностями; формируют такой комплекс поведенческих регулятивов, который принимается большинством.

Пример распространения культуры сетевого программистского сообщества демонстрирует возможности профессиональных сообществ достойно отвечать на глобальные вызовы, транслировать ценности обновленными способами, на основе актуальных интересов людей. Кодификация регулятивов культуры «гибридного» типа сообщества программистов отвечает потребности стандартизации коммуникативных

' Ubuntu Linux: официальный учебный курс / Бенджамин Мако Хилл (и др.). - М.: Изд-во Триумф, 2008. С.48.

технологий, унификации инструментального взаимодействия в информационной сфере. Декларируемые ценности сообщества: свободное программное обеспечение, открытый код, прозрачность и открытость коммуникаций; - соответствуют критериям проекта глобальной этики К.-О. Апеля, в котором ограничение информации, неравенство по отношению к информационным ресурсам, неразвитость структур и норм коммуникации в условиях глобальных размерностей характеризуются как этически ущербные.

Выбор солидаризирующего принципа «ЦЬипШ» (переводится приблизительно как «Я существую как часть целого», или «вера в связь между людьми, объединяющую все человечество») - понятия из глубин южноафриканской культуры, - подчеркивает уважение к своеобразию этой культуры, стремление сохранить и развивать ее наследие в режиме живого диалога.

В Заключении обобщаются основные результаты диссертационного исследования: предложена концепция системных взаимосвязей поведенческих регулятивов в корпоративной культуре (общечеловеческих ценностей, культурных традиций и актуальных социальных смыслов, этикета и функциональных факторов взаимодействия, а также символических форм, проявляющихся в чувственно-эстетических кодах общения) и намечаются пути дальнейшего изучения рассмотренных проблем.

Основные положения и научные результаты диссертации отражены в публикациях автора:

1. Михайлина С.А. Лидер и этические нормы организационной культуры [Текст] // Власть. - 2008. - № 4. - С. 61-68. (0,4 п.л.). (Рекомендовано ВАК)

2. Михайлина С.А. Исторические формы кодификации поведенческих норм (Средневековье и Возрождение) [Текст] // Вестник МГАДА. Серия «Философские, социальные и естественные науки». - 2010. - № 3. - С. 48-54. (0,4 п.л.). (Рекомендовано ВАК)

3. Михайлина С.А. Новое Время: поиски новых оснований поведенческих

25

норм (философско-рациональное осмысление морали и формирование общегражданского этикета) [Текст] // Вестник МГАДА. Серия «Философские, социальные и естественные науки». - 2012. - № 5 (17). - С. 51-60. (0,7 п.л.). (Рекомендовано ВАК)

4. Михайлина С.А. Этический потенциал «Социологии управления» как научной дисциплины [Текст] // Материалы Ш Российского Философского конгресса «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» в 3-х томах. Т. 1. - Ростов-на-Дону: 2002. С. 394-395. (0,1 п.л.)

5. Михайлина С.А., Хен Ю.В. Этический и естественнонаучный статус дисциплины: казус евгеники [Текст] // Этос науки (коллективная монография: философия и социология науки) / РАН. Ин-т философии; Ин-т истории естествознания и техники. Отв. ред. Л.П. Киященко и Е.З. Мирская. -М,: Academia, 2008. - С. 454-477. (1 п.л.)

6. Михайлина С.А., Шевяков Б.В. Социология управления. Учеб. пособие. [Текст] - М.: МГАДА. 2009. - 283 с. (12 п.л.) Гриф УМО по классическому университетскому образованию. По теме диссертации: главы «Организационная культура», «Управленческое общение и деловая этика», параграф «Основные стили руководства. Культура властного воздействия» (более 2,5 п.л.).

7. Михайлина С.А. Профессиональная культура сообщества программистов системы UNIX в глобальном мире [Текст] // Глобализация и проблема сохранения культурного многообразия / Рос. акад. наук, Ин-т философии. -М.: ИФРАН. - 2010. - С. 149-167. (1 п.л.)

8. Михайлина С.А. Роль кодификации норм и ценностей культур профессиональных сообществ в глобальном мире [Текст] // Материалы II Международного конгресса «Глобалистика - 2011: Пути к стратегической стабильности и проблема глобального управления». - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова. - 2011, в 2-х томах, том II. - С. 75-76. (0,2 п.л.)

9. Михайлина С.А. Нравственно-поведенческие кодексы: их значение и

исторические формы [Текст] // Гуманизм и философские ценности. - М.: "Канон+" РООИ "Реабилитация". - 2011. С. 310-323. (0,8 пл.)

10. Михайлина С.А. Наследие гуманистов Возрождения в этике управления [Текст] // Философия. Образование. Управление. Материалы межвузовского научно-теоретического семинара-М.: МИЭТ - 2012. С. 128-137. (0,5 пл.)

11. Михайлина С.А.. Кодификация регулятивов сообществ в социальной картине мира [Текст] // Материалы Международной научно-практической конференции «Философия и научная картина мира». Уфа. - 2012. Выпуск II. С. 91-94. (0,4 пл.)

12. Михайлина С.А. Глобализация и требование формирования новой ответственности профессиональных сообществ [Текст] // Философские проблемы биологии и медицины. Вып. 6. Свобода и ответственность. - М.: Принтберри. - 2012. С. 44-47. (0,2 пл).

Общий объем публикаций - 8 пл.

Отпечатано в ООО «Издательство Спутник+» ПД № 1-00007 от 26.09.2000 г. Подписано в печать 12.02.2013 г. Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,5 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60

Текст диссертации на тему "Социально-философский анализ поведенческих регулятивов в корпоративной культуре"

НЕГОСУДАРСТВЕННОЕ АККРЕДИТОВАННОЕ ЧАСТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СОВРЕМЕННАЯ ГУМАНИТАРНАЯ АКАДЕМИЯ

На правах рукописи

Михайлина Светлана Анатольевна

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РЕГУЛЯТИВОВ В КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЕ

09.00.11 - Социальная философия

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

СО

о

^ Научный руководитель:

О

кандидат философских наук, доцент

Озеров Александр Алексеевич

СМ

Москва-2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ........................................................................................................... 3

РАЗДЕЛ I. ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

ИССЛЕДОВАНИЯ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РЕГУЛЯТИВОВ

СООБЩЕСТВА.................................................................................19

РАЗДЕЛ II. СУЩНОСТЬ, ДЕТЕРМИНАЦИИ И ФУНКЦИИ

ФОРМАЛИЗОВАННЫХ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ РЕГУЛЯТИВОВ

В СОВРЕМЕННОЙ КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЕ.................86

РАЗДЕЛ III. РОЛЬ ФОРМАЛИЗАЦИИ ЦЕННОСТЕЙ И НОРМ

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СООБЩЕСТВ В КУЛЬТУРЕ

ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕГОСЯ СОЦИУМА....................................131

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................................................................157

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.............................................................163

ВВЕДЕНИЕ

Для российского общества, переживающего в связи с процессами реформирования специфическую аномию (размывание ценностно-нормативных устоев, снижение роли институтов семьи, школы, церкви как проводников морали) актуальным является осмысление диалектики конкретизированных, даже кодифицированных форм нравственного делового поведения и универсалистской модели свободной творческой реализации индивидом всеобщих моральных принципов.

Становление молодых институций в условиях развивающейся рыночной экономики вызывает в них потребность утвердить свою социальную значимость посредством фиксации собственного предназначения («миссии») в контексте социальной ответственности, сформировать адекватную субкультуру в том числе посредством создания профессиональных этических кодексов.

В современной России деконструкция прежней целостности социально-нравственных устоев сопровождается умножением локальных субкультур, идейных и идеологических систем, конкурирующих с традиционными и в частности советскими ценностями и нормами. Данная ситуация усложняется влиянием постмодернистской парадигмы, для которой характерны проблематичность самой нормы, ее подлинности и критериев, пересмотр нормативных основ социокультурного бытия. Наблюдается приверженность различным субкультурам и меньшинствам: политическим, языковым, сексуальным.

Важным фактором размывания нормативных устоев является предельная насыщенность информационным разнообразием, стремительной сменой образов и идей, сюжетов, кумиров социальной жизни. Возможности визуальных средств массовой информации воздействовать на подсознание людей, формировать отвлеченное от реальности мировоззрение, также

влияют на размывание границ «нормальности». «Именно коммуникативная избыточность придает кинематографическим и телевизионным клише специфические измерения - доверие ложному, вовлечение в неразумное. Речь идет не о вере в неправду, а об аффективной радости обмана (хорошо известной искусству), о ритмически повторяемых шоках, располагающихся между стимулом и реакцией, разрывах, которые призвана восстановить логика причинно-следственных связей»; - такой вывод можно сделать из анализа СМИ постсовременности Ж. Лиотаром.1 Большинство таких посланий, клише и образов создает чисто символическое единство «мы», мало соотнесенное с повседневной реальностью россиян. Этими методами, соответствующими двум типам коммуникативных режимов: «легкое покалывание» и «легкое поглаживание», создается и воспроизводится скорее равнодушный обыватель. На подобной «равнине душ» средствами РЯ, с помощью рафинированных технологий манипуляции сознанием выстраивается требуемый ландшафт социального бытия. В целом современный российский социум консервируется методами коммуникационной политики в качестве общности зрителей, а не развивается на принципах демократии (деятельностного участия).

К проявлениям аномии в России можно отнести также отсутствие внятного общепринятого символического кода как одного из стержневых элементов культуры. Язык российской массовой культуры сегодня весьма эклектичен, стилистически неряшлив (с преобладанием брутального стиля в политической риторике). Переплетение старых и «новых» (при отсутствии новейших) исторических символов, в том числе религиозных и государственных: герб, гимн и т.п., порождает конфликт символических кодов, свидетельствует об отсутствии ясной идеологической стратегии.

Аномические процессы неразрывно связаны с кризисом идентичности, как личностной, так и национальной. Тотальная деконструкция, означающая

1 Е.В.Петровская. К определению события // Философский журнал. 2009. № 1(2). - М.: ИФ РАН. С. 126.

утрату устойчивых представлений субъекта о своей принадлежности к определенным объектам социальной действительности (социальным группам), закрепляет состояние невосполненности, социального диссонанса. В определенный момент в России исчезло множество идентификаторов, формирующих у индивида устойчивое понятие об объекте собственного соотнесения. Образы советской идентичности до сих пор популярны, но «живут» в ситуации смысловой дефрагментации. В отсутствие системы доминирующих представлений о добре и зле, справедливости и несправедливости, об истинном и ложном, человек стремится компенсировать утрату основ некоторым множеством взглядов, выражающих идеологию субкультур, подключиться к кодам локальных сообществ и групп. Причем данные сообщества могут быть структурами с размытыми функциями, зачастую легитимно не закрепленными, часто могут представлять собой игровые симулякры на политическом и медийном поле. В подобном фрагментарном пространстве (неподлинности, вымысла) индивид отдаляется от общих форм идентичности, замыкается на индивидуальной, частной повседневности. Стремление человека оценить собственные перспективы, заглянув за горизонт достигнутого, за границы повседневности, наталкивается на «кажимость» ценностных ориентиров. Эти ориентиры представлены как банальности на фоне абсолютной толерантности, как формы условий игры, спора, вызова. Часто эти отчужденные, текучие формы индивид вынужден принимать в статусе нормы. Частичные и «игровые» формы идентичности лишают человека возможности быть включенным в стабильный («длинный») социальный проект.

Но логика развития человеческой личности - в обретении и принятии ответственности (движение от простого wont «хочу» - к need « я обязан», «мне необходимо»), и, прежде всего - в своем Деле, в труде. Профессия, основанная на фундаментальных знаниях, ценностях и правилах культуры сообщества, становится сегодня одновременно и «делом», то есть

предпринимательством в широком смысле этого слова. Дело-профессия, социальные навыки, коммуникативные, поведенческие нормы и ценности деловой среды по-прежнему остаются твердой основой самоидентификации личности. Именно устойчивые социальные группы в качестве субъектов деловой активности могут быть источниками моральных идей и влиять при этом на эгоистические действия огромного числа других людей. «Такие идеи прежде суть всего реакция на вызов материальной среды... Тем не менее мировоззрение социальной группы никогда не представляет собой исключительно ответ на материальные условия или результат экономических

интересов. Оно есть также и продукт идей, возникающих из человеческого

2

вдохновения в ответ на духовный вызов» .

С середины XX века обнаруживается тенденция и потребность в ограничении крайней индивидуализации человека индустриального общества посредством некоторых форм легитимного давления социума с целью согласования действий и интересов его членов. Эта тенденция, в том числе, проявляется в целях и декларациях сравнительно молодого социального института - института менеджмента, который стремится к достижению баланса общественных и индивидуальных интересов с помощью организационно-управленческих технологий.

В декларациях контркультурной критики цивилизации (Ч. Рейч, Г. Маркузе, Т. Роззак и другие) положение о том, что институциализированный труд как таковой является безусловной ценностью и основой социальной жизни индивида, было поставлено под сомнение. В гиперструктурах индустриального общества организационная деятельность, по их мнению, носит характер отчужденного, имперсонального, дегуманизированного труда. Работа должна стать условием открытия «Я» в человеке, а не только условием выживания и адаптации. Труд должен быть осмысленным (уж точно - не разорванным, фрагментарным), а работник должен отвечать за

2 Бендикс Р. Образ общества у Макса Вебера // Вебер М. Избранное. Образ общества. / Пер. с нем. - М.: Юрист, 1994. С. 563.

результаты своей деятельности. По мнению представителей контркультурной критики, необходима перестройка трудовых отношений; люди испытывают потребность в поиске новых, свободных трудовых отношений. Работа, в которой можно найти свое призвание и подлинное удовлетворение, нуждается в организационных формах самоуправления.

К похожим выводам приходят авторы известных концепций социальных потребностей, трудовой мотивации, стилей управления и организационной культуры в современной теории менеджмента.

Наступление эры телекоммуникационных технологий приводит к трансформациям в сфере труда: стал возможен переход от суперцентрализованных организационных структур к малым децентрализованным предприятиям. Информационная технология оказалась тем принципиально новым социальным и экономическим ресурсом, который может заменить массовое стандартизированное производство системой информатизированного производства индивидуализированных товаров, а главное - услуг. Адекватным способом организации такого производства и труда становится адхократия как ситуативная организационная форма, направленная либо на решение определенной частной задачи, либо - на реализацию конкретного проекта. Возникают новые организационные формы (например, матричные структуры), востребованным становится так называемое «проектное мышление». Эти условия (ситуации) призваны продуцировать нестандартные решения; работа становится вариативной, не повторяющейся и требующей от индивида способности к принятию ответственного решения, к самостоятельной оценке, а также постоянной готовности сменить направление деятельности и даже сферу занятости, профессию.

При этом высокий уровень инновативности труда, скорости изменений и нестандартизированности социального контекста порождают стрессы, все же не позволяют индивиду выработать устойчивую ориентацию в мире,

управлять течением жизни. Человек, живущий в таком динамичном фрагментированном мире, подвергающийся информационному прессингу и технологической агрессии, оказывается зачастую не в состоянии интегрировать свой опыт существования в социуме, структурировать ценности. Человек нуждается в стабильности «повседневности», которая формирует устойчивые основания жизнедеятельности (традиции, ритуалы, стереотипы, коды, категориальные системы культуры). Собственно, высокоподвижные процессы трансформации социальной структуры российского общества вызывают явную потребность в устойчивости культурных оснований жизни.

Вопросы формирования идеальных канонов обыденного поведения человека, его стиля, имиджа, специфики культурного пространства конкретного социума, производства традиций относятся к сфере структур повседневности. «Структуры повседневности» (термин Ф. Броделя) представляют собой способы взаимодействия, которые оформляют повседневную жизнь людей, выявляя заключенные в ней смыслы, воплощают в привычных формах духовно-ценностное начало. Анализ своеобразия культур через категории повседневности, выявление связей «высокого» и «низкого» в культуре (согласно концепции М. М. Бахтина) представляет собой способ соединения ценностной вертикали и ценностной горизонтали образа конкретной эпохи.

В современном развитии социума, массовой культуры возникают риски для существования институциональных систем (опор социального порядка), формирующих устойчивые профессиональные, групповые идентичности. В силу данных обстоятельств, важным представляется поиск общности (отношений солидарности и единства) и идентичности, а также опыт выражения, фиксации норм и ценностей, их формирующих и закрепляющих. Все это порождает необходимость выработки кодов, указывающих на

3 См.: Касавин И.Т. Повседневность как проблема междисциплинарной эпистемологии // Эпистемология & философия науки. 2008. Т. XVI. № 2. С. 10.

возможность сосуществования в качестве взаимодополняющих локальных и унифицированных нравственно-поведенческих норм, отвечающих человеческому моральному чувству.

По-прежнему важной остается проблема соотношения инструментальных (например, экономических) ценностей, которые в культуре общества потребления выглядят приоритетными и естественным образом воспроизводятся в деловой среде, и духовных: «чувственных» и «жизненных». Это соотношение может представлять собой «оппозицию»: инструментальные и духовные ценности могут быть просто разведены по сферам человеческого бытия; либо «восхождение» от низших ценностей (инструментальных) к высшим в процессе самосовершенствования; либо, напротив, «дедуцирования» практических принципов и норм из духовно-нравственных идеалов.

Многие современные исследователи видят основания универсальных норм в коммуникативно-семантическом пространстве: в элементарных принципах, присущих всякому общению. Например, норма, выражающая должное, определяется как универсальная благодаря тому, что «во-первых, она принципиально понятна и выполнима для всякого, способного к общению индивида; во-вторых, она необходимо должна присутствовать, чтобы общение вообще было возможно»4. Следование принципам тождества и различия в языке является, по Ф.Соссюру, нормами коммуникации и имплицирует, например, в логике такие правила, как «запрет подмены тезиса», «недопустимость манипуляций со смыслами высказываний»; а в морали - такие нормы, как верность своему слову и ответственность за свои действия.

Принято считать, что в «досовременном» обществе существовало строгое различие между партикулярной (в том числе - сословной, профессиональной) нормативностью и универсальной этикой (религиозной,

4 Гутнер Б.Г. Тождество и различие как коммуникативные универсалии. // Эпистемология & философия науки. 2008. Т. XVI. № 2. С.208.

традиционной). На данном этапе общественного развития, в постсовременном социуме правомерна постановка проблемы восхождения партикулярных норм к универсальной культуре, точнее - парадокса «торжества» универсализма внутри партикуляризма.

Выдвигаемые современными концепциями менеджмента идеи социальной ответственности организаций с их сознательно творимой и управляемой культурой указывают на необходимость «инвестирования», в том числе нормативно-ценностного, во внешнюю среду с целью удовлетворения потребностей и интересов, повышения благосостояния как организации, так и общества в целом.3

Множество профессиональных институций как в мире, так и в России позиционируют собственный общественный статус посредством декларации «социальной ответственности», содержание которой раскрывается в комплексе ценностно-нормативных установлений: «миссия», «кредо», «этический кодекс» организации, профессии. В данных сводах регулятивое корпоративной культуры ценностные суждения, поведенческие нормы обретают характер формализованных, что с одной стороны, парадоксально, а с другой стороны, - необходимо, так как форма остается единственным устойчивым началом в условиях альтернативности и нестабильности иных культурных начал.

Существует потребность в осмыслении (философском анализе) данного социального явления, а также в адекватных формулировках подобных сводов регулятивов, определения степени их необходимости и специфичности. Одновременно звучат голоса критиков подобных деклараций, прежде всего -обвинения в формализме и пустословии данных деклараций.

В России высказываются противоположные мнения о роли формализованных элементов организационной культуры:

стандартизированных «философий», кодексов поведения и т.п. Согласно

5 См. Дафт Р. Менеджмент. - СПб.: Питер, 2010. С. 180.

10

концепциям управления персоналом, миссия (кредо, «философия») и кодексы помогают сплотить и мотивировать сотрудников; довести до каждого значимые цели и смыслы деятельности, сделать работу интереснее и эффективнее. С другой стороны