Социально-философский анализ страха в обыденном сознании

Райкова, Елена Юрьевна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философский анализ страха в обыденном сознании

Год: 2006
Автор научной работы: Райкова, Елена Юрьевна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Социально-философский анализ страха в обыденном сознании'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философский анализ страха в обыденном сознании"

На правах рукописи

РАЙКОВА Елена Юрьевна

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ СТРАХА В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских н^к

Саранск, 2006

Работа выполнена на кафедре гуманитарных наук ГОУВПО Пензенской государственной технологической академии

Научный руководитель:

Волков Сергей Николаевич, доктор философских наук, доцент Официальные оппоненты:

Юрченкова Нина Георгиевна, доктор философских наук, профессор Мясников Андрей Геннадьевич, кандидат философских наук, доцент

Ведущая организация:

ГОУВПО Воронежский государственный университет

Защита состоится « (о » (ЖТЩфУ 2006 года в «14-00» часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.03 при Мордовском государственном университете им. Н.П. Огарёва по адресу: 430000, г. Саранск, ул. Б. Хмельницкого, 39", НИИ регионологии, 3-й этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета.

Автореферат разослан « £ » сИМГм'М'. 2006 года.

Учёный секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент В.М. Сидоркина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Социально-философская мысль на протяжении многих веков обращалась к проблеме человеческого сознания и его различных форм, благодаря которым осваивается окружающий мир. Понимание роли общественного сознания велико настолько, насколько важно осознание и прогнозирование динамики общественного развития вообще. История объективно ставит проблему достижения обществом экосоциокультурной гармонии, что требует научной оценки такой формы общественного сознания как обыденное сознание. Это форма общественного сознания проявляет свои свойства, раскрывая закономерности объективного мира. Здравый смысл, как составная часть обыденного сознания позволяет людям уберечься от ошибок, противостоять несправедливости, быть осторожными и бдительными. Всё это имеет непосредственное отношение к современному цивилизованному обществу, которое становится всё более информативным и высокотехнологичным. Именно в таком обществе проявляет себя страх. Страх можно рассматривать как феномен общества эпохи модерна.. Человек на уровне обыденного сознания испытывает страх за себя, за других, за собственные накопленные ценности (в равной степени м атериальные и духовные), за «...неукоренённость его существования в традиции, сакральном и т.д.»1. Возникает проблема формирования фобий, которую решают специалисты в областях психологии и медицины. Однако, данная проблема требует философского осмысления и проработки, поскольку страх есть не только отрицательная эмоция, возникающая в результате реальной или воображаемой опасности. Страх имеет метафизические корни происхождения и способствует порождению экзистенциальных потребностей у индивида, что в свою очередь определяет систему ценностных ориентации и модель поведения в социуме. Поэтому проблема страха в информационном обществе становится актуальной для философского анализа и тесно соприкасается с социальными условиями человеческого бытия.

Анализ страха с позиций социальной философии акцентирует внимание на более глубоких и внешне беспричинных аспектах, нежели на очевидных и простых проявлениях боязни чего-то. XX век ознаменовался падением неких морально-этических преград, что возможно определить как варваризацию бытия. В социуме обострилась проблема заложничества и терроризма. Моральные нормы разделили мир на «своих» и «чужих». Страх стал символом потенциальной незащищённости человека в обществе. На уровне обыденного сознания страх начал восприниматься посредством телевидения, прессы, других средств массовой информации, а также художественной литературы. Страх может создать общество, а общество, в свою очередь, способно породить новые формы того же страха. Поэтому страх присутствует там, где существует сила, способная подчинить и уничтожить. В этом смысле важным моментом исследования является отделить духовно-личностное от социального в страхе.

1 Дубин Б. О страхах // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005. - 456 с. — С. 445.

В обыденном сознании находит место мифологический компонент, в котором страх не просто присутствует, но в зависимости от своего генезиса довлеет над человеком и формирует устойчивые защитные реакции. Однако, обыденное и мифологическое сознание не являются тождественными понятиями, в связи с чем страх, присутствующий в устном народном творчестве и мифах не всегда выполняет одну и ту же функцию. Требуется философски обосновать это принципиальное отличие.

Проблема, поднимаемая в данной работе, с позиций социальной философии состоит в актуализации некоторых функций страха, которые способствуют выработке человеком добродетелей и установок, способствующих дальнейшей позитивной динамике развития общества.

Степень разработанности проблемы. Проблема страха в человеческом сознании волнует умы мыслителей и исследователей природы человеческого сознания достаточно давно. С позиций философии страх рассматривал С. Кьерке-гор2, различая страх-боязнь и страх-тоску. Позднее метафизическая природа страха раскрывалась в экзистенциальной философии М. Хайдеггера5, как механизм открытия последней возможности человека — смерти, и в философии Ж.П. Сартра4 как нечто, раскрывающееся перед самим собой.

В настоящее время страх является предметом исследования в основном специалистов в областях психологии и психотерапии, как негативная эмоция. С этих позиций такие эмоции определяются как фобии или навязчивые неадекватные переживания страхов конкретного содержания. Одновременно исследованием страха занимаются современные социологи и филологи. Понимая страх как один из механизмов культуры, в работах М. Лотмана, Е. Курганова, А. Пескова данная проблема видится через призму идеологизированной мысли и рассматривается в отдельных случаях в виде социально-насаждаемого компонента. У таких исследователей как М. Окутюрье, Ж. Брейар, В. Хазан, Л. Геллер, Б. Аверин, А. Жолковский и др. страх анализируется через символы и знаки в художественных произведениях. Выделяются его образные функции и культурные механизмы.

Говоря об обыденном сознании как о форме знания, объективно оценивающим страх, необходимо отметить труды таких исследователей как М.Е. Миронова, В.А. Демичева, Т.И. Ойзермана, В.П. Тугаринова, И.А.Чудинова и др. Среди зарубежных исследователей обозначенная проблема в философско-методологи-ческом плане ставилась Д. Берналом, Т. Хаксли, Б. Расселом, Т. Куном и др.

Проблема страха в обыденном сознании не раскрыта на сегодняшний день из-за динамичного ускорения научно-технического прогресса, входящего в разногласие с эволюционированием человеческого сознания и возникновением новых, постоянно обновляющихся высокотехнологичных механизмов информационного общества. Одновременно с этим для оценки страха в обыденном сознании требуется анализ устного народного творчества, чтобы оценить базис, зало-

1 Къеркегор С. Страх и трепет: Пер. с дат. — М.: Республика, 1993. -- 383 с.

3 ХайдеггерМ. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. — М.: Республика, 1993. —447 с.

* Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр., предисл , примеч. В.И. Колядко.

- М.: Республика, 2004. - 639 с.

женный в сознании индивида относительно того, что есть страх вообще и каковы возможные последствия от его переживания.

Настоящее диссертационное исследование стремится выявить знаки страха, детерминированно определяющие возможные последствия для социального человека.

Целью настоящей работы является выявление символов страха, присутствующих в обыденном сознании современного цивилизованного общества через анализ народных представлений, выраженных в фольклоре, сказаниях и художественных произведениях.

В связи с этим, необходимо решить ряд задач, а именно:

• рассмотреть страх как феномен с позиций социальной философии при помощи анализа человеческих представлений на уровне обыденного сознания с учётом семантических образов и знаков;

• определить духовную специфику страха-эмоции, способствующего формированию экзистенциальных потребностей индивида;

• проанализировать роль страха для общественного человека, способного создавать ценностные ориентиры и добродетели;

• оценить потенциальные перспективы социального страха, возникающего в информационном обществе.

Источниковедческую базу работы составила научная, научно-популярная и художественная литература. На основании анализа этих первоисточников было проведено авторское исследование проблемы страха в современном обществе, воспринимаемом на уровне обыденного сознания. Одновременно в целях методологического обеспечения данного исследования из числа научно-академических, философских и естественнонаучных трудов были использованы работы Г. Гадамера5, Ю. Лотмана6, В. Розина7, Ф. де Соссюра8, Э. Дюркгейма9 и др.

Объектом исследования является обыденное сознание как духовный феномен, способствующий оценке страха в социуме посредством своей специфичности в виде сложной динамической системы.

Предметом исследования выступает страх как социальный феномен, проявляющийся на уровне обыденного сознания в зависимости от возрастных и социокультурных аспектов жизнедеятельности человека.

Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, тем, что:

1. Проведено знаковое опосредствование страха и приближена к социально-философскому пониманию семантика данного чувства как определяющий признак обыденного сознания.

5Гадамер Г.-Г. Философия и герменевтика//Гадамер Г-Г. Актуальность прекрасного. - М: Искусство, 1991. - С. 7-15.

• Лотман ЮМ. Внутри ыыслящих миров. Человек-текстоемносфера-история.-М., 1996.

' Разин В.М. Визуальная культура и восприятие, как человек видит и понимает мир. - М., 1996.

1 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. — М-, 1977.

9Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Социология. Её предмет; метсщ, предназначение. - М, 1995.

2. Представлена авторская интерпретация мифотворчества как социального феномена, способствующего возникновению мифа в виде базисного компонента в устном народном творчестве.

3. Определен феномен страха как эмоция, порождающая в человеке добродетели и установки, необходимые для дальнейшего общественного развития.

4. Представлено авторское видение проблем современного информационного общества и механизмов создания социальных мифов в качестве противостояния страху.

Согласно гипотезе страх представляется социокультурным феноменом в структуре обыденного сознания и может быть опосредован символическими знаками. Природа символов является доминирующей для социокультурной адаптации субъекта в обществе. В этом случае можно прогнозировать позитивные и негативные тенденции в динамическом становлении общественного сознания и поведенческих аспектах людей.

Теоретической и методологической основой исследования выступают методы системного и структурного подхода, позволяющие определить место страха в обыденном сознании. При оценке духовной природы страха применялся экзистенциальный подход. При рассмотрении социокультурного аспекта оценки страха на уровне обыденного сознания использовался семиотический и герменевтический методы, позволяющие установить коррелятивные связи между основными концептами и социально значимым содержанием идей страха в социуме.

В процессе исследования получены следующие конкретные результаты, которые выносятся на защиту:

1. Обыденное сознание имеет тесную связь с семиосферой, позволяющей анализировать совокупность символов страха и обеспечивать обмен и накопление информации. Символы страха приобретают смысловую окраску в устном народном творчестве. Знаки страха воспринимаются как некий эталон на запрет или ограничение чего-либо. Обыденное сознание транслирует знаки страха, способствуя формированию объективных воззрений на социальные проблемы.

2. Ментальноеть народа отражает социальную установку адаптации к той среде, в которой индивид осуществляет свою жизнедеятельность. Семантические образы и знаки страха, нашедшие место в народных сказаниях и легендах, способствуют созданию потребности у человека жить и осознавать необходимость постоянного сопротивления: природно-стихийным бедствиям, глобальным катаклизмам, социальным проблемам, межэтническим и межрелигиозным конфликтам и т.д.

стве. Миф в отличие от сказки, вероятнее всего, есть повествование, основанное на субъективно ощущаемых эмоциях. Знаки, способствующие рождению мифа, создаются воображением субъекта не от феноменального, но от ноуменального мира.

4. Проблемы информационного общества заключаются, в том числе, в возможности моделирования и развития различного рода социальных конфликтов как внутри страны, так и на международном уровне. Воздействие на массовое сознание в виде нагнетания страха есть средство манипулирования сознанием. Современное цивилизованное общества подвержено развязыванию культурной и информационной войны при помощи средств высоких технологий и массовой информации.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что полученные результаты позволяют:

1. Приблизить понимание феномена страха в социуме, проявляющегося на уровне обыденного сознания, с позиций социальной философии.

2. Семантически соотнести метафизические корни страха с формирующимися экзистенциальными потребностями индивида, испытывающего страх.

3. Выявить общественную дефиницию полезного и необходимого в социальном страхе. Под дефиницией следует понимать вопрос о возможностях общественного человека оценивать и формировать коммунальные нравы — в показателях позиций по отношению к окружающему миру, которые эти возможности вынуждают занимать.

4. Спрогнозировать новые векторы общественного развития благодаря информатизации социума и проявлению страха в нём.

Апробация работы. Основные положения, выводы и результаты проведённого исследования докладывались на международной и региональной научно-практических конференциях. В том числе: «Философия духовно-нравственной и гражданской самореализации личности в условиях региональной ментальности» (Пенза, 2005 г.); «Человек и окружающий мир» (Пенза, 2006 г.); «Инновационные процессы в менеджменте» (Пенза, 2006).

Материалы диссертационной работы использовались в процессе чтения учебных курсов «Философия» и «Культурология» в вузах г. Пензы.

Основные положения диссертации изложено соискателем в 5 статьях и 2 тезисах доклада.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «ФЕНОМЕН СТРАХА В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ЕГО АНАЛИЗА» рассматриваются вопросы понимания обыденного сознания и страха, как социального феномена, и обосновываются методы исследования, наиболее конкретно подчёркивающие значимость поднимаемой проблемы.

В первом параграфе «Обыденное сознание и его соотношение с семиос-фсрой» автор рассматривает обыденное сознание, основываясь на трактовках современных исследователей данного феномена: как марксистов (К.Маркса, Ф.Энгельса, В.ИЛенина, Г.В. Плеханова, П.Лафарга), так и других исследователей (Ф. Хайдера, Э. Джонса, К. Дейвиса, Г. Келли и др.). В обыденном сознании отражаются специфические ситуации со многими смысловыми нюансами и знаковыми деталями. Такая форма общественного сознания позволяет накапливать жизненный опьгг и дополнять целостность сознания, включающего в себя научно-теоретический, политический, эстетический, правовой, нравственно-религиозный, культурный и иные уровни. Обыденное сознание можно охарактеризовать как первичную форму понимания обществам природного и социального мира.

Поскольку на уровне обыденного сознания могут быть сформированы фетишистские представления, иллюзии и заблуждения, в нём находит своё место чувство страха. Обосновывая идею страха в обыденном сознании, следует отметить, что страх - это то природно-духовное, что присуще абсолютному большинству членов социума, и то философски значимое, что характеризует его не просто как психологическую эмоцию, предвосхищающую некий агрессивный и опасный для биологического существования индивида компонент, но как категорию, связанную с движением, прежде всего духовным и социальным. Обыденное сознание способно сформировать ощущение страха через своего основного носителя — народа. Причём такой страх будет находиться в лоне устного народного творчества.

В данном параграфе также отмечается, что структура сознания соотносима со структурой знака. Следовательно, на обыденном уровне сознания индивид способен воспринимать образы мира как «правильного» или «неправильного», «полезного» или «вредного», «доброго» или «жестокого» и тд. Подобная градация может происходить непосредственно через знаковую систему оценки окружающего мира.

Обыденное сознание закрепляется в социуме при помощи своего содержательного характера. Именно содержание определяет специфику культуры, этнической принадлежности или ещё какого-либо фактора того или иного сообщества людей. Сам факт существования человеческого общества может быть определён общими социальными представлениями, нормами, правилами, ценностями и пр. В этой связи, вероятнее всего, следует определять соответствие знаков окружающего мира тому или иному обыденному сознанию человеческого сообщества. Отсюда следует вывод о существовании семиотической сферы соответствующей обыденному сознанию. При помощи знаковых соответствий обыденное сознание позволяет «расшифровывать» слабо подготовленному в интеллектуальном плане индивиду смысл жизненных ситуаций. При помощи знаков можно оценить смысл и содержательный характер страха.

Под семиотической сферой следует понимать некую семиотическую систему, способную предавать и расшифровывать информацию на различных уровнях (генетическом, речевом, текстовом и иных). Определение семиотической сферы (или се-миосферы) находим в работах таких исследователей как Е.В. Улыбина и Ю.М. Лот-ман. Таким образом, можно заключить, что семиотическая сфера включает в себя

изобразительные знаки человеческой культуры. В структуре обыденного сознания, безусловно, находится место семиотическому пониманию его содержания.

Специфика семиотической сферы видится в менталитете того или иного человеческого сообщества. Само понятие обыденного сознания близко по смысловому выражению к понятию менталитет. Для настоящего исследования, опираясь на мнение П.С. Гуревича, можно обратиться к следующей его формулировке. Менталитет — это исторически сложившееся долговременное умонастроение, единство сознаваемых и бессознательно принимаемых ценностей, норм, установок в их познавательном и поведенческом воплощении, присущее той или иной группе и её представителям. Менталитеты соответствуют носителям данных умонастроений. Как уже отмечалось выше, функцию носителя выполняет народ, формируя обыденное сознание.

Научно-философское истолкование изучения природы знаков и законов, ими управляющих находим в семиотике (или семиологии как современного названия). Понимая семиотику (греч. яетеюп - знак) как научную дисциплину, изучающую производство, строение и функционирование различных знаковых систем, хранящих и передающих информацию, для настоящей работы конкретизируются те элементы её структуры, на которые придётся опираться в процессе изучения предмета исследования.

Для обыденного сознания характерной чертой может выступать потребность интерпретировать тексты, разъясняя в них знаковые формы с целью наведения или, напротив, снятия негативных эмоциональных нагрузок. Чувство страха, как компонент чего-то, что отмечалось выше, практически всегда присутствует в общественном сознании. Это чувство может находиться в скрытом латентном состоянии, но может и быть сильно ощутимым. В рамках семиосферы, вероятнее всего, может найти себя методологический подход, называемый герменевтикой. Если рассматривать герменевтику как метод толкования текстов, то под термином текст следует понимать не только однозначно соответствующий этому слову бумажный или электронный носитель, где знаковой семантикой выступают буквы и цифры, но и само содержание объекта и предмета исследования. Человек, к примеру, может быть представлен как сложный текст, который требует расшифровки в данный мо мент времени.

Также отводится место пониманию знаков невербальной семиотики, которые на уровне обыденного сознания также способствуют пониманию феномена страха. Таким образом, всё, что касается соотношения семиосферы и обыденного сознания в данной рабо те, будет рассматриваться через призму мифологического аспекта и его символической семантики.

Во втором параграфе «Историко-философские представления о страхе» рассматривается вопрос, что есть страх божий и страх наказания. Страх Божий в представлениях многих философов прошлого означает одну из великих добродетелей и обязанностей человека и имеет различные значения: во-первых, как страх, боязнь и опасение наказания от Бога, а также как низшая степень добродетели страха божьего; во-вторых, как удивление, трепет, ужас перед величи-

ем событий; в-третьих, как благочестие и благочестивая жизнь; в-четвёртых, как совершеннейшая чистота и святость жизни, как высшая степень страха, простирающаяся до отождествления его с совершенной, сыновней любовью к Богу.

Соотношения понятия страха божьего и совести стало в некотором смысле тождеством на уровне обыденного сознания. Совесть может означать голос Божий в человеке, внутреннее осознание добра и зла. В народе существует огромное количество пословиц, как-то: «глаза — мера, душа — вера, совесть — порука»; «в ком стыд, в том и совесть»; «беззуба, а с костьми сгложет»; «у кого совесть чиста, у того подушка под головой не вертится»; «к кафтану совести не пришьёшь» и прочие.

Следует отметить, что в философии Парменид открыл не только бытие, но и ничто; и если бытие стало символом и постоянной целью разума, то ничто стало тем же самым для воображения, — что оказалось возможным обнаружить сразу же, как только смена культурных эпох привела к установке о «мире, созданном из ничего» и к вере в непостижимость Бога и страха перед ним.

В «Феноменологии духа» Гегель наметил свой вариант решения проблемы познания идеи, волнующей душу человека. Он показал, что для воспитания сознания раба требуются два условия: страх и труд; без первого условия человек представляет собой немое, забитое существо, сущность которого остается непо-колебленной; без второго — существо, для которого свобода является своенравием, и, находясь внутри рабства, она оказывается формальной и пустой.

В раннем средневековье особое место пониманию страха божьего и трепета перед самим творцом отводится в работах Августина Блаженного. Августин уподобляет понятие страха божьего процессу приобретения мудрости человеком.

О феномене страха перед богом говорил в своих трудах Николо Макиавелли. Главное, что привлекало его в религии — это страх Божий. Наличие такого страха позволяет государю не усердствовать с мерами наказания. История также, по мнению Макиавелли, показывает, что страх перед адом значительно превышает страх перед тюрьмой и даже смертной казнью.

Представления о страхе божьем находим и в русской философии 19 — 20-х в.в. Страх Божий есть, по мнению некоторых представителей русской религиозной мысли, действительно начало премудрости, и прочная обоснованная добродетель возможна лишь на его основе. Однако, такой страх представляется совершенно иной природы, чем тот, который испытывает слабый перед сильным.

3 отличии от страха божьего страх земной выглядит более эмоциональным и, по всей видимости, мало имеет общего со страхом Божьим. Мыслители рассматриваемого периода отмечают в данном случае весьма опасную игру слов. Блаженство Царствия Небесного принципиально отлично от плотского наслаждения. Загрязненное сознание не способно адекватно смоделировать освобожденное состояние, поэтому гармонию Царства Божьего следует понимать от противного — как свободу от потребности в восполнении себя в миру.

С.Л. Франк определял, что бытие человек может преодолеть только в транс-цендировании, устремленном как «вовне», так и «внутрь» (прорыв от «Я есмь» к

«самости»). Франк акцентирует внимание на мотиве антиномичности человека, интерпретируя его из гносеологической в этическую терминологию. В социуме задается антитеза стремления к добру и невольного впадения в грех. В духовной жизни задается антитеза внешне организованного устройства жизни, сдерживающего зло, но неспособного преодолеть человеческую греховность, и сферы духовно-нравственной жизни. Удерживаемая личность страхом Божьим возвращается к христианским истокам европейской культуры.

В выводах Н.А. Бердяева находим, что «...религия есть отношение к Божеству греховного человечества, а греховное человечество стоит перед знаком страха. И поэтому страх перед Богом или богами проникает в религиозные верования. Человек испытывает не только страх перед хаосом, но и страх Божий. Религия создаёт неисчислимое количество табу, и человек испытывает страх и трепет перед возможностью их нарушения. Суеверия являются тенью верования, и они всегда означают страхи».

Религия, отмечает П.А. Флоренский, есть, прежде всего, страх Божий, и кто хочет проникнуть в святилище религии, должен научиться страшиться. Страх есть начало премудрости, или истинная премудрость, ведущая к жизни. По мнению Флоренского, он близок к изумлению, которое философы считают началом философии.

В обыденном сознании можно отметить тенденцию, направленную на разрыв с окружающей действительностью. Такое вполне может привести к приятию идеи о Страхе Божьем. Однако, подобное, видимо, не стоит расценивать как уход в ирреальный мир, отступление от социальных проблем и попытка ретироваться и уйти от их рационального решения, «списав» всё на судьбу и влияние божественных начал.

Проблема страха для человека важна и особенно актуальна. Страх в конечном итоге выливается в потерю, утрату чего-то, и самой главной потерей является, безусловно, жизнь. Поэтому приближение к смерти, как в биологическом временном потоке, так и в неопределённости социальных передряг, всегда связано со страхом. X. Ортега-и-Гассет полагал, что вся человеческая культура и искусство возникли для преодоления страха смерти. Социолог и антрополог Э. Беккер утверждает, что структура человеческого характера есть не что иное, как система защиты от невыносимого страха смерти. По его мнению, знание о собственной смертности может привести человека даже к безумию.

Это понимали уже древние философы. Так, Демокрит считал, что чувство страха лежало в основе возникновения религии. Той же мысли придерживался Лукреций. Страх и боязнь грядущих катастроф характерны для всех мировоззренческих систем, которые исходят из представлений о пассивности человека перед лицом внешних сил. Аграрные общества, как и остальные доиндустриаль-ные сообщества, были исполнены подобных страхов, и основой их было чувство зависимости людей от природы, общества, самих себя.

В третьем параграфе «Онтологические и экзистенциальные характеристики страха в социокультурном измерении» рассматриваются некоторые аспекты философского понимания феномена страха. При детальном изучении данной категории можно выделить особую бытийность страха.

С позиций философии определяется смысл страха как целого текста. В этом и будет состоять его онтологичность. Философская герменевтика ставит вопрос о понимании страха и проблем, связанных с его проявлением в человеческом сообществе. Процесс выявления смысла текста, как содержания страха, созданного обыденным сознанием, представляет собой не только анализ литературных, исторических, мифологических или иных источников. Герменевтический анализ страха рассматривает также исторические события, произведения искусства, поступки и действия человека, социальные и политические события в знаково-сим-волической форме. В этой связи текст понимается как предельно широкая категория согласно исследованиям Г. Гадамера.

Об онтологических корнях страха говорят многие исследования, проведённые экзистенциалистами. В философии П. Тиллиха, М. Хайдеггера, О. Больнова, С. Кьеркегора находим своеобразную «онтологию страха». В рамках философии экзистенциализма следует различать просто страх (Angst) и глубокий страх (Furcht). Страх есть не только психологическое определение, что хорошо показал Кьеркегор. Страх (как Angst) человек испытывает перед тем, что ему чуждо и незнакомо. Страх — экзистенциальный опознавательный знак Ничто. Страх как Angst не имеет предмета. Глубокий страх (Furcht) возникает вместе с мужеством, любовью и участием (Partizipation); поэтому люди пытаются преобразовать просто страх в глубокий страх.

Сущность страха следует понимать скорее как определённый бытийный предмет, ибо объект, способный вызвать у индивида страх, зачастую просто отсутствует. Если аналогичное чувство связано с чем-либо конкретным, то скорее мы вынуждены говорить не о страхе, а о боязни. Страх может являться длительным и не проходящим годами чувством, тогда как боязнь есть явление кратковременное и конкретное. О. Больнов высказывает мысль о том, что от страха необходимо защищаться, не видя реального источника конкретной агрессии. Понятие Ничто характеризует страх. Если чувство страха проходит, человек осознаёт; что ничего собственно и не было. Однако в данном смысле Ничто не опровергает страх и его беспочвенность. Ничто выступает скорее специфической характеристикой страха.

В кьеркегоровском понимании тревога отличается от страха тем, что последний есть страх существ перед миром, а первая есть тревога перед самим собой. Ж.П. Сартр, отвечая на вопрос о происхождении Ничто, приводит достаточно интересные примеры осознания чувства тревоги и страха. Онтологический вопрос о природе страха требует ответа что есть Ничто. Именно страх управляет сознанием индивида и человеческого общества, когда речь заходит о неизбежности ухода в вечность. Этот уход грезится как потеря всех связей с окружающим миром и переход в иное бытие, которое лишь по отношению к нашему бытию есть небытие (или Ничто). Для религиозно мыслящего субъекта страх перед неизвестностью компенсируется надеждой на праведность своих прижизненных поступков и дорогой в рай. Атеисту в некоторому смысле тяжелее преодолеть страх перед Ничто.

Ничто на уровне обыденного сознания может быть отождествимо со смертью. Семиотический подход к социокультурному анализу феномена смерти можно рассмотреть через призму принципов семантики и прагматики, как разделов семиотики, позволяющих вычленить смысловое содержание знаков и комбинаций, а также особенностей процессов коммуникации, связанных с выработкой отношения социума и индивида к вышеназванной проблеме.

Семантика смерти в некотором смысле традиционна. Образ скелета с косой есть напоминание о разложение плоти и ухода из жизни реальной присуща практически всем культурам планеты. Идущий из мифологического представления о смерти этот образ, является эталонным и неизменным во времени. Его окружает ореол вечной тайны, хотя актуальность понимания феномена смерти видится во всех сферах жизни: в культуре, в политике, в экономике, в этике, в эстетике и других. С философской точки зрения, смерть, вероятнее всего, должна пониматься как символ, скашивающий руки, ноги, головы, поднимающиеся над равниной. Однако, следовало бы отметить, что смерть не скашивает ни траву, ни человеческие тела целиком. Видимо, именно такой смысл вложили в образ смерти древние мистики, получившие тринадцатый аркан колоды Tapo через медитацию. Символ смерти можно интерпретировать, как некий охранный уровень, способный следить за тем, чтобы ничего лишнего не выходило за края дозволенного. В определённом смысле это можно было бы назвать своеобразной духовной хирургией, но не истреблением вообще.

С позиций прагматики смерть выглядит также специфично. Например, можно определить её как некий целительный принцип, позволяющий исцелять наш мир. Убирая все ненужные части, с целью освободить человечество от болезнетворного как в физическом, так и в духовном смысле этого слова, она выполняет роль «санитара» природы. Весьма близкое образное соответствие такому пониманию смерти видится в живой природе, где выживает, во-первых, сильнейший, а, во-вторых, в некотором смысле благороднейший. В процессе отлаживания человеческих связей (как и связей внутри животного мира), природа осуществляет некую регуляцию по принципу «нужен — не нужен». Исполнительным механизмом такого регулятива выступает смерть.

Социокультурное понимание феномена смерти, тесно связанное с чувством страха, имеет отношение не только к экзистенциальным философским измерениям, не только к этико- и эстетико- искусствоведческим проблемам, но вполне гармонично вписывается в логико-семиотический анализ, что, по всей видимости, требует серьёзной проработки и дополнительных серьёзных исследований. В настоящем же исследовании страх выделяется в рамках обыденного сознания как одна из базовых реакций сознания на бытие. Непосредственно к бытию страх имеет несколько отдалённое отношение. Вероятнее всего, страх способен породить общество. Страх заставляет признавать такие понятия как подчинение и насилие. В этой связи людям требуется объединяться. Общественное сознание чётко устанавливает понятие страха, причём на интуигивно-энергийном уровне. Если общество признаёт, что маргинальное меньшинство (преступный мир) способен вну-

шить страх нормальному большинству, то страх в обществе может быть расценен как снятие с себя личной ответственности за возмездие против терроризма, насилия, ущемления прав и т.п. Возможно, энергию страха стоит расценивать как социальную, но корни её происхождения искать следует в глубинах души человека.

Вероятнее всего, следует выделить две большие группы страхов, сформированных обыденным сознанием: социальные и духовные. Страхи, структурированные по двум большим категориям, безусловно, внутри каждой из категорий имеют сильно ветвистое древо направлений. Каждое из таких направлений получило должную оценку со стороны психопатологии, и в виду этого в настоящей работе содержание фобий (как-то: нозофобии, социофобии, клаустрофобии, аг-рофобии и пр.) не рассматривается. В настоящее работе оценивается цивилиза-ционная проблема рождения страхов на уровне общественного сознания. Анализируя в дальнейшем страх как социальное и духовное явление автор ориентируется на понятие мифа, в лоне которого страх проявляется в знаковой форме.

Параграф четвёртый «Социальный смысл феномена страха» раскрывает вопросы, наиболее ощущаемые в социальном аспекте и связанные с возникновением социального страха: от древности до наших дней. Отмечаются исходные и этимологические смыслы происхождения слова Страх. Указывается на факт приятия русским народом некоторых знаковых терминов, объясняющих смыслы чернокнижья и магического зла. Анализируется историческая ситуация, в которой чувство страха стало «прививаться» народу. Вероятнее всего, чувство страха определилось как нечто экзистенциальное в сознании народа. Страх стал своеобразным символом старых верований. Неприязнь определённой части язычников к новой христианской вере замещалась страхом о духовном неповиновении. Следствия из такого рода ощущений непременно но сят социальный характер.

Автор отмечает, что страх в определённом аспекте философского анализа выглядит как энтелехия жизни общества. Страх есть символ сопротивления тому, против чего запрещено идти. Поэтому страх при переходе от мифологического представления к социальному есть движение жизни. Таким образом, символы страха в обыденном сознании имеют отношению к энтелехичности того или иного трагического исхода для индивида. Это вовсе не означает, что исход непременно сбудется. Если образ циркулярной пилы может быть воспринят как нечто изначально потенциально опасное, то это не означает, что пила в последствии обязательно травмирует работающего на ней. Если изначальный образ символов христианского креста назывался crux decussate и обозначался он в виде греческой буквы « X », а последнее ассоциировалось с символов скрещённых костей, то это вовсе не означало неминуемую скорую смерть тому, кто столкнулся с подобным символом. Однако, символ креста выражался .формулой memento more. В этом, видимо и заключалась идея страха энтелехичного, непременно напоминающего о возможности чего-то непоправимого, но требующего жить, находиться в социуме и постоянно сопротивляться.

Миф по А.Ф. Лосеву — всепроникающая стихия, сущая всюду в человеке и вокруг человека, прирожденный человеку и социуму способ видения и толкова-

ния себя и мира. Мифология — особая форма эиергийного воплощения сущности, универсальное качество культуры, объективно существующий срез каждого социально-исторического типа мышления. Миф по Лосеву — диалектически необходимая категория сознания и бытия вообще.

Далее в параграфе автор анализирует семантику литературного жанра на примере романов В. Яна «Чингисхан» и В. Бахревского «Тйшайший». Привлекают к себе внимание жёсткие установки, заложенне в названиях глав и влияющие на подсознание читателя. Видится, что страх в описываемых сценах больше навеян ассоциациями со словами типа исполосованного, огненное крокодилье рыльце, визг, вонь сгоревшего мяса. Что в данной ситуации может принять для себя читатель, ориентированный на ненаучное познание исторических событий, но на бытовое, обыденное? Вероятнее всего, такие литературные знаки способны выработать чувство скрытого противостояния главенствующей системе. Обыденное сознание воспринимает подобную жестокость как форму несправедливого наказания. Именно из таких ассоциаций могут родиться мифические примеры с целью назидания подростков («будь тише воды, ниже травы!»); могут сформироваться народные поговорки (типа «держи ухо востро!») и т.п. Символы страха в обыденном сознании могут быть разнообразны: от знаков, олицетворяющих зло и агрессию до искусственно вызываемой чувственной боли, через описываемые сцены насилия и жестокости. На основании этого, вероятнее всего, и произрастает миф. Чтобы понять сущность символа вообще и символа страха в частности, автор обращается к позиции А.Ф. Лосева. Как философ и филолог он даёт описательную картину символа по девяти позициям.

Символом страха в обыденном сознании может быть чёрный цвет, протяжный вой сирены, пронизывающий холод, абсолютная тишина, монотонность неизвестных звуков ночи и многое другое разнообразное по сути своего происхождения. В литературном жанре, построенном на народных поверьях, находим интересные знаки страха у Н.В. Гоголя. Анализируются отрывки из некоторых произведений писателя, где страх воплотился в описательных сценах эмоциональных переживаний героев.

При анализе модели перехода от мифологического мышления к социальным проблемам и устойчивым страхам, которые может возникнуть в сознании любого индивида, невозможно не отметить существующие законы не только семантической и герменевтической аналитики и интерпретации, но и эзотерической экзегезы. Экзегетика изначально предполагала трактовку библейских текстов и текстов откровений вообще. Семантико-аксиологический вектор имманентной интерпретации оформился в культуре еще в рамках мифологической традиции: исходная интерпретационная процедура, будучи отнесенной к сакральному тексту мифа, не допускает ни скепсиса, ни даже вольной трактовки, но требует воспроизведения имманентно заданного смысла содержания. Именно на почве экзегетики произрос герменевтический метод как способ постижения внутреннего смысла иносказаний (вначале в контексте предсказаний оракула, затем - в контексте поэтических текстов). Экзегетика для настоящего исследования должна быть понята

как метод индивидуального, ненаучного истолкования сновидений, знаки которых сильно влияют на бессознательные структуры мозга и зачастую определяют программу поведения индивида, отталкиваясь от интерпретаций символов, увиденных во сне. Такой метод инспирирован свойственным духовной культуре напряженным семиотизмом (усмотрение иносказаний в любой языковой формуле и знамений в любой комбинации событий, образ мира как книги и т.п.). Показывается, что толкование сновидений представляется интуитивным восприятием знаков. Для бытового разбора сновидений не требуется специальных теорий. Рациональность истолкования сновидений выражена, прежде всего, в логическом обосновании конкретных сюжетов. В данном исследовании ведётся разговор о некоторой доле тех «стандартных» установок, которые глубоко вошли в сознание народных масс и связаны с чувством страха.

Таким образом, следует отметить, что на уровне обыденного сознания приобрели силу определённые символы страха, которые, по сути, стали идеологическими проводниками-спутниками человека, находящегося в социуме. Многие фобии, приобретающие патологическую окраску, изначально являются мифологемами и рождаются в индивидуальном сознании. На уровне обыденного сознания символы страх закрепляются и становятся «эталонными», что находит отражение в создании системы истолкования сновидений, а также порождению народной мудрости народа через поговорки, афоризмы и другие формы сказаний. В заключении первой главы автором делаются предварительные выводы.

Во второй главе «СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ФУНКЦИЯ СТРАХА В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ» анализируются проблемы, связанные с проявлением страха в рамках «информационного бума». Вместе с тем разделяются понятия обыденного и мифологического сознания и символов страха в них.

Параграф пятый «Мифотворчество как социальный фактор порождения страха» философски обосновывает идею противопоставления таких социокультурных категорий как эмоциональное и рациональное. На пересечении этих двух категорий в устном народном творчестве проявляет себя миф. Проблема страха в устном народном творчестве подвергается анализу после того, как чётко проводится граница между мифом и сказкой.

Вероятнее всего, сказку следовало бы расценивать как искусственно созданный воображением человека сюжет, логически выстроенный и формирующий (в знаковой и текстуальной форме) морализованную мысль. Сказка есть вымысел с тем финалом, который желают видеть авторы. Сказка строится на объективно воспринимаемых знаках культуры и окружающего мира в феноменальном пространстве. Миф в отличие от сказки, скорее всего, можно охарактеризовать как повествование, основанное на субъективно ощущаемых эмоциях. Знаки, способствующие рождению мифа, создаются воображением субъекта не от феноменального, но от ноуменального мира. Знаки мифа есть субъективная реальность, доступная лишь индивидуальному сознанию. На основе личностных ощущений человек способен «пересказать» то, что видел, к примеру, во сне. Сон не является вымыслом, и не имеет природы объективного происхождения. В связи с этим, в случае приятия идеи рассказанного сна, а также его фантастических сюжетов

некоторой частью людей, мы получаем миф, рождённый сознанием одного индивида и ставшего достоянием многих, услышавших это повествование. Видимо, этот путь и можно считать мифотворчеством в данном аспекте проводимого исследования. Финал мифа в отличие от финала сказки не может быть «запланированным». Сказочное повествование доступно и упрощенно разъясняет содержание того или иного действа. Миф может быть иррациональным как по форме изложения, так и по природе своего происхождения. Если такой миф ложится в основу сказки (как это можно наблюдать в литературной сказке, к примеру, Р. Киплинга), то видоизменённый сюжет становится логичным, эмоциональное переходит в рациональное, слово переходит в действо, тайный эзотерический замысел становится доступным непосвящённым.

Миф в таком понимании через глубинные семантико-ментальные структуры сознания отражает тип мироощущения человека и общее видение мира. Если рассматривать семиотику страха, заложенного в мифах, то непременно обнаружат себя различные временные рамки, где страх может из ноуменального представления переходить в феноменальное бытие и определять человеку место в социуме. Речь идёт о переходе от мифологического мышления к историческому, а впоследствии и к постисторическому. Мифотворчество от индивидуального мировосприятия переходит к творчеству коллективному и не позволяет мифологии застыть, окаменеть. Постоянно впитывая в себя новые вариации, обрастая неожиданными подробностями и перипетиями сюжетных ходов, миф оказывается сплошь сотканным из скрытых цитат, отзвуков, лексем, которые пронизывают его и создают особую полифоничность и полистиличность его интертекстуального пространства. Эти знаковые формы закрепляются в виде эталонных для различения символики добра и зла, а вместе с этим, осознанием страха и его сути.

Следует также отметить, что в культурах, где получают распространение иные, немифологические способы освоения мира, место мифотворчества занимает мифологизация. Суть мифологизации состоит в том, что некое явление, событие или просо субъект сознательно или бессознательно возводятся на уровень мифа, искусственно оформляются в миф. Место коллективного мифотворчества занимает персональная мифология. Благодаря мифологизации элементы мифологического сознания переносятся в область художественного творчества и выступают в качестве мифологем. Под данным термином следует понимать блуждающие образы и мотивы (Красавица, Смерть, Кукла, Соблазнитель, Демон); топо-сов (место-пространство: тема смерти, мотив богоборчества, тема карнавала и жизни как игры) и трансформов («типичных ситуаций»: сон, экстаз, одиночество, саггори, безумие).

Мифологизация некоторых знаков вызывает чувство тревоги и страха, связанного с непреодолимым исходом. Обыденное сознание вобрало в себя представления о том, что предвестиями смерти могут быть — стук в дверь, когда за ней никого нет, телефонный звонок, когда никто не отвечает, остановившееся часы и т.д. Более сложная интерпретация знаков страха происходит в случае, когда от обыденного сознания символика переходит в область теоретического истолкования народной магии. Знак в этом случае понимается как звук, жест или буква.

Дальнейшее развитие идей знака присоединяет к нему числовое значение, геометрическую фигуру, сочетание цветов, ряд отвлечённых понятий и, наконец, магические силы. В конечном итоге знак, помимо своего обычного служебного значения, приобретает многостепенное символическое значение.

Значимым моментом в настоящей работе выступает анализ народного творчества в виде сказаний (сказок, легенд). Народное творчество есть производная от мифотворчества, и в связи с этим непосредственно связано с обыденным сознанием. Автор приводит примеры анализа семантических смыслов в русских, мордовских, татарских народных сказках.

Таким образом, народная традиция воплотила в символах страха не только знаки и словосочетания, но и эмоциональные всплески от мифов и суеверий, видимого и надуманного, определённого и абстрактного. Однако, если многие страхи произросли из мифических представлений и персонифицированных образов зла и агрессии, то это не означает, что миф есть уже обыденное сознание. Между мифологическим и обыденным сознанием знак тождества поставить нельзя.

В шестом параграфе «Семантическая структура образов в страхах» проводится анализ мифологического и обыденного уровней сознания, выявляются принципиальные различия между ними.

С позиций семиотики видимое сущее наделяется общим смыслом, становится средством обобщения, понятием, т.е. приобретает свойства знака. Однако, связь между означаемым и означающим начинает рассматриваться как естественная, непроизвольная, вытекающая из самого характера изображенного. Автор анализирует Р. Барта, определяя, что миф имеет означающее в двойственном виде: как смысл и как форму. Принцип действия мифа есть превращение истории в природу, условности в безусловное. Знаки мифа из отдельных и расчленённых содержательных понятий переходят в разряд ассоциативных и «убедительных» для обыденного сознания. Означаемое превращается в означающее; мифологическое восприятие мира переходит в бытовое, обыденное.

Примером может послужить знак неуцачи в делах, а иногда предзнаменование трагического исхода какого-либо дела, в виде возврата за забытой вещью. Народный миф утверждает необходимость посмотреться в зеркало, чтобы неудача ушла. Оставляет ли человек неудачу в зеркале, первый не задумывается. Знак подсознательного страха уничтожается другим знаком, роль которого выполняет зеркало. Зеркало как символ, несущий смысловую нагрузку возможности вобрать в себя негатив, выступает означающим. Сам же процесс созерцания своего отражения в зеркальной поверхности есть. И это означающее есть суть альтернативы страху.

Миф, если понимать его согласно работам А.Ф Лосева, КЛеви-Строса, Ю.М-.Лотмана, К.Хюбнера, В.Н.Топорова, Э.Кассирера, М.Элиаде и других авторов есть более глубокий уровень, на котором еще не существует развитая знаковая система. Таким образом, на уроине чисто мифологического сознания означаемое и означающее еще не разделяются. Вероятнее всего на этом уровне присутствует лишь означаемое. Миф, переходящий в обыденное сознание в виде суеверного страха, имеет знаковую символику и превращается в означающее. Разделение означающего и означаемого, может быть расценено как знаковая информация, которая переходит в символическую форму существования.

Различия между мифом и обыденным сознанием становятся очевидными, но также очевиден и процесс перехода знаков из мифологического в обыденное сознание. При этом знаки мифа, являющиеся отчасти безликими, лишь указывающими на то, что есть это, переходя на обыденный уровень, ставят вопросы по принципу, что делать с этим. Движителем необходимости такого делания выступает страх.

Мышление создает символы. Например, чувство страха, показанное в самом популярном бестселлере для детей и взрослых конца XX - начала XXI веков о Гарри Поттере, изобилует установками, описывающими страх некоторых персонажей. Для человека, читающего строки, описанные эмоционально, страх воспринимается как простое чувство персонажей, как эмоции, описанные изнутри, подчёркивая физическую природу страха. Неподготовленное сознание вбирает в себя эмоциональную составляющую через сердце, парализацию чувств и органов. Подобные переживания заставляют на обыденном уровне вырабатывать иммунитет против страха. Брать под контроль это негативное чувство — означает приобретать сопротивляемость к негативным проявлениям в социуме. Противоборствовать страху на уровне обыденного сознания — значит вырабатывать такие добродетели как смелость, умение бросать вызов опасным соперникам, научится побеждать и получать одобрение окружающих.

Философская линия во многих произведениях народного творчества просматривается, как потребность жить правильно. Страх способствует формированию отваги, что может быть расценено в виде мотивированной и взвешенной реакции на опасность. Человек социальный не может быть не восприимчивым к страху, ибо в подобном случае, его мотивы отваги и потенциального геройства во благо общества исчезают. Отвага выступает одной из фундаментальных добродетелей в виде силы, без которой всё остальное не может проявиться должным образом. Отвага, спровоцированная страхом близка по содержанию с понятием уметь рисковать. Для социума это весьма актуально. Индивид в современном мире вынужден идти на риск в экономическом, социальном, бытовом и иных планах. В связи с этим следует отметить, что, читая произведения, где страх и опасность сталкиваются с проявлением мужества и героизма персонажей (от Ивана-Царевича в русских народных сказках до Гарри Поттера в современном мире), индивид устанавливает для себя принципы борьбы со злом, обретает способность достойно сопротивляться трудностям и, самое главное, делать это во имя общества. Не случайно герой является универсальной категорией персонажей в мифах и сказках.

На уровне обыденного сознания в практике выражения страха и одновременно защиты от него, создано огромное количество невербальных знаков, семантически выражающих гиперболизированные негативные ощущения, когда страх приходи г внезапно. Жесты, позы и знаковые телодвижения, по сути своей, стали международными знаками, когда любой житель планеты, гражданин любого государства способен понять другого исключительно на языке движений. Характерной особенностью является однотипная реакция на страх через различные жесты и идеомоторные движения. В параграфе также анализируются невербальные компоненты, присущие обыденному сознанию, и выступающие универсальными жестами для трансляции чувств страха.

Седьмой параграф «Специфические черты страха в информационном обществе» раскрывает специфические черты современного цивилизованного мира.

Современное общество именуется информационным, поскольку информационные процессы, лежащие, как известно, в основе жизнедеятельности всех систем, оказываются и в основе существования и развития социальных форм. Учитывая важность и смысловую емкость понятия «информация» и бурное развитие информационных средств и технологий, современную цивилизацию именуют информационной, подразумевая, что информация становится непосредственным двигателем прогресса в обществе. Однако смысл информации стоит понимать не только как «информация научно-технического прогресса». Миф, находясь также в лоне информационного пространства (на сайтах сети Интернет, в СМИ, литературе и искусстве), понимается иначе, нежели рационализированная сфера мысли. Миф есть предмет размышлений и способ выбирать между простой рефлексией и переделкой собственной жизни. Первое подразумевает удовольствие, утопию и внутреннее блаженство, объятое грёзами, надеждами на светлое завтра, причём не обязательно в реальном мире. Второе есть мотив, побуждающий индивида действовать по образцу мифологических героев и их способов поведения. Оттолкнувшись от ирреального, человек строит модель поведения в реальном социуме.

Обыденное сознание принимает сегодня идею о том, что все проблемы человечества от потока информации. Информация есть всё: произнесённая фраза во имя добра или зла, заставляющая задуматься индивида; простудное заболевание через вирусную инфекцию, попавшую в организм и принесшую новую информацию; ощущение тепла или холода, как разновидность информации, воспринимаемую рецепторно телом и т.д. Одна информация может восстановить иммунитет, другая напротив, лишить человека его. Средства массовой информации играют немаловажную роль в пропаганде позитивного и негативного. Именно через них в различных сериях популярных передач по проблемам аномального и магического, человеческое сознание, критически не относящееся к окружающей действительности, получает установку на то, что информация способна превратить человека в зомби, загипнотизировать, уничтожить как личность. Это есть знаки страха. Можно говорить о том, что последнее время в обществе начинает превалировать социальный страх. Он приобретает различные формы в зависимости от исторической эпохи и типа общества. С ходом развития цивилизации человек избавляется от одних страхов, сталкиваясь взамен с ранее неизвестными, связанными с новыми реалиями существования человечества.

Современные страхи отличаются своим массовым и глобальным характером. В настоящее время человек приобрел страхи, неизвестные людям предшествующих эпох (экзистенциальные, техногенные). Если раньше все страхи сводили к религиозным страхам, которые вписывались в фадиционное мировоззрение, то страх современного человека наделён многими дополнительными чертами, многовариантен и более рационален.

Массовые страхи — социально приемлемая форма, в которой находят выражение индивидуальные страхи. Они создаются в процессе социальной и культурной коммуникации. Большая часть массовых страхов имеет специфический ха-

рактер, обычно ясно указывая на источник опасности. К подобным страхам в современном мире можно отнести технологические катастрофы, крупномасштабные теракты, ядерную войну, тотальную войну, экологический страх. Существуют такие страхи, как боязнь различных международных кризисов, гражданских и межэтнических конфликтов; страх перед регионализацией и дезинтеграцией национального государства, глобализацией мира и утратой национальной идентичности, геноцидом, диктатурой и массовыми репрессиями, опасаются внезапных экономических кризисов, плохого урожая, природных бедствий. Не исключены также страхи перед катастрофами глобального характера, такими как массовое вымирание человечества и, наконец, Армагеддоном, или концом Света.

В современной России наблюдается высокий уровень массовых страхов в обществе. По данным Российской газеты россияне больше всего боятся голода, террора и упадка культуры. Динамику современных российских страхов можно оценить как движение от оптимизма (вызванного началом перестройки, ослаблением и крахом советской системы, концом единовластия правящей компартии) к пессимизму (обусловленного страхом перед терроризмом, захватом власти экстремистами и мафией, распространением наркомании, коррупции, преступности и т.д.). Этот пессимизм во многом связан с низким авторитетом основных общественных институтов (недоверием к правительству, президенту, СМИ, местным властям).

Страх перед терроризмом стал в настоящее время глобальной проблемой. Терроризм является политической идеологией и методом политической борьбы вплоть до физического уничтожения противника, синонимом кампании нелегитимного насилия, осуществляемого никем не избранными и не уполномоченными группами. Терроризм становится мифом, который на сегодняшний день используется в целях социального контроля и этот миф выражает страх коллапса всего социального строя.

Во второй половине 60-х годов стала развиваться новая форма страхов человечества перед самим собой и собственными разрушительными возможностями, касающаяся отношения человека с окружающей средой, - инвайраментализм. Эта природоохранная тенденция включает большой комплекс, идей, построенных на признании человеческой ответственности за весь нечеловеческий мир. Инвайронментализм возник как развитие христианской этики и одновременно критика некоторых ее интерпретаций, впитал в себя многие идеи восточной философии, соединил новые моральные требования, новую философию отношения человека к природе, новое искусство и политику.

Принципиальная разница между политическим и мистическим мифотворчеством состоит в том, что первый ставит целью увести в сторону массовое сознание и ввести его в заблуждение. Второй преследует цели, как уже было отмечено выше, прежде всего, собственного бессознательного самосохранения перед лицом возможной опасности и даже смерти. Дальнейшая жизнь мистического мифа не особенно волнует мифотворца, так как большинство эзотерических откровений вообще не распространяются среди, так называемых, профанов. Однако, миф мистический может выполнять и роль мифа политического. В таком случае можно говорить о надуманной мистике, умышленно сфабрикованной.

Социальная мифологизированность и её акцентуация на чувстве страхе становятся характерной чертой сознания массового человека, и всё его мышление насквозь пропитано и структурировано определенным числом исходных мифологем. В отличие от естественных мифов, возникающих в культуре на определенном этапе её существования для объяснения и «связывания» действительности, которая пока еще не может быть освоена и описана рационально, современные социальные мифы конструируются искусственно с целью пересоздания образа действительности в нужном «конструктору» направлении. Современный миф, таким образом, возникает не вследствие недостаточности рациональных средств объяснения мира, но как раз и создаётся с использованием всех рациональных средств — чтобы нейтрализовать рациональные способности мышления управляемой массы; видимая иррациональность мифа является намеренной, установочной и направлена на манипулирование сознанием через использование коллективного подсознания, коллективного внушения.

СМИ также самым активным образом участвуют в подмене реальности, производимой, как уже говорилось выше, и вследствие возможности широкого использования компьютера. Виртуальная реальность, создаваемая СМИ, в той же мере не имеет предметно-онтологического бытия, как и сам эффект, вызываемый определенной программой техномодификаций. Но поскольку человек имеет иллюзию пребывания в ней, то она для него вполне реальна, ибо он переживает этот эффект, как переживал бы саму реальность.

Страх в информационном обществе возникает в основном на уровне обыденного сознания. По мнению К. Хе ссинга свободное развитие индивида мо жет привести в информационном обществе к неким негативным последствиям. Речь идёт о страхе перед компьютеризированной информацией, перед огромнейшим массивом, преодолеть который не в состоянии сознание человека. Компьютеризация усиливает возможности информатизации. На сегодняшний день встаёт проблема осознания соотношения информатизации и этических норм. В заключении второй главы автором делаются выводы.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы и обобщающие положения, отмечаются нерешённые проблемы и пути дальнейших исследований по данному направлению философской мысли.

АВТОРСКИЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ИССЛЕДУЕМОЙ ПРОБЛЕМЕ

1. Волков С.Н., Райкова Е.Ю. Семиотический подход к пониманию феномена смерти как социокультурной проблемы. // Философия в XXI веке: Международный сборник научных трудов / Под общей ред. проф. О.И. Кирикова. — Выпуск 7. — Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. — 155 с. — 36-41.

2. Волков С.Н., Райкова Е.Ю. Миф как противостояние страху в информационном обществе. // Философия духовно-нравственной и гражданской самореализации личности в условиях региональной ментальности: сборник

статей IX Международной научно-практической конференции. Пенза, 2005. - НОУ «Приволжский Дом знаний», 2005. - 128 с. - С. 25 - 27.

3. Райкова Е.Ю. Проблема социального страха в массовом сознании россиян. // Экология сознания и природные аномалии. Сборник материалов по итогам 1-ой междисциплинарной научно-практической конференции / под общей редакций С.Н. Волкова. — Пенза, Издательство ПГТА, 2006. - 180 с. — С.138 —143.

4. Райкова Е.Ю. Герменевтический метод при анализе эмоции страха в обыденном сознании. // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 7. Пенза, изд-во ПГТА, 2006, С. 90-93.

5. Райкова Е.Ю. Онтологическое и экзистенциальное в страхе как социокультурном феномене. // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 7. Пенза, изд-во ПГТА, 2006, С. 87-90.

6. Райкова Е.Ю. Роль неформальной лидерской группы в преодолении страха перед информационным обществом. И Инновационные процессы в менеджменте: сборник статей III Международной научно-практической конференции. - Пенза, 2006. - 156 с. - С.101 - 104.

7. Райкова Е.Ю. Трансцендентно-экзистенциальное начало в страхе как социальном феномене. // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 8. Пенза, изд-во ПГТА, 2006, С. 63-67.

Редактор Л.Ю. Горюнова Корректор А.Ю. Тощева Компьютерная верстка Д.Б. Фатеева, М.В. Недошивиной Сдано в производство 01.09.06. Формат 60x84 '/16 Бумага типогр. №1. Печать трафаретках. Шрифт Times New Roman Cyr. Усл. печ. л. 1,34. У-г.-изд. л. 1,35. Заказ № 1127. Тираж 100.

Пензенсгая государственная технологическая академия. 440605, Россия, г. Пенза, пр. Байдукова/ ул. Гагарина, 1*/11. Лицензия: Серия ИД № 06495 от 26 декабря 2001 г. Internet: http://www.pgta.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Райкова, Елена Юрьевна

Введение

Глава 1. ФЕНОМЕН СТРАХА В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ЕГО АНАЛИЗА

1.1 Обыденное сознание и его соотношение с семиосферой

1.2 Историко-философские представления о страхе

1.3 Онтологические и экзистенциальные характеристики страха в социокультурном измерении

1.4 Социальный смысл феномена страха

Глава 2. СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ФУНКЦИЯ СТРАХА

В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

2.1 Мифотворчество как социальный фактор порождения страха

2.2 Семантическая структура образов в страхах

2.3 Специфические черты страха в информационном обществе

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Райкова, Елена Юрьевна

Актуальность темы исследования. Социально-философская мысль на протяжении многих веков обращалась к проблеме человеческого сознания и его различных форм, благодаря которым осваивается окружающий мир. Понимание роли общественного сознания велико настолько, насколько важно осознание и прогнозирование динамики общественного развития вообще. История объективно ставит проблему достижения обществом экосоциокультурной гармонии, что требует научной оценки такой формы общественного сознания как обыденное сознание. Это форма общественного сознания проявляет свои свойства, раскрывая закономерности объективного мира. Здравый смысл, как составная часть обыденного сознания позволяет людям уберечься от ошибок, противостоять несправедливости, быть осторожными и бдительными. Всё это имеет непосредственное отношение к современному цивилизованному обществу, которое становится всё более информативным и высокотехнологичным. Именно в таком обществе проявляет себя страх. Страх можно рассматривать как феномен общества эпохи модерна. Человек на уровне обыденного сознания испытывает страх за себя, за других, за собственные накопленные ценности (в равной степени материальные и духовные), за «.неукоренённость его существования в традиции, сакральном и т.д.»1. Возникает проблема формирования фобий, которую решают специалисты в областях психологии и медицины. Однако, данная проблема требует философского осмысления и проработки, поскольку страх есть не только отрицательная эмоция, возникающая в результате реальной или воображаемой опасности. Страх имеет метафизические корни происхождения и способствует порождению экзистенциальных потребностей у индивида, что в свою очередь определяет систему Дубин Б. О страхах // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005. - 456 с. - С. 445. ценностных ориентаций и модель поведения в социуме. Поэтому проблема страха в информационном обществе становится актуальной для философского анализа и тесно соприкасается с социальными условиями человеческого бытия.

Степень разработанности проблемы. Проблема страха в человеческом сознании волнует умы мыслителей и исследователей природы человеческого сознания достаточно давно. С позиций философии страх рассматривал С. Кьеркегор , различая страх-боязнь и страх-тоску. Позднее метафизическая природа страха раскрывалась в экзистенциальной философии М. Хайдеггера , как механизм открытия последней возможности человека - смерти, и в философии Ж.П. Сартра4 как нечто, раскрывающееся перед самим собой.

В настоящее время страх является предметом исследования в основном специалистов в областях психологии и психотерапии, как негативная эмоция. С этих позиций такие эмоции определяются как фобии или навязчивые неадекватные переживания страхов конкретного содержания. Одновременно исследованием страха занимаются современные социологи и филологи. Понимая страх как один из механизмов культуры, в работах М. Лотмана, Е. Курганова, А. Пескова данная проблема видится через призму идеологизированной мысли и рассматривается в отдельных случаях в виде социально-насаждаемого компонента. У таких исследователей как М. Окутюрье, Ж. Брейар, В. Хазан, JI. Геллер, Б. Аверин, А. Жолковский и др. страх анализируется через символы и знаки в художественных произведениях. Выделяются его образные функции и культурные механизмы.

Говоря об обыденном сознании как о форме знания, объективно оценивающим страх, необходимо отметить труды таких исследователей как М.Е. Миронова, В.А. Демичева, Т.П. Ойзермана, В.П. Тугаринова, И.А.Чудинова и др. Среди зарубежных исследователей обозначенная проблема в философско-методологическом плане ставилась Д. Берналом, Т. Хаксли, Б. Расселом, Т. Куном и др.

2 Кьеркегор С. Страх и трепет: Пер. с дат. - М.: Республика, 1993, - 383 с.

3 Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. - М.; Республика, 1993. - 447 с.

4 Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр., предисл., примеч. В,И. Колядко. - М.: Республика, 2004. - 639 с.

В связи с этим, необходимо решить ряд задач, а именно:

• оценить потенциальные перспективы социального страха, возникающего в информационном обществе.

Г п О Q

Лотмана , В. Розина , Ф. де Соссюра , Э. Дюркгейма и др.

Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, тем, что:

5 Гадамер Г. -Г. Философия и герменевтика // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. - С. 715.

6 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера-история. - М., 1996.

7 Розин В.М. Визуальная культура и восприятие, как человек видит и понимает мир. - М., 1996.

8 Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. - М., 1977.

9 Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Социология. Её предмет, метод, предназначение. - М., 1995.

Согласно гипотезе страх представляется социокультурным феноменом в структуре обыденного сознания и может быть опосредован символическими знаками. Природа символов является доминирующей для социокультурной адаптации субъекта в обществе, В этом случае можно прогнозировать позитивные и негативные тенденции в динамическом становлении общественного сознания и поведенческих аспектах людей.

В процессе исследования получены следующие конкретные результаты, которые выносятся на защиту:

1. Обыденное сознание имеет, тесную связь с семиосферой, позволяющей анализировать совокупность символов страха и обеспечивать обмен и накопление информации. Символы страха приобретают смысловую окраску в устном народном творчестве. Знаки страха воспринимаются как некий эталон на запрет или ограничение чего-либо. Обыденное сознание транслирует знаки страха, способствуя формированию объективных воззрений на социальные проблемы.

2. Ментальность народа отражает социальную установку адаптации к той среде, в которой индивид осуществляет свою жизнедеятельность. Семантические образы и знаки страха, нашедшие место в народных сказаниях и легендах, способствуют созданию потребности у человека жить и осознавать необходимость постоянного сопротивления: природно-стихийным бедствиям, глобальным катаклизмам, социальным проблемам, межэтническим и межрелигиозным конфликтам и т.д.

3. Знаки страха, присутствующие в сказках, в отличие от мифов, обладают социальными функциями и способствуют стимулированию экзистенциальной потребности у индивида быть в обществе. Отчуждение через страх от социума отражено в сказаниях народа как смерть индивида (в физическом и в духовном смысле). Сказка есть вымысел с запланированным финалом. Сказка строится на объективно воспринимаемых знаках культуры и окружающего мира в феноменальном пространстве. Миф в отличие от сказки, вероятнее всего, есть повествование, основанное на субъективно ощущаемых эмоциях. Знаки, способствующие рождению мифа, создаются воображением субъекта не от феноменального, но от ноуменального мира.

3. Выявить общественную дефиницию полезного и необходимого в социальном страхе. Под дефиницией следует понимать вопрос о возможностях общественного человека оценивать и формировать коммунальные нравы - в показателях позиций по отношению к окружающему миру, которые эти возможности вынуждают занимать.

Основные положения диссертации изложено соискателем в 5 статьях и 2 тезисах доклада.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-философский анализ страха в обыденном сознании"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Страх как эмоция скорее напоминает погружение во мрак грёз, которые следовало бы расценивать как нормальное психическое состояние, представляющее собой фантазию и метафизическое доосмысление, связанное с желанием избавиться от какой-либо проблемы. Страх движет этим желанием, и поэтому он в определённом смысле необходим. Как видно из исследования, именно в детском возрасте человек наиболее чувствителен к страху. Этому способствуют народные сказания и легенды, являющиеся плодом обыденного сознания. Некоторые из них провоцируют тревожные видения ноуменального плана, которые способны перерасти в миф. В мифах имеет место быть чувствам беспокойства, вины, агрессивности. Эти чувства также сопряжены в большей или меньшей степени со страхом.

В глубине сознания страх напоминает ощущение пустоты и безграничности. Это ощущение можно сравнить с падением с большой высоты, когда падение отождествимо с полётом в никуда. Ощущение страха на уровне обыденного сознания также выглядит вероятностной неизвестностью. Такой страх невозможно игнорировать. Также его тяжело побороть, однако, победить страх можно, осознав его причины и поняв, что больше всего пугает и страшит человека. Страх перед неизвестным есть иррациональная реакция на переизбыток воображения. В связи с этим на уровне обыденного сознания человека может пугать неизвестность перед незнакомцем, шаги по пустой лестнице, примитивно-инстинктивное стремление выжить непонятно почему, если видимой причины-угрозы его существованию нет, и прочее.

Проведённое исследование акцентировало внимание на следующих специфических моментах и выявило нижеприведённые положения.

1. Язык обыденного сознания можно определить как различия в знаках, которые способны семантически выражать чувство страха в зависимости от интерпретации того или иного текста. Под текстом следует понимать не только литературные источники, но и исторические события, действия человека, социально-политические события, оцениваемые в знаково-символической форме. Страх становится воспринимаемым не только как объект, но как значение.

2. Страх в экзистенциальном смысле есть потенциальная возможность к дальнейшей жизнедеятельности индивида, поскольку страх движет эмоциями и желаниями последнего самосохраниться и противостоять возможной опасности. Страх способен провоцировать потребность человека к эвристическому принятию решений, противостоящих проблемам и способствующих решению индивидуальных и социальных задач. В философском смысле страх усиливает витальность живого мыслящего существа.

3. С другой стороны страх способен вызвать чувство безысходности и безнадежности для человека пассивного, экзистенциально «дремлющего», находящегося в состоянии стагнации и ожидания «чуда». Такой человек, надеясь на внешние факторы спасения в случае ощущения страха не только не способен противостоять ему, но и пессимистично ожидает негативного финала. Страх в этом случае есть фактор, стимулирующий беспомощность и апатию.

4. На уровне обыденного сознания страх, способствует пониманию и созданию новой социокультурной реальности. Это видится в возможном образовании субкультурных и контркультурных отсеков в обществе, которые могут быть порождены в виде духовной альтернативы существующим нормам, обычаям и моральным принципам. Страх способствует порождению философского духовного сопротивления по схеме противостояния квазиморальным принципам. Под такими принципами следует понимать «навязывание сверху» (социальной системой) жизненных идеалов, новых религиозных и иных этико-эстетических правил взамен архетипичным потребностям индивида, принявшего идеалы бытия предков и стремившегося их поддерживать.

5. Знаки страха находят своё место и в современном цивилизованном обществе. С появлением информационного общества можно отметить превалирование социального страха. Страх парадоксален в том смысле, что, с одной стороны, его природа иррациональна и проявление семантических образов различных фобий наблюдается в устном народном творчестве, не требующем доказательности и научного анализа. С другой стороны, страх становится рационализированным, если речь идёт о техногенном обществе и детерминировано обусловленным социальными проблемами. Это также отражается на уровне обыденного сознания, давая установки гражданам от чисто бытовых проблем, как-то запасов сахара и продуктов впрок до накопления сбережений и укрепления собственного жилища в связи с возможностью глобальных катаклизмов и войн.

6. Анализируя проявления страхов в обществе, можно сделать вывод о том, что страх способствует объединению людей, выполняя интегрирующую функцию. Вместе с тем, страх выводит человека на рубежи аутентичной оценки собственного Я и пересмотру некоторых ценностных ориентиров. В этом смысле феномен страха требует дальнейшего изучения и философского осмысления.

Список научной литературыРайкова, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Агеев В.Н. Семиотика М.: Издательство «Весь Мир», 2002. - 256 с.

2. Адам Д. Восприятие, сознание, память (размышление биолога). М., 1983.-267 с.

3. Айламизян А.К., Стасъ Е.В. Информатика и теория развития. М., 1989.

4. Ан С.А. Русская религиозная философия как средство нравственного воспитания. Рецензия на учебное пособие В.В. Емельянова, Т.А. Петруниной Очерки педагогической антропологии в России. Екатеринбург: УрГУ, 1997.

5. Андреев ИЛ. Происхождение человека и общества. М., 1988.

6. Апресян ЮД. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Избранные труды: В 2 т.т. М., 1995. Т.2.

7. Аристотель. Сочинения: в 4 т. М., 1975-1984.

8. Артемидор. Сонник / Перевод с древнегреч. М.Л. Гаспарова, И.А. Левинского, B.C. Зилитинкевич, Э.Г. Юнца. Общая редакция перевода Я.М. Боровского. Комментарий И.А. Левинской. СПб.: ООО «Издательство "Кристалл"», 1999. - 448 с.

9. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

10. Аршавский И. А. Некоторые методологические и теоретические аспекты анализа закономерностей индивидуального развития организмов // Вопросы философии. 1986. №11.

11. Афанасьев А.Н. Народ-художник. М., 1986.

12. Афоризмы старого Китая. М., Наука, 1991.

13. Банъковская С. П. Инвайронментальная социология. Рига: Зинатне, 1991.

14. Барт Р. Мифология. М., 1996. 386 с.

15. Бахревский В.А. Тишайший. Роман. М.: Советский писатель, 1984. -352 с.

16. Бахтин М.М. Проблема текста. Опыт философского анализа // Вопросы литературы. 1976. № 10.

17. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.; 352 с.

18. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета.

19. Белнап Н., Стил Т. Логика вопросов и ответов. М.: Прогресс, 1981.

20. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. В 2-х т. Т. 1. М., 1994.

21. Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики / Н.А. Бердяев; Сост. и вступ. ст. В.Н. Калюжного. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Фолио», 2003. - 701 с.

22. Бехтерева Н.П. Нейрофизиология мышления сегодня // Сб. 4-е Анохинские чтения. 27.01.1986.

23. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 2-х т. М.: Прогресс-Культура, 1992.

24. Богуславский КМ. Исследования по синтаксической семантики. -М.: Наука, 1985.-312 с.

25. Больное О.Ф. Философия экзистенциализма / СПб.: Издательство «Лань», 1999. 224 с.

26. Большая советская энциклопедия // Электронная версия (БСЭ) по изданию 1970-1977 г.г. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2003.

27. Бубер М. Вина и чувство вины // Вестник РАТЭПП. СПб., 1994.

28. Бэкон Ф. Новый органон // Сочинения: В 2 т.т.М., 1978. Т.2.

29. Виденеев Н.В. Природа интеллектуальных способностей человека. -М., 1989.

30. Виленчик М.М. Биологические основные старения и долголетие. -М., 1988.- 198 с.

31. Винер Н. Кибернетика. М., 1982. - 276 с.

32. Винокуров И., Гуртовой Г. Психотронная война: от мифов к реалиям.-М., 1993.-362 с.

33. Виролайнен М. Страх и смех в эстетике Гоголя // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005.

34. Волков С.Н. Мистицизм в современной молодёжной среде: социально-философский анализ // Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук. М.: Институт молодёжи, 1996.

35. Волков С.Н. Проблема смерти в современных мистических учениях // Полигнозис. Проблемный научно-философский и культурологический журнал. № 4. Москва, 2001.

36. Волоцкая З.М., Николаева Т.М., СегалД.М., Цивъян Т.В. Жестовая коммуникация и её место среди других систем человеческого общения // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем: Тез. доклада. М., 1962.

37. Воскобойников A3. Концепция современного естествознания (учебное пособие) М., МГСА, 2002.

38. Гадамер Г.Х. Истинный метод. Основы философской герменевтики. -М., 1988.

39. Гегель Г. Философия религии. В 2 т. М.: Мысль, 1977. - Т. 2.

40. Гегель Г. Феноменология духа. М., 2000.

41. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в 14 т.т. T.l. М.: АН СССР, 1940.

42. Гроф С. За пределами мозга. М., 1992. - 212 с.

43. Гроф С. Путешествие в поисках себя. М., 1994. - 165 с.

44. Гуревич П.С. Категория бытие в философии // Основы философии. -М.: Гардарики, 2000. 438 с.

45. Давыдов В.В., Иллеш Е.Э. Исторические корни психофизического параллелизма // Вопросы философии. 1979. №11.

46. Декарт. Сочинения: В 2 т. -М., 1989-1993.

47. Делез Ж. Логика смысла. М.: Академия. 1995.

48. Джи Бобби. Имидж фирмы. Планирование, формирование, продвижение. СПб.: Питер, 2000. 256 с.

49. Дубов ИГ. Феномен менталитета // Вопросы психологии. 1993. № 5.

50. Дудко ДМ. Пути в мир славянских богов // Матерь Лада. Божественное родословное славян. Языческий пантеон. М.: Изд-во Эксмо, 2003.-432 с.

51. Дульнев Г.Н. В поисках Тонкого мира. Психокинез, телепатия, телекинез: факты и научные эксперименты. СПб.: ИД «ВЕСЬ», 2004. - 288 с.

52. Зенкин А.А. Экология мышления // Информатика и образование. 1989. №6.

53. Иванов Е.М. Природа субъективной реальности. Саратов, 1988. Деп. ИНИОН37595.

54. Ивлиев О.А. Полная энциклопедия символов. М.: ООО «ТД «Издательство Мир книги», 2005. - 416 с.

55. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000. 386 с.

56. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. -М.: Воениздат, 1984. 320 с.

57. Ильенков Э.В. Психика и мозг // Вопросы философии. 1968. №11.

58. Ильенков Э.В. Соображения по вопросу об отношении мышления и языка (речи) // Вопросы философии. 1977, №6.

59. Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы философии. 1991. №2.

60. Кайсаров А. С., Глинка Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян. Велесова книга. Сост. А.И. Баженова, В.И. Вардугин. - Саратов, «Надежда», 1993.-320 с.

61. Калашникова Е. О страхах // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005.-456 с.

62. Кампанелли П. Возвращение языческих традиций / Пер. с англ. Е. Шакировой. М.: КРОН-ПРЕСС, 2000. - 352 с.

63. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 832 с.

64. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Феномен человека. Антология. М., 1993.

65. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Общественное сознание и его формы. -М.: Политиздат, 1963. 54 с.

66. Клизовский А. Психическая энергия. 3-е изд. - Рига: Виеда, 1991. -60 с.

67. Клюкин Я.Я. Воображение сверхчувственного (о социокультурных основаниях мышления ничто). М., 2004. - 166 с.

68. Ключников С.Ю. Невидимая броня: Теория и практика психоэнергетической защиты М.: Белдоводье, 2000. - 512 с.

69. Книга оракулов. Пророчество Пифия и Сивилл. М.: Изд-во Эксмо, 2002.-228 с.

70. Коган JI.H. Цель и смысл жизни человека. М., 1964.

71. Кольченко В., Густав Шпет: От феноменологии к герменевтики // -Логос. 1992. №3.

72. Колшанский Г.В. Паралингвистика. М.: Наука, 1974.

73. Кон И. С. Открытия «Я». М., 1979.

74. Кон КС. Категория «Я» в психологии // Психологический журнал. 1981. Т.2. №3.

75. Конт О. Дух позитивной философии. СПб, 1910 в сб.: Родоначальники позитивизма. Вып. 2, 4, 5. СПб. 1910-1913.

76. Коновалов В.И. Общественное сознание. Критический анализ фетишистских форм. Томск. - 1986. - 270 с.

77. Кононенко А. Персонажи славянской мифологии. Рисованный словарь Киев, Фирма «Корсар» при участии Украинского Центра духовной культуры. - 224 с.

78. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. М.: Новое литературное обозрение, 2004. - 584 с.

79. Круглый год. Русский земледельческий календарь / Сост., вступ. сл. и примеч. А.Ф. Некрыловой; Ил. Е.М. Белоусовой. -М.: Правда, 1991. -496 с.

80. Ксендзюк А. Человек неведомый. М., 2004. 215 с.

81. Кузьмина Т.А. Философия и обыденное сознание // Философия и ценностные формы сознания-М., 1978.

82. Курганов Е. О необходимости страха // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005.

83. Кутырев В.А. Разум против человека. М., 1999.

84. Кьеркегор С. Страх и трепет: Пер. с дат. М.: Республика, 1993. -383 с.

85. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985.

86. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980. - 360 с.

87. Ленин В.И. Наши задачи // Пол. собр. соч. Т.25.

88. Ленин В.И. Философские тетради // Пол. собр. соч. Т.29.

89. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. Соч. в 9-ти т.т., Т.1 СПб., Репринт, 1912.

90. Леонтьев К.Н. Письмо к В.В. Розанову. СПб., Репринт, 1912.

91. Лихачёв Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984.

92. ЛоккДж. Избранные философские произведения. М., 1960.

93. Лосев А. Ф. История античной эстетики // Аристотель и поздняя классика. История античной эстетики, том IV М.: «Искусство», 1975.

94. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.-525 с.-С. 272-273.

95. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1996. С. 164.

96. Лотман Ю.М. О семиотике понятия стыд и страх в механизме культуры // Тезисы докладов IV Летней школы по вторичным моделирующим системам, 17-24 августа, 1970 г. Тарту, 1970.

97. Макаров Д. С. Народная мудрость. -Якутск, 1983.

98. Макиавелли Н. Избранные произведения. М.: «Художественная литература», 1982.

99. Макиавелли Я Государь. -М.: Планета, 1990.

100. Малявин В. Заклинание призраков // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005. 456 с.

101. Мамардашвили М. Сознание это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть // М. Мамардашвили. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 2003.

102. Мамардашвили М.К Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. №10.

103. Маркс К. Морализующая критика и критизирующая мораль // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. - Т.4.

104. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г.Маркузе; Пер. с англ., послесл., примеч. А.А.Юдина; Сост., предисл. В.Ю.Кузнецова. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. - 526 с.

105. Маскаее А. Мордовская народная сказка Саранск: Мордовское государственное издательство, 1947.

106. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического и психологического. СПб., 1904. - 305 с.

107. МедришД.Н. Эмоциональный ореол эпитета «чёрный» в русском фольклоре. Правила исключения // Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре: Сб. науч. ст. по итогам Всерос. науч. конф. Волгоград, 22 25 окт. 2001 г. - Волгоград: Перемена, 2001.

108. Миронов М.Е. Обыденное сознание и современность (философский анализ)-М,: Издатцентр «Ветеран Отчизны», «Мегаполис», «Мегатрон», «Рассвет», 2002. 264 с.

109. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т.т. / Гл. ред. С.А. Токарев. -М.: Сов. энциклопедия, 1992.

110. Михалёв Б. Разное. Из Вивекананды. М., 2004. - 224 с.

111. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд // Психологический журнал. 1995. № 1.

112. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1979.

113. Налимов В.В. Спонтанность сознания. М., 1989.

114. Николаева Л.В. Общественное сознание и его структура. Изд-во Моск. ун-та, 1977.-30 с.

115. Ницше Ф. Соч. в 2 т.т. -М., 1990. Т. 1.

116. Общественное сознание и общественная практика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979.-233 с.

117. Общество и сознание. М.: Прогресс, 1984. - 239 с.

118. ОТай А.В. НЛО как средство контроля сил высшего разума над человечеством. М., 2005.

119. Островский А.Н. Поли. собр. соч.: В 12 т. М., 1977. Т.7.

120. Отчёт о психологических реабилитациях девиантных лиц // Исследовательская программа НИЦ «ЯНУС». Пенза: «РИЗО», 1993.

121. Пашкин Д.А. Проекция смерти в культуре и литературе//Топос. Литературно-философский журнал. М., 2002. №4.

122. Песков А. Памятник Петру Первому работы Фальконе: Прообразы страшного суда // Семиотика страха. Сборник статей. Составители Нора Букс и Франсис Конт. Москва. Русский институт: издательство «Европа», 2005.

123. Петров В.В. Язык и искусственный интеллект: рубежи 90-х годов // Язык и интеллект. М., 1996.

124. Писачкин В.А. Информационное общество социума: структура, рансформация и региональная специфика / В.А. Писачкин, И.Е. Поверинов. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 2005. - 188 с.

125. Под гипнозом агрессии. / Информационно-аналитическое агентство Маркетинг и консалтинг,- http://old.iamik.ru/7486.html

126. Попов С.К. Сознание и социальная среда. М., 1979. - 232 с.

127. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX-XX в.в. Иваново, 1994.

128. Поспелов Д.А., Осипов Г. С. Прикладная семиотика // Новости искусственного интеллекта. 1999. № 1.

129. ПотебняА.А. Слово и миф. -М., 1989.

130. Почещов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года: Учебно-справочное издание. М., 1998.

131. Пукшанский Б.Я. Обыденное сознание. Опыт философского осмысления. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1987. - 152 с.133 .Рассел Б. Человеческое познание. Его сферы и границы М.: Иностранная литература, 1957.

132. Риман Ф. Основные формы страха Исследования в области глубинной психологии. / пер. с нем. Э.Л. Гушанского.- М.: Алетейа, 1998.

133. Розин В.М. Визуальная культура и восприятие. Как человек видит и понимает мир. М., 1996.

134. РолингДж. К. Гарри Поттер и узник Азкабана. М., 2001.

135. РолингДж. К. Гарри Поттер и тайная комната. М., 2002.

136. РолингДж. К. Гарри Поттер и Орден Феникса. М., 2003.

137. Рыбников В.А. Ведическая мегалитическая культура на Кавказе / Краснодарский государственный университет культуры и искусств. Краснодар, 2003. - 328 с.

138. Самохвалова В.И. Человек и судьба мира. Москва: «Издательский дом НОВЫЙ ВЕК», 2000. 195 с.

139. Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр., предисл., примеч. В.И. Колядко -М.: Республика, 2004. -639 с.

140. Снегирёва Т.В. Смысл и символ в проективном рисунке // Вопросы психологии. 1995. № 6.

141. СоломникА. Семиотика и лингвистика. М., 1995.

142. Соссюр Ф. Труды по языкознанию // Пер. с франц. под ред. А.А. Холодовича. М., 1977.

143. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1972.

144. Стовбчатьгй П. Судьба. Фатализм. Смерть. -М.: АСТ-ПРЕСС, 2001.

145. Страссман Поль А. Информация в век электроники. М., 1987.

146. Татарские народные сказки. Казань, Татарское книжное издательство, 1970.

147. Тиллих Пауль: онтологические и экзистенциальные мотивы философии протестантизма // История философии: Запад-Россия-Восток (книга четвёртая. Философия XX века) М.:Треко-латинский кабинет' Ю.А. Шигалина, 1999. - 448 с.

148. Титаренко А.И. Структура нравственного сознания. М.: 1974. - 216 с.

149. Токарев С.А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. - 622 с.

150. Тхостов А.Ш. Болезнь как семиотическая система // Вестн. Моск. унта. Сер. 14. Психология. 1993. № 1.

151. У ледов А.К. Духовная жизнь общества. М.: Мысль, 1980. - 217 с.

152. Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. М.: Смысл, 2001. -263 с.

153. Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 1.-М., 1960.

154. Успенский Б.А. История и семиотика // Избранные труды. М., 1994. Т.1.

155. Федоркина А.П. Феномен сознания в контексте социального психоанализа. М., 1997.

156. Философия в вопросах и ответах: Учеб. пособие / Е.В. Зорина, Н.Ф. Рахманкулова и др.; Под ред. А.П. Алексеева, Л.Е. Яковлевой. М.: ТК Велби, Изд.-во Проспект, 2004. - 336 с.

157. Философский энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1983.

158. Флоренский П.А. Из богословского наследия // Богословские труды. Сб. XVII. М., 1977.

159. Францев ЮЛ. У истоков религии и свободомыслия. М.-Л., 1959.

160. ФрегеГ. Смысл и детонат // Семиотика и информатика. 1977. Вып. 8.

161. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. М., 1992.

162. Фромм Э. Душа человека: Сб.: Пер. с англ. / Э.Фромм. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004.

163. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. -М.: Республика, 1993.-447 с.

164. Халий И. А. Инвайронментальная социология: потрясение основ // Социологические исследования. 1992. - № 12.

165. Харт Ниббриг Кристиаан Л. Эстетика смерти / Пер. с нем. А. Белобратова. СПб.: Изд.-во Ивана Лимбаха, 2005.

166. Цивилизационный подход к концепции человека и проблема гуманизации человеческих отношений. Под ред. С.Э. Крапивенского. Волгоград, ВолГУ, 1998., 240 с. С. 125.

167. Чечеров В.И. Русское народное творчество. М.: МГУ, 1959. - 377 с.

168. Черняк В.А., Талинов К.Т. Диалектика теоретического и обыденного сознания. Алма-Ата, 1985. - 120 с.

169. Чудинов И.А. Обыденное сознание. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1973.- 120 с.

170. Шамборант О. Страх в Москве // Итоги. 1996. - № 15.

171. Шахзадеян М.А. Обыденное сознание. Ереван, 1984. - 183 с. ПЗ.Шенкао М.А. Специфика мифо-эпического сознания. - Ростов-на1. Дону, 1982.- 196 с.

172. Шмелёв А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: Теоретико-методологические основания слова // Исследование проблемы речевого общения. -М., 1979.

173. Экзегетика снов. Европейские хроники сновидений. -М.: Изд-во Эксмо, 2002. 464 с.

174. Элъконинова Л., Элъконин Б.Д. Знаковое опосредование, волшебная сказка и субъектность действия // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1993. № 2.

175. Энциклопедия герметической философии. Старшие арканы Таро / Пер. с фр. А.Б. Кузнецовой. СПб.: Алетея, ТО «Ступени», 2000.

176. Ядов В.А. Структура и побудительные импульсы социально-тревожного сознания. // Социологический журнал. 1997. - № 3.

177. Яковлева Е. Рейтинг страхов. По материалам Российской газеты.// Центр содействия проведению исследований проблем гражданского общества Демос. http://www.demos-center.ru/publications/2388.html?mode=print

178. Ян ВТ. Чингисхан / Предисл. И.Б. Грекова; Ил. И.С. Кускова М.: Правда, 1984.-352 с.

179. Andersen Р.В. Semiotics and informatics: computer as media // Information technology and information use. Copenhagen, 1986.

180. Hassing C. Angst vor dem Computer? Die Schoweiz angisichts einer modernen Technologie. Bern; Struttgart: Haupt., 1987.

181. Johnson H.G. American communicative gestures: the emblem repertoire of middle-class males the western United States. Ph. D. dissertation. Univ. of California, San Francisco, 1972.

182. Lukacs G. Die Zerstorung der Vernunft. Berlin. 1954.

183. Marcuse H. Das Ende der Utopie., В., 1967.

184. May R. The Art of Counceling. New York: Garden Press, 1966.

185. Paivio A. Imagery and verbal processes. N.Y., 1971.

186. Popper K. The logical of scientific discovery. L. 1959.