автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Социально-стратификационная структура населения Монголии и Бурятии в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-стратификационная структура населения Монголии и Бурятии в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI века"

На правах рукописи

Бадараев Дамдин Доржиевич

СОЦИАЛЬНО-СТРАТИФИКАЦИОННАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ МОНГОЛИИ И БУРЯТИИ В ИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ ОБЩЕСТВЕ КОНЦА XX - НАЧАЛА XXI ВЕКА

Специальность 22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Улан-Удэ - 2005

Работа выполнена в отделе истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Рандалов Юрий Базарович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Затеев Владимир Иосифович

кандидат социологических наук, доцент Алексеева Мария Сергеевна

Ведущая организация: Восточно-Сибирский государственный

технологический университет

Защита состоится 23 декабря 2005 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.022.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Бурятском государственном университете по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 «а», конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского государственного университета.

Автореферат разослан 22 ноября 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук,

профессор / / Цырендоржиева Д.Ш.

¿006-у

Uslf

1Ш1Ы

з

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена глубочайшими изменениями конца XX в. в социальной структуре двух родственных по этносу территориальных объединений - Монголии и Бурятии.

Важным представляется выявление специфики социально-стратификационной структуры населения Мош олии и Бурятии, поскольку они имеют много общего (общность происхождения, схожесть языков, культур и т.д.), но в то же время качественно отличаются по социальному, экономическому и политическому укладу. Несомненно, в пределах последнею столетия Республика Бурятия, как часть Великого Советского Союза и Республика Монголия развивались в однотипных хозяйственно-экономических и социально-структурных условиях. Процессы трансформации конца XX начала XXI вв., затронувшие и монгольское, и бурятское общества, характеризуются углублением неравенства, ростом социальной поляризации, снижением уровня жизни, изменением структуры ?аняю-сги населения, спадом промышленности, ростом безработицы и углублением духовно-идеологического кризиса. Сегодня, в Монголии и Бурятии на фоне экономических, полшичсских, информационно-культурных изменений возникают, вступают в отношения социальной конкуренции новые классы, слои или страты, формируя соци альную структуру, требующую специфического исследования и осмысления.

Актуальность данной темы подчеркивается также созданной в последние годы благоприятной исследовательской ситуацией, поскольку появились возможности для изучения отдельных социальных групп и слоев на основе многомерного стратификационною подхода. Марксистско-классовая концепция, на которой в большей степени основываются многие современные исследования, остается все еще эффективной теорией социального распознавания.

Степень научной разработанности темы. Социальная структура трансформационного периода стала объектом исследования многих российских ученых таких, как Т.И. Заславская, З.Т. Голен-кова, U.E. Тихонова, М.Н. Ругкевич, В.И. Ильин, Е.Д. Игитханян, JT.A. Беляева, О.И. Шкаратан. В.В. Лапин,

БИБЛИОТЕКА

«ммшм«»/« »

М.С. Комаров, М.Ф. Черныш, A.A. Галкин, Г1.Д. Павленок, В.Г1 Култыгин, В.Х. Беленький и др.' На сегодня, несмотря на отсутствие единой концепции социальной структуры, ими созданы фундаментальные труды, которые становятся теоретической основой исследования, как бурятских, так и монгольских социологов.

Проблемами социальной структуры Бурятии переходною периода занимаются социологи: И.И. Осинский, Ю.Б. Рандалов, В.И. Затеев, АЛО. Мацкевич, И.А. Ламбаева, Е.Г. Харитонова, М.Н. Бал-дано, К.Б-М. Митупов, Ц.Б Будаева, A.A. Буркина, O.A. Чепак2 и многие другие, которые анализируют процессы динамических изменений социальной структуры общества в Республике Бурятия в целом, так и отдельных социальных групп, слоев и классов. Ими созданы труды, охватывающие как теоретические, так и приклад ные аспекты изучения современной социальной структуры Байкальского региона. Но, несмотря на достаточно большое количество публикуемых статей, монографий, все же немного комплексных

1 "Заславская Г И Социальная арукчура современною российского общества

М ,1997, Голенкова 3 I , Ишгханян !• Д Процессы интет рации и дезишеграции в социальной структуре российского общества - М ,1999, Руткевич М Н Социальная Сфуктура - М ,2004, Беленький В X Класс наемных работников или рабочий класс9 // СОЦИС 2005 № 3; Радаев В.В. Шкаратан О И Социальная стратификация - М.,1996, Ьеляева ЛАВ поисках среднего класса. - М.,1999; Лапин II И Пуж развития России - М , 2000, Тихонова Н Г . Давыдова Н М , Попова И Г1 Индекс уровня жизни и модель стратификации российскою общества // СОЦИГ 2004 № 6; Россия трансформирующееся общество / Под ред В А Ядова - М .2001

2 Осинский И И. К вопросу о типолот изации социальной структуры - Улан-Уд-), 2000, Рандалов Ю Ь. Социальная структура населения в Байкальском регионе проблемы и противоречия // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальскою ретиона (теоретико-эмпирические аспекты) Улан-Уд-), 2004; Затеев В И , Золхоева М В Теория социальной стратификации П Сорокина сущность, современные интерпретации - Улан-Удэ, 1998: Ламбаева И А Социальная структура населения Республики Бурятия // Мир центральной Азии - Т И -Ч I - У лан-У/о, 2002, Харитонова и I , Митупов К.Б-М Влияние демо! рафиче-ских процессов на воспроизводство социальной структуры Бурятии // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии - Т 2 - Улан-Удэ, 2000; Буркина А А Изменение социальной струп у ры бурятской национальной интеллигенции н современных условиях Авгореф дисс к.с.н - Улан-Уд), 1996 Балдано М.Н , Митупов К.Б-М Основные тенденции изменений социальной структуры в постсоветский период//Мир Центральной Азии -Т II 4 1 Улан-Уд). 2002, Чепак О А Изменение социатьной структуры сельского насетения в процессе реформирования российского общества (на материалах РБ) Дисс к с н - Улан-Удэ, 2004

■г.

трудов, касающихся всей социальной структуры республики в целом. Возникают проблемы теоретико-методологическо! о характера, связанные с выбором концепций социальной структуры и стратификации, а также их основных критерий.

Изучение различных аспектов социальной структуры Монголии особенно активно началось в 70-80-х гг. XX в. Проблемы формирования, становления и развития социально-классовой структуры монгольского общества и составляющих её социальных классов и слоев в социалистический период освещали в своих исследованиях Ц. Балхаажав, III. Жумдаан, Ц. Уртнасан, Б. Тудэв, Д. Загасбалдан, X. Гундсамбуу, С. Дашдаваа, так и советские ученые - В.В. Грайво-ронский, Г.С. Яскина.3 В работах этих авторов были заложены основополагающие идеи марксизма' становление социального равенства, стремление к бесклассовому обществу и социальной однородности и соответственно, социальная структура Монголии состояла из ведущего рабочего класса, кооперированного аратства и прослойки интеллигенции.

Трансформационные процессы начала 1990-х гг. обусловили переориентацию монгольских исследователей с марксистской концепции социально-классовой структуры общества на многомерный стратификационный подход. Но тем не менее, мног ие монгольские авторы признают позитивную роль марксизма при научном атеистическом познании общества и истории страны. Социально-экономические и политические вопросы монгольского общества, проблемы современной социальной структуры населения, так и отдельные слои, классы и группы отображены в трудах Ц. Уртнасана, X. Гундсамбуу, С. Дашдаваа, Ц. Цэцэнбилэг, С. Гомбо, О. Монхба-та, Т Бурэнжаргала, X. Нямбуу, Г. Чулуунбаатара Д. Дашпурэва и

3 Балхаажав Ц Развитие классовых отношений в МНР УБ., 1972; Жумдааи Ш Формирование и развитие экономической связи рабочего класса и коллективизированного парода МНР УБ.,1978, Уршасан Ц Социальная структура рабочего класса МНР УБ . 1979; Тудэв Б Рабочий класс в борьбе за строительство социализма в МНР УБ 1980; Гундсамбуу X Социальное положение молодежи-аратов УБ., 1984, Загасбалдан Д Современный рабочий класс МНР. УБ , 1986, Гундсамбуу X, Дашдаваа С. Социальное положение рабочей молодежи УБ , 1990. Яскина Г С Социальные перемены монгольского села. М , 1989, Грайворонский В В. Кооперированное аратство МНР; изменение в уровне жизни (1960-1980). М, 1982 и т.д

др.4 При участии этих исследователей проводятся комплексные социологические исследования по стране, инициируемые отделом социологии Института философии, социологии и права Академии наук Монголии и кафедрой социологии Монгольского госуниверситета (МУИС). На базе этих центров разрабатываются теоретические и методологические основы проводимых исследований.

Для трудов современных монгольских исследователей характерно то, что изучение непростых проблем социальной стратификации монгольского общества затруднено отсутствием общей концептуальной базы и методологии, малочисленностью исследований новых социальных слоев, соответствующей статистической информации. Для создания теоретически разработанных и эмпирически обоснованных стратификационных моделей в Монголии потребуется определенное время. Поэтому уровень имеющихся наработок по данной теме диктует необходимость её всестороннего и глубокого изучения.

Актуальность исследования социальной структуры Монголии и Бурятии на рубеже веков и отсутствие источников, содержащих одновременно определенные аспекты изучения социально-стратификационных структур современной Монголии и Бурятии, предопределили выбор темы диссертационной работы.

Целью данного диссертационного исследования является выявление общих черт и трансформационных особенностей социальной структуры и стратификации населения Монголии и Бурятии на рубеже веков.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

- изучить методологические подходы понятия «социальная структура» и «социальная стратификация» в мировой, отечественной, региональной и монгольской социологии;

1 Обновление общества и изменение сгиля жизни Под ред. Ц Уртнасапа (на монгяз). УБ., 2001, X Гундсамбуу Социальная стратификация Монголии' развитие, тенденции (XX век) (на монг я!) УБ . 2002; Т Бурэнжаргал. Социальная струк-турэ Монголии в переходный период рыночной жономики Док (РЬ И) Дисс. М , 2001, Гомбо С. Монкбог О О социальной структуре монгольского общес1ва II СОЦИС 2003 № 6: Ц Пэнэнбилэг Проблемы модернизации монгольского общества. УБ., 2002

- показать основные черты социальной структуры и стратификационных процессов населения Бурятии в трансформационный период;

- выявить особенности изменений социальной стратификации населения в современной Монголии,

- определить общее и особенное в социальных структурах населения Монголии и Бурятии в переходный период.

Объект исследования - система социального расчленения населения Монголии и Бурятии.

Предмет исследования - особенности трансформации социально-структурных и стратификационных процессов Бурятии и Монголии в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI вв.

Гипотезы исследовательской работы:

1. В трансформационный период социальная структура населения Монголии и Бурятии как родственных этнокультурных сообществ, модернизировалась в условиях действия схожих детерми-нантных факторов: обвального распада исторически сложившегося народно-хозяйственного комплекса.

2. Вместе с тем, прохождение советского индустриального этапа в канун перестройки во многом самортизировало глубину разрушения жизненных основ социальной организации искомых народов в период резкого насильственного перехода к рынку и капиталисги-ческим отношениям в современной системе глобализации и модернизации.

3. Новые элементы социальной структуры здесь пока эфемерны, характеризуются малым удельным весом, неустойчивостью структурирующих контактов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В условиях продолжающейся стагнации и социального кризиса в социально-стратификационных структурах Бурятии и Монголии в последние годы наблюдается пока слабо пульсирующая тенденция улучшения уровня и качества жизни населения, появляются новые элементы социальной структуры.

2. В социальной структуре монгольского народа, заключающей обширные реликты кочевого, номадного уклада жизни, происходят более разрушительные и стагнационные процессы на всем протяжении переходного этапа, нежели в способе организации жизнедеятельности народов Бурятии.

3. Структурные процессы в каждом из этих регионов, вместе с тем, в зачаточной форме содержат далеко идущую позитивную тенденцию - становление собственника своего труда, постепенное преодоление отчужденности работника от средств производства и распределения создаваемого им продукта.

Теоретико-методологические основы исследования. В подходе к изучению социальной структуры населения современной Монголии и Бурятии были применены общенаучные методы познания: системный, структурно-функциональный анализ, диалектико-материалистический метод, а также социологические методы (анкетный опрос, анализ документов, и т.д.). Теоретическим основанием диссертационной работы послужили груды представителей конфликтологической и функциональной направлений социальной стратификации и социальной структуры общества (К. Маркс, М. Вебер, П. Сорокин, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.), опыт исследовательской работы по социальной структуре общества российских (Т.И. Заславская, З.Т. Голенкова, М.Н. Руткевич, H.A. Аитов, П.Д. Павленок и др.), региональных (И.И. Осинский, Ю Б. Рандалов, Л.Ю. Мацкевич, В.И. Затеев и др.) и монгольских (X. Гундсамбуу, С. Г'омбо, О. Мопхбат, Т. Бурэнжаргал,) ученых. ,

Эмпирическую базу исследования составили результаты со-циоло! ического исследования, проведенного автором на территориях Республики Бурятия и Монголии в феврале-июне 2004 года, с общей выборочной совокупностью в 649 человек. Выборка респондентов определялась по социальному положению, полу, национальности и по месту жительства - город, село. В Республике Бурятия исследование было проведено в г.Улан-Удэ и в трех сельских районах - Иволгинском, Кабанском и Закаменском, где учитывались-общее количество населения, отдаленность от центра, национальный состав, соотношение мужчин и женщин. В Монголии по этим же признакам были опрошены жители г.Улан-Батор и Центрального аймака (сумы Зунмод, Борнур, Батсумбэр).

Информационной базой исследования послужили статистические и документальные материалы Государственного комитета Республики Бурятия по статистике и Национального статистического управления Монголии.

В качестве дополнительной эмпирической базы привлекались некоторые данные социологических исследований, проведенных

сектором социологии ИМБиТ СО РАН, кафедрой социологии МонГУ (МУИС). отделом социологии Института философии, социологии и права Академии наук Монголии.

Научная новизна диссертационной работы состоит, прежде всего, в том, что в ней проанализированы теоретические и методологические аспекты изучения социальной структуры населения Монголии и Бурятии, отражены новые характерные черты их социальных структур и социальной стратификации, с присущими специфическими процессами и явлениями трансформационного периода. Выявлены количественные и качественные изменения социального уклада жизни населения Монголии и Бурятии в начале XXI века, особенности их формирования. В процессе исследования выявлены как общие, сходные тенденции становления новых слоев и групп населения, так и отличительные признаки рассматриваемых обществ.

Теоретическая и практическая значимость исследования. В

работе проанализированы основные концептуальные подходы к пониманию социально-стратификационной структуры населения. Показана важность применения комбинации критериев стратификационных и социально-классовых подходов в трансформационный период. Полученные результаты данной работы позволят использовать её основные положения и выводы в социологических и социально-философских исследованиях социально-экономического, политического, демографического и духовно-культурного состояния современной Монголии и Бурятии. Данные диссертации, далее, могут быть применены в качестве важных источников геополитической программы оптимизации российско-монгольских отношений. Вводимьге в научный оборот материалы также могут использоваться в учебных программах вузов по современному социологическому и философскому востоковедению.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на заседании отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, кафедры философии Бурятского госуниверситета и отражены в трёх публикациях автора.

Структура диссертации состоит из введения, двух глав, разделенных на пять параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы и трёх приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень разработанности проблемы, определяются объект, предмет, цель и задачи, гипотезы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, определяются теоретико-методологические основы, эмпирическая база и источники исследования, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, даются формы её апробации и структура.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования социально-стратификационных процессов общества» посвящена изучению теоретических и методологических аспектов проблемы диссертационного исследования, концепциям, подходам и методам, распространенным в западной, российской, бурятской и монгольской социологии.

В первом параграфе «Понятия «социальная структура» и «социальная стратификация» общества в западной и российской социологии» рассматриваются основополагающие теоретические и методологические аспекты изучения социально-стра и ификационной структуры населения в трансформационный период, дается основная классификация понятия, анализируются интерпретации «социально-стратификационной структуры» в западной и российской социологии.

Многообразие подходов в изучении социальной структуры подразумевает различные интерпретации данного понятия в зависимости от исследуемого общества, элемента или объекта социальной структуры (класс, группа, слой, страта) и основных критерий структуризации. В целом, изучение социальной структуры осуществляется по двум направлениям: в системно-организационном подходе социальная структура рассматривается как система отношений, организующих общество в единое целое; стратификационный подход изучает социальную структуру, как совокупность статусов, групп, слоев или классов, организованных в иерархическом порядке

В последнее десятилетие в российской социологии все большее применение получает понятие «социальная стратификация», которое означает разделение общества на «страты», т.е. дифференциацию общества на верхние, средние и нижние слои. Данный термин

подразумевает многокритериальный принцип изучения общества на основе личностных и субъективных оценок исследуемых, в отличие от социально-классовой структуры, делающей основной упор на экономический фактор. При интерпретации материалов эмпирического исследования понятие «социальная стратификация» приобретает всё большую глубину, становится более содержательным и «объёмным». Поэтому на данном этапе развития социологической мысли оперирование данным понятием, на наш взгляд, будет приемлемым наравне с термином «социальная структура общества».

Концепция социально-классовой структуры общества, которая была характерна для Монголии и Бурятии в советский период, нуждается в дополнениях. В связи с этим в начале данной работы предпринимается попытка рассмотреть категорию «социальной структуры и стратификации общества» начиная с трудов классиков.

Теории социальной структуры и социальной стратификации в западной социологии разделяются на два направления. Представители конфликтологического направления исходят из того, что социальные общности, обладающие властью и богатством, имеют наиболее благоприятные условия для сохранения господствующих позиций в обществе (К. Маркс, Р. Дарендорф, М. Тьюмин, Г. Ленски, Дж. Рекс, Р. Коллинз). Сторонники функционалистского направления (Э. Дюркгейм, М. Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс, У. Уорнер, К. Дэвис, У. Мур, и др.) придерживаются мнения, что иерархическое деление общества на различные группы и слои является необходимым условием функционирования общества, а социальное неравенство есть результат действия господствующей в данном обществе системы ценностей и культурных стандартов, возникающей в силу неравномерного распределения благ.

Концептуальные теоретико-методологические разработки конфликтологического и функционалистского направлений представляют собой фундамент, на котором развиваются современные концепции социальной структуры и социальной стратификации.

Определенный интерес вызывают теоретические подходы и исследования российских социологов на современном этапе. В диссертации рассмотрены концептуальные идеи Т.И. Заславской, З.Т. Голенковой, М II. Руткевича, И.Л. Емельянова, П.Д. Павленка, H.A. Аитова относительно социальной структуры российского общества переходного периода. Трансформационный период начала 1990-х

гг. сыграл решающую роль в изменении теоретических установок и взглядов многих социологов, которые вынуждены были достаточно резко перейти от марксистской концепции социально-классовой структуры общества к многомерному стратификационному подходу. Хотя в действительности основы предыдущей социально-классовой структуры остаются во многих работах российских социологов, и даже в отдельных случаях основополагающие идеи концепции Маркса считаются наиболее приемлемыми в описании постсоветской социальной структуры общества, нежели западный стратификационный подход. Это является в некоторой степени основанием для разделения теоре тиков российской социологии на два лагеря. Первый - представляют те, кто признал неспособность марксистской теории социально-классовой структуры общества объяснить общероссийские процессы в новых социально-экономических условиях, следовательно, они в своих концепциях переняли опыт стратификационного подхода американских и европейских социологов. Вторая часть - это те, кто продолжает рассматривать социальную структуру нынешней России с позиции оригинальной теории Маркса, и делают это вполне успешно, несмотря на кри тику со стороны представителей первого лагеря.

Во втором параграфе «Методологические аспекты исследования структурных изменений в Республике Бурятия и Монголии» проанализированы концептуальные подходы и методологические наработки по изучению социально-стратификационных изменений в трансформационный период накопленные исследователями Республики Бурятия и Монголии.

Региональные социологи при изучении социально-стратификационной структуры выдвигают свои научные и практические разработки, отталкиваясь при этом, от концепций и разработок, раскрывающих общие принципы трансформации российского общества. В диссертации рассмотрены методологические подходы Ю.Б. Рандалова, А.Ю. Мацкевича, И.И. Осинского, И.А. Ламбасвой, М.В. Золхоевой и В.И. Затеева, М.Н. Балдано и К.Б-М Митупова.

Анализ их подходов показывает, что в основе социальной структуры остаются прежние классы, которые меняются в количественном отношении, за счет появления новых социальных групп. Большинством авторов отмечены такие негативные тенденции развития общества, как дифференциация населения по уровню дохо-

дов, появление имущественных полюсов общества, обнищание населения, деструктурализация экономики и изменения социально-профессиональной структуры, отсутствие крупного среднего класса как гаранта стабильности, маргинализация и криминализация населения. В основе этих изменений, по взглядам региональных социологов, остаются изменения экономического составляющего региона, в частности появление новых форм собственности, кроме государственной и муниципальной, также частной, акционерной, совместной.

В вопросах о критериях социальной структуры населения Республики Бурятия в переходный период мнения региональных социологов различаются. И.А. Ламбаева за использование комбинации объективных (прожиточный минимум) и субъективных критериев (субъективные показатели уровня доходов и оценки социального самочувствия). Ю.Б. Рандалов в своих исследованиях основывается на собственность, доход, уровень образования, ценностные ориентации, этнический фактор. М.Н. Балдано и К.Б-М. Митупов отмечают, в качестве основных критериев - доход, характер деятельности и уровень образования. Следовательно, можно заметить, что среди социологов региона на данное время нет единого мнения о социальной структуре и стратификации населения.

Составным компонентом методологического анализа изучаемой проблемы являются подходы монгольских социологов. Переходный период глубоко затронул все устоявшиеся общественные процессы в Монголии, что в результате сказалось на коренном преобразовании и переориентации дальнейшего развития Монголии. Изменение курса страны на демократические принципы и рыночную экономику не могло не сказаться и на социальной структуре монгольского общества, а также на пересмотр старых взглядов и используемой методологии. В условиях трансформирующегося общества прежняя марксистская парадигма для монгольских исследователей перестала быть методологической основой исследования новых реальностей. Такой основой исследования социальной структуры Монголии в настоящее время считается многомерный, иерархический подход. В качестве определителей используются следующие социально-значимые реалии: доход, образование, профессия, должность, опираясь на которые раскрывается реальная картина социальной структуры монгольского общества. И, что немаловажно, в последнее

»

время монгольские социологи все больше проявляют интерес к работам российских учёных, поскольку, по их мнению, в монгольском обществе происходят трансформационные процессы сходные с российскими.

Применение многокритериальной стратификационной теории монгольскими социологами обусловило отсутствие единой концептуальной теории о социальной структуре и страшфикации общества. X. Гундсамбуу склоняется к стратификационной модели общества и рассматривает её как совокупность отдельных социальных групп, страт, образующих единую структурную целостность. Такими социальными группами и стратами, по мнению данного автора, являются номенклатура, животноводы, рабочие, гражданские служащие, интеллигенция, студенты, состоятельные и богатые, поли- £ тики, сельское население, безработные, бедные. На наш взгляд, эта модель, хотя и учитывает основные социальные группы, все же является определенно не состоятельным, односторонним подходом в методоло!ии социального распознавания. Монгольские исследователи В. Отгоннасан, С. Гомбо, О. Монхбат, Ц. Уртнасан и др. описывают социальную стратификацию Монголии посредством разделения ее на слои: верхний слой (статус А), выше среднего (статус В), средний слой (статус С), ниже среднего (статус С и О) и нижний слой (статус О) Следовательно, социальная стратификация монгольского общества образовывает многоаспектную социальную структуру. Становится очевидным, что современная социальная 4 структура монгольского общества характеризуется с точки зрения многомерных стратификационных концепций.

В теоретико-методологическом плане при изучении социальной структуры трансформирующегося общества, диссертант придерживается взаимодополняемости социально-классовой и стратификационной концепций социальной структуры общества. Полностью отойти от концепции Маркса на данном этапе развития российского общества представляется невозможным, так как основу социальной структуры общества составляют прежние классы (рабочие, крестьяне, интеллигенция, служащие). А появившиеся в переходный постперестроечный период социальные группы и слои целесообразно рассматривать с позиции стратификационного подхода, позволяющим более детально объяснять социальное положение исследуемых социальных единиц в нынешних условиях.

Наиболее подходящая интерпретация социальной структуры в трансформационный период, с точки зрения автора: социальная структура - это многомерное, иерархически организованное социальное пространство, в котором социальные группы и слои различаются между собой степенью обладанья собственностью, властью и социальным статусом, лишь с той оговоркой, что в нынешних социально-экономических условиях необходимо учитывать детерминированность социальной сферы экономическими факторами. При дальнейшей исследовательской работе в качестве основы теоретической схемы социальной структуры и социальной стратификации следует признать определение социальных групп и социальных слоев исследуемого общества через такие критерии, как владение собственностью, обладание властью, самоидентификации к социальной группе и социальному слою.

В конце параграфа рассматриваются методы исследования социально-стратификационных изменений общества в Монголии и в Республике Бурятия, дается их обоснование и показаны особенности определения выборочной совокупности.

Во второй главе «Социально-стратификационная структура населения в современный трансформационный период в Монголии и Республике Бурятия» на основе статистических данных и результатов социологического исследования рассмотрены и проанализированы трансформационные особенности социально-стратификационных структур Монголии и Бурятии на современном этапе, показаны их общие и специфические черты.

В начале первого и второго параграфов главы дается краткий исторический обзор трансформации социальных структур Монгольской Народной Республики и Республики Бурятия на социалистическом этапе их развития. XX век в истории характеризуется модернизацией монгольского и бурятского обществ: начинается эра индустриализации, урбанизации, интеграции, и ускоренного вхождения кочевых народов в общемировой глобализационный процесс. Приход Советской власти существенно преобразил социальную структуру и Монголии и Бурятии. На исторической арене, кроме крестьян и аратов, появились новые социальные слои - рабочие и интеллигенция. Рабочий класс провозглашается ведущим классом общества В 80-е годы стала очевидной необходимость социально-экономических изменений и, следовательно, переходный период

начала 90-х годов, связанный с изменением всей общественной системы, начал оказывать огромное воздействие на социальный уклад жизни новой Монголии и Республики Бурятия.

В первом параграфе «Социально-стратификационная структура населения в Республике Бурятия в постсоветском пространстве» непосредственно рассматриваются особенности социально-стратификационных изменений в Бурятии в трансформационный период.

Изменения в социальной структуре населения обуславливаются, во-первых, процессами трансформации в целом по стране - переходный период, связанный с перестройкой конца 80-х годов, рыночными реформами начала 90-х и официальной переориентацией на утверждение капиталистических отношений; во-вторых, особенностями изменения социальной сферы внутри республики, следствием чего становятся ощутимые изменения непосредственно в составе, количестве и в социальной позиции социальных групп, слоев и классов. Наиболее приемлемой в сложившейся ситуации представляется структуризация населения по следующим пяти направлениям: 1) национально-региональная элита, 2) владельцы различных форм собственности, 3) масса трудового населения, 4) бедствующий слой и 5) асоциальные группы. Данная модель социально-стратификационной структуры охватывает и группирует основные категории населения, с учетом прежних классов, так и вновь возникших социальных групп и страт.

Результаты собственного социологического исследования по Республике Бурятия позволили на основе четырех блоков вопросов сделать следующие выводы:

По первому блоку - по самоидснтификации к социальным группам, выяснилось, что кроме бывших классов и слоев в социально-стратификационной структуре представлены руководители разных уровней, работники государственного аппарата, специалисты, ИТР, фермеры, предприниматели, военные, учащиеся, домохозяева, пенсионеры, безработные. Больше всего респондентов Бурятии отнесли себя к служащим (37,2%), к специалистам, ИТР (11,9%), к квалифицированным рабочим (10,9%), к руководителям среднего звена (начальники отдела, заведующие и т.д.) (9,5%). При идентификации к иерархическим слоям, больше половины респондентов отнесли себя

к среднему слою, поэтому, на сегодня можно отметить позитивную тенденцию формирования среднего класса в Бурятии.

Второй блок вопросов выявил экономическое положение респондентов. Абсолютное большинство имеют доходы ниже прожиточного минимума. Основными источниками доходов остаются заработная плата и зарплата других членов семьи. Многие опрошенные в качестве источника дохода указывают пенсии, пособия, стипендии. Доходы от ЛПХ также занимают существенное место в структуре доходов населения. Занятость населения больше представлена в бюджетной сфере, в сфере торговли и предоставления услуг, чем в производственной сфере. Большинство работающих респондентов отмечают улучшения и стабильность на работе последние 2 года. Основными причинами не удовлетворенности на работе являются низкая зарплата и отсутствие перспектив. Исходя из оценки респондентами своего материального положения, респонденты были распределены на богатых (2,4%), состоятельных (20,3%), среднеобеспеченных (33,2%), бедных (22,3%) и нищих (17,7%).

Третий блок вопросов был направлен на изучение вопросов собственности среди населения. Выяснилось, что государство, в целом, сохраняет за собой статус основного собственника капитала, средств и ресурсов, поэтому основное население занято на предприятиях и организациях именно с такой формой собственности. Появление акционерной и частной форм собственности также существенно преобразило структуру занятости населения, хотя в общей структуре эти формы занимают не столь большую долю, по сравнению с государственной и муниципальной формами собственности. Слой собственников по нашему исследованию составил 2,6%, немногие имеют акции (2%), другие же участвуют в паевой собственности (7,2%).

Четвертый блок вопросов - выявление степени владения населения властными полномочиями. Большинство респондентов отметили не изменяющиеся или ухудшающиеся тенденции в социально-экономических показателях за последние 5 лет в республике, что может явиться одним из признаков недоверия к власти и существующей социально-политической системе. В предпочтениях к общественно-политическим партиям и движениям, больше половины опрошенных показали абсолютное безразличие по этому вопросу,

что отражает политическую пассивность, их безучастность в управлении республикой. Пятая часть респондентов имеют или имели непосредственное отношение к руководящим должностям. Чувствуют свое соучастие в управлении коллективом - 29%, предприятием - 18,1%, районом, городом - 9,3%, Республикой Бурятией - 8,2%) и страной - 6,2% опрошенных.

Образовательный уровень респондентов Бурятии достаточно высокий, что подтверждают данные исследования, по которым большинство опрошенных имеют высшее (36,2%) или средне-специальное (31,2%) образование.

Второй параграф «Социально-стратификационная структура населения в Монголии в постсоциалистическом пространстве» посвящен анализу и рассмотрению социально-стратификационной структуры современного монгольского общества на рубеже веков.

Распад социалистической системы, переход к рыночной экономике, демократизация общества - главные детерминанты, повлекшие за собой череду изменений в Монголии конца XX века. При рассмотрении социально-стратификационной структуры населения Монголии трансформационного периода, несмотря на определенные изъяны, наиболее своевременной представляется модель, предложенная X. Гундсамбуу. В связи с этим в диссертации дается описание отдельных социальных групп монгольского общества, которые в совокупности образовывают единую социально-стратификационную структуру населения монгольского общества на современном этапе.

Результаты социологического исследования показали следующие особенности трансформационных изменений в составе, структуре населения монгольского общества. По аналогии с Бурятией, обследование социально-стратификационной структуры Монголии проводится по четырем основным блокам.

По самоидентификации монгольские респонденты распределяются по самым разным социальным группам. Самой крупной социальной группой являются фермеры. Рабочие - ведущий класс социалистического общества, в данном исследовании находятся на втором месте. За ними следуют работники госаппарата, служащие, предприниматели и т.д. Достаточно большое количество пенсионеров и учащихся. При идентификации к слоям, 59,8% опрошенных

отнесли себя к среднему слою, 37,5% - к нижнему и 2,6% - к высшему слою Увеличение количества среднего слоя по идентификации является результатом постепенной стабилизации социально-экономического положения страны, следствием чего является улучшение уровня жизни многих ¡тюдей. Что подтвердилось в ответах респондентов, «все не гак плохо и можно жить» (69,7%).

Блок экономических вопросов выявил уровень, структуру доходов и сферу занятости опрошенных. Ответы респондентов показали на большую дифференциацию населения по уровню доходов. Структура доходов монголов в основном складывается на 24% из доходов от семейного бизнеса. ЛПХ, на 23,4% из зарплаты, на 17,2% из продуктов, употребленных из ЛПХ, на 12,5% из доходов от коммерческой деятельности и т.д. На сегодня самые крупные и трудоемкие отрасли хозяйства - сельское хозяйство (33,5%), оптово-розничная торговля, снабжение, общественное питание (12.5%), образование, дошкольное воспитание, здравоохранение (9,8%). Несмотря на труднопреодолеваемый переходный период большинство монголов (70,3%) считают, что с рыночными преобразованиями у них появилось больше возможностей заработать, увеличить свои доходы. По материальному положению монгольские респонденты распределились следующим образом- богатые 5,3%, состоятельные - 18,4%, среднеобеспеченные - 54,6%, бедные - 10,5%, нищие -3,3%.

Блок вопросов по собственности выявил, что в настоящее время в Монголии появились разные формы собственности, где основную долю занимает частная собственность. Это подтверждается С1ати-стическими данными и экономическим положением страны, так как в 2002 году частная собственность занимала 75% ВВП страны. Большинство монголов трудятся на частных предприятиях (52,6%), что показывает на дифференциацию населения страны на собственников (32,9%) и наемных работников (32,2%). Имущественное положение монголов существенно улучшилось за последние несколько лет, больше всего монголы приобрели в собственность все виды имущества за 1999-2003 гг.

Блок социально-политических вопросов продемонстрировал дос 1а I очно высокую политическую активность монголов. При оценке социально-экономических изменений за последние 5 лет, монгольские респонденты отметили улучшения в работе больниц,

аптек, поликлиник, также в деятельности учебных заведений и во влиянии простых людей на политику. Ухудшились - справедливость в распределении материальных благ, состояние окружающей среды и работа милиции, прокуратуры, судов. 23,1% респондентов занимали и занимают руководящие посты. Наибольшей популярностью пользуются МАХН (Монгольская народно-революционная партия) - 44,1 % респондентов и Ардчилсан нам (Демократическая партия) - 28,9%. Пятая часть респондентов ответили, что никаким общественным и политическим движениям и партиям они не сочувствуют, тем самым показали свое недоверие этим партиям, либо безразличие к политике.

Образовательный уровень монголов очень дифференцирован. Рассмотрение образовательного уровня респондентов показало рост престижа образования, в связи с чем происходит коммерциализация образования.

В третьем параграфе «Общее и особенное в социально-стратификационной структуре населения Монголии и Бурятии в переходный период» проведен сравнительный анализ данных социологического исследования, на основе которого выделены общие и специфические черты изучаемых обществ.

Наиболее общими чертами являются:

- при социалистическом режиме общественная структура в Монголии и в Бурятии характеризовалась аналогичной трехчленной формулой два класса + одна прослойка, т.е. класс рабочих, крестьян и прослойка интеллигенции;

- оба общества находятся на переходном этапе развития, который характеризуется внедрением в общество рыночных механизмов, следствием которого стали приватизация государственной собственности и возникновение на её основе различных форм собственности;

- экономические преобразования стали основным фактором изменения в составе, количестве и социальном положении бывших социальных классов и слоев - рабочих, крестьян, интеллигенции и служащих. Из этих классов и слоев постепенно формируются новые социальные группы и слои: элита, владельцы различных форм собственности, наемные работники, фермеры, предприниматели, безработные, маргиналы и другие асоциальные группы;

- переходный период для обоих обществ характеризуется социальной аномией и депривацией основной массы населения и деградацией многих представителей асоциальных групп;

наблюдается чрезвычайная дифференциация доходов населения и в Монголии и в Бурятии, общество делится на два полюса -немногочисленный слой богатых и огромная масса бедных. По данным нашего исследования, в Бурятии бедных - 40%, по Монголии -38,8%;

- исследование показало тенденцию становления аналогичной социальной стратификации бурятского и монгольского обществ на верхний (1,8%; 2,6%), средний (65,2%; 59,8%) и низший (32%; 37,5%) слои;

- высокий уровень безработицы, о чем свидетельствуют наши данные: в Монголии и в Бурятии семей с взрослыми, не работающими и не получающими пенсию членами 51,3% и 43,3%, соответственно;

- рост покупательской способности населения Монголии и Бурятии за последние несколько лет: население обоих обществ начинает активно приобретать товары длительного пользования и делать крупные покупки;

- в обоих обществах представлено достаточное большое количество людей, имеющих различные уровни образования;

- в Монголии и Бурятии наблюдается высокая внутренняя ми-фация, население стремится в урбанизированные центры в поисках нормальных условий жизнедеятельности. Поэтому на сегодня по последним данным переписи, население Монголии и население Республики Бурятия практически совпадают по соотношению городского и сельского населения: 59,6% к 40,4% и 57,4% к 42,6%, соответственно. Примерно треть населения Монголии и Бурятии проживает в столице - в г. Улан-Батор 846,5 тыс. из 2475,4 тыс.человек, в Улан-Удэ - 387,9 тыс. из 982,5 тыс. человек;

- в обоих обществах на сегодня характерна высокая степень социальной мобильности, в частности с вертикальным вектором направленности.

К числу отличий в социальных структурах населения Монголии и Бурятии относятся:

- тотальная приватизация большинства отраслей хозяйства Мошолии, результатом чего является появившийся частный сектор,

занимающий 75% ВВП, тогда как в Бурятии превалирует, по ответам респондентов, государственная и муниципальная формы собственности;

- большое количество фермеров (24,4%) в Монголии, что является национальным признаком;

- резкая дифференциация по уровню дохода, по уровню жизни большинства городского и сельского населения;

- наличие среди населения Монголии широкого круга собственников, по нашему исследованию 33%, тогда как в Бурятии лишь 2,6% и предпринимателей - 5,3%, и 2,6% соответственно;

- большинство населения Монголии лучше и быстрее, чем население Бурятии, приспособились к рыночным условиям, о чем показывают результаты исследования: «все не так плохо и можно жить» (64,7%; 38,4%) и «появилось больше возможностей увеличить свои доходы и заработки» (70,4%; 44,7%);

- пятикратная разница величины прожиточного минимума на первый квартал 2004 года (2688 рублей к 20000 туграм / около 500 рублей), что отражается во всех других экономических показателях и показателях уровня жизни населения;

- доходы большинства населения Бурятии формируются из зарплаты (84,3%), зарплаты других членов семьи (64,1%), социальных выплаг государства (48,3%) и доходов от ЛПХ (42%). А у монгольских респондентов доходы формируются почти в равной части из доходов от ЛПХ, зарплаты других членов семьи (по 48,7%), собственной зарплаты (44,7%) и социальных выплат (38,8%);

- на сегодня занятость населения Монголии больше всего представлена в сферах торговли и услуг, в сельхозпроизводстве, а в Бурятии в бюджетной сфере и в сельском хозяйстве;

- по степени оценки респондентами материального положения в Бурятии богатых, состоятельных и среднеобеспеченных меньше чем в Монголии и соответственно, бедных и нищих наоборот больше;

- респонденты Бурятии намного хуже оценили социально-экономические изменения за последние пять лет в обществе, чем монгольские респонденты, что характеризует общее недовольство населения теми реформами, которые проводятся властями;

- по данным исследования, выявлена тенденция политической пассивности населения Бурятии, по сравнению с населением Мон-

голии: бурятские респонденты меньше чувствуют свою субъект-ность и сопричастность к управлению, чем монгольские респонденты.

В заключении обобщаются основные теоретические и научно-практические выводы диссертации о трансформационных особенностях социально-стратификационной структуры Монголии и Республики Бурятия в современных условиях.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Бадараев Д.Д. К характеристике современного монгольского общества // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты): Сб. ст. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. - С. 150-164.

2. Бадараев Д.Д. Особенности социальной структуры Республики Бурятия в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI века // Олон улс судлал. - Улан-Батор, 2005. - № 2. - С. 100-107.

3. Бадараев Д.Д. О социальной структуре Республики Бурятия на современном этапе развития общества // Вестник Бурятского госуниверситета / Сер. 16: Политология. Культурология. Вып. II. -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2005. - С. 143-151.

Подписано в печать 22.11.05. Формат 60x84 1/16. Усл. печ. л. 1,33. Тираж 100. Заказ 1518.

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а

»23 28 9

РНБ Русский фонд

2006-4 23528

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Бадараев, Дамдин Доржиевич

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования социальностратификационных процессов общества.

1.1. Понятия «социальная структура» и «социальная стратификация» общества в западной и российской социологии.

1.2. Методологические аспекты исследования структурных изменений в Республике Бурятия и Монголии.

Глава 2. Социально-стратификационная структура населения в современный трансформационный период в Монголии и Республике Бурятия.

2.1. Социально-стратификационная структура населения Республики Бурятия в постсоветском пространстве.

2.2. Социально-стратификационная структура населения Монголии в постсоциалистическом пространстве.

2.3. Общее и особенное в социально-стратификационной структуре населения Монголии и Бурятии в переходный период.

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Бадараев, Дамдин Доржиевич

Актуальность. Современное положение населения многих стран мира на рубеже тысячелетий характеризуется состоянием глубоких преобразований, прежде всего тех социальных основ и регуляторов, которые формируют социальную структуру.

XX век, особенно его последнее десятилетие, характеризуется глубочайшими изменениями в социальной жизни двух родственных по этносу территориальных объединений - Монголии и Бурятии. Сегодня, на рубеже веков, закономерно встает вопрос о необходимости изучения социальных структур населения как Монголии, так и Бурятии, которые в историческом плане имеют много общего, но в то же время существенно отличаются друг от Друга.

Исследования социальной структуры монголоязычных этносов обусловлены рядом факторов. Первый фактор - исторический, т.е. социальная структурированность в монгольском обществе была характерна еще во времена Монгольской государственности (Х1П-Х1У вв.). Еще в 1930-е годы писал об этом в своем труде российский востоковед Б.Я.Владимирцов.1 Социальный строй средневековой Монголии, с точки зрения современности, характеризовался всеми теми явлениями, которые присущи современному миру: проявления социальной стратификации, мобильности и, в целом, социальная структурированность общества со всеми элементами его образования.

Второй фактор, вызывающий интерес к социальной структуре — фактор современности. Нынешняя Монголия и Бурятия претерпевают существенные внутренние сдвиги, связанные, в первую очередь, с распадом СССР и переходом к рыночной экономике, которая способствует интенсификации во всех сферах общества. Попытки перехода Монголии и Бурятии к демократическому строю дают определенные результаты. Современная

1 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934. -233с. политическая сфера в обоих обществах представлена многопартийностью, плюрализмом мнений и ориентированностью на демократические и либеральные принципы развития. Таким образом, экономические преобразования и демократизация общества в Монголии и Республике Бурятия составляют один из ведущих факторов, влияющих на процесс количественного и качественного» преобразования социальной структуры общества.

Третий фактор - цивилизационный: современное монгольское общество характеризуется двойственностью образа жизни - кочевого и оседлого, что непременно нужно учитывать при изучении социальной структуры Монголии. На сегодня около 40% населения Монголии живут в условиях кочевого образа жизни, практически полностью сохраняя тот уклад и быт, традиции и обычаи, которые были свойственны жизни монголов на протяжении многих столетий и тысячелетий.

Представляется актуальным выявление специфики социально> стратификационной структуры населения: Монголии и Бурятии, поскольку они имеют много общего (общность происхождения, родственность этносов, схожесть языков, культур и т.д.), но в то же время качественно отличаются по социально-культурному укладу. Несомненно, в пределах последнего столетия Республика Бурятия, как часть Советского Союза и Республика Монголия развивались в однотипных хозяйственно-экономических и социально-структурных условиях. Процессы трансформации конца XX - начала XXI века, затронувшие и монгольское, и бурятское общества, характеризуются углублением неравенства, ростом социальной поляризации, снижением уровня I жизни, изменением структуры занятости населения, спадом промышленности, ростом безработицы и углублением духовно-идеологического кризиса. Сегодня в Монголии и Бурятии на фоне экономических, политических, информационно-культурных изменений возникают, вступают в отношения социальной конкуренции новые классы, слои или страты, формируя социальную структуру, требующую специфического исследования и осмысления.

Актуальность данной темы вызвана также созданной в последние годы благоприятной для исследования ситуацией, поскольку появились возможности для изучения отдельных социальных групп и слоев на основе многомерного стратификационного подхода. Марксистско-классовая концепция, на которой в большей степени основываются некоторые современные исследования, остается все еще эффективной теорией социального распознавания.

Степень научной разработанности темы. Социальная структура трансформационного периода стала объектом исследования таких российских ученых, как Т.И. Заславская, З.Т. Голенкова, Н.Е. Тихонова, М.Н. Руткевич, I

В.И. Ильин, Е.Д. Игитханян, JI.A. Беляева, О.И. Шкаратан, В.В. Радаев, H.A. Аитов, Н.И. Лапин, М.С. Комаров, М.Ф. Черныш, A.A. Галкин, П.Д. Павленок, В.П. Култыгин, В.Х. Беленький и др. На сегодня, несмотря на отсутствие единой концепции социальной структуры, ими созданы фундаментальные труды, которые становятся теоретической основой исследований как бурятских, так и монгольских социологов.

Проблемами социальной структуры Бурятии переходного периода занимаются социологи: И.И. Осинский, Ю.Б. Рандалов, В.И. Затеев, А.Ю. Мацкевич, И.А. Ламбаева, Е.Г. Харитонова, М.Н. Балдано, К.Б-М. Митупов, I

Ц.Б. Будаева, A.A. Буркина, O.A. Чепак3 и другие, которые анализируют процессы динамических изменений социальной структуры общества в Республике Бурятия в целом, так и отдельных социальных групп, слоев и классов. Ими созданы труды, охватывающие как теоретические, так и

2 Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества. - М.,1997; Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной структуре российского общества. - М.,1999; Руткевич М.Н. Социальная структура. - М.,2004; Беленький В.Х. Класс наемных работников или рабочий класс? // СОЦИС. 2005. № 3; Радаев В.В. Шкаратан О.И. Социальная стратификация. - M.1W6; Беляева Л.А. В поисках среднего класса. - М.,1999; Лапин Н.И. Пути развития России. - M., 2000: Тихонона Н.Е., Даныдова Н.М., Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества // СОЦИС. 2004. jNa 6; Россия трансформирующееся общество / Под ред. В.А.Ядова. -М.,2001.

3 Осинский И.И. К вопросу о типологизации социальной структуры. - Улан-Удэ, 2000; Рандалов Ю.Б. Социальная структура населения в Байкальском регионе: проблемы и противоречия // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты). - Улан-Удэ, 2004; Затеев В.И., Золхоева M.B. Теория социальной стратификации П.Сорокипа: сущность, современные интерпретации. - Улан-Удэ, 1998; Ламбаева И.А. Социальная структура населения Республики Бурятия // Мир нейтральной Азии. - Г. II. - Ч. г. - Улан-Удэ, 2002; Харитонова Е.Г., Митупов К.Б-M. Влияние демографических процессов на воспроизводство социальной структуры Бурятии // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. - Т. 2. - Улан-Удэ, 2000; Буркина A.A. Изменение социальной структуры бурятской национальной интеллигенции в современных условиях. Автореф. дисс. к.с.н. -Улан-Удэ, 1996; Балдано M.H., Митупов К.Б-М. Основные тенденции изменений социальной структуры в постсоветский период // Мир Центральной Азии. — Т. II. - Ч. I. - Улан-Удэ, 2002; Чепак O.A. Изменение социальной структуры сельского населения в процессе реформирования российского общества (на материалах РБ). Дисс. к.с.н. - Улан-Удэ, 2004. прикладные аспекты изучения современной социальной структуры Байкальского региона. Но, несмотря на достаточно большое количество публикуемых статей и, монографий, комплексных трудов по социальной структуре республики в целом все же немного. Возникают проблемы теоретико-методологического характера, связанные с выбором концепций социальной структуры и стратификации, а также их основных критериев.

Изучение различных аспектов социальной структуры Монголии особенно активно началось в 70-80-х гг. XX в. Проблемы формирования, становления и развития социально-классовой структуры монгольского общества и составляющих её социальных классов и слоёв в социалистический период освещали в своих исследованиях Ц. Балхаажав, Ш. Жумдаан, Ц. Уртнасан, Б. Тудэв, Д. Загасбалдан, X. Гундсамбуу, С. Дашдаваа, а также советские ученые В.В. Грайворонский, Г.С. Яскина.4 В работах этих авторов были заложены основополагающие идеи марксизма: становление социального равенства, стремление к бесклассовому обществу и социальной однородности и соответственно, социальная структура Монголии состояла из ведущего рабочего класса, кооперированного аратства и прослойки интеллигенции.

Трансформационные процессы начала 1990-х гг. обусловили переориентацию монгольских исследователей с марксистской концепции социально-классовой структуры общества на многомерный стратификационный подход. Но вместе с тем, многие монгольские авторы признают позитивную роль марксизма при научном атеистическом познании общества и истории страны. Социально-экономические и политические вопросы монгольского общества, проблемы современной социальной структуры населения, так и отдельные слои, классы и группы отображены в трудах Ц. Уртнасана, X. Гундсамбуу, С. Дашдаваа, Ц. Цэцэнбилэг, С. Гомбо, О.

4 Балхаажав Ц. Развитие классовых отношений в МНР. УБ., 1972; Жумдаан Ш. Формирование и развитие экономической связи рабочего класса и коллективизированного народа МНР. У Б. Л 978; Уртнасан Ц. Социальная структура рабочего класса МНР. УБ., 1979; Тудэв Б. Рабочий класс в борьбе за строительство социализма в МНР. УБ., 1980; Гундсамбуу X. Социальное положение молодежи-аратов. У Б., 1984; Загасбалдан Д. Современный рабочий класс МНР. УБ., 1986; Гундсамбуу X, Дашдаваа С. Социальное положение рабочей молодежи. УБ., 1990. Яскина Г.С. Социальные перемены монгольского села. М., 1989; Грайворбнский В.В. Кооперированное аратство МНР; изменение в уровне жизни (1960-1980). М., 1982 и т.д.

Монхбата, Т. Бурэнжаргал, X. Нямбуу, Г. Чулуунбаатара, Д. Дашпурэва и др.5 При участии этих исследователей в стране проводятся комплексные социологические исследования, инициируемые отделом социологии Института философии, социологии и права Академии наук Монголии и кафедрой социологии Монгольского госуниверситета (МонГУ). На базе этих центров разрабатываются теоретические и методологические основы проводимых исследований.

Для трудов современных монгольских исследователей характерно то, что изучение непростых проблем социальной стратификации монгольского общества затруднено отсутствием общей концептуальной базы и методологии, малочисленностью исследований новых социальных слоев, недостаточностью соответствующей статистической информации. Для создания теоретически разработанных и эмпирически обоснованных стратификационных моделей в Монголии потребуется определенное время. Поэтому уровень имеющихся наработок по данной теме диктует необходимость её всестороннего и глубокого изучения.

Актуальность исследования социальной структуры Монголии и Бурятии на рубеже веков и отсутствие источников, содержащих одновременно определенные аспекты изучения социально-стратификационных структур современной Монголии и Бурятии, предопределили выбор темы диссертационной работы.

Целью данного диссертационного исследования является выявление общих черт и трансформационных особенностей социальной структуры и стратификации населения Монголии и Бурятии на рубеже веков.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

5 Обновление общества и изменение стиля жизни. Под ред. Ц.Уртнасана (на монг.яз). УБ., 2001; X. Гундсамбуу. Социальная стратификация Монголии: развитие, тенденции (XX век) (на монг.яз.) УБ., 2002; Т.Бурэнжаргал. Социальная структура 1Монголии в переходный период рыночной экономики. Док.(РЬ.Б). Дисс. М., 2001; Гомбо С. Монкбот О. О социальной структуре монгольского общества // СОЦИС. 2003. № 6; Ц.Цэцэнбилэг. Проблемы модернизации монгольского общества. УБ., 2002.

- изучить методологические подходы понятий «социальная структура» и «социальная стратификация» в мировой, отечественной, региональной и монгольской социологии;

- показать основные черты социальной структуры и стратификационных процессов населения Бурятии в трансформационный период;

- выявить особенности изменений социальной стратификации населения в современной Монголии;

- определить общее и особенное в социальных структурах населения Монголии и Бурятии в переходный период.

Объект исследования - система социального расчленения населения Монголии и Бурятии.

Предмет исследования - особенности трансформации социально-структурных и стратификационных процессов Бурятии и Монголии в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI вв.

Гипотезы исследовательской работы:

1. В трансформационный период социальная структура населения Монголии и Бурятии модернизировалась в условиях действия схожих детерминантных факторов: обвального распада исторически сложившегося народно-хозяйственного комплекса.

2. Вместе с тем, прохождение советского индустриального этапа в канун перестройки во многом самортизировало глубину разрушения жизненных основ социальной организации искомых народов в период резкого насильственного перехода к рынку и капиталистическим отношениям в условиях глобализации.

3. Новые элементы социальной структуры здесь пока эфемерны, характеризуются малым удельным весом, неустойчивостью структурирующих контактов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В условиях продолжающейся стагнации и социального кризиса в социально-стратификационных структурах Бурятии и Монголии в последние годы наблюдается пока слабо пульсирующая тенденция улучшения уровня и качества жизни населения, появляются новые элементы социальной структуры. I

2. В социальной структуре монгольского народа, заключающей в себе обширные реликты кочевого, номадного уклада жизни, происходят более разрушительные и стагнационные процессы на всем протяжении переходного этапа, нежели в способе организации жизнедеятельности народов Бурятии.

3. Структурные процессы в каждом из этих регионов, вместе с тем, в зачаточной форме содержат далеко идущую позитивную тенденцию -становление собственника своего труда, постепенное преодоление отчужденности работника от средств производства и распределения создаваемого им продукта. I

Теоретико-методологические основы исследования. В подходе к изучению социальной структуры населения современной Монголии и Бурятии были применены общенаучные методы познания: системный, структурно-функциональный анализ, диалектико-материалистический метод, а также социологические методы (анкетный опрос, анализ документов и т.д.). Теоретическим основанием диссертационной работы послужили труды представителей конфликтологического и функционального направлений социальной стратификации и социальной структуры общества (К. Маркс, М. Вебер, П. Сорокин, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.), опыт исследовательской I работы по социальной структуре общества российских (Т.И. Заславская, З.Т. Голенкова, М.Н. Руткевич, H.A. Аитов, П.Д. Павленок и др.), региональных (И.И. Осинский, Ю.Б. Рандалов, А.Ю. Мацкевич, В.И. Затеев и др.) и монгольских (X. Гундсамбуу, С. Гомбо, О. Монхбат, Т. Бурэнжаргал) ученых.

Эмпирическую базу исследования составили результаты социологического исследования, проведенного автором на территории Республики Бурятия и в Монголии в феврале-июне 2004 года, с общей выборочной совокупностью в 649 человек. Выборка респондентов определялась по социальному положению, полу, национальности и по месту I жительства - город, село. В Республике Бурятия исследование было проведено в г.Улан-Удэ и в трех сельских районах - Иволгинском, Кабанском и Закаменском, где учитывались: общее количество населения, отдаленность от центра, национальный состав, соотношение мужчин и женщин. В Монголии по этим же признакам были опрошены жители г.Улан-Батор и Центрального аймака (сомоны Зунмод, Борнур, Батсумбэр).

Информационной базой исследования послужили статистические и документальные материалы Государственного комитета Республики Бурятия по статистике и Национального статистического управления Монголии.

В качестве дополнительной эмпирической базы привлекались некоторые данные социологических исследований, проведенных сектором социологии ИМБТ СО РАН, кафедрой социологии МонГУ, отделом социологии Института философии, социологии и права Академии наук Монголии.

Научная новизна диссертационной работы состоит, прежде всего, в том, что в ней проанализированы теоретические и методологические аспекты изучения социальной структуры населения Монголии и Бурятии, отражены новые характерные черты их социальных структур и социальной стратификации, с присущими специфическими процессами и явлениями трансформационного периода. Выявлены количественные и качественные изменения социального уклада жизни населения Монголии и Бурятии в начале XXI века, особенности их формирования. В процессе исследования выявлены как общие, сходные тенденции становления новых слоев и групп населения, так и отличительные признаки рассматриваемых обществ.

Теоретическая и практическая значимость исследования. В работе I проанализированы основные концептуальные подходы к пониманию социально-стратификационной структуры населения. Показана важность применения комбинации критериев стратификационных и социально-классовых подходов в трансформационный период. Полученные результаты данной работы позволят использовать её основные положения и выводы в социологических и социально-философских исследованиях социально-экономического, политического, демографического и духовно-культурного состояния современной Монголии и Бурятии. Данные диссертации, далее, могут быть применены в качестве источников геополитической программы оптимизации российско-монгольских отношений. Вводимые в научный оборот данные также могут использоваться в учебных программах вузов по современному социологическому и философскому востоковедению.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на заседании отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, кафедры философии Бурятского госуниверситета и отражены в публикациях автора:

1. Бадараев Д.Д. К характеристике современного монгольского общества // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты): Сб. ст. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.-С. 150-164.

2. Бадараев Д.Д. Особенности социальной структуры Республики Бурятия в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI века-// Олон улс судлал. -Улан-Батор, 2005.-№ 2.-С. 100-107.

3. Бадараев Д.Д. О социальной структуре Республики Бурятия на современном этапе развития общества // Вестник Бурятского госуниверситета / Сер. 16: Политология. Культурология. Вып. II. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2005. - С. 143-151.

Структура диссертации состоит из введения, двух глав, разделенных на пять параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы и трёх приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-стратификационная структура населения Монголии и Бурятии в изменяющемся обществе конца XX - начала XXI века"

Заключение

Трансформационные процессы конца XX века существенно затронули устои тех обществ, которые на протяжении 70 лет продвигались по социалистическому путй развития. Глубокие изменения в экономической и политической сферах весьма деструктивно, противоречиво сказались и на социальной сфере, внося качественные параметры изменения социальной, социально-стратификационной структуры населения Монголии и Бурятии. Помимо ранее существовавших классов и слоев — рабочих, крестьян, интеллигенции и служащих, переживающих распадные, деструктивные процессы, синхронно появились и новые социальные группы и слои населения, такие как политическая, экономическая элита, предприниматели, владельцы различных форм собственности, безработные, маргиналы, различные асоциальные группы. .'Основными элементами (объектами) социальной структуры в обоих обществах в трансформационный период постепенно становятся социальные группы и слои.

Самоидентификация опрошенных по иерархии социальной стратификации населения Бурятии показала: слой богатых - 2,4%, состоятельных - 20,3%, среднеобеспеченных - 33,2%, бедных - 22,3% и нищих - 17,7%. Сложной остается ситуация на рынке труда республики, реально сохраняется достаточно высокий уровень безработицы в семьях в сельской местности: у 42% в семье есть трудоспособные неработающие члены в количестве до трех человек. Это гораздо высокий показатель по сравнению с официальными данными Государственного комитета Республики Бурятия по статистике. Обнаруживается тенденция преимущественного развития непроизводственной сферы, более высокой занятости населения в сфере услуг и торговли, в бюджетной сфере, в то время как удельный вес занятых в производственной сфере незначителен. Доходы населения характеризуются высокой дифференциацией, 68% опрошенных имеют среднемесячный доход на одного члена семьи ниже прожиточного минимума, а децильный коэффициент на I квартал 2005 г. равен 13,1, тогда как в развитых странах он составляет 4-5. В структуре доходов населения кроме собственной и зарплаты других членов семьи важное место занимают социальные выплаты и доходы от ЛПХ. Большинство респондентов оценило социально-экономическое положение республики за последние пять лет как ухудшившееся и застойное, отсюда и проявляющееся сознание недоверия к нынешней власти. Вообще в системе репродуцируемой самоидентификации больше половины респондентов I республики показали безразличное отношение к политике.

В отличие от Республики Бурятия, для Монголии характерны следующие особенности структурно-стратификационных процессов. По самоидентификации монгольских респондентов относящие себя к богатым составили 5,3%, к состоятельным - 18,4%, среднеобеспеченным - 54,6%, бедным - 10,5% и нищим - 3,3%. По другим объективизированным источникам, среди монгольских респондентов бедные по доходу составили 38,8%. Большинство монгольских респондентов отметили, что с реформами они получили больше возможностей пополнить семейный бюджет, улучшить положение в сфере образования, здравоохранения и влиять на политику. Причем 69,7% указали на то, что на сегодня «все не так плохо и можно жить». Приватизация государственной и коллективной собственности привела к тому, что к 2003 году доля частной собственности в валовом внутреннем продукте страны составила 75%. Вместе с тем, многие монголы дают рыночной экономике негативную характеристику. В первую очередь это связано с рынком труда - с огромным количеством незанятого населения, особенно с высоким уровнем латентной безработицы. С закрытием и сокращением многих предприятий и организаций многие специалисты и рабочие оказались хроническими безработными, пытаются переквалифицироваться или пробовать себя в бизнесе. Многие из них предпочли вернуться к традиционному скотоводству. По данным исследования, 51,3% обследуемого населения имеют в семье взрослых трудоспособных неработающих членов в количестве до шести человек. Официальная регистрируемая Национальным статуправлением

Монголии безработица составила 3,4% на начало 2003 года, что совершенно не соответствует реальной социальной структуре современной Монголии. В реальной действительности переход на коммерциализацию в сфере здравоохранения, высшего, профессионального, частично и среднего образования также отрицательно сказался на социальном положении многих граждан Монголии. Сегодня большинство населения этого государства имеет незаконченное высшее, средне-специальное, полное и неполное среднее образование. Характерно, что в составе обследуемого нами населения лишь 9,9% опрошенных имели высшее образование. Наравне с экономическими реформами, крупные изменения происходят и в политической сфере Монголии. I

Наше исследование показало достаточно высокую степень участия монгольских респондентов в политике, при этом 20% из них указали, что ни Народно-революционной, ни Демократической партиям не симпатизируют, 17,7% респондентов отметили, что чувствуют свое участие в управлении аймаком, городом, а 19,1% респондентов - «чувствует свое участие в управлении страной».

В целом обобщающие положения предпринятого исследования представляются таковыми: во-первых, в обеих социальных структурах изучаемых обществ характерны общие типологизируемые процессы и явления I трансформационного периода. К ним относятся: интенсифицирующая социальная мобильность, миграция населения в урбанизированные центры, поляризация общества на богатых и бедных с одной стороны, а с другой - на собственников и многочисленную армию наемных работников, высокий уровень скрытой безработицы и напряженность на рынке труда, социальная аномия и депривация, недовольство со стороны населения проводимыми государством реформами.

Во-вторых, в условиях продолжающейся стагнации и социального кризиса в обоих обществах в последние годы наблюдается тенденция улучшения уровня I и качества жизни населения, о чем свидетельствуют рост реальных доходов, покупательской способности населения, что отражается в идентифицирующемся сознании населения.

В-третьих, констатируются основные отличительные структурообразующие черты этих обществ: основное монгольское население занято в кочевом скотоводстве и сфере услуг и торговли, а основное население Бурятии - в промышленности, сельском хозяйстве, учреждениях бюджетной сферы.

В-четвертых, в Монголии более глубоко и масштабно конституциируется институт частной собственности и слой собственников, тогда как в Бурятии основные формы собственности контролируются государством и муниципалитетами или же находятся во владении небольшого слоя собственников.

В-пятых, население Монголии функционирует политически более активно, чем население Бурятии; ;ва 15 лет экономических реформ монголы значительно быстрее адаптировались к новым рыночным условиям, чем население Бурятии, что, возможно, является следствием самостоятельной национальной государственности монгольской нации.

В-шестых, во всей противоречивости процессов трансформации социальной структуры отмеченных социумов, соотношения негативных и позитивных факторов, все-таки пока преобладающими остаются тяжелые стагнационные процессы.

Таким образом, проведенное исследование в основном подтвердило корректность гипотезных положений диссертации.

Список научной литературыБадараев, Дамдин Доржиевич, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Аитов H.A. Понятие «социальная структура» в современной социологии // СОЦИС. 1996. - № 7. - С.36-40

2. Алексеева М.С. Современная российская интеллигенция: мировоззренческие позиции в отношении религии (на материалах Республики Бурятйя): Автореф. дисс. к.с.н. Улан-Удэ, 2000. - 22 с.

3. Ангаева Ю.С. Изменение социальной структуры китайского общества в ходе экономической реформы. Дисс. к.соц.н. / ИМБиТ СО РАН. Улан-Удэ, 2000. - 147 с.

4. Арутюнян Ю.В. О трансформации социальной структуры постсоветской нации // СОЦИС. 1998. - № 4. - С.57-67

5. Бадараев Д.Д. К характеристике современного монгольского общества // Проблемы изменений социальных отношений среди народов-Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты): Сб. ст. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. - С. 150-164

6. Бадараев Д.Д. Особенности социальной структуры Республики Бурятия в изменяющемся обществе конца XX начала XXI века // Олон улс судлал. Улан-Батор, 2005.-№ 2. -С. 100-107

7. Бадминова О.С. Особенности изменения социальной структуры сельского региона в условиях перехода российского общества к рынку (на материалах Усть-ордынского бурятского автономного округа): Дисс. к.соц.н. /БГУ. Улан-Удэ, 2003. - 167 с.

8. Балдано М.Н., Митупов К.Б-М. Основные тенденции изменений социальной структуры в постсоветский период // Мир Центральной Азии. Т. II. - Ч. I. История. Социология: Материалы международной научной конференции. - Улан-Удэ, 2002. - С. 17-22

9. Беккер Г, Бесков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М., 1996 - 895 с.

10. Беленький В.Х. Класс наемных работников или рабочий класс? // СОЦИС.- 2005. №. 3 - С. 127-135

11. Беляева JI.A. В поисках среднего класса // СОЦИС. -1999. № 7. - С.72-77

12. Бильтрикова A.B. Бурятская интеллигенция на современном этапе: Автореф. дисс. к.с.н. / БГУ. Улан-Удэ, 1998. - 19 с.

13. Бойков В.Э. Ценности и ориентиры общественного сознания россиян /У СОЦИС. 2004. - № 7. - С.46-52

14. Буркина A.A. Изменение социальной структуры бурятской национальной интеллигенции в современных условиях. Автореф. дис. канд.соц.наук./ БГУ. Улан-Удэ, 1996. - 21 с.

15. Бурэнжаргал Т. Социальная структура Монголии в переходный период рыночной экономики. Дисс. (Ph.D). М., 2001. 159 с.

16. Бурэнжаргал Т. Социальная структура Монголии при переходе к рынку // Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций. Материалы международной научной конференции. М., 2002. С.82-87

17. Буряты. М.: Наука, 2004. - 633 с.

18. Бутенко H.A. Анкетный опрос как общение респондента с социологом. -М., 1989.- 176 с. '

19. Вебер М. Основные понятия стратификации // СОЦИС 1994 - № 5-С.147-156

20. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. JL, 1934, 233 с.

21. Галкин A.A. Тенденции изменения социальной структуры // СОЦИС. -1998. -№10. С.85-89

22. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // СОЦИС. 1992. -№9.-С. 112-123

23. Голенкова З.Т. Гражданское общество в России // СОЦИС. 1997. — № 3 - С.25-36

24. Голенкова З.Т. Социально-структурные преобразования в российскомобществе // Социокультурные трансформации второй половины XX векав странах Центральной и Восточной Европы. М., Институтtславяноведения РАН, 2002. С.88-106

25. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Поли- и монозанятые в российском обществе: социально-структурный анализ // СОЦИС. 2004. - № 2. -С.43-51

26. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной структуре российского общества // СОЦИС. 1999. - № 9. -С.22-32

27. Гомбо С., Монкбот О. О социальной структуре монгольского общества // СОЦИС.-2003.-№6.-С. 129-130I

28. Грайворонский В.В. О влиянии российской цивилизации на развитие монгольской цивилизации в XX веке // Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций. Материалы международной научной конференции. М., 2002. С.51-61

29. Дагбаева С.Д-Н. К социальной характеристике бедных в РеспубликеI

30. Бурятия // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты): Сб.ст. Улан-Удэ, 2004.-С. 122-132

31. Дмитриев A.B. Социальная структура современного общества // СОЦИС. 1993- № 9. - С.35-45

32. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1990.-575 с.

33. Емельянов И.Л. Изменение социальной структуры Забайкалья в современных условиях. Дисс. к.соц.н. / БГУ. Улан-Удэ, 1999. - 171 с.

34. Железняков A.C. Монголия в классических и современных схемах мировых цивилизаций // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Т. 4. -Улан-Удэ, 2000. - С.100-103

35. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: понятие, структура, статус // СОЦИС. 1995. -№ 1. - С.17-32

36. Заславская Т.И. , Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. - № 2. - С.5-23

37. Заславская Т.И. Стратификация современного российского общества // Экономические и социальные перемены. 1996. -№ 1. - С.7-15

38. Западная теоретическая социология 80-х годов. Реферативный сборник. М., 1989.-250 с.

39. Золхоева М.В., Затеев В.И. Теория социальной стратификации П.Сорокина: сущность, современные интерпретации. Улан-Удэ, 1998. -122 с.

40. Ильин В.И. Социальная стратификация. Сыктывкар, 1991 - 222 с.

41. Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // СОЦИС. 1992. - № 7. - С.62-72

42. Кряжев Е.А. Изменение социальной структуры рабочих промышленности в процессе перехода российского общества к рынку (на материалах Республики Бурятия): Автореф. дисс. к.с.н. / БГУ. Улан-Удэ, 2002. - 12 с.

43. Култыгин В.П. Исследования социальной структуры в переходных обществах (Историко-методологический обзор) // СОЦИС. 2002. - № 4. - С.121-129

44. Ламбаева И.А. Социальная структура населения Республики Бурятия // Мир Центральной Азии. Т.2. - 4.2. История. Социология: Материалы международной научной конференции. - Улан-Удэ, 2002. - С.68-72

45. Лапин Н.И. Трансформирующаяся Россия в социологических проектах РГНФ // СОЦИС. 2004. - № 11. - С. 137-143

46. Лапин Н.И. Пути развития России. М., 2000. - 187 с.

47. Мацкевич А.Ю. Об абстрактной интегральной схеме социальной структуры общества // Проблемы изменений социальных отношений среди народов Байкальского региона (теоретико-эмпирические аспекты): Сб. ст. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. - С.3-11

48. Митупов К.Б-М. Создание новой социально-классовой структуры Бурятии в 30-е годы // Актуальные проблемы истории Бурятии. Улан-Удэ, 1990. - С.78-81

49. Монголы в зеркале социологии. № 2. Улан-Батор, 2002. 67 с.

50. Монгольская Народная Республика. Справочник. М., Наука. 1986. С.22

51. Нимаев Д.Д. Этнические процессы у бурят в составе Российской империи // Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская. М.: Наука, 2004. С.57-62 ,

52. Общественные перемены Бурятии в условиях трансформации российского общества / ВСГТУ. Улан-Удэ, 1998. - 187 с.

53. Павленок П.Д. О понятийно-категориальном аппарате социологии // СОЦИС.- 2003. До 4. - С. 19-24

54. Предварительные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года: стат.сборник / КГС РБ Улан-Удэ, 2003. - 20 с.

55. Попова И.П. Десятилетие адаптации // Свободная мысль XXI. - 2005. -№ 7. - С.93-108

56. Попова И.П., Седова H.H. Дополнительная занятость в успешных адаптационных стратегиях населения // СОЦИС. 2004. - № 2. - С.31-43

57. Радаев В.В. Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект экспресс, 1996. 237 с.

58. Рандалов Ю.Б., Будаева Ц.Б. Социальная инфраструктура региона: Проблемы развития (на примере Бурятской АССР). Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1989. - 72 с.

59. Рандалов Ю.Б. Об изменениях в социальной структуре бурятского населения // Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. Ул!ан-Удэ, 1996. - С. 13-17

60. Рандалов Ю.Б. Проблемы изменения социальной структуры бурятского народа в новейший период // Проблемы нового этапа культурного возрождения народов Бурятии. Улан-Удэ, 2001. - С.3-11

61. Рандалов Ю.Б. Этносоциальные и этнополитические процессы в среде бурятского народа // Буряты / Отв. ред. J1.J1. Абаева, H.J1. Жуковская. М.: Наука, 2004. С.568-577

62. Республика Бурятия государство в составе Российской Федерации (к 75-летию образования). - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1998. - 162 с.

63. Россия трансформирующееся общество / Под редакцией В.АДдова. М.: Издательство «КАНОН- пресс-Ц», 2001 - 640 с.

64. Русские в Бурятии: история и современность / Отв.ред. В.И. Затеев. -Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2002. — 578 с.

65. Руткевич М.Н. Социальная структура. М.: Альфа-М., 2004. - 272 с.

66. Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского общества // СОЦИС.- 2004. № 12. - С.41-46

67. Рупен Р. Монголы двадцатого века. Улан-Удэ, - 2004. - 81 с.

68. Санжиев Г.Л. Переустройство социальной структуры кочевых народов в XX веке // Мир Центральной Азии. Т. II. - Ч. I. История. Социология:I

69. Материалы международной научной конференции. Улан-Удэ, 2002. -С.138-143

70. Скрынникова Т.Д. Богол в социальной стратификации монгольского общества периода империи // Монгольская империя и кочевой мир. -Улан-Удэ, 2004. С.287-334

71. Современное положение бурятского народа: Материалы научно-практической конференции. Улан-Удэ, 1996. - Вып.2. - 60 с.

72. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М.: Политиздат. 1992. -350 с.I

73. Сорокин П. Система социологии. Т. 1-4. Сыктывкар, 1991.

74. Социальная структура населения Сибири. Новосибирск, 1970. - 171 с.

75. Социальная структура сельского населения. Выпуск 1- М., 1976. 173 с.

76. Социальное расслоение и социальная мобильность. М., Наука, 1999. -191 с.

77. Статистический ежегодник по Республике Бурятия. Улан-Удэ, 2002.

78. Тихонова НЕ., Давыдова Н.М., Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества // СОЦИС. 2004. - №6. -С.120-130

79. Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М., РОССПЭН. 1999. 320 с.

80. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Отв. ред. Голенкова З.Т. 2-е изд. М., 1998. 481 с.

81. Улзийсайхан Д. Интеллигенция Монголии: проблемы формирования (социально-философский аспект): Автореф. дис. к.ф.н. / БГУ. — Улан-Удэ, 1995.-23 с.

82. Харитонова Е.Г. Социальная структура и социальная мобильность населения Восточной Сибири // Проблемы нового этапа культурного возрождения народов Бурятии. Улан-Удэ, 2001. - С.85-96

83. Хараев Б.В. Динамика изменений этносоциальной структуры региона. Дисс. к.ф.н. / БГУ. Улан-Удэ, 1997. - 136 с.

84. Харитонова Е.Г., Гайдис В.А. Социальная структура и образ жизни (некоторые аспекты взаимосвязи) // Социальная структура и образ жизни населения Бурятии. Улан-Удэ: БНЦ СО АН СССР, 1990. - С.32-48

85. Харитонова Е.Г., Митупов К.Б-М. Влияние демографических процессов на воспроизводство социальной структуры Бурятии // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Т. 2. -Улан-Удэ, 2000. - С.166-169

86. Х.Гундсамбуу. Социологические проблемы социальной стратификации Монголии в переходный период: Автореф. дис. док. соц. наук. Улан-Батор, 2004. - 34 с.

87. Ц.Цэцэнбилэг. Проблемы модернизации монгольского общества. Улан-Батор, 2002.- 148 с.I

88. Чепак O.A. Изменение социальной структуры сельского населения в процессе реформирования российского общества (на материалах РБ). -Дисс. к.соц.н./БГУ. Улан-Удэ, 2004. - 186 с.

89. Штайнкамп Г. Социальная структура и личность: проблемы дифференциации и интеграции макро-, мезо- и микроуровней социального анализа // Проблемы теоретической социологии. Вып. 2: Сб. статей. СПб., 1996. С. 169-170

90. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа,методы. М., 1987. - 248 с.t1. На монгольском языке

91. БНМАУ-ын нийгмийн бутэц (Социальная структура Монгольской Народной Республики). УБ., Изд-во AHM, 1984. 313 с.

92. Монголын нийгмийн бутцийн дотоод ялгарлын социологийн асуудал. Кафедра социологии МонГУ. Улан-Батор, 2001. - 56 с. (Социологические проблемы внутренней дифференциации социальной структуры монгольского общества).

93. Монгол улсын статистикийн эмхтгэл. (Статистический ежегодник Монголии). Улан-Батор, 2003. - 323 с.

94. Нийгмийн шинэчлэл: амьдралын хэв маягийн оорчлолт. (Обновление общества и изменение стиля жизни). УБ., 2001. 207 с.

95. Н.Хавх. Оуютан залуучуудын нийгмийн харилцааны гун ухааны агуулга. (Философское содержание социальных отношений в среде студентов). -Улан-Батор, 2002. - 178 с.

96. Монхбат. Нийгмийн социаль бутцийн социологи. (Социология социальной структуры общества). УБ., 2000. 135 с.

97. X. Гундсамбуу. Монголын нийгмийн давхраажил: хогжил, хандлага (XX зуун) (Социальная стратификация современной Монголии: развитие, тенденции). Улан-Батор, 2002. - 660 с.1. На английском языке

98. Barber В. Social Stratification. NY. 1957 P. 3.

99. Darendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. L. 1969. P. 176

100. Davis K, Moore, W. Some Principles of Stratification//Class, Status and Power/ Edited by R.Bendixand S.M. Lipset-New York: London, 1966. P. 47-48

101. Giddens A. The Class Structure of the Advanced Societies. L., 1977. P.103.

102. Kh.Gundsambuu. Social stratification in contemporary Mongolian society. Ulaanbaatar, 2002. 200 p.

103. Kh.Gundsambuu. Stratification of rural population in modern Mongolia// Dialogue among civilizations: interaction between nomadic and other cultures of Central Asia: papers of international symposium. — Ulaanbaatar, 2001.-P. 192-199I

104. Lenski G.E. Power and Priviledge. A theory of sosial stratification. N.Y., 1966. P.45-46

105. Parsons T. Arevised analytical approach to the theory of social stratification// Class, Status and Power / Ed. by Lipset. New York, 1953.

106. Tumin M. Some'Principles of Stratification. A Critical Analysis. American Sociological Review, vol. 18. P. 3871. Электронные сайты109. http://egov-buryatia.ru110. http://www.nso.mn