Социальное сиротство: условия, механизмы и динамика эксклюзии

Астоянц, Маргарита Сергеевна

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Социальное сиротство: условия, механизмы и динамика эксклюзии

Год: 2007
Автор научной работы: Астоянц, Маргарита Сергеевна
Ученая cтепень: доктора социологических наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 22.00.06

Диссертация по социологии на тему 'Социальное сиротство: условия, механизмы и динамика эксклюзии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальное сиротство: условия, механизмы и динамика эксклюзии"

На правах рукописи

АСТОЯНЦ Маргарита Сергеевна

СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО:

УСЛОВИЯ, МЕХАНИЗМЫ И ДИНАМИКА ЭКС КЛЮЗ ИИ (СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ)

Специальность 22.00.06 - социология культуры, духовной жизни

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

ООЗ 1В4-02Э

Ростов-на-Дону - 2007

003164029

Диссертация выполнена в Педагогическом институте ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» на кафедре социологии и политологии

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Радовель Михаил Рувинович

Официальные оппоненты

доктор социологических наук, профессор Бондаренко Ольга Владимировна; ГОУ ВПО «Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт)»

доктор педагогических наук, профессор Сорочинская Елена Николаевна; ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»

доктор социологических наук, профессор Ярская-Смирнова Елена Ростиславовна

ГОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет»

Ведущая организация:

Институт социально-политических исследований Российской академии наук

Защита состоится ¿^£¿£¿^/2007 г. в ч на заседании дис-

сертационного совета по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук Д. 212.208 19 по социологическим наукам при ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу 344082, г. Ростов-на-Дону, ул Большая Садовая, 33, ауд 202

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу Ростов-на-Дону, ул Большая Садовая, 33

Автореферат разослан «Д5» ноября 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета

Хоронько Л .Я

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА. РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В современном российском обществе существует колоссальный разрыв в обеспеченности различных групп населения экономическими, социальными, культурными, властными, квалификационными и иными видами ресурсов Особенно тревожно, что у определенной части россиян эти ресурсы практически полностью отсутствуют А значит, некоторая часть российского населения не просто бедна - она оказалась на периферии социального пространства, практически утратив связи с остальной частью общества И в этом случае можно говорить о его социальном исключении (социальной эксклюзии), под которым Э. Гидденс понимал «механизм, отделяющий группы людей от главного социального потока»1

Сегодня чаще всего проблемы социального исключения рассматривают в экономическом аспекте, обращая внимание на низкий уровень доходов, материальную необеспеченность и безработицу. Однако не менее важен и социокультурный аспект эксклюзии' ведь исключение — это не только бедность, но и депривированность основных социальных и культурных потребностей В современном российском обществе усиление экономического и социального неравенства сопровождается социокультурным расколом и является серьезной угрозой его стабильности. Вполне вероятно, что непринятие мер по преодолению исключения может привести к тому, что часть населения будет выпадать из процессов общественного развития, скатываясь в состояние стагнации и полной социальной зависимости

Социальная эксклюзия углубляется в тех случаях, когда разрушается со-циетальность, возникает аномия и нарастает дцсфункциональность социальных институтов. Именно это и произошло в конце 90-х гг XX в. в России. Трансформация социально-экономических условий жизни, поляризация доходов привела к глубокой дифференциации российского общества и тяжело отразилась на состоянии практически всех групп и слоев населения и, в первую очередь, на детях, которые оказались наименее защищенной и наиболее пострадавшей категорией. Кризис повлек за собой утрату жизненных смыслов, разрушение системы ценностей, которые задают ориентиры развития личности и общества Ценностный хаос повлиял и на функционирование основных институтов общества, среди которых институты первичной социализации личности ребенка — семья и школа.

Детская безнадзорность, беспризорность, социальное сиротство - наиболее тревожные характеристики современного российского общества Однако сиротство не назовешь новым социальным явлением* оно существовало и, вероятно, будет существовать всегда Наблюдая его в динамике, можно заметить, как более или менее спокойные периоды сменялись бурными всплесками в тяжелые революционные и военные годы - количество сирот и

1 Guldens A The Third Way The Renewal of Social Democracy - Cambridge Polity Press, 1998 P 105

беспризорных детей резко возрастала в годы политических, экономических, социальных потрясений

Данные о количестве оставшихся без попечения родителей и безнадзорных детей в современной России различны - от 725,2 тыс человек по данным Минобразования2 до 4 млн по оценкам независимых экспертов3, но все источники единодушно утверждают, что количество таких детей возрастает с каждым годом Ежегодно выявляется свыше 100 тыс детей, оставшихся без попечения родителей, большинство из которых — социальные сироты, отобранные у родителей, не выполняющих свои обязанности по воспитанию и содержанию детей, или оставленные родителями по тем или иным причинам. Если во второй половине XX в. сироты в нашей стране проживали в учреждениях преимущественно Двух типов: в детских домах и школах-интернатах, то сегодня помимо того функционирует множество разнопрофильных учреждений социальных приютов, реабилитационных центров, центров психолого-педагогической помощи и т.д Дети при живых родителях вынуждены жить вне дома — в детских домах, приютах, интернатах.

Сегодняшние воспитанники интернатных учреждений отличаются от своих «собратьев», поступавших в детские дома послереволюционных или военных лет Потеряв семью в период социально-экономических потрясений -революции, кровопролитных войн, большинство детей имели опыт нормальной семейной жизни в крестьянской, рабочей, ремесленной семье, где усваивали культурные нормы, традиции, осваивали социальные роли, т е накапливали необходимый социальный и культурный капитал Сегодня ребенок-сирота жил с родителями под одной крышей, зачастую так и не узнав, что такое нормальная, благополучная семья, и уже на этапе ранней социализации был лишен необходимых экономических, социальных и культурных ресурсов.

И хотя ребенок испытал эксклюзию, проживая в неблагополучной семье, то не лучше обстоит дело и с теми детьми, которые попадают в учреждения государственной поддержки детства. Несмотря на то, что сегодня интернатные учреждения не являются полностью закрытыми, изоляция детей от общества, его культурных ценностей сохраняется В то время как ученые и специалисты-практики, работающие в интернатных учреждениях, разрабатывают и применяют инновационные методы реабилитации, уже долгие годы результаты социализации выпускников интернатных учреждений весьма неутешительны, дети-сироты часто оказываются в положении изгоев и продолжают испытывать социальную эксклюзию во взрослой жизни И ответа на вопрос, в чем же причина отсутствия долгосрочной результативности казалось бы действенных методов социальной помощи детям-сиротам, пока не найдено.

2 Дети-сироты выявление и устройство (основные тенденции) // Вестник образования -2005 -№ 16 -С 3

3 Сколько в России беспризорных? // Комсомольская правда 2002 24 янв

роль в воспроизводстве/преодолении исключения детей-сирот играет идеология, на основе которой формируется государственная социальная политика Так детская безнадзорность и беспризорность стали определяться как социальная проблема и получили большой общественный резонанс именно после того, как в 2002 г ее сформулировал и поставил перед чиновниками страны Президент Российской Федерации В В. Путин

В современной России вследствие перехода от преимущественно коллективистской системы ценностей к индивидуализму и признанию приоритета прав человека постепенно меняются представления о том, какая форма устройства детей-сирот будет наиболее соответствовать интересам самого ребенка Наряду с самыми популярными формами устройства детей-сирот и оставшихся без попечения родителей — опекой/попечительством (в 2004 г было устроено 51,3% от общего числа выявленных детей) и размещением в государственные учреждения (31%) - постепенно развивается институт приемной семьи (1,2%), создаются детские дома семейного типа4

И хотя наилучшей формой устройства детей-сирот сегодня признается семейная, массовая деинституализация воспитания детей-сирот в России пока невозможна К сожалению, еще долгое время интернатные учреждения будут оставаться основным институтом социализации детей-сирот, обойтись без них мы пока не готовы Изучение жизненных практик детей-сирот в условиях интернатного учреждения поможет понять истинное положение вещей, минимизировать неблагоприятные последствия пребывания ребенка в учреждении и сделать все возмбжное для его успешной социализации Однако социокультурные аспекты социальной эксклюзии детей-сирот в настоящее время социологически не акцентированы, а идеология и практики исключения не подвергнуты социокультурной интерпретации

Таким образом, заявленный социокультурный ракурс исследования процесса социальной эксклюзии детей-сирот в современном российском обществе обладает практической и теоретической актуальностью Теоретический аспект проблемы предполагает осмысление глубинных истоков и механизмов, особенностей протекания процесса исключения детей-сирот Практический (в частности, социально-политический) аспект не менее актуален и состоит в необходимости социокультурной интерпретации социального сиротства для определения возможных путей преодоления социального исключения

Степень разработанности проблемы. Истоки теории социального исключения можно обнаружить в макроэкономических теориях, в концепции стратификации, опирающейся на идеи К Маркса и М Вебера, а также в теории структурации Э Гидценса и концепции социальных изменений П Штом-пки Свою концепцию инклюзии развивал и Н. Луман, отводя функциональным системам решающую роль в воспроизводстве эксклюзии/инклюзии

Концепция социальной эксклюзии, широко распространившаяся во второй половине XX в в Западной Европе (и особенно в Великобритании), сегодня весьма активно обсуждается как в социально-политических, так и в на-

4 Дети-сироты выявление и устройство {основные тенденции) - С 4, 8

учных дискуссиях. Проблеме социального исключения уделяли внимание такие известные политики, как Тони Блэр и Барбара Роче; ей посвящены многочисленные работы современных зарубежных ученых П. Абрахамсона,

B.Джадца, Дж. Дэвиса, Н Кабира, Р. Кастеля, Р. Левигас, Р. Листера, Дж. Перси-Смита, С. Погама, Р. Рэцдольфа, X. Сильвер и многих других5. В их работах проанализирован концепт «социальное исключение», выделены важнейшие признаки этого процесса и состояния, обоснованы особенности использования концепта исключения и его отличия от родственных понятий бедности и неравенства, определены важнейшие сложности и проблемы, возникающие в связи с применением данного концепта, дискутируются подходы к изучению проблем исключения в современных обществах. В работах британских ученых социальное исключение определяется относительно самого процесса исключения, людей, которые вовлечены в него, и социального мира, в котором протекает этот процесс.

В последнее десятилетие отдельные аспекты социального исключения нашли свое отражение и в работах российских ученых. Здесь необходимо выделить наиболее важные для нас и посвященные широкому осмыслению и изучению проблем социального исключения в российском обществе работы Ф. Бородкина6 и Н. Тихоновой; анализ методологии исследования социальной эксклюзии В. Шмидт; исследования исключенных групп или территорий Т. Бараулиной, Р. Емцова, Ю Зубок, О. Карпенко, М. Локшина, Н. Черниной,

C. Ярошенко, Е. Ярской-Смирновой и др.

Продуктивными для нашего исследования стали идеи междисциплинарного анализа социальной эксклюзии, предложенные В Шмидт7 Автор считает, что многоуровневый характер проблемы эксклюзии обусловливает междисциплинарный характер ее изучения и предлагает исследовать социальное исключение не только в рамках экономического или социологического подходов, которые позволяют заниматься изучением проблемы на мезоуровне, но и привлекать политико-правовой и психологический подходы

Наиболее известными и авторитетными в этом направлении являются исследования социальной стратификации в современной России, предпринятые Н В. Тихоновой8. В своих работах она делает вывод о формировании но-

5 См, например Лбрахамсон П Социальная эксклюзия и бедность // Общественные науки и современность - 2001 - № 2, Погам С. Исключение социальная инструментали-зация и результаты исследования И Журнал социологии и социальной антропологии Т II. Специальный выпуск Современная французская социология -1999

6 Бородкин Ф U. Социальные эксклюзии // Социологический журнал - 2000 - № 3/4, Бородки» Ф М Преодоление социальной эксклюзии новые подходы // Россия, которую мы обретаем У отв ред Т.И Заславская, 3 И Калугина. - Новосибирск: Наука, 2003

1 Шмидт В Междисциплинарный подход к проблеме социальной эксклюзии // Журнал исследований социальной политики -2004 -Т 2 -№4 -С 547-566

8 См, например Тихонова Н Е Социальная эксклюзия в российском обществе // Общественные науки и современность — 2002 - № 4, Тихонова Н Е Социальный капитал как фактор неравенства // Общественные науки и современность - 2004 - № 4, Давыдова]! М, Тихонова НЕ Методика расчета ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социологические исследования -2006 -№2.

вой структуры российского общества, в которой образовался значительный слой социально исключенных, качественно отличающийся от привычной для россиян группы бедных Чтобы уточнить, кто же может быть отнесен к категории исключенных, Н.Е. Тихонова адаптировала индикаторы социальной эксклюзии, используемые зарубежными исследователями (в частности, П Абрахамсоном), и применила их для изучения бедных российских домохо-зяйств Хотя работы Н Е. Тихоновой, на наш взгляд, скорее могут быть отнесены к предметному полю экономической социологии, многие из ее методологических находок мы смогли применить в анализе социокультурных условий эксклюзии, при разработке типологии исключенных групп современного российского общества

Привлеченный в данной работе ресурсный подход к исследованию социального исключения опирается на теорию неэкономических форм капитала П Бурдье (изложенную как в переводах Н.А. Шматко, так и в ее собственных интерпретациях идей П Бурдье), Д Коулмена, Г. Беккера и др и систематизируется в работах В.В Радаева, Т И. Заславской, Н Е Тихоновой Концепция неэкономических форм капитала П. Бурдье развивает классическое представление о ресурсах человека, влияющих на его статус и стратегию преодоления жизненных трудностей, что также находит отражение в понятии ресурсов клиента социальных служб (М Мердак, М Сипорин и др.) и может быть использована для изучения исключенных индивидов (групп)

Поскольку в нашей работе исследуются проблемы социального сиротства, то среди теоретических источников мы обращаем особое внимание на те, в которых затрагиваются проблемы эксклюзии этой группы населения. Отдельные ученые считают, что все дети могут считаться социально исключенными. Английские социологи Дж Дэвис, Дж Миллар, Э Праут, Т Ридж, А Тис-дейл, М. Хилл подчеркивают тот факт, что дети составляют одну из самых управляемых групп в обществе, потому что лишены возможностей социального и политического участия и не представлены во властных структурах

9 Bilson A, Harwrn J Gatekeeping Services for Vulnerable Children and Families in the Changing Minds, Policies and Lives UNICEF/World Bank series UNICEF Innocenti Research Centre - Florence, 2003 Online http //www umsef org, Bilson A, Markova G, Pet-rova M Evaluation Report on Take Me Home 2 Project // Save the Children - Sofia, 2003 Online http//www unisef org

разования) Однако ряд ученых - Э. Беббингтон, Б Гиллхэм, Э. Ламби, Дж Майлз, М Руни, Г. Тэннер, Д Фаррингтон, А. Фримэн, Б. Чиун, С Эск-вит и др — в первую очередь обращают внимание на бедность, безработицу, тяжелые жизненные условия семей, из которых были изъяты дети, и выявляют связь социального неблагополучия с насилием в семье и подростковой делинквентностью

Социальное исключение и стигматизация воспитанников интернатных учреждений рассматриваются в работах зарубежных психологов, педагогов, социологов, причем речь идет не только о массовых учреждениях российского типа (хотя количество воспитанников в зарубежных интернатных учреждениях на порядок ниже), но и о проблемах фостерных семей (в российском профессиональном дискурсе их также называют семейными воспитательными группами). В этом вопросе мы опирались на исследования Й. Лаигмейера и 3. Матейчика, Э Бильсона и Р. Баркер, А Берриджа и А. Броди, А. Синклера и А. Гиббса, К Байта, С Хайдена, Дж Годдарта, С Горина и К. Ван дер Спека, Э. Кендрика, М Косонена, Т Риджа и Дж Миллар, Ф Поллата и П Фарелла, Р Эмонд и др10

Британские ученые Д Болдуин, Б. Коле, В. Митчел, Э. Хет, С Чьюинг и др утверждают, что дети-сироты продолжают испытывать исключение и во взрослой жизни, когда сказывается недостаточно высокий уровень образования, отсутствие профессиональных навыков. Интересный опыт социальной инклюзии выпускников интернатного учреждения описали С. Джексон и П Мартин, считая важнейшими факторами преодоления исключения наращивание социальных и культурно-образовательных ресурсов воспитанников

Рассматривая социальную эксклюзию детей-сирот в аспекте этапов их социализации, мы обращаемся к трудам как зарубежных (Ф Гидцингс, Т. Парсонс, Дж. Мид, Ч. Кули, А Маслоу, К Роджерс, Н Смелзер, П. Бергер, Т Лукман и др)11, так и отечественных (Г.М. Андреева, С.А Беличева, Л И. Божович, Л С- Выготский, Я.И Гилинский, Н Ф. Голованова, И С. Кон, А В. Мудрик, М.М Плоткин, С И. Щеглова, В А. Ядов и др )12 ученых, посвященных общим проблемам социализации и социологии детства

10 Btlson А, Barker Я Parental contact with children fostered and in residential care after the Children Act 1989 // British Journal of Social Work - 1995 - № 25 (3), Ridge T, Millar J Excluding children Autonomy, friendship and the experience of the care system // Social Policy & Administration -2000 -№34(2) -P 160-175

11 См, например История социологии в Западной Европе и США Учебник для вузов / Отв ред Г В Осипов - М - НОРМА, 2001, Бергер П, Лукман Т Социальное конструирование реальности Трактат по социологии знания - М Медиум, 1995

12См, например Голованова НФ Социализация и воспитание ребенка - СПб, 2004, Кон И С, Ребенок и общество - М Academia, 2003, Щеглова С Я. Трансформация детства в современном российском обществе и императивы развития государственной политики в интересах детей // Журнал исследований социальной политики - 2004 -Т 2 - X» 2, Ядов В А Личность в условиях модернизации // Человек - 1991 - № 3, Мудрик А В Социальная педагогика Учебник для сгуд пед вузов / под ред В А Сла-сгенина - М, 2002

Данные отечественных исследователей Е Бреевой, Н Бинеевой, И Дементьевой, Л Дулиновой, О Исуповой, С Кабанова, И. Назаровой, В. Ослон, Г Семья, В Слуцкого, С Стивенсон и др позволяют сделать вывод о правомерности применения понятия социального исключения по отношению к детям-сиротам в России13 Накопленный отечественными педагогами и психологами опыт в области социализации и реабилитации детей-сирот, способствующих их социальной инклюзии, нашел свое отражение в работах К А Абульхановой-Славской, И Е Байтингера, И А Бобылевой, Л.И Божо-вич, М И Буянова, Л Н Галигузовой, О А Дорожкиной, И В Дубровиной, Н.П Ивановой, Г М Иващенко, Л С Кочкиной, М И. Лисиной, В С. Мухиной, ЛЯ Олиференко, В.Н Ослон, ТН Подцубной, А.0 Поддубного А.М Прихожан, А Г Рузской, Н.Н Толстых, Е Н Сорочинской, О В. Степанова, Е Е Чепурных, В И. Шишовой, Т И. Шульги и др 14

Близкими к проблематике нашего исследования являются работы Ю А Зубок, посвященные проблемам социального исключения детей и молодежи в современной России В них акцентируется внимание на социальном исключении молодежи как следствии ее конфликта с социальной системой на всех уровнях в ходе становления молодежи как субъекта социального воспроизводства15

В то же время социокультурные аспекты социальной эксклюзии остаются мало изученными отечественными социологами Первой крупной (и, пожалуй, пока единственной) научной работой, посвященной изучению социокультурных аспектов эксклюзии, стала монография Е.Р Ярской-Смирновой «Социокультурный анализ нетипичности»16, в которой она определяет социальное исключение, связывая его с процессами депривации, и рассматривает практики социального исключения в отношении людей с ограниченными возможностями Однако разработка социокультурного ракурса анализа проблемы социального исключения в настоящее время не реализована в виде целостного социологического анализа

Тем не менее, зарубежными и отечественными учеными предложен ряд подходов к пониманию феномена культуры философский (В Ж Келле и

13 См , например Бреева Е Б Социальное сиротство Опыт социологического обследования // Социологические исследования - 2004 - № 4, Кабанов С Н Социальное сиротство детей и подростков в современной России (социологический анализ) Автореф дис канд социол наук - М, 2002, Назарова И Б Возможности и условия адаптации сирот//Социологические исследования -2001 -№4

14 См , например Мухина В С Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях Воспитание и развитие детей в детском доме - М, 1996, Поддубная ТН, Поддубный А О Управление системой социальной защиты детства -Ростов н/Д, 2005, Сорочинская Е Н Словарь-справочник по курсу «Социальная педагогика» - Ростов н/Д, 1998, Чепурных Е Е Преодоление социального сиротства в России в современных условиях//Сироты России право ребенка на семью -М,2001

15 Зубок Ю А Исключение в исследовании проблем молодежи // Социологические исследования — 2001, Чупров В И, Зубок Ю А Молодежь в общественном воспроизводстве проблемы и перспективы - М, 2000

16 Ярская-Смирнова Е Р Социокультурный анализ нетипичности - Саратов, 1997

М Я. Ковальзон, Ю.М. Резник), деятельностный (М.Р Радовель и Г С. Денисова, Г В. Драч) и антропологический (К. Гирц, Дж. Б. Томпсон), развивается социология культуры (Д. Крейн, Л. Ионин, Ф. Тенбрук) - и эти идеи являются весьма плодотворными для реализации нашего исследования. Так, представление о сущности социокультурного как единстве культурного и социального было разработано в рамках социокультурного подхода П Сорокина17; теории социокультурного поля П. Штомпки18; идеях социокультурного подхода современных российских ученых Н.И. Лапина19 и A.C. Ахиезера20. В этом же русле работал и К Гирц, утверждавший необходимость рассмотрения любого явления в рамках социокультурного контекста21 (идея, приводящая к необходимости синтетического контекстуального анализа).

В трудах М. Вебера, Г Зиммеля, Ж. Бодрийара, Ф Тенниса предложено глубокое исследование социокультурных феноменов и процессов, свойственных городскому и сельскому образу жизни, что открывает возможность исследования особенностей проявления социальной эксклюзии в социокультурном контексте городского и сельского типа поселений.

Анализируя социокультурные условия воспроизводства эксклюзии, мы обратились к тем работам, в которых рассматриваются проблемы социальной политики и социального государства. Социальное благосостояние, социальное развитие и социальная политика получили свое теоретическое осмысление в трудах Д Вейт-Уилсона, X Ламперта, Л. Эрхардта, Г. Эспиннг-Андер-сена и др.22 Ими проанализирован теоретический концепт «социальное государство», особенности социальной политики в западных развитых демократиях, ее издержки и преимущества, функции и дисфункции. Вопросы социального развития и социальной политики в России отражены в работах Е.Ш. Гонтмахера, Н.В. Зубаревич, Е И. Холостовой23 и ряде других. Противоречия рационального и этического подхода к социальной работе также раскрываются в произведениях 3. Баумана

Важным аспектом социокультурного анализа эксклюзии является анализ политического дискурса о сиротстве. Идеи дискурсивного подхода изложены в работах Л Альтюссера, Л. Витгенштейна, Ж Дерриды, Ж. Лакана, П Рике-

17 Сорокин П Человек, цивилизация, общество - М, 1992

18 Штомтса П Социология социальных изменений / пер с англ под ред. В А. Ядова. -М Аспект Пресс, 1996

19 Лапин НИ Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры II Социологические исследования -2000 -№5 -С 3-12

20 Ахиезер А С Россия критика исторического опыта. — Т 1 — Новосибирск, 1997

21 Гиртц К Насыщенное описание о природе понимания в культурной антропологии // Антология исследований культуры - Т 1 -СПб Университетская книга, 1997

22 См, например Эрхардт Л Благосостояние для всех - М. Дело, 2001, Вейт-Уипсон Д Государство благосостояния проблема в самом понятии // Pro et Contra. - 2001 - Т 6 -№3

23 См, например Гонтмахер Е Ш Российская социальная политика как сфера взаимной ответственности государства, бизнеса и гражданского общества // SPERO - 2004 -№ 1, Xonocmoea Е И Социальная политика. - М ИНФРА-М, 2001

ра, М Фуко, Н Филлипа, Т Лоуренса, С. Харди и др 24 (хотя особую роль языка в упорядочении и воспроизводстве социальной реальности также отмечали Э. Дюркгейм, П. Бергер и Т Лукман) Применение анализа дискурса в российской социологии еще не получило достаточно широкого распространения, однако следует назвать наиболее интересные для нас как содержательно, так и методологически, работы по исследованию проблем этнизации миграции О. Карпенко, особенности конструирования дискурса социальных проблем в СМИ И Г Ясавеева, изучение дискурса «социального материнства» в 1930-1950-е гг. Ю Градсковой, сравнительный анализ англоамериканского и российского культурных подходов в дискурсе о ювенальной делинквентности А П Михайлова, анализ дискурса инвалидности П В Романова и Е.Р Ярской-Смирновой.

Теоретической основой анализа социокультурных практик является теория культурных изменений М Вебера, которая определяет культуру как двигатель социального развития. Теоретическое обоснование анализа практик изложено в работах Э. Гидденса25 и П. Бурдье26, которые стремились подчеркнуть значимую роль личности как субъекта социальных изменений Изучая практики, мы апеллируем к категории «повседневность», поскольку анализ ежедневных, обыденных практик людей, воспринимающих мир с позиции личного опыта, позволяет, по меткому выражению И В Давыдовой, увидеть то, что «все видели, но не замечали». Эти практики могут воспроизводить социальное исключение или способствовать интеграции детей-сирот в общество

Традиционно изучение практик происходило в рамках французской социологической школы, наибольшую известность которой принесла модель дисциплинарного общества М Фуко27 Основными дисциплинарными практиками у М Фуко являются типизация и стигматизация, при этом дисциплинарная власть помещает исключенных в исправительные заведения, психиатрические клиники, приюты Идеи М Фуко дополнил МДе Серто, предложивший понятие «тактик», представляющих собой практики сопротивления власти М.Де Серто утверждал, что сопротивление «подавляемых» не только позволяет им выжить, но и вносит свой вклад в установление существующего порядка28 Длительное включенное наблюдение за пациентами в психиатрической клинике позволило другому известному социологу И Гоффману разработать концепцию «тотальных институтов» — закрытых сообществ, обитатели которых при помощи определенных процедур и особенностей органи-

24 См, например Витгенштейн Л Философские исследования // Философские работы в 2т - М, 1994, Рикер П Герменевтика и метод социальных наук//Герменевтика Этика. Политика - М, 1995, Фуко М Археология знания - Киев, 1996

25 Гидденс Э Устроение общества / пер с англ - М Академический проект, 2003

26 Бурдье Я Практический смысл / пер с фр, общ ред Н А Шматко - М Институт экспериментальной социологии - СПб Алетейя, 2001

27 Фуко М Надзирать и наказывать рождение тюрьмы -М Ad Marginem, 1999 2iCerteauM de The Practice of Everyday Life -Minneapolis University of Minnesota Press,

1998

зации жизни как бы «отливаются в одинаковые формы»29, пригодную для описания жизни ребенка в интернатном учреждении

Таким образом, зарубежной и отечественной наукой накоплен значительный эмпирический и методический потенциал для рассмотрения заявленной темы диссертационной работы Притом, что отечественными учеными проведено большое количество исследований, посвященных проблемам социального сиротства в современной России, большинство этих работ сосредоточены на анализе личностных особенностей детей-сирот, изучении структурных и институциональных факторов сиротства либо направлены на разработку мер по реабилитации и социализации детей-сирот.

В то же время зарубежными учеными разработана концепция социальной эксклюзии, которая только начинает применяться в работах отечественных социологов. Однако социальное сиротство в современном российском обществе не интерпретировано в категориях социальной эксклюзии/инюпо-зии, не проведен социокультурный анализ процесса социального исключения дегей-сиропг, не выявлены условия и механизмы воспроизводства эксклюзии. Данное диссертационное исследование направлено на восполнение этого пробела в отечественной социологической науке.

Объектом исследования является социальная эксклюзия детей-сирот в современном российском обществе.

Предметом исследования выступают характеристики процесса социального исключения детей-сирот, условия и механизмы его воспроизводства в социокультурном поле современной России.

Гипотеза исследования состоит в том, что характеристики процесса социальной эксклюзии детей-сирот (масштаб, глубина и пр.) существенно зависят от социокультурного и социально-исторического контекста в его своеобразии и динамике. Влияние социокультурного контекста на процессы социального исключения обнаруживается на всех этапах социализации детей-сирот и отчетливо проявляется в повседневных практиках исключения и в политическом дискурсе. Поэтому преодоление социальной эксклюзии требует не только применения специальных инклюзивных мероприятий, но и преобразования социокультурных практик, придания им гуманистического характера.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является интерпретация социокультурных оснований формирования и воспроизводства социальной эксклюзии детей-сирот в условиях трансформации российского общества

Для достижения этой цели необходимо решить ряд взаимосвязанных задач:

1) выявить специфику концепта социальной эксклюзии по сравнению с родственными понятиями, и определить возможность его применения к анализу современного российского общества,

29 Goffman E Asylums Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates -London Penguin Books, 1961

2) определить основные составляющие специфического российского социокультурного контекста, влияющие на процессы эксклюзии детей-сирот и выявить направленность их влияния,

3) проанализировать зависимость эксклюзии от специфики социокультурной среды и определить особенности городской и сельской эксклюзии,

4) разработать типологию исключенных индивидов (групп), пригодную для анализа особенностей проявления и преодоления социального исключения, обозначить в ней место детей-сирот как социальной группы,

5) выявить и проанализировать социокультурные установки специалистов, работающих в сфере социальной защиты населения, по отношению к социально исключенным,

6) обосновать процессуальный характер социального исключения детей-сирот в современном российском обществе, выделить этапы эксклюзии и их характерные особенности,

7) проанализировать динамику отечественного политического дискурса о сиротстве в кризисные периоды развития российского общества как фактора социальной эксклюзии/инклюзии;

8) выявить динамику социокультурных практик интернатных учреждений для детей-сирот и выявить ее взаимосвязь с изменениями политического дискурса;

9) обнаружить основные механизмы воспроизводства социального исключения в практиках современного интернатного учреждения;

10) изучить опыт преодоления социальной эксклюзии в современных российских интернатных учреждениях и выявить причины слабой эффективности мероприятий, направленных на инклюзию детей-сирот. Теоретико-методологическую основу исследования составляют идеи

гуманистической социологии, заложенные в трудах М. Вебера и Г. Зиммеля и получившие свое развитие в феноменологической социологии А. Щюца, драматургической социологии И. Гоффмана и теории социального конструирования реальности П Бергера и Т Лукмана Социокультурная интерпретация основана на ее «умеренной» модели («двойная герменевтика» в определении Э Гидденса), предполагающей синтез интерпретации и причинного объяснения, т.е. основанной на «интерпретациях участников, и на выдвигаемых исследователем интерпретациях этих интерпретаций»30 Работа основана на общенаучном принципе историзма, методах сравнительно-исторического анализа и типологизации

Исследование опирается на философский, деятельностный и антропологический подходы к пониманию феномена культуры, представление о сущности социокультурного как единстве культурного и социального и основывается на идеях социологии культуры Значимыми для нашего исследования являются идеи социокультурного подхода П Сорокина, теория структурации Э Гидденса, концепция неэкономических форм капитала П. Бурдье, модель

30 Девятко ИФ Модели объяснения и логика социологического исследования - М Центр социологического образования Института социологии РАН, 1996 - С 67-68

социокультурного поля и теория социального становления П. Штомпки, символическая концепция культуры К. Гирца.

Важным теоретическим основанием методологии диссертации является принцип понимающей социологии, обоснованный М. Вебером и предполагающий проникновение в глубинные мотивы социальных акторов, интерпретацию смыслов, которые они вкладывают в свои действия. Не будет лишним отметить, что работы М. Вебера и М. Фуко также вдохновили нас на привлечение методов исторической социологии Следование этой методологической установке реализовано в работе посредством изучения динамики политического дискурса о сиротстве (метод критического дискурс-анализа Н. Феркло) и исследования практик социального исключения детей-сирот (методы диа-хронного и синхронного анализа практик)

Проблема социального сиротства актуализирует привлечение методологических подходов социологии детства. Она «..выдвигает на первый план наиболее острые социальные проблемы, такие как детская бедность, беспризорность, преступность, наркомания, проституция, причем обсуждение причин этих явлений неразрывно связано с поиском конкретных и эффективных форм социальной интервенции»31. Подобная методологическая посылка весьма близка автору и будет реализована в ходе диссертационного исследования

Эмпирическую базу диссертационной работы составляют данные официальной статистики и вторичный анализ результатов социологических исследований, опубликованных в научных (как российских, так и зарубежных) изданиях. Проанализирована нормативно-правовая база, статистические документы, данные отчетов учреждений социальной защиты населения, проведены экспертные интервью (всего 18 интервью) с работниками социальных служб Ростовской, Иркутской областей и Республики Татарстан Наряду с этим, эмпирической основой диссертации стали исследования трех случаев (кейс-стади) в изучаемых регионах: г. Шахты, пос Хужир и пос. Николаевка В рамках кейс-стади было проведено 36 полустандартизованных интервью и осуществлялось включенное наблюдение.

31 Кон И С Детство как социальный феномен // Журнал исследований социальной политики -2004 -Т 2 -№2 С 166

Для проведения анализа нами были использованы интервью и статьи, опубликованные за период с 2002 по 2005 г. в «Российской газете» и прозвучавшие в передачах радиокомпании «Маяк» Анализ социокультурных практик был реализован по материалам 10 фондов ГАРО (всего 5299 единиц хранения) В исследовании также использованы материалы четырех интервью и двух писем сирот военных лет; данные современных российских исследователей и результаты собственных исследований (в том числе включенного наблюдения, анкетирования, анализа документов)

Научная новизна диссертационного исследования. Принципиально новым является авторский подход к исследованию эксклюзии детей-сирот, синтезирующий концепцию социальной эксклюзии со специфическим российским социокультурным контекстом в его своеобразии и динамике

В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем'

- определена специфика концепта социального исключения (динамичность, многомерность и кумулятивность и др ) по сравнению с родственными ему понятиями бедности, социального неравенства, маргинальное™, де-привации, показано его место в соответствующем предметном поле, обоснован процессуальный характер социальной эксклюзии и показана целесообразность применения концепции социального исключения к изучению российского общества,

- социальное сиротство интерпретировано с учетом специфического российского социокультурного контекста, определяющего условия, механизмы и динамику эксклюзии и рассматриваемого в его синхронии (социокультурная специфика России и ее отдельных регионов, типов поселений) и диахронии (специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России),

- показана зависимость процессов социальной эксклюзии от особенностей социокультурной среды обитания исключенных индивидов (групп) с точки зрения доступности ресурсов, выявлены факторы и группы высокого риска социальной эксклюзии, особенности ее проявления в условиях городского и сельского типа поселений (на материалах кейс-стади),

- разработана типология исключенных индивидов (групп) по критерию наличия или отсутствия у них экономических, социальных и культурных ресурсов, включающая восемь типов, различающихся по степени риска социальной эсклюзии (от полной инклюзии до глубокой эксклюзии), обосновано, что дети-сироты находятся в состоянии глубокой эксклюзии, поскольку испытывают дефицит всех видов ресурсов;

- выявлены двойственность и противоречивость социокультурных установок (прагматические, целерациональные и нравственные, ценностно-рациональные) специалистов, работающих в сфере социальной защиты населения, порождаемые разными интерпретациями образа клиента и определяющие различные стратегии оказания социальной помощи,

- обоснован процессуальный характер социальной эксклюзии детей-сирот, определены этапы этого процесса; показано, как на каждом из этапов сироты лишаются определенных экономических, социальных или культурных ресурсов, необходимых для нормальной социализации;

- выделены четыре устойчивых типа политического дискурса о сиротстве в первой половине 20-х гг XX в (дискурсы социальной опасности, социального участия, социальной ответственности и социальной полезности), показано каким образом каждый из них выражал идеологию эксклю-зии/инклюзии детей-сирот,

- показано, что в период Великой Отечественной войны распространился монодискурс социального единения, способствовавший интеграции детей-сирот в общество, однако общая логика, на которой был основан этот дискурс, привела к социальному исключению детей-сирот в послевоенные годы;

- определены три типа современного политического дискурса о сиротстве (дискурсы социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции), выражающие как идеи инклюзии, так и эксклюзии; показано, что наиболее распространенные типы современного властного дискурса не способствуют социальной инклюзии детей-сирот;

- вскрьгга связь и зависимость социокультурных практик от типов политического дискурса, распространенных в данный социально-исторический период, в рамках диахронного анализа выявлены «переходные» практики, возникающие в периоды смены типа дискурса;

- выявлены основные механизмы воспроизводства исключения в социокультурных практиках современного интернатного учреждения (отчуждение, ограничение в общении и целый ряд других), проявляющиеся как в повседневных правилах взаимодействия, так и в тактиках сопротивления воспитанников,

- на основе анализа методов социальной инклюзии детей-сирот, применяемых в российских интернатных учреждениях, показано, что реабилитационные мероприятия осуществляются вне связи с повседневными практиками ребенка в интернатном учреждении, что значительно снижает их действенность.

На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Концепт социальной эксклюзии в отличие от содержательно близких понятий бедности, депривации, маргинальное™, андеркласса и т.п фиксирует такие признаки социального процесса, как динамичность, многомерность и кумулятнвность. Под социальной эксклюзией автор понимает многомерный кумулятивный процесс, нарушающий социальные связи индивидов (групп) и препятствующий их участию в жизни общества, и состояние отверженности индивидов (групп), возникающее вследствие этого процесса. Концепция социальной эксклюзии достаточно полно и глубоко объясняет процессы и механизмы общественной дезинтеграции, отражая ее культурные и социальные аспекты, а потому она весьма продуктивна для исследования различных социальных явлений в условиях трансформации российского об-

щества Акцентирование динамического характера эксклюзии делает концепцию исключения особенно продуктивной для изучения проблем социального сиротства, так как позволяет рассмотреть процесс нарастания социальных препятствий на пути интеграции детей-сирот в общество

2 Социокультурная интерпретация социального сиротства с применением концепции социальной эксклюзии требует учета особенностей российского социокультурного контекста в его своеобразии и динамике. Влияние социокультурной специфики российского общества обнаруживается на каждом этапе социализации личности ребенка-сироты и проявляется в характере институциональных причин социального сиротства, типических чертах процесса социальной эксклюзии детей-сирот на этапах первичной и вторичной социализации. Социокультурная и культурно-географическая специфика различных регионов России, типов поселений будет в значительной мере определять доступные для индивидов ресурСы, которые могут помочь (или помешать) им преодолеть социальное исключение. Специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России, проявляющаяся в динамике, своеобразии периодов российской истории, отражается в механизмах воспроизводства эксклюзии в конкретных социокультурных практиках, идеологии, политическом дискурсе.

3 Сравнительный анализ результатов кейс-стади в городских и сельских поселениях показал, что социокультурная среда выступает фактором, определяющим как возможности, так и ограничения доступа индивидов к ресурсам. Социкультурные феномены и процессы, свойственные городскому образу жизни, - индивидуализация и анонимность, замкнутость и обособленность жителей — становятся питательной средой эксклюзии. Важнейшим фактором исключения в условиях города является разрыв социальных сетей, одиночество; в частности, социальное исключение здесь испытывают мигранты, пожилые и молодые люди, утратившие социальные связи Наиболее страдающей от эксклюзии социальной группой являются дети-сироты, выпускники интернатных учреждений. Сельская эксклюзия тесно связана с территориальной экс-клюзией и отсутствием развитой социальной инфраструктуры

4. Социальная эксклюзия обусловлена отсутствием у индивида (группы) экономического, социального и культурного капитала, который может стать ресурсом для ее преодоления. По степени эксклюзйи/инклюзии выделяются восемь типов индивидов (групп) с различной комбинацией доступных им ресурсов. Один из типов находится в благополучной ситуации и не подвержен риску эксклюзии, у трех - риск исключения есть, хотя он и не столь высок; еще три находятся в зоне высокого риска и еще один, безусловно, подвержен эксклюзии Деятельность социальных служб направлена, прежде всего, на преодоление необеспеченности экономическими ресурсами Недостаток социального ресурса способна частично компенсировать система социального обслуживания, однако если у индивида не формируются собственные социальные сети, то может возникнуть полная зависимость от социальной защиты Явно недостаточна социальная поддержка тех групп населения, которые не обеспечены одновременно всеми типами ресурсов Дети-

сироты, выпускники интернатных учреждений (входящие в восьмой тип нашей классификации), находятся в зоне глубокой эксклюзии, поскольку не обеспечены всеми типами ресурсов, причем в отличие от других низкоресурсных групп общества (мигранты, маргиналы и пр ) они оказываются в ситуации ресурсной необеспеченности с самого раннего детства К тому же, именно эта группа имеет мало шансов на получение всего комплекса необходимых ей ресурсов и зачастую относится социальными службами в разряд «безнадежных», что не способствует социальной инклюзии детей-сирот

5 В условиях трансформации системы ценностей, сопровождающей переход от государственного патернализма к либеральной модели минимальных социальных гарантий, наблюдается двойственность, амбивалентность социокультурных установок акторов поля социальной политики В интерпретациях специалистов социальных служб обнаруживается два типа клиентов Образ клиента-»иждивенца» вызывает отторжение и нежелание оказывать социальную помощь, а клиент, который определяется как «действительно нуждающийся в социальной помощи», не всегда может ее получить, поскольку необходимая помощь нередко оказывается за пределами профессиональной компетенции социального работника Граница между двумя этими типами является размытой, ее определение носит субъективный и ситуативный характер Различаются прагматические (целерационадьные, обоснованные экономическими и политическими мотивами) и нравственные (ценностно-рациональные, опирающиеся на морально-этические основания) представления о роли социальной защиты населения в обществе

6, Социальную эксклюзию детей-сирот можно рассматривать как процесс, происходящий на протяжении всей их жизни, причем на каждом этапе этого процесса сироты оказываются лишенными каких-либо ресурсов, необходимых для нормальной социализации На начальном этапе ребенок испытывает недостаток ресурсов в неблагополучной семье, которая выступает институциональным фактором социального сиротства. На этапе первичной социализации, попадая в интернатное учреждение, дети оказываются в противоречивой ситуации растет их экономический ресурс, но в то же время уменьшается ресурс социальный, поскольку они исключаются из семьи и привычного сообщества На этапе вторичной социализации эксклюзия выпускников интернатных учреждений усиливается, поскольку в этот период сказывается недостаток образования, навыков, социального и культурного капитала

мощи и, наконец, осознание их социальной полезности. В целом послереволюционные годы характеризуются сильным отторжением и исключением сирот 1920—1922 гг. характеризуются наиболее высокой степенью исключения, начиная с 1923 г. отношение становится более вариативным, и к 1926 г. возрастает «включающая» составляющая. Однако более ранние типы дискурсов не исчезают полностью, а лишь уступают часть своего влияния более позднему дискурсу социальной полезности.

8. Властный дискурс о сиротстве военных лет можно охарактеризовать как монодискурс социального единения, рассматривающий детей-сирот как «родных» детей всего советского народа Помощь им определяется как общезначимое, патриотическое дело и предписывается оказывать всем группам общества. Этот тип дискурса способствовал социальной интеграции детей-сирот, однако логика, на которой он был основан заботливое отношение к детям как ответ на героизм и самопожертвование их родителей, оправдывавшая себя в годы войны, привела к печальным последствиям в период мирного времени. К концу 1940-х гг., когда среди контингента воспитанников детских домов все чаще появляются дети матерей-одиночек и родителей, отбывающих наказание в местах лишения свободы, упоминания о сиротах исчезают из официальных источников. Дети тех родателей, которые не соответствуют представлениям о советском человеке, не могут уже претендовать на внимание и заботу со-стороны власти

9. Анализ современного политического дискурса о сиротстве позволяет выделить три его типа дискурс социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции Дискурс социальной опасности влечет за собой исключение детей-сирот из общества. Дискурс социального самооправдания рассматривает детей как жертв нерадивых родителей и обвиняет неблагополучную семью. Зарождающийся дискурс социальной интеграции рассматривает сиротство как проблему общества в целом. Ребенок предстает, в рамках этого дискурса, как активная развивающаяся личность, а решение проблемы социального сиротства видится в интеграции и. сотрудничестве всех институтов общества Наиболее распространенными в настоящее время являются дискурс социальной опасности и социального самооправдания, не способствующие успешной интеграции детей-сирот в общество.

10 Изменение дискурсов меняет социокультурные практики, в связи с распространением дискурса социального участия большое значение приобретает забота о здоровье-воспитанников,-а становление дискурса социальной полезности сопровождается усилением роли труда в воспитании детей-сирот Влияние политического дискурса на жизнь современных интернатных учреждений обнаруживается в практиках их взаимодействия с общественными организациями, добровольными объединениями граждан. При смене дискурсов могут возникать «переходные» типы практик: так при переходе от дискурса социальной опасности к дискурсу социальной полезности возникает практика изоляции трудновоспитуемых в специальных учреждениях, которая обосновывала их исключение как- необходимый шаг для оптимизации, использования остальных воспитанников в качестве трудового ресурса

11В условиях интернатного учреждения сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения Основными механизмами воспроизводства исключения в социокультурных практиках современного интернатного учреждения являются отчуждение, ограничение в общении, карательная система интернатного учреждения, отсутствие у воспитанников возможности получать достоверную информацию и принимать решения о своем будущем и пр. В то же время неформальные связи дают возможность детям применять некие обходные тактики в противовес существующим правилам Это расширение возможностей коммуникации, завоевание дополнительного пространства, альтернативные практики питания и т.п Пользуясь своей меткой «сироты», дети подкрепляют существующую систему и свое место в ней

12 Российскими исследователями и практиками социальной работы разработан ряд методов преодоления социальной эксклюзии, способствующих пополнению социальных и культурно-образовательных ресурсов детей-сирот. Однако, как показывают результаты включенного наблюдения, мероприятия, нацеленные на социальную инклюзию, зачастую осуществляются вне связи с повседневными практиками ребенка в интернатном учреждении, что снижает их действенность Преодолению социальной эксклюзии могла бы способствовать разработка и реализация в интернатном учреждении общей концепции деятельности, которая не только включала бы меры воспитательного характера, но и была бы нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовала становлению новых, более гуманных жизненных практик.

Практическая значимость работы определяется потребностью изучения особенностей проявления и механизмов воспроизводства социальной эксклюзии в современной России, а также разработки системы мер, способствующих социальной инклюзии уязвимых групп населения Данные исследования могут быть использованы при концептуализации социальной политики в изучаемых регионах и муниципалитетах, выявления потенциала социальной защиты и местного сообщества в преодолении эксклюзии, анализа и последующего внедрения форм активной социальной самопомощи, как весьма перспективного направления социальной политики в свете реформы местного самоуправления Результаты анализа могут быть полезны при разработке мер социальной защиты по уменьшению социального исключения детей-сирот и их социальной интеграции. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы органами государственной власти, Министерством образования, Министерством труда и социального развития, сотрудниками интернатных учреждений при решении проблем безнадзорности и беспризорности для формирования концепции профилактики социального сиротства

Наряду с этим результаты диссертации могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании: социологии культуры, социальной политики, социальной стратификации, социологии личности, а также в учебном процессе при разработке лекционных курсов и спецкурсов по этим направлениям

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались на заседаниях кафедры социологии и политологии Педагогического института Южного федерального университета, на отечественных и международных научных конференциях: на Всероссийской научно-практической конференции «Молодежная политика Российской Федерации, проблемы и перспективы» (г Москва, 2000 г.); Всероссийском симпозиуме «Психологическая поддержка инновационных процессов в транзитивном обществе» (г. Москва, апрель 2001 г.); Региональной конференции «Семейные формы жизнеустройства детей-сирот- пути организации, проблемы, психологическая поддержка» (г. Ростов-на-Дону, сентябрь 2001 г.); Региональной конференции «Пути и судьбы детского движения» (г. Ростов-на-Дону, май 2002 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Развивающаяся личность в системе высшего образования России» (г. Ростов-на-Дону, май 2002 г.); Региональной научно-практической конференции «Опыт межведомственного взаимодействия в профилактике безнадзорности и правонарушений» (г. Ростов-на-Дону, декабрь 2002 г.); Региональной научно-практической конференции «Толерантность и нетерпимость в России» (г. Азов, Декабрь 2004 г.); Международной конференции «Childhoods - 2005 Children and Youth in Emerging and Transforming Societies» (г. Осло, Норвегия, июньниюль 2005 г.); Международной научной конференции «Социально-гуманитарное знание: прагматический аспект» (г. Ростов-на-Дону, декабрь 2005 г.); IV Международной научной конференции «Социальная политика* вызовы XXI века» (г-. Москва, декабрь 2005 г.); Всероссийской научно-практической; конференции «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы» (г Екатеринбург, апрель 2006 г.); Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (г. Москва, октябрь 2006 г.); V Международной научной конференции «Социальная политика: вызовы XXI века» (г. Москва, февраль 2007 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Современное сиротство: социокультурный портрет» (г. Челябинск, февраль 2007 г.); XIV годичном собрании Южного отделения РАО (г. Ростов-на-Дону, май 2007 г.) й др. Материалы диссертационного исследования применяются в преподавании курсов «Социология», «Методология социологического исследования» на кафедре социологии и политологии ПИ ЮФУ и спецкурса «Актуальные проблемы теории и практики социальной работы» на кафедре гуманитарных дисциплин Азовского филиала РГСУ, а также в деятельности Министерства общего и профессионального образования Администрации Ростовской области.

Основные положения диссертации отражены в научных публикациях общим объемом 35,2 пл., в том числе в двух авторских монографиях, научных публикациях'в центральных периодических изданиях, статьях в научных журналах и сборниках.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав (16 параграфов), заключения, библиографического списка использованной литературы и 9 приложений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

.Во введении обосновывается актуальность темы, отражается степень разработанности проблемы, представлены объект, предмет, цель, задачи и гипотеза исследования, отражена теоретико-методологическая и эмпирическая'база, излагаются научная новизна и основные положения диссертационного исследования, раскрывается его практическая и теоретическая значимость

Первая глава «Теоретико-методологические основания исследования социальной эксклюзии» раскрывает социокультурные основания и сущность концепта социальной эксклюзии,, его место в соответствующем предметном поле В первой главе рвтор анализирует работы как западных, так и отечественных ученых, изучающих проблемы социального исключения Здесь же представлены философско-социологические подходы, наиболее актуальные, с точки зрения автора, для социокультурной интерпретации социальной эксклюзии; раскрывается примененная автором методология синтетического контекстуального анализа, представляющего собой синтез концепции социальной эксклюзии с российским социокультурным контекстом, в его динамике и своеобразии.

Автор раскрывает социокультурный-генезис концепции социального исключения, прослеживая историю появления и закрепления концепта эксклюзии в западноевропейском социально-политическом и научном дискурсе ХПирокое распространение концепции эксклюзии автор связывает с изменением социальной структуры западных обществ во второй половине XX в и обострением в них социальных проблем, бедности, маргинальное™ и депри-вации А поскольку актуальность этих проблем и сейчас, в начале ХХГ в, не теряет своей значимости, то концепция социальной эксклюзии продолжает оставаться весьма популярной и в наши дни

Истоки теории социального исключения обнаруживаются в макроэкономических теориях, в концепции стратификации, опирающейся на идеи К Маркса и М. Вебера, а также в теории структурации 3, Гидденса и концепции социальных изменений П Штомпки. Очень , широкий и многогранный, концепт эксклюзии охватывает целый спектр социальных, экономических, политических аспектов

Анализируя работы современных зарубежных ученых, посвященные проблемам социального исключения (П. Абрахамсон, Д. Армстронг, Ф Армстронг, Р Аткинсон, Л. Бартон, Б. Бэрри, В Джадд, Дж Дэвис, Н Кабир, Р Кастель, Э Килмюррей, Г Крейг, Р. Левитас, Р Листер, А Марш, Д Мал-линс, Ф. Паркин, Дж. Перси-Смит, С. Погам, Э. Праут, Р Рэндольф, К. Сара-сено, X. Сильвер, П, Стройбель, У. Уилсон, Ф. Фаррингтон и др), автор обнаруживает такие признаки социальной эксклюзии, как динамичность, многомерность, кумулятивность, нарушение социальных связей. Систематизируя работы зарубежных ученых, автор показывает, что процессы и состояние исключения рассматриваются в них на уровне индивидов, групп и общества в целом и связываются зарубежными учеными с ослаблением одной или нескольких социальных систем На основе осмысления работ названных авто-

ров, отмечается, что исключение нарастает вследствие интенсивных социально-экономических преобразований в обществе и приоритетно для экономической сферы и рынка труда, оно означает недостаточность ресурсов и перспектив для исключенных. Различные трактовки понятия исключения связаны с определенными социально-политическими решениями, которые они влекут за собой Важнейшей мерой по преодолению социального исключения является социальное включение (инклюзия), основанное на активном участии индивидов и групп в жизни общества

Сопоставляя концепт социального исключения с родственными ему понятиями бедности, социального неравенства, андеркласса, маргинальное™, депривации, автор заключает, что, частично перекрываясь с каждым из них, исключение несет в себе множество новых смыслов и имеет ряд существенных отличий, поскольку подразумевает такие признаки, как динамичность, многомерность и кумулятивность При этом в центре внимания оказываются процессы взаимодействия между индивидом и обществом, условия социального участия и социальной интеграции индивидов и групп

Анализ работ отечественных ученых Т Бараулиной, В Бойкова, Ф. Бо-родкина, Г Владимировой, Р. Емцова, М. Локшина, 1С Муздыбаева, Н Тихоновой, Н Черниной, В Шмидт, К Юэканинова, С Ярошенко, Е. Ярской-Смирновой и др , в которых раскрываются отдельные стороны проблемы социальной эксклюзии в современном российском обществе, позволил автору сделать вывод о том, что российские ученые чаще всего расс;матривают экономические аспекты социального исключения, в то время как социокультурные его особенности остаются мало изученными

Опираясь на философский (В Ж Келле и М Я Ковальзон, Ю М Резник), деятельностный (Г С Денисова и М Р. Радовель, Г.В Драч) и антропологический (К Гирц, Дж Б Томпсон) подходы к пониманию феномена культуры и основываясь на идеях социологии культуры (Д Крейн, Л Ионин, Ф Тенбрук), понимании сущности социокультурного как единства культурного и социального (А.С Ахиезер, Н И Лапин, П Сорокин', П Штомпка), автор предлагает собственную методологию социокультурной интерпретации социальной эксклюзии, разрабатывая ее как синтез концепции эксклюзии со специфическим российским социокультурным контекстом в его своеобразии и динамике

Предложенный в работе синтетический контекстуальный анализ развивает идеи К Гирца о необходимости рассмотрения любого явления в рамках социокультурного контекста При этом в понятие контекста автор вкладывает множество смыслов, понимая его,- во-первых, как собственно социокультурную/ социально-экономическую, социально-политическую специфику России, во-вторых, как социокультурную и культурно-географическую специфику различных ее территорий (регионов России, типов поселений) и, в-третьих, как специфику социально-иеторического и культурно-исторического развития России, которую можно обнаружить в динамике, своеобразии этапов (периодов) российской истории Таким образом, анализ социальной эксклюзии осуществляется в работе с погружением в российский контекст, рассматриваемый в его синхронии и диахронии

Автор изучает социальное исключение на всех уровнях социальной реальности: на макро-, мезо- и микроуровне. На макроуровне исключение обусловлено нарушениями в функционировании социальной системы в целом, обострением существующих и возникновением новых социально-экономических, политических, социокультурных проблем и соответствующей социальной политикой государства. Социальное исключение может подкрепляться или, напротив, ослабляться под воздействием множества социальных, экономических, политических, культурных факторов, образующих самый широкий контекст, в котором существует та или иная социальная проблема На мезоуровне исключение связано с функционированием социальных институтов и сообществ, ключевых для тех или иных исключенных групп (для детей-сирот такими институтами оказываются семья и институт государственной поддержки детства), и повседневными практиками, в которых проявляется социальное исключение. На микроуровне исключение будет тесно связано с отсутствием или наличием у индивида ресурсов, необходимых для социального включения Большое значение на микроуровне приобретают экономический, социальный и культурный капитал исключенных индивидов и групп как ресурс, наличие которого может служить «лекарством от исключения» -потенциалом для расширения социального включения и участия.

Влияние особенностей российского социокультурного контекста на социальное исключение автор обнаруживает на каждом из этапов социализации личности ребенка-сироты. Поскольку на этапе раннего детства наиболее влиятельным институтом социализации является семья, то именно состояние и динамика этого социального института становятся факторами роста или снижения уровня социального сиротства. Первичная социализация личности ребенка-сироты в стенах интернатного учреждения имеет значительные отличия от нормальной социализации в семье. Однако не менее важным фактором здесь оказываются те условия, которые обеспечиваются ребенку в подобном учреждении. На этапе вторичной социализации будущность выпускника интернатного учреждения зависит как от тех социальных, культурных, экономических ресурсов, которые он успел накопить на этапе первичной социализации, так и от тех возможностей, которые открываются перед ним в экономической, политической, социальной и духовной сферах общества.

Осуществляя в исследовании территориальный подход, автор акцентирует внимание на особенностях социокультурной среды обитания исключенных, поскольку территория будет в значительной мере определять доступные для индивидов ресурсы, которые могут помочь (или помешать) им преодолеть социальное исключение. Исследуя особенности проявления социальной эксклюзии в социокультурном контексте городского и сельского типа поселений, диссертант опирается на труды М Вебера, Г. Зиммеля, Ж. Бодрийара, Ф. Тенниса, изучавших социокультурные феномены и процессы, свойственные городскому и сельскому образу жизни.

В то же время, с точки зрения ресурсного подхода, теории неэкономических форм капитала П. Бурдье, наличие или отсутствие необходимых экономических, социальных, культурных ресурсов является важнейшим фактором

социальной эксклюзии. Это позволяет диссертанту классифицировать исключенных по показателю наличия у них того или иного типа ресурсов, который будет определять характер и степень социального исключения

Рассматривая социальное исключение как процесс, диссертант анализирует не только его статичные показатели, но и динамику «точки перелома», в которых процессы исключения и включения сменяли друг друга, изменяли свою направленность или интенсивность. Поэтому автор обращается к российскому социально-историческому, культурно-историческому контексту, к рассмотрению своеобразных этапов развития российского общества, акцентируя внимание на кризисных, критических для советской и постсоветской России периодах ее истории. В качестве таких кризисных периодов автор выделяет три, которые традиционно считаются наиболее тяжелыми в новейшей истории России и которые всегда упоминаются в литературе и публичном дискурсе как периоды всплеска сиротства. Это Октябрьская революция и Гражданская война, Великая Отечественная война, перестройка и постперестроечный период.

Погружение в специфический российский социально-исторический и социокультурный контекст позволяет автору изучить как механизмы воспроизводства эксклюзии в конкретных социокультурных практиках, так и его интерпретацию в идеологии, дискурсе

Следуя идеям социального конструктивизма, наиболее полно раскрытым в концепции социального конструирования реальности П. Бергера и Н. Лук-мана, автор считает важным изучить, как социальная проблема (в частности, социальное сиротство) интерпретируется и переинтерпретируется социальными акторами, какие смыслы они в нее вкладывают

По мнению автора, как в советское время, так и сегодня, российское государство остается ведущим субъектом социальной политики, и политическая идеология представляет собой основной фактор ее формирования. Именно государство, властные структуры оказывают определяющее влияние на проблематизацию социального сиротства Господствующая интерпретация проблематики социального сиротства в значительной степени определяет выбор стратегии по отношению к этой социальной группе: стремление к интеграции в общество или, напротив, к социальному исключению. Поэтому первоочередное значение приобретает анализ политического дискурса.

Политический дискурс неоднороден, в нем можно выделить несколько устойчивых типов, которые могут как меняться во времени, так и оказаться достаточно стабильными Поэтому необходимо подвергнуть анализу все типы дискурса и изучить, как они изменялись в кризисные периоды развития российского общества Предлагаемая диссертантом технология анализа дискурса основана на том, что в каждом типе дискурса дети-сироты являются действующим лицом, представляющим собирательный образ с определенными, различающимися характеристиками. Этот образ получает какое-либо наименование, выраженное семантически в текстах, что очень важно, поскольку процедура называния составляет основу любого высказывания. В дискурсе формируются разные представления о том, что это за образ и ка-

кими поведенческими характеристиками он обладает В каждом типе дискурса этот образ по разному представляет сущность проблемы сиротства и предлагает разные меры по ее разрешению, определяет те действия, которые следует предпринимать в решении проблемы сиротства И эти действия могут способствовать интеграции детей-сирот в общество или, напротив, приводить к социальному исключению. Таким образом, политический дискурс в данном случае выступает фактором, запускающим механизм эксклюзии/ин-клюзии

Сами же механизмы исключения диссертант прослеживает в повседневных практиках интернатных учреждений -для детей-сирот При этом учреждения рассматриваются автором как динамические социокультурные и социально-исторические образования, проявляющиеся в конкретных практиках Практики интернатных учреждений анализируются автором в единстве властных практик («правил», негласно установленных теми, кто обладает властью их устанавливать) и практик сопротивления власти («тактик» слабых, способов противостояния тех, кто оказывается в подчиненном положении) При этом диссертант опирается на известную модель дисциплинарного общества М. Фуко и понятие «тактик» М. Де Серто.

Для того чтобы изучить, каким образом происходит социокультурное воспроизводство исключения в практиках интернатного учреждения, автор применяет два взамодополняющИх метода анализа практик — диахронный и синхронный (В.В. Волков, О В. Хархордин), что позволяет учесть своеобразие этапов социально-исторического развития России и ее социокультурные особенности

Во второй главе «Типология социальной эксклюзии в современном российском обществе и место в ней группы детей-сирот» автор типологи-зирует эксюпозию, опираясь на территориальный и ресурсный подходы, а также интерпретируя интерпретации образа клиента, обнаруженные у работников социальных служб Важным исследовательским вопросом, решаемым автором в данной главе, является определение специфического места, занимаемого группой детей-сирот в общей типологии социальной эксклюзии

В центре внимания автора оказываются особенности социокультурной среды обитания исключенных, поскольку социокультурное пространство в значительной мере определяет доступные индивидам ресурсы, которые могут помочь (или помешать) им преодолеть социальное исключение. Опираясь на данные массовых опросов Левада-Центра, автор выдвигает предположение о различной природе социальной эксклюзии в" условиях городского и сельского типа поселений 'Затем, привлекая идеи Э Тоффлера, Г Зиммеля, Ж. Бодрийара и Ф. Тенниса о сущности социокультурных процессов и феноменов в крупных городах и сельской общине, диссертант обосновывает, что социокультурные условия города будут способствовать социальному исключению, разрушая социальные связи между людьми, в то время как село в целом вытесняется на периферию социального пространства (отсутствие развитой социальной инфраструктуры является одним из значимых факторов эксклюзии в сельской местности).

Типологизация, приведенная в диссертации, основана на данных эмпирического исследования, проведенного под руководством автора в рамках межрегионального проекта «Региональные модели социальной защиты и их влияние на социальное исключение (на материалах Республики Татарстан, Ростовской и Иркутской областей)», проводившегося в период с апреля по декабрь 2006 г Исследование, проведенное в трех регионах России Ростовской и Иркутской областях и Республике Татарстан, имеющих разный уровень социально-экономического развития, было реализовано методом кейс-стади В качестве кейсов были выбраны изолированный поселок Новониколаевский в черте г Казани, город Шахты в депрессивной угольной зоне, поселок городского типа Хужир, расположенный на побережье озера Байкал В рамках каждого кейса на основе изучения нормативно-правовой базы, статистики, анализа документов и официальной репрезентации социальной ситуации в регионах и муниципалитетах, из экспертных интервью со специалистами муниципальных и региональных органов власти в области социальной защиты населения, включенного наблюдения и интервью с местными жителями изучались- особенности каждого поселения (социально-экономические и социально-демографические показатели, занятость и миграция, развитость социальной сферы и пр ), развитость и поддержка местного сообщества, его роль в преодолении социального исключения, социальная защита населения и ее роль в борьбе с эксклюзией

Проведенное диссертантом исследование подтвердило предположение о высокой значимости учета особенностей социокультурной среды для анализа процессов социальной эксклюзии Результаты анализа кейсов позволили выделить два вида социальной эксклюзии городскую и сельскую. Для городской эксклюзии наиболее важным фактором оказался разрыв социальных сетей, одиночество Сельская же эксклюзия оказалась не только тесно связанной с эксклюзией территориальной, но и одновременно с отсутствием развитой социальной инфраструктуры (основные факторы социального исключения в сельских поселениях - недоступность получения медицинского обслуживания, низкие доходы, плохие бытовые условия, невозможность Использовать все положенные меры социальной защиты) Анализируя положение детей-сирот в изучаемой социокультурной среде, автор заключает, что поскольку как в городе, так и в селе, лучшей защитой от социального исключения является поддержка местного сообщества, то одной из самых Страдающих от эксклюзии групп являются выпускники интернатных учреждений Теряя за время пребывания в учреждении социальные связи (родственные, дружеские, соседские), они оказываются без той существенной помощи, которая оказывается местным сообществом более активным и вовлеченным в его жизнедеятельность группам — пенсионерам, многодетным семьям, малообеспеченным гражданам.

С другой стороны, автор, опираясь на мнение отечественных и зарубежных ученых — приверженцев ресурсного подхода — о том, что результаты исключения будут тем более угрожающими, чем менее доступны ресурсы, необходимые для социальной инклюзии, классифицирует индивидов (группы)

по степени, социального исключения в соответствии с их ресурсной обеспеченностью.

Согласно теории неэкономических форм капитала П Бурдье, классификация осуществляется по наличию экономического, культурного и социального ресурсов Здесь автор привлекает идеи Н.Е Тихоновой и Н.М. Давыдовой, которые описывают ресурсный подход как новую теоретико-методологическую парадигму в исследовании социальной стратификации и подчеркивают его плодотворность для изучения социальной структуры современного российского общества Однако, в отличие от названных известных ученых, диссертант обращает внимание не столько на абсолютные и объективные, сколько на относительные и субъективные показатели социальной экскпюзии (в частности, в авторской интерпретации большое значение приобретает самоидентификация индивида, отнесения себя к группе исключенных или, напротив, интегрированных) В целом авторская позиция, по сравнению с работами Н Е. Тихоновой, предполагает исследование скорее микро-, нежели макроуровня социальной реальности, и позволяет определить ресурсную обеспеченность индивидов, принимая за норму не средний показатель по стране, а характеристики местного сообщества.

По степени эксклюзии/инклюзии автор выделяет восемь типов индивидов (групп), из которых один находится в благополучной ситуации и не подвержен риску экскпюзии, у трех — риск исключения есть, хотя он и не столь высок, причем у каждого типа риски обусловлены разными причинами и потому требуют разных мер по снижению; еще три находятся в зоне высокого риска и один в абсолютно неблагоприятной ситуации и, безусловно, подвержен экскпюзии. В то же время, деятельность социальных служб направлена, прежде всего, на преодоление необеспеченности экономическими ресурсами Недостаток социального ресурса способна частично компенсировать система социального обслуживания, однако если у клиента не формируются собственные социальные сети, то может возникнуть полная зависимость от социальной защиты. Наиболее проблематичным является преодоление дефицита культурного ресурса Явно недостаточна социальная поддержка тех трупп населения, которые не обеспечены одновременно всеми типами ресурсов

Одной из таких групп, по данным автора оказываются дети-сироты, выпускники интернатных учреждений (тип 8). К тому же, именно эта группа, испытывая сильнейший дефицит ресурсов, имеет меньше всего шансов на их пополнение и зачастую относится социальными службами в разряд «безнадежных», что не способствует их социальной инклюзии.

И, наконец, с точки зрения социокультурного анализа важным является понимание глубинных мотивов и внутренних установок тех специалистов, которые определяют (пусть и в ограниченном масштабе области или муниципалитета) стратегии социальной защиты населения в отношении исключенных групп и непосредственно осуществляют ее. Опираясь на идеи понимающей социологии М. Вебера, автор попытался извлечь из текстов интервью со специалистами те смыслы, которые они вкладывают в деятельность

института социальной защиты населения в целом и собственную деятельность в частности.

Социокультурный контекст преодоления социальной эксюпозии составляет взаимодействие традиционных ценностей российской культуры (об-щинность, самопожертвование, соборность и др.) с западными ценностями либерализма Трансформация системы ценностей, сопровождающая переход от государственного патернализма к либеральной модели минимальных гарантий, приводит к противоречиям в социальной сфере: отсутствию единой комплексной государственной социальной полигики; разнонаправленным тенденциям формирования социальной политики в регионах; двойственности социокультурных установок акторов поля социальной политики.

Как оказалось, клиенты и социальная помощь в профессиональном дискурсе представлены как взаимосвязанные категории. Практика социальной работы формирует у специалистов два типа образа клиента, которые вряд ли часто встречаются «в чистом виде», это иждивенец, не заслуживающий особого сочувствия, и человек, действительно попавший в сложную ситуацию, которому необходимо помочь. Различаются эти типы степенью собственной активности клиента (приложение личных усилий) и некоторыми личностными качествами, которые (не) вызывают симпатию у специалистов

У специалистов, работающих в сфере социальной защиты населения, образ клиенга-«иждивенца» вызывает отторжение и нежелание оказывать социальную помощь, а клиент, который определяется как «действительно нуждающийся в социальной помощи», не всегда может ее получить, поскольку необходимая помощь нередко оказывается за пределами профессиональной компетенции социального работника Граница между двумя этими типами клиентов является размытой, ее определение носит субъективный и ситуативный характер. Различаются прагматические (целерационапьные) и нравственные (ценностно-рациональные) представления о роли социальной защиты населения в обществе. Рациональная позиция - это позиция «человека государственного», она получает политическое и экономическое обоснование При этом подразумевается, что социальная защита защищает общество и государство, служит средством социальной интеграции. Также социальная защита понимается как разумная экономическая мера, способная поддержать тех, кто испытывает временные трудности. Другая часть специалистов считают более важными нравственно-этические мотивы, и рассматривают защиту обездоленных как важнейший этический принцип.

В третьей главе «Эксклюзия как социальный процесс: опыт анализа детей-сирот» исследуется социальное исключение на этапах социализации личности ребенка-сироты, обосновывается процессуальный характер эксклю-зии, изучаются особенности протекания этого процесса в различных социокультурных контекстах.

Институциональные причины формирования социального сиротства автор обнаруживает, прежде всего, в дисфункциях института семьи. Влияние родительской семьи на этапе ранней социализации отмечается в работах различных отечественных и зарубежных ученых

Однако социокультурные особенности среды по-разному влияют на причины размещения детей в интернатных учреждениях разных стран Анализируя данные шотландской администрации и британской ювенальной юстиции, исследований английских исследователей Дж Трисэлиотиса, М. Бо-ланда, М. Хилла, Л Ламберта, А Синклера, А Гиббса, Д Бериджа, А Броди, Э Кендрика, Э. Беббингтона, Дж Майлза и др, диссертант выявляет следующие основные факторы размещения детей в интернатных учреждениях Великобритании социально-экономические проблемы (бедность, плохие жилищные условия, безработица родителей), социально-психологические проблемы (жестокое обращение с детьми, отсутствие заботы со стороны родителей, разрушение семейных связей), школьные (образовательные) проблемы (например, непосещение школы или слабую успеваемость) и правонарушения, совершенные самими подростками

С начала 90-х гг. XX в многие отечественные социологи стали поднимать тему кризиса института семьи, подразумевая ее неспособность выполнять те функции и ту роль в обществе, какую семья призвана выполнять и выполняла всегда. Всплеск социального сиротства в постсоветский период отмечается именно в низкоресурсных группах населения Анализируя данные отечественных ученых С Н. Кабанова, В.П. Култыгина, Л И Кунельского, М А Можи-ной, Л.Н Овчаровой, ЕБ Бреевой, НМ Римашевской, МН Руткевич, Г И Осадчей, И.Ф. Дементьевой, ТА Гурко, АН. Елизарова, ТИ Шульги, Л Я Олифиренко, И А Двойменного, В А Лелекова, И И. Гуртовой, Н К Би-неевой и др, а также результаты собственных исследований, автор обнаруживает ряд факторов неблагополучия, характеризующих семьи группы риска социально-экономические, медико-социальные, социально-демографические, социально-психологические и социально-педагоги-ческие; криминологические, алкоголизм и наркомания И хотя экономические факторы в России имеют большое значение как фактор сиротства, однако не менее важны слабость социального ресурса и плохая социальная адаптированность самой матери, вынужденной оставлять ребенка в интернатном учреждении

В результате сравнительного анализа автор заключает, что социкультур-ные особенности России и Великобритании влияют на причины размещения детей в интернатных учреждениях. Хотя в обоих странах дети оказываются в интернатных учреждениях вследствие социально-экономических (бедность, плохие жилищные условия, безработица родителей) и социально-психологических (жестокое обращение с детьми, отсутствие заботы со стороны родителей, разрушение семейных связей) проблем, однако для Великобритании приоритетны социально-психологические и семейные проблемы, тогда как для России - социально-экономические (бедность и снижение жизненного уровня населения) Возможно, в России проблемы этого порядка пока остаются «невидимыми», поскольку скрыты за более кричащими проблемами бедности К специфическим факторам эксклюзии в британском обществе следует отнести школьные (образовательные) проблемы, например непосещение школы или слабую успеваемость, тогда как в России это принадлежность семьи к определенной категории, например, неполная или многодетная

семья, семья родителей-инвалидов и пр Из этого можно заключить, что экс-юпозия в российском обществе в значительной степени носит «приписываемый» характер и является скорее социально (а не личностно) обусловленной.

Диссертант делает вывод о том, что дети и молодежь попадают в интернатные учреждения, уже имея опыт влияния множества факторов, связанных с социальным исключением, кроме того, они испытали разрыв со своими семьями, школой и сообществом А поскольку их родительские семьи относятся к низкоресурсным группам населения, то уже на этапе ранней социализации дети испытывают дефицит экономических, социальных и культурных ресурсов

На этапе первичной социализации основной оказывается не семейная, а институциональная ее форма. В отсутствие важнейшего института социализации — семьи — реальный состав агентов социализации ограничен коллективом сотрудников учреждения Диссертант рассматривает условия интернатного учреждения как еще одну ступень в процессе социализации, ограничивающую доступные детям-сиротам ресурсы. Опираясь на данные британских (С, Хай-ден, Дж Годдарт, С. Горин и К. Ван дер Спек, Д. Беридж, А. Броди, Э. Кенд-рик, Т Ридж, Дж Мидлар, К. Байт и др) и российских (В.Н. Ослон, В И.Слуцкий) исследователей и собственные данные, автор доказывает, что воспитанники интернатных учреждений испытывают социальную, пространственную депривацию и изоляцию, которая отрицательно сказывается на их личностном развитии Субкультура интернатного учреждения не способствует накоплению у воспитанника таких культурных ресурсов, которые составят его культурный капитал в последующей взрослой жизни. Если же говорить о социальных ресурсах воспитанников, то следует заметить, что как зарубежные (Р. Эмонд, Э. Бильсон, Р Баркер, А Синклер, А Гиббс, Д. Беридж, А Броди), так и отечественные исследователи, единодушно утверждают, что помещение в интернатное учреждение скорее всего приведет к распаду или еще большему ослаблению этих связей. Диссертант делает вывод, что на этапе первичной социализации, проживая в интернатном учреждении, дети-сироты оказываются лишенными необходимых социальных ресурсов, что, безусловно, усиливает риски исключения и снижает возможности последующей инклюзии

Как показывает автор, на этапе вторичной социализации выпускников интернатных учреждений,-их возможности нормальной социальной интеграции становятся еще более призрачными Данные зарубежных (С. Чьюинг и Э.Хет, Д Болдуин, Б Коле и В. Митчел) и отечественных (ТВ Семья, И Б Назарова) исследователей подтверждают весьма низкий образовательный и квалификационный уровень выпускников Сопоставляя данные Министерства труда и социального развития РФ и Министерства образования РФ, автор обнаруживает, что на поверку сведения о росте образовательного уровня выпускников интернатных учреждений хотя и соответствуют действительности, но этот рост является весьма незначительным, и около половины детей-сирот получают лишь неполное среднее образование Не удивительно, что они могут получить лишь низкооплачиваемую, неинтересную, неквалифицированную работу, отсутствуют перспективы развития и роста.

К тому же, в отличие от британских данных, российские показатели свидетельствуют не о количестве получивших образование, а лишь о количестве поступивших в учебные заведения, что совсем не одно и то же' При выборе жизненных стратегий большинство ребят вместо проявления активной экономической позиции пытаются получить максимум того, что может дать статус «сироты» или «оставшегося без попечения родителей» Таким образом, автор приходит к закономерному выводу, что социальное исключение детей-сирот в российском обществе является социальным процессом, на каждом из этапов которого ребенку все сложнее прорвать «порочный круг» эксклюзии и вписаться в социум

В четвертой главе «Отечественный политический дискурс о сиротстве как фактор воспроизводства/преодоления эксклюзии» исследуется динамика отечественного политического дискурса о сиротстве в кризисные периоды развития российского общества.

Автор рассматривает политический дискурс как основной фактор формирования социальной политики государства Если в дореволюционной России основной упор в борьбе с беспризорностью делался на семейном воспитании и благотворительности, то в Советской России реализовывалась коллективистская модель социальной защиты детей-сирот на основе социального воспитания и государственной опеки над ними. В современной России государство хотя и стремится к либерализации социальной политики и сокращению расходов на социальные нужды, но не намерено полностью выпускать социальную защиту детства из поля своей ответственности и влияния Поэтому как в советское время, так и сегодня, государство остается ведущим субъектом социальной политики, и политическая идеология представляет собой основной фактор ее формирования. Господствующая интерпретация проблематики социального сиротства определяет выбор стратегии общества в целом по отношению к этой социальнойгруппе стремление к интеграции в общество или, напротив, к социальному исключению

Опираясь на идеи теоретиков дискурсивного подхода Л. Витгенштейна, П Рикера, М Фуко, Н Филлипа, Т Лоуренса, С. Харди и применяя метод критического дискурс-анализа Н Феркло, автор исследует дискурсы о сиротстве в кризисные периоды развития российского общества в ХХ-ХХ1 вв, обращая внимание на три наиболее острые, критические из них - Октябрьскую революцию и Гражданскую войну, Великую Отечественную войну, перестройку и постперестроечный период

Для анализа использовались материалы Государственного архива Ростовской области и СМИ (газетные публикации и радиопередачи)

В первой половине 20-х гг XX в автором выделено четыре устойчивых типа политических дискурсов социальной опасности, социального участия, социальной ответственности и социальной полезности, им соответствует определенная позиция- от исключения до интеграции. Каждый тип дискурса выражает определенное отношение к сиротам полное исключение и отчуждение, признание ущербности и жалость, восприятие детей-сирот как объекта социальной помощи и, наконец, осознание социальной полезности

Дискурс социальной опасности (исключение и отчуждение) Наибольшая степень отчуждения характерна для тех типов дискурса, которые представляют детей-сирот несущими опасность для остального общества Эта опасность может осознаваться как криминальная (рост преступности, правонарушений) или как эпидемическая и гигиеническая (рост заболеваемости, грязь, хаос). Следствием дискурсивного подчеркивания-чуждости будет социальное исключение'вплоть до физической изоляции Дискурс социального участия (признание ущербности и жалость). Это шаг по направлению к социальной интеграции, когда детские проблемы оказываются в центре внимания. Акцент здесь делается на социальной недостаточности, физической или моральной ущербности детей. Тяжелая ситуация, в которой они оказались, вызывает чувство жалости, но далеко не всегда подкрепляется конкретными мерами по решению проблемы сиротства. Дискурс социальной ответственности (дети-сироты как объект помощи). Этот тип дискурса можно рассматривать как еще один шаг в сторону по направлению к социальному включению детей-сирот. На место отторжения и обвинения приходит признание необходимости оказания помощи Однако ребенок воспринимается не как активный, действующий субъект, а как объект социальной помощи. Дискурс социальной полезности (интеграция детей-сирот в общество). Этот тип дискурса, рассматривает детей-сирот как социальный ресурс, будущих взрослых, которые могут и должны приносить пользу обществу. Оказание помощи детям рассматривает как своего рода социальная инвестиция в будущее развитие общества. Осознание социальной полезности способствует решению проблем сиротства посредством социальной интеграции и участия в жизни общества

В период Великой Отечественной войны мы смогли выделить лишь один тип дискурса. Дискурс социального единения (советский народ — одна семья, сироты - дети всего народа) Дискурс о детях-сиротах в годы Великой Отечественной войны являлся органичной частью широкого политического дискурса, призванного объединить советский народ в стремлении к победе над врагом Дети-сироты в военный период обобщенно представлены во властном дискурсе как «наши дети», дети всего советского народа Помощь им озвучена как общезначимое, патриотическое дело, долг не только перед их родителями, но и перед Родиной Конечной целью являлась подготовка детей к будущей мирной жизни как полноправных граждан страны Советов. Этот тип дискурса безусловно можно отнести к интегрирующим, способствовавшим быстрому преодолению социального исключения детей-сирот. Однако логика, на которой был основан этот тип дискурса* заботливое отношение к детям как ответ на героизм и самопожертвование их родителей, оправдывавшая себя в период тяжких испытаний военных лет, привела к печальным последствиям в период мирного времени. К концу 1946 г. упоминания о сиротах в политическом дискурсе становятся все более редкими, а в 19481950 гг, когда среди контингента воспитанников детских домов все чаще появляются дети матерей-одиночек и родителей, отбывающих наказание в местах лишения свободы (следствие послевоенных репрессий), упоминания о сиротах и вовсе исчезают из официальных источников Дети тех родителей,

которые Не соответствуют представлениям о советском человеке, не могут уже претендовать на внимание и заботу со стороны власти.

Современный политический дискурс о сиротстве оказался достаточно разнородным. Диркурс-анализ позволяет выделить 3 его типа: дискурс социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции

Дискурс социальной опасности (исключение и отчуждение) Образ ребенка-сироты в данном типе дискурса практически не отличим от образа его сверстника 20-х гг, чаще всего он воспринимается как угроза криминализации общества Дискурс социальной опасности влечет за собой исключение детей-сирот из общества. Дискурс социального самооправдания (поиск виноватых), пожалуй, самый распространенный в современной России тип политического дискурса о сиротстве. Соглашаясь с тем, что сиротство представляет серьезную проблему, его носители ищут виноватых в сложившейся ситуации Чаще всего в проблемах сиротства обвиняются неблагополучные семьи Этот тип дискурса рассматривает детей как жертв нерадивых родителей и обвиняет неблагополучную семью. Он может способствовать как усилению профилактической работы с родителями, так и вести к ужесточению социального контроля и исключению самих неблагополучных семей Дискурс социального партнерства (интеграция общества в решении проблем детей-сирот) Этот тип дискурса признает существование проблемы семейного неблагополучия, однако предлагает другой путь ее решения не усиление социального контроля, а оказание социальной помощи и поддержки не только со стороны государственных структур, но и профессиональных объединений, общественных организаций, СМИ То есть решение проблем детей-сирот представляется как некое коллективное действие, предполагающее интеграцию различных сил общества и государства Ребенок предстает с точки зрения этого дискурса как активная развивающаяся личность, а решение проблемы социального сиротства видится в интеграции всего общества, в сотрудничестве государственных структур, общественных организаций, профессиональных объединений, СМИ

Изменение дискурсов во времени обнаруживает, как меняются возможности интеграции в общество детей-сирот Если в период Великой Отечественной войны единственный поддерживаемый властью тип дискурса способствовал социальной интеграции детей-сирот, то и в послереволюционный, и в современный период дискурсивное пространство значительно более вариативно. Удивительно стойким оказался дискурс социальной опасности, ведущий к социальному исключению детей-сирот и рассматривающий их как угрозу стабильности и правопорядку в обществе «Промежуточными» по степени исключения/включения в послереволюционный период оказались дискурс социального участия и дискурс социальной ответственности, не имеющие полного аналога в современности. В то же время, в 20-е гг. практически не появляется современный образ сироты как жертвы нерадивых родителей Наиболее позитивными с точки зрения интеграции детей-сирот в общество в разное время оказались три очень разных типа дискурса в основе дискурса социальной полезности (1920-1926 гг) лежит идея о том, что дети-сироты

должны бьггь включены в общество, поскольку могут стать его полезными членами; дискурс социального единения (1941-1946 гг) рассматривает помощь детям-сиротам как общезначимое, патриотическое дело, долг не только перед их родителями, но и перед Родиной, а дискурс социального партнерства (2003—2006 гг ) видит роль детей-сирот в том, что необходимость разрешения проблемы сиротства должна послужить отправной точкой к интеграции всего российского общества

Автор заключает, что наиболее распространенными в настоящее время являются дискурс социальной опасности и социального самооправдания, не способствующие успешной интеграции детей-сирот в общество. Об уменьшении социального исключения и включении детей-сирот в общество можно будет говорить лишь тогда, когда укрепится дискурс социальной интеграции и в дискурсивном пространстве получит приоритет идея общей ответственности в ее конструктивном выражении.

В пятой главе «Механизмы воспроизводства/преодоления эксклюзии детей-сирот в практиках интернатных учреждений» автор анализирует, как специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России, проявляющаяся в динамике, своеобразии периодов российской истории, отражается в механизмах воспроизводства эксклюзии в конкретных социокультурных практиках интернатных учреждений

Для того чтобы изучить, каким, образом происходит социокультурное воспроизводство исключения в практиках интернатного учреждения, автор применяет два взаимодополняющих метода анализа практик — диахронный и синхронный Рассмотрение социальной действительности как совокупности практик, имеющих пространственно-временную организацию, предполагает необходимость отстранения для их изучения. При этом диахронный анализ заключается в оперировании исторической дистанцией, которая дает возможность дистанцирования за счет того, что изучаемые практики существенно отстоят во времени. А синхронный анализ пользуется антропологическими техниками дистанцирования и имеет дело с процессами воспроизводства практик в повседневности

Имея в виду, что основной задачей учреждений является обеспечение нормальной жизни ребенка и его успешной социализации, автор определяет необходимые для этого условия и анализирует, как они реализовывались в практиках интернатных учреждений в кризисные периоды развития российского общества. При этом диссертант опирается на разработанную и представленную во второй главе типологию исключенных, основанную на ресурсном подходе. Это позволяет установить, как менялись практики интернатных учреждений в обеспечении своих воспитанников необходимыми для социальной инклюзии ресурсами

Осуществляя диахронный анализ, автор оперирует лишь неким «обобщенным образом» интернатного учреждения. Для анализа использованы материалы Государственного архива Ростовской области (ГА РО), материалы газет военного времени (центральный орган Советов депутатов трудящихся СССР, газета «Известия» -за 1943-1946 гг., центральная газета Ростовской

области «Молот», 1944 г ), данные современных российских исследователей и результаты собственных исследований автора Диссертант приходит к выводу, что изменение практик социальной заботы о сиротах происходит под влиянием смены идеологии — причем эта зависимость существовала не только в политизированном советском обществе, сохраняется она и в современной России

Как показал диахронный анализ, забота о здоровье воспитанников начинает занимать важное место в практиках детских учреждений в связи с распространением дискурса социального участия, определяющего детей-сирот как «несчастных, голодных и больных». Борьба с грязью (беспорядком) рассматривается как необходимый компонент борьбы с беспризорностью, действует лозунг «В здоровом теле — здоровый дух!», в отчетных документах 20-х гг. нередко можно встретить подробные сведения о санитарном состоянии детских учреждений, а гигиеническим практикам отводится важное место в распорядке дня воспитанников Становление дискурса социальной полезности, в рамках которого ребенок начинает восприниматься как полезный член общества, по-новому расставляет акценты в практиках заботы: теперь важнее бытовых условий и гигиены становится труд воспитанников и включение интернатного учреждения в жизнь «большого общества» Труд воспитанников становится более значимым, чем школьное обучение, и если грамоте обучаются не все дети, то трудиться должны все Труд является средством воспитания личности, подготовки к взрослой жизни, самое пристальное внимание уделяется профессиональному обучению

Не поддающиеся перевоспитанию получают клеймо «трудновоспитуемого», для них начинают создаваться специальные учреждения Интересно, что как раз в это время властный дискурс уходит от определения сироты как опасности и угрозы и нарастает дискурс социальной полезности Возможно, в данном случае изоляция трудновоспитуемых стала «переходной практикой», которая находится на пересечении обоих типов дискурса и рассматривает исключение и отчуждение трудновоспитуемых как необходимый шаг для оптимизации использования остальных как социального ресурса

В это же время в учреждениях появляется детская организация (детское самоуправление), устанавливаются связи со школами, предприятиями, партийными и профсоюзными организациями Общество становится более заинтересованным в том, что происходит в стенах детских учреждений, и это проявляется в практиках контроля со стороны граждан за ситуацией в детских домах Активные общественники по собственной инициативе или по решению трудовых коллективов, посещали детские дома и информировали компетентные органы о «ненормальностях»

Влияние дискурсивных практик на жизненные реалии интернатных учреждений можно обнаружить и сегодня Учреждения для детей-сирот во многом остаются сегодня закрытой для общественного контроля зоной, продолжая традиции, заложенные еще в 70-х гг. Однако ситуация постепенно изменяется в лучшую сторону, когда происходит взаимодействие с правозащитными общественными организациями, добровольными объединениями

граждан, что отражает и способствует становлению дискурса социального партнерства. И сегодня неправительственные организации по правам человека борются за то, чтобы детские учреждения стали прозрачными для общества, а ситуация в отдельных детских учреждениях часто становится темой для широких общественных дискуссий и публикаций в СМИ

Анализируя практики интернатных учреждений, автор отмечает, что именно динамика их социальной и культурной (а не экономической) составляющей в изученный нами период наиболее существенно определяла вектор процессов социальной эксклюзии/инклюзии детей-сирот В частности, условия жизни и быта воспитанников интернатных учреждений в изучаемый период были приближены к аналогичным условиям жизни детей из бедных семей. Улучшение экономического благополучия воспитанников современных интернатных учреждений является относительным: условия их жизни улучшились по сравнению со сверстниками 20-х гг. или военного времени, но степень благополучия по сравнению с «домашними» детьми существенно не изменилась. И к тому же улучшение условий жизни и быта воспитанников никак не увеличило возможности их социальной интеграции

С другой стороны, жизнь в интернатном учреждении никогда не гарантировала ребенку полной безопасности. Дисциплинарные практики советских интернатных учреждений (в том числе и реализуемые при помощи детского самоуправления) вели к социальному исключению правонарушителей, но в то же время способствовали социализации остальных воспитанников в нормативной системе ценностей В современном интернатном учреждении мы можем наблюдать все ту же сохранившуюся, хотя и несколько трансформировавшуюся систему дисциплинирована тоталитарного общества. Эта система по инерции продолжает социализировать воспитанников в прежней системе ценностей, которая уже перестала существовать в самом обществе, но сохранилась в тотальных институтах. Стоит ли удивляться тому, что многие выпускники впоследствии «возвращаются в систему», попадая в пенитенциарные учреждения' В результате растет риск исключения выпускников интернатных учреждений во взрослой жизни.

Воспитание и образование, полученное ребенком в период пребывания в интернатном учреждении, пополняет его культурный ресурс и способствует социализации личности, являясь основой успешной социальной интеграции Достижение высокого образовательного уровня всегда оставалось недоступным для воспитанников интернатных учреждений, лишь единицы из них получали высшее образование Воспитательные практики интернатных учреждений в советский период осуществлялись в рамках господствующей идеологии и были весьма политизированы. Основным средством формирования личности ребенка признавался труд, а в 30-е гг и позднее — еще и учебная деятельность. Воспитанник должен был стать трудолюбивым и политически грамотным для того, чтобы успешно интегрироваться в советское общество, и воспитательные практики соответствовали этому своему назначению. В современном интернатном учреждении в отсутствие моноидеологии, когда ценностные ориентиры оказались размытыми, педагоги сами определяют

приоритеты воспитательной системы. Производительный труд уже не занимает существенного места в воспитательных практиках интернатных учреждений, что не способствует успешной социальной интеграции сирот

Важнейшее значение для социальной инклюзии детей-сирот имеют восстановление и формирование социальных связей, что в свою очередь тесно связано со степенью закрытости или открытости учреждения, его включенности в жизнь местного сообщества Изменения в этом аспекте практик произошли весьма значительные — от широкого вовлечения общественности в жизнедеятельность интернатных учреждений в 20-е гг. через формализованный институт попечительских советов в послевоенное время к полной закрытости учреждений и исключению возможности общественного контроля в 70-е гг Сегодня ситуация хотя и меняется в сторону большей открытости, но значительно отстает от процессов демократизации в иных институтах общества Позитивные изменения в практиках современных интернатных учреждений подстегиваются активной деятельностью правозащитных организаций и сформировавшимся общественным мнением о необходимости развития семейных форм воспитания детей-сирот

Синхронный анализ практик, осуществленный автором методом наблюдения за повседневной жизнью воспитанников современного интернатного учреждения, позволил выделить основные механизмы воспроизводства исключения в практиках интернатного учреждения

Это разделение людей на группы, категории «своих» и «чужих», ограничение в общении со сверстниками, соседями, родственниками, которое не только сужает круг общения детей, но и закрепляет саму схему разделения как единственно возможную в социальном взаимодействии Особенно болезненно для ребенка, когда деление на «первый» и «второй сорт» происходит по признаку наличия или отсутствия родителей В этом случае ребенок оказывается автоматически обречен на неуспешность независимо от своих личных достижений. Закрытость, огораживание отдельных помещений в учреждении, куда не допускаются дети, прессинг нормативной системы определяют те узкие рамки, в которых протекает жизнь ребенка Происходит искусственное конструирование границ между двумя мирами большим миром вне стен учреждения и замкнутым миром внутри его Еще больше закрепляет эту ситуацию карательная система интернатного учреждения, сходная с системой наказаний в пенитенциарном учреждении. При малейшем неповиновении социальная защита оборачивается социальным подавлением, причем используются не только легальные, но и незаконные санкции, без применения которых система не в состоянии обеспечить собственную безопасность. Система наказаний обеспечивает дополнительное клеймение ребенка, что еще больше снижает его жизненные шансы Лишение индивидуальности, обезличивание порождается особой коммунальной организацией быта в учреждении. Ролевая ситуация, в которой оказывается сотрудник интернатного учреждения, препятствует установлению личностных, теплых отношений с ребенком, лишает его индивидуального внимания со стороны взрослого, в котором так нуждается воспитанник Посредством механизмов де- и ресоциали-

зации происходит формирование «социальной инвалидности»• дети постепенно отучаются от тех социальных ролей, которые выполняли раньше (не важно, были ли эти роли позитивными или негативными), и приучаются к новой и главной теперь роли «приютского», «детдомовского» ребенка, которому ничего не нужно делать или решать самому, достаточно «не нарушать» и потреблять. Жизнь ребенка в интернатном учреждении основана на его зависимости от персонала. Это проявляется в невозможности получить объективную и достоверную информацию, принимать решения о своем будущем, поскольку считается, что ребенок не способен самостоятельно решать вопросы, касающиеся его собственного благополучия.

Было бы ошибкой считать, что практики специалистов и руководства интернатных учреждений определяются какой-то согласованной и логичной системой идей, которые продумываются, обсуждаются и осуществляются в одном направлении. Повседневность порождает множество дилемм, противоречий и парадоксов (например, попытка создать теплую домашнюю атмосферу в учреждении, с одной стороны, и стремление соблюсти профессиональную дистанцию, с другой стороны; признание необходимости личного пространства и коммунальный характер бытия; стремление развивать индивидуальность и осуществлять интеграцию).

Не все отношения детей и сотрудников учреждения формализованы. Неформальные связи дают возможность детям применять некие обходные тактики в противовес существующим правилам. Это расширение возможностей коммуникации, завоевание дополнительного пространства, альтернативные практики питания и т.п.

В то же время дети подкрепляют существующую систему и свое место в ней, пользуясь своей меткой «сироты» (и продолжая это делать после того, как покинут интернатное учреждение), хотя и страдают от нее Так в условиях интернатного учреждения в «единстве и борьбе» сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения.

Проанализировав опыт преодоления социальной эксклюзии с позиций ресурсного подхода, автор выявляет ряд разработанных российскими исследователями и практиками социальной работы методов.

Пополнение культурных ресурсов детей-сирот, формирование позитивной системы ценностей, норм, знаний, интеллектуальных, морально-нравственных и социальных характеристик осуществляется методами психологической коррекции, психолого-педагогической реабилитации, трудового воспитания и профессионального обучения, приобщения детей к творческой деятельности, путем создания специальной социокультурной среды, формирующей личность воспитанников, и др.

Укреплению социальных связей ребенка способствует метод работы с сетью социальных контактов ребенка и его семьи. Социальные ресурсы детей-сирот, выражающиеся в укреплении социальных сетей, взаимного доверия и взаимопомощи, пополняются и укрепляются в процессе совместной общественно-полезной деятельности воспитанников со сверстниками и

взрослыми, когда ребенок выступает не как объект внешнего воздействия, а как активная социально ответственная личность.

Альтернативные (в отличие от государственного попечения) формы устройства детей-сирот опека (попечительство), усыновление, приемные, па-тронатные семьи, детские деревни и пр - представляют новые возможности для социальной инклюзии детей-сирот в общество

Можно утверждать, что в учреждении осуществляются разнообразные реабилитационные мероприятия, но повседневная жизнь порой дает ребенку совсем иные уроки, и они в значительной степени снижают эффективность работы специалистов. Во время нахождения ребенка в учреждении протекают по меньшей мере два слабо связанных между собой процесса - реабилитация в соответствии с разработанной специалистами программой, осуществляемая на занятиях, и повседневная жизнь ребенка в учреждении, создается зазор между реабилитацией и жизнью как таковой Несомненная польза от проводимых реабилитационных мероприятий могла бы быть значительно больше, если бы они реализовывались в соответствии с общей концепцией учреждения, которая кроме создания воспитательной системы, видимо, должна быть нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовать становлению новых более гуманных жизненных практик

В заключении диссертации приведены основные выводы и результаты проведенного диссертационного исследования, сформулированы практические рекомендации,* определены перспективные направления дальнейших исследований В приложениях представлены таблицы, путеводители интервью, фрагменты анализа транскриптов, базы данных документов для проведения дискурс-анализа, выдержки из личных документов респондентов и архивных материалов ГАРО.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Статьи из перечня ведущих научных журналов и изданий ВАК: 1. Астоянц, М С Дети-сироты* анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения. Опыт включенного наблюдения [Текст] / М С. Астоянц // Социологические исследования - 2006 — № 3 - 1 п л

2 Астоянц, МС К определению социального исключения [Текст] / М.С Астоянц И Гуманитарные и социально-экономические науки — 2006 — № 1 — 0,4 п л

3 Астоянц, МС Проблема сиротства в современном политическом дискурсе [Текст] / МС. Астоянц // Гуманитарные и социально-экономические науки — 2006 — № 4 — 0,4 п л

4. Астоянц, МС Социальное исключение, новый синоним бедности или новые смыслы' [Текст] / М С Астоянц // Известия высших учебных заведений Северо-Кавказский регион. Общественные науки Спецвыпуск «Социология и политология» —2006 - 0,5 пл.

5 Астоянц,МС Социокультурный генезис и основные понятия концепции социального исключения [Текст] / МС. Астоянц // Социально-гуманитарные знания. — 2006. — № 12 — 0,5 пл.

6 Астоянц, МС Воспроизводство социального исключения детей-сирот в политических дискурсах [Текст] / М С Астоянц // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки — 2007 -№2 -0,8 пл

7 Астоянц, МС Социальная эксклюзия в современном российском обществе региональные особенности проявления и преодоления [Текст] / М С. Астоянц, В В Куклина, У И. Сересова // Социальная политика и социология. — 2007 — № 4 — 1 п л (авт принадлежит 0,7 пл.)

Монографии:

8 Астоянц, МС Социальная эксклюзия в современном российском обществе социокультурный анализ [Текст] / М.С Астоянц. — Ростов н/Д- ИПО ПИ ЮФУ, 2007 - 9,7 п л

9 Астоянц, МС Мир сиротства в советской и постсоветской России [Текст] / М С Астоянц. - Ростов н/Д- ИПО ПИ ЮФУ, 2007 - 9,5 пл

Научные статьи, доклады, тезисы:

10 Астоянц, М С Проблема социализации молодежи в условиях социально-реабилитационного центра. Психологическое сопровождение в работе педагога [Текст] /МС Астоянц//Психологическая поддержка инновационных процессов в транзитивном обществе Материалы Всероссийского симпозиума — М,2001 — 0,2 пл

11 Астоянц, МС Семейное жизнеустройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в ГОУСРЦ с. Кулешовка. опыт, проблемы, перспективы [Текст] / М С. Астоянц // Материалы научно-практической конференции по обмену опытом «Семейные формы жизнеустройства детей-сирот» (пути организации, проблемы, психологическая поддержка) -Ростов н/Д, 2001 -0,2 пл.

12 Астоянц, МС Социализация личности в условиях социально - реабилитационного центра для несовершеннолетних [Текст] / М.С. Астоянц II Сборник научных трудов «Развивающаяся личность в системе высшего образования России» по материалам Всероссийской научно-практической конференции - Ростов-на-Дону, ИУБиП, 2002 - 0,3 п л.

13 Астоянц, МС Программа социализации воспитанников ГОУСРЦ подростково-юношеского возраста [Текст] / М.С Астоянц // Социальная защита -2002 — №4 -0,3 пл

14 Астоянц, МС Детское и молодежное общественное объединение в условиях социально реабилитационного центра [Текст] / М.С. Астоянц // Работник социальной службы. - 2002 — № 4 - 0,3 пл

15 Астоянц, М С Инновационный опыт социализации молодежи в процессе совместной общественно-значимой деятельности [Текст] / М С Астоянц // Музыкальное образование- проблемы и перспективы, материалы регио-

нальной научно-практической конференции. - г. Азов: ООО «Мирт»,

2002. - 0,3 пл.

16 Астоянц, МС Социокультурная обусловленность личностных характеристик несовершеннолетнего в условиях депривации [Текст] / М С. Астоянц //.Наука и образование Известия Южного отделения РАО и РГПУ. -

2003. -№ 2.- 0,3 п л

17. Астоянц, МС Детско-молодежное общественное объединение как действенное средство профилактики детской безнадзорности [Текст] / М С. Астоянц // Образование и детское общественное движение (Сборник нормативно-правовых и методических материалов). — Ростов н/Д, 2003. 0,2 пл.

18. Астоянц, МС Отношение к детям-сиротам, толерантность или ..9 [Текст] / М.С. Астоянц // Материалы научно-практической конференции «Толерантность и нетерпимость в России». — Азов, 2004 — 0,3 пл

19 Астоянц, М Дети-сироты в России, социокультурная обусловленность личностных характеристик ребенка в условиях депривации [Текст] / М С. Астоянц // Вестник Евразии - 2004 - № 3 -1,5 пл

20 Астоянц, М. Отношение к детям-сиротам: толерантность или отторжение'' [Текст] / М С. Астоянц // Социальная педагогика - 2005 - № 2 -0,2 пл

21. Астоянц, МС Методы социальной поддержки детей-сирот в России [Текст] / М С Астоянц // Социально-гуманитарное знание- прагматический аспект Материалы международной конференции. — Ростов н/Д- Институт управления, бизнеса и права, 2005. — 0,5 п.л

22. Астоянц, МС Социализация детей-сирот, новая перспектива [Электронный ресурс] / М С. Астоянц // Педагогическая наука и образование в России и за рубежом: региональные, глобальные и информационные аспекты. — Вып. 1 — 2006. — 0,3 п л. Режим доступа- Ьйр //гери ес!и ги/итуегвйу/ риЬНзЬ/ре<1паика/2006_1

23 Астоянц, МС Социокультурная детерминация личностных характеристик несовершеннолетнего в условиях депривации [Текст] / М.С. Астоянц // Отечественный журнал социальной работы - 2005. - № 3. - 0,8 пл.

24 Астоянц, МС Проблема социального исключения детей-сирот [Текст] / М С. Астоянц // Актуальные вопросы социальной политики в регионе / Науч ред. А.А. Вартумян - Армавир, 2006. - 0,6 п л.

25. Астоянц, МС Концепция социального исключения: влияние на социально-политические решения [Текст] / М.С. Астоянц // Социальные науки опьгт и проблемы подготовки специалистов социальной работы / под общ. ред К.В Кузьмина — Екатеринбург, 2006 - 0,2 пл

26 Астоянц, МС Дети-сироты, конструирование социальной проблемы в современном политическом дискурсе [Текст] / М.С Астоянц // Тезисы докладов и выступлений Всероссийского социологического конгресса «Глобализация и социальные изменения в современной России». -Т. 13 — М., 2006. — 0,2 п л

27 Астоянц, М С Политический дискурс о сиротстве в советский и постсоветский период социальная интеграция или социальное исключение9 [Текст] / М.С Астоянц // Журнал исследований социальной политики. -2006 -Т 4. - № 4 — 1,6 п л

28 Астоянц, МС Практики социального исключения в повседневности интернатного учреждения [Текст] / М С Астоянц // Развитие личности в образовательных системах Южно-Российского региона Материалы докладов XIV годичного собрания Южного отделения РАО и XXVI психолого-педагогических чтений Юга России - Ростов н/Д ИПО ПИ ЮФУ, 2007 4.II -0,5 п л

29 Астоянц, М С Характеристика детей-сирот как исключенной социальной группы (социокультурная специфика России и Великобритании) [Текст] / М.С Астоянц/

30 / Современное сиротство, социокультурный портрет материалы научно-практической конференции с международным участием - Челябинск ЧГАКИ, 2007. — 0,7 п л

31 Астоянц, МС Социальная эксклюзия в современном российском обществе- роль государства и местного сообщества в ее преодолении [Текст] / М С Астоянц, В В Куклина, У И Сересова // Региональные контексты реформирования социальной политики / под ред Е Ярской-Смирно-вой - Саратов, 2007 - 1 п л (авт. принадлежит 0,7 п л)

32. Астоянц, МС Социокультурные установки специалистов социальной защиты населения [Текст] / М С Астоянц // Социальное образование, региональный аспект Сборник статей (Проблемы социальной работы Вып. 2) / под ред. О.И. Андреевой - Азов, 2007 - 0,6 п л.

33 Астоянц, МС Социальный контекст модернизации процессы социальной эксклюзии в современном российском обществе [Текст] / М С Астоянц, В В Куклина, У И Сересова // Вестник РМИОН - Ростов н/Д-ЮФУ, 2007 - 1 п л (авт принадлежит 0,7 п л)

34 Astoyants, М Social Support of Children-orphans in Russia the analysis of experience [Text] / M. Astoyants I I Conference on Chidhoods — 2005. Children and Youth in Emerging and Transforming Societies - Norway, Oslo, 2005 - 0,2 п л

35 Astoyants, M Social Exclusion in Contemporary Russia Role of State and Local Community in its Overcoming [Text] / M Astoyants, V Kuklma, U Seresova // Conflict, Citizenship and Civil Society / Ed. by V A Mansurov - Moscow, 2007 - 0,3 п л (авт принадлежит 0,2 п.л )

Подписано в печатьО*/,// Формат 60x84 1/16 Офсетная печать Объем 2.^0 уел печ л Тираж 4 О О экз Заказ №

ИПО ПИ ЮФУ 344082, г Ростов-на-Дону, ул Б Садовая, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Астоянц, Маргарита Сергеевна

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования 33 социальной эксклюзии.

1.1. Социокультурный генезис и основные понятия концеп- 34 ции социальной эксклюзии.

1.2. Исследование социальной эксклюзии в современном 55 российском обществе.

1.3. Философско-социологические подходы, актуальные для 64 социокультурной интерпретации эксклюзии.

1.4. Методология синтетического контекстуального анализа 73 социальной эксклюзии детей-сирот.

Глава 2. Типология социальной эксклюзии в современном рос- 90 сийском обществе и место в ней группы детей-сирот.

2.1. Социокультурная среда как типологический принцип 96 сегментирования эксклюзии: территориальный подход.

2.2. Дети-сироты в классификации исключенных групп: ре- 126 сурсный подход.

2.3. Типология исключенных в интерпретациях специали- 138 стов социальной защиты населения.

Глава 3. Эксклюзия как социальный процесс: опыт анализа де- 148 тей-сирот.

3.1. Институциональные причины формирования сиротства: 152 социокультурная специфика России.

3.2. Социальное исключение на этапе первичной социализа- 163 ции.

3.3. Динамика социальной эксклюзии на этапе вторичной 171 социализации.

Глава 4. Отечественный политический дискурс о сиротстве как 179 фактор воспроизводства/преодоления эксклюзии.

4.1. Политический дискурс о сиротстве: 20-е гг. XX века.

4.2. Особенности политического монодискурса о сиротстве в 196 период Великой отечественной войны.

4.3. Современный политический дискурс о сиротстве.

Глава 5. Механизмы воспроизводства/преодоления эксклюзии 219 детей-сирот в практиках интернатных учреждений.

5.1. Эволюция социокультурных практик эксклюзии детей 224 сирот: советский и постсоветский период.

5.2. Практики исключения в повседневности современного 269 интернатного учреждения.

5.3. Опыт преодоления социальной эксклюзии детей-сирот в 286 современном российском обществе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по социологии, Астоянц, Маргарита Сергеевна

Актуальность темы исследования. В современном российском обществе существует колоссальный разрыв в обеспеченности различных групп населения экономическими, социальными, культурными, властными, квалификационными и иными видами ресурсов. Особенно тревожно, что у определенной части россиян эти ресурсы практически полностью отсутствуют. А значит, некоторая часть российского населения не просто бедна - она оказалась на периферии социального пространства, практически утратив связи с остальной частью общества. И в этом случае можно говорить о его социальном исключении (социальной эксклюзии), под которым Э. Гидденс понимал «механизм, отделяющий группы людей от главного социального потока»1.

Сегодня чаще всего проблемы социального исключения рассматривают в экономическом аспекте, обращая внимание на низкий уровень доходов, материальную необеспеченность и безработицу. Однако не менее важен и социокультурный аспект эксклюзии: ведь исключение - это не только бедность, но и депривированность основных социальных и культурных потребностей. В современном российском обществе усиление экономического и социального неравенства сопровождается социокультурным расколом и является серьезной угрозой его стабильности. Вполне вероятно, что непринятие мер по преодолению исключения может привести к тому, что часть населения будет выпадать из процессов общественного развития, скатываясь в состояние стагнации и полной социальной зависимости.

Проблема социальной эксклюзии, безусловно, требует применения социокультурного подхода с целью ее изучения и анализа возможных социальных и культурных мер по преодолению или уменьшению исключения. Известно, что в различных социокультурных условиях исключенными могут становиться разные социальные группы: например, в государствах Средней Азии одной из наиболее исключенных групп являются сельские женщины, в

1 Giddens A. The Third Way. The Renewal of Social Democracy. - Cambridge: Polity Press, 1998. P. 105. то время как в развитых европейских странах - мигранты из стран «третьего мира». В то же время, некоторые социальные группы традиционно относятся к исключенным: это сироты, инвалиды, беженцы, безработные, лица без определенного места жительства1 и др.

Социальная эксклюзия углубляется в тех случаях, когда разрушается социетальность, возникает аномия и нарастает дисфункциональность социальных институтов. Именно это и произошло в конце 90-х гг. XX в. в России. Трансформация социально-экономических условий жизни, поляризация доходов привела к глубокой дифференциации российского общества и тяжело отразилась на состоянии практически всех групп и слоев населения и, в первую очередь, на детях, которые оказались наименее защищенной и наиболее пострадавшей категорией. Кризис повлек за собой утрату жизненных смыслов, разрушение системы ценностей, которые задают ориентиры развития личности и общества. Ценностный хаос повлиял и на функционирование основных институтов общества, среди которых институты первичной социализации личности ребенка - семья и школа.

Детская безнадзорность, беспризорность, социальное сиротство - наиболее тревожные характеристики современного российского общества. Однако сиротство не назовешь новым социальным явлением: оно существовало и, вероятно, будет существовать всегда. Наблюдая его в динамике, можно заметить, как более или менее спокойные периоды сменялись бурными всплесками в тяжелые революционные и военные годы - количество сирот и беспризорных детей резко возрастало в годы политических, экономических, социальных потрясений.

Данные о количестве оставшихся без попечения родителей и безнадзорных детей в современной России различны - от 725,2 тыс. человек по

2 1 данным Минобразования до 4 млн по оценкам независимых экспертов , но

1 Гию Ж., Моро де Беллинг Л. Нищета и бедность: лица без опредленного места жительства и люмпен-пролетарии // РЖ ИНИОН. 2003.03.009. С. 74 - 86.

2 Дети-сироты: выявление и устройство (основные тенденции) // Вестник образования. -2005. -№ 16.-С. 3. все источники единодушно утверждают, что количество таких детей возрастает с каждым годом. Ежегодно выявляется свыше 100 тыс. детей, оставшихся без попечения родителей, большинство из которых - социальные сироты, отобранные у родителей, не выполняющих свои обязанности по воспитанию и содержанию детей, или оставленные родителями по тем или иным причинам. Если во второй половине XX в. сироты в нашей стране проживали в учреждениях преимущественно двух типов: в детских домах и школах-интернатах, то сегодня помимо того функционирует множество разнопрофильных учреждений: социальных приютов, реабилитационных центров, центров психолого-педагогической помощи и т.д. Дети при живых родителях вынуждены жить вне дома — в детских домах, приютах, интернатах.

Сегодняшние воспитанники интернатных учреждений отличаются от своих «собратьев», поступавших в детские дома послереволюционных или военных лет. Потеряв семью в период социально-экономических потрясений- революции, кровопролитных войн, большинство детей имели опыт нормальной семейной жизни в крестьянской, рабочей, ремесленной семье, где усваивали культурные нормы, традиции, осваивали социальные роли, т.е. накапливали необходимый социальный и культурный капитал. Сегодня ребенок-сирота жил с родителями под одной крышей, зачастую так и не узнав, что такое нормальная, благополучная семья, и уже на этапе ранней социализации был лишен необходимых экономических, социальных и культурных ресурсов.

1 Сколько в России беспризорных? // Комсомольская правда. 2002. 24 янв. вают и применяют инновационные методы реабилитации, уже долгие годы результаты социализации выпускников интернатных учреждений весьма неутешительны, дети-сироты часто оказываются в положении изгоев и продолжают испытывать социальную эксклюзию во взрослой жизни. И ответа на вопрос, в чем же причина отсутствия долгосрочной результативности казалось бы действенных методов социальной помощи детям-сиротам, пока не найдено.

Нельзя не учитывать и то, что практики, направленные на социальную интеграцию или, напротив, эксклюзию детей-сирот, осуществляются в определенном социокультурном и социально-историческом контексте. Ведущую роль в воспроизводстве/преодолении исключения детей-сирот играет идеология, на основе которой формируется государственная социальная политика. Так детская безнадзорность и беспризорность стали определяться как социальная проблема и получили большой общественный резонанс именно после того, как в 2002 г. ее сформулировал и поставил перед чиновниками страны Президент Российской Федерации В.В. Путин.

В современной России вследствие перехода от преимущественно коллективистской системы ценностей к индивидуализму и признанию приоритета прав человека постепенно меняются представления о том, какая форма устройства детей-сирот будет наиболее соответствовать интересам самого ребенка. Наряду с самыми популярными формами устройства детей-сирот и оставшихся без попечения родителей - опекой/попечительством (в 2004 г. было устроено 51,3% от общего числа выявленных детей) и размещением в государственные учреждения (31%) - постепенно развивается институт приемной семьи (1,2%), создаются детские дома семейного типа1.

И хотя наилучшей формой устройства детей-сирот сегодня признается семейная, массовая деинституализация воспитания детей-сирот в России пока невозможна. К сожалению, еще долгое время интернатные учреждения будут оставаться основным институтом социализации детей-сирот, обойтись

1 Дети-сироты: выявление и устройство (основные тенденции). - С. 4, 8. без них мы пока не готовы. Изучение жизненных практик детей-сирот в условиях интернатного учреждения поможет понять истинное положение вещей, минимизировать неблагоприятные последствия пребывания ребенка в учреждении и сделать все возможное для его успешной социализации. Однако социокультурные аспекты социальной эксклюзии детей-сирот в настоящее время социологически не акцентированы, а идеология и практики исключения не подвергнуты социокультурной интерпретации.

Таким образом, заявленный социокультурный ракурс исследования процесса социальной эксклюзии детей-сирот в современном российском обществе обладает практической и теоретической актуальностью. Теоретический аспект проблемы предполагает осмысление глубинных истоков и механизмов, особенностей протекания процесса исключения детей-сирот. Практический (в частности, социально-политический) аспект не менее актуален и состоит в необходимости социокультурной интерпретации социального сиротства для определения возможных путей преодоления социального исключения.

Степень разработанности проблемы. Истоки теории социального исключения можно обнаружить в макроэкономических теориях, в концепции стратификации, опирающейся на идеи К. Маркса и М. Вебера, а также в теории структурации Э. Гидденса и концепции социальных изменений П. Штом-пки. Свою концепцию инклюзии развивал и Н. Луман, отводя функциональным системам решающую роль в воспроизводстве эксклюзии/инклюзии.

Концепция социальной эксклюзии, широко распространившаяся во второй половине XX в. в Западной Европе (и особенно в Великобритании), сегодня весьма активно обсуждается как в социально-политических, так и в научных дискуссиях. Проблеме социального исключения уделяли внимание такие известные политики, как Тони Блэр и Барбара Роче; ей посвящены многочисленные работы современных зарубежных ученых П. Абрахамсона, В. Джадда, Дж. Дэвиса, Н. Кабира, Р. Кастеля, Р. Левитас, Р. Листера,

Дж. Перси-Смита, С. Погама, Р. Рэндольфа, X. Сильвер и многих других.1 В их работах проанализирован концепт «социальное исключение», выделены важнейшие признаки этого процесса и состояния, обоснованы особенности использования концепта исключения и его отличия от родственных понятий бедности и неравенства, определены важнейшие сложности и проблемы, возникающие в связи с применением данного концепта, дискутируются подходы к изучению проблем исключения в современных обществах. В работах британских ученых социальное исключение определяется относительно самого процесса исключения, людей, которые вовлечены в него, и социального мира, в котором протекает этот процесс.

В последнее десятилетие отдельные аспекты социального исключения нашли свое отражение и в работах российских ученых. Здесь необходимо выделить наиболее важные для нас и посвященные широкому осмыслению и изучению проблем социального исключения в российском обществе работы Ф. Бородкина2 и Н. Тихоновой; анализ методологии исследования социальной эксклюзии В. Шмидт; исследования исключенных групп или территорий Т. Бараулиной, Р. Емцова, Ю.Зубок, О. Карпенко, М. Локшина, Н. Черниной, С. Ярошенко, Е. Ярской-Смирновой и др.

Продуктивными для нашего исследования стали идеи междисциплио нарного анализа социальной эксклюзии, предложенные В. Шмидт . Автор считает, что многоуровневый характер проблемы эксклюзии обусловливает междисциплинарный характер ее изучения и предлагает исследовать социальное исключение не только в рамках экономического или социологическо

1 См., например: Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность // Общественные науки и современность. - 2001. - № 2; Погам С. Исключение: социальная инструментализация и результаты исследования // Журнал социологии и социальной антропологии. Т. II. Специальный выпуск: Современная французская социология. - 1999; Levitas R. The inclusive society? // Social exclusion and New Labour - Basingstoke: Macmillan - 1998; Silver H. Social Exclusion and Social Solidarity: Three Paradigms // International Labour Review. - 1994. - vol. 133, p. 531-578.

2 Бородкин Ф.М. Социальные эксклюзии // Социологический журнал. - 2000. - № 3/4; Бо-родкин Ф.М. Преодоление социальной эксклюзии: новые подходы // Россия, которую мы обретаем / отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. - Новосибирск: Наука, 2003.

3 Шмидт В. Междисциплинарный подход к проблеме социальной эксклюзии // Журнал исследований социальной политики. - 2004. - Т. 2. - № 4. - С. 547—566. го подходов, которые позволяют заниматься изучением проблемы на мезо-уровне, но и привлекать политико-правовой и психологический подходы.

Наиболее известными и авторитетными в этом направлении являются исследования социальной стратификации в современной России, предпринятые Н.Е. Тихоновой1. В своих работах она делает вывод о формировании новой структуры российского общества, в которой образовался значительный слой социально исключенных, качественно отличающийся от привычной для россиян группы бедных. Чтобы уточнить, кто же может быть отнесен к категории исключенных, Н.Е. Тихонова адаптировала индикаторы социальной эксклюзии, используемые зарубежными исследователями (в частности, П. Абрахамсоном), и применила их для изучения бедных российских домохо-зяйств. Хотя работы Н.Е. Тихоновой, на наш взгляд, скорее могут быть отнесены к предметному полю экономической социологии, многие из ее методологических находок мы смогли применить в анализе социокультурных условий эксклюзии, при разработке типологии исключенных групп современного российского общества.

Привлеченный в данной работе ресурсный подход к исследованию социального исключения опирается на теорию неэкономических форм капитала П. Бурдье (изложенную как в переводах Н.А. Шматко, так и в ее собственных интерпретациях идей П. Бурдье), Д. Коулмена, Г. Беккера и др. и систематизируется в работах В.В. Радаева, Т.И. Заславской, Н.Е. Тихоновой. Концепция неэкономических форм капитала П. Бурдье развивает классическое представление о ресурсах человека, влияющих на его статус и стратегию преодоления жизненных трудностей, что также находит отражение в понятии ресурсов клиента социальных служб (М. Мердак, М. Сипорин и др.) и может быть использована для изучения исключенных индивидов (групп).

Поскольку в нашей работе исследуются проблемы социального сирот

1 См., например: Тихонова Н.Е. Социальная эксклюзия в российском обществе // Общественные науки и современность. - 2002. - № 4; Тихонова НЕ. Социальный капитал как фактор неравенства // Общественные науки и современность. - 2004. - № 4; Давыдова Н.М., Тихонова Н.Е. Методика расчета ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социологические исследования. - 2006. - № 2. ства, то среди теоретических источников мы обращаем особое внимание на те, в которых затрагиваются проблемы эксклюзии этой группы населения. Отдельные ученые считают, что все дети могут считаться социально исключенными. Английские социологи Дж. Дэвис, Дж. Миллар, Э. Праут, Т. Ридж, А. Тисдейл, М. Хилл подчеркивают тот факт, что дети составляют одну из самых управляемых групп в обществе, потому что лишены возможностей социального и политического участия и не представлены во властных структурах.

Концепция социального исключения особенно полезна для изучения проблем ущемленных детей, в частности, детей-сирот. Эти дети испытывают исключение, находясь в неблагополучной семье, которая и послужила причиной их сиротства. Причины размещения детей в интернатных учреждениях Великобритании анализируются в работах таких ученых, как Д. Беридж, М. Боланд, А. Броди, А. Гиббс, Э. Кендрик, JI. Ламберт, А. Синклер, Дж. Трисэлиотис, М. Хилл и др.1, и здесь в качестве важнейших причин выделяются семейное неблагополучие (отсутствие внимания и заботы, оскорбления, пренебрежение нуждами детей), правонарушения и школьные проблемы (непосещение школы, отсутствие необходимого альтернативного образования). Однако ряд ученых - Э. Беббингтон, Б. Гиллхэм, Э. Ламби, Дж. Майлз, М. Руни, Г. Тэннер, Д. Фаррингтон, А. Фримэн, Б. Чиун, С. Эск-вит и др. - в первую очередь обращают внимание на бедность, безработицу, тяжелые жизненные условия семей, из которых были изъяты дети, и выявляют связь социального неблагополучия с насилием в семье и подростковой делинквентностью.

Социальное исключение и стигматизация воспитанников интернатных учреждений рассматриваются в работах зарубежных психологов, педагогов,

1 Berridge, D. and Brodie, I. Children's homes revisited. London: Jessica Kingsely, 1998; Bil-son A., Harwin J. Gatekeeping Services for Vulnerable Children and Families in the Changing Minds, Policies and Lives. UNICEF/World Bank series: UNICEF Innocenti Research Centre -Florence, 2003. Online: http://www.unisef.org: Bilson A., Markova G., Petrova M. Evaluation Report on Take Me Home 2 Project // Save the Children. - Sofia, 2003. Online: http://www.unisef.org; Kendrick A. In their best interest? Protecting children from abuse in residential and foster care // International Journal of Child & Family Welfare. - 1998. - №3(2). социологов, причем речь идет не только о массовых учреждениях российского типа (хотя количество воспитанников в зарубежных интернатных учреждениях на порядок ниже), но и о проблемах фостерных семей (в российском профессиональном дискурсе их также называют семейными воспитательными группами). В этом вопросе мы опирались на исследования Й. Лангмейера и 3. Матейчика, Э. Бильсона и Р. Баркер, А Берриджа и А. Броди, А. Синклера и А. Гиббса, К. Байта, С. Хайдена, Дж. Годдарта, С. Горина и К. Ван дер Спека, Э. Кендрика, М. Косонена, Т. Риджа и Дж. Миллар, Ф. Поллата и П. Фарелла, Р. Эмонд и др.1.

Британские ученые Д. Болдуин, Б. Коле, В. Митчел, Э. Хет, С. Чьюинг и др. утверждают, что дети-сироты продолжают испытывать исключение и во взрослой жизни, когда сказывается недостаточно высокий уровень образования, отсутствие профессиональных навыков. Интересный опыт социальной инклюзии выпускников интернатного учреждения описали С. Джексон и П. Мартин, считая важнейшими факторами преодоления исключения наращивание социальных и культурно-образовательных ресурсов воспитанников.

Рассматривая социальную эксклюзию детей-сирот в аспекте этапов их социализации, мы обращаемся к трудам как зарубежных (Ф. Гиддингс, Т. Парсонс, Дж. Мид, Ч. Кули, А. Маслоу, К. Роджерс, Н. Смелзер, П. Бергер, Т. Лукман и др.) и отечественных (Г.М. Андреева, С.А. Беличева, Л.И. Бо-жович, Л.С. Выготский, Я.И. Гилинский, Н.Ф. Голованова, И.С. Кон, А.В.

1 Лангмейер К, Матейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. Прага: Авице-нум, 1974; Bilson A., Barker R. Parental contact with children fostered and in residential care after the Children Act 1989 // British Journal of Social Work. - 1995. - № 25 (3); Kosonen, M. Maintaining sibling relationships: neglected dimension in child care practice // British Journal of Social Work. 1996. 26. P. 809-822.; Kosonen, M. Role of siblings in relation to children in residential care // Chakrabarti, M & Hill, M. (eds) Residential child care: International perspectives on links with families and peers. London: Jessica Kingsley, 2000. P. 125-140; Ridge Т., Millar J. Excluding children: Autonomy, friendship and the experience of the care system // Social Policy & Administration. - 2000. - № 34 (2). - P. 160-175.

2 См., например: История социологии в Западной Европе и США: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Осипов. - М.: НОРМА, 2001; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995; Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994.

Мудрик, М.М. Плоткин, М.И. Шилова, С.И. Щеглова В.А. Ядов и др.)1 ученых, посвященных общим проблемам социализации и социологии детства.

Данные отечественных исследователей Е. Бреевой, Н. Бинеевой, И. Дементьевой, JI. Дулиновой, О. Исуповой, С. Кабанова, И. Назаровой, В. Ос-лон, Г. Семья, В. Слуцкого, С. Стивенсон и др. позволяют сделать вывод о правомерности применения понятия социального исключения по отношению к детям-сиротам в России. Накопленный отечественными педагогами и психологами опыт в области социализации и реабилитации детей-сирот, способствующих их социальной инклюзии, нашел свое отражение в работах К.А. Абульхановой-Славской, И.Е. Байтингера, И.А. Бобылевой, Л.И. Божо-вич, М.И. Буянова, Л.Н. Галигузовой, О.А. Дорожкиной, И.В. Дубровиной, Н.П. Ивановой, Г.М. Иващенко, Л.С. Кочкиной, М.И. Лисиной, B.C. Мухиной, Л.Я. Олиференко, В.Н. Ослон, Т.Н. Поддубной, А.О. Поддубного A.M. Прихожан, А.Г. Рузской, Н.Н. Толстых, Е.Н. Сорочинской, О.В. Степанова, Е.Е. Чепурных, В.И. Шишовой, Т.И. Шульги и др.

1 См., например: Выготский Л.С. Проблемы возрастной периодизации детского развития // Вопросы психологии. 1972. №2; Голованова Н. Ф. Социализация и воспитание ребенка. -СПб., 2004; Кон КС. Ребенок и общество. - М.: Academia, 2003; Щеглова С.И. Трансформация детства в современном российском обществе и императивы развития государственной политики в интересах детей // Журнал исследований социальной политики. - 2004. -Т. 2. - № 2; Ядов В.А. Личность в условиях модернизации // Человек. - 1991. - № 3; Мудрик А.В. Социализация и смутное время. - М., 1991; Мудрик А.В. Социальная педагогика: Учебник для студ. пед. вузов / под ред. В.А. Сластенина. - М., 2002.

2 См, например: Бреева Е.Б. Социальное сиротство. Опыт социологического обследования // Социологические исследования. - 2004. -№ 4; Кабанов С.Н. Социальное сиротство детей и подростков в современной России (социологический анализ): Автореф. дис. . канд. социол. наук. - М., 2002; Михайлина М.Ю. Социальная адаптация депривированных детей: социокультурный аспект: Дис. .канд. социол. наук. - Саратов, 1997; Назарова КБ. Возможности и условия адаптации сирот // Социологические исследования. - 2001. - № 4; Назарова КБ. Адаптация и возможные модели мобильности сирот. Серия «Научные доклады», № 120. М.: Московский общественный научный фонд, 2000.

3 См., например: Воспитание и развитие детей в детском доме: Хрестоматия / Ред.-сост. Н. П. Иванова. - М.: АЛО, 1996; Дорожкина О.А. Педагогические основы преодоления и профилактики социального сиротства в России: Дисс. .д-ра пед. наук. - М., 2000; Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях. Воспитание и развитие детей в детском доме. - М., 1996; Ослон В.Н. Замещающая профессиональная семья как условие компенсации депривационных нарушений у детей-сирот: Дис. . канд. психол. наук. М., 2000; Поддубная Т.Н., Поддубный А.О. Управление системой социальной защиты детства. - Ростов н/Д, 2005; Сорочинская Е.Н. Словарь-справочник по курсу «Социальная педагогика». - Ростов н/Д, 1998; Степанов О.В. Мир

Близкими к проблематике нашего исследования являются работы Ю.А. Зубок, посвященные проблемам социального исключения детей и молодежи в современной России. В них акцентируется внимание на социальном исключении молодежи как следствии ее конфликта с социальной системой на всех уровнях в ходе становления молодежи как субъекта социального воспроизводства1.

В то же время социокультурные аспекты социальной эксклюзии остаются мало изученными отечественными социологами. Первой крупной (и, пожалуй, пока единственной) научной работой, посвященной изучению социокультурных аспектов эксклюзии, стала монография Е.Р. Ярской-Смирновой «Социокультурный анализ нетипичности» , в которой она определяет социальное исключение, связывая его с процессами депривации, и рассматривает практики социального исключения в отношении людей с ограниченными возможностями. Однако разработка социокультурного ракурса анализа проблемы социального исключения в настоящее время не реализована в виде целостного социологического анализа.

Тем не менее, зарубежными и отечественными учеными предложен ряд подходов к пониманию феномена культуры: философский (В.Ж. Келле и М.Я. Ковальзон, Ю.М. Резник), деятельностный (М.Р. Радовель и Г.С. Денисова, Г.В. Драч) и антропологический (К. Гирц, Дж. Б. Томпсон); развивается социология культуры (Д. Крейн, JI. Ионин, Ф. Тенбрук) - и эти идеи являются весьма плодотворными для реализации нашего исследования. Так, представление о сущности социокультурного как единстве культурного и социл ального было разработано в рамках социокультурного подхода П. Сорокина ; детства в условиях выживания (социально-правовые проблемы защиты детства). - Ростов н/Д, 1998; Чепурных Е.Е. Преодоление социального сиротства в России в современных условиях // Сироты России: право ребенка на семью. - М., 2001.

1 Зубок Ю.А. Исключение в исследовании проблем молодежи // Социологические исследования. - 2001; Чупров В.К, Зубок Ю.А. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. - М., 2000.

2 Ярская-Смирнова Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности. - Саратов, 1997.

3 Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. -М., 1992. теории социокультурного поля П. Штомпки1; идеях социокультурного под

2 3 хода современных российских ученых Н.И. Лапина и А.С. Ахиезера . В этом же русле работал и К. Гирц, утверждавший необходимость рассмотрения любого явления в рамках социокультурного контекста4 (идея, приводящая к необходимости синтетического контекстуального анализа).

В трудах М. Вебера, Г. Зиммеля, Ж. Бодрийара, Ф. Тенниса предложено глубокое исследование социокультурных феноменов и процессов, свойственных городскому и сельскому образу жизни, что открывает возможность исследования особенностей проявления социальной эксклюзии в социокультурном контексте городского и сельского типа поселений.

Анализируя социокультурные условия воспроизводства эксклюзии, мы обратились к тем работам, в которых рассматриваются проблемы социальной политики и социального государства. Социальное благосостояние, социальное развитие и социальная политика получили свое теоретическое осмысление в трудах Д. Вейт-Уилсона, X. Ламперта, Л. Эрхардта, Г. Эспиннг-Андер-сена и др.5 Ими проанализирован теоретический концепт «социальное государство», особенности социальной политики в западных развитых демократиях, ее издержки и преимущества, функции и дисфункции. Вопросы социального развития и социальной политики в России отражены в работах Е.Ш. Гонтмахера, Н.В. Зубаревич, Е.И. Холостовой6 и ряде других. Противо

1 Штомпка П. Социология социальных изменений / пер. с англ. под ред. В. А. Ядова. - М.: Аспект Пресс, 1996.

2 Лапин Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры // Социологические исследования. - 2000. - № 5. - С. 3-12.

3 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - Т. 1. - Новосибирск, 1997.

4 Гиртц К. Насыщенное описание: о природе понимания в культурной антропологии // Антология исследований культуры. - Т. 1. - СПб.: Университетская книга, 1997.

5 См., например: Эрхардт Л. Благосостояние для всех. - М.: Дело, 2001; Ламперт X. Социальная рыночная экономика. Германский путь. - М.: Дело, 2001; Esping-Andersen G. The Tree Worlds of Welfare Capitalism. — Cambridge: Polity, 1990; Вейт-Уилсон Д. Государство благосостояния: проблема в самом понятии // Pro et Contra. - 2001. - Т. 6. - № 3., С. 128157.

6 См., например: Гонтмахер Е.Ш. Российская социальная политика как сфера взаимной ответственности государства, бизнеса и гражданского общества // SPERO. - 2004. — № 1, http://spero.socpol.ru; Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и речия рационального и этического подхода к социальной работе также раскрываются в произведениях 3. Баумана.

Важным аспектом социокультурного анализа эксклюзии является анализ политического дискурса о сиротстве. Идеи дискурсивного подхода изложены в работах Л. Альтюссера, Л. Витгенштейна, Ж. Дерриды, Ж. Лакана, П. Рикера, М. Фуко, Н. Филлипа, Т. Лоуренса и С. Харди и др.1 (хотя особую роль языка в упорядочении и воспроизводстве социальной реальности также отмечали Э. Дюркгейм, П. Бергер и Т. Лукман). Применение анализа дискурса в российской социологии еще не получило достаточно широкого распространения, однако следует назвать наиболее интересные для нас как содержательно, так и методологически, работы по исследованию проблем этниза-ции миграции О. Карпенко, особенности конструирования дискурса социальных проблем в СМИ И.Г. Ясавеева, изучение дискурса «социального материнства» в 1930-1950-е гг. Ю. Градсковой, сравнительный анализ англоамериканского и российского культурных подходов в дискурсе о ювенальной делинквентности А.П. Михайлова, анализ дискурса инвалидности П.В. Романова и Е.Р. Ярской-Смирновой.

Теоретической основой анализа социокультурных практик является теория культурных изменений М. Вебера, которая определяет культуру как двигатель социального развития. Теоретическое обоснование анализа практик изложено в работах Э. Гидденса2 и П. Бурдье3, которые стремились подчеркнуть значимую роль личности, как субъекта социальных изменений. Изучая практики, мы апеллируем к категории «повседневность», поскольку анализ ежедневных, обыденных практик людей, воспринимающих мир с потенденции переходного периода. - М.: Едиториал УРСС, 2003; Холостова Е.И. Социальная политика. - М.: ИНФРА-М, 2001.

1 См., например: Витгенштейн Л. Философские исследования // Философские работы: в

2 т. - М., 1994; Рикер П. Герменевтика и метод социальных наук // Герменевтика. Этика. Политика. - М., 1995; Фуко М. Археология знания. - Киев, 1996.

2 Гидденс Э. Устроение общества / пер. с англ. - М.: Академический проект, 2003.

3 Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994; Бурдье П. Практический смысл / пер. с фр.; общ. ред. Н.А. Шматко. - М.: Институт экспериментальной социологии. - СПб.: Алетейя, 2001. зиции личного опыта, позволяет, по меткому выражению И.В. Давыдовой, увидеть то, что «все видели, но не замечали». Прекрасным образцом подобного исследования стали для нас работы Н.Н. Козловой, которая сумела среди множества «голосов из хора» расслышать, разглядеть «маленького человека», с его повседневными заботами, радостями и горестями1. Ежедневные действия, социальные практики мы, вслед за В.В. Волковым, будем рассматривать как фоновое (неэксплицированное) знание и умение и как конкретную деятельность, соединяющую слова и действия2. Эти практики могут воспроизводить социальное исключение или способствовать интеграции детей-сирот в общество.

Традиционно изучение практик происходило в рамках французской социологической школы, наибольшую известность которой принесла модель дисциплинарного общества М. Фуко . Основными дисциплинарными практиками у М. Фуко являются типизация и стигматизация, при этом дисциплинарная власть помещает исключенных в исправительные заведения, психиатрические клиники, приюты. Идеи М. Фуко дополнил М.Де Серто, предложивший понятие «тактик», представляющих собой практики сопротивления власти. М.Де Серто утверждал, что сопротивление «подавляемых» не только позволяет им выжить, но и вносит свой вклад в установление существующего порядка4. Длительное включенное наблюдение за пациентами в психиатрической клинике позволило другому известному социологу И. Гоффману разработать концепцию «тотальных институтов» - закрытых сообществ, обитатели которых при помощи определенных процедур и особенностей организации жизни как бы «отливаются в одинаковые формы»5, пригодную для

1 Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. М.: Ин-т философии РАН, 1996.

2 Волков В.В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. 1997. №6.

3 Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. - М.: Ad Marginem, 1999.

4 Certeau М. de. The Practice of Everyday Life. - Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998.

5 Goffman E. Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates. -London: Penguin Books, 1961. описания жизни ребенка в интернатном учреждении.

Таким образом, зарубежной и отечественной наукой накоплен значительный эмпирический и методический потенциал для рассмотрения заявленной темы диссертационной работы. Притом, что отечественными учеными проведено большое количество исследований, посвященных проблемам социального сиротства в современной России, большинство этих работ сосредоточены на анализе личностных особенностей детей-сирот, изучении структурных и институциональных факторов сиротства либо направлены на разработку мер по реабилитации и социализации детей-сирот.

В то же время зарубежными учеными разработана концепция социальной эксклюзии, которая только начинает применяться в работах отечественных социологов. Однако социальное сиротство в современном российском обществе не интерпретировано в категориях социальной эксклюзии/инклю-зии, не проведен социокультурный анализ процесса социального исключения детей-сирот, не выявлены условия и механизмы воспроизводства эксклюзии. Данное диссертационное исследование направлено на восполнение этого пробела в отечественной социологической науке.

Объектом исследования является социальная эксклюзия детей-сирот в современном российском обществе.

3) проанализировать зависимость эксклюзии от специфики социокультурной среды и определить особенности городской и сельской эксклюзии;

5) выявить и проанализировать социокультурные установки специалистов, работающих в сфере социальной защиты населения, по отношению к социально исключенным;

6) обосновать процессуальный характер социального исключения детей-сирот в современном российском обществе, выделить этапы эксклюзии и их характерные особенности;

Теоретико-методологическую основу исследования составляют идеи гуманистической социологии, заложенные в трудах М. Вебера и Г. Зиммеля и получившие свое развитие в феноменологической социологии А. Щюца, драматургической социологии И. Гоффмана и теории социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана. Социокультурная интерпретация основана на ее «умеренной» модели («двойная герменевтика» в определении Э. Гидденса), предполагающей синтез интерпретации и причинного объяснения, т.е. основанной на «интерпретациях участников, и на выдвигаемых исследователем интерпретациях этих интерпретаций»1. Работа основана на общенаучном принципе историзма; методах сравнительно-исторического анализа и типологизации.

Исследование опирается на философский, деятельностный и антропологический подходы к пониманию феномена культуры, представление о сущности социокультурного как единстве культурного и социального, и основывается на идеях социологии культуры. Значимыми для нашего исследования являются идеи социокультурного подхода П. Сорокина, теория струк-турации Э. Гидденса, концепция неэкономических форм капитала П. Бурдье, модель социокультурного поля и теория социального становления П. Штомпки, символическая концепция культуры К. Гирца.

1 Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. - М.: Центр социологического образования Института социологии РАН, 1996. - С. 67-68. ним отметить, что работы М. Вебера и М. Фуко также вдохновили нас на привлечение методов исторической социологии. Следование этой методологической установке реализовано в работе посредством изучения динамики политического дискурса о сиротстве (метод критического дискурс-анализа Н. Феркло) и исследования практик социального исключения детей-сирот (методы диахронного и синхронного анализа практик, раскрытые в работах В.В. Волкова и О.В. Хархордина).

Проблема социального сиротства актуализирует привлечение методологических подходов социологии детства, в числе которых И.С. Кон называет: "1) понимание ребенка как социального субъекта и 2) понимание множественности детства и детских миров (курсив автора - М.А.). Это выдвигает на первый план наиболее острые социальные проблемы, такие как детская бедность, беспризорность, преступность, наркомания, проституция, причем обсуждение причин этих явлений неразрывно связано с поиском конкретных и эффективных форм социальной интервенции"1. Подобная методологическая посылка весьма близка автору и будет реализована в ходе диссертационного исследования.

Эмпирическую базу диссертационной работы составляют данные официальной статистики и вторичный анализ результатов социологических исследований, опубликованных в научных (как российских, так и зарубежных) изданиях. Проанализирована нормативно-правовая база, статистические документы, данные отчетов учреждений социальной защиты населения, проведены экспертные интервью (всего 18 интервью) с работниками социальных служб Ростовской, Иркутской областей и Республики Татарстан. Наряду с этим, эмпирической основой диссертации стали исследования трех случаев (кейс-стади) в изучаемых регионах: г. Шахты, пос. Хужир и пос. Николаевка. В рамках кейс-стади было проведено 36 полу стандартизованных интервью и осуществлялось включенное наблюдение.

1 Кон И.С. Детство как социальный феномен // Журнал исследований социальной политики. - 2004. - Т.2. - №2. С. 166.

Изучение динамики политического дискурса и практик социального исключения детей-сирот на протяжении советского и постсоветского периода обусловило широкое привлечение в исследовании архивных материалов и публикаций в СМИ. Для изучения политического дискурса о сиротстве 1920— 1926 гг. были проанализированы материалы четырех фондов Государственного архива Ростовской области (ГАРО) по этой тематике общим объемом 4224 ед. хранения. Политический дискурс о сиротстве во время Великой Отечественной войны изучался по материалам газет военного времени (центральный орган Советов депутатов трудящихся СССР, газета «Известия» за 1942-1948 гг.; центральная газета Ростовской области «Молот», 1944 г.). Анализ современного политического дискурса осуществлялся по публикациям в СМИ материалов представителей властных структур различного уровня. Для проведения анализа нами были использованы интервью и статьи, опубликованные за период с 2002 по 2005 г. в «Российской газете» и прозвучавшие в передачах радиокомпании «Маяк». Анализ социокультурных практик был реализован по материалам 10 фондов ГАРО (всего 5299 единиц хранения). В исследовании также использованы материалы четырех интервью и двух писем сирот военных лет; данные современных российских исследователей и результаты собственных исследований (в том числе включенного наблюдения, анкетирования, анализа документов).

В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем:

•S определена специфика концепта социального исключения (динамичность, многомерность и кумулятивность и др.) по сравнению с родственными ему понятиями бедности, социального неравенства, маргинально-сти, депривации, показано его место в соответствующем предметном поле; обоснован процессуальный характер социальной эксклюзии и показана целесообразность применения концепции социального исключения к изучению российского общества;

•S социальное сиротство интерпретировано с учетом специфического российского социокультурного контекста, определяющего условия, механизмы и динамику эксклюзии и рассматриваемого в его синхронии (социокультурная специфика России и ее отдельных регионов, типов поселений) и диахронии (специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России);

S показана зависимость процессов социальной эксклюзии от особенностей социокультурной среды обитания исключенных индивидов (групп) с точки зрения доступности ресурсов; выявлены факторы и группы высокого риска социальной эксклюзии, особенности ее проявления в условиях городского и сельского типа поселений (на материалах кейс-стади);

S разработана типология исключенных индивидов (групп) по критерию наличия или отсутствия у них экономических, социальных и культурных ресурсов, включающая восемь типов, различающихся по степени риска социальной эсклюзии (от полной инклюзии до глубокой эксклюзии); обосновано, что дети-сироты находятся в состоянии глубокой эксклюзии, поскольку испытывают дефицит всех видов ресурсов;

S выявлены двойственность и противоречивость социокультурных установок (прагматические, целерациональные и нравственные, ценностно-рациональные) специалистов, работающих в сфере социальной защиты населения, порождаемые разными интерпретациями образа клиента и определяющие различные стратегии оказания социальной помощи;

S обоснован процессуальный характер социальной эксклюзии детей-сирот, определены этапы этого процесса; показано, как на каждом из этапов сироты лишаются определенных экономических, социальных или культурных ресурсов, необходимых для нормальной социализации;

S выделены четыре устойчивых типа политического дискурса о сиротстве в первой половине 20-х гг. XX в. (дискурсы социальной опасности, социального участия, социальной ответственности и социальной полезности), показано каким образом каждый из них выражал идеологию экс-клюзии/инклюзии детей-сирот;

•S показано, что в период Великой Отечественной войны распространился монодискурс социального единения, способствовавший интеграции детей-сирот в общество, однако общая логика, на которой был основан этот дискурс, привела к социальному исключению детей-сирот в послевоенные годы;

S определены три типа современного политического дискурса о сиротстве (дискурсы социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции), выражающие как идеи инклюзии, так и эксклюзии; показано, что наиболее распространенные типы современного властного дискурса не способствуют социальной инклюзии детей-сирот;

S вскрыта связь и зависимость социокультурных практик от типов политического дискурса, распространенных в данный социально-исторический период; в рамках диахронного анализа выявлены «переходные» практики, возникающие в периоды смены типа дискурса;

•S выявлены основные механизмы воспроизводства исключения в социокультурных практиках современного интернатного учреждения (отчуждение, ограничение в общении и целый ряд других), проявляющиеся как в повседневных правилах взаимодействия, так и в тактиках сопротивления воспитанников;

S на основе анализа методов социальной инклюзии детей-сирот, применяемых в российских интернатных учреждениях, показано, что реабилитационные мероприятия осуществляются вне связи с повседневными практиками ребенка в интернатном учреждении, что значительно снижает их действенность.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Концепт социальной эксклюзии в отличие от содержательно близких понятий бедности, депривации, маргинальное™, андеркласса и т.п. фиксирует такие признаки социального процесса, как динамичность, многомерность и кумулятивность. Под социальной эксклюзией автор понимает многомерный кумулятивный процесс, нарушающий социальные связи индивидов (групп) и препятствующий их участию в жизни общества, и состояние отверженности индивидов (групп), возникающее вследствие этого процесса. Концепция социальной эксклюзии достаточно полно и глубоко объясняет процессы и механизмы общественной дезинтеграции, отражая ее культурные и социальные аспекты, а потому она весьма продуктивна для исследования различных социальных явлений в условиях трансформации российского общества. Акцентирование динамического характера эксклюзии делает концепцию исключения особенно продуктивной для изучения проблем социального сиротства, так как позволяет рассмотреть процесс нарастания социальных препятствий на пути интеграции детей-сирот в общество.

2. Социокультурная интерпретация социального сиротства с применением концепции социальной эксклюзии требует учета особенностей российского социокультурного контекста в его своеобразии и динамике. Влияние социокультурной специфики российского общества обнаруживается на каждом этапе социализации личности ребенка-сироты и проявляется в характере институциональных причин социального сиротства, типических чертах процесса социальной эксклюзии детей-сирот на этапах первичной и вторичной социализации. Социокультурная и культурно-географическая специфика различных регионов России, типов поселений будет в значительной мере определять доступные для индивидов ресурсы, которые могут помочь (или помешать) им преодолеть социальное исключение. Специфика социально-исторического и культурно-исторического развития России, проявляющаяся в динамике, своеобразии периодов российской истории, отражается в механизмах воспроизводства эксклюзии в конкретных социокультурных практиках, идеологии, политическом дискурсе.

3. Сравнительный анализ результатов кейс-стади в городских и сельских поселениях показал, что социокультурная среда выступает фактором, определяющим как возможности, так и ограничения доступа индивидов к ресурсам. Социкультурные феномены и процессы, свойственные городскому образу жизни, - индивидуализация и анонимность, замкнутость и обособленность жителей - становятся питательной средой эксклюзии. Важнейшим фактором исключения в условиях города является разрыв социальных сетей, одиночество; в частности, социальное исключение здесь испытывают мигранты, пожилые и молодые люди, утратившие социальные связи. Наиболее страдающей от эксклюзии социальной группой являются дети-сироты, выпускники интернатных учреждений. Сельская эксклюзия тесно связана с территориальной эксклюзией и отсутствием развитой социальной инфраструктуры. 4. Социальная эксклюзия обусловлена отсутствием у индивида (группы) экономического, социального и культурного капитала, который может стать ресурсом для ее преодоления. По степени эксклюзии/инклюзии выделяются восемь типов индивидов (групп) с различной комбинацией доступных им ресурсов. Один из типов находится в благополучной ситуации и не подвержен риску эксклюзии; у трех - риск исключения есть, хотя он и не столь высок; еще три находятся в зоне высокого риска и еще один, безусловно, подвержен эксклюзии. Деятельность социальных служб направлена, прежде всего, на преодоление необеспеченности экономическими ресурсами. Недостаток социального ресурса способна частично компенсировать система социального обслуживания, однако если у индивида не формируются собственные социальные сети, то может возникнуть полная зависимость от социальной защиты. Явно недостаточна социальная поддержка тех групп населения, которые не обеспечены одновременно всеми типами ресурсов. Дети-сироты, выпускники интернатных учреждений (входящие в восьмой тип нашей классификации), находятся в зоне глубокой эксклюзии, поскольку не обеспечены всеми типами ресурсов, причем в отличие от других низкоресурсных групп общества (мигранты, маргиналы и пр.) они оказываются в ситуации ресурсной необеспеченности с самого раннего детства. К тому же, именно эта группа имеет мало шансов на получение всего комплекса необходимых ей ресурсов и зачастую относится социальными службами в разряд «безнадежных», что не способствует социальной инклюзии детей-сирот.

5. В условиях трансформации системы ценностей, сопровождающей переход от государственного патернализма к либеральной модели минимальных социальных гарантий, наблюдается двойственность, амбивалентность социокультурных установок акторов поля социальной политики. В интерпретациях специалистов социальных служб обнаруживается два типа клиентов. Образ клиента-»иждивенца» вызывает отторжение и нежелание оказывать социальную помощь, а клиент, который определяется как «действительно нуждающийся в социальной помощи», не всегда может ее получить, поскольку необходимая помощь нередко оказывается за пределами профессиональной компетенции социального работника. Граница между двумя этими типами является размытой, ее определение носит субъективный и ситуативный характер. Различаются прагматические (целерациональные, обоснованные экономическими и политическими мотивами) и нравственные (ценностно-рациональные, опирающиеся на морально-этические основания) представления о роли социальной защиты населения в обществе.

6. Социальную эксклюзию детей-сирот можно рассматривать как процесс, происходящий на протяжении всей их жизни, причем на каждом этапе этого процесса сироты оказываются лишенными каких-либо ресурсов, необходимых для нормальной социализации. На начальном этапе ребенок испытывает недостаток ресурсов в неблагополучной семье, которая выступает институциональным фактором социального сиротства. На этапе первичной социализации, попадая в интернатное учреждение, дети оказываются в противоречивой ситуации: растет их экономический ресурс, но в то же время уменьшается ресурс социальный, поскольку они исключаются из семьи и привычного сообщества. На этапе вторичной социализации эксклюзия выпускников интернатных учреждений усиливается, поскольку в этот период сказывается недостаток образования, навыков, социального и культурного капитала.

7. Важнейшим фактором формирования государственной социальной политики в отношении детей-сирот является политический дискурс, поскольку господствующая интерпретация проблематики социального сиротства запускает механизмы их социального исключения/интеграции. В первой половине 20-х гг. XX в. можно выделить четыре устойчивых типа политического дискурса: социальной опасности, социального участия, социальной ответственности и социальной полезности. Каждый из них выражает определенное отношение к сиротам: полное исключение и отчуждение, признание ущербности и жалость, восприятие детей-сирот как объекта социальной помощи и, наконец, осознание их социальной полезности. В целом послереволюционные годы характеризуются сильным отторжением и исключением сирот: 1920-1922 гг. характеризуются наиболее высокой степенью исключения, начиная с 1923 г. отношение становится более вариативным, и к 1926 г. возрастает «включающая» составляющая. Однако более ранние типы дискурсов не исчезают полностью, а лишь уступают часть своего влияния более позднему дискурсу социальной полезности.

8. Властный дискурс о сиротстве военных лет можно охарактеризовать как монодискурс социального единения, рассматривающий детей-сирот как «родных» детей всего советского народа. Помощь им определяется как общезначимое, патриотическое дело и предписывается оказывать всем группам общества. Этот тип дискурса способствовал социальной интеграции детей-сирот, однако логика, на которой он был основан: заботливое отношение к детям как ответ на героизм и самопожертвование их родителей, оправдывавшая себя в годы войны, привела к печальным последствиям в период мирного времени. К концу 1940-х гг., когда среди контингента воспитанников детских домов все чаще появляются дети матерей-одиночек и родителей, отбывающих наказание в местах лишения свободы, упоминания о сиротах исчезают из официальных источников. Дети тех родителей, которые не соответствуют представлениям о советском человеке, не могут уже претендовать на внимание и заботу со стороны власти.

9. Анализ современного политического дискурса о сиротстве позволяет выделить три его типа: дискурс социальной опасности, социального самооправдания и социальной интеграции. Дискурс социальной опасности влечет за собой исключение детей-сирот из общества. Дискурс социального самооправдания рассматривает детей как жертв нерадивых родителей и обвиняет неблагополучную семью. Зарождающийся дискурс социальной интеграции рассматривает сиротство как проблему общества в целом. Ребенок предстает, в рамках этого дискурса, как активная развивающаяся личность, а решение проблемы социального сиротства видится в интеграции и сотрудничестве всех институтов общества. Наиболее распространенными в настоящее время являются дискурс социальной опасности и социального самооправдания, не способствующие успешной интеграции детей-сирот в общество.

10. Изменение дискурсов меняет социокультурные практики: в связи с распространением дискурса социального участия большое значение приобретает забота о здоровье воспитанников, а становление дискурса социальной полезности сопровождается усилением роли труда в воспитании детей-сирот. Влияние политического дискурса на жизнь современных интернатных учреждений обнаруживается в практиках их взаимодействия с общественными организациями, добровольными объединениями граждан. При смене дискурсов могут возникать «переходные» типы практик: так при переходе от дискурса социальной опасности к дискурсу социальной полезности возникает практика изоляции трудновоспитуемых в специальных учреждениях, которая обосновывала их исключение как необходимый шаг для оптимизации использования остальных воспитанников в качестве трудового ресурса.

11. В условиях интернатного учреждения сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения. Основными механизмами воспроизводства исключения в социокультурных практиках современного интернатного учреждения являются: отчуждение, ограничение в общении, карательная система интернатного учреждения, отсутствие у воспитанников возможности получать достоверную информацию и принимать решения о своем будущем и пр. В то же время неформальные связи дают возможность детям применять некие обходные тактики в противовес существующим правилам. Это расширение возможностей коммуникации, завоевание дополнительного пространства, альтернативные практики питания и т.п. Пользуясь своей меткой «сироты», дети подкрепляют существующую систему и свое место в ней.

12. Российскими исследователями и практиками социальной работы разработан ряд методов преодоления социальной эксклюзии, способствующих пополнению социальных и культурно-образовательных ресурсов детей-сирот. Однако, как показывают результаты включенного наблюдения, мероприятия, нацеленные на социальную инклюзию, зачастую осуществляются вне связи с повседневными практиками ребенка в интернатном учреждении, что снижает их действенность. Преодолению социальной эксклюзии могла бы способствовать разработка и реализация в интернатном учреждении общей концепции деятельности, которая не только включала бы меры воспитательного характера, но и была бы нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовала становлению новых, более гуманных жизненных практик.

Практическая значимость работы определяется потребностью изучения особенностей проявления и механизмов воспроизводства социальной эксклюзии в современной России, а также разработки системы мер, способствующих социальной инклюзии уязвимых групп населения. Данные исследования могут быть использованы при концептуализации социальной политики в изучаемых регионах и муниципалитетах, выявления потенциала социальной защиты и местного сообщества в преодолении эксклюзии, анализа и последующего внедрения форм активной социальной самопомощи, как весьма перспективного направления социальной политики в свете реформы местного самоуправления. Результаты анализа могут быть полезны при разработке мер социальной защиты по уменьшению социального исключения детей-сирот и их социальной интеграции. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы органами государственной власти,

Министерством образования, Министерством труда и социального развития, сотрудниками интернатных учреждений при решении проблем безнадзорности и беспризорности для формирования концепции профилактики социального сиротства.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались на заседаниях кафедры социологии и политологии Педагогического института Южного федерального университета, на отечественных и международных научных симпозиумах и конференциях: на Всероссийской научно -практической конференции «Молодежная политика Российской Федерации: проблемы и перспективы» (г. Москва, декабрь 2000 г.); Всероссийском симпозиуме «Психологическая поддержка инновационных процессов в транзитивном обществе» (г. Москва, апрель 2001 г.); Региональной научно-практической конференции «Семейные формы жизнеустройства детей-сирот: пути организации, проблемы, психологическая поддержка» (г. Ростов-на-Дону, сентябрь 2001 г.); Региональной конференции «Пути и судьбы детского движения» (г. Ростов-на-Дону, май 2002 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Развивающаяся личность в системе высшего образования России» (г. Ростов-на-Дону, май 2002 г.); Региональной научно-практической конференции «Опыт межведомственного взаимодействия в профилактике безнадзорности и правонарушений» (г. Ростов-на-Дону, декабрь 2002 г.); Региональной научно-практической конференции «Толерантность и нетерпимость в России» (г. Азов, декабрь 2004 г.); Международной конференции «Chidhoods - 2005. Children and Youth in Emerging and Transforming Societies» (г. Осло, Норвегия, июнь-июль 2005 г.); Международной научной конференции «Социально-гуманитарное знание: прагматический аспект» (г. Ростов-на-Дону, декабрь 2005 г.); IV Международной научной конференции «Социальная политика: вызовы XXI века» (г. Москва, декабрь 2005 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы» (г. Екатеринбург, апрель 2006 г.); методологических семинарах Независимого института социальной политики «Социальная политика в регионах (в свете разграничения бюджетных полномочий и реформы местного самоуправления)» (г. Москва, февраль и июнь 2006 г.); Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (г. Москва, октябрь, 2006 г.); V Международной научной конференции «Социальная политика: вызовы XXI века» (г. Москва, февраль 2007 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Современное сиротство: социокультурный портрет» (г. Челябинск, февраль 2007 г.); XIV годичном собрании Южного отделения РАО (г. Ростов-на-Дону, май 2007 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Стратегия повышения социальной защищенности отдельных групп населения г. Иркутска» (г. Иркутск, июнь 2007 г.).

Основные положения диссертации отражены в научных публикациях общим объемом 35,2 п.л., в том числе в двух авторских монографиях, научных публикациях в центральных периодических изданиях, статьях в научных журналах и сборниках.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав (16 параграфов), заключения, библиографического списка использованной литературы и 9 приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальное сиротство: условия, механизмы и динамика эксклюзии"

Выводы по 5 главе:

Изменение практик социальной заботы о сиротах происходит под влиянием смены идеологии - причем эта зависимость существовала не только в политизированном советском обществе, сохраняется она и в современной России.

Так забота о здоровье воспитанников начинает занимать важное место в практиках детских учреждений в связи с распространением дискурса социального участия, определяющего детей-сирот как «несчастных, голодных и больных». Борьба с грязью (беспорядком) рассматривается как необходимый компонент борьбы с беспризорностью, действует лозунг «В здоровом теле -здоровый дух!», в отчетных документах 20-х годов нередко можно встретить подробные сведения о санитарном состоянии детских учреждений, а гигиеническим практикам отводится важное место в распорядке дня воспитанников.

Становление дискурса социальной полезности, в рамках которого ребенок начинает восприниматься как полезный член общества, по-новому расставляет акценты в практиках заботы: теперь важнее бытовых условий и гигиены становится труд воспитанников и включение интернатного учреждения в жизнь «большого общества». Труд воспитанников становится более значимым, чем школьное обучение, и если грамоте обучаются не все дети, то

1 Община «Китеж» Online: http://www.kitezh.nm.ru/ трудиться должны все. Труд является средством воспитания личности, подготовки к взрослой жизни, самое пристальное внимание уделяется профессиональному обучению.

Не поддающиеся перевоспитанию получают клеймо «трудновоспитуемого», для них начинают создаваться специальные учреждения. Интересно, что как раз в это время властный дискурс уходит от определения сироты как опасности и угрозы и нарастает дискурс социальной полезности. Возможно, в данном случае изоляция трудновоспитуемых стала «переходной практикой», которая находится на пересечении обоих типов дискурса и рассматривает исключение и отчуждение трудновоспитуемых как необходимый шаг для оптимизации использования остальных как социального ресурса.

В это же время в учреждениях появляется детская организация (детское самоуправление), устанавливаются связи со школами, предприятиями, партийными и профсоюзными организациями. Общество становится более заинтересованным в том, что происходит в стенах детских учреждений и это проявляется в практиках контроля со стороны граждан за ситуацией в детских домах. Активные общественники по собственной инициативе или по решению трудовых коллективов, посещали детские дома и информировали компетентные органы о «ненормальностях».

Влияние дискурсивных практик на жизненные реалии интернатных учреждений можно обнаружить и сегодня. Учреждения для детей-сирот во многом остаются сегодня закрытой для общественного контроля зоной, продолжая традиции, заложенные еще в 70-х гг. Однако, ситуация постепенно изменяется в лучшую сторону, когда происходит взаимодействие с правозащитными общественными организациями, добровольными объединениями граждан, что отражает и способствует становлению дискурса социального партнерства. И сегодня неправительственные организации по правам человека борются за то, чтобы детские учреждения стали прозрачными для общества, а ситуация в отдельных детских учреждениях часто становится темой для широких общественных дискуссий и публикаций в СМИ.

Анализируя практики интернатных учреждений можно заметить, что именно динамика их социальной и культурной (а не экономической) составляющей в изученный нами период наиболее существенно определяли вектор процессов социальной эксклюзии/инклюзии детей-сирот.

В частности условия жизни и быта воспитанников интернатных учреждений в изучаемый период были приближены к аналогичным условиям жизни детей из бедных семей. Улучшение экономического благополучия воспитанников современных интернатных учреждений является относительным: условия их жизни улучшились по сравнению со сверстниками 20-х гг. или военного времени, но степень благополучия по сравнению с «домашними» детьми существенно не изменилась. И к тому же улучшение условий жизни и быта воспитанников никак не увеличило возможности их социальной интеграции.

С другой стороны, жизнь в интернатном учреждении никогда не гарантировала ребенку полной безопасности. Дисциплинарные практики советских интернатных учреждений (в том числе и реализуемые при помощи детского самоуправления) вели к социальному исключению правонарушителей, но в то же время, способствовали социализации остальных воспитанников в нормативной системе ценностей. В современном интернатном учреждении мы можем наблюдать все ту же сохранившуюся, хотя и несколько трансформировавшуюся систему дисциплинирования тоталитарного общества. Эта система по инерции продолжает социализировать воспитанников в прежней системе ценностей, которая уже перестала существовать в самом обществе, но сохранилась в тотальных институтах. Стоит ли удивляться тому, что многие выпускники впоследствии «возвращаются в систему», попадая в пенитенциарные учреждения? В результате растет риск исключения выпускников интернатных учреждений во взрослой жизни.

Достижение высокого образовательного уровня всегда оставалось недоступным для воспитанников интернатных учреждений, лишь единицы из них получали высшее образование. Воспитательные практики интернатных учреждений в советский период осуществлялись в рамках господствующей идеологии и были весьма политизированы. Основным средством формирования личности ребенка признавался труд, а в 30-е гг. и позднее - еще и учебная деятельность. Воспитанник должен был стать трудолюбивым и политически грамотным для того, чтобы успешно интегрироваться в советское общество, и воспитательные практики соответствовали этому своему назначению. В современном интернатном учреждении в отсутствие моноидеологии, когда ценностные ориентиры оказались размытыми, педагоги сами определяют приоритеты воспитательной системы. Производительный труд уже не занимает существенного места в воспитательных практиках интернатных учреждений, что не способствует успешной социальной интеграции сирот.

Важнейшее значение для социальной инклюзии детей-сирот имеют восстановление и формирование социальных связей, что в свою очередь тесно связано со степенью закрытости или открытости учреждения, его включенности в жизнь местного сообщества. Изменения в этом аспекте практик произошли весьма значительные - от широкого вовлечения общественности в жизнедеятельность интернатных учреждений в 20-е гг. через формализованный институт попечительских советов в послевоенное время к полной закрытости учреждений и исключению возможности общественного контроля в 70-е гг. Сегодня ситуация хотя и меняется в сторону большей открытости, но значительно отстает от процессов демократизации в иных институтах общества. Позитивные изменения в практиках современных интернатных учреждений подстегиваются активной деятельностью правозащитных организаций и сформировавшимся общественным мнением о необходимости развития семейных форм воспитания детей-сирот.

Наблюдения за повседневной жизнью воспитанников современного интернатного учреждения дают нам основание выделить основные механизмы воспроизводство исключения в практиках интернатного учреждения.

Закрытость, огораживание отдельных помещений в учреждении, куда не допускаются дети, прессинг нормативной системы, определяют те узкие рамки, в которых протекает жизнь ребенка. Происходит искусственное конструирование границ между двумя мирами: большим миром вне стен учреждения и замкнутым миром внутри его.

Еще больше закрепляет эту ситуацию карательная система интернатного учреждения, сходная с системой наказаний в пенитенциарном учреждении. При малейшем неповиновении социальная защита оборачивается социальным подавлением, причем используются не только легальные, но и незаконные санкции, без применения которых система не в состоянии обеспечить собственную безопасность. Система наказаний обеспечивает дополнительное клеймение ребенка, что еще больше снижает его жизненные шансы.

Лишение индивидуальности, обезличивание порождается особой коммунальной организацией быта в учреждении. Ролевая ситуация, в которой оказывается сотрудник интернатного учреждения, препятствует установлению личностных, теплых отношений с ребенком, лишает его индивидуального внимания со стороны взрослого, в котором только и нуждается воспитанник.

Посредством механизмов де- и ресоциализации происходит формирование «социальной инвалидности»', дети постепенно отучаются от тех социальных ролей, которые выполняли раньше (не важно, были ли эти роли позитивными или негативными) и приучаются к новой и главной теперь роли «приютского», «детдомовского» ребенка, которому ничего не нужно делать или решать самому, достаточно «не нарушать» и потреблять.

Жизнь ребенка в интернатном учреждении основана на его зависимости от персонала. Это проявляется в невозможности получить объективную и достоверную информацию, принимать решения о своем будущем, поскольку считается, что ребенок не способен самостоятельно решать вопросы, касающиеся его собственного благополучия.

В то же время, проанализировав опыт преодоления социальной эксклюзии с позиций ресурсного подхода, мы обнаруживаем ряд разработанных российскими исследователями и практиками социальной работы методов.

Укрепления социальных связей ребенка способствует метод работы с сетью социальных контактов ребенка и его семьи. Социальные ресурсы детей-сирот, выражающиеся в укреплении социальных сетей, взаимного доверия и взаимопомощи пополняются и укрепляются в процессе совместной общественно-полезной деятельности воспитанников со сверстниками и взрослыми, когда ребенок выступает не как объект внешнего воздействия, а как активная социально ответственная личность, в том случае, когда интернатное учреждение развивается как открытая система.

Вообще во время нахождения ребенка в учреждении протекают по меньшей мере два слабо связанных между собой процесса - реабилитация в соответствии с разработанной специалистами программой, осуществляемая на занятиях, и повседневная жизнь ребенка в учреждении; создается зазор между реабилитацией и жизнью как таковой. Несомненная польза от проводимых реабилитационных мероприятий могла бы быть значительно больше, если бы они реализовывалась в соответствии с общей концепцией учреждения, которая кроме создания воспитательной системы видимо должна быть нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовать становлению новых более гуманных жизненных практик. Безусловно, эта мысль не является новой: еще в 1998 г. в ходе исследования по теме «Социальное сиротство как социально-педагогическое явление», осуществленного под руководством Е.Н. Сорочинской, были установлены «важнейшие условия перехода к деятельности детского дома, основанного на идее семейного уклада: гуманизация режима проживания воспитанников с учетом потребностей групп "семей"; создание развивающей среды, которая включает "мир вещей" и "мир людей"; развитая система образовательно-воспитательной работы»1.

Было бы ошибкой считать, что практики специалистов и руководства интернатных учреждений определяются какой-то согласованной и логичной системой идей, которые продумываются, обсуждаются и осуществляются в одном направлении. Повседневность порождает множество дилемм, противоречий и парадоксов (например, попытка создать теплую домашнюю атмосферу в учреждении с одной стороны и стремление соблюсти профессиональную дистанцию с другой стороны; признание необходимости личного пространства и коммунальный характер бытия; стремление развивать инди

1 Отчет о выполнении комплексной программы «Психолого-педагогические и медико-физиологические основы работы с детьми мигрантами» за 1998 г. Руководитель темы №23 «Социальное сиротство как социально-педагогическое явление» Сорочинская Е.Н. http://alumni.iubip.ru/Sokolova/pedag science/migrants/report grekov.htm видуальность и осуществлять интеграцию).

В то же время дети подкрепляют существующую систему и свое место в ней, пользуясь своей меткой «сироты» (и продолжая это делать после того, как покинут интернатное учреждение), хотя и страдают от нее. Так в условиях интернатного учреждения в «единстве и борьбе» сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения.

Альтернативные (в отличие от государственного попечения) формы устройства детей-сирот: опека (попечительство), усыновление, приемные, патронатные семьи, детские деревни и пр. представляют новые возможности для социальной инклюзии детей-сирот в общество.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Последствия социально-экономических и социокультурных трансформаций перестроечного периода, распада Советского Союза, привели к стремительному обнищанию большинства российского населения, которое оказалось за чертой бедности. Сегодня мы можем наблюдать гораздо более благополучную картину - достигнута определенная стабильность, жизнь россиян в целом стала более обеспеченной. Однако теперь мы можем с уверенностью сказать, что перестройка разделила российское общество на «победителей» и «проигравших» И в числе «проигравших» оказались беднейшие слои населения, которые не получают преимуществ от экономического роста; экономическое и социальное неравенство в современном российском обществе не только не снижается, но даже возрастает.

Таким образом, определенная часть российского населения оказалась отделенной от общего потока социального развития, от тех благ (социальных, экономических, культурных и пр.), которыми пользуются все остальные члены общества. Эти группы населения испытывают постоянную деприва-цию, не имея ресурсов для выхода из состояния эксклюзии. Притом, что количественные показатели процессов эксклюзии не определены однозначно (и наверняка не могут быть определены, как и показатели бедности), можно говорить о весьма значительной части российского населения, как бы «оторвавшейся», «отделившейся» (не добровольно!) от остального общества и лишенной практически всех видов ресурсов.

Исключенные страдают от множества проблем: бедности, безработицы, болезней, дискриминации, плохих жилищных условий, разрушения семьи. В разных социокультурных условиях могут исключаться разные социальные группы, однако традиционно к исключенным относят сирот, инвалидов, беженцев, безработных, лиц без определенного места жительства. Процессы исключения имеют нисходящий характер, когда каждая последующая ступенька, ведущая к полной эксклюзии, еще больше сужает спектр доступных индивиду ресурсов и тянет его все дальше вниз, подобно снежному кому.

Анализируя подобные социальные процессы, зарубежные ученые широко применяют концепцию социальной эксклюзии, которая зародилась во второй половине XX века и широко распространилась с конца 90-х гг. XX века по настоящее время в Западной Европе в связи с трансформацией социальной структуры западноевропейских обществ и обострением в них социальных проблем. Поскольку в современном российском обществе наблюдается ослабление ряда социальных структур общества вследствие процессов социальной трансформации, актуализируются проблемы бедности и социального неравенства, применение данной концепции представляется целесообразным для их изучения.

В последние годы концепция социальной эксклюзии, чрезвычайно популярная в современной западной социологии, стала использоваться и в работах российских ученых. Однако социокультурные аспекты исключения остаются еще мало изученными, несмотря на то, что концепция социальной эксклюзии достаточно полно и глубоко объясняет процессы и механизмы общественной дезинтеграции, отражая ее культурные и социальные аспекты.

В данной работе нами предпринята попытка социокультурной интерпретации социального сиротства: проанализированы условия, динамика и механизмы социальной эсклюзии в условиях трансформации российского общества. В диссертации реализован авторский подход к исследованию социального исключения детей-сирот, синтезирующий концепцию социальной эксклюзии со специфическим российским социокультурным контекстом в его своеобразии и динамике.

Предпринятый анализ выявил особенности проявления и преодоления социального исключения в условиях городского и сельского типа поселений, позволил провести сегментирование социальной эксклюзии исходя из условий социокультурной среды проживания; обозначить место в общей типоло-гиии исключенных такой социальной группы, как дети-сироты. Важнейшим фактором социального исключения в условиях города является разрыв социальных сетей, одиночество; социальное исключение здесь испытывают мигранты, те пожилые и молодые люди, чьи социальные связи оказались утраченными в силу различных причин. Развитая система социального обслуживания населения может способствовать социальной инклюзии, поскольку частично компенсирует разрыв социальных связей. Сельская эксклюзия не только тесно связана с эксклюзией территориальной, но и, одновременно, с отсутствием развитой социальной инфраструктуры. Преодоление социального исключения в условиях сельского поселения происходит с привлечением ресурсов взаимопомощи. Но как в городском, так и в сельском поселении одной из самых уязвимых групп общества оказались дети-сироты, выпускники интернатных учреждений вследствие ослабления или полного разрыва социальных связей с тем сообществом, которое могло бы способствоватьих инклюзии.

Привлечение ресурсного подхода к исследованию проблем исключения позволило разработать типологию исключенных индивидов (групп) по уровню ресурсной обеспеченности, где основными видами ресурсов являются экономические, социальные и культурные. Результаты исследования показали, что деятельность социальных служб направлена, прежде всего, на преодоление необеспеченности экономическими ресурсами. Недостаток социального ресурса способна частично компенсировать система социального обслуживания, однако если у клиента не формируются собственные социальные сети, то может возникнуть полная зависимость от социальной защиты. Наиболее проблематичным является преодоление дефицита культурного ресурса. Явно недостаточна социальная поддержка тех групп населения, которые не обеспечены одновременно всеми типами ресурсов. Одной из таких групп оказываются дети-сироты, которые не имея достаточных экономических, социальных, культурных ресурсов оказываются в ситуации глубокой эксклюзии. В то же время, социальные службы не способны предоставить все те ресурсы, которых лишены дети-сироты; а потому социальная помощь последним часто оказывается недостаточной, да и сами сироты попадают в разряд «безнадежных» клиентов.

Социокультурный контекст преодоления социальной эксклюзии составляет взаимодействие традиционных ценностей российской культуры с западными ценностями либерализма. Трансформация системы ценностей, сопровождающая переход от государственного патернализма к либеральной модели минимальных социальных гарантий, приводит к противоречиям в социальной сфере: отсутствию единой комплексной государственной социальной политики; разнонаправленным тенденциям формирования социальной политики в регионах; двойственности социокультурных установок акторов поля социальной политики.

В современных социально-экономических условиях количество детей, оставшихся без попечения родителей, возрастает с каждым годом. Социальное сиротство - одна из тех проблем, которые крайне остро стоят перед нашим обществом. Дети-сироты, выпускники интернатных учреждений являются социальной группой, наиболее подверженной социальной эксклюзии. Более того, они испытывают исключение на всех этапах социализации: эксклюзия становится причиной размещения детей в интернатных учреждениях, дети продолжают оставаться исключенными из семьи и сообщества в условиях учреждения, и, наконец, исключение сохраняется во взрослой жизни, когда сказывается недостаток образования, навыков, социального и культурного капитала. Таким образом, социальную экслюзию детей-сирот можно рассматривать как процесс, происходящий на протяжении всей их жизни, причем на каждом этапе этого процесса сироты оказываются лишенными каких-либо ресурсов, необходимых для нормальной социализации.

Культурная составляющая социальной эксклюзии отчетливо проявляется в политических дискурсах, специфичных для различных социально-исторических периодов. В зависимости от типа политического дискурса изменяются понятийные характеристики детей-сирот; они наделяются разными чертами и им приписываются различные качества. Соответственно, каждый тип дискурса по-своему определяет те действия, которые следует предпринимать власти в решении проблемы сиротства. Изменение дискурсов во времени обнаруживает, как меняются возможности интеграции в общество детей-сирот.

Анализ динамики политического дискурса о сиротстве в аспекте социальной эксклюзии/инклюзии показал, что ведущий к социальному исключению детей-сирот и рассматривающий их как угрозу стабильности и правопорядку в обществе дискурс социальной опасности, распространенный в начале 20-х гг., оказался весьма устойчивым и сохраняется в наши дни. «Промежуточными» по степени исключения/включения в послереволюционный период оказались дискурс социального участия и дискурс социальной ответственности, не имеющие полного аналога в современности. В то же время, в 20-е гг. практически не появляется современный образ сироты как жертвы нерадивых родителей. Наиболее позитивными с точки зрения интеграции детей-сирот в общество в разное время оказались три разных типа дискурса: в основе дискурса социальной полезности (1920-1926 гг.) лежит представление о том, что дети-сироты должны быть включены в общество, поскольку могут стать его полезными членами; дискурс социального единения (1941-1946 гг.) рассматривает помощь детям-сиротам как общезначимое, патриотическое дело, долг не только перед их родителями, но и перед Родиной, а дискурс социального партнерства (2003-2006 гг.) видит роль детей-сирот в том, что необходимость разрешения проблемы сиротства должна послужить отправной точкой к интеграции всего российского общества. Таким образом, если в период Великой Отечественной войны единственный поддерживаемый властью тип дискурса способствовал социальной интеграции детей-сирот, то и в послереволюционный, и в современный период дискурсивное пространство оказалось значительно более вариативно. Наиболее распространенными в настоящее время являются дискурс социальной опасности и социального самооправдания, не способствующие успешной интеграции детей-сирот в общество.

Безусловно, было бы весьма интерсным выявить особенности политического дискурса 30-х гг. XX века, в котором проявились бы специфические установки властных структур по отношению к детям-сиротам - жертвам политических репрессий. Перспективными и малоисследованными остаются пока 60-е гг. (период «великих строек коммунизма» и экспансии СССР в зарубежные страны в указанный период); 70-е и и начало 80-х гг. - так называемые «годы застоя». Изучение дискурсов власти в эти исторические периоды затруднено неполнотой, а порой и отсутствием нужных источников для анализа, однако будет предпринято автором впоследствии по мере получения доступа к последним.

Изменение дискурсов меняет социокультурные практики, причем при смене дискурсов могут возникать «переходные» типы практик. Влияние политического дискурса на жизненные реалии современных интернатных учреждений обнаруживается в практиках их взаимодействия с правозащитными общественными организациями, добровольными объединениями граждан, что отражает и способствует становлению дискурса социального партнерства.

В условиях интернатного учреждения сосуществуют властные правила и практики сопротивления, причем те и другие работают на воспроизводство исключения. Проанализировав опыт преодоления социальной эксклюзии с позиций ресурсного подхода, мы обнаруживаем ряд разработанных российскими исследователями и практиками социальной работы методов.

Возникает резонный вопрос: почему при таком обилии эффективных, оригинальных, апробированных на практике методов социальной инклюзии детей-сирот мы не получаем долгосрочного позитивного результата? Почему, несмотря на применение, казалось бы, действенных методов реабилитации, дети-сироты по-прежнему нередко оказываются в положении изгоев, испытывают множество проблем как в самих интернатных учреждениях, так и после выпуска, в дальнейшей, взрослой жизни?

Можно утверждать, что в учреждении осуществляются разнообразные реабилитационные мероприятия, но повседневная жизнь порой дает ребенку совсем иные уроки, и они в значительной степени снижают эффективность работы специалистов. Преодолению социальной эксклюзии могла бы способствовать разработка и реализация в интернатном учреждении общей концепции деятельности, которая не только включала бы меры воспитательного характера, но и была нацелена на преобразование повседневности учреждения, способствовала становлению новых, гуманистических жизненных практик.

Нам представляется, что исследовательская работа в данном направлении может быть продолжена. Во-первых, было бы весьма интересным проанализировать с позиций эксклюзии/инклюзии повседневность и иных типов государственных учреждений поддержки детства - детских домов, школ-интернатов и пр., а не только социально-реабилитационного центра, как это сделано в данной работе. Во-вторых, альтернативные государственным формы жизнеустройства детей-сирот было бы также важно рассмотреть на предмет степени их инклюзивного воздействия на ребенка, выявить присущие им достоинства и недостатки (как это уже делается в работах зарубежных теоретиков и практиков социальной работы).

Кроме того, разработанная автором методология синтетического контекстуального анализа может быть применена к изучению проблем социальной эксклюзии и других (помимо сирот) исключенных групп российского общества. Учет социокультурного контекста позволит анализировать ситуацию в различных российских регионах, и вырабатывать комплекс мер по преодолению социального исключения. В современной России огромное значение приобретает развитие институтов гражданского общества и четко артикулированная государственная политика, направленная на социальную интеграцию и развитие человеческого потенциала, причем во всех социальных группах без исключения.

Список научной литературыАстоянц, Маргарита Сергеевна, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Абдурахманов А. Семьям защитников Родины - нашу заботу и внимание // Известия. 1943. 11 аир. № 85.

2. Аберкромби, Н. Социологический словарь Текст. / Н. Аберкромби, С. Хилл, Б.С. Тернер: под ред. С.А. Ерофеева. М., 1999.

3. Абрахамсон, П. Социальная эксклюзия и бедность Текст. / П. Абра-хамсон // Общественные науки и современность. 2001. - № 2.

4. Агапов, Е.П. Социальная помощь в контексте культуры Текст.: дис. . д-ра филос. наук / Е.П. Агапов. Ростов н/Д, 2001.

5. Антакова Н.В. Психолого-педагогические условия эффективности социально-педагогической реабилитации детей: Дис. . канд. пед. наук. Екатеринбург, 1999.

6. Астоянц М.С. Программа социализации воспитанников ГОУСРЦ подростково-юношеского возраста // Социальная защита. 2002. № 4.

7. Астоянц М.С. Социализация личности в условиях социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних // Сб. науч. тр. «Развивающаяся личность в системе высшего образования России»: по материалам Всерос. науч.-практ. конф. Ростов н/Д, 2002. С. 6-10.

8. Астоянц М.С. Социокультурная детерминация личностных характеристик несовершеннолетнего в условиях депривации: Дис. . канд. социол. наук. Ростов н/Д, 2003.

9. Астоянц, М. Дети-сироты в России: социокультурная обусловленность личностных характеристик ребенка в условиях депривации Текст. / М. Астоянц // Вестник Евразии. 2004. - № 3.

10. Астоянц, М.С. Политический дискурс о сиротстве в советский и постсоветский период: социальная интеграция или социальное исключение? Текст. / М. Астоянц // Журнал исследований социальной политики. 2006. -Т. 4.-№4.

11. Атоян, А.И. Социомаргиналистика Текст. / А.И. Атоян. — Луганск, 1998.

12. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта Текст. / А.С. Ахиезер. Новосибирск, 1997. - Т. 1.

13. Ачилъдиееа Е.Ф., Синельников А.Б. Многодетная семья в современной России // Семья в России. 1994. № 2. С. 102-117.

14. Баева Л.К. Социальная политика Октябрьской революции. (Окт. 1917 — конец 1918 г.). М., 1977.

15. Базаров А. Сирота страны Советов // Родина. 2002. № 3.

16. Байтингер, И.Е. Творческая деятельность детей-сирот младшего школьного возраста как фактор социально-психологической адаптации в условиях детского дома Текст.: дис. . канд. пед. наук / И.Е. Байтингер. Челябинск, 2000.

17. Бараулина, Т. Парадигма интеграции и социальное исключение мигрантов: немецкоязычная социологическая дискуссия Электронный ресурс. Режим доступа: http://antropotok.archipelag.ru/text/а 190.htm.

18. Басенко Н.А., Милевская Т.В. Политическая свобода: опыт дискурс-анализа // Актуальные проблемы теории коммуникации. Сборник научных трудов. СПб, 2004.

19. Бауман, 3. Индивидуализированное общество Текст. / 3. Бауман; перевод с англ.; под ред. В.Л. Иноземцева. М., 2002. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www/postindustrial.net.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

21. Бережнова Л.Н. Теоретические основы предупреждения депривации в образовательном процессе: Дис. . д-ра пед. наук. СПб., 2000.

22. Беспризорность // Российская педагогическая энциклопедия. Online: http ://www. otrok.ru/teach/enc

23. Бинеева Н.К. Проблемная семья: специфика семейно-брачной и половой социализации: Дис. канд. социол. наук. Ростов н/Д, 2001.

24. Блумер, Г. Социальные проблемы как коллективное поведение Текст. / Г. Блумер // Контексты современности 2: хрестоматия. - Казань, 1998.

25. Бобылева И. А. Педагогические условия постинтернатной адаптации выпускников образовательных учреждений для детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения: Дис. . канд. пед. наук. Владимир, 2000.

26. Бодрийар, Ж. Город и ненависть Электронный ресурс. Режим доступа: www.philosophi.ru./library/baud.

27. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.

28. Бойков, В.Э. Россия: десять лет реформирования Текст. / В.Э. Бойков // Социологические исследования. 2001. — № 7.

29. Бородкин Ф.М. Социальные эксклюзии Текст. / Ф.М. Бородкин // Социологический журнал. 2000. - № 3/4.

30. Бородкин, Ф.М. Преодоление социальной эксклюзии: новые подходы Текст. / Ф.М. Бородкин // Россия, которую мы обретаем; отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. Новосибирск, 2003.

31. Бреева Е.Б. Социальное сиротство. Опыт социологического обследования // Социологические исследования. 2004. № 4.

32. Бурдье, П. Начала Текст. / П. Бурдье. М., 1994.

33. Бурдье, 77. Общественное мнение не существует Текст. / П. Бурдье; перевод с фр. Н.А. Шматко // Социология политики. М., 1993.

34. Бурдье, 77. Социология политики Текст. / П. Бурдье. М., 1993.

35. Бурдье, 77. Формы капитала Текст. / П. Бурдье; перевод М. Добряко-вой // Экономическая социология. 2002. - Т. 3. - № 5.

36. Бурлакова, Т.Т. Гуманистическая воспитательная система детского дома: Реализация философско-педагогических идей JI.H. Толстого в практике Яснополянского детского дома Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.tula.net/tgpu/Bschool.

37. Вавилова Л.Н. Коррекция девиантного поведения у воспитанников детского дома: Дис. . канд. пед. наук. Калининград, 2000.

38. Ван Дейк, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т.А. Ван Дейк. -М., 1989.

39. Вейт-Уилсон Д. Государство благосостояния: проблема в самом понятии // Pro et Contra. 2001. - Т. 6. - № з., С. 128-157.

40. Велиханова, Н.Ф. Психолого-педагогическая реабилитация социально-дезадаптированных детей и младших подростков в условиях школы-интерната Текст.: дис. . канд. пед. наук / Н.Ф. Велиханова. Коломна, 2000.

41. Бенедиктова, Т. Между языком и дискурсом: кризис коммуникаций Электронный ресурс. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2001/50/venedict.html.

42. Вершинина В.В. Образование как фактор реабилитации детей и подростков в условиях приюта: Дис. . канд. пед. наук. СПб., 1999.

43. Витгенштейн Л. Философские исследования Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.antropology.ru // Витгенштейн JI. Философские работы: в 2 т. М., 1994. - Т. 1. - § 90.

44. Владимирова Л. Дети и общество // Грани общества. 1999. Август. С. 89.

45. Волков, В.В. О концепции практик(и) в социальных науках Текст. / В.В. Волков // Социологические исследования. 1997. -№ 6.

46. Воспитанники Кировского завода // Известия. 1943. 17 июня № 141.

47. Времена. Телевизионная программа В. Познера. ОРТ. 2002. 10 марта. 18:00.

48. Всенародная забота о воинах // Молот. 1944. 28 апр. № 84.

49. Выготский Л. С. Проблемы возрастной периодизации детского развития // Вопросы психологии. 1972. №2.

50. Выявление детей и подростков, оставшихся без попечения родителей в 2001 году: аналитическая справка Текст. // Вестник образования России. -2002, август. -№ 16.

51. Голицын С.В. Пути совершенствования физического воспитания подростков в детском доме: Дис. . канд. пед. наук. Хабаровск, 1999.

52. Гезалов А. Соленое детство. Online: http://www.miloserdie.ru

53. Гидденс, Э. Устроение общества Текст. / Э. Гидденс; перевод с англ. -М., 2003.

54. Гиртц, К. Насыщенное описание: о природе понимания в культурной антропологии Текст. / К. Гиртц // Антология исследований культуры. -СПб., 1997.-Т. 1.

55. Гию Ж., Моро де Беллинг Л. Нищета и бедность: лица без опредленного места жительства и люмпен-пролетарии // РЖ ИНИОН. 2003.03.009. С. 74 -86.

56. Голенкова, З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной идентификации Текст. / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова // Социологические исследования. 1996. - № 8.

57. Голованова Н. Ф. Социализация и воспитание ребенка. — СПб., 2004

58. Голосенко, И.А. Нищенство в России Текст. / И.А. Голосенко // Социологические исследования. 1999. — № 8.

59. Голосенко, И.А. Нищенство как социальная проблема Текст. / И.А. Голосенко // Социологические исследования. 1999. - № 7.

60. Гонтмахер, Е.Ш. Российская социальная политика как сфера взаимной ответственности государства, бизнеса и гражданского общества Текст. / Е.Ш. Гонтмахер // SPERO. 2004. - № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://spero.socpol.ru.

61. Гонтмахер, Е.Ш. Социальная политика: тенденции 15 последних лет и возможные перспективы Текст. / Е.Ш. Гонтмахер // Доклад для Горбачев-фонда. [Электронный ресурс].

62. Горбушин А.Е. Преодоление социально-психологической отчужденности воспитанников школ-интернатов: Дис. . канд. пед. наук. М., 1993.

63. Гордон, Л.А. Четыре рода бедности Текст. / JI.A. Гордон // Социологический журнал. 1994. - № 4.

64. Госдума обсуждает меры государственной поддержки детей-сирот II Репортаж с парламентских слушаний Государственной Думы в прямом эфире радиостанции «Маяк» 07.10.2002. Вебсайт радиокомпании «Маяк»: http ://www.radiomayak.ru

65. Государственная забота о детях-сиротах // Известия. 1943. 30 нояб. № 282.

66. Государственный архив Ростовской области (ГА РО).

67. Грачев, Ю.Г. Социальная адаптация воспитанников школ-интернатов во внешкольных объединениях Текст.: Дис. . канд. пед. наук / Ю.Г. Грачев. -М., 1999.

68. Гурова О. Нижнее белье в советской культуре: особенности приватной вещи // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. № 2. Vol. VII.

69. Гусарова Г.И., Шашарина Е.Б. Опыт Самарской области по решению проблем социального сиротства детей: Науч.-метод. пособие. Самара, 2002.

70. Давыдова Н.М., Тихонова Н.Е. Методика расчета ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социологические исследования. 2006. -№ 2.

71. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. М., 1994.

72. Двойменный И.А., Лелеков В.А. Влияние семьи на преступность несовершеннолетних (по материалам Центрально-Черноземного региона) // Социологические исследования. 1993. № 10.

73. Девятко И.Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. М.: Центр социологического образования Института социологии РАН, 1996.

74. Дементьева И.Ф. Социальное сиротство: генезис и профилактика. Сер. Семья и воспитание. М., 2000.

75. Денисова, Г.С. Этносоциология Текст.: учеб. пособие для студентов ун-тов и пед. вузов / Г.С. Денисова, М.Р. Радовель. Ростов н/Д, 2000.

76. Дети-сироты: выявление и устройство (основные тенденции) // Вестник образования. 2005. № 16.

77. Детская бедность в России: тревожные тенденции и выбор стратегических действий. / JI. Н. Овчарова, Д. О. Попова. Доклад ЮНИСЕФ и НИСП. М., 2005. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.socpol.ru/publications/pdf/RUS Child Poverty.pdf

78. Добренькое, В.И. Социология Текст.: в 3 т. / В.И. Добреньков, А.И. Кравченко. Т. 2: Социальная структура и стратификация. М., 2000.

79. Доклад международной правозащитной организации Хьюман Райте Вотч. Online: http://hrw.ru/russian/reports/

80. Долмацын, Л.С. Подготовка воспитанников школы-интерната к самостоятельной жизни Текст. / Л.С. Долмацын // Детский дом на рубеже веков: сб. материалов IV Всероссийских Католиковских педагогических чтений. -М., 2001.

81. Дорожкина О.А. Педагогические основы преодоления и профилактики социального сиротства в России: Дис. . д-ра пед. наук. М., 2001.

82. Дорохова Т. Становление системы социального воспитания в России в 20-е годы XX века // Нужда и порядок: история социальной работы в России,

83. XX в.: Сб. науч. ст. / Под ред. П.В. Романова, Е.Р. Ярской-Смирновой. Саратов, 2005. С. 401.

84. Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность Текст. / Т.Е. Бесстремянная, А.Я. Бурдяк, А.С. Заборовская и др.; рук. авт. колл. Т.Н. Овчарова; Независимый институт социальной политики. М., 2005.

85. Дулинова Л. Т. Социальная реабилитация безнадзорных детей и подростков в современной России (социологический аспект): Дис. . канд. социол. наук. М., 2000.

86. Епанчинцее, А.О. Социальный капитал в западных и российских социокультурных системах Текст.: Дис. . канд. соц. наук / А.О. Епанчинцев. Ростов н/Д, 2005.

87. Завиржек, Д. Как выжить детям с ограниченными возможностями и детям этнических меньшинств в государственных учреждениях длительного пребывания Текст. / Д. Завиржек // Журнал исследований социальной политики.- 2004.-Т. 2.-№2.

88. Зайцева, Н.В. Развитие творческого потенциала учащихся школы-интерната (по материалам занятий по флористике) Текст.: автореф. дис. . канд. пед. наук / Н.В. Зайцева. Саратов, 2001.

89. Зима В.Ф. Голод в России 1946-1947 годов // Отечественная история. 1993. № 1.С. 35-52.

90. Зиммелъ, Г. Большие города и духовная жизнь Электронный ресурс. Режим доступа: http://magazines.russ.rU/logos/2002/3/zim.html.

91. Заславская Т.Н., Шабанова М.А. Неправовые трудовые практики и социальные трансформации в России // Социологические исследования. 2002. -№ 6.

92. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. М.: Едиториал УРСС, 2003.

93. Зубок Ю.А. Исключение в исследовании проблем молодежи // Социологические исследования. 2001.

94. Зудин А.Ю. «Культура имеет значение»: к предыстории российского транзита // Мир России. 2002. № 3.

95. Изотов, И Я пришла отказаться от мамы Текст. / И. Изотов // Российская газета. 2005. - 21 окт.

96. Ильин В.И. Социальное неравенство Текст. / В.И. Ильин; Центр социологического образования Института социологии РАН. М., 2000.

97. Инновационные процессы в региональной системе защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей: опыт, проблемы, перспектива Текст. / под ред. А.В. Гаврилина. Владимир, 2002.

98. Ионин, Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие Текст.: учеб. пособие для студентов вузов / Л.Г. Ионин. 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2000. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http•.//www.auditorium.ru.

99. История социологии в Западной Европе и США: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Осипов. М.: НОРМА, 2001.

100. Исупова, О.Г. Отказ от новорожденного и репродуктивные права женщины Текст. / О.Г. Исупова // Социологические исследования. 2002. - № 11.

101. Кабанов, С.Н. Социальное сиротство детей и подростков в современной России (социологический анализ) Текст.: автореф. дис. . канд. социол. наук / С.Н. Кабанов. М., 2002.

102. Каверина, В.И Социокультурная адаптация детей-сирот Текст.: автореф. дис. . канд. филос. наук/В.И. Каверина. -М., 1997.

103. Кавская Н. Возвращенное детство // Известия. 1943. 21 авг. № 197.

104. Канунников Р.И. Развитие эмоциональной сферы и ее динамика у детей, воспитывающихся в детском доме: Дис. . канд. психол. наук. Казань, 2001.

105. Карпенко, О. «.И гости нашего города.» Текст. / О. Карпенко // Отечественные записки. 2002. - № 6.

106. Карпенко, О. Как и чему угрожают мигранты? Языковые игры в «гостей с юга» и их последствия Текст. / О. Карпенко // Миграция и национальное государство. СПб., 2004.

107. Карпенко, О. Языковые игры с «гостями с юга»: «кавказцы» в российской демократической прессе 1997-1999 гг. Текст. / О. Карпенко // Мульти-культурализм и трансформация постсоветских обществ; под ред. B.C. Малахова, В.А. Тишкова. М., 2002.

108. Келле, В.Ж. Теория и история (Проблемы теории исторического процесса) Текст. / В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон. М., 1981.

109. Кливер В.И. Формирование профессионального самоопределения детей-сирот в образовательных учреждениях интернатного типа: Дис. . канд. пед. наук. Кемерово, 1999.

110. Книга Доброты. М.: Редакция журнала «Школьная роман-газета», ООО Издательский, образовательный и культурный центр «Детство. Отрочество. Юность», 2002.

111. Козлова, Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора Текст. / Н.Н. Козлова. М., 1996.

112. Комплексное сопровождение и коррекция развития детей-сирот: социально-эмоциональные проблемы / Под науч. ред. JI.M. Шипициной и Е.И. Казаковой. СПб., 2000.

113. Кон И.С. Детство как социальный феномен // Журнал исследований социальной политики. 2004. - Т.2. - №2. С. 166.

114. Кон И. С. Ребенок и общество. М.: Academia, 2003.

115. Кононенко, Б.И. Культурология в терминах, понятиях, именах Текст.: справочное учеб. пособие / Б.И. Кононенко. М., 2001.

116. Королева, Г.Н. Взаимодействие с сетью социальных контактов ребенка и его семьи Текст. / Г.Н. Королева // Отечественный журнал социальной работы. 2005. -№ 3. - С. 35^0.

117. Конкина JI.C. Подготовка детей-сирот к жизненному и профессиональному самоопределению в условиях дома детства: Дис. . канд. пед. наук. М., 1998.

118. Красницкая, Г. С. Усыновление: вопросы и ответы (специалистам органов опеки и попечительства) Текст. / Г.С. Красницкая. М., 1997.

119. Куган, Б. А. Управление социально-трудовой адаптацией воспитанников детских домов Текст.: дис. . канд. пед. наук / Б.А. Куган. — Челябинск, 1996.

120. Култыгин, В.П. Исследования социальной структуры в переходных обществах Текст. / В.П. Култыгин // Социологические исследования. 2002. -№4.

121. Культурология Текст.: учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / под ред. Г.В. Драча. Ростов н/Д, 1999.

122. Кундозерова JI.K Педагогические основы формирования профессионального самоопределения детей-сирот как средства их социальной защиты: Дис. . канд. пед. наук. М., 1999.

123. Курганов И. А. Женщины и коммунизм. Нью-Йорк, 1968. Online: http ://www. a-z.ru/women/texts/kurganr.htm

124. Курзенева А.Г. Многодетные семьи: образ жизни, здоровье детей, социальная защита (комплексное социологическое исследование по материалам Республики Татарстан): Дис . канд. социол. наук. Казань, 1999.

125. Ламперт X. Социальная рыночная экономика. Германский путь. М.: Дело, 2001.

126. Лангмейер К, Матейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. Прага, 1974.

127. Лапин, Н.И. Социокультурная трансформация России: либерализация versus традиционализация Текст. / Н.И. Лапин // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. - Т. III. - № 3.

128. Лапин Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры // Социологические исследования. 2000. - № 5. - С. 3-12.

129. Левина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге (40-е гг. XIX в. 40-е гг. XX в.). М., 1994.

130. Лобков, Ю.Л. Социально-психологические аспекты эффективности помощи подросткам и юношам в условиях социальной депривации Текст.: дис. . канд. психол. наук /Ю.Л. Лобков. Карск, 1998.

131. Лопатина В.И. Психолого-педагогическая профилактика и реабилитация социального сиротства детей и подростков: Дис. . канд. психол. наук. М., 2000.

132. Лосева С.В. Педагогические условия адаптации воспитанников детских домов к учебной деятельности в школе: Дис. . канд. пед. наук. Челябинск, 2000.

133. Луман, Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество Текст. / Н. Луман // Социология на пороге XXI века: Новые направления исследований. М., 1998.

134. Магун В. Российские трудовые ценности в сравнительной перспективе // Социологические чтения. Вып. 2. 1997.

135. Макаренко А.С. Коллектив и воспитание личности. Челябинск, 1988.

136. Макаренко А.С. Педагогические сочинения: В 8 т. М., 1983-1986.

137. Макарченко, Т.А. Психолого-педагогические условия подготовки учащихся детских сиротских учреждений к социально-профессиональной адаптации Текст.: дис. . канд. пед. наук/Т. А. Макарченко. Брянск, 2000.

138. Маркушева В. Сироты при живых родителях / В. Маркушева // В повестке дня социальное сиротство: «дети улиц» на страницах региональных газет Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.inguk.ru/biblio/siroti. Обращение к ресурсу 15 нояб. 2005 г.

139. Материалы II Международной конференции «Дети и попечение в интернатных учреждениях стратегии для нового тысячелетия». Стокгольм, май 2003 г. Online: http://detskiedomiki.ru

140. Межколхозный детский дом // Известия. 1943. 14 авг. № 191.

141. Мердак, АД. Ресурсы клиента: мобилизация и координация Текст. / А.Д. Мердак // Энциклопедия социальной работы; перевод с англ.: в 3 т. М., 1994. - Т. 3.

142. Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социологические исследования. 1992. №3,4.

143. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. 1992. № 3.

144. Мехришвили JI.JI. Политика социальной защиты детей (региональный аспект): Автореф. дис. . канд. социол. наук. М., 2000.

145. Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: методы анализа текста, интеракции и изображения // Введение в тендерные исследования. 4.1 / Под ред. И. Жеребкиной. СПб.: Алетейя, 2002.

146. Михайлина, М.Ю. Социальная адаптация депривированных детей: социокультурный аспект Текст.: дис. . канд. социол. наук /М.Ю. Михайлина. -Саратов, 1997.

147. Михайлов, А.П. Ювенальная делинквентность в условиях социальной транзиции: социокультурный анализ Текст.: дис. . д-ра социол. наук / А.П. Михайлов. Ростов н/Д, 2006.

148. Морозов В.В. Реабилитационно-педагогический процесс в образовательных интернатных учреждениях: Автореф. дис. . канд. пед. наук. М., 2001.

149. Мудрик А.В. Социализация и смутное время. М., 1991.

150. Мудрик А.В. Социальная педагогика: Учебник для студ. пед. вузов / под ред. В.А. Сластенина. М., 2002.

151. Муздыбаев, К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответственности, стратегии совладания и индикаторы депривации Текст. / К. Муздыбаев // Социологический журнал. 2001. - № 1.

152. Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях. Воспитание и развитие детей в детском доме. — М., 1996.

153. Мы помним ту войну. Дети военного времени. Online: http://news.saniaratodaY.ru

154. Назарова И.Б. Адаптация и возможные модели мобильности сирот. Сер. Научные доклады. № 120. М., 2000.

155. Назарова И.Б. Возможности и условия адаптации сирот // Социологические исследования. 2001. № 4.

156. Нечаева A.M. Детская беспризорность опасное социальное явление // Государство и право. 2001. № 6. С. 57.

157. Нифонтов С.Н. Педагогическое руководство социализацией детей-сирот в учреждении дополнительного образования туристического профиля: Дис. . канд. пед. наук. М., 2001.

158. Носова Н. Потерянные дети // Неделя области. Газета Саратовской областной думы № 27 от 30.06.2004. Online: http://gazeta.srd.ru

159. Нуреев, P.M. Теории развития: кейнсианские модели становления рыночной экономики Текст. / P.M. Нуреев // Вопросы экономики. 2000. № 4.

160. О положении детей в Российской Федерации: Государственный доклад. 2000 год. М., 2000.

161. Ослон В.Н. Замещающая профессиональная семья как условие компенсации депривационных нарушений у детей-сирот: Дис. . канд. психол. наук. М, 2000.

162. Отчет о социально-экономическом развитии города Шахты за 2003 год: http://tale.must.ru/history

163. Официальный сайт администрации г. Ростова-на-Дону http://www.rostov-gorod.ru/

164. Официальный сайт администрации Ростовской области http://www.donland.ru/

165. Официальный сайт Департамента социального исключения Великобритании Электронный ресурс. Режим доступа: http://www, socialexclusionunit. go v .uk/.

166. Павлов В.И. Формирование творческих способностей учащихся школы-интерната в кружке моделирования: Автореф. дис.канд. пед. наук. Чебоксары, 2000.

167. Павлов, В.И. Формирование творческих способностей учащихся школы-интерната в кружке моделирования Текст.: автореф. дис. . канд. пед. наук / В.И. Павлов. Чебоксары, 2000.

168. Питернова В.Ф. «Здесь нас ждали и заботливо готовились». Дети Ленинграда в Чувашии // Отечественные архивы. 2004. № 2. Online: http://www.rusarchives.ru

169. Погам, С. Исключение: социальная инструментализация и результаты исследования Текст. / С. Погам // Журнал социологии и социальной антропологии. Т. II. - Специальный выпуск: Современная французская социология, 1999.

170. Поддубная Т.Н., Поддубный А.О. Управление системой социальной защиты детства. Ростов н/Д, 2005.

171. Пономарев, П.А. Социальная работа как социкультурный институт Текст.: дис. . д-ра филос. наук / П.А. Пономарев. Ростов н/Д, 2006.

172. Попова, И.П. Маргинальность. Социологический анализ Текст.: учеб. пособие / И.П. Попова. М., 1996.

173. Постановление Правительства РФ от 27.11.2000 № 896 «Об утверждении примерных положений о специализированных учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации».

174. Постинтернатная адаптация детей-сирот / Под науч. ред. JI.M. Шипи-циной, И.Г. Абрамовой. СПб., 2001.

175. Радаев, В.В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация Текст. / В.В. Радаев // Экономическая социология. 2002. - Т. 3. - № 4.

176. Разенкова Ю.А. Коррекционно-педагогическая работа с детьми первого года жизни группы риска в условиях детского дома ребенка: Дис. . канд. пед. наук. М., 1997.

177. Рассказ о детдомовской жизни Т.Д. Новиковой (Крухмалевой) Online: http://webs.israelsp.ru

178. Резник, Ю.М. Культура как предмет изучения Текст. / Ю.М. Резник // Личность. Культура. Общество. -2001. Т. 3. - Вып. 1 (7).

179. Рикер, П. Герменевтика и метод социальных наук Текст. / П. Рикер // Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.

180. Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения Текст. / Н.М. Римашевская // Социологические исследования. 2004. - № 4.

181. Рис Н. «Русские разговоры»: Культура и речевая повседневность эпохи перестройки: Пер. с англ. Н.Н. Кулаковой и В.Б. Гулиды. / Предисл. И. Уте-хина. М., 2005. С. 233.

182. Романов, П.В. Микроуровень социальной реальности: возможности междисциплинарного подхода Текст. / П.В. Романов // Социологические исследования. № 3. - 2002.

183. Романов, П.В. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России Текст. / П.В. Романов, Е.Р. Ярская-Смирнова.1. Саратов, 2006.

184. Романов, П.В. Стратегия кейс-стади в исследовании социальных служб Текст. / П.В. Романов // Социологические исследования. № 4. — 2005.

185. Рудов А. Беспризорная Россия // Индекс. Досье на цензуру. 2001. №17. Электронный ресурс. http://index.org.ru/iournal/17/rudov.html

186. Селиванов, Ю.А. Разуменский детский дом главный цех завода Текст. / Ю.А. Селиванов // Детский дом на рубеже веков: сб. материалов IV Всероссийских Католиковских педагогических чтений. - М., 2001.

187. Семья Г.В. Социально-психологические проблемы сиротства и стратегии помощи. Online: http://www.miloserdie.ru/

188. Сипорин, М. Ресурсы клиента: задачи социальных служб по их выявлению Текст. / М. Сипорин // Энциклопедия социальной работы; перевод с англ. В 3 т. - Т. 3. - М., 1994.

189. Сиротство // Российская педагогическая энциклопедия. Online: http://www.otrok.ru/teach/enc

190. Слиска, JI. Будущее поколение нужно воспитывать уже сегодня / JI. Слиска // Интервью в прямом эфире радиостанции «Маяк» в передаче «Народ и власть» 29.01.2002 Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.radiomayak.ru.

191. Слуцкий В.И. Феномен общественной собственности и его влияние на формирование личности воспитанников детских домов // Вопросы психологии. 2000. № 5.

192. Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994.

193. Современная американская социология / Под. ред. В.И. Добренькова. -М.: МГУ, 1994.

194. Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество Текст. / П. Сорокин. -М., 1992.

195. Сорочинская Е.Н. Словарь-справочник по курсу «Социальная педагогика». Ростов н/Д, 1998.

196. Сорочинская Е.Н. Теория и практика подготовки социальных педагогов детско-юношеских объединений. Ростов н/Д, 1996.

197. Социальная политика и социальная работа в изменяющейся России Текст. / под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Романова. М., 2002.

198. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2005 Текст.: стат. сб. / Росстат. М., 2005.

199. Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних: содержание и организация деятельности: Пособие для сотрудников центров / Под ред. Г.М. Иващенко. М., 1999.

200. Социальный атлас российских регионов. Независимый институт социальной политики Электронный ресурс. Режим доступа: http://atlas.socpol.ru/typology/tabletypes.shtml.

201. Социология: Энциклопедия Текст. / сост. А.А. Грицанов, B.JI. Абу-шенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Минск, 2003.

202. Стариков, Е. Социальная структура переходного общества (опыт инвентаризации) Текст. / Е. Стариков // Полис. — 1994. № 4.

203. Степура И. Граждане улицы. Их судьбой занимаются все и никто // Российская газета. 2004. 23 декабря.

204. Тазекенова, П.Б. Комплексная реабилитация воспитанников детского дома как фактор социальной адаптации Текст.: дис. . канд. пед. наук / П.Б. Тазекенова. Оренбург, 2000.

205. Теннис, Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии Текст. / Ф. Теннис. СПб., 2002.

206. Тихонова, Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях Текст. / Н.Е. Тихонова // Экономическая социология. 2006. - Т. 7. - № 3.

207. Тихонова, Н.Е. Социальная эксклюзия в российском обществе Текст. / Н.Е. Тихонова // Общественные науки и современность. 2002. - № 4.

208. Томпсон, Дж.Б. Основные концепции культуры Текст. / Дж.Б. Томпсон // Контексты современности-1: актуальные проблемы общества и культуры в западной социальной теории: хрестоматия; перевод с англ. и нем. 2-е изд., перераб. и доп. - Казань, 2000.

209. Топчий, JI.B. Проблемы квалиметрии в социальной работе: подходы, критерии, логика оценки эффективности Текст. / JT.B. Топчий // Отечественный журнал социальной работы. 2005. - № 3.

210. Трофимова Е.И. Сирота в языке, верованиях и обрядах. On line: http://www.mthenia.ru/folklore/folklorelaboratory/TROFIM 1 .htm

211. Тумаркина Г. По ту сторону стены // Иные родители, иная семья (формы устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей). М., 2001.

212. Федоринов Е., Домчева Е., Рузанова Н., Добрынина С., Кривошапко Ю. Мимо школы. Тысячи детей в столице не пошли учиться 1 сентября // Российская газета. 2005. 6 сент.

213. Филлипс Л. Дж.,Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / Пер. с англ. Харьков, 2004.

214. Фирсов М. История социальной работы в России: тенденции становления // Нужда и порядок: история социальной работы в России, XX в. / Под ред П.В. Романова, Е.Р. Ярской-Смирновой. Саратов, 2005. С. 66.

215. Фридинский С. Уголовный возраст. Генпрокуратура предлагает создать федеральную службу и сеть трудовых гимназий для ликвидации беспризор-щины // Российская газета. 2005. 12 апр.

216. Фуко, М. Археология знания Текст. / М. Фуко. Киев, 1996.

217. Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. М.: Ad Margi-nem, 1999.

218. Хархордин, О.В. Фуко и исследование фоновых практик Текст. / О.В. Хархордин // Мишель Фуко и Россия: сб.; отв. ред. О. Хархордин. СПб., 2002.

219. Хациева М.А. Педагогическое руководство формированием жизненных планов подростков в условиях детского дома семейного типа: Дис. . канд. психол. наук. Кемерово, 1997.

220. Хвостов А.А. Решение проблемы дисциплины в детских домах США // Лишенные родительского попечительства: Хрестоматия / Ред.-сост. B.C. Мухина. М., 1991.

221. Холостова Е.И. Социальная политика. М.: ИНФРА-М, 2001.

222. Чепурных Е.Е. Преодоление социального сиротства в России в современных условиях // Сироты России: право ребенка на семью. М., 2001.

223. Чернина, Н.В. Эксклюзия сельского населения: опыт социологического исследования Текст. / Н.В. Чернина // Сибирская деревня в период трансформации социально-экономических отношений. Новосибирск, 1996.

224. Чупров В.И., Зубок Ю.А. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. М., 2000.

225. Ширяев П. Т. Формирование гуманистической воспитательной системы «семейного» типа в условиях школы-интерната: Дис. . канд. пед. наук. М., 1999.

226. Шишова В.И. Организационно-педагогические основы преодоления последствий социального сиротства в учреждениях государственной поддержки детства: Дис. . канд. пед. наук. Ростов н/Д, 1999.

227. Шматко, Н.А. Анализ культурного производства в генетическом структурализме Пьера Бурдье Текст. / Н.А. Шматко // Социологические исследования. 2003. - № 8.

228. Шмелева Е., Минабутдинов С. От насилия к игле. В России увеличилось количество неблагополучных детей // Российская газета. 2005. 2 июня.

229. Шмидт, В. Междисциплинарный подход к проблеме социальной эксклюзии Текст. / В. Шмидт // Журнал исследований социальной политики. -2004.-Т. 2.-№4.

230. Штомпка, 77. Понятие социальной структуры: попытка обобщения Текст. / П. Штомпка // Социологические исследования. 2001. - № 9.

231. Штомпка, 77. Социология социальных изменений Текст. / П. Штомпка; перевод с англ.; под ред. В.А. Ддова. М., 1996.

232. Щеглова С.И. Трансформация детства в современном российском обществе и императивы развития государственной политики в интересах детей // Журнал исследований социальной политики. 2004. - Т. 2. - № 2.

233. Эрхардт Л. Благосостояние для всех. М.: Дело, 2001

234. Южанинов К. Социально-психологические проблемы сиротства и стратегии помощи // В повестке дня социальное сиротство: «дети улиц» на страницах региональных газет. Online: http://www.inguk.ru/biblio/siroti

235. ЮНИСЕФ. Женщины в переходный период. Региональный мониторинговый доклад № 6. Флоренция: Международный центр развития ребенка ЮНИСЕФ, 1999.

236. Яблоновская Ю. О. Социально-педагогическая адаптация детей-сирот в условиях учреждений начального профессионального образования: Дис. . канд. пед. наук. Челябинск, 1997.

237. Ягу дина, Л. Р. Социальное становление учащихся сирот в условиях открытой социально-педагогической системы Текст.: автореф. дис. . канд. пед. наук / JI.P. Ягудина. М., 2002.

238. Ядов В.А. Личность в условиях модернизации // Человек. 1991. - № 3.

239. Ярошенко, С.В. Бедные северного села трансформирующейся России: Двойное исключение Текст. / С.В. Ярошенко // Экономическая социология. 2001.-Т. 2.-№5.

240. Ярошенко, С. В. Женская занятость в условиях тендерного и социального исключения Текст. / С.В. Ярошенко // Социологический журнал. 2002. — № 3. - [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.nir.ru/si/si/sj3-02yar.html.

241. Ярошенко, С.С. Синдром бедности Текст. / С.В. Ярошенко // Социологический журнал. 1994. - № 2.

242. Ярская-Смирнова, Е.Р. Социальное конструирование инвалидности Текст. / Е.Р. Ярская-Смирнова // Социологические исследования. — 1999. — №4.

243. Ярская-Смирнова, Е.Р. Социокультурный анализ нетипичности Текст. / Е.Р. Ярская-Смирнова. Саратов, 1997.

244. Atkinson, R. Combating Social Exclusion in Europe: The New Urban Policy Challenge, Urban Studies / R. Atkinson. 2000. - Vol. 37.

245. Attwood L. The New Soviet Man and Woman: Sex-Role Socialization in the USSR. Bloomington, Indianapolis: Indiana University Press, 1990.

246. Aulletta, K. The Underclass / K. Aulletta. N.Y.: Random House, 1982.

247. Badcock, B. Forgotten Places, Excluded Citizens and the Rise of One Nation / B. Badcock // Urban Policy and Research. 1999. - Vol. 16. - № 3.

248. Barry, M. Social exclusion and social work: Issues of Theory, Policy and Practice / M. Barry. Lyme Regis: Russell House, 1998.

249. Bebbington, A. & Miles, J. The background of children who enter local authority care / A. Bebbington, J. Miles // British Journal of Social Work. 1989. -19.

250. Bebbington, A. and Miles, J. The background of children who enter local authority care // British Journal of Social Work. 1989. 19.

251. Bernburg, J.G., Thorlindsson, Т. Подростковое насилие, социальный контроль и субкультура делинквентности. Факторы, связывающие насильственное поведение и ненасильственную делинквентность // Youth & Society. 1999. June.

252. Berridge, D. and Brodie, I. Children's homes revisited. London: Jessica Kingsely, 1998.

253. Bilson, A. and Barker, R. Parental contact with children fostered and in residential care after the Children Act 1989 // British Journal of Social Work, 1995. 25(3). P. 367-381.

254. Boltanski, L. The Sociology of Critical Capacity / L. Boltanski, L. Thevenot // European Journal of Social Theory. 1999. - № 2 (3).

255. Bourdieu P., Passeron J.-P. La reproduction. Paris: Les Edition de Miniut, 1971.

256. Brannen, J. Children and agency in academic and public policy discourses / J. Brannen // White, K. ed.. Children and Social Exclusion. London: NCVCCO, 1999.

257. Byrne, D.S. Social Exclusion, Issues in Society Series / D.S. Byrne. Open University Press, Buckingham, 1999.

258. Cabinet Office, UK. The Social Exclusion Unit Leaflet, Cabinet Office, London, 2000 Electronic resource. Mode asses: http://www.cabinet-office.gov.uk/seu/index/march.

259. Certeau M. de. The Practice of Everyday Life. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1998.

260. CESIS. Non-Monetaiy Indicators of Social Exclusion Final Report. - 1999 Electronic resource. Mode asses: http://europa.eu.int/comm/eurostat/research/supcom.95/02/result.

261. Cheung, S.Y. & Heath, A. After care: the education and occupation of adults who have been in care // Oxford Review of Education. 1994. 20(3). P. 361-372.

262. Cisse, T. Beyond Connexions: Issues in constructive engagement, the informal education forum / T. Cisse Electronic resource. Mode asses: http://www.infed.org/personaladvisers/cisse-connexions.htm.

263. Coleman J. Social Capital in the Creation of the Human Capital // American Journal of Sociology. 1998. Vol. 94. P. 95-120.

264. Combating Exclusion. Lessons from the Third EU Poverty Programme in Ireland 1989-1994. Dublin: Combat Poverty Agency, 1994.

265. Council Employment and Social Policy. Objectives in the Fight Against Poverty and Social Exclusion, 2000 Electronic resource. Mode asses: http://europa.eu.int/comm/emplovmentsocial/soc-prot/soc-incl/approben.pdf

266. Craig, G. Introduction. Research matters: Social exclusion / G. Craig // Special Issue. 2000.

267. Davies, J. The social exclusion debate: strategies, controversies and dilemmas / J. Davies // Policy Studies. 2005. - 26; 1.

268. Durkheim E. The elementary forms of religious life / Trans, and introduction by Karen E. Fields. New York ets.: The Free Press, 1995.

269. Emond, R. Putting the care into residential care: the role of young people // Journal of Social Work. 2003. 3(3).

270. Esping-Andersen, G. The Tree Worlds of Welfare Capitalism / G. Esping-Andersen. Cambridge: Polity, 1990.

271. Evans, M. Chunnel Vision: Poverty, social exclusion and the debate on social welfare in France and England, Discussion Paper 115, Welfare State Programmer / M. Evans, S. Paugam, J.A. Prelis. London School of Economics, 1995.

272. Farrington, D. Understanding and preventing youth crime. York: Joseph Rowntree Foundation, 1996.

273. Farrington, F. Towards a useful definition: advantages and criticism of «social exclusion» / F. Farrington Electronic resource. Mode asses: httpV/www.nof.org.uk/documents/live/l 992p socialexclusion.pdf.

274. Giddens, A. The constitution of society: Outline of the theory of structu-ration / A. Giddens. Berkeley, 1984.

275. Giddens, A. The Third Way. The Renewal of Social Democracy / A. Giddens. Polity Press, 1998.

276. Goffman E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity. Prentice-Hall, Inc. Englewood Cliffs, N.J., 1963.

277. Goffman, E. Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates / E. Goffman. — Penguin Books, 1961.

278. Hague, E. Left Out? Observations on the RGS-IBG Conference on Social Exclusion and the City, Area / E. Hague, C. Thomas, S. Williams. 199. - Vol. 31.-№3.

279. Handbook for sociology teachers / Goom R., McNeill P. (eds.). London: Heinemann Educational Books Ltd., 1982.

280. Hansen, E.J. Fordelingen aflevekdme (V). Copenhagen: Danish National Institute for Social Research, 1979.

281. Hay den, C., Goddard, J., Gorin, S. and Van Der Spek, K. State child care: Looking after children? London: Jessica Kingsley, 1999.

282. Heath, A. The Attitudes of the Underclass / A. Heath; Smith D.J. (ed.). -Understanding the Underclass, 1992.

283. Hill, M., Davis, J., Prout, A. and Tisdall, K. Moving the participation agenda forward // Children & Society. 2004. 18.

284. Jackson, S. and Martin, P. Y. Surviving the care system: education and resilience // Journal of Adolescence. 1998. 21. P. 569-583.

285. Jackson, S. and Sachdev, D. Better education, better futures: Research, practice and the views of young people in public care. Ilford: Barnardos, 2001.

286. Joseph Rowntree Foundation, 2000. Poverty and social exclusion in Britain Electronic resource. Mode asses: http://www.irf.org.uk/knowledge/fmdings/socialpolicy/930.asp/

287. Kabeer, N. Social Exclusion, Poverty and Discrimination / N. Kabeer // IDS Bulletin. 2000. - Vol. 31. - № 4.

288. Kendrick, A. Supporting families through inter-agency Work: youth strategies in Scotland, in M. Hill, R. Kirk, and D. Part (eds.) Supporting Families, Edinburgh: HMSO, 1995.

289. Killeen, D. Housing and income in J. C. Coleman and C. Warren-Adamson (eds.) / D. Killeen // Youth Policy in the 1990s. The way forward. London: Rout-ledge, 1992.

290. Kilmurray, A. Beyond the Stereotypes, Social Exclusion, Social Inclusion / A. Kilmurray Electronic resource. Mode asses: http://cain.ulst.ac.uk/dd/report2/report2b.htm.

291. Korpi, T. Accumulating Disadvantage. Longitudinal Analyses of Unemployment and Physical Health in Representative Samples of the Swedish Population / T. Korpi // European Sociological Review. 2001. - Vol. 17.

292. Kosonen, M. Maintaining sibling relationships: neglected dimension in child care practice // British Journal of Social Work. 1996. 26. P. 809-822.

293. Kosonen, M. Role of siblings in relation to children in residential care // Chakrabarti, M & Hill, M. (eds) Residential child care: International perspectives on links with families and peers. London: Jessica Kingsley, 2000. P. 125—140.

294. Leney, T. European Approaches to Social Exclusion / T. Leney // Tackling Disaffection and Social Exclusion: Education Perspectives and Policies, ed. A. Hayton, Kogan Page, London, 1999.

295. Levitas, R. The Concept of Social Exclusion and the New Durkheimian Hegemony / R. Levitas // Critical Social Policy. 1996. - Vol. 16.

296. Levitas, R. The inclusive society? Social exclusion and New Labour / R. Levitas. Basingstoke: Macmillan, 1998.

297. Lewis, J. The problem of lone-mother families in twentieth-century Britain / J. Lewis // Journal of Social Welfare and Family Law. 1998. - 20(3).

298. Lister, R. From Equality to Social Inclusion: New Labour and the Welfare State / R. Lister // Critical Social Policy. 1998. - Vol. 18. - № 2.

299. Lister, R. Strategies for social inclusion: Promoting social cohesion or social justice? / R. Lister // Askonas, P. and Stewart, A. eds.. Social inclusion: Possibilities and tensions. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2000.

300. Lokshin, M. Household Strategies for Coping with Poverty and Social Exclusion in Post-Crisis Russia / M. Lokshin, R. Yemtsov Electronic resource. Mode asses: http://info.worldbank.org/etools/docs/pm2-lok-shm.pdf.

301. Luhmann, N. Das Erziehungssystem der Gesellschaft. Frankfurt a Main / N. Luhmann. Suhrkamp, 2002.

302. Marsh, A. The Social Exclusion Perspective and Housing Studies / A. Marsh, D. Mullins. Origins, Applications and Limitations, Housing Studies. -1998.-Vol. 13.-№6.

303. Martin, C. French Review Article: The Debate in France over «Social Exclusion» / C. Martin // Social Policy & Administration. 1996. - Vol. 30. - № 4.

304. Morris, J. Social exclusion and young disabled people with high levels of support needs / J. Morris // Critical Social Policy. 2001. 21(2).

305. Morrow, V. Conceptualising social capital in relation to the well-being of children and young people: A critical review // Sociological review. Keele, 1999. Vol. 47. N. S., N 4. P. 744-765.

306. Murray, S. Social Exclusion and Integrated Transport, Greater Manchester Transport Resource Unit / S. Murray Electronic resource. Mode asses: http://www.art.man.ac.uk/transres/socexclu5.htm.

307. Observatory on National Policies to Combat Social Exclusion. 1989. 29 September Electronic resource. Mode asses: http://www.socialexclusionunit.gov.uk.

308. Ortner, Sherry P. Resistance and the Problem of Ethnographic Refusal / S.P. Ortner // Comparative Studies of Society and History. 1995. - 37(1).

309. Page, D. Communities in Balance. The reality of social exclusion on housing estates / D. Page. York: Joseph Rowntree Foundation, 2000.

310. Park, R.E. Human migration and the marginal man / R.E. Park // American Journal of Sociology. Chicago. 1928. - Vol. 33. - № 6.

311. Parker, H. Taxes, Benefits and Family Life. The Seven Deadly Traps, Institute of Economic Affairs / H. Parker. London, 1995.

312. Paugam, S. La societe fraincaiseet ses pauvres / S. Paugam. Paris: Presses Universitaires de France, 1993 // Information Society, Work and the Generation of

313. New Forms of Social Exclusion (SOWING). First Interim Report (Literature Review) Tampere, January 1999.

314. Paugam, S. Poverty and Social Disqualification: a Comparative Analysis of Cumulative Social Disadvantage in Europe / S. Paugam // Journal of European Social Policy. 1996. - Vol. 6. - № 4.

315. Percy-Smith, J. Policy Responses to Social Exclusion / J. Percy-Smith. Open University Press, Buckingham, 2000.

316. Phillip, N., Lawrence, T.B. & Hardy, C. Discourse and institutions // Academy of Management Review. 2004. 29(4).

317. Polat, F. and Farrell, P. What was it like for you? Former pupils reflections on their placement at a residential school for pupils with emotional and behavioural difficulties // Emotional and Behavioural Difficulties. 2002. 7(20).

318. Powell, M. The Hidden History of Social Citizenship / M. Powell. Department of Social and Policy Sciences, University of Bath, 2000 Electronic resource. Mode asses: http://www.bath.ac.uk.

319. Randolph, B. Community Renewal and Large Public Housing Estates, Urban Policy and Research / B. Randolph, B. Judd. 2000. - Vol. 18. - № 1.

320. Randolph, B. Social Exclusion, Neighbourhood Renewal and Large Public Housing Estates / B. Randolph B. Judd. 1999.

321. Ridge, T. & Millar, J. Excluding children: Autonomy, friendship and the experience of the care system // Social Policy & Administration. 2000. 34(2).

322. Ringen, S. Toward a Third Stage in the Measurement of Poverty // Acta Sociologies 1985. Vol. 28. № 2.

323. Room, G. Beyond the Threshold. The measurement and analysis of social exclusion / G. Room. Bristol: Policy Press, 1995.

324. Rutter, M. Cycles of Disadvantage: A Review of Research / M. Rutter, N. Madge. L.: Heinemann, 1976.

325. SALP, Social Inclusion: Labors Social Justice Plan-Directions Statement, South Australian Labor Party, Adelaide Electronic resource. Mode asses: http//unijobs.holon.net/socialexclusion.

326. Saunders, P. A Nation of Home Owners / P. Saunders. London: Unwin Hyman, 1990.

327. Scottish Children's Reporter Administration, 2002 // Scottish Children's Reporter Administration statistical bulletin 2000-2001.

328. Shell, Social Exclusion. Shell Better Britain Campaign, 2000 Electronic resource. Mode asses: http://www.sbbc.co.uk/resources/is/is 103.htm.

329. Silver, H. Social exclusion and social solidarity: Three paradigms / H. Silver // International Labour Review. 1994. - P. 535.

330. Sinclair, I. and Gibbs, I. Children's homes: A study in diversity. Chichester: Wiley, 1998.

331. Social Exclusion Unit. Bridging the gap: new opportunities for 16-18 year olds not in education, employment or training. 1999 Electronic resource. Mode asses: http://www.dfee.gov.uk/postl 6/brwhiteexec.shtml.

332. Somerville, P. Explanations of Social Exclusion: Where Does Housing Fit in? / P. Somerville // Housing Studies. 1998. - Vol. 13. - № 6.

333. Spicker, P. Exclusion / P. Spicker // Journal of Common Market Studies. -1997.-Vol. 35.-№ 1.

334. Stroebel, P. From Poverty to Exclusion: A Wage-Earning Society or a Society of Human Rights? / P. Stroebel // International Social Science Journal. -1996-Vol. 48.

335. Towns end, P. Poverty in the United Kingdom / P. Townsend. Berkeley: University of California, 1979.

336. Triseliotis, J., Borland, M., Hill, M. and Lambert, L. Teenagers and the social work services. London: HMSO, 1995.

337. Tunstall, R. Targeting Social Exclusion. CASE / R. Tunstall, J. Murray, R. Lupton, A. Power. 2001 Electronic resource. Mode asses: http://uniiobs.holon.net/socialexclusion/.

338. White, K. Children and foster care: inclusion, exclusion and life chances / K. White ed.. Children and Social Exclusion. - London: NCVCCO, 1999.

339. Who Cares? Scotland: Lets face it! Glasgow, 2003.

340. Wilson, W.J. The Truly Disadvantaged: the inner city, the underclass, and public policy / WJ. Wilson. Chicago: University of Chicago Press, 1987. -Chapter 6.

341. Wolf, M. Globalization and Social Exclusion: Some Paradoxes / M. Wolf // Social Exclusion: Rhetoric Reality Responses. Geneva: International Institute for Labor Studies, 1994.

342. Youth Justice Board Risk and protective factors associated with youth crime and effective interventions to prevent it. YJB Research note N 5. London: Youth Justice Board for England and Wales, 2001.

343. Социальное исключение и родственные ему понятия: сравнительный анализ

344. Характеристики концептов Социальное исключение Социальное неравенство Андеркласс Маргиналь-ность Депривация

345. Часть социального, покрываемая концептом Различные сферы общества Акцент на экономической сфере общества Социальные группы и индивиды В первую очередь культурная и духовная сферы Различные сферы общества

346. Измерение Многомерный Одномерный Одномерный Одномерный Многомерный

347. Тип концепта Динамический Статический Статический Динамический Статический

348. Атоян А.И. Социомаргиналистика: монография. Луганск, 1998. - 456 с.

349. Рабочие путеводители интервью (кейс-стади) Вопросы для экспертов регионального уровня:

350. Общая характеристика системы социальной защиты в регионе С какого времени Вы работаете в Министерстве (управлении)? В каких должностях?

351. Чем занимается Ваше структурное подразделение и каковы Ваши профессиональные обязанности?

352. Какие на сегодняшний день реализуются федеральные и региональные программы, связанные с социальной защитой населения? Кем и как они финансируются?

353. Особенности реализации мер социальной защиты

354. Получить ответы по каждому из 3 уровней бюджетов отдельно. Обратить внимание на степень осведомленности эксперта, когда он будет говорить о муниципальном уровне -интересно, эффективно ли действует обратная связь муниципалитеты-регионы.

355. Вопрос может быть перефразирован «Кто конкретно осуществляет социальную защиту граждан в регионе?»

356. Получить ответы по каждой группе населения отдельно.

357. Кто ответственен за администрирование начисления детских пособий? Предусматривается ли индексация детских пособий в денежном выражении?1

358. Каким образом реализовываются права отдельных категорий граждан на получение путёвок и т.п.?

359. Кто и почему определил именно такие категории получателей адресной социальной помощи? Кто чаще всего получает адресную помощь?

360. Кто и из каких соображений определяет категории региональных льготников?

361. Существует ли в нашем регионе единая база данных получателей социальной помощи? Для чего она используется?

362. Сотрудничество с местным сообществом

363. Считаете ли Вы достаточной информированность граждан по существующим видам социальной помощи? Кто отвечает и кто непосредственно занимается распространением информации об изменениях в вопросах социальной защиты населения?

364. Существуют ли в нашем регионе общественные организации и объединения, работающие в сфере социальной защиты? Каким образом осуществляется взаимодействие с ними? За счет чего достигается эффективность этого взаимодействия?

365. Вопросы для экспертов муниципального уровня:

366. Общая характеристика системы социальной защиты в муниципальном образовании

367. С какого времени Вы работаете в отделении СЗН? В каких должностях?

368. Чем занимается Ваш отдел и чем лично Вы?

369. Например, ежемесячных пособий гражданам, имеющим детей, многодетным семьям, на приобретение детского питания для детей в возрасте до 2-х лет.виям работы? Как Вы оцениваете последствия этих нововведений для социальной защиты населения города (села)?

370. Особенности реализация мер социальной защиты

371. Как изменилась ситуация с выплатой детских пособий в связи с изменением законодательства? По Вашему мнению, новый порядок выплаты усилил адресность, или сократил количество выплачиваемых пособий действительно нуждающимся в них гражданам?

372. Кто занимается начислением и выплатой адресных субсидий по оплате ЖКУ? По Вашему мнению, новый порядок начисления, введенный с 2006 г., усилил адресность, или сократил количество выплачиваемых субсидий действительно нуждающимся в них гражданам?

373. Каким образом реализовываются права отдельных категорий граждан на получение путёвок и т.п.?

374. Введены ли в Вашем городе (селе) особые меры социальной защиты каких-либо категорий граждан в дополнение к региональным?

375. Кто обращается в отдел СЗН за социальными услугами? Каков его возраст, уровень образования, семейное положение, уровень дохода, жилищные условия и т.п.? Какие категории граждан составляют большую часть получателей социальной помощи?

376. Осуществлялось ли в вашем отделе СЗН распределение благотворительной помощи среди малоимущих? Какой именно? Откуда была получена эта благотворительная помощь? Как она распределялась?

377. Встречались ли Вам ситуации, когда человек находится в тяжелом положении, но ему не положены льготы и выплаты (например, он не имеет прописки, безработный и др.)? Что делается в этом случае?

378. Оцените эффективность мер социальной защиты в Вашем городе (селе) для различных групп населения для всего населения в целом, для малообеспеченных, бедных, нищих. За счет чего достигается эта эффективность?1

379. Сотрудничество с местным сообществом

380. Считаете ли Вы достаточной информированность граждан вашего города (села) по существующим видам социальной помощи? Кто отвечает и кто непосредственно занимается распространением информации об изменениях в вопросах социальной защиты населения?

381. Существуют ли в городе (селе) общественные организации и объединения, работающие в сфере социальной защиты? Сотрудничаете ли вы с ними? Как именно? Насколько эффективно это сотрудничество?

382. Вопросы для местных жителей:1. Общие сведения

383. Как давно Вы живете в этом городе (селе); в этом доме? Где Вы жили раньше, когда и почему переехали?

384. Чем Вы занимаетесь: пенсионер, работаете, учитесь? Чем занимались раньше (до пенсии, до того, как потеряли работу и т.д.)?

385. Кто живет вместе с вами в доме (квартире)? Чем занимаются? Есть ли дети?

386. Состояние здоровья и настроение

387. Как Вы оцениваете состояние своего здоровья? Как лечитесь, когда заболеваете (доступность услуг государственной и частной медицины)?

388. Какое у Вас обычно бывает настроение? Есть ли у Вас чувство уверенности в завтрашнем дне?

389. Получить ответы по каждой группе населения отдельно.

390. На какой период Вы строите свои планы? Что влияет на их осуществление или неосуществление?1. Образование и досуг

391. Если в семье есть учащийся: Регулярно ли Ваш ребенок посещает школу? Какие дополнительные затраты Вам приходится делать на ребенка (покупка учебников, школьных принадлежностей, дополнительные учебные, кружковые занятия и т.п.)?

392. Выписываете ли Вы газеты или журналы? Покупаете ли книги? Если нет, то делали ли Вы это раньше, когда были более обеспечены?

393. Как Вы обычно проводите свое свободное время? Как бы Вы хотели его проводить? Что этому мешает?

394. Уровень материального благополучия Что это за район, какие люди здесь живут в основном богатые или бедные?

395. Чем, по Вашему мнению, определяется богатство или бедность семьи? Каково, в соответствии с этими критериями, положение вашей семьи и ваших соседей? Как оно изменилось за последние 5-10 лет? Что на это повлияло?

396. Как Вы определяете качество жилищных условий? Какими они должны быть? Имеют ли значение водопровод, канализация, газификация? Каково качество Ваших жилищных условий в соответствии с этими критериями?

397. Есть ли у Вас огород, подсобное хозяйство? Обеспечиваете ли Вы себя продукцией своего подсобного хозяйства? Бывает ли излишек? Если да, то что Вы с ним делаете?

398. Каких бытовых предметов у Вас не хватает, какие предметы в дом Вы бы приобрели в первую очередь, если бы имели достаточно средств?

399. Кто в Вашей семье основной «добытчик»? Кто из членов семьи получает зарплату, пенсию, другие виды доходов?

400. Пытаетесь ли Вы делать сбережения «на черный день»?

401. Предположим, Вам повезло с деньгами, куда бы Вы переехали? Мотивируйте ответ.

402. Соседство и сообщество, социальные связи

403. Кто ваши соседи? Знаете ли Вы их по именам? В каких Вы с ними отношениях?

404. Помогают ли соседи друг другу? В чем это проявляется? Принято ли занимать друг у друга деньги или еще что-нибудь? Приходилось ли Вам это делать?

405. Есть ли у Вас телефон? Если нет, то обращаетесь ли Вы к соседям, когда Вам срочно нужно позвонить? С кем Вы обычно общаетесь по телефону?

406. Знаете ли Вы случаи, когда кому-то соседи помогали «всем миром»? Что это за случай (похороны, пожар, кража)? В чем состояла помощь? Принимали ли Вы в этом участие?

407. Делаете ли Вы какие-нибудь пожертвования, участвуете в благотворительных акциях, в помощи нуждающимся? Бывают ли такие в вашем районе?

408. Есть ли у Вас родственники? Как далеко от Вас они живут? Часто ли они Вас посещают? А Вы часто ходите к ним в гости? Помогаете ли вы друг другу? В чем это выражается?

409. Припомните, пожалуйста, когда последний раз Вы ходили в гости? Когда последний раз Вы принимали гостей?

410. Припомните, пожалуйста, когда и как Вы отдыхали в последний раз? Можете ли Вы себе позволить выехать в санаторий, в туристическую поездку, в гости к родственникам в другой город (село)?

411. Ходите ли Вы в церковь? Если да, то есть ли у Вас друзья среди прихожан? Помогаете ли вы друг другу? В чем это выражается?

412. Участвуете ли Вы в деятельности каких-либо общественных организаций? В чем состоит это участие?

413. Помогали ли Вам когда-нибудь представители общественных организаций (общества ветеранов, инвалидов, молодежные организации)? В чем конкретно выражалась эта помощь?1. Социальная защита

414. Есть ли в Вашей семье люди, которым положены льготы: ветераны, инвалиды, дети? Если в семье есть федеральные льготники, что они выбрали: социальный пакет или денежные выплаты? Почему сделали такой выбор?

415. Получаете ли Вы какие-то дополнительные выплаты по линии соц. защиты: детские пособия, ежемесячные пособия льготника? Какие и в каком размере?

416. Есть ли у вас льготы при оплате ЖКХ, проезде на транспорте, приобретении лекарств?

417. Пользуетесь ли Вы или кто-то из членов Вашей семьи социальными услугами: приходит ли на дом социальный работник, посещаете ли ЦСО, центр помощи семье и детям и т.п.? Расскажите, каким образом это происходит?

418. Имеют ли для Вас и Вашей семьи значение эти пособия, льготы и услуги? Какое?

419. От кого Вы узнаете, что Вам положена какая-то льгота? Как Вы узнаете о новых видах льгот, изменении размера какого-то пособия?

420. Удовлетворены ли Вы получаемой социальной помощью? Какие виды социальной помощи Вы хотели бы получать? Как ещё государство или местные органы власти могли бы Вам помочь?