автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Социальные параметры мобилизационного социального порядка и политической нестабильности в современном российском обществе

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Долотов, Сергей Геннадиевич

Введение.

Глава 1. Мобилизационная общественная система, чрезвычайная ситуация и политическая нестабильность как социологическая проблема.

§ 1. Методологические основания анализа чрезвычайной ситуации и социальной нестабильности.

§ 2. Чрезвычайная ситуация и социальная нестабильность в контексте переходного состояния общества.

Глава 2. Социальные факторы и механизмы формирования и кризиса чрезвычайного социального порядка и нестабильных общественных систем.

§ 1. Мобилизационные механизмы и технологии в организации и функционировании нестабильных общественных систем.>.,-.,.

§ 2. Социальные факторы нестабильности и чрезвычайного порядка в современном российском обществе.

Введение диссертации2002 год, автореферат по политологии, Долотов, Сергей Геннадиевич

Актуальность исследования

Современное социологическое знание решает для себя одновременно целый ряд проблем. Одной из них является поиск и апробирование новых выразительных средств, адекватных ситуации. Этому способствует появление новых социальных сюжетов в общественном процессе, а также обострение противоречий, обусловленных глобальной трансформацией, что нуждается в соответствующем научном осмыслении. Речь идет о системном кризисе, затронувшем все сферы социальных отношений. Кризисное состояние общества является наиболее универсальной характеристикой общества как целостной системы. Тем самым проблематика кризиса нуждается в более углубленном, системном осмыслении, которая связана не только с современной ситуацией, но и с предшествующим развитием российского общества.

Когда кризисная ситуация рассматривается в исторической ретроспективе, то невольно закрадывается сомнение, а действительно ли кризисным было российское общество на всем протяжении своего развития, если проблематику функционирования общества не сводить к проблематике функционирования государства. Не может быть такой социальной и исторической ситуации, когда российское общество переходило от одного кризиса к другому. Хотя кризисы и имели место, тем не менее, как нам представляется, не они определяли социальный процесс и характеризовали общество как социальную систему. Речь, видимо, идет об особом типе социальной организации данного общества, обусловленной определенными геополитическими условиями. С социальной и социологической точек зрения невозможно эволюцию российского социума объяснить исключительно или преимущественно "загадочной русской душой", проявлением русской национальной идеи, мессианскими мотивами русского государства с его претензиями на преемственность от Византии. Исторические и этнографические сюжеты давно уже стали общим местом в объяснении и в анализе эволюции российского общества. Здесь необходимо более веское основание и более объективная аргументация, связанная с геополитическим местом российского общества в мировой цивилизации.

Мы, естественно, не претендуем в своем анализе на высокий исторический уровень и широкий социальный масштаб, что явно выходит за пределы диссертационного исследования. Но, тем не менее, попытаемся обосновать особенности социальной организации российского общества и его эволюции в контексте геополитической ситуации в мире и в рамках процессов глобализации.1 В настоящее время необходимо выделить и обосновать определенные смысловые блоки в анализе современного российского общества, которые позволили бы в равной степени непредвзято отнестись и к стереотипам глобалистского мышления, и мессианского призвания России, с точки зрения реализации "русской идеи", идеи евразийства, теории византизма, что уже стало достоянием прошлой истории.

Необходим такой угол зрения на современный российский социум в целом, такая система выразительных средств и аргументов, которые позволили ли бы избежать в анализе идеологизации применительно к данному социуму процессов глобализации, региональной суверенизации, исторической судьбы исторического общества. Необходимо, чтобы эти выразительные средства позволили провести социальные параллели между современным российским обществом и советским обществом. Нельзя исключить, что в современных условиях и социальных качествах между ними существует больше преемственности, общего, чем различий, если вести

1 См.: Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001; Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. Очерки теории и методологии мироцелостности. М., 1999; Зиновьев А. Глобальный человейник. М., 2000; Сорос Дж. Новый взгляд на открытое общество. М., 1997; Афанасьев Ю. Опасная Россия. М., 2001. речь об обществе в целом. Манипулирование в данном случае терминами "тоталитарное", "гражданское" общество, "авторитарная" власть мало что проясняет применительно к рядовому гражданину, который в массовом своем количестве живет материально хуже в настоящее время, чем в прошлом. Нельзя же, в действительности, считать прогрессом, переходом от тоталитарного к гражданскому обществу, когда падает жизненный уровень населения, институты демократии и политического порядка превращаются в фикцию. Народ как был раньше объектом управления и политики, так им и остался. Сохраняется и воспроизводится, хотя и в новых формах, отчуждение общества от власти. Категории прогресса здесь явно "не работают".

Вместе с тем социологическая квалификация российского общества, будь оно гражданским или тоталитарным, не может связываться преимущественно с политическими моментами и параметрами, что характерно для обществ тоталитарного и гражданского типов. Необходима связь с экономическими, производственно-трудовыми факторами. Тип социальной организации современного российского общества необходимо выводить в первую очередь из данных факторов, а на них уже нанизывать производные от экономики обстоятельства. В основу социологической квалификации типа общественного устройства, социального порядка объективно входят явления, связанные с характером преимущественно трудовых отношений.

Тем самым в современной социологической литературе, что касается анализа общества как целостной системы, как социальной организации определенного уровня малоисследованными остаются следующие социальные проблемы и сюжеты:

- сквозные социологические параметры, позволяющие отследить и проанализировать российское общество в том историческом отрезке, в рамках которого решаются вопросы социальной преемственности, рассматриваются условия и тенденции современной глобальной трансформации;

- социумные, а не государственно-политические аспекты перехода от советской социальной организации или организации тоталитарного типа к организации демократического, постсоветского типа;

- элементы, механизмы и принципы проявления чрезвычайности, напряженности в общественной системе, позволяющие ее квалифицировать как систему измененного, мобилизационного социального порядка;

- роль социально-экономических, производственно-трудовых факторов в организации и функционировании российского социума как целостной системы и место организационно-экономических механизмов в. воспроизводстве общественной системы; роль социального насилия и ограничение свободы в организационно-экономических и политических механизмах функционирования российского социума.

Степень разработанности проблемы

Вместе с тем основное внимание исследователей проблем российского общества концентрируется вокруг проблем субъектно-общностной и институциональной его трансформации. Проблема общества как целостной системы либо укладывается в уже сложившиеся мировоззренческие и методологические стереотипы, либо рассматривается на уровне и в качествах социального, экономического и политического пространства. Как таковая проблема макросоциальной организации социума специально не анализируется. Дело не только в том, что она растворяется в других проблемах, сколько в том, что она не имеет своей качественности. Нередко методологические установки анализа общества как системы отождествляются напрямую с теоретическим знанием об особенностях функционирования и характере социума.

Естественно, что работы о наиболее общих проблемах организации и функционирования общества имеют существенное значение для анализа поставленных в диссертационной работе вопросов. Представление об обществе как целостной системе, уровнях и механизмах ее организации позволяют представить проблему в наиболее принципиальных ее чертах и качествах, определить содержание и уровень социальных и социологических вопросов, которые более или менее исчерпывают функционирование социума как целостной системы. Это работы К.А. Аитова, А.А. Амвросова, Ю.В. Арутюняна, И.С. Бляхмана, В. Весоновского, М.С. Восленского, З.Т. Голенковой, JI.A. Гордона, Т.И. Заславской, В.И. Ильина, Ю.А. Левады, В.И. Ленина, В.В.Радаева, К.Я. Розенталя, М.П. Руткевича, Р.В. Рыбкиной, B.C. Семенова, П.И. Симуша, П.А. Сорокина, В.И. Староверова, В.А. Степаняна, Л.Д. Троцкого, В.М. Хвостова, О.И. Шкаратана, В.Н. Шубкина, Ф. Энгельса и др.

В публикациях этих авторов основное внимание обращается на организацию общественной системы через ее социальную структуру. В некоторой степени характер общественного устройства отождествляется с его социальной структурой. Системность общества анализируется через его социальную структуру. Во многом такой подход оправдан, поскольку социальная структура является и воплощает уровень функционирования общества как системы. И само общество характеризуется как субъектность макроуровня. Социальной структуре свойственны такие атрибуты, что и обществу в целом: упорядоченность, структурированность, организация и т.п. Собственно в советский период социальная структура в своей совокупности была тождественна понятию и проблематике общества как сложно и многоуровнево организованной системе.

Большой интерес для нас имеют публикации зарубежных авторов по наиболее общим проблемам функционирования общества. В них общество рассматривается в двух основных ипостасях: как система макроуровня и как социум с определенным уровнем демократии и рынка, или с отсутствием оных ("открытое", "закрытое", "тоталитарное общество"). Это в основном работы М. Вебера, Э. Гидденса, Б. Густавссона, М. Джилас, П.Дж. Лендона, К. Дэвиса, С. Ленса, А. Макоули, Р. Миллса, К. Поппера, Э. Райта, Дж. Сороса, Д. Эванса, Э. Дюэна и др. В данных исследованиях общество характеризуется в преимущественной степени не как упорядоченность определенного характера, а как система или среда, в рамках которых реализуются определенные тенденции. Социум рассматривается с точки зрения проявления своих основополагающих тенденций через призму деятельности тех или иных общественных групп: элиты, новых бедных, новых богатых и т.п. Тем самым функционированию общества придается определенная направленность и социальная качественность.

Существуют публикации специальной направленности, в которых дается оценка чрезвычайных, мобилизационных состояний в первую очередь теоретиков большевистского направления или тоталитарной тенденции социологического знания. Это работы В. Ленина, И. Сталина, Л. Троцкого, Н. Бухарина, Н. Рыкова, С. Орджоникидзе, М. Фрунзе и др. Мы обращаем внимание на данную группу литературы потому, что ее авторы явились основоположниками создания системы чрезвычайного социального порядка, милитарного или мобилизационного социализма, в основе которого была милитаризация труда и введение чрезвычайности в экономические отношения. Последствия этого мы ощущаем и до настоящего времени. Особенно это касается отчуждения субъектов труда от его результатов. В мобилизационном социализме были заложены экономические и политические основания, которые обладают и до сих пор силой социальной инерции.

Интерес к работам теоретиков мобилизационного общества или чрезвычайного социального порядка обусловлен еще и тем, что вполне вероятна новая социальная мобилизация по выходу из современного кризиса. Это актуализируется исчерпанностью социальных и экономических ресурсов общества, ограниченностью альтернатив антикризисных мероприятий, отсутствием у руководства опыта глобального реформирования общества, что всегда стимулирует поиск наиболее однозначных решений и сравнительно легких путей.

Специальную группу социологической литературы составляют публикации по кризисным и чрезвычайным состояниям общества. Это работы сравнительно локального характера, в которых анализируются кризисные состояния по отдельным сферам общественных отношений. Мы весьма осторожно относимся к исследованиям, в которых рассматривается кризис в тотальном, либо в системном своем качестве. Тем самым проблематике кризиса придается предельно общий характер, и он отождествляется со всей совокупностью общественных отношений. Отсюда утрачивается специфика кризиса как определенного типа социальных отношений. Поэтому для нас существенное значение имели те публикации, в которых кризис рассматривается как сравнительно локальное явление, и который не тождественен общественной системе в целом. Мы разводим социальные проявления и социологические характеристики кризиса и качества чрезвычайного социального порядка и мобилизационного общественного устройства.

С этой точки зрения большую роль сыграли работы по социальному кризису и общественным конфликтам таких авторов, как А.Г. Здравомыслов, Е.С. Сенявская, Ю. Афанасьев, Ю. Левада, И. Солоневич, И. Ильин, П. Новгородцев, П. Струве, Б. Штурман, Э. Фромм, К. Юнг, В. Ленин, С. Кара-Мурза, Б. Курашвили, Г. Зюганов и др. В данных публикациях социальный кризис рассматривается в системе определенных социальных координат, как стечение и пересечение целого ряда кризисных явлений. Большое значение для нашего исследования имели такие характеристики кризиса, содержащиеся в работах указанных авторов, которые определяют основные тенденции и закономерности функционирования общественной системы, но с самой системой не сливаются. Кризис в данных исследованиях рассматривается в многообразных своих качествах: как тупиковый вариант общественного развития, как разложение социальной системы или ее крайнее напряжение. Естественно, что всякая чрезвычайность или социальная мобилизация непосредственно связаны с кризисом, который можно считать одновременно и локализацией кризиса и его субъектным воплощением, и следствием загнивания мобилизационной системы. Кризис есть сравнительно частный вариант глобальной социальной мобилизации, одновременно ее квинтэссенция.

Исходя из актуальности проблемы, а также ее недостаточной изученности в социологической литературе формируются цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в рассмотрении становления и особенностей функционирования чрезвычайного социального порядка как свойства и элемента мобилизационных социальных систем в их советском и постсоветском вариантах.

В зависимости от этого формируются задачи исследования:

- рассмотреть концептуальные основания мобилизационных социальных систем и чрезвычайного социального порядка и осуществить критический анализ данных оснований в контексте становления открытого, информационного общества и проявления принципов глобализации;

- исследовать мобилизационные социальные системы как проявления экономической и политической нестабильности, ограниченности финансовых и социальных резервов;

- выявить и описать принципы и причины преемственности советской и постсоветской мобилизационных систем, уделив основное внимание социально-экономическим,социально-производственным, органзацонно-трудовым причинам такой преемственности;

- осуществить критический анализ политологических определений чрезвычайного социального порядка и мобилизационных общественных систем, выявив их ограниченность для социологического анализа;

- рассмотреть чрезвычайный социальный порядок в контексте социальной нестабильности современного российского общества и его переходного состояния, определив направления и механизмы их взаимовлияния друг на друга;

- описать систему организации чрезвычайного социального порядка как уровень и механизм крайнего напряжения общественной системы;

- исследовать роль социального насилия и ограничения политической несвободы в становлении и функционировании мобилизационных систем;

- проанализировать мобилизационную общественную систему в ее милитарном варианте.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют принципиальные положения, идеи и выводы, сформулированные в работах выдающихся экономистов, социологов, политологов, социальных психологов по проблемам чрезвычайных состояний общества Г. Лебона, 3. Фрейда, X. Ортеги- и Гассет, Э. Канетти, С. Московичи, Г. Блуммера, Н. Одайника, Л. Гозман, Е. Шестопал, А. Ноймайра, Д. Ольшанского, Е. Сенявской, Ю. Афанасьева, В. Ленина, И. Сталина, Л. Троцкого, Н. Бухарина, Е. Ярославского и др. Методологическая база исследования сформирована таким образом, чтобы выделить не столько явления и качества мобилизационной системы и чрезвычайного социального порядка, сколько условия перехода к ним. В этом пункте наиболее остро сталкиваются методологические позиции теоретиков чрезвычайного социального порядка и их критиков.

Основным методологическим подходом к анализу мобилизационных систем явилась системная методология как основополагающая в исследовании новых социологических тем и сюжетов. Акцент на системную методологию был обусловлен еще и тем, что она позволяет исследовать общественное явление в его целостности и законченности, с точки зрения его системной организации, в которой системные признаки доминируют над волей и правами индивидов.

Использованные в работе методологические установки касаются функционирования в основном двух уровней мобилизационных систем. Первый уровень связан с поведением ключевого элемента мобилизационной системы - политической системы и власти; то есть, насколько и в каких формах власть способна обеспечить становление такой системы. Второй уровень касается реакции масс и общества на политическую экспансию общества. Нередко данная реакция бывает положительной.

Основная рабочая гипотеза, сформулированная на основе использования соответствующих методологических установок мобилизационные системы социально подпитываются обществом в основном в его маргинальном качестве, поддерживаются им до такого уровня, когда государство в состоянии обеспечить элементарный жизненный уровень, причем обеспечить сверху, а не путем организации производства. Организационную, политико-технологическую часть или уровень мобилизационной системы обеспечивает власть, причем до такого предела, насколько у нее хватит ресурсов для социального маневрирования. Научная новизна исследования заключается в первую очередь в том, что объектом социологического анализа является чрезвычайный социальный порядок и мобилизационная система как совместная попытка общества и власти выйти из системного кризиса. Причем за основу становления и функционирования такой системы берется не политическая система, а система трудовых отношений. Диссертация является первым специальным исследованием, в котором:

- дается определение чрезвычайного социального порядка, социальной нестабильности, мобилизационной системы как неорганической формы социальной организации, как попытки найти социальный консенсус между властью и обществом при ограниченности социальных ресурсов и формальном статусе политической демократии;

- вводятся в социологический оборот такие категории как "чрезвычайный социальный порядок", "мобилизационное общество", "милитарное общество" в их соотношении с такими категориями как "социальный кризис", "политическая и социальная нестабильность";

- проводится сравнительный анализ мобилизационных систем советского и постсоветского типов, тем самым углубляются социологические представления о мобилизационной системе как таковой;

- исследуются социально-экономические основания и властно-политические механизмы функционирования мобилизационных систем, тем самым социальная база системы и ее политически-координирующий центр рассматриваются в общем социальном контексте;

- рассмотрены возможности и перспективы выхода из кризиса мобилизационной модели постсоветского типа.

Положения, выносимые на защиту:

1 .Чрезвычайный социальный порядок или мобилизационная общественная система представляют собой такое состояние общественных отношений, когда основной целью системы является выход из кризиса или решение задач, связанных с сохранением системы. Мобилизационная система является также целевой системой, но из-за ограниченности своих социальных ресурсов ставится основная цель - сохранение системы. Это крайнее напряжение общественной системы, в которой консенсусные формы ее самоорганизации и самовоспроизводства либо вообще не имеют места, либо подчинены властно-волевым регуляторам экономического, политического и социального процесса.

2.Социальный процесс по своим качественным характеристикам может развиваться двумя порядками: в форме обычного и в форме измененного порядка. Обычный порядок представляет собой такой вариант становления и функционирования общественной системы, когда экономика базируется в основном на принципах саморегулирования, социально-политические отношения строятся на согласовательных принципах. Принуждение имеет специализированные формы и крайне ограничено по своим масштабам. Это органическая система. По измененному социальному порядку развиваются механические социальные системы, основным регулятором которых выступает насилие и принуждение. Неорганические социальные системы локальны в социальном пространстве и ограничены во временном измерении.

3 .Мобилизационные системы возникают в измененном социальном порядке как следствие трех процессов: а) распада органических систем при ограниченности ресурсов для развития в обычном порядке; б) крушения неорганических, тоталитарных систем как попытка их модификации, приспособления к новым условиям; в) попытку перехода на демократический путь развития ранее неорганических общественных систем.

4.Постсоветский вариант мобилизации был обусловлен расхождением двух тенденций: демократизацией политической жизни и закрытостью в сфере формирования новой экономической системы. Политическая демократия не компенсирует жесткую модель экономической системы. В мобилизационной системе механизмы компенсации, взаимозаменяемости, взаимодополняемости существенно ограничиваются волевым регулированием.

5.Мобилизационная система базируется в первую очередь на внеэкономическом принуждении в области трудовых отношений, на отчуждении производителя от результатов своего труда, что имеет свое закрепление на политическом уровне в форме отчуждения населения от политической власти. В данном случае институты политической власти являются, с одной стороны, политико-организационными формами самоорганизации элитных слоев общества; с другой стороны, политико-организационными факторами отчуждения масс от власти. Однако при всех факторах и механизмах воспроизводства мобилизационной системы внеэкономическое принуждение и жесткая регламентация трудовых отношений являются основополагающими ("трудовые армии" Троцкого, трудовое законодательство 1940 года, закрепление колхозников за колхозами, отсутствие экономически мотивированных механизмов в установлении величины заработной платы в современных условиях).

6.Мобилизационные системы формируются и функционируют во многом как суррогат социальной солидарности населения и власти. В таких системах общество нуждается во власти как механизме всеобщего распределения и своего рода социальной справедливости, а власть нуждается в населении как средстве манипулирования общественным мнением в целях решения своих узкокорпоративных вопросов. В мобилизационных системах общество делегирует власти все свои политические полномочия, а власть, в свою очередь, направляет на поддержку населения часть своих материальных ресурсов. Таким образом, социальная структура мобилизационной системы является кланово-клиентелистской.

7.На протяжении развития российского общества имело место несколько типов мобилизационных систем: а) самодержавно-имперская; б) советская; в) постсоветская. Самодержавно-имперская и советская являлись милитарными мобилизационными системами (П. Сорокин, JI. Троцкий). Особенностью милитарной мобилизационной системы является то, что в ее основе находились силовые структуры, которые определяли и организационную структуру системы, и основные тенденции ее эволюции.

Объектом исследования является мобилизационная общественная система советского и постсоветского типа.

Предмет исследования - механизмы функционирования и принципы становления мобилизационных систем.

В качестве эмпирической базы в диссертации используются данные региональной и федеральной политической и социально-экономической статистики по проблемам функционирования уровней власти и особенностей ее социальной политики. Широко используются сведения о законотворческой деятельности федеральных и местных органов власти, соответствующие зарубежные источники по проблемам социально-политической нестабильности, теневой власти и т.п.

Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты диссертационной работы могут оказаться полезными в теоретико-методологическом отношении в целях разработки дальнейших направлений социологического знания в области кризисных состояний общества, его перехода от измененного к обычному социальному порядку.

Они могут обогатить содержание вузовских курсов "Социология", "Социология конфликта", "Социология переходных состояний общества", "Власть и общество в условиях политической нестабильности". Материалы диссертации имеют познавательное и методологическое значение для работников идеологических служб местных и федеральных органов власти.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на

17 методологических семинарах кафедры социологии Саратовского государственного технического университета, на Всероссийской научной конференции "Человек в социокультурном мире" (Саратов, 1999г.), на заседании международного семинара "Проблемы поволжского регионализма" (Саратов, 1999 г.)

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальные параметры мобилизационного социального порядка и политической нестабильности в современном российском обществе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общество как целостная система имеет несколько координат своего измерения и оценки. Особую сложность представляет анализ современного российского общества, поскольку оно одновременно имеет как общие с другими социальными системами черты, так и свою специфику. Вокруг этого социологического сюжета ведутся основные теоретические дискуссии не только в силу специфического, предметного интереса, но и по причине того, что научное определение характера общественного устройства влияет на анализ более частных социологических проблем. Общество в этом случае выступает в роли социальной среды, которая детерминирует локальные участки общественных отношений, в частности, социально-экономическую и социально-политическую системы, социальную структуру, гр.ажданско-национальные и этнокультурные отношения и т.п.

Общие и специфические черты в характеристике современного российского общества имеют сложность для анализа даже вовсе не потому, что оно переживает переходный, кризисный характер, а во многом потому, что соотношение общего и специфического в организации общества влияет на все остальное. До конца не выяснено, что собственно есть общего и специфического в российском социуме. Обычно под общим понимается то, что уже исторически и социально апробировано в зарубежных странах, что стало своего рода общим моментом в социологической характеристике этих стран. Специфическое де все остальное, лежащее за пределами общего. С такой точкой зрения можно поспорить. Прежде всего, общее при наличии множества общественных систем самого различного характера имеет не показательно-образцовый, а консенсусно-согласовательный характер. Что, скажем, хорошо для США, вовсе не подходит для современных условий России. Одним словом, общее в современных условиях, возможно, это вовсе не показательно-референтное, а некая, логическим образом построенная, конструкция или система отношений, позволяющая достижение социального консенсуса для всех обществ. Понятие общего в современных условиях утратило, как бы мы сказали, свой колониальный характер, при котором носителями общего объявлялись избранные государства и народы, а специфического - все остальное.

Причем общее - это не только позитивное. Оно включает в себя и войны различного характера, и социальные катаклизмы, и кризисы, и социальное разложение. Соотношение общего и специфического характерно для современного российского общества. Общее, как нам представляется, есть более или менее развитое отношение с другими социальными системами, специфическое - отношение развития в меньшей степени. Существует несколько порядков общего и специфического. Такая диалектика в анализе общественных отношений позволяет плодотворнее и, с научной точки зрения, корректнее вписать проблему в современные принципы глобализации, что для современного социологического знания имеет особую актуальность.

Для более или менее органической вписанности в процессы глобализации требуется некая объективная социологическая квалификация общественного порядка в современном российском социуме. С социологической точки зрения его нельзя назвать ни тоталитарным, ни демократическим, во-первых, это сугубо политологическая квалификация; во-вторых, при крайней ослабленности и слабой эффективности практически всех без исключения социальных институтов ни о тоталитаризме, ни о демократии не может идти и речи. Тем не менее, налицо крайняя напряженность, напряжение всей общественной системы являются едва ли не доминирующей характеристикой российского социума.

Напряженность предопределяет всю структуру общественных отношений. Исходя из этого, мы обозначили социальный порядок в современном российском обществе как чрезвычайный, а само общество мобилизационным. Под данными квалификациями, которые могут встретить возражение у некоторых социологов, понимаются явления самого различного порядка. Это и ограниченность социальных, экономических и политических ресурсов, и кризис доверия к власти, которая пытается действовать чисто авторитарными методами, и исчерпанность демократических институтов. В большей степени мобилизационный характер общества и власти применим на перспективу, поскольку многие узловые проблемы социальных отношений явно придется решать чрезвычайными методами, методами социальной мобилизации.

Опыт строительства мобилизационного общества в России имеет давнюю традицию, идущую еще со времен первой мировой войны. Пионерами в данной области были немецкие теоретики и политики того времени. Затем этот опыт перекочевал в социальные технологии вначале российского царского, затем Временного правительства. Развернутую концепцию милитарного, чрезвычайного, мобилизационного общества дали большевики (Ленин, Троцкий, Бухарин, Каменев). Данная концепция во всей своей полноте была использована на практике в самых различных своих формах (военный коммунизм, новая экономическая политика, полная и окончательная победа социализма, развернутое строительство коммунизма, развитой социализм и его совершенствование на собственной основе). В этих формах воплощались отнюдь не шараханья коммунистических лидеров, а модифицировалась применительно к практике сама концепция чрезвычайного общества. С точки зрения системного анализа как базовой методологической системы политические факторы социологической квалификации того или иного социального порядка играют второстепенную роль. Большевистский социальный эксперимент также может быть вписан в системную концепцию как попытка сформировать общество, в котором мобилизационные механизмы играют доминирующую роль.

Модификации большевистского социального порядка можно рассматривать в основном по линии укрепления или ослабления мобилизационных механизмов. Изношенность этих механизмов привела к крушению советской общественной системы. Однако приверженность мобилизационным технологиям постсоветского руководства проявилась и в период так называемых демократических реформ. С помощью мобилизации был осуществлен раздел собственности и власти, причем до таких пределов и масштабов, каких не было и при коммунистах. Сформировалась принципиально новая модель мобилизационных, чрезвычайных отношений. Для этой модели характерны такие особенности: а) массовое отчуждение общества от собственности и власти; б) отсутствие эффективной системы социальной защиты населения; в) глобальная дифференциация общества на богатых и бедных.

В этом заключаются базовые характеристики мобилизационной модели постсоветского типа. Данные базовые характеристики органически вписаны в систему ныне действующих социальных отношений, которые можно обозначить как отношения всеобщего передела чего угодно: власти, собственности, сфер влияния, ренты т.п. Ориентация власти и элиты на перманентный передел обусловливают в обществе крайнее социальное напряжение. В этих условиях нет оснований говорить либо о явлениях кризиса, либо о перманентном кризисе, поскольку все уровни и сферы общественных отношений подвержены кризису. Поскольку кризис стал всеобщим, и за его пределами нет никакой реальности, следовательно, снимается проблема и тема кризиса. В этих условиях для описания современной российской реальности требуются иные выразительные средства.

В основе мобилизационного общества лежат отнюдь не политические факторы, а именно экономические обстоятельства. В советский период это была милитаризация труда, то есть труда без меры, без адекватного вознаграждения и политическими средствами регламентированного. Это одновременно и подтачивало систему, и давало ей возможности для социального маневрирования. Принудительный труд, естественно, не мог служить надежной опорой социальному порядку и политическому режиму чрезвычайной системы. Вместе с тем он создавал в результате экономии на нем существенные материальные запасы, за счет которых происходила милитаризация общества, социальная поддержка и защита населения. Создавалась тем самым иллюзия могущества общественной системы.

Неэквивалентность вознаграждения трудовому вкладу явилась квинтэссенцией и современных российских реформ. Социальное благополучие на одном полюсе достигнуто во многом благодаря массовой бедности на другом полюсе. Это обусловило мобилизационную систему совершенно другого типа, с совершенно другими технологиями. Однако в сфере трудовых отношений сохранилось много общего. Труд одних категорий населения является условием благополучия совершенно других его категорий. Это можно называть по-разному: и эксплуатацией, и неэквивалентным стимулированием труда, и внеэкономическим принуждением, но суть одна - производитель отделен от результатов своего труда.

Естественным образом такая система существовать не может. Она нуждается в существенном политическом обеспечении. На основе мобилизационной системы трудовых отношений формируется политическая надстройка соответствующего характера, которую мы обозначаем условно перераспределительной демократией. Условно потому, что хотя в политических процедурах участвуют огромные массы людей, результат всегда в пользу наиболее обеспеченной и привилегированной части общества. Перераспределительная потому, что основной экономической процедурой мобилизационного общества является распределение и перераспределение. Производство занимает второстепенное положение. Механизмом и эквивалентом распределения являются не экономические институты, а политические факторы. Так называемая политическая рента органически интегрирована в систему как политических, так и экономических отношений. Политический процесс измеряется в данном случае чисто экономическими индикаторами: стоимость, прибыль, себестоимость, издержки и т.п. Формируется своего рода экономика политики со своими закономерностями и тенденциями.

Важной сферой в мобилизационных системах является идеологическая подсистема, связанная с мощным давлением пропагандистского аппарата на население. Наряду с милитаризацией труда формирование так называемого оборонного сознания является важной задачей политического руководства. Оборонное сознание не всегда связано с внешней экспансией чрезвычайной системы, как это имеет место в настоящее время. Это сознание характеризуется и тем, что у каждого субъекта общественных отношений формируется враждебное отношение к среде, к окружающей действительности. Складываются миниточечные лагеря, зоны недосягаемости для влияния извне.

Формирование научных представлений о мобилизационных системах вовсе не означает обоснование их бесперспективности. Такие системы возможные и в современных условиях при внешнем сохранении политической демократии и крайнем ущемлении экономической свободы. Для современного российского общества возможны два наиболее вероятных пути модификации мобилизационной системы: популистский или элитно-авторитарный (при отсутствии экономической свободы). Популистский путь характерен при опоре господствующего политического режима на общество,

126 в том числе и на его наиболее бедную часть. Популистский вариант способствует устранению для власти экономических магнатов и собственников как реальных или потенциальных конкурентов. В данном случае массовая мобилизация направлена против крупного капитала, пытающегося играть собственную роль на политическом рынке. Однако за пределы перераспределительной экономики и политики такая модель не выходит.

Элитно-авторитарный вариант связан с укреплением и упрочением той экономической и социально-политической ситуации, которая существует в настоящее время. Крупный финансовый капитал договаривается с властью, и совместно они формируют такие чрезвычайные социальные технологии, которые придадут существующей системе дополнительные импульсы. Перераспределение (влияния, власти, капитала) и в этом случае находится на первом месте.

Список научной литературыДолотов, Сергей Геннадиевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Аксючиц В. Идеократия в России. Метаморфозы богоборческого режима. -М., 1995.

2. Алексеева Т.А. Справедливость как политическая концепция. Очерк современных западных дискуссий. М., 2001.

3. Альтернативы модернизации российской экономики. М., 1997.

4. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

5. Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. М., 2000.

6. Афанасьев Ю. Опасная Россия. М., 2001.

7. Бердяев Н. Судьба России. Москва - Харьков, 2001.

8. Бляхер Л.Е. Виртуальные состояния социума, или шансы и риски открытого общества в России. М., 1997.

9. Богатуров А.Д. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970 90-е гг. - М., 1996.

10. Ю.Борисова Л.В. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма. М., 2001.11 .Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

11. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. -СПб., 2001.

12. Вилков А.А. Ментальность крестьянства и политический процесс. -Саратов, 1997.

13. М.Власть и общество в постсоветской России: новые практики и институты. -М., 1999.-Вып. ХП.

14. Воробьев В.П. Социализация как комплексная культурная трансляция: проблемы переходного общества. Пенза, 2001.

15. Гельман В. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М., 1999.

16. Гидденс Э. Социология / Науч. ред. проф. В.А. Ядов. М., 1993.

17. Государство, экономика, общество: аспекты взаимодействия. М., 2000.

18. Гурин С.П. Проблемы маргинальной антропологии. Саратов. 1999.

19. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Социальная структура и стратификация. М., 2000. - Т. 2.

20. Добреньков В.П., Кравченко А.И. Социология. Социальные институты и процессы.-М., 2000.-Т. 3.

21. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Методология и история. -М., 2000.-Т. 1.23.3дравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1994.24.3иновьев А. Глобальный человейник. М., 2000.

22. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М., 1994.

23. Иванова Т.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997.

24. Из-под глыб: Сб. статей. М., 1974.

25. Ильин М.В., Цымбурский В.Л. Открытое общество: от метафоры к ее рационализации. М., 1997.

26. Ильин И. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. -СПб., 1994.

27. Имперский строй России в региональном измерении (XIX начало XX века): Сб. науч. статей. - М., 1997.

28. Кабакович Г.А., Котляров И.И., Раянов Ф.М. Военное право. М., 1999.

29. Кантор В.К. Феномен русского европейца. М., 1999.

30. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М., 2001.

31. Кара-Мурза С. Рубильник как гильотина // Свободная мысль. - 2002. -№1.

32. Карасев В.И. Формирование системы отсчета. М., 1999.

33. Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994.

34. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993.

35. Карпов А.С. Правовая идеология русского консерватизма. М., 1999.

36. Кола Доминик. Политическая социология. М., 2001.

37. Колесников А., Привалов А. Новая русская идеология. М., 2001.

38. Кортунов В.В. Философия денег. М., 1997.

39. Кортунов С. Россия: национальная идентичность на рубеже веков. М., 1997.

40. Кочетов Э.Г. Геоэкономика и стратегия России. М., 1997.

41. Кравченко С.А., Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: парадигмы и темы. М., 1998.

42. Латов Ю.Д. Экономика вне закона. Очерки по теории и истории теневой экономики. М., 2001.

43. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М., 2000.

44. Ленин В.И. Избран, произв. М., 1997. - Т. 7.

45. Лоусон Т., Геррод Дж. Социология А-Я: Словарь-справочник. М., 2000.

46. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

47. Маргинальность в современной России: коллективная монография. М., 2000.

48. Меньчиков Г.П. Духовная реальность человека. Казань, 1999.

49. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М., 1999.

50. Мигранян А. Россия От хаоса к порядку? (1995-2000). М., 2000.

51. Модестов С.А. Бытие несвершившегося. М., 2000.

52. Мизес фон Л. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. М., 1993.

53. Мир России. Евразия. Антология. - М., 1995.

54. Мир России. Социология и этнология. 2000. - №3. - Т.1Х.

55. Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995.

56. Общество, политика, наука: новые перспективы. М., 2000.

57. Общественное мнение-1999. М., 2000.65.0дайник П. Психология политики. Политические и социальные идеи Карла Густава Юнга. СПб., 1996.

58. Ольшанский Д.В. Психология масс. СПб., 2001.

59. Остром В. Смысл американского федерализма. Что такое самоуправляющееся общество: Пер. с англ. М., 1993.

60. Pro et Contra. Россия-США-мир. М., 2000. - Т.5. - №2.

61. Pro et Contra. Три века отечественных реформ. -М., 199. Т.4.- №3.

62. Pro et Contra. Преобразования в России: итоги десятилетия. М, 1999. -Т.4. - №2.

63. Pro et Contra. Проблемы глобализации. М., 2000. - Т.4. - №4.

64. Пути экономического роста. Международный опыт. М., 2001.

65. Психологическая типология. Хрестоматия. М. - Минск , 2000.

66. Психология экстремальных ситуаций. Хрестоматия. М. - Минск, 2001.

67. Психология масс. Хрестоматия. Самара, 1998.

68. Психология господства и подчинения. Хрестоматия. Минск, 1998.

69. Политика: Толковый словарь. М., 2001.

70. Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001.

71. Проблемы политического развития современной России в условиях "неконсолидированной демократии" // Материалы научной конференции. -М., 1999.

72. Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001.

73. Платонов Г.В., Косичев А.Д. Духовность и наша жизнь. М., 1999.

74. Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия // Сборник 1 / Общие проблемы постиндустриальной эпохи. М., 1999.

75. Проблемы политической трансформации и модернизации России. М., 2001.

76. Проблемы, успех и трудности переходной экономики. (Опыт России и Беларуси). М., 2000. - Вып.ХХ1.

77. Подберезкин А. Русский путь: сделай шаг. М., 1998.

78. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. - Т.1,П.

79. Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету. М., 2000. -Вып. ХШ.

80. Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры России. М, 1999.

81. Русский архив. Избранные страницы. Новосибирск, 1994. - Вып.1.

82. Рожков В.П. Запад и Россия. Саратов, 1998.

83. Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд., перераб. и доп. -М., 1998.

84. Социологический энциклопедический словарь. М., 1998.

85. Судьбы и воля: психология свободы. Хрестоматия. М. - Минск, 2000.

86. Скрытое управление человеком. Психология манипулирования. М.Минск, 2000.

87. Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке. Исторический опыт России. -М., 1999.

88. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. -М., 1994.

89. Солдатов С. Россия в поисках исцеления. М., 1993.

90. Свободное слово. Интеллектуальная хроника десятилетия. 1985-1995. -М., 1996.

91. Сорос Дж. Новый взгляд на открытое общество. М., 1997.

92. ЮО.Солоневич И. Народная монархия. М., 1991.

93. Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию. Посильные соображения. -М., 1991.

94. Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М., 1997.

95. Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России. М., 1999. - Вып.ХП.104."Сопротивление материала". Международные нормативы на российской почве. -М., 1999.

96. Судьбы русской интеллигенции. Материалы дискуссий 1923-1925 гг. -Новосибирск, 1991.

97. Сталин И. Вопросы ленинизма. М., 1937.

98. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.

99. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990.

100. Ю9.Тоффлер А. Футурошок. СПб., 1992.

101. Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. М., 1999.111 .Трансформация идентификационных структур в современной России. -М., 2001.

102. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М., 1990.

103. Укрощение Левиафана: право, государство и гражданское общество в современной России. М., 2000.

104. Формирование гражданского общества в современной России. (Социологические исследования 1994-1995 гг.). М., 1996.

105. Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. Очерки теории и методологии мироцелостности. М., 1999.

106. Пб.Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество.1331. М., 2000.

107. Шкода B.B. Чему открыто открытое общество? М., 1997.

108. Шмелев А.Г. Продуктивная конкуренция. Опыт конструирования объединительной концепции. М., 1997.

109. Шакмина Т.А. Российская внешнеполитическая мысль: в поисках национальной стратегии. М., 1997.

110. Шевченко М.Д. Духовная культура Западной Европы и России. М., 1999.

111. Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996. 122.Элементы теории политики. - Ростов-н/Д., 1991.

112. Экономические субъекты постсоветской России. (Институциональный анализ).-М., 2001.

113. Юревич А.В. Умные, но бедные: ученые в современной России. М., 1998.