автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социофилософский анализ паранаучных социальных феноменов

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Николаев, Сергей Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. Методология социофилософского анализа вненаучного знания.

Глава II. Эмпирическая история - основа вненаучных форм знания: от классики к постнеклассике.

Глава III. Паранаука как предмет социофилософского анализа.

Глава IV. Сущностные признаки паранаучных социальных феноменов.

Глава У. Социальные функции паранаучных социальных феноменов.

Введение диссертации2002 год, автореферат по философии, Николаев, Сергей Юрьевич

Актуальность темы исследования. В начале третьего тысячелетия рельефно обозначил себя феномен падения культурной ценности содержания науки (несмотря на рост ее практической значимости). Тенденции, связанные с переоценкой роли науки в современной жизни, с противостоянием сциентизма и антисциентизма, развитием контркультурных и религиозных течений, привели к кризисным явлениям в рамках философии науки, к отрицанию ее философского и общекультурного значения (П.Фейерабенд, Р.Рорти). В условиях ослабления мировоззренческого значения научного знания неизбежно усиливается влияние ненаучных способов познания мира и уже становится вопрос об апологии науки как необходимой составляющей культуры, а не только как условие функционирования и развития современной техники. Известно, что значительную часть человеческого знания о действительности составляет информация, полученная именно донаучными и вненаучными способами познания. Такая информация, функционирующая в обществе в форме различного рода представлений, мнений, предрассудков, стереотипов, образов и сюжетов фольклора и т.д., на протяжении многих тысячелетий успешно выполняла и выполняет роль мировоззренческих и практических ориентиров в повседневной жизни больших масс людей. Целые области знания, в том числе наиболее актуальные по проблематике, осмысливаются массовым сознанием во многом паранаучно (именно это происходит с экологией, причем этот способ ее освоения поддерживается и публицистикой, даже весьма компетентной). Актуальность темы исследования в практическом отношении определяется, прежде всего, фактом широкого присутствия паранауки в духовной жизни современного общества. Формы такого присутствия вариативны, активно модифицируется сама паранаука, успешно осваивая новые (в том числе заимствованные у науки) материалы, потому включая наряду с традиционными концепциями (такие как астрология или различные разновидности магии), актуализированные их интерпретации (экстрасенсорика) и вновь формирующиеся учения, в основе которых лежат превращенные формы научных разработок XX века (дианетика, иридология, дерматоглифика и др.); среди последних обращают на себя внимание концепции, базирующиеся на гуманитарном знании в отличии от традиционной естественно-научной основы. Но и те и другие формы паранауки по сути есть "наукообразные" социальные феномены.

В теоретическом плане обращение к паранауке лежит в русле одного из наиболее значимых направлений развития гносеологии сегодня - осознание вариативности познания, включения в поле анализа форм познавательной деятельности, которые ранее в силу их периферийности и маргинальное™ оценивались как случайные отклонения от нормативной линии движения мысли и изучались под соответствующим углом зрения. Традиционная гносеология ориентировалась - явно или неявно - на науку как магистральную форму познания, которая должна быть эталоном для остальных, подчиняя их себе, преобразовывая и вытесняя по мере совершенствования собственной картины мира. Преодоление радикального сциентизма, происходящее в настоящее время, уточняет роль вненаучного знания, которое осознается в качестве необходимого объекта философского анализа наряду с традиционно рассматривавшимися формами познавательной активности, отмечается, что современная гносеология должна включать развернутую феноменологию знания. Предметное исследование паранауки как одной из форм вненаучного знания вносит свой вклад в формирование такой феноменологии, расширяя представление о путях и способах движения познания.

Степень разработанности проблемы. В зарубежной эпистемологии типы знания, альтернативные науке, углубленно рассматриваются такими исследователями как Дж.Холтон, С.Роуз, В.Тротта, Ф.-Ж.Салазар; их работы лежат в общем проблемном поле изучения плюрализма знания как внутри науки, так и за ее пределами, неоднозначности линии демаркации между науками и другими формами знания и способов присутствия каждой из форм в других (П.Фейерабенд, Г.Альберт, М.Полани, С.Рестиво и др.). В отечественной философской литературе сложилось несколько направлений исследования, затрагивающих данную проблематику. В первую очередь эти работы связаны с изучением типов рациональности и трансформации этого понятия в современных условиях (Н.С.Автономова, Б.С.Грязнов, В.С.Степин,. В.С.Швырев и др.), а также с анализом исторического многообразия форм мышления (А.Я.Гуревич, К.Р.Меглеридзе, Б.М.Теплов и др.) и актуального их сосуществования, полиморфизма мышления и познания (А.А.Баталов, И.Т.Касавин, В.В.Шкода и др.). Ряд интересных исследований посвящен проблеме природы и критериев научности (А.А.Бажанов, В.В.Ильин, А.В.Кезин, В.А.Окладной и др.). В этих работах демонстрируется ограниченость универсализма критериев научности, возможность их неполной реализации в конкретных познавательных актах, что позволяет понять проблематичность определения конституирующих особенностей науки для однозначного противопоставления ее другим формам познания. Конкретные критерии выступают также предметом специального философского анализа, реконструирующего как динамику отдельных критериев - объективности (А.Ф.Зотов, Э.М.Чудинов ), обоснованности ( Б.В.Марков, А.Ф.Кудряшов ), так и функционирование критериев научности как ориентиров когнитивного выбора (Е.А.Мамчур, О.С.Разумовский).

В широком смысле именно анализу вненаучного знания посвящены исследования мифологического, религиозного, художественного, философского познания, а также обыденного сознания в том случае, когда в них реализуется фундаментальная методологическая установка на исследование данных форм мышления как самостоятельных по отношению к науке способов познания мира ( не "недонауки", порожденной дефицитом информации, если речь идет о мифологии, не "антинауки", если рассматривается религия, не "науки наук", если имеется в виду философия) - обладающих собственной логикой движения мысли, оригинальными стандартами транслирования и переработки информации. Именно таковы фундаментальные разработки Я.Э.Голосовкера, Е.М.Мелетинского, С.А.Токарева, П.С.Гуревича, В.М.Пивоева, В.Н.Гореловой,

A.Н.Елеукова и многих других авторов, осуществляющих собственный поиск оснований специфичных форм познания.

Существенный вклад в расширение феноменологии познания вносит современная культурологосоциологическая тенденция в гносеологии, в рамках которой формы реализации познания рассматриваются в контексте культурно-исторической среды их формирования ("социальная теория познания", "социальная эпистемология", когнитивная психология и антропология науки и т.д.). К этому направлению примыкают исследования науки в национально-культурном контексте ( Н.В.Бряник ), стиля науки —в единстве со стилем эпохи (Л.М.Андрюхина ), связи науки и техники в, контексте неустранимой социальной детерминации познания (И.А.Негодаев) и др. Работы такого плана обнаруживают многообразие конкретных культурно-исторических форм науки, что приводит к осознанию разномерности стандартов и ориентации научности и пересечения их в локальных культурах с вненаучными традициями. С другой стороны, они открывают картину "научной повседневности", реальной "жизни науки" как "того, чем занимаются ученые", что также позволяет увидеть точки совпадения научного и вненаучного познания, сосуществования науки с параллельными социокультурными моделями. В целом социологическая линия в гносеологии, обнаруживая устойчивость форм вненаучого знания, превращает их исследование в поиск лежащей в их основе закономерности.

Е.Г.Балагушкин, А.Я.Гуревич, В.Е.Давидович, Ю.А.Жданов,

B.С.Поликарпов вскрывают в своих работах причины повышенного интереса к древним культам и тайным знаниям. Наконец, приблизительно к концу восьмидесятых годов сложилось специальное направление исследования вненаучного знания как целостного феномена особенностей его формирования и функционирования отношения к науке. В работах Л.И.Василенко, А.Г.Егорова, И.Т.Касавина, Б.И.Пружинина, В.Л.Рабиновича, В.П.Филатова зафиксировано бытие вненаучного знания как в историческом, так и в современном социальном контексте, предложены различные квалификации видов вненаучного знания, описаны механизмы его динамики.

Тем не менее работа по осмыслению, тем более по выработке теоретической модели этого сложного и противоречивого массива знания, лишь начинается. Объект познания выявлен, но еще не концептуализирован в полной мере (в частности, категориальный аппарат для его типологизации и анализа разработан явно недостаточно). Вопросы о базовых способах отношения к опыту, переработки информации, осуществления процедур объяснения и обоснования остаются открытыми. Не выявлена сколько-нибудь последовательно и проблема детерминации различных форм вненаучного знания; какие именно когнитивные и социокультурные потребности обеспечивают их сохранение и воспроизводство? Предпосылки отдельных видов вненаучного знания рассматриваются в основном как социальные, а когнитивная база не выявляется должным образом. Квалификация той или иной концепции как вненаучной, как правило, становится самостоятельным предметом полемики, в силу чего работы по вненаучному знанию вынужденно приобретают преимущественно описательный и констатирующий характер. Кроме того, большинство публикаций (не только популярных, посвященных конкретным концепциям) априорно ориентированы либо на их пропаганду, либо на их разоблачение.

Объект и предмет исследования. Объект исследования - репрезентация вненаучного знания, предмет исследования - паранаучные представления массового сознания ("наукообразные" социальные феномены).

Цель и задачи исследования. Социофилософский анализ методологических основ исследования "наукообразных" социальных феноменов, признаков, функций и социальной детерминации паранаучных представлений в массовом сознании. Реализация данной цели предполагает решение конкретных задач:

1. Произвести социофилософский анализ методологических основ исследования "наукообразных" социальных феноменов;

2. Показать природу вненаучных форм знания;

3. Исследовать содержание и определить сущность паранаучных представлений;

4. Выявить основные признаки, общие для всех паранаучных представлений;

5. Определить функционирование паранаучных представлений в массовом сознании как важный аспект социальной практики, установив связь функционирования "наукообразных" социальных феноменов с социокультурными условиями.

Замысел работы определяется стремлением к осуществлению исследования паранауки как одной из разновидностей вненаучного знания. Основным является вопрос не о том, имеет ли паранаука право на существование, а о том, как она существует и какое место занимает в когнитивном поле. Для адекватного понимания сущности вненаучного знания, оно должно изучаться не только в сопоставлении с наукой, а на собственной основе, как специфический способ (способы) понимания мира с присущими лишь ему закономерностями и конструктами. Реализация этого замысла требует постановки в центр исследования существование не одной из форм вненаучного знания, а рефлексии над основаниями последнего. Обращение к основаниям раскрывает для нас необходимость существования объекта, обеспечивая не оценочное, а объективное его рассмотрение.

Теоретическая и методологическая основы диссертации. Поскольку в категориях диалектики фиксируются универсальные черты фундаментальных взаимосвязей в мире, внутрикатегориальное движение смысловых уровней и составляет в первом приближении основу исследования. В диссертационном исследовании автор опирался на принцип методологической нейтральности, используя дискриптивный подход, позволяющий избежать суждений и оценок по отношению к содержательной стороне паранаучных доктрин и паттернов, характерных для нормативного подхода. Обосновывается необходимость подхода к изучению паранауки в социокультурном разрезе - через миф. Рассмотрение проблем квазинаучного мифотворчества (паранауки) требует общетеоретического анализа с позиции философии культуры. С помощью философского умозрения осваивается разноликий человеческий опыт, что дает возможность приобщения индивида к культурному космосу. Философия культуры включает в себя совокупность общих метафизических вопросов, имеющих отношение к предельным общетеоретическим основаниям культуры, призвана осмыслить самые неожиданные, вечно возобновляющиеся парадоксы человеческого бытия. Методологической основой диссертационного исследования служат рационалистическая традиция исследования сознания, общенаучные системные подходы, а также принципы диалектики: историзм, системность, сравнение, соотнесение, противоречие, принцип восхождения от абстрактного к конкретному.

Рассмотрение проблемы начинается с анализа характера и возможностей научного способа понимания мира. Обнаружение неуниверсальности науки как вида знания и относительности специфицирующих ее параметров ведет к полаганию наличия альтернативных видов знания, а выявление традиционных форм принятия науки позволяет предположить также вероятное появление среди альтернатив науки мимикрирующих под нее видов знания. Фиксируется существование околонаучного знания, осуществляется его первичное структурирование. Рассматривая далее предметно каналы и процедуры взаимодействия науки и паранауки, мы обращаем внимание на формальное их тождество, причем не только на уровне внешней формы, то есть использование атрибутики и инструментария науки в паранауке, но и в более глубоком следовании паранауки сущностным интенциям науки. На этом уровне паранаука предстает как инобытие науки, в котором некоторые тенденции научной методологии приходят к своему пределу. Демаркация паранауки и науки осуществляется через анализ признаков научности, трансформируемых, замещаемых и отвергаемых в паранауке; обращение к качественному своеобразию в паранауке приводит к формулировке гносеологических критериев паранаучности.

Переход к реальному основанию завершает постановка проблемы природы паранауки в ее соотнесенности с фундаментальными формами вненаучного знания (мифологии, религии, художественным и философским познанием). Квалификация паранауки как современной мифологии и, соответственно, мифологии как родового для паранауки способа познания носит не формальный, а содержательный характер, поскольку совпадения паранауки с мифологией заключаются не во внешней атрибутике, а в приципиальных особенностях мысли; конкретное различие науки и паранауки обретает полноту, так как основной предмет рассмотрения составляет не соответствие или несоответствие науке, а особенные характеристики паранауки, целостность ее как формы познания.

Завершается процесс детерминации паранауки в ее социокультурной среде, где мы встречаемся с совокупностью условий, обеспечивающих не столько возможность возникновения паранаучных концепций, сколько готовность массового сознания к их восприятию и распространению. Паранаука "вписывается" здесь не только в контекст познавательной активности субъекта, но и в контекст культурного бытия человеческого рода. Понимание условий, способствующих реализации когнитивной возможности бытия паранауки, в действительности позволяет осуществить и прогнозирование видимых перспектив ее существования. При переходе от логического к гносеологическому аспекту организации работы обозначенная последовательность рассмотрения раскрывается в ином свете. Простое следование за содержанием категорий обнаруживает недостаточность; элементарным объектом методологического анализа выступает уже не сама по себе категория, а процедура, направленность познавательного акта, где категория является одной из сторон. Основание с этой точки зрения предстает как всецелостность условий для данного обусловленного, а в развертывании рефлексии над основаниями производится как последовательное восхождение к этой целостности через ряд актов анализа и синтеза. Этой операции подвергается когнитивный комплекс в целом (типология знания), фундаментальные виды знания (фокальное и периферическое знание), околонаучное знание как видовой объект исследования. Каждый цикл движения рефлексии от однородности к качественному многообразию и от него - к конкретной целостности охватывает все более обширную совокупность фактов, детерминирующих паранауку. Центральной идеей оказывается все углубляющееся осознание несводимости друг к другу различных способов познания мира и специфической востребованности каждого из них в общем процессе познания. При выявлении наряду с логической и гносеологической, также социокультурной линией развития исследования его движение выглядит как переход от родовой онтологии паранауки как формы познания к непосредственной жизненной стороне ее существования на уровне повседневного бытия индивида. Общее резервирование за паранаукой некой когнитивной ниши между другими способами познания дополняется рассмотрением причин устойчивости паранауки, соотнесенностью ее существования с социальными реалиями, с человеческой экзистенцией.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Произведен социофилософский анализ методологических основ «наукообразных» социальных феноменов. Выявлен механизм взаимодействия паранаучного и научного знания.

2. Дан анализ модернистской концепции методологии науки (депрофессионализации). В ходе анализа эмпирической истории вскрыта природа вненаучных форм знания.

3. Исследовано содержание и определена сущность паранаучных представлений.

4. Исследованы социальные причины, формирующие паранаучные представления в массовом сознании.

5. Паранаука представлена как форма кризисного сознания и соответственно как неадекватный способ выхода из духовно-кризисного состояния индивида.

Положения, выносимые на защиту:

1. Околонаучное знание возникает на стыках науки с различными видами вненаучного знания (религиозным, мифологическим, художественным), как совокупность специфических форм познания, концентрирующихся вокруг науки, воспроизводящих некоторые из присущих науке гносеологических особенностей, но не соответствующих критериям научности в полном объеме и реализующихся в стандартах иных видов знания.

2. Природа * паранаучных представлений заключена в неуниверсальности научного способа понимания мира не в смысле исключительного права науки на концептуализацию = реальности, а в смысле внутренней универсальности науки - единства и связности областей научного знания, не унификации, но интеграции наук. Наука в ее современном виде не в состоянии пока отвечать этим требованиям, а паранаука как раз здесь у дел.

3. Социокультурный статус паранауки выражен в современной мифологии. В качестве базиса паранауки выявляется ряд социальных потребностей, удовлетворяемых преимущественно или исключительно современным мифом. Понимание гносеологической природы паранауки, как современной мифологии, позволяет рассматривать вопрос о ее основании в контексте более широкой проблемы востребованности мифов за пределами архаики, включенности его в модернистские типы сознания.

4. Устойчивость современной мифологии связывается с ее соответствием стереотипам инфантильного и обыденного сознания. В этом отношении средой современного мифотворчества является инфантилизм массового сознания, связанный с трудностями социализации в отчужденном обществе. Научный миф предстает, как прорыв обыденного сознания на почву науки, компенсатор отчужденности научного способа понимания мира.

5. На процесс функционирования паранучных форм общественного сознания в современном обществе указывает очередной всплеск волны ремифологизации, суть которой представляет собой, с одной стороны реакцию по утраченной непосредственной коллективности, с другой реставрацию поляризованной схемы мироустройства. Это и способ психологический и компенсационный психологический эффект проекции -перенесении на внешний объект внутреннего состояния субъекта. Удовлетворение потребностей в защите такого рода и в архаичном, и в модернистском вариантах мифа (первичной и вторичной генерации паранаук) нельзя считать всецело иллюзорным. Классический магический ритуал, как прикладная мифология, был средством закрепления рациональных приемов деятельности, и в прикладной паранаучной концепции нередко содержатся конкретные и объективно ценные рекомендации.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования связана, прежде всего, с современным образовательным процессом и в первую очередь с гуманитарной компонентой высшего образования. Соответственно теоретико-методические результаты диссертационного исследования могут быть учтены и использованы:

- в разработке и проведении комплексных исследований в области социологии культуры, образования, науки;

- в составлении учебных программ и подготовке учебных материалов по социологии, культурологии, философии для высших учебных заведений и факультетов гуманитарного профиля;

- методологические принципы работы могут быть использованы для дальнейшего исследования проблемы вненаучного знания в целом, выводы, полученные и реализованные в ходе исследования, применимы в практике гармонизации межкультурных отношений.

- на основании сформулированных в ходе исследования принципов могут разрабатываться конкретные механизмы взаимодействия нормативной науки с вненаучными концепциями, определяться границы такого взаимодействия.

Апробация работы осуществлена посредством обоснования ее основных положений в научных публикациях автора.

1. Квазинаучные формы общественного сознания. - Ростов н/Д: Вестник ДГТУ, 2000- п.л.

2. Наука в социокультурном контексте рассмотрения. - Ростов н/д: Вестник ДГТУ, 2001- 1,2 п.л.

3. Соотношение научного и вненаучного знания в контексте культуры // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Научное и вненаучное знания: сотрудничество или конфронтация?». - СПб.: СПГУТД, 2001-0,5 п.л.

4. Значение фактора неопределенности научного поиска в исследовании различных практик когнитивной многогранности. - Ростов н/Д: Вестник ДГТУ, 2001-0,4 п.л.

5. Социокультурные трансформации продуктов масс медиа в проблемном поле номадических репрезентаций. - Ростов н/Д: Вестник ДГТУ, 2001-0,9 п.л.

Диссертация обсуждена на кафедре философии Донского государственного технического университета. Результаты диссертационного исследования представлялись в докладах и сообщениях, выносились на обсуждение при участии автора во Всероссийской научно-практической конференции "Научное и вненаучное знания: сотрудничество или конфронтация", прошедшей в г. Санкт-Петербурге 2-3 июля 2001 года. Результаты диссертационного исследования заслушаны на семинарах аспирантов ДГТУ.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии; объем составляет 144 стр., список литературы - 152 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социофилософский анализ паранаучных социальных феноменов"

ВЫВОДЫ (V):

Область практически значимой действительности по-прежнему шире, чем практически освоенная сфера. Успехи науки- и техники, решив ряд проблем, одновременно расширили поле ожиданий, позволили поставить и осознать как практически значимые новые задачи, недоступные для реального решения.

Создавая, с одной стороны, в массовом сознании стереотип непосредственной утилитарности как необходимой характеристики науки и определяя, с другой стороны, отрыв в условиях растущей бюрократизации системы ряда научных разработок от реальной практики, паранаука предопределила активное противодействие: на уровне менталитета -проникновение механистического стиля мышления, сокращение многообразия, ослабление демократических традиций; на организационном уровне -формирование иерархической подсистемы науки, сокращение информационных коммуникаций и взаимосвязи между сферами научной деятельности, ведомственные границы и монополизм, заполнив лакуны, возникающие в результате разрыва между наукой (теорией) и практикой, официальной наукой и народным знанием.

Изучив особенности парадисциплин, можно решительно констатировать факт их функционирования в обществе как важный аспект социальной практики. Но наряду с этим фактом паранауки нередко связаны с самыми разными оппозиционными или маргинальными общественными движениями: политическим радикализмом, крайним экологизмом, агрессивным феминизмом. Адепты и сторонники таких паранаук избегают присущей науке самокритики, культивируют фанатизм, сектанство, идеологическую пропаганду, популистскую риторику, не чужды стремления к политической власти или влиянию. Во многом неготовность определенной части научной среды к восприятию паранаучных концепций детерминировалась именно этим обстоятельством.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В реальном социокультурном пространстве сциентистской цивилизации и современного российского общества околонаучное знание оказывается закономерным результатом некоторых тенденций развития социокультурной сферы. Если рассматривать науку не как абстрактный идеал, а как повседневную деятельность конкретных индивидов, получивших подготовку в определенной образовательной системе, обладающих сложно структурированным спектром ценностей и мотиваций и т.д., противоположность ее вненаучным стереотипам не является абсолютной. Всякий тип знания обнаруживает в себе значительный пласт социально-культурного содержания постольку, поскольку в нем доминирует не селективная, а интегративная функция - целостный образ человеческого мира, а также наличествует достаточно универсальный набор смысложизненных конструктов. Воспроизводство в науке вненаучных стандартов служит одним из устойчивых оснований развертывания околонаучного знания.

Как мне представляется, вектор дальнейшего исследования указывает на анализ неклассической теории познания, задающей общие границы исследования, рассматриваемой линии в том числе. Таким образом, предмет дальнейшего анализа лежит в поле исследования феномена размывания критериев научности как формы фиксации социокультурных и когнитивных трансформаций, анализа поливалентной интерпретации междисциплинарной ассимиляции (интеграции) отраслевых областей научного знания в контексте общей динамики научного роста.

Познание не ограничено сферой науки, знание в той или иной своей форме существует и за пределами науки. Появление научного знания не отменило и не упразднило, не сделало бесполезными другие формы знания. Полная и всеобъемлющая демаркация - отделение науки от ненауки, так и не увенчалась успехом. Весьма убедительно звучат слова Л.Шестова, уверенного, что «по-видимому, существует и всегда существовали вненаучные приемы отыскания истины, которые и приводили, если не к самому познанию, то к его преддверию, но мы так опорочили их современными методологиями, что не смеем и думать о них серьезно» [127, с.28].

Результаты интенсивной пролиферации, паракультурных, квазинаучных форм сознания приобретают черты масштабного культурного феномена, и есть несомненные основания утверждать, что в преддверии третьего тысячелетия среди духовно-культурных новообразований рельефно'очерчиваются границы целостного корпуса в мифологии как особого, способа освоения мира. Наука и так называемые мифы всевозможного рода не разделены жестко демаркационными линиями. Живая наука - состояние умов ученых во всем многообразии, наличный менталитет научного сообщества - тысячами нитей связан с мифами. Несмотря на значительный прогресс современной науки по сравнению с гилозоизмом, витализмом, телеологией и пр. архаической наивностью человеческого разума прошлых исторических эпох, нынешнее восхождение к постнеклассике неправомерно рассматривать как переход от утопии к науке, от мифа к логосу. Можно, пожалуй, заключить, что сама идея о полном освобождении от мифов в науке является мифом.

Своего рода мифологией в науке можно было бы назвать эффект засилия парадигмального сознания в научном сообществе, когда подавляется, оттесняется всякое новое. Новые научные идеи вообще, как правило, первоначально отвергаются научным сообществом. Новое воспринимается блюстителями чистоты парадигмального знания как непростительное инакомыслие, отвергается как недоказанное, а иногда и как ересь. Поэтому выдвигающий новые идеи и теории ученый должен устойчиво противостоять инерционному течению парадигмального научного знания, коллективной и когерентной вере в безусловную истинность наличных оснований науки. Парадоксально, но и сам ученый-новатор нередко пронизан этим коллективным безумием, верой в правильность устоявшейся парадигмы. Цензор в таком случае сидит в самом ученом, является частью его собственного Я, приводя к личным научным трагедиям.

Известно, что М.Планк выдвинул свою квантовую гипотезу, но, будучи воспитан на идеалах и нормах классической науки, всю дальнейшую жизнь пытался вписать, встроить ее в прежнюю, в доквантовую картину мира. Сложность процесса ассимиляции новых принципов в научной- среде выстрадана Планком и выражена потомкам следующим образом: «Обычно новые научные идеи побеждают не так, что их противников убеждают, и они признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу» [93, с.656-657.]. Планк указывает здесь на наиболее радикальный и жестокий путь освобождения от мифов классической науки - путь физического вымирания носителей прежнего мировоззрения.

Кроме того, нельзя не признать, что сама наука, и в своих исторических формах и в современном состоянии, есть сложное образование, включающее в себя ряд разнородных течений. Это и собственно наука, то, что остается в учебниках и преподносится в научных журналах и книгах, имеющее под собой широкую хаотическую подложку - состояние бродячих умов ученых со всеми их ретроградством и фантазерством. Это и народная наука, которая, как известно, - в некоторых отношениях - даже превосходит институализированную науку. И, наконец, есть паранаука, описывающая' те явления психики человека, малых влияний космоса на него и т.п., которые пока, на сегодняшний день не замечаются и не объясняются ни одной научной дисциплиной, не укладываются в их рамках. И, по-видимому, мы должны отходить сегодня от упрощенного взгляда, что все остающееся за пределами институализированной науки является всецело и безусловно предрассудками и мифами, и, наоборот, что «строгая наука» свободна от каких бы то ни было предрассудков.

Значение паранаук не только в том, что они удовлетворяют духовные потребности невежественных людей. Паранаука в ее современном виде -естественный спутник и вызов науке в условиях демократического общественного устройства, когда наука не может окончательно устранить оппонентов и вынуждена вести диалог с другими социокультурными системами. В этой связи В.С.Степин отмечает: «Совершенно отчетливо видно, что поиск новых мировоззренческих ориентиров идет в разных сферах духовной жизни. Я с этой точки зрения смотрю и -на постмодернистские изыскания в философии, и на все те изменения, которые происходят в связи с освоением сложных развивающихся систем с синергетическими характеристиками, и на все паранаучные и околонаучные вещи. Они инициированы не злым умыслом и не просто глупостью людей, это сложный социальный процесс» [105].

Научное мышление - один из способов познания реальности, существующий наряду с другими и в принципе не могущий вытеснить эти другие. Но разные способы мышления не просто сосуществуют, а взаимодействуют друг с другом, ведут постоянный диалог (включающий их взаимную критику) и меняются в результате этого диалога. Поэтому сама граница между научными и паранаучными (околонаучными, т.е. социокультурными) формами мышления является гибкой, скользящей, исторически изменчивой. Наше представление о науке и научности исторически условно, оно меняется, и будет меняться (хотя в каждый данный момент и в определенной дисциплине оно более или менее определено).

Современное расширение предмета теории познания приводит к вовлечению в сферу исследования таких феноменов, как миф, магия, религиозный и эстетический опыт, обыденное и практическое сознание. Современные мифологемы выражают возросший уровень обыденного сознания человека конца XX века, впитавшего в себя достижения техногенной цивилизации, современной научной картины мира, философии, искусства и др. Квазинаучное мифотворчество чрезвычайно многообразно, оно частью родственно наукам, частью чуждо им. Главный его признак состоит в том, что оно находится вне компетенции науки, во всяком случае, на данном этапе ее развития. С этой точки зрения многое из современного содержания наук находилось в прошлом в сфере вненаучного (паранаучного) познания. Именно в до и вненаучном знании возможно найти как источники, так и проигнорированные варианты современных гносеологических сценариев, именно там еще живы следы протоисторического творческого импульса, благодаря которому началось развитие культуры.

Историко-культурные, историко-научные, религоведческие, антропологические исследования выявили познавательное богатство магии, алхимии, астрологии и т.п. Всякая историческая форма знания обладает в определенном объеме своей собственной истиной, содержащей элементы объективного и абсолютного. Для нас важно осознать, что ограничивать истину только рамками традиционной науки сегодня уже нельзя. Реальное развитие разнообразных форм освоения мира доказывает их ценность и необходимость для человека. Справедливо было бы включить в познавательный процесс всю картину многообразия практик и типов познавательной деятельности, соотнесенных с различными формами знания и сознания. Тогда исходным пунктом концепции истины станет тезис о многообразии знаний и соответствующем многообразии практик.

Осмысленный таким образм мир культуры - это мир непременного полифонического диалога, направленного к взаимопониманию. Важно, что взаимопонимание в этом мире ( мире диалога культур ) - не следствие совпадения смыслов, а условие смыслопорождения. Возникающие смыслы могут совпадать, могут быть даже противоположными. Для взаимопонимания важно не тождество смысла, а непрерывное смыслотворчество, вовлекающее в свой процесс понимающих субъектов.Обращение к проблематике вненаучного знания значимо для самой философии в процессе ее предметного самоопределения. В настоящее время философия освобождается от наукоцентристской ориентации, осознает себя как иной, в чем-то альтернативный тип размышления; и философии необходима "реабилитация ненаучности", понимание характера и возможной ценности размышления, выходящего за рамки строго рационального, дисскурсивного взгляда на мир.

134

Направление, по которому только пытается идти современная философия науки - это преодоление сциентистской ограниченности, опора на широкий контекст - социальный, культурный, этический - при анализе генезиса и основных признаков научного знания, роли и перспектив науки в современном обществе, взаимосвязи науки и культуры; философия науки далеко не исчерпывается логикой методологии и сейчас оформляется в комплексную, междисциплинарную программу, ассимилирующую1 различные сферы философского, метанаучного и социального исследования. Этика - одна из ,таких сфер: если сфера этического не конгруэнтна сфере рационального, стало быть, философский путь к ней можно проложить аналогией; если истина - это цель, с которой соизмеряются исследовательские действия ученых, то надо сказать, что и само целеполагание в данном случае и степень приближения к этой цели - все это существенно зависит от научных и вненаучных воззрений того или иного сообщества, духа времени и культуры.

Список научной литературыНиколаев, Сергей Юрьевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аверинцев С.С. «Аналитическая психология» К.- Г. Юнга и закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. - М., 1972. - Вып. З.-С. 110-155.

2. Автономова Н.С. Хаос и логос // Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания. М.: Политиздат, 1990. - С.30-56.

3. Андреев Ю.А. Три кита здоровья. СПб.: Респекс, 1994. - 382 с.

4. Антропов В.А., Кашперский В.И. Научное и вненаучное знание. -Екатеринбург: УГТУ, 1996. 56 с.

5. Аристотель. Никомахова этика // Сочинения в 4 т.т. Т. 4. - М., 1983. - С. 53-293.

6. Ахундов М.Д., Баженов Л.Б. У истоков идеологизированной науки // Природа. 1989.-№ 2. - С. 90-99.

7. Бак Д. Биография непрожитого или время жестоких чудес: Фантастика С.Лема на рубеже столетий // Новый мир. 1996,- № 9. - С. 193-207.

8. Балагушкин Е.Г. Критика современных нетрадиционных религий. М.: Изд-во МГУ, 1984. -286с.

9. Барт Р. Из книги «Мифологии» // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. -М., 1989.-С. 46- 130.

10. Ю.Бердяев Н.А. Самопознание. М.: ДЕМ, 1990. - 336с. 11 .Бердяев Н.А. Смысл творчества // Философия свободы. Смысл творчества. -М., 1989.-С. 251-580.

11. Блаватская Е,П. Наука магии // Теософия и практический оккультизм. М., 1993. - С. 25-30.

12. Блаватская Е.П. Что такое теософия // Теософия и практический оккультизм. -М.,1993. С.3-10.

13. Бодце Д. Мифы древнего Китая // Мифологии древнего мира. М., 1977. -С. 366-404.

14. Бор Н. Единство знаний // Избранные научные труды. Т.2. - М., 1971. - С. 481-496.

15. Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. - 176с.

16. Брагин Г.М. Об обыденной форме оккультизма // Отношение человека к иррациональному. Свердловск, 1989. - Вып. 1. - С. 130-142.

17. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцание и умозрение. М/. Республика, 1994.-415с.

18. Василенко Л.И. Магия в наши дни: Старое зло или новое благо? // Знание за пределами науки. -М., 1990. С. 110-132.

19. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981. -359с.

20. Визгин В.П. Оккультные истоки науки Нового времени // Вопросы истории естествознания и техники. 1994. - № 1. - С. 140-152.

21. Витгенштейн Л. Философские исследования // Философские работы. 4.1. -М., 1994.-С. 75-320.

22. Виноградова Т.В. Этические проблемы творчества ученого // Вопросы естествознания и техники. 1992. - №2. - С. 118-127.

23. Волькенштейн М.В. О феномене псевдонауки // Природа. 1983. - № 11.— С. 96-101.

24. Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Собр.соч. Т.З. - М„ 1983. - С.5-328.

25. Голосовкер ЯЗ. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 218с.

26. Горбовский А.А. Тайная власть, незримая сила. М.: Изд-во Общество по изучению тайн и загадок Земли, 1991. - 224с.

27. Горелова В.Н. Обыденное сознание как философская проблема. Пермь: Изд-во ПСХИ, 1993,- 168с.

28. Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. М.: Политиздат, 1987. - 368с.

29. Гуревич П.С. Приключения имиджа: Типология телевизионного образа и парадоксы его восприятия. М.: Искусство, 1991. - 221с.

30. Гуревич П.С. Социальная мифология. М.: Мысль, 1983. - 176с.

31. Дауэр В. Эзотерика для начинающих. М.: REFL - book, - 192с.

32. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1979. -263с.

33. Дынич В.И., Ельяшевич М.А., Толкачев Е.А., Томильчик JI.M. Вненаучное знание и современный кризис научного мировоззрения // Вопросы философии. 1994. - № 12. - С. 122-134.

34. Дьяконов И.М. Введение // Мифологии древнего мира. М., 1977. - С. 5-54.

35. Егоров А.Г. Научное мировоззрение и миф. Смоленск: Смоленское Обл. отд-е Пед. общ-во РСФСР, 1990. - 36с.

36. Елсуков А.Н. Познание и миф. Минск: Университетская, 1984. - 151 с.

37. Жбанков М.Р. «Отклоняющееся» знание в развитии науки // X Всесоюзная конф. по логике, методологии и философии науки: Тез. докл. и выступлений. -Минск, 1990.-С. 182-183.

38. Жданов Ю.А. Нерасторжимые звенья: Культура и наука. Традиции и современность. Ростов н/Д: Книжное издательство, 1984. - 239с.

39. Знание // Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983. - С. 192

40. Знание за пределами науки. М.: Изд-во ИФРАН, 1990. - 199с.

41. Ильин В.В. Критерии научности знания. М.: Высшая школа, 1989 - 128 с.

42. Ильин В.В. Теория познания: Введение. Общие проблемы. -М.: Изд-во МГУ, 1993. -168с. . .

43. Исторические типы рациональности. В 2 т.т. / Отв. ред. В.А.Лекторский и П.П.Гайденко. М.: ИФ РАН, 1995. - Т.1. - 350 е.; Т.2. - 320с.

44. Каменский З.А. Философия как наука: Классическая традиция и современные споры. М.: Наука, 1995. - 173с.

45. Касавин И.Т. Понятие знания в социальной гносеологии // Познание в социальном контексте. М., 1994. - С. 6-36.

46. Касавин И.Т. Познание в мире традиций. М.: Наука, 1990. - 202с.

47. Касавин И.Т. Постигая многообразие разума // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990. - С. 3-28.

48. Касавин И.Т. Размышления о магии, ее природе и судьбе // Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев. Ivi: Республика, 1992. - С. 629.

49. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: РХГИ, 1999. - 407с.

50. Касавин И.Т. Традиции и интерпретации. Фрагменты исторической эпистемологии. СПб.: РХГИ, 2000. - 320с.

51. Кассирер Э. Техника политических мифов // Октябрь. 1993. - № 7. - С. 153164.

52. Кашперский В.И. Отражение и функция: Роль процессов отражения в детерминации развивающихся систем: Философско-методологический анализ. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1989. - 232с.

53. Кезин А.В. Идеалы научности и паранаука // Научные и вненаучные формы мышления. М.: ИФ РАН, 1996. - 336с.

54. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию.-М.: Наука, 1994—187с.

55. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу: Становление греческой философии. М.: Мысль, 1972. - 312с.

56. Копылов Г.Г. Эзотерика, наука, экстрасенсорика: Как можно обойтись без «лженаук» // Философские науки. 2001. - № 2. - С. 129-144.

57. Кукушкина Е.И., Логунова И.Б. Мировоззрение, познание, практика. М.: Политиздат, 1989. - 303с.

58. Культурные универсалии, наука и вненаучное знание: Материалы круглого стола // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990.-С. 328-380.

59. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1975. - 228с.61 .Леви-Строс К. Структура мифа // Вопросы философии. 1970. - № 7. - С. 152-164.

60. Леге Ж.-М. Кого страшит развитие науки? М.: Знание, 1988. - 202с.

61. Лезов С. Э.Кассирер и философия мифа // Октябрь. 1993. - № 7. - С. 164167.

62. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980. - 359с.

63. Лем С. Моя жизнь // Собр. соч. Т. 1. - М., 1992. - С. 7-28.

64. Лешкевич Т.Г. Мирская Л.А. Философия науки: Интерпретация забытой традиции. - Ростов н/Д: Донской издательский дом, 2000. - 191с.

65. Лешкевич Т.Г. Философия науки: Традиции и новации. М.: Приор, 2001. -428с.

66. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993. - 959с.

67. Лукач Д. Своеобразие эстетического. Т.1. - М.: Прогресс, 1985. - 334с.

68. Мамчур Е.А. Проблема социокультурной детерминации научного знания. -М.: Наука, 1987.- 126с.

69. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. - 700с.

70. Медведева О.Ю. Научная картина мира в процессах внутринаучного и общекультурного функционирования (предметно-содержательный и формально-языковой аспекты). Дис.канд.фил. наук/УрГУ. Свердловск, 1984.- 195с.

71. Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. М.: Наука, 1979. -229с.

72. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 408с.

73. Миловидов В.Ф. Критика современной мистики // Вопросы научного атеизма. Вып.32. - М, 1985. - С. 126-139.

74. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М: «РОССПЭН», 1997.-240 с.

75. Мороз О.П. От имени науки: О суевериях XX века. М.: Политиздат, 1989. -303с. , '

76. Негодаев И.А. НТР и культура. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского Университета, 1985. -247с.

77. Негодаев И.А.Наука и техника как социальные явления. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского Университета, 1973. - 212с.

78. Негодаев И.А., Николаев С.Ю. Соотношение научного и вненаучного знания в контексте культуры // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Научное и вненаучное знания: сотрудничество или конфронтация?». СПб.: СПГУТД, 2001. - 108с.

79. Никифоров А.Л. Является ли философия наукой? // Философские науки.1989,-№6.-С. 42-52.

80. Новейшие течения и проблемы философии техники в ФРГ. -М.: Наука, 1978.—367с.

81. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. -М.: Наука, 1988.-255с.

82. Окладной В.А. возникновение и соперничество научных теорий. -Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. -240с.

83. Оккультизм и магия в современном мире (Беседа И.Т.Касавина с член-корреспондентом РАН В.С.Степиным) // Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев. М.: Республика, 1992. - С. 509-526.

84. Папюс. Первоначальные сведения по оккультизму. -Ростов н/Д: Ростовское изд-во, 1993,-233с.

85. Паранаука как феномен культуры (Материалы конференции МГУ, декабрь 1992 г.). // Вестник Моск. ун-та. Сер.7 Философия. 1995. - № 3. - С. 68-78.

86. Пивоваров Д.В. Вера и знание в религии и науке. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1984.- 100с.

87. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. -Петрозаводск: Карелия, 1991. 111с.

88. Планк М. Единство физической картины мира. М.: Наука, 1966. - 416с.

89. Планк М. Избранные труды. М.: Наука, 1975. - 713с.

90. Полани М. Личностное знание: На пути к посткритической философии.ч М.: Прогресс, 1985. 344с.

91. Поликарпов B.C. Наука и мистицизм в XX веке.-М.: Мысль, 1990. 219с.

92. Порус В.Н. Альтернативы научного разума (К анализу романтической и натурфилософской критики классической науки) // Вопросы истории естествознания и техники. 1998. - № 4. - С. 18-50.

93. Пружинин Б.И. К вопросу о структуре астрологического знания // Знание за пределами науки. М., 1990. - С. 139-150.

94. Псевдонаучное знание в современной культуре // Вопросы философии. -2001.-№.6.-С. 3-37.

95. Пукшанский Я.Б. Обыденное знание: Опыт философского осмысления. Л.: Изд-воЛГУ, 1987.- 152с.

96. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М.: Наука, 1983.-225с.

97. Разумовский О.С. От конструирования к альтернативам. Новосибирск : Наука, 1983.-225с.

98. Современные теории познания: Сб. обзоров и рефератов. М.: ИНИОН РАН, 1992.-167с.

99. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л.: Наука, 1976. - 74с.

100. Степин B.C. Становление идеалов и норм постнеклассической науки // Проблемы методологии постнеклассической науки. -М., 1992. С.З.

101. Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс, 2000. - 744с.

102. Токарев С.А., Мелетинский Е.М. Мифология // Мифы народов мира. -Т.1.-М., 1980.-С. 11-20.

103. Уледов А.К. Общественная психология и идеология. М.: Мысль, 1985. -268с.

104. Фейерабенд П. Наука в свободном обществе // Избранные труды по методологии науки. М., 1986. - С. 467-523.

105. Фейерабенд П. Против методологического рассуждения // Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С. - 125-466.

106. Филатов В.П. Наука в контексте идеологий и вненаучных форм знания. -М.: ИФ РАН, 1992,- 38с.

107. Философское сознание: Драматизм обновления. М.: Политиздат, 1991. -413с. . .

108. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности М.: Наука, 1978. -605с.

109. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. М.: Политиздат, 1983. - 703с.

110. Хаббард P.JI. Дианетика. Современная наука душевного здоровья. М.: Воскресенье, Нью Эра Пабликейшнс Груп, 1993. 576с.

111. Хайдеггер М. Вещь // Время и бытие. М„ 1993. - С. 316-327.

112. Хайдеггер М. Время картины мира // Время и бытие. М., 1993. - С. 4162.

113. Хайдеггер М. Наука и осмысление // Время и бытие. М., 1993. - С. 238252.

114. Холтон Дж. Что такое антинаука? // Вопросы философии. 1992. - № 2. -С. 26-58.

115. Хэнзел Ч. Парапсихология. М.: Мир, 1970. - 324с.

116. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. - 448с.

117. Цапкова Г.Н. Паранаука как феномен ложного сознания: Автореф. , дис. кан. фил. наук / РГУ, Ростов н/Д, 1987. 22 с.

118. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М.: Высшая школа, 1981.-374с.

119. Черняк А.З. Проблемы оснований знания и феменологическая очевидность. -М.: Эдиториал УРСС. 1998. - 144с.

120. Чудинов Э.М. Природа научной истины. М.: Знание, 1977. - 312с.

121. Швырев B.C. Научная рациональность: Проблемы критического осмысления // Природа. 1992. - № 4. - С. 3-8.

122. Шенкао Г.Х. Мифопоэтическое сознание и современная псевдомифология. Автореф. дис. канд. филос. наук / РГУ, Ростов н/Д, 1987.-21с.

123. Шестов JI. Апофеоз беспочвенности: Опыт адогматического мышления. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.-213с.

124. Шкода В.В. Оправдание многообразия: Принцип полиморфизма в методологии науки. Харьков: Основа, 1990. - 175с. • ^

125. Шкуратов В.А. Психика. Культура. История. Ростов н/Д: Изд-во РГУ,1990.-252с.

126. Эйнштейн А. Послесловие к книге Л.Барнетта «Вселенная и д-р Эйнштейн» // Собр. Науч. трудов. Т.4. - М., 1967. - С.258.

127. Юнг К.Г. Йога и Запад // Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев. М.: Республика, 1992. - С. 287-293.

128. Юнг К.Г. Современные мифы о небесных знамениях // О современных мифах.-М., 1994.-С. 17-210.

129. Яковлева Е.Ю. Научное и вненаучное знание. СПб.: СПГУТД, 2000. -30с.

130. Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Смысл назначения истории. М.,1991.- С. 28-286.

131. Barnard М. Tne Mythmakers. Ohio University Press, 1966. - 214 p.

132. Fermy E Hermetism, rationality and the scientific revolution // Reason, experiment, and mysticism in the scientific revolution. N.Y., 1975.

133. Feyerabend P. Science and ideology: A Response to Rollin // New ideas in psychology. Elmsford (N.Y.), 1986. - Vol.4, № 2. - P.153-158.

134. Feyerabend P. Knowledge and the role of theories // Phylosophy of the socialsciences. Waterloo (Ont.), 1988. - Vol. 18, № 2. - P. 157-178.

135. Hiebert E.N. The scientist as philosopher of science // NTM. Leipzig, 1987. -Jg. 24, №2.-P. 7-17.

136. Herd E.W. Myth and Modern German Literature // Myth and Modern imagination. Dunedin: University of Otago Press, 1967. - P. 51-76.

137. Kahane J. -P. Vulgarization mathematique: un probleme mondial // Pensee. P., 1989.-N272.-P. 57-63.

138. Kaufmann R. Erdstrahlen und kein Ende. Vom Umgang mit schwer fabbaren Phanomenen // Ibid. S. 49 f.

139. Kipperman M. The rhetorical case against a theory of literature and science // Philosophy a. Lit. Baltimore, 1986. - Vol.10, N 1. - P.76-83.

140. Machoney M. Psichologi of the scientist: An evalvative review // Social studies of science. 1979. - Vol.9, № 3. - P.349-375.

141. Montgomery S.L. The cult of jargon: Reflection on language in science // Science as culture. L., 1989. - N. 6. - P. 42-77.

142. Restivo S. Science studies what is to be done // Science, technology and Human values. - Gambridge (Mass.), 1987. - Vol.12, № 59. - P. 13-18.

143. Rose S. Dialectual and reductionist biology // Biology and philosophy. -Dordrecht etc., 1989. Vol. 4, N 1. - P. 20-25.

144. Salasar Ph. J. Ut rhetorica sociologia: essai sur la memoire des sciences sociales // Cahiers de Г imaginaire. - Toulouse, 1989. - N 4. - P. 25-36.

145. Trotta W.L.Why psychotheraphy must be, and cannot be, a science// Humanist. -Amherst, 1989. Vol. 49, N 5. P. 23-25,42.

146. Vollmer Vgl. G. Wissenschaftstheorie im Einsatz. Stuttgart, 1993. S. 28 f.146.