автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Социокультурная интеграция бурят г. Москвы
- Год: 2012
- Автор научной работы: Банаева, Моника Геннадьевна
- Ученая cтепень: кандидата исторических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 07.00.07
Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурная интеграция бурят г. Москвы"
На правах рукописи
Ж-
Банаева Моника Геннадьевна
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ БУРЯТ Г. МОСКВЫ
Специальность 07.00. 07 - этнография, этнология и антропология
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
2 6 ДПР Ш
Москва 2012
005017784
Работа выполнена в Центре азиатских и тихоокеанских исследований Института этнологии и антропологии имени H.H. Миклухо-Маклая РАН
Научный руководитель: доктор исторических наук
Соколовский Сергей Валерьевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук
Монгуш Марина Васильевна
Российский институт культурологии
Ведущий научный сотрудник
Кандидат исторических наук
Сирина Анна Анатольевна
Институт этнологии и антропологии им.
Миклухо-Маклая РАН
Старший научный сотрудник
Ведущая организация: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, исторический факультет, кафедра этнологии.
jf '-'.¡Vi ! ''' /
Защита состоится,¿_ мая 2012 г. в __ часов на заседании диссертационного совета Д.002.117.01. по защите дисс. на соискание уч. степени доктора и кандидата наук при Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН по адресу: 119991, Ленинский проспект, д. 32-А. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.
Автореферат разослан «_» апреля 2012 г.
Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук:
А.Е. Тер-Саркисянц
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования определяется социальной и научной значимостью изучения особенностей этнического развития национальных групп вне территории традиционного расселения или, иначе говоря -проживающих дисперсно. Эта тема продолжает оставаться важным направлением в исследованиях российских этнологов и историков. Интерес к таким этническим сообществам в последние годы возрос в связи с интенсификацией этнических процессов в стране1.
Буряты - один из наиболее крупных народов среди коренного населения Сибири. Общая их численность по переписи 2010 г. на территории Российской Федерации составила 461 389 человек. Территориями исконного проживания бурятского населения являются Республика Бурятия, Иркутская область и недавно образованный из объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа Забайкальский край. По пока еще не опубликованным данным Всероссийской переписи населения 2010 г. в Москве назвали себя бурятами 2 842 чел.2
Бурятские сообщества, сформировавшиеся за пределами исторической области расселения, интересны для исследователей со многих точек зрения. Они являются удобным объектом для исследования межкультурных контактов, проблем сохранения языка и культуры в иноязычном и инокультурном окружении, адаптивных стратегий мигрантских сообществ и т.п.
Диссертационное исследование посвящено проблеме этнокультурного развития и интеграции представителей бурятского народа, проживающих в г. Москве. Актуальность изучения социокультурной интеграции мигрантов обусловлена практической ценностью полученных результатов для совершенствования миграционной политики в г.Москва. Очевидно, что эффективность реализации государственной национальной политики зависит от уровня развития научного знания в этой области.
Помимо прикладного значения, результаты исследования могут быть использованы для осмысления таких широко обсуждаемых в современной науке понятий как «диаспора», «община» и «этническая группа».
Степень научной разработанности темы. Изучение бурятской этнической группы г. Москвы невозможно без определения сущности таких понятий как «диаспора», «этническая группа», «община», поэтому работы условно можно разделить на два комплекса:
1. исследования, касающиеся общих проблем изучения общины, этнической группы, диаспоры;
1 Коровушкин Д.Г. Диаспоры в западной Сибири: особенности этнокультурного развития сельских сообществ в конце XIX - начале XXI в. Автореф. дисс.... доктора наук. Новосибирск, 2009. С. 3. ч
2 База данных Института этнологии и антропологии РАН. I ' - Л^
3
2. научные работы, посвященные изучению бурятского народа.
Проблематика и обсуждаемые в данной работе подходы отражены во множестве научных публикаций в рамках исследований по демографии, этнологии, психологии, социологии, политологии, так или иначе включающих в свой предмет этнические сообщества и идентичность их членов. Проблема исследования этнических диаспор приобрела особую остроту в последние десятилетия в связи с массовыми этническими миграциями, процессами глобализации, интенсификацией связей между группами мигрантов, актуализацией этнического самосознания и другими процессами, характерными для современности. В отечественной науке особое значение имеют работы С.А. Арутюнова, М.А. Аствацатуровой, В.И. Дятлова, А.Ю. Милитарева Т.Н. Полосковой В.А. Тишкова, Ж.Т. Тощенко и Т.Н. Чаптыковой3, посвященные анализу теоретико-методологических аспектов исследований диаспор. Развернутый анализ теоретических истоков понимания транснациональных пространств и современных концепций диаспор, а также собственное осмысление этого явления предлагается в монографии В.Д. Попкова «Феномен этнических диаспор»4.
В разработке теоретико-методологических основ диаспоры активное участие принимают зарубежные исследователи, в работах которых излагаются различные, подчас конфликтующие между собой подходы к пониманию сути диаспоры. Существенными для моего исследования стали статьи и книги таких известных исследователей диаспоры как Р. Брубейкер, М. Дабаг и К. Платт, С. Лаллукка, У. Сафран X. Тололян и Г. Шеффер5.
3 Арутюнов С.А. Диаспора - это процесс // Этнографическое обозрение. 2000. № 2. С. 74-78; Аствацатурова М.А., Савельев В.Ю. Диаспоры Ставропольского края в современных этнополитических процессах. — Ростов-на-Дону, Пятигорск, 2000; Дятлов В.И. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999. №1. С. 8-23; Милитарев А.Ю. О содержании термина «Диаспора» // Диаспоры. 1999. №1. С. 24-33; Полоскова Т.Н. Современные диаспоры. Внутриполитические и международные аспекты. — М., 1999; Тишков В.А. Реквием по этносу. — М., 2003; Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.Н. Диаспора как объект социологического исследования (http://www.ecsocman.edu.ru/db/search.html);
4 Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. — М.: ИС РАН, 2003.
5 Брубейкер Р. "Диаспоры катаклизма" в Центральной и Восточной Европе и их отношения с родинами // Диаспоры. 2000. № 3. С. 6-31. Brubaker R. The 'diaspora' diaspora // Ethnic and Racial Studies. January 2005. Vol. 28, No. 1. P. l-19;Dabag M„ Platt K. Diasporas und kollektive Gedächtnis. Zur Konstruktion kollektiver Identitäten in der Diaspora // Identität in der Fremde. — Bochum: "Brockmeyer", 1993. S.117-145; Лаллукка С. Диаспора. Теоретический и прикладной аспекты (опыт анализа групп российских финно-угров) // www.ecsocman.edu.ru/db/msg/126543.html.; Safran, W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora. 1991. Vol. 1. P. 83-84; Tololyan K. Rethinking Diaspora(s): Stateless Power in the Transnational Moment // Diaspora - 1996. Vol. 5. No. 1. P. 3-35; Sheffer G. Ethnic Diasporas: A Threat to their Host? // International Migration and Security / Ed. by Miron Weiner. — Boulder, San Francisco, Oxford, 1993. P. 263-286;
4
Важными для моего проекта оказались также исследования, в которых рассматриваются различные стороны миграции и адаптации иноэтничных мигрантов к новой среде, проблемы их взаимодействия. Специальные исследования по изучению армян, азербайджанцев, украинцев, ассирийцев, тувинцев, гагаузов, проживающих в Москве, проведены Ю.В. Арутюняном, В.М.Пешковой, А.Б. Агранат и В.Н. Титовым, Даргын-оол Ламажаа, Л.В. Макаровой, И.А. Субботиной6. Многие из теоретических наработок, сделанных этими исследователями, были использованы в ходе выполнения данного диссертационного исследования. Факторы этнической миграции, анализ этнодемографической ситуации, а также выявление проблемных ситуаций межкультурного взаимодействия в Москве стали предметом исследования ученых Института этнологии и антропологии Российской академии наук. В рамках среднесрочных городских программ "Москва многонациональная: формирование гражданской солидарности, культуры мира и согласия (2005-2007 гг.)" и "Столица многонациональной России (2008-2010 гг.)" учеными института была подготовлена и опубликована серия монографий, в которых рассматривается роль этнического фактора в жизни столичного мегаполиса.
Краткая история этнографических исследований бурят. Начало этнографического изучения бурят связано с именем бурятского ученого Доржи Банзарова (1822-1855 гг.). Этот ученый собрал и проанализировал весь накопленный к середине XIX в. материал по традиционному мировоззрению бурят. В работе "Черная вера или шаманство у монголов", опубликованной в 1846 г., исследователь впервые дал научное разъяснение сущности и происхождения шаманизма монголов как самостоятельной религиозной системы.
В конце XIX в. М. Н. Хангалов (1858-1918 гг.) собрал, систематизировал и ввел в научный оборот значительный массив фактологического материала по традиционным верованиям, обрядам жизненного цикла у предбайкальских бурят7.
Арутюнян Ю.В. О потенциале межэтнической интеграции в московском мегаполисе // Социологические исследования. 2005. №1. С. 26-40. Он же. Москвичи. Настоящее и будущее. Социологическое исследование. — М., Наука, 2007; Пешкова В.М. Инсценирование "украинскости": некоторые культурные практики репрезентации этнических различий в современной Москве // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 1. С. 136-148; Агранат А.Б., Титов В.Н. Особенности демографических установок московских ассирийцев // Социологические исследования. 1994. №4. С. 59-63; Даргын-оол (Ламажаа). Диаспора в мегаполисе: традиции и современность (на примере тувинцев Москвы). Вестник ВЭГУ. Специальный выпуск. "Мир Востока. Часть 1.Восточный Университет". — Уфа. 2006. С. 145-157; Макарова Л.В. Региональные особенности структуры мигрантов в Москве и Санкт-Петербурге в начале XXI века. — М.: ИСПИ РАН, 2005; Субботина И.А. Гагаузы. Расселение, миграция, адаптация. — М., 2007.
7 Хангалов М.Н. Собрание сочинений. — Улан-Удэ, 1959. Т I- III.
5
Среди заметных исследований советского периода необходимо назвать работу К.В. Вяткиной "Очерки культуры и быта бурят"8 (1969 г.). В условиях советской цензуры книга представила читателю довольно объективную картину национальной жизни рубежа XIX-XX веков.
Значительным этапом в изучении истории бурят стало появление коллективной монографии "Буряты" под редакцией H.JT. Жуковской и JI.JI. Абаевой в издаваемой Институтом этнологии и антропологии РАН серии "Народы и культуры"9. Поскольку это энциклопедическое издание является на сегодняшний день наиболее полным собранием сведений по этнической истории и культуре бурят, в котором описываются этническая история, хозяйственно-культурный тип, особенности традиционной культуры, приводятся лингвистические сведения, представлены традиционные обряды - его положения и выводы не могли не повлиять на содержание моего диссертационного исследования.
В последние годы появился также ряд исследований, внесших значительный вклад в теоретическое осмысление истории бурят. Уместно особо отметить монографию A.A. Елаева, отличающуюся богатством использованной в ней источниковой базы, а также максимальным хронологическим охватом: история бурятского народа рассматривается в ней с древнейших времен до 1999 г.10 Проблемам языкового сосуществования бурятского и русского языков уделялось внимание в работах Г.А. Дырхеевой, Т.П. Бажеевой, A.A. Дарбеевой11. ГА.Дырхеева разрабатывает тему сохранения бурятского языка с позиции социолингвистики, рассматривая данную проблему с различных позиций -законодательных, образовательных, функциональных.
Т.Д. Скрынникова, Д.Д. Амоголонова, Н.Э. Елаева, С.Д. Батомункуев и П.К. Варнавский проводят исследования, используя инструментарий современной социальной и культурной антропологии, выявляя и анализируя этноидентификационные и этнодифференцирующие характеристики бурятской этничности в контексте различных социокультурных практик .
8 Вяткина К. В. Очерки культуры и быта бурят. — Л., 1969.
' Буряты. — М„ 2004.
10 Елаее A.A. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. — М., 2000.
11 Дырхеева Г.А. Бурятский язык в условиях двуязычия: проблемы функционирования и перспективы развития. — Улан-Удэ. 2002; Бажеева Т.П. Динамика функций бурятского и русского языков в семейном общении // Двуязычие в Бурятии:новые аспекты изучения. — Улан-Удэ. 2002. С.124-138. Она же. Детский билингвизм и мультилингвизм: к постановке проблемы // Монгольские языки и диалекты северо-восточного ареала Центральной Азии. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН. 2006. С.156-167; Дарбеееа A.A. Русско-монгольские языковые контакты в условиях двуязычия. — М., Наука. 1984.
12 Скрынникова Т.Д., Батомункуев С.Д. ,Варнавский П.К. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (советский период). — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН. - 2004; Амголонова Д.Д., Елаева Н.Э., Скрынникова Т.Д. Бурятская этничность в
6
JI.JI. Абаева, K.M. Герасимова, Г.Р. Галданова, H.JL Жуковская и Т.М. Михайлов13 анализируют роль религии в бурятском обществе.
В целом степень изученности темы можно охарактеризовать следующим образом: несмотря на разнообразие и многочисленность исследований, посвященных изучению этнической истории, материальной и духовной культуры, этническому самосознанию бурят, в бурятоведении имеется и ряд "белых" пятен, одно из которых - исследование и рассмотрение как самостоятельного явления бурятских общин как в контексте истории бывшего СССР, так и сегодня в условиях проживания в крупных городах современной России. Такие исследования остаются пока фрагментарными, а степень изученности соответствующих сообществ остается относительно низкой. Анализ таких сообществ в новом историческом контексте - задача, требующая внимания современных учёных.
Объектом исследования являются организации и локальные сообщества бурят в Москве и Московской области. В связи с тем, что в последние годы столица российского государства стала по-новому осмысливаться как центр межэтнической интеграции, исследование процессов социокультурной интеграции одного из многочисленных этнических сообществ столицы - бурят - обретают особую актуальность.
Предметом исследования являются социально-экономические, этнокультурные и языковые процессы, происходящие в бурятской этнической группе г. Москвы.
Целью исследования является комплексное изучение социокультурных процессов в среде бурят г. Москвы; выявление специфики их развития.
Исходя из намеченной цели, в работе поставлены следующие задачи-.
• исследовать исторические предпосылки формирования бурятской общины г. Москвы;
• проанализировать современные причины миграции бурят в столичный мегаполис;
контексте социокультурной модернизации (постсоветский период). — Иркутск. 2005; Амоголонова Д.Д. Современная бурятская этносфера: дискурсы, парадигмы, социокультурные практики. — Улан-Удэ, 2008.
" Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии: (Эволюция верований и культов селенгин. бурят). — М.: Наука, 1992.; Она же: История формирования этноконфиссиональной ситуации в Бурятии II Религия в истории и культуре монголоязычных народов России. — М., Вост.лит., 2008.; Галданова Г.Р., Герасимова КМ. Ламаизм в Бурятии XVIII - начала XX в. Структура и социальная роль культовой системы. — Новосибирск: Наука. 1983; Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. — М.: Наука. 1977; Она же: Буддизм и шаманизм как факторы формирования бурятского менталитета II Религия в истории и культуре монголоязычных народов России. — М., Вост.лит., 2008.; Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции. — Новосибирск: Наука. 1987.
7
• на примере исследуемого сообщества выявить роль религиозных традиций в иноконфессиональной среде;
• осветить деятельность бурятских национально-культурных обществ в г. Москве и их роль в сохранении языковой и культурной идентичностей;
• выявить своеобразие образа жизни московских бурят и структуру их идентичности;
• проанализировать роль родного языка для сохранения идентичности.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из первых в бурятоведении попыток осуществить комплексное изучение бурятской этнической группы за пределами Республики Бурятия и территории традиционного расселения. Работа вводит в научный оборот ряд документов и материалов, касающихся бурятской общины г. Москвы. В диссертации выявлены особенности культурной жизни бурятской общины на разных этапах ее формирования и развития во взаимосвязи с событиями, происходящими в Республике Бурятия, а также с политикой Правительства Москвы по отношению к этническим общинам столицы. Использование этих источников позволило составить целостную картину социально-экономической и культурной жизни бурятской общины на протяжении значительной части XX и первого десятилетия XXI столетий.
Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут использоваться в качестве источника для понимания особенностей адаптации и интеграции мигрантских сообществ и миграционных процессов. Проведенное исследование позволяет взглянуть на проблему миграции глазами самих мигрантов. Результаты исследования могут использоваться при разработке рекомендаций теоретического и прикладного характера для органов государственной власти, политических и общественных организаций, так или иначе вступающих в ходе своей деятельности в контакты с этническими общинами.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования является принцип историзма, поскольку выбранное в качестве объекта бурятское население г. Москвы рассматривается в развитии с момента появления данной этнической общности на территории московского региона до настоящего времени. Исследование проводилось с учетом и в контексте происходивших в стране общественных явлений и событий, что соответствует методологическим принципам исторической науки -осуществлять исследование социальных перемен в обществе и развитие общественной жизни в динамике и исторической последовательности.
Сбор эмпирического материала осуществлялся при помощи этнографических методов - глубинного интервью и включенного наблюдения.
Хронологические рамки определяются временем существования бурятской этнической группы в г. Москве. В начале XX в. происходит формирование этнической группы, в силу чего этот период может рассматриваться как нижняя граница исследования. Верхней границей является современный период существования данной этнической группы в регионе. Для него характерна наиболее активная миграция бурят в Москву и Московскую область.
Источниковая база исследования. Работа основана на следующих источниках:
• документы хранящиеся в фондах бывшего Бурятского обкома КПСС (ф. 1-П) Национального архива Республики Бурятия, в которых содержатся материалы по Московскому Бурят-Монгольскому Землячеству, позволяющие составить представление о его деятельности в 1920-30-е гг.
• материалы Центрального муниципального архива г. Москвы, содержащие сведения о численности бурятского населения по округам города;
• полевые материалы автора (бурятская община Москвы и Московской области находилась в фокусе исследовательского интереса диссертантки, начиная с 2004 года) когда был инициирован данный исследовательский проект. Материал для данного исследования был получен методом включенного наблюдения и интервью (нарративное, полуструктурированное, фокусированное)14. В общей сложности в исследование было вовлечено свыше 150 человек в возрасте 18-91 год;
• материалы переписей населения, позволяющие представить динамику численности бурят Москвы в 1926, 1970, 1989, 2002 и 2010 гг.
• материалы средств массовой информации и глобальной информационной Internet-cemu (на протяжении 2004-2011 гг. проводился мониторинг республиканских печатных изданий на
14 Нарративные интервью представляют собой свободное повествование о жизни рассказчика без вмешательства со стороны интервьюера. В ходе такого изложения в памяти респондента ассоциативно всплывают те эпизоды и моменты, которые представляют для него наибольшую субъективную ценность. Полуструктурированное интервью предполагает в каждом из тематических блоков перечень обязательных аспектов, относительно которых должна быть получена информация. Фокусированное интервью предполагает необходимость как можно больше узнать о конкретной жизненной ситуации. Подготовка интервью включает в себя принятие решений по ряду ключевых вопросов исследования: выбор респондентов, составление вопросника, определение времени и места интервью, определение способа записи (Ср.: Белановский. С.А. Глубокое интервью. — М., 2001. С. 110).
9
предмет изучения бурятских этнических групп, проживающих за пределами Республики Бурятия, особое внимание при этом уделялось публикациям, посвященным московским бурятам); это еженедельники «Информ-полис» (www.infpol.ru,), «Молодежь Бурятии», материалы бурятских информационных порталов: www.buryatia.org,www.buiyatia.ru,www.burnet.ru и пр. • Постановления, распоряжения и законы Правительства г. Москвы, демонстрирующие официальное отношение властей к миграционным процессам в столичном мегаполисе.
Основные положения выдвигаемые на защиту
- современный уровень исследований диаспор, общин, этнических групп позволяет дать более четкое определение бурятской этнической общности г. Москвы как совокупности общин или этнического сообщества, сформировавшегося из разновременных потоков мигрантов и обладающего особенностями культуры, представлением о своей отличительности, тесно связанным с территорией традиционного расселения;
- на формирование и развитие этнического сообщества определяющее влияние оказывают такие факторы как причина и время миграций, число мигрантов, социальный состав, профессиональная деятельность, наличие или отсутствие в местах выхода мигрантов устойчивых культурных комплексов;
- в развитии этнического сообщества значительную роль играет социально-политический контекст: политика государства по отношению к мигрантам, протекционистские меры, наличие территориальной и национально-культурной автономии, динамика социальной структуры общности;
- культура бурят Москвы и Московской области имеет особенности в механизмах своего воспроизводства. Новые условия проживания приводят к возникновению в этой культуре двух противоположных тенденций: первая -это стремление сохранить и воспроизвести на новой территории уже сложившиеся культурные традиции, которые рассматриваются как неотъемлемый признак "своей" культуры и служат залогом сохранения идентичности; вторая тенденция культурного воспроизводства - это приобретение новых качеств, нового культурного опыта, заимствования у других народов и культурное обогащение в результате процессов модернизации культуры;
- для представителей этнической группы обычно характерна множественная этническая идентичность. Помимо национальной идентичности у бурят г. Москвы четко выделяются региональный и локальный уровни идентичности.
Апробация исследования. Основные положения и результаты работы были изложены в докладах на ряде научных конференций: научно-практической конференции Института этнологии и антропологии РАН
"Национальные ценности: традиции и современность" (г. Москва, 2005 г.); международной научно-практической конференции "Вторые Доржиевские чтения" (г. Санкт-Петербург, 2006 г.); международной научно-практической конференции "Религия на пороге III тысячелетия"(г. Улан-Удэ, 2007 г.); международном круглом столе "Диаспоры в меняющемся мире" (г. Улан-Удэ, 2007 г.); научно-практической конференции молодых бурятских ученых "Социальная Россия: взгляд молодежи" (г. Москва, 2008 г.); международной научно-практической конференции "Четвертые Доржиевские чтения" (с. Агинское — национальный парк Алханай (Забайкальский край) — п. Хужир (Иркутская область) — г. Санкт-Петербург, 2010 г.); Второй международной междисциплинарной научно-практической конференции "Буддизм Ваджраяны в России: от контактов к взаимодействию" (Москва, 2010 г.); международной научной конференции "Гуманитарные науки Юга России: международное и региональное взаимодействие" (Элиста, 2011).
Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в 11 публикациях.
Диссертационное исследование было обсуждено на заседании Центра азиатских и тихоокеанских исследований Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН и рекомендовано к защите.
Структура работы определена целями, задачами, общим замыслом и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, глоссария, библиографии и приложения.
И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во Введении обоснована актуальность темы, определены степень ее изученности, обоснованы территориальные и хронологические рамки исследования, представлена методология, сформулированы цель и задачи, охарактеризованы источниковая база, а также новизна и практическая значимость исследования.
Глава I "История формирования бурятской общины г. Москвы"
состоит из трех параграфов, в которых изложена история и представлен анализ миграционных процессов бурят с конца XIX в. до настоящего времени применительно к г. Москве и московскому региону.
Параграф I "Первые сведения о бурятах в г. Москве" посвящен рассмотрению и анализу исторически зафиксированных фактов пребывания бурят в г. Москве. По данным переписи 2002 г. бурят в столице России официально насчитывалось 2 304 чел15. Судя по имеющимся в моем распоряжении сведениям первый бурят - Бороно Имыгенов - появился в Москве в 1695 г. Он был похищен за Байкалом и доставлен в столицу, где
http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls
11
стал: помощником купца Ивана Сердюкова, который усыновил мальчика и назвал его Михаилом. В 1699 г. Петр I взял Михаила Сердюкова к себе на службу, доверив поставку провианта в строящийся Петербург.
В памяти бурятского народа сохранилось событие, происшедшее в самом начале XVIII века, в 1702-1703 гг. В то время состоялась поездка делегации одиннадцати хоринских родов в столицу российской империи -Москву к Сагаан-хану (белому царю - Петру I). Царю была вручена петиция - жалоба с просьбой защитить хоринских бурят от притеснений со стороны местной русской администрации, а также от разбойных набегов маньчжурских и монгольских вооруженных отрядов. Впоследствии буряты появлялись в Москве в составе Селенгинского полка, сражавшегося под Бородино в 1812 г., и в 1854 г. - проездом в Крым на защиту Севастополя. В годы Первой мировой войны в столице завершил формирование 6-й Сибирский медико-санитарный отряд, позже названный Бурятским16. Тем не менее, до революции 1917 г. бурят в Москве были единицы, так как они селились преимущественно в Петербурге - столице Российской империи того времени. Таким образом, с конца Х1Х-до начала XX вв. в истории фиксируются лишь единичные факты проживания бурят в столице, а их участие в общественной жизни города было незначительным.
В параграфе II "Формирование бурятской общины в советский период" анализируется миграция, определяемая, в первую очередь, государством. "Коренизация" кадров затронула прежде всего управленческую систему. Так, большую роль в подготовке национальных руководящих партийно-советских кадров для восточных республик и областей страны, в том числе и Бурятии, сыграл созданный в Москве в 1921 г. Коммунистический университет трудящихся Востока. В 1923-24 учебном году в КУТВ обучалось 1 065 человек, представителей 62 национальностей СССР и зарубежного Востока17. В 1922 г. при Университете Трудвостока был создан Монголо-бурятский сектор18. Становление и дальнейшее формирование бурятской общины г. Москвы происходило за счет наиболее талантливых и успешных представителей бурятского народа. По Всеобщей переписи 1926 г. бурят в Москве насчитывалось всего 79 человек19, однако это позволило к началу 1930-х гг. создать землячество во главе с Базыром Вампиловым. Землячество не только объединяло бурят, но и выполняло по отношению к ним функции наказания и надзора. Получившие образование возвращались в республику, округа, однако были и такие, кто не
16 Историко-культурный атлас Бурятии. — М.,2001. С. 501.
17 Соктоев И. А. Формирование социалистической интеллигенции в Бурятии (из опыта работы Бурятской партийной организации по созданию кадров интеллигенции в республике в период 1923-37 гг.). — Улан-Удэ, 1961. С. 20.
18 "Согласно Апрельского совещания Секретаря Обкома Велиховским-Хохловским при Университете было решено создать Монголо-бурятский сектор на 30 человек" // НАРБ. Фонд 1-П, опись 1, дело 98, лист 28.
19 ЦМАМ. Фонд 126, опись 13, дело 39.
12
хотел возвращаться но, существующие директивы обязывали их вернуться на родину. Значительные рычаги воздействия на невозвращенцев оказывало землячество, которое просуществовало до 1937 г.
В послевоенный период роль Москвы в подготовке бурятских национальных кадров заметно увеличилась. Масса молодых людей получила образование, заняв гарантированные учебные места после сдачи вступительных экзаменов по "республиканской квоте". Система квот при поступлении в вузы облегчала интеграцию в крупном советском городе.
Еще одной группой мигрантов были люди, желавшие получить работу в Москве. Стремясь затормозить быстрый рост населения г. Москвы, советские власти практически запретили приезжим прописываться в городе, что привело к несоответствию между спросом и предложением в рабочих специальностях, поэтому в 1950-е годы была введена система лимитов прописки. Отдельные предприятия получали право в течение года в пределах установленной квоты прописывать и брать на работу определенное количество приезжающих. По отношению к этой категории приезжих сформировалось высокомерно-презрительное отношение, выразившееся в наименовании лимитчик, лимита Буряты, приезжавшие работать по лимиту, стали появляться в Москве в 1970-80-е гг. Трудовая миграция, в лице "лимитчиков" не носила массового характера.
По данным переписи 1970 г. в Москве было 815 бурят, в 1989 г. их число выросло до 1 496. Увеличение численности бурятского населения в советский период происходило, в основном, за счет учебных мигрантов. В это время складываются внутригрупповые связи, но община еще не оформилась, так как отсутствовали соответствующие социальные институты и правовые нормы.
Анализу миграционных процессов с начала 1990-х гг. по настоящее время посвящен III параграф "Бурятская миграция в постсоветский период". Ухудшение социально-экономического положения в республике привело к оттоку населения в другие регионы России. Миграция за пределы республики стала рассматриваться частью населения в качестве единственного способа улучшения своего материального положения и личностного развития. Наиболее притягательным городом в этом отношении для многих мигрантов стала Москва. Всех прибывших в постсоветский период из Республики Бурятия можно условно разделить на три группы: учебные мигранты, трудовые мигранты и «случайные» мигранты.
Первая группа объединяет выходцев из Бурятии и автономных округов, уехавших после окончания школы или вуза в Москву для продолжения обучения. Для учебных мигрантов характерна активная жизненная позиция, высокий уровень адаптации к новым условиям, достаточно высокие профессиональные качества, которые позволяли остаться после окончания вуза в столице.
http://ru.wikipedia.org/wiki/JlHMHT_nponHCKH
13
Ко второй группе относятся мигранты-специалисты, трудовые мигранты. Решение о переезде входящие в эту группу мигранты принимали исходя, в основном, из соображений экономического характера - например, невозможности найти работу в месте выхода, а также по личным мотивам. Поскольку средний возраст мигрантов в этой группе - 30 лет, то для ее членов также характерны высокие адаптивные способности к новым социальным условиям. Именно в этой группе мигрантов формировался московский бурятский средний класс. В целом для этого типа мигрантов характерен достаточно высокий уровень социально-бытового обустройства; большинство из них не испытывает материальных проблем. Основной причиной переезда в Москву для них была невозможность карьерного роста и низкий уровень жизни в республике. Среди бурятских мигрантов можно выделить еще одну группу. Это так называемые "случайные" мигранты, которые интерпретируют собственную смену места жительства как поведение, заложенное в природе кочевничества, тем самым демонстрируя еще один аспект бурятского самосознания.
Массовый выезд молодежи из республики продолжается по сей день. В рейтинге регионов России, составленном на основе данных о коэффициенте миграционного прироста, Бурятия занимает 68 место (коэффициент прироста населения составляет "минус" 28,7)21. С 2005 г. миграционная убыль выросла на 11,2 %, составив в 2007 году 13 250 человек22.
Республиканские власти предпринимают меры по возврату уехавшей молодежи. В городах, где имеется значительное число выходцев из Бурятии, предполагается содержать за счет республиканского бюджета специальных сотрудников, которые должны собирать информацию о студентах из Бурятии, налаживать с ними контакты и знакомить с базой данных о вакансиях в республике. Возвратившимся планируется выплата "подъемных". Главная ставка в их закреплении делается на нацпроект "доступное и комфортное жилье"23. Несмотря на принимаемые меры, желающих вернуться в Бурятию и округа - пока единицы; более того, наблюдается увеличение численности бурятского населения в Москве. По оценке некоторых экспертов, реальная численность бурятского населения в столичном мегаполисе, включая ближнее Подмосковье, составляет свыше двадцати тысяч человек24. Так, только за 2003 г. из общего числа прибывших в Москву - 34, 8 тыс. чел., буряты составили 3,8 %25.
21 Кальмина Л. Бурятия на пороге демографического провала, или как сделать студента «невыездным» // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Май-июнь 2008. № 79. С. 104.
22 Там же.
23 Там же.
24 Беседа с д.и.н. Жуковской Н.Л. 26 февраля 2006 г. (Архив автора).
25 Макарова Л. В. Региональные особенности структуры мигрантов в Москве и Санкт-Петербурге в начале XXI века. — М.: ИСПИ РАН, 2005. С. 24.
14
Плотность потока трудовой миграции сохраняется на протяжении нескольких лет, в том числе и потому, что приехавшие ранее буряты хорошо адаптируются в мегаполисе. История их успеха становится часто одной из причин для бурят, живущих в республике, приезжать в Москву. Адаптация в разных сферах деятельности и интеграция бурят в столице проходит весьма успешно. Причины для этого следующие: во-первых, уровень интегрированности бурят в общероссийский контекст изначально высок. Во-вторых, традиционные семейно-родственные отношения позволяют вновь приезжающим менее болезненно и с меньшими рисками адаптироваться в новой среде (поиск работы, жилье, решение вопросов, связанных с медицинским обслуживанием, удовлетворением этнокультурных потребностей).
Вторая глава «Социально-организационные структуры и их роль в консолидации бурятской общины г. Москвы» состоит из двух параграфов:
Первый параграф "Бурятские национально-культурные общества г. Москвы" посвящен деятельности национально-культурных обществ (далее
- НКО), которые объединяют бурят в г. Москве. Сегодня в бурятской общине Москвы работают независимо друг от друга несколько национальных общественных объединений: региональная общественная организация (далее
- РОО) "Московское общество бурятской культуры «Первый Уряал»"; РОО "Общество бурятской культуры «Уряал»"; РОО "Бурятская национально-культурная автономия «Урагша»"; региональный общественный фонд поддержки молодежи и развития бурятской культуры "Байкал"; московский филиал "Ассоциации Молодежных Организаций" (AMO). Отношения между обществами выстраиваются в диапазоне от конкуренции до сотрудничества.
Все они проводят научно-практические конференции, выставки, совещания, симпозиумы, отмечают юбилейные даты выдающихся деятелей науки и культуры. Все организации стремятся к возрождению традиционной бурятской культуры, точнее, к символическому выражению ее возрождения. В качестве таких символов общебурятской культуры выступают праздники Сагаалган, Сурхарбан, юрта, некоторые элементы одежды - например, дэгэл (туникообразный халат без плечевого шва) и т.п. По моему мнению, количество бурятских национально-культурных обществ в Москве будет расти. Такая тенденция связана с ежегодно увеличивающейся численностью бурятского населения в Москве и Московской области. В Москве уже существуют, например, 12 татарских, ряд казахских, украинских и армянских объединений26.
Материалы проведенного исследования показывают, что НКО выполняют следующие функции: интеграционную, заключающуюся в организации помощи отдельным представителям землячества в формировании в единую общность; адаптационную, которая способствует
Малькова В.К. Москва - многокультурный мегаполис. — М., 2004. С. 178.
15
оптимальному вхождению новых представителей общины в московский социум; межкультурную - выработка оптимальной модели взаимодействия с представителями других НКО в г Москве; представительскую -представление интересов общин во властных структурах г. Москвы; социализирующую - обеспечение выработки навыков коммуникации в полиэтничном столичном мегаполисе.
Во втором параграфе "Буддийские религиозные организации в г. Москве" анализируется деятельность общин школы Гелугпа в столице, а также отношение бурят к религии. В 1989 г. в Москве было открыто представительство Центрального Духовного Управления Буддистов (ЦДУБ) СССР, затем Российской Федерации, которое в 1996 г. было переименовано в Буддийскую Традиционную Сангху России (далее - БТСР)27. В декабре 1996 г. в Москве была зарегистрирована еще одна религиозная организация, объединяющая последователей тибетского буддизма школы Гелуг -Московский буддийский центр Ламы Цонкапы. В 2000 г. центр получил перерегистрацию в министерстве юстиции РФ в качестве филиала БТСР. Одним из важнейших направлений деятельности Центра является издание буддийской литературы. В настоящее время на базе Центра действует издательство "Цонкапа" (Tsongkhapa publications), которое занимается выпуском книг по буддийской философии и практике.
Бурят, проживающих в Московском регионе, можно разделить на три категории, отражающие их отношение к религии. Первую категорию составляют атеисты. Как правило, это люди в возрасте от 35 лет и старше, родившиеся и выросшие при советской власти. Для них характерно отрицание религии в целом, и буддизма в частности. Следующую, более многочисленную группу составляют так называемые "национальные маргиналы", люди, ассимилировавшиеся в русской среде. Они не знакомы ни с вероучением, ни с религиозным содержанием обрядов. К этой группе можно отнести как бурят, долгое время проживших в Москве, так и вновь прибывших, выросших в городской среде, вдали от традиционной культуры. Именно в религии люди находят утешение от неудовлетворенности своим бытом, ищут духовную опору, которой могут быть только абсолютные ценности. Религия является фактором преодоления одиночества, налаживания коммуникаций в своей этнической группе, особенно, если эта группа является частью многомиллионного полиэтнического населения такой крупной городской агломерации как Москва. Многие приходят в буддизм через осознание своей идентичности.
Последнюю самую многочисленную группу образуют буряты, оказавшиеся вне своей традиционной культуры, но тем не менее продолжающие сохранять верность своим традициям, поддерживать тесные родовые связи и исповедовать буддизм. Многие из них являются глубоко
27 Ванникова Ц. П., Чимитдоржин Д.Г. История буддизма в Бурятии: 1945-2000 гг. — Улан-Удэ, БНЦ СО РАН, 2006. С. 77.
верующими людьми. Все важнейшие события, такие как имянаречение, учеба, свадьба, переезды, похоронные обряды обсуждаются с ламой. У многих бурят есть амулеты-обереги, как буддийские (дугэргаржасша), так и шаманские (толи)28. Их основное предназначение - это защита жизни от злых сил, и носят их чаще всего на теле. Во многих домах существует алтарь, где расположены иконы с изображением богини Белой и Зеленой Тары, скульптуры бурханов, фотографии Его Святейшества Далай-ламы XIV, четки. Как правило, перед иконами ставят долга (подношение, куда входят конфеты, печенье, масло).
Таким образом, можно утверждать, что буддизм играет значительную роль в жизни московских бурят, оказавшихся в инокультурном и иноконфессиональном окружении. Буддизм, выделяющий бурят в московском поликонфессиональном пространстве, становится для многих символом сплочения и консолидации, одной из основных этноопределяющих характеристик.
Глава Ш. Этнокультурная характеристика бурятской этнической группы г. Москвы состоит из четырех параграфов и посвящена тенденциям этнокультурного развития бурятского населения в столичном мегаполисе.
В первом параграфе "Этническая идентичность: индивидуальный и групповой уровни" рассматриваются структура и уровни этнической идентичности. Одной из причин формирования многоуровневой идентичности является сложный этнический состав бурят, который включает родовой (галзууд, шоно, бодонгууд, кэнгэлдэр и др.); этнолокальный (боханские, еравнинские, тункинские и др.) элементы; региональную компоненту (житель Бурятии и житель Москвы); принадлежность к общемонгольской общности - бурят-монголы; принадлежность к Российской Федерации - российские буряты. Несмотря на многоуровневость сознания, главной идентичностью остается бурятская. У многих опрошенных бурятская идентичность актуализировалась именно в Москве. Иноэтничная, инокультурная среда представляет новые ресурсы для осмысления этнической идентичности. Если многие информанты на родине даже не задумывались о своей культуре, истории, то в Москве они проявляют высокий уровень этнической аффилиации.
В диссертации рассматривается этническая мобилизация московских бурят, которая проявилась в дни проведения референдумов по слиянию Усть-Ордынского Бурятского автономного округа с Иркутской областью и Агинского Бурятского автономного округа с Читинской областью. В Москве были проведены пикеты, митинги, распространялись листовки против
28 Толи - зеркало, одно из атрибутов шамана, которое является и его защитником; человеку не имеющему посвящения, такие зеркала носить нельзя. Толи-амулеты, о которых идет речь, предназначены для мирян в качестве оберега. Они имеются в свободной продаже и уже, как правило, освящены шаманом {прім, автора).
17
объединения. В акциях принимали участие студенты, аспиранты вузов, люди из числа работающей молодежи. Именно молодежь, как самая мобильная часть населения, и в то же время как наиболее патриотичная, выступила в защиту своей "малой Родины", не побоявшись административных санкций. Московские буряты, являющиеся частью бурятского народа, с болью и тревогой воспринимают этнополитическую ситуацию, сложившуюся на их родине. Есть все основания согласиться с высказыванием американского антрополога, утверждающего, что "применительно к диаспорам, как и другим субъектам национальных отношений, справедлив тезис о вечно присутствующем этническом сознании, которое оживляется и проявляется в ситуациях опасности и угрозы"29.
Во втором параграфе "Языковая идентичность" анализируется роль и значимость бурятского языка. В Москве наблюдается неуклонное снижение доли тех бурят, считающих бурятский язык родным. Долгое проживание в полиэтничном мегаполисе приводит к тому, что русский язык постепенно вытесняет бурятский. Бурятский язык в функциональном отношении занимает второе место у среднего и старшего поколения, а младшее поколение им практически не владеет из-за отсутствия языковой среды, а, следовательно, и потребности в использовании языка. Утрата языка есть следствие вполне естественной причины - функциональной невостребованности национальных языков, поскольку ни в системе государственного делопроизводства, ни в высшем образовании, ни в общении с людьми других национальностей он не используются; для этого всегда требуется язык-посредник, в данном случае - русский. Однако, с другой стороны, многие из опрошенных хотели бы изучать язык и считают необходимым знание языка своими детьми. В Москве, где ассимиляция является реальной угрозой, значимость языка как фактора сохранения этнической культуры остается высокой. В столице благодаря стараниям энтузиастов уже не первый год работают курсы бурятского языка. Изучение языка символизирует защиту культуры и традиций от унифицирующего влияния городской среды. Языковые курсы посещают как буряты, социализировавшиеся в столице, так и недавно приехавшие русскоязычные буряты-мигранты. Сознательная установка на обучение родному языку при отсутствии возможности им пользоваться свидетельствует о том, что знание родного языка становится важным элементом этничности. В третьем параграфе «Традиционная культура в современном мегаполисе как маркер этничности» рассматриваются особенности воспроизводства культуры в обрядах жизненного цикла. Безусловно, многие элементы обрядов жизненного цикла сегодня утрачены, что можно рассматривать как закономерную трансформацию обрядовой культуры,
29 Цит. по: Комарофф Дж. Национальность, этничность, современность: Политика самосознания в конце XX века // Этничность и власть в полиэтничных государствах. — М„ 1994. С. 40.
обусловленную глобальными процессами модернизации и урбанизации образа жизни. Однако отдельные элементы обрядовой культуры сохраняют свою актуальность и сегодня. Так, в детском цикле - это запрет на посещение дома посторонними людьми (хорюул, сээр) в течении года, после которого отмечается праздник, посвященный ребенку - Милаангууд (еще он известен как обряд первой стрижки утробных волос).
В свадебной обрядности не утратил свой смысл обряд сватовства (хадаг табилга, худа оролсохо), приготовления приданого (закал), куда обязательно входит постель. Обязательным считается обращение к ламам для определения совместимости по циклическому знаку годов рождения жениха и невесты. Молодые люди предварительно обращаются к астрологу (зурхайша) за консультацией о соответствии друг другу. Он же определяет день свадьбы (удэр гаргаха). Многие едут домой с тем, чтобы там отпраздновать это событие с максимальным, насколько возможно соблюдением традиций.
Похоронно-поминальную обрядность московских бурят можно разделить на два типа: гражданский и гражданско-религиозный. Для гражданской обрядности характерно почти полное отсутствие религиозных действий. Поминальными являются девятый, сороковой дни после похорон, полгода и год. Гражданский обряд распространен в городах и соблюдается среди интеллигенции и при похоронах общественных деятелей. В постсоветский период из-за значительного притока мигрантов - носителей традиционной бурятской культуры, распространился обряд, совершаемый по гражданско-рглигиозному обряду. После смерти кого-либо из близких родственники обращаются к ламе для определения даты похорон и других сопутствующих моментов. От информации, полученной от ламы - кто может дотрагиваться до тела, родственники какого года рождения могут принимать участие в похоронах - зависит здоровье и покой сородичей. В доме, где находился покойник, завешивают зеркала, зажигают лампаду "зуула", ставят "долга" (последняя трапеза). После выноса тела в доме моют пол, убирают, готовят поминальный стол. На седьмой день похорон также приглашается лама и проводится молебен, при этом родственники получают исчерпывающую информацию о моменте смерти, о последствиях для родственников, о следующем перерождении. На 49-й день родственники заказывают молебен о хорошем перерождении (турэлвв олохо).
Мотивацией проведения поминок согласно буддийской традиции, служит вера в скорейшее перерождении души, что связано с ее нахождением в промежуточном состоянии Бардо. В буддийской трактовке поминки на седьмые и сорок девятые сутки связана с тем, что душа каждые семь дней перерождается заново, а период промежуточного состояния между смертью и новым перерождением длится сорок девять суток.
Этнокультурные аспекты этничности являются наиболее устойчивыми, что связано с возможностью их ретрансляции на уровне семьи, и они же
могут воспроизводиться этнической труппой в условиях дисперсного проживания в иноэтническом окружении3 .
Четвертый параграф "Пища как маркер этничности" посвящен пищевому комплексу как наиболее устойчивому элементу материальной культуры. Как показывает практика, этническая специфика в пище сохраняется, особенно в мигрантских группах. Сегодня в столице действуют уже несколько кафе, где бурятская кухня представлена достаточно широко. Безусловно, самым популярным и любимым блюдом у бурят являются буузы. Почти все мигранты из Бурятии имеют дома буузницу (позницу, буузоварку), которую привозят с собой из дома. Буузы у бурят настолько популярны, что в столице появился такой вид услуги как "доставка бууз по Москве". Многовековое занятие скотоводством способствовало созданию большого ассортимента молочных продуктов (саган эдээн). Молочные продукты и сегодня занимают значительное место в рационе бурят. Самый распространенный напиток - чай с молоком (суутай сай). Молоко буряты используют и как ритуальный напиток. Первинки31 молока ставят перед изображениями бурханов.
Длительное совместное проживание в мегаполисе с доминирующим большинством (русскими) привело к тому, что некоторые буряты стали отмечать православные праздники и вследствие этого готовить обрядовую пищу. Самым торжественным из всех праздников церковного календаря остается Пасха. Традиционными пасхальными символами являются сладкий кулич, творожная масса с изюмом (пасха), крашеные и расписные яйца. Из других праздников церковного календаря, тесно связанных с приготовлением особой пищи, выделяются Спасы. Это, прежде всего, Медовый Спас, когда в храме освящают мед, пчелиные соты, а дома едят мед и пекут медовые пироги, и Яблочный Спас, во время которого освящают фрукты и овощи нового урожая.
Традиционная модель питания у бурят, имеющая многовековые традиции, сохраняется до настоящего времени. Потребность в привычной еде присутствует постоянно, особенно в случае мигрантов, проживающих в иноэтничном окружении, для которых приготовление и потребление традиционной пищи является одним из механизмов сохранения национального самосознания. Демонстрация соблюдения традиций в отношении питания становится важным символом этничности.
В Заключении диссертационной работы подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы,
История формирования современной бурятской общины в московском регионе насчитывает несколько десятилетий и проходит под определяющим влиянием государственной политики, проводимой в стране. В советский период это была политика коренизации кадров, благодаря которой
Ср.: Хабенская Е.О. Татары о татарском. М.: Наталис, 2003.С. 17 Первая нетронутая часть молока. (Прим, автора).
20
сформировалась значительная часть бурятской национальной интеллигенции довоенного и послевоенного периодов. Трудовая миграция в лице "лимитчиков" носила в случае бурят единичный характер. Постсоветкий период характеризуется неблагополучной социально-экономической ситуацией, сложившейся в республике и округах. В описываемый период наблюдается значительный приток трудовых мигрантов в столицу. Трудовые мигранты из Бурятии, в большинстве случаев, успешно реализуют свой образовательный и профессиональный потенциал. Не утратила своей актуальности и учебная миграция. Столичное образование остается престижным и сегодня - предметом гордости не только родителей, но и ближайших родственников, признаком принадлежности к высокой социальной страте. Среди бурятских мигрантов можно выделить еще одну группу. Это так называемые "случайные" мигранты, которые интерпретируют собственную смену места жительства как поведение, заложенное в природе кочевничества, тем самым демонстрируя еще один аспект бурятского самосознания.
В целом проведенное исследование демонстрирует, что московские буряты хорошо интегрированы в современную среду столичного мегаполиса. Преобладающее большинство из них имеет высшее образование, сделало профессиональную карьеру. Важным условием интеграции является прекрасное знание русского языка. Исследование показало, что язык не является обязательным значимым символом для бурятской этничности, хотя его эмоционально-психологическая ценность среди респондентов остается высокой. В отношении московских бурят необходимо различать степень владения языком и его реального использования, а с другой -лингвистическую идентичность; если первое утрачивается, то последнее практически сохранено.
В отношении московских бурят следует говорить именно об интеграции, а не об ассимиляции, поскольку у них сохраняется этническое самосознание, в определенной степени язык и религия, отдельные элементы обрядов жизненного цикла; поддерживаются родственные и дружественные связи с Бурятией и с бывшими бурятскими округами. Процессу ассимиляции бурятской этнической группы препятствуют бурятские национально-культурные организации (НКО), которые представляют собой центры, обеспечивающие солидарность сообщества и, при необходимости, - его мобилизацию. В диссертации рассмотрены отдельные эпизоды этнической мобилизации, когда под влиянием событий (укрупнение регионов, убийства по этническому признаку) бурятская община пережила всплеск организационной активности. Исследование также показывает, что бурятская этническая группа не монолитна, а дифференцирована по социальным, статусным, имущественным и внутриэтническим признакам. Этничность в этих стратах может иметь и характеризуется различной степенью интенсивности.
Представленная работа не дает исчерпывающих ответов на все поставленные вопросы, так как некоторые из них могут стать предметом самостоятельных исследовательских проектов, однако в нем описаны и проанализированы те изменения, происходящие в рамках сообщества бурят г. Москвы, которые происходили в нем в последние десятилетия.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:
1. Банаева М.Г. Этноязыковая ситуация в среде московских бурят // Известия Российского Государственного Педагогического Университета им. А.И. Герцена № 115. — СПб. 2009. — С. 35-38.
2. Банаева М.Г. Буряты г. Москвы: миграции и опыт социокультурной адаптации // Этнографическое обозрение, 2011. №6. С. 39-57.
3. Банаева М.Г. Пища как устойчивый компонент материальной культуры
// Обсерватория культуры, 2011. №5. С.106-109.
Другие публикации:
1. Банаева М.Г. Социальная адаптация молодых бурят в столичном мегаполисе // Молодежь Москвы: адаптация к многокультурности. — М., 2007. —С. 305-314.
2. Банаева М.Г Бурятская община города Москвы в советский период // Диаспоры в современном меняющемся мире. — Улан-Удэ, 2007. — С.197-213.
3. Банаева М.Г. Бурятская община города Москвы (Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 199). М., 2007. 30 стр.
4. Банаева М.Г. Политика идентичности бурят города Москвы (тезисы). VII конгресс этнологов и антропологов России. — Саранск, 2007. С. 168.
5. Банаева М.Г. Религиозная жизнь бурят Москвы // Буддийская культура: история, источниковедение, языкознание и искусство: Вторые Доржиевские чтения. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2008. — С. 46-50.
6. Банаева М.Г. Этническая идентичность бурят города Москвы // Социальная Россия: взгляд молодежи: материалы I Межрегиональной
научно-практической конференции молодых ученых Республики Бурятия. — Улан-Удэ: Бэлиг, 2009. — С. 263-269.
7. Банаева М.Г. Буряты и калмыки г. Москва: миграции и опыт социокультурного взаимодействия // Гуманитарная наука юга России: международное и региональное взаимодействие (Материалы международной научной конференции). Часть II — Элиста, 2011. — С. 186-189.
8. Банаева М.Г. Традиционная культура в современном мегаполисе как маркер этничности // Буддийская культура: история, источниковедение, языкознание и искусство: Четвертые Доржиевские чтения. — СПб.: Петербургское Востоковедение (в печати).
Отпечатано в ООО «Издательство Спутник+» ПД № 1-00007 от 26.09.2000 г. Подписано в печать 10.04.2012 г. Тираж 130 экз. Усл. п.л. 1,5 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60
Текст диссертации на тему "Социокультурная интеграция бурят г. Москвы"
61 12-7/741
Российская Академия Наук Институт этнологии и антропологии имени H.H. Миклухо-Маклая
На правах рукописи
БАНАЕВА МОНИКА ГЕННАДЬЕВНА
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ БУРЯТ Г. МОСКВЫ
Специальность 07.00.07 - этнография, этнология, антропология
Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Научный руководитель: доктор исторических наук, С.В. Соколовский
Москва - 2012
Содержание
Введение..................................................................3-30
Глава I История формирования бурятской общины г. Москвы
§1 Первые сведения о бурятах в г. Москве.......................31-34
§2 Формирование бурятской общины в советский период...35-56
§3 Бурятская миграция в постсоветский период................57-71
Глава 2. Социально-организационные структуры и их роль в
консолидации бурятской общины г. Москвы.
§1.Бурятские национально-культурные общества
г. Москвы................................................................72-82
§2. Буддийские религиозные организации в г. Москве..........83-90
Глава 3. Этнокультурная характеристика бурятской этнической группы г. Москвы
§1.Этническая идентичность: индивидуальный и групповой уровни..........................................................................91-101
§2 Языковая идентичность.........................................102-107
§3 Традиционная культура в современном мегаполисе.......108-120
§4 Пища - маркер этничности......................................121-129
Заключение...............................................................................130-131
Список основных информантов........................................132
Гло ссарий..............................................................133-134
Библиография...........................................................................135-144
Приложения...........................................................145-147
Введение
Изучение особенностей этнического развития национальных групп вне территории их традиционного расселения или, иначе говоря - проживающих дисперсно, является одним из актуальных направлений исследований в российской этнографической и исторической науках. Интерес к таким этническим сообществам в последние годы возрос в связи с интенсификацией этнических процессов в стране1. Актуальным остается и изучение специфики этнического развития национальных групп, оказавшихся в иноэтничном окружении, а также выявление факторов, определяющих эту специфику и влияющих на адаптацию (хозяйственную, духовную, языковую) к новым условиям и обстоятельствам. Для обозначения подобных сообществ в этнографической литературе закрепились понятия «этнодис-персная группа», «этническая группа», «этническая община», «диаспора». Границы между вышеперечисленными понятиями зачастую оказываются размытыми, а соответствующие этим понятиям термины нередко используются как синонимы.
В советской этнографии для этнических групп, проживающих в рассеянии, Ю.В. Бромлей и В.И. Козлов ввели термины «этноареальная группа» и «этнодисперсная группа», подчеркивающие, прежде всего пространственную обособленность национальных групп от основного ареала расселения этноса2. Введя в оборот данные термины, авторы не конкретизировали особенности их использования. Г.В. Старовойтова в своей работе «Этническая группа в современном советском городе» вводит дефиницию для обозначения термина «этнодисперсная группа». Согласно этому опре-
1 Коровушкин Д.Г. Диаспоры в западной Сибири: особенности этнокультурного развития сельских сообществ в конце XIX - начале XXI в. Автореф. докт. дисс.: Новосибирск. 2009. С.З.
2 Современные этнические процессы в СССР. М., 1977. С. 16-17.
делению «этническая группа» - это этнотерриториальная общность, образованная из представителей какого-либо этноса, дисперсно расселенных в урбанизированной (выделено мной - М.Б.) иноэтнической среде и регулярно поддерживающих этнокультурные связи как внутри группы, так и с коренным этносом3. Основным в этом определении является место и тип расселения - его компактность, солидарность, наличие связей между членами таких сообществ.
Понятие «диаспора» было введено в отечественную этнографическую литературу в постсоветский период, и частота его употребления как в научной литературе, так и в средствах массовой информации продолжает расти. На этот рост частоты использования термина обращают внимание как отечественные, так и зарубежные исследователи: «Термин приобрел широкое семантическое значение и теперь охватывает различные множества групп, таких как политические беженцы, иностранные граждане, га-старбайтеры, иммигранты, депортированные, этнические и расовые меньшинства, зарубежные общины»4. Роджерс Брубейкер в своей статье «Диас-порическая диаспора» отмечает, что взрыв интереса к диаспоре в социальных науках начался с конца 1980-х гг. Если 1970-х гг. в США защищались одна-две диссертации, имеющие ключевое слово «диаспора», то в конце 1980-х гг. в среднем - 13, а в 2001 г. их было уже около 130. Использование понятия «диаспора» не ограничивается академической средой. В поисковой системе Google можно обнаружить миллионы сайтов с этим термином, но при ближайшем рассмотрении значительная их часть оказывается не имеющей отношения к науке5.
3 Старовойтова Г.В. Этническая группа в современном советском городе. Ленинград, 1987. С. 11.
4 Shuval Rose, Judith Т. Diaspora Migration: Definitional Ambiguities and a Theoretical Paradigm // International migration, 2000. Vol. 38, No.5. P. 41-57.
С 1999 г. в России стал издаваться журнал «Диаспоры», в котором ведется обсуждение соответствующей проблематики. Из этого обсуждения также становится очевидным, что понятие, несмотря на частое употребление, не обрело устоявшегося содержания. Прежде чем перейти к рассмотрению понятия «диаспора», необходимо обратиться к его истории.
В языке древних греков diaspeirein (разбрасывать, рассеивать) первоначально имело значение естественного процесса рассеивания семян. Позднее, термин стал применяться в описаниях изгнания населения из разрушенных городов (например, у Тацита). Около 250 г. до н.э. в Септуагинте термин «диаспора» использовался для обозначения рассеивания народов, а также как синоним наказания, рабского положения и тяжелой мучительной жизни6. Первоначально термин возник в связи с описанием истории еврейского народа. В VI веке до н.э. вавилонский правитель Навуходоносор II после завоевания Палестины насильно переселил евреев в Вавилонию, где они жили до завоевания персидским властелином Киром. Это понятие, употребленное в отношении конкретного народа, в дальнейшем стало применяться ко всем этническим группам, которые по тем или иным причинам были оторваны от своего народа и продолжали не только жить, но и сохраняться как особое этнокультурное сообщество. В дальнейшем понятие «диаспора» использовалось по отношению к религиозным и инокультур-ным группам населения, проживающим среди представителей другой религии или культуры.
В средневековье число таких диаспор после завоевательных походов, войн, в условиях этнических и религиозных преследований, притеснений и ограничений постоянно возрастало. Примечательна в этом отношении судьба армянского народа: его диаспора берет свое начало в основном с
5 Brubaker, Rogers. The 'diaspora' diaspora // Ethnic and Racial Studies. January 2005. Vol. 28,No. l.P. 1-19.
6 Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. — М., 2003. С. 12.
XIV в., после того как орды Тимура вторглись в пределы Армении и истребили значительную часть населения7.
Новая и новейшая история внесли свои страницы в динамику образования диаспоральных сообществ: диаспоры стали появляться в связи с экономическими преобразованиями, потребовавшими значительных трудовых ресурсов (США, Канада, Австралия, ЮАР). Причинами образования диаспор стали также аграрное перенаселение, потребность в иной сфере приложения труда, притеснения и ограничения в общественной жизни, которые воспринимались и как преследования на этнической почве (немцы, ирландцы, итальянцы). Тем не менее, классическими моделями диаспоры остаются еврейское и армянское рассеяния.
В связи с изложенным возникает вопрос, любое ли рассеяние можно считать (называть) диаспорой? В настоящее время большинство исследователей под «диаспорой» понимает «не любое расселение за пределы изначального этнического ареала, а лишь то, что происходит вынужденно, под давлением каких-то неблагоприятных обстоятельств»8.
Таким образом, «диаспора» образуется в результате перемещения и разделения некогда единого народа, что означает проживание вне своей страны. Важным, на мой взгляд, является именно фактор перемещения. К примеру, датчане в Германии, и немцы в Дании диаспорами считаться не могут, поскольку они, проживая на этих территориях издревле, не перемещались, то есть являлись автохтонами данной местности, региона. Армяне проживающие в Турции, не могут быть причислены к армянской диаспоре, так как не покидали традиционного и исторически сложившегося ареала расселения. Проведение политических границ неизбежно приводит к появлению этнических групп. М.В. Монгуш применительно к тувинцам Монго-
7 Тощенко Ж.Е., Чаптьгкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. 1996. №2. С. 34.
8 Шнирелъман В. Мифы диаспоры // Диаспоры. 1999. № 2-3. С. 6.
лии и Китая использует термин этническая группа, поскольку они (тувинцы), по мнению исследовательницы, изначально жили на своей этнической территории, которая впоследствии была разделена между тремя государствами - Россией, Монголией и Китаем9.
Р. Брубейкер называет «диаспорами катаклизма» (accidentai diasporas) образования, возникшие вследствие дезинтеграции крупных полиэтнических политических образований - распада Российской, Габсбургской и Оттоманской империй после первой мировой войны, и Советского Союза, Югославии и Чехословакии - по окончании холодной войны. Основной идеей, положенной в основу выделения диаспор катаклизма в особую подгруппу, служит не перемещение людей через границы, а движение самих границ10.
В исследованиях диаспор, как и шире - этнической идентификации -традиционно соперничают два подхода - примордиализм и конструктивизм. Примордиалисты трактуют диаспоры как объективно существующие во времени и пространстве социальные образования, имеющие общие характеристики и закономерности развития.
По мнению У. Сэфрэна, диаспора имеет ряд следующих общих характеристик:
• рассеянность из первоначального «центра», по крайней мере, в два «периферийных» места;
• наличие памяти или мифа о «родине»;
• «вера, что они не являются и не будут приняты полностью новой страной»;
• видение родины как места неизбежного возвращения;
9 Монгуш М.В. Тувинцы России, Монголии и Китая: этнические и этнокультурные процессы, современная идентичность: Автореф. дисс. ... доктора наук. М., 2005. С. 12.
10 Брубейкер Р. «Диаспоры катаклизма» в Центральной и Восточной Европе и их отношения с родинами // Диаспоры. №3, 2000. С.6-31.
• преданность идее поддержки или восстановления этой родины;
• наличие групповой солидарности и чувства связи с родиной11.
В российской науке сходная позиция представлена в определении
Ж.Т. Тощенко и Т.И. Чаптыковой. В соответствии со взглядами этих авторов «диаспора - это устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения, живущая за пределами своей исторической родины (вне ареала расселения своего народа) и имеющая социальные институты для развития и функционирования данной общности»12.
Похожую точку зрения разделяет и Т.В. Полоскова, для которой современные диаспоры - это этнокультурная и этнополитическая данность, оказывающая влияние не только на культурные процессы, происходящие в современном мире, но и на внутриполитическое развитие государств, на состояние систем региональных и международных связей. Она считает, что диаспора обладает следующими признаками:
а) множественная этническая самоидентификация, предполагающая наличие этнокультурной связи и со страной проживания и с этнической родиной;
б) существование институтов, призванных обеспечить сохранение и развитие диаспоры, в т.ч. международного характера;
в) наличие стратегии взаимодействия с государственными института-
13
ми как страны проживания, так и т.н. «титульного государства» .
11 Safran, W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora. -1991. Vol. 1. P.83-84.
12 Тощенко Ж.Е., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. 1996. №2. С. 37.
13 Полоскова Т.Н. Современные диаспоры. Внутриполитические и международные аспекты. — М., 1999. С. 38.
В данном случае исследовательница ставит акцент на политическом аспекте существования диаспор, что, безусловно, является важным, если не центральным моментом их исторического становления. Однако вряд ли можно согласиться с мнением исследовательницы относительно «множественности этнической самоидентификации» членов диаспоры. Скорее, здесь следует иметь в виду сложный комплекс гражданской и этнической идентичности.
Конструктивистская версия в трактовке понятия диаспоры представлена в работах В.А. Тишкова, для которого «диаспора - это культурно-отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемой на этой основе коллективной связи, групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине [...] это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и, тем более, этническая реальность»14. Он считает, что именно конструктивизм обращает внимание на идентичность, мотивы и интересы акторов в системе человеческих и общественных отношений, и именно здесь необходима деконструкция как самой метакатегории, так и того, что за ней стоит15.
Сопоставление традиционных для российских социальных наук суб-стантивистских или примордиапистских позиций с конструктивистскими позволяют сделать следующие выводы: примордиалисты делают акцент на объективных характеристиках диаспоры (общность происхождения, пребывание за пределами исторической родины, наличие социальных институтов для развития). Конструктивисты - на субъективных (общие представления о единой родине и пр.). Они анализируют один и тот же феномен с разных позиций: для примордиалистов - этническая община диаспоры представляется единым целым, конструктивисты акцентируют внимание на автономности личности в выборе этнической идентичности.
14 Тишков В.А. Реквием по этносу. — М., 2003. С. 446.
15 Там же, С. 478.
Принимая во внимание тот факт, что оказаться в чужеродном окружении возможно чаще всего вследствие миграции, либо при изменении политических границ, становится ясно, почему в бытовой речи и средствах массовой информации диаспорой называют любых «прибывших» из-за рубежа людей, будь то беженцы или сезонные рабочие. Ключевым моментом здесь является наличие «диаспорального сознания», представляющего собой комплекс психологических установок, формирующих восприятия себя как «чужака» на территории нового расселения (нового, или изменившего прежние границы государства), который никогда не сможет ассимилироваться, и единственным спасением которого является сплочение с себе подобными вокруг родной культуры, представления о которой чаще всего идеализируются. На этом этапе формируется «идеологический миф», согласно которому цель диаспоры заключается в спасении культуры родного очага в особо «чистом» виде16.
Вероятно именно наличие «диаспорального сознания» у мигрантов, а также такие особенности российской внутренней жизни как наличие огромных пространств и значительной автономности регионов, привели к тому, что не только в массмедиа, но и в российской науке появились представления о «внутренней» диаспоре17. «Внешнюю» и «внутреннюю» диаспору выделяют, например, в своей работе «Диаспоры Ставропольского края в современных этнополитических процессах» М.А. Аствацатурова и
16 Бернюкевич Т.В., Фоканов Ю.В. Проблема концептуализации и употребления термина «диаспора» (на примере анализа существования китайской и корейской общин в Забайкалье в конце XIX - начале XX) // Диаспоры в современном мире. Улан-Удэ. 2007. С. 41.
17 Ранее подобные этнические образования трактовались по преимуществу как землячества, выполнявшие простейшие функции поддержания социальных и духовных контактов (создание вокруг себя системы неформальных доверительных отношений), дефицит которого испытывает человек в чуждой ему среде. (Прим. автора).
В.Ю. Савельев18. Известный финский исследователь финно-угорских народов Септо Лаллукка допускает наличие внутрироссийских диаспор и, соответственно, различает «республику-хозяина» и «область-донора» как места нового расселения этнических групп, оторванных от «материнских» этносов. Автор ссылается на тот факт, что национально-государственное строительство в СССР и связанная с ним территориализация этничности привели к тому, что в России сейчас существуют разные представления об «этнической родине» и они закреплены в общественном сознании конкретным пространственным очертанием19. Ч.К. Даргын-оол (Ламажаа), рассматривая тувинцев г. Москвы, также говорит о наличие внутренней диаспоры в России, источниками для формирования которой
