автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Субэтнические группы бурят в прошлом и настоящем

Полный текст автореферата диссертации по теме "Субэтнические группы бурят в прошлом и настоящем"

На правах рукописи

Трегубова Динара Дмитриевна Субэтнические группы бурят в прошлом н настоящем 07.00.07-Этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

2 4 МАР 2011

'/• //

Москва ! / [/'

2011

4841371

Работа выполнена на кафедре этнологии исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор А.А. Никишенков

Официальные оппоненты:

доктор исторический наук, профессор Н.Л. Жуковская . кандидат исторических наук И.П. Башаров

Ведущая организация:

кафедра истории, археологии и этнографии Восточного факультета Бурятского государственного университета

Защита состоится «28» марта 2011 г. в 15.00 час, в ауд. А-416 на заседании Диссертационного совета Д.501.001.78 по археологии, этнографии, этнологии и антропологии при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119992, г.Москва, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 1-й учебный корпус, Ломоносовский проспект, д. 27/4.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки имеии A.M. Горького Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан «28» февраля 2011 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета Кандидат исторических наук, доцент

Ю.И. Зверева

в

Общая характеристика работы.

Актуальность темы исследования неоспорима на фоне всё большего наблюдаемого возрастания среди бурят традиционно существующего интереса к предкам, родословной, родоплеменным образованиям, малой родине.

Буряты представляют собой один из этносов, входящих в монгольскую языковую и историко-культурную общность. Современные буряты не только часто успешно по памяти воспроизводят свои родословные, но также часто называют себя эхиритами, булагатами, хонгодорами, хори1 (а как известно, «понимание этнического самосознания часто уточняется в фиксации его этническим самоназванием»).2 Интересно, что по мнению J1.P. Павлинской, перечисленные этнонимы существуют для обозначения «протобурятских», или «средневековых» этносов, которые не стоит путать с собственно бурятами (что, по мнению того же автора, часто присутствует в этнографических исследованиях).3 Однако подобная путаница, как нам кажется, возникает как раз из-за того, что данные этнонимы используются современными бурятами. Ярко проиллюстрировать наш тезис могут столь популярные сегодня социальные сети. К примеру, на самом посещаемом в России сайте vkontakte.ru4 можно найти группы под следующими названиями: «Эхириты»5 (290 участников), «Эхирит, над тобой моя песня летит»: зхпршп тухай»6 (88 участников), «далахай-хонгодоры»1 (111 участников),

' См. Трегубова Д.Д. Место и роль родоплеменной идентификации в сознании современных бурят//Вестник Московского университета. Сер. 8. История. №1/2009. С. 77-82.

2 Павлинская Л.Р. Еще раз об этнической истории байкальского региона // Сибирь: древние этносы и их культуры. СПб., 1996. С. 69.

3 Павлинская Л.Р. Ещй раз об этнической истории байкальского региона // Сибирь: древние этносы и их культуры. СПб., 1996. С. 64.

4 http:/''vkontakte гп/

5 Ш.ш;М.шшКшШцШ52251

6 toMitefeja:с1цб195_!.2Т4

«хори-6уряты вконтакте»8 (62 участника)9 и многие другие. Состав и смысл этих групп, на наш взгляд, достоин того, чтобы стать темой отдельного исследования. Мы же, резюмируя вышесказанное, находим возможным считать булагатов, эхиритов, хори и хонгодоров существующими сегодня субэтническими (родо-племенными) группами бурят.

Работа посвящена важным и актуальным для этнологической науки на современном этапе вообще и для современного бурятоведения в частности проблемам: проблеме внутриэтнической дифференциации и проблеме этнического самосознания.

Тезис о том, что наиболее существенным признаком этноса, важнейшим этническим определителем является этническое самосознание, является одним из результатов исследований в области теории этноса.10 Значение этнического самосознания как этнического определителя русские этнографы подчёркивали ещё в начале XX в." Но и сегодня В.В.Карлов отмечает, что поскольку динамичность культурных изменений в жизни этносов возрастает, то «единственно надёжным критерием и признаком спецификации объекта - этноса остаётся чёткость самосознания и самоидентификации народов».12

Этническое самосознание проявляется ситуативно. Об этом пишут многие исследователи. С. Хантингтон, например, указывает на то, что «два европейца - один немец и один француз, - взаимодействуя друг с другом,

7 ЬПр^/укотакге. п|/с! »Ь14868751

9 Данные по количеству участников приведены на 15.10.2010 г.

"' См. Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность // Расы и народы. Вып.

19. М., 1989. С. 5-18.

" Протокол общего собрания Академии наук от 15 апреля 1917 г. //Архив АН СССР. Ф. 135. Оп.

1, №5. Л. 31. (цит по кн.: Станюкович Т.В. Из истории этнографического образования // Очерки

истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. М., 1971. С. 122).

12 Карлов В.В. Народы северо-восточной Евразии в XIX и XX вв. М., 2010.

будут идентифицировать себя как немца и француза. Два европейца - один немец и один француз, - взаимодействуя с двумя арабами, одним жителем Саудовской Аравии и одним египтянином, будут идентифицировать себя как европейцев и арабов».13 В 1993 г. Л.Н.Гумилёв писал: «Несомненно одно: вне этноса нет ни одного человека на Земле. Каждый человек на вопрос: «Кто ты?» ответит: «русский», «француз», «перс», «масаи» и т.д., не задумавшись ни на минуту. Следовательно - этническая принадлежность в сознании — явление всеобщее. Этническая принадлежность - не ярлык, а релятивное понятие. Называя себя тем или другим этническим именем, индивидуум учитывает место, время и собеседника, отнюдь не давая себе в этом отчёта. Так, карел из Калининской области в своей деревне называет себя карелом, а прибыв в Ленинград - русским, и это без тени лжи. Просто в деревне противопоставление русских карелам имеет значение, а в городе не имеет, так как различия в быте и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Сложнее с татарами. Религиозное различие усугубило этнографическое несходство их с русскими. И для того, чтобы казанский татарин объявил себя русским, ему нужно попасть в Западную Европу или Китай. Там, на фоне совершенно иной культуры, он назовёт себя русским, прибавив, что, собственно говоря, он татарин. А в Новой Гвинее он же назовёт себя европейцем, что будет правильно относительно папуасов. И пояснит, что он не из племени голландцев или англичан, а из другого, и этим вполне удовлетворит своего собеседника».14

В защищенном около пяти лет назад диссертационном исследовании, посвященном консолидационным процессам у бурят, Д.А. Доржиева,

13 Неточный перевод; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. (первод издения 1996 г.), С. 93-94.

14 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1993. С. 40.

ссылаясь на статью в ежегоднике «Расы и народы» 1989 г.,15 замечает: «основополагающий тезис (...) о том, что каждый человек непременно относится к определённому этносу, т.е. является обязательным носителем этнических свойств, считается в настоящее время далеко не бесспорным».16 Однако нам ближе позиция С.А. Арутюнова, высказанная в дискуссии к упомянутой статье: «в разных ситуациях разная идентичность выступает на передний план, но без чувства идентичности, чувства группы, осознания деления «мы - они» человек обойтись не может. Самосознание может быть эксплицитно этническим, но оно может быть этническим имплицитно, замаскированно, квазиэтническим или псевдоэтническим - это уже зависит не столько от реальности, сколько от терминологических вкусов исследователя. На деле же тот или иной признак обязательно выражает этническое содержание, то есть осознание групповой культурно-генетической идентичности, не зависящей от социльно-экономических, классовых, статусных, ролевых показателей».17

Степень изученности темы. Литература, в которой затрагиваются вопросы этнической истории бурят, стала появляться еще в XVIII в.18 В работах того времени прежде всего обращалось внимание на большое сходство внешнего облика, языка и предметов быта бурят и калмыков. В результате сформировалась «миграционная теория», исходившая из предположения, что буряты являются ответвлением калмыков (или монголов) и появились в Прибайкалье в XI-XIV вв., оттеснив при этом на

15 Этичность, безэтничность и этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М., 1989.

"' ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 15.

17 Арутюнов С.А. Феномен безэтничности//Расы и народы, Вып. 19. М., 1989. С. 22-24.

18 Миллер Г.Ф. Описание Сибиркого ханства и всех происходящих в нем дел. СПб., 1750, Фишер

И. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием.

СПб., 1774; Паплас П.С. Путешествие по разным провинциям российского государства, Ч. 3.

СПб.,1778; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, Ч. 4. СПб.,

1779. См. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины

XIX веков о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939.

север тюркоязычные племена - предков якутов. Эта концепция в разных формах господствовала в научной литературе до начала XX в.19

В XIX в. значительную роль сыграли работы Доржи Банзарова, затрагивающие вопросы этимологии этнонимов, традиционных верований бурят.

Среди работ дореволюционного периода особую важность имеет для нас труд Бернгарда Эдуардовича Петри «Семья и род у северных бурят». Сборы материалов производились автором среди кудинских, ольхонских, верхоленских, балаганских и аларских бурят в 1912, 1913, и 1916 гг.;20 и кроме этого автор состоял в постоянной переписке с рядом лиц, близко знакомых с бытом бурят, получая от них в Петроград исчерпывающие ответы на запросы, возникающие в процессе обработки материала. Труд был закончен зимой 1917 - 1918 гг., и должен был печататься в академическом Сборнике музея Антропологии и этнографии, однако в связи с развернувшимися событиями книгопечатание было временно приостановлено. Работу удалось издать в Иркутске в 1924 -25 гг.21

В 1937 г. вышла в свет книга А.П. Окладникова «Очерки истории западных бурят-монголов (ХУН-ХУШ вв.)».22 В этой работе автор с привлечением большого количества археологических источников и

" См., напр., Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926; Туру нов А. Прошлое бурят-монгольской нардности. Иркутск, 1922; Козьмин H.H. К вопросу о времени водворения бурят около Байкала; Козьмин H.H. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Москва-Иркутск, 1934; Баранин Б.Б. Бурят-монголы. Краткий исторический очерк оформления бурят-монгольской народности II Бурятоведение. Верхнеудинск, 1927. №3-4. С. 39-52; Сосновский В.И. К вопросу об образовании бурятской народности // Бурятоведение, 1928. Вып. IV (8), С. 97-106; Бамбаев Б.Б. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа // Бурятоведение, 1929. Вып. I-1I (9-10), С. 115-132; Хаптаев П.Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа. Вып. 1. Улан-Удэ, 1936 и т.д. Впервые решительно выступил против вышеупомянутой концепции А.П Окладников; см. Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. Л., 1937.

20 Б.Э. Петри был командирован в Прибайкалье Российской Академией Наук.

21 В четырех частях; См. Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят. Иркутск, 1924; его же: Территориальное родство у северных бурят. Иркутк, 1924; его же: Брачные нормы у северных бурят. Иркутск, 1924; его же: Внутри-родовые отношения у северных бурят. Иркутск, 1925.

11 Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. Л., 1937.

архивных материалов представил, как нам кажется, вполне объективный взгляд на историю Западного Прибайкалья в эпоху его присоединения к России, на ранние этапы российской истории бурят.

Прогрессивной для своего времени была книга Ф.А. Кудрявцева «История бурят-монгольского народа», изданная в 1940 г.23 В работе подробно рассматриваются вопросы происхождения бурятского народа. Автор также рассматривает вопросы расселения бурят. По его мнению, булагаты, эхириты и хори являлись древними обитателями Прибайкалья. Ф.А. Кудрявцев связывает их со средневековым населением Баргуджин-Токума.

Необходимо, однако, заметить, что как А.П. Окладников, так и Ф.А. Кудрявцев лишь мельком упоминают о племени хонгодоров.

Важными для решения проблем этногенеза и этнической истории бурят являются работы С.А. Токарева. Большое значение имеют его статьи «Расселение бурятских племен в XVII веке» и «Буряты и их кыштымы в XVII веке», в которых им сделан обстоятельный анализ расселения бурятских племен, социального строя бурят.24 В разрешении вопросов этнической истории также важна развернувшаяся в 1953-1954 гг. на страницах журнала «Советская этнография» между С.А. Токаревым и Б.О. Долгих дискуссия по вопросам происхождения и расселения бурятских племен.25 В ходе этой дискуссии был проанализирован ряд спорных вопросов, касающихся происхождения и расселения бурят.

23 Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа. М.-Л., 1940.

24 Токарев С.А. Расселение бурятских племен в XVII в. // Записки ГИЯЛИ. Вып. 1. Улан-Удэ, 1939. С. 101-130; Токарев С.А. Буряты и их кыштымы в XVII в. // Записки ГИЯЛИ. Вып.2. Улан-Удэ, 1940. С. 136-155.

25 Долгих Б.О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №1. С. 38-63; Токарев С.А. О происхождении бурятского народа// Советская Этнография, 1953. №2. С. 37-52; Долгих Б.О. Некоторые ошибочные положения в вопросе образования бурятского народа. //Советская Этнография, 1954. №1. С. 57-62.

Большое внимание уделено бурятским племенам и в книге Б.О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке».26

Важное место в исследовании этнической истории бурят, их племенного состава и расселения занимают работы Г.Н. Румянцева. В ряде статей, посвященных субэтническим группам бурят, на основе собранного им огромного материала по истории, археологии, антропологии, языку, этнографии и фольклору монголоязычных народов автор подробно рассматривает вопросы происхождения, расселения отдельных бурятских племен.27 Многие положения вошли в книгу «Происхождение хоринских бурят», в которой с помощью обширного материала автор пришел к выводу о соответствии средневековых фури-курыкан-хори.28 В целом, Г.Н. Румянцев ставил вопросы этногенеза бурят и монголов, в частности,

29

он отмечал возможные связи между монголами и самодиицами.

На значительном архивном документальном материале московских, ленинградских, иркутских и бурятских архивов и других источниках основана работа Е.М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России».30 Не отрицая фактов вооруженных столкновений русских и бурят в XVII в., автор не акцентирует внимание на завоевательном характере русской колонизации и вооруженных восстаниях бурят против русской администрации.

26 Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., 1960.

27 Румянцев Г.Н. Баргузинские буряты // Тр. Кяхтинского краеведческого музея им. академика В.А.Обручева и Кяхтинского отделения ВГО. Т. 16, Вып. 1. Улан-Удэ, 1949. С. 34-62; Румянцев Г.Н. Селенгинские буряты (происхождение и родоплеменной состав) // Тр. БЬСНИИ. Улан-Удэ, 1965. Вып. 16. С. 87-117; Румянцев Г.Н. Предания о происхождении аларских бурят // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1961. Вып. 2. С. 115-128; Румянцев Г.Н. Родоплеменной состав верхоленских бурят // Зап. БМНИИК. Улан-Удэ, 1951. Вып. 12. С. 78-108; Румянцев Г.Н. К вопросу о происхождении хори-бурят // Зап. НИИКЭ. Вып. 8. Улан-Удэ, 1948. С. 116-162.

28 Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. Улан-Удэ, 1962.

29 Румянцев Г.Н. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа // Зап. БМНИИК. Вып. 17. Улан-Удэ, 1953.

30 Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

Очень ценными для нас являются работы С.П. Балдаева.31 Многие годы были потрачены им на собирание бурятского фольклора. Именно С.П. Балдаевым на основании устных генеалогических легенд и преданий был составлен наиболее полный перечень бурятских племен и их подразделений.

Нельзя не упомянуть здесь вышедшую в 1972 г. работу Ц.Б. Цыдендамбаева «Бурятские исторические хроники и родословные».32 Даже на сегодняшний день этот труд является наиболее фундаментальным исследованием бурятских летописно-хроникальных сочинений. В работе дается обзор более двадцати летописей, хроник и родословных. По данным этих источников, Ц.Б. Цыдендамбаев исследовал происхождение и состав бурятского народа. Например, автор приходит к выводу о протомонгольско-сяньбийском происхождении булагатов и хори. Большое внимание в работе уделяется языку хроник и родословных. В 2001 г. первая часть работы Ц.Б. Цыдендамбаева - «Исторические хроники и родословные бурят» - была переиздана.33

Большой вклад в разрешение проблем этногенеза и этнической истории бурят вносит Д.Д. Нимаев. По этой теме им выпущены две монографии: «Проблемы этногенеза бурят» (1988)34 и «Буряты: этногенез и этническая история» (2000).35 Глава по этногенезу бурят в недавно вышедшем коллективном труде «Буряты» также написана Д.Д. Нимаевым.36

" См. Бапдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961; Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят. Ч. 1. Булагаты и эхириты. Улан-Удэ, 1970.

32 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 1972.

31 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. Вторая часть труда Ц.Б. Цыдендамбаева представляет собой лингвистическое исследование

34 Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят. Новосибирск, 1988.

35 Нимаев Д.Д. Буряты; этногенез и этническая история. Улан-Удэ, 2000.

36 Буряты. М., 2004. С. 13-61.

Очень важными являются работы Ш.Б. Чимитдоржиева. В его трудах «Была ли цивилизация у бурят?»,37 «Поездка делегации хори-бурят к Петру I»,38 «Кто мы - бурят-монголы?»39 и др. рассматриваются вопросы происхождения различных бурятских племен, вопросы языка и культуры бурят-монгольского народа. Стержневой идеей, проходящей через все работы Ш.Б. Чимитдоржиева, является то, что буряты представляют собой органическую часть монгольского мира. Многое сделал Ш.Б. Чимитдоржиев для публикации бурятских летописей на бурятском и русском языках. Им были составлены вышедшие в 1992 и 1998 гг. сборники летописей на бурятском языке.40 Сборник «Бурятские летописи», вышедший на русском языке в 1995 г.,41 был составлен Ш.Б. Чимитдоржиевым и Ц.П. Ванчиковой.

В работах историка Б.Р. Зориктуева многие вопросы истории субэтнических образований Прибайкалья ставятся в новом ракурсе.42 Например, им была предложена версия о монголизации края племенем буртэ-чино в раннем средневековье. Основной опорой для построения концепций в работах Б.Р. Зориктуева служат средневековые монгольские летописи и устные предания бурят. Также очень полезной для нас оказалась работа Б.Ш. Доржиева «Бурятия в средневековую эпоху».43

37 Чимитдоржиев Ш.Б. Былали цивилизация у бурят? Раздумья монголоведа. Улан-Удэ, 1996.

38 Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру I в 1702-1703 гг. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

35 Чимитдоржиев Ш.Б. Кто мы - бурят-монголы? Улан-Удэ, 2004.

411 Буряадай туухэ бэшэгууд. Улан-Удэ, 1992; Буряадай туухэ бэигаууд. Улан-Удэ, 1998.

"" Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

12 Зориктуев Б.Р. Прибайкалье в сер. VI - нач. XVIII вв. Улан-Удэ, 1997; Зориктуев Б.Р. Баргузин в эпоху средневековья // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998; Зориктуев Б.Р. Буряты. Улан-Удэ, 2000.

41 Доржиев Б.Ш. Бурятия в средневековую эпоху. Улан-Удэ, 1998.

Довольно много работ появилось в последние годы. И в этом смысле книги B.C. Ханхараева «Буряты в XVII-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы»,44 Б.З. Нанзатова «Этногенез западных бурят. (VI-X1X вв.)»,45 A.JI. Ангархаева «Происхождение монгольских народов в свете мифо-поэтических традиций Центральной Азии»46 являются далеко не единственными. Следует особо отметить коллективный труд «Буряты», изданный в 2004 г. в Москве и представляющий собой первую попытку полного академического описания бурят.47

Объектом исследования являются бурятские родоплеменные группы, которые до сих пор существуют, и осознание принадлежности к ним занимает важное место в самосознании современных бурят.

Предметом исследования является родо-племенной уровень идентичности в сознании бурят.

Цель работы - проследить развитие субэтнических групп бурят от их возникновения до современного состояния.

В соответствии с поставленной целью выделяются следующие задачи:

1) ответить на вопрос, с какого, приблизительно, времени можно говорить о субэтнических группах бурят;

2) выяснить, как повлияло на бурятские племена их вхождение в состав созданного Чингис-ханом Монгольского государства;

44 Ханхараев B.C. Буряты в XVII-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы. Улан-Удэ, 2000.

45 Наготов Б.З. Этногенез западных бурят. (VI-XIX вв.). Иркутск, 2005.

4Г'Ангархаев А.Л. Происхождение монгольских народов в свете мифо-поэтических традиций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2005.

47 Буряты. М, 2004.

3) выявить, что происходило с родоплеменной структурой бурят в период вхождения в состав Российской империи;

4) определить, какие изменения произошли в советское время;

5) рассмотреть, в каком виде субэтнические группы бурят сохранились до настоящего времени.

Хронологические рамки исследования широки. Нижней хронологической границей является середина I тысячелетия н.э. - начало процесса этногенеза бурят. Верхней хронологической границей исследования является современность (2010 г.).

Территория современного расселения бурят представляет собой обширную полосу лесостепной и горно-таежной зоны от г. Нижнеудинска на западе до верховьев Амура на Востоке. Область к западу от Байкала принято называть Предбайкальем, к востоку - Забайкальем. Територии Предбайкалья и Забайкалья принято называть Прибайкальем, или этнической Бурятией. Однако территориальные рамки нашего исследования не ограничиваются Прибайкальем, и в разные исторические эпохи мы затрагиваем историю различных государственных образований, в состав которых входили буряты.

Теоретико-методологически работа базируется на принципе историзма; концепции идеальных типов М. Вебера, теориях «смены научных парадигм» Т. Куна, «фальсифицируемости» К. Поппера и др.

Работу отличает междисциплинарность применённых методов, заключающаяся в сочетании комплексного использования методов истории, этнологии, этносоциологии, этнопсихологии и этнополитологии с привлечением методов математической статистики.

Источниковой базой исследования являются монгольские и бурятские летописи, в свою очередь опирающиеся на многочисленные

оригинальные источники (а именно: монгольские, тибетские, бурятские сочинения различных жанров, исторические записки, путевые дневники, дацанские буддийские книги, фольклорные сочинения); записки русских и иностранных путешественников, законы различных государственных образований, в состав которых в разное время входили буряты, архивные материалы, данные переписей населения разных лет, а также данные социологических опросов.

Научная новизна работы состоит в проведении анализа фактов с различных позиций как периферии, так и центра; в рассмотрении истории развития субэтнических групп бурят в широком цивилизационном контексте. Работы предшественников, посвященные внутриэтнической дифференциации бурятского этноса, отличающейся значительной сложностью, в основном сконцентрированы на «макро-субэтносах» (западные или восточные буряты) или же на дифференциации по территориальному принципу. Современное состояние родо-племенного субэтнического деления прежде рассмотрено не было.

Теоретическое и практическое значение работы. Изучение общих закономерностей процессов становления этнического самосознания и специфики его развития представляется важным как для всестороннего понимания динамики жизни народа, так и для практики современного общественного развития. Теоретические результаты исследования могут быть использованы при подготовке курсов лекций по этнографии бурят как в России, так и за рубежом. Работа также может быть полезна и для широкого круга читателей, интересующихся историей и этнографией Бурятии.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли своё отражение в нескольких публикациях, включая статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК (см. список

публикаций). Летом 2007 г. был сделан доклад на международной конференции «Мир Центральной Азии» (опубликованы тезисы).48 Работа прошла обсуждение на заседании кафедры этнологии МГУ имени М.В. Ломоносова 26 ноября 2010 г. и была рекомендована к защите.

Структура диссертации. Материал организован по хронологическому принципу. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и приложений, которые включают в себя фрагмент «Исторической хроники 11-ти родов л:о/ш-бурят» на старомонгольском языке, изображение знаменитого «Чингизова камня», анкету и таблицу результатов проведённого автором социологического опроса, карты расселения бурятских племён, родословную автора, информацию о диалектах бурятского языка, информацию о московской бурятской диаспоре.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется цель исследования и формулируются задачи, посредством решения которых поставленной цели можно достичь; описываются три существующих методологических подхода к этничности, делается обзор источников и существующей литературы по теме.

В первой главе - Субэтнические группы бурят до XVII в -

рассказывается о начальном периоде истории бурятских субэтнических образований, которые возникли раньше, чем возник (как единое целое) бурятский народ. Данная глава уносит нас в древние эпохи, а приводит в XVII-e столетие, в то время, когда в Прибайкалье появляются русские.

Трегубова Д.Д. К вопросу об этнической идентичности современных бурят//Мир Центральной Азии: Тезисы докладов II международной научной конференции. Улан-Удэ, 2007. С. 152-153.

Первый раздел первой главы - Формирование бурятских племен

- повествует о значении категорий племени и рода для бурят, а также о формировании четырех основных бурятских племен: булагатов, эхиритов, хори и хонгодоров. Единого, общего термина для обозначения племени у бурят нет. Эхириты и булагаты называют племя словом яИан (кость), хоринцы - словом эсэгэ (отец). Однако иногда среди эхиритов и булагатов под словом яИан понимают род. Хонгодоры под словом яИан понимают и племя, и род. По-видимому, первоначально слово яЪан обозначало род, затем у большей части бурят стало означать племя. В русскоязычной терминологии кость означает ответвление рода, тотем, которому устраивались жертвоприношения. Бурятский род представлял собой строго экзогамную общину, связанную в одно целое единым наследственным старшим в роде, единой территорией, одним улусом, общими кочёвками, общими местными богами, общим отправлением ташаганов и многими другими элементами. Первоначальным местом поселения булагатов является территория по берегам реки Куды {Худайн гол - река свата) в одноименной долине. По соседству с булагатами, в верховьях рек Куда и Лена, сформировалось другое бурятское племя - эхирты (икиресы). Хори, вероятно, пришли из Предбайкалья вместе с племенем первопредка монголов Буртэ-Чино (рассматриваются также и другие гипотезы). Вопрос об этническом происхождении хонгодоров остаётся сложным. Ученые спорят между собой о том, являются ли хонгодоры автохтонами на территории Прибайкалья, или же это относительно поздние выходцы из пределов северо-западной Монголии. Племя хонгодор жило на левом берегу р. Ангары, по ее притокам Иркуту, Белой (Булэн), Китою.

Во втором разделе первой главы - Субэтнические группы бурят в составе Монгольского государства - рассказывается о «монгольском» периоде бурятской истории; с конца ХП-начала ХШ вв., когда всё население Прибайкалья оказалось в зоне формирования собственно

монгольских племен и образования единого Монгольского государства, и до распада Монгольской империи в XV - XVI вв. и прихода русских в XVII в. Интересно, что в период вхождения бурятских племен в состав государства Чингис-хана родоплеменная структура бурятского общества впервые подвергается внешней трансформации, когда булагаты, эхириты, хонгодоры и хоринцы превращаются в некие объединения политического толка, разделенные на 50, 100, 1000, 10000 человек: воено-административная реформа, проведенная Чингис-ханом, нарушила существующую до этого племенную структуру бурят. Возникло новое деление, согласно которому вокруг одного главенствующего знатного рода объединялись все родственные, неродственные и даже иные роды. Б.Ш. Доржиев считает, что в результате этого вместо бывших основных бурятских племен остались родоплеменные группы, носящие имя прежнего своего рода или племени.

Во второй главе - Субэтнические группы бурят в составе Российской империи - говорится о российском периоде бурятской этнической истории, который имеет свои особенности: в это время буряты вызывают интерес исследователей, начав сочетать в своём развитии восточные и западные элементы.

В первом разделе второй главы - Присоединение Бурятии к России - ведётся речь о том, насколько появление в XVII в. на исторической арене Южной Сибири и Центральной Азии новых этнических сил (русских и маньчжуров) изменило общую направленность этногенеза монголоязычных народов региона; оно привело к возникновению двух современных народов - бурят и монголов. Большую роль в этом процессе сыграло проведение границы между Маньчжурией и Россией в XVIII в. По справедливому, с нашей т.з., мнению Б.О. Долгих, «одна из главных причин того, что группа монголоязычных племен

образовала новую бурятскую народность, а не стала, например, частью монгольского народа, заключается... в том, что все эти племена предков бурят вошли в состав русского государства».49

С появлением русских в Прибайкалье интенсифицируются миграционные процессы, приводящие к изменению первоначальной территории обитания многих территориально-родовых групп, постепенному сужению общей этнической территории; к усилению процесса ломки межплеменных барьеров и межэтническому смешению; нарушению процесса этнической консолидации в рамках отдельных родоплеменных общностей.

Раздел второй главы второй - Субэтнические группы бурят в XVIII - начале XX вв. - повествует о важных изменениях, произошедших в указанное время. На рубеже ХУШ-Х1Х вв. земля становится не родовой, а территориально-улусной, и родовое деление перестает отвечать территориальной общности; эпохальные события бурятской этнической жизни, например, такие, как возникновение феномена «территориального родства», во многом связаны с именем автора «Устава об управлении сибирских инородцев» М.М. Сперанского. В изменившихся социально-экономических условиях бурятский род теряет свое первичное значение. Постепенно в его состав вливаются представители других родов, кочующие на территории рода под властью улусных владельцев. С другой стороны, сам род дробится на мелкие группы.

Третья глава - Субэтнические группы бурят в советскую эпоху и постсоветский период - посвящена процессам, происходившим в прошлом и текущем столетии.

Долгих Б.О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №1. С. 61.

В первом разделе третьей главы - Субэтнические группы бурят в советскую эпоху - сделан акцент на то, какое влияние оказали мощные преобразования Советского государства на бурятскую этничность. Произведенное в 1937 г. расчленение Бурят-Монголии на три части; языковые эксперименты 1930-х гг., в ходе которых неоднократно менялись алфавитная и диалектная основы бурятского литературного языка; исчезновение в 1958 г. «монгольской» части из названия республики, а также коллективизация, индустриализация и урбанизация приводили к дальнейшей трансформации родоплеменной структуры бурят. При культивировании внешних атрибутов нации происходило разрушение её внутренних, структурных элементов (и родоплеменной организации, в частности). В наибольшей степени элементы традиционной культуры утратили западные буряты (эхириты, булагаты, хонгодоры)\ в меньшей мере этот процесс затронул хори-бурят (особенно в том, что касается языка) и население некоторых районов республики Бурятия, в которых буряты составляли численное большинство.50 Сформировалась новая специфическая общность бурят, обладающая коллективным менталитетом титульной нации.

Во втором разделе третьей главы - Субэтнические группы бурят в постсоветский период - в основном описывается процесс национально-культурного возрождения, связанный с пропагандой общеэтнического единства, укреплением национальных чувств, постепенно начавшийся ещё в 80-е годы XX в. и продолжающийся до сих пор. Параллельно с дальнейшим развитием урбанизации, индустриализации и модернизации, в сознании бурят намечается интегративная тенденция: его традиционно существующая иерархичность постепенно нивелируется в сторону всё большей «однородности». Как справедливо отмечает Д.А. Доржиева,

5" Нимаев Д.Д. Буряты: диалектика этнического и государственного//Народы Сибири: права и возможности. Новосибирск, 1997. С. 17.

внутриэтнические процессы «медленно, но верно» развиваются в направлении этнической консолидации.51 Однако дифференциация бурят по субэтнической специфике продолжается, и обратной стороной национально-культурного возрождения является возрастание среди бурят интереса к своей этнической истории, родословным, родо-племенным подразделениям.

В заключении подводятся итоги и делаются выводы исследования.

Существующие сегодня субэтносы играют амбивалентную роль в развитии этноса, с одной стороны, сдерживая развитие процесса его консолидации (и указывая на незавершенность данного процесса), с другой - обеспечивая целостность и устойчивость этноса. На сегодняшний день можно констатировать, что субэтнические (родоплеменные) группы бурят, прошедшие долгий путь исторического развития, однако, далеки от исчезновения, и деление бурят по субэтническому признаку необходимо учитывать при проведении национальной политики, выработки образовательных программ, дальнейших научных изысканий, тем более что знание о собственной субэтнической принадлежности воспроизводится и существует по своим внутренним законам. В жизни бурят дифференциация по субэтническому признаку, существующая в сознании, играет важную роль, способствуя сохранению исторической памяти народа и оказывая влияние на особенности поведенческих стратегий.

" ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учгной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 108.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях

Публикации в реферируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Трегубова Д. Д. К вопросу о формировании бурятского языка//Вестник Бурятского государственного университета. Востоковедение. История. Выпуск 5. Улан-Удэ, 2007. С. 129-133.

2. Трегубова Д.Д. Место и роль родоплеменной идентификации в сознании современных бурят//Вестник Московского университета. Сер. 8. История. №1. Москва, 2009. С. 77-81.

Опубликованные статьи и тезисы научных докладов:

3. Трегубова Д.Д. К вопросу об этнической идентичности современных бурят//Мир Центральной Азии: Тезисы докладов П международной научной конференции. Улан-Удэ, 2007. С. 152-153.

Заказ № 198/02/2011 Подписано в печать 24.02.2011 Тираж 100 экз. Усл. пл. 1 ООО "Цифровичок", тел. (495) 649-83-30

иЛ- /1/ www.cfr.ru; е-таИ:т/о@с/г.ги

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Трегубова, Динара Дмитриевна

Введение.

Обзор источников.;.

Обзор литературы.

Глава 1. Субэтнические группы бурят до вхождения в состав России.

1.1. Формирование бурятских племен.

1.2. Субэтнические группы бурят в составе Монгольского государства.

Глава 2. Субэтнические группы бурят в составе России.

2.1. Присоединение Бурятии к России.

2.2. Субэтнические группы бурят в XVIII - начале XX в.

Глава 3. Субэтнические группы бурят в советскую эпоху и постсоветский период.

3.1. Субэтнические группы бурят в советскую эпоху.

3.2. Субэтнические группы бурят в постсоветский период.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Трегубова, Динара Дмитриевна

Буряты - один из этносов, входящих в монгольскую языковую и историко-культурную общность.

Территория современного расселения бурят представляет собой довольно обширную полосу лесостепной и горно-таежной зоны, простирающуюся от г. Нижнеудинска на западе до верховьев Амура на Востоке. Область, расположенную к западу от озера Байкал, традиционно принято называть Предбайкальем, к востоку — Забайкальем (которое делится Яблоновым хребтом на две части — Западное и Восточное). При этом также существует традиция всю эту территорию именовать Прибайкальем или этнической Бурятией.1

Буряты относятся к центрально-азиатскому типу северо-азиатской ветви большой монголоидной расы; говорят на бурятском языке северной подгруппы монгольской группы алтайской языковой семьи.2 Распространены также монгольский и русский языки.

Актуальность темы

Работа посвящена важным и актуальным для этнологической науки на современном этапе вообще и для современного бурятоведения в частности проблемам: проблеме внутриэтнической дифференциации и проблеме этнического самосознания.

Структура этнического самосознания бурят отличается сложностью и иерархичностью. Дело в том, что для современных бурят существует, по крайней мере, три достаточно обособленных, автономных подуровня идентификации. Первый из них можно определить как кланово-родовую (родоплеменную) идентификацию, имеющую весьма прочные и глубокие корни в сознании бурят. Следующий подуровень непосредственно связан с идентификацией во многом условного, но вместе с тем очень устойчивого

1 Буряты. М.,2004. С. 8.

2 См. приложение 9. территориально-блокового характера (в границах известной дихотомии «западные и восточные буряты»). К нему зачастую примыкает еще один пласт, «рассекающий» современных бурят на три этнотерриториальные части — западных (баруун, худари), восточных (зуун, хори) и южных (сонгоол). Наконец, третий подуровень предполагает собственно национальную идентификацию.3 Ситуация осложняется достаточно чётким отнесением себя бурятами к различным этнотерриториальным группам.4 На сегодняшний день можно констатировать значительное возрастание интереса к первому подуровню идентификации среди бурят.

Сохранение памяти о своих исторических корнях является для бурятского народа давней и соблюдаемой традицией.5 В подтверждение этого, в 1995 г. Л.М. Дамешек писал: «В 1956 г. мы с Рыгдылоном и П.П. Хороших обошли пешком почти весь Ольхонский район. К кому бы мы ни обращались — старому или малому, — каждый называл своих предков не менее чем до 10-го — 14-го колена. Во время этнографических экспедиций по Кабанскому и Ольхонскому районам в 1972-1973 гг. мы впервые применили методику сплошного этнографического обследования населения. Если наши предшественники, начиная с М.М. Хангалова и П.П. Баторова и кончая С.П. Балдаевым и другими собирателями этнографической старины, обычно в улусе находили одного наиболее авторитетного и знающего человека и ограничивались беседой только с ним, то мы решили обойти каждый дом, а в доме спросить всех членов семьи, начиная от самых маленьких до глубоких стариков. Записывали родословные не только мужчин, но и женщин, чего до нас не делал никто. <. .> В результате нам удалось выявить уникальные материалы по истории возникновения, развития, членения, исчезновения и восстановления бурятского рода».6

3 Антонов В.И., Очирова O.A. Современные буряты как этносоциальная общность: некоторые особенности идентификационного процесса // Культура и менталитет населения Сибири. Санкт-Петербург, 2003. С. 117.

4 См. ниже.

5Доржиев Б.Ш. Из истории бурятских родоплеменных образований Прибайкалья // Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона. Улан-Удэ, 2005. С. 396.

6 История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. М., 1995. С. 65-66.

Современные буряты не только часто успешно по памяти воспроизводят свои родословные, но и с гордостью называют себя эхиритами, булагатами, хонгодорами, хори7(а как известно, «понимание этнического самосознания часто уточняется в фиксации его этническим самоназванием»).8Интересно, что по мнению JI.P. Павлинской, перечисленные этнонимы существуют для обозначения «протобурятских», или «средневековых» этносов, которые не стоит путать с собственно бурятами (что, по мнению того же автора, часто присутствует в этнографических исследованиях).9 Однако подобная путаница, как нам кажется, возникает как раз из-за того, что данные этнонимы с удовольствием используются современными бурятами. Ярко проиллюстрировать наш тезис могут столь популярные сегодня социальные сети. К примеру, на самом посещаемом в России сайте vkontakte.ru10 можно найти группы под следующими названиями: «эхириты»11 (290 участников), «эхирит, над тобой моя песня летит»: эхирит тухай»12 (88 участников), «далахай-хонгодоры»13 (111 участников), «хори-буряты вконтакте»14 (62 участника)15 и многие другие. Состав и смысл этих групп, на наш взгляд, достоин того, чтобы стать темой отдельного исследования. Мы же, резюмируя вышесказанное, находим возможным считать булагатов, эхиритов, хори и хонгодоров существующими сегодня подразделениями бурятского этноса, субэтническими (родо-племенными) группами бурят.

Тезис о том, что наиболее существенным признаком этноса, важнейшим этническим определителем является этническое самосознание, является одним

7 См. Трегубова Д.Д. Место и роль родоплеменной идентификации в сознании современных бурят//Вестник Московского университета. Сер. 8. История. №1/2009. С. 77-82.

8 Павлинская Л.Р. Ещё раз об этнической истории байкальского региона И Сибирь: древние этносы и их культуры. СПб., 1996. С. 69.

9 Павлинская Л.Р. Ещё раз об этнической истории байкальского региона // Сибирь: древние этносы и их культуры. СПб., 1996. С. 64.

10ЬНр://укота1«е.ги/

1 'http://vkontakte.ru/club3052251

12Ьйр://укотак1е.ги/с1иЬ 1951914

13ЬЦр://уко^а^е.ги/с1иЬ148б8751

14Ь«р://уко1^акГе.ги/с1иЬ3978109

15 Данные по количеству участников приведены на 15.10.2010 г. из результатов исследований в области теории этноса.16 Значение этнического самосознания как этнического определителя русские этнографы подчёркивали

17 ещё в начале XXв. Но и сегодня В.В.Карлов отмечает, что поскольку динамичность культурных изменений в жизни этносов возрастает, то «единственно надёжным критерием и признаком спецификации объекта — этноса остаётся чёткость самосознания и самоидентификации народов».18

Этническое самосознание проявляется ситуативно. Об этом, пишут многие исследователи. С. Хантингтон, например, указывает на то, что «два европейца — один немец и один француз, - взаимодействуя друг с другом, будут идентифицировать себя как немца и француза. Два европейца — один немец и один француз, - взаимодействуя с двумя арабами, одним жителем Саудовской Аравии и одним египтянином, будут идентифицировать себя как европейцев и арабов».19 В 1993 г. Л.Н. Гумилёв писал: «Несомненно одно: вне этноса нет ни одного человека на Земле. Каждый человек на. вопрос: «Кто ты?» ответит: «русский», «француз», «перс», «масаи» и т.д., не задумавшись ни на минуту. Следовательно - этническая принадлежность в сознании - явление всеобщее. Этническая принадлежность — не ярлык, а релятивное понятие. Называя- себя тем или другим этническим именем, индивидуум учитывает место, время и собеседника, отнюдь не давая себе в этом отчёта. Так, карел из Калининской области в своей деревне называет себя карелом, а прибыв. в Ленинград — русским, и это без тени лжи. Просто в деревне противопоставление русских карелам имеет значение, а в городе не имеет, так как различия в быте и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Сложнее с татарами. Религиозное различие усугубило этнографическое несходство их с русскими. И для того, чтобы казанский татарин объявил себя русским, ему нужно попасть в Западную

16 См. Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность // Расы и народы. Вып. 19. М., 1989. С. 5-18.

17 Протокол общего собрания Академии наук от 15 апреля 1917 г. // Архив АН СССР. Ф. 135. Оп. 1, №5. Л. 31. (цит по кн.: Станюкович Т.В. Из истории этнографического образования // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. М., 1971. С. 122).

18 Карлов В.В. Народы северо-восточной Евразии в XIX и XX вв. М., 2010.

19 Неточный перевод; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. (первод издения 1996 г.), С. 93-94.

Европу или Китай. Там, на фоне совершенно иной культуры, он назовёт себя русским, прибавив, что, собственно говоря, он татарин. А в Новой Гвинее он же назовёт себя европейцем, что будет правильно относительно папуасов. И пояснит, что он не из племени голландцев или англичан, а из другого, и этим вполне удовлетворит своего собеседника».20

В защищённом около пяти лет назад диссертационном исследовании, посвященном консолидационным процессам у бурят, Д.А. Доржиева, ссылаясь на статью в ежегоднике «Расы и народы» 1989 г.,21 замечает: «основополагающий тезис (.) о том, что каждый человек непременно относится к определённому этносу, т.е. является обязательным носителем этнических свойств, считается в настоящее время далеко не бесспорным».22 Однако нам ближе позиция С.А. Арутюнова, высказанная в дискуссии к упомянутой статье: «в разных ситуациях разная идентичность выступает на передний план, но без чувства идентичности, чувства группы, осознания деления «мы — они» человек обойтись не может. Самосознание может быть эксплицитно этническим, но оно может быть этническим имплицитно, замаскированно, квазиэтническим или псевдоэтническим - это уже зависит не столько от реальности, сколько от терминологических вкусов исследователя. На деле же тот или иной признак обязательно выражает этническое содержание, то есть осознание групповой культурно-генетической идентичности, не зависящей от социльно-экономических, классовых, 23 статусных, ролевых показателей».

Объектом исследования являются бурятские родоплеменные группы, которые до сих пор существуют, и осознание принадлежности к ним занимает важное место в самосознании современных бурят.

20 Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1993. С. 40.

21 Этничность, безэтннчность и этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М., 1989.

22 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 15.

23 Арутюнов С.А. Феномен безэтничности//Расы и народы, Вып. 19. М., 1989. С. 22-24.

Предметом исследования является родо-племенной уровень идентичности в сознании бурят.

Основная цель нашей работы - проследить развитие субэтнических групп бурят от их возникновения до современного состояния. В соответствии с поставленной целью можно выделить следующие задачи:

1) ответить на вопрос, с какого, приблизительно, времени можно говорить о субэтнических группах бурят;

2) выяснить, как повлияло на бурятские племена их вхождение в состав созданного Чингис-ханом Монгольского государства;

3) выявить, что происходило с родоплеменной структурой бурят в период вхождения в состав Российской империи;

4) определить, какие изменения произошли в советское время;

5) рассмотреть, в каком виде субэтнические группы бурят сохранились до настоящего времени.

Соответственно выстроена и структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения библиографии и приложений. В основу структурирования работы положен хронологический принцип.

В разные исторические эпохи мы затрагиваем историю различных государственных образований, в состав которых входили буряты.

Методология

Существует три основных методологических подхода к исследованию этничности (в России конца XX в. категория «этничность» приходит на смену категории «этнос», акцентируя внимание на факте осознания принадлежности к этносу — этническом самосознании24): 1) классический — онтологический — примордиалистский; 2) неклассический - модернистский — инструментальный;

24 Шадт A.A. Конструирование этничности: теория и практика вопроса. // Народы Евразии. Этнос, этническое самосознание, этничность: проблемы формирования и трансформации. Новосибирск, 2005. С. 144.

3) постнеклассический — постмодернистский — конструктивистский. Мы же находим возможным говорить о том, что понятие «этнос», равно как и другие понятия, существующие в гуманитарных науках, представляет собой не что иное, как «идеальный тип», созданный для возможности сравнения с ним реально существующей действительности.25 Теории — сети, «предназначенные улавливать то, что мы называем «миром», для осознания, объяснения и 26 овладения им», и научные истины зачастую носят интерсубъективный характер. Меняется наука, изменяются цели и способы оперирования определённым понятием — корректируется и само понятие, что представляется логичным согласно теории смены научных парадигм Т. Куна27 (движение от подхода к подходу и представляет собой подобную смену научных парадигм).

Обзор источников

Впервые о племенах, которые ученые относят к бурятским, упоминается в письменных источниках монголов ХШ-Х1У вв.28 Однако племена предков бурят обитали в прилегающих к Байкалу районах задолго до создания империи Чингис-хана.

Древнейший монгольский источник «Сокровенное сказание монголов»29 (1240 г.) повествует о походах монголов на север по приказу Чингис-хана.30 В хронике повествуется, что в 1206 г. он направил старшего сына Джучи для покорения «лесных народов», которые не подчинились монгольским завоевателям. Среди этих народов называются ойраты, буряты, баргуты.31

25 См. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания//Избранные произведения: перевод с немецкого. М., 1990.

26 См. Поппер К., Логика и рост научного знания. М., 1983.

27 См. Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.

28 Егунов Н.П. К вопросу об этнонимах бурятских племен // Социально-экономическое развитие Бурятии Новосибирск, 1987. С. 4-15.

Сокровенное сказание монголов. Монгольская хроника 1240 г. Введение и изучение памятника перевод тексты, глоссарий С.А. Козина. М.-Л., 1941. С. 175.

30НародыСибири. М.-Л., 1956. С. 219.

31Buryats.Traditions and culture.Буряты. Традиции и культура. Улан-Удэ, 1995.

Впрочем, Б.Р. Зориктуев полагает, что «содержащийся в параграфе 239 «Сокровенного сказания» термин «бурят», обычно отождествляемый с названием народности бурят, в действительности был наименованием протекающей близ верховий Малого Енисея реки Бурят, где со своим войском побывал Джучи». ~ В 1990 г. «Сокровенное сказание монголов» было переведено на бурятский язык и издано в Улан-Удэ.33

События, разыгравшиеся в XIII в. в связи с завоеваниями Чингис-хана, вызвали большие изменения среди народов Восточной и Центральной Азии: одни народы были стёрты с лица земли, другие переселились в отдаленные края и области, третьи разбились на отдельные маленькие группы и разбрелись по обширной территории Северной Азии.34 Разрешение вопросов о происхождении и этническом составе многих из этих народов затруднено отсутствием у них письменности. Основным письменным памятником, отражающим их происхождение и расселение, является «Сборник летописей» Рашид-ад-дина.35

Рашид-ад-дин жил в то время, когда были живы участники походов и завоеваний Чингис-хана. Высокое положение при дворе хулагутских ханов, огромная эрудиция и глубокое многостороннее знание жизни народов Азии позволили ему составить летописи монголов. Он жил среди монгольских феодалов, имел доступ в дома чингизидов, изучал их жизнь, круг их интересов, беседовал с участниками походов Чингис-хана, с их женами и детьми; изучал родословные отдельных ханов, тайшей, мэргэнов, баторов, их родственные связи, брачные отношения и связи монгольских степных аристократов.36

Огромный по объему труд Рашид-ад-дина дает нам много ценных материалов, в частности, по истории бурят. В «Сборнике летописей» Рашид-ад

32 Зориктуев Б.Р. Буряты. Улан-Удэ, 2000. С. 7.

33 Монголой нюуса тобшо. Сокрвенное сказание монголов. Перевод С.А. Козина. Улан-Удэ, 1990.

34 Балдаев С.П. О расселении бурятских племен и родов II Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961. С. 71.

35 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952.

36Балдаев С.П. О расселении бурятских племен и родов // Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961. дина упоминаются племена хори, хонгодор; роды сальджут, солонгут, кайтул, хойт, урянхай, хонхират, хатагин, тайджат, киргиз и др.

Основными же источниками для нашей работы являются бурятские летописи, исторические хроники и родословные. В бурятских летописях рассмотрен весь комплекс политических, социально-экономических и культурных проблем бурятских племен и родов, их взаимоотношений с соседними народами и странами в древности, в средневековье и в новое время.37

Сохранившиеся до наших дней бурятские летописи относятся, в основном, к XIX и началу XX вв.; отсюда мнение об их относительно позднем возникновении. На самом деле первые фольклорно-литературные и историко-хроникальные сочинения появились на старомонгольском языке в XVII — XVIII вв., со времени проникновения в Бурятию буддизма и связанного с этим начала распространения среди бурят старомонгольской письменности. Однако дошла до нас лишь небольшая часть этих сочинений.

Основной массив бурятских исторических сочинений подразделяется на хоринские, селенгинские и баргузинские летописи, хроники и родословные. Относительно же западных бурят можно сказать, что у них летописная традиция была развита слабо. Отчасти это объясняется более поздним распространением среди них буддизма (с сер. XIX в.) и, следовательно, старомонгольской письменности.

Однако, «не имея своей письменности, западные буряты облекали свою историю в форму устных исторических преданий. Поэтому у них широко бытует большое количество родовых преданий и генеалогий, которые заучивались детьми наизусть. Помимо этого, имелись попытки записать эти

37 Буряты. М., 2004. С. 253.

38 Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995. С. 3. предания, а также составить очерк некоторых территориальных групп западных бурят».39

До 1930-х гг. бурятские исторические хроники распространялись почти полностью в рукописных списках. Были лишь единичные случаи публикации.40 Так, одной из первых известных нам работ является летопись «Балжан-хатанай тухай дурдалга» (Повествование о Балжан-хатан). Написанная в начале XVIII в., она размножалась ксилографическим способом и в 1900 г. была опубликована A.M. Позднеевым.41 «Повествование о Балжан-хатан» вобрало в себя устные предания и рассказывает о расселении бурят в Забайкалье.42

Специально-научная публикация исторических хроник бурят была предпринята лишь в советское время. С 1935 по 1940 гг. Институтом востоковедения АН СССР были опубликованы тексты шести исторических хроник: двух баргузинских (за 1869 и 1887 гг.), в том числе одной на русском языке, трех хоринских (за 1863, 1875 и 1887 гг.), в том числе хроники Ширабнимбу Хобитуева,43 и одной селенгинской (за 1868 г.); перевод на русский язык трех хроник (одной баргузинской и трех хоринских).44 В этих изданиях авторы предисловий, вводных статей и комментариев стремились в той или иной мере описать бурятские хроники. Но работа по их публикации и изучению была прервана с началом войны. Впоследствии она была возобновлена, но уже главным образом в самой Бурятии.45

В 1949 и 1956гг. Г.Н.Румянцевым были опубликованы тексты и переводы четырех исторических хроник бурят: одной селенгинской («История народа эхирит-булагатского рода цоогол» Дашинимы Ёндонова, 1910 г.) и трех

39 Румянцев Г.Н. Бурятские летописи как исторический источник//Тр. БКНИИ. Улан-Удэ, 1960. Вып. 3. С. 13.

40 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. С. 14.

41 Позднеев A.M. Монгольская хрестоматия первоначального преподавания. СПб., 1900. С. 47-55.

42 Зориктуев Б.Р. Буряты. Улан-Удэ, 2000. С. 42.

43 См. приложение 1.

44 Востриков А.И., Поппе H.H. Летопись баргузинских бурят, тексты и исследования. М.-Л., 1935; Летописи хоринских бурят. Вып. 1. Хроники Тугултур Тобоева и Вандан Юмсунова. М.-Л., 1935; Летописи хоринских бурят. Вып. 2. Хроника Ширабнимбу Хобитуева. М.-Л., 1935; Летописи селенгинских бурят. Вып. 1. Хроника убаши Дамбиджалцан Ломбоцыренова. М.-Л., 1936; Летописи хоринских бурят. Хроники Тугултур Тобоева и Вандан Юмсунова. Пер. М.-Л., 1940.

45 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. С. 15-22. баргузинских («Краткое повествование о старинной истории Баргузина», «Сокращенная история баргузинских бурят с присовокуплением документов» Цыжиб Цыренова и «История перекочевки в Баргузин в 1740 году баргузинских бурят с севера Байкала под предводительством Ондрея Шибшеева»).46 По качеству научного исполнения труды Г.Н. Румянцева не уступают соответствующим работам, изданным ранее. Но, к сожалению, по качеству полиграфии эти публикации резко, уступают ленинградским, особенно в том, что касается монгольских текстов.47

В 1964 г. С.Д. Дылыков опубликовал монгольский текст и перевод «Истории образования Подгорного рода» селенгинских бурят, написанной Долсамдоржи Гемпилоном.48

В публикации и изучении бурятских летописей есть заслуга монгольских исследователей. В 1959 г. академик Б. Ринчен опубликовал летопись селенгинких бурят от 1887 г. под названием «Краткая история шести административных и восьми отцовских родов» и сочинение дооромбо-ламы Буяндалая «О распространении в Бурятии буддизма и о некоторых ламах».49 Б. Ринчен издал вышеупомянутые летописи монгольским текстом в латинской транскрипции с английским переводом.50 А в 1966 г. академией наук МНР была издана книга Сумья-Батора «Из родословных бурят»,51 явившаяся публикацией генеалогии одиннадцати хоринских родов.52

В 1992 г. впервые на современном бурятском литературном языке было издано собрание бурятских летописей «Буряадай туухэ бэшэгууд», куда вошли одиннадцать наиболее крупных сочинений, переведенных со

46 Сборник трудов по филологии. Вып. II. Улан-удэ, 1949. С. 144-146; Румянцев Г.Н. Баргузинские летоиси. Улан-Удэ, 1956.

47 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. С. 22-31.

48 Дылыков С.Д. Из истории селенгинских бурят // Краткие сообщения института народов Азии. М., 1964. С. 125-146.

49Four Mongolian historical recoerds.New Delhi-16 (India), 1959.

30Буряты. M., 2004. C. 257.

51Сумьябаатар. Буриадынугийнбичгээс. Улаанбаатар хот, 1966.

52 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. С. 38. го старомонгольского языка на бурятский язык. В книге «Бурятские летописи», вышедшей на русском языке в 1995 г., представлены девять летописей с

54 обширными комментариями; во втором выпуске «Буряадай туухэ бэшэгууд» (1998 г.)55 - более десяти летописей.

Бурятские летописи и исторические хроники опирались на многочисленные оригинальные источники: монгольские, тибетские, бурятские сочинения различных жанров, исторические записки, путевые дневники, дацанские буддийские книги, фольклорные сочинения. Летописцы с большой тщательностью и добросовестностью использовали подлинные исторические документы, хранившиеся в делах канцелярий степных дум, инородных управ и дацанов, в частных архивах представителей бурятской аристократии, просветителей и ученого духовенства. Если учесть, что многие архивные документы прошлых столетий не дошли до нас, становится ясным, насколько ценными историческими источниками являются бурятские летописи, поэтому сведения, сохранившиеся в них, приобретают особое значение.56

Большинство бурятских летописей по структуре и форме напоминают монгольские сочинения этого жанра, но в то же время отличаются от них своей документальностью, особенно начиная с событий, происходивших после вхождения Бурятии в состав Российского государства. Влияние монгольской летописной традиции в ряде случаев отразилось на концепции бурятских летописцев в вопросах происхождения монголов и бурят и древней истории вообще.57 И вот почему: «Монгольские летописи XVII - XVIII вв. отличаются от предшествующих тем, что в них происхождение монгольских ханов искусственно выводится от индийских и тибетских царей. Эта вымышленная генеалогия повторяется в бурятских летописях, потому что их авторы материал для своих произведений нередко заимствовали из монгольских исторических

53 Буряадай туухэ бэшэгууд. Улан-Удэ, 1992.

54 Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

55 Буряадай туухэ бэшэгууд. Улан-Удэ, 1998.

56 Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995 С. 3.

57 Буряты. М., 2004. С. 252. сочинений. Искаженное освещение в монгольских летописях некоторых вопросов ранней истории объясняется огромным влиянием буддизма на общественную мысль Монголии».38 Как отмечает Г.Н. Румянцев, «в некоторых случаях влияние монгольской летописной литературы на бурятские исторические сочинения шло непосредственно, в результате знакомства бурятских авторов-летописцев с рукописными списками монгольских летописей, иногда проникавшими в Забайкалье из Монголии».59

Авторами бурятских летописей и исторических хроник являлись образованные представители тогдашнего общества, весьма уважаемые и авторитетные люди, прежде всего представители привилегированных сословий - тайши, зайсаны, нойоны различных рангов, родовые главы, а также деятели буддийской церкви. Своей писательской и исследовательской деятельностью они внесли важный вклад в развитие литературного творчества бурят, в становление и развитие исторических знаний о прошлом и настоящем бурятского и других монгольских народов.60

Огромное значение имеют для нас также русские источники. Наиболее ранние известия русских служилых и промышленных людей о бурятах относятся к первому десятилетию XVII в. В дальнейшем, по мере продвижения русских на восток Сибири и освоения новых земель, сведения о бурятах и

Бурятии растут. В служебных документах, представляющих «отписки», скаски», «расспросные речи», «ясачные книги» и т.п., содержится рзличного рода информация. Как отмечает Т.М. Михайлов, «в разрозненном виде они мало что дают исследователю, но в совокупности приобретают большое научное значение».61 Такая «совокупность» документов собрана в «Сборнике

62 документов по истории Бурятии. XVII в.», составленном Г.Н. Румянцевым и

58 Зориктуев Б.Р. Баргузин в эпоху средневековья // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998. С. 29.

59 Румянцев Г.Н. Баргузинские летописи. Улан-Удэ, 1956. С. 32.

60 Буряты. М., 2004. С. 256.

61 Михайлов Т.М., Зориктуев Б.Р. Историко-этнографическое изучение Бурятии в XVII - первой половине XVIII вв. // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986. С. 4.

62 Сборник документов по истории Бурятии. XVII в. Вып. 1. Улан-Удэ, 1960.

С.Б. Окунь. В этом труде содержится 155 документов, 110 из которых опубликованы впервые. И хотя с момента издания этого труда прошло уже 50 лет, он до сих пор не был подвергнут историографическому и источниковедческому анализу, не получил должной научной оценки.63

В XVII в. в России вся система управления Сибирскими народами находилась в руках Сибирского приказа. От имени царя он вел обширную переписку с воеводами, следил за поступлением ясака, издавал наказы-инструкции, в которых подробно излагались обязанности воеводы и перечислялись дела, которыми воевода должен был заниматься. Помимо Русской правды и различных Соборных уложений, в допетровской России не существовало твердо установленных законов. В основу законодательных актов России положены многочисленные указы и распоряжения Петра I.64 Одним из интересующих нас указов Петра является «Указ царя Петра I брацкому народу»,'65 обнародованный 22 марта 1703 г. после того, как на приеме у царя побывала делегация хори-бурят. Сибирский приказ в срочном порядке довел содержание указа до двух главных стольников — Нерчинского и Иркутского.66 Согласно указу, за ясачными бурятами было закреплено право на владение своей землей.

Первым подлинно законодательным актом некоторые исследователи считают «Устав об управлении сибирских инородцев» 1822 г.,67 составленный М.М. Сперанским на основе материалов по обычному праву сибирских народов. Управление инородцами осуществлялось согласно введенной уставом

63 См. Михайлов Т.М., Зориктуев Б.Р. Историко-этнографическое изучение Бурятии в XVII - первой половине XVIII вв. // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986. С. 4-11.

64 Законодательные акты Российской империи. «Устав об инородцах» М.М. Сперанского и земельная политика Российской империи в Сибири (ХУН-ХХ вв.). Горноалтайск, 1994. С. 3-4.

65 Указ царя Петра I брацкому народу от 22 марта 1703 г. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

66 Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру I в 1702-1703 гг. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

67 Устав об управлении сибирских инородцев // Законодательные акты Российской империи. «Устав об инородцах» М.М. Сперанского и земельная политика Российской империи в Сибири (XVII-XX вв.). Горноалтайск, 1994. С. 17-37. поразрядной системе, разделившей инородцев на оседлых, кочевых и бродячих.68

Источниками по советскому периоду являются данные переписей, многочисленные постановления и указы Советской власти. По постсоветскому периоду много чаще приходится иметь дело с законодательными актами самой Республики. Нельзя также не упомянуть об очень важных для нашего исследования статистических данных, полученных в итоге референдумов апреля 2006 и марта 2007 гг.69 Однако они порой заслуживают критического отношения.

Еще одним интересным источником стал для нас опрос, проведенный автором данной работы в марте 2006 г. среди жителей г. Улан-Удэ от семнадцати лет и старше.70 Было опрошено 1000 человек; в основном — студенты Бурятского государственного университета, обучающиеся на разных курсах по разным специальностям. Опрос проводился методом

71 анкетирования.

Надеемся, что наше увлечение социологией не нанесло ущерба

72 теоретической стороне работы.

Обзор литературы

Внутреннее структурирование этносов стало предметом внимания учёных только в последние десятилетия,73 в то время как изучению этнического

68 Устав об управлении сибирских инородцев // Законодательные акты Российской империи. «Устав об инородцах» М.М. Сперанского и земельная политика Российской империи в Сибири (XVII-XX вв.). Горноалтайск, 1994. С. 17.

69 См. главу по современности.

70 См. приложение 3.

71 См. Трегубова Д.Д. Место и роль родоплеменной идентификации в сознании современных бурят // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. №1/2009. С. 77-82.

72 О существовании подобной опасности предупреждал Г.Е. Марков; см. Марков Г.Е. Немецкая этнология. М., 2004. С. 492-493 и др. самосознания посвящено значительное число научных работ, раскрывающих его как на теоретико-методологическом уровне (Э.Г. Александренков, 1996; Ю.В. Арутюнян, 1987,1990; Ю.В. Бромлей, 1973, 1981, 1983; Б.Е.Винер, 1998;

A.Ф. Дашдамиров, 1977; Р.Ш. Джарылгасинова, 1987; JI.M. Дробижева, 1985,1987,1991,1996,1999; В.И.Козлов, 1974,1999; И.С. Кон, 1971,1978,1984; Г.Ш. Кушнер, 1946,1949; М.В.Крюков, 1976; Д.С.Лихачев, 1946;

B.П. Левкович, Н.Г. Панкова, 1973,1985; В.В.Пименов, 1972; Б.Ф. Поршнев, 1966,1968,1973; В.В. Мавродин, 1945; Ю.И.Семёнов, 1996; Г.У. Солдатова, 1998; С.Е.Рыбаков, 1998; С.А.Токарев, 1964; В.Р.Филиппов, 1991; В.Ю. Хотинец, 2000; H.H. Чебоксаров, 1970; И.И. Чеснокова, 1977 и др.), так и на эмпирическом уровне (М.Н. Губогло, 1997; Е.И.Клементьев, 1975;

A.A. Кожанов, 1978; Н.М.Лебедева, 1997,1998; С.Николаев, 1996;

B.В.Пименов, 1977; З.В. Сикевич, 1996; И.А. Снежкова, 1982; Г.У. Солдатова (Кцоева), 1985,1988,1994,1996; Г.В. Старовойтова, 1976,1980; Т.Г. Стефаненко, 1993,1999; В.Ю. Хотинец, 1995,1999; Ю.П. Шабаев, 1997,1998; Л.С. Шейнбаум, 1991; Г.К. Шкляев, 1985,1992,1998 и др.).74

Знаменательно, что ещё в 1920-х гг., давая определение этноса,

C.М. Широкогоров включил в него этническое самосознание.75 К сожалению, как отмечает М.В. Крюков, с конца 20-х гг. работы по теории этноса в нашей стране были надолго прерваны. Когда же через 30 лет советские этнографы вернулись к необходимости определить основной объект своего исследования, они охарактеризовали этносы (народы) как «исторически сложившиеся группы людей, связанные общностью территории своего формирования, языка и культуры»76 (поскольку по Сталину, "нация есть исторически сложившаяся

73 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002. С. 1; см. следующую главу.

74 Воронцов B.C. Этническое самосознание учащейся молодёжи Удмуртии (по данным этносоциологических опросов). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ижевск, 2003. С. 5.

75 Широкогоров С.М. Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. Шанхай, 1923. С. 122.

76 Левин М.Г., Чебоксаров H.H. Общие сведения (расы, языки, народы)//Очерки общей этнографии. М., 1957. С. 10. устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырех основных признаков, а именно: на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры"77). Немаловажно, однако, что ещё в 1949 г. П.И. Кушнер (возможно, независимо от С.М. Широкогорова) указал на этническое самосознание как на важнейший

79 этнический определитель.

Но лишь с 1964 г. признание роли этнического самосознания в совокупности признаков этноса стало среди советских этнографов общепринятым. В немалой степени этому способствовала статья С.А. Токарева о типологии этнических общностей, а также выступление H.H. Чебоксарова со вступительным словом на симпозиуме VII Международного конгресса археологических и этнографических наук, «в котором он выделил этническое самосознание как вторичный фактор, являющийся в конечном счёте решающим для определения принадлежности к той или иной этнической общности».80

Почти через 40 лет B.C. Воронцов пришёл к небезосновательному выводу о том, что «в результате многолетних теоретических и эмпирических изысканий отечественные ученые стали рассматривать этническое (национальное) самосознание как один из важнейших признаков этнической общности, ими были определены истоки, структура и типы этнического самосознания, его база и механизмы формирования. Важным является и введенный принцип историчности в изучении данного феномена, динамичности его природы. Достигнутые результаты в изучении этнического самосознания позволили Р.Ш. Джарыл гаси новой высказать мнение, что «в теории этноса сложилась определенная система взглядов на этническое

77 Сталин И.В. Национальный вопрос и ленинизм. Ответ товарищам Мешкову, Ковальчуку и другим//Сочинения. Т. 11. С. 233.

78 Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М., 1989. С. 8.

79 Кушнер П.И. Национальное самосознание как этнический определитель//Краткие сообщ. Института этнографии АН СССР. 1949. VIII.

80 Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М., 1989. С. 89. самосознание, которую можно определить как «теорию этнического самосознания», хотя формирование отдельных ее слагаемых продолжается».81

Литература же, в которой затрагивающая вопросы этнической истории

82 бурят, стала появляться еще в XVIII в. В работах того времени прежде всего обращалось внимание на большое сходство внешнего облика, языка и предметов быта бурят и калмыков. В результате сформировалась «миграционная теория», исходившая из предположения, что буряты являются ответвлением калмыков (или монголов) и появились в Прибайкалье в Х1-Х^ вв., оттеснив при этом на север тюркоязычные племена — предков якутов. Эта концепция в разных формах господствовала в научной литературе до начала XX в.83

В XIX в. значительную роль сыграли работы Доржи Банзарова, затрагивающие вопросы этимологии этнонимов, традиционных верований бурят.

Среди работ дореволюционного периода особую важность имеет для нас труд Бернгарда Эдуардовича Петри «Семья и род у северных бурят». Сборы материалов производились автором среди кудинских, ольхонских, верхоленских, балаганских и аларских бурят в 1912, 1913, и 1916 гг.;84 и кроме этого автор состоял в постоянной переписке с рядом лиц, близко знакомых с

81 Воронцов B.C. Этническое самосознание учащейся молодёжи Удмуртии (по данным этносоциологических опросов). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ижевск, 2003. С. 5.

S2 Миллер Г.Ф. Описание Сибиркого ханства и всех происходящих в нем дел. СПб., 1750; Фишер И. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. СПб., 1774; Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям российского государства, Ч. 3. СПб., 1778; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, Ч. 4. СПб., 1779. См. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939.

83 См., напр., Богданов M.H. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926; Турунов А. Прошлое бурят-монгольской народности. Иркутск, 1922; Козьмин H.H. К вопросу о времени водворения бурят около Байкала; Козьмин H.H. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Москва-Иркутск, 1934; Барадин Б.Б. Бурят-монголы. Краткий исторический очерк оформления бурят-монгольской народности // Бурятоведение. Верхнеудинск, 1927. №3-4. С. 39-52; Сосновский В.И. К вопросу об образовании бурятской народности // Бурятоведение, 1928. Вып. IV (8), С. 97-106; Бамбаев Б.Б. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа П Бурятоведение, 1929. Вып. 1-11 (9-10), С. 115-132; Хаптаев П.Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа. Вып. I. Улан-Удэ, 1936 и т.д. Впервые решительно выступил против вышеупомянутой концепции А.П Окладников; см. Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. Л., 1937.

84 Б.Э. Петри был командирован в Прибайкалье Российской Академией Наук. бытом бурят, получая от них в Петроград исчерпывающие ответы на запросы, возникающие в процессе обработки материала. Труд был закончен зимой 1917 - 1918 гг., и должен был печататься в академическом Сборнике музея Антропологии и этнографии, однако в связи с развернувшимися событиями книгопечатание было временно приостановлено.Работу удалось издать в Иркутске в середине 1924 - 25 гг.85

В 1937 г. вышла в свет книга А.П. Окладникова «Очерки истории

Я/л западных бурят-монголов (ХУП-ХУШ вв. этой работе автор с привлечением большого количества археологических источников и архивных материалов представил, на наш взгляд, вполне объективный взгляд на историю Западного Прибайкалья в эпоху его присоединения к России, на ранние этапы российской истории бурят. Через призму постоянных конфликтов, столкновений, сменяющихся мирным сосуществованием, автором подробно описаны сложные русско-бурятские отношения в XVII в. В этой же работе, в параграфе «Буряты. Расселение и происхождение. Хозяйство», ставятся проблемы происхождения бурят. По мнению А.П. Окладникова, предки бурят, появившиеся в Прибайкалье примерно в X в. (Сэгэнутский могильник), были тем населением, которое частично ассимилировало, а частично вытеснило носителей Курумчинской культуры. Автором особо подчеркивается постоянная преемственность между средневековым населением Прибайкалья и бурятами XVII в.

Прогрессивной для своего времени была книга Ф.А. Кудрявцева «История бурят-монгольского народа», изданная в 1940 г.87 В работе подробно рассматриваются вопросы происхождения бурятского народа. Автор также рассматривает вопросы расселения бурят. По его мнению, булагаты, эхириты и

85 В четырёх частях; См. Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят. Иркутск, 1924; его же: Территориальное родство у северных бурят. Иркутск, 1924; его же: Брачные нормы у северных бурят. Иркутск, 1924; его же: Внутри-родовые отношения у северных бурят. Иркутск, 1925.

86 Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. Л., 1937.

87 Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа. М.-Л., 1940. хори являлись древними обитателями Прибайкалья. Ф.А. Кудрявцев связывает их со средневековым населением Баргуджин-Токума.

Необходимо, однако, заметить, что как А.П. Окладников, так и Ф.А. Кудрявцев лишь мельком упоминают о племени хонгодоров.

Важными для решения проблем этногенеза и этнической истории бурят являются работы С.А. Токарева. Большое значение имеют его статьи

Расселение бурятских племен в XVII веке» и «Буряты и их кыштымы в

XVII веке», в которых им сделан обстоятельный анализ расселения бурятских

88 племен, социального строя бурят. В разрешении вопросов этнической истории также важна развернувшаяся в 1953-1954 гг. на страницах журнала «Советская этнография» между С.А. Токаревым и Б.О. Долгих дискуссия по вопросам происхождения и расселения бурятских племен.89 В ходе этой дискуссии был проанализирован ряд спорных вопросов, касающихся происхождения и расселения бурят. Большое внимание уделено бурятским племенам и в книге Б.О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке».90

Важное место в исследовании этнической истории бурят, их племенного состава и расселения занимают работы Г.Н. Румянцева. В ряде статей, посвященных субэтническим группам бурят, на основе собранного им огромного материала по истории, археологии, антропологии, языку, этнографии и фольклору монголоязычных народов автор подробно рассматривает вопросы происхождения, расселения отдельных бурятских племен.91 Многие положения вошли в книгу «Происхождение хоринских

88Токарев С.А. Расселение бурятских племен в XVII в. // Записки ГИЯЛИ. Вып. 1. Улан-Удэ, 1939. С. 101-130; Токарев С.А. Буряты и их кыштымы в XVII в. // Записки ГИЯЛИ. Вып.2. Улан-Удэ, 1940. С. 136-155.

89 Долгих Б.О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №1. С. 38-63; Токарев С.А. О происхождении бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №2. С. 37-52; Долгих Б.О. Некоторые ошибочные положения в вопросе образования бурятского народа. // Советская Этнография, 1954. №1. С. 57-62.

90 Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., 1960.

91 Румянцев Г.Н. Баргузинские буряты // Тр. Кяхтинского краеведческого музея им. академика В.А. Обручева и Кяхтинского отделения ВГО. Т. 16, Вып. 1. Улан-Удэ, 1949. С. 34-62; Румянцев Г.Н. Селенгинские буряты (происхождение и родоплеменной состав) // Тр. БКНИИ. Улан-Удэ, 1965. Вып. 16. С. 87-117; Румянцев Г.Н. Предания о происхождении аларских бурят // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1961. Вып. 2. С. 115-128; бурят», в которой с помощью обширного материала автор пришел к выводу о соответствии средневековых фури-курыкан-хори.92 В целом, Г.Н. Румянцев ставил вопросы этногенеза бурят и монголов, в частности, он отмечал

93 возможные связи между монголами и самодиицами.

На значительном документальном материале московских, ленинградских, иркутских и бурятских архивов и других источниках основана работа Е.М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России».94 Не отрицая фактов вооруженных столкновений русских и бурят в XVII в., автор не акцентирует внимание на завоевательном характере русской колонизации и вооруженных восстаниях бурят против русской администрации.

Очень ценными для нас являются работы С.П. Балдаева.95 Многие годы были потрачены им на собирание бурятского фольклора. Именно С.П. Балдаевым на основании устных генеалогических легенд и преданий был составлен наиболее полный перечень бурятских племен и их подразделений.

Нельзя не упомянуть здесь вышедшую в 1972 г. работу Ц.Б. Цыдендамбаева «Бурятские исторические хроники и родословные».96 Даже на сегодняшний день этот труд является наиболее фундаментальным исследованием бурятских летописно-хроникальных сочинений. В работе дается обзор более двадцати летописей, хроник и родословных. По данным этих источников, Ц.Б. Цыдендамбаев исследовал происхождение и состав бурятского народа. Например, автор приходит к выводу о протомонгольско-сяньбийском происхождении булагатов и хори. Большое внимание в работе уделяется языку

Румянцев Г.Н. Родоплеменнон состав верхоленских бурят//Зап. БМНИИК. Улан-Удэ, 1951. Вып. 12. С. 78108; Румянцев Г.Н. К вопросу о происхождении хори-бурят// Зап. НИИКЭ. Вып. 8. Улан-Удэ, 1948. С. 116-162.

92 Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. Улан-Удэ, 1962.

93 Румянцев Г.Н. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа // Зап. БМНИИК. Вып. 17. Улан-Удэ, 1953.

94 Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

95 См. Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961; Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят. Ч. 1. Булагаты и эхириты. Улан-Удэ, 1970.

96 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 1972. хроник и родословных. В 2001 г. первая часть работы Ц.Б. Цыдендамбаева -«Исторические хроники и родословные бурят» — была переиздана.97

Оригинальной позицией отличаются монографии Н.П. Егунова.98 В своих работах он возводит предков бурят к обитателям верхнепалеолитических поселений Мальта и Буреть. Б.З. Нанзатов (как и многие другие исследователи) отмечает, что подобная точка зрения несколько выбивается из ряда общих положений авторов, исследующих вопросы происхождения бурятского народа."

Большой вклад в разрешение проблем этногенеза и этнической истории бурят вносит Д.Д. Нимаев. По этой теме им выпущены две монографии: «Проблемы этногенеза бурят» (1988)100 и «Буряты: этногенез и этническая история» (2000).101 Глава по этногенезу бурят в недавно вышедшем коллективном труде «Буряты» также написана Д.Д. Нимаевым.102 По его мнению, часть лесных древнемонгольских племен уже обитала в районе оз. Байкал к середине I тысячелетия н.э. Автор связывает их с племенем байырку (баегу), основу которых составляли предки хори. Он не сомневается в участии курыкан в становлении западных бурят, основу которых составляли тюрки. Начало сплошной монголизации края, как полагает Д.Д. Нимаев, относится к началу X в., что было обусловлено возвышением киданей в Центральной Азии. Определяющим для формирования характера и особенностей культуры и языка бурят автор считает монгольское время (Х11-ХУ1 вв.).103

Очень важными являются работы Ш.Б. Чимитдоржиева. В его трудах «Была ли цивилизация у бурят?»,104 «Поездка делегации хори-бурят к

97 Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001. Вторая часть труда Ц.Б. Цыдендамбаева представляет собой лингвистическое исследование

98 Егунов Н.П. Прибайкалье в древности и проблема происхождения бурятского народа. Улан-Удэ, 1984; Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России. Улан-Удэ, 1990.

99 Нанзатов Б.З. Этногенез западных бурят (У1-Х1Х вв.) Иркутск, 2005. С. 11.

100 Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят. Новосибирск, 1988.

101 Нимаев Д.Д. Буряты: этногенез и этническая история. Улан-Удэ, 2000.

102 Буряты. М., 2004. С. 13-61.

103 См. Наназатов Б.З. Этническая итория западных бурят (У1-Х1Х вв). Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Владивосток, 2002.

104 Чимитдоржиев Ш.Б. Была ли цивилизация у бурят? Раздумья монголоведа. Улан-Удэ, 1996.

Петру I»,105 «Кто мы — бурят-монголы?»106 и др. рассматриваются вопросы происхождения различных бурятских племен, вопросы языка и культуры бурят-монгольского народа. Стержневой идеей, проходящей через все работы Ш.Б. Чимитдоржиева, является то, что буряты представляют собой органическую часть монгольского мира. Многое сделал Ш.Б. Чимитдоржиев для публикации бурятских летописей на бурятском и русском языках. Им были составлены вышедшие в 1992 и 1998 гг. сборники летописей на бурятском

1 Л*7 языке. Сборник «Бурятские летописи», вышедший на русском языке в 1995 г.,108 был составлен Ш.Б. Чимитдоржиевым и Ц.П. Ванчиковой.

В работах историка Б.Р. Зориктуева многие вопросы истории субэтнических образований Прибайкалья ставятся в новом ракурсе.109 Например, им была предложена версия о монголизации края племенем буртэ-чино в раннем средневековье. Основной опорой для построения концепций в работах Б.Р. Зориктуева служат средневековые монгольские летописи и устные предания бурят. Также очень полезной для нас оказалась работа Б.Ш. Доржиева «Бурятия в средневековую эпоху».110

Довольно много работ появилось в последние годы. И в этом смысле книги B.C. Ханхараева «Буряты в XVII-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы»,111 Б.З. Нанзатова «Этногенез западных бурят. (VI

11 о

XIX вв.)», A.JI. Ангархаева «Происхождение монгольских народов в свете

113 мифо-поэтических традиций Центральной Азии» являются далеко не единственными. Следует особо отметить коллективный труд «Буряты»,

105 Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру I в 1702-1703 гг. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

106 Чимитдоржиев Ш.Б. Кто мы - бурят-монголы? Улан-Удэ, 2004.

107 Буряадай туухэ бэшэгууд. Улан-Удэ, 1992; Буряадай туухэ бэшэгууд. Улан-Удэ, 1998.

108 Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

109 Зориктуев Б.Р. Прибайкалье в сер. VI - нач.ХУШ вв. Улан-Удэ, 1997; Зориктуев Б.Р. Баргузин в эпоху средневековья // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998; Зориктуев Б.Р. Буряты. Улан-Удэ, 2000.

110 Доржиев Б.Ш. Бурятия в средневековую эпоху. Улан-Удэ, 1998.

111 Ханхараев B.C. Буряты в XVII-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы. Улан-Удэ, 2000.

112 Нанзатов Б.З. Этногенез западных бурят. (VI-XIX вв.). Иркутск, 2005. пзАнгархаев А.Л. Происхождение монгольских народов в свете мифо-поэтических традиций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2005. изданный в 2004 г. в Москве и представляющий собой первую попытку полного академического описания бурят.114

Субэтнос в литературе

Д.А. Доржиева, ссылаясь на A.M. Решетова, справедливо замечает, что на современном этапе развития этнологии тезис о неоднородности, гетерогенности этноса является бесспорным.115 А сам A.M. Решетов по этому поводу пишет вот что: «гетерогенность <этноса> существует всегда, на всех этапах истории, при разных социально-экономических формациях и, соответственно, разных типах этнических общностей, и имеет совершенно явную активную тенденцию к сохранению в современных обществах».116 «Гетерогенность, — дополняет Д.А. Доржиева, - является перманентным состоянием этноса, говорить же об абсолютной интеграции <этноса>вообще не приходится. Пути изменения в соотношении этносов и их подразделений - субэтнических групп определяются ходом исторического развития. Как показывает этническая история, на смену одним внутриэтническим структурам приходят новые образования на качественно другой основе, соответствующие уровню развития этноса».117

Итак, поскольку само существование внутриэтнических подразделений не подлежит сомнению, мы можем перейти к проблеме терминологической путаницы, существующей в означенной области.

Построение системы абстрактных, а потому чисто формальных понятий, аналогичных тем, что существуют в естественных науках, - единственное средство духовного господства над многообразием общественной жизни»,

1 1 о писал ещё Макс Вебер. Однако проблема систематики этнических общностей, основанной на выявлении единиц различных уровней этнической

114 Буряты. M., 2004.

115 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 14.

116 Решетов A.M. Гетерогенность как перманентное состояние этноса//Этнос и его подразделения. М., 1992. С. 127.

117 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 3-4.

118 Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания//Избранные произведения: перевод с немецкого. М., 1990. С. 385. иерархии, которой в 1988 г. посвятил свою статью М.В. Крюков,119 до сих пор является актуальной (в качестве составной части общей теории этноса). И то, что устоявшаяся система понятий, характеризующих фактически наблюдаемые структурные подразделения этноса, в этнографической науке до сих пор

120 отсутствует, снова и снова отмечается различными исследователями.

Особую важность данная проблема приобретает для современного бурятоведения; и в бурятоведческой литературе обозначение термина «субэтнос» до настоящего времени не получило обстоятельного обоснования: «внутриэтнические подразделения бурят именовались по-разному: родоплеменными группировками, этнотерриториальными, этнографическими и этническими группами», и в результате «смысловое разнообразие используемых терминов значительно усложнило понимание этнической реальности».121

Относительно недавно В.Н. Куриловым было отмечено, что внутреннее структурирование этносов стало предметом внимания этнологов только в последние десятилетия (как уже было сказано выше). Из контекста понятно, что автор предлагает считать 1980-е гг. началом проявления этого внимания (ссылаясь, к примеру, на С.И. Брука, который при описании различных субэтнических подразделений термина «субэтнос» не употреблял, а писал об «обособленных группах» и «этнографических группах»123).

Однако после прочтения статьи М.В.Крюкова в 18-м выпуске ежегодника «Расы и народы»124 складывается немного другое мнение.

119 Крюков М.В. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 5-22.

120 См. Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002; Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005; и мн. др.

121 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Дожнева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 4.

122 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

123 Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник. М., 1981. С. 74-75, 222.

124 Крюков М.В. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 5-22.

M.B. Крюков пишет: «В 1957 г. М.Г. Левин и H.H. Чебоксаров высказали принципиально важное суждение о том, что термин «этническая общность» шире понятия «народ», или «этнос», ибо можно назвать как группу народов, близких по языку и культуре, так и часть народа, имеющую известное языковое и культурное своеобразие».123

Данная концепция получила дальнейшее обоснование в книге H.H. Чебоксарова и И.А. Чебоксаровой «Народы, расы, культуры» <1971>. Единицы низшего таксономического уровня определяются здесь как «территориально-культурные подразделения народов», а этнические общности высшего порядка - как объединяющие несколько народов, родственных по происхождению, говорящих на близких языках и обладающих сходными

126 чертами культуры».

В Н. Курилов, кстати, тоже упоминает эту знаменитую книгу.127 Однако датирует её появление 1985 годом; а ведь в 1985 г. вышло уже второе издание рассматриваемой работы.

Как бы там ни было, но в книге H.H. и И.А. Чебоксаровых «Народы, расы, культуры» мы находим понятие «субэтнос» в качестве синонима «этнографической группы»: «территориально-культурные подразделения народов обычно называют «этнографическими группами» или субэтносами; они могут совпадать с районами распространения языковых диалектов, хотя такое совпадение и не является обязательным. Северные и южные великорусы - это только основные этнографические и вместе с тем диалектологические группы русского народа»; и самое главное для нас: «внутри каждой из них можно выделить ещё несколько характерных этнографических групп меньшего масштаба, так же обладающих специфическими культурно-бытовыми

125 Левин М.Г., Чебоксаров H.H. Общие сведения (языки, расы, народы)//Очерки общей этнографии: Австралия и Океания, Америка, Африка. М., 1957. С. 10.

126 Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. M., 1971. С. 33,34.

127 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

1ЛО особенностями» (то есть возможность существования субэтноса внутри субэтноса тоже уже признаётся).

Также В.Н. Курилов обращает наше внимание ещё на один небезынтересный и важный для нас момент: в книге Чебоксаровых тема этнического (субэтнического) самосознания в связи с внутриэтнической таксономией вообще не затрагивается; однако в учебнике «Этнография» под редакцией Ю.В. Бромлея и Г.Е. Маркова, где мы снова сталкиваемся с формулировкой «многие этносы. нередко сами состоят из .этнографических групп или субэтносов»,129 самоназвание и «двойственное самосознание» 1 оказываются атрибутом «этнографических групп» (или субэтносов).

Наверное, ни один научный историографический обзор на заданную тему не обходится без описания эволюции взглядов на проблему систематики этнических общностей Ю.В. Бромлея.

В 1972 г., например, он предложил терминологически разграничивать следующие уровни этнической иерархии: а) «основные этнические подразделения», или «этносы»; б) «элементарные этнические единицы», или «микроэтнические единицы», - наименьшие составные части основного этнического подразделелния, которые представляют предел делимости последнего; в) «макроэтнические единицы» - этнические общности, охватывающие несколько основных подразделений.131 «Подчёркивая необходимость противопоставлять понятия «этнос» в его узком (этникос) и широком (этносоциальный организм) смысле, Ю.В. Бромлей высказал мысль о том, что собственно этническую микроединицу представляет собой отдельный человек, тогда как этносоциальной микроединицей в зависимости от этапа развития может быть локализованная часть рода, большая или малая семья».132

128 Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. M., 1985. С. 31.

129 Этнография. Учебник. М., 1982. С. 7.

130 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

131 Бромлей Ю.В. Опыт типологизации этнических общностей//Советская этнография, 1972. №5. С. 61.

132 Крюков M.B. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 5-6.

Далее, в своей работе «Этнос и этнография», вышедшей в свет в 1973 г., вышеприведённая типологическая схема была отчасти видоизменена. В примечании автор упоминает о «субэтносах», или «промежуточных этнических

133 подразделениях», как составных частях единиц основного уровня, хотя они и не рассматриваются им в данном случае в качестве самостоятельного уровня таксономии.134

Ссылаясь на данную книгу, С.И. Брук и H.H. Чебоксаров выдвинули в 1976 г. свою собственную трактовку иерархии этнических общностей: в ней микроэтнический уровень отождествляется с «субэтносом», который понимается как наименьшая составная часть основного этнического подразделения.135

В книге Ю.В. Бромлея «Современные проблемы этнографии», опубликованной в 1981 г., первоначальная схема автора почти не претерпела изменений: разграничивая три уровня иерархии, он затем упоминает о «субэтносах», занимающих «промежуточное положение между микроэтническими единицами и этносами».136 В то же время высший уровень иерархии Ю.В. Бромлей предложил отождествлять с «метаэтническими общностями - понятием, введённым в научный обиход С.И. Бруком и H.H. Чебоксаровым.

И лишь в 1983 г., в своих «Очерках теории этноса»137 Ю.В. Бромлей выделяет субэтносы (субэтнические подразделения) в качестве одного из четырёх последовательных таксономических уровней, включающих: а) основные этнические подразделения; б) элементарные этнические единицы; в) субэтнические подразделения; г) макроэтнические единицы, или

133 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. M., 1972. С. 125 - 152.

134 Крюков M.B. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 6.

135 Брук С.И, Чебоксаров H.H. Метаэтнические общности//Расы и народы. М., 1976. Вып. 6. С. 16.

136 Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981. С. 48,49.

137 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 81 -82. метаэтнические общности». Об особой научно-теоретической значимости «Очерков» красноречиво свидетельствует факт переиздания книги в 2008 г.

Как отмечает Д.А. Доржиева, в вопросе о единице микроэтнического уровня позиция Ю.В. Бромлея отличается оригинальностью: ведь в качестве микроэтнической единицы у него выступает отдельно взятый человек. (Таким образом, субэтнос, естественно, отнесён к среднему таксономическому ряду, занимая в его классификации промежуточное положение между этносом и выделенной им таксомой - человеком,139 или этнофором140). Однако, по справедливому замечанию М.В. Крюкова, сам по себе этнофор не обеспечивает межпоколенное воспроизводство этнических свойств, и, кроме того, не противопоставляет себя этническим единицам того же уровня — другим этнофорам,141 в то время как оба эти признака имеют большое значение при выделении этнических общностей (по крайней мере, так полагает М.В. Крюков). Возможно, поэтому выделение человека в качестве этнической микроединицы не является вполне целесообразным. Сам же Ю.В. Бромлей объяснял включение человека в состав своей классификации тем, что при выделении им четырёх уровней этнической иерархии он имел в виду различные таксономические уровни не этнических общностей, а всей этнической

142 структуры человечества.

Исследовав встречающиеся в литературе названия подразделений этносов, В.Н. Курилов пишет о наиболее частом употреблении этнологами трёх терминов: «этническая группа», «этнографическая группа» и «субэтнос» («для единообразия номенклатуры именующийся также «субэтнической группой»).143

138 Крюков М.В. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 6.

139 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 15.

140 Термин, введённый в научный оборот В.В. Пименовым; см. Пименов В.В. Удмурты. Опыт компонентного анализа этноса. М. - Л., 1977. С. 18-19.

141 Крюков М.В. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 6-7.

142 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1972. С. 183; в данном контексте приведённая выше классификация Ю.В. Бромлея представляет большой интерес; см. об этническом самосознании во введении.

143 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

Тот же Ю.В. Бромлей, например, подробно обосновывал необходимость различения между «этническими» и «этнографическими общностями», придавая особое значение тому, что «этнографическая общность» «обычно не осознается людьми, составляющими ее, т.е. не обладает самосознанием», а потому подчеркивая «.возможность выявления подобных общностей главным образом путем специального этнографического исследования».144

Представляется весьма интересным предложение Л.И. Шерстовой различать «этническую» и «этнографическую» группы по их месту и роли в этноэволюционных и этногенетических процессах. «Трудность состоит в том, -пишет исследовательница, - что всякий этнос — явление сложное и гетерогенное. Достаточно вспомнить о наличии таких его подразделений, как этническая и этнографическая группы».145

И далее: «соглашаясь с мнением A.M. Решетова о том, что этническая и этнографическая группы — суть подразделения этноса, но учитывая неразработанность понятийного аппарата, автор придерживается следующих определений: этнографическая группа — новообразование, достаточно гомогенное; часть уже сформировавшегося этноса (народности, нации), в силу ряда причин - географических, политических, религиозных и пр. — приобретшая специфические культурные особенности. Этническая группа — новообразование, изначально полиэтничное, гетерогенное; в результате действия тех же факторов оно достигает устойчивой целостности и отличается от исходных этносов культурной спецификой; имеет тенденцию, направленную на формирование самостоятельного этноса».146 При этом субэтносами являются-и этнографические, и этнические группы.

Как видим, здесь полностью снимается противопоставление «этнического» - «этнографическому» по параметру самосознания, зато

144 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 84.

145 Решетов A.M. Этнос и его подразделения: (К проблеме гетерогенности этноса)//Этнические и этнографические группы в СССР и их роль в современных этнокультурных процессах. Уфа, 1989. С. 72 - 77.

146 Шерстова Л.И. Этноконфессиональная общность: к проблеме эволюции субэтносов//Расы и надоды, Вып. 21. М, 1991. С. 29-45; 44. вводится параметр динамики этноисторического процесса. Стоит обратить внимание на то, что определения, данные Л.И. Шерстовой, находятся в резком противоречии с определениями, например, того же Ю.В. Бромлея, у которого «этническая группа» ассоциируется с «осколками» этноса, к тому же попавшими в среду, чуждую для них не только в языковом или культурном, но и антропологическом*(расовом) отношении.147

В энциклопедическом издании «Народы России» понятиям, связанным с внутриэтнической структурой, даются уже достаточно развернутые определения. «Субэтническая группа» трактуетя в нём как «общность людей, составляющая часть этноса, занимающая компактную территорию и обладающая в силу этого культурной и языковой спецификой и элементами общего самосознания этнического. С. г. образуются вследствие неполной консолидации этноса (напр. эрзя и мокша в составе мордвы) или в результате сепарации, напр. при миграциях части этноса (напр. рус. поморы) ее обособление может сопровождаться изменением хозяйственной деятельности (напр. у поморов), социального статуса (казаки) и т.п. В ходе консолидации этноса С. г. может утратить свое самосознание, т.е. превратиться в этнографическую группу и в дальнейшем исчезнуть как, например, большинство родо-племенных образований у сибирских народов, либо обособиться в самостоят, этнос (напр. группа юкагиров чуванцы)».148

Данное понятие очевидно отличается от приведённого здесь же понятия «этнографической группы», определяемой как «локальное подразделение этноса, отличающееся языком (диалектом говором) и отд. компонентами культуры, но не имеющее своего самосознания этнического. Напр., Э. г. в составе русских. Э. г. обычно возникают при сильном расширении территории этнической, вызывающем у разл. групп культурную специфику. Они часто бывают также остатком не до конца исчезнувших субэтнических групп. В

147 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 53, 85.

148 Народы России: энциклопедия. М., 1994. С. 461. дальнейшем Э. г. могут приобрести этнич. специфику и превратиться в субэтническую группу, напр., русскоустьинцы и марковцы в Сибири, казаки, поморы и др.» Добавим также определение в том же издании содержания понятия «этническая группа»: «ЭТНИЧЕСКАЯ ГРУППА, 1) То же, что субэтническая группа; 2) Часть этноса, отделившаяся от него в результате миграции, но сохраняющая прежнее самосознание и частично культуру, напр., немцы в Казахстане, латыши, эстонцы, литовцы в Сибири и др. Они иногда наз. также территориальными группами; 3) Иногда Э. г. наз. метаэтнические общности».149

Жестко иерархического отношения между понятиями «субэтническая группа», «этническая группа» и «этнографическая группа» в данном комплексе определений нет; напротив, внимание акцентируется на переходах между теми или иными способами определения общности этнокультурного характера. Единственное достаточно «сильное» (в логическом смысле) различение осуществляется по линии наличия/отсутствия «этнического самосознания». Любопытно, что в определении «субэтнической группы» этот компонент оказывается географически детерминированным: «занимающая компактную территорию и обладающая в силу этого . элементами общего самосознания

150 этнического».

Необходимо особо подчеркнуть, что в обращении этнографической науки к проблеме внутриэтнической структуры особую роль сыграли труды Л.Н. Гумилева. Уже в первых работах этапа экспликации и пропаганды своей теории этничности (60-80-е годы XX в.) Л.Н. Гумилев поставил вопрос об исторически изменчивых формах внутриэтнической структуры и конструктивной роли этих форм в процессе этногенеза (в понимании автора).151 В сжатом виде содержание понятия «субэтнос» по Л.Н. Гумилеву раскрывается так: «субэтнос

149 Народы России: энциклопедия. М., 1994. С. 466.

150 Курилои В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.С. 3-4.

151 См. Гумилёв Л.Н. О термине «этнос»//Доклады ГО СССР. Вып. 3. Л., 1967. С. 13-17.

- этническая система, выделяющаяся внутри этноса своим стереотипом поведения и противопоставляющая себя окружению на основе взаимной комплиментарности составляющих ее членов. С. — этнический таксон рангом ниже, чем этнос. Наличие разнообразных С. — важный признак устойчивости этноса, так как С. делят между собой функции, находясь в отношениях симбиоза. Путем неантагонистического соперничества С. делают внутреннюю структуру этноса наиболее гибкой, не нарушая его единства. В процессе этногенеза С. возникают и рассасываются (в той или иной степени безболезненно), сменяясь другими. С. могут выступать в весьма различной форме — как этнографические группы, живущие на определенной территории, как сословия, как конфессиональные общины и т.д., но критерием их выделения всегда служат поведенческие особенности и противопоставление окружению при сохранении принадлежности субэтнических групп к тому или иному этносу».152

Как отмечает В.Н. Кури лов, «концепция субэтничности, предложенная Л.Н. Гумилевым, решительным образом отличается от всех других разработок в этом направлении прежде всего тем, что настаивает на обязательности внутренней многоуровневой структуры каждого этноса, относя «упрощение структуры этноса» к завершающим фазам его исторического пути. Нетрудно видеть, что за пределами концепции Л.Н. Гумилева возникновение и существование внутриэтнических , подразделений описывается преимущественно как случайностный процесс, производный от масштабов пространственного ареала этноса и/или от локальных взаимодействий с незакономерно оказавшимися внутри или на границах этого ареала иноэтничными общностями. Кроме того, в субэтническом концепте Л.Н. Гумилева обязательной компонентой является динамика

153 этноисторического процесса».

152 Гумилёв Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. М., 1993. С. 521.

153 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.С. 4-5.

Эти принципиальные особенности понятия «субэтнос» у Л.Н. Гумилева могут оказаться перспективными для дальнейших разработок данной проблемы (на что, как представляется, указывает упомянутая выше различительная дефиниция Л.И. Шерстовой «этнической» и «этнографической» групп). Разумеется, при этом следует извлекать из построений Л.Н. Гумилева их рациональное содержание, отсекая издержки и «перегибы», в большой мере компрометировавшие его теорию этничности в глазах научного сообщества. Далеко не случайно, что В.И. Козлов счел возможным и необходимым указать даже в предельно сжатом терминологическом словаре к «Народам России» на Л.Н. Гумилева (кстати, вместе с Ю.В. Бромлеем) как сторонника «теории панэтничности»,154 действительно представляющейся избыточно расширительной, особенно применительно к Новому времени.

В «своде этнографических понятий и терминов» под термином «субэтнос»155 понимается «общность людей, живущая более или менее компактно на определённой территории, адаптировавшаяся к природным условиям этой территории своим хозяйством, материальной и отчасти духовной культурой, осознающая это единство и использующая единое самосознание, т.е. отвечающая большинству признаков этноса.»156

Согласно В.А. Тишкову, субэтнос есть лишь «употребляемое в отечественной науке обозначение культурно-своеобразных групп в рамках одной этнической группы».

По В.Н. Курилову, «субэтнос» является закономерно и объективно возникающей и развивающейся общностью этнокультурного характера, представляющую собой некоторую часть этноса. «Таксономически «субэтнос» занимает следующую позицию вслед за собственно «этносом». Подчеркну, -пишет исследователь, - что в моем понимании субэтническая структура

154 Народы России: энциклопедия. М., 1994. С. 466.

155 Народы и религии мира: энциклопедия. М., 2000. С. 899.

156 Свод этнографических понятий и терминов. Вып. 6. Этнические и этносоциологические категории. М., 1995. С 128- 129. охватывает весь этнос, так что не может быть ни одного человека, принадлежащего к некоторому этносу, который не являлся бы одновременно членом одного из структурных субэтносов. Обособление субэтносов происходит не по принципу «часть и целое», а как часть целого против другой части того же целого.

Основания для обособления субэтносов исторически изменчивы. Однако представляется несомненным, что базовым компонентом каждого субэтноса является некоторый вариант того хозяйственно-культурного типа, который в своем обобщенном, идеальном виде выступает как характерный этносу в целом. Вариативность хозяйственно-культурного типа определяется рядом факторов, в числе которых и географический, и биоклиматический, и демографический, и экономический, и политический, и конфессиональный. В разное время и в разных местах ведущим может оказываться то один, то другой из факторов.

Различия субэтносов в хозяйственно-культурном типе, разумеется, не могут иметь кардинального характера; когда же они на деле становятся существенными, происходит становление и оформление нового этноса на базе одной или нескольких субэтнических общностей. Этнокультурные различия на субэтническом уровне не проявляются в резких, граничных скачках. Напротив, не только между ареалами (в том числе географическими) субэтносов лежат зоны «этнокультурной неопределенности», но и сами эти ареалы в значительной, а иногда и большей своей части представляют зоны смешения элементов и компонентов культурных и языковых диалектов.

Однако у каждого субэтноса непременно есть «ядро», которое в максимально выраженной, концентрированной форме является носителем специфического культурного комплекса, присущего данному субэтносу. «Ядро субэтноса» иногда может быть географически локализовано, однако, как кажется, в большинстве случаев оно «рассредоточено» по всему субэтническому ареалу. Носителями субэтнической культурной специфики выступают малые группы, как правило, обладающие повышенным социальным, экономическим и/или идеологическим (религиозным) статусом. Именно авторитетность представителей таких групп в глазах населения (или части его) некоторой территории, а не абстрактное «самосознание» является фактором объединения в субэтническую общность.

Пространственно выраженная ареальность субэтносов характерна для доиндустриальной эпохи. С переходом к машинному производству, распространением механического транспорта, а главное — превращением человека в произвольно перемещаемый фактор производства, приравненный в этом отношении к прочим вещественным факторам последнего и имеющий такую же товарную форму, — субэтносы теряют в значительной мере свою пространственную определенность и модифицируются в мозаично и дисперсно размещающиеся на этнической (для данного этапа, скорее, национальной) территории общности социокультурного характера. Различия в хозяйственнокультурном типе превращаются в различия в экономическо-культурном типе, определяемые государственно санкционированным статусом, уровнем и формой доходов, характером профессиональной деятельности и 1 соответствующей ей образовательной подготовки и т. д.».

По Д.А. Доржиевой, субэтносы - это «наиболее существенные подразделения этнического порядка, которые могут иметь место в структуре того или иного этноса. Под ними следует понимать отмеченные специфическими чертами расселения, антропологического облика, материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта совокупности людей внутри этносов, обладающие особым самосознанием и

158 самоназванием (субавтоэтнонимом)».

157 Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.С. 5-7.

158 ЦВРК ИМБТ СО РАН. Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005. С. 3.

Впрочем, как с нашей точки зрения справедливо заметил В.А. Тишков, «критерии выделения субэтнических групп зависят от исторических и

159 политических условии, а также научных подходов».

В целом же разработка проблематики внутреннего структурирования этноса не завершена, и до сих пор не существует какой-либо общепризнанной концепции в данной области.

159 Народы и религии мира. М., 2000. С. 899.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Субэтнические группы бурят в прошлом и настоящем"

Заключение

Существующие сегодня субэтносы играют амбивалентную роль в развитии этноса, с одной стороны, сдерживая развитие процесса его консолидации (и указывая на незавершенность данного процесса), с другой -обеспечивая целостность и устойчивость этноса.

На протяжении всей истории субэтнических групп бурят родоплеменная структура бурятского общества подвергается внутренней и внешней трансформации. Поскольку внутренняя трансформация неизбежна, нас более интересует трансформация внешняя (то есть вызванная вмешательством извне). Такое вмешательство начинает проявлять себя еще в период вхождения бурятских племен в состав государства Чингис-хана, когда булагаты, эхириты, хонгодоры, хоринцы превращаются в некие объединения политического толка, разделенные на 50, 100, 1000, 10000 человек.447

В XVII в., с появлением русских в Прибайкалье, интенсифицируются миграционные процессы, приводящие, во-первых, к «изменению первоначальной территории обитания многих территориально-родовых групп, постепенному сужению общей этнической территории, на которой предки бурят были расселены к началу XVII в.»; во-вторых, к усилению процесса ломки межплеменных барьеров и межэтническому смешению; «в конечном итоге, к нарушению процесса этнической консолидации в рамках отдельных родоплеменных общностей».448 С другой стороны, в результате перемещений среди различных родоплеменных групп начинают образовываться некоторые новые территориально-этнографические группы населения.

В ХУШ-Х1Х вв., в изменившихся социально-экономических условиях, бурятский род теряет свое первичное значение. Постепенно в его состав вливаются представители других родов, кочующие на территории рода под

447 Доржиев Б.Ш. Бурятия в средневековую эпоху. Улан-Удэ, 1998. С. 26.

448 Буряты. М., 2004. С. 57. властью улусных владельцев. С другой стороны, сам род дробится на мелкие группы.

Оценить последствия Советской эпохи сегодня ещё достаточно сложно. Однако, произведенное в 1937 г. расчленение Бурят-Монголии на три части; языковые эксперименты 1930-х гг., в ходе которых неоднократно менялись алфавитная и диалектная основы бурятского литературного языка; исчезновение в 1958 г. «монгольской» части из названия республики и т.д. — всё это не могло не иметь отрицательных последствий и приводило к дальнейшей трансформации родоплеменной структуры бурят.

Многие положительные изменения связаны с процессом национально-культурного возрождения, берущим начало в 1989 г., в рамках которого стала возможной трансформация традиционного родоплеменного «вида» идентификации в разного рода культы и празднества землячества.

Последствия процесса «объединения регионов России» начала XXI века, затронувшего в первую очередь «сложносоставные» субъекты Российской Федерации — края и области со входящими в их состав автономными округами,449 тоже пока до конца не ясны.

Среди современных бурят наблюдается возрастание интереса к предкам, родоплеменным образованиям, своей малой родине. 450На сегодняшний день можно констатировать, что субэтнические (родоплеменные) группы бурят, прошедшие долгий путь исторического развития, однако, далеки от своего исчезновения, и деление бурят по субэтническому признаку необходимо учитывать при проведении национальной политики, выработки образовательных программ, дальнейших научных изысканий, тем более что знание о собственной субэтнической принадлежности воспроизводится и существует по своим внутренним законам (которые практически не зависят от

Икр-У/ги. wikipedia.org

450 Доржиев Б.Ш. Из истории бурятских родоплеменных образований Прибайкалья // Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона. Улан-Удэ, 2005. С. 396. политико-экономических и идеологических рычагов управления451). В жизни бурят дифференциация по субэтническому признаку, существующая в сознании, играет важную роль, способствуя сохранению исторической памяти народа и оказывая влияние на особенности поведенческих стратегий.

451 Доржиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005.

Список научной литературыТрегубова, Динара Дмитриевна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Балжан-хатанай тухай дурдалга (Повествование о Балжан-хатан) // Позднеев A.M. Монгольская хрестоматия первоначального преподавания. СПб., 1900. С. 47-55.

2. Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

3. О разделении Восточно-Сибирской области на Иркутскую и Читинскую области. Постановление ВЦИК от 26 сентября 1937 года // Бурят-Монгольская правда, 1937 г., 28 сентября.

4. Протокол общего собрания Академии наук от 15 апреля 1917 г.//Архив АН СССР. Ф. 135. On. 1, №5. JI. 31.

5. Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952.

6. Сборник документов по истории Бурятии. XVII в. Вып. 1. Улан-Удэ, 1960.

7. Седьмая сессия Верховного Совета Бурятской АССР 4-го созыва (стенографический отчет). Улан-Удэ, 1958.

8. Сокровенное сказание монголов. Монгольская хроника 1240 г. Введение и изучение памятника, перевод, тексты, глоссарий С.А. Козина. M.-JL, 1941.

9. Указ царя Петра I брацкому народу от 22 марта 1703 г. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

10. Устав об управлении сибирских инородцев // Законодательные акты Российской империи. «Устав об инородцах» М.М. Сперанского и земельная политика Российской империи в Сибири (XVII-XX вв.). Горноалтайск, 1994.

11. Социологический опрос, проведённый в апреле 2006 г. в Улан-Удэ (см. приложение 3). Литература.

12. Амоголонова Д.Д. Монголия в исторической памяти современных бурят // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2005.

13. Ангархаев А.Л. Происхождение монгольских народов в свете мифо-поэтических традиций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2005.

14. Антонов В.И., Очирова O.A. Современные буряты как этносоциальная общность: некоторые особенности идентификационного процесса // Культура и менталитет населения Сибири. Санкт-Петербург, 2003.

15. Арутюнов С.А. Феномен безэтничности//Расы и народы, Вып. 19. М., 1989.

16. Арутюнян Ю.В., Дробижева JI.M., Сусоколов A.A. Этносоциология. М., 1998.

17. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Восточной Сибири во второй половине XIX в. Улан-Удэ, 1963.

18. Бабуев С.Д. Из родословных закаменских бурят. Закаменск, 1993.

19. Бадмаева М.В. Развитие Агинского и Усть-Ордынского Бурятских автономных округов условиях формирования государственной национальной политики 1990-х гг. // Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона. Улан-Удэ, 2005.

20. Балдаев С.П. Материалы к изучению родовых и племенных отношений у бурят // Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961.

21. Балдаев С.П. О расселении бурятских племен и родов // Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961.

22. Балдаев С.П. Предания о расселении кударинских и кабанских бурят // Балдаев С.П. Избранное. Улан-Удэ, 1961.

23. Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят. Ч. 1. Булагаты и эхириты. Улан-Удэ, 1970.

24. Бамбаев Б.Б. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа // Бурятоведение, 1929. Вып. 1-11(9-10).

25. Банзаров Д. Объяснение монгольской надписи на памятнике князя Исунке, племянника Чингис-хана // Банзаров Д. Собрание сочинений. М., 1955.

26. Барадин Б.Б. Бурятмонголы. Краткий исторический очерк оформления бурят-монгольской народности // Бурятоведение. Верхнеудинск, 1927. Вып. 3- 4.

27. Батуев Б.Б. Буряты в XVI1-XV1II вв. Улан-Удэ, 1996.

28. Батуева И.Б. Буряты на рубеже XIX-XX веков. Историко-этнографический очерк. Улан-Удэ, 1992.

29. Бороноева Д.Ц. Шэнэхэнские буряты (к постановке проблемы вариативности этнической культуры) // Проблемы истории и культурно-национального строительства в Республике Бурятия. Улан-Удэ, 1998.

30. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 2008.

31. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии.М., 1981.

32. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1972.

33. Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник. М., 1981.

34. Брук С.И, Чебоксаров H.H. Метаэтнические общности//Расы и народы. М., 1976. Вып. 6.

35. Бураев И.Д., Дондуков У-Ж.Ш., Рассадин В.И., Шагдаров Л.Д. Бурятский язык и его диалекты // Бурятия, 2004 г., 12 и 16 июня.

36. Бурганова JI.A. Постмодернизм о проблемах нации и национализма. // Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Казань, 2003.

37. Бурятская диаспора в Москве. Улан-Удэ, 2000.1. Буряты. М., 2004.

38. Ванюшкина Л.Б. Баргузин — центр исторический // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998.

39. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания//Избранные произведения: перевод с немецкого. М., 1990.

40. Воронцов B.C. Этническое самосознание учащейся молодёжи Удмуртии (по данным этносоциологических опросов). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ижевск, 2003.

41. Герасимов М.М. Восстановление лица по черепу (современный и ископаемый человек). М„ 1955.

42. Герасимов М.М. Палеолитическая стоянка Мальта // Советская этнография, 1958. №3.

43. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939.

44. Гумилёв JI.H. О термине «этнос»//Доклады ГО СССР. Вып. 3. JL, 1967.

45. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1993.

46. Гумилёв Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. М., 1993.

47. Дамдинов Д.Г. Ононские хамниганы (историко-этнографический очерк). Улан-Удэ, 1993.

48. Дашибалов Б.Б. Археологические памятники Баргузинской долины // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998.

49. Дашибалов Б.Б. Археологические памятники курыкан и хори. Улан-Удэ, 1995.

50. Дашибалов Б.Б. Истоки: от древних хори-монголов к бурятам. Очерки. Улан-Удэ, 2003.

51. Долгих Б.О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №1.

52. Долгих Б.О. Некоторые ошибочные положения в вопросе образования бурятского народа. // Советская Этнография, 1954. №1.

53. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., i960.

54. Доржиев Б.Ш. Бурятия в средневековую эпоху. Улан-Удэ, 1998.

55. Доржиев Б.Ш. Из истории бурятских родоплеменных образований Прибайкалья // Актуальные проблемы истории и культуры Азиатско-Тихоокеанского региона. Улан-Удэ, 2005.

56. Дожиева Д.А. Субэтносы в процессе этнической консолидации бурят. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2005.

57. Доржиева О. Нужна ли бурятам Монголия? // Труд в Бурятии, 2004 г., 5 авг.

58. Евдокимова C.B. История основания и развития Баргузина в XVII — первой половине XIX вв. // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998.

59. Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России. Улан-Удэ, 1990.

60. Егунов Н.П. К вопросу об этнонимах бурятских племен // Социально-экономическое развитие Бурятии. Новосибирск, 1987.

61. Егунов Н.П. Прибайкалье в древности и проблема происхождения бурятского народа. Улан-Удэ, 1984.

62. Елаев A.A. Бурятия: путь к автономии и государственности. М., 1994.

63. Елаев A.A. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000.

64. Елаев A.A. Брятский этнос: внутренняя структура и государственность//Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. Улан-Удэ, 1996. Вып. 2.

65. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят. Новосибирск, 2000.

66. Жимбиев Ц.А. 300 лет указу царя Петра I брацкому народу // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

67. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

68. Зимин Ж.А. История Аларского района. Иркутск, 1995.

69. Зимин Ж.А. Этнокультурные традиции Окинского края. Улан-Удэ, 2001.

70. Зориктуев Б.Р. Баргузин в эпоху средневековья // Баргузин: страницы истории (Материалы научно-практической конференции, посвященной 350-летию со дня основания города Баргузин). Улан-Удэ, 1998.

71. Зориктуев Б.Р. Буряты. Улан-Удэ, 2000.

72. Зориктуев Б.Р. Прибайкалье в середине VI начале XVIII вв. Улан-Удэ, 1997.

73. История Бурят-Монгольской АССР. T.I. Улан-Удэ, 1951.

74. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. М., 1995.

75. Как вывести из кризиса родной язык? (Интервью с доктором фил. наук В.И. Рассадиным, доктором фил. наук И.Д. Бураевым, доктором ист. наук Ш.Б. Чимитдоржиевым) // Бурятия, 2001 г., 1 авг.

76. Карлов В.В. Народы северо-восточной Евразии в XIX и XX вв. М., 2010.

77. Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М., 1989. С. 5-18.

78. Крюков М.В. Этнос и субэтнос//Расы и народы, 1988. Вып. 18. С. 5-22.

79. Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа. M.-JL, 1940.

80. Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.

81. Курилов В.Н. Русский субэтнос Западной Сибири в середине XIX в.: расселение и топонимия. Авторерферат диссертации на соискаие учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

82. Лукина A.B. Социокультурные технологии формирования национальной идентичности (историко-методологический аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии. Екатеринбург, 2004.

83. Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., 1976.

84. Марков Г.Е. Немецкая этнология. М., 2004.

85. Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии. Улан-Удэ, 1969.

86. Михайлов Т.М., Зориктуев Б.Р. Историко-этнографическое изучение Бурятии в XVII — первой половине XVIII вв. // Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986.

87. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма. Новосибирск, 1980.

88. Нанзатов Б.З. Древние центрально-азиатские этнические элементы в составе западных бурят // Народы и культуры Сибири: взаимодействие как фактор формирования и модернизации. Иркутск, 2002.

89. Нанзатов Б.З. Этногенез западных бурят. (VI-XIX вв.) Иркутск, 2005.

90. Народы и религии мира: энциклопедия. М., 2000.

91. Народы России: энциклопедия. М., 1994.

92. Народы Сибири. M.-JI., 1956.

93. Нимаев Д.Д. Буряты: этногенез и этническая история. Улан-Удэ, 2000.

94. Нимаев Д.Д. К проблеме этногенеза бурят // Советская этнография, 1979, №4.

95. Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят. Новосибирск, 1988.

96. Нимаев Д.Д. Буряты: диалектика этнического и государственного // Народы Сибири: права и возможности. Новосибирск, 1997.

97. Окладников А.П. Археологические данные о появлении первых монголов в Прибайкалье // Филология и история монгольских народов. М., 1958.

98. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья // Материалы и исследования по археологии СССР. Т. 18. М.—Л., 1950.

99. Окладников А.П. Очерки из истории западных буряг-монголов. JL, 1937.

100. Очерки общей этнографии. М., 1957.

101. Павлинская JI.P. Ещё раз об этнической истории байкальского региона//Сибирь: древние этносы и их культуры. СПб. 1996.

102. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

103. Решетов A.M. Этнос и его подразделения: (К проблеме гетерогенности этноса)//Этнические и этнографические группы в СССР и их роль в современных этнокультурных процессах. Уфа, 1989.

104. Румянцев Г.Н. Баргузинские буряты // Тр. Кяхтинского краеведческого музея им. академика В.А. Обручева и Кяхтинского отделения ВГО. Т. 16, Вып. 1. Улан-Удэ, 1949.

105. Румянцев Г.Н. Баргузинские летоиси. Улан-Удэ, 1956.

106. Румянцев Г.Н. Бурятские летописи как исторический источник // Тр. БКНИИ. Улан-Удэ, 1960. Вып. 3.

107. Румянцев Г.Н. К вопросу о происхождении бурят-монгольского народа // Зап. БМНИИК. Вып. 17. Улан-Удэ, 1953.

108. Румянцев Г.Н. О некоторых вопросах этногенеза монголов и бурят. М., 1960.

109. Румянцев Г.Н. Предания о происхождении аларских бурят // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1961. Вып. 2.

110. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. Улан-Удэ, 1962.

111. Румянцев Г.Н. Родоплеменной состав верхоленских бурят // Зап. БМНИИК. Улан-Удэ, 1951. Вып. 12.

112. Румянцев Г.Н. Селенгинские буряты (происхождение и родоплеменной состав) // Тр. БКНИИ. Улан-Удэ, 1965. Вып. 16.

113. Сашксев Г.Д. Заметки по этнической истории бурят // Современность и традиционная культура народов Бурятии. Улан-Удэ, 1983.

114. Санжеев Г.Д. О некоторых бурятских этнонимах // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. Улан-Удэ, 1983.

115. Свод этнографических понятий и терминов. Вып. 6. Этнические и этносоциологические категории. М., 1995.

116. Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. Материалы конференции. Вып. 2. Улан-Удэ, 1996.

117. Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук. М., 2007.

118. Сталин И.В. Национальный вопрос и ленинизм. Ответ товарищам Мешкову, Ковальчуку и другим//Сочинения. Т. 11.

119. Строганова Е.А. Бурятское национально-культурное возрождение. М. Иркутск, 2001.

120. Токарев С.А. О происхождении бурятского народа // Советская Этнография, 1953. №2.

121. Трегубова Д.Д. Место и роль родоплеменной идентификации в сознании современных бурят//Вестник Московского университета. Сер. 8. История. №1/2009. С. 77-82.

122. Хангалов М.Н. Новые материалы о шаманстве. Улан-Удэ, 1890. Хантингтон С. Столконовение цивилизаций. М., 2003.

123. Ханхараев B.C. Буряты в XV11-XVIII вв.: демографическая история и этнические процессы. Улан-Удэ, 2000.

124. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 2001.

125. Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1985

126. Чешко C.B. Распад Советского Союза. М., 1996.

127. Чимитдоржиев Ш.Б. Была ли цивилизация у бурят? Раздумья монголоведа. Улан-Удэ,1996.

128. Чимигдоржиев Ш.Б. Кто мы бурят-монголы? Улан-удэ, 2004.

129. Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру I в 1702-1703 гг. // Жимбиев Ц.А., Чимитдоржиев Ш.Б. Поездка делегации хори-бурят к Петру Первому в 1702-1703 гг. Улан-Удэ, 2000.

130. Шадаева А.Т. Некоторые проблемы этнокультурной истории бурят. Улан-Удэ, 1998.

131. Шадт A.A. Конструирование этничности: теория и практика вопроса. // Народы Евразии. Этнос, этническое самосознание, этничность: проблемы формирования и трансформации. Новосибирск, 2005.

132. Шерстова Л.И. Этноконфессиональная общность: к проблеме эволюции субэтносов//Расы и надоды, Вып. 21. М., 1921.

133. Этничность, безэтничность и этническая непрерывность//Расы и народы. Вып. 19. М.,1989.

134. Этнография. Учебник. М., 1982 Основыэтнологии. М., 2007.