автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социокультурное программирование человека: философский анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурное программирование человека: философский анализ"

На правах рукописи

ПЛОТНИКОВА ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА

СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА: ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Екатеринбург 2006

Работа выполнена на кафедре философии Российского государственного профессионально-педагогического университета

Научный руководитель: доктор философских наук, доцент

Кислов Александр Геннадьевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, доцент

Лзаренко Сергей Александрович

кандидат философских наук, доцент Суслонов Павел Евгеньевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Челябинский государственный

университет»

Защита состоится «16» июня 2006 г. в 17.00 часов на заседании диссертационного Совета Д 212.286.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Уральском государственном университете им. А.М. Горького по адресу: 620083 г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51, ауд. 248

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. A.M. Горького

Автореферат разослан _2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор философских наук, профессор

В.В. Ким

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы. Классическая, по крайней мере, для европейской мысли, установка на свободу человека как ценность, имеющую онтологическую основу, претерпевает в современном мире очередное испытание на прочность, поскольку сегодня мы с очевидностью сталкиваемся с феноменом предоставления человеку социумом, культурой программ жизнедеятельности и будущего. Социумом, культурой предзадан сам человек. Не случайно современный дискурс все чаще обращается к понятию программирования. Прежде всего, оно функционирует в современном дискурсе управления, власти, контроля самых различных систем. Положительная оценка программирования в экономике, социальном управлении, производстве связывается с таким эффектом, как упорядочение и регуляция программируемых явлений, предупреждение хаоса и случайности, предсказуемость ближайшего и отдаленного будущего. Но идея программирования воплощается повсеместно и распространяется на сознание, волю и деятельность индивидов, групп, масс людей, что побуждает задавать вопросы гуманитарного плана, порождаемые упомянутой установкой сознания на свободу. Так, предсказуемость может являться следствием предписанности (pro-gramma), . нормирования, стандартизации, дисциплипировапия. Вместе с хаосом и случайностью могут быть исключены спонтанность и творчество, уникальность и свобода воли. С одной стороны, субъектов привлекает возможность владеть программой, управлять объектами, событиями и людьми, с другой стороны, отталкивает возможность самому оказаться в роли объекта программирования.

Таким образом, проблема социокультурного программирования человека фокусирует как традиционные постановки вопроса о человеке, прежде всего, о свободе человека, так и новейшие вопросы об обнаруживаемых в последнее время факторах, способах и последствиях детерминирующих воздействий на него. Оставаясь приверженцами фундаментальных установок европейского сознания, в том числе на свободу человека, мы полагаем, что философская концептуализация закономерностей социокультурного программирования человека необходима сегодня как инструмент распознавания и деконструкции программ, скрыто воздействующих на интенциональность людей, расширения самосознания общества в современной социокультурной ситуации, возрастания возможностей свободного самоопределения индивидов и общностей.

Следовательно, актуально рассмотрение вопросов о субъектах и иных факторах, целях, содержании, объектах, средствах и способах социокультурного программирования человека, его роли в социокультурном воспроизводстве и развитии, индивидуальном жизнетворчсствс. Социально-гуманитарным наукам необходимо двигаться в направлении теории социокультурного программирования, в основе

которой должна быть социально-философская концепция программирования человека, разработка которой сегодня вполне возможна.

Степень разработанности проблемы. Понятие «программа» в контексте социокультурной проблематики встречается в явном виде в работах B.C. Степина1, В.М. Розина2. B.C. Степин рассматривает надбиологические программы жизнедеятельности людей как системообразующие основания той или иной культуры, определяющие мировоззрение исторической эпохи, тип общества, индивидуальные картины мира и жизнедеятельность людей, а также воспроизводство этих феноменов. В качестве форм реализации программ (оснований культуры) B.C. Степин рассматривает мировоззренческие универсалии — категории культуры. В.М. Розин усматривает в каждой культуре базисные представления (эквивалент понятий «категории культуры», «мировоззренческие универсалии»), составляющие базисный культурный сценарий, который функционирует и определяется как культурная программа, в рамках которой формируются частные социальные институты, хозяйство, экономика, общество, власть, сообщества, а начиная с античности — личность. А.Я. Гуревич, хотя и не обращается к понятию «программирование», рассматривает категории культуры в функции предопределения мировоззрения и жизнедеятельности людей исторической эпохи (на материале средневековья), т.е., по сути, в роли социокультурного программирования. Однако данные авторы не останавливаются на анализе способов, средств, механизмов детерминации человека социокультурной программой, указывая лишь, что в процессе социализации базовые представления, категории культуры, мировоззренческие универсалии усваиваются.

Наряду с работами указанных авторов в большинстве релевантных теме источников понятие социокультурной программы не определяется в тексте, но содержится в контексте. К таким понятиям мы можем отнести «социокод» М.К. Петрова, «смысловой горизонт» Г. Гадамера, «дискурс» М. Фуко, «письмо» Р. Барта. Значение социокультурных программ («социокода», «смыслового горизонта», «дискурса», «письма») рассматривается в связи с формированием сознапия, мировоззрения, ментальных структур человека.

Значительный круг вопросов, связанный с воздействием со стороны социума и культуры на сознание и волю индивидов, общностей, раскрыт в философских, историко-культурных, социологических, психологических работах, посвященных власти (Т. Адорно, Т.Х. Керимов, Г. Маркузе, Е.Г. Трубина, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хоркхаймер и др.), в том числе

1 См.: Степин B.C. Идеалы и нормы в дипамике научного поиска// Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981. С.10-64; его же Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996.

См., напр.: Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления. М., 2000.

власти технико-технологических и информационных систем (Ф. Уэбстер, М. Хайдеггер), манипулированию (X. Блум, Ж. Бодрийар, Е.Л. Доценко, Ю.А. Ермаков, С. Жижек, Ф. Клозе, А.И. Сослацц, Г. Шиллер, Э. Шостром и др.), распространению верований и веры (К. Маркс, Л. Фейербах, X. Ортега-и-Гассет, М. Элиаде). Скрытые формы власти, контроля социальной системы, маскирующиеся под рациональность, выявили Т. Адорно, Ж. Бодрийар, Ф. Гваттари, Ж. Делез, М. Фуко, М. Хоркхаймер, Ю. Хабермас и др., что позволяет приблизиться как к пониманию социокультурного программирования, так и к различению феноменов программирования и феноменов власти, манипулирования, веры.

Большое значение для разработки проблемы социокультурного программирования имеет непрекращающаяся дискуссия о соотношении детерминации и свободы человека. Для одних мыслителей (Платон, Аристотель, Г. Гегель, И. Кант, К. Маркс, сторонники позитивистского подхода, структурализма, психоанализа, «философии жизни», нейролингвистического программирования и др.) характерны убеждение и система доказательств того,, что сознание, воля и активность индивидов и сообществ в значительной мере предопределены, даже если предопределение действует по принципу внешнего через внутреннее. Имеются якобы «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сцспарии», «программы», «комплексы», «архетипы», «социальное бытие» и т.д., в соответствии с которыми человек становится, действует, взаимодействует с другими. Вместе с тем, сторонники идеи детерминации человека все же имплицируют . ему вменяемость, следовательно, ответственность и, следовательно, свободу. Человек признается, если, обобщить названные подходы, свободным в меру осознания детерминирующих его обстоятельств.

Другие исследователи (А. Камю, Ж.-П. Сартр в особенности, а сегодня постэкзистенциалыю-гуманистические психологи, такие, как Л. Бинсвангер, Дж. Быодженталь, И. Ялом и др.) настаивают на том, что никакой предопределенности, предзаданности, сущности нет прежде существования, и человек определяет себя, становится, действует, взаимодействует с другими на основе собственной свободной воли, хотя она и может быть подавлена, что приводит к неподлинной экзистенции. Вместе с тем, сторонники идеи самоопределения человека все же признают его подверженным влиянию, следовательно, не вполне ответственным и, следовательно, не вполне свободным. Признается, что человек свободен занять позицию по отношению к детерминирующим его обстоятельствам (биологической природе, социальной среде, личному прошлому), но остается неясным, на каких именно основаниях эту позицию можно занять.

Аналитическая философия (К.-О. Апель, Л. Витгенштейн, Б. Рассел, Р. Рорти и др.), деконструктивизм и постмодернизм (Р. Барт, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко и др.) показывают «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сценарии», «программы»,

«комплексы» и т.д. как языковые игры, произвольные (конкретно-исторические, персональные) конструкты, которые могут быть подвергнуты деконструкции и реконструкции. Свобода деконструировать детерминирующие человека конструкты признается, однако, не проясненным остается вопрос об основаниях самой деконструкции.

Еще одна теоретическая оппозиция касается происхождения «идей», «сущностей», «структур», «сценариев», «комплексов», входящих в программы, определяющих человека. Некоторые исследователи считают, что программы, предписания идут со стороны надчеловеческих обстоятельств — природы (натурализм) и/или Бога (теоморфизм), или объективных социально-исторических законов (социоморфизм), и/или бессознательного (постклассическая философия, психоанализ — Л. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон, 3. Фрейд, А. Адлер, К.Г. Юнг, К. Хорни, Э. Фромм, Ж. Лакан и др.) и могут быть как иррациональны («слепая Фортуна» поздней античности или «божественное предопределение» лютеранства и кальвинизма), так и рациональны («общественный договор» Ж.-Ж. Руссо, нравственный императив И. Канта). Другие исследователи (иногда те же самые, но с другой точки зрения, при построении. целостной модели исторических, социальных процессов) полагают, что люди, общности сами вырабатывают предписания в своих субъективных, корпоративных, конкретно-исторических интересах. Такова позиция античного материализма, рационализма Просвещения, Нового времени, марксизма, прагматизма, экзистенциализма, постстругаурализма, постмодернизма. Анализ аргументов в этой дискуссии позволяет подойти к пониманию субъекта, сущности социокультурного программирования и проследить диалектику программирования и самоопределения, свободной воли человека.

Большое значение для понимания диалектики социокультурного программирования и свободы человека имеют идеи Г. Гегеля, А. Кожева, Ж.-П. Сартра об идентичности, свободе самоопределения, негативности, творчестве, поиске признания, а также идеи поиска смысла и жизнетворчества в современной экзистенциальной философии и психологии (В. Франкл, А. Маслоу, И. Ялом, Дж. Бьюдженталь и др).

Исследования социологии знания (А. Щютц, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье), отношения габитуса и кодификации в культурном производстве, культурного капитала (П. Бурдье) позволяют прояснить роль социокультурного программирования в социокультурном воспроизводстве и развитии.

Наиболее значительными для раскрытия сущности, средств и способов социокультурного программирования оказались исследования в русле аналитической философии, семиотики, лингвистики, нарратологии, герменевтики, структурного психоанализа, постструктурализма, деконструктивизма. Эти исследования позволяют выявить значение языка речи и других семиотических систем в социокультурном программировании. Язык как фактор, детерминирующий сознание

и познание, восприятие, внимание, память, понимание, рассматривают с разных точек зрения М.А. Аркадьев, Л. Витгенштейн, Ж. Деррида, Ж. Лакан, К. Леви-Стросс, В.Ф. Петренко, М.П. Петров, Б.Ф. Поршнев,

A.А. Потебня, Р. Рорти, В.П. Руднев, Э. Сепир, Б. Уорф и др. Язык как фактор социокультурной динамики анализируют М.П. Петров, Б.Ф. Поршнев, О. Розеншток-Хюсси, В.П. Руднев. Весьма эвристична гипотеза О. Розеншток-Хюсси о детерминации социокультурной динамики состоянием лингвистического «здоровья» общества. Отношения языка и общества, роль языка в конституировашги социальности и значение социальных систем в конституировании языка па основе критического анализа постклассических философских работ Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Лакана и др., а также на основе социально-философского анализа современной российской действительности рассматривают С.А. Азаренко,

B.Е. Кемеров, Т.Х. Керимов, Е.Г. Трубина и др.

Текст (автора) как программирование чтения, понимания (читателя) рассматривают Р. Барт, Г. Гадамер, М. Хайдеггер и др. Концепции «смерти Бога» (Ф. Ницше, П. Вирильо, Ф. Гваттари, Ж. Делез, М.Фуко и др.), «смерти автора» (Р. Барт, П. де Ман, Ю. Кристева и др.) позволяют выявить возможности депрограммирования воздействия структур текста, деавтоматизации чтения, понимания, ответа (действия). Вместе с тем, концепция «смерти читателя» (Р. Барт, Ж. Батай, Ф. Джеймисон и др.), концепция интертекста (Р. Барт, М.М. Бахтин, Ф. Джеймисон, Ж. Женетт, Ю. Кристева, У. Эко и др.) побуждают рассмотреть более широкий, сетевой контекст программирования человека и даже констатировать «смерть субъекта» как полное растворение субъективной определенности в сетях взаимодействия. В то же время набирают силу более поздние концепции тех же авторов, объединяемые в направление постпостмодернизма, о «воскрешении субъекта» с его центрирующим и интегрирующим началом. Названные концепции достаточно подробно проанализированы в исследованиях И.П. Ильина, что позволяет проследить историю и взаимодействие постклассических философских взглядов на язык, текст, субъект. В контексте нашего исследования представляется перспективной концептуализация отношений между социокультурным программированием человека, свободным самоопределением и феноменами языка.

Благодаря историко-культурным, культурно-антропологическим исследованиям Ф. Ариеса, А.Я. Гуревича, К. Леви-Стросса, А.Ф. Лосева, Э. Тэрнера, М. Элиаде, К. Ясперса и др. мы имеем возможность проследить особенности социокультурного программирования человека в различных историко-культурных контекстах, предложить основания для типологии социокультурных программ, высветить на фоне иных контекстов особенности современного социокультурного программирования. Анализ современного социокультурного контекста (С. Бенхабиб, Ж. Бодрийяр, В.Е. Кемеров, В.М. Розин, Э. Тоффлер, Е.Г. Трубина и др.) и современных практик воздействия социума

на сознание и волю человека (С.А. Азаренко, Ф. Гватгари, Ж. Делез, Ж. Деррида, М. Фуко и др.) является достаточно полным для того, чтобы на его основе рассмотреть диалектику программирования и свободного жизнетворчества в современном мире. Остаются актуальными антропологические подходы немецкой классической и марксистской философии к диалектике субъекта и объекта, особенно многоуровневая концепция субъекта, выявленная и обоснованная КН. Любутиным.

Вместе с тем, при имеющемся богатстве разработок, релевантных теме нашего исследования, необходимо признать, что отсутствует философская концептуализация социокультурного программирования человека, объединение в систему разрозненных понятий и вопросов, имеющих к нему отношение.

Таким образом, объект настоящего диссертационного исследования - социокультурное программирование человека.

Предмет исследования — факторы, способы социокультурного программирования человека и его роль в процессах социокультурной динамики.

Цель исследования — разработка социально-философских основ концепции социокультурного программирования человека, обеспечивающей научно-теоретическое осмысление программирующих человека реалий и практическое совладение человека с ними.

Данная цель встраивается в систему методологических задач постклассической философии по выявлению онтологизированных моделей мира и, как отмечает В.Е. Кемеров1, их деонтологизации и деавтоматизации.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

осмыслить социокультурное программирование человека как проблему, требующую философского анализа, эксплицировав понятие социокультурного программирования человека, осуществив дифференциацию программирования и феноменов иной природы, также связанных с воздействием социума и культуры на человека и проанализировав типологические особенности основных социокультурных программ;

определить факторы социокультурного программирования человека, оценив их роль и концептуальное значение;

- раскрыть способы социокультурного программирования человека, выявив отношения социокультурного программирования и свободы человека, а также основания и возможности свободы в зависимости от различных способов социокультурного программирования;

1 См.: Кемеров В.Е. От классической к постклассической философии// Социемы. 1997. №6. С. 10—11.

- обосновать роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики;

- установить особенности социокультурного программирования человека в современном мире.

Движущей гипотезой исследования явилась идея программирующей мощи языка, обнаруживающей себя в процессах и результатах («само-») идентификации человека как меры его свободы и несвободы.

Методологические основы исследования формировались под влиянием принципа плюрализма и стремления к, предметной аутентичности и результативности. Потому для данного исследования привлекались разнообразные идеи и принципы, среди которых реализованными стали те, что получили развитие в рамках системного подхода, структурно-генетического анализа, феноменологии, герменевтики, аналитической философии, постструктурализма, деконструктивизма и философской «диалогики».

На основе принципов системного подхода и структурно-генетического анализа социокультурных систем программирование человека исследуется как явление в системе воздействий на сознание, волю и бытие человека, как явление, имеющее системную природу, как система явлений, основанная на развертывании системообразующих единиц программирования.

Принципы структурно-генетического анализа оказались востребованы в контексте осмысления социокультурных программ как структур, генетически связанных и изоморфных структурам языка и других семиотических систем.

Обращение к феноменологии с ее принципом интенциональной природы сознания позволило соотнести волевую интенцию и сигнификативную интенцию и усмотреть отношения индивидуальной интенциональности (М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр) и социокультурной программы.

Принципы герменевтики (В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г. Гадамер) используются как рефлексивное средство выявления воздействий социокультурной системы на человека.

На основе принципов аналитической философии (Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн) в диссертации уделяется внимание логико-лингвистическим аспектам проблемы, применяется грамматический анализ ключевых понятий.

К методам постструктурализма, включая пред-постструктурализм (К.-О. Апель, Ж. Батай, Р. Барт, Ж. Бодрийар, Ф. Гватгари, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж.-Ф. Лиотар, Р. Рорти, М. Фуко, и др.), с его критикой метанарраций, претендующих на господство фундаментальных дискурсов, и их претензий на четкую артикуляцию истины, принципом радикального плюрализма, множественности, вероятностности, сети и др. мы обращались в процессе анализа средств и способов программирования человека, осмысления власти языка

и его программирующей функции, особенностей социокультурного программирования в современном мире.

На основе принципов деконструктивизма, концепции письма и «архи-письма» (Ж. Дсррида), критики репрессивной интенции логоцентризма и центризма традиции рассматриваются природа и средства социокультурного программирования.

Методология «диалогического мышления» (М.М. Бахтин, О. Розеншток-Хюсси) привлекалась для прослеживания роли языка в отношениях между социокультурной программой и свободой человека, в социокультурной динамике, в индивидуальном жизнетворчестве.

Вопросы социокультурного программирования человека помещались в историко-культурный контекст, поэтому использовался метод моделирования социокультурного контекста различных культур в исторической ретроспективе и их сравнительный анализ.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в следующем:

1. Эксплицировано понятие социокультурного программирования человека как квазисубъектного предопределения его сознания, воли, бытия.

2. Раскрыта роль языка как фактора — универсального средства (инструмента) и квазисубъекта — социокультурного программирования человека, показана зависимость социокультурного программирования человека от отношения означающего и означаемого в функционировании языка.

3. Определено логическое основание типологии социокультурных программ, которым является отношение знака и реальности (означающего и означаемого, дискурса и практики), имплицированное в структуре языка, что позволяет различать миф, нарратив (дискурс), интертекст как типы социокультурного программирования человека.

4. Выявлены универсальный способ социокультурного программирования человека, состоящий в идентификации с социокультурным образцом, выраженным именем в условиях депроблематизации языковых средств означения, а также способы депрограммирования и репрограммирования, состоящие в дезидентификации и реидентификации с социокультурным образцом, выраженным именем, в условиях проблематизации языковых средств означения человека и мира.

5. Выполнен анализ диалектического взаимодействия социокультурного программирования человека и его самоопределения на основе сигнификативной интенции.

6. Зафиксированы возможности реализации свободы человека путем овладения языком, творчества в использовании языков, формирования индивидуализированного языка.

7. Обоснована роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики, заключающаяся

в детерминации воспроизводства и развития социокультурной системы состоянием языка.

8. Охарактеризована специфика социокультурного программирования воли в современном мире — ее вероятностный, вариативный, парадоксальный по отношению к традиционному, сетевой характер.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что разработанные в ней концептуальные положения могут быть использованы в решении политгехнологических, социотсхнологических и образовательных задач, а также при подготовке и ведении учебных занятий по дисциплинам «Социальная философия», «Современная философия», «Культурология», «Философия образования» в рамках программ высшего и послевузовского, а также дополнительного профессионального образования, в том числе на факультетах философии, журналистики, социологии, истории культуры, педагогики, психологии.

Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. Социокультурным программированием человека является предопределение его сознания, воли, бытия языком как универсальным квазисубъектом.

2. Универсальным способом социокультурного программирования человека является его идентификация с социокультурным образцом, выраженным именем в условиях депроблематизации языковых средств означения человека и мира.

3. Дезидентификация и реидентификация с социокультурным образцом, выраженным именем, в условиях проблематизации языковых средств означения человека и мира являются способами депрограммирования и репрограммирования человека.

4. Диалектика свободы и несвободы человека производна от амбивалентности сигнификативной интенции, с одной стороны, обеспечивающей овладение языком как культурным капиталом, самостоятельность и творчество в использовании языков, формирование индивидуализированного языка и, следовательно, самопрограммирование, с другой стороны, обеспечивающей принуждение к языку, подчинение языку, ограничение предзадапной системой языков, и, следовательно, программирование человека.

5. Социокультурное программирование человека в современном мире приобретает возрастающий вероятностный, вариативный, парадоксальный по отношению к традиционному, сетевой характер.

Апробация полученных результатов. Результаты работы были доведены до сведения научной общественности и представлены на конференциях и семинарах: Первой Всероссийской конференции «Развивающаяся психология - гуманизации образования», Москва, 1998; Первой Всероссийской научно-практической конференции по экзистенциальной психологии, Москва, 2001; Межрегиональной

научно-практической конференции «Образование взрослых - ключ к XXI веку», Екатеринбург 2001; Всероссийской научно-практической конференции «Духовно-нравственные традиции отечественного образования на рубеже столетий», Екатеринбург, 2002; Третьей Международной научно-практической конференции кафедры педагогики и андрагогики (Университет педагогического мастерства), С.-Петербург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Человек в мире культуры», Екатеринбург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Права участников образовательных отношений: проблемы теории и практической реализации», Екатеринбург, 2003; Областных педагогических чтениях «Образование человека: от личностного успеха к гражданскому обществу», Екатеринбург, 2004; Всероссийской научно-практической конференции «Новое искусствознание как социальная экспертиза культуры общества потребления», Екатеринбург, 2005; Международной научно-практической конференции «Философия: вызов современности», Екатеринбург, 2005; Международной научной конференции «Рациональность и свобода», С.-Петербург, 2005; Международной конференции «Политическая, адмшшетративная и образовательная реформы в Российской Федерации: пути взаимовлияния», Екатеринбург, 2005; Региональной научно-практической конференции «Воспитание духовности: ценностные основы высшего профессионального образования», Екатеринбург, 2005; Всероссийской научно-практической конференций «Правовые и организационные проблемы развития системы образования Российской Федерации: настоящее и будущее», Екатеринбург, 2005; Межрегиональной научно-практической конференции «Инновационные технологии в повышении качества образования», Омск, 2006; Второй Международной конференции «Философия — детям: Человек среди людей», Москва, 2006.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, содержащего 385 наименований, из них 5 на английском языке; изложена на 164 страницах.

Основное содержание работы

В первой главе «Экспликация проблемы социокультурного программирования человека» проанализирована феноменология социокультурного программирования человека.

В §1 «Социокультурное программирование человека как философская проблема» обоснована необходимость философской концептуализации социокультурного программирования в контексте дискуссий, посвященных осмыслению детерминации и свободы воли человека. Систематизированы подходы к детерминации человека и понятия, релевантные идее социокультурного программирования человека — от архаичных до постсовременных. Определено понятие

(сущность) социокультурного программирования человека как его латентного, неосознаваемого или осознаваемого постфактум предопределения со стороны социокультурного квазисубъекта. Определен субъект социокультурного программирования человека — надыпдивидный квазисубъект воли, превращенной в форму языка. Воля создателей и пользователей языка в снятом виде присутствует в значениях языка. Определен объект социокультурного программирования человека — воля, интенциональность человека, как условие добро-вольного исполнения социокультурного предопределения.

Социокультурные программы укоренены в прошлом, предполагают возможности самотождественности будущего, предписывают поведение в настоящем и, тем самым, воздействуют на волю индивидов, групп, масс. Если феноменология воли — в явлениях интенциональности, осознанного выбора, самоопределения, принятия самостоятельного решения на основе проблематизации, т.е. усмотрения неоднозначности (не заданной идентичности) жизненной ситуации, то феноменология программирования человека — в явлениях внешней детерминации, депроблематизации, заданной идентичности жизненной ситуации, предопределяющей выбор, принятие решения, самоопределение и, следовательно, в явлениях извне детерминированной интенциональности, воли индивида.

Явления социокультурного программирования понятийно отделены от других феноменов воздействия на волю, например, аргументов власти, преднамеренного манипулирования, осознанного верования; они обнаружены в виде мифа, нарратива, дискурса, интертекста, которые можно считать мегатипами социокультурных программ.

Проанализированы типологические особенности основных социокультурных программ. Так, миф программирует волю па основе непроблематизируемого тождества знака и реальности, несомненности знака, с помощью чего возможно утверждение неосознаваемой веры, в том числе и в собственную идентичность, направляющих интенциональность людей, предопределяющих выбор, самоопределение.

Нарратив программирует волю на основе отчасти непроблематизируемого соответствия повествования и события, автора и субъекта события, логики текста и логики события, с помощью чего также возможно утверждение неосознаваемой веры, в том числе и в собственную идентичность, направляющих интенциональность людей на социально-желательный, предопределенный выбор социокультурного образца и его воспроизводство. Вместе с тем, нарратив содержит возможности проблематизации, истолкования, разного ценностного отношения, что делает его не только программой, но и формой других типов воздействия - власти знаний, аргументации, манипулирования, а также формой взаимо(воз)действия, диалога и материалом для самоопределения. Дискурс программирует волю па основе отчасти непроблематизируемых правил, закономерностей, схем обсуждения, высказывания. Вместе с тем, дискурс возник и развивался, прежде всего,

как возможность проблематизации, рефлексии, аргументации, поэтому депроблематизация его фрагментов есть скорее признак его вырождения, мифологизации, нежели естественного состояния. Дискурс позволяет обнаруживать скрытые, неосознаваемые воздействия на волю, сомневаться в наррациях и мифах.

Интертекст программирует волю на основе тотального сомнения, проблематизации любой подлинности, автохтонности, любого начала. Готовность заметить подразумеваемые цитаты, кавычки, монтаж, коллаж, симулякры вместо целостных автора и текста составляет почти непроблематизируемую стратегию интертекстуального взаимодействия. Вместе с тем, именно принцип интертскстуальности позволяет наиболее последовательно выявлять перефлективные, скрытые, но эффективно воздействующие программы, деконструировать их, а также свободно выбирать языковые игры и участвовать одновременно в разных контекстах взаимо(воз)действия, диалога.

В §2 «Язык как фактор социокультурного программирования человека» проанализированы возможные средства социокультурного программирования и установлено, что средством может быть только язык речи и другие семиотические системы. Сравнение в контексте программирования первой и второй сигнальных систем показало, что и тело, и язык воздействуют и опосредуют воздействия на волю человека. И тело, и язык могут воздействовать неосознаваемо и, следовательно, предопределять, программировать волю. Однако, тело несемиотизированное, до и вне языка речи, реализует природную программу, тогда как язык (и с ним текстуализированное тело) -социокультурную, поэтому именно язык следует рассматривать в качестве средства (инструмента) социокультурного программирования воли.

Язык менее всего проблематизируется в повседневности индивидов и общностей, следовательно, воздействие средствами языка наименее осознаваемо. Вместе с тем, практически каждое слово современного языка, как естественного, так и специального, есть многослойный след былых мифов и нарраций, дискурсов. Нерефлективно используемые языковые средства и программируют волю на избирательные, в соответствии со значениями слов, внимание, интенцию, деятельность, образ жизни. Другими словами, нерефлективно используемый язык предопределяет, программирует персональные и групповые идентичности.

Язык более всего подходит на роль средства (инструмента) программирования воли еще и потому, что воля человека сама устремляется к языку, в виде сигнификативной интенции, стремления установить культурные и персональные значения (смыслы) всего в мире и себя в мире. Сигнификативная интенция опосредует все остальные волевые намерения. Проявляясь в виде беззвучной речи, немого голоса, архи-письма, она, как волевое намерение сообщить или понять значение, предшествует говорению и письму как программа, предположение возможности сказать или написать, но еще не реализация этой

возможности, а лишь незаметное внутреннее начало, теряемое в актах говорения и письма. Сигнификативная интенция, являясь одновременно и программой, и волей (желанием, страстью, поиском, выбором значений), указывает на общую онтологическую природу программирования человека и воли быть человеком, причем, определенным человеком. Воля предшествешшков (рго-), превращенная в созданное ими повеление-слово (gramma), становится основанием для опредмечивания (programma) воли последующих поколений.

Превращаясь в форму языка, программа и воля становятся не узнаваемы без специального анализа. Возвращаясь из формы языка в форму повеления и форму желания, программа и воля воспринимаются как отдельные феномены. Опредмечиваясь в различных феноменах, социокультурная программа, индивидуальная воля и язык воспринимаются как отдельные сущности. В этом состоит важный аспект диалектики программы и индивидуальной воли. \

Далее, показано, что поскольку язык является универсальным средством (инструментом) социокультурного программирования, любые конкретпо-исторические и индивидуальные программы обнаруживают в себе структуру языка — словари, грамматики, тексты, дискурсивные рамки, и его (языка) свойства неосознаваемо воздействовать на волю индивидов, групп, масс. Религии, идеологии, конкретно-исторические этики, эстетические системы, философские, научные методологии, экономические проекты, образовательные, воспитательные системы и др., будучи структурированы как язык, обнаруживают наличие в них словарей, грамматик, характерных текстов, дискурсивных контуров, которые неосознаваемо, автоматически присваиваются и определяют человека.

Установлена иерархия социокультурных программ: естественный язык как программа вочеловечивания, языки конкретно-исторических общностей (религиозные, сословные, профессиональные, научные, возрастные, гендерные и пр.) как программы воспроизводства этих общностей и йдиолектичные, индивидуализированные языки как программы жизнстворчества.

Во второй главе «Способы социокультурного программирования человека» рассматривается процессуальная сторона социокультурного программирования человека.

В § 1 «Идентификация как способ социокультурного программирования человека» исследуется воздействие на индивида социокультурного образца, выраженного именем. Наречение именем преодолевает конфликт между неопределенностью индивида и ггеобходимостью его интеграции в социальную систему и имеет структуру ритуала. Условием идентификации является депроблсматизация - устранение или предупреждение вопросов, сомнений, непонимания, молчания, отказа. Поэтому предпосылками идентификации являются практики, направленные на повторение, ментальный «сон», «опьянение», забвение начала (ритуальные практики).

Все практики наречения именем являются способом вызвать отождествление с ним, стремление к оправданию имени, а значит и имядателей, удовлетворяющее потребность признания. Оправдание имени может быть понято как момент объединения индивидуальной воли (желания признания) и социокультурной программы (признанный образец, выраженный словом и текстом имени). Это еще один значимый аспект диалектики программирования и самоопределения человека, его воли.

В § 2 «Дезидентификация как способ социокультурного программирования человека» исследуются последствия дезидентификации индивида с социокультурным образцом, выраженным именем, и практики анонимности и переименования. Негативность, неотъемлемая от идентичности, согласно Г. Гегелю, А. Кожеву и др., порождает сомнения в данности и побуждает становиться кем-то, отличным от того, кто человек есть, и добиваться признания себя в качестве того, кем человек может быть. Идентичность и негативность, следовательно, совместно образуют основание как для программирования, так и для самоопределения человека, для его свободы. Показаны условия и способы депрограммирования. Предпосылками дезидентификации являются возвращение к началу, внезапное пробуждение, бодрствование, ментальные встряски. Условием разотождествления является проблематизация: вопросы, сомнения, различные уровни непонимания в речевом общении, возражение, молчание. Разотождествление проявляется в отказе от прежнего имени, более или менее длительной анонимности. Вместе с тем, негативность, обращенная на собственное Ничто, становится основанием творчества новой идентичности, уже предположенной в имеющихся социокультурных программах, выраженной средствами языков. Поэтому дезидентификация индивида с социокультурным образцом, выраженным с помощью имени, анонимность и переименование является как способом реализации свободы, самоопределения человека, так и способом его социокультурного репрограммирования.

В третьей главе «Программирование человека в процессах социокультурной динамики» рассматривается результирующая составляющая социокультурного программирования.

В § 1 «Программирование человека как фактор социокультурной динамики» показана специфическая роль программирования в процессах социокультурного воспроизводства и трансформации. Обнаружено, что повседневность и история общностей структурированы как язык, обладают качеством социокультурной программы преимущественно стабилизации или преимущественно дестабилизации и трансформации социокультурной системы. Состояние языка, возможность или невозможность на его основе взаимопонимания и консолидации в обществе выявляет до поры латентные волевые интенции членов общества, определяющие динамику социокультурной системы. Обладатели культурного капитала, автономные индивиды, «сильные поэты» (Р. Рорти), переживая нестабильность, критические события своей

жизни, переописывают их, обновляют язык, тем самым, самоопределяются и одновременно изменяют социокультурную программу.

На основе проведенного анализа можно утверждать, что субъектом социокультурного воспроизводства и трансформации является тот, кто в конкретно-исторической и индивидуальной жизненной ситуации является автономным, самоопределяющимся, переописывающим собственную жизнь, тот, кто, создавая новый индивидуальный и в то же время общезначимый словарь, выполняет операции над языком. Субъектом является и тот, кто затем пользуется этим языком, что и приводит к подтверждению идеи квазисубъектного характера программирования и детерминации социокультурной динамики.

Процессы, с помощью которых осуществляется индивидуальное, а затем и социальное конструирование языка, оказалось возможным сгруппировать на основе концепции социального конструирования реальности (П.; Бергер, Т. Лукман). Поцессы хабитуализации языка, его кодификации и легитимации стабилизируют язык, обеспечивая воспроизводство социокультурной системы. Сохранение социокультурной программы в основном неизменхюй, путем сохранения основы языка, позволяет незаметно удерживать волю индивидов, групп, масс, направленной на воспроизводство старых образцов активности, на повторение в будущем образцов прошлого, на воспроизводство существенных свойств социальной системы. Изменения социокультурных программ порождаются артикуляцией недовольства, хабитуализацисй и легитимацией этой артикуляции, и далее, посредством существенных изменений языка, позволяют волю индивидов, групп, масс незаметно направлять на изменение существенных свойств социальной системы.

В § 2 «Особенности социокультурного программирования человека в современном мире» раскрыта специфика образования, массовой коммуникации и потребления как атрибутивных посредников социокультурного программирования, депроблематизирующих и опривычнивахощйх социальное знание, идентифицирующих явления, дающих имена миру и людям, тогда как власти, церкви, экономики, доминировавшие в доиндустриальном и индустриальном обществе, сохраняют локальные возможности воздействия, ограниченные рамками собственных частных программ.

В современном мире, наследующем культуру прошлого, можно обнаружить мифологические, (мета)нарративные, дискурсивные и интертекстуальные социокультурные программы. В массовой культуре преобладают мифологические программы, в субкультурах - религиозных, профессиональных, возрастных, общественно-политических и пр., помещающих массового индивида' в локальную гомогенную группу и наделяющих групповой идентичностью, — преобладает программирование на основе доминирующих в них нарративов и дискурсов. Современная интеллектуальная элита вырабатывает интертекстуальные программы, парадоксально, по сравнению

с традиционными, воздействующие на волю - путем дезидентификации. Явление интертекстуального взаимодействия, при котором тексты взаимно проникают друг в друга, взаимно фрагментируют и копируют друг друга, преобразуясь при этом и преобразуя друг друга, всегда латентно присутствовавшее в культуре, открылось самосознанию современной культуры. На уровне самосознания индивидов открытие интертекстуальности переживается как отсутствие гарантированной, как в традиционном обществе, идентичности, как кризис идентичности.

Реакцией со стороны социокультурной системы на кризис идентичности являются, с одной стороны, усиление программирования человека прежними способами, с другой стороны, появление нового способа программирования — путем проблематизации, разрушения общепринятых тождеств. Тенденции постсовременного программирования - это активность не заполненного места, а пустоты, не бытия, а ничто, не создание тождества, а его разрушение, не возглашение имени, а издание сигнала, не достижение понятности, а ее предупреждение, не внесение определенности, а побуждение к самостоятельному определению, доопределению, переопределению. Если интеллектуальная элита традиционного типа давала социальным субъектам и явлениям имена, располагающие к идентификации, тем самым предлагала программы, поддающиеся линейному описанию, то интеллектуальная элита постсовременного типа отнимает известные имена у известных явлений, заставляет поставить под сомнения все тождества и, тем самым, побуждает к вероятностному моделированию своей идентичности и образа жизни. Но это тоже программа, хотя она и выглядит как негатив традиционной программы — имени для по-следования. Анонимность для само-ис-следования. Анонимность, следствием которой может быть как аномия (безымянность и беззаконность), так и автономия (собственное имя и собственный закон).

Постсовременное социокультурное программирование, обнажая условность, вероятностность, неполноту, нехватку языка, принудительный характер готовых языковых форм, побуждает индивидов к творчеству, перформации языковых средств как способу самоопределения, осуществления свободы и жизнетворчества, выраженного идиолектичным языком. Вместе с тем, взаимопонимание с другими может достигаться только на основе общего языка. Следовательно, каждый субъект свободного жизнетворчества вынужден являться и «переводчиком» со своего идиолекта на язык, понятный другому, на язык другого, также идиолект. В этом суть и проблема свободы человека в современном мире. В эпоху интертекста на месте «умерших» «автора» и «читателя» должен «родиться» «переводчик», это и будет тот «воскресающий субъект», который воссоздает себя из интертекста. Самоопределение и самопрограммирование своей жизни в виде диалога с социокультурным контекстом и другими индивидуальными текстами возможно только

на основе владения языковым культурным капиталом, дающим языковую самостоятельность.

В заключении формулируются основные выводы исследования и определяются возможности дальнейшей теоретической разработки результатов, полученных в ходе диссертационного исследования.

Основные публикации по теме диссертации:

1. Плотникова Е.В. К проблеме построения синтетической концепции личности// Психологи - школе. Вып. 2. Екатеринбург, 1993. С. 3-12.

2. Плотникова Е.В. Модель проективной диагностики смысловых образований личности в контексте краткосрочного психологического консультирования// Материалы I Всерос. науч.-практ. конф. по экзистенциальной психологии. М., 2001. С. 134—138.

3. Плотникова Е.В. и др. Образовательный процесс: состояние и условия развития: Материалы ВНИК по изучению состояния и тенденций развития образовательного процесса в образовательных учреждениях различных типов и видов Свердловской области (научно-аналитический отчет). Екатеринбург, 2001. - 48 е./ 25 с.

4. Плотникова Е.В. и др. Образование педагога: приоритеты и условия. Екатеринбург, 2001. - 68 е./ 30 с. (в соавт.; Кислов А.Г., Савельева Л.А.).

5. Плотникова Е.В. и др. Ценностно-смысловая сфера личности и ее особенности у педагогов: Материалы исследования мировоззрения выпускников учреждений среднего педагогического образования (научно-аналитический отчет). Екатеринбург, 2001 . — 57 с.

6. Плотникова Е.В. Отношение взрослых к образовательной ситуации как результат и условие эффективного образования// Материалы межрегиональной научно-практической конференции «Образование взрослых — ключ к XXI веку», 14—16 ноября 2000 г. Екатеринбург, 2001, С. 32-34.

1. Плотникова Е.В. Еще раз о принципах гуманизации взаимодействия в образовательном процессе// Психологи — школе. Вып. 4. Екатеринбург, 2001. С. 16-27.

8. Плотникова Е.В. События окончания школы: Кризис? Праздник? Манифест? Екатеринбург, 2001. — 42 с.

9. Плотникова Е.В. Гуманистическая идея: от теории к практике образовательного процесса. Екатеринбург, 2002. — 52 е./ 50 с. (в соавт.; Вехов A.B.).

10. Плотникова Е.В. Отношение взрослых к образовательной ситуации как условие и результат эффективного образования// Особенности профессионального мастерства специалистов постдипломного образования: Материалы Третьей Междупар. науч.-практ. конф. кафедры педагогики и андрагогики. СПб., 2003. С. 32-34.

11. Плотникова Е.В. Школа как открытое образовательное сообщество. Часть 3: Основная школа и ее роль в социальном самоопределении обучающихся. Екатеринбург, 2003. - 65 е./ 14 с. (в соавт.; Андрюхина Л.М.).

12. Плотникова Е.В. и др. Приметы образованности: Результаты областных контрольных работ. Екатеринбург, 2004.—176 е./ 88 с. (в соавт.; Кожевникова Т.Н., Сундукова Т.А., Стумбрис Н.А.).

13. Плотникова Е.В. Образовательная программа: уклад и способы социокультурного программирования// Образование человека: от личностного успеха к гражданскому обществу: Материалы областных педагогических чтений. Екатеринбург, 2004. С. 213-217.

14. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование воли индивида: внушение и ускользание// Философия: вызов современности: Материалы Междунар. науч.-практ. конф., 1-7 сентября 2005 г. Екатеринбург, 2005. С. 120-121.

15. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование воли индивида: обращение к имени// Образование и наука: Известия Уральского отделения Российской академии образования. 2005. №3(33). С. 119-124.

16. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование и свобода воли// Рациональность и свобода: Тез. VI Мсждупар. науч. конф. СПб., 2005. С. 77-79.

17. Плотникова Е.В. Болонское соглашение: реформа языка или результата образования?// Политическая, административная и образовательная реформы в Российской Федерации: пути взаимовлияния: Междунар. конф., 11—12 ноября 2005 г.: Сб. статей. Екатеринбург: УрАГС, 2006. С. 231-235.

18. Плотникова Е.В. Болонское соглашение: реформа языка или результата образования?// Правовые и организационные проблемы развития системы образования Российской Федерации: настоящее и будущее: Статьи и материалы выступлений участников Всеросс. конф., 22-23 ноября 2005 г. Екатеринбург: РГППУ, 2006. С. 94-98.

19. Плотникова Е.В. Способы освоения ценностей: социокультурное программирование и свободное самоопределение// Воспитание духовности: ценностные основы высшего профессионального образования: Материалы Регион, науч.-практич. конф., 28-29 ноября 2005 г. Екатеринбург, 2006. С. 34-42.

20. Плотникова Е.В. Образование как феномен социокультурного развития// Инновационные технологии в повышении качества образования: Материалы Междунар. науч.-практич. конф., 15 апреля 2006 г.: В 3-х частях. Часть 1. Омск, 2006. С. 219-224.

21. Плотникова Е.В. Детство как социокультурная программа// Философия — детям. Человек среди людей. М.: МДОО, 2006. С. 147.

Подписано в печать 11.05.2006 Формат 60x84/16. Бумага для множ. аппаратов. Печать плоская. Усл. печ. л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ №

Российский государственный профессионально-педагогический университет. 620012, Екатеринбург, ул. Машиностроителей, 11.

Ризо1раф РГППУ, Екатеринбург, ул. Машиностроителей, 11.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Плотникова, Елена Владимировна

Введение.

Глава 1. Экспликация проблемы социокультурного программирования человека.

§ 1. Социокультурное программирование человека как философская проблема.

§ 2. Язык как фактор социокультурного программирования человека.

Глава 2. Способы социокультурного программирования человека.

§ 1. Идентификация как способ социокультурного программирования человека. 'I

§ 2. Дезидентификация как способ социокультурного программирования

4 человека.

Глава 3. Программирование человека в процессах социокультурной динамики.

§ 1. Программирование человека как фактор социокультурной динамики.

§ 2. Особенности социокультурного программирования человека в современном мире.

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Плотникова, Елена Владимировна

Актуальность. Человека во все времена интересует онтологический и аксиологический статус будущего. Средоточием этого интереса является вопрос о том, зависит ли будущее от индивида лично или управляется надындивидными силами (Бог, природа, социум, обстоятельства). Социальные институты контролируют процессы воспроизводства существующего социально-исторического способа бытия, обеспечивая относительную независимость общества от конкретных индивидов, предсказуемость жизни, будущего. Культура предоставляет сценарии возможного будущего, черпая их из прошлого, настоящего или философских, религиозных, социальных утопий, тем самым, раскрывает перед индивидами и группами возможности, могущие стать реальностью.

Закономерно, что указанные социокультурные реалии получили приоритетное осмысление в современной философской литературе. Так, в отношении социальных институтов многими авторами (А. Адорно, С.А. Азаренко, Д. Белл, Ж. Делез, Г. Маркузе, Ф. Уэбстер, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хоркхаймер и др.) отмечается тенденция технологизации власти (технологии взамен террора), контроля, управления сознанием и волей людей в массовых масштабах, с использованием научно-обоснованных дисциплинарных механизмов, высоких информационных технологий и массовой коммуникации1.

В отношении культуры многими (С. Бенхабиб, В.М. Розин, Е.Г. Трубина, Л.Л. Штуден и др.) констатируется тенденция

1 См., напр.: Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М., СПб., 1997; Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999; Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 2002; Уэбстер Ф. Теории «информационного» общества. М., 2004; Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; Хабермас Ю. Понятие индивидуальности// Вопр. философии. 1989. № 2. С. 35-40. сосуществования противоречивых сценариев настоящего и будущего: глобализм и антиглобализм; метакультурализм и мультикультурализм; открытое общество и традиционное замкнутое общество; политкорректность, плюрализм, консенсус и социальный, политический, религиозный экстремизм1. В этих условиях обостряется конкуренция различных субъектов за определение настоящего и будущего социокультурной системы, онтологического статуса мира.

Классическая, по крайней мере, для европейской мысли, установка на свободу человека как ценность, имеющую онтологическую основу, претерпевает в современном мире очередное испытание на прочность, поскольку сегодня мы с очевидностью сталкиваемся с феноменом предоставления социумом, культурой будущего человеку, причем это не только будущее, в которое человеку предстоит войти как в среду, но это его, человека, будущее. Будущее имеет социокультурную заданность, оно задется человеку извне, поставляя человеку и его окружение, и его самого. Коротко говоря, социоумом, культурой предзадан сам человек, обретающий себя будущего и тем самым теряющий себя прошлого, вытесняемый как прошлый из «собственного» будущего. Не случайно современный дискурс все чаще обращается к понятию программирования. Прежде всего, оно функционирует в современном дискурсе управления, власти, контроля самых различных систем. Но идея программирования воплощается повсеместно -как в создании и реализации программ (политических, идеологических, научных, образовательных, экономических и пр.), так и в реконструкции программ, имеющихся в природе или обществе (например, расшифровка генокода, выявление детерминирующих структур общества в исследованиях

1 См., напр.: Бепхабиб С. Притязание культуры. М., 2003; Розин В.М. Глобальные процессы и проблемы современности как свидетельство становления нового типа социальности// http://wuw.russianglobalclub.com; Трубипа Е.Г. «Великий канон» и вызов многообразия // http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/socierny/6/trubina.html; Штуден Л.Л. Кризис сознания как феномен культуры: Автореф. дисс. д. филос. н. Екатеринбург, 2000. структурной антропологии и этнографии). Положительная оценка программирования в экономике, социальном управлении, производстве связывается с таким эффектом, как упорядочение и регуляция программируемых явлений, предупреждение хаоса и случайности, предсказуемость ближайшего и отдаленного будущего (Д. Блур, А. Турен)1.

Вместе с тем, попытки распространения программирования на сознание, волю и деятельность индивидов, групп, масс людей, побуждают задавать вопросы гуманитарного плана, порождаемые упомянутой установкой сознания на свободу. Так, предсказуемость может являться следствием предписанности (pro-gramma), нормирования, стандартизации, дисциплинирования. Вместе с хаосом и случайностью могут быть исключены спонтанность и творчество, уникальность и свобода воли, как считают Ж. Бодрийар, Ж. Делез, Ф. Гваттари, Г. Маркузе, Р. Рорти и др.2 С одной стороны, субъектов привлекает возможность владеть программой, управлять объектами, событиями и людьми, с другой стороны, отталкивает возможность самому оказаться в роли объекта программирования.

Таким образом, проблема социокультурного программирования человека фокусирует как традиционные постановки вопроса о человеке, прежде всего, о свободе человека, так и новейшие вопросы об обнаруживаемых в последнее время факторах, способах и последствиях детерминирующих воздействий на него. Оставаясь приверженцами фундаментальных установок европейского сознания, в том числе на свободу человека, мы полагаем, что философская концептуализация закономерностей социокультурного программирования человека необходима сегодня как

1 См., напр.: Блур Д. «Знание и социальные представления», М., 1976; Турен А. Социальные трансформации двадцатого столетия// Междунар. журнал социальных наук. 1998. №23. С. 3-22.

2 См., напр.: Бодрийяр Ж. Город и ненависть// Логос. 1997. № 9. С. 107-117; Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М., СПб., 1998; Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 2002; Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996. инструмент распознавания и деконструкции программ, скрыто воздействующих на интенциональность людей, расширения самосознания общества в современной социокультурной ситуации, возрастания возможностей свободного самоопределения индивидов и общностей.

Следовательно, актуально рассмотрение вопросов о субъектах и иных факторах, целях, содержании, объектах, средствах и способах социокультурного программирования человека, его роли в социокультурном воспроизводстве и развитии, индивидуальном жизнетворчестве. Социально-гуманитарным наукам необходимо двигаться в направлении теории социокультурного программирования, в основе которой должна быть социально-философская концепция программирования человека, разработка которой сегодня вполне возможна.

Степень разработанности проблемы. Понятие «программа» в контексте социокультурной проблематики встречается в явном виде

1 л в работах B.C. Степина и В.М. Розина. B.C. Степин рассматривает надбиологические программы жизнедеятельности людей как системообразующие основания той или иной культуры, определяющие мировоззрение исторической эпохи, тип общества, индивидуальные картины мира и жизнедеятельность людей, а также воспроизводство этих феноменов. В качестве форм реализации программ — оснований культуры - B.C. Степин рассматривает мировоззренческие универсалии - категории культуры. В.М. Розин усматривает в каждой культуре базисные представления (эквивалент «категорий культуры», «мировоззренческих универсалий»), составляющие базисный культурный сценарий, функционирующий и определяемый как культурная программа, в рамках которой формируются

1 См.: Степин B.C. Идеалы и нормы в динамике научного поиска// Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981. С. 10-64; его же Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996.

2 См.: Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления. М., 2000; его же Смысл, свобода и обусловленность жизнедеятельности человека// http://antropoIog.ru/doc. частные социальные институты, хозяйство, экономика, общество, власть, сообщества, а начиная с античности - личность. Однако данные авторы не останавливаются на анализе способов, средств, механизмов детерминации человека социокультурной программой, указывая лишь, что в процессе социализации базовые представления, категории культуры, мировоззренческие универсалии усваиваются.

В остальных же релевантных теме источниках понятие социокультурной программы прямо никак не определяется в тексте, но содержится (иногда весьма развернуто в некоторых аспектах) в контексте. Так, А.Я. Гуревич, хотя и не обращается к понятию «программирование», рассматривает категории культуры в функции предопределения мировоззрения и жизнедеятельности людей исторической эпохи (на материале средневековья), т.е., по сути, в роли социокультурного программирования. Близкими социокультурной программе понятиями являются «социокод» М.К. Петрова, «смысловой горизонт» Г. Гадамера, «дискурс» М. Фуко, «письмо» Р. Барта. Значение социокультурных программ («социокода», «смыслового горизонта», «дискурса», «письма») рассматривается в научно-философской литературе в связи с формированием сознания, мировоззрения, ментальных структур человека.

Проблематизации социокультурного программирования как детерминации человека содействуют также исследования различных отдельных способов, видов, средств воздействия социокультурных систем на сознание, волю и активность индивидов, групп, масс, предпринятые в системах философского, историко-культурного, культурологического, социологического, политологического, психологического знания. Значительный круг вопросов, связанный с воздействием со стороны социума и культуры на сознание и волю индивидов, общностей, раскрыт в философских, историко-культурных, социологических, психологических работах, посвященных власти (Т. Адорно, С.А. Азаренко, А. Камю,

Г. Маркузе, Ф. Ницше, Т.Х. Керимов, Е.Г. Трубина, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хоркхаймер и др.)1, в том числе власти технико-технологических и информационных систем (Ф. Уэбстер, М. Хайдеггер) , манипулированию (X. Блум, Ж. Бодрийар, Е.Л. Доценко, Ю.А. Ермаков, С. Жижек, Ф. Клозе, А.И. Сосланд, М. Фуко, Л. Шампань, Г. Шиллер, Э. Шостром и др.), распространению верований и веры (Л. Фейербах, К. Маркс, М. Элиаде, Х.Ортега-и-Гассет). Скрытые формы власти, контроля социальной системы, маскирующиеся под рациональность, выявили Т. Адорно, Ж. Бодрийар, Ж. Делез, Ф. Гваттари, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хоркхаймер, что позволило нам приблизиться как к пониманию социокультурного программирования, так и к различению феноменов программирования и феноменов власти, манипулирования, веры.

Вопросы соотношения социокультурного программирования и самоопределения человека возможно проследить в контексте более широкой дискуссии о соотношении детерминации и свободы человека. В этой дискуссии примечательны следующие оппозиции. Для одних мыслителей (Платон, Аристотель, Г. Гегель, И. Кант, К. Маркс, сторонники позитивистского подхода, структурализма, психоанализа, «философии

См., напр.: Азаренко С.А. Социальная топология власти: телесные практики и техники// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/7/azarenko.html; Камю А. Бунтующий человек. Философия, политика, искусство. М., 1990; Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997; Керимов Т.Х. Парадоксы дисциплинарного общества// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/2/kerimov.html; его же Философия и/или социальность: воля к событию// http://www2.usu.rU/philosophy/socjphil/rus/texts/sociemy/8/kerimov.html; Ницше . Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М., 1994; Трубина Е.Г. О не-существовании власти и пользе не-знания: психоанализ как опыт педагогики// http://www2.usu.rU/phiIosophy/socphil/rus/texts/sociemy/7/ trubina.html и др.

2 См.: Уэбстер Ф. Теории «информационного» общества. М., 2004; Хайдеггер М. Вопрос о технике// Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993.

3 См.: БлумХ. Страх влияния. Екатеринбург, 1998; Бодрийяр Ж. О соблазне. Главы из книги// Иностр. Литература. 1994. № 1; Доценко Е.Л. Психология манипуляции. М., 1996; Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: Смысл, приемы, последствия. Екатеринбург, 1995; Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М., 1999; Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. Минск, 1992. жизни», нейролингвистического программирования и мн. др.) характерны убеждение и система доказательств того, что сознание, воля и активность индивидов и сообществ в значительной мере предопределены, даже если предопределение действует по принципу внешнего через внутреннее, например, согласно утверждению И. Канта об априорных идеях или К. Маркса о детерминации человеческого сознания социальным бытием. Имеются якобы «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сценарии», «программы», «комплексы», «архетипы», «жизненный поток» и т.д., в соответствии с которыми человек становится, действует, взаимодействует с другими. Вместе с тем, сторонники идеи детерминации человека все же имплицируют ему вменяемость, следовательно, ответственность и, следовательно, свободу. Основания свободы усматриваются в причастности космическому и/или божественному и/или общественному порядку, мышлении, разуме, осознанной необходимости, рефлексии, психоанализе и пр. Человек как эманация космоса (Платон) или общественное существо (Аристотель), или божественное творение (религиозно-философские учения), или продукт общественно-исторических и конкретных жизненных обстоятельств (марксизм, бихевиоризм), а также продукт интериоризации культурных знаково-символических систем (культурно-историческая теория), или производное динамики бессознательных процессов (психоанализ) и пр. признается, если обобщить названные подходы, свободным в меру осознания детерминирующих его обстоятельств.

Другие исследователи (А. Камю, Ж.-П.Сартр в особенности, а сегодня постэкзистенциально-гуманистические психологи, такие, как Л. Бинсвангер, Дж. Бьюдженталь и др.)1 настаивают на том, что никакой

См., напр.: Бьюдженталь Дэю.Ф.Т. Предательство человечности: миссия психотерапии по восстановлению нашей утраченной идентичности// Эволюция психотерапии: В 3-х т. М., 1998. предопределенности, предзаданности, сущности нет прежде существования и человек определяет себя, становится, действует, взаимодействует с другими на основе собственной свободной воли, хотя она и может быть подавлена, что приводит к неподлинной экзистенции. Вместе с тем, сторонники идеи самоопределения человека все же признают его подверженным влиянию, следовательно, не вполне ответственным и, следовательно, не вполне свободным. Признается, что человек свободен занять позицию по отношению к детерминирующим его обстоятельствам (биологической природе, социальной среде, личному прошлому), но остается неясным, на каких именно основаниях эту позицию можно занять.

1 2

Аналитическая философия, деконструктивизм и постмодернизм показывают «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сценарии», «программы», «комплексы» и т.д. как языковые игры, произвольные (конкретно-исторические, персональные) конструкты, которые могут быть подвергнуты деконструкции и реконструкции. Свобода деконструировать детерминирующие человека конструкты признается, однако, непроясненным остается вопрос об основаниях (детерминантах) для самой деконструкции (т.е. свободы).

Наша позиция в вопросе о свободе и детерминации человека заключается в том, что конкретно-исторические социокультурные программы содержат те или иные, большие или меньшие, качественно различные основания для самоопределения и, в силу этого, опосредованно детерминируют человека.

Еще одна теоретическая оппозиция касается происхождения «идей», «сущностей», «структур», «сценариев», «комплексов», входящих

1 См., напр.: Витгенштейн Л. Философские исследования// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 79-128; Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996; СерлДж. Конструирование социальной реальности. М., 2002.

2 См., напр.: Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994; Деррида Ж Работы по философии культуры: В 4 тт. СПб, 2002; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М. СПб., 1998 и др. в программы, определяющие человека. Одни исследователи считают, что предписания идут со стороны надчеловеческих феноменов и обстоятельств -природы (натурализм) и/или Бога (теоморфизм), или объективных социально-исторических законов (социоморфизм), и/или бессознательного (постклассическая философия - А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон и др.; - психоанализ - 3. Фрейд, А. Адлер, К.Г. Юнг, К. Хорни, Э. Фромм, Ж. Лакан) и могут быть как иррациональны («слепая Фортуна» поздней античности или «божественное предопределение» лютеранства и кальвинизма), так и рациональны («общественный договор» Ж.-Ж. Руссо, трансцендентальный императив И. Канта). Другие исследователи (иногда те же самые, но с другой точки зрения, при построении целостной модели исторических, социальных процессов) полагают, что люди, общности сами вырабатывают предписания в своих субъективных, корпоративных, конкретно-исторических интересах. Анализ аргументов, участвующих в этой дискуссии («люди создают «идеи», «сущности», «структуры» или «идеи», «сущности», «структуры» создают людей»), в контексте идеи социокультурного программирования позволяет по-новому представить субъекта социокультурных предписаний, программ, а также проследить диалектику социокультурного программирования и самоопределения, свободной воли человека.

Наша позиция заключается в том, что субъект социокультурного программирования должен иметь надличностный характер, интегрирующий, объединяющий в превращенной форме, в снятом виде устремления, интенции многих людей: люди создают программы, которые создают людей; программы создают создающих программы людей.

Большое значение для понимания диалектики социокультурного программирования и свободы человека имеют идеи Г. Гегеля, А. Кожева, Ж.-П. Сартра об идентичности, свободе самоопределения, негативности, творчестве, поиске признания, а также идеи поиска смысла и жизнетворчества в современной экзистенциальной философии и психологии (А. Маслоу, В. Франки, И. Ялом и др.).

Исследования социологии знания (П. Бергер, П. Бурдье, Т. Лукман, А. Щютц), отношения габитуса и кодификации в культурном производстве, культурного капитала (П. Бурдье) позволяют прояснить роль социокультурного программирования в социокультурном воспроизводстве и развитии.

Наиболее значительными для раскрытия сущности, средств и способов социокультурного программирования оказались исследования в русле семиотики1, лингвистики2, нарратологии3, герменевтики4, структурного психоанализа5. Эти исследования позволяют выявить значение языка, речи и других семиотических систем в социокультурном программировании. Авторы исследований, осуществленных в рамках данных направлений, показывают роль языка в определении сознания индивида. Язык как фактор, детерминирующий сознание и познание, восприятие, внимание, память, понимание, рассматривают М.А. Аркадьев, В.Ф. Петренко, Б.Ф. Поршнев,

1 См., напр.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992; Эко У. Отсутствующая структура: Введение в семиологию. СПб., 1998; Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика// ализм: «за» и «против». М., 1975. С. 193-230.

См., напр.: Кашкин В.Б. Универсальный компонент языковых систем и контрастивная модель// Лексика и лексикография. Вып. 6. М., 1995. С. 78-83; Крите С. Загадка контекстов мнения//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М., 1986. С. 194241; Остин Дж.Л. Слово как действие// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986. - С. 23-169; Потебня A.A. Слово и миф. М., 1989; Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986; Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). М., 1994.

3 См., напр.: Бремон К. Логика повествовательных возможностей// Семиотика и искусствометрия. М., 1972. С. 108-136; Брокмеер К, Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы// Вопр. философии. 2000. № 3. С. 29-42; Трубина Е.Г. Рассказанное Я: отпечатки голоса. Екатеринбург, 2002.

4 См., напр.: ГадамерХ.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988; РикерП. Герменевтика и психоанализ: Религия и вера. М., 1996.

5 См., напр.: Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995; его же Семинары, книга I: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54). М., 1998.

В.П. Руднев, Э. Сепир, Б. Уорф и др.1 Весьма эвристична гипотеза О. Розенштока-Хюсси о детерминации социокультурной динамики состоянием лингвистического «здоровья» общества . Концепции «смерти Бога» (Ф. Ницше, Ж. Делез, Ф. Гваттари, П. Вирильо, М. Фуко и др.), «смерти автора» (Р. Барт, П. де Ман, Ю. Кристева и др.) позволяют выявить возможности депрограммирования воздействия структур текста, деавтоматизации чтения, понимания, ответа (действия). Вместе с тем, концепция «смерти читателя» (Р. Барт, Ж. Батай, Ф. Джеймисон и др.), концепция интертекста (Р. Барт, М.М. Бахтин, Ф. Джеймисон, Ж. Женетт, Ю. Кристева, У. Эко и др.) побуждают рассмотреть более широкий, сетевой контекст программирования человека и даже констатировать «смерть субъекта» как полное растворение субъективной определенности в сетях взаимодействия. В то же время, набирают силу более поздние концепции тех же авторов о «воскрешении субъекта» с его центрирующим и интегрирующим началом. Названные концепции достаточно подробно проанализированы в исследованиях И.П. Ильина3, и в контексте нашего исследования представляется перспективной концептуализация отношений между социокультурным программированием человека, свободным самоопределением и феноменами языка.

Благодаря историко-культурным и культурно-антропологическим исследованиям Ф. Ариеса, Ж. Ле Гоффа, К. Леви-Стросса, А.Ф. Лосева,

См., напр.: Аркадьев М.А. Лингвистическая катастрофа// http://www.philosophy.ru/library/misc/diskurs/arkadev.html; Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М., 1988; Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М., 1974; Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II. М., 2000; Сепир Э. Избр. труды по языкознанию и культурологии. М., 1993; и др.

2 См.: Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М., 1994; его же Язык рода человеческого. М., СПб., 2000.

3 См.: Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996; его же Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998.

Б. Малиновского, В. Тэрнера, М. Элиаде, К. Ясперса и др.1 мы имеем возможность проследить особенности социокультурного программирования человека в различных историко-культурных контекстах, предложить основания для типологии социокультурных программ, высветить на фоне иных контекстов особенности современного социокультурного программирования. Анализ современного социокультурного контекста (С. Бенхабиб, Ж. Бодрийяр, В.Е. Кемеров, A.B. Перцев, В.М. Розин, В.П. Руднев, Э. Тоффлер, Е.Г. Трубина и др.) и современных практик воздействия социума на сознание и волю человека (С.А. Азаренко, Ф. Гваттари, В. А. По дорога, П. Слотердайк и др.)3 является достаточно полным для того, чтобы на его основе рассмотреть диалектику программирования и свободного жизнетворчества в современном мире. Кроме того, остаются актуальными антропологические подходы немецкой классической и марксистской философии к диалектике субъекта и объекта, особенно многоуровневая концепция субъекта, выявленная и обоснованная К.Н. Любутиным4.

Вместе с тем, при имеющемся богатстве разработок, релевантных теме нашего исследования, необходимо признать, что отсутствует философская концептуализация социокультурного программирования человека,

1 См., напр.: Ариес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992; Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992; Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1983; Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.; Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., 1998; Тэрпер В. Символ и ритуал. М., 1983; Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре. Киев, М., 2002; его же Очерки сравнительного религоведения. М., 1999; его же Тайные общества: Обряды инициации и посвящения. М., 2002.

См., напр.: Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция// Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. С. 32-47; Джеймисоп Ф. Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма// Там же. С. 121-133; Перцев A.B. Жизненная стратегия толерантности: Проблема становления в России и на Западе. Екатеринбург, 2002; Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001; Тоффлер Э. Шок будущего. М., 2002.

3 См., напр.: Слотердайк П. Критика цинического разума. Екатеринбург, 2001.

4 См., напр.: Любутин КН. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. Свердловск, 1973. объединение в систему разрозненных понятий и вопросов, имеющих к нему отношение. Сам феномен социокультурного программирования человека до сих пор не стал предметом специального философского исследования, хотя многие аспекты внешней и внутренней детерминации сознания, воли, активности человека достаточно полно исследованы. Необходимо отметить также, что широко обсуждаются преимущественно вопросы программирования сознания, тогда как в тени остаются вопросы воздействия на волю. Воля, однако, сложно опосредована сознанием. Известно, что можно иметь ясное сознание неадекватности действия, деятельности, образа жизни, и все же его осуществлять и, напротив, творить, не «ведая, что».

На основе анализа актуальности и степени разработанности темы можно заключить, что философская концептуализация социокультурного программирования человека является как подготовленной имеющимися философскими работами, так и востребованной, поскольку позволяет конкретизировать осмысление специфических факторов, способов и последствий таких влияний на человека, которые адекватнее всего выражаются понятием социокультурного программирования. Так, в научной литературе имеется описание и анализ феноменов воздействия на человека со стороны социокультурных систем (власть традиции, власть языка, власть техники и пр.), но они разрознены, не объединены концептуально; с другой стороны, имеется понятие социокультурного программирования (B.C. Степин, В.М. Розин), но разработано оно пока слабо, без учета анализа способов и средств социокультурного программирования, без систематизации социокультурных программ, соотнесения их с контекстом индивидуального жизнетворчества и социокультурной динамики и, наконец, без развернутого и обоснованного представления о генезисе программирования.

Вместе с тем, можно предположить, что концептуальное осмысление социокультурного программирования человека позволит не только дать научно-филосоское определение понятия социокультурного программирования человека, выявить его субъекта (субъектов) и другие акторы и факторы, фиксировать объект, раскрыть средства и способы, но и обнаружить диалектическую связь социокультурного определения и самоопределения человека, его программирования и свободы.

Таким образом, объект настоящего диссертационного исследования -социокультурное программирование человека.

Предмет исследования - факторы, способы социокультурного программирования человека и его роль в процессах социокультурной динамики.

Цель — разработка социально-философских основ концепции социокультурного программирования человека, обеспечивающей научно-теоретическое осмысление программирующих человека реалий и практическое совладание человека с ними.

Данная цель встраивается в систему методологических задач постклассической философии по выявлению онтологизированных моделей мира и, как отмечает В.Е. Кемеров, «их деонтологизации, ограничению и переработке, и, прежде всего, — это задача деавтоматизации моделей, «переродившихся» в крупные производства, управленческие структуры, институциализированные формы научной деятельности, «захвативших» в орбиту своего функционирования огромные природные и человеческие ресурсы»

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач: осмыслить социокультурное программирование человека как проблему, требующую философского анализа, эксплицировав понятие социокультурного программирования человека, осуществив

1 Кемеров В.Е. От классической к постклассической философии// Социемы. 1997. №6. С. 10-11. дифференциацию программирования и феноменов иной природы, также связанных с воздействием социума и культуры на человека и проанализировав типологические особенности основных социокультурных программ; определить факторы социокультурного программирования человека, оценив их роль и концептуальное значение; раскрыть способы социокультурного программирования человека, выявив отношения социокультурного программирования и свободы человека, а также основания и возможности свободы в зависимости от различных способов социокультурного программирования; обосновать роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики; установить особенности социокультурного программирования человека в современном мире.

Движущей гипотезой исследования явилась идея программирующей мощи языка, обнаруживающей себя в процессах и результатах («само-») идентификации человека как меры его свободы и несвободы.

Методологические основы исследования формировались под влиянием принципа плюрализма и стремления к предметной аутентичности и результативности. Потому для данного исследования привлекались разнообразные идеи и принципы, среди которых реализованными стали те, что получили развитие в рамках системного подхода, структурно-генетического анализа, феноменологии, герменевтики, аналитической философии, постструктурализма, деконструктивизма и философской «диалогики».

На основе принципов системного подхода и структурно-генетического анализа социокультурных систем программирование человека исследуется как явление в системе воздействий на сознание, волю и бытие человека, как явление, имеющее системную природу, как система явлений, основанная на развертывании системообразующих единиц программирования.

Принципы структурно-генетического анализа оказались востребованы в контексте осмысления социокультурных программ как структур, генетически связанных и изоморфных структурам языка и других семиотических систем.

Обращение к феноменологии с ее принципом интенциональной природы сознания позволило соотнести волевую интенцию и сигнификативную интенцию и усмотреть отношения индивидуальной интенциональности (М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр) и социокультурной программы.

Принципы герменевтики (В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г. Гадамер) используются как рефлексивное средство выявления воздействий социокультурной системы на человека.

На основе принципов аналитической философии (Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн) в диссертации уделяется внимание логико-лингвистическим аспектам проблемы, применяется грамматический анализ ключевых понятий.

К методам постструктурализма, включая пред-постструктурализм (К.-О. Апель, Ж. Батай, Р. Барт, Ж. Бодрийар, Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж.-Ф. Лиотар, Р. Рорти, М. Фуко, и др.), с его критикой метанарраций, претендующих на господство фундаментальных дискурсов, и их претензий на четкую артикуляцию истины, принципом радикального плюрализма, множественности, вероятностности, сети и др. мы обращались в процессе анализа средств и способов программирования человека, осмысления власти языка и его программирующей функции, особенностей социокультурного программирования в современном мире.

На основе принципов деконструктивизма, концепции письма и «архи-письма» (Ж. Деррида), критики репрессивной интенции левоцентризма и центризма традиции рассматриваются природа и средства социокультурного программирования.

Методология «диалогического мышления» (М.М. Бахтин, О. Розеншток-Хюсси) привлекалась для прослеживания роли языка в отношениях между социокультурной программой и свободой человека, в социокультурной динамике, в индивидуальном жизнетворчестве.

В данном исследовании вопросы социокультурного программирования человека ставятся в историко-культурный контекст, поэтому использовался метод моделирования социокультурного контекста различных культур в исторической ретроспективе и их сравнительный анализ.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в следующем:

1. Эксплицировано понятие социокультурного программирования человека как квазисубъектного предопределения его сознания, воли, бытия.

2. Раскрыта роль языка как фактора - универсального средства (инструмента) и квазисубъекта - социокультурного программирования человека, показана зависимость социокультурного программирования человека от отношения означающего и означаемого в функционировании языка.

3. Определено логическое основание типологии социокультурных программ, которым является отношение знака и реальности (означающего и означаемого, дискурса и практики), имплицированное в структуре языка, что позволяет различать миф, нарратив (дискурс), интертекст как типы социокультурного программирования человека.

4. Выявлены универсальный способ социокультурного программирования человека, состоящий в идентификации с социокультурным образцом, выраженным именем в условиях депроблематизации языковых средств означения, а также способы депрограммирования и репрограммирования, состоящие в дезидентификации и реидентификации с социокультурным образцом, выраженным именем, в условиях проблематизации языковых средств означения человека и мира.

5. Выполнен анализ диалектического взаимодействия социокультурного программирования человека и его самоопределения на основе сигнификативной интенции.

6. Зафиксированы возможности реализации свободы человека путем овладения языком, творчества в использовании языков, формирования индивидуализированного языка.

7. Обоснована роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики, заключающаяся в детерминации воспроизводства и развития социокультурной системы состоянием языка.

8. Охарактеризована специфика социокультурного программирования воли в современном мире - ее вероятностный, вариативный, парадоксальный по отношению к традиционному, сетевой характер.

Апробация полученных результатов. Результаты работы были доведены до сведения научной общественности и представлены на конференциях и семинарах: Первой Всероссийской конференции «Развивающаяся психология - гуманизации образования», Москва, 1998; Первой Всероссийской научно-практической конференции по экзистенциальной психологии, Москва, 2001; Межрегиональной научно-практической конференции «Образование взрослых - ключ к XXI веку», Екатеринбург 2001; Всероссийской научно-практической конференции «Духовно-нравственные традиции отечественного образования на рубеже столетий», Екатеринбург, 2002; Третьей Международной научно-практической конференции кафедры педагогики и андрагогики (Университет педагогического мастерства), С.-Петербург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Человек в мире культуры», Екатеринбург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Права участников образовательных отношений: проблемы теории и практической реализации», Екатеринбург, 2003; Областных педагогических чтениях «Образование человека: от личностного успеха к гражданскому обществу», Екатеринбург, 2004; Всероссийской научно-практической конференции «Новое искусствознание как социальная экспертиза культуры общества потребления», Екатеринбург, 2005; Международной научно-практической конференции «Философия: вызов современности», Екатеринбург, 2005; Международной научной конференции «Рациональность и свобода», С.-Петербург, 2005; Международной конференции «Политическая, административная и образовательная реформы в Российской Федерации: .пути взаимовлияния», Екатеринбург, 2005; Региональной научно-практической конференции «Воспитание духовности: ценностные основы высшего профессионального образования», Екатеринбург, 2005; Всероссийской научно-практической конференции «Правовые и организационные проблемы развития системы образования Российской Федерации: настоящее и будущее», Екатеринбург, 2005; Межрегиональной научно-практической конференции «Инновационные технологии в повышении качества образования», Омск, 2006; Второй Международной конференции «Философия - Детям: Человек среди людей», Москва, 2006.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что разработанные в ней концептуальные положения могут быть использованы в решении политтехнологических, социотехнологических и образовательных задач, а также при подготовке и ведении учебных занятий по дисциплинам «Социальная философия», «Современная философия», «Культурология», «Философия образования» в рамках программ высшего и послевузовского, а также дополнительного профессионального образования, в том числе на факультетах философии, журналистики, социологии, истории культуры, педагогики, психологии и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурное программирование человека: философский анализ"

Заключение

В современной философии возросло значение концептуализации социокультурного программирования человека, в то же время стало возможным определение понятия (сущности) социокультурного программирования человека как его латентного в обычных условиях, неаргументируемого, неосознаваемого или осознаваемого постфактум предопределения со стороны социокультурного квазисубъекта — воли создателей и пользователей языков.

Субъект социокультурного программирования человека - квазисубъект воли, превращенной в форму языка. Воля в снятом виде присутствует в значениях языковых форм. Объект социокультурного программирования человека - воля, интенциональность человека как условие добро-вольного исполнения социокультурной программы.

Феномены социокультурного программирования человека обнаружены в виде мифа, нарратива, дискурса, интертекста, которые можно считать мегатипами социокультурных программ. Средствами социокультурного программирования могут быть только язык речи и другие семиотические системы. Конкретно-исторические и индивидуальные программы обнаруживают в себе структуру языка и его свойства латентно, неосознаваемо воздействовать на волю индивидов, групп, масс. По собственной воле - на основе сигнификативной интенции - осваивая языки, индивиды незаметно для себя, бессознательно, усваивают и содержание субкультуры, и отношение знака, означающего, и реальности, что определяет структуру и пластичность программирования человека.

Способы социокультурного программирования человека — идентификация и дезидентификация (реидентификация) индивида с социокультурным образцом, выраженным именем, направляющая волю на оправдание имени в соответствии с социокультурными требованиями и собственной волей к признанию.

Идентичность и негативность, порождая поиск признания человеком себя в качество того, кто он есть, или в качестве того, кем он может быть, совместно образуют основание как для программирования, так и для самоопределения человека, для его свободы.

В процессах социокультурной динамики субъектом становится тот (индивид, группа), кто в конкретно-исторической и индивидуальной жизненной ситуации является автономным, самоопределяющимся, переописывающим собственную жизнь, тот, кто, создавая новый индивидуальный и в то же время общезначимый словарь, выполняет операции над языком. Субъектом является и тот, кто затем пользуется этим языком, осуществляет процессы хабитуализации, кодификации, легитимации языка, что подтверждает идею квазисубъектного характера программирования и детерминации социокультурной динамики.

В современном мире атрибутивными посредниками социокультурного программирования, депроблематизирующими и опривычнивающими социальное знание, идентифицирующими явления, дающими имена миру и людям, являются институты образования, массовой коммуникации и потребления. В массовой культуре преобладают мифологические программы, в субкультурах преобладает программирование на основе доминирующих в них нарративов и дискурсов. Современная интеллектуальная элита вырабатывает интертекстуальные программы, воздействующие на волю путем дезидентификации. Тенденции постсовременного программирования — это активность не заполненного места, а пустоты, не бытия, а ничто, не создание тождества, а его разрушение, не внесение определенности, а побуждение к самостоятельному определению, доопределению, переопределению.

Самоопределение и самопрограммирование своей жизни в виде диалога с социокультурным контекстом и другими индивидуальными текстами возможно только на основе владения языковым культурным капиталом, дающим языковую самостоятельность.

В целом, в исследовании подтвердилась гипотеза о программирующей мощи языка, вбирающего в себя человека посредством («само-») идентификации как основания диалектики его несвободы и свободы.

Можно заключить, что в процессе исследования разработано понятие социокультурного программирования, определены его специфические средства и способы, проанализированы типологические особенности основных социокультурных программ в прошлом и современности, раскрыта диалектика социокультурного программирования и свободы воли, показана роль программирования в социокультурной динамике, что составило основы предложенной в итоге настоящего диссертационного исследования концепции социокультурного программирования человека.

Во внимании настоящего диссертационного исследования, прежде всего, были функциональный, структурный и динамический аспекты социокультурного программирования Дальнейшими направлениями исследования темы должны стать анализ содержания социокультурных программ, феноменов новейшей истории в контексте концепции социокультурного программирования человека, возможности и репертуары средств самопрограммирования - с целью как вероятностного прогнозирования социокультурной динамики, так и отыскания новых оттенков философского вопрошания о том, «кто есть человек» и как возможно его предопределение и самоопределение.

Список научной литературыПлотникова, Елена Владимировна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абелъс X. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерпретативную социологию. СПб.: Алетейя, 2000. - 272 с.

2. Абеляр П. История моих бедствий. М.: Республика, 1992. — 335 с.

3. Августин Аврелий, епископ Гиппонийский, Блаженный Исповедь Блаженного Августина, епископа Гиппонийского. М.: Наука, 1991.-683 с.

4. Адамъянц Т.З. В поисках смыслового и эмоционального контакта// Мир психологии. 2002. № 4. С. 178-186.

5. Адамъянц Т.З. К проблеме социально ориентированного управления коммуникационными процессами// Вестник университета. М.: Гос. ун-т управления, 2003. № 2. С. 169-178.

6. Адорно Т., Хоркхаймер М Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М.; СПб.: Медиум, Ювента, 1997. 312 с.

7. Азаренко С. А. Социальная топология власти: телесные практики и техники// Социемы. № 7. 2001// http:// www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/7/azarenko.html.

8. Азаренко С.А. «Рукоположение» мифом// Социемы. № 4. 1995. http://www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/4/azarenko.html.

9. Алексеев Б. Т. Процессуальный подход к семантике и герменевтика// Философия о предмете и субъекте научного познания. СПб.: СПб. филос. общ-во, 2002. С. 9-22.

10. Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков. М.: Идея-Пресс, 2003. 360 с.

11. Ъ.Апель К.-О. Развитие «аналитической философии языка» и проблема «наук о духе»//Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001. С. 103-170.

12. Аристотель. Соч.: В 4-х т. М.: Мысль, 1975-1979.18 .Аркадьев М.А. Беспочвенность и ускользание или «что такое философия?»//http://www.philosophy.ru/library/arcad/philos.html.

13. Аркадьев М.А. Лингвистическая катастрофа//http://www.philosophy.ru/library/misc/diskurs/arkadev.html.

14. Ю.Аршинов В.И., Данилов Ю.А., Тарасенко В.В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации// Онтология и эпистемология синергетики. М.: ИФРАН, 1997. С. 101-119.

15. Ахиезер A.C. Архаизация в российском обществе как методологическая проблема// Обществ, науки и современность. 2001. № 2. С. 89-100.

16. Ахиезер A.C. Как «открыть» закрытое общество. М.: Магистр, 1997. — 178 с.

17. Ахиезер A.C. Культурные основы этнических конфликтов// Обществ, науки и современность. 1994. № 4. С. 115-126.

18. Бакшутов В. К. Новый лидер России. Русская власть: вчера, сегодня, завтра. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. 647 с.

19. Барт. Р. Избр. работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1994. — 616 с.

20. Барт Р. Ролан Барт о Ролане Барте. М.: Ad Marginem; Сталкер, 2002.-287 с.

21. Барт Р. Смерть автора// Избр. работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. С. 384-391.2%.БатайЖ. Внутренний опыт. СПб.: Аксиома, Мифрил, 1997. 336 с.

22. Батай Ж. Сад и обычный человек// Маркиз де Сад и XX век. М.: Ad Marginem; РИК «Культура», 1992. С. 89-116.

23. Батай Ж. Суверенный человек Сада// Маркиз де Сад и XX век. М.: Ad Marginem; РИК «Культура», 1992. С. 117-132.

24. ЪХ.Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре//Культура, человек и картина мира. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 124-132.

25. Ъ2.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.-423 с.

26. ЪЪ.Бахтин М.М. К философии поступка// Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984-1985. М.: Наука, 1986. С. 80-160.

27. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.-457 с.

28. ЪЪ.Бенхабиб С. Притязание культуры. М.: Логос, 2003. 350 с.3 в.Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости// Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости: Избранные эссе. М.: «Медиум», 1996. С. 66-91.

29. Бергер П. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М.: Аспект Пресс, 1996. 168 с.3Ъ.Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995. 323 с.

30. Ъ9.Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания: Материя и память: Пер. с фр.// Собр. соч.: В 4 т. М.: Московский клуб, 1992. Т. 1.-336 с.

31. АО.Бердяев H.A. О назначении человека: Сб. М.: Республика, 1993. 383 с. 41 .Бердяев H.A. Самопознание (опыт философской автобиографии).

32. Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998.-351 с.

33. БлэкМ. Метафора//Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С.153-172.

34. Богомолова H.H. Социальная психология печати, радио и телевидения. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. 127 с.

35. БодрийярЖ. Город и ненависть//Логос. 1997. № 9. С. 107-117.

36. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция// Философия эпохи постмодерна/ Сб. переводов и рефератов. Минск, 1996. С. 32-47.

37. Бодрийяр Ж. Соблазн/ Пер. с франц. А. Гараджи. М.: Изд-во Ad Marginem, 2000. 318 с.

38. Борисов С.Б. Мир русского девичества: 70-90-е годы XX века. М.: Ладомир, 2002. 343 с.

39. Борисова Е.Г., Пирогова Ю.К. Имплицитная информация в рекламе и пропаганде//Имплицитность в языке и речи. М., 1999. С. 145—151.

40. Бородай Ю.М. Эротика смерть - табу: трагедия человеческого сознания. М.: Гнозис, Рус. феноменологич. общ-во, 1996. - 416 с.

41. Братусь Б. С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988.-301 с.

42. Бремон К. Логика повествовательных возможностей// Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. С. 108-136.

43. Брокмеер К, Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы// Вопр. философии. 2000. № 3. С. 29-42.

44. Бубер М. Два образа веры. M.: АСТ, 1999. 592 с.

45. Булгаков С.Н. Философия имени. Париж: YMCA-Press, 1953. 279 с.

46. Бурдье П. Начала. M.: Socio-Logos, 1994. 288 с.бХ.Бурдье П. Социология политики. M.: Socio-Logos, 1993. 336 с.

47. Бьюдженталь Дж.Ф.Т. Интенциональность и воодушевленность// Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001. С. 215-230.

48. Бьюдженталь Дж.Ф.Т. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001.-304 с.

49. Ван Дейк Т.А. К определению дискурса// http://www.nsu.ru/psych/internet/bits/vandijlc2.htm.б&.Василюк Ф.Е. Психология переживания: Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 200 с.

50. Василюк Ф.Е. Психотехника выбора// Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С. 284- 314.

51. Ю.Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Прогресс, 1990. 808 с.71 .Вехов A.B., Плотникова Е.В. Гуманистическая идея: от теории к практике образовательного процесса. Екатеринбург: ИРРО, 2002. — 52 с.

52. Витгенштейн Л. Философские исследования// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 79-128.

53. Воронков В. и др. Расизм в языке социальных наук. СПб.: Алетейя, 2002. 224 с.7А.Выготский JI.C. Собр. соч.: В 2-х т. М.: Педагогика, 1982.

54. Гадамер Г.-Г. Хайдеггер и греки// Логос. 1991. № 2. С. 56-68.

55. Гегель Г. Феноменология духа. М.: Наука, 2000. 495 с.

56. ЪО.Геллнер Э. Слова и вещи. М.: Иностранная литература, 1962. 344 с.81 .Глухих А.Ю. Идентификация, как детерминанта социального noBefleHHH//bttp://www.auditorium.ru/aud/v/index.php?a=vconf&c=getForm &r=thesisDesc&CounterThesis=l&idthesis=4533.

57. Глухих А.Ю. Источники культурного шока в жизненном мире горожан// http://www.auditorium.m/aud/v/index.php?a=vconf&c=getForm&r=thesisDe sc&CounterThesis=l&id thesis=2796.

58. Горных А. Повествовательная и визуальная форма: критическая историизация по Фредрику Джеймисону//http://wwh.nsys.by:8101/klinamen/filal 3.html.

59. SA.Горных А. Хичкок-литератор: кинематографичность ужаса как проблема модернизма// Топос. № 3. Минск, 2000. С. 96-110.

60. ЧН.Грицанов А. А., Вашкееич А. В. История философии. Энциклопедия. Шизоанализ//http://velikanov.ru/philosophy/shizoanaliz.asp.

61. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.-350 с.

62. Гурко Е. Тексты деконструкции. Деррида Ж. Differance. Томск: Изд-во «Водолей», 1999. 160 с.

63. Гусейнов А. А. Моральная демагогия как форма апологии насилия// Вопр. философии. 1995. №5. С. 5-12.

64. Гусейнов Г. Язык политики и публицистики в первый постсоветский год России//Портфель: Литературный сборник. Ardis, 1996. С. 345-388.9А.Гуссерлъ Э. Феноменология: Статья в Британской энциклопедии (1939)//Логос. Вып. 1. 1991. С. 12-21.

65. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I-IV. М.: Русский язык, 1978.

66. Делез Ж. Платон и симулякр// Новое литературное обозрение. 1993. №5. С. 45-56.

67. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб.: Алетейя, 1998.-288 с.98Делез Ж.; Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип/ Реферативное изложение М.А. Рыклина. М.: ИНИОН РАН, 1990.-108 с.

68. Делез Ж. Логика смысла. М.: Раритет, 1998.-480 с.

69. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998. -384 с.

70. Деррида Ж. Вокруг вавилонских башен// http://wwh.nsys.by: 8101/klinamen/filal 1 .html.

71. Деррида Ж. О грамматологии. М.: Ad Marginem, 2000. 511 с.

72. Деррида Ж. Фрейд и сцена письма// Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму/ Пер. с франц., составление и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд. группа «Прогресс», 2000. С. 336-378.

73. Деррида Ж. Эссе об имени. М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 192 с.

74. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма// Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. С. 121—133.

75. Дилтс Р. Фокусы языка: Изменение убеждений с помощью НЛП. СПб.: Питер, 2000. 314 с.

76. Дионисий Ареопагит. О Божественных именах// Мистическое богословие Восточной Церкви. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2001. С. 386-571.

77. Доценко E.JJ. Манипуляция: психологическое определение понятия // Психолог, журнал. 1993. Т. 14. № 4. С. 132-138.

78. Дьякова Е.Г., Трахтенберг АД. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов. Екатеринбург: УрО РАН, 1999. 130 с.

79. Егоров В.В. Наглядные образы в формировании менталитета общества: Автореф. дис . д-ра филос. наук. Екатеринбург: Урал. гос. ун-т. 2003. 36 с.

80. Елистратов В. С. «Сниженный язык» и «национальный характер»// Вопр. философии. 1998. № 10. С. 55-63.

81. Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: Смысл, приемы, последствия. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. 208 с.

82. Ждановский А.П. История философии. Энциклопедия. Свобода воли. http://veIikanov.ru/philosophy/svobodavoli.asp.

83. Жиэ/сек С. Возвышенный объект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999.-236 с.

84. Загурская Н. Постмодерн-фундаментализм как пост-постомодерн// ИЫАЧЕ// http://www.inache.net/filosofypostpost.html.

85. Закс JJ.A. Художественное сознание. Свердловск: Изд.-во Уральск, ун-та, 1990. 212 с.

86. Захаров A.B. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ// Вопр. философии. 2003. № 9. С. 3-16.

87. Ильин Е.П. Психология воли. СПб.: Питер, 2000. 288 с.

88. Ильин И.А. О русской идее// Наши задачи. Волгоград: Комитет по печати, 1997. С. 84-94.

89. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. 250 с.

90. Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., Интрада, 1996. 253 с.

91. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация: системные кризисы индустриальной эпохи//Вопр. философии. 1999. № 5. С. 3-18.

92. Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века/ под ред. Е. А. Наймана, В.А. Суровцева. Томск: Издательство «Водолей», 1998. 320 с.

93. Камю А. Миф о Сизифе// Сумерки богов. М.: Политиздат, 1990. С. 222-318.

94. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. 415 с.

95. Кандалшцева JI.E. Проблема свободы в социальной философии Франции (А.Камю, Ж.-П. Сартр)// http:// dissertationl.narod.ru/avtoreferatsl/al23.htm.

96. Кант И. Исследование степени ясности принципов естественной теологии и морали// Кант И. Соч.: В 6-и тт. Т.2. М.: Мысль, 1964. С. 243-276.

97. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Гнозис, 2002.-333 с.

98. Касавин ИТ. Риск и Рутина как измерения социального лидерства. К понятию «экстремальные ситуации». http://wv\w2.usu.ru/philosophy/soc^hil/rus/texts/sociemy/7/kasavin.html.

99. Кассирер Э. Техника современных политических мифов// Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1990. № 2. С. 58-69.

100. Категории диалектики (теоретико-методологические проблемы): цикл лекций: Учебное пособие по курсу «Онтология и теорияпознания»/ Под общ. ред. И. Я. Лойфмана. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003.-254 с.

101. Кашкин В.Б. Универсальный компонент языковых систем и контрастивная модель// Лексика и лексикография. Вып. 6. М.: Ин-т языкознания РАН, 1995. С.78-83.

102. Кемеров В.Е. К вопросу о философии самобытности// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/3/kemerov.htrnl.

103. Кемеров В.Е. Необходимость будущего// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/ms/texts/sociemy/5/kemerov.html.

104. Кемеров В.Е. Общество и язык — социально философская проблема//Ьйр ://www2 .usu.ru/ph i losophy/socphil/rus/texts/soci emy/4/kem erov.html.

105. Кемеров В.Е. От классической к постклассической философии// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/6/kemerov.html.

106. Кемеров В.Е. Перспективы социальной философии// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/l/kemerov.html.

107. Кемеров В.Е. Российская реальность: между современностью и постсовременностью// http:// www2.usu.ru/philosophy/socphil/ rus/texts/sociemy/2/kemerov.html.

108. Кемеров В.Е. Связность обществознания и проблематизация noBceÄHeBHocTH//http://www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/ 10/kemerov.html.

109. Кемеров В.Е. Социальная феноменология и социальная филocoфия//http://www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/9/ke merov.html.

110. Керимов Т.Х. Философия и/или социальность: воля к событию// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/8/kerimov.html.

111. Керимов Т.Х. Деконструкция индивидуальности// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/l/kerimov.html.

112. Керимов Т.Х. Парадоксы дисциплинарного общества// http://www2.usu.rn/philosophy/soc jhil/rus/texts/sociemy/2/kerimov.html.

113. Керимов Т.Х. Протез(ис) бытия: письмо// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/4/kerimov.html.

114. Керимов Т.Х. Событие истины //http: // www2.usu.ru/phiIosophy/socphil/rus/texts/sociemy/7/kerimov.html.

115. Ким B.B. Язык науки: Философско-методологические аспекты. Екатеринбург, 1998.-215 с.

116. Кирсанова Л.И. По ту сторону символического: суверенный человек и дословесное бытие массы// Фигуры Танатоса: Искусство умирания. Сб. статей/ Под ред. A.B. Демичева, М.С. Уварова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. С. 103-113.

117. Кислое А.Г. Оправдание детства: от нравов к праву. Екатеринбург: Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2002. 165 с.

118. Кислое А.Г., Плотникова Е.В., Савельева JI.A. Образование педагога: приоритеты и условия. Екатеринбург, 2001. 68 с.

119. Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога/ Пер. с нем. А.Б. Григорьева. М.: Прогресс-Традиция, 1998.-384 с.

120. Кобрин К. «Слова» и «вещи» позднесоветского детства// Логос. 2000. №3. С. 44-50.

121. Кобрин К. Девяностые: Эпоха больших метафор// Логос № 5-6. 2000. С. 70-84.

122. Ковалев Г.А. Три парадигмы в психологии три стратегии психологического воздействия// Вопр. психологии. 1987. № 3. С. 41-49.

123. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля. М.: Логос, Прогресс-Традиция, 1998.-208 с.

124. Кожевникова Т.Н., Плотникова Е.В.,. Сундукова Т. А., Стумбрис H.A. Приметы образованности: Результаты областных контрольных работ. Екатеринбург: Учебная книга, 2004. 176 с.

125. Копалов В.И. Общественное сознание: критический анализ фетишистских форм. Томск, 1986. 273 с.

126. Копалов В.И. Курс лекций по русской философии истории: Учеб. пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2005. 258 с.

127. Коплстон Ф. История философии. XX век/ Пер. с англ. П.А. Сафронова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. 269 с.

128. Кочергин А.Н., Коган В.З. Проблемы информационного взаимодействия в обществе: Философско-социологический анализ. М.: Наука, 1980.- 176 с.

129. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык. М.: НЛО, 2002. 592 с.

130. Крипке С. Загадка контекстов мнения// Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. XVIII. С. 194-241.

131. Кристева Ю. Душа и образ// Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск: Изд-во «Водолей», 1998. С.253-277.

132. Кристева Ю. От одной идентичности к другой// Философия эпохи постмодерна: Сб. Минск, 1996. С. 256-275.

133. Кубанов И. Аффект и индивидуация. (Достоевский и А. Белый)// http://ihtik.lib.ru/tmp/zmnh10sept2005/ihtik.lib.rul 0sept20055443.htm.

134. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во МГУ, 1991.-191 с.

135. Кутырев В. А. Разум против человека (Философия выживания в эпоху постмодернизма)// http://www.i-u.ru/biblio/archive/kutirevrasurn.

136. Кутырев В.А. Пост- пред- гипер- контр-модернизм: концы и начала// Вопр. философии. М., 1998. № 5. С. 135-143.

137. Кутырев B.Ä. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика)// Вопр. философии. 2000. № 5. С. 15-32.

138. Къеркегор С. Страх и трепет. М.: ТЕРРА; Республика, 1998. -384 с.

139. Ладов В.А. Загадка интенциональности: Брентано и Гуссерль// http://www.philosophy.ru/library/ladov/inten 1 .htm.

140. Ладов В.А. Интенциональность в философии Д. Деннета// http://www.philosophy.ru/library/ladov/inten3.htm.

141. Ладов В.А. Интенциональность в философии Д. Серла// http://www.philosophy.ru/library/ladov/inten2.htm.

142. Ладов В.А. Интенциональность в языке: проблема выразимости// Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб., 2003. С. 103-108.

143. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М.: Гнозис, 1995.-100 с.

144. Лакан Ж. Семинары, книга I: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54). М.: ИТДГК «Гнозис», Изд-во «Логос», 1998.-432 с.

145. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М. Прогресс-академия, 1992. 376 с.

146. Лебедев М.В. Философия языка на фоне развития философии// Особенности философского дискурса. М., 1998// http://www.philosophy.ru/library/misc/diskurs/lebedev.html.

147. Леви-Брюлъ Л. Сверхестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика пресс, 1994. 608 с.

148. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983.-536 с.

149. Леви-Стросс К. Увертюра к первому тому «Мифологики» «Сырое и печеное»// Хрестоматия по социальной философии/ Под ред.

150. В.Е.Кемерова, Т.Х.Керимова. M.: «Академический проект». 2001. С. 423-425.

151. Леонтьев Д.А. Гуманистическая психология как социокультурное явление// Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С. 19-29.

152. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999. 487 с.

153. Леонтьев Д.А. Самореализация и сущностные силы человека// Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С. 156-176.

154. ЛиотарЖ.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Ин-т экспериментальной социологии. СПб.: Алетейя, 1998. 160 с.

155. ЛихачевД.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи// Лихачев Д.С. Статьи разных лет. Тверь: Твер. обл. отд-ние Рос. фонда культуры, 1993. С. 54-95.

156. Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург: Изд-во «Урал, рабочий», 1997. 688 с.

157. Лойфман И. Я. Мировоззренческие штудии: Избр. работы. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2002. 100 с.

158. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. 958 с.

159. Лосев А.Ф. Дерзание духа. М.: Изд-во политической литературы, 1988.-366 с.

160. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф. М.: Изд-во МГУ, 1982. 480 с.

161. Лосев А. Ф. Имяславие// Вопр. философии, 1993. № 9. С. 53-60.

162. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.-269 с.

163. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, Прогресс, 1992.-271 с.

164. ЛурияА.Р. Ощущение и восприятие. М.: МГУ, 1975. 112 с.

165. Лэнг Р.Д. Расколотое Я. Анти-психиатрия. СПб.: Академия Белый кролик, 1995. 352 с.

166. Любутин КН. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1973. 158 с.

167. Любутин К.Н. Человек в философском измерении: от Фейербаха к Фромму. Псков: 1994. 134 с.

168. Любутин К.Н. Истоки философской антропологии. Кант. Шопенгауэр. Фейербах. Челябинск, 2005. 298 с.

169. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Синтетическая теория идеального. Псков: Изд-во ПОИПКРО, 2000. 207 с.

170. Максимов A.M. Свобода как противоречие самобытия и инобытия. Автореф. дис. д-ра филос. наук. Екатеринбург, 1999.-43 с.

171. Малахов B.C. Идентичность// Новая философская энциклопедия.2001. Т. 2 С. 78-79.

172. Малиновский Б. Магия, наука и религия. М., Рефл-бук, 1998.-290 с.

173. Мамардашвили М.К. Форма превращенная// Философская энциклопедия: В 5 т. Т. 5. М.: Сов. энциклопедия, 1970. С. 386-389.

174. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990.-368 с.

175. Манъковская Н.Б. Постмодернизм, пост-постмодернизм и проблемы гуманизма// Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива. М., 1997. С. 146-153.

176. Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М: ООО «Издательство ACT»,2002. 526 с.

177. Марченко О.И. Язык как власть// Этическое и эстетическое: 40 лет спустя: Материалы науч. конф. СПб.: Санкт-Петербургское философское общ-во, 2000. С.93-97.

178. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб.: Евразия, 1997. 430 с.

179. Мельникова A.A. Язык и национальный характер. Взаимосвязь структуры языка и ментальности. СПб.: Речь, 2003. 320 с.

180. Менегетти А. Мудрец и искусство жизни. Пермь: Хортон Лимитед, 1993.-46 с.

181. Мерло-Понти М. О феноменологии языка/ЛШр:// anthropology .rinet.ru/old/6/merlo.htm.

182. Мерло-Понти М. Око и дух. М.: Искусство, 1992. 63 с.

183. Mud М. Культура и мир детства. М.: Прогресс, 1988. — 360 с.

184. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т./ Гл. ред. С.А.Токарев. М.: «Большая Российская энциклопедия», 1998.

185. Михайлин В.Ю. Русский мат как мужской обсценный код: проблема происхождения и эволюция статуса// Нов. литературное обозрение, 2000. № 43. С. 347-393.

186. Можейко М.А. История философии. Энциклопедия. Автономия. http://velikanov.ru/philosophy/avtonomija.asp.

187. Можейко М.А. История философии. Энциклопедия. Автор// http://velikanov.ru/philosophy/avtor.asp.

188. Можейко M.А. История философии. Энциклопедия. Воскрешение субъекта// http://velikanov.ru/philosophy/voskresheniesub'ekta.asp.

189. Можейко М.А. История философии. Энциклопедия. Смерть субъекта// http://velikanov.m/philosophy/smert'sub'ekta.asp.

190. Московичи С. Машина творящая богов. М.: Центр псих, и психотерапии, 1998. 560 с.

191. Мусхелишвили H.JI., Шрейдер Ю.А. Иов-ситуация Иозефа К. Вопр. философии. 1993. № 7. с. 172-176.

192. Мясникоеа Л. А. Новая экономика в пространстве постмодернизма//МЭИМО. 2001. № 12 С. 3-16.

193. Наймам Е.А. Деконструктивная методология Ж.Деррида. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1996. — 100 с.

194. Неретина С.С. Верующий разум. К истории средневековой философии. Архангельск: Изд-во Ин-та философии им. М.В.Ломоносова, 1995. -366 с.

195. Никитин С.А. Риторика города// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/4/ nikitin.html.

196. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.: РАН Ин-т языкознания, 1993. 188 с.

197. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. M.: REFL-book, 1994. 352 с.

198. Огинская М.М., Розин М.В. Мифы психотерапии и их функции// Вопр. психологи. М. 1991. № 4 С. 10-18.

199. Оглоблина Й.А. Знание-власть как форма энергийной идентификации границ бытия-в-мире// Социемы/ Под ред. В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, В.А. Швырева. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. Вып. 7. С. 92-96.

200. Ортега-и-Гассет X. Идеи и верования/ Перевод В. Г. Резник, 1991// http://www.philosophy.ru/library/ortega/idea.html.

201. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. С. 309-349.

202. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991.-588 с.

203. Остин Дж.Л. Слово как действие// Новое в зарубежной лингвистике Вып. 17. Теория речевых актов. М. 1986. С. 23-169.

204. Палама Григорий. Слово в защиту священнобезмолвствующих// Добротолюбие. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2001. С. 391^88.

205. Панченко А. М. Смех как зрелище// Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. С. 72-153.

206. Перцев A.B. Жизненная стратегия толерантности: Проблема становления в России и на Западе. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002.-254 с.

207. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988.-208 с.

208. Петров МЛ. Язык. Знак. Культура. М.: 1991. 328 с.

209. Пивоваров Д.В. Дух, душа и смысл жизни. Екатеринбург, 1993.-230 с.

210. Платон. Собр. соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1993.

211. Плотникова Е.В. Еще раз о принципах гуманизации взаимодействия в образовательном процессе// Психологи — школе. Вып. 4. Екатеринбург, 2001. С. 16-27.

212. Плотникова Е.В. Образование как феномен социокультурного развития// Инновационные технологии в повышении качества образования: Материалы Междунар. науч.-практич. конф., 15 апреля 2006 г. в 3-х частях. Часть 1. Омск, 2006. С. 219-224.

213. Плотникова Е.В. К проблеме построения синтетической концепции личности// Психологи школе. Вып. 2. Екатеринбург, 1993. С. 3-12.

214. Плотникова Е.В. Модель проективной диагностики смысловых образований личности в контексте краткосрочного психологического консультирования// Материалы I Всерос. науч.-практ. конф. по экзистенциальной психологии. М., 2001. С. 134-138.

215. Плотникова Е.В. Образовательная программа: уклад и способы социокультурного программирования// Образование человека: от личностного успеха к гражданскому обществу: Материалы обл. педагогич. чтений. Часть 1. Екатеринбург, 2004. С. 213-217.

216. Плотникова Е.В. Отношение взрослых к образовательной ситуации как результат и условие эффективного образования// Материалы межрегион, науч.-практ. конф. «Образование взрослых — ключ к XXI веку», 14-16 ноября 2000 г. Екатеринбург, 2001. С. 32-34.

217. Плотникова Е.В. Отношение взрослых к образовательной ситуации как условие и результат эффективного образования//

218. Особенности профессионального мастерства специалистов постдипломного образования: Материалы Третьей Междунар. науч.-практ. конф. кафедры педагогики и андрагогики. СПб., 2003. С. 32-34.

219. Плотникова Е.В. События окончания школы: Кризис? Праздник? Манифест? Екатеринбург, 2001. 42 с.

220. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование и свобода воли// Рациональность и свобода: Тез. VI Междунар. науч. конф. СПб., 2005. С. 77-79.

221. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование воли индивида: внушение и ускользание// Философия: вызов современности: Материалы Междунар. науч.-практ. конф., 1-7 сентября 2005 г. Екатеринбург, 2005. С. 120-121.

222. Плотникова Е.В. Социокультурное программирование воли индивида: обращение к имени// Образование и наука: Известия Уральского отделения Российской академии образования. 2005. №3 (33). С. 119-124.

223. Плотникова Е.В. Ценностно-смысловая сфера личности и ее особенности у педагогов: Материалы исследования мировоззрения выпускников учреждений среднего педагогического образования (научно-аналитический отчет). Екатеринбург: ИРРО, 2001. 57 с.

224. Подорога В. А. Блокбастер// Искусство кино. 1999. № 1. С. 74-75.

225. Подорога В.А. Метафизика ландшафта: коммуникативные стратегии в философской культуре Х1Х-ХХ вв. М.: Наука, 1993. 319 с.

226. Поппер K.P. Нищета историцизма. M.: Прогресс-VTA, 1993.-187 с.

227. Попраеко Н.В., Сыров В.Н. Генезис массового сознания// Социолог, журнал. 1998. № 1/2. С. 66-78.

228. Попраеко Н.В., Сырое В.Н. Концепция времени в социологии// Социолог, журнал. 2000. № 1-2. С. 94-106.

229. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М: Мысль, 1974. 487 с.

230. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Изд-во «Правда», 1989. 623 с.

231. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990.-344 с.

232. Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс,1 1984.-320 с.

233. Природа ребенка в зеркале автобиографии: Учеб. пособие по педагогической антропологии/ Под ред. Б.М. Бим-Бада и O.E. Кошелевой. М.: Изд-во УРАО, 1998. 432 с.

234. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Д.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 366 с.

235. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М.: Лабиринт, 1999.-640 с.

236. Психоанализ и культура. Избранные труды Карен Хорни и Эриха Фромма М.: Юрист, 1995. 623 с.

237. Pawс В. Психология масс и фашизм. СПб.; М.: Ун. Книга, 1997.-380 с.

238. Рассел Б. Исследование значения и истины. М.: Идея-Пресс, 1999.-400 с.

239. Ратмайер Р. Прагматика извинений. Сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. 272 с.

240. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М. Медиум, 1995. -415 с.

241. Рис Н. Русские разговоры. Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М.: Новое литературное обозрение, 2005. 368 с.

242. Роджерс К. Несколько важных открытий// Вестник МГУ. Сер. 14 Психология. М., 1990. № 2. С. 58-65.

243. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М.: Лабиринт, 1994.-217 с.

244. Розеншток-Хюсси О. Язык рода человеческого. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. 608 с.

245. Розин В.М. Глобальные процессы и проблемы современности как свидетельство становления нового типа социальности// www.russianglobalclub.com.

246. Розин В.М. Методология с ограниченной ответственностью (первая метаметодологическая программа)// Методология в России// htm://www.circle.ru.

247. Розин В.М. Мышление в контексте современности (от «машин мышления» к «мысли-событию», «мысли-встрече»)// Общественные науки и современность. М. 2001. № 5. С. 124-131.

248. Розин В.М. Смысл, свобода и обусловленность жизнедеятельности человека// http://www.antropolog.ru/doc/persons/rozin/rozin7.

249. Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-248с.

250. Розин В.М. Эзотерический мир. Семантика сакрального текста. М.: Едиториал УРСС, 2002. 320 с.

251. Розов М.А. Проблема предмета философии (методологические аспекты)// http://www.philosophy.ru/library/misc/diskurs/rozov.html.

252. Ромашко С. Лингвистика в Третьем рейхе// Логос. 2000. № 2. С. 205-208.

253. Ромашова М.В. «Дети двора»: криминальные инсценировки и поиски идентичности городских детей и подростков в годы позднего cтaлинизмa//http://www.auditorium.ru/aud/v/index.php?a=vconf«&c=getFor m&r=thesisDesc&CounterThesis=l&idthesis=4535.

254. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность/ Пер. с англ. И. Хестановой и Р. Хестанова. М.: Рус. феноменологич. общ-во, 1996.-282 с.

255. Руднев В. П. Нравственность как набор языковых практик// http://www.ruthenia.ru/logos/number/199710/08.htm.

256. Руднев В. П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. И.; М.: «Аграф», 2000. 432 с.

257. Руднев В. 77. Шизофренический дискурс// http://arctogaia.krasu.rU/laboratory/rudnev/3.shtm.

258. Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века// http://www.lib.ru/CULTURE/RUDNEW.

259. Сарджвеладзе Н.И. Тренинг свободы и открытости// Психология с человеческим лицом: Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997. С. 315-330.

260. Сартр Ж.П. Проблемы метода: Пер.с фр. М.: ИГ «Прогресс», 1994.-235 с.

261. Сартр Ж.П. Экзистенциализм это гуманизм// Сумерки богов. М.: Политиздат, 1990. С. 319-344.

262. Святитель Феофан Затворник О молитве Иисусовой словесной, умно и сердечно совершаемой// http://www.lib.eparhia-saratov.rU/books/20f/feofan/aboutprayerl/6.html.

263. СелищевА.М. Язык революционной эпохи: Из наблюдений над русским языком последних лет (1917-1926)// Работник просвещения. М., 1928. С. 1-248.

264. СемашА.Ю. Воображение и брэндинг// http://anthropology.ru/ru/texts/semash/imaginatio.html.

265. Сеннет Р. История города// Логос. 2002. №№ 3-4.

266. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993. 656 с.

267. Серио П. Русский язык и советский политический дискурс: анализ номинализаций// Квадратура смысла. М.: Прогресс, 1999. С. 337-385.

268. СерльДж. Конструирование социальной реальности. М.: Смысл, 2002. -145 с.

269. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: Новая философия, новый язык. СПб.: Невский Простор, 2001. -416 с.

270. Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. М.: Русский язык, 1991.

271. Словарь-справочник по проблематике ценностей культуры/ Под общ. ред. В.И. Плотникова. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2002. 125 с.

272. Слотердайк П. Критика цинического разума. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. 584 с.

273. Смирное С.А. Бытие в свободе или проблема культурной идентичности в ситуации онтологического перехода// http://www.antropolog.ru/doc/persons/smirnov/persons.

274. Современный философский словарь. Лондон: Панпринт, 1998.-1064 с.

275. Соловьев B.C. Идея сверхчеловека// Мир искусства. 1899. № 9. С. 87-91.

276. Сосланд А.И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или как создать свою школу в психотерапии. М.: Логос, 1999.-368 с.

277. Социальная философия: Словарь/ Под общ. ред. В.Е.Кемерова, Т.Х. Керимова. М.: Академический Проект, 2003. — 558 с.

278. Степин B.C. Идеалы и нормы в динамике научного поиска// Идеалы и нормы научного исследования. Минск: Изд-во БГУ, 1981. С. 10-64.

279. Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М.: ИФРАН, 1996.-176 с.

280. Страуд Б. Аналитическая философия и метафизика// http://www.philosophy.ru/Hbrary/lang/stroud.html

281. Сырое В.Н. О статусе и структуре повседневности (методологические аспекты)// Личность. Культура. Общество: В 2 т. Т.2. Спец. выпуск. М.: Ин-т человека РАН, 2000. С. 147-159.

282. Сырое В.Н. Философия эпохи постмодерна: всерьез и надолго?// Философская и правовая мысль. Альманах. Вып. 2. Саратов; СПб.: Стило, 2001.С. 188-203.

283. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989.-573 с.

284. Топоров В.Н. О ритуале// Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988. С. 3-66.

285. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М.: ООО «Издательство ACT», 2003.-669 с.

286. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. 557 с.

287. Трубина Е. Г. О не-существовании власти и пользе не-знания: психоанализ как опыт педагогики// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/7/ trubina.html.

288. Трубина Е.Г. Рассказанное Я : отпечатки голоса. Екатеринбург: Изд-во Урал, унта, 2002. 279 с.

289. Трубина Е.Г. «Великий канон» и вызов многообразия// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/6/ trubina.html.

290. Трубина Е.Г. «Какими языками владеете?», или о капитале, отличном от других// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/nis/texts/sociemy/4/ trubina.html.

291. Трубина Е.Г. К вопросу об автономном индивиде и децентрированном субъекте// http:// www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/5/ trubina.html.

292. Трубина Е.Г. О соотношении локального и глобального в циркуляции социального знания// http://www2.usu.rU/philosophy/socphil/rus/texts/sociemy/8/ trubina.html.

293. Тулмин С. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984.-326 с.

294. Турен А. Социальные трансформации двадцатого столетия// Междунар. журнал социальных наук. 1998. № 23. С.3-22.

295. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983. 277 с.

296. Успенский П. Д. Новая модель вселенной. М.: Фаир-пресс, 1999.-560 с.

297. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. 400 с.

298. Фасмер M. Этимологический словарь русского языка/ Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. T. I-IV. 2-е изд. М.: Прогресс, 1986-1992.

299. Федорова Е.В. Введение в латинскую эпиграфику. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 256 с.

300. Федотова В.Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества// Вопр. философии. 2003. № 11. С. 3-18.

301. Флиер А.Я. Культурология для культурологов: Учеб. пособие для магистрантов и аспирантов, докторантов и соискателей, а также преподавателей культурологии. М.: Академический Проект, 2000.-207 с.

302. Флоренский П. Имена. М.: Изд-во ACT, 2001. 336 с.

303. Франки В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. 367 с.

304. Франц А.Б. Полтитческая анатомия морали (Опыт философии этоса). Екатеринбург: УрО РАН, 1993. 314 с.

305. Фрейд 3. Тотем и табу. М.: Олимп, 1997. 446 с.

306. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: МНПП «ЭСИ», 1993. 272 с. - 342. Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992. - 298 с.

307. Фрэзер Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1983. 703 с.

308. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская книга. 1997. 576 с.

309. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: A-cad, 1994.-406 с.

310. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М.: Наука, 1992.-176 с.

311. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности// Вопр. философии. 1989. № 2 . С. 35-10.

312. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 447 с.

313. Харрис Р. Психология массовой коммуникации. СПб.: Прайм -Еврознак, М.: Олма-пресс, 2003. 448 с.

314. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности// Вопр. философии. 1994. № 10. С. 112-123.

315. Хойслинг Р. Социальные процессы как сетевые игры. Социологические эссе по основным аспектам сетевой теории/ Пер. с нем. Б. Скуратова. М.: Логос-Альтерра, 2003. 192 с.

316. Хомич Е. В. История философии. Энциклопедия. Рорти// Ьир://уеПкапоу.ги/рЬ11о8орЬу/51исЬа.поз1|1гопуа18оПёагпоз1'го111.аБр.

317. Хомский, Н. Язык и проблемы знания// Вестн. МГУ. Филология. 1995. №4. С. 130-157.

318. Хоружий С.С. Человек и его три дальних удела. Новая антропология на базе древнего опыта// Вопр. философии. 2003. № 1. С. 38-62.

319. Чалдини Р. Психология влияния. СПб.: Питер, 2001. 288 с.

320. Шестое Л.И. Апофеоз беспочвенности: опыт адогматического мышления. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 213 с.

321. Школа как открытое образовательное сообщество. Ч. 3: Основная школа и ее роль в социальном самоопределении обучающихся/ Под ред. Л.М.Андрюхиной, Е.В.Плотниковой. Екатеринбург, 2003. 65 с.

322. Шлегель К. Новый порядок и насилие. Размышления о метаморфозах насилия// Вопр. философии. 1995. № 5. С. 12-19.

323. Шмелев А.Д. Приемы языковой демагогии: Апелляция к реальности как демагогический прием// Моск. лингвистический журнал. 1996. Т. 2. С. 405-416.

324. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М.: Республика, 1992.-448 с.

325. Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. Минск: Полифакт, 1992.-128 с.

326. Штифанова Е.В. Ситуационный анализ свободы личности. Автореф. дис. канд. филос. наук. Екатеринбург, 2000. 25 с.

327. Штуден Л. Л. Кризис сознания как феномен культуры. Автореф. дис. докт. филос. наук. Екатеринбург. 2000. 40 с.

328. Шютц А. Структура повседневного мышления// Социолог, исследования. 1993. № 2. С. 129-137.

329. Эдельман О. Легенды и мифы Советского Союза// Логос. 1999. № 5. С. 52-65.

330. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: Петрополис, 1998. 432 с.

331. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академический проект, 2001.-240 с.

332. Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре. К.: «София»; М.: ИД «Гелиос», 2002. 224 с.

333. Элиаде М. Очерки сравнительного религоведения. М.: Ладомир, 1999.-488 с.

334. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения. М.: Гелиос, 2002. 352 с.

335. Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. Киев: София, 1998.-384 с.

336. Эпштейн М. Постмодернизм в России. Литература и теория. М.: ЛИА Р.Элинина, 2000. 367с.

337. Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: Речь, 2000. 416 с.

338. Юнг К. К феноменологии духа в сказке// Культурология. XX век: Антология. М.: Юрист, 1995. С. 331-377.

339. Юнг КГ. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс,1996. -336 с.

340. Юнг КГ. Человек и его символы. М.: Серебряные нити,1997.-368 с.

341. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности// Мир России. 1995. №3-4.

342. Яковлева С.В. Психологическое консультирование: теория и процесс: Учеб.-методич. пособие. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 1998. 176 с.

343. Ярославцева И.П. Проблема морального творчества в философии Фридриха Ницше. Автореф. дис. канд. филос. наук. Москва, 1988.-20 с.

344. ЯсперсК. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. -527 с.

345. Binswanger L. Being-in-the-world: selected papers of Ludwig Binswanger. London: Souvenir Press, 1975. 242 p.

346. Caligor L., May R. Dreams and symbols Man's unconscious language. N.Y. London. 1968. - 276 p.

347. May R. Love and Will. New York: W.W.Norton, 1969. 352 p.

348. Rogers C.R. Client-centered therapy. Houghton Mifflin Company, Boston, 1980.-320 p.

349. Winnikott D.W. The Child, the Family, and the Outside World. N.Y.: Penguin Books, 1976. 240 p.