автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Социокультурное становление личности в условиях закрытого общества

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Васечко, Елена Николаевна

Введение.

Глава I. Первично-закрытая модель традиционного общества: границы и специфика родоплеменной социализации.

1.1. Социальная ценность индивидуального бытия в первобытном социуме: утилитаризм и «сверхутилитаризм».

1.2. Нормативные каноны первобытного коллективизма и лично-именное кодирование.

Глава II. Вторично-закрытая («азиатская») модель традиционного общества: параметры и проблемы социализации в этатистском социуме и государстве

2.1. Бюрократический корпоративизм и общинный коллективизм: взаимоотторжение и взаимопроникновение.

2.2. Сектантский утопизм как отрицание и как порождение социокультурных реалий этатизма.

2.3. Личностная эмансипация в условиях традиционного этатизма: начало и стимул экзистенциального самоопределения.

Глава Ш. Закрытое общество XX века: условия и критерии социализации в тоталитарном хронотопе.

3.1. Всевластие бюрократического братства: авторитарная и корпоративистская фазы развития тоталитарной модели.

3.2. Закрытая социализация в новейшей истории: идейно-психологический прессинг номенклатурной касты и ее самовоспроизводство.

3.3. Взаимодействие первичных и вторичных тоталитарных структур и новизна экзистенциальной ситуации.

Глава IV. Идеал коллективизма как фаза и как тормоз экзистенциального самоопределения в процессе инкультурации личности.

4.1. Первично-коллективистская социализация и эмпирико-абсолютистская инкультурация.

4.2. Вторично-коллективистская социализация и административно-абсолютистская инкультурация.

4.3. Идейно-догматический абсолютизм как фаза инкультурации и как предельная форма коллективистской социализации.

Глава V. Индивидуалистическая инкультурация как фаза, как симптом и как кульминация экзистенциального кризиса.

5.1. Индивидуалистический релятивизм и трехуровневый коллективистский абсолютизм: ценностный конфликт и метафизическое родство.

5.2. Инкультурационная дилемма субъективиста-эгоцентрика: возвратный абсолютизм либо смысложизненное самоопределение.

Введение диссертации2002 год, автореферат по культурологии, Васечко, Елена Николаевна

Актуальность исследования. Человек, появляясь на свет, не выбирает времени и места своего рождения. Он не может выбрать страну или эпоху, как не может выбрать своих биологических отца или мать. Если бы это было возможно, то не было бы, наверное, стран бедных, отсталых, раздираемых внутренними конфликтами или же находящихся под пятой безжалостных диктаторов. Все государства были бы богатыми, сытыми, беспроблемными и, конечно, демократическими. Но тогда это был бы другой мир и другая история.

Известно, что человек, однажды обнаружив, что он живет «не в той системе», в какой бы ему хотелось, может попробовать переиграть судьбу и сменить страну пребывания. Он может попытаться сделать это, даже несмотря на смертельный риск и хорошо зная, что в той, другой стране никто его не ждет. Конечно, кто-то устраивался и на чужбине, приживался там и мог потом сказать о себе, что его бытие получило наконец цель и смысл. У кого-то это выходило хуже, у кого-то не получалось совсем. Но правомерно задаться следующим вопросом: можно ли утверждать, что жизнь человека полностью лишалась смысла оттого лишь, что он не хотел или не мог покинуть свою родину, оказавшуюся для него мачехой? Становилась ли чья-то жизнь бесцельной после того, как обладатель ее убеждался, что ему не суждено реализовать здесь свои таланты и творческие потенции, свое человеческое предназначение?

Нам думается, что нет. Нам никак не представляется возможным принять тезис, будто жизнь абсолютного большинства советских людей была бессмысленной, абсурдной и вообще «нечеловеческой» потому лишь, что они родились в «этой стране» и не оказались достаточно хитрыми, чтобы сбежать из нее, или достаточно сильными, чтобы вступить в открытую конфронтацию с ее порядками и правителями. Согласно нашему искреннему убеждению, никто не имеет права судить и не может решать, осмысленна ли жизнь другого человека, если этим человеком не является он сам. Способ, которым человек обретает смысл, - это своего рода ключ без права передачи: либо ты им пользуешься сам, либо он не подойдет ни одной живой душе в мире. И если, например, земное бытие человека хронологически не вышло за пределы двух роковых дат: 1917—1991, а географически — за пределы Советского Союза, то это еще не основание для заявлений, будто он вообще не мог жить осмысленно.

Смысл в его экзистенциальном понимании нельзя навязать человеку, нельзя насильно, против его воли внедрить в сознание, равно как нельзя и отнять его у ближнего своего, разве только он сам не захочет с ним расстаться или не сумеет его сохранить. Поэтому не будет безосновательным предположение, что если не абсолютное большинство, то, по крайней мере, немалое количество людей не покидало свои страны именно потому, что они и так считали свою жизнь вполне осмысленной и цельной, несмотря на то, что ежедневно ощущали на себе пороки и гнет своих социальных систем. Даже если человек не был карьерным служакой правящего режима или не полагал своего жизненного смысла в политической борьбе против него, так или иначе основная масса населения оставалась на родине не потому, что не могла, а потому что не хотела никуда уезжать.

Однако нельзя не считаться с тем фактом, что «оттуда - сюда» хотели перебраться единицы, тогда как «отсюда - туда» - в сотни и тысячи раз больше. Очевидно, что причина - в глубоко различном устройстве «того» и «этого» общества, в котором мы все еще так недавно находились. А если иметь дело с двумя социальными системами, несходство которых носит глубинный, радикальный характер, то несомненно, что и социализация индивидов, и общие тенденции поиска ими смыслов жизни и обретения своего места в культуре будут разниться весьма серьезно, если не полярно.

Исходя из этих предпосылок, мы и определяем центральную тему нашего исследования: специфика формирования культурной и смысложизненной ориентации в тех социумах, за которыми в современной философской и социологической литературе устойчиво, хотя и не бесспорно, закрепилось определение «закрытые». Не вдаваясь в детали терминологических разногласий, договоримся пока, что общество является закрытым тогда, когда оно предельно ограничивает возможности для саморазвития своих членов, лишает их права на свободный, коллективно не детерминируемый нравственный выбор линии поведения и жизненных ценностей, пытается сделать из них беспрекословные и не рассуждающие орудия действия корпоративной воли. Соответственно общество открыто в том случае, когда оставляет право выбора (а с ним и ответственность за него) в распоряжении индивидов, когда максимально расширяет для них круг жизненных возможностей, а репрессивные механизмы пускает в ход лишь в отношении тех персон, которые попирают права других, то есть закрывают последним каналы и условия для собственного, автономного, спонтанного развития.

Степень разработанности проблемы. По нашему мнению, предложенная трактовка социальной дихотомии «открытость - закрытость» вполне укладывается в концепты, сформированные в ЗСМЮ-е годы XX века А. Бергсоном и

К. Поппером*, хотя подходы их по многим параметрам противоположны и, кроме того, далеко не полностью разделяются нами. Думается, что при всей условности этих понятий их методологический ресурс весьма велик и еще далеко не исчерпан. Хотя, разумеется, следует учитывать, что абсолютизировать их нельзя: во-первых, потому, что и в открытом обществе существуют закрытые зоны, своего рода антисистемы, где действуют тенденции, обратные макросоциальным и потенциально способные набрать силу и уничтожить системную открытость; во-вторых, потому, что и закрытое (в основном) общество не является таковым тотально и может включать в свой состав районы или хотя бы маленькие очаги открытости, которые также в принципе могут разрастись и перебороть системное качество, поменяв его на противоположное. Помнить об этом необходимо, по Имеются в виду сочинение А.Бергсона «Два источника морали и религии» (1932), прежде всего его глава I, и фундаментальный двухтомный трактат К.Поппера «Открытое общество и его враги» (1945). скольку в реальной жизни конкретные страны не являются раз и навсегда «открытыми» либо «закрытыми», а переходят время от времени из одного состояния в другое, что может служить неплохой иллюстрацией к общедиалектическим тезисам о взаимополагании и взаимопревращении противоположностей, некоем перетекании их друг в друга.

Разрешение проблемы, вынесенной нами в заглавие исследования, потребовало обратиться к анализу более частных вопросов.

Во-первых, необходимо было выяснить, каковы исходные социально-исторические предпосылки, развитие которых продуцировало со временем появление условий, когда проблема поиска своего личного места в структуре культурного универсума смогла стать фактом сознания - сначала отдельных, а затем многих и многих индивидов. Естественно, такой предпосылкой является для человечества первобытно-родовая община. Отдавая должное как классическим работам (Э.Тайлор, Дж.Фрэзер, Л.Морган, Л Леви-Брюль, З.Фрейд), так и более поздним исследованиям первобытных социальных норм, мифологии и мышления (В.Т.Алексеев, А.Ф.Анисимов, Я.Э.Голосовкер, А.А.Гусейнов, А.М.Золотарев, Е.В.Иванова, Б.Малиновский, Е.М.Мелетинский, М.Мид, М.К.Петров, Е.Ф.Поршнев, А.Р.Радклифф-Ераун, Ю.И.Семенов, С.А.Токарев, В.Н.Топсров, Л Я.Штернберг, Ф. Клике, К. Леви-Стросс, Г. Франкфорт), мы постарались рассмотреть механизм родоплеменной социализации индивидов в русле нашей концептуальной задачи. Внимание было сфокусировано на том, каким образом и какими средствами первобытная община отрезает индивидам все пути к формированию самостоятельных, коллективно не обусловленных, конкретно эмпирически малоценных (или совсем «бесценных») типов поведения и мышления.

Ценность различных этнографических и культурологических теорий, которые имели предметом объяснение правил и норм жизни, бытовавших в первобытных коммунах, нам видится прежде всего в том, что мы научаемся обнаруживать и распознавать те коллективистские социализирующие структуры, которые mutatis mutandis благополучно переживают крушение родового строя и продолжают успешно функционировать в последующие эпохи, вплоть до наших дней. Первично-закрытая социализация, действующая в клане, где каждый знает каждого и где «один за всех и все за одного» (и все как один человек), способна складываться практически в любое время, а удушающую ее атмосферу ощущает лишь тот, кто имел альтернативный жизненный опыт и успел вдохнуть хотя бы глоток нравственной свободы, то есть узреть в себе личностное начало, не сводимое к набору социальных ролевых функций.

Во-вторых, следует обратить внимание и на многочисленные работы, в которых предметом анализа выступила разноплановая структурная трансформация, которую претерпевает закрытое общество, переходя в фазу цивилизации, первой формой которой вполне закономерно оказывается этатистское общество и государство (известное также под именем «азиатской деспотии»). Среди трудов, посвященных этой проблеме, хотелось бы особенно выделить те, авторы которых обратились к историческим корням и истокам социальной закрытости, установлению в XX веке жестоких тоталитарных диктатур - советской и нацистской в первую очередь. Труды X. Арендт, М. Вебера, К. Витфогеля , К. Манхейма, Дж.Ни-дама, К. Поппера (из отечественных авторов хотелось бы назвать Ш.Н.Айзенштадта, Л.Гозмана, М.Капустина, Э.С.Кульпина, Е.Е.Несмеянова, А.П.Окусова, М.П.Павлову-Сильванскую, М К Петрова, В.П.Римского, И.Р.Шафаревича, А.Эткинда) помогали осмыслить современные тоталитарные реальности в общеисторическом разрезе, через прослеживание их генетических связей с более или менее отдаленными от нас эпохами, индустриальными и доин-дустриальными.

Особенно велик массив литературы, посвященной социокультурному феномену тоталитаризма XX века. Рассматриваются общие закономерности складывания и функционирования тоталитарных моделей и «обслуживающего» их мышления (уже упомянутые X. Арендт, К. Поппер, И. Шафаревич, затем Г. Блуммер,

Л.Р.Грэхэм, М. Джилас, Г. Лебон, С. Московичи, X. Ортега-и-Гассет, Г. Тард, 3. Фрейд, Э. Фромм, Ф. Хайек, а также Э. Я. Баталов, К. С. Гаджиев, М.Гефтер, Л.Гозман, И. Голомшток, А.А.Ивин, М.Капустин, В.А.Чаликова, А.Эткинд, и др.), уделяется внимание конкретным моделям: русско-советской («сталинско-брежневской») - работы Ю.Афанасьева, Л.Баткина, Г.Водолазова, Д. А. Волкогонова, М. Восленского, А. А. Зиновьева, Н. А. Купиной, В. П. Макаренко, Б.Орешина, Г. X. Попова, А.Рубцова, В. Н. Руденко, А. С. Ципко; нацистской - работы А. Буллока (последний дает детальный сравнительный анализ нацизма и сталинизма), Р. Герцштейна, В. Райха, Дж.Толанда, И. Феста, Л. Черной, появляются книги, где затрагиваются различные аспекты социального устройства в «малых» тоталитарных моделях - югославской (Р. Уэст, М. Джилас), иранской (С. Л. Агаев), иракской (Р. Апдайк) и т. д. Немалый общественный резонанс вызывало появление изданий, где наводившие ужас на свои и чужие народы диктаторы представали в повседневном, бытовом антураже - в частности, мемуары Б. Бажанова и С. Аллилуевой, «Застольные разговоры Гитлера», изданные Г. Пикером, воспоминания А.Шпеера, биография Мао Цзэдуна, написанная его личным врачом Ли Чжисуем, и др.

Изучение этой многообразной литературы подеодкт, по нашему мнению, к тому выводу, что новейшее закрытое общество удивительно быстро и успешно усваивает механизмы подавления и выхолащивания личностного начала в составляющих его индивидах, выработанные на фазе этатизма и даже ранее. В принципе ничего нового от себя оно не добавляет, за исключением, пожалуй, того, что стремится взять на вооружение как можно больше из формировавшегося в самые разные прошлые эпохи арсенала антиличностных репрессалий. Несмотря на задействование всех возможных средств, своей главной цели - полной унификации жизненных функций индивидов - новейший тоталитаризм, подобно древнему и средневековому этатизму, добиться не может по той же самой причине: первичные ячейки этого общества не существуют как абсолютно герметичные, изолированные друг от друга. Структурные и функциональные противоречия между сла-. гающими тоталитарную машину подсистемами автоматически ставят индивидов в ситуацию выбора и тем самым объективно выступают невольным союзником и поддержкой для тех, кто ищет собственную, незаемную цель в жизни.

В-третьих, следует отметить и следующий немаловажный момент. Не допуская индивидов до творчества спонтанных, не санкционированных высшими управленческими институтами форм общения и выступая своего рода лабиринтом, выход из которого предусмотрительно задраен и принципиально невозможен, закрытое общество не может сделать то же самое в отношении духовной автономии. Оно не может превратить поголовно всех граждан в роботов, тупых и безраздельно преданных номенклатурным чинушам. Власть оказывается вынужденной идти на определенные уступки, чтобы удержаться на более важных, в ее представлении, рубежах, но одним из неизбежных эффектов становится расширение интеллектуального и ценностного плацдарма, на котором идет процесс личностного культурного творчества.

Немало выходило в советскую эпоху работ, посвященных критике индивидуализма и эгоизма как антигуманных и антикультурных феноменов, подрывающих единство духовного мира человека, превращающих его в раба своих сиюминутных прихотей и капризов (К.А.Абишев, М.П.Баскин, Г.М.Гак, О.Г.Дробницкий, Ю.А.Замошкин, В.А.Карпушин, В.Е.Кемеров, Л.Н.Коган, Л.В.Коновалова, А.И.Новиков, В.С.Пазенок, Э.Ф.Петров, И.И.Резвицкий, А.И.Титаренко, А.А.Хачатрян, В.Ф.Шишкин и др.). Хотя многие из них страдали очевидной идеологической заданностью и тенденциозностью, ограничивая поле исследования «миром, где правит капитал» и «буржуазными пережитками в сознании советских людей», нельзя не подчеркнуть, что известный задел в анализе деструктивного влияния на личность релятивистских и индивидуалистических установок имелся в отечественной литературе и в доперестроечную эпоху. Но только с начала 90-х годов, после снятия последних цензурных запретов, стало возможным появление сочинений (включая переводные), где эта проблема обсуждалась достаточно свободно, без оглядки на канонизированные идеологические тексты и без опасения привлечь внимание репрессивных органов. Стоит выделить в этой связи работы А.Адлера, А.А.Гусейнова, М.И.Даниловой, Г.Г.Дилигенского, Л.Дюмона, Ю.А.Замошкина, А.А.Ивина, Дж.Марголиса, А.Менегетти, Дж. Роулса, В.В.Шкоды, А.Рэнд и др.

Вместе с тем стоит указать, что исследование механизма социальной адаптации индивидов в условиях закрытых социумов далеко еще от своего завершения. И более всего, как нам представляется, здесь важен аксиологический, общекультурный аспект. Выявление тех тенденций, которые превалировали в сознании людей и обычно целенаправленно формировались властными структурами, требуется дополнить и подкрепить анализом личностной инкультурации, которая предполагает приобщение субъекта к иным, более основательным и в то же время более перспективным ценностям, не редуцируемым к тем, что официально прокламируются и одобряются.

Исходя из выше изложенного, мы определяем вполне конкретные и достаточно ограниченные цель и задачи своего исследования.

Цель и задачи исследования. Главкой целью настоящей диссертационной работы выступает анализ специфики социокультурного становления личности в традиционных и новейших закрытых структурах.

Конкретизация данной цели обусловила необходимость постановки и решения следующих задач:

- определить параметры социализации, задаваемые индивидам в первобытном социуме;

- установить формы социализации, складывающиеся в закрытом обществе вторичного типа (этатизированных социально-политических структурах);

- проследить способы взаимодействия между общинно-коллективистскими и корпоративно-бюрократическими механизмами воздействия на индивидуальное сознание;

- выявить объективные и субъективные факторы, препятствующие полному подавлению духовной автономии как в традиционном, так и в новейшем тоталитарном закрытом обществе;

- вычленить этапы инкультурации личности в закрытых обществах вторичного типа;

- определить природу и содержание конфликта между субкультурными корпоративными нормами и личностной ориентацией на высшие общечеловеческие культурные ценности;

- рассмотреть ■ варианты преодоления индивидуалистического кризиса в процессе личностной инкультурации.

Теоретико-методологические основы исследования весьма многообразны. Наряду с традиционными для отечественной литературы общедиалектическими методами восхождения от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического, формального и содержательного в настоящей работе широко применялись установки деятельностного подхода к культуре и вообще к социальной реальности. В анализе бытия человека в различных закрытых социоструктурах автор стремился использовать достижения сравнительно-исторического и культурно-антропологического методов. В разделах, посвященных социализации и инкультурации индивидов в тоталитарном социуме, нередко приходилось обращаться к философской интроспекции, поскольку большая часть сознательной жизни автора прошла именно в условиях всевластия бюрократической касты. Наконец, нельзя не упомянуть и об экзистенциальных открытиях русской религиозной философии, ставших доступными в последнее десятилетие, а в художественной форме (прежде всего, через романы Ф.М.Достоевского) оказывавших на нас влияние и ранее. По нашему убеждению, общей интенцией русской христианской философии выступает поиск таких нравственно-культурных императивов, которые позволяют личности выстоять, не сломаться, обнаружить высший смысл даже в такой ситуации, когда мир будет выворачиваться наизнанку, а все привычные правила и нормы жизни обесценятся.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования состоит в следующем:

- дана всесторонняя характеристика взаимосвязанных, но противонаправленных процессов социализации и инкультурации личности в первичных и вторичных закрытых социоструктурах;

- зафиксировано место первобытно-коммунитарной системы социализации в ряду исторических форм коллективно-принудительной деиндивидуализации и деперсонализации;

- выявлены истоки и содержание процесса личностной эмансипации в традиционных и новейших этатистских социоструктурах;

- охарактеризовано место тоталитарной социализации относительно прошлых типов вторично-закрытых социумов;

- выяснено концептуальное сходство и различие между понятиями «социализация» и «инкультурация» в аспекте изучения закрытого общества;

- проанализировано содержание феномена идейно-догматического абсолютизма в его соотношении с «эмпирической» и «административной» формами коллективизма;

- освещен характер конфликта между релятивистской (нигилистической) и абсолютистской («холистской») формами ценностной ориентации, а также рассмотрены формы их взаимопроникновения;

- определено двоякое значение индивидуализма как средства инкультурации личности и как тормоза ее дальнейшего духовного становления;

- осуществлен историко-культурный анализ феномена сектантского утопизма как формального отрицания этатистских ценностей и как системы комплексного подавления личностного начала;

- дана развернутая характеристика «возвратного» абсолютизма как способа выхода из экзистенциального тупика субъективистски ориентированной личности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социализация и инкультурация в закрытом обществе выступают как процессы взаимосвязанные, но никак не тождественные. Поскольку мы понимаем культуру как форму саморазвития личности и как способ внесения* в мир человеческого измерения, постольку инкультурация в контексте закрытого общества оказывается альтернативой социализации. Самообретение личности в мире универсальных культурных ценностей становится условием ее противостояния дегу-манизирующему социальному воздействию, средством идеального возвышения над «расчеловеченным» налично-эмпирическим миропорядком. Чем больше степень социальной закрытости, тем выше значение инкультурации как формы ее преодоления и открытия индивидам перспектив и ориентиров автономного духовного поиска.

2. Примитивная (первобытная) община не допускает не только физического, но и духовного обособления индивида от коллектива и потому может рассматриваться как идеальная модель закрытого общества. Член рода мыслит и действует как частица единого сплоченного организма, и в этом действовании он лишен права выбора. Находясь под непрерывным родо-общинным прессингом, он приучен смотреть на себя извне, а не изнутри, и не находит в своем сознании ничего уникального, особенного, только ему лично присущего.

3. Индивид в первобытной коммуне играет роль либо объекта для приложения коллективной воли, либо средства в ее руках. Фактически он выступает в качестве заложника, чье существование требуется роду лишь до того момента, как возникнет необходимость расплатиться перед духами за то или иное одолжение с их стороны. Ценность индивидуального бытия определяется то сугубо утилитарно-прагматически, то сверхутилитарно, когда род оказывается неспособным реализовать даже социально значимые, объективно необходимые ему таланты и потенции своих членов.

4. Вторично-закрытое традиционное общества этатистского типа, взятое в аспекте функционирования механизмов социализации, является и отрицанием, и продолжением общества первобытного. Активно используя профессионально-технические знания и навыки отдельных людей, оно склоняется в сторону узкого, ограниченного прагматизма. Поощряются только те научные и творческие изыскания, в которых правящая прослойка видит прямую практическую отдачу. К тем теориям, идеям, поступкам и формам поведения, в которых отсутствует очевидная выгода, власть и общество относятся подозрительно и настороженно, пресекая их при каждом удобном случае.

5. Первичные и вторичные социализирующие структуры находятся в состоянии постоянной борьбы за умы рядовых людей, выдавая именно свои ценности (либо - общинные, патриархально-семейные, узкорегиональные, либо - общегосударственные, «имперские») за наивысшие и абсолютные. Однако и община, и бюрократическая каста рассматривают индивида лишь функционально, ценя его с точки зрения способности заполнить собой ту или иную нишу в системе, вписаться в сложившуюся социальную иерархию. Там, где индивид оказывается негодным к исполнению предписанной ему роли или пытается самостоятельно определять свои жизненные приоритеты, его ожидают быстрая расправа и удаление за пределы нормальной человеческой жизни.

6. Этатистское общество в силу своей сложной структурированности и наличия многообразных, вплоть до взаимоисключения, корпоративных интересов, не может претендовать на абсолютное исчерпание и поглощение сознания отдельных своих членов коллективными аксиологическими шаблонами. Индивид объективно оказывается в ситуации, где необходимо выбирать между запросами конкурирующих социальных структур. Одним из важнейших, хотя и не обязательных, следствий становится запуск механизма инкулътурации: социализация как приобщение к готовым, преднайденным стандартам мышления и поведения, дополняется формированием внутри индивидуального сознания собственного, лич-ностно окрашенного мировоззрения, включением своего «я» в пространство общечеловеческих культурных ценностей, созиданием личного, социально не ангажированного культурного универсума.

7. Тоталитарные социумы XX века (советская, нацистская и китайская «модели», в первую очередь) правомерно рассматривать не как особые типы закрытого общества, а как доведение до логического предела тенденций, имевших место в этатизме прошлых исторических эпох, начиная с древности. Общим, родовым признаком здесь выступает наличие всевластной бюрократии, кровно заинтересованной в консервации социального и политического статус-кво, в закрывании и отсечении альтернативных путей социокультурного развития.

8. Новейшее вторично-закрытое общество, подобно своим предшественникам, не может полностью воспрепятствовать инкультурационному становлению отдельных индивидов. Обращение к всемирно историческому культурному опыту (несмотря на его серьезное препарирование вследствие усилий цензуры и репрессивных органов) становится формой самосохранения и выживания личности в условиях крайне неблагоприятной социальной конъюнктуры. Вопреки стараниям коллективных манипуляторов в сознании конкретного человека сохраняется твердое ядро, которое упорно сопротивляется попыткам растворить все индивидуальное в социальном.

9. Процесс личностного самоопределения в закрытом обществе достаточно четко раскладывается на две фазы: 1) абсолютистско-догматическую, где индивид знакомится с объективно сложившимися нормативно-ценностными системами и попеременно отождествляет себя с тем или иным коллективом, не вычленяя свои личные интересы из интересов последнего;

2) субъективистско-индивидуалистическую, где индивид мысленно отвергает любую социальную ценность, ставя свое частное «я» превыше всего мира - как социального, так и природного - и расценивает каждого другого человека («ближнего») как призванного обслуживать его, данного «я», потребности и интересы, потакать его прихотям, желаниям и капризам.

10. В эволюции абсолютистской фазы самоопределения выделяются три уровня, различающиеся по смыслу и характеру тех коллективистских ценностей, которым индивид препоручает себя: а) уровень эмпирический, когда за высшее благо принимается вписывание в одну или несколько первичных социальных ячеек, подчинение своей индивидуальности запросам весьма ограниченной субкультурной общности; б) уровень административный, когда в качестве высшей ценности усматривается благо господствующей социально-политической системы («истеблишмента») и охрана ее от внешних и внутренних врагов; в) уровень идейно-догматический, когда индивид мыслит себя в роли члена надэмпирической, мистической общности «избранников свыше», разбросанным по различным странам, эпохам и цивилизациям.

11. Субъективно-индивидуалистическая смысложизненная ориентация оказывается временной, относительной и ненадежной формой преодоления коллективистского диктата. Кризис индивидуализма находит свое разрешение либо в новом обращении к уже, казалось бы, превзойденным и отвергнутым ценностям («возвратный абсолютизм»), либо в конституировании высшей, универсальной онтологической реальности, наполняющей смыслом частное, единичное существование и придающей последнему статус непреходящего и «невычитаемого» культурного фактора.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты и выводы диссертации могут найти применение в комплексном исследовании структур социализации в закрытых общностях, в том числе тех, которые и ныне нередко складываются во вполне благополучных, в целом, макросоциумах. Идеи и выводы исследования существенно расширяют проблемное поле целого ряда общекультурных образовательных дисциплин, особенно таких, как общая и социальная философия, культурология, антропология, этика, а также отдельных тем курса социологии.

Апробация диссертационной работы. Основные идеи исследования представлены в монографии «Личность в закрытом обществе: объективные параметры социализации и экзистенциальный смысл» (11,4 п.л.) и в ряде научных статей, тезисов, брошюр и других публикаций общим объемом 9,5 пл. Концепция и идеи работы апробировались на научных конференциях в Ростове-на-Дону (1993, 1995, 1996, 1998, 2001), Звенигороде (1984), Тамбове (1989), Армавире (1994), Екатеринбурге (2001) и др. Научные результаты использовались при чтении курсов и спецкурсов по философии на различных факультетах Ростовского государственного университета.

Диссертационная работа обсуждалась на совместном заседании трех кафедр факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета (кафедра теории культуры, этики и эстетики, кафедра исторической культурологии, кафедра социальной философии и философии права).

Структура работы. Диссертация состоит из пяти глав (включают 13 параграфов), введения и заключения. Объем основного текста составляет 258 страниц, список литературы - 238 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурное становление личности в условиях закрытого общества"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя - зачем я?» Гиллель Старший, еврейский мыслитель (I век до н.э. -1 век н.э.).

Настало время для подведения итогов исследования и формулирования основных теоретических результатов.

Прежде всего следует отметить, что общая структура работы подчинена той цели, которую преследовал автор, а именно соотнести, сопрячь, сопоставить два противоположных вектора социального действия: 1) от общества — к индивиду («социализация»), когда проблема смысла выносится за пределы личного существования и рассматривается помимо субъективного отношения человека к предписываемой ему социальной роли; 2) от индивида - к обществу («инкулътура-ция»), когда тот или иной конкретный субъект в процессе личностного самоопределения и экзистенциального поиска дает собственные оценки предданных ему общественно-исторических обстоятельств - тому, что можно назвать «социокультурным хронотопом».

В соответствии с этим замыслом анализ раскладывает поля действия каждого из указанных векторов на такие сегменты, которые отличаются друг от друга качественными, субстанциальными моментами. Так, в эволюции отношения закрытых социумов к отдельным их членам оказалось возможным обозначить три последовательных состояния, уровня, посвятив каждому из них отдельную главу:

1) первичной социализации, характерный для родоплеменных структур, когда условия для идеального выделения личности из пространства коллективных нормопредписаний еще не сложились;

2) вторичной социализации, когда над множеством объединившихся в общую тотальность замкнутых первичных структур вырастает этатистская надстройка, которая быстро приобретает и деспотически отстаивает собственный материальный и властный интерес, но в то же время вынуждена учитывать традиции и привычки организуемого и «обобщаемого» ею базиса;

3) тоталитарной социализации, сформировавшейся в полном объеме в условиях однопартийных диктатур XX века, которая в известном смысле синтезировала и довела до логического завершения все предшествующие тенденции к социальной закрытости как первичного, так и вторичного типа.

В процессе инкультурации, в котором по мере «причащения» индивида к арсеналу высших культурных и духовных ценностей конституируются смысло-жизненные личностные кредо, было вычленено две гносеологически полярных, но одновременно полагающих одна другую парадигмы:

1) «Мы - Они», когда поиск смысла редуцируется к подчинению и служению той или иной корпорации, а реальное онтологическое несовпадение экзистенциального (для-меня) смысла с запросами этой корпорации еще (или уже) не стало фактом сознания данного индивида;

2) «Я - Остальные», когда личность, зафиксировавшая факт указанного несовпадения, предпринимает попытку мысленного, идеального бунта против всех коллективистских ценностей, которым она ранее наивно-простодушно поклонялась.

Неумолимая объективная логика не позволила, однако, абсолютно обособить друг от друга эти противонаправленные ракурсы исследования. От внимательного читателя наверняка не ускользнуло то обстоятельство, что, анализируя механизмы «закрывающей» социализации, нам постоянно приходилось наталкиваться на мысли, желания и конкретные шаги индивидов, которые периодически выпадали, «выламывались» из сферы действия Системы, не вписывались в прокрустово ложе ее нормативно-ценностных схематизмов. Это были те, кто находил в себе силы и средства противостоять формальному, обезличенному коллективизму, по крайней мере некоторый отрезок своей земной жизни, для кого воспитание себя в качестве субъекта культуры оказывалось неравнозначным исполнению той или иной субкультурной роли.

Аналогично, идя «от индивида», нам тоже неоднократно приходилось наблюдать, как вполне оправданное, казалось, стремление превзойти корпоративные норм-клише оборачивалось возникновением новой закрытой структуры, которая вела себя по отношению к своим слагаемым не менее навязчиво и агрессивно. Эмансипация, совершаемая во имя себя самой, без рефлексивного поиска оснований, истоков прошлого «рабства», закономерно приводила к новому порабощению, где и элита (руководство или просто один, отдельно взятый, руководитель, босс, гуру, кормчий, фюрер) и массы (направляемые на нелепую борьбу, на заклание) в равной степени оказывались жертвами. Так или иначе автор вполне отдавал себе отчет в том, что отмеченное наложение, перекрывание встречных исследовательских ракурсов, интерференция их, действительно имеет место. Более того, это неизбежно и отнюдь не должно расцениваться как методологический изъян.

Итак, неправомерно ограничиваться двумерной, плоскостной постановкой проблемы: «на чьей стороне правда (добро, справедливость)» - на стороне личности («я») или общности («мы»)? Кто прав (однозначно или хотя бы в первую очередь), а кто виноват? Если «мы» и предстают по отношению к моему «я» как темная враждебная масса, стремящаяся подмять его под себя, вытравить из псгэ все, в чем оно видит смысл и цель собственного бытия, то из этого еще не следует, что выбирать остается лишь между отчаянной борьбой (обреченной на поражение ввиду «их» численного превосходства) или капитуляцией на более или менее почетных условиях (с последующим вливанием в «их» ряды).

Должен быть и третий путь, выход в третье, пространственное, измерение -обращение к вневременным культурным ценностям, делающим «мое» бытие цельным и осмысленным при всех обстоятельствах, при любом исходе «моей» борьбы за отстаивание личностного начала от коллективистских посягательств.

Без принципиального изначального допущения того, что наше бытие в культуре уже наделено смыслом, без веры в то, что смысл - это вечный атрибут

246 его, который может иногда теряться из виду, но никогда не перестает пребывать и не пропадает, - без этих предпосылок наша жизнь лишается перспективы и погружается в хаотическую неопределенность и непредсказуемость. И тут уже не будет играть роли, в каком обществе мы фактически обитаем и действуем - закрытом или открытом, «свободном» или «тоталитарном», в таком, где «все люди - братья», или в таком, где «человек человеку — волк». Не предположив, не установив извечного смысла в себе, мы не разглядим его и в существовании целого мира культуры.

Закончить нам хотелось бы высказыванием С. JL Франка, каковое представляется одновременно и принципом, и резюме экзистенциальных исканий отечественной философии и вообще культуры, в русле которых мы рассматриваем и эту свою скромную работу:

В религиозной, нравственной, эстетической жизни, во всем, где в нашей жизни непосредственно обнаруживается ее внутреннее существо как идеи или объективного смысла, мы живем вечным, или наша жизнь есть сверхвременная вечность. И неустранимое трагическое чувство личной ответственности за нашу жизнь, за все пережитое нами основано именно на непосредственном сознании, что — как бы ни действовала на нас изменчивость внешнего мира, нашего тела и стихии душевной жизни - в конечном счете мы сами, глубочайшее существо и единство нашей души повинны в том, как сложилась вся наша жизнь, что и

237 сколько нам удалось в ней осуществить»

Список научной литературыВасечко, Елена Николаевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абишев К.А. Человек. Индивид. Личность. - Алма-Ата: Казахстан, 1978. - 165 с.

2. Агаев С. Л. Иран: рождение республики. М.: Политиздат, 1984. - 336 с.

3. Агаев СЛ. Иранская революция, США и международная безопасность: 444 дня в заложниках. — М.: Наука, 1986. — 352 с.

4. Агаев СЛ. Живые бомбы // Наука и религия. 1987. - №5. - С.44-47.

5. Аджубей А. Крушение иллюзий. М.: Изд-во СП «Интербук», 1991.350 с.

6. Айзенштадт Ш. Н. Посюсторонний трансцендентализм и структурирование мира: «Религия Китая» М. Вебера и образ китайской истории и цивилизации //Восток. 1992.-№1.-С.5-18.

7. Алексеев В. П. Становление человечества. — М.: Политиздат, 1984. —461 с.

8. Аллилуева С. И. Двадцать писем к другу. М.: Сов. писатель, 1990.216 с.

9. Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Проблемы развития полиса: В 2 т. Т.1. Становление и развитие полиса. М.: Наука, 1983. -С. 194-216.

10. Анисимов А. Ф. Исторические особенности первобытного мышления. -Л.: Наука, 1971.- 137 с.

11. Апдайк Р. Ж. Саддам Хусейн: Политическая биография. Ростов н/Д: Феникс, 1999.-512 с.

12. Арендт X. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996. - 672 с.

13. Аристотель. Политика. // Соч.: В 4 т. Т.4. М.: Мысль, 1984. - С.375644.

14. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М.: СП "Со-финта", Инф.-рекл. центр "Инфодизайн", 1990. - 320 с.

15. Бакли У. Австралийский Робинзон: Жизнь и приключения Уильяма Бак-ли, рассказанные Джоном Морганом. -М.: Наука, 1966. -104 с.

16. Баскин М.П. Кризис буржуазного сознания. Индивидуализм и его крах.- М.: АН СССР, 1962. 304 с.

17. Баталов Э.Я. Философия бунта: Критика идеологии левого радикализма.- М.: Политиздат, 1973. 222 с.

18. Баталов Э. Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

19. Бек А. А. Новое назначение: Роман. Кишинев: «CONCORDIA - А.Т.», 1990.-191 с.

20. Бергсон А. Два источника морали и религии. М.: Канон, 1994. - 384 с.

21. Бердяев Н.А. Судьба России. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 1998. - 736 с.

22. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря // Его же. Царство Духа и Царство Кесаря. М.: Республика, 1995. - С.287-356.

23. Бердяев Н. А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. - 383 с.

24. Блуммер Г. Коллективное поведение // Психология масс: Хрестоматия / Ред.-сост. Д. Я. Райгородский. Самара: Изд. Дом «БАХРАХ», 1998. - С.535-588.

25. Борев Ю. Эстетика. М.: Политиздат, 1988. - 496 с.

26. Борохов Э. А. Мысль в слове: Краткая гуманитарная энциклопедия. -Смоленск: ТРАСТ ИМАКОМ, 1997. - 656 с.

27. Брант С. Корабль дураков // Брант С. Корабль дураков; Сакс Г. Избранное: Пер с нем. М., 1989. 478 с.

28. Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание: В 2 т. Т. 1. Смоленск: Русич, 1994. - 528 е.; Т.2. - Смоленск: Русич, 1994.- 672 с.

29. Бунич И.Л. Золото партии // Бунич И.Л. Золото партии; Конквист Р. Террор голодом. СПб.: Шанс, 1994. - С.3-330.

30. Бурлацкий Ф. М. Мао Цзэ-дун: «Наш коронный номер это война, диктатура. .» - М.: Междунар. отношения, 1976. - 392 с.

31. Бушков А.А. Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы. М.: ОЛМА-ПРЕСС; СПб.: Нева; Красноярск: Бонус, 2000. - 608 с.

32. Варнаи Ф. Путь маоистов. М.: Прогресс, 1979. - 320 с.

33. Васильев J1.C. История религий Востока. М.: Книжный дом «Университет», 1999.-432 с.

34. Васильев JI.C. Проблемы генезиса китайской мысли (формирование основ мировоззрения и менталитета). М.: Наука, 1989. - 309 с.

35. Васильев J1.C. Культы, религии, традиции в Китае. М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - 488 с.

36. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

37. Волкогонов Д.А. Семь вождей: В 2 кн. Кн.1. М.: АО "Изд-во «Новости»", 1995. - 496 е.; Кн.2. - М.: АО "Изд-во «Новости»", 1995. - 480 с.

38. Волкогонов Д.А. Сталин: Политический портрет: В 2 кн. М.: ООО «Фирма "Изд-во ACT"», «Изд-во "Новости"», 1998. - 624 е.; Кн.2. - М, 704 с.

39. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М.: «Сов. Россия» совм. с М.П. «Октябрь», 1992. - 624 с.

40. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопр. философии. -1992. -№ 2. С.3-25.

41. Гак Г.М. Диалектика коллективности и индивидуальности. М.: Мысль, 1967. - 167 с.

42. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т.2. Философия природы. -М.: Мысль, 1975. 695 с.

43. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т.З. Философия духа. М.: Мысль, 1977. - 471 с.

44. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т.1. Наука логики. М.: Мысль, 1975. - 452 с.

45. Герцен А. И. Былое и думы. 4.1-5. М.: Худож. лит., 1969. - 928 с.

46. Герцштейн Р. Э. Война, которую выиграл Гитлер. Смоленск: Русич, 1996.-608 с.

47. Гозман Л., Эткинд А. Культ власти. Структура тоталитарного сознания // Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс, 1989. - С.337-371.

48. Голомшток И. Тоталитарное искусство. М.: Галарт, 1994. - 295 с.

49. Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 218 с.

50. Горький A.M. Заметки о мещанстве // Собр. соч.: В 16 т. Т.16. М.: Правда, 1979.-С. 194-219.

51. Графский В. Г. Бакунин. М.: Юрид. лит., 1985. - 144 с.

52. Гроссман B.C. Жизнь и судьба. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1990.672 с.

53. Гроссман B.C. За правое дело. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1990.656 с.

54. Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М.: Политиздат, 1991. - 480 с.

55. Гусейнов А.А Золотое правило нравственности. М.: Мол. гвардия, 1988.-269 с.

56. Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. М.: Изд-во МГУ, 1974.- 157 с.

57. Давыдов Ю.Н. Послесловие к русскому изданию. Ханна Арендт и проблема тоталитаризма // Арендт X. Истоки тоталитаризма. М.: ЦентрКом, 1996. -С.623-638.

58. Дарвин Ч. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». -М.: Мысль, 1976.-453 с.

59. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. - 544 с.

60. Дилигенский Г.Г. Индивидуализм старый и новый. Личность в постсоветском социуме // Полис. 1999. - №3. - С.5-15.

61. Достоевский Ф. М. Записки из Мертвого дома // Соч.: В 7 т. Т.1. М.: Лексика, 1996. - С.281-558.

62. Достоевский Ф.М. Бесы // Там же. Т.4. М.: Лексика, 1996. - 656 с.

63. Дробницкий О. Г. Понятие морали. -М.: Наука, 1974. 388 с.

64. Дробницкий О. Г. Проблемы нравственности. М.: Наука, 1977. - 333 с.

65. Дюмон Л Эссе об индивидуализме. Дубна: Издат. центр «Феникс», 1997. - 304 с.

66. Замошкин Ю.А. Личность в современной Америке: Опыт анализа ценностных и политических ориентаций. М.: Мысль, 1980. - 246 с.

67. Зиновьев А. А. Гомо советикус. Пара беллум. М.: Моск. рабочий, 1991. -414с.

68. Зиновьев А. А. Зияющие высоты: В 2 кн. Кн.1. М.: ПИК, 1990. - 318 е.; Кн.2. -М.: ПИК, 1990.-318 с.

69. Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. М.: Центрполиграф, 1994. -495 с.

70. Зиновьев А. А. Посткоммунистическая Россия: Публицистика 1991 -1995. М.: Республика, 1996. 368 с.

71. Золотарев А. М. Родовой строй и первобытная мифология. М.; Наука, 1964.-328 с.

72. Иванова Е. Мифология добра и зла. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999.-88 с.

73. Ивин А. А. Введение в философию истории. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997.-288 с.

74. Ильенков Э. В. Что же такое личность? // С чего начинается личность. М.: Политиздат, 1984. С.319-358.

75. Капустин М. К феноменологии власти. Психологические модели авторитаризма: Грозный Сталин - Гитлер // Осмыслить культ Сталина. - М.: Прогресс, 1989.-372-401.

76. Карпушин В.А. Концепции индивидуализма в современной буржуазной философии и социологии. М., 1968. - 205 с.

77. Каспаров Г. Безлимитный поединок. М.: Физкультура и спорт, 1989.192 с.

78. Кемеров В. Е. Проблема личности: методология исследования и жизненный смысл. М.: Политиздат, 1977. - 256 с.

79. Кемпински А. Экзистенциальная психиатрия. М.: Изд-во «Совершенство», 1998.-320 с.

80. Кестлер А. Слепящая тьма: Политический роман. М.: ДЭМ, 1989.208 с.

81. Китайская философия: Энциклопедический словарь. М.: Мысль, 1994. - 573 с.

82. Клике Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983. - 304 с.

83. Книга Марко Поло. М.: Географгиз, 1956. - 376 с.

84. Книга правителя области Шан. М.: Наука, 1993. - 328 с.

85. Коган JI. Н. Цель и смысл жизни человека. М.: Мысль, 1984. 252 с.

86. Коновалова JI.B. Растерянное общество: Критика современной буржуазной социологии и психологии морали. М.: Мысль, 1986. - 220 с.

87. Короглы Х.Г. «Тысяча и одна ночь» // Энциклопедия литературных произведений. М: ВАГРИУС, 1998. - С.507-508.

88. Кротов В. Г. Словарь парадоксальных определений. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995.-480 с.

89. Кульпин Э. Макс Вебер и Китай: каким его видел европейский ученый // Проблемы Дальнего Востока. 1990. -№ 5. - С.122-131.

90. Кульпин Э. По поводу концепций китайской цивилизации М. Вебера и К. А. Виттфогеля // Восток и мировое обществознание: Зарубежные концепции развития освободившихся стран. М.: Наука, 1991. - С. 17-35.

91. Кульпин Э. Человек и природа в Китае. М.: Наука, 1990. - 247 с.

92. Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые традиции. -Екатеринбург Пермь: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 144 с.

93. Ларошфуко Ф. де. Мемуары. Максимы. М.: Наука, 1993. - 280 с.

94. Латышев И. А. О политической сущности концепции «уникальности» культуры и духовной жизни японцев // Проблемы Дальнего Востока. 1987. - № 1.-С.26-35.

95. Лебон Г. Психология толп // Психология толп. М.: Ин-т психологии РАН; Изд-во «КСП +», 1998. - С. 13-254.

96. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление // Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. С.5-372.

97. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении // Там же. С.373-553.

98. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. - 384 с.

99. Леви-Строс К. Структура мифов // Вопр. философии. 1970. - №7. -С. 152-164.

100. Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч.: Т. 33. -С.1-120.

101. Ленин В.И. Как организовать соревнование // Там же. Т. 35. - С.195205.

102. Ли Чжисуй. Мао Цзэдун: В 2 кн.: Кн.1. Минск: Интердайджест; Смоленск: ТОО «Эхо», 1996. - 384 е.; Кн.2. - Минск; Смоленск, 1996. - 368 с.

103. Ливингстон Д. Последнее путешествие в Центральную Африку. М.: Мысль, 1968. - 495 с.

104. Ливингстон Д., Ливингстон Ч. Путешествие по Замбези с 1858 по 1864 г. М.: Географгиз, 1956. -384 с.

105. Лосский Н. О. Характер русского народа // Его же. Условия абсолютного добра; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. - С.238-360.

106. Лэнг Р. Д. Расколотое «Я». СПб.: Белый кролик, 1995. -352 с.

107. Макаренко В. П Русская власть. Ростов н / Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 1998.-448 с.

108. Макаренко В. П. Бюрократия и сталинизм. Ростов н / Д: Изд-во Рост, ун-та, 1989.-368 с.

109. Малевич И.А. Внимание, Китай. Мн.: Харвест, М.: ООО «Издательство ACT», 2001. - 320 с.

110. Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация // Природа. 1988. -№ 11- С.57-65.

111. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. М.: , 1968.

112. Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. - С.7-276.

113. Марголис Дж. Личность и сознание: Перспективы нередуктивного материализма. М.: Прогресс, 1986. - 421 с.

114. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 407 с.

115. Менегетти А. Система и личность. М.: Серебряные нити, 1996.128 с.

116. Морган Л. Г. Первобытное общество. Исследование прогресса человечества из дикого состояния к варварству и из варварства к цивилизации. СПб.: Изд. Л.Ф.Пантелеева, 1900. - 545 с.

117. Московичи С. Век толп: Исторический трактат по психологии масс. -М.: Изд-во «Центр психологии и психотерапии», 1996. 478 с.

118. Московичи С. Машина, творящая богов. М. Центр психологии и психотерапии, 1998. - 560 с.

119. Налимов В. В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. Ленина, 1989.-288 с.

120. Наука о науке: Сб. статей / общ. ред. и послесл. В.Н.Столетова. М.:1. Прогресс, 1966.-424 с.

121. Неру Д. Открытие Индии: В 2 кн.Кн.1. М.: Политиздат, 1989.460 с.

122. Несмеянов Е.Е. От Макиавелли к Сталину (Проблема стиля политического мышления). -Ростов-на-Дону: Изд-во НМЦ «Логос», 1992. 92 с.

123. Нидам Дж. Общество и наука на Востоке и на Западе // Наука о науке: Сб. статей. М.: Прогресс, 1966. - С. 149-177.

124. Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Соч.: В 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1990. - С.5-237.

125. Новейший философский словарь / Сост. А. А. Грицанов. Минск: Изд. В.М.Скакун, 1998. - 896 с.

126. Новиков А. И. Мещанство и мещане. Л.: Лениздат, 1983. - 152 с.

127. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. Л.: Лениздат, 1972. - 296 с.

128. Нравственное воспитание в трудовом коллективе: Опыт социологического исследования / Сост. и общ. ред. Ж.Т.Тощенко и В.Ф.Правоторова. М.: Профиздат, 1981. - 216 с.

129. Окусов А.П. Организационный бюрократизм. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1991.-144 с.

130. Омар Хайям. Рубайят // Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия. М.: Моск. рабочий, 1982. - С.167-241.

131. Орешин Б., Рубцов А. Сталинизм: идеология и сознание // Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс, 1989. - С.546-605.

132. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Его же. Избранные труды. М.: Изд-во «Весь мир», 1997- С.43-163.

133. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М.: Прогресс, 1989. - 384 с.

134. Очерки философии коллективизма: Сборник первый. СПб.: Знание, 1909.-403 с.

135. Павлова-Сильванская М. П. Зарубежная критика о книге Карла Вит-фогеля «Восточный деспотизм» // Народы Азии и Африки. — 1971— № 2.- С. 157— 171.

136. Пазенок B.C. Апология аморализма: критический очерк буржуазного этического релятивизма. М.: Мысль, 1982. - 231 с.

137. Партийная этика: Документы и материалы дискуссии 20-х годов / Под ред. А.А.Гусейнова и др. М.: Политиздат, 1989. - 509 с.

138. Переломов JI.C. Империя Цинь первое централизованное государство в Китае (221 - 202 гг. до н.э.). - М.: Изд-во вост. лит., 1962. - 244 с.

139. Перепелкин Ю. Я. История Древнего Египта. — СПб.: Лет. сад: Нева, 2000. 560 с.

140. Перепелкин Ю. Я. Кэйе и Семнех-ке-рэ. К исходу солнцепоклонниче-ского переворота в Египте. М.: Наука, 1979. - 203 с.

141. Петров М. К. Самосознание и научное творчество. Ростов н / Д: Изд-во Рост, ун-та, 1992. - 272 с.

142. Петров Э.Ф. Эгоизм: Философско-этический очерк. М.: Наука, 1969. - 206 с.

143. Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск: Русич, 1998.496 с.

144. Плеханов Г. В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю // Его же. Избранные философские произведения: В 5 т. Т.1. М.: Госполитиздат, 1956. - С.507-730.

145. Попов Г. X. Блеск и нищета административной системы. М.: ПИК, 1990.-238 с.

146. Попов Г. X. Два цвета времени // Аджубей А. Крушение иллюзий. -М,: СП «Интербук», 1991. С.ЗЗ 1-348.

147. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги: В 2 т. Т.1. - М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. - 448 е.; Т.2. - М.,1992.-528 с.

148. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1979. —232 с.

149. Прайс Д. Наука о науке // Наука о науке. М.: Прогресс, 1966. -С.236-254.

150. Привалов К. С малых лет // Наука и религия. 1987. - № 3 - С.58-61.

151. Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. М.: Сов. Россия, 1987.-240 с.

152. Райх В. Психология масс и фашизм. СПб.: Университетская книга, 1997.-382 с.

153. Резвицкий И.И. Личность. Индивидуальность. Общество. М.: Политиздат, 1984. 141 с.

154. Римский В. П. Демоны на перепутье: культурно-исторический образ тоталитаризма. Белгород: Изд-во БГУ, Изд-во «Везелица», 1997 - 199 с.

155. Римский В.П. Тоталитаризм как культурно-цивилизационный тип: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Ростов н / Д, 1998. - 42 с.

156. Родная старина: Отечественная история в рассказах и картинах: (С IX по XVI ст.) / Сост. В. Д. Сиповский. М.: Современник, 1992. - 365 с.

157. Роулс Дж. Теория справедливости. Гл.1. Справедливость как честность // Вопр. философии. 1994. - №10. - С.38-52.

158. Руденко В. Н. Русский популизм: истоки, смысл, судьба. Екатеринбург: УрО РАН, 1993. - 68 с.

159. Рэнд Айн. Мораль индивидуализма. М.: Игра-Техника, 1993. - 96 с.

160. Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М.: Наука, 1966. - 576 с.

161. Сидихменов В. Я. Китай: страницы прошлого. Смоленск: Русич, 2000. - 464 с.

162. Сидихменов В. Я. Маньчжурские правители Китая. М.: Гл. ред. вост. лит. изд-ва «Наука», 1985. - 301 с.

163. Соколов Э. В. Культура и личность. Л.: Наука, 1972. - 228 с.

164. Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ: Опыт художественного исследования // Соч.: В 9 т. Т. 4. М.: Терра, 1999. - 607 с.

165. Сорос Дж. Сорос о Соросе. Опережая перемены. М.: ИНФРА-М, 1996.-336 с.

166. Сорос Дж. Советская система: к открытому обществу. М.: Политиздат, 1991.-222 с.

167. Степанов М.Г. Пленники дракона. М.: Мол. гвардия, 1980. - 238 с.

168. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. - 573 с.

169. Тард Г. Мнение и толпа // Психология толп. М.: Ин-т психологии РАН, Изд-во «КСП +», 1998. - С.255^08.

170. Титаренко А.И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа. М.: Политиздат, 1984. - 478 с.

171. Токарев С. А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. - 621 с.

172. Толанд Дж. Адольф Гитлер: В 2 кн. Кн.1. М.: Интердайджест, 1993. -368 е.; Кн.2. - М., 1993.-336 с.

173. Толстой Л. Н. Юность // Соч.: В 8 т. Т.1. М.: Лексика, 1996. - С.181331.

174. Толстой Л. Н. Дьявол // Там же. Т. 7. М.: Лексика, 1996. - С.171-214.

175. Толстой Л. Н. Война и мир // Там же. Т. 3. М.: Лексика, 1996. - 752 е.; Т.4. - 768 с.

176. Толстой Л. Н. Об истине, жизни и поведении. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. - 1040 с.

177. Толстых В. И. Сократ и мы: Разные очерки на одну и ту же тему. -М.: Политиздат, 1981. 383 с.

178. Топоров В. Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) // Очерки истории естественнонаучных знаний в древности. М.: Наука, 1982. -С.8^0.

179. Тоталитаризм: Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления / Под общ. ред. Я. С. Драбкина, Н. П. Комоловой. М.: Памятники исторической мысли, 1996. - 540 с.

180. У Хань. Жизнеописание Чжу Юаньчжана. М.: Прогресс, 1980.256 с.

181. Утопия и утопическое мышление: Антология зарубеж. лит. / Сост., общ. ред. и предисл. В. А. Чаликовой. М.: Прогресс, 1991. - 405 с.

182. Уэст Р. Иосип Броз Тито: власть силы. Смоленск: Русич, 1997.512 с.

183. Фест И. Гитлер: Биография: В 3 т. Т.З. Пермь: Культурный центр «Алетейя», 1993. 544 с.

184. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. М.: Правда, 1990.490 с.

185. Франк С. Л. Душа человека // Его же. Реальность и человек. М.: Республика, 1997. - С.3-206.

186. Франки В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. - 368 с.

187. Франкфорт Г., Франкфорт Г. А., Уилсон Дж. и др. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М.: Мысль, 1984. - 296 с.

188. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» II Преступная толпа. М.: Институт психологии РАН, Издательство «КСП +», 1998. -С. 117-194.

189. Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности //Его же. «Я» и «Оно»: В 2 кн. Кн.2. Тбилиси: Мерани; Веста, 1991. - С.5-174.

190. Фрейд 3. Тотем и табу // Там же. Кн.1. Тбилиси: Мерани, Веста, 1991. - С.193-350.

191. Фридман и Хайек о свободе. Минск: Полифакт - Референдум, 1990. -128 с.

192. Фромм Э. Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии. М.: Из-дат. группа «Прогресс» - VIA, 1992. - 256 с.

193. Фромм Э. Бегство от свободы // Его же. Бегство от свободы; Человек для себя. Минск: ООО «Попурри», 1998. - С.3-366.

194. Фромм Э. Иметь или быть? // Его же. Человек для себя. Минск: Изд. В.П.Ильин, 1997. - С.206-411.

195. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М.: Политиздат, 1983. - 703 с.

196. Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М.: Ad mar-ginem, 1999.-480 с.

197. Хайек Ф. А. Дорога к рабству // Новый мир. 1991. - № 7. - С. 177230; №8. - С.181-233.

198. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М: Новости, 1992. - 304 с.

199. Хачатрян А.А. Индивидуализм и деморализация класса и личности: Опыт этико-философского исследования. Ереван: Луйс, 1981. - 138 с.

200. Ципко А. С. Насилие лжи, или Как заблудился призрак. М.: Мол. гвардия, 1990. -272 с.

201. Чаликова В. А Тоталитарная личность: миф или реальность? // Зеркало. -1990. Июнь. - С. 16-25.

202. Чаликова В. А. Существует ли тоталитарное мышление? // Тоталитаризм как исторический феномен. -М.: Филос. об-во СССР, 1989. С.79-84.

203. Черная Л. Коричневые диктаторы: Гитлер, Гиммлер, Геббельс, Борман, Риббентроп. М.: Республика, 1992. - 384 с.

204. Шафаревич И. Р. Социализм как явление мировой истории // Соч.: В 3 т. Т.1. М.: Издат. и рекламно-информац. фирма «Феникс», 1994. - С.7-337.

205. Шишкин В. Ф. Так складывалась революционная мораль. М.: Мысль, 1967.-360 с.

206. Шкода В.В. Чему открыто открытое общество? М.: ИЧП "Изд-во Магистр", 1997.-48 с.

207. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости // Его же. Две основные проблемы этики; Афоризмы житейской мудрости. Минск: ООО «Попурри», 1997. - С.351—585.

208. Шпеер А. Воспоминания. Смоленск: Русич, 1998. - 720 с.

209. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: В 2 т. Т.1. Образ и действительность. Минск: ООО «Попурри», 1998. - 688 с.

210. Штернберг JL Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л.: Институт народов Севера, 1936. - 572 с.

211. Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков: Основа, 1994. - 560 с.

212. Эйдельман Н. Я. Грань веков: Политическая борьба в России: Конец XVIII начало XIX столетия. - М.: Мысль, 1982.-368 с.

213. Этнография детства. Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии. М.: Наука. Издат. фирма «Восточная литература», 1992. - 191 с.

214. Юнг К.Г. Архаичный человек // Его же. Проблемы души нашего времени. -М.: Издат. группа «Прогресс», «Универс», 1994. С.158-184.

215. Ясперс К. Куда движется ФРГ?: Факты. Опасности. Шансы. М.: Междунар. отношения, 1969. - 224 с.

216. Ясперс К. Духовная ситуация нашего времени // Его же. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. - С.287-418.

217. Cairns G.E. Philosophies of History: Meeting of East and West in Cycles Pattern Theory of History. N.Y., 1962.

218. Communism and China: Ideology in Flux. Camb. (Mass.) L., 1985.

219. Cullerne Bown M. Art Under Stalin. Oxf., 1991.

220. Friedrich C.J., Brzezinski Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. Cambridge: Harvard University Press, 1965.

221. Fromm E. The anatomy of human destructiveness. N.Y., 1973.

222. Graham Loren R. Between Science and Values. N.Y., 1981.

223. Herskovits J.M. Acculturation: the Study of Culture Contacts. New York,1958.

224. Herskovits J.M., Melvill J. Cultural Relativism. New York, 1959.

225. Honigmann J.J. Personality in Culture // R.Naroll, F.Naroll. Main Currents in Cultural Anthropology. N.Y., 1973.

226. Jordan Z.A. The Evolution of Dialectical Materialism: A Philosophical and Sociological Analysis. N.Y., 1967.

227. Kaltenmark M. The Ideology of the T'ai-p'ing ching // Facets of Taoism. New Haven-L., 1979.

228. Lerner D. The passing of traditional societies. New York: Free Press, 1964.

229. Mair L.P. Primitive Government. Harmoud Swerth, Penguin, 1962.

230. Malinowski B. Magic, Science and Religion and Other Essays. Boston; Glencoe, 1948.

231. Mead M. Sex and temperament in three primitive societies. New York: William Morrow, 1935.

232. Needham J. The Grand Titration: Science and Society in East and West. L.,1969.

233. Oppenheimer J. Robert. The Open Mind. N.Y., 1955.

234. Perelomov L., Martynov A. Imperial China: Foreign-policy Conceptions and Methods. Moscow, 1983.

235. Radcliffe-Brown A.R. Structure and Function in Primitive Society. L.,1952.

236. Schram S. Political Leaders of the Twentieth Century. Mao Tse-tung. L.,275

237. Totalitarism / Ed. by C.J. Friedrich. N.Y.; Camb. (Mass.), 1964.

238. Witfogel K.A, Feng Chia-sheng. Agriculture: A Key to the Understanding of Chinese Society, Past and Present. Canberra, 1970.