автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Социология русского консерватизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социология русского консерватизма"

р

/ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

[У

На правах рукописи

Монастырских Геннадий Петрович

СОЦИОЛОГИЯ РУССКОГО КОНСЕРВАТИЗМА

Специальность: 22.00.01 - Теория, методология и история социологии

Автореферат

Диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

\

Санкт-Пететербург 2003

Работа выполнена на кафедре социологии и философии Севмашвтуза (Северодвинский филиал Санкт-Петербургского Государственного морского технического университета)

Научный консультант: доктор философских наук, заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН, профессор Бороноев Асалхан Ользонович

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор ГНАПОК Ольга Леонидовна

доктор социологических наук, профессор ИСАЕВ Борис Акимович, доктор философских наук, профессор КОЛОСОВ Владимир Александрович

Ведущая организация: Северо-Западная академия Государственной службы

Защита состоится "23" декабря 2003 г. в _ часов на заседании

Диссертационного Совета Д 212. 232.06 по защите диссертаций на соискание Ученой степени доктора социологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 193060, Санкт-Петербург, ул. Смольного, д. 1/3,9 подъезд, факультет социологии, ауд. 205.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени А.М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская набережная, д. 7/9).

Автореферат разослан « »_2003 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета Доктор социологических наук

Иванов Д.В.

¿oar 234/6 '

дЬиъъ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы. Исследование социологических аспектов отечественной консервативной мысли представляется важным в следующих отношениях. Во-первых, тема актуальна в теоретическом отношении. Современная социология характеризуется сложностью предмета исследования, огромным объемом изучаемого материала. В силу этого особую значимость приобретает изучение основных парадигм социологического знания, которые предопределяют способ видения и осмысления тех или иных проблем социологического анализа и оценки факторов развитей человека и общества. Либеральные и радикальные парадигмы социологического знания изучены достаточно полно как в зарубежной, так и в отечественной литературе. Консервативная- парадигма осмысления социокультурных реалий в конкретном историческом пространстве и времени приобретает сегодня особую актуальность и значимость. Имеющаяся на сегодняшний день научная литература, посвященная осмыслению феномена русского консерватизма, в подавляющих случаях носит историко-исследовательскую, политологическую, социально-философскую направленность. Социологический анализ процессов взаимосвязи, взаимопереходов социального и политического, в центре которых находится сам человек с его экономическими, национально-этническими, социальными, политическими, культурными, религиозно-нравственными, психологическими и иными характеристиками, представлен работами А.О. Бороноева, O.JI. Гнатюк, В.В. Ильина, A.C. Панарина, П.И. Смирнова, A.M. Руткевича и др. И.А. Голосенко в статье-рецензии на книгу Н. Новикова «Социология в России» отмечает, что, по мнению Н. Новикова, «социальный запрос на социологию исходил вначале из двух оппозиционно настроенных к царизму лагерей русской общественно-политической жизни: народнического и либерального, а с 90-х годов и со стороны марксистского лагеря. В сущности, это верно. Но разумно ли исключать и консервативные идеологические ориентации, представленные у нас если не единым лагерем, то отдельными весомыми персоналиями - Н.Данилевским, К. Леонтьевым, П. Линицким, К.Победоносцевым, П.Лилиенфельдом?...»'. Автор диссертации убежден, что названные персоналии не только «представляют», но составляют то направление отечественной социологической мысли, которое по праву можно определить как социологию русского консерватизма. Отечественной философской и социологической традицией «конструктивного компромисса» называет консервативный либерализм О.Л. Гнатюк. Предстайляется, что исследование отечественной социологической мысли вне освоения консервативной традиции не может претендовать на полноту и объективность. Во-вторых, тема представляет интерес в методологическом отношении. В условиях радикальной переоценки социокультурных идеалов внимание

Голосенко И А.. Несколько слов о книге Н. Новикова «Социология в России» / Российская социология. Межвузовский сборник / Под ред. проф. А ]]№"'" '■» *-1И1»' Ч1П-ВГ ГпйгУ1 1993. С. 21.

^•'«ОНАЛММ*

(. Г 2005? *

•'ГЕМ ""•Ург

исследователей вполне закономерно обращается к переосмыслению методологического инструментария изучения истории отечественной социологической мысли. Сегодня осознана потребность в новых разработках и корректировке исследовательских программ в историко-социологической науке. Тексты «открытых» для читателя работ представителей отечественной консервативной традиции с их символизмом и образной формой выражения Мысли представляют широкие возможности для выработки новых методов анализа культуры. Выявление социологического потенциала русской консервативной мысли позволяет уточнить многие острые проблемы социологического знания, выявить его особенности и закономерности развития на различных этапах и в различных социокультурных условиях.

В-третьих, тема актуальна и в культурно-воспитательном отношении. Модернизация российского общества затронула все сферы жизни россиян. Она охватила в различной степени все составляющие образа жизни общества: природно-климатические (экологические аспекты), уровень и качество жизни. Сами формы жизнедеятельности людей резко меняются в пропорциональном отношении друг к другу; все это вместе взятое привело к значительным ценностным размежеваниям и социально-политической дифференциации. Продолжающийся кризис ценностных ориентаций, в конечном счете, является основной причиной непреодоленности всех остальных кризисов российского общества, что делает социокультурную обстановку в России уникальной, значительно отличающейся от ситуации не только в географически отдаленных странах и регионах (Латинская Америка, Юго-Восточная Азия), переживших в 80 — 90 годы XX столетия политические и экономические реформы, но и в странах бывшего социалистического содружества, где либеральные ценности рыночного характера не были изжиты в период «социалистического строительства», сохранились и были достаточно широко распространены (Венгрия, Польша и др.). Осмысление консервативной составляющей отечественной социологической мысли, на мой взгляд, выступает необходимым условием объективного понимания внутренней логики и преемственности в развитии российской культуры как основы сохранения национальной идентичности.

В-четвертых, актуальность темы диссертационного исследования вытекает и из необходимости «сохранения социокультурных основ развития российской социологии в связи с экспансией, влиянием западной социологии, социокультурной традиции в целом... Социологическое образование в России испытывает серьезное давление со стороны либерально-радикальной идеологии»1. Поиск оптимального сочетания традиций и новаций в области социологического образования, возрастающая значимость социологического анализа национально-специфического, национально-регионального предпола-

1 Григорьев СИ. Традиции и поиск инноваций в социологическом образовании в России на рубеже XX - XXI веков (Научный доклад Первому Всероссийскому социологическому конгрессу 21 - 29 сентября в г Санкт-Петербурге). Барнаул - Москва - Санкт-Петербург, 2000. С. 5.

гают, по мнению диссертанта, обращение к консервативной составляющей отечественной социологической мысли.

Степень изученности проблемы. Одними из первых исследований консерватизма стали работа A.A. Галкина и П.Ю. Рахшмира «Консерватизм в прошлом и настоящем» (М., 1987), а также исследования A.M. Миграняна, А.Ю. Мельвиля, К.С. Гаджиева, A.A. Френкина и др. В это же время были опубликованы работы, связанные с изучением теоретического наследия основоположников европейского консерватизма Э. Бёрка, Ж. де Местра, Л. де Бональда и др. В конце 80 - начале 90-х гг. XX в. были изданы первые монографические работы, в которых консерватизм был представлен как течение общественной мысли и фактор общественного развития. По этой теме был проведен ряд «круглых столов» и научных конференций с участием российских и зарубежных ученых и политиков. С начала 90-х годов исследовательская деятельность отечественных ученых значительно активизировалась: появляются исследования как отдельных классиков русского консерватизма (монографии и статьи A.A. Королькова, O.JI. Гнатюк, А.Ф. Сивака, Ю.С. Пивоварова, С.И. Бажова, Д.М. Володихина и др.; диссертационные исследования К.В. Султанова, A.B. Новикова, Н.В. Поляковой, A.B. Репникова, и др.), так и русского консерватизма в целом (диссертации и монографии К.А. Лотарева, О.В. Кишенковой, С.Н. Пушкина, А.М. Руткевича, В. А. Гусева, A.M. Илле и др.).

Различные аспекты становления и эволюции русского консерватизма, причины его возникновения, своеобразие, отличие от западных «образцов» рассмотрены в ряде коллективных монографий и материалов конференций: Исследования по консерватизму. Вып. 1-5. Пермь, 1993-1998; Российский консерватизм: Теория и практика, Челябинск, 1999; Русский консерватизм 'XIX столетия: Идеология и практика / Под ред. В.Я. Гросула. М., 2000; Консерватизм в России и мире: Прошлое и настоящее: Сб. научн. трудов. Вып. 1. Воронеж, 2001; Либеральный консерватизм: История и современность: Материалы всерос. научно-практич. конференции. М., 2001; Мусихин Г.И. Сравнительный анализ германского и российского консерватизма. СПб., 2002.

. В публикациях последнего времени все больше акцентируется отсутствие негативной нагруженности термина «консерватизм», отмечается правомерность позитивных коннотаций этого понятия в контексте современных философских, социологических, исторических исследований. Вместе с тем обнаружили себя и методологические трудности исследования консерватизма. Об этом свидетельствуют материалы «круглых столов», опубликованные в журналах «Социс» (1993. №1), «Полис» (1995. №4) и «Отечественная история» (2001. №3). Становится очевидным, что не только марксистские, но и либеральные представления о развитии общества не соответствуют современной российской реальности, которая оказалась настолько сложной, динамичной и разнообразной, что стало невозможным ее адекватное выражение в рамках какой-либо одной концептуализации. Этим объясняется внимание исследователей к комплексу проблем, разрабатывавшихся в традиции

российской консервативной мысли. •

История русской социологической мысли консервативной ориентации, несмотря на все увеличивающийся объем литературы, прямо или косвенно относящейся к предмету исследования, все еще остается недостаточно изученной областью отечественной социологической науки.

Формирование концептуальной картины развития социологии русского консерватизма стало результатом ее саморефлексии, так как интерес к теоретико-методологическим, социокультурньш, мировоззренческим основаниям исторической мысли в России проявился в работах русских религиозных авторов конца XIX - начала XX вв.: H.A. Бердяева, М.О. Гершензона, В.В. Зеньковского, С.А. Левицкого, А.Ф. Лосева, H.A. Лосского, E.H. Трубецкого, Г.Ф. Флоровского и др.. Время и пространство духовной традиции совместили историю и историографию отечественной религиозной мысли, определили (в основном) контуры религиозно-консервативного направления ее. Социология русского консерватизма зародилась как обобщение результатов взаимодействия православной религиозности с европейской традицией философии истории. Последующее направление размышлений отечественных исследователей связано с оценкой ситуативного контекста, порожденного реакцией на французскую революцию 1789 г. и отечественную войну 1812 г. Тема судьбы России, места России в мировой истории стала общей для всех течений отечественной социальной мысли, определив в значительной степени консервативные мотивы отечественной социологии.

Особое значение для формирования русской социологии консервативной направленности имеет идейно-теоретическое наследие Н.М. Карамзина как основоположника традиции русской консервативной мысли и присущей ей системы ценностей. В анализе творчества представителей «романтического консерватизма» ранних славянофилов: A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, Ю.Ф.Самарина, К.С. Аксакова выявлены основания и ценностные предпочтения, присущие жизнедеятельности русского народа.

Можно констатировать, что отечественными авторами проделана большая работа по реконструкции процессов формирования и эволюции консерватизма в России. Вместе с тем эта работа еще далека от завершения: системного исследования феномена российского консерватизма как социального феномена в историческом, социологическом и социально-философском аспектах на сегодняшний день еще нет.

Объектом исследования диссертационной работы выступает отечественная социологическая мысль консервативной ориентации.

Предметом изучения в диссертации являются идейно-теоретические истоки, социокультурные основания, особенности и эволюция социологии русского консерватизма конца XVIII - XX вв.. Хронологические границы темы определяются, во-первых, временными рамками возникновения русского предконсерватизма (Екатерина II, М.М. Щербатов, русская философско-богословская литература последней трети XVIII - начала XIX столетия); во-вторых, тем, что в творчестве Н.М. Карамзина практически была оформлена консервативная программа общественного развития России (христианское видение мира и человека как главная структурирующая ценность

консервативной программы мыслителя; органическое понимание общества и идея ранга; форма правления и жизнеустройство народа признаются порождением «духа народного» и традицией; ставка на православие как основу национальной идентичности и самобытности России; патриотизм против космополитизма и «европейничания»; критика реформаторского оптимизма и веры в «закономерно-поступательное» развитие общества как исторической безответственности). Карамзин акцентирует тот очевидный сегодня факт, что далеко не всякие изменения являются развитием. В-третьих, обоснование ГГ.Я.Чаадаевым важнейшей для социологии консервативной парадигмы мысли о том, что Россия - особый тип цивилизации, не принадлежащей ни к Западу, ни к Востоку. Чаадаев поставил проблемы, ставшие сквозными в последующем развитии русской мысли и многое из того, что высказывали блестящие умы XIX - начала XX в., было как бы «ответом» на вопросы, поднятые П.Я. Чаадаевым. Хронологические рамки работы, определяются, в-четвертых, временем появления первой теоретически выраженной формой социологии русского консерватизма славянофилами: A.C. Хомяковым, И.В. и П.В. Киреевскими, К.С. и И.С. Аксаковыми, Ю.Ф. Самариным. В-пятых, важнейшим этапом становления социологии русского консерватизма является творчество Н.Я. Данилевского, С.Н. Булгакова и И.А. Ильина. Особым периодом развития отечественной консервативной мысли выступает постсоветский этап.

Методологическая и теоретическая основа исследования.

Теоретико-методологическим' обоснованием диссертационной работы является диалектический подход. Диссертация выстраивается на основе анализа значительного числа работ отечественных и зарубежных исследователей. Сложность и многоаспектность анализа консерватизма как социологического феномена обусловили обращение диссертанта к использованию системного' подхода. Анализ социокультурных аспектов русского консерватизма осуществлен на основе сравнительно-исторического метода, широко применявшегося социологами как в прошлом, так и в настоящее время. (М.М. Ковалевский, Б.Н. Чичерин, П.А. Сорокин, В.В. Ильин, A.C. Панарин и др.). Автор стремился при этом избежать крайностей как архаизации, так и модернизации исследуемых социокультурных реалий прошлого и настоящего истории России. Особое значение для осмысления консерватизма как специфической системы ценностей и идеологии диссертант придает "органической теории", разрабатывавшейся в трудах русских последователей Шеллинга (прежде всего в работах В.Д. Одоевского, ранних славянофилов, Н.Я. Данилевского, М.М. Ковалевского), успешно применявш .ейся A.A. Галактионовым при анализе истории отечественной социологии. На основе методологии органицизма представляется возможность выявить, проанализировать и систематизировать социокультурные традиции консервативной ориентации, присущие русской социологии.

Цели и основные задачи исследования. Целью диссертационного исследования является анализ социологических аспектов отечественной

консервативной мысли второй половины XVIII - первой половины XX вв. и

выявление ее значимости для развития социологии в России. В диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

• наметить контуры проблемного поля социологии российского консерватизма;

• выявить идейно-теоретические истоки и социокультурные особенности русской формы консерватизма в сравнении с европейским консерватизмом;

• определить основные направления и периоды исторического развития социологии русского консерватизма; уточнить характер преемственности этих периодов;

• установить и проанализировать основные подходы к пониманию сфер жизнедеятельности человека и общества в социологии русского консерватизма;

• реконструировать аксиосферу русского консерватизма, выделить ее базисные ценности и антиценности в сравнении с аксиосферой русского либерализма и радикализма;

• оценить характер и степень востребованности современного русского консерватизма, а также возможные перспективы его развития. Научная новизна работы. В диссертации впервые осуществлен

концептуальный историко-социологический анализ отечественной

консервативной мысли второй половины XVIII — первой половины XX вв.:

- расширена источниковая база социологического изучения отечественной мысли консервативной ориентации; выявлены идейно-теоретические и социокультурные основания русского консерватизма; намечены контуры проблемного поля социологии русского консерватизма;

- уточнены особенности аксиосферы русского «романтического» консерватизма ранних славянофилов, осуществлен компаративный анализ аксиосфер двух моделей общества;

- предпринята попытка определения социологии консерватизма как одной из парадигм развития отечественной социологической мысли;

- установлены и проанализированы основные подходы к пониманию образа жизни человека и общества в социологии русского консерватизма;

- реконструированы духовно-нравственные основания хозяйственно-экономической и политико-правовой жизнедеятельности российского общества (на примере философии хозяйства С.Н. Булгакова и политической социологии И. А. Ильина);

- предпринята попытка оценить характер и степень востребованности ценностных ориентаций отечественного консерватизма российской социологией постсоветского периода развития.

На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной

новизной и подтверждающие основные выводы диссертации.

1. Русская социология сформировалась в русле различных школ общественно-политической мысли и традиций либерализма, радикализма и

консерватизма. В каждом из этих направлений сформировались разные концептуализации истории и будущего России. Либеральные и радикальные направления отечественной мысли при всех их различиях едины в негативном видении отечественной истории и современности. Консерватизм оказался отнесенным • на периферию как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Новой здесь является реконструкция аксиосферы русской социологии консервативного направления, позволяющей говорить о социологии русского консерватизма как об относительно самостоятельном и национально-традиционном по своим социокультурным и мировоззренческим основаниям направлении отечественной мысли.

2. Отечественная общественно-политическая мысль периода второй половины XVIII - первой половины XX вв. представлена историческими, социально-философскими, политическими и религиозными сочинениями, а также мемуарным и эпистолярным наследием. Новым здесь является возможность выявления социологического содержания консервативной направленности, уточнение источниковой базы с социологической составляющей; выделение основных направлений и этапов социологической мысли консервативной ориентации с присущими им стилями рефлексии.

3. Основные факторы, обусловившие появление консерватизма в России, связаны с особенностями российской истории, традиционным укладом жизни народов, своеобразием возникновения, формирования и развития российской государственности, а также особенностями восприятия идей Просвещения на русской почве. Новым здесь является обоснование следующих утверждений:

• историческая традиция возвышения монархической формы правления в отечественной истории идет от митрополита Илариона, «Синопсиса»

' И.Гизеля, «Правды воли монаршей» Феофана Прокоповича, исторических трудов от В.Н. Татищева до «Наказа» Екатерины II, сочинений М.М. Щербатова и Н.М. Карамзина. В работе "Древняя Российская история..." М.В. Ломоносов образно выразил суть исто^риософемы в защиту самодержавия. Логика истории России укладывалась им в триаду: «Самодержавство первых князей варяжских» - «внутренние потом несогласия, ослабившие наше отечество» — «новое совокупление под единоначальство». В отличие от Римского государства «разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разруше-ния; самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастных времен умножилась, укрепилась, прославилась». Эта «формула» русской истории станет определяющей в отечественном консервативном сознании;

• традиция понимания православия как фактора, оказавшего решающее значение на формирование «исконно русских начал», проявившихся в соборности русской церкви и мирской общины, а также в «нравственных силах народа» (A.C. Хомяков). На этой основе в русском национальном сознании укоренялась идея верховенства надындивидуальных ценностей (Бог, Нация, Государство), а не отдельной личности, невосприимчивость к «духу индивидуализма» и «вещного элемента», установка на приоритет

обязанностей, а не прав и свобод личности и др. Новым, по мнению диссертанта, является то, что именно здесь лежат истоки учения о социальной миссии православия (религии и церкви) как организующего начала русской жизни. Русское антизападничество как сознательное неприятие европейской культурно-религиозной традиции также возникло генетически из критики инославных «прельщений» католицизмом и протестантизмом;

4. типологизация консерватизма - сложная задача, поскольку консерватизм в «чистом» виде встречается довольно редко. Любой критерий систематизации консерватизма будет неполным и односторонним. Новым в диссертации представляется выделение в истории русского консерватизма следующих основных периодов: 1) «предконсерватизм» (Екатерина II, М.М. Щербатов, русская философско-богословская литература последней трети XVIII - начала XIX вв.; 2) «романтический консерватизм» (П.Я. Чаадаев и славянофилы); 3) «государственнический консерватизм» (Н.Я. Данилевский, К.Н.Леонтьев); 4) «либеральный консерватизм» (Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве, И.А. Ильин); 5) «постсоветский консерватизм» (А.Г. Дугин, В.А. Гусев, Г.А.Зюганов, A.C. Панарин, С.А. Платонов, Е.С.Троицкий и др.);

5. социально-философские работы М.М. Щербатова можно рассматривать как преддверие отечественной социологии русского консерватизма, получившей новые импульсы развития в славянофильских размышлениях о «древней» и «новой» России. Мостом, соединяющим искания русского мыслителя с романтиками-славянофилами, станет «Записка» Н.М. Карамзина «О Древней и Новой России» (1811г.);

6. П.Я. Чаадаев как «западник» и критик «ретроспективных утопий» славянофилов изучен довольно полно. Новым в анализе его творчества является попытка выделить и проанализировать элементы консервативного стиля мышления, оказавшиеся первым опытом рационального осмысления «русской идеи»: органическое понимание общества; идея ранга и социальной иерархии, неприятие революций и понимание прогресса как нравственного совершенствования общества, доминирование религиозного начала, критика социального атомизма и индивидуализма, обостренное внимание к исторической памяти, семейно-бытовой сфере и образу жизни народа, интерес к «национальному сознанию» народов и критика химеры «космополитического будущего». В письме к А.И. Тургеневу (1843) Чаадаев пишет даже о значении татарского ига для «развития и созревания русской народности и государственности». Вместе с тем, диссертанту представляются не вполне обоснованными попытки сближения философа с идеологией панславизма и идентификация Чаадаева на этой основе как «выразителя национально-консервативного направления». (См.: Щеглова Л.В. Национальный культурный" проект в идейном мире П.Я. Чаадаева // Вест. Моск. Ун-та. 2000. Серия J. Философия. № 1. С. 45.). Переход от «космополитического» XVIII века к веку национального развития русской культуры шел не через Чаадаева, а через Н.М. Карамзина, славянофилов и Н.Я. Данилевского;

7. славянофильство никогда не было целостной, систематически выраженной концепцией. Новым моментом диссертационной работы является то, что выполненная реконструкция общественно-политической и социокультурной мысли различных представителей этого направления позволяет говорить о единстве мировоззренческих установок консервативной ориентации в понимании исторического и национально-культурного своеобразия развития России и славянского мира в противоположность западноевропейскому типу цивилизационного развития;

8. Н.Я. Данилевский в книге «Россия и Европа» (1869) выдвинул и обосновал своеобразную концепцию отечественной политической социологии через выявление структуры и динамики «культурно-исторических типов». Философ видел причину враждебного отношения Европы к России и славянству в качественном различии и антагонистичности «начал» во всех основных сферах жизнедеятельности германо-романского и славянского типов цивилизационного развития. Русский мыслитель задолго до Самуэля Хантингтона не просто предсказал неизбежность столкновения разнонаправленных культурных типов в будущем, но и исследовал генезис типологических цивилизационных различий Европы и России. Новым здесь является анализ многофакторной концепции политической социологии Н.Я. Данилевского, заложившей основания «либерального консерватизма» и понимания истории как нелинейного многовариантного процесса;

9. В теоретическом наследии С.Н. Булгакова всесторонне и наиболее полно разработана русская философия хозяйства, в которой анализ социально-экономических проблем жизнедеятельности общества совмещен с глубоким исследованием духовной сферы и религиозно-нравственной мотивации хозяйственно-экономической деятельности человека. Новым здесь выступает социологическая реконструкция мотивационного комплекса экономического поведения личности с позиций либерально-консервативной ориентации мыслителя.

10.Мировоззренческую позицию И.А. Ильина отличает понимание человека прежде всего с позиций духовно-нравственных ценностей и религиозного мироощущения. Социальный мыслитель был убежден, что обновление человека нужно начинать не с радикального разрушения бытийственных основ его существования, а с обновления духовных основоположений его жизнедеятельности, с формирования у него благоговейного отношения к жизни, убежденности в святости семьи, любви к Отечеству и «противления злу насилием». Новым здесь выступает социологический анализ основных принципов учения И.А. Ильина о сущности правосознания и государства, позволяющий выявить социокультурный характер аргументации мыслителя в защиту целостности и неделимости России, сильной государственности и ее определяющей роли в историческом прошлом, настоящем и будущем России. Вместе с" тем, в социологической концепции отечественного мыслителя не абсолютизируется ни одна форма правления, в том числе и монархическая, которая может наполняться разным содержанием. Главным

для Ильина здесь выступают представления о политическом режиме с позиций правового статуса личности. 11.Этап «постсоветского» развития России во многом напоминает периоды прошлых «великих смут» и кризисов. Существенные отличия - в активно идущий процессах • ценностных размежеваний и социальной дифференциации российского общества. Диссертант обосновывает вывод о том, что крайние формы либерального, радикального и консервативного направлений преобразования общества исчерпали себя. Остается один реальный путь - путь эволюционного сопряжения либеральной и консервативной моделей общественного развития с сохранением всего того положительного, что было в послеоктябрьской истории России.

Выводы и результаты диссертации имеют важное значение. Они позволяют избежать неадекватной интерпретации пути формирования и развития отечественной социологической мысли, уточнить современное состояние социологического знания. По мнению диссертанта, существует необходимость историко-социологического изучения русской консервативной мысли, что будет способствовать лучшему пониманию многообразия и особенностей форм историко-социологической мировоззренческой рефлексии отечественной культуры. Результаты исследования могут быть использованы при разработке вузовских курсов по истории русской социологии, политологии и культуры XVIII - XX вв.

Апробация работы. Основные идеи диссертации излагались в выступлениях автора на международных, федеральных и региональных научных конференциях: Санкт петербургский государственный университет Научная конференция, посвященная 150-летию со дня рождения М.М. Ковалевского (20 - 21.09.2001); Международная конференция «Евразийство -будущее России: диалог культур. Москва. 2001; XII Международный Конгресс «Взаимодействие науки, философии и религии на рубеже тысячелетий: прошлое, настоящее и будущее». Санкт-Петербург, 24 - 30 октября 2002г.; Всероссийская научная конференция: «Преемственность и общественный прогресс», Архангельск, май 1992; «Россия: истоки и пути духовного обновления», Архангельск, ноябрь 1996; «X Ломоносовские чтения», ноябрь 1998; XIII Ломоносовские чтения. Архангельск, май 2001; Международная конференция «Человек в современном мире», 23 - 25 мая 2003г. Научно-практические межвузовские конференции г. Северодвинска (1994 - 2003 гг.).

Все положения диссертации использовались в лекциях по истории русской социологии, а также в спецкурсе «Социология русского консерватизма» на гуманитарном факультете Севмашвтуза для студентов, обучающихся по специальности 02-03-01 (социология).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социологи и философии Севмашвтуза (июнь 2003г.) и была рекомендована к защите.

Структура рабо1ы. Диссертация включает введение, четыре главы (двенадцать параграфов), заключение, список использованной литературы и источников.

Основное содержание диссертации. Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, определяются цели и задачи исследования, формулируются основные результаты и положения работы, их научная новизна.

Первая глава «Теоретико-методологические проблемы социологического анализа русского консерватизма». В первом параграфе - «Русский консерватизм как предмет социологического анализа» - дано обоснование правомерности осмысления русской социологии в целом и политической социологии, в частности, в парадигме отечественной общественно-политической мысли консервативной ориентации. Три основных направления: либерализм, радикализм и консерватизм - основные направления общественной мысли, которые в значительной мере определяют облик современного мира, не только в политике, но и в области религиозных верований, культуры, нравственности, быта, то есть в целом образа жизни общества, отдельных социальных групп, индивидов и социальных институтов. В рамках каждого из этих направлений оформились не совпадающие друг с другом концепции истории и государственности России. Консерватизм оказался оттесненным на периферию как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Вместе с тем в русской политической социологии консервативного направления сложилось концептуальное ценностное ядро, позволяющее говорить о социологии русского консерватизма как об относительно самостоятельном направлении отечественной общественно-политической мысли, которое является национально-традиционным по своим базисным социокультурным основаниям Консервативная система ценностей выходит за рамки западной рационалистической традиции, занимающей и до сегодняшнего дня господствующие позиции в общественной мысли. В мировоззренческой конструкции консерватизма существенную роль играют внерациональные и религиозные моменты, поэтому он легко становится объектом критики. Действительные методологические трудности исследования российского консерватизма сопряжены со сложностью рационального осмысления таких фундаментальных социокультурных ценностей, как жизнь, семья, религия, нация, общество, история, традиция, закон, порядок, общественная стабильность, безопасность государства, власть, иерархия. При анализе этих «реалий» всегда остается некоторый нерационализируемый «остаток», тем более что их социально-институциональное оформление, включая политико-правовое, «разбросано» во времени и пространстве, не выражено концептуально.

Консерватизм как социокультурный феномен имеет сложную структуру и включает множество компонентов. Отсюда возникает возможность различных подходов к изучению его истоков, особенностей формирования и развития, к его структурированию, тематизации и анализу.

Можно констатирбвать, что отечественными авторами проделана большая работа по реконструкции процессов формирования и эволюции консерватизма в России. Вместе с тем эта работа еще далека от завершения: системного исследования феномена российского консерватизма в историческом,

социологическом и социально-философском аспектах на сегодняшний день нет.

Автор не идеализирует все имевшие место в истории русской культуры и общественно-политической мысли формы консерватизма. "В диссертации, прежде всего, выделяются те разновидности консервативной традиции, которые не противостояли интересам развития российского общества и человека, поддерживали связь времен, «не допускали окончательного разрыва этой связи, соединяли будущее с прошлым». Такой «истинный консерватизм» признавался не только H.A. Бердяевым, но и большинством отечественных мыслителей.

Во втором параграфе - «Идейно-теоретические истоки и социокультурные основания русского консерватизма» - выявляются идейно теоретические истоки и социокультурные основания русского консерватизма. К ним, на наш взгляд, относятся следующие.

1. Историософская традиция возвышения идеи «единодержавия» (монархической формы правления) в отечественной истории от митрополита Киевского Илариона, «Повести временных лет» и «Синопсисов» И. Гизеля и Димитрия Ростовского до «Правды воли монаршей» Феофана Прокоповича, исторических трудов В.Н. Татищева и М.В. Ломоносова, «Наказа» Екатерины II, сочинений М.М. Щербатова и Н.М. Карамзина. М.В. Ломоносов предельно емко и образно выразил суть историософемы, согласно которой самодержавие признавалось единственно возможной формой правления для России. Общая логика истории России укладывается великим помором в триаду: «самодержавство первых князей варяжских» - «внутренние потом несогласия, ослабившие наше отечество» - «новое совокупление под единоначальство»2.

2. Традиция понимания православия как фактора, оказавшего решающее воздействие на формирование «исконно русских начал», проявившихся в соборности русской церкви и мирской общины, а также в «нравственных силах народа» (А. С. Хомяков). На этой основе в русском национальном сознании укоренялись идея верховенства надындивидуальных ценностей (Бог, нация, государство), а не отдельной личности, невосприимчивость к «духу индивидуализма» и «вещного элемента», установка на приоритет обязанностей, а не прав и свобод человека и др. Здесь, на наш взгляд, лежат истоки учения нестяжателей и их последователей о социальной миссии православия (религии и церкви) как организующего начала русской жизни. Русское антизападничество как сознательное неприятие европейской культурно-религиозной традиции также возникло генетически из критики инославных «прельщений» католицизмом и протестантизмом.

3. Критика рационализма и недоверчивое отношение к рационализму в целом, присущее консерватизму типологически, были подготовлены и усилены на русской почве духовно-интеллектуальными традициями

2 Ломоносов МВ Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года, сочиненная Михаилом Ломоносовым, статским советником, профессором химии и членом Санктпетербургской Императорской и Королевской Шведской Акадмии наук // Поли собр. соч.: В 11 т. М.; Л., 1950-1983. Т. VI. С. 169.

апофатического богословия Дионисия Ареопагита и мистико-аскетического учения византийского исихазма. Отсюда идет неприятие русскими консерваторами абсолютизации возможностей теоретического разума, связанное с особенностями восточно-христианской антропологии: прежде всего - с учением о «несовершенстве» и «греховности» человеческой природы. Здесь же лежат истоки повышенного внимания отечественных мыслителей консервативной ориентации к привычкам и чувствам человека как самым фундаментальным и первичным «силам» в его жизни, составляющим основу саморегуляции общества - обычаям и традициям. На этой же основе в православной педагогической антропологии центральное место в человеке отводится не разуму, а «сердцу» как «средоточию всех сил человека».

4. Идея органического развития общества, намеченная в основных моментах в работе Ш. Монтескье «О духе законов» и развитая в трудах немецких романтиков (Шеллинг, Новалис и др.). На этой основе общество было понято не как механизм и агрегат элементов, допускающий заимствования, замены и перестановки элементов в любых комбинациях, а как сложная система взаимодействия всех сфер жизнедеятельности общества с учетом конкретных территориально-географических и этно-демографических условий своего существования и развития.

5. Нарастание интереса к особенностям русского национального характера, обычаям, поверьям и вере отцов, к историческому прошлому Отечества и народной культуре с последней четверти XVIII в. На этой основе вызревало понимание традиции как соединяющей и скрепляющей общество силы, удерживающей его от распада, осознавалась и выдвигалась на первый план задача национально-патриотического воспитания и формирования исторической памяти. В 1764 г. М.В. Ломоносов в записке «Идеи для живописных картин из российской истории» предложил 25 сюжетов. Среди них: «Основание христианства в России»; «Совет Владимиру от духовенства»; «Единоборство князя Мстислава с Редедей, князем косожским»; «Мономахово венчание на царство»; Победа Александра Невского «над немцами ливонскими на чудском Озере»; «Начало сражения с Мамаем» (отмечается, что татарскому Голиафу противостоит «чернец-схимник»); «Приведение новгородцев под самодержавство», Ломоносов поясняет: «Вечевой колокол, или набат, новгородцам служивший к самовольным скопищам, летит сброшен с колокольни. Марфе-посаднице руки назад вяжут... Народу множество: иные... кричат; иные разными движениями подают печальные, иные радостные знаки» и дрэ. Многие из этих сюжетов были использованы впоследствии в русской исторической живописи.

6. Наконец, определяющее концептуальное значение для теоретического оформления русского консерватизма имело критическое осмысление философских идей европейского Просвещения и событий Великой французской революции, предпринятое классиками и основоположниками

1 Ломоносов М.В Поли. собр. соч. Т. V). С. 365-373,594-596.

европейского консерватизма (Э. Бёрк, Ж. де Местр, Шатобриан, Л. де Бональд

и др.).

Таким образом, консерватизм как определенная система ценностей возникает на базе формирующейся российской государственности, выделяя в качестве Ьсновного постулата идею неограниченной монархической власти, подчиняющей себе и церковную власть. Эта идея позднее станет одной из центральных в учении славянофилов разных поколений до периода октября 1917 г. и получит свое обоснование в работах философов русского зарубежья 20-40-х гг. XX столетия.

Концептуальное оформление консерватизма как специфической социальной и политической доктрины происходит в результате расшатывания теологической картины мира, вызванного Реформацией, эпохой Просвещения и французской революцией. Английский мыслитель Эдмунд Бёрк (1729-1797) в работе «Размышления о революции во Франции» (1790) отметил, что французской революции присуще нечто «парадоксальное и мистическое». В ярости парижан, писал он, есть нечто шокирующее. Если это «проявление характера, - продолжал философ, - а не несчастная случайность, то такой народ не готов для свободы, ему нужна твердая рука, которая была у его бывших господ. Люди должны обладать сдержанностью, чтобы быть достойными свободы, иначе она может стать пагубной для них и несчастьем для всех». В целях анализа особенностей формирования русской доктрины консерватизма выделяются основные положения и узловые проблемы концепции консерватизма «мудрого Борка», хорошо известного Н.М. Карамзину уже с 1803 г.

В третьем параграфе анализируются культурно-исторические особенности русского консерватизма и предпринята попытка его периодизации

Русская консервативная мысль специфична и не во всех аспектах соответствует англосаксонской и континентальной европейской консервативной традиции. Причиной этому послужили не природно-климатические, географические и естественноисторические факторы, а элементарный страх правящего слоя перед угрозой революционной опасности, идущей из Европы. Именно страх приостановил, придал иные формы бездумному процессу «европейничания» и открыл дорогу консервативной традиции, порожденной объективными историческими условиями России. Весьма характерна в этом отношении идейная эволюция Н.М. Карамзина, проделавшего путь от прогрессистских просветительских убеждений и сентиментальной созерцательности «Бедной Лизы» до полумистической монархической государственности. Из основных тем европейского консерватизма, обозначенных Э. Бёрком, Н.М. Карамзин выбрал проблему социальной революции, которую он расценил как страшную катастрофу. Противостоянию этой катастрофе Карамзин посвятил всю оставшуюся жизнь.

Наиболее полно русская консервативная традиция проявилась в учениях славянофилов: И.В. Киреевского, А. С. Хомякова, К. С. Аксакова и Ю.Ф.Самарина с их религиозными убеждениями, национализмом и романтической идеализацией Древней Руси.

Содержание консервативной идеологии постоянно менялось, но тем не менее существовали идеи, благодаря наличию которых можно говорить о преемственности консерватизма в России. К ним относятся идея великой России и мысль об особом пути России, которая трансформировалась в идею особой миссии России как последнего оплота духовности, а также идея единоличной и бесконтрольной власти. Во-первых, все отечественные консерваторы поддерживали идею монархического устройства России, так как считали, что эта форма органически срослась с историей российского общества. Неучастие народа в государственных делах представлялось консерваторам принципиально важным. Они полагали, что русские сохранили свое «внутреннее начало» и истинно-христианские ценности благодаря тому, что никогда не вмешивались в дела государства. Наиболее полно эта точка зрения представлена в концепции К. С. Аксакова. Он различал «внутреннюю» и «внешнюю» правду. «Внутренняя правда» существует на двух уровнях: на уровне индивида - это голос совести, на уровне общества - система ценностей, воплощенная в традициях и религии. «Внешняя правда» - это государство и право.

Отличие России от Запада виделось Аксакову в том, что в России государство никогда не было «принципом», главным фундаментом общества. «Государство, - считал К. С. Аксаков, - создано было славянами как необходимая крайность, и они признавали его, не смешивая с общиной, с нравственным внутренним началом, которое сберегли в себе. Вот почему государство у нас никогда не обольщало народа, не пленяло народной мечты; вот почему, хотя были случаи, не хотел народ облачиться в государственную власть (в республику), а отдавал эту власть выбранному им и на то назначенному государю»4. Установление государства представлялось Аксакову •Необходимым вследствие как несовершенства человеческой природы, так и наличия внешней угрозы. При этом государство трактуется им как «бесспорное зло» и «угнетающая сила», препятствующая гармоничному развитию личности.

Во-вторых, русские консерваторы рассматривали эволюционное развитие России на основе православных ценностных ориентации, видя в православии главное отличие России от Запада, считая церковь важнейшим социальным институтом. «Внутренняя целостность» русских также связывалась ими с православием и церковью. В-третьих, особое место в концепциях российского консерватизма занимает община. Дореволюционный исследователь славянофильства JI.E. Владимиров справедливо отмечал, что, несмотря на большое народно-хозяйственное значение общины, главная ее заслуга заключается все же в другом: лишь в общине человек с детства приобщается к идее, что он «должен жить и действовать, даже мыслить и чувствовать в согласии с миром, с соборною мыслью, с соборною совестью»5. Современный исследователь П.И. Смирнов видит ценность общинной организации в том, что она обеспечивала жизненную безопасность ее членов, иллюстрируя это

4 Аксаков К С. Поли. собр. соч. Т. 1. М., 1860 - 1880. С. 57.

5 Владимиров JI.E Алексей Степанович Хомяков и его этико-социальное учение К столетнему юбилею рождения Хомякова М, 1904 С. 174

своеобразным видом социальной взаимопомощи - «хождением в кусочки», которую он рассматривает как своего рода форму кредита, но отнюдь не нищенствование. Заметим, что на Беломорском Севере «хождение в кусочки» не было принято, как не было и массового нищенствования, а помощь «мира» (кредит) была направлена на восстановление пострадавшего от пожара жилья (ставили «миром» новую избу), вспашку земли, уборку урожая и т. п. Община, для славянофилов, - это своеобразное воплощение образа «Земли», под которым они понимали «общественно-человеческое начало», «неопределенное и мирное состояние народа», «душу народа», которые противопоставлены государству как внешней силе, охраняющей землю. Община сформировала и своеобразное понимание такой ценности как справедливость, как выражение равенства людей по отношению к земле. Община, таким образом, рассматривается славянофилами как целостный организм, внутренне непротиворечивый, живущий единой жизнью, имеющий единые взгляды, единую совесть.

Наконец, в-четвертых, критика оптимистического рационализма с его культом разума и индивидуального активизма трансформировалась в русской консервативной мысли в концепцию «метафизики сердца», составляющую смысловое ядро отечественной педагогической антропологии как в ее светском (А.И. Галич, И.В. Киреевский Н.И. Пирогов, К.Д. Ушинский, В.В. Зеньковский, И.А. Ильин), так и в духовно-академическом (П.Д. Юркевич, П.А. Флоренский) вариантах. Русская христианская антропология, составляющая ядро консервативного видения человека, усматривала в сердце не только цен гр религиозной жизни верующих, но и средоточие, основы духовности человека -его нравственные чувства и убеждения, ценности и идеалы, направляющие и исцеляющие «отвлеченное мышление».

Во второй половине XIX в. на базе консервативного мировоззрения возникают такие течения, как неославянофильство (Н.Я. Данилевский, К.Н.Леонтьев), «официальный монархизм» (М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л. А. Тихомиров), «либеральный консерватизм» (Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве), национализм (В.М. Пуришкевич, А.И. Дубравин, Е.И. Марков). В отличие от своих предшественников, их представители уделяют большее внимание конкретным социально-экономическим вопросам и принимают активное участие в реальной политической борьбе.

Октябрьская революция 1917 г. фактически остановила процесс политического структурирования российского общества: либерализм и консерватизм оказались вытесненными из политической жизни. События последнего десятилетия обострили внимание исследователей к историческому прошлому страны, особенно к тому направлению общественно-политической мысли, которое было связано с системой ценностей консерватизма.

Компаративный анализ ценностей консерватизма и либерализма позволяет сформулировать три основных принципа консерватизма:

1) выдвижение на первый план общих интересов по отношению к индивидуальным; 2) приоритет порядка, противостоящего хаосу; важная роль государства в обеспечении порядка. Принцип «порядка» имеет

функциональный (государство, право и институты, обеспечивающие жизнедеятельность общества) и нормативный смысл (культура, мораль, религия, традиции и обычаи, «изнутри» обеспечивающие саморегуляцию общественных отношений); 3) принцип сохранения, подразумевающий необходимость преемственности и традиционализма. Традиции не всегда поддаются рациональному объяснению, поэтому укоренившиеся традиции трудно поколебать рассудочными аргументами.

Типологизация консерватизма - сложная задача, поскольку консерватизм в «чистом» виде встречается довольно редко. Чаще обнаруживаются «гибридные» формы: «либеральный консерватизм», «консервативный либерализм», «социальный консерватизм», «христианский консерватизм» и др.

Каждое течение консерватизма охватывает различные сферы общественной жизни. Любой критерий систематизации консерватизма будет неполным и односторонним. Тем не менее, в истории русского консерватизма можно выделить следующие основные периоды:

1) «предконсерватизм» (Екатерина И, М.М. Щербатов, русская философско-богословская литература последней трети XVIII - начала XIX столетия); 2) «романтический консерватизм» (П.Я. Чаадаев и славянофилы);

3)«государственнический консерватизм» (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев);

4)«либеральный консерватизм» (Б.Н. Чичерин, П. Б. Струве) и 5) «неомонархический консерватизм» (И.А. Ильин, И.Л.Солоневич).

Во второй главе «Формирование социологии русского консерватизма» , рассматриваются «предконсервативный» этап отечественной социально-политической мысли, детально анализируется творчество Н.М. Карамзина, дается оценка историософии П.Я. Чаадаева и социологических идей ранних славянофилов.

В первом параграфе - «Образы социальной реальности в русской предконсерватизме: Екатерина II, М.М. Щербатов - диссертант исследует знаменитый «Наказ» императрицы Екатерины II с позиций ее консервативных предпочтений, не лишенных элементов либерализма, свойственного веку Просвещения.

Все содержание этого документа пронизывают основные установки охранительно-государственной идеологии: сохранение (и в известной степени, развитие, укрепление) экономических, социальных, политических позиций власти; приверженность традиционным ценностям существующего порядка: религии, семье; инстинктам и чувствам, которыми (наряду с разумом) должен руководствоваться человек; идея первичности общества, его дифференцированность и иерархия. Спецификой российского консерватизма екатерининской эпохи стало то, что, в отличие от Франции, Германии, он возник не в условиях кризиса феодально-крепостнической системы, а был окрашен в цвета социокультурной реальности, присущей исключительно российской действительности. Последнее, по мнению автора, характеризует русский консерватизм в целом, что делает невозможным отождествление консерватизма и реакции, в числе сторонников которой и в прошлом, и сегодня нередко оказываются недавние либералы и реформаторы.

Императрица, вопреки декларируемому интересу к науке (переписка с Вольтером, энциклопедистами), не была теоретиком. Напротив, ею руководил, прежде всего, практический интерес, она прекрасно осознавала необходимость стабилизации государственного строя при сохранении незыблемости политического абсолютизма. «Наказ» и явился документом-программой идейного оформления ее царствования.

Видную роль в формировании своеобразного предкОнсервативного, внешне во многом отличающегося от взглядов Екатерины И, видения российской истории сыграл, на наш взгляд, М.М. Щербатов. Мировоззрение Щербатова - это органическое сочетание европеизма с живым ощущением допетровской Руси. Общественный идеал для него заключен не в будущем, а в прошлом - в допетровской Руси, где, по его мнению, наличествовали простота обычаев, отсутствие роскоши и богатства, на этом основании его утопия может быть определена как ретроспективная, хотя и с элементами новизны. Большой опыт государственной деятельности и знание русской жизни побуждают Щербатова не только к обличению пороков екатерининского правительства, но и к попыткам выявления исторических закономерностей развития России и определяющих их факторов.

Наиболее полно образ России как «страны совершенства» разработан Щербатовым в социальной утопии «Путешествие в землю Офирскую» и в памфлете «О повреждении нравов в России». Социальный идеал здесь дополнен социальной критикой с позиций консервативного мировоззрения. В этих произведениях русского мыслителя содержатся все основополагающие ценностные установки нарождающейся политической идеологии «русского консерватизма»: органическое понимание общества и признание определяющей роли национально-культурных традиций в историческом развитии; стремление представить будущее России в патриархальных тонах; защита сословной монархии с жестко упорядоченной системой социальной иерархии и критика «химеры равенства»; приоритет власти, порядка и обязанностей над индивидуальной свободой; необходимость института церкви (хотя и реформированного в масонском духе) для народа как гарантии сохранения чистоты нравов; идеализация общественных нравов допетровской Руси; антиреволюционность, неприятие насильственных потрясений как «гибельных», противопоставление «петровским потрясениям» постепенных преобразований, не оскорбляющих народное достоинство; критика индивидуалистических ценностей («самства») и «европейничанья»; жесткий моральный контроль состояния нравов; недовольство перенесением столицы государства из Москвы в Петербург и тема противостояния двух столиц как двух путей возможного развития России; антиевропеизм и патриотизм; ориентация на воспитание исторической памяти и усвоение национально-патриотических ценностей. Из этого перечня проблемных блоков консервативного мировоззрения М.М. Щербатова можно выделить следующие основные темы: органическое понимание общества и традиционализм; защита сословной монархии («монаршического правления») и социальной иерархии; антиреволюционность и неприятие «потрясений»; приоритет обязанностей над

правами и свободами человека, общего над личным и критика индивидуалистических ценностей; антизападничество; обостренное внимание к исторической памяти; обращение к религии как хранительнице нравов.

Общество и человек рассматриваются М.М. Щербатовым в системе политико-правовых установлений, социально-этических норм и в глубинном экзистенциально-метафизическом измерении. Человек предстает как существо религиозное, а внеконфессиональная религиозность - как основа человеческого общежития и условие подлинного существования самого человека. При этом общество и «общее благо» стоят в иерархии ценностей выше человеческой личности, а права человека определяются его обязанностями.

Работы М.М. Щербатова находятся в ряду сочинений, обосновывающих идею элитарного общества. Философ полагает, что в любой социальной организации неизбежны дифференциация и иерархичность, разделение на ранги Высшее сословие имеет у него значительные привилегии. Однако верховенство закона и равенство всех перед законом не только допускаются им, но и являются необходимыми условиями развития общества. Цель государственной организации он усматривает в обеспечении «всеобщего блага», а фактическое неравенство стремится компенсировать абстрактным призывом «почитать людей братьями по человечеству».

Работы М.М. Щербатова можно рассматривать как преддверие политической социологии русского консерватизма и славянофильских размышлений о древней и новой России. Мостом, соединяющим искания мыслителя и публициста, станет Записка Н.М.Карамзина «О Древней и Новой России» 1811 г. Таким образом, наследие Щербатова помогает лучше понять истоки и пути формирования российского консерватизма, занимающего значительные позиции в сложной идейной борьбе в русской социально-политической мысли конца XVIII в.

Второй параграф - «Н.М. Карамзин и ценностные основания русского консерватизма» - посвящен анализу идей карамзинской - консервативной программы общественного развития России. Основные положения этой программы предславянофильского видения «древней» и «новой» России диссертант оформляет в следующих рассуждениях.

Во-первых, это христианское видение мира и человека - главная структурирующая ценность консервативной программы Карамзина, определяющая все другие. "Для существа нравственного, - пишет Карамзин П.А.Вяземскому, - нет блага без свободы; но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый самому себе, с помощию Божиею". Во-вторых, органическое понимание общества и идея ранга. Общество понимается Карамзиным как единый автономный организм и упорядоченное целое. Идея неустранимости социального неравенства отчетливо сформулирована в письме к П. А. Вяземскому. «Основание гражданских обществ неизменно, - пишет Карамзин, - можете низ поставить на верху, но будет всегда низ и верх, воля и неволя, богатство и бедность, удовольствие и страдание». Общество и человек рассматриваются мыслителем в единстве, причем «общее благо» выводится на первый план по отношению к индивиду. На страницах издаваемого

Карамзиным «Вестника Европы» за 1802-1803 гг. находится множество примеров впечатляющей критики буржуазного образа жизни, индивидуалистических ценностей, «безумного эгоизма», «духа торговли» и «любви к богатству». В-третьих, форма правления и жизнеустройство народа признаются порождением «духа народного» и традиций; самодержавие рассматривается как высшая, незыблемая и определяющая сила исторического процесса в России. Россия «имеет свою государственную судьбу, великую, удивительную... Самодержавие есть душа, жизнь ее, как республиканское правление было жизнью Рима». Власть государя ставится историком выше закона, но ограничивается совестью монарха и традициями народа, теория разделения властей критикуется. «Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилища законов, - пишет Карамзин, - над всеми - государь, единственный законодатель, единственный источник властей. Вот основание Российской монархии, которое может быть утверждено, или ослаблено правилами царствующих». Дня обоснования идеи самодержавия историк использует территориально-географический, исторический; политический; моральный и религиозный аргументы. В-четвертых, утверждение незыблемости социально-экономической системы, опора на дворянство и духовенство, апология крепостного права. В-пятых, утверждение триады «самодержавие, православие, отечество»; ставка на православие как основу национальной идентичности и самобытности России. В-шестых, патриотизм направляется против космополитизма и «европейничанья». В-седьмых, критика реформаторского оптимизма и веры в «закономерно-поступательное» развитие общества как исторической безответственности; убежденность в том, что «единственно гарантированное» состояние в будущем - это хаос и распад. Карамзин акцентирует тот очевидный сегодня факт, что далеко не всякие изменения являются развитием.

Сочетание идеи прогресса с представлением о ценности традиции и обычая составляло, по верному наблюдению Ю.М. Лотмана, «трудность, окончательного решения которой Карамзин так и не нашел»6. Ценностные основания русского консерватизма как самостоятельного идейного течения при всей своей общности исторически подвижны и не являются «закрытой» системой. Выделение полного набора специфических черт «русского консерватизма» весьма проблематично. Споры вокруг оценки консервативных воззрений великого русского историка будут, несомненно, продолжаться.

Третий параграф «Россия» и «Европа» в историософии П.Я.Чаадаева посвящена анализу предпосылок развития и своеобразия Запада и России, в «Философических письмах», «Апологии сумасшедшего» и переписке мыслителя. Исследователь русской философской мысли А. Валицкий справедливо обнаруживает в воззрениях Чаадаева на Россию определенное сходство со взглядами Л. де Бональда и Ж. де Местра. «Бональд, как и Чаадаев, - пишет он, - утверждал, что Россия, расположенная между Европой и Азией, еще не

6 Лотман Ю М Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII - начале XIX столетия // XVIII век Сб 13. Л, 1981. с 89

сформировавшееся общество, что характер русских - это характер кочевников, а московские дома - всего лишь повозки скифов, с которых сняли колеса. Де Местр, который много лет жил в России, полагал, что это страна, не знающая неких всеобщих истин, являющихся кладом старой цивилизации; причину этого он усматривал в • изоляции, вызванной схизмой, а единственное противоядие видел в присоединении России к западному католическому единству». Валицкий уверен, что «эти мысли, по-видимому, были известны Чаадаеву и оказали влияние на его представления о России»7.

Следует отметить, что выдвинутая Чаадаевым идея преимуществ «свежею народа» как преимуществ «отсталых народов» оказалась весьма притягательной. Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская считают, что «позже ее почти в таких же выражениях повторил А. И. Герцен: свобода «от бремени истории» делает Россию наиболее готовой к революции, ибо ей не о чем сожалеть в прошлом... с идеей преимущества отставших народов согласился и К. Маркс в известном письме к В. Засулич. А еще позже она возродилась в виде идеи «прорыва слабого звена» у В.И. Ленина. Отголоски ее звучат и в наше время»8.

Таким образом, Чаадаев поставил проблемы, ставшие сквозными в последующем развитии русской мысли, и многое из того, что высказали блестящие умы XIX - начала XX в., было как бы «ответом» на вопросы, поднятые ПЛ. Чаадаевым. Как видим, его роль в формировании национального философско-исторического самосознания была весьма значительной. «Немота» русской мысли была понята как требование особой «формулы» и «мысли». Попытку первого теоретического ответа на вопросы Чаадаева предприняли славянофилы и «почвенники», попытавшиеся в полемике с западниками связать проблемы историософии с русским православием.

Параграф четвертый - «Романтический консерватизм» ранних Ьлавянофилов. Один из духовных «отцов» славянофильства - А. С. Хомяков -отметил в своей записке, что «науке нужна не только свобода мнения, но и свобода сомнения». Это верно и в отношении оценок теоретического наследия самих славянофилов - A.C. Хомякова (1804-1860), И.В. Киреевского (18061856), К.С. Аксакова (1817-1860) и Ю.Ф. Самарина (1819-1876). По отношению к ним установилось уважительно-ироничное отношение не только в зарубежной, но и отечественной литературе. Польский исследователь А. Валицкий прямо называет славянофильство и западничество консервативной и либеральной утопией. H.A. Бердяев в исследовании о жизни и творчестве A.C. Хомякова писал: «Славянофильство устарело, отошло в область истории, иные стороны славянофильства выродились до неузнаваемости». Наконец, современные исследователи Л.И Новикова и И.Н. Сиземская утверждают, что

7

Славянофильство и западничество консервативная и либеральная утопия в работах Анлжм Валицкого: Реф. сборник. Вып 1 М., 1991. С 60. «Мировоззрение Чаадаева, - пишет А Валицкий, - любопытный пример синтеза идей католических или близких к католицизму романтиков (французских и немецких) с доромантическим, антилросветительским традиционализмом - синтеза «романтического» и «классического» католицизма. Сам Чаадаев, несмотря на явные симпатии к католицизму, не порвал с православием, из всех существующих вероисповеданий он выше всего ставил католицизм, однако не считал его исключительным обладателем полной истины» (Там же, с. 46)

* Новикова Л И, Сиземская И Н Русская философия истории. М., 1999 С 70

сегодня, в период, казалось бы, тотального обновления, наши реформаторы все чаще прибегают к отработанным в прошлом, но «хорошо забытым» социальным технологиям, идеологическим схемам, трафаретам и лозунгам вроде «русской идеи», «соборного русского народа», столыпинской «Великой России» и др., сознательно умалчивая их подлинное содержание.

Славянофилы опирались на идею принципиального отличия Европы от России: на Западе, по их мнению, преобладает начало индивидуалистическое, в России - общинное; Европа возникла как результат завоевания одних народов , другими, Россия - мирным путем; на Западе, полагали они, утвердилось односторонне понятое христианство - рассудочный католицизм и протестантизм, в России - цельная христианская вера (православие). Основой всех теоретических построений славянофилов была их глубокая убежденность в самобытности российской истории, ее культуры, языка и сложившихся традиционных основ образа жизни. По верной оценке A.A. Галактионова и П.Ф. Никандрова, славянофилы создали философскую и социологическую концепции, поставили проблемы России и Запада, особого пути России, общины и государства, положили основание русской религиозной философии второй половины XIX в. В ответ на нигилизм Чаадаева и космополитизм западников, славянофилы утверждали, что «русская история, социальные структуры, быт, национальное сознание, т.е. вся культура, не должны подводиться под другие, неадекватные ей модели»9. Диссертант детально анализирует творческое наследие А. С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова и Ю.Ф. Самарина, в работах которых наиболее полно выразилось консервативное видение социокультурного и социально-политического развития России в первой половине XIX в. как альтернативы либеральным и революционно-радикальным идеям. Не случайно H.A. Бердяев рассматривал славянофильство как «первую самостоятельную идеологию», как «рождение русского самосознания». Славянофилы были «теми русскими людьми, которые стали мыслить самостоятельно, которые оказались на высоте европейской культуры, которые не только усвоили себе европейски-всемирную культуру, но и пытались в ней творчески участвовать».

Славянофильство никогда не было целостной, систематически выраженной концепцией. Тем не менее, у разных представителей этой общественно-политической и социокультурной мысли обнаруживается ряд общих тем, реконструкция которых позволяет говорить о единстве мировоззренческих установок консервативной ориентации в понимании исторического и национально-культурного своеобразия развития России и . славянского мира в противоположность западноевропейскому типу цивилизационного развития. Во-первых, это историософская тема поиска «начал», «особых путей» и «призвания» России, связанная с прояснением отношения России к Европе. Во-вторых, в работах славянофилов обнаруживается понимание религии как духовного ядра, детерминирующего историческую, хозяйственно-бытовую и социокультурную сферы

' Гапактионов А А. Никандвов П Ф Русская философия IX - XIX вв 2-е та J1,1989. С 283

жизнедеятельности общества, а также особенности склада характера и мышления народа. В-третьих, у славянофилов активно обсуждается тема соотношения в российской истории «земли» и «государства», имеющая прямое отношение к особенностям формирования государства, монархической формы правления, характера собственности, общинного устройства, социальной иерархии, семьи, организации быта. В-четвертых, в трудах славянофилов важное место занимает тема «истинного просвещения» и воспитания, связанная с обостренным вниманием отечественных мыслителей к исторической памяти, традиции и особенностям национального характера русского человека.

Поиски «начал» и путей развития Европы и России, угадывание особого исторического призвания России составляют, по мнению диссертанта, исходный пункт и центр славянофильской социокультурной рефлексии.

С целью укрепления «русских начал» славянофилы разрабатывают концепцию соотношения государства и земства, исследуют особенности русской литературы и фольклора, размышляют о задачах «истинного просвещения» народа. Но прежде всего их интересует духовная основа самобытности русского образа жизни - православная церковь. Далее диссертант исследует взгляды славянофилов на православие как на духовное ядро, детерминирующее историческую, хозяйственно-бытовую и социокультурную сферы жизнедеятельности российского общества, а также на особенности склада характера и мышления народа.

Следующий раздел параграфа посвящен анализу темы общины, соотношения государства и земли. Диссертант приходит к выводу: обвинение славянофилов во внеисторической идеализации и абсолютизации русской общины не бесспорно. Община имела не только большое народнохозяйственное значение, но и значительный воспитательный потенциал в истории страны. Славянофилы рассматривали «истинное просвещение» как образование и воспитание на основе уважения исторической памяти, традиций российского уклада жизни и ответственности за судьбу Отечества.

Славянофилы, особенно A.C. Хомяков и И.В. Киреевский, придают особый смысл освоению социокультурных начал российской истории, которые своими корнями уходят в историю, в быт, в образ жизни русского народа. Глубокая религиозность, принимающая порой (особенно у Хомякова) форму православного мессианизма, неотделима у славянофилов от глубокой веры в историческое будущее России. Это - не слепой патриотизм националистического толка, хотя, по мнению Новиковой Л.И., Сиземской И.Н., следует признать, что порой «мессианское самосознание» вытесняется «позитивно-национальным». Последнее же легко может перерасти «в националистические самодовольства и самоограниченность». Москва со своим Кремлем и «тройным сцеплением святых мест», пишет A.C. Хомяков в письме к А.Н. Попову от 17 марта 1848 г. - это «Оксфорд России, но Оксфорд огромный, много сильнее английского. В нем сосредотачивается и выражается сила историческая, сила предания, сила устойчивости общественной; но этой силе нужно выражение, этому выражению нужна свобода, хотя бы в свободе и

прогладывало какое-нибудь, по-видимому, оппозиционное начало. Эта мнимая оппозиция есть истинное и единственное консерваторство».

Хомяков убежден, что «истинное консерваторство» есть выражение «силы предания и общественной устойчивости», и если власть его не признает и более того, прёследует запретами, цензурой (а «молчание есть смерть силы духовной»), то тогда через несколько лет «пусть поищут с фонарем живой силы охранной и не найдут». Цензура, по мнению мыслителя, неизбежно порождает «умственную контрабанду». Идея «истинного консерваторства» развивается А. С. Хомяковым и в другом письме к А.Н. Попову от 1852 г. «Истинное просвещение, - отмечает он, - имеет по преимуществу характер консерваторства, которое есть постоянное усовершенствование, всегда опирающееся на очищающую старину. Совершенная остановка невозможна, а разрыв гибелен». В этом же письме Хомяков утверждает, что по отношению к «переворотам» (революциям) у него «ненависть политическая; она может иметь свою пользу, но она... низка и бессильная, ибо она принадлежит только богатым мира сего». «У меня, - продолжает автор письма, - всегда была... против тех же революций ненависть нравственная, которая не только благороднее, но и сильнее, ибо она так же возможна в бедном, как и в богатом...». Как видим, A.C. Хомяков понимает «истинное просвещение» и «истинное консерваторство» не как застой и «голое охранительство», а как постоянное усовершенствование. Опора на традицию не исключает здесь «заимствования» и новаторства.

Более глубокую разработку проблемы «истинного консерваторства» находим в статье Ю. Ф. Самарина «По поводу мнения «Русского вестника» о занятиях философиею, о народных началах и об отношении их к цивилизации», опубликованной в газете «День» 7 сентября 1863 г. Выступая против космополитических заявлений «Русского вестника» по поводу возможности «общечеловеческой цивилизации», Ю.Ф. Самарин противопоставляет «цивилизации западноевропейской» («католико-протестантской»)

«цивилизацию православно-русскую» и утверждает, что следует признать «громадную разницу между этими двумя мирами». Мыслитель и патриот настойчиво разъясняет, что цивилизация - это не только «одно накопление фактов», не одно только «обогащение человеческого опыта», не одно «усовершенствование внешних условий жизни», «условий житейского комфорта» и «внешних форм общежития», ибо это везде, как он пишет, «заимствуется и перенимается». Цивилизация, как «органический и своеобразный продукт народной жизни», есть, по его убеждению, прежде всего то, «что образует людей изнутри, чем обусловливается их нравственный уровень и основной характер общежития». К таким формообразующим основам, составляющим существо «цивилизации», в том числе и «цивилизации православно-русской», Самарин относит «религиозные», «политические» и «племенные начала». В" другом месте он конкретизирует понятие «племенные начала» и выделяет в них «условия общественного и семейного быта» народов. Органическое единство этих «начал» и «условий» определяют своеобразие «русской цивилизации» как особого «мира» и «самостоятельной исторической

среды». Для понимания сущности и развития своеобразных цивилизаций как отдельных культурных «миров» философ предлагает «всмотреться глубже в условия религиозного, политического, общественного и семейного быта» народов. Отсюда Самарин делает вывод о том, что «заимствование должно ограничиваться тою областью, которая относится индифферентно к этим коренным началам, то есть областью фактического знания, внешнего опыта и материальных усовершенствований». Нетрудно заметить в этих размышлениях философа концептуальную основу теории культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского в работе «Россия и Европа», написанной через шесть лет после появления статьи Ю.Ф. Самарина.

Несмотря на весь свой так называемый «утопизм», славянофилы обосновали ряд идей, сохранивших значимость до настоящего времени.

Во-первых, это идея великой России. После развала СССР и десятилетия «смутного времени» эта идея не просто нуждается в реанимации, но становится важным элементом формирующегося самосознания российского общества.

Во-вторых, представляется важным и своевременным учет национально-культурного своеобразия развития России. Эта идея возникла как форма протеста против некритической европеизации, но впоследствии трансформировалась в самодостаточную и самостоятельную. Отметим, что в современных условиях России эта идея связывается, как правило, с тем вариантом развития страны, который мог бы обеспечить сохранение не только ее социокультурной самобытности, но и восстановить достойное место в мире.

В-третьих, актуальна мысль славянофилов о важной роли сформированных в процессе долгого исторического развития Отечества фундаментальных духовно-нравственных ценностях, цементирующих общество и оказывающих направляющее воздействие на его развитие. Это ■вопрос об аксиосфере, как смысловом ядре, определяющем своеобразие отечественною национально-культурного развития. Именно к этому «ядру» принадлежат такие установки ценностного сознания, выявленные славянофилами, как примат духовных интересов над материальными; приоритет общих интересов над индивидуально-групповыми; чуждость эгоизму и индивидуализму; готовность к самопожертвованию; обличение самодовольства и неумеренной «любви к себе». Методологическая основа деятельностно-ценностного подхода к изучению «служебно-домашней цивилизации» в России, с присущей ей фундаментальными ценностями, разрабатывается в настоящее время А.О. Бороноевым и П.И. Смирновым.

В-четвертых, представляется необходимым откорректировать широко распространенные оценки славянофильской мысли как «анархической» и «негосударственной». Следует иметь в виду, что критика славянофилами государства предполагает, как верно отмечает исследователь истории русской философской и политической мысли А.Ф. Замалеев, «не вообще ослабление правительственной системы как таковой, а в первую очередь, вмешательство ее в общинный быт народа, «иго государства над землею»».

Наконец, в-пятых, в наследии славянофилов сохраняет свое важное значение обостренное внимание к исторической памяти и традициям

российского уклада жизни, необходимости воспитания патриотического чувства россиян и их ответственности за судьбу Отечества. Таким образом, консерватизм ранних славянофилов - это не казенное «охранительство», а «истинное консерваторство», знающее, что и во имя чего охранять. Заключают параграф таблицы, отражающие аксиосферу русского «романтического консерватизма» ранних славянофилов.

В третьей главе - «Социологическое обоснование русского консерватизма» - реконструируются и анализируются социокультурные, социально-экономические и политические идеи отечественных социологов консервативной ориентации: Н.Я. Данилевского, С.Н. Булгакова и И.А. Ильина.

В первом параграфе - «Социологические идеи концепции культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского» - основной задачей диссертанта был анализ самоценности отечественного социокультурного опыта в сфере поиска национально-культурной идентичности и «путей» России. Н.Я. Данилевский разработал оригинальную концепцию политической социологии и культурологи и изложил в книге «Россия и Европа» (1869). В этой работе русский философ выдвинул и обосновал свое понимание структуры и динамики «культурно-исторических типов» (далее КИТ), обратившись к проблеме отношения Европы (Запада) к России. «Европа видит в России и славянстве, -отмечал он, - не только чуждую, но и враждебную силу».

По мнению Данилевского, реальной причиной возникновения антагонизма является принадлежность Европы и России к различным КИТ. Русский мыслитель отвергает линейную концепцию истории в виде единой нити в развитии человечества, как прогресса некоторой общей цивилизации. Такой общечеловеческой цивилизации, по Данилевскому, нет. Существуют только локальные цивилизации - отдельные культурно-исторические типы. Каждый такой КИТ представляет собою некоторую целостность религиозного, художественного, научного, политического, социального, бытового и промышленного развития. Таким образом, КИТ Данилевского представляет собой интеграцию существенных признаков определенного социального организма.

В составе КИТ Данилевским выделяются четыре «общих разряда культурной деятельности»: I) религиозная деятельность, объемлющая отношение человека к Богу; 2) культурная, включающая теоретическое (наука), эстетическое (искусство) и техническое (промышленность) отношения человека к внешнему миру; 3) политическая, включающая отношение членов одного народного целого между собой; 4) общественно-экономическая, включающая отношения людей к условиям пользования предметами внешнего мира.

Данилевский рассматривает славянский мир, и преимущественно Россию, как его единственную независимую представительницу, с четырех принятых им точек зрения: религии, культуры, политики и общественно-экономического строя, чтобы уяснить в общих чертах, «чего вправе мы ожидать и надеяться от славянского культурно-исторического типа, в чем может заключаться особая славянская цивилизация, если она пойдет по пути самобытного развития?». Стабильность, возможность «самобытного развития» и способность России

противостоять натиску «германского мира» связываются философом с взаимообусловленностью и взаимодействием множества переменных. Среди них важнейшими, по его мнению, являются: верность православию; характер образования и воспитания; уровень духовной интеграции народа, образ его жизни, нравы и быт; уровень экономического производства и социального неравенства; общинный уклад жизни и наличие земельного надела у крестьян; «склад мыслей и чувств», «настроение общественной среды»; степень «органичности» политического устройства и «доза свободы, которую может вынести народ»: Данилевский проницательно отмечает, что формы национально-культурного развития и «соответственные им формы свободы -равно национальны и обусловливают друг друга»; географическое положение, протяженность границ и размер территории; численность народонаселения и степень этнической разобщенности; наличие внутренней и внешней угрозы, а также состояние обороноспособности страны.

Возможная траектория будущего развития России и ее историческая судьба зависят от взаимодействия всех этих внешних и внутренних факторов как переменных величин. Нельзя ожидать, пишет Данилевский, «чтоб это совершалось правильным образом по известной схеме. Явления перепутываются, усложняются; часто явления... дополняют друг друга». Изменение величин переменных вызывает в каждой из этих «точек» целый ряд процессов, действующих, как отмечает философ, «возбудительно» на все другие переменные в составе КИТ. Именно поэтому не следует упрощать понимание Данилевским динамики славянского КИТ и исторического развития России в особенности, сводя это развитие лишь к божественному Промыслу, хотя сам православный мыслитель немало писал о «богоизбранности» русского и «большинства прочих славянских народов». Стабильность исторического развития России есть сложная аддитивная функция всех переменных. Философ хорошо понимает, что возрастание величин одних переменных и понижение других может привести Отечество к дезинтеграции и коллапсу, быстрому или растянутому во времени. Задолго до А. Солженицина Данилевский предостерегал правителей России от втягивания в «среднеазиатские степи» и конструирования «западноазиатских... соединенных штатов».

Россия с ее огромными территориями и протяженными границами, низким уровнем развития промышленности, общинным укладом жизни и этническим многообразием также мало, на его взгляд, приспособлена к парламентаризму и конституционализму - этим проявлениям «демократического европейничанья». Поэтому Данилевский вслед за М.В. Ломоносовым, Н.М. Карамзиным и славянофилами говорит об «органичности» монархии для России, о «дозировании» свободы народу и постепенности введения начал самоуправления. Отечественный мыслитель отвергает линейно-прогрессистскую и моновекторную европоцентристскую философию истории Гегеля, ориентированную на модель свободы «германского мира», и всесторонне обосновывает идею множественности моделей свободы: для каждого КИТ органичен свой диапазон свободы человека. Механическое перенесение моделей свободы из германо-романского в славянский КИТ может

вызвать в последнем необратимые деструктивные изменения - «метаморфозы», способные превратить славянский мир в придаток мира германо-романского. Поэтому философ так внимательно исследует и критикует феномен «европейничанья». Эта «болезнь русской жизни» проявляется, по его мнению, во-первых, в «искажениях народного быта»; во-вторых, в заимствовании иностранных учреждений и «пересадке их на русскую почву» и, в-третьих, в рассмотрении явлений русской жизни с европейской точки зрения.

Было бы неверно видеть в этом призыв к изоляции России от Европы. Данилевский лишь акцентирует тот очевидный факт, что некритическое и бездумное перенесение западных ценностей и институтов на отечественную почву ведет к «оскудению духа» и утрате национальной самобытности русского народа. Для России, подчеркивает он, полезны только те «заимствования», которые «не унижают народный дух» и вытекают из внутренних потребностей народа. К таковым Данилевский относил отмену крепостного права, судебную реформу и отмену цензуры.

Данилевский выдвигает реальную проблему иерархии и субординации прав и свобод в России. На первый план он выводит право человека на достойный его уровень жизни (ср.: ст. 25 «Всеобщей Декларации прав человека» от 10. XII. 1948 г.) и вполне справедливо критикует либералистскую фетишизацию политических прав и свобод за ее неспособность увидеть за разговорами о верховенстве народа, всеобщем избирательном праве и конституционализме «внутренние потребности народа». Философ был убежден, что в отличие от Запада, где «главной двигательной силой народа» выступает «интерес», реализующийся через борьбу партий, «главной двигательной силой» русского народа выступает «внутреннее нравственное сознание». Поэтому он и полагал, что слово «партия» в России - «пустое слово». Для народа, писал Данилевский в 1881 г., «политический строй Русского государства представляет предмет настоящей политической веры». Русский парламент, продолжал он, «заведомо никакого серьезного значения не может иметь; ничем, кроме мистификации, комедии, фарса или шутовства и быть не может... Придать серьезное значение конституционному порядку вещей в России - это ни в чьей, решительно ни в чьей власти не находится».

Политическая социология Н.Я. Данилевского несомненно содержит мотивы политического консерватизма и утопизма: общественный прогресс понимается как, прежде всего, «нравственное совершенствование человека»; явственно обнаруживается политико-правовой нигилизм и стремление опереться лишь на «внутреннее нравственное сознание» народа; утверждается идея обособления России и славянства от Запада и борьбы с ним; расхождение путей цивилизационного развития Европы и России выводится под знаком абсолютизация различий западного и восточного христианства; восточнославянская самобытность понимается как сохранение самодержавия, поземельной общины, сословной иерархии и внутренних потребностей народа. К таковым Данилевский относил отмену крепостного права, судебную реформу и отмену цензуры.

Особенность либерального консерватизма Данилевского состоит и в том, что правомерность охранительно-консервативной деятельности признается им в отношении религиозной деятельности русского народа, ибо «есть охранительная по самому существу своему». Только в таком качестве она достигает своей цели - «быть твердою, незыблемою основою практической нравственности, сущность которой состоит не в ином чем, как в самоотверженности, в самопожертвовании, возможных лишь при полной достоверности тех начал, во имя которых они требуются».

В контексте анализа основных параметров русского и славянского народного характера становится понятной мысль Данилевского о том, что «русский народ и русское общество во всех слоях своих способно принять и выдержать всякую дозу свободы» и что все ограничения этой свободы возможны лишь «под влиянием каких-нибудь затаенных... и враждебных России стремлений». Не случайно и то, что надежда философа на возможность построения первого полного четырехосновного славянского КИТ связана, прежде всего, с «удовлетворительным решением общественно-экономической задачи» - с установлением на Русской земле «справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства»10.

Концепция Данилевского, представляет собой одну из первых попыток сформировать новый взгляд на историю как на нелинейный многовариантный процесс и дать элементы его социологической интерпретации Отечественный мыслитель, по верному замечанию Г.Я. Миненкова, «выступил предтечей многих идей последующей мировой социологии. В частности, можно указать на основательную критику плоского эволюционизма; элементы теории аккультурации, социологии знания и этносоциологии; структурно-функциональный анализ социальных организмов и др.».

Во втором параграфе - «Социология хозяйственной жизни С.Н.Булгакова» диссертант анализирует творчество Булгакова с позиций социологического подхода. Социологические воззрения С.Н. Булгакова сложились под влиянием философской системы B.C. Соловьева, в центре которой учение о всеединстве как идеальном строе бытия, его исходном начале и конечном пункте. Речь не идет о простом заимствовании идей B.C. Соловьева. Булгаков считает, что идея абсолютного идеала, учение Соловьева о Богочеловечестве должны быть синтезированы с реальной политикой, стать ее программой. По мнению Г.Я.Миненкова, «поиск глубинных метафизических оснований бытия человека с одновременной ориентацией на опосредованное этими основаниями решение повседневных социальных проблем становится определяющей чертой философско-социологического мышления Булгакова. Собственно в этом и заключается смысл проекта христианской социологии». Булгаков формулирует четкие обоснования природы социологического знания. «Существует, - утверждает он в "Философии хохяйства", - нечто подобное социальному организму... и хотя это социальное тело не поддается восприятию

10 Данилевский Н.Я. Несколько слов по поводу конституционных вожделений нашей "либеральной прессы" // Гоое победителям: Политические статьи М , 1998 С 284,286,481,491,508,509

органов наших непосредственных чувств и прячется от них как будто в четвертое измерение, но оно может быть нащупано и там научным инструментом, и неосязаемость этого социального тела сама по себе не есть аргумент против его существования».

«Хозяйственная жизнь, - утверждает мыслитель, - сводится к обмену веществ, к некоторому круговороту или чередованию вдыханий и выдыханий». На языке политической экономии, разъясняет он, - «вдыханиям соответствует производство, а выдыханиям - потребление». Производство и потребление -«суть основные функции хозяйства». Хозяйство в качестве единства производства и потребления Булгаков понимает как «необходимое тождество объекта и субъекта, я и не-я, сознания и природы, актуально отождествляющихся в хозяйстве... слепой, стихийный или инстинктивный труд природы становится сознательным трудом человека», труд - живая связь между субъектом и объектом, «мост», по выражению мыслителя, «выводящий я в мир реальностей и неразрывно соединяющий его с этим миром». Для Булгакова хозяйствование и процесс получения знания родственно-тождественны, хотя и различны по форме. «Природа, по Булгакову, достигнув в человеке самосознания и способности труда над собой, вступает в новую эпоху своего существования. Хозяйственный труд есть уже как бы новая сила природы, новый мирообразующий, космогонический фактор, принципиально отличный от природы». Представляется важным подчеркнуть понимание философом сущности труда как мирообразующего фактора, не совпадающего с тем пониманием, которое было господствующим в нашей стране почти столетие: «Труд — целесообразная деятельность человека, направленная на видоизменение и приспособление предметов природы для удовлетворения своих потребностей» (См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1990. С. 1369). Современная сознательно-хозяйственная эпоха подошла к рубежному периоду, периоду экологической целесообразности - неизбежности. Покорение природы в интересах безгранично растущих потребностей означает нарушение космогонического единства бытия, и тем самым самоуничтожение человека. Труд, по Булгакову, это «выражение высшего космического положения человека». Результат труда - не только удовлетворенная потребность, но и культура, как трудом реализуемый рост жизни, мир человека.

Проблему человека, его места и роли в общественном бытии Булгаков решает в духе христианской православной этики, утверждения абсолютного достоинства личности, этической равноценности всех людей. Либерально-консервативная ориентация С.Н. Булгакова особенно ярко проявляется в его размышлениях о природе российской интеллигенции, которая имеет, как представляется ему, «поразительное невежество в вопросах религии», которая лишена «чувства почвенности и любви к своей истории», у которой отсутствует «здоровое национальное чувство». Для нее характерно, считает Булгаков, «практическое отрицание теоретически исповедуемого эволюционизма»; некритическое заимствование западной цивилизации и т.д.

Социологическая концепция С.Н. Булгакова («христианская социология») вполне может быть оценена как либерально-консервативная. Булгаков

последовательно реализует принцип органицизма. отрицая механицизм. Настоящее и будущее для мыслителя органично взаимосвязаны с прошлым (историей). Общественная иерархия (идея ранга) представляется ему, как религиозному мыслителю, естественной и органичной. Религиозный характер социологических взглядов философа и их мистическая окраска сближают его с другими видными представителями либерально-консервативного направления русской общественно-политической мысли в целом и, в частности, с И. А, Ильиным.

Третий параграф - «Политическая социология русского неоконсерватизма И.А. Ильина» посвящен рассмотрению духовно-религиозной составляющей учения мыслителя о сущности правосознания и государства. Диссертант делает акцент на положении Ильина о том, что с точки зрения «социологического правосознания» социолога интересует «переживание права в его влиянии не на внутренний мир переживающего индивида, а на отношение индивида к окружающим и отношение окружающих к нему». Право в социологическом ряду оказывается «правовой нормой, введенной через применение ее в фактический состав общественных отношений в качестве схемы этих отношений». Таким образом, после применения право «получает значение одного из моментов в реальном составе общественных отношений». Право как сознание правовой нормы «является здесь способным быть причинно-определяющим моментом в сфере психической: оно есть сила», «общественная сила».

В работе «О сущности правосознания» отмечается, что «современный кризис обнажает прежде всего глубокий недуг современного правосознания». «Слепое, корыстное, беспринципное и бессильное правосознание, - пишет философ и правовед, - руководит жизнью человечества. И вот эти-то недуги правосознания - развязали стихию души и подготовили ее духовную неудачу»'. И.А. Ильин предлагает в связи с этим «глубоко пересмотреть» и обновить «жизнь духа», поскольку убежден в том, что «как бы ни было велико значение материального фактора в истории... дух человека никогда не превращается и не превратится в пассивную, недействующую среду, покорную материальным влияниям и телесным зовам».

Нормальное правосознание, утверждал Ильин, - это путь для разрешения всех основных жизненных затруднений, вытекающих из природы права и создающих теоретические споры и противоречия. Как юрист он занимался исследованием законов и говорил о законах долженствования, которые являются правилами-предписаниями, говорящими о связях и отношениях между людьми в их жизни и деятельности. Вес социальные нормы подразделялись философом на религиозные, моральные и правовые. Правильное отношение между нормами права и нормами морали существует, по Ильину, тогда, когда право не выходит из своих пределов и согласуется по существу с требованиями морали и является для нее подготовительной ступенью. Такие правовые нормы, согласующиеся с моралью и справедливостью, называются им естественным правом, лежащим в основе положительного права - правовых норм, установленных правовой властью, и

подлежащим применению. «Чем развитее, зрелее и глубже естественное правосознание, - отмечает отечественный правовед, - тем совершеннее будет в таком случае и положительное право и руководимая им внешняя жизнь людей; и обратно...»". На этом «совпадении по своей идее» естественного и положительного права И. А. Ильин выстраивает учение о государстве, «аксиомах правосознания» и формах политического устройства.

Важно отметить, что философ начинает свой анализ с «естественных прав» отдельного человека. Ценность, лежащая в основании естественного права, по Ильину, «есть достойная, внутренно-самостоятельная и внешне-свободная жизнь всего множества индивидуальных духов, составляющих человечество». Это естественное право, продолжает он, «принадлежит каждому человеку, как бы ни был он мал, болен или плох». Система естественных, неотъемлемых прав человека и человечества есть, по его утверждению, «система духовно-естественной корреляции: общечеловеческого духовного братства и естественного равенства». Люди не равны друг другу «ни телом, ни душой; они не равны и по содержанию своей духовной жизни...» но, - как убежден философ, - «по своему праву на достойную жизнь каждый равен каждому другому».

Проблема государства рассматривается Ильиным в контексте таких «естественных и священных союзов», как семья и родина.

Ильин резко выступает против понимания государства как «строя внешней жизни, а не внутренней». Глубинную основу всякого государственного единения составляют, по его мнению, «однородность духовной жизни, совместность духовного творчества и общность духовной культуры». В противном случае государство «отрывается от правосознания и, питаясь поверхностными слоями или дурными силами души, вырождается в своем содержании и расшатывается в своих основах». Государственная принадлежность тогда начинает переживаться «как ненавистная кандальная цепь, а правители кажутся чуть ли не бессменными тюремщиками».

Аксиомы правосознания и антиномии правосознания И.А. Ильина диссертант сгруппировал в соответствующих таблицах. В диссертации детально исследованы социально-политические взгляды мыслителя. Многие положения теории государства, его монархической и республиканской формы, сущности и характера политических режимов, по мнению автора, имеют большое практическое значение для постсоветской России. И.А. Ильин -убежденный монархист, но вместе с тем он не считал будущее России «предрешенным», поскольку полагал, что народ «разучился иметь царя», что и в истории бывают периоды, когда необходимо отказаться на время от традиционной («монархической») политической программы. Эти соображения философа лежат в основе его убеждения «принять Россию во всякой политической форме». Он даже допускал возможность возвращения в Россию из-за границы для того, чтобы «реально и самоотверженно служить ей и в ее республиканской форме".

" Ильин И.А. Понятия права и силы // Сочинения: В 2 т. Т. 1 Философия права. М., 1993. С. 27-28,29

Далее в диссертации анализируются выявленные Ильиным двойственная природа государственного устройства; «корпоративные» и «учредительные» тенденции. Государство как корпорация, разъясняет Ильин, основывается на равноправии своих членов, объединенных «в единую организацию по своей свободной воле». Корпорация «строится снизу вверх; она основывает все на голосовании». Государство как учреждение «строится не снизу, а сверху», здесь наличествуют отношения «повеления - подчинения». Учреждение, пишет Ильин, «строится по принципу опеки над заинтересованными людьми». Абсолютизация идеалов государственного строя как корпорации или учреждения, по убеждению Ильина, равно недопустима: в первом случае «погаснет всякая власть» и наступит «анархия», а во втором - «погаснет всякая человеческая самодеятельность», исчезнет «свобода личности и духа», наступит «каторга». Но анархия, заключает он, «не лечится каторгой», а каторга «не оздоравливается анархией: это безумие. Спасителен только третий путь». Все это означает, продолжает отечественный мыслитель, «что современные крайности (формальной демократии и тоталитарного режима) являются нездоровыми заблуждениями. Государство в своем здоровом осуществлении всегда совмещает в себе черты корпорации с чертами учреждения: оно строится - и сверху, и снизу, и по принципу властной опеки, и по принципу самоуправления».

Негативно оценивая тоталитарные режимы, Ильин оценивает авторитарные режимы как наиболее адекватные формы власти при переходе от тоталитаризма к реальной демократии, рассматривая ее как личную диктатуру, делающую ставку на «духовную силу» и на всесторонне воспитание спасаемого диктатурой народа. Демократический режим, существует, считает философ, в двух разновидностях: «формальная демократия» и «творческая демократия».

Философ глубоко убежден в том, что «страна, лишенная необходимых предпосылок для здоровой творческой демократии, не должна вводить у себя этого режима до тех пор, пока эти основные предпосылки не будут созданы. До тех же пор введение демократического строя может быть только гибельным для этой страны». При отсутствии соответствующих предпосылок демократия будет, как он убежден, не творческой, а разлагающей.

Диссертант акцентирует внимание на решении двух намеченных Ильиным задач «воспитывающего авторитаризма» в переходный период от тоталитаризма к «творческой демократии»: 1) Осуществление «качественного отбора людей». Эта «идея ранга» состоит в том, чтобы открыть «качеству» и «таланту» дорогу вверх с самого низа. Главный критерий выделения «новой аристократии», по Ильину, - способность человека к бескорыстному служению делу и способность к социальной организации братства; 2) «стряхнуть с себя гипноз политических формул», обратить особое внимание на национально-патриотическое воспитание и укрепление «духовных основ социального бытия» человека. Завершает раздел диссертационной работы вывод об актуальности и востребованности многих идей, обоснованных видным русским мыслителем.

Четвертая глава диссертации - «Ценности консерватизма в условиях постсоветской России» - состоит из двух параграфов. Первый параграф -«Ценностные ориентации и социальная дифференциация постсоветской России». Системообразующие ценности русского консерватизма детально рассмотрены в первых главах диссертации. Главное в них - тысячелетняя традиция, связанная с идеалом православного типа социальных взаимоотношений, с культом мощного централизованного государства и антизападничества как ответом на регулярно производимые в истории вызовы со стороны Романо-германской цивилизации.

Дня исследования процессов изменения ценностных ориентаций и социальной дифференциации в условиях современной России диссертант использовал теоретические разработки таких ученых как JI.A. Беляев, А.О. Бороноев, В .А. Гусев, Г.Г. Дилигенский, H.A. Лапин, В.В. Лапкин, В.Т. Лисовский, В.Г. Овсянников, В.Я. Ельмеев, В.В. Ильин, А.Г. Кузнецов, И.М. Клямкин, Т.И. Кутковец, Ю.А. Левада, П.И. Смирнов, Л.И. Селезнев, П.А. Сорокин, Г.Ф. Туровский, A.C. Панарин, A.B. Рябов и др. В этом разделе диссертационной работы использованы также материалы эмпирических исследований, опубликованные в печати.

Ценности консервативной идеологии оказываются востребованными, как правило, в условиях кризиса. Это было в прошлом, это проявляется и сегодня. В 1922 г., в «момент величайшего катаклизма в истории человечества и нашей родины», П.А. Сорокин выделил ключевые ценности, следуя которым возможно решить «задачу возрождения России». Анализ диссертантом наследия - обращения великого социолога обнаруживает его поразительную актуальность для нашего времени. Автор рассматривает процесс глобальных изменений, вызванных сломом советской системы социальных, политических и экономических отношений как своеобразную, еще не оформившуюся идеологически содержательно консервативную реакцию общества в лице социальных групп, чувствующих себя «обделенными», больше потерявшими, чем выигравшими в результате проводимых реформ.

Динамика ценностных ориентаций, по мнению диссертанта, в своем содержательном аспекте, объясняется также рядом внешних и внутренних факторов, влияющих на ментальность россиян. К числу первых автор относит навязываемую всему миру идеологию и практику «глобализации», осуществляемую в интересах узких международных финансовых и политических элит. Важным и также недостаточно исследованным фактором изменений ценностных ориентаций в российской жизни, по мнению диссертанта, стала реакция на незаконную эмиграцию из стран ближнего зарубежья и Китая. К числу внутренних факторов изменений современного российского образа жизни относится резкое расслоение общества по следующим признакам: принадлежности к определенным социально-демографическим группам; имущественным и профессиональным группам; региону проживания; типу населенных пунктов; по идеологическим предпочтениям, а также по определенным культурным и социально-психологическим предпочтениям.

Диссертант приходит к выводу, что ценностные размежевания, наряду и во взаимодействии с другими факторами, названными выше, играют существенную роль в формировании политических размежеваний. Яростная «атака» на идеологию (прежде всего, марксистско-ленинскую) со второй половины 80-х годов XX века привели к снижению значимости идеологии как таковой, «замене» идеологии определенным набором ценностей как своеобразных конструкций симпатий и антипатий. «Многочисленные эмпирические исследования этой проблемы, показали, пишет Г.Г. Дилигенский, «что... отсутствие у человека единой системы представлений, соответствующей логике какой-либо идеологии или теории, не означает, что его представления вообще не связны друг с другом: просто эта связь может быть основана на каком-то ином принципе, ... таким принципом может бьггь функциональность представлений, соответствие их ситуации: человек в каждом случае может использовать те из них, которые позволяют ему ориентироваться в соответствии со своими интересами именно в данной ситуации...». Социальная база для консервативных ценностей-убеждений расширяется в современной России и вследствие резкого размежевания общества. Самая многочисленная группа общества, по данным ИКСИ, считает себя проигравшей от осуществляемых реформ. В предкризисном 1997 г. проигравшими себя считали 54,8%, в 1998-м 64,9%. Выигравшими соответственно 6,4 и 5,8%. В 2001 году - некоторый положительный сдвиг - число «проигравших» сократилось с 54,6 до 41,7%. Но на протяжении двух последних лет идет рост именно негативных оценок - до 46,9 в 2003 году (треть не выиграла и не проиграла, лишь 6,8% считали себя «победителями»).

Ряд исследователей отмечают слабость дифференциации интересов в массовых группах российского общества, в противоположность тому, что в элитных группах дело обстоит совершенно иначе. Происходящий на наших глазах процесс «партстроительства» приобретает характер чисто избирательной технологии: создаваемые партии, объединения ориентируются на определенных (узнаваемых) лидеров, а их программы, практически, мало различаемы. Ценности консервативной ориентации взяты на вооружение абсолютным большинством политиков и партий всех уровней. Диссертант исходит из правомерности точки зрения, согласно которой то направление общественной мысли принадлежит к консервативному типу, которое противостоит современному российскому либерально-радикальному течению. Нынешние последователи либерал-радикализма безоговорочно категоричны: рынок, частная собственность, демократия. За этими в общем-то относительно нейтральными дефинициями стоит безоговорочная вера в абстрактный научный метод, абсолютизация экономического интереса индивида, признание компетентности и влияния религии только в морально-личностной сфере, традиционно-самобытно-оригинальные факторы или отрицаются или приобретают подчиненный интересам «дела» характер. (Сущность русского либерал-радикализма предельно четко по отношению к сфере здравоохранения (и не только к этой сфере) выразил А.Чубайс: «Все это нужно менять». //Известия. 16 сентября. 2003).

Для современной русской консервативной мысли, подчеркивает В.А. Гусев, все наоборот: «национально-государственный интерес первостепенен и индивид должен соотносится с ним; наука не всесильна и доверяться ее гипотезам в крупномасштабных (общесоциальных) проектах опасно, неблагоразумно и непрактично. Традиции, вытекающие прежде всего из того или иного понимания смысла человеческой жизни (в идеале - из религиозной веры), решающим образом определяют развитие социальных организмов»12. Таким образом, современный консерватизм исходит из трех главных ценностей: следование традиции, антирационализму и антииндивидуализму. Социальное размежевание российского общества, обнаруживает весьма точное расхождение большей части политической, экономической элиты современной России и значительной части российского общества именно по отношению к содержанию ценностных ориентации и предпочтений. Объединяющие особенности современного русского консерватизма не означают признания его единства. Отдельные представители его расходятся довольно резко. Признавая необходимость выработки современной Русской идеи (Третьего пути), сторонники консервативных ценностей по-разному подходят к ее содержанию и формам практической реализации.

Второй параграф - «Русская идея в интерпретации современного русского консерватизма». Диссертант предпринял попытку реконструкции «Русской идеи» - символа-понятия для обозначения «совокупности специфических черт, присущих русской культуре и русскому менталитету на протяжении всей истории». Традиционная для XIX - начала XX веков полемика между «западниками» и «славянофилами» проявилась в 80-е годы XX века как дискуссия между «демократами» и «патриотами», в центре которой -проблема основных путей модернизации российского общества. Исходным пунктом авторских размышлений является понимание темы B.C. Соловьевым' «...ни один народ не может жить в себе, чрез себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определенное участие в общей жизни человечества. Органическая функция, которая возложена на ту или иную нацию в этой вселенской жизни, - вот та истинная национальная идея, предвечно установленная в плане Бога». Диссертант понимает Русскую идею не как «мертвую» формулу, данную на века, но как алгоритм развития, имеющий свое предметно-историческое, подвижно динамичное содержание, определяемое «важнейшими событиями и величайшими личностями нашей истории». Диссертант акцентирует внимание на идее мыслителя об экономической необходимости как части нравственной необходимости, нравственных аспектах отношений производства, обмена и распределения; взаимодействия общества и природы.

Сущность русской идеи, по Соловьеву, в единстве и свободном взаимодействии Святой Троицы: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа, составляющее социальное воплощение в церкви, государстве и обществе.

" Гусев В А Становление третьей волны русского консерватизма (начало 90-х годов) / Вестник моек, ун-та, сер

12. Политические науки 1999. №6. с.4.

«Восстановить на Земле этот верный образ божественной Троицы - вот в чем Русская идея»13. Далее в диссертации исследуется понимание сущности Русской идеи в философии H.A. Бердяева и И.А. Ильина. Данная часть параграфа завершается выводом: в первой половине XX века окончательно сложился классический жанр Русской идеи, инструментом современного прочтения которой может стать русское консервативное мировоззрение. Диссертант отмечает бурный всплеск интереса к проблеме в 80-е годы XX века, что объясняется, прежде всего, распадом СССР и суверенизацией России и других бывших союзных республик. Семантические разночтения понятия Русской идеи в этот период поразительно разнообразны: от «синонима всего отсталого и нецивилизованного, что есть в России» до русской идеи как «мечте о соборном единстве человечества». Завершающий раздел IV главы диссертационной работы посвящен анализу наиболее значимых, по мнению автора, толкований Русской идеи в концепциях евразийства А. Дугина, «христианского социализма» (И.Р. Шафаревич). Далее в диссертации анализируются взгляды Е.С. Троицкого (основателя «Ассоциации по комплексному изучению русской нации»). Параграф завершается рассмотрением концепции «русской идеи» А.О.Бороноева и П.И. Смирнова

«Русская идея» в общем виде - это путь движения страны, способ ее существования в настоящем и будущем, это и «далекая» цель ее развития. По своему объему она общенациональна. И как таковая, являет собой идеал для всех народов, населяющих Россию, их вековую мечту о благосостоянии, справедливости, добре и красоте. Очевидно, что «русская идея» не умерла, у нее есть не только прошлое, настоящее, но и реальное будущее. Если во времена В. Соловьева о «русской идее» спорили и рассуждали в философских кружках и обществах, то сегодня упоминания в ней можно услышать в речах и 'публичных выступлениях многих российских политиков. Споры о национальной идее будут злободневными до тех пор, пока наше отечество не обретет тот путь, который поддержит большинство его граждан и который объединит их. Очевидно, что Россия нуждается теперь в развитом национальном самосознании, что крушение советской империи должно компенсироваться национальным возрождением. Но так же очевидно, что замыкание в рамках только национальной идеи, развитие мысли об «особом предназначении» не способствует нахождению рационального выхода из кризисной ситуации.

Крайние формы либерального, радикального и консервативного направлений исчерпали себя. Восстановление духа нации должно идти через эволюционный синтез либеральной и консервативной моделей общественного развития с сохранением всего того положительного, что было в послеоктябрьской истории России с акцентом на консервативную систему ценностей. Востребовать интеллектуальный пласт консерватизма - задача предельно актуальная и одновременно сложная. Ведь если говорить о восстановлении русской традиции, требуется настоящий прорыв, который должен произойти первоначально в мировоззрении, потом — в экономике и

13 B.C. Соловьев. Русская идея. / В С Соловьев. Соч в 2-хтомах Т 2 М., 1989 С. 220,227,246

политике. В современном мире победы достигаются, прежде всего, в информационной войне мировоззрений. Лишенная какой-либо" мировоззренческой опоры, Россия проиграет всему остальному миру. Россия, восстановившая свой идейный потенциал, займет в нем достойное место.

Главные проблемы становления консерватизма, как влиятельного политического течения в России связаны тем, что до сих пор отсутствует развитая интеллектуальная среда, которая могла бы устойчиво воспроизводить представителей этого направления Нет серьезных консервативных изданий, нет крупных научных учреждений, комплексно изучающих проблематику российского консерватизма. Вторая причина слабости русского консерватизма - отсутствие у финансово и административно могущественных слоев понимания собственных стратегических интересов, несформированность стратегических элит. Наконец, третья причина - превращение недостаточно образованного государственного чиновничества, одновременно в заказчика и исполнителя тупикового политического курса. Именно поэтому консервативные идеи не находят отклика в госаппарате, который предпочитает строить стратегию России, исходя из привычных клише, почерпнутых из советского прошлого и позаимствованных у представителей либеральной мысли. Вместе с тем, очевидный крах идей социализма и либерализма в России дает консерваторам шанс занять достойное место в политической системе страны.

В заключение подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, предлагаются рекомендации и направления для дальнейшего изучения проблемы. Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монография и учебные пособия:

1 Социология русского консерватизма. СПб.: Изд-во СпбГУ, 2003. 9,04 п.л.

2. Политология. Учебное пособие. Северодвинск: Изд-во Севмашвтуза,: 1996. 7п.л.

3.Власть и государство в Российской истории. Учебно-методическое пособие. Северодвинск. Изд-во Севмашвтуза. 1998. (В соавторстве). 3 п.л.

Статьи, тезисы, рецензии:

4. Консервативные мотивы евразийской идеи. // Евразийство - будущее России: диалог культур и цивилизаций. Тезисы международной конференции. М., 2001.0,2 пл.

5. Социокультурные ценности консерватизма в русской богословской мысли второй половины XVIII века (в соавторстве) // Взаимодействие науки, философии и религии на рубеже тысячелетий: прошлое, настоящее, будущее. Материалы XII Международного конгресса, Санкт-Петербург, 2730 октября 2002 г. СПб., 2002. Автор. 0,3 п.л.

6. Меньшиков М.О. и консервативная традиция русской политической публицистики. // XIII Ломоносовские чтейия. Сборник научных трудов. Архангельск: Изд-во Поморского госуниверситета, 2001. 0,15 п.л.

7. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские. Характер народа и судьба страны. Рецензия. //Социологические исследования. 2002. №10. С.154-155.

8. Социокультурное обоснование ретроспективной утопии М.М. Щербатова. // Вестцик СПбГУ, 6 серия. 2002 г. № 2 (в соавторстве) 0,5 п.л.

9. Русский консерватизм: история и современность // Человек в современном мире. Материалы международной конференции (23-25 мая 2003 года). Архангельск: Изд-во АГТУ, 2003. 0,25 п.л.

10. Политический режим современной России. //Сборник научных трудов: Актуальные проблемы современной науки и техники. Северодвинск: Изд-во Севмашвтуза, 1996.0, 25 п.л.

11. Реформы Петра I и российская государственность // Сборник научных трудов. Северодвинск: Изд-во Севмашвтуза, 1996. 0,25 п.л.

12. Проблемы власти и государственности в России // Власть и государственность в России. Ч. 1. Северодвинск: Изд-во Севмашвтуза, 1998. 0, 7 п.л.

13. К истории правового государства в России: Б.Н. Чичерин // Перестройка: проблемы и перспективы. Всероссийская научно-теоретическая конференция (23 - 25 мая 1991 г.). Архангельск: Изд-во АГТУ, 1991. 0,15 п.л.

14. "Русская Правда" — свод законодательных и властнрых норм в Государственной политике Киевской Руси. // Власть и государство в Российской истории. Учебно-методическое пособие. - Северодвинск; РИО Севмашвтуза, 1998 (в соавторстве) - 0,5 п.л.

15. Аксиомы сильной власти И.А. Ильина // Сборник научных трудов. Северодвинск: Изд-во Севмашвтуза, 2003.0, 3 п.л.

16. Консервативный либерализм П.Б. Струве // Проблемы культуры, языка, воспитания. Сборник научных трудов. Вып. 5. Архангельск: Изд-во Поморского госуниверситета, 2003. 0,25 п.л.

Лаборатория оперативной печати ф-та журналистики СПбГУ Тираж 100 экз. Объем 2Чг п.л. Заказ 148.

РНБ Русский фонд

2005-4 23616

í

I

í

ч

1 з ¿'tri 13

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Монастырских, Геннадий Петрович

Введение.3

Глава I. Теоретико — методологические проблемы социологического анализа русского консерватизма

1.1. Русский консерватизм как предмет социологического исследования.19

1.2. Идейно-теоретические истоки и социокультурные основания русского консерватизма.29

1.3. Культурно-исторические особенности и периодизация русского консерватизма.40

Глава II. Формирование социологии русского консерватизма

2.1. Образы социальной реальности в русском предконсерватизме:

Екатерина II, М.М. Щербатов.48

2.2. Формирование социально - политических ценностей русского консерватизма: Н.М. Карамзин.83

2.3. «Россия» и «Европа» в философии истории П.Я. Чаадаева.97

2.4. «Романтический консерватизм» ранних славянофилов.114

Глава III. Социологическое обоснование русского консерватизма

3.1 Социологические идеи концепции культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского.144

3.2. Социология хозяйственной жизни С.Н. Булгакова.161

3.3. Политическая социология русского неоконсерватизма:

И.А. Ильин.172

Глава IV. Ценности консерватизма в постсоветской России

4.1. Ценностные ориентации и социальная дифференциация в постсоветской России.194

4.2. Русская идея в интерпретации современного консерватизма.205

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Монастырских, Геннадий Петрович

Актуальность темы. Исследование социологических аспектов отечественной консервативной мысли представляется важным по меньшей мере в следующих отношениях. Во-первых, тема актуальна в теоретическом отношении. Современная социология характеризуется сложностью предмета исследования, огромным объемом изучаемого материала. В силу этого особую значимость приобретает изучение основных парадигм социологического знания, которые предопределяют способ видения и осмысления тех или иных проблем социологического анализа и оценки факторов развития человека и общества. Либеральные и радикальные парадигмы социологического знания изучены достаточно полно как в зарубежной, так и в отечественной литературе. Консервативная парадигма осмысления социокультурных реалий в конкретном историческом пространстве и времени приобретает сегодня особую актуальность и значимость. Имеющаяся на сегодняшний день научная литература, посвященная осмыслению феномена русского консерватизма, в подавляющих случаях носит историко-исследовательскую, политологическую, социально-философскую направленность.

Социологический анализ процессов взаимосвязи, взаимопереходов социального и политического, в центре которых находится сам человек с его экономическими, национально-этническими, социальными, политическими, культурными, религиозно-нравственными, психологическими и иными характеристиками, представлен работами А.О. Бороноева, П.И. Смирнова, O.J1. Гнатюк, A.M. Руткевича и др.1 И.А. Голосенко в статье-рецензии на книгу Н. Новикова «Социология в России» отмечает, что, по мнению Н. Новикова, «социальный запрос на социологию исходил вначале из двух оппозиционно настроенных к царизму лагерей русской общественно

1 См. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские. Характер народа и судьба страны. Изд. 2, доп. СПб., 2000;. Смирнов П.И. Социология'личности: Учебное пособие. СПб., 2001; Гнатюк O.JI. П.Б. Струве как социальный мыслитель. СПб., 1998. политической жизни: народнического и либерального, а с 90-х годов и со стороны марксистского лагеря. В сущности, это верно. Но разумно ли исключать и консервативные идеологические ориентации (подчеркнуто мною. - Г.М.), представленные у нас если не единым лагерем, то отдельными весомыми персоналиями - Н. Данилевским, К. Леонтьевым, П. Линицким, К.Победоносцевым, П. Лилиенфельдом?.»2. Автор диссертации убежден, что названные персоналии не только «представляют», но составляют то направление отечественной социологической мысли, которое по праву можно определить как социологию русского консерватизма. Отечественной философской и социологической традицией «конструктивного компромисса» называет консервативный либерализм О.Л. Гнатюк3. Таким образом, исследование отечественной социологической мысли вне освоения консервативной традиции не может претендовать на полноту и объективность.

Во-вторых, тема представляет интерес в методологическом отношении. В условиях радикальной переоценки социокультурных идеалов внимание исследователей вполне закономерно обращается к переосмыслению методологического инструментария изучения истории отечественной социологической мысли. Сегодня осознана потребность в новых разработках и корректировке исследовательских программ в историко-социологической науке. Тексты «открытых» для читателя работ представителей отечественной консервативной традиции с их символизмом и образной формой выражения мысли представляют широкие возможности для выработки новых методов анализа культуры. Выявление социологического потенциала русской консервативной мысли позволяет уточнить многие острые проблемы социологического знания, выявить его особенности и закономерности развития на различных этапах и в различных социокультурных условиях.

2 Голосенко И.А. Несколько слов о книге Н. Новикова «Социология в России» / Российская социология. Межвузовский сборник / Под ред. проф. А.О. Бороноева. СПб.: Изд-во СпбГУ, 1993. С. 21.

3 См. указанная выше работа. С. 7.

В-третьих, тема актуальна и в культурно-воспитательном отношении. Модернизация российского общества затронула все сферы жизни россиян. Она охватила в различной степени все составляющие образа жизни общества: природно-климатические (экологические аспекты), уровень и качество жизни. Сами формы жизнедеятельности людей, сохраняя формально содержательную структуру, резко меняются в пропорциональном отношении друг к другу; все это вместе взятое, привело к значительным ценностным размежеваниям и социально-политической дифференциации. Продолжающийся, затяжной кризис ценностных ориентаций, в конечном счете, является основной причиной непреодоленности всех остальных кризисов российского общества, что делает социокультурную обстановку в России уникальной, значительно отличающейся от ситуации не только в географически отдаленных странах и регионах (Латинская Америка, Юго-Восточная Азия), переживших в 80 - 90 годы XX столетия политические и экономические реформы, но и в странах бывшего социалистического содружества, где либеральные ценности рыночного характера не были изжиты в период «социалистического строительства», сохранились и были достаточно широко распространены (Венгрия, Польша и др.). Осмысление консервативной составляющей отечественной социологической мысли, на мой взгляд, выступает необходимым условием объективного понимания внутренней логики и преемственности в развитии российской культуры как основы сохранения национальной идентичности.

В-четвертых, актуальность темы диссертационного исследования вытекает и из необходимости «сохранения социокультурных основ развития российской социологии в связи с экспансией, влиянием западной социологии, социокультурной традиции в целом.Социологическое образование в России испытывает серьезное давление со стороны либерально-радикальной идеологии»4. Поиск оптимального сочетания

4 Григорьев С. И. Традиции и поиск инноваций в социологическом образовании в России на рубеже XX -XXI веков (Научный доклад Первому Всероссийскому социологическому конгрессу 21—29 сентября в г. Санкт-Петербурге). Барнаул - Москва - Санкт-Петербург, 2000. С. 5. 5 традиций и новаций в области социологического образования, возрастающая значимость социологического анализа национально-специфического, национально-регионального предполагают, по мнению диссертанта, обращение к консервативной составляющей отечественной социологической мысли.

Одним из первых исследований зарубежного консерватизма стала работа A.A. Галкина и П.Ю. Рахшмира «Консерватизм в прошлом и настоящем» (М., 1987). Немного позднее появились исследования A.M. Миграняна, А.Ю. Мель-виля, К.С. Гаджиева, A.A. Френкина и др. В это же время были опубликованы работы, связанные с изучением теоретического наследия основоположников европейского консерватизма Э. Бёрка, Ж. де Местра, JI. де Бональда и др. В конце 80 - начале 90-х гг. XX в. были изданы первые монографические работы, в которых консерватизм был представлен как течение общественной мысли и фактор общественного развития. По этой теме был проведен ряд «круглых ' столов» и научных конференций с участием российских и зарубежных ученых и политиков. С начала 90-х годов появляются исследования как отдельных классиков русского консерватизма (монографии и статьи A.A. Королькова, А.Ф. Сивака, Ю.С. Пивоварова, С.И. Бажова, Д.М. Володихина и др.; диссертационные исследования К.В. Султанова, A.B.* Новикова, Н.В. Поля-ковой, A.B. Репникова и др.)5, так и русского консерватизма в целом (диссертации и монографии К.А. Лотарева, О.В. Кишенковой, С.Н. Пушкина, A.M. Руткевича, В. А. Гусева и др.)6.

5 Корольков A.A. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; Сивак А.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991; Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. М., 1997; Володихин ДМ. Высокомерный странник: Философия и жизнь Константина Леонтьева. М., 2000; Новиков A.B. Российские консерваторы М.Н. Катков, Д.А. Толстой, К.П. Победоносцев и самодержавие (середина ХК - начало XX веков): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 2001; Султанов К.В. Социальная философия Н.Я. Данилевского и проблема «культурно-исторических типов» в современной общественной мысли: Дис. . докт. филос. наук. СПб., 1995; Полякова Н.В. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX в. (М.Н. Катков, Ф.И; Тютчев): Автореф. дис.канд. филос. наук. СПб., 1996; Репников A.B. Проблемы государственной власти в концепции русских консервативных мыслителей конца XIX - начала XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. М., 1997; Он же. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999.

Jlomapee К.А. Политический консерватизм в процессе реформирования российского общества: История и современные проблемы: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1995; Кишенкова О.В. Концепция общественной модернизации в политической доктрине российской консервативной мысли XIX - начала XX 6

Различные аспекты становления и эволюции русского консерватизма, причины его возникновения, своеобразие, отличие от западных «образцов» рассмотрены в ряде коллективных монографий и материалов конференций . В публикациях последнего времени все больше акцентируется отсутствие А негативной нагруженности термина «консерватизм», отмечается правомерность позитивных коннотаций этого понятия в контексте современных философских, социологических, исторических исследований. Вместе с тем обнаружили себя и методологические трудности исследования консерватизма. Об этом свидетельствуют материалы «круглых столов», опубликованные в журналах «Социс» (1993. №1), «Полис» (1995. №4) и «Отечественная история» (2001. №3). Становится очевидным, что не только марксистские, но и либеральные представления о развитии общества не соответствуют современной российской реальности, которая оказалась настолько сложной, динамичной и разнообразной, что стало невозможным ее адекватное выражение в рамках какой-либо одной концептуализации. Этим объясняется внимание исследователей к комплексу проблем, разрабатывавшихся в традиции российской консервативной мысли.

Можно констатировать, что отечественными авторами проделана большая работа по реконструкции процессов формирования и эволюции консерватизма в России. Вместе с тем эта работа еще далека от завершения: системного исследования феномена российского консерватизма как социального феномена в историческом и логическом аспектах на сегодняшний день еще нет. веков: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1996; Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма ХК века. Н. Новгород, 1998; Гусев В.А. Русская форма политической идеологии консерватизма: Автореф. дис. . докт. полит, наук. M., 1998; Он же: Консервативная русская политическая мысль. Тверь, 1997; Руткевич А.М. Что такое консерватизм? М.; СПб., 1999; Величко А.М. Философия русской государственности. СПб., 2001; Илле A.M. Социально-политические ценности консерватизма в России: Автореф. дис. канд. социол. наук. СПб., 2003.

См.: Исследования по консерватизму. Вып. 1-5. Пермь, 1993-1998; Российский консерватизм: Теория и практика, Челябинск, 1999; Русский консерватизм ХК столетия: Идеология и практика / Под ред. В.Л. Гросула. М., 2000; Консерватизм в России и мире: Прошлое и настоящее: Сб. научн. трудов. Вып. 1. Воронеж, 2001; Либеральный консерватизм: История и современность: Материалы всерос. научно-практич. конференции. М„ 2001; Мусихин Г.И. Сравнительный анализ германского и российского консерватизма. СПб., 2002.

Степень изученности проблемы. История русской социологической мысли консервативной (в противовес либеральной и радикальной) ориентации, несмотря на все увеличивающийся объем литературы, прямо или косвенно относящейся к предмету исследования, все еще остается недостаточно изученной областью отечественной социологической науки, обобщающих, аналитических трудов по данной теме пока не создано.

Формирование концептуальной картины развития социологии русского консерватизма стало результатом ее саморефлексии, так как интерес к теоретико-методологическим, социокультурным, мировоззренческим основаниям исторической мысли в России проявился в работах русских религиозных авторов конца XIX - начала XX вв.: H.A. Бердяева, М.О. Гершензона, В.В. Зеньковского, С.А. Левицкого, А.Ф. Лосева, H.A. Лосского, E.H. Трубецкого, Г.Ф. Флоровского. Время и пространство духовной традиции совместили историю и историографию отечественной религиозной мысли, определили (в основном) контуры религиозно-консервативного направления ее8. Социология русского консерватизма зародилась как обобщение результатов взаимодействия православной религиозности с европейской традицией философии истории. Последующее направление размышлений отечественных исследователей связано с оценкой ситуативного контекста, порожденного реакцией на французскую революцию 1789 г. и отечественную войну 1812 г. Тема судьбы России, места России в мировой истории стала общей для всех течений отечественной социальной мысли, определив в значительной степени консервативные мотивы отечественной социологии.

Особое значение для формирования русской социологии консервативной направленности имеет идейно-теоретическое наследие Н.М. Карамзина как основоположника традиции русской консервативной мысли и присущей ей системы ценностей. В анализе творчества представителей

8 Гершензон М.О. История молодой России. М., 1908; Гершензон МО. П.Я. Чаадаев. Жизнь и мышление. -М., 1908; Иванов-Разумник И. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX века. СПб., 1908; Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1947; ЛосскийН.А. История русской философии. М., 1991. романтического консерватизма» ранних славянофилов: A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, Ю.Ф.Самарина, К.С. Аксакова выявлены основания и ценностные предпочтения, присущие жизнедеятельности русского народа.

Предметом изучения в диссертации являются идейно-теоретические истоки, социокультурные основания,,особенности и эволюция социологии русского консерватизма. Хронологические границы темы определяются, во-первых, временными рамками возникновения русского предконсерватизма (Екатерина II, М.М. Щербатов, русская философско-богословская литература последней трети XVIII - начала XIX столетия);9 во-вторых, тем, что в творчестве Н.М. Карамзина практически была оформлена консервативная программа общественного развития России (христианское видение мира и человека как главная структурирующая ценность консервативной программы мыслителя; органическое понимание общества и идея ранга; форма правления и жизнеустройство нарсуда признаются порождением «духа народного» и традицией; ставка на православие как основу национальной идентичности и самобытности России; патриотизм против космополитизма и «европейничания»; критика реформаторского оптимизма и веры в «закономерно-поступательное» развитие общества как исторической безответственности). Карамзин акцентирует тот очевидный сегодня факт, что далеко не всякие изменения являются развитием. В-третьих, обоснование П.Я.Чаадаевым важнейшей для социологии консервативной парадигмы мысли о том, что Россия - особый тип цивилизации, не принадлежащей ни к Западу, ни к Востоку. Чаадаев поставил проблемы, ставшие сквозными в последующем развитии русской мысли и многое из того, что высказывали блестящие умы XIX - начала XX в., было как бы «ответом» на вопросы,

Современный исследователь O.A. Омельченко, которому принадлежит наиболее полный анализ истоков и значение Екатерининского «Наказа», делает вывод о том, что политико-правовая доктрина Екатерины II имеет своим основанием социальный и политический консерватизм. См.: Омельченко O.A. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютюм'в России. М., 1993. С. 89. В.И. Моряков, анализируя политическую и социально-экономическую остановку, характерную для России второй половины XVIII в., также приходит к выводу, что государственная идеология, которой руководствовалась Екатерина II, была идеологией консерватизма и у «истоков ее стояла сама императрица». См.: Моряков В.И. Политические и социальные идеи консерватизма в «Наказе» Екатерины II // Веста. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1995. №1. С. 5. поднятые П.Я. Чаадаевым. Хронологические рамки работы, определяются, в-четвертых, временем появления первой теоретически выраженной формой социологии русского консерватизма славянофилами: A.C. Хомяковым, И.В. и П.В. Киреевскими, К.С. и И.С. Аксаковыми, Ю.Ф. Самариным. В-пятых, важнейшим этапом становления социологии русского консерватизма является творчество Н.Я. Данилевского, С.Н. Булгакова и И.А. Ильина.

Цели и основные задачи исследования. Целью диссертационного исследования является анализ социологических аспектов отечественной консервативной мысли второй половины XVIII - первой половины XX вв. и выявление ее значимости для развития социологии в России. В диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

• наметить контуры проблемного поля социологии российского консерватизма;

• выявить идейно-теоретические истоки и социокультурные особенности русской формы консерватизма в сравнении с европейским консерватизмом;

• определить основные направления и периоды исторического развития социологии русского консерватизма; уточнить характер преемственности этих периодов;

• установить и проанализировать основные подходы к пониманию сфер жизнедеятельности человека и общества в социологии русского консерватизма;

• реконструировать аксиосферу русского консерватизма, выделить ее базисные ценности и антиценности в сравнении с аксиосферой русского либерализма и радикализма;

• оценить характер и степень востребованности современного русского консерватизма, а также возможные перспективы его развития.

Научная новизна работы. В диссертации впервые осуществлен концептуальный историко-социологический анализ отечественной консервативной мысли второй половины XVIII - первой половины XX вв.:

- расширена источниковая база социологического изучения отечественной мысли консервативной ориентации; выявлены идейно-теоретические и социокультурные основания русского консерватизма; намечены контуры проблемного поля социологии русского консерватизма;

- уточнены особенности аксиосферы русского «романтического» консерватизма ранних славянофилов, осуществлен компаративный анализ аксиосфер двух моделей общества;

- предпринята попытка определения" социологии консерватизма как одной из парадигм развития отечественной социологической мысли;

- установлены и проанализированы основные подходы к пониманию образа жизни человека и общества в социологии русского консерватизма;

- реконструированы духовно-нравственные основания хозяйственно-экономической и политико-правовой жизнедеятельности российского общества (на примере философии хозяйства С.Н. Булгакова и политической социологии И.А. Ильина);

- предпринята попытка оценить характер и степень востребованности ценностных ориентаций отечественного консерватизма российской социологией постсоветского периода развития.

На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной новизной и подтверждающие основные выводы диссертации.

1. Русская социология сформировалась в русле различных школ с общественно-политической мысли и традиций либерализма, радикализма и консерватизма. В каждом из этих направлений сформировались разные концептуализации истории и будущего России. Либеральные и радикальные направления отечественной мысли при всех их различиях едины в негативном видении отечественной истории и современности. Консерватизм оказался отнесенным на периферию как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Новой здесь является реконструкция аксиосферы русской социологии консервативного направления, что позволяет говорить о социологии русского консерватизма как об относительно самостоятельном и национально-традиционном по своим социокультурным и мировоззренческим основаниям направлении отечественной мысли.

2. Отечественная общественно-политическая мысль периода второй половины XVIII - первой половины XX вв. представлена историческими, социально-философскими, политическими и религиозными сочинениями, I а также мемуарным , и эпистолярным наследием. Новым здесь является возможность выявления социологического содержания консервативной направленности, уточнение источниковой базы с социологической составляющей; выделение основных направлений и этапов социологической мысли консервативной ориентации с присущими им стилями рефлексии.

3. Основные факторы, обусловившие появление консерватизма в России, связаны с особенностями российской истории, традиционным укладом жизни народов, своеобразием возникновения, формирования и развития российской государственности, а также особенностями восприятия идей Просвещения на русской почве. Новым здесь является обоснование следующих утверждений: • историческая традиция возвышения идеи «самодержавия» (монархической формы правления) в отечественной истории идет от митрополита Киевского Илариона, «Синопсисов» И. Гизеля и Димитрия Ростовского, «Правды воли монаршей» Феофана Прокоповича, исторических трудов В.Н. Татищева и М.В. Ломоносова до «Наказа»

Екатерины II, сочинений М.М. Щербатова и Н.М. Карамзина. М.В.

Ломоносов предельно емко и образно выразил суть историософемы, согласно которой самодержавие признавалось единственно возможной формой правления для России. При этом общая логика истории России укладывалась в триаду: «Самодержавство первых князей варяжских» внутренние потом несогласия, ослабившие наше отечество» -«новое совокупление под единоначальство»10. В отличие от Римского t государства, пишет Ломоносов во «Вступлении» к своей «Истории», «разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилась, так и после

11 rv несчастных времен умножилась, укрепилась, прославилась» . Эта «формула» русской истории станет определяющей в отечественном консервативном сознании; • традиция понимания православия как фактора, оказавшего решающее значение на формирование «исконно русских начал», проявившихся в соборности русской церкви и мирской общины, а также в «нравственных силах народа» (A.C. Хомяков). На этой основе в русском национальном сознании укоренялась идея верховенства надындивидуальных ценностей

Бог, Нация, Государство), а не отдельной личности, невосприимчивость к духу индивидуализма» и «вещного элемента», установка на приоритет обязанностей, а не прав и свобод личности и др. Новым, по мнению диссертанта, является то, что именно здесь лежат истоки учения о социальной миссии православия (религии и церкви) как организующего начала русской жизни. Русское антизападничество как сознательное неприятие европейской культурно-религиозной традиции также возникло t генетически из критики инославных «прельщений» католицизмом и протестантизмом;

4. типологизация консерватизма - сложная задача, поскольку консерватизм в «чистом» виде встречается довольно редко. Любой критерий систематизации консерватизма будет неполным и односторонним. Новым в диссертации представляется выделение в истории русского консерватизма следующих основных периодов: 1) «предконсерватизм»

10 Ломоносов М.В. Древняя Российская история . // Полн. собр. соч.; В 11т. М., Л., 1950 - 1983 Т VI. С. 169.

11 Там же. с. 171.

Екатерина II, М.М. Щербатов, русская философско-богословская литература последней трети XVIII - начала XIX вв.; 2) «романтический консерватизм» (П.Я. Чаадаев и славянофилы); 3) «государственнический консерватизм» (Н.Я. Данилевский, К.Н.Леонтьев); 4) «либеральный консерватизм» (Б.Н. Чичерин, П.Б. Струве, И.А. Ильин); 5) «постсоветский консерватизм» (А.Ц. Дугин, A.C. Панарин, С.А. Платонов, А.И. Солженицин, Е.С.Троицкий и др.);

5. социально-философские работы М.М. Щербатова можно рассматривать как преддверие отечественной социологии русского консерватизма, получившей новые импульсы развития в славянофильских размышлениях о «древней» и «новой» России. Мостом, соединяющим искания русского мыслителя с романтиками-славянофилами, станет «Записка» Н.М. Карамзина «О Древней и Новой России» (1811г.);

6. П.Я. Чаадаев как «западник» и критик «ретроспективных утопий» славянофилов изучен довольно подно. Новым в анализе его творчества является попытка выделить и проанализировать элементы консервативного стиля мышления, оказавшиеся первым опытом рационального осмысления «русской идеи»: органическое понимание общества, идея ранга и социалыюй иерархии, неприятие революций и понимание прогресса как нравственного совершенствования общества, доминирование религиозного начала, критика социального атомизма и индивидуализма, обостренное внимание к исторической памяти, семейнобытовой сфере и образу жизни народа, интерес к «национальному сознанию» народов и критика химеры «космополитического будущего». В письме к А.И. Тургеневу (1843) Чаадаев пишет даже о значении татарского ига для «развития и созревания русской народности и

12 государственности» . Вместе с тем, диссертанту представляются не вполне обоснованными попытки, сближения философа с идеологией панславизма и идентификация Чаадаева на этой основе как «выразителя

12 Чаадаев П.Я. Поли. собр. соч. и избр. письма: В 2 т. Т. 2. М., 1991. С.161.

14 национально-консервативного направления» . Переход от «космополитического» XVIII века к веку национального развития русской культуры шел не через Чаадаева, а через Н.М. Карамзина, славянофилов и Н.Я. Данилевского;

7. славянофильство никогда не было целостной, систематически выраженной концепцией. Новым моментом диссертационной работы является то, что выполненная реконструкция общественно-политической и социокультурной мысли различных представителей этого направления позволяет говорить о единстве мировоззренческих установок консервативной ориентации в понимании исторического и национально-культурного своеобразия развития России и славянского мира в противоположность западноевропейскому типу цивилизационного развития;

8. Н.Я. Данилевский в книге «Россия и Европа» (1869) выдвинул и обосновал своеобразную концепцию отечественной политической социологии через выявление структуры и динамики «культурно-исторических типов». Философ видел причину враждебного отношения Европы к России и славянству в качественном различии и антагонистичности «начал» во всех основных сферах жизнедеятельности германо-романского и славянского типов цивилизационного развития. Русский мыслитель задолго до Самуэля Хантингтона не просто предсказал неизбежность столкновения разнонаправленных культурных типов в будущем, но и исследовал генезис типологических цивилизационных различий Европы и России. Новым здесь является анализ многофакторной концепции политической социологии Н.Я. Данилевского, заложившей основания «либерального консерватизма» и понимания истории как нелинейного многовариантного процесса;

13 Щеглова Л.В. Национальный культурный проект в идейном мире П.Я. Чаадаева // Вест. Моск. ун-та. 2000. Серия 7. Философия. №1. С. 45.

9. В теоретическом наследии С.Н. Булгакова всесторонне и наиболее полно разработана русская философия хозяйства, в которой анализ социально1 экономических проблем жизнедеятельности общества совмещен с глубоким исследованием духовной сферы и религиозно-нравственной мотивации хозяйственно-экономической деятельности человека. Новым здесь выступает социологическая реконструкция мотивационного комплекса экономического поведения личности с позиций либерально-консервативной ориентации мыслителя.

10.Мировоззренческую позицию И.А. Ильина отличает понимание человека прежде всего с позиций духовно-нравственных ценностей и религиозного мироощущения. Социальный мыслитель был убежден, что обновление 1 человека нужно начинать не с радикального разрушения бытийственных основ его существования, а с обновления духовных основоположений его жизнедеятельности, с формирования у него благоговейного отношения к жизни, убежденности в святости семьи, любви к Отечеству и «противления злу насилием». Новым здесь выступает социологический анализ основных принципов учения И.А. Ильина о сущности правосознания и государства, позволяющий выявить социокультурный характер аргументации мыслителя в защиту целостности и неделимости

России, сильной государственности и ее определяющей роли в историческом прошлом, настоящем и будущем России. Вместе с тем, в социологической концепции отечественного мыслителя не абсолютизируется ни одна форма правления, в том числе и монархическая, которая может наполняться разным содержанием. Главным для Ильина здесь выступают представления о политическом режиме с позиций правового статуса личности. 11. Этап «постсоветского» развития России во многом напоминает периоды прошлых «великих смут» и кризисов. Существенные отличия - в активно идущих процессах ценностных размежеваний и социальной дифференциации российского общества. Диссертант обосновывает вывод о том, что крайние формы либерального, радикального и консервативного направлений преобразования общества исчерпали себя. Остается один реальный путь — путь эволюционного сопряжения либеральной и консервативной моделей общественного развития с сохранением всего того положительного, что было в послеоктябрьской истории России. с

Выводы и результаты диссертации имеют важное значение. Они позволяют избежать неадекватной интерпретации пути формирования и развития отечественной социологической мысли, уточнить современное состояние социологического знания. По мнению диссертанта, существует необходимость историко-социологического изучения русской консервативной мысли, что будет способствовать лучшему пониманию многообразия и особенностей форм историко-социологической мировоззренческой рефлексии отечественной культуре. Результаты исследования могут быть использованы при разработке вузовских курсов по истории русской социологии, политологии и культуры XVIII - XX вв.

Апробация работы. Основные идеи диссертации излагались в выступлениях автора на международных, федеральных и региональных научных конференциях: Санкт петербургский государственный университет.

Научная конференция, посвященная 150-летию со дня рождения М.М.

Ковалевского (20 - 21.09.2001); Международная конференция «Евразийство

- будущее России: диалог культур. Москва. 2001; XII Международный

Конгресс «Взаимодействие науки, философии и религии на рубеже 1 тысячелетий: прошлое, настоящее и будущее». Санкт-Петербург, 24 - 30 октября 2002г.; Всероссийская научная конференция: «Преемственность и общественный прогресс», Архангельск, май 1992; «Россия: истоки и пути духовного обновления», Архангельск, ноябрь 1996; «X Ломоносовские чтения», ноябрь 1998; XIII Ломоносовские чтения. Архангельск, май 2001; Международная конференция «Человек в современном мире», 23 - 25 мая

17 1

2003г. Научно-практические межвузовские конференции г. Северодвинска (1994-2003 гг.).

Все положения диссертации использовались в лекциях по истории русской социологии, а также в спецкурсе «Социология русского консерватизма» на гуманитарном факультете Севмашвтуза для студентов, обучающихся по специальности 02-03-01 (социология).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социологии и философии Севмашвтуза (июнь 2003г.) и была рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация включает введение, четыре главы (двенадцать параграфов), заключение, список использованной литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социология русского консерватизма"

Заключение.

Изучение теоретического наследия представителей русской консервативной мысли последней трети XVIII - первой половины XX вв. показывает, что консервативная система взглядов на государство, общество и человека не может быть сведена к апологии «старого», «отжившего» и враждебного ко всем «прогрессивным тенденциям социального развития».

Русский консерватизм - сложное явление отечественной культуры, существовавшее наряду с либерализмом и разными вариантами радикализма. Консервативная традиция - это не только политическое движение и политическая идеология, но также и мировоззрение, стиль мышления и образ жизни. В отличие от космополитического либерализма, апеллирующего к универсальным ценностям, консерватизм как феномен европейской культуры Нового времени отличался повышенным вниманием к национально-культурным особенностям исторического развития. С этим связано многообразие подходов к истолкованию консерватизма, поскольку он всегда имеет конкретную национально-культурную окраску. Монография ориентирована на выявление особенностей и основных исторических типов российского консерватизма с учетом социокультурных реалий России.

Исходной «точкой отсчета» процесса возникновения европейского консерватизма можно считать последнюю треть XVIII века: консерватизм возникает как «ответ» на «вызов» идей Просвещения, французскую революцию и наступление либерализма. Для России побудительным мотивом становления предконсерватизма оказались преобразования Петра I, во многих отношениях нарушившие традиционный образ жизни русского народа. Осознание значения петровской модернизации и ее последствий для жизни общества находим в творчестве М.В. Ломоносова и М.М. Щербатова. Уже в похвальных одах Ломоносова явственно присутствовала центральная для русской философии (особенно, для консервативной традиции) тема противопоставления России и

240 1

Запада, а также понимание России как «анти-Запада». Щербатов развивает и углубляет эту тему, трансформируя идею антизападничества в противостояние Москвы и Петербурга, традиционного и антитрадиционного укладов жизни.

Формирование и первое обоснование русского консерватизма обнаруживается у Н.М. Карамзина, прежде всего, в «Записке» Александру I «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» (1811). Опираясь на традицию М.В. Ломоносова, он относит самодержавие не к формам деспотии, а к формам монархии и отстаивает необходимость «единоначалия» и монархического строя для России. Своеобразие русской монархии виделось Карамзину в «отеческом» типе правления как надсословной силе, ограниченной лишь «святыми уставами нравственности». При этом, как было показано в работе, историком признавалась необходимость постепенных и мирных реформ.

Особое место в развитии консервативного мировоззрения и стиля мышления принадлежит представителям «романтического консерватизма» -славянофилам И.В. Киреевскому, A.C. Хомякову, К.С. Аксакову и Ю.Ф. Самарину, разрабатывавшим проблемы историософии и «особого пути» России, уделявшим большое внимание воспитанию исторической памяти и сохранению традиций русского образа жизни. В центре внимания славянофилов оказались проблемы традиции, авторитета, органицизма, «цельного знания» и критики просвещенческого рационализма, вопросы соотношения права и «правды», Церкви и государства. Их отличало обостренное внимание к «вере отцов», общинному укладу народной жизни, национальной психологии и вопросам патриотического воспитания. Славянофилам и другим представителям консервативной традиции отечественной мысли была близка основная система ценностей, выработанных русской богословской мыслью последней трети XVIII - начала XIX вв.

В «романтическом консерватизме» славянофилов доминирует основной мировоззренческий комплекс и система ценностей модернизированного консерватизма, а элементы либерализма являются лишь частичными и периферийными, что было показано на примерах A.C. Хомякова и Ю.Ф. Самарина. Так, Хомяков, сопоставляя английский и российский либерализм, отмечал, что «английский вигизм» был естественным и закономерным развитием одной из «стихий» английской истории, а русский «вигизм» рассматривался им лишь как порождение «исторической случайности внешних отношений русской земли» и «временного деспотизма местного обычая», как «протест против всей народной жизни». Славянофильский идеологический комплекс (традиционализм, неприятие индивидуалистического и секуляризированного общества и договорно-представительной политической концепции) возник и развивался в открытом противопоставлении с «классической» либеральной традицией, от теории естественного права до утилитаризма, не говоря уже о либерально-конституциональном историзме конца XVIII - начала XIX в. от Гумбольдта, до Гизо.1

Государственнический консерватизм» Н.Я. Данилевского - первое развернутое доказательство идеи «особого пути» и «органической цельности» России, анализ всех основных тем и проблем, составляющих идейно-мировоззренческий комплекс отечественной консервативной традиции. Трактовка культурно-исторического типа как организма позволила отечественному мыслителю рассмотреть общество как целостность, охватывавшую в своем развитии все основные сферы деятельности человека и преодолеть односторонние («монофакторные») концепции общественного развития. Выступая против либерального понимания государства как средства «только обеспечить жизнь, имущество, личную честь и свободу», Данилевский утверждал, что «народность» составляет «существенную основу государства»; главная цель государства, по его утверждению, и «есть именно охранение народности». Концепция культурно-исторических типов Данилевского была первым системно выраженным учением о. сущности и признаках российской

1 См.: Карпи Г. Были ли славянофилы либералами? // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 112.

242 цивилизации, до сих пор не получившим достойной оценки. Непреходящая заслуга русского ученого состоит в политико-социологической интерпретации исторического процесса как нелинейного многовариантного процесса, в разработке элементов теории аккультурации, этносоциологии и структурно-функционального анализа социальных организмов. Установка исследователя на необходимость сохранения всего национально-культурного своеобразия русского и других народов вполне актуальна и своевременна в России начала XXI столетия.

Важно отметить, что наиболее значительные представители отечественной консервативной мысли не были принципиальными противниками политики умеренного реформизма. Они отрицали лишь не вызванные потребностями реальной жизни радикальные перемены под влиянием модных западных идей. Наиболее дальновидные из них были согласны идти на изменения во имя сохранения традиционного уклада жизни народа, хотя эта установка и не стала одной из главных в мировоззрении и программах российского консерватизма. В конкретно-исторических условиях России начала XX века более «жизнеспособным» оказался «охранительный консерватизм». Реформистский потенциал «либерального консерватизма» не был востребован российским обществом. Такой перекос в развитии российского консерватизма привел его сначала к самоизоляции в общественно-политической и культурной жизни, а затем - к дискредитации и уходу со сцены отечественной истории сразу же после свержения самодержавия.

Вместе с тем, российская консервативная традиция не пресеклась и не отошла «навсегда в историю»: она обрела новое дыхание в работах представителей русской религиозно-философской диаспоры, прежде всего, в трудах евразийцев, а также в «либеральном консерватизме» (или неоконсерватизме) Ивана Ильина, бывшего одним из наиболее последовательных сторонников и выразителей всего идейного и мировоззренческого комплекса отечественного консерватизма. Автор стремился показать, что взгляды Ильина представляют итог и концептуальное ядро, к которому тяготеют все основополагающие идеи наиболее крупных представителей русского консерватизма. Мыслитель всесторонне развивал идею органического понимания общественного развития, политики и права, утверждая, что форма государственного устройства и политико-правовые институты являются не только функцией правосознания данного народа, но и продуктом реальных условий его существования, и образа жизни в данное историческое время. Анализ «духовных основ социального бытия человека» (вера, любовь, свобода, совесть, семья, родина, нация) приводит И.А. Ильина к выявлению взаимосвязи правосознания и форм государства с моральными нормами, «естественным человеческим религиозным опытом» и «метафизикой сердца». Все это позволило отечественному мыслителю перевести обсуждение проблемы национально-патриотического воспитания на новый и более фундаментальный уровень.

Относительно «монархических иллюзий» Ильина автор диссертации 4 исходит из того, что для Ильина одинаково неприемлема любая абстрактная и оторванная от конкретно-исторического уклада жизни народа политическая форма, в том числе и монархическая. Можно не соглашаться с отдельными положениями политико-правовой концепции Ивана Ильина и его пониманием «духовных основ социального бытия», но нельзя отказать философу в праве понимать патриотизм как до конца осознанную ответственность человека перед будущим Отечества, как веру в духовные возможности своего народа, в какой бы сложной исторической ситуации он ни находился. Консерватизм, в понимании русского философа, - безусловный сторонник этики ответственности. Эвристический потенциал политической социологии И.А. Ильина должен стать предметом специального исследования.

В русской общественно-политической мысли и сегодня существуют разные школы либерального, радикального и консервативного направлений. Крайние формы этих направлений исчерпали себя. Исчерпала себя и традиция радикального преобразования общества. Остается один реальный путь - путь эволюционного сопряжения либеральной и консервативной моделей общественного развития с сохранением всего того положительного, что было в послеоктябрьской истории России. Вполне закономерно, что многие I современные российские политики стремятся к органическому сочетанию ранее противостоящих концепций развития России. Так, например, в работах Г. А. Зюганова содержатся многочисленные реминисценции из трудов славянофилов, Н.Я. Данилевского и других представителей русской консервативной традиции, понимаемой им как «созидательный консерватизм»2.

Современный отечественный консерватизм, стремящийся противостоять анархии и экстремизму, опирающийся на социокультурные традиции Отечества, ставящий во главу угла благо России и населяющих ее народов, еще ждет своих исследователей.

Зюганов Г.А. Россия - родина моя. Идеология государственного патриотизма. М., 1996. С. 15.

Список научной литературыМонастырских, Геннадий Петрович, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Аксаков КС. Поли. собр. соч.: В 3 т. М, 1860-1880.

2. Аксаков КС. Бюрократическое и земское государство // Теория государства у славянофилов. СПб., 1898.3. (Аксаков КС.). Записка К.С. Аксакова о внутреннем состоянии России, представленная Государю Императору Александру II в 1855 году // Там же.

3. Аксаков К С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1981.

4. Бердяев НА. Судьба русского консерватизма // Киносценарии. 1989. №5.

5. Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

6. Бердяев НА. Смысл истории. М., 1990.

7. Бердяев НА. Философия неравенства / Сост., предисл., примеч. Л.В. Полякова. М., 1990.

8. Бёрк Э. Защита естественного общества // Эгалитаристские памфлеты в Англии середины ХУ1П в. М., 1991.

9. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М., 1993 (Сокр. вариант). 11 .Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. Киев,1991.

10. Булгаков С.Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. \Ъ.Булгаков С.Н. Философия хозяйства // Булгаков С.Н. Сочинения в двух томах. Т. 1,М., 1993.

11. Булгаков С.Н. Без плана: «Идеализм» и общественный прогресс // Новый путь. 1994. № 10-12.

12. Булгаков С.Н. Два града: Исследования о природе общественных идеалов. СПб., 1997.

13. Булгарин В.Ф. Сочинения. М., 1990.

14. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политическиеотношения славянского мира к германо-романскому. М., 1991.18.,Данилевский Н.Я. Горе победителям. М., 1998.

15. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. JI., 1991.

16. Ю.Карамзин Н.М. Избранные сочинения: В 2 т. М.; Л., 1964.21 .Карамзин Н.М. История государства российского. Т. 1. М., 1989.

17. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991.

18. Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. 2-е. изд. СПб., 1907.

19. Кареев Н.И. Общий курс истории XIX века: Политические социальные и национальные движения. СПб., 1910.

20. Кареев Н.И. Историология: (Теория исторического процесса). Пг., 1915.

21. Кареев Н.И. Основы русской социологии / Подг. текста, вступ. ст., коммент. И.А. Голосенко. СПб., 1996.

22. ЪЪ.Карсавин Л.П. Восток, 'Запад и русская идея. Пг., 1922.

23. Карсавин Л. П. Жозеф де Местр // Вопросы философии. 1989. № 3.

24. Карсавин Л.П. Государство и кризис демократии // Новый мир. 1991. №9.

25. ЪЪ.Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993.

26. ЗА.Карсавин Л.П. Церковь, личность и государство // Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994.

27. ЪЪ.КатковМ.Н. О самодержавии и конституции. М., 1905.

28. Ъв.Катков М.Н. О церкви. М., 1905.

29. КиреевскийИВ. Поли. собр. соч.: В 2 т. М., 1911.

30. Ъ%.Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979.

31. Киреевский И.В. Избранные статьи. М., 1984.

32. Ковалевский М.М. Современные социологи. СПб., 1905.41 .Ковалевский ММ. Общее учение о государстве. СПб., 1909. 42.Ковалевский М.М. История монархии и монархических доктрин: В 2 вып. СПб., 1912.43 .К.П. Победоносцев: Pro et contra. СПб., 1996.

33. Леонтьев КН. Собр. соч.: В 9 т. М.„ 1912-1913.

34. Леонтьев КН. Поздняя осень России. М., 2000.

35. ЛосскийИ.О. История русской философии. М., 1991.

36. Лосский И.О. Характер русского народа // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

37. Меньшиков М. О. Из писем к ближним. М., 1991.

38. Меньшиков М. О. Материалы к биографии // Российский архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Вып. IV. М.О. Меньшиков. М., 1993.

39. Меньшиков М. О. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998. 51 .МестрЖ. де. Петербургские письма. 1803-1817. СПб., 1995.

40. Местр Ж. де. О порождении политйческих конституций // Полис. 1997. №2.

41. Мещерский В.П. Очерки нынешней общественной жизни в России. Вып. 1. СПб, 1868.

42. Мещерский В.П. Вперед или назад // Гражданин. 1872. № 2.

43. Мещерский В.П. Наш женский вопрос // Гражданин. 1872. № 9-10.

44. Мещерский В.П. Речи консерватора. Вып. 1. СПб, 1876; Вып. 2. СПб, 1876.

45. Мещерский В.П. Что такое консерватор? // Московские ведомости. 1876. 14 марта (№ 66).

46. Мещерский В.П. В улику времени. СПб, 1879.

47. Мещерский В.П. О современной России (по рукописи иностранца). Т. 1.1. СПб., 1880.

48. Мещерский В.П. Что нам нужно? Размышления по поводу текущих событий. СПб., 1880

49. Мещерский В.П. Памяти Каткова Н Гражданин. 1887. № 60.

50. Мещерский В.П. Императрица Екатерина II // Гражданин. 1896. № 83.

51. Мещерский В.П. Речи консерватора // Гражданин. 1897. № 11, 30; 1899. № 26; 1901. № 91; 1902. № 1-2; 1904. № 11.

52. Мещерский В.П. Мысли консерватора // Гражданин. 1904. 5 октября (№80).

53. Мещерский В.П. Мои воспоминания. Т. 1. СПб., 1897; Т.2. СПб., 1898; Т. З.СПб., 1912.

54. Милюков П.Н. Разложение славянофильства // Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции. СПб., 1902.

55. Наказ Императрицы Екатерины II, данный комиссии о составлении проекта нового уложения // Ермашов Д.В., Ширинянц А. А. У истоков российского консерватизма: Н.М. Карамзин. М., 1999.

56. Плеханов Г. В. Материалы к книге «История русской общественной мысли» // Философско-литературное наследие Г.В. Плеханова: В 3 т. Т. 3. М, 1974.

57. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993.

58. Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996.t

59. Розанов В.В. О монархии // Русское обозрение. 1893. № 2. 72.Риккерт Г. О системе ценностей // Логос. 1914. Т. 1. Вып. 1. ПЪ.Риккерт Г. Ценности жизни и культурные ценности // Логос. 1912-1913. Кн. 1,2.

60. СамаринЮ. Ф. Сочинения. Т. 1-10,12. М., 1877-1911.t

61. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991.

62. Струве П. Демократия и консерватизм // Возрождение. 1925. 16 июля (№ 44).

63. Тихомиров J1. Социальные миражи современности // Русское обозрение. 1891. №7.

64. Тихомиров Л. Духовенство и общество в современных религиозных движениях. М., 1892.

65. Ш.Тихомиров Л. Славянофилы и западники в современных отголосках // Русское обозрение. 1892. № 11.

66. Тихомиров Л. Искание свободы // Русское обозрение. 1893. № 3-4.

67. Тихомиров Л. К вопросу о свободе //Русское обозрение. 1893. № 12.

68. Тихомиров Л. К вопросу о терпимости // Русское обозрение. 1893. № 3.

69. Тихомиров Л. Что такое либерализм? // Русское обозрение. 1894. № 7. Ю.Тихомиров Л. Борьба века. М., 1895 (См. переиздание: «Свободнаямысль». 1993. № 9.) ^.Тихомиров Л. Конституционалисты в эпоху 1881 г. М., 1895.

70. Тихомиров Л. Демократия либеральная и социальная. М., 1896.

71. Тихомиров Л. Задачи публицистики //4Русское обозрение. 1897. № 3.

72. Тихомиров Л. Государственность и религия. М., 1906.

73. Тихомиров Л Л. К реформе обновленной России. М., 1912.

74. Тихомиров Л.А. Государство, свобода и христианство. Симферополь, 1912.

75. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992.

76. Тихомиров Л. А. Критика демократии / Вступ. статья, коммент. М.Б. Смолина. М., 1997.

77. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. 3-е изд. М., 2000.с

78. Тютчев Ф,И. Незавершенный трактат «Россия и Запад» / Публ. К.В.

79. Пигарева; вступ. Ст. В.В. Кожинова; коммент. JI.P. Ланского // Литературное наследство. М., 1988. Т. 97. Кн. 1.

80. Уваров С.С. О преподавании истории относительно к народному воспитанию. СПб., 1813.

81. Федотов Г. П. Певец империи и свободы // Мыслители русского зарубежья: Бердяев. Федотов. СПб., 1992.

82. Франк С.Л. Духовные основы общества: Введение в социальную философию // Русское зарубежье. Л., 1991.

83. ХомяковА. С. Полн. собр. соч.: В 8 т. М., 1900-1904.

84. Хомяков А. С. Политические письма 1848 года. // Вопросы философии. 1991. №3.

85. Хомяков A.C. Сочинения в двух томах. М., 1994.

86. Хомяков Д.А. Православие, Самодержавие, Народность. Монреаль, 1982.

87. Чаадаев П.Я. Поли. собр. соч. и избранные письма: В 2 т. М., 1991.106. (Щербатов М.М.). О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и путешествие А. Радищева. Факсимильное издание. М., 1985.1. Исследования

88. Абрамов В.Н. Политическая философия Э. Берка: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1989.

89. Абрамов В.Н. «Размышления о французской революции» Эдмунда Берка и становление философии консерватизма // Веста. Моск. унта. Сер. 7. Философия. 1990. №6.

90. Авдеева Л. Р. Русские мыслители: Ап. А. Григорьев, Н.Я. Данилевский, H.H. Страхов: Философская культурология XIX. М., 1992.

91. Андрюшкин А. «Русская идея» против русской литературы / Литературная газета. №46. 17 ноября. 1993.

92. Арефьев М.А., Осипов И.Д. Культура российского самоуправления:

93. Идеи и традиции. СПб., 1996.

94. Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. М., 1997.

95. Бакиров В. С. Ценностное сознание как объект социологического анализа: Автореф. дис. . докт. социол. наук. Харьков, 1991.

96. Барабанов Е.В. Русская философия и кризис идентичности / Вопросы философии. 1991. №8.

97. Баркашов А. П. Азбука русского националиста. М., 1994.

98. Бердяев НА. A.C. Хомяков. Томск, 1996.

99. Бессонов Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. М., 1993.

100. Блюмкин В А, Мир моральных ценностей. М., 1981.

101. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские: Характер народа и судьбы страны. СПб., 1992.

102. Валицкий А. Интеллектуальная традиция дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1991. № 1.

103. Вершинин М. С. Политология русского консерватизма (XIX начало XX в.): Учеб. пособие. СПб., 1997.

104. Виноградов В. Д., Головин И А. Политическая социология. СПб., 1997. Волкогонова О. Д. Либерализм и консерватизм в России: Метаполити-ческие размышления // Вести. Моск. ун-та. 2001. Сер. 7. Философия. № 5.

105. Гаджиев КС. Консерватизм: современные интерпретации: Научно-аналитический обзор. М., 1990.

106. Гаджиев К. С. Современный консерватизм: Опыт типологизации // Новая и новейшая история. 1991. № 1.

107. Гайдар Е. Государство и эволюция. СПб., 1997.

108. Гайденко 77.77. Под знаменем меры (либеральный консерватизм П.Б. Струве) // Вопросы философии. 1992. № 12.

109. ГалактионовАА. Русская социология XI-XX веков. СПб., 2002.

110. Галактионов A.A., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв. 2-е изд. Л, 1989.

111. Галкин A.A., Рахишир П.Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем: О социальных корнях консервативной волны. М., 1987.

112. Гарбузов В.Н. Консерватизм: Понятие и типология (историографический обзор) // Политические исследования. 1995. № 4.

113. Гефтер М.Я. Мир миров: Российский зачин // Иное. Россия как идея. М., 1995.

114. Гнатюк О.Л. П.Б. Струве как социальный мыслитель. СПб. 1998.

115. Гобозов И.А. Философия политики. М., 1998.

116. Голосенко И.А. Буржуазная социология в России на рубеже двух веков: Автореф. дис. д-ра. филос. наук, М., 1980.

117. Голосенко И.А., Козловский В. В. История русской социологии XIX-XX вв.: Пособие. М., 1995.

118. Горшков М.К., Авилов A.B., Андреев A.JI. и др. Массовое сознание россиян в период общественной трансформации: Реальность против мифов // Мир России. 1996. №2.

119. Григорьян Б. Т. Просвещенный консерватизм // Вопросы философии. 1989. № 12.

120. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности // Вопросы философии. 1992. № 1.

121. Гросул В.Я., Итенберг Г.С., 'Твардовская В.А., Шацилло К.Ф., Эймонтова Р.Г, Русский консерватизм XIX столетия: Идеология и практика. М., 2000.

122. Гулыга A.B. Русская идея и ее творцы. М.: Соратник, 1995.

123. Гусев В.А. Д. Хомяков: Интерпретация девиза «Православие. Самодержавие. Народность» // Социально-политический журнал. 1992. №10.

124. Гусев В.А. Консервативная политология Ивана Ильина // Социс. 1992. №4.

125. Гусев В.А. Проблема государственного устройства в трудах И.А. Ильина // Социально-политические исследования. 1992. № 2, 3.

126. Гусев В.А. Органическое понимание власти // Власть многоликая.1. M., 1992.

127. Гусев В.А. К.П. Победоносцев русский консерватор-государственник//Социально-политический журнал. 1993. № 11/12.

128. Гусев В.А. Консервативные идеологии // Социс. 1994. №11.

129. Гусев В.А. МО. Меньшиков консерватор-оппозиционер // Православная Тверь. 1994. № 11, 12.

130. Гусев В.А. Монархическое движение в современной России // Православная Тверь. 1995. № 8 (21).

131. Гусев В.А. «Православный империализм» и «народный монархизм» Ивана Солоневича // Православная Тверь. 1995. №3,4.

132. Гусев В.А. Консервативная русская политическая мысль. Тверь,, 1997.

133. Гусев В.А. Русская форма политической идеологии консерватизма: Автореф. дис. . д-ра. полит, наук. M.j 1998.

134. Домье H.B. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство // Кентавр. 1994. №1.

135. Даниэл Ранкур-Лаферъер. Россия и русские глазами американского психоаналитика. В поисках национальной идентичности. М., 2003. 288с.

136. Денискина В.А. Трансформация американского консерватизма // Реф. сборник. М.: ИНИОН, 1990.

137. Драное И.Е. Князь Владимир Петрович Мещерский // Вопросы истории. 2001. № 10.

138. Дугин А.Г. Основы геополитики. Мыслить пространством. М., 2000.

139. Ермагиов Д.В., Ширинянц AJI. У истоков российского консерватизма: Н.М. Карамзин. М, 1999.

140. Ермашов Д.В,, Лавриненко А.Н., Ширинянц A.A. «Официальная народность»: М.П. Погодин. М., 1999.

141. Есюков А.И. Человек и мир в православной просветительской мысли второй половины XVIII века. Архангельск, 1998.

142. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII в. М., 1996.

143. ЗамалеевА.Ф. Курс русской философии: Учебник. 2-е изд. М., 1996.

144. Замалеев А.Ф., Осипов И. Д. Русская политология: обзор основных направлений: Учеб. пособие. СПб., 1994.

145. Зенъковский В.В. Русские мыслители и Европа: Критика европейской культуры у русских мыслителей. 2-е изд. Париж, 1955.

146. Зенъковский В.В. История русской философии: В 2 т. JI., 1991.

147. Золина М.Б. Философия власти И. А. Ильина // Социально4политический журнал. .1996. № 3.

148. Зорин A.J7. Идеология «православия-самодержавия-народности» и ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX в.). М., 1996.

149. Зубов А. Б. Политико-правовые взгляды К.П. Победоносцева и их интерпретация зарубежными исследователями русской мысли // Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989.

150. Зюганов Г.А. Держава. М., 1994.

151. Зюганов Г.А. За горизонтом. М., 1995.

152. Зюганов Г.А. Современная русская идея и государство. М., 1995.I

153. Зюганов Г.А. Россия родина моя: Идеология государственного патриотизма. М., 1996.

154. Зюганов Г.А. Русская идея и современное государство. М., 1996.

155. Иванов О.И. Методология социологии: Учебно-метод. пособие. СПб.:, 2001.

156. Игнатов А. Русская философия истории: Романтический консерватизм // Вопросы философии. 1999. № 11.

157. Ильин В.В., Панарин A.C., Рябов A.B. Россия: опыт национально-государственной идеологии / Под ред. В.В. Ильина. М.: Изд-во МГУ, 1994.

158. Ильин В.В., Панарин A.C., Ахиезер A.C. Реформы и контрреформы в России / Под ред. В.В. Ильина. М.: Изд-во МГУ, 1996.

159. Исаев И.А. Политико-правовая утопия в России (конец XIX -начало XX в.). М., 1991.

160. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовыхучений России XI-XX вв. М., 1995.

161. Исследования по консерватизму. Вып. 1: Материалы междунар. научи, конф. Пермь, 1994.

162. Исследования по консерватизму. Вып. 3. Консерватизм и либерализм: Созвучия и диссонансы (к 125-летию со дня рождения П.Б. Струве): Материалы науч. конф. Пермь, 1996.

163. Кантор М. От третьего Рима до «третьего мира» / Московские новости. 1993. 17 октября. №42.

164. Карцов A.C. Проблема общественного идеала в русскомконсерватизме (вторая половина XIX первая половина XX в.): Дис. . канд. филос. наук. СПб., 1998.

165. Кишенкова О. В. Концепция общественной модернизации в политической доктрине российской консервативной мысли XIX начала XX веков: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996.

166. К Леонтьев наш современник. СПб., 1993.

167. Козловский В.В. Либеральный консерватизм в России // Российская социология: Межвуз. сборник / Под ред. А.О. Бороноева. СПб., 1993.

168. Козловский В. В. Социологические альтернативы в4дореволюционной России // Вести. С.-Петерб. ун-та. 1993. Сер. 6. Вып. 4.

169. Козловский В.В. Социальные ценности: Анализ оснований российской модернизации: Автореф. дис. д-ра. филос. наук. СПб., 1995.

170. Козырев Л. Д. Традиции народовластия в России. СПб., 1996.

171. Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция (1801-1825). СПб., 1998.

172. Консервативные идеологии // Социологические исследования. 1994. №1.

173. Консерватизм в России. «Круглый стол» // Социс. 1993. № 1.

174. Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития: Материалы «круглого стола» // Политическиеисследования. 1995. №4.

175. Константин Леонтьев: Pro et contra: Личность и творчество

176. Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей:

177. Антология. Кн. 1: 1881-1917. Кн. II: После 1917 г. СПб., 1995.t

178. Корольков А.Л. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991.

179. Кутковец Т.И., Клямкин И.М. Русские идеи / Полис. 1997. №2.

180. Лапин Н.И. Социальные ценности и реформы кризисной России // Социологические исследования. 1993. № 9.

181. Лаферръер Д.Р. Рабская душа России: Проблемы нравственного мазохизма и культ страдания. М., 1996.

182. Лейбович О.Л. К типологии консерватизма // Исследования по консерватизму. Вып. 1. Пермь, 1994.

183. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914 / Подобщ. ред. А.И. Солженицина. М., 1995.

184. Лотарев К.А. Политический консерватизм в процессе реформирования российского общества: История и современные проблемы: Авто-реф. дис. канд. политич. наук. М., 1995.

185. Лузянина Л.Н. Проблемы историзма в творчестве Карамзина -автора «Истории государства Российского» // XVIII век. Сб. 13. Л., 1981.

186. Луман И. Понятие общества // Проблемы теоретической социологии / Ред. А.О.Бороноев. СПб., 1994.

187. Малинкин А. «Новая российская идентичность»: исследование по4социологии знания // Социологический журнал. 2001. №4.

188. Манхейм К Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. №1,4, 9, 11.

189. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

190. Маслин М.А. «Русская идея» и проблема возрождения российской государственности // Вести. Моск. ун-та. 1993. Сер. № 12. № 5.

191. Медушевский А.Н. История русской социологии: Учеб. пособие для вузов. М., 1993.

192. Мельвиль А.Ю. Социальная философия современного американского консерватизма. М., 1990.

193. Мигранян A.M. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990, №11.

194. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1897. Милъков В.В., Громов М.Н. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2000.

195. Можайкова Й.В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России: (Опыт метаисторического исследования): В 4 ч. М.: Изд-во Студия «Вече», 2002.

196. Мочкин А.Н. Парадоксы неоконсерватизма (Россия и Германия в конце XIX- начале XX века). М., 1999.

197. Монастрыских Г.П. Социология русского консерватизма. Изд-во СПб Гос.университета. 2003.

198. Монастырских Г.П. Консервативные мотивы евразийской идеи. // Евразийство будущее России: диалог культур и цивилизаций. Тезисы международной конференции. М.2001.

199. Монастырских Г.П., Меньшиков М.О. и консервативная традиция русской политической публицистики // XIII Ломоносовские чтения. Сборник научных трудов. Архангельск: Изд-во Поморского Гос. университета. 2001.

200. Монастырских Г.П. Руссский консерватизм: история и современность. // Человек в современном мире. Материалы международной конференции (23-25 мая 2003 года). Архангельск. Изд-во АГТУ. 2003.

201. Монастырских Г.П. Консервативный либерализм П.Б. Струве. // Проблемы культуры, языка, воспитания. Сборник научных трудов. Выпуск 5. Архангельск: Изд-во Поморского гос. университета. 2003.

202. Мухисин П.И. Россия в немецком зеркале (сравнительный анализ германского и российского консерватизма) -Изд-во «Алитея» Санкт1. Петербург. 2002.

203. Неоконсерватизм: Философия, идеология, политика. М., 1992.

204. Новикова С.С. История развития социологии в России. М., 1996.

205. Новикова Л.И., Сиземская КН. Русская философия истории: Курс лекций. 2-е изд. М., 1999.

206. Орлова И.Б. Евразийская цивилизация: Социально-историческая ретроспектива и перспектива. М., 1998.

207. Осипов И.Д. Философия русского либерализма XIX начала ХХв. СПб., 1996.

208. Основы евразийства. М.: Арктогея-Центр, 2002.

209. Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине XIX века // XIII Международный конгресс исторических наук: Доклады. М., 1970.

210. Панарин A.C. Россия в циклах мировой истории. М., 1999.

211. Перегудов С. Неоконсервативная модель общественных отношений (Социально-политический аспект) // Мировая экономика и международные отношения. 1990. №11.

212. Песков A.M. У истоков философствования в России: Русская идея С.П. Шевырева // Новое литературное обозрение. 1991. № 7.

213. Пивоваров Ю.С. Карамзин и начало русского Просвещения // Социум. 1993. №26-27.

214. Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1994.

215. Пивоваров Ю. С. Споры о Данилевском // Рубежи. 1996. № 5, 6.

216. Пивоваров Ю.С. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX первой трети XX столетия. М., 1997.

217. Платонов С.А. Русская цивилизация. М.: Радо, 1992.

218. Поликарпов B.C. История нравов России: Восток или Запад? Ростов н/ Д., 1995.

219. Полторацкий Н. Монархия и республика в восприятии И.А. Ильина. Нью-Йорк, 1979.

220. Полторацкий Н. П.Б. Струве как политический мыслитель. Лондон, 1981.

221. Полякова Н.В. Ж. де Местр и политическая философия русского консерватизма второй половины XIX в. (М.Н. Катков, Ф.И. Тютчев): Автореф. дис. канд. филос. наук СПб., 1996.

222. Попов A.A. Социально-политические воззрения А. С. Хомякова // Социально-политические науки. 1992. № 4-5.

223. Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Н. Новгород, 1998.

224. Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века: Автореф. дис. д-ра. филос. наук. М., 1998.

225. Пушкин С.Н. Историософия евразийства. СПб., 1999.

226. Пыпин А.Н. Общественное движение при Александре I. СПб., 1871.

227. Рахшмир П.Ю. Эволюция консерватизма в новое и новейшее время // Новая и новейшая история. 1990. № 1.

228. Рормозер Г. Пути либерализма в России // Полис. 1993. № 1.

229. Рормозер Г. Кризис либерализма / Пер. с нем. М., 1996.

230. Рормозер Г., Френкин A.A. Новый консерватизм: Вызов для России. М., 1996.

231. Российские консерваторы. М., 1997.

232. Росситер К. Консерватизм // США: Консервативная волна. М., 1984. (См. также: Век XX и мир. 1991, № 5).

233. Русская идея / Сост. М. А. Маслин. М., 1992.

234. Русская идея и современность. М., 1992.

235. Русская политическая мысль второй половины XIX в. М., 1989.

236. Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения // Отечественная история. 2001. №3.

237. Сагатовский В.Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? Вып. II. СПб., 1994.

238. СивакА.Ф. Константин Леонтьев. Л., 1991.

239. Славянофильство и западничество: Консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого,// Реф. сборник. Вып. 1-2. М., 19911992.

240. Славянофильство и современность. СПб., 1994.

241. Смирнов П. И. Метаморфозы индивидуализма в западном обществе // Социология и социальная антропология: К 60-летию А. О. Бороноева: Межвуз. сборник / Под ред. В. Д. Виноградова, В.В. Козловского. СПб., 1997.

242. Смирнов П.И. Социология личности: Учеб. пособие. СПб., 2001.

243. Смирнова З.В. Русская мысль первой половины XIX века и проблема исторической традиции // Допросы философии. 1995. № 9.

244. Современное общественное развитие: Консервативное видение. М., 1995.

245. Современный консерватизм. М., 1992.

246. Сокольский С. «Консерватизм, либерализм, социализм.» // Мировая экономика и международные отношения. 1992. № 8.

247. Соловьев B.C. Русская идея. / Русская идея. Сост. и автор вступ. статьи М.А. Маслина. М., Республика, 1992.

248. Соловьев Э.Г. О некоторых особенностях формирования консервативного идейного комплекса в России: К постановке проблемы // Проблемы общественно-политической мысли в зеркале новой российской политологии. М., 1994.

249. Соловьев Э.Г У истоков российского консерватизма // Полис. 1997. №3.

250. Сохряков Ю.И. Национальная идея в публицистике М.О. Меньшикова // Московский литератор. 1992. № 30 (674).

251. Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX начала XX века / Под ред. Б.А. Чагина. Л., 1978,

252. Становление новой российской государственности: Реальность и перспективы: (Открытьш доклад) / Отв. ред. Г. Бурбулис. М., 1996.

253. Султанов К. В. Философско-социологическая система Н.Я. Данилевского и ее толкование в современной буржуазной философии (критический анализ): Автореф. дис. канд. филос. наук. Л., 1975.

254. Султанов КВ. Социальная философия Н.Я. Данилевского и проблема «культурно-исторических типов» в современной общественной мысли: Автореф. дис. докт. филос. наук. СПб., 1995.

255. Теория государства у славянофилов. СПб., 1898.

256. Тишков В.А. Что есть Россия? (Перспективы нацио-строительства) / Вопросы философии. 1995. №2.

257. Троицкий Е.С. О русской идее: Очерки теории возрождения нации. М.: АКИРН, 1994.

258. Тузов Н. О российском консерватизме: «Русская общественная мысль таит несметные богатства» // Российская Федерация сегодня. 2000. №9.

259. Туровский Р. Ф. Русская геополитическая традиция // Вести. Моск. унта. 1996. Сер. 12. Политические науки. № 5.

260. Туронок С.Г. Некоторые подходы к проблеме реконструкции идеологической доктрины консерватизма в контексте методологии Вебера и Мангейма. М., 1995.

261. Фадеева Т.М. У истоков идеологии европейского консерватизма И Новая и новейшая история. 1992. № 6.

262. Федорова ММ. Традиционализм как антимодернизм // Полис. 1996. №2.

263. Филиппова ТА. Мудрость без рефлексии: Консерваторы в политической жизни России // Кентавр. 1993. № 6.

264. Филиппова ТА. Предчувствие ностальгии // Свободная мысль. 1993. №9.

265. Филиппова ТА. Российское реформаторство второй половины XIX века: Проблема либерально-консервативного синтеза // Преподавание истории в школе. М., 1995. № 1.

266. ФренкинАЛ. Западногерманские консерваторы: Кто они? М., 1990.

267. ФренкинА.А. Феномен неоконсерватизма // Вопросы философии. 1991. №5.

268. ФренкинАА. Уровни правового сознания // Вопросы философии. 2001. №9.

269. Цымбурский В. Тютчев как геополитик // Общественные науки и современность. 1995. №6.

270. Черникова Н.В. Князь Владимир Петрович Мещерский (к портрету русского консерватора) // Отечественная история. 2001. № 4.

271. Чернышев С.Б. Век трансформации власти / Иное: Хрестоматия нового российского самосознания: в 4т. Под ред. С.Б. Чернышева. М.: Аргус, 1995. Т.2.

272. Шамшурин В.И. Учение Э. Берка о человеке и обществе: Идейные истоки неоконсерватизма // Социс. 1991. № 6.

273. Шамшурин В.И. «Концепция Фразимаха» и социально-политический опыт консерватизма// Социс. 1995. № 5.

274. Шамшурин В. И. Эпистемология либерального (Опыт аналитического подхода): Автореф. дис. д-ра. социол. наук. М., 1995.

275. Шаповалов В. Ф. О перспективах консервативной партийной политики в России // Социс. 1993. №4.

276. Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее? М, 1991.

277. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1990,

278. Ширинящ А.Л. Очерки истории социально-политической мысли России XIX в. М., 1993.

279. Щербинин А., Щербинина Н. Консерватизм: Удила или путы // Вестник высшей школы. 1992. № 1.

280. Яковенко КГ. Российское государство: национальные интересы,границы, перспективы. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999.

281. Янов A.JI. Русская идея и 2000-й год // Нева, 1990. №9.

282. Янов A.JI. Как убивали Россию // Московские новости. 1998. 14 21 июля. №23.

283. Byrnes R. Pobedonostsev: His Life and Thought, Bloomington; London, 1968. Novikov N. Die Soziologie in Russland 11 Osteuropa Institut an der Freien Universität. Bd. 24. Berlin, 1988,

284. Goerdt W. Russische Philosophie: Zugange und Durchblicke. Freiburg; München, 1984.

285. Goerdt W. Russische Philosophie. Grudlagen. Freiburg; München, 1995.

286. Walicki A. The Slavophil Controversy: History of a Conservative Utopie in Nineteenth-Century Russian Thought. Oxford, 1975.

287. Walicki A. A History of Russian Thought: From the Enlightenment to Marxism. Stanford Univ. Press, 1979.