автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Совместные погребения эпохи поздней бронзы на Южном Урале

Полный текст автореферата диссертации по теме "Совместные погребения эпохи поздней бронзы на Южном Урале"

На правах рукописи

Рафикова Янина Валерьевна > ,

/V 1

СОВМЕСТНЫЕ ПОГРЕБЕНИЯ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

о^1 ! »'

Ижевск 2008

003459826

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет».

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор

Михаил Федорович Обыденное;

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Владимир Степанович Горбунов,

кандидат исторических наук, доцент

Никита Сергеевич Савельев;

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Южно-Уральский университет» (г. Челябинск).

Защита состоится «27» января 2009 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.01 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, д. 1. корпус 2, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская 1, корпус 2.

Ученый секретарь диссертационного совета, канд. ист. н., доцент

Г.Н.Журавлева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Обряд совместных (неодиночных) захоронений можно причислить к одному из феноменов погребальной практики человеческих сообществ. К категории неодиночных захоронений относятся двойные, тройные и коллективные (содержащие более трех погребенных)1.

Неординарность подобного рода захоронений вынуждает исследователей искать возможные объяснения этому явлению. Наиболее распространенные версии сводятся к двум основным вариантам - во-первых, как последствиям трагических событий, включая болезни, природные и социальные катаклизмы, во-вторых, как проявлениям сложного обряда, связанного с определенными культами". Совместные погребения выступают источниками по изучению особенностей социально-семейной структуры и по реконструкции мировоззрения древних обществ.

Южный Урал является контактной зоной двух огромных культурных образований позднего бронзового века - срубной и алакульской КИО, игравших значительную роль в истории эпохи бронзы Евразии. Наиболее массовым обрядом, практиковавшимся населением Южного Урала этого времени был обряд одиночного захоронения. Однако имеется достаточно яркая серия совместных захоронений, которым посвящено настоящее исследование. Результаты их изучения будут значимыми для огромной территории - от Северного Причерноморья на западе до Енисея на востоке, от подтаежной зоны Сибири на севере до пустынь Средней Азии на юге. Выбор для анализа корпуса совместных погребений в культурах именно стабильной фазы культурогенеза, обусловлен существованием в этот период устойчивой традиции во всех компонентах культуры, в том числе и в погребальной обрядности.

Объектом исследования является погребальный обряд, как составная часть материальной и духовной культуры населения эпохи поздней бронзы Южного Урала.

Предметом исследования выступают совместные захоронения позднебронзовой эпохи Южного Урала, как составная часть погребаль-

1 Смирнов, Ю.А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. Исследование, тексты, словарь. - М., 1997. - 280 с. - С.71-72.

2 Бужилова, А.П. К вопросу о семантике коллективных захоронений в эпоху палеолита // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследований. -М., 2004. -С.21-35.

ного обряда срубного, срубно-алакульского и алакульского населения рассматриваемой территории.

Территориальные рамки исследования охватывают южноуральский регион. В ландшафтном отношении это зона лесостепей и степей, с запада и востока примыкающая к Уральскому хребту. Памятники сруб-ной культуры концентрируются преимущественно в бассейне р. Белой, срубно-алакульские - в верхнем течении р.Урал, алакульские - по западным притокам р. Тобол и в среднем течении р. Урал. В приложении к современному административно-территориальному делению это территория Республики Башкортостан, Челябинской области, Оренбургской области северо-западных районов Курганской области, северных районов Западно-Казахстанской области Республики Казахстан.

Хронологические рамки исследования охватывают 2-й период позднего бронзового века (ПБВ-2) по принятой на сегодняшний день относительной хронологии эпохи бронзы восточно-европейской лесостепи. Абсолютная хронология исследуемых комплексов определяется в пределах XVIII-XV вв. до н.э.

Степень научной разработанности темы. Проблема совместных погребений позднебронзовой эпохи Южного Урала практически не освещена в литературе. Большинство исследователей ограничивались лишь публикацией материалов могильников, в составе которых имелись совместные погребения.

Вместе с тем, парные погребения из могильников Западного Казахстана и Восточного Оренбуржья явились частью источниковой базы дискуссии 50-70-х гг. прошлого столетия о содержательной стороне таких захоронений эпохи палеометалла Евразии и о реконструкции на их основании форм семьи и общественных отношений1. Историографиче-

' Грязнов М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы // КСИЭ. - Вып.ХХУ1. - М., 1957; Итина М.А. К вопросу об отражении общественного строя в погребальных обрядах первобытных народов // СЭ. - 1954. № 3; Она же. Раскопки могильника тазабагьябской культуры Кокча 3 // МХЭ. Вып.5. - М. 1961; Она же. История степных племен Южного Приаралья. - М. 1977; Сорокин, B.C. Могильник бронзовой эпохи Тас-ты-Бутак I в Западном Казахстане // МИА. № 120. - М., 1962; Кузьмина Е.Е. Ан-дроновские могильники па р. Байту (о некоторых деталях аидроновского погребального обряда) // КСИА. № 97. - М., 1964; Мандельштам, A.M. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане // МИА № 145. - Л., 1968; Максименков, Г.А. Погребальные памятники эпохи бронзы Минусинской котловины - источник изучения семейных и общественных отношений // Бронзовый и железный век Сибири. - Новосибирск, 1974; Массон, В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. - Л., 1976. 4

ский анализ данной дискуссии содержится в параграфе 1 главы I. После завершения дискуссии более ни один из исследователей не использовал южноуральские совместные захоронения эпохи поздней бронзы для решения каких бы то ни было проблем и они не входили в круг интересов ни одного из исследователей. В то время возможности интерпретации совместных захоронений казались исчерпанными.

В последние годы вновь стал проявляться интерес специалистов к рассматриваемой теме, обусловленный открытием ярких синташтинских могильников начальной фазы культурогенеза (периода ПБВ-1), в составе которых имеются и совместные захоронения. Индикатором этого интереса выступают небольшие по объему разделы в обобщающих работах южноуральских археологов, где рассматривается, прежде всего, мировоззренческий аспект совместных (опять-таки, в основном, парных) захоронений. Так, Д.Г.Зданович реконструирует мифологическое содержание этих захоронений, в которых, по его мнению, доминирующим выступает женское начало (1997). А.В.Епимахов предполагает возможным воплощение в них оргиастических ритуалов, связанных с идеей обеспечения плодородия (2002). В.В.Ткачев, оставляя за рамками семантические сюжеты, подчеркивает отсутствие соподчиненное™ погребенных в совместных захоронениях и ставит вопрос о причинах возникновения таких погребений (2007).

Можно назвать только одну работу, в которой имеется раздел, посвященный совместным захоронениям южноуральского региона стабильной фазы (ПБВ-2). Н.Г.Рутто дала перечень могильников с двойными (в т.ч. парными) и тройными захоронениями синташтинской, потаповской, срубной, алакульской, тазабагьябской культур, без анализа этих захоронений, исследовательница лишь привела о них известные мнения специалистов. Причину появления данного обряда автор объяснила многокомпонентностью формирования памятников. Она также отметила, что в большей части парных погребений Бельско-Уральского междуречья содержался смешанный срубно-алакульский инвентарь и эти захоронения находились в составе памятников срубно-андроновско-го типа1.

Таким образом, совместные погребения стабильной фазы позднего бронзового века Южного Урала никогда не выступали самостоятельным объектом научного анализа.

1 Рутто, Н.Г. Срубно-алакульские связи на Южном Урале. - Уфа, 2003. -С. 89-95.

Цель исследования состоит во всестороннем источниковедческом анализе совместных погребений в культурах позднебронзовой эпохи Южного Урала, которая позволит установить особенности обряда совместных захоронений в срубных, алакульских и срубно-алакульских могильниках рассматриваемой территории.

Поставленная цель предопределяет решение следующих задач:

- осуществить историографический анализ работ, посвященных совместным захоронениям Северной Евразии, выработать методику исследования и определить хронологию совместных захоронений поздней бронзы Южного Урала;

- создать классификацию совместных захоронений Южного Урала и типологию наиболее представленных среди совместных захоронений двойных погребений;

- охарактеризовать срубные, срубно-алакульские и алакульские совместные погребения по основным параметрам погребального обряда и осуществить их сравнительный анализ с целью установления сходства и различий;

- интерпретировать содержательную сторону обряда совместных захоронений.

Источпиковую базу исследования составляют все известные на сегодняшний день совместные погребения позднебронзовой эпохи Южного Урала, которых насчитывается 180, что составляет примерно 8 % от числа всех погребений ПБВ-2 на рассматриваемой территории. В работе использованы материалы из раскопок 1914 г. В.Я.Толмачева, 19201930-х гг. Б.Н.Гракова, М.П.Грязнова, С.Н.Дурылина, Г.В.Подгаецкого, 1950-1960-х гг. А.В.Збруевой, Е.Е.Кузьминой, Н.А.Мажитова, Г.И.Матвеевой, А.И.Россадович, К.В.Сальникова, К.Ф.Смирнова, В.С.Сорокина, В.С.Стоколоса, Э.А.Федоровой-Давыдовой, 1970-1980-х гг. С.В.Богданова, С.М.Васюткина, Н.Б.Виноградова, В.С.Горбунова, И.В.Денисова, Р.Б.Исмагилова, Н.М.Ледяева, Н.Л.Моргуновой, Ю.А.Морозова, Р.Г.Ниг-матуллина, М.Ф.Обыденнова, Г.Т.Обыденновой, О.И.Пороховой, В.В.Ткачева, 1990-2000 гг. Б.Б.Агеева, В.Н.Васильева, Г.Н.Гарустовича, И.ЭЛюб-чанского, Ф.А.Сунгатова, В.К.Федорова. К работе привлекались публикации и архивные материалы, хранящиеся в фондах Института археологии РАН, Института истории языка и литературы УНЦ РАН, Музея археологии и этнографии ЦЭИ УНЦ РАН, Главного управления государственной охраны и использования недвижимых объектов культурного наследия МКиНП РБ.

Часть захоронений (10) исследована при участии автора в 1994 г. и в качестве руководителя раскопок в 2000 г.

Методология и методика исследования.

Методологической основой работы является комплексный подход, основанный на принципах объективности и историзма. Он состоит в максимально полном использовании познавательных возможностей при изучении совместных погребений. Исходя из поставленных задач определялись и методы исследования: формально-типологический, сравнительного анализа, а также были применены процедуры статистического анализа. Формально-типологический метод позволил по морфологическим признакам типологизировать наиболее массовые среди совместных захоронений двойные погребения. Применение метода сравнительного анализа позволило выявить сходства и различия совместных захоронений в рассматриваемых культурах. Процедуры статистического анализа позволили объективно и наглядно представить количественные характеристики признаков погребального обряда совместных захоронений.

Научная новизна работы состоит в том, что корпус совместных погребений данной территории впервые выступает как предмет самостоятельного анализа.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что ее результаты позволят обеспечить археологические и исторические исследования конкретной достоверной информацией об одной из разновидностей погребений, входящих в круг основных археологических источников. Предложенная в работе типология двойных погребений может быть использована в дальнейших исследованиях, посвященных изучению различных аспектов совместных захоронений. Данные, полученные в результате исследования, могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории Южного Урала и Северной Евразии в целом, при чтении общих и специальных курсов по археологии и древней истории, а также в построении музейных экспозиций.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Особое место совместных захоронений в системе погребальной обрядности населения эпохи поздней бронзы Южного Урала.

2. Существование двух типологически различных обрядовых групп двойных захоронений, отличающихся как морфологически, так и по содержанию -1 и II типы двойных погребений.

3. Приуроченность каждого из типов к определенной культуре позднего бронзового века - I типа к алакульской культуре, II типа к срубной культуре. Равномерная представленность обоих типов в микси-рованных срубно-алакульских памятниках.

4. Интерпретация погребений I типа как захоронений супружеских, брачных пар, интерпретация погребений II типа как захоронений людей с иной степенью родственной близости - «родители-дети», сиб-линги.

5. Отсутствие достоверных данных о намеренном умерщвлении каких-либо категорий покойных в совместных погребениях.

7. Главный фактор бытования совместных погребений - одновременная смерть в результате естественных причин двух или нескольких человек.

Апробация работы. Основные положения работы отражены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских и региональных научных конференциях: XV Уральском археологическом совещании (Оренбург, 2001), на конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» (Самара, 2001), XVI Уральском археологическом совещании (Пермь, 2003). Результаты исследований отражены в 9 опубликованных работах по теме диссертации.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, содержащих карты, рисунки, таблицы, графики.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, научная новизна и практическая значимость работы, определяются основные цели и задачи исследования, хронологические и территориальные рамки. Дается краткий обзор неодиночных погребений с момента их появления.

Первая глава - «Историография изучения совместных захоронений эпохи палеометалла Северной Евразии, методологии и методика исследования и хронология совместных захоронений эпохи поздней бронзы Южного Урала» состоит из трех параграфов.

В параграфе 1 «Историография изучения совместных захоронений эпохи палеометалла Северной Евразии» автором дается историографический анализ работ, посвященных совместным погребениям севера евразийской территории эпохи палеометалла. Обзор изучения совместных погребений Южного Урала эпохи поздней бронзы возможен лишь в контексте многолетней дискуссии о содержательной стороне таких захоронений, ведущейся уже несколькими поколениями исследователей.

Начиная с В.А.Городцова' большинство исследователей полагало, что нужно объяснять совместные погребения насильственной смертью сопровождавших «основного покойника» жен, детей, рабов или слуг. Так, М.И.Артамонов, в большой статье, первой в отечественной историографии, специально посвященной этому феномену2, пришел к выводу о том, что совместные погребения возникали в результате умерщвления малолетних детей вследствие смерти матери и убийства женщин для погребения в могилах их мужей. Для придания убедительности данным тезисам, М.И.Артамонов целенаправленно подобрал подобные факты из этнографических материалов самых разных народов.

В последующие годы в результате широкомасштабных раскопок на территории Средней Азии, Западного Казахстана, Восточного Оренбуржья и Южной Сибири были выявлены многочисленные совместные погребения, открытие которых вызвало всплеск интереса к этой проблеме. Трактовка разнополых одновременных погребений, как захоронений мужчин, сопровождаемых умерщвленными несвободными женами (рабынями-наложницами), предложенная М.И.Артамоновым, была экстраполирована на все случаи подобных погребений в разных культурах Евразии3. Была высказана и противоположная точка зрения о том, что это захоронения равноправных супругов4.

После апогея интереса к обряду парных погребений в 1950-1960-е гг. в последующее время внимание к ним заметно снизилось. Возможности

' Городцов, В.А. Результаты археологических исследований в Изюмском уезде Харьковской губернии//Тр. XII АС. T. 1.-М., 1905.

2 Артамонов, М.И. Совместные погребения в курганах со скорченными и окрашенными костяками // Проблемы истории докапиталистических обществ. -№7-8.-Л., 1934. -С. 108-125

3 Киселев C.B. Древняя история Южной Сибири. Т. 1. - М, 1949. Он же. Древняя история Южной Сибири. Т. 2. - М., 1951. Грязнов М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы // КСИЭ. - Bbm.XXVI. - M., 1957; Итина, М.А. К вопросу об отражении общественного строя в погребальных обрядах первобытных народов // СЭ. - 1954. - № 3; Она же. Раскопки могильника газабагьябской культуры Кокча 3 // МХЭ. Вып. 5. -М. 1961; Она же. История степных племен Южного Приаралья. - М. 1977.

4 Сорокин, B.C. Могильник бронзовой эпохи Тасты-Бутак I в Западном Казахстане // МИА. № 120. М., 1962; Кузьмина, Е.Е. Андроновские могильники на р. Байту (о некоторых деталях адцроновского погребального обряда) // КСИА. -№ 97. - М., 1964; Максименков, Г.А. Погребальные памятники эпохи бронзы Минусинской котловины — источник изучения семейных и общественных отношений // Бронзовый и железный век Сибири. - Новосибирск, 1974.

использования их для реконструкции социальных и семейных отношений в эпоху бронзы казались исчерпанными1.

В 1970—1990-е гг. целенаправленную разработку проблем, связанных с неодиночными погребениями вела, пожалуй, лишь М.Д.Хлобы-стина2. Неодиночные погребения интересовали ее, прежде всего, как памятники первобытного социогенеза. Отдавая должное исследованиям М.Д.Хлобыстиной, отметим, что ее социогенетические реконструкции от работы к работе становились все более и более усложненными, приобретая универсальный характер для разных эпох и территорий. Использование многих ее разработок в приложении к конкретным памятникам и культурам, имеющим свою специфику, встречает трудности.

В 1980-е гг. появились еще две работы, в которых совместные (преимущественно парные) погребения явились предметом специального анализа3. Семейные и социальные отношения в них реконструировались по тем же схемам, что и ранее.

В 1990-х-2000-х гг. изучение совместных погребений вступило в качественно иную стадию. Появляются работы, в которых интерпретация совместных погребений находится вне социальной сферы. Провоз-

1 Мандельштам A.M. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане // МИА № 145.-Л., 1968.

2 Хлобыстина М.Д. Вопросы изучения структуры андроновских общин «ала-кульского типа» // СА. - 1975.№ 4; Она же. К вопросу о «биритуальиых» обрядах в андроновских могильниках // Южная Сибирь в скифо-сарматскую эпоху. -Кемерово, 1976.; Она же. Ярусные погребения Евразийской степи в бронзовом веке // КСИА. №169. - М., 1982; Она же. Андроновские детские могильники как палеосоциологические источники // Археология Южной Сибири. - Кемерово, 1985; Она же. Тройные погребения Евразийской степи в бронзовом веке // КСИА. № 185. - М., 1986; Древнейшие могильники Восточной Европы как памятники социальной истории. - СПб, 1993. - 148 е.; Она же. Социогенез культур Северной Евразии эпохи раннего голоцена. - СПб, 1994. - 156 с. Она же. Погребальные ритуалы первобытных эпох. - СПб, 1995. - 138 е.; Она же. Поздний энеолит Южной Сибири в ракурсе социальных структур (могильник Черновая VIII).-СПб, 2003.-216 с.

3 Рынков, Н.А. Опыт статистической характеристики коллективных погребений степных племен эпохи бронзы // Методологические и методические вопросы археологии: Сб. науч. тр. - Киев, 1982; Пьянкова Л.Т. К вопросу о семешгых и общественных отношениях в эпоху поздней бронзы (по материалам могильников вахшекой культуры) // Материальная культура Таджикистана. Вып. 4. - Душанбе, 1987.

вестником их можно считать статью Л.С. Клейна1 о том, что покойные в парных погребениях посмертно воспроизводят ведийский ритуал «дик-ша», зачиная в половом акте самих себя. Археологи Южного Урала2, следуя за Л.С. Клейном, видят в совместных погребениях, прежде всего, источник для воссоздания мировоззренческих аспектов жизни древних обществ. Кроме того, они объясняют наличие коллективных погребений сохранением «зимних» умерших в специальных помещениях до начала весенне-летнего периода. Примечательно, что в работах этих исследователей вопрос о насильственном умерщвлении каких-то групп погребенных вообще не ставится.

Таким образом, можно констатировать, что научная мысль за более чем сто лет попыток объяснения существования обычая совместных захоронений у населения эпохи средней и поздней бронзы евразийских степей, претерпела очень серьезные трансформации. Взгляды на совместные погребения, как отражение социального и семейного неравноправия, в результате которого умерщвлялись какие-то группы зависимых людей в обществе или семье, ушли в прошлое. На смену им пришли сложные мировоззренческие интерпретации и решения, основанные на реалиях обыденной жизни. Вместе с тем, нужно сказать, что источниковедческий анализ всего корпуса совместных погребений, лишь в результате которого возможны любые теоретические построения, никем из исследователей до сих пор проделан не был.

В параграфе 2 «Методология и методика исследования совместных захоронений эпохи поздней бронзы Южного Урала» рассматривается разработанная автором методика исследования совместных захоронений эпохи поздней бронзы Южного Урала. Сначала определяется точное значение используемой в работе терминологии. Необходимость этого диктуется существующим в научной литературе многообразием терминологии, применяемой при описании, классификации и типологи-зации погребений в которых содержится более чем один костяк. Употребляются термины коллективные, массовые, групповые, общие, совместные, неодиночные погребения. Можно встретить и термин брат-

1 Клейн Л.С. Смысловая интерпретация совместных погребений в степных курганах бронзового века // Проблемы эпохи бронзы Юга Восточной Европы; Тез. докл. конф. - Донецк, 1979.

2 Зданович Д.Г. Синташтинское общество: социальные основы «квазигородской» культуры Южного Зауралья эпохи средней бронзы. - Челябинск, 1997; Епимахов A.B. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы. - Челябинск, 2002; Ткачёв В.В. Степи Приуралья и Западного Казахстана на рубеже эпох средней и поздней бронзы. - Актобе, 2007.

ские могилы. Погребения с двумя костяками называют обычно двойными или парными, причем эти термины могут пониматься как синонимы, или же, как разные классификационные единицы. В понятийно-терминологическом отношении особенно ценными являются разработки В.И.Мельника1, М.Д.Хлобыстиной2 и Ю.А.Смирнова3.

Наиболее точно отражающим суть явления представляется термин совместное погребение, с уточняющим дополнением - неодиночное. Отдельно рассмотрен вопрос о терминах двойное и парное погребение, строгое определение которых до сих пор является предметом обсуждения в работах одних исследователей, и которые с автоматическим безразличием употребляются другими. С точки зрения автора - двойное погребение - любое, в котором находятся два индивида вне зависимости от их пола и возраста. Парными нее являются только разнополые двойные погребения, в которых покойники положены лицом друг к другу.

Далее рассматриваются предложенные автором принципы типологии совместных погребений эпохи поздней бронзы Южного Урала. На первоначальном этапе работы совместные погребения в зависимости от количества имеющихся в них останков индивидуумов были разделены на двойные (в т.ч. парные), тройные и коллективные (более 3-х костяков). Для двойных погребений была разработана типология.

Все имеющиеся двойные погребения можно разделить в зависимости от положения погребенных на два типа: к 1-му типу относятся погребения, где усопшие располагаются лицом друг к другу. В погребениях этого типа покойные, как правило, разнополые, поэтому двойные погребения I типа именуются парными. Ко Н-му типу относятся погребения, где оба погребенных располагались на одном боку. Захоронения указанного типа в зависимости от возраста покойников можно подразделить на одновозрастные -Паи разновозрастные - И б. Внутри группы II а выделяются подгруппы - взрослая (II а1), подростковая (II а2) и детская (II аЗ). Внутри группы II б, в свою очередь, в зависимости от взаимного расположения усопших выделяются подгруппы: II61 - когда младший умерший находится перед старшим и II62 -когда младший умерший находится за спиной старшего.

1 Мельник В.И. Особые виды погребений катакомбной общности. - М., 1991. -

С. 10, П.

2 Хлобыстина М.Д. Древнейшие могильники Восточной Европы как памятники социальной истории. - СПб., 1993. - С. 10, рис. 1.

3 Смирнов Ю.А. Лабиринт: морфология преднамеренного погребения. Исследования. Тексты. Словарь. - М., 1997. - С. 71-73, 179.

Четыре двойных погребения не относятся ни к одному из выделенных типов. Они описываются как нетипичные. Нарушенные погребения (всего 39) описываются как неопределенные.

Тройные погребения также распадаются на два типа. К 1-му типу относятся погребения, где двое из трех усопших располагаются лицом друг к другу. Ко П-му типу относятся погребения, где все три погребенных располагались па одном боку.

Коллективные погребения данной эпохи на Южном Урале крайне немногочисленны (всего 5) и вариативны, и поэтому типологии для них не предложено. Особую группу составляют ярусные погребения.

Затем излагаются предложенные в работе принципы источниковедческого анализа совместных погребений эпохи поздней бронзы Южного Урала. В работе рассматриваются 3 культурные группы: срубная, алакульская и срубно-алакульская. Внутри первых двух выделены по две хронологические подгруппы: раннесрубная, срубная развитого периода, и, соответственно: раннеалакульская и алакульская классического периода. Все срубно-алакульские памятники отнесены к развитому (классическому) периоду. Внутри этих культурно-хронологических подразделений рассмотрение ведется отдельно по каждому типу погребений.

Для всего массива этих погребений была разработана единая схема, состоящая из основных признаков погребального обряда, в соответствии с которой осуществлялось рассмотрение: Расположение на под-курганной площадке. Могилыше ямы. Одновременность/разновременность захоронений. Пол, возраст и положение погребенных. Ориентировка погребенных. Инвентарь. Постановка сосудов.

В конце аналитических глав производится обобщение полученных результатов и подведение итогов проделанной работы. На заключительном этапе проводится сравнительный анализ по рассмотренным позициям всех групп погребений - типологических, хронологических и культурных. При интерпретации использовались только надежно установленные в результате источниковедческого анализа данные. Автор отказался от широкого использования этнографических, фольклорных и прочих данных, на огромные временные промежутки отстоящих от бронзовой эпохи.

В параграфе 3 «Проблемы хронологии памятников поздней бронзы Южного Урала, содержащих совместные погребения» рассмотрена хронология памятников поздней бронзы Южного Урала, содержащих совместные погребения. У большинства исследователей не вызывает сомнения существование в культурах поздней бронзы Южного Урала

нескольких хронологических периодов: раннего, развитого (классического) и позднего. В данной работе автор акцентировал свое внимание, прежде всего, на хронологической позиции могильников, в которых зафиксированы совместные захоронения, как в относительной, так и в абсолютной хронологических шкалах. Здесь имеется очень много спорных моментов - например, одни и те же могильники и даже отдельные комплексы разные авторы относят к разным периодам. С точки зрения относительной хронологии достаточно легко установить, что совместные погребения имеются лишь среди памятников, относимых к раннему и развитому (классическому) периодам. Наиболее сложным является вопрос об абсолютной датировке каждого периода.

В последнее время наметилась тенденция к удревнению всей свиты культур бронзовой эпохи Южного Урала в свете радиоуглеродного датирования. Только для одного анализируемого в данной работе комплекса были получены калиброванные радиоуглеродные даты - п. 5 к. 3 могильника Кулевчи VI - 1880-1690 гг. до н.э.1. Представляется, что наиболее приемлемой для памятников эпохи поздней бронзы южноуральского региона является локальная шкала абсолютной хронологии разработанная А.В.Епимаховым2. В данной работе автор считает правомерным в соответствии с ней выстраивать и абсолютную хронологию анализируемых комплексов. Таким образом, раннеалакульские и ранне-срубные памятники будут датироваться концом XIX-XVIII вв. до н.э., а срубные и алакульские развитого этапа - XVII-XV вв. до н.э.

Вторая глава «Совместные погребения в срубных и срубно-алакульских могильниках Южного Урала» состоит из трех параграфов. В ней рассматривается 60 срубных и 27 срубно-алакульских совместных погребений эпохи поздней бронзы Южного Урала.

Параграф 1 «Совместные захоронения в могильниках раннего этапа срубной культуры» посвящен анализу совместных захоронений из 8 могильников раннего этапа срубной культуры. В наиболее полно исследованных могильниках совместные захоронения составляют от 1,6 % до 10,2 %. Всего известно 17 совместных погребений, из них 15 (88,2 %) двойных и 2 (11,8 %) тройных.

' Епимахов A.B., Хэнке Б., Ренфрю К. Радиоуглеродная хронология памятников бронзового века Зауралья // РА. - 2005. - № 4.

2 Епимахов A.B., Хэнке Б., Ренфрю К. Радиоуглеродная хронология памятников бронзового века Зауралья // РА. - 2005. - № 4; Епимахов, A.B. О факторах культурогенеза населения Южного Урала эпохи бронзы // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Мат. III регион, (с междунар. участием) науч.-практ. конф. - Челябинск, 2006. 14

К I типу двойных погребений относятся 4 (33,3 %) погребения. Судя по размещению на периферийных участках подкурганных площадок и скромному сопроводительному инвентарю, об особом социальном статусе погребенных говорить не приходится. Разнополые пары располагались в скорченной позе, тесно прижатые друг к другу. Захоронения одновременны. Вслед за Е.Е.Кузьминой и В.С.Сорокиным мы считаем эти погребения захоронениями супружеских пар. В каждом погребении находились сосуды, которые можно отнести к срубно-алакульским с разной степенью проявления миксации. Прослеживается интересная закономерность: женские костяки ни в одном случае не сопровождались срубными сосудами, а только срубно-алакульскими, можно предполагать, что в срубную среду были инкорпорированы алакульские женщины.

Двойные погребения II типа - всего 8 (66,6 %) происходят из 5-ти могильников. Большинство захоронений локализовались на периферийных участках подкурганных площадок. Одновозрастных захоронений (II а) - 3 (37,5 %), два из них - погребения взрослых (II al), одно - детское (II аЗ). Разновозрастных (II б) захоронений - 5 (62,5 %), в 2-х из них младший покойник расположен перед старшим (вариант II 61), в 3-х -младший покойник располагался за спиной старшего (вариант II 62). Все захоронения одновременны. Ни в одном случае не фиксируется подчиненного положения одного усопшего относительно другого. Относительно интерпретации одновозрастных захоронений можно предположить, что погребенные являлись кровными родственниками - например, сиблингами. В разновозрастных захоронениях также наиболее вероятно кровное родство покойных, скорее всего 1-й степени (родители и дети).

Тройные погребения относятся ко II типу.

В параграфе 2 «Совместные захоронения в могильниках развитого этапа срубной культуры» анализируются совместные захоронения в могильниках развитого этапа срубной культуры. Они происходят из 19 могильников, в наиболее полно исследованных из них совместные захоронения составляют от 2,4 % до 22,2 %. Совместных захоронений становится в 2,5 раза больше, чем в предшествующий период - 43, среди них 40 (93 %) двойных, 2 (4,6 %) тройных и 1 (2,3 %) ярусное захоронение, в котором находилось 4 костяка.

Как и в предшествующее время погребения I типа немногочисленны - всего 4 (10,8 %), в керамике 3-х из них фиксируются алакульские традиции. В отличие от раннего периода, где совместные погребения представлены захоронениями взрослых, на развитом этапе имеется одно захоронение детей, которых также можно рассматривать супругами, объединенных обрядом т.н. «люлечного» брака.

Из 32 (86,5%) погребений типа II - 22 (68,7%) относятся к одно-возрастным (II а) - 7 взрослых (II а1), 7 подростков (II а2) и 8 детей (II аЗ). Относительно двойных захоронений взрослых (тип II а!) уместно говорить о социальной составляющей данного обряда, проявляющейся как в размещении могил на подкурганной площадке, так и в различиях в количестве и составе инвентаря. Анализ инвентаря и антропологические определения позволяют предполагать в данных захоронениях погребения однополых индивидов - как женщин, так и мужчин. Подчиненное положение одного усопшего относительно другого не фиксируется. Совместные захоронениях подростков (тип II а2) и детей (тип II аЗ), также как и одиночные захоронения индивидов данных возрастных групп характеризует отсутствие ярко выраженных социально значимых составляющих погребального обряда.

К разновозрастным захоронениям (II б) относятся 10 (31,3 %) погребений. Также как и в предшествующий период они представлены двумя вариантами - II 61 и II 62, однако на развитом этапе пропорция резко отличается от предыдущего этапа: захоронения типа II 62 количественно преобладают (90 %), чем захоронения типа II 61. Общепринятое объяснение захоронений данного типа как погребений матери с ребенком не подтверждается, поскольку, судя по инвентарю, в данных захоронениях находились как женщины с детьми, так и мужчины с детьми. К типу II 62 отнесены также погребения подростков с детьми и разновозрастных детей. В разновозрастных погребениях развитого периода, по-видимому находятся кровные родственники как 1 -й, так и 2-й степеней родства.

Уникальное двойное погребение из к.2 Ново-Ябалаклинского I могильника, отнесенное к нетипичным, выделяется не только единственным из всех рассматриваемых совместных захоронений случаем подчиненного положения одного погребенного относительно другого - девочка-подросток лежит в ногах взрослой женщины, но и наличием редкого металлоемкого украшения - нагрудника-накосника.

Единственное ярусное захоронение имеет черты II типа двойных погребений. Социальный статус покойников ничем не отмечен, что позволяет принять предположение В.В. Ткачева о ярусных погребениях, как об альтернативном способе совместных захоронений с переносом их в вертикальную плоскость, в виду диахронности наступления смерти1.

1 Ткачёв В.В. К вопросу о генезисе некоторых экстраординарных черт в ала-кульском погребальном обряде // Археологические памятники Оренбуржья. -Оренбург, 1996.-С. 93. 16

В параграфе 3 «Совместные захоронения в срубно-алакульских могильниках» рассматриваются 27 совместных захоронения из б зауральских срубно-алакульских могильников. Из них 23 (85,2 %) двойных, 3 (11,1 %) тройных и 1 (3,7 %) коллективное. Из 19 двойных погребений, где определяется тип - к I типу относятся 7 (46,6%), ко И-му - 8 (53,3 %). В 8 (29,6 %) случаях тип двойного захоронения не определяется.

В погребениях I типа ярко выраженная «поза объятий» имеет различные вариации: предплечья и кисти погребенных переплетены (2), предплечье и кисть правой руки мужского костяка находятся в объятиях рук женщины (1), правая рука женского костяка обнимает мужской (1), женский костяк обеими руками обнимает мужской (1). Положение ног имеет варианты: 1) кости ног погребенных «переплетены», т.е. ноги последовательно лежат одна на другой - 2 (28,6 %), 2) колени мужского костяка частично перекрывают колени женского - 1 (14,3 %), 3) колени женского костяка частично перекрывают колени мужского - 1 (14,3 %),

4) кости ног мужского костяка между костями ног женского - 1 (14,3 %),

5) кости ног женского костяка коленями на бедрах мужского - 2 (28,6 %). Такое положение усопших подтверждает интерпретацию их как супружеских пар. Расположение большинства захоронений вне центра под-курганной площадки и скромный сопроводительный инвентарь не позволяет говорить об особом статусе покойных из рассматриваемых захоронений. Постановка сосудов - над головой и за головой усопших демонстрирует смешение срубных и алакульских традиций.

Из погребений типа II - 3 (37,5 %) взрослых (На1), 4 (50 %) детских (НаЗ) и 1 (12,5 %) взрослого с ребенком (1161). В их обряде наблюдается значительное сходство с подобными захоронениями из срубных могильников.

Все 3 тройных захоронения - детские, расположенные на периферийных участках погребальных площадок. Они относятся ко II типу.

Одно коллективное погребение содержало 4 детских костяка. В одной яме находятся как бы два двойных погребения - западные костяки образуют парное погребение I типа, а восточные - двойное погребение типа II аЗ.

Таким образом, среди совместных захоронений из могильников срубной культуры фиксируется значительное преобладание двойных погребений II типа, а подавляющее большинство двойных захоронений I типа имеет алакульские черты. В срубно-алакульских могильниках также подавляющее большинство среди совместных захоронений составляют двойные погребения, однако, оба выделенных типа имеют примерно равную представленность.

Третья глава «Совместные погребения в алакульских могильниках Южного Урала» состоит из 3 параграфов. В ней рассматриваются 93 совместных погребения из алакульских могильников Южного Урала и 2 инокультурных погребения.

Параграф 1 «Совместные захоронения в раннеалакульских могильниках» посвящен анализу 9-ти совместных захоронений из раннеалакульских могильников. Из них 6 (66,6 %) двойных, 3 (33,3 %) коллективных. Среди двойных захоронений - 2 захоронения I типа, 2 - II типа (по одному Hal и 1161), 1 захоронение нетипичное, 1 отнесено к неоопределенным.

Погребения I типа занимали положение в центральной части под-курганных площадок, взрослые разнополые покойные находились в «позе объятий», сопровождались престижным инвентарем - оружием, украшениями. Захоронения II типа располагались также в центре подкур-ганных площадок. Среди них выделяется погребение взрослых мужчин из Восточно-Курайли I. Можно согласиться с В.В.Ткачевым, интерпретирующим его как захоронение архаических лидеров, о подчиненности одного из них другому говорить не приходится. Довольно сложный ритуал в нетипичном двойном захоронении обожженных черепов говорит о его семантической насыщенности.

Все раннеалакульские коллективные погребения имели в своем составе разнополую пару, в которой покойные лежали лицом друг к другу. Можно говорить о том, что эти пары являлись основными погребенными, а остальные покойные не имели равного(?) с ними статуса. Очевидна связь этих погребений с традицией совместных захоронений синташтинского времени, в которых также известны захоронения разнополых пар, сопровождавшиеся дополнительными костяками. Имеются основания предполагать формирование устойчивой традиции парных захоронений в синташтинской и рннеалакульской среде.

В параграфе 2 «Совместные захоронения в алакульских могильниках развитого периода» рассматриваются 82 совместных захоронения, из которых - 67 (81,7 %) с двумя костяками, 9 (10,9 %) - с тремя, одно (1,3 %) - коллективное (4 усопших) и 5 (6,1%) ярусных погребений (количество захороненных от 2-х до 3-х).

Из 67 погребений с двумя костяками 36 (53,7 %) относятся к I типу, 5 (7,4 %) ко И-му, 2 (3 %) неординарных захоронения невозможно отнести к какому-либо типу, они описываются как нетипичные, и в 24 (35,8 %) нарушенных тип не определяется.

Подавляющее большинство захоронений I типа - 28 (77,7 %) размещалось в центральной части погребальной площадки, в них находи-

лись преимущественно взрослые индивиды. Всего 8 (22,2 %) детских и подростковых могил располагались на периферийных участках. Большинство погребений одновременны - 29 (80,5 %), но имеются и разновременные - 7 (19,4 %). Среди последних преобладают те, в которых женщина подхоронена в могилу к погребенному ранее мужчине - 4 (57,1 %), в 3-х (42,8 %) случаях наблюдается обратная ситуация. Можно выделить 3 временных интервала между захоронением и подхоронени-ем: 1) минимальный период, когда останки первоначально погребенных находились в сочлененном состоянии и в относительном порядке; 2) более продолжительный промежуток достаточный для того, чтобы сочленения суставов разложились; 3) значительный промежуток времени, по истечении которого останки были скелетированы.

В захоронениях Г типа находились, как правило, разнополые погребения. По сочетанию возраста усопших в захоронениях можно выделить несколько групп: 1) оба усопших принадлежат к взрослой возрастной группе - 14 погребений (38,9 %); 2) совместные захоронения подростков представлены в 9-ти случаях (25 %); 3) детские - в 6-ти (16,6 %); 4) смешанная группа насчитывает 7 погребений (19,4 %): 5 - взрослого и подростка, 2 - взрослого и ребенка. В последней группе захоронений взрослым являлся мужской костяк, одно исключение, когда взрослый костяк был женским (огр.48 Тасты-Бутак I).

Положение рук и ног покойных демонстрирует «позу объятий». Как женские костяки руками обнимали мужские, так и мужские женские. В положении ног погребенных можно выделить 4 позиции: 1) согнутые в коленях ноги одного из костяков перекрывают также согнутые в коленях ноги другого; 2) ноги одного из костяков находятся на коленях другого; 3) ноги обоих костяков «переплетены» (по одной ноге каждого костяка находится между ног другого); 4) ноги одного костяка между ног другого.

Достаточно высокий процент женщин, сопровождавшихся украшениями в парных погребениях, как в одновременных, так и в разновременных, может свидетельствовать о довольно высоком их статусе, причем существенной его разницы между возрастными группами (девочки, девушки, женщины), видимо, не существовало. Вывод исследователей прошлого о приниженном статусе женщин из парных захоронений, не подтверждается. Мужские костяки крайне редко имели поло-маркирующий инвентарь.

Двойные погребения II типа представлены 3-мя захоронениями детей (II аЗ) и 2-мя захоронениями взрослого и ребенка (И 61). Налицо картина обратная той, что наблюдается при рассмотрении двойных по-

гребений срубной культуры. У алакульцев погребения I типа значительно, более чем в 7 раз, преобладают над погребениями II типа.

К нетипичным отнесены 2 двойных захоронения из к. 10 Ветлянки IV Длинные могилы производят впечатление двух одиночных погребений, соединенных между собой в головных частях. При повороте на 180 градусов происходит полное «взаимозамещение» покойных и их инвентаря. В данных погребениях можно предполагать воплощение каких-то бинарных оппозиций (мужской-женский, правое-левое и т.п.), бытовавших в социальной и духовной жизни общества позднебронзовой эпохи.

Тройных захоронений - 9, среди них имеются погребения как 1-го, так и 11-го типов.

Ярусных_погребений - 5, в 3-х из них захоронены взрослые, в 2-х -взрослый с ребенком. Захоронения нижнего яруса взрослых ярусных погребений более богаты инвентарем. Наличие следов декапитации и расчленения в ярусных погребениях взрослых, свидетельствуют о высокой семантической нагрузке данных захоронений.

Известно всего 1 коллективное захоронение - п. 7 к.9 Ветлянки IV, сопоставимое с нетипичными парными погребениями из этого же могильника.

В параграфе 3 «Федоровское и черкаскульско-срубно-алакульское совместные захоронения» рассматриваются два инокультурных совместных захоронения. В обоих из них нашли отражение представления, близкие тем, что вызвали существование двойных захоронений в срубной и алакульской культурах.

Таким образом, среди совместных захоронений, представленных в алакульской культуре фиксируется несомненное преобладание двойных погребений, подавляющее большинство из которых составляют захоронения I типа, генезис которых уходит корнями в предшествующую эпоху (ПБВ-1). В них нашли яркое отражение связывающие покойных супружеские отношения.

В заключении обобщаются результаты проделанной работы. В первую очередь проведенное исследование позволило установить соотношение типов совместных захоронений в культурно-хронологических группах поздней бронзы южного Урала. Среди совместных погребений всех культурных групп преобладают двойные захоронения. Однако, представленность типов двойных захоронений различна. В срубной культуре преобладают двойные захоронения II типа, в то время как в алакульской фиксируется значительное преобладание захоронений I типа. В срубно-алакульских могильниках оба типа представлены равномерно. Доказано, что в основе почти всех совместных погребений лежат

2 типа. Один - «алакульский» -1 тип, реализуемый не только в двойных (парных) и тройных погребениях, но и в коллективных. Второй - «сруб-ный» - II тип, реализуемый в двойных, тройных и ярусных погребениях. Все погребения I типа в срубных могильниках имеют те или иные ала-кульские черты. В свою очередь, погребения II типа в раннеалакульских могильниках имеют срубные признаки.

В двойных захоронениях I типа, несомненно, находятся семейные, . брачные (?) пары. В захоронениях типа II а могут находиться сиблинги, типа II б - мать+ребенок, отец+ребенок, ребенок+иной родственник, сиблинги. Без данных генетических экспертиз установление истины здесь невозможно.

Против насильственного умерщвления каких-то категорий людей при совершении неодиночных погребений в эпоху поздней бронзы Южного Урала говорят следующие обстоятельства: 1) редкость этого явления, частота которого не выходит за пределы случайности, 2) предельная минимализация погребальной обрядности срубников и алакульцев, при которой нет места человеческим жертвоприношениям, 3) полное отсутствие фактов подчиненного положения каких-то категорий покойных относительно других.

По мнению автора, самой распространенной ситуацией для эпохи поздней бронзы Южного Урала, в результате которой возникали совместные одноактные погребения, являлось единовременное наступление смерти двух и более человек. Причины их смерти в огромном большинстве случаев, были, вероятно, вполне тривиальны.

Проведенная работа позволила определить ряд перспективных направлений в дальнейших исследованиях совместных погребений. Важно установить с какими факторами связаны выявленные различия в двух близких по происхождению срубной и алакульской культурах - с отличиями в мировоззренческой структуре, в семейной или общественной организации.

Исследование морфологии совместных погребений дает немало ценной информации о реалиях жизни срубных и алакульских коллективов эпохи поздней бронзы Южного Урала. Вместе с тем, необходимо отметить, что решение всего круга проблем, связанных с неодиночными погребениями требует совместных усилий специалистов многих гуманитарных и естественных наук, использования новых методик, повышения качества полевых и лабораторных исследований.

По теме диссертации опубликованы следующие работы автора

I. Публикации в ведущих рецензируемых изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Рафикова Я.В. Срубно-алакульский курган Селивановского II могильника из Южного Зауралья и проблема парных захоронений эпохи бронзы /Я.В. Рафикова // Российская археология, 2008, № 4. - С. 72-83.

2. Рафикова Я.В. Парные погребения срубно-алакульской контактной зоны южного Зауралья / Я.В. Рафикова // Вестик ЧелГУ, 2008, 18(119), История, Вып.25.-С. 5-13.

II. Публикации в иных изданиях:

1. Рафикова Я.В. Березовский V могильник эпохи бронзы в Южном Зауралье / В.К. Федоров, Я.В. Рафикова // Башкирский край, Вып.6. -Уфа: НМРБ, 1996.-С. 49-71.

2. Рафикова Я.В. Раскопки курганов в Южном Зауралье / В.К. Федоров, Я.В. Рафикова И АО-1995. - М.: ИА РАН, 1996. - С. 297-299.

3. Рафикова Я.В. Курганы Макан II в Башкирском Зауралье / Г.Н. Гарустович, Я.В. Рафикова // Уфимский археологический вестник, Вып. 3. -Уфа: НМРБ, 2001.-С. 94-103.

4. Рафикова Я.В. Возрастная характеристика погребального обряда алакульских племен Восточного Оренбуржья и Западного Казахстана / Я.В. Рафикова // XV Уральское археологическое совещание: Тез. докл. междунар. науч. конф 17-21 апр. 2001 г. - Оренбург, 2001. - С. 106-107.

5. Рафикова Я.В. К вопросу о погребальных памятниках эпохи поздней бронзы Магнитогорского района / Я.В. Рафикова // Бронзовый век Восточной Европы: Характеристика культур, хронология и периодизация. - Самара: ООО «НТЦ», 2001. - С. 327-333.

6. Рафикова Я.В. Разведки и охранные раскопки в Башкирском Зауралье / Я.В. Рафикова // АО-2000. - М.: ИА РАН, 2001. - С. 179-Í80.

7. Рафикова Я.В. К вопросу о каменных конструкциях в срубно-алакульских погребальных памятниках Южного Зауралья / Я.В. Рафикова // Международное (XVI Уральское) археологическое совещание: Мат. междунар. конф. 6-10 октября 2003 г. - Пермь, 2003. - С. 98-100.

Рафикова Янина Валерьевна

СОВМЕСТНЫЕ ПОГРЕБЕНИЯ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано к печати 19.12.2008 г. Формат 60x84 '/|6. Гарнитура «Тайме». Бумага писчая. Отпечатано на ризографе. Уч.-изд. л. 1,5. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 575. Цена договорная.

Издательство «Восточный университет» Восточной экономико-юридической гуманитарной академии (Академии ВЭГУ). Типография издательства «Восточный университет» 450105, г. Уфа, ул. М.Рыльского, 9/1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Рафикова, Янина Валерьевна

Введение.

Глава I Историография изучения совместных погребений эпохи палеометалла Северной Евразии, методика исследования и хронология совместных захоронений эпохи поздней бронзы Южного Урала.

§1. Историография изучения совместных погребений эпохи палеометалла

Северной Евразии.

§2. Методика исследования совместных захоронений эпохи поздней бронзы Южного Урала.

§3. Проблемы хронологии памятников поздней бронзы Южного Урала, содержащих совместные погребения.

Глава II Совместные погребения в могильниках срубной культуры Южного

Урала.

§ 1. Совместные захоронения в могильниках раннего этапа срубной культуры.

§2. Совместные захоронения в могильниках развитого этапа срубной культуры.

§3. Совместные захоронения в срубно-алакульских могильниках.

Глава Ш Совместные погребения в алакульских могильниках Южного Урала.

§1. Совместные захоронения в раннеалакульских могильниках.

§2. Совместные захоронения в алакульских могильниках развитого этапа.

§3 Федоровское и черкаскульско-срубно-алакульское совместные захоронения.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Рафикова, Янина Валерьевна

Актуальность темы. Обряд совместных (неодиночных) захоронений можно причислить к одному из феноменов погребальной практики человеческих сообществ. К категории неодиночных захоронений относятся двойные, тройные и коллективные, то есть содержащие более четырех погребенных1.

Неординарность подобного рода захоронений вынуждает исследователей искать возможные объяснения этому явлению. Наиболее распространенные версии сводятся к двум основным вариантам — во-первых, как последствиям трагических событий, включая болезни, природные и социальные катаклизмы, во-вторых, как проявлениям сложного обряда, связанного с определенныл ми культами . Совместные погребения являются источниками по изучению особенностей социально-семейной структуры и по реконструкции мировоззрения древних обществ.

Древнейшие из них известные на территории Евразии датируются мустьерским временем палеолитической эпохи. Среди неодиночных мустьерских погребений встречаются двойные (Спи, Ферраси, Кафзех), тройные(?) (Зао скальная), и коллективные (Шанидар) . Таким образом, возникновение совместных (неодиночных) погребений относится к древнейшим страницам человеческой истории, и, едва ли не совпадает по времени, с самим возникновением явления преднамеренного погребения. Причем, в эту эпоху, по-видимому, появляются все основные разновидности неодиночных погребений - двойные, тройные(?) и коллективные.

Те же разновидности зафиксированы среди более многочисленных погребений верхнего палеолита. Наиболее известны двойное захоронение в Гроте Детей (Гримальди, Италия), двойное захоронение на Сунгире (Россия), тройное

1 Смирнов Ю.А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. Исследования. Тексты. Словарь. - М., 1997.-С.71.

2 Бужилова, А.П. К вопросу о семантике коллективных захоронений в эпоху палеолита // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследований. — М., 2004. — С.21-35.

3 Смирнов, Ю.А. Мустьерские погребения Евразии: Возникновение погребальной практики и основы тафоло-гии.-М., 1991.-С.219. захоронение в Барма Гранде (Гримальди, Италия), тройное захоронение в Дольни Вестонице (Моравия) и массовое захоронение в Пршедмости (Моравия)4.

В эпоху мезо-неолита количество неодиночных (совместных) погребений увеличивается настолько, что становится возможной их систематизация. Выделяются совместные однополые погребения взрослых, совместные разнополые погребения взрослых, совместные погребения взрослого и ребенка, совместные погребения детей5. Данные погребения составляют источниковедческую базу для разработки темы первобытного социогенеза6.

Особенно многочисленны совместные погребения эпохи палеометалла. Неодиночные погребения характерны для энеолита Средней Азии , Южной о

Сибири . Среди погребений ямной культуры нередки групповые и парные погребения9. Особенно характерны коллективные погребения для афанасьевских могильников10. Совместных погребений катакомбных культур учтено около полутора сотен11. В синхронной катакомбным культурам окуневской культуре совместные погребения редки, отмечены случаи захоронений женщины с ребенком, разнополой пары, пары с ребенком12.

Неодиночные погребения весьма характерны для эпохи средней и поздней бронзы. Особенно распространены в это время двойные (в т.ч. парные) захоронения, которые исчисляются сотнями. Им посвящена значительная литература13.

4 Бужилова А.П. Парные и непарные коллективные захоронения верхнего палеолита: Критерии отбора погребенных // Homo sungirensis. Верхнепалеолитический человек: Экологические и эволюционные аспекты исследования. - М., 2000. - С.441-445; Она же. К вопросу о семантике коллективных захоронений в эпоху палеолита // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследований. - М., 2004. — С.21-35.

5 Хлобыстина М.Д. Древнейшие могильники Восточной Европы как памятники социальной истории. - СПб, 1993.-C.il.

6 Хлобыстина М.Д. Социогенез культур Северной Евразии эпохи раннего голоцена. - СПб, 1994.

7 Сариаииди Геоксорский некрополь // Новое в советской археологии. — М., 1966. — С. 102, 103.

8 Хлобыстина М.Д. Поздний энеолит Южной Сибири в ракурсе социальных структур (Могильник Черновая VIII).-СПб, 2003.

9 Яровой Е.В. Древнейшие скотоводческие племена юго-запада СССР: Классификация погребального обряда. — Кишинев, 1985; Моргунова Н.Л. К проблеме интерпретации парных и коллективных погребений ямной культуры // Четвертая Кубанская археологическая конференция: Тезисы и доклады. - Краснодар, 2005. - С. 184-185.

10 Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях среднего Енисея.—Л., 1986.— С. 16.

11 Мельник В.И. Особые виды погребений катакомбной общности. - М., 1991.-С.55-68.

12 Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях среднего Енисея. — Л., 1986. — С.29.

13 Артамонов, М.И. Совместные погребения в курганах со скорченными и окрашенными костяками // Проблемы истории докапиталистических обществ. №7-8. - Л., 1934. - С.108-125; Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. T.1 - М., 1949; Он же. Древняя история Южной Сибири. T.2 - М., 1951; Грязнов М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы // КСИЭ. - Bbin.XXVI.

Поздний бронзовый век Северной Евразии ознаменован существованием двух огромных по масштабам и значимости культурных общностей — сруб-ной и алакульской. Памятники срубной культуры известны на огромной территории — от Приуралья на востоке до Северного Причерноморья на западе и от Прикамья на севере до Прикубанья на юге. Так же и алакульские памятники занимают огромное пространство от Южного Урала до Западной Сибири, и от подтаежной зоны Сибири до пустынь и полупустынь Средней Азии. Южный Урал является контактной зоной двух этих огромных культурных образований. Следами этих контактов здесь являются смешанные срубно-алакульские памятники. Нужно отметить, что помимо срубных, алакульских и срубно-алакульских памятников, здесь имеются частично синхронные им федоровские и черкаскульские.

На Южном Урале наиболее массовым обрядом, практиковавшим населением позднебронзового века был обряд одиночного захоронения. Однако имеется достаточно яркая серия совместных захоронений. Нужно отметить, что в предшествующий начальный период эпохи позднего бронзового века, когда происходило зарождение нового комплекса культурных стереотипов, совместные погребения практиковались представителями абашевской, потаповской и синташтинской культур. Как нам представляется, семантика совместных погребений в могильниках начальной и последующей фаз волго-уральского куль-турогенеза будут различны. Выбор для анализа корпуса совместных погребе

М., 1957; Итина, М.А. К вопросу об отражении общественного строя в погребальных обрядах первобытных народов // СЭ. — 1954. № 3; Она же. Раскопки могильника тазабагьябской культуры Кокча 3 // МХЭ. Вып.5. -М. 1961; Она же. История степных племен Южного Приаралья. - М. 1977; Сорокин, B.C. Могильник бронзовой эпохи Тасты-Бутак I в Западном Казахстане // МИА. № 120. — М., 1962; Кузьмина, Е.Е. Андроновские могильники на р. Байту (о некоторых деталях андроновского погребального обряда) // КСИА. № 97. — М., 1964; Мандельштам, A.M. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане // МИА № 145. - Л., 1968; Максименков, Г.А. Погребальные памятники эпохи бронзы Минусинской котловины — источник изучения семейных и общественных отношений // Бронзовый и железный век Сибири. — Новосибирск, 1974; Массон, В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. - Л., 1976; Клейн, Л.С. Смысловая интерпретация совместных погребений в степных курганах бронзового века // Проблемы эпохи бронзы Юга Восточной Европы: Тез. докл. конф. — Донецк, 1979; Рычков, Н.Л. Опыт статистической характеристики коллективных погребений степных племен эпохи бронзы // Методологические и методические вопросы археологии: Сб. науч. тр. - Киев, 1982; Пьянкова, Л.Т. К вопросу о семейных и общественных отношениях в эпоху поздней бронзы (по материалам могильников вахшской культуры)// Материальная культура Таджикистана. Вып. 4. - Душанбе, 1987; Винокурова, Е.И. Проблема парных погребений эпохи бронзы Восточного Казахстана // Мат. междунар. научно-практ. конф. "Аман-жоловские чтения-2005". Ч.Н: Социальные, экономические и правовые аспекты развития современного общества. — Усть-Каменогорск, 2005, и др. ний в культурах именно стабильной фазы культурогенеза, обусловлен выработкой в этот период устойчивой традиции во всех компонентах культуры.

Корпус совместных захоронений эпохи поздней бронзы с территории Южного Урала никогда не становился объектом специального анализа.

Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является всесторонний анализ совместных погребений в культурах позднебронзовой эпохи Южного Урала и определение их места в системе погребальной обрядности этих культур. Исходя из поставленной цели, определены следующие задачи исследования:

Поставленная цель предопределяет решение следующих задач:

1) осуществить историографический анализ работ, посвященных совместным захоронениям Северной Евразии, выработать методику исследования и определить хронологию совместных захоронений поздней бронзы Южного Урала;

2) создать классификацию совместных захоронений Южного Урала и типологию наиболее представленных среди совместных захоронений двойных погребений;

3) охарактеризовать срубные, срубно-алакульские и алакульские совместные погребения по основным параметрам погребального обряда и осуществить их сравнительный анализ с целью установления сходства и различий;

4) интерпретировать содержательную сторону обряда совместных захоронений.

В качестве объекта исследования выступает погребальный обряд, предметом же исследования являются совместные захоронения позднебронзовой эпохи Южного Урала.

Хронологические и территориальные рамки исследования. В хронологическом отношении исследование охватывает 2-й период позднего бронзового века (ПБВ-2) по принятой на сегодняшний день относительной хронологии эпохи бронзы восточно-европейской лесостепи. Наиболее ранними комплексами, привлеченными к нашему исследованию, являются раннесрубные и раннеалакульские. Основная масса анализируемых в работе совместных погребений происходит из могильников «классического» или «развитого» периода алакульской и срубной культур позднебронзового века и мик-сированных срубно-алакульских комплексов. К исследованию привлечены также единичные федоровские и черкаскульские захоронения. Абсолютная хронология комплексов определяется в пределах XIX-XV вв. до н.э.

Территориальные рамки исследования охватывают южноуральский регион. В ландшафтном отношении это зона лесостепей и степей, с запада и востока примыкающая к Уральскому хребту. Памятники срубной культуры концентрируются преимущественно в бассейне р.Белой, срубно-алакульские - в верхнем течении р.Урал, алакульские - по западным притокам р.Тобол и в среднем течении р. Урал. В приложении к современному административно-территориальному делению это территория Республики Башкортостан, Челябинской, западные районы Курганской области, Оренбургской областей; северные районы Западно-Казахстанской области Республики Казахстан (прил.2 рис. 1-2).

Научная новизна. Корпус совместных погребений данной территории впервые выступает как предмет самостоятельного анализа.

Источниковую базу составляют все известные на сегодняшний день совместные погребения позднебронзовой эпохи Южного Урала, которых насчитывается 180, что составляет примерно 8% от числа всех погребений ПБВ-2 на рассматриваемой территории.

В работе использованы материалы из раскопок В.Я. Толмачева (1914 г.), С.Н. Дурылина (1924 г.), М.П. Грязнова (1926 г.), Б.Н. Гракова (1930 г.), Г.В. Подгаецкого (1936 г.), А.И. Россадович (1953 г.), B.C. Сорокина (1956-1958 гг.), К.Ф. Смирнова (1957, 1960 гг.), Э.А. Федоровой-Давыдовой (1959, 1960 гг.), Е.Е. Кузьминой (1959, 1961 гг.), А.В. Збруевой (1960 г.), Н.А. Мажитова (1961, 1966 гг.), B.C. Стоколоса (1961, 1968 гг.), К.В. Сальникова (1962 г.), Г.И. Матвеевой (1968 г.), С.М. Васюткина (1973 г.), B.C. Горбунова (1973, 1977 гг.), Ю.А. Морозова (1973, 1974, 1975, 1977-1979, 1986 гг.), М.Ф. Обыденнова (1973,

1977, 1980, 1982 гг.), Р.Г. Нигматуллина (1977-1980 гг.), Р.Б. Исмагилова (1978, 2005 гг.), И.В. Денисова (1978 г.), Н.Л. Моргуновой (1978, 1979 гг.), Н.Б. Виноградова (1979, 1980, 1983 гг.), Н.М. Ледяева (1980 г.), Г.Т. Обыденновой (1980, 1988 гг.), С.В. Богданова (1985 г.), О.И. Пороховой (1986 г.), В.В. Ткачева (1986, 1987, 1989, 1990 гг.), И.Э. Любчанского (1990, 1991 гг.), В.Н. Васильева (1991, 1994 гг.), В.К. Федорова (1991, 1994, 2000 гг.), Б.Б. Агеева (1992 г.), Т.Н. Гарустовича (1996, 2002 гг.), Ф.А. Сунгатова (2005 г.). Часть захоронений (10) исследована при участии автора в 1994 г. и в качестве руководителя раскопок в 2000 г.

Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории Южного Урала и Северной Евразии в целом, при написании учебных пособий, разработке курсов лекций, семинаров.

Апробация работы. Основные положения работы обсуждались на заседаниях Ученого совета Национального музея Республики Башкортостан, отражены в докладах и выступлениях на международных научных конференциях: XV Уральском археологическом совещании (Оренбург, 2001), на конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» (Самара, 2001). Результаты исследований отражены в 9 опубликованных работах по теме диссертации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, содержащих карты, рисунки, таблицы, графики, диаграммы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Совместные погребения эпохи поздней бронзы на Южном Урале"

Результаты источниковедческого анализа совместных погребений эпохи поздней бронзы Южного Урала позволили установить, что среди совместных захоронений во всех культурных группах фиксируется значительное преобла дание двойных захоронений, доля тройных погребений незначительна, также как и коллективных, которые представлены только в срубно-алакульских и ала кульских древностях (прилЛ рисЛЛ). Одним из важных результатов работы является надежное установление того обстоятельства, что соотношение типов двойных погребений в рассмотренных культурных группах резко отличается между собой. В срубной культуре значительно преобладают двойные погребе ния II типа, в алакульской культуре, наоборот, подавляющее большинство двойных погребений представлено I типом, а в срубно-алакульской группе фиксируется равная представленность обоих типов двойных погребений. По зволительно говорить, что в основе почти всех погребений эпохи поздней брон зы Южного Урала лежат 2 типа. Один из них можно назвать «алакульским» — I тип, в основе которого лежит захоронение двух покойных лицом друг к другу.Он реализуется не только в двойных (парных) и тройных погребениях, но и в коллективных. Второй тип можно назвать «срубным» — II тип, в основе которо го лежит захоронение двух покойных на одном боку. Он реализуется в двой ных, тройных и ярусных погребениях.Представляет интерес то обстоятельство, что все погребения I типа в срубных могильниках имеют те или иные алакульские черты. В свою очередь, погребения II типа из раннеалакульских алакульских могильников имеют неко торые срубные признаки.Захоронения I типа во всех культурных группах сближает ряд совпаде ний. Во всех надежно установленных случаях мы имеем дело с разнополыми усопшими. Во всех культурных группах в положении покойников преобладает «поза объятий», когда усопшие, уложены таким образом, что один из них, чаще женщина обнимает другого.Имеется также и ряд отличий. Прежде всего, срубные и срубно алакульские погребения в отличие от алакульских на подкурганной площадке занимали позиции, удаленные от центра. Подавляющее большинство алакуль ских захоронений находились в центре подкурганной площадки. Это обстоя тельство отчасти обусловлено тем, что в нашей выборке преобладают комплек сы из южных районов рассматриваемой территории, где алакульские погре бальные сооружения в основном являются одномогильными. В срубных и ала кульских захоронениях, как правило, мужчины находились левом боку, а жен щины — на правом. Редкие исключения не составляют представительной серии.В то время как в известной на сегодняшний день выборке срубно-алакульских парных захоронений женщины располагаются на левом боку, а мужчины на правом.В алакульской культуре наряду с одновременными парными захороне ниями известны и разновременные (19,4%), в срубной и срубно-алакульской на сегодняшний момент представлены только одновременные.В алакульских захоронениях процент погребений (68,6%), где покойни цы сопровождены украшениями выше, чем в срубно-алакульской (42,8%) и срубной (35,7%) группах. Различным было и местоположение сосудов относи тельно погребенных. В алакульских погребениях незыблимым правилом явля лась постановка сосудов над головами покойных, у короткой стенки могилы. В срубных и срубно-алакульских захоронениях в постановке сосудов относитель но усопших наблюдаются 2 варианта: над головой и за затылком. В алакуль ской культурной группе представлены все выделенные возрастные группы — одновозрастные парные захоронения: взрослых, подростков, детей, и разновоз растные захоронения: взрослого с подростком, подростка с ребенком, взрослого с ребенком. В срубной и срубно-алакульской также представлены все подгруп пы одновозрастных парных захоронений, а разновозрастные захоронения в срубной представлены только захоронением взрослого с подростком, а в сруб но-алакульской - подростка с ребенком. Во всех культурных группах захороне ния индивидов одного возраста преобладают над разновозрастными захоронениями. А среди группы одновозрастных захоронений фиксируется значитель ное преобладание погребений взрослых.Содержательную сторону погребений I типа невозможно исследовать без решения вопроса: кем приходятся друг другу захороненные в них люди? Антропологические определения и возраст погребенных, а также их положение в могилах свидетельствует о том, что это семейные, брачные (?) пары либо по ловые партнеры. Во всех случаях, когда имеются профессиональные антропо логические определения покойных, это примерно соответствующие друг другу по возрасту мужчины и женщины. В тех случаях, когда пол определяется по характерному сопровождающему инвентарю, картина, чаще всего та же. Воз растной диапазон пар широк — от детства (Селивановский I к. 1 п. 13 — 7-8 и 8-9

лет) до преклонных лет (Ветлянка IV к. 11 п.З, Урал-Сай огр.6) - в последнем захоронении назван точный возраст погребенных - 50-60 лет.Положение покойных в могиле зачастую таково, что наводит на мысль об интимной близости. «Поза объятий», когда один усопший, чаще женского пола, уложен таким образом, что «обнимает» другого, не является редкостью.Причем это касается и неодновременных захоронений, так в п.1 к.6 Березовки V - женщина «обнимает» двумя руками аккуратно уложенные кости мужчины.В 3-х случаях мужчина уложен таким образом, что обнимает женщину (Байту I огр.4 п.1, Ветлянка IV к.9 п.27, Увак к. 15 п. 16).Иногда эта поза имеет крайнее воплощение, когда можно даже говорить об имитации полового акта — женщина обнимает мужчину обеими руками, за ключая его в кольцо из своих рук, а ноги мужчины находятся между разведен ных ног женщины (Селивановский I к.1 п. 13). Либо, напротив, мужчина руками обнимает женщину, а ноги его также находятся между ног женщины (Увак к. 15 п. 16). Имеются и случаи, когда ноги женского костяка находятся между ног мужского (Ветлянка IV к.9 п.27). Весьма показательно также то, что нередко костяки лежат в теснейшей близости друг к другу, даже если ширина могилы достаточна для того, чтобы положить их свободно.Двойные захоронения II типа также имеют ряд соответствий в рассмат риваемых культурных группах. Во-первых, практически ни в одном случае мы не видим даже намека на какое-либо подчиненное положение одного усопшего относительно другого. Единственное исключение, где это можно подозревать — п.З к.2 Ново-Ябалаклинского I могильника. Здесь в ногах богато украшенной женщины, скорченно лежал костяк ребенка, судя по украшениям также женско го пола. Это самое богатое из всех срубных погребений Южного Урала, и, мо жет быть, именно этим обстоятельством объясняется неординарность его по гребального обряда. Комплект уникального женского украшения — накосника нагрудника располагался на дне могилы перед взрослой усопшей, то есть в том месте, где в рядовых двойных захоронениях обычно лежит второй покойник.Во-вторых, практически во всех двойных захоронениях II типа всех рассматри ваемых культурных групп, за редким исключением, усопшие располагались на левом боку.Соотношение вариантов, и соответственно возрастных групп двойных захоронений II типа также имеют свои особенности в каждой культурной груп пе (прил.1 рис.П.2). В срубной культуре представлены все варианты двойных захоронений II типа — одновозрастные погребения взрослых, подростков, детей и разновозрастные захоронения двух разновидностей (II 61 и II 62). В алакуль ской и срубно-алакульской группах отсутствуют одновозрастные захоронения подростков и разновозрастные захоронения, где младший умерший положен за спиной старшего. Причем единственное одновозрастное захоронение взрослых в алакульской культуре происходит из раннеалакульского могильника.Анализ погребального обряда и состава сопровождающего инвентаря в срубной и срубно-алакульской культурных группах позволил установить, что обряд двойного захоронения взрослых II типа практиковался в отношении ин дивидов, имевших при жизни различный социальный статус. А в отношении детских и подростковых захоронений можно заключить об их более низком уровне социализации. Отсутствие каких бы то ни было особых, дополнитель ных обрядовых действий в рассматриваемых захоронениях, за исключением одного случая, делает гипотезу о причине появления данных захоронен =^CHH как результате жертвоприношений несостоятельной.Следующий вопрос: кем приходятся друг другу погребенные в CTF- = ^ о т п л х захоронениях II типа люди? Начнем с погребений типа II б (разновозрастных), т.к. здесь к-ярт-g— u n a как будто более ясная. Погребения взрослого с ребенком интерпретируются^ =т обыч но как захоронения матерей с детьми . Привлекая этнографические пар >аллели многие авторы пишут об инфантициде, после смерти матери . Имеется^ : ц мне ние о ритуальном убийстве взрослой родственницы после смерти ребен^г- ^ личие в положении погребенных — младший по возрасту перед старшие х (II 61) или младший за спиной старшего (II 62) — объясняется обычно способох.^ ^r r r^ i ноше ния ребенка в различных коллективах.Не исключая отождествления женщин из погребений типа II 61 иг — ц 52 с матерями, нам представляется, что интерпретационные возможности рг=- —гссмат риваемых погребений этим не исчерпываются.В анализируемых же нами захоронениях с взрослыми были погт^ щебени не только дети, но и подростки, что существенно снижает вероятность интер претации: «мать+ребенок». Н.А. Рычков не видит здесь противоречия, n r j ^ — ^ = о л а г а я вслед за М.И. Артамоновым, что грудными могли считаться дети в кочр— и.стс до

6-7 лет, а дети более старшего возраста «еще не прошли инициации, б ы — л и тес но связаны с женской половиной общины и не могли считаться полноп "равны ми членами общества»

. Всё это выглядит очень искусственным. При — г о м об стоятельстве, что «женская часть палеопопуляции эпохи бронзы находи- мла'сь в состоянии перманентного репродуктивного стресса» , можно было б— ^

ожи 3 2 1

Обыденнов, М.Ф., Обыденнова, Г.Т. Северо-восточная периферия срубной культурнп-чстпричесь^-

0 ^ 0 б щ , ( 0 ста.-Уфа, 1992.-С.83-84. Артамонов, М.И. Совместные погребения в курганах со скорченными и окрашенными костякамшгг. // Пробле мы истории докапиталистических обществ. №7-8. - Л., 1934. - 112-114; Итина, М.А. Раскопки и_- т о г п л ы 1 и к а тазабагьябской культуры Кокча 3 // МХЭ. Вып.5. - М. 1961. - 55; Рычков, Н.А. Опыт гл-птистичес— icon харак теристики коллективных погребений степных племен эпохи бронзы // Методологические и метоп^=- гмескис во просы археологии: Сб. науч. тр. - Киев, 1982. - 98. Рычков, Н.А. Опыт статистической характеристики коллективных погребений степных племен лпч— w „ бронзы // Методологические и методические вопросы археологии: Сб. науч. тр. - Киев, 1982. - 98. Нечвалода, А.И. Сексуальность и фертильность в популяциях степной бронзы Евразии // УПАС • " у ; XXVIII Тез. докл. - Уфа, 1996. - 34.дать погребений женщины со всеми ее еще не прошедшими инициации детьми, число которых могло превышать 10. Иными словами, избавление от «лишних ртов», какими, якобы, были убиваемые после смерти матерей дети, должно бы ло приобретать характер массового избиения. Ничего подобного мы не видим.Также трудно предполагать захоронения матери с ребенком в погребе ниях подростков с детьми или детей разного возраста. В них также можно ви деть сиблингов. Имеется и комплекс, в котором, вероятно находились мужчина с ребенком.Для одновозрастных погребенных (II а) нужно другое объяснение. По следовательное расположение костяков вплотную друг к другу наводит некото рых исследователей на мысль об имитации полового акта . Когда в подобных погребениях имеются антропологически подтвержденные разнополые пары, лежащие в теснейшей близости друг к другу, причем мужчина находится за спиной женщины , эта версия может быть принята. Но среди рассмотренных нами комплексов таких нет. Отметим, что в этих погребениях совершенно от сутствует «поза объятий», теоретически возможная, когда лежащий сзади кос тяк «обнимает» передний.Погребения, в которых одновозрастные покойные лежат на одном боку, могут принадлежать, очевидно, лицам с иной степенью близости, (например,

сиблингам), по данным антропологии, среди них имеются однополые, как муж i o n T7R ские , так и женские . Эти факты противоречат выводам Н.А. Рычкова о подчиненном положении женщин в эпоху бронзы, базировавшихся на факте от сутствия их совместных погребений в катакомбной, ямной и срубной культу Клейн, Л.С. Смысловая интерпретация совместных погребений в степных курганах бронзового века // Про блемы эпохи бронзы Юга Восточной Европы: Тез. докл. конф. -Донецк, 1979. 19-20; Винокурова, Е.И. Про блема парных погребений эпохи бронзы Восточного Казахстана // Мат. междунар. научно-практ. конф. "Аман жоловские чтения-2005". Ч.И: Социальные, экономические и правовые аспекты развития современного общест ва. - Усть-Каменогорск, 2005. - 17. Мельник В.И. Особые виды погребений катакомбной общности. — М., 1991. — 58,59, рис.51. Ткачёв, В.В. Могильник Восточно-Курайли I на Илеке и проблема формирования западноалакульской куль турной группы //Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 2. - Актобе, 2005. - 45, рис. 12,1. Морозов, Ю.А., Чаплыгин, M.C. Новый памятник раннесарматской культуры в Южном Приуралье // Южный Урал и сопредельные территории в скифо-сарматское время. - Уфа, 2006. - 145, рис.3,5.pax , применительно к рассматриваемой территории их можно признать _

н е с о стоятельными.Таким образом, существует вероятность того, что среди погребем

g H b I X в захоронениях типа II имеются разные варианты: «мать+peS «отец+ребеною>, «сиблинги» (Пб), «сиблинги» (Па), то есть кровные р о с ники как 1-й, так и 2-й степеней родства.Таким образом, если для погребений I типа мы имеем, в целом, точно ясную картину, то для погребений II типа такой ясности нет. Без дз поздней бронзы Южного Урала показывают, что круг, связанных с ними: сов сводится к двум основным, тесно связанным между собой проблема:

1) Самая большая из них — почему при общей близости срубно зиться к ее решению возможно только при широком комплексном подхсг: явленные различия могут свидетельствовать об отличиях, как в мировое ской системе, так и в семейной и общественной организации. Но это спективы следующего уровня исследований. Мы также не ставили пер =>енок», дствен доста - = = и . а н н ы х генетических экспертиз все наши попытки выяснить кем приходились- ^ другу люди, погребенные по «срубному» II типу обречены на беек блуждание в вариантах гипотез об особенностях социальных и семейнь шений в эпоху поздней бронзы.Результаты источниковедческого анализа совместных погребени * i эпохи г вопро и ала кульской культур в алакульских древностях преобладают захоронения т гипа I а в срубных — типа II.2) Каковы ситуации, в результате которых возникают с о в м е с т ^ ^ ^ ^ ^ ы е г

одиночные) погребения? Первая проблема была выявлена в результате нашей работы, г д р и б л и -

==>де. Вы -• Д с о б о й задачи проследить генезис данной формы погребальной обрядности. Д ^ г утутяртг.я именно в ранних формах совместных погребений - ямных, катакомбн&

п о т а повских, синташтинских можно найти ответ на этот вопрос.Рычков, H.A. Опыт статистической характеристики коллективных погребений степных племен эз // Методологические и методические вопросы археологии: Сб. науч. тр. - Киев, 1982. - 104.гохи бронзы Теперь рассмотрим ситуации, в результате которых возникают совмест ные (неодиночные) погребения.Можно выделить следующие ситуации:

1. Единовременное наступление смерти, одноактное погребение. Еди новременное наступление смерти нескольких человек в результате болезни, природных или социальных катаклизмов возможно как одномоментное, так и отдаленное во времени непродолжительным периодом — минутами, часами.При скоротечных инфекционных заболеваниях с предельно коротким инкуба ционным периодом, когда от момента заражения до смерти проходит 3-5 суток (чума, сибирская язва, холера), вероятность одновременной или почти одно временной (в течение одних суток) смерти членов одного коллектива, особенно близких людей, родственников, достаточно велика. Одновременная смерть не скольких человек от опасных природных явлений - наводнений, пожаров, и т.д.частое явление и теперь. При разного рода социальных коллизиях — военных набегах, массовых репрессиях — одновременная смерть многих людей обычна.Во всех этих случаях возникновение единовременных неодиночных захороне ний — от двойных, до массовых (порой — многотысячных) практически неиз бежно.2. Неодновременное наступление смерти, разделенное незначительным временным промежутком, одноактное погребение. В силу разных причин од новременно захоронены могут быть индивиды, чью смерть разделяют более долговременные периоды — до нескольких суток. Причины их смерти могут быть столь же естественными — болезни, ранения, травмы. В этом случае, фак тически, ситуация близка рассмотренной в п. 1, а возникшие в результате погре бения ни морфологически, ни по содержанию не отличаются от совместных

(неодиночных) погребений одновременно погибших.3. Неодновременное наступление смерти, разделенное значительным временным промежутком, одноактное погребение. При определенных обстоя тельствах одновременно могут быть захоронены индивиды, чья смерть насту пила с разрывом во времени от нескольких недель до нескольких месяцев. Для эпохи бронзы Южного Приуралья таким обстоятельством является суровость зимних месяцев, когда возрастает вероятность смерти от различных болезней, а также значительно затруднен сам процесс захоронения. Думается, правы те ав торы, которые допускают возможность временного сохранения тел покойных в зимние месяцы с совместным захоронением скопившихся тел весной. Вновь отметим, что в этом случае, фактически, ситуация близка рассмотренной в п.1, а возникшие в результате погребения ни морфологически, ни по содержанию не отличаются от неодиночных погребений одновременно погибших.4. Неодновременное наступление смерти, разделенное незначительным временным промеэюутком, неодноактное погребение. В некоторых случаях можно предполагать неодноактное захоронение индивидов, чья смерть разде лена относительно небольшим периодом времени - дни, недели. Как уже отме чалось, вероятно, именно такую ситуацию мы имеем в огр.9 Байту II и огр.,4 Ново-Аккермановки, где к еще не разложившимся трупам мужчин были подхо ронены женщины. Очевидно это ситуация достаточно редкая. Гораздо более частой была ситуация, которую мы рассмотрим ниже.5. Неодновременное наступление смерти, разделенное значительным временным промежутком, неодноактное погребение. Совместное (неодиноч ное) погребение возникает и в тех случаях, когда смерть и захоронение совме стно обнаруженных в погребении индивидов отделены весьма значительными временными промежутками — годами, десятилетиями. В этих случаях, зачас тую, скелет первоначально погребенного индивида нарушен, его кости смеще ны, перепутаны, и даже частично отсутствуют. Очевидно, близкие родственни ки либо по своему желанию, либо по традиции захоранивались в могиле своих ранее усопших родичей. Ситуация является нередкой и в наши дни.Мельник В.И. Особые виды погребений катакомбной общности. - М., 1991. - 70; Зданович, Д.Г. Синташ тинское общество: социальные основы «квазигородской» культуры Южного Зауралья эпохи средней бронзы. -

Челябинск, 1997. - 28; Епимахов, А.В. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы. - Челябинск, 2002. - 44; Куприянова, Е.В. К вопросу о причинах детских коллективных захоронений в некрополях бронзового века Южного Зауралья // Этнические взаимодействия на Южном Урале. М-лы региональной науч.-практ. конф. -

Челябинск, 2004.-С.84.Против насильственного умерщвления каких-то категорий людей при совершении неодиночных погребений в эпоху поздней бронзы Южного Урала говорят следующие обстоятельства:

1) Совместные захоронения — явление нечастое, не выходящее за преде лы случайности.2) Предельная минимализация погребальной обрядности срубников и алакульцев эпохи поздней бронзы. Складывается впечатление, что общество срубников и алакульцев считало нерациональным затрачивать на погребения своих членов излишние усилия, например, устраивать более или менее просто рные могильные ямы. Также старались избегать излишних изъятий из жизнен ного оборота материальных ценностей. При таких условиях массовое устране ние из жизни коллектива трудоспособных женщин, находящихся, как правило, в цветущем или юном возрасте, представляется неправдоподобным. Ситуация с детьми рассмотрена выше.3) Практически полное отсутствие фактов подчиненного положения ка ких-то категорий покойных относительно других.По нашему мнению самой распространенной ситуацией для эпохи поздней бронзы Южного Приуралья, в результате которой возникало совмест ное (неодиночное) одноактное погребение, являлось единовременное наступле ние смерти двух-трех и более человек. Причины их смерти в огромном боль шинстве случаев, были, вероятно, вполне тривиальны. Этот наш вывод созву чен мнению И.С. Каменецкого, исследовавшего погребальный обряд древних греков по эпитафиям, которые для совместных погребений дают только один вариант - одновременную гибель двух или более человек .Подводя итог, можно констатировать, что исследование морфологии совместных погребений, с привлечением, пусть недостаточных данных о воз расте и поле погребенных, причинах их смерти, дает немало ценной информа ции о реалиях жизни срубных и алакульских коллективов эпохи поздней брон зы Южного Урала. Вместе с тем, необходимо отметить, что решение всего кру 3 3 1

Каменецкий, И.С. Погребальный обряд в греческих эпитафиях // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века: Мат. X науч. конф. - Ростов-на-Дону, 2002. - 51-53.га проблем, связанных с совместными погребениями требует совместных уси лий специалистов многих гуманитарных и естественных наук, использования новых методик, повышения качества полевых и лабораторных исследований.

Список научной литературыРафикова, Янина Валерьевна, диссертация по теме "Археология"

1. Аванесова, Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы азиатской части СССР: По металлическим изделиям Текст. / Н.А. Аванесова. — Ташкент: Фан, 1991.-200 с.

2. Алаева, И.П. Обряд трупосожжения в погребальных памятниках срубно-алакульской контактной зоны Южного Зауралья Текст. / И.П. Алаева // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана: Вып. 4. Уральск, 2005. -С.218-233.

3. Андроновская культура: В 3-х вып. Вып1. Памятники западных районов Текст. // САИ. В 3-2. М.-Л.: Наука, 1966. - 64 с. XXXVIII табл.

4. Артамонов, М.И. Совместные погребения в курганах со скорченными и окрашенными костяками Текст. / М.И. Артамонов // Проблемы истории докапиталистических обществ. №7-8. JL, 1934. - С. 108-125.

5. Богданов, С.В. Парные погребения древнеямной культуры с расчлененными костяками Текст. / С.В. Богданов // Археология Волго-Уральских степей. — Челябинск, 1990. С. 48-60.

6. Богданов, С.В., Халяпин, М.В. Памятники покровской эпохи в степном Приуралье Текст. / С.В. Богданов, М.В. Халяпин // Культурное наследие степей Северной Евразии: Вып. 1. Оренбург, 2000. - С.44-56.

7. Брей, У., Трамп, Д. Археологический словарь Текст. / У. Брей, Д. Трамп. — М.: Прогресс, 1990. 368 с.

8. Вадецкая, Э.Б. Археологические памятники в степях среднего Енисея Текст. / Э.Б. Вадецкая. — Л.: Наука, 1986. 179 с.

9. Васильев, В.Н., Фёдоров, В.К., Рафикова, Я.В. Новые погребальные памятники эпохи бронзы из Оренбуржского Зауралья Текст. / В.Н. Васильев, В.К. Фёдоров, Я.В. Рафикова // Уфимский археологический вестник. Вып.8. -Уфа: Гилем, 2008. С.23-37.

10. Васильев, И.Б. Могильник ямно-полтавкинского времени у с.Утевка в Среднем Поволжье Текст. / И.Б. Васильев // Археология восточноевропейской лесостепи. — Воронеж: Изд-во Воронежского Пед. Ин-та, 1980. — С.32-59.

11. Васюткин, С.М., Горбунов, B.C., Нигматуллин, Р.А. Материалы могильников эпохи поздней бронзы лесостепного Приуралья Текст. / С.М. Васюткин,B.C. Горбунов, Р.А. Нигматуллин. Уфа: Башгоспединститут, 1996. - 17 с.

12. Виноградов, Н.Б. Кулевчи VI — новый алакульский могильник в лесостепях Южного Зауралья Текст. / Н.Б. Виноградов // СА. №3. 1984. - С. 136-153.

13. Виноградов, Н.Б. Могильник эпохи бронзы Кулевчи VI в Южном Зауралье (по раскопкам 1983 года) Текст. / Н.Б. Виноградов // Проблемы истории, филологии, культуры. Bbin.VIII. — М.-Магнитогорск: Магнитогорский государственный университет, 2000. — С.24-53.

14. Гарустович, Г.Н., Рафикова, Я.В. Курганы Макан II в Башкирском Зауралье Текст. / Г.Н. Гарустович, Я.В. Рафикова // Уфимский археологический вестник. Вып. З.-Уфа, 2001.-С.94-103.

15. Генинг, В.Ф., Зданович, Г.Б., Генинг, В.В. Синташта: Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей Текст. / В.Ф.Генинг, Г.Б.Зданович, В.В. Генинг. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1992.-408 с.

16. Горбунов, B.C. Курганы эпохи бронзы на правобережье р. Демы (Башкирия) Текст. / B.C. Горбунов // СА. №1. 1977. - С. 149-161.

17. Горбунов, B.C. Некоторые проблемы эпохи бронзы лесостепной полосы Приуралья Текст. / B.C. Горбунов // Бронзовый век Южного Приуралья. — Уфа: Башкирский пединститут, 1985. С. 1-21.

18. Горбунов, B.C. Бронзовый век Волго-Уральской лесостепи Текст. / B.C. Горбунов. — Уфа: Башкирский пединститут, 1992. -223 с.

19. Горбунов, B.C. Могильник бронзового века Ветлянка IV Текст. / B.C. Горбунов // Древняя история населения Волго-Уральских степей. -Оренбург, 1992. С. 166-194.j

20. Горбунов, B.C. Срубная общность Восточной Европы Текст. / B.C. Горбунов. Уфа: Изд-во БГПУ, 2006. - 192 с.

21. Горбунов, B.C., Денисов, И.В., Исмагилов, Р.Б. Новые материалы по эпохе бронзы Южного Приуралья Текст. / B.C. Горбунов, И.В. Денисов, Р.Б. Исмагилов. Уфа: Башгоспединститут, 1990. — 52 с.

22. Горбунов, B.C., Морозов, Ю.А. Периодизация срубной культуры Приуралья Текст. / B.C. Горбунов, Ю.А. Морозов // Срубная культурно-историческая общность. — Куйбышев, 1985. — С.95-118.

23. Горбунов, B.C., Морозов, Ю.А. Некрополь эпохи бронзы Южного Приуралья Текст. / B.C. Горбунов, Ю.А. Морозов. Уфа: Башк. Кн. изд-во, 1991. — 160 с.

24. Горбунов, B.C., Обыденнов, М.Ф. Курганы срубной культуры у д. Старо-Яппарово на р. Деме Текст. / B.C. Горбунов, М.Ф. Обыденнов // Археологические памятники на территории СССР и их изучение в высшей педагогической школе. Воронеж, 1978.

25. Городцов, В.А. Результаты археологических исследований в Изюмском уезде, Харьковской губернии, 1901 года Текст. / В.А. Городцов // Тр. XII АС. Т.1.-М., 1905.-С. 174-225.

26. Городцов, В.А. Результаты археологических исследований в Бахмутском уезде, Екатиринославской губернии, 1903 года Текст. / В.А. Городцов // Тр. XIII AC. Т.1.-М., 1907. -С.211-285.

27. Григорьев, С.А. Бронзовый век Текст. / С.А. Григорьев // Древняя История Южного Зауралья. Т.1. Каменный век. Эпоха бронзы. — Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2000. С.241-532.

28. Грязнов, М.П. Погребения бронзовой эпохи в Западном Казахстане Текст. / М.П. Грязнов // Материалы особого комитета по исследованию союзных и автономных республик. Вып. II. Казаки. Л., 1927. - С. 172-221.

29. Грязнов, М.П. Этапы развития хозяйства скотоводческих племен Казахстана и Южной Сибири в эпоху бронзы Текст. / М.П. Грязнов // КСИЭ. Вып.ХХУ!. 1957. - С.21-28.

30. Денисов, И.В., Исмагилов, Р.Б. Санзяповский I могильник срубной культуры на юге Башкирии Текст. / И.В. Денисов, Р.Б. Исмагилов // Новые материалы по эпохе бронзы и раннего железа Южного Приуралья и Нижнего Поволжья. Уфа, 1989. - С.35-40.

31. Епимахов, А.В. Южное Зауралье в эпоху средней бронзы Текст. / А.В. Епимахов. — Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2002. — 170 с.

32. Епимахов, А.В., Епимахова, М.Г. Новые материалы по алакульскому костюму Текст. / А.В. Епимахов, М.Г. Епимахова // Вестник ЧГГТУ. №2. — 2004.-С.112-128.

33. Епимахов, А.В., Хэнке, Б., Ренфрю, К. Радиоуглеродная хронология памятников бронзового века Зауралья Текст. / А.В. Епимахов, Хэнке Б., // РА. №4. 2005. - С.92-102.

34. Збруева, А.В., Тихонов, Б.Г. Памятники эпохи бронзы в Башкирии Текст. / А.В. Збруева, Б.Г. Тихонов // Древности Башкирии. М: Наука, 1970. — С.40-72.

35. Зданович, Г.Б. Бронзовый век Урало-Казахстанских степей (основы периодизации) Текст. / Г.Б. Зданович. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. -184 с.

36. Зданович, Д.Г. Синташтинское общество: социальные основы «квазигородской» культуры Южного Зауралья эпохи средней бронзы Текст. / Д.Г. Зданович. -Челябинск, 1997. — 93 с.

37. Зирра, В. Культуры погребений с охрой в Закарпатских областях РНР Текст. / В. Зирра // МИА ЮЗ СССР и РНР. Кишинев: Государственное изд-во: «Картя Молдовеняскэ», 1960. — С.97-127.

38. Зудина, В.Н. Андроновские элементы в срубной культуре Куйбышевского Заволжья Текст. / В.Н. Зудина // Древние и средневековые культуры Поволжья. Куйбышев, 1981. — С.88-107.

39. Исмагил, Р., Сунгатов, Ф.А. Новые курганные и грунтовые могильники бронзового века в Башкортостане Текст. / Р. Исмагил, Ф.А. Сунгатов // УАВ. Вып.4. Уфа, 2003. - С.99-112.

40. Итина, М.А. К вопросу об отражении общественного строя в погребальных обрядах первобытных народов Текст. / М.А. Итина // СЭ. № 3. — 1954. -С.63-68.

41. Итина, М.А. Раскопки могильника тазабагьябской культуры Кокча 3 Текст. / М.А. Итина // МХЭ. Вып.5. М: Изд-во АН СССР, 1961. - С.3-96.

42. Итина, М.А. История степных племен Южного Приаралья Текст. / М.А. Итина. М.: Наука, 1977. - 240 с.

43. Ишбирдин, А.Р. О некоторых результатах исследования объектов органического происхождения из курганов эпохи бронзы и раннего железного века Южного Урала Текст. / А.Р. Ишбирдин // УАВ. Вып.1. Уфа, 1998. - С. 162164.

44. Каменецкий, И.С. Погребальный обряд в греческих эпитафиях Текст. / И.С. Каменецкий // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века: Мат. X междунар. науч. конф. — Ростов-на-Дону: Изд-во Рост пед. ун-та, 2002. С.51-53.

45. Киселев, С.В. Древняя история Южной Сибири Текст. / С.В. Киселев. — М.: Изд-во АН СССР, 1949. 364 с.

46. Киселев, С.В. Древняя история Южной Сибири Текст. / С.В. Киселев. — М.: Изд-во АН СССР, 1951. 637 с.

47. Клейн, JI.C. Ямные и катакомбные погребения Калмыкии: Культурная детерминация и восстановление социальных структур Текст. / JI.C. Клейн // Проблемы археологии Поволжья и Приуралья. — Куйбышев, 1976. — С.27-30.

48. Клейн, Л.С. Смысловая интерпретация совместных погребений в степных курганах бронзового века Текст. / Л.С. Клейн // Проблемы эпохи бронзы Юга Восточной Европы: Тез. докл. конф. — Донецк, 1979. — С. 18-20.

49. Кормилицын, Д.В. Парные погребения ямной и полтавкинской культур Вол го-Уральского региона Текст. / Д.В. Кормилицын // Историко-археологические ивыскания: Сб. тр. молодых ученых. Вып.З. — Самара: Изд-во СамГПУ, 1999. С.14-19.

50. Кривцова-Гракова, О.А. Кожумбердынский могильник. Выдержки из дневника раскопок Текст. / О.А. Кривцова-Гракова // Алексеевское поселение и могильник // Труды ТИМ. Вып. XVII.- М., 1948. С. 165-169.

51. Круглов, А.П., Подгаецкий Г.В. Родовое общество степей Восточной Европы (Основные формы материального производства) Текст. / А.П. Круглов, Г.В. Подгаецкий//ИГАИМК. Вып. 119. -М.-Л.: ОГИЗ, 1935. 176 с.

52. Кузьмина, Е.Е. Андроновские могильники на р. Байту (о некоторых деталях андроновского погребального обряда) Текст. / Е.Е. Кузьмина // КСИА. № 97.-М., 1964. С.39-49.

53. Кузьмина, Е.Е. Периодизация могильников Еленовского микрорайона андроновской культуры Текст. / Е.Е. Кузьмина // Памятники каменного и бронзового веков Евразии. М.: Наука, 1964. - С. 121 -140.

54. Кузьмина, Е.Е. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племён андроновской общности и происхождение индоиранцев Текст. / Е.Е. Кузьмина. М.: Восточная литература, 1994. - 464 с.

55. Кузьминых, С.В. Андроновские импорты в Приуралье (на примере женского захоронения из Ново-Ябалаклинского могильника) Текст. / С.В. Кузьминых // Культуры бронзового века Восточной Европы. Куйбышев, 1983. — С.123-139.

56. Куприянова, Е.В. Костюм и украшения женщин эпохи бронзы Урало-Казахстанских степей Текст. / Е.В. Куприянова. — [Челябинск]: «Крокус», 2006. 6 с.

57. Любчанский, И.Э., Иванова, Н.О. Могильник Ильясский новый погребальный комплекс срубно-алакульского времени Текст. / И.Э. Любчанский,Н.О. Иванова // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. — Челябинск: ТО «Каменный пояс», 1996. — С.89-105.

58. Максименков, Г.А. Погребальные памятники эпохи бронзы Минусинской котловины источник изучения семейных и общественных отношений Текст. / Г.А. Максименков // Бронзовый и железный век Сибири. — Новосибирск, 1974.-С.8-17.

59. Малютина, Т.С. Федоровская культура Урало-Казахстанских степей. Авто-реф. дис. . канд. ист. наук. — М., 1994. — 27 с.

60. Мандельштам, A.M. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане Текст. / A.M. Мандельштам // МИА № 145. Л.: Наука, 1968. - 162 с.

61. Мартынов, А.И. Археология: Учебник для студ. вузов. Изд. 5-е, перераб. Текст. / А.И. Мартынов. М.: Высш. шк., 2005. - 448 с.

62. Массон, В.М. Экономика и социальный строй древних обществ Текст. / В.М. Массон. Л.: Наука, 1976. - 191 с.

63. Матвеев, А.В. Первые андроновцы в лесах Зауралья Текст. / А.В. Матвеев. -Новосибирск: Наука, 1998. -417 с.

64. Матвеева, Г.И., Васильев, И.Б. Новые памятники срубной культуры в Башкирии Текст. / Г.И. Матвеева, И.Б. Васильев // СА. №3. 1972. - С.244-257.

65. Матюшин, Г.Н. Археологический словарь Текст. / Г.Н. Матюшин. — М.: Просвещение АО «Учеб. лит.», 1996. — 304 с.

66. Мельник, В.И. Особые виды погребений катакомбной общности Текст. / В.И. Мельник. -М.: Наука, 1991. 136 с.

67. Моргунова, Н.Л. Курганы у сел Краснохолм и Кардаилово в Илекском районе Текст. / Н.Л. Моргунова // АПО. Вып.1. Оренбург, 1996. - С.8-43.

68. Моргунова, Н.Л. К проблеме интерпретации парных и коллективных погребений ямной культуры Текст. / Н.Л. Моргунова // Четвертая Кубанская археологическая конференция. Тез. и докл. — Краснодар, 2005. С. 184-185.

69. Моргунова, Н.Л. К вопросу о парных и коллективных погребениях ямной культуры Приуралья / Н.Л. Моргунова // Урало-Поволжская лесостепь вэпоху бронзового века. Сб. ст. поев. 60-летию B.C. Горбунова. — Уфа, 2006. — С.113-132.

70. Морозов, Ю.А. История племен срубной культуры Бельско-Уральского междуречья: Автореф. дис. . канд. ист. наук. — М., 1977. — 10 с.

71. Морозов, Ю.А. Срубные памятники Приуралья Текст. / Ю.А. Морозов // Приуралье в эпоху бронзы и раннего железа. — Уфа, 1982. — С.3-19.

72. Морозов, Ю.А. Могильники эпохи бронзы у села Верхнетавлыкаево Текст. / Ю.А. Морозов // Памятники кочевников Южного Урала. — Уфа: БФАН СССР, 1984.-С.117-135.

73. Морозов, Ю.А. Хронология погребальных памятников срубной культуры Южного Приуралья Текст. / Ю.А. Морозов // Хронология памятников Южного Урала. Уфа, 1993.-С.11-22.

74. Морозов, Ю.А., Нигматуллин, Р.А. Этнокультурные связи срубных племён Приуралья в эпоху развитой бронзы Текст. / Ю.А. Морозов, Р.А. Нигматуллин.-Уфа, 1998.-40 с.

75. Морозов, Ю.А., Рутто, Н.Г. Исследования новых могильников эпохи бронзы в Башкирском Приуралье Текст. / Ю.А. Морозов, Н.Г. Рутто // Наследие веков.-Уфа, 1995.-С. 8-23.

76. Морозов, Ю.А., Чаплыгин, М.С. Новый памятник раннесарматской культуры в Южном Приуралье Текст. / Ю.А. Морозов, М.С. Чаплыгин // Южный Урал и сопредельные территории в скифо-сарматское время. — Уфа, 2006. -С.141-145.

77. Нелин, Д.В. Об эволюции боевых качеств ножей-кинжалов эпохи бронзы Текст. / Д.В. Нелин // АЛО. Вып.4. Оренбург: ООО «Оренбургская губерния», 2000.-С. 100-108.

78. Нечвалода, А.И. Сексуальность и фертильность в популяциях степной бронзы Евразии Текст. / А.И. Нечвалода // УПАСК XXVIII. Тез. докл. — Уфа: «Восточный университет», 1996. — С.33-35.

79. Обыденнов, М.Ф. Археологические памятники верховьев Агидели Текст. / М.Ф. Обыденнов. Уфа, 1997. - 120 с.

80. Обыденнов, М.Ф., Обыденнова, Г.Т. Северо-восточная периферия срубной культурно-исторической общности Текст. / М.Ф. Обыденнов, Г.Т. Обыденнова. Самара, 1992. — 172 с.

81. Обыденнов, М.Ф., Обыденнова, Г.Т. Памятники бронзового века Южного Урала Текст. / М.Ф. Обыденнов, Г.Т. Обыденнова. — Уфа: Изд-во «Восточный университет», 1996.— 91 с.

82. Окладников, А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья: Историко-археологич. Исследование. Ч. I и II Текст. / А.П. Окладников // МИА. №18. -М.-Л., 1950.-412 с.

83. Окладников, А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья: Ч. III (Глазковское время) Текст. / А.П. Окладников // МИА. №43. М.-Л., 1955. - 367 с.

84. Отрощенко, В.В. Костяные детали плеток из погребений срубной культуры Текст. / В.В. Отрощенко // СА. №3. 1986. - С. 227-232.

85. Памятники срубной культуры: Волго-Уральское междуречье // САИ. В1-10. Т.1. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993. - 198 с.

86. Подгаецкий, Г.В. Могильник эпохи бронзы близ г. Орска Текст. / Г.В. Подгаецкий // МИА. № 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940. - С.69-82.

87. Потемкина, Т.М. Проблемы связей и смены культур населения Зауралья в эпоху бронзы (поздний и финальный этапы) Текст. / Т.М. Потемкина // СА. №2. — 1995. С.14-19.

88. Потемкина, Т.М. Украшения из могильника эпохи бронзы Дашти-Козы Текст. / Т.М. Потемкина // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып.З. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. - С.62-72.

89. Потемкина, Т.М., Усманова, Э.Р. Реконструкция костюма из могильника Дашти-Козы Текст. / Т.М. Потемкина, Э.Р. Усманова // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып.З. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. — С.73-78.

90. Рафикова, Я.В. Парные погребения срубно-алакульской контактной зоны южного Зауралья / Я.В. Рафикова // Вестник Челябинского государственного университета. №18(119). История. Вып.25. Челябинск, 2008. — С.5-13.

91. Рутто, Н.Г. Курганы эпохи бронзы на юго-востоке Башкирии Текст. / Н.Г. Рутто // Наследие веков. Уфа, 1995. - С.41-57.

92. Рутто, Н.Г. Срубно-алакульские связи на Южном Урале Текст. / Н.Г. Рутто. Уфа: Гилем, 2003. - 211 с.

93. Рычков, Н.А. Опыт статистической характеристики коллективных погребений степных племен эпохи бронзы Текст. / Н.А. Рычков // Методологические и методические вопросы археологии: Сб. науч. тр. — Киев: Наукова думка, 1982.-С.85-105.

94. Сальников, К.В. Курганы на озере Алакуль Текст. / К.В. Сальников // МИА. № 24.-М., 1952. С.4-71.

95. Сальников, К.В. Очерки древней истории Южного Урала Текст. / К.В. Сальников. М.: Наука, 1967. - 408 с.

96. Сарианиди, В.И. Геоксюрский некрополь Текст. / В.И. Сарианиди // Новое в советской археологии. — М.: Наука, 1966. — С. 102-105.

97. Синюк, А.Т. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона Текст. / А.Т. Синюк. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1983. 192с.

98. Смирнов, Ю.А. Мустьерские погребения Евразии: Возникновение погребальной практики и основы тафологии Текст. / Ю.А. Смирнов. М.: Наука,• 1991.-344 с.

99. Смирнов, Ю.А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. Исследование, тексты, словарь Текст. / Ю.А. Смирнов. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - 279 с.

100. Сорокин, B.C. Могильник бронзовой эпохи Тасты-Бутак I в Западном Казахстане Текст. / B.C. Сорокин // МИА. № 120. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962.-207 с.

101. Стоколос, B.C. Памятник эпохи бронзы — могильник Черняки II Текст. / B.C. Стоколос // Ученые записки Пермского ГУ. № 191. Тр. Камской археологии. экспедиции. Пермь, 1968. - С.210-220.

102. Стоколос, B.C. Культура населения бронзового века Южного Зауралья Текст. / B.C. Стоколос. М.: Наука, 1972. - 68 с.

103. Ткачёв, В.В. К вопросу о генезисе некоторых экстраординарных черт в алакульском погребальном обряде Текст. / В.В. Ткачёв // АЛО. Вып. I. — Оренбург, 1996. С.85-98.

104. Ткачёв, В.В. Начальный этап позднего бронзового века в степном Приуралье (западно-алакульская культурная группа) Текст. / В.В. Ткачёв // Культурное наследие степей Северной Евразии. Вып. 1. — Оренбург, 2000. — С.29-43.

105. Ткачёв, В.В. Относительная хронология культурных образований конца эпохи средней начала поздней бронзы в степном Приуралье Текст. /В.В. Ткачёв // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 1. — Уральск, 2002. - С.48-64.

106. Ткачёв, В.В. Начало алакульской эпохи в Урало-Казахстанском регионе Текст. /В.В. Ткачёв // Степная цивилизация восточной Евразии. — Астана, 2003. -С.109-124.

107. Ткачёв, В.В. Могильник Восточно-Курайли I на Илеке и проблема формирования западноалакульской культурной группы Текст. /В.В. Ткачёв // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 2. — Актобе, 2005. -С.36-69.

108. Ткачёв, В.В. Степное Приуралье на рубеже эпох средней и поздней бронзы Текст. / В.В. Ткачёв. — Челябинск: Изд-во «Рифей», 2006. — 137 с.

109. Ткачёв, В.В. Степи Приуралья и Западного Казахстана на рубеже эпох средней и поздней бронзы Текст. / В.В. Ткачёв. Актобе: Актюбинский областной центр истории, этнографии и археологии, 2007. — 383 с.

110. Токарев, С.А. Проблемы общественного сознания доклассовой эпохи Текст. / С.А. Токарев // Охотники, собиратели, рыболовы. Проблемы социально-экономических отношений в доземледельческом обществе. — JI.: Наука, 1972. — С.236-279.

111. Усманова, Э.Р., Логвин, В.Н. Женские накосные украшения Казахстана: Эпоха бронзы Текст. / Э.Р. Усманова, В.Н. Логвин. — Лисаковск, 1998. — 64 с.

112. Федоров, В.К., Рафикова, Я.В. Березовский V курганный могильник эпохи бронзы в южном Зауралье Текст. / В.К. Федоров, Я.В. Рафикова // Башкирский край. Вып. 6. Уфа, 1996. - С.49-71.

113. Халяпин, М.В. Курганы срубной культуры у с. Свердлово Текст. / М.В. Халяпин // АПО. Вып. II. Оренбург, 1998. - С.57-86.

114. Халяпин, М.Б., Богданов, С.В. Погребальные памятники эпохи бронзы с территории оренбургского Приуралья Текст. / М.В. Халяпин, С.В. Богданов // АПО. Вып. III. Оренбург: Печатный Дом «ДИМУР», 1999. - С.75-104.

115. Хлобыстина, М.Д. Вопросы изучения структуры андроновских общин «алакульского типа» Текст. / М.Д. Хлобыстина // СА. №4. — 1975. — С.23-34.

116. Хлобыстина, М.Д. К вопросу о «биритуальных» обрядах в андроновских могильниках Текст. / М.Д. Хлобыстина // Южная Сибирь в скифо-сарматскую эпоху. — Кемерово: Кемеровский ун-т, 1976. — С.8-15.

117. Хлобыстина, М.Д. Ярусные погребения Евразийской степи в бронзовом веке Текст. / М.Д. Хлобыстина // КСИА. №169. М.: Наука, 1982. - С.13-20.

118. Хлобыстина, М.Д. Андроновские детские могильники как палеосоциоло-гические источники Текст. / М.Д. Хлобыстина // Археология Южной Сибири. Кемерово, 1985.-С. 18-27.

119. Хлобыстина, М.Д. Тройные погребения Евразийской степи в бронзовом веке Текст. / М.Д. Хлобыстина // КСИА. №185. М.: Наука, 1986. - С.28-34.

120. Хлобыстина, М.Д. Древнейшие могильники Восточной Европы как памятники социальной истории Текст. / М.Д. Хлобыстина // Археологические изыскания. Вып. 8. СПб., 1993. - 147 с.

121. Хлобыстина, М.Д. Социогенез культур Северной Евразии эпохи раннего голоцена Текст. / М.Д. Хлобыстина // Археологические изыскания. Вып. 17. -СПб., 1994.-156 с.

122. Хлобыстина, М.Д. Погребальные ритуалы первобытных эпох Текст. / М.Д. Хлобыстина // Археологические изыскания. Вып.23. — СПб., 1995. — 138 с.

123. Хлобыстина, М.Д. Поздний энеолит Южной Сибири в ракурсе социальных структур (могильник Черновая VIII) Текст. / М.Д. Хлобыстина. СПб., 2003.-216 с.

124. Цимиданов, В.В. Социальная структура срубного общества Текст. /В.В. Цимиданов. Донецк, 2004. — 204 с.

125. Черных, Е.Н. Вместо заключения: могилы и профессия погребенных Текст. / Е.Н. Черных // Каргалы. T.IV. Некрополи на Каргалах; население Каргалов: палеоантропологические исследования. — М.: Языки славянской культуры, 2005. С.205-211.