автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Современное состояние традиционного башкирского фольклора Мечетлинского района

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современное состояние традиционного башкирского фольклора Мечетлинского района"



На правах рукописи

Муфазалова Зульфия Нуримавовна

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТРАДИЦИОННОГО БАШКИРСКОГО ФОЛЬКЛОРА МЕЧЕТЛИНСКОГО РАЙОНА

Специальность 10.01. 09 - фольклористика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Челябинск-2010

2 О ЯНВ 2010

003491206

Работа выполнена на кафедре русской филологии факульте башкирской филологии и журналистики Государственного образовательно учреждения высшего профессионального образования «Башкирск государственный университет»

Научный доктор филологических наук, профессор

руководитель: Ахметшин Борис Гайсеевич

Официальные доктор филологических наук, профессор

оппоненты: Федорова Валентина Павловна

кандидат филологических наук, заведующая отделом фольклористики Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академи наук Хусаинова Гульнур Равиловна

Ведущая организация:

Защита состоится « 1Ъ » 2010 г. в 7/ часов на заседай

диссертационного совета Д 212.296.05 по защите докторских и кандидатск диссертаций при Челябинском государственном университете по адре 454001, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

ГОУ ВПО «Башкирский государственный педагогический университет имени М. Акмуллы»

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинско государственного университете по адресу: 454001, г. Челябинск, ул. Брать Кашириных, 129.

Автореферат разослан « » ^¿¿¿^-¿¿иР 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета /.

кандидат филологических наук, доцент /Л^сГ Г.С. Вардугина

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена исследованию традиционных жанров фольклора, представленных сказочной и несказочной прозой, эпическим речетворчеством, песенной и частушечной лирикой Мечетлинского района Башкортостана.

Актуальность исследования. Изучение национальной специфики фольклора является одним из важных направлений современной фольклористики. К судьбам традиционного фольклора приковано в наши дни внимание широкой общественности. В народном творчестве справедливо видят духовную опору для созидательной деятельности и гуманизации человеческих отношений. В связи с этим большое значение приобретает вопрос о современной жизни и состоянии народного творчества. Поэтому дальнейшее собирание и обследование постепенно забываемых устных произведений остается актуальной задачей науки, обращенной к исторической памяти народа.

Подход к фольклору как к особому типу современного народного искусства важен как в практическом, так и в теоретическом плане. С точки зрения практической он «привлекает внимание деятелей культурно-просветительной сферы к далеко еще не исчерпавшей свои возможности форме массового изустного творчества и напоминает о необходимости учета некоторых специфических ее особенностей, недопустимости механического переноса на нее критериев других видов культуры, а в теоретическом отношении помогает осмысливать разнообразие форм творческой деятельности народа и неразрывную преемственность конкретного жанра устного творчества со всем многообразием видов искусства вообще»

Необходимо отметить, что в настоящее время в отдельных районах Республики Башкортостан не уделяется должного внимания некоторым традиционным жанрам народного творчества. Этой насущной потребностью и вызвано обращение к фольклору Мечетлинского и отчасти некоторых других близрасположепных районов северо-восточного Башкортостана.

Объектом исследования выбран наиболее значительный в содержательном и художественном отношении нарративно-эпический и лиро-эпический пласты устного творчества башкир Мечетлинского района Республики Башкортостан.

Предмет диссертационного исследования - традиционные жанры прозаического и песенного фольклора названного района в их современном бытовании.

Материалом исследования послужили личные записи автора диссертации, сделанные в 1995, 1999-2008 гг., материалы архивов кафедр башкирской литературы и фольклора, русской литературы и фольклора, русской филологии Башкирского государственного университета и отчасти архивных фондов Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук и др.

'Ахмегшин Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала. - Уфа: Китап,2001. - С.

Целью данной работы является исследование особенностей бытован сказочной и несказочной прозы, песенной и частушечной лирики и так полуархаичных жанров словесно-песенного эпоса, как байт и мунаж переживающих процесс интенсивного угасания в жизни современной дерев1 а также выявление особенностей исторического развития и современн состояния традиционных жанров эпического и песенного фольклора.

Для достижения этой цели необходимо выполнение следующих задач:

1) определение занимаемого названными видами и жанрами фолькл места в духовной жизни и культуре нынешнего села и той роли, которую о играют в народном быту в целом;

2) вычленение наиболее значительных мотивов и образов перечисленн форм поэзии с учетом их сюжетообразующей функции;

3) анализ идейно-тематических и художественно-эстетическ особенностей изучаемых фольклорных комплексов.

В работе исследуются ведущие жанры этого богатого наслед представленного сказочной и несказочной прозой, лиро-эпическ творчеством, песенной и частушечной лирикой, которые заметно пополня наши представления о том, как жили, трудились и боролись за св существование наши предки, и служат поэтому ценным в познавательн отношении источником.

Методологической и теоретической основой исследования являю фундаментальные труды ученых: М.К. Азадовского, В.П. Аникина, Б Ахметшина, В.В. Блажеса, A.C. Бушмина, С.А. Галина, В.М. Жирмунско В.П. Кругляшовой, А.И. Лазарева, Е.М. Мелетинского, В.Я. Проппа, Б. Путилова, С.А. Токарева, В.П. Федоровой, JI.E. Элиасова и других.

В диссертации традиционный фольклор рассматривается в эволюции взаимосвязи с историческими, культурными изменениями, изучается как св отражающий духовную жизнь народа в ее региональных различиях, как шко народной культуры, охватывающая явления разновременного характера.

Для нашей работы главенствующее значение приобретает региональш и социально-групповой аспект изучения фольклора. Такой подход приня называть reo- и социокультурным. Объектом исследования становится просто устная традиция определенной территории, а культурная традиц региона, населенного представителями моносоставной национальной социально-профессиональной группы.

Помимо сказанного, методологической основой нашего исследован являются также историко-этнографический и историко-типологическ принципы изучения фольклора.

Научная новизна работы обусловлена актуальностью те исследования и состоит в том, что устное творчество башкир Мечетлинско

района впервые рассматривается с точки зрения его состава, регионального репертуара и локальных особенностей.

Теоретическая значимость исследования определяется заметным вкладом в решение проблем региональных особенностей местного фольклора, нацеленных на выявление специфического характера его бытования в современных условиях.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы при составлении сборников по фольклору башкир, специальных изданий, предназначенных для изучения их истории и культуры, а также на лекционных, практических занятиях, спецкурсах и спецсеминарах в высших и средних учебных заведениях не только по башкирскому, но и фольклору других народов нашей республики и уральского региона. Также они могут найти применение в научных изысканиях этнографов, историков, музыковедов и др.

Положения, выносимые на защиту:

1) анализ современного состояния таких бытующих поныне традиционных видов устной поэзии Мечетлинского района Башкортостана, как сказочная и несказочная проза, лиро-эпическое творчество, песенная и частушечная (такмаки) лирика;

2) место и роль названных видов и жанров фольклора в повседневном быту нынешнего села;

3) сюжетообразующие функции наиболее значительных мотивов и образов местного фольклора с учетом их идейно-тематических и художественно-эстетических особенностей;

4) национальное своеобразие изучаемых жанров и их связи с аналогичными формами русского фольклора.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования были изложены в статьях, опубликованных в журналах «Вестник Башкирского университета», «Ватандаш», «Учитель Башкортостана», «Башкортостан кызы» («Дочь Башкортостана»), в межвузовском научном сборнике «Фольклор народов России», представлены в виде докладов на всероссийской научной конференции «Лазаревские чтения» (Челябинск, 2003), на республиканской научной конференции студентов и аспирантов по социальным наукам (Уфа, 2003), на научно-практической конференции, посвященной 95-летию Башгосуниверситета и 85-летию Мустая Карима «Актуальные проблемы башкирской, русской и тюркской филологии» (Уфа, 2004), на Межрегиональной научно-практической конференции «Городские башкиры: прошлое, настоящее, будущее» (Нефтекамск, 2006), на всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы региональной фольклористики, литературоведения и лингвистики» (Уфа, 2008).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской филологии Башкирского государственного университета и была рекомендована к защите.

По теме диссертации опубликовано 10 статей.

Структура и объем диссертации. Диссертационное сочинение сост из введения, трех глав, заключения, списка литературы, трех приложе Общий объем работы - 250 страниц, из которых 172 страницы составл основной текст.

Основное содержание работы

Во введении обоснованы выбор темы, актуальность и степ разработанности проблемы, дано краткое описание источниковедческой б определены цели и задачи, аргументирована методология и метод исследования, научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Прозаический фольклор Мечетлинского райо рассматриваются сказочная (сказки) и несказочная проза (предания и легенд

Сказочная проза в репертуаре местных знатоков фолькл Мечетлинского района занимает значительное место и продолжает ж преимущественно в памяти людей старшего поколения.

Сказка - один из основных видов народного творчества. Самая, пож; ранняя из его разновидностей - сказки о животных, переняла формы вымы ИЗ анимистических и антропоморфических представлений и поня первобытных людей, наделявших животных душой и приписывавших способность думать, говорить и разумно действовать.

В башкирских сказках о животных, как и в сказках других наро основными персонажами выступают лиса, волк, медведь, реже - заяц, соб кот, коза, козел, бык, петух, курица, еще реже - еж, баран, овца, жура ворона, сорока, орел, коршун и т.д.

Одним из основных действующих лиц в сказках башкирского, русског других народов является лиса. Она рисуется прежде всего как льстивая, хит обманщица. И называет ее сказка соответственно: лисичка-сестричка, к лиса, лиса-краса, Лиса Патрикеевна, Лисафья; в башкирских сказках: телк туган (лиса-родственница), телке- дур (лиса - подруга) и т.д.

Прямой противоположностью лисе в сказках рисуется волк - «дурен «серый дурак», он все время попадает впросак не только из-за проказ хит лисы, но и при столкновении с другими персонажами сказки.

Так, в башкирской сказке «Хвост» (записана в деревне Яушево Хамидуллиной М.Г., 1933 г.р.) рассказывается, как заяц остался без хво какими нескончаемыми бедствиями, мытарствами обернулась для него пропажа и как лиса пользуется глупостью волка.

В башкирской сказке «Кто хозяин леса?», записанной от Султано К.А., 1910 г.р., в дер. Абдуллино, самый сильный лесной зверь централь России - медведь является воплощением безжалостного к окружающ наделенного властью глупого человека или представителя господствующ сословия в классовом обществе. Другой персонаж в этой сказке, который не часто встречается в сказках - лошадь, обладая такими качествами, мудрость и находчивость, и символизируя образ вечного труженика

крестьянина, сумела в сказке провести лесных зверей, в том числе медведя, и стать хозяином леса.

В фольклоре башкир, как и в устном творчестве русского народа, встречаются сказки, близкие по тематике и по содержанию, что свидетельствует о несомненной плодотворности и необходимости применения сопоставительного метода изучения материала. Лиса обманывает волка, научив его ловить рыбу хвостом в проруби («Лиса и волк»). В башкирской народной сказке «Телке айыу ецендэ» («Лиса в берлоге медведя») лиса заставляет волка добывать дичь и кормить себя.

Нетрудно заметить, что приведенные мотивы сказок русских и башкир свидетельствуют о том, что они имеют много общего и в то же время заметно отличаются друг от друга. Сходство и различия в сказках двух народов в значительной степени объясняются особенностями исторического и социально-экономического развития, характером их отношений в сфере быта и производственной деятельности, национальным складом психики и менталитетом среды, а также спецификой восприятия и воспроизведения действительности в тех или иных проявлениях духовной культуры.

Естественно, при этом в фольклоре каждого народа сохраняется неповторимо самобытный национальный колорит не только с присущими ему родовыми приметами, но и картинами местного пейзажа.

Мотивы и образы волшебных сказок сложились в далеком прошлом, когда зародились первые представления и понятия человека о мире. Движущей пружиной действия служит в них чудесное, где герои борются с врагами при помощи волшебных помощников, наделенных сверхъестественными свойствами животных и предметов (чудесная птица, меч, конь и др.). Но в башкирских сказках не встретишь эквивалентных персонажам русских сказок образов Кощея, чудесных помощников Свата Разума, Опивало, Объедало, Горыни, Дубыни, Усыни и т.д. И в то же время в них действуют соответствующие Бабе-Яге - мэскэй эбей (вампир, упырь, вурдалак), многоголовому змею - аждаЬа и др. Зато вполне родственны русским собратьям и сестрам младший сын Кинйэбай или кинйэ ул, Ивану-дураку -прикидывающийся простаком - мальчик-пасынок или Крошечке-Хаврошечке -девочка-сирота, несчастная падчерица... Обделенные или гонимые, они характеризуются не внешними или физическими данными, а своей особенной добротой, решительной готовностью оказать помощь всем, кто в ней нуждается.

Особое место в сказочной прозе башкирского народа занимают богатырские сказки. По-видимому, предположение академика В.М. Жирмунского о том, что богатырская сказка является наиболее древним эпическим жанром фольклора тюркоязычных народов2, не лишено оснований.

По своему содержанию, образной системе богатырские сказки близки к героическому эпосу. На то, что в башкирском фольклоре сказки о батырах «образовали какой-то переходный жанр от героических сказаний к волшебным

2См.: Жирмунский В.М. Сказание об Алпамыше и богатырская сказка. - М., 1960. С. 159.

сказкам», обратил внимание Н.К. Дмитриев в предисловии к сборник А.Г. Бессонова (1848 - 1918), который записал еще в XIX в. около ст башкирских сказок, преданий, легенд и в 1909 году представил их собственном переводе на русский язык в географическое общество дл издания3.

Герой богатырской сказки является воплощением высоких нравственнь идеалов народа. Носителями зла выступают в них дивы, многоголовые зме (аждаЬа) и другие чудовища. В схватке с ними джигит выходит победителе спасает похищенных людей, освобождает из неволи девушек («Кахарма батыр», «Алтындуга батыр», «Алып батыр» и др.).

В бытовых сказках, как и в волшебных, совершается невероятное, но не при чудесных, а житейских обстоятельствах и с обыкновенными людьми.

Новеллистические сказки представляют собой краткие занимательны рассказы о необычном бытовом происшествии, где наряду с изображение некоторых теневых сторон действительности ставятся и решаются развлекательные задачи. Сатирические сказки высмеивают человечески пороки: лень, глупость, скупость, воссоздают гротескные портреты тех, кт воплощает эти недостатки и совершает недостойные (дурные) поступки (сказк «Буква Р», записанная в деревне Старо-Мещерово от Гариповой Ф.Т., 1937г.р. И все это происходит в мире, в котором мы живем. В бытовых сказках отличие от волшебных отсутствует сверхъестественное, в них не фантастических существ. Здесь зло представлено не дивом, не змеем ил ведьмой, а реальными людьми, которые социально сильны, но ничтожны п человеческому своему существу. Из новеллистических сказок выделяютс сказки об умных делах и словах, о высоконравственных действиях и поступках семейных отношениях, например, сказки-притчи типа «Айсылу» («Лунна красавица»), записанная в деревне Боргатья от Гафаровой X.А., 1918 г.р.

Красной нитью проходит в сказках тема верной любви (Сказка-новелл (кисса) «Про девушку-царевну», записанная от Акрамовой С.А., 1918 г.р., дер. Абдуллино).

В работе анализируются сказки, которые отдельные исследователи (А Аарне, С.Томпсон, Н.П. Андреев) выделяют в особый разряд, называя кумулятивными (cumulare - накоплять, нагромождать, увеличивать), башкирском народном творчестве такой разряд сказок не составляет жанрово разновидности, тем не менее сказку «Горсть пшеницы» мы отнесли кумулятивным (записана в деревне Азангулово от Закирьяновой М.М., 192 г.р.).

Самобытность стилю и поэтике сказки «Про девятерых Тукылдык и пр одного Мимылдык», записанной нами в 1994 году в дер. Алегазово о Фазыловой У.З. (1907 г.р.), сообщает редко встречающаяся стихотворна форма повествования, которая не характерна для жанров устной прозы. В то же

См.: Башкирские народные сказки. Запись и перевод А.Г. Бессонова. Редакция, введение примечания проф. Н.К. Дмитриева. - Уфа, 1941. - С. 19.

время известны ее варианты и версии, которые бытуют в традиционной прозаической форме.

Обращается внимание и на формульные сказки (докучные, кольцевые, в которых «конец» многократно становится «началом» или обманной дразнилкой-коротышкой, обрывающейся на середине). Создавались они для того, чтобы отмахнуться от слишком настойчивых любителей сказок.

При заметных отличиях все разновидности сказок повествуют о жизни простого человека, о проблемах, которые составляют суть и смысл его бытия. Они, как и прежде, развлекают, учат и воспитывают людей, преданных родной земле, людей честных и добрых, людей, на которых можно положиться в тяжелых испытаниях.

Предания - устные эпические рассказы об отдаленном прошлом, о важных событиях и деятелях истории, называемые на башкирском языке риваятами (риуэйэт - слово арабского происхождения, означает «рассказ», «версия»), а в народе терминами тарих (история), реже - хикэйэт (сказание, сказ).

Предания возникают как отклик на реальные исторические события и конкретные случаи из жизни отдельных людей и переосмысляются в процессе длительного устного бытования в памяти и живом слове народа. Установка на правдивое воспроизведение прошлого выражена такими традиционными приемами повествования, как подчеркивание рассказчиком истинности данной «истории», происшедшей «в незапамятные времена», «в старину», «давным-давно» или в определенное время («Во времена Чингисхана», «Когда русские завоевали Казанское ханство»...), в точно обозначенном месте («В деревне Салават»...) и связанной с судьбами действительно живших людей, имена которых сохранились в памяти народа (Акай-батыр, Карасакал, Кинзя, Буранбай...).

Издавна каждого человека интересовал вопрос о происхождении своего рода и племени. Предания, легенды на эту тему, получившие в науке названия этногенетические или этнонимические, восходят к тем временам, когда человек не мог правильно и исчерпывающе ответить на эти вопросы. У башкир бытуют старинные предания, в которых рассказывается о происхождении племен, родов и их названий, а также об их историко-культурных связях с другими народами. Особенно популярны в фольклоре башкир сюжеты о мифическом волке - тотеме-родоначальнике, путеводителе и покровителе, благодаря которому они появились на земле и обрели свою родину на Урале. Этот мотив, истоки которого восходят к мифологии древних тюрков и монголов, отразился в башкирских генеалогических преданиях настолько определенно, что закрепился в самом этнониме народа (башкорт - главный волк: предания «Потомство волков», «О происхождении башкир»).

Среди историко-генеалогических преданий о заселении края встречаются сюжеты, которые строятся по типу этногенетических легенд с мифологической основой, но, в отличие от них, в преданиях этого типа благодатные места, пригодные для начала новой жизни, находит не чудесное животное, а какое-либо домашнее животное («Происхождение башкир», вариант в записи А.Г.

Бессонова). О происхождении северо-восточных башкир и возникновени племени Айле, например, говорится в предании, записанном в деревне Таиш о Муфазалова Н.М., 1948 г.р.

Органическую часть преданий о заселении и освоении края составляю сюжеты о происхождении названий сел и деревень. Топоним нередко возникае от имени или прозвища первопоселенца или владельца определенно местности — селения, промыслового угодья, пожни, пашни, нередко бывае связан с родом занятий коренных жителей или новоприходцев. (предание « происхождении деревни Кызылбай»).

В Мечетлинском районе, как и всюду, нередки предания и легенды происхождении названия той или иной деревни от какого-либо конкретног предмета бытового обихода. Например, название деревни «Аккын» связано такой неотъемлемой до недавнего прошлого принадлежностью каждог башкира, как нож в ножнах.

Этимология названий гор в большинстве своем связана с миро животных, птиц, растений. Об этом повествуют предания «Медвежья пещера (по-башкирски «Айыу еце»), «Гора беркута» («Ееркот тауы»), «Вишнева гора» («Сейэле тау»), «Дикий лук» («Йыуа тау»), «Черемуховый куст («Муйыллы тсыуатс»), «Земляничная гора» («Елэк тау»), «Дубовая гора («Имэн тау»).

Народ всегда помнит людей, которые совершали бескорыстные поступк и с любовью рассказывает о них в своих преданиях («Лог Ямина> «Мельничная гора», «Колодец Хайдара»).

Наибольший интерес среди записанных мною текстов представляю исторические предания, которые отражают реальные события общественног значения в народном осмыслении. Исторической достоверностью отличаютс по своим основным мотивам предания о Крестьянской войне 1773—1775 гг. них выражено непоколебимое стремление народа к свободе, его решимост уберечь родную землю от насилия и храбежа.

Жизненное назначение гор, скал, курганов заключалось в том, что он служили в древности незаменимым укреплением, неприступной для вра твердыней, а также дозорным пунктом или сторожевой башней, откуда велос наблюдение за всем тем, что происходило в округе. Показательно в это отношении предание «Гора Караульная» («"Карауыл тау»), в которо получило живое воплощение конкретное событие той далекой эпохи.

В бассейне рек Ай-Ик у многих деревень с давних времен, кром официального административного названия, существует и второе, так сказа местное название - прозвище ("кушамат). Оно было в ходу у коренны жителей и пользовалось популярностью — особенно, если носило насмешливо иронический оттенок, — у обитателей окрестных деревень и селений. Второ название происходило, как правило, от места его расположения, от внешни очертаний находящихся вблизи природных объектов, например, гор, обитателей, от поступков и поведения или каких-либо недостатков отдельнь людей, от прозвищ родоначальников, от видов занятий, ремесел, особенносте быта и нравов коренного населения. Жители хорошо помнят истори

возникновения второго названия деревень. Некоторые из них имеют несложное объяснение, например, Таиш — Кэзэ (Козы), т.к. деревня расположена на склоне горы и к тому же здесь чуть ли не круглый год паслись деревенские козы; Сулейман - Ьыйыр (Корова), потому что рядом находится гора, похожая на корову; Дуван-Мечетлино - Tac? (Парша), ибо деревня расположена на открытой и голой, как лысина, горе без всяких признаков растительности; Азангул - Саба*к (Сорожка), названа так по основному роду занятий местного населения, которое в прошлом всем промыслам предпочитало рыболовство и т.д.

Деревню Тукбай по-другому называют «Кэшкиэк» («Соболь-зверь»), деревня Бурансы носит название «Ьажау» («Картавые»), Каранай также имеет второе название - «Ьзкэттэр» («Неуклюжие»), название «Кук йургэк» («Синее одеяло») носит деревня Яуыш.

В тесном жанровом соотношении с преданием находится легенда -устное повествование о давнем прошлом, движущей пружиной сюжета в котором служит нечто сверхъестественное.

Персонажами легенд нередко являются люди и животные, которые подвержены разного рода трансформациям, например, девушка, превращающаяся в кукушку, человек, оборачивающийся медведем и т.д. Также встречаются в легендах образы духов — хозяев природы, персонажи мусульманской мифологии и космогонии.

Наиболее ранний мировоззренческий пласт родовой мифологии стадиально восходит к эпохе первобытно-общинного строя и связан с одушевлением или одухотворением сил и явлений природы. Анимизм как система донаучных представлений был универсальной формой мышления и отражения в сознании первобытных людей не только непосредственно воспринимаемого, но и воображаемого мироздания в художественных образах. Со временем он ушел в прошлое, уступив место конкретно-историческому видению окружающей действительности и реалистическому отображению ее в тех или иных проявлениях поэтического творчества. Но поразительно, что некоторые элементы и далекие отголоски анимизма сохранились в традиционной культуре и искусстве народа и дошли до нас в отдельных уникальных легендах и преданиях. Будучи не в состоянии адекватно понимать и правильно объяснять разные происшествия и тем более природные стихии и катаклизмы, люди суеверно наделяли эти таинственные силы духом или душой, верили в их разум, добрую или злую волю и приписывали им такие же свойства, способности и возможности, которые были присущи самому человеку. Именно на этой почве зародились фантастические рассказы, антропоморфические и зооморфические образы, в которых причудливо сочетались реальность и вымысел, собственный опыт человека, накопленный в результате трудовой деятельности, мифологические традиции и демонологические воззрения, усвоенные от предков. Основу таких легенд составляют сюжеты о небесных светилах и природных явлениях. Они сохранили черты древних мифологических представлений об их связи с животными и людьми земного происхождения. Так, согласно легендам, пятна

на Луне - это вечно гоняющийся за косулей волк (по другим вариантам девушка с коромыслом); созвездия Большая и Малая Медведицы (Етегэн) семь девушек-красавиц, которые при виде царя дэвов в испуге убежали вершину высокой горы и оказались на Небе; или же - семеро волков, вариант «Два зверя на Луне», «Луна и Зухра», «Семь звезд - семь девушек»; Полярн звезда - Железный кол (Тимер казык), а две соседние с Етегэн звезды - д лошади (Бузат, Ьарат), привязанные к Железному колу. Но волки не мо догнать лошадей, так как с рассветом и лошади, и волки исчезают следующего вечера.

Приведенные суждения находят своеобразное подтверждение единственном в своем роде легенде «Кочующий камень» («Кусэр таш> записанном автором диссертации со слов отца Муфазалова Н.М, природнь объект одухотворен и предстает в виде живого существа (от него исходит, по он плывет по реке, надрывной женский плач).

Этот камень находится на склоне горы Ик. У него более че оригинальная внешняя форма, и весь он своей конфигурацией и причудливы очертаниями, а также вкраплениями наподобие дверных и оконных проем напоминает обычный деревенский дом. Отчетливо выделяются у его вхо поменее размером камни, которые поразительно похожи на стол и скамейку.

К сожалению, современные рассказчики не могут объяснить, за ч камень «обиделся» на жителей деревни и почему он напоминает человеческ жилище. Несмотря на наши дотошные расспросы, никто из знатоков истор камня не смог открыть его тайну: игра ли это природы или непостижимь козни и действия каких-то сверхъестественных сил. Мы, со своей сторон можем лишь попытаться высказать некоторые предположения относитель истоков и характера этого самобытного легендарного повествовани построенного на вере в чудеса. Наша точка зрения в этом вопросе основывает - по принципу аналогии - на сходных мотивах и сюжетах произведений устн прозы, заимствованных по преимуществу из фольклора рабоч горнозаводского Урала и опоэтизированных в ряде сказов о Девке-Азов писателем П.П. Бажовым.

Сюжет легенды «Кочующий камень» близок к сюжету сказа П. Бажова кладах Азов-горы, где фигурирует Азовка - без обычного личного имени указания ее национальности, лишь с неопределенным намеком: «из не наш людей», что позволяет высказать предположение о башкирских истоках образ так как писатель использовал и поэтизировал в своих сказах мотивы и образ кроме русского, только башкирского фольклора. Намек ясен и без пояснений в ту пору вокруг жили по преимуществу башкиры.

Несколько иное толкование этого объекта природы дается в предания каслинских башкир (г.Касли в Челябинской обл. и его окрестности), о че поведали статьи геолога Индуса Карабанова в журналах "Шонкар" "Ватандаш". Гора Азов расположена на Среднем Урале, в 70 километрах к юг западу от Екатеринбурга, где до недавнего прошлого большую часть населени составляли башкиры. Исконное название ее, по их мнению, звучит как Ас?а тауы, что означает гора с пещерой. Башкиры также говорят а^ау теп

коренной зуб. Азовское море турки и крымские татары называют Азау-денгиз (Внутреннее море).

По преданиям-легендам, сохранившимся среди каслинских башкир, в глубине горы Азов некогда была пещера. Но потом свод над ее устьем обвалился, навсегда закрыв доступ в ее недра. В пещере жила хозяйка горы А^ау тсы^ы, которая охраняла несметные богатства. Иногда она выходила из своего жилища, особенно ночью, когда золотоискатели или куренщики-лесорубы располагались на отдых вокруг костра. И не раз люди замечали, что по ее следам на земле, не отставая ни на шаг, устремлялись бегущие от костра синие язычки пламени, которые уходили вместе с ней под землю. Считалось, что А?ау тсыды берет у людей огонь, уносит к себе вниз, чтобы ей было тепло внутри. На самом деле бегущие огоньки связаны с выходом на поверхность сернистых и прочих газов (метан и т.д.), которые могли загораться от малейшей искры или от соприкосновения с воздухом. Возможно, это явление и использовал П. Бажов при описании Огневушки-Поскакушки, героини одноименного сказа, в котором крохотная огненная девочка затевает пляску только там, где старатели находили потом золотой куст в виде воронки, конуса или редьки, острым концом уходящий в глубь земли, или золотую жилу. Подобный эффект послужил для писателя основой и при создании не менее знаменитого сказа «Кошачьи уши», в котором те же язычки пламени, приписываемые земляной или подземной кошке, хранительнице горных богатств и сокровищ, играют многофункциональную роль. Они служат для уральских золотодобытчиков верной приметой месторождений благородных металлов, отпугивают царских стражников и указывают русским и башкирским рабочим-повстанцам, борцам за народное счастье, безопасные пути спасения от преследования карателей и др. Также считалось среди горняков, что там, где А^ау тсы^ы заденет волосами пласт земли, скальную породу или выработку в штреке, на них образуется золотая жила, которую рудознатцы называли следом Злаговласки (Алтынсэс).

Обратим еще раз внимание на легенду «Кочующий камень». Камень, по рассказам старожилов деревни Сабанак, издавал звук, похожий на плач — якобы, здесь когда-то «старые люди» оставили в каменном доме девушку сторожить богатства, а она, горько жалуясь на свою участь, плачет и кочует с одного места на другое. Видимо, это предание также относится к сюжетам об А?ау тсы^ы (Алтынсэс).

Происхождение гор (холмов, скал, утесов и камней) в башкирских легендах нередко связывается с мифологическими сюжетами о чудесных великанах — алпах, которые легко перешагивали через громадные леса и бескрайние долы, широкие реки и проливы, переносили на ладони с места на место горы и холмы. Так, в легенде «Гора Мунсик и Скала Коровы» («Мунсик тау Иэм Ьыйырташ») повествуется об одном из таких исполинов, якобы некогда, в глубокую старину, обитавшем на землях наших предков.

Итак, в вышеприведенных примерах можно отчетливо увидеть реальные жизненные основы. Конечно, существенное место среди мотивов и образов несказочной прозы занимают люди. Прежде всего это относится к преданиям,

повествующим о заселении края, о происхождении названий гор, рек, озер и деревень... Встречаются и чудесные мотивы, где персонажи —люди, а также предметы-объекты повествования — подвержены воздействию волшебных сил или сами наделены какими-то редкими, а то и чудесными способностями.

Рассказы, возникающие в среде, генетически и географически близкой к герою повествования, гораздо достовернее по своим реалиям, но они отображают настроения разных людей, содержат иногда немало случайного, частного и субъективного. В то же время предания, бытующие вдали от породившего их источника, часто бывают лишены фактической достоверности, зато несут в себе устоявшуюся народную оценку и способствуют сохранению и развитию традиций устной словесности.

Итак, предания и легенды теснейшим образом связаны с народной жизнью, с его историей, верованиями, мировоззрением. В них своеобразно отражены разные ступени исторического развития народа и его социального самосознания. Хотя в современных условиях происходит интенсивное угасание традиции народной словесности, в живом обиходе встераются сюжетные мотивы и образы несказочной прозы, нераздельно связанные с творческими новообразованиями. Вместе с тем, продолжая оставаться живым коллективным творчеством народа, предание и легенда остаются его наследием, обретающим новую жизнь в книгах и научных сборниках.

Во второй главе «Традиционная лиро-эпическая поэзия Мечетлииского района» анализируется словесно-песенный эпос - байты и мунажаты.

Важную часть художественного наследия башкирского народа составляют такие жанры словесно-песенного эпоса, как байты и мунажаты. Для исследования выбраны записи, произведенные автором в последние годы в Мечетлинском районе.

В некоторых байтах проявляется влияние стиля мунажатов, что позволяет рассматривать эти жанровые формы в одном ряду. Мунажат как жанр религиозно-дидактической поэзии был широко распространен в дореволюционной письменной литературе. В процессе творческого развития байт тесно соприкасался - особенно на рубеже XVIII и XIX вв. - с мунажатом и отчасти перенял его ритмические и стилистические средства выразительности. Помимо сказанного, развитие и распространение байтов в народной среде многие исследователи связывают с деятельностью странствующих певцов -сказителей-телякси, которые ходили из аула в аул, распевая мунажаты и байты о каком-нибудь драматическом или печальном событии, достойном прославления или осуждения. Распространению байтов способствовало также влияние арабской письменной поэзии, источником проникновения и распространения которой были школы-медресе. Нетрудно заметить, что в рукописных фондах того времени встречаются одни и те же образцы этих памятников и сведения о них, которые называются двояко: «Фи мунажат, фи байт» («мунажат, байт»). Как видно, сами авторы и исполнители не придавали значения жанровой определенности байта или мунажата или испытывали затруднение при отнесении их к тому или иному жанру. С другой стороны,

такая неопределенность может объясняться заметной близостью отдельных мотивов и наличием некоторых переходных форм, позволяющих иногда объединять ряд произведений двух самостоятельных жанров этого самобытного вида народной поэзии в некое родственное образование.

Байт - специфический жанр, повествующий о получивших всенародный резонанс или опечаливших узкий круг лиц драматических или повседневных событиях давнего и недавнего прошлого. В них поется как о выдающихся личностях, так и простых смертных, чья трагическая судьба не могла не вызвать сочувственного отношения у людей, тем более близких родственников, которые и выступают чаще всего слагателями и исполнителями этих протяжных песен.

Истоки байтов отчасти восходят к общетюркским эпическим традициям. Особенно много общего в эпосе башкир и татар. Казанские фольклористы X. Ярми и Ф. Урманчеев считают, что татарские байты сформировались как жанр в ХУ-ХУ1 веках4. Если учесть генетические и типологические общности байтов башкирского и татарского народов, то становление башкирских байтов как жанра предположительно можно отнести к этой же исторической эпохе.

Однако, изучая этот жанр с точки зрения его исторического развития, легко заметить, что башкирский байт сформировался сравнительно позднее, когда в силу сложившихся новых общественно-политических обстоятельств роль традиционных кубаиров, иртэков и исторических песен как основных жанров эпической поэзии стала заметно ослабевать. Достаточно интенсивное и широкое распространение большинства башкирских байтов, за исключением байта «Сак-Сук», основанного на древнем мифологическом сюжете, относится к концу XVII - началу XIX вв. Ярким примером тому служат байты о Салавате Юлаеве и об Отечественной войне 1812 года. Полагаем, что формирование байта как активного жанра происходит во второй половине XIX - начале XX вв., когда в народном творчестве утихают традиции исторических песен. Косвенным подтверждением данного положения может служить и то, что многие исторические песни, отражающие некоторые важные события народной жизни той эпохи, например, связанные с освободительным движением масс и восстаниями, подвергались строгому запрету, а их исполнители - всякого рода преследованиям. Как известно, в ХУП-ХУШ веках в Башкирии учащаются народные восстания и выступления, направленные против колониального режима, с одной стороны, против феодального гнета, - с другой. Возникают кубаиры и песни, воспевающие эти события, но вызывающие резкое неприятие со стороны властей. Однако никакими истребительными и репрессивными мерами нельзя было задушить и похоронить песни. Передаваясь из уст в уста, они дошли и до нас, правда, в сильно пострадавшем виде. Нет сомнения, что в прошлом песен на эту тему бытовало гораздо больше, но значительная их часть все же была обречена на исчезновение. Наиболее полно сохранились те из них, которые были близки к

4 См.: Ярми X. Поэтическое творчество татарского народа. - Казань, 1967. С. 127; Урманчеев Ф. Халык авазы. - Казань, 1974. С. 7.

байтам и связаны с их традициями. Это вполне понятно: песня запрещалась, а байт как жанр духовной поэзии воспринимался все же как нечто священное, идущее от религиозных воззрений, отразившихся в книжных источниках.

В исследуемом нами районе преобладают бытовые байты с традиционной драматической сюжетной основой. Тематика бытовых байтов охватывает многие стороны повседневной жизни и быта. На сегодняшний день традиционная форма байтов, связанных с личной трагедией или всенародным бедствием, постепенно ослабевает, но они продолжают исполняться как отклик на новые драматические события в жизни человека и общества. Большинство из них посвящено несчастным случаям, гибели того или иного человека на дороге, «горячих точках» и др. (Например, «Байт о Гибадулле», записанный в дер. Яуыш от Аглиуллиной Ш.А., 1914 г.р.).

Байты - произведения богатого жизненного содержания с большим внутренним эмоциональным напряжением. Объект изображения -драматические, вызывающие в исполнителе сильные эмоциональные переживания, побуждающие к выражению личных ощущений и размышлений по поводу изображаемых явлений, чувства, мироощущение и душевное состояние человека.

Жанр байт некоторыми свойствами напоминает жанр русских баллад. Как и байты, баллада целиком погружена в мир социальных, бытовых, семейных, психологических конфликтов, иногда реальной жизни, -конфликтов, являющихся источником бед и несчастий, гибели, горя, утраченных надежд, несбывшихся стремлений. Следующее сходство байта и баллады в том, что герои в большинстве своем обычно «маленькие» люди, попадающие в ситуацию, разрешающуюся трагически.

Баллады, как и байты, относятся к эпическому роду поэзии. Сходство байта и баллады также выражается в малоэпизодности или даже одноэпизодности сюжета. Во многих отношениях баллада - это открытие новых способов изображения человека и общественных конфликтов.

Выше было упомянуто не только о близости байтов с мунажатами, но и о некотором диффузном характере их взаимоотношений, о случаях их взаимодействия и даже взаимопроникновения. В то же время нельзя не отметить их отличительные особенности. Если байты нередко слагались по поводу какого-либо крупного события, достойного прославления или оплакивания, то в мунажатах изображалась печаль человека, во всем уповающего на всевышнего. В мунажатах поучение часто ведется с позиций религиозных заповедей (например, во имя всевышнего не злодействовать, не грешить и т.д.). Но как бы религия ни восхваляла потусторонний мир, в мунажатах народ прежде всего ценит реальную земную юдоль и призывает жить достойной жизнью, в которой дорога каждая минута.

Среди наших записей встречаются мунажаты, которые своей тематикой перекликаются с бантами. В них также описываются печальная участь человека, умершего в тех или иных, не обязательно чрезвычайных, обстоятельствах, и горе его родственников и близких.

В русском народном творчестве жанр духовных песен или стихов, как и мунажат носит дидактический характер. Духовные песни «принадлежат к роду творчества с естественной для фольклора неосознанно-художественной основой»5.

Духовные песни с проповеднической установкой по содержанию имеют много общего с мунажатами. Например, среди проповеднических песнопений много таких, которые несут слушателям идею о благопристойном поведении и необходимости следовать евангельским заповедям (в мунажатах - соблюдать заповеди религии - читать намаз). Замысел реализуется через рассказ о том, что ждет ослушников и грешников на том свете. В особенности часто певцы осуждают нарушителей закона о милосердии, порицают отказ в помощи нуждающимся. В песнях перечисляются многообразные грехи - не упускается даже мелкое воровство.

Байты и мунажаты играли большую роль в социальной жизни народа и несли в себе назидательно-дидактическое значение, но с изменением идеологии государственного строя со временем утратили былую силу. Однако это не значит, что произведения устного эпоса перестают быть частью духовной жизни народа, а наоборот, фольклорные тексты оказываются живучими и в первозданной красоте звучат в исполнении певцов Мечетлинского района по сей день.

Третья глава «Песенное творчество Мечетлинского района»

посвящена анализу жанров песенного фольклора. В центре нашего внимания находятся традиционные песни, которые в науке получили название необрядовых лирических песен (собственно песни), песни-рубаи, песни-такмаки и такмаки (частушки). Последние рассматриваются в сопоставлении с русскими частушками.

Лирическая песня башкирского народа, как и у других народов мира, -одна из самых распространенных жанров его устного поэтического творчества.

В основе протяжной лирической песни лежит глубокий пласт древних песен народа. Среди наших записей наряду с общеизвестными встречаются и такие, которые оставаясь, несомненно, органической частью башкирского народного песенного репертуара, до сих пор были, по-видимому, неизвестны по книжным и рукописным источникам или редко встречались в печати. К таким относится песня «Ба^ып 'Кара, бапгкорт, эй У рал га» («Гляди окрест, башкир, с высот Урала»), записанная в дер. Ново-Мишар от Загитовой А., 1930 г. р.

Наряду с лирическими протяжными песнями мечетлинцы поют лирические, которые существенно отличаются от протяжных как внешними особенностями формы, так и своей тематикой и поэтикой. В песне «Эй буйс^ары» («В долине реки Ай»), записанной в дер. Абдуллино от Шагаутдиновой Л.Г., 1949 г.р., рассказывается о родном крае, об его удивительной красоте, в ней утверждается светлое чувство радости не только

Аникин В.П. Русское устное народное творчество: Учеб. / В.П. Аникин. — М.: Высш. шк., 2001.-С.420.

от окружающего приволья, но и от насыщенной богатым содержанием повседневной жизни, от свободного труда, который облагораживает нивы и поля и приносит человеку истинное ощущение счастья и благополучия.

Как было сказано выше, в башкирских лирических песнях особое место занимают различные песни-рубаи. Их можно сравнить с пословицами и поговорками, т. к. некоторые из четырехстрочных традиционных песен-рубаи воспринимаются как поучительные афористические выражения и крылатые слова и, как и они, пользуются в народном сознании непререкаемым авторитетом, например:

"Карагай ^а у^РР. ай. йэм есен, Сосна будет расти для красоты, Бал -корттары осор бал есен, Пчелы будут летать за медом,

Яман ир?эр улэр, ай, мал есен, Дурные мужчины умрут за богатство, Ятшгы ир^эр улэр дан есен. Достойные сложат головы за славу.

В башкирском песенном творчестве последнего столетия активно бытовала и бытует своеобразная жанровая форма, напоминающая по содержанию современные песни-рубаи, а по внешним признакам - такмаки. Эта музыкально-поэтическая миниатюра, состоящая из одного четырехстрочного куплета с семисложной ритмической структурой, исполняемая под различные короткие и быстрые песенные мелодии, исследователями была замечена давно и выделена как особый жанр под названием «тськ^ка йыр» - короткая песня6. Учитывая способность коротких песен выступать в двух ипостасях, исследователи назвали этот жанр термином «йыр-такмак» - песня-такмак или частушечная песня (аналог русской частой песни).

«Короткая песня несколько напоминает русские частушки. Но она - не частушка, - пишет Кирей Мэргэн, - а песня, имеющая в большинстве случаев определенную мелодию, особую технику и манеру исполнения... Нельзя путать ее с такмаками, как часто делают исследователи. Такмак - это отдельный жанр, тесно связанный с процессом пляски и проговаривается он под быстрый ритм и в тон плясовой мелодии, а короткая песня поется чаще всего хором»7.

В связи с тем, что песни-такмаки тесно соприкасаются с собственно такмаками (частушками), взаимодополняя и взаимозаменяя друг друга, мы рассматриваем их вместе.

В башкирской фольклористике возникновение жанра частушки (такмак) напрямую связывают с такими плясовыми песнями, как «Гульназира», «Муглифа», «Карабай», «Зарифа», и этот жанр является, можно сказать, органическим продолжением и дальнейшим развитием традиций плясовых песен в современных условиях.

Башкирские такмаки разделяются на различные группы или жанровые разновидности по своему назначению, приуроченности к отдельным моментам

См.: Башкирское народное творчество. - Том 9. Песни (Советский период). - Уфа: Башкирское издательство «Китап», 1996. С. 23.

башкирское народное творчество / Сост., ред. Кирей Мэргэн. -Уфа, 1955 (на башк. яз.). С. 6-

7.

повседневной жизни и бытовым функциям: плясовые, игровые, обрядовые. Вместе с тем они исполняются в форме эйтеш - песенного диалога-состязания (такмаки-айтыши). Нередко такмаки записываются в альбомы (такмаки-памятки). Особую группу составляют такмаки-небылицы («смешинки»),

В исследуемом районе преобладают плясовые такмаки, главной функцией которых является сопровождение пляски. Плясовые такмаки делятся на такмаки-обращения, частушки, адресованные непосредственно тому лицу, которое вызывается или приглашается на танец. В них все нацелено на то, чтобы настроить человека на жизнерадостно-веселый и игровой лад, снять с него напряжение и скованность, что очень важно, тем более, если это совсем еще неопытный молодой человек. Именные частушки (атама-такмак) содержат оценку характера, рода занятий, отдельных моментов жизни плясуна и также не обходятся без мягкого дружеского юмора. Цикл частушек, начинающихся со стихов «Балдагымдьщ исемдэре...» («На руке моей кольцо...») - одна из широко бытующих разновидностей именного такмака, в которой кольцо или перстень называются по имени приглашаемого на пляску или пляшущего.

В русской фольклористике плясовые частушки рассматриваются с точки зрения их местных особенностей, например, пляски с пением частушек -«рязаночка», «елецкая» (названия даны по месту бытования этих частушек - в Рязанской области и в районе г. Ельца) и др. В башкирском частушечном творчестве также встречаются такмаки, указывающие на тот или иной населенный пункт. В деревне Таиш Мечетлинского района, например, распространен своеобразный в композиционно-структурном плане цикл (спев), который имеет определенную последовательность строения. В нем каждый такмак-четверостишие завершается одним и тем же рефреном-двустишием, и начало каждого второго, четвертого, шестого и т.д. такмака является концовкой предыдущего такмака или ответом на него. Слова рефрена фактически лишены семантики, но они звучат весьма органично и в унисон содержанию такмаков, с большой выразительностью подчеркивая, что их функциональное название заключено в песенном сопровождении народных, не только деревенских, плясок. Приведем отрывок из этого цикла, который записан от Ярмухаметовой A.M., 1936 г.р.

Тайыш ауыл апалары Таишевские тетушки

Ницэ бер 93 арымай? Почему не устают?

Тэмдерс?итэ-тэмдердитэ Тамдерзита-тамдерзита

Тэмдердитэ тук итз. От нее и сыты.

Улар ницэ арыЬындар, Отчего им уставать,

Ашаганы Ьары май. Топленое масло едят.

Тэмдердитэ-тэмдерфитэ Тамдерзита-тамдерзита

Тэмдерзитэ тук итэ. От нее и сыты.

Особую, весьма значительную группу составляют игровые частушки, которые и исполняются для сопровождения плясок, игр на различных вечеринках, сабантуях, свадьбах и т.д.

Своеобразны такмаки, предназначенные для айтышей (споров-состязаний) между девушками и юношами. Они построены в форме обращения и в основном бывают остро-шутливого, колкого характера.

Отличаются своеобразием и такмаки-памятки, записываемые в блокноты и альбомы. Оформление альбомов, тетрадей, где друзьями и подругами записываются на память благопожелания, песни и такмаки, у молодежи стало давно доброй традицией и продолжается по сей день. Эти альбомы и тетради называются в народе «И9тэлек дэфтэре», «йэдкэр дэфтэре», т.е. тетради- памятки.

Особую группу составляют частушки-смешинки. В них много насмешки, иронии, сарказма. В таких частушках предстает реальный предметный мир, правда, выбранный весьма произвольно, можно сказать, случайно, если не считать скрытой в нем возможности смелой рифмовки, которая позволяет создать резко саркастический образ, вернее, внешний облик героя:

Ьин дэ матур у?ецэ, Ты по-своему красив,

Мин дэ матур у?емэ. Я по-своему красива.

Мейестэн тешкэн пэрей кеуек Как запечная лахудра

КуренэЬец ку?емэ. Показался ты мне.

Поэтический репертуар Мечетлинского района уникален, здесь бытуют практически все жанры традиционного и современного песенного фольклора.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, обобщаются и систематизируются наиболее значительные его результаты и выводы. Работа показывает, что интенсивное собирание и изучение постепенно забываемых произведений народного творчества имеет важное значение для фольклористики. И в этом плане экспедиционные поездки по разным районам республики могут сыграть бесценную роль в усилении материальной и теоретической базы науки.

Отсюда со всей очевидностью следует, что дальнейшая интенсивная собирательская и исследовательская работа, нацеленная на выявление всего богатства бытующих в народе фольклорных жанров и разноаспектное их изучение в свете высказанных требований крупнейших ученых нашей страны, должны стать неукоснительной повседневной задачей творческих коллективов научных, образовательных и культурных учреждений и центров нашей республики.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Муфазалова, З.Н. Современное состояние песенного творчества Мечетлинского района [Текст] /З.Н. Муфазалова// Вестник Башкирского университета: Научный журнал. Том 14. Филология и искусствоведение. Гл.ред. М.Х. Харрасов. Уфа, 2009. - № 2. С. 513-516.

Статьи в иных изданиях:

2. Муфазалова, З.Н. О роли фольклора в эстетическом воспитании учащихся [Текст] /З.Н. Муфазалова// Учитель Башкортостана. - Уфа, 2003.-№10. - С. 20-22.

3. Муфазалова, З.Н. Отражение народного миросозерцания в байтах и мунажатах [Текст] /З.Н. Муфазалова// Тезисы пятой республиканской научной конференции студентов и аспирантов по социальным наукам. - Уфа: РИО БашГУ, 2003. - С. 88-91.

4. Муфазалова, З.Н. Топонимия башкир айлинцев [Текст] /З.Н. Муфазалова// Ватандаш:* Общественно-политический, научно-популярный и художественный журнал. Фольклор / Гл.ред. Ф.В. Ахмадиев. - Уфа, 2003 - №4. -С. 108-120.

5. Муфазалова, З.Н. Сецлэу?эр9э - тсы^ар намыты (Судьба девушек в сенляу) (по записям последних лет) [Текст] /З.Н. Муфазалова// Башкортостан кызы. - Уфа, 2003.- №12. - С. 30-31.

6. Муфазалова, З.Н. Устная несказочная проза Мечетлинского района Башкортостана в современном бытовании [Текст] /З.Н. Муфазалова// Вторые Лазаревские чтения - 2003. Материалы Всероссийской научной конференции 21-23.02.03. - Челябинск: Изд-во ЧГАКИ, 2003. - С.45-47.

7. Муфазалова, З.Н. Народная паремиология Мечетлинского района в современном бытовании [Текст] /З.Н. Муфазалова// Актуальные проблемы башкирской, русской и тюркской филологии: Материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию Башгосуниверситета и 85-летию Мустая Карима. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - С. 124-127.

8. Муфазалова, З.Н. Роль фольклора в воспитании башкирской молодежи [Текст] /З.Н. Муфазалова// Городские башкиры. Проблемы демо1рафии, языка и культуры. Материалы IV Межрегиональной научно-практической конференции (г. Нефтекамск, 30 марта 2006г.). - Уфа: «Тилем» (Наука), 2006,-С. 194-196.

9. Муфазалова, З.Н. Современное состояние устной сказочной традиции Мечетлинского района Башкирии [Текст] /З.Н. Муфазалова// Фольклор народов России: Межвузовский научный сборник. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 53-56.

Как и «Ватандаш», который выходит на трех языках - башкирском, русском и английском, журналы «Учитель Башкортостана», «Башкортостан кызы» («Дочь Башкортостана»), «Шункар» («Кречет») вошли в международный каталог.

10. Муфазалова, З.Н. Идейно-художественные особенности сенляу Мечетлинского района Республики Башкортостан [Текст] /З.Н. Муфазалова// Актуальные проблемы региональной фольклористики, литературоведения и лингвистики: Материалы Всероссийской научной конференции. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. - С. 153-159.

Формат 60x84 1/16 Тираж 100. 450098. г. Уфа, пр. Октября, 120.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Муфазалова, Зульфия Нуримановна

Введение.

Глава I. Прозаический фольклор Мечетлинского района.

1.1. Современное состояние устной сказочной традиции.

1.2. Особенности бытования устной несказочной прозы.

Глава II. Традиционная лиро-эпическая поэзия Мечетлинского района.

2.1. Трагизм судьбы народа и личности в байтах.

2.2. Отражение народного миросозерцания в мунажатах.

Глава III. Песенное творчество Мечетлинского района.

3.1. Тематическое своеобразие и идейно-художественные особенности лирических песен.

3.2. Поэтическое воплощение жизни человека в песнях-рубаи.

3.3. Особенности исторического развития и современного состояния такмаков.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Муфазалова, Зульфия Нуримановна

Диссертация посвящена исследованию традиционных жанров фольклора, представленных сказочной и несказочной прозой, эпическим речетворчеством, песенной и частушечной лирикой Мечетлинского района Башкортостана.

Традиции фольклора складываются и развиваются в тесной связи и соответствии с жизненным социально-историческим и житейски-бытовым опытом народа. В нем запечатлены национально-исторический характер народа и наиболее существенные стороны его жизни.

Передаваясь на протяжении столетий из поколения в поколение, фольклорные произведения донесли до нас сведения о древних воззрениях людей, об их общественном строе, быте, о тех или иных крупных событиях, стали исторической основой мировой художественной культуры, источником национально-художественных традиций, способом выражения народного самосознания. Как яркий пример значимости фольклора можно отметить творчество писателей всех времен и народов, которые органично воспринимали и интерпретировали традиционную народную культуру как единственно достоверный источник, глубоко и правдиво отобразивший жизнь, труд и быт, а также надежды, чаяния и ожидания далеких предков. Словесное искусство башкирского народа послужило незаменимым источником творчества не только для башкирских, но и русских писателей. Отсюда они черпали темы и образы, мотивы и сюжеты для своих произведений, через фольклор они знакомились с историей народа. Жизнью и фольклором народов «далекой восточной окраины» интересовались крупные художники слова — A.C. Пушкин, JI.H. Толстой, Д.Н. Мамин-Сибиряк, Г.И. Успенский, М.Е. Салтыков-Щедрин, С.Т. Аксаков и многие другие. Русские писатели посещают Башкортостан и создают яркие художественные произведения, в которых находят отражение девственная природа края и исторические судьбы башкирского народа. Устнопоэтическое творчество башкир не только оказало идейно-тематическое влияние на русскую литературу о Башкортостане, но и легло в основу ряда произведений В.И. Даля, Ф.Д. Нефедова, JI.H. Толстого, H.A. Крашенинникова и других писателей. Причем важно отметить, что столь активное обращение русских писателей к башкирскому народному творчеству носило не только фольклорно-этнографический или романтико-экзотический интерес, а вызвано стремлением понять героическое прошлое народа, его общественное сознание, чаяния и идеалы и адекватно воплотить их в художественной литературе.

Примечательно, что каждая деревня неповторимо самобытна, каждое селение глубоко своеобразно не только по своим географическим, природным и топонимическим особенностям, но и по происхождению, по историческому прошлому. В них можно найти объяснение происхождения -названий, и даже самого появления гор, урочищ и других приметных мест на земле. За многими из них угадывается седая старина, почтенная древность.

Актуальность исследования. Изучение национальной специфики фольклора является одним из важных направлений современной фольклористики. К судьбам традиционного фольклора приковано в наши дни внимание широкой общественности. В народном творчестве справедливо видят духовную опору для созидательной деятельности и гуманизации человеческих отношений. В связи с этим большое значение приобретает вопрос о современной жизни и состоянии народного творчества. Поэтому дальнейшее собирание и обследование постепенно забываемых устных произведений остается актуальной задачей науки, обращенной к исторической памяти народа. Подход к фольклору как к особому типу современного народного искусства, «творчества с печатью народного, национального исторического своеобразия»1 важен как в практическом, так и

Аникин, В.П. Русское устное народное творчество: Учеб. / В.П. Аникин. - М.: Высш. шк., 2001.-С.18. в теоретическом плане. С точки зрения практической он «привлекает внимание деятелей культурно-просветительной сферы к далеко еще не исчерпавшей свои возможности форме массового изустного творчества и напоминает о необходимости учета некоторых специфических ее особенностей, недопустимости механического переноса на нее критериев других видов культуры, а в теоретическом отношении помогает осмысливать разнообразие форм творческой деятельности народа и неразрывную преемственность конкретного жанра устного творчества со всем многообразием видов искусства вообще»2.

Необходимо отметить, что в настоящее время в отдельных районах Республики Башкортостан не уделяется должного внимания некоторым традиционным жанрам народного творчества. Этой насущной потребностью и вызвано мое обращение к фольклору Мечетлинского и отчасти некоторых " других близрасположенных районов северо-восточного Башкортостана.

Объектом исследования выбран наиболее значительный в содержательном и художественном отношении нарративно-эпический и лиро-эпический пласты устного творчества башкир Мечетлинского района Республики Башкортостан.

Предмет диссертационного исследования - традиционные жанры прозаического и песенного фольклора названного района в их современном бытовании.

Материалом исследования послужили личные записи автора диссертации, сделанные в 1995, 1999-2008гг., материалы из архивов кафедр башкирской литературы и фольклора, русской литературы и фольклора, русской филологии Башкирского государственного университета и отчасти архивных фондов Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук и др.

2Ахметшин, Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала. - Уфа: Китап, 2001. -С. 262.(Дапее: Ахметшин Б.Г.).

Целью данной работы является исследование собенностей бытования сказочной и несказочной прозы, песенной и частушечной лирики и таких полуархаичных жанров словесно-песенного эпоса, как байт и мунажат, переживающих процесс интенсивного угасания в жизни современной деревни, а также выявление особенностей исторического развития и современного состояния традиционных жанров эпического и песенного фольклора.

Для достижения этой цели необходимо выполнение следующих задач:

1) определение занимаемого названными видами и жанрами фольклора места в духовной жизни и культуре нынешнего села и той роли, которую они играют в народном быту в целом;

2) вычленение наиболее значительных мотивов и образов перечисленных форм поэзии с учетом их сюжетообразующей функции;

3) анализ идейно-тематических и художественно-эстетических особенностей изучаемых фольклорных комплексов.

В работе исследуются ведущие жанры этого богатого наследия, представленного сказочной и несказочной прозой, лиро-эпическим творчеством, песенной и частушечной лирикой, которые заметно пополняют наши представления о том, как жили, трудились и боролись за свое существование наши предки, и служат поэтому ценным в познавательном отношении источником.

Методологической и теоретической основой исследования являются фундаментальные труды ученых: М.К. Азадовского, В.П. Аникина, Б.Г. Ахметшина, В.В. Блажеса, A.C. Бушмина, С.А. Галина, В.М. Жирмунского, В.П. Кругляшовой, А.И. Лазарева, Е.М. Мелетинского, Ф.А. Надршиной, В .Я. Проппа, Б.Н. Путилова, С.А. Токарева, В.П. Федоровой, JI.E. Элиасова и др.

В диссертации традиционный фольклор рассматривается в эволюции и взаимосвязи с историческими, культурными изменениями, изучается как свод, отражающий бытовую и духовную жизнь народа в ее региональных различиях, как школа народной культуры, охватывающая явления разновременного характера. Термин «фольклор» претерпел длительную эволюцию - от понятий «простонародная старина», «народные традиции», «народное творчество» до парадигмы «совокупность народного знания». Мы придерживаемся метода системного изучения традиционного фольклора в рамках широкого значения фольклора «как комплекса словесных, словесно-музыкальных, музыкально-хореографических, игровых и драматических видов народного творчества», а также в узком его значении - как «искусства слова и народной литературы»3.

Каждая наука на основе историзма обретает свою специальную методологию, обретает свое прикладное значение, реализует себя в конкретных историко-фольклорных исследованиях и в свою очередь находит в них свою методику, которая конкретизируют общие ее положения применительно к данной области знаний. Перефразируя А.С Бушмина, • можно сказать, что «через методологию и методику теория фольклора находит свое подтверждение и стимул к дальнейшему развитию»4. Несомненно, главенствующую роль при этом играет сравнительный анализ, который широко декларировался у нас еще в 30-годы как основной способ обнаружения связей и схождений в словесном творчестве разных народов (В.Г. Богораз, Д.К. Зеленин, Е.Г. Кагаров, В.Н. Перетц), получившем дальнейшее развитие в трудах В.М. Жирмунского, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, A.C. Бушмина, Е.М. Мелетинского, А.И. Лазарева, JI.E. Элиасова, М.К. Азадовского, С.А. Токарева, В.П. Кругляшовой, В.П. Аникина, Б.Г. Ахметшина и др.

В конце 50-х годов В.М. Жирмунский формулирует основные принципы сравнительного изучения исторических явлений, объясняющие в то же время причины их сходства: сопоставительный, историко

-з

Восточно-славянский фольклор. Словарь научной и народной терминологии/ Редкол.:

Кабашник К.П. (отв. ред.) и др. - Мн.: Навука и тэхника, 1993. - С. 337-378.

4Бушмин, A.C. Методологические вопросы литературоведческих исследований. — JL: Наука, 1969.-С. 21. генетический, историко- типологический и историкоконтактный5. Взятые вместе, они воплощают принцип историзма в науке и материализуют ее основную методологию6.

Современная наука в сближении фольклора разных народов видит прежде всего проявление творческой типологии. Под типологией понимается «закономерная, обусловленная рядом объективных факторов повторяемость, которая обнаруживает себя в предметах и явлениях, свойствах и отношениях, элементах и структурах, процессах и состояниях»7. Причину возникновения такого типа связей ученые усматривают в «действии одинаковых условий жизни, бытового уклада, схожих понятий, представлений, обрядов и обычаев у этносов, родственных по языку и культуре»8. Стандартность и дублирование ритуализированных, а также неритуализированных ситуаций, изначальная структурированность сознания, ориентация на древние мифологические представления формируют общие черты в словесном искусстве различных народов.

По мнению Б.Н. Путилова, формально-семантическую близость обеспечивают тождество, сходство, схождение9.

Сегодня фольклористика широко использует сравнительно-типологический анализ при изучении художественного пространства словесного искусства, синтезируя аналитические приемы литературоведения, лингвистики, этнографии, психологии, культурологии10. Результаты подобного комплексного подхода отмечаются в работах

5Жирмунский, В.М. Народный героический эпос: Сравнительно-исторические очерки. - М. - Л.: Гослитиздат, 1962. - С. 76-77, 85, 186.

Ахметшин, Б.Г. - С.29.

Пропп, В.Я. Поэтика фольклора. - М.: Лабиринт, 1990. - С. 9. g

Аникин, В.П. Теория фольклора: Курс лекций. - М., 1996. - С. 370. (Далее: Аникин, В.П.). 9

Путилов, Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. - Л.: Наука, 1976. (Далее: Путилов, Б.Н.).

10Герд, A.C. Введение в этнолингвистику. - Санкт-Петербург: Языковой центр СпбГУ, 1995.-С. 7. последователей этнолингвистической школы: JI.H. Виноградовой, Н. Толстого, С.Ю. Неклюдова, Е.С. Ефимовой и многих других.

Любой конкретный фольклорный текст представляет собой как бы «зашифрованный» вариант изначальной информации, единой для каждого представителя данного типа культуры. Для интерпретации его смысла необходим минимальный контекст - «вступление во взаимодействие с другими текстами в культурной памяти человека»11. Иначе говоря, культура функционирует в виде комплекса различных форм бытия: предметных (быт), вербальных (язык и собственно словесное творчество), акциональных обряды, обычаи, типы трудовой деятельности), ментальных (верования,

1 ^ ценности), социальных С этой точки зрения социум и язык (текст) оказываются тесно связанными друг с другом и взаимно обусловленными субстанциями в контексте культуры, а мифология выступает в качестве * одной из культурных моделей построения мира и общества. Сходство понятийных систем влечет за собой аналогии в художественном творчестве.

Для нашей работы главенствующее значение приобретает региональный и социально-групповой аспект изучения фольклора. Такой

1 ^ подход принято называть reo- и социокультурным . Объектом исследования становится не просто устная традиция определенной территории, а культурная традиция региона, населенного представителями моносоставной социальной группы. Как пишет Б.Н. Путилов, наука открывает «шлюзы для неканонических форм, в том числе возникающих и функционирующих в конкретных географических, социальных и групповых средах»14. Ведущими становятся понятия «региональность», «локальность», «специфичность».

11 Лотман, Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры. // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. I. -Таллин: Александра, 1992. С. 147. - С. 147.

12

Табахьян, П.В. Сопоставительная характеристика русского и немецкого фольклора.

Киев, 1980.

13

Толстая, С.М. Этнолингвисика и фольклор // Наука о фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия (к 70-летию Ф.М. Селиванова). - М.: Диалог-МГУ, 1998.

14

Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха. -М.: Наука, 1976. - С. 26.

Помимо сказанного, методологической основой нашего исследования являются также историко-этнографический и историкотипологический принципы изучения фольклора. «В мировом фольклоре налицо повторяемость тем, идей, образов и стилевых форм. Такая повторяемость не следствие общности происхождения фольклора у народов или заимствования его одним народом у другого, хотя это тоже может иметь место, а следствие сходства общественно-исторических условий, в которых возникает и развивается поэтическое творчество у всех народов. Сходные социально-исторические условия порождают сходные виды и формы художественного творчества. Типология фольклора — следствие сходства одинаковых ступеней (стадий, этапов, периодов) в едином для всех народов процессе художественного развития. Фольклорная типология - проявление этого единства»15. Если под фольклорной типологией вслед за Б.Н. г.

Путиловым понимать «закономерную, обусловленную рядом объективных факторов повторяемость. образов, мотивов, сюжетов, художественных

16 средств, жанров и жанровых признаков.» устной поэзии, правомерность и репрезентативность нашего выбора становится очевидной и вполне убедительной. При этом необходимо помнить предупреждение В.М. Гацака об опасности преждевременной типологизации, не учитывающей реального

1 7 —— разнообразия художественных форм и слова Б.Н. Путилова о

18 недопустимости «схематизации. живых процессов» , происходящих в устном творчестве. Поскольку история определяет не только содержание, но и структуру конкретных жанров, историко-типологический метод, пишут В.Я. Пропп и Е.М. Мелетинский, не исключает структурно-типологического 3

Аникин, В.П., Круглое Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество. - JL, 1987. - С.

25.

16Путилов, Б.Н. - С. 21-22.

17

Гацак, В.М. Проблемы изучения конкретно-национального и общего в фольклоре // Национальное и интернациональное в литературе, фольклоре и языке. - Кишинев,1971. - С. 188.

Путилов, Б.Н. — С. 119. и изучения фольклора19. И соединение историко-типологического подхода с историко-генетическим позволяет если не доказать вполне определенно, то выдвинуть обоснованные гипотезы относительно истории отдельных жанров, уходящей в глубокую древность20. Современная общая теория фольклора вполне допускает сочетание фольклорно-генетических исследований с историко-этнографическими21. А с учетом сложной синкретичной природы освещаемого материала вполне будет уместно иногда применение также ретроспективного, сравнительного и аналитического подходов.

При рассмотрении жанров обрядовой поэзии мы придерживаемся принципа историзма, требующего учитывать переустройство общественных отношений в деревне. Несмотря на утрату социально-психологической опоры в новом быте, сенляу, байты и мунажаты представляют собой сложное и многоплановое явление и, выражая народное мнение о минувшем, представляют как художественную, так и историческую ценность. Пополнение фольклорных фондов и расширение, усиление научной, базы исследовательских работ, регулярно проводимые экспедиции способствуют созданию более современной системы приемов и методов анализа накопленного материала. По этому поводу В.П. Аникин пишет, что «реальные исследования могут помочь решить вопрос в ключе методики, отличающейся от той, которая была разработана в начале века». Тем более «сложившаяся «полевая методика собирания и толкования фольклора», по мнению ученого, «не должна быть единственной» .

Научная новизна работы обусловлена актуальностью темы исследования и состоит в том, что устное народное творчество башкир Мечетлинского района впервые рассматривается с точки зрения его состава,

10

Пропп, В.Я. Морфология сказки. Изд. 2-е. - М.: Наука, 1969. -С. 10-11, 119,387-389.

9п

Путилов, Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. - Л.: Наука, 1976.

21Ахметшин, Б.Г. — С. 30.

22Аникин, В.П. - С. 24. регионального репертуара и локальных особенностей.

Теоретическая значимость исследования определяется заметным вкладом в решение проблем региональных особенностей местного фольклора, нацеленных на выявление специфического характера его бытования в современных условиях.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы при составлении сборников по фольклору башкир, специальных изданий, предназначенных для изучения их истории и культуры, а также на лекционных, практических занятиях, спецкурсах и спецсеминарах в высших и средних учебных заведениях не только по башкирскому, но и фольклору других народов нашей республики и Уральского региона. Также они могут найти применение в научных изысканиях этнографов, историков, музыковедов и др.

Положения, выносимые на защиту:

1) определены место и роль бытующих поныне традиционных видов устной поэзии Мечетлинского района Башкортостана в жизни современного села;

2) выявлены их национальное своеобразие и связи с аналогичными формами русского фольклора;

3) обследованы сюжетообразующие функции наиболее значительных мотивов и образов местного фольклора с учетом их идейно-тематических и художественно-эстетических особенностей.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования были изложены в статьях, опубликованных в журналах «Вестник Башкирского университета», «Ватандаш», «Учитель Башкортостана», «Башкортостан кызы» («Дочь Башкортостана»), в межвузовском научном сборнике «Фольклор народов России», представлены в виде докладов на всероссийской научной конференции «Лазаревские чтения» (Челябинск, 2003), на республиканской научной конференции студентов и аспирантов по социальным наукам (Уфа, 2003), на научно-практической конференции, посвященной 95-летию Башгосуниверситета и 85-летию Мустая Карима «Актуальные проблемы башкирской, русской и тюркской филологии» (Уфа, 2004), на Межрегиональной научно-практической конференции «Городские башкиры: прошлое, настоящее, будущее» (г. Нефтекамск, 2006), на всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы региональной фольклористики, литературоведения и лингвистики» (Уфа, 2008).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской филологии Башкирского государственного университета и была рекомендована к защите.

По теме диссертации опубликовано 10 статей.

Структура и объем диссертации. Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, трех приложений. Общий объем работы — 250 страниц, из которых 172 страницы составляет основной текст.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Современное состояние традиционного башкирского фольклора Мечетлинского района"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фольклор остается одной из существенных форм выражения народного мировосприятия и продолжает играть важнейшую роль в художественном развитии общества. Ныне наблюдается заметное усиление интереса общественности к традиционному фольклору, более глубокое осознание непреходящего его значения в традиционной культуре народа и духовной жизни нации. Не в меньшей степени ее волнует вопрос о современной жизни и состоянии народного творчества.

В диссертации предпринята попытка комплексного изучения современного состояния таких бытующих поныне традиционных видов устной поэзии Мечетлинского района Башкортостана, как сказочная и несказочная проза, эпическое речетворчество, песенная и частушечная лирика, определено их место в повседневном быте нынешнего села, выявлены наиболее значительные мотивы и образы с учетом их сюжетообразующей функции, идейно-тематических и художественно-эстетических особенностей.

Бытование большинства названных жанров фольклора среди жителей района объясняется «богатым и глубоким содержанием, выразительной системой образов и яркими поэтическими особенностями произведений, а также прочно укоренившимися в народном поэтическом сознании их традициями»

В репертуаре местных знатоков и носителей фольклора большое место занимает устная проза. Преобладающими ее жанрами являются легенды и предания, основной установкой в которых всегда было и остается исторически правдивое изображение действительности, и отчасти народные

1 Ахметшин, Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала. Уфа: Китап,2001. — С. сказки с их сознательной установкой на вымысел, классические традиции которых в последние десятилетия явно ослабевают. Поэтому в каждом случае их сюжеты открывают особые, неповторимые картины виртуальной или реальной жизни, судьбы и характеры людей. «Поскольку с сюжетом, мотивом в фольклоре связана характеристика персонажей, особое во всех случаях конкретное идейное освещение изображенной действительности, -пишет В.П. Аникин, - то сюжеты, мотивы, взятые в конкретных художественных наполнениях, всегда несут в себе изначальную, реальную связь произведения с исторической действительностью. Понять конкретный смысл традиционного содержания и традиционной поэтики фольклора означает установить время их сложения, исторически соотнести их с определенными эпохами в жизни народа» 2.

В народно-поэтическом творчестве всех этносов существенную роль играли и продолжают играть сказки. Сказки отражают исторические судьбы народа, его жизнь, бытие и сознание и несут неоценимую познавательную, воспитательную и развлекательную функции. В сказках о животных раскрываются социальное неравенство и социальное возмездие («Мышь, медведь, волк, лиса.», «Медведь и лиса» и т.д.), проблемы добра и зла, смелости и трусости, вины и наказания, любви и семьи — проблемы, которые ставятся во главу угла и в других разновидностях сказок («Охотник Байгужа», «Семь девушек».).

Весьма плодотворным представляется исторический аспект изучения фольклора Мечетлинского района. Мы обнаружили, что в сказках, собранных автором в последние десять лет в Мечетлинском районе, сюжеты, образная система, стиль предстают в заметно трансформированном виде. Так, если в сказке «Начало богатства - в цыпленке», записанной в 1979 году в дер. Каранай Мечетлинского р-на от Ахметьяновой З.Р.

Аникин, В.П., Круглов, Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество. - Л., 1987. - С. 45.

1922 г.р.)3, в которой хитрый старик-странник на каждом ночлеге в обмен на свою получает от хозяина дома более крупную живность, то в моей записи мальчик-сирота в финале сказки — джигит, кроме живности, обретает еще и красавицу-жену. Особую интонационную окраску и отличительный поэтический колорит нашей сказке придают также кумулятивные песенные повторы и эпизоды.

Самобытность стилю и поэтике сказки «Про девятерых Тукылдык и про одного Мимылдык», записанной нами в 1994 году в дер. Алегазово от Фазыловой Уммукамал Закариевны (1907 г.р.), сообщает редко встречающаяся стихотворная форма повествования, которая не характерна для жанров устной прозы. В то же время известны ее варианты и версии, которые бытуют в традиционной прозаической форме. Например, в вышеуказанном томе серии опубликована рассказанная в прозаической форме сказка «Девять Гундосых и Пискливый», записанная в 1965 году в соседней деревне Юсупово Кигинского района.

Сказки коллективно создавались народом, воспроизводя окружающую действительность во всем ее богатстве и многообразии, в силу чего каждая из разновидностей их характеризуется своим, только ей присущим способом изображения жизни.

Сказочный вымысел и характер тех изменений, которые испытывал фантастический образ на протяжении веков, объясняют природу всех важных свойств народных сказок. Содержание их, построенное на использовании приемов неправдоподобного изображения действительности, вполне оправданно прибегает к вымыслу, в котором, как в зеркале, отразились тысячелетняя самобытная история народа и его национальный характер. В древности человек воспринимал и воспроизводил в сказках дракона, дива как реальную силу, так как у каждого мифического образа были свои

Башкирское народное творчество. Т. V. Бытовые сказки. - Уфа: Китап, 1999. - С. 412-413. прототипы». Миллионы лет назад жившие чудовищные великаны: тридцатиметровой длины диплодок, пятиметровой высоты тираннозавр или же летающая ящерица птеранодон с восьмиметровыми крыльями, смутные «воспоминания» о которых каким-то чудом могли передаваться через тысячелетия и закрепились в неясных очертаниях в памяти первобытных людей, постепенно сформировались в мифические образы дива, дракона или же семиурга (самруга) в их сознании. Таким образом, фантастика и реальность сливаются воедино и составляют в сказках неотъемлемое органическое целое.

У каждого народа сказка развивается в соответствии с его историческими судьбами, хозяйственной деятельностью, бытом и нравами, и как и другие жанры устно-поэтического творчества, отличается неповторимым своеобразием. Например, образ коня встречается у многих народов, но башкирский крылатый конь-тулпар поражает своей уникальностью. В башкирских сказках - самруг, в русских — жар-птица являются самобытными национальными образами. В то же время нам известны близость и сходство башкирских народных сказок с творчеством тюрко-монгольских и иранских народов. Это явление объясняется, с одной стороны, этническими и кровно-родственными связями, с другой - взаимным влиянием и типологическими схождениями4.

В несказочной прозе Мечетлинского района отражены наиболее рельефные стороны реальной действительности, запечатлены объективные качества человека. О том, какими устойчивыми и древними могут быть фольклорные традиции, можно судить и по нашим записям.

Современные легенды и предания о событиях большой давности и недавнего прошлого, зафиксированные в обследуемом районе, сохраняют и доносят до нас их первозданную суть. Когда предание повествует о

4Галин, С.А. Народной мудрости источник. Башкирский фольклор: толковый словарь. -Уфа, 1993 (на башк. яз.). - С. 208. возникновении названий каких-либо географических объектов, довольно отчетливо ощущаются поэтические воззрения народа на природу и окружающую среду, дыхание истории, воссоздаются конкретные события той или иной эпохи или неординарные случаи из жизни отдельных людей. Не менее важны фольклорные традиции в передаче конкретных явлений и событий, как правило, без значительных изменений от поколения к поколению, сохранении в течение веков произведений с определенными сюжетами и героями, формами и выразительными средствами. Именно об этом «чуде народной памяти» и «твердости» устных преданий с любовью писал в свое время А.Ф. Гильфердинг5, и это находит наглядное проявление в наших записях, составив текстологическую базу раздела работы.

В процессе исторического развития в башкирской народной лирике, как и в русской, возникло и сформировалось определенное количество жанров. Одни из них являются более древними (жанры календарной обрядовой поэзии), другие зародились и развивались в ХУ-ХУП вв. (необрядовые протяжные песни), третьи сложились и пережили соответствующую эволюцию в ХУШ-ХХ вв. (частушки и др.), четвертые возникли лишь в советское время (различные жанры песенных переделок).

Ценнейшим документом устно-поэтической культуры не только прошлого башкирского народа остаются такие жанры словесно-песенного эпоса, как байты и мунажаты. Байт и мунажат как жанровые формы религиозно-дидактической поэзии играли до революции большую роль в социальной жизни народа. Они во многом близки, и хотя ощутимо различаются между собой, заметно взаимодействуют друг с другом. В байтах прославляются или оплакиваются личности, чья трагическая судьба не могла не вызвать сочувствия у людей, которые становятся чаще всего слагателями и исполнителями этих протяжно-заунывных песен. В мунажатах, которые

5См.: Гильфердинг, А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. Т. 1. СПб., 1873. - С. 24-25. испытали сильное воздействие религиозной психоидеологии народа, описывается печаль смиренного человека, который во всех трагических превратностях судьбы усматривает волю всевышнего и всецело уповает на милость. В Мечетлинском районе эти жанры словесно-песенного эпоса, как и жанр свадебной и похоронной обрядовой поэзии — сенляу, сохраняются по преимуществу в памяти старшего поколения.

Преобладающее место в современном фольклорном репертуаре Мечетлинского района принадлежит песенному творчеству, в котором находят отражение многогранные умонастроения, переживания, социальные чаяния и бытовые нужды и потребности народа.

Анализ песен показывает, что при всей своей устоявшейся стабильности и постоянстве они, как и все жанры устной словесности, вплоть до самых архаичных, в которых слово наделено, по суеверному представлению, магической силой, подвергаются тем или иным изменениям, создавая новые вариации, варианты и версии. Основная причина этого - сама жизнь, под влиянием которой они заметно, - каждая с разной степенью интенсивности - трансформируются, вбирая в себя какие-то признаки и приметы этой самой непрерывно меняющейся действительности.

Собранный материал рассматривается в работе по тематическим группам, которые в целом весьма органично вписываются в известный среди всего народа и бытующий во всех остальных регионах республики сюжетный репертуар народных песен. В то же время они имеют отчетливо выраженный локальный характер, который проявляется в целом ряде атрибутов, особенностей и признаков, свойственных только для Мечетлинского района. Применяемый в работе сопоставительный метод изучения этих песен убедительно подтверждает данный вывод, который вытекает из всего многообразия положенных в основу исследования текстов народной песенной лирики.

Лирическая песня в Мечетлинском районе на сегодня остается активным жанром и живет, вбирая в себя все пережитое, передуманное и испытанное народом, активно выражая неотъемлемые нравственные ценности, важные для самочувствия и самосознания человека.

Оригинальным жанром башкирской народной песенной лирики являются частушки (такмаки), которые, как правило, выражают мысли и чувства, волнующие человека именно в данный момент. Они откликаются на самые животрепещущие проблемы жизни — будь то факты, явления социальной бытовой жизни народа или самые сокровенные чаяния, переживания человека, передаваемые, как правило, в веселой и жизнерадостной игровой тональности. Частушка, по словам академика Ю.М. Соколова, это - «живая газета» народа. Такмаки в Мечетлинском районе и на сегодня остаются актуальным жанром песенной позии.

Итак, интенсивное собирание и изучение постепенно забываемых народных произведений имеет важное значение для фольклористики. И в этом плане экспедиционное изучение фольклора играет большую роль. В.П. Аникин пишет в связи с этим, что «реальные исследования могут помочь решить вопрос в ключе методики, отличающейся от той, которая была разработана в начале века». Тем более «сложившаяся «полевая»методика собирания и толкования фольклора», по мнению ученого, «не должна быть единственной» 6.

Отсюда со всей очевидностью следует, что дальнейшая интенсивная собирательская и исследовательская работа, нацеленная на выявление всего богатства бытующих в народе фольклорных жанров и разноаспектное их изучение в свете высказанных требований крупнейших ученых нашей страны, должны стать неукоснительной повседневной

6Аникин, В.П. Теория фольклора: Курс лекций. - М., 1996. - С. 24. задачей творческих коллективов научных, образовательных и культурных учреждений и центров нашей республики.

Список научной литературыМуфазалова, Зульфия Нуримановна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Личный архив Муфазаловой З.Н.

2. Архив кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета.

3. Архив кафедры русской филологии Башкирского государственного университета.

4. Афанасьев, А.Н. Народные русские сказки. Т. III. Текст. М., 1957, № 113, № 260-263.

5. Башкирские народные предания и легенды Текст. / Сост., вступ. ст., коммент. Ф.А. Надршиной. Уфа: Башк. изд-во «Китап», 2001. - 269с.

6. Башкирские народные сказки (на баш. яз.) Текст. Уфа, 1984. - 189с.

7. Башкирское народное творчество: Байты Текст. / Вступ. ст. Г.Б. Хусаинова, М.М. Сагитова. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1978. -398с. (на башк. яз.).

8. Башкирское народное творчество: Байты, песни, частушки Текст. — Уфа, 1981. (на башк. яз.).

9. Башкирское народное творчество. Том IV. Волшебные сказки и сказки о животных. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1989. - 512с.

10. Башкирское народное творчество. Т. V. Бытовые сказки Текст. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1990. — 496с.

11. Башкирское народное творчество. Предания, легенды Текст. Уфа, 1997. - 311с. (на башк. яз.).

12. Башкирское народное творчество. Т. VI. Шуточные сказки и кулямясы Текст. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1992.— 381с.

13. Башкирское народное творчество. Том IX. Песни (Советский период) Текст. Уфа: Башкирское издательство «Китап», 1996. - 400с.

14. Научный архив Уфимского научного центра Российской академии наук, ф. 3, оп. 10, 32.

15. Рукописный фонд имени Г.Б. Хусаинова Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук.

16. Фольклорный фонд кафедры башкирской литературы Башкирского государственного университета.

17. ЦГАЛИ. Ф. 1518. Кн. 5. Ед. хр. 1. Л. 3.1. Словари и справочники

18. Венгерско-русский геолого-географический словарь. М.: 1960.

19. Восточно-славянский фольклор. Словарь научной и народной терминологии/ Редкол.: Кабашник К.П. (отв. ред.) и др. Мн.: Навука и тэхника, 1993.

20. Галин, С.А. Народной мудрости источник. Толковый словарь, башкирского фольклора. Уфа: Китап, 2007. — 304с.

21. Квятковский, А.П. Поэтический словарь. М., 1966. - 110с.

22. Краткая энциклопедия. Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996.672с.1. Научные исследования

23. Аджиев, А.М. Жанр кумыкских четверостиший-частушек «сарынь» и «токмак» Текст. / А.М. Аджиев. // Жанры фольклора народов Дагестана. -Махачкала, 1979.

24. Азадовский, М.К. Изучение фольклора в XIX в. Текст. / М.К. Азадовский // История русской фольклористики, т. II. М., 1962. - 363с.

25. Азбелев, С.Н. Отношение предания, легенды и сказки к действительности Текст. / С.Н. Азбелев. // Славянский фольклор и историческая действительность. М. - Л.: Наука, 1965. - 203с.

26. Акцорин, В.А. Историко-генетические связи финно-угорских племен по данным мифологии Текст. / В.А. Акцорин. // Вопросы марийского фольклора и искусства. Йошкар-Ола, 1980. Вып. 2. - 198с.

27. Аникин, В.П. Календарная и свадебная поэзия Текст. / В.П. Аникин. М.: Изд-во МГУ, 1970. - 119с.

28. Аникин, В.П. Русское устное народное творчество Текст. / В.П. Аникин. М.: Высш. шк., 2001. - 726с.

29. Аникин, В.П. Теоретические проблемы историзма былин в науке советского времени (глава «Сравнительная типология и теретические вопросы истории эпоса в трудах В.М. Жирмунского») Текст. / В.П. Аникин. М.: Изд-во МГУ, Вып. 2. 1978. - С. 7-38.

30. Аникин, В.П. Теория фольклора: Курс лекций Текст. / В.П. Аникин. -М., 2004.-432с.

31. Аникин, В.П., Круглов Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество Текст. / В.П. Аникин, Ю.Г. Круглов. Л., 1987. - 479с.

32. Астафьева, Л.А. Русская частушка Текст. /Л.А. Астафьева. М., 1987.

33. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3-х т. Т.2 Текст. / А.Н. Афанасьев. М.: Индрик, 1994. - 784с.

34. Ахметов, Х.Ф. Башкирские протяжные песни Текст. / Х.Ф. Ахметов. -М., 1979.

35. Ахметшин, Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала Текст. / Б.Г. Ахметшин. Уфа: Китап, 2001. - 288с.

36. Базанов, В.В. Фольклористика и современность Текст. / В.В. Базанов // Русская литература, 1964. № 2. 153с.

37. Бажов, П.П. Соч. в 3-х т. Т. II Текст. / П.П. Бажов. М., 1986. - 146с.

38. Баимов, Б.С. Башкирские народные такмаки Текст. / Б.С. Баимов. -Уфа, 2002. 180с.

39. Баимов, Б.С. Такмаки периода первых пятилеток Текст. / Б.С. Баимов // Башкирский фольклор. Исследования последних лет / Под ред. Л.Г. Барага и Н.Т. Зарипова. Уфа, 1986. - 324с.

40. Балашов, Д.М. История развития жанра русской баллады Текст. / Д.М. Балашов. Петрозаводск, 1966. - С. 10-11.

41. Бараг, Л.Г., Березовский, И.П., Кабашников, К.П., Новиков, Н.В. Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка Текст. / Л.Г. Бараг, И.П. Березовский, К.П. Кабашников, Н.В. Новиков. JL, 1979. - 176с.

42. Бараг, Л.Г., Зарипов, Н.Т. Башкирские богатырские сказки Текст. / Л.Г. Бараг, Н.Т. Зарипов // Башкирское народное творчество. Том III. Богатырские сказки. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1988. - С. 5-32.

43. Бараг, Л.Г., Зарипов, Н.Т. О сказках этого тома Текст. / Л.Г. Бараг, Н.Т. Зарипов // Башкирское народное творчество. Том IV. Волшебные сказки и сказки о животных. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1989. - С. 5-21.

44. Бараг, Л.Г., Сулейманов, A.M. Башкирские бытовые сказки и их разновидности Текст. / Л.Г. Бараг, A.M. Сулейманов // Башкирское народное творчество. Т. V. Бытовые сказки. Уфа: Китап, 1990. - С. 5-13.

45. Бахтин, B.C. Русская частушка Текст. / B.C. Бахтин // Частушка. М. -Л., 1966.-303с.

46. Башкирские народные сказки Текст. / Запись и перевод А.Г. Бессонова. Редакция, введение и примечания проф. Н.К. Дмитриева. Уфа, 1941.-367с.

47. Башкирские шежере Текст. / Сост., введ., коммент. Р.Г. Кузеева. -Уфа, I960. 304с.

48. Белинский, В.Г. Полн. собр. соч. Т. 5. Текст. / В.Г. Белинский. М., 1954.-689с.

49. Бикбулатов, Н.В. Башкирский аул Текст. / Н.В. Бикбулатов. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1969. - 88с.

50. Богатырев, П.Г. Фольклорные сказания об опришках Западной Украины Текст. / П.Г. Богатырев. // Советская этнография. V. -М., 1941. С. 59.

51. Бурангулов, М.А. Завещание сэсэна (на башк. яз.) Текст. / М.А. Бурангулов. -Уфа, 1995.-352с.

52. Бушмин, A.C. Методологические вопросы литературоведческих исследований Текст. / A.C. Бушмин. Л.: Наука, 1969. - 174с.

53. Верещагин, Г.Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии Текст. / Г.Е. Верещагин. СПб., 1889. - 197с.

54. Веселовский, А.Н. Из истории литературного общения Востока и Запада: Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине Текст. / А.Н. Веселовский. Спб., 1872. - 233с.

55. Веселовский, А.Н. Разыскания в области русского духовного стиха Текст. /А.Н. Веселовский. Спб., 1880- 1891.

56. Веселовский, А.Н. Южно-русские былины Текст. / А.Н. Веселовский. -Спб., 1881 1884.

57. Вильданов, Г. Свадебные обряды у башкир, живущих по рекам Ай и Юрюзань Текст. / Г. Вильданов // Яды юл. 1923. — № 6. (на башк. яз.).

58. Габдулла Тукай. Избранное: В 2 т. Т. 2 Текст. / Г. Тукай. Казань, 1961.-С. 17.

59. Галина, Г.С. Башкирские байты и мунажаты Текст. / Г.С. Галина. -Уфа: БИРО, 2004.- 186с.

60. Галин, С.А. Башкирский фольклор Текст. / С.А. Галин. Уфа, 2009.- 472с. (на башк.яз.).

61. Галин, С.А. Годы и песни Текст. / С.А. Галин. Уфа, 1967. - 275с. (на башк.яз.).

62. Галин, С.А. Песенная поэзия башкирского народа Текст. / С.А. Галин.- Уфа, 1979. -256с. (на башк.яз.).

63. Гацак В.М. Проблемы изучения конкретно-национального и общего в фольклоре Текст. / В.М. Гацак. // Национальное и интернациональное в литературе, фольклоре и языке. Кишинев, 1971. - 360с.

64. Герд, A.C. Введение в этнолингвистику Текст. / A.C. Герд. Санкт-Петербург: Языковой центр СпбГУ, 1995. - 59с.

65. Гильфердинг, А.Ф. Онежские былины Текст. / А.Ф. Гильфердинг. -Архангельск, Северо-Западное книжное издательство, 1983.-337с.

66. Горький, М. О литературе: Литературно-критические статьи Текст. / М. Горький. М., 1955. - 902с.

67. Гусев, В.Е. О критериях фольклорности современного народного творчества Текст. / В.Е. Гусев. // Современный русский фольклор. М., Наука, 1966.-365с.

68. Добролюбов, H.A. Поли. собр. соч. в 6-ти т. Т.1 Текст. / H.A. Добролюбов. М., 1934. - 356с.

69. Духовные стихи. Сообщил Я. Ильинский // Живая Старина. 1898. Вып.3.4.

70. Евсюков, В.В. Мифы о Вселенной Текст. / В.В. Евсюков. -Новосибирск: Наука, 1988. 543с.

71. Емельянов, Л.И. Проблема художественности устного рассказа Текст. / Л.И. Емельянов. // Русский фольклор: Материалы и исследования. T.V. М. — Л.: Изд. АН СССР, 1960. - 446с.

72. Жирмунский, В.М. Народный героический эпос: Сравнительно-исторические очерки Текст. / В.М. Жирмунский. М. - Л.: Гослитиздат, 1962. -435с.

73. Жирмунский, В.М. Сказание об Алпамыше и богатырская сказка Текст. / В.М. Жирмунский. М., 1960. - 335с.

74. Жирмунский, В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад Текст. / В.М. Жирмунский. Л.: Наука, 1979. - 194с.

75. Жирмунский, В.М. Тюркский героический эпос Текст. / В.М. Жирмунский. Л., 1974. - 559с.

76. Жирмунский, В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса Текст. / В.М. Жирмунский. М., 1958. - 146с.

77. Казахские сказки Текст. Алма-Ата, 1959. - С. 292-294.

78. Калмыцкие сказки Текст. / Сост., примеч. С.Д. Алексеева и Л.С. Сангеева. Элиста, 1982. - С. 36-39.

79. Камалов, A.A. Урало-алтайская гидронимия на территории Башкирии Текст. / A.A. Камалов. //Некоторые вопросы урало-алтайского языкознания. -Уфа, 1970.-С. 4-43.

80. Каракалпакские народные сказки Текст. / Под ред. М.Н. Шевцова. -Нукус: Каракалпакское государственное издательство, 1968. С. 107-109.

81. Киекбаев, Ж.Г. Лексика и фразеология современного башкирского языка Текст. / Ж.Г. Киекбаев. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1966.-276с.

82. Киекбаев, Ж.Г. Мадьяр-орсоч-венгр теле Текст. / Ж.Г. Киекбаев. // Совет Башкортостаны. Уфа, 1965.

83. Кирей Мэргэн. Зеркало народной души Текст. / Кирей Мэрген. -Уфа, 1960. С. 25. (на башк. яз.).

84. Кирей Мэргэн. Башкирское народное творчество Текст. / Кирей Мэрген. -Уфа, 1981. (набашк. яз.).

85. Колпакова, Н.П. Русская народная бытовая песня Текст. / Н.П. Колпакова. М., 1962. - 284с.

86. Кравцов, Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество Текст. / Н.И. Кравцов, С.Г. Лазутин. М., 1983.-448с.

87. Крупянская, В.Ю., Минц, С.И. Народно-поэтическое творчество в годы революции и гражданской войны Текст. / В.Ю. Крупянская, С.И. Минц. // В сб.: «Русское народное поэтическое творчество». М., 1956. - 524с.

88. Кузеев, Р.Г. Происхождение башкирского народа: Этнический состав, история расселения Текст. / Р.Г. Кузеев. М., 1974. - 366с.

89. Лазарев, А.И. Сказы рабочих и литературные сказы о рабочих Текст. / А.И. Лазарев. // Устная поэзия рабочих России. М. - Л.: Наука, 1965. - С. 136.

90. Лазутин, С.Г. Русские народные лирические песни, частушки и пословицы Текст. / С.Г. Лазутин. М., 1990. - 270с.

91. Лазутин, С.Г. Русские народные песни Текст. / С.Г. Лазутин. М., 1965.- 302с.

92. Лаугасте, Е., Норманн, Е. Эстонские народные сказания о Калевипоэге (на эст. яз., резюме на русск.) Текст. / Е. Лаугасте, Е. Норманн. Таллин, 1959.-С. 606.

93. Лихачев, Д.С. Поэтика Древнерусской литературы. 3-е изд. Текст. / Д.С. Лихачев. -М., 1979. С. 305.

94. Лойтер, С.М. О жанровой специфике кумулятивной сказки Текст. / С.М. Лойтер. // Проблемы изучения русского устного народного творчества // Республиканский сборник, вып. 6. М.: МОПИ, 1979. С. 10-12.

95. Лотман, Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры Текст. / Ю.М. Лотман // Избранные статьи. Т. I. -Таллин: Александра, 1992. С. 147.

96. Максимов, П. Горские сказки Текст. / П. Максимов. М., 1937. - С.4.

97. Мелетинский, Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. - С. 318.

98. Мелетинский, Е.М. Герой волшебной сказки Текст. / Е.М. Мелетинский. М.: Издательство восточной литературы, 1958. - С. 183-184.

99. Мелетинский, Е.М. О генезисе и путях дифференциации эпических жанров Текст. / Е.М. Мелетинский. // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении: Роды и жанры. М.: Наука, 1964. - 434с.

100. Мелетинский, Е.М. Сравнительная типология фольклора (историческая и структурная) Текст. / Е.М. Мелетинский. // РЫ1о^1са: Исследования по языку и литературе. Памяти академика Виктора Максимовича Жирмунского. М.: Наука, 1973. - 333с.

101. Мингажетдинов, М.Х. Мотив чудесного рождения героя в башкирских богатырских сказках Текст. / М.Х. Мингажетдинов. // В сб.: Эпические жанры устного народного творчества. Уфа: Башгосуниверситет, 1969. С. 57-74.

102. Михайлов, М.Л. Письмо к Шелгунову от 25 февраля 1857г. Текст. / М.Л. Михайлов. // Башкирия в русской литературе. Т. 2. Уфа, 1964. - С. 170.

103. Монгольские сказки Текст. / Сост. Г. Михайлова. М., 1967. - С. 2931.

104. Морохин, В.Н. Прозаические жанры русского фольклора Текст. / В.Н. Морохин. М.: Высшая школа, 1983. - 303с.

105. Надршина, Ф.А. Слово народа Текст. / Ф.А. Надршина. Уфа, 1983. 289с. (на башк. яз.).

106. Надршина, Ф.А. Память народная Текст. / Ф.А. Надршина. // Башкирское народное творчество. Предания и легенды. Т. II. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1987. - С. 5-29.

107. Надршина, Ф.А. Память народная (исторические корни и жанровые особенности башкирских народных преданий и легенд) Текст. / Ф.А. Надршина. Уфа, 2006. - 320с. (на башк. яз.).

108. Никонов, В.А. Введение в топонимику Текст. / В.А. Никонов. М.: Наука. 1965. - С. 14.

109. Ногайские сказки Текст. / Сост. С.А. Калмыков. Черкесск, 1964. — С. 109-111.

110. Ногайские сказки Текст. / Сост. С.А. Калмыков. Черкесск, 1979. №32.

111. Померанцева, Э.В. Русская народная сказка Текст. / Э.В. Померанцева. М., 1963. — 71 с.

112. Потанин, Т.Н. Казак-киргизские и алтайские предания, легенды и сказки Текст. / Г.Н. Потанин. // Живая старина, 1916. Вып. II IV. - 46с.

113. Пропп В.Я. Кумулятивная сказка Текст. / В.Я. Пропп. // Фольклор и действительность. — М., 1976. -308с.

114. Пропп, В.Я. Морфология сказки. Изд. 2-е. Текст. / В.Я. Пропп. М.: Наука, 1969.- 511с.

115. Пропп, В.Я. Поэтика фольклора Текст. / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1990. - 351с.

116. Пропп, В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров Текст. / В.Я. Пропп. // Советская этнография, 1964, № 4.

117. Пропп, В.Я. Проблемы комизма и смеха Текст. / В.Я. Пропп. М.: Наука, 1976. - 287с.

118. Пропп, В .Я. Русская сказка Текст. / В.Я. Пропп. Л., 1984. - 335с.

119. Путилов, Б.Н. Историко-фолыслорный процесс и эстетика фольклора Текст. / Б.Н. Путилов. // Проблемы фольклора. М.: Наука, 1975. - 157с.

120. Путилов, Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора Текст. / Б.Н. Путилов. Л.: Наука, 1976. - 244с.

121. Путинцев, A.M. Народная песня нового времени Текст. / A.M. Путинцев. Казань. 1908.

122. Пушкин, A.C. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т. 7 Текст. / A.C. Пушкин. -М.-Л., 1951. С. 79.

123. Радищев, А.Н. Избранные сочинения Текст. / А.Н. Радищев. М., 1952.- С. 63.

124. Русская народная поэзия. Эпическая поэзия: Сборник Текст. / Вступ. ст., предисл. к разделам, подг. текста, коммент. Б.Н. Путилова. Л.: Художественная литература, 1984. - С. 266.

125. Русские народные сказки Текст. / Сост. и вступ. ст. В.П. Аникина. -М., 1987.-559с.

126. Русский фольклор Текст. М. - Л., 1958, вып.З. - 303с.

127. Русский фольклор. Вып. 5. Текст. М., 1981. - 294с.

128. Русский фольклор. Т. II. Исторические связи в славянском фольклоре Текст. М. - Л., 1968. - 230с.

129. Русский фольклор. Т. VIII. Народная поэзия славян Текст. Л.: Изд-во АН СССР, 1963.-364с.

130. Русский фольклор. Т. IX. Проблемы современного народного творчества Текст. М. - Л.: Наука, 1964. - 110с.

131. Русский фольклор Текст. М.: Художественная литература, 1985.367с.

132. Рыбацкие песни и сказы Текст. // Запись текстов, примеч., указ. Р. Липец.-М., 1956.- 184с.

133. Сказки и мифы народов Филиппин Текст. // Сост., пер. Р.Л. Рыбкина. Предисл. Б.Б. Парникеля. М.: Гл. ред. вост. лит., 1975. № 75.

134. Сказки народов мира. В 10-ти тт. Т. 1. Текст. / Русские народные сказки. М.: Детская литература, 1987. - 719с.

135. Сказки народов мира. В 10-ти тт. Т. 3. Текст. / Сказки народов Азии. М.: Детская литература, 1988. - 718с.

136. Сказки: Кн. 1 Текст. / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ю.Г. Круглова. М.: Сов. Россия, 1988. - 544с.

137. Сказки: Кн. 3 Текст. / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ю.Г. Круглова.-М.: Сов. Россия, 1988.- 528с.138. «Советский фольклор» Текст., 1941, вып. 7.

138. Соколов, Ю.М. Русский фольклор Текст. / Ю.М. Соколов. М., 1941.- 508с.

139. Сперанский, М.Н. Русская народная словесность. Введение в историю устной русской словесности. Устная поэзия повествовательного характера. Пособие к лекциям на высших женских курсах в Москве. М., 1917.

140. Сулейманов, A.M. Башкирские народные бытовые сказки: Сюжетный репертуар и поэтика. Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН Текст. / A.M. Сулейманов. М.: Наука, 1994. - 224с.

141. Султангареева, P.A. Башкирский свадебно-обрядовый фольклор Текст. / P.A. Султангареева.—Уфа: УНЦ РАН, 1994. 191с.

142. Табахьян, П.В. Сопоставительная характеристика русского и немецкого фольклора Текст. / П.В. Табахьян. Киев, 1980. - 152с.

143. Татарское народное творчество Текст. / Сост. JI. Замалетдинов, X. Гатина, X. Ярми. Редколлегия. Казань, 1981, кн. 3, № 74.

144. Татарское народное творчество Текст. / Сост. X. Ярми. Казань, 1951. (на тат. яз.).

145. Токарев, С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX—начала XX веков Текст. / С.А. Токарев. М. - Л.: Изд. АН СССР. 1957. -С. 164.

146. Толстая, С.М. Этнолингвистика и фольклор Текст. / С.М. Толстая. // Наука о фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия (к 70-летию Ф.М. Селиванова). М.: Диалог - МГУ, 1998.

147. Толстой, И.И. Статьи о фольклоре Текст. / И.И. Толстой. М., 1966.- 278с.

148. Урманчеев, Ф. Халык авазы Текст. / Ф. Урманчеев. Казань: Татарстан китап нашрияты, 1974. - 230с.

149. Успенский, Г.И. Новые народные песни. (Из деревенских заметок 1889). Полн. собр. соч.: В 14-ти т. Т. 12. Текст. / Г.И. Успенский. М., 1957.-315с.

150. Федорова, В.П. Народные лирические песни в современном Зауралье. В помощь лекторам, учителям, работникам библиотек, собирателям устной народной поэзии Текст. Курган, 1973. - 20с.

151. Фольклор народов РСФСР Текст. / Уфа: БГУ, 1975.

152. Фоменков, М.П. Башкирская народная песня. Уфа, 1976.

153. Хайбуллаев, С.М. Аварская народная лирика Текст. / С.М. Хайбуллаев. Махачкала, 1973.

154. Харисов, А.И. Состояние и задачи башкирской музыкальной фольклористики Текст. / А.И, Харисов. // В кн.: Фольклористика в советской Башкирии.(под ред. Н.Т. Зарипова), Уфа, 1974.

155. Хусаинова, Г.Р. Поэтика башкирских народных волшебных сказок: Формулы в сравнительном освещении и сохраняемость сказки во времена Текст. / Г.Р. Хусаинова. М.: Наука, 2000. - С. 248.

156. Хусаинов, Г.Б. Сагитов М.М. Башкирские байты (Эволюция жанра в дооктябрьский период) Текст. / Г.Б. Хусаинов, М.М. Сагитов. // Вопросы башкирской фольклористики. Под ред. Л.Г. Барага и Н.Т. Зарипова. Уфа, 1978.

157. Цветаева, М. Проза Текст. / М. Цветаева. Кишинев, 1986.

158. Частушка Текст. / Вступ. статья B.C. Бахтина. М. - Л., 1966. - 608с.

159. Частушки в записях советского времени Текст. М. Л., 1965. - 164с.

160. Чернышевский, Н.Г. Полн. собр. соч. Т.2. Текст. / Н.Г. Чернышевский. М., 1949.

161. Чистов, К. В. Вариативность и поэтика фольклорного текста Текст. / К.В. Чистов. // Народные традиции и фольклор. Л., 1986. - 304с.

162. Чистов, К.В. О сюжетном составе русских народных преданий и легенд (Методологические вопросы) Текст. / К.В. Чистов. // История, культура, фольклор и этнография славянских народов. М.: Наука, 1968. - 371с.

163. Чистов, К.В. Русские народные социально-утопические легенды ХУЛ XIX вв. Текст. / К.В. Чистов. - М.: Наука, 1967. - 347с.

164. Чистов, K.B. Фольклористика и современность Текст. /К.В. Чистов. // Советская этнография, 1962. №. 3.

165. Шахнович, М. И. Первобытная мифология и философия Текст. / М.И. Шахнович. Л.: Наука, 1971. - С. 160.

166. Швыров, A.B. Легенды европейских народов Текст. / A.B. Швыров. -СПб., 1904.-С. 202.

167. Ш. Мэржэни. Эл-киссател эууэл. Казань, 1877. С. 13.

168. Элиасов, Л.Е. Русский фольклор Восточной Сибири. 4.II. Народные предания Текст. / Л.Е. Элиасов. Улан-Удэ, 1960. - С. 74.

169. Эпические жанры устного народного творчества Текст. Уфа: Башгосуниверситет, 1969. - С. 58-59.

170. Юань Кэ. Мифы Древнего Китая Текст. / Юань Кэ. М., 1987. - С.518.

171. Юматов, B.C. Древние предания у башкирцев Чубиминской волости Текст. / B.C. Юматов. // «Оренбургские губернские ведомости», 1848, № 7. С 45.

172. Я.И.К. Народные песни Северной части Покровского уезда (из записок старожила-крестьянина). Газета «Старый Владимирец», № 126, 1913.

173. Ярми, X. Поэтическое творчество татарского народа Текст. / X. Ярми. Казань, 1967. - 212с.1. Зарубежные источники

174. Нот К. Der aktive und der passive Marchenheld. Basel: Schweizariche Geselschaft für Volkskunde, 1983.

175. Thomson Stith. The Types of the Folktale. A Classification and Bibliography. Antti Aarne's Verzeichnis der Marchentypen. Translated and Enlarged. Helsinki, 1973.

176. Verzeichnis der Marchentypen mit Hilfe von Fachgenossen ausgearbeitet von Antti Aarne. Helsinki, 1910.