автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Современные методологические концепции научного познания: попытка интегрального осмысления

Полный текст автореферата диссертации по теме "Современные методологические концепции научного познания: попытка интегрального осмысления"

На правах рукописи

Павлов Павел Викторович

СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ: ПОПЫТКА ИНТЕГРАЛЬНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ

09.00.01 - онтология и теория познания

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону - 2005

Работа выполнена на кафедре философии и методологии науки факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Научный руководитель -

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Кохановский Валерий Павлович

доктор философских наук, профессор Золотухина Елена Всеволодовна

доктор философских наук, профессор Майданский Андрей Дмитриевич

Ведущая организация - Южно-Российский государственный

технический университет

Защита состоится 8 сентября 2005 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, РГУ, ауд. 427.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РГУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

М.В. Заковоротная

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Заявленная тема актуализирует методологическую составляющую сегодняшних дискуссий об интеграционных тенденциях в современном комплексе научно-теоретического мышления. Известно, что последнее изобилует различными концептуально-методологическими схемами (как в области философии науки, так и в сфере социально-гуманитарного познания), что в принципе вписывается в современную («постклассическую») культурно-познавательную ситуацию, которая критически преодолевает классический монологизм, требуя узаконить не-линейную, диалогическую модель бытия и познания.

Между тем, тотальная критика монологизма и требование принципиальной гетерогенности (полиморфности, разнообразия и т.п.) нередко оборачиваются другой крайностью - анархизмом и «релятивистским плюрализмом», которые утрачивают единое основание для подлинного диалога и конструктивного взаимодействия различных методологических концепций, кажущихся принципиально «несоизмеримыми» и «непереводимыми».

Чтобы избежать данной крайности, необходимо признать, что справедливое требование «пролиферации» концептуально-методологических схем вовсе не отменяет, но, напротив, предполагает необходимость их целостного (интегрального) осмысления. Ясно, что при этом подразумевается не построение некоей унифицированной методологической концепции, абстрактно обобщающей внешние сходства, присущие различным методологиям. Речь идет о содержательном «единстве разнообразного», которое позволяет критически сравнивать и конструктивно сопрягать различные и даже прямо противоположные концептуальные каркасы без потери их специфики. И такое содержательное сопряжение различных концептуально-методологических схем может быть осуществлено в рамках определенной метатеории.

Актуальность данного исследования состоит в том, что оно вносит свой вклад в осмысление концептуально-методологической интеграции современного научно-теоретического познания, обосновывая возможность соизмерения полярных методологических концепций на основе определенного метакритерия (или метатеории), а именно внутри логики развертывания содержательного понятия как особенного (опосредованного) единства категорий всеобщего и единичного.

Степень разработанности проблемы. Критическое сравнение концептуально-методологических схем научно-теоретического познания является проблемой недавнего времени (второй половины XX века), первоначально связанной с анализом некоторых концепций в философии науки. В этой области особый интерес представляют разработки И. Лакатоса, ко-

торый предложил исторический метод оценки конкурирующих методологических концепций: британский методолог осуществил попытку проанализировать ряд методологических концепций в качестве историографических исследовательских программ, задающих определенный нормативный критерий рациональности для критического сопоставления различных конкурирующих методологий.

В области логико-категориальных исследований опорными являются разработки Э.В. Ильенкова, B.C. Библера, М.Б. Туровского, В.В. Сильве-строва, С.Н. Мареева, В.И. Габченко, О.Ф. Иващук. В работах Э.В. Ильенкова (прежде всего, в его фундаментальной «Диалектике абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении») развертывается логика соотношения категорий всеобщего и единичного как моментов самоорганизации понятийной формы - творческого научно-теоретического мышления, которое продуцирует свой собственный, имманентный метод реконструкции - метод восхождения от абстрактного к конкретному.

B.C. Библер предложил модель саморазвивающегося понятия (целостного теоретического мышления) в качестве основания «диалогики», которая предполагает конструктивное взаимоотношение различных логик, теорий, культур. В работах М.Б. Туровского, В.В. Сильвестрова, В.И. Габченко, О.Ф. Иващук предлагается акцентировка субъективного (особенного) момента понятия, положенного в основание исследования логики культуры.

Непосредственно проблема научно-теоретического познания (как естественнонаучного, так и социально-гуманитарного) и его методологии плодотворно обсуждается B.C. Степиным, В.А Лекторским, B.C. Швыре-вым, В.П. Кохановским и другими современными авторами. В работах B.C. Степина проанализировано социокультурное измерение научно-теоретического знания, исследована его структура, генезис теоретического знания в классической науке формирование теории в неклассической науке; обозначены стратегии теоретического исследования в эпоху пост-неклассической науки, для которой характерен универсальный эволюционизм.

В.А. Лекторский ставит вопрос о возможности методологической интеграции наук о человеке и наук о природе, указывая на принципиальное (существенное) единство их исследовательских методов. Кроме того, им проанализированы два преемственных этапа в развитии эпистемологии (теории научного познания) - классический (от античности - до середины XX века) и неклассический (вторая половина XX столетия - начало XXI века).

В работах B.C. Швырева обсуждается проблема перехода от классической рациональности к ее постклассической форме: этот переход характеризуется возникновением (начиная с И. Канта) рефлексивной установки

на выявление предпосылок рационального сознания, а также конструктивным диалогизмом различных концептуально-теоретических и методологических схем, связанных с деятельностью «коллективных мыслительных субъектов».

Тщательный анализ ряда методологических концепций социально-гуманитарного познания осуществлен в монографиях В.П. Кохановского, посвященных философской герменевтике Г.-Г. Гадамера, методологическим концепциям Г. Риккерта и М. Вебера.

Существенный вклад в осмысление генезиса научно-теоретического познания и его различных аспектов представлен работами М.К. Петрова, Л.М. Косаревой, Е.А Мамчур, Н.В. Мотрошиловой, М.К. Мамардашвили. М.К. Петров в разработанной им «лингвокультурологической» концепции представил детерминанты генезиса универсально-понятийного «социоко-да» как сущности специфически научно-европейского способа мышления и социокультурного развития.

Л.М. Косарева проанализировала возникновение опытной науки, исходя из «духа» новоевропейской культуры. Е.А Мамчур конкретизировала проблему социокультурной детерминации научного знания, а также вопрос о соизмеримости научных теорий. Н.В. Мотрошилова в «Познании и обществе» эксплицировала социальные корни познавательной деятельности. М.К. Мамардашвили в работе «Классический и неклассический идеалы рациональности» проанализировал проблему объективности научного познания в контексте онтологических и гносеологических новаций XX века.

Особое методологическое значение имеют литературоведческие и эстетические работы М.М. Бахтина. На материале художественных произведений он разработал идею полифоничности творческого мышления как бесконечного диалога суверенных личностей, субъектов, каждый из которых обладает своим собственным, специфическим «хронотопом».

Кроме того, нельзя не отметить работы выдающихся отечественных психологов - Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, В.В. Давыдова. В этих работах обозначена и реализована предметно-деятельностная методология изучения индивидуального мышления, познания и личностного развития.

Среди западных психологических концепций выделим теорию социализации Ж. Пиаже, который проанализировал движение мышления от алогичного - к логическому (социальному). Необходимо также отметить интересную работу современного психолога Г. Ханта «О природе сознания с когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения». В этой работе осуществлена попытка синтетического видения современных концептуальных подходов к сущности сознания.

Объектом диссертационного исследования являются современные методологические концепции научного познания - концептуальные каркасы философии науки, социально-гуманитарного познания, а также базовые концепции сознания и мышления.

Предмет исследования - концептуально-методологическое единство современного научно-теоретического мышления, представленного различными и даже полярными концептуальными каркасами.

Цель и задачи исследования. Цель исследования - целостно (интегрально) проанализировать современные методологические концепции научно-теоретического познания, обосновывая их существенное единство и конструктивное взаимодействие.

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. проанализировать проблематику конкурирующих методологических концепций в философии науки;

2. артикулировать проблемное поле полярных концептуально-методологических схем социально-гуманитарного познания;

3. показать содержательный изоморфизм концептуальных каркасов философии науки и социально-гуманитарного познания;

4. обозначить внутреннее единство полярных концепций сознания, составляющих гносеологическую базу современной научно-теоретической методологии.

Теоретико-методологические основы исследования. Выполненная

работа базируется на органическом сочетании компаративистского анализа и диалектико-логической методологии как способа развертывания понятийной формы - целостного теоретического мышления, реализующегося через восхождение от абстрактного к конкретному. Имманентная необходимость такого сочетания определяется тем, что данное исследование нацелено на критическое сравнение и опосредование полярных концептуально-методологических схем, которые соответственно акцентируют всеобщее и единичное как противоположные моменты понятийной формы, выступающей в качестве логического метакритерия концептуальной соизмеримости.

При написании диссертации автор опирался на труды ведущих представителей логического эмпиризма (Р. Карнап), постпозитивизма (К. Поп-пер, Т. Кун, И. Лакатос), философской герменевтики (Г.-Г. Гадамер), структурализма (М. Фуко), феноменологии (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер), деконструктивизма (Ж. Деррида, Ж. Делез, Ф. Гваттари), эволюционной эпистемологии (Д. Кэмпбелл, «поздний» К. Поппер) и культурно-исторической теории мышления (Л.С. Выготский, Э.В.. Ильенков). Существенной базой исследования явились работы Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Э.Кассирера, М. Вебера.

Научная новизна выполненного исследования заключается в следующем:

1. на основе диалектики понятийного мышления как метатеории осуществлен компаративистский анализ методологических концепций, представленных философией науки и социально-гуманитарным познанием;

2. в рамках понятийной метатеории показано содержательное единство современных концептуально-методологических схем и полагаемых ими исследовательских стратегий - формализации и интерпретации, генерализации и индивидуализации, структуры и эволюции;

3. артикулирована и критически проанализирована гносеологическая база современных методологических схем, представленная оппозицией феноменологического и натуралистического (объективистского) подходов к природе сознания;

4. обосновано конструктивное «снятие» оппозиции феноменологии и натурализма культурно-исторической концепцией мышления как логикой формирования индивидуальности.

Основные положения, выносимые на защиту-

1. Поиск единства методологических концепций современного научно-теоретического познания требует апелляции к общему теоретико-методологическому основанию (метатеории или метакритерию), позволяющему осуществить соизмерение различных и даже противоположных исследовательских стратегий и концептуально-методологических каркасов, представленных как философией науки, так и социально-гуманитарным мышлением.

Таким универсальным метакритерием, позволяющим обеспечить «соизмеримость» концепций, оказывается логико-категориальный анализ, а именно диалектико-логическая модель понятийной формы, понимаемой в контексте гегелевской традиции как опосредованное единство категорий всеобщего и единичного. Именно понятие как синтез всеобщего и единичного представляет собой целостность познающего мышления, в рамках которой возможно наметить единство и взаимодействие всего многообразия методологических подходов, расположенных между категориальными противоположностями.

2. В философии науки, представляющей собой рефлексию на естественнонаучное познание, отчетливо выявляется концептуально-методологическая оппозиция логического эмпиризма и постпозитивизма, представленного, прежде всего, критическим рационализмом К. Поппера и концепциями попперовских критиков-последователей (исторический подход Т. Куна, методология научно-исследовательских программ И. Ла-катоса, теоретико-методологический плюрализм П. Фейерабенда). Применение понятийного метакритерия к этим методологическим концепциям

показывает, что сдвиг современных эпистемологических исследований от анализа формальной структуры научного мышления (логический эмпиризм) к его историчности, гибкости и открытости (концепции постпозитивизма), является ничем иным, как категориальным движением от всеобщего к единичному.

3. Метатеоретическое исследование методологических концепций социально-гуманитарного познания, представленных философской герменевтикой и структурализмом, позволяет определить, что эти концепции предлагают прямо противоположные способы познания социально-исторической реальности и соответственно акцентируют полярные моменты понятия. Если философская герменевтика нацелена на понимание конкретно-исторических единичностей, то структурализм сосредоточен на формализации «ставшей» социальной действительности, гипостазируя момент абстрактной всеобщности. Иными словами, и герменевтическое понимание, и формализация структурализма не достигают целостности понятийного мышления, оперируя языковыми представлениями. Между тем, понятийную целостность можно выявить в методологии «идеальных типов», которая нацелена на логический анализ индивидуальных конкретно-исторических явлений, тем самым сопрягая всеобщее и единичное, «номотетическое» и «идиографическое».

4. Концептуально-методологический дуализм в философии науки и социально-гуманитарном познании преодолевается понятийным синтезом всеобщего и единичного, который обосновывает содержательный изоморфизм полярных методологических концепций и выявляет конструктивное взаимодействие полагаемых ими исследовательских стратегий -формализации и интерпретации, структуры и эволюции, синхронии и диахронии, генерализации и индивидуализации.

Более того, являясь общим полем взаимодействия различных методологических концепций, понятийная форма становится способом обоснования концептуально-методологического единства самого научно-теоретического знания. При этом речь идет не об абстрактной унификации различных познавательных практик, но о их существенном методологическом единстве, которое, сопрягая объяснение и понимание, генерализацию и индивидуализацию, исключает односторонности субъективизма и объективизма.

5. Опыт поиска единого основания полярных концептуально -методологических схем позволяет критически анализировать их гносеологическую базу - феноменологический и натуралистический (объективистский) подходы к сознанию, которые составляют полюса психофизического дуализма. Первый подход представлен в современной рефлексии идеями Э. Гуссерля и его последователей (вплоть до постмодернистов), а второй - противоположный - подход предлагается эволюционной эпистемо-

логией, которая пытается представить формирование ментально-когнитивных способностей человека в свете дарвиновской теории биологической эволюции и естественного отбора.

Если феноменологический вектор (от Э. Гуссерля и М. Хайдеггера -до деконструктивистов) стремится преодолеть объективизм и натурализм, полагая принципиальное различие интенционального сознания и вещи, вот-бытия и предметного сущего, смысла и действительности, то эволюционная эпистемология, напротив, объективирует сознание и познание, растворяя их в эволюционно-биологическом процессе. Однако «парадокс» заключается в том, что, несмотря на полярность этих концепций, их конечный вывод относительно человека как субъекта оказывается пессимистичным: в феноменологии человеческий субъект поглощается анонимными и не-предметными смыслами и событиями, а в эволюционной эпистемологии личность и ее деятельность редуцируются к до-индивидуальным биологическим структурам.

6. Позитивным опосредованием крайностей феноменологической и натуралистической трактовок сознания оказывается культурно-историческая концепция мышления. Исходя из единства субъективного и объективного (единичного и всеобщего), эта концепция предлагает логику становления суверенной личности через «интериоризацию» предметных форм культуры, положенных интерсубъективной деятельностью (Другими): субъективность конституирует себя через все многообразие культурных форм, при этом оказываясь не просто исходным пунктом, но и опосредованной целью универсальной культурной предметности, не растворяясь в ее репрезентациях.

Теоретическая и практическая значимость работы.

1. Теоретическое значение исследовательской работы заключается в том, что ее результаты представляют собой одну из возможностей целостного осмысления «болевых точек» современного научно-теоретического познания и его методологии.

2. Практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что его материалы и результаты могут быть использованы как в реальном педагогическом процессе (в качестве основы лекционных курсов и спецкурсов по вопросам методологии, теории познания, философии науки), так и в самом широком контексте социокультурной практики.

Апробация исследования. Материалы диссертационной работы представлялись в форме выступлений и докладов на 4-ой Международной научной конференции «Ильенковские чтения» (Москва, 2002 г.), Третьем Российском Философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г.), аспирантской научной конференции в рамках «Недели науки» РГУ, на заседаниях кафедры философии и методологии науки факультета философии и куль-

турологии РГУ. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в пяти научных публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, содержащих десять параграфов, заключения и списка литературы из 142 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» дается обоснование актуальности выбранной темы, освещается степень ее разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, формулируются теоретико-методологические основы исследования, научная новизна и основные положения, выносимые на защиту, освещается теоретическая и практическая значимость работы, указываются апробация и структура диссертационного исследования.

Первая глава - «Эволюция методологических концепций в философии науки как рефлексия на естественнонаучное познание» - посвящена метатеоретическому анализу и сравнению концептуальных каркасов философии науки (логический эмпиризм, критический рационализм и его ответвления).

В первом параграфе - «Методологические концепции: теоретические предпосылки анализа» - формулируется логический метакрите-рий (метатеория) критического сравнения и сопряжения различных концептуальных каркасов. Вопрос о таком сопряжении с необходимостью связан с проблемой соизмеримости методологических концепций. Автор отмечает, что в философии науки имела место дискуссия о соизмеримости непосредственно научных теорий, хотя имеется также весьма плодотворный опыт соотнесения методологических концепций, которые представляют собой рефлексию на научные теории. Так, И. Лакатос в «Истории науки и ее рациональных реконструкциях» предложил весьма интересную интерпретацию критического соотношения индуктивизма, конвенционализма, фальсификационизма и методологии научно-исследовательских программ. Применяя последнюю в качестве метакритерия ко всем названным методологиям, Лакатос пытался конструктивно критиковать и сравнивать друг с другом эти методологические концепции, фальсифицируя каждую из них.

Конечно, подход Лакатоса вполне продуктивен, хотя он также справедливо полагал, что его методология может быть фальсифицирована. В отличие от реконструкций Лакатоса, в данной работе речь идет не только о некоторых методологиях естественнонаучного познания, но и о различных методологических концепциях социально-гуманитарного познания, а

также о концепциях мышления и сознания. И в этом заключается существенная трудность, предполагающая определенную интеграцию (единство) различных и многообразных концептуально--познавательных схем. Поэтому, как представляется автору, обоснование такой интеграции - в силу своей универсальности - с необходимостью должно избрать в качестве метакритерия логико-категориальный анализ, поскольку последний претендует быть универсальной схематикой, которая способна целостно обосновать всякое предметное содержание, исходя из него самого (а не навязана внешним, чуждым предмету образом).

Говоря о категориальном анализе как о метакритерии исследования современного научно-теоретического знания, автор имеет в виду гегельянскую диалектико-логическую традицию, нацеленную на обоснование целостности познающего мышления (или понятия) через категориальное соотношение противоположностей всеобщего и единичного как моментов понятийной формы. Такое соотношение являлось предметом специального исследования в отечественной диалектико-логической традиции, поэтому настоящее исследование не претендует на усовершенствование этих логических разработок: они становятся метакритерием интегрального осмысления проблемных полей методологических концепций современного научно-теоретического познания.

Вполне очевидно, что соотнесение концептуально-методологических схем через их дескрипцию (по принципу «а также») или через их абстрактное обобщение является неудовлетворительным, поскольку такая дескрипция и обобщение всегда будут неполными. Напротив, предложенный метакритерии является логическим выходом из данной тупиковой ситуации, поскольку позволяет в рамках понятийной формы выявлять и сравнивать прямо противоположные методологические концепции и тем самым универсально схватывать целое поле различных «флуктуирующих» возможностей и подходов, расположенных между противоположностями.

Используя диалектику понятия как метакритерии, можно с уверенностью сказать: концептуальные каркасы современного познания располагаются между противоположностью всеобщего и единичного, которая образует целое поле производных полярных концептов - структуру и эволюцию, формализацию и интерпретацию, синхронию и диахронию, генерализацию и индивидуализацию и т.п. Причем этот дуализм всеобщего и единичного характерен как для методологических концепций социально-гуманитарного познания, так и для строгой философии науки, которая ориентируется на естествознание и точные дисциплины. Концептуально указанный дуализм отчетливо представлен следующими противоположными концептуально-методологическими подходами: логический анализ - критический рационализм (философия науки), герменевти-

ческий метод - структурный метод (социально-гуманитарное познание). Анализу этих оппозиций как раз и посвящается дальнейшее изложение.

Во втором параграфе - «Логический эмпиризм и критический рационализм: от формализации - к эволюции» - рассматривается сдвиг современных эпистемологических исследований от. анализа формальнологической структуры научного мышления к его историчности, что с логико-категориальной точки зрения является понятийным движением от всеобщего к единичному. В философии науки, ориентирующейся, прежде всего, на точные дисциплины и естествознание, этот переход очерчивается через концептуальную оппозицию логического анализа (в частности, логического эмпиризма) и эволюционистских направлений, которые складывались под значительным влиянием критического рационализма К. Поппера.

Автором критически анализируются «структурализм» философии логического эмпиризма (на материалах исследований Р. Карнапа) и поп-перовская концепция эволюции научного познания, которая репрезентирует себя в качестве «логики открытия». В противовес логическому эмпиризму Поппер настаивает на том, что познание начинается не с восприятий и наблюдений, представленных «протокольными высказываниями», а с проблем, «напряженности между знанием и незнанием». Проблема как «напряжение между знанием и незнанием» ведет к пробным решениям, которые всякий раз критически осмысливаются и порождают новые проблемы. Соответственно методом научного познания оказывается вовсе не индукция, обосновать которую стремились представители логического позитивизма, но так называемый критический метод - «метод проб и ошибок» (trial and error), состоящий в выдвижении смелых догадок и их «безжалостной критике».

Ясно, что попперовский подход нацелен не на образование структуры науки (как это было у логических позитивистов), но на ее эволюцию, на динамику знания, что дало повод именовать этот подход «логикой научного открытия». Однако, несмотря на принципиальное отличие концептуальных каркасов логического эмпиризма и критического рационализма, автор приходит к выводу, что для обоих направлений характерна некритическая редукция мышления к языку, организованному по закону тождества и как следствие - абсолютизация традиционных формальнологических канонов научного познания (в особенности, закона запрета противоречия).

Внешне Поппер выступает против «лингвистического анализа», однако все содержательное богатство «продуктов человеческого духа» («третьего мира»), в конечном счете, сводится им к дескриптивному (репрезентативному) языку, к высказываниям. Важнейшими структурными единицами «третьего мира» оказываются «лингвистические сущности» -

и здесь, в принципе, стирается содержательное различие между «анализом языка» логических позитивистов и «лингвистическими сущностями» поп-перовского «третьего мира». В связи с этим можно сказать, что динамическая концепция науки, предлагаемая критическим рационализмом, существенно отличаясь от «структурализма» философии логического анализа, все-таки не является еще достаточно критичной и открытой, на что, собственно, и обратили внимание другие видные методологи, пытавшиеся преодолеть издержки попперовской концепции.

Третий параграф - «Проблема гибкости концептуальных каркасов: фальсификация критического рационализма» - посвящен рассмотрению постпопперовских методологических концепций. Постпоппе-ровское развитие эволюционной концепции науки связано с попыткой преодоления односторонности формально-логических стандартов, что выразилось в тенденции придать концептуальным каркасам большую историчность, гибкость и открытость («парадигмы» Т. Куна, научно-исследовательские программы И. Лакатоса, теоретико-методологический плюрализм П. Фейерабенда).

Так, И. Лакатос, разделяя мысль Поппера о том, что развитие научного познания может быть реконструировано при помощи «логики открытия», все-таки стремится усовершенствовать попперовский фальсифика-ционизм посредством методологии научно-исследовательских программ, которая опирается на реальную историю науки. А в этой реальной истории, в отличие от попперовских стандартов, противоречие не является «преступлением против разума», но обладает эвристическим методологическим потенциалом. Примерами тому могут служить парадоксы теории множеств, а также прогрессирующая на противоречивых основаниях научно-исследовательская программа Н. Бора.

Если для Поппера работа в рамках противоречивой системы является «иррациональной», то Лакатос указывает на эвристические возможности противоречивых программ. И это означает, что история научного мышления (и рациональности) вовсе не сводится к формально-логическим стандартам. Вместе с тем философ все-таки не элиминирует их, но наделяет эти стандарты регулятивной функцией: и здесь, на взгляд автора, высвечивается двойственность позиции Лакатоса относительно закона, запрещающего противоречие. Избегая консервативного (формально-традиционного) отношения к противоречию и выявляя его методологические возможности, британский методолог все-таки отказывается признать и узаконить противоречие в качестве действительной логической фигуры, которая, в конечном счете, квалифицируется им как анархизм и «хаос в основании».

Впрочем, согласно П. Фейерабенду, без такого «хаоса» нет познания, а без частого отказа от разума нет прогресса. И все-таки думается,

что и такой - анархистский - вариант не является позитивным решением проблемы. Если методология научно-исследовательских программ Лака-тоса (несмотря на свою историчность и открытость) не может объяснить рационально этот «хаос» в естествознании, то Фейерабенд фактически его оправдывает. Однако по существу позиции обоих методологов сходятся, поскольку и Лакатос, и Фейерабенд отказываются видеть здесь определенную логику. Иными словами, здесь еще не осознается действительное опосредующее звено между формально-логическими стандартами научного знания и его очевидной историчностью и сохраняется своего рода дуализм «дела» и «слова», действительности и формального канона («стандартов» и «фактов», как выражается Поппер). Между тем, в свете понятийной метатеории позитивно осмысливается это опосредование, которое с логической точки зрения выступает как переход от всеобщего к единичному - от абстрактной структуры научного познания к его гибкости, открытости и историчности.

Во второй главе - «Анализ методологии социально-гуманитарного познания и методологическое единство теоретического мышления» - рассматриваются полярные концепции социально-гуманитарного познания, намечается их конструктивное опосредование, а также ставится вопрос о методологической интеграции современного научно-теоретического знания.

Первый параграф - «Понимание и формализация: критический анализ герменевтического и структурного методов» - посвящен исследованию методологически полярных концепций социально-гуманитарного познания, представленных философской герменевтикой и структурализмом. Как известно, структурный анализ, заявивший о себе поначалу в лингвистике, в дальнейшем получил широкое распространение в различных гуманитарных дисциплинах - этнографии, истории культуры, психоанализе, литературоведении. В свою очередь, во второй половине ушедшего столетия «универсальным аспектом философии», а не просто методологическим базисом «наук о духе» объявляет себя философская герменевтика. Эти методологические концепции интересно рассмотреть в связи с тем, что, претендуя на универсальность, они тем не менее предлагают прямо противоположные способы познания социально-исторической действительности и соответственно актуализируют противоположные моменты понятийной формы.

Философская герменевтика в лице Г.-Г. Гадамера нацелена на понимание единичностей в их конкретности и историчности, но при этом отграничиваясь от психологизма Шлейермахера и Дильтея: понимание не есть «вчувствование» одной индивидуальности в другую, вовсе не является воспроизведением переживаний автора интерпретируемого текста. Речь идет о том, чтобы в диалоге с Другим (автором текста) понять смысл са-

мого текста (исторического предания), воспроизвести «деяние самого дела», подобно гегелевской рационалистической диалектике. Однако, в отличие от последней, философская герменевтика полагает проблему понимания вовсе не как логическую: понять - вовсе не означает выразить в логике понятия (как это было в гегелевской диалектике); понимание раскрывается как внелогическая, непосредственная очевидность, существующая в среде языка. По сути, здесь речь идет о постижении истины предмета в языковой сфере образов и представлений, а не о понятийно-теоретическом, логически опосредованном познании.

В противоположность философской герменевтике, нацеленной на понимание единичностей в их историческом становлении, структурализм (проанализированный автором на материале работы М. Фуко «Слова и вещи») сосредоточен на логическом анализе «ставшей» социальной реальности, актуализируя момент абстрактной всеобщности. Соответственно этому методологический приоритет отдается формализации, а не генетическому подходу: анализ сосредоточен на вычленении синхронных систем, которые представляют собой лингвистические структуры. Однако исследование «эпистемологического поля» как синхронной системы сразу же налагает определенное ограничение: анализ замыкается лишь на обосновании сходства, в то время как обоснование различий (а не их описание) внутри определенной структуры («эпистемы») оказывается проблематичным. При структуралистском подходе возможны лишь описание и формализация различий, а не анализ и объяснение их содержательной динамики. Поэтому, в конечном счете, исследование ограничивается абстрактным отождествлением, формально-сходным и в этом смысле оказывается до-понятийным, оперируя абстрактными представлениями: ведь целостность понятия (в отличие от представления) фиксирует не просто сходства, но, прежде всего, выявляет содержательные различия внутри изучаемой предметности.

В связи с этим, на взгляд автора, можно констатировать следующее обстоятельство: несмотря на принципиальное отличие герменевтики и структурализма как методологических подходов, необходимо отметить, что, в конечном счете, и герменевтическое понимание, и формализация структурного анализа, редуцируя мышление к языку, с необходимостью вращается в сфере языковых представлений и не достигает собственно понятийного уровня.

Второй параграф - «Логический статус понятий наук о культуре и методология «идеальных типов» - нацелен на выявление конкретного опосредования единичного и всеобщего в социально-гуманитарном познании. Как было показано, герменевтический метод, по существу, отказывается от логики понятий и апеллирует к пониманию как внелогическому постижению языковых смыслов, а формализация социально-

исторической реальности в структуралистском подходе также, в конечном счете, оказывается «допонятийной». В связи с этим обоснование логического статуса понятий наук о культуре должно органично соединить всеобщее и единичное, избегая как односторонней формализации, так и внелогической непосредственности, во многом присущей герменевтике. Такое обоснование, на взгляд автора, прослеживается в концепции Э. Касси-рера, а также в методологии «идеальных типов» М. Вебера.

Э. Кассирер (в отличие от В. Виндельбанда и Г. Риккерта) отказывается от методологической противоположности «номотетического» и «идиографического», генерализации и индивидуализации, указывая на деятельностную природ)' исторического опосредования (синтеза) всеобщего и единичного в понятиях наук о культуре. Аналогичное опосредование всеобщего и единичного можно обнаружить и в методологии «идеальных типов» М. Вебера. «Идеальные типы», безусловно, являются рационально-понятийными образованиями, некоторыми универсалиями, однако эти универсалии вовсе не являются простым эмпирическим обобщением, выделением абстрактно-сходного (родового) признака, присущего социально-историческим фактам. Напротив, «идеальные типы», будучи логическими конструкциями, нацелены как раз на специфику, особенность конкретных исторических явлений: как подчеркивает Вебер, «мыслительные конструкции» предназначены для систематической (универсальной) характеристики индивидуальных, конкретно-исторических связей. Иными словами, «идеальные типы» выступают как особенная всеобщность, сопрягающая генерализацию и индивидуализацию, «номотети-ческое» и «идиографическое».

Особое внимание автор обращает на сходства веберовской методологии и теории образования научных абстракций К. Маркса. Данное сопоставление позволяет утверждать, что понятия социально-гуманитарного познания представляют собой опосредованный, особенный синтез всеобщего и единичного, логики и истории. В контексте современной методологии можно сказать, что речь идет об органическом единстве синхронного и диахронного моментов, структуры и эволюции. Момент синхронии положен выявлением исходной абстракции («идеального типа», по Вебе-ру), которая позволяет рассматривать предмет в «чистом виде», в отрыве от всех его исторических спецификаций; момент же диахронии положен динамикой, развертыванием несовпадения между исходной абстракцией и первой исторической формой ее обнаружения.

В третьем параграфе - «К вопросу о методологическом единстве современного теоретического знания» - на основе предшествующего анализа осуществляется попытка наметить подход к обоснованию методологической интеграции современного научного знания. Предшествующий анализ показал, что, применяя диалектику понятия в качестве метакрите-

рия сравнения и перевода полярно направленных методологий, можно выявить определенный изоморфизм, некоторые параметры сходства в методологических концепциях философии науки и социально-гуманитарного познания. Как было показано, речь идет о наличии в этих типах познания характерной оппозиции формально-структурного и историко-эволюционного подходов. С логической точки зрения данная оппозиция оказывается размещенной между всеобщим и единичным как моментами понятийной формы, которая оказывается общим полем взаимодействия (интеграции) полярных методологий и тем самым - способом разрешения их проблемных ситуаций.

Более того, автором доказывается, что указанный методологический изоморфизм, будучи способом интеграции методологических концепций, которые являются рефлексией на реальное движение науки, открывает путь к действительному обоснованию методологического единства самого научно-теоретического мышления, представленного естественнонаучным и социально-гуманитарным познанием. Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что подобный изоморфизм вовсе не представляет собой унификацию современного научного знания, абстрактное обобщение схожих элементов, которые присущи различным видам познавательной практики. Речь идет о содержательном единстве, которое сопрягает различные и даже противоположные методологические подходы: объяснение и понимание, генерализацию и индивидуализацию и тем самым исключает всяческий редукционизм - будь то субъективизм или объективизм.

Между тем, именно субъект-объектная оппозиция является гносеологической базой проанализированных нами односторонне-полярных методологических подходов. В современной рефлексии эта гносеологическая оппозиция вполне отчетливо представлена противоположными базовыми концепциями сознания и познания - феноменологией и натурализмом, которые составляют полюса психофизического дуализма. Анализу и критическому опосредованию этих крайностей как раз и посвящается заключительная глава работы.

Третья глава - «Современные базовые концепции сознания и мышления: критическое опосредование» - посвящена исследованию современных концепций сознания, составляющих гносеологическую базу научно-теоретической методологии.

В первом параграфе - «Феноменология: проблема «чистого» сознания» - рассматриваются модели сознания, предложенные Э. Гуссерлем и М. Хайдеггером; причем автор анализирует феноменологию, критически сопоставляя ее с гегелевской диалектикой понятия. В отличие от Гегеля, который полагал в основу диалектики принцип единства мышления и предмета (всеобщего и единичного), Гуссерль, напротив, стремясь преодолеть «объективизм» и «натурализм» новоевропейской научной ра-

циональности, в качестве основы феноменологии полагает принципиальное различие сознания и предмета, восходящее к брентановскому различению психических и физических феноменов. Сознание никогда не совпадает с вещью; в отличие от мышления как опредмечивающей деятельности, существо сознания заключается в интенциональности, направленности на предмет. Сознание - всегда «сознание о»; направленность на предмет - значение предмета, никогда не-тождественное самому предмету. Тем самым сфера сознания «замыкается на себя», на свои не-предметные феномены, которые и оказываются «самими вещами», безразличными к реальному миру предметов.

Можно сказать, что феноменология нацелена на проблему уникальности «чистого» сознания (будь то гуссерлевская монологичная трансцендентальная субъективность или множественное «вот-бытие» Хайдеггера), но дело в том, что феноменологическая линия отказывается схватывать эту проблему логически, в категориях. Избегая «овеществления» сознания Гуссерль избавляется от логико-категориального момента в процессе редукции, а Хайдеггер, описывая Dasein, заменяет «вещные» категории ме-тафорами-экзистенциалами. И это не случайно, ведь отказ от категориального анализа уже предрешен различием сознания и предмета: сознание не опредмечивает, не созидает мир предметности, но лишь «тематизирует» собственные смыслы, интенциональные переживания. Эти переживания-феномены, показывая «себя из самих себя», не отсылают ни к какой предметной сущности и нуждаются не в логико-категориальной экспликации, но в истолковании, герменевтике.

В феноменологии речь идет об отказе от принципа деятельности, от рассмотрения человека как предметного, деятельностного существа и категорий как тех форм, в которых эта деятельность осуществляется. В связи с этим вполне закономерен итог феноменологической линии: стремясь выявить сознание, экзистенцию, индивидуальность в «чистом виде», свободном от всякого «овеществления», конституирования предметными формами, феноменологическая методология, в конечном счете, утрачивает эту индивидуальность, что особенно отчетливо зафиксировал деконст-руктивизм («смерть автора»).

Второй параграф - «Деконструктивизм концепт как алогичная множественность» - нацелен на анализ внелогических «концептов» де-конструктивистов, которые во многом исходят из феноменологической теории сознания. Движение феноменологической рефлексии своеобразно трансформируется в деконструктивизме, для которого характерна тотальная и изощренная критика традиционных («метафизических») «абсолютов» - «Я», разума, научного познания и т.п. В противовес традиционным логическим категориям представители деконструктивизма изобретают собственные, представленные оригинальным языком, «концепты» (и в

этом они, безусловно, следуют Хайдеггеру). Среди этих «концептов» особо выделяются «ризома», «сингулярность», «событие» (Ж. Делез), а также «различение» (difference) как процесс, порождающий различия (Ж. Дер-рида). По мнению теоретиков постмодерна, эти «концепты» должны избавить мышление от «репрессивного» и «тоталитарного» монологизма, освобождая место разнообразию, «полиморфной диверсивности».

Между тем, вскрывая «метафизические» предпосылки гуссерлевской феноменологии, постмодернисты, по мнению автора, остаются в рамках феноменологического метода, основная «метафизическая» посылка которого - различие сознания и предмета - конституирует все деконструкции. Этот тезис обосновывается автором на материалах «поздней» работы Ж. Делеза и Ф. Гваттари «Что такое философия?», которая посвящена анализу «концепта». Последний оказывается внелогическим «чистым» событием, смыслом, подобным гуссерлевской «ноэме». Но если «концепт» представляет собой оторванную от действительности алогичную множестве-ность «чистых» смыслов, то «шизофренический дискурс», открытый Де-лезом, является неизбежным следствием так понятого «концепта», который лишает человеческую' субъективность возможности выражать и опредмечивать себя в качестве суверенного «Я», личности, индивидуальности.

Смысл, т.е. «сингулярность» или событие уже невозможно наделить личной формой «Я»: «сингулярности» выступают как «безличное и до-индивидуальное трансцендентальное поле», которое полностью замещает суверенность человеческой личности. Однако если человеческая личность не является подлинным субъектом-основанием, то таким основанием нередко провозглашается природа, натура. Иными словами, можно выявить иную крайность в трактовке сознания, а именно натурализм, во многом «дополняющий» феноменологию. Критическому анализу современной модификации натурализма - эволюционной эпистемологии - как раз и посвящается следующий параграф.

В третьем параграфе - «Натурализация сознания и познания в эволюционной эпистемологии» - исследуется натуралистический (объективистский) вектор в понимании сущности сознания и познания. Натуралистическая трактовка ментальности и познания, против которой направляет свои силы феноменологический вектор, в настоящее время, в начале XXI века, представляет собой достаточно популярное явление. Одним из наиболее известных концептуально-теоретических проявлений натурализма выступает эволюционная эпистемология, которая пытается представить формирование ментально-когнитивных способностей человека в свете дарвиновской теории биологической эволюции и естественного отбора.

Систематическая разработка эволюционного подхода к ментально-познавательной деятельности представлена исследованиями К. Лоренца, Д. Кэмпбелла, «позднего» К. Поппера и ряда других авторов. В этих исследованиях, несмотря на различие изложенного в них материала, утверждается непосредственное единство биологической эволюции и развития ментальных и познавательных структур, которые являются производными от этой эволюции. Причем ментально-познавательные структуры оказываются, по мнению эволюционных эпистемологов, в определенном смысле «априорными», поскольку выступают в качестве неких «предрасполо-женностей», генетически «закодированных» в биологической конституции самих организмов (в том числе и человека).

Однако проблема заключается в том, что если по отношению к животному миру можно говорить о врожденных инстинктах и предрасполо-женностях, то применительно к человеку и его мышлению положение о генетической врожденности знания оказывается весьма сомнительным. Экстраполяция поведения животных на человеческую деятельность и соответственно абстрактная интерпретация термина «знание», которая распространяется на все биологические организмы, начиная с амебы и заканчивая Альбертом Эйнштейном, ставят под угрозу специфику собственно человеческого сознания и познания.

По мнению автора, эволюционная эпистемология утрачивает специфику человеческого сознания и не может обосновать индивидуальность, личностное начало, как, впрочем, и феноменологический вектор. И это, на взгляд автора, объясняется тем, что, несмотря на полярность этих подходов, они едины в том, что отказываются видеть в культурно-историческом процессе логику порождения индивидуальности. Эволюционная эпистемология редуцирует человека и предметный мир культуры к органическому миру, а феноменология, избегая натурализма и объективизма, пытается выйти не только за пределы природы, но и за пределы культуры - к анонимным и до-индивидуальным «смыслам».

В четвертом параграфе - «Культурно-историческая концепция мышления: логика формирования индивидуальности» - предпринята попытка реконструировать логико-методологический потенциал культурно-исторической теории, которая, на взгляд автора, является положительным решением тех трудностей, в которые уперлись и феноменологическая постановка проблемы «чистого» сознания, и натурализм эволюционной эпистемологии. Предметом непосредственного анализа автор избрал культурно-историческую концепцию мышления Л.С. Выготского: и это не случайно, поскольку эта концепция представляет не только специальный психологический интерес, но обладают эвристическим логико-методологическом потенциалом, который способен стимулировать творческое мышление.

Эвристичность культурно-исторической методологии состоит в том, что она позволяет рассматривать и объяснять специфику человеческого сознания во всем его содержательном богатстве и многообразии, что принципиально невозможно в рамках натуралистического редукционизма. Но вместе с тем исследование сознания оказывается предметно-логическим, поскольку, в отличие от феноменологии, принципиальный тезис Выготского гласит: изучая мышление, мы изучаем тем самым отношение к предметам, которые созданы человеком для человека. Человеческое мышление с необходимостью предметно, поскольку изначально интерсубъективно, изначально «вплетено» в объективные (предметные) меж-личностные связи.

Иными словами, преодолевая «Сциллу» натурализма и «Харибду» феноменологической линии, Выготский ставит проблему мышления в качественно иную плоскость, выходит за пределы этих односторонних («рассудочных», как сказал бы Гегель) подходов. Загадку мышления невозможно разгадать ни на путях редукции человеческой психики к физиологии, органическим процессам, ни на путях поиска изначально данной «души», «чистого сознания», очищенного от предметных форм.

Как показывает Выготский, движение мышления осуществляется через индивидуализацию культурных форм, их трансформацию в личностную сферу, что выражается в переходе от внешней (социальной) речи -через речь эгоцентрическую - к внутренней речи, которая порождает новую творческую мысль. С логической точки зрения, движение «от социального к индивидуальному» представляет собой содержательную конкретизацию гегелевского учения о понятии, в котором единичное оказывается субъектом-результатом понятийного движения. Это значит, что всеобщее как все богатство и многообразие культурной предметности, положенной меж-субъектной деятельностью, становится единичной субъективностью; предметное, положенное Другими, становится личностным, конкретизируется, актуализируется как суверенная субъективность.

Это движение от социального (всеобщего) к индивидуальному (единичному), от предикативно-вещных связей к личностному (названое Л.С. Выготским «интериоризацией») и есть существо понятийной формы мышления. Человеческая субъективность опосредует, конституирует себя через предикативные отношения, которые из вещных, в конечном счете, становятся личностными. Человек становится не просто исходным пунктом, но и опосредованным результатом культуры, не растворяясь в ее предметных формах, а опредмечивание оборачивается не только отчуждением, но и его преодолением - формированием себя и Другого как суверенных авторов культуры.

В «Заключении» формулируются основные выводы, отмечаются узловые моменты исследования, а также намечаются возможные перспективы дальнейшего анализа проблемы.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Павлов П.В. Обоснование специфики науки как формы отношения человека к миру // Человек. Наука. Цивилизация. Сборник статей. Ростов н/Д: РГПУ, 2002. - 0,3 п.л.

2. Павлов П.В. Диалектика всеобщего и единичного - ключ к форме науки // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Материалы Третьего Российского Философского конгресса. В 4 т. Т.4. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002. - 0,1 п.л.

3. Павлов П.В. К проблеме мышления и его форм: до и после Гегеля // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2004. № 1. -0,5 п.л.

4. Павлов П.В. Понятийная форма мышления в современной культуре // Труды аспирантов и соискателей РГУ. Т. X. Ростов н/Д: ИРУ, 2004. -0,2 п.л.

5. Павлов П.В. Культурно-историческая концепция познания: логико-методологический аспект // Философия и наука: прошлое и настоящее. Серия «Философия и методология науки». Выпуск 2. Ростов н/Д: ООО «ЦВВР», 2005.- 0,4 п.л.

Павлов Павел Викторович

СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ: ПОПЫТКА ИНТЕГРАЛЬНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ

Автореферат

Подписано в печать 10.06.2005. Формат 60*84 '/16. Бумага офсетная. Плоская печать (ризограф). Печ. л. 1. Тираж 100 экз. Заказ 779.

Типография ЮРГТУ (НПИ) 346428, г. Новочеркасск, ул. Просвещения, 132 Тел., факс (863-52) 5-53-03. E-mail: tvpography@novoch.ru

I2 Ш 2005

МИ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Павлов, Павел Викторович

Введение.

Глава 1. Эволюция методологических концепций в философии науки как рефлексия на естественнонаучное познание.

§ 1. Методологические концепции: теоретические предпосылки анализа.

§ 2. Логический эмпиризм и критический рационализм: от формализации - к эволюции.

§ 3. Проблема гибкости концептуальных каркасов: фальсификация критического рационализма.

Глава 2. Анализ методологии социально-гуманитарного познания н методологическое единство теоретического мышления.

§ 1. Понимание и формализация: критический анализ герменевтического и структурного методов.

§ 2. Логический статус понятий наук о культуре и методология идеальных типов».

§ 3. К вопросу о методологическом единстве современного теоретического знания.

Глава 3. Современные базовые концепции сознания и мышления: критическое опосредование.

§ 1. Феноменология: проблема «чистого» сознания.

§ 2. Деконструктивизм: концепт как алогичная множественность.

§ 3. Натурализация сознания и познания в эволюционной эпистемологии.

§ 4. Культурно-историческая концепция мышления: логика формирования индивидуальности.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Павлов, Павел Викторович

Актуальность темы исследования. Заявленная тема актуализирует методологическую составляющую сегодняшних дискуссий об интеграционных тенденциях в современном комплексе научно-теоретического мышления. Известно, что последнее изобилует различными концептуально-методологическими схемами (как в области философии науки, так и в сфере социально-гуманитарного познания), что в принципе вписывается в современную («постклассическую») культурно-познавательную ситуацию, которая критически преодолевает классический монологизм, требуя узаконить не-линейную, диалогическую модель бытия и познания.

Между тем, тотальная критика монологизма и требование принципиальной гетерогенности (полиморфности, разнообразия и т.п.) нередко оборачиваются другой крайностью - анархизмом и «релятивистским плюрализмом», которые утрачивают единое основание для подлинного диалога и конструктивного взаимодействия различных методологических концепций, кажущихся принципиально «несоизмеримыми» и «непереводимыми».

Чтобы избежать данной крайности, необходимо признать, что справедливое требование «пролиферации» концептуально-методологических схем вовсе не отменяет, но, напротив, предполагает необходимость их целостного (интегрального) осмысления. Ясно, что при этом подразумевается не построение некоей унифицированной методологической концепции, абстрактно обобщающей внешние сходства, присущие различным методологиям. Речь идет о содержательном «единстве разнообразного», которое позволяет критически сравнивать и конструктивно сопрягать различные и даже прямо противоположные концептуальные каркасы без потери их специфики. И такое содержательное сопряжение концептуально-методологических схем может быть осуществлено в рамках определенной метатеории.

Актуальность данного исследования состоит в том, что оно вносит свои вклад в осмысление концептуально-методологической интеграции современного научно-теоретического познания, обосновывая возможность соизмерения полярных методологических концепций на основе определенного метакритерия (или метатеории), а именно внутри логики развертывания содержательного понятия как особенного (опосредованного) единства категорий всеобщего и единичного.

Степень разработанности проблемы. Критическое сравнение концептуально-методологических схем научно-теоретического познания является проблемой недавнего времени (второй половины XX века), первоначально связанной с анализом некоторых концепций в философии науки." -В этой области особый интерес представляют разработки И. Лакатоса, который предложил исторический метод оценки конкурирующих методологических концепций: британский методолог осуществил попытку проанализировать ряд методологических концепций в качестве историографических исследовательских программ, задающих определенный нормативный критерии рациональности для критического сопоставления различных конкурирующих методологий.

В области логико-категориальных исследований опорными являются разработки Э.В. Ильенкова, B.C. Библера, М.Б. Туровского, В.В. Сил'ьвестрова, С.Н. Мареева, В.И. Габченко, О.Ф. Иващук. В работах Э.В. Ильенкова (прежде всего, в его фундаментальной «Диалектике абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении») развертывается логика соотношения категорий всеобщего и единичного как моментов самоорганизации понятийной формы - творческого научно-теоретического мышления, которое продуцирует свой собственный, имманентный метод реконструкции - метод восхождения от абстрактного к конкретному.

B.C. Библер предложил модель саморазвивающегося понятия (целостного теоретического мышления) в качестве основания «диалогики», которая предполагает конструктивное взаимоотношение различных логик, теорий, культур. В работах М.Б. Туровского, В.В. Сильвестрова, В.И. Габченко, О.Ф. Иващук предлагается акцентировка субъективного (особенного) момента понятия, положенного в основание исследования логики культуры.

Непосредственно проблема научно-теоретического познания (как естественнонаучного, так и социально-гуманитарного) и его методологии плодотворно обсуждается B.C. Степиным, В.А. Лекторским, B.C. Швыревым, В.П. Кохановским и другими современными авторами. В работах B.C. Стенина проанализировано социокультурное измерение научно-теоретического знания, исследована его структура, генезис теоретического знания в классической науке, формирование теории в неклассической науке; обозначены стратегии теоретического исследования в эпоху постнеклассической науки, для которой характерен универсальный эволюционизм.

В.А. Лекторский ставит вопрос о возможности методологической интеграции наук о человеке и наук о природе, указывая на принципиальное (существенное) единство их исследовательских методов. Кроме того, им проанализированы два преемственных этапа в развитии эпистемологии (теории научного познания) - классический (от античности - до середины XX века) и неклассический (вторая половина XX столетия - начало XXI века). г.

В работах B.C. Швырева обсуждается проблема перехода от классической рациональности к ее постклассической форме: этот переход характеризуется возникновением (начиная с И. Канта) рефлексивной установки на выявление предпосылок рационального сознания, а также конструктивным диалогизмом различных концептуально-теоретических и методологических схем, связанных с деятельностью «коллективных мыслительных субъектов».

Тщательный анализ ряда методологических концепций социально-гуманитарного познания осуществлен в монографиях В.П. Кохановского, посвященных философской герменевтике Г.-Г. Гадамера, методологическим концепциям Г. Риккерта и М. Вебера.

Существенный вклад в осмысление генезиса научно-теоретического познания и его различных аспектов представлен работами М.К. Петрова, Л.М.

Косаревой, Е.Л. Мамчур, Н.В. Мотрошиловой, М.К. Мамардашвили. М.К. Петров в разработанной им «лингвокультурологической» концепции представил детерминанты генезиса универсально-понятийного «социокода» как сущности специфически научно-европейского способа мышления и социокультурного развития.

JI.M. Косарева проанализировала возникновение опытной науки, исходя из «духа» новоевропейской культуры. Е.А. Мамчур конкретизировала проблему социокультурной детерминации научного знания, а также вопрос о соизмеримости научных теорий. Н.В. Мотрошилова в «Познании и обществе» эксплицировала социальные корни познавательной деятельности. М.К. Мамардашвили в работе «Классический и неклассический идеалы рациональности» проанализировал проблему объективности научного познания в контексте онтологических и гносеологических новаций XX века.

Особое методологическое значение имеют литературоведческие' и эстетические работы М.М. Бахтина. На материале художественных произведений он разработал идею полифоничности творческого мышления \*ак бесконечного диалога суверенных личностей, субъектов, каждый из которых обладает своим собственным, специфическим «хронотопом».

Кроме того, нельзя не отметить работы выдающихся отечественных психологов - JI.C. Выготского, C.JI. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, В.В. Давыдова. В этих работах обозначена и реализована предметно-деятелыюстная методология изучения индивидуального мышления, познания и личностного развития.

Среди западных психологических концепции выделим теорию социализации Ж. Пиаже, который проанализировал движение мышления от алогичного - к логическому (социальному). Необходимо также отметить интересную работу современного психолога Г. Ханта «О природе сознания с когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения». В этой работе осуществлена попытка синтетического видения современных концептуальных подходов к сущности сознания.

Объектом диссертационного исследования являются современные методологические концепции научного познания - концептуальные каркасы философии науки, социально-гуманитарного познания, а также базовые концепции сознания и мышления.

Предмет исследования - концептуально-методологическое единство современного научно-теоретического мышления, представленного различными и даже полярными концептуальными каркасами.

Цель и задачи исследования. Цель исследования - целостно (интегрально) проанализировать современные методологические концепции научно-теоретического познания, обосновывая их существенное единство и конструктивное взаимодействие.

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. проанализировать проблематику конкурирующих методологических концепций в философии науки;

2. артикулировать проблемное поле полярных концептуально-методологических схем социально-гуманитарного познания;

3. показать содержательный изоморфизм концептуальных каркасов философии науки и социально-гуманитарного познания;

4. обозначить внутреннее единство полярных концепций сознания, составляющих гносеологическую базу современной научно-теоретической методологии.

Теоретико-методологические основы исследования. Выполненная работа базируется на органическом сочетании компаративистского анализа и диалектико-логической методологии как способа развертывания понятийной формы - целостного теоретичес кого мышления, реализующегося через восхождение от абстрактного к конкретному. Имманентная необходимость такого сочетания определяется тем, что данное исследование нацелено на критическое сравнение и опосредование полярных концептуально-методологических схем, которые соответственно акцентируют всеобщее и единичное как противоположные моменты понятийной формы, выступающей в качестве логического метакритерия концептуальной соизмеримости.

При написании диссертации автор опирался на труды ведущих представителей логического эмпиризма (Р. Карнап), постпозитивизма (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос), философской герменевтики (Г.-Г. Гадамер), структурализма (М. Фуко), феноменологии (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер), деконструктивизма (Ж. Деррида, Ж. Делез, Ф. Гваттари), эволюционной эпистемологии (Д. Кэмпбелл, «поздний» К. Поппер) и культурно-исторической теории мышления (Л.С. Выготский, Э.В. Ильенков). Существенной базой исследования явились работы Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Э. Кассирера, М. Вебера.

Научная новизна выполненного исследования заключается в следующем:

1. на основе диалектики понятийного мышления как метатеории осуществлен компаративистский анализ методологических концепций, представленных философией науки и социально-гуманитарным познанием; 2 ь

2. в рамках понятийной метатеории показано содержательное единство современных концептуально-методологических схем и полагаемых ими исследовательских стратегий - формализации и интерпретации, генерализации и индивидуализации, структуры и эволюции;

3. артикулирована и критически проанализирована гносеологическая база современных методологических схем, представленная оппозицией феноменологического и натуралистического (объективистского) подходов к природе сознания;

4. обосновано конструктивное «снятие» оппозиции феноменологии и натурализма культурно-исторической концепцией мышления как логикой формирования индивидуальности.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Поиск единства методологических концепций современного научно-теоретического познания требует апелляции к общему теоретикометодологическому основанию (метатеории или метакритерию), позволяющему осуществить соизмерение различных и даже противоположных исследовательских стратегий и концептуально-методологических каркасов, представленных как философией науки, так и социально-гуманитарным мышлением.

Таким универсальным метакритерием, позволяющим обеспечить «соизмеримость» концепций, оказывается логико-категориальный анализ, а именно диалектико-логическая модель понятийной формы, понимаемой в контексте гегелевской традиции как опосредованное единство категорий всеобщего и единичного. Именно понятие как синтез всеобщего и единичного представляет собой целостность познающего мышления, в рамках которой возможно наметить единство и взаимодействие всего многообразия методологических подходов, расположенных между категориальными противоположностями.

2. В философии науки, представляющей собой рефлексию ; на естественнонаучное познание, отчетливо выявляется концептуально-методологическая оппозиция логического эмпиризма и постпозитивизма, представленного, прежде всего, критическим рационализмом К. Поппера*и концепциями попперовских критиков-последователей (исторический подход Т. Куна, методология научно-исследовательских программ И. Лакатоса, теоретико-методологический плюрализм П. Фейерабенда). Применение понятийного метакритерия к этим методологическим концепциям показывает, что сдвиг современных эпистемологических исследований от анализа формальной структуры научного мышления (логический эмпиризм) к его историчности, гибкости и открытости (концепцф! постпозитивизма), является' ничем иным, как категориальным движением от всеобщего к единичному.

3. Метатеоретическое исследование методологических концепций социально-гуманитарного познания, представленных философской герменевтикой и структурализмом, позволяет определить, что эти концепции предлагают прямо противоположные способы познания социальноисторической реальности и соответственно акцентируют полярные моменты понятия. Если философская герменевтика нацелена на понимание конкретно-исторических единичностей, то структурализм сосредоточен на формализации «ставшей» социальной действительности, гипостазируя момент абстрактной всеобщности. Иными словами, и герменевтическое понимание, и формализация структурализма не достигают целостности понятийного мышления, оперируя языковыми представлениями. Между тем, понятийную целостность можно выявить в методологии «идеальных типов», которая нацелена на логический анализ индивидуальных конкретно-исторических явлений, тем самым сопрягая всеобщее и единичное, «номотетическое» и «идиографическое».

4. Концептуально-методологический дуализм в философии науки и социально-гуманитарном познании преодолевается понятийным синтезом всеобщего и единичного, который обосновывает содержательный изоморфизм полярных методологических концепций и выявляет конструктивное взаимодействие полагаемых ими исследовательских стратегий - формализации и интерпретации, структуры и эволюции, синхронии и диахрошТ'и, генерализации и индивидуализации.

Более того, являясь общим полем взаимодействия различных методологических концепций, понятийная форма становится способом обоснования концептуально-методологического единства самого научно-теоретического знания. При этом речь идет не об абстрактной унификации различных познавательных практик, но о их существенном методологическом единстве, которое, сопрягая объяснение и понимание, генерализацию и индивидуализацию, исключает односторонности субъективизма и объективизма.

5. Опыт поиска единого основания полярных концептуально-методологических схем позволяет критически анализировать их гносеологическую базу - феноменологический и натуралистический (объективистский) подходы к сознанию, которые составляют полюса психофизического дуализма. Первый подход представлен в современной рефлексии идеями Э. Гуссерля и его последователей (вплоть до постмодернистов), а второй - противоположный - подход предлагается эволюционной эпистемологией, которая пытается представить формирование ментально-когнитивных способностей человека в свете дарвиновской теории биологической эволюции и естественного отбора.

Если феноменологический вектор (от Э. Гуссерля и М. Хайдеггера - до деконструктивистов) стремится преодолеть объективизм и натурализм, полагая принципиальное различие интенционалыюго сознания и вещи, вот-бытия и предметного сущего, смысла и действительности, то эволюционная эпистемология, напротив, объективирует сознание и познание, растворяя их в эволюционно-биологическом процессе. Однако «парадокс» заключается в том, что, несмотря на полярность этих концепций, их конечный вывод относительно человека как субъекта. оказывается пессимистичным: в феноменологии человеческий субъект поглощается анонимными и не-предметными смыслами и событиями, а в эволюционной эпистемологии личность и ее деятельность редуцируются к до-индивидуальным биологическим структурам. *

6. Позитивным опосредованием крайностей феноменологической и натуралистической трактовок сознания оказывается культурно-историческая концепция мышления. Исходя из единства субъективного и объективного (единичного и всеобщего), эта концепция предлагает логику становления суверенной личности через «интериоризацию» предметных форм культуры, положенных интерсубъективной деятельностью (Другими): субъективность конституирует себя через все многообразие культурных форм, при этом оказываясь не просто исходным пунктом, но и опосредованной целью универсальной культурной предметности, не растворяясь в ее репрезентациях. Теоретическая и практическая значимость работы. 1. Теоретическое значение исследовательской работы заключается в том, что ее результаты представляют собой одну из возможностей целостного осмысления «болевых точек» современного научно-теоретического познания и его методологии.

2. Практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что его материалы и результаты могут быть использованы как в реальном педагогическом процессе (в качестве основы лекционных курсов и спецкурсов по вопросам методологии, теории познания, философии науки), так и в самом широком контексте социокультурной практики.

Апробация исследования. Материалы диссертационной работы представлялись в форме выступлений и докладов на 4-ой Международной научной конференции «Ильенковские чтения» (Москва, 2002 г.), Третьем Российском Философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г.), аспирантской научной конференции в рамках «Недели науки» РГУ, на заседаниях кафедры философии и методологии науки факультета философии и культурологии РГУ. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в пяти научных публикациях. 1

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, содержащих десять параграфов, заключения и списка литературы из 142 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Современные методологические концепции научного познания: попытка интегрального осмысления"

Заключение.

В работе критически проанализированы различные концептуально-методологические схемы современного научно-теоретического познания: методологические концепции в философии науки, представляющие рефлексию на естествознание, методология социально-гуманитарного познания, а также базовый гносеологический уровень методологии, представленный концепциями сознания и мышления (оппозиция «феноменология - эволюционная эпистемология» и ее «снятие» культурно-исторической теорией). Основной результат исследования можно сформулировать следующим образом: на основе содержательно-логической фигуры понятия как метакритерия (или метатеории) возможно сопоставлять различные методологические концепции, интегрально осмысливать их «болевые точки», а также намечать их конструктивное взаимодействие, что является существенным шагом для «.обоснования методологического единства современного научно-теоретического мышления, его полярных исследовательских подходов и стратегий. Для ^экспликации данного результата обозначим узловые моменты выполненного исследования в следующих положениях. j.: '

1. На основе понятийной метатеории критически проанализирована эволюция методологических концепций в философии науки от «структурализма» логического анализа с его формализационной стратегией до. историко-эволюционной методологии критического рационализма и его ответвлений. Показано, что с содержательно-логической точки зрения эволюция проблематики философии науки опосредуется понятийным движением от всеобщего к единичному.

2. В сфере методологии социально-гуманитарного познания проанализирован дуализм формализации и понимания, представленный противоположно-направленными концепциями структурализма и герменевтики. Этот дуализм позитивно разрешается посредством понятийного синтеза генерализации и индивидуализации, всеобщего и единичного. Кроме того, такой понятийный синтез, сопрягающий полярные методологические стратегии, оказывается ключом к методологической интеграции гуманитарных и естественных наук.

3. Анализ современных концепций сознания и мышления, которые составляют базовый уровень методологии, показал, что полярные исследовательские стратегии, представленные феноменологической теорией «чистого» сознания, с одной стороны, и натурализмом эволюционной эпистемологии, с другой, конструктивно опосредуются культурно-исторической концепцией мышления как логикой понятийного формирования индивидуальности.

Дальнейшая исследовательская работа, на наш взгляд, может осуществляться по различным направлениям. По крайней мере, возможны интенсивный и экстенсивный подходы к анализу интеграционных процессов в современном комплексе научно-теоретического мышления. Интенсивный подход предполагает более глубокий и «утонченный» анализ в рамках понятийной метатеории, - анализ, позволяющий логический обосновать единство современного теоретического знания: ведь в данной работе намечены лишь самые общие контуры такого обоснования. Во-вторых, нельзя отрицать, что вполне возможен и «экстенсивный» выход за пределы предложенного способа интеграции: однако такой «выход» предполагает критическое преодоление (фальсификацию, если угодно) использованного в работе логико-методологического метакритерия оценки конкурирующих методологий и выработку более адекватной метатеории.

106

Список научной литературыПавлов, Павел Викторович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1987.

2. Арсеньев А.С., Библер B.C., Кедров Б.М. Анализ развивающегося понятия. М., 1967.

3. Асмолов А.Г. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М., 2002.

4. Барт Р. Нулевая степень письма// Семиотика. М., 1983.

5. Баткин JI.M. Тип культуры как историческая целостность//Вопросы философии. 1969. № 9.

6. Бахтин М.М. Автор и герой: К методологии гуманитарных наук. М., 2000.

7. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

8. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

9. Библер B.C. От наукоучения — к логике культуры. М., 1991.

10. Ю.Библер B.C. Мышление как творчество. М., 1975.

11. Библер B.C. О культуре мышления теоретика Нового времени // Науковедение и история культуры. Ростов-на-Дону, ИРУ, 1973. .

12. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. ^

13. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

14. М.Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М., 1995.

15. Витгенштейн J1. Философские работы. 4.1, 2. М., 1994.

16. Воишвилло Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. М., 1989.

17. Выготский J1.C. Психология развития человека. М., 2003.

18. Выготский JI.C. Собрание сочинений в 6 т. М., 1982-1984.

19. Габченко В.И. Категория особенного как диалектическая связь категорий единичного и всеобщего. Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. Коломна, 1986.

20. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.

21. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

22. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. М., 1980.

23. Гайденко П.П. Бытие и разум // Вопросы философии. 1997. jY« 7.

24. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. М., 1991.

25. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3 т. М., 1974 1977.

26. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. СПб., 1994.

27. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х т. М., 1970 1972.

28. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. СПб., 1993-1994.

29. Горский Д.П. Обобщение и познание. М., 1985.

30. Гурвич Ж. Диалектика и социология. Краснодар, 2001.

31. Гурко Е. Деконструкция: тексты и интерпретации. Минск, 2001.

32. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Минск, 2000.

33. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической -философии. М., 1994.

34. Давыдов В.В. Виды обобщения в обучении. М., 1972.

35. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М., 2002. %

36. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб., 1998.

37. Делез Ж. Логика смысла. М. Екатеринбург, 1998.

38. Деррида Ж. Голос и феномен. СПб., 1999.

39. Джонс П.Э. Символы, орудия и идеальное у Ильенкова // Вопросы философии. 2004. № 3.

40. Иващук О.Ф. Становление категории особенного: культурно-исторический аспект. Автореф. дисс. канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 1996.

41. Иващук О.Ф. Диалектика всеобщего, особенного и единичного: логический анализ «Я» как понятийной формы // Перспективы философской мысли на Юге России. Ростов-на-Дону, СКНЦ ВШ, 2002.

42. Иващук О.Ф. Об актуальности диалектики как логики в современном научном познании // Научная мысль Кавказа. 2000. № 3.

43. Иващук О.Ф., Кохановский В.П. Диалектика школа мысли // Научная мысль Кавказа. 1999. № I.

44. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М., 1997.

45. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса. М., 1960.

46. Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991.

47. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1984.

48. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. М., 1968.

49. Ильенков Э.В. Проблема противоречия в логике // Диалектическое противоречие. М., 1979.

50. Ильенков Э.В. Диалектика и герменевтика // Современные зарубежные концепции диалектики. М., 1987.

51. Ильенков Э.В. Школа должна учить мыслить. М. Воронеж, 2002.

52. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996. *

53. Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Аналитическая философия. Становление и развитие. М., 1998. -г

54. Карнап Р. Значение и необходимость. М., 1959.

55. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1912.

56. Кассирер Э. Естественнонаучные понятия и понятия культуры // Вопросы философии. 2000. № 8.

57. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестник Московского университета. Сер. 7, философия. 1990. № 2.

58. Косарева JI.M. Рождение науки Нового вре.мени из духа культуры. М., 1997.

59. Косарева J1.M. Предмет науки. М., 1977.

60. Кохановский В.П. Историзм как принцип диалектической логики. Ростов-на-Дону, 1978.

61. Кохановский В.П. Философия и методология науки. Ростов-на-Дону, 1999.

62. Кохановский В.П. Герменевтика и диалектика. Ростов-на-Дону, 2002.

63. Кохановский В.П., Шевченко П.А. Социально-гуманитарная методология Макса Вебера. Ростов-на-Дону, 2003.

64. Кохановский В.П., Шумейко М.К. Методология гуманитарного познания Генриха Риккерта. Ростов-на-Дону, 2004.

65. Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.

66. Кэмпбелл Д. Эволюционная эпистемология // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

67. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. №5.

68. Лакатос И. Методология исследовательских программ. М., 2003.

69. Ламсден Ч. Нуждается ли культура в генах?// Эволюция, культура, познание. М., 1996.

70. Лекторский В.А. Субъект и объект познания. М., 1980.

71. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая?М., 2001

72. Лекторский В.А. Возможна ли интеграция естественных наук и наук о человеке?// Вопросы философии. 2004. № 3. ^i

73. Ленк Г. К методологической интеграции наук с интерпретационистской точки зрения// Вопросы философии. 2004. № 3. I

74. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1981.

75. Лифшиц М.А. Собрание сочинений в 3 т. М., 1984-1988.

76. Лифшиц М.А. Об идеальном и реальном // Вопросы философии. 1984. № 10.

77. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления (к критике гегелевского учения о формах мышления). М., 1968.

78. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М., 1994.

79. Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного знания. М., 1987.

80. Мамчур Е.А. Проблема соизмеримости теорий // Физическая теория (философско-методологический анализ). М., 1980.

81. Мареев С.Н. Диалектика исторического и логическою и конкретный историзм К. Маркса. М., 1984.

82. Мареев С.Н., Мареева Е.В., Арсланов В.Г. Философия XX века (истоки и итоги). М., 2001.

83. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.46. 4.1.

84. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.З.

85. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов-на-Дону, 1988.

86. Мегрелидзе К.Р. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси, 1965.

87. Меркулов И.П. Эволюционная эпистемология: история и современные подходы//Эволюция, культура, познание. М., 1996.

88. Микешина JI.A. Философия познания. М., 2002.

89. Михайлов Ф.Т. Загадка человеческого Я. М., 1976.

90. Михайлов Ф.Т. Общественное сознание и самосознание индивида. М., 1990.

91. Молчанов В. Предпосылка тождества и аналитика различий ///Логос, 1999. №11-12.

92. Молчанов В.И. Cogito. Синтез. Субъективизм // Вопросы философии. 1996. № 10.

93. Мотрошилова Н.В. Познание и общество. М., 1969.

94. Науменко Л.К. Монизм как принцип диалектической логики. Алма-Ата, 1968.95.0йттинен В. Апории идеального в диалектической концепции Эвальда Ильенкова // Вопросы философии. 2004. № 3.

95. Петров М.К. Самосознание и научное творчество. Ростов-на-Дону, 1992.

96. Петров М.К. Язык и категориальные структуры // Науковедение и история культуры. ИРУ, 1973.

97. Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996.

98. Петров М.К. Античная культура. М., 1997.

99. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. СПб., 1997.

100. Поппер К. Что такое диалектика? // Вопросы философии. 1995. № 1.

101. Поппер К. Эволюционная эпистемология // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М. 2000.

102. Поппер К. К эволюционной теории познания // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

103. Поппер К. Призыв Бернайса к более широкому пониманию рациональности // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

104. Поппер К. Логика социальных наук // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

105. Поппер К. Нормальная наука и опасности, связанные с ней // Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.

106. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. ;

107. Порус В.Н. О философских аспектах проблемы «несоизмеримости» * научных теорий // Вопросы философии. 1986. № 12.

108. Порус В.Н. От анализа научной рациональности к исходному пункту; философии человека И Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Материалы Третьего Российского Философского*,конгресса. В 4 т. Т.4. Ростов-на-Дону, СКНЦ ВШ, 2002.

109. Потемкин А.В. О специфике философского знания. Ростов-на-Дону, 1970.

110. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

111. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени. М, 2000.

112. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М., 2000.

113. Рассел Б. История западной философии. Т.1 2. М., 1993.

114. Режабек Е.Я. Становление понятия организации. Очерки . развития философских и естественнонаучных представлений. Ростов-на-Дону, 1991.

115. Режабек Е.Я. Становление мифологического сознания и его когнитивности// Вопросы философии. 2002. № 1.

116. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб., 1997.

117. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

118. Рубинштейн СЛ. Бытие и сознание. М., 1957.

119. Садовский В.Н. Эволюционная эпистемология Карла Поппера на рубеже XX и XXI столетий // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

120. Сильвестров В.В. Философское обоснование теории и истории культуры. М., 1990.

121. Сильвестров В.В. Культура. Деятельность. Общение. М., 1998.

122. Старк Г.В. Метод в действии (опыт целостного овладения наследием К.Маркса). Ростов-на-Дону, ИРУ, 1988.

123. Старк Г.В. Социологический анализ познавательного,.процесса в «Теориях прибавочной стоимости» Карла Маркса. Ростов-на-Дону, ИРУ, 1976.

124. Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000.

125. Степин B.C. Генезис социально-гуманитарных наук (философский и методологический аспекты)// Вопросы философии. 2004. № 3. ;

126. Туровский М.Б. Философские основания культурологии. М., 1997.

127. Туровский М.Б. Диалектическая логика: система рефлективных определений противоречия как порождающего взаимодействия// Диалектика рефлексивной деятельности и научное познание. Ростов-на-Дону, 1983.

128. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

129. Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2004. № 7.

130. Фреге Г. Мысль: логическое исследование // Философия, логика, язык. М., 1987.

131. Фримен Ю., Сколимовский Г. Поиск объективности у Пирса и Поппера // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000.

132. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.

133. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

134. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 2003.

135. Хант Г. Т. О природе сознания: С когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения. М., 2004.

136. Швырев B.C. От классической гносеологии к современной эпистемологии // Философские исследования. 1999. № 3.

137. Щитов А.А. Становление диалектико-материалистической концепции формы и содержания. Ростов-на-Дону, ИРУ, 1989.

138. Bakhurst D. Consciousness and revolution in Soviet philosophy: from the Bolsheviks to Evald Ilyenkov. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

139. Blunden A. Vygotsky and the Dialectical Method // www.marxists.org/archive/vygotsky/blunden/index.htm

140. Evald llyenkov's philosophy revisited. Helsinki: Kikimora Publications, 2000. •

141. Popper K.R. Objective Knowledge. Clarendon Press, Oxford, 1972.